Иманка : другие произведения.

Семь лепестков сакуры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Идея фика пришла мне в голову на отдыхе, пока мою спинку мяли сильные руки малазийской массажистки. Я подумала: "Черт возьми, сколько фактуры пропадает зря!" Вся натура взята с натуры. Все заведения существуют в реальности. И вообще весь фик написан по следам моего отдыха во Вьетнаме с элементами бурной фантазии )))) Спасибо моему чудесному, самому лучшему, самому замечательному, самому-самому дорогому Музу за то, что он заставляет меня творить. Хочу, чтобы тебе нравилось.
  
  Bсе права защищены, полное или частичное использование без разрешения автора КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО.
  Все права на произведение принадлежат автору Иманка. Ничто из него не может быть перепечатано, распечатано или скопировано в любой форме - электронной, механической, фотокопии, магнитофонной записи или какой-то другой, а также размещено на сайтах, форумах, чатах, веб-страницах и других Интернет-ресурсах, кроме данного - без письменного разрешения владельца (с)
  
  
  Свидетельство о публикации N 213010500187.
  (с) Copyright: Imanka, 2013
  
  
  Автор стихотворения - Кицунэ Миято
  Автор баннера - ТОМатик
  
  
  
  
  
  
  
  ___________________________________________
  
  
  
  
  
  to Max V.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  - Кто это?
  - Том Каулитц. Продюсер, композитор. Может быть, слышал, сейчас певичка такая странная выступает? Песни еще наркоманские поет? Ну... На-на-на на-на на-на...
  - Слышал.
  - Вот, его рук дело.
  - Узнай мне про него.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
ЛЕПЕСТОК ПЕРВЫЙ
  Дуновение ветерка
  
  
  
  
Ветер доносит
  предвосхищение любви
  встреча с тобою...
  
  
  
  
  Том свернул с оживленной улицы, прошел через ресепшен 'Бамбук Вилладж', по освещенным дорожкам отеля мимо светло-желтых бунгало, спрятавшихся под черепичными красными крышами, мимо бассейна и ресторанчика, и по ступеням спустился на пляж. Лица ласково коснулся соленый ветер. Том втянул ноздрями пахнущий водорослями воздух и широко улыбнулся. Он устал от этой суеты, от работы, от людей, от проблем и бесконечных пробок. В аэропорту ему подарили местную сим-карту, и он с радостью извлек из телефона свою, родную. Десять дней. Никаких звонков. Никаких дел. Никаких связей с большой землей. Десять дней тишины и покоя. Только он и море, море и он. Ну, может быть, еще гамак и пальмы. И два раза в день вкусный обед и ужин в одном из местных ресторанов. Всё.
  Том шел босиком по влажному песку. Ступни с непривычки болели. Он вообще все эти дни много ходил босиком - по мягкой, очень маленькой траве, которая под ногами казалась мягчайшим ковром с высоким ворсом, по вязкому песку, который днем был горячим, а вечером прохладным, по мощеным булыжниками дорожкам отелей, по скользкой плитке, которой был выложен пол в его бунгало. Иногда волны доставали до босых ног и облизывали теплой водой, и Том снова улыбался, слушая шум прибоя. По левую руку от него с черного неба на него пялилась почти полная луна. Здесь почему-то не было красивых закатов. Ночь опускалась на побережье быстро и незаметно. Зато луна была особенно желтой и необыкновенно красивой. Том улыбался ей, как старому другу, и шел в полной темноте по кромке воды. Безмятежность - это то, в чем он так нуждался последние месяцы, то, к чему стремился, преодолев почти сутки дороги до своего маленького отеля, спрятанного в пальмовой роще.
  Впереди послышались крики и какая-то возня. Том остановился, прислушиваясь. По позвоночнику пробежал холодок. Впереди была станция проката гидроциклов и досок для сёрфа и два мощных прожектора освещали небольшой кусок пляжа. Снова крики и, похоже, удары. По ступеням на песок выкатилось нечто (Том не понял, парень это или девушка) и с низкого старта рвануло в сторону воды. Том чуть отошел в сторону, где, по его мнению, он будет наиболее незаметен. За нечто неслись, громко крича, несколько воинственных человек. Беглец затравленно обернулся. Закрутил головой, пытаясь сообразить, в какую сторону лучше бежать. Том тоже мысленно оценил его шансы и понял, что бежать лучше ему, Тому, навстречу, потому что с другой стороны вон тот коротконогий его перехватит. Парень последний раз глянул на коротконогого и метнулся в сторону Тома. Но не успел. Буквально в нескольких метрах от Тома пробежал еще один абориген и сбил парня с ног. Они кубарем покатились по песку в море. На секунду в темноте Том потерял из виду парочку, а еще через секунду на них налетели двое. Он заметил, как парня схватили за грудки и макнули лицом в воду, явно намереваясь утопить. Кто-то пинал его ногами. Кто-то орал что-то совершенно непонятное. Парень судорожно хватал ртом воздух, когда его на секунду выдергивали из воды. Том чертыхнулся - утопят ведь бедолагу.
  - Эй, мужики! - громко предупредил их о своем присутствии Том, с разбега врезаясь в толпу аборигенов.
  Одного он откинул в сторону. Второму съездил по морде с разворота. Третий отскочил, что-то мяукая на своем непонятном языке. Том ничего умней не придумал, как лягнуть его ногой. Он стоял над откашливающимся парнем и сурово смотрел на нападающих. Том был выше них почти на две головы и соответственно шире в плечах. Сжатые кулаки недвусмысленно предупреждали об опасности. Аборигены перекинулись несколькими фразами и быстро убрались восвояси. Том расслабился и присел на корточки перед парнем.
  - Живой? - спросил он без всякой надежды на вменяемый ответ. Рубашка расстегнута и частично порвана. Она сползла с одного плеча, открывая взору Тома изумительной красоты белый рисунок на плече - какие-то завитушки и линии, уходящие под ткань.
  - Живой, - сплюнул незнакомец кровавый сгусток в воду, обмывая лицо.
  - Ты говоришь по-английски? - ухмыльнулся Том.
  - Немного.
  Том поднялся, продолжая гипнотизировать белый узор на коже. Парень глянул на него снизу вверх, заметил направление взгляда и тут же попытался прикрыть плечо тканью.
  - Спасибо, - проговорил устало, поднимаясь.
  Мокрая одежда облепила тонкое тело. Том непроизвольно скользнул взглядом по соскам, по длинной шее. На мгновение задержался на родинке на ключице. И наконец-то уперся в его пристальный взгляд. Глаза в глаза.
  - Спасибо, - повторил тихо.
  - Пустяки. А за что они? - махнул неопределенно в сторону.
  - У нас сегодня зарплату давали. А я не захотел с ними делиться.
  - Это правильно, - кивнул Том.
  Нижняя губа проколота. Колечко дернулось. Парень сморщился, осторожно трогая рану в уголке губ.
  - Могли ведь порвать, - брякнул Том, пойманный врасплох за рассматриванием чужих губ.
  - Могли и убить, - вздохнул парень.
  Ситуация была более, чем неловкая. С одной стороны Том понимал, что по пути домой на парня могут снова напасть. С другой - провожать не пойми кого не пойми куда в его планы не входило.
  - Может быть, есть смысл выйти на улицу и взять такси? Все-таки не факт, что они от тебя отвязались, - предложил Том. Да, пожалуй, так и быть, сто метров от пляжа он его проводит.
  - Не надо, - отмахнулся парень. - Я что-нибудь придумаю.
  - Как знаешь, - пожал Том плечами. - Но тебе точно не нужен провожатый? - уточнил для очистки совести.
  - Точно, - улыбнулся он. - А знаете что... Я хотел бы отблагодарить вас за помощь. Вы массажный салон 'Эвкалипт' видели? Там еще есть фиш-спа, висит такая большая реклама с изображением ноги и рыбок? Приходите завтра. Я работаю там массажистом. Сделаю вам массаж.
  - Мммм... - протянул Том, сладко улыбаясь и играя бровями. - Массаж... С удовольствием. Я как раз сегодня присматривался к массажным салонам.
  - Приходите, - засветился парень. - У нас самый лучший салон. Вам понравится.
  - 'Эвкалипт'?
  - 'Эвкалипт'. Приходите.
  - Обязательно.
  
  
  
  
  Отель Бамбук Вилладж. Фотка моя.
  
  
  
  
  
ЛЕПЕСТОК ВТОРОЙ
  Двое на острове
  
  
  
  
  
  
  
Тонкие нити
  Нас паутинки судьбы
  Сводят порою...
  
  
  
  
  Утром следующего дня Том и думать забыл о ночном происшествии. Он как обычно вышел к завтраку и остолбенел: вокруг сновали толпы аборигенов. Свободных мест в гостиничном ресторане не было, а его любимый столик у окна с видом на море был благополучно завален грязной посудой. Том даже на секунду подумал, что надо бы сходить в другой ресторан за территорию отеля, но в восемь утра все заведения общепита в их деревне были закрыты и раньше трех-четырех дня поесть у него бы не получилось. Том вздохнул. Дети носились и играли в салки около обеденной зоны. Вокруг них кружили с тарелками родители и отдыхающие. Том потоптался, скорчив недовольное лицо, и, заказав у официанта блины с морепродуктами и кофе, ушел на открытую террасу. За два дня он успел привыкнуть к хорошему, и сейчас эти непонятно откуда взявшиеся толпы местных жителей его неимоверно раздражали.
  - Это ужасно, - проворчала дама неопределенного возраста, присаживаясь к Тому за стол. - Вы не возражаете? - запоздало уточнила она.
  Том покачал головой.
  - Ужасно! - повторила дама. - Они приехали на все выходные. С самого утра бесконечное хлопанье дверьми, беготня, шум, гам. Дети как будто в принципе не понимают, как надо себя вести. В Европе такого нет. Все-таки у нас цивилизованная страна и за детьми следят.
  Том старательно сжал губы, чтобы не рассмеяться. Уж где-где, а в Европе-то дети разбалованы донельзя. И некоторые из этих маленьких нервопийц кого угодно доведут своими капризами до могилы. Официант поставил перед ним тарелку с блинами и маленькую чашечку кофе. Кофе тут был особенным. Его готовили на сгущенном молоке, из-за чего напиток приобретал специфический вкус, становился тягучим и очень сладким. Том терпеть не мог сладкий кофе, но тут готов был пить его литрами. Жаль, что порции получались очень маленькими и кофе был слишком крепким.
  - ...попробуйте выпечку, - вырвала его из задумчивости дама. - Сегодня восхитительная выпечка. И обязательно попробуйте кокосовый пирог на десерт.
  Том вежливо поблагодарил мадам и принялся разделывать блинчик.
  - Вы уже освоились тут? Я видела, вы же приехали дня два-три назад?
  - Сегодня третий, если не считать дня приезда.
  - Надолго?
  - На пару недель. Потом, увы, работа.
  - Ммм... - понимающе промычала дама. - А я скоро уезжаю. Ох, так мне тут нравится, вы не представляете! Особенно местные СПА! Я даже успела привыкнуть к полуденному массажу. Не представляю, как теперь буду без него обходиться. Нет, я, конечно, могу пойти у себя в Пренцлауер Берг... Я там живу, в Пренцлауер Берге... но это совсем не то.
  - Почему не то? - пробубнил Том с набитым ртом.
  - Что вы! Это же небо и земля! У них тут руки какие-то особенные! Волшебные! Обязательно попробуйте, тоже придете в восторг. Кстати, тут как раз неподалеку есть одно местечко - 'Эвкалипт'. Чудесное место. Сходите, не пожалеете.
  - Я еще подумываю, что надо съездить куда-нибудь, посмотреть...
  - А это само собой и одно другому не мешает, - со знанием дела кивнула мадам. - Можно съездить к Будде, который ушел в нирвану. Или в залив Жемчужной реки. А еще можно съездить на ручей Фей. Это километрах в десяти отсюда. Там божественная природа! Водопады, джунгли, дюны...
  Мадам еще что-то говорила-говорила-говорила. Том слушал краем уха. Ему все это было не интересно. Хотелось сменить шорты на плавки и упасть на лежак под пальмой, что закрывала его на пляже от жгучих лучей солнца. Шум прибоя - что может быть лучше этого звука?
  Шума на пляже было хоть отбавляй. И шума было столько, что ни о каком прибое и речи уже не шло. Не помогали даже наушники, орущие в ушах так, что казалось, он вот-вот оглохнет. Аборигены толпами играли в пляжный волейбол и футбол, активно болели за товарищей, что-то громко обсуждали, дети орали и визжали. Том испытывал острое желание утопить их всех в море. Через час он сдался - забрал полотенце и ретировался с пляжа.
  В номере в десять утра делать было решительно нечего. В интернет он лезть не хотел, понимая, что увидит письма по работе и будет разгребать все то дерьмо, что случилось за четыре дня его отсутствия. По телевизору показывали отчаянную муть, поэтому идея посмотреть какой-нибудь фильм отвалилась сама собой. Том переоделся в удобную одежду, взял немного денег, фотоаппарат и решил последовать совету говорливой мадам - податься куда-нибудь на экскурсию. Например, к ручью Фей. И недалеко, и природа красивая.
  Такси остановилось около какой-то огромной насыпи. Водитель что-то промяукал по-своему, показывая рукой, мол, надо ползти вон в ту гору. Том скептически уставился на песчаную насыпь, по которой сновало какое-то нереальное количество людей. Ну, наверное, если народу много, это и есть тот самый легендарный Красный ручей. Осталось его найти.
  Восхождение на дюну оказалось приятнее, чем он думал. По крайней мере, Том, не напрягаясь, довольно-таки резво поднялся на самый верх. Вокруг суетились мальчишки, предлагая ледянки для катания с горы. Пожалуй, Том воспользуется их предложением на обратном пути.
  Хваленый ручей оказался ручьем в буквальном смысле этого слова - мелким и желтым. С одной стороны от него шли зеленые насаждения, которые назвать 'настоящими джунглями' можно было только обкурившись. С другой - высилась песчаная насыпь, гордо именуемая каньоном. Том сделал несколько фотографий, используя весь свой креативный запал, и вознамерился спуститься вниз, когда заметил впереди высокую тонкую фигурку. Парень что-то объяснял мальчишке, показывая это на пальцах. Мальчишка тряс головой и быстро отвечал. Тот явно злился, размахивал руками и снова объяснял. Том улыбнулся, удовлетворенно отметив, что парень добрался до дома, может быть, и не без приключений, но уж точно живой. Неожиданно парень отвесил мальчишке подзатыльник и быстрым шагом пошел в сторону деревни. Том неторопливо побрел следом. В памяти всплывали завитушки белого узора на обнаженном плече и пухлые губы с каплей крови в уголке, которую хотелось осторожно слизать кончиком языка. Черт! Он не за этим тут. Отдых. Полноценный сон. Хорошая еда. Всё.
  
  
  
  
  
  
  ____________________________
  Ручей Фей протекает в ущелье монументальной горной цепи с разнообразными пещерами и необычными остроконечными вершинами.Прогулка босиком по ручью заканчивается водопадом. Эта небольшая река проходит по песчаному каньону сквозь бамбуковый лес, вдоль рисовых полей и деревень, окружен кокосовыми пальмами.
  
  
  
  
  
ЛЕПЕСТОК ТРЕТИЙ
  Запах персика
  
  
  
  
  
Ты несвободна...
  Но манил сочным плодом
  Персика запах
  
  
  
  
  
