Лира.

Каэлен Варр, стоял под умирающим солнцем, на носу своего флагмана и смотрел на багровые берега острова Корасонес. Ветер доносил странные, тревожные запахи. Его жизнь была вечной погоней за ускользающей красотой, попыткой удержать мгновение совершенства в своих руках, заключить его в золото, камень или стекло своей необъятной коллекции. Он верил, что каждая идеальная вещь, это маленький осколок вечности, бросающий вызов тлену и забвению. Но чем больше он собирал эти внешние символы бессмертия, тем острее чувствовал собственную бренность.

В глубине души Каэлен завидовал своим сокровищам, их нетронутой красоте, неподвижному покою вне потока времени. Он жаждал не просто обладать совершенством, он мечтал стать им. Найти способ застыть, сохраниться навсегда в том образе могущественного и прекрасного правителя, каким он себя считал. Чтобы однажды и на него смотрели с тем же восхищением и трепетом, с каким он сам смотрел на редчайшие экспонаты собственной коллекции.

Якоря Лазурной Жемчужины с грохотом ушли в непроницаемые воды у берегов острова Корасонес, взбаламутив ил цвета крови. Для Каэлена Варра, властителя Лазурных Доминионов, чьи владения раскинулись на сотнях островов посреди Бездонного Простора, это был конец долгого пути. Пути, начавшегося с шёпота, с пьянящей легенды, принесённой на крыльях морского ветра в его Город Шпилей. Легенда гласила о маге Малькоре, уединившемся на этом забытом клочке суши, на краю мира, и о его творении, женщине неземной красоты, совершенном существе с белоснежными крыльями, венце его запретных искусств. Каэлен, чья страсть к коллекционированию редких и прекрасных вещей граничила с одержимостью, не мог устоять. Он должен был увидеть её, обладать ею, сделать главным сокровищем своей необъятной коллекции.

С борта флагмана остров выглядел зловеще. Его скалистые берега покрывала растительность багровых и фиолетовых оттенков, не встречавшихся нигде в известных архипелагах. Вместо привычных пальм и лиан здесь извивались толстые, жилистые стебли, увенчанные плодами отвратительной формы. Даже с расстояния в полмили было видно, что плоды эти походили на человеческие сердца, крупные, набухшие, и, как показалось капитану стражи, ритмично пульсирующие, словно живые. Воздух тяжёл и неподвижен, пах солью, гниением и чем-то ещё, незнакомым и тревожным.

Приготовить шлюпку.

Голос Каэлена прозвучал ровно, но в его серых глазах плескалось нетерпение.

Возьму с собой десяток лучших бойцов. Остальные остаются на борту.

Он был невысок, но крепок, с лицом человека волевого, привыкшего повелевать и получать желаемое. Роскошные одежды из заморского шелка и золотое шитьё не могли скрыть хищной напряжённости в его позе. Он поправил на поясе инкрустированный драгоценными камнями кинжал. Скорее символ власти, чем оружие, но здесь, на этом странном острове, даже властитель Доминионов чувствовал необходимость быть настороже.

Высадка прошла без происшествий. Под ногами хрустел чёрный вулканический песок. Растительность у кромки воды оказалась чахлой, но чем дальше отряд углублялся, тем гуще и причудливее становились заросли. Пульсирующие сердца на стеблях здесь были размером с кулак взрослого мужчины. Их ритмичное биение отдавалось в тишине глухим, утробным стуком. Воздух стал плотнее, насыщенный незнакомыми запахами.

Вскоре тропа, едва заметная среди багровой листвы, привела их к подножию одинокой башни, сложенной из тёмного, маслянисто блестевшего камня. Она вздымалась к низкому свинцовому небу. Лишь узкая, окованная железом дверь нарушала монолитность её стен.

У входа их ждали. Совсем не люди. Существа, некогда бывшие животными, вполне крупными ящерицами, или какими-то иными рептилиями, теперь стояли на задних лапах, неуклюже сжимая копья и мечи. Их чешуя местами отсутствовала, заменённая грубыми пластинами металла, вживлёнными прямо в плоть. Глаза горели тусклым, неразумным светом. Они не издавали ни звука, лишь следя за приближением людей своими немигающими взглядами.

