От автора.

Вы знаете, я никогда не вел дневники. Не видел в этом никакого смысла. Во всяком случае, до того дня, когда всё вокруг изменилось. Первые дни, когда мы бежали из города, мысли были заняты только тем, как выжить, как двигаться дальше, как не сгинуть в этом новом, страшном мире. Но на третий день, я взял у Эми блокнот и карандаш...

Не знаю, зачем я писал. Возможно, чтобы собрать мысли, которые беспорядочно метались в голове, или просто выплеснуть на бумагу своё отчаяние, боль...

Скажу лишь, некоторые записи добавлены позже, спустя несколько лет. Иногда у меня не было времени или желания, чтобы писать. Бывали дни, когда я просто забывал, какой сейчас день недели, какое число. Всё сливалось в одну серую, холодную массу. Но так или иначе, мне удалось частично восстановить эту хронику почти в месяц нашего тяжелого пути. Это было непросто, вновь возвращаться в прошлое, в те моменты, которые я бы предпочел забыть навсегда.

мая 2031 года

Кито, Эквадор

Йеллоустоун - это не просто национальный парк, это место, где время кажется застывшим, а сама природа хранит в себе тайны древних катаклизмов. Здесь, под поверхностью, скрыта кальдера супервулкана, гигантская впадина, образовавшаяся в результате мощнейших извержений.

История Йеллоустоуна начинается миллионы лет назад, когда глубоко под землёй происходили сложные геологические процессы. Подземные плиты, неумолимо движимые силами природы, сталкивались и смещались, вызывая колоссальные выбросы магмы. Эти извержения создали ландшафт, который сегодня поражает своим великолепием.

На протяжении веков Йеллоустоун переживал мощные извержения. Самые масштабные из них произошли приблизительно 2,1 миллиона лет, 1,3 миллиона лет и 640 тысяч лет назад. В те далекие времена пепел и вулканические породы разлетались на тысячи километров, покрывая огромные территории.

Во время этих катаклизмов небо затягивалось густыми облаками пепла. Они затем медленно оседали на землю, образуя толстые слои вулканического туфа. Невозможно было избежать потоков лавы, которые, вырываясь из недр, растекались на многие километры вокруг. Пирокластические потоки, состоящие из раскалённых газов, пепла и обломков пород, неслись с неимоверной скоростью, уничтожая всё на своём пути.

После каждого извержения вулканический гигант, казалось, погружался в сон, который длился миллионы лет. В периоды покоя на его территории формировались озера и реки, обрастали лесами склоны. Здесь обитали различные животные, включая могучих мамонтов и других представителей древней фауны. Йеллоустоун стал домом для удивительных существ, которые жили и процветали в тени спящего вулкана. Но так будет не всегда. Когда-нибудь, он проснётся вновь...

* *

июля 2027 года

Утро началось обычно. Я встал рано, как всегда, оставив Эми досыпать. Ей сегодня на работу к девяти, а мне к восьми. Солнце светило в окно, обжигая своим летним жаром. На улице было душно, как и последние несколько недель. Постоянная жара. Южная Дакота, июль, что тут ещё скажешь?

Я позавтракал и вышел к машине, чтобы поехать в офис. Всё как обычно. Эми ещё спала, закутавшись в одеяло, хотя жара стояла такая, что кондиционер работал всю ночь. Я подумал, что стоит напомнить ей отключить его, когда она проснётся.

Как только я выехал на шоссе, внезапно почувствовал что-то странное. Машина слегка завибрировала, как от лёгкого толчка, и я инстинктивно посмотрел на дорогу, думая, что поймал яму. Но дорога была ровной. Через секунду толчок повторился, на этот раз сильнее. Машины вокруг замедлились, кто-то остановился прямо посреди трассы. Я тоже притормозил и вытащил телефон. Никаких уведомлений. Радио внезапно переключилось на экстренное сообщение, и я услышал голос диктора:

- Экстренное предупреждение! Взрыв в районе Йеллоустоунского супервулкана. Подтверждена значительная сейсмическая активность. Всем жителям прилегающих штатов рекомендуется оставаться в своих домах и следить за дальнейшими инструкциями.

Йеллоустоун? Я не поверил своим ушам. Это же просто шутка, да? Взрыв вулкана? Этого не может быть. Это всегда казалось чем-то из научной фантастики, что может произойти только в сценариях для фильмов-катастроф.

Я развернул машину и поехал домой, забыв про офис. Эми должна была уже выйти на работу, но я отчаянно пытался ей дозвониться. Сигнала по какой-то причине не было. Только тишина.

Когда я подъехал к дому, Эми сидела на диване перед телевизором. Её лицо было бледным, глаза расширены от ужаса. На экране транслировали новости в режиме реального времени. Ведущие сообщали сбивчиво, будто сами не понимали до конца, что происходит. Подтверждали взрыв в Йеллоустоуне и говорили о том, что последствия могут быть масштабнее, чем ожидалось.

- Что это значит? - спросила Эми, не отрывая взгляда от экрана. - Это правда?

Я не знал, что ответить. В голове крутились отрывочные воспоминания из научных статей, которые я читал когда-то давно. Все они предупреждали, что если Йеллоустоун когда-нибудь взорвётся, последствия будут катастрофическими. Но никто не думал, что это произойдёт сейчас. Не в наше время.

Мы сидели перед телевизором и смотрели, как ведущие сменяют друг друга, пытаясь объяснить происходящее. Карты показывали зоны потенциального поражения. Дакота пока была в стороне, но прибрежные районы западного побережья уже начали эвакуацию.

Вскоре пришли первые кадры с побережья Калифорнии. Огромное цунами, вызванное сейсмическими толчками, обрушилось на Лос-Анджелес. Вода захлёстывала улицы, смывая всё на своём пути, машины, дома, людей. Это было как сцена из фильма, но на этот раз реальная. Мы смотрели в тишине, не в силах отвести взгляд.

- Это же просто невозможно, - тихо сказала Эми, сжав мою руку. - Это не может происходить на самом деле.

Я сам не верил. Всё выглядело как кошмар, от которого вот-вот проснёшься. Мы привыкли к тому, что катастрофы происходят где-то далеко, с кем-то другим. Мы видели это в новостях, смотрели с безопасного расстояния, а потом возвращались к своей обычной жизни. Но в этот раз что-то изменилось. Это было слишком близко.

Телефон по-прежнему не ловил сеть. Интернет пропал. Единственное, что у нас пока оставалось - это телевизор, который показывал всё те же ужасные кадры.

Экран демонстрировал огромные волны, сметающие прибрежные города, и люди, бегущие в панике. Ведущие пытались сохранять спокойствие, но их голоса дрожали. Даже через экран было видно, они сами до конца не верили в то, что говорят.

Эми продолжала сидеть на диване, сжимая пульт. Мы молчали. Что тут ещё скажешь? Я пытался собрать мысли в кучу, но мозг отказывался воспринимать происходящее. В внутри меня звучала одна и та же мысль: "Этого не может быть". Йеллоустоун, цунами, разрушенные города... Это не должно было случиться. Не сейчас. Не с нами.

Мысли перебила новая экстренная сводка. На экране показали карту: сейсмическая активность продолжается по всей территории США. Землетрясения докатились до Колорадо и Айдахо. Ведущие говорили о том, что вулкан выбросил в атмосферу огромное количество пепла и газа, но пока это не достигло нашей территории. В воздухе над западной частью страны уже замечены первые следы пеплового облака, но его распространение зависело от ветра. В районах, близких к Йеллоустоуну, началась массовая эвакуация.

Я инстинктивно подошёл к окну и посмотрел на небо. Оно оставалось чистым. Солнце по-прежнему ярко светило, будто ничего не происходило. Такой контраст с тем, что мы видели на экране, казался нереальным. Здесь, в Южной Дакоте, всё ещё было нормально, а весь остальной мир начал рушиться.

Эми подошла ко мне, положила руку мне на плечо.

- Марк, нам нужно что-то делать.

Её голос был тихим, почти неслышным. Она явно пыталась сохранять спокойствие, но я чувствовал напряжение.

- Мы далеко от эпицентра, - ответил я, глядя на улицу. -Если что-то изменится, нам скажут.

Она кивнула, но я видел, что это её не успокоило. Да и меня самого не успокоило. Я никогда не сталкивался с чем-то подобным. Никто из нас не был готов к этому.

Прошло несколько часов. Сеть так и не восстановилась. Непонятно по какой причине не работала мобильная связь. Тогда мы решили пойти в магазин, запастись продуктами, на всякий случай. В голову лезли мысли о том, что может всё это затянется, и лучше быть готовыми. На улице было тихо, даже слишком. Люди ходили быстро, настороженно переглядываясь. Как будто все ждали, что вот-вот произойдёт что-то ещё. В магазине оказалось не так уж много народа, но я заметил, как полки с водой и консервами начали пустеть. Никто не паниковал, но напряжение в воздухе было ощутимым.

Мы купили воду, несколько упаковок консервов, немного макарон и круп. Эми взяла батарейки и свечи, на случай, если электричество отключат. Лучше перестраховаться.

Когда мы вернулись домой, стало темнеть. Телевизор всё ещё работал, но новости не приносили ничего хорошего. Сейсмическая активность продолжала нарастать. Ведущие говорили о том, что пепловое облако движется на восток, но никто не знал, когда оно достигнет нас. Учёные давали разные прогнозы, но все сходились в одном: это только начало.

Ночь наступила неожиданно быстро. Мы сидели на диване, объятые тишиной, и смотрели в темноту за окном. Телевизор теперь показывал пустые улицы разрушенных городов и эвакуирующихся людей. Где-то далеко всё рушилось, а мы находились здесь, в своём тихом доме, и не знали, что будет дальше.

- Думаешь, у нас есть шанс? - вдруг спросила Эми, нарушив тишину.

- Не знаю, - честно ответил я. - Но нам остаётся только ждать.

Она прижалась ко мне, и я обнял жену, чувствуя, как её дыхание стало чуть спокойнее, хотя страх всё равно оставался. Мы сидели вот так ещё долго, пока за окнами окончательно не стемнело.

июля 2027 года.

:15 утра

Утро выдалось странно тихим. Обычно Эми уже вовсю занимается своими делами, но сегодня мы оба просто сидим на кухне и пьем кофе, словно боимся нарушить тишину. Вчера весь день и вечер мы не могли оторваться от новостей: кадры взрыва йеллоустоуна, спутниковые снимки облака пепла, растянувшегося на сотни миль, ужасающие сообщения о цунами, которое обрушилось на западное побережье. Тамошние города... Многие сметены. Это как смотреть конец света в прямом эфире. С трудом верится, что это происходит на самом деле.

Здесь, в Дакоте, пока тихо. Говорят, что пепел должен накрыть нас к завтрашнему дню, но осадков или каких-то изменений пока нет. В небе можно заметить лишь легкую дымку. Синоптики предсказывают, что вскоре температура упадет на несколько градусов, а через неделю нас ждет "вулканическая зима". Так они сказали. Даже не верится, что такие слова можно услышать в новостях.

Я вчера еще раз проверил все окна и двери, убедился, что в доме не сквозит. Эми предложила съездить за продуктами, но в магазинах уже началась паника. Вчера на новостных порталах писали о драках за последние бутылки воды и консервы. Мы стараемся не паниковать, хотя сложно сохранять спокойствие, когда видишь такое.

:07 дня

По радио передали, что в соседних городах уже начали ощущаться последствия. Затянутое пеплом небо, первые проблемы с электричеством. В доме становится душно, но терпимо. Держимся пока.

Эми в каком-то странном состоянии. Она всегда была оптимисткой, а сейчас ходит по дому как тень. Говорит, что не может перестать думать о родителях. Они живут в Калифорнии, а это как раз то место, по которому цунами ударило сильнее всего. Мы пока не можем с ними связаться, сети не работают. Я стараюсь не показывать ей, что тоже волнуюсь, но внутри у меня все переворачивается.

По прогнозу, завтра уже начнется выпадение пепла. Властям пришлось эвакуировать несколько крупных городов на западе, но куда людей везти, непонятно. Автомагистрали забиты машинами, а бензина на заправках почти нет. Ощущение, что мир рушится прямо на глазах.