  - Чай, господин, - протянула девушка напиток в прозрачной чашке.
  Том осторожно взял бокал за горячую ручку и быстро поставил на столик перед собой. Вот уже битых четверть часа он изучал папку-'меню' с подробным описанием видов массажа и масел, которые применялись при процедуре. А изучать было что. Том даже в самом страшном кошмаре не мог представить, что бывает такое количество видов массажей. Попробовать хотелось все.
  - Знаете, я немного обгорел... - начал он.
  - Оу, вам идеально подойдет антиожоговый массаж со свежими листьями алое, - суетливо заговорила администратор - блондинка лет двадцати пяти, совершенно белая, с неприятно холодным взглядом. - В зависимости от степени ожога, мастер подберет для вас интенсивность. Это может быть расслабляющий массаж, или, наоборот...
  - Я понял, - перебил ее Том.
  - Можно еще сделать обертывание с алое. Сначала будет баня...
  Том сделал маленький глоток горячего напитка, по вкусу похожего на заваренное сено, и перевернул страничку. Точечный массаж, массаж головы, массаж ступней, массаж камнями, травяными мешочками... Судя по пухлости папки, сидеть он тут будет до глубокой ночи и до конца все равно не дочитает...
  - Я хочу вот этот массаж - традиционный, - ткнул он пальцем в страницу. - Полтора часа интенсивной проработки всех групп мышц. Снимает нервное напряжение и так далее. Вот это хочу.
  - В четыре руки или в две? Четыре немного дороже, но, поверьте, оно того стоит.
  - Две.
  - Конечно. Вы сделали прекрасный выбор. Хотите еще чаю?
  Том покосился на чашку... и вежливо отказался.
  - Одну минуту, - снова засуетилась администратор.
  Звоночек над дверью звякнул и перед Томом возник вчерашний юноша.
  Девушка облегченно выдохнула и многозначительно глянула на парня.
  - Господин хочет сделать массаж. Традиционный, полуторачасовой.
  Тому на мгновение показалось, что в ее голосе прозвучала неуверенность.
  - Отличный выбор, - улыбнулся парень клиенту. - Лила, проводи господина.
  Лила вежливо кивнула Тому, указав на проход в глубину салона. Наконец-то, а то он уже потерял всякую надежду попасть в сильные руки массажиста. Впрочем, у него такие тощие ручонки...
  Они прошли через маленький садик с чудесным бассейном посередине. Пересекли дворик, по периметру которого располагались комнаты для процедур. Те, что были заняты, спрятались за тяжелыми шторами. Свободные комнаты манили к себе открытостью окон.
  Лила остановилась у дверей дальней комнатки.
  - Прошу, господин, - пропустила его вперед в помещение. - У вас есть какие-то пожелания или аллергия на что-нибудь? - Том пожал плечами и покачал головой. - Раздевайтесь. Вот тут есть шкафчик, куда вы можете положить все свои вещи. Ключ можно повесить на запястье.
  - А трусы? - отчего-то покраснел Том, зачем-то застегнув обратно пуговку на шортах.
  Девушка улыбнулась:
  - Белье можно оставить. Ложитесь лицом вниз вот сюда. Мастер сейчас подойдет. Ваш ключ, - она оставила ключ на белой простыне. - Температура комфортная?
  Том посмотрел на кондиционер.
  - Вполне.
  - Оставляю вас. Переодевайтесь, - наклонила она голову в импровизированном поклоне и удалилась, задернув за собой штору. Стало темно.
  Том положил в шкафчик портмоне, телефон, засунул шорты и футболку, и улегся, как было велено - на живот, лицом в бублик из ткани. Послышался шум прибоя и дождя. Он мечтательно улыбнулся - хоть тут побыть в тишине.
  Через минуту в помещение кто-то вошел. Том видел в дырку от бублика, как около массажного стола остановились босые мужские ноги. Чиркнула спичка. Нос уловил тонкий аромат апельсина и корицы. Том приподнял голову - парень собственнически осматривал его тело, но, заметив взгляд клиента, тут же опустил глаза и учтиво поклонился. На нем была надета свободная рубашка из батиста в национальном стиле с вышитыми на груди белыми драконами и такие же брюки. Он стоял спиной к окну, против пробивающегося сквозь шторы света, поэтому Том видел и не видел его тело сквозь тончайшую ткань. Белая ткань, золотистая кожа, черные волосы, пухлые губы с маленькой болячкой в уголке, большие карие глаза и легкая улыбка... Он был невинен и в тоже время искушал.
  - Массаж? - тихо спросил он.
  - У вас огромный выбор. Что-нибудь порекомендуете?
  Парень задумчиво глянул в сторону.
  - Все зависит от того, что именно вы хотите. Можно сделать интенсивный массаж с проработкой всех мышц, как вы хотели. Можно расслабляющий... Можно...
  - На твое усмотрение, - лениво перебил Том.
  - Могу предложить массаж, который не значится в прейскуранте, - осторожно произнес он, словно спрашивая разрешения.
  - Делай со мной все, что хочешь. У тебя есть полтора часа. - И он снова спрятал лицо в бублике.
  На спину упало несколько капель, а потом заскользили руки, размазывая масло с запахом кокоса и зеленого чая.
  - Вы не против?
  - Я весь твой, - расслабленно бросил Том, закрывая глаза.
  Он почувствовал, как парень забрался на стол и почти сел на него сверху, ощупывая пальцами позвоночник с шеи к пояснице. Том расслабился. Вкусно пахнущие ладони разогревали кожу. Они двигались вдоль позвоночника, расходились на шее по плечам. Шум прибоя и дождя, полумрак комнаты, смешивающиеся пряные запахи, сильные руки, скользящие по коже - Том блаженно улыбнулся - это то, о чем он мечтал последние недели перед отпуском.
  Сначала парень проработал спину и ноги. Массаж был не слишком интенсивным и дарил скорее приятные ощущения, чем болезненные. Потом начал массировать какие-то точки. Он словно шел по невидимой схеме, смешивая шиацу и обычный массаж. Через некоторое время мысли Тома поплыли не в ту сторону. Почему-то вспомнился Ролан, с которым он расстался месяц назад. Или это Ролан с ним расстался - уже не столь важно. Он вспомнил, как они летели ночью по автобану с бешеной скоростью, и рука Ролана лежала на его ширинке, а пальцы мяли возбуждающуюся плоть. Вспомнил, как они целовались в засос, съехав с трассы на первую попавшуюся проселочную дорогу. Как торопливо занимались любовью. Сейчас он ощущал его вкус на своих губах. Том непроизвольно наклонил голову, открывая шею для укусов, а губы подрагивали в томительном ожидании поцелуев. По телу бежала легкая дрожь, кожа покрывалась мурашками.
  - Перевернись, - интимно шепнули ему в ухо.
  И Том тут же повиновался, словно только и ждал этой команды. Парень массировал ему плечи, грудь и живот. Он словно собирал по его уставшему от стрессов и недосыпа тела скрытую энергию, концентрируя ее в одном месте - в животе. Том физически ощущал, как энергия течет где-то чуть пониже пупка. Это не было возбуждением в прямом смысле этого слова, хотя, по правде говоря, Томми-младшему сейчас достаточно было малого для полного счастья.
  Парень перешел к ступням. Он тщательно массировал каждый палец. Снова работал с точками. Тому казалось, что он сейчас не здесь. В голове яркими красками вспыхивали картинки - вот они с Роланом в самом шикарном отеле Парижа на шелковых простынях цвета горького шоколада занимаются любовью. Молочное тело любовника и горький шоколад постельного белья. Том заказал его специально для него. А еще вазочку с самым вкусным шоколадом. Маленькие плитки таяли на горячей коже, он слизывал сладкую массу, а потом тянулся за поцелуем. Утром они пили свежий апельсиновый сок и ели синнабоны с корицей и сливочным сыром. Апельсин и корица... Ролан любил зеленый чай... Кокос...
  Том сам не понял, как кончил. Не то задремал, не то... Он дернулся, прикрывая 'оплошность' рукой, виновато косясь куда-то в сторону.
  - Оргазм, - мягко улыбнулся парень.
  - Оргазм, - сел Том, схватив полотенце у изголовья.
  - Нет, это массаж такой, - засмеялся он. - Это нормальная реакция. Значит, я делал все правильно.
  Том поднял на него недоуменный взгляд.
  Парень пожал плечами:
  - Вы же разрешили мне делать все, что я хочу. Я хотел вас чем-то удивить. Простите, если поставил вас в неловкое положение.
  - Надо было предупредить заранее! - разозлился Том.
  Он резко спрыгнул со стола и решительно пошел к шкафчику с одеждой.
  - Прошу прощения, господин, - склонился в легком поклоне парень.
  Том не удосужился ответить. Быстро оделся и отправился к двери.
  Он пересек внутренний дворик, краем глаза заметив, что у бассейна сидят люди, опустив в воду ноги. Стремительно прошел по коридору и едва на наткнулся на администратора. Лила отпрянула, заметив его гневный взгляд.
  - Господин... - вопросительно пискнула.
  - Господин не будет платить, - раздалось сзади. - Господину не понравилось.
  Том шарахнулся в сторону, словно за спиной стоял сам дьявол.
  Лила вспыхнула красным и бросила на парня злой взгляд, не предвещающий тому ничего хорошего.
  - Мы как-то можем компенсировать? - залепетала она. - Билл... У него еще нет...
  - Нет! - злобно выплюнул Том ей в лицо и, широко распахнув стеклянную дверь, вылетел на улицу.
  - Черт! - бешено подпрыгнул колокольчик.
  Едва ли не пробежав по улице метров пятьдесят, он резко обернулся: Лила и парень... Билл... Лила и Билл стояли на улице. Лила курила. Билл смотрел ему в глаза и, кажется... улыбался. Том непроизвольно рыкнул, как обиженный тигр, и снова понесся вперед, чувствуя затылком взгляд наглого массажиста.
  Весь оставшийся день его преследовал едва различимый запах кокоса и зеленого чая. Том пообедал, потом поужинал, купил себе фирменные джинсы и спортивный костюм, успокоился и перестал злиться, изредка посмеиваясь над собой. Стало даже интересно: парень довел его до оргазма, ни разу не дотронувшись до члена. Он вообще не опускался ниже линии трусов. Нет, Том не сопливый юнец, который кончает от того, что кто-то мнет его тело, он взрослый мужчина, повидавший и поимевший в своей жизни слишком много смазливых мальчиков. Тем более в Билле не было ничего особенного, на что он мог бы повестись. Смазливый, не более того. Одноразовый. Таких, как он, в любом ночном клубе Берлина можно снять за сто евро пачку. Он вспомнил и его взгляд, когда они были в комнате одни, и жгущую спину улыбку, и пробуждающие страсть прикосновения ... И этот оргазм. Не механический, не естественный, а словно выплеснутый откуда-то из глубины подсознания... Том ухмыльнулся - неужели у него наклевывается курортный роман? Может быть попробовать? Поиграть в любовь оставшиеся десять дней. Расслабиться душой и телом.
  Ему снился сон, словно он куда-то едет на машине. У него есть миссия - кого-то спасти. И кто-то сидит рядом с ним и что-то рассказывает. Том не слышит за шумом мотора, он сосредоточен на дороге, ему надо кого-то спасти. Потом он продирался сквозь джунгли, ловко орудуя мачете, и кто-то рядом снова что-то говорил и говорил, а его бесила эта пустая болтовня, отвлекающая от рубки лиан и высокой травы. А потом они вышли к озеру, и смуглые руки ласкали его тело, бедра сжимали его бедра, язык требовательно проникал в рот, зубы стукались от такого напора. И Том смеялся и снова целовал его. И член упирался ему в живот. Руки сжимали ягодицы. А потом гибкое тело откинулось на воду спиной, каким-то непонятным образом удерживаясь наплаву, и черные волосы красиво струились, а Том любил его так, как еще никого не любил. Оргазм снова собирался чуть пониже пупка... Еще пара толчков... Еще чуть-чуть...
  Том подпрыгнул на кровати, словно его укусила змея, - громкий звонок вырвал из цепких лап сна и сладких мук оргазма. Он ошалело уставился на мобильный телефон, на котором сработал будильник, черт бы его побрал! Том выматерился. Дотянулся до полотенца, которое вчера бросил на противоположном краю кровати, и парой быстрых движений закончил то, что не успел сделать во сне. Упал на подушки и недовольно уставился в потолок - хреновое начало дня.
  Завтрак. Шумная толпа аборигенов. Том послонялся по территории отеля, решая, куда бы податься. В деревне совсем нечего делать в это время. Море штормило. Оценив высоту волн, он отправился на лодочную станцию. Том давно мечтал попробовать себя в кайтбординге. Кажется, сейчас для этого самое подходящее время...
  Полдня пролетело, как пять минут. Сначала он битый час учился пользоваться 'этой штукой'. Потом он чуть не захлебнулся, когда его накрыло волной, а доска стукнула по макушке. Крыло парашюта никак не хотело подниматься с воды. Том паниковал, злился и упрямо пытался встать на ноги и поднять крыло. Спустя часа три с начала мучений, он наконец-то умудрился поймать ветер и понял, как надо удерживать равновесие. Его мотало по волнам, тащило далеко от берега, Том при этом испытывал детский восторг и совершенно не задумывался о том, как будет добираться до берега.
  - Могли бы вы записать меня на завтра? - спросил он у парня-тренера, раскладывая свои вещи по карманам.
  - Приходите в любое время, - доброжелательно улыбнулся тренер.
  - Я бы хотел эту же доску.
  Парень рассмеялся:
  - Она обязательно вас дождется.
  Том одарил его благодарной улыбкой и отправился обедать.
  Как назло путь в любимый ресторан лежал мимо 'Эвкалипта'. Том старался не смотреть на салон, чтобы не заметить там... знакомую фигурку, стоящую около входа в черных хакама и коротком красном кимоно. Парень что-то рассказывал какой-то девушке и смеялся. Волосы рассыпаны по плечам. Порывы ветра их все время скидывают ему на лицо. Билл то и дело изящно прячет прядки за ухо. Заметив направленный на него взгляд в отражении стекла витрины, он тут же повернулся и почтительно склонился:
  - Господин.
  Том рассеянно кивнул.
  - Прошу, - приветливо распахнул Билл дверь.
  И Том... повиновался. Вот не хотел! Не хотел! Решил, что не пойдет! Но пошел... Сам не зная, почему...
  - Лила, господин пришел, - предупредил парень администратора.
  Та удивленно округлила глаза, потом широко улыбнулась и елейным голосочком прочирикала:
  - Как же я рада вас видеть! - Вышло очень искренне.
  Том тоже кривовато улыбнулся.
  - Чай? Кофе? Билл готовит волшебный кофе.
  - Благодарю.
  - Массаж? - почтительно склонился Билл. - Интенсивный, релакс, какой-нибудь специальный?
  Неожиданно для себя Том громко захохотал:
  - Оргазм? Экстаз? Или как он там называется?
  - Простите? - насторожилась Лила.
  - Все в порядке, - быстро и тихо проговорил парень. - Господин шутит.
  Девушка неуверенно хихикнула. Том внезапно стал серьезным:
  - Да, хорошо. Полтора часа. Как вчера.
  - Как вчера? - немного смутился Билл.
  - А есть какие-то проблемы? - свысока глянул на него Том.
  - Как господин прикажет, - снова опустил он голову.
  В этот раз Тома провожал сам Билл, Лила осталась за столиком у входа. Они прошли по длинному коридору к садику с бассейном, у которого, как и вчера, сидели люди. Билл пояснил, что в воде живут рыбки, которые питаются 'человечиной'. Процедура очень приятная, хоть и немного щекотная, и если Том хочет, то на двадцать минут может составить компанию тем девицам. Том, полдня проведший в воде, еще раз лезть в воду отказался.
  - Как ты это делаешь? - спросил Том, раздеваясь. Комнату наполнял липкий аромат сандала. Звучала тихая 'раскачивающаяся' музыка, едва различимый сквозь инструменты голос эротично постанывал и выдыхал.
  - Особая техника. Ничего сверхъестественного.
  Том помедлил, размышляя снимать трусы или нет.
  - Можно снять, - заметил его сомнения Билл. - Думаю, так вам будет удобнее. Вы действительно хотите, чтобы я повторил этот вид массажа?
  Том закрыл шкафчик и лег на массажный стол.
  - Да, хочу, - ответил с тщательным безразличием в голосе. Он хотел понять, как парень это делает, хотел проконтролировать процесс и каждый сантиметр своего тела. Резко сел. Лицо Билла было в нескольких сантиметрах от его лица. Глаза в глаза. Он чувствовал его дыхание на своих губах. - Черта с два ты теперь заставишь меня кончить, - прошептал он ему в рот.
  - Это мы еще посмотрим, - ухмыльнулся парень, почти касаясь его губ своими.
  Хотелось сжать его волосы на затылке в кулаке, резко дернуть и впиться в губы укусом. Том с трудом удержал себя от этого опасного шага.
  - Работай, - кинул нарочито пренебрежительно и, перевернувшись на живот, спрятал лицо в бублике из ткани. Парень легко оседлал его. Том почувствовал тепло его тела сквозь тонкий шелк. На спину упало несколько капель масла...
  Он ласкал так, как никто и никогда не ласкал. Да, вчера был расслабляющий массаж, а сегодня... Том отгонял от себя все мысли о сексе, но они как мухи всё кружили и кружили в его сознании. Иногда парень касался его телом. Шелк приятно скользил по коже. Том чувствовал его тепло. В сознании рисовалось, как он ведет рукой по боку, гладит сквозь ткань соски, чувствует ямочку пупка... ниже... еще чуть-чуть ниже...
  Билл попросил перевернуться на спину. Том нехотя повиновался.
  Он старался держать глаза открытыми, но при виде парня, его насмешливого взгляда, эротично закушенной губы и подрагивающего колечка пирсинга, младший Томми предательски выдавал все нескромные мысли хозяина. Том усердно думал о проблемах с компаньонами. О неустойке, которую надо оплатить. О счетах. О плече с белым драконом. Черт! Нет! О Ролане. Да-да, о Ролане. И о том, какая классная у него задница! Нет-нет! О счетах. О новой песне для Вик. Обязательно медленной и такой... Он слышал музыку... Слова рождались в голове... Женский голос с придыханием неслышно соглашался на танец ночи. Он видел клип. И в нем тонкая фигурка в красном кимоно изящно изгибается... И обнажается плечо с белым драконом... Шелк скользит вниз по гибкому телу... Искусительница ведет кончиком пальца по боку снизу вверх. Том как завороженный смотрит на собственную фантазию. Член уже невозможно контролировать. О счетах... О неустойке... Новая песня Вик... Аааххх... И фантазия поворачивается к нему лицом и шепчет насмешливо в губы: 'Это мы еще посмотрим...' Кончик язык скользит по губам... Белые капли вот-вот выплеснутся на красное кимоно. Губы - как вишня... 'Мы посмотрим...' Укус до крови... Алая дорожка к подбородку и хочется ее слизать...
  Том настолько увлекся собственной фантазией, что не сразу понял, что Билл уже давно плотно обхватил его член губами, медленно скользя по разгоряченной от массажа коже. Том приподнялся на локтях, чтобы было лучше видно, что именно делает парень. Но концентрироваться не получалось - тело расслабленно само опускалось на кушетку. Ах да, он не должен поддаваться! Держать себя в руках... Думать о работе... О счетах... О песне... О плече с белым драконом... Чертово кимоно! Билл делал что-то очень приятное с его мошонкой. Такие необычный ощущения. Кажется, он слегка оттягивал ее, затем аккуратно, но сильно давил на какую-то точку в промежности. Чччерт, ну и хрен с ним! Все равно останавливаться уже слишком поздно. Он спешно сгрёб пальцами черные локоны и несколько раз резко потянул на себя, почувствовав, как головка ткнулась в горло и проскользнула глубже. Билл напрягся и уперся руками в край стола.
  - Д-даааа - глухо вырвалось у Тома в момент оргазма. В глазах потемнело.
  Он тяжело дышал, медленно расслабляя ноги, тело... руки... Виновато выпутывая пальцы из длинных волос парня.
  - Прости... - сам не понимая почему, извинился Том.
  - Господин доволен? - мягко улыбался Билл, осторожно промокая красноватые губы.
  - Нет, - фыркнул Том, с удовольствием вытягиваясь на столе.
  Хотелось, чтобы он наклонился и поцеловал в губы. Немедленно! Здесь и сейчас! Хотелось втянуть его пухлые губы. Укусить. Ворваться в рот языком. Интересно, какой он на вкус? Чем пахнет его кожа? Какая она на ощупь?
  - Что ты делаешь вечером?
  Билл чуть удивленно склонил голову на бок.
  - Хочу угостить тебя кофе.
  - Вечером? - хмыкнул парень.
  Том поразмыслил пару секунд и кивнул.
  - Я заканчиваю в десять. Мне нравится бар Snow. Приходите туда.
  - Договорились. - Он спрыгнул со стола и пошел к шкафчику.
  Билл стоял и молча смотрел на него. Том чувствовал его взгляд лопатками. Он оделся и подошел к парню. Провел пальцами по гладкой щеке, по губам.
  - Это был лучший минет в моей жизни, - признался тихо ему в губы.
  Тот доверчиво провел ему по губам кончиком носа. Том тут же потянулся за поцелуем, но Билл отклонился.
  - До вечера?
  - До вечера.
  Не то, чтобы Том как-то готовился к встрече, нет. Он не трепетал, не думал и не переживал. Он вышел из салона абсолютно довольный и расслабленный. Слегка уставший. На улице, видимо, прошел ливень, и дорожки блестели в лучах яркого солнца, заставляя его жмуриться. Том улыбнулся и легкой кошачьей походкой направился в Deja Vu - есть омара, которого ему вчера обещали привезти. А после омара, восхитительного салата с побегами бамбука и лотоса и бутылочки местного белого вина, он как-то вообще позабыл, что назначил мальчишке свидание. Лишь в номере отчего-то спрятал под подушку любрикант и пачку презервативов.
  В баре он просидел целый час, и его прекрасное настроение улетучивалось с той же скоростью, с какой секундная стрелка бегала по кругу, а градус злости поднимался пропорционально выпитому спиртному. Билл не пришел. Том чувствовал себя обиженным и униженным. Оскорбленным в самых лучших чувствах. Дураком себя чувствовал Том. Настоящим таким дураком. Расплатившись с официантом, он вышел из бара и не слишком твердым шагом отправился в отель, размышляя взять ли ему такси и проехать злосчастный километр на машине или доковылять самому? Самому ковылять было опасно - мало ли, что придет в голову местным гопникам. Том вздохнул и поднял руку.
  К счастью, ждать пришлось недолго. Уже через минуту перед ним затормозила машина, встав так, что перекрыла собой всю проезжую часть.
  - Куда? - спросил водитель на кошмарном английском.
  - Sea Lion.
  - Десять долларов.
  - За десять долларов ты мне еще отсосать будешь должен, - весьма агрессивно рыкнул Том. - Два бакса и ни цента больше!
  - Нет, нет, господин! Десять долларов, - глупо улыбался водитель, показывая пальцы обеих рук. - Десять долларов.
  Встречная машина сигналила, чем добавляла масла в огонь Томовой злости.
  - Два бакса!
  - Десять! Десять долларов!
  - Да пошел ты! - распрямился Том и громко хлопнул дверью.
  Из встречной машины высунулся водитель и начал орать на коллегу, потрясая в воздухе кулаками. Хотелось дать ему в табло. Том даже представил, как его кулак врезается в желтоватую узкоглазую рожу, и через несколько секунд у нее осыпаются зубы, как в мультфильме. А потом он увидел его... Билл сидел в машине с другим парнем. Тот положил ему руку на плечо и что-то шептал в ухо. Билл мечтательно улыбался, откинув голову назад и закрыв глаза. Парень что-то говорил, смеялся, а Билл нежно улыбался и устало кивал ему в ответ.
  Лицо Тома перекосило от отвращения. Интересно, он всем клиентам делает такой 'массаж'?
  
  
  
  
  
  
  
ЛЕПЕСТОК ЧЕТВЕРТЫЙ
  Тайфун
  
  
  
  
Встретили утром
  Нежность вместе восхода
  Что будет завтра?
  
