Просмотрев листок со штампом поликлиники, Евгений с ненавистью швырнул его на стол. Всего лишь несколько сухих канцелярских фраз подводили жирную черту под его жизнью. Можно было утешать себя, что диагноз еще не окончательный, но что-то подсказывало:
- Районный врач не ошибся. Без веских причин такие направления не выдают.
Сделав несколько шагов, он снова почувствовал боль, и по телу, выжимая холодный пот, разлилась слабость. Вернувшись в кресло, Евгений долго и опустошенно смотрел в потолок, туда, где от стыка плит по побелке разбегались мелкие сетки трещин. Думал о том, что так и не собрался сделать ремонт, и что хорошо было бы сейчас вместо больничных коридоров отправиться на строительный рынок. То, что еще недавно висело неприятной необходимостью, теперь казалось потерянным счастьем.
Телефонный звонок внезапно вторгся в его невеселые размышления.Он даже не сразу понял, что говорит со своей бывшей супругой.
- Нужна твоя помощь! - прозвучало на едином выдохе, а дальше уже последовал всплеск эмоций: - Понимаю, что ты можешь мне отказать! Я иногда поступала с тобой плохо и даже мерзко! Впрочем, ты тоже вел себя не лучше. Но сейчас речь идет о нашем сыне...
- Что с ним! - перебивая ее, крикнул Евгений. Супруга скороговоркой начала рассказывать, хотя после слов "мальчик пытался наладить свой бизнес" можно уже было и не продолжать. Почти не слушая ее монолог, Евгений прикидывал, какую ему назовут сумму. В итоге все-таки не угадал. Долг оказалась куда большим, чем он мог себе представить.
- На тебя последняя надежда! - произнесла она напоследок. Евгений хотел поинтересоваться, почему проблему не решит ее новый муж, но вслух это произносить не стал. Если уж обратились к нему, значит действительно последняя надежда. Пять лет назад сын и жена вычеркнули его из своей жизни. Обратись он к ним за помощью, в отказе можно было не сомневаться, но сам он почему-то колебался с ответом. Правда, о сыне сейчас думал почти с ненавистью:
"Бизнес он пытался наладить! Крутым стать захотелось!"
Взгляд упал на злосчастное направление. Бумажка лежала там, где он ее бросил, с казенным равнодушием напоминая, что ему скоро самому понадобятся деньги. Слабость придавила к креслу. Евгений вдруг всерьез испугался, что не сможет дойти даже до туалета. Заставив себя подняться, он двинулся к санузлу, на всякий случай, придерживаясь руками за стену. Вернувшись обратно, рухнул на диван и потянулся к телефону, с твердым желанием расставить все точки, но именно в тот момент вдруг осознал, что не хочет никакого лечения.
"Какой смысл на год или два оттягивать развязку? Не лучше ли уйти чуть раньше, оставив о себе хорошую память."
Разорвав направление, Евгений кинул клочки на стол. В памяти почему-то всплыла цитата из кодекса самураев:
- Живи так, будто уже умер. Только тогда сможешь до конца выполнить долг перед господином...
"Самураю легче, есть перед кем долг выполнять" - подумал он с горькой иронией и одновременно с завистью. Однако и для него положение обреченного давало свои преимущества. Всех его сбережений не хватало на покрытие и одной трети долга, но этот вопрос он решил на удивление быстро.
Знакомый риэлтор, с которым они когда-то вместе занимались восточными единоборствами, сразу откликнулся на предложение продать квартиру и обещал на днях заехать осмотреть предмет будущей сделки. Теперь оставалось только решить, где доживать остаток дней своих. Позвонив отцу, Евгений нарвался на его сожительницу. Хитрая тетка долго выспрашивала о здоровье, потом намекнула, что не плохо бы на всякий случай прописать к нему в квартиру ее племянника. Отца он даже не стал подзывать к телефону. Опять накатила слабость, а вместе с ней пришло чувство отторжения от мира.
"Всю жизнь тебя, как последнего дурака, используют!" - думал он, вспоминая, сколько раз наталкивался на неблагодарность. Но постепенно зрело убеждение, что сейчас ситуация несколько иная. Очень часто, помогая кому-то, он в глубине души надеялся на ответные услуги. Как правило, вскоре ему давали понять, что не считают себя обязанными. Если помощь и приходила, то совершенно с неожиданной стороны, и являлась как дар, а не как возвращаемый долг. Теперь же он не желал ничего взамен, и потому не мог быть ни предан ни обманут.
