Некий Аморальный Субьект. Наработки по Гп

Оглавление

-- Магический таймлайн

Век	Год	Событие	Коментарии
IX	962	В Европе начинают использовать мётлы для полетов.	Инквизиция? Нешиша. Инквизиция зажигала с 1184 по 1834.
X-XI		Основан Хогвартс	Поздновато как-то, впрочем по датам и разгару костров должно совпасть.
XI		Возникает квирдитч, прообраз современного квиддича	Все зародилось как раз в Х, дети и и скука.
XIV	1473	Прошёл финальный матч первого Кубка мира по квиддичу, в котором было зафиксированно около 700 нарушений.	300 лет понадобилось, то есть средний возраст влияния за 150.
		1492	Казнь сэра Николаса де Мимси-Дельфингтона. Факультет Гриффиндор получил своё привидение. В этом же году родился Боумен Райт, кузнец-волшебник, выковавший первый снитч.	Кузнец скорее всего из крестьян. Безголовый по серьезному залету и явно в стенах замка.
	XVI	1612	Произошло восстание гоблинов в непосредственной близости от Хогсмида, одна из гостиниц которого, была использована в качестве штаба восставшими.	Возможно раньше был выход возле Х к гоблинам, портал или разлом. Слишком шустро.
		1637	Министерством магии принят Кодекс поведения оборотней.	Оборотни поручкались с магами. Внешняя или внутренняя причина?
		1654	Открылся книжный магазин "Флориш и Блоттс".	Непонятки. Возможно работали на заказ или б\у толкали крестьянам.
		1689	Принят Международный Статут о Секретности.	Окончательно всосали? Европа или более глобально?
		1692	Прошёл саммит Международной Конфедерации магов, где обсуждался вопрос сокрытия волшебных существ от маглов.	Больше похоже на выполнения условий в пакте проигравшей стороны. Хотя торговались до последнего или победа была пирова.
	XVII	1707	Официально учреждено Министерство магии. Первым Министром магии становится Улик Гамп.	Транмфигурация -- Гамп. Вошли в подчинение королеве, один из пунктов договора или что?
		1718	Дамокл Роули сменил Улика Гампа на посту Министра магии.	Обскакали или Гамп был вынужденной кандидатурой или ласты завернул.
		1726	Роули подал в отставку. Пост Министра занял Персей Паркинсон.	Роули вынудили, молодого и амбициозного ткнули, возможно как протеже гампа.
		1733	Элдрич Диггори становится Министром магии.	Неудачная кандидатура, возможно ставленник.
		1747	Альберт Бут становится Министром магии после смерти Диггори.	Перо не дремлет. Не всем понравился.
		1750	Были приняты первые законодательные акты относящихся к игре в квиддич.	Наконец-то, стандартизация, и не надеялся
		1752	Восстание гоблинов. Бут уходит в отставку и на его место приходит Бэзил Флэк. Гоблины объединяются с оборотнями. Флэк уходит в отставку. Министром магии становится Гесфестус Гор. Восстание гоблинов подавлено.	Бут был нейтралом и придурком (Ф) устраивавших всех, но придурок есть придурок, слабину почуяли гоблины, возможно неудачная подстава самого Бута. Флек и компания как инициатор подставы, но к последствиям готовы не оказались. Гор или подсидел и тонкий расчет или вояка и выкатил как звезда.
		1762	Введён запрет на игру крекьяун.	ВТФ? ___________________ (выяснить)
		1770	Максимилиан Крауди занимает пост Министра магии.	Краучи? Гор скорее лидер и звезда, ушел в тень.
		1781	Портеус Натчбулл становится Министром магии.	Текучка.
		1789	Пост Министра магии занимает Анктуоус Осберт.	Текучка, походу теневая власть сильна.
	XVII	1792	На очередном Турнире Трёх Волшебников задание поймать куролиска закончилось трагедией. Турнир был закрыт до 1994 года.	Последний турнир. Неясно что за зверь такой, куролиск, но походу зрителей он покрошил неслабо. Куролик _____________________(выяснить)
		1798	Министерство магии возглавила первая женщина-министр Артемизия Лафкин	Феминизм не в моде. Последняя? Или просто первая для затравки?
	XIIX	1811	Гроган Стамп сменил Артемизию Лафкин на посту Министра Магии.	Лафка была просто овечкой, скорее всего на перспективу и приестся.
		1819	Гроган Стамп оставляет пост Министра магии, его место занимает Джозефина Флинт.	Флинт скорее всего и была той, ради которой принесли в "жертву" Лафку. Консерватизм жуткий, то время - норма.
		1827	Министром магии становится Отталин Гэмбл.	Видать не всем понравилась. Возможно Лафка сняла свои сливки и месть.
		1835	Радольфус Лестрейндж сменяет Гэмбол на посту Министра.	Возможно отставка, пересидели, игры.
		1841	Гортензия Миллифут садится в кресло Министра магии.	Года правления баб из тени? Вполне возможно. Триада.
		1849	Эванджелина Орпингтон сменяет Миллифут на посту министра.	И третья подруга из банки.
		1855	Присцилла Дюпон становится Министром магии.	Французы усы вставили? Времянка.
		1858	На пост Министра магии становится Дугалд МакФэйл.	Больно имена занятные, страну проебали там что ли?
		1865	Фэрис Спэвин сменяет МакФэйла на посту Министра.	И наши патриоты опять в игре. Радости и милости.
		1881	Родился Альбус Дамблдор, один из величайших магов ХХ столетия	Ретроград редкостный походу.
		1899	Дамблдор окончил Хогвартс, но остаётся дома, вынужденный ухаживать за сестрой после смерти матери, непродолжительная дружба Альбуса Дамблдора с Геллертом Грин-де-Вальдом, зарождение идей движения "Магия превыше всего во имя всеобщего блага". Смерть Арианы Дамблдор и ссора бывших соратников.	18 лет бородатику, скорешались с Гелей, молодо -- пидарно. Романтика и идеи. Смерть матери непонятно, отец как спалившийся некромант на зоне, спалились и откаты словили, точнее жена как неудачный фактор, что все порушил? Мелкой мозг затерли что бы не спалила и не укатила в путь так же, или откатом покорежило. Любовник возможно в подарок переработал сеструху в феникса. Вот и разбежались.
	XIX	1903	Венузия Крикерли становится Министром магии.	Ферис больше 20 лет продержался, если лента не нарушена. Силен.
		1912	Арчер Эвермонд сменяет Крикерли на посту Министра.	Опять пошла текучка.
		1923	Лоркан МакЛайрд становится Министром магии.	Текучка, игры, игрища, веселости.
		1925	Министром магии становится Гектор Фоули.	Где-то я его уже встречал.
		1926	Рождение Меропой Мракс сына, названного Томом Марволо Реддлом. Смерть Меропы	Сын змеиный приземлился. Неплохо. Где-то к первой мировой и ко второй в перспективе, хреново даты не помнить.
		1932	Происшествие в Илфракомбе, когда валлийский зелёный приземлился на пляж, переполненный маглами.	Возможно подбили. Возможно бежали и что угнали на том и гнали.
		1935	Джокунда Сайкс совершила первый беспосадочный перелёт через Атлантику.	Или функционал расширили или появились крикливые и непоседливые, не первый.
		1939	Распространение угрозы Грин-де-Вальда по всей Европе. Министром магии Британии становится Леонард Спенсер-Мун.	Вторая мировая, что ли подходит. В военное время опять кадровые перестановки. 13 лет змеемордому, бомбежки?

XIX	1943	13 июня шестнадцатилетний Том Реддл (принявший к этому времени псевдоним Волан-де-Морт) открывает Тайную комнату, вследствие чего гибнет Плакса Миртл. Из Хогвартса исключают третьекурсника Рубеуса Хагрида, на которого свалил вину в смерти девушки Том Реддл. Волан-де-Морт создаёт первый крестраж -- Дневник Тома Реддла. Летом он убивает родного отца и деда с бабкой, похищает у дяди Кольцо Марволо Мракса и делает из него второй крестраж.	Змеемордому 17 лет. Комнату открывает явно не впервые. Просто дура попалась случайно под руку. Чтоб добро не пропадало запилил крестик? Возможно крестик создается сбросом откатов от убийства на объект с привязкой души или иного маркера? Раздробление души -- бред. И звучит явно с душком, не может гений и лидер поколения быть настолько тупым, и немного не те категории, как раз из рубрики мегазапретной магии от маглорожденной.
		1945	Количество жертв Грин-де-Вальда в Европе "во имя общего блага" становится совершенно фантастическим, откладывать сражение с ним более нельзя. Альбус Дамблдор побеждает в поединке Геллерта Грин-де-Вальда и становится хозяином Старшей палочки. Грин-де-Вальд уходит в крепость Нурменгард, где находится до конца жизни.	Идея не закатила, решили разыграть многоходовку. Грин явно не жертва, укатить с собственный замок с достоинством это явно за яйца держал многих, но слишком выпячивал свое имя, за что и поплатился. Старшая палочка тот еще ребус. Простой резонатор или что-то реально такое. Сказка чисто для гарика или ?
		1947	По инициативе Ньюта Саламандера был создан Реестр Оборотней.	Скорее всего для всяких отщепенцев вне клана. Возможно идея общего блага била по всему живому, арийцы.
		1948	Вильгельмина Тафт становится Министром магии.	Фоули тоже 20+ продержался, забавности. Непонятки.
		1956	Минерва Макгонагалл становится преподавателем трансфигурации.	30 лет если от редла, одногодки скорее всего. Посредственность. Ботаник.
		1959	После смерти своей матери Игнатий Тафт избирается Министром магии.	Новая сила пришла, не всем по нраву но какая есть.
		1960	Рождение четырёх "Мародёров", Лили Эванс и Северуса Снегга	Точка отчета.
		1962	Нобби Лич становится первым маглорожденным волшебником на посту Министра магии Британии.	Тафты видать всех так заебали и подпортили крови, что согласились на нейтральную фигуру. Временно.
		1968	Юджина Дженкинс занимает пост Министра магии.	Вот и определился победитель.
		1970	Волан-де-морт начинает активную пропаганду на территории Англии.	Вернулся с загулов просветленный. 44 года.
		1975	Министром магии становится Гарольд Минчум.	Текучка. Зажевали.
		1976	Северус Снегг окончательно утрачивает Лили и примыкает к сторонникам Тёмного Лорда	Из всех эго криков торчит или полный раздай в характере или чья-то длинная борода.
		1980	В январе Сивилла Трелони произносит Пророчество о Волан-де-Морте и ребёнке, который должен родиться и победить его. Подслушавший Снегг доносит часть предсказания до Тёмного Лорда. В июле рождаются Невилл Долгопупс и Гарри Поттер, оба подходят под описание, но Волан-де-Морт выбирает Гарри. Глубокой осенью Снегг просит Дамблдора защитить Лили Поттер и её семью и переходит на сторону "Ордена Феникса". В этом же году Миллисента Багнолд становится Министром магии.	Министры все текут. Скорее всего очередной период раздрая, замочили случайно мозги и теперь расхлебывают. Пророчество больно универсальное и четко направленное. Палево. Снег явно пока в непонятках, не разобравшись с собой и в себе. Аффект?
		1981	31 октября Волан-де-Морт убивает Лили и Джеймса Поттеров, пытаясь убить годовалого Гарри поражён рикошетом собственного заклятия и исчезает.	Сказки нашего времени. Не говоря уже о том, что такой светлый лидер и боевик за пупсами офицера послал а тут все сам и через крысу.

-- Экономический таймлайн

Экономика Англии (1066--1509)

Средневековые англичане выделяли в своём обществе три сословия: молившееся духовенство, воевавшее рыцарство и работавшее на земле крестьянство

В данной статье представлен обзор экономического устройства Англии в периоды Высокого и Позднего средневековья, а точнее с Нормандского завоевания 1066 года и до кончины короля Генриха VII в 1509 году. В то время основу английской экономики составляло натуральное сельское хозяйство, при этом ещё до вторжения норманнов в стране получили развитие рыночные отношения. Нормандские общественные институты, в частности крепостное право, были наложены на англосаксонские систему открытых полей и развитую сеть городов, вовлечённых в международную торговлю. В периоды правления Нормандской династии и первых Плантагенетов английское хозяйство устойчиво развивалось. Экономическому росту сопутствовал стабильный демографический рост, а также увеличение площади пахотных земель. Возникали сотни новых городов, в том числе плановых, что способствовало становлению гильдий, санкционированных королём ярмарок (англ.)русск. и других характерных для средневековья институтов. Развивалась торговля, как внутренняя, так и внешняя.

Рост перестал быть стабильным к концу XIII века. Причиной тому стало неудачное совпадение таких факторов, как перенаселённость, дефицит земель и их истощение. Потери, вызванные Великим голодом 1315--1317 годов, пошатнули демографический потенциал англичан. Ситуация усугубилась после эпидемии Чёрной смерти в 1348 году: чума унесла жизни половины жителей страны, что существенно сказалось на дальнейшем развитии экономики. В сократившемся сельскохозяйственном секторе возросла оплата труда, цены упали и, следовательно, уменьшились объёмы прибылей. Эти предпосылки окончательно разрушили старую систему крепостничества, на смену которой пришёл современный институт фермерства, основанный на уплате денежного оброка за пользование землёй. Крестьянское восстание 1381 года оказало влияние на трансформацию феодального порядка и ограничило уровень королевского налогообложения примерно на век вперёд. В XV веке в стране возросло производство тканей. Тогда же сформировался новый социальный слой английских купцов, специализировавшихся не на внутренней торговле, а на международных операциях. Всё большее влияние получали Лондон и юго-западные города Англии, в то время как старые восточные города постепенно стагнировали. Новые торговые системы положили конец распространению международных ярмарок и привели к появлению так называемых ливрейных компаний -- привилегированных торговых объединений в столице страны. Создание ливрейных компаний вместе с усовершенствованием технологий металлообработки и судостроения обозначает окончание средневекового этапа развития английского хозяйства и начало эпохи Нового времени.

1066--1100 годы

Вильгельм I Завоеватель захватил Англию в 1066 году, победив англосаксонского короля Гарольда Годвинсона в битве при Гастингсе и установив в английском государстве своё правление. Вскоре Вильгельм предпринял ещё ряд военных операций (англ. Harrying of the North) для расширения своих британских владений на север. Порядок получения земель, привнесённый Вильгельмом, носил феодальный характер: земля давалась во владение служителям короля. С другой стороны, вторжение норманнов не оставило почти никакого следа во многих сферах общественной жизни[1]. Многие отличительные особенности английских сельскохозяйственной и финансовой систем оставались неизменными в течение нескольких десятилетий после завоевания[2]. Причинённые нашествием разрушения коснулись по большей части жителей севера и запада Англии. Некоторые пострадавшие территории в 1086 году всё ещё описывались как "пустоши" (англ. wasteland)[2].

Сельское хозяйство и горное дело

Земледелие было ядром и крупнейшей отраслью английского хозяйства к моменту прихода норманнов[3]. Через двадцать лет после нашествия 35 % территории страны занимали пахотные земли, 25 % было отведено для пастбищ, на 15 % произрастали леса, а оставшиеся 25 % приходились на болота и пустоши[4]. Пшеница являлась основной пахотной культурой, в то же время активно культивировались рожь, ячмень и овёс[5]. Более плодородные земли, к примеру, такие как долина Темзы, Мидлендс и угодья восточной части страны, были пригодны для культивации бобовых[5]. Ведущим направлением скотоводства было разведение овец и крупного рогатого скота, в частности волов. Следует отметить, что особи указанных категорий характеризовались в рассматриваемый период меньшими размерами, нежели современные представители видов. Значительную часть животных (возможно, бо?льшую) забивали зимой.

Манориальная система

В течение ста лет, предшествовавших завоеванию, крупные поместья короля, епископов, монастырей и тэнов постепенно делились на всё большее количество имений. Деление земельных прав было обусловлено всевозможными юридическими фактами, затрагивавшими имущество субъектов (наследование, свадьбы, приобретение земель церковью)[7]. Большинство мелких землевладельцев проживали на своих владениях, управляли ими и получали средства к существованию из собственных земель. Если в прошлом наиболее распространённой формой поселения в Англии была изолированная деревня, то за некоторое время до нашествия часть английских поселений представляла собой крупные деревни, располагавшие пахотными землями. Цепочка подобных деревень простиралась с севера страны на юг[8]. Жители новых поселений приняли к использованию систему открытых полей, при которой обрабатываемые поля делятся на несколько небольших полосок земли, каждая из которых находится в частном владении. При этом происходил ежегодный оборот зерновых культур между участками земли, а за лесом и другими общими землями осуществлялся тщательный уход[9]. Сельскохозяйственные угодья каждого манора подразделялись как на обрабатываемые крестьянами поля, так и на личные поля землевладельца -- его домен. Крестьяне работали на больших по площади землях и выплачивали собственнику ренту. Оплата могла вноситься в форме работ на участке феодала (барщина) или в натуральной или денежной формах (оброк)[10]. В указанный период на территории Англии находилось около 6 тысяч водяных мельниц разной мощности и производительности -- наличие в хозяйстве подобного объекта не только положительно сказывалось на его благосостоянии, но и делало труд крестьян менее напряжённым[11]. Во многом благодаря развитию материально-технической базы крестьяне могли производить продукции больше, чем требовалось их общине, а запасы продавать в зарождавшихся английских городах[12].

