"Надеюсь, она не пришла за мной, чтобы отомстить", - подумал Хеллборн.
- Я вижу растерянность и недоумение на твоем лице, - продолжала ночная гостья, - но не вижу в этом ничего удивительного! Кто угодно бы на твоем месте удивился...
"Неправда, - мысленно возразил Джеймс, - я совсем не удивлен. Всего лишь поражен".
- ...поэтому я начну с самого начала. Восемнадцать лет назад - да, это случилось летом 1922 года. Мы тогда жили во Франции, отец работал помощником военного атташе в Париже, при дворе его величества Ахилла-Наполеона. Каникулы почему-то решили провести в Эльзасе. То есть не мы решили, а отец решил, но теперь-то я понимаю, что он всего лишь выбрал удобное место для встречи со своим грифонским агентом. Ну, это неважно. Мы сняли виллу в пригороде Страсбурга и прекрасно проводили время. Мне тогда было десять лет, моему старшему брату - одиннадцать. Носились по окрестностям, купались в речке, все как положено - ну, ты же понимаешь.
"Не понимаю, - признался самому себе Хеллборн, - у меня было только озеро с гейзером".
- На соседней вилле жил странный старик - то есть нам он казался стариком, на самом деле ему и пятидесяти не было. Но он был совсем седой, еле двигался, ходил с палочкой - старик как старик. Честное слово, не помню, как мы с ним познакомились. То ли забрались к нему в сад, то ли стекло разбили теннисной ракеткой - короче говоря, уже через несколько дней мы были лучшими друзьями. Мы с братом сидели на крыльце, разинув рот, и слушали его рассказы о далеких странах и волшебных королевствах - Халистан, Данорвегия, Белголландия и, разумеется, Новый Альбион. Ты следишь за полетом моей мысли? К сожалению, продолжалось это недолго. В один прекрасный день он как-то странно посмотрел на меня и произнес загадочную фразу: "Gypsy Blood", "Цыганская кровь". Но не сомневаюсь, тебе прекрасно известно, что он имел в виду.
"Не совсем, хотя одно ясно наверняка - он сказал не "цыганская кровь", а "Egypsy Blood", "египтянская кровь", - понял Хеллборн.
- Потом он еще сказал, что наконец-то нашел способ, именно так - "наконец-то нашел способ". И поспешил отправить нас домой. Когда мы пришли к нему в гости на следующий день, полиция не впустила нас в дом. Мы были совсем детьми, нас не хотели расстраивать, но в конце концов мы все-таки узнали - в ту ночь старик застрелился.
"Вот оно как, - хладнокровно отметил Хеллборн. - Что ж, у него было в запасе несколько лет. Пусть не так много, как у египтянцев..."
- А еще через несколько дней удивленная мама впустила в дом нотариуса, который специально приехал к нам из Страсбурга. Оказывается, старик оставил завещание и упомянул меня в нем. Хотя завещал он мне немного. Один маленький конверт, а в нем было это...
Рассказчица расстегнула нагрудный карман кителя и выложила его содержимое на стол. Старая цветная фотография, примерно 14х16, сложенная вдвое и заплавленная в целлулоид; и опозновательный армейский жетон на стальной цепочке. Джеймс осторожно подобрал жетон; звенья цепочки как-то странно и мелодично звякнули. Да, все именно так, как он и предполагал.
- Уже гораздо позже, когда я не только подросла, но и обрела дополнительные возможности, я отыскала запись в архиве одной из городских больниц. Его нашли там же, в окрестностях Страсбурга, искалеченного и полуобгоревшего, 15 октября 1918 года. Тебе о чем-то говорит эта дата?
"Еще бы!" - подумал Хеллборн, рассматривая уже фотографию. На ней был изображен он сам, но почему-то в альбионском мундире старого образца, в обнимку с молодой красивой женщиной. Когда Джеймс впервые увидел ее, она была гораздо старше.
- Человек без памяти, без прошлого, с нелепыми документами, но весьма состоятельный - у него в кармане нашли запечатанный столбик золотых монет...
"Один из первых, - заметил Джеймс. - Это уже потом его принялись в обязательном порядке таскать воздухоплаватели, пролетающие над дикими и враждебными землями, где бумажные деньги не в почете".
- ...неизвестной чеканки, но это только пошло на пользу - их оптом скупил какой-то нумизмат-миллионер. Хватило и на хорошие лекарства, и на скромную виллу, где мы с ним и познакомились. Наполеоновская полиция в те годы была настроена благодушно. Разумеется, на него завели дело и некоторое время держали под наблюдением, но особо не докучали.
