Аннотация: Рассуждения, рассуждения, и ещё раз рассуждения... Добавлен отсутствовавший ранее фрагмент.
Окованные сталью каблуки высоких, на манер армейских дореволюционных, сапог равномерно и громко стучали по деревянному полу. Оборотни, видя источник звука, кланялись и отходили в сторону, давая пройти свей миледи. Даже если кто-либо встречал её ненавидящим взглядом, то все равно из зрительной дуэли выходил победителем не он.
Вероника шла к оружейнику, готовясь к предстоящей вылазке. Она была взвинчена, и все эти косые взгляды в данный момент её не волновали. Да и один её взгляд не позволял приближаться к ней. Наконец, она оказалась перед массивной стальной дверью. Она постучалась и затем вошла.
- Э-э... здравствуйте! - громко сказала она, всматриваясь в темное пространство между стеллажами с разнообразным оружием.
- Доброе утро, миледи, - внезапно раздался у неё за спиной голос, явно желавший ей смерти в придорожной канаве. - Что привело вас в мою обитель?
Судя по тону, говоривший явно считал, что теперь эта комната осквернена.
Вероника обернулась, и слова замерли у неё в глотке, когда она встретилась с глазами оружейника.
- Признаться, не ожидал, что вы меня узнаете, - невесело хмыкнул тот, поняв, что его узнали.
- Я помню всех своих крестников, - тихо ответила она.
- Даже так?
- Да. Они все в моей памяти.
- Значит, вы помните, что и кого я потерял с вашей помощью? - голос оружейника снизился до хриплого и зловещего шепота.
- Да, помню.
- И не побоялись придти?
- Ты явно чем-то обязан своему милорду. Я вижу это в твоих глазах, - медленно произнесла Вероника. - А если всё так и есть, то к чему тебе убивать его супругу?
- Хорошо устроилась, тварь! - теперь лицо оружейника стало по-настоящему страшным.
- Я прощаю оскорбление, - спокойно ответила она. - И у меня и моего мужа есть к тебе одно поручение.
- Да ну? В таких случаях милорд приходит сам.
- Он мне доверяет. А вот его приказ.
Вероника протянула ему свиток. Брезгливо скривившись, оружейник взял его и погрузился в чтение. Спустя несколько секунд его брови исчезли в волосах. Он ещё раз посмотрел на бумагу и перевел взгляд на неё.
- Зачем тебе это, девчонка? - его голос был холоднеё льда. - С какой стати я должен вооружать охотницу?
- Бывшую охотницу, - мягко поправила его Вероника.
- Бросьте... миледи, - буквально выплюнул обращение оружейник. - Вы же сами прекрасно знаете, что охотники уходят с должности лишь по причине смерти.
- Я понимаю вашу точку зрения... Остап, - печально ответила она. - Но попытайтесь понять и меня, и послушайте, что я вам сейчас скажу...
Когда она закончила, оружейник тихо привалился к стене и буквально осел в своё кресло.
- Милорд явно сошел с ума, миледи, - устало пробормотал он.
- Однако рано или поздно подобный шаг все равно пришлось бы сделать, - вздохнула Вероника. - И не лучше ли сделать его сейчас, и по доброй воле, чем потом, и по принуждению?
- В чем-то вы и правы... - протянул оружейник. - Рано или поздно такой момент всё равно бы наступил... Жаль только, что не все до него дожили... Но зачем было говорить всё это мне?
- Наш клан играет в плане милорда главную роль, - с этими словами Вероника наклонилась к Остапу, так что тот тоже вынужден был это сделать. - Скоро, Остап, у всех нас будет много работы. Особенно - у вас...
* * *
Зашедший спустя пять минут Саргон удивленно остановился на пороге, увидев спокойно разговаривающих друг с другом Веронику и оружейника.
- А вы умеете заговаривать зубы, миледи! - хмыкнул он.
- Это вы верно подметили, Саргон! - натянуто усмехнулся Остап.
- Чем же она завлекла тебя?
- Я все расскажу вам, Саргон, - спокойно ответила Вероника, пряча свой вакидзаси в специальные ножны в подкладке длинного кителя. - Потерпите ещё пару часов.
- Почему я должен вам верить? - ехидно спросил Саргон, наблюдая, как она застегивает пояс с двумя кобурами и распихивает метательные звездочки по рукавам.
С этими словами она несколько издевательски протянула руку, указав Саргону на дверь.
* * *
- Миледи, я не железный, а вы не бессмертны! - не выдержал, наконец, Саргон, когда они вот уже свыше часа шли пешком по оживленной полуденной Москве.
- Вы о чем-то хотели меня спросить? - невинно спросила Вероника, с некоторой долей прямо-таки извращенного удовольствия наблюдая за видоизменениями в мимике советника.
Однако она поняла, что явно перегнула палку, когда увидела, что зрачки Саргона медленно наливаются желтизной.
- Извините! - спокойно сказала она.
Огонь в глазах Саргона разом погас от удивления.
- Сначала выслушайте меня. Пожалуйста.
- Попробую, - заскрипел зубами советник.
- Но давайте пока не будем об этом, - спокойно сказала она. - Я давно хотела поговорить с вами, Саргон.
- Неужели? - ехидно спросил тот, успешно справившись со злостью.
- Да, и отбросьте, пожалуйста, ваши цинизм и злословие на время нашей беседы. Я знаю, вы до сих пор считаете, что я всё ещё связана с охотниками, и выполняю их задание, не так ли?
- Миледи, вы читаете мои мысли... - прошипел Саргон, потянувшись к спрятанному под полой кителя клинку.
Однако Вероника никак не отреагировала на это действие.
- Не стоит, Саргон, - тихо произнесла она. - К чему нервировать жильцов элитного дома? Давайте лучше присядем вон на ту скамеечку, и поговорим без стремления порубить друг друга в капусту, а?
- Давайте, - голос Саргона был настороженным, но он всё же последовал за ней. - Миледи, вы и дальше будете утверждать, что не поддерживаете связь с коллегами?
- Бывшими коллегами, - поправила его Вероника. Саргон, я уже говорила это, и повторяю вновь: теперь я оборотень, и меряю все категориями оборотней. Я могла убить Буса, когда он сделал меня своей женой, и попытаться убежать к охотникам в надежде, что они мне помогут, - но я не сделала этого. Мы все, уважаемый Саргон, - и люди, и оборотни, - одинаково меркантильны, и одинаково хотим жить. Я должна была принять всё это ещё тогда, когда погиб мой отец, - но Тадеуш ухитрился надеть на меня те же розовые очки предубеждения, что носил сам. Скажу честно - даже сами охотники терпели нас только потому, что мы приносили пользу! Тадеуш был хорошим человеком, - но он так и не смог избавиться от вбитых ему убеждений. Прошу вас, Саргон, не повторяйте его ошибку!
- Хотите сказать, я до сих пор во власти предубеждений? - усмехнулся Саргон.
- Да. Саргон, я строю жизнь, исходя из происходящего. Сейчас я - оборотень, и, волей судьбы и мужа, вынуждена принимать участие в руководстве кланом. Саргон, что бы вы там ни думали, скажу вам честно: сперва я рассматривала всё случившееся за последнюю неделю как вынужденную меру, но так получилось, что теперь я люблю своего мужа, и сделаю всё, чтобы он и окружающие его были живы и невредимы! С чего мне идти к охотникам, если мне уже приписали гибель Тадеуша, и приготовили пулю?
- Вероника вы сказали, что любите Буса. Не слишком ли быстро? - тон Саргона был всё ещё ехидно-угрожающим, но руку от меча он всё же убрал.
- Знаете. Я и сама удивляюсь, - пожала плечами Вероника. - Жаль, что три года назад меня нашел Тадеуш... Скажите, Саргон, вы верите мне?
- Хотелось бы, - вздохнул тот. - Вот только ваше, Вероника, прошлое не дает себя забыть...
- Лучше бы его не было, этого прошлого! - взорвалась Вероника. - И этого психа Тадеуша тоже! Я три года убивала себе подобных, купившись на его речи о праведности этого дела! Подумайте, Саргон: я убивала себе подобных, хотя могла бы попытаться наладить отношения с людьми! - С этими словами она спрятала лицо в ладонях.
Саргон внимательно посмотрел на неё, и, к своему сожалению, не увидел и тени фальши в её словах. Однако вместе с этим он почувствовал некое облегчение и... радость?
- Вы действительно жалеете об этом, миледи? - мягко спросил он, и удивился тому, как тепло он это сказал.
Вероника подняла голову и посмотрела на него.
- Да, - после небольшой паузы ответила она. - Вы верите мне?
- Странно, но почему-то верю... - ухмыльнулся Саргон. - Вы явно зачаровали меня, Вероника! Но чего же вы тогда хотите?
- Тишины и покоя, - не раздумывая, ответила Вероника. - Поселиться где-нибудь в глуши, зная, что оборотни и люди больше не убивают друг друга. Пожалуй, я даже смирилась бы с соседями... - мечтательно протянула она.
- И это всё? - Саргону явно не удалось справиться с удивлением в голосе. - Признаться, первый раз вижу такое стремление к отшельничеству...
- Пусть я и оборотень, который совершенно случайно обрел власть, но прежде всего я женщина, Саргон... - вздохнула Вероника. - Рано или поздно любой задумается над своей жизнью, и я не исключение. Я больше не хочу ежедневно и ежечасно рисковать жизнью ни ради идеи геноцида оборотней, ни ради жажды крови и плоти людей. Я и так три года тратила своё здоровье ради призрачной и лживой цели, - а ведь ещё неизвестно, как зелье Тадеуша отразилось и отразится на мне! Саргон, я хочу покоя, иметь семью, иметь детей, наконец!
- Как это ни странно, но лжи и в помине нет... - пробормотал вполголоса Саргон, но тут же раздумчиво сказал в полный голос: - Вы противоречите сама себе, Вероника! Если вы так хотите покоя, то зачем поддержали эту сумасшедшую идею Буса?
- А вы так и не поняли? - совершенно искренне удивилась она.
- Нет.
- Что ж вы тогда проголосовали "за"? - задумчиво пробормотала Вероника. - Вот беда всех Древних, Саргон, и ваша, кстати, тоже.
- Не понял, - нахмурился тот.
- Вы, Саргон, мыслите по-старому, и измеряете всё устаревшими категориями, - равно как и все Древние. За исключением Буса и ещё нескольких, пожалуй. Хотя иногда мне кажется, что и сам Бус не вполне понимает, что за революцию он задумал...
- Поясните!
- Ваши, Саргон, представления о мире были действенны в древности, когда в случае частых стычек с людьми можно было просто уйти в какую-нибудь глушь; были действенны вплоть до Новейшего времени, когда можно было просто уплыть на другой континент. Хоть и со скрипом, но срабатывали они и в двадцатом веке, когда людям было попросту не до нас, да и среди идей прогресса самой мысли о нашем существовании не было места. Так было до недавнего времени.
Но всё изменилось.
Теперь миром правит информация, - и она не обязана следовать идеям прогресса. Да что там говорить, - там и правды-то может и не быть! О нашем существовании снова начали задумываться!
- Это всего лишь жалкие домыслы людишек! - фыркнул Саргон.
- Не совсем. Но самое страшное не это... Самое страшное то, что на Земле практически не осталось так называемых "белых пятен", а информатизация всего сущего идет полным ходом. Ещё два-три десятилетия, - и в базе данных можно будет найти ЛЮБОГО жителя Земли. Даже голозадые районы Африки становятся всё более и более цивилизованными. В противном же случае эти островки каменного века настолько малы, что сами аборигены едва там помещаются. Прибавьте к этому постоянный рост населения планеты, - и вы поймете, что у нас просто нет иного выхода!
- Но вы сами сказали, что у нас есть еще несколько десятилетий!
- А вот тут, уважаемый Саргон, мы подошли к главной проблеме! - усмехнулась Вероника. - Да, у нас еще есть время. Но если присмотреться, то этого времени нет.
- ?!
- Да, мы можем забыть об этой идее еще лет на тридцать-пятдесят. Но если мы это сделаем, то заочно подпишем себе смертный приговор! Да поймите же вы, наконец! - воскликнула она. - Если мы заявим о своем существовании сейчас, то вполне сможем вписаться, так сказать, в современное общество! Да что там вписаться - у нас ещё есть шанс стать новой расой - и, таким образом, войти в человеческое сообщество на законных правах! Если же мы промедлим, то на эти полвека мы ещё останемся в тени, - но затем о нашем существовании узнают. Вы хоть представляете, какая паника поднимется, когда люди узнают, что существует раса, стоящая выше их в пищевой цепочке? Как вы думаете, мудрые демократы Запада спокойно воспримут это?
- На что вы намекаете?
- Все просто, Саргон, - невесело усмехнулась Вероника. - Выступим сейчас - добьемся равноправия и мирного сосуществования с людьми, подождем - всё равно не останемся в тени. Вот только во втором случае у нас не будет никаких прав, и с нами поступят так же как со многими животными - попросту уничтожат. Нет, Саргон, я не недооцениваю мощь оборотней, - я беру реальные факты и реальные цифры.
- Поясните!
- Сколько на Земле оборотней?
- По последним данным - полувековой давности - без учета Китая и Индии около ста миллионов.
- Вот вам и весь ответ. Людей, как минимум, раз в сорок больше, и цифра эта постоянно увеличивается. Вдобавок, мы разбросаны по всему земному шару. А когда произойдет информатизация всего сущего, никто из нас не успеет сделать и шагу, как будет нейтрализован.
Саргон сидел, откинувшись на спинку скамейки, и задумчиво разглядывал покрытые инеем ветви деревьев. Он был абсолютно спокоен, как казалось на первый взгляд, - вот только спокойно лежащая на железном подлокотнике правая рука не может погнуть его кованый узор...
- Знаете, миледи... - всё так же задумчиво протянул он. - Я начинаю завидовать Бусу...
- ?! - теперь пришел черед Вероники удивляться.
Однако месопотамец и не думал отвечать. Вместо этого он вытащил из кармана кителя... маленький пакетик с пшеном, и начал кормить прыгавших у них под ногами воробьев и голубей.
Вероника моргнула и усилием воли вернула челюсть на место. Вот только вернуть глаза в орбиты пока не получалось.
- Бус - прирожденный боец, - усмехнулся он, убрав опустевший пакетик обратно в карман. - И управляя кланом, он не раз вступал в бои и сражения. Но вы правы в своих суждениях, и значит, время битв закончено. Наступило время стратегии и дипломатии.
- Время битв не прошло. Просто битвы отошли на второй план, как средство последнего убеждения... - задумчиво сказала Вероника. - Но к чему вы клоните?
- Вы прирожденный стратег, Вероника! - вновь усмехнулся советник. Ордену охотников не стоило отправлять вас "в поле"... Миледи, простите меня за все те слова недоверия! Теперь я, наконец, понял, чего добивался Бус, назвав вас соправительницей: у меня такое впечатление, что он готовит себе... замену. Но зачем?
- Вы почти верно подметили, Саргон, - задумчиво ответила Вероника, задумавшись над словами советника? Неужели план Буса предусматривает ещё одну ступень, о которой он решил пока умолчать? Но она не дала себе увлечься мыслью и, печально улыбнувшись, продолжила: - Вы правы, Саргон - Бус действительно готовит меня и Совет, как свою замену на... неопределенный срок.
- Что?!
- Я не обрисовала "картину мира" не до конца, Саргон, - вздохнула она. - Есть одна, так сказать, побочная сторона...
Когда она договаривала последнее слово, внезапно раздался громкий треск, заставивший её вздрогнуть. Она повернулась к источнику звука, и увидела Саргона, который держал в правой руке отломанный кусок кованого узора.
- И он готов на это пойти?
- Он готов пойти и на большее ради этой идеи! - мертвым голосом сказала Вероника.
- И что самое печальное, он прав... - сипло сказал Саргон. - Но без него...
- Без этого нам просто не дадут осуществить нашу идею. Так что придется привыкнуть и, сцепив зубы, ждать. А теперь, - тут в голосе Вероники внезапно появились стальные нотки, да такие, что у Саргона внезапно возникло желание упасть перед ней на колени. - Теперь вопросы. Саргон, теперь вы мне верите?
- Да, миледи, - вздохнул тот. - И я готов и вашей правой рукой.
- Хорошо. Надеюсь, вдвоем мы сможем привести к знаменателю прочих советников?
- Теперь я даже в этом не сомневаюсь, - усмехнулся месопотамец. - Что-то мне подсказывает, что если Бус держал нас на коротком поводке, то вы возьмете за горло...
- Не преувеличивайте, Саргон! - улыбнулась Вероника в ответ. - а теперь, уважаемый Саргон, пойдемте-ка отсюда побыстрее, ибо из подъезда кто-то выходит. Боюсь, скамейку нам не простят, и Бус лишится супруги и своей правой руки, охотники проведут утро в покое, а наша задумка умрет в утробе...