Annotation

     — Имя?

     

      — Альберт.

     

      — Фамилия?

     

      — Граф.

     

      — Звание?

     

      — Обер-лейтенант.

     

      — Личный номер?

     

      — МР-8257864.

     

      — Ну что ж, все правильно, — кивнул капитан, которого Альберт успел мысленно окрестить «пограничником». — Вот ваши документы. Вот ваш магнитный пропуск, — «пограничник» протянул молодому офицеру только что изготовленную пластиковую карточку, украшенную золотыми буквами и разноцветными полосками. — Пропуск дает вам право перемещаться по всей колонии, кроме отдельных секретных объектов. Всегда держите его при себе и не вздумайте потерять.

     

      «Как можно потерять такой документ?!» — изумился Альберт. Но тут же вспомнил, с кем имеет дело, и мысленно улыбнулся.

     

      — Можете забрать свой чемоданчик, — продолжал капитан, — а вот ваше оружие… — Он осторожно взвесил на ладони новенький «глок-238». — Ну и тяжесть! Не меньше килограмма!

     

      — Освинцованный затвор, — пояснил обер-лейтенант. — И освинцованный магазин.

     

      — Зачем? — удивился «пограничник».

     

      — Это атомный пистолет, — пояснил Граф. — Стреляет урановыми пулями.

     

      — В самом деле?! Тогда я его немедленно конфискую! — заявил капитан. — Вы же не думаете, что я позволю вам разгуливать по базе с таким опасным оружием!

     

      — Но…

     

      — Никаких «но». Кроме всего прочего, в нашем климате, — «пограничник» явно пытался быть остроумным, — ваш пистолет не будет надежно функционировать. Разумеется, как офицер союзной армии, вы имеете право носить личное оружие. В свободное время обратитесь в наш арсенал, предъявите магнитную карточку — и получите что-нибудь более подходящее. Там же вам прочтут лекцию по технике безопасности и правильному применению огнестрельного оружия во внутренних помещениях базы. И довольно об этом. Теперь самое важное. Вам должны были сделать все необходимые прививки, но в прежние времена этого было недостаточно. По прибытии на базу вас ждал двухнедельный карантин. В настоящее время у нас нет на это времени, — снова попытался сострить капитан.

     

      «Неважно, я только прошел через форменное Чистилище, — подумал Альберт Граф. — Химический душ, ультрафиолетовая камера, еще один душ…»

     

      — Поэтому тщательно следите за своим здоровьем. Малейшее недомогание — бегом в лазарет! Вот, вроде бы и все. Ступайте прямо, коридор номер пять. До первого перекрестка. Там вас встретят. Еще раз добро пожаловать, обер-лейтенант!

     

      — Спасибо, господин капитан, — щелкнул каблуками Альберт, подхватил чемоданчик и осторожно зашагал по указанному маршруту. Очень осторожно. Иначе недолго и взлететь! Не только от радости, потому что обер-лейтенанта Графа переполняли в настоящий момент переполняли самые разные чувства.

     

      Коридор номер пять представлял из себя длинный туннель, выдолбленный в незнакомой горной породе. Что это? красный гранит, базальт, мрамор? Альберт не был геологом, поэтому и не знал ответа на этот вопрос. Неважно. Метра четыре в ширину, столько же в высоту — достаточно просторно, хорошая вентиляция, яркое освещение, и ни одной встречной души. Шагай себе до ближайшего перекрестка, и старайся не взлететь.

     

      На перекрестке, за которым коридор разбегался в четыре разные стороны, никто Альберта не ждал. Но молодой офицер скучать не собирался — тут было на что посмотреть. Великолепная статуя из того же красного камня, четыре с половиной метра — нет, она не упиралась в потолок — здесь потолок превращался в сферический купол. Мускулистый воин в древнегреческих доспехах, явно изготовленный с большим вниманием и любовью к деталям. Все эти значки, эмблемы, застежки… Но самое интересное — на выступающем постаменте, у ног воина, горел огонь.

     

      Огонь?! Здесь?! Даже хозяева базы не могут настолько беспечно относиться к технике безопасности! Вот болван, обругал себя Альберт, это же голограмма. Отличные спецэффекты. Мастерская работа, на несколько секунд чистосердечного заблуждения.

     

      Обер-лейтенант снова поднял глаза на памятник. Между прочим, какой же это древний грек?! Альберт Граф никогда не увлекался античной историей, одним ухом прослушал обязательные курсы в военной академии — и все благополучно забыл через день после экзаменов. Поэтому он не узнал костюм древнего воина, но все-таки догадался — это римский легионер. А кто же еще?!

     

      — Это Марс, бог войны, — произнес чей-то насмешливый голос у него за спиной.

     

      — Я так и понял, — покривил душой обер-лейтенант, но поворачиваться не спешил. Если незнакомец настолько невоспитан, что готов говорить со спиной своего гостя, то спина Альберта Графа против этого нисколько не возражает!

     

      — Ты должен совершить жертвоприношение, — продолжал голос. — Иначе Марс может обидеться.

     

      — Я добрый католик, — надменно заявил Граф.

     

      — Как скажешь, — усмехнулся незнакомец. — Но в Риме веди себя как римлянин. Негоже в первый же день нарушать местные обычаи.

     

      — Я должен зарезать какое-то животное? — нерешительно уточнил Альберт. Что касается обычаев, голос был абсолютно прав.

     

      — Слава Марсу, мы живем в просвещенные времена, — снова усмехнулся невидимый собеседник. — Брось в огонь любой подарок. Все, что угодно — первое, что найдешь в карманах.

     

      Но в карманах не было ничего, кроме армейских документов и магнитного пропуска. Граф вяло покрутил расстегнутую пуговицу нагрудного кармана, потом решительно дернул. Неудачно оторвал, «с мясом». Изрядно расстроенный этим фактом, поспешил бросить пуговицу в голографический «огонь». К его удивлению, «огонь» ярко вспыхнул, и только через несколько секунд вернулся в прежнее состояние. Скорей всего, там стоит какой-то фотоэлемент или датчик — он и среагировал на прилетевшую пуговицу, догадался Граф. Пригладил клапан кармана. Сойдет, потом пришью новую.

     

      — Марс принял жертву, — торжественно объявил голос за спиной, и только теперь Альберт соизволил обернуться и посмотреть на собеседника.

     

      Первое, что бросилось в глаза — совершенно незнакомая красно-зеленая униформа. «Я пропустил какую-то реформу?» — удивился обер-лейтенант. Но потом он заметил красные буквы «RSM» на погонах незнакомца и все понял.

     

      — Младший брат приветствует младшего брата, — ухмыльнулся собеседник. Гораздо старше Альберта — лет 35, а может и больше. Заурядная внешность, такого забываешь через несколько минут после встречи. А ведь им работать и работать! Странно, он не был похож на типичного южного соседа, скорее на северного — высокий, голубоглазый блондин. Но стоит ли удивляться? В прежние времена те края навещали самые разные племена завоевателей. Долой штампы и стереотипы!

     

      — Давай знакомиться, — продолжал «младший брат». — Капитан Карло Мартелли, Корпус Арбалетчиков. Не родственник, — в который раз ухмыльнулся он. — Даже не однофамилец.

     

      «О чем это он?» — не сразу понял Альберт. Ах, да, был такой средневековый полководец с очень похожим именем, «Молот неверных»…

     

      — Обер-лейтенант Альберт Граф, Luftschiffertruppe, — щелкнул каблуками гость.

     

      — Без лишних церемоний, — Мартелли положительно любил демонстрировать свои белоснежные зубы (32 шт.) — Забыл, где находишься? Альберт? Альберто, значит. И не вздумай спорить!

     

      «Альберто» и не думал. Он знал, где находится.

     

      — Ладно, мы заболтались, а опаздывать все-таки неудобно, — капитан Мартелли посмотрел на часы. — Ужин через десять минут, поторопимся.

     

      — Я не голоден, — машинально признался Граф.

     

      — Дурачок, кто говорит о еде? — ухмыльнулся собеседник. — Надо же представить тебя здешнему высшему обществу! Там будут почти все старшие офицеры, и даже сам маршал.

     

      — Вице-король? — уточнил «Альберто».

     

      — Вот именно, лейтенант! Но я предпочитаю называть его маршалом. Мы, как правоверные республиканцы, должны время от времени ставить этих прогнивших монархистов на место, — подмигнул Мартелли. — Помни, государи смертны, а тот, кто служит республике — никогда не будет слугой!

     

      Граф едва не подавился воздухом, услышав такое заявление.

     

      Капитан-арбалетчик расхохотался.

     

      — Позволь представиться еще раз — исполняю почетные обязанности местного вольнодумца. Мне можно, я иностранец. В крайнем случае, я буду отвечать перед своими вождями. Но не вздумай претендовать на мое место! — притворно нахмурился Мартелли.

     

      — Ни в коем случае, — поспешно заявил обер-лейтенант.

     

      — Молодец, ты правильно понимаешь политику партии! Пойдем.

     

      «Мне бы умыться с дороги», — едва не ляпнул «Альберто», но тут же вспомнил про «Чистилище». Да он теперь месяц руки мыть не будет! Ну, как минимум пять-шесть часов.

     

      Идти пришлось недалеко. «Младшие братья» свернули в самый правый из коридоров, и буквально через две минуты погрузились в кабину скоростного лифта. Еще через несколько минут дверцы лифта распахнулись, и Альберт шагнул вслед за Мартелли в просторный и ярко освещенный зал.

     

      — Только не зевать, — начал было капитан-арбалетчик, но его предупреждение запоздало. Обер-лейтенант Граф застыл как вкопанный и только страшным усилием воли удержал свою нижнюю челюсть в пристойном положении.

     

      Какой роскошный пейзаж! Черт, неужели опять обман и это всего лишь голограмма?! Весь этот простор, бесконечная равнина, скалы, и даже луна в небесах!

     

      — Нет, это все настоящее, — прочитал его мысли спутник. — Бронестекло. Из местных силикатов, стоило сущие гроши. Но я не советую здесь находиться, когда начнется война. Пулеметную очередь выдержит легко, ракетный снаряд — очень сомневаюсь!

     

      «Когда?» — обратил внимание Граф. — «Он так в этом уверен?..»

     

      — Поставь уже свой чемоданчик, здесь его никто не украдет. О, я вижу, что мы пришли вовремя!

     

      «На этот раз все в порядке, — отметил обер-лейтенант, — старые добрые черные мундиры!»

     

      — Карло, я тебя предупреждаю… — начал было один из сидящих за круглым столом, лысый коренастый здоровяк, лет сорока с лишним, украшенный шрамами, орденами и погонами полковника.

     

      — Вот что значит подмоченная репутация, — притворно оскорбился Мартелли, — не успеешь рот раскрыть, как тебя уже подозревают в недобрых намерениях! Что ж, мне некого винить, — тяжело вздохнул арбалетчик, но тут же не выдержал и снова расхохотался. — Не будем о грустном! Сегодня мы будем гулять и веселиться! Дамы и господа, позвольте представить вам нашего гостя и нового боевого товарища! Обер-лейтенант Альберто Граф.

     

      Альберт машинально щелкнул каблуками и поклонился. Но в этот раз ему никто не стал делать замечания.

     

      — Теперь он будет исполнять обязанности самого младшего брата, — ухмыльнулся Мартелли. — Хорошенько запомните это!

     

      — Карло!..

     

      — Прошу прощения. Этот хмурый господин — полковник Массимо Борбикони, первый заместитель главкома и командир авиакрыла.

     

      — Полковник, — Граф снова поклонился и удостоился ответного кивка.

     

      — Подполковник Франческо Пива, кровавый пала… я хотел сказать — старший офицер ОВРА, контрразведка и безопасность — все на нем.

     

      Еще один коренастый здоровяк сорока с небольшим, разве что не лысый — коротко стриженный брюнет, плюс очки и французская бородка. И не хмурый, совсем наоборот. Широко и жизнерадостно улыбается. Похоже, его веселит это маленькое представление.

     

      — Подполковник Вальтер Сталлоне. Он… он у нас недавно.

     

      «Недавно? Что он хотел этим сказать?» — задумался Альберт. Тоже контрразведчик? Инспектор или секретный агент, прибывший для проведения специальной операции? Еще один здоровяк… нет, Барбикони и Пива — громилы, орангутанги, боевые гоблины, а этот — спортсмен. Похоже, бывший — из тех, что с трудом поддерживают форму. Судя по всему — ровесник веселого санмаринца Мартелли. Вот это настоящий южанин, южнее не бывает — только предки его прибыли с очень далекого севера. Неподдельный сицилийский норманн. Блондин, но на этот раз глаза не голубые — серые. Носит настоящие очки. «Почему меня это удивляет? Вот и подполковник Пива носит очки…» — удивился Граф, но тут же все понял. У Вальтера — настоящие очки, а у контрразведчика Пива — очки с простыми стеклами, бутафория. Как интересно…

     

      — Майор Антония Джанмарко, наш главный коновал. То бишь врач.

     

      Интересная дама, настоящая стереотипная итальянка, веселая пышная брюнетка, но уже не первой свежести. Ровесница полковника Барбикони, как минимум. Как она попала на эту должность? Хм, это к ней я должен бежать, если почувствую самое легкое недомогание…

     

      — А это наша младшая сестра, но не в том смысле, — ухмыльнулся Мартелли. — Капитан Рикарда ди Милано, старший офицер связи.

     

      Надо же, мулатка! Вот это номер! Папа привез из дальней провинции эритрейскую жену? Или дедушка? Сразу и не поймешь. И возраст трудно оценить — кто их знает, этих африканцев. Вроде бы ровесница Альберта. Да и внешность у нее… хм… своеобразная. Какая-то она маленькая, хрупкая, да и постриглась неудачно. Или этот «атомный взрыв» — ее естественная прическа?!

     

      Больше за столом никого не было, но тут Карло Мартелли повернулся к выходу и радостно завопил:

     

      — Как раз вовремя!!! Всем встать, его величество… прошу прощения, его превосходительство на палубе!!!

     

      — Вольно, вольно, — недовольно пробурчал важный господин, явившийся в сопровождении трех молодых офицеров. — Могли бы начинать и без меня, сами знаете, можно без церемоний.

     

      — Мы просто не успели, — объяснил Мартелли, — я должен был представить синьорам и синьоринам нашего нового собутыльника… сотрапезника, ваше превосходительство.

     

      — Обер-лейтенант Альберто Граф, — уже в который раз щелкнул каблуками «новый собутыльник».

     

      — Очень приятно, молодой человек. А я…

     

      — Я знаю, кто вы, ваше превосходительство.

     

      «Так это и есть Северино Биорди, маршал Империи и вице-король Амазонии!»

     

      — Тогда не будем терять времени. Все к столу!

     

      Офицеров, прибывших вместе с маршалом, Мартелли не счел нужным представить. Неважно, успеем познакомиться.

     

      — Первый тост — за здоровье его величества, императора Эфиопии! — объявил Мартелли.

     

      -…и короля Италии, — недовольным тоном добавил полковник Борбикони.

     

      — Аминь, — добродушно кивнул маршал Биорди. — Рассаживайтесь, устраивайтесь поудобнее!

     

      «Почему круглый стол?» — задумался Альберт, опускаясь на предложенный стул между Мартелли и Вальтером Сталлоне. Нет, король Артур здесь совершенно ни при чем. Дело в другом. Какой еще стол можно поставить в центре круглого зала под полусферическим куполом?!

     

      — Альберто, вы в первый раз на Марсе? — надо же, первой с ним заговорил мулатка Рикарда. Граф не успел ответить.

     

      — Рикки, что за глупые вопросы?! — опять этот санмаринец. — Разумеется, он здесь раньше никогда не был! Тебе ли не знать!

     

      Мулатка ухитрилась покраснеть — по крайней мере, так показалось Графу. Вроде бы ее кофейно-молочное лицо слегка порозовело.

     

      — Как вам нравится марсианская гравитация? — на этот раз вопрос задала докторша Антония Джанмарко.

     

      — Никаких сомнений, дамы сговорились и решили устроить день нелепых вопросов, — нарочито громко вздохнул Мартелли, но на этот раз Альберт не позволил ему договорить:

     

      — Я уже успел к ней привыкнуть, синьора.

     

      «Еще бы — на корабле, где я был пассажиром, постоянно поддерживали 0,38 Джи».

     

      — Разумеется, — без тени смущения кивнула майор Джанмарко, — но это не ответ на мой вопрос.

     

      — Все лучше, чем на Луне, — покраснел Альберт, — там я провел целых два месяца.

     

      — Другие планеты?

     

      — Никак нет.

     

      — Не беспокойтесь, здесь вам понравится, — часто закивала синьора Антония, как бы придавая дополнительный вес своим словам. — И постарайтесь первые дни воздерживаться от алкоголя. Это я вам как врач говорю.

     

      — Где ты видишь здесь алкоголь?! — удивился Карло Мартелли. — Этот виноградный сок?! Да что там сок, тут и поесть-то нечего!

     

      Действительно, трапеза была весьма скромной. Галеты, сушеные фрукты, мясные батончики. Так не похоже на итальянцев! Но очень похоже на астронавтов. Слава Марсу, не тюбики в невесомости…

     

      — Но это не помешает нам объявить второй тост! — продолжал Мартелли. — За наше всемирное… то есть уже межпланетное фашистское братство! Салют, дамы и господа!

     

      — УРА! УРА! УРА!

     

      — Как здоровье моего старого друга, канцлера Арнальдо? — внезапно спросил вице-король Биорди.

     

      — Простите, мой маршал, я не был ему представлен… — снова покраснел обер-лейтенант.

     

      — Да-да, конечно, — кивнул Биорди, — прошли те времена, когда Арнальдо лично провожал каждого австрийского астронавта. Но он по-прежнему их встречает! Так что вы обязательно с ним познакомитесь!

     

      — Если вернешься, конечно, — заметил капитан Мартелли.

     

      — Карло, как тебе не стыдно?! — одновременно воскликнули пять или шесть человек, в то время как Граф окончательно понял — на этого парня нельзя обижаться. Его надо принимать как природное явление и неизбежное зло.

     

      — А что я такого сказал?! — санмаринец была сама невинность.

     

      Никто ему не ответил, но три или четыре итальянца безнадежно взмахнули руками.

     

      — Третий тост! — воспользовался всеобщим вниманием Мартелли. — За дедушку и внучку!!!

     

      Борбикони закашлялся и побагровел. Рикарда прикусила нижнюю губу, но все-таки не удержалась и прыснула. Антония и подполковник Пива всего лишь улыбнулись. Маршал Биорди укоризненно покачал головой. И только подполковник Сталлоне почему-то чихнул.

     

      — Вальтер, будь здоров! — немедленно отозвался Мартелли.

     

      «Да он не просто вольнодумец, он анархист какой-то! — ужаснулся Альберт. — И как его только терпят?! Чертов союзник…»

     

      — Альберто, не обращайте на него внимание, — наконец-то сумел заговорить полковник Борбикони. — И не вздумайте брать с него пример!

     

      — Нет, Альберто — наш парень, он никогда так низко не падет, — заметил санмаринец. — Он ведь помнит, кто освободил его от банды убийц и педерастов, едва не погубивших европейскую цивилизацию! Правда, Альберто?!

     

      На этот раз Рикарда ди Милано даже не пыталась сдерживаться и расхохоталась в полный голос. Хотя обер-лейтенант Граф не понял, что ее так рассмешило. Развел руками и откинулся на спинку стула. Посмотрел наверх. Пока они ужинали, жирная звездочка Фобоса заметно сместилась в черных небесах.

     

      — Пи-пи-пи! — на редкость противный звук ворвался в его правое ухо. Австриец удивленно повернулся — и увидел, как подполковник Сталлоне изучает экран своего марсофона.

     

      — Прошу прощения, синьоры и синьорины, — Сталлоне оторвался от стула, — меня срочно вызывают. Маршал?

     

      — Разумеется, Вальтер, ступай, — кивнул вице-король.

     

      Подполковник вошел в кабину лифта и набрал на пульте известную немногим секретную комбинацию. Створки с едва слышным шипением сомкнулись, и кабина отправилась в путь.

     

      Этаж, на котором высадился Вальтер примерно через минуту, охранялся куда строже, чем вице-королевский банкетный зал. Нет, новичок-австриец не смог бы пройти здесь со своим магнитным пропуском. Три поста охраны, марсианские пехотинцы у каждой двери, пароль, еще один пароль. В последнюю комнату его пропустил лично лейтенант Фаттори, заместитель Рикарды. Тяжелая стальная дверь с лязгом захлопнулась у него за спиной.

     

      Вальтер Сталлоне опустился в кресло перед квадратным (метр на метр) плоским черным экраном и замер в ожидании. Ждать пришлось недолго. На экране загорелась цифра «8», потом «7», и так далее, вплоть до нуля. Потом появилось изображение. Система работала безотказно, изображение было четкое, да и звук не отставал.

     

      — Добрый вечер, синьора премьер-министр.

     

      — У нас 8 часов утра, — улыбнулась собеседница.

     

      — Простите, — покраснел Вальтер. — Моя любимая ошибка.

     

      — Ничего страшного, — отмахнулась она. — Как продвигаются дела?

     

      — Все готово, — быстро ответил подполковник. — Абсолютно. Я могу сделать это в любой момент.

     

      — Хорошо. Молодец. Жди. Ты получишь приказ в самые ближайшие дни.

     

      — Но почему?! Чего мы ждем?! — не выдержал Сталлоне.

     

      — Ты куда-то торопишься? — удивилась она.

     

      — Нет, конечно. Простите. Здесь довольно напряженная обстановка, — поспешно ответил Вальтер.

     

      — А разве у нас иначе?! Я только что говорила с Арнальдо — он рвет и мечет!

     

      — Простите еще раз.

     

      — Ладно. Тщательно все проверь, снова и снова. И жди приказа.

     

      — Будет исполнено, — кивнул Вальтер.

     

      — Что-нибудь еще? — уточнила «Внучка».

     

      — Никак нет.

     

      — Тогда — конец связи.

     

      «Внучка» махнула рукой, улыбнулась на прощание, и экран погас.

     

      Вальтер Сталлоне устало откинулся в кресле и закрыл глаза.

     

      Минимальное расстояние между Марсом и Землей — 56 миллионов километров.

     

      186 световых секунд.

     

      Сто восемьдесят шесть секунд для светового сигнала, радиосигнала, для любого сигнала, который подчиняется Эйнштейну — чтобы пересечь пространство между планетами, и еще сто восемьдесят шесть секунд, чтобы вернуться обратно. И это только в случае Великого Противостояния, а как правило — гораздо больше.

     

      Но итальянским физикам удалось обмануть хитрого еврея. Тахионный передатчик, самый страшный секрет Империи. Он здорово экономит время. Он может стать отличным подспорьем в грядущей войне…

     

      Неважно. Все это сейчас неважно, подумал Вальтер.

     

      Потому что еще несколько дней — и он сойдет с ума.

     

      Болван, идиот, безмозглый кретин, как он мог вляпаться в такое дерьмо?! Он же опытный офицер, побывал в невероятных переделках — и так облажался сейчас! Он должен был сразу понять, что что-то случилось! Что-то… что-то неправильное…

     

      Что делать?! Куда бежать?!

     

      Антония Джанмарко, решил он через минуту. Антония — старый друг и надежный товарищ, она поможет ему. Она что-нибудь придумает.

     

      Подполковник Вальтер Сталлоне решительно покинул кресло и принялся вращать «штурвал», открывающий бронированную дверь.

     — Как давно это началось? — спросила Антония Джанмарко.

     

      Они снова стояли под стеклобетонным куполом. Но под другим — на колоссальном гребне, опоясывающем вершину горы Арсия, в теле которой и скрывалась итальянская военная база «Марс-1». Баловство, конечно — эту обзорную площадку специально соорудили в честь официального визита наследника престола, два года тому назад. Причем разместили ее неудачно — площадка смотрела на юго-запад. Но все равно, пейзаж, наблюдаемый отсюда, был по-прежнему великолепен и прекрасен. Вальтер Сталлоне окинул его взглядом — титаническую кальдеру у себя за спиной; убегающий вниз горный склон; бесконечную красную пустыню, изборожденную руслами пересохших рек и метеоритными кратерами, усыпанную бурыми скалами и каменными осколками. И лицо его исказилось от ненависти.

     

      — Терпеть не могу эту проклятую планету, — прошипел подполковник. — У нее нет будущего…

     

      — Как давно это началось? — повторила Антония.

     

      — Восемь дней назад, — неохотно отозвался Вальтер. — В первую же ночь, как только я сошел с корабля и упал в кровать. И с тех пор это повторяется, каждую ночь, восемь суток подряд!

     

      — Почему ты сразу ко мне не обратился? — нахмурилась Антония.

     

      — Я не понял, насколько это серьезно, — признался Вальтер. — А теперь и вовсе перестал что-либо понимать.

     

      Он отвернулся и снова стал разглядывать марсианские пейзажи.

     

      — Ты рассказывай, рассказывай, — напомнил о себе майор Джанмарко.

     

      — Кошмарный сон, — прошептал Сталлоне. — Он снится мне каждую ночь, с того самого дня, как я ступил на Марс. Очень яркий и подробный. И в тоже время — абстрактный. Именно так. Не знаю, как сочетаются эти понятия, но иначе просто не могу объяснить.

     

      Он снова замолчал.

     

      — И что именно тебе снится? — не отставала от него Антония.

