Иллюзия...
Красивая сказка. Без боли и страха, ненависти и унижений.
В ней так легко спрятаться, пока реальность прессует, словно каменными плитами, выворачивает наизнанку, оголяет нервы.
Иллюзия...
Заманчивая ложь, выдуманная покалеченной душой. Где пустота становится покоем, а время полностью теряет свою сущность.
Иллюзия...
Ей так легко открыться. И так легко попасться в ее плен.
Планета крутится,
ты куришь, я слушаю дождь (с)
Мутные образы. Размытые силуэты. Бриллианты капель на руке. Дождь, а может - слезы. Неважно. Мерные удары сердца в такт нервно отбиваемому ногою ритму. Старая покосившаяся скамейка, исписанная корявыми фразами, напротив одной из многочисленных близнецов-пятиэтажек. Удушливый серый воздух и истлевший окурок на грязно-черном битом асфальте.
Скрип отворяемой двери второго подъезда, словно ножом по стеклу - привычно. Достаю из кармана помятую пачку с последней на сегодня сигаретой. Щелчок зажигалки, и терпкий горьковатый дым сквозь стиснутые от холода зубы. Шум заведенного двигателя, скрип колес. Безразлично провожаю взглядом удаляющийся черный автомобиль.
Не знаю, стоит ли надеяться, что он не вернется ночью.
Сделав несколько глубоких затяжек, давлю грязной подошвой окурок. Теперь можно идти.
Медленными шагами до второго подъезда, вверх на четвертый этаж. Горячим дыханием согреваю руки - не помогает. Пальцы деревянные. С третьей попытки попадаю в замочную скважину, два поворота ключа, и я в квартире.
Это место... Когда в последний раз я думал о нем, как о своем доме? Не помню. Наверное, в детстве, а может, никогда. Не знаю, что значит дом, как это бывает и будет ли у меня так. Стоит ли вообще об этом задумываться? Нет. Бессмысленно. Больно.
Скидываю мокрые кеды и иду по темному коридору в свою комнату. Стараюсь не шуметь. Не нужно, чтобы она слышала.
- Макс'сим, т'ты?
Верхний свет, словно вспышка - ослепляет. Замираю в полушаге от двери. Какого черта она не спит?..
- Макс'сим, мне н'не нрав'вится, ч'что ты гуляеш'шь так долго, - тихие пьяные фразы.
Хочется рассмеяться ей в лицо. Оборачиваюсь. Молчу. Воротит от ее вида. Свалявшиеся светлые волосы, размазанная после сна косметика и бессмысленное выражение синих глаз. Снова. Всегда. Иного я не ожидал. И эта женщина моя мать? Невозможно. Она меня только родила.
- Иди спать, - поворачиваю железную ручку и закрываюсь в своей комнате. Сквозь дверь доносятся ее невнятные с оттенком истерии крики. Хочется заткнуть уши. Стать глухим. Может, еще слепым. Без разницы. Лишь бы не слышать, не видеть, не чувствовать. Для чего я живу до сих пор? Ответ прост - я боюсь неизведанного.
Скидываю сырую одежду. В душ не пойду, неизвестно, когда она успокоится. Приведу себя в порядок завтра. На ощупь включаю ночник. Комната освещается мягким желтым светом. Ненавижу ночь и ее полутени на окнах. Не все детские страхи исчезают со временем.
Открываю ящик стола и достаю маленькую белую баночку. Пара таблеток, и, возможно, сегодня я засну. Забираюсь под теплое одеяло, понимая, что забыл надеть пижаму. Неважно. Если он вернется... Не хочу покупать новую.
***
Серые бесформенные очертания и скользящие безымянные силуэты. Сон или реальность...
Болезненно морщусь от настойчивого сигнала будильника. Состояние разбитости - так обыденно, что не заостряет внимания. Утро. Суббота. Еще один день.
Поднимаюсь с постели и прислушиваюсь к звенящей тишине квартиры. Умиротворенно выдыхаю. Значит, можно не волноваться.
Приоткрываю дверь ее спальни. В нос бьет застоявшийся запах перегара, табака и пота. Скомканное постельное белье свисает с кровати, а на полу две пустые бутылки и полная пепельница истлевших окурков. Когда-нибудь она спалит эту чертову квартиру.
Пересекаю комнату и настежь распахиваю окно. Бросив последний взгляд на эту омерзительную картину, закрываю дверь. Чувство, будто меня окунули в дерьмо. Хочется отмыться, отскрести эту грязь ногтями, отодрать вместе с кожей.
Иду в ванную. Подставляю лицо, тело под горячие обжигающие струи. Но холодно и лихорадит, будто в ознобе. Этот лед внутри, его не растопить.
Тело уже скрипит от чистоты, но чувство гадливости осталось. Возможно ли отмыть душу?
Растираюсь полотенцем. Набрасываю махровый халат. Рукавом вытираю запотевшее зеркало, вглядываясь в искаженное разводами отражение. Я ненавижу свое лицо. Слишком смазливый. Похож на девчонку. К тому же маленького роста. Но ему нравится. Из-за этого хочется изуродовать себя. Но это только желание. Меня пугает боль.
В спешке одеваюсь - узкие джинсы, чистые носки, футболка, олимпийка. Все последовательно. Забрасываю в рюкзак тетради и книги, необходимые на сегодняшний день. Позавтракать не успеваю, не впервой. Можно сделать это в школе.
Заглядываю в кошелек. Осталось не так уж и много денег. На проезд и завтрак хватит, а дальше... Не хочется допускать даже мысли об этом. Эта жизнь продажна и все в ней имеет свою цену.
Он обеспечивает меня и ее, а я ...
Из груди вырывается горький смешок. Кидаю взгляд на часы. До начала занятий тридцать минут. Если повезет, может, не опоздаю.
Резкими движениями зашнуровываю кеды. Влажные, нужно было вчера просушить. Хотя на улице все равно слякоть, так что не страшно.
На шестом маршруте двадцать минут в удушливой тесноте. Через два дома от остановки - четырехэтажное кирпичное строение с двумя корпусами. В класс влетаю вместе со звонком. Успел.
Третий ряд, последняя парта. Смотрю под ноги, стараясь не споткнуться о пакеты и набитые портфели на истертом полу. Не хочу растянуться им на потеху. Про подростков говорят правду - жестокие. Если ты не в толпе, не из их "коллектива", значит, ты отброс. Но стоит ли уподобляться стаду? Лично для себя я ответил на этот вопрос.
Со скрипом отодвигаю стул и сажусь за парту. Взгляд упирается в чистую свежевыкрашенную столешницу, что создает нелепый контраст с обшарпанной обстановкой кабинета.
Стараюсь игнорировать ехидные замечания и плоские шутки. Десятый класс - они даже не стараются казаться повзрослевшими. Завидую. Я давно забыл, что значит детство.
Бессмысленные фразы, вереница знакомых лиц и нудные уроки. Скучный однотонный день длиною в бесконечность. Покидаю стены здания и глубоко вдыхаю воздух - сырой, с привкусом осени и гнилой листвы. Завтра выходной. Всего один день свободы. А дальше по новому кругу. Наверное, и постоянство имеет свой скрытый смысл.
***
Пара бутербродов и чашка горячего растворимого кофе - весь мой ужин. Чтобы приготовить нормальную еду, нет ни желания, ни сил. Делаю маленький глоточек и морщусь от горького послевкусия. Гадость, но чай сегодня закончился...
Тяжелые шаги по коридору. Настороженно оборачиваюсь на звук. Конечно, не стоило даже надеяться - она спит, я же проверял.
- Вот ты где, - его тихий холодный голос.
... Он же никогда не приезжает по выходным...
- Что ты... - мысли разбегаются под его насмешливым взглядом. Тяжело сглатываю. Отвожу глаза. Не хочу видеть его торжество.
- Я вчера заезжал. Где ты был? - пара шагов, и он слишком близко. Присаживается на край стола, руки скрещены на груди. Ощущаю всю тяжесть его взгляда. Давит, словно гранитные плиты. Обхватываю себя руками, тело мелко вздрагивает. Молчу. Мне нечего сказать, а ему и не нужен ответ. Он сам все знает.
Усмехнувшись, треплет по волосам. Уворачиваюсь. Мерзко.
- Я привез деньги, - чувствую, как холодеют пальцы рук, до боли сжимаю их в кулаки, чтобы ничем не выказать своего унижения.
- Хорошо, - мне самому противно от того, как дрожит мой голос. Как в бреду поднимаюсь со стула, поворачиваюсь к темному проему окна. Там снова идет дождь. Всегда хотел знать - почему именно в такую погоду меня посещают мысли о смерти. Наверное, потому что все началось осенью.
Прослеживаю взглядом движение капель по стеклу. Одна. Вторая. Третья. Интересно, есть ли на свете человек, кто разделяет в эту минуту мои чувства?.. Если есть, то мне его искренне жаль...
- Кирилл... - просить его, наверное, бессмысленно.
- У меня не так много времени, - хватает за руку. Настойчиво тянет за собой. Грубо отталкиваю и в ужасе замираю. Что я наделал..., он же может...
С опасением вглядываюсь в его лицо - нет, только смеется. Притягивает к себе за талию, обнимает несильно. Расслабляю плечи и выдыхаю. Если закрыть глаза, можно вспомнить покой, что когда-то дарили его объятья. Мягко целует в висок, чувствую улыбку на его губах. Я так любил ее видеть... раньше... Мне всегда казалось, что если человек улыбается, значит, он счастлив. Я искренне радовался его счастью. Когда был ребенком, когда не понимал его отношения ко мне.
Как во сне вслед за ним по коридору. Бесшумно отворяется дверь. Щелчок замка, и комната погружается во мрак. Страшно. Отступаю на шаг назад и упираюсь спиной в его крепкое тело. Взгляд блуждает по очертаниям знакомых предметов. Я столько времени проводил здесь, когда был маленьким. Читал сказки, что он мне покупал, разрисовывал его тетради, играл и после, утомленный, засыпал на постели. Его постели, в его спальне. Здесь все его.... Даже я.
Прикосновения властных рук обжигают. Вздрагиваю, когда он вжимает меня в дверь, показывая свое нетерпение. Его поцелуй мягок, но настойчив. Закрываю глаза. Не хочу знать, что это он.
Бесстыдно шарит руками по всему телу, оставляет влажные следы от губ на шее и ключице. Чувствую, как рвется в его руках ворот футболки. Шумно выдыхаю.
- Сам разденешься или мне продолжить? - жаркое дыхание на ухо и пошлый смешок. Передергиваюсь от отвращения.
- Сам.
Удовлетворенно кивает. Коротко поцеловав, устраивается в кресле напротив. Медленно раздеваюсь, хочется и вовсе остановить время. Чтобы все застыло, чтобы не слышать громкие удары своего сердца.
По спине стекает холодная струйка пота. Ловлю его смеющийся взгляд. В темноте не видно, но его глаза карие. Оттенка горького шоколада... Прежде меня всегда удивляло, что мы не похожи. Теперь же я знаю - одна мать, разные отцы. Его любовь - моя ненависть. Просто это неправильно. Грязно. Так не должно было случиться.
Голос звучит мягко, но словно плетью по коже:
- Приласкай себя.
В бессилии прикрываю глаза и, сделав пару глубоких вдохов, присаживаюсь на край постели. Широко развожу ноги. Ему видно малейшее движение. Он любит наблюдать. Это маленькая прелюдия перед основным действием.
Перед глазами плывет. До боли закусываю губу, лишь бы не издать ни единого звука. Не доставлю ему такого удовольствия.
Стараюсь не думать, отрешиться от всех ощущений, просто умираю на эти минуты.
Опрокидывает на постель, вжимаясь всем телом. Я даже не заметил, когда он разделся. Обхватив лицо руками, долго вглядывается в мои глаза. Не знаю, что он хочет там увидеть. Душу, что покрыта шрамами? Вряд ли. Так глубоко ему не заглянуть. Могу поделиться лишь частичкой пустоты.
Мягко целует в уголки губ. Прикрываю глаза, по щекам - горячие слезы унижения. Почему он так со мной поступает?..
Невесомо скользит руками по моей обнаженной коже. Сквозь шум в голове слышу свои всхлипы:
- Не надо... Прошу...
Настойчиво ласкает тело, покрывает поцелуями губы, лицо. Как коконом обволакивает своим теплом. Он знает, как нужно прикасаться, чтобы вся моя выдержка, весь мой контроль полетели к черту. Теснее прижимаюсь к нему, цепляясь руками за плечи, оставляя яркие отметины от ногтей. Щеки заливает румянец стыда.
Приучил... К своим навязанным ласкам, к своим жарким губам, к самому себе. Такому...
- Ненавижу, - полушепот - полустон.
Негромко смеется. Двигается плавно, ритмично медленно. Знает - я боюсь боли.
Сам же сделал меня таким. Игрушкой... Одинокой. Послушной. Той, что выполнит любое желание. Той, что не посмеет ослушаться. Осмелится лишь только на ненависть.
Оставит ли он меня в покое когда-нибудь?.. Как скоро ему надоест меня ломать?.. Не знаю... По мне, так я давно уже сломлен...
Уходит...
Через час по своим часам. По моим - через вечность.
В голове звенящая пустота, ни единой мысли. Пусто.
Липкое грязное тело. Мерзко от самого себя.
Искусанные в кровь губы и вся ночь в распахнутых синих глазах.
Обними меня покрепче,
мне с тобой не больно плакать... (с)
Звон цепей железных качелей. Металл холодит кожу рук. Не заметить. Оттолкнуться ногами и лететь навстречу небу. Свобода. Полет. Эйфория.
Опустевшая детская площадка. Солнечные блики на лужах. Серый асфальт, усыпанный разноцветной листвой и открытая мальчишеская улыбка напротив.
Саша...
Звонко смеется и ловит за руку. Несильно тянет на себя. Спрыгиваю с качелей и попадаю в его объятья: нежные, оберегающие - только он так умеет. Чувствую мягкое прикосновение губ к своей холодной щеке.
- Ты замерз.
Улыбаюсь его заботе. Теснее прижимаюсь к теплому телу, зарываясь лицом в ворот осенней куртки. Вдыхаю его запах. Родной, до боли.
- Нас увидят, - шепчу. Просто хочется услышать... еще раз...
Обхватывает лицо своими теплыми ладонями. Чуть слышно, в губы:
- Пусть видят. Пусть знают. Ты - мой.
Целует - нежно и настолько трепетно, что не могу сдержать слез. Тихонечко всхлипываю, а он собирает губами соленые капли. Не умею не плакать, когда он рядом. Не потому, что больно. Просто настолько близко... Просто так люблю...
- Пойдем, мама приготовила твое любимое блюдо на обед.
Улыбаюсь. Ему. Прохожим вокруг. Всему свету.
Спасибо, Саша...
Серая кирпичная многоэтажка, на лифте - 7 этаж, железная черная дверь. Квартира встречает нас мягким светом и ароматом домашней еды. Наверное, именно таким и должен быть дом, где любят и ждут, где радостно принимают гостей, где поддерживают и помогают.
- Сашуль, вы что-то долго, - голос его мамы, словно перезвон колокольчиков - завораживает. Поднимаю глаза, встречаясь с ее добрым и ясным взглядом. Смущенно отвечаю улыбкой на ее - открытую, приветливую, как у сына.
- Катал его на качелях, - обнимает со спины, прижимаясь губами к виску.
Оборачиваюсь. Ловлю лукавый взгляд его зеленых глаз. Чувствую, как пылают даже кончики ушей. Он постоянно вгоняет меня в краску.
Саша...
Освобождаюсь из его объятий, снимаю куртку, разуваюсь, стараясь не встречаться взглядом с его мамой. До сих пор непривычно, что она приняла меня. Слышу ее тихий смех. Ощущение тепла на моем лице - это ее нежные ладони, невесомое прикосновение губ к щеке, как фантом, но так дорого...
- Ладно. Идите мыть руки и за стол.
Легкая домашняя атмосфера. Сытный вкусный обед, приготовленный с материнской любовью и ласковые взгляды зеленых глаз. Его... Ее... От которых теплеет что-то внутри.
Семья... Моя семья... Я счастлив.
***
Саша...
Сколько чувств в одном только имени, сколько нежности в теплых глазах. Все, что есть у меня - это он. Мой мир, моя жизнь, моя сказка.
Саша...
Я так давно люблю его. С первой встречи, с первого взгляда. С того самого мига, как увидел, как попал в плен его улыбки.
Я не верю, что наша встреча была случайна, тогда, той весной. Я до мельчайших подробностей помню все, что было в тот день.
Талый снег, смешанный с грязью и прошлогодней листвой. Яркое солнце, что завлекает своим обманчивым теплом, и чувство никчемности из-за невозможности что-то исправить. Одиночество, что острыми жалами впивается в сердце, а душу съедает тоска.
Когда воротит от каждодневных прогулок по городу, но все равно идешь, лишь бы спрятаться, лишь бы сбежать, куда укажут глаза, куда поведут ноги.
Бессилие.
Ненависть.
Презрение.
И его лукавый взгляд острием по сердцу, не оставляя ран, а даря надежду.
Саша...
Обычная многоэтажка, через дорогу от моего дома. Он только въехал в нее, это сразу можно было понять. Грузовая машина, рабочие, что переносят мебель. Неторопливый голос его матери, объясняющий что-то этим мужчинам. Я почему-то сразу понял, что это его мама, слишком они похожи. Слишком выглядят, как семья.
Его приближающаяся к детской площадке фигура, где я - одинокий, ненужный, давлюсь дымом третьей по счету сигареты.
- Привет, - звук его голоса затрагивает что-то внутри. Поднимаю глаза, киваю в ответ.
- Могу я попросить у тебя зажигалку? - весело усмехается.
- Да, конечно, - небрежно выталкиваю слова, но дрожь в голосе скрыть не удается.
Протягиваю ему зажигалку. Прикуривает, отдает обратно. Глубоко затягивается и пристально смотрит в лицо. Держит взглядом, а я чувствую, что тону в этой зелени.
Курим. Молчим. Не потому, что нет слов, а потому, что слова не нужны. Понимаю, что мне впервые за последние годы так спокойно и так легко.
Выбрасывает сигарету, греет дыханием покрасневшие руки, смотрит в глаза, выдыхает, словно не решаясь что-то сказать, и после минутной паузы:
- Ну..., я пойду. Спасибо, - уходит не спеша, одарив на прощание теплой улыбкой.
Смотрю ему вслед, смаргивая соленые капли с ресниц. Негромко смеюсь, осознавая, что хочется жить только ради этой улыбки.
Саша...
Опустив на него взгляд, смущенно закусываю губу. Он рядом, сейчас, в эту минуту, и так близко.
Сидит на полу возле моих ног, облокотившись о спинку дивана, и переключает на пульте каналы. За окном уже вечер, ветер гоняет пожелтевшие листья, накрапывает холодный дождь.
А я улыбаюсь, мне так уютно рядом с ним.
Перебираюсь к нему на колени. Обнимаю руками за шею, выдыхаю счастливо, а он пробирается теплыми ладонями мне под футболку. Щекочет. Заливаюсь громким веселым смехом. Вырываюсь, лицо горит. Не отпускает, заключая в надежные объятья.
Чувствую его частое, прерывистое дыхание и гулкие удары своего сердца. Прикасаюсь губами к щеке, он обнимает крепче.
- Максим... Я хочу забрать тебя.
Неверяще смотрю в его глаза.
Забрать...
Саша...
- Мама не против, я с ней уже все обговорил. Будешь жить с нами, - обхватывает лицо руками. - Ответь что-нибудь, - с тревогой в голосе.
Жить с вами... С вами...
Саша...
Накрываю его ладони своими, улыбаясь сквозь слезы.
Саша... Сашенька...
- Да, - несмело, ломаным голосом. Крепко прижимаюсь к его груди, даже не пытаясь подавить всхлипы.
Саша...
Целует, а я плачу. Всегда плачу о нем, о нас. Осторожно гладит по волосам, успокаивая.
Не могу, Саша... Люблю...
Люблю...
Рыданиями из груди, закушенными в кровь губами, сорванным от крика голосом.
- Люблю, Саша..., - эхом по квартире.
Сжимаюсь в маленький комочек, меня трясет, как в истерике.
- Люблю, - шепотом, задыхаюсь, не хватает воздуха.
Распахиваю глаза, теснее обхватывая руками подушку.
- Люблю..., - как в бреду, то шепот, то крик.
Вздрагиваю, поймав свое отражение в зеркале - полуголый мальчишка с испуганными синими глазами. Блестящие от слез щеки, дрожащие красные губы на побелевшем лице.
Не смотри на меня. Перестань.
Глотаю слезы. Отворачиваюсь. Больно.
Звенящая тишина квартиры, редкие удары сердца и мягкий свет ночника.
Со вздохом прикрываю глаза.
Вернись, Саша...
***
Серая кирпичная многоэтажка. Опустевшая детская площадка напротив. Звон цепей железных качелей и тлеющая сигарета в правой руке.
Осень. Пасмурное небо над головой. Хоровод желтых листьев и прозрачные капли по щекам. Дождь, а может - слезы.
Глубоко затягиваюсь, выдыхая серый дым.
Звук отворяемой двери - чуть слышен. Заливистый женский смех, и тихие приближающиеся шаги.
Поднимаю голову, встречаясь с его зелеными глазами.
Саша...
- Привет, - его живой голос. Что-то теплеет внутри. Тушу окурок, киваю. - Можно попросить у тебя зажигалку? - улыбается тепло, дружелюбно, и дыхание на миг сбивается.
Протягиваю зажигалку, жадно вглядываюсь в его черты. Все такой же, как в тот день, как в последний раз, когда я его видел. Только волосы немного длиннее.
Ловит мой взгляд своими глазами, удерживает, как в плену.
- Я довольно часто вижу тебя здесь.
Прерывисто выдыхаю, чувствуя, как щеки заливает краска.
- Просто мне нравится это место, - отвечаю сдавленно, сжимая в кулаки заледеневшие руки.
"Просто я люблю тебя...", - мысленно на этот же вопрос.
- Дэн, давай быстрее, - громкий женский окрик. Оборачивается, кивает.
Дэн... Денис... Это имя совсем ему не подходит...
- Ну, ладно. Я пойду. До встречи, - уходит неторопливо. Провожаю взглядом его высокую фигуру.
Улыбаюсь, смаргивая с ресниц капельки слез.
Увидимся ночью, Саша...
28 февраля 2010 г.