Изначально норманны не подвергли манориальную систему существенным изменениям[13]. Однако Вильгельм переназначил права на большие участки земли в пользу норманнской элиты, создав крупные поместья близ валлийской границы, в Суссексе и других областях. Наиболее значимым последствием правления Вильгельма в области социальных отношений стало резкое сокращение числа рабов[14][15]. Ещё в X веке численность слоя рабов была достаточно велика, но затем, под влиянием экономического и религиозного давления, она начала снижаться[16]. Тем не менее, новая норманнская аристократия была весьма жестокой в обращении с крестьянами[17]. В прошлом в меру независимые состоятельные англосаксонские крестьяне быстро опускались в экономической иерархии. За счёт усугубления положения крестьян росло число крепостных, ограниченных в свободе передвижения и поиске альтернативной работы[17]. Устоявшие представители старой англосаксонской знати быстро интегрировались в новую элиту или же были подавлены экономически[18].

Создание лесов

Норманнское правительство санкционировало посадку королевских лесов. Во времена англосаксонской независимости некоторые леса специально были отведены для охоты -- они назывались "хэйс" (англ. hays). Леса норманнов, предназначенные для той же цели, занимали значительно бо?льшие площади, и к тому же их существование имело под собой правовую основу[19]. Новые леса не всегда были густыми, но их использование членами королевского дома обеспечивало им хорошую защиту. Леса норманнов находились под особой королевской юрисдикцией, лесное право же всецело находилось в ведении монарха, суровые решения которого часто носили произвольный характер[20]. Проект посадки лесов предполагал, что новые массивы обеспечат короля охотничьими угодьями, сырьём, товарами и деньгами[20]. Лесная рента и сопутствовавшие штрафы стали важной частью монаршего дохода, а получаемые лесные ресурсы применялись для строительства замков и кораблей[21]. В некоторых лесах производилась добыча полезных ископаемых. К примеру, центром добычи и обработки железа стал лес Дина, свинец же добывался в лесу Хай-Пик (англ.)русск.[21]. Расширение площади лесов было выгодным и для некоторых других сословий. Многие монастыри обладали особыми правами охоты и вырубки в отдельных лесах[22]. Появление королевских лесов сопровождалось ростом числа оленьих парков и прочих охраняемых зон.

Торговля, производство и города

В 1066 году уровень урбанизации англичан был относительно низким, при этом в стране находилось несколько старых, важных с экономической точки зрения городов[24]. Города восточной Англии -- Лондон, Йорк, Уинчестер, Линкольн, Норидж, Ипсуич, Тетфорд -- являлись крупными торговыми центрами[24]. Широкий оборот приняла торговля англичан с французами, немцами и жителями Нижних земель. Английские купцы из северо-восточной части страны также имели торговые отношения со шведами[25]. Англия импортировала ткани (в частности, шёлк, льняную ткань, разновидности бархата и вельвета) ещё до нашествия норманнов[26]. Некоторые города, в том числе Йорк, пострадали от мародёров во время северных кампаний Вильгельма[27]. В Линкольне и других городах были снесены многие дома: воинам было необходимо пространство для строительства новых укреплений типа Мотт и бейли[27]. Немаловажную роль в преобразованиях английского хозяйства сыграли первые еврейские коммерсанты, прибывшие в страну вместе с норманнами[28]. Вильгельм перевёз в Лондон сообщество богатых евреев, до того располагавшихся в нормандском Руане. Одной из задач, поставленных перед коммерсантами, стало оказание финансовых услуг королевскому дому[29]. В первые годы после завоевания многие ценности были вывезены из Англии в Нормандию лидерами норманнов. Личное состояние Вильгельма через некоторое время стало невероятно крупным[30].

Чеканка монет во времена правления англосаксов была децентрализована. Каждый городской район (англ. borough) имел санкцию на открытие своего монетного двора, и, таким образом, города становились центрами торговли слитками[31]. Вместе с тем службы монарха строго отслеживали деятельность эмитентов. Монетные штампы могли производиться только в Лондоне[31]. Вильгельм одобрил использование подобной системы и ввёл высокие стандарты качества для норманнских монет. Впоследствии серебряная монета норманнов стала известна под названием "стерлинг" (англ. sterling)[31][прим. 1].

Государственное управление и налогообложение

Вильгельм принял англосаксонскую систему налогообложения практически без изменений. Система подразумевала получение королём дохода из следующих источников:

-- ряда таможенных пошлин,

-- повторной чеканки монет (когда для создания новых монет используется материал старых),

-- штрафов,

-- прибыли с его домена,

-- поземельных налогов (в стране использовалась система "датских денег")[32].

Вильгельм обеспечил собираемость поземельного налога введением новой категории должностных лиц -- шерифов. Другим важным изменением стало увеличение налогов на торговлю[33]. В 1086 году Вильгельм ввёл в действие Книгу страшного суда (англ. Domesday Book), крупный свод документов, содержащих данные в том числе об экономическом состоянии жителей Англии.

1100--1290 годы

В XII и XIII веках английская экономика бурно развивалась. Численность населения возросла с 1,5 миллионов человек в 1086 году до 4,5 миллионов в 1300-м. Рост рабочей силы способствовал повышению абсолютных показателей продукции сельского хозяйства и объёмов экспорта сырья в Европу[2][34][прим. 2]. В отличие от предшествующего периода, в течение рассматриваемых двухсот лет страна находилась в относительной безопасности от военных разрушений. За исключением лет гражданской войны XII века большинство вооружённых конфликтов либо оказывали на экономику локальное негативное воздействие, либо наносили объектам хозяйства незначительный или временный урон. Англичане продолжили придерживаться консервативных взглядов в вопросах ведения хозяйства. В представлении жителей страны общество по-прежнему делилось на 3 крупных группы: воинов и дворян (ordines), работающих (laboratores) и священнослужителей (oratores)[35]. В подобной модели купцы и иные представители торговых профессий не наделялись статусом полноценного сословия. Во многих слоях общества складывался крайне отрицательный образ человека торговли. Тем не менее, к концу XIII века англичане изменили своё отношение к купечеству в лучшую сторону[36].

Сельское хозяйство, рыбная ловля и горное дело

Аграрная отрасль по-прежнему занимала ведущие позиции в экономике Англии[3]. В XII и XIII веках сельское хозяйство сохранило географически обусловленное разнообразие выпускаемой продукции. В тех регионах, где выращивание зерновых культур было невозможно, активно обрабатывались другие источники продовольствия[37]. Область Уилд (англ.)русск., расположенная на юго-востоке Англии, специализировалась на выпасе животных в лесах, в то время как в области Фенских болот основными занятиями крестьянства были рыбалка и охота на птиц, а также плетение корзин и добыча торфа[38]. Для ряда регионов, в числе которых были Линкольншир и Дроитидж, одно из центральных мест занимало производство соли, добывавшейся с избытком для экспорта[39]. В прибрежных зонах, особенно в Грейт-Ярмуте и Скарборо, доминировала торговля рыбой. Одним из самых распространённых видов в тех водах была сельдь: засолка происходила прямо на берегу, а затем продукт поставлялся либо в английские поселения, либо на материк[39][40]. Пиратства среди конкурирующих рыбных флотов в тот период не наблюдалось[39]. Наиболее популярным домашним животным была овца[5][41]. Всё чаще овца использовалась для получения шерсти -- центрами шерстяного дела стали Валлийская марка, Линкольншир и Пеннинские горы[5][41]. Большим оставалось и число свиней: аграрии ценили их способность питаться отбросами[5]. Вол, как и прежде, являлся основным классом животных при работе на земле. К концу XII века на фермах южной Англии часто стали запрягаться лошади[5]. В XIII веке из Франции были завезены кролики. Потреблявшие их мясо англичане разводили животных в специальных садках[42].

Несмотря на возросшие показатели выпуска продовольствия, производительность сельского хозяйства Англии всё ещё находилась на низком уровне[5]. Из-за нестабильности урожая цена на пшеницу претерпевала существенные колебания от года к году. Около трети производимого в стране зерна шло на продажу -- значительная его доля поступала в растущие города[43]. Наиболее состоятельные крестьяне предпочитали тратить большую часть дохода на содержание жилья и одежду, лишь небольшой остаток предназначался для приращения потребления пищи[44][45]. При всём этом журналы домашнего имущества того времени свидетельствуют о наличии в хозяйствах лишь "старых, изношенных и правленых принадлежностей"[прим. 3] и инструментов[45].

Площадь королевских лесов возрастала на протяжении всего XII столетия, но затем, в конце XII и начале XIV веков, наблюдался обратный процесс. Король Генрих I, правивший в 1100--1135 годах, расширил границы лесов, в особенности в Йоркшире. После Анархии 1135--1154 годов Генрих II Плантагенет продолжил дело предшественника, и к концу его правления площадь лесов составляла около 20 % территории Англии[46]. В 1217 году была принята Лесная хартия (англ. Charter of the Forest), призванная смягчить наиболее жёсткие решения короля в области лесного права. Также документ содержал более чёткую структуру штрафов и наказания для нелегально охотившихся или срубавших деревья крестьян[47][48]. В конце века король поддался нарастающему давлению противников лесной политики и распорядился сократить площадь произрастания леса. В 1334 году леса занимали 2/3 от территории 1250 года[49]. В начале XIV века ввиду произведённых изменений доход монарха сильно сократился[50].

Развитие систем управления поместьями

Норманны сохранили и укрепили манориальную систему с разделением земли на домен лорда и участки крестьян, оплачиваемые преимущественно барщиной[10]. Землевладельцы зарабатывали на продаже товаров, созданных вассалами в рамках работ на участке феодала. Кроме того, казну лорда могли пополнять штрафы и местные таможенные пошлины. Сильнейшие представители знати владели собственными региональными судами, которые также приносили владельцу прибыль[51].

В течение XII века крупные собственники земли были склонны сдавать свой домен в аренду. Это становилось возможным благодаря установлению относительно стабильных цен на сельскохозяйственную продукцию, которую феодалы намеревались приобретать взамен производства собственной. Немаловажным фактором стал и страх перед потрясениями гражданской войны 1135--1154 годов[52]. Тенденция приняла меньшие масштабы в последние двадцать лет века, когда послевоенные разногласия утихли и пользование землёй стало более безопасным[53]. В первые годы правления Иоанна Безземельного цены на продукцию аграрной отрасли выросли почти вдвое. С одной стороны, землевладельцы получили возможность увеличить прибыль от продажи продовольствия, с другой, новая ценовая ситуация делала более дорогой и их жизнь[54]. Теперь собственники стремились заполучить домен обратно в пользование, если это было возможно. Возвращение феодалов в свои земли сопровождалось созданием новых систем управления поместьями. Для прикладной управленческой деятельности учреждались специальные должности администраторов и чиновников[55].

Возросший спрос на продукты питания потребовал освоения новых земель. В сельскохозяйственный оборот вовлекались территории осушенных болот (в том числе области Ромни-Марш, Сомерсет-Левелс и Фенс), бывшие площади королевских лесов и менее плодородные земли на севере, юго-западе Англии и в районе Валлийской марки[56]. В XII веке на южных и восточных побережьях страны стали появляться первые ветряные мельницы. В следующем столетии такого рода механизмы получили большее распространение[57]. По оценке исследователей, к 1300 году в Англии насчитывалось 10 тысяч ветряков, с помощью которых рабочие мололи зерно и разминали ткани[58]. В большинстве поместий были созданы рыбные пруды, снабжавшие пищей аристократию и духовенство. Создание и поддержка водоёмов были весьма дороги[59]. Ставшие общепринятыми системы ведения хозяйства в поместьях получили отражение в известной книге Уольера де Хенли Le Dite de Hosebondrie, написанной около 1280 года. В ряде областей некоторые землевладельцы вкладывали большие средства в новаторские технологии. Усовершенствованный процесс вспашки и улучшенные удобрения существенно увеличили урожайность участков. Особенно удачно внедрение новшеств сказалось на землях Норфолка. Хозяйства графства вскоре добились настолько высоких результатов, что они были сопоставимы даже с урожаями конца XVIII века.

Роль церкви в сельском хозяйстве

Английская церковь в Средние века являлась владельцем большого числа земель. В течение первых двух столетий норманнского правления данный социальный институт занимал важнейшие позиции в аграрном хозяйстве и внегородской торговле. Цистерцианцы впервые оказались в Англии в 1128 году, и в течение последующих лет орден учредил около 80 монастырей. Богатый Августинский орден также обозначил своё присутствие в стране и занял около 150 монастырей, все из которых поддерживались поместьями сельскохозяйственной специализации. Многие обители августинцев располагались в северной части Англии[61][62]. На протяжении всего XIII века эти и другие религиозные ордены приобретали новые земли, став в итоге крупными собственниками земли и, кроме того, видными посредниками на растущем рынке шерсти[63]. Цистерцианцы, в числе прочих своих занятий, занимались развитием системы монастырских усадеб (англ. Monastic grange)[64]. Эти усадьбы были отдельными поместьями, земли которых не делились на стандартные домен и наделы, и при этом все вместе обрабатывались сановниками ордена. Монастыри ориентировались не только на экстенсивное, но и на интенсивное развитие -- цистерцианцы в экспериментальном порядке применяли на земле современные сельскохозяйственные методы[65]. Иногда монастыри существенно преобразовывали ландшафт своих владений. К примеру, монахи Гластонберийского аббатства, искавшие новых пастбищ, осушили водно-болотные угодья области Сомерсет-Левелс[66].

Духовно-рыцарский орден тамплиеров, принимавший участие в крестовых походах, тоже обладал крупной собственностью в Англии. В период заката могущества ордена земли тамплиеров всё ещё приносили около ё2200 в год[67][68]. Тамплиеры содержали в основном сельские участки, которые приносили им ренту. Помимо того, ордену принадлежали некоторые владения в Лондоне[67][68]. В 1313 году, после уничтожения ордена французским монархом Филиппом IV Красивым, король Англии Эдуард II распорядился изъять собственность тамплиеров и передать её во владение Ордена Святого Иоанна. В действительности же многие участки были захвачены местными собственниками, и госпитальеры пытались вернуть законные земли ещё в течение четверти века[69].

Церковь несла ответственность за сбор десятины, налога на всю сельскохозяйственную продукцию, прочие полученные трудом натуральные продукты, заработную плату слуг и рабочих, а также прибыль сельских купцов[70]. Десятина могла собираться в пригодной для потребления форме или в иных формах, подходящих для продажи или бартерного обмена[71]. Для типичного крестьянина такой налог был довольно обременителен, хотя реально собираемые средства часто не достигали заявленных 10 %. Часть духовенства обосновалась в городах, и в 1300 году приблизительно каждый двадцатый горожанин являлся церковнослужителем[73]. Таким образом, десятина поступала большей частью в города, где ею распоряжались городские священники. Потребность в обмене не подходящих для потребления товаров дала толчок развитию торговли.

Расширение добывающей отрасли

Горное дело не было ведущим сектором хозяйства Англии, однако в XII и XIII веках спрос на металлы возрос. Стимулом к расширению промысла стали рост численности населения и потребность в материалах для строительства. Большие запасы металлов требовались для строительства соборов и церквей[75][76]. В крупных масштабах добывались четыре основных металла: железо, олово, свинец и серебро. С XIII века добывался уголь, для очистки которого применялись различные технологии.

Добыча железа происходила в нескольких центрах. Главными из них были лес Дин, Дарем и область Уилд (англ.)русск.[79][80]. Имел место и импорт железа из континентальной Европы -- поступления металла с материка достигли пика в конце XIII века[80]. В последние годы XII века стандартный способ открытых горных работ дополнялся методами рытья туннелей, траншей и т. н. "колокольных ям" (bell pits (англ.)русск.)[80]. Железная руда, как правило, обрабатывалась в сыродутном горне (англ.)русск.. До XIV века, когда в стране уже функционировала первая водяная кузница, построенная на реке Бьюл (англ.)русск.[81], этот метод оставался основным. Сокращение площади лесов и последовавший рост цен на дерево и древесный уголь сопровождались увеличением предложения на этот вид топлива. Началось коммерческое производство угля с применением открытых горных работ и "колокольных ям"[39].

После обнаружения залежей серебра близ Карлайла в 1133 году английское хозяйство испытало серебряный бум. Полукруг рудников, пролегавший в Камберленде, Дареме и Нортумберленде, производил огромные объёмы серебра. Каждый год добывалось три или четыре тонны металла -- этот показатель превосходил годовую добычу металла по всей Европе более чем в десять раз[82]. Хозяйство прилегающих к центрам добычи территорий стало быстро развиваться, король же довольствовался увеличением своего финансового состояния[83]. Оловянными столицами были Корнуолл и Девон. Металл добывался путём разработки аллювиальных месторождений, а руководство работами осуществляли специальные органы, Парламенты Оловянного рудника и Суды Оловянного рудника (англ.)русск.. Олово стало ценным экспортным товаром, изначально поставлявшимся преимущественно в Германию, а затем, в конце XIV века, -- также в Нижние земли[84][85]. Свинец, как правило, являлся побочным продуктом процесса добычи серебра. Основные месторождения располагались в Йоркшире, Дареме и в целом на севере страны, а также в Девоне[86]. Свинцовые рудники в редких случаях обладали экономической устойчивостью, и их существование субсидировалось серебряной отраслью[87].

