Аннотация: Как говорит один из героев: Глоточек - здоров. Еще глоточек - счастлив. Ещё глоточек - покойник. Тут важно не переборщить.
Лабиринт
1
Как назло Жижан тащился навстречу со своими козами. Увидев меня, он сморщился словно кислятину проглотил и сплюнул. Ну и тебе, стало быть, здравствуй. Идёшь - и иди себе дальше. Как бы не так, не доходя шагов пять, он остановился и хмуро уставился на мой мешок с фандом. Козы медленно обтекали его и брели дальше, наверх по склону, позвякивая колокольчиками.
- Опять в Гору таскался? - угрюмо осведомился он.
- А хоть бы и так. Тебе что с того?
В мешке зашевелилась тварюшка, которую я подобрал почти уже на выходе. Увидев это шевеление, Жижан сплюнул еще раз.
- Вечно ты, Бакар, таскаешь не пойми чего, а нам тут расхлёбывай... - пробурчал он.
- Ты, что ли, расхлёбывать собрался? - спросил я.
Страсть как не хотелось мне влезать в этот разговор, после обратного выворота сил и так уже никаких.
- Я не я, а только люди этого долго терпеть не станут, - не унимался Жижан и, немного посопев, добавил. - Вот возьмут и всем народом как Кривого Гогу под белы рученьки и - давай, покедова.
- Ага! - отвечаю. - А после как заболеют, побегут прямиком к Мозгану. Не знаешь, спросят, куда Гога подевался? А то так худо без его снадобий, так худо! Прямо хоть ложись и помирай... Ты же первый и прибежишь, если что.
Жижан помолчал, посопел, пожевал бороду. Потом головой тряхнул и опять за свое.
- Не наше это всё. Чужое оно, не наше, и нечего его к нам таскать. - Он глянул на стадо, которое уже убрело вперёд. - Ну ладно, некогда мне тут с тобой...
И пошел себе дальше. Ну и я пошел. Каждого болвана слушать, так и до дому не дойдешь. А после выворота, когда тебя как бельё после стирки выжали, это уж завсегда так. Плетёшься еле-еле, в голове звон тихий и только одна мысль - до лежака бы доползти...
Больше никого по дороге не встретил, и на том спасибо. Доковылял кое-как до дому, благо дом у нас стоит с краю, прямо на Гору смотрит.
На крыльце старуха моя копошится. Увидела, губы поджала. Дальше я уже наизусть знаю, выучил за столько лет. Сейчас начнётся.
- Явился, значит! И где тебя только черти носили? Дел полно, осень на дворе, а он все по горам шляется! Опять поди всякой дряни нанес, дурачина, управы на тебя нет!
- Отвяжись, - говорю я ей добродушно. - Отстань от меня, старая. Не видишь что ли, устал человек. Лучше поесть принеси.
- Поесть ему!! - орет она так, что всем соседям слышно. - А ты на еду наработал что ли, ирод?!
Я только рукой махнул - и в дом. Она так баба-то ничего, но тёмная, жуть. Да еще от соседок наслушается всякого. У нас ведь тут как? Что не по ним, то от лукавого.
Сел я за стол и сперва вынул из мешка зверушку-зверика. Тощий, махонький, шерсть дыбом, еле на своих шести лапках стоит, шатается. И глазищи таращит, шипит. Видок у него, прямо скажем, не домашний. Молока ему дать, что ли?
- Звать-то тебя как? - спрашиваю.
Смотрит, шипит, боится. Однако же не убегает. Сходил, налил в блюдце молока, поставил перед ним. И что бы вы думали? Понюхал, пошипел ещё на меня на всякий случай, и начал лакать как миленький. Стало быть, жить будет. А всё же нужно его к Мозгану сносить, пусть глянет. Может, чего присоветует. Он умный дядя, одно слово - Мозган.
Ну и прочий фанд надо бы ему показать, конечно. Поглядел я в мешок. За три дня там поднабралось кой-чего. Пара кругляшей, похожих на те, что Пипа прошлым летом притаскивал. Это вещь дельная. Если, скажем, такой кругляш зимой взять и подавить как следует со всех сторон, он греться начинает. Сначала чуть тёплый, а через пару часов так раскочегарится - дом топить не надо. За такие кругляши хорошие деньги взять можно, это даже наши деревенские олухи поняли. Зима придет, ждать не станет. А погреться в стужу всем хочется.
Так. Что тут у нас ещё? Ага, нюхательный камень. Я его, конечно, заворачивал как мог, а он, зараза, через все обвёртки все равно шибает, что твой козий сыр. Его в доме вынимать нельзя, старуха со свету сживет. Но Мозган говорит, что камни эти очень даже полезные, особенно если распилить на маленькие кусочки. От них, мол, прояснение в мыслях и вообще башка лучше варит, даже у тупых с рождения. С этим камнем тоже ясно. Если Мозган себе не возьмёт, нужно тащить его к умникам, на южный склон, они такому очень даже рады и платят, не скупясь.