Усилием воли Евгений заставил себя подняться. Пока одевался в прихожей, поймал себя на том, что делает это по-стариковски долго. Почему-то вспомнился тесть, который страшно раздражал тем, что, собираясь на улицу, на полчаса занимал узкий коридорчик их старой квартиры. Выйдя, наконец, из подъезда, он окунулся в промозглую сырость. Примерно три недели назад Москва окончательно избавилась от снега, но пасмурный холодный день превращал весну в осень. Не успев одеться в зеленую дымку листвы, спальный район демонстрировал всю рациональную убогость прямоугольных конструкций. Наверное поэтому он вспомнил сейчас о своих шести сотках за восьмидесятым километром.
"А что если построить на участке дом? Такой, чтобы можно было жить круглый год. Денег от продажи квартиры даже после уплаты долга хватить на несколько лет..."
Мысль показалась не такой уж и плохой. Однако, такая затея могла обойтись не дешево, и перед глазами еще стоял печальный опыт отца. В прошлом сезоне он для постройки веранды нанял бригаду горе-умельцев из сопредельной республики. Закончилось все большим скандалом, потраченными деньгами и протекающей крышей.
" А может попытаться построить дом своими руками?"
В его теперешнем состоянии это было полной авантюрой, но идея сразу понравилась. Он вдруг почувствовал себя гораздо лучше, и очень захотелось в последний отрезок жизни, ни от кого больше не зависеть.
Аркадий явился ровно в назначенный срок. С тех пор как они в последний раз тренировались в одном зале, он полысел, округлился, и походил теперь на карикатурный образ колобка-бизнесмена. Правда, деловую хватку бывшего одноклубника Евгений почувствовал с первых минут общения. Узнав о планах построить дом и переселиться за восьмидесятый километр, Аркадий с сомнением пожал плечами. Но тут же дал полезный совет, оставить в городе доверенное лицо, которое при случае может показать квартиру и получить необходимые документы. Кроме этого пообещал помочь оформить построенный дом в БТИ и получить прописку в Московской области. На кухонном столе они оформили договор и доверенность на бывшую жену. От чашки чая Аркадий вежливо отказался, заявив, что должен успеть еще по нескольким адресам.
В эту ночь, безуспешно борясь с бессонницей, Евгений долго лежал с открытыми глазами. Вспоминал, каким долгожданным событием казался когда-то переезд в эту квартиру, и как мало им было нужно для счастья. О том, что жилье досталось как наследство после смерти бабушки, он тогда старался не думать. Как-то слишком естественно воспринимался уход старших поколений. И вот теперь подошла его очередь...
Последующие дни прошли в суете и сборах. Приготовления к отъезду отнимали много сил, но позволяли хоть на время забыть о своем здоровье. Боль отошла на задний план существования. С пробудившейся энергией, Евгений рушил мосты к отступлению. На работе договорился о трех месяцах отпуска за свой счет. Сняв деньги со сберкнижки, закупил продовольствие на месяц и инструменты для строительства дома. В субботу с помощью соседа автомеханика привел в порядок свою старенькую "Оку". А вечером того же дня состоялся визит, которого Евгений ждал, хотя и не хотел себе в этом признаться.
Ирина по традиции опоздала на несколько часов. И, похоже, что большую часть этого времени она провела перед зеркалом. В свои сорок пять выглядела его бывшая великолепно. Помогая снять пальто, Евгений ощутил легкий аромат духов.Пройдя в комнату, Ирина критически оглядела его жилище. В какой-то момент во взгляде промелькнула ностальгия, но тут же, презрительно фыркнув, она заявила:
- Запустил ты квартирку, Гребенников! Подружки твои по хозяйству не помогают?
В голосе ее вдруг послышались ревнивые нотки.
- Они не за этим сюда ходят - улыбаясь, ответил Евгений, и сразу пожалел о сказанном. Взгляд бывшей супруги стал холодным и отчужденным:
- Ты меня по каким-то делам приглашал?