Торговля, производство и города

После окончания Анархии 1135--1154 годов число небольших городов стало скоро возрастать[88]. К 1297 году появилось 120 новых городков, а в 1350 году, когда рост прекратился, в стране было около 500 городов[89][90][91]. Многие поселения были созданы решением властей. К примеру, Ричард I основал Портсмут, Иоанн I повелел создать Ливерпуль, а их преемники стояли у истоков Хариджа, Стоуни-Стратфорда (англ.)русск., Данстебла (англ.)русск., Ройстона (англ.)русск., Балдока (англ.)русск., Уокингема (англ.)русск., Мейденхеда и Рейгейта[90]. Расположение для новых поселений выбиралось из соображений близости к торговым путям, и лишь затем власти обращались к критерию оборонительных преимуществ местности[92]. Улицы проектировались таким образом, чтобы обеспечить удобный доступ к городскому рынку из любой точки поселения[92]. Естественно, вместе с ростом числа городов росла и доля англичан, поддавшихся урбанизации. Предполагается, что в 1086 году доля горожан в общей численности населения составляла 5,5 %, а в 1377 году показатель находился уже на уровне 10 %[93].

Лондон занимал особое положение в английской экономике. Аристократы приобретали в столице товары роскоши и пользовались изысканными услугами. Уже в 1170-х годах лондонские рынки могли предложить покупателю такие экзотические продукты, как специи, фимиам, пальмовое масло, драгоценные камни, шелка, меха и заморское оружие[94][95]. Главный город славился не только развитой торговлей, но и высокой производственной активностью. В Лондоне было множество кузниц, осуществлявших в том числе декоративную ковку и изготавливавших ранние часовые механизмы[96]. Популярностью в столице пользовался пьютер, сплав олова и свинца[97]. Впрочем, оживлённая торговля происходила и в провинциальных городах. В крупных городах наподобие Ковентри проживали горожане более 300 профессий, в то время как в Дареме и других небольших поселениях находились мастера 60 различных направлений[38]. Растущее благосостояние знати и духовенства выразилось в строительстве многих соборов и прочих презентабельных зданий в больших городах. При возведении кровли зданий был востребован свинец[98][99].

Наземная перевозка обходилась многократно дороже, нежели речной или морской транспорт[100]. Реки некоторых городов (Йорка, Эксетера, Линкольна) были проходимы для судов и позволяли попасть в океанские воды. В случае небольшой отдалённости от побережья такой город мог выполнять функции морского порта. С другой стороны, процветали и настоящие морские порты. В Бристоле XIII века происходила выгодная торговля вином с Гасконью, которая в то время была английской провинцией. При всём этом доля английской судостроительной отрасли в общей структуре национальной экономики была скромной[101][100][102]. В XIII веке имели распространение транспортировочные предприятия, существовали и транспортные брокеры, сводившие перевозчиков и торговцев[103][104]. Среди наземных транспортных путей главными были четыре: Эрминская (англ.)русск. и Икнилдская дороги, Фосс-Вэй (англ.)русск. и Уотлинг-стрит[103][104]. В XII веке было построено множество мостов, улучшивших торговую инфраструктуру Англии[105].

В XIII веке Англия, как и ранее, экспортировала продукцию с преимущественно низкой добавленной стоимостью. Сырьё поставлялось в Европу гораздо чаще, чем обработанная или готовая продукция[106]. Среди исключений следует выделить высококачественные ткани из Стэмфорда и Линкольна, в том числе знаменитую окрашенную "Линкольн Скарлет" (англ. Lincoln Scarlet)[106]. К середине XIV века торговля тканями практически прекратилась, несмотря на попытки короля стимулировать процесс обмена[107].

Расширение предложения денег

Число эмиссионных центров в стране постепенно сокращалось. При правлении Генриха II только 30 городских районов сохранили право использовать своих чеканщиков. Контроль за выпуском денег ужесточался в течение всего XIII века[108]. К восшествию на престол Эдуарда I вне столицы находилось всего девять монетных дворов. Ввиду потребности в увеличении количества денег Эдуард учредил должность управляющего Монетным двором[109][прим. 4] (англ. Master of the Mint), который должен был осуществлять надзор за девятью провинциальными центрами и тридцатью лондонскими печами[110]. Сумма денег в обращении в рамках рассматриваемого периода существенно возросла. До норманнского нашествия в ходу было около ё50 000 в монетах, в то время как в 1311 году общая стоимость монет превышала ё1 миллион[111]. При этом необходимость хранения денег для финансирования будущих военных кампаний обусловила вывод значительной части монет из обращения. Другим фактором, снизившим обращаемую долю денег, стал отток монет за рубеж в форме платежей. Эти явления вызывали всплески временной дефляции в английской экономике, когда покупательная способность денег возрастала и товары дешевели[112]. Увеличение предложения денег сказалось и на способе их хранения. Монеты, находившиеся в провинциальных казначействах, складывались в бочки и кули и использовались королём во время путешествий по стране[113].

Дробной единицей английского фунта являлся шиллинг[114], 20 шиллингов составляли один фунт. В то же время один шиллинг был эквивалентен 12 пенсам[114], то есть фунт составляли 240 пенсов.

Расцвет гильдий

Первые английские гильдии появились в начале XII века[115]. Организации такого типа являлись объединениями коллег-профессионалов, созданными для совместного управления ценами, вопросами качества, обеспечения благосостояния своих членов, а также для подавления внешнего вмешательства и мошенничества[116]. Среди ранних гильдий были и купеческие, организовывавшие работу местных рынков и представлявшие сословие в переговорах с представителями короля[115]. Другие гильдии объединяли ремесленников разной специализации. В 1130 году в шести английских городах действовали гильдии ткачей, валяльщики же имели организацию в Уинчестере[106][115]. В последующие десятилетия гильдий становилось больше, часто они были вовлечены в политические процессы локального и национального масштаба. Со временем гражданские торговые гильдии во многом были вытеснены санкционированными королём органами того же рода[117][115].

Ремесленнические объединения работали результативно только в том случае, если рынки функционировали устойчиво, а доходы и экономические возможности членов находились на сопоставимом уровне[117]. В преддверии XIV века такие условия соблюдались лишь изредка, причём имелась тенденция ко всё большей нестабильности[117]. Кризис гильдейского устройства начался в столице. Старая система разрушалась, поскольку многие торговые потоки вышли на государственный уровень, и ремесленники уже не могли одновременно и производить, и продавать товары. Кроме того, всё сильнее становился разрыв в доходах между преуспевающими и бедными мастерами[117]. Как следствие, в годы правления Эдуарда III многие гильдии перешли в статус компаний или ливрейных компаний. Ливрейными компаниями назывались уполномоченные королевской хартией организации, занимавшиеся преимущественно торговлей и финансовыми операциями. Система гильдий продолжила существование в форме объединений не очень крупных и не очень богатых ремесленников[117][118].

Торговля и создание королевских ярмарок

Указанный период примечателен развитием королевских ярмарок (англ.)русск. (англ. Charter fairs), достигших расцвета в XIII веке[119]. Ещё с XII столетия многие города получили королевскую хартию с дозволением проводить ярмарку в течение двух или трёх дней один раз в год. Покупателями выступали большей частью местные жители[120][121]. В течение следующих ста лет практика получила большее распространение. Между 1200 и 1270 годами короли издали более 2200 хартий с указами о создании рынков и ярмарок[120][121]. Интерес к подобным мероприятиям возрастал с увеличением объёмов международной торговли шерстью. Ярмарки позволяли английским производителям и портовым предприятиям восточного побережья взаимодействовать с иностранными купцами в обход жаждавших прибыли посредников[120]. В то же время английские магнаты в большом количестве приобретали специи, воск, заготовленную рыбу и зарубежные ткани, привозимые на ярмарки иностранными торговцами. Подобные сделки также позволяли избежать посредничества лондонских купцов[122][123].

Проведение некоторых ярмарок становилось крупным международным событием. В течение года проходила целая череда фестивалей: в Великий пост торговцы собирались на ярмарку в Стэмфорде, на Пасху купцы съезжались в Сент-Ивс (англ.)русск., в июле наступало время бостонской ярмарки, главным событием сентября становилась торговля в Уинчестере, а в ноябре всех принимал Нортгемптон. Между большими встречами проводились менее значимые ярмарки[120][119][124]. Английские фестивали были не столь велики, как Шампанские ярмарки, но их также можно было причислять к крупным по европейским меркам событиям. Например, Великая ярмарка Сент-Ивс проходила в течение четырёх недель и привлекала гостей из Фландрии, Брабанта, Норвегии, Германии и Франции. На время ярмарки весь город превращался в "большой коммерческий рынок"[прим. 5][120].

Структура ярмарок свидетельствовала о большом весе иностранных купцов в английской экономике. В 1273 году всего треть рынка английской шерсти контролировалась местными торговцами[125]. В 1280--1320 годах торговля страны находилась во влиянии итальянских купцов. В начале XIV века их позиции пошатнулись под натиском немецких конкурентов[125]. Ганзейские торговцы сформировали в Лондоне независимый альянс, позже получивший название "Купцы Стального двора" (англ. Merchants of the Steelyard). Статус германских предпринимателей соответствовал Великой хартии 1303 года, освободившей их от уплаты привычных для иностранцев пошлин[126]. Реакцией стало создание в 1314 году в Кале, позже завоёванном англичанами, организации "Купцов Скобяного двора" (англ. Merchants of the Staple). Купцы были уполномочены королём на ведение монопольной торговли английской шерстью в Европе[127].

Вклад еврейского сообщества

Евреи по-прежнему занимались в Англии ростовщичеством и банковским делом. В XII веке численность еврейской общины возросла за счёт иммигрантов, спасавшихся от боевых действий в области Руана[128]. Представители диаспоры жили не только в столице, но и в одиннадцати других крупнейших городах страны. Большинство находилось в восточной части Англии, вблизи основных торговых центров и монетных дворов. Важным критерием при выборе места проживания являлся оборонительный потенциал того или иного поселения. Еврейское меньшинство часто подвергалось преследованиям со стороны местных жителей, и поэтому евреи всегда располагались неподалёку от пригодных для укрытия замков[129]. К моменту начала Анархии 1135--1154 годов еврейские предприятия процветали, а в числе их клиентов был и король.

В годы правления Генриха II еврейские финансисты стали богаче[132]. Во всех основных городах Англии существовали еврейские центры, меньшие поселения наподобие Виндзора купцы-иудеи посещали время от времени[133]. Генрих II старался использовать коммерческие способности евреев в качестве "инструмента сбора денег для Короны". Монарх поместил общину под особую королевскую защиту[134]. Йоркские евреи предоставляли цистерцианскому ордену крупные займы на приобретение земель, благодаря чему процветали[135]. Некоторые купцы сообщества, как, к примеру, Аарон Линкольнский, стали необычайно состоятельны. После его смерти было учреждено специальное королевское ведомство, занимавшееся разделением имущества и обязательств коммерсанта[136].

На исходе жизни Генрих II прекратил сотрудничество с еврейскими финансистами и начал вести в отношении общины агрессивную политику. Как и жители королевских земель, евреи облагались тальей, размер которой определялся самим Генрихом. Нередко купцы терпели наказания в форме штрафов[137][136]. Англию Ричарда Львиное Сердце захлестнула волна антисемитизма. После уничтожения йоркских евреев, сопровождаемого уничтожением ряда финансовых документов, король запретил коммерсантам ведение дел вне семи установленных городов. Ричард придал контролю за финансовой деятельностью евреев институциональное выражение, создав так называемое "Еврейское казначейство (англ.)русск."[138]. В начале своего правления Иоанн Безземельный проявлял к сообществу довольно мирное отношение, однако позже, как и его брат, подверг евреев гонениям. Он вымогал деньги у финансистов, лишая свободы наиболее успешных из них и освобождая заключённых только после выплаты новой тальи. Одним из заключённых оказался Исаак Нориджский[139]. В годы Первой баронской войны (1215--1217) евреи снова оказались атакованы антисемитами[136]. Генрих III вновь создал для предпринимателей безопасные условия, благодаря которым коммерсанты смогли вернуть часть былого состояния и возобновили налоговые выплаты[140]. Ближе к концу XIII века община обеднела и была окончательно изгнана из Англии Эдуардом I в 1290 году. Освободившуюся в английской экономике нишу заняли европейские коммерсанты[132].

Государственное управление и налогообложение

В XII веке норманнские короли предприняли несколько попыток придания формального статуса феодальному правительству, созданному после завоевания. Завладев Англией, лидер норманнов получил доход из собственного домена, а также в форме денежных налогов и штрафов. Преемники первых королей ощутили потребность в увеличении поступающих в казну средств. Главным мотивом для повышения дохода была необходимость в оплате услуг наёмных воинов[141]. Первым способом привлечения денег выступила эксплуатация возможностей феодальной системы. Была принята французская модель "феодальной поддержки (англ.)русск." (англ. Feudal aid), при которой вассалы лорда (а также их вассалы и т. д.) уплачивали ему некоторую сумму денег, если того требовали обстоятельства. Увеличить казну можно было и путём взимания скутагия -- сбора с держателей рыцарских феодов, не желавших служить в королевских войсках[141]. Другой способ заключался в реформировании системы налогообложения. Старый денежный налог со временем становился всё более неэффективным, так как постоянно возрастало число освобождённых от уплаты подданных. Взамен Короли постепенно внедряли альтернативные земельные налоги -- талью и керекидж (англ.)русск.. Нововведения были крайне непопулярны среди населения, и в Великой хартии вольностей 1215 года эти налоги, наряду с феодальной нагрузкой, были осуждены и во многом ограничены. Продолжая процесс формализации королевских доходов, Генрих I создал должность Канцлера казначейства. Чиновник занимался в том числе поддержкой "Великих рулонов (англ.)русск." -- сборника финансовых документов, первые из которых были составлены в 1130 году. Эти свидетельства ныне представляют большую ценность для исследователей королевских финансов и средневековых цен[142][143].

Суровые меры, впрочем, не помогали королям стабилизировать свои денежные потоки. Примерно в середине XIII века произошёл переход от старой системы земельных податей к новой концепции смеси прямых и косвенных налогов[144]. Тогда же Генрих III ввёл в оборот практику консультаций с крупнейшими аристократами по вопросам налогообложения. Такая система позволяла рассчитывать на утвердительное решение старого парламента (англ.)русск. при рассмотрении проектов новых налогов. С 1275 года были введены налоги на шерстяную продукцию и шкуры, а в 1303 году Великой хартией были установлены дополнительные сборы с иностранных купцов. В 1347 году в действие вступили положения о паундидже (англ.)русск.: каждый фунт импортируемых или экспортируемых товаров облагался налогом в один шиллинг[144]. 1340 год ознаменован окончательным упразднением тальи в соответствии с указом Эдуарда III[145]. Общая динамика королевских доходов в период с 1086 по 1290 год с трудом поддаётся оценке[146]. Казна Эдуарда I начала XIV века была беднее, чем имущество Генриха II в 1100 году. За двести лет королевская доля в общей структуре национального дохода существенно снизилась[146].

На заре средневековья в английских городах устоялся особый порядок (англ.)русск. (англ. Burgage) отношений собственников недвижимого имущества и его пользователей. Жильцы гораздо чаще оплачивали кров в денежной форме, нежели оказывали арендодателю трудовые услуги[147]. Развитие налоговой системы городов обусловило появление следующих сборов, величину которых в некоторых пределах могли регулировать главы поселений:

-- маридж (англ.)русск. уплачивался на содержание стен, укреплений и т. п.,

-- павидж (англ.)русск. назначался для поддержания улиц,

-- понтаж (англ.)русск. был временным налогом, взимаемым для ремонта мостов[148].

Указанные налоги и развитое торговое право (англ.)русск. (лат. lex mercatoria) создали основу для осуществления экономической власти в городах[149].

В XII веке опасности подверглись оставшиеся права несвободных крестьян. Идея закрепления принципов отработочной ренты в английском Общем праве имела ряд влиятельных сторонников[150]. В результате Великая хартия вольностей уполномочила феодальных землевладельцев урегулировать дела, связанные с феодальным трудом и штрафами, в своих собственных помещичьих судах, не прибегая к королевскому правосудию[151]. Формирование такой системы взаимоотношений лорда и крестьян имело множество экономических последствий. Несвободных крестьян возмущало их положение, впрочем, доступ к сельскохозяйственным участкам представлял для них не меньшую ценность, чем воля[152]. Достаточно нетривиальный выбор между освобождением с утратой земли и продолжением сервитута не все крестьяне совершили одинаково. Меньшая часть подневольных работников продолжила служение лорду за право использовать надел[152]. Контроль над помещичьими судами приносил феодалам немалый доход и, что даже более важно, позволял умело эксплуатировать своё право собственности в конце рассматриваемого периода, когда земля стала дефицитным ресурсом[153]. Появилась тенденция к снижению результативности некоторых работ, к которым феодалы принуждали местных крестьян[154]. Комплекс таких работ регламентировался обычаем, также вызывавшим недовольство подневольных[154]. К концу XIII века производительность несвободного труда значительно уступала производительности вольных работников, чей труд оплачивался[154]. Некоторые землевладельцы восприняли тенденцию и старались перейти от использования обязанных крестьян к найму свободного труда[154].

