Нечаев Вадим Михайлович : другие произведения.

Ангел дождя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть о верности, любви, разбитых надеждах.

  Ангел дождя
  Моему Ангелу
  Нас посещают ангелы,
   но мы узнаем их лишь после того,
  как они отлетают
   прочь
   (Элиот Джордж)
  Она умела летать. Пускай, у нее никогда не было крыльев, и она не парила под самыми небесами, но этот ангел умел летать. К сожалению, я не смог увидеть это в самом начале. Она умела летать, я не захотел научиться этому у нее.
  Ангелы не могут без крыльев - все это знают. Когда небесное создание теряет два своих крыла, оно превращается в самого обычного человека. Мы не верим в чудеса, мы разучились видеть прекрасное в обыкновенном. Мы не замечаем за каждодневной суетой того, что нас окружают до боли красивые вещи; мы разучились видеть цветные сны, пускай это и звучит слишком высокопарно. Мы потеряли что-то, что позволяло нам просто летать, а не волочиться по серому грунту унылой жизни. Мы разучились желать полетов и потеряли свои крылья. А она умела летать, потому что свои невидимые крылья она берегла, никогда не теряя их. Эта девушка умела мечтать.
  Мы впервые встретились одним серым дождливым днем, когда улицы наполняются своим особым настроением. Это настроение, дарующее надежду на то, что потерянное вернется к тебе. Объясню проще. Когда мне было лет восемь, я любил дождь - обычный весенний дождь, от которого листья на каштанах покрываются капельками воды (большая часть ее стекает с листьев, но мелкие капельки остаются, буд-то застревая между жилками листиков; стоя потом под деревом и цепляя эти листья, ты словно бы снова попадаешь под небольшой дождик- только теперь он льется не прямо с неба, а с дерева. Одним словом, почувствуй себя богом, создай свой дождь), от которого жестяные подоконники смешно стучат, от которого воробьи превращаются в маленькие чудные комочки пуха... Но самое прекрасное в весеннем дожде это то, что после него улица дышит настоящим воздухом. Машины едут так, словно они только выбрались из мойки, а земля, асфальт, кажется только что уложенным. Несмотря на то, что улица словно теряет большую часть своих красок, такой она нравится мне куда больше, чем знойным днем. Я люблю это время года и подобную погоду. Она напоминает мне детство. И я словно жду его возвращения всякий раз, когда вижу дождь в огромном городе.
  Она забежала с улицы, отряхиваясь на ходу. Холодные большие капли полетели в мою сторону, покрывая меня буквально с ног до головы. Знаете, что это напоминает? Собаку, которую бросили в воду, и которая вылезла оттуда. В смысле, девушка, конечно, меньше всего напомнила мне мокрую псину, но вот брызги точно от нее летели таким образом. Наверное, мое выражение лица выразили целую гамму чувств, поскольку девушка, увидев меня, очень грустно улыбнулась, поежилась и прошептала "извините". Бедняжка вся промокла под проливным дождем (это я, наверное, один такой, который любит дождь в прямом понимании этого слова: вплоть до того, что готов ходить по улице, когда льется вода), она трусилась, и губы ее дрожали. Естественно, я не мог не только злиться на нее за ее брызги, но и не накрыть ее плечи своей ветровкой. Не поймите меня неправильно: я не пытался "подмазаться" к этой, без сомнения, красивой девушке (это тоже интересная мысль: много, конечно, той красоты было в первую секунду!), но как вы поступили бы на моем месте? То-то же!
  А еще я усадил ее за свой столик и даже купил ей горячего кофе. Как мне показалось, ситуация того требовала.
  Свое терапевтическое действие кофе совершил мгновенно. На моих глазах из мокрого утенка, девушка превратилась сама в себя. Ну что еще нужно для полного счастья в холодный дождливый день!
  - Спасибо, - сказала она мне первым делом после того, как пришла в себя, - мне это и в самом деле было нужно.
  - Да уж, - сказал я,- это заметно.
  Она улыбнулась.
  - Мне на самом деле, страшно неудобно, что так вышло. Мало того, что взяла и обрызгала человека, так еще и воспользовалась им- стянула курточку, выпила за его счет кофе... Ой! Я сейчас заплачý!..
  Я мигом ее оборвал. Еще чего не хватало! Та еще хохма получилась бы!
  - Куда? - спросил я, увидев, как она достает кошелек из сумочки. - Что вы в самом деле делаете? Не стоит об этом...
  Она посмотрела на меня и снова улыбнулась, сказав "спасибо".
  - Ужасная погода сегодня. С утра, вроде, солнце светило, а после обеда... Б-р-р! Не люблю я дождь.
  - Почему?
  - А вот за это и не люблю, - она показала на воду, которая ручьями стекала с нее, - люблю солнышко...
  - А я вот очень сильно люблю дождь.
  - Как можно любить дождь?
  - Очень просто, - ответил я ей, - точно так же, как можно любить солнце и ненавидеть снег.
  - Вы не любите снег?
  - Нет, не люблю. Он приносит мне грусть. Напоминает о том, что я взрослею, а я еще в детстве расхотел взрослеть... У меня день рождения зимой. Это самый грустный мой праздник, потому я его и не люблю.
  Девушка задумалась на минуту. Она посмотрела прямо на меня своими голубыми глазами, после чего наклонила голову, подложив под подбородок левую ладонь.
  - У меня тоже день рождения зимой... А почему день рождения это грустный праздник?
  Теперь я задумался. И в самом деле - почему? Мне всего двадцать, и думать о том, что года уходят совсем еще рано. Юность в самом разгаре. Кроме того, я вовсе не боюсь постареть. Хоть и особого стремления к взрослению у меня нет, как я уже говорил. Дело в другом.
  - Я никогда его не праздновал - свой день рождения.
  - Почему?
  - Долго рассказывать...
  - Вы куда-то спешите?
  А вот это уже интересно! С каждой минутой мне все больше нравилась эта девушка, появившаяся в прямом смысле слова из дождя. Дело вовсе не во внешности (на самом деле- это либо талант, либо большой дар: выглядеть потрясающе даже после того, как с неба тебя облило водой!). Она вела себя абсолютно естественно - так, словно знала меня много лет. Возможно, со стороны это выглядело назойливостью. Но я так не считал. Скорее, это была непосредственность, желание подружиться (вряд ли она клелась ко мне. После такого душа...), я редко встречал таких людей. И такие люди мне всегда нравились.
  - Вовсе нет... Я с удовольствием поделюсь своими воспоминаниями. Если это не задержит вас, ведь это вы можете куда-то спешить.
  - А как по-вашему: может ли человек куда-то сильно спешить в такую погоду?
  - Я думаю, нет.
  - Ну и ...
  - ...Мне просто не с кем было отмечать свой день рождения. Мои родители до сих пор работают за границей, приезжают редко, навещают меня раз в несколько месяцев, считая, что я сам смогу о себе позаботиться.
  - И правильно считают?
  - Наверное, правильно. Я к этому привык. Лет с десяти так живу- один в большой квартире в доме на Намыве...
  - Звучит, как стихотворение...
  - Грустное какое-то стихотворение получилось. Вообще-то, это во многом хорошо, потому что я привык к самостоятельности. А это в наше время многое значит. Одним словом, поскольку дни рождения я не отмечал, девятое января это почти середина зимы, то снег я не люблю. А вот дождь - это другое дело.
  Девушка смотрела, как мне показалось, куда-то в сторону. Я подумал, что она меня элементарно не слушает, и чуть не обиделся, но потом понял, что она просто думает.
  - Значит, вы козерог. - сказала она.
  - Значит - да. - ответил я.
  Девушка с большими голубыми глазами ухмыльнулась.
  - Блин! Я тоже козерог. И тоже не люблю зиму. Правда не потому, что там мой день рождения (представьте - через два дня после дня рожденья еще и новый год!..). Просто не люблю холод, вот и все.
  - И воду, судя по всему, тоже!
  Девушка на этот раз не просто улыбнулась- она почти засмеялась.
  - Да уж- как та кошка под душем... Меня зовут Виола!
  - Фатум. - ответил я, пожимая ей руку. - Необычное у тебя имя...
  Наверное, выражения наших лиц достойны были быть написанными на картине великого живописца. Ну и глупость я ляпнул! Нашелся, понимаешь, обладатель распостраненного имени!!! Мы оба громко засмеялись. Комичность ситуации была просто нереальна.
  - Извини,- после этого я просто не мог своей ровеснице, судя по всему, говорить "Вы", - это я к своему имени привык уже, а ты... Так бывает.
  - Бывает,- поддержала она меня. И в самом деле- сошлись два несчастья в одном месте.
  Пиццерия "Нью-Йорк", возможно, самое идеальное место для таких вот знакомств в нашем городе. Я часто прихожу сюда для того, чтобы посидеть тут за столиком, попить кофе или выкурить сигарету. Прекрасное обслуживание, хорошая кухня за умеренную плату. Студенту большего и не нужно, как мне кажется. Я люблю это место. Помните эмблему "МакДональдса" - Я ♥ М?-
  Я ♥ "N.Y"! Вот, что я скажу. Нужно любить свой город и те места, в которых он предлагает тебе побывать. Наш город самый лучший на земле. И я не считал бы себя его жителем, если б не думал так!
  Но то, какие этот город дарит встречи! Виола. Красивое и редкое имя. Согласен, что оно встречается куда чаще, чем Фатум, но оно гораздо красивее.
  Она соответствовала своему имени. Я мгновенно понял, почему у нее такое имя. Ее глаза. Это глаза цвета фиалок. Пускай, не совсем синего, но при ярком солнечном цвете, они обретали именно такой оттенок- ярко голубого, словно безоблачное небо. Все в этой девушке было необычным. Очень красивая- она совершенно не подходила под каноны современности, предпочитая носить длинную косу за спиной. Не подумайте, что я говорю о старомодности. Совсем наоборот: мне, привыкшему к совершенно идиотским девчачьим прическам (вообще замечательно иногда смотрится- на голове миллиметр волос, и те выкрашены всеми цветами радуги... Может, я не все понимаю в женской красоте), просто приятно было наблюдать за человеком, который заботится о своей красоте. И челка, прикрывающая лоб. Прямо посредине эта челка расходилась надвое... Виолу невозможно описать словами. Ее нужно видеть своими глазами. Она не вписывалась в каноны современности. Ну не могла она быть из этого времени! Либо из недалекого прошлого, либо наоборот- из ближайшего будущего. Она напомнила мне Ингрид Бергман из "Касабланки". Знающий, да услышит и поймет. Для не столь продвинутых, предлагаю вспомнить Лару Крофт (только не Анджелину Джоли из фильма, а рисованную героиню из компьютерной игры), ну, или Аню Курникову, на худой конец. В общем, фигня все это. Виола это Виола, и ни под какое сравнение она не идет.
  - Почему Фатум, - спросила она меня, - почему такой фатализм? Кто это так сильно верил в судьбу, что назвал ребенка таким именем?
  - Папа с мамой. Фатум значит злой рок, но они не задумывались над этим, называя так меня. Считали, что это просто красивое имя для меня. И оно собой ничего плохого не несет.
  - Тебе лучше знать. - сказала Виола. - И что, никогда судьба не шутила над тобой. Все-таки, вы тезки.
  - Ты имеешь ввиду, не происходило ли со мной всяких там судьбоносных проишествий, загадочных совпадений и тому подобной мудотени?
  - Да.
  -Нет, не происходило. Я не страдал от этого. Самый обычный человек, просто имя странное, вот и все. Я не верю в судьбу. Мы сами строим свою жизнь, и говорить о том, что от нас ничего не зависит, я б не стал...
  Виола глядела на меня так, словно я говорю абсолютно несусветные вещи. Конечно, ее можно понять- ведь мои слова звучали парадоксально. Всю свою сознательную жизнь я слышал от людей один и тот же вопрос: что это у меня за имя такое странное. С годами я привык к нему и перестал считать необычным. И что самое главное, никогда не считал, что мое имя влияет на меня и мою судьбу. Ведь, назови меня родители Будильником, я должен был бы каждое утро орать не своим голосом, так, что ли? Наше общество привыкло к суевериям и любит их, причем порой это доходит до маразма. Интересно, кто придумал, что вечером нельзя выносить мусор? Как говорил Задорнов, я знаю одну плохую примету: если с вечера не вынести мусор, то утром будет вонять в квартире. Так и моя жизнь. Ее можно было испортить не выкидами судьбы, а постоянным напоминанием об этом. Мне это надоело. Возможно, потому, что я не сталкивался никогда с ее шутками.
  - Я считаю по-другому: никогда не знаешь, где тебя ждет удача или разочарование, где ждет приятная встреча или наоборот, - говорила Виола, - в моей жизни много раз было такое, что судьба сама вела в нужное место, определяла мне в друзья замечательных людей. Кажется, минута или даже секунда и мы могли разминуться, а получилось, что мы встретились. Бывало, как я понимаю, и наоборот: я останавливалась в шаге от чего-то такого, что должно было изменить мою жизнь. - она отвела глаза и посмотрела в окошко за моей спиной. - Никогда не знаешь, что ждет тебя в будущем. Я верю в фатум.
  Она была права по-своему. Это ее право так считать. И, возможно, мне стоило прислушаться к ее словам. Тем утром я встал с мыслью о том, что хочу непременно погулять по городу, причем я заранее решил не выбирать маршрут. То, что я оказался в этом заведении, было абсолютной случайностью. Я просто шел невдалеке, когда начался дождь, и я решил переждать его в пиццерии. Тем более, как я уже говорил, мне всегда нравилось это место.
  Как оказалось в последствии, Виола тоже абсолютно случайно сюда попала. И причем по той же причине - шла мимо, когда ее начало обливать водой. Судьба ли это? Ведь она могла пройти мимо меня, вовсе не отряхиваясь на меня каплями дождя. Тогда бы мы никогда не познакомились. Я до последнего был уверен, что это не более чем совпадение. Виола была иного мнения. Потому она пошла в прорыв. Только чуточку позже.
  - Значит, в этом мы с тобой не похожи, - сказал я,- я верю не в фатум, а Фатуму. Такой я человек...
  Дождь за окном кончился, и в кои-то веки вышло солнце. Мне захотелось выйти на улицу: я уже представлял себе, насколько хорошо там сейчас дышится. - Ты не хочешь прогуляться, Виола? - спросил я. - По-моему, дождь кончился.
  - С удовольствием.
  Мы шли по центральной улице города и разговаривали. Можно было бы дословно передать тот разговор, но в этом нет необходимости. Виола оказалась замечательной девушкой, с которой можно общаться о чем угодно. И самое главное, ее совершенно невозможно было предугадать. Я не знал, как ответит на очередной мой вопрос или что сама мне задаст.
  - Жизнь вообще странная штука, Фатум, не стоит так пренебрежительно относиться к судьбе. Мне чуть ли не самого рождения вдалбивали то, что я не такая, как все, что я особенная. "Все учат, Виолетта, а ты учи сильнее, больше!"; "Учишься играть на фортепиано, учись играть и на скрипке!"; "Ты встречаешься с этим мальчиком? Не встречайся с ним - он тебе не подходит, ведь ты же особенная, а он самый обычный!" Тьфу! Так несправедливо. Я вовсе не необычная. Я самая обыкновенная, нет во мне ничего такого интересного. Ну с чего все взяли, что меня можно вот так брать и мучить?! Обидно ведь! Нет ничего хуже, чем быть необычной, не такой, как все. Знаешь, иногда хочется выплакаться ночью в подушку...
  - Ты плачешь по ночам? - задал я нескромный вопрос.
  - Нет, это знак слабости, я себе этого не позволяю. Никто не должен видеть мои слезы, - Виола сделала паузу,- в первую очередь - я сама. Знаешь, мне много лет уже хочется чего-то такого, связанного с моей необычностью.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Не знаю, - ответила она, - если моя необычность существует, то что-то должно произойти такое, что порадует меня - заставит ее любить.
  - А что это должно быть.
  - Этот вопрос я задаю себе лет с тринадцати...
  Южный черноморский город был наполнен жизнью. Казалось, она билась отовсюду. Мы сидели на лавочке в замечательном парке, называемом в нашем городе Каштановым сквером, курили и смотрели на маленьких детей, снующих туда - сюда с громким криком. Прямо у входа в Каштановый сквер стоят две статуи львов. Как мне кажется, ни один ребенок, родившийся или живший в нашем городе, не упустил возможности хотя бы раз залезть на одного из львов. Я не был исключением. Точно так же я в свое время лазил по этим львам, бегал по парку и, естественно, любимым моим местом в городе был огромный магазин игрушек - "Детский мир"... Жаль, теперь времена другие.
  ...Виола летела над землей, громко выкрикивая радостные пожелания, проклятия, призывы к богу и к мамочке. Не знаю, как называется эта штука, на которую она меня потащила, но впечатления от нее остаются те еще. В общем, это два кресла, зажатых между сваями, похожими на качели. Эти "Качели" делают полные обороты вокруг центральной оси, а кресла тем временем, вращаются тоже по оси, но в противоположную сторону. Одним словом, вертикальная центрифуга. Сидя в этих креслах, ты испытываешь целую гамму ощущений. Ты словно летишь над землей, проносишься со свистом буквально в миллиметре от ее поверхности. Кажется, еще мгновение и ты стукнешься головой об асфальт, вылетишь к чертям собачьим из этого кресла. Ты летишь то вверх ногами, то в горизонтальном положении, а то и вовсе вращаясь, словно звездочка на велосипедном колесе. Описать это сложно, гораздо лучше самому испытать нечто подобное. Те несколько минут, что мы вращались, показались мне, как минимум часом. Ей богу!
  А началось все с того, что, проходя мимо этой адской машины, Виола хитро подмигнула мне и спросила:
  - Ты когда - нибудь катался на этой катапульте?
  От одного только взгляда на нее мне стало не по себе. Все-таки, была же причина у тех людей, что сидели в ней орать, словно их режут!
  - Не думаю, что это хорошая идея, Виола...
  Но она уже потащила меня туда, сказав:
  - Это будет весело...
  "Святый господи, - повторял я про-себя, когда меня усаживали в кресло и привязывали цепями, чтоб я не вылетел, - прости мне мои прегрешения, избави от лукавого, дай надежду на спасение..." А-а-а-а-а-а-а!
  -М-а-м-о-ч-к-а-а-а-а-а-а, - орала Виола изо всех сил, пролетая над землей.
  Наверное, со стороны это выглядело смешно и забавно. Но, клянусь, ничего подобного я в жизни своей не испытывал! Выйдя потом из этой катапульты на грешную землю, я первым делом отдышался. Виола чуть ли не припрыгивала на месте от возбуждения.
  - Вот это было круто! Ни фига себе! Давай еще разочек!
  - Если я еще раз сяду в это кресло, то двинусь умом, Виола, хватит с меня на сегодня. Давай лучше передохнем, а потом еще погуляем где-то...
  Это был день нашего знакомства. Как я понимаю, в течении всей моей жизни не было лучшего дня, чем этот. До чего же скучной и размеренной была моя жизнь до знакомства с этой девушкой. И какой же волшебной она стала в тот день!
  Виола. Прекраснейшая из девушек. В тот день я влюбился в нее по уши и готов был поверить в судьбу, раз она подарила мне встречу с ней. Правильно ли это, что я так быстро дал себе понять, что эта девушка и в самом деле необычная, что она нравится мне? Не знаю, возможно, я сильно спешил. А, может, и нет. Ведь если б я знал, что произойдет через несколько дней, то не отпускал бы ее ни на шаг от себя и говорил бы ей слова любви каждую секунду. Потому что я влюбился.
  Обычно на то, чтобы прийти к осознанию такого чувства, уходят долгие дни и месяцы, а порой и годы. Некоторые говорят, что не бывает любви с первого взгляда, а я полюбил спустя час после нашего знакомства. Она была до неприличия красива в тот день, она была самой непосредственностью. Все те девчонки, что были у меня, и близко не стояли рядом с ней. Они были зажаты, нудные и хотели непонятно чего. А Виола четко это знала. Она хотела просто жить и наслаждаться жизнью. Она брала от нее по-максимуму все, что только можно. Она говорила себе, что она самая обычная. Возможно, она и была права: она была похожа на простую девушку с соседнего подъезда или на соседку по парте. Но в этом была ее необыкновенная красота. Она не пыталась строить из себя бог весть что. Она была сама собой- я видел ее такой, какой она хотела мне казаться. Будь она хоть чуточку сложнее с виду, в нее труднее было бы влюбиться, ведь тогда она являла бы собой загадку. А никогда не знаешь, что за разгадка таится в конце. За эту улыбку можно было бы умереть, если понадобится. Она улыбалась не потому, что хотела что-то этой улыбкой показать, а потому, что ей было весело, и улыбка сама расплывалась на ее лице. Виола была настоящей. Она и не думала притворяться. За это ее можно было не просто любить- ее можно было боготворить.
  Тот день прошел самым лучшим образом. То ли Виола подарила мне праздник, то ли наоборот, это не важно. Я не думал о том, что знаю эту девушку первый день, когда мы с ней катались на той центрифуге, мне было плевать, что мы были не знакомы еще вчера; когда сидели на ступеньках одного здания и говорили о судьбе и ее сюрпризах. Впервые в жизни я почувствовал, что знаю человека так хорошо, словно мы знакомы несколько лет. Вообще, по моему глубокому убеждению, взаимопонимание это первый шаг к длительному общению. Мы не просто понимали друг друга с Виолой- мы были похожи с ней буквально во всем. Начиная от знака зодиака, и заканчивая цветом глаз. Это была полная идентичность во всем. Возможно, мне только хотелось, чтобы так оно было, но, черт возьми, неужели это не замечательно, когда ты находишь себе подобного! Нам нравилась одна и та же музыка. Потому у нас появилась дополнительная тема для разговора. Потом мы пришли к выводу, что оба любим поэзию, причем одних и тех же поэтов. И все такое.
  У нас с Виолой совпали пины на мобильных. Причем, и она, и я выбрали абсолютно случайные цифры для кода телефона. После этого я готов был поверить не только в судьбу, но и в самого черта! Мне стало не по себе. Слишком много совпадений. Это уже не могло быть случайностью. Я сказал об этом Виоле.
  - Я обратила на это внимание, - ответила она, глядя прямо пред собой (мы, как я уже сказал, сидели на ступеньках большого дома, в котором располагалась гостиница. Над городом давно уже сгустился вечер),- мне немного страшно.
  - Почему?
  Виола замолчала. Она думала.
  - Почему, Виола? - повторил я свой вопрос куда настойчивее.
  Она посмотрела теперь прямо на меня.
  - Ты уверен, что хочешь выслушать это?
  - Но ведь я не знаю, что ты скажешь мне. Хотя, сейчас я готов, кажется, выслушать все, что угодно. Говори, Виола.
  - Понимаешь, Фатум, - начала она, - мы с тобой целый день говорили о судьбе. Мы спорили и соглашались друг с другом, сходились на том, что ее придумали люди, но она, вполне вероятно, может существовать. Мы говорили о ней так, буд-то она нас не касается. Мы даже могли шутить по ее поводу. Но вот мы провели с тобой целый день, хоть и едва знакомы. Мне было очень интересно, и я рада, что мы с тобой познакомились. Но меня пугает одно.
  - Что?
  - Ну ладно, - она громко вздохнула. - Не знаю, имею ли я право говорить об этом первой, но ты мне понравился. Настолько, что я вовсе не задумывалась о том, кто ты на самом деле, мне вовсе не было страшно с тобой, наоборот, мне было весело и интересно, я думаю о том, ты замечательный парень.
  - Ну так в чем дело? Давай продолжать наши с тобой отношения.
  Она задумалась.
  - Не в том дело. Посмотри со стороны на сегодняшний день. Все говорит о том, что мы подходим друг другу. Если честно, такого человека я еще не встречала- я имею в виду настолько похожего на меня. Но пойми меня, я много раз ошибалась в парнях и страдала от этого.
  - Ты считаешь, что я могу причинить тебе страдание? - это мне совсем не понравилось. Какой-то гнилой разговор получился.
  - Нет. Я считаю, что ЭТО Я могу причинить тебе страдания.
  - Почему?
  - Мне всегда говорили о том, что я не такая. Я к этому привыкла и вела себя с парнями не так, как они ожидали. Они ждали какой-то стандартности, а я всегда поступала совсем не так, как нужно. Я могу ляпнуть что-то не впопад, от чего парень может обидится. Я устала от этого.
  - От чего именно?
  - От слишком быстрого развития событий. Парни, не разобравшись во мне, как следует, считают, что я полностью принадлежу им. А это не так. Я хочу любить, но не хочу никому разбивать сердце... Тем более тебе. Ну как мне объяснить? Я боюсь слишком быстрого развития событий.
  - А причем тут судьба и то, что мы с тобой о ней говорили?
  - То, что эта встреча не была случайной. Тот дождь начался именно в тот момент, когда я была рядом с пиццерией. Я забежала в нее лишь потому, что мне было холодно. Входя в нее, я и не думала о том, что могу там с кем-то познакомиться. Понимаешь, если говорить на чистоту, то мы с тобой можем и дальше встречаться, а можем и никогда больше не увидеться.
  - Но у нас есть мобильные телефоны. - возразил я. - Обменяемся номерами и даже если мы потеряемся, то сможем найти друг друга.
  - Это все правильно. Но мне нужно время для того, чтобы подумать...
  Я все понял. Виола попыталась мне объяснить, но когда она сказала мне о необходимости подумать, я разгадал ход ее мысли. В общем, если коротко, то это можно сформулировать так: она должна была принять решение как себя вести, подумать про козни судьбы и всякое такое. Зная, что у нее есть мой телефон, она будет мысленно возвращаться ко мне, у нее будет возникать желание позвонить мне- тем самым ее решение будет зависеть от меня. А она хотела бы сама принять решение. Чем меньше у нее будет таких вот ниточек со мной, тем точнее она сможет принять решение. Глупо, конечно, но и в этом есть логика. Она хотела независимости и уважения к себе, и я не мог не дать ей этого. В связи с этим у меня возник один вопрос:
  - Как мне найти тебя, Виола, когда ты примешь свое решение? Ведь адреса ты тоже своего не дашь...
  - Мы увидимся с тобой. Тут- на этом месте. Через три дня. Если я приму решение, то появлюсь на этих ступеньках в это же время. Если же нет...
  - А если я не приду? - мне не хотелось задавать этот вопрос, но я не мог не спросить ее об этом.
  - ... Я пойму это. Если судьба существует, мы оба примем решение, и ничто не помешает нам встретиться...
  Я смотрел на нее, словно в последний раз. Боже! До чего же глупая мысль, ведь все можно сделать гораздо проще... Но что я мог ей тогда сказать? Я просто не мог ее тогда удержать. Любил, потому и не мог удержать.
  - Хорошо, - сказал я наконец, - это твой выбор, я не буду тебя держать- иди...
  Мне было горько и грустно отпускать ее от себя. Никогда раньше я не испытывал ничего подобного. Так, словно я осознанно что-то терял, зная, что дорогая мне вещь.
  - Можно я только задам один вопрос? Ты читала Ричарда Баха и его "Единственную"? Всего одна фраза: Судьба, конечно, есть, но она вовсе не
  тащит тебя силком туда, куда ты не хочешь идти. Ты сам делаешь выбор. Судьба зависит только от тебя...
  Виола посмотрела на меня.
  - Я никогда не читала эту книгу. Извини ... Прощай!
  Она ушла, оставив меня одного на ступеньках того здания. Это было слишком сложно для меня- терпеть в себе все это. Меня сначала бросили в огонь, а потом облили холодным дождем. Мог ли я подумать тогда, что отпускаю от себя свою судьбу, что теряю Виолу. Хоть моей вины в этом не было нисколечки. Она сама того захотела. Надеялся ли я на то, что она примет положительное решение? Естественно, я ждал этого всей душой. Я ждал того, что снова увижу ее, что смогу быть с ней... Но непонятная тревога закралась в меня и не хотела отпускать меня. В принципе, тревога-то была понятной- я боялся, что Виола элементарно не придет в назначенное время в нужное место и все мои надежды пойдут прахом. Но я не понимал, почему это должно произойти. Почему Виола должна передумать, ведь не видно было, чтобы она во мне сильно разочаровалась. Ох уж эти мысли по поводу судьбы! Ладно, успокаивал я себя, все будет нормально, она обязательно придет, нечего переживать: ты и не думал терять ее, а она и не думала уходить из твоей жизни навсегда. Все еще будет хорошо. Судьба существует и она связала вас навсегда...
  