Осторожно, словно боясь испачкаться, она села на краешек дивана. Евгений шагнул к секретеру, где лежала доверенность, и в этот момент будто боксерский удар обрушилась боль. Еле сдержав стон, он застыл, по-старчески сгорбившись перед секретером. Усилием воли заставил себя распрямиться. Увидев его лицо, Ирина испугалась. Заверив, что чувствует себя совершенно нормально, Евгений вручил ей доверенность. Аккуратно свернув файл с документом, она сразу же убрала его в сумочку, и показалось, что она сейчас просто встанет и уйдет. Впрочем, именно этого Евгений и ждал. Но Ирина, похоже, не собиралась уходить так быстро.
-Ты Сашку нашего прости пожалуйста! Как только будет возможность, он все тебе вернет.
Евгений усмехнулся:
-Ага, вернет. Когда, миллионером станет...
-Ты зря о нем плохо думаешь, - продолжала она оправдывать сына - Мальчик старается в люди выйти. Но ты сам знаешь, какое сейчас время.
Выражение "выйти в люди" сразу резанула слух. Из прошлого тут же выползли и оскалили зубы призраки прошлых семейных ссор и споров. Когда-то он с пеной у рта пытался доказать, что звание "человек" не определяется толщиной кошелька и перечнем недвижимого имущества. В ответ естественно заявлялось, что подобные рассуждения - удел неудачников. Спор затихал, оставляя стороны на непримиримых позициях, и как снежный ком копились взаимная неприязнь и злоба. Обвалу просто суждено было случиться...
- Женя, а у кого ты теперь жить собираешься? Если это конечно не секрет.
В ее голосе он снова уловил ревнивые нотки. После пяти лет в разводе и ее нового замужества слышать такое было странно. Но кто поймет женщин!
- Не у кого, а где, - поправил Евгений, и рассказал о своих планах. Ирина посмотрела на него с недоверием и даже с испугом:
- Ты что-то можешь построить?!
- Приезжай через пару месяцев, увидишь.
Ирина тут же приняла приглашение. Ресницы ее задрожали, и он вдруг почувствовал как откуда-то из прошлого снова тянутся тоненькие ниточки. В голове бегущей строкой пронеслось:
- Нет, не может быть! Просто, расчетливая игра. Подстраховка на случай если в последний момент передумаю. А может быть бессознательное женское кокетство...
Ирина начала собираться. Держалась она напряженно, казалось, что хочет что-то сказать, но останавливает себя. Так бывало и раньше, когда во время очередной затянувшейся ссоры она ждала примирения, но не хотела сделать первый шаг. Уже в дверях Ирина, неожиданно обернулась:
- Женька, ты благородный человек. Я всегда это знала.
Поцеловав его, она быстро пошла к лифту, стуком каблуков разрывая унылую тишину лестничной площадки.
В первый раз в жизни его назвали благородным, и, кажется, сделали это искренне! Но рассудок с холодным скептицизмом спасал от очередного обольщения. Это где-нибудь в девятнадцатом веке, заложив дом и вымостив площадь цветами, можно было надеяться на благосклонность любимой. Благородный и безрассудный поступок мог быть оценен по достоинству...
" А может быть все это лишь красивые выдумки. Идеализация прошлого. Но какие легенды сложат о нашем времени?..."
Отъезд состоялся на следующее утро. Было по-прежнему пасмурно, хотя и немного потеплело. Подождав пока прогреется мотор, Евгений перекрестился и медленно отъехал от парковки. За руль он не садился с середины прошлого лета и чувствовал себя не совсем уверенно, а, оказавшись на МКАДе, даже запаниковал. Поток несущихся машин и мрачно-серый фон дороги давили на психику. Однако, позабытые навыки постепенно возвращались. Свернув на шоссе, Евгений почувствовал себя более уверенно, а за пятидесятым километром, когда машин стало намного меньше, выжал из своей "старушки" предельную скорость. Догнав колонну из несколько фур, он, не задумываясь, перестроился в левый ряд и пошел на обгон, но уже через несколько секунд понял свою ошибку. Дальнобойщики шли где-то за девяносто, и его "Ока" на пределе возможностей обгоняла их со скоростью пешехода. Вскоре сзади послышались раздраженные гудки. Появившаяся непонятно откуда иномарка, агрессивно сигналя фарами, наезжала бампером на его багажник. Евгений вдавил газ в пол, но "Ока" уже не могла ехать быстрее. Водитель сзади неистовствовал. К счастью перед перекрестком фуры стали притормаживать. Вырвавшись вперед, Евгений перестроился в правый ряд и с облегчением вздохнул. Но не тут то было. Забыв о том, что еще секунду назад он очень спешил, водитель иномарки завис в левом ряду напротив. Евгений увидел распаленное гневом лицо молодого парня. Продолжая сигналить, тот как в голливудских фильмах тянул кверху указательный палец и что-то орал сквозь открытое стекло.
