У одного был будильник. Механический. Обыкновенный такой. С колесиками-малесиками. Без всяких там кварцев-марцев.
И что удивительно, работал исправно, знай заводи, аж с самых застойнейших времен, когда был куплен черт знает где, как говорится за рубли-копейки.
Но и Кузьмич, надо сказать, заводил его исправно, не взирая ни на что и даже если случалось пропустить излишнее количество стаканчиков.
Но вот пришли другие времена, стала побеждать демократия на своих неуклонных и никому не понятных путях и пошла в жизни всякая перепутаница.
Достало и до Кузьмича и до того сбило с панталыку, что однажды на ночь и даже почти на трезвую голову он забыл завести свои ходики.
Просыпается он это и смотрит: что это все утро, да утро? Небо эдак серенькое с прогалинами, а день никак не наступает.
Приоделся, вышел на улицу, глядит - все как-то неявственно.
Автобус 66-го маршрута за угол хочет заворотить, накренился весь на бок, все заворачивает, заворачивает - и никак не завернет! Бабуля все улицу переходит, переходит, переходит - и ни с места.
Ну и дела!
Подошел Кузьмич к метро. Народ туды сюды-вроде бы шныряет - на вход и на выход, а ситуация не меняется: все шныряльщики вроде бы бегут, суетятся, и вроде бы ни с места!
Спустился вниз на платформу. Поезд шумит, светит своими тремя глазами-фонарями, к перрону все подчаливает, подчаливает - а не тут то было. Так и будет весь век подчаливать! Продавцы у метро топчутся, пока менты не гонят. Эта шумит
- Кукуруза, кукуруза!
Та приговаривает в сотый раз
- Огурчики, огурчики!
А мимо метро по проспекту на мерсе мчит этакий новый русский в шикарном костюме от Мортена с рукой, небрежно брошенной на баранку, - и никак не промчится мимо Кузьмича, а все мчит и мчит, мчит и мчит.
-Ах, ты, - думает Кузьмич, - мать моя женщина! Пойду-ка я домой от беды, а то неровен час...
Приходит это он домой, принимает от удивления стаканчик, смотрит в окно, в котором облака с прогалинами, и вдруг соображает
- Стоп! Я будильник-то не завел?!
Бросается он, само собой, к означенному предмету, крутит соответствующую заводную ручку, приводит в движение пружинки-мажинки и колесики-малесики, и дает ход времени!
Подбегает к окну - бабуля уже на другой стороне улицы. Автобус тоже умчался, оставив облако своего выхлопного аромата.
Тут, значит, Кузьмич соображает, что часы у него, стало быть, волшебные и, следовательно, он сможет враз все это безобразие остановить.
Вот так история!
После некоторого раздумья он садится и пишет следующее письмо:
Москва, Кремль.
Президенту.
Прекратите издеваться над простым трудовым народом со своими олигархами!