Так, а это у нас что? Вот и главный фанд на сегодня. И не камень вроде, и не растение. Красивое такое, розовое. Наподобие морских раковин, что рыбаки, бывает, с уловом вытаскивают, только чистенькое и блестит красиво. Даже переливается. Никогда такого прежде не видел. Но сразу видно, что вещь хорошая. А на что она годится, это не нашего ума дело. Тоже к умникам.
Ну, еще пара синих палочек, светляк, три "козявки", тоже пованиванивают, конечно, но это через пару дней пройдет. И вот ещё - хлеб подземный. Сиреневый, почти чёрный, такой редко попадается. Это можно хоть сейчас на рынок. Когда вылезал, думал, мало фанда, а смотри-ка, набралось за три дня кой-чего. Если с умом продать, на всю зиму хватит.
Пока я разбирался, зверушонок вылакал пол-блюдца, успокоился и улегся, морду в лапы уткнул, ну чисто кутёнок, и спит себе. Да и мне бы соснуть не мешало. Три дня на ногах как никак. Глубоко залез. Это не все фандёры умеют... Мозган меня за это стайером обзывает. Были, говорит, в незапамятные времена такие вот бегуны на длинные дистанции...
=========
2
Мозган - это наш местный прорицатель, провидец, предсказатель судеб. И аптекарь по совместительству. Честно сказать, предсказатель он так себе, средненький, просителей особо не жалует. Смотрит, бывало, на какого-нибудь рыбака, у которого дела совсем плохи, и прямо по лицу его мозганову видать, как тоскливо ему, муторно и как надоело ему это вечное нытьё: "А куда же вся рыба-то подевалась?" Или: "А вот, скажем, почему это Зайну так и прёт с уловом? Слово он какое знает, что ли?"
И ужасно хочется Мозгану послать такого просителя куда подальше.
Раньше, по молодости он, бывало, взбрыкивал:
- Да не знаю я, где твоя рыба! Лучше вон лодку покрась да снасти замени, у тебя невод уже пять лун как прохудился, а туда же - Зайновы уловы ему подавай!
Но те времена прошли, и давно уже он ничего такого не говорит, потому как никого ничему не научишь, а излагает как положено, только с унылой тоской в голосе:
- Вижу, Шабан, что звезды твои, Амета и Богель, закрыты другими светилами, да и недобрый Барауг в силе теперь. Какой уж тут улов? Тут смотри, чтобы чего похуже не приключилось. Так что завтра ты в море не ходи, оставайся дома, займись чем ни то, да хоть вон снасти свои почини...
Тут он тихо чертыхается про себя, надеясь, что проситель не заметит, как блеснули серые глазки за кустистыми бровями. И дальше излагает, как положено:
- Ладно, разжалобил ты меня, Шабан. Дам я тебе, так и быть, одну мазь. И каждый вечер после молитвы будешь её, стало быть, под сердце легонечко так втирать. Да смотри, бери не помногу, чтобы в аккурат на пол-дюна хватило. Мазь тайная, ценная, сам делал из подземных трав, смотри, никому не давай. Если не поможет - как закончится, снова приходи.
Не любит он просителей, вот такой уж он человек, ничего с этим не поделаешь.
И совсем наоборот - нас, фандёров, особенно тех, кто прямо из лабиринта, Мозган привечает как родных. Тут уж и капусточка соленая на столе и рыбка, и гурья, и заветная наливочка куда же без неё? Он, конечно, не выспрашивает сразу, что ты принёс, не положено так. Нужно человечка сначала накормить, напоить, а там уж фандёр тебе всё сам и выложит. И расскажет, и покажет, и задёшево отдаст.
Начинаешь вынимать подземные штуки из мешка на стол - Мозган аж светится от нетерпения. Каждый фанд возьмёт, осмотрит, ощупает, понюхает, только что языком не полижет. Ну а ежели что новое совсем - тут уж его радости границ нет. Раковина моя розовая так его разволновала, что аж вскочил, по комнате расхаживает, себе под нос бормочет: "Розовый арнц? Тот самый, про который Маук писал?... Не похоже, не похоже... там, скорее, камень, а тут... Интересно, интересно, просто замечательно..."
Ну а как я на следующий день к нему с кутёнком зашёл - тут уж он прямо-таки замурчал от удовольствия. Притащил какую-то блестящую пластинку и какую-то трубочку. Пытается зверика ухватить, в пасть ему заглянуть. Тот, ясно-понятно, возражает, рычит, отползает по столу ко мне задним ходом. Я не вытерпел:
- Ты бы полегче, Мозган. Напугаешь ведь скотинку. Он же махонький совсем. Что хоть за животный-то? Не видал таких раньше?
- Нет, - говорит, а сам пыхтит, глазами сверкает, и снова пластинку свою в пасть ему засунуть норовит.
- Отстань ты от него! - рассердился я уже не на шутку. - Разозлишь, озлобится. Он ведь у меня смирный, молоко любит. Даже старуха моя, и то разжалобилась. Подкармливает его, когда думает, что я не вижу...
==========
3
Не люблю я к умникам ходить, странные они. Оно, конечно, у нас в деревне весь фанд не пристроишь, разве что синий хлеб, или, скажем, кругляки для тепла. Их всегда продать можно. Ну или Мозган возьмёт себе нюхательный камень либо какую травку для лекарственных снадобий. Но для всего прочего покупателя не найти, вот и прёшься через весь остров на южный склон. Путь не близкий, утром выйдешь - к вечеру дотопаешь. По ранней осени оно, конечно, даже ничего, в охотку. Шагаешь себе по горной тропе, на морской туман внизу поглядываешь, никого кругом, разве что туркан в небе завис - люшку выглядывает. Ветер продувает насквозь, не жарко, конечно. Однако разойдёшься понемногу - и сам не заметил, как согрелся. Идёшь, мурлычешь себе под нос, и оно как-то на душе легчает. Но уж как к ихнему ущелью станешь подходить, тут, ясно-понятно, не до веселья.
Черные скалы, одно слово. Всё какое-то безлесое, унылое. Ни зверика, ни птицы. Как в сказках про крузадых. Вдобавок вечереет уже. Идешь себе между скал по ущелью и прям кожей чувствуешь, как ихние стражи невидимые тебя оглядывают. Тихо так, угрюмо кругом. Только свои же шаги и слышно. Дотопаешь до Первых ворот. Стукнешь разок, другой. Гулко так в тишине разнесётся. И опять ждёшь.
И вот ведь что интересно. Никто на стук не отозвался, и нет вроде никого кругом, а только калитка ворот вдруг заскрипела и сама собой открывается. Заходишь внутрь. Помню первый раз я здорово перетрухал, даже ноги не шли. А потом привык, хотя радости, понятное дело, никакой туда лезть. Заходишь и прёшься еще с полчаса ко Вторым воротам. А перед ними уже и Умник лично тебя встречает. Тот ли, что в прошлый раз, другой ли - не поймёшь, конечно. Они все на одно лицо. Стоит, на посох опершись, вроде и не старик, а видно, что еле на ногах держится. Странные они, эти умники. Болезные с виду, а только понятно, что силой с ними не сладить. И пробовать не стоит.
- С чем пришёл, борох? - сипит он. Борох - это они так нас, деревенских, называют. Я тут уже который раз, однако никто меня ни разу не спросил, чей я, как звать, откуда родом. Неинтересный я для них. Борох пришёл, фанд принёс.
Ну кладёшь перед ним на землю мешок, развязываешь. Он его посохом так брезгливо трогает, смотрит, что внутри.
- Ладно, - говорит,- выкладывай.
Вынимаешь фанд из мешка, раскладываешь прямо на камнях. Синие палочки, козявки, вот это розовое не пойми что... Смотрит, молчит, думает.
- Жди тут, борох, - проскрипел наконец, и ушел за ворота. Вот и вся торговля. Сейчас деньги вынесет и будешь назад домой пол-ночи топать.
Выходит с мешочком, там позвякивает. Молча протягивает и начинает мой фанд собирать. Собрал и ушёл. Ну и тебе, значит, до свиданья. Вышел из первых ворот, деньги пересчитал. Двести монет. Вот с этим у них хорошо. Платят так, что и на зиму хватит, и ещё отложить можно. То-то старуха обрадуется.
======================================
4.
Первая, кого я увидел, вернувшись, была Бельча. Она сидела за обеденным столом и кормила шестилапа сушенной рыбой. Состругивала ему ножом небольшие кусочки, а он, довольно урча, поглощал лакомство. Эти двое полюбили друг друга с первого взгляда. Бельча и так частенько к нам наведывалась, а тут прямо стала дневать и ночевать.
Вообще Бельча, она мой главный друг, хотя смешно со стороны, наверное - четырнадцатилетняя девчонка и немолодой уже фандёр, от которого все в деревне шарахаются. Моя старуха сначала ворчала, чего это, мол, она к нам шляется, своего дома, что ли, нету, да что люди скажут... А потом привыкла и даже привязалась к ней. Говорю же, старуха моя, она только с виду ведьма, а так ничего, жить можно.
Бельча - она хорошая, только как и Мозган, помешанная на лабиринте. Потому и бегает за мной хвостиком, выспрашивает. Каждую вещицу, каждую мелочь готова часами разглядывать. А уж тем более теперь, когда я зверика принёс. Она его сразу прозвала почему-то Жох. Так и привязалось, теперь мы его тоже так называем.
Бельча дочь Ирмы, вот была красотка по молодости! Отец Бельчи был тоже парень видный, да только года три назад ушел в море и не вернулся. Туманные бури тогда свирепствовали, немало рыбаков в ту зиму пропало. Так Ирма и овдовела. Многие к ней, конечно, с тех пор подкатывали, а теперь бугай этот, Гыньба, глаз положил. А с ним ведь никто не связываться не станет, здоровый жлоб... Повадился ходить к ним каждый день. Ирма терпит, а что ему скажешь, кто ее защитит? Бельча Гыньбу на дух не переносит, вот и ещё причина сбегать из дома. Потому и пропадает у нас целыми днями или в заброшенном курятнике на холме. А за нею тенью два её ухажёра, Робка и Нырок этот. Она хоть пока что и не такая красавица как мать, но гибкая как тростиночка, копна рыжих волос, глазищи в пол-лица, одно слово, огонь-девка.
- Он ест, - сообщила мне Бельча, не переставая отстругивать кусочки для Жоха. - Ему нравится.
- Ты смотри, не перестарайся. Будет потом животом болеть, намучаемся.
Шестилап, кажется, готов был пожирать это лакомство часами и даже не посмотрел в мою сторону. Вот так вот. Называется - хозяин вернулся, никакого внимания. Эти двое явно нашли друг друга.
- Где был? - спросила Бельча, с сожалением откладывая рыбину в сторону. Жох пополз было туда, но она сгребла его к себе на колени и стала гладить. Он смирился, затих, хотя и поглядывает в сторону вкусного.
- Фанд относил.
- К умникам? - вскинулась Бельча. Всё, что касается лабиринта, её страшно интересует. Она вечно готова расспрашивать и слушать про уходы, про глубокие уровни, про топи - да про любую мелочь, связанную с лабиринтом. Тут она и Мозган одинаковые, два сапога пара.. Собственно, она и ходить к нам повадилась, потому что её заветная мечта попасть в лабиринт. И мальчишкам своим забила этим головы. Уж сколько раз я ей объяснял, что так оно не получается, туда по своей воле не пойдёшь, да и пойдёшь, так сгинешь - оглянуться не успеешь. И как это бывает, когда в тебе начинается тяга, это же как болезнь, как мука, ты же перестаёшь соображать, тебя туда просто волочит как рыбу течением... Какой уж там интерес, уцелеть бы...
Она всё это выслушивает, глазищи свои упрямо таращит, и видно, что ничегошеньки не поняла, вернее, не пожелала понять. И опять за своё:
- А ты тягу когда впервые почувствовал? А как это началось? А у других как бывает?
И может так часами сидеть и спрашивать.
===========
5
Нас, фандеров, всего четверо в деревне осталось. Раньше больше было, но кто сгинул, кто поумирал, кто покалечился сильно. А у кого просто тяга пропала - и такое случается, правда, редко.
Говорят, после Большого Мора такие как мы появились. Вернее, сначала Трясение, это когда Город сломался, потом море закрылось, это когда Туман пришёл. А потом уже Мор. Но Мозган про это лучше расскажет, если интересно.
У тех, кто тяжело переболел, но выжил, странные дети стали рождаться. Понятно, что в деревне от них как от чумных шарахались. Чудики, калеки, мертвяки, лунатики - как только не обзывали. А уж как те выросли и повадились в заброшенные шахты ходить, деревенские окончательно озлились. Оно и понятно, после стольких лет Мора, когда и так половину деревни выкосило - только и жди, что какую-нибудь новую заразу притащат.
Рассказывали, что всякое тогда было, говорят, даже поубивали некоторых, отлавливали, били смертным боем, в море со скалы сбрасывали... Люди у нас не то, чтобы злые, разные, как везде, но если озвереют, соберутся скопом - беда. Потом оно как-то само собой утихло, улеглось. Зараза новая не появилась, зато кто-то из первых фандеров притащил светляк, а это штука очень даже полезная. К примеру для рыбаков, кто в туман плавает. Без него оттуда, если далеко заберёшься, и не вернуться никак - это всякий знает. Опять же хлеб синий, ты держи его в темноте и сырости, дай разрастись как следует - и целую семью всю зиму кормить можно. Ну и, ясное дело, травы целебные, а некоторые из подземных мхов даже бучу научились варить - но это, конечно, та ещё дрянь, на любителя...
Так что принять нас не приняли, по старинке держали за убогих, но как-то пообвыклись, пообтёрлись, научились жить если не вместе, то рядом. Гогу, правда, выгнали всем миром позапрошлым летом, это да, но он тот ещё ходок был...
Короче, чураются нас, брезгуют, словно мы грязные какие, но особо не трогают - и на том спасибо. Это я, конечно, не про таких как Бельча или, скажем, Мозган. Или даже моя старуха. Но то редкие птицы. Еще раньше бывало из Сломанного Города заявятся, с другого края острова, интересно им, видишь ли... А что у вас тут за лабиринт такой? Не могли бы вы вещицу какую оттуда показать? А, может быть, сходите с нами, мы и заплатить можем...
Но деревня таких быстро отваживала, им эти пришлые ни с какого бока не нужны. И нам, фандерам, болтать не велели - хотите тут жить, помалкивайте, дуриком отходите. Какой-такой лабиринт? А вы и поверили? Сказки бабушкины. Штольни заброшенные есть, это верно. Можем показать, только трухлявое всё, того и гляди, обвалится. Никого там нету уже лет двести как - сырость одна, завалы, вонь, гниль, крысы бегают - хотите смотреть, смотрите, нам не жалко...
Так что со временем интерес сюда таскаться пропал, кому охота два дня через перевалы по козьим тропам добираться, чтобы на кучи шлака поглазеть... То ли есть тут что-то, то ли нет. Как хочешь, так и думай. Умники, те, конечно, всё знают, да только к ним не сунешься.
Не то, чтобы прямо тайна какая, но так оно и нам, и людям спокойнее. Да и вымрем мы скоро. Пипа, Горан, Метла да я - вот и вся компания. Раньше мы, конечно, вместе держались, оно и понятно, молодые были. Принесёшь бывало фанд, все соберутся, смотрят, рассказываешь, где взял, как оно все было. Или вместе к Мозгану завалимся и там часами сидим, чаи гоняем. Или чего покрепче.
А теперь мы редко видимся, только если случайно, ну или вдруг нужно чего. Пипа раздобрел, круглый стал что твоя рыба-шар. Вот уж не знаю, как он по малым туннелям ползает, там, бывает, еле протиснешься, а назад пути нет, камень дышит... Но удачлив, чертяка. И ходки у него короткие, и тащит всегда полный мешок. Всё больше, правда, ерунду всякую - губку точильную, синюх, травы... Вот травы подземные он лучше всех находит, тут не поспоришь, его Мозган за это привечает. Но на глубокие уровни он редко забирается, а там-то как раз и бывает всякое-разное...
А Горан с Метлой живут вместе. Они с юности не разлей вода. И никто им особо не нужен. Детишек нет, ну так они у фандеров и не рождаются почти что. В лабиринт, конечно, вместе не сунешься. Но друг друга всегда наверху ждут, а потом вместе спускаются. Обожглась она сильно, Метла. Лицо, руку левую, глаз едва не потеряла. С тех пор и не видимся почти, не хочет она, понять можно...
===============
6
И тут Мозган мне и говорит, мол, тебе бы снова к Умникам сходить. Чего-то ты им понадобился, заплатить обещали... Я даже не сразу понял, думал, ослышался. К Умникам? Запросто так? Без фанда? Не бывает такого. Опять же зима на носу, туман уже пол-горы съел, зимнее заползание называется, дожди льют, тащиться по тропам, когда со всех сторон по склонам потоки хлещут - радость небольшая, того и гляди снесёт.
Сходи, - говорит он мне. - Сделай одолжение. Опять же деньги не лишние, зима ведь на носу.
Ладно, - говорю. - Коли ты просишь...
И через пару дней потопал. Вышел пораньше, чтобы хоть дойти засветло. Но всё одно только к вечеру добрался.
Дошёл до Вторых ворот. Нету никого, снова новости.
Постучал. Стою, чертыхаюсь, поминаю Мозгана недобрым словом, жду своих монет, пусть хоть заплатят, раз обещали. Но в этот раз всё не как всегда.
Умник выходит, правда, с монетным мешочком, а ещё - вот те на! - с женщиной, закутанной в белый и словно даже светящийся плащ. Таких одёжек у нас тут не носят, перемажешься вмиг.
Она откидывает капюшон - так и есть, фифа городская. Благоухает, словно прямо из сандария вышла. Ну и, ясное дело, смотрит на тебя как на букашку какую-то. Улыбается вроде, но что-то не тянет улыбнуться в ответ.
- Возьмёшь её с собой в лабиринт, борох, - вроде как приказывает мне умник.
Большей дурости мне никто не говорил, даже в деревне. Хотя, с другой стороны, чего от них ждать, от этих мозгляков? Что они понимают? Даже самый распоследний дурачок у нас знает, что в лабиринт никого взять нельзя. Ходят туда только фандеры, только по одиночке, а главное, не они сами выбирают, идти или нет, и главное, когда. Это и называется тяга.
И когда тебя она ухватит - тут уж не до шуток. Может начаться в любое время дня и ночи, в любой день. Рассказывают, что одного даже скрутило во время свадьбы. Так прямо из-под венца и пошагал в гору, болезный.
Тяга, это будто тебя волочет ветром такой силы, что только бы на ногах устоять. Не успеваешь ни сообразить, ни собраться, и попрощаться-то толком не успеваешь, только ноги переставляй, а то волоком потащит. Вообще, мучительная эта штука, тяга, никому по доброй воле не пожелаю. Идёшь, почти бежишь, как ненормальный, если кто на пути встретится, лучше сам уйди, зашибу до смерти. Фандёр, которого волочет тяга, хуже, чем раненый вельп. И даже не пробуй встать между ним и лабиринтом!
Ну а потом, в первых туннелях, уже обычно и сил нет, еле волочишься, в глазах муть какая-то и пелена, тащишься по переходам из последних сил, и тут тебя начинает вворачивать, вкручивать, втирать в гигантскую воронку - ну а потом просто выключаешься, и очень этому рад...
Кто как, а я вижу синее такое свечение, когда в себя прихожу. Тут важно не спешить, полежать, подышать, глазами повращать, себя пощупать, цел ли. После вворота часа два по меньшей мере отлёживаться надо. Так, потихонечку в себя приходишь, оглядываешься, и потихоньку-полегоньку начинаешь двигаться. Это как после тяжелой болезни, но быстро проходит, нужно себя пересилить и вот уже гляди-ка не ползёшь, а идешь по лабиринту. Куда тебя занесло, что за уровень? Иногда догадываешься, иногда кажется, что-то знакомое... Бывает, хотя и редко, что в одно место второй раз попадёшь - это, считай, везение, пруха, лёгкая будет проходка.
И начинаешь там шариться потихоньку, стараясь, конечно, ни во что не вляпаться. Вот почему мы вечно таскаем светляки с собой, они главное наше имущество. А то понесёт тяга - и собраться некогда. Правда, слыхал, некоторые фандеры могут загодя чувствовать, когда с ними начнётся. Вроде как сначала нехорошо так, словно заболеваешь, поколачивать начинает - ну тут уж ясно, собирайся, сейчас понесёт. Они везунчики, могут хоть еды и воды с собой взять. Тот же Горан, к примеру. А вот у меня это прямо сразу, вмиг - и на полную катушку. Иногда, если дома застанет, успеваю хоть хлебца схватить. А обычно - в чём был, с чем был...
В лабиринте бывает, конечно, свет, но на тот свет идти - костей не соберешь. Хотя и полной темноты там вроде бы тоже нету. Не знаю, как объяснить. Ну такое всё - зыбкое как в очень сильном тумане. Но если, конечно, светляк разсветится, разгорится, то хотя бы видеть начинаешь. И вот бродишь, как по незнакомому лесу, будто грибы ищешь, собираешь свой фанд потихонечку. Ну это долго рассказывать. Иногда прямо под ногами что-то валяется, чуть не споткнёшься об него. Но так редко бывает. Обычно нужно многие мили топать и топать по туннелям, пока что путное найдёшь.
Голодно. Еды нет, воды нет. А если есть, то можно ли её пить? От подземной воды разное случается. Конечно, если уж совсем невмоготу, тогда куда деваться. Пьёшь как миленький.
Вот так оно примерно бывает, - объясняю я умнику терпеливо, как малому дитяте. Не возьму я эту вашу дамочку с собой. И хотел бы, да не смогу. Нету в лабиринт хода по своей воле. Оно, конечно, ты можешь за мной увязаться и влезть на гору и даже залезть в ближние шахты или туннели. Все мы ещё в детстве это проделали по многу раз. Но только ежели у тебя тяги нету, то ничего путного не выйдет. Поползаешь по туннелям, устанешь, вымажешься как черт, а в настоящий Лабиринт так и не попадешь. И побредёшь назад, не солоно хлебавши.
Они меня оба молча слушают, не перебивают. А потом он опять за своё.
Возьмёшь её с собой в лабиринт, борох - повернулся, и уходит, не попрощавшись. Калитка за ним злобно так захлопывается, прямо с лязгом.
А эта ведьмочка смотрит на меня и ласково так улыбается, только зябко что-то от её улыбки.
- Ничего, борох. Ты меня с собой возьми, а не получится - так ты не в ответе.
Ох, вот ведь навязалась на мою голову. Ну куда я её сейчас возьму? В деревню? Да меня старуха на порог не пустит...
- Ты уж придумай что-нибудь, борох, что старухе сказать, - говорит она мне, словно мысли читает. - Не первый день на свете живёшь.
Ну вот как с такими? Нету совсем у них соображения. Тоже мне умники. Отведу-ка её к Мозгану, решил. Пусть он ей голову полечит. Он эту кашу заварил, пусть сам и расхлёбывает.
=============================
7
Зимой у меня тяга редко бывает, считаю, повезло мне в этом. Хотя опять же как посмотреть... Если лето плохое случилось, то и заработка нету, запасов мало. Это Пипа вон почти каждый месяц в Гору шастает, ему всё нипочем. А всё же зимой дома лучше. Можно отлежаться, отоспаться, жирком обрасти. Жох опять же на тебе пристроится, угреется и сопит уютно.
Да только с приходом этой Кины всё пошло вверх тормашками. Вся деревня волком смотрит - мало зверика, теперь вон ещё и чужачку притащил, того и гляди прибьют. О старухе своей я уже молчу. А Кина эта ещё как нарочно в плащике своём чистеньком по деревне разгуливает и на всех как на диковинных зверей поглядывает. Хотя нет, не на всех, с Бельчей они подружились - вот бывает же такое. Сидят у Мозгана на крылечке и часами о чём-то трындят. Кина ей даже волосы расчёсывает, а та терпит...
Мозгану опять же с травами и настойками помогает - вроде как за постой. Хотя он бы её и за так пустил, он таких уважает, говорит, она умная. Может и так, но с лабиринтом она сглупила. И сама теперь понимает, думаю, а отступиться не хочет. Упрямая. А только что толку? Уже вон и с Пипой в Гору слазила, и Бельча с парнями в штольни её водила. Главное, плащик всё такой же беленький, чистенький - по воздуху она што ли летает?
Ну и к нам, наконец, зашла, вроде как с Жохом знакомиться. Бельча небось ей все уши о зверике прожужжала... Моя, конечно, как увидела её, Кину эту, ещё на подходе, сообщила мне: "Теперь, значит, и ведьм домой таскаешь?" И гремела потом на кухне кастрюлями так, что и без слов всё ясно. А Жох поначалу зашипел, но был тут же подкуплен кусочками сушенного мяса, и больше от неё весь вечер не отходил, продажная душа.
И вот зачем она ещё приходила... Попросила меня с ней в шахты сходить, показать, как оно всё бывает, где, в каких именно местах, всё, что вспомню.
Ну сводил я её, деньги-то уплочены. Показал пару мест, куда долезть попроще. Понятно, что никаких тайных ходов там нету - шахты, штольни, рухлядь всякая... Но она ходит, смотрит, не унывает - по крайней мере, виду не подаёт. Всё обсмотрела, и не просто, а как хороший лекарь больного, каждый камешек, колючку, трещинку. Какой-то свой камень и ещё какую-то штуку из плаща доставала и ими водила, слово искала чего. А к одному месту просто приросла, я уж ждал-ждал, надоело, замёрз, стал легонько покашливать, чтобы про меня вспомнила. Она оглянулась, и снова так мне улыбается, как ребёнку:
Домой хочешь? Ты иди, Бакар, иди. Я сама доберусь.
Надо же, по имени меня вспомнила... Ну и пошел я домой, не до ночи же тут торчать. А на следующее утро Бельча прибежала и прямо с порога: Кина где? Не ночевала она сегодня у Мозгана. И смотрит, словно я чего знаю. Или виноват в чём.
Стало мне муторно и должно быть поэтому я разозлился жутко и на Бельчу наорал: "А она мне кто? Я её звал, что ли?! Откуда мне знать про её дела? Может, её вельп сожрал, да хоть бы и так..." А у самого на душе кошки скребут.
Часа через два мы все собрались, давно такого не было - Пипа, Горан с Метлой, Бельча с её вечными ухажерами, Робом и Нырком. Мозган не пришёл, оно понятно, старый он уже. Облазили шахты, всякие потайные уголки, провалы, кричали, звали... Честно сказать, я всё время боялся увидеть где-нибудь её этот плащик белый, но нет. Вообще ничего.
Может, она всё-таки там? - спросила Метла. И мы все понимали, про какое "там" она говорит.
Если и так, мы этого сейчас не узнаем. А, может, и вообще никогда. - ответил ей Горан. - Пошли вниз, темнеет.
Мы спустились в деревню, на всякий случай зашли ещё к Мозгану. Он, хоть и не любит всего этого, а всё же провидец, предсказатель и прочая. Ради такого случая он даже Кристалл приволок, огонь внутри зажёг, всё как полагается. Долго в него пялился. Наконец, вздохнул тяжело. И опять задумался.
- Нету её ни тут, ни там, - объявляет. - И среди мёртвых тоже нету.
Вот умеют они, эти провидцы - даже самые распрекрасные - туману напустить, этого у них не отнимешь. Посидели ещё немного, но разговоры что-то не разговаривались, и мы пошли по домам.
=========
8
Я понимал, что Бельча не отвяжется. Дня не проходило, чтобы она не приставала с новыми планами:
--
Давай к Умникам сходим, может, они чего знают...
--
Знали бы, тогда бы и Мозган тоже. Он с ними если что связь держит.
--
Тебе будто известно...
--
Известно, раз говорю. Не скажу уж каким там хитрым способом... Птиц заговаривает или ещё как. А только всегда так было.
--
Ну давай его снова спросим.
--
Спрашивали уже сто раз, Бельча. Ты пойми, пропала она. Так бывает. Ты уже взрослая, ну почти что взрослая, должна понимать. Фандеры пропадали, просто люди, бродяги пришлые - и не раз. А уж сколько рыбаков из тумана не вернулось! Ох, прости. Не сердись, я что хочу сказать... Так уж тут всё устроено. Что море, что Гора - не любят они нас. Тут тебе и туманные бури, и звери, и шахта может обрушиться, а зимой это вообще вмиг - был человек, и нет его. Очень даже запросто.
Поговорим, поняла вроде, а на следующий день снова:
--
А вот Гога Кривой, он куда подевался? После того как выгнали? Может, он в пещерах прячется?
--
Может, и в пещерах. А, может, к меченым ушёл. Кто его, Гогу, знает...
--
А ты с тех пор не встречал?
--
Нет. И не искал. Мы с ним никогда друзьями не были, скорее наоборот.
--
Так, может, он видел что? Может, мне поискать его?
--
Белла!!
--
Что ты кричишь всё на меня?
--
Прости, но ты чушь мелешь. Вот не стоит девушкам молодым Гогу искать... Не дай бог - найдёшь. Ты уж мне поверь на слово.
--
Ну сам сходи поищи, он ведь всё-таки ваш, фандер. Ну не совсем же он пропащий...
--
Совсем!
А на следующий день опять всё сначала:
--
А вот меченые, они...
--
Бельча!
Приставучая она - хуже репья, хуже слизня подземного! Если что в башку втемяшит, защиты нету против неё никакой.
Пообещал я ей, короче, что схожу к пещерам. Увижу Гогу - так и быть, спрошу, если получится. Увижу меченых... Ох, лучше бы не увидеть. Вот ведь напасть на мою голову!
Меченые происходят из беглых, отсюда и прозвище. Их раньше железом метили, вроде как для позора, а потом уж они себя сами стали прижигать - знак у них такой. Промышляли грабежом, когда было кого грабить, а теперь уж и не знаю, чем живут. В деревню не спускаются, оно и понятно, тут им не рады. Горный, дикий народец. Бывшие каторжные, одно слово. Нас, фандеров, они вроде бы не трогают. Раньше не трогали, по крайней мере. Считали, что мы тоже по-своему меченые. А вот как сейчас не знаю, давно их не видел и, честно сказать, не слишком скучал.
Зимой к пещерам в одиночку идти ужасно не хочется. Заглянул к Пипе, потом к Горану с Метлой. Нет, говорят, с ума-то не сходи, безнадежно всё это. Зря, говорят, ты Бельче пообещал, вы с ней оба как дети малые.
Ну и ладно. Один так один. Ушёл утром пораньше, хоть и страсть как не хотелось из тепла вылезать. Топаю в Гору, кругом темень, глаз выколи. Я конечно светляк с собой взял, и ещё один - про запас. Ещё пару мигунов взял на крайний случай, хоть и не люблю я с собой такое таскать.
Иду, думаю про Гогу. Жестокие вещи лабиринт с фандером проделать может. Был парнишка себе и парнишка. Как все, хулиганил, задираться любил, это да. Ну и по девкам тоже, ни одной не пропустит. Мутузили его за это крепко, но и он спуску не давал. Когда тяга у него обнаружилась, его, конечно, деревенские сторониться стали. И дочек своих от него прятать. А тут ещё он покалечился сильно, приполз после выворота еле живой. Мозган его, считай, по кусочкам собирал. Сильно потом косил, хромал, отсюда и прозвище. Ему бы стать потише, от него и так уже шарахались, но куда там. Озлобился, с нами со всеми переругался, сонный мох, дурман-камень из лабиринта тащил. А он, камень этот, известно для чего нужен. Рыбаки народ суровый, за дочку порченую убить могут. Так что он ещё легко отделался, что миром выгнали. И с той поры его не видели. Может, сгинул. А может и правда - к меченым ушёл. Только ведь далеко от лабиринта фандёру не жить, с тягой-то куда податься? Так что, коли жив, тут он где-то, неподалёку.
Пока про Гогу думал, стало понемногу светлеть. Всё в тумане, конечно, молоко сплошное вокруг, но какие-то смутные тени проступают, можно хотя бы догадаться, что пол-дороги до пещер протопал. Вынул кусок синего хлеба, жую, завтракаю.
И стал думать про другое, странные какие-то мысли в голову лезут. Вот, скажем, этот наш остров. До трясения, до тумана, до Мора здесь много людей жило. До сих пор кругом какие-то развалины, камни, обломки кругом. Кажется, доживаем мы. Город, говорят, был большой на западе, а теперь груда развалин. И другой тоже не зря ведь Сломанным Городом называют. Там, конечно, люди как-то прижились снова, но жалкое всё какое-то, порченое. И деревня наша еле дышит. И Умники эти болезные. Что они там у себя думают, зачем фанд скупают, кому от этого польза? Да и мы тоже как дети малые - лазаем в этот лабиринт, таскаем что ни попадя... Калечимся, болеем, помрём скоро. Как ни крути, а всё не так, как ребёнком виделось. Тайны, чудеса, подземные сокровища... Чудеса - вот они, а всё одно грустно как-то.
На этом моё думание о мире закончилось, потому что к самим пещерам подошёл. Тут нужно построже, повнимательней, голову от разной бесполезной чуши освободить. Тут разные твари живут, и Гога Кривой - не самая из них опасная. Да и есть ли он, не видел его никто живым уже два года. Похожу тут полдня, поищу и назад потопаю. А меченые эти - ну их.
И вот тут меня тягой скрутило и поволокло назад.
============================
=================
Словарик
вворот (просторечн.) - так фандеры обозначают момент попадания в лабиринт
вельп - какой-то опасный зверь
выворот (просторечн.) - выброс фандера из лабиринта
Жох - шестилап
крузадые (фольклорн.) - сказочные персонажи
кругляш, кругляк - камень, который греет
люшка - какой-то зверик, пища туркана
меченые - с ними лучше не встречаться
нюхательный камень - от него можно ненадолго поумнеть
сандарий - что-то женское, из него выходят, благоухая
светляк - вид фанда, смесь компаса с фонариком
синий хлеб - растёт под землёй, съедобный
туркан - хищная птица типа ястреба
умники - скупщики фанда, пока не очень понятно, кто это