Мне предстояло спасти мир. Чёрт возьми, я никогда не стремилась к этому! Я вообще боюсь такой глобальной ответственности, так же как боюсь сейчас нажать на последнюю кнопку, повернуть последний рычаг... И самое ужасное, что я одна знаю это.
Началось всё очень банально: за мной вдруг стали охотиться. Как только меня чуть не сбил автомобиль, чутьё исследователя подсказало, что это не случайность.
На следующий день рухнула часть ограждения, и я с трудом представляю, каким образом мне удалось увернуться. Ещё мелькнула нелепая мысль: кому-то нужно, чтоб я была жива.
Я отогнала её, вместе со своей буйной фантазией - которая, по-моему, с каждым прожитым днём моей жизни не иссякает, а делается всё буйнее. Я люблю фантазирвать, а ещё люблю приводить свои фантазии в действие, поэтому дома у меня организована небольшая лаборатория.
Я бросилась в один из близрасположенных подъездов, зная, что там имеется выход на крышу. Погони не наблюдалось, но я пробиралась по крышам несколько домов, пока было возможно, потом спустилась по зажатой меж лифтовым колодцем и мусоропроводом пожарной лесенке, юркнула в попавшееся по дороге раскрытое окошко и вышла из подъезда.
Руки и ноги дрожали от перенапряжения - никогда всерьёз не увлекалась спортом. Появись сейчас кто-нибудь, я бы не смогла достойно укрыться от него. Я устала.
Но никого подозрительного по-прежнему видно не было. На всякий случай я забежала в расположенную неподалёку школу. В ней училась дочка моей подруги, Лерты, и я понадеялась увидеться с ней (Лертой) и попросить машину. А заодно мне нужно было всё обдумать, составить план действий - ну хотя бы решить, возвращаться домой, или нет.
Я нашла свободный диванчик в одной из рекреаций, и опустилась на него. Журчание фонтана сперва раздражало, но вскоре я углубилась в свои мысли и перестала его замечать.
Итак, во-первых, что им может быть от меня нужно. Ну, тут список внушительный, однако без определённого намёка на то, кто такие "они", я бы не рискнула предположить ничего конкретного.
Во-первых, Рик недавно передал мне какой-то золотой симма-диск и умолял похранить некоторое время, не глядя, что там. Я, конечно, человек порядочный, но неизвестный диск просто сжигал моё любопытство, само то место, где он находился, магнитило меня, и, плюнув на всё, я решила его просмореть. В конце концов, никто не узнает этого, а я никогда и ничем не выдам себя.
Обычный компьютер открывать доступ не соизволил, равно как и симма-илор, и тут уж включился мой исследовательский азарт.
Я (аккуратно и ненастойчиво) перепробовала все гениальные идеи, посетившие мою голову, но диск сиял золотой поверхностью, скрывая за ней свои загадки и тайны.
То, что Рик после этого не объявлялся, тоже подливало масла в огонь - по прошествии месяца я решила, что просто обязана вскрыть носитель. Не получилось.
Теперь уже то сумасшедшее вдохновение приотпустило меня, и я лишь иногда возвращалась к диску, испробуя какую-нибудь новую идейку и недоумевая, как же Рик его использовал. У меня даже зрела мысль учинить тихий обыск в квартире Рика, но пока я всё же надеялась, что он объявится сам. Может, скрывается где-то?
Следующей причиной охоты за мной могло быть то, над чем я работала в последнее время - и, кстати, почти довела всё до конца. Никто, правда, не знал о роде моей нынешней деятельности, да и материалы я доставала из нескольких различных источников, очень осторожно.
Я знала, что натолкнулась на очень важное открытие, которое не должно попасть в то, что называется "плохие руки", поэтому тщательно оберегала его.
Ну и, наконец, третьим мог быть тот случай полугодовой давности, когда я летала отдохнуть к морю и по дороге столкнулась с каким-то необъяснимым явлением.
Первая моя мысль была о загадочных инопланетянах, вторая - о сумасшедших изобретателях, а третья - о том, что кто-то издевается надо мной. Во всяком случае я видела нечто, из которого сиял луч света, изгаляясь всеми возможными способами, изгибаясь под разными углами и чуть ли не корча рожицы.
Я, конечно, подлетела поближе, но, как водится, потеряла сознание, и очнулась утром. Вокруг не было и следа вечернего происшествия, а я дома попыталась поэкспериментировать с фотонами: чем можно на них повлиять, чтоб они начали так себя вести?