  
  Сильный порыв ветра дернул кайт в сторону. Том потерял равновесие и рухнул в воду. Зло выматерился. Кайт распластался на воде ярко-оранжевой кляксой. Он теперь не поднимет его. Оценив расстояние до берега, Том снова выматерился. И что теперь делать? Уцепившись за борд, он попытался забраться на него. Может быть, если подтащить крыло ближе, получится подняться?
  Минут двадцать он проколупался со стропами и кайтом - безрезультатно. Остается понять, как все-таки добраться до берега? Или, на худой конец, подать сигнал бедствия?
  - Что, не получается? - раздался сзади насмешливый голос.
  Том вздрогнул и обернулся. Совсем рядом резвился... Билл! Его доска, как ручная, подпрыгивала на волнах, а кайт гордо парил над водой, словно воздух нагнетался в купол невидимыми вентиляторами. Том хотел попросить парня добраться до берега и попросить человека из клуба подобрать его с воды, но не стал. Не хватало ему насмешек какого-то сопляка.
  - Я просто отдыхаю, - фыркнул безразличным голосом.
  - Ага, я вижу! - захохотал наглец, направляя доску в сторону.
  Билл был одет в красный гидрокостюм. Том тут же заценил тонкие волосатые ноги и аккуратную задницу. Мокрые волосы свисают сосульками. Глаза лучистые. На лице сияет широкая улыбка. Он был неприлично счастливым и очень аппетитным.
  - Сегодня слабый ветер! Я вообще удивился, как вы при такой технике, умудрились так далеко уплыть от берега! - прокричал Билл, кружа вокруг словно издеваясь над ним. - Вы неправильно ставите доску при затихании ветра! Ее надо ставить более плоско и двигаться вниз по ветру, чтобы набрать максимальную скорость! - Он показывал рукой, как надо делать, а Том смотрел на напряженный бицепс, красиво вырисовывавшийся под тканью. - ...И ноги неправильно стоят... Надо вынуть правую ногу из стрэпа...
  - Я так и делал!
  - Нет! Вы резко зарезались на ветер и в итоге оказались в воде! Нужно было пампить бордом, чтобы сохранить скорость! Ну, или сильнее размахивать кайтом! Ему не хватает тяги!
  Том отвернулся. Можно подумать, всё это сейчас поднимет кайт с воды. От берега в его сторону двигался гидроцикл. Хотелось думать, что это едут за ним, а не просто туристы праздно катаются ...
  Переодевшись в шорты и футболку, распихав по карманам портмоне и айфон, Том спустился к воде, вглядываясь в разноцветные кайты вдалеке, пытаясь найти тот самый... единственно ему интересный. Пока его везли к берегу, краем глаза он видел, как в стороне Билл легко летит над водой, красиво выгнув спину.
  - Хотите, расскажу, как поднимать кайт с воды? - вкрадчиво поинтересовались за плечом.
  - Ты меня преследуешь? - ухмыльнулся Том, не сдержав довольной улыбки.
  - Спорный вопрос, кто за кем следит, - нагло хмыкнул Билл. - Так что?
  - Думаешь, мне это надо?
  - Ну, по крайней мере, парни больше не будут мотаться за вами. - Он стоял перед ним мокрый, в том самом красном гидрокостюме, с доской под мышкой и кайтом на песке.
  - Я настолько безнадежен?
  - Для человека, который при такой технике так далеко забрался от берега... - пожал он плечами, лукаво улыбаясь. - У вас есть небольшой шанс.
  Том захохотал.
  - Меня зовут Том, - протянул руку.
  - Билл, - ответил рукопожатием парень.
  - Ты отлично катаешься.
  - Я знаю, - скромно опустил он длинные ресницы. Потом наклонился к его уху и шепнул, обжигая горячим дыханием: - Но первые разы у меня тоже мало что получалось, и я набил немало синяков, прежде чем научился управлять этой штукой.
  - Это вселяет надежду, - снова засмеялся Том. - По пиву за знакомство?
  Билл неожиданно глянул на него свысока, как будто на что-то оскорбился. Тому стало неловко. Он нервно повел плечом, всем своим видом показывая полную незаинтересованность в данном мероприятии.
  - Я угощаю, - бросил безразлично.
  - Можно, - немного напряженно отозвался парень, и Том испытал скрытое облегчение. - Только переоденусь.
  - Валяй, - махнул он, доставая сигареты из кармана. - Там впереди есть неплохой бар при отеле. Приходи.
  Билл кивнул и, развернувшись, пошел к станции, сдавать кайт и борд смотрителям.
  Честно говоря, Том не был уверен, что он придет. Слишком нерешительно парень согласился. Но Билл пришел. В этот раз он был во всем черном - черные драные джинсы, черная футболка без рукавов, облепившая тело, и ворох черных браслетов-ремешков на запястье. Волосы влажные. От него пахло чем-то пряным и вкусным. Им принесли меню.
  - Выбирай.
  Билл быстро пролистал меню, практически не смотря на блюда.
  - Кокосовый фреш с манго и маракуйей, - выбрал он.
  - А пиво?
  - Я за рулем.
  - Безалкогольное?
  Билл поморщился.
  - Ну и правильно, - согласился Том, мысленно заставляя себя не смотреть на влажные губы...
  Казалось, он знал его всю жизнь - настолько парень был приятным и легким в общении. Он был начитанным, очень интересным и остроумным собеседником. Билл цитировал Ницше и Шиллера, запоем говорил об искусстве. Хорошо разбирался в живописи и неплохо знал музыку. Современную классику в том числе. Они любили одни и те же группы, и смотрели записи одних и тех же концертов. Том от всей души хохотал над его шутками, что-то рассказывал, размахивая руками, и любовался им, когда тот перехватывал инициативу. Они шли босиком вдоль воды, держа сланцы в руках, и говорили обо всем. И это странное чувство единства с этим по сути совершенно чужим человеком Тому нравилось и пугало одновременно. Он слишком давно перестал доверять людям, жил совершенно закрытый от мира, а потом пришел Билл и вероломно сломал дверь, отгородившую его от других. Почему так произошло? Из-за чего? Билл был настоящим. Он не играл с ним, говорил, что думает, спорил и отстаивал свою точку зрения. Он не пресмыкался, не заискивал, не подстраивался, как делали окружающие. Он ничего от него не хотел и ничего не просил. Том не чувствовал никакого подвоха с его стороны. И еще Билл позволял ему быть настоящим, самим собой. Они общались на равных. И это Тома особенно подкупало.
  - Сколько тебе лет?
  - Двадцать три.
  - Где ты учился?
  - В Токийском университете. Факультет востоковеденья.
  Том удивленно посмотрел на парня.
  - В Токийском? Как тебя туда занесло?
  - Я родился и вырос в Японии. Моя мать японка, а отец - немец. Мать умерла, когда мне исполнилось года четыре. Я плохо ее помню. В девятнадцать отец забрал меня в Европу. Он жил в Англии, это дало мне возможность практиковаться в языке. Еще год я жил в Берлине. Но немецким владею на очень примитивном уровне.
  - Во сколько же ты закончил университет?
  - Я не говорил, что закончил. Я сказал, что учился.
  - А как сюда попал?
  - Мне нравится путешествовать. Сезон поработаю, и можно будет ехать дальше.
  - Куда?
  - Не знаю. Еще не думал. А ты чем занимаешься?
  Том смахнул с носа капельку пота - солнце стояло высоко, и было очень жарко.
  - Менеджером. Знаешь... Как это? Белый воротничок... Даже рассказать нечего, - вздохнул печально, внимательно наблюдая за реакцией парня.
  - Я бы не смог работать в офисе, - бросил он беззаботно и мечтательно посмотрел в синюю даль моря. - Мне нужна свобода и впечатления. Переезжать из города в город. Знакомиться с людьми... Общаться... Узнавать что-то новое. Это же так интересно!
  Том нахмурился и как-то болезненно сморщился:
  - Когда в течение многих лет ты беспрерывно находишься в дороге и у тебя уже нет места, куда хотелось бы вернуться, нет ощущения дома, да и вообще кажется, что дома больше нет, тебе становится все равно, где засыпать.
  - О, я отлично тебя понимаю! Засыпать можно где угодно, а просыпаться лучше все-таки дома, - рассмеялся Билл.
  Том закурил и широко 'профессионально' улыбнулся, словно на камеру. Откуда парню знать, что такое каждый день новый город, толпы людей и постоянно что-то новое... Хотя, да, просыпаться лучше все-таки дома. Билл прищурился, словно определяя степень испорченного настроения, а потом предложил:
  - А знаешь что, тут километрах в тридцати находится гора Та Ку. Там есть статуя Будды, который пребывает в нирване. Если дотронуться до его пятки и загадать желание, то оно обязательно сбудется. Хочешь, мы туда съездим, и ты загадаешь какое-нибудь желание? Ну, например... - Билл забавно почесал затылок. Том с интересом ожидал продолжения. - Ну, например... Например, больше путешествовать? Или иметь много свободного времени? А что? Хорошее желание! Иметь больше свободного времени для путешествий и стать свободным от стереотипов! Ключевое слово - свобода. Это же круто - быть свободным!
  Том мельком глянул на часы - начало четвертого.
  - Угу, круто, - кивнул. - Не поздно?
  - За час - полтора доберемся. Главное, чтобы фуникулер работал.
  - А поехали! - с вызовом бросил Том, загадочно улыбаясь. - Возьмем такси?
  - Зачем? У меня есть мотоцикл.
  - Ого! Какой?
  - Ямаха ИксДжей шесть.
  - Мощный?
  - Шестьсот кубиков. Можно было и получше взять, но смысла нет: сорок километров в час - всё, что тут позволено.
  - Да, я чуть не чокнулся, когда из аэропорта до отеля мы ехали почти шесть часов злосчастные двести километров. В Германии я бы преодолел их за пару часов.
  Билл хмыкнул и тихо бросил:
  - Я бы за час доехал.
  Том осуждающе цокнул:
  - А вот лихачить нехорошо.
  Билл глянул на него недоуменно и прыснул в кулак.
  Он старался ничего не анализировать, а просто наслаждаться его обществом. Тому нравилось смотреть на Билла, нравилось слушать его, нравилось спорить с ним и тем более нравилось, когда Билл спорил с ним. Ему нравилось с ним общаться и точка. Теперь парень вызывал у него не только сексуальный интерес, им было о чем поговорить, что обсудить, о чем поспорить. Но он все равно боялся его спугнуть. Билл вел себя странно - он вроде бы был рядом, но какой-то недоступный. Том представлял его себе сладкой ватой, которую уже сделали для тебя, но ты еще не отдал толстой тетке в смешном чепчике деньги, а она не протянула тебе розовое облако на палочке, стало быть эта самая вата еще не твоя, а толстой тетки в смешном чепчике. Хотелось уже кинуть мифической тетке деньги, схватить палочку и убежать, чтобы в одиночестве на скамейке слопать сладкую вату в одно лицо, воровато озираясь по сторонам. 'Сладкая вата' стояла напротив и заразительно смеялась над очередной Томовой шуткой. Том улыбался и старательно отводил взгляд от его пухлых губ. Ох, как бы он сейчас хотел вкусить этой 'ваты'.
  Билл во всем черном смотрелся на черном мотоцикле так фантастично, что у Тома скрутило живот от неожиданно нахлынувшего возбуждения. Он позволил себе одобрительно ахнуть. Билл словно не заметил этого. Он растерянно хмурился, глядя на единственный шлем, висящий на ручке.
  - Шлем...
  - Скорость небольшая... - как бы между делом бросил Том.
  Парень решительно тряхнул головой:
  - Нет. Шлем по дороге возьмем в прокате. Там недорого.
  - Можно и купить, - пожал плечами он.
  - Зачем? - Билл протянул свой шлем Тому. - Или ты тоже ездишь на мотоцикле?
  - Хочу сдать на права, но все руки не доходят. А ты? - кивнул на шлем.
  - А я как-нибудь разберусь.
   Билл вел очень аккуратно, ловко маневрируя между аборигенами, которые как безумные мухи суетились на дороге на разномастных мопедах. Пару раз Том даже очканул, заметив, что им навстречу против потока мчится самоубийца. Но Билл спокойно брал чуть левее и камикадзе проносился мимо. А ведь Том наивно считал, что дороги Европы - вот настоящее испытание для нервов. Иногда их обгоняли мопеды, обвешанные многочисленным скарбом или людьми. Том провожал их взглядом, жалея, что не может поспорить с Биллом, как быстро все это навернется.
  Та Ку, о которой с таким вдохновением рассказывал Билл, когда они покупали в дорогу воду в одном из придорожных магазинчиков, оказалась небольшой мохнатой горой высотой не более шестисот метров, возвышающейся практически на равнине. Они шли по асфальтированной дороге к площадке, чтобы сесть в фуникулер.
  - Там в горах живет колония обезьян. - Билл показал рукой куда-то в сторону. - Если нам повезет, то мы увидим ее сверху. А еще растет несколько видов бананов. Обезьяны прыгают по плантациям и таскают бананы. Это все так забавно. А еще по дороге мы увидим буддийский храм. Можно будет зайти. Там тростник продают по баксу за палку. Он вкусный. Только там подниматься очень высоко. Триста пятьдесят ступеней в гору. Хорошо, что мы купили воду...
  Билл был явно возбужден происходящим, поэтому быстро тараторил, активно жестикулировал и все время крутился перед ним. Сам же Том поймал себя на мысли, что много курит, поэтому даже из-за такой незначительной горки дыхание сбивалась.
  - А еще можно посмотреть пагоду Шон Тхо. Она была построена в восемнадцатом веке в честь спасения жены императора монахом. Честно говоря, ничего особенного. Но типа достопримечательность. А статую спящего Будды построили за три года в шестидесятых на средства монахов. Там все символично - Будда длиной сорок девять метров, что символизирует количество ступеней к самопознанию, а высотой одиннадцать - по количеству ступеней буддизма.
  - А почему спящий-то? - решил поддержать Том монолог своего гида.
  - Он не совсем спящий, Будда в нирване. Но, если учесть, что фигура лежащего Будды обычно связывается с его смертью, для буддистов это событие равно достижению полной и конечной нирваны.
  - То есть мы сейчас идем смотреть на статую мертвого человека?
  - Фактически. И он исполняет желания.
  Том ухмыльнулся и плотоядно посмотрел на Билла:
  - Проверим, как он исполняет желания.
  Если бы Тому раньше показали, как выглядят те самые триста пятьдесят ступеней, он бы не поехал никуда. Казалось, что ступеням как минимум тысяча лет. Они были кривые, косые, неровные, крутые и местами развалившиеся. И если наверх Том еще худо-бедно с отдышкой карабкался, то думать о том, как он будет спускаться, не хотелось. Билл же легко прыгал по ступеням впереди, иногда возвращался за ним и предлагал помощь. Том фыркал, пыхтел и отказывался. Билл скакал вверх дальше. Том матерился и упрямо переставлял ноги по каменным плитам. Ему было уже не до пагод и красот джунглей, хотелось поскорее добраться хоть до одной ровной площадки и передохнуть. Хорошо, что они купили воды. При кошмарной влажности, палящем солнце и таком сильном потоотделении, обезвоживание ему было гарантировано.
  Белоснежный, как облако, Будда возлежал на горе подобно великану. Казалось, что он и в самом деле живой, просто прилег отдохнуть и случайно заснул. Том выдохнул и по-хозяйски осмотрел статую. Ну и где тут у нас волшебные пятки?
  - Что-то не понятно... - Билл вытянул шею и прищурился, вглядываясь в площадку, на которой располагалась статуя. - Тут были такие ступени, чтобы подойти к нему поближе. Убрали что ли?
  - Плевать. Я летел сюда сутки. Я полз по этим скользким ступеням и чуть не свернул шею. В конец концов, я имею право на единственное желание.
  Билл улыбнулся:
  - Я отвлеку охранника, а ты подойди к статуе с той стороны. Уверен, там можно забраться по камням. Только осторожно. Под камнями живут змеи.
  - Последнее можно было и не говорить, - откинул Том бычок в сторону и решительно направился к пяткам.
  Прыгая по огромным валунам, как горный козел (хотя со стороны наверняка казалось, что он не изящный горный козел, а кривоногий нелепый тюлень), Том с некоторым трудом вскарабкался по склону. Огромные белые пятки при ближайшем рассмотрении оказались исписаны признаниями паломников, которые потом закрасили служители. На маленькую площадку у пяток забрался Билл. Он отряхивал от пыли руки. Том поднял лицо к небу, пытаясь придумать какое-нибудь заветное желание. Все, чего он хотел, у него теперь есть. Есть деньги, есть здоровье, есть удача в делах. Его проекты нравятся публике и приносят неплохой доход. Наверное, только с личным у него полный 'привет'. С личным... Что бы он хотел попросить у Будды? Что-то личное...
  - Нас сейчас отсюда попрут, - быстро проговорил Билл, наблюдая, как от головы Будды в их сторону стремительно идет охранник и запрещающе машет руками.
  - Не мешай, - огрызнулся Том. - Хочешь, иди первым.
  Билл сделал шаг вперед, вытянув руку, прислонился к пятке лбом, закрыв глаза, и что-то зашептал на непонятном языке.
  - Каспадина! Низя! Ухатить! Низя! Запрет! Палисия! - разобрал Том крики охранника.
  Том набычился и очень выразительно покачал головой, всем своим видом показывая, что пока он не пообщается с Буддой, ни в какую полицию не пойдет.
  - Ухатить! Низя! Запрет! - верещал человек.
  Билл оторвался от пятки.
  - У нас могут быть проблемы с полицией? - тихо спросил Том.
  - Нет. Мы же не портим статую. К тому же всегда можно сказать, что мы не понимали, чего он там руками машет.
  - И то верно. Спускайся, пусть успокоится. Я сейчас.
  Билл кивнул и спрыгнул с выступа на площадку ярусом ниже.
  Том дотронулся рукой до пятки. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя настолько дебильно.
  - Хочу, чтобы в моей жизни появился любимый человек. Сможешь организовать? Тогда я поверю, что ты настоящий Будда, а не глупая подделка из бетона и арматуры. - Том покосился на Билла, который разговаривал с охранником. - А сейчас извини, друг, мне надо идти. Не хотелось бы, чтобы его сдали полицейским. Ну, я на тебя рассчитываю, да?
  Обратно они спускались не торопясь. Том любовался видами с горы на равнину, джунглями и прочей ерундой. Билл рассказывал про американских солдат, которые не принесли в страну ничего, кроме разрухи, и про французов, научивших местное население готовить неплохие вина. По ходу движения оказалось, что Билл замечательно разбирается в напитках и дальше разговор пошел уже на более интересную для Тома тему - алкогольную.
  Домой они вернулись ближе к полуночи, славно посидев в небольшом придорожном ресторанчике по дороге домой в окружении говорливого населения. Том попробовал местного вина, а Билл раскрутил его на поездку в Далат в ближайшие дни, где выращивают кофе и виноград, из которого потом готовят то самое вино - чуть горьковатое на вкус, но очень мягко ложащееся на язык и оставляющее фруктовое послевкусие. Том опять наблюдал за ним весь вечер и чувствовал себя так, как будто знал всегда. Он отдыхал сегодня с другом. Близким другом. С человеком, умеющим говорить и слушать. И сейчас ему очень хотелось, чтобы этот человек пошел с ним и принадлежал ему. Хотелось целовать и ласкать. Дарить наслаждение. Вдыхать аромат разгоряченного тела... Только человек стоял напротив, и Том не понимал, есть ли у него шанс или нет.
  - Научишь меня завтра поднимать кайт с воды? - на всякий случай спросил он, в глубине души надеясь узнать о планах парня на следующий день.
  - Если только утром. Потом работа.
  - Прогулять никак?
  - Она меня кормит.
  - Ну выходной... У тебя же должен быть выходной?
  - Вот сегодня у меня и был выходной. А завтра рабочий день.
  - Забавно... У меня сегодня должен был быть массаж. Как же меня записали на него, если у тебя выходной?
  Билл рассмеялся.
  - В салоне работает двадцать первоклассных массажисток. Думаю, любая из них была бы рада сделать тебе массаж.
  - Не хочу я другую, - едва слышно буркнул Том и добавил безразличным голосом, посмотрев на Билла насмешливо: - Они делают только массаж? Или они такие же талантливые, как ты? Может быть, зайдешь?
  Его взгляд тут же стал холодным и строгим.
  - Зачем?
  - Нуууу... - протянул Том, состроив самое задумчивое выражение лица, какое только смог. - Я бы угостил тебя... эм... У меня есть виски. Хороший виски...
  Билл глянул на него, как на нечто отвратительное.
  - Мне кажется, вы не за того меня принимаете, - отчеканил четко.
  По ушам резанул тон и неожиданное 'вы'. Том на мгновение смутился - что значит ни за того принимаете? То, что Билл одной с ним крови, он чувствовал нутром. Да и этот минет... Он не знал ни одного натурала, который бы согласился сделать минет другому мужику.
  - Что ты имеешь ввиду? - на всякий случай уточнил он.
  - Я не сплю с кем попало, - все тем же голосом выдал Билл.
  - Ох, вот ты о чем, - облегченно выдохнул Том. - Я и не думаю, что ты... что ты... ну... легкомысленный! - подобрал он самый мягкий синоним к тому слову, что немедленно завертелось на языке. - Мне нравишься ты. Я вижу, что нравлюсь тебе... Мы могли бы...
  Он осекся, заметив, как щеки парня заливает румянец. Билл опустил взгляд, плотно сжал губы. Желваки заходили.
  - Эй, Билл, прости, если оскорбил тебя... - поторопился добавить Том. - Сегодня был один из лучших дней в моей жизни. Спасибо тебе. Извини, если ляпнул, что-то лишнее. Я просто подумал...
  Билл резким движением натянул на голову трикотажный подшлемник, надел шлем, сел на мотоцикл и был таков.
  Том смотрел ему в след. Неужели ошибся...Вот только в чем?
  Он повернулся и побрел в номер, вспоминая сегодняшний день. Билл смотрел на него весь день по-особенному. Том знал этот взгляд. Так смотрят, когда человек нравится и когда общение доставляет удовольствие. Возможно, он точно так же смотрел на Билла - заинтересованно, с удовольствием. Да, удовольствие - ключевое слово этого дня. Том вошел в бунгало, поморщился, поняв, что горничная утром отключила кондей, и теперь дышать нечем. Включил его на максимальное охлаждение, врубил на полную громкость телевизор, снял шорты и футболку и отправился в душ, смывать соль, пот и пыль. Душ - это то, во что он влюбился, когда выбирал отель. Душевая комната находилась на улице за заборчиком, который плотно оплетали вьюны. Со стороны улицы Тома было совершенно не видно, зато он мог лежать в джакузи и смотреть на черное небо, ну или, как сейчас, устроить себе контрастный прием воздушно-водных процедур - горячие струи воды обжигали, а прохладный ночной ветерок холодил. Итак, что же пошло не так? Думай, голова - два уха. Билл явно на что-то обиделся. На что? Он с наслаждением размазывал ментоловый гель по коже. 'Мне кажется, вы не за того меня принимаете...' '...Не за того принимаете...' '...Не за того...' Кстати... Том попытался вспомнить, когда Билл вставал в 'стойку', на каких фразах... По всему выходило, что Билл явно бесился, когда Том намекал на его доступность. В голове не менее ярко вспыхнула картинка, когда какой-то парень в машине обнимал его, что-то шепча на ухо. Нет, а что он еще должен думать? У Билла явно с тем парнем близкие отношения. Но этот взгляд сегодня днем... Черт! Завтра надо будет поговорить с ним. Да, надо сказать, пригласить куда-нибудь, еще раз извиниться. До конца отпуска неделя. Будь он в Берлине, то и вопросов не было бы - он бы завоевал его не зависимо от того, сколько времени понадобилось, а сейчас... У него тупо нет времени на ухаживания. А мальчика хочется.
