Наталья Я. : другие произведения.

Чуфут-Кале

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ЧУФУТ-КАЛЕ 21.09.2015
  
  1 Белая сумка и тёмные очки
  
  Впервые в жизни Даша ехала в отпуск в Крым. Радостно было упаковывать вещи в чемодан, вдыхать запах зубной пасты и мыла, любоваться специально приобретённой по этому случаю белой сумкой. Ушибленное колено, из-за которого отдых получался не походным, а матрасным, беспокоило не слишком.
  
  Так называемые простые люди потянулись в отпуск на юг примерно лет через десять после окончания войны, а Даша припозднилась - отправилась туда только в середине 70-ых.
  
  Темпераментная старушка-соседка родом из Керчи просила купить в поездке розовое масло и добавила: "Дашенька, не смотрите вы на старые стенки! Смейтесь, танцуйте, веселитесь!". Даша любила смотреть исторические достопримечательности.
  
  Ей скоро должно было стукнуть тридцать. Она считала себя старой девой и не надеялась, что когда-нибудь будет иметь семью. Уродкой не была. Была серенькой мышкой, зубрилкой, добросовестной программисткой. Ещё любила бегать на лыжах и ходить в горы. На работе - одни женщины, и в походах тоже.
  
  По поводу тридцатилетия она в первый раз в жизни поцеловалась с бывшим соседом по парте, в которого не была влюблена. Сосед был высокий. Фигура неспортивная, но неплохая. Характерная для человека, с успехом проводящего жизнь за письменным столом. Медалист, любитель древней китайской поэзии. Приятный баритон, голубые глаза, остроумен.
  
  Это произошло в тёмном парке недалеко от ВДНХ в 21час, весной. Сосед - он жил в том же доме, - сделал ей предложение: "Мы с тобой никому не нужны, давай поженимся". Даше представлялось, что всё должно выглядеть иначе, как в романах. Поцелуй не понравился.
  
  Он был сложный и словно воспроизведённый по шпаргалке. Младший брат соседа был известным бабником и пьяницей. За плечом соседа сочувственно сияла полная луна. Остро пахло оттаявшей землёй и перегаром - брат посоветовал для храбрости. Хотелось плакать.
  
  Первый поцелуй, но два года назад, когда Даше было всего 27, один юноша, почти ребёнок, хотел её поцеловать, но она запретила. Он утверждал, что уже совершеннолетний, но выглядел школьником. Ни поцелуя без любви! Был такой лозунг. И заводить ребёнка, чтобы не остаться одинокой, нельзя. Это не собака и не кошка, да и прокормить ребёнка женщине одной сложно. Мама одна воспитывала Дашу, зарабатывала на троих: бабушку, Дашу и себя. Даша видела, как ей достаётся.
  
  На следующий день она долго разглядывала лицо - много ли морщин? Да нет, вроде ничего себе. Глаза голубые, волосы светлые, фигура спортивная. Надо обязательно взять тёмные очки, чтобы не щуриться на южном солнце.
  
  Не забыть позвонить маме, как только приедет в Симферополь. Они живут вдвоём. Даша - единственное мамино сокровище.
  
  Фирменный поезд мчит Дашу на юг! Сияет солнце и пассажиры. Белоснежные занавески с синими чайками на окнах, за окнами - сентябрьское золото лесов. Соседка по купе тоже едет к морю с сыном. Тот ремонтирует Дашину сумку - заклинило и плохо открывается. отремонтировал, но сломал тёмные очки, оправу - они были в сумке. Придётся купить другие.
  
  Сердиться не хочется - парень хороший, старательный. Соседка весело рассказывает о своей работе на телевидении.
  
  Постепенно появляется всё больше белых мазанок, да и города, утопающие в садах, в основном белостенные. И вот вокзал в Симферополе. Здания среди садов, тепло, особый южный запах цветов.
  
  2 Симферополь
  
  Забросив вещи в тургостиницу, Даша отправилась за очками и розовым маслом. Возвращаться в центр не хотелось, а рядом магазинов было мало. Наконец в старом дворике - бывают такие, давно обжитые, с тайной, внутренним мирком, - нашёлся магазинчик с искомыми очками и там же продавались пробные духи Чуфут-Кале. Стеклянная пробирка была укреплена в прорези бумажки с изображением города караимов. Даша читала о нём и чувствовала, что там будет интересно. А розового масла найти не удалось.
  
  Вечером, грустная, сидела в номере и слушала музыку с танцплощадки. Вышла с полотенцем на плече и села на скамейку, чтобы танцы посмотреть. Даша хорошо танцевала, в школе была солисткой почти всех танцевальных ансамблей, а не всех потому, что старалась хорошо учиться. В школе на танцах приглашали её мало. Почему - неизвестно. Один человек много позже намекнул, что у неё был такой суровый вид, что боязно приблизиться.
  
  Дашу пригласил мужчина, и она прямо с полотенцем и танцевала, а когда танец кончился, его увела с площадки жена.
  
  Танцующих было мало. Среди них выделялась группа в белых брюках и рубашках - белокурый атлет, блондинка с длинными волосами, красивым, несколько кукольным лицом и безупречной фигурой и женщина чуть старше, тоже светловолосая и привлекательной внешности. Даша про себя решила, что это молодые в свадебном путешествии и тёща или свекровь.
  
  Хотелось плакать, и она пошла в номер - приехала заранее, путёвка начиналась завтра. В номере ночевала одна и могла нареветься вволю.
  
  На следующий день собралась группа, и Даша нашла себе компаньонку - милую девушку Марину. Стройная брюнетка с несколько язвительным юмором.
  
  Компания в белом поехала на обзорную экскурсию, а остальные на троллейбусе - в Алушту. Наблюдая людей в белых одеждах, Марина ядовито прошлась о молодой блондинке: "Для кого она принимает такие позы?" Разве не ясно?
  
  В первую поездку на Дашу положил глаз кудрявый брюнет Вася Павловский с весёлыми синими глазами. Он из Кишинёва, слесарь.
  
  Даша в первый раз была на крымском пляже. Было так хорошо, что верилось, что всё возможно. Даже любовь.
  
  Вечером белокурый атлет танцевал с красавицей- молдаванкой в вышитой кофточке с толстенным шёлковым узлом волос на затылке. Даша почему-то обрадовалась.
  
  Вся группа возвращается из Алушты - и те, кто в белом. Белокурый атлет разносит поднос с фруктами, которые купили вскладчину, а шофёр вымыл, пока все купались. Он идёт по проходу в автобусе и с лёгкостью несёт деревянный ящик. Яблоки в капельках воды, и голова атлета ещё не просохла после купанья. Он радостно повторяет: "Берите яблоки". Даша спрашивает атлета: "Вы стюард?"
  
  Он ослепительно улыбается и отвечает: "Просто приятно что-то сделать хорошее. А зачем вы фотографируете через стекло? Тут рядом открыто окно".
  
  Даша почему-то покраснела. Никогда в жизни не разговаривала с таким красавцем на расстоянии протянутой руки. Похоже, что он ещё и умён, добр и хорошо воспитан.
  
  Она разговорилась с атлетом. Он пожаловался, что только что закончил МИСИ и очень устал. Он назвал тему диплома - сложная.
  Даша восхитилась: "Почти диссертация". Он опустил длинные ресницы.
  