:31 вечера

Свет стал мигать пару часов назад. Я проверил генератор в гараже. Работает, но топлива хватит ненадолго, если электричество отключат. По новостям сообщили, что в соседнем штате уже полностью затянуло небо. Пепел и черные тучи. Люди там выходят на улицы в масках, а у кого их нет, заматывают лица шарфами и тряпками. Некоторые, говорят, не выдерживают, падая от удушья прямо на тротуарах. Мы с Эми на всякий случай достали наши старые походные рюкзаки, собрали воду, еду, лекарства. Не знаю, насколько это поможет, но хоть что-то.

На улице уже почти никого. Все сидят по домам. Город пуст и тих. Дакота как будто замерла в ожидании. Эта тишина давит на нервы. Эми легла, но я просто не могу уснуть. В голове крутятся всякие мысли, а главное, что будет дальше? Ведь если выпадет пепел, как обещают, это не на день и не на два. Возможно, годы. В новостях говорят, это ударит по всей планете. Урожаи погибнут, начнется голод...

Пока стараюсь об этом не думать. Завтра все станет яснее.

июля 2027 года.

:02 утра

Проснулся рано от странной тишины. Не пение птиц, не шум машин на улице. Ничего. Посмотрел в окно, и сердце сжалось: небо стало мутным, как будто кто-то натянул серую пелену. Это не облака, а именно пепел. Он начал падать ночью, хотя на земле его пока видно мало. Вроде мелкая пыль, но воздух уже тяжелее, дышать сложнее. Мы с Эми решили, что надо уходить. Это не просто кратковременное явление. Пепел будет оседать долго, и, скорее всего, электричество скоро отключат окончательно.

В новостях вчера говорили, что восточное направление пока более безопасно. Мы решили ехать в сторону Миннесоты, туда, где пепел пока не достиг земли, и можно будет найти убежище или хотя бы перехватить помощь. Я отыскал карту, чтобы проложить путь через дороги. Магистрали, по слухам, уже забиты. Вещи собраны, машина заправлена. Эми молчит, но я вижу, что она напугана. Мы оба чертовски напуганы.

:00 утра

Мы выехали. Сначала всё шло более-менее спокойно, но чем дальше от дома, тем больше встречаем таких же, как мы. Люди, нагруженные под завязку, едут в спешке, с тревогой на лицах. Мобильная связь почти не работает. Я видел на экране лишь слабые сигналы, иногда появляющиеся, но дозвониться до кого-то не получается. Из новостей мы знаем, что основные вышки вышли из строя, перегружены или просто отключены.

Примерно через час после выезда пепел начал падать сильнее. Он оседает на лобовом стекле как серая, вязкая пыль. Дворники быстро изнашиваются. Пришлось останавливаться и вручную протирать лобовое стекло, чтобы хоть что-то видеть. Пепел проникает даже в салон машины, хотя мы закрыли все окна. Дышать становится труднее, легкие будто забиваются этим чертовым пеплом.

На дороге царит хаос. Люди бросают автомобили, если у них кончается топливо, и продолжают путь пешком, не зная, куда двигаться. Мы проезжали мимо нескольких колонн эвакуированных. Многие с детьми, с собаками на руках. В глазах у них паника и усталость, лица в масках или обмотаны какими-то тряпками. Но даже через эти импровизированные маски видно, что у людей начинается кашель. У нас с Эми тоже першит в горле, и я уже жалею, что мы не запаслись респираторами. Ведь имелись в подвале, оставшиеся ещё после коронавируса.

:43 дня

Проезжаем через очередной небольшой городок. Здесь уже почти никого нет. Люди либо уехали, либо прячутся в домах. Пепел осел на крыши домов, на машины, на улицы. Всё вокруг серое, как на старых черно-белых фотографиях. Солнца не видно. Оно скрыто за плотной завесой пепла, и на улице стало ощутимо холоднее. Температура упала градусов на десять, если не больше. Пришлось включить обогрев в машине.

На заправках топливо закончилось. На одной остановке мы видели отчаянных людей, пытающихся выкачать последние капли из колонок. Нам удалось заправиться пару часов назад, но запасов хватит ненадолго. Я боюсь, что если на следующей остановке не будет бензина, мы окажемся в той же ситуации, что и остальные. Бросим машину и попытаемся идти пешком. Но куда? Без связи и нормальных новостей это всё превращается в игру на выживание.

Мы несколько раз пытались поймать радио, но сигналы слабые, и все, что удается услышать, это обрывки сообщений о том, что на западе ситуация критическая. Цунами уничтожило побережье, а пепел уже достиг внутренних штатов. Власти организуют пункты эвакуации, но добраться до них, отдельная проблема.

:01

Мы остановились на ночлег в машине, далеко от основной дороги. Пепел продолжает оседать. Он уже покрыл автомобиль серым слоем, а воздух стал еще тяжелее. За день у нас с Эми начало першить в горле, и кашель стал сильнее. Мы замотали лица шарфами, но это мало помогает. Я всё время думаю, что нам нужно было лучше подготовиться. Достать хотя бы респираторы или какие-нибудь фильтры. Теперь слишком поздно.

Снаружи почти ничего не видно, только тусклые очертания деревьев и бескрайнее серое поле. Солнце за весь день так и не показалось, и сейчас на улице темно, хотя еще не поздний вечер. Температура снова упала, и на улице стало холодно, будто уже наступила осень. Мы сидим в машине, включили обогреватель на минимальный режим, но даже так прохладно. Эми сжалась в кресле, закутавшись в куртку, и молчит. Я знаю, что она переживает, но говорить об этом сейчас бесполезно.

Я несколько раз выходил наружу проверить автомобиль и осмотреть местность. Странное чувство. Вокруг нас абсолютная тишина, даже ветер не колышет деревья. Только пепел сыпется с неба, как бесконечный снег из пыли. Мы оба понимаем, что впереди нас ждет что-то страшное, но не говорим этого вслух.

:00

Сидим в кромешной тьме, только тусклый свет от приборной панели освещает нас. Мы решили с Эми не тратить больше аккумулятор, выключили фары. Вокруг ни звука, только иногда слышно, как пепел хрустит под ногами, если выйти из машины. Он стал плотнее, оседает как снег, только этот "снег" смертоносен. Я не могу перестать думать, что вдыхаю этот пепел, несмотря на мокрый шарф вокруг головы. Что он оседает у меня в легких, что каждый вдох приносит с собой нечто невидимое, но опасное.

Мы с Эми пытались поговорить о том, что делать дальше. На завтра у нас еще есть немного провизии и воды, но если на следующей заправке не будет бензина, мы можем застрять посреди пустоты. Без связи и без новостей мы не знаем, что нас ждет впереди. Кажется, весь мир вокруг нас замер, и каждое наше решение, как шаг в пустоту, прыжок с обрыва.

Эми пыталась дозвониться до родителей в Калифорнии, но телефон по-прежнему мертв. Она сидит, уставившись в экран, будто ждет чуда, что кто-то вдруг ответит. Я чувствую ее отчаяние, но не могу ничем помочь. Самое страшное - это не знать, что происходит с близкими.

:30

Перед тем как лечь спать, мы с Эми еще раз проверили все двери и окна в машине. Я не уверен, что смогу уснуть. Слишком много мыслей. В голове крутится всё: куда ехать, что делать, сколько у нас еще времени. Мысли о том, что пепел продолжает падать, не дают покоя. Что если мы так и не выберемся? Что если это только начало настоящей катастрофы?

Завтра мы попробуем двигаться дальше на восток. Возможно, в Миннесоте ситуация получше. Но внутри меня гложет ощущение, что легче не станет. Мы просто медленно уходим от одного кошмара к другому.

июля 2027 года. Утро.

Мы проснулись на обочине дороги. Ночь была холодной, даже слишком холодной для июля. Примерно как в конце октября, когда уже чувствуешь приближение зимы, но ещё надеешься на тёплые дни. Пепел продолжает оседать, он стал мельче, как пыль. Всё вокруг покрыто серым слоем. Не помню, когда я в последний раз видел хоть что-то зелёное. Даже деревья вдоль дороги выглядят, будто кто-то сжёг их до основания, хотя они просто засыпаны проклятым пеплом.

Я проверил запасы воды. С каждым днём их становится всё меньше. Вчера мы нашли небольшой ручей, но он был загрязнён. Пить такую воду опасно. Эми выглядит усталой, но держится, хотя вижу, как ей тяжело. Мы оба на грани, но пока идём вперёд.

Сегодня планируем пройти хотя бы 10 километров. Это не так много, но с пеплом на дороге идти куда труднее, чем кажется. Он скрипит под ногами, забивается в обувь, в горло, в нос. Даже шарфы не помогают. Они уже пропитаны пылью, и фильтруют воздух едва ли лучше, чем если бы мы дышали без них.

:28

Мы встретили людей. Впервые за несколько дней. Сперва показалось, что это просто тени на дороге, но когда они приблизились, стало ясно, что это семья: мужчина, женщина и двое детей. Они выглядели измождёнными, дети едва держались на ногах. Мы обменялись короткими фразами. Люди шли с запада, из Вайоминга, сказали, что там всё разрушено, как после войны. Огромные участки земли буквально испарились. Они пытались добраться на восток, как и мы, но их машина сломалась ещё раньше, чем наша.

Мы предложили им немного воды, но у них имелась своя, хотя видно, что запасы на исходе. Они двигались медленно. Страх в их глазах был очевиден. Мы не смогли предложить им ничего, кроме сочувствия. Пепел сделал нас всех равными. Неважно, кто ты был до этого, сейчас мы все просто пытаемся выжить.

Через час после встречи с семьёй мы заметили, что дорога начала склоняться вниз, к какому-то небольшому городку. Там смутно угадывались очертания зданий, но они все были засыпаны пеплом. Может, удастся найти еду или воду, если кто-нибудь оставил запасы в подвалах. Постараемся добраться туда до заката.

Вечер.

Мы вошли в городок, когда солнце уже начинало садиться. Здесь всё было пусто. Ни машин, ни людей, даже следов не осталось. Всё засыпало пеплом. Мы зашли в первое попавшееся здание. Это был какой-то магазин, может, бакалейная лавка. Полки внутри были почти пустыми, но нам удалось найти несколько банок консервов. Открыть их будет трудно. У нас нет открывалки, но я думаю, что можно справиться ножом. Эми была рада даже этому. Мы взяли всё, что могли унести, и двинулись дальше.

К вечеру холод стал ещё сильнее. Мы всё-таки решили заночевать в одном из домов. Нашли небольшой двухэтажный домик. Внутри было довольно чисто, не считая пепла, проникшего через щели в окнах. Здесь раньше жила семья. Это становилось ясно по фотографиям на стенах и детским игрушкам, разбросанным по полу. Где они теперь, можно только догадываться.

Эми уснула почти сразу, вымотанная тяжёлой дорогой, как только мы устроились на старом диване в гостиной. Я же пока не могу заснуть из-за тревожных мыслей. Температура упала до такой степени, что я чувствую, как холод пробирается сквозь одежду. Мы замотались в одеяла, прижавшись тесно друг к другу.

-й день после взрыва Йеллоустоунского супервулкана.

июля 2027 года

Утро.

Проснулся от холода. Жена всё ещё спала, закутавшись в одеяло с головой. Я слышал её тяжёлое дыхание. Пепел и холод дают о себе знать. Вчера, когда искали воду, я заметил, что она начала сильнее кашлять, но Эми не хотела говорить об этом. Теперь это стало заметнее. Проклятый пепел. Он везде.

На улице всё ещё серо. Небо затянуто, солнце не видно уже несколько дней, но свет пробивается сквозь тучи, создавая мрачное свечение. Я не могу привыкнуть к этому виду, как будто мир погрузился в вечные сумерки. Впрочем, так и есть.

Мы решили не задерживаться в этом городке долго. Нужно двигаться дальше, пока у нас есть силы. Вода почти на исходе, но здесь больше источников нет. По крайней мере, мы не отыскали.

Мы позавтракали консервами и супами, которые нашли вчера. Вскрыть их ножом оказалось проще, чем я думал. Вкус был ужасным, старые бобы, но это всё, что у нас есть. Эми ела молча, только изредка бросая на меня взгляды. Мы оба понимаем, что силы на исходе, но говорить об этом вслух не хочется. Пока мы вместе, всё ещё есть надежда.

Перед выходом мы обмотали лица шарфами, снова проверили рюкзаки. Взяли всё самое необходимое: воду, оставшиеся консервы, нож, фонарик, небольшой аптечный набор, который я нашёл в доме. В нём почти ничего не было, но бинты и таблетки от головной боли могут пригодиться.