  Вернувшись в номер в чем мать родила, даже не удосужившись вытереться, Том потерял дар речи - посреди комнаты за невесть откуда взявшимся низким столиком на коленях сидел Билл в кимоно черного цвета, расшитым веточками сакуры по рукавам. Его лицо было белоснежным, а глаза подведены черным. Волосы собраны в небрежный высокий пучок, с торчащими из него двумя палочками с небольшими гирляндами цветов на концах. Вся его поза - опущенная голова, немного ссутулившиеся плечи, колени вместе и скованные движения рук - говорила о кротости и подчинении. На трюмо за спиной парня стояла высокая тонкая ваза с одинокой веткой какого-то цветущего растения, похожего на сакуру, в курильнице тлела ароматическая палочка, распространяя по комнате сладковатый аромат апельсина и кокоса. На столе перед Биллом находился на специальной подставке со свечой внизу керамический чайник, какая-то шкатулка, пиала и бамбуковая палочка. Том с трудом справился с собственной отвисшей челюстью и сдернул со стула полотенце. Идти за халатом не хотелось - вдруг это наваждение, и оно сейчас исчезнет, по той же причине одевать что-то еще также не хотелось, поэтому он решил ограничиться полотенцем на бедрах. Билл, не поднимая головы, жестом пригласил его за столик. Том, не чувствуя под собой земли, подошел и уселся по-турецки на предложенное место. Билл церемониально извлек из-под стола тарелку с пирожным в окружении цветов и поставил ее перед Томом. Цветы оказались съедобными. По крайней мере так померещилось Тому. Билл протянул ему бамбуковую палочку. Не ту, что лежала перед ним, а другую, похожую на длинную зубочистку. Том не очень понял, что с ней делать, поэтому надрезал пирожное палочкой словно ножом, потом насадил кусочек и отправил в рот. Было вкусно. Хотя и специфично немного. Убедившись, что хозяин утолил голод, Билл начал колдовать с чаем. Отточенные движения - постановка рук, пальцев, взгляд, поворот головы... Том внимательно следил за каждым его движением, чувствуя, что даже дышит с ним в унисон. Тихий звук бурлящей воды в чайнике. Шорох движения бамбуковой палочки по чаше... Билл насыпал в пиалу немного чая из деревянной шкатулки. Размешал его особенным образом. Налил немного кипятка. И снова начал размешивать содержимое. Том как завороженный следил за ним. Билл налил еще немного воды в чашу, осторожно размешал и с поклоном протянул Тому. Тот потянулся обеими руками. Билл едва заметно мотнул головой.
  - Раскрытый платок в левую руку. Чай возьми правой, - подсказал шепотом.
  Том повиновался - принял чашу в правую руку, потом поставил в левую. Жидкости было ровно на два глотка. Том пригубил напиток. Чай оказался кошмарно крепким и совершенно не вкусным. Билл протянул руку, чтобы забрать чашу. Том отдал ее со скрытым удовольствием. Билл так же витиевато переложил ее из руки в руку с платком, вытер край бумажной салфеткой, допил остатки и протянул Тому пустую чашу. Том покрутил ее в руках, рассматривая, и вернул обратно. Билл первый раз за все время поднял на него взгляд. Том вопросительно изогнул бровь. Но ответа на незаданный вопрос так и не получил. Билл достал из-под стола новый чайник с длинным носиком и три пиалы. Налил немного воды в чайник, закрыл крышкой и принялся ее разбалтывать. Убедившись, что чайник достаточно прогрелся, он слил воду в пиалу, насыпал чай из другой коробочки, сменившую первую, размешал все бамбуковой палочкой и изящно налил бледный чай себе и Тому. В этот раз он не протягивал пиалу, а просто поставил ее перед Томом.
  - И долго ты этому учился? - Том почувствовал, что теперь можно говорить. Он осторожно отпил из пиалы и с радостью отметил, что второй чай очень нежный и оставляет приятное послевкусие.
  - Несколько лет, - Билл едва заметно поклонился.
  - Красиво, - почему-то робко улыбнулся Том. - Очень красивая церемония.
  - Спасибо, - еще ниже свесил голову Билл.
  - Я не ожидал, что ты вернешься.
  - Я подумал над твоими словами.
  Том снова робко улыбнулся. Казалось, что надо чувствовать себя победителем - 'сладкая вата' сама пришла к нему в дом, но не получалось. Он был не уверен в себе. Он робел не понятно от чего. Он не знал, что делать дальше. Том вздохнул и сделал еще глоток чая.
  - Вкусно.
  - Это гёкуро дайкоку. Мне нравится его аромат и вкус. Нежный.
  - А что за колдовское зелье было первым?
  Билл улыбнулся:
  - Матча кинрин. Специальный порошковый чай. Он очень полезный, хоть и ужасен на вкус.
  - Надеюсь, ты меня не отравил.
  - Ну что ты, тогда бы я использовал совершенно другие чаи.
  Том рассмеялся. Напряжение постепенно пропадало. Он махом выпил чай и протянул руку за новой порцией. Билл поклонился и, поднявшись, налил чай едва ли не из-под потолка. Том одобрительно похлопал в ладоши.
  Они снова говорили обо всем. Билл рассказывал об особенности чайной церемонии, о видах, традициях. Том слушал и задавал вопросы. Когда чай кончился, и Билл решил убрать со стола, Том как бы случайно накрыл его руку. Билл руку не отдернул. Лишь посмотрел в глаза.
  - Я помогу, - тихо произнес Том, осторожно забирая у него бамбуковую палочку.
  Билл сглотнул и отпустил палочку.
  Том осторожно переставил поднос с горячей подставкой и чайником поближе к стене. Забрал у Билла грязную посуду и поставил ее на стол. Повернулся и наткнулся на парня, стоящего в каких-то сантиметрах от него. Рука сама потянулась к палочке в его волосах. Том осторожно вынул одну из них. Потом другой рукой достал вторую. Волосы упали вниз и рассыпались по плечам. Глаза в глаза. Живот тяжелый. Вот-вот через полотенце будет виден наливающийся желанием член. Том провел рукой по волосам, по груди. Осторожно притянул его к себе и коснулся губами губ. Билл ответил. Его пальцы заскользили по спине. Коснулись полотенца и позволили ему упасть. Они целовались очень медленно, словно не до конца веря в происходящее, словно боясь быть отвергнутыми. Билл ласкал его, прижимался. Том чувствовал через шелк горячее тело, и возбужденный член сам просился ему в руки. Он пытался распутать широкий пояс и добраться до такого желанного тела, но Билл словно специально упаковывался особенно тщательно, чтобы быть подольше недоступным. Том разорвал поцелуй, отстранился и напряженно выдал:
  - Сейчас... - Он подвел его к кровати и принялся раздевать, слой за слоем снимая одежду - сначала широкий пояс, потом черное кимоно, расшитое веточками сакуры по рукавам, низу и спине, потом белое кимоно... Когда одежда кончилась, он снова припал к его губам, страстно лаская тонкое тело. Он гладил и целовал его везде. Он уронил его на кровать, лег сверху и снова ласкал и целовал, целовал и ласкал. Том сходил с ума от желания, от его запаха, от необыкновенного вкуса. Билл несколько раз порывался занять ведущее положение, но Том не позволял. Он был голоден, он был очень голоден, и сначала хотелось насытиться, а потом позволить мальчишке играть с собой. Билл рывком перевернул их, оказавшись сверху. Теперь он сгорал от желания, жадно всасывал его губы, царапал и кусал кожу. Это было похоже на борьбу добра со злом. Только кто из них кто? Они смеялись, рычали, стонали. То один подминал под себя другого, то другой. В очередной раз победив в их маленькой войне положений, Билл спустился вниз и принялся ласкать возбужденный член ртом.
  - Подожди, - остановил его Том, передвигаясь так, чтобы добраться до его паха.
  Билл моментально уловил его мысль и сам подвинулся ближе.
  Он был вкусным. Пах немного специфично, но от этого запаха Том чувствовал, как мозг взрывается. Он терялся во времени и пространстве. Он старался сделать ему хорошо. Билл тоже старался. В какой-то момент, Билл уронил его на спину и навис сверху. Том откинул голову назад - так было гораздо удобнее, так можно брать глубоко, в самое горло. Он коснулся пальцем сжатого колечка и принялся осторожно массировать его. Билл тут же повторил - палец сначала помассировал вход, а потом проник внутрь. Том глухо застонал, двинув бедрами ему навстречу, - Билл одновременно ласкал простату и энергично делал минет. Эдак он сейчас кончит при такой активности.
  - Стой... - взмолился он, хлопая ему по бедрам. - Билл... Тормози...
  Билл обернулся. Взгляд игривый и очень лукавый.
  Том выбрался из-под него. Потянулся за поцелуем, и, едва достигнув губ, уронил парня на спину, осторожно протискиваясь между длинных ног.
  - Предлагаю перейти к основному блюду, - прошептал хищно.
  - Как господину будет угодно, - облизал Билл губы.
  - Ты даже не представляешь, сколько у господина желаний, - впился в них Том. - У тебя под головой смазка.
  Билл порылся рукой под подушкой и вынул тюбик лубриканта.
  - Ты с ним спишь? - ухмыльнулся, протягивая гель.
  - Да, чтобы мозоли на руках не натереть, когда думаю о тебе ночами, - фыркнул Том.
  Он смазал проход, немного расслабил колечко пальцем и осторожно вошел. Билл закрыл глаза и тихо застонал. Том двигался осторожно, внимательно наблюдая за парнем. Тот был совершенно расслаблен, двигался ему навстречу и постанывал так, что у Тома мурашки бежали по спине. Том разрывался от желания целовать его и смотреть на него. Хотелось лечь сверху и целовать, кусать, обожать. Хотелось смотреть на него и наблюдать, запоминать, впитывать. Желание целовать победило. Том осторожно опустился и потянулся к таким вкусным губам. Этой ночью в его номере будет очень жарко...
  Том проснулся от того, что в бунгало стало душно. Он кончиком пододеяльника вытер пот со лба и шеи и довольно улыбнулся: Билл спал у него на руке, повернувшись к нему спиной. Честно говоря, рука затекла настолько, что Том ее совсем не чувствовал, но будить парня не хотелось. Том рассматривал сквозь полумрак его спину, выступающие позвонки, острые лопатки. Кожа нежная, золотистая. Ее хотелось целовать. Волосы раскиданы по руке. Он вспомнил, как в порыве страсти снова оттаскал его за волосы. Они словно созданы для того, чтобы сгребать их в охапку и тянуть на себя. Том невесомо провел по коже ладонью. Обнял его за живот и подтянул к себе, утыкаясь носом в загривок. Билл пах страстью. Член тут же отреагировал на этот запах. Том закрыл глаза, размышляя, разбудить парня легким утренним сексом, или дать еще поспать. Он пах сексом. Он так вкусно пах сексом. Он просто божественно пах сексом. Том провел пальцем между половинок, и осторожно толкнулся вперед, проникая внутрь. Начал двигаться очень бережно и осторожно. Билл засопел, завозился и лег поудобнее, выгибаясь в пояснице и переплетая их пальцы на руках. Том улыбнулся еще шире, прикрывая глаза и отдаваясь наслаждению. Наверное, сейчас у него самое идиотское выражение лица в мире. От ритмичных толчков, голова Билла сползла с руки, и Том попытался ее согнуть, чувствуя, как начали покалывать пальцы и ладонь от бегущей крови. Открыв глаза, он дернулся в сторону от неожиданности - на коже цвета топленого молока отчетливо проступал огромный белый дракон на всю спину. Завитушки, отходящие от лап и гребня, белая чешуя по телу, плавные переходы полутонов... Том провел по рисунку пальцем - кожа была ровной, словно и нет никакого изображения, есть лишь оптический обман. Он тряхнул головой, и царапнул кожу ногтем...
  - Потрясающе... - пробормотал, останавливаясь и выскальзывая от неожиданности.
  Билл воспринял его слова по-своему. Он лениво, словно большой кот, поджал конечности и встал на четвереньки, потягиваясь. Вытянул руки вперед, положив на них косматую голову, приподнял попу. Том не заставил себя долго ждать - вновь проник вовнутрь, увлеченно рассматривая рисунок на спине. Так даже лучше видно. Дракон был сделан очень искусно - тонкие, плавные и четкие линии. Он был настолько реален, что казалось, будто зверюга сейчас соскользнет с кожи и исчезнет под одеялом. Том гладил дракона по хвосту и не мог оторвать от него взгляда... Еще ни разу ему не доводилось видеть такую красоту. Билл покосился на него через плечо. Том наклонился, чтобы поцеловать парня, но тот поддался вперед, падая на кровать животом. Том рухнул следом. Билл ловко перевернул их и сел сверху. Том расслабленно вытянулся, глядя на него снизу вверх. Парень немного поерзал, найдя удобное для себя положени, и начал быстро двигаться. Член торчит, как оловянный солдатик, сочится. Том хотел ему помочь, но Билл убрал его руки. Они смотрели друг другу в глаза. Он двигался быстро, жестко, агрессивно. Тому нравился темп и то, как он насаживается на член. Он придерживал его за бедра. Оргазм подступал к паху. Том сжал пальцы, оставляя на его тонкой коже бедер красные следы. Билл закрыл глаза и откинул голову назад, открывая его взгляду длинную мокрую шею, к которой прилипли волосы. Том снова потянулся к его члену - парень вот-вот кончит, надо помочь, - как на его живот начала выплескиваться сперма. Зрелище было настолько завораживающим, что Том кончил следом. Билл замер, сжимая мышцы, боясь случайно соскочить в такой момент, а потом мягко опустился ему на грудь.
  - Давай проведем этот день вместе, - шепнул Том ему на ухо, когда дыхание немного восстановилось. Сердце парня стучало быстро-быстро ему в ладонь.
  - Сегодня была лучшая ночь в моей жизни, - тихо выдохнул Билл, целуя его в шею.
  - Я хочу, чтобы день был таким же.
  Билл скуксился и переместился к нему под бок:
  - Мне на работу. Если я останусь без работы, то придется уехать отсюда, потому что нечем будет платить за квартиру. Через пару недель начнут пребывать туристы. Можно будет хорошо заработать.
  - Ты делаешь только массаж? - ревниво покосился на него Том.
  Билл изобразил на лице презрение и принялся терпеливо, медленно, как идиоту, объяснять:
  - У нас массажный салон, а не публичный дом. Если кто-либо из сотрудников будет уличен в связях с гостями, то его в тот же день уволят. И этого массажиста больше не возьмут ни в один салон в округе. Учитывая, какая тут конкуренция, никто не будет рисковать своим рабочим местом.
  - А как же... - он запнулся.
  - Минет?
  Том кивнул.
  - Мне захотелось сделать тебе приятно. Сначала я думал просто сделать тебе хороший массаж, а потом как-то все само получилось.
  - Отлично получилось, - крепко обнял и поцеловал. - Будешь завтракать? Я закажу в номер.
  Билл зевнул, потянулся и встал с постели.
  - Нет. Я должен был быть на работе еще полтора часа назад. Мне надо идти, а то точно выгонят.
  Том глянул на часы - полдень, начало первого.
  - У меня же сегодня массаж, - улыбнулся он. - Я приду?
  Билл, глянул на него через плечо, завязывая пояс халата. Легко поклонился.
  - Как господину будет угодно.
  - Мммм, - замырчал Том. - Господину сегодня будет угодно еще много раз.
  Парень усмехнулся и скрылся за шторой. Том прикрыл бедра одеялом и уставился в потолок. Так... От дороги до бунгало меньше сотни метров. Минут пять-семь идти, если совсем не спешить. Когда он пришел, то ничего подозрительного в номере не было. Допустим, мылся он минут двадцать. Итого, на всё про всё максимум полчаса. Вопрос - как Билл попал в номер со всем своим добром, мало того, что успев где-то переодеться, так еще загримировался и приготовился?
  - Билл, ты ничего не хочешь объяснить? - Том, подложив под спину подушки, наблюдал, как парень одевается во вчерашнюю одежду - черную футболку без рукавов и черные рваные джинсы.
  - Например?
  - Ну, например, как ты попал в номер?
  - Ты не запер дверь.
  Честно говоря, Том помнил, что дверь он вроде бы запирал.
  - А вещи ты где взял? Ты же психанул и уехал.
  Билл лучезарно улыбнулся.
  - На ресепшен твоего отеля. У вас есть услуга - чайная церемония. Есть даже специальный чайный домик и обученная девушка, которая эту церемонию проводит. Не беспокойся, все это заберет горничная, когда будет убираться.
  Том нахмурился, мысленно прикидывая, какой ему выставят счет.
  - Хм... Это сильно платная услуга?
  - С той девушкой что-то в районе двадцати или тридцати баксов, в зависимости от количества гостей. Мне же все дали совершенно бесплатно.
  - С чего такая щедрость?
  - Я умею договариваться.
  - Хорошее качество, - улыбнулся Том и поманил его к себе. Билл послушно подошел. Губы мягко коснулись губ. - Покажешь мне вечером что-нибудь еще?
  - Если увижу на ресепшен еще что-нибудь такого, то покажу, - мурлыкнул Билл. - Я побежал. Лила меня убьет.
  Следующие два часа Том провел в божественном ничегонеделанье. Он принял душ, позавтракал, немного поплавал в море и отправился на массаж. Точнее ему был нужен даже не столько массаж, сколько обсудить с Биллом их вечернюю прогулку. Можно было съездить в город и развлечься там, или проехать до рыбацкого поселка по набережной, а потом километров пять пройтись по берегу к отелю - шум прибоя и соленый ветер в лицо - счастье как оно есть.
  - Вы нас совсем забыли, - посетовала Лила, когда он пришел.
  - Ездил на экскурсию, - честно признался Том.
  - Куда?
  - К Будде на горе Та Ку.
  - Ой, - всплеснула она руками. - А вы потрогали его за пятку?
  - Да, - заулыбался Том. - Правда, охранник меня чуть с горы пинком не спустил, но я так долго лез к Будде, что мне уже не было никакого дела до ругани какого-то там охранника.
  Лила звонко рассмеялась.
  - Чай, господин? Или сделать вам кофе?
  - Кофе. У вас самый вкусный кофе на всем побережье.
  - Это потому, что мы покупаем правильные смеси, - засуетилась девушка.
  Кофе в 'Эвкалипте' и в самом деле был самым вкусным из всего того, что Том пробовал. Лила подала ему маленькую чашечку очень сладкого кофе. Поставила воды в запотевшем стакане. Том с удовольствием пил напиток маленькими глотками и слушал ее болтовню. Жизнь определенно удалась. Потом появился Билл, и они снова пошли по длинному коридору через садик с бассейном с рыбками-людоедами в их отдельный кабинет, в котором уже звучала музыка прибоя и тлела ароматическая палочка с запахом сандала.
  Том снял с себя одежду, убрал ее в шкафчик. Билл стоял около массажного стола и наблюдал за ним. На устах легкая улыбка. В глазах теплота. Том подошел к нему вплотную.
  - Удивишь меня чем-нибудь сегодня?
  - Ты хочешь? - игриво.
  - Очень хочу, - выдохнул Том, обнимая его и целуя.
  Билл ответил. Руки скользят по телу. Томми-младший радостно отозвался на ласки.
  - Черт, ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу, - прошептал парню в ухо, поглаживая его член через джинсы.
  Билл шумно выдохнул и тихо застонал, двинув бедрами ему навстречу. Том расстегнул ему ширинку, просовывая руку между кожей и тканью. Билл застонал громче, подставляя шею для поцелуев. Том аккуратно вцепился в нее зубами, оттянул...
  - Что здесь происходит? - раздалось за спиной.
  Они отпрянули друг от друга. Том попытался прикрыть первой попавшейся простыней гордо торчащий член, красноречиво показывающий, что именно тут происходит. Билл низко опустил голову, не смея поднять глаз на стоявшего перед ними мужчину.
  - Прошу прощения, господин, - холодно произнес тот, не понятно к кому обращаясь. - Иди за мной, - приказал Биллу. Тот, застегивая на ходу джинсы, быстро вышел.
  Том остался в одиночестве. Здравый смысл подсказывал, что надо срочно одеться. Кто этот человек, так бесцеремонно вошедший в их кабинет? Хозяин? Черт... Теперь у парня будут неприятности из-за него! Что же делать? Как быть?
  В дверь тихо поскребли. Том как раз успел надеть трусы и шорты.
  - Да? - рявкнул он стеснительной особе.
  - Гаспадина, - просочилась в кабинет маленькая девушка и чуть склонила голову. - Массажа. Интенсива.
  - Билл где?
  - Массажа интенсива, - повторила девушка.
  - Билл? Мой массажист? Билл? Где Билл?
  - Массажиста?
  - Да, мой массажиста. Где он? Билл?
  - Хозяина.
  - Все-таки хозяина, - рыкнул Том. - Где хозяина твоя?
  - Нет хозяина! - испугалась девушка. - Хозяина сердиться! Хозяина кричать! Хозяина выгонять! Я нет работа!
  Том раздраженно вышел из комнаты и понесся по коридору.
  - Лила? - вылетел к администратору. Та аж подпрыгнула. - Где Билл?
  - В смысле, где Билл? Вы же с ним ушли.
  - Да, я ушел с ним! Потом пришел какой-то лысый хер и увел его!
  - Ох... - поморщилась девушка, поднимаясь. - Я сейчас подыщу для вас лучшую массажистку.
  - Не нужна мне массажистка! Ни лучшая, ни худшая! Где Билл?
  - Это был хозяин, - шепотом сообщила она, воровато озираясь. - Билл делает ему массаж. Он единственный, кто может снять боли. У босса больная спина, только Билл способен поставить его на ноги. Поэтому он у него в любимчиках и делает то, за что других давно бы выгнали.
  У Тома внутри от ревности все заклокотало. Он поджал губы и недовольно сощурился.
  - Как нехорошо получилось, - запричитала девушка. - Видимо у босса опять обострение случилось, раз он его от клиента забрал. Я могу вернуть вам деньги или предложить другую массажистку и еще что-нибудь для компенсации...
  - Не нужна мне другая массажистка, - резко отозвался Том.
  Лила с неохотой достала деньги и протянула ему.
  - Надеюсь, что это недоразумение никак не отразится... - снова быстро залепетала она.
  Он хотел передать Биллу, что зайдет вечером, но вовремя остановился.
  - Во сколько вы заканчиваете?
  - Часов в десять обычно, а что?
  - Нет, ничего. Спасибо. Запиши меня на завтра на это же время.
  - Хорошо, господин.
  Том кивнул и вышел.
  Улица встретила его душной жарой. В крайне расстроенном настроении, Том побрел по улице, куда глаза глядят. У Билла теперь будут серьезные проблемы - он это чувствовал. Что же делать? Надо дождаться его вечером после работы и поговорить. Если самые худшие ожидания оправдаются, придется говорить с хозяином этой богадельни, нельзя бросать парня в беде.
  Без четверти десять Том занял свое место в 'засаде', наблюдая за движухой за стеклами салона. Вот Лила раскланивается с последними клиентами. Еще минут через десять сотрудницы стайками выпархивают из дверей и садятся в два микроавтобуса, один из которых идет направо, а другой - налево. Билла среди них не было. Вот Лила с кем-то треплется у входа, опуская металлические ставни и закрывая двери. Ей помогает какой-то парень, но не Билл. Парень высокий, статный, фигуристый. Он явно ухлестывает за девушкой. Пошел ловить такси... Том вышел из укрытия и быстрым шагом направился к администратору.
  - Лила! - позвал ее прежде, чем она села в остановившуюся машину.
  Та заинтересованно посмотрела на Тома.
  - Господин? - вежливо улыбнулась.
  - Лила, а Билл ушел раньше?
  Она как-то замялась, взгляд забегал.
  - Да, - соврала, отвернувшись.
  - Лила? - с укоризной протянул Том. - Тебя не учили, что врать некрасиво?
  - Его уволили, - едва слышно пробормотала она, смотря в сторону.
  - За что?
  - Вы отлично знаете, за что, - недовольно фыркнула Лила.
  Том рыкнул.
  - Он ни при чем!
  Она пожала плечами.
  - Таковы правила. Билл их знал. Хозяин был в бешенстве. Орал на всю улицу.
  - Я могу поговорить с ним?
  - Бесполезно. Я полдня пыталась с ним поговорить. У Билла своя клиентура, которая ходит только к нему. Выгнать его, значит остаться без дюжины клиентов в несезон. И потерять еще кучу клиентов в сезон. Босс не стал даже слушать...
  - Где я могу найти Билла?
  - Без понятия. Он живет где-то на границе между Муй нэ и Фантьет.
  - А телефон?
  - У меня нет. Может у кого-то из сотрудников есть. Я завтра спрошу.
  - Хорошо, я завтра зайду.
  - Том, - неожиданно позвала она его по имени. Помялась, снова опустив взгляд. - Том...
  - Ну?
  - В общем, Том, ничего личного, но хозяин просил отказать вам в посещении нашего салона.
  Это было удивительно неприятно.
  - Я завтра зайду. Пожалуйста, узнай его телефон. Я в долгу не останусь.
  - Постараюсь, - кивнула она. Села в машину, и канареечно-желтое такси неспешно поехало прочь.
  Том достал сигареты и прикурил. Съездил в город, черт побери...
  