  Атлет сел перед Дашей с Мариной, а за нами - Люда с Лидой, красивые пожилые женщины. Даша с атлетом говорили взахлёб. Она видела, как он утром бегает на спортплощадке. Договорились, что будут бегать вместе.
  
  Люда с Лидой переживали за Дашу и кашляли, как актриса Овчинникова в "Девчатах". Лида постучала Дашу между лопаток и заметила, что у неё на
  футболке торчит ярлык - надо отрезать. Мама подарила Даше футболку прямо перед отъездом. Она была белой, модной и называлась лапшой.
  
  Женщины проявляли такую активность, что Даша спросила - может, они с Мариной мешают смотреть? Они хором ответили, что им не на что смотреть.
  
  После поездки было собрание группы. Надо было выбрать старосту. Выбрали белокурого атлета. Его звали Сергей. Он не был молодожёном и зятем! И глупенькая молдаванка ему надоела. Зато Вася Павловский своим восхищением Дашей заставил атлета обратить на неё внимание.
  
  Ей казалось, что она спит. Весь день ходила с дурацкой улыбкой. Правда, инструктор с базы переспросил её через весь зал во время собрания, сколько ей лет. Это было единственным огорчением в тот день.
  
  Остальные дни в Симферополе были посвящены поездкам на море. Утром Даша с Серёжей делали зарядку и пробежку, после завтрака все ехали в Алушту. Даша понимала, что выглядит глупо, но с трудом могла придать лицу соответствующее возрасту выражение. А может, было как раз глупо уезжать от пляжа в Алупкинский музей с Мариной, когда так хотелось остаться и быть рядом с Серёжей?
  
  3 Бахчисарай
  
  Утром уезжали из Симферополя в Бахчисарай. От одного названия у Даши билось сердце. Она увидит фонтан, воспетый Пушкиным! Зарядки со старостой в этот день не было - он оформлял документы на группу.
  
  Зато в автобусе он снова сел перед Дашей с Мариной и они взахлёб говорили на ты: "Мне надо было с тобой в Ялту поехать. На пляже было скучно".
  
  Чудак! Конечно, в Ялте хорошо, но Даша ведь от него, такого молодого и прекрасного, убегала в Ялту. И там они с Мариной в основном говорили о нём. Собственно, говорила Марина. С точки зрения Даши она слишком вторглась в её личную жизнь. Даша себе такого ни с кем не позволяла - давать советы, делать оценки. Они с Мариной недостаточно знали друг друга, а Серёжу - тем более.
  
  Но вот Марина, походя, фотографируя аллею в алупкинском парке, бросает: "Староста не самостоятельный, ты заметила?" Ну какое её дело?
  
  Да ладно, не важно. Он скучал и он сам признался в этом! Никогда Даша не сияла так сильно, как в этот момент.
  
  Даше до этого казалось, что даже лёгкий флирт в 29лет недоступен. Она не красила глаза, хотя взяла с собой косметичку, и после травмы колена носила резиновый бинт. Выглядела ветераном. И вдруг забыла, что не накрашена, что не бегала уже год и ей скоро стукнет 30.
  
  А теперь их автобус подъезжал к Бахчисараю! Вдали - скалы немыслимой красоты. Они были изображены на духах Чуфут-Кале, купленных в Симферополе. Пассажиры автобуса просто взвыли от восторга!
  
  Даша читала, что эти скалы - берег древнего моря. Действительно, на них среди травы можно найти ракушки. Такое ощущение, что море отступило позавчера, а вчера тут был Пушкин. Где-то между этими событиями тут властвовали татарские ханы и с ними воевали русские цари, освобождал Крым Потёмкин.
  
  Cтароста обернулся и попросил Дашу: "Подбери компанию, чтобы сходить на скалы".
  
  "Никто не хочет", - сообщила она через некоторое время. Они стояли посреди сада, окружавшего турбазу. Рядом была прекрасная спортплощадка. Может быть, пара в белом - мать и дочь? Как Даша всегда хотела отдыхать с мамой! Она такая красивая и по ней можно определить, как будет потом выглядеть её дочь. Но это им не по карману.
  
  Женщины в белом пошли бы, но Даше так этого не нужно было! Тогда Серёжа пригласил их сам.
  
  Белая пара блистала ногами в шортах. Тщательно причесанная мамаша делала бесчисленные замечания ослепительной дочке: "Тома, не садись на камень, простудишься! Тома, не подходи близко к краю!"
  
  Подойти к краю стоило. Там открывалась панорама на Бахчисарай с окрестностями и уходящими вдаль горами. Город был весь в садах, прямо
  рукой подать - дворец хана.
  
  Железная дорога, какая-то река петляет. За рекой на других скалах, покрытых травой, ходят люди и собирают грибы. Да это же остаток группы, которые с Серёжей не захотели! Они машут рукой и показывают полные корзины. Неподалеку от них пасутся козы.
  
  Свесив ноги в пропасть, сидит грустный парень и смотрит на город. Сразу видно - лучше не тревожить его грусть. Он её нянчит, как больную руку.
  
  Староста сказал Даше: "Подержи, пожалуйста, фотоаппарат...". Он полез с Павловским на те скалы, куда захотел их сопровождать только ещё один
  человек - молдаванин- художник, отдыхавший с женой. Просьба порадовала. Он не хотел просить женщин в белых одеждах - Даша защищала его от их посягательств.
  
  Староста сел недалеко от обрыва и стал кланяться горам - молиться. Все смеялись. О чём он молился - почему не спросить? Ну, не ответил бы. Ну и что? Горы очертаниями напоминали гигантские статуи идолов, сделанные грубо, очень древними людьми.
  
   Серёжа, Вася и художник лазали по таким кручам, что всем страшно было на них смотреть. Потом захотелось пить - день был жаркий, - и обнаружилась дорога, на которой стоял грузовик, и шофёр дал напиться. Дорога вела в древний город караимов Чуфут-Кале.
  
  Даша входит в ворота с совершенно идиотским от восторга лицом. Глубокие колеи. Табличка с ценой билета у кассы, но кассира нет. Зато появляется экскурсовод. Даша в таком эйфорическом состоянии, что ничего не запоминает.
  
   Она и не ждала, что расскажут что-нибудь путное. Но рассказали, и староста запомнил. Вот пропасть, куда бросились влюблённые, когда их хотели разъединить.
  
  Пили воду из колодца. В одной древней комнате Даша случайно остались вдвоём со старостой, и испугалась, а он рассердился.
  
  Воссоединились с грибниками. Кто-то посоветовал выбросить грибы. Они были местные, похожие на белые, но, кажется, их называли сатанинскими. Кто-то потом решился пожарить и съесть. Все остались живы.
  
  После прогулки сидели в саду у столовой и слушали анекдоты Павловского. Павловский не уступал, пожалуй, старосте в красоте в брюнетистом варианте. Великолепные плечи, яркие глаза, стройный. Но он, несомненно, прочёл меньше книг - работал после школы слесарем третьего разряда. Когда он признался в этом Даше, она напомнила, что Гагарин тоже когда-то работал слесарем.
  
  Васе в Алуште попала в глаз жидкость медузы - он взял её в руки, чтобы сфотографироваться и бросить подальше от берега. Даша дала ему крем для загара, который предотвращал ожоги. Васе сразу стало легче.
  
  Перед танцами все переоделись и нагладились. Инструктор, посмотрев, как Даша разглаживает яркую жёлтую юбку, улыбнулся: "Ну, дело будет!"
  
  Комната Васи и Серёжи была рядом с комнатой, в которой остановилась Даша с Людой, Лидой и Мариной. Павловский даже ухитрился заглянуть к Даше в окно и просил протянуть их верёвку, чтобы повесить сушить бельё. Улыбался во весь рот. Комната была на пятерых. Лида и Люда - которые кашляли по-овчинниковски у Даши за спиной в автобусе, когда она разговаривала со старостой, и ничем не примечательная Таня.
  
  Даша танцевала с Васей, Серёжей, Юрой и мотористом-моряком из Севастополя. Юра больше подходил Даше по возрасту, но был рыхлый, неспортивный. Моряк сорвал с клумбы пурпурную розу и подарил: "Последняя осенняя роза Бахчисарая!" Роза ему не помогла - Даше нравился Серёжа и немного Вася.
  
   У Павловского были закрепощены руки во время танца, и Даша показала, как надо их расслабить маховыми движениями. Лучше всех в вальсе вела немолодая толстая красавица Лида. Порхала легко, как птичка, не думала о движениях, вся растворялась в музыке. Даше вспомнилось, как однажды на 8 марта они с мамой вальсировали в комнате под звуки радио. Мама танцевала великолепно!
  
  Утром Даша бегала со старостой. Встали рано, в шесть, чтобы народ не пялился. От того, что не выспалась, Даше казалось, что продолжает спать. Бежит - летит по воздуху невысоко над землёй рядом с Аполлоном, копией с античного оригинала. Запах роз, тёплый ветерок... Ей и потом снился этот бег, когда вернулась в Москву.
  
  Бегал он, правда, быстрее Даши, но она выдерживала темп.
  
  "Ещё кружочек?",- спрашивал он с улыбкой, галантно наклонившись к девушке, словно предлагал ещё порцию мороженого. Выглядели они неплохо. Оба радостные, освежённые движением. На них смотрела группа, шедшая на завтрак.
  
  На завтраке он сидел за соседним столом и прислушивался к разговору. Даша говорила о том, что бывают в жизни моменты, когда происходят
  чудеса. Она читала у какого-то современного автора, что когда герой был счастлив, кот в столовой, где он обедал с влюблённой в него женщиной, угощался его огурцами, а когда они расстались, перестал их есть. Дашина комната сочувственно выслушала это.
  
  После завтрака всей компанией купались и загорали на местном водохранилище. Вася попросил у Даши её полотенце. Даша предложила играть в стихи: Первый придумывает четверостишье, которое кончается на слово, с которого второй должен продолжить. Пара в белом и Серёжа громко воспротивились. Даше всё-таки удалось напугать Серёжу превосходством интеллекта. Зачем? Тем более, что она сама в эту игру никогда не играла.
  
  Затем Вася, Серёжа, Даша и Марина отправились в чебуречную. Шли, провожаемые завистливыми взглядами остальной группы. Даша радовалась отсутствию женщин в белом. Кавалеры были безупречно вежливы. Чебуреки, пиво, сок. Беспричинная радость разговоров и взглядов. Аппетит отменный.
  
  Бахчисарайский дворец. Экскурсию сопровождал полуголый фотограф, он очень гордился фигурой и загаром. Староста стоял у Даши за спиной и смотрел ей в затылок. Спрашивал у неё экспозицию для фотографирования. Фонтан разочаровал. Он чем-то напоминал сантехнику в ванной.
  
  Оказалось, что Серёжа с Дашей окончили школу с медалью. У них обоих родители в разводе. Серёжа жил с бабушкой в Пушкино. У него есть сестра. Почему Даша не спросила о ней, его маме и бабушке? Ей это было интересно.
  
  Взахлёб рассказывали, как праздновали окончание института. Оба ходили в горные походы. Сергей помогал девушкам укладывать рюкзаки. У Даши, несмотря на восторженное состояние, слипались глаза - она засыпала на ходу из-за раннего подъёма на зарядку.
  
  Серёжа похвастался, что в Симферополе одна туристка приглашала его переменить маршрут и подсоединиться к их группе - они начинали с Демерджи. Даша заметила, что всё зло от женщин.
  
   Вечером она пела, сидя на скамейке с соседками по комнате, в полумраке, больше для старосты, меньше для Павловского, но и для него тоже. Романсы и народные песни.
  
  Женщины Дашиной комнаты зачем-то пригласила с собой на вечернюю прогулку Юру. Он хороший человек, но Даше безразличен. С большим животом, рыхлый. Лицо доброе, светловолосый. Даша ему нравится. Ну и что? Он старше её, но это неважно. А важно то, что она к нему равнодушна. Он будет мешать ей с Серёжей.
  
  Снова танцы в Бахчисарае. Ни в кружок, ни с толстой красавицей Лидой Даше не нравится танцевать так, как со старостой. Она смотрит в его большие голубые глаза... А они жёлтые! Это от фонарей. Как хорошо! Этого вечера у неё уже не отнять, что бы ни было дальше.
  
   Даша почему-то говорит старосте: "Какой ты счастливый!"
  Он: "Не всегда".
  Выяснилось, что оба любят органную музыку.
  
  Утром снова Даша с Серёжей бегут по кругу на спортплощадке. Такие счастливые, словно им больше ничего и не надо, вот так лететь под голубым небом, вдыхая запах осенних роз! Даша забыла, что у неё ушиблено колено, но фиксирующий бинт не снимает.
  
  Серёжа: "Кто такие Люда и Лида?"
  Даша: "Просто живём на турбазе в одной комнате".
  
  Группу повели на Чуфут-Кале с экскурсией. Староста всё время держался сзади и рассматривал Дашину спину. Даша и Серёжа фотографировали друг друга. Павловский страдал от ревности и был запечатлён Дашей, жалеемый женой художника, с ниткой местных ракушек на шее.
  
  Старосте было приятно, что когда он стоит сзади Даши, она ищет его взглядом и не может сразу найти.
  
  Она подумала: "Любовь, как насморк, скрыть нельзя, так сказал кто-то из великих. И не буду скрывать. Во-первых, она переполняет меня, и я просто лопну, если буду её прятать, во-вторых, мы разъедемся, и все забудут про нас, и староста забудет обо мне - ведь я же старше на пять лет..."
  
  Староста спросил: "Пойдём сюда ещё после обеда?"
  У Даши вытянулось лицо.
  Он: "Ну, тогда пойдём играть в бадмингтон?"
  "Я не умею".
  Позже Даша ревниво переспросила, играл ли он после обеда в бадминтон - с кем?
  Он ответил, что закрутился как староста с фотографиями.
  
  После обеда спали всей комнатой. Жарко.
  Даша лежала и думала, как она счастлива. Особенно во время зарядки и на танцах, да и вот сейчас - эти два влюблённых, Вася и Серёжа за стенкой. Но особенно бег по утрам и танцы вечером. Словно всё остальное - сон, а бег и танцы - реальность.
  
  Поехали на Каньон. Вышли из автобуса, и пошли куда-то вверх по лесу. Староста ворчит, глядя на ноги толстой Лиды, обутой в туфли на каблуках, что группа не подготовлена. Даша и Серёжа идут рядом. Считают каждый свой пульс. Норма.
  
  Староста: "Давайте сходим на Ай-Петри".
  Кто-то ответил: "Вот ещё! Лезь один".
  Грубо.
  Он: "Полезли, Даша?"
  Даша согласна, но за день не обернуться, далеко.
  
  Больше всего Даше хотелось взять Сергея за руку и углубиться в лес, ведущий к Ай-Петри. Она мечтала о том, чтобы увидеть рассвет на Ай-Петри, с тех пор, как прочла "Даму с собачкой".
  
  А сотрудница рассказывала, что она вот тоже так мечтала, ночевала на Ай-Петри, чтобы увидеть рассвет, а когда он начал разгораться, пришёл один турист и загундел, что ведро для каши с вечера не мыто. Так всё бесконечно привлекательное действо и прошло под этот аккомпанемент.
  
  Какая глупость. Два человека хотят на Ай-Петри. Они одеты для того, чтобы отправиться туда прямо сейчас. Им всё равно, что они будут там есть, и где ночевать. Им важно увидеть рассвет. Хотя в "Даме с собачкой" был закат, но это их тоже не смущает. Их вообще ничего не смущает. Так почему они уныло бредут среди этого стада людей, равнодушных к рассветам, а может быть даже к Чехову с его собачкой?
  
  После сна Даша с Мариной встречают старосту в саду у столовой, и Марина неожиданно говорит, что Даша хочет с Серёжей в Чуфут-Кале.
  
  Серёжа - Даше: "Ты не побоишься идти со мной одна?"
  
  Страшно, конечно. Вдруг он набросится на неё там и у неё потом родится ребёнок, и она будет воспитывать его вдвоём с мамой в нищете.
  
  Пошли. Тут недалеко от турбазы. Сначала по улицам с домиками в садах, потом по пустошам с выгоревшей травой и зеленеющими кустами, всё ближе к скалам.
  
  Он: "Почему ты не надела свои симпатичные шорты?" А Даша не хотела его провоцировать ногами в шортах. Мама говорила, что мужчина должен завоёвывать женщину. Даша приготовилась к обороне.
  
  Поднимались к пещерному городу через орешник. Он: "Орехи ищи. Хочешь карамельки?".
  
   "Ты сам захотел быть старостой?"
  "Ну, не то что захотел. Но надо же кому-то. Я и в студенческой группе старостой был".
  
  Староста: "Когда спускаешься, не беги. Куда ты хочешь здесь пойти?".
  "Всё равно".
  
  У кого-то попросили и выпили стакан воды и обсудили известное высказывание Ленина о взаимоотношении полов. Он снял рубашку и демонстрировал выдающийся торс.
  
  Ящерицы бегали по могиле дочери Тохтамыша. Паслись неподалёку овцы.
  
  Даша: "Вот, богатая, а несчастная".
  Староста: "Мне нравится быть простым советским человеком".
  Среди могил гуляли другие парочки.
  
  Вошли в ворота Чуфут-Кале, и Даша с наслаждением погрузила ногу в каменную колею: "Самая древняя колея".
  
  Прощупывали друг друга, как жители разных планет или боксёры в начале раунда. Для старосты их встреча - эпизод, а для Даши серьёзно. Она даже представляла, как будет выглядеть их ребёнок.
  
  Хотелось прикоснуться к руке. Это казалось невозможным. Но какое это счастье - смотреть глаза в глаза!
  
  Староста: "Смотри, белка! Ну, здравствуй!"
  
  Вот как он хотел, чтобы они разговаривали - ласково, приветливо. Она была слишком напряжена для этого.
  
  Они воспитаны бабушками. Что это значит? Слабые женщины боролись с окружающим миром, чтобы их внуки были счастливы. Для этого они ограждали, подчиняли, делали зависимыми. Лишали собственной воли.
  
  Красота Чуфут - Кале властным собеседником входила в каждый вздох между фразами. Делала паузы значительными. Они говорили о пустяках, но взволнованно.
  
  Запах лаванды. Ласковый ветер. Чуфут - Кале и в Севастополе и Евпатории, куда они потом поехали по маршруту, не отпускал.
  
  "Прощай, и ничего не обещай
  И ничего не говори
  А чтоб понять мою печаль
  В пустое небо посмотри...
  
  Ты помнишь, плыли в вышине
  И вдруг погасли две звезды
  Но лишь теперь понятно мне,
  Что это были я и ты"
  
  И дальше плясовая почти, голосом Льва Лещенко: "Тай-ра, тарата-тай-ра-ра-ра-ра...". Эта песня тоже преследовала группу по всему маршруту. А про лаванду появилась уже на следующий год, и тоже про Дашу с Серёжей:
  
  "Лаванда, горная лаванда
  Наших встреч с тобой
  Синие цветы
  Лаванда, горная лаванда
  Сколько лет прошло,
  Но помним я и ты"
  
  
  Серёжа бросил МЭИ, получив тройку. Даша рассказала, что у неё в ИНЯЗе на вступительных экзаменах была тройка и она забрала документы.
  
  Фотографировались. Жаль, она не сфотографировала, как он высовывается из окна пещеры обнажённым по пояс. Уходить не хотелось.
  
  Даше думалось: "Может, надо ему признаться, что она в свои 29 лет девушка? Может, он воспринимает её как опытную женщину и она этим ему интересна? Может, признаться, что они с мамой живут в крохотной однокомнатной квартирке, похожей на лифт, и у них не будет денег, чтобы снимать комнату для Даши с Серёжей? Но почём знать, может он и не думает об том, чтобы жениться на ней из-за московской прописки?"
  
  Староста похвастался, что у него на кафедре есть друг. "Он разговаривает со мной запросто, присев на край стола, говорит мне ты. А он старше меня и доктор наук".
  
  Даша: "Ты кончил МИСИ. Будешь работать на стройке?"
  Староста: "Это может надоесть. Я учить люблю. Наверно, буду заниматься преподаванием на кафедре. Ещё я люблю театр. Делаю причёску и иду в театр".
  
  У него прекрасные густые льняные кудри, вольно развеваемые горным ветром. С тех пор, как они познакомились, кудри отросли - у него был стриженый затылок. Волосы пронизаны солнцем, как и он сам. Ноги стройные, окантованные светящимся пушком.
  
  Даша почему-то испугалась. Не слишком ли часто она пугалась? Подумалось, что она ничего не знает о нём. Никто из её знакомых и родственников мужского пола причёсок не делал, им даже в голову не приходило.
  
  Вот что значит быть красивым. Это не только родиться таким, но всё время заботиться о своей красоте!
  
  Серёжа говорил, что хотел бы изучить какой-нибудь район Крыма хорошо, чтобы приезжать туда в старости. Он хотел приехать в Чуфут-Кале ещё раз.
  
  Даша заявила, что старается не возвращаться на то же место. Не надо было так говорить. Во-первых, это неправда. Ей хотелось ещё раз приехать в Крым вообще и в Чуфут-Кале в частности. Во-вторых, люди могли подумать, что её каждый сезон бросает какоё-нибудь красавец вроде Серёжи. А Дашу никто ни разу не только не бросал, но даже не обманывал ни в чём.
  
  Дело в том, что у этой девушки была одна не очень приятная черта. Когда Даша смотрела на целую стеклянную банку, то видела её уже разбитой. Вот так и жила, и неплохо жила, но могла бы жить лучше, если бы не эта её особенность.
  
  Но возвращаться на место, где тебе было хорошо, нельзя. Она это поняла, когда с подружкой отправилась посетить места, где прошло Дашино детство. Она там вся мокрая была от слёз. Так и надо было объяснить Серёже. Не поговорили - такая песня была.
  
  Серёжа был подчёркнуто аккуратен. А у Даши на носке - маленькая дырочка...Пятно на жилете. В чебуречной, наверно. У него есть старшая сестра. Вот кто его воспитывал: бабушка и сестра, а у родителей у каждого - новая семья. Отсюда его несамостоятельность?
  
  Серёжа признался, что его интересуют только женщины, не уступающие ему по культуре. Дашу это подбодрило. Она на время забыла о дырке на носке.
  
  Как мало они знали друг о друге и хотели узнать! Он добавил почему-то, что не болтлив. Предполагал, что у Даши кто-то есть? Ей казалось, что у неё на лице написано, что она не замужем.
  
  Правда, тут свою роль сыграла завистливая Марина. При этом и она, и Серёжа не заботились скрывать свою взаимную неприязнь.
  
  Марина подначивала Дашу, что она недостаточно красива, чтобы выйти замуж. Даша зачем-то выдумала, что у неё есть жених и нарисовала портрет соседа, да ещё приукрашенный - был использован синтез двух соседей, один из которых был десантником. Даше всегда нравились десантники. И десантнику нравилась Даша, но ему не хватало интеллекта, к тому же он всерьёз выпивал.
  
  Пока гуляли, группе сделали ещё фотографии. Почти на каждой из них Серёжа выглядывал из-за Дашиного плеча и на физиономиях у них сияли дурацкие улыбки. Вообще-то сияли все, но Даша с Серёжей, даже там, где фотограф застал их в разных частях группы, радовались больше других.
  
  Юра, протеже толстой красавицы Лиды (она хотела их сосватать), разглядывая фото, восклицал: "Что будет!".
  
  Даша ответила, что ничего не будет, потому что она очень умна. Она нарядилась к танцам жёлтую клетчатую юбку и белую блузку, в которых блистала накануне.
  
  На танцах Серёжа заявил, что женщинам нельзя заниматься гантелями и это хорошо, что у Даши слабые руки. У него сильные руки и он шьёт рубашки на заказ - они лучше сидят. Это нравится его сестре.
  
  Он постоянно приглашал Дашу, а потом был белый танец. Даша: "Сейчас из-за тебя будет драка". Серёжа промолчал. Даша пригласила его на танец.
  
  Вспоминали прогулку по Чуфут-Кале. Даша: "Хороши бы мы были, если бы я одела шорты. Ты - по пояс голый, и я в шортах". Серёжа: "И очень хорошо".
  
  Когда он приглашал кого-нибудь, кроме Даши, у неё сердце кровью обливалось. Танцевал он неплохо, но хуже толстой Лиды, а вальс танцевать не умел. Общее мнение группы было, что Даша имела большой успех. Она ещё танцевала с Васей и Юрой.
  
  4. Севастополь
  
  Последний бег в Бахчисарае. Даше не хочется уезжать. Здесь было так хорошо, как нигде уже не будет. Она никогда не вернётся сюда, потому что ей будет больно. Чуфет-Кале словно помогал, как мог, Даше и Серёже быть самими собой, вернее, старался извлечь лучшее из них.
  
  Дорога очень красивая, конечно. Турбаза им. Мокроусова. На собрании по расселению Даша листает журнал мод. Думает о своём годе рождения. Сообщает его торжественно старосте ( у него, вообще-то, паспорта). Ждёт, что возразит, что не играет роли. Не возражает.
  
  Староста сидит один в беседке и ждёт. Даша смотрит в окно на него в беседке и почему-то не подходит. Ждёт, когда он постучит в комнату. А он не стучит. Оба ждут. Шаги в коридоре. Они даже на разных этажах. Как здесь неуютно. Хочется назад, в Бахчисарай.
  
  Утром Даша бегала отдельно, позже. Сергей тоже встал позже, выскочил из-за аллеи и у него был такой вид, что он не хотел встречаться.
  
  Даша сообщила, что уже пробежала 1-2 круга, но ещё немного побегать можно. За ними увязалась нервная собачонка. Серёжа: "Только шавки тут не хватало".
  
  В Севастополе нет той спортплощадки, что в Бахчисарае. Бег с тягунком. Даша повторяет Сергею, что ей 29лет. Наконец слышит долгожданное: "Ну и что?", но интонация ей не нравится. Злой и равнодушный. Выбегают на обрыв над морем. Впервые за отпуск они живут на берегу моря!
  Даша: "Посмотри, радуга!"
  
  Его лицо постепенно светлеет. Он жалуется: "Турбаза такая же неприспособленная, как в Симферополе - нет турника. Все поедут в Ялту. Поедешь?"
  
  "Конечно! Я никогда не была в Ялте. Но больше всего там хочу на Ай-Петри, встречать рассвет". Даша рассказывает любимый сюжет про грязное ведро и рассвет на Ай-Петри. Поулыбались, но с таким трудом, как открываются заржавленные двери.
  
  Даша: "Помнишь Чуфут-Кале? Это сон!"
  
  Она предложила поехать в Херсонес Таврический. Сначала никого не могли
  найти. Вдруг Марина согласилась. Потом Ира, женщины в белом, несколько супружеских пар. Дело в том, что погода повернула на осень. Купаться стало холодно.
  
  Что говорить о красоте пейзажей? В Крыму они все прекрасны. А тут ещё шум прибоя, мозаичный пол среди древних колонн...
  
   Купили сувениры на всех - античные светильники. Даша спросила компанию упавшим голосом, довольны ли они. Судя по лицам - не очень. Старые камни - кому они нужны? Соседка права.
  
  Серёжа не идёт ни с кем, а тащится сзади туда и обратно. Но носит Дашину сумку со светильниками всей компании. Когда на обратном пути уклонились от курса, догнал и вернул.
  
  Марина: "Даша в два часа ночи меня разбудила и спросила, сколько времени - не пора ли на зарядку".
  
  На танцы Даша не пошла. Спала. Перед отбоем он гулял под её окнами с Ирой из Донецка. Она хихикала. Он ворковал. Потом хрустели розовые кусты, а Даша тихонько плакала в подушку - ведь в комнате было пять женщин. Похоже, в личном плане он такой же двоечник, как и она.
  
  На следующий день Даша и Серёжа бегали как ни в чём не бывало.
  Даша: "Что это ты делал ночью, что так не выспался?"
  Он промолчал.
  
  Даша спросила Иру, имея в виду её ночное приключение: "Как же ты теперь будешь жить?"
  Ира: "А у меня в жизни, скорее всего, больше ничего и не будет".
  
  Группа с Дашей и Серёжей едет в Ялту. Серёжа стоит и сидит подальше. Загораживает от неё своё лицо. Она говорит ему, что не слышит.
  Он: "Это потому, что я тихо говорю".
  
  Женатик Ваня рассказывает Даше о какой-то кошке. Даша - о своём коте, который приходил её жалеть, когда она плакала.
  
  В киоске продавали и книги.
  Даша: "Маленького принца надо?"
  Павловский: "Мне бы принцессу".
  
  Дина, жена художника - молдаванина - о Павловском: "Зови его Васенькой".
  
  Возвращение из Алушты. Женатик Ваня: "Ты похожа на..."
  Даша: "Мне говорили - я похожа на английскую принцессу".
  
  В автобусе у старика вытекает вино. Павловский под Дашиным восхищённым взглядом чинит бак, из которого оно вытекает.
  
  Староста советует купить книгу маршрутов по Крыму. Даша и Павловский
  покупают значки. Все садятся в автобус. Даша улыбается Павловскому, а через окно за ними наблюдает староста.
  
  Рядом с Дашей садится Валя.
  
  Валя - женщина в шляпе с жёсткими полями, всегда подчёркнуто аккуратно одетая. За окнами мелькает Симеиз. Валя светловолоса, светлокожа и, похоже, косметикой не пользуется. Производит впечатление женщины с сильным, даже жёстким характером. Но вот она жалуется на тесноту в доме. У детей один письменный стол для приготовления уроков - "можно слипнуться от тесноты".
  
  У Даши сложилось об этой паре впечатление, что Валя выполняет функции не то мамы, не то няни для своего мужа Виталия. Он - хороший, послушный мальчик и всегда чисто одет и выглажен. Такое ощущение, что это заслуга Вали.
  
  Серёжа с симпатией посматривает на Валю. Ему нравится такой тип взаимоотношений в семье. Даша о семье знает понаслышке, по немногим наблюдениям за родственниками и книгам. Особенно книг она старается придерживаться в своём поведении и построении отношений с людьми. А книги, особенно домострой, говорят, что главная роль в семье мужская, а жена должна быть послушной и всё. Может, Даше пора учиться у Вали, если она хочет иметь семью?
  
  Стоят за обратными билетами на автобус. Нет билетов.
  Староста: "Ну, кошмар!"
  Даша: "Спокойно, мы не в Сибири".
  
  Сходили на рынок. Пошли во дворец - закрыт.
  Павловский огорчился: "Я тебя прикончу нытьём".
  Даша: "Не прикончишь!"
  
  Староста: "Пошли есть!"
  Пили кофе с пирожными в знаменитой кондитерской на набережной. Купили билеты на катер.
  
  Приплыли в Ласточкино гнездо. Все в восторге от вида с балкона.
  Староста: "Отойдите! Мне нужна тень!", - он фотографировал парусник "Товарищ".
  
  Пока фотографировали, очередь несколько раз проходила. Меню. Колбаски, вино, коктейли. Заказали жареные колбаски - фирменного шашлыка не было. За столом сидели так: Виталий и Валя- лицом к морю, Даша с Павловским - справа от них, староста и Костя - художник - спиной к морю. Это важно. Серёже и Косте ведь тоже хотелось смотреть на море, но они им угощали.
  
  Костя пишет Даше список любимых молдавских вин. Староста смотрит на неё во все глаза.
  
  Даша: "На следующий год приеду в Молдавию".
  
  Кривляется она. Не хочет в Молдавию. Хочет в Чуфут-Кале с Серёжей. Но чтобы он сам об этом попросил. Ломака, жизнь по книжкам знает, а пытается строить отношения с таким сложным, непонятным для неё человеком, да ещё красавцем моложе себя. Только его и видит, и моря ей не надо, и восхищённого взгляда Павловского.
  
  Староста: "Всё посмотрели, и я больше сюда не приеду".
  Запомнил слова Даши, но понял их неправильно. Зачем она портит мальчику отпуск и впечатление о Крыме?
  
  Павловский сел у лестницы из кафе и в шутку начал торговать ракушками. Выглядел органично. Был похож на Каневского в "Бриллиантовой руке" в сцене передачи бриллиантов. Его зарисовала художница.
  
  На катере Даша и Серёжа оказались случайно рядом. После некоторого молчания заговорил: "Теперь мы можем говорить, что видели Южный Берег Крыма".
  
  Купив обратные билеты, все бросились по магазинам. Даша с Серёжей - снова по набережной. Какая красота! Смотрят на канатку на Ай-Петри. Как во сне. Даша ест мороженое. Серёжа отстаёт. Даша смеётся и оборачивается. Ей льстит, что она идёт рядом с таким красавцем. Ужасно хочется подшутить над ним, взяв под руку.
  Даша: "Смотри, какой вид!"
  Он: "Давай сфотографирую".
  Она стоит на фоне вида.
  Он: "Вот, ешь мороженое..."
  Ищут еду. Оба любят пирожное "картошка". Как хорошо сидят на нём брюки! Дашины сидят хуже.
  
  Павловский для смеха идёт спортивной ходьбой. Даша понимает, что он для неё так идёт. В автобусе Павловский сидит грустный, хотя Даша улыбается и ему тоже. Бегут, счастливые, на ужин.
  
  Валя приносит открытку с Ласточкиным гнездом и конвертом и приглашает зайти рассчитаться.
  
   Даше хорошо у них. Они это видят. Павловский: "Даша, посиди с нами".
  Даша (взглянув на старосту и опустив глаза): "Я устала".
  
  Мылись в душе, в отдельном домике, вся группа по очереди.
  
  Павловский стоял при выходе и, улыбаясь, приветствовал Дашу: "Невесту надо выбирать при выходе из бани, без косметики".
  
  На танцы Даша не пошла. Серёжа, кажется, тоже. На следующий день Даша с Мариной вдвоём ездили смотреть Алупкинский дворец. Без Серёжи было скучно.
  
  Утром Даше подумалось, когда она шла к завтраку: "А какие, собственно, поводы для грусти? Солнце светит, море шумит, завтрак ждёт, а потом можно куда-нибудь съездить, потому что купаться холодно - штормит.
  
  Ну, ещё бегала отдельно от Серёжи утром - похоже, он вообще зарядку не делал, проспал. На завтрак шла в белой ажурной кофте, связанной мамой, и придерживала для смеха её края, как если бы это была длинная юбка, покачивая бёдрами самую малость, как Мэрилин Монро. Сзади шли Серёжа с Васей и добродушно рассмеялись в ответ на её движения. Даша повернулась, улыбаясь.
  
  После завтрака отправились в Инкерман. По радио сообщили, что в Москве выпал снег. Зазвучала снова песня в исполнении Льва Лещенко: "Прощай, и ничего не обещай, и ничего не говори, а чтоб понять мою печаль в пустое небо посмотри"
  
  На пристани Серёжа всем раздал обратные билеты. Отплывают на катере до Белокаменска. Староста: "Мы туда сели?"
  Даша уверенно: "Туда".
  Группа, как греческий хор: "Даша всегда всё знает".
  
  Наслаждаются поездкой. Ветер, пена в лицо! Радуются, что видят батискаф. С другого катера машут Костя с Диной. Серёжа кокетничает с длинноволосой брюнеткой.
  
  Даша подошла и напомнила, что их остановка не единственная. "Знаю". От общения с красавицей подобрел, улыбается. Выходят. Им рассказывают, как пройти. Накрапывает.
  
  Мимо полуразрушенного, но заселённого дома с развешанным вокруг бельём и полуразрушенной церкви подходят к монументу в честь Чапаевской дивизии. Стены вокруг изрешечены пулями, серые, закопченные.
  
  Прошли вдоль стен крепости. Могила Дмитриченко, прикрывавшего отступление раненых, женщин и детей. Могила бортмеханика. Круглая турецкая башня.
  
  Выбирали арбуз. Даша стучала и слушала звук. Серёжа понёс арбузы - его и женской комнаты, - в Дашиной сетке. Он похвастался, что может поднять 60кг.
  
  Даша: "На работе я однажды попросила одного сотрудника поднять с первого этажа на четвёртый мешок картошки, а так как это - предприятие, то получалось - на 8-ой. Я боялась, что он окачурится - такой щупленький. Идёт и шатается..."
  
  "Ничего, такие ещё здоровее".
  
  Даше показалось или за этими словами стояло какое-то горе? Её подруга, когда знакомилась с мужчиной, в первую очередь пыталась понять его психику, настроиться на неё. Даше Сергей представлялся вполне успешным. Он вообще воспринимался ею как ожившая статуя Аполлона.
  
  А какие проблемы могут быть у мраморного совершенства? Мраморного изваяния без единой трещины и щели, как тот телефонный автомат, который сделал для Вольки старик Хоттабыч.
  
   А вот прозвучала тщательно скрываемая грусть. И на катере его мутило. Даше тогда это даже в голову не пришло. И ведь он готов был поделиться с ней там, в Чуфут-Кале, каким-то горем, признавшись, что очень устал, готовя диплом. Она запомнила, но не поняла.
  
  Бывшие соседки по комнате предложили поужинать в ресторане в центре Севастополя. Даша с Мариной были достаточно взрослыми, чтобы туда пойти. Они уже ходили в ресторан с подругами. Выбрали зал "Бригантина" ресторана "Севастополь".
  
  Звали Серёжу и Васю, но они не пошли. Одно место за столом осталось пустым. Даше представлялось, что на нём - рядом с ней, сидит Серёжа.
  Он сидел там, придя из будущего, и видел, как ей без него одиноко.
  
  Зал был красив, в сетях, якорях, компасах. Официантка приветлива. Бутылку из-под коньяка Даша договорилась взять на память, но потом, когда уходила, забыла.
  
  Была глубокая ночь, когда вернулись. Даше снился Серёжа. Она гладила его густые кудри и скульптурные плечи.
  
  5 Евпатория
  
  Посадка в автобус - отъезд в Евпаторию. Юра несёт Даше чемодан. Староста, радостный, идёт сзади с шляпой на голове. Думает, что это Дашина. Спрашивает. Даша отвечает, что не её шляпа. А это Леры. Она высовывается из автобуса и радостно кричит ему об этом.
  
  В автобусе Серёжа засыпает, сидя рядом с Ирой. Компания час едет в полном молчании. Приехали. Обменялись адресами и телефонами. Вася спросил Дашу, вспомнит ли она его. Это тронуло Дашу почти до слёз.
  
  Стояли в очереди за автобусными билетами до Симферополя. Оттуда поездом. Обсуждали, что женщины в белом специально поменяли билеты, чтобы уезжать одновременно со старостой - он отбывал позже всех, 30-ого.
  
  Павловский заявил, что стоит перед Дашей, и она пропустила его - торопиться было совершенно некуда: "Только из уважения к вам, Василий Евгеньевич!"
  
  Даша позвонила маме - староста сидел за столом и составлял списки. Потом они с Павловским ожидающе обернулись, когда она шла к регистратуре, и вышли. Было ощущение, что они не увидятся никогда.
  
  Даша стояла перед окошком регистратуры с отсутствующим взглядом, положив туристскую карточку перед регистраторшей. Лицо у неё, наверное, было перевёрнутое. Она забыла, зачем пришла. Регистраторша доброжелательно окликнула. Даша услышала её голос - так говорят с больными, - как издалека и, улыбаясь, как после сна, попросила паспорт, чтобы получить деньги по аккредитиву. Вернулась в номер.
  
  Экскурсия по городу протекала в самых холодных местах парка. Даша грела Дину, жену художника Кости, в своих объятиях. У памятника дельфину прошли свадьбы...
  
  В гостинице раздали фотографии. Даша разглядывала их с умилением, как выяснилось, на глазах старосты. Сзади в это время стояла пара в белом и ела Дашу глазами. Не слишком ли много внимания к её скромной особе? Серёжа не переставал наблюдать за Дашей. Вообще в столовой, как и на танцах, их взгляды часто скрещивались.
  
   Это раздражало Марину, тем более, что Вася тоже не отрывал от Даши глаз. Ей вздумалось пересесть в другой зал к прежним соседкам. То ли злыдня, то ли дура. Даша считала дни, которые ей оставалось провести в присутствии старосты. Она пошла в тот зал, постояла там с Мариной, сказала, что ей неудобно беспокоить людей, и Марина приняла этот аргумент за чистую монету. Обратно в свой зал Даша летела как на крыльях.
  
  Среди дня решила погладить клетчатую юбку и брюки. Павловский тоже погладил брюки, а танцевать негде. Ходили кругами около гостиницы в поисках танцев группой. Круги были расширяющиеся.
  
  На следующий вечер вся группа собралась у выхода из гостиницы в ожидании танцев. Говорили, что танцы будут.
  
  Вася хлопнул Дашу по животу и спросил, как там в Алупке. Это было не грубо, а мило, по-свойски. Даша уезжала в Алупку, чтобы спрятаться от Серёжи и своего непобедимого интереса к нему.
  
  Мама Леры пользовалась на танцах успехом. У неё было простоватое несколько кукольное лицо, светлые волосы тщательно уложены, глаза голубые и простодушные.
  
  Серёжа время от времени приглашал Дашу, а иногда танцевали в кружок. Танцуя с ним, Даша двигалась как во сне. Не отрываясь, они утопали в глазах друг друга.
  
  Даша: "Мне сказали, что сейчас танцуют, положив обе руки на плечи, правильно?"
  Серёжа: "Это лучше. Вот сегодня вечер, похожий на наши предыдущие, в Бахчисарае".
  Даша: "Да".
  С Павловским Даша тоже танцевала. Ира из Донецка пожаловалась, что ей не хочется домой.
  
  Лида, мать Леры - заметив, что Даша стоит, понурив голову: "Помнишь, как Серёжа молился в Бахчисарае?"
  Даша (с комическим ужасом): "За - бы - ла!"
  
  Даша: "Я всем говорю, что хотела бы танцевать вальс в большом зале с паркетными полами и зеркальными стенами, вдвоём (она опустила глаза), в длинном бархатном платье тёмно-вишнёвого цвета"
  Серёжа и Вася: "Почему вишнёвого?"
  Даша: "Ну, синего, чёрного.."
  Серёжа (серьёзно, даже проникновенно) : "Нет, белого".
  
  Прошло несколько лет. Даше приснился сон. Они танцуют вдвоём со старостой в Екатерининском зале Царского села вальс. Больше никого нет. Даша - в белом кружевном платье. Им хорошо. Она проснулась с ощущением счастья.
  
  Потом был последний танец - вальс, и Даша его неожиданно для себя пригласила. Она не приглашала обычно на белый танец.
  
  Серёжа как-то признался, что не умеет танцевать вальс, а хотел бы научиться. Он совсем не умел танцевать, и Даше пришлось буквально тащить и крутить его.
  
  После танца оба хором воскликнули: "А где наши?"
  
  Постояли, посмотрели, не нашли. Даша заметила удаляющуюся пару в белом, но промолчала.
  
  Между площадью перед санаторием, где танцевали, и входом, была большая лужа. С двух сторон - узкие асфальтированные парапеты.
  
  Даша прошла по одному, балансируя, и, оттянув носок, легко спрыгнула на сухое начало дорожки. Сзади, следом за ней, с той же радостной лёгкостью спрыгнул он. Они пошли по дороге, весело болтая, он говорил, где поворачивать.
  
  Сзади стали кричать: "63! 63!", - это номер группы. Подлетел Павловский, схватил старосту под руку и оттащил от Даши. Это он так пошутил.
  
  Подходя к турбазе, Серёжа грустно сказал: "Каникулы кончились".
  Пара в белом (радостно): "Да, Серёжа, каникулы кончились".
  
  Был ещё танцевальный вечер. Даша стояла спиной к Серёже (она всё время помнила, где он) в кружке, и вдруг почувствовала, будто кто-то слегка толкнул её в спину, а потом приложил ладонь к талии, проминая бесформенную синюю куртку.
  
   Он улыбался, заглядывая через плечо. Даша вспыхнула от радости, не собираясь её скрывать. От стадных танцев она уже была такая мокрая, что он, наверно, это почувствовал: "Ты не слишком легко оделась? А я вот так оделся на танцы", - он был в рубашке, без куртки.
  
  Он: "Вон девушка в длинном платье".
  Она поняла, что он продолжал разговор о её вальсе в зеркальном зале.
  
  Назавтра куда-то подевался ключ от номера. Даша сновала по лестнице туда-сюда и наткнулась на Серёжу с Васей.
  
  Павловский: "Где вы ходите? Почему вас не видно! Где вы ходите?", - пародируя кого-то из популярных комиков. Этой пародией он, наверно, хотел дать понять, что вопрос сам по себе и не вопрос, а так, приветствие.
  
  Павловский: "А мы в город". Даша отправилась с ними. Парк Фрунзе, Поляна сказок. Говорили обо всём понемногу, а Даше думалось: "Чего я ожидаю от этих мальчиков? Ну, Вася ещё похож на будущего лет через десять мужа и отца, а красавец Серёжа?
  
  А если станет моим мужем, я сойду с ума от ревности и попаду в сумасшедший дом. И зачем я издеваюсь над мальчиком, почти ребёнком, пусть с бицепсами и мозгами? В чём он провинился передо мной?"
  
  Долго молча стояли на Поляне сказок, уставившись на дуб так, словно это могила их общего друга.
  
  Павловский запел песню Высоцкого:
  
   "Выходили из избы
   Здоровенные жлобы
   Порубили все дубы
   На гробы"
  Даша: "Прелесть! Я дальше не помню, что там?"
  Павловский: "Я не знаю, можно ли?"
  То ли сомневался, не обидит ли Дашу, не имея представления об отношениях старостой - а вдруг у неё от него будет ребёнок?, - то ли считал её слишком целомудренной для такой песни.
  "А русалка, вот дела
  Честь недолго берегла
  И однажды как могла
  Родила"
  ...
  "Не хотят признать сынка
  Пусть считается пока
  Сын полка".
  
  У Серёжи была белая короткая нитка впереди в волосах, которые от своего избытка почти всегда стояли дыбом. Даша несколько раз на неё взглянула и сказала ему об этом.
  
  Он вопреки её ожиданию охотно подставил голову: "Отряхни".
  
  Она вытянула руку боязливо, как если бы он был тигром, и отряхнула нитку. Ей показалось, что он был не прочь, чтобы она стряхивала подольше.
  
  С пляжа их окликнула, сидя в халате на лежаке, "старуха Изергиль" - самая старая и неприветливая женщина в группе: "Что вы делаете?"
  Павловский: "Гуляем".
  Она: "А до этого что делали?"
  "Гуляли".
  Староста: "Давайте съедим по пирожку?" Похоже, он загадал на то, съест Даша пирожок или нет - уж очень настаивал.
  
  Даша призналась, что нигде не может купить розовое масло для соседки. Серёжа сообщил, что оно есть везде, но ему не нужно. Ни сестра, ни мама розовое масло не любят, а больше некому.
  
  Говорили о том, ехать ли ещё раз в Крым. Серёжа, который собирался часто ездить в Крым, вдруг грустно сообщил: "Я ещё раз съезжу в Крым и всё".
  
  Павловский: "А сколько стоит билет на самолёт до Москвы?"
  Сергей: "Рублей 25".
  Павловский: "Да, много, а то бы полететь в Кишинёв через Москву".
  
  Вернулись в гостиницу. За обедом у Юры случился нервный припадок. Он сделал замечание официантке, что невкусно готовят, и вдруг его понесло, он кричал на всю столовую.
  
   Даша сидела бледная, ей было его очень жалко. Серёжа с Васей за ней наблюдали. Зря добрые женщины из бывшей комнаты, соседки Даши, морочили Юре голову, пытаясь её с ним соединить. Он добрый, одинокий, старше её, и это хорошо. Но много ругается матом, рассказывает грязные анекдоты и совершенно не спортивен.
  
   Добрые женщины были начисто лишены такта. Ну какое им дело до того, было у Даши с Серёжей что-нибудь или не было? Или если мужчина красив, то он обязательно должен оказаться поддонком или кем-то вроде. И при этом надо учесть, что он может и устать от повышенного внимания к себе.
  
  Выйдя из столовой, Даша поговорила с кошкой, которая увязалась за ней, и грустно ей улыбнулась. Серёжа с Васей наблюдали за ней со стороны.
  
  В последний вечер тоже ходили на танцы. Даша с Серёжей танцевали. Он попытался придвинуть осторожно её к себе, но, наткнувшись на испуганный взгляд, попытку бросил.
  
  Возвращаясь со всей компанией в гостиницу, Даша задавала себе вопрос довольно традиционный: "Зачем вы, девочки, красивых любите?" Обычно когда она видела молодого толстяка с вислыми щеками и добрыми умными глазами, то думала: "Может, у него в душе звучит скрипка? Но это никогда ничего не меняло в её жизни.
  
  Утром Даша уезжала на автобусе. Уезжать не хотелось, хотя соскучилась по маме. Старосты с Павловским нигде не было видно. Правда, она шла, опустив голову и не оглядываясь, как приговорённая. В автобусе молчала. У Марины был другой вагон.
  
  6 Возвращение
  
  "Что это у вас руки синие по локоть?", - спросила Дашу соседка по купе. До этого они пили чай и молча смотрели в окно. Соседка была милая, с тихим голосом и внимательным взглядом. Работала школьной учительницей.
  
  Даша рассказала, у неё так уже было однажды перед экзаменом, к которому не готова. У неё голова раскалывалась - наверно, была температура. Она почти умирала, понимая, как это глупо.
  
  Женщина разговорила Дашу. Она обладала способностью слушать и понимать. Боль постепенно прошла. Она начала проходить ещё в поезде, потом на работе, но окончательно стихла лет через десять, а может быть и нет.
  
   Даша стояла в очереди в магазине с открытым зонтиком, ходила по улицам с потерянным видом. По ночам снилось, что они с Серёжей бегут-летят над землёй и только при виде их группы вынуждены спускаться на дорожку стадиона и по ней продолжать бег.
  
  Однажды ей навстречу попался сосед - не десантник, а любитель древних китайских поэтов. Он сунул руку в карман и протянул ей на ладони горсть семечек.
  
  Дашино состояние не прошло мимо внимания её мамы. Она долго мучилась, но превозмогла деликатность и спросила, не стала ли Даша женщиной. Даша сумела ей доказать, что этого не произошло.
  
  Даша прогуливается мимо пруда рядом с домом. Видит пожилого человека, с восторгом смотрящего перед собой, сидя на корточках у коляски. Перед ним стоит маленькая девочка. Этот человек - Дашин сосед. Эта девочка - их внучка.
   07.01.2016
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"