Именем Каэлена Варра, властителя Лазурных Доминионов! провозгласил капитан стражи, выступив вперёд. Мы прибыли к вашему хозяину, магу Малькору!

Твари даже не шелохнулись. Но, тем не менее, тяжёлая дверь башни со скрипом отворилась сама собой, приглашая войти.

Вперёд.

Внутри царил полумрак, пахло пылью, химикатами и озоном. Каменные ступени винтовой лестницы уводили вверх, теряясь во тьме. Каэлен жестом приказал страже оставаться у входа и, не колеблясь, начал подъём. Он чувствовал, что цель его поисков близка.

На вершине башни располагалась просторная лаборатория. Сквозь единственное огромное окно под потолком пробивался тусклый свет, выхватывая из темноты столы, заставленные колбами с пузырящимися жидкостями разных цветов, ретортами, перегонные кубы и связки сушёных трав сомнительного вида. У дальней стены стояли большие стеклянные сосуды, в которых в мутной зеленоватой жиже плавали фрагменты тел, лапы, крылья, глаза

В центре комнаты за столом, заваленным чертежами и исписанными мелкими убористыми символами пергаментами, сидел Малькор. Он был худ и высок, одет в простой тёмный балахон. Лицо его было испещрено сетью морщин, а глаза, глубоко посаженные, смотрели изучающе и насмешливо. Когда он поднял голову и улыбнулся Каэлену, свет упал на его лицо, и властитель увидел ряды мелких, неестественно острых зубов, как у хищной рыбы.

Каэлен Варр.

Голос мага был тихим, шелестящим, но, казалось, тот проникал под кожу, заползая извивающейся змеёй.

Какая честь. Немногие рискуют пересекать Бездонный Простор ради моего скромного уединения. Слухи долетели и до ваших Доминионов, полагаю? Слухи о моём Скромном искусстве.

Слухи о совершенстве, поправил правитель, подходя ближе, стараясь не выдать волнения, охватившего его в этой зловещей обители. Говорят, ты превзошёл саму природу. Создал существо невиданной красоты. Я пришёл взглянуть на твоё творение.

Малькор усмехнулся, снова обнажив свои иглоподобные зубы.

Взглянуть? О, властитель, вы скромны. Коллекционеры вроде вас не удовлетворяются простым созерцанием. Вы пришли забрать её. Признайтесь.

Каэлен не стал отрицать очевидного.

Если она так прекрасна, как говорят, я готов заплатить любую цену. Золото, драгоценности, земли Назови свою плату, маг.

Хозяин острова медленно поднялся из-за стола. Его движения были плавными, почти змеиными. Одежды тихо зашелестели.

Плата задумчиво провёл он костлявым пальцем по краю колбы, в которой медленно вращался чей-то глаз. Плата всегда есть, властитель. Но сначала вы должны её увидеть. Убедиться, что она стоит Всего. Идёмте.

Он повёл Каэлена к неприметной двери в дальней стене лаборатории. За ней оказался небольшой альков, залитый мягким, нереальным светом, источник которого был скрыт. И там, на низком постаменте, стояла она.

Лира.

Легенды не лгали. Она была воплощением самой красоты, от которой перехватывало дыхание. Идеальные черты лица, кожа, словно светящаяся изнутри, длинные волосы цвета расплавленного серебра, ниспадающие до самых колен. А за спиной её покоились крылья. Огромные, белоснежные. Каждое перо казалось выточенным из лунного света. Она стояла неподвижно, как изваяние. Глаза её были закрыты. Но даже в этой неподвижности чувствовалась скрытая жизнь, обещание чего-то невообразимого.

Каэлен замер, поражённый. Всю свою жизнь он искал красоту, собирал её по крупицам со всего света, но всё, что он видел до этого момента, показалось ему грубой подделкой, тусклым отражением истинного совершенства, представшего перед ним сейчас. Это было не просто создание, это было божество. Он почувствовал, как сердце забилось чаще, как кровь прилила к лицу. Одержимость, всегда дремавшая в нём, проснулась и затопила сознание всепоглощающей волной. Он должен обязательно обладать ею. Немедленно. Любой ценой.