- Да пошел ты, придурок! - крикнул в ответ Евгений и покрутил у виска пальцем. Скинув скорость, он наделся что иномарочник наконец уедет. Но тот тоже сбросил скорость и, подрезая, стал выдавливать "Оку" в кювет. Фуры ушли на поворот и они, словно по заказу, остались одни на пустынной дороге. Резко затормозив, Евгений остановился на обочине. Метрах в тридцати от него затормозила иномарка. В голове тут же промелькнуло:
" Сейчас этот подонок биту достанет!"
Лихорадочными движениями он извлек из-под заднего сидения старый металлический костыль, для блокировки руля. Но к счастью парень вышел из машины с голыми руками. Евгений положил костыль на переднее сидение, и тоже вышел навстречу. Сквозь стекла иномарки увидел, что на них испуганно смотрит девушка.
Парень двигался на него легкой пружинистой походкой. Хозяин убогой машинки, явно не вызвал у ничего кроме презрения. Но Евгений вдруг осознал, что не испытывает страха, наверное потому, что не собирается надолго задерживаться в этом мире, и не так уж важно кто выиграет в этой стычке. И в то же время он интуитивно ощущал, что противник, несмотря на весь свой гонор, трусит. Боится оказаться не на высоте своих амбиций, ударить лицом в грязь перед девушкой, которая наблюдает за стычкой из его машины.
- Командир, тут ограничение восемьдесят, и для иномарок тоже,- произнес Евгений как можно спокойней. Напоминание о правилах дорожного движения окончательно привело парня в ярость. Шагнув вперед, он нанес размашистый боковой удар. Евгений поставил блок и тут же ответил коротким ударом в живот. Не давая опомниться, врезал в подбородок локтем, и повалил противника на землю. Ошеломленный таким внезапным отпором, парень даже не пытался встать, а, может быть, просто был в нокауте. В это время задняя дверь иномарки открылось, и Евгений увидел перепуганное лицо девушки. Стараясь больше не смотреть в ее сторону, он запрыгнул в машину и резко взял старт. Тут же над самым ухом раздался отчаянный гудок. В самый последний момент он успел затормозить, и мимо, в каких-то нескольких сантиметрах от капота, пронеслась машина. Мысленно перекрестившись, Евгений посмотрел в зеркало заднего обзора. Убедившись, что других машин сзади нет, снова нажал на газ и выехал на полосу. За поворотом он чуть сбавил скорость и попытался сообразить, что делать дальше. Если он сильно травмировал парня, девушка могла позвонить в милицию. Номер машины она вряд ли успела запомнить, но вычислить старую "Оку" с нагруженным верхним багажником будет не так уж сложно. Его остановят на первом же посту ДПС.
" На проселочную сворачивать надо!" - подумал он и только сейчас почувствовал, что сидит на своем металлическом костыле.
Путешествие по проселочным дорогам растянулось на несколько часов, и до своих шести соток он добрался уже во второй половине дня. Крохотный хозблок, воздвигнутый еще в семейный период, выглядел вполне сносно, правда участок сильно зарос травой. Обойдя "владения", Евгений заставил себя разгрузить машину, выбить пыль из матраса и вымыть холодильник. Только после этого позволил себе бутерброд и большую рюмку горилки. Выпив и закусив, он, не раздеваясь, упал на кровать и на пару часов провалился в глубокий сон. Проснувшись, впервые за последние месяцы, почувствовал здоровый аппетит, и устроил себе торжественный ужин. Расположившись на столике под навесом, смотрел на закат, смаковал горячую картошку со шпротами и периодически наливал себе горилки. Постепенно погружаясь в легкое опьянение, думал о том, какие красочные перспективы рисовала когда-то юность.Сколько было сил, энергии, желаний! Но жизнь с садистским удовольствием ставила подножки. То и дело на пути попадались какие-то недоброжелатели, притеснители, конкуренты. И каждое поражение или вынужденная уступка заставляли мучиться от бессильной ненависти.Сколько душевных сил попусту перегорело в этой печке! А сегодня, уже фактически признав свой проигрыш в жизни, он неожиданно одержал победу над молодым и сильным противником. Может быть, помог самурайский девиз "Живи, так будто уже умер"?