1290--1350 годы

Предпосылками Великого голода 1315--1322 годов стали острые кризисные явления в сельском хозяйстве Англии. Голод был вызван последовательностью неурожаев в 1315, 1316 и 1321 годах. Нехватка пищи и корма совпала с массовым падежом овец и волов (англ.)русск. (1319--1321) и вспышкой эрготизма, вызванной остатками пшеницы[155][156]. Многие англичане стали жертвами голода и после 1317 года. По некоторым данным, крестьяне были вынуждены питаться кониной, собачатиной, кошатиной. Говорилось и о случаях каннибализма в отношении детей, однако подобные сообщения принято считать преувеличением[157]. В этих условиях королевские леса часто подвергались браконьерству и иным видам посягательств, которые иногда приобретали массовый характер[158]. Поголовье овец и крупного рогатого скота уменьшилось наполовину, шерсть и мясо стали менее доступны, и цены на пищу почти удвоились. Особенно резкий рост наблюдался в цене на зерно[159][160]. Цены на продовольствие оставались столь же высокими на протяжении последующего десятилетия[159][160]. Промозглая погода стала причиной резкого роста цен на соль[161].

Продовольственный кризис усугубился под влиянием ряда факторов. За годы до голода экономический рост сильно замедлился, и сельское население страны уже испытывало затруднения в ведении хозяйства. Согласно оценкам исследователей, около половины крестьян испытывали дефицит земельных ресурсов или проблемы из-за их низкого качества, что не позволяло работникам обеспечить себя и семьи средствами к существованию[162][98][2][34]. Новые земли, недавно вошедшие в оборот, или старые угодья, используемые более интенсивно, достаточно часто были совершенно бесплодны[163][2][34][164]. Погода также стала одной из причин голода. В 1315--1316 и 1318 годах шли проливные дожди, а зима была удивительно холодной. В совокупности эти явления оказали негативное воздействие на урожаи и запасы[165][166]. В 1320-х годах дожди сменились засухой и ещё одной лютой зимой 1321 года, которые препятствовали восстановлению сильно ослабленного хозяйства[167]. Болезни, в известной степени вспыхнувшие независимо от нехватки пищи, поразили как богатые, так и бедные классы населения. Начало Столетней войны в 1337 году сделало процесс восстановления экономики ещё более трудным[168]. Разумеется, Великий голод отрицательно сказался на до того стабильно возрастающих демографических показателях, теперь население Англии убывало. При всём этом английское хозяйство было "глубоко потрясено, но не уничтожено"[прим. 6][169][170].

Чёрная смерть

Пандемия чумы, известная как "Чёрная смерть", впервые достигла Англии в 1348 году, повторно возникая в 1360--1362, 1368--1369, 1375 годах и менее регулярно в последующие годы[171][172]. Чума мгновенно сказалась на состоянии экономики, унеся множество жизней: погибло около 27 % состоятельных англичан, а в крестьянской среде смертность составила 40--70 %[прим. 7][173][174]. Некоторые поселения были покинуты во время самой пандемии, другие сильно пострадали или были почти уничтожены[175]. Власти прилагали усилия к тому, чтобы встретить бедствие организованно, но масштабы разрушений были огромны[176]. Строительные работы прекратились, на многих рудниках была остановлена добыча[177]. Краткосрочная политика властей заключалась в попытках регулирования уровня заработной платы и восстановления докризисных условий труда[178]. Долгосрочные последствия катастрофы, тем не менее, оказались более глубокими и менее контролируемыми[178]. Английское общество и хозяйство находились в бедственном положении ещё более ста лет, хотя объективные предпосылки к восстановлению существовали[179]. Колоссальное воздействие кризиса на сельское хозяйство, заработную плату и цены продолжалось до конца Средних веков[180].

1350--1509 годы

Упадок 1290--1348 годов и последовавшая пандемия породили множество проблем для английской экономики. В течение десятков лет после вспышки чумы её разрушительное воздействие дополнялось необходимостью несения расходов на ведение Столетней войны. В 1381 году на территории Англии началось Крестьянское восстание Уота Тайлера[181]. Агрессия непокорных крестьян была подавлена, однако во многом благодаря мятежникам некоторые пережитки феодального экономического порядка были преодолены. Главной формой хозяйства в сельской местности стали поместья-фермы, которые принадлежали или были арендованы представителями нового класса нетитулованного дворянства -- джентри. Аграрное хозяйство Англии находилось в удручающем положении на протяжении всего XV века. Лидирующей по темпам роста отраслью стала торговля английскими тканями[182][183]. Кризисные явления сказались не только на экономике в целом, но и на её пространственном аспекте. Столица, южная и западная части страны несколько улучшили своё положение за счёт бедствовавших старых городов и восточных регионов[184]. В представлении англичан купцы и торговый сектор вообще приобрели больший вес, принималось во внимание их значение для хозяйства и государства. Отношение общества к институту ростовщичества изменилось в лучшую сторону. Считается, что на экономическое сознание англичан оказали влияние идеи ренессансного гуманизма[185].

Государственное управление и налогообложение

Лидеры Англии попытались снизить отрицательное воздействие предстоящих кризисных явлений ещё до начала пандемии. В 1349 году парламент издал Постановление о работниках (англ.)русск., а в 1351 году свет увидело Положение о работниках (англ.)русск.[89][178]. Документы стали одними из первых источников трудового права в Англии[186]. С ростом заработных плат и цен предпринимались новые акты государственного регулирования, во многом подавлявшие класс землевладельцев. В 1363 году парламент попытался установить централизованное руководство ремесленным производством и торговлей, однако полномочий заседатели не получили[187][188]. Королевские суды тратили больше времени (к 1370-м годам -- около 70 %) на восстановление утраченного порядка в области трудовых отношений[189]. Многие собственники земли, используя местные помещичьи суды, стремились заменить денежную форму получаемой ренты на отработочную. В ответ жители деревень, также используя каналы правосудия, пробовали ограничить действия местного феодала. Правовой основой претензий крестьян была Книга Страшного суда[190]. В то время как оплата труда бедных классов повышалась, власти пробовали вернуть к действию сумптуарные законы, ограничивавшие население в потреблении товаров роскоши. Решение было принято в 1363 году, и правительство, пытавшееся таким образом урегулировать спрос и потребление, запретило низшим слоям общества приобретение некоторых продуктов высокого качества и статуса[191][192].

В 1370-х годах руководящие органы испытали недостаток средств для финансирования войны с Францией. Общее воздействие Столетней войны на экономику Англии оценивается разными исследователями практически противоположным образом. Некоторые учёные считают, что высокие налоги, требуемые для поддержания войск, "сжали и истощили" хозяйство[прим. 8], другие склонны считать воздействие менее значимым или вообще говорят о нейтральном характере влияния[193][194]. В результате правительство сочло действовавший порядок финансирования кампании слишком трудным, и с 1377 года власти обратились к системе подушных окладов, которая должна была переложить налоговое бремя на всё английское общество[195].

Крестьянское восстание 1381 года

В 1381 году началось восстание недовольных экономической и политической системами крестьян. Протест жителей сельской местности перерос в масштабное противостояние, завершившееся вторжением тысяч повстанцев в Лондон[196]. Мятежники имели множество требований, в числе которых были ликвидация крепостнической системы и установление верхнего порога величины земельной ренты[197]. Последовавшие всплески насилия застали политиков врасплох, и начавшееся летом восстание было полностью подавлено только осенью. Около 7 тысяч участников волнений были затем казнены[198]. Осознав опасность протекавших общественных процессов, парламент отказался от дальнейшего сбора подушных окладов. Новым источником военного финансирования стала система косвенных налогов на международные торговые операции. 80 % налоговых поступлений обеспечивали экспортёры шерсти[199][200]. Прямые налоги собирались на исторически высоком уровне до 1422 года, хотя в конце этого периода их величина была несколько снижена[200]. Новые короли, применяя такие ставки, довольствовались весьма нестабильным доходом: Генрих VI за год получал налогов вдвое меньше, чем его предшественники в конце XIV века[201][200]. Монархи впадали в большую зависимость от ссуд и принудительных займов, требовавшихся для покрытия разницы между налоговыми поступлениями и расходами. Высокие ставки спровоцировали несколько восстаний, в частности, Йоркширский мятеж 1489 года (англ.)русск. и Восстание корнцев в 1497 году[202][201][200].

Крах доменов и становление системы ферм

Сельскохозяйственный сектор английской экономики, самая крупная её составляющая, преобразился под влиянием Чёрной смерти. Вызванный чумой недостаток рабочей силы способствовал быстрому росту оплаты наёмного труда. Резкий скачок в уровне дохода работников сменился умеренным, но постоянным повышением, продолжавшимся на протяжении XV века[203][178]. Как следствие, условия жизни и пищевой рацион работников непрерывно улучшались[89]. Ещё до начала пандемии трудовое население Англии заменяло потребление ячменя пшеничными и ржаными продуктами, при этом мяса на столе работника становилось больше, а хлеба -- меньше. Новые условия, располагавшие к увеличению качества питания, благоприятствовали укреплению тенденции[204]. С другой стороны, сократилась численность населения, спрос упал, и положение крупнейших землевладельцев стало крайне затруднительным. Снизившийся спрос и возросшая оплата труда совпали со снижением дохода от помещичьих судов, вызванным последствиями Крестьянского восстания 1381 года[205]. Собственники тщились повысить величину взимаемой ренты, но в конце XIV века объём выплат со стороны крестьян снизился. С 1380-х по 1420-е годы доход землевладельцев из данного источника упал приблизительно на 55 %[98][206].

Светские и церковные землевладельцы находили разные способы решения проблемы. Как правило, они сильно сокращали расходы на ведение сельского хозяйства, и многие угодья выходили из оборота[98][206]. Иногда жители оставляли целые поселения, всего же в течение рассматриваемого периода были покинуты примерно полторы тысячи деревень[206]. Собственники земли отказались от использования системы прямого управления доменом, принятой с 1180-х годов, и перешли к практике сдачи больших участков земли в аренду. Изначально земля и скот переходили в пользование нанимателя вместе. Со временем эта схема стала бесполезной, и единственным предметом договора аренды осталась земля[206]. В пользование нанимателей сдавались и земельные участки церквей, осуществлявших сбор десятины с прихожан[207]. Процесс подогревался склонностью высших слоёв духовенства распоряжаться доходами по своему усмотрению, а не направлять их обратно на развитие местного клира. Так, в 1535 году около 39 % приходской десятины было централизовано[208]. Трансформация экономического порядка сделала причастных к зарождающейся культуре фермерства джентри одним из важных сословий. По оценкам историков, распределение прав собственности на землю по-прежнему было неравным: знать владела 20 % участков, церкви и королю принадлежали 33 %, джентри удалось получить 25 %, в то время как крестьянские фермеры располагали оставшимися 22 %[3]. Внедрение всевозможных новшеств преобразило методы ведения сельского хозяйства. В частности, в XIV веке для вспашки полей стали часто использоваться лошади -- так аграрии компенсировали утрату волов в голодные годы[209].

Статус крестьянства

Процессы освобождения крестьян и трансформация феодальной системы Англии с трудом поддаются формализации. Отчасти это вызвано тем, что фактическое обретение свободы крестьянами произошло до правового оформления их нового статуса. С появлением институтов копигольда и фригольда различие между дворянско-купеческим и крестьянским правом пользования землёй практически стёрлось[210]. Если ранее крестьяне отплачивали феодалу барщиной и натуральным оброком, а купцы и дворяне -- деньгами (или же право пользования предоставлялось бесплатно), то теперь весь доход землевладельца формировался из денежных поступлений[210]. Коммутация ренты, впрочем, не являлась гарантией свободного хозяйствования для всего крестьянского сословия. По данным Джеймса Роджерса, в 1130 году свободу получили около трети работников[211]. Ричард Тоуни сообщал, что на исходе рассматриваемого периода, в XVI веке, 20 % крестьян обладали статусом фригольдера, 2/3 сельских жителей всё ещё являлись копигольдерами и 1/8--1/9 часть крестьян работала на правах лизгольдера (англ.)русск., то есть арендатора земельного участка[212]. Уже по окончании эпохи Средневековья начался процесс огораживания участков копигольдеров, который привёл к опустошению целых поселений[213]. При этом большинство подобных сделок проходило при согласии крестьян[214]. Ликвидация феодальной зависимости и высвобождение рабочей силы обусловили переход Англии к капиталистической формации.

Лесное хозяйство, рыбная ловля, горное дело

Площадь королевских лесов продолжала сокращаться, а их экономическая значимость снижалась. С 1348 года, а особенно после событий Крестьянского восстания 1381 года, правоприменение в области лесного права осложнилось. К XV веку леса были только "тенью самих себя в прошлом"[прим. 9] в размерах и хозяйственной важности[215]. Рыболовная отрасль, напротив, неуклонно развивалась. В XV веке английские купцы и коммерсанты уже содержали рыболовные флоты, насчитывавшие до ста судов[39]. Сельдь пользовалась наибольшим спросом, однако со временем преуспевающие предприятия рыболовной отрасли перешли на ловлю трески и другой глубоководной рыбы в водах Исландии[39]. Столь значимое для магнатов рыболовства производство соли тем не менее находилось в упадке из-за конкуренции со стороны французских предпринимателей[39]. Использование дорогостоящих пресноводных прудов для разведения рыбы в поместьях стало менее распространённым. Взамен джентри и аристократы приобретали пресноводную рыбу у коммерческих речных хозяйств[216].

Повышенный спрос как на обыкновенные товары, так и на предметы роскоши обеспечил в целом благоприятные условия для развития добывающей отрасли. Добыча корнского олова упала в чумные годы, и цена на продукцию повысилась в два раза[217]. Объёмы экспорта олова рухнули, но через несколько лет металл снова стал вывозиться в больших количествах[218]. В начале XVI века доступные аллювиальные отложения олова в Корнуолле и Девоне начали истощаться. Чтобы поддержать объёмы предложения на соответствующем уровне, для добычи этого металла стали применяться методы "колокольных" и открытых горных работ[84]. Производство свинца расширилось: в 1300--1500 годах показатели выпуска выросли почти вдвое[84]. Дерево и древесный уголь упали в цене после пандемии, поставив в сложное положение производителей ископаемого угля. Данная область хозяйствования находилась в тяжёлом состоянии до конца Средних веков, однако производство в небольших масштабах продолжалось на всех основных месторождениях[79]. На подъёме находилась добыча железа. В XV веке центром производства руды стала область Уилд (англ.)русск. на юго-востоке страны. Использование гидросилового оборудования позволило области обойти предыдущего лидера -- лес Дина[79]. Первая английская доменная печь -- важнейшее новшество для процесса выплавки металла -- появилась в 1496 году в Эшдаунском лесу (англ.)русск. Уилда[219].

Уменьшение городов

Процент англичан, проживавших в городах, возрастал, но в абсолютных величинах население городов уменьшилось. Особенно явно разрушительные последствия чумы проявлялись на востоке, до того благоденствовавшем[93]. Роль восточных портов в английском хозяйстве была уже не первостепенной, так как интенсивность торговли через Лондон и города юго-запада увеличилась относительно предыдущих периодов[220]. Торговые пути Англии совершенствовались: для некоторых дорог сооружалось до тридцати мостов над реками и прочими препятствиями[221]. При этом транспортировка грузов по воде всё ещё обходилась дешевле. Использование кораблей было настолько выгодно, что столичные купцы получали лес из Балтики, а юг Англии пользовался нормандским камнем[221]. Судостроение впервые приобрело статус одной из основных отраслей экономики. Ведущими предприятиями данного сектора стали верфи юго-западной части страны. Вложение денег в производство коггов и других классов торговых судов стало, возможно, крупнейшей формой инвестирования на закате английского средневековья[222].

Развитие торговли

Производимая в Англии ткань завоёвывала рынки Европы в XV и начале XVI столетия[223]. Если в 1347 году страна почти не экспортировала ткани, то в начале XV века годовой объём экспорта составлял около 40 тысяч единиц товара[прим. 10]. Первый пик был достигнут в 1447 году, когда из страны вывозилось 60 тысяч единиц[107]. В середине XV века показатели немного спали, показав затем быстрый рост: в 1540-х годах Англия экспортировала 130 тысяч фрагментов ткани в год[107]. Главные предприятия отрасли сместились на запад. Ранее основное производство располагалось в Йорке, Ковентри и Норидже, теперь же сектор возглавляли хозяйства долины реки Стаур (англ.)русск., йоркширского Вест-Райдинга (англ.)русск., Эксетера и Котсуолдс[183].