Она выдохнул он, не в силах отвести взгляд от Лиры. Она совершенна. Малькор, я забираю её. Назови свою цену! Что ты хочешь? Мои сокровищницы полны!

Маг стоял чуть позади, наблюдая за реакцией властителя со своей неизменной, едва заметной усмешкой.

Вы уверены, властитель? Совершенство бывает Хм, хрупким. И опасным. Она не игрушка для вашей коллекции. В ней заключена сила, которую вы едва ли можете себе представить.

Какая сила?

Она Хм, она может исполнить желание. Самое главное Потаённое, которое прячется в глубинах души. Иногда такие желания могут быть опасными, хотя на первый взгляд и кажутся безобидными.

Я справлюсь, самоуверенно отрезал Каэлен, всё ещё не отрывая глаз от фигуры Лиры.

Он уже представлял её в своих покоях в Городе Шпилей, под восхищёнными взглядами придворных. Она станет венцом его славы, символом могущества.

Говори цену, маг, или клянусь богами, я возьму её силой.

Усмешка Малькора стала шире, обнажая больше острых зубов.

Силой? Не думаю, властитель. Она не позволит. Но раз вы так настаиваете. Я не жаден до золота. Мне нужны другие вещи. Мне нужен ваш лучший корабль. Лазурная Жемчужина подойдёт. Оставьте его мне. Со всей командой. Взамен она ваша.

Каэлен на мгновение заколебался. Отдать флагман? С экипажем? Это была неслыханная дерзость. Но взгляд его снова упал на Лиру, на её неземную красоту, на манящее совершенство форм. В конце концов, одержимость взяла верх над разумом.

Хорошо, решительно сказал он. Корабль твой. Готовь своё творение к отплытию. Я отправлюсь с ней на одном из транспортных судов моего эскорта.

О, она готова, властитель, прошелестел Малькор. Она всегда готова.

В этот момент Лира медленно открыла глаза. Они были ярко-голубыми, ясными, но абсолютно лишёнными какого-либо выражения. Как два драгоценных камня, прекрасных, но холодных и пустых.

Создание посмотрела на Каэлена, и ему показалось, что лёгкая, почти незаметная улыбка тронула её идеальные полные губы. Или это была лишь игра света? Властитель предпочёл не думать об этом. Он добился своего. Совершенство принадлежало ему.

Решение пришло спонтанно, продиктованное пьянящим чувством обладания. Зачем спешить? Зачем делить эту первую ночь с совершенством с грязной палубой транспортника и ропотом оставшейся команды? Каэлен Варр приказал разбить шатёр на берегу, у самой кромки воды, там, где чёрный песок встречался с ленивым накатом Бездонного Простора. Лазурная Жемчужина сиротливо качалась на рейде. Её огни тускло отражались в воде. Властитель знал, согласно уговору, на закате она перейдёт к Малькору. Мысль о цене, уплаченной за Лиру, его лучший корабль, а также его верные люди, мелькнула и погасла, вытесненная образом белоснежных крыльев и идеального лица.

Шатёр из тончайшего алого шёлка, освещённый мягким светом магических фонарей, стал островком роскоши посреди дикого берега. Рядом тихо пульсировали багровые сердца на своих жилистых стеблях. Их глухой стук смешивался с шёпотом волн. Каэлен возлежал на груде подушек, а Лира сидела у его ног, неподвижная и прекрасная. Он говорил без умолку, рассказывая о своих владениях, о Городе Шпилей, о месте, которое она займёт в его дворце, о восхищении, которое она вызовет. Лира слушала молча. Её невыразительные голубые глаза были устремлены на него. Она не ела и не пила, лишь иногда медленно поворачивала голову, как дивная птица, словно прислушиваясь к чему-то за пределами шатра.

Несколько раз до слуха Каэлена доносились отдалённые крики, полные ужаса и боли. Они неслись со стороны башни Малькора, из глубины острова. Властитель хмурился, но тут же отмахивался от неприятных звуков. Дикие звери, думал он. Или, может, эти уродливые слуги мага делят добычу. Судьба команды, оставленной на милость Малькора, его больше не волновала. Они были лишь частью сделки, платой за совершенство, которое теперь сидело у его ног. Главное Лира была с ним.