     

      — Война. Битва. Я учавствую в этой битве. Выстрелы, взрывы, вокруг кричат и умирают люди. И бесконечное поле, до самого горизонта, усеянное мертвыми телами — расстрелянными, сожжеными, разорванными на куски. Тысячи, миллионы тел! И я — в самом центре этого хаоса. И мне почему-то кажется, что это я их всех убил.

     

      — Интересно, — пробормотала майор Джанмарко.

     

      — Только не говори, будто никогда с таким не сталкивалась, — осторожно сказал Вальтер.

     

      — Сталкивалась, разумеется, — кивнула Антония. — Не так часто, как об этом любит писать желтая пресса или американские психологи, но сталкивалась. Хотя, как ты понимаешь, эта тема у нас не поощряется…

     

      — Верно. Считается, что Великая Италия ведет исключительно справедливые и победоносные войны, поэтому честный итальянский солдат не может страдать «эфиопским синдромом». Можешь мне не говорить, — криво усмехнулся Сталлоне. — Именно поэтому я пригласил тебя сюда, а не пришел в лазарет. Иначе бы тебе пришлось донести на меня.

     

      — Ты так плохо обо мне думаешь… — снова нахмурилась собеседница.

     

      — Я очень хорошо о тебе думаю, — перебил ее Вальтер, — поэтому и не хотел ставить тебя в затруднительное положение! И площадку тщательно проверил. Хотя, похоже, Франческо не успел разместить здесь запасные «жучки», а основные я заблокировал.

     

      — А если он что-то заподозрит?..

     

      — Пойдет к черту, я ему не подчиняюсь. Я не подчиняюсь даже маршалу, а только… — он не договорил, но Антония все поняла и кивнула. — Другое дело, если у него появятся твердые доказательства моей неблагонадежности или психической неустойчивости — что в нашем случае одно и тоже…

     

      — «Эфиопский синдром»? — задумчиво произнесла она. — Ты сам себе поставил диагноз?

     

      — Среди нас нет праведников, — невпопад пробормотал Вальтер, — но если мне и снились изредка кошмары, то вовсе не потому, что я отрубил кому-то голову на алжирской границе. Или подбил из огнемета джип с краснопузыми на Африканском Роге. Но это?! Один и тот же сон?! Восемь раз подряд?! Ничего не понимаю. Бред какой-то. Как будто кто-то забрался в мои мозги и запустил пластинку — по кругу.

     

      — Если бы я могла тебя обследовать… — начала было Антония

     

      — Я не могу явиться к тебе в лазарет, — повторил Сталлоне. — Это очень важная операция. И для моей карьеры, и для самой «Внучки». Я не могу ее подвести.

     

      — А что будет с твоей карьерой, если ты провалишь операцию — потому что окончательно слетишь с катушек? — поинтересовалась майор Джанмарко.

     

      — «Слететь с катушек» — это официальная врачебная терминология? — невольно улыбнулся Вальтер.

     

      — Это не ответ на мой вопрос, — Антония любила повторять эту фразу.

     

      — Я надеялся, что ты мне что-то посоветушешь…

     

      — Хорошее снотворное. Ну и еще пару хитрых таблеток, от которых вреда быть не должно, а польза может быть, — развела руками Антония. — Но ты должен понимать, что очень сильно рискуешь.

     

      — Я должен продержаться, — прошептал Сталлоне. — Еще три-четыре дня — и я уберусь с этой планеты.

     

      — Ты думаешь…

     

      — Я уверен — это как-то связано с Марсом. Как только я улечу отсюда, все вернется в норму, — нарочито уверенным тоном заявил Вальтер.

     

      «Если улечу, конечно».

     

      — Может быть, дело в другом? — как-то по особенному улыбнулась майор Джанмарко и подошла поближе. — Может быть, тебе просто чего-то не хватает?

     

      — Ты с ума сошла, — пробормотал он, — я женатый человек, да и ты не свободна…

     

      — Наши семьи далеко отсюда, на Земле. И кто знает, увидим ли мы их снова? Если начнется война…

     

      — Ты всегда была мне как старшая сестра, — неуверенно промямлил Вальтер.

     

      — Скажи прямо — «старуха», — фыркнула Антония. — Ладно, забудь об этом. Хочешь, я пришлю тебе одну из своих медсестер?

     

      Подполковник Сталлоне закашлялся.

     

      — Это ведь не испортит твою карьеру? — добавила она и хитро улыбнулась.

     

      «Три, максимум четыре дня. Продержаться, продержаться во что бы то ни стало!!!»

     

      * * * * *

     

      В красном уголке солдаты смотрели футбол — прямую трансляцию с Земли, но уже без тахионов, и поэтому — с 200-секундной задержкой. Вальтер бросил равнодушный взгляд на экран, ничего не понял и потребовал:

     

      — Переключите на канал новостей.

     

      — Но господин полковник! — взмолилась молодежь. — Сейчас будет штрафной удар!

     

      — Штрафной удар был четыре минуты назад, — проворчал Сталлоне. — Ладно, черт с вами.

     

      «Хорошо американцам — у них свободный интернет, а у нас только закрытая военная сеть!»

     

      В дальнем от телевизора углу сидел капитан Лунардини — тот самый «пограничник», и листал маленькую, но толстую книжку в черной обложке с золотым тиснением.

     

      — Что читаешь? — поинтересовался Вальтер.

     

      — Тит Ливий, — сообщил капитан.

     

      — Наш древний итальянский историк? Похвально, похвально. А точнее?

     

      — «Война римлян с Александром», — Лунардини показал обложку.

     

      — С Македонским? — уточнил Сталлоне. — Но ведь римляне никогда с ним не воевали!

     

      — Совершенно верно, — кивнул «пограничник». — А если бы Александр успел вторгнуться в Италию? Чем могла завершиться такая война? Тит Ливий и пытается ответить на этот вопрос.

     

      — И как он на него отвечает? — усмехнулся Вальтер.

     

      — Александр был обречен, все шансы были на стороне Рима, — в словах капитана прозвучала неприкрытая гордость.

     

      — Патриотично, но неправдоподобно, — пожал плечами Вальтер. — Александр никогда не посещал Италию, он умер в Вавилоне. Это исторический факт. Этой войны никогда не было. Что толку о ней говорить? Мы должны гордиться реальными победами, а не фантастическими.

     

      — Скучный ты человек, Вальтер, — хмыкнул Лунардини. — Уже и помечтать нельзя!

     

      — Мечтать — можно, — согласился подполковник. — О будущем. Какой смысл мечтать о несбывшемся прошлом?

     

      — Вот-вот, — на пороге клуба внезапно появился Мартелли. — Эта книжонка напоминает пустые фантазии некоторых наших политиков. «Ах, если бы дуче был жив сегодня…» Дуче был великий человек, но он давно умер. «Ах, если бы его тогда не убили…» Но ведь его убили, и с этим ничего нельзя поделать. Пора смириться с этим фактом и жить дальше!

     

      — «Наших политиков»? — не понял Вальтер.

     

      — Ты не представляешь, но на горе Титано тоже встречаются идиоты! — не смутился санмаринец. — О чем это я? Ах, да, идиоты! Тебя хочет видеть дон Северино.

     

      — Карло, в один прекрасный день ты доиграешься, и никто не посмотрит, что ты «друг и союзник римского народа», — заметил Лунардини.

     

      — А что я такого сказал?! — прозвучал вполне ожидаемый вопрос.

     

      Но Вальтер Сталлоне уже скрылся в кабине скоростного лифта за углом, и поэтому не услышал продолжения разговора.

     

      * * * * *

     

      — Вы хотели видеть меня, мой маршал? — спросил подполковник Сталлоне, появившись на пороге вице-королевского кабинета.

     

      — Ты что, забыл? — удивился Биорди. — Мы же приглашены сегодня в гости? Собирайся! И побыстрее!

     

      — Кто еще летит с нами? — на всякий случай уточнил Вальтер.

     

      — Массимо, Рикарда… — принялся загибать пальцы дон Северино. — Захватим новичка-австрийца. И Карло, разумеется, как же без него!

     

      — Вы уверены? — усомнился Сталлоне.

     

      — Конечно, — усмехнулся маршал. — Это ведь наша тяжелая артиллерия! Оружие массового поражения! Он может говорить вещи, недозволенные нам, не только здесь, но и в других местах! Что возьмешь с клоуна из карликовой республики? Сан-Марино — прекрасный паровой клапан…

     

      «Унитазный слив», — мысленно возразил Вальтер.

     

      -…дуче правильно поступил, когда окончательно отказался от аннексии этого анахронизма. Ладно, время не ждет, собирайся!

     

      «Да мне только очки на контактные линзы поменять», — подумал Сталлоне.

     

      * * * * *

     

      Марсоплан «Пегасо» покинул ангар крепости и взял курс на северо-восток.

     

      — Авикомпания «Марситалия» приветствует своих пассажиров! — прозвучал в динамиках голос пилота. — Наш самолет выполняет рейс по маршруту Арсия-Павонис. Полет проходит на высоте двадцать километров. Температура за бортом — минус сто градусов, влажность воздуха…

     

      «А это уже наш клоун, итальянский», — вздохнул про себя Вальтер.

     

      «Пегасо» был отличной и надежной машиной, но не особенно роскошной. Пассажирам приходилось сидеть в скафандрах. В настоящий момент — с открытыми забралами, которые были готовы немедленно захлопнуться в случае разгерметизации или другой опасности.

     

      Марсианские пехотинцы из личной охраны маршала расположились на втором ярусе, а старшие по званию пассажиры — внизу. Расселись по двое. Биорди о чем-то шептался с полковником Борбикони в самом хвосте салона. Рикарда ди Милано мило болтала с австрийцем Графом, а тот только и делал, что кивал, как китайский болванчик. Рядом с Вальтером устроился Мартелли. Но, против ожидания, Сталлоне не услышал от наглого санмаринца ни слова. Едва опустившись в кресло, штатный возмутитель спокойствия немедленно задремал.

     

      «Выспаться ему все равно не удасться, лететь нам совсем недалеко», — заметил Вальтер. Сам он изо всех сил старался не заснуть, хотя обстановка в салоне марсоплана очень этому способствовала — негромкие разговоры спутников, сумрачное освещение, мягкое гудение двигателей… выстрелы, взрывы, вопли, кровь, мясо, пулеметы!!!

     

      — НЕТ! НЕТ! НЕТ! — закричал Вальтер и проснулся.

     

      — Что такое, дурной сон? — зевнул рядом с ним Мартелли. — Но это не повод так громко кричать!

     

      — Ваш капитан снова приветствует вас, — ожили динамики. — Оставайтесь на местах и пристегните ремни. Мы совершаем посадку в аэропорту Маунт Павонис!

     

      — Что, уже прилетели? — оживился санмаринец. — Ну, держись!

     

      И он запел неприличную неаполитанскую песенку — что-то про моряка, прибывающего в порт, где много женщин и вина:

     

      — Ma tutti a Cittа del Capo decide Browning…

     

      — Оставь надежду, всяк сюда входящий, — пробормотал у них за спиной скептически настроенный Борбикони.

     

      Марсоплан аккуратно коснулся посадочной площадки. Пилот мог быть изрядным шутником, но при этом оставался опытным профессионалом. Забрала шлемов захлопнулись. Внешние микрофоны донесли до ушей пассажиров гудение/шпипение открываемого люка. Никаких шлюзов — боевой корабль все-таки. Затем опустился трап, и санмаринские, итальянские и австрийские фашисты потянулись к выходу. Разумеется, Карло и сейчас не мог отказать себе в удовольствии:

     

      — Маленький шаг для человека — огромный шаг для Сан-Марино! — заявил он и первым выбрался наружу. — Мы пришли с миром! Отведите нас к своему лидеру!

     

      Застывшие у трапа космические пехотинцы немедленно взяли оружие на караул. Начищенные до блеска АКСУМ (Автомат Калашникова-Стечкина Укороченный, Марсианский) с успехом отражали бледные лучи слабенького марсианского солнца. За спинами советских солдат развевались флаги всех держав, присутствующих на Марсе (даже про Сан-Марино не забыли, капитан Мартелли едва не прослезился от умиления). Разумеется, это снова были голограммы — на марсианскую атмосферу нельзя было полагаться. Впрочем, и на советские голограммы тоже — время от времени по тому или иному флагу пробегали подозрительные искры и нелегальные полоски.

     

      — Смирно! Добро пожаловать на Советский Марс! — четко объявил командовавший караулом офицер. — Вольно! Прошу следовать за мной.

     

      Больше он не проронил ни слова и общался исключительно знаками. Похоже, советский капитан успешно исчерпал весь словарный запас итальянских слов. Ничего удивительного, не самый популярный язык в Галактике.

     

      Гости прошли через шлюз, химический душ, потом сняли скафандры, претерпели лучевую обработку и наконец-то были допущены внутрь.

     

      — Да, скромненько тут у них, — заметил Мартелли, вращая головой. — О! Видал, салага? — санмаринец пихнул Альберта Графа локтем в бок. — А это советский бог войны! Коммунисты ему поклоняются и приносят кровавые жертвы!

     

      В вестибюле красовался кварцевый бюст какого-то древнего русского вождя.

     

      — Кто это, Сталин? — спросила мулатка Рикарда.

     

      — Дурочка, это Ленин, — ухмыльнулся Карло. — Чему вас в школах учат?! Нет, я понимаю, что значки с его портретами носить не положено — у вас все-таки приличное фашистское государство, а не прогнившая либеральная Франция. Но врага надо знать в лицо!

     

      Советский капитан молча стоял рядом и делал вид, что ничего не понимает. Быть может, он и в самом деле ничего не понимал.

     

      — Ну, я знаю, как выглядит их «царица» Валентина, и мне этого достаточно, — пожала плечами капитан ди Милано.

     

      — О, Валентина! — воскликнул санмаринец. — С тех пор как она пришла к власти, мир окончательно сошел с ума! Сначала Алессандра, потом Линда, теперь еще и она! Это бабская диктатура до добра не доведет, помяните мое слово! Три фурии… или три парки? они погубят мир!

     

      — Misogino, — фыркнула Рикарда. — Женоненавистник!

     

      Капитан-арбалетчик ответить не успел, входные двери за спинами фашистов зашипели и пропустили еще одну группу гостей.

     

      — Какие люди! — завопил Мартелли, переходя на английский язык. — Приветствуем прогнившую демократию!

     

      Американцы явились шумной толпой в полтора десятка человек. С наглым санмаринцем они давно были знакомы, и потому радостно его приветствовали — чуть ли не раньше, чем маршала Биорди.

     

      Капитан-арбалетчик снова взял на себя роль распорядителя и принялся всех знакомить. Вальтер не старался запомнить всех. Кроме генерала Джонсона, возглавлявшего делегацию, он обратил особое внимание только на одного человека. Вальтеру показали его фотографию перед отлетом с Земли.

     

      — Коммандер Джеймс Хеллборн, — представился американец, протягивая ладонь для рукопожатия.

     

      «Резидент ЦРУ, АНБ, РУМО или даже МНБ на Марсе», — мысленно продолжил Вальтер. К этому парню нельзя поворачиваться спиной!

     

      — Что я вижу! — продолжал тем временем развлекаться Мартелли. — Вы тоже младших братьев привели! И даже одну сестренку!

     

      И действительно, в американскую команду затесались два немца из ФРГ и совсем сопливая девчонка в незнакомом мундире, похожая на латиноамериканку. Таковой она и оказалась:

     

      — Лейтенант Даниэлла Гузман, парагвайские ВВС.

     

      — Очень приятно! — расцвел санмаринец. — Сеньора, пор фавор пиха муэво путта мадре кончита гонсалес!

     

      «Опять придуривается, — вздохнул Сталлоне, — не верю, что он не говорит по-испански…»

     

      — Виноват, прошу меня извинить! — навстречу гостям спешил советский генерал. — Дела, понимаете, столько неотложных дел! Маршал Биорди, генерал Джонсон, рад вас видеть, дамы и господа! Еще раз прошу прощения!

     

      Мартелли раскрыл было рот, но Борбикони стоял на страже — и теперь уже санмаринец едва не согнулся вдвое от сильного тычка в бок. Кроме Вальтера и Альберто, с интересом ждавших очередной выходки штатного вольнодумца, никто этого не заметил.

     

      — Проходите, проходите, — продолжал начальник советской базы, — стол накрыт! — Внезапно он запнулся и уже другим тоном обратился к американскому генералу: — Скажите, вы привезли?..

     

      — Разумеется! — кивнул Джонсон и дал знак одному из своих офицеров. Тот снял с плеча объемный рюкзак и принялся извлекать на свет разнокалиберные коробки в красочной упаковке — шоколад, чай, кофе, сигареты…

     

      Советский генерал бережно прижал сигаретный блок к груди. В его глазах стояли слезы.

     

      * * * * *

     

      Несмотря на столь печальное и подозрительное вступление, русские не ударили в грязь лицом. Банкетный зал пусть и не был расположен под «открытым» небом, но одну из стен занимал дигитальный панорамный экран, открывавший взорам привычные марсианские пейзажи. Накрытый стол (увы, прямоугольный) оказался куда более роскошен, чем тот, на итальянской базе, в день прибытия Альберта Графа. Впрочем, как и в прошлый раз, хозяева и гости собрались за столом отнюдь не ради еды.

     

      К сожалению, собеседникам изначально не удалось найти общий язык. Кто-то из присутствующих не знал английского, кто-то не говорил по-итальянски, о русском и вовсе говорить было нечего. Забавно было наблюдать, как спорщики перескакивают с одного диалекта на другой, создают предложения самой причудливых конструкций, а иногда даже прибегают к языку жестов. И, разумеется, разбиваются на группы по интересам. Но самая интересная и горячая дискуссия кипела в «западном» торце стола.

     

      -…Ваши постоянные разговоры о мире отдают лицемерием! — бушевал генерал Джонсон.

     

      — Вы предпочитаете говорить о войне?! — горячился советский генерал Воскресенский. — Вот уже пять тысяч лет человечество только и делает, что ведет бесконечные войны! Быть может, пришло время поговорить о мире?

     

      — Пять тысяч лет? — заинтересовался Мартелли. — А точнее? Это как-то связано с новым курсом Валентины Ивановны? Вы решили вернуться к библейскому летоисчислению?

     

      — Молодой человек, это все-таки невежливо — вот так врываться в разговор старших по званию, — нахмурился Воскресенский.

     

      — Но я же один из вас! — удивился Мартелли. — Генерал-капитан, наместник и главком Санмаринских ВС на Марсе!

     

      — И сколько дивизий у папы римского? — не остался в долгу советский генерал.

     

      — Я выше всех желаний; я спокоен, — ухмыльнулся санмаринец. — Я знаю мощь мою — с меня довольно сего сознанья.

     

      — Но в словах коллеги Воскресенского есть здравый смысл, — добродушно заметил маршал Биорди, возвращаясь к основной теме разговора. — Любая война между великими державами в наше время потеряла всякий смысл. Нам нечего делить. За что нам воевать? за землю, воду, природные ресурсы, жизненное пространство?! Нам доступна вся Солнечная система, а скоро будут доступны и звезды! Места хватит на всех!

     

      — Положим, со звездами вы поторопились, — заметил генерал Джонсон, — но что интересного есть в Солнечной системе? Вот, возьмем к примеру Марс, раз уж мы здесь находимся. О каком жизненном пространстве может идти речь?! Несколько тысяч человек вынуждены ютится в крошечных крепостях…

     

      — Мы могли бы терраформировать его, — неуверенно заметил один из советских офицеров.

     

      — А потом?

     

      — На Марсе появится пригодная для дыхания атмосфера, реки, моря, целые океаны! Мы сможем заселить его, как когда-то заселили всю Землю!

     

      — Далеко не всю, — возразил Джонсон, — если вспомнить Сибирь, Сахару и Антарктиду. Или Гренландию. Вам не кажется, что терраформировать эти территории будет куда проще? Марсианские океаны, надо же такое!

     

      — Океаны — это хорошо, — заметил коммандер Хеллборн, — мы сможем принять судостроительную программу и заключить новый Вашингтонский договор…

     

      — Как представитель сухопутной державы накладываю вето, — усмехнулся Мартелли. — Нет, мы решительные противники такой экспансии!

     

      — Насколько я понимаю, вы решительные противники любой экспансии, — заметила Даниэлла Гузман. — Я давно хотела спросить — как вашему крошечному государству удалось сохранить независимость в самом сердце могущественной империи?

     

      — Нашу независимость гарантировал сам Гарибальди, — гордо заявил санмаринец. — Республика дала ему приют в последние дни Рисорджименто, и Джузеппе поклялся, что новая Италия никогда не посягнет на нашу свободу. Но это официальная версия, — хихикнул Мартелли. — Правда заключается в том, что итальянцы нас попросту боятся! Страшатся мужества наших солдат и грома наших пушек!

     

      — Вот болтун, — очень громко прошептал полковник Борбикони.

     

      — Да-да, каждому санмаринцу придется выстрелить две тысячи раз! — самодовольно продолжал капитан-арбалетчик.

     

      — Плагиатор! — добавил Борбикони.

     

      — Однако, итальянцам удалось навязать вам идеологию фашизма, — заметила парагвайская девица.

     

      — Ничего подобного! — возмутился Мартелли. — Мы сами выбрали этот путь! И уверяю вас, он прекрасен! В своем роде, конечно.

     

      — Но ведь это просто ужасно! Как вы можете произносить речи о свободе — и одновременно восхищаться фашизмом?! — удивилась лейтенант Гузман.

     

      — Не надо бояться фашизма, — санмаринец был сама доброжелательность. — Фашизм — это всего лишь слово. Не надо бояться слов. Понимаете, как всякая цельная политическая концепция, фашизм есть одновременно действие и мысль: действие, которому присуща доктрина, и доктрина, которая, возникнув на основе данной системы исторических сил, включается в последнюю и затем действует качестве внутренней силы. Поэтому эта концепция имеет форму, соответствующую обстоятельствам места и времени, но вместе с тем обладает идейным содержанием, возвышающим ее до значения истины в истории высшей мысли. Нельзя действовать духовно на внешний мир в области велений человеческой воли, без понимания преходящей и частичной реальности, подлежащей воздействию, и реальности вечной и универсальной, в коей первая имеет свое бытие и жизнь…

     

      — Вы собираетесь процитировать все работы дуче? — заметил другой советский офицер, полковник Лещинский.

     

      — Не вижу в этом ничего преступного! — воскликнул Мартелли. — Дуче был великий человек. Я могу цитировать его бесконечно. Разумеется, он был не так велик, как Бальбо. Маршал Итало Бальбо был настолько велик, что даже отказался называть себя «дуче». «Дуче был только один, — сказал он. — Называйте меня просто — Бальбо».

     

      — Бесмысленно сравнивать дуче и Бальбо, — заметил Северино Биорди. — Каждый из них был велик по-своему.

     

      — О, да, — ехидно закивал Мартелли. — Никогда — запомните, никогда! — итальянский фашист не признает великие заслуги Бальбо. Во-первых, он отстранил от власти Династию. Во-вторых — так они говорят — он втравил Италию в бессмысленную войну! «Дуче никогда бы так не поступил!» Как бы не так! Они забывают, что это Дедушка… я хотел сказать — Муссолини — застрял в Эфиопии, и Бальбо вынужден был заканчивать работу. Что же касается мировой войны… Пусть так, а не иначе. Отдельные горячие головы собирались выступить на стороне Германии и отомстить Сталину за помощь испанским республиканцам. Великий Бальбо позволил им это сделать, ха-ха-ха! Собрал всех добровольцев и разрешил убираться на Восточный фронт, где они сдохли под Сталинградом. Прекрасный, коварный ход! Избавил страну от смутьянов, чужими руками — и не поссорился с Гитлером раньше времени.

     

      — Да-да, конечно, — возмутился генерал Воскресенский, — в то время как советская армия… — тут он запнулся, -…сломала скелет гитлеровскому животному, фашисты отсиживались за Альпами, и вступили в войну только в последний момент! И все их заслуги — атомные бомбардировки мирных немецких городов!

     

      Побагровевший Массимо Борбикони собирался открыть рот, но не успел.

     

      — Эти претензии — не ко мне, — ухмыльнулся Карло, — я всего лишь скромный санмаринец. Хотя… Бальбо был настолько велик, что притащил на церемонию капитуляции одного из тогдашних капитанов-регентов Республики. «Как? Мы еще и Сан-Марино проиграли?!» — возмущался Кейтель, ха-ха-ха!

     

      — Это было невероятно остроумно с его стороны, — согласился Биорди, — Бальбо был великий шутник…

     

      — Вот-вот, они его настолько не любят, что готовы называть клоуном! — притворно возмутился Мартелли. — Но вам не кажется, что мы отклонились от темы? На чем мы остановились? На жизненном пространстве?

     

      — Марс — ближайшая к Земле, но не единственная планета во Вселенной, — немедленно среагировал полковник Лещинский. — Вы знаете, что по самым скромным подсчетам, между Плутоном и Альфой Центавра, в пространстве вращаются около сотни тысяч землеподобных планет?

     

      — Ну да, облако Оорта, пояс Койпера, и так называемая «Хрустальная Сфера», — кивнул Джонсон.

     

      — Землеподобных? — переспросил Хеллборн. — Вы говорите о размерах, я вас правильно понял? А как же воздух, вода, свет? Как человек может жить в этих мертвых, темных и замороженных мирах?

     

      — Вы верно подметили — замороженных, — кивнул Лещинский. — Достаточно их разморозить — и у вас будет в избытке воды и кислорода. Что же касается света — все в наших руках. Нам подвластен атом…

     

      — Вы забыли сказать — «мирный атом», — хитро улыбнулся Мартелли.

