***

В мой разнузданный век, где дозволено всё,
Где свобода моя ограничена рамкой закона,
И чужими деньгами,
И возможно ещё
Стадным чувством
И стадной же злобой.

В это странное время идти в белоснежных штанах,
Поднимая глаза к отчуждённому нашему небу
И усиленно делая вид, что прилипшая грязь
Не коснулась одежды -
Мой единственный принцип.

И стремясь утонуть в ярких красках бездомных миров,
Усыпить свою боль в сладкой серости нового дня,
Я как будто не слушаю звона оков,
Что закрыла сама
На дрожащих запястьях.

Растворяясь в бичующих ритмах чужих голосов,
Заставляя себя улыбаться всегда и всему,
Я забыла почти собственное лицо...
Всё пытаясь понять: отчего? для чего? почему?..
Мне становится тошно...

Не желая мириться с лелеющей правдою лжи,
Изгибаясь, мой рот выплетает свою паутину...
А в кривых зеркалах лёгкий вымысел тяжко кренит:
Заметавшись, паук ожидает сноса плотины.

Оправдания бездействий ища среди прожитых снов
И желая забыться среди миражей,
Я бренчу звонкой связкой подогнанных слов,
Не стремясь отыскать в ней ключей.

И руины иллюзий стыдливо накрыв пеленой
Чуть насмешливых глаз и циничной ухмылки,
Я бывает скрываю порой
Свою боль от чужой
Отвратительной выходки...