День.

Мы шли вдоль дороги, когда услышали гул. Сначала я подумал, что это ветер или отдалённый гром, но потом звук стал громче, и я понял - это двигатель. Машина! Настоящая машина!

Мы остановились и начали махать руками, когда увидели старый пикап, медленно ползущий по дороге. Он ехал не очень быстро, может, потому что дорога была засыпана пеплом, но всё равно это было что-то невероятное. Машина остановилась в нескольких метрах от нас, и из кабины вышел мужчина. На нём была старая куртка, а на лице самодельная маска, как у нас.

- Куда направляетесь?

Его голос был хриплым, как будто он давно не разговаривал.

- На восток, в сторону Миннесоты, - ответил я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало от нервов.

Я не знал, чего ожидать от этого человека. В такие времена люди могут быть опаснее, чем сама катастрофа.

- Миннесота? Далековато, - хмыкнул он, оглядывая нас. - Но я могу вас подбросить пару миль. Дальше бензина не хватит.

Мы переглянулись с Эми, а потом я кивнул, и мы сели в кузов его пикапа. Машина тронулась, и за нами поднялось облако пепла. Я смотрел на дорогу, пытаясь осознать, что нам повезло. Хотя бы немного.

Мужчина, который представился как Джек, сказал, что едет из Монтаны. Там всё разрушено, как и везде. Он тоже пытался выбраться на восток, но бензина почти не осталось, и он не был уверен, что доедет далеко. Мы ехали молча, прислушиваясь к шуму двигателя и скрипу пепла под колёсами. Время от времени я ловил взгляд Эми. В её глазах читалась сильная усталость. Даже несколько миль на пикапе были для нас настоящим спасением.

июля 2027 года. Восьмой день после катастрофы.

Ночью мы остановились в мотеле "Последний приют". Названия более ироничного трудно было представить в нынешних обстоятельствах. Он оказался переполненным людьми. Джек, мужчина, который подобрал нас на дороге, решил идти с нами. Его пикап остался где-то позади, на дороге, как и тысячи других автомобилей, брошенных из-за отсутствия бензина.

Когда мы вошли в здание, пропитанном запахом немытых тел, нас встретило море лиц, уставших и измученных. Люди сидели на полу, спали в креслах или просто стояли, прижавшись к стенам. Нам не оставалось ничего другого, как устроиться на полу в углу холла. Эми, утомлённая дорогой, положила голову мне на плечо. В полумраке я не мог понять, спит ли она или слушает, как радио передаёт мрачные новости.

Глухие помехи мешали разбирать слова, но всё же голос ведущего пробивался сквозь шум:

- ...Последствия извержения Йелоустона сказываются на всём мире. В Европе наблюдается резкое похолодание, сельское хозяйство в кризисе. Урожаи погибают из-за недостатка солнечного света. Пепел, поднявшийся в атмосферу, распространяется по всему земному шару, вызывая кислотные дожди, которые уничтожают посевы и отравляют источники воды.

Голос на секунду пропал, после чего вновь появился, заскрипев.

- В Азии ситуация критическая. После цунами, обрушившегося на Токио, сотни тысяч людей остались без крова. В Индонезии разрушения колоссальны, множество островов пострадало от наводнений. Власти не справляются с массовой эвакуацией, и гуманитарная помощь едва ли достигает нуждающихся.

"Господи, - думал я. - Хватит. Пожалуйста, хватит".

- В Африке извержение вызвало изменения климата, которые привели к засухе на севере континента. Это усугубило и без того тяжёлую ситуацию с голодом и нехваткой воды. Многие страны оказались на грани гуманитарной катастрофы.

На секунду нас осветил мощный прожектор. Мимо мотеля проехало что-то тяжёлое, громкое...

- Южная Америка страдает от сильных штормов, вызванных изменениями в атмосфере. Ураганы обрушиваются на побережья, оставляя за собой разрушенные города и деревни. Горы Анд покрыты пеплом, и лавины всё чаще сходят на населённые пункты.

Вновь шипение раздалось из динамиков. Так продолжалось секунд пять.

- В Австралии также наблюдаются экстремальные погодные условия. Пожары, вызванные засухой, охватили значительные территории. Животные погибают в огромных количествах, а экосистемы находятся под угрозой исчезновения.

Кто-то в темноте истерически засмеялся. Послышалось несколько успокаивающих голосов, неразборчиво бормоча.

- На фоне этих бедствий мировая экономика терпит крах. Торговые связи разорваны, транспортировка товаров практически остановлена. Люди повсеместно сталкиваются с нехваткой продовольствия и воды. ООН и международные организации пытаются координировать помощь, но ресурсы истощены, и многие страны остаются без поддержки.

Голос ведущего, дрожащий от усталости, медленно затихал в помехах, оставляя нас в полной тишине, наполненной лишь шорохом пепла за окнами.

Я пытался вообразить масштабы разрушений, о которых говорил голос. Земли, где находился сам вулкан, превратились в выжженную пустошь. Огромные площади, некогда зелёные и живые, теперь покрыты толстым слоем пепла. Ветер разносил его на сотни километров, словно зловещий серый снег, укрывающий всё вокруг.

Температура продолжала падать, и казалось, что зима пришла внезапно и безжалостно. Люди, лишённые привычного тепла и комфорта, смотрели в пустоту, не зная, что принесёт новый день. Мы лежали, прислушиваясь к радио, которое голосом безнадёжности сообщало о всё новых бедах.

Эми тихо вздохнула, и я почувствовал, как её рука крепче сжала мою. Так мы и лежали, слушая помехи и редкие слова, словно цепляясь за них в попытке понять, что делать дальше.

июля 2027 года. Девятый день после взрыва.

:28

Мы с Эми не спали почти всю ночь. После того как Джек... Когда его убили, мир окончательно рухнул. Я до сих пор не могу поверить, что всё это происходит с нами. Что люди могут убивать друг друга за банку консервов.

Мы спрятались в заброшенном доме на окраине маленького городка, где произошёл тот ужасный конфликт. Дом старый, деревянный, с окнами, забитыми фанерой, и почти нет мебели. Мы нашли пару грязных одеял, и только благодаря им хоть как-то согрелись.

Температура продолжает падать. Пепел уже не просто лежит на земле, а висит в воздухе вечным серым туманом. Дышать трудно. Все вокруг выглядит как поздняя осень, только без привычных красок. Мрачные, серые пейзажи с покрытыми деревьями, разрушенными крышами домов и пустыми дорогами.

Я не могу перестать думать о том, что произошло в магазине. О том, как быстро люди превращаются в зверей. Мы ведь просто искали еду. Джек хотел договориться с теми людьми. Он попытался сказать, что у нас есть немного воды и мы готовы обменяться, но они не стали даже слушать. Выстрел был таким быстрым... Джек упал, и всё. Больше его нет.

Эми не говорит со мной с тех пор. Может, она винит меня. Может, она просто в шоке. Не знаю. Я тоже едва держусь.

:00

Мы решили двигаться дальше. Оставаться в городе слишком опасно, и еды почти не осталось. Я сунул в рюкзак пару банок консервов, несколько бутылок воды и фонарь, который, к счастью, ещё работает. Эми идёт молча, с потухшим взглядом. Я не знаю, как её поддержать, как заставить поверить, что всё ещё может наладиться. Но когда вокруг только смерть и разруха, трудно найти нужные слова.

Дорога покрыта толстым слоем пепла, и каждый шаг словно утопает в нём. Наши ботинки уже давно не справляются. Ноги промокают от крови, когда пепел забивался в носки. Дышать через шарфы и тряпки становится всё тяжелее, воздух словно пропитан чем-то едким.

Иногда мне кажется, что я слышу, как кто-то идёт позади нас, но может это просто ветер. Мы движемся на северо-восток, к Миннесоте. Там, возможно, ещё есть шанс найти убежище или хотя бы еду. Но чем дальше мы двигаемся, тем больше я сомневаюсь, что нас там что-то ждёт хорошее.

:32

Мы нашли старую ферму, заброшенную, как и все другие места на нашем пути. В сарае валялись пустые мешки для зерна и несколько ржавых инструментов. Прямо перед домом колодец. Я попробовал достать воды, но она пахнет серой. Возможно, от пепла, который проникает даже в почву. Пить её нельзя. Мы с Эми сидим возле окна, и я смотрю на серое небо.

Эми наконец заговорила. Тихо, почти шёпотом. Она сказала, что не может больше. Что всё напрасно. Я хочу её обнять, но она отстраняется, словно боится прикосновений. Мы оба понимаем, что впереди нас ждёт только неизвестность, и шансов на выживание всё меньше.

Иногда я представляю, что сейчас происходит в мире. Как в других странах, на других континентах? Может, там всё так же плохо? А может, где-то ещё есть солнечный свет, чистая вода и еда. Но эти мысли кажутся нереальными, как далёкая мечта, которую уже не достанешь.

Мы останемся на ферме на ночь. Завтра попробуем продолжить путь. Если силы позволят.

День пятнадцатый после извержения.

Утро.

:45

Эми, кажется, не спала всю ночь. Она лежала рядом, но её дыхание было тяжёлым. Она иногда всхлипывала, хотя и не плакала. Я сам иногда проваливался в сон, а потом просыпался. Утром всё тело ломило, кожа стянулась и зудит, как будто всё время обжигает легкий ветерок. Пепел за стенами фермы продолжает падать. Мы почти не разговариваем. Я не знаю, что сказать. Она замкнулась в себе, и это пугает меня больше всего.

Но сегодня звуки изменились. Сквозь монотонный шелест оседающего пепла и капли кислотного дождя я услышал что-то новое. Мотор. Это был мощный, низкий рёв, и он быстро приближался.

Я вскочил, окликнул Эми, но она не отреагировала. Её взгляд был пустым, как будто она смотрела сквозь стены, в пустоту. Я выбежал на крыльцо, как раз когда огромный "Хамви" остановился на нашем заброшенном дворе. Трое военных, в пыльно-зелёной форме, вышли из машины, их лица были закрыты масками. Они оглядели дом, а потом направились ко мне. Сначала внутри мелькнула надежда на помощь.

:20

Они зашли в дом. Мне нечего было им предложить. Консервы закончились, а вода на дне. Тем не менее, нехорошее чувство было внутри. Мне ещё помнилась история с Джеком. Хотя, быть может, не все люди стали зверями. По крайней мере, хотелось в это верить.

Один из них осматривал комнаты, второй стоял у двери, а третий, старший по званию, присел за столом. Мы обменялись дежурными фразами. Они сказали, что патрулируют территорию, собирая выживших. Вроде как держат путь на север, в Миннесоту, но сами не знают, есть ли там что-то живое.

Сначала они казались дружелюбными. Спросили, как давно мы здесь, есть ли у нас запасы. Я, в свою очередь, попытался узнать, знают ли они новости о других городах, что дальше будет с климатом, но в ответ услышал лишь уклончивое: "Ситуация сложная".

Потом их взгляд упал на Эми. Она сидела на скрипучем диване, притянув к себе ноги, обняв их руками, и старалась не смотреть на них. Я заметил, как их взгляды стали меняться. Старшего словно подменили. Его голос стал ниже, он подошёл к ней слишком близко, протянув руку, чтобы коснуться её плеча. Потом его лапа переместилась на грудь.

- Эй! - закричал я.

- Стой и не двигайся, - посоветовал самый молодой среди них.

- Что вы делаете?

- Потом, может быть, получите немного еды и воды, - ухмыльнулся другой, явный испанец.

- Не смей...

Один из них схватил меня за грудки и грубо отшвырнул к стене. Моя голова ударилась о шкаф, и всё поплыло перед глазами, когда приклад автомата врезался мне в живот. Я видел, как они склонились к Эми, слышал её крик и хриплый кашель, когда её растянули на кровати, начиная срывать одежду.

- Не дёргайся, - посоветовал самый старший. - Поверь, ты даже получишь удовольствие.

Внутри меня что-то взорвалось. Я не помню, как это произошло, но я сорвался с места, схватил первое, что попалось под руку, полено от камина, и ударил одного из них по голове. Он рухнул мгновенно, а я, не давая себе времени на раздумья, схватил его автомат.