Много лет занимаясь восточными единоборствами, Евгений никогда не испытывал желания применить полученные навыки вне зала. Но сегодня он был удовлетворен тем, что случилось. Теперь этот "золотой мальчик", поймет, что помимо его воли и его прихотей есть и другая воля. Есть права и желания других людей, с которыми ему рано или поздно придется считаться. Хотя, может быть, ничего он и не поймет! Закусит удила и в осатанелой злобе начнет искать обидчика, или повод, чтобы отыграться на ком-нибудь более слабом. Но страх все рано поселится в душе этого избалованного недоросля. И этот страх уже заставит задуматься, прежде чем кого-то оскорбить или применить силу...Однако, не дай Бог сейчас самому почувствовать вседозволенность! Жизнь тогда очень быстро поставит на место.
Пытаясь переключиться на ближайшее будущее, он думал, что по странной прихоти судьбы только теперь начинает чувствовать себя свободным. Нет больше страха поражения, боязни оказаться "не на должном уровне", и это неожиданном образом придает силы.
"Вот с этим бы состоянием души сейчас обратно в молодость!"
Потом вдруг вспомнилось как много лет назад, здесь, в еще пахнувшем свежей краской хозблоке, они с женой справляли новоселье. Ключи он нового замка плавали в бокале с шампанским, а на закуску кажется были дешевые конфеты...А дальше черными гадюками выползли уже совсем другие воспоминания:- Ненавидя друг друга, они делят совместно нажитое. Ирина настаивает на продаже участка, а он со злым упрямством не желает этого делать..
Между тем, ветер успел разогнать облака, а потом стих. В торжественной тишине солнце плавило горизонт, заливая жидким золотом край неба над дальним лесом. Деревья отбрасывали холодные длинные тени. Березки около его ворот еще не успели окутаться листвой, и голые обожженные закатом ветки сиротливо тянулись вверх. Но, напоминая, что весна все-таки наступила, в сгущавшихся сумерках звенели птичьи голоса.
На следующее утро холод поднял его с постели, когда часы показывали начало седьмого. Первым делом Евгений очистил от хлама полку при входе и поставил туда икону Николая Угодника. Не так давно, услышав рассказ об этом почитаемом на Руси святом, он сразу же проникся к нему симпатией, и почти всерьез надеялся на его помощь. А она ему сейчас очень была нужна! Ведь это на расстоянии хорошо мечтать, что построишь дом. Увидев же поросшую бурьяном землю, сразу теряешь уверенность.
После завтрака он около часа ходил с рулеткой, пытаясь выбрать место. При кажущемся избытке земли задача оказалась не такой уж и простой. В свое время, ставя хозблок и сажая деревья, он как-то не думал о будущем строительстве. При близком рассмотрении также выяснилось, что почва на участке далеко не везде ровная, а еще нужно было учитывать расстояние от столбов электропередачи. Наконец, более-менее подходящую площадку удалось найти. К тому времени от хождения в траве ноги вымокли по колено, и он понял, что должен начать с малого - выкосить участок.
Бурьян плохо поддавался, и косить приходилось в несколько заходов. Сначала он сбивал триммером верхушки, потом брал ниже середины, и, наконец, выкашивал траву под самый корень. Подчиняясь монотонному ритму, Евгений описывал электрокосой ровные полуокружности. Мысли тем временем крутились вокруг будущего строительства:
"Как сделать фундамент? Как правильно сцепить брусья каркаса?..." - о крыше он пока старался не думать, хотя понимал, что и этим нужно озадачиваться уже сейчас на стадии общей проработки. Прерываясь на отдых, Евгений, садился за стол и пытался чертить. Каркас будущего дома вертелся перед глазами, но никак не желал сцепиться в надежную конструкцию. Так пролетели два дня. Траву удалось выкосить, но проект будущего дома по-прежнему пребывал в зачаточном состоянии. На третий день, он окончательно понял, что не сумеет ничего построить. С осознанием этого пришел страх, и тут же вернулась боль. Теперь, большую часть времени он лежал пластом на койке, уныло наблюдая, как ветер треплет за окном ветки березы:
"Как он мог вязаться в такую авантюру?"
