Аннотация: Люди предполагают, а судьба располагает. прода от 05.01
Тень
Молчана любила зиму. В это время года ее душе было спокойнее, непонятная грусть отступала. Сидишь себе дома, у теплой печи, прядешь или вышиваешь, и не трогает никто тебя. Зимой молодежь гуляла меньше, а значит, реже приходилось с грустью и завистью смотреть из окна на то, как мимо проноситься веселая молодая жизнь.
Нет-нет, девушке вовсе не запрещали выходить из дому или веселиться со сверстниками. Просто деревенская молодежь ее недолюбливала. Ничего плохого им Молчана не делала - просто родилась немая, а значит, бракованная. Обиднее было, что сестренка-близняшка, родившаяся несколькими минутами раньше нее, была настоящей красавицей и умницей. Красой ее и звали. А вот Молчане при родах горлышко передавило... И ничего, кроме мычания она не издавала. Горче было то, что девушку, и без того настрадавшуюся от своей немоты, наряжали исключительно в простые серые наряды, заставляли прятать волосы под платком. Никакой вышивки, цветных лент... А рядом красавица-сестрица, которую и обряжали дорого, и украшения дарили.
Как тут не закрасться в девичье сердце зависти? Не злобно Молчана Красе завидовала, а с горечью.
Доброта из сердца не ушла, а вот безысходная тоска, казалось, навеки поселилась в голубых глазах. Молчана побаивалась людских шуток, больше время коротала с малыми детьми, да животными. Звери любили ее, им не важно было, как ты выглядишь, говоришь или нет. А дети... Дети вообще светлые. Это потом взрослые их учат жестокости, которую Молчана на себе с полна испытывает. Печально наблюдать за тем, как вчерашний карапуз, с которым ты возилась, мастерила игрушки, сегодня презрительно шепчет в спину 'Бракованная'.
Зимой было лучше. Солнце садилось рано, а значит, и время сна наступало скорее. Холод на улице притуплял боль в душе. Молчана давно заметила, что когда руки замерзают на морозе - они ничего не чувствуют. Вот так же, наверное, происходит и с душой. Вот бы заморозить так все, что бушует где-то в груди, что нет-нет, да давит больным спазмом горло, сжимает грудь.
- Матушка, покажи узор для оберега.
Краса подсела к матери, требовательно подав той ткань и иголку. Девушка вовсю готовила приданое. Этой осенью, после сбора урожая состоится ее свадьба.
Мать близняшек Любава терпеливо показывала дочери, как вышивать знаки оберегов на брачной рубахе жениха.
Молчана тихонько наблюдала за ними, благо, пряжа много внимания не требовала. И снова приуныла молодая женщина. Ей приданое себе не готовить, виру за нее платить не станут. Будет в доме прислуживать всегда.
Тяжелый вздох вырвался помимо воли, тут же обратив внимание матери и сестры.
Мать свою младшенькую жалела, видела, что девушка совсем сникает, сереет. Да ничего поделать не могла. Делать ущербного заметнее - накликать такую же беду на свой род. Вот и следовала семья древним заветам, разрешая немой дочери только жить у себя. Но чрево ее детей рожать не должно.
Молчана кивнула, собрала свою работу, да вышла, тихонько притворив за собой дверь. В ту ночь она не спала. Впервые за много лет слезы лились непрерывающимся потоком.
А в наступившее утро свершилось то, что изменило жизнь девушки.
Деревня, в которой жила Молчана, была под покровительством князя Светозара. А за защиту платилась ему полюдье - хлебом, мясом, пушниной.
Сам князь в объездах участвовал редко, все чаще отправляясь в дальние походы - отгонять врага от подзащитных ему земель.
А тут нежданно-негаданно сам Светозар с дружиною в их деревню пожаловал. Вроде как дела какие-то решить с их старостой.
Ой, что тут началось! Девки, как обезумевшие, вокруг кметей круги наворачивали, глазки строили.
Смешно Молчане было смотреть на то, как Сестра ее, разряженная во все лучшее лебедушкой вокруг усмехающихся мужчин хаживает.
А когда сообщили, что князь с дружиной задержаться в их деревеньке, да стали их по избам расселять - вот тут-то радости девичьей конца не было.
И ведь каждую дома наставляли если не заполучить дружинника в мужья, то хотя бы ребеночка от него заиметь. А лучше - от самого князя. Тогда удача непременно поселиться в доме, а сваты не заставят себя ждать.
Молчана смотрела на всю суматоху снисходительно. Вернее, старалась саму себя убедить в этом. На самом деле, ей бы тоже хотелось покрасоваться перед бравыми воинами.
Девушка сдернула с головы платок, посмотрелась в отполированный щит. Когда-то он принадлежал ее деду, служившему в княжеской дружине.
С поверхности на нее смотрела худая девушка. Личико осунувшееся, уголки губ скорбно опущены. Глаза большие, голубые, но вокруг них легли некрасивые тени. Носик прямой, аккуратный. Пожалуй, если отдохнуть, она будет не дурна собой. Конечно, не столь хороша как круглолицая Краса... Молчана перекинула через грудь косу. Толщенная, темно-русая. Гордость девушки. Когда-то она не позволила отстричь свои волосы. Но с той поры платок не снимала на людях.
Услышав окрик матери, девушка поспешила убрать волосы под платок и быстрым шагом направилась на кухню. Работы было еще много. Гостей предстояло потчивать богатыми блюдами. Мать, ради такого случая даже достала белоснежные, безумно дорогие скатерти.
Счастью семьи не было придела, сам Светозар выбрал их дом для побывки.
Гостя усадили во главу стола, по праву руку от него сидел отец Молчаны, деловито выспрашивал князя о новых походах, о текущих делах. Красе наказали следить, что бы кубок Светозара всегда был полон и теперь девушка, сидящая подле отца, исправно наливала князю хмель, нет-нет, да поглядывая в его сторону из-под прикрытых век. Светозар улыбался краешком губ, держался ровно, уверено. Но не зазнавался. Голос его не был громким и басистым, что заставляло больше прислушиваться к речи.
Под неторопливую беседу Молчана с Любавой споро выставляли на стол богатые яства. Светозар глянул на это дело, и широко улыбнулся:
- Хозяюшка, присядь с нами за стол. В доме твоем полная чаша, крепко ты держишь хозяйство. Но привычно мне, чтобы хозяйка дома сидела во главе стола.
С этими словами князь встал, и, не дожидаясь согласия, усадил опешившую женщину на свое место.
- Так как же...- Любава совсем растерялась. В их краях хозяйка садилась за стол последней, только когда гости утолят первый голод, и блюда сменяться хоть раз.
- Ничего, Любава Мирославовна, - посмеиваясь, и все еще придерживая хозяйку за руку, сказал князь - Служанка ваша вполне справиться. Гость-то всего один.
В этот момент Молчана, быстрее всех сообразившая, что к чему и спешно переставлявшая приборы, дрогнула. Князь заметил это, взглянул на девушку и одобрительно улыбнулся. А все семейство молчало, опустив глаза.
***
Поздний ужин подходил к концу. Молчана все это время торопливо прислуживала гостью и семье, едва сдерживая жгучие слезы.
Как ей хотелось закричать, сказать, что она не прислуга, что она точно такая же дочь семьи, что она ничем не заслужила такой обиды.
Но еще больше ее поражало поведение родителей. Даже мать не замолвила за нее слова.
Девушка домывала посуду и слушала, как за стеной кухни, в уютной комнате ее родители и гость весело ведут беседу.
Вздохнув, Молчана поставила последнюю тарелку на место и направилась к себе, надеясь, что сон унесет с собой тревоги минувшего дня.
Разбудили ее крики. Молчана испуганно вскочила на постели, когда дверь в ее светлицу с грохотом распахнулась, явив разгневанного Светозара.
- Ты! - зло рыкнул мужчина и подскочил к ней, больно схватил за плечи. - Ты!
Молчане казалось, что ее голова вот-вот оторвется от плеч, настолько сильно тряс ее разгневанный гость.
- Да что же ты делаешь, князь! - ошарашенный отец девушки попытался оттащить от нее Светозара. Но куда там! Вцепился в шею, так и норовя задушить.
-Молчана! - в испуге закричала Любава понимая, что ее младшенькую дочь вот-вот задушат.
И тут князь отпустил девушку. Тяжело отдышался и повернулся к испуганным хозяевам дома, в котором он гостил.
- Ваша служанка - он кивнул в сторону Молчаны, - решила отравить моего коня, дав его дурман-травы. Кмети видели, как она заходила в конюшню с вязанкой сена.
Все семейство, вместе с князем и воеводой собрались в светёлке.
Молчана сжалась в уголке, осев прямо на пол. Как никогда девушке было жутко, ведь понимала она, что над ней вершат суд за то, чего она не делала. И некому вступиться. Ни отец, на мать не пожелают поручиться за младшую дочь, которая была им в тягость.
И как никогда девушка жалела, что лишили ее боги голоса.
Князь держал в руках ту самую дурман-траву.
- Ты! - Светозар подошел к сжавшейся девушке, которая, с его приближением только теснее обхватывала плечики худенькими руками, да изредка вздрагивала, словно сдерживала в груди рыдания, - Почему молчишь, ведьма?!
- Так ведь немая она, княже. Бракованная.
Воевода, - могучий, уже в летах мужчина подошел к нависшему над Молчаной князю.
- Вот и зла видать, да завистлива. Видела же, как кмети вокруг ее товарок бродят, милуются, да улыбаются. Того же захотелось. Даром, что немая, так баба же все равно.
От этих слов Молчана дернулась, как от удара. Подняла на мужчин глаза, в которых плескалось все невысказанное, утаенное. И только покачала головой.
- Что с конем-то, княже? - Отец Молчаны беспокоился прежде всего о том, что бы Светозар не стребовал с их дома платы за погубленное животное.
- Выживет, - князь отошел от девушки и сел за стол, - правда, нести меня не сможет, покуда до конца не оправиться. Сильно дурман его взор застелил.
Помолчали. В гулкой тишине было слышно лишь как трещат свечи, да изредка тихонечко всхлипывает Молчана.
- А с этой что делать? - кивнул в сторону девушки воевода.
Князь задумался. Пороть девку надо, ой пороть. Крапивой, да по заду, что бы сидеть с неделю не смогла, да что бы дурь из головы вышла. Но словно черт за язык князя дернул.
- С собой возьмем. Будет дома прислуживать, да по хозяйству помогать. Труд - лекарь. И душу вылечит.
До крепости, в которой жил Светозар, три дня конного пути.
Дружина двигалась неторопливо, все больше любуясь красотой припорошенного снегом леса.
Молчану усадили в телегу, да изредка давали несложную работу - кому одежку заштопать, кому с едой помочь. Как бы ни боялась девушка, а люди князя ее не обижали. И как-то раз она даже слышала, как молодые кмети, остановившись на привале, вели неторопливую беседу.
- Говорю я тебе, - светловолосый кметь, обладающий глубоким баском, натачивал свой меч, - не могла девка коня князя потравить. Вона как она с живностью ловко обращается. И ведь не лопочет ничего, а пес наш, Тяпа, за ней хвостиком увязался. Так еще на своих рычит, коли молодку обижать кто вздумает.
- Так то оно так, - отвечает ему такой же светловолосый мужчина, с удивительно черной бородой, - Только же ее наш Мирослав видывал в конюшне.
Воины покивали своим мыслям и на том замолчали.
Молчана, в первое время, еще думавшая о том, кто и зачем стал обижать животинку, да еще и переодевшись в нее, Молчану, да потом перестала. Дед всегда говорил 'что ни делается, все к лучшему'. Глупо спорить с судьбой.
Терем князя встретил дружину жарко натопленными комнатами, богато уставленными столами, да причитающей женщиной.
Круглолицая, поджарая женщина в летах, с простым добродушным лицом, выскочила на порог, накинув на плечи легкую пуховую шаль.
- Ой ты, княже! Вернулся соколик мой, - и тут же бросилась в объятия радостно смеющегося Светозара. Не отставали от странной парочки и дружинники, споро побросавшие оружие и нехитрый скраб прямо на землю, и дружной гурьбой бросились обнимать женщину.
- Матушка Любомира! - Мужчины так радовались встрече с этой румянощекой женщиной, что на какой-то миг Молчана испугалась, что здоровые мужики просто поднимут ее на руки и подбросят до самого солнышка, что бы потом бережно поймать в теплые объятия.
- Ишь вы, охальники, - Любомира беззлобно махнула на дружинников платком, - Как шалости творить, так я карга старая, а как с дороги голодные, так сразу 'Матушка'.
Толпа взорвалась негодующими возгласами, но Любомира лишь фыркала воспитанной кошкой, да со смешками в серых глазах поглядывала на мужчин, что спешно стали доставать из-за пазух маленькие свертки, да вручать их надувшейся женщине.
- Ой хитрецыыыы, - протянула она, рассматривая на свету причудливое ожерелье, состоящие из множества медных монеток, - А это кто с вами?
В этот момент Любимира заметила Молчану, скромно притулившуюся около повозки. Девушка смотрела на все округлившимися глазами и не знала, куда себя деть. Пускай за время дороги она ни с кем не подружилась, но как-то привыкла к окружающим ее людям. А сейчас перед девчушкой предстала картина всего того ужаса, которой ей предстоит еще пережить: одно дело быть служанкой в своем доме и совсем другое - в чужом.
- А это, Матушка Любомира, помощница твоя новая! - ответил Светозар и поманил девушку поближе к себе.
Молчана, низко опустив голову подошла к князю и женщине, которой он называл матушкой.
- Сирота али обижал кто? - Любомира рассматривала худенькую сжавшуюся девушку и материнская жалость, столь характерная ее сердцу, накапливалась в уголках ее глаз.
Боги не наградили женщину своими детьми, зато подарили ей Светозара и его дружину. И каждый паренек здесь был ей как родной сын. Хватит в ее сердце места и для дочери.
- Немая она, Матушка. Пойдем в терем, замерзнешь ведь, - Светозар поторопился в жарко натопленный дом, а за ним увязались и его дружинники. Молчана недолго стояла в растерянности. Кто-то легонько подтолкнул ее в спину, и девушке не оставалось ничего другого, как идти вместе со всеми в терем.
***
Кухня в княжем доме была, как показалось Молчане, огромной. Девушка сидела за небольшим деревянным столом и роняла горькие слезы в чашку с молоком, которым ее угостила Любомира. Сама женщина суетилась на кухне, не уставая причитать.
- Эко ж тебе, девка, в голову взбрело! Коня княжьего потравить! Злое у тебя сердце, злое! Животинка, она же беззащитная! Чего ревешь теперь?! Не нравиться правду слушать? - Любомира наконец-то остановилась, уперев руки в пышные бока, - А нечего было злое дело творить!
Молчана подняла глаза на женщину и лишь слабо покачала головой. Обидно было, что ни слова в свое оправдание она молвить не может.
Но Любомира, удивленно взглянула в глаза своей новой помощнице и словно прочла в них то, чего Молчана сказать не могла.
- Ох ты ж девонька, - женщина присела рядом с девушкой и притянула ее к пышной груди.
Молчана, в первое мгновение, остолбеневшая от нежданной ласки, схватилась за рукав женщины и заплакала горче прежнего.
- Ну не плачь, Молчанушка, - ласково гладила ее по голове Матушка Любомира, - Оно знаешь как в жизни бывает? Все, что ни делается, - оно всегда к лучшему.
И тут что-то странное почувствовала Молчана. В груди ее словно натянулась тонкая струна, а потом лопнула, принося успокоение и тепло. И добрую женщину Молчана в мыслях всегда будет называть Матушкой.
***
- Ох, помоги же мне это блюдо отнести, - запыхавшаяся Любомира вручила Молчане огромное блюдо свежеиспеченных, румяных да ароматных пирогов. Долго реветь девушке не дали, - прибывший хозяин и дружина ожидали яств за большим обеденным столом.
Девушка тут же направилась в обеденную, из которой доносился нестройный хор мужских голосов.
- Ой, девка, - крикнула ей в след Любомира, уже готовившая следующее блюдо, - ты платок-то в тереме сними. Ишь чего удумала, голову покрывать.
Молчана поначалу застыла в дверях, а потом, легонько пожала плечами и, поудобнее перехватив поднос с пирожками одной рукой, второй сняла платок. Тяжелая, толщенная темно-русая коса упала до самого пояса. Девушка выпрямила плечики и решительно шагнула в обеденную.
- Ой, что делается, - шепнула ей в след Любомира, - чует мое сердце, девка у нас не с проста появилась. Боги свое дело знают.
***
Странная решительность, возникшая на кухне, покинула Молчану, едва она узрела собравшихся за столом мужей. Были здесь как знакомые ей князь и старшие дружинники, так и незнакомые, одетые в богатые одежды, мужчины. Младших дружинников отправили ужинать в другую комнату и оттуда уже доносилось веселое молодецкое пение.
- А вот и пироги Матушки Любомиры! - один из гостей заметил нерешительно топчущуюся на месте девушка, - Проходи, красавица, не стесняйся!
Молчана вздрогнула и подняла взгляд. И тут же столкнулась с серыми, пристально смотрящими на нее глазами князя.
Решив, что чем скорее она покинет обеденную, тем меньше она будет видеть Светозара, в присутствии которого она испытывала странное чувство стыда, робости и чего-то еще, что сама девушка объяснить была не в состоянии, Молчана быстрым шагом подошла к столу и поставила на него поднос. И тут, только собиралась уйти, как чья-то рука крепко обвила ее запястье, и девушка буквально рухнула на колени незнакомому мужчине. Ужас, который испытала девушка, заставил подскочить ее, и, не помня себя, метнуться в кухню.
- Эка странная девка, - ей в след растеряно смотрел молодой боярин, решивший повеселиться с симпатичной молодой девушкой.
Жизнь в княжем доме, вопреки опасениям Молчаны, стала для нее скорее отдушиной и спасением.
Работы для девушки было не так много, да и привычным все было: помочь на кухне, перебрать крупу, заштопать и отгладить одежку. Тяжелую работу выполняли провинившиеся парни, так что Молчана сама себе стала казаться белоручкой.
В тереме ее не шугали, не обижали. И через пару дней Молчана с удивлением обнаружила, как ушли тени усталости с ее лица.
- Вот еще тела наберешь, да яркий сарафан оденешь, и вона какая невеста будешь! - с восторгом разглядывала ее матушка Любомира. Молчана лишь с улыбкой отмахивалась, искренне считая, что зачастившееся появление цветных лент у ее комнатки лишь проделки шкодливых мальчишек.
***
Зимний вечер серыми сумерками закрался в город. Призывно и тепло золотели в оконцах свечи, говоря, что там, за стеклами, тепло и уютно. Где-то в другом конце городка, в молодецкой, распевали песни, да танцевали парни и девушки, отдыхая душой, да веселясь, готовясь к предстоящей седмице.
Молчана уютно устроилась на кухне, прижавшись спиной к печи, да перебирала спицами, прислушиваясь к сладкому урчанию мышеловки, теплым комочком примостившейся у бока девушки, да к тихому пению Любомиры.
Гостей сегодня в тереме не было, дружинники разбежались еще днем - кто к своей милой, а кто и в молодецкой посидеть, подругу по сердцу найти, коли повезет. Князя не было.
Громкий стук в двери заставил обеих женщин вздрогнуть.
- Кого это там нелегкая принесла? - недовольно пробулчала Любомира, вставая со своего места, да показывая Молчане сидеть. Девушка пожала плечами и вернулась к вязанию, но и до нее донесся звонкий девичий голосок:
- Матушка Любомира, а отпустите Молчану с нами погулять?
- Так ведь не держу я ее - удивилась румяная женщина и втащила гостью в терем - нечего тепло выпускать.
Молчана с удивлением воззрилась на смутно знакомую девушку. Та стояла улыбчивая, румяная. Счастливая.
- Пойдем, Молчанушка! - девушка слегка задыхалась, словно бежала по морозу.
Молчана в испуге округлила глаза, да спешно завертела головой. 'Не пойду!'.
- Ты чего это головой мотаешь?! - Любомира уперла руки в пышные бока, - А ну марш гулять! Неча молодость в четырех стенах сидеть!
Пришлось Молчане смириться, да пойти вслед за Фросею, а именно так звали девушку, в молодецкую.
Просторное помещение пахнуло жаром натопленной печи, да запахом пряных, согревающих трав. Новоприбывшую встретили дружным возгласом, в несколько рук усадили на скамью, да налили горячего вина.
- Не стесняйся, Молчанушка, - Фрося погладила молодку по руке, - не обидим мы тебя!
И не обидели...Пели в тот вечер много, сказки рассказывали, да танцевали. Молчана поначалу стеснялась, да и ее утащил танцевать молоденький совсем, да улыбчивый кметь.
- Эка лебедушка! - удивлялась хозяйка дома, отданного в этот вечер на растерзание молодежи, глядя на Молчану. Больно уж плавными, красивыми были ее движения. Стоящий рядом с женщиной князь лишь кивнул, глядя, как широко и радостно улыбается та, что он взял прислуживать в свой терем за провинность.
***
Неторопливо кралась по земле зима, укутывая все вокруг белоснежным, скрипучим от чистоты покрывалом. Ночи были долгими, звездными. Вечера уютными и теплыми, пропахшими жгучими, пряными травами да горячим вином, приправленные сладким урчанием пригревшейся кошки. А дни короткими, пронизанными непривычно ярким зимним солнцем... А иногда сутки были припорошены снегопадами.
Сегодня Молчане не спалось. Девушка долго прислушивалась к мерному дыханию матушки Любомиры, глядя за пляской снежинок за окном. Но сон так и не посетил девушку. Со вздохом накинув широкую теплую накидку, взяла свое шитье, да решила спуститься в кухню, где всегда горела укрытая в лампаду свеча.
Ловко сбежав по коротенькой лестнице, что отделяла комнатку Любомиры и Молчаны от кухни, девушка так и застыла.
Примостившись к лампадке Светозар читал книгу. Увлеченно читал, даже не заметил спустившейся Молчаны. Та уже было попятилась, что бы не мешать, но голос князя ее остановил:
- Не спится? - мужчина поднял на нее глаза. Оглядел, не цепляясь взглядом за ее ночной наряд, лишь на лице задержался. Молчана покачала головой - не спится. - Так садись к свету. Чай, не съем.
Молчане было страшно. Конечно, в доме князя ее не обижали. Скорее, наоборот, относились как к дитю, нуждающемуся в ласке, да поддержке. Но сам Светозар был непонятен. К тому же, скорее всего еще держал обиду за потравленного коня.
Девушка села на краешек скамьи, разложила шитье, и принялась работать иголкой, немного щурясь из-за недостатка света. Князь поглядел на это дело, покачал головой, вздохнул, да зажег еще пару свечей.
Молчана благодарно улыбнулась и принялась шить. Шила она себе новый сарафан. Ярко-зеленый, с лентами. Матушка Любомира долго ругалась с ней, дескать, вещи у девушки есть, да все серость такая, что без тоски не взглянешь. В конце-концов не выдержала женщина, достала из сундука свои вещи. 'Вот! Мне малы, а тебе ушить, и ладно сядут!'. Молчана долго еще не хотела ничего брать, да с Любомирой разве поспоришь? Дружину всю строит, князь к ней прислушивается. Вот и занималась девушка обновками.
Но иголка с ниткой Молчане скоро надоели. Нет-нет, да поглядывала она в сторону князя, увлеченно читающего невиданное чудо - книгу.
Ну, не столь уж невиданное. У молчаниного деда была одна книга. По ней он и девушку худо-бедно читать научил. Уж буквы-то Молчана знала. Учил бы и дальше, да помер. А единственную книгу за большие деньги продали. Обновили избу, построили новую печь, да купили Красе богатое приданное.
Жалко было книгу.
Подглядывания не остались незамеченными Светозаром. Князь лукаво взглянул на любопытствующую девчонку.
- А грамоте-то обучена?
Девушка встрепенулась, но сумела ответить жестами. Немного обучена.
- А ну-ка на, почитай. - князь передал книгу смутившейся девушке, и стал с улыбкой наблюдать, с каким трепетом она переворачивает страницы, поглаживая желтоватый пергамент. Вот ее глаза забегали по строчкам, сначала с трудом, словно вспоминая, а потом более уверенно. И тут на сосредоточенной мордашке появилось хмурое выражение. Светозар улыбнулся. Ну да, книги по воинскому делу далеко не то, что было бы интересным читать молоденькой девчонке.
- Не хмурься, недобрые морщинки появятся, - поддел ее князь. Отобрал книгу, да молча куда-то вышел.
Молчана тяжко вздохнула. Буквы-то она вспомнила, но книга оказалась страсть какой неинтересной. Не смога сдержаться, поморщилась. Обидела князя.
Но Светозар обижаться и не помышлял. Вскоре вернулся, положил перед Молчаной потрепанный томик.
- Это сказки, - пояснил мужчина удивленной девушке.
Молчана с благодарностью улыбнулась, подскочила, порывисто обняла смеющегося мужчину, засмущалась, села обратно на скамью и с восторгом принялась за чтение.
Так и прошла половина ночи. Вскоре сон сморил Молчану, и она, с трепетом прижимая книгу к груди, отправилась спать.
Утром Светозар выловил на кухне верткую Любомиру.
- Вот что, матушка. Будете жалование выдавать, и на Молчану посчитайте. Не гоже ей за один кров работать.
Любомира довольно улыбнулась. Не обманули ее предчувствия, а уткнувшаяся в книгу девчонка, да подобревший князь лишь подтвердили, что все, что ни делается, все к лучшему.