"Осталось понять, где было расположено зеркало, - задумался Хеллборн. - Неужели на приборной панели? Или это было зеркало заднего обзора?! Нет, вряд ли, не в той машине".
- Боюсь, ты кое-чего не понимаешь, - заявила незнакомка. - Я фактически дезертировала с поста и растратила кучу служебных денег, гоняясь за тобой. У меня будут крупные неприятности. Ты должен мне множество ответов!!! Только не смей говорить, будто я проделала весь этот путь напрасно. У меня у самой складывается такое впечатление. Это же безумие, вот так все бросить и отправиться на край света! И все только для того, чтобы узнать, чем закончилась услышанная в далеком детстве странная, но волшебная сказка! Должна же быть какая-то причина у этого сумасшествия.
Хеллборн снова подобрал жетон и прочитал надпись:
"Hellborn
James
A.M.C.
L.-G.
В-9247791"
- L.-G. - "генерал-лейтенант", - произнес он вслух - Все правильно, генерал-фельдмаршала ему присвоили посмертно.
- О, да ты разговариваешь! - ехидно заметила гостья. - Посмертно? Как такое может быть?... Ой, извини, я так разволновалась, что даже забыла представиться!
- Не стоит, мисс Робинсон, - ответил Хеллборн. - То есть стоит, конечно - ваша фамилия мне известна, но не имею чести знать вашего личного имени.
- Матильда, - машинально ответила она, тут же округлив глаза: - Откуда ты знаешь?!
- Я гостил у тебя дома, пил чай с твоей мамой, и гулял по улицам с младшей сестрой и Навуходоносором, - поведал Джеймс. - И видел твою фотографию на тумбочке - в траурной рамке. Матильда? Хорошее имя, "Mighty in Battle", хотя моей последней даме с таким именем крупно не повезло.
- Что с ней случилось? - поинтересовалась собеседница.
- K.I.A., - коротко объяснил Хеллборн, - погибла в бою. Смертью храбрых. А как насчет тебя? Разве твой парашют не отказал на маневрах?
- Это официальная версия, мы вытолкнули за борт одну болтливую дурочку, - пожала плечами мисс Робинсон. - Она превратилась в лепешку, опознание было невозможно. Отличный способ начать новую жизнь в другой стране, во славу Карфагена и Солдатской Республики. Даже отцу-генералу ничего не сказали.
"Какая прелесть, еще один тройной агент, - заметил Джеймс. - Якобы грифонка, а на самом деле гражданка Карфагена, которая шпионит против Индоокеании.
Лео Магрудер - якобы американец, на швейцарской службе, а на самом деле апсак в кальмарском мундире.
Горацио Брейвен - якобы беженец из Америки на службе у Халистана, все еще преданный Антипапе.
Новосельцев - советский шпион в петросибирской униформе, который прикидывается белогвардейцем из Халистанского легиона.
Патрик Мак-Диармат - якобы драконец внедрившийся в Доминацию, а на самом деле индюшатник.
И я сейчас - вроде бы индоокеанец, а на самом-то деле альбионец, который прикидывается белголландцем, чтобы завоевать доверие и дружбу адмирала Верхувена.
Хоть кто-нибудь на этих безумных планетах является самим собой или все играют чужие роли?!"
- Они очень переживают? - осторожно спросила Матильда Робинсон.
- Ты же буквально на днях навещала Карфаген, могла бы и к ним заглянуть, - пожал плечами Джеймс.
- Некогда было, тебя искала, - огрызнулась она.
"Похоже, она все-таки не знает, что ее младшая сестренка, нашпигованная пулями, валяется в госпитале. Следовательно, не может винить меня в этой ситуации -- и поэтому она не гналась за мной через всю планету, чтобы наказать и отомстить".
- Извини. Что можно понять за столь короткое время? - развел руками альбионец. - Хотя тебе стоит поговорить с Патрицией, она встречалась с Келли гораздо чаще, чем я.
- Успеется, - сказала мисс Робинсон-старшая. - Меня сейчас другое интересует. Кто изображен на фотографии? Почему ты присвоил себе имя того старика? Где на самом деле находится Новый Альбион? Что все это значит?!
- Долгая история, - пробурчал Хеллборн.
- Ничего страшного, у меня полным-полно свободного времени. То есть не полным-полно, но я готова тебя слушать...
За дверью послышался какой-то шум, и они одновременно повернули головы в том направлении. Дверь приоткрылась, послышался голос одно из грифонских офицеров: "...конечно, я не могу вам запретить". Потом дверь и вовсе распахнулась. Краем глаза Хеллборн успел заметить, как его собеседница одним движением смахнула со стола артефакты из далекого прошлого - фотографию и жетон с цепочкой.