  
  
  
  
  
  ____________________________________________
  
  Гора Таку окружена сухой равниной, благодаря чему в ясные дни с ее вершины можно насладиться прекраснейшими видами на побережье. Высота этой горы составляет 650 метров.
  На склонах Таку разместились две основанные в середине XIX века пагоды: Линь-Шон-Лонг-Доан и Линь-Шон-Чыонг-Тхо.
  Регулярно на эту священную гору устремляются тысячи буддийских паломников, среди которых преобладают вьетнамцы.
  Однако главной достопримечательностью этой горы считается статуя лежащего Будды. Ее хранители утверждают, что она - самая большая на всей территории страны. Ее длина составляет 49 метров. Считается, что создание фигуры лежачего Будды приходится на 1962 год.
  Чтобы подняться к этому памятнику, можно воспользоваться канатной дорогой, которая находится рядом с шоссе ?1, и подняться пешком, что займет всего два часа.
  ____________________________________________
  
  
  
  
ЛЕПЕСТОК ПЯТЫЙ
  Марионетка
  
  
  
  Твой аяцури*,
  Я рассудка лишаюсь
  После признаний...
  
  
  
  Том вышел из салона крайне расстроенный. Никто из сотрудников не знал, где живет Билл, как не знал и номера его телефона. Лила даже позвала девушек и при нем спросила их на тарабарском языке про парня. Те закачали головами и что-то заблеяли. На 'корпоративном автобусе' он так же не ездил, поэтому никто не мог сказать, где парень сходил. Том закурил и пошел прочь. Надо пообедать и подумать.
  Думал он весь прошлый вечер и все утро. Билл не пришел вчера к нему в номер и не появился на станции проката утром. Стоит ли говорить, что в салоне он тоже не появлялся. Том сидел в любимом баре Билла, ковырялся в кукурузном супе, то так, то эдак перекладывая крабовое мясо, и думал. Для парня было важно это место. Он планировал заработать. А из-за неосторожности Тома, Билл остался без работы и денег. Черт, почему он повел себя, как эгоистичный осел? Лила сказала, что хозяин даже слушать его не будет, и для Билла будет лучше уехать в другое место, потому что тут работы ему уже не найти. Что же теперь делать?
  - Господин, ваш ром, как вы просили. - Официант поставил перед ним запотевший бокал со льдом.
  Том кивнул, глядя в никуда. Потом повернулся к парню.
  - Милейший, вы хорошо знаете этот район?
  - Неплохо.
  - Я вчера разговаривал с другом. Он хотел бы приехать на пару месяцев поработать. Может быть, посоветуете, где можно снять квартиру?
  Официант задумался.
  - Знаете... - протянул. - А как у друга со средствами?
  - Скажем так, бюджет - эконом или супер-эконом.
  - Хм... Через несколько недель начнут прибывать туристы и все цены увеличатся минимум вдвое. Сейчас можно снять дешевый номер в отелях в так называемой второй линии, то есть через дорогу от пляжа. Если идти мимо нас налево в сторону Муй нэ, то как раз три таких отеля пройдете. Направо тоже есть один такой отель, но он совсем стрёмный. Можно снять квартиру. Но это ближе к поселку за пределами туристической зоны. Цены за квартиру ниже. А если вот совсем супер-эконом, то это комната подальше от центральной улицы. Вы видели, как выглядят дома местных жителей? - Том кивнул. - Вот это будет какой-то закуток в той длинной кишке из пяти контейнеров.
  - Нет, я думаю, что комната ему не подойдет. Скажите, а граница между Муй нэ и Фантьет - это где?
  Официант начал рисовать пальцем на столе невидимый рисунок.
  - Помните дорогу, по которой вы въезжали в курортную зону?
  - Да.
  - Вот она. Вот сюда, налево, пошли отели. Вы в каком?
  - Sea Lion.
  - Sea Lion вот тут, примерно в пятистах метрах от поворота. Мы от вашего отеля на полтора километра дальше. Вот эта зона, - он нарисовал круг вокруг 'поворота', - называется граница между Муй нэ и Фантьет, потому что это поворот на Фантьет, а все побережье условно называется Муй нэ.
  Том почесал затылок, удивленно глядя на столешницу. Выходит, что Билл где-то рядом с его отелем?
  - А там можно снять жилье?
  - Думаю, что да. Но дешевых отелей там нет точно. И ваш 'Лев' самый лучший в том районе.
  - Спасибо, - покивал он, все еще рассматривая 'схему'. - А там есть какие-нибудь поселения и многоквартирные дома?
  Официант снова задумался.
  - Пройдите мимо поворота дальше по побережью. Думаю, там можно будет найти жилье.
  Том улыбнулся. Да, именно так он и сделает. Пройдет дальше по побережью. Билл высокий, с европейскими чертами лица. Если он тут живет, то скорее всего на него обратили внимание. Надо просто поспрашивать местное население про парня европейской внешности на черном мотоцикле.
  Проблемы начались тогда, когда Том попытался объяснить внешне приличному гражданину на 'границе', что ему надо. Гражданин не понимал ни слова по-английски. Другой гражданин так же не понимал ни слова. Как, впрочем, и третий, четвертый, десятый...Том поднялся выше по склону. С пригорка отлично просматривалась бухта. По дороге вниз и налево за пальмами прятались отели. Вниз и направо рабочие строили дорогу и делали газоны. Том поднялся по дороге еще немного выше, дошел до очередного поселения. Вообще, насколько он успел заметить, вся жизнь страны крутилась вдоль дорог - в маленьком узком контейнере располагался какой-либо магазинчик и сразу же за символичной перегородкой начинался жилой дом - такой же маленький и узкий. Дома-контейнеры липли друг к другу, уходя куда-то в непонятную даль полей. Многоэтажки он заметил только в столице, пока его везли на такси к выезду из города. Том рассеянно озирался по сторонам, не зная, куда идти. Решил перейти дорогу, не глядя, шагнув на проезжую часть.
  - Осторожней, болван! - наорал на него мальчишка-подросток, свалившись с велосипеда.
  Том испуганно отпрянул в сторону, едва не угодив под колеса байка. Тут его уже обругали на местном наречии и даже погрозили кулаком.
  - Простите, - пробормотал он, помогая парню подняться. - У вас все в порядке?
  Парень отмахнулся от него и присел посреди дороги, чтобы рассмотреть, цел ли велосипед. Том напряженно крутил головой, понимая, что мальчишку сейчас раскатают по асфальту.
  - Вроде бы нормально, - резюмировал парень. - Ну что вылупился?
  Том неожиданно понял, что парень говорит по-английски.
  - Смотрю, чтобы тебя не намотали на колесо местные шумахеры.
  - Что такое шумахеры? - приподнял парень бровь.
  - Самый великий гонщик современности, - улыбнулся Том.
  Мальчишка засмеялся, смешно щурясь, и сел на велосипед.
  - Кишка слаба меня обогнать.
  - Мне? - не понял Том.
  Он демонстративно вздохнул и закатил глаза:
  - Твоему гонщику.
  Том тоже засмеялся:
  - Куда ему.
  - Ну, бывай.
  - Счастливо.
  Парень нажал на педали, а Том понял, что нельзя упускать такой шанс!
  - Стой! Стой! - закричал ему вслед.
  - Ну? - опустил парень ногу на землю.
  - Тут никто не говорит по-английски. А мне нужна помощь.
  - Ну? - сделал он одолжение.
  - Я ищу парня. Высокий такой. Европейская внешность. Волосы черные... Глаза карие, немного раскосые. Он ездит на черной 'Ямахе'.
  - Спер чего-нибудь? - с подозрением глянул мальчишка.
  - Нет. Я одолжил у него денег... Сегодня в магазине. Хочу отдать. Он сказал, что живет тут... Но где именно, я забыл. Мне так стыдно, но тут такие названия... Его зовут Билл... Может быть, ты видел его или хотя бы примерно знаешь, где можно его поискать?
  Парень задумчиво переплел руки на груди и уставился в небо.
  - Откуда мне знать, что ты не врешь?
  Том ухмыльнулся. Достал из кармана портмоне и принялся искать в нем мелочь. Достал купюру, но, посмотрев на парня, спрятал ее обратно:
  - Откуда мне знать, что ты его знаешь?
  - Билл живет в одном со мной доме. Если мы говорим про одного и того же Билла.
  Том вежливо улыбнулся:
  - Отведешь меня к нему?
  - Двадцать баксов.
  Брови Тома удивленно взлетели на лоб.
  - Не лопнешь от жадности?
  - Как знаешь, - пожал он плечами и крутанул педали.
  - Стой! - крикнул ему вслед. - Договорились!
  Парень медленно катил по дороге, Том быстро шел рядом. Парень что-то рассказывал из жизни туристов и о том, что не каждый турист сейчас такой порядочный, что потащится отдавать деньги, Том не слушал и участия в беседе не принимал. С центральной улицы они свернули на очень маленькую улочку, больше похожую на щель между домами, и Том был вынужден пойти за парнем. Встречные люди пропускали их, прижавшись спинами к стенам - по-другому не разойтись. Потом дорога стала шире, и Том понял, что они идут к небольшому трехэтажному желтому зданию.
  - Можно объехать по дороге, но это неудобно и далеко. Все так ездят, - сообщил ему мальчишка.
  Он ловко пролетел на велосипеде по широкой доске, перекинутой через ручей. Том с некоторой опаской тоже перебрался на другой берег. Вся эта затея нравилось ему с каждой минутой все меньше и меньше.
  Парень быстро въехал на пригорок и направился к желтому дому. Том поспешил за ним, стараясь не потерять провожатого из виду. Он свернул с улицы во двор и исчез. Том прибавил шагу.
  - Как же вы медленно ходите, - фыркнул наглец, раскачиваясь в гамаке, висящем между двух столбов.
  - Просто кое-кто слишком быстро ездит, - проворчал Том, внимательным взглядом сканируя дворик. Взгляд зацепился за блестящий бок черного мотоцикла. Сердце ухнуло в груди. Он не смог скрыть улыбки.
  - Билл дома, - кивнул мальчишка в сторону мотоцикла. - Он почти никогда пешком не ходит. Вон там вход на третий этаж. Поднимайтесь по лестнице и идите к квартире сорок восемь. Она вон в том крыле, - указал пальцем в противоположную от лестницы сторону.
  - Спасибо, - кивнул Том и повернулся, чтобы пойти в указанном направлении.
  - Эй! - раздался обиженный голос. - А деньги! Баксы гони!
  Том повернулся и сделал очень удивленное лицо.
  - Какие баксы?
  - Какие договаривались! Тебе был нужен Билл? Я тебя к нему привел! Плати, жадная белая задница!
  Почему-то последнее слово особенно Тома рассмешило. Он громко заржал, а потом достал из портмоне тридцать долларов.
  - Спасибо, мой юный узкоглазый вымогатель.
  - То-то, - по-деловому надулся мальчишка, пересчитав деньги и спрятав их в карман джинс. Сел на велик и был таков.
  Том поднялся по лестнице на третий этаж и дошел по коридору до указанной квартиры. Прислушался, пытаясь понять, есть ли за дверью кто живой. В квартире стояла тишина, зато от двери явно тянуло едой. Том набрался смелости и постучал. Прислушался. Тишина. Он снова постучал. Тишина. Потоптался на месте, свесился через перила, в надежде увидеть Билла где-нибудь во дворе. Никого. Только детвора играет в песочнице. Он припал к окну, сложив руки домиков около лица, чтобы свет не мешал рассматривать темноту квартиры. Дверь неожиданно распахнулась и на его 'подглядывания' уставился крайне удивленный Билл. Том дернулся в сторону и глупо улыбнулся.
  - Я думал, дома никого нет... - проблеял он.
  На Билле ничего не было, кроме джинс, висящих на косточках. В руке он держал лопатку.
  - Я не вовремя? - пробормотал Том просто для того, чтобы хоть что-то сказать.
  Билл повернулся боком, приглашая его в квартиру.
  - Ну как сказать? - ответил, закрывая дверь. И, печально вздохнув, добавил: - Теперь мне придется делиться креветками.
  Том улыбнулся.
  - Можешь не делиться.
  - Это будет не вежливо. - Билл обогнал его и направился на кухню.
  Том втянул носом аромат специй и побрел на запах, с интересом рассматривая квартиру, стараясь найти следы других. Кровать разобрана и небрежно прикрыта пледом. Вещи аккуратно сложены на стуле... или кресле (Том не успел понять).
  Билл указал ему лопаткой на стул в промежутке между холодильником и столом, сам повернулся спиной к Тому и принялся над чем-то колдовать. Дракон спит - улыбнулся Том, рассматривая кожу. Под электрическим светом она казалась оливковой.
  - Извини, я без приглашения...
  - Не страшно. Я рад тебя видеть, - не поворачиваясь, спокойным голосом сообщил Билл.
  - Хочу извиниться за вчерашнее... Как-то глупо вышло...
  Билл пожал плечами, открыл полку и потянулся за чем-то, продемонстрировав Тому две ямочки на крестце. На нем нет трусов... Том сглотнул, вспоминая их ночь и утро...
  - Ты не виноват. Я не должен был разрешать себе быть с тобой.
  - Билл... - Он как завороженный пялился на ямочки, мысленно медленно стягивая с парня штаны, едва держащиеся на бедрах.
  - Да, Том. За все надо платить. Я позволил слабости взять над собой верх и тут же заплатил за это. Я знал, что так будет. Я сознательно пошел на нарушение.
  - И что делать?
  Он снова пожал плечами, все так же стоя к нему спиной.
  - Увы, я не успел заработать, поэтому мне нечем платить за квартиру. Работы теперь тоже нет... Скорее всего, в ближайшие пару дней я уеду отсюда.
  - Куда?
  - Надо поискать. Я еще не занимался этой проблемой.
  Том подошел к нему и прижался, обнимая за талию и запуская руки под джинсы на животе, мысленно отмечая, что он действительно без трусов. Поцеловал в шею.
  - Хочешь, я дам тебе денег? - лизнул и чуть прикусил кожу шеи. - Останешься еще на неделю.
  Билл вывалил из пиалы утрамбованный рис на тарелку. На второй тарелке уже лежал рис такой же горкой. Чуть повернувшись, он выудил из сковородки одну за одной несколько креветок и принялся укладывать их художественно на кучке риса. Том наблюдал за его действиями с улыбкой. Несколько листиков какого-то салата. Маленькие помидорки. Густой коричневый соус капельками и веточка розмарина - последние штрихи. Билл повернул голову и чмокнул его в уголок губ.
  - Я не возьму у тебя денег.
  - Билл... - прошептал Том, проникая кончиком языка в ушную раковину. Руки осторожно мнут постепенно возбуждающийся член.
  - Нет.
  - Когда ты рядом, я не могу себя контролировать... - Он с тихим рычанием оттянул мочку зубами.
  Билл потерся щекой о его щеку.
  - Том... - выдохнул со стоном. - Я не могу...
  - Почему?
  - Ты нравишься мне...
  Том оторвался от уха и мельком глянул на спину, еще не осознавая смысла только что услышанного. На коже начал выступать белый дракон. Он припал к нему губами, втягивая запах парня. Билл резко вырвался и отошел к окну. Том с недоумением уставился на него. Парень был предельно серьезен. Он хмурился и смотрел в окно, скрестив руки на груди. Том как-то отдаленно отметил, что у него идеально ровный нос, да и вообще профиль очень красивый.
  - Ты не понимаешь? - не то спросил, не то поставил его перед фактом Билл.
  Том растерянно дернул плечами, чувствуя острое желание хлопнуть в ладоши и испарить эту глупейшую ситуацию. Со стояком думать как-то не особо получалось.
  - Нам надо расстаться, - жестко произнес он.
  Том вопросительно изогнул брови. Билл шумно выдохнул и начал быстро и отрывисто говорить:
  - Я влюбляюсь в тебя. Это ужасно. Когда ты уедешь, мне будет больно. Я приехал сюда, чтобы восстановиться, отдаться работе, забыть о прошлом! А я, как последний кретин, влюбился в тебя! - почти закричал он, явно теряя над собой контроль.
  - Билл... - Том подался вперед, но тот остановил его жестом.
  - Ты не понимаешь... Тебе нравится то же, что и мне. Ты думаешь так же. У тебя такие же ценности. И самое ужасное - ты нравишься мне! Я хочу это остановить, пока всё не зашло слишком далеко. Это неправильно! Нам надо расстаться! Я больше не хочу выть от боли! Я только-только пришел в себя!
  Том почувствовал, что зад стал слишком тяжелым. Он отступил назад, практически падая на спасительный стул. Он не знал, что сказать. Он просто сидел и тупо пялился на жирное пятно на обоях около плиты. Билл какое-то время смотрел на него, наверное, ожидая ответной реакции, потом взял с рабочего стола тарелку с рисом и поставил перед Томом. Положил перед ним вилку. Сам достал палочки и сделал попытку поесть. Но рис предательски падал обратно в тарелку, так и не добравшись до рта. Билл резко отшвырнул палочки и бросил тарелку обратно на стол. Том вздрогнул.
  - Я искал тебя сегодня полдня, - зачем-то сообщил он ему.
  Билл молчал, отвернувшись к окну.
  Том попробовал рис. Оказалось, очень вкусно.
  - Ты отлично готовишь.
  Против света он выглядел очень тонким. Красивый силуэт с изящным изгибом плеча. Талия... Джинсы... Под которыми ничего нет.
  - Скажи, а если у тебя будет работа в Муй нэ, ты останешься?
  - Меня никто не возьмет тут на работу. Я в черном списке.
  - Я поговорю с твоим хозяином.
  - Бесполезно.
  Том пальцами выудил креветку и отправил ее в рот. Потрясающе вкусно... Хотелось есть. Он вздохнул и облизал пальцы. Поставил на огонь чайник, подошел к парню и обнял его за плечи. Зашептал в ухо, любуясь отличным видом из окна на бухту:
  - Я что-нибудь придумаю. Я очень хочу, чтобы ты остался. И я что-нибудь обязательно придумаю, договорились?
  - Зачем?
  - Не знаю. Но я что-нибудь придумаю.
  - Что?
  - Что-нибудь.
  - Том, на побережье полно парней, которые с радостью скрасят твое одиночество. Найди себе кого-нибудь другого. Я здесь не за этим.
  - Некоторые вопросы я привык решать самостоятельно, - мурлыкнул он. - Потеря работы - не повод для истерики. Ты приехал сюда не только работать, но и отдыхать. Вот и отдыхай спокойно, а я что-нибудь придумаю. К тому же ты обещал научить меня поднимать кайт с воды и показать, как растет кофе. Ты столько всего мне наобещал, а не выполнил и половины. Я требую сатисфакции!
  - Том... - начал выпутываться из его объятий Билл. - Не смешно.
  - А я и не смеюсь, - рассмеялся Том, сжимая его крепче. И доверительно произнес: - Я... Я... Ты... - Уткнулся носом в шею. - Господи, откуда ты такой взялся?
  Билл фыркнул и, ухмыльнувшись, ответил непонятно. Явно пошлось. Том не стал переспрашивать. Губы покрывали обнаженное плечо поцелуями. Руки гладили тело. Билл расслабленно откинул голову назад, прикрывая глаза. Том ловко расстегнул пуговицу на джинсах и проник под ткань, крепко обхватывая пальцами возбужденную плоть.
  - Черт... Ах... Ччччерт...
  ...Том с удовольствием затянулся и медленно выпустил дым через ноздри. Потерся кончиком носа о мокрый лоб лежащего на плече парня. Билл потянулся за его сигаретой. Том позволил ему сделать затяжку и поцеловал в макушку. Он обнимал его, чувствуя, как по коже течет пот, смешиваясь с его потом, его запахом, его вкусом, смешиваясь с ним, растворяясь, впитываясь... Сейчас Билл превзошел сам себя прошлой ночью. Он так отдавался ему, так брал его, с таким отчаяньем, с такой страстью, что у Тома сносило голову от ощущений. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Это был настоящий танец... Танго... Или фламенко... Наполненный страстью. Огнем. Игрой. Они словно сражались в постели. Словно сгорели вместе и возродились вновь в этом волшебном танце любви.
  - Ты умеешь танцевать? - лениво спросил Том.
  - Ну так... - неопределенно ответил Билл.
  - Чайник! - спохватился он, подскакивая.
  - Я выключил, - потянул его Билл обратно и снова улегся на плечо.
  - Когда успел? - улыбнулся.
  - Когда ты, как маньяк, поволок меня в спальню. Тебя действительно от меня так прет или ты прикидываешься?
  Том поднялся на локте и честно-честно посмотрел ему в глаза:
  - Меня от тебя не прет.
  Билл прищурился, поджав губы.
  - Даже не надейся. - Том целовал его то нежно и страстно, то грубо и властно. Он обладал им. Обладал его телом. Его разумом. Он хотел бы обладать его душой. Его мыслями. Билл отвечал, постанывал, прижимался к нему всем телом. Том чувствовал, что он снова возбужден. - Даже не думай, - хищно улыбнулся, оторвавшись от его губ. - Даже...
  - Заткнись! - грубо приказал Билл, рывком переворачивая его на спину. Впился в губы, до боли прикусывая их зубами. Пальцы вцепились в волосы и тянут их. Он зарычал и присосался к шее, оставляя там черный засос.
  Потом они вместе принимали душ и снова любили друг друга. Смотрели телевизор и лениво целовались, болтали, смеялись. Ближе к ночи они выбрались в поселок и купили много чипсов и пива. Том смотрел, как Билл смеется, как горят его глаза, как в них прыгают чертики и улыбался в ответ. Сегодня с ним творилось волшебство. Сегодня он впервые за много лет был по-настоящему счастлив. И он хотел, чтобы это сегодня никогда не стало завтра...
  Билл спал у него на плече, оплетя ногу ногой и положив руку на грудь. Том аккуратно гладил его по пальцам, невесомо касаясь кожи подушечками, и улыбался. Ему было уютно с ним, уютно в этой маленькой квартирке, уютно идти по улице, уютно выбирать продукты, уютно нести сумки и есть перед телевизором чипсы. Ему было уютно спать с ним, любить его, дарить ему удовольствие. И ему совершенно не хотелось возвращаться в свой отель. Том вздохнул и печально глянул на сигареты, лежащие на прикроватной тумбочке. Нет, Билл так уютно спит, что у него нет никакого желания беспокоить его. Он гладил его по руке, иногда целовал в макушку и охранял его сон... Уютный...
  Том проснулся, широко зевнул и завозился, шаря рукой по кровати в поисках Билла. Билла в постели не было. Том недовольно сдвинул брови и прислушался. Пахло кофе и выпечкой. Оу, это он удачно проснулся. Отыскав в полумраке трусы, он отправился на кухню, где по всей вероятности крутился у плиты хозяин дома.
  - Хорошо, господин Мэй. Надеюсь, что после обеда я смогу с вами встретиться. Давайте ориентироваться на три часа... Нет, я приеду раньше. Хочу выехать ночью. Двести пятьдесят километров до Ня Чанга ночью проехать проще, чем днем. - Билл рассмеялся. - Да, пока все спят. До встречи. - Он нажал отбой и положил телефон на стол.
  - Мы едем в Ня Чанг? - удивился Том, хмуро глядя на улыбающегося парня.
  Тот подошел к нему, легко поцеловал и, взяв полотенце, полез в духовку.
  - Не мы, а я. Я нашел работу в Ня Чанге. Завтра встречусь с хозяином и пообщаюсь, - радостно сообщил Билл, доставая булочки. - Мы переписывались все утро. У меня о нем сложилось хорошее впечатление. - Он поставил противень на плиту и ткнул пальцем в румяную сдобу. - Готово. Садись, я сварил тебе кофе и сделал булочки с манго.
  Том сел на стул. Настроение резко испортилось. Билл продолжал суетиться - поставил перед ним кофе и тарелку с горячими булочками. Кофе было тягучим и ароматным. Пить его не хотелось.
  - В Ня Чанге тоже должно быть неплохо. Жаль только, что не получится полноценно отдохнуть. Там волны не такие как здесь. Зато район побогаче. Туристы... Конечно, ехать из Сайгона до Ня Чанга - застрелишься, так что лишний раз в Сайгон не съездишь, но... - Он сделал глоток кофе и зажмурился от удовольствия. - Но в Ня Чанге есть аэропорт и не надо далеко ездить.
  - Ты рад что ли? - поморщился Том.
  - Конечно, рад! Очень рад! Я не думал, что так быстро найду новую работу. Здесь же, знаешь, какая конкуренция! Да ты знаешь! Меня даже избить пытались, сам заступался.
  - Думаешь, в этом твоем Ня-чего-то-там нет конкуренции?
  - Есть. Но я стараюсь о ней не думать. Приеду, обоснуюсь и буду работать.
  Том сжал губы и уставился в чашку.
  - Не расстраивайся, - заметил Билл. - Ты все равно скоро уезжаешь, а я не могу здесь оставаться. Для меня в Муй нэ нет работы. Даже если я останусь с тобой тут на неделю, то что это даст? Я потеряю хорошее место, останусь без денег, жилья... Ты же не хочешь, чтобы я спал на пляже под зонтиками?
  - Я дам тебе денег.
  - Мы вчера с тобой это обсуждали.
  - Билл...
  - Нет, Том. Так будет лучше для нас двоих. Надо вовремя уйти, чтобы воспоминания были приятными, а не заставляли корчиться от боли.
  Том пристально посмотрел на него. Помолчал, а потом спросил:
  - Кто тебя обидел?
  Билл помрачнел, тряхнул головой, словно прогоняя неприятные мысли, и огрызнулся:
  - Не важно. Я не хочу копаться в прошлом. Ешь булочки. Они восхитительны.
  Том до боли сжал зубы. Это начинало бесить. Билл как улитка - вроде бы вот он его всего видит, а что там внутри - не знает.
  Булочки оказались выше всяких похвал, как и кофе, и сам Билл, чудесно улыбающийся, с легким румянцем на щеках.
  - Расскажи мне о нем, - попросил Том, сыто откинувшись на спинку стула и вытянув ноги.
  - Что рассказать? - нахмурился Билл, опуская голову.
  - Окей, давай я расскажу. Ты поправишь.
  Билл ухмыльнулся и кивнул.
  - Ты влюбился в парня. Он тебя бросил. Ты страдаешь. Поэтому свалил из Европы, чтобы его забыть. Так?
  Он вздохнул. Вытряхнул из фильтра кофе, насыпал новый и налил кипятка.
  - Сделать?
  - Сделай. Но ты не ответил. Так?
  - Хорошо, если ты хочешь. Мой отец не любит геев. Категорически их не выносит. Особенно таких, как я. Он считает, что я опозорил его и весь наш род до седьмого колена. Когда он перевез меня в Европу, то снял жилье подальше от себя и позволил делать то, что я хочу, выделяя деньги на карманные расходы. Взамен я не появляюсь там, где может появиться он, и не позорю его перед соседями-друзьями-еще бог знает кем. Мы не общаемся. Мы просто живем в разных концах города, и он каждый месяц переводит мне деньги. Я оказался совсем один в чужом городе, без друзей, работы, учебы. А потом в моей жизни появился он. Он снял дом через дорогу для своей семьи. Так мы познакомились, потом подружились. Потом начали встречаться. Когда о нашей связи узнали, был большой скандал - благочестивый глава семейства с кучкой детей и женой-милашкой ходит налево к, прости господи, педику - что может быть кошмарнее? Ради меня он бросил всё и всех, уволился с работы, и мы переехали в Берлин. Через полгода он сделал мне предложение. Мы поженились на Карибских островах. Через месяц он погиб. Авария. Я снова остался один... Когда я понял, что от одиночества схожу с ума, то поехал путешествовать. Он был очень похож на тебя.
  Никогда в жизни Том Каулитц не чувствовал себя настолько погано и неловко. Вроде бы простое любопытство, желание понять, разобраться, разложить все по полочкам, а вот же... Такое бы он тоже не хотел вспоминать.
  - Прости... - только и сумел вымолвить он.
  Билл поморщился и махнул рукой.
  - Кофе... - поставил чашку перед ним. - Пойми меня. Я не могу остаться. Я влюбляюсь в тебя. Это неправильно. Я как будто предаю его память...
  - Да, конечно... Я все понимаю...
  Полночи Том провел на пляже. Он сидел на лежаке, пил ром и смотрел, как черноту неба пронзают кривые молнии. Иногда вспыхивала зарница, озаряя бледным светом мокрый песок, который всего несколько часов назад лежал на глубине метра в три. Том пил из бутылки, обжигая горло спиртным. Несколько часов назад он попрощался с ним. Они снова провели весь день вместе. Билл учил его поднимать кайт с воды, звонко смеялся над его неудачами и терпеливо объяснял, как надо делать правильно. Они вместе катались на гидроцикле, много целовались, обедали в любимом ресторане Билла, а теперь и Тома, потому что так вкусно, как там, еще нигде не готовили. Потом Билл высадил его у отеля, Том уговорил его зайти к нему в номер... Последний раз... Билл уехал домой, чтобы поспать перед долгим путем на север... Том думал о бесхозных волах, которые ночью гуляют по дорогам, и в которых вполне мог врезаться Билл. И погибнуть... Думал о том, что вот он сейчас уедет, и Том останется совершенно один, и уже не такой, как был, уже совсем другой, с какой-то щемящей болью в сердце. Потому что не только Билл, кажется, влюбился... Потому что все это неправильно... И если этот чертов Билл живет в Берлине, то почему бы... черт возьми! Нет, нельзя. У него работа, Вик, гастроли, партнеры... Его совсем не бывает дома. Даже Ролан сбежал, не выдержав постоянного одиночества... Он никому не пожелает такой судьбы - быть бойфрендом Тома Каулитца. Да и в конце концов, может это просто сперма в мозги бьет. Над головой раскатисто громыхнуло. Том снова приложился к бутылке. Кажется, дождь собирается... Билл поедет по мокрой дороге... А если глина... Если занесет... И погибнет... Крупные капли начали грузно шлепаться на песок и деревянные дощечки лежака. По опыту последних дней он знал, что у него есть ровно одна минуту, чтобы добежать до бунгало. Потом он промокнет до трусов, не досчитав и до двух. Том поднялся и неровным шагом побрел в номер. Капли все интенсивнее стучали по макушке. Плевать...
  Кровать разобрана. В номере прохладно. Пахнет им и сексом. У зеркала остались его палочки с маленькими гирляндами розовых цветов, которые он вытащил, когда Билл устроил чайную церемонию. 'Ведь специально все подстроил, подлец!' - беззлобно ухмыльнулся Том. В окно долбился дождь. Над головой громыхало. Том сгреб палочки, сунул их в карман и решительно вышел из номера. Куда он поедет в такую погоду? В какой Ня Чанг? К черту Ня Чанги! Тут останется. И точка.
  В три часа ночи в Муй нэ не спали только Том и собаки. Первый торопливой рысцой несся по дороге к темному повороту в поселок. Вторые беззлобно побрехивали на него, предупреждая о своем присутствии. Обычно ливень шел минут десять, ну, может быть, двадцать. Тому хватало этого времени, чтобы зайти в магазин, посмотреть товар, выбрать себе чего-нибудь, и выйти на посвежевшую улицу. Иногда он так и 'шел' по магазинам, ни разу не попав под ливень. Сейчас же над ним явно кто-то издевался и поливал из бездонной небесной лейки. Капли стекали по лицу, лезли в нос, глаза и рот, он не обращал на это никакого внимания, очень быстрым шагом, иногда сбиваясь на бег, спешил к дому парня. Билл не поедет в такую погоду. Он переждет грозу... А если он уехал до нее? Сердце кольнуло. Нет-нет, он переждет грозу...
  Он подошел к дому Билла в тот момент, когда у божеств кончилась вода. Том даже подумал, что они там, наверху, наверное, из-за воды плохо его видели в темноте, а сейчас хотят рассмотреть во всех подробностях. Мотоцикла Билла не было. В груди заныло и затянуло. Том присел на заборчик, достал сигареты, убедился, что пачка промокла и недовольно отшвырнул ее в сторону. Исключительно для собственного успокоения поднялся к его квартире. Никого. И что теперь делать? Билла нет. Сигарет нет. Жизнь явно дала трещину. Он осмотрел двор. Никого... Поднял глаза к небу - безупречно чистое и звездное. Фантастика.
  - Ну же, - подбодрил он сам себя.
  На душе было удивительно дерьмово.
  Неожиданно, дверь одной из квартир открылась и в желтом проходе появилась тонкая фигурка. Он что-то сказал хозяину, покивал головой, помахал рукой и начал быстро спускаться по противоположной лестнице. Том весь собрался, как пантера перед прыжком на жертву. Билл в черном защитном костюме был едва различим. Он подошел к месту, где утром стоял его мотоцикл, скинул брезент и начал упаковывать вещи, аккуратно укладывая сумку в специальный отдел в сидении мотоцикла. Том вышел из тени на свет, наблюдая за парнем. На лице довольная улыбка - успел. Билл покрутился около мотоцикла и начал его вывозить на дорогу. Заметив Тома, он вздрогнул и остановился. Тот неторопливой походкой подошел к нему и взялся за свободную ручку.
  - Ты? - удивленно расширил глаза Билл.
  - Я, - несколько агрессивно выплюнул Том. - Ты забыл. - Протянул ему палочки.
  - Спасибо, - тихо пробормотал он, забирая их.
  - Ты никуда не поедешь в такую погоду, - отрезал.
  Билл поморщился:
  - Том... Мы это обсу...
  - Ты никуда не поедешь в такую погоду, - отчеканил он, дергая мотоцикл на себя.
  - Я уже отдал хозяину ключи от квартиры.
  - Плевать. Я все сказал. Ты никуда не едешь.
  - Ты мне приказываешь что ли?
  - Надо будет, и силу применю.
  - А то что?
  Том на секунду задумался. Потом пожал плечами:
  - Ничего. Поехали в отель. Я спать хочу, - попросил очень ласково.
  Билл недовольно затряс головой, всем своим видом показывая абсурдность ситуации. Перекинул ногу через сидение.
  - Ты опять без шлема? - проворчал.
  Том сел сзади, крепко обхватив его за талию.
  - Я еще и мокрый.
  - Блестящая перспектива - ехать с мокрым пассажиром, да еще без шлема. А если навернемся?
  - А ты не гони.
  - Я еще под тебя подстраиваться что ли должен?
  - Эй, ты должен был сказать: 'Как господину будет угодно', - несильно пихнул его Том. - Избаловал я тебя. Ох, избаловал.
  
