Он спал, и видел сны. Каждую ночь одно и то же, уже знакомое лицо с идеальными чертами. Она была высока, с белокурыми волосами и великолепной фигурой. На левом глазу сидел магический монокль, посверкивая при отблеске луны. Она часто улыбалась, загадочно, словно ведала о какой-то тайне. Возможно именно так и было. Да, определённо, так оно и было.

- Ты женщина?

- А ты разве сам не видишь? - усмехалась она с издёвкой в голосе.

- Ты человек?

- По каким критериям можно определить, человек ли?

Она никогда не давала ответа на прямо поставленный вопрос. Или глубокомысленно молчала, или же отвечала вопросом на вопрос. И да, она улыбалась. Довольно часто улыбалась.

- Как мне тебя называть?

Она пожимает худенькими плечами.

Шикарное платье великолепно. Оно открывает полушария грудей, между которых болтается кулон в виде глаза с вертикальным зрачком. Знак кукловодов. Верхняя часть тесно обтягивает тело, а нижняя расходится широкой юбкой, то и дело слегка покачиваясь при лёгком дуновении ветра.

- А как ты хотел бы меня называть?

Она смотрит из-под пушистых ресниц, явно кокетничая, или просто делая вид. Значит хорошая актриса.

- Это ты мне скажи.

- Ну, не знаю, - тянет она задумчиво слова, поправляя монокль на глазу. - Лилит? О нет, мне это имя не нравится. Да и не моё оно.

На пальцах сверкают драгоценные камни, которые запаяны в золотые кольца. - Вообще, дорогой, знаешь, у меня было много имён. Столько, что ты даже представить не можешь.

- Ответь. Как мне тебя называть.

- Я выслушаю твою версию.

- Хорошо. Тогда ты будешь Дрянью.

- Дрянью, - повторяет она, будто смакует это слово, точно хорошее вино. - Некоторые звали и так меня множество раз. Помню даже одного наивного монаха, доминиканца, к которому я пришла ночью в виде прекрасной девственницы.

- Я не хочу слушать твои байки. Мне они просто не интересны!

Его голос резок. Начинает слышаться раздражение, которое доселе было спрятано где-то внутри, находясь за стеной изо льда. Но теперь, пообщавшись некоторое время с этой женщиной... Впрочем, даже не с женщиной, так как облик её обманчив, а скорее уж с существом, мерзким отродьем далёкого прошлого, он всё больше и больше перестаёт себя сдерживать.

- Я знаю твоё истинное имя.

- Тогда зачем спрашивал?

Её голос звучит ровно, а пальцы, длинные, ухоженные, теребят кулон на груди.

- Я не спрашивал, а интересовался, как тебя называть?

- И?

- Ноктес! - сплёвывает он с такой брезгливостью, что земля под ногами начинает дымиться. - Первая из демонов, рождённая из сингулярности вместе со взрывом. Алмазная книга о тебе много говорит.

- Я популярна.

Демонесса улыбается, открывая ровный ряд идеальных зубов между алых пухлых губ. Великолепных, как и всё остальное у неё. Ноктес могла стать прекрасной девой, как сейчас, или мерзкой старухой, чьё тело покрыто гнойными язвами. Она блуждала по лесу, превратившись в волка, или летела над лесом, став гигантским нетопырём, выискивая для себя добычу. Она приходила во плоти, и она же приходила во снах, как это делал пересмешник, паразит бесконечной башни, царствия кукловодов.

- Тебя многие боятся.

- Звучит точно похвала.

- Тебя многие ненавидят.

- Я равнодушна к их ненависти.

- Тебя многие хотят убить.

- Хотят, и ни у кого это ещё не получилось.

- А у меня получится!

Он прыгает вперёд, выхватывая из воздуха острый клинок, чьё острие вонзает прямо под левую грудь демонессы. Но вместо боли из её уст доносится издевательский смех.

- Меня нельзя убить.

Он часто моргает, пытаясь сфокусировать зрение, но оно всё больше расплывалось, пока окончательно не затуманилось, став белым полотном. И тут он проснулся, резко, будто вынырнул из горного озера.

* * *

Хозяин леса потёр курчавую бороду, с прищуром глядя на поднимающееся из-за густых крон солнечный диск. Каждое утро он встречал небесное тело здесь, на пороге собственного дома, мощной грудью вдыхая свежесть воздуха. Это был некий ритуал, который длился... Он попытался вспомнить, но не смог, так как его никогда не рождали. Его создали кукловоды своим разумом, как создали энное количество миров с различными вероятностями. В памяти имелась лишь работа, обязанности, да бесконечный лес, который тянулся до Туманных гор и дальше, к реке Мамбе. Да и незачем ему помнить то, чего никогда он не имел. В конце концов, сама вселенная не имеет памяти до большого взрыва, как она появилась из сингулярности, став нечто громадным, с бесконечными мирами, как обитаемыми, так и мёртвыми, безжизненными.

"Также и я, - размышлял Хозяин леса, продолжая наслаждаться видом восходящего солнца. - Был создан мгновенно, из ничего, став всем, мгновенно и сразу".

Когда яркий диск взошёл слегка выше крон деревьев, Хозяин, подтянув широкий пояс из кожи, направился обратно в дом, где принялся одеваться. Просторная рубаха, жилет, плащ, а на ноги сапоги. Сильная рука сняла со стены арбалет, а за плечи удобно пристроился клинок, улёгшись между лопаток, исчезая в пространстве, становясь невидимым.

- Пора? - поинтересовалась коренастая женщина с грубыми чертами лица.

Её волосы были жёсткими, непослушными, как и она сама. С характером, с перчинкой. Глаза смотрели дерзко, непокорно, но Хозяин знал, что в них имелось и нечто иное, как например тревога. Тревога за него, за его самочувствие и жизнь. Когда Хозяина ранил горный тролль, Первая выхаживала своего супруга несколько дней, пока усиленная регенерация окончательно не победила болезнь, которую занесли острые когти существа. Тогда, находясь в бреду, он читал её эмоции с лица, некрасивого, даже слегка отталкивающего. В них билась тревога за него! За него, кто не хотел и не желал делить постель с той, кого нашёл в горном ущелье прошлой осенью. Первая никогда не делилась своим прошлым, но Хозяин подозревал, что никакого прошлого у неё не имелось, как у него самого. Она была вылеплена из генетического материала кукловодами, а потом подброшена ему в качестве дара, хорошей рабыни. А да, хорошей, но никак не послушной, а тем более и не красивой, как например...

"Ноктес", - вспомнил он свой сон, мысленно представляя демонессу перед собой.

- Пора? - вновь повторила Первая монотонным голосом, протягивая узелок со съестным.

- Да, пора.

В нос ударил приятный запах свежего хлеба, жареных колбасок, кисловатый сыр и бутыль с вином. Узелок также был перекинут через плечо, но не исчез, как это случилось с клинком, подарком игроков.

- Буду вечером. Возможно к ночи.

Обычные слова, которые ничего не значили. Первая, как он знал, хотела услышать нечто другое, но он никак не мог выдавить этих слов из себя. Просто не мог! Ведь они окажутся ложью. Хозяин не испытывал никаких чувств по отношению к женщине, что жила рядом с ним. Скорее уж, если быть честным, он больше считал её хорошим зверьком, как послушного пса, которого иногда следует поощрять. Конечно, Первая об этом не знала наверняка, но возможно догадывалась. Насмешка судьбы. Недоженщина.

- Я ухожу, - вновь повторил он.

Первая ожидала слов, совсем иных, но он их не произносил. Просто не мог заставить свой язык вытолкнуть эти звуки из себя. Они так и стояли, удар сердца, два удара сердца, а на пятый Хозяин покинул дом, устремляясь широким и твёрдым шагом в сторону леса, к своим угодьям.

Она вышла на порог, замерев, щурясь на восходящее солнце, провожая мощную фигуру взглядом. Нижняя губа мелко дрожала, как дрожала всегда при расставании, когда слов нужных не было из его уст. Глаза же налились слезами. Первая знала. Она даже не чувствовала, а просто ведала о происходящем. Ей были подвластны путешествия по чужим снам, в которых и наткнулась на своего супруга, который находился в объятиях этой белокурой красотки с божественной внешностью. Она видела слившиеся обнажённые тела, которые двигались в ритм удара сердца, дрейфуя в космическом пространстве, между сверкающих звёзд. И ничего не значило, что после соития, её супруг пытался каждый раз убить свою любовницу клинком, пронзая ей грудь. Каждый раз, как она знала, он ненавидел себя за содеянное, но уже следующей ночью снова возвращался к ней, чтобы на протяжении часов заниматься любовью. И так происходило неделями, месяцами.

Первая пыталась проникнуть в сон красавицы, но была остановлена пустотой. Или же у неё имелась хорошая защита, либо она вообще не видела снов, что быть не могло. Тем не менее, девушка оказалась сильной соперницей, с которой даже не стоило бороться. От неё исходила сила, и не только физическая, но и другая, более зловещая, опасная, хитрая. Против такой никогда не выстоять.

Первая надеялась на отношения, но тех не последовало. Их не было даже тогда, когда супруга ранил тролль, распонахав тело острыми когтями. Ей пришлось выхаживать его несколько дней, и это, несмотря ни на что, были лучшие времена. Тогда у них была близость, не та, которую испытывал супруг к этой белокурой красавице, а совсем иная, духовная. Но всё исчезло с выздоровлением, став пресным и серым, как и её жизнь.

"О великий Каин! Почему ты наделил меня такой невзрачной, и даже отталкивающей внешностью".

Женщина опустилась на колени, обнимая себя за плечи, сотрясаясь от беззвучного плача. Она не могла видеть собственную внешность в отражениях, так как ей с другой стороны улыбалась любовница мужа. Она не могла добиться внимания супруга, оставаясь в тени своей соперницы. Она вообще ничего не могла!

- Ты просто отвратительна, - как-то проговорил супруг, в один из вечеров, когда особенно перебрал вина. - Даже горный тролль тебя будет симпатичнее.

Развернувшись, Первая медленно побрела от дома, держа путь в дымную рощу, за которой находился обрыв. Чем дальше она уходила, тем быстрее становился её шаг. Вскоре ноги несли по траве, сминая ту, вдавливая в почву. За ней клубился дым, приобретая форму бегущего человека. Она покончит со всем разом, одним махом, чтобы не ощущать жгучую боль в груди. Один лишь шаг, полёт в пустоте, и всё будет кончено.

* * *

Хозяин двигался широким шагом, переступая совсем маленькие ручейки, что петляли среди извилистых корней могучих деревьев, а также кочки, низкий кустарник, что разросся повсюду и прочие препятствия. Его взгляд цепко выделял на почве следы. Здесь прошла орава гоблинов, а вон там, если судить по совсем лёгкому следу, промчался лесной эльф. Могучая лапа тролля, волк, птичьи отпечатки, белка, енот, копыто единорога, лисий подкоп. Ничего не уходило от изучающего взора мужчины. Он читал следы, как мог читать алмазную книгу, перелистывая страницу за страницей, впитывая историю. В конце концов, это его угодья, так что, не ему ли всё знать об этом месте?

Откуда-то из чащи послышался смех, словно лёгкий перезвон колокольчиков. Он принадлежал женщине, или лучше даже сказать девушке, приятный, соблазнительный, но от этого звука у Хозяина по спине прошла волна холода. Он замер, втягивая в себя воздух, желая ощутить запах того, кто прятался за широкими стволами. Нет, ничего, но даже и без этого он ведал, кто это там находился.

- Выходи, Мерзость! - громко выкрикнул он, поднимая арбалет.

- Ты же говорил, что будешь называть меня Дрянью, - послышался в ответ весёлый голосок.

- Сегодня ты будешь Мерзостью!

Из-под низко склонённых ветвей вынырнула тоненькая фигурка в изящном платье. Длинные белокурые волосы развивались на утреннем ветерке, а взгляд голубых глаз смеялся, ожидая от мужчины дальнейших действий.

- Зачем ты пришла, - наконец разлепил пересохшие губы он. - Тебе мало того, что владеешь моими снами, так ещё и проникла в этот из миров?

- Фи, какой ты некультурный, - фыркнула Ноктес, делая пару осторожных шажков.

- Это мой мир, и я здесь поставлен для охраны!

- Я не спорю. Но существо я вольное, так что могу перемещаться куда хочу. Меня не держит хозяин на цепи.

Хозяин пропустил её слова мимо ушей, решив не обращать внимания на последнее предложение. К сожалению, демонесса была права, говоря о цепи. Ему никогда не покинуть своего места службы, чтобы узреть новое, непостижимое. Мир ловушка. Впрочем, здесь нравилось, так что уходить куда-либо не хотелось. Он радовался каждому дню, встречая солнце по утрам с дрожью в окоченевшей душе. Ему нравился выстроенный дом, обитатели леса, да и сам лес. Но вот чего он не любил, так это чужаков, которые пересекали границу миров, вторгаясь в его владения.

- Проваливай отсюда! - взревел хозяин, направляя арбалет прямо в грудь демонессы.

Его глаза злобно сверкнули, а губы крепко сжались, побелев.

- Я! Хозяин! Леса! Здесь! Мой! Мир!

- Да не горячись ты так.

Ноктес хотела похлопать мужчину по щеке, как пса, которого следовало потрепать, чтобы успокоить, но была пришпилена к ближайшему стволу стрелой, которая пронзив тело, впилась в кору дерева. Из раны не потекло ничего, что могло напоминать кровь. Из неё вообще ничего не потекло, так как у расы демонов не имелось крови.

- ну зачем ты так, - печально покачала головой демонесса, болтая ногами в воздухе, по-прежнему пришпиленная к стволу. - Взял и испортил платье. Возможно я готовилась к нашей встрече несколько часов, наводя макияж, выбирая наряд, а ты взял и похерел всё одним махом. Ты в своём лесу совсем одичал.

- Чего тебе надо от меня, Мерзость!

- Чего мне надо, я всегда беру.

- Я больше не собираюсь делить с тобой ложе!

- А-ха. Ты себе льстишь. У меня имелись любовники куда искуснее тебя, мой дорогой.

- Я ещё раз спрашиваю, что тебе надо?

Задетый этими словами, Хозяин рыкнул, да так, что с ближайших ветвей вспорхнула стая ворон, поднимаясь в небо, недовольно каркая. Он приготовил ещё одну стрелу, хотя и понимал, что толку от неё не будет, как и от меча. Демонессу просто так не убить. А если был такой шанс, то ему он неведом.

- Ты хочешь жить спокойно? - елейным голосом поинтересовалась Ноктес, выдёргивая из себя стрелу, отбрасывая ту в сторону, снова оказываясь ступнями на зелёной траве.

- Да! - рявкнул он.

- Ты хочешь, чтобы я оставила твой дом навсегда?

- Хочу!

- Ты желаешь, чтобы я больше не терзала тебя сладкими снами?

В её голосе звучала обманчивая мягкость.

- Да, чёрт побери! Я этого желаю!

- Тогда преподнеси мне дар.

Ноктес замерла, сверля мужчину голубыми глазами. Между большим и указательным пальцем она держала монокль, поглаживая подушечками по гладкому стеклу.

- Какой ещё дар? - часто заморгал Хозяин.

- Сердце леса.

Мужчина какое-то время с непониманием смотрел на демонессу, а потом громко расхохотался. Он смеялся так, что из глаз выступили слёзы, а арбалет слегка опустился, теперь глядя вниз. Да и сама Ноктес загадочно улыбалась, будто знала о некой тайне.

- Сердце леса? - переспросил он.

Демонесса утвердительно кивнула.

- Одаришь меня им, и я уйду навсегда, больше не став терзать твоё тело и разум.

- Нету никакого сердце леса. Это всё сказки, миф, выдумка, фантазии недалёких людей. Существует только хозяин леса, и это я!

- Ну раз так, тогда тебе ничего не стоит подарить его мне.

Ноктес поглядела скучающим видом на солнечный диск, морща носик.

- Да пожалуйста! Только говорю же, этого предмета никогда не существовала.

Мужчина расслабился, поняв, что легко отделался. Если этой демонессе требовалось какое-то там сердце, то он ей это даст, лишь бы она убралась из его владений. Тогда больше никто не станет тянуть из него энергию жизни, будто вампир, что упивается кровью. Он сможет засыпать спокойно, не опасаясь того, что встанет утром обессиленным, выжатым досуха.

- Скажи мне, - попросила Ноктес.

- Что?

- Что передаёшь мне сердце леса добровольно.

Хозяин поглядел в глаза цвета чистых небес, погружаясь в них, начиная падать в бесконечность. Тело стало непослушным, каким-то чужим. С трудом разлепились губы, а мысли в голове заворочались, точно черви под камнем в жаркий день.

- Я, Хозяин окрестностей, от горизонта до горизонта, передаю добровольно сердце леса в дар Ноктес, существу из расы демонов, повелительнице тени и радиоактивных миров.

- Я принимаю твой дар, - хлопнула она несколько раз в ладоши. - Да будет так.

"Нельзя передать то, чего не существует", - злорадно подумалось ему.

- А теперь что?

Блеснул на солнце монокль, который занял своё место на глазу.

- Я вижу сердце леса.

Ноктес повела рукой, пока не остановилась там, где находился дом Хозяина.

- Юг, - вымолвила она, улыбнувшись шире.

Сердце у мужчины отчего-то тревожно ёкнуло в предчувствии неотвратимого. Почему-то он ощущал себя обманутым. В конце концов, демонесса получила то, чего хотела, а сердце никогда и не было.

"Ведь так? Иначе бы я знал об этом".

- Вижу, как оно бьётся, сильно, тревожно.

Казалось, что демонесса наслаждается этими мгновениями, растягивая их в вечности, мучая мужчину своими недомолвками, некими подозрительными намёками.

- Где же моё сердечко? - спрашивала она пустоту. - Да вон оно, в дымной роще, двигается от весенней поляны прямо к обрыву.

Хозяин нахмурил брови, пытаясь сообразить, что имеет в виду это существо. Весенняя поляна, это то место, где находился его дом, а дымная роща располагалась немного дальше, по пути к обрыву.

"Почему сердце двигается? - задался вопросом он, лихорадочно перебирая варианты. - Оно живое? Глупец! Конечно же живое. А если двигается, то это существо".

- Стой! Рявкнул он, широко распахнув глаза.

Ноктес на эти слова лишь издевательски расхохоталась, превращаясь из прекрасной девушки в уродливую птицу с отталкивающей мордой. Взмахнув крыльями, она поднялась в воздух, держа путь на юг.

- Стой"

Хозяин бросился следом, пытаясь догнать демонессу своим широким шагом. Он перемещался в пространстве, оставляя сразу десятки, сотни шагов за спиной, но до Ноктес ему было далеко. В конце концов, усталый, тяжело дышащий, он достиг того места, где находился обрыв. На самом краю стояла коренастая фигура в застиранном платье.

- Не делай этого! - взмолился Хозяин, резко останавливаясь, зарываясь сапогами в почву.

Первая обернулась, с изумлением уставившись на супруга.

- Ты? - вырвалось у неё. - Что ты здесь делаешь?

- Я пришёл за тобой. К тебе.

Мужчина изучал знакомые черты, которые видел каждый день. Он даже и не подозревал, каким был слепцом. Вечно искал нечто лучшее, а у себя под боком не разглядел такое богатство. Глупый слепец.

- Ко мне? Правда?

Голос первой вздрогнул.

Она протянула к нему руки, но замерла, когда из горла супруга вырвался вопль. Прямо из воздуха материализовалась демонесса, которая обхватила Первую за талию, крепко прижимая к себе.

- Я принимаю этот дар, сердце леса, - рассмеялась она. - Теперь моя власть станет ещё сильнее, чем была. Я смогу повелевать природой!

- Не-е-ет! - простонал Хозяин, бросая арбалет. - Мы же служим одним хозяевам!

- Я никому не служу, глупец!

- Знай, - захлёбываясь слезами, начала Первая, но умолкла на полуслове. - Я тебя...

Договорить она не успела, так как стала растворяться в воздухе, превращаясь в энергетический шар. Повесив так какое-то время, сгусток энергии вошёл в грудь Ноктес, пронзая ту синими разрядами. Внешность демонессы стала быстро меняться. Личины сменялись друг за другом. Она была жутким зверем, мужчиной, женщиной, подростком и старухой. Принимала совсем уж фантастические формы, которые обитали под иными небесами, с неведомыми законами. И вот, наконец, всё прекратилось также быстро, как и началось. На краю обрыва стояла белокурая красотка в знакомом платье, с моноклем на голубом глазе.

- Что ты наделала, - прошептал Хозяин, опускаясь на колени.

- То, что была должна.

Лёгкий ветерок перестал дуть, а сам мир застыл. Он застыл всего на несколько мгновений, но за это время вокруг поменялось всё разительно. Деревья, высокие, с густой листвой, вдруг стали чахнуть, превращаясь в труху. Подобное происходило и с травой, кустарником, мхом, цветами и ягодами. Мир менялся на глазах, становясь безжизненной пустыней из пепла, трухи, мёртвых насекомых, животных. Приятно греющее солнце, вдруг превратилось в раскалённый глаз, который пронзал землю, высушивая ту на много локтей вниз. Зелёный оазис пропал, словно его никогда здесь и не было. Лишь пустота, до самого горизонта, до самых Туманных гор.

- Всё ушло, - констатировал Хозяин, озирая мёртвый мир печальным взором.

Он обернулся к демонессе.

- Теперь ты довольна? Ты обрела сердце леса, став повелевать природой. К чему бы ты не прикоснулась, всё превращается в прах.

Ноктес казалась удивлённой. Она испытывала доселе неведомое чувство. В ней была печаль, грусть по утрате, тоска по прошлому и возможному будущему. Сердце ныло, как-то уж совсем неприятно.

- Я... Я испытываю чувства, коих никогда не ведала.

Выражение лица стало задумчивым. Она желала заполучить сердце леса, но никак и те ощущения, что теперь имели права быть в её собственном сердце. Лучше быть бездушным существом, как и ранее, чем вот так. Она не желала испытывать тревогу, стыд о содеянном! И возможно, Ноктес бы и захотела возродить зелень леса заново, но естество демона не позволит. Прав был Хозяин, эта раса могла обращать лишь в пепел, но никак не воссоздавать. Она не могла воссоздать, как к примеру, день не мог окраситься в ночь, а ночь в день. Совсем разные стихии.

Покачав головой, со слезами на глазах, Ноктес шагнула с обрыва, растворяясь в пространстве, перемещаясь... Куда? Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Но демонесса ещё не ведала, что от себя самой не убежать, хоть ты прячься в самом дальнем из миров. Победа обернулась поражением.