Аннотация: Вас радушно приглашают принять участие в...
Глава 1
На небе сверкали звезды, а луна проливала свой свет, освещая находящиеся внизу деревья и окрашивая листья в блестящий серебристый цвет. Над кронами деревьев летала сова, то ныряя вниз в лабиринт деревьев, то вновь поднимаясь, чтобы избежать столкновения с толстой веткой. Вторая сова, намного больше по размерам, следила за ней, летая по широкому кругу над лесом, окружающим поляну, где стоял большой двухэтажный дом. Женщина резко спикировала к крутой крыше, нацелившись когтями к дымоходу, втянув их в последнюю, разрывающую сердце, секунду, прежде чем умчаться прочь от мужчины. Крылья махали бесшумно, ветер ерошил радужные перья.
- Рейвен, - резко одернул Михаил Дубрински свою Спутницу жизни. - Это было слишком близко.
- Это было волнующе.
- Рейвен, ты устанешь, - на этот раз в голосе Михаила прозвучало предупреждающее рычание, словно внутри тела совы притаился волк.
В его сознании раздался ее смех, мягкий и теплый, как всегда, когда они общались телепатически.
- Я больше не новичок, Михаил, и после всех этих лет, я думаю, что справлюсь с полетом. Я люблю его. Это мое самое любимое занятие. Ты когда-нибудь перестанешь быть таким гиперопекающим?
- Я не считаю гиперопекой присмотр за женщиной своего сердца и души. Ты всегда заходишь слишком далеко, когда летаешь. И рискуешь ты намного больше, чем следовало бы.
Может это и было правдой, но Рейвен не собиралась признавать этого. Едва она оказывалась в теле птицы, ей хотелось оставаться в этом состоянии как можно дольше.
- Я чувствую себя такой свободной.
С момента ее обращение - из человека в карпатку - единственная вещь, которая действительно интриговала и больше всего наполняла ее радостью - была способность летать. Она могла парить над землей и любоваться милями прекраснейших лесов, прохладными озерами и буйством полевых цветов. Красота всегда окружала ее, когда она принимала облик совы, заставляя забывать, по крайней мере, на некоторое время, о невероятном чуде - и ответственности - быть Спутницей жизни принца карпатского народа.
Наступило короткое молчание.
- Рейвен, разве ты не чувствуешь себя свободной, находясь рядом со мной? Я никогда не держал тебя в клетке, хотя временами чувствовал, что это самый лучший способ обеспечить твою безопасность.
Женщина вернулась назад и заняла место под его левым крылом.
- Конечно, чувствую, глупыш. Но разве ты сам не любишь летать? Не любишь то, как ветер поднимает твое тело, в то время как расположенный внизу ландшафт выглядит таким волшебным?
Шелест любви слышался в ее голосе... в ее сознании. Михаил привык полагаться на эту уверенность... абсолютную уверенность в ее любви.
- Да, ты права. Если ты когда-нибудь отчаешься в моем характере, мне бы хотелось, чтобы ты дала мне знать об этом. Иногда я чувствую твою печаль, любимая, боль в твоем сердце.
- Не надо, Михаил. Дело не в тебе. И не в нас. Я, подобно остальным женщинам, которые нашли своих Спутников жизни, хочу детей. Но я не жалуюсь. У нас есть дочь, Саванна, столь драгоценная для нас обоих, и это намного больше того, чем одарены многие из наших женщин. Если у нас больше не будет другого ребенка, я буду счастлива иметь одного, а также единственного мужчину, который когда-либо может сделать меня счастливой. Для меня достаточно тебя и Саванны.
Михаилу страстно захотелось, чтобы они оказались дома, где он мог бы притянуть ее в свои объятия и звучно поцеловать. Его любовь к ней причиняла ему больше боли, чем ему хотелось бы признать, и он мог слышать... и чувствовать... ее желание держать на руках ребенка. Это было его величайшей неудачей... не только из-за долга перед своей Спутницей жизни, но и перед всеми своими людьми. Спустя сотни лет он все еще не мог защитить свой народ от самой величайшей угрозы - не от вампиров или магов, не от современного общества, ни даже не от потери эмоций мужчинами после двух сотен лет и вездесущей темноты, вползающей в их души. Он не мог защитить их от того, что он начинал верить может стать самым настоящим вымиранием их расы.
- Михаил, - Рейвен мысленно произнесла его имя. Мягким звуком, полным любви и сострадания. - Ты найдешь ответы для наших людей. Ты уже многого достиг, собрав вместе такие великолепные умы, чтобы решить эту проблему. За последние годы выжило трое младенцев. У нас есть Саванна. У Франчески с Габриэлем Тамара,а сейчас еще и ребенок Коринн и Дайана, Дженнифер. Три девочки, любовь моя. Надежда еще есть.
Михаил молчал, желая от отчаяния взвыть к небесам. Всего лишь три девочки, в то время как невероятное множество мужчин их расы живут без надежды. Чтобы выжить, чтобы сохранить честь, у них нет иного выбора, кроме как найти одну единственную женщину, которая бы дополнила их душу... привнесла бы свет в их тьму. Без женщины их не ждало ничего окромя бесконечного жалкого существования.
- Это не так, - возразила Рейвен. - Многие находят Спутниц жизни среди моих людей.
- Всего лишь ничтожная горстка. Почему я не могу найти ответы, когда такие великие умы бьются над этой проблемой? Мы нуждаемся в женщинах и детях, иначе наша раса прекратит свое существование.
