- - Поздно, он наверное уже закрылся

- - Я звонила ему час назад, он сказал что подождет

Хозяин лавки говорит на свободном русском языке, на котором говорят люди приехавшие уже во взрослом возрасте, после тридцати лет. Родившиеся здесь в русских семьях или приехавшие в молодости фразы строят с небольшой задержкой, как-будто выбирая место для артиклей и в последний момент, вспоминая что артиклей нет, оставляют пробелы.

- - У вас есть Маркес "Сто лет одиночества"?

- - Есть, но знаете это не тот первый перевод. Это новый и не такой удачный.

- - Тот начинался "... пройдет много лет и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец ... "

- - Можно заказать, через несколько недель я вам его пришлю. Или заедете. Как вам удобней.

Да, пройдет много лет... Далеко-далеко, за тысячи миль и за полвека отсюда спит в небольшой комнате маленький мальчик. Полуоткрытое окно выходит в сад, к зарослям малины, кусту жасмина, старой разросшейся груше. Груша скоро засохнет, ее спилят, но каждый раз приезжая весной, мальчик будет надеяться, что груша снова на месте. Перед рассветом в комнату запрыгивает кот, мокрый от росы. Мальчик прижимает его к себе, замирая от счастья. От кота тонко пахнет мускусом. Кот мягко вырывается, бежит на кухню к миске, потом по крутой лесенке наверх на второй этаж в комнату, где спит отец, ложится у него в ногах. Кот будет спать до обеда, утром отец не станет его тревожить, и кровать останется незаправленной. В комнате светлеет, за лесом на станции гудит тепловоз. Мальчик открывает книгу в простой белой обложке. Два человека, старый и молодой, смотрят на бегущую по полю собаку.

- - У вас есть Фауст?

- - В чьем переводе?

- - Не знаю, это было так давно. Вот помню "... этим зельем я тебя поддену. Любую бабу примешь за Елену ..."

- - Это Холодковского. Сейчас принесу. Есть еще Фауст в сборнике переводов Пастернака.

- - Да, конечно, спасибо. Я возьму оба.

Мы говорим о сонетах Шекспира в переводе Маршака, о Гамлете в переводе Лозинского, об "Очерках Бурсы" Помяловского, о золотом веке американской фантастики, Бредбери, Шекли, о "Заповеднике Гоблинов" Саймака, об "Утопии 14" Воннегута, которая не стала пророчеством, о неудачных переводах Керролла.

Низкие облака наваливаются на северо-запад континента со стороны океана, упираются в Скалистые Горы, проливаясь дождями и засыпая свежим снегом перевалы. К востоку от гор равнина остается сухой и жаркой. Край ветровых электростанций, виноградников и гремучих змей. Где-то там в начале их пути порт Владивосток. Раз в месяц из Сиэтла туда ходит пассажирский корабль. Плыть две недели, мимо островов Сан-Хуан выйти в открытый океан, оставить далеко на севере Алеутские острова. Почти все время штормит, но сейчас есть таблетки от морской болезни. Мимо печальных призраков китобойных судов, мимо современных сейнеров, не прекращающих промысел в любую погоду, мимо Хоккайдо, пересечь Японское море. Во Владивостоке пройти таможню, купить билет, сесть в поезд. Ехать неделю, стоять в тамбуре, обедать в вагоне-ресторане, покупать на станциях малосольные огурцы и теплую вареную картошку посыпанную укропом, пить чай, смотреть в окно, ожидать встречи. Прямо с вокзала взять такси, уехать в аэропорт, сесть в самолет, лететь через Атлантический океан, через континент, над Великими озерами, вернуться в уютный чужой город на берегу залива. Интересно на какой вокзал прибывает поезд из Владивостока?

- - Ярославский вокзал - - сказала жена

- - Что?

- - Мы с детьми смотрим путеводитель по Москве. Прекрасное издание. Давай возьмем? Только оно дорогое.