Операции по продаже шерсти и тканей теперь осуществлялись в основном английскими купцами, а не иностранцами. По разным оценкам, англичане контролировали от 66 до 75 % экспорта в 1360-х годах, к началу XV века доля контролируемого вывоза возросла до 80 %. В 1400 году половина этого экспорта проходила через Лондон, а в 1540 году столица экспортировала 83 % шерсти и тканей[125][224][107]. В Лондоне увеличивалось число уполномоченных королевской хартией торговых компаний, таких как Почтенная компания торговцев мануфактурой (англ.)русск. и Компания купцов-авантюристов Лондона (англ.)русск.. Всё чаще английские коммерсанты не становились должниками, а, наоборот, кредитовали европейских покупателей[125]. Некоторые ростовщики преследовались властями в судебном порядке[225].

Торговый сектор Англии постигли и некоторые проблемы. Попытки британских купцов сломить конкуренцию ганзейцев в балтийском регионе и торговать с местными предпринимателями напрямую не увенчались успехом, поскольку политическая обстановка в Англии 1460--1470-х годов была дестабилизирована вооружёнными конфликтами в рамках Войны роз[226]. Объёмы торговли вином со всё ещё принадлежавшей английской короне Гасконью снизились в два раза из-за войны с французами. В итоге Англия потеряла провинцию, а вместе с ней и доминирующее положение страны на винном рынке. Утрата Гаскони сказалась даже на процветающем Бристоле, вернувшемся к развитию несколько лет спустя, когда вино снова стало поступать в страну через порт[227][102][226]. Безусловно, провал на балтийских и гасконских рынках в XV веке отрицательно сказался на уровне потребления вина и меха английскими аристократами и джентри[228].

Производственный сектор укреплялся, и наиболее ощутимые изменения коснулись южной и западной частей страны. Французы несколько раз атаковали прибрежные английские города, но в целом война была выгодна для портов. Большие затраты на создание флота положительно воздействовали на экономику центров строительства. Кроме того, в водах юго-западной Англии обосновались пираты, захватывавшие иностранные корабли[229]. Условия развития металлообрабатывающих предприятий были одними из самых комфортных. В особенности преуспевали производители пьютера -- этот продукт был вторым после тканей экспортируемым товаром[230]. В одном лишь Лондоне насчитывалось около сотни мастеров, изготавливавших сплав. Работа с оловом была одной из важных составляющих столичной экономики, впоследствии же предприятия по производству пьютера были открыты и в одиннадцати крупнейших городах Англии[231]. Обработка золота не перестала быть одним из важных генераторов продукции в Лондоне, но темпы роста сектора замедлились. Всего в престольном городе действовали около 150 ювелирных мастерских[232]. Первая английская чугунная пушка была отлита в 1509 году[233]. Увеличилось число гильдий, объединявших обработчиков железа: в 1300 году действовало три таких организации, а в 1422 году их было четырнадцать[234].

Подобное положение вещей послужило причиной притока средств в страну. Богатые англичане, в свою очередь, отреагировали на процесс покупкой зарубежных товаров роскоши. В 1391 году корабли регулярно привозили в Англию "слоновую кость, зеркала, иконы[прим. 11], доспехи, бумагу... окрашенные одежды, очки, картины из олова, бритвы, каламин (англ.)русск., патоку, леденцы, печатные молоты[прим. 12], дискос... рога вола и огромные количества буазери"[прим. 13][235]. Заморские специи теперь входили в рацион почти всех представителей знати и джентри, причём количество потребляемого продукта варьировалось в зависимости от благосостояния семейства[236]. Правительство импортировало большие объёмы сырья, в том числе меди, для производства оружия[237]. Многие землевладельцы были склонны заниматься поддержкой одного большого замка, хотя ещё сто лет назад аристократы могли владеть дюжинами крепостей. Обосновавшись в одной резиденции, люди высокого происхождения могли сделать внутреннее убранство замка более роскошным, чем прежде. Купцы также стали обустраивать свои дома дороже[238].

Падение ярмарок

Со временем общественное и экономическое значение ярмарок стало угасать. Влиятельные купцы, особенно столичные, устанавливали прямые контакты с земельными собственниками и церковью для осуществления сделок вне ярмарок[239][240][241]. В то же время увеличение численности купеческого сословия позволяло английским коммерсантам вытеснять конкурентов из других стран, оказывавших сильное влияние на ярмарочную торговлю[239][240][241]. Контроль властей над торговыми потоками городов чрезвычайно ослаб, наиболее остро проблема стояла в новых поселениях, основанных ближе к концу XV века. Как следствие, статус королевской хартии был уже не таким весомым. К тому же торговля достигла такого уровня развития, который позволял приобретать необходимые товары на протяжении всего года, а не только в определённые дни[242]. Однако, несмотря на все предпосылки, ярмарки проводились и в XV столетии. Большие торговые мероприятия позволяли купцам проводить торговые операции на региональном уровне, участники же могли довольствоваться более широким ассортиментом продукции. Кроме того, ярмарки часто служили платформой для обмена денег[124].

Историография периода

Исследования экономики Англии в Средние века проводятся с 80-х годов XIX века. Одним из инициаторов процесса выступил английский юрист и историк Фредерик Уильям Мейтленд. Его работы были посвящены рассмотрению таких памятников права, как Книга страшного суда и Великая хартия вольностей[243]. Мейтленд придерживался методологии исторической школы вигов (англ.)русск., в которой главными предметами исследования были правительство и закон. Среди писателей поздней Викторианской эпохи существовала точка зрения о ключевой роли городов в трансформации средневекового хозяйства Англии[244][243]. Мейтленд, вдохновлённый эволюцией норманнского права, утверждал, что между англосаксонской и норманнской экономическими системами наблюдается чёткий разрыв[245].

В 1930-е годы группа учёных Кембриджского университета во главе с Эйлин Пауэр (англ.)русск. применила альтернативную методологию к исследованию периода[246]. Пауэр и коллеги включили в предмет исследования аграрный, археологический, демографический, поселенческий и ландшафтный факторы развития общества[247]. Метод обогатился принципами неопозитивизма и приёмами эконометрики, находившимися в глубоком противоречии с научной традицией времён правления Виктории. Пауэр скончалась в 1940 году, и работу возглавил её ученик и муж Майкл Постан. По его мнению, основной движущей силой английской экономики средневековья была демография[248]. В отчётливо мальтузианской манере Постан выдвинул гипотезу о том, что сельское хозяйство того времени практически не развивалось с технической точки зрения, и к началу XIV века аграрный сектор не мог отвечать требованиям растущего населения. В результате страну настигли неизбежный голод и экономический спад, вызванный процессом уравновешивания числа жителей страны и земельных ресурсов[249]. Постан был одним из первых историков, подчёркивавших преемственность экономических систем до и после вторжения Вильгельма. Данная точка зрения была подкреплена археологическими свидетельствами, применявшимися для исследования предмета с 1950-х годов[250].

В 50-х годах взгляды Постана были раскритикованы марксистами -- платформой для дискурса стал академический журнал Past & Present (англ.)русск.[251]. Представители этой школы экономической мысли не отрицали ведущей роли сельского хозяйства для средневековой Англии, однако определяющее значение демографических процессов марксисты ставили под сомнение. Историки этого направления, следуя концепции Маркса, утверждали, что развитие и упадок аграрного сектора определялись способом производства и классовыми отношениями в рамках феодальной общественно-экономической формации[249][252]. Согласно модели марксистов, кризис начала XIV века был вызван противоборством землевладельцев и крестьян за право обладания ресурсами, а также избыточным финансовым давлением знати на арендаторов земли[249]. По мнению историков, схожие причины привели к восстанию крестьян (англ.)русск. в 1381 году и последующим "налоговым" мятежам. Фрэнк Стентон (англ.)русск. и другие историки считали центральной категорией экономического анализа феодальных отношений в крестьянских сообществах хонор (англ.)русск. (англ. honour -- "почёт") -- большую территориальную единицу, объединявшую десятки поместий в различных графствах. Родни Хилтон развил идею о подъёме класса джентри как основе для понимания поздних Средних веков[244][253].

Ряд исследователей 70-х и 80-х годов подвергал критике как взгляды Постана, так и позицию марксистов. Новые, часто весьма детальные изыскания проводились с применением методов спасательной археологии (англ.)русск.. Обширные интерпретации общественных изменений и развития, предлагавшиеся историками прошлых поколений, в некоторой части были опровергнуты молодыми учёными[254]. Исследования заставляли усомниться в действительном существовании и функционировании феодализма после первых лет правления норманнов. Дэвид Крауч (англ.)русск. и другие специалисты говорили о том, что по-настоящему феодальными были только правовая и фискальная системы, но не экономический уклад[244][255]. Социологические и экономико-антропологические исследования современных хозяйственных систем, в том числе работы Эстер Бозеруп, выявили множество недостатков концепции демографической детерминированности экономических процессов, сторонником которой был Постан[249][256]. Современные историки, работающие с предметом, говорят об английском средневековом хозяйстве как о "пересекающейся сети разрозненных сообществ"[прим. 14][257], в которой принимаемые решения были результатом скорее независимого, чем детерминированного действия[258][259].

-- Религиозный таймлайн

Раннее христианство и христианская церковь страдали как от внешнего врага -- римских императоров, так и от внутренних раздоров, опиравшихся на теологические разногласия: различные толкования священных текстов, на признании или непризнании отдельных текстов священными и так далее.

Отражением одной из стадий внутренней борьбы был, видимо, "Иерусалимский собор", упоминаемый в главе 15 Деяний святых апостолов, а также множество случаев, когда апостол Павел защищал собственное апостольское служение, убеждал христиан опасаться ложных пастырей или чего-либо противоречащего тому, что проповедовал он. Аналогичные призывы содержатся в посланиях Иоанна и в Послании к Евреям, а также в Откровении Иоанна Богослова.

Начиная со II века, христианские авторитеты (епископы и местные синоды), пользуясь вышеприведёнными источниками, обличали некоторых богословов как еретиков и определяли доктрину христианства более ясно, стараясь избежать ошибок и разночтений. В связи с этим ортодоксальности (греч. ????????? -- правильная точка зрения) стали противопоставлять ересь (греч. ??????? -- выбор; подразумевается, что ошибочный).

В XII веке, по настоянию Фридриха Барбароссы папа Луций III разработал и ввел систему розыска и выявления религиозных преступлений. Используя старинную практику, папа декретом обязал епископов, прибывавших на новое место, подбирать людей из местных, которые должны были открывать новому священноиерарху все преступления и злодеяния в этой местности, которые требовали церковного суда. Для этой процедуры папой был разработан опросный лист.

Особый церковный суд католической церкви под названием "Инквизиция" был создан в 1215 году папой Иннокентием III.[1]

Церковный трибунал, которому было поручено "обнаружение, наказание и предотвращение ересей", был учреждён в Южной Франции Григорием IX в 1229 году. Этот институт достиг своего апогея в 1478 году, когда король Фердинанд и королева Изабелла с санкции папы Сикста IV учредили испанскую инквизицию. С 1483 года её трибунал возглавил Томас Торквемада, который стал одним из авторов знаменитого кодекса.

Конгрегация священной канцелярии была учреждена в 1542 году, заменив собой "Великую римскую инквизицию", папа Павел III подчинил ей все локальные инквизиции и дал право действовать во всем мире, а в 1617 году ей были переданы также функции упразднённой конгрегации индекса.[2] Священная конгрегация превратилась в высшую богословскую инстанцию, заключения которой по вопросам веры и канонических действий были обязательны для всей католической церкви.

В 1599 году был учрежден "Индекс запрещенных книг", по которому осуществлялась цензура печатных изданий всего западного христианского мира.

В конце XVIII -- начале XIX века инквизицию как локальный следственно-розыскной аппарат Священной канцелярии стали упразднять в отдельных странах, в частности, в революционной Франции её запретил Наполеон, а в Латинской Америке она исчезла во время войны за независимость испанских колоний 1810-1826 гг.

В 1908 году переименована в "Священную Конгрегацию доктрины веры" (лат. Sacra congregatio Romanae et universalis Inquisitionis seu Sancti Officii). Работа этого учреждения строилась в строгом соответствии с действующим тогда в католических странах законодательством.

До II Ватиканского собора Священная конгрегация называлась "Верховной" и имела привилегированный статус, так как номинально её непосредственным главой был папа. Сегодня она носит название Конгрегации доктрины веры, управляется особым кардиналом и занимается исключительно внутренними делами церкви, связанными с вопросами веры и морали.

Со времени своего основания и по сей день на должности высших инквизиторов и цензоров церкви, как правило, выбирались монахи из доминиканского ордена.

Цели и средства

Основной задачей инквизиции являлось определение, является ли обвиняемый виновным в ереси.

С конца XV века, когда в Европе начинают распространяться представления о массовом присутствии заключивших договор с нечистой силой ведьм среди обычного населения, в её компетенцию начинают входить процессы о ведьмах. В то же время подавляющее число приговоров о ведьмах вынесли светские суды католических и протестантских стран в XVI и XVII веках. Хотя инквизиция действительно преследовала ведьм, точно так же поступало и практически любое светское правительство. К концу XVI века римские инквизиторы начали выражать серьёзные сомнения в большинстве случаев обвинения в ведовстве. Также в компетенцию инквизиции с 1451 года Папа Николай V передал дела о еврейских погромах. Инквизиция должна была не только наказывать погромщиков, но и действовать превентивно, предупреждая насилие.

Юристы католической церкви огромное значение придавали чистосердечному признанию. Кроме обычных допросов, применялась, как и в светских судах того времени, пытка подозреваемого. В том случае, если подозреваемый не умирал в ходе следствия, а признавался в содеянном и раскаивался, то материалы дела передавались в суд. Внесудебных расправ инквизиция не допускала.

Судебная процедура

VIII. Инквизитор допрашивал свидетелей в присутствии секретаря и двух священников, которым было поручено наблюдать, чтобы показания верно записывались, или, по крайней мере, присутствовать, когда они были даны, чтобы выслушивать их при чтении полностью. Это чтение происходило в присутствии свидетелей, у которых спрашивали, признают ли они то, что сейчас им было прочитано. Если преступление или подозрение в ереси было доказано на предварительном следствии, то оговоренного арестовывали и сажали в церковную тюрьму, в случае если в городе не было доминиканского монастыря, который обыкновенно заменял её. После ареста подсудимый подвергался допросу, и против него тотчас же начиналось дело согласно правилам, причем делалось сравнение его ответов с показаниями предварительного следствия.[3]

IX. В первые времена инквизиции не существовало прокурора, обязанного обвинять подозреваемых лиц; эта формальность судопроизводства выполнялась словесно инквизитором после заслушания свидетелей; сознание обвиняемого служило обвинением и ответом. Если обвиняемый признавал себя виновным в одной ереси, напрасно уверял он, что он не виновен по отношению к другим; ему не разрешалось защищаться, потому что преступление, за которое он был предан суду, было уже доказано. Его спрашивали только, расположен ли он сделать отречение от ереси, в которой признавал себя виновным. Если он соглашался, то его примиряли с Церковью, накладывая на него каноническую епитимью одновременно с каким-нибудь другим наказанием. В противном случае он объявлялся упорным еретиком, и его предавали в руки светской власти с копией приговора.[3]

Смертная казнь, как и конфискация, была мерою, которую в теории Инквизиция не применяла. Её дело было употребить все усилия, чтобы вернуть еретика в лоно Церкви; если он упорствовал, или если его обращение было притворным, ей нечего было с ним более делать. Как не католик, он не подлежал юрисдикции Церкви, которую он отвергал, и Церковь была вынуждена объявить его еретиком и лишить своего покровительства. Первоначально приговор был только простым осуждением за ересь и сопровождался отлучением от Церкви или объявлением, что виновный не считается более подсудным суду Церкви; иногда добавлялось, что он передаётся светскому суду, что он отпущен на волю -- ужасное выражение, обозначавшее, что окончилось уже прямое вмешательство Церкви в его судьбу. С течением времени приговоры стали пространнее; часто уже начинает встречаться замечание, поясняющее, что Церковь ничего не может более сделать, чтобы загладить прегрешения виновного, и передача его в руки светской власти сопровождается следующими знаменательными словами: debita animadversione puniendum, то есть "да будет наказан по заслугам". Лицемерное обращение, в котором Инквизиция заклинала светские власти пощадить жизнь и тело отпавшего, не встречается в старинных приговорах и никогда не формулировалось точно.[4]

Инквизитор Пегна не задумывается признать, что это воззвание к милосердию было пустою формальностью, и объясняет, что к нему прибегали только с той целью, чтобы не казалось, что инквизиторы согласны на пролитие крови, так как это было бы нарушением канонических правил. Но в то же время Церковь зорко следила за тем, чтобы её резолюция не толковалась превратно. Она поучала, что не может быть и речи о каком-либо снисхождении, если еретик не раскается и не засвидетельствует своей искренности выдачей всех своих единомышленников. Неумолимая логика св. Фомы Аквината ясно установила, что светская власть не могла не предавать еретиков смерти, и что только вследствие своей безграничной любви Церковь могла два раза обращаться к еретикам со словами убеждения раньше, чем предать их в руки светской власти на заслуженное наказание. Сами инквизиторы нисколько не скрывали этого и постоянно учили, что осужденный ими еретик должен быть предан смерти; это видно, между прочим, из того, что они воздерживались произносить свой приговор над ним в пределах церковной ограды, которую осквернило бы осуждение на смертную казнь, а произносили его на площади, где происходило последнее действие аутодафе. Один из их докторов XIII века, цитируемый в XIV веке Бернаром Ги, так аргументирует это: "Цель Инквизиции -- уничтожение ереси; ересь же не может быть уничтожена без уничтожения еретиков; а еретиков нельзя уничтожить, если не будут уничтожены также защитники и сторонники ереси, а это может быть достигнуто двумя способами: обращением их в истинную католическую веру или обращением их плоти в пепел, после того, как они будут выданы в руки светской власти".[4]

Основные исторические этапы

Слово "Инквизиция", в техническом смысле, употреблено впервые на Турском соборе 1163 года (англ.)русск., а на Тулузском соборе в 1229 г., апостольский легат "mandavit inquisitionem fieri contra haereticos suspectatos de haeretica pravitate".