После покушений на свою жизнь, Михаил больше всего на свете боялся, что их враги поймут, какой уязвимой стала карпатская раса. Когда все против них, лишь вопрос времени, когда до кого-нибудь дойдет, в чем заключается истинная уязвимость карпатцев - в отсутствии женщин и детей. До сих пор все удары были направлены на мужчин, но рано или поздно их враги осознают, что, чтобы уничтожить их расу, им достаточно убить женщин и детей.
Мысль об Рейвен, его обожаемой Спутнице жизни, или об его драгоценной дочери Саванне, как о мишенях была едва ли не больше того, что он мог вынести... но она была неизбежна. Враги объединились с темным магом и нашли возможность прятать свое присутствие, что делало их вдвойне опасными. Карпатцы больше не могли полагаться на свои способности читать сознания и ощущать угрозу. Им приходилось быть более бдительными, чем когда-либо раньше. Даже сейчас Михаил осторожно сканировал пролегающий внизу лес, не в силах полностью расслабиться.
- Михаил, ты закрыл от меня свое сознание.
Он заставил свои мысли вернуться к их разговору. Было достаточно плохо, что он не смог утешить свою Спутницу жизни после потери ребенка, не говоря уже о том, чтобы оставить ее одну посреди такой важной темы.
- Ты прожила с нами всего лишь пятьдесят лет и уже пережила потерю ребенка. Можешь себе представить, насколько огромна печаль в сто лет... в двести лет? Наши женщины не могут пережить эти потери без тяжелых последствий.
- Шиа верит, что она и Гарри очень близки к разгадке. Сейчас им помогает еще и Габриэлла, - напомнила ему Рейвен. Гарри был человеком, как и Габриэлла в свое время. Но недавно, чтобы спасти ее жизнь, Габриэлла была вынуждена пережить обращение, но даже до этого она без устали трудилась, чтобы помочь Шиа выяснить, почему у карпатских женщин происходит так много выкидышей. - Со всем своим опытом, который Шиа приобрела будучи человеческим врачом и со своими врожденными способностями как карпатской целительницы, она настоящее сокровище для нашего народа. Она работает с Габриэллой, Гарри и, конечно, с Грегори, чтобы найти ответ, почему наши женщины больше не могут успешно вынашивать детей, - немногие рожденные дети переживали свой первый год. - Рейвен была благодарна, что у нее произошел выкидыш и она была избавлена от такого ужасного горя, как родить ребенка, держать его на руках в течение года, а потом потерять. - Шиа уже многое выяснила. Она разгадает эту загадку.
Михаил верил, что кто и может совершить подобное чудо, так это Шиа. Она уже проявила свое упорство и храбрость, вернув его брата Жака от края безумия, но Михаил также боялся, что ответы могут найтись, когда для его народа будет слишком поздно. Их враги объединялись, приближаясь и все чаще нанося удары. Хуже всего было то, что их самый старый и самый жестокий враг мог быть до сих пор живым. Хавьер, могущественный темный маг, и его внук, Рэзван, помогали немертвым древними знаниями.
Рейвен вырвалась вперед него, чтобы со своей обычной импульсивностью подлететь слишком близко к кронам деревьев. Его сердце почти остановилось, и ему потребовался весь его самоконтроль, чтобы не приказать ей вернуться назад к нему, где она была бы в безопасности. Он не мог держать ее взаперти, не больше чем любой другой карпатец свою Спутницу жизни, но потребность и желание остались, бившись в нем с безжалостным искушением.
Михаил увеличил скорость, догоняя женщину, которая несла в себе его душу, его острые глаза сканировали территорию внизу, когда они полетели рядом. Он чувствовал счастье, излучаемое ею, и это помогло уменьшить тяжесть на его сердце.
- Да будете тебе известно, любовь моя, - дразнящее произнесла Рейвен, - что ты должен будешь сыграть роль Санта-Клауса для всех детей на рождественской вечеринке.
Михаил потерял картину - образ совы - в своем сознании впервые за сотни лет. Его тело свалилось с высоты в тридцать футов, чуть не упав на верхушку дерева, прежде чем он успел оправиться от шока. Даже вновь очутившись в теле совы, он вздрогнул.
- Можешь сразу же избавляться от этой мысли.
Рейвен по спирали спустилась вниз к их собственному дому, ее тело, изящное в полете, приземлилось на обе ноги на дорожку, ведущую к веранде, когда она приняла свой истинный облик. Михаил последовал ее примеру, приняв свой человеческий облик как раз в тот миг, когда приземлился прямо перед ней, отрезая ей путь к бегству. Черты его лица стали жесткими, а взгляд свирепым с единственной целью - напугать ее.
- Этот разговор не закончен, - он не мог помешать ужасной реакции пробежать по его телу. - Есть вещи, которые ты никогда не должна просить мужчину сделать.
Рейвен закатила глаза.
- Дети будут ждать, что Святой Ник появится. Это наш первый большой рождественский вечер, по-настоящему первый, и женщины согласились что-нибудь приготовить, так что мужчины тоже должны внести свой вклад. Ты должен сделать это, Михаил.
- Я так не думаю, - ответил он. Выражение его лица могло запугать самых опасных вампиров или охотников на вампиров, но оно, определенно, не произвело желаемого эффекта на его Спутницу жизни.
Рейвен всего лишь выпустила воздух, раздраженно.
- Не будь ребенком. Человеческие мужчины делают это постоянно и без какого-либо страха.