Честный самоанализ побуждал к неутешительным выводам:- Разменяв шестой десяток, он так до конца и не избавился от детской инфантильности мальчика из благополучной советской семьи. Установка на то, что человек не может быть брошен окружающими и родной страной, до сих пор сидела где-то в подсознании. Принимая решение, он где-то в глубине души надеялся на благополучный исход. Записал себя в самураи, не будучи готовым совершить харакири. И вот теперь, словно потерявшийся ребенок, остался наедине с равнодушным и жестоким миром. Как к последнему средству он обращался к иконе. Святой Николай смотрел понимающе, но не давал советов. Наверное, слишком уж много просьб и воплей о помощи восходило к нему со всех концов Земли. И даже привыкшая к неустанным трудам душа святого не могла поспеть всюду, оставляя кому-то возможность справиться своими силами. И постепенно из-под рыхлой инфантильной оболочки стал проступать глубоко запрятанный стержень, не позволяющий до конца сломаться. Когда боль немного стихала, он заставлял себя работать. Разметив контуры будущего дома, начал копать ямы для столбчатого фундамента. А когда уже не было сил держать лопату, с карандашом и бумагой продолжал свои архитектурные опыты. Вечерами, зажигая свечу, молился. И постепенно вновь пришла вера в то, что человек в этом мире не брошен без поддержки, и не причем тут ни общество, ни социальный строй...
На седьмой день после переезда Евгений увидел цветной сон. В тот вечер он рано лег спать и сразу же провалился в клубящийся серый туман с редкими проблесками отрывочных видений. А потом он вдруг очень отчетливо в цветном формате увидел свои шесть соток. Солнечные лучи заливали траву, преломляясь в миллиардах росинок. Посредине будущей строй-площадки расхаживал мужчина в одеяние, похожем на рясу священника. Евгений сразу узнал классический иконописный лик, а св. Николай, улыбнувшись, поманил его к себе и тут же начал собирать макет дома, беря детали прямо из воздуха. Евгений сразу узнал проект над которым бился целую неделю, но сейчас отдельные части легко складывались в простую и надежную конструкцию. Чувствуя, что начинает просыпаться, он отчаянно пытался запомнить, но так и не успел...
Вскочив с кровати, Евгений кинулся к столу. Розовые рассветные блики лежали на оставленных здесь с вечера листах бумаги. Словно одержимый он принялся чертить, но увиденное во сне ускользало из памяти, превращалось в бессмыслицу. В отчаянье он швырнул на стол карандаш, и тут его осенило, что подсказка была в другом:
"Ему нужно отработать конструкцию на макете. А еще лучше, начать с какой-нибудь небольшой хозяйственной пристройки!"
Он даже удивился тому, что это не пришло в голову раньше. В любом случае ему нужен душ, а на небольшом строении легче будет исправить ошибки, а заодно получить необходимый опыт.
Дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Теперь, поднимаясь по утрам, он пару часов занимался фундаментом, а после завтрака приступал к строительству душевой пристройки. Конструкторские решения приходили уже в процессе работы. Кое-что приходилось исправлять, но вскоре количество переделок свелось к минимуму. По вечерам, оглядывая сделанное, Евгений чувствовал незнакомую раньше гордость созидателя. Боль он уже почти не замечал. А вечерами за ужином, наблюдая закат, думал о том, что наступающая старость не такое уж и плохое время для человека. Когда-то он ощущал переизбыток сил, но невозможность их реализовать неустанно терзала душу. Образ стареющего всеми брошенного неудачника иногда возникал в юношеском воображении. Заранее пугаясь такой участи, он лихорадочно бросался из стороны в сторону, пытаясь чего достичь, что-то доказать себе и окружающим. Теперь же, единственная радость любоваться по вечерам на закат, и наблюдать плоды своих дневных трудов. Но почему-то отчаяния больше нет, и душа чувствует умиротворение.
Вспоминая свои юношеские амбиции и наполеоновские планы, он понимал, что возможность их осуществить равнялась нулю. В чем-то помешало стечение обстоятельств, но главное было в другом. Такие же планы вынашивало множество людей вокруг, но Наполеоном становится только один, а толпа маленьких Бонопартиков это уже фарс. Борьбу за "императорский престол", выиграть могут только единицы. А утверждение о том, что человек всегда может добиться желаемого - опасная ложь, обрекающая многих на душевные муки. Только сейчас, когда желания свелись к минимуму и пришли в соответствие с возможностями, он начал обретать покой и уверенность. И загадочная фраза Спасителя о блаженстве нищих духом все больше становилась ему понятной.