Когда он замолкал, создание протягивало к нему руку с длинными, тонкими пальцами. Прикосновения были прохладными, почти холодными, но Каэлен, сгорая от страсти, не замечал этого. Она гладила его по волосам, касалась лица. Её движения были плавными и выверенными, словно у искусно сделанного автоматона, запрограммированного на ласку. Он видел в этом лишь подтверждение неземной природы, отличия от обычных женщин. Он упивался её близостью, вдыхал тонкий, едва уловимый аромат, исходящий от кожи, запах озона и ещё чего-то неуловимого.

Ночь перевалила за половину. Свинцовые тучи разошлись, и холодный свет далёких звёзд залил берег. Крики из глубины острова стихли, сменившись гнетущей тишиной, нарушаемой лишь биением волн и пульсацией жутких растений. Каэлен привлёк Лиру к себе, заключил в объятия. Ему хотелось почувствовать тепло её тела, но отчего-то ощутил лишь прохладу её кожи и твёрдость фигуры под тонкой тканью одежды.

Ты моя, прошептал он ей нежно в волосы цвета расплавленного серебра. Моё главное сокровище. Навеки.

Она подняла на него свои пустые глаза, и в их глубине Каэлену на мгновение почудился отблеск чего-то безжалостного. Лёгкая улыбка, которую он видел в лаборатории, снова тронула её губы. Она прильнула к нему теснее. Руки обвились вокруг его шеи, крылья за спиной мягко раскрылись, окутывая их обоих белым коконом.

Ты хочешь, чтобы я исполнила твоё желание? послышался из её уст слабый шёпот.

Скорее вздох, чем слова.

Хочу, без колебаний ответил правитель, приникая губами к её груди.

И тут Каэлен почувствовал это. Странное онемение, начавшееся там, где её холодные пальцы касались его кожи на затылке. Оно не было неприятным, скорее завораживающим. Онемение медленно ползло вниз по спине, по рукам, сковывая движения. Он попытался отстраниться, но её объятия были неожиданно сильны, как стальной капкан. Паника холодным лезвием полоснула по его сознанию.

Лира?.. Что что ты делаешь?

Она не ответила. Её глаза не отрываясь смотрели на него, и в них больше не было пустоты. Теперь там плескался холодный, изучающий интерес. Каэлен увидел, как кожа на его руке, которую сжимали её пальцы, начала меняться. Она теряла цвет, становилась полупрозрачной, а затем начала твердеть, приобретая перламутровый блеск, словно покрываясь слоем жемчуга. Ужас сковал его сильнее любого онемения. Он всё понял, вспомнив своё истинное желание.

Нет, простонал правитель. Не так. Ты всё извратила

Процесс распространялся довольно быстро. Холодная кристаллизация ползла по его телу, превращая живую плоть в нечто иное, прекрасное, гладкое, неподвижное. Он хотел закричать, но губы уже твердели, застывая в немом вопле. Последнее, что он увидел своими превращающимися в перламутр глазами, было лицо Лиры. Идеальное, бесстрастное, склонившееся над ним, и её крылья, отбрасывающие лунный свет на его застывающее тело, через распахнутый вход в шатёр.

К утру на коврах внутри шатра сидело изваяние. Фигура мужчины, застывшего в объятиях крылатой девы, с лицом, искажённым вечным ужасом и немым обожанием. Статуя переливалась всеми оттенками жемчуга в лучах восходящего солнца, представляя собой образец изысканного, жуткого искусства. Лира стояла рядом, безучастно глядя на своё творение. Затем она медленно расправила свои белоснежные крылья и поднялась в воздух, разрывая с лёгкостью ткань потолка, уносясь прочь от острова Корасонес, оставив позади ещё одно свидетельство того, что совершенная красота может быть самой страшной и разрушительной силой.

Каэлен Варр получил то, чего жаждал всей душой. Он навеки соединился с воплощением идеальной красоты. Он стал её частью, её трофеем, застывшим памятником собственной одержимости. Маг Малькор не обманул его.

Ведь порой самое страшное проклятие, это исполнение самого сокровенного желания, если оно рождено во тьме алчности и слепого вожделения. Красота, лишённая души, не дарует жизнь, она её отнимает, превращая в холодный, безмолвный экспонат.