  Три дня прошли в диком тумане неведения. Меня посещали такие разные мысли, что уму непостижимо! То мне казалось, что я неправильно расслышал дату и время нашей предполагаемой встречи; то я вдруг вбил себе в голову, что Виола на самом деле ничего особенного во мне не нашла, а вся наша встреча была четко разыгранной игрой, и впереди меня ожидал жестокий обман... Вечером второго дня ожидания я понял, что не могу думать ни о чем другом, кроме Виолы. Мне показалось даже, что я заболел- настолько непонятным было то состояние, которое я ощущал.
  Я давно уже жил к тому времени один в большой квартире. Родители редко навещали меня, приезжая в лучшем случае раз в несколько месяцев. И хотя мне не очень нравилось жить одному, ничего поделать я просто не мог. Мама с папой не работали в этой стране. Папа был военным и служил в каких-то там секретных войсках за границей. Насколько я понимаю, это была миротворческая миссия в Ирак. Он уехал туда почти сразу, когда наши солдаты начали отправляться в эту страну. А вообще, большая часть его жизни прошла вне родной страны. Он помнил Афган, Сьерра- Леоне, Чечню и тому подобные страшные места. К тому, что родного отца я видеть не могу, я давно привык. Мама входила в совет директоров крупного завода, и в ее обязанности входило подписание договоров с иностранными инвесторами. Так, как некоторые поставки требуют серьезной проверки на месте, то мама часто отправлялась в командировку в разные части Европы. На ней лежала ответственность по подписанию разных договоров. Вроде бы она была в те дни в Швеции...
  Так проходило все мое детство и вся мою юность. Не то чтобы родителям было плевать на меня. Скажем так, они предпочитали обо мне не сильно беспокоится. В десять лет мне наняли няньку. Но через два месяца нянька сбежала от меня. С тех пор я жил один, справляясь абсолютно со всем, что на меня выпадало. Можете не смеяться и не расплываться в скептической улыбке, поскольку это именно так. Самостоятельность - замечательная вещь, если к ней приучиться с детства.
  И все мне нравилось в такой моей жизни кроме одного. Я никогда не любил одиночество, и это единственное, к чему я так и не привык. Меня не страшили самые ужасные штуки вроде возможности спалить квартиру, быть ограбленным злобными соседями, избитым пьяными мужиками, приходившими к соседям снизу. Я ничего этого не боялся и не считал, что мне что-то грозит. Но засыпать самому мне не нравилось. Когда я был маленьким, я элементарно боялся темноты. Но, вырабатывая характер, никогда не оставлял свет включенным- считал, что это будет трусостью. Потом страх темноты исчез, но боязнь одиночества осталась. Вернее, это была даже не боязнь. Я не любил спать один. Не обязательно спать с кем-то в одной постели (хотя, с определенного времени, я стал все реже ночевать один в пустой постели), но хотя бы под одной крышей. "Лучше быть одноногим, чем одиноким"...
  И вот появилась Виола. Буквально на один день. Если судьба существует, то она сделала мне роскошный подарок в виде общения с этой девушкой. Никогда до того я не встречал подобного собеседника. Я уже говорил, что девчонки мои были слишком глупыми для того, чтобы просто о чем-то с ними говорить. Может, я многого требую от них, но видеть пару себе ни в одной из них я не мог. Я был слишком независимым для них. Встречаясь с девушкой, я ставил то условие, что всегда, в любой момент я могу оставить ее. Многим это не нравилось. А еще я привык часто покупать девушку самыми разными способами. Мол, раз ты так сильно от меня зависишь, то соизволь быть моей- я купил тебя... Кошмар. С Виолой было все по-другому. Я не только не покупал ее красивыми словами или подарками (в первый день знакомства?!!), но и не пытался это сделать. Я не мог ее купить, потому она и понравилась мне сразу. Такой девушке нельзя купить целый мир, поскольку это обидит ее. Но это мир можно ей подарить. Это разные вещи. Впрочем, как фраза из одного фильма, целого мира для Виолы было мало. Она достойна была много большего.
  Возможно, в этом месте читатель задаст вопрос: откуда такие мысли по поводу малознакомой девушки, с которой я виделся всего лишь раз?
  И я отвечаю. Тот день был на самом деле маленькой жизнью. Мы прожили его вместе. Иногда случается так, что совсем не обязательно знать человека годами для того, чтобы звать его родным и близким. Говорите, что влюбляться так сильно сразу же нельзя? А вы влюблялись когда-то, любили хотя бы раз? А я полюбил. Теперь я понимаю, что это сильное чувство. И оно будет со мной до конца жизни.
  
  Я не выдержал и на следующий день после того, как мы разошлись, снова оказался в "Нью-Йорке". Я и не думал надеяться на то, что она придет сюда. Нет, это было бы слишком просто. Это место напомнило мне о ней. Я представил ее прямо пред собой. Я закрыл глаза на несколько секунд. Так, словно бы, если б я открыл, то увидел бы ее перед собой.
  Я открыл глаза, но Виолы предо мной не было. И не могло быть.
  Я заказал себе кофе, пачку сигарет и не ушел из пиццерии до тех пор, пока из пачки не исчезла последняя сигарета. Это произошло лишь в самом конце дня. Домой возвращаться мне не хотелось. Я не хотел в очередной раз засыпать один.
  