Ах да, всё может оказаться гораздо проще: мой бывший муж, который терпеть не мог моих "приступов вдохновения", периодически возгорается былой страстью ко мне, а когда я в очередной раз отказываю ему, начинает люто ненавидеть. Хотя не думаю, что он дойдёт до заваливания оград.
- Тётя Тася! Тётя Тася!
Илика вовсю теребила мою руку. Задумавшись, я и не заметила, что уже прозвенел звонок и дети заполнили весёлым гамом перемену.
- Здравствуй, детка. Тебя сегодня мама должна забрать?
- Да.
- Мне нужно увидеться с ней. Попроси её зайти сюда, хорошо?
Вскоре взволнованная Лерта подлетела ко мне:
- Что случилось, Таська? Ты опять во что-то встряла? Надеюсь, мне не придётся снова поручаться за тебя?
- И я надеюсь. Сама ума не приложу, что случилось. За мной кто-то охотится.
- Ты что?
- На днях меня чуть на сбила машина, а сегодня обвалился кусок ограды у Лекки.
- Боже! - вздохнула Лерта, и лицо её расслабилось. - А я-то уж испугалась! Подумаешь, кусок стены! А под машину, так ты и сама вполне можешь шагнуть, когда занята своими мыслями.
- Нет, ты не понимаешь. Я чувствую, что это неспроста, даже по крышам сюда пробиралась.
- Решила тряхнуть стариной? В твоём-то возрасте?
- Мне ещё и 30 нет, в отличае от некоторых, - огрызнулась я. - Дашь машину?
- Зачем?
- Надо же как-то домой добраться.
- Целых три остановки!
- Я думала ещё к Рику заехать.
- Он вернулся?
- Нет, - неохотно ответила я, и Лерта съязвила:
- Единственный мужчина, которого ты не успела бросить до того, как он бросил тебя.
- Разве я похожа на человека, ради того чтоб бросить которого нужно заметать следы и спешно выезжать из города, оставляя здесь квартиру и старую мамочку? Тем более, у меня хранится очень важная вещь, без которой он вряд ли смылся бы.
- Что за вещь? - заинтересовалась Лерта.
- Да так. Ничего, - я поняла, что ляпнула лишнее, но Лерта уже разгорелась и вовсю насела на меня:
- Расскажи! Ты знаешь, где он может быть?
Я загадочно повела плечами - быть брошенной, даже в глазах лучшей подруги, не казалось мне приятным.
- Рик всегда был моим идеалом мужчины... - усмехнулась Лерта.
- Твой идеал мужчины бросает женщин, не объясняя, в чём дело?.. Разве что с таким муженьком, как у тебя - от него только и можно хотеть, чтоб бросил поскорее, так нет, вцепился в тебя, хуже пиявки... Так ты дашь мне машину?
Лерта пожала плечами, бросила мне ключи, мы условились, где я оставлю машину, и она, позвав дочь, удалилась.
Школа затихла. Я ещё немного посидела в целях конспирации.
Пожалуй, ехать к Рику, если причина в его диске - рисковано. Да и домой тоже... Но туда мне в любом случае нужно, так как мне необходима моя лаборатория.
Я на всякий случай позвонила Риковой матери - у меня с ней сложились неплохие отношения. В общем-то, Рик - поздний усыновлённый ребёнок, так что она скорее могла походить на его бабулю, чем мамулю, но являлась настолько доброй и милой женщиной, что обижать её, по-моему, было невозможно.
Во всяком случае, Рик очень любил её и перед своим исчезновением сообщил ей, что, может быть, ему придётся уехать по делу.
С тех пор от него вестей не было, и, по-моему, Март'ина, его приёмная мама, уже должна была начать волноваться.
Однако она была на редкость весела, долго описывала, чем занималась всю ту неделю, что мы не общались, а потом вдруг сказала:
- Кстати, мне Рик звонил.
Я чуть не подскочила и с трудом спросила более-менее спокойным тоном:
- И как он? Что у него нового? Когда приезжает?
- А, соскучилась, детка?
Я про себя выругалась, но мягко ответила:
- Конечно!
- Сказал, что скоро будет, у него всё в порядке, только вот не признался, где он. Но, девочка, я надеюсь, это не связано с другой женщиной, ты мне очень нравишься...
Я снова чуть не выругалась - сговорились все сегодня, что ли? У меня тут такие проблемы, а они о каких-то глупостях! Делать там Рику нечего, женщин других искать - небось тоже в неприятности влип! Да и где он лучше меня найдёт? Пусть поищет, всё равно никуда не денется.