     

      — Именно так! Советский Союз всегда выступал за использование атомной энергии в мирных целях! — вскинулся генерал Воскресенский.

     

      — А между тем ваш премьер…

     

      — Валентина Ивановна Матвиенко — не премьер. Она — председатель Совета Министров, — машинально поправил Воскресенский.

     

      — А еще — segretario generale del Comitato centrale del Partito comunista dell'Unione Sovietica! — подхватил Мартелли. — Я ничего не перепутал? И эти люди говорят о свободе, равенстве и братстве! Какой шикарный титул — римские цезари просто обязаны лопнуть от зависти, даже на том свете. С другой стороны, это в какой-то мере справедливо — Советская Империя давно превзошла по размеру и могуществу жалкую державку траянов и августов…

     

      — Не смейте так говорить! — вспыхнул советский генерал. — Не смейте произносить этих слов!

     

      — Каких? — наивно захлопал ресницами санмаринец.

     

      — Вот этих вот — «советская империя»! Советский Союз — не империя, а добровольная федерация равноправных социалистических республик! Термин «империя» совершенно не применим к СССР, как с точки зрения политического, так и общественного устройства!

     

      — А разве это не одно и тоже? — усомнился Мартелли.

     

      — Что? — в свою очередь не понял Воскресенский.

     

      — Ну, общественное и политическое устройство? Впрочем, неважно, — великодушно отмахнулся капитан-арбалетчик от раскрывшего было рот советского генерала. — Вы мне лучше скажите, Маркс писал что-нибудь о вассальных государствах и протекторатах?

     

      — Афганистан, Польша, ГДР — не вассалы и не протектораты! — окончательно разозлился советский генерал. — Это независимые государства, добровольно вставшие на путь…

     

      — Конечно, конечно, — снисходительно кивнул Мартелли. — Но вы сразу поняли, что я имел в виду!

     

      -…Венгрия — не вассал!

     

      — Госпожа Илона Сталлер с вами не согласна, — заметил Биорди.

     

      — Мнение этой недобитой содержанки хортистов меня не волнует!

     

      — Но это действительно независимые государства, — заметил полковник Лещинский. — Такие же как и Сан-Марино.

     

      — Смелое заявление! — восхитился Мартелли. — Браво, сamerata сolonel!

     

      — Афганистан, Польша, Югославия, — проворчал генерал Джонсон. — Что будет завтра?

     

      — Мы спасли Югославию от ужасов гражданской войны! — заметил Воскресенский.

     

      — Вы разделили ее с фашистами! — возмутился американец. — Разрезали пополам! Очередной пакт Молотова-Риббентропа! Ничего не поняли и ничему не научились!

     

      — Что вы себе позволяете, генерал?! — в свою очередь возмутился маршал Биорди. — Мы — честные фашисты, и не надо сравнивать нас со всякой нацистской сволочью! И мы действительно спасли хорватов и словенцев от сербского империализма…

     

      -…нет, это мы спасли сербов от хорватских мясников! — не согласился Воскресенский.

     

      — А между прочим, что будет с троном короля Томислава? — задумался вслух Мартелли, но в этот раз его не услышали.

     

      — Фашизм начинался с атомных бомбардировок мирных немецких городов!

     

      — Кто бы говорил! Лицемеры! Палачи Хиросимы и Кокуры!

     

      Коммандер Джеймс Хеллборн пожал плечами и перебрался на другой конец стола, где разговорился с Вальтером Сталлоне.

     

      — Ферминаторы! Бальбуины!

     

      На какой-то миг в банкетном зале воцарилась тишина.

     

      — Это было особенно мощное оскорбление! — радостно захлопал в ладоши санмаринец. — Я включу его в свой персональный цитатник.

     

      Его реплика позволила разрядить обстановку, пусть и ненадолго.

     

      — Но вы говорили, что уважаете маршала Бальбо! И тем не менее собираетесь использовать это ругательство? — удивилась Даниэлла Гузман.

     

      — Я этого не говорил! — Мартелли поднял руки в протестующем жесте. — Я всего лишь собираюсь включить его в свой цитатник!

     

      — Если бы «тигры» не убили дуче, Бальбо никогда бы не стал лидером! — зло бросил полковник Борбикони.

     

      — «Тигры»? — снова удивилась сеньора Гузман. — «Тигры Освобождения Тамил-Илама»?! Разве это они убили Муссолини?!!!

     

      — Нет, разумеется, — снисходительно улыбнулся маршал Биорди, — это были другие мерзавцы. Банда словенских террористов, известная как «Триест-Истрия-Гориция-Риека» — «ТИГР». Они и убили нашего дуче… Сволочи!

     

      — Тогда почему вы решили освободить Словению от сербского имперализма?! — судя по всему, парагвайская летчица окончательно перестала что-либо понимать в хитросплетениях европейской политики.

     

      — А они ее и не спасали! — поспешил воскликнуть генерал Джонсон. — Они ее оккупировали, чтобы отомстить!!! И Австрию тоже!!!

     

      — Неправда! Мы освободили Австрию от нацистской банды убийц и педерастов! — возразил вице-король итальянского Марса.

     

      — Я не думаю, что стоит акцентировать на этом внимание, — заметил Джонсон.

     

      — На убийцах? — мгновенно среагировал санмаринец Мартелли. — Разумеется, мы же солдаты, мы все любим это делать.

     

      — Я не это имел в виду, — нахмурился и одновременно покраснел американец.

     

      — В самом деле?! Только знайте, генерал, вы не в моем вкусе! — расхохотался Мартелли.

     

      — О чем это вы? — не поняла сеньора Гузман.

     

      — Буржуазный капиталистический разврат! — прошипел генерал Воскресенский.

     

      — Пока человечество находится в плену у столь темных предрассудков, мы вряд ли когда-нибудь доберемся до звезд, — печально вздохнул генерал Джонсон.

     

      Сидевшие за столом были мысленно и морально готовы уже к любой выходке капитана Карло Мартелли, но он ухитрился их удивить. Едва американец произнес слово «звезды», как санмаринец согнулся пополам в воистину чудовищном приступе хохота. Не раньше, чем через три минуты, он ухитрился вернуться в прежнее «спокойное» состояние, и принялся вытирать лицо, красное и мокрое от слез, целой охапкой салфеток.

     

      — Простите, извините, дамы и господа, но это было настолько сильнее меня… я только что придумал новый слоган. Красивый, в лучших традициях. «Per anus — ad astra!». ХАХАХАХАХАХА!!!

     

      — Если бы вы только знали, насколько вы неоригинальны, — хладнокровно заметил полковник Лещинский. — Я впервые услышал эту «крылатую» фразу еще на первом курсе.

     

      — В самом деле? — искренне огорчился капитан Мартелли и на некоторое время приутих.

     

      — До ближайшей звездной системы, где могут находиться действительно землеподобные кислородные планеты — четыре с лишним световых года, — поспешно сменил тему (или вернулся к оригинальной теме разговора) генерал Джонсон.

     

      — Вы куда-нибудь торопитесь, генерал?

     

      — Нет, но вам не кажется, что это слишком долго? И ведь успех совсем не гарантирован! Мы уже видим небольшие планеты Альфы Центавра в телескоп, но что они из себя представляют? Еще один пустынный Марс? Еще одна раскаленная Венера? Еще один двуликий Меркурий? Если бы существовал способ полететь туда быстрее скорости света…

     

      — Святой Альбертус запретил! — Мартелли важно поднял указательный палец. — Злокозненный еретик Келлерман посмел нарушить его запрет и поплатился за свои грехи!

     

      На сей раз никто не стал спорить с его заявлением или задавать уточняющие вопросы. Эта история была прекрасно всем и каждому из покидающих пределы земной атмосферы.

     

      Роберт Келлерман был французский астронавт, пытавшийся преодолеть световой барьер. Его атомный корабль разогнался до скорости 298 тысяч километров в секунду плюс-минус, после чего пропал с радарных экранов, и его больше никто и никогда не видел.

     

      Такова была официальная версия французских ВВС, но не все ей верили, и уж точно — по-разному объясняли.

     

      На Земле сложилась целая религиозная секта, члены которой верили, что майор Келлерман отправился прямиком в рай. Иные конспирологи утверждали, будто полет был успешным, но французские власти скрывают правду и в настоящее время планируют завоевать мир и всю остальную Галактику с помощью сверхсветовых звездолетов. Но это простые люди — важные ученые тоже не могли договориться. Одни считали, что корабль Келлермана превратился в красное смещение. Другие преполагали, что он сжался до полной сингулярности. Среди прочих было популярно мнение, будто он просто взорвался и разлетелся на мелкие кусочки. Как бы то ни было, все сходились в одном — майор Келлерман совершил нечто опасное и запредельное. Американцы вручили ему премию Дарвина, а родственники и наследники судились между собой и с французским правительством, которое так и не решило — признать ли астронавта погибшим или пропавшим без вести, считать ли его героем или дезертиром, платить ли семье пенсию или конфисковать банковские счета за предательство. И так десять лет подряд.

     

      — В одном мы уверены, — внезапно оживился генерал Джонсон, — рано или поздно космос будет принадлежать нам!

     

      -???

     

      — Вот, смотрите! — американец достал из нагрудного кармана марсофон и пустил его по рукам. — Узнаете картинку на экране?

     

      — NGC 7000, она же LBN 373, она же Туманность Северная Америка, — кивнул полковник Борбикони. — Я мог бы забыть все остальные созвездия, изученные в школе астронавтов, но это забыть было трудно. И что вы хотите этим сказать?

     

      — Это знак свыше! — важно заявил Джонсон. — Это знак, который нам посылают американцы из далекого будущего! Вселенная принадлежит нам, Соединенным Штатам Галактики!

     

      Его собеседники не сразу нашли, что ответить, даже Мартелли счел за благо промолчать.

     

      — Подумаешь, всего одна туманность! — все-таки не растерялся полковник Лещинский. — Звезды! Все небо покрыто нашими коммунистическими звездами!

     

      — Если бы они еще были красными и пятиконечными, но они, как правило, желтые, — улыбнулся маршал Биорди. — Вьетнамские что ли? Нет, созвездие Орла — вот знак свыше! Это наш, Римский Орел!

     

      — Это вам сама герцогиня сказала?

     

      — Она не герцогиня (Duchess), она наш вождь (Ducessa)!!! — возмутился вице-король.

     

      — Вот я и говорю, герцогиня…

     

      Маршал решил не спорить. Если бы это был Мартелли, его можно было заподозрить в очередной дурацкой шутке. Но это были американцы, такие очаровательные в своей непосредственности.

     

      — Кстати, — спохватился генерал Джонсон, — не хотел начинать нашу встречу с этого заявления… Но я должен проститься с вами, дамы и господа.

     

      — Что такое? Вы нас покидаете?

     

      — Так точно. Возвращаюсь на Землю. Завтра на Марс прибывает мой сменщик.

     

      — Это уже не секрет, — заявил Воскресенский, — об этом говорили в новостях за несколько минут до вашего прибытия. Я ждал, когда вы наконец-то скажете, — советский генерал укоризненно покачал головой.

     

      — И кто это? — спросил Биорди.

     

      — Палач Басры и Шатилы!

     

      — Шарон?!

     

      — Она самая. Генерал Шарон Стоун.

     

      — Еще одна девка, — заметил Мартелли. — Ну все, погибла планета!!!

     

      * * * * *

     

      На обратном пути санмаринец опять задремал, Альберто и Рикарда снова принялись шушукаться в дальнем углу, а маршал Биорди подсел к Вальтеру.

     

      — Ну что скажете, Сталлоне? Как вам понравились наши добрые хозяева? И их гости? Вы сидели на другом краю стола, я не мог следить за вашими разговорами.

     

      «А должны были?» — подумал Вальтер Сталлоне, но вслух сказал другое:

     

      — Это опасные люди, дон Северино. Очень опасные. К ним нельзя поворачиваться спиной, их нельзя недооценивать — это будет страшная ошибка.

     

      Потрясенный столь зловещим ответом, маршал Биорди надолго замолчал, но Вальтер на это и рассчитывал. Он уже достаточно наговорился за этот вечер, и планировал немного посидеть в тишине. Только не спать, не спать раньше времени. Добраться до комнаты на базе, выпить снотворное — вдруг поможет…

     

      — А другие? — все-таки заговорил вице-король.

     

      — Немцы были удивительно вежливы и деликатны, — неохотно ответил Вальтер. — И западные, и восточные, и наш австриец Альберто. Не сомневаюсь, Карло мог бы их растормошить и устроить знатную дискуссию о том, чьим сателлитом быть лучше! Но к счастью, его с нами не было.

     

      — Может быть… — хотел что-то добавить маршал.

     

      — УУУУУУУУ! БИПБИПБИП!!! — неожиданно завыл один из динамиков в салоне.

     

      — Стингер-стингер-стингер!!! — заорал другой динамик голосом пилота, и мгновение спустя корабль содрогнулся от прямого попадания.

     

      — Что, уже прилетели? — мгновенно проснулся Мартелли.

     

      — БИПБИПБИП! — ответил ему первый динамик.

     

      — Второй стингер пошел-пошел-пошел!!! — добавил пилот.

     

      На этот раз попадание было особенно удачным. Забрала шлемов с грохотом захлопнулись.Корабль раскрылся, как консервная банка, у Вальтера потемнело в глазах — и как он потом понял, по двум причинам сразу — перегрузки и чудовищное облако кровавых ошметков, в которое превратился один из пассажиров марсоплана.

     

      — БИПБИПБИП! — теперь этот отвратительный сигнал звучал в наушниках шлема, а вместе с ним и голоса чертовой дюжины людей, находившихся на борту корабля.

     

      — Мамма миа, порка мадонна, мы все умрем!!!

     

      — Лучше бы я остался в Тунисе!!!

     

      — Прекратить панику! Держите себя в руках!!!

     

      — Всем держаться, идем на аварийную посадку!!! — это снова был пилот.

     

      — Вот теперь мы точно умрем!

     

      — Всем молчать, не забивайте эфир!!!

     

      В пробоинах свистел ветер — марсоплан стремительно возвращался в более плотные слои атмосферы. Конечно, это была марсианская атмосфера, плотность которой — менее 1 процента от земной. Но внешние микрофоны скафандров добросовестно усиливали даже самые слабые звуки, порождаемые окружающей средой, дабы предупредить людей о любой возможной опасности.

     

      БИПБИПБИПБИП!

     

      — «Марс-1», «Марс-1», — закричал пилот. — Это «Пегасо», отвечайте!!!

     

      БРРРРРРРРРРРРР! — взревели тормозные двигатели (или то, что от них осталось) — и на пассажиров снова обрушились перегрузки. Потом последовал сильнейший удар и опустилась тьма. В буквальном смысле — всякое освещение на борту корабля погасло, а за бортом царила обычная марсианская ночь, усугубленная поднятой тучей песка.

     

      Когда вышеназванная туча немного рассеялась, Вальтер Сталлоне первым выбрался из остатков погибшего марсоплана. Вытер перчаткой бронестеклянное забрало, заляпанное кровью. Спрыгнул на песок, восстановил дыхание и осмотрелся. Поигрался с пультом на левом рукаве скафандра, переключая шлемовизор на инфракрасный режим.

     

      — Палермо, у нас проблемы, — пробормотал он примерно через минуту.

      "Он чистил шомполом ствол своей винтовки. Это была одиннадцатимиллиметровая винтовка немецкого образца, однозарядный маузер, оружием этого типа успешно пользовались испанцы еще в испано-американской войне, на Земле. Все марсианское вооружение было примерно того же срока службы. Марсианские агенты, незаметно работая на Земле, сумели закупить громадные партии маузеров, английских энфильдов и американских спрингфильдов, и притом по дешевке".

     

      Курт Воннегут, «Сирены Титана».

     

      * * * * *

     

      — Проблемы будут у тебя, если ты мне не поможешь, — ответил ему свирепый голос. — Кажется, я застрял… Помоги мне выбраться!

     

      Конечно, это был неугомонный Карло Мартелли. Но Вальтер не поспешил ему на помощь. Первым делом — замерить уровень радиации! Все в порядке, сообщил закрепленный на рукаве счетчик Гейгера, мини-реактор корабля уцелел, утечки нет. Тем временем бахнули пиропатроны в носовой части корабли, отбрасывая колпак пилотской кабины. Второй пилот буквально вывалился наружу. Будь это на Земле, он бы наверняка серьезно ушибся, но марсианская гравитация в 0,38 Джи позволяла выкидывать и не такие фокусы. Первый пилот вел себя более достойно и сдержанно. Спустился осторожно, по откидной лесенке.

     

      Помощь требовалась не только санмаринцу. Другим пассажирам — наоборот, помощь не требовалась вообще. Разве что услуги священника и гробовщика.

     

      Некоторое время спустя под обломками не осталось никого из итальянцев (а также австрийцев и санмаринцев). Кто выбрался сам, кому помогли, кого вынесли. Кроме полковника Борбикони, кресло и тело которого превратила в сплошную кровавую кашу боеголовка одного из «стингеров».

     

      — Бедняга Массимо! — заметил по этому поводу капитан Мартелли. — Как мы его теперь похороним? О! Придумал!!! Мы подожжем остатки марсоплана! Погребальный костер, как для настоящего римского полководца!

     

      На этот раз никто даже не подумал сделать санмаринцу замечание. Фашистов всегда отличало презрение к человеческой жизни. Впрочем, и поджигать разбитую машину никто не спешил. В настоящий момент срочного решения требовали куда более важные задачи.

     

      — Напомните ваше имя, солдат? — обратился Сталлоне к старшему из уцелевших марпехов.

     

      — Сержант Баста, командир, — отвечал тот с албанским акцентом.

     

      «Понаехали тут, — неприязненно подумал Вальтер. — Впрочем, сейчас не до этого — посмотрим, каков он в бою».

     

      В бою?!

     

      «А чему ты удивляешься? — спросил он самого себя. — Прикоснуться к богу войны — а самой войны избежать? Нет, так не бывает».

     

      — Соберите всех своих людей и рассредоточьтесь вдоль гребня, — велел Вальтер. — И смотрите в оба!

     

      — Будет исполнено, монсиньор!

     

      «Какой я тебя «монсиньор», дубина?!» — подумал Сталлоне, но промолчал.

     

      — Вот это да! — полный восхищения воскликнул санмаринский капитан, в свою очередь осмотревшись по сторонам. — Это мы сделали?!

     

      Марсоплан лежал в самом центре небольшого (примерно сорок метров в диаметре) и неглубокого (метров пять-шесть) метеоритного кратера.

     

      — Вряд ли, — спокойно ответил первый пилот. — Этому кратеру должно быть миллионы лет.

     

      Мартелли безнадежно махнул на него рукой и ничего не добавил.

     

      — Кто в нас стрелял? — наконец-то спросил пришедший в себя маршал Биорди.

     

      — Олимпийцы, эччеленца, кто же еще? — развел руками первый пилот.

     

      — Капитан Дарданелли, не правда ли? — уточнил вице-король.

     

      — Так точно!

     

      — Вы спасли всех нас. Благодарю за службу!

     

      — Служу Италии!

     

      Спасли не всех — кроме бедняги полковника погибло два пехотинца с верхнего яруса. Остальные отделались испугами и ушибами.

     

      — Олимпийцы? — спохватился дон Северино. — Но ведь они могут прямо сейчас окружать нас со всех сторон!

     

      — Разумеется, — согласился Дарданелли. — Поэтому нам стоит уходить, эччеленца.

     

      — Я уже принял меры, — вмешался Вальтер и указал на марпехов, занимающих позиции на гребне кратера. Удовлетворенный этим зрелищем, Биорди кивнул и снова повернулся к Дарданелли:

     

      — Где мы находимся сейчас?

     

      Первый пилот почему-то посмотрел на звезды, и некоторые из окружающих машинально последовали его примеру. Что ж, это было обычное звездное небо ночного Марса. На Земле такого не увидишь, если только не заберешься в совсем глухие места, как можно дальше от человеческих жилищ и огней больших городов.

     

      — Примерно на полпути между Павонисом и Арсией. Но ближе к Арсии, — уточнил Дарданелли. — Предлагаю двигаться в том направлении. Тем более что погода благоприятствует, ни малейших признаков бури…

     

      — А нам действительно стоит так поступить? — засомневался маршал. — Когда прилетят спасатели… Они ведь прилетят?

     

      — Вне всякого сомнения! Связь потеряна, но нас будут искать по аварийным маячкам скафандров. Корабль бесполезен, мы можем его бросить.

     

      — Нет, — решительно возразил Биорди. — Мы останемся здесь. Попробуем восстановить связь и вызвать помощь! Вальтер, еще раз пересчитайте людей.

     

      Сталлоне кивнул и отправился выполнять приказ. Итак, Рикарда, Альберто, Мартелли, второй пилот — как его? — лейтенант Пасталоцци, и еще шесть марсианских пехотинцев. Плюс он сам, дон Северино и Дарданелли.

     

      — Этот кратер — идеальный опорный пункт! — решил вице-король, изучая место крушения. — Да, просто идеальный! Мы займем позиции по всему периметру!

     

      «Маршал вспомнил молодость и одну из кампаний в африканской пустыне, — подумал Вальтер. — Но это же не Африка! Даже не похоже!!!»

     

      — Минус сто пятнадцать градусов, — как будто прочитал его мысли неисправимый санмаринец. — И почему я не остался в Антарктиде?!

     

      Проклятая планета, проклятая пустыня… Вальтер вовремя остановил готовый вырваться наружу поток еще более сильных проклятий. Нет, она того не стоит. Нужно просто выбираться отсюда. И они выберутся, обязательно выберутся.

     

      — Передатчик серьезно пострадал, — напомнил о себе Дарданелли. — Связь исчезла, когда в нас попала первая ракета.

     

      — Рикарда, попробуй что-нибудь сделать, — велел маршал. Главный связист Итальянского Марса козырнула и полезла в пилотскую кабину.

     

      — Раздайте оружие и займите позиции! — добавил Биорди. — Вальтер, займитесь!

     

      «Длина периметра — примерно сто двадцать метров, — первым делом прикинул Сталлоне. — Нас тринадцать человек, но Рикарда должна остаться на передатчике, а маршал…»

     

      — Я буду сражаться рядом с вами! — на этот раз его мысли прочитал дон Северино.

     

      — Ура! — ответил нестройный хор голосов.

     

      — Оружие! — напомнил маршал.

     

      Солдаты, оседлавшие кромку кратера, были вооружены, но остальные пассажиры — далеко не все. Вальтер забрался в разбитый корабль и отыскал винтовки погибших марпехов. Оружие в этот раз пережило своих владельцев (а так бывает далеко не всегда!) Одну из винтовок тут же присвоил Биорди, с нездоровым блеском в глазах. Сталлоне принялся изучать вторую.

     

      Стандартная магазинка «Каркано», 6,5 миллиметров. Из очень похожей винтовки стреляли в американского президента Кеннеди, что дало повод всевозможным конспирологам разглядеть в покушении фашистский след. Неважно. Разумеется, модель для Итальянской Марсианской пехоты была оснащена композитным прикладом, лазерным прицелом и подствольным гранатометом, а ствол был изготовлен из титановых сплавов. В остальном — все тот же древний «мушкет», с которым королевские солдаты воевали против турок и австрияков в самом начале ХХ века. Увы, но итальянским конструкторам не удалось создать надежную автоматическую винтовку, действующую в марсианской атмосфере. Впрочем, не только им. И не только винтовку.

     

      — Дьяболо! — выругался второй пилот Пасталоцци, пытаясь передернуть затвор служебной «беретты-96R». — Да ее заклинило!

     

      — Попробуй вытащить магазин, — посоветовал ему Мартелли, очень ехидным голосом.

     

      Лейтенант попробовал — с аналогичным успехом.

     

      — Ты чем его смазывал? — уточнил санмаринец. — Марсианская атмосфера, перепад температур…

     

      — Откуда я помню?! Это еще на Земле было!

     

      — Да здравствует хваленая итальянская дисциплина! — от души расхохотался Мартелли.

     

      — Как вам не стыдно, лейтенант! — укоризненно покачал головой вице-король.

     

      — Виноват, эччеленца, — понурился Пасталоцци. — Но в конце концов, я не пехотинец, а летчик! Я готовился воевать совсем другим оружием!

     

      — А я от свой «беретты» давно избавился, — похвастался капитан Дарданелли, извлекая из наплечной кобуры громоздкий и старомодный револьвер. — Вот, поменялся с одним капралом, когда мы навещали американскую базу на горе Аскреус.

     

      — Что это, ковбойский «кольт»?! — не поверил своим глазам Сталлоне.

     

      — Он самый, «писмейкер» 454-го калибра! Для Марса — лучше не придумаешь! Ни задержек, ни осечек! Пуля разгоняется до километра в секунду!

     

      — Очень хорошо, а мне что делать?! — простонал Песталоцци.

     

      — У меня и для тебя кое-что найдется, — капитан Дарданелли полез в марсоплан. Вскоре он вернулся обратно, таща за собой громоздкий ящик. — Помогите мне его поднять! Вот, держи.

     

      На свет появился новенький советский АКСУМ.

     

      — Откуда он у вас? — удивился маршал Биорди.

     

      — Выменял у русского сержанта на ящик консервов, — признался Дарданелли.

     

      — Капитан, я не понимаю, вы боевой летчик или торгаш?! — не выдержал вице-король.

     

      — Я венецианец.

     

      — Вы хотели сказать — Венецианский Купец?! — совсем уже неприлично загоготал Карло Мартелли.