Но одно обстоятельство все-таки нарушало душевную гармонию - время стремительно улетало. Приближались первомайские праздники, а душевая пристройка еще не была готова. Подсчеты приводили к неутешительным выводам, что до осени он строительство не закончит. Идея нанять помощника уже приходила в голову. Сначала он сопротивлялся, но постепенно пришел к выводу, что без этого все-таки не обойтись.
Владелица соседнего участка жила на широкую ногу. Еще несколько лет назад силами бригады белорусов она воздвигла двухэтажный особняк и баню. Дальнейшим благоустройством ее владений занимались выходцы из Средней Азии. Один молодой парень жил на участке постоянно, выполняя роль сторожа и садовника. Сначала возникла идея нанять именно его, но, не желая договариваться за спиной соседки, Евгений отправился к ней с официальным визитом.
Марьяна встретила его на веранде, где готовила стол к приезду гостей. При виде гастрономического изобилия у Евгения, чуть не потекли слюни. Только сейчас вспомнилось, что наступило Первое Мая. Оказавшись от кофе, он хотел было сразу перейти к делу, но Марьяна потащила в дом хвастаться. Евгений громко выражал восхищение винтовой лестницей, новым камином, а это время анализировал и брал на заметку некоторые архитектурные решения. Когда они снова оказались на веранде, он в двух словах рассказал о затеянном строительстве и перешел к цели визита.
- Рашидика не отдам! - с неожиданной категоричностью заявила Марьяна, но потом позвала садовника и велела поспрашивать у своих земляков на счет помощника для соседа. Прощаясь, Евгений еще раз кинул невольный взгляд на накрытый стол. К себе он возвращался с неспокойным сердцем. Стена, которой пытался огородиться от мира, дала трещину. Вспоминая соседские хоромы, он остро ощущал убогость даже в своих замыслах. Казалось бы давно забытое ощущение собственной ущербности и зависть набросились на него с новой силой. Вечером к своре мучителей добавилось еще и чувство одиночества. Со стороны марьяниного дома слышалась музыка, громкие голоса и женский смех. Ноздри щекотал запах жаренного мяса. Проглотив в одиночестве рюмку водки, Евгений отправился на прогулку. Но, словно преследуя его, почти из-за каждой изгороди слышался шум застолья, а над землей, смешиваясь с холодным туманом, полз едкий шашлычный запах...
Утром он снова взялся за работу, и через два дня завершил крышу душевой пристройки. Накануне сильно потеплело. Еще с обеда был слышен далекий рокот грозы. Евгений торопился, чтобы успеть до начала дождя, и в отпущенное погодой время уложился с точностью до минуты. Первые капли упали, когда он забивал последний гвоздь. Собрав инструменты, Евгений хотел идти в хозблок, но передумал и встал под новую крышу. Через несколько минут хлынул ливень. Потоки воды с шумом обрушились на землю, и дождевые капли весело застучали по шиферу. А он слушал их барабанную дробь, полной грудью вдыхал свежий воздух, и чувствовал, что счастлив.
На следующий день решился и вопрос с помощником. С появлением Бабура работа пошла намного быстрее. Строительство начиналось теперь в девять утра, когда улыбчивый и немногословный уроженец Таджикистана, словно джин из восточной сказки, возникал пред калиткой. Около часа дня Евгений на скорую руку делал обед на двоих. Поев, они снова брались за работу, прерываясь только на короткие чаепития. Вечером, получив гонорар, Бабур уходил в сторону деревни, где обосновалась колония среднеазиатских гостарбайтеров. А Евгений с бокалом вина садился на порог будущего дома, и любовался закатом. Алкоголь хорошо помогал снимать усталость, но, зная о коварных свойствах напитка, Евгений старался минимизировать дозы. Сейчас ему было хорошо без каких-то внешних стимуляторов.