  
  
  ____________________________________________
  * аяцури - марионетка
  
  
  ____________________________________________
  
  
  
  
ЛЕПЕСТОК ШЕСТОЙ
  Тетива лука
  
  
  
  
  
  
  
  
И на пределе
  счастьем я наслаждаюсь
  наших свиданий.
  
  
  
  Его жизнь разделилась на ДО и ПОСЛЕ. ДО он многое знал о сексе, считал себя опытным и очень искушенным любовником. Казалось, что его уже ничем нельзя удивить. В принципе. Ну, может быть в каких-то деталях, мелочах, иная поза, иная ласка, но не так вот чтобы. ПОСЛЕ он понял, что ничего не знал о сексе. Вообще. То, что делал Билл накануне, было лишь детской шалостью, невинной игрой. Он сказал, что стеснялся и вообще побаивался что-то предлагать такого, отчего Том бы мог подумать какую-нибудь глупость про него. А когда вроде бы понял, что бояться нечего, вот тут-то и воплотился план 'Рот' во всей своей красоте. Том сдался, почти как Париж, за сорок секунд. В постели Билл оказался богом. Нет-нет, даже вот так - БОГОМ. За один-единственный день Том узнал о сексе больше, чем знал о нем всю свою сознательную жизнь. И о себе он многое узнал. Например, что может кончить от того, что его целуют. Вот так, без рук, без какой-либо дополнительной ласки, просто целуют, а Томми-младший заводится и нагло кончает. Том узнал, что массаж простаты дарует оргазм, сравнимый разве что с полетом в космос. И что самое главное, Том позволил ему взять себя. До сих пор его опыт в этом плане ограничивался ровно двумя половыми актами - первый раз ему вообще не понравилось, второй раз он решил проверить с другим человеком и окончательно убедился, что анальный секс - это не про него. Билл даровал ему такое блаженство, что слезы текли из глаз, когда он содрогался от оргазма. И это Том старался не думать о минете, который Билл делал с непередаваемым упоением и азартом. К вечеру они окончательно утомились. Билл еще что-то копошился под боком, но Том подтянул его к себе, уткнулся носом между лопаток, и отключился, где-то на самой границе сна и яви подумав, что паршивец или сам чем-то мажется, от чего у Тома голову рвет, или что-то ему подсыпал в еду, от чего у Тома опять-таки рвет голову. Впрочем, какая разница, что он делает, главное, что Тому еще никогда и ни с кем не было настолько хорошо...
  Проснулся он от того, что...
  - Аааа, - со стоном выдохнул, вцепившись в волосы и двинув бедрами навстречу. - Аааахх, - простонал хрипло, кончая ему в глотку. - Билл... Гаденыш...
  Билл вылез из-под одеяла и кончиком языка обвел влажные красноватые губы. Глаза блестят озорством. Том притянул его к себе и поцеловал.
  - У, - капризно сложил парень бровки домиком, выразительно указав взглядом на одеяло, прижимаясь к его бедру животом.
  Том рассмеялся и ласково потеребил спутанные волосы.
  - Откуда же ты такой взялся? - Пальцы обхватили напряженный ствол. Губы к губам. Пара быстрых движений, и капли спермы залили ему живот. И снова Билл целует его так, что он начинает заводиться.
  - Пощади... - с улыбкой скулит Том, рассматривая мятое со сна лицо любовника.
  - Я не могу, - млеет от его прикосновений Билл. Нажимает ему на плечо, роняя на спину, ложится сверху и опять целует так, как еще никого не целовал.
  - Мы вчера ели? - отстраняется Том.
  Билл трясет головой, а его волосы елозят по лицу Тома.
  - Давай закажем?
  - Рано очень. Кухня, скорее всего, закрыта. Может, сегодня в Далат съездим? Кофе купим... Там лювак хороший продают. Можно намешать разных сортов и утро всегда будет добрым.
  - Лювак? Он же очень дорогой.
  - Очень дорогой он в Европе. А тут на европейские деньги вполне себе бюджетный. Баксов тридцать, не больше.
  - За сто грамм? - приподнял Том бровь.
  - За килограмм, - вздохнул Билл, слезая с него и укладываясь рядом.
  - Да ладно, - недоверчиво хохотнул он.
  - Поехали, пока еще можно проехать. По дороге поедим.
  - Далеко?
  - Часа три-четыре через перевал. Если получится, то и за пару часов доедем. Все от дороги будет зависеть. Можно на водопады заехать. Город посмотреть. Там в прошлом веке французы посадили виноград. Сейчас из него вино делают. Неплохое, надо заметить.
  - И лювак, - протянул Том.
  - Да, и лювак заодно купим.
  Четырехчасовую дорогу они осилили легко, если не считать того, что Билл немного заблудился в каком-то городе, свернув не туда, за что навигатор был обруган витиеватым японским матом. Он не гнал, ехал осторожно, но явно с превышением скорости. Том наслаждался пейзажем, крепко держась за Билла. Несколько раз они останавливались, и Том с удовольствием фотографировал и вид с горы на обрыв, засаженный банановыми плантациями, и гибкого, как пантера, Билла на мотоцикле, хохочущего над его шутками, и цыганят из маленькой горной деревушки, моющихся в придорожном ручье. Том кормил собаку и десяток кошек хлебом и удивлялся, их прожорливости. А потом Тома угощали необыкновенно вкусным кофе в маленьком кафе у обочины и странной выпечкой из серой муки - свежей, но очень специфичной на вкус. Еще ему разрешили полазить по плантации кофе и сорвать несколько кофейных ягод. Они оказались сладковатыми на вкус и совершенно не пахли кофе. Том заныкал несколько вишен, решив, что это самый лучший сувенир, какой он только может привезти из этой страны. Билл постоянно смеялся. На коротких остановках все время что-то рассказывал. В черном защитном костюме, в черном блестящем шлеме, на черной 'Ямахе'... Он был вызывающе хорош и сексуален. Мысленно Том отымел его уже очень много раз. И в самых смелых позах. Везде. На мотоцикле. На обочине. На камне. На горе. У ручья. В кафе. Везде. Губы. Руки. Лохматая голова. Запах... Ах... Чертов мальчишка! Он не позволял себе даже целовать его, боясь, что не сможет остановиться.
  - Предлагаю погулять тут. - Билл подождал, пока Том слезет с мотоцикла, и поставил его на подножку около дракона, сделанного из веток куста.
  - Интересно, - заинтересованно глянул Том в золоченые ворота. - Что это?
  - Долина любви. Тут красивый водопад Пренн и сад орхидей. Можно покататься на слонах, лошадях и страусах. Туристическое место.
  - Ты здесь уже был?
  - Нет, в путеводителе прочитал. Потом туристов везут к водопаду Датанла, что в переводе означает 'Молоко матери'. Да и вообще тут много водопадов - Понгур, например, это самый большой водопад в стране, или вот Драй Сап в Национальном парке - самый длинный водопад.
  - И мы что, будем смотреть все водопады? - с опаской спросил Том.
  - Нет, только те, что по дороге, - усмехнулся Билл, учтиво склоняя голову, приглашая его к воротам, ведущим в долину любви.
  Они миновали контроль, и пошли по узкой тропинке за толпой туристов. Водопад оказался действительно очень красивым. Не Ниагара, конечно, и даже не Тугела, но что-то в этом определенно было.
  - Знаешь, что самое смешное? - Билл шел чуть впереди, постоянно оглядывался. - Немногим менее пятидесяти лет назад на этом месте император казнил народ. Приговоренного бросали в клетку к тигру и милый полосатый котенок с удовольствием обедал человечиной.
  - Фу, Билл! - скривился Том. - Твои знания иногда травмируют мое воображение.
  Билл просиял и плотоядно улыбнулся:
  - Ты только представь... - Он развел руками и заговорщицки подмигнул. - Сейчас тут радостно гуляют люди, а раньше... Какая игра судьбы...
  - Надеюсь, клетку выкинули, а тигра пустили на чучело?
  - Отнюдь! Воооон там... На холме... Видишь? Там живут обезьяны. И там же хранится та клетка, в которой кормили тигра.
  - Мы туда не пойдем, - отрезал Том. - Вон туда пойдем. Я вижу слона.
  Три прикольных рыжих слона забавно размахивали хоботами. Том, с детства мечтающий потрогать руками самое большое животное на планете, воровато озираясь, подошел к слонихе и осторожно погладил ее по ноге. Кожа у нее оказалась теплой, а длинные рыжие волосы, покрывающие все тело, жесткими, как щетина у кисти для рисования. Слониха махнула сначала рваным ухом, потом потянулась к нему хоботом. Том с совершенно детским восторгом, протянул к ней руку. Хобот аккуратно коснулся раскрытой ладони, ощупывая ее, и разочарованно выдохнул ему в руку.
  - Она им дышит! Она дышит рукой! - захлебнулся от восторга Том, повернувшись к Биллу. Тот засмеялся.
  - Банана, каспатина! Банана! - Закрутился около него мальчишка, протягивая ветку бананов. Том, не глядя на парня, взял ветку, оторвал один банан и снова протянул слонихе. Хобот опять скользнул по руке. Животное аккуратно взяло плод и отправило в рот, тут же требовательно потянувшись за остальными бананами. Том оторвал еще один банан... Но у слонихи в этот раз был совершенно другой план - неожиданно хобот изменил траекторию и, уцепившись за ветку, мягко, но требовательно, отобрал все бананы у Тома. Он рассмеялся. Хобот стоящего рядом другого слона забрал из рук зазевавшегося гостя последний банан. Хохотали все - служащие, туристы, Билл и сам Том заливался громче всех.
  - Катаца, каспатина! Катаца! Пажалста.
  Катание на слоне было еще той щекоткой для нервов. Слониха медленно плыла, корзина с седоками плавно раскачивалась из стороны в сторону, но Тому казалось, что их сидение закреплено не достаточно хорошо, к тому же из-за разницы в весе с Биллом, оно норовило окончательно съехать на бок. Они истерично хохотали, махали видео-оператору и судорожно хватались за края корзины - свалиться с двухметровой высоты в грязь ни у кого не было ни малейшего желания. А когда они начали спускаться с какой-то горки, и корзина повисла над ушами слонихи практически под прямым углом к земле так, что Том едва ли не уперся носом слоноводителю в затылок, Билл от страха завизжал, как девчонка, от чего Том едва не вывалился из корзины от смеха. Видео и фотографии им потом продали за какие-то совершенно неприличные деньги. Но возбужденный от впечатлений Том готов был еще приплатить, лишь бы снова услышать этот пронзительный визг перепуганного Билла.
  - Пойдем кататься на страусе? - крутился вокруг Билла Том.
  - Давай без меня. Мне слона хватило. - Он капризно надул губы.
  - Нет, ну, пожалуйста, пойдем! Когда еще ты покатаешься на страусе?
  - Я совершенно не расстроюсь, если никогда на нем не покатаюсь.
  - Ну же, Билл!
  - Том, я не могу доверять свое тело существу, чей мозг меньше глаза!
  Том улыбнулся и потащил его к загону с птицами.
  Сидеть на страусе было немного страшно. Если слоном управлял погонщик, если лошадь хотя бы понимала, что у нее на спине человек, если верблюд хоть и был дурным, но немного слушался, то страус перестал вызывать чувство уверенности в правильности своего решения сразу же, как только Том сел в седло. Билл смотрел на него с некоторой тревогой.
  - Можно я пойду? - робко спросил он.
  - Нет. Давай устроим соревнование, кто быстрее пробежит круг, тому делают минет.
  - Том! - закатил глаза Билл. - Я готов сразу же признать свое поражение.
  - Ну уж нет! Не лишай меня удовольствия посоревноваться с тобой. Может быть, я проиграю.
  Страусы двинулись вперед. Сзади каждой птицы быстро семенили служащие. Сначала птицы шли неторопливо и даже важно. Потом страус Тома ускорил шаг. Мужчина вцепился в ручку на седле, чувствуя, как от страха немеют ноги и пальцы... Страус побежал. Это был тот момент, когда Том окончательно пожалел, что залез на птицу - он не контролировал ее вообще, погонщик не успевал физически, оставалось уповать только на страусиное чувство самосохранения и тот самый мозг, который меньше глаза. Неожиданно сзади закричал Билл. Том обернулся и понял, что страус парня несется прямо на них. Повинуясь непонятно каким инстинктам, Том взмахнул рукой, отгоняя птицу от себя. Страус резко шуганулся в сторону. Билл как-то смешно завалился на бок и через секунду свалился на землю. Позабыв про собственного страуса, Том закрутил головой. Разъяренная птица мощным ударом ноги отшвырнула парня в сторону. На помощь Биллу с громким криком бежали работники парка. Том на ходу соскочил с птицы и тоже кинулся к другу. Тот лежал ничком, странно вытянувшись, и не подавал никаких признаков жизни.
  Том беспомощно взмахивал руками, не зная, что делать, мысленно молясь, чтобы Билл не сломал шею.
  - Врача! - завопил на окруживших аборигенов.
  Те галдели.
  -Врача! - злобно рявкнул он. - Сейчас... потерпи... пожалуйста...
  Том расстегнул молнию куртки и припал ухом к груди - бьется. Приподнял веко и отклонился в сторону, чтобы дать возможность солнечным лучам коснуться бледного лица - зрачок среагировал на солнечный свет. Живой. Только без сознания. Живой. Главное, чтобы позвоночник не сломал. Нельзя трогать! Нельзя шевелить...
  - Врача, мать вашу!!!
  Какой-то мужчина опустился рядом с ним. Пощупал пульс, проверил реакцию зрачков, дыхание. Том только теперь заметил, что куртка на животе парня вспорота чем-то острым. Мужчина принялся мять живот Билла, словно руками щупая внутренности. Потом что-то сказал Тому. Том нахмурился, покачал головой - не понимаю. Мужчина повернулся к одному из служащих и повторил ему.
  - Доктора каварита, каспатина оке, - перевел служащий.
  - Оке? - напряженно спросил Том у врача. По-местному значит 'хорошо'.
  - Оке, оке! - закивал тот.
  - Если все 'оке', так какого хрена он без сознания?! - взревел Том, страшно вытаращивая глаза, которые быстро наливались кровью.
  - Оке, оке, оке, - бормотал врач, доставая из сумки пузырек с какой-то жидкостью. Несколько капель на ватку. Ватку к носу. - Оке... - Билл ожил, поморщился, махнул рукой, убирая вонючую ватку от лица. - Оке? - с некоторым укором поинтересовался доктор у Тома.
  - Оке, - процедил он сквозь зубы. - Оке, твою мать.
  Билл мутным взглядом смотрел то на Тома, то на врача.
  - Я же сказал, что нельзя доверять себя существу, чей мозг меньше глаза, - хрипло простонал парень.
  - Ты можешь шевелиться? Руки-ноги работают?
  Билл попытался сесть. Врач остановил его жестом. Снова начал ощупывать живот.
  - Оке?
  Билл поморщился:
  - Оке...
  Нажал в другое место:
  - Оке?
  Он кивнул.
  Руки снова в другом месте:
  - Оке?
  - Оке, - кивнул.
  - Оке, - повернулся врач к Тому.
  - Кам ын, - зло выдал Том.
  - Кам ын, - криво улыбнувшись, поблагодарил Билл, пытаясь подняться.
  Том поддержал его, помог встать. Честно говоря, он даже не ожидал, что так испугается. Сердце нервно бухало в груди. Ладони до сих пор были потными, а ноги холодными. Том брезгливо вытер руки о джинсы, окидывая злобным взглядом собравшуюся толпу.
  - Оставь, - одернул его парень, словно прочитав мысли. - Я в порядке. Головой только приложился знатно и живот болит.
  - Может, все-таки в больницу? - тихо предложил он.
  - Толку-то? У меня нет столько денег, чтобы платить за госпитализацию. К тому же, кто тебя обратно повезет?
  - Не о том ты думаешь сейчас! - разозлился Том.
  Им вернули деньги за катание на страусах и даже сделали какие-то мелкие подарки за доставленные неудобства. Они ушли обратно к водопаду и уселись на пригорке. Точнее Том сидел, а Билл лежал, положив голову ему на ноги. Парень морщился на любое движение и осторожно массировал голову, пытаясь унять боль. Боль отступала очень медленно и неохотно. Том старался не шевелиться, чтобы не потревожить, лишь иногда подушечками пальцев гладил его руки, но тоже очень осторожно, чтобы не помешать... Солнце почти достигло зенита и припекало. На берегу Том уже обливался бы потом и не выходил из бунгало без бутылки воды, но в горном Далате было прохладно и хорошо. Комфортно. Они слушали, как шумит вода, как поют птицы, как смеются люди, и им было очень хорошо.
  - Может, домой поедем? - предложил Том, скользя кончиком пальца по его виску.
  - Угу, обязательно, - съехидничал Билл, продолжая массировать голову. - Мы в шести километрах от города, и теперь ты предлагаешь поехать обратно только потому, что какая-то безмозглая скотина врезала мне ногой по животу. Кстати, эта тварь своим когтем порвала первоклассную кожаную защиту.
  - Хочешь, я куплю тебе новую?
  - Я не про это. - Билл открыл глаза и посмотрел на Тома. - Я про то, что это очень хорошая кожа, которая однажды спасла меня от ножа. Правда, удар был не прямой, а прошел по касательной. Как сейчас... Если бы я был без защиты, то ты бы увидел, какого цвета у меня кишки.
  Том смотрел на него и не знал, что ответить.
  - В момент опасности, страус нападает на обидчика и рвет его когтями ног и клювом. Так он может забить льва. В следующий раз ты пойдешь кататься на этой твари без меня.
  - Как господину будет угодно, - тут же согласился Том. И они громко рассмеялись.
  Прогулка по городу была замечательной. Здесь все было так, будто они оказались в маленьком провинциальном французском городке - французские кофейни и круассаны, французские балкончики с витыми решетками, французские дома... Если бы не узкоглазые аборигены, то он бы почувствовал себя дома. Они пообедали во французском ресторане. Купили французского вина. Гуляли по вымощенным булыжниками французским мостовым. Билл смотрел на него и мягко улыбался. Том видел этот взгляд. Ему хотелось думать, что он смотрит на него так же - любуется... Внутри все трепетало, словно натянутая струна. Казалось, будто дотронься до нее и зазвучит музыка. Малейшее его движение, взмах ресниц, короткая улыбка, легкий румянец... Внутри него звучала музыка. Билл и сам был этой музыкой. Очень легкой, нежной, ласковой. Его хотелось гладить и целовать. Просто гладить и просто целовать. От удовольствия. Хотелось касаться его кончиками пальцев, как он касался струн гитары, и извлекать из парня музыку. Какая она будет? Как прикосновение ветерка к лицу в безветренную погоду? Или как шепот деревьев в лесной чаще? Или как шум города в час-пик? Какую он издает мелодию, этот удивительно красивый, образованный и очень интересный молодой мужчина? Одно Том знал точно, теперь, когда он будет пить кофе, он всегда будет вспоминать о нем...
  - Как же вкусно пахнет!
  Том прижал серебристый пакет к лицу и шумно втянул воздух - даже через упаковку лювак благоухал, наполняя номер необыкновенным запахом. От жадности Том набрал несколько килограмм немолотых зерен, по дороге решив, что дома не станет ни с кем делиться. В магазине ему даже подарили специальное ситечко, каким пользовался Билл, когда готовил кофе для него. Сам Билл вытянулся поперек широкой кровати и устало улыбался.
  - Как ты? - обеспокоенно спросил он.
  Парень неопределенно дернул плечами.
  - Пойдем, поваляемся в джакузи? - Том осторожно опустился рядом с ним. Поцеловал в плечо.
  - А ты помнешь мне плечи? - робко спросил Билл, посмотрев на него жалобно.
  - Всё, что ты хочешь, - навис над ним Том, мягко касаясь губ.
  В теплой воде Билл окончательно разомлел. Его глаза были большими, влажными, взгляд томный и какой-то полусонный. Том ласкал его, гладил, целовал в шею. Билл был податлив и медлителен. Наверное, впервые за несколько дней, он не говорил без умолку, а молчал и слушал, ласково улыбаясь. Том любил его. Очень осторожно и нежно. Как любил бы свою первую девственницу, никогда не знавшую ласки мужчины. Том представлял себе, что парень - самый прекрасный, редкий и хрупкий цветок в его коллекции, и он дарил ему всю свою нежность, на какую только был способен. Билл, видимо, держался из последних сил, потому что его дыхание стало глубоким сразу же, как только он прижался к нему и положил голову на плечо. Даже оргазм был не таким ярким, каким был всегда. Том улыбнулся - несколько часов по серпантину кого хочешь утомят. Его мальчик может быть слабым. Это так неожиданно. Том курил, стряхивая пепел в пепельницу, лежащую на животе, и смотрел в потолок, где в полированной металлической люстре отражался обнимающий его парень. Хотелось так лежать всегда, смотреть на него, слушать его дыхание, наслаждаться его запахом... Хотелось, чтобы завтрашний день никогда не настал. Последний день его самой счастливой жизни...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
ЛЕПЕСТОК СЕДЬМОЙ
  Расставание
  