  Прошло два дня и наступила дата нашей предполагаемой с Виолой встречи. Ночь пред тем я не спал- сон не думал идти, я так и провертелся в холодной постели до самого утра. А за сутки до того мне приснилась Виола. Это был самый обыкновенный сон, но ни один кошмар не смог бы сравняться с ним. Мне приснилось, что я не обнаружил Виолу на тех ступеньках...
  День начался не самым лучшим образом. Мало того, что я совсем не спал, так еще и погода совсем не располагала к тому, чтобы куда-то выходить из дому. Это был не дождь, это было обычное пасмурное утро. Но оно намного подлее, чем проливной дождяра, поскольку не знаешь наверняка, будет ли дождь, брать ли тебе с собой зонт. Как всегда случается, дождь застает тебя именно в тот момент, когда зонта при тебе нет. Естественно, когда ты берешь зонт, с неба не упадет ни капли. Целый день прошел в ожидании. Сказать, как я провел его? Я пролежал на кровати, уставившись в одну точку. Эта точка была на потолке где-то возле люстры. Вечер наступал настолько медленно, что я буквально по секундам прожил целый день. Когда ждешь, время всегда тянется медленнее.
  События, произошедшие в тот день, наталкивают меня на мысль о том, что все в нашей жизни предопределено. Ведь, не сядь я в ту маршрутку...
  А я вполне мог не сесть в нее. Предо мной был выбор- либо оказаться в этой серой "Газели" с восьмеркой на лобовом стекле, обозначающей номер маршрута- либо сесть в другую машину, точно такую же, но отходящую на пять минут раньше. Теперь я спрашиваю себя, почему я решил не спешить? Ведь несколько дней я считал каждую минуту перед тем, как встретиться с Виолой, подгонял время, а тут посчитал, что пять минут ничего не решат абсолютно, я спокойно успевал ко времени свидания. И не думал о том, что в дороге может что-то случиться (самым страшным для меня было тогда просто опоздать, попасть в "пробку" и не приехать вовремя). Откуда у меня было такое спокойствие? Может, я перенервничал перед тем слишком сильно? Впрочем, что теперь об этом думать?
  Я сидел на переднем сидении возле водителя. На самом деле, я намного больше люблю сидеть именно так- чтобы видеть дорогу. Мне нравится смотреть на проезжающие мимо автомобили, на то, как движется передо мной белая полоса разделительной линии. Я попросил водителя что-то включить. Он поймал какую-то радиостанцию, где звучала старая музыка. Не скажу, что я сильно люблю такие песни, но слушать можно. В тот момент звучала песня "Девочка моя синеглазая". По-моему, когда она появилась, мне было года три или меньше, но в последние годы ее стали крутить почти не всех попсовых радиостанциях. Эту песню я знал очень хорошо.
  Надо ли говорить, о ком я думал в ту минуту, когда звучала песня?! Я вспоминал глаза Виолы. Они были почти синего цвета, очень красивого фиолетового оттенка...
  ... Он влетел в нас с такой скоростью, что я ничего не понял. Как мне теперь кажется, эта скорость не позволила даже моей улыбке сойти с лица- ведь я все еще вспоминал цвет Виолиных глаз. Это был "Краз", почему-то решивший ни с того, ни с сего тормозить посреди мокрой улицы. Идиот, по такой погоде, вообще не стоит ездить на столь тяжелой машине. Тут идешь по лужам и чуть ли не скользишь, а на десятитонном грузовике... Хотя, причины для такого торможения у него были. Мальчишка выбежал на дорогу прямо под его колеса, не сверни грузовик, он раздавил бы парня, а так он поехал прямо на нас. Мы как раз стояли на остановке, набирая и высаживая людей.
  Ужасное зрелище, видимо. Водителя маршрутки буквально разорвало на две половины а меня только зацепило кразовским бампером, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы весь мой левый бок был содран, а левая рука оказалась сломана в пяти местах. Все остальные свои повреждения я получил уже не в маршрутке, а при падении на землю. Меня выбросило из машины, словно пробку от шампанского. Я летел, кувыркаясь и цепляясь за землю. Когда я оказался в неподвижном состоянии, то только мог поднять голову и посмотреть на то, в чем еще несколько минут назад, я добирался к девушке на свидание. Машину поделило ровно пополам. Разрыв пришелся как раз на место прохода межу рядами. Какой-то парень погиб во сне, прижавшись головой к стеклу. Могло показаться, что он просто не просыпался- оставаясь в состоянии сна. Как я понял, на месте той аварии не погиб я один.
  Перед тем, как отключиться, я успел подумать кое о чем. Я подумал о том, что "Виола" в переводе с итальянского- фиолетовый. Глаза Виолетты не были ни синими, ни фиолетовыми. Они были просто голубыми. Почему я видел и представлял их совсем не такими, какими они были?..
  
  Наверное, прошло много времени, прежде чем открыл глаза. Я ничего не чувствовал, пока был в бессознательном положении. Потом, не приходя в это самое сознание, я попал в кому. На то были причины, раз в коме я пребывал два с половиной месяца.
  Я плохо помню сам момент, когда я открыл глаза, но знаю, что это было глубокой ночью. Я совсем ничего не видел в той темноте, в которой очутился. Я лежал на кровати, в мягкой постели, укрытый теплым одеялом. Мог ли это быть мой дом, спрашивал я себя. И тут же отвечал в уме, что вряд ли. Я догадался об этом по запаху, витавшему надо мной. Нигде, кроме больницы такого запаха быть просто не могло. Это был запах эфира- тот запах, который я возненавидел еще в раннем детстве. Больницы всегда навевали мне тоску. За это я их ненавидел.
  Я попытался позвать кого-то, но голосовые связки мои словно онемели, я утратил полную способность к разговору. Голова моя судорожно пыталась что-то сообразить. Воспоминания упорно не хотели складываться в единое целое. Перед глазами, помимо темноты, я видел развороченное маршрутное такси, из которого вываливались люди. Я точно вспомнил, что ехал куда-то... Куда-то. Я ехал к Виоле. Хоть это-то я вспомнил!
  Виола. Я закрыл глаза и чуть не заплакал. Я ехал на свидание, которое все должно было решить, но так и не увидел ее. Боже! Почему такая несправедливость? За что? Вот тебе и фатум... Не помню, чтобы я испытывал больший удар в своей жизни. Самая прекраснейшая из девушек, она одна была нужна мне. Я встретил ее именно в тот момент, когда все, по-видимому все было позади. "Что ж, наверное, это правильно, - думал я, - кто его знает, смогу ли я теперь ходить, - это был хороший подарок от судьбы". Это был красивый самообман...
  Я снова попытался позвать. На этот раз успешнее- голос, хоть и очень хриплый, начал возвращаться ко мне. Не скажу, правда, что это были членораздельные звуки, но хоть что-то я мог издавать.
  Сколько я ни звал, так никого и не дождался. Видимо, я был совершенно один. Голову я повернуть не мог, поскольку шея очень сильно затекла. Боковым зрением я обнаружил, что откуда-то справа исходит слабый свет. Наверное, это было окно. Посмотреть я туда не мог.
  Постепенно голова стала наполняться тяжестью, глаза сами собой закрылись. И я уснул. Впервые за какое-то время (когда я очнулся, то не имел понятия не только о том, какой сегодня день, но и с трудом догадывался какой сегодня год!) мне приснился сон. Это была, естественно, Виола. Я увидел ее, стоящей на тех ступеньках в ожидании меня. Из ее глаз лились слезы. Во сне я тоже заплакал. Я понял, что больше не увижу ее.
  На следующий день, когда проснулся, ярко светило солнце и больничная палата заливалась теплом и светом. Я мог разглядеть разные любопытные штуки. Оказалось, что это комфортабельная палата со всеми необходимыми удобствами: холодильник, телевизор (интересно, кто смотрел его, пока я был без сознания?), всякая медицинская аппаратура, похожая на ту, что часто показывают в американских фильмах. Интересно, все же, сколько я так провалялся?
  И тут я обнаружил самое главное, что хотел обнаружить: отрывной календарь на стене. 21 июня. Что ж, прошло не мало времени - в аварию я попал в самом начале мая. По крайней мере, я жив. А все остальное не важно- сам узнаю. Кто-то должен был мне об этом рассказать...
  Впрочем, я обо всем узнал буквально через несколько минут. Как оказалось, я проснулся именно в тот момент, когда нянечка (сестричка, сиделка- не важно, в общем) вышла из палаты. А придя в нее, увидела, что я открыл глаза. Она наклонилась ко мне и сказала:
  - С возвращением, Фатум, как ты себя чувствуешь? Говорить еще не разучился?
  Я очень легко повернул голову, показывая, что не разучился, но говорить ничего не стал.
  - Отдыхай, Фатум, приходи в себя, все уже хорошо. Потом придет доктор, он все тебе расскажет. Попробуй уснуть.
  Но я не засыпал. Сестричка включила телевизор, и стала его смотреть. Мне же никакого дела до того, что было в экране, не было. Я слишком плохо еще соображал. Так что не подумайте, что я вот так сразу, после комы пришел в себя, начал чувствовать себя суперменом и чуть ли не танцевал по палате. Это только в идиотских индийских фильмах такое бывает. Моя же жизнь, как следует понимать, была далека от счастливой сказки.
  Прошло несколько дней, прежде чем я начал чувствовать себя настолько нормально, чтобы услышать свою собственную историю. Вот, как это было на самом деле.
  ... Через несколько минут после того, как меня выбросило из горящей маршрутки, я потерял сознание. Скорая помощь, приехавшая почти мгновенно, отвезла меня в центральную городскую больницу. Как оказалось, больше никого из того такси везти не пришлось- все погибли. Первое, что у меня определили, был тотальный отек мозга и многочисленные повреждения внутренних органов. На этом фоне открытые переломы рук кажутся легкой царапиной. Состояние мое было стабильно тяжелым и была необходима срочная операция. Но, поскольку в нашем городе таких операций просто не делали, меня очень быстро, на вертолете, отправили в Киев в центральный невропатологический центр, где меня и прооперировали спустя всего три с половиной часа после аварии. После этого начался коматозный период, вызванный изменениями в коре головного мозга и слишком долгим периодом, в течении которого мозг оставался без кислорода (приток крови к моему серому веществу, был нарушен). Я не уверен наверняка, что это было на самом деле- врач, рассказывавший мне все это, мог и приврать- говорили, что я пережил клиническую смерть. От одной только мысли об этом, меня теперь передергивает. Не думаю, что кто-то согласился бы услышать подобное в свой адрес!
   Родителям моим сообщили за границу, что я попал в аварию и они следующим днем были в Киеве. Через две недели после того, как стало понятно, что коматозное состояние- всего лишь временное явление, родителям позволили отправиться назад. Если честно, я не думаю, что в любой другой семье произошло бы то же самое. Слишком уж заняты были они своей работой даже для того, чтобы быть со мной в такое время. Обидно. Мне не хотелось бы иметь таких родителей. Хотя, к подобному я уже привык. Я снова остался один. Меня никто не навещал все это время. Что ж, бывает и такое. К одиночеству меня давно приучили.
  Что происходило за то время, что я был без сознания, я не знал и просил не говорить мне. Я сам ко всему должен был прийти.
  - Какая степень сложности моей травмы головы? - спросил я у доктора через несколько дней после того, как пришел в себя.
  - Степень сложности мы давно определили, - отвечал мне он, - ничего серьезного тебе теперь не угрожает. Я думаю, что ты идешь на поправку.
   - То есть я выздоравливаю?
  - То, что ты пришел в себя уже говорит о том, что ты выздоравливаешь. Твой организм очень крепкий, будь ты старше, ты мог бы не выкарабкаться из этой ситуации, а так я могу уже говорить, что начинается реабилитационный период.
  - Что мне нужно делать для того, чтобы восстановиться?
  Он подумал.
  -По большому счету, пока что ничего. Лежи, отдыхай, смотри телевизор, читай книги, когда придет время выписывать тебя, мы сделаем это.
  - А когда это произойдет, доктор?- спросил я.
  - Пока что об этом речь не идет. - сказал он, еще раз подумав. После чего вышел, закрыв за собой дверь. Я остался в палате один.
  
  Так я узнал, что жизни моей ничего не угрожает, и я иду на поправку. Если честно, я и сам это чувствовал уже какое-то время. Гипсов на мне не было, говорил я прекрасно, аппетит тоже никуда не пропал. Самое главное, кислородное голодание никак не повлияло на мою мозговую деятельность. А то остался бы я идиотом на всю свою оставшуюся жизнь! В общем, как для бывшего коматозника, я пребывал в отличном состоянии души и тела.
  Конечно, многое меня беспокоило. И первой в этом списке, естественно, была Виола. Я так сильно боялся того, что она не придет на ту встречу, переживал из-за того, что она обманет меня, а вышло так, что это я ее обманул, и не явился к ней. Какая разница, что со мной произошло, ведь она не знала про аварию и подумала, что мне до нее нет никакого дела. Я подумал бы на ее месте точно так же. Винить ее не было смысла ни в чем. Сам виноват- нужно было брать номер ее телефона.
  Меня волновала учеба. Конечно, в универе поймут, выгонять меня не станут, но и пропускать столько мне не хотелось. Теперь придется, думал я, переносить все на зимнюю сессию. Просто замечательно!
  Мне не нравилось то, что я один в большом городе, который был совсем не похож на то место, где я жил. Мама с папой очень давно купили себе квартиру в Киеве, а ту, в которой жил я, оставили и записали на меня. Только вот в своей киевской квартире они почти не появлялись. По крайней мере, какое-то время мне будет где жить. Не до самой же старости мне торчать в этом центре! Это как золотая клетка: роскошная палата, за которую вместе с лечением родители хорошо заплатили, но как же мне не хотелось в ней быть! Ни один человек в мире не мог представить себе этого томления.
  Дни проходили за днями и я все сильнее чувствовал, что мне стает лучше. Уже через две недели я впервые смог побывать на свежем воздухе. Эта прогулка многое для меня значила, поскольку в последний раз я был на улице еще весной! Во время этих прогулок я старался ни с кем не говорить, полностью погружаясь в свои мысли. Мне приходило на ум лишь одно- то, что я потерял Виолу, хотя мог провести с ней остаток своей жизни. Я смотрел на цветущие деревья и думал про нее, про то, что она тоже любила лето:
   - Я не люблю зиму. Лето нравится мне гораздо больше. Летом ты чувствуешь ту свободу, которой нету ни весной, ни зимой. Это свобода красоты. Возрождающаяся природа, это, конечно, тоже красиво, но мне приятнее наблюдать за тем, как она уже в полном разгаре, эта природа. Весной даже птицы не поют на рассвете так, как они делают это летом. Кроме того, речка, море, горячий песок- все это возможно только летом. И босиком тоже можно ходить исключительно летом. А весной все только начинается. Ты просто в ожидании тепла. Я не люблю ждать. Я люблю наслаждаться тем, чего так долго ждала... Лето. А зима это препаскуднейшая вещь. Я прекрасно тебя понимаю в том, что ты ее терпеть не можешь. Это знак смерти, нет ничего хуже, чем смерть. Это ужасно, когда впереди один лишь холод. Многим нравится снег. Тебе вот нравится дождь. А я люблю солнце и тепло. Летнее солнце и летнее тепло. Почему они так нравятся мне, я объяснить просто не могу.
  Пришла ее пора, но ее не было рядом со мной. День за днем мне становилось все грустнее, потому, что Виола вытесняла из моей головы любую другую мыль не о себе.
  
  А потом однажды пошел дождь, и мне просто не чем было заняться. По телевизору не было абсолютно ничего, за окном падали холодные большие капли, громко отбиваясь от жестяного подоконника. Когда-то мне нравился этот звук, теперь же он навевал на меня тоску.
  От нечего делать я поднялся этажом выше по больнице и зашел в больничную библиотеку. Меня спросили о том, что я хочу почитать. Что читать, я не знал, а потому сказал женщине, которая заведовала этим местом:
  - Мне немного грустно.
  - Ты хочешь развеселиться? - спросила она.
  - Нет, просто хочу что-то под свое настроение.
  Книгу, которую она мне дала, занес сюда, видимо, сам бог, по крайней мере, видеть в больнице книгу китайского философа... Книга, которую я держал в руках, называлась "Дао де Дзин" и написал ее какой-то Ле-Цзы. В общем, для меня, что название книги, что имя автора... Не все ли равно! Не скажу, что я так уж сильно увлекся этой книгой, скорее, я читал ее от того, что просто нечего больше было читать. И скучал я над этой книгой до одного определенного места. До того, где автор говорит: "Ваша жизнь вам не принадлежит: это гармония жизненных сил, дарованная вам на время Небом и Землей. Ваша природа и судьба вам не принадлежат: это Путь, предначертанный вам Небом и Землей".
  Я несколько раз прочел эти строки. Глава, из которой они взяты, называется "Небесная доля". Связав все это воедино, я понял, о чем они. Это та мысль, о которой говорила мне Виола:
  - Единственное, во что я по-настоящему верю, -говорила она, - это судьба. Я верю в то, что все в ней предначертано от начала до конца. Только небо сможет вмешаться в мою судьбу. Небо подарило мне мою жизнь, оно управляет мной. Зачем сопротивляться ему? Я просто хочу пройти свой путь. Это фатализм, и от того, буду ли я сопротивляться небу, или нет, ничего не зависит. Судьбу переписать невозможно. Она одна.
  Я стал читать дальше. И среди всего прочего, я нашел слова об истине. После того, как я прочел эти слова, я понял для чего я живу и что я буду делать дальше: "И все же я понял, где истина. Эти "радость" и "знание" - не те радость и знание, о которых говорили древние. Радоваться без повода и знать без умысла - вот подлинная радость и подлинное знание. И тогда не будет ничего, что бы тебя не радовало, чего бы ты не знал, чего бы не свершил. К чему отбрасывать "Песни" и "Предания", ритуалы и музыку? Зачем искать что-то им на замену?". Я понял, что самое главное для меня- найти Виолу. Если судьба подарила мне ее однажды, она подарит мне ее снова, а нет- так я сам найду Виолу, потому что именно она- Виола- и есть моя судьба. Ни одна девушка в мире не достойна того, чтобы я променял ее на Виолу.
  Мое существование обрело смысл в тот момент, когда я прочел строки об истине. Я поклялся себе, что обязательно выздоровею и найду Виолу. Чего бы мне это не стоило.
  
