На фоне неба осени багряной
Я крон нагих увидел силуэт,
Наполнен воздух свежестию пряной,
И листья хороводят менуэт.

Я шёл один по парковой алее,
И под ногами жёлтый шелест пел,
Мне лист шептал: "Я вовсе не болею,
В ветвях пожить и умереть успел..."

Кристальный воздух, тишина, покой.
И к клёну подошёл, облокотился:
Казалось мне, что в мире я изгой,
К чему привык, и с чем, увы, смирился.

Вдали махиной высилась эстрада,
Её покатых сводов грот-ракушка - 
По выходным моя печальная отрада,
Моя навеки незабытая игрушка.

На сцене старой, дощатой, невзрачной
Я девы нежной гибкий стан заметил:
Она движеньем делала прозрачней,
Весь сумрак грота, мир вокруг был светел.

Звучала флейта. Словно зачарован
Я видел звук и слышал танец,
Во рту язык мой замурован,
Пред девой был я нем, как иностранец...

Она со мною говорила жестом,
Я каждый взмах руки ловил...
Святым эстрада показалась местом,
В тот миг я жил, в тот миг любил.