Аннотация: Немного рассуждений о том, как надо писать. Без претензий, просто немного личного опыта. Может, пригодится кому...
О лишнем и существенном
(небольшая лекция о писательской тактике)
Долго думал, стоит писать это или нет. Но потом ещё раз мысленно взвесил ситуацию... и понял: лишним не будет.
Роман - это История крупным планом. Не так уж важно, История чего именно. Или - кого именно. Столкновение галактик, фронтовые будни одной из Мировых войн, романтические отношения Его и Её... не суть. Писатель выбирает тему, а затем садится и пишет.
Позволю себе развёрнутое сравнение.
Предположим, у нас запланирован роман-биография. Такой, как "Фараон", "Однажды орёл..." или "Пётр Первый". В живописи аналогом будет парадный ростовой портрет. Скажем, генерала. В парадном же мундире, с тщательно выписанными наградами, аксельбантами, именным оружием в ножнах или кобуре, подобающем головном уборе - треуголке, там, фуражке, феске...
На заднем плане можно изобразить шеренги марширующих войск. Или широко распахнутое окно в сад, где жена генерала присматривает за его детьми. Рискованный ход: на парадных портретах обычно не изображают ничего подобного, но... почему бы нет? Ведь любой генерал - человек, это вполне можно подчеркнуть.
К чему я веду?
А к тому, что при всей важности деталей и антуража главное в портрете - это лицо изображённого. Даже если портретист - ни разу не импрессионист и не размывает фон, а в гиперреалистической манере подчёркивает каждый мельчайший штрих, лицо всё равно важнее всего остального. В романе же важнее всего Центральная Идея. Какой бы она ни была.
Это аксиома. Иначе невозможно.
В масштабном эпике, как на батальном полотне, может присутствовать много подробностей равной или примерно равной важности. Распахнутые в крике рты; отблески огня на оружии; ярость, боль и отчаяние в глазах дерущихся; разверстые раны, переломленное древко, падающий флаг, протянутые в запредельном усилии руки... Но все подробности, как одна, должны работать на Центральную Идею. Она должна отражаться в любой мелочи, как солнце отражается в каплях утренней росы. Иначе опять-таки невозможно.
Реплика из зала: "Хватит уже мыслию по древу! Конкретнее!" Что ж, могу выразиться конкретнее. До предела.
Невозможно вместить в рамки одной картины или одного романа ВСЁ. Я даже не говорю про весь мир, даже всё, что хотелось бы - и то нельзя! Одно из важнейших умений - умение выбрать, что именно будет работать на Идею наилучшим образом, и безжалостно вымарать всё остальное. Сосредоточить всё внимание (и своё, и аудитории) только на важном. Только.
Награды важны при изображении генерала? Да. Значит, награды будут. Мундир важен? Но ведь генерал, как-никак; в штатском - не подобает-с. Значит, мундир тоже будет, никуда не деться. Портрет, на котором не разобрать лица, поистине невозможен (если художник - не сюрреалист, но такому генерал-заказчик вряд ли заплатит...). Стало быть, лицо - на передний план. А вот головной убор можно и снять, можно и вовсе убрать из "кадра". И марширующие войска можно убрать. И горку со столовым серебром. И семью с детьми, конечно. Это мило, изобразить семью нашего героя, - но мы ведь не семейный портрет пишем?
А если семейный, то вряд ли заказчик, который хотел парадный ростовой портрет, будет доволен, даже получись у художника шедевр.
Замечу, что заказчик и автор в нашем случае - одно лицо.
Ещё раз: искусство композиции, что в живописи, что в фотографии, что в кинематографе, что в художественной литературе и далее везде - это умение не загромождать пространство. Мысль должна быть выразительна, как изгиб дайто. И так же остра. Простота и лаконичность обеспечивают понятность, кристаллизуют ясность восприятия.
Но ведь в "Войне и мире" или там во "Властелине колец", вновь доносится голос из зала, нет ни простоты, ни лаконичности!
Верно. Нет. Батальное полотно всегда многофигурно: жанр такой. В эпосе всегда, всегда, всегда МНОГО героев. Хотя Герой чаще всего всё-таки только один; известнейший роман Олди интересен, в числе прочего, именно как обоснованное исключение.
Но! Явно лишних деталей ни в одном приличном эпике тоже нет! Всё, буквально всё работает на ту самую Центральную Идею. А что не работает, то читатель может домыслить, но автор об этом на страницах текста - ни-ни.