На пороге стояли адмирал Верхувен и несколько форт-нептунских офицеров. Равнодушный взгляд Летучего Белголландца, окинувший кают-компанию, задержался на Матильде Робинсон и тут же превратился в удивленный:
- Баронесса фон Хеллборн? Какая приятная неожиданность!
Джеймс едва не поперхнулся воздухом. Поразительная наглость с ее стороны - называться таким именем.
- Сэр Маркус? И я рада вас видеть! - поднялась ему навстречу карфагенская (?!) шпионка.
- Я вижу, ваши солдаты даром время не теряют, - ухмыльнулся Одноглазый, маячивший за спиной адмирала.
- Мистер Рузвельт? - Верхувен повернулся к Хеллборну. - И вы здесь?
- Слушаюсь, сэр! - отозвался Хеллборн и покосился на Матильду. Она холодно улыбнулась:
- Я надеюсь услышать окончание вашего рассказа, мистер Рузвельт, про ужасы мадагаскарских джунглей и так далее.
- Разумеется, миледи, я всегда к вашим услугам, - якобы смущенно пробормотал Джеймс и поспешил откланяться.
* * * * *
"Она права - это безумие, сумасшествие!" - думал Хеллборн, шагая по коридорам Форт-Нептуна. Хорошо, что он дал себе слово! Запоздало, конечно. Его стоило дать уже в тот миг, когда он увидел карту в кабинете Ла Бенева. А после той карты - чему удивляться?
Итак, сегодня воскресла еще одна покойница, которая знает так много, что ее недостаточно будет просто убить -- ее надо будет скушать целиком. Но перед этим тщательно, очень тщательно допросить...
Погруженный в свои мысли, Хеллборн едва не подскользнулся на очередной лестнице.
"Хм, а я-то думал, что эта образцовая военная часть! Что они здесь разлили? Машинное масло?"
Нет, не масло, понял он секунду спустя. Вот один труп лежит, вот еще один. Интересно, как они умерли? Держись, держись, мой верный желудок!
"Размазали по стенке" - точнее и не скажешь. Точно, размазали. И по стенке, и по лестнице. Кстати, вот еще один. Или при жизни это были два разных человека? Трудно сказать.
Кто их убил и чем это грозит Джеймсу Хеллборну?!
Что-то зашипело на полу под ногами альбионца. Он присмотрелся и подобрал наушник, провод от которого тянулся к ближайшей стене и утопал в телефонной розетке. Очевидно, упал с оторванной головы одного из раздавленных индюшатников. В крови не заляпался, поэтому Джеймс без особой брезгливости приложил его к собственному уху.
- Пять-шесть, пять-шесть, - сказал чужой и равнодушный голос сквозь помехи и другое шипение.
"Ну и что?" - едва удержался от ответа Хеллборн.
- Стрела златоперая все вещества и начала впитала в себя и немыслимый блеск излучала, - добавил голос в наушнике.
НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
...Гросс-адмирал Генри Спонтакер (ну, тот самый, который встречался в 1834-м году с генерал-капитаном Ридерхостом) в один прекрасный день пришел к выводу, что альбионский офицер и джентельмен не будет считаться полноценным без длиннейшего курса классической поэзии. Ладно еще, "Илиада" и "Одиссея", но с его тяжелой руки целые поколения кадетов вынуждены были зубрить "Эль Сида", "Роланда", "Рамаяну", "Махабхарату" и "Песню о боевых колесницах династии Хань".
Один из этих кадетов, будущий гросс-адмирал Ательстан де Спиллер, проходивший практику на борту броненосца A.N.S. "Камелопард", как-то раз дежурил на мостике в самый разгар учебных стрельб. В глубокой тоске юный моряк зубрил очередной древний эпос, строчки из которого бубнил себе под нос. К его удивлению, не раз и не два, выстрел из очередной пушки странным образом совпадал с началом очередной строфы, а попадание снаряда в цель - совпадало с финалом.
Молодой де Спиллер как следует озаботился этими фактами, и в итоге накатал целую баллистическую таблицу, где той или иной строфе из какой-нибудь великой поэмы, озвученной размеренным речитативом, соответствовало время, которое тратит тот или иной снаряд на преодоление той или иной дистанции. "Адмирал Спонтакер был велик, - писал он в заключении, - ибо предвидел, что античная поэзия может послужить делу усиления нашего морского могущества...", ну и т.д.
Один из этих стихов должен был читать вслух бедняга Томас Коллинз, в тот памятный день на борту старушки "Матильды", но тогда Хеллборн слушал другую волну.
- ...окутана дымом, как пламень конца мирозданья, сверкала и трепет вселяла в живые созданья, - продолжал бубнить голос в наушнике.