  
  
  
В страсти любовной
  Древнейшего из искусств
  С запахом мяты
  
  
  Так хладнокровно
  Срезан цветок моих чувств
  Милым Миято.
  
  
  
  Полдня они провели на пляже. Загорали, купались... Билл взял журнал у парня с раздачи полотенец и зачитывал Тому статью вслух, параллельно комментируя содержание. Том смеялся, вставлял свои мысли, Билл забавно хихикал и бросал на него быстрые игривые взгляды. Завтра в отеле опять будет полно аборигенов. Они займут в ресторане и на пляже все места, будут шуметь и играть в волейбол и футбол. Только он этого уже не увидит. Усилием воли Том заставил себя не думать об этом. Это будет завтра. А сегодня у него есть время.
  - Билл, пойдем в бунгало. - Он резко сел и сдернул полотенце со стола.
  Парень удивленно приподнял бровь, прикрыв журнал.
  - Солнце высоко, - пояснил Том, осматриваясь вокруг, чтобы удостовериться, что ничего не забыл.
  - Что-то случилось? - спросил тихо.
  Том решительно вставил ноги в шлепки и поднялся.
  - Все нормально.
  - Пойдем поплаваем?
  - Не хочу, - буркнул он и, не глядя ни на кого, ушел сдавать полотенце.
  Билл пришел в бунгало минут через сорок. С волос стекала вода, а тело было влажным. Том смотрел телевизор, лежа на кровати, прикрыв бедра одеялом.
  - Зря ты ушел. Вода отличная. Почти не штормит.
  Он повесил мокрое полотенце на спинку стула в садике. Проходя мимо стола, заметил лист бумаги. Остановился, чтобы посмотреть, что там написано.
  - Уважаемый герр Каулитц! Ваш рейс KL-4075 в 8-50 Сайгон - Берлин... Пересадка... Амстердам... Машина... в 2-15 у главного входа... Сдайте номер... Расплатитесь... Всё? - голос прозвучал убито.
  - Всё, - нахмурился Том.
  Билл замер на несколько секунд, глядя в никуда.
  - Иди ко мне, - позвал.
  Он опустился рядом на кровать и уткнулся носом в подушки. Том обнял его.
  - Я оставлю тебе свою визитку. Когда вернешься в Европу, в Берлин, обязательно позвони. Я буду рад тебя видеть. И дай мне свой номер...
  - Зачем? - глухо спросил он.
  - Чтобы был, - огрызнулся.
  Билл молчал. Отвернулся.
  - Эй, ну я же не прощаюсь, - попытался подбодрить его Том.
  Кивнул.
  - Билл... - он поцеловал его в плечо.
  Парень поднялся. Том напряженно смотрел ему в спину. Обернулся. На лице сияет улыбка.
  - Давай устроим прощальный вечер! Я хочу, чтобы ты помнил наш курортный роман.
  Том незаметно выдохнул и улыбнулся:
  - Что мне для этого надо сделать?
  - Я все сделаю сам.
  - Договорились.
  Часа три Том бегал по сувенирным лавочкам деревни и закупался безделушками. У них в офисе была традиция - привозить из отпуска всем какой-нибудь мелкий сувенирчик. Учитывая, что отпуск у команды был обычно тогда же, когда случался отпуск у их шефа, то по возвращению все делились подарками, впечатлениями и эмоциями. Одной ногой Том уже был дома. Да и хорошо, что перелет будет длиться почти сутки, так он мысленно подготовится к работе, настроится на свершения, обдумает план завоевания мира: увидеть с высоты свои будущие владения - не это ли прелесть дальних перелетов? О Билле он старался пока не думать. Он ждал решения, которое должно было вот-вот прийти. Так всегда с ним случалось - иногда он позволял ситуации самой найти выход, он лишь подчинялся небесам, высшей силе или что там у них за отдел по этому поводу. Так будет лучше для всех.
  Еще час Том потратил на то, чтобы собрать вещи, коих оказалось раза в два больше запланированного и раза в три больше привезенных. Том смотрел на кучу одежды, которую закупил, на увесистый пакет с сувенирами, на фольгированные пакеты с кофе, и размышлял, сколько ему придется платить за перевес. Ну да черт с ним! Не разорится.
  Билл появился ближе к вечеру. Он сдержанно улыбался и был чрезвычайно загадочен. К Тому как будто вернулся тот самый Билл, которого он знал первые дни, - спокойный, таинственный, приторно вежливый и сладко-учтивый.
  - Ты не возражаешь, если мы поужинаем в ресторане? - предложил Том, перетаскивая сумку с кровати ближе к выходу.
  - Как господину будет угодно, - поклон. - Вы обещали мне вечер.
  - Да-да, у меня на вечер много планов. - Он подошел к нему вплотную, притянул за талию и впился в губы жадным поцелуем.
  Билл чуть отстранился.
  - Массаж? - Уголок губ едва заметно дернулся вверх. Взгляд лукавый.
  - Может, не пойдем в ресторан? Закажем еду в номер? - Том уронил его на кровать.
  - Как господину...
  - Да-да, господину будет угодно. - Язык жадно ворвался в рот. Том рыкнул и схватил его за волосы. Билл... заурчал в ответ. Фыркнул и извернулся, скидывая его с себя и поднимаясь на ноги.
  - Я обещал тебе незабываемый вечер? - глядя на него с вызовом, прошептал Билл.
  - Я хочу любить тебя, - произнес Том, жалобно посмотрев на него.
  - Обещаю, - кивнул парень, ухмыляясь. Глаза сверкнули как-то недобро. Он был опасен и от этого Тома перло еще больше. - А сейчас одевайся. У тебя есть десять минут, пока я буду приводить себя в порядок.
  С этими словами Билл удалился в душ. Том, ошарашено пялился на парня в окне, медленно снимающего одежду. Живот приятно вело. Выебать бы его сейчас жестко. Чтобы искры из глаз летели. Но, оке, он уступит. Исключительно из любопытства. На столе пискнул телефон. Том повернулся. Сони Эриксон... Старенький... Телефон Билла! Ни секунды не медля и не сомневаясь, он бросился к столу и схватил трубку. Черт! Всё на японском. По крайней мере очень похоже на один из азиатских языков. Но ему некогда размышлять о сложностях общения иероглифами. Том быстро набрал свой номер и нажал вызов, судорожно выдергивая айфон из кармана.
  - Давай же! - нетерпеливо пританцовывал он, переводя взгляд с одного экрана на другой.
  Звонок пошел.
  Том тут же скинул вызов с телефона Билла. Всё. Теперь у него есть его номер. Теперь-то он точно никуда от него не денется.
  Билл оделся очень скромно - в джинсы, майку и рубашку в клеточку. Волосы спрятал под серую шапочку. Он был вежлив, учтив и вел себя подчеркнуто деликатно. Том снова чувствовал себя господином. Белым господином. В такси Билл поддерживал разговор, рассказывал какие-то байки, не всегда приличного содержания, и всячески его веселил. Том сидел абсолютно расслабленно и охотно отзывался на шутки. Колено косается колена. Ладонь в ладони. Глаза в глаза. Вечер пройдет замечательно - Билл в хорошем расположении духа, хотя и заметно, что несколько нервничает, Том тоже очень доволен происходящим, поэтому... Только бы не думать о двух часах пятнадцати минутах...
  - Прошу, господин, - учтиво склонил голову Билл, пропуская его вперед в ресторан.
  Служащая в национальном костюме (явно в японском стиле, но Том в этом совсем не разбирался) провела их в зал и усадила за один из центральных столиков. Том осмотрелся. Ресторанчик был очень уютным. Столики стояли далеко друг от друга, и можно было не опасаться, что их разговор подслушают. Большие мягкие кресла были достаточно удобными для расслабленного сидения, но в тоже время не создавалось дискомфорта во время еды. Правда, около стен расположены широкие диваны и множество подушек, те места понравились Тому больше.
  - Я позволил себе заказать для тебя самые изысканные блюда, - вкрадчиво произнес Билл. - Это лучший ресторан японской кухни в Фантьете.
  - Полностью полагаюсь на твой вкус, - легко согласился Том.
  Вечер протекал неспешно. На импровизированной сцене девушки танцевали что-то национальное под нудноватую, но ненавязчивую мелодию. Гибкие тела красиво изгибались. Взмахи многочисленных рук - длинные рукава кимоно разноцветными всполохами возникали то тут, то там. Танцовщицы были утонченно прекрасны, изящны, словно фарфоровые статуэтки. Шоу было ярким, и если бы Том увлекался девушками, то непременно пялился бы на сцену. Но перед ним сидел другой человек, каждую черточку лица которого он хотел впитать в себя и увезти с собой в памяти. Том пил далатское вино, ел вкуснейшего крокодила, позволив себе таскать куски мяса из тарелки руками. Потрясающий рис - смесь дикого и какого-то круглого с тончайшей стружкой не понятно чего, но вкусного. Пожалуй, это самая вкусная кухня из всех, что он когда-либо пробовал. Билл много улыбался и смеялся. Взгляд его был томным, обволакивающим. Он словно бросал ему вызов, дразнил. Том пока не понимал, чем именно, но чувствовал, что от парня исходит какая-то энергия. Незнакомая до сих пор. Это щекотало нервы. И Тому это нравилось. Билл снова был другим. Не обычным и расслабленным. Не услужливым и покорным. Он был опасным, как живущий в нем белый дракон. Он был чертовски сексуальным. Том хотел познакомиться с этим Биллом. И обязательно еще раз его трахнуть. Жестко. Заявить свое превосходство. Это будет бой двух драконов - черного и белого. И Том обязан одержать победу.
  - Я отойду. Ты не возражаешь? - промокнул губы салфеткой парень.
  Том ухмыльнулся, прищурившись:
  - Надеюсь, ты не собираешься сбежать? Вообще-то я планировал оплатить ужин.
  - Даже в мыслях не было, - звонко рассмеялся тот.
  Он взял бокал и кусочек мяса. Как же вкусно...
  Билла не было уже минут десять, и Том начал нервничать. Если парень сбежал, это будет номер. А если еще и вещи из номера умыкнут... Он нахмурился, прикидывая, что важного оставил в номере? Самое важное - это ноутбук. Там много информации, песни, наброски, почта, договора... Черт... Кредитки в сейфе, документы на ресепшен, деньги с собой. Вещи? Черт с ними. Музыка сменилась. Теперь это было что-то восточное, но уже менее заунывное и более ритмичное, современное, так сказать. На сцене кружились девушки с веерами. Они перестраивались в какие-то фигуры, часто менялись. Веера в их руках были подобны крылышкам бабочек, что порхают над цветочной поляной. Красиво. Он вспомнил свою недавнюю идею нового клипа для Вик. Если делать его в восточном стиле, то надо будет обязательно использовать вот этих с веерами-крылышками. Получится интересно. Ритм постепенно нарастал. Девушки двигались быстрее, собираясь в круг. Сейчас что-то будет... Том с интересом ждал развязки танца. Музыка затихла. Танцовщицы замерли. Том быстрым взглядом окинул зал - присутствующие, словно загипнотизированные, смотрели на сцену. Три. Четыре. Пять. Ну! Удар барабана. Девушки ожили и расступились. Том поперхнулся вином - на сцене стоял Билл. В расшитом золотом черном кимоно и черных хакама. В руках у него было два золотых веера. Волосы собраны в высокий хвост и перетянуты длинными золотыми шнурами. Том с трудом вернул отвисшую челюсть на место, во все глаза уставившись на друга. Парень танцевал под сумасшедший бой барабанов, выделывая такое, от чего у Тома захватывало дух. Он не знал, как назвать этот танец с веерами. Он плохо представлял, как можно его описать. Это было похоже на ушу, но не ушу, такое же, только с элементами акробатики. Если танец девушек вокруг парня больше походил на танец бабочек, то у Билла, окруженного все теми же 'бабочками', явно был 'полет шмеля' и веера уже были не крылышками, а оружием, которое способно смертельно жалить врага. Происходящее на сцене целиком и полностью поглотило его. Том с восхищением смотрел на гибкого, как лоза, парня, на отточенные движения, на золотые взмахи, иногда сливающиеся в золотой круг. Официант заменил приборы у них на столе, убрав грязную посуду. Том не отвлекался на него, следил за каждым движением выступающих. Ритм снова начал убыстряться, хотя казалось, куда уж быстрее. Девушки постепенно окружали Билла. Том распахнул глаза пошире, чтобы не пропустить что-то очень важное, которое вот-вот произойдет. Кульминация танца. Мощный удар. Танцовщицы замерли, взметнув руки к парню. Еще один. Билл всего на мгновение исчез в лесе из рук и снова появился... в красном кимоно. Еще удар. Рукава его кимоно словно выросли - вверх взмыло огненное пламя из шифона. Превращение прелестниц в таких же 'крылатых фурий' Том пропустил - ему понадобилось время, чтобы отойти от испытанного шока. И снова виртуозный танец вокруг потрясающе красивого, гибкого парня. Билл смотрел на него. Смотрел в глаза. В этом взгляде было всё - страсть, огонь, признание, вызов, насмешка и игра. Взмах руками в его сторону - и два огненных рукава, словно направленное пламя, несутся в Тома. Он непроизвольно дернулся назад. Звук металла по металлу. И рукава, повинуясь воле хозяина, летят обратно. С мечами... Билл перехватил пару вакидзаси в воздухе. Девушки отступали на безопасное расстояние, оставляя его одного на сцене. Теперь гостям предлагалось насладиться танцем с мечами. И снова техничные отточенные движения, прыжки, перекаты... Билл словно сражался под музыку с невидимым врагом. Он был настолько красив в этом танце, что Том неожиданно понял, что безумно гордится им и радуется за себя, что у него была возможность обладать этим мужчиной, ласкать его, любить. И сейчас все смотрят на него, все восхищаются им, все будут хлопать ему, и только Том будет любить его этой ночью. Том и никто иной. Билл вытянулся, как струна, пара быстрых движений мечами в такт музыке, и резко упал на одно колено, низко опустив голову. Волосы рассыпались. Разрезанный золотой шнурок скатился по плечу на сцену. Музыка стихла. В зале повисла тишина. Секунда. Две. Три. Раздались первые хлопки и громкие крики 'Браво!'. Том обернулся. Народ в зале вставал со своих мест, хлопал и кричал. Том тоже встал и начал хлопать. Билл поднялся. Бросил короткий взгляд на Тома и легко улыбнулся. Поклонившись публике, он быстро покинул сцену.
  Том сел на место. На столе лежали какие-то странные штуки. Взяв одну из них, он понял, что это ножны... Ножны для вакидзаси - коротких японских мечей.
  - Охренеть, - только и смог вымолвить он. - И как вы тут оказались?
  - Что-нибудь еще закажите, господин? - подсуетился официант.
  - Да, еще вина для меня и моего друга и сладостей для него на ваш вкус.
  Билл появился минут через пятнадцать, судя по влажным кончикам волос - после представления он принимал душ. Одет в ту самую рубашку и джинсы. На голове опять серая шапочка. Маскируется, - пронеслось у Тома в голове. Он улыбнулся. На столе уже стояла пахлава и вино. Парень смущенно закусил губу. От него пахло сандалом и корицей. Хотелось наклониться и коснуться его губ поцелуем, но теперь к ним приковано внимание слишком многих людей.
  - Ты занимался танцами?
  - Я был лучшим на нашем курсе, - похвастался он.
  - Да, это лучшее, что я когда-либо видел. Почему бросил?
  - Переехал в Европу. Там мне уже было не до танцев.
  - Ты мог бы выступать с собственным шоу. Участвовать в кастингах...
  - Это не для меня. Сейчас я танцую только тогда, когда хочу этого сам, а не тогда, когда это надо. У меня нет какого-то одного танца на все случаи жизни. Завтра я не смогу станцевать то, что танцевал сегодня. Каждый танец - это импровизация. Я бы не хотел, чтобы мое увлечение становилось работой.
  - Я видел лица этих людей. Они восхищались тобой.
  - Я бы хотел, чтобы сегодня мной восхищался только один человек. Я танцевал специально для тебя.
  - Я был восхищен. А еще я был горд тем, что знаю тебя. Черт, как мало времени у нас осталось... Давай уйдем отсюда! Проведем эти часы наедине. Я хочу тебя любить.
  - Да, ты прав. Надо ехать. У меня еще вещи не собраны.
  - Ты можешь остаться в бунгало до утра. Номер проплачен.
  Билл покачал головой и очень тихо произнес:
  - Мне там нечего делать. Там не будет тебя.
  Том закрыл глаза. Он не может взять его с собой. Что парня ждет в Берлине? Одиночество и вечное ожидание его с гастролей? Большую часть времени Том проводит вне дома. Что он может дать Биллу? Свой дом. Свой счет. Свою любовь и телефонные разговоры? Ролан и тот не выдержал, сбежал. Билл молодой, красивый. Пока Том будет зарабатывать, Билл будет водить в его дом чужих, потому что молодой и красивый, потому что тоже хочет любви, потому что ненавидит этот чертов пустой дом и одиночество? Нет, пусть мальчик ищет себя, а он, Том, как-нибудь обойдется.
  В машине между ними было расстояние. Билл сидел тихо у своего окна, Том - у своего. Минуты его счастья утекали сквозь пальцы. Мысль о том, что придется оставить парня тут ради его же собственного блага, выжигала сознание. Всё его нутро протестовало против этого, но... Это надо сделать. Да, тяжело, да, больно. Но надо. В конце концов, у Тома есть его номер, всегда можно позвонить, поболтать, может быть даже встретиться. Нет-нет, не так! Сейчас он улетит домой, придет в себя, начнет работать, и если поймет, что действительно любит этого мальчика, то обязательно найдет его и увезет к себе. С другой стороны, его можно взять в свою команду, ну или просто брать с собой на гастроли. Важно понять, действительно ли он влюблен или это всего лишь похоть на фоне общего недотраха. Да, пусть так и будет. Таково его решение.
  В номере Билл быстро побросал в маленькую сумку вещи, забрал из ванной бритвенный станок и зубную щетку. Том наблюдал, как он собирается, а в груди все сжималось от боли. Нет, надо сначала понять, действительно ли он не может без этого парня, а потом только предлагать ему что-то, потому что будет неправильным притащить его отсюда в Берлин, а потом тяготиться его обществом. Все-таки Том привык жить один... Ну или ему это только кажется. Он поднялся, посмотрел на часы. Через пятнадцать минут придет машина. Билл прошел мимо. Том ухватил его за талию, прижал к стене.
  - У нас есть пятнадцать минут, - сказал ласково, покрывая лицо маленькими поцелуями.
  - Последние пятнадцать минут...
  Руки ласкают тело.
  - Я оставлю тебе визитку. Ты же позвонишь мне, когда приедешь в Европу?
  Короткий вздох, как стон.
  - Не могу обещать. Я планировал немного попутешествовать.
  Язык скользит по коже шеи.
  - Пожалуйста, скажи, что позвонишь.
  Стон.
  - Как господину будет угодно, - ухмыльнулся.
  Рука проникает под джинсы.
  - Я буду по тебе скучать.
  Тело дрожит от наслаждения.
  - Это быстро пройдет.
  Стук в дверь.
  - Хин Чао! Авто! Хин Чао! Каспатина!
  Они отпрянули друг от друга. Щеки горят. Глаза блестят. Оба возбуждены.
  - Пора, - резко говорит Билл и хватает сумку за лямку.
  - Хин Чао! Каспатина! Авто!
  Том открывает дверь, впуская служащего в номер. Тот деловито начинает открывать шкафы и ящики тумбочек и столов, проверяет мини-бар. Билл, опустив голову, выходит из номера. Том смотрит ему вслед. На душе тяжело и противно.
  - Оке, каспатина. Авто.
  - Оке, - кивает Том. - Кам ын.
  Служащий подхватывает его сумку и тащит к тележке для багажа. Том вглядывается в темноту, пытаясь рассмотреть Билла. Ночь непроглядна...
  Билл ждал его у мотоцикла, недалеко от ресепшен. Служащий что-то сказал своим коллегам. Те покивали. Протянули Тому паспорт.
  - Счастливой дороги, господин, - улыбалась девушка.
  - Спасибо вам за чудесный отель, - от всей души поблагодарил их Том. Подошел к Биллу. - Куда ты сейчас?
  - В Фантьет поеду. В тот ресторан. Хозяйка мне работу предложила. Если условия не устроят, уеду в Ня Чанг. Там с работой попроще.
  Том протянул ему визитку:
  - Вот. Обязательно позвони, как вернешься. Ну или вообще звони. Если захочешь.
  - Хорошо. - Билл сунул ее в задний кармане, даже не посмотрев.
  - Там еще есть мой электронный адрес. Не захочешь звонить - напиши, - вдруг разволновался он. - Обязательно напиши мне, слышишь?
  Парень кивнул. Смотрит вниз и в сторону. Расстроен.
  Том подался вперед, чтобы поцеловать его. Но не решился.
  - Счастливой дороги, - растянул Билл губы в улыбке.
  Том глянул в сторону моря.
  - Сейчас ведь все еще отлив, да? - спросил грустно.
  - Уже начался прилив.
  - Прилив... Везет тебе, ты остаешься.
  - Везет тому, кто уезжает, потому что в дороге мысли текут иначе, а тем, кто остается, труднее - с ними остаются воспоминания.
  За спиной раздался гудок.
  Том поморщился. Рывком обнял его, жадно втянув носом запах сандала и корицы.
  - Позвони мне. Обещаешь? Или напиши. Обещаешь?
  - Обещаю, - хлопнул его по плечу Билл.
  Том сел в машину, запретив себе оборачиваться. Глаза, как будто сами нашли его отражение в зеркале заднего вида. Билл курил, присев на мотоцикл. Том тоже закурил. Черная фигурка у черного мотоцикла растаяла в темноте. Он не позвонит и не напишет. Том с силой сжал кулаки и вскрикнул от боли - сигарета обожгла ладонь...
  - Это всего лишь курортный роман, - прошептал он сам себе. - Просто курортный роман и ничего больше.
  Чтобы отвлечься от грустных мыслей, он включил ноутбук и попытался поймать сеть. Многочасовую дорогу лучше всего скоротать в интернете. Открыл почту, в которую не заглядывал две недели. Поморщился от количества пришедших писем. Ну что ж... у него теперь достаточно времени, чтобы открыть и прочитать каждое письмо. Надо еще позвонить Деннису, чтобы встретил. Наверняка, забыл. И Маркуса пусть возьмет. Хотя Деннис ничего не забывает. Том иногда его своим органайзером называет, а Деннис ржет и говорит, что он, Том, его тамагочи. Так они друг друга и терпят на протяжении туевой кучи лет.
  Как прошел перелет, Том не особо помнил. Его вырубило часа через полтора после взлета. Причем сон был настолько крепким, что он буквально проспал все на свете - и обед, и даже ужин. Проснулся за пару часов до Амстердама. Стюардесса принесла ему поесть, вина, и он снова хотел было провалиться в сон, когда объявили, что самолет таки добрался до Европы.
  Едва колеса коснулись асфальта, айфон ожил и начал требовать внимания. Вик, Деннис, Маркус, мама, коллеги, партнеры... Он скучал по своей работе. Бесконечные звонки, переговоры, ругань, лесть, радость, агрессия... Он дома. Его заждались. По нему соскучились. Его хотят все и сразу.
  Две недели пролетели как один день. Уже не было ощущения, что он отдыхал, не было той приятной неторопливой расслабленности. Он был в дыму дел, горел на работе. Новая песня переродилась в несколько первоклассных хитов. Он обсуждал со сценаристом идею клипа. Гонял Вик, когда та капризничала и халтурила. Подбирал натуру для съемок и танцоров. Всё было не то. Он думал о нем. Постоянно думал о нем. Особенно тоскливо становилось перед сном. Пару раз он даже ему снился. Тогда Том просыпался в крайне дурном настроении, срывался на всех и орал. Он скучал по нему. Очень сильно скучал. Заходя в почту, он первым делом проверял письма с незнакомых адресов. Билл не писал. Когда звонил телефон, он с надеждой ждал, что имя парня высветится на экране. Билл не звонил. Настроение стремительно портилось. Том снова орал на подчиненных, обзывал их посредственностями, клялся, что уволит. Он хотел позвонить сам. Потом думал, что Билл, скорее всего, подцепил себе другого 'господина', и снова скидывал набор на последней цифре.
  - Где вы видели, чтобы так танцевали? - завопил он на очередную партию дев с веерами. - Вот это вот, - взлетел на сцену и принялся кривляться. - Вот это вот вы называете танцем? Какого черта вы тратите мое время? Пошли вон! - Том спрыгнул со сцены и рухнул в ближайшее кресло. - Бездари! Вон, я сказал!
  В репетиционном зале повисла тишина. К нему кто-то подсел сзади.
  - Том, по-моему, они отлично танцевали, - произнесла вкрадчиво Вик.
  - Бездарно они танцевали, - буркнул он. - Как унылое говно они танцевали. Песня страстная, экспрессивная. Мне нужна отдача, боль, страсть, любовь. А эти словно дохлые рыбы плавниками колышут.
  - Слушай, может ну эти народные танцы, а? Я знаю пару парней... Французы... Они живут музыкой. Ты слышал про них. Les Twins, помнишь? Мы еще смотрели их выступление... Хорошенькие такие... Может, немного изменим концепцию клипа? Смотри, я вот как это вижу...
  - Ты можешь видеть, как угодно, - резко обернулся Том к подопечной. - Клип будет таким, каким я его вижу. Он снимается на мои деньги. Я оплачиваю его эфиры. Я буду делать так, как считаю нужным.
  Девушка заметно побледнела. Лицо слегка вытянулось.
  - Как господину будет угодно, - сердито прошипела Вик, обжигая его словами. В голове все перевернулось. Взорвалось. Рассыпалось.
  - Да, господину будет угодно! - припечатал Том зло, метнув в девушку молнию взглядом.
  Та, вздернув носик, унеслась в темноту зала.
  - Господину угодно, - пробормотал он тихо, закуривая. Хотелось выть. И кого-нибудь покусать. Натурально. Зубами.
  Он достал телефон и без лишних колебаний набрал его номер. Из них двоих кто-то определенно должен быть умнее. Звонок пошел. Мурашки ползли по спине. В горле стоял ком. Том почувствовал, что взмок. Едва не кинул трубку, струсив. Телефон все звонил и звонил... Он терпеливо ждал. Потом трубка отозвалась каким-то мяуканьем. Том удивленно хмыкнул.
  - Билла позовите, пожалуйста.
  Трубка снова что-то промяукала.
  - Билла позови! - закричал на него Том.
  Трубка ответила короткими гудками.
  Он стиснул зубы.
  - Деннис! - заорал на весь зал.
  Помощник тут же материализовался перед ним.
  - Найди мне вьетнамца, - бросил через плечо и пошел прочь.
  - Как быстро? - ошарашено спросил мужчина.
  Том медленно повернулся к нему на пятках.
  - Немедленно!!! - Казалось, что он сейчас швырнет в него кресло. Вокруг него исключительные идиоты!
  Том сидел в кафе, пил кофе и ел сандвич. Надо прекратить дурить, а то люди уже внимание обращают. Сейчас он поговорит с Биллом и успокоится. Всего один звонок и он снова будет в норме.
  - Это госпожа Нгуен, - представил невысокую милую женщину средних лет Деннис. - Преподаватель немецкого для вьетнамцев в Университете.
  - Ми, - протянула она маленькую ручку. Том мягко пожал ее. - Можно называть меня просто Мила. Вам так удобнее, - белозубо улыбнулась.
  Том кивнул, приглашая ее присоединиться. Деннис сел рядом.
  - Чай? Кофе?
  - Благодарю. Господин Качуем сказал, что у вас есть какое-то срочное дело.
  - Да. Я был бы вам признателен за помощь. Мой друг оставил мне свой телефон. Но трубку берет не он. К сожалению, я не понимаю, что говорит человек на том конце, и очень волнуюсь. Могли бы вы поговорить с ним и узнать, какого хрена он берет трубку моего друга?
  Ми снова лучезарно улыбнулась.
  Том набрал номер Билла и передал трубку женщине.
  - Попросите к телефону Билла. Если его не позовут, спросите, как трубка оказалась у этого человека и что с Биллом, - с максимальным безразличием в голосе произнес он.
  Видимо трубку сняли, потому что Ми начала говорить. Том напряженно ловил каждое ее слово.
  Разговор был коротким. Задав пару вопросов, она заслонила трубку рукой и посмотрела на Тома:
  - Этот человек говорит, что нашел телефон на трассе и готов вернуть его хозяину. Вы можете его забрать в любое время. Адрес нужен?
  Том рассеянно качнул головой.
  Ми еще что-то сказала собеседнику и вернула трубку.
  - Это всё?
  - Да, всё, - тихо отозвался он. - Деннис, закажи билеты в Сайгон на ближайший рейс.
  - Эм... Том... У тебя ближайшие три недели расписаны по часам...
  - Значит, в Сайгон полетишь ты! - рявкнул на него, поднимаясь. - Заплати за обед и оплати услуги госпожи Ми. И закажи гида. Эти черти не понимают по-английски. Я заебался с ними на пальцах объясняться.
  - Прошу прощения, - кротко встряла в разговор Ми. - Мой племянник живет в Ня Чанге. Он работает там гидом. Владеет английским, немецким и русским. Может быть, он сможет вам помочь?
  Том снова покачал головой. Произнес тихо:
  - Если полетит кто-то другой, он не согласится.
  - Господи, о чем ты говоришь? - взвыл Деннис. - У тебя переговоры...
  - Деннис! - сдерживая себя из последних сил, сквозь зубы прорычал Том, зажмуривая глаза. - Я тебя очень прошу... Закажи билеты на ближайший рейс и перенеси все встречи на... - Том шумно выдохнул, прикидывая, сколько времени ему понадобиться, чтобы найти Билла. Два дня на перелет. День на Фантьет. И день на Ня Чанг, если его нет в Фантьете. - Сдвинь график на неделю. Я буду на связи и смогу удаленно решать самые неотложные дела.
  - Том... Да что с тобой такое? - ошарашено спросил администратор.
  Он повернулся к нему. Взгляд растерянный и тревожный. На душе неспокойно. Если с ним что-то случилось? Если его убили? Если...
  - Я потрогал пятку Будды.
  Деннис посмотрел на него с опаской и истерично хохотнул:
  - А я ущипнул за задницу продавщицу в магазине. И что?
  - Всё так, как я загадал.
  Мужчина состроил на лице вопросительную гримасу и беспомощно развел руками, всем своим видом показывая, что не понимает босса.
  - Я влюбился, - коротко пояснил Том и ушел.
  Двумя днями позже в аэропорту его встречал молодой человек, уровень глаз которого находилось на уровне Томова живота. Ну, может чуть-чуть повыше. Том даже подумал, что у парня очень удачный рост - он может отсосать не наклоняясь. Пристыдив себя за подобные мысли, он улыбнулся самой обворожительной улыбкой.
  - Добрый день, господин Линь.
  - Можете звать меня Шин, - ответил с улыбкой парень, приглашая его пройти вперед к стоящей у обочины машине.
  - Том. Вы выполнили мое поручение?
  - Да, конечно. Я обошел все салоны Ня Чанга с фотографией вашего друга. Его никто не знает.
  - Вы говорили с администраторами?
  - Когда как. Обычно я разговаривал с девочками, которые работают в салонах. Вы же знаете, девчонки такие падкие на симпатичных белых парней. Белая кожа у нас особенно ценится. Он бы не остался незамеченным.
  - Значит, в Ня Чанге его нет...
  - По крайней мере, вчера его еще точно там не было.
  - Хорошо. Тем лучше. Видимо Билл все-таки устроился на работу в тот ресторан в Фантьете. Выглядит очень логичным. Он наполовину японец, жить и работать среди своих всегда приятнее.
  - В Фантьет? - открыл дверь машины Шин.
  - В Фантьет, - довольно улыбнулся Том.
  Всего несколько часов и он снова его увидит. Даже если мальчишка откажется, он все равно возьмет его за шкирку, пнет в самолет и увезет с собой в Берлин. Так господину будет угодно.
  Том задремал в машине. Шин, слава богу, не доставал его своей болтовней, вел себя тихо и понимающе. Хороший племянник у госпожи Ми.
  Через пять часов они кружили по Фантьету, пытаясь найти тот самый ресторан, куда его возил Билл. Так бы и дальше они ездили по городу, если бы Тому не пришла в голову гениальная идея - спросить Гугль. Через полчаса с помощью Шина они нашли все рестораны японской кухни в этой дыре мира. Но мотаться по адресам Том опять не стал. Гугль - наше всё! Переключив карту в режим улиц, он поочередно вводил в поисковик адреса и рассматривал фасады зданий, пытаясь найти нужный дом.
  - Вот он! - ткнул пальцем в монитор. - Мы тут были.
  - 'Фудзияма', - прочитал Шин. - Всегда мечтал посетить Фудзияму.
  - Там классно готовят крокодила, - кивнул Том, откидываясь на спинку сидения.
  Машина тронулась.
  - Нет, - рассмеялся парень. - Я говорю, что хотел бы побывать на горе. Не тает в сердце грусть - не тронут мной еще снег склонов Фудзиямы, - воодушевленно продекламировал он. - Хочу в Японию.
  - Что тебя останавливает?
  - Дорого там.
  Том улыбнулся. Руки холодные. Он немного дергается. А если Билл откажется? Если у него уже кто-то есть? Нет. Будда поможет.
  - Это рядом, оказывается, - удивленно сообщил Шин, когда машина остановилась. - Мне пойти с тобой?
  - Да, - махнул Том рукой, доставая из портфеля фотографию парня.
  Шин пошел впереди. Главный вход оказался открыт. Они зашли в зал. За столиками сидело несколько хорошо одетых местных жителей. На сцене никого не было. Звучала ненавязчивая аборигенская музыка.
  - Здравствуйте. Чем могу помочь? - подошла к ним девушка.
  - Добрый день, мы ищем вот этого парня. - Том протянул ей фотографию. - Его приглашали к вам на работу.
  Девушка внимательнее посмотрела на фотографию. Покачала головой, возвращая снимок:
  - У нас нет такого работника.
  - Его приглашали к вам выступать. Две с половиной недели назад здесь было вечернее шоу. Он выступал с вашими танцовщицами. Танец с веером и мечами... Ну...
  Она как будто что-то вспомнила.
  - Подождите минуточку! - Развернулась и стремительно куда-то убежала.
  - Не нравится мне все это, - признался Шин.
  - Меня тоже все это напрягает, - поддакнул Том.
  Из дверей, в которые унеслась девушка, появилась грузная мадам европейской внешности. Она была идеально накрашена и причесана. На шее массивные золотые цепочки. На толстых коротких пальцах маникюр и по несколько золотых колец с крупными камнями. Платье шелковое, широкое, струящееся.
  - Добрый день! - поздоровалась на английском. Ухо уловило легкий акцент. Язык не родной.
  - Здравствуйте. Я ищу парня. Мы были с ним в этом ресторане две с половиной недели назад. Он выступал на вашей сцене.
  - Да, было такое.
  - Он говорил, что вы предлагали ему работу.
  - Предлагала.
  - Он говорил, что принял ваше предложение.
  Женщина удивленно посмотрела на Тома.
  - Он отказался сразу же. Я предложила ему подумать. Сказала, что готова обсудить его условия. Но он отказался. Билл, кажется...
  - Да-да, Билл.
  - Он приехал к нам днем. Попросил использовать нашу сцену для своего шоу. Пару часов позанимался с моими девочками, а потом уехал. Вечером он выступил и всё. Я видела это выступление. Изумительный мальчик. Потом я предложила ему контракт, но он отказался.
  - И больше вы его не видели?
  - Нет.
  - А телефон он вам не оставлял? Ну, или какой-то способ связи с ним у вас есть?
  - Нет, к сожалению. Больше он к нам не приходил.
  Том протянул ей свою визитку.
  - Пожалуйста, если Билл появится, дайте мне знать.
  - Обязательно.
  Они распрощались и покинули ресторан.
  - Что теперь? - спросил Шин.
  - В Муй нэ съездим. Там переночуем. - Том достал телефон и набрал номер Билла. - Спроси у этого человека, где именно он нашел телефон? - протянул трубку парню.
  Шин несколько секунд слушал, а потом сообщил:
  - Абонент недоступен.
  Том закурил. Вздохнул.
  - Я же хотел взять его с собой...
  - Первые мысли самые правильные, - тихо произнес Шин.
  Вечером они обошли все салоны в Муй нэ. Билла никто не видел с тех пор, как они расстались. Лила куда-то уехала на неделю, а новый администратор про Билла слышал, но ни разу не видел. Настроение испортилось вконец. Том снял два номера в своем отеле. Взял бутылку джина и всю ночь пробухал на пляже, слушая шум волн вдалеке и шепот пальмовых веток. Еще никогда он не чувствовал себя настолько погано. Даже когда Ролан от него сбежал, ему не было так хреново. Том смотрел в вязкую черноту моря, пил джин и думал о том, как успел привязаться к этому мальчишке. Впереди снова не было будущего. Лишь жалкие осколки прошлого.
  
  
  
  
  
  
  
  
  - Всё отлично. Встречай.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
БАМБУКОВЫЙ ПРИНЦ
  Ночь седьмого числа
  
  
  
  
Праздник встречи двух звезд.
  Даже ночь накануне так непохожа
  На обычную ночь.
  
  
  Мацуо Басё
  
  
  
  
  