  Выздоровление шло очень быстро. Во много раз быстрее, чем я себе представлял. Вначале мне вообще казалось, что остаток лета так и пройдет на больничной койке, но две недели спустя после того, как я вышел из комы, я совершал пешие прогулки, а еще через неделю я начал потихоньку приступать к легким пробежкам по больничному парку. Иначе, думал я, мне никогда не выйти из этого места. Доктор, каждый день делавший мне анализы, вначале не одобрял моего рвения, но потом, осмотрев меня, дал добро. Когда-то давно я серьезно занимался футболом, но в семнадцать лет я серьезно повредил ногу, разорвав крестовидные связки. Это самая страшная травма в футболе, после которой возвращаются, как правило, только спустя несколько месяцев. Я же на поле уже не возвращался, забросив игру. Теперь пришло время восстанавливать силы. Слава богу, это не отнимало много энергии.
  Проведя в больнице столь долгое время, я начал по-другому смотреть на некоторые вещи. Китайская философия увлекла меня настолько, что не только прочел Ле-Цзы, но и все, что было в библиотеке. Потом пришел черед других умных книг. Меня стали увлекать романы и рассказы и судьбе. Вначале как-то подсознательно, а потом вполне осознано, отдавая себе отчет, я искал на каждой страничке хоть что-то о человеческих судьбах, об играх случая и всяком таком. Найдя мало что полезного для себя в библиотеке, я решил начать поиски в другом месте.
  На весь реабилитационный центр оказалось великое множество вполне даже бесхозных компьютеров, которыми можно было свободно пользоваться. В числе прочих достоинств, они обладали самым полезным своим качеством- выходом в интернет. Это было именно то, что мне нужно.
  До аварии я очень часто пользовался интернетом, но делал это исключительно для развлечения- сидел в чате и перебрасывался ничего не значащими фразами с разными ребятами, которым, как и мне, просто нечего было делать. Я, знал, конечно, что всемирная сеть- это уникальный источник самых разнообразных знаний, но вряд ли подозревал, что эти знания могут мне пригодиться.
  Какое-то время я не совсем хорошо понимал, что ищу в интернете и для чего это делаю. В смысле, я не знал, как какие-то знания могут мне помочь отыскать Виолу. Я просто читал то, что мне казалось интересным. Первую книгу в интернете я прочел за несколько часов. Это был "Алхимик" Коэльо. И вот что мне запомнилось больше всего: "А что это за величайшая на свете ложь?
   Звучит она так: в какой-то миг нашего бытия мы теряем контроль над своей жизнью, и ею начинает управлять судьба. Ничего более лживого нет". Как же сильно это контрастировало с тем, что я перед тем прочел в книге китайского философа. Это были мысли из той моей прошлой жизни, когда я не верил в существовании судьбы. Раньше я мог согласиться с Коэльо в том, в чем он пытался убедить читателя, но теперь все было по-другому.
  Я не мог так быстро прийти к тому, что полностью перешел на сторону фатализма, но отрицать теперь его я просто не мог. У меня было такое ощущение, что судьба только начинает со мной какую-то игру. Правил этой игры я не знал, но принял бы лишь одно из них, если они есть: не сопротивляться, ибо будет хуже. Как оказалось, я был прав с самого начала. В тот миг, когда я впервые включал доверенный мне компьютер (дело, как я уже пояснил, происходило уже не в невропаталогии, а в реабилитационном центре, куда меня перевели после положительных анализов), судьба уже играла со мной в игру.
  Я дочитывал Коэльо и собирался в тот день больше ничего не читать, поскольку глаза мои довольно сильно уже устали. Внезапно, как это часто случается, компьютер "завис" и, потому, задержал меня. Пока я выключал и включал его, то совсем не обратил внимания на то, сколько времени у меня это заняло. В итоге, когда я посмотрел на часы, то обнаружил, что опоздал к обеду. Потому мне пришлось отказаться от того, чтобы есть со своей сменой, и дожидаться следующую- минут сорок. Таковы были правила в этом пансионате, называемом центром реабилитации.
  У меня был выбор: либо посидеть еще какое-то время в сети, либо выйти прогуляться по замечательному парку. Я с удовольствием выбрал второе, компьютер мне на сегодня уже осточертел.
  
  Я шел по парку и почти ни о чем не думал. Собственно, для того такие места и созданы- для расслабления и успокоения, чтобы ничто не тревожило мыли. Необычайная тишина царила в этом месте, ничто ее не нарушало, ни один крик, кроме криков птиц. Тропки уводили все дальше в густоту деревьев, там, где царит вечный полумрак, вызываемый тенью от деревьев. Казалось, что солнце в такие места просто не попадает. В какой-то мере, так оно и было.
  Белый футбольный мяч неожиданно для меня выскочил откуда-то из-за деревьев и остановился прямо у моих ног. Видимо, кто-то играл в футбол и случайно выбил мяч за пределы поляны. Но это слабо вязалось с моими представлениями об этом месте. Поскольку, во-первых, я не слышал голосов поблизости (поверьте мне, когда кто-то, если их больше одного человека, гоняет мяч, то не закрывают рот ни на минуту, постоянно что-то выкрикивая), а во-вторых, я решительно не мог себе представить откуда этот мяч мог вылететь, ведь поблизости не было ни одного подходящего места для игры. Не в кустах же, в самом деле, кто-то спрятался!
  Я взял мяч в руки и стал ждать, что за ним кто-то явится. Но моим ожиданиям не суждено было сбыться, поскольку минут пять я так простоял на одном месте, никого не дождавшись.
  Наконец мое терпение лопнуло, и я решил сам отправиться на поиски владельца мяча. Раз он вылетел со стороны кустов, значит там за ними что-то должно быть. Так оно и оказалось. Это была замечательная поляна, скрытая со всех сторон от людских глаз деревьями и кустами. Каждый день я проходил мимо этого места, но и не подозревал о его существовании. Для игры в футбол это было просто идеальное место, так как четыре дерева, посаженые по углам поляны, образовывали естественную рамку ворот. О таком месте я мечтал когда-то, когда мне было лет двенадцать.
  К моему изумлению, на поляне вовсе не было ни футбольной команды, ни стоптанного поля. Вместо этого на траве сидела девушка лет семнадцати и читала книгу. У девушки были смешные кучерявые волосы. Почему смешные? Да потому, что они из всех сил не слушались свою хозяйку, сколько б она их не укладывала, это я знал наверняка. Волосы были песочного цвета, а глаза выдавали в ней натуральную блондинку. Имя Виола, наверное, больше подошло бы ей, чем объекту моего будущего поиска. У этой незнакомой девушки они тоже были голубыми, но глубина их, насыщенность были куда сильнее, чем у Виолы. Она решительно кого-то мне напоминала, но только спустя какое-то время после знакомства с ней, я понял, кого именно. Может, вы смотрели когда-то один замечательный фильм с Мег Раян и Николасом Кейджем - он назывался "Город ангелов". Именно главную героиню мне и напомнила эта девушка - голубоглазая блондинка с круглым приятным лицом и короткими кучерявыми волосами песочного цвета. Со временем я понял, что сходство между ними просто поразительное. Так, будто-то это она играла в том фильме...
  Я смотрел на нее несколько минут и думал о том, может ли принадлежать ей футбольный мяч. С одной стороны, с чего бы- ведь она прекрасно гармонирует с книгой, не похоже, что она когда-то бегала с мячиком; а с другой- там больше никого не было, кроме нее и гонять-то некому было. Странно, одним словом. Что-то тут явно не то.
  - Простите, - сказал я не уверенно, - может, это ваш мяч... Он вылетел отсюда.
  Она подняла на меня голову, смотрела несколько секунд, слабо въезжая в то, что я говорю, а потом улыбнулась.
  - Ой! А как он там оказался? Вроде и не выбрасывала его так далеко, думала, что он покатился куда-то к кустам...Спасибо.
  - Да не за что, в общем. А что вы читаете?- поинтерисовался я, подойдя чуточку ближе.
  Она показала мне обложку книги. Айзек Азимов, рассказы.
  - Хорошая книга?- спросил я.
  - Замечательная. Фантастика, про роботов,- сказала она все так же улыбаясь,-это мой любимый писатель... Один из любимых.
  - А кто еще нравится?
  - Разные, вообще-то, - она призадумалась на мгновение, - из фантастики: Бредбери, Азимов, Стругацкие, из другого- Ремарк, конечно же, (прочитала его всего!), Диккенс... А самый любимый...
  Я думал, она сейчас скажет: Леон Фейхтвангер. Только его не хватало в эту компанию.
  - ... Пауло Коэльо. Жалко, у нас не часто выпускают его книги. А так, я уже все перечитала.
  - И много у нас его книг?
  - А почему вы спрашиваете? Хотите почитать?
  - Вообще-то, да. - сказал я.- Я буквально только что прочел "Алхимика" в интернете.
  - И как?
  - Здорово. Хотелось бы еще что-то прочесть.
  -Хорошо, - сказала она, - сейчас подумаю. Так, - она начала загибать пальцы и смотреть куда-то в небо. - "Алхимик", "Пятая гора", "Книга воина света", "Дьявол и сеньорита Прим", "Вероника решает умереть", "На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала", "Одинадцать минут", "Заир". Итого восемь. Плюс еще можно найти некоторые непереведенные вещи - "Валькирии", например...
  Девушка, судя по всему, хорошо разбиралась в литературе, особенно в Коэльо. По крайней мере, она знала названия книг, а в том, что она все их прочла, я, почему-то, не сомневался.
  Она смотрела на меня и улыбалась. Мне показалось, что она улыбается всегда, что улыбка никогда не сходила с ее лица. По большому счету, так оно и было: спустя какое-то время, через несколько недель, я уже в этом не сомневался. Конечно, иногда она грустила и становилась похожа на маленькую тучку, но это происходило не часто. Просто, такой у нее был характер - ей нравилось жить с улыбкой на лице.
  - А как вас зовут? - спросила она.
  - Меня зовут Фатум.
  - Какое интересное имя, - сказала она, - никогда такого раньше не слышала. Это какое-то восточное имя?
  - Нет, оно обозначает, что я просто нахожусь во власти судьбы. Фатум в переводе с латыни...
  - ...Значит "Злой рок"... Никогда такого не слышала, - повторила она. - а меня зовут Александра. Саша. Но мне не нравится это имя.
  - Почему?
  - Оно самое обычное, в нем нет ничего таинственного, загадочного, как в вашем имени.
  Где-то я уже это слышал. Еще один человек, который говорит об обычности и необычности. Помнится, Виола все хотела быть такой, как все...
  - По-моему, - ответил я ей, - твое имя не так уж и часто встречается. Оно довольно редкое...
  - Мы перешли на ты?
  - Это плохо? - я поднял вверх брови в вопросительном выражении.
  - По-моему, это замечательно.
  Итак, ее зовут Саша. Она попала сюда после того, как в марте прошлого угодила в похожую с моей, аварию. Причем похожесть была просто поразительной. Под Киевом разбилась маршрутка, столкнувшаяся с "Уралом". Я слышал о той истории, когда несколько людей были изувечены настолько, что их нельзя было узнать. Были поданы иски, но ни один из них, по-моему, не был удовлетворен. Саше повезло, что она осталась не просто жива, а и почти полностью выздоровела. Особых повреждений у нее не было, просто шок, из которого ее выводили в этом месте. С большим, к слову, успехом, чем меня.
  Саша была круглой сиротой, опека над которой до восемнадцати лет проводилась какой-то организацией, а дальше ей выпадала доля в крупной компании ее покойного папы. Он же оставил ей в наследство большую квартиру в Киеве и денежную сумму. Папа погиб в той аварии, а маму она не помнила- та умерла еще при самом рождении Саши. Когда я узнал, что с ней произошло, то понял, из КАКОГО шока ее выводили. Бедная девочка.
  - А мячик тут причем? - спросил я. - это ведь ты им играла.
  - Я просто набивала его. Играть тут не с кем- никто не любит футбол, еще и дразнят- мол, девчонки не должны бегать с мячом. Еще в детстве все смеялись над разбитыми коленками и сбитыми локтями. Один папа только и понимал, что такое футбол.
  - Футбол это особая философия и психология, это целая религия- его нельзя не любить. "Во имя прекраснейшей из игр"
  - Девиз ФИФА. Ты любишь футбол?
  - Я обожаю футбол...
  Мы подружились и стали периодически видится в этом самом парке. В центре реабилитации было много молодых людей моего возраста, но только с Сашей мне было интересно общаться. Ведь она оказалась замечательным собеседником- такой, какой я когда-то увидел Виолу. С моей новой знакомой можно было говорить обо всем на свете. Если помните, она читала Азимова в тот момент, когда я впервые увидел ее. До того, я лишь слышал имя этого писателя, но ничего не читал. И вот она порекомендовала мне прочесть самый любимый свой рассказ - "Двухсотлетний человек". Замечательная вещь о том, как робот захотел стать человеком и стал им, несмотря ни на что. Жизнеутверждающая штука, что ни говори. Не думал никогда, что фантастика может иметь такой глубокий философский смысл. Дальше пошел черед Бредбери. Тут я разбирался немного получше, но Саша сказала мне, что одних только "Марсианских хроник" недостаточно для того, чтобы понять писателя. И я начал читать его не самые известные рассказы. Слышали ли вы когда-то о "Рассказе о любви"? Очень грустная и красивая история о том, как порой могут складываться отношения между людьми несмотря на их разницу в возрасте. Просто прочтите, я уверен, что вы не пожалеете.
  И пошло-поехало. За неделю я прочел полностью всего Коэльо и мог свободно говорить с Сашей о его книгах. Как оказалось, я вовсе не зря интересовался этим писателем. Пожалуй, прочтя его полностью, я на много шагов приблизился к своей заветной цели. Впрочем, об этом позже.
  
  В конце июля мне разрешили покинуть это заведение. А за три дня до меня, оттуда уехала Саша.
  -Мне уже пора,- говорила он мне на прощание. - Я уже полностью здорова, как сказали врачи, можно ехать домой.
  Глаза ее погрустнели. Ей придется возвращаться домой, где ее никто не ждет. В последний раз она была там несколько месяцев назад, перед тем, как приехать в центр. Как мне показалось, особого желания у нее возвращаться не было. Я спросил ее об этом.
  - Конечно, нету. Я не знаю, что буду делать еще целый месяц. В сентябре начнется учеба- пока я была тут, то сдала все необходимые экзамены дистанционно- в универе мне пошли на встречу, все прошло хорошо и я зачислена студенткой. Но это будет еще не скоро- целый месяц, а до того времени я, наверное, сойду с ума... Ты будешь ко мне приходить?
  Я говорил о том, что подружился с Сашей. Но, наверное, мне не рассказать, насколько важным человеком она стала для меня за это время. Постоянно думая о Виоле, я чувствовал себя одиноким, мне не кому было даже рассказать о девушке моей мечты, это сильно поглощало меня. А в Сашке я мгновенно нашел того, кто сможет меня выслушать и дать хоть какой-то совет. Она прониклась моей историей и переживала ее так, словно это происходило с ней самой. Много часов подряд она слушала меня, а потом говорила какую-то приятную и неожиданную вещь, от которой становилось тепло на душе. А потом приходил мой черед слушать ее. Точно так же, как и я, она была одинока, и ей просто необходим был друг. Мы взаимно дополняли друг-друга. Это было очень хорошо, что мы встретились. Без нее, мне было бы намного сложнее.
  - Конечно, буду, - сказал я, обнимая ее на прощание,- мы очень скоро увидимся. Всего несколько дней.
  - Я буду ждать тебя. - она прижалась щекой к моей щеке. - Приходи ко мне, друг.
  Она взяла в руку маленький чемоданчик с вещами и направилась к воротам центра. Уже стоя возле них, из - далека, она крикнула мне:
  - Приходи побыстрее! И звони!
  Теперь я был умнее, и не мог позволить Саше просто уйти, не взяв с собою номер моего телефона. Один раз я уже сильно пожалел об этом. Больше таких ошибок допускать я был не намерен.
  Той же ночью я позвонил ей и мы проболтали почти до самого утра. Так, словно не виделись несколько лет. Когда ты находишь в человеке подобного себе, ты не задумываешься о том, что именно ты говоришь в трубку и что ты хочешь услышать в ответ. Ты ждешь просто того, чтобы этот голос звучал, а все остальное для тебя не важно. Если это настоящий друг, ты будешь ждать разговора с ним, не предугадывая и не загадывая на перед. Это говорит о чистоте чувств...
  А потом выписали и меня, если можно так говорить. Наверное, в тот момент, когда я в последний раз шел по парку, я понял, что чувствовала Саша, прощаясь со мной и этим местом. Оно устроено так, что ты привыкаешь к нему, ты чувствуешь себя, как дома и тебя вовсе не тянет отсюда. Покидая его, ты чувствуешь, что расстаешься с чем-то близким и родным, важным для тебя. Для меня же это усиливалось тем, что здесь я обрел замечательного друга. Потому и знал, что, видя теперь Сашу, я буду думать об этом месте. И мысленно буду сюда возвращаться.
  