"Стрела златоперая"? Джеймс Хеллборн не был артиллеристом, он не обязан был помнить все баллистические таблицы наизусть. Поэтому понятия не имел, какому калибру и какой дистанции соответствует "Стрела златоперая" из великой "Рамаяны". Он знал только одно...
(- ...и пешим войскам, и слонам. и коней поголовью...)
...когда голос в наушнике произнесет последнее слово стиха...
(- ...грозила, пропитана жертвенным жиром...)
...снаряд попадет в цель.
- ...и кровью...
Хеллборн едва успел рухнуть на пол - прямо на чьи-то останки, обхватить руками голову и широко открыть рот.
БРРРРРРРРРАННННННННННГГГГГГГГ!
Форт-Нептун содрогнулся от верхушки самой высокой антенны до фундамента на дне морском.
"Молодая школа", - сообразил потрясенный Джеймс.
Хеллборн не стал ждать второго снаряда - вскочил и побежал в обратном направлении. Он обязан был спасти из обреченной крепости несколько человек. Иначе все будет напрасно, все пойдет прахом...
Убийцы поджидали его за углом.
Никаких сомнений, это они размазали несчастных индюшатников по узкому коридору. Они стояли и чего-то ждали, испачканные кровью с головы до ног. Все улики были налицо. Виновны, ваша честь! Дважды виновны! Повесить за шею, пока не умрут!
Убийцы тоже обратили внимание на Хеллборна.
- Кррр! - произнес один из них и шагнул вперед.
И его тяжкий шаг прозвучал в ночи раскатом грома.
* * * * *
"Черт побери... Дьявол! Морской дьявол?! Кто это?!!!"
Первый взгляд жестоко обманул Хеллборна. Ему показалось, что перед ним выстроился целый отряд вставших на дыбы гигантских черепах. Но потом он присмотрелся и понял свою ошибку. Нет, это млекопитающие. Некоторые из них даже самки. Это броненосцы. Морские броненосцы.
Скорее, даже не броненосцы, а панголины. Еще точнее - некая промежуточная форма. Панголин в костюме южноамериканского армадилла. Точнее и не скажешь.
Ну да, если есть морские черепахи, то почему бы не быть морским броненосцам? И почему бы им за миллионы лет эволюции на альтернативной планете не превратиться в разумных существ? И почему бы им не объявить войну одной из человеческих империй?! Готов спорить, броненосцам наверняка не понравился тот факт, что сухопутные приматы построили в их владениях металлическую крепость. После чего принялись бессовестно воровать веспен и другие вулканические газы...
- Кррр, - повторил ближайший из броненосцев.
- Кррррр, - ответил другой.
"Что это? Ультразвук? Как у дельфинов? Тогда почему я понимаю их разговор от первого до последнего слова?!"
- Убить его?
- Остановись.
- Почему?
- Этот человек находится под защитой.
- Отец прав. Его нельзя трогать. Не сейчас.
- Кто запретил?
- И те, и другие.
- Убирайся, человек. Спасайся.
- Спасай своих друзей. Торопись.
Хеллборн и не подумал возражать. Развернулся на 180 градусов и побежал. Как раз в этот момент на Форт-Нептун обрушился очередной снаряд "молодой школы", но Джеймс устоял на ногах и продолжил путь.
В голове царил абсолютный хаос.
"Это не "Рамаяна"... Это из другой поэмы. "Махабхарата".
- Теперь долги вернуть пристало, -
Сказал тогда учитель хитрый,
- Ты всех сильней, сразивший Балу!
На трех мирах, убийца Вритры!
Есть у меня враги - данавы,
Страшны лицом и видом странным,
Они построили державу
В глубоких недрах океана,
На твердом дне морей соленых
Живут ужасные данавы!
Их целых триста миллионов,
Они сильны в бою кровавом!
Зовутся нивата-кавачи,
Что значит - "Мощный панцирь носят",
Пусть быстрый конь в пучину скачет,
Его ведет Матали, грозен...*
"Нивата-кавачи" - это значит "облаченные в неуязвимые панцири".
Это они, никаких сомнений быть не может. И место обитания совпадает - в океане, к югу от Индостана.
Данавы... Джордж Стэнли Фабер, великий английский теолог из прошлого века, был уверен, что индоокеанские данавы - это отражение греческих данайцев. Тех самых, что штурмовали Трою, облаченные в тяжелый доспех...
Бойся данайцев, Хеллборн Джим!..
В крепость угодил третий снаряд, и Джеймс вспомнил про голос в наушнике. Таинственный незнакомец не только декламировал отрывок из баллистической поэмы.