Ещё на Веронском синоде (англ.)русск. в 1185 году, изданы были точные правила касательно преследования еретиков, обязывавшие епископов возможно чаще ревизовать свои епархии и выбирать зажиточных мирян, которые оказывали бы им содействие в розыске еретиков и предании их епископскому суду; светским властям предписывалось оказывать поддержку епископам, под страхом отлучения и других наказаний.

Дальнейшим своим развитием инквизиция обязана деятельности Иннокентия III (1198--1216), Григория IX (1227--1241) и Иннокентия IV (1243--1254). Около 1199 г. Иннокентий III уполномочил двух цистерцианских монахов, Гюи и Ренье, объездить, в качестве папских легатов, диоцезы южной Франции и Испании, для искоренения ереси вальденсов и катаров. Этим создавалась как бы новая духовная власть, имевшая свои специальные функции и почти независимая от епископов. В 1203 г. Иннокентий III отправил туда же двух других цистерианцев, из монастыря Фонтевро (Fontevrault) -- Пьера Кастельно и Ральфа; вскоре к ним был присоединен и аббат этого монастыря, Арнольд, и все трое возведены были в звание апостольских легатов. Предписание возможно строже обходиться с еретиками привело, в 1209 г., к убийству Пьера Кастельно, что послужило сигналом к кровавой и опустошительной борьбе, известной под именем альбигойских войн.

Несмотря на крестовый поход Симона де Монфора, ересь продолжала упорно держаться, пока против неё не выступил Доминик Гусман (X, 959), основатель ордена доминиканцев. В заведование этого ордена всюду перешли инквизиционные суды, после того как последние изъяты были Григорием IX из епископской юрисдикции. На Тулузском соборе 1229 года было постановлено, чтобы каждый епископ назначал одного священника и одно или более светских лиц для тайного розыска еретиков в пределах данной епархии. Несколько лет спустя инквизиторские обязанности были изъяты из компетенции епископов и специально вверены доминиканцам, представлявшим то преимущество перед епископами, что они не были связаны ни личными, ни общественными узами с населением данной местности, и потому могли действовать, безусловно, в папских интересах и не давать пощады еретикам.

Установленные в 1233 году инквизиционные суды вызвали в 1234 году народное восстание в Нарбонне, а в 1242 году -- в Авиньоне. Несмотря на это, они продолжали действовать в Провансе и распространены были даже и на северную Францию. По настоянию Людовика IX, папа Александр IV назначил в 1255 году в Париже одного доминиканского и одного францисканского монахов на должность генеральных инквизиторов Франции. Ультрамонтанское вмешательство в дела галликанской церкви встречало, однако, беспрестанное противодействие со стороны её представителей; начиная с XIV века, французская инквизиция подвергается ограничениям со стороны государственной власти и постепенно приходит в упадок, которого не могли удержать даже усилия королей XVI века, боровшихся против реформации.

Тем же Григорием IX инквизиция введена была в Каталонии, в Ломбардии и в Германии, причем повсюду инквизиторами назначались доминиканцы. Из Каталонии инквизиция быстро распространилась по всему Пиренейскому полуострову, из Ломбардии -- в различных частях Италии, не везде, впрочем, отличаясь одинаковою силой и характером. Так, например, в Неаполе она никогда не пользовалась большим значением, вследствие беспрестанных раздоров между неаполитанскими государями и римской курией. В Венеции инквизиция (совет десяти) возникла в XIV веке для розыска соучастников заговора Тьеполо и являлась политическим трибуналом. Наибольшего развития и силы инквизиция достигла в Риме. О степени влияния инквизиции в Италии и о впечатлении, произведенном ею на умы, свидетельствует сохранившаяся во флорентийской церкви Santa Maria Novella знаменитая фреска Симона Мемми, под названием "Domini canes" -- "Божьи псы", (каламбур, основанный на созвучии этих слов со словом dominicani -- доминиканцы), изображающая черно-белых собак, отгоняющих волков от стада. Наибольшего развития итальянская инквизиция достигает в XVI веке, при папах Пии V и Сиксте V.

В Германии инквизиция первоначально направлена была против племени стедингов, отстаивавших свою независимость от бременского архиепископа, Здесь она встретила всеобщий протест. Первым инквизитором Германии был Конрад Марбургский; в 1233 году он был убит во время народного восстания, а в следующем году той же участи подверглись и два главные его помощника. По этому поводу в Вормской летописи говорится: "таким образом, при Божьей помощи, Германия освободилась от гнусного и неслыханного суда". Позже папа Урбан V, опираясь на поддержку императора Карла IV, снова назначил в Германию двух доминиканцев, в качестве инквизиторов; однако, и после этого инквизиция не получила здесь развития. Последние следы её были уничтожены реформацией. Инквизиция проникла даже в Англию, для борьбы против учения Уиклифа и его последователей; но здесь значение её было ничтожно.

Из славянских государств только в Польше существовала инквизиция, и то очень недолго. Вообще, учреждение это пустило более или менее глубокие корни только в Испании, Португалии и Италии, где католицизм оказывал глубокое влияние на умы и характер населения.

Испанская инквизиция

Испанская инквизиция, возникшая в XIII веке, как отголосок современных событий в южной Франции, возрождается с новой силой в конце XV века, получает новую организацию и приобретает огромное политическое значение. Испания представляла наиболее благоприятные условия для развития инквизиции. Многовековая борьба с маврами способствовала развитию в народе религиозного фанатизма, которым с успехом воспользовались водворившиеся здесь доминиканцы. Нехристиан, именно евреев и мавров, было много в местностях, отвоеванных от мавров христианскими королями Пиренейского полуострова. Мавры и усвоившие их образованность евреи являлись наиболее просвещенными, производительными и зажиточными элементами населения. Богатство их внушало зависть народу и представляло соблазн для правительства. Уже в конце XIV века масса евреев и мавров силою вынуждены были принять христианство (см. Марраны и Мориски), но многие и после того продолжали тайно исповедовать религию отцов.

Систематическое преследование этих подозрительных христиан инквизицией начинается со времени соединения Кастилии и Арагона в одну монархию, при Изабелле Кастильской и Фердинанде Католике, реорганизовавших инквизиционную систему. Мотивом реорганизации являлся не столько религиозный фанатизм, сколько желание воспользоваться инквизицией для упрочения государственного единства Испании и увеличения государственных доходов, путем конфискации имущества осужденных. Душою новой инквизиции в Испании был духовник Изабеллы, доминиканец Торквемада. В 1478 году была получена булла от Сикста IV, разрешавшая "католическим королям" установление новой инквизиции, а в 1480 году был учрежден в Севилье первый трибунал её; деятельность свою он открыл в начале следующего года, а к концу его уже мог похвалиться преданием казни 298 еретиков. Результатом этого была всеобщая паника и целый ряд жалоб на действия трибунала, обращенных к папе, главным образом, со стороны епископов. В ответ на эти жалобы Сикст IV в 1483 году предписал инквизиторам придерживаться той же строгости по отношению к еретикам, а рассмотрение апелляций на действия инквизиции поручил севильскому архиепископу Иньиго Манрикесу. Несколько месяцев спустя, он назначил великим ген. инквизитором Кастилии и Арагона Торквемаду, который и завершил дело преобразования испанской инквизиции.

Инквизиционный трибунал сперва состоял из председателя, 2 юристов-ассесоров и 3 королевских советников. Эта организация скоро оказалась недостаточной и взамен её создана была целая система инквизиционных учреждений: Центральный инквизиционный совет (Consejo de la suprema (исп.), так называемая "Супрема") и 4 местных трибунала, число которых потом было увеличено до 10[5]. Имущества, конфискованные у еретиков, составляли фонд, из которого черпались средства для содержания инквизиционных трибуналов и который, вместе с тем, служил источником обогащения папской и королевской казны. В 1484 году Торквемада назначил в Севилье общий съезд всех членов испанских инквизиционных трибуналов, и здесь был выработан кодекс (сперва 28 постановлений; 11 были добавлены позднее), регулировавший инквизиционный процесс.

С тех пор дело очищения Испании от еретиков и нехристиан стало быстро продвигаться вперед, особенно после 1492 года, когда Торквемаде удалось добиться у католических королей изгнания из Испании всех евреев. Результаты истребительной деятельности испанской инквизиции при Торквемаде, в период от 1481 года до 1498 года, выражаются следующими цифрами: около 8.800 человек было сожжено на костре; 90.000 человек подверглось конфискации имущества и церковным наказаниям; кроме того, были сожжены изображения, в виде чучел или портретов, 6.500 человек, спасшихся от казни посредством бегства или смерти. В Кастилии инквизиция пользовалась популярностью среди фанатичной толпы, с удовольствием собиравшейся на аутодафе, а Торквемада до самой смерти встречал всеобщий почёт. Но в Арагоне действия инквизиции неоднократно вызывала взрывы народного негодования; во время одного из них Педро Арбуэс, председатель инквизиционного суда в Сарагосе, не уступавший в жестокости Торквемаде, был убит в церкви, в 1485 г. Преемники Торквемады, Диего-Деса и особенно Хименес, архиепископ толедский и духовник Изабеллы, закончили дело религиозного объединения Испании.

Несколько лет спустя после завоевания Гранады, мавры подверглись гонениям за веру, несмотря на обеспечение за ними религиозной свободы условиями капитуляционного договора 1492 года. В 1502 году им было предписано либо креститься, либо оставить Испанию. Часть мавров покинула родину, большинство крестилось; однако, крестившиеся мавры (мориски) не избавились от преследований и, наконец, были изгнаны из Испании Филиппом III, в 1609 году. Изгнание евреев, мавров и морисков, составлявших более 3 миллионов населения, и притом самого образованного, трудолюбивого и богатого, повлекло за собою неисчислимые потери для испанского земледелия, промышленности и торговли, что не помешало Испании стать самой богатой страной, создать могучий флот и колонизировать большие просторы в Новом свете.

Хименес уничтожил последние остатки епископской оппозиции. Испанская инквизиция проникла в Нидерланды и Португалию и послужила образцом для итальянских и французских инквизиторов. В Нидерландах она была установлена Карлом V в 1522 году и была причиной отпадения северных Нидерландов от Испании при Филиппе II. В Португалии инквизиция введена была в 1536 году и отсюда распространилась на португальские колонии в Ост-Индии, где центром её был Гоа.

Инквизиция как организация в Российской империи

В 1711 году были в России царским указом введены фискалы, целью которых было наблюдать и докладывать императору о всем, что происходит на местах, в том числе и за духовенством. В 1721 году царем Петром I был учрежден Святейший Синод, для которого был написан Духовный Регламент. Одним из пунктов Духовного Регламента было учреждение должности "протоинквизитора", которым был назначен строитель московского Данилова монастыря иеромонах Пафнутий. В каждую епархию назначались "провинциал-инквизиторы", которым подчинялись "инквизиторы", находившиеся в городах и уездах. 23 декабря 1721 г. Святейший синод составил для них особую инструкцию, напечатанную в "Полном Собрании Законов Российской империи" (VI, N 3870)[6].

Инквизиторы фактически являлись фискалами, только объектом их внимания было непосредственно духовенство и всё, что связано с его деятельностью. Обязанностью инквизиторов было наблюдение за тем, как духовенство выполняет правила Духовного Регламента; отдает ли оно достойную честь Святейшему Синоду; не происходит ли симония; достойны ли люди, поставляемые в архимандриты и игумены; выполняет ли духовенство Святые правила. Помимо этого, инквизиторы должны были наблюдать, взимаются ли налоги с раскольников; если среди старообрядцев появлялся учитель, то такого немедленно под караулом инквизиторы должны были отправлять в Синод. Инквизиторы были обязаны наблюдать за соблюдением государственных законов как среди духовенства, так и среди монастырских крестьян. Обо всех нарушениях инквизиторы должны были докладывать протоинквизитору, а тот был обязан докладывать в Святейший Синод[6].

По мнению П. И. Мельникова, создание духовной инквизиции было "затеей архиереев" (и то не всех, а преимущественно Феофана, епископа Псковского и Нарвского и Питирима, архиепископа Нижегородского и Алатырского), которая не встретила сочувствия ни в среде духовенства, ни среди светской власти[7].

Духовная инквизиция существовала недолго и была уничтожена при Екатерине.

Другие страны

По образцу испанской инквизиционной системы в 1542 году в Риме была учреждена "конгрегация святой инквизиции", власть которой была безусловно признана в герцогствах Миланском и Тосканском; в Неаполитанском королевстве и Венецианской республике её действия подлежали правительственному контролю. Во Франции Генрих II пытался учредить инквизицию по тому же образцу, а Франциск II в 1559 году перенес функции инквизиционного суда на парламент, где для этого образовано было особое отделение, так наз. chambres ardentes (огненная палата).

Действия инквизиционного трибунала облекались строгой таинственностью. Действовала система шпионства и доносов. Как только обвиненный или заподозренный привлекался к суду инквизицией, начинался предварительный допрос, результаты которого представлялись трибуналу. Если последний находил дело подлежащим своей юрисдикции, -- что обыкновенно и случалось, -- то доносчики и свидетели снова допрашивались и их показания, вместе со всеми уликами, передавались на рассмотрение доминиканских богословов, так называемых квалификаторов святой инквизиции.

Если квалификаторы высказывались против обвиняемого, его тотчас же отводили в секретную тюрьму, после чего между узником и внешним миром прекращались всякие сношения. Затем следовали 3 первые аудиенции, во время которых инквизиторы, не объявляя подсудимому пунктов обвинения, старались путем вопросов запутать его в ответах и хитростью исторгнуть у него сознание в возводимых на него преступлениях. В случае сознания, он ставился в разряд "раскаивающихся" и мог рассчитывать на снисхождение суда; в случае упорного отрицания вины, обвиняемого, по требованию прокурора, вводили в камеру пыток. После пытки измученную жертву снова вводили в аудиенц-залу и только теперь знакомили её с пунктами обвинения, на которые требовали ответа. Обвиняемого спрашивали, желает ли он защищаться или нет, и, в случае утвердительного ответа, предлагали ему выбрать себе защитника из списка лиц, составленного его же обвинителями. Понятно, что защита при таких условиях была не более как грубым издевательством над жертвой трибунала. По окончании процесса, продолжавшегося нередко несколько месяцев, снова приглашались квалификаторы и давали своё окончательное мнение по данному делу, почти всегда -- не в пользу подсудимого.

Затем следовал приговор, на который можно было апеллировать к верховному инквизиционному трибуналу или к папе. Однако успех апелляций был маловероятен. "Супрема", как правило, не отменяла приговоров инквизиционных судов, а для успеха апелляции в Риме необходимо было заступничество богатых друзей, так как осужденный, чье имущество было конфисковано, значительными денежными суммами уже не располагал. Если приговор отменялся, узника освобождали, но без всякого вознаграждения за испытанные муки, унижения и убытки; в противном случае его ожидали санбенито и ауто-да-фе.

Перед инквизицией трепетали даже государи. Её преследований не могли избежать даже такие лица, как испанский архиепископ Карранса, кардинал Чезаре Борджиа и др.

Особенно гибельным становится влияние инквизиции на интеллектуальное развитие Европы в XVI веке, когда ей, вместе с иезуитским орденом удалось овладеть цензурой книг. В XVII век число её жертв значительно уменьшается. XVIII-й в. с его идеями религиозной веротерпимости был временем дальнейшего упадка и наконец полной отмены инквизиции во многих государствах Европы: пытки совершенно устраняются из инквизиционного процесса в Испании, а число смертных казней сокращается до 2 -- 3, и даже меньше, в год. В Испании инквизиция была уничтожена указом Жозефа Бонапарта 4 декабря 1808 года. По статистическим данным, собранным в труде Лорьенте, оказывается, что подвергшихся преследованию со стороны испанской инквизиции с 1481 до 1809 года было 341 021 человек; из них 31 912 были сожжены лично, 17 659 -- in effigie, 291 460 подверглись тюремному заключению и другим наказаниям. В Португалии инквизиция сильно была ограничена в министерство Помбаля, а при Иоанне VI (1818 -- 26) совсем уничтожена. Во Франции она уничтожена в 1772 году, в Тоскане и Парме -- в 1769 году, в Сицилии -- в 1782 году, в Риме -- в 1809 году. В 1814 году инквизиция была восстановлена в Испании Фердинандом Vll; вторично уничтоженная кортесами в 1820 году, она снова на некоторое время возрождается, пока, наконец, в 1834 году не упраздняется навсегда; имущество её обращено на погашение государственного долга. В Сардинии инквизиция просуществовала до 1840 г., в Тоскане -- до 1852 г.; в Риме инквизиция восстановлена Пием VII в 1814 г. (просуществовала до 1908 г.)