  
  На двоих один берег,
  На двоих один лес,
  На двоих одно море,
  На двоих один крест.
  Как пел "Чиж". Мы привыкаем к тому, что вещи у нас обязательно должны с чем-то асоциироваться. Это как рефлекс: тебе включают лампочку, а у тебя течет слюна. Это место было общим для меня и Саши. Мне было грустно покидать центр. Я к нему привык.
  
  - Привет, Саша, - сказал я, смотря прямо на нее.
  Она тоже смотрела на меня и улыбалась широченной улыбкой. После чего и вовсе рассмеялась. Саша рада была меня видеть. И это чертовски приятно. Как оказалось, я познакомился с замечательным человеком.
  - Здравствуй, Фатум! - сказала она, крепко меня обнимая. - Мне было одиноко без тебя. Проходи, пожалуйста. - Она провела меня в квартиру. - Я сейчас к тебе приду, только сделаю кое-что на кухне.
  - А что там? Давай я помогу.
  - Не надо! - не согласилась она. - Это будет сюрприз...
  Я сидел в гостиной на диванчике и смотрел по сторонам. Эта маленькая хозяйка умела держать квартиру в порядке. Везде был идеальный порядок, так могут следить за собственным жильем только настоящие хозяева, знающие толк в собственном жилище, и умеющие ценить накопленное. Первое, что бросалось в глаза- огромная библиотека. Вдоль каждой из стен стояли целые шкафы с книгами. Я, сидя, на диванчике, не мог, конечно, прочесть их названия, но кое-что я увидел. Это были прекрасные книги самых разных авторов в дорогих переплетах. Не только современная, но и много классической литературы. Читать здесь любили.
  - Чьи это книги? - громко спросил я у Саши, которая копошилась на кухне.
  - Мои. - ответила она.
  - Твои?
  - Да, мои, - сказала она, входя в гостиную, - чьи же еще?
  - Нет, ты не поняла. Кто их собирал, и кто увлекался литературой так сильно.
  Она посмотрела на книги и ответила:
  - Мы с папой. Вообще-то, он начал собирать эту библиотеку задолго до моего рождения. Он всегда очень сильно любил читать и меня приучал к этому. Папа считал, что только начитанные и образованные люди способны чего-то достичь в этой жизни. А без любви к книгам и литературе, у тебя ничего не получится. Возможно, это мудро. Не мне судить. В наше время молодежь не читает вовсе. Грустно. Что будет с нашим обществом завтра?- она посмотрела тоскливым взглядом на все это книжное великолепие. - Это самое ценное, что досталось мне в наследство от папы. Конечно, когда-то мне придется принять правление над его компанией. Но я об этом еще не думаю. Он хотел, чтобы я получила хорошее образование, и через месяц его мечта начнет сбываться.
  Она стояла прямо надо мной, держа локоть на моем плече, и мы оба смотрели куда-то в сторону. Так всегда бывает, когда говорит один, а неловко стает двоим. Саша всегда мрачнела, когда речь заходила о ее покойных родителях и при ней я старался не задевать этой темы. Что ж, на этот раз она сама решила заговорить. Видя, что ей не очень приятно, я захотел перевести разговор в другое русло.
  - Как ты тут одна?- спросил я.
  Саша стала прямо предо мной во всей своей красе. На ней было прекрасное зеленое платье, выгодно подчеркивающее фигуру. На лице было очень мало косметики, и я был рад по этому поводу. Не люблю, когда девчонки измазанны и расписаны, словно пасхальное яйцо. Сашино лицо излучало свежесть, и по которому били кудри. Легкая улыбка скользила по нему. Это существо по-настоящему радовало глаза. Зная, что она совершенно одинока, что у нее нет семьи, ты понимаешь, насколько жизнь была к ней несправедлива. И еще ты видишь, что всегда есть пример для подражания: очень сложно все тяготы и невзгоды переносить с улыбкой. У Саши получалось это очень хорошо.
  - Нормально!- сказала она, немного протягивая слова. - Как видишь, все замечательно. Только скучно и одиноко. Ждала тебя три дня. Еле дождалась... Тут все классно. Ты лучше скажи, выписывали тебя нормально, без приключений?
  - Нормально. - точно так же ответил я ей. - Представь, делали анализы и сказали, что я здоров, как лошадь. Прямо удивительно: помирал два месяца, а тут давление, как у космонавта! Чудеса в решете. Вот, сразу к тебе и рванул. Дома все равно делать нечего, а с тобой очень сильно хотелось повидаться.
  - Ты устал?
  - Нет, нисколечки. Скорее, наоборот- после всех этих больниц чувствую бодрость. Там мне быстрее хотелось устать и заснуть, а тут, на воле и дышится свободно!
  - Ты голоден?
  - Честно?- я заговорщицки улыбнулся и подмигнул. Дивный запах доносился с кухни и я готов еще месяц провести в больнице, лишь бы мне сказали что это за вкуснятина там готовится.
  - Честно.
  - Честно- голоден с дороги... Этот запах! Что это?
  - А вот руки помой и бегом на кухню! Я же говорю, что сюрприз.
  ... Это и впрямь был сюрприз. Вернее, их было сразу несколько. Во-первых, Сашина кухня, сделанная под бар. Поверьте, это достойное место не только для кушания. В этом месте и жить не грех! Потрясающих размеров, со встроенной домашней техникой и дорогой мебелью, она была достойным украшением квартиры. И вид из этой кухни. На Днепр... Красота неописуемая! Второй сюрприз заключался в том, что я увидел на столе. Такие трапезы, таких дивных видов, таких божественных ароматов...И, самый главный сюрприз, в самих кушаниях. Не знаю, где Саша научилась так готовить, но это было просто волшебство какое-то. Я задал этот вопрос Саше, но она лишь усмехнулась:
  - Кушай и не задавай вопросы по этому поводу. Я столько времени провела одна в этой квартире, рано или поздно должна была добраться до кухни...
  Слава Господу, что это произошло. Ибо готовила Саша и в самом деле чудесно. А чем конкретно она угощала меня, я не скажу- это было бы несправедливо. Маленькая тайна, оставшаяся между мной и ею. Я скажу только одно: далеко не во всех ресторанах увидишь такое. Браво, Саша!
  Замечательная еда, легкая ненавязчивая музыка Морриконе, звучащая, к слову, непонятно откуда, склонили нас с Сашей к беседе. Иногда, даже если ты не видишься с человеком три дня, а тебя все равно к нему тянет, ты ждешь встречи с ним и не ищешь сознательно тему для разговора. Я об этом уже говорил.
  - Что ты собираешься делать дальше, Фатум?- спросила Саша, глядя прямо на меня. Мы пили вино из хрустальных бокалов по поводу нашей с ней встречи. По такому случаю Саша решила, что не ударит в грязь лицом и достала где-то бутылку французского "Каберне".
  - Еще не знаю, - ответил я, - пока что я тут, в Киеве, а дальше видно будет. Осенью мне нужно будет вернуться в свой город и продолжить учебу. Я проучился уже два года, не хотелось бы бросать на полпути.
  - Тебя там что-то держит?- задала она провокационный вопрос.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Я говорю об учебе. Если это только в ней дело, ты сможешь перебраться сюда и продолжить учебу в любом столичном вузе.
  - Ты считаешь, что это возможно?
  - Я знаю, что это возможно.- с уверенностью сказала она. - Если я добилась того, чтобы меня подпустили к сдаче экзаменов чуть ли не с инвалидного кресла, то добиться перевода будет проще простого. Сдашь экзамены и зачеты в течении августа и в сентябре приступишь к учебе. Есть еще один вариант, когда ты делаешь то же самое, но учишься на курс младше. Это тоже дело. Возможно, потребуются какие-то финансовые вливания, но, думаю, тебя это беспокоить не должно.
  - Меня это и не беспокоит, - ответил я, - меня волнует другое.
  - Что именно?
  Если честно, я и сам с трудом догадывался, что же меня там держит в том городе. Во всяком случае, я не мог это толком сформулировать. Какая-то призрачная мечта о недостижимой девушке, мысли о которой меня занимали день за днем. Я не знал по большому счету, кто она и нужна ли мне на самом деле. Виола то становилась ближе, то наоборот исчезала в моем сознании. И порой я даже спрашивал себя, была ли она, может это только плод моей фантазии, и она привиделась мне во время комы или что-то такое. Я не знал, что ответить Саше.
  Вместо этого она сама решили заговорить. Не произнося ни слова о Виоле, она говорила загадками, без конкретностей, но так, что мы оба понимали, о чем она.
  - Знаешь, Фатум, - говорила она между тонкими глотками, - ты один решаешь что для тебя важнее в твоей жизни. Если ты начинаешь новое дело, начинаешь новый поиск, ты должен отдавать себе отчет в том, как закончится это мероприятие, закончится ли оно вообще когда-то. Не останавливайся на полпути, не стой посреди дороги, но, если ты идешь и не видишь ничего за горизонтом, то поворачивай назад, не утомляй себя. Ты только что родился заново на свет после самой настоящей смерти. Для чего тебя вытягивали с того света? Скажи мне. Для того, чтобы ты маялся старыми своими проблемами? Посмотри на то, как ты окреп. Я знаю тебя совсем немного, а почувствовала, как ты наполнился физической силой за то время, что мы знакомы. Неужели разум твой не наполнился той же силой? Если есть смысл возвращаться в прошлое, ты к нему обязательно вернешься. Но если ты видишь пред собой будущее, то зачем оглядываться назад? Продолжай смотреть вперед. Там твоя судьба.
  - Что ты знаешь о судьбе, Саша? - спросил я с досадой.
  - Я ничего о ней не знаю, - теперь она говорила уже прямо, - но могу смотреть на некоторые вещи другим взглядом, не таким, как у тебя.
  - О чем ты?
  - О том, что происходило со мной и тобой. Присмотрись, и ты увидишь, что все до сегодняшнего дня шло так, словно было предугадано на перед. Ты попал в жуткую аварию в тот момент, когда ехал на свидание к девушке, попал в больницу, потом в другую, провел два месяца в коме и вышел из нее с теми же мыслями - о ней. Когда ты шел по парку в центре, ты делал это от того, что опоздал на обед. Это произошло потому, что компьютер "завис". Меня ты увидел потому, что мяч случайно выкатился прямо к твоим ногам. А я попала в тот центр потому, что угодила в автокатастрофу. Если бы шофер моей маршрутки отправился в путь минутой раньше, столкновения на крутом повороте удалось бы избежать. Если бы у папы тогда не кончился бензин, он не повез бы меня в Киев с дачи на маршрутке... Смотри, сплошные случайности, мало связанные друг с другом. А теперь убери любую из них. Скажи, пили бы мы сейчас тут с тобой вино? Были бы мы знакомы сейчас? Могла ли я называть тебя своим замечательным другом? Фатум, ведь это судьба и она играет нами. Она играет с нами постоянно, и мы не знаем что будет дальше. Может, это и не правильно, но во всем надо искать позитив. Из того, что я пережила, я получила лишь одно, но оно достойно всех моих бед.
  - Что это?
  -Это ты, Фатум. Судьбе я благодарна лишь за то, что она подарила мне тебя,- Саша допила вино и посмотрела прямо на меня. - подумай об этом, Фатум. С тех пор, как я тебя узнала, я поняла, что ты мой друг, и я не хочу тебя терять. Наоборот, я хочу тебе помочь.
  - В чем?
  - В поисках Виолы.
  - Ты считаешь, что ее можно найти.
  - Я считаю, что это не иголка в стоге сена и вдвоем мы обязательно ее найдем. Ты со ной?
  Я задумался.
  - Ты со мной, Фатум, тебе нужна моя помощь?
  - Да, нужна.
  Саша смотрела на меня своими глубокими голубыми глазами и улыбалась.
  - С началом новой жизни, Фатум! С рождением тебя на божий свет.- она подняла бокал и я поднял в ответ свой бокал, в котором плескалось великолепное француское вино.
  
   Так начался август. У меня было великое множество дел тем месяцем. В первую очередь, я поспешил воспользоваться Сашиным советом и поступить в какой-нибудь университет. Оказалось, что это вовсе не так просто, как могло бы быть и как мне хотелось. Для перевода потребовались абсолютно все документы из старого моего университета. Возвращаться в свой город мне пока не хотелось, а потому документы пришлось отправлять почтой. Но и это не прошло абсолютно спокойно. С какой-то радости в старом моем университете заартачились, и по телефону заявили, что моя болезнь еще не повод проявлять свою наглость. На мой резонный вопрос о том, где же тут наглость, если я пользуюсь своим законным правом, мне ничего не ответили, громко бросив трубку. Именно бросив, поскольку с первого раза тот, кто говорил со мной, на рычаг не попал, и трубка полетела куда-то мимо. Я даже успел услышать громкую брань и проклятья то ли в свой, то ли в трубкин адрес. Никогда не думал, что меня решат держать в этом быдлятнике и не отпускать от себя!
  Жил я по-прежнему один. Как я и предполагал, папа с мамой пошли мне на встречу и оставили квартиру в мое распоряжение. Все то же самое, что и раньше: большая пустая квартира, в которой не было места кому-то другому кроме меня.
   Вот тут я слышу любопытные вопросы по поводу Саши и того, какое место она занимала в моей теперешней жизни.
  О Саше нельзя говорить мало, и раз уж на то пошло, то я готов начать разговор, только чуточку позже, если можно. После того, как я опишу один случай, произошедший с нами в конце августа. К тому времени я уже решил вопрос с поступлением (все то же дистанционное поступление- я воспользовался тем же правом, с помощью которого поступила Саша) и был относительно свободен в выборе действий в дальнейшем.
  Мы стали частенько гулять с Сашкой по Киеву, ведя беседы о моем и ее будущем. Мы давно решили, что самому мне не справится в поиске Виолы, а потому ее помощь может быть весьма уместной. Она предлагала дельные советы, к которым я прислушивался, и которые, безусловно, могли мне помочь.
  Мы шли с ней по вечерней набережной и смотрели на огни большого города. Есть в Киеве такое место, где на протяжении нескольких километров вдоль дороги нельзя встретить ни одного моста или подземного перехода. Ты идешь по набережной, и другого пути у тебя нету - только далекая станция метро. Люди, не знающие об этом приколе, долго и нудно надеются увидеть переход, но ничего у них не получается. А мы с Сашей шли там потому, что на пути почти не было людей и можно было спокойно поговорить, глядя, как на той стороне горят огоньки фонарей. А где-то впереди мы видели, как по мосту метро едут вагоны. Именно туда мы и направлялись.
  - И что же дальше? - спрашивал я у Саши .
  - О чем ты?
  - О том, что мне, или нам нужно делать. Просто я в последнее время думаю о Виоле и понимаю, что она крепко вошла не только в мою, но и в твою жизнь. Ты так легко согласилась на помощь. Почему?
  - Почему?- она посмотрела на воду. - я и сама толком не знаю. Может, это от того что я чувствую привязанность к тебе и понимаю, что ты значишь для меня.
   - Я что-то значу?
  - Значишь, раз я об этом говорю.
  - Такие вещи обычно не говорят вот так- прямо и открыто, мне кажется, что в нашем обществе это не принято... Это слишком смело. Ты не боишься откровения.
  - Я ничего не боюсь, по-моему, это вообще глупо, скрывать что-то от друзей, - она посмотрела на меня так, что мне стало слегка не по себе, - ведь ты же не скрывал от меня ничего.
  - ...
  - Если б я не хотела слушать это, то не слушала б. Понимаешь, я просто вошла в твое положение, я все остальное не важно. Я хочу тебе помочь, и если ты не против, то это произойдет. Разумно?
  Я не знал что отвечать. Конечно разумно, куда уж разумнее. Но я чувствовал себя неловко. Что-то в этом было не так. Ну не могла она вот так ни с того, ни с сего взять и привязаться ко мне.
  - Ты переживала когда-то подобное? - я пошел ва-банк.
  Саша отвела взгляд.
  - А как по-твоему?
  - Я не знаю... А если ты пережила, то почему никогда не рассказывала, ведь мы столько времени проводим вместе, ни с кем я больше и не говорю, Саша . Это твое право- молчать. Но...
  - Его звали Сережа, и я его сильно любила. Настолько, что позволяла просто управлять собой, хотя не должна была этого делать. Это и привело к тому, что мы разошлись. - она произнесла это на одном дыхании, после чего начала обьяснять подробнее. - Он был по-настоящему красив, и я купилась на это в день нашего знакомства. Мне тогда было пятнадцать лет, а он был чуть старше. Сын кого-то важного в правительстве, он смотрел на меня не как на объект поклонения, а как на девочку, которая и любить-то не умеет. Поэтому считал, что чувства не могут больно бить по сердцу. Изменял мне направо и налево, а потом и вовсе послал меня ко всем чертям. Он привык к такому обращению и мог себе это позволить. В тот день, когда он ясно дал мне понять, что я не нужна ему, мир перевернулся на моих глазах. Казалось, что это конец всему и я...
  Тут она сделала долгую паузу и я понял, что если она решится продолжать, то это будет самое настоящее откровение, то, чего до меня никто не слышал ни разу. Пауза затянулась настолько, что я подумал: продолжения не будет, я зря начал этот разговор.
  - ...И я решила оборвать все одним махом. Не знаю, что на меня нашло, но... Это было так глупо!.. Я посчитала нужным уйти из этого мира.
  - Ты решила покончить жизнь самоубийством?
  - Да, как ни прискорбно. Я достала из аптечки пачку клофелина и мигом проглотила штук двадцать или тридцать таблеток, после чего уснула... Ты спросишь, раз так произошло, то как у меня получилось благополучно не скопытиться? Все банально. Я перед тем поела и мой желудок отказался переваривать такую гору какой-то дряни. Понимаешь, я не знаю, должно ли было так произойти на самом деле, но то ли мне повезло, то ли нет- я проснулась и меня вырвало... Грустная сказка, правда? Самое главное в суициде знаешь что?
  - Что?
  - То, ЧТО тебя заставляет это делать, психология твоего поступка. Понимаешь, мое отношение к тому козлу теперь разделено на две половины. Первая- та, что осталась перед моей попыткой смерти, вторая- за ее гранью. Я теперь понимаю, что это было не случайностью- и встреча с ним, и мой разрыв, и суицид...
  - Саша, - сказал я неуверенно, - это похоже на...
  - Это похоже на судьбу, ты хочешь сказать? Да, это именно судьба, и по-другому на тот случай я не могу смотреть...
  А я не мог теперь по-другому смотреть на Сашу. Такое откровенное признание открыло мне глаза. Вот тебе и наивная голубоглазая девочка, читающая романы Коэльо запоем и грезящая о замечательном собеседнике. Однако же, я был поражен до глубины души. Как все-таки неправильно устроен наш мир. Не всегда, - и у меня такое ощущение, что никогда,- мы не приходим к заветной своей цели без потерь или обид. Обязательно что-то должно стать на пути к мечте. Ну почему, если к звездам, то обязательно сквозь терни. Саша любила настолько, что пошла на самоубийство. Может, это отсутствие характера, а, может, и большая смелость. Или все же глупость, не знаю- как на это посмотреть, с какой стороны. Все же она любила, она была способна на это. Но, черт возьми, как можно такое небесное создание взять и обидеть?! Я чего-то не понимал.
  
  Саша. Удивительный человек, вошедший в мою жизнь абсолютно случайно. Она права- ряд мелких обстоятельств помог нам встретиться; а не произойди он? Что дальше? Вообще-то, об этом я и хотел спросить ее, но разговор сам пошел в другую сторону. Теперь я отвечаю на вопрос о том, кем она стала для меня. Возможно, вам хотелось бы, чтобы я рассказал о том, что стал видеться с Сашей каждый день, мы страстно полюбили друг друга и прожили жизнь вместе, ни разу не поссорившись и не обидев друг друга. Я хотел бы сказать вам об этом, но я промолчу в самом начале, чтобы не складывалось ложное впечатление, буд-то мы с Сашей были настоящими любовниками.
  Иногда, когда говорят о дружбе между мужчиной и женщиной, то не думают о сексе. Хотя, как говорил главный редактор "Бульвара", дружба между мужчиной и женщиной обязательно заканчивается постелью... Возможно, в чем-то он и был прав, но не в отношении наших с Сашей чувств. Я по-прежнему любил Виолу и просто не мог заставить себя взять и отказаться от нее, хотя бы от мечты. Это последнее, что было у меня. Саша - замечательный человек, который на многие вещи буквально открыл мне глаза. Ведь, если б не она, я давно отказался бы от мысли найти Виолу, а так, всякий раз, когда я начинал хандрить, Саша убеждала меня в том, что мы оба только в начале пути, что мы обязательно найдем Виолу. Я ей верил и мы оба продолжали поиски...
  Поиски! Это было особое приключение, о котором я еще обязательно расскажу. Но только потом. Не сейчас.
  Так случилось, что мне довелось покинуть Киев до того, как я по-настоящему прижился в нем. Произошло это аж под новый год, но, поверьте, я действительно к тому времени еще не нашел себя в столице. Именно потому и решил на время уехать. Это я так себе говорил, а на самом деле... На самом деле, мне и самому страшно было подумать о том что происходит. Я говорил о том, что мы так и не стали с Сашей любовниками, но однажды до этого чуть не дошло.
  Это произошло в той самой квартире, где когда-то летом мы пили с Сашей отличное французское вино и говорили о судьбе. Мы только что пришли из магазина, где покупали продукты для новогоднего стола, игрушки для елки и прочую приятную мелочь, без которой не обходится ни один новогодний праздник. А еще мы приготовили друг- другу замечательные подарки.
   Я давно знал, что у Саши есть мечта, связанная с ее детством. В этом детстве никогда не было места домашним животным. Ей не позволяли завести даже рыбок, не говоря уже о кошках или собаках. Я никогда не проходил через подобное, а потому никогда от этого не страдал. Но, услышав от Саши, что она мечтает о собаке, я решил поймать случай и подарить ей пса. Конечно, животину такую не купишь заранее и не подложишь под елку, потому мне пришлось дарить собачонку несколько ранее. Вообще-то, я собирался после обеда в тот день сам пройтись на птичий рынок, но случай опередил меня. Мы возвращались с Сашей с базара и увидели в подземном переходе, как мужик продает щенков кавказской овчарки. Саша пройти мимо просто не могла и уставилась на одного щенка очень красивой окраски- черной с белым. Щенок, когда девушка взяла его на руки, мгновенно уснул, а по Сашиным щекам потекли слезы.
  - Ты чего, Саша?- спросил я у нее.
  Она продолжала плакать:
  - Нет, ничего, просто так. Он такой милый, что на него невозможно смотреть. Это тот пес, о котором я мечтала в детстве. Именно этот, такого окраса и такой породы. Они такие красавцы выростают...
  - Сколько? - спросил я у мужика.
  - Сто пятдесят, только для вас.
  - Сто пятдесят ЧЕГО?- в глазах Саши еще теплилась надежда.
  - Долларов, конечно, - промолвило здоровенное жестокое существо, - а вы о чем подумали?
  Саша с грустью посмотрела на щенка и сказала ему "Прощай". Таких денег ни у меня, ни у нее с собой не было. Она очень быстро развернулась и зашагала прочь, не увидев того, как я наклонился над корзинкой и взял щенка на руки.
  Домой Саша пришла мрачнее тучи. По дороге мы не разговаривали. Вернее, я попытался ей что-то сказать, но она упорно молчала, пряча мокрые от слез глаза за большим теплым капюшоном куртки. Еще мгновение, и она разрыдалась бы прямо в вагоне метро.
  А дома, едва мы зашли, она бросилась в свою комнату, так и не дав мне ничего объяснить. А я тем временем вытащил щенка из-под полы куртки и посмотрел на него. Это создание спокойно ехало всю дорогу, уснув у меня на моем теплом животе. И теперь он сонно глядел на меня, не понимая, чего я от него хочу. А я просто хотел отнести его к хозяйке. Но та закрылась и не хотела никого впускать. Тогда я постучался и сказал:
  - Сашуня, к тебе пришли!
  - Кто? - задала она вполне резонный вопрос.
  - Они просили не говорить.
  - Ладно, сейчас...
  Она открыла двери и первое, что увидела, был маленький кавказец на моих руках.
  - Это... Это волшебство какое-то, Фатум! Как он здесь оказался?
  - Приехал вместе со мной.
  - Ты что, купил его?
  - Ну купил, и что тут такого.
  - Как ты это сделал, дурачок, у нас же не было таких денег.
  - У нас не было таких денег, но было чуточку меньше. Ты забыла правило: всегда носи с собой лишнюю сотню, мало ли что случиться может...
  Наверное, это был ее лучший подарок с самого рождения. По крайней мере, так она сама говорила. Весь оставшийся день, видимо, должен был пройти в заботах над "новым членом семьи", но у нас еще было много дел. И первое в этом списке- нарядить елку.
  Вот уж веселое задание, особенно если делаешь это для себя и в приятной компании. Я-то в детстве никогда этим не занимался, а потому и не знал, что это за удовольствие.
  Когда наряжение елки было в самом разгаре, подавая мне макушку, Саша сказала:
  - Ты помнишь какой сегодня день?
  - О чем ты? - притворился я.
   - Ты знаешь о чем я, ты прекрасно это знаешь.
  Я не смотрел на Сашу, а глядел куда-то в окно. Целый день я только о том и думал- я не мог забыть, что это день рождения Виолы. Я думал о том, что где-то в далеком городе она отмечает самый главный свой праздник, а у меня нету никакой возможности поздравить ее. Я думал с самого утра о том, что не сядь я в ту маршрутку, сегодня мог бы поздравлять ее, и любой подарок я сделал бы ей ко дню рождения, а не Саше к новому году. Это звучит как несправедливость, но как по-другому?
  - Ты грустишь, Фатум, и это хорошо заметно. Давай поговорим. По-моему, тебе это нужно.
  - Ты знаешь о том, что мне нужно?
  - Ты один это знаешь, при чем тут я? Я говорю о разговоре. Может, тебе полегчает.
  - Она не со мной, - ответил я, - что ж тут можно изменить, я не могу ни о чем думать кроме нее уже целых полгода. Это какое-то наказание, и я не могу так больше. Я устал.
  - Но ведь мы ищем, чуть ли не пол-интерента перерыли, мы в пути.
  - Я знаю, Саша, но ты же понимаешь, что мы не приблизились к тому, чтобы найти ее. Ради чего все это, я не понимаю...
  - Фатум...
  - Извини, Саша, что втянул тебя в это. Я не должен был взваливать на тебя такую ответственность. А теперь ты и сама чувствуешь свою вину. И вообще... Так неправильно...
  - О чем ты?
  - Я не могу тебе сказать.
  - Это еще почему? - удивилась и возмутилась она.
  - Этот разговор может произойти между любыми людьми, но только не между нами. Я обижу тебя...
  - Это звучит, как дразнилка, Фатум. Что ты хочешь сказать мне?
  - Я хочу быть с тобой, Саша.
  - Что? Повтори еще раз, я не поняла.
  - Я хочу быть с тобой, но ты сама знаешь, что мешает. Пока жива последняя надежда на то, что я найду ее, я не могу признаваться тебе ни в чем.
  - А ты хочешь признаться?
  Она сидела прямо возле меня и смотрела большими удивленными глазами.
  - Я не имею на это права.
  - Ну, знаешь... Это издевательство. Издеваться, значит, ты имеешь право, а говорить о чувствах ты не имеешь. Где логика? О чем ты говоришь? О признаниях. А ты не подумал о том, что мне важны эти признания, что кроме тебя у меня никого нет и...
  Она замолчала и я с ужасом стал ожидать того что она скажет. Мог ли я это предугадать? Я знал то, что она скажет. Я буквально на перед почувствовал, как она проглотит соленую слезу и чуть ли не шепотом скажет:
  - ...И то, что я люблю тебя, Фатум. - она сказала это почти обреченно. - Об этом ты не думал? Это ты не почувствовал еще? Знаешь, как это тяжело- каждый день видеть тебя и понимать, что твоя голова занята другой, помогать тебе найти ее и видеть твои страдания по ней.
  - Не надо, Сашенька.
  - Если бы ты знал, как это невыносимо - быть в стороне и понимать твое горе. Принимать его, как свое собственное. И вот теперь ты боишься мне признаться. Как так можно? Кто ты после этого. Может, она и разбила тебе сердце, но почему ты разбиваешь мое сердце?
  - Саша ...
  - Что, Фатум?
  - Я люблю тебя, Саша .
  Она молчала. А что она могла вообще сказать? Все она уже высказала. Теперь пришел мой черед говорить.
  Она была абсолютно права, я разбивал сердце и ей, и себе. Любил ли я ее, Сашу? За долгие месяцы я пришел к этому, но это было вовсе не похоже на то, как происходило с Виолой. Там была яркая вспышка чувств, буквально за один день я влюбился по уши. А тут была долгая чистая дружба, я не мог ее ни чем разрушить. И когда мне была нужна женщина, я шел к своим знакомым, одногруппницам, таким же, как и я заочницам, а не к Саше. И хотя мы ни о чем не договоривались, рассматривать ее как объект сексуального тяготения я не мог. Просто я не мог пересилить себя. И вот такой поворот, которого я не ожидал. Я со всей силой почувствовал, что Виола на самом деле лишь фантом, который давно исчез, а я все гонюсь за ним. Вот она- моя судьба, рядом со мной, плачет мне в плечо и говорит, что любит меня. И самое обидное, что и ее я тоже люблю. Но как же цель?
  - Помолчи, Фатум, ничего не стоит говорить. Извини меня, - она начала успокаиваться.- Ты сможешь забыть на время то, что я только что говорила?
  - Почему именно на время? Я не хочу забывать тебя. Давай, я не буду думать о Виоле, давай будем вместе...
  - Я слишком рано начала об этом говорить. Еще не время.
  - Что?
  - О своем подарке к новому году. Я хотела сказать об этом послезавтра, но я не могу утаивать это от тебя. Я, кажется, знаю, как найти Виолу. А то, что сорвалась- извини, это истерика. - Она встала с пола и подошла к шкафчику с книгами. Там на полке между двумя книгами стояла большая папка, содержимое которой мне оставалось неизвестным. Теперь Саша приоткрыла занавес над этой загадкой. - Вот он, твой подарок. С новым годом, Фатум.
  - Что это?
  - Списки ВСЕХ студентов ВСЕХ вузов того города, где ты жил. Где-то тут твоя Виола.
  - Постой, - сказал я, - объясни, что это за списки и откуда они у тебя.
  - Чего тут объяснять. Виола по определению где-то учится, раз она говорила об этом при вашей встрече. Значит, она должна числится в студентках и, соответственно, находится в списках учащихся. Такие списки находятся в каждом деканате каждого факультета каждого вуза. Эти списки перед тобой. Здесь пятдесят тысяч имен. Учитывая, что Виола, или Виолетта не такое уж частое имя, круг твоих поисков сужается. Дело за малым- просто перебрать эти списки. Извини, этим я еще не занималась...
  - Но Саша! Откуда они у тебя? Это ж титанический труд!
  Она широко улыбнулась, обняв меня.
  -Но у моего папы были ведь какие-то свои связи в компании, я сходила в офис и поговорила с ребятами, те посоветовали мне обратиться в черноморский филиал. Я слетала туда, поговорила с определенными людьми, готовыми за деньги достать из-под земли все, что угодно, хоть черта лысого. А потом побывала там еще раз и прилетела назад с этой папкой.
  - Ты что, была в том городе? И ничего не сказала мне.
  - Я дважды побывала там. Первый раз еще в октябре, а второй - неделю назад, когда ты сдавал последний экзамен своей зимней сессии. Самолет это замечательная вещь. Я так быстро это сделала, что ты даже не заметил моего отсутствия. Так что извини, ты тогда звонил мне не в Киев, а в...
  Я был в шоке. По-сути, это меняло все дело и открывало прямой доступ к поискам Виолы, ведь теперь я мог узнать как-то ее фамилию, потом, сверив эту фамилию в адресной книге города, я просто пришел бы по нужному адресу. Если Виола живет там, она просто не могла никуда от меня деться. Все просто, как божий день!
  - Я не знаю, как тебя благодарить, Саша... И это после таких слов. - и тут меня словно ударили чем-то по голове, я буквально прозрел. - Ты могла не отдавать мне эти списки, тогда я никогда не нашел бы ее. Зачем ты это сделала, Саша ?
  Она задумалась, в очередной раз посмотрев куда-то в сторону. Я давно заметил за ней эту особенность - смотреть сторону тогда, когда она о чем-то напряжено думала.
  - Но ведь это, к чему мы так долго стремились. Теперь ты найдешь ее и вы будете с ней.
  - А если я не захочу ее искать и сожгу эти списки, что тогда? Я только что признался тебе в любви. Ты понимаешь, что это последняя преграда между нами? И ты так просто отдаешь мне их прямо в руки! Если я уничтожу их...
  - Не делай этого. Это будет нечестно.
  - А в чем тут честность?
  - В том, что ты тогда уничтожишь свою мечту. И не отдай я тебе эти списки, я тоже уничтожила бы ее.
  - Я хочу быть с тобой, Саша! - вдруг выпалил я. - А Виола далеко от меня.
  Она приблизилась прямо ко мне. Настолько близко, что я ощущал ее дыхание. Еще мгновение, еще секунда и рухнет последняя стена, всего одно усилие. И... Нет, этому поцелую не суждено было сбыться. Жаль.
  Большие голубые глаза глядели на меня и готовы были рассплакаться, она отпускала меня от себя, вполне отдавая себе в этом отчет. Она понимала то, что я сейчас скажу.
  - Мне нужно уехать, Саша. Сегодня же. Я не смогу заниматься поисками тут, мне нужно быть в моем городе. Поехали со мной, без тебя мне не справится, дружок.
  - Я не смогу это сделать, ты же знаешь. Это твоя мечта, а я только помогаю тебе ее осуществить. Я сделала все для этого, и, богом клянусь, сделаю еще больше. Я сделаю все, что в моих силах. Я помогу тебе найти ее, это будет самое главное, что я совершу в этой жизни. Потому, что я люблю тебя, Фатум.
  - Ты жертвуешь своей любовью?
  - Я дарю тебе эту любовь. И она поможет тебе найти Виолу. Помни обо мне...
  - Поехали со мной, Сашка, ты нужна мне.
  - Прощай, Фатум. Иди к своей мечте.
  - Не прощайся, это не к добру...- сказал я ей на послед. - Мы еще обязательно увидимся. Прости...
  Я вышел, закрыв за собой дверь. Мой путь лежал домой. В тот город, где я родился и вырос. Мне тяжело было оставлять Сашу одну в слезах, но иначе я поступить просто не мог. В тот момент, когда я садился на скорый поезд, я еще не знал о том, когда я увижу Сашу, и увижу ли вообще. Нам с ней предстоял долгий путь. Какую-то его часть мы не могли пройти вместе. Увы, нам пришлось расстаться. Как позывные какой-то радиостанции в ту ночь у меня в голове звучали красивые слова, взятые из одной книги.
  "Друзья в минуту расставанья
  С надеждой шепчут: До свиданья!.."
  
  Мой родной город встретил меня дождем. Такое ощущение, что ничего другого с неба тут падать просто не может. Даже среди зимы не было снега- один холодный дождь, полностью накрывший город. От такого "подарка" настроения явно прибавиться не могло. В последний раз я был дома перед тем, как поехать на свидание к Виоле. И вот теперь я снова тут, спустя больше чем пол-года. Ничего не изменилось дома кроме одного- пылью покрылось все, что только может покрыться. Я несколько часов вытирал ее и, когда последняя пылинка исчезла, я устало повалился на пол, оперевшись о стену в прихожей.
  - Здравствуй, дом! - громко сказал я. Ибо нет ничего лучше того места, в котором ты живешь.
  Я рвался тут же начать листать списки, но отложил это дело на завтра. Так человек, изголодавшийся и не пивший много дней, может умереть от несварения желудка; так человек, которому прямо на эшафоте говорят о помиловании, сходит с ума и умирает от разрыва сердца. В тот день я просто не мог начать работу- руки не поднимались. Вместо этого я решил пройтись по городу. Слава богу, дождь уже закончился и на улицах стояли огромные лужи.
  Где я еще мог побывать, как не в той пиццерии, которая познакомила меня с Виолой? Она не изменилась нисколечки. Даже официанты те же. Наверное, они меня узнали, поскольку улыбались как-то по-особенному. А, может, мне это только показалось.
  Целая волна воспоминаний нахлынула на меня. Когда ты бываешь в таких местах, все, кажется, говорит о том, что у тебя на душе. Эти воспоминания буквально душат тебя и ты не хочешь, чтобы это заканчивалось. Когда ты в разлуке смотришь на фотографию любимой девушки, это может привести к сумасшествию. Чем больше ты смотришь на нее, тем сильнее тебе кажется, что она вот-вот подойдет сзади к тебе. А когда она не появляется, сердце щемит с одуряющей силой. Возможно, будь у меня фотография Виолы, я давно уже сошел бы с ума. Хотя, и без нее, моя жизнь давно уже превратилась к тому времени в сумасшествие...
  Я заказал себе кофе и пачку сигарет. Мне показалось, что я так же, как и когда-то просижу в этом месте до самого вечера, но через час мои нервы сдали и я буквально вылетел из пиццерии. Воспоминания больного человека могут его убить. Я хотел еще жить...
  Потом я гулял теми улицами, которыми гулял с самого своего рождения. Никакой ностальгии больше не было. Просто я вернулся домой, вот и все. Южное небо надо мной встречало меня дождем, но мне этот дождь был во много раз милее, чем горячее летнее солнце Киева. Когда ты чувствуешь, что твое место здесь, ты готов скорее погибнуть, чем оставить его. "Ах, русское солнце. Великое солнце!" Ах, южный дождь...
  День прошел в прогулках. Ни одного знакомого лица я не встретил, хотя очень сильно хотелось. Никто не узнавал меня и я тоже не узнавал никого. Правильно Саша сказала, это моя старая жизнь и город из старой моей жизни. Новая жизнь была где-то в другом месте.
  Это был новый год. Самый грустный новый год из всех тех, что я когда-то встречал. Мне было одиноко и я знал, что где-то за пол-тысячи километров еще один человек страдает в одиночестве. Правильно ли я сделал, что оставил Сашку одну? Сколько не убеждай меня в том, что это было неправильно, по-другому я поступить не мог. Саша сама сделала крутой поворот в наших судьбах и во всей этой истории. Ведь, смотря на нее, я готов был уже отказаться от мечты по Виоле. С каждым днем эта девушка все сильнее притягивала меня и с ее помощью я мало по- малу забывал Виолу. А потом она сама же и вернула мне все мои воспоминания. Она снова подарила мне мою надежду. И к этой надежде я сбежал, как последний трус. Я сбежал от Саши .
  Я знал, что вернусь к ней, но быть с ней какое-то время не мог. Мне просто нужно было сменить обстановку. На время. Всего лишь на какое-то время. Пока я не разобрался в своих чувствах к ней и к Виоле. Пока я не разобрался в самом себе.
  ... В списках было более пятидесяти тысяч фамилий. Когда я сразу посмотрел на них, то не поверил в то, что в городе проживает столько молодых людей. На каждом листике ровно по сто фамилий с именами и отчествами. К сожалению, без дат рождения. Всего на моих руках оказалось пятьсот страниц, на которых мелким десятым шрифтом была напечатана гора совершенно ненужной информации. Среди этой горы лишь одна песчинка интересовала меня. И ради этой песчинки я начал рыться в этой горе.
  И, хотя мне казалось, что я просмотрю эти списки за неделю, почему-то больше двадцати страниц за день я сделать не мог. И потому, на все про все у меня ушел месяц.
  Дома я работать не мог. Почему-то голова наполнялась непонятной тяжестью, а руки элементарно не хотели слушаться. Глаза разбегались и я бросал листики. В тот день я больше не работал, а на следующий день все повторялось. Так, шаг за шагом, обливаясь потом и громко ругаясь, я выискивал нужное мне имя.
   К слову, впервые имя Виолетта встретилось мне аж на сорок восьмой странице, а следующее - на сто двадцатой! Так что, когда я говорил о горе информации, то вряд ли сильно преувеличивал.
  Когда работа была в самом разгаре, появилась Саша. Не то, чтобы она появилась на пороге моей квартиры. Просто она дала о себе знать. И случилось это как-раз в мой день рождения. Я настолько заработался, что мне просто некогда было думать о том, что сегодня мой собственный праздник. Ну не до того мне было! Целый день я провел в пиццерии с листиками, а вечером, придя домой, не сразу включил компьютер. И уж тем более далеко не сразу решил просмотреть свою электронную почту. Пришло всего одно письмо. И написала его Саша. Впервые за время нашей разлуки.
  "С днем Рождения, Фатум! В свой праздник, ты, главное, помни о своей цели и стремись к ней. Впрочем, ты будешь стремиться к ней и дальше. Здоровья и счастья у судьбы мы не привыкли с тобой просить, это единственное, что приходит к нам не по ее милости, хотя и зависит от нее. Диши, Фатум- я знаю, что у тебя все получится, ты найдешь Виолу, я в это верю. И удачи тебе... Поскорее возвращайся. Мне грустно без тебя, ты сейчас нужен мне, друг. Без тебя все не то...Еще раз с праздником."
  Я ничего не стал писать Саше. Я нашел в сети одну фотографию, которая изображала маленького ангела с красной розой в руке. Ангел, удивительно напоминающий Сашу, плакал- большая слеза катилась по его щеке. Под фотографией я приписал небольшое стихотворение. Я был уверен, что она узнает своего любимого Гейне:
  Двое перед разлукой,
  Прощаясь, подают
  Один другому руку,
  Вздыхают и слезы льют.
  
  А мы с тобой не рыдали,
  Когда нам расстаться пришлось.
  Тяжелые слезы печали
  Мы пролили позже - и врозь.
  Ничего другого, что точнее выразило бы то, что у меня на душе, я не нашел. Мне хотелось вернуться в Киев к Саше. И я знал, что это обязательно произойдет. Всего лишь три недели отделяли меня от встречи с лучшим из друзей, которые могли повстречаться на моем пути...
  
  Работа, как я уже говорил, шла очень медленно. И происходило это от того, что я просто не мог сосредоточиться. Меня постоянно что-то отвлекало. Вначале это были мысли о Виоле- мне казалось, что я могу просто пропустить ее фамилию. Потом мне стало чудиться, что она вовсе не студентка, что слов о своей учебе она никогда не произносила... А потом, после Сашиного письма, мое сознание переключилось на нее. Я вдруг с неимоверной силой начал чувствовать свою вину пред ней. То, что одолевало меня в поезде в ночь отъезда, опять залезло в голову. Я говорил себе о том, что не должен был ее покидать, что слишком сильно ее люблю. Виола снова казалась мне каким-то призраком, далеким и несбыточным. Я винил и проклинал себя за дурацкий поступок. А потом смотрел на кипу листиков и принимался за работу, понимая, что смогу вернуться к Саше лишь в том случае, если не найду Виолу. А до того, я из кожи вылезу, но окажусь рядом с ней. Согласен, что это слишком несправедливо к Саше, но другого пути у меня не было, и по-другому я поступить не мог.
  Спустя три недели после своего дня рождения, в первый день февраля я отложил последний, пятисотый листик в папочку и очень медленно, так, словно я делал наиважнейший ритуальный обряд, завязал тесемочки. Честное слово, тетрадка, в которую я выписывал фамилии девушек с именем Виола, лежала закрытая передо мной больше часа, и я смотрел на нее с полнейшим остервенением. Таким взглядом я иногда смотрел на списки студентов. Одно движение, думал я, один лишь раз черкнуть спичкой о коробок, и назад пути нет- Виола исчезала навсегда. Тогда я оставался с Сашей. И вот наступил этот момент: тетрадка, где были аккуратно выписаны все подходящие девушки, лежала сначала на столе, а потом я взял ее в руки. До чего же сильно мне хотелось взять и разорвать ее. Странно, снова подумал я, иногда наша судьба настолько сильно владеет нами, что представляешь ее в виде целой горы. Эту гору ты не свернешь и, что самое главное, не обойдешь. Получается, что от судьбы ты не уйдешь никак, и отдаешь себе в этом отчет. А иногда случается так, что судьба твоя тоньше тонкого тетрадного листика. Порви его, и все пойдет так, как ты пожелаешь, от тебя будет зависеть все: ты будешь властелином своей судьбы. Я закурил и какое-то время не гасил спичку, держа ее на расстоянии миллиметра от тетрадки. Миллиметр отделял меня от чего-то такого, что я и сам не мог объяснить. И этот миллиметр я не преодолел, погасив спичку. В ту же ночь я мчался в поезде на пути к Киеву. Мне хотелось увидеть Сашу. Я знал, что делать дальше и она одна могла мне в этом помочь.
  
  - Здравствуй, Саша! - сказал я, глядя в ее большие голубые глаза. По этим глазам я страшно соскучился и мог смотреть в них теперь целую вечность.
  Она тоже смотрела на меня, прижавшись спиной к дверному проему. В глазах ее стояли слезы, но она не давала себе волю, из последних сил сдерживая себя.
  - Ты вернулся... - наконец сказала она.
  - Я не мог не вернуться. Ты нужна мне...
  Вместо каких-то слов, она бросилась мне на шею и долго ее не отпускала. Теперь она рыдала, обильно поливая слезами мое плечо.
  - Ну же, Сашенька, успокойся, я вернулся. Ведь я обещал. Прости меня за то, что я тогда сделал. Это была большая ошибка. Позволь мне ее исправить. - я вытащил из-за спины огромный букет красных роз.
  Хотя, разве смогут розы хоть как-то сказать о том, что я тогда чувствовал. Это был не знак примирения. Это был компромисс со своей совестью, но другого пути к нему не было. Хоть как мне стыдно, я попытался розами сгладить свою глупость. Слава богу, Саша этого не заметила. А если и так, то не дала об этом знать. И правильно, наверное, сделала.
  
  В итоговом списке оказалось тринадцать фамилий. С учетом того количества студентов, которые были в списке, это просто божья благодать - я думал, что это число будет по крайней мере в десять раз больше. А вообще, я удивился тому, как на самом деле мало в моем городе проживает Виолетт. На самом деле очень редкое имя. Мне во многом повезло, потому что будь это имя чуть распостраненней, я до сих пор метался бы в поисках своей Виолы.
  План был таков: проверить все эти фамилии по телефонному справочнику или по адресной книге. Когда все адреса будут известны, сходить по ним и узнать, не живет ли тут такая девушка. Если живет, то попросить ее показаться под тем или иным предлогом. План по-истине гениален и прост- Виола не могла теперь от меня никуда убежать...
  А потом, чуть погодя, я вдруг подумал кое о чем. Когда это возникло в моем сознании, я взялся за голову и Саша долго смотрела, как я уставился в одну точку. Ужас мой запредельным.
  - Что случилось? - спросила она.
  - Мы не учли одну деталь.
  - Какую?
  - Фамилий в списке всего тринадцать, но фамилии эти весьма распостраненные: вроде Ивановой или Петровой. А теперь представь, сколько таких фамилий по всему городу, где проживает пол - миллиона человек!
  Саша в ужасе открыла рот и тут же прикрыла его руками. Ситуация и впрямь вырисовывалась жуткая. Проще было снова нанять тех людей, чтобы они заново взяли списки студентов, только теперь с адресами. Это был удар ниже пояса. Я был в ауте.
  - Что же нам делать? - спросила Саша.
  Я подумал, немного. Первое, что приходило в голову - это бросить все к чертовой матери и оставить эту бесполезную затею. Мне никогда ее не найти, думал я... Хотя, можно было бы, конечно, и рискнуть. Это, безусловно, займет во много раз больше времени, но надежда все равно остается.
  - Может быть, просто пойти в те вузы, где учатся эти Виолы и посмотреть- авось поймаешь ее, увидишь? - предложила Саша. Хороший совет, но:
  - Это невозможно. Списки поданы не по факультетам вузов, а по самим вузам. Смотря на эти фамилии, ты не знаешь, где именно учится та или иная девушка. Кроме того, даже если я прийду на нужный факультет, где гарантия того, что Виола пришла в этот день на занятия. Нет, это слишком ненадежно.
  Саша вопросительно смотрела на меня. В ее глазах застыл вопрос и я не знал ответа на него. Наконец, минут через десять я произнес:
  - Решать теперь тебе: если ты сможешь мне помочь, то это будет неоценимая помощь. Если же нет... Все - равно без тебя мне не справится.
  - Мы найдем ее?
  - Пока не знаю.
  Она прикусила нижнюю губу, громко вздохнула и сказала:
  - Пока мы точно не сможем сказать себе, что она потерялась навсегда, мы не прекратим поиски, Фатум. Давай просто не думать о том , что она исчезла навсегда. У нас впереди много работы. Когда мы едем в твой город?..
  
  Работы и в самом деле было очень много. Я сопоставил список фамилий с телефонным справочником и увидел, что всего нам предстояло побывать в двух тысячях четыреста девяносто пяти адресах. Именно столько возможных комбинаций фамилий предоставил мне электронный телефонный справочник. С первым днем весны мы с Сашей перебрались из Киева у Черному морю. Каждый день нам предстояло проходить до пятидесяти разных адресов в самых разнообразных частях города. Конечно, если судить сугубо математически, то на все про все у нас должно было уйти что-то около пятидесяти чистых рабочих дней. Но все ведь было по-другому, и за два месяца мы не справились. Да и не могли справиться. Во- первых, не всегда мы обходили все пятьдесят адресов за день. Иной раз, настолько набегавшись, мы были рады показателю в двадцать квартир или частных домов! Иногда (вернее, где - то в трети случаев) мы оказывались пред запертой дверью- никого не было дома. Так, в одну квартиру в Корабельном районе города (который, кстати, находится вообще где-то у черта на куличках, туда добираться только минут сорок) мы стучались тридцать дней подряд, пока хозяева не объявились. Естественно, ни о какой Виоле там никогда не слышали...
  Кроме того, периодически нам приходилось уезжать в Киев: у Саши была учеба и она на могла пропускать абсолютно все- близилась ее летняя сессия. К тому времени мы не обошли и десятой части квартир. Пришлось сделать перерыв длинной в месяц.
  В какие только ситуации мы не попадали во время этих своих поисков. Так случилось, что мы начали искать как - раз за месяц до парламентских выборов 2006 года. Можете представить, как иной раз реагировали люди, до смерти замученные политическими агитаторами с их программами и убеждениями. До некоторых доходило сразу, что к политике мы не имеем никакого отношения, другие въезжали в нашу ситуацию с большим трудом. В результате, на нас иногда спускали собак. Что, впрочем, было лучше другой ситуации, в которую мы попадали и до выборов, и после них. Самые разнообразные люди, истосковавшиеся по человеческому общению, приглашали нас к себе домой и поили чаем, принуждая нас к разговору. Сколько не убеждай такого человека, что ты не агитатор, и что выборы давно уже прошли, - он упорно будет говорить с тобой политике, обхаивая одну политическую силу, и чуть ли не до небес возносить другую. Ужас!
  Временами на нас орали из-за двери: "Какого черта вы приперлись, выборы давно прошли! Агитаторы хреновы..." Можно подумать, мы и сами не знали об этом! Несколько раз дверь мне открывали такие девушки, что можно было забыть о Виоле и обо всем на свете. Да уж, если брать у каждой телефончик... В общем, это было яркое приключение, имеющее свою красивую цель. И мы прожили это время с Сашей вместе.
  Временами мне хотелось, чтобы Виола так и не нашлась. Через год после того, как она исчезла из моей жизни, я уже слабо помнил как она выглядит (конечно, открой она мне двери, я мигом бы узнал ее- не такая уж у меня плохая зрительная память!), я устал от поисков. При этом я не тешил себя надеждой о том, что буду с ней. Ведь она могла вполне устроить личную жизнь, где мне не было места. Зачем я это делал? Саша лучше знала ответ на этот вопрос: ведь это она все время подгоняла меня, утешая в минуты отчаяния. Те ее слова: "Пока мы точно не сможем сказать себе, что она потерялась навсегда, мы не прекратим поиски, Фатум", были ответом на все вопросы. Я это делал для того, чтобы еще раз увидеть Виолу. Пускай, этот раз мог оказаться последним...
  Возможно ли было, чтобы я остался с Сашей? А как по - вашему, как могло столь длительное общение не закончится романом? Роман и завязался. Вот только времени на этот роман у нас уже не осталось - наши поиски подходили к концу.
  
  Спустя полтора года после начала поисков, в нашем списке осталось всего две квартиры. Естественно, Виолу мы все еще не нашли. И стало совсем непонятно- это хорошо или плохо. С одной стороны, шансы найти ее почти растаяли и думать о том, что из двух с половиной тысяч квартир она живет именно в одной из последних двух, было глупо - более логичным был вариант того, что мы либо пропустили ее, либо ее вообще не было в списке . А с другой стороны, шансы на то, что она в наших руках уже, были настолько велики, что все решала поездка по нужным адресам. В один из дней я сказал Саше, что это конец и осталось совсем немного. Она же ответила в своей манере: это не конец, это самое начало.
  - Начало чего? - спросил я.
  - Сегодня ты увидишь Виолу, и твоя мечта сбудется. Сколько вы не виделись?
  - Два с половиной года.
  - Значит, ожидание того стоило.
  Я посмотрел на нее и мне не захотелось идти по тем адресам, хоть бы по одному из них и жила Виола. Мне захотелось взять Сашу и умчаться в Киев. В то утро я понял, что Виола мне больше не нужна. Я понял окончательно, что люблю Сашу.
  
  Вот, что мы придумали. По одному из адресов пойду я, а по другому- Саша. Надежда на то, что Виолу я увижу, была колосальная: из всего того списка тринадцати девушек лишь об одной не было ничего известно, с ней одной мы так и не увиделись. Скорее всего, это она и была.
  Мы разъехались по разным районам города. Мне выпало побывать в моем родном Намыве. Можно ли было предположить, что с Виолой мы жили в одном районе? Можно, конечно, но это уже за пределами теории вероятности. Хотя, попытка- не пытка. Шансом нужно пользоваться до конца...
  Иногда я замечаю, что моей жизнью орудует случай, я ничего не решаю. Это уже не вера в судьбу, а что-то иное, что может быть лишь слабостью и неуважением к себе. Стоя под проливным дождем, я думал о том, что не хочу больше верить в судьбу. Я хочу сам управлять своей жизнью и то, что в этот день идет тот же дождь, что и в день нашего знакомства с Виолой, абсолютно ничего не значит. Дурное совпадение. Пускай наша жизнь состоит из случайностей, не нужно полностью зависеть от них. Иди себе вперед и ни о чем не думай. Будущего еще нету, есть только прошлое и настоящее. Живи этим настоящим. И никогда не говори себе о том, что судьба управляет тобой. Это ты управляешь ею.
  Я нажал кнопку звонка. Мне никто не открыл. Я нажал ее еще раз и за дверью послышалось торопливое шарудение. Одно из двух: либо это Виола, либо нет. Я закрыл глаза.
  Открыв их, я увидел перед собой девушку моего возраста. Она была одета в теплый спортивный костюм синего цвета. Встреть я ее тогда, два года назад, я вполне мог бы влюбиться в нее и провести с ней остаток своей жизни. Но я не встретил ее тогда. Впервые она появилась на моих глазах в эту минуту.
  - Вам кого?- спросила она.
  - Виола тут живет?
  - Да, я вас внимательно слушаю.
  - Простите, это вы учитесь...- я назвал название вуза.
  - Да, а в чем дело?
  - Вскоре юбилей вашего учебного заведения, я должен напомнить вам об этом. - произнес я заранее приготовленную фразу.
  -И это все, чего вы хотите? - вдруг сказала она. Странно, ту же фразу сказал Джон Леннон Марку Чепмену, давая автограф незадолго до того, как тот застрелил его. Это был выстрел по моей мечте.
  - До свидания.
  -Всего доброго. - ответила она, закрывая дверь. И в эту еще не закрытую дверь я успел сказать:
  - Девушка, а больше здесь никто не живет с именем Виола?
  -Нет, не думаю. Вряд ли у меня есть тезки в этом городе...
  "У тебя их как минимум тринадцать штук в этом городе" - подумал я.
  Я сидел на мокрой скамейке и набирал Сашин мобильный. После трех гудков она ответила.
  - Это я, Саша. Где ты сечас?
  - Подъезжаю к Корабельному району.
  - Возвращайся назад, не едь туда.
  - Почему?
  - Я видел только что последнюю Виолу из списка.
  - И что?
  - Это не она.
  Несколько секунд трубка молчала, после чего Саша произнесла:
  - Мне очень жаль... Слушай, может мы где-то ошиблись и пропустили один адрес. Давай все пересмотрим заново, ведь не может же такого быть!
  - Возвращайся домой, Саша. Не надо ничего пересматривать. Это конец...
  - Ты уверен?
  - Да уверен. Пока.
  - Пока, Фатум.
  И тут у меня в голове промелькнула одна мысль. Настолько быстро, что я успел крикнуть в трубку.
  - Саша! Ты еще на связи?
  - Да, что случилось.
  - Сашенька, заедь на вокзал и возьми два билета до Киева на вечерний автобус.
  - Мы едем домой?
  - Да, Саша. Возвращайся поскорее, я жду тебя.
  
  Я сидел на лавке и не двигался. Дождь обливал меня с ног до головы, но я не чувствовал этого. По-моему, я тогда вообще ничего не чувствовал и ни о чем не думал. Иногда такое происходит.
  А минут через двадцать раздался телефонный звонок. На экране высветилось Сашино имя. Видимо, она звонила, подумал я, для того чтобы сказать что-то о билетах.
  - Да, Саша.
  Но вместо Саши мне ответил совершенно незнакомый мужской голос:
  - Это вы Фатум?
  - Да, это я. А вы кто?
  Он не ответил кто он. Вместо этого он сказал:
  - Белокурая девушка с голубыми глазами. Вы ее знаете?
  - Знаю, черт возьми. Кто вы такой?
  - Я врач скорой помощи.
  - Врач?
  - Мы везем ее в центральный госпиталь, вы должны об этом знать.
  - Госпиталь? Что случилось.
  - Некогда объяснять. Приезжайте поскорее, вы можете не успеть...
  
  Саша попала под машину в тот момент, когда переходила улицу недалеко от автовокзала. Водитель был смертельно пьян и просто полетел на запрещенный свет. Сбив Сашу, он не остановился даже. Потом его нашли и он на ногах не стоял. Черный джип, на котором он мчался по городу, ему не принадлежал. Как мне потом объяснили, он его взял у кого-то, так об этом и не сказав...
  Я смотрел на то, как за стеклянной перегородкой Саша медленно уходит на тот свет. Она умирала, и слезы текли у меня по лицу. Я не мог думать ни о чем. Сознание словно отключилось. Я просто чувствовал ее потерю. Через два дня Саше исполнялось двадцать лет. Подарок уже был приготовлен. Огромный медведь- панда, купленный специально в "детском мире". Я искал самую большую игрушку в городе и нашел ее буквально за два дня до дня рождения.
  Плюшевый медведь стоял у меня перед глазами, когда Саша умирала. Я почему-то думал о том, что он не может вот просто взять и остаться без хозяйки, это несправедливо. А потом я вспомнил о собаке. Мы так с утра заколготились, что никто не выгулял пса. Бедный Джек мечется, наверное по квартире... Потом я вспомнил еще что-то. Оно так явно выбилось у меня в сознании, что, на секунду ощутив его, тут же забыл. Это было связано с Сашей и что это было, я не могу вспомнить до сих пор. Потом Саша умерла...
  
  Я увидел перед собой всего одну дверь, и я не, знал куда она ведет. Мне было плевать. Сильно хотелось курить и я мог умереть тут же, рядом с Сашей, если б не выкурил сигарету. Это единственное, что могло спасти меня от сумасшествия.
  Я вошел через эти двери и оказалось, что за ними- черный ход. Самое идеальное место для курения. Кто-то стоял и курил, но в темноте я не видел его лица.
  Спичка упорно не хотела зажигаться. Руки тряслись у меня. В таких экстремальных ситуациях ты даже не помнишь своего имени и все происходит на инстинктивном уровне.
  - Позвольте вам помочь. - услышал я голос и был готов поклясться, что этот голос принадлежал...
  - Виола?
  Она была удивлена не меньше чем я.
  - Это ты, Фатум?
   Я ничего не мог уже говорить. Все перепуталось в моей голове. Я ничего не соображал. Такое ощущение, что я был пьян. В то, что предо мной Виола, я все еще не верил. Если честно, мне было теперь все-равно, она это или нет.
  - С тобой все в порядке? - спросила она.
  Я не мог ей ничего ответить. Единственное, что я видел- белый больничный халат. Значит, Виола работала врачом. А мы искали ее среди студентов...
  - Виола. У меня только что умер близкий друг... Я не могу сейчас с тобой говорить. Я не в том состоянии.
  - Я вижу, Фатум. Давай, мы потом с тобой встретимся.
  - Опять через два года?
  - Нет, - она очень грустно улыбнулась.- Вот мой номер телефона. Позволь мне просто не терять тебя теперь.
  Она написала несколько цифр на спичечном коробке и ушла, оставив меня одного в этой курилке.
  Первой мыслью у меня было помять и выбросить этот клочок картона. Я не понимал, как Виола теперь сможет войти в мою жизнь...
  
  
  
  Эпилог
  - Здравствуй, Виола, - сказал я, когда она подошла к столику.
  - Здравствуй, Фатум. Ты замечательно выглядишь.
  - Спасибо, - ответил я. - Ты тоже замечательно выглядишь. Совсем не изменилась за два года.
  Она закурила.
  - Как ты себя чувствуешь?
  - Нормально. Целый месяц после похорон не мог прийти в себя, а теперь потихоньку оживаю... Ее хоронили в день рождения. На похоронах было всего несколько людей. Кроме меня, ее и хоронить некому было. Она осталась совершенно одна в жизни, так из нее и ушла в одиночестве.
  - Ты ее любил?
  - Это был лучший мой друг... Это был единственный друг. Она много значила для меня. Она умела летать, Виола. Пускай, у нее никогда не было крыльев, и она не парила под самыми небесами, но этот ангел умел летать. К сожалению, я не смог увидеть это в самом начале. Она умела летать, я не захотел научиться этому у нее. Дороже и ближе человека для меня не было все эти два года. Я говорил тебе об аварии по телефону, но, наверное, этого не сказать обыкновенными словами.
  - Ты попал аварию из-за меня...
  - Это было случайностью.
  - Случайностью?
  - Да, Виола. Помнишь, мы говорили с тобой о судьбе? Так вот, можешь смеяться, но не попади я тогда в аварию, мы могли не встретиться сейчас. И не встреть я Сашу, все так же я не встретил бы тебя.
  - О чем ты?
  - Сейчас объясню. Ты только одно мне скажи. Только честно: ты ждала меня тогда на ступеньках?
  Повисла тишина. Виола очень долго не отвечала мне. Наконец, через несколько минут она ответила.
  - Нет.
  - Нет?
  -Я попала в пробку и опоздала на целый час. Когда приехала, тебя уже не было... Судьба?
  - Случайность. Даже, если бы ты приехала вовремя, мы не встретились бы. Теперь ты это знаешь...
  ... Вся наша жизнь состоит из случайностей, и мы живем вместе с ними. Теперь уже об этом можно говорить громко. Мысленно я возвращаюсь в тот день, когда все началось. Именно тогда и началась эта цепь случайностей. Не попади я в ту аварию, как я вспоминаю теперь Сашину логику, не угодил бы в центр и не увлекся бы китайской философией. Я никогда не залез бы в интернет, чтобы почитать Коэльо. Я не опоздал бы к обеду и не прошел бы мимо той поляны, на которой сидела Саша, я не познакомился бы с ней и не увлек бы историей о замечательной девушке по имени Виола. Она никогда не принялась бы мне помогать и мы никогда не поехали бы в поисках Виолы из Киева к Черному морю. Саша никогда не сказала бы мне, что сделает все ради того, чтобы я нашел девушку своей мечты, я никогда не отправил бы ее за теми проклятыми билетами и Саша никогда не попала бы под машину серым дождливым днем, тем самым заставив меня помчаться вслед за ней в ту больницу. Я никогда не встретил бы Виолу, если б не вышел покурить от горя по потерянному другу. Ничего этого не должно было быть - Виола тогда не приехала вовремя на встречу... "Что ж, - мысленно обращался я к Саше,- дело сделано, родная. Ты говорила о том, что сведешь нас с Виолой. Ты оказалась права- это целиком и полностью твоя заслуга..."
  ... Мы не нашли Виолу лишь потому, что она и в самом деле не была студенткой. Вернее, была, но училась совершенно в другом городе- в Одессе, а, закончив учебу, там же работала и жила. В той больнице она, оказалось случайно. Хотя, что в этой истории можно было предугадать с самого начала, что не было случайностью? У ее подруги случился приступ гастрита в тот момент, когда Виола гостила у нее. Слава богу, Виола оказалась рядом и мигом отвезла подругу в госпиталь. А когда все миновало, вышла с облегчением на душе покурить...
  Может, вы заметили одну деталь. Трижды я описывал дождь, который шел в этом городе. Вообще-то, это явление частое- дожди здесь идут большую часть года. Но именно эти дожди стали для меня особенными. Первый дождь пошел тогда, когда я встретился с Виолой; в следующий раз это произошло через пол-года- когда я вернулся в этот город; а в третий раз- тогда, когда я потерял Сашу и снова нашел Виолу. Такое ощущение, что какой-то ангел управляет этими дождями и приводит меня в нужное место в нужное время. Наверное, это Ангел дождя. Не важно, есть он или нет, но не верить в него я просто не могу. Неужели, Саша была этим ангелом? А кем она могла быть еще? В мистику я не верю, но иногда мне стает страшно. Долгими темными ночами, когда луна исчезает с небосвода. В такие ночи мой Ангел приходит ко мне. В такие ночи я вижу Сашу во сне.
  Мы просидели так до самого вечера. Потом Виола сказала, что ей пора. В Одессе ее ждет работа.
  - А семья?- спросил под конец нашей встречи.
  - Семьи нет.
  - Почему? - удивился я. - Неужели ты так и не встретила того человека, который бы смог тебе объяснить загадку твоей необычности? Неужели никто не заставил тебя полюбить ее?
  - Если такой человек есть, то он скажет мне ответ, но я не знаю, что именно он мне скажет.
  - Он скажет тебе о том, Виола, что ты ждешь одного.
  - Чего же.
  - Ты ждешь того, чтобы о твоей необычности тебе говорили каждый день. Так, чтобы ты сама в нее поверила.
  - Я думаю, ты прав. Мы еще увидимся?
  - Как судьба сложится, Виола. А так, я ничего не могу знать. Ты ведь сама мне говорила- наша судьба предрешена наперед. А мы только живем этой судьбой. И никогда не знаем, что нас ждет впереди.
  май 2005
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"