  
  Он еще раз придирчиво осмотрел собственное отражение в зеркале - не то. Слишком официально. Нет, по большому счету, именно так и стоило одеться - брюки-зуавы, облегающая футболка, стильный пиджак и тонкое кашне. Нет, так определенно не пойдет.
  - Машина внизу, - стремительно вошел в гардеробную мужчина.
  - Подождет, - отмахнулся он.
  - Такешико, опаздывать на открытие собственной выставки неприлично.
  - Все равно без нас не начнут, - неторопливо перекладывал он с места на место одежду.
  Мужчина отошел в глубину комнаты. Немного помялся, раздумывая, сказать или нет. Решился.
  - Марла подтвердила свое участие в мероприятии, - произнес тихо.
  Такешико замер. Рю заметил, как тонкое тело напряженно вытянулось - он всегда приосанивался, когда новость была неприятной.
  - Когда это стало известно? - звенящим от гнева голосом спросил он, горделиво поворачивая голову и глядя на телохранителя через плечо.
  - Только что.
  Парень опустился на стоящий рядом стул и спрятал лицо в смятой футболке. Рю выжидающе смотрел на него.
  - Что делать? - Кажется, впервые в жизни телохранитель увидел его растерянным.
  - Одеваться, - мягко подсказал он.
  Такешико кивнул, но с места не сдвинулся.
  - Недавно смотрел по 'Энимал плэнет', как львица взяла опеку над маленькой антилопой, - тихим голосом произнес парень. - Она даже бросила охотиться...
  Он замолчал. Рю вздохнул и решительно подошел к нему, схватив по дороге первую попавшуюся футболку:
  - У нее просто крыша съехала. Видимо, своих львят потеряла, - сказал ободряюще, забирая у подопечного одну футболку и снимая с него другую. - Попробуй вот эту. Твоя любимая и счастливая.
  Такешико податливо поднял руки.
  - А потом детеныша убил лев. Антилопа кричала, звала львицу, но она не решилась защитить ее.
  - Это потому, что у антилопы был плохой телохранитель, - усмехнулся Рю.
  Такешико покачал головой. Это потому, что львица и антилопа никогда не смогут стать друзьями - или обе умрут от голода, или антилопу сожрет другой лев. Самое идеальное в этой ситуации - прогнать антилопу к ее стаду. Он грустно усмехнулся. Антилопа сама идет ему в пасть. Он слишком голоден, чтобы опять позволить ей сбежать. Только вот хочет ли он ее есть? Хотел бы получить - получил бы еще два месяца назад, потому что сработал идеально и результат вышел даже круче, чем он планировал, а когда ему позвонили сначала госпожа Бенни из Фантьета, а потом и Лила из Муй нэ и сказали в один голос, что интересующий его господин нарисовался самолично, был крайне расстроен отсутствием 'Билла' и полон решимости найти любовника во что бы то ни стало, Такешико и вовсе повел себя неадекватно для самого себя - обрадовался так, словно получил Оскар за выдающуюся актерскую игру. Вот только после этого он так и не 'доработал' клиента. Почему-то медлил. Хотя знал о каждом его шаге, обо всех его поездках: бери - не хочу. Рука не поднималась...
  Взгляд упал на белый топ. Такешико прищурился. Белые узкие джинсы... Поднять волосы... Подвести глаза...
  - Рю, я буду готов через десять минут, - проговорил быстро, бегом направляясь в ванную комнату, снимая на ходу футболку и расстегивая брюки.
  - Ты издеваешься? - крикнул ему вслед телохранитель.
  - Десять минут. И попроси, чтобы заменили мой лот на аукционе. Отдай им 'Сны дракона'.
  Он скрылся за дверью. Расчесать тщательно зализанные волосы. Получится ли их поднять? Фен, широкая щетка. Встанут. Сегодня он будет идеальным. Антилопа сама прибежит в его открытую пасть и попросит, чтобы он ее захлопнул. Несколько капель афродизиака на кожу. Никакой любви, никаких соплей, никаких переживаний. Он - Такешико Миято самый высокооплачиваемый кагэма всех времен в Японии, за мизуагэ которого заплатили самую большую сумму за всю историю, вечер в компании которого обходился его даннам в пятьдесят тысяч долларов. С младых ногтей, с самой первой минуты его нахождения в кагэмадзяйя, ему внушали, что он может любить только за деньги. За очень большие деньги. Окаа-сан частенько повторяла: 'Только деньги даруют всё, что ты хочешь, деньги дают власть над миром и людьми. Научись управлять людьми, и ты получишь доступ к их деньгам и власти над миром'. Без малого двадцать лет он учился властвовать над людьми. Он достиг в этом совершенства. Он сводил с ума. Он мог уничтожить взмахом ресниц и опущенным уголком губ. Он мог поддержать беседу на любую тему - от разновидности ирисов в садах Императора до котировок на мировых фондовых биржах. Люди всегда были для него открытой книгой. Он читал их, видел любые, даже самые незаметные движения души и тела, он с легкостью подбирал путь к их сердцам и умел надолго в них оставаться. Не важно, кто был его целью, - мужчина или женщина. Он умел быть одинаково единственным и для него, и для нее. Правда, с мужчинами ему было интереснее - они владели деньгами, женщинами, миром. Он же был охотником на сильных мира сего, кропотливо загонял их в ловушку, сводил с ума, овладевал мыслями, забирал сердца. Это дарило ему иллюзию свободы, независимости и безграничной власти. Особенно в те моменты, когда их тела содрогались в оргазме под его умелыми руками. Они были такими беззащитными, он чувствовал себя всемогущим. Никаких чудес - лишь знание анатомии, физиологии, разных древних техник, ну и в редких случаях может быть специальная травка, если возраст, усталость или еще какие-то заморочки не позволяли партнеру почувствовать себя счастливым. В кагэмадзяйя он был едва ли не единственным, кто оставлял за собой право самому выбирать партнера и допускал к себе не сразу, проявляя благосклонность только после нескольких встреч. Эту привилегию ему даровала особая приставка к имени - рюё-кун, или сияющий дракон, которую получали только лучшие из лучших кагэм. Он был самым лучшим. А сейчас... когда цель достигнута... когда он идеально отработал дзёдзюцу... Что изменилось в нем сейчас? Ничего. Он все такой же кагэма. Он все так же умеет любить только за деньги. Может ли он считать, что сегодня само провидение ведет его антилопу к гибели? Ведь зачем-то их пути снова сходятся, хотя он старательно два месяца избегал этой встречи, понимая, что для антилопы она не кончится добром? А может... Если только...
  - Клянусь, если он узнает себя и выкупит мои 'Сны', я... - Его щеки неожиданно порозовели, глаза заблестели. Он непроизвольно закусил губу и счастливо улыбнулся. - Клянусь, - прошептал и сжал кулаки.
  Джинсы сидели очень плотно, подчеркивая узость бедер и стройность ног. Просторный топ наоборот скрывал фигуру. Лишь широкая пройма позволяла немного видеть бока и вырез горловины демонстрировал красивую ключицу. Такешико покрутился перед зеркалом и удовлетворенно улыбнулся. Чуть повел плечом - широкая лямка сползла с плеча. Надо, чтобы он увидел какуси-боро. Похоже, эта татушка нереально его заводит. Такешико до сих пор не мог без содрогания вспоминать, как ему наносили эту татуировку на протяжении нескольких месяцев - разрезая кожу ножом, втирая рисовую пыль, от чего раны болели и гноились. Он тогда не работал, потому что не мог показывать людям такую спину, и с горя поступил в Университет. Проучился там целый курс, а потом встретил своего европейского данну. Вообще, иметь много покровителей считалось неприличным и портило репутацию. Поэтому Такешико приходилось подходить к делу с умом, чтобы каждый считал себя единственным и неповторимым и, самое главное, никогда и ни при каких обстоятельствах не встретился с другими даннами, и на протяжении нескольких лет ему это отлично удавалось. Надо заметить, что европейский данна подвернулся очень кстати. В Университете Такешико сдружился с одним парнем, они частенько проводили время вместе, а однажды друг пригласил его к себе на день рождения. Всё было бы хорошо, если бы не одно но - родитель парня, благочестивый отец семейства, глава огромной корпорации, владелец заводов и пароходов, был одним из его покровителей. И ему очень не понравилось, что сын водит дружбу с Такешико. Когда Такешико попытались убить первый раз, он не стал испытывать судьбу, просить защиты у других покровителей и объяснять главе огромной корпорации, что понятия не имел, кто этот парень, он собрал вещи и рухнул в объятия счастливого англичанина, обещавшего подарить ему луну и звезды. Год в сырой и неуютной Англии в качестве не понятно кого, ужасно его утомил. Такешико привык к определенному образу жизни, к определенному кругу общения, ему нравилась вся церемониальность его бывшей жизни, нравилось проводить время в беседах, нравилось нравиться, нравилось ловить на себе восхищенные взгляды, и совершенно не нравился прагматичный и скучный англичашка. Да, он не отказывал ему ни в чем, носился, как с любимым капризным дитятей, по щелчку пальцев выполняя любую прихоть своей дорогой игрушки, но Такешико скучал. Он занялся живописью и весьма в этом преуспел. Он неплохо фотографировал, и многие его работы охотно покупались глянцевыми журналами. Его талант в Англии начал работать с другой стороны - он открывал ему двери в мир красивой жизни, наполненный блеском и мишурой. Не без протекции своего данна он познакомился с нужными людьми, ходил на мероприятия, участвовал в фотосессиях, как приглашенный фотограф. Чтобы с ним ничего не случилось, рядом всегда был Рю - телохранитель, помощник и переводчик на первых порах (да, Такешико фанатично учил английский, на чем свет проклиная произношение звуков; свой недостаток - акцент - он превратил в свое достоинство - акцент придавал ему шарм у местного бомонда). Такешико подозревал, что Рю периодически сливает боссу информацию о нем, поэтому приходилось изворачиваться, когда надо было провернуть что-то втихаря. Когда англичашка окончательно достал его своей ревностью и истериками, Такешико осторожно подставил его перед семьей, инкогнито сообщив супруге о своей скромной персоне. Скандал обещал быть мощным. Дело быстро замяли. Такешико получил приличные отступные, большую квартиру в хорошем районе Лондона, ежемесячное содержание на год и Рю в придачу. За это 'глаза данна его больше не видели'. Через несколько недель у него появился новый обожатель - молодой, симпатичный бизнесмен. Все шло как по маслу, события развивались стремительно, Такешико едва успевал их контролировать и направлять в нужное ему русло, но в какой-то момент бизнесмен залепетал об обязанностях, жене, которой он что-то должен, и прочие бла-бла-бла, в долгосрочные планы Такешико не входящие. Пришлось брать сейчас и много. Впрочем, бизнесмен потом еще долго названивал и умолял вернуться. Такешико это было уже не интересно.
  Министр культуры Германии попался на его пути совершенно случайно и стал легкой добычей, тем не менее принесшей максимум пользы молодому растущему организму. Он помог Такешико с гражданством и открыл двери в европейскую культуру. Теперь парень мог выставляться, участвовать за государственный счет в выездных мероприятиях, о нем много писали, говорили и всячески продвигали. Творческая жизнь стала значительно интереснее и даже начала приносить неплохой доход, конечно, несравнимый с его заработками в Японии, но зато он теперь точно не умрет с голоду, если случится конец света и все сильные мира сего неожиданно исчезнут. К тому же немецкий данна оказался щедр во всех смыслах этого слова, и при этом не требовал ничего взамен, ему просто нравилось покровительствовать 'талантливому японскому мальчику'. Такешико продал квартиру в Лондоне и переехал в Берлин, зачем-то прихватив с собой Рю (тот знал еще и немецкий). И все было бы совершенно замечательно, если бы через год министр скоропостижно не скончался, скромно покинув этот мир перед телевизором в ожидании ужина. Честно говоря, узнав об этом, Такешико расстроился. Дедок был хорошим человеком, хоть и не без причуд. К счастью, смерть министра не отразилась на его творческой карьере. Такешико много рисовал, писал стихи, снимал для журналов. Он оказался востребованным. Пару раз его даже приглашали прочитать лекции о современном искусстве Японии, представляя одним из ярчайших молодых художников современности. В какой-то момент Такешико решил завязать и больше не заводить покровителей. У него сейчас было всё, чтобы двигаться вперед самостоятельно и ни от кого не зависеть. Теперь он завоёвывал людей не только для того, чтобы получить доступ к их деньгам, теперь он хотел завоевать мир своим искусством. Новая цель была посложнее и нравилась ему значительно больше. Вот только тот танец, который он станцевал на краю земли для единственного мужчины в зале, не давал ему покоя - Такешико впервые в жизни испугался, что кто-то может завоевать его.
  - Выпьем? - предложил он в машине, чтобы хоть как-то унять несвойственную ему дрожь в коленях.
  - Шампанского? - усмехнулся Рю.
  Парень кивнул.
  - Я на работе, - скорчил милую гримаску телохранитель.
  - Чуть-чуть, - широко улыбнулся Такешико, протягиваю ему бутылку. - Шампань Миллезимэ. Вкусное.
  Рю осторожно открыл бутылку и наполнил бокалы золотистой жидкостью.
  - За мою первую персональную выставку.
  - За успех твоей первой персональной выставки.
  Они чокнулись и пригубили.
  - Всё будет хорошо, не нервничай, - по-отечески улыбнулся ему мужчина.
  - Рю, давно хотел тебя спросить. Обещай, что ответишь честно.
  - Обещаю, - улыбнулся.
  - Имей в виду, я увижу, если ты солжешь.
  - Хорошо, - улыбка еще шире.
  - Тебя ведь приставил ко мне Джейкоб, чтобы ты следил за мной и доносил. Ты до сих пор это делаешь?
  Он внимательно следил за мимикой мужчины. Тот усмехнулся и отвел взгляд.
  - Нет... Ну то есть да. Сначала так и было. Потом, когда вы расстались, я рассказывал о тебе вообще, о Мартине. Он хотел знать всё о твоей жизни. Потом наш с ним контракт закончился, Джей не стал его продлевать. Соответственно, я стал работать только на тебя.
  Такешико залпом выпил шампанское.
  Рю учтиво протянул ему конфету.
  - Я догадывался, - вздохнул парень, засунув сладость за щеку.
  Он пожал плечами.
  - Ну это было очевидно, поэтому... Не забивай себе голову пустяками.
  - Не буду, - улыбнулся он.
  - А можно я тоже спрошу. Мне давно это интересно, но как-то... Случая что ли не подворачивалось.
  - Ну?
  - А ты чего в кагэма подался? Ты ведь кагэма, да?
  Такешико удобно развалился на сидении.
  - Моя мать была гейшей. Родила от европейца. Через три с половиной года перед ней замаячило замужество. Ну она и продала меня за пятьсот баксов в кагэмадзяйя. Всю жизнь я рос с мыслью о том, что должен за еду, одежду, учителей, воздух, крышу, солнце и небо. Потом один парень рассказал мне, что если продать мизуагэ подороже, то можно вырваться из кабалы. Я готовился к этому больше года. Учился танцевать. Думал, как сделать это так, чтобы поразить всех, чтобы заплатили побольше, я очень хотел вырваться из-под опеки матушки. Мне было одиннадцать, когда это произошло. За меня заплатили около двух миллионов.
  - Йен? - присвистнул Рю.
  Такешико одарил его презрительным взглядом:
  - Долларов. До меня самая большая сумма за мизуагэ какой-то гейши составила всего семьсот двадцать тысяч. Тот парень... Мой старший брат... Ну, который рассказал мне о мизуагэ... Он многому меня научил в постельных делах. Окаа-сан тоже. Я был ее идеальным кагэма и, думаю, приносил неплохой доход.
  - А мать?
  - Я больше ее никогда не видел. Нет, можно было ее, конечно, найти, но я не хотел... - Он поморщился и отвернулся. - Зато в Англии я нашел своего отца. Он совершенно не помнил моей матери. Предложил мне пятьсот фунтов... Какая-то волшебная сумма... Одна продала меня за пятьсот баксов, второй пытался откупиться пятьюстами фунтами. На тот момент на мне одежды и украшений было почти на десять тысяч... - Фыркнул брезгливо. - А имя мне в кагэмадзяйя поменяли. Окаа-сан называла меня Такешико - бамбуковый принц. На родине мои данны предпочитали называть меня просто принцем. Я купался в роскоши.
  - Почему уехал?
  - Один клиент натравил на меня якудза за то, что я подружился с его сыном. Испугался, что я расскажу ему, что папа любит трахать мальчиков. Мне и тринадцати не исполнилось, когда он взял меня под свое покровительство и регулярно имел на протяжении шести лет, называя именем сына. Потом я, конечно, понял, что якудза просто так не промахивается, и что меня хотели всего лишь напугать, но проверять свою догадку не стал. Джейкоб потому тебя ко мне и приставил, что боялся за мою жизнь. - Такешико громко рассмеялся. - Можно подумать, ты защитил бы меня от них!
  Рю загадочно улыбнулся и отвернулся. Он защитил...
  В фойе международного центра, где проходил форум 'Современная Япония', в рамках которого должна была состояться персональная выставка молодого художника Такешико Миято, а потом благотворительный концерт и аукцион с участием многочисленных европейских звезд, было полно народу. Журналисты, как голодные воробьи метались между звездами - хлебными крошками. Бесчисленная свита хлопотала вокруг своих хозяев, сдувая пылинки с идеальных пиджаков господ и поправляя выбившиеся из причесок волоски у дам. Организаторы наводили последний лоск перед приездом консула Японии и канцлера Германии. Телохранители и того, и другого, тщательно изучали местность. Такешико курсировал между присутствующими с бокалом шампанского, сканируя толпу взглядом. Периодически он обменивался со знакомыми несколькими фразами, болтал о пустяках, принимал поздравления, раздавал интервью. Пара вопросительных взглядов на Рю. Тот качает головой. Такешико сильнее растягивает губы в улыбке и идет дальше. Скоро открытие... Марла подтвердила участие... Антилопа что-то не торопится на встречу к нему.
  - Праздник Танабата... Его еще называют Праздником искусств или Праздником звезд - это один из любимейших праздников в Японии. - Консул говорит со смешным акцентом. Такешико ловит себя на мысли, что, наверное, со стороны он выглядит точно также. Надо будет подтянуть произношение. - Согласно легенде отец прекрасной Орихимэ запретил дочери видеться с возлюбленным Хикобоси чаще одного раза в год. И только в седьмую ночь седьмого месяца им разрешено встретиться. Считается, что если в этот день и эту ночь влюбленные сердца соединятся... - Сегодня Танабата... Как он мог забыть? Кстати, в этом есть что-то символичное. Вот только его Хикобоси где-то застрял. А еще на бамбуке надо завязать ленточку и загадать желание... Не забыть бы сделать... - Молодой, талантливый художник, чьи картины пронизаны страстью... - Хвалебные речи летят из динамиков. Такешико сдержанно улыбается. - Критики высоко оценили... - Он старается не смотреть на толпу, стоящую перед ним. - Каждая его работа наполнена любовью, которая сочится... - Что за ахинею несет консул? Вспышки фотокамер. Такешико позирует. Сегодня его первый настоящий триумф на чужой земле. Сегодня он настоящая звезда. - Соединяет две страны... - Рю подает знак - Марла приехала. Сердце пропускает удар. Да что же это с ним такое, черт побери?!
  Разрезать ленточку.
  Запустить народ в зал.
  Исчезнуть.
  - Следи в оба. Он не должен меня увидеть раньше времени.
  - А если увидит?
  - Дашь знать.
  Полноценно следить за ним не получалось - Такешико одолели журналисты, постоянно отвлекали вопросами. Рю, неотступно следующий за подопечным, в короткие паузы сообщал, что сейчас Каулитц общается с коллегами по цеху, а вот сейчас что-то обсуждает со своей певичкой, а в настоящий момент бросил несколько взглядов на картины.
  - На какие? - безразлично интересуется Такешико. Телохранитель видит, как у него перехватывает дыхание, а глаза открыты чуть шире обычного.
  - На серию с драконом, - с трудом сдерживает улыбку Рю. Парень нарисовал полсотни картин сразу же по возвращению из Вьетнама. Не надо быть востоковедом и разбираться в японском символизме, чтобы понять, что он крупно попал.
  - И как? - Голос звенит. Сердце стучит в ушах.
  - Не могу сказать. Я со спины его видел, - дразнит его Рю. На самом деле Каулитц внимательно их рассматривал. И если он не дурак, то сопоставить собственные дреды и лохмы парня сможет и без посторонней помощи.
  - Господин Миято, можно задать вам несколько вопросов? - Микрофон к губам, свет в лицо. Такешико тут же преображается. - Как вы считаете...
  Рю мельком бросает взгляд на толпу и натыкается на пристальный взгляд Каулитца. Тот впился в затылок Такешико, словно силой мысли приказывая ему повернуться. Рю как бы между прочим касается кончика носа. Такешико резко замолкает. Секунда. Это было то, на что Рю мог любоваться часами - плечи парня расправляются, подбородок поднимается, с плеча небрежно падает ткань и голова изящно поворачивается в ту же сторону, демонстрируя журналистке длинную шею и плавную линию ключицы, а Каулитцу - идеальную линию шея-плечо, точеный профиль и часть татуировки белого дракона. Такешико поправляет ткань, проводя пальцами по смуглой коже плеча. Кисть настолько изящно изогнута, запястье такое красивое, что зрители этого маленького спектакля невольно сглатывают. Он снова начинает говорить, как ни в чем не бывало. Рю незаметно усмехается - вряд ли журналистка сейчас в состоянии полноценно провести интервью. Каулитц хищно улыбается - узнал. Глаза парня тоже светятся. Теперь он по-настоящему счастлив.
  Похоже, игра в кошки-мышки доставляла Такешико скрытое садистское удовольствие. Рю заметил, что охранник Каулитца, кажется, Маркус, пристально следит за парнем. Впрочем, о том, что Рю следит за Каулитцем, Маркус, похоже, тоже догадался. Периодически они обменивались взглядами, не скрываясь друг от друга. Каулитцу и его певичке не дают прохода журналисты. Как только отходит одна съемочная группа, тут же подлетает другая, а на очереди уже стоит третья. Такешико легко скрывается в толпе от постоянно отвлекающегося на журналистов мужчины. И только цепкий взгляд серых глаз Маркуса четко фиксирует его передвижения по выставочному залу.
  - Такешико, иди к себе в гримерку и не выходи оттуда, а я отвлеку его охранника. Или ты хочешь поиграть?
  - Нет. После аукциона.
  Рю оценивает обстановку. Вот сейчас можно. Сейчас Маркус отвлекся, а Каулитц снова дает интервью и стоит к ним спиной. Такешико скрывается за ближайшей дверью. Рю специально отходит от нее подальше и встает так, чтобы Маркус его сразу же увидел. Они снова обменялись взглядами. Рю вежливо кивает и сдержанно улыбается. Маркус делает вид, что всего лишь праздно глазеет по сторонам. Скоро начнется аукцион. Гостей приглашают в другой зал. У каждого приглашенного свой столик. Рю уже проверил - их с Каулитцем рассадили в разных концах зала.
  - Дамы и господа, внимание! Лот номер семь! - азартно сообщает мужчина с импровизированной сцены. На экране появляется самая любимая картина Такешико. - Лот номер семь предоставлен для нашего благотворительного аукциона Такешико Миято. Одна из лучших его работ. 'Сны дракона' - так называется эта картина, выполненная тушью в технике суйбокуга...
  Такешико нервничает. Косится в сторону стола Тома. Они совсем не видят друг друга - между ними так много столов и людей, такое большое расстояние, что никакой надежды на встречу взглядами нет и быть не может.
  - Маркус знает, где мы, - шепчет Рю.
  Парень вздрагивает и непонимающе смотрит на телохранителя.
  - Выразительность работы достигается благодаря максимальной лаконичности. Каждый мазок кисти очень экспрессивен и многозначен. Здесь ярко проявляется принцип японской эстетики ваби-саби - сочетание простого и изящного. В отличие от западных техник, художник не пишет конкретный предмет, он изображает образ, суть этого предмета. При этом работы в технике суми-э лишены чрезмерной детализации и предоставляют зрителю простор для фантазии. 'Сны дракона' - это слияние двух начал. Мужчина откинулся назад, запрокинул голову. Его волосы рассыпались по холсту причудливым узором. Из живота мужчины словно вырывается другой человек - тонкий, без пола, непропорциональный, слишком гибкий. Он выполнен штрихами и не понятно, то ли это фантазия мужчины, то ли настоящий человек, сидящий на нем. Цвет в черно-белое схематичное изображение людей добавляют тщательно прорисованные зеленые побеги бамбука. Молодые, мощно и быстро растущие побеги бамбука символизируют напор молодости, её здоровую и несгибаемую силу.
  Мурашки бегут по телу. Хотел бы он сейчас увидеть его лицо. Хотел бы пробраться в его мысли и прочитать их. Хотел бы узнать, что он думает об этом.
  - Но в картине есть и еще одна тайна, скрытая от глаз посторонних. Слишком интимная, слишком личная. - Свет на экране погас. Картину подсветили ультрафиолетом. - Два дракона - черный и белый, инь и янь, переплелись на этом холсте в битве не на жизнь, а на смерть. Символ бессмертия, символ двух начал. Символ борьбы человека с самим собой. Дракон - это испытание, которое нужно пройти, чтобы получить сокровище. Сражение драконов - это инициационная мистерия с символикой временной смерти и возрождения. Итак, господа, лот номер семь. Такешико Миято. 'Сны дракона' - рисовая бумага ручной работы, тушь и люминесцентная краска. Начальная цена семь тысяч евро. Шаг - одна тысяча евро.
  Такешико делает большой глоток шампанского. Ладони вспотели. Глупый спор с самим собой. А вдруг проиграет? Вдруг ничего не получится? Черт! Ну почему он так далеко?! Почему не видит его глаз?!
  - Что-то мне нехорошо, - бормочет парень, делая попытку подняться. Раньше 'Сны' назывались 'Любовь дракона', но Такешико решил, что это название 'в лоб' картине не подходит. Ведь что такое любовь - сон разума. А он, как известно, порождает чудовищ.
  - Подожди пару минут. Торги хорошо идут. Ведущий молодец. Так представил картину, что я сам готов ее купить.
  - Восемьдесят тысяч раз.
  Такешико нервно сглотнул. Когда они успели так поднять цену? Кто?
  - Восемьдесят тысяч два, - тянет ведущий.
  Кто купил его любовь?
  - Восемьдесят тысяч три. - Громкий удар молоточком. - Продано!
  КТО?!
  - 'Сны дракона' уходят к госпоже за третьим столиком. Поздравляю.
  Такешико поджал губы.
  - А мы переходим к следующему лоту...
  - Мне надо выйти, - встает парень.
  Рю поднимается за ним.
  Они идут по фойе в сторону туалета. Такешико расстроен. Он бы очень хотел, чтобы его 'Любовь' попала к Тому. Но чудес не бывает. Кагэма не может любить. Кагэма может только повелевать и властвовать.
  Рю проверил туалет и позволил подопечному войти туда. Сам остался снаружи. Такешико склонился над раковиной, плеснув в лицо холодной водой. Соберись, тряпка. Никакой любви не существует. Холодный расчет - вот то, что должно быть в его жизни. Когда ты любишь, ты слабый и уязвимый. Он сильный. Он никогда и никого не любил. И не будет любить.
  Телохранитель преградил путь мужчинам в сортир. Маркус с вызовом смотрел на него сверху вниз. Лицо японца не выражало ничего, кроме святой безмятежности. Большая фигура обычно бывает дурой. Уж чем-чем, а габаритами напугать Рю еще никому не удавалось.
  - Он там один? - спокойно спросил Каулитц, отодвинув своего телохранителя в сторону.
  Рю не ответил. Даже не моргнул в его сторону.
  - Не пускайте никого внутрь, пока я или... Та-ке-ши-ко... не позовем вас.
  Рю не сдвинулся и на миллиметр.
  Том набрал в легкие воздух и очень тихо и быстро проговорил:
  - Ты ведь всё знаешь.
  - Я предупрежу.
  - Не надо.
  - Может, он не захочет.
  - Поэтому ты весь вечер следишь за мной? - Том усмехнулся и покачал головой, делая шаг вперед.
  Рю немного отклонился, пропуская его, и снова вернулся на исходную позицию. Маркус встал рядом.
  - Надеюсь, они не перебьют друг друга, - едва слышно вздыхает немец.
  - У Такешико пятый дан по каратэ, - гордо ухмыляется японец.
  Том старался ступать как можно тише. Сердце колотилось так громко, что хотелось оставить его у входа, лишь бы оно не выдало его. Шумела сушилка для рук. Билл стоял к нему спиной. Том улыбнулся. В два шага пересек помещение с раковинами и впечатал парня в кафель, схватив за руки и с силой прижав их к стене. Тот дернулся, пытаясь вырваться, но Том вжался в него телом. Запах бамбука и сандала. Тело словно током прошило. Он провел носом по шее, втягивая любимый аромат его кожи. Нежно укусил за мочку. Покрыл маленькими поцелуями плечо, грубо сдергивая с него тонкую ткань. Дракон едва ли не мерцает в полумраке белым. Том припал к нему губами, потерся небритой щекой. Господи, как же он соскучился по нему. Одна рука все так же сжимала запястья. Вторая опустилась вниз, задирая топ, касаясь теплого живота. Билл рвано выдохнул, стараясь повернуть голову. Том попытался поцеловать его в губы. Вышло неуклюже и слюняво. Парень улыбнулся. Рука расстегивает ремень на его джинсах. Нетерпеливо дергает язычок молнии. Том запускает руку в штаны и с удовлетворением отмечает, что мальчишка возбужден. Укус в шею. Пальцы крепко обхватывают ствол. Том отпускает руки, сдергивает с него джинсы, снимает джинсы с себя. Билл сильнее прогибается в пояснице, прижимаясь к нему задницей, закрывая глаза. Том проникает нетерпеливо, грубо, одновременно кусая плечи, оставляя на них следы зубов.
  - Ты сейчас...
  Жестко вбивает он его в стену.
  - ...соберешь...
  Толчок.
  - ...свои...
  Укус.
  - ...шмотки...
  Толчок.
  - ...и...
  Толчок.
  - ...переедешь...
  Поцелуй.
  - ко мне.
  С губ Билла срывается стон, от которого Том едва не кончает.
  - С чего вдруг? - скулит парень.
  Том бьет со всей силы, сжимая его член, грубо дергая его вверх-вниз. Билл взвыл от боли.
  - А с того, что отныне...
  Еще такой же сильный толчок.
  - Повторяй за мной! - приказывает властно.
  Толчок.
  - Отныне...
  Билл стонет, стараясь больше прогнуться вперед и сгладить угол вхождения.
  - Ты согласен...
  Толчок.
  - ...быть...
  Толчок.
  - ...со мной...
  Толчок и укус в загривок.
  - ...в горе...
  - Аааа...
  - ...и в радости?
  Рука быстро движется по стволу вверх-вниз. Билл царапает ногтями кафель. Тяжело дышит и протяжно стонет.
  - Отвечай! - рявкает ему в ухо Том. - Ты согласен...
  Толчок.
  - ...пока...
  Язык скользит по коже, на которой горит белым дракон.
  - ...смерть...
  Толчок.
  - ...не разлучит?..
  Пальцы парня судорожно вцепились в его бедра. До синяков, до кровавых царапин.
  - Да?
  Толчок.
  - Отвечай мне да!
  - Да! - хрипит Билл, вытягиваясь под ним вверх, кончая.
  Том не позволяет ему соскользнуть. Со всей силы прижимает его тело к своему.
  - Объявляю нас...
  Снова бьет бедрами.
  - ...мужем и...
  Всё.
  - Твою мать!... Аааа... Боже...
  Он замер, изливаясь в него. Хотелось поджать ноги от удовольствия. Но надо было держать ослабевшего мальчишку.
  - Объявляю нас мужем и... мужем, - прошептал ему в затылок. - А теперь давай что ли поцелуемся?
  Билл повернулся к нему лицом. Том ласково поглаживал его обмякший член и мошонку. Притянул за волосы и осторожно поцеловал, подтягивая себе и ему джинсы.
  - Маньяк, - фыркнул парень, сползая по стене на пол. Штаны расстегнуты, голова взлохмачена.
  - Твой муж теперь, между прочим, - уселся рядом с ним Том, доставая и прикуривая сигарету.
  Билл покосился на него неодобрительно.
  - Ты ничего обо мне не знаешь, - забрал у него сигарету. Нервно выпустил дым через ноздри.
  - Плевать. - Том поднял его кисть и затянулся, не забирая сигареты. - Я люблю тебя и это главное.
  Билл снова сделал затяжку и нервно выдохнул.
  - Мог сразу сказать, что ты художник, и не прикидываться идиотом.
  Парень закатил глаза и открыл рот, чтобы возразить.
  - Молчи лучше, - остановил его мужчина. Потом повернулся и улыбнулся: - Привет, кстати.
  Билл рассмеялся и подавился дымом, закашлялся.
  - А куда ты дел свой телефон? Я много раз звонил тебе...
  - У меня его подрезали во Вьетнаме.
  Том поцеловал его в висок и улыбнулся.
  - Как думаешь, твоя картина будет хорошо смотреться в нашей спальне? Надеюсь, я один догадался, кто именно на ней изображен.
  - Ее купила какая-то баба, - расстроено пожаловался парень.
  - Ее купил я. Вик хотелось поучаствовать в аукционе, и я позволил ей потратить мои деньги на твою картину.
  Билл тут же просиял, но быстро взял себя в руки, гордо отвернулся и буркнул:
  - Она светится в темноте.
  - Ну и отлично. Буду любоваться тобой ночью под ее свечение, - усмехнулся Том и положил руку ему на плечи. Голова Билла как-то сползла ему на живот, он поджал ноги, как ребенок, и стал казаться маленьким и беззащитным. Рука Тома соскользнула на его бедро. Даже сейчас, сидя на полу общественного туалета с наспех надетыми штанами, Тому было очень уютно рядом с этим человеком, которого он уже не надеялся когда-либо увидеть снова. Но сегодня он нашел своего белого дракона и больше не отпустит. Ведь некоторые сны обязательно должны становиться явью. Том взял его руку, прижался к ладони губами и ласково прошептал:
  - Чертовы пятки Будды.
  - Ты тоже? - захихикал Билл. - Кто же знал, что они работают... Спящий подлец.
  - Мерзавец, - поддакнул Том, размышляя, чего бы еще попросить у Будды.
  
  
  
  
  
  
  
  11 августа 2012 - 4 января 2013
  
  Москва
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"