Основные исторические даты

В 1184 -- году папа Луций III и император Фридрих I Барбаросса установили строгий порядок розыска епископами еретиков, расследования их дел епископскими судами; светские же власти обязывались приводить в исполнение выносимые ими смертные приговоры.

В 1215 -- году впервые об Инквизиции как об учреждении говорилось на созванном папой Иннокентием III 4-м Латеранском соборе, установившем особый процесс для преследования еретиков (лат. per inquisitionem), достаточным основанием для которого объявлялись порочащие слухи.

В период с 1231 по 1235 год папа Григорий передал функции по преследованию ересей, ранее исполнявшиеся епископами, специальным уполномоченным -- инквизиторам (первоначально назначавшимся из числа доминиканцев, а затем и францисканцев).

В 1481 -- году вступил в должность первый Великий Инквизитор Испании Томас Торквемада.

В 1498 -- году умер Торквемада. В его правление, по оценке Х. А. Льоренте (том II, глава XLVI), "инквизиция... умертвила 8800 человек живьём в пламени костров".

В 1542 -- году папа римский Павел III учредил Священную Римскую и Вселенскую Инквизицию.

В 1587 -- году, с реформой папы Сикста V, была учреждена Верховная Священная Конгрегация Римской и Вселенской Инквизиции. В таком неизменном виде она просуществовала до 1908 года.

В 1633 -- в Риме Галилео Галилей отрёкся от учения Коперника.

1820 -- год -- упразднение инквизиции в Португалии.

1834 -- год -- упразднение инквизиции в Испании.

В 1908 -- году папа Пий Х переименовал это ведомство в Священную Конгрегацию Священной Канцелярии. Священная Канцелярия просуществовала до 1967 года, когда папа Павел VI переименовал Священную Канцелярию в Священную конгрегацию доктрины веры, существующую и поныне.

В 1992 -- Папа Иоанн Павел II реабилитировал Галилея и официально признал, что инквизиция совершила ошибку, силой вынудив учёного отречься от теории Коперника.

-- Исторический таймлайн

Кельтская Британия

В период поздней бронзы и раннего железа (800--700 годы до н. э.)

Камулодунум (ныне Колчестер), Эборакум (ныне Йорк), Лондиниум (ныне Лондон) и др.

Римская Британия

Юлий Цезарь предпринял два похода в Британию (55 и 54 годы до н. э.).

завершилось в основном к концу 60-х годов. Британия стала одной из окраинных провинций Римской империи. Романизации подверглись главным образом южная, восточная и отчасти центральная области; запад и север почти не были ей затронуты.

Среди местного населения часто поднимались восстания (например, восстание Боудикки в 61 году). Завоевание было закреплено системой укреплённых пунктов (римские лагеря) и военных дорог. Вдоль северных границ были сооружены римские валы.

В начале V века римское владычество в Британии прекратилось. Британия снова распалась на ряд независимых областей.

Англосаксонский период

После ухода римлян большая часть острова была завоёвана в V веке племенами англов, саксов и ютов. Ими были образованы семь крупных королевств (см. Гептархия), которые постепенно были объединены под влиянием Уэссекса в единое королевство Англия. Король Уэссекса Альфред Великий (примерно в 871--899) первым стал называть себя королём Англии.

В 1042 году престол вернулся к саксу Эдуарду Исповеднику, но вскоре после его смерти в Англию успешно вторглись нормандцы под предводительством Вильгельма Завоевателя, победив саксов в битве при Гастингсе 14 октября 1066 года.

Вильгельм Завоеватель

Вильгельм Завоеватель (1066--1087 годы) утвердил собранное при Эдуарде общее право англосаксов, но в то же время, для укрепления своего политического могущества, ввёл феодальную систему (см. Книга страшного суда). Англосаксонские обычаи сделались предметом презрения при дворе, и даже в официальных актах введены французские нравы и язык. Всё это вызывало восстания не только англичан, но и норманнов, которые подавлялись с величайшею жестокостью, разорением городов и общин.

Соединение Англии с Нормандией едва ли могло считаться приращением её политического могущества, так как оно повлекло за собою распри в королевской семье и с Францией, продолжавшиеся в течение многих столетий. Старший сын Вильгельма, Роберт, удержал за собою Нормандию, а английская корона досталась второму сыну Вильгельму II Рыжему (1087--1100 годы).

своим деспотическим и вероломным характером Вильгельм возбудил к себе народную ненависть, и однажды его нашли в лесу со стрелой в груди.

Престолом завладел его младший брат Генрих I, по прозванию Учёный (1100--1135 годы), устранив, таким образом, старшего брата, Роберта, находившегося в это время на пути из Палестины, из первого крестового похода. Чтобы найти опору в народе, он издал хартию, в которой обещал восстановить законы Эдуарда и Вильгельма Завоевателя и облегчить многие повинности.

Нормандия осталась за Англией, несмотря на сопротивление французского короля Людовика VI. Спор с папой тоже был окончен, и Генрих признал за папой Пасхалием II право инвеституры в Английской церкви.

Царствование Плантагенетов (Анжуйского дома) (1154--1485)

Генрих II 1 Ричард Львиное Сердце (1154--1189 годы), первый король из дома Плантагенетов, или Анжу, нашёл страну во власти баронов. Благодаря могуществу своего дома, владевшего одной третьей Франции (от отца и от сына, женатого на наследнице Бретани, он получил Западную, а от жены Элеоноры -- Южную Францию), ему удалось восстановить значение королевской власти. Он возвратил короне все некогда принадлежавшие ей поместья

Правосудие подверглось в это царствование коренному изменению. Вся страна была разделена на 6 судебных округов, и учреждён королевский суд (Bancum regis, Court of Kings Bench),

В 1171 году Генрих покорил Ирландию и ввёл в ней английские учреждения; с этого времени английские короли приняли титул владетелей Ирландии.

В последующие годы своей жизни Генрих испытал много горя в своей собственной семье. Недовольные своими уделами и подстрекаемые матерью, против него восстали его старшие сыновья и нашли поддержку со стороны многих баронов, а также королей французского, Людовика VII, и шотландского, Вильгельма. Последний потерпел (1173 год) жестокое поражение, попался в плен и получил обратно корону только в виде лена; французский король тоже должен был просить мира, после чего покорились мятежные бароны, и между отцом и детьми произошло примирение, которое продолжалось недолго.

Когда новый король французский, Филипп II Август, предъявил притязания на английские владения во Франции, его сторону принял второй сын Генриха, Ричард, и вместе с своим союзником принудил отца заключить позорный мир в Азэ (1189 год) и признать себя вассалом Франции. Вскоре после этого Генрих умер.

В правление сына его, Ричарда I, известного под именем Львиное Сердце (1189--1199 годы), страна снова стала приходить в упадок. Нуждаясь в деньгах для крестового похода, он вымогал их у своих подданных посредством неслыханных жестокостей.

Великая хартия вольностей

Правление брата Ричарда I, Иоанна Безземельного (1199--1216 годы)

В это время положены были прочные основы её политической свободе, которая с тех пор, подвергаясь различным испытаниям, никогда уже не исчезала совершенно.

В 1199 году Иоанн вступил на престол Англии и Нормандии, тогда как другие французские провинции присягнули Артуру, его племяннику, сыну его умершего старшего брата Джеффри.

Вслед за тем в 1205 году Иоанн поссорился с папой Иннокентием III. Иннокентий объявил Иоанна низложенным с престола, отдал корону Филиппу и поручил ему поднять крестовый поход против английского короля. Иоанн собрал было большое войско, но, опасаясь попасть в зависимость от своих подданных, подчинился папе в 1213 году и получил обратно в виде папского лена Англию и Ирландию, с платежом ежегодной дани.

В 1214 году он обратился против Франции, перешёл Луару и взял Анжер; в то же время союзники его, император Оттон IV вместе с фландрскими князьями, вторглись во Францию с севера. Но в битве при Бувине союзники потерпели жестокое поражение (27 июля 1214 года), и Иоанн принуждён был отказаться от всех своих прав на земли к северу от Луары.

Бароны испугались союза с Францией и оказали поддержку герцогу Пембруку, который принял титул протектора и возвёл на трон 9-летнего сына Иоанна, Генриха.

Генрих III

В первые годы царствования Генриха III (1216--1272 годы) государством управляли опекун его, герцог Пэмбрук и Хьюберт де Бург. В 1227 году Генрих объявил себя совершеннолетним и принял бразды правления в свои руки. Он очень скоро возбудил против себя всеобщее неудовольствие потерей земель на севере от Гаронны, нарушениями хартии и расточительностью двора.

Но бароны не сложили оружия. Началась открытая междоусобная война; в битве при Льюисе (1264 году) королевские приверженцы были разбиты наголову и рассеяны, сам Генрих III и его сын, принц Эдуард попали в плен. Симон, сделавшийся теперь действительным главой государства, созвал парламент в Лондоне, на котором король ещё раз принёс присягу Великой хартии и обещал полную амнистию всем своим противникам.

В этом парламенте приняли участие, кроме баронов и высших церковных сановников, ещё рыцари от графств и депутаты от городов, то есть те элементы, из которых впоследствии развилась нижняя палата. Но это именно и погубило Симона. Бароны стали подозревать его в демократических замыслах и перешли на сторону короля. Около этого же времени принц Эдуард бежал из плена, собрал вокруг себя своих приверженцев и в битве при Ившеме (1265 год) разбил партию Симона, погибшего в сражении.

Эдуард I

Славная эпоха Эдуарда I (1272--1307 годы) имела громадное влияние на внутреннее развитие Англии. Для охраны собственности и личности была заведена строгая земская полиция. Законодательство и правосудие улучшились, возникли мировые суды, а суд королевской скамьи приобрёл такие широкие прерогативы, что знать утратила последние остатки своей феодальной власти. Доходы феодального государства оказывались далеко не достаточными для покрытия потребностей короны, а между тем, разрешение чрезвычайных пособий ставило корону в зависимость от баронов. Вследствие этого Эдуард I, следуя примеру Симона де Монфора, привлёк в парламент городских представителей, которые уже в силу необходимости являлись противовесом аристократии и должны были стремиться к укреплению могущества короны.

В 1290 году Эдуард I для выгоняет из страны всех евреев, забрав все их имущество.

В 1295 году Эдуард издал формальный закон, по которому каждое графство получило право посылать в парламент 2 рыцарей (Knights), представлявших низшее дворянство, джентри, а каждый город и каждое местечко -- по 2 представителя (см. "Модельный парламент").

Во внешней политике Эдуард начал своё царствование покорением Уэльса и даровал родившемуся в это время сыну своему, Эдуарду, титул принца Уэльского, который до сих пор даётся наследникам английского престола.

Эдуард II

Сын и преемник Эдуарда I, Эдуард II (1307--1327 годы) всю жизнь был игрушкой своих фаворитов. Эдуард должен был признать независимость шотландской короны, и Роберт Брюс остался королём, передав после смерти престол своему сыну Давиду.

Позорная жизнь Эдуарда восстановила в конце концов против него его жену Изабеллу. Она овладела всей страной, и собравшийся в Вестминстере парламент провозгласил низложение короля. На престол вступил Эдуард III под опекой своей матери.

Эдуард III

В могущественное правление Эдуарда III (1327--1377 годы) Шотландия снова должна была признать над собою (1334 год) верховную власть Англии. Попытка возвратить свою независимость привела, после Битвы при Невиллс-Кроссе (1346 год), к совершённому порабощению шотландцев и 11-летнему пленению их короля Давида Брюса.

В 1337 году с диспута из-за престолонаследие между Эдуардом III и династией Валуа началась Столетняя война. Первый этап её закончился после смерти Эдуарда III и сына его, Чёрного принца, потерей к 1380 году всех английских владений во Франции, за исключением Аквитании и городов Гина и Кале.

Финансовые затруднения, в которых постоянно находился король вследствие военных надобностей, много способствовали укреплению и развитию английской конституции. В первое время царствования Эдуарда общины заседали в парламенте отдельно от джентри и знати. Вскоре, однако, мелкое дворянство соединилось с городскими представителями, и из этого соединения возникла в 1343 году нижняя палата, немедленно принявшая на себя роль законодательного учреждения. Древнее же собрание государственных чинов, в котором бароны и прелаты заседали в качестве непосредственных вассалов (пэры), а другие знатные люди -- по назначению от короля, превратилось теперь в верхнюю палату, сохранившую за собою привилегию служить высшим судом в государстве. Опираясь на свой парламент, короли могли дать отпор вымогательствам пап, которые в те времена получали из Англии в 5 раз больше доходов, чем сам король.

При Эдуарде III была отменена ленная подать папе и запрещено апеллировать на национальные суды к папской курии. Но ещё более опасный враг восстал против папы в лице оксфордского богослова Уиклифа, который от национальной оппозиции перешёл к догматической и ополчился против церковной иерархии и её учения. При Эдуарде III во всех судах, официальных сообщениях и актах вместо французского языка преимущественно стал употребляться английский.

Ричард II

После смерти Эдуарда III престол перешёл к его малолетнему внуку Ричарду II (1377--1399 годы), сыну Чёрного принца. Государством управляло регентство, во главе которого стоял дядя короля, Джон Гонт (Иоанн Ланкастерский).

Неудачные войны с Францией и полное истощение государственной казны всё более и более увеличивали влияние палаты общин. Чтобы покрыть государственный долг, выросший до суммы 100 000 фунтов стерлингов, парламент обложил народ поголовной податью, одинаковой с богатых и бедных. Эта несправедливая мера послужила сигналом к открытому восстанию крестьян (1381 год), под предводительством Уота Тайлера. Король обещал восставшим облегчение, но не выполнил своего обещания. Мятеж был подавлен потоками крови.

Династия Ланкастеров (1399--1461 годы)

Царствование Генриха IV (1399--1413 годы) ознаменовалось целым рядом заговоров и восстаний, но Генрих вышел победителем из всех этих испытаний и упрочил за собою престол.

Так как Ланкастерская династия обязана была своим возвышением церкви и парламенту, то общины воспользовались этим, чтобы расширить и утвердить свои права. В угоду духовенству издан был закон "о сожжении еретиков", направленный преимущественно против сторонников Джона Уиклифа -- лоллардов.

Войны Алой и Белой розы (1455--1485 годы)

Таким образом началась 30-летняя серия войн за наследство между Йоркской и Ланкастерской династиями, известная под именем войн Алой и Белой розы. Приверженцами Алой розы, или Ланкастеров, были преимущественно северо-западные графства, а также Уэльс и Ирландия, вместе с баронами, тогда как на стороне Белой розы, или Йорков, стояли торговый юго-восток, мещанство, крестьяне и нижняя палата.

В сражении при Нортгемптоне (1460 год) Йорк захватил в плен короля и заставил верхнюю палату признать себя протектором государства и наследником престола. Но королева Маргарита со своими приверженцами неожиданно напала на него при Уэйкфилде, разбила наголову и тут же казнила. Голова его в бумажной короне была выставлена на стенах Йорка.

Тогда мстителем за отца явился старший сын Йорка, Эдуард; он поспешил к Лондону, где граждане радостно приняли его и провозгласили королём (1461 год). Немедленно отправившись навстречу королеве, собравшей на севере громадную армию, он одержал решительную победу при Таутоне, близ Йорка. Генрих VI и Маргарита бежали в Шотландию.

С воцарением Эдуарда IV война продолжалась с прежним ожесточением. Маргарита, бежавшая из Шотландии в Париж, нашла там поддержку Людовика XI и высадилась с войском в Англии, но была отбита Уориком. Новая попытка возвести на престол Генриха VI окончилась тем, что Генрих попался в плен и был заточен в Тауэре.

Междоусобная война окончилась. Несмотря на пролитые потоки крови, бедствия её обрушились почти исключительно на лордов и их вассалов. Не менее 80 принцев погибло от руки палача или убийц и в сражениях; целая пятая часть земель перешла, путём казней и конфискаций, в руки короля. Могущество нижней палаты увеличилось за счёт верхней, многие члены которой погибли в междоусобной войне.

Династия Йорков (1461--1485 годы)

По смерти Эдуарда IV (1483 год) королём немедленно был провозглашён старший сын его, малолетний Эдуард V. Но его дядя, герцог Глостерский, Ричард, завладел особой короля и принудил парламент признать его опекуном и наместником королевства. Он силой заставил королеву Елизавету передать ему на воспитание и второго сына её, Ричарда, после чего оба принца содержались под строгим надзором в Тауэре.

В народе стали распускать слухи о незаконности рождения детей Эдуарда IV. Толпа крикунов, предводительствуемая герцогом Бэкингемом, поднесла Ричарду будто бы подписанный всеми сословиями королевства акт, по которому он был признан единственным законным наследником дома Йорков. Через два дня он короновался под именем Ричарда III (1483--1485 годы). Оба сына Эдуарда IV так и не вышли из Тауэра. Доподлинно неизвестно, что с ними стало, но они почти наверняка были убиты из политических соображений, и скорее всего, именно Ричардом.