Когда Евгений понял, что выздоровел, он даже испугался. Вся его новая жизненная философия держалось на том, что ему уже не долго пребывать в этом мире. " Живи, так, будто уже умер"- мысли о будущем в эту самурайскую концепцию ни как не укладывались. И вот теперь он вдруг осознал, что болезнь ушла. Может быть, врач слишком поспешил с диагнозом, а, может быть, физический труд, диета и свежий воздух совершили чудо. Во всяком случае Евгений чувствовал себя намного лучше. И сразу же возникали вопросы, как жить и что делать дальше. Но, следуя древней мудрости, он старался не дать этим мыслям отравить настоящее.
К началу июня в его будущем доме появились полы и крыша. Бабур ставил дверные коробки и оконные рамы, а Евгений прокладывал утеплитель и обивал стены вагонкой. С каждым новым днем строение все больше приобретало завершенный облик. Время больше не улетало как песок сквозь пальцы и не тянулось в мучительном ожидании. Подобно спокойной полноводной реке оно плавно текло, насыщенное трудом и радостью созидания. Но вскоре в их трудовую идиллию с неизбежностью вторглось то, о чем он уже почти забыл. В середине июня позвонила Ирина, и сообщила, что должна состояться сделка продажи квартиры, и требуется его присутствие. В Москву Евгений отправился на электричке, и по мере приближения к городу все больше мрачнел.
"Скорее бы обратно!" - думал он, озирая унылые пейзажи на подъезде к столице. Но судьба опять готова была совершить неожиданный поворот...
Когда-то они с Ириной любили посещать японский ресторан у Октябрьской площади. После удачного завершения сделки Евгений решил возродить традицию. Услышав приглашение, Ирина, словно девочка, смущенно опустила глаза, и Евгений, не дожидаясь ответа, решительно взял ее под руку. И вот они снова оказались в полутемном уютном зале, и широколицая улыбающаяся официантка поставила перед ними большой деревянный поднос с суши. После нескольких рюмок саке Евгений почувствовал волчий аппетит. Неумело подцепляя палочками японские деликатесы, обмакивал их в блюдце с соусом и отправлял в рот. Ирина же почти не притрагивалась к еде и много курила. Сначала разговор не клеился, но когда Евгений стал рассказывать о строительстве, она сразу оживилась. Расспрашивала о том, сколько получилось комнат, куда выходят окна, достаточно ли место для кухни.
- А поедем прямо сейчас! Все увидишь, - неожиданно предложил Евгений. Ирина замахала рукой:
- С ума сошел! Прямо вот так, в лучшем платье на электричку...
- Зачем на электричку! Такси закажем. Я же теперь при деньгах.
Ирина продолжала отказываться, но уже не так решительно и Евгений полез в портфель за телефоном. Перед тем как покинуть ресторан, они заказали бутылку японского сливового вина. В такси сели на заднее сидение, и, словно загулявшая молодежь, пили из горлышка, передавая пузатую бутыль из рук в руки. Потом Ирина задремала на его плече. О ее новом муже за все это время не было сказано ни одного слова. Обнимая спящую, Евгений думал, что этот персонаж возможно уже успел исчезнуть из ее жизни, а может он никогда и не существовал...
Наступающую ночь они встретили в одной постели. Когда Ирина уже безмятежно спала, Евгений вышел на крыльцо покурить. Только что он принял предложение вернуться в семью, но теперь мучили сомнения. Достигнутое им душевное спокойствие держалось на практически монашеской изоляции. Только сейчас он стал понимать, зачем уходят в монастырь. И вот ему опять предстоит вернуться в суетную жизнь со стрессами, конкуренцией, неизбежными ссорами. Несмотря на романтический характер их встречи, Ирка успела дать нагоняй за мусор на участке и плохую планировку комнат в новом доме. Пока он воспринимал это с улыбкой.
"Но что будет дальше ?!"
И все-таки Евгений понимал, что никогда не простит себе, если откажется. Монашеское уединение превратится в тяжелый плен. И до конца жизни будут преследовать мысли о том, что он добровольно лишил себя возможности быть рядом с близкими людьми. Дорога выбирала его, и он понимал, что свернуть не может.
В эту ночь сон перенес Евгения в далекую страну. На горном склоне, заросшем цветущими деревьями, он увидел бамбуковую хижину. На пороге стоял широколицый человек в бедной одежде. Темные жесткие волосы перетягивала повязка, а на поясе висел длинный меч в красивых ножнах. Увидев Евгения, незнакомец вежливо поклонился, потом затворил дверь своей хижины и зашагал по тропинке, растворяясь в потоках света...