В сердце пустыни легчайшее дуновение со стороны оазиса или бесконечная рябь беспокойной воды; убегающие назад, за спину, деревья и невообразимые ледяные замки, - ничто из этих мимолетных картин не даст представления о всей их совокупной чреде: воздушно и белопенно, солнечно и лунно, фиолетово-таинственно и радостно-салатово...
Кружение и полет, вздох и вздор геометрических узоров, вспышки и мелькание запахов, - вперед по-над лугом серебрящейся от ветра травы; или же размеренный танец диковинных карнавальных фигур, - следовать за падающими под ногами ступенями - только не останавливаться, только плести перед собой кружево подаренной тебе кем-то мелодии - счастья свободы от земного притяжения и тисков грудной клетки... Каждый тон - новая волна, поднимающая к небу; отдельные ноты рябят сканью неразличимых в быстростремительной смене узоров...
Вот Гайдн - шелк на просвет, плетение вьюнков, теплые вспышки света - в шахматном порядке и беспорядке, танцующие смешной старинный танец пестрые одеждой фигуры - и бесконечный несбыточный бег к светлому пятну - там за сенью парковых темных дерев... Вот влажный романтик Шуман - рябь лиловых волн, струение серебристых материй, запахи холодных цветов... Лестница, серая лестница в башне и потом - о чудо - тысячи птиц вылетающих из окна на вершине - в небо... Это, конечно, Бах. Синий, синий Шопен - снежинки и стрекозы, просверки и перышки, лепестки и кружение... И еще - много, много, много....