Дальше всё было как в тумане. Я выстрелил, и второй солдат осел на пол. Старший успел повернуться со спущенными штанами, но я нажал на спуск. Всё произошло за несколько секунд, но для меня это длилось целую вечность.

Когда всё закончилось, в доме стояла мёртвая тишина. Эми сидела на полу, рыдая и кашляя. Её лицо было искажено ужасом. Я подошёл к ней, но она оттолкнула меня, запахивая рубашку с оторванными пуговицами на груди. Я не знаю, кого она больше боялась в тот миг, их или меня.

:00

Мы сидели в полной тишине. Эми не говорила ни слова с тех пор, как я добил последнего из них. Я пытался что-то сказать, но слова застревали в горле.

Я осмотрел их машину. В "Хамви" имелась еда и питьевая вода. Это, конечно, спасение, но ощущение, что теперь мы на прицеле у кого-то другого, не покидало меня. Я постоянно оглядывался через плечо, ожидая, что вот-вот появится кто-то ещё. Возможно, у них есть другие патрули, и они скоро поймут, что их люди не вернулись.

-й день после извержения супервулкана Йеллоустоун.

Утро, 7:30

Пишу и сильно мёрзнут руки. Ночью было так холодно, что не помогала даже вся одежда, которую мы надели. Температура упала ниже нуля, и кажется, что этот холод теперь с нами навсегда. Хамви, который принадлежал военным, завелся с трудом. Тела, кстати, я вытащил на улицу ещё вчера, бросив под открытым небом.

Мы покидали ферму на рассвете, надев на лица респираторы солдат, чтобы не дышать пеплом, который всё ещё оседал на землю, пусть и медленнее, чем в первые дни.

На дороге почти никого. Трассы пусты, лишь изредка встречаются брошенные машины, полузасыпанные серым пеплом. Иногда кажется, что мы единственные живые люди в этом новом, мёртвом мире. Туман из пепла висит в воздухе, солнце не видно уже почти две недели. Ветер приносит запах серы и гнили. То ли разлагаются тела людей и животных, то ли что-то другое. Мир вокруг стал чужим.

Полдень, 13:45

Спустя час после того, как автомобиль сломался, мы встретили группу людей. Шли медленно, все в рваной, грязной одежде, лица серые, измученные. Мужчины и женщины, несколько детей. Все они выглядели тенями. Кто-то в куртках, кто-то завернут в одеяла. У многих были замотаны руки и ноги, видимо, от обморожений. Тусклые глаза, полные отчаяния. Никто не говорит лишних слов, все сосредоточены на одном, идти вперёд, куда угодно, лишь бы не оставаться на месте. Около десятка человек, и каждый несёт на себе груз страха и голода.

Нас приняли без вопросов. Видимо, в такие времена все понимают, что вместе выжить легче, чем в одиночку. Я разговорился с Брайаном, пока остальные шли в молчании. Он рассказал свою историю.

Брайан жил в небольшом городе в Вайоминге. Когда пепел начал опускаться на их дома, люди ещё не осознавали, что происходит. Но потом магазины быстро опустели, началась паника. Воды стало не хватать, резервуары быстро загрязнились из-за пепла, а фильтры не справлялись. Люди пытались выехать, но многие дороги были заблокированы. Он говорил, что намного страшнее пепла был человеческий страх. В какой-то момент начались мародёрства, а потом и убийства. Когда в городе не осталось еды, начались бои за каждый кусок хлеба. Брайан и его семья уехали в поисках убежища, но его жену и дочь убили на одной из блокпостов, когда они пытались пройти с другими беженцами. Он выжил, потому что сумел сбежать.

Я слушал его рассказ, и внутри меня всё сжималось. Мы с Эми ещё держимся друг за друга, но сколько времени у нас осталось? Насколько долго мы сможем выживать в этом аду? Господи, помоги нам всем.

Вечер, 18:30

Мы остановились на ночлег на каком-то складе. Здесь нет ни тепла, ни света, но хотя бы стены защищают от ветра и дождя. Брайан сказал, что лагерь - это всего несколько миль отсюда. Некоторые из тех, кто шёл с ним, слышали о нём по радио или от других беженцев. Кто-то говорил, что там есть армия, другие, что это просто очередная группа выживших, пытающихся как-то организоваться. Никто точно не знает, что нас ждёт впереди, но у всех одна цель, найти хоть какое-то убежище.

Мы развели крошечный костёр. Дрова оказались сырыми, и дым быстро наполнил помещение. Эми сидела рядом. У неё руки дрожали от холода. Я накрыл её своей курткой, но это мало помогло. Нам нужно двигаться дальше, пока у нас есть хоть какие-то силы.

Завтра мы попробуем добраться до лагеря. Надеюсь, что там будет хоть какой-то шанс на выживание.

-й день после извержения супервулкана Йеллоустоун

Утро, 9:00

Мы вышли на рассвете, как только смогли согреться после ночи в холодном складе. Двигаться было всё труднее. Холод пробирал до костей, и даже ходьба не особо помогала разогреться. Брайан и его группа шли молча, все замотаны в тряпьё, как призраки. Мы двигались медленно, но уверенно, надеясь, что лагерь окажется таким, каким его описывали: безопасным местом, где можно переждать и, возможно, получить помощь.

Полдень, 12:38

Когда мы добрались до места, нас встретила тишина, зловещая и тяжёлая, как свинец. Лагерь оказался не тем, чего все ждали. Вместо шума голосов и звуков жизни, лишь мёртвая тишина и холодный ветер. Мы вошли на территорию и сразу заметили, что-то не так. Огонь прошёлся по палаткам и постройкам, оставив чёрные пятна на земле. Всё здесь было мёртвым.

В центре импровизированного лагеря лежали тела. Сначала я не поверил своим глазам. Они были вмёрзшими в землю. Некоторые лежали с оружием в руках, другие в позе бегства, словно пытались убежать от чего-то, что их настигло. Повсюду валялись гильзы. Тысячи, наверное. Всё указывало на то, что здесь была жуткая перестрелка.

Эми стояла рядом со мной. Её лицо было бледным. Она ничего не говорила, но я видел в глазах ужас. Мы все молчали. Брайан подошёл ближе к одному из тел, наклонился и осмотрел его. Тело мужчины оказалось обожжено и частично разорвано, вероятно, взрывной волной. Брайан посмотрел на нас, и в его взгляде больше не было надежды.

- Это произошло несколько дней назад, - тихо сказал он. - Они пытались обороняться, но... Судя по всему, кто-то напал на них.

Он замолчал. Нам не нужно было больше слов, чтобы понять, что здесь произошло. Видимо, лагерь пострадал от нападения. Возможно, мародёров или других групп выживших, которые решили, что оружие и еда важнее чьей-то жизни. Теперь такие вещи стали нормой.

Вечер, 18:00

Мы осмотрели лагерь. Ничего полезного не осталось. Всё было сожжено или разграблено. Ни еды, ни воды. Лишь пустота и смерть.

Мы собрали несколько одеял и одежды с тел, пытаясь не думать о том, что это были люди, такие же, как мы. Эти вещи могли спасти нас от холода, и в такие моменты моральные принципы отходят на второй план. Никто не осуждал. Никто не говорил. Мы все понимали, что это единственный путь выживания.

Эми почти не разговаривала весь день. Я замечаю, как в её глазах постепенно исчезает свет. Страх и отчаяние пожирают её изнутри, как и всех нас. Мы все устали. Устали от холода, от голода, от постоянного ожидания худшего. Впереди лишь тьма, и никто не знает, что нас ждёт дальше.

Мы решили ночевать здесь, в лагере. Вряд ли кто-то вернётся сюда после того, что здесь произошло. Все слишком истощены, чтобы идти дальше. Завтра мы снова двинемся в путь, но в какую сторону, пока не знаем.

Кажется, что надежда умирает медленно, как огонь, который не могут поддержать в холодную ночь, как не старайся.

-й день после катастрофы. Число не помню.

Я изначально не хотел писать об этом, но раз веду свою хронику, то, наверное, все-таки придётся...

Ближе к четырём часам мы достигли трейлерного парка, в котором царила тишина. Около двух десятков самих трейлеров и автомобилей. Ничего здесь не работало. Нарушало молчание только псина, которая бросилась бесстрашно на нашу группу. Её пытались задобрить, но когда она цапнула за ногу одного мужчину, то раздался одиночный выстрел, после чего послышался предсмертный визг. Кто это сделал, я не видел, так как шёл в самом конце, поддерживая Эми.

- Здесь никого нет, - заявил Брайан. - Скорее всего, все ушли.

Но он сильно ошибался.

- Смотрите! - кто-то крикнул из толпы.

Мы увидели множество деревьев, на стволах которых болтались висельники. Жуткие лица, выпученные глаза и торчащие почерневшие языки. Всё это сильно пугало, действовало угнетающе. Что за зверь мог такое сотворить, признаться, я не знаю.

- Не смотри, - обнял я Эми, прижимая к себе.

- Господи ты, - прошептала она мне в плечо.

В основном здесь висели мужчины, мальчики и старухи. Молодых девушек не наблюдалось. В принципе, я догадывался об их судьбе. Живой товар. А главное, как быстро люди превратились в животных. До самой катастрофы я мог бы посчитать всё это выдумкой кинематографистов, но никак не реальностью.

"Боже, дай мне проснуться от всего этого кошмара".

В одном из трейлеров мы обнаружили девушку лет шестнадцати. Она лежала на окровавленной простыне, обнажённая, с раздвинутыми ногами, откуда торчало бутылочное горлышко. На губах пузырилась кровь. На теле множество гематом, рёбра синие от ударов, явно поломанные, как и позвоночник, так как несчастная не могла пошевелиться.

- Твари! - завопил Брайан, разнося ближайшую полку с дисками, вонзая кулак в стену. - Суки! Она... Она... Она так похоже на мою...

Вдруг Эми взяла Брайана под локоть и увела прочь из трейлера, чего я не ожидал. Я видел, как он рыдает на улице, что-то говоря. Да и признаться честно, я сам находился в шоке. Мне до конца не верилось, что это мог сделать человек. Сотворить с ребёнком...

"Куда катится мир".

Я следом вышел наружу, не желая вдыхать запах крови. Запах той боли, которую источала та бедная девочка.

- Господи помилуй грешников, - пробормотал я себе под нос.

Через минуту раздался оглушительный выстрел. Мы с Брайаном влетели одновременно в трейлер, глядя на пожилого мужчину, который держал в руке пистолет. Голова бедной девочки разлетелась мозгами по стене.

- Ей нельзя было уже помочь, - раздался голос Брюса Фишера, который, как оказалось, являлся доктором. - Не в наших условиях.

- Ах ты сука! - заорал Брайан, бросаясь на мужчину.

Мне с трудом удалось его удержать. Ко мне на помощь поспешило ещё два человека, имён которых я не знал.

- Всё... - шептала Эми. - Всё в порядке.

Она вновь увела Брайна наружу, а я на секунду почувствовал, как внутри вспыхнула ревность. Впрочем, через секунду это чувство растворилось.

"Не дури. Сейчас совсем не время".

Я обернулся к девочке, мёртвой, уже накрытой простынкой, ощущая ком в горле. Мир явно двигался не в том направлении.

Мои кулаки непроизвольно стиснулись, вонзаясь ногтями в кожу. Если бы только я поймал тех ублюдков, то не было бы им пощады.

При обыске трейлерного парка, нам удалось отыскать несколько банок томатного супа, пару бутылок виски и горох в банках. А ещё с десяток упаковок с сосисками, от которых большинство из нас пронесло на следующий день. Вдобавок, кто-то забрал и тушку застреленной псины, оставив лишь освежёванную шкуру.

В конце концов, девочку не стали хоронить. Просто закрыли дверь внутрь трейлера, а все остальные разместились в других местах. Ночью я слышал, как Брайан бормотал во сне, сыпля именами, явно близких ему людей. А Эми, прижавшись ко мне, беззвучно плакала о потерянном прошлом, которое исчезло безвозвратно. Больше не будет фитнеса, подруг и прочих радостей жизни. Вулкан отобрал у нас будущее.

Мои мысли устремились отчего-то ввысь, пытаясь заглянуть сверху на то, что происходило с планетой, но тщетно. Признаться, до конца не верилось во всё случившееся, хотя прошло уже столько времени.