     

      — Не понимаю, о чем вы, — пожал плечами первый пилот.

     

      — Ну как же, там еще Аль Пачино в главной роли снимался…

     

      — Аль Пачино — изменник Родины, — отрезал капитан Дарданелли. — Не желаю ничего о нем слышать. Кому-нибудь еще нужно оружие?

     

      — Мой пистолет отбрал капитан Лунардини, — подал голос до сих пор молчавший Альберт Граф, — а новым я обзавестись не успел.

     

      — Выбирайте. Вот старый добрый «бодео» образца 1889 года. Обратите внимание, складной спусковой крючок! Как раз для толстых перчаток скафандра! Наши предки как будто предвидели, что этому револьверу суждено воевать на других планетах! А это трофейный югославский «гассер»…

     

      — Вообще-то он австрийский, — машинально возразил Альберт. — Знакомая модель. Годится!

     

      — Капитан Мартелли? — пилот снова повернулся к санмаринцу.

     

      — У меня есть пистолет — я никогда не доверял нашим русским друзьям, — заметил Карло, — поэтому отправился в гости не с пустыми руками. Но он лежит в одном из внутренних карманов мундира, мне до него не дотянуться…

     

      — Вот дурак! — не выдержала Рикарда, все еще колдовавшая над передатчиком в пилотской кабине.

     

      Мартелли поспешил повернуть разговор в другую сторону:

     

      — А если это русские нас сбили?! С чего мы решили, что это олимпийцы?!

     

      — Что за глупости, Карло, — лицо маршала Биорди за бронестеклом шлема заметно нахмурилось.

     

      — Откуда мне знать, эччеленца? — развел руками санмаринец. — Быть может, пока мы находились в воздухе, началась война! Рикарда, ты уже разобралась с передатчиком?!

     

      — Нет.

     

      — Вот и связи нет, — добавил Мартелли.

     

      — Так ведь связи нет потому, что передатчик пострадал при крушении!

     

      — Откуда вы знаете? — изобразил удивление санмаринец.

     

      — Капитан Мартелли, я приказываю вам заткнуться, — не выдержал дон Северино. — Рикарда, продолжай работать. Капитан Дарданелли, у вас на борту еще что-нибудь огнестрельное?

     

      — Два бортовых пулемета на второй палубе, — напомнил пилот.

     

      — Осмотрите их.

     

      Один пулемет был уничтожен при «аварийной посадке», но второй уцелел. Совместными усилиями его сняли с вертлюга и потащили к границам кратера. Пулемет «ФИАТ М19» был пятиствольным, уникальная разработка итальянских оружейников, которые никогда не слышали про американские «гатлинги» и «микроганы». Благодаря внешнему источнику энергии, пулемет работал безотказно даже в вакууме, не говоря уже о марсианской атмосфере. К счастью, на борту нашелся кабель достаточной длины, чтобы подключить «ФИАТ» к уцелевшему мини-реактору.

     

      — Где мы его поставим? — внезапно засомневался Дарданелли. — В какую сторону направим?

     

      — Кто бы в нас не стрелял — скорей всего, они придут с северо-востока, — заметил Альберт Граф. — С той стороны, откуда мы прилетели.

     

      — Соображаешь, салага! — восхитился капитан-арбалетчик. — Слушайте его, он дело говорит! А если враги нападут с тыла, мы будем знать, на кого свалить поражение! Так и быть, я буду управлять пулеметом.

     

      — Я буду за тобой присматривать, — буркнул подуставший Вальтер.

     

      — Поосторожнее с винтовкой, — в свою очередь заметил санмаринец. — На Луне малокалиберные пули иногда выходят на спутниковые орбиты!

     

      — Мы не на Луне, — напомнил Сталлоне. — И это всего лишь легенда.

     

      — Что значит «легенда»?! — вомутился Мартелли. — Я сам читал отчет комиссии генерала Лейбера! Это официально!

     

      — Как скажешь, — Вальтер в очередной раз потерял всякое желание спорить.

     

      И тогда один из марпехов в полный голос закричал:

     

      — Я их вижу!

     

      — Тише! — прошипел кто-то в ответ.

     

      — Глупыш, мы в скафандрах, они нас не услышат, — не удержался от язвительного замечания санмаринский капитан. — Если только не перехватят нашу закодированную волну.

     

      Альберто Граф угадал — противник приближался с северо-востока.

     

      — Олимпийцы, — две минуты спустя маршал Биорди вынес окончательный вердикт. — Это олимпийские танки, я узнаю их.

     

      — Т-58, монсиньор, — подтвердил сержант Баста, регулируя дальновизор своего шлема. — Медленно ползут. Не торопятся.

     

      — Куда им торопиться?! До рассвета еще далеко! Как они могли забраться в этот район и не привлечь внимание наших спутников?! — возмутился второй пилот Пасталоцци.

     

      — Разберемся потом, — отрезал маршал. — Пусть в тылу останутся два наблюдателя, всем остальным сосредоточиться на северо-восточном направлении! Солдаты и офицеры, всем приготовиться! Дослать патроны!

     

      — Связь! — внезапно закричала Рикарда ди Милано. — Есть связь! Но… Дон Северино, это русские. Я нащупала советскую станцию. Они спрашивают, все ли у нас в порядке. Что мне им ответить?

     

      — Эээ… — задумался вслух вице-король, чем тут же поспешил воспользоваться Мартелли:

     

      — А если они и в самом деле в этом замешаны? Пусть перед нами олимпийские марсоходы, но это не значит, что «советико» не могут быть с ними в сговоре! Как официальный представитель Республики Сан-Марино я должен заявить…

     

      — Карло, заткнись! Придется рискнуть, — решил Биорди. — Расскажи все, как есть. Посмотрим на их реакцию.

     

      — Генерал Воскресенский говорит, что готов нас эвакуировать, — несколько минут спустя доложила Рикарда. — Он пришлет за нами марсотанки. Он не имеет права рисковать своими марсолетами и подставлять их под «стингеры» олимпийцев без разрешения Москвы.

     

      — Так я и знал! — в голосе санмаринца явственно звучало злорадное удовлетворение. — Лицемерные мерзавцы! Они заодно!

     

      — Хватит! Рикарда, поблагодари товарища генерала. Пусть поступает, как сочтет нужным. И попробуй связаться с нашей базой!

     

      — Я пытаюсь, эччеленца.

     

      Олимпийские танки окончательно остановились в трех километрах от кратера, в котором лежал разбитый «Пегасо», и где заняли оборону члены братского альянса европейских фашистов.

     

      — Береги глаза! — внезапно заорал Пасталоцци, когда на башне одного из олимпийских марсоходов что-то ярко вспыхнуло.

     

      — Без паники, это не лазер, — заметил Биорди. — Обычный сигнальный прожектор. Что они передают? Я подзабыл азбуку Морзе…

     

      — «Фа-ши-сты-сда-вай-тесь», — прочитал капитан Дарданелли. — «Со-про-ти-вле-ни-е-бес-по-лез-но».

     

      — Идиоты, — заметил Мартелли. — Если бы мы даже согласились сдаться — как они себе это представляют? Пусть подъедут поближе!

     

      — Сам ты идиот! — не выдержал Вальтер. — Они ждут нашего ответа!

     

      — А мы должны им ответить? — удивился санмаринец. — Кстати, как официальный представитель Республики Сан-Марино, я обязан самым серьезным образом рассмотреть их предложение!

     

      — Не советую, Карло, — довольно миролюбиво произнес Биорди. — Будь на той стороне достойный и цивилизованный противник — например, одна из европейских армий… Но сейчас даже не о чем говорить. Сержант, белую ракету в небо, — приказал маршал.

     

      — И что она будет означать, эччеленца? — не преминул спросить Мартелли.

     

      — Ровным счетом ничего.

     

      — Ничего? Или «мы обратили на вас внимание»? — не отставал санмаринец. — Зачем вы вообще это сделали?! Они не могут нас видеть и не знают, что… — Мартелли запнулся на полуслове.

     

      — Они прекрасно нас видят, — спокойно возразил вице-король. — Скорей всего, через один из спутников. Поэтому они остановились так далеко от нашего кратера и отправили сообщение.

     

      — Через советский спутник!

     

      — «Вы-сда-е-тесь»? — расшифровал новое послание венецианец Дарданелли.

     

      — Или американский, или французский. Какой смысл гадать? Сержант, еще одну ракету!

     

      — «Под-твер-ди-те-ка-пи-ту-ля-ци-ю!»

     

      — Сержант, еще одну ракету!!! Мы запутаем их окончательно!

     

      Полководцы других армий могли бы не согласиться с такой тактикой маршала Биорди, но сейчас они были далеко-далеко, и никак не могли повлиять на причудливое течение итальянской военной мысли.

     

      Третяя по счету белая ракета все еще горела над головами фашистов, когда олимпийские марсоходы сорвались с места и двинулись вперед. Теперь рядом с ними виднелись фигурки олимпийских воинов. В своих древних скафандрах, обмотанные какими-то тряпками, олимпийцы выглядели преотвратно и больше всего походили на татуинских тускенов из американского фильма «Guerre Stellari». Разумеется, этот фильм был запрещен к показу в Итальянской Империи, усмотревшей в голливудской сказке пародию на самое себя, поэтому в свое время приличные фашисты организовали настоящее нашествие на кинотеатры Испании и Португалии. И Сан-Марино. Вот и сейчас капитан Карло Мартелли решил усилить торжественность момента:

     

      — Tanto tempo fa, in una galassia lontana, lontana!

     

      — К счастью, танки у них не четвероногие! — проговорился Дарданелли.

     

      — Огонь, — спокойно приказал маршал Северино Биорди, когда до олимпийцев оставалось чуть больше километра.

     

      Мушкеты Каркано, 45-мм гранатометы, ковбойские кольты и электрические пулеметы рявкнули одновременно.

     Уже первый залп принес успех — один из олимпийских танков неожиданно взорвался и мгновение спустя исчез в яркой вспышке, над которой воспарила оторванная башня. Удачное попадание винтовочной гранаты, не иначе. Воодушевленные столь прекрасным началом, фашисты издали торжествующий победный вопль и принялись передергивать затворы и взводить курки с удвоенной энергией. И пули находили свои цели: шлемовизор, неплотная марсианская атмосфера и 0,38 Джи — смертельная комбинация!

     

      Но олимпийцы продолжали наступать, и вот передовой марсоход открыл огонь.

     

      Перелет — снаряд упал где-то в тылу итальянских позиций. В этот раз наружные микрофоны были милосердны, но ударную волну почувствовали все. Третий и четвертый танк выстрелили почти одновременно — на этот раз недолет. Снаряды разорвались между фашистами и наступавшими олимпийцами, подняли обычную красно-песочную тучу, и сделали сколько-нибудь прицельный огонь совершенно невозможным.

     

      И тогда маршал Северино Биорди подхватил свою винтовку и буквально выскочил из кратера.

     

      — Soldati! — закричал он во весь голос. — Siamo gli eredi della gloria dei grandi guerrieri di Roma: Giulio Cesare, Scipione l'Africa e gli altri eroi! Cerchiamo di essere degni della loro fama! Avanti! Alla vittoria! Alla Italia Grande! (1)

     

      — Avanti! Alla vittoria! — подхватили итальянские пехотинцы и астронавты, и последовали за своим командиром.

     

      — Land der Berge, Land am Strome! (2) — решил не отставать австриец Граф.

     

      — Я буду прикрывать вас пулеметным огнем! — крикнул вслед своим союзникам благоразумный и хладнокровный Карло Мартелли. Но стрелять не стал — ему тоже мешала пылевая завеса.

     

      Четыре минуты спустя плюс-минус итальяно-австрийцы вынырнули из искусственной песчаной бури и столкнулись с олимпийцами лицом к лицу. На такой дистанции винтовки и револьверы столетней давности были бесполезны — слишком долго перезаряжать. Оружие олимпийцев тоже не страдало новизной — «маузеры» и «манлихеры», у некоторых даже «арисаки».

     

      — В штыки! — воскликнул вице-король Итальянского Марса. — Режь их, ребята!

     

      Штыки были не у всех, в ход пошли приклады и рукоятки револьверов.

     

      «Как просто воевать на Марсе, — подумал Вальтер, — достаточно совсем чуть-чуть разбить противнику лицо — и все. На Земле такое ранение вряд ли приведет к смертельному исходу, но здесь — совсем другое дело!»

     

      Разумеется, между прикладом и лицом находилось стеклянное забрало защитного шлема — его-то и следовало разбить в первую очередь. Или пырнуть противника штыком. Все равно куда — в живот, в ногу, в руку. Главное — пробить скафандр! После этого у пострадавшей стороны наступает кислородное голодание, обморожение и верная смерть.

     

      ДА, СМЕРТЬ!

     

      К счастью, на такой дистанции оказались бесполезны и вражеские танки. Они не могли стрелять по итальянцам в «мертвой зоне»; не могли даже задавить их, опасаясь задеть собственных пехотинцев. Хотя олимпийцы презирали человеческую жизнь даже больше, чем европейские фашисты. Азиатские варвары — и этим все сказано!

     

      По крайней мере, таковыми их объявила официальная фашистская идеология.

     

      Вот и сейчас они поступили как варвары. Олимпийские танкисты покинули кабины своих марсоходов и присоединились к рукопашной.

     

      Не стоило им этого делать!

     

      Когда пал последний сраженный олимпиец, один из итальянских марпехов ухитрился потрясти своих товарищей. Он взобрался на башню ближайшего опустевшего марсохода и принялся размахивать национальным флагом, извлеченным из патронташа.

     

      — Победа! Vittoria!

     

      Перевели дыхание и осмотрелись вокруг.

     

      Поле боя осталось за Фашистским Альянсом. Пленных не было. Раненых олимпийцев тоже. Их и не могло быть — укол, кислородное голодание и дальше по списку. Итальянцы потеряли только одного пехотинца. Однако на этот раз к потерям отнеслись немного по-другому.

     

      — Погибший в бою — это не погибший в авиакатастрофе, — пробормотал маршал Биорди.

     

      «Какая катастрофа, нас же сбили!» — подумал Вальтер.

     

      — Всем построиться! Приготовить оружие к тройному салюту!

     

      — Я не могу участвовать, — сообщил Пасталоцци. — Мой автомат заклинило после четвертого выстрела!

     

      — Похоже, русский сержант продал нашему венецианскому купцу металлолом, — ехидно заметил санмаринец Мартелли, оставшийся где-то позади, в «опорном пункте».

     

      — И Альберто куда-то пропал, — внезапно обратил внимание Сталлоне. — Альберто, где ты?!

     

      Австриец не отвечал. Причина могла быть только одна. Но не в этот раз. Обер-лейтенант Граф все-таки ухитрился угодить под гусеницы одного из олимпийских танков.

     

      — Жив, — удивленно отметил осмотревший австрийца Дарданелли, — ему всего лишь ногу расплющило, вот он сознание и потерял. Герметичность скафандра не нарушилась. Но вряд ли долго протянет. Предлагаю избавить беднягу от мучений. Это наш долг!

     

      — Наш долг — спасти его! Это наш верный союзник! — возразил Биорди.

     

      Презрение к жизни никак не отменяло насущные вопросы внешней политики.

     

      — Кто умеет управлять этой машиной?!

     

      — Я, эччеленца, — отозвался сержант Баста, — это же Т-58, здесь нет ничего сложного…

     

      — Тогда садись за руль и попробуй сдвинуть ее с места. Только осторожно!

     

      — Рикарда, ты нас слышишь? — продолжал маршал. — Есть связь?!

     

      — Да, но…

     

      — Так пусть скорее летят к нам на помощь! У нас раненый! Мы должны спасти его!

     

      — Что-то здесь не так, — пробормотал Вальтер, копаясь в одном из трофейных танков. — Вот и контейнер от зенитной ракеты… Похоже на обычную китайскую подделку.

     

      — Что не так?

     

      — Слишком легко мы одолели их. Слишком мало людей они прислали, и всего четыре машины.

     

      — Более крупному отряду не удалось бы остаться незамеченным, — заметил Дарданелли.

     

      — Не знаю, не знаю… — протянул Сталлоне. — Рикарда, в кратере все в порядке?! Это мог быть отвлекающий маневр!

     

      — Здесь все тихо, противник активности не проявляет, — отозвался санмаринец Мартелли. — Долго вы там еще?!

     

      — Мы поедем обратно на захваченных марсоходах, — решил Биорди. — Карло, смотри, не обстреляй нас!

     

      Но они даже не успели двинуться с места, как в ночном небе внезапно появилось нечто, окруженное сверканием бортовых огней.

     

      — Что может быть хуже олимпийцев? — пробормотал Пасталоцци. — Только американцы!

     

      — Вы не дали мне договорить, — напомнила о себе Рикарда, — мне удалось связаться с пролетавшим американским маршаттлом, они готовы подобрать нас.

     

      Марсианский челнок «Вагабонд», украшенный эмблемами американских ВВС, плавно опустился на поверхность. Распахнулся люк, затем откинулся трап, по которому спустились астронавты, вооруженные помповыми дробовиками.

     

      Поскольку передатчики итальянских и американских скафандров были настроены на различные закодированные волны, общаться пришлось на языке жестов. Впрочем, лица за стеклами шлемов были вполне знакомы. Например, вот этот, метр восемьдесят пять, голубоглазый блондин с тонкими бледными губами — коммандер Джеймс Хеллборн, резидент ЦРУ на Марсе. А эта милая дама в трехвездном скафандре — генерал Шарон Стоун, кто же еще, новый губернатор Американского Марса. Северино Биорди решил, что размахивать руками в ее присутствии будет неприлично, поэтому вежливо поклонился. Американка поклонилась в ответ, их шлемы соприкоснулись — старый испытанный метод, теперь они могли общаться без всяких передатчиков. А через неотключенный радиотелефон маршала их разговор могли слышать и другие итальянцы.

     

      — Добрый вечер, маршал.

     

      — Добры вечер, синьора генерал. Извините, не могу поцеловать вам ручку…

     

      — Ах, оставьте! Мы случайно пролетали здесь и услышали вашего связиста…

     

      — Как нельзя кстати! У нас тяжело раненый, но его еще можно спасти!

     

      — Раненый?! В космическом бою?!

     

      Дон Северино в двух словах описал положение вещей.

     

      — Тогда нам стоит поспешить, — заметила мисс Шарон. — У нас прекрасный хирург, но ваша база на Арсии ближе других, поэтому мы доставим вас туда.

     

      — Разумеется.

     

      — Эй, только меня не забудьте подобрать! — воскликнул Карло Мартелли.

     

      — А стоило бы, — едва слышно заметил кто-то из итальянцев.

     

     _________

     

      1) — Солдаты! Мы наследники великих римлян — Юлия Цезаря, Сципиона Африканского и прочих великих мужей! Не посрамим наших великих предков! Вперед! К победе! За Великую Италию!

     

      2) первая строчка австрийского национального гимна.

     — Олимпийцы почти целый год не нарушали перемирия, и я право не понимаю, что на них нашло! — заметил подполковник Вальтер Сталлоне.

     

      Он снова сидел перед экраном тахионного передатчика, в секретной комнате связи, на итальянской базе «Марс-1».

     

      — Не имеет значения, — оскалилась Алессандра Муссолини, премьер-министр Италии и Ducessa del fascismo. — Олимпийцы предоставили нам прекрасную, просто великолепную возможность. Ту самую, которую мы ждали! Будет грешно ее упускать. Вот с них и начнем.

     

      — Но… Вы уверены, синьора?

     

      — Да, — решительно кивнула Внучка. — Что может быть лучше?

     

      — Когда? — только и спросил Вальтер.

     

      — Сегодня. В полдень по олимпийскому времени.

     

      — Одну минуту, — Сталлоне вытащил свой марсофон, застучал по кнопкам. — Через пять часов тридцать семь минут. Мы успеем.

     

      — Пять часов тридцать семь минут, — повторила Муссолини-младшая. — Я буду готова. Так тому и быть. Все равно больше откладывать нельзя.

     

      — У нас гостят американцы, — вдруг вспомнил Вальтер. — Они помогли нам вернуться на базу.

     

      — Тем лучше, — кивнула Внучка. — Пусть тоже полюбуются.

     

      — Да будет так.

     

      — Что-нибудь еще?

     

      — Нет. Приказ будет выполнен.

     

      — Прекрасно. Конец связи.

     

      — Конец связи.

     

      Экран тахионного передатчика погас.

     

      Вальтер Сталлоне тяжело вздохнул, покопался в нагрудном кармане, извлек плоскую коробочку с белыми капсулами. Проглотил две. Потом еще одну. В ближайшее время он не собирался спать.

     

      Потянулся было к марсофону, но тут же передумал. В секретной комнате стоял и обычный стационарный видеотелефон. Вальтер вызвал кабинет вице-короля. Биорди оказался на месте.

     

      — Приказ получен, эччеленца, — без лишних предисловий объявил Вальтер.

     

      — Когда?

     

      — Сегодня. Цель — Олимп. Через пять с половиной часов.

     

      — Хорошо. Ты позаботишься обо всем?

     

      — Разумеется.

     

      — Я буду ждать.

     

      Вальтер попрощался с маршалом и снова вернулся к тахионному передатчику. Хотя в этом не было особого смысла, его новый собеседник находился на расстоянии всего в десять тысяч километров. Но тахионную передачу вряд ли сможет перехватить и расшифровать противник.

     

      — «Императоре Каракалла» слушает, — ответил дежурный офицер космического крейсера.

     

      — Здесь подполковник Сталлоне. Я должен говорить с фрегаттен-капитаном Троно.

     

      «Еще один венецианец», — некстати вспомнил Вальтер.

     

      — Оставайтесь на связи.

     

      -… … … … …

     

      — Фрегаттен-капитан Троно слушает.

     

      — Приказ получен. Цель — Олимп. Пять часов двадцать восемь минут. Держите все каналы открытыми, следующий сеанс связи — через 67 минут.

     

      — Вас понял.

     

      — Марс, конец связи.

     

      Шестьдесят семь минут. Нет, уже шестьдесят шесть. Неважно, торопиться некуда.

     

      На этот раз перед телевизором в солдатском клубе сидел только один зритель. Разумеется, ведь у этого мерзавца не было никаких обязанностей на базе!

     

      — Не узнаю этот канал, — заметил Вальтер, бросив взгляд на плазменный экран телевизора.

     

      — Разумеется, — ухмыльнулся Мартелли. — Это же Би-Би-Си.

     

      — Но как?!

     

      — Поигрался с декодером. Можешь на меня пожаловаться, хоть самому капитану-регенту Республики, — снова ухмыльнулся санмаринец.

     

      Сталлоне только пожал плечами — жаловаться было бесполезно.

     

      — И что они говорят? — равнодушно поинтересовался подполковник.

     

      — Правительство Гордона ушло в отставку. В полном составе.

     

      — И кто теперь у власти? — на этот раз интерес был неподдельным.

     

      — Железная Леди.

     

      — Железная Хеди?! — не поверил Вальтер.

     

      — Она самая, Железная Лена, — радостно закивал санмаринец. — О, смотри, вот она, говорит речь в парламенте! Подожди, я сделаю погромче…

     

      -…здесь мы будем стоять! Здесь мы будем сражаться! И пусть их космические армады заслонят Солнце — тогда мы будем сражаться в тени! И пусть мир запомнит, как немногие стояли здесь против многих! И пусть Британия запомнит, как многим она обязана этим немногим! И даже если огромные просторы старой Земли, колыбели человечества, станут добычей коммунистической диктатуры или фашистской тирании, мы не опустим руки и продолжим борьбу! Мы пойдем до конца, мы будем бороться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе и в космическом пространстве! Мы будем защищать наш Остров, какова бы ни была цена, мы будем сражаться на пляжах, мы будем драться в портах, на суше, мы будем драться в полях и на улицах, мы будем биться на холмах; мы никогда не сдадимся и даже, если так случится, во что я ни на мгновение не верю, что этот Остров или большая его часть будет порабощена и будет умирать с голода, тогда наша Космическая Империя, вооруженная и под охраной Британского Флота, будет продолжать сражение, до тех пор, пока, в благословенное Богом время, другие планеты, со всей их силой и мощью, не отправятся на спасение и освобождение Земли. Братья и сестры, британцы, помните о главном — финал этой величайшей битвы в истории человечества не предопределен! Потому что нет иной судьбы кроме той, которую мы творим собственными руками! Помните об этом — нет судьбы!!!

     

      — Вот теперь нам точно конец! — расхохотался санмаринец. — Она прекрасна, не правда ли?! Триста британцев, ха-ха-ха!

     

      — Чему ты радуешься — не понимаю, — искренне признался Вальтер. — И тем более не понимаю, на что ты надеешься.

     

      — Я надеюсь, — хитро улыбнулся Мартелли, — что отправленные в небо ракеты не заметят крошечное пятнышко на карте, обозначенное цифрой. Тысяча семьсот лет — семнадцать веков, мой друг Вальтер, вокруг нас рушились империи, проносились орды варваров, кипели бурные страсти, гибли целые народы и цивилизации, но гора Титано даже не шелохнулась. Так будет и в этот раз. Запомни мои слова, Сан-Марино еще всех переживет!

     

      — Как скажешь, — не стал спорить Сталлоне. — Извини, мне пора.

     

      — Кстати, самое интересное ты пропустил! Власть не только в Лондоне поменялась, но и в Москве!

     

      — В Москве?! Кому это удалось?!