Чтобы примирить с собою знать, Ричард выпустил на свободу нескольких дворян и сделал несколько новых назначений. Но вскоре он сбросил с себя личину и выказал кровожадность, испугавшую даже его приверженцев.

Дом Тюдоров (1485--1603 годы)

С воцарением Генриха VII (1485--1509 годы) в Англии водворяется не только новая династия, но и новый порядок вещей. Народ жаждал спокойствия и мирного развития гражданской жизни, и Генрих умело воспользовался этим настроением, чтобы упрочить свою династию и расширить права короны.

Внешние затруднения были улажены посредством мирных договоров с Францией и Шотландией. Между ними особенно важен договор "о вечном мире" с Шотландией 1502 года, за которым через год последовал брак Якова со старшей дочерью Генриха, Маргаритой; это положило конец беспрерывным войнам между обоими государствами.

Могущество знати было надломлено долголетними войнами, в которых погибла почти вся древняя аристократия Англии.

Генрих VIII

Генрих VIII (1509--1547 годы) продолжал политику своего отца. Он вынудил у парламента (1525 год) большую сумму денег для вторжения во Францию под угрозой казней и семь лет правил без парламента.

До этого времени Генрих был ревностным католиком. Огнём и мечом ополчался он против последователей Виклифа и против реформации Лютера -- и за свои сочинения против последнего удостоился от папы Льва ? титула защитника веры (defensor fidei).

В январе 1533 года Генрих женился на Анне Болейн, а в мае духовный суд признал брак его с Екатериной расторгнутым. Актом о супрематии (Act of Supremacy) король был объявлен единственным верховным главой Английской церкви, а канцлер Томас Кромвель назначен его "генеральным викарием". Король сам начертал религиозные статьи (Articles of Religion), составляющие основу новой веры, или англиканизма. 3атем началось упразднение монастырей и конфискация их имуществ, сопровождавшееся жестокими убийствами монахов и монахинь. Генрих стал теперь выше законов и религии, деспотизм его не знал пределов.

Дети Генриха VIII

Генриху VIII наследовал 9-летний сын его от Джейн Сеймур, Эдуард VI (1547--1553 годы), за которого правил его дядя лорд Сомерсет, друг реформации. Архиепископ Кранмер приобрёл особое влияние на государственные дела, римский культ был устранён, и гонения обратились против католиков.

Через год Сомерсет погиб на плахе. Крестьянские мятежи были подавлены при помощи немецких и итальянских наёмников.

Около того же времени Кранмер при содействии знаменитейших протестантских богословов, между которыми было много кальвинистов, выработал "42 статьи веры" (с 1563 года "39 статей веры", 39 Articles of faith), составляющих основу Англиканской церкви. В 1553 году парламент, выслушав мнение духовенства, возвёл эти статьи в государственный закон, отменённый только в 1829 году.

Елизавета I

Смерть Марии и вступление на престол её единокровной сестры, Елизаветы (1558--1603 годы), дочери Анны Болейн, были приветствованы нацией с неизъяснимым восторгом. Новая королева, которой было тогда всего 25 лет, славилась своим умом, мужественным характером и образованностью, и уже давно приобрела симпатию народа, который видел в ней мученицу за протестантскую веру.

Одним из первых планов её было восстановление в несколько смягчённой форме церковных порядков, существовавших при Эдуарде VI.

Внешняя торговля нашла себе неожиданные рынки благодаря необыкновенным успехам мореплавания. Такие отважные моряки, как Дрейк, гроза испанского флота, Фробишер и др., открыли английским судам путь через все моря. Рейли основал первую колонию в Америке, названную Виргинией, в честь королевы-девственницы; Дэйвис открыл пролив, носящий его имя; другие доходили до Новой Земли, Китая и Исландии. Кроме деятельных сношений с Россией, завязаны были сношения с Левантом и Ост-Индией. 31 декабря 1600 года королева даровала первую грамоту Ост-Индской компании.

Династия Стюартов, революция и реставрация (1603--1689 годы)

Яков I (1603--1625 годы), сын Марии Стюарт и потомок Генриха VII по женской линии, соединил в своём лице все три короны: Англии, Шотландии и Ирландии. При нём положено было начало тому разладу в государстве и церкви, который через 4 десятилетия привёл к революционному ниспровержению королевской власти.

По приезде в Англию Яков был встречен общим желанием перемен. Католики и пуритане одинаково жаждали изменения законов Елизаветы, тяжких для тех и других; но король был против этого. Правда, по отношению к католикам Яков первое время выказывал некоторое миролюбие и значительно смягчил жестокие наказания, угрожавшие им в прошлое царствование. Однако король не пошёл на отмену законов против католиков, изданных Генрихом VIII и Елизаветой, и отказался предоставить им равные с протестантами права. В результате, радикальная часть католиков, осознавшая крах своих надежд на реставрацию католицизма, организовала так называемый "пороховой заговор", цель которого состояла в том, чтобы взорвать парламент в момент открытия его королём, схватить его детей и произвести революцию (1605 год). На католиков начались гонения.

Карл I

Новый король, Карл I (1625--1649 годы), вполне разделявший абсолютистские стремления своего отца, не замедлил вступить в борьбу с парламентом. Первый парламент 1625 года был скоро распущен. Но в то же время, желая привлечь к себе симпатии народа, Карл решился выступить с большей энергией во внешней политике. Он сделал попытку образовать большой протестантский союз на материке и отправил экспедицию к Кадису. Ни то, ни другое не удалось, и ему пришлось обратиться снова к парламенту.

Новые выборы 1626 год дали такое же враждебное собрание, как и первое. Парламент обвинил Бэкингема в заговоре против народных вольностей и требовал предания его суду. Король ответил на это, что министр исполнял только его повеления, и вторично распустил парламент.

В августе шотландцы перешли пограничную реку Туид, разбили высланный против них отряд королевских войск и завладели Ньюкаслом. В этом затруднительном положении король созвал в Йорке одну верхнюю палату парламента; но лорды не решались принять на себя ответственность за ведение войны. Вследствие этого король заключил с шотландцами мирный договор в Рипоне (14 октября 1640 года), по которому последние удержали в своих руках графства Камберленд и Дарем, как залог в уплате вознаграждения за военные издержки.

Английская революция и Кромвель

В июне 1645 года Кромвель и Ферфакс выиграли знаменитое сражение при Незби, причём ими была захвачена вся корреспонденция Карла с иностранными державами. Изобличённый в измене, король искал спасения в новых переговорах и уступках, но, потерпев неудачу, тайно покинул Оксфорд в 1646 году, чтобы добровольно передаться в руки шотландцев. Те приняли его почтительно, надеясь найти в нём союзника против ненавистных им индепендентов; но когда Карл отказался подписать "ковенант", обольщая их только обещаниями и сносясь за спиною с их врагами, шотландцы выдали его за 400 000 фунтов английскому парламенту (2 февраля 1647 года).

После казни Карла I власть перешла к армии. Парламент, ряды которого сильно поредели, отменил королевскую власть, упразднил верхнюю палату и назначил для управления страной государственный совет под председательством Брэдшо; в нём заседали Кромвель, Вен, поэт Мильтон и знаменитый адмирал Блейк. Королевское имущество было обращены в национальную собственность.

Взоры новых властелинов обратились прежде всего на совершенно потерянную Ирландию, где партия роялистов успешно вербовала сторонников. Сам Карл II тоже появился в Ирландии, и в ней началось избиение англичан. Парламент отправил туда Кромвеля, с титулом лорда-наместника. Но в самом войске появилась крайняя коммунистическая секта "левеллеров" (уравнителей), требовавшая полного равенства имущества, отмены податей и властей. Кромвель жестоко расправился с этой сектой и затем уже принялся за усмирение Ирландии. Восстание было подавлено с беспримерной свирепостью: мятежники преданы огню и мечу, масса народа отправлена в Вест-Индию на каторгу.

Из Ирландии Кромвель поспешил на расправу с шотландцами, которые пригласили к себе Карла II и, заручившись от него значительными политическими уступками и клятвенным признанием "ковенанта", провозгласили его 1 января 1651 года своим королём. Кромвель вторгся в Шотландию с отборным войском, разбил шотландцев при Данбаре (3 сентября 1650 года) и год спустя (3 сентября 1651 года) истребил армию Карла II при Вустере. Сам Карл едва спасся во Францию.

С Шотландией поступили, как с завоёванной страной: она была присоединена к республике, лишилась своего собственного представительного собрания и должна была посылать представителей в английский парламент.

Та же участь постигла Ирландию, где Айртон, а после его смерти -- Ладлоу, довершили дело усмирения.

Вслед за этим у молодой республики начались раздоры с генеральными штатами Нидерландов по поводу полушутя предложенного объединения, торговли и раздела колоний. Английский парламент издал 9 октября 1651 года Навигационный акт, которым дозволялось привозить товары в Англию только на её собственных судах или на судах её колоний.

Кромвель 20 апреля 1653 года явился с солдатами в залу заседаний и разогнал парламент "во славу Божию". Так окончил своё существование "долгий парламент".

Вслед за этим был разогнан Государственный Совет, и Кромвель созвал новый парламент из так называемых "святых", то есть людей, славившихся своим благочестием (баребонский парламент, названный так по имени своего главного представителя -- кожевника Бэрбона[4]). Но Кромвелю не совсем легко было ладить со своими "святыми", и в декабре он распустил собрание, приняв, однако, из его рук титул лорда-протектора с чисто королевской властью.

После этого Кромвель созвал новый парламент, состоявший из 400 англичан и валлийцев, 30 ирландцев и 30 шотландцев, но уже через 6 месяцев опять распустил его, недовольный поднятыми им конституционными вопросами. По новому устройству, данному Кромвелем стране, роялисты были обложены 10-процентным подоходным налогом и вся страна была разделена на 12 округов, подчинённых генералам, с неограниченною властью во всех делах гражданских и военных.

Религиозные преследования затихли, и всем, за исключением католиков, даровано было право молиться Богу на свой образец, лишь бы они не касались политики.

Внешняя политика Кромвеля заслужила похвалы даже его непримиримых врагов, кавалеров. В союзе с Францией он объявил войну Испании (1655--1660), во время которой англичане завладели Ямайкой и (1658 год) Дюнкерком. Однако, ненависть народа к диктатуре все более и более росла, в особенности после того, как Кромвель исключил из созванного им в 1656 году парламента 160 пресвитериан и строгих республиканцев. В марте 1657 года парламент хотел поднести ему королевскую корону и, когда он, из страха перед войском, не отважился принять её, предоставил ему право назначить себе преемника. Тогда же учреждена была верхняя палата, состоявшая из 61 назначенного протектором лица. Когда, согласно постановлениям новой конституции, парламент выразил желание снова принять в свою среду 140 исключённых депутатов, Кромвель неожиданно распустил его.

Кромвель скончался 3 сентября 1658 года. Государственный совет немедленно утвердил в достоинстве протектора его сына Ричарда. Но как только был созван парламент, начальники армии восстали против него и против протектора, и 24 мая 1659 года Ричард добровольно отрёкся от власти, получив за это крупную сумму и обещание уплаты всех его долгов.

Эпоха Реставрации (1660--1689 годы)

По восшествии на престол Карл II сразу показал, что Стюарты в изгнании ничего не забыли и ничему не научились. Вопреки амнистии, казнили и изгоняли "цареубийц", выбрасывали из могил кости вождей революции. Конфискованные имущества возвращались роялистам; постановления республики были сожжены рукою палача. Войско было распущено; повсюду восстанавливали епископат. Новый английский парламент 1661 года, в котором большинство принадлежало англиканам, снова призвал епископов в верхнюю палату, принял так называемый корпорационный акт, лишивший пресвитериан и республиканцев даже городских должностей, и вновь провозгласил англиканство господствующей государственной религией. Главным проводником всех этих мер был канцлер Кларендон.

Для успокоения умов в январе 1668 года Карл заключил тройственный союз со Швецией и Нидерландами, с целью защиты протестантизма в Европе. Но уже в середине 1669 года неожиданно составилось пресловутое министерство "кабаль" ("cabal" означает "заговор", и по случайному совпадению начальные буквы фамилий министров образовали именно это слово Клиффорда, Эшли, Бэкингема, Арлингтона и Лодердейля), которое на деньги Людовика XIV и в союзе с братом короля, герцогом Йоркским, систематически стремилось к водворению католицизма в Англии и восстановлению абсолютной монархии. В силу тайного договора с Францией оно без всякой причины объявило в 1672 году войну Нидерландам, принёсшую Англии один только позор.

Однако и новый парламент сказался так же малосговорчивым, как и его предшественник. В ноябре 1680 года нижняя палата вновь приняла билль о лишении Якова права на престол; но он был отвергнут лордами. Приверженцы билля получили название вигов, а противники его стали известны под именем тори.

Для намерений двора как нельзя более кстати пришёлся новый заговор на жизнь короля (Rye House Plot), открытый в 1681 году. Хотя участники в этом заговоре были все люди без имени и влияния, но правительство сумело запутать в него вождей оппозиции и предало их суду; лорд Рассел и Элджернон Сидни были казнены. Вскоре, в 1685 году, Карл II умер.

Яков II (1685--1688 годы)

Яков II вступил на престол среди общего безмолвия, водворившегося вследствие преследований последних лет, не встретив ни малейшего сопротивления. Он дал обещание свято соблюдать законы и государственную религию. Вновь избранный парламент, состоявший почти исключительно из чистых тори, по первому же его требованию разрешил ему чрезвычайные субсидии на подавление восстаний Аргайла в Шотландии и герцога Монмута, внебрачного сына Карла II, в Англии. Оба восстания были усмирены с бесчеловечной жестокостью. Монмут и Аргайл попались в руки короля и были казнены.

Этот быстрый успех придал Якову смелость открыто приступить к осуществлению своих планов. Под предлогом предупреждения новых мятежей он увеличил армию и назначил на офицерские места многих католиков, освободив их от соблюдения Присяжного акта. Многие высокие должности были заняты папистами. Опасаясь сопротивления парламента, Яков распустил его и собственною властью издал закон о веротерпимости (1687 год), предоставлявший католикам равные права с членами государственной церкви. Эта мера должна была служить началом полного торжества католицизма. Негодование народа не имело границ, и оно ещё более усилилось, когда разнеслась весть, что королева родила сына, который немедленно был передан на попечение иезуитов. Рождение наследника отстраняло от престола протестантских дочерей Якова, на которых нация возлагала свои последние надежды. Это-то и переполнило чашу народного терпения.

Правление Вильгельма Оранского

Новая революция отнюдь не была простой переменой династии, а положила начало приобретению парламентом новых прав. Виги пользовались при Вильгельме громадным влиянием на государственные дела. Это ожесточало тори и увеличивало ряды приверженцев изгнанного короля, так называемых якобитов. Парламент 1689 года принял "Акт о веротерпимости", доставивший религиозную свободу всем диссентерам, кроме унитариев. Правда, благодеяния его не были распространены на католиков, но зато, по крайней мере, последние не подвергались больше преследованиям.

В Ирландии, однако, вспыхнул мятеж, быстро принявший весьма значительные размеры. В марте 1689 года там высадился Яков со вспомогательным французским корпусом в 5 тысяч человек. Он овладел Дублином и созвал ирландский парламент. Но уже в июле 1690 года Вильгельм лично нанёс ему жестокое поражение на реке Бойн. Окончательное покорение Ирландии последовало не раньше 1691 года, после того как генерал Черчилль (впоследствии герцог Мальборо) вторично разбил армию Якова близ Агрима, взял штурмом Лимерик и принудил Якова бежать во Францию. Ирландцы признали Вильгельма III, но с условием предоставления им такой же свободы вероисповедания, как при Карле II.

Анна

С вступлением на престол Анны (1702--1714 годы) началась Война за испанское наследство, продолжавшаяся 11 лет (1702--1713 годы). Героем её был сподвижник Вильгельма, герцог Мальборо, находивший себе сильную поддержку в вигах и в привязанности королевы к его жене.

Новые министры немедленно открыли переговоры о мире с Францией. Результатом переговоров был Утрехтский мир (11 апреля 1713 года), по которому Англия получила от Франции часть её владений в Северной Америке: Гудзонов залив, всю Новую Шотландию и Ньюфаундленд, а от Испании -- Гибралтар и Минорку. Сверх того, Франция и Испания дали англичанам важные торговые привилегии в своих землях. Французская морская сила была уничтожена, тогда как британский флот стал первым в Европе.

Оставить комментарий © Copyright Некий Аморальный Субьект Размещен: 09/08/2020, изменен: 09/08/2020. 193k. Статистика. Статья: В помошь страждущим Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Если кому пригодится наработки по ГП. Таймлайн с коментариями и ниже концентрат по истории великобритании, таймлайн економического развития, политического и религиозного. Бралось прямо с учебников великобритании потому достоверность 100% К слову история британии те еше игры престолов, советую к прочтению, как какое-то приключенческое произведение читается на ура Оглавление и внутренние ссылки самиздат пожевал но и так кому надо хватит

Некий Аморальный Субьект : другие произведения.

Наработки по Гп