Около четырёх утра Эми задышала ровно, чему я был рад. Наконец уснула. Хотя я, до самого утра, так и не смог сомкнуть глаза. В памяти вновь и вновь всплывала та девочка с поломанным позвоночником и горлышком от бутылки в промежности. А также моя прошлая жизнь... Гудящий офис, куча друзей, которые сгинули безвозвратно.

-й день после катастрофы.

Сегодня к нашей группе присоединились ещё трое, мужчина и женщина, одетые в грязные, засаленные куртки, и молодой парень с пустыми глазами. Их лица были измождены, кожа бледная, воспалённая, как у всех нас, после недель скитаний под этим мёртвым небом. Они не говорили почти ничего, только кивнули, когда мы предложили им присоединиться. Вопросы задавать не имело смысла. Каждый из нас уже давно знал, что прошлое тянет за собой лишь тяжёлые воспоминания, которые лучше не трогать. Мы двигались дальше медленно, стараясь экономить силы, шаг за шагом уходя всё глубже в этот бесконечный сумрак.

После полудня мы наткнулись на обломки самолёта. Это был "Боинг 797". Гигантские куски фюзеляжа торчали из серого одеяла пепла, словно кости давно погибшего зверя. Крыло, перекошенное и местами обгоревшее, лежало на боку, словно кто-то бросил его в гневе. Кабина пилотов оказалась разорвана на части, кабельные жгуты и остатки приборов валялись на земле, среди кусков стекла и металла.

Фрагменты тел были разбросаны вокруг, торчали из пепла, как страшные памятники. Обугленные конечности, обрывки одежды, всё это сливалось с безрадостным пейзажем. Я старался не смотреть на них, но глаза сами выискивали среди осколков эти ужасы.

Никто не произнёс ни слова, все молча бродили среди обломков, надеясь найти что-то полезное. Нам нужны были лекарства. Но если они и были здесь, то давно погребены под толстым слоем пепла и льда.

Я заметил Брайана. Он сидел на корточках у одного из обломков, держа в руках наполовину обугленную куклу. Пепел оседал на его плечи, но он не двигался. Он смотрел на куклу так, будто видел в ней что-то большее, чем просто детскую игрушку. Возможно, в этот момент он думал о своей дочери. О том, что она была где-то там, далеко, в прошлом. Он не говорил о ней с тех пор, как мы встретились, но я знал, что её гибель пожирает его изнутри. Через несколько секунд он бросил куклу в сторону и продолжил искать дальше, как будто ничего не произошло.

Мы обыскали всё, что могли, но ничего стоящего так и не нашли. Лишь холодные обломки. В конце концов, нам пришлось оставить самолёт позади и двигаться дальше.

После мы вышли на дорогу, устланную слоем пепла, двигаясь среди обледеневших и пустых автомобилей. Некоторые из нашей группы заглядывали в салоны, проверяя, не осталось ли там чего полезного. Но всё ценное, давно исчезло. Люди, что шли раньше нас, разобрали всё, что только могли унести.

Правда, Брайану повезло. Он нашёл пару тёплых перчаток в одной из машин. Они были чуть великоваты, но ещё годились. Он молча передал их Эми, и она, поблагодарив, натянула их поверх своих старых, давно износившихся варежек. Мы продолжили путь, всё так же молча, каждый погружённый в свои мысли.

К вечеру мы достигли небольшого городка в Миннесоте. Кажется, он назывался Кросс-Лейк. Когда-то это был тихий, ничем не примечательный населённый пункт, окружённый лесами и озёрами. Наверное, летом здесь было красиво, по-своему умиротворяюще. Сейчас от всей этой умиротворённости не осталось ничего, лишь холод, мрак и запустение.

Мы с Эми выбрали один из домиков на краю улицы. Небольшой, одноэтажный, с облупившейся краской на стенах и сломанным крыльцом. Внутри было почти так же холодно, как и снаружи, но не так ветрено, что уже можно считать плюсом. Хозяева, похоже, ушли в спешке. В доме остались их вещи, фотографии, пара кружек на кухне, будто они собирались вернуться. Я бродил по комнатам, разглядывая оставленные предметы: старый альбом с семейными фотографиями, мягкие игрушки в детской, торопливо набросанные на диван одежды. Словно люди просто исчезли, как будто их не стало в один момент.

Куда они могли уйти? Или, может, они так и не смогли уйти далеко. Мы ведь уже видели десятки таких домов на пути сюда, и все они были мертвыми, как и этот город. Возвращаться им уже было некуда.

Я пытался не думать о том, что будет дальше. Хватит ли у нас еды? Как долго ещё погода будет ухудшаться? Как мы вообще сможем пережить этот кошмар? Эми молчала, сидя на диване, укутавшись в найденное одеяло. Я видел, как она дрожала. Она держалась, но я знал, что она на пределе. Мы все на пределе.

К вечеру погода резко ухудшилась. Сильные дожди превратили улицы в ледяные катки. Асфальт покрылся тонким слоем льда, дома и автомобили замёрзли, словно их окатили водой и тут же заморозили. Температура упала где-то до минус пятнадцати, и это при том, что ещё месяц назад мы страдали от жары. Это ощущение абсурдности происходящего не покидало меня. Лето должно быть в самом разгаре, а вместо этого мы оказались в какой-то ледяной пустыне, где каждый день борьба за выживание.

Один из наших, Питер, вчера умер. Я не знал его близко, но его кашель становился всё сильнее с каждым днём. Наверное, лёгкие не справились с пеплом. Мы не могли сделать ничего. Просто положили его у дороги и пошли дальше. Никто не сказал ни слова. Все привыкли к смерти.

В Кросс-Лейке мы планировали задержаться на несколько дней, отдохнуть и набраться сил. Нам повезло, нашли склад с продуктами и водой. Консервы, сушёные овощи, питьевая вода в бутылках, всё это казалось настоящим сокровищем. Но никто не обманывался: запасы быстро закончатся. Мы все понимали, что это временное убежище, и что дальше будет только хуже.

августа 2027

Сегодня с утра я решил заняться делами по дому. В последнее время морозы усилились, и даже несмотря на старание с печкой, дом остывал слишком быстро. Каждую ночь холод пробирался под одеяло, заставляя просыпаться от ледяного ветра, который пронизывал щели в оконных рамах и дверях. Я понимал, что пора что-то с этим делать.

Проснувшись на рассвете, если это можно было так назвать, первым делом пошёл за дровами. Запасов оставалось немного, так что пришлось расчистить территорию вокруг сарая от пепла и снега, чтобы добраться до оставшихся поленьев. Я старался не отвлекаться, погружая себя в работу с головой, чтобы не думать о том, насколько всё стало безысходным после катастрофы.

Через пару часов я занёс дрова в дом, сложил их плотной стенкой у печки. Пламя, как всегда, жадно облизало поленья, но тепла от этого было мало. Решил утеплить стены. Потратил много времени, заколачивая старые доски на внутреннюю сторону окон и дверей, но все равно оставляя узкие щели, делая всё, чтобы уменьшить сквозняки. Весь дом стал походить на одну большую деревянную клетку, но другого выхода не было. Иногда я поглядывал на Эми. Она всё это время молчала, как-то непривычно тихо.

Ближе к обеду, когда я вернулся в дом после того, как поправил дверь, увидел, что Эми лежит на диване, неестественно бледная. Лицо её было покрыто испариной, дыхание стало частым и поверхностным. Я присел рядом и потрогал лоб. Он был горячим. Она открыла глаза, но взгляд был пустым, как будто она меня не узнавала. Мгновение спустя её тело обмякло, и она потеряла сознание.

Меня охватила паника. Я знал, что в этих условиях любая болезнь может стать смертельной. Лихорадочно принялся вспоминать, где могли остаться какие-нибудь лекарства, но единственное, что нашёл - это старые таблетки от простуды в нашем рюкзаке. Поспешно вытащил их и попытался привести её в чувство, чтобы дать лекарство. Эми застонала, но не просыпалась.

Потом я осторожно поднял её, переодел в чистую, тёплую одежду, укутал в несколько одеял и уложил на кровать. Стало страшно за неё до дрожи, я не мог допустить, чтобы что-то случилось с этим человеком.

Весь оставшийся день я провёл рядом с женой, не отходя ни на шаг. Пытался поить её водой, накладывал на лоб мокрые тряпки, но жар не спадал. Она металась в бреду, что-то бормотала, но разобрать её слова было невозможно. Я сидел рядом, слушая тяжёлое дыхание, и молился, чтобы болезнь отступила. Время словно остановилось. Я смотрел на её бледное лицо, и в голове мелькали самые жуткие мысли. В этом холодном, полном отчаяния мире, без помощи, без лекарств, любая болезнь могла стать приговором.

Когда окончательно стемнело, я зажёг свечу и снова попытался уложить её поудобнее. На мгновение Эми приоткрыла глаза, посмотрела на меня, но снова закрыла их. Её тихий голос шепнул что-то, похожее на "я люблю тебя", но я не был уверен, что расслышал правильно.

августа 2027 года

Сегодня 21-й день после извержения. Эми немного лучше, жар спал, но она всё ещё очень слаба. Таблетки, принесённые вчера поздно ночью Брайаном, похоже, немного помогли. Я благодарен ему за это.

Погода по-прежнему ужасная. Небо затянуто серой пеленой, холодно и мрачно. Кажется, что мы застряли в бесконечной зиме.

В обед я решил обследовать дом более тщательно. В подвале нашёл несколько упаковок с крупами и бутылок воды, пропахших пластиком. Это хорошая новость, но запасы всё равно ограничены. А потом я залез на крышу, желая очистить её, так как боялся, что та провалится под грузом пепла. Тщетно. У меня ничего не получилось. Вверху сплошной лёд.

Эми всё ещё кашляет, но уже может немного говорить. Она попросила меня рассказать ей что-нибудь о нашей прошлой жизни. Я вспомнил, как мы познакомились в фитнес-центре, где она работала. Тогда я был просто менеджером по продажам в небольшой компании. Как же всё изменилось...

Вечером к нам снова зашёл Брайан. Он выглядит измождённым. Рассказал, что в группе начались разногласия. Некоторые хотят двигаться дальше, искать более безопасное место. Другие считают, что лучше остаться здесь. Я не знаю, что думать. Эми пока не в состоянии путешествовать.

- Боюсь, они уйдут, - на последок сказал Брайан.

- Тогда мне придётся остаться. Пока Эми не встанет на ноги, я никуда не двинусь с этого места. По крайней мере, здесь хоть какая-то защита от непогоды снаружи.

Сегодня я записываю эти строки, слушая, как Эми тихо дышит во сне. Надеюсь, что завтра будет лучше, что она начнёт выздоравливать. Нужно верить в это, ведь без надежды нам не выжить в этом новом, жестоком мире.

августа 2027 года

Сегодня исполнилось двадцать три дня с момента извержения. Казалось бы, прошло меньше месяца, но ощущение времени исказилось, словно мы живём в каком-то кошмарном сне. Город, когда-то оживлённый, теперь казался безжизненным, скрытым под толстым слоем пепла и льда. Улицы пустынны, а серый пейзаж навевает безысходность.

Эми оставалась слишком слабой, чтобы уйти вместе с группой, которая вчера решила покинуть город в поисках более безопасного места. Я понимал их решение, но не мог оставить супругу одну. Она была для меня всем, и мысль о том, чтобы бросить её, оказалась невыносима. Хотя, признаться, кто-то из нашей группы мне так и предлагал сделать. Я ему чуть не разбил морду за эти слова.

Сегодня я провёл день, как мог, пытаясь обеспечить нам хоть какую-то безопасность и комфорт. Обходя брошенные дома, я искал всё, что могло бы нам пригодиться: еду, воду, тёплую одежду, медикаменты. В этих поисках было что-то мрачное и давящее, словно я вторгался в чужие жизни, которые вдруг резко оборвались. Каждое жилище рассказывало свою историю, детские игрушки, разбросанные на полу, фотографии на стенах, книги, оставленные на столах. Но выбора не было, и я таскал найденные вещи в наш временный приют.

Иногда я останавливался и прислушивался, пытаясь уловить хоть какой-то звук, свидетельствующий о жизни. Но окружала только мёртвая тишина, нарушаемая лишь моими собственными шагами по хрустящему пеплу. Время от времени я натыкался на следы других людей. Неясные отпечатки ног, исчезающие вдали. Это напоминало, что мы не одни, но от этого было не легче.

К вечеру, когда я уже начал поддаваться отчаянию и одиночеству, неожиданно появился Брайан. Его возвращение стало настоящим сюрпризом. Я увидел его из окна: он медленно шёл по дороге, оглядываясь по сторонам. Тогда я выбежал на улицу, чтобы встретить его.

- Брайан! - крикнул я, и он обернулся с лёгкой улыбкой на лице.

- Марк, - сказал он, подходя ближе. - Я не мог вас бросить.

Мы обнялись, и это было как глоток свежего воздуха. Мы вошли в дом, и я сразу предложил ему сесть и отдохнуть. Эми, услышав наши голоса, вышла из спальни, опираясь на стену, имея бледный вид, укутанная в сотню одежд.

- Брайан? Ты вернулся?

Её голос звучал довольно слабо, но в нём слышалась радость.

- Да, Эми, - ответил он, подходя к ней. - Я не мог вас оставить.

Мы втроём обосновались в этом же доме, который показался нам наиболее безопасным из всех. После я рассказал Брайану, что удалось найти за день. Он выслушал меня, кивнув.

- Ты молодец, Марк, - сказал он. - Нам нужно держаться вместе. В одиночку не выжить.

- Я знаю, - ответил я. - Спасибо, что вернулся.

Мы немного посидели в тишине, каждый погружённый в свои мысли. Я заметил, как Брайан, казалось, пытался что-то сказать, но не решался. Наконец, он заговорил:

- Я слышал, что на юге есть лагеря для таких, как мы. Возможно, нам стоит попытаться туда добраться.

- Лагеря? - переспросила Эми. - Ты уверен, что это безопасно?

Брайан вздохнул.

- Я не уверен ни в чём. Но здесь оставаться - это тоже не выход. Мы не знаем, что станет с климатом дальше.

Я задумался. Перед нами была сложная дилемма: остаться здесь, где мы уже обустроились, или рискнуть и отправиться в неизвестность.

- Давай подумаем об этом завтра, - предложил я. - Сегодня мы все устали.

Глубокой ночью меня разбудили звуки далёких выстрелов. Я напрягся, пытаясь понять, откуда они доносятся и что могли означать. Кто в кого стрелял, так и осталось для меня загадкой. Возможно, это была борьба за ресурсы, а возможно, кто-то просто убивал. Я встал и выглянул в окно, но ничего не увидел, после чего, также тихо, лёг обратно к Эми, приобнимая её.

Пока я таким образом лежал, то размышлял о будущем, я думал о том, как важно держаться вместе, поддерживать друг друга. В мире, который рушится вокруг нас, только это и оставалось. Завтра мы примем решение, и я надеюсь, что оно приведёт нас к чему-то лучшему.

августа 2027 года

Сегодня двадцать пять дней с момента извержения. Пепел по-прежнему покрывает город, и холод, казалось, проник в саму суть нашего существования. Однако Эми стала чувствовать себя гораздо лучше, и это вселяет надежду. Она теперь ходит по дому, занимается делами, но пока не решается выходить на улицу.

Утром, пока мы с Эми завтракали, она вдруг подняла одну странную тему. Сначала я не придал этому особого значения, но её слова застряли у меня в голове.

- Марк, - начала она, колеблясь, - ты не замечал, как Брайан на меня смотрит?

Я на мгновение оторвался от своих мыслей и посмотрел на неё, не понимая, о чём она вообще говорит.

- Что ты имеешь в виду? - спросил я, недоумевая.

Эми неуверенно пожала плечами, словно сомневаясь в том, стоит ли продолжать.

- Это какие-то странные, долгие взгляды, - пояснила она. - Иногда я оборачиваюсь внезапно, а Брайан смотрит на меня. Это... немного тревожит.

Я задумался. Брайан всегда казался мне человеком надёжным и честным. Я не думал, что он способен на что-то неподобающее. Но слова Эми заставили меня насторожиться. Я решил, что сегодня целый день буду незаметно наблюдать за ним, чтобы понять, есть ли в её словах правда.

Пока я пытался разобраться в своих мыслях, Эми продолжала заниматься делами по дому. Она утепляла окна, стараясь сохранить тепло, которое стало таким ценным в этих новых условиях "зимы". Её энергия и решимость восхищали меня, и я чувствовал, как в ней просыпается прежняя сила и уверенность. Она даже начала готовить, и запахи еды стали возвращать в наш нынешний дом ощущение немного нормальности.

Брайан, как обычно, был занят поисками и проверкой запасов. Он вёл себя совершенно обычно и, казалось, не замечал, что я за ним наблюдаю. Я специально оставался поблизости, прислушиваясь к каждому его слову и жесту, но ничего подозрительного не заметил. Он всегда относился к Эми с уважением и заботой, поэтому мне казалось, что это просто её воображение, возможно, вызванное стрессом последних недель.

Когда мы вечером собрались за столом, я решил не поднимать эту тему. Мне было известно, что в сложившихся обстоятельствах любой конфликт может обернуться неприятностями. Вместо этого мы обсуждали, что делать дальше. Мы всё ещё не решили, когда будем уходить, но необходимо было продумать план.

- Нам нужно быть готовыми к любому развитию событий, - сказал Брайан. - Я проверил запасы, на несколько дней нам хватит, но нужно думать о пути.

Эми кивнула, соглашаясь.

- Я не хочу оставаться здесь дольше, чем нужно, - сказала она. - Но и уходить, не зная, куда, тоже страшно.

августа 2027 года, 27-й день после катастрофы

Проснулся я раньше обычного, ещё до рассвета. Вокруг царила глухая тишина, которую нарушал лишь слабый скрип оконных рам под тяжестью пепла. Комната была холодной, как в середине января. В груди неприятно сжалось. Не покидало чувство тревоги. И вдруг раздался жуткий вой, вырвавший меня из полусна. Звук был протяжным и тягучим, словно кто-то сжимал в руках саму тьму. Я резко сел на кровати, сердце глухо застучало в висках.

Эми спала рядом, но даже её сон, казавшийся таким глубоким в последнее время, не устоял перед этим мрачным зовом. Она всхлипнула, потянулась ко мне, но я уже был на ногах. Подошёл к окну и осторожно отодвинул занавеску.

Во мраке, я увидел их. Волки. Они стояли на краю нашего двора, тёмные силуэты на фоне такого же цвета пепла. Четверо, может, пятеро. Один, особенно крупный, выл, задрав морду к небу, остальные молчаливо следили за домом.

Через минуту из комнаты показался Брайан. Он застыл у крыльца, держа в руках автомат, который я забрал у тех военных на ферме. Выглядел он, будто ничего не случилось, даже неестественно спокойно для той ситуации, в которой мы оказались. Следом за ним появилась Эми. Она подошла ко мне, дрожащими руками схватилась за моё плечо и прижалась к груди. Её лицо было бледным, глаза напуганными.

- Они близко, - прошептала она, не отрывая взгляда от волков.

- Я вижу, - ответил я, чувствуя, как её страх передаётся мне.

Брайан, обернувшись к нам, поднял голову и посмотрел. Этот взгляд был странным, слишком долгим, слишком внимательным. Я вспомнил, как Эми говорила о нём раньше, о том, что ей не по себе от его присутствия. Теперь этот взгляд и меня заставил почувствовать себя неуютно. Он словно изучал нас, особенно меня, когда я держал жену в объятиях.

- Надо выйти и перестрелять их, пока не напали, - громко предложил он, не отводя глаз.

В его голосе не было и тени сомнения.

Я взглянул на него, потом снова на волков. Они не двигались, просто стояли, как будто ждали чего-то. Звериные глаза светились тусклым жёлтым светом, как фонари в тумане. Или быть может мне просто казалось?

- Нет, - покачал я головой. - Не нужно. Думаю, они уйдут сами.

- Ты уверен?

Брайан напрягся, на его лице мелькнуло недовольство.

- Мы не можем рисковать.

- Я уверен, - твёрдо повторил я, хотя внутри всё сжималось от этой самой неуверенности.

С другой стороны, мы под защитой стен дома.

- Нам ничего не угрожает.

Эми крепче прижалась ко мне, и я почувствовал, как её руки дрожат. Тем временем, волки начали медленно отходить. Один за другим они скрывались во мраке, как будто растворялись в ночи. Лишь крупный, тот, что выл, задержался на мгновение, оглянулся на нас и затем тоже исчез.

- Ушли, - пробормотала Эми, выдыхая с облегчением.

Брайан постоял ещё немного, оглядываясь по сторонам, потом неохотно опустил автомат и отошёл от закрытой двери. Я проводил его взглядом, и снова появилось это неприятное ощущение. Что-то в его поведении было не так. Может, Эми права, и его беспокойство выходит за рамки обычного страха?

- Ты видел, как он на нас смотрел? - прошептала она, когда Брайан исчез за дверью другой комнаты.

- Да, - тихо ответил я, пытаясь успокоить её. - Не волнуйся. Всё в порядке.

Но внутри я знал, что не всё в порядке. Далеко не всё...

августа 2027 года. Тридцатый день катастрофы.

Сегодня всё пошло наперекосяк.

Мы с Брайаном вышли на поиски еды, как договаривались с утра. Эми осталась дома. После последнего обострения кашля я настоял, чтобы она не рисковала лишний раз. У неё, как и у всех нас, уже недели две лёгкие вроде бы сжимаются при каждом вдохе, но она старается не показывать, насколько ей тяжело. Я продолжал убеждать, что всё будет нормально, даже если ни черта не знал, как именно.

Шли мы молча, каждый в своих мыслях. Пепел по-прежнему сыпал, хоть и не так густо, как в первые дни. Ощущение было, будто кто-то бесконечно трясёт пепельницу над городом. Под ногами слякоть, вперемешку с грязью и льдом. В ушах, хруст и скрип. Брайан шёл впереди, иногда оглядывался, словно проверяя, следую ли я за ним.

Когда мы добрались до противоположной окраины городка, то наткнулись на склад. Большое здание, когда-то служившее продовольственным хранилищем, теперь превратилось в груду обломков. Крыша обрушилась прямо в подвальные помещения, видимо, не выдержала тяжести пепла и льда. Всё вокруг было в хаотичном беспорядке, доски, куски бетона, арматура, всё перемешалось с грязью.

- Может, там что-то осталось? - спросил я, хотя сам понимал, что это глупо.

- Спускаться туда, самоубийство, - коротко бросил Брайан, не глядя на меня.

Мы остановились на краю провала. Я вглядывался в тёмную глубину, пытаясь разглядеть что-то полезное, но там было лишь нагромождение мусора и остатков сооружения. Внизу всё покрывал лёд, и любой шаг туда означал почти неминуемую гибель.

- Знаешь, Марк, - вдруг начал Брайан, не поворачиваясь ко мне, - странное дело. Почему одним можно всё, а другим ничего?

Я растерянно посмотрел на него. В его голосе была какая-то непонятная напряжённость.

- О чём ты?

- О том, - продолжил он, - что этот мир, в котором мы жили, больше не существует. Правила изменились. Теперь каждый сам за себя. Раньше были законы, полиция, суды... А теперь? Теперь всё это не имеет смысла.

Он повернулся ко мне. В глазах его плескалась усталость, но вместе с ней что-то ещё, тёмное и холодное.

- Когда Дженни и Лиз погибли...

Его голос дрогнул.

- я понял, что мир больше не будет прежним. Я пытался их спасти, но это не помогло. Теперь я должен жить по новым правилам. И знаешь, что они говорят?

Я почувствовал, как ледяной холод прокатился по моему позвоночнику. В тот момент я уже понял, к чему он ведёт, но просто не мог поверить.

- Эти новые правила говорят, что слабые должны уйти.

Он медленно поднял автомат и направил его на меня.

- Прыгай, Марк.

Я молча смотрел на него, стараясь не делать резких движений. Внизу, яма, покрытая оледенелыми досками, арматурой, острыми обломками. Один неверный шаг, и всё, конец.

- Ты с ума сошёл, Брайан, - попытался я заговорить его. - Мы вместе столько прошли, зачем это? Ты просто устал. Это всё стресс. Он на всех так действует. Давай вернёмся, отдохнём, поговорим...

Он покачал головой.

- Я скажу Эми, что ты поскользнулся. Она поверит.

В этот момент я заметил движение за его спиной. Эми. Как она оказалась здесь, я не знал, но её силуэт приближался, закутанный в толстую одежду, лицо закрыто шарфом, который вновь заменял респиратор. Она двигалась осторожно, стараясь не привлечь внимания.

"Господи, - промелькнула у меня тогда мысль. - Что она тут делает?"

Брайан тоже заметил её. Он отвлёкся на долю секунды, и этого было вполне достаточно. Мгновенно, не раздумывая, я выхватил пистолет, который последние дни таскал с собой за поясом, и выстрелил. Всё произошло так быстро, что я даже не успел осознать сделанного. Звук выстрела отозвался гулким эхом, смешиваясь с шумом ветра и хрустом льда под ногами. Брайан пошатнулся, его глаза расширились от удивления, будто он не ожидал, что я решусь на такой шаг.

- Ты... Ты...

Он силился что-то сказать. Автомат выпал из его рук, а затем он рухнул в яму, словно кукла, потерявшая равновесие. Тяжёлый глухой удар раздался снизу, и всё стихло.

Воцарилась тишина. Только я и Эми, которая теперь стояла рядом. Мы оба смотрели вниз на тело Брайана, лежащее среди обломков и арматуры. Там, в глубине, он уже не двигался. Кровь быстро замерзала на его куртке, смешиваясь с пеплом и грязью.

- Марк... - тихо позвала Эми.

Я не ответил. Сердце бешено колотилось в груди, а в ушах звенело.

"Я опять убил человека. Брайан стал моим другом, и мы пережили вместе эти дни ада. Но он сделал свой выбор. А я сделал свой".

- Ты в порядке?

Эми осторожно коснулась моей руки. Её глаза были полны тревоги, но не осуждения. Она понимала. Или, по крайней мере, старалась понять.

- Да, - ответил я, хотя это было ложью.

Внутри меня всё кипело. Я пытался подавить чувство вины и шок от того, что произошло. Но сейчас не было времени на сожаления. Мы должны были выжить.

- Он... начал я, но не смог закончить. - Он хотел...

Слова застряли в горле, и я просто махнул рукой в сторону ямы, где лежало тело Брайана.

Эми кивнула. Её взгляд стал напряжённым, но она не задавала вопросов. Ей не нужно было объяснять. Мы оба знали, что мир изменился. Правила, о которых говорил Брайан, теперь действительно диктовались не законами, а суровой реальностью.

- Надо уходить отсюда, - наконец выдавил я.

Она снова кивнула и, не говоря больше ни слова, повернулась в сторону дома. Я последовал за ней, чувствуя, как тяжесть этого дня ложится на мои плечи.

Мы шли неспешно, молча, среди безжизненных улиц нашего маленького городка. Время от времени я оглядывался, но никого не было видно. Только пустота, мёртвый пейзаж, и замёрзшая тишина.

Когда мы вернулись домой, я закрыл за нами дверь на замки и прислонился к ней спиной. Эми уже занялась приготовлением чего-то на нашей маленькой газовой горелке. Остатки еды, которые удавалось ещё найти. Я смотрел на неё, на сосредоточенные движения, и понимал, что теперь всё изменилось. Мы остались одни. Брайан был последним из тех, кто ещё держался с нами.

"Правда, как выяснилось, из-за своих интересов".

- Что будем делать дальше? - тихо спросила Эми, не поднимая головы.

Я долго молчал, думая о том, что ответить. Мир за окнами нашего дома превратился в ледяную пустыню. Пепел продолжал падать, температура падала с ним. Мы остались наедине с этой холодной, беспощадной реальностью. И теперь, в том, что говорил Брайан, имелась своя правда. Правила действительно изменились.

- Будем жить, - наконец сказал я, с трудом выдавливая из себя эти слова. - Будем бороться до конца.

Эми кивнула, будто не ожидала других слов.

августа 2027. Ночь.

Проснулся посреди ночи. Темнота в комнате была плотной, будто кто-то заволок окна чёрной тканью. Не сразу понял, что меня разбудило. Тишина вокруг давила, как всегда в последнее время, но за ней я уловил слабый звук. Всхлипы. Эми.

Она лежала рядом, скрючившись под одеялом, вся в слезах. Я сразу притянул её к себе, обнял крепко, как только мог. Тело дрожало, а дыхание сбивалось. Я гладил её по голове, касался холодных щёк, пытался успокоить, но она вдруг начала говорить. Торопливо, захлёбываясь:

- Кэрол... Кэрол Тейлор... Дженнифер Уайт... Эрик Моррисон... Джеймс... Джеймс Хьюстон...

Имена и фамилии вылетали из её уст, одно за другим, как будто она пыталась вызвать к жизни тех, кого возможно больше нет. Я знал, кто это. Коллеги из фитнес-центра, где она работала. Их лица всплывали в памяти. Весёлые, улыбающиеся. Сколько раз мы вместе встречались на вечеринках, выходили на пикники. Теперь это всё казалось чем-то далёким и нереальным.

"Господи. А сколько других имён... Мои друзья, родители..."

Я прижался щекой к её волосам. Не знал, что сказать. Не знал, как вернуть её из этого места, куда она ушла мыслями. Я сам был там, в прошлом, вместе с ней.

Наш дом в Южной Дакоте... Мы жили в маленьком городке, Рапид-Сити, среди равнин и холмов. Летом там всегда стояла жара, иногда такая, что казалось, воздух плавится прямо на глазах. В такие дни солнце било в окна так сильно, что шторы приходилось задвигать с самого утра. Но мы любили этот свет, этот жаркий ветер, который приносил аромат трав и диких цветов с близлежащих полей. Вокруг нас жили добрые люди. Соседи, семья ОНилов, всегда приносили нам свежие овощи с огорода, а мы помогали им с ремонтом старого дома. Всё было так просто и так правильно.

- Всё будет хорошо, - прошептал я, целуя её в лоб, нежно поглаживая лицо.

Мне самому хотелось верить в эти слова, даже если сейчас они казались пустыми.

- Мы выберемся. Ты помнишь, как было раньше? Мы снова будем жить, как тогда. Солнце вернётся. Мы вновь будем гулять по улицам, пить кофе на террасе...

Эми всхлипнула, прижимаясь ко мне крепче. Я обнял её сильнее, чувствуя, как слёзы пропитывают мою одежду. Её лицо было влажным, но я продолжал покрывать его лёгкими поцелуями, чувствуя, как она постепенно успокаивается. Дыхание стало ровнее, хотя слёзы ещё текли.

- Я не могу без тебя, - тихо произнёс я, понимая, насколько это правда.

Без Эми я бы уже давно сломался. Её тепло, близость, всё это держало меня на плаву даже в этом новом, холодном, пепельном мире.

- Я хочу обратно... - шептала она, почти неразборчиво, уткнувшись лицом в мою шею. - Хочу домой...- Всё было так хорошо... Почему всё это случилось?

Я молчал. Ответов не было. Только ледяная, тяжёлая ночь, которая окутывала нас, как чёрное одеяло, и холод, пробирающийся через стены. Мы были вдвоём, и это было всё, что у нас осталось.

- Мы справимся, - повторил я, чуть сильнее сжав её в объятиях, будто этим мог защитить от всего, что происходило вокруг. - Ты у меня есть, а я у тебя. Это самое главное.

Эми тихо всхлипнула. Мы что-то невнятное бормотали друг другу, будто стараясь заполнить пустоту вокруг.

августа 2027 года

Сегодня я снова вышел за дровами. Ветер, который не стихал уже второй день, выстужал дом до невыносимого холода. Температура за окном упала так низко, что воздух обжигал лицо. Капюшон спасал лишь отчасти, а пронизывающий холод пробирался сквозь несколько слоёв одежды, как будто костюм из зимних курток и свитеров вообще не защищал.

Идти было тяжело. Я двигался, опустив голову, глядя под ноги, чтобы не споткнуться о что-то, скрытое под слоем чёрного вулканического пепла. Он стал плотным, как ледяная корка, и каждый шаг сопровождался хрустом, будто это не пепел, а слой снега. Улицы пустовали. Никого. Иногда казалось, что всё это, просто дурной сон, из которого вот-вот проснёшься.

Добравшись до разграбленного магазина, я остановился. Оглянулся. Привычка, выработанная за последние недели. Вокруг было тихо, если не считать завывания ветра. Но тишина эта оказалась обманчивой. В нескольких метрах от меня, словно из тени, появилась стая собак. Глаза их блестели злобой и голодом. Это была грязная, измождённая свора. Некоторые псы хромали, у других шерсть свалялась, местами была вырвана клочьями. Я заметил, как их вожак, огромный пёс неясной породы, внимательно смотрел на меня. Из его пасти капала слюна.

Сердце забилось сильнее. Я замер на месте, пытаясь не делать резких движений. В голове мелькали мысли: бежать? Стрелять? Но точно знал, бежать бесполезно. Они догонят.

- Тихо... - пробормотал я сам себе, медленно опуская руку к ремню, где висел топор.

И тут, как по команде, собаки рванули вперёд. Вожак бросился первым. Я непроизвольно шагнул назад и выронил топор. Пальцы вдруг перестали слушаться. В панике схватился за автомат, перекинул его вперёд и почти машинально нажал на спусковой крючок.

Они были слишком близко. Зубы вонзились в рукав, в ноги, но одежда спасла. Они не смогли прокусить её сразу, но я чувствовал, как давление увеличивается, как они рвут ткань, пытаясь добраться до плоти. В голове гудело, руки дрожали, но я смог удержаться на ногах, хотя ещё мгновение, и оказался бы на земле, где они меня растерзали бы.

Короткая очередь разорвала воздух, пули врезались в стену ближайшего здания. Грохот вырвал собак из ярости. Свора отпрянула назад, испуганная неожиданным звуком. Момент замешательства. Я воспользовался этим. Начал медленно отступать, не спуская глаз с вожака, готовый в любой момент снова нажать на спусковой крючок.

Самое крайнее животное, что находилось слева, пригнув голову, стало медленно приближаться, не отводя от меня голодного взгляда. Не мешкая, я выпустил в неё пулю. Тело пса отбросило в сторону. Кровь брызнула на ближайшую стену.

Больше они не нападали. Собаки следили за мной на расстоянии, их голодные взгляды прожигали меня, а глухое рычание не прекращалось. Я шёл быстрее, чувствуя, как страх подталкивает меня вперёд. Наконец, добравшись до дома, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, тяжело дыша.

- Ты в порядке? - раздался голос Эми.

На её бледном лице застыло беспокойство.

- Да... Почти, - выдохнул я, стараясь прийти в себя.

Вечером ветер усилился ещё сильнее. Казалось, что дом вот-вот сорвёт с фундамента. Мы укладывались спать в холоде, укутавшись в несколько одеял, но этого было недостаточно. Мороз проникал повсюду, вгрызаясь в кожу, несмотря на все наши старания. Я слышал, как Эми тихо ворочалась рядом, пытаясь устроиться хоть немного удобнее. Сон не шёл. Ветер злобно выл за окнами.

Ночь прошла беспокойно. Ветер не утихал, и его завывания напоминали крики, которые пронизывали тишину и не давали заснуть. Мы с Эми ворочались, пытаясь согреться и хоть немного забыться в коротких приступах сна. Одеяла не спасали, они были как тонкая бумага. Холод всё равно просачивался под них, словно был живым существом, которое стремился проникнуть в каждый уголок дома, в каждую щель.

К утру ветер неожиданно стих. Тишина, наступившая после долгого воя, казалась неестественной, даже пугающей. Наконец мы смогли вздохнуть свободнее, но расслабляться было рано. Дом всё равно оледенел, несмотря на слабый огонёк в камине, , и нужно было срочно что-то делать с теплом. Я лежал на кровати, прижимаясь к Эми, чувствуя её дрожь. Мы оба были на грани изнеможения от холода и усталости, но вставать пришлось.

Я уже собирался подняться, как вдруг услышал странный звук. Он не был похож на завывание ветра или скрип замёрзших досок дома. Это был шум мотора. Я напрягся, не веря своим ушам. В последние недели ничего подобного не слышали. Моторы почти не работали; топлива не осталось, а машины давно стояли брошенные. Но звук явно приближался. Мы оба замерли, вслушиваясь.

- Это... - прошептала Эми.

Я вскочил с кровати и подошёл к окну. На улице всё ещё было мрачно. Тучи не давали солнечному свету пробиться сквозь плотные облака, но я увидел... По дороге к нашему дому двигалась машина. Старый, побитый внедорожник, весь покрытый грязью и пеплом, но он ехал, что само по себе казалось чудом в это время.