     

      — Разумеется, в Москве обошлось без парламента, — хихикнул санмаринец, продолжая демонстрировать свое прекрасное настроение. — Просто городу и миру объявили, что «царица» Валентина по состоянию здоровья ушла на пенсию.

     

      — Позволь мне угадать, — остановил собеседника итальянец. — Ее сменил не мужчина?

     

      — Нет, разумеется, — осклабился Мартелли.

     

      — Тогда кто?

     

      — Джулия.

     

      — Какая Джулия?!

     

      — Да уж конечно не Джулия Чезаре, ха-ха-ха!

     

      — Черт побери, планета действительно погибла, — пробормотал потрясенный Вальтер.

     

      От мрачных мыслей его отвлекло гудение марсофона. Он достал аппарат и прочитал сообщение на экранчике: «Срочно вернитесь в центр связи».

     

      — Мне действительно пора, Карло. Увидимся ближе к обеду.

     

      — Чао! Будь здоров!

     

      * * * * *

     

      — Что случилось? — спросил Сталлоне, вернувшись на этаж, где находились владения Рикарды ди Милано.

     

      — Понятия не имею, — развела руками эфиопка. — Закодированный сигнал. Особый пароль. Хотели говорить с тобой лично.

     

      Вальтер подождал, пока захлопнется дверь, и в очередной раз устроился за пультом тахионного передатчика.

     

      На этот раз на экране появилось изобрадение незнакомого ему офицера в белоснежном мундире Королевского Космического Флота. Собеседник был хмур, суров и выбрит до синевы. Его грудь украшали Пылающие Кометы и Железные Звезды. Вальтер машинально приложил ладонь к козырьку фуражки, человек на экране ответил аналогичным жестом.

     

      — Говорит линкор-капитан Андреа Геллеспонти, командир звездолета «Клаудио ил Готико». В настоящий момент мы приближаемся к Марсу и через девяносто минут планируем совершить посадку на космодроме Арсия. Герцогиня предупредила нас, что вы тот человек, с которым мы должны связаться в первую очередь.

     

      Сталлоне насторожился. Немногие граждане Итальянской Империи осмеливались называть Внучку — Герцогиней. Да, она действительно носила такой титул, но…

     

      — На борту корабля находится наследник престола, принц Пьемонта. Его Высочество пожелал лично присутствовать на заключительном этапе операции.

     

      «Vaffancazzo!"(1) — только и подумал Вальтер.

     

      — Будьте готовы достойно его встретить, подполковник. «Клаудио ил Готико», конец связи.

     

     _________

     

      1) непереводимая игра слов с использованием местных диалектов.

     — Добро пожаловать на Марс, Ваше Высочество!

     

      — Благодарю вас, дон Северино, — добродушно кивнул принц Эммануил-Филиберт Савойский. — Рад снова посетить знакомые места, с которыми связано так много приятных воспоминаний!

     

      «Еще бы, — подумал Вальтер, — кто-то прилетает сюда, чтобы развлекаться, а другие здесь работают и сражаются!»

     

      — Подполковник Сталлоне, если не ошибаюсь? — принц Филиберто повернулся к нему. — Наслышан, наслышан! Надеюсь, вы нас сегодня удивите?

     

      — Приложу все усилия, Ваше Высочество!

     

      «O, sancta simplicitas! (1) Он даже не представляет, с чем придется иметь дело! В чем-то негодяй Карло прав. С такими монархами недолго стать республиканцем!»

     

      — Генерал Стоун, если не ошибаюсь? — принц проследовал дальше. — Наслышан, наслышан!

     

      «А про кого ты еще не наслышан?!»

     

      — Раз уж мы оказались здесь, — отвечала американка, — я решила, что будет вполне уместно заглянуть в приемный ангар и поздороваться с вами.

     

      — И это было так любезно с вашей стороны! И раз уж счастливый случай свел нас вместе, я давно хотел спросить…

     

      Маршал Биорди посмотрел им вслед и негромко скомандовал:

     

      — Почетный караул, вольно!

     

      «Ассалтатори Империали» в парадной белоснежной форме, выстроенные в два ряда у шлюзовых ворот, дружно лязгнули своими винтовками и карабинами.

     

      — Пятьдесят минут, — констатировал вице-король, бросив взгляд на браслет хронометра.

     

      — Так точно, эччеленца, — подтвердил Вальтер.

     

      — Хорошо, встретимся в оперативном центре, — добавил Биорди и удалился.

     

      Вальтер проводил его взглядом и зашагал в противоположном направлении. «Девяносто минут», — сказал капитан Геллеспонти. Как бы не так! Крейсер сел с большим опозданием. Еще бы, принц Филиберто никуда не торопился и поэтому приказал совершить несколько дополнительных витков вокруг планеты. Им пришлось проторчать в ангаре почти четыре часа! К счастью, времени оставалось предостаточно.

     

      Оперативный центр итальянской военной базы «Марс-1» ничем особенным не отличался от обычного земного ЦУПа, будь то в Палермо, Королеве или Хьюстоне. Бесконечные ряды компьютерных терминалов, гигантские панорамные экраны, таинственный полумрак, и много парней с наушниками и микрофонами, Осознающих Важность Миссии. Плюс балкон для гостей, и балкон для Высокого Начальства, куда Вальтер сейчас и явился. К сожалению, здесь тахионного передатчика не было, но сейчас это не имело никакого значения. Теперь уже никто не успеет их остановить.

     

      Сталлоне устроился перед экраном видеотелефона, переключился в режим «конференция», принялся набирать номера…

     

      — Гора Аскреус слушает!

     

      — Советский Павонис, дежурный офицер у аппарата!

     

      — Кратер де Голля, мы вас слышим.

     

      — «Бах-460», говорит капитан Бауэр.

     

      — База «Тьяньвьянбэнь-2», готовы принять сообщение.

     

      — Британский Марс, Порт-Уэллс, можете говорить, мы вас слушаем.

     

      Вальтер откашлялся.

     

      — Дамы и господа, напоминаю вам, что этой ночью вооруженные силы так называемой «Олимпийской Народной Республики» совершили предательское и неспровоцированное нападение на военный корабль Итальянского Королевского Флота. Поэтому верховное командование Итальянского Марса, после дополнительных консультаций с Землей, приняло решение нанести удар возмездия по главной базе милитаристов. Атака начнется сегодня, около полудня по олимпийскому времени. Мы настоятельно рекомендуем кораблям и персоналу всех дружественных и нейтральных держав не приближаться к району боевых действий и не препятствовать проведению операции. Наша просьба продиктована исключительно из духа сотрудничества и преисполнена заботой о вашей безопасности…

     

      «Сам понял, что сказал?!» — ужаснулся подполковник.

     

      — Прошу подтвердить получение и понимание нашего сообщения.

     

      Иностранные офицеры — кто охотно, кто не очень — один за другим выдавали дежурные фразы в стиле «Вас поняли, прием». И только один майор Бинг с базы «Тьяньвьянбэнь-2» выбился из общего стройного ряда:

     

      — Мы вынуждены заявить протест! Вы не имеете права так поступать, это китайская территория, и олимпийские мятежники находятся в нашей юрисдикции!

     

      Все как всегда, 28165-е китайское предупреждение.

     

      — Я передам ваш протест своему начальству, — вежливо пообещал Вальтер. — Кто-нибудь желает что-то добавить, дамы и господа?

     

      Никто не пожелал.

     

      — Держите аварийные каналы открытыми на случай непредвиденного поворота событий. Гора Арсия, конец связи.

     

      За спиной послышались шаги, Вальтер обернулся. Маршал Биорди, принц Филиберто, линкор-капитан Геллеспонти, капитан Дарданелли, сменивший погибшего Борбикони; и шеф марсианской безопасности, Франческо Пива. Ну что ж, все в сборе.

     

      — Устраивайтесь поудобнее, синьоры. Мы приступаем!

     

      Вальтер застучал по клавишам своего пульта. Изображение на центральном экране, как и на ряде мониторов, разбросанных по Командному Балкону, сменилось.

     

      — Прошу любить и жаловать. Не исключено, что в последний раз. Потому что сегодня после полудня эта гора никогда не будет прежней. Олимпус Монс, Цитадель Марса, величайшая вершина Солнечной Системы! Высота — двадцать семь километров над уровнем моря, диаметр основания — 550 километров! Куда там жалкому Эвересту!

     

      — На Марсе нет моря, — осторожно заметил капитан Геллеспонти.

     

      — В свое время я поднимался на Эверест, — задумчиво пробормотал принц. — Он не показался мне жалким.

     

      — Не придирайтесь к словам, — отмахнулся Сталлоне. — Какая разница — нет моря, есть море, не было… не будет на Марсе никакого моря… Но довольно о морях. Ваше Высочество, — он повернулся к принцу. — Все готово, мы ждем только вашего приказа.

     

      — Считайте, что приказ получен, — кивнул Филиберто.

     

      «Приказ получен давно, но надо же соблюсти приличия. И почему мы только не республиканцы?!»

     

      — Двадцать семь минут, — объявил Вальтер, покосившись на один из мониторов.

     

      — Вы не могли бы уточнить некоторые мелкие детали? — продолжил Его Высочество. — Откровенно говоря, я не совсем разобрался…

     

      «Он действительно ничего не знает!»

     

      — Все гениальное — просто, мой принц, — начал Вальтер. — И наше новая бомба является тому доказательством. Самое простое изобретение со времен колеса! Она выглядит как небольшой пустотелый цилиндр из обычного стального сплава. На полюсах цилиндра расположены генераторы мощнейшего магнитного поля. А в магнитном поле подвешен сгусток антивещества. В нашем случае это кристаллический антиводород…

     

      «Черта с два, но ТАКИЕ подробности вам знать необязательно!»

     

      -…Бомба падает на цель, магнитное поле отключается, антиводород вырывается наружу и сталкивается с обычным веществом. В результате начинается процесс аннигиляции — взаимоуничтожения. Каждый атом антивещества стремится уничтожить встреченный на пути атом обычного вещества. При этом мгновенно выделяется огромное количество энергии.

     

      — Как при взрыве ядерной бомбы?

     

      «Болван!»

     

      — Совершенно верно. Вот только в нашем случае предполагаемая мощность взрыва составит пятьдесят тысяч мегатонн в тротиловом эквиваленте.

     

      — Сколько?.. — ошеломленно переспросил принц Филиберто. Остальные офицеры сочли за благо промолчать.

     

      — Пятьдесят тысяч мегатонн! — гордо повторил Сталлоне. — Помните наш первый «ферминатор», сброшенный на танковую армию Роммеля? Или Хиросиму? В этой бомбе — два с половиной миллиона Хиросим!

     

      — Невероятно… — прошептал принц Пьемонтский. — Но если вы говорите, что это так просто, почему никто из наших противников еще не догадался создать столь могущественное оружие?

     

      — Догадались — и очень давно, — осторожно улыбнулся Вальтер. — Про антиматериальное оружие писали еще американские фантасты 20-х годов прошлого века. Но придумать — не проблема. Проблема — построить. Бомба не только выделяет колоссальное количество энергии, не меньшего количества энергии требует ее изготовление.

     

      — Как же мы решили эту проблему? — поинтересовался Филиберто.

     

      — Аннексировали Меркурий, — спокойно объяснил Сталлоне. — Наш секретный оружейный завод расположен на Дневной стороне Первой планеты (2). Там, где двадцать четыре часа в сутки над головой висит раскаленное Солнце. Бесплатная атомная электростанция… Но нам пора начинать. Двадцать минут!

     

      Вальтер снова застучал по кнопкам.

     

      — «Императоре Каракалла», как слышите, прием!

     

      — Арсия, слышим вас отлично. Готовы выполнить операцию.

     

      — Восемнадцать минут, фрегаттен-капитан Троно. Оставайтесь на связи, — Вальтер прикрыл микрофон и снова повернулся к принцу: — Согласно первоначальному плану мы собирались доставить бомбу на базу, установить на обычную ракету «марс-марс» и выстрелить. Потом решили, что это слишком рисковано. В крайнем случае мы потеряем только один корабль, а не целую планетарную крепость!

     

      — Похвально, разумное решение, — милостиво согласился Филиберто. — Кстати, я давно собирался посетить Меркурий!

     

      «Этого еще не хватало! — подумал Сталлоне. — Это я собирался вернуться на тихий и уютный Меркурий, сразу после того, как разберусь с марсианскими делами!»

     

      — Внимание, всем постам! Готовность — пятнадцать минут!

     

      «Как медленно движется время! Скорей бы покончить с этим! Тогда я смогу оставить эту проклятую планету, и меня перестанут мучать кошмары!»

     

      — Десять минут!

     

      — Завис над целью, — доложил фрегаттен-капитан Троно. — Высота — одиннадцать тысяч километров. Сканирую. Противник активности не проявляет.

     

      — Не имеет значения. Восемь минут!

     

      — О, а вот и наши гости! — оживился принц Филиберто. — Они не торопились! Жаль, мы не можем пригласить их сюда…

     

      Вальтер Сталлоне покосился направо. Так и есть, генерал Стоун, коммандер Хеллборн, еще несколько американских офицеров и треклятый санмаринец Мартелли занимают места на «гостевом балконе».

     

      — Шесть минут! Всему персоналу — немедленно покинуть внешние посты! Освободить обзорные площадки! Опустить все бронешторы! Задраить все шлюзы и запечатать переходные камеры! Опустить светофильтры! Приготовить защитные очки! Атомная тревога первой степени! Повторяю, атомная тревога первой степени!!! Исполнять! Пять минут сорок секунд!

     

      «Ага, вот теперь «нейтральные державы» по-настоящему забеспокоятся… Но что с того? Поздно, слишком поздно!»

     

      — Защитные очки? — недоуменно переспросил принц Филиберто, но тут же замолчал — маршал Биорди протянул ему пару, извлеченную из аварийного ящика.

     

      — Три минуты!

     

      — Здесь «Каракалла», выхожу на боевой режим!

     

      — Две минуты!

     

      Сидевшие за спиной Вальтера офицеры и наследники престола затаили дыхание.

     

      — Шестьдесят секунд!

     

      — Здесь «Каракалла», предохранители сняты, створки открыты.

     

      — Пятьдесят! Сорок девять! Сорок восемь!..

     

      «Sono diventato Morte, il distruttore dei mondi"(3), — почему-то вспомнил Вальтер. Что за глупые мысли! Но с другой стороны… у него гораздо больше прав произнести эти слова.

     

      — Тридцать пять! Тридцать четыре! Тридцать три!..

     

      «E la mia giustizia calerà sopra di loro con grandissima vendetta e furiosissimo sdegno su coloro che si proveranno ad ammorbare, e infine a distruggere i miei fratelli!"(4) Ну вот, опять какая-то чушь лезет в голову!

     

      — Dieci! nove! otto! sette! sei! cinque! (5) quattro! tre! due! uno!!!

     

      — СБРОС!

     

      — Бомба пошла! Девяносто пять секунд до попадания!

     

      — Здесь «Каракалла», покидаю позицию…

     

      — Buon viaggio! (6) Восемьдесят секунд!

     

      «Sansone che afferrava le colonne del tempio!"(7)

     

      — Шестьдесят секунд!

     

      «Ce l'ho fatta, Mamma! Sono in cima al mondo!"(8)

     

      — Сорок секунд!

     

      «Вот вроде бы и все. Я перебрал все подходящие классические цитаты. Или нет?»

     

      — Двадцать секунд!

     

      «И тогда на Арея напал Диомед нестрашимый

      С медным копьем; и, усилив его, устремила Паллада

      В пах под живот, где бог опоясывал медную повязь…"(9)

     

      — 10! 9! 8! 7! 6! 5! 4! 3! 2! 1!!!

     

      — КОНТАКТ!

     

      — Что-то не так? — спросил еще секунд через десять немного удивленный Филиберто. — Ничего не проис…

     

      ДА БУДЕТ СВЕТ!

     

      Вот уже миллионы — нет, миллиарды лет! — всегда тусклый и сумеречный Марс не видел подобного рассвета. Светофильтры и защитные очки оказались бесполезны. Люди кричали от боли и изо всех сил прикрывали глаза ладонями, но свет проникал повсюду. Прошло не менее пятнадцати секунд, прежде чем вспыхнувшее на вершине Олимпа искусственное солнце принялось постепенно гаснуть.

     

      «А ведь до эпицентра — полторы тысячи километров!» — с ужасом подумал Вальтер, протирая глаза и возвращаясь к своим мониторам. Черт, этот спутник не выдержал и сгорел, этот тоже… Хоть этот уцелел и продолжает транслировать изображение. А вместе с ним и бортовые камеры стремительно удаляющегося «Императоре Каракалла»…

     

      — Впечатляет, впечатляет, — к принцу Филиберто вернулся дар речи. — Интересно, как сильно пострадала наша цель? Подполковник, все уже закончилось?

     

      «Нет, идиот, все еще только начинается!!!»

     

      «Там Диомед поразил и, бессмертную плоть растерзавши,

      Вырвал обратно копье. И взревел Арей меднобронный!..»

     

      Один из мониторов демонстрировал особенно четкую картинку. Но от этого она не становилась более понятной. Казалось, что Олимп нисколько не пострадал. Не пострадал?! Нет, он как будто сохранил свои размеры, но очертания становились все более расплывчатыми, Цитадель Марса принялась постепенно терять привычные формы… НЕТ! Это была уже не прочная каменная гора, а гигантская перевернутая пылевая воронка! Воронка, которая постепенно расширялась — все быстрее и быстрее!

     

      — Держитесь… — прошептал Сталлоне. — ДЕРЖИТЕСЬ! — крикнул он в полную силу своих легких. — Держитесь крепче!!!

     

      Пол под ногами итальянцев заходил ходуном, потолок украсился трещинами, панорамные экраны и бронестекла брызнули бриллиантовым дождем. Никто из стоявших не удержался на ногах, да и все сидевшие очень скоро были сброшены со своих кресел. Уже лежа на полу, Вальтер ухитрился бросить взгляд на шкалу сейсмографа. Нет, не может быть, подумал он. Прибор не выдержал перегрузок и сломался. Скорей всего.

     

      Но перегрузки были первичны.

     

      Четырнадцать баллов по шкале Рихтера!!!

     

      Один из мониторов, сброшенный со стола подземными толчками, оказался прямо перед носом подполковника, и прежде чем закрыть глаза, он успел увидеть невероятную, колоссальную, титаническую — не менее тридцати километров в высоту! — багровую пылевую волну, спешащую накрыть гору Арсию.

     

      «Если мы выживем сегодня… если я выживу… если мне повезет…» — прыгали мысли в голове Вальтера, но он так и не придумал, какое обещание дать — и кому.

     

      Прошло немало минут, прежде чем подземные толчки пошли на убыль, восстановилось освещение, и потрясенные люди понемногу вернулись на свои боевые посты.

     

      — Как видно, мы где-то ошиблись в расчетах, — нашел в себе силы сказать маршал Биорди. — Надо было взорвать бомбу где-нибудь подальше…

     

      Никто ему не ответил. На какое-то время простая человеческая речь потеряла всякий смысл. Невозможно было описать словами бушевавшую за стенами крепости стихию.

     

      И она продолжала бушевать.

     

     _________

     

      1) О, святая простота!

     

      2) В течение многих лет земные астрономы были уверены, что Меркурий постоянно обращен к Солнцу одной и той же стороной. Только в середине 1960-х годов тщательная радиолокация Меркурия рассеяла это заблуждение. Но перед этим «Двусторонний Меркурий» успел стать героем целого ряда НФ-произведений, в том числе «Через Солнечную сторону» Алана Нурса, «Дети Солнца» Эдмонда Гамильтона, «Демоны темной стороны» Ли Брэкетт и других.

     

      В этом романе действие происходит в альтернативной вселенной, и Меркурий в нем тоже будет альтернативный — «старый», «ретро-фантастический», с Дневной и Ночной Стороной.

     

      3) Я Смерть, Разрушитель Миров!

     

      4) И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными над теми, кто замыслит отравить и повредить братьям моим! (Ezekiel 25:17).

     

      5) 10, 9, 8, 7, 6, 5…

     

      6) Счастливого пути!

     

      7) Самсон, разрушающий Храм Вечности!

     

      8) Вот она, вершина мира, мамочка!

     

      9) Гомер, «Илиада», песнь пятая, «Подвиги Диомеда».

     — Это было прекрасно, великолепно, восхитительно! — Внучка была готова лопнуть от восторга на седьмом небе от счастья. — Вспышку наблюдали все обсерватории! Ее даже было видно невооруженным глазом! Как они перепугались! Наложили в штаны! Теппрь они в наших руках! Они выполнят все наши условия! Сегодня начинается новая эра — мы назовем ее… назовем ее… Италозойская!!! Запомните этот день, полковник Сталлоне!

     

      — Подполковник, — на всякий случай поправил Вальтер, хотя уже догадывался, что она произнесла его звание совершенно правильно. Как оказалось — ошибся.

     

      — Я сказала «полковник»?! Нет! Бригадир! Поздравляю вас, бригадный генерал Сталлоне! Вот, я немедленно внесу изменения в армейскую сеть, — Алессандра Муссолини придвинула к себе компьютер и застучала по клавишам. — Вот и все. Поздравляю еще раз! Блестящая операция!

     

      — Мои заслуги не столь уж и велики, — новоиспеченный генерал собрал остатки скромности и покраснел.

     

      — Я прикажу наградить всех участников, — кивнула Внучка. — Уверена, — она наклонилась поближе к экрану и ухмыльнулась, — Его Высочество тоже не откажется раздать дюжину-другую орденов.

     

      Вальтер никак не прокомментировал это заявление.

     

      — Что-нибудь еще? — деловито поинтересовалась герцогиня, снова откинувшись на спинку кресла.

     

      — Я хотел спросить, — набрался смелости Сталлоне, — так ли уж необходимо мое дальнейшее присутствие на Марсе? Я хотел бы вернуться на Меркурий…

     

      — Не вижу никаких препятствий, — кивнула Внучка. — Можешь вылетать прямо сейчас. Фрегаттен-капитан… нет, контр-адмирал Троно прекрасно обойдется без тебя на дальнейших этапах.

     

      — Благодарю вас, дучесса, — продолжая сидеть в кресле, Вальтер ухитрился вытянуться по стойке «смирно».

     

      — Не стоит. Ты прекрасно справился. Можешь возвращаться. На Меркурии от тебя будет гораздо больше пользы. Бери любой подходящий корабль и отправляйся. Если срочно понадобишься — я тебя разыщу.

     

      Она говорила спокойным и вежливым тоном, но в ее устах это обещание все равно прозвучало несколько зловеще. Как если бы она сказала «Я тебя из-под земли достану».

     

      — Еще раз спасибо, дучесса.

     

      — Чао! Конец связи.

     

      — Конец связи.

     

      Покинув комнату с тахионным передатчиком, Вальтер перебрался в соседнюю, где стоял обычный терминал для связи с Землей. Добрых десять минут сидел перед пультом, но так и не решился включить канал видеосвязи. Нет смысла. Да и отвык он от этих изматывающих разговоров со скоростью света. Произнес несколько слов — и жди ответа пять минут. В конце концов Сталлоне отправил несколько коротких электронных писем самого банального содержания: «Все в порядке, люблю, целую, подробности при первом удобном случае» и закрыл терминал.

     

      Вот и все. Он убирается с этой проклятой планеты! Остальное в настоящий момент не имеет значения.

     

      Проклятье, этой ночью ему опять снился кошмар про войну и убийства в космосе. Вальтер никогда не верил в вешие сны и прочие средневековые суеверия, но это было уже слишком. Нет, следующую ночь он проведет на борту звездолета, далеко-далеко от Марса!

     

      — Дон Северино у себя? — спросил бригадный генерал Сталлоне, добравшись до кабинета вице-короля.

     

      — У него гость, — почему-то хихикнул секретарь. — Но вряд ли он задержится надолго.

     

      В этот самый момент дверь, ведущая в кабинет маршала Биорди, распахнулась, и Вальтер понял причину плохо скрываемого веселья секретаря. На пороге появился Карло Мартелли. Вопреки всякому обыкновению, санмаринец был хмур и совсем невесел. Под левым глазом капитана арбалетчиков РСМ красовался свежий синяк — память об ударной волне, навестившей «Марс-1» после уничтожения Олимпа.

     

      — Привет, — буркнул санмаринец и попытался проскользнуть мимо.

     

      — Между прочим, Карло! — не удержался Вальтер. — Что ты скажешь теперь? Гора Титано по-прежнему кажется тебе вечной и неуязвимой?!

     

      — Пошел к черту, — спокойно добавил Мартелли и скрылся в глубине коридора.

     

      Сталлоне усмехнулся ему вслед и прошел в кабинет маршала.

     

      — Я зашел, чтобы попрощаться, эччеленца, — с порога заявил Вальтер и коротко описал положение вещей.

     

      — Разумеется, я не смею тебя задерживать, — кивнул Биорди. — Можешь лететь когда тебе будет удобно… как только найдешь достаточно сумасшедшего пилота, который согласится подняться в воздух!

     

      Сталлоне почувствовал, как у него между лопатками стекает холодная струйка пота.

     

      Как он мог забыть!!!

     

      Внезапно замигавший сигнал вызова на пульте видеотелефона заставил дона Северино тяжело вздохнуть:

     

      — Ну вот, опять! Извини, Вальтер, я должен ответить… Маршал Биорди слушает!

     

      — Тупой грязный фашист! — без всяких предисловий заорал динамик.

     

      Самого экрана Сталлоне видеть не мог, но сразу узнал говорившего. Генерал Жан-Люк Вандаль, губернатор Французского Марса.