Разве что задним числом, в приложениях и комментариях. По настоятельным просьбам заинтересованных лиц.
Вот есть такой мастер детали, Стивен Кинг. Признанный. Если бы он был художником - то гиперреалистом, однозначно. Каждый характер - выпуклый. Каждая деталь - ярка. Каждый штрих - достоверен. Но вообще-то Кингов как минимум два: ранний и поздний. Особенно чётко это видно на примере книг знаменитого цикла "Тёмная Башня", писавшиеся как до, так и после метаморфозы. И лично мне существенно симпатичнее "Стрелок", чем "Собрать троих", а тем паче более поздние, многословные вещи.
Одна Центральная Идея - один текст. Но когда эта Идея, как исполин-патриарх, скрывается за лесом поросли помоложе, пониже и пожиже... совсем иное впечатление, чем от изображения одинокой сосны над обрывом. Совсем!
Ещё раз повторю, чтобы наверняка. Детали-паразиты - избыточны. Они отнимают место и силы автора, размывают внимание читателей, отвлекают от основного замысла. Они просто ЛИШНИЕ. И значит, не должна дрогнуть рука, вымарывающая их из черновика.
Строго говоря, в идеале они даже в черновик-то не должны попадать. Те же Олди утверждали, что совершенно нормальна ситуация, когда автор знает раз в пять или даже десять больше, чем описывает. Нормальна. Так и надо, это создаёт произведению необходимый объём и работает на достоверность. На реализм. Который, кто бы там что ни говорил, даже в самой фантастической фантастике будет к месту.
Новый, более робкий голос из зала: "Но как узнать, какие детали будут лишними?"
Отвечу просто: каждый автор решает для себя сам. Но есть хороший приём, который иногда выручает меня самого. Хотите, поделюсь? Это просто. Надо взять картинку с событием, действием или существом, которое хочешь описать, и мысленно отодвинуть её. В пространстве или времени. Или сразу и так, и этак. Не обязательно отодвигать слишком далеко, настолько, чтобы картинка превратилась в крошечную точку на фоне пустоты. Тут тоже важна мера. Если мы описываем один день из жизни героя, надо отодвинуть его на пару дней, может, на неделю. И сразу отвалятся мелкие детали, которые можно не давать, ничего при этом не теряя. Как чистились поутру зубы, как автобус пришёл на пять минут позже обычного, чем удалось перекусить в обед (ясное дело, если этот перекус не стал причиной пищевого отравления: такое точно запомнится! ).
И подробности бытовых разговоров тоже моментально отвалятся.
И прослушанные лекции - даже в виде конспектов.
А вот долго зревшее объяснение с подругой, которое в тот день было главным и существенным, которое и месяц спустя может заставить вспоминать один день, выделяя его среди прочих, - останется. И будет описано с должной детализацией. Точно такой, как надо.
Правило универсально. Если пишешь о знакомстве, за которым последовала свадьба - вспомни это с позиции отца семейства, нянчащего первого внука. Если пишешь о сражении, попробуй взглянуть на него с позиции историка, который лет через десять взялся за труд описать всю войну в целом. И хорошо понимает, что описать всё сразу не получится. (Или, если браться за "человеческое лицо войны" - с позиции одного из солдат или офицеров. Не способного вспомнить ни то, что происходило на других фронтах, ни даже того, что творилось в соседнем окопе).
Как писали классики, да ещё и повторяли неоднократно: никто не обнимет необъятного. Знаете, классики были правы.
Таки не обнимет. Медицинский, тудыть его в качель, факт.
Лучше даже не пытаться.
Один человек, которого я безмерно уважаю, подразделяет книги на два типа: те, которые можно бы и прочитать, и те, которые нельзя не читать. (Человек этот, кстати, пишет ярко выраженные вещи второго типа). Так вот: помимо деталей, которые можно было бы вставить в текст, а можно было бы и не вставлять, есть детали, которые НЕЛЬЗЯ в него НЕ ВСТАВИТЬ. Последние совершенно необходимы. Если все они уже стоят на своих местах, а свободное пространство ещё осталось, можно подсыпать немного не обязательных деталей. Уже - можно. С аккуратностью, чтобы не помешали обязательным.
В сущности, это всё. Римляне говорили: sapienti sat.