Я вновь сделала тихий мягкий тон и поинтересовалась:
- А он обо мне спрашивал?
- Ах да, конечно, спросил, как там Тася, я сказала, что ты скучаешь по нему и иногда звонишь мне.
Чёрт! Ну старушка сегодня явно переборщила.
- Ну хорошо, спасибо, - произнесла я и не стала выражать надежду, что скоро увижусь с её сыночком. Ни один мужчина ещё, вернувшись, не заставал меня вздыхающей по его поводу.
- Подожди, Тасечка! - крикнула Мартина в последний момент. - Чуть не забыла. Рик тут просил тебе кое-что передать, да знаешь, возраст уже не тот, я так разволновалась, что ни о чём и не помню...
- Что?
- Передай Тасе, говорит, обязательно, чтоб взяла диск, она знает какой, и завтра ждала меня в кафе номер четыре. Да никому ни слова!
Святая наивность! Она чуть не забыла!
- Спасибо, Мартина. Может, ещё что-нибудь?
- Да нет... Только же не говори никому...
- Вы тоже.
- Я?
- Ну конечно! Вы же никому ещё ничего не сказали?
- Да нет, детка, что ты!
Завтра в кафе номер четыре. Это мы когда-то обномеровали 5 любимых забегаловок, чтоб долго не выяснять, в какой встретимся. Одна - возле моего дома, другая - возле его, третья на нейтральной территории, и ещё одна возле его работы. Номер четыре была недалеко от того места, где я работала, когда мы только познакомились, и мы давно уже ею не пользовались.
Это всё насторожило меня, к тому же, оно очень соответствовало моим последним опасениям. Стены просто так на пути нормальных людей не валятся.
Я отвезла машину, попетляв по городу а заодно и пройдясь по магазинам, в условленное с Лертой место. Там я подумала, что тащиться домой с полными руками рискованно - а вдруг погоня? - и оставила записку с извинением, что не могу забрать покупки, и попросила Лерту забросить их мне, если сама не заберу до десяти (у Лерты хранится запасной ключик от моей квартиры, а то я люблю иногда забывать свой).
Пройдя несколькими проходняками, я свернула в один из ближайших подъездов с выходом на крышу, переместилась по чердаку в своё парадное, вспоминая детство с лазаньем по крышам и подворотням. Слежки за мной по-прежнему видно не было, и я даже подумала, не излишни ли мои предосторожности.
Помаявшись немного дома, повыглядывав изо всех окон и так и не заметив ничего подозрительного, я на всякий случай поопускала жалюзи и открыла встроенную дверь, ведущую в нижнюю квартиру, где, собственно, и располагается моя лаборатория (о которой, кстати, знают только Лерта и Рик).
Поскольку ничего не происходило, а я и так потратила впустую столько времени, я занялась своим последним исследованием.
Было оно, пожалуй, самым сложным из всех предыдущих. Потому что на этот раз касалось живого организма. И не просто организма, а человека. Я работала над проблемой раздвоения - или удвоения, не знаю. Была, например, одна Тася, а стало - две.
Всё, что касалось органической стороны вопроса, учитывая последние достижения медицины, далось мне легко, и воспроизвести тело я через какое-то время смогла. Деление клеток в определённом направлении, и т. д.
Но вот как разделить душу? Или сдублировать? Это-то мне и не удавалось. Как вселить в оба тела одинаковую душу? Мало того, пока я экспериментировала на животных, душа вообще отказывалась выбирать, в ком из них она намерена остаться - вероятно, я научилась воспроизводить тела идеально, даже душа не могла отличить.
Хотя, всё это было не смешно. Я, человек по природе жалостливый, рыдала над своими экспериментальными мышками и по ночам хоронила их во дворе.
Однако около месяца назад я несколько изменила методику и пошла не по пути деления клеток, а по принципу "клетка туда - клетка сюда". Недостающее место заполнялось искусственным материалом оргогеном, формулу которого мне по знакомству продал мой бывший сотрудник, нынче работающий в секретной общеземной лаборатории.
Это в корне меняло исследования: при желании тело можно было соединить обратно, а оргоген тогда постепенно выводился из организма.
Теперь мои мышки не умирали!
Вскоре я перешла на обезьянку, но загвоздка души оставалась. При раздвоении душа по-прежнему не собиралась выбирать себе тело, но при соединении обратно обезьянка оживала вновь.