- Кто это может быть? - прошептала Эми, подбираясь ближе ко мне.

Её рука судорожно сжала моё плечо.

- Не знаю, - ответил я, не отрывая глаз от приближающейся машины. - Но нам нужно быть готовыми ко всему.

Я быстро взял автомат, проверил обойму. В голове мелькали самые разные мысли. Кто бы это ни был, они либо такие же выжившие, как и мы, либо что-то худшее. В такие времена сложно доверять людям, даже если они кажутся такими же потерянными, как и ты сам.

Эми стояла рядом, напряжённая, но молчаливая. Мы оба знали, что любые встречи с посторонними теперь - это риск. Внедорожник остановился у дома. Из него вышли трое. Мужчины, все в тёплой одежде, закутанные до глаз. Один из них, судя по всему, водитель, подошёл ближе к дому и посмотрел в окно, где мы стояли.

- Оставайся здесь, - сказал я Эми, чувствуя, как в груди нарастает беспокойство. - Если что-то пойдёт не так, будь готова.

Она кивнула, сжав в руке пистолет, единственное оружие, которое у неё было.

Я вышел на крыльцо, держа автомат наперевес. Мужчины остановились в нескольких метрах от меня. Один из них, тот, что был впереди, поднял руки в жесте, который, казалось, должен был показать, что они не собираются нападать.

- Привет, - проговорил он хриплым голосом, перекрывая гул мотора, кивая на каминную трубу. - Мы не враги. Просто увидели дым...

Я молчал, оценивая их. Лица были уставшими, на одежде следы пепла и грязи.

- Нам нужно поговорить, - продолжил он. - Мы знаем, где можно добыть еду. И топливо.

Слова прозвучали как спасение. Еда и топливо - то, чего у нас почти не осталось. Но в тоже время это мог быть капкан. Мир стал жестоким, и люди отчаянно цеплялись за любую возможность выжить, не считаясь с жизнями других. Но следовало решать, довериться, или положить сейчас их всех, а после обыскать машину...

- Дорогой, - послышался за спиной голос Эми.

И я решился...

Августа - 16 сентября 2027.

Прошел месяц с того дня, как все изменилось. Целый месяц, как наш мир погрузился в пепельные сумерки. Мы с Эми больше не были прежними, как и многие миллионы людей на планете. Время будто застыло, смешавшись с плотным серым воздухом, который забивал легкие, и вгрызался в тело холодом.

В Кросс-Лейк мы прожили больше двух недель, пока нас не нашла группа людей на старом внедорожнике. Они ехали на юг, искали выживших. Один из них, мужчина по имени Джаред, сказал, что мы должны немедленно уходить, иначе нас ждёт то же, что случилось с теми, кто остался на севере.

- Нигде нет безопасного места, - покачал головой он, когда мы сидели в машине. - Голод, холод, люди друг на друга кидаются, как звери. Некоторые города просто сгорели дотла из-за пожаров. Леса вспыхивали от малейшей искры. Ты не представляешь, что там творится.

Он говорил быстро, нервно, как будто пытаясь выплеснуть всё, что накопилось в душе. Второй мужчина, Билл, почти не разговаривал, только курил и смотрел в окно. В его глазах была пустота, как у тех, кто видел слишком много и разучился чувствовать.

Они рассказали о беженцах, которые, потеряв все, бросались на чужие дома, в поисках еды и воды. Не было закона, не было порядка. Люди убивали друг друга за последние крохи пищи, за бутылку чистой воды. Говорили, что Национальная гвардия пыталась взять под контроль ситуацию, но с каждым днём это становилось всё труднее. Бандиты и мародёры чувствовали себя хозяевами жизни.

Мы ехали несколько дней, остановившись в небольшом городке по дороге. Это был Нью-Олм, как оказалось, временный лагерь для выживших. Там собралось несколько тысяч человек. Импровизированные палатки, костры, вокруг которых люди пытались согреться. У многих были обморожения и болезни, вызванные холодом и антисанитарией. Мы провели там почти неделю.

Вскоре нас с другими посадили в грузовик. Водитель сказал, что нас везут на юг, в надежде найти более стабильное место. Колонна автомобилей ехала через руины городов. Мимо разрушенных домов, почерневших от огня. В некоторых местах пепел лежал так густо, что нельзя было проехать дальше.

Мы оставили за спиной Айову-Сити, где от былой жизни почти ничего не осталось. Дома стояли пустыми и разграбленными, многие сожжённые. Оставшихся людей было немного, и те, кто не успел уехать, скрывались в подвалах или заброшенных зданиях.

Мы находились на грани. Уже в Иллинойсе, ближе к Спрингфилду, я и Эми сильно заболели. Сначала это был просто кашель, но вскоре температура поднялась так, что я буквально горел. Мы не могли есть, бессонные ночи тянулись бесконечно. В лагере, куда нас привезли, нашлись врачи, такие же выжившие, как и мы. Они помогли нам выкарабкаться, хотя ходили слухи, что по всей стране начались эпидемии. Болезни убивали людей быстрее, чем голод или холод. Врач, который нас лечил, сказал, что мы ещё легко отделались. В некоторых местах целые лагеря вымирали за считанные дни.

Мы продолжили свой путь. Грузовики двигались медленно, останавливаясь в каждом городе, чтобы забрать людей и выгрузить ослабленных. Многие места были полностью разрушены. В Сент-Луисе, где когда-то были целые кварталы небоскрёбов и шумных улиц, теперь остались лишь обломки и пепел. Города выглядели как мёртвые, пустые, опустошённые, словно их выжгли дотла бомбёжками. Стекла домов оказались выбиты, стены покрыты копотью, и повсюду находились останки машин. В воздухе стоял запах гари, смешанный с разлагающейся плотью.

Мародёры продолжали бродить по развалинам подобно шакалам. Мы видели, как несколько человек стреляли друг в друга за ящики с припасами. Один из наших попутчиков, молодой парень по имени Том, пытался вмешаться, но его ранили. Мы не могли его спасти. Пришлось оставить в одном из городков на границе Теннесси. Доктора из группы сказали, что шансов выжить у него почти не было.

Каждый день мы наблюдали, как страх и отчаяние превращают людей в зверей. Никто никому не доверял, каждый был сам за себя. В ночи раздавались выстрелы, и мы старались затаиться, не привлекая внимания.

Когда мы переезжали через Кентукки, леса, которые некогда были зелёными, теперь стояли обугленными и мёртвыми. Огонь прошёл по ним, уничтожая всё живое на своём пути. Там уже не осталось ни животных, ни птиц. Только зола от деревьев и густой пепел. Мы ехали через этот мрачный ландшафт, чувствуя, как с каждым километром силы покидают нас. Пища заканчивалась, вода становилась всё более дефицитной. В грузовике были люди, которые начали болеть. Кашель, озноб, лихорадка. Говорили, что это последствия пепла, который забивал легкие, отравляя организм. Правда или нет, не знаю.

Наконец, спустя почти четыре недели пути, мы добрались до Южной Каролины. Это был адский путь, иным словом его не назовёшь. Мы оба были сильно истощены, измождены болезнью и дорогой. Водитель сказал, что лагерь находится в Уолтерборо, небольшом городке. Там уже были тысячи, если не десятки тысяч выживших, которых свозили со всей страны. Одно из временных пристанищ располагалось в старом школьном здании. Солдаты патрулировали территорию, следя за порядком.

Когда нас привезли в лагерь, я ощущал сильную усталость. Эми тоже выглядела ужасно. Бледная, с впалыми глазами. Мы едва могли ходить. Нас сразу отвели в медицинский пункт, где врачи принялись лечить. Слава богу, здесь были хоть какие-то запасы лекарств. Нам помогли, но мы не были уверены, что сможем оправиться полностью. Болезнь отступила, но слабость оставалась.

Мы слышали, что некоторые лагеря уже закрыли из-за вспышек болезней. Но пока Уолтерборо держался, и это давало хоть какую-то надежду.

Наша группа провела в дороге месяц. Тридцать долгих, мучительных дней. Южная Каролина встретила нас серым небом и холодным ветром. Здесь было не так плохо, как на севере, но будущее оставалось туманным. Никто не знал, что будет дальше. В лагере ходили слухи, что правительство пытается стабилизировать ситуацию, но нельзя было предположить, получится ли это у них.

Сейчас я сижу в углу школьного класса, превращённого в импровизированное общежитие. Эми спит на матрасе рядом, её дыхание тяжёлое, но спокойное. Я же заканчиваю писать на сегодня, так как сил не осталось. Возможно, если будут какие-то новости, тогда снова возьму свой карандаш и блокнот... А пока спать.

декабря 2027 года

Шесть месяцев после катастрофы.

Шесть месяцев прошло с того страшного дня, когда Йеллоустон разорвал землю. Полгода, как целая жизнь. Мы с Эми сейчас по-прежнему в лагере для беженцев в Южной Каролине, в небольшом городке Уолтерборо. Здесь нас наконец-то приняли, дали тёплую одежду, еду и кров. И самое главное, медицинскую помощь. Простуда, которой мы оба заболели в дороге, могла бы стать для нас последней, если бы не этот лагерь и доктора, попавшиеся на пути. Но теперь мы живы, и худшее, кажется, позади.

Я часто думаю о Брайане, его выборе, о том, как мы остались одни. До сих пор Ппрекрасно помню, как через несколько дней после его смерти нас подобрал поисковый отряд. Мы уже почти не надеялись на спасение, силы заканчивались. Они нашли нас в доме. Нас сразу погрузили во внедорожник и повезли в центр эвакуации. По дороге мы встречали другие группы. Выживших было не так много. Все, как и мы, оказались на грани отчаяния.

Температура в некоторых местах упала до минус двадцати, а на западе США всё ещё хуже. Там, где раньше была Калифорния, теперь царит мрак. В районе Сан-Диего произошла авария на атомной станции. Радиоактивный выброс накрыл большую часть побережья. Люди бежали вглубь страны, но для многих это стало последним путешествием. Говорят, что целые штаты опустели, и они уже не будут пригодны для жизни.

Пепел больше не сыплет, но солнце мы так и не видим. Небо всегда серое, будто кто-то навсегда закрыл его плотной пеленой. Температура у нас не поднимается выше нуля. По прогнозам, так будет ещё несколько лет. Зима без конца и края. Крупнейшие города мира опустели, экономика рухнула. В Европе тоже не лучше. Пепельные облака дошли и до них. Продовольственный кризис, паника, миллионы погибших. И как вишенка на торте, обмен ядерными ударами между Ираном и Израилем в первые дни катастрофы, захват Южной Кореи Северной. Но всё это кажется таким далёким. Наш мир сузился до границ лагеря, и теперь вся наша жизнь здесь.

Тут, в Уолтерборо, людей много, но все подавлены и молчаливы. Каждый потерял что-то или кого-то. Мы все пытаемся привыкнуть к новым условиям, понимаем, что назад дороги нет. Я часто смотрю на Эми. Она держится, хотя я знаю, как ей тяжело. Моя жена всегда была сильнее меня в такие моменты. Её вера в будущее помогает и мне. Мы говорим друг другу, что главное - мы вместе, и это правда. Нас ждёт новая жизнь, пусть и не такая, какую мы планировали раньше.

Всё изменилось. Мир, который мы знали, исчез навсегда. Но жизнь продолжается, несмотря на пепел, холод и страх. Люди привыкают, учатся выживать в новых условиях. Мы тоже должны. Нужно строить своё будущее заново, шаг за шагом. Мы пережили худшее, и теперь у нас есть шанс начать всё сначала.

Эми рядом. Пока она со мной, всё будет хорошо.

Я держал в руках прах нашего мира, и он просачивался сквозь пальцы, как песок времени. Каждая крупица несла в себе память о том, что мы потеряли, и надежду на то, что могли бы создать вновь. В этой серой пыли я видел отражение нашей хрупкости и силы, нашего падения и возрождения.

Пепел на моих ладонях стал символом всего, что мы пережили, и всего, что нам еще предстояло преодолеть. В нем была наша история, наше настоящее и наше неопределенное будущее. И пока я мог чувствовать его прикосновение, я знал, что мы все еще живы, все еще здесь, все еще способны бороться за новый рассвет...