Аннотация: [Короткий рассказец о кибернетической собаке и её хозяине.]
Григорий Неделько
Деволюция
- Давно хотел спросить, - сказал я, когда мы снова сидели в нашей любимой пивнушке "Рояли и хинкали", - что стало с твоей сучкой?
- С Ладой-то? - уточнил друг.
Он заказал себе красного вина и омаров, а я - свежевыжатого сока маракуйи и баварские сосиски. То было довольно странное заведение для весьма обеспеченных "выпивох".
- С ней, родимой, - весело подтвердил я. - Кстати, почему такое имя?
Он пожал плечами.
- Первое, что пришло в голову. Разве обязан я знать всё, что сидит в подсознании?
- М-да, - согласился я.
Тут принесли напитки; мы чокнулись - за встречу - и выпили.
- Так что с ней?
- Нет её больше.
Я кивнул.
- Это-то понятно. Но почему?
- Переплавили. Из неё теперь футуристические сортиры, надо полагать, делают.
- Как же к такому пришло?
- Очень просто, - ответил друг, принимаясь за омара, который только что подоспел. - Просто, - добавил он затем, - хоть и почти уникально.
- Почти? Уникально?
- В общем, она заболела.
Я поперхнулся; пришлось потянуться за салфеткой и стереть капли сока со рта, рубашки, стола.
- Заболела? Но она же робот!
- Андроид, - поправил друг.
- Хм-м. Я думал, андроиды бывают лишь человекообразные.
- Новая модель, - вздохнул он, добираясь уже до половины омара. - Экспериментальная или вроде того. Металлическая собака из нержавеющей стали и с эффектом разумности. Zhelezka sapiens.
- С эффектом разумности. - Я всхохотнул. - Смешно звучит.
- А между тем, так оно всё и есть на самом деле. Разумной она не была. И умной тоже. Не говоря про логичность.
- Ясно: механизм ведь, пускай и сложный.
- Не в том дело. - Он разобрался с омаром, отодвинул блюдо, вытер губы и принялся потихоньку допивать вино. - Лада с первых дней вела себя престранно... правда, отклонения выплыли, так сказать, на поверхность не сразу. Далеко не сразу. Сначала вроде бы она совершала запрограммированные поступки и вместе с тем использовала чип осмысления, из-за которого её и причислили к экспериментальным моделям. Полуэкспериментальным, если точнее. А следом ситуация пришла к нетривиальному завершению.
- То есть она бегала за тобой хвостиком? Просила еду со стола? Спала на коврике?..
- Да, да, да, - прервал друг. И сам продолжил: - Я её выгуливал. Убирал за ней продукты псевдожизнедеятельности. Дрессировал. А потом...
- Потом?..
- Потом, видимо, что-то перемкнуло. Или наоборот: контакт отошёл. Так мне сказал Ригер, знакомый кибернетик и по совместительству роботоремонтник.
- Разве он не осматривал Ладу?
- Осматривал. Вот только неисправности не обнаружил.
- Может, её и не было?
- Может быть. Однако из-за чего-то она сошла с... программы.
- Хм... Тогда, вероятно, причина оказалась совсем незаметная; к примеру, дело не в деталях и механических процессах, а в квантах, - вспомнил я раздел физики, особенно популярный в научной фантастике.
- Не исключено. Как бы то ни было, Лада начала отказываться от еды. После не соглашалась идти гулять. Или звала меня, когда я того не хотел, - просто выводила из себя: забиралась на кровать и тявкала в ухо, пока я не сдавался. Потом перестал сдаваться, и она принялась... разумничать.
- Э? - Услышав подобное, я даже забыл про сосиски.
- Угу. Командовала в доме, будто человек. Передвигала стулья, как ей нравилось. Метила территорию. Препиралась со мной по поводу моих подружек... да насчёт всего! Что приготовить к ужину, куда съездить на выходные, какую скатерть постелить на стол и какой модели купить стиральную машину...
- Она... заговорила?
- Да эту функцию в неё изначально встроили. Просто речь должна была помогать, а вместо этого превратилась в постоянную помеху. Усиливавшуюся с каждым днём. В итоге, мне не то что видеть её - думать о ней сделалось тошно. Старалась не обращать внимания на собственную ручную собаку и её "закидоны". - Он оттопырил на обеих руках по указательному и среднему пальцам, после чего два раза сжал и разжал их.
- Ого. - Я таки вернулся к сосискам, разобрался с ними и допил свежевыжатый сок. - А дальше?
- А что дальше? Дальше ничего особенного - случилось то, что Ригер назвал деволюцией.
- Ещё раз.
- Деволюцией, - медленнее повторил друг. - От слова... да фиг знает, от какого. Короче говоря, Лада сошла с ума. Считая себя полноценной личностью, причем не кем-нибудь, а человеком, она обустраивала собственную комнату - не умея этого делать; пропадала часами вне дома - могла исчезнуть из него хоть сквозь приоткрытую мной дверь, хоть через окно; совокуплялась со всеми кобелероботами и псо-андроидами подряд...
- Нихрена ж себе... Обалдеть.
- Во-во. А к концу истории она сочла себя живой и разумной настолько, что переключилась на обычных собак.
- Каких?
- Да каких! Дворняг, в основном. Хозяева породистых или механических гнали её отовсюду тряпками да мётлами.
- Значит, ты её отловил и сдал в утиль? - догадался я.
Он вздохнул.
- Если бы. Её пристрелил полицейский, увидевший - совершенно случайно, - что она призывает всех собак, всех! и псов, и сук; и живых, и искусственных - к восстанию против людей. И я, - друг шутливо поклонился, - значился первым в списке.
Тут уж я никак не смог отреагировать - да и к чему?
- Вот такие дела. Её пристрелили, считали дешифратором с пластинки на пузе код квартиры, к которой она прикреплена, и принесли мне. Беременную: дело в том, что деволюция зашла столь далеко, что Лада "научилась" рожать детей. Впрочем, ребёнок не появился на свет; я даже не знаю, как он выглядел: сдал суку в утиль с рук долой. Вроде симпатичная - копировали с кавказской овчарки, - а бестолковая...
- И с тех пор, выходит, ты живёшь спокойно?
Он то ли кивнул, то ли качнул головой.
- Спокойнее, чем раньше, во всяком случае.
Я решил, что настало время произнести тост.
- Ладно. Выпьем же за то, чтобы проблемы решались!
- С удовольствием, - улыбаясь, поддержал он.
И стакан с бокалом коротко коснулись друг друга, издав тонкий хрустальный звук - знак понимания, согласия и единения.