- Я не боюсь.
Ее брови взлетели вверх, что всегда интриговало его, но на этот раз она выглядела подозрительной, словно смеялась над ним.
- О, да, боишься. Ты выглядишь напуганным... и бледным.
- Я бледный потому что израсходовал всю энергию летая, не получив перед этим питания. Я принц карпатского народа, а не Санта-Клаус.
- Это не оправдание. Как лидер наших людей, это твой долг сыграть роль Святого Ника. Это традиция.
- Не карпатская. И дело не в величии, Рейвен,- Михаил собрал свои черные волосы у основания шеи и связал их тонким кожаным ремешком. Его черные глаза, мерцая, уставились на нее, предпринимая попытки запугать и подчинить себе.
Она громко рассмеялась, совершенно не сочувствуя и определенно не испугавшись.
- Вот незадача, шишка. Но это твоя работа. Карпатская традиция или нет, ты пообещал мне, что у нас состоится большая рождественская вечеринка для каждого. Наши люди приехали из Соединенных Штатов, Южной Америке и многих других стран, чтобы принять участие в нашем праздновании. Мы не можем разочаровать их.
- Никто не будет расстроен, если я не поступлю так смехотворно.
Ее смех перерос в насыщенный волнующий звук, который играючи прошелся по его спине, а его желудок совершил небольшое веселое сальто. Только Рейвен могла так воздействовать на него. Только Рейвен могла заставить его захотеть сделать все, что угодно на земле, лишь бы порадовать ее.
- Поверь мне, Михаил, весь карпатский мир будет разочарован, если они не увидят тебя, играющим роль Санта-Клауса, - она погладила его лицо кончиками пальцев. - Прекрасная белая борода, - ее рука спустилась по его груди к его мускулистому плоскому животу: - прекрасный округлый животик...
- Ты ни капли не развлекаешься, - что было неправдой и ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы не улыбнуться ей.
- Ты пообещал мне, что сделаешь все возможное, чтобы наша первая рождественская встреча прошла успешно.
- В то время я не думал, ты отвлекала меня, - проворчал он.
- Я? - переспросила Рейвен, невинно моргая. - Не припоминаю.
Михаил обхватил Рейвен руками и притянул ее к себе. Прикусив кожу на ее шее, он почувствовал бившийся там пульс, почувствовал ее ответное возбуждение, зная, что между ними так будет всегда. Рейвен. Он думал, что не может любить ее еще больше, однако с каждым днем эмоции становились все сильнее, пока он не почувствовал, что разрывается от них. Иногда, когда она не смотрела на него, он чувствовал, как кровавые слезы собираются в его глазах. Кто бы мог поверить, что могущественный карпатский принц будет настолько влюблен в женщину.
Он, как и всякий мужчина его расы, был рожден с отпечатанными в голове ритуальными словами. Для него было шоком обнаружить, что человеческая женщина не только может стать его Спутницей жизни, но и что она может быть успешно обращена в его вид. Но самым сильным удивлением для него стала всепоглощающая любовь и голод, которые он испытывал к ней, и которые становились все сильнее с каждым моментом, проведенным ими вместе. От одного взгляда на нее у него перехватывало дыхание.
- Ты всегда так восхитительна на вкус.
Рейвен откинулась назад и обхватила его рукой за шею, притягивая его голову ближе к себе, чтобы она смогла поцеловать его. В тот миг, когда его губы встретились с ее, огонь вспыхнул у него в животе и медленно распространился, пробегая по всему его организму, пока его кровь не стала густой, а пульс не заколотился. Он плотно прижался к ней, чтобы она смогла ощутить свидетельство его желания.
Она тихо рассмеялась.
- Ты всегда заставляешь меня забывать, что я делаю. Я должна буду приготовить индейку. Но это было так давно и я должна быть уверена, что не сделаю ни единой ошибки. Мы пригласили Ostojics и всех гостей, остановившихся в гостинице. Даже если мы не будем есть ее, нам необходима человеческая еда для них и поскольку это была моя идея, я не могу лишить наше обеденное меню самой важной его составляющей.
- Да, не можешь, - голос Михаила неожиданно стал озорным.
Рейвен развернулась и принялась изучать слишком невинное выражение лица своего Спутника жизни.
- Что ты задумал, Михаил?
- Я передам обязанность исполнять роль веселого старины Святого Ника.
Рейвен уперла обе руки в бедра и вздернула голову, сузив глаза.
- Ты задумал что-то очень-очень плохое. Я чувствую твой смех. Что в этом такого забавного?
- До меня только что дошло, что у меня есть зять.
Медленная ответная улыбка расползлась по лицу Рейвен, несмотря на шокированный выдох, одна ее рука взметнулась к горлу.
- Ты не посмеешь. Не Грегори. Он распугает всех детей. Он не сможет выглядеть веселым, как бы ни старался.
- Мы позволили ему забрать у нас нашу дочь, - сказал Михаил. - Думаю, ему будет трудновато отказать мне, как тестю.
- И ты говоришь, что у меня злобное чувство юмора, - обвинила его Рейвен.
- Откуда, ты думаешь, я этого понабрался? - Михаил уткнулся носом ей в шею, его голос был хриплым шепотом.
Знакомое покалывание возбуждением прошлось по ее спине. Рейвен любила, что каждое прикосновение Михаила казалось таким интимным.
- Он никогда не согласится на это. Ни за что на свете, но ты можешь попытаться. Мне хотелось бы посмотреть на его лицо, когда ты попросишь его об этом.
- Я не намерен его спрашивать, - ответил Михаил, вытягиваясь во весь рост. - Я его принц, а также и тесть, а он мой первый помощник и зять в одном лице. Это его долг выполнять такую работу.
- Ты не сможешь приказать ему сыграть роль Санта Клауса, - Рейвен изо всех сил старалась сдержать смех, так и рвущийся наружу. Грегори был самым грозным мужчиной из всех, кого она когда-либо встречала. Сама мысль представить его в роли Санта Клауса была одновременно веселой и нелепой.
- Полагаю, что могу, Рейвен, - уверенно заявил Михаил. - Ты же приказываешь, хотя я принц.
Рейвен тихо хихикнула.
- Предполагаю тебе бы хотелось, чтобы я сидела у твоих ног.
Его руки обхватили ее лицо и он склонился, чтобы завладеть ее ртом своим. Он любил ее губы - ее вкус - ее мгновенный отклик.
- Я могу целоватьтебя беспрестанно.
- Просто отлично,если учесть, что ты втянул меня брыкающуюся и кричащуюв свой мир, - Рейвен прикрыла глаза и отдалась чистой магии его поцелуя. Ее руки обвились вокруг его шеи и она прислонилась к нему, желая ощутить на себе отпечаток его тела, такого живого и реального напротив ее. На Михаила было совершено слишком много попыток с целью убийства. Лишь совсем недавно они лишились одного из своих домов в жесточайшей битве с объединенными силами Рэзвана, мага, и вампиров. Никогда раньше не было слышно, чтобы вампиры объединялись в группу, не говоря уже об объединении с какими-либо другими видами.
Ее пугала мысль, что это был заговор с целью убить Михаила. Ее страх потерять его частично и был причиной того, что она предложила такое огромное празднование Рождества. Хотя праздники обычно карпатцами не праздновались, многие Спутницы жизни, ранее бывшие людьми, включая Рейвен, скучали по Рождеству. Ей также необходимо было чем-то занять свои мысли, чтобы отвлечься от растущего страха за его безопасность.
Михаил поднял голову, продолжая удерживать ее за подбородок.
- Тебе нет никакой необходимости волноваться о моей безопасности, Рейвен.
Улыбка пропала с лица женщины и она сделала шаг от своего Спутника жизни.
- Всегда есть, - она бросила взгляд в сторону леса, резко вздохнув. - Кто-то приближается.
- Подросток, Рейвен, не из тех, кого следует бояться, - Михаил поднес ее ладошку к своему рту и поцелуем прижался к ее центру. - Я никогда не видел, чтобы ты так нервничала.
- Я пытаюсь принять то, что не в наших силах изменить, Михаил, но за прошедшие года, опасность для тебя увеличилась. Я стараюсь жить нормальной жизнью, насколько это только возможно, но я не могу, особенно сейчас, когда так важно защитить тебя, преодолеть свое отвращение спать в земле. Мой страх быть похороненной заживо делает нас еще более уязвимыми, чем когда-либо, - стыдясь, она опустила голову, избегая его глаз.
- Рейвен. Любовьмоя, - он еще больше склонил свою голову к ее, его губы прошлись по ее с такой нежностью, что слезы выступили на глазах у женщины. - Я дал тебе обещание и я его сдержу. Тебе никогда не придется спать под землей. Земля омолаживает нас в нашей спальне и нет никакой необходимости чувствовать, что ты тем или иным способом подвергаешь меня опасности. Моя жизнь - ты. Я не могу позволить, чтобы ты когда-либо подвергалась опасности. Если я решу, что спать в нашей спальне опасно, я найду другой способ.
Ее глаза нашли его, в то же время ее разум окутал его, в поисках истины. Она знала, что он сплел могущественные защитные чары, чтобы уберечь их, но все еще боялась, что подвергает их сильной опасности своим отвращением к сну под землей.
Шелест листьев на тропинке к их дому, заставил их отодвинуться друг от друга, Михаил слегка повернул свое тело, вставая между лесом и своей Спутницей жизни. Из-за кустов появилась молодая женщина, выглядевшая испуганной, но решительной. Она была среднего роста с растрепанными черными волосами, отливающими красными прядями. У нее была кожа молодой девушки, а глаза принадлежали кому-то намного-намного старше.
- Скайлер, - сообщил Михаил Рейвен. - ГабриэльиФранческа удочерили ее. Также они оба дали ей свою кровь. Хотя она до сих порчеловек, девочка несет в себе могущественную кровь. Она очень сильнапсихически.
Рейвен улыбнулась подростку.
- Она беспокоится, что карпатские мужчины захотят заявить на нее права уже сейчас, когда ей всегошестнадцать. Она слишком юна, чтобы беспокоиться о таких вещах. Ты должно быть Скайлер. Как мило, что ты решила навестить нас. Может зайдешь и поговоришь со мной, пока я проверяю индейку?
- Я не вижу рядом с тобой Габриэля, - многозначительно заметил Михаил. Этот подросток представляет собой надежду для его расы, и при этом разгуливает по лесу без сопровождения.
- Михаил! Не пугай ее.
- В лесу есть волки, а также, что вполне вероятно, враги.
Скайлер резко остановилась, ее взгляд метнулся в сторону Михаила. На короткий миг ее взгляд вызывающе столкнулся с черными глазами Михаила.
- Габриэль доверяет мне в одиночку прогуливаться до вашего дома. Я больше не ребенок.
- Понимаю. Я Михаил, а это моя Спутница жизни Рейвен. Габриэль с Франческой так часто рассказывали о тебе, что у меня ощущение, что я знаю тебя. Прошу простить меня, если я показал свою обеспокоенность за молодую женщину, которую воспринимаю, как члена семьи.
Небольшая улыбка заиграла на губах Скайлер.
- Должна отдать вам должное, мистер Дубрински. Это должно было заставить меня почувствовать себя ничтожеством, но не сработало. Я здесь, чтобы прояснить, что я не являюсь Спутницей жизни без разницы для кого.
Тень прошла через луну, на короткий миг заслонив свет, льющийся вниз на лес. Летучие мыши закружились, окунувшись в безумную и яростную игру.
Михаил неподвижно замер, обыскивая окрестности своими сверхъестественными чувствами. Он властно указал на дверь, оставленную Рейвен открытой, и проводил Скайлер внутрь.
- Ты в этом так уверена?
Аромат индейки наполнял дом и Михаил был вынужден спрятать свое природное отвращение к готовившемуся мясу. Ароматы из ее прошлого часто успокаивали Рейвен. Она не осознавала этого, но он-то чувствовал ее счастье, словно индейка в печи была важной частью ее жизни - добрым воспоминанием детства, поэтому ради нее он и старался не погубить его. Рейвен одарила его легкой улыбкой, словно могла прочитать его мысли вопреки его легкому щиту. Ему надо следить за этим. Ее навыки и сила с каждым днем все возрастали.
Скайлер посмотрела на высокие потолки и широкое открытое пространство, прежде чем ее взгляд остановился на трех огромных витражных окнах. Ее лицо осветилось и она подошла прямо к ним.
- Это работа Франчески. Разве она не удивительная? Вот с этой я ей помогала, - она запрокинула голову, изучая яркие цвета. - Хотя я еще не научилась вплетать в стекло защитные чары. Я могу делать это с одеялами, но стекло - более сложный материал, - она бросила взгляд на Рейвен. - Вы когда-нибудь стояли под заходящим солнцем и при этом чувствовали себя прекрасно? - Скайлер на дюйм сдвинулась влево. - Прямо здесь. Если вы встанете прямо на этом месте, когда последние лучи света окрасят землю, вы почувствуете их. Это сделала я.
- Это произведение искусства, - ответила Рейвен. - если бы я могла, то все окна в доме заменила бы на творения Франчески. Я и не знала, что ты ей помогаешь.
- У меня есть кое-какие способности, конечно, не такие сильные, как у нее, но она помогает мне развивать их. Я планирую в один день стать ее компаньонкой, - улыбка пропала с лица девушки, оставляя ее глаза блеклыми. Потянувшись, она отбросила пряди темных волос со своего лица, открывая небольшой в виде полумесяца шрам на своем виске и привлекая внимание к белым шрамам на своих руках и предплечьях. Скайлер, казалось, осознала свой нервный жест и сложила руки, слегка вздернув подбородок. - Я слышала слухи о приближающейся вечеринке... где соберутся мужчины, чтобы увидеть, смогут ли они быть совместимыми с одной из женщин...
- У нас нет женщин, - заметил Михаил. - Как у нас нет женщин, так и нет вечеринок и нет выходов в свет.
Губы Скайлер сжались в упрямую линию, когда она последовала за парой на кухню.
- Габриэль и Франческа обращаются со мной как с членом семьи.
Михаил кивнул.
- Они любят тебя, как если бы ты была их родной дочерью, - он сделал глубокий вдох, вдыхая ее аромат в свои легкие. - Ты несешь в себе их кровь, так что через любовь, кровь и во всех других отношениях, ты их дочь.
- Они предложили обратить меня, когда мне исполнится двадцать один год, и я подумываю об этом, но я хочу гарантий того, что вы не заставите меня быть с мужчиной... с любым мужчиной.
- Ни в чьих силах заставить тебя сделать что-либо, - ответила ей Рейвен. - Габриэль могущественный мужчина. Не думаешь ли ты, что он не защитил бы тебя?
- Я совершенно уверена, что он защитил бы меня. Но я не хочу, чтобы Габриэль и Франческа были обязаны защищать меня. Если я пройду через обращение, я не хочу, чтобы кто-либо предъявлял на меня права.
- Разве ты не знаешь о судьбе нашего народа? Наших мужчин? - потребовал ответа Михаил.
Рейвен сдерживающе положила на него свою руку.
- Присядь, Скайлер. Могу я предложить чего-нибудь поесть или попить? У нас в холодильнике есть сок.
Не разрывая контакта с взглядом Михаила, подросток опустился в кресло с почти царственным кивком.
- Да, спасибо, сок было бы хорошо.
- Она напугана, правда, Михаил? Она напугана, но решительно настроена бытьуслышанной, - восхищение... и предупреждение слышалось в тихом обращении Рейвен к своему Спутнику жизни. Женщина налила стакан апельсинового сока и поставила его перед Скайлер.
Внезапно Михаил поднял голову и подошел к окну, его пристальный взгляд был беспокойным, когда он всматривался в темноту. Он ощущал присутствие сов и волков, охотящихся на жертву, но ничего, что вызвало бы неприятное чувство, свернувшееся внутри его живота. Он взглянул на дерзкого подростка, мягко изучая ее разум... и воспоминания. И обнаружил, что щиты Франчески и Габриэля помогают держать воспоминания девушки подальше от жестокости ее жизни до того, как они взяли над ней опеку, но даже наличие этой защиты воспоминания о предумышленной жестокости и бессердечия над Скайлер, претили ему.
Михаил посмотрел на Рейвен и увидел слезы, замерцавшие в ее глазах, когда она разделила прошлое Скайлер - почувствовала ее боль и отчаяние - полную безнадежность ребенка, который не может убежать от развратного мира взрослых. Женщина торопливо пересекла кухню, чтобы проверить индейку.
- Пахнет хорошо, - сказала Скайлер.
- Для начинки я использовала дикий рис, - пояснила Рейвен. - Я помню его с детства. Потребовалось время, чтобы найти рецепт, но он должен быть неплох, хотя прошло очень много времени с тех пор, как я готовила хоть что-то.
- Франческа позволяет мне готовить все, что мне захочется. Она доверяет мне принимать собственные решения, - Скайлер бросила взгляд на Михаила.
- Тебе известно, что происходит с карпатским мужчиной без Спутницы жизни? - спросил Михаил, его голос заставлял повиноваться.
Скайлер кивнула.
- Габриэль и Франческа оба объяснили это мне. Сначала они теряют способность видеть цвета и ощущать эмоции. Спустя столетия, понятие чести исчезает и они становятся опасными, особенно охотники, любой, кто отнимает жизни. И, в конце концов, они превращаются в вампиров, самых злейших из всех созданий.
- И ты бы обрекла своего Спутника жизни на такую судьбу? Ты бы поступила так жестоко и бесчеловечно? Должен ли он вытерпеть еще больше, чем вытерпел до сих пор, из-за того, что пережила ты?
- Михаил! - Рейвен развернулась, шок отразился на ее лице. - Она ребенок. Как ты мог? Отдать нашу дочь Грегори, когда она едва вышла из подростковоговозраста, былои так достаточноплохо, но это дитя столько всеговынесло. Да и не знаем мы, является ли она Спутницей жизни одному из нашихмужчин или нет.
- Она вынесла слишком много для своихчеловеческих лет, Рейвен. Позволь ей ответить.
Скайлер осторожно поставила стакан на столик и встала, сложив руки и открыто посмотрев на Михаила.
- Нет, конечно, нет. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь страдал, просто, я, кажется, не смогу преодолеть вещи из своего прошлого, - она вытянула перед собой дрожащую руку. - В присутствии мужчин я чувствую себя неуютно. Я не могу быть чьей-либо Спутницей жизни и я не хочу быть вынужденной оказаться в таком положении, где у меня не будет выбора, не говоря уже о моей собственной жизни. Мне нелегко было прийти к такому решению. Я люблю Габриэля и мне определенно не хотелось бы думать о нем как о мертвом или страдающим, или как о вампире, но я знаю, что не смогу когда-либо вновь стать бессильной. Мужчины-карпатцы слишком подавляют и я бы не хотела найти себя, ускользнувшей назад в ту темноту, где меня впервые нашла Франческа.
Михаил нахмурился.
- Ты полагаешь, наши женщины лишены власти? Такой ты видишь Франческу?
Скайлер покачала головой.
- Франческа любима и любит в ответ. Она может делать то, на что я не способна... и никогда не буду способной. Габриэль пообещал мне, как и Люциан, что они никогда не позволять никому силой добиваться моего согласия, но я-то знаю, что карпатские мужчины обладают способностью привязывать карпатских женщин к себе. Я хочу быть настоящей дочерью Габриэля и Франчески, но при этом не желаю подчиняться законам вашего мира.
- Она не знает, чтоее Спутник жизни может привязать еек себе и по человеческим меркам, - Михаил потянулся к Рейвен, неожиданно растерянный от того, что делать или что говорить этой женщине-ребенку. - С какой стати Габриэльс Франческой, и даже Люциан, стали скрывать от нее эту информацию?
- Скайлер, - проговорил он вслух. - Карпатские мужчины ставят свою Спутницу жизни превыше всего на свете. Он стал бы следить за твоими потребностями, был бы с тобой терпеливым. Ты еще молода и не представляешь, как будешь чувствовать себя через несколько лет.
- Знаю.
- И ты бы приговорила карпатского мужчину, того, кто отдал много лет своей жизни служению, к смерти... или еще худшему - к жизни немертвого из-за своего страха?
- Его решения не имеют ничего общего со мной.
- А про карпатскую расу ты подумала? Наш вид на грани вымирания. Мы не можем продолжать существовать без женщин и детей. Даже одна женщина это шаг вперед. Одна женщина сможет спасти одного мужчину и дать жизнь ребенку.
- Я вижу, как Франческа иногда борется, чтобы оставаться верной своей природе, а она сильная женщина. Габриэль сверхоберегающ и не любит, когда она ходит куда-либо без него.
Михаил мгновенно возвел в своем сознании барьер, мешая Рейвен читать его мысли. Габриэль имел дело с их врагами, наносящими удар по женщинам, однако позволил Скайлер пойти в лес. Или нет?
- Ты говорила Габриэлю, что пойдешь повидать нас?
Скайлер шаркнула носком ботинок по полу кухни.
- Вероятно, забыла. Он был занят, помогая Франческе печь имбирный пряник для домика, который мы создаем для детей.
Рейвен молчаливо полила индейку соусом, размышляя над страхами Скайлер.
- Против чего, Скайлер, борется Франческа? - спросила она наконец.
Скайлер пожала плечами.
- А против чего боретесь вы?
Михаил был слегка шокирован ответом человеческого подростка. Она говорила слишком зрело для своего возраста, что само по себе было опасностью, которую он не учел. Если бы Габриэль и Франческа знали о потенциальном риске, прежде чем привезти Скайлер на свою родину, они бы упомянули об ее зрелости ему. Ей было всего шестнадцать, - младенец по их меркам, - однако пережитое ею заставило ее повзрослеть намного раньше своих физических лет. Она выглядела... и говорила... как взрослый. Способен ли ее голос вызвать огромную потребность в карпатском мужчине? Если да и она вернет цвета и эмоции своему Спутнику жизни раньше, чем сможет ответить на его потребности, будет ли опасна для мужчины ее неготовность быть с ним, как и вероятность вообще не найти ее. Частенько, присутствие Спутника жизни - и интенсивное сексуальное влечение и желание, которые она вызывает, - появляются раньше, чем любовь и даже привязанность.
Рейвен дотронулась до его руки, легчайшим жестом, но и его было достаточно, чтобы осветить его душу. Она улыбнулась подростку.
- Я борюсь с ужасной ношей: столько лет зависеть от своего Спутника жизни и со знанием, что так многие хотят видеть его мертвым. И я борюсь со своими собственными недостатками. В образе жизни карпатцев есть столько нюансов, с которыми я до сих пор не могу смириться, и наличие которых может добавить угрозы моему Спутнику жизни.
Она улыбнулась Михаилу. От абсолютной любви, сияющей в ее глазах, у него в горле появился неожиданный комок.
- Но я никогда, ни разу, ни на мгновение не пожалела, что являюсь Спутницей жизни этого мужчины. Мне кажется, ты недооцениваешь свои способности, Скайлер. Ты невероятно храбрая молодая женщина. И ты еще слишком юна, чтобы задумываться о карпатских мужчинах, но со временем ты войдешь в полную силу. Большинство мужчин и не предполагают, во что они себя вовлекают, - она подмигнула девушке. - Чтобы развивать навыки и силу, требуется время, а большинство из нас были слишком молоды, но мы быстро научились, используя мысленную связь.
Скайлер кивнула.
- Габриэль и Франческа учат меня делиться информацией телепатически и я обнаружила, что так это происходит намного более подробно, чем при разговоре. Я понимаю, как вы так невероятно быстро всему учитесь.
- Как дела у малышки Тамары? - легкая заминка проскользнула в голосе Рейвен и она не рискнула бросить взгляд на Михаила. Но он, конечно, заметил... он всегда все замечал.
Его взгляд нашел ее - пронзительный, знающий, - скользя по ее телу с явным знанием. Она не сказала ему, что может забеременеть... что это оптимальное время и что если они упустят этот шанс, пройдут годы, прежде чем он подвернется вновь. Стыдясь страха, печали и боли, которые сопровождают такую возможность, Рейвен отвела от него взгляд.
- И иногда, Скайлер, я борюсь со своими собственными слабостями и страхами, но никогда... никогда... против того, чтобы быть Спутницей жизни Михаила.
Скайлер, очевидно являясь эмпатом, придвинулась поближе к Рейвен, словно ее близкое присутствие могло уменьшить печаль.
- Думается, мы все делаем это, не так ли? - в поисках подтверждения она посмотрела на Михаила.
Михаил провел рукой по волосам Рейвен, прикосновение его пальцев было ласковым.
- Рейвен, любовь моя, - его голос в ее сознании был бесконечно нежным. - Любой карпатский мужчина знает, когда егоСпутница жизни может понести. Ты - все, что я когда-либо хотел. Когда ты будешь готова... именно ты будешь готова... мы сделаем еще одну попытку, - он улыбнулся Скайлер, в то время как его глаза ласкали его Спутницу жизни. - Вы очень мудры, юная леди.
Темные тучи набежали на луну, моментально затмив небо и наводняя большую кухню жуткими тенями. Силуэт огромного волка промелькнул за окном, словно крупное животное прокралось на опоясывающую дом веранду и прошлось по ней снаружи. Инстинктивно Михаил, Рейвен и Скайлер повернулись ко второму окну прямо над раковиной. Скайлер издала приглушенный крик, когда огромная лохматая голова, черный мех и мерцающие практически красным глаза уставились на них через окно.
- Оставайтесь внутри, - приказал Михаил, начав мерцать - первым этапом трансформации - а затем растворившись в пару, пронесясь через кухню и просочившись под дверью в ночь.
Волк неожиданно исчез, оставив двух женщин смотреть в темноту.
- Это мог быть Габриэль или Люциан, проверяющие, как я, - предположила Скайлер. - они часто принимают облик волка.
Рейвен покачала головой.
- Они бы подошли к дому, заговорили бы с Михаилом, дали бы тебе знать, что волнуются.
Скайлер успокаивающе положила свою руку на руку Рейвен, редким для нее жестом, поскольку она не любила, когда до нее дотрагивались, да и сама не любила прикасаться.
- В пределах слышимости находятся десятки карпатских мужчин. Если принцу понадобиться помощь, ему стоит только позвать.
Рейвен улыбнулась в ответ на эти слова, прижав руку к горлу.
- Конечно, он может это сделать. Но чтобы это ни было снаружи, я не чувствую, что оно представляет для меня реальную угрозу, - в облике животного для опытного карпатца, или вампира, было довольно легко спрятать свои истинные намерения, но Рейвен не собиралась сообщать об этом Скайлер. - Михаил даст нам знать, если что-то не так. Между тем, у меня в духовке стоит индейка. Ты когда-нибудь раньше готовила? Я не делала этого так давно, что сейчас рада поработать руками.
Скайлер рассмеялась.
- У нас есть экономка. Именно она готовит и позволяет мне присутствовать при этом на кухне, хотя в действительности не любит, когда кто-нибудь путается у нее под ногами. Она предпочитает делать вид, что это не беспокоит ее, но я-то знаю правду.
- Да и как тебе не знать. Ты ведь эмпат, ты можешь почувствовать все ее чувства. Что, должно быть, не очень приятно для тебя.
Скайлер пожала плечами.
- Габриэль и Франческа помогают мне научиться экранировать себя. И хотя я все еще не до конца освоила это, но думаю, что, в конце концов, добьюсь в этом хороших успехов. Франческа помогает мне защищать себя на протяжении всего времени, пока она бодрствует.
- Почему ты хочешь, чтобы они обратили тебя?
- Они моя семья. Я хочу быть с ними.
- И они оба обменялись с тобой своей кровью?
Скайлер кивнула.
- Остался один обмен кровью до полного обращения. Габриэль объяснил мне это, но он хочет подождать, пока я не повзрослею. Он думает, что мне необходимо больше времени, чтобы все обдумать, но я знаю, чего хочу. Если только, что принц не будет настаивать, чтобы один из карпатских мужчин выбрал меня как Спутницу жизни, то я постараюсь убедить Габриэля сделать это как можно скорее.
- Это будет трудно для твоего тела, Скайлер, - предупредила Рейвен. - Ты будешь испытывать страшную боль, от которой они не смогут тебя защитить.
- Я чувствую, что вам нелегко, Рейвен. Есть что-то, о чем вы умалчиваете.
Рейвен была полноценным человеком, как и Скайлер, и также обладала сильным парапсихологическим талантом. Она чувствовала, что карпатская кровь уже усилила чувства и восприимчивость девушки. Девочка была умной и сильной, с прекрасно развитыми парапсихологическими способностями. Рейвен сама все еще помнила те дни, ощущение чьих-то еще эмоций, довлеющих над нею, сильных и ужасных. В воздухе ощущался запах зла и предательства, и эмпата, такого чувствительного как Скайлер, необходимо было уберечь от постоянных нападений. Не удивительно, что они оба, Габриэль и Франческа, дали ей свою кровь, чтобы оградить ее.
- Думаю, ты и сама знаешь то, о чем я не говорю тебе, Скайлер. Ты пришла сюда не для того, чтобы просить от Михаила гарантий, а чтобы заявить ему о своих сильных возражениях. Франческа и Габриэль никогда бы не стали пытаться скрыть от тебя правду.... ту правду, что твой истинный Спутник жизни сможет привязать тебя к себе и неважно являешься ли ты человеком или карпаткой. Если ты вторая половинка его души, он сможет связать вас вместе. Ты ведь это знаешь, не правда?
Скайлер покраснела, кивая головой.
- Я сожалею, мне не следовало бы лгать. Иногда я узнаю больше, притворяясь невежественной. Большинство людей не отдают должное интеллекту и зрелости подростка. Но я же не могу просить у него защиты от него самого?
Рейвен всмотрелась в очень старые глаза.
- Ты встретила своего Спутника жизни?
Скайлер покачала головой, отведя взгляд.
- У меня бывают ночные кошмары. И тогда я иногда слышу голос и мне становиться страшно, - она нерешительно замолчала, потом продолжила. - Когда я была маленькой девочкой и мужчины делали со мной те вещи, я мысленно кричала и кричала. И тогда слышала голос, зовущий меня. Временами я полагала, что сошла с ума. Но теперь я знаю, что он где-то есть и что он ищет меня, - она потерла переносицу. - Я не хотела приезжать в карпатские горы, потому что боялась, что он может быть здесь, но Габриэль и Франческа никогда бы не оставили меня. Габриэль говорит, что защита нужна мне постоянно.
Сердце Рейвен подпрыгнуло6
- Он это сказал?
Скайлер кивнула.
- В последнее время он довольно странный, не хочет, чтобы Франческа или я куда-либо ходили без него. Я вижу, что она расстраивается, но при этом ничего не говорит. Она работает в больнице и в нескольких приютах и я часто хожу вместе с ней, но он больше не любит отпускать ее.
Рейвен занялась индейкой, снова поливая ее соусом, хотя в этом не было необходимости.
- С какого времени Габриэль стал расстраиваться, когда вы вдвоем куда-то уходите одни? - она сохраняла свой голос небрежным, но уголком глаза все же уловила сообразительный взгляд девушки.
- С момента нападения на принца.
- Здесь нечего опасаться, рейвен. Один измужчин,бегая по лесу, решил заскочить к нам, но увидел, чтоу нас компания. Я отправляюсь повидать брата. Не позволяй Скайлер возвращаться домой через лес безсопровождения.
- Следует ли мне о чем-тобеспокоиться, Михаил?
Рейвен почувствовала краткую заминку.
- Яне знаю. Мне не по себе, но реальной угрозы нет.
- Будь осторожен, Михаил. Не рискуй. И скажи Шиа, чтоя скоро навещу ее. И что ты собираешься обсудитьсЖаком?
Ответом женщине стало его внезапное веселье:
- Картину Грегори, одетогов костюм Санта Клауса и окруженного детьми.