Аннотация: Сбежать из дома, просто в Город... Что там ждёт тебя? Улицы, дома, машины, мосты, поезда... А ещё мысли ,от которых не убежать...
Март.
Солнце ещё слишком слабо, чтобы растопить, окончательно расплавить снежные заносы.
Город лежит чуть внизу оттого, что окружён, окольцован холмами, словно крошечный мирок, спрятанный в ладони. На холмах так же лежит снег, но где-то проступают обширные серо-сизые пятна. Куда-то за них стекает небо, там же ночует солнце.
Сегодня небо было светлым, лёгким, полупрозрачным. Солнце садилось так, что это было едва заметно: до самого последнего лучика оно почти не меняло яркости и цвета, оставаясь приглушённо жёлтым. У самой линии горизонта будто случайно, задев собой и уронив баночку с краской, распластало поверх облаков красновато-розовые разводы.
Одинокий грач долго кружил над этим городом, прежде чем опуститься на перила моста. Сначала чуть коснувшись лапками холодной поверхности металла, не складывая на всякий случай расправленных крыльев, отпрянул, затем, осмелев, опустился, оглядываясь вокруг. Услышав мои шаги, взметнулся вверх, я же осталась стоять на месте, дабы не вспугнуть его больше. Он отлетел дальше, сел так же на перила, зорко окидывая взглядом разбросанные в беспорядке, как сверху казалось, вагоны по извилистым змеям-рельсам. Прошёлся, важно вскинув смоляную голову, потом вдруг сорвался, полетел куда-то к крыше, принялся расхаживать по самому её краю. Он не знал, как я хотела тогда оказаться на его месте, как мечтала ощутить дарованную ему небом свободу. Вальяжно, будто специально дразня мою душу, он парил вокруг меня, меняя угол наклона крыльев, описал три или четыре круга, затем, словно подбитый кем-то, метнулся вниз и скрылся за высоким домом. Мне стало невыносимо одиноко. Я повернулась лицом к солнцу, почувствовав, что могу простоять здесь вечность, терзаемая непонятным ожиданием чего-то. Да, что-то должно было произойти, или что-то происходило где-то далеко от меня, там, где я должна была быть, но по случайному стечению обстоятельств или по велению самой судьбы я стояла в тот момент на железнодорожном мосту и ощущала свою непринадлежность всему сущему. Мне казалось, что люди, проходящие мимо куда-то, не видят меня, смотрят насквозь. Меня нет. Пронизывал ледяной ветер, здесь ему почти не было преград из высоких домов и угловатых крыш. Одно воздушное пространство.
Я стояла, вглядываясь в какие-то детали, линии, росчерки. Отчётливо обозначались на фоне светлого неба купола небольшой церквушки, ярко отливая тёмно-зелёным цветом. Она казалась чем-то вроде крошечного пятнышка святости рядом с неугомонной, продажной площадью так называемого привокзального торгового центра. Мне хорошо видны пробегающие внизу изредка торговки (по-другому я их назвать просто не могу), в голове каждой, скорее всего, так и крутятся циферки, нолики, копеечки и кнопочки на калькуляторе. Глупость.
Снова поднимаю взгляд в высокое, беспредельно высокое небо, непостижимое. Вспоминаю исчезнувшего грача, и сердце непонятно ёкает отчего-то.
Стынут пальцы, как я не пыталась спрятать их в рукавах.
Я не думала о себе, не думала о ком-то, не думала о любви или нелюбви. В моей голове вились верёвками, стягивались в узлы мысли-ощущения, чувства, вдохи и выдохи, впечатления от увиденных, а точнее просто замеченных картин. Сейчас я пытаюсь, как кодировку распознать то, что накладывалось там базальтовыми слоями.
...мы играем в шахматы. Обычная на первый взгляд партия. Только ролями поменяться уже нельзя. Играем давно, уже и не играем вовсе, а по-настоящему живём. Сдают не в шутку нервы, швыряем о стены ни в чём не виновные фигуры, скошенные фигурами противника. Или наоборот. Хотя, о каких противниках может идти речь? О чём я? Мы - это уже и не мы. Делаешь что-то, и сам в тот же момент сожалеешь об этом, но продолжаешь это делать! Будто бы тобой, как марионеткой, играет кукловод. Неправда! Это же величайшая глупость! Ты - это ты. Ты можешь идти куда-то, куда ведут тебя ноги, ты можешь сказать, можешь закричать, а потом думать. Но думать, осознавая свои действия и в то же время ничего не предпринимать, чтобы остановить себя, это сверх всего.
Иногда кажется, что наших слов достаточно. Сказал человек, поверили ему, и он самодовольно успокоился. Теперь, кажется ему, он защищён этой верой в него. Человек, необдуманно проверяя на прочность построенный им мост, не замечая, или не желая замечать, что разрушает, рано или поздно окажется засыпанным его обломками. Но даже боги имеют силу лишь до тех пор, пока в них верят. А верят лишь в тех, кто подтверждает сотворённый образ. В остальных однажды и навсегда разочаровываются. Опасно и обманчиво думать, что если тебя любят, то будут любить не смотря ни на что. В один прекрасный момент даже умалишённый окончательно разбивает голову об пол, молясь своему богу. И тут же уходит из храма, чтобы никогда больше в него не возвращаться. И глуп тот бог, который обвинит его в неверии и разочаровании, ибо значит, сам он ничего не сделал для того, чтобы в него верили и любили его...
Я спускаюсь по ступеням (ровно 62) вниз, в этот город. Я растворяюсь в нём, мне тоскливо от потери чего-то, ещё не до конца осознанного и принятого душой, не всецело впитавшемся в неё. Хотя, может, в этом и есть весь смысл существования. Не все дороги ещё пройдены, и ты никогда не сможешь пройти их все.
Я сажусь в маршрутку, прячусь в самом тёмном углу и еду домой. Перед глазами стоит всё та же картинка: замкнутая цепь невысоких холмов, а между ними, чуть сжавшись от вечернего холода, лежит город...