И вот в последние несколько дней я продвинулась ещё дальше. Я смогла создать некую субстанцию, которую назвала "универсальной молекулой души". Эти молекулы как бы исполняли функцию нематериального оргогена, но постепенно сливались с организмом и приобретали его черты. То есть со временем из одного организма вполне могли бы стать два полноценных, абсолютно идентичных и независимых друг от друга. (В теории).
Я, наконец-то, смогла разделить душу по принципу "молекула туда - молекула сюда", однако, похоже, полноценного разъединения не вышло. Не могу понять, в чём это выражается, обезьянки вели себя одинаково, сначала - так вообще полностью идентично, но приборы фиксировали погрешность. Её-то я сейчас и пыталась вычислить, прежде чем можно станет поэкспериментировать с людьми.
Что-то назойливо отрывало меня, и я вдруг поняла, что забыла отключить телефон. Пришлось ответить. На экране была Лерта.
- Уже дома? Ну что, сама зайдёшь, или принести?
- Понимаешь... в целях конспирации...
- Ладно, лентяйка, Толл сейчас занесёт.
- Да, спасибо...
Я вручила обезьянам по банану, поднялась наверх и заперла потайную дверь.
Толл, пухлый невысокий мужичёнка, отец Илики и муж Лерты, как всегда, засиделся за чашкой чая. "Это моя карма", - говаривала про него Лерта, и я часто с ней в этом соглашалась. На мой взгляд, выносить рядом такого человека, даже если он помогает по дому и приносит неплохую зарплату, очень сложно.
Он описал мне их очередную ссору, из которой само собой вытекало, что виновата такая-сякая Лертка, а Толл, святой мученик, терпелив и всепрощающ.
Придерживаясь принципа "я дружу со всеми", я понимающе покивала ему.
- А ты работу так и не нашла? Проживаешь прабабкино наследство?
- Не будем о грустном, - вздохнула я, но избежать длинной проповеди мне не удалось - "послушай меня, я старше... потом кинешься - поздно будет... Лучше оставь деньги на счету и поищи себе источник дохода..." и так далее.
- Ищу, Толушка, ищу... только говорить пока боюсь.
- Это правильно, - одобрил Толл. - Ты всегда была умной женщиной. До поры до времени языком лучше не болтать...
К двенадцати я всё же спровадила его домой, под предлогом, что жена может обидеться, хотя как по мне, она должна быть благодарна за предоставленные ей два часа отдыха.
После я вспомнила, что Рик не передал мне точного времени встречи, и это окончательно вывело меня. Что мне теперь, сидеть целый день в кафе в ожидании, когда он соизволит заявиться?
К тому же, меня вдруг посетило ощущение, что за мной наблюдают, и я не могла от него отделаться. Я удержалась от желания проверить, на месте ли диск, и отправилась в постель.
Однако мне не спалось, а ощущение присутствия постороннего взгляда не покидало меня.
Я поэкспериментировала с освещением. Включила инфракрасные заслонки, установленные в квартире несколько лет назад для одного эксперимента. Ощущение наблюдения не исчезло.
Я включила фотоносбиватор, как мы его некогда обозвали с Риком - не от слов "отбивать фотоны", а от слов "сбивать их со своего пути." Или с толку.
Очертания стали двоиться. Хорошо, хоть не удвоилось ощущение взгляда. Я выключила свет, включила на всякий случай пси-волновой передатчик (голова тут же разболелась), наспех набросила на себя не знаю что - как оказалось, летнее пальто, хорошо хоть, не халат, - наощупь отыскала диск и спустилась в нижнюю квартиру, оставив на всякий случай свет в верхней ванной.
Здесь я ничего не трогала, так как тут имеется работающий постоянно всеотражатель - прибор, который отражает отсюда всё, что мне известно. Не знаю, отразит ли он и взгляд.
Я воспользовалась дверью, которая не открывалась уже больше года, вышла в подъезд, спустилась к машине (у меня был новенький лётмобиль) и стремглав бросилась в ближайший ночной банк.
Никто за мной по-прежнему не гнался, и я даже подумала, не паранойя ли у меня в накладке на буйную фантазию? Но решила не делать выводов до встречи с Риком. Во всяком случае, если это паранойя, он не откажет себе в удовольствии мне это сообщить.
Но я твёрдо знала, что на свидание диск с собой не возьму.
Потом выругалась по поводу того, что впопыхах забыла дома мобильник, но возвращаться туда не рискнула. Перезвоню утром на автоответчик.
Я сняла одну из самых дорогих и надёжных банковых ячеек и спрятала диск там. А остаток ночи коротала в выбираемых "наугад" барах - с таким расчётом, чтоб к открытию добраться до кафе Љ4, в которое я тоже зашла как бы случайно, перекусить.
Рика не было. Я поела, промаялась ещё час, перезвонила на автоответчик, не услышала ничего нового, вернулась за столик, заказала сока, после пива, несмотря на то, что знала, что мне понадобится светлая голова, и сама не заметила, как задремала. Во всяком случае, хоть предлогов убедительных чтоб остаться тут, можно было не искать.
- Тася! Вот так встреча! Тебя что, из квартиры выгнали? - кто-то тормошил меня за плечо.
- Отстань! - отмахнулась я.
- Это же я! Ты даже не соскучилась по мне? Ну открой глазки, спящая красотка!
- Если все принцы так будили спящую царевну, то понятно, почему она сто лет дрыхла, - ответила я, тем не менее открывая глаза и сияя. Чёрт возьми, а я соскучилась по моему красавчику!
- Он чмокнул меня, и губы его были на удивление холодные, а в глазах трепетала тревога. Я продолжала подыгрывать ему:
- Подожди, хоть пойду умоюсь!
- Ни в коем случае! Идём, я тебя обедом угощу!
Он завёл меня в отдельную кабинку и заказал что-то официанту - это кафе было из престижнейших.
- Ты что, убегала от кого-то? - зашептал он, периодически вставляя громкие восклицания.
- А что? - прошептала я в ответ, издав чмокающий звук. Он кивнул, сел рядом и обнял меня в позе страстного поцелуя, шепча на ухо:
- А ты посмотри на свой вид! В тридцатиградусную жару - пальто на трёх стереозастёжках! Хорошо, хоть бельё не забыла!
- Лучше расскажи, что у тебя.
- Ты принесла?
- Нет.
Рик побледнел:
- Где он?
- В банке.
- Молодец, - вздохнул Рик с облегчением. - Ты смотрела?
Я было хотела изобразить благородное удивление, но он задал свой вопрос с таким знанием моей натуры, что врать показалось бесполезным.
- Не получилось, - вздохнула я.
Он сосредоточенно кивнул, отстранился и задумался. Потом посмотрел на меня и вдруг изрёк:
- Ты идиотка, Таська!
Опешив, я попросила его уточнить.
- Ну, рассказывай, каких предосторожностей ты придерживалась, чтоб добраться сюда.
Я начала шептать, честно передав ему всё, что сделала, а заодно и поведав о своих похождениях по крышам.
Тут он расхохотался. Я вскочила:
- Или ты мне объясняешь, в чём дело, или я поворачиваюсь и ухожу!
- Стой, не обижайся, - Рик схватил меня за руки, продолжая смеяться.
- Ты разыграл меня?
- Если бы. Прости. Это нервное. Отдолжи мне свою серёжку.
- Ты решил... - я не договорила, потому что тут до меня дошло. Я тоже расхохоталась. Мои серёжки были снабжены всеотражателями. Мы когда-то их состряпали с Риком, когда пытались провернуть одну авантюру. В то время для завершения исследования мне был необходим один редкий материал, который никто не хотел продавать, и мы рискнули пробраться в особо охраняемое здание. Для этого и смастерили такие серёжки мне да перстень Рику, а также специальный экран для защиты от киносъёмки.
С тех пор эти серьги я не снимала, но поскольку они мне больше не были нужны, то и забыла об их свойствах.
- А ты? За тобой не мог быть хвост? И как же обвалившаяся ограда? Машина?
- Умеешь ты вовремя вляпаться, Таська. А у меня есть вот это.
- О, такого забыть невозможно. А что, есть очередной повод?
- Да нет же, - Рик снова усмехнулся. - Я спрашиваю, помнишь, "что"?
- Да, кажется, твой перевод на другую должность.
- Вот-вот. А на какую.
- Это экзамен?
- Так, любопытно, насколько тебя волнуют мои дела.
- Я сегодня услышу что-нибудь интересное?
Рик промолчал, смешливо-тревожно глядя на меня, и эта удивительная смесь побудила меня ответить:
- Перевод на какой-то новый прибор. Диссаларт, что ли. Какая-то фирма заказала вам исследования аномалий, и ты должен был их считывать и записывать на этот... Диск! Он читается...
- Тихо! - Рик зажал мне рот рукой. - Да, мы подписали контракт с фирмой по исследованию аномалий, но, как водится, вокруг не наблюдается ни одной, как только кто-нибудь решает ими заняться. Поэтому я просто экспериментировал с диссалартом и вспоминал, между прочим, о тебе. Думал, не подойдёт ли "душа" под понятие "аномалия" и не попытаться ли мне заснять хотя бы её. Вот и настроил прибор на нашу комнату, в надежде, что попадётся какой-нибудь особо душевный сотрудничек.
- И что, получилось? Это на диске? А как же твоя работа? Где ты был?
- А долго я отсутствовал?
- Да с месяц.
- Ого!
- Ты не помнишь? Что с тобой случилось? Тебя держали на наркотиках?
- Подозреваю, что... меня вообще убили.
- Ты спятил? У кого из нас двоих шизофрения?
- Ты намерена меня слушать?
- Знаешь, не имею хобби обедать с покойниками.
- Я похож на покойника?
- Ты долго будешь издеваться надо мной?
- Успокойся и выслушай меня. Я живой, тёплый и по-прежнему влюблённый в тебя. Уговорил?
- Чем докажешь?
- Не собираюсь я ничего доказывать! А хоть бы и не живой, не тёплый и не влюблённый! Ты намерена слушать меня?
- Похож, похож. Ладно уж, давай.
Щёки Рика стали пылать, и я поняла, что разговоров пока достаточно, нужно дать ему выссказаться. Что ни говори, а на покойника он не похож никаким боком.
- Так вот, об аномалиях. Насколько ты с ними знакома?
- Не считая вычислений "души" - только юридически.
- Чего?
- Моя прабабка, если ты помнишь, оставила мне наследство, но только две трети, ещё одну отобрали аномалии.
- А, да. Ну ты и скряга! Беднягам тоже жить нужно.
- Они бесплотные. К чему им деньги?
- Чтоб умные люди типа нас могли ими заниматься.
- Умные люди типа нас не увидят и полпроцента с тех денежек, даже если будут заниматься аномалиями направо и налево. Прабабуля не верила в мои исследовательские таланты и завещала всё той фирме, которая одна из первых начала изучать эти явленя, ещё со времён её молодости, а она у меня, как-никак, родилась в конце 20 века.
- Хорошо пожила.
- Я не поняла, мы обсуждаем мою прабабулю, или твои поминки?
- С тобой совсем тронуться можно. Короче. Она была права, что не оставила последнюю треть тебе, я так понимаю? Ты имеешь представление о тонких мирах?
- Я пыталась выделить обобщённое понятие души, но классифицировать тонкие миры как-то не удосужилась.
- При чём тут "классифицировать"? Их и без тебя классифицировали. Я настроил диссаларт на наиболее грубую тонкую материю, максимально приближенную к физической, и попытался поработать с нею. Поскольку я занялся этим после работы, то уже никого не было, и я решил поснимать себя.
- Доигрался? Сам себя пришиб?
- Я, по-твоему, полный придурок? К тому же, как ты пришибёшь себя кинокамерой? Разве что если заедешь по голове! А если ты не заедешь, то когда-нибудь это сделаю я!
- Боже мой! Если ты когда-нибудь решишь сделать мне предложение, я тебе напомню.
- Тебе? Да я и года с тобой не проживу, как психбольницы разорвут меня на части, пытаясь приобрести в качестве наиболее уникального экземпляра!
- Это я тебе тоже припомню. Ладно, в психбольницу мы ещё доберёмся. Что там дальше?
- Ну вот, настроил прибор на себя, походил перед ним - а на экране пусто. Я давай углубляться в более тонкие слои - пусто. Тут-то до меня и дошло, снял перстерь, вернул прибор опять на нижние уровни и принялся изучать наше с тобой изобретение.
А защиту-то мы сотворили огого-какую! Представляешь, ниоткуда не видать? Хотя и сам прибор, конечно, не особенно качественно передаёт, всё-таки первый экспериментальный экземпляр, всё размыто и плохоцветно, но меня там вообще не наблюдалось. Кстати, те экраны мы могли бы и не делать, я потом попытался снять себя в перстне на простые плёнки и диски разной чувствительности - ничего. Так, если сильно присматриваться, небольшие колебания пространства, которые и за помехи сойдут. Любая органика, находящаяся в поле, невидимой делается.
- Но визуально же нас видно?
- Визуально - видно, а в бинокль уже нет. Преломление света и всё прочее. Ну ещё в контактных линзах видно, в органических, а вот если бы кто-то решил тряхнуть стариной и нацепить монокль, или очки, или как там их - ничего бы не заметил.
- Класс какой! А я и не знала! Пошли грабить банки?
- Зачем тебе банки, тебе прабабуля сколько миллионов оставила?
- Каких-то несчастных тридцать штук, из них два уже разошлись на материалы.
- И эта транжирка собирается за меня замуж!
- Да не собираюсь я, можешь расслабиться. Что там дальше?
- А то, что никакой наблюдатель, даже из тонкого мира, не смог бы увидеть тебя. Только непосредственно физический, так сказать.
- Но если он наблюдал за моей квартирой, вполне мог выстроить сложную логическую цепочку и по открывающимся самим собой дверям да передвижению прочих предметов понять, что я дома.
- Во-первых, действие прибора затрагивает небольшое поле вокруг, а во-вторых, не известно, кто и что делает в твоей квартире, чем и кого отвлекает и так далее. Да и дверь в лабораторию имеет поле неприступности, если не ошибаюсь, около метра?
- 98, 975, - машинально поправила я. - Так что, ты исследовал своё кольцо, получал пустой экран, а потом сбросил эту ценную запись на золотой диск и отдал мне на хранение?
- Таська, вот мы тут сейчас посмеиваемся друг над другом, а ведь всё гораздо серьёзней, - сказал Рик таким тоном, от которого мне вдруг стало боязно. Я подняла на него глаза и промолчала.
- Да, ты права, я всё это писал на диск, а потом решил просмотреть, может, там обнаружится что необычное? И представь себе, смотрю я, ничего, в сущности, не ожидаю, и тут вижу какого-то субъекта, явно подающего мне знаки - то есть, конечно, не мне, а записывающему устройству.
- Тонкого? Субъекта, в смысле?
- Да, что-то в этом роде. Пока я развлекался, он периодически пытался выйти на контакт с диссалартом, а когда я снял перстень, то увидел меня и пробовал напрямую пообщаться со мной. А после того как я надел перстень обратно, он ещё немного покрутился и исчез. Я, конечно же, сама понимаешь, первым делом бросился расшифровывать, что он хотел мне сообщить. Это оказалось несложно, диссаларт в данной области совершенен, но каково же было моё удивление, когда я понял, что речь идёт о тебе.
- Обо мне? - подскочила я, но тут же села обратно.
- Перепутать было невозможно. Ты, помнишь, тогда собралась подойти к своим исследованиям с другой стороны? По принципу разделения?
- Да, я как раз тогда этим только занялась, кстати, уже почти закончила.
- Знаю, - отмахнулся Рик.
- Откуда?
- Дослушаешь - сама догадаешься.
- А, да, давай.
- Вот, значит, оказалось, заговаривает он к дассалару, говорит, срочно нужно ему человека найти, местную женщину, и тебя называет. А когда я снял кольцо, он кинулся ко мне, каким-то образом узнал, говорит, "ты Рик, что ли, знаешь Таську лично?"
- Прям так и говорит?
- Это же я потом перевёл, а сейчас рассказываю вообще особо понятливым. Короче, кидался он ко мне, кидался, понял, что я не вижу его и занят колечком, совсем не на той, что ему подходит, "частоте", и просто оставил сообщение, в надежде, что оно запишется.
А там он рассказывал, что ты сейчас занята очень важным исследованием, которое может перевернуть всю жизнь, и не только нашу местную, но и их энергетическую. При чём, говорит, есть уже охотники, желающие это изобретение использовать в страшных целях: например, разделить душу не равноценно, а вычленить только жестокость, страсть к войне, повиновение и так далее. Из одного существа создать десяток с нужными качествами, а остальное вышвырнуть.
Меня передёрнуло:
- Нужно уничтожить его.
- Сядь! А лучше, пошли покатаемся, ты на машине?
Я кивнула, мы вышли, Рик без разговоров сел за руль, набрал какой-то автокурс и мы полетели не очень высоко над домами. Вокруг никого по-прежнему не было.
- Так вот, - продолжил он. - Этот субъект говорил мне, что сам он видит в твоём изобретении большую пользу - ведь, скажем, можно выделять и положительные стороны, создавать вундеркиндов, гениев, лечить шизофрению, наконец, не говоря уже о разделении тела и отделении всяких злокачественных опухолей и прочих гадостных болячек.
- Это вполне можно делать с помощью одного лишь оргогена - гадость изъять, заменитель вставить. Но ты скажи мне, тот, второй, плохой, тоже из высших миров? Мне казалось, туда попадают только достаточно развитые личности.
- А все прочие, как ты думаешь? Куда деваются души не "достаточно развитых личностей"? Они все распределяются по разным слоям тонкого мира, до определённого уровня, или состояния, когда, так сказать, превышают допустимый лимит негативного и отправляются "на переработку". Но для этого нужно очень хорошо постараться, и не оставить себе ни одного шанса спастись.
Но это ещё далеко не всё. Просмотрев плёнку, я испытал какое-то предчувствие и позвонил маме, на всякий случай предупредив, что могу уехать. Незачем ей зря волноваться. С тобой связываться не решился, мало ли, кто может подслушать, а тут вдруг смотрю - в комнате сияние, и диссаларт пытается включиться сам собой. Я бросился к нему, включил, а там очередной посетитель. Говорит, что знает о предыдущем визите, что той аномалии верить нельзя, поскольку именно он и хочет использовать твоё изобретение в личных целях, хоть и прикидывается хорошим. Только знаешь, приборчик-то расшифровал это не сразу, а я ещё попытался засечь, с какого новый посетитель уровня - оказалось, с довольно высокого, гораздо выше первого, где-то с каузального.
- Если ты кому-нибудь это расскажешь, тебя точно сочтут за психа и упекут в психушку.
- Если я кому-нибудь расскажу, что раз вместе с тобой забрался в военное хранилище особо опасных препаратов, меня упекут туда же, если не дальше. Продолжать?
- Да уж на самом интересном месте об этом можно и не спрашивать. Я слушаю.
- Вот я и решил, что поскольку он выше уровнем, то ему можно верить, а он сказал, что твоё изобретение само по себе очень опасно. Ведь на каком-то этапе разъединённую душу ещё можно соединить, а после - это уже два разных человека.
- Да, душа сама начинает доращивать себя, вбирая из окружающего те или иные знания, опыт, испытывая эмоции.
- Да. Если, скажем, разделить абсолютно ровно, то достаточно долгое время это будут две половинки одной души. Они способны знать, что с каждой происходит, но всё равно когда одна станет испытывать чувства, ощущения, эмоции, другая будет лишь знать о них. А там, где-то вовне, или внутри, или... не знаю, как это описать... существует Космический Разум, или Космическая Душа, или Бог, как кому угодно, который содержит связь со всеми нами. И если мы разрушаем души, разделяя их, то разрушаем и его - и это ведёт к полному разрушению нашего мира.
На этом "разговор" - или сообщение - заканчивалось, он обещал появиться на следующий день, и я тогда отдал диск тебе, пока ничего не объясняя. Я хотел сначала сам во всём разобраться, а не сбивать тебя с толку. Знаешь, ты не обижайся, но в следующий раз я спросил его, почему бы им просто не остановить тебя.
- И что? - вырвалось у меня. Рик усмехнулся:
- Оказывается, это не так-то просто. Во-первых, твои защиты. "Они" не могут проникнуть ни в твою лабораторию, ни даже просто увидеть тебя. К тому же, твои серёжки создали своеобразную скрытую линию (не знаю как это поточнее назвать), соединяющую тебя с некоторыми областями тонких миров, и теперь практически невозможно контролировать поступающую к тебе информацию. Тем более, ты пока не наработала полный набор грехов и не принесла свою долю пользы (которую ещё вполне можешь принести) в этот мир, чтобы просто убить тебя, да и потом, о ком мы говорим - о д'ухах, Тась! Они не могут взять лазер и испепелить тебя, максимум они способны формировать соответствующие события вокруг. А ты вооружилась своими серьгами, полями, да и личная энергия твоя тоже не слабая, так что даже стенку нормально на тебя не обвалишь! Не говоря уже обо всяких заинтересованных в твоей деятельности.
После этого он ушёл из контакта, и заявился первый посетитель. И давай свою линию: говорит, на связь со мной выходил очень сильный адепт чёрного мага, пытаясь сбить меня с толку, а на самом деле они хотят лишь заполучить себе твоё изобретение, а от тебя избавиться. Что даже если ты разрушишь его, информация о нём всё равно останется на соответствующем уровне тонкого мира, и её не сложно будет восстановить и скинуть в голову другому сумасшедшему исследователю, а тогда она точно может попасть в плохие руки.
Тут явился второй, и первый исчез - не знаю, с помощью, или без. Говорит, это всё верно, прибор просто так уничтожать нельзя - нужно заблокировать информацию о нём.