     

      — Vas te branler, fils de pute!!! Ты понимаешь, что вы натворили?! В момент взрыва за пределами базы болтались шесть моих марсоходов, и я их всех потерял, всех до одного!!! Тридцать пять человек! Никто не вернулся!!!

     

      — Не стоит преждевременно впадать в панику, Жан-Люк, — мягко ответил Биорди. — Я уверен, что мы можем решить эту проблему…

     

      — Что?! Решить проблему?! Ты совсем рехнулся?! Они почти наверняка погибли!!! Почему вы нас не предупредили?!

     

      — Ваша база находится в другом полушарии, и мы не думали, что последствия окажутся столь катастрофичны…

     

      — Не думали?! — взревел чертов лягушатник. — Неудивительно! У вас мозги вообще есть?! Или у каждого в голове сидит маленький дуче, который отдает приказы?! Ну, ничего, вы нам еще за все ответите! И за Алжир, и за Корсику, и за Севастополь!

     

      — А за Севастополь почему?! — искренее удивился вице-король — и Вальтер вместе с ним.

     

      — Наши парни штурмовали Малахов Курган, а сардинские петухи гадили им в тарелку! Сто пятьдесят лет прошло — ровным счетом ничего не изменилось! Чтоб вы сдохли, кретины!!! Le'che moi et fait moi jouir!!!

     

      — Жан-Люк, подожди!.. Ну вот, отключился, — грустно констатировал Биорди. — Весь день звонят. И русские, и англичане, и китайцы… еще и американцы застряли у нас в гостях, даже выгнать их нельзя.

     

      — Похоже, я поторопился, — пробормотал Вальтер, делая шаг к двери. — Мы еще не раз увидимся, прежде чем я смогу покинуть Марс.

     

      — Похоже на то… Между прочим! — спохватился дон Северино. — Я должен тебя поздравить! Синьора премьер-министр уже прислала мне сообщение. Вот, держи, — маршал покопался в ящике стола и протянул Вальтеру новенькие погоны. — Можешь нацепить прямо сейчас. Извини, что без достойной церемонии — сам понимаешь…

     

      — Благодарю вас, эччеленца. Не стоило беспокоиться.

     

      — Будь здоров. Заглядывай в любое время!

     

      * * * * *

     

      Оставив позади приемную вице-короля, бригадный генерал Вальтер Сталлоне забрался в кабину скоростного лифта, где тупо уставился на разноцветные кнопки. Какую нажать? Куда направиться? Что делать?

     

      И только подозрительная вибрация под ногами заставила его поспешить с принятием решения. Подземные толчки, небольшие «марсотрясения», продолжались непрерывно вот уже второй день подряд. Не хватало еще застрять в шахте!

     

      В оперативном центре, куда прибыл Сталлоне, кипела обычная жизнь. Порядок кое-как навели, разбитые приборы убрали и заменили, солдаты и офицеры снова были на своих постах. Увы, они мало что могли сделать. Разве что наблюдать.

     

      Вальтер ознакомился с последними сводками. «Господи, что мы натворили?!» — одна и та же мысль крутилась у него в голове — нет, не как старая заезженная пластинка, а как ротор многоствольного пулемета. Потому что мозгам было больно, очень больно.

     

      «Диаметр образовавшегося кратера — семьсот пятьдесят километров, глубина — тридцать-тридцать пять» — гласил один из докладов.

     

      Можно было сказать «всего тридцать»… но еще вчера здесь стояла одна из величайших гор Солнечной системы, которая попросту испарилась. Ударная волна несколько раз прокатилась через всю планету. На всем протяжении атмосферы бушевал самый грандиозный шторм за всю историю Бога Войны. Маршал Биорди прав, трудно будет найти настолько безумного пилота, что согласится стартовать при такой погоде… между прочим, а вот один из них — и очень кстати!

     

      — Лейтенант Пасталоцци?

     

      — Здравия желаю, синьор бригадир!!! Разрешите вас поздравить!

     

      — Спасибо, спасибо… Что вы скажете обо всем этом? — Вальтер указал на панорамный экран, где не было ничего, кроме бесконечного красного песка.

     

      — Фантастическое зрелище! — второй пилот погибшего марсоплана неожиданно ухмыльнулся. — Простите, бригадир, это было нечто, клянусь Мадонной Боттичелли! Мы запустили два беспилотника, один за другим. Все равно, что засунули их в аэродинамическую трубу, наполненную абразивным порошком!!! Первый погиб почти сразу, второй только чудом удалось вернуть, он сейчас валяется в ангаре. Обязательно сходите и полюбуйтесь! Как будто это был бумажный самолетик! Мы и третий собирались запустить, но капитан Геллеспонти запретил…

     

      «Детсий сад, честное слово», — мысленно вздохнул Вальтер. — «И это лучшие солдаты Великой Италии!»

     

      — Скажите, лейтенант… Вы хотите стать капитаном? Или даже майором?

     

      Пасталоцци покосился на свежие погоны Вальтера и нервно облизнул губы.

     

      — Что я должен для этого сделать, командир?

     

      — Всего-навсего вывести корабль за пределы марсианской атмосферы. Любой корабль. Там будет кому встретить и подобрать.

     

      — Я… — молодой пилот замялся. — Вы знаете, у меня есть идея! Но я должен все тщательно рассчитать! — Пасталоцци осмотрелся по сторонам и сделал шаг к ближайшему свободному компьютеру. — Если не возражаете, я займусь этим прямо сейчас!

     

      — Не возражаю, совсем наоборот. Вы уж постарайтесь, лейтенант. Хорошенько постарайтесь…

     

      — Приложу все усилия!

     

      — Вот номер моего марсофона, можете вызывать меня в любое время…

     

      * * * * *

     

      Вальтер не успел даже добраться до лифта, когда марсофон в его кармане загудел и запрыгал. Что, уже?! Нет, это не Пасталоцци…

     

      — Вальтер, это Антония Джанмарко. Зайди ко мне в госпиталь, это срочно.

     

      — Что такое?

     

      — Наш австриец, Альберто, пришел в себя. И он хочет говорить именно с тобой. Говорит, что это очень важно. Поторопись, он совсем плох!

     

      Сталлоне поторопился, хотя такое приглашение его премного удивило. С того дня, как обер-лейтенант Граф высадился на Марсе, он успел обменяться с Вальтером самое большее десятком слов. Их ничего не связывало. Не должно было связывать. Тогда почему?..

     

      В госпитале тоже успели более-менее навести порядок, но однажды под ботинком Вальтера все-таки хрустнуло битое стекло.

     

      — Вот растяпы, должны были пропустить, — побагровела майор Джанмарко. — Луиза! София! Немедленно наведите здесь порядок! Вот, Альберто лежит в этом боксе. Даю тебе ровно минуту, не больше. Я подожду за дверью.

     

      Австрийский союзник и в самом деле был очень плох. Особенно если судить по внешнему виду. Бледный, несчастный, тяжелое хриплое дыхание. Скафандр все-таки разгерметизировался, за несколько секунд до того, как они погрузили обер-лейтенанта в американский челнок.

     

      — У нас нет времени, — просипел Альберто, — мой мундир в шкафу, внутренний карман, подкладка…

     

      Вальтер Сталлоне послушно проследовал по указанному маршруту и обнаружил полимерный жетон агента Итальянской Секретной Службы. В отличие от печально известных полимерных пистолетов, этот значок действительно не обнаруживался металло- и прочими детекторами.

     

      — Почему весь этот маскарад, капитан Граппелли?

     

      — Предатель, — прохрипел «австриец». — Я должен был усыпить бдительность предателя…

     

      — Предатель? — не понял Сталлоне. — Какой еще предатель?!

     

      — Один из старших офицеров базы — иностранный агент. Я не знаю, кто именно. Я не успел понять… Она сказала мне, что только вам можно довериться…

     

      — Она?!

     

      — Внучка, — едва слышно прошептал «Граф». — Она сказала «Via Panisperna». Найдите его и остановите. Подозреваются все. Все, кроме маршала…

     

      — Иностранный агент? Чей?!

     

      — Не… знаю… — капитан Граппелли бессильно откинулся на подушку и прикрыл глаза.

     

      — Вальтер, достаточно, — в боксе появилась Антония. — Оставь его. Не спорь, пойдем. София! Немедленно зайди к австрийскому офицеру!

     

      «Что за черт?» — Вальтер был изрядно растерян, но все-таки успел спрятать жетон в нагрудном кармане мундира. — «Мало было проблем, так еще это! Что это значит? Высокопоставленный предатель? Иностранный шпион? И при этом ни единой зацепки, и подозреваются все!»

     

      «Какого черта?! Кто этот фальшивый австриец и почему я должен ему верить?! Но он сказал пароль, который знала только Внучка…»

     

      «Подозреваются все? Почему Антония поспешила его выгнать?! Она подслушивала?! Нет, только не Антония, она не может быть предателем…»

     

      — Это было что-то важное? — непринужденно поинтересовалась майор Джанмарко. — У тебя такое расстроенное лицо…

     

      «Неужели все-таки Антония?! Нет, не верю».

     

      — Ничего особенного, — невпопад пробормотал Сталлоне, — просто я очень устал, мы тут целую гору отправили к Магомету…

     

      — Таблетки помогают? — шепотом добавила майор Джанмарко, предварительно осмотревшись и убедившись, что их никто не подслушивает.

     

      «А если все-таки она? Что за таблетки она мне подсунула?! А эти кошмары?! Что если это ее рук дело?

     

      Но как?

     

      Очень просто! Подсыпала наркотики еще на первом ужине, и так каждый раз!..»

     

      Черт побери, кому теперь верить и что делать?!

     

      «Все, кроме маршала» — успел сказать агент личной секретной службы Герцогини.

     

      Отлично! Дон Северино вне подозрений — надо срочно с ним посоветоваться!!!

     

      — Извини, я тороплюсь. Сама понимаешь, на планете черт знает что творится, — Вальтер поспешил к выходу.

     

      — Да, наломали дров, — успела сказать Антония, прежде чем входная дверь захлопнулась.

     

      «В ее голосе звучала злость или мне только показалось?» — задумался Сталлоне. Дьявол, еще один подземный толчок! Чуть сильнее предыдущего. Ну вот, лифт не работает. Неважно, тут всего три этажа, поднимусь пешком. Дверь справа от шахты лифта, полуспиральная лестница. Первый пролет, второй пролет… Проклятье, еще один толчок! На этот раз особенно сильный, Вальтер споткнулся на полному ходу и лишь чудом удержался на ногах.

     

      Примерно секунду спустя он понял, что марсотрясение здесь совершенно ни при чем, и споткнулся он по другой причине.

     

      На лестнице лежал труп.

     

      Бригадный генерал Сталлоне решил, что труп заслуживает самого пристального внимания.

     

      Солдат Итальянской Королевской Армии, судя по нашивкам — «Космическая Дивизия», судя по шевронам — унтер-офицер. Лицо обезображено до полной неузнаваемости. Стреляли в упор, из оружия очень крупного калибра. Так точно, а вот и гильза! Вот это да! Сколько здесь, девятнадцать миллиметров?! Нет, чуть меньше. Это не метрический патрон, это гильза побывала в патроннике дробовика 12-го калибра.

     

      Цельнометаллическая, тяжелая и горячая. Вальтер покопался в памяти. Вспомнил. Это специальный бесшумный патрон. Только пуля покидает ствол и направляется к цели. Пороховые газы остаются в герметичной гильзе. Вот почему выстрелов никто не слышал — и не мог слышать.

     

      Но здесь должны быть камеры наблюдения! Почему никто не поднял тревогу?!

     

      Ничего странного — добрая четверть внутренних камер вышла из строя после того, как гора Олимп отправилась к Магомету. Ремонтные бригады на них просто плюнули — внешние камеры были куда важнее.

     

      Вальтер осторожно двинулся дальше, и предчувствия его не обманули — через две лестничные площадки обнаружился второй труп. Сталлоне осторожно расстегнул кобуру и достал старую служебную «беретту». Всегда равнодушно к ней относился, держал в прикроватной тумбочке. Но после возвращения из пустыни достал, почистил, смазал правильным маслом и принялся таскать на бедре. Как будто чувствовал!

     

      Нет, не надо обманывать себя — ничего он не чувствовал и не предвидел. Просто очень глупо выглядел тогда — без оружия, под крылом разбитого марсоплана.

     

      Третий труп!!! Похоже, «австриец» слишком поздно его предупредил — таинственный предатель уже начал действовать…

     

      Вальтер вскинул пистолет, но выстрелить не успел — ствол крупнокалиберного «винчестера-1300 спейс марин» уткнулся ему прямо в лицо.

     

      — Брось пушку, гребаный макаронник, или я вышибу тебе мозги, — прошипел владелец «винчестера».

     

      --------------------

     

      * * * * *

     

      Пленитель — американский «космический котик"(1) — препроводил Вальтера в находившийся за углом спортзал. Как известно любому начинающему агрессору/диктатору/террористу, спортзалы и стадионы — идеальное место для размещения временного концлагеря. И спортзал итальянской базы «Марс-1» не стал исключением.

     

      Разбросанные по светлому и просторному залу разнообразные тренажеры должны были укреплять мышцы и мускулы (2) итальянских астронавтов, не позволяя тем расслабляться в условиях ничтожной марсианской гравитации. Но это в теории, а на практике доблестным легионерам фашистской империи и без всяких тренажеров приходилось более чем достаточно потеть в ежедневных трудах и заботах.

     

      Под охраной вооруженных до зубов американских инфильтраторов находились уже десятка два итальянцев. Сидели вдоль противоположной от входа стены, грустные и печальные. Как минимум половина — с подбитыми глазами и распухшими носами, как и должно было быть. Вальтер окинул их взглядом — все малознакомые, а то и вовсе незнакомые младшие чины. Похоже, в настоящий момент он был здесь самым высокопоставленным пленником.

     

      — Ты его хорошо обыскал, Чарли? — спросил конвоира американский лейтенант. Сталлоне сразу узнал его — этот здоровый и наглый парень присутствовал на борту челнока, подобравшего их после сражения с олимпийцами. Как его называли товариши? Брюс, кажется. Интересно, откуда взялись остальные диверсанты? Скрывались в потайном отсеке корабля? Скорей всего.

     

      — Так точно, сэр, — солдат бросил на лежак ближайшего тренажера трофейный пистолет, марсофон, магнитную карточку-ключ и офицерскую книжку.

     

      — Я требую объяснений! — Вальтер наконец-то прочистил горло и решился заговорить. — Вы находитесь на итальянской территории и…

     

      — Вернется коммандер Хеллборн, он вам все объяснит, — перебил его американский офицер.

     

      — А где он сейчас? — рискнул уточнить Сталлоне.

     

      — В туалете, — лейтенант указал на дверь в дальнем углу спортзала, откуда послышался подозрительный звон.

     

      — Что он там делает? — удивился Вальтер.

     

      — Выпускает пар. Зеркала бьет, — американец старался быть лаконичным.

     

      — Зачем?! — еще больше удивился Сталлоне.

     

      — Скажи спасибо, что не твою рожу! — хохотнул офицер. — Впрочем, у тебя еще все впереди. Подожди, сейчас он вернется…

     

      — Но это просто возмутительно! — воскликнул Вальтер. — Мало того, что вы незаконно удерживаете меня в плену, так еще и угрожаете физической расправой! Это очень, очень нехорошо с вашей стороны!

     

      — Плохой, хороший… — проворчал лейтенант Брюс. — Главное — у кого ружье!

     

      — Но это не дает вам права… — продолжил было итальянец, но вражеский диверсант не позволил ему договорить. Неуловимое мгновение — и в подбородок Вальтера снова уперся крупнокалиберный ствол:

     

      — Это BFR Ди-МАКС «Сайдуиндер» четыреста десятого калибра. Он изготовлен на заводах компании «Магнум Рисерч» в Миннеаполисе, штат Миннесота, из нержавеющей стали марки 4140, оснащен стволом длиной в семь с половиной дюймов и ортопедической рукояткой «Пачмайер». В его барабан помещается пять зарядов, и он может стрелять как револьверными патронами 45 «Лонг Кольт», так и дробовыми с трехдюймовой гильзой. Он весит четыре с половиной фунта на Земле, один и семь десятых фунта на Марсе, и свободно продается во все штатах, кроме Калифорнии, за 995 долларов и 99 центов. Это самый мощный на Марсе револьвер — он способен придать твоим мозгам вторую космическую скорость и отправить их на орбиту Юпитера. Это BFR, что означает «Самый Большой и Замечательный Револьвер», БИ-ЭФ-АР — понял, макаронник?! Ты все понял?!

     

      — Нет, — честно признался Вальтер.

     

      Губы американца задрожали от невероятной обиды, а его указательный палец задрожал на спусковом крючке. «Неужели выстрелит?» — с тоской подумал бригадный генерал и поспешил добавить:

     

      — Я понял, понял! Вы любите цитировать своих президентов! Особенно бывших!

     

      — Не только, — возразил американец.

     

      — Тогда процитируйте что-нибудь из нынешнего президента! — попросил Вальтер.

     

      — Наш нынешний президент еще не сказал свое последнее слово, — заметил собеседник.

     

      — Лейтенант Кэмпбелл, немедленно прекратите! — прозвучал в зале новый голос.

     

      — Так точно, сэр, — Брюс убрал револьвер в кобуру и отступил. — Мы еще с тобой поговорим, макаронник, — пообещал он шепотом.

     

      Коммандер Джеймс Хеллборн — мрачный, мокрый, всклокоченный и бледный — подошел поближе и опустил свой зад на тот самый тренажер, где были разложены отобранные у Вальтера вещи.

     

      — Присаживайтесь, — предложил американец. Сталлоне оглянулся и в свою очередь присел на автоматическую беговую дорожку (к счастью, выключенную).

     

      — Я требую объяснений, — немедленно завел старую песенку итальянец. — Это неспровоцированное нападение и все такое прочее. Вы хотите развязать войну, синьор Хеллборн?!

     

      — Вы ее уже фактически развязали, мистер Сталлоне, — потемнел лицом американец.

     

      — Не говорите глупостей. Если вы имеете в виду этот взрыв на нейтральной территории…

     

      — Из-за вас я застрял на этой проклятой планете и не могу отсюда выбраться! — взорвался Хеллборн. — Вы понимаете, что вы натворили?!

     

      «Я тоже не могу отсюда выбраться», — подумал Вальтер, но вслух сказал иное:

     

      — Вашими агрессивными действиями вы только ухудшили свое положение.

     

      — Тогда самое время найти из него выход, — заметил американец.

     

      — У вас ничего не выйдет! На базе почти пятьсот человек… Кстати, я не вижу здесь генерала Стоун, — в свою очередь заметил Вальтер.

     

      — Ее командный пункт находится в другом месте. Мы уже контролируем два этажа, а вслед за ними падут и остальные, — заявил коммандер Хеллборн. — Что же касается выхода — вот вы мне и поможете его найти!

     

      — Этого еще не хватало! Вам уже помогает один предатель, и этого более чем достаточно, — ответил бригадный генерал. — Черт побери… Теперь я все понял! Вы все заранее подстроили! Это вы подговорили олимпийцев атаковать нас, чтобы затем якобы явиться на помощь, и таким образом проникнуть в нашу крепость!!!

     

      — Хороший был план, — неожиданно легко согласился Хеллборн. — Мы знали, что вы готовы применить какое-то новое чудовищное оружие, но не знали когда именно и против кого. Наш агент опасался, что вы нанесете первый удар по базам другим великих держав, и таким образом начнете мировую войну… Мы не имели права рисковать и решили принять меры. Жаль, не успели вас остановить. Но еще не все потеряно!

     

      — Наши бомбы далеко отсюда, — напомнил итальянец. — В космосе. Вы можете захватить всю крепость и уничтожить гарнизон, но это никак не помешает новой бомбардировке — где мы захотим и когда захотим.

     

      — Вот именно поэтому мы и должны выбраться с Марса! — воскликнул Хеллборн. — И вы мне поможете.

     

      — Нет.

     

      — Не торопитесь с ответом, бригадир. Вальтер, Вальтер… Странное имя для итальянца. У вас в роду немцев не было?

     

      — Этого еще не хватало! — оскорбился Сталлоне. — За кого вы меня принимаете?!

     

      — А евреев? — настороженно уточнил американец.

     

      — Вы еще про негров спросите!!! Нет, негров не было, но были нормандские рыцари.

     

      -???!!! В самом деле? — удивился Хеллборн.

     

      — Ну да, нормандцы, — кивнул итальянец. — Слышали про них когда-нибудь? Или у вас в Америке и вправду все такие необразованные, как утверждает наша пропаганда?

     

      — Теперь вы пытаетесь меня оскорбить? — нахмурился американец. — Слышал, разумеется. Вильгельм Завоеватель и все такое. Так вы из англичан?

     

      — При чем здесь англичане?! Нормандцы владели Северной Францией. И примерно в те же годы, когда Вильгельм завоевал Англию, его родичи покорили Сицилию и Южную Италию. Но откуда вам об этом знать?! — воскликнул Вальтер. — Вас же интересуют только корни вашей прогнившей и упадочной англосаксонской цивилизации! Но ничего! Недалек тот день, когда здоровые силы европейского фашизма покончат с пиратским господством океанических атлантистов…

     

      — Попридержи язык, макаронник! — не выдержал крутившийся неподалеку солдат — тот самый, что схватил Вальтера на лестнице.

     

      — Заткнись, Бартолотта, — покосился в его сторону Хеллборн.

     

      — Прошу прощения, сэр, но мы таких козлов в Бруклине…

     

      — Остынь, я сказал!

     

      — Виноват.

     

      — Подумаешь, нормандцы, — снова повернулся к своему собеседнику Хеллборн, — мне тоже есть чем похвастать.

     

      — Готов поспорить, ваши предки прибыли в Америку на борту «Мэйфлауэра»? — ухмыльнулся итальянец.

     

      — Не угадали, — покачал головой Хеллборн. — Мой предок добирался в Новый Свет на борту «Золотой Лани» сэра Фрэнсиса Дрейка. Один из первых, кто поселился в Новом Альбионе. Слышали про такую колонию? Ну откуда вы могли про нее слышать…

     

      — Новый Альбион? — переспросил Сталлоне, пропустив иронию противника мимо ушей. — Где это? Виргиния?

     

      — Нет, Альта-Калифорния, — почему-то грустно вздохнул агент ЦРУ.

     

      — Все это очень интересно, но вам не кажется, что мы выбрали странную тему для разговора?! — спохватился итальянец. — Особенно в нашей непростой ситуации…

     

      — Я просто пытаюсь убить время, пока не вернется наш титанис, — с подкупающей искренностью объяснил Хеллборн.

     

      — Титанис? — не понял Вальтер. — Это еще кто?

     

      — Скоро узнаете, — пообещал американец. — Понимаете, я и не надеялся на ваше немедленное согласие сотрудничать, но решил, что это не должно помешать моим попыткам найти с вами общий язык. И мне кажется, что мы его найдем. Если бы вы только знали, сколько между нами общего!

     

      — Как бы не так! Мы совсем не похожи!..

     

      Сталлоне собирался еще что-то сказать, но в этот момент загудел отобранный у него марсофон. Сидевший рядом с марсофоном Хеллборн немедленно подобрал аппарат и посмотрел на экран:

     

      — Похоже, с вами хочет говорить некто Пасталоцци. Кто это? Ах, да, вспомнил. Молодой пилот, он был вместе с вами в пустыне. Интересно, интересно… Как вы думаете, зачем вы ему понадобились?

     

      — Откуда мне знать? — Вальтер попытался прикинуться равнодушным, но американец скорей всего не поверил ему, потому что потянулся за револьвером:

     

      — Я поставлю марсофон на громкую связь, и вы будете говорить с ним. Без фокусов и намеков на наше присутствие. Если я заподозрю какую-то хитрость…

     

      Револьвер — не такой огромный, как у лейтенанта Кэмпбелла, но достаточно зловещий и внушительный — прицелился итальянцу в переносицу.

     

      — Ради всего святого, только не перечисляйте его тактико-технические характеристики! — взмолился Вальтер. — Лучше сразу застрелите меня!

     

      — Ради всего святого, Монтрезор, — усмехнулся американец. — Отвечайте же на звонок!

     

      — Бригадир Сталлоне слушает, — неохотно произнес Вальтер.

     

      — Синьор генерал?! Это Пасталоцци! — заговорил второй пилот. — Я нашел решение, нашел! Это совсем просто! Вы меня слушаете?!

     

      Сталлоне покосился на американца, тот выразительно поиграл револьвером — «продолжай разговор!»

     

      — Продолжайте, лейтенант, я вас внимательно слушаю, — унылым тоном добавил Вальтер.

     

      — Почтовый ракетоплан! Надо всего лишь навесить на него два дополнительных блока броневой защиты — этого хватит с избытком! Единственный недостаток — перегрузки будут очень велики, до 10 Джи! Но у нас может получится!!!

     

      Хеллборн снова поиграл револьвером, и Сталлоне снова его понял:

     

      — Спасибо, Пасталоцци. Я перезвоню тебе попозже. Конец связи.

     

      — Какой способный молодой человек, — пробормотал Хеллборн. — Далеко пойдет! Если переживет грядущую ночь… Между прочим, а вот и наш титанис! Наконец-то!

     

     

     _________

     

     

     1) SEAL — Space-Earth-Asteroids-Luna, американские космические коммандос.

     2) Автор знает, что это одно и то же.

     

     — Ты?! — нельзя сказать, что Вальтер был сильно удивлен. — Но почему «титанис»?! А, понял, гора Титано плюс дурацкий американский акцент… Мерзкий предатель!

     

      — Ну-ну, — усмехнулся Карло Мартелли, — и кого именно я предал? Твою фашистскую империю? Так я ей никогда и не присягал!

     

      — Не желаю участвовать в этом разговоре, — гордо выпрямился Сталлоне. — Уверен, ты заранее придумал для себя целую кучу оправданий и отговорок.

     

      — Ты прав, как никогда! — согласился санмаринец. — Поэтому не станем понапрасну терять время. Коммандер Хеллборн, — Мартелли повернулся к американцу, — перед вами известный фашистский военный преступник, генерал Вальтер Сталлоне. Преступления его как ужасны, так и многочисленны, а вина — несомненна. Предлагаю его немедленно казнить. Готов лично привести приговор в исполнение.

     

      — Поддерживаю, — произнес знакомый голос за спиной Карло. — Расстрелять!

     

      — И ты тоже? — на этот раз Вальтер все-таки удивился. — Альберто говорил только про одного агента! Вот почему ты вместо наших кораблей вызвала американский шаттл! Изменница! Империя дала тебе гражданство и все права… Уж ты-то наверняка присягала Италии!

     

      — Нет, — отрезала Рикарда ди Милано. — Не присягала. Я всегда служила другой Империи! Рас Тафари! Рас Тафари!!!

     

      Ее глаза загорелись дьявольским огнем фанатичного безумия!

     

      — Iron — Lion — Zion! — подхватил Мартелли. — За нашу и вашу свободу!

     

      — Рикарда, как же так… — развел руками Вальтер.

     

      — Не называй меня больше этой ломбардской кличкой, фашистский пес! — вспыхнула эфиопка. — Меня зовут Ылени! Настоящую Рикарду ди Милано уже давно съели рыбы. Не стоило ей приезжать на тот греческий курорт…

     

      — Между прочим! — спохватился санмаринец. — Альберто?! Этот фальшивый австриец мне сразу не понравился… К счастью, он уже не сможет нам помешать. Как и ты. Коммандер Хеллборн, мое предложение остается в силе.

     

      — Я не думаю, что нам стоит с этим торопиться, — заметил американец.

     

      — Нам стоит торопиться, но по другой причине! — немного невпопад ответил Мартелли. — Вы слышите эти подземные толчки? Мы должны убираться отсюда — и как можно скорее!

     

      — Почему? Нам грозит серьезное марсотрясение? — уточнил Хеллборн.

     

      — Хуже! — воскликнул санмаринский шпион. — Вы знаете, где мы находимся?!

     

      — На Марсе, — нахмурился американец. — Нельзя ли обойтись без загадок и риторических вопросов?

     

      — Вы правы, — не стал спорить Мартелли. — Мы находимся на вершине вулкана. В буквальном смысле. Гора Арсия — древний потухший вулкан. Но теперь он готов проснуться! В любую минуту! Эти гранитные стены треснут, и сквозь щели потечет раскаленная лава, которая зальет все коридоры. У нас в запасе сутки максимум, а может быть и несколько часов. Теперь вы понимаете, что натворили эти сумасшедшие фашисты?! Вулкан взорвется в самое ближайшее время!!!

     

      — Откуда у вас такая уверенность? — еще больше помрачнел Хеллборн.

     

      — Я только что говорил с главным сейсмологом базы, — поведал санмаринец. — Бедняга был очень взолнован и собирался немедленно доложить маршалу! Пришлось прострелить ему голову и спрятать труп в туалете. Это позволит выиграть нам немного времени — но совсем немного!

     

      — Кто бы сомневался, — проворчал Хеллборн. — Добром это не могло кончиться… Но не исключено, что у нас есть выход.

     

      Американец коротко пересказал шайке своих агентов содержание разговора с Пасталоцци.

     

      — Действительно, способный парень, — согласился Мартелли. — Я давно наблюдаю за ним. Но… Насколько мне известно, на базе всего два почтовых — вернее сказать, курьерских ракетоплана. В каждом — двенадцать мест, два пилота и десять пассажиров. Итого, вы можете спасти 24 человека. Всего 24!

     

      — И никак нельзя запихнуть больше? — уточнил американец.

     

      — Противоперегрузочные кресла, — напомнил капитан араблетчиков.

     

      — У меня одних рейнджеров свыше 50 человек, — прошептал Хеллборн.

     

      — А мы? — подал голос Сталлоне. — Вы собиратесь бросить всх пленных на произвол судьбы?!

     

      — Заткнись, Вальтер, — санмаринец вытащил пистолет. — Мистер Хеллборн, так вы не против?..

     

      — Отставить! — воскликнул коммандер. — Мы всегда успеем его пристрелить! Какие корабли еще есть на базе?

     

      — Королевский челнок. Но он вряд ли выдержит, — заметила «Рикарда».

     

      — Мне казалось, что личный челнок принца должен быть хорошо защищен, — развел руками Хеллборн.

     

      — Броня у него мощная, но он будет слишком долго выбираться из атмосферы. При его конструкции главную ставку сделали на комфорт, а не скорость, — хохотнул Мартелли. — Тупые монархисты… Вот если бы мы могли посадить здесь крейсер…

     

      — Крейсера не могут садиться на планету, тупой предатель, — не остался в долгу Вальтер.

     

      Санмаринец тут опустил на голову Сталлоне рукоятку пистолета.

     

      — Мартелли! Я же просил!.. — воскликнул Хеллборн.

     

      — Простите, сэр, но я же его не пристрелил! Так, немного поучил хорошим манерам.

     

      — Ты еще за это ответишь, — прошипел Вальтер, потирая стремительно набухающую шишку.

     

      — Так на чем мы остановились? — задумался Карло. — Ах, да, крейсер…

     

      — Вот что, — решил Хеллборн. — Если положение настолько серьезно, как вы утверждаете, то мы попусту теряем время. Двадцать четыре места? Пусть так. Никто не мешает нам действовать по нескольким направлениям сразу. Но прежде чем мы начнем… Дамы и господа, вы не могли бы оставить нас с мистером Сталлоне наедине?

     

      Когда сообщники выполнили просьбу Хеллборна и разбрелись по дальним углам спортзала, американец снова обратился к Вальтеру:

     

      — Скажите, генерал… Вам о чем-то говорит имя Реджинальдо Беллоди?

     

      — Мой дед со стороны матери, — ответил итальянец. — Он погиб на войне, за много лет до моего рождения. Вы могли прочитать об этом в моем досье.

     

      — А Матильда Робине?

     

      — Его жена, моя бабушка. Она была родом из Французского Алжира. Зачем вы об этом спрашиваете?

     

      — Как тесен мир… — пробормотал Джеймс Хеллборн.

     

      — О чем вы? — не понял Вальтер.

     

      — Неважно. Забудьте об этом. Мистер Мартелли! Пора!

     

      * * * * *

     

      Вальтер Сталлоне, Карло Мартелли и «Рикарда ди Милано» шагали по одному из коридоров базы. Правая рука санмаринца покоилась в кармане форменных брюк на рукоятке взведенного пистолета.

     

      — Без глупостей, Вальтер, — предупредил Мартелли, когда они покидали спортзал. — Сам все понимаешь, стандартная ситуация. Дернешься не в ту сторону или позовешь на помощь — получишь пулю.

     

      — А если Карло вдруг не успеет — успею я, — добавила эфиопка.

     

      На перекрестке, где красовалась статуя бога войны с голографическим огнем, их встретил лейтенант Пасталоцци:

     

      — Я все еще раз перепроверил, синьор генерал! Все сходится! У нас получится!

     

      — Прекрасно, лейтенант, — промямлил Вальтер. — Я в вас не сомневался. Ну что ж, отправляемся в ангар. Я прикажу начать работы.

     

      Уже вчетвером они прошли по тому самому коридору, где всего несколько дней назад проходил «Альберто Граф». Но сейчас гранитные стены дрожали, пол был усыпан каменной крошкой. Итальянцы и заговорщики быстро пересекли «приемный покой», где недавно встречали принца Филиберто, после чего оказались в ангаре. Всевозможные летательные машщины были расставлены на массивных подъемниках. Несколько марсопланов — близнецов погибшего «Пегасо»; роскошный челнок принца Филиберто; два планетарных бомбардировщика «Douhet-2000»; беспилотный разведчик, спасенный от верной гибели капитаном Геллеспонти; жалкие остатки другого беспилотника (Вальтер мысленно содрогнулся); и, наконец, искомые курьерские ракетопланы.

     

      — Лейтенант, разыщите старшего техника. Можете даже сами ему приказать. А если он вздумает возражать — отправьте его ко мне.

     

      Пасталоцци кивнул и испарился. Сталлоне посмотрел ему вслед, потом перевел взгляд на очередной корабль — американский «Вагабонд», стоявший рядом с ракетопланами. Кто мог знать, что в его брюхе скрывается так много гостей!

     

      — Это ты помогла им незаметно проскользнуть на другие этажи, — Вальтер повернулся к эфиопской шпионке. — Через коммуникационный туннель, верно?

     

      Она не ответила, только криво усмехнулась. Пол под ногами снова задрожал. Похоже, покойный сейсмолог не ошибся.

     

      — Ладно, сестрица, я могу присмотреть за ним, — произнес санмаринец. — Похоже, здесь все тихо. Продолжай действовать по плану.

     

      Ылени кивнула и удалилась.

     

      — Американцы бросят тебя, — поспешно заговорил Сталлоне, как только эфиопка скрылась за углом. — Они прежде всего постараются спасти своих. Тебе конец, Карло. Тебя бросят здесь, и ты погибнешь вместе с нами. Если не пристрелят заранее, чтоб не путался под ногами.

     

      — Ты в этом уверен? — изобразил удивление Мартелли. — О темпора, о морес! Никому в наши дни нельзя доверять! Но я тебя внимательно слушаю.

     

      — Мы можем спастись, — продолжал Вальтер, — ты и я. И, быть может, еще несколько человек.

     

      — И ты преспокойно оставишь своих итальянцев на милость вулкана? — поморщился санмаринец. — Ах, да, я чуть было не забыл — нормальное решение для фашиста!

     

      — Иногда полководец должен пожертвовать своими солдатами ради общей цели! — торжественно заявил Вальтер. — А я слишком важен для Империи и поэтому не имею права погибнуть! По крайней мере, не сейчас!

     

      — А что будет со мной? — уточнил Мартелли.

     

      — Я высажу тебя на любой планете по твоему выбору, — неохотно выдавил из себя Сталлоне.

     

      — Гарантии? — уточнил капитан арбалетчиков.

     

      — Любые.

     

      — Хм. Это звучит настолько заманчиво, что я почти готов согласиться, — хитро прищурился санмаринец. — Я обещаю тщательно обдумывать твое предложение, пока ребята готовят ракетоплан к старту, — он кивнул на техников, которые под руководством Пасталоцци уже приступили к работе.

     

      — Вальтер, а я везде тебя разыскиваю!

     

      Собеседники обернулись — перед ними стоял подполковник Франческо Пива, шеф контрразведки.

     

      — Или я должен говорить — «синьор генерал»? — продолжал Пива. В его голосе прозвучала плохо скрываемая зависть.

     

      — О чем ты?! Ну какие могут быть церемонии между старыми товарищами! — развел руками Вальтер.

     

      БАНГ!

      БАНГ!

     

      — Больно, сволочь, — прошептал удивленный Мартелли и упал на пол. Франческо склонился над ним с револьвером в руке.

     

      «Он выстрелил только один раз, — отметил Сталлоне. — Второй выстрел произвел санмаринский мерзавец — прямо через карман. Похоже, он прострелил себе ногу!»

     

      Контрразведчик отобрал у поверженного предателя пистолет, передал его Вальтеру и снова выпрямился. Санмаринец был жив — но, судя по всему, тяжело ранен. Теперь он корчился на бетонном полу ангара в луже собственной крови.

     

      — Разойтись! — прикрикнул Франческо на подбежавших солдат и техников. — Продолжайте заниматься своими делами! Все в порядке, мы разоблачили изменника! Пусть кто-нибудь вызовет медиков! Он расскажет нам много инетересного, прежде чем сдохнет!

     

      — Я могу начать прямо сейчас, — прохрипел Мартелли. — Каждый год Нил разливается и делает страну плодородной. В марсианском году 668 дней. Марс имеет два спутника. Юпитер — 179 спутников. Венера спутников не имеет…

     

      — Заткнись! — контрразведчик пнул его ботинком. — Скотина, я давно за тобой следил! Ты думал, я ничего не знаю?!

     

      — У него же есть сообщники! — спохватился Сталлоне и тут же перешел на шепот — рядом с «Вагабондом» маячил американский часовой, удивленно наблюдавший за развернувшейся сценой. Конечно, этот простой солдат может быть не в курсе, что кровоточащий на полу офицер — его союзник. — Американские коммандос проникли на базу и захватили уже два этажа! И Рикарда с ними заодно! Она работает на Джамайку! (1)

     

      — Figlia di puttana! — выругался подполковник Пива. — Я никогда ей не доверял!

     

      — Вальтер, ты забыл рассказать про вулкан, — напомнил капитан арбалетчиков.

     

      — Какой еще вулкан? — не понял контрразведчик.

     

      Мгновение спустя ботинок бригадного генерала встретился с виском санмаринца.

     

      — Зачем?! — возмутился Пива. — Он ведь так много знал!

     

      — За мной был маленький должок, — поморщился Сталлоне, осторожно потрогав шишку. — Что с ним? Готов?

     

      — Жив, потерял сознание, — доложил контрразведчик.

     

      — Неважно. Франческо, срочно дай мне свой марсофон!

     

      Двенадцать мест. Второй ракетоплан его пока не интересует. Успеть бы приготовить хотя бы один! Вальтер набрал первый номер:

     

      — Эччеленца? Немедленно приходите в ангар. Поверьте мне, это срочно!

     

      — Антония? Немедленно приходи в ангар. Нет, по другой причине. Бросай все и приходи!

     

      Кто еще? Лейтенанту Пасталоцци нужен еще один пилот. А кто у нас самый лучший? Тот, кто сумел посадить подбитый «Пегасо»!

     

      — Капитан Дарданелли? Немедленно приходите в ангар!

     

      Остается много свободных мест… Еще один толчок! И еще! С ног пока не сбивает, но от этого только страшнее!

     

      — Лунардини? Бросай все и двигай в ангар! Прямо сейчас, болван! И прихвати с собой двух-трех надежных бойцов! Двух-трех, но не больше!

     

      Ладно, пока достаточно. Сталлоне повернулся к недоумевающему контрразведчику и вернул ему марсофон:

     

      — Объявляй «тихую тревогу», Франческо. Американцы и эфиопская дрянь не должны раньше времени понять, что мы их разоблачили.

     

      Пива кивнул и принялся стучать по клавишам.

     

      Маршал Биорди и прочие абоненты прибыли почти одновременно через каких-нибудь десять минут.

     

      — В чем дело? — поинтересовался первым вице-король.

     

      — Нет времени объяснять, эччеленца, — ответил Сталлоне. — Опасность настолько велика, что может потребоваться ваша немедленная эвакуация с базы.

     

      — Но… — начал было маршал. — Даже если так, ты же видел, что творится снаружи!

     

      — Похоже, мы нашли способ обмануть шторм, — Вальтер кивнул на ракетоплан. — Лейтенант, долго вам еще осталось?!

     

      — Работы на десять минут, мой генерал! — отозвался Пасталоцци. — Машина заправлена! Как только парни поставят последний блок, мы можем немедленно взлететь! Поворачивай кран! — прикрикнул он на одного из техников. — Направо, болван, направо!!!

     

      — Отлично. Дамы и господа, занимайте места в кабине, — предложил Сталлоне.

     

      — Я все еще не понимаю… — пожал плечами Биорди. — Что происходит?

     

      — Приказ Внучки, — рискнул нагло соврать Вальтер. — Доверьтесь мне, эччеленца. Ничего не спрашивайте. Я все потом объясню. Грузитесь в ракетоплан. Сохраняйте спокойствие, никто ничего не должен заподозрить. Капитан Дарданелли, уточните у Пасталоцци технические подробности. Лунардини, расставь своих людей, пусть охраняют корабль до последнего. Торопитесь!

     

      Антония Джанмарко пришла не одна — с ней явились санитары, погрузившие отключенного санмаринца на носилки, и охранники, должные сопровождать арестанта в госпиталь. Вальтер проводил их взглядом — похоже, больше ему не придется терпеть весельчака Мартелли. Ну и черт с ним. Мерзкий предатель!!! Алессандра Муссолини придет в ярость, когда узнает про санмаринскую измену — и будет просто замечательно, если она прикажет уничтожить это бандитское гнездо, отрыжку темных веков и прогнившего феодализма!

     

      — Вальтер, что случилось? — тихо спросила Антония.

     

      — Не сейчас! Быстро на корабль!!!

     

      Дьявол, не успели!!!

     

      У ворот ангара прогремели первые выстрелы. Похоже, у американцев закончились дорогие бесшумные патроны и они перешли на обычные.

     

      Сталлоне выхватил пистолет, отобранный у капитана арбалетчиков. Старый, еще довоенный гестаповский «вальтер».

     

      — Тезка, не подведи! — прошептал он.

     

      Американский часовой у челнока, еще только поднимавший свой дробовик, рухнул с простреленной головой.

     

      — Солдаты! — закричал бригадный генерал. — К оружию!!! Смерть американским собакам!!!

     

      — Смерть фашистам!!! — прогремело в ответ.

     

      Разумеется, не все техники в ангаре были вооружены. В ход пошли краскометы, сварочные аппараты, огнетушители и пневматические заклепочные пистолеты. Это позволило несколько охладить пыл атакующих американцев.

     

      «Тупые янки, им следовало начать с ангара, а не спортзала! — подумал Вальтер, нажимая на спусковой крючок. — Впрочем, все понятно. Агрессор в ангаре — и вся крепость поднимается по тревоге. Они не хотели раньше времени привлекать наше внимание. А теперь им требуется корабль — и срочно!

     

      Как и нам!»

     

      — Продолжайте работать! Мы вас прикроем! — крикнул Сталлоне, повернувшись к техникам под командой Пасталоцци.

     

      Последний патрон, затвор открылся, пистолет опустел. Вальтер отбросил своего тезку и оглянулся по сторонам.

     

      — Держи! — Лунардини протянул ему тяжелый угловатый пистолет. Сталлоне машинально прочитал надпись на затворе — «Глок 238». Дослал патрон, тщательно прицелился в ближайшего «космического котика» и нажал на спуск. Похоже, попал, потому что голова американца буквально испарилась в яркой вспышке; на пол тяжело рухнул обезглавленный труп.

     

      — Атомный пистолет! — пояснил Лунардини. — Урановые пули! Новинка от австрийских товарищей!

     

      «Хочу «Глок-239», — подумал едва не оглохший и чудом не ослепший Вальтер. — И пули из плутония!!!»

     

      Но в этот раз хватило и урановых. Потеряв не менее десятка человек, американцы временно отступили, и теперь вяло постреливали, засев у склада запчастей в дальнем конце ангара.

     

      — Готово! — устало доложил Пасталоцци. — Можем лететь!

     

      — Все на борт! Франческо, Лунардини… сержант Баста, и вы здесь? — «Чертов алабанец!» — Скорее, поднимайтесь!

     

      Вальтер заглянул в пассажирский отсек, пересчитал свободные места. Оглянулся на растерянных техников, толпившихся рядом с ракетопланом. Кажется, они все поняли. А вот и еще один толчок!

     

      — Ты, ты и ты — в кабину!

     

      Счастливчики поспешили выполнить приказ.

     

      — Остальные — освободить площадку! Немедленно!

     

      — Но, господин генерал… — заговорил один из работников.

     

      Вальтер тут же снес ему голову из атомного пистолета.

     

      — Вон, я сказал! Пошли прочь!!!

     

      Уцелевшие техники бросились наутек.

     

      — Капитан Дарданелли, принимайте командование! Заберите нас отсюда!!!

     

      — Аварийный взлет? — уточнил первый пилот.

     

      — Совершенно верно!

     

      В обычных условиях старт ракетоплана — дело долгое и скучное. Получить разрешение от ЦУПа, обратный отсчет минут на десять, чертова дюжина подтверждений, тройная проверка систем… Но только не сейчас! Корабль заметно трясло — а ведь никто еще не включал двигатель!!!

     

      — Командование принял. Всем пристегнуться! Откинуться назад! Задраиваю люки! Второй пилот, аварийная проверка систем!

     

      — Есть проверка систем!

     

      — Прямое подключение…

     

      «Если сучка Рикарда успела заблокировать внутреннюю сеть — нам конец, — похолодел Вальтер. — Капитан не сможет со своего пульта включить подъемник или открыть внешние шлюзы…»

     

      — Su linea!!! — радостно воскликнул первый пилот. — На линии!!!

     

      «Не успела!!!»

     

      — Закрываю подъемник! Поднимаюсь наверх!

     

      «Наверх» — на внешнюю стартовую площадку. Только бы подъемник не заклинило! За бортом трясет на три балла минимум, всякое может случиться!

     

      — Герметичность — норма! Давление — норма! Запасы кислорода — норма! Связь… — Пасталоцци оборвал себя на полуслове. Вовремя вспомнил, что при аварийном старте связь не имеет значения. — Запасы топлива — норма!

     

      — Корабль наверху! Закрываю нижнюю платформу!

     

      — Платформа закрыта!

     

      — Открываю внешний шлюз! Первая панель! Вторая панель!

     

      Со своего места Вальтер не мог ничего видеть, но он представил себе это — «аэродинамическая труба с абразивным порошком» — и почему-то закрыл глаза.

     

      — Шлюз открыт!

     

      — Зажигание!

     

      ВЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖИУУУУУУУУУУУ!!! — взревел двигатель ракетоплана.

     

      — Чистый факел!!!

     

      — Пять — пять — пять!!!

     

      — Принял!!!

     

      — Пять — четыре — три — два — один — ПОШЕЛ!!!

     Промежуток между стартом и выходом на орбиту Вальтер Сталлоне запомнил плохо. Вернее сказать, не запомнил вообще. Когда он открыл глаза, ракетоплан уже парил в невесомости. Основной двигатель был выключен. Одного из техников вырвало, и теперь его завтрак, частично переваренный, медленно, но уверенно расплывался по пассажирскому отсеку.

     

      Зрелище было не самое приятное, но самое неприятное итальянцам еще только предстояло увидеть.

     

      — Сбрасываю броню, — объявил капитан Дарданелли. — Все равно от нее немного осталось, — добавил он вопреки всем уставам.

     

      Как по левому, так и по правому борту обнажились иллюминаторы. Пассажиры машинально прильнули к ним, но сперва не увидели ничего интересного, кроме чернозвездного неба и разлетающихся обломков навесной брони.

     

      — Поворачиваю корабль, — продолжил первый пилот. — Смотрите налево!

     

      Теперь половину неба занимал ядовито-красный диск Марса. Особенно красный и особенно ядовитый. Складывалось впечатление, что это не Марс, а какой-то маленький Юпитер, в атмосфере которого правят бал непрерывные многовековые штормы.

     

      — Маленький Юпитер, — повторил Вальтер вслух. — А вот и Большое Красное Пятно! Смотрите, чуть выше экватора!

     

      — Это Арсия, — заметил капитан. — Арсия — или то, что от нее осталось.

     

      Они успели. Вулкан все-таки пробудился. Санмаринец (покойный?) не соврал. Интересно, какова была мощность взрыва, если ему удалось на какое-то время разогнать пылевые облака, укутавшие всю планету?!

     

      — Кто-нибудь кроме нас спасся? — поспешил уточнить маршал Биорди.

     

      — Не могу знать, эччеленца, — ответил Дарданелли. — Я не заметил других кораблей, покинувших Арсию. Жду ваших инструкций. Куда прикажете направляться?

     

      — На «Беллону», куда же еще, — вздохнул вице-король.

     

      Карло Мартелли лукавил, когда говорил, что Марс имеет всего два спутника. «Беллона» была третьим по величине спутником Бога Войны, орбитальной космической крепостью Итальянской Империи. Искусственным спутником — быть может поэтому санмаринец не счел нужным ее упомянуть.

     

      Крепость была построена по старой доброй схеме — центральное ядро и внешнее колесо, которое постоянно вращалось, и где царила искусственная гравитация в 1 Джи. В ядре находился главный энергетический реактор, на колесе — жилые помещения, орудийные галереи и корабельные причалы. И среди прочих крейсеров и линкоров в настоящее время к «Беллоне» были пристыкованы «Императоре Каракалла» и «Клаудио иль Готико».

     

      С точки зрения юрисдикции, «Беллона» относилась к итальянскому вице-королевству Фобос — хотя сам Фобос принадлежал британцам, а Деймос и вовсе нигерийцам. Но такие тонкости никого не волновали.

     

      Короткий обмен радиосигналами — приближение — стыковка — и вот они на борту «Беллоны». Беглецов встречал лично маршал Фабиани, вице-король Фобоса — круглый и толстый человечек, слишком много времени проводящий в невесомости:

     

      — Мы до сих пор не получили достоверную информацию, — сказал правитель «Беллоны». — Приходилось черпать из отрывочных радиоперехватов. Это ужасно, это просто ужасно!

     

      — Действительно, — согласился Биорди. — Простите, друг мой, мои люди измотаны, да и я сам…

     

      — Конечно, конечно! — заторопился вице-король Фобоса. — Вас поселят в самых лучших каютах! О делах поговорим потом.

     

      Вальтер добрался до предоставленной каюты (генеральский «люкс»), упал на койку даже не раздеваясь и тут же отключился.

     

      Минут через двести он вскочил как ошпаренный, едва не разбив себе голову о низкий потолок.

     

      Опять этот проклятый сон! Да что же это такое?! Он был уверен, что стоит ему покинуть Марс, как все немедленно придет в норму!!! Марс… Вальтер посмотрел в иллюминатор. Проклятая планета все еще была рядом. Каких-нибудь сорок тысяч километров. Он удалился недостаточно далеко. У него есть все полномочия — надо срочно конфисковать любой корабль и лететь на Меркурий! Как можно дальше от Марса!

     

      В дверь позвонили. «Какой дурацкий звоночек, — подумал Сталлоне, поднимаясь с кровати. — Как будто мы в пролетарском квартале Неаполя. Там такие любят. Скупили, небось, по дешевке, на мелкой фабрике, да еще за взятку. Даже Бальбо не сумел победить нашу коррупцию…»

     

      На пороге стояли четверо с карабинами, в черных комбинезонах и плексиглазовых масках.

     

      — Генерал Вальтер Сталлоне?

     

      — Так точно.

     

      — Полевая жандармерия. Вы арестованы. Следуйте за нами.

     

      * * * * *

     

      Трибунал заседал в одном из отсеков рядом с центральным ядром. Здесь снова господствовала невесомость, поэтому в пути пришлось сделать остановку и облачиться в магнитные ботинки.

     

      Одна из стен отсека была прозрачна — тройное панорамное бронестекло. За «окном» находилась просторная платформа-"балкон», ничем не огражденная. Скорей всего, недостроенный причал.

     

      Когда Вальтера ввели в отсек, заседание было уже в самом разгаре. Председатель, совсем молодой подполковник жандармерии, допрашивал маршала Биорди:

     

      — Вы утверждаете, что получили приказ премьер-министра покинуть базу?

     

      — Совершенно верно. Вот, этот офицер его передал, — кивнул вице-король на подошедшего Вальтера, которому почему-то стало нехорошо.

     

      — С ним мы еще разберемся, — председатель бросил короткий взгляд на Сталлоне и вернулся к маршалу. — У вас имеется письменная копия приказа или видеозапись? Нет? Так я и знал. Впрочем, это был изначально пустой разговор. Премьер-министр не могла отдать приказ об отступлении. Потому что итальянцы никогда не отступают! Дело мне представляется настолько ясным, что я не вижу смысла продолжать. Ваше мнение, коллега? — подполковник повернулся к майору, сидевшему по правую руку от него.

     

      — Оставил доверенную крепость на милость врага, покинул свои войска, оставил без защиты итальянскую территорию, потерял воинские знамена и оружие, — торопливо перечислил майор. — Безусловно виновен.

     

      — Ваше мнение, капитан? — слева от председателя сидела девушка, ровесница «Рикарды». Бледная, остроносая, очкастая и совсем некрасивая.

     

      — Виновен, — лениво протянула девица.

     

      — Согласен, — кивнул подполковник. — Расстрелять!

     

      — Как?! — изумился Биорди. — Что?! Вы не имеете права!!!

     

      — Увести его, — отмахнулся подполковник.

     

      — Постойте, — заговорил Вальтер, — вы не отдаете себе…

     

      Его немедленно угостили прикладом, и дальнейшие события Сталлоне наблюдал в каком-то полусне.

     

      Карабинеры знали свои дело туго. На маршала нахлобучили дыхательную маску и потащили к шлюзу. В такой маске человек может протянуть в вакууме несколько минут — без шлема, перчаток, утепленного скафандра и прочего защитного снаряжения. Несколько минут — вполне достаточно. Кроме того, черная резиновая маска непрозрачна и потому одновременно исполняет роль классической повязки на глаза.

     

      Марсианского вице-короля вытащили на платформу и поставили у самого края. Жандармы выстроились напротив и вскинули винтовки. Офицер взмахнул бутафорской пластмассовой шпагой, из ружейных дул вырвались вспышки.

     

      Маршал Биорди так и остался стоять на краю платформы, только странно покосился. Один из подошедших солдат наклонился и расстегнул магнитные ботинки казненного.

     

      «Как странно, — отстраненно подумал Вальтер. — В прежние времена, прежде чем избавиться от покойников, к их ногам привязывали тяжелый груз. Сейчас — совсем наоборот».

     

      Офицер поднял револьвер и выстрелил в голову маршала. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы придать трупу необходимое дополнительное ускорение, и мертвое тело медленно уплыло в космическую пустоту.

     

      — Следующий! — лениво зевнул жандармский подполковник.

     

      Капитана Дарданелли, лейтенанта Пасталоцци, Антонию Джанмарко, Франческо Пива, Лунардини, сержанта Басту и остальных солдат и техников расстреляли одного за другим после короткого допроса. Молодые солдаты плакали.

     

      — Лучше бы я остался на Марсе! — успел воскликнуть один из них

     

      Лунардини пытался сопротивляться, но его оглушили прикладом и выволокли наружу вообще без маски. Не исключено, что он умер раньше, прежде чем в него выстрелили.

     

      В конце концов Вальтер остался один.

     

      — Кто тут у нас? Бригадный генерал Сталлоне, специальный военный советник… что за бред? Неважно. Бежал одним из первых. Виновен. Расстрелять!

     

      — Подполковник! — изо всех сил крикнул Вальтер. — Немедленно прекратите! Герцогиня вам не простит! Вы не знаете, с кем имеете дело!

     

      — С ничтожным дезертиром, — снова отмахнулся жандарм.

     

      — Вы действительно не понимаете…

     

      — Боюсь, это вы не понимаете! — повысил голос офицер. — Синьор Сталлоне, мы — Королевская военная полиция. Королевская, — с нажимом повторил жандарм. — Вы так торопились покинуть Марс, что бросили на произвол судьбы не только крепость, но и принца Пьемонтского и Венецианского, будущего короля Италии, Албании, Хорватии и императора Эфиопии.

     

      «Жалко, что мы не республиканцы», — подумал Вальтер. Вот оно что. Действительно, они совсем забыли про Филиберто! Вот почему жандармы так торопятся и совершенно ничего не боятся…

     

      — Скорей всего, принц погиб, — продолжал председатель. — Не думаю, что герцогиня Алессандра могла отдать вам такой приказ. Больше того, у меня сложилось впечатление, что вы хотите ее оклеветать. А все эти ваши пустые угрозы, «герцогиня не простит» и прочее — не более, чем попытка потянуть время и оттянуть ваш жалкий конец. Достаточно. Лейтенант, не копайтесь. Кончайте поскорее, мы опаздываем…

     

      «…на обед», — мысленно завершил фразу Вальтер, в то время как на него надевали дыхательную маску. Зашипели и загудели дверцы шлюза. «Балкон» находился на «ночной стороне» «Беллоны», за бортом — минус двести семьдесят три градуса. Опытные космонавты, потерявшие в космосе часть снаряжения — будь то перчатку или ботинок — и при этом сумевшие уцелеть, рассказывали, что еще некоторое время ты не чувствуешь холод. Как бы не так! Вальтер почувствовал его сразу. Обнаженными пальцами, мокрыми волосами на затылке, открытыми ушами. Но возможно, это был не космический мороз. Нечто другое. Скорей всего, могильный хлад.

     

      Еще он почувствовал, что карабинеры оставили его в покое, и теперь он стоит на краю бездны, удерживаемый только магнитными ботинками.

     

      Дешевая резиновая маска внезапно треснула, и прежде чем у него замерзли глаза, Вальтер Сталлоне успел увидеть, как винтовки полыхнули огнем.

     

      Потом к нему подошел офицер и выстрелил из револьвера в голову, но этого Вальтер уже не почувствовал.

     Два грандиозных космических корабля встретились в нейтральном пространстве, где-то между Марсом и Землей. Уравняли скорости относительно друг друга и принялись сближаться — нос к носу.

     

      — Стыковка через двенадцать минут! — объявил капитан Скипарелли, первый пилот итальянского флагмана «Марко Фурио Камилло», сидевший за пультом управления и непрерывно щелкавший рычажками и кнопками. — Inglesi(1) вызывают нас. Прикажете открыть канал, синьора адмирал?

     

      — Si, naturalmente(2), — кивнула Алессандра Муссолини, облаченная в парадный черно-золотой мундир Regia Spazionautica Italiana(3) и восседавшая на тронообразном кресле за спиной капитана. Это был боевой поход, поэтому к ней обращались по званию. Будь дело на Земле, ее бы называли «синьора маршал». На море — снова «синьора адмирал», но уже другого флота.

     

      Громаду британского авианосца (4) «Дарк Ройал», занимавшую добрую половину обзорного экрана, сменило другое изображение. Дама средних лет в строгом сером костюме — ничего общего с роскошным мундиром Герцогини.

     

      «Она на целых десять лет младше меня, — подумала Внучка, — а так ужасно выглядит! L'onere del potere(5), что ты делаешь с людьми! Ну, ничего страшного, дорогая, скоро я освобожу тебя от этой тяжкой ноши, ха-ха-ха!»

     

      — Приветствую вас, миледи протектор, — вежливо кивнула Алессандра.

     

      — Добрый день, госпожа премьер-министр, — отвечала Лена Хеди, премьер-министр Великобритании, леди-протектор Содружества и канцлер герцогства Винчестер. — Рада видеть вас в добром здравии.

     

      — Аналогично, — опустилась до бессовестного лицемерия Внучка. — А уж как я рада находиться в добром здравии!

     

      — Не ожидала от вас другого ответа, — поморщилась леди-протектор. — Но мы ведь не для этого здесь собрались?

     

      «Для чего «для этого»?» — собиралась было спросить Герцогиня, но вовремя прикусила язык. «Негодяйка, она хочет меня запутать и тем самым выбить почву из-под ног! Ничего не выйдет, mia cara(6)!»

     

      — Разумеется, нет, — продолжала Алессандра. — Мы встречаемся в стыковочной галерее через?..

     

      — Стыковка через девять минут, — поспешно доложил итальянский капитан.

     

      — Значит, встречаемся через четверть часа, — кивнула Герцогиня. — И продолжим разговор — но уже о других высоких материях.

     

      — Да будет так, — кивнула в ответ Железная Лена.

     

      Высокие вожди своих народов еще раз обменялись приветственными жестами, после чего на панорамный экран вернулся «Дарк Ройал».

     

      — Четверть часа, — повторила шепотом адмирал Муссолини. Бросила взгляд на британский корабль. — Здоровый ублюдок. Как называется эта модель?

     

      — «Империал Стар Дестройер», — пояснил итальянский капитан. — Только что с верфей Джорджа Лукаса.

     

      — А что у нас тут? — дучесса уставилась на экран радара, полюбовалась на кластеры мерцающих точек и хитросплетения разноцветных линий.

     

      — Тут — еще два британских крейсера, — показал капитан «Марко Фурио Камилло». — Прячутся за астероидом, но мы их видим. Прикрывают встречу. Не доверяют нам.

     

      — Правильно делают, — ухмыльнулась герцогиня Алессандра.

     

      — А вот здесь — два советских линкора. Скорей всего, «Красный Смерш» и «Молотович Совьет». Делают вид, что случайно пролетают мимо.

     

      — Пусть так, они нам не помешают, — равнодушно зевнула синьора адмирал. — Какие наши корабли стоят в засаде?

     

      — «Марко Клаудио Марчелло» и «Марко Валерио Корво», — доложил Скипарелли.

     

      — Превосходно. Полный рукав козырных тузов! — не удержалась от банального замечания владычица Итальянской империи.

     

      «Как такое может быть? Разве козырный туз не должен быть один?» — подумал капитан Скипарелли, но счел за благо промолчать, и более ничего не прибавил к вышесказанному.

     

      * * * * *

     

      Лена Хеди отвернулась от погасшего экрана и окинула взглядом капитанский мостик «Дарк Ройала»:

     

      — Леди и джентельмены! Помните, это мирные переговоры на нейтральной территории, но вы и ваши люди должны быть готовы ко всему. Потому что фашисты способны на все. Пусть даже Муссолини согласилась явиться на наш корабль всего с парой телохранителей. Пытается продемонстрировать мирные намерения и показать, что доверяет нам. Но мы ей доверять не обязаны! Особенно после всего, что они натворили на Марсе!

     

      — Мы готовы, миледи протектор, — один за другим отвечали ее офицеры.

     

      — Прекрасно. Я в вас и не сомневалась. Возвращайтесь на свои места. Агент Крейг? — Железная Лена повернулась к начальнику своих телохранителей.

     

      — Все в порядке, миледи, мы можем выдвигаться.

     

      Леди-протектор молча кивнула и направилась к выходу. Агенты секретной службы следовали за ней по пятам.

     

      Где-то на полпути они услышали прокатившийся по всем отсекам лязг швартовочных механизмов и ощутили едва заметное содрогание звездолета. Корабли состыковались.

     

      Британский авианосец своим внешним видом очень сильно напоминал старый добрый «Спейс Шаттл» — но увеличенный в несколько раз. Итальянский флагман, в свою очередь, удивительно походил на доисторический дирижабль-цеппелин, неведомыми путями перенесенный в космос. Строго говоря, это и был «Цеппелин», модель К-97. Потому что по итогам Потсдамской конференции все оборудование и даже работники дирижаблестроительной компании «Цеппелин-Штаакен АГ» были конфискованы победоносными итальянцами, в числе прочих репараций и контрибуций от уничтоженного Рейха. 65 лет спустя завод «Чипполино д’Италия"(7) строил уже не дирижабли, а космические корабли. Но дизайнеры компании по-прежнему хранили верность старым традициям!

     

      Теперь сосиска «Цеппелина» упиралась прямо в нос «Дарк Ройала». Ну, почти упиралась. Два корабля разделял 10-метровый цилиндрический туннель из полупрозрачного бронепластика.

     

      У люка, ведущего в стыковочный туннель, канцлера и ее телохранителей ожидали несколько астряков (8) и почетный караул космических пехотинцев. Дежурный офицер проверил показания приборов и удовлетворенно кивнул:

     

      — Давление, температура — все в норме. Можно открывать. Я могу продолжать, миледи?

     

      Мисс Хеди кивнула. Офицер принялся щелкать рычажками и вращать запирающие «штурвалы». Тяжелый бронированный люк пополз в сторону. Агент Крейг нырнул в открывшийся проход. Едва он успел это сделать, как на противоположном конце стыковочного туннеля открылся другой люк и появился его старый знакомый, майор Петаччи (9), итальянский коллега по профессии.

     

      — Мой дорогой друг! — ухитрился распахнуть объятия итальянец. — Как в старые добрые времена! Я вижу, что вы по-прежнему нам не доверяете! Напрасно, напрасно!

     

      Агент Крейг ничего не успел ответить, потому что майор Петаччи отвернулся и заглянул в люк своего корабля:

     

      — Va bene, Ducessa, qui in modo sicuro! (10)

     

      После чего итальянский офицер посторонился, и в туннель величественно влетела Алессандра Муссолини. За ней следовали еще два телохранителя.

     

      — Мистер Крейг, если не ошибаюсь? — проворковала она. — Но почему я не вижу мою дорогую Лену?

     

      — Добро пожаловать на, госпожа премьер-министр! — поспешно отозвался агент Крэйг. — Прошу следовать за мной!

     

      «Следовать» было всего ничего, уже через минуту Герцогиня оказалась на борту британского звездолета.

     

      Royal Space Marines(11) взяли ружья на караул. Старшина незаметно щелкнул тумблером. Динамики заиграли «Giovinezza"(12).

     

      — Какие красивые солдатики, — прошептала восхищенная Алессандра, любуясь более-менее стройными рядами почетного караула. Космопехи в красно-белых парадных мундирах были прикованы к палубе магнитными ботинками, но замереть по стойке «смирно» им все равно не удавалось — проклятая невесомость. Тела солдат едва заметно (но все-таки заметно) колебались. — У меня таких нет. Впрочем, ничего страшного. Могущество подлинной галактической империи зиждется на Солнцах и Звездолетах, а пехота — это бластерное мясо!

     

      Лена Хеди не сумела придумать остроумный ответ, поэтому нахмурилась и промолчала.

     

      — Мамма миа! — воскликнула Герцогиня, когда смолкла последняя нота уже британского государственного гимна. — Миледи протектор, наконец-то! А я уже и не надеялась! Полагаю, теперь мы можем распустить своих телохранителей и спокойно поговорить по душам?

     

      — Да, разумеется, — сдержанно кивнула Лена Хеди, цепляясь за поручни. «Итальянская хамка!» — Прошу вас!

     

      Еще через несколько минут они оказались в просторной шарообразной каюте где-то в самом сердце английского корабля.

     

      — Агент Крейг, вы и ваши люди свободны, — сказала госпожа канцлер.

     

      — Слушаюсь, миледи.

     

      — Майор Петаччи, вы тоже, — добавила чертова макаронница таким ехидным и высокомерным тоном, что у стороннего наблюдателя могло запросто сложиться превратное впечатление, вроде: «Я здесь самая главная, и британские агенты тоже ушли по моему приказу».

     

      Стальной люк захлопнулся, и владычицы двух космических империй остались наедине. Лена Хеди благовоспитанно пристегнулась в одном из дюжины кресел, что опоясывали «экватор» шарообразной каюты. Алессандра Муссолини немедленно нырнула «вниз», к условному «полу», и заглянула в огромный, диаметром метра в три, телеиллюминатор.

     

      — По-моему, это Земля, — заявила она минуту спустя, ткнув пальцем в одну из звездочек. — Вот это я понимаю, riunione ad alto livello(13)! Так на чем мы остановились?

     

      — Ваше чудовищное преступление на Марсе… — начала было Железная Лена.

     

      — Mia cara, ну в самом деле, мы же не на митинге! — сморщила носик Герцогиня, продолжая любоваться звездными пейзажами. — Конечно, мы охотно выплатим компенсации за причиненный ущерб, пенсии семьям погибших и обязуемся не применять это оружие первыми! Но вы должны понимать, что новая историческая реальность, которая сложилась по итогам Олимпийского Взрыва, диктует нам…

     

      — Мы не на митинге, синьора, — тон, которым Лена Хеди произносила эти слова, можно было дистиллировать и сдать в аптеку вместо змеиного яда.

     

      — Туше! — расхохоталась Алессандра и наконец-то оторвалась от иллюминатора. Сделала сальто в воздухе, вцепилась в ближайший поручень. — Один-один… в мою пользу!

     

      «Что за нелепость! «Один-один» — это ничья!» — возмутилась госпожа канцлер герцогства Винчестер, но устояла перед соблазном увести разговор в сторону.

     

      — Я вас внимательно слушаю, — с трудом выдавила из себя Железная Лена. Какой позор! Хорошо, что их сейчас никто не слышит — а мемуарам итальянской мерзавки все равно веры не будет.

     

      — Вы и ваши союзники покидают Марс, — начала Герцогиня. — Все равно он теперь бесполезен.

     

      — Вы прекращаете поддержку ирландских террористов, — немедленно отозвалась леди-протектор.

     

      — Как вы можете! — притворно возмутилась Алессандра. — Эти смелые и решительные борцы за свободу…

     

      -…и немедленно распускаете так называемое «правительство Ирландской социальной республиики», — продолжала англичанка.

     

      — Никогда! — решительно отрезала Внучка Фашизма. — Лучше я вышлю их за границу. Куда-нибудь в Африку, например.

     

      — Венера переходит в зону влиияния Британской Империи, — добавила Железная Хеди.

     

      — Это еще зачем? — снова возмутилась итальянка. — Там же ничего интересного! Кроме того, мы не можем допустить появление нового форпоста враждебной державы в столь опасной близости от нашего Меркурия!

     

      — Ах, так мы враги? — не замедлила уточнить леди-протектор.

     

      — Ты сказала! — в очередной раз расхохоталась Герцогиня. «Что у нее там? Неужели все-таки силикон?» — отстраненно подумала леди-протектор, бросив короткий взгляд на колыхающийся мундир соперницы.

     

      — Венера не может и далее оставаться нейтральной, — заметила Железная Лена. — Выбирайте. Или мы, или американцы, или русские.

     

      — Или китайцы, или французы! — подхватила дучесса. — Или швейцарцы? Или австрийцы?! Что вы скажете на это? Бедняга Арнальдо будет так рад получить собственную планетку!

     

      — Не могу с вами не согласится, — неожиданно закивала англичанка. — Мы всегда считали, что Австрийская Республика заслуживает гораздо более достойного представительства в космосе. Но Венера? Помилуйте, это слишком. Церера, Паллада — что-нибудь вроде этого.

     

      Алессандра ответила не сразу. Вернее сказать, она вообще не ответила. Почему-то поднесла к глазам запястье левой руки вместе с титановым браслетом наручных часов. Снова посмотрела в иллюминатор. Затем решительно оттолкнулась от поручня и подлетела к собеседнице.

     

      — Если хотите отколоть от нас Австрию — предложите Арнальдо кусок пожирнее. Уран или Нептун, — сказала Герцогиня каким-то чужим и неестественным голосом. — Вряд ли он решит предать нас из-за такой мелочи как Паллада.

     

      ???!!!

     

      Леди-протектор похолодела.

     

      Это же не ее голос!

     

      Это НЕ Алессандра Муссолини!

     

      Это вообще парень! Переодетый и тщательно загримированный двойник!!!

     

      Из рукава итальянского диверсанта тем временем выпрыгнул миниатюрный пистомат (14) 25-го калибра. Холодное дуло уперлось в подбородок побледневшей англичанки.

     

      — Какая ты хорошенькая, — промурлыкал «Муссолини», приближаясь вплотную. — В другом месте мы бы смогли приятно провести другое время… Но не сейчас. Сейчас нас ждут великие дела!!!

     

     _________

     

      1) Англичане (итал).

     

      2) Да, разумеется (итал.)

     

      3) Королевская Итальянская Космонавтика.

     

      4) В оригинале — Death Carrier, но дословный перевод был запрещен советской военной цензурой.

     

      5) Бремя власти (итал.)

     

      6) Моя дорогая (итал.)

     

      7) «Итальянский Цеппелин» (итал.)

     

      8) Море — моряк. Astra (звезда) — астряк. По-моему так!

     

      9) Родственник Доминетты Петаччи, скорей всего — сын или племянник. К печально известной Кларе Петаччи не имеет никакого отношения.

     

      10) Все в порядке, дучесса, здесь безопасно! (итал.)

     

      11) Королевская Космическая Пехота.

     

      12) Гимн итальянских фашистов.

     

      13) Встреча на высшем уровне (итал.)

     

      14) Пистолет-автомат (новорус.)

     — Нам просто повезло, — скромно заметил генерал Вангерманн.

     

      В глубине души канцлер был совершенно согласен со своим верным офицером, но вслух заявил иное:

     

      — Везение? Нет! Это судьба! Сама судьба указала нам путь к новым горизонтам величия!

     

      — Jawohl, mein Fuhrer! — поспешно рявкнул Вангерманн.

     

      — Извините, не расслышал, — нахмурился Арнальдо Негронегро.

     

      — Jawohl, Herr Kanzler! — столь же поспешно поправился Вангерманн.

     

      Дукс австрофашизма нахмурился еще больше.

     

      Ему неоднократно доносили о странных настроениях, набиравших силу в армии и космическом флоте. Он решительно не был в восторге от этих настроений. Но пребывание на столь высоком посту по умолчанию не подразумевало восторга. Ибо.

     

      Без малого четверть века стоял он у руля и железной рукой вел непотопляемый корабль Австрии в… короче говоря, куда-то он его вел. Маленькую Австрию со всех сторон окружали могущественные враги и назойливые друзья, но канцлер успешно лавировал — и все такое прочее. У него не было другого выхода, но имелся богатый опыт.

     

      Биография будущего вождя альпийского минирейха не отличалась оригинальностью. Бедное и голодное детство в эпоху ползучей итализации (тупой чиновник даже не смог правильно перевести его фамилию!), католическая школа, служба в армии, танковые гонки вдоль границ того или иного враждебного блока, далее везде. К счастью, на него обратил внимание тогда еще могущественный Скорцени, после чего карьера молодого офицера стремительно пошла вверх. Вплоть до того самого парада, на котором совсем юная Саша Муссолини спросила:

     

      — Кто этот красивый румын?

     

      Казалось, дальше некуда, но он ухитрился прыгнуть выше головы — и вот он здесь, на борту австрийского флагмана «Виннету Уроборос», в глубоком космосе, направляется в неизвестность и бесконечность… Или что-то в этом роде.

     

      — Итак, сама судьба. Ведь это был рутинный разведывательный вылет, не правда ли? — уточнил Негронегро.

     

      — Больше того — учебный, — поведал Вангерманн.

     

      — Почему никто не сумел обнаружить его раньше?

     

      — Считалось, что так близко к Солнцу ни одно небесное тело не может удержаться на постоянной орбите, — объяснил Вангерманн. — Кроме того, любые гравитационные возмущения, вызываемые Вулканом, софершенно терялись на фоне Солнца, а его вулканическую деятельность — простите за каламбур — принимали за протуберанцы и прочую солнечную активность. Далее, орбита Вулкана почти перпендикулярна плоскости эклиптики. В афелии Вулкан зависает на северным или южным полюсом Солнца соответственно. Мы предполагаем, что его первоначальная орбита лежала в плоскости эклиптики, но неведомая космическая катастрофа — скорей всего, столкновение с астероидом — изменила положение вещей. Есть и другие причины…

     

      — Неважно, потом, — недовольно отмