Аннотация: Я кричу вам сейчас, потому что ТЕПЕРЬ имею право... Я хочу докричаться до вас, чтобы вы не допускали моих ошибок...
Слушайте! Я говорю вам о любви. Снова говорю о том, что уже затёрто до дыр, что проедено неуставающими языками и прописано миллиардами строк на бумаге. Вы, те, кто ходит во фраках, опираясь на тонкую изущную трость, пряча глаза под полями шляп... Слушайте! Я призываю вас понять, что говорю не о том, с чем вы сталкиваетесь после работы дома, уставившись в бесчувственные телевизоры. Я говорю о ЛЮБВИ! Вслушайтесь, попробуйте на вкус это слово! Произнесите его вполголоса: "любовь"...
Все мы любим. Любим так, что закладывает уши изнутри от перепадов давления. Любим так, что венозная кровь забывает, что она венозная и в пылу проносится мимо артерий в вены... А потом бросается жаром в губы...
По большей части вы все помните свой первый поцелуй. Это был первый предвестник любви, не так ли? Да, безусловно, вы кивнёте головой, сделав вид, что вспоминаете шикарную комнату, майский денёк, красавицу-девушку и проч. В вашей же памяти пронесётся полуосыпавшийся подъезд, устоявшийся пивной запах и туманности сигаретного дыма. Но вы, сэр, сделаете вид, что это скорее не ваша память. Верно, чужая?
Я не помню свой первый поцелуй. Я помню последний. Он был коротким, даже невзрачным, мы же не могли знать тогда, что он последний. А теперь я вспоминаю его как то, что предшествовало точке. Она тоже как-то невзначай сорвалась каплей чернил и упала в конце предложения. Неожиданно. Мы бы, может, и продолжили дальше, но... точка стояла. Хотелось бы изменить этот поцелуй...
...лллллл... лллюбовь.... Да, именно так, лллюбовь... С долгим "ллл...", как будто ловим её кончиком языка и пробуем на сладость. А уже потом глотаем в сердце. А потом ещё и дышим ею. Вместо кислорода...
Ах, да что я буду говорить вам о ЛЮБВИ! Вы просто должны любить. Не себя, не своё чувство, а человека... Это же так просто!
Я любила. Я знаю, как это - успокаивать рвущееся наружу сердце. Жаль, что я ещё знаю, как это - потом держать его, выпотрошенное, в ладонях и быть не в силах даже расплакаться. Потому что не больно. Потому что нет ничего. Вот и не болит. И неважно, что УЖЕ нет. Главное, что обратно не поставишь, не зашьёшь, не склеишь и не заставишь по-прежнему стучать. Но я любила.
Мы строили карточный домик. Вместе строили, составляли блоки-карты, а затем вынимали поочерёдно по одной, чтобы не разрушить. Какая-то из наших четырёх рук на двоих выдернула то ли случайно, то ли намеренно карту у самого основания...
Слушайте! Я хотела умереть. Во имя любви, которая должна была стать после камнем. Но я живу. Или думаю, что живу. Значит, не умерла. Значит, ещё увижу солнечный блеск и радуги после дождя. Но, уже не болит... не болит... что-то, что внутри... Совсем. Значит, уже и не живу. Значит, поздно...
Именно поэтому я говорю вам: Слушайте! Нет, не меня - своё сердце. Умное сердце. Я повесила на балконе широкую ленту белой материи, на которой алой краской написала: Любите!!! Несколько раз ко мне звонили соседи, чтобы, вероятно, выяснить, жива ли я ещё. Несчастные... Они так и не поняли...
А я сидела на кухне с чашкой чая "Каркадэ". Потом зачем-то решила напоминать себе каждый день, что любовь есть. Так и написала на листе бумаги, который повесила прямо напротив. Теперь каждое утро начинала с этой надписи. Первое время помогало. Потом вдруг перестало. Да ещё и идиоты какие-то сорвали ленту с балкона. Я её видела. На асфальте. Грязную. Рваную.
Соседи же, увидев, что ленты нет, снова пришли. А я не открыла. Потому что я лежала в ванне с вспоротыми венами. Мне было всё равно, что они пришли. Мне было не до них. Точнее, мне было не до кого. Я неприкаянно сновала между землей и ещё чем-то. А крови было много. Соседи, найдя меня, сначала и не поняли, кровь это всё или всё-таки с водой вперемешку...
Я ничего не помню сейчас о своей жизни. Помню последний поцелуй, который ещё при жизни хотела изменить. Помню ещё, что любила...