Лестница начиналась у подножья маленького храма и, огибая оливковую рощу, спускалась к морю. С высоты в тисках в сочно зеленых холмов она выглядела огромным темно-синим блюдом. Море сердилось, и ветер, подхватывая брызги воды и пены, приносил его свежее сырое дыхание. А солнце так щедро поливало расплавленным золотом поверхность ступеней, что, казалось, теплый мрамор скоро поплывет под подошвами сандалий. Рядом со мной по лестнице шел старик в греческом хитоне. Одной рукой он опирался на мой локоть, другой водил по воздуху, чертя под облаками золотистые островерхие буквы.
Говорили о Вечности. О том, что река, отдавая свою душу морю, в тот же самый миг заново рождается в крохотном горном ключе. Что звери и рыбы обретают бессмертие, бесконечно копируя себя в потомстве. Лишь только человек в своей неповторимости уходит навсегда. И никакие свершения и подвиги не избавят от неизбежности ухода. Но, может быть, разорванный круг человеческой судьбы тоже должен замкнуться? Где-то очень далеко, под другим солнцем и другим небом, где одна бесконечность переходит в другую. И возможно именно туда устремлены все "бесполезные" земные усилия...
Вверху послышался шелест огромных крыльев. Оставляя под облаками огненный след, пролетел грифон, и тут же с комариной назойливостью завертелась мысль:
- Они не существуют! Значит, все-таки я сплю.
Краски тут же стали тускнеть. На небе еще горел след грифона, но и оно исчезало, уступая место замкнутому пространству малогабаритной комнаты...
Приподнявшись над кроватью, я посмотрел на часы и снова опустился на смятую постель. Без десяти семь. Еще можно поваляться минут пятнадцать, и надо будить дочь. Сегодня пятница - моя очередь провожать ее в школу. А вечером событие, которого ждал всю неделю - собрание философского клуба.
Хотя, какой это клуб! Собираются пять мужиков в баре берут по два литра пива с сухариками и болтают о вселенских проблемах. А у каждого своих проблем выше крыши. Колька уже пол года безработный у жены на шее сидит. Другая давно бы выгнала, а эта кормит, да еще и деньги на пиво дает. Правда в последнее время за Николая Стас платит. Он у нас "олигарх". Дорогая иномарка, квартира в Куркино, отпуска на Канарах. Когда фотографии девушек своих приносил, у Николая чуть слюни не потекли. Впрочем, не у одного Николая. Только Александр снимки никак не прокомментировал. Он вдовец и с тех пор, как перешел в это состояние, острот и комментариев на тему женского пола избегает. Да и вообще он человек не особо разговорчивый. А вот Влад поговорить любит, к тому же все на свете лучше других знает. Ребята над ним за глаза посмеиваются. Скорее всего, он об этом догадывается, но настолько уверовал в свою гениальность, что наши жалкие смешки ему не более чем комариные укусы...
Подняв девчонку с кровати, я отправился готовить завтрак. Пока жарилась яичница, мысленно спорил с супругой. Уже не первый месяц жена призывала заняться ремонтом. В настоящий момент она спала, и, наверное, видела меня в бумажном колпаке и спецовке. А я, извлекая из памяти ее упреки, пытался находить контр-доводы. Сейчас это получалось куда лучше, чем в настоящих словесных баталиях:
-Я понимаю твои желания, дорогая. Чтобы дом был полная чаша, чтобы все не хуже чем у других. Понимаю, что подруге твоей Светлане очень повезло с мужем. Но где найти нам столько идеальных мужчин, чтобы осчастливить каждую российскую женщину? А представь на секунду, что я все осознал и перевоспитался. На философские посиделки не бегаю, никаких встреч с друзьями, никаких книжек с непонятными тебе названиями. В субботу с самого утра на строительный рынок... Ты скажешь, что такая идиллия вряд ли наступит? И будешь совершенно права. Во-первых, я так долго не выдержу. А во-вторых, этого ли тебе на самом деле надо?! Далек от мысли, что ты любишь меня только таким, какой есть. Но ведь и домовитый мужичок с жизненным кредо хомяка-хапуги тоже не твой идеал...
Когда мы окончили завтрак, в окно уже весело светило осеннее солнце. Для конца октября погода стояла великолепная. Запахивая на ходу куртку, я вышел из подъезда и поздоровался с дворником. Тот вежливо и с достоинством ответил. Восточное лицо как всегда невозмутимо, и, поздоровавшись, он тут же возвращается к работе. Я не знаю, как зовут этого парня, но всегда приветствую его первым. Не из соображений пресловутой политкорректности, а потому, что этот человек мне действительно нравится. А сегодня я даже мысленно попытался поставить себя на его место. Представил, как убирал бы тротуары где-нибудь на улицах Парижа или Нью-Йорка.
- Смог бы я сохранить достоинство в такой ситуации? Кем бы чувствовал себя среди преуспевающих граждан богатый страны? - Ответ был неутешителен для моего самолюбия, и я задавал себе новый вопрос- Так что же все-таки определяет наше самоуважение? Успех, признание окружающих? А если ты ничего в жизни не добился, значит, тебя вроде бы и нет? ...А, может быть, надо учиться уважать себя, не взирая на успехи и неудачи? Но тогда легко можно превратиться в ленивое никчемное существо с раздутым до вселенских пределов самомнением.
Я думал о том, что хорошо ставить такие вопросы абстрактно, не примеряя к собственной судьбе. И понимал, что я счастливый человек, у которого есть семья, есть работа, которая кормит и иногда даже приносит удовлетворение. Нужда не заставляет скитаться по чужим городам и странам. И, наконец, у меня есть наш философский клуб!
Вечером в половине восьмого я вышел на станции Новокузнецкая. У метро молодые парни под гитару пели что-то из репертуара "Машины Времени". В этот час уже никто никуда не спешил.Беспечность и праздность разливались над вечерним городом, и в обманчивом свете фонарей роились мотыльки ночных соблазнов. Французская элегантность проступала в силуэтах идущих навстречу незнакомок, из музыкальной палатки доносился голос Шарля Азнавура, и только рюмочная "Второе дыхание" напоминала, что я еще в России. По маленькой улочке я вышел к стеклянным дверям торгового центра. В просторном холле полной грудью вдохнул запах красивой жизни, поднялся по эскалатору и оказался перед пластмассовым полицейским, охранявшим вход в бар.
К моему приходу Александр и Стас уже успели занять столик. Влад и Николай как всегда задерживались. Поздоровавшись, я опустился на сидение. Куртку повесил на перегородку, разделившую ряды кресел. Высота ее не превышала метра, и весь зал хорошо просматривался. Бар был обставлен в стиле американской забегаловки и, наверное, такая открытость символизировала идеалы демократии. Со стен улыбались голливудские звезды шестидесятых. И я обычно старался сесть напротив Мэрилин, которой симпатизирую с того самого дня, когда впервые увидел "В джазе только девушки".
- Ну что, может быть, заказ сделаем? - предложил, Стас.
- Давай, а то этих до бесконечности ждать можно! - согласился с ним Сашка. Стас подозвал официантку. Она двинулась к нашему столику, улыбаясь и покачивая на ходу бедрами. На девушек Стас действует как удав. Хотя внешне он обычный сорокалетний мужик. Одет так же как мы все - свитер, джинсы. Уж не знаю, что девицы в нем находят! Может хваленая женская интуиция позволяет разглядеть натуру сильную и удачливую.
Приняв заказ, официантка удалилась, вкладывая в каждый шаг все свое женское обаяние. Но кумир уже и не смотрел ей вслед, а сосредоточенно пытался извлечь огонь из зажигалки. Достав каждый свою пачку, мы закурили. Александр, откинулся на красную спинку сидения и медленно выпускал изо рта струйки дыма. Только сейчас я заметил, что виски у него под цвет пепла на кончике сигареты. За последний год волосы его заметно побелели. Нельзя сказать, что он постарел. Но лицо как-то заострилось и в чертах проявилось что-то от иконописных образов.
- Какая сегодня будет тема?- поинтересовался Стас. Сашка пожал плечами:
- Витькина очередь. Пускай он объявляет.
Я попытался еще раз мысленно сформулировать идею, которая пришла в голову утром. И в этот момент Влад и Николай одновременно появились у входа в бар. Вместе эта парочка смотрелась очень колоритно. Колька остроносый высокий и худой брюнет. Влад наоборот маленький аккуратный, с небольшим брюшком. Круглое лицо и сверкающая залысина предают ему сходство с колобком, и в его исполнении этот сказочный герой предстает очень самоуверенным и амбициозным.
Не успели вновь прибывшие занять места, как на столе уже появилось пиво. Мы чокнулись кружками, отпили по глотку, и Сашка напомнил, что я собирался объявить тему.
Когда приходиться выступать даже перед знакомой аудиторией, я всегда испытываю волнение и сбиваюсь. Вот и сейчас, старался заинтересовать ребят вопросом : "- Кто же все-таки мы? Наши дела и поступки, или что-то более глубокое, независящее от неудач и успехов?" Но получилось очень затаскано, наподобие пресловутого- " Человек и его дело". Заканчивая свой сбивчивый монолог, я уже понимал, что тему скорее всего не поддержат.
- Ты, Витя, в Высшей Партийной Школе не обучался?- ласково поинтересовался Влад.
- В отличии о тебя, нет! - огрызнулся я, но оппонента мой тон совершенно не смутил, и он вкрадчиво продолжал:
- Так вот, там бы тебе очень доходчиво объяснили, что дела, поступки, а также участие в жизни коллектива, и формируют то, что мы называем человеческой личностью.
- Все понял, тема закрыта! - обиженно заявил я.- Но о чем тогда? Как в прошлый раз о бабах?
И тут неожиданно подал голос Сашка.
- Кстати, не плохая идея! Вопрос на самом деле куда более глубокий...
- Хочешь сказать, что разделение полов проблема метафизическая? - перебил его Влад. Сашка кивнул, и Влад начал его опровергать:
- Читайте Фрейда, ребята! Нет тут никакой метафизики. Просто психика наша базируется на этом самом половом инстинкте.
- Ну, положим, Фрейда уже не раз опровергали - парировал Сашка, и в спор тут же вклинился Николай:
- Фрейда никогда никто не опровергнет! - с пафосом заявил он.
Я пока не спешил вмешиваться, наверное, потому, что смог осилить не более десяти страниц "Психоанализа". Но, зная Кольку, могу поспорить, что и он дальше пяти страниц не продвинулся. А за Фрейда он горой стоит по одной простой причине: - очень уж привлекательно для его самолюбия свести все к животным инстинктам. Во всяком случае, так он учение основателя психоанализа упрощенно трактует...
- В инстинкты веришь? Так по вере Вашей и будет вам! - в пылу спора заявил Сашка. Колька бросил в ответ, что некоторые о себе много возомнили, но тут обстановку разрядил Стас.
- "По вере вашей..." - это откуда?
Вопрос вызвал улыбки. Стас периодически поражал нас своей неосведомленность. Пока я пересказывал ему евангелие, спорщики пили пиво, но потом дискуссия разгорелась с новой силой. Сашка доказывал, что проблемы разделенного на два пола человечества уходят в иные миры, в духовное предсуществование и грехопадение рода людского. Влад бил на физиологию, на необходимость более эффективной передачи генетического фонда. Николай изредка бросал язвительные реплики, Стас внимательно слушал. Я же был согласен и Сашкой и Владом. Бесспорно, что соединение генов разных особей предоставляет более разнообразный материал для естественного отбора. Корни разделения действительно произрастают из потребностей вполне материальных. Но разве дерево равнозначно своим корням? Разве кирпичи или глина равнозначны построенному зданию? Вся человеческая культура пронизана историями любви мужчин и женщин. Трагедия и счастье, взлеты вдохновения и распад человеческой личности, жизнь и смерть извечно вплетаются в запутанные отношения противоположных полов. Не сведешь тут все к животному инстинкту, как ни старайся! ...Впрочем, запросы эволюции все-таки часто выходят на первый план. Тут и пресловутая тяга женщин к "сильным личностям", а порой просто к негодяям. Так прекрасная половина неосознанно выбирает более жизнестойких мужчин для продолжения рода. Но ведь есть множество примеров, когда женщины влюблялись в людей обреченных естественным отбором на вымирание. И именно такие исключения помогают человечеству не превратиться в агрессивную толпу из особей с волчьей хваткой и стальной мускулатурой...
Проблема действительно оказалась глубокой и многогранной, так что опять пришлось к пиву добавить еще пару бутылок "Парламента". По дороге домой я чувствовал, как разрушаются жесткие границы мира, и иные вселенные проступают сквозь беззвездное московское небо. В вестибюле метро блюститель порядка подозрительно покосился в мою сторону. Но помогла многолетняя привычка сосредотачиваться. Я благополучно миновал турникеты и вступил на эскалатор. Мимо, покачиваясь, плыли круглые фонари. А я продолжал мысленно участвовать в сегодняшнем споре:
-Только женщина может нас избавить от одиночества, и не объяснить это ни какими инстинктами или рефлексами.
Этот аргумент я принимал безоговорочно. Ни какая мужская дружба, ни какие коллективные ценности и идеалы от одиночества тебя не избавят. Все твои успехи и победы ничто, если нет той единственной, к ногам которой ты кинешь свои трофеи...
Сойдя с эскалатора, чуть было не наскочил на бредущего навстречу человека. Подняв глаза, я хотел извиниться, но тут же потерял дар речи. Передо мной стояла точная моя копия. Правда копия эта была какая-то осунувшаяся и жалкая. С плеч двойника понуро свисала моя старая куртка, которую жена год назад пустила на тряпки. Щеки его покрыла недельная щетина, а в руках как-то очень сиротливо болталась авоськи с пакетом молока и батоном хлеба. Не сказав ни слова, он повернулся и пошел в противоположную сторону к переходу. Впечатления было такое, что двойник специально совершил обходной маневр, чтобы встретиться со мной. А я смотрел вслед его сгорбленной фигуре и чувствовал, как трезвею.
Вспомнилось, как несколько лет назад я сам чуть было не превратился в одинокого холостяка. В тот год мы с женой постоянно ссорились. Дело уже шло к разводу, и супруга подыскивала варианты обмена квартиры. По ее генеральному плану мне предстояло отправиться со своим личным скарбом в однокомнатную квартиру где-то в районе Черемушек ( двойник как раз и шел к переходу на Калужскую линию). Но тогда от окончательного разрыва нас удержало некое плохо объяснимое чувство, связь куда более глубокая и важная чем все горы взаимных обид и обвинений. А, может быть, сыграл положительную роль и мой страх перед одиночеством. Иногда мне кажется, что это одно из самых страшных зол нашего времени. Раньше одинокие люди искали и находили утешение в общении с Богом. Да и сами страдания имели смысл и ценность, как этап становления человеческого духа. Люди уходили в монастырь лишь потому, что стыдились своего счастья. Теперь же, одиночество стало чем-то аномальным и стыдным. А болезнь, которую ты вынужден скрывать от других, угнетает во сто крат сильнее. Несколько лет назад я интуитивно понял это. А мой двойник, похоже, не понял, не испугался, или просто не хватило сил противостоять стихии разрушения и злости...
- А все-таки кто он?! Пришелец из параллельного мира, где моя судьба сложилась иначе? А что если я сам провалился в иной мир?
Окончательно протрезвев, я запрыгнул в вагон. Страх не оставлял всю дорогу. Представлял, как дверь квартиры открывает чужая женщина или какой-то пьяный мужик в спортивных штанах и грязной майке.
Забегая в подъезд, я искал признаки изменений. Их не было, но это еще не повод для оптимизма. Может быть, и в параллельных мирах подъезды так же исписаны сексуальными откровениями молодежи. И вот наконец-то дверь моей квартиры. Трясущимися руками я повернул ключ. К счастью замок сразу открылся. В коридоре, подпирая руками талию, стояла невысокая хрупкая блондинка. Раздвинув для объятий руки, я двинулся к ней, но тут же сурово был остановлен:
- Господин философ явился! Ну, и какую чушь мы сегодня обсуждали?...
В субботнее утро я в одиночестве пил на кухне кофе. За окном опять ярко светило солнце, но от этого было не легче. Природа наслаждалась последними погожими деньками, а мой отравленный алкоголем организм не выпускал из похмельного опустошения и уныния. Дочь со вчерашнего дня гостила у бабушки. В соседней комнате жена уже целых полчаса говорила с подругой по телефону. Обсудили новости, последнюю осеннюю распродажу, теперь добрались до мужчин:
- Нет больше мужиков! Точно тебе говорю, выродились как биологический вид.
Самое смешное, что вчера в ходе дискуссии мы тоже приблизились к подобным выводам. Но если женщины просто констатируют эмпирический факт, мы попытались докопаться до сути:
-Испокон веков мужчины старались сделать мир более пригодным для проживания. И вот они почти достигли цели. Но, как часто бывает, плоды победы отравляют победителя. Для управления "умными машинами" теперь достаточно только нажимать кнопки. С этим вполне могут справиться хорошенькие тоненькие пальчики. А что же остается создателям индустриальных монстров? По безжалостным законам рациональности все лишнее и ненужное вырождается и исчезает...
За окном по холодно-голубому небу плыли облака. Погода звала на прогулку, но пейзажи спальных микрорайон еще с детства вызвали уныние. Когда-то домашнего мальчика-тихоню, отрывая от любимой книги, гнали гулять со сверстниками. Наверное, с педагогической точки зрения все было правильно. Надо было проходить школу жизни, слоняться по двору, гонять мяч, проигрывать мелочь от школьных завтраков в "расшибаловку". Но, оглядываясь назад, я вижу, что книги мне все-таки дали во сто крат больше. В обществе себе подобных, учишься выживать, сохранять себя как биологическую особь. Книга же позволяет окунуться в сферы более высокие, чем жизнь школьного двора, казармы, трудового коллектива. Никогда не будет среди моих друзей и знакомых Платона и Канта, бунтаря Ницше, обличителя буржуазной пошлости Леонтьева. Но стоит только дотянуться до книжной полки, и они заговорят со мной.
- Ну что же, теперь во двор меня уже никто не выгонит! - констатировал я и отправился в спальню. Заложенный в середине томик Бердяева, наконец, дождался своего часа. Но предаваться любимому занятию мне пришлось не долго. Вскоре я безжалостно был низвергнут с дивана и мобилизован на закупку продуктов.
И вот уже в зале супермаркета с унылым видом толкаю перед собой огромную тележку. Впереди шествует супруга, как всегда решительная и энергичная. Здесь, среди тысяч наименований товаров она как рыба в воде. Останавливается около полок, внимательно изучает надписи на этикетках, подолгу задумывается, прежде чем сделать выбор. Наверное, наш потребительский век действительно идеально подходит для женщин. Но, как же тогда романтический ореол прекрасной половины человечества? Может быть, мы мужчины сами придумали и водрузили этот нимб над прическами наших спутниц, а женщины просто нам подыграли?
Иногда супруга призывала и меня принять участие в выборе товара. По мере сил я стараюсь изобразить заинтересованность. В противном случае сразу же начнутся обиды:
- Почему я одна должна стараться?! А этому бы только на диване лежать и философствовать...
Но на этот раз поход в магазин закончился без скандалов. С полными сумками мы ввалились в дверь квартиры. Жена с усталым вздохом опустилась на стул, а я достал только что купленную бутылку горилки.
- Рюмку за примерное поведение заслужил?
- Давай, что уж с тобой делать. Можешь и мне налить...
Мы чокнулись, и выпили за здоровье. По телу, разгоняя усталость, разлилось тепло летней малоросской ночи. А супруга отвернулась к окну, и взгляд почему-то стал очень грустным. Я подошел сзади и обнял ее за плечи:
- Что с тобой, дорогая?
Прохладная щека прижалась к руке, и кожа ощутила прикосновение слезинки.
-Не знаю, тоскливо как-то. Живем, суетимся,а для чего, зачем? Вчера у метро женщину встретила. Представляешь, точная моя копия! Только какая-то она очень несчастная и одинокая. Даже страшно стало, вроде бы она это я...
Она с трудом подбирала слова, а я только в последний момент удержался, чтобы не рассказать о своей вчерашней встрече. Нельзя было взваливать на ее плечи и свой страх!
Нагнувшись, я обнял ее сильнее и стал целовать светлые мягкие волосы. Двадцать лет назад каким-то чудом мы отыскали друг друга в мире всеобщего одиночества. И сейчас, когда за окном грязные осенние сумерки наползают на город, нам вдвоем так хорошо и уютно на нашей маленькой кухне.
-Помни, чтобы не случилось, я с тобой, дорогая! И пусть скоротечна наша земная жизнь, и никто на знает, что ждет нас в Вечности, но и там я хотел бы быть рядом...
Новую тему для обсуждения выбирал Влад. Даже в его редакции она очень походила на то, что в прошлый раз предложил я:
- Насколько важен успех для выполнения человеком его жизненной миссии? Обязательно ли мы должны чего-то добиться, или достаточно с нас самих усилий?
После традиционного приветствия кружками разгорелась жаркая дискуссия. Одну из сторон представлял Стас:
- Добиваясь чего-то, ты приобретаешь уважение окружающих и начинаешь уважать себя. Успех дает силу, и ей ты можешь воспользоваться по своему усмотрению, в том числе и на благо ближнему. Что толку в твоей доброте, если никому в мире ты не можешь помочь!
Ему яростно оппонировал Николай. С пеной у рта он пытался доказать, что все, кто добивается успеха, рано или поздно должны переступить через ближнего. И логика конкурентной борьбы с неизбежностью уводит человека от первоначальных благих намерений. Тот кто, начиная борьбу за власть, мечтал осчастливить весь мир, победив, неизбежно превращается в тирана. Так не лучше ли не ввязываться в драку, а со стороны наблюдать, как клоуны на арене вырывают друг у друга перевязанную бантиками коробку.
- Конечно лучше! Главное чтобы место в партере кто-то оплатил! - не без ехидства заметил Влад. Намек был слишком прозрачным и Николай не на шутку обиделся. Тем временем в дискуссию вступил Александр. По его мнению, только немногие избранные действительно могут находиться над схваткой. Святой может проявлять жалость и снисхождение даже к демонам. Но, упаси Господи, от такого великодушия обычного человека!
Несколько отклоняясь от темы, Сашка рассказал историю из жизни своего друга. Еще в советские времена, окончив юридический институт, молодой человек устроился работать следователем. Одним из первых заданий для него стало дело о хищениях социалистической собственности в небольшом промтоварном магазине. Тридцатипятилетняя директриса уже находилась в предварительном заключении. Нужно было собрать еще кое-какие документы, и передать дело в суд. Но тут произошло непредвиденное. Актерские способности и зрелая красота подследственной сыграли роковую роль. На допросах он все больше проникался симпатией и жалостью. В итоге, вместо того, чтобы просто завершить работу, стал искать доказательства невиновности, и даже выходил с ходатайствами к руководству. Там быстро поняли, что происходит, и дело передали более опытному следователю. Примерно через неделю, повстречав коллегу в коридоре, молодой человек поинтересовался о его "подзащитной". Вместо ответа старший товарищ предложил пройти в его кабинет. Вскоре туда привели и директрису. Женщину словно подменили. Куда-то исчез трагический ореол невинно пострадавшей. Держалась дама весьма раскованно. Закинув ногу на ногу, курила предложенные следователем сигареты, по-деловому обсуждала смягчающие обстоятельства в обмен на чистосердечную помощь следствию. Присутствие своего недавнего защитника она совершенно игнорировала. Только под самый конец беседы с какой-то сатанинской улыбкой вдруг заявила:
- Михалыч, а ты настоящий мужик! Кстати, я тоже женщина не без способностей. Оцени, как я этого сопляка охмурила!
Молодой человек не помнил, как добрался до курилки. Дрожащими руками достал сигарету, и тут из глаз полились слезы. Когда сзади на плечо легла рука, он испуганно дернулся в сторону. Думал, что над его слабостью будут смеяться. Но коллега понимающе произнес:
- Ты просто мотай на ус. Люди они разные бывают...
История на всех произвела впечатление. Однако Влад напомнил, что мы отклонилась от темы. Но, продолжив спор, мы от самого понятия "успех" перешли к критериям его оценки. И тут Александр высказал мысль, что жить надо, как советовал апостол Павел: "не сообразуясь с веком сим". Ибо то, что принадлежит будущему неизбежно выходит за рамки сиюминутного признания.
Я во многом был с ним согласен, но интуитивно чувствовал, что и на этом правильном пути человека подстерегают коварные ловушки. В качестве негативного примера рассказал ребятам историю одного моего бывшего сослуживца. Когда-то мы вместе работали в рядовом НИИ, но герой моего рассказа решил посвятить свою жизнь высокой науке. Правда место и время выбрал для этого весьма неудачное. Это в эпоху Аристотеля можно было одной только силой интеллекта обнимать Вселенную. Теперь же, процесс познания все больше превращается в гигантскую фабрику, где отдельный человек лишь труженик конвейера. И мог ли скромный инженер в организации, занимающейся прикладными проблемами, рассчитывать на научную карьеру? Тут даже гению пришлось бы очень туго, а он был далеко не гений.
Но мой коллега этого никак не хотел понять. С маниакальной настойчивостью он придумывал глобальные теории, ставил никому не понятные эксперименты. Над ним смеялись. Начальство от одного упоминания его имени впадало в агрессию. Если бездельники умело находили прикрытие, то наш "гений" вызывающе игнорировал плановую тематику. Его лишали премиальных, запрещали обращаться за помощью к лаборантам и техникам. Но он стойко сносил все гонения. Большую часть своей крохотной зарплаты тратил на покупку необходимых для научной работы материалов. Сколько я его помнил, ходил в одном и том же затасканном костюме. Человек жил "не сообразуясь с веком сим". И чего он достиг в итоге? У него никогда не было своей семьи. Мелкие радости жизни он игнорировал, отдавая все свое время главной страсти. Но и признание последующих поколений бедняга тоже не заработал. Когда началась волна сокращений, его уволили одним из первых. До сих пор помню, как он уносил с собой кипу исписанных тетрадей. На полках еще некоторое время пылились несколько его приспособлений для экспериментов. При очередном "уплотнении" их вынесли на свалку...
Печальная история подстегнула новый виток дискуссии, но я уже почти не слушал. Осматривал зал, думал, что все наши споры для Вселенной не важнее, чем болтовня двух симпатичных девчушек за соседним столиком. Все мы лишь мелкие фрагменты чего-то неизмеримо большего. Чей-то великий проект уходит началом во тьму веков и исчезает в тумане будущего. И не нам решать, какой его участник лучше или важнее!
В тот вечер мы разошлись, недовольные друг другом. Споры зашли в тупик. И у меня появилось ощущение, что наш кружок скоро распадется. Ночью я долго не мог заснуть. За стеной, обрывая последние листья, бушевал ветер. И я думал, что скоро грушевое дерево у нашего подъезда превратится в скелет, висящий на фоне холодного неба. И только один или два желтых листочка, до-последнего упорно будут цепляться за свою ветку. А пройдет три четыре недели, и старая ведьма зима притащить за собой холодные ветра, снегопады, тоскливые ранние сумерки. В кромешной тьме я буду выходить из дома, и в кромешной тьме возвращаться вечерами обратно. Праздник Нового Года как всегда пролетит, оставив разочарование от несбывшейся надежды на чудо. К концу зимы навалятся простуды, авитаминоз, хроническая усталость. А снег будет лежать, словно пришел на эту землю навечно.
Войдя в бар, я увидел за нашим столиком одного Александра. Он сообщил, что у Стаса какие-то неприятности по работе, и сегодня он не придет. С того времени, как возник наш клуб, такое случилось впервые, и это опять разбудило неприятные предчувствия .
Заказав по кружке пива, мы молча курили. Мне хотелось спросить Сашку, как у него дела. Но я заранее зал, что он ответит " Все хорошо". И понимал, как мало хорошего в его нынешнем существовании. За последние двадцать лет я, пожалуй, только один раз испытал одиночество, когда жена с дочерью надолго уехали на Юг в санаторий. До сих пор помню эти вечера и ощущение пустоты в квартире. Но тогда я знал, что пройдет еще некоторое время и комнаты снова наполняться веселыми голосами моих самых любимых людей. У Сашки все по-другому. Сын женился и ушел жить в чужую семью. Свою жену мой друг на этом свете больше уже никогда не увидит. Аудиозаписи с семейных праздников он, наверное, закинул куда-то на самую дальнюю полку, потому, что боится снова услышать ее живой и веселый голос. А, может быть, наоборот, по много раз за вечер прокручивает кассеты, пытаясь создать иллюзию, что в дом вернулось счастье.
Николай пришел мрачный и злой на весь мир. Когда я поинтересовался, не случилось ли что дома, он поморщился:
- Да ну их, этих баб! Только и знают что деньги, деньги...
- Да другая бы тебя давно выгнала - заявил я, не удержавшись. Колька тут же парировал:
- Это тебя бы давно выгнали - подкаблучник. А я знаю, как с бабьем обращаться.
Я с усмешкой посмотрел на Николая, но вдруг понял, что он по-своему прав. Начни комплексовать, и конец женскому терпению. Зато наглость создает иллюзию уверенности и силы. А, может быть, Николаю просто очень повезло в жизни.
В зал стремительной походкой ворвался Влад. Извинившись за опоздание, стал рассказывать, что у Стаса неприятности с партнерами по бизнесу. Потом поинтересовался, выбрали ли мы тему.
- А давай те просто пива попьем? - предложил я, и неожиданно получил поддержку. Так что вечер прошел без обычных споров, и разошлись мы намного раньше.
По дороге я вспоминал тему нашего предыдущего диспута - учение Федорова "о воскрешении отцов". Наверное, только русская мысль могла до такого подняться. Прогресс - как десница божья. Развивать технику не для того чтобы хрюкать в золоченых корытах, а воскресить всех умерших. Я хорошо понимал, сколь наивно это учение, но все рано испытывал чувство благодарности к философу. Чудаковатый одиночка, большая часть жизни которого прошла в стенах библиотеки, не жаждал для себя ни богатства, ни славы. Он просто хотел исполнить долг перед человечеством, и передать нескольким ученикам посетившие его откровения.
- Спасибо тебе, человек не от мира сего! Спасибо за твою веру. Может быть и нам, погрязшим в суете, твой пример станет путеводным лучом в сумерках духа...
Подходя к подъезду, я посмотрел на свои окна, и очень удивился, что ни где не горит свет. Дочь с пятницы по воскресенье традиционно гостила у бабушки. Зато жена всегда встречала меня после философских посиделок. Не одно появление мое, не обходилось без ее едких комментариев. А вот сегодня сострить по поводу "явления философа" было просто не кому. Обойдя пустые комнаты, я посмотрел на часы. Стрелки показывали без пяти десять. Обычно я прихожу около одиннадцати, а то и позже. И тут меня словно ударило молнией.
- А вдруг это происходит каждый раз?! Зная мой распорядок, она приходит где-то за пятнадцать двадцать минут до моего появления. А потом уже в халате, как добропорядочная домохозяйка, встречает на пороге загулявшего мужа.
В самом факте, что она тоже проводит вечер где-то вне дома, я никакого криминала не видел. Но почему мне об этом не было сказано ни слова? И если нехорошие предположения оправданы, то вернется она перед моим предполагаемым приходом, где-то в половине одиннадцатого. Я очень хотел, чтобы это было не так, но ровно в это время услышал, как в замке поворачивается ключ. Увидев меня, супруга вздрогнула от неожиданности, но тут же перешла в атаку:
- О, так мы уже дома! Что, клуб бездельников разогнали?
- А ты где была? - грозно прорычал я в ответ.
- Это что, допрос?! Он каждую пятницу неизвестно где пропадает, а я должна отчитываться! Нет, дорогой, у нас пока еще шариат не вводили. А введут, так тебе первому не поздоровится. Там пить нельзя. И мужчина, между прочим, жену должен обеспечивать! - теперь она говорила с вызовом, а я все больше убеждался в том, что подозрения верны...
- Хочешь узнать, где была? У любовника. Устраивает такой ответ?!
Я понял, что сейчас ее ударю, и вдруг почувствовал, что и она хочет от меня того же. Когда рука взметнулась верх, она вскрикнула, но даже не попыталась закрыться. Однако мне все-таки удалось сдержаться. Уходя в свою комнату, я думал:
-Откуда такое настырное желание разбудить в мужчине первобытную ярость? Может быть, цивилизация действительно надоела нам всем и женщинам в первую очередь...
Разговаривать мы стали только в воскресение утром. Однако полного примирения не произошло. А может быть, за той беспричинной стычкой стояло нечто большее?
С утра мы отправились выбирать мне подарок к Новому Году. Супруга всегда относится к подобным вопросам очень серьезно, и подарки в нашей семье выбирались задолго до торжественной даты. По обледенелым ступенькам мы поднимались на пригорок к нашему районному универмагу. Лестница была старая. Бетон потемнел, поверхности ступеней стала покатой, а сейчас еще и покрылась наледью. Чтобы не поскользнуться я держался за перила. Жена шла рядом, опиралась на мой локоть, и почти не переставая, говорила:
- Парочку красивых свитеров тебе обязательно надо. Конечно, на такое чучело как ты, что ни надень, все без толку. Но в тех кофточках, которые еще твоя мама связала, уже просто неприлично ходить. Тебе то все равно, ты на себя рукой махнул, но что люди о твоей жене подумают!
Я делал вид что слушаю, но сам думал о другом. На прошлой неделе она завела разговор о своем новогоднем подарке. Обычно я просто выделял деньги. Жена покупала подарок, вручала мне, а я прятал и в нужный момент торжественно дарил. Так что и в тот раз разговор зашел о сумме. Цифру я назвал исходя из обычной практики, с небольшой поправкой на тяжелые времена.
- И это все, что ты планируешь?! - прозвучало с неожиданной злостью. Опешив, я стал осторожно поднимать планку, но меня быстро перебили:
- Хорошо. Вообще ничего не надо. Перебьюсь как-нибудь без подарка.
Но тут уже взорвался я:
- Слушай, я деньги не ворую, а зарабатываю. Не устраивает, ищи себе олигарха!
Она посмотрела на меня как-то странно, и тихо произнесла:
- Не думала, что ты сам мне это предложишь.
Последнюю фразу я просто проигнорировал. Какие еще олигархи! Они живут где-то на другой планете. Женятся на топ-моделях - молодых, длинноногих и очень жадных.
- Так что дерзай, дорогая!
Но сейчас я уже не был столь самоуверен. Конечно не олигарх, но человек более обеспеченный, чем я, вполне мог повстречаться моей супруге. При моих скромных заработках таких людей вокруг хоть пруд пруди. И встретить его она могла где угодно, например, на работе. В свои сорок два года моя жена выглядела почти на тридцать. Хорошо и со вкусом одевалась. Мудро скрывала острый ум под маской женщины легкомысленной и болтливой. Так что поклонники у нее всегда были, но до сих пор я к этому относился спокойно.
-А вдруг она действительно повстречала человека удачливого и богатого? Что я мог противопоставить такому сопернику? ...
Взявшись за руки, как примерная семейная пара мы вошли под крышу торгового центра и приступили к осмотру экспозиции. Занятие это я ненавижу, но сейчас речь шла о моем подарке, и приходилось терпеть. Хотя мне самому это не особо и нужно. Вполне могу обойтись брелком с новогодней символикой.
Прошло пол часа, а может быть и больше. Чтобы как-то скоротать время я рассматривал фарфоровые статуэтки на витрине. И тут меня дернули за локоть:
- Смотри, как раз то, что ты хотел!
Она показала мне кожаный портфель. На лице читалась радость от удачно сделанного выбора. И это было так искренне! В тот же миг я почувствовал, что все мои страхи лишь пустой бред. Чтобы не случилось, мы любим друг друга и рука об руку пройдем жизнь вместе! Наклонившись, я поцеловал ее в щеку. И в этот момент увидел, как в дверь магазина заходит мой двойник...
Оттепель была не долгой. Как бесы из евангельской притчи, найдя дом не занятым, вскоре вернулись прежние подозрения. Всю неделю с ревнивой дотошностью я вспоминал мелкие нюансы в поведении супруги и окончательно пришел к выводу, что у меня появился богатый соперник.
Как же я тогда возненавидел деньги! Бумажки, возомнившие себя богами, пытались разрушить мою жизнь. Но в то же время я великолепно понимал, что сами по себе деньги не зло. Они лишь инструмент, а любой инструмент имеет двойное применение.
Оглядываясь в недавнее прошлое, я вспоминал времена куда более тяжелые. Однажды, в лихие девяностые, приятель, держащий коммерческую палатку, пригласил меня поработать вместо ушедшего в запой напарника. И тогда это было настоящим подарком судьбы! Несколько дней с утра до вечера я торговал сосисками и водкой в разлив. Выслушивал истории пьяного люда, исполняя роль вышибалы, оттаскивал от стойки разгулявшихся клиентов. В редких перерывах с жадностью поедал бесплатные сосиски. Помню, какими сочными и аппетитными они мне тогда казались. Кетчуп капал на подбородок, а я вытирал его салфеткой и запивал обед дешевым растворимым кофе. В уме я прикидывал, что если даже не получу оговоренной суммы, то хотя бы сэкономлю на собственном питании. Но со мной расплатились, даже лучше чем рассчитывал. Накупив еды, я взял у приятеля по оптовой цене бутылку импортного ликера. В тот же вечер на нашей кухне мы смаковали вкус красивой жизни. Пили за то, что все наши беды пройдут и все наладится. За окном город медленно погружался в теплые летние сумерки. Напротив меня сидела спутница жизни, и верилось, что мы всегда будем вместе и в радости и в горе.
-Так что же с нами происходит сейчас?!...
В конце рабочей недели, я опять встретил двойника. Одетый в ту же старую куртку, он сидел на лавочке в парке и пил пиво. Я тоже купил себе банку "Невского", пристроился по соседству, и краем глаза наблюдал за своей копией. На лице его огромными буквами был начертан вердикт -"одиночество". Но он уже привык к этому состоянию, а мне видимо еще придется привыкать...
Поставил бутылку, он двинулся в сторону метро. Я пошел следом, держась на некотором расстоянии. У турникетов он замешкался, и толпа почти прижала нас друг другу. Я полез в портфель за карточкой, а когда поднял глаза, его рядом уже не было.
Шпионя за двойником, я сильно опоздал на философские посиделки. Рассчитывал увидеть всю компанию в сборе, но пришел самым первым. У подошедшей официантки я попытался узнать о своих товарищах, но она только улыбнулась и пожала плечами. Заказав кофе, я попытался до кого-нибудь дозвониться. Стас оказался в недоступной зоне. Сашка к телефону не подходил. А номеров Николая и Влада вообще не существовало! Через некоторое время я повторил попытку. Результат получился тот же, с единственной разницей, что и номер Александра объявили не существующим. Сначала я испытывал только недоумение. Но потом вдруг пришла страшная догадка:
- Нет в моей жизни никакого философского клуба! И с людьми, которых вообразил своими друзьями, я либо не знаком, либо я давно порвал отношения. Так что же тогда существует?!
Надевая куртку, я сунул оторопевшей официантке пятисотрублевую купюру за недопитый кофе и выскочил из бара. Плохо помню, как, расталкивая прохожих, несся к метро. Как сердце пыталось вырваться из медленно ползущего вагона. Подбегая к дому, я увидел, что в окнах моей квартиры нет света. Это еще ничего не означало, но я уже верил в самое худшее. Дверной замок долго не хотел поддаваться. Я так и не понял, сумел ли его открыть или выбил дверь плечом. Ворвавшись в коридор, сразу же ощутил пустоту. Любимая не просто отсутствовала в данный момент, ее здесь не было уже много лет. Квартира в одночасье обветшала. В прихожей вылезли на свет обои, которые еще четыре года назад я по настоянию жены заклеил новыми. Словно во сне, я двигался по комнатам и обрывал в углах паутину. Заглянув в шкаф, не увидел ее платьев. Перерыв тумбочки не смог найти ее фотографий, кроме одной очень старой. Молодые и счастливые мы стояли возле детской прогулочной коляски и кормили лебедей в пруду. Я швырнув альбом на диван, а сам опустился на пол. Теперь стало понятно, почему я потерял своего двойника в метро. В тот момент мы стали с ним одним целым...
Я снова оказался на улице перед домом. И вдруг из моей прежней реальности прорвался звонок мобильника. Схватив телефон, я услышал голос Влада:
- Что у тебя с телефоном? То занят, то недоступен. Ты знаешь, что Стаса убили?
Влад замолчал, видимо давая мне время осмыслить известие. И в этот самый момент я увидел, как в окнах моей квартиры зажигается свет.
- Перезвоню позже,- крикнул я в трубку и кинулся в подъезд. Дверь распахнулась, когда я еще выходил из лифта. Меня буквально втащили в квартиру и на лице супруги, я прочитал неподдельный испуг.
- Что случилось?! Дверь не заперта, тебя нет, по полу фотографии разбросаны.
- С сердцем плохо стало, на воздух надо было выйти - соврал я первое, что пришло в голову. А она засуетилась, помогая снять куртку.
- Да кто же так делает! Прямо как маленький. Стало плохо, окно на распашку, лекарство принял и ложишься. Скорую надо было вызывать. Мне позвонить!
Потом она посмотрела на меня подозрительно.
- Ты сегодня много выпил?
Я отрицательно мотнул головой, и она побежала на кухню, наливать мне корвалол...
Накануне похорон Стаса случилась оттепель. Снег опять сошел, и над темно-серой землей носилась стая воронья. Среди провожавших в последний путь не было тех, чьими фотографиями Стас когда-то перед нами хвастался. Из молодых женщин присутствовали только младшая сестра и какая-то дальняя родственница. Почти сразу же я заметил мужчину, который стоял в стороне и цепким взглядом осматривал собравшихся. Как я и догадался, это был следователь. Потом он даже разговаривал с Сашкой и Владом, выясняя круг знакомств погибшего. Но виновников убийства найти так и не удалось.
А в первую неделю нового года, состоялось последнее собрание нашего клуба. Проводили мы его уже втроем. Как оказалось, Сашка давно пришел к решению, уйти в монастырь, и смерть Стаса послужила последним толчком. В теперешнем составе и после того, что произошло, мы уже не считали возможным продолжать наши философские посиделки. Я смотрел на лица ребят, и с грустью думал, что теперь мы будем видеться очень редко.
По традиции пили пиво, но беседа шла просто о планах на будущее. Я мысленно пытался спрогнозировать, как у них сложится судьба.
Влад, наверное, до глубокой старости останется таким же энергичным и самоуверенным. Колька еще больше похудеет и окончательно озлобиться на весь мир. На работу он когда-нибудь все-таки устроиться, но вряд ли задержится там надолго. Так и будет жить за счет своей благоверной. А она будет устраивать ему скандалы, может даже бить о его голову тарелки, но выгнать все равно не сможет.
Свое же будущее я просто боюсь прогнозировать. Кстати недавно опять видел двойника. Мы улыбнулись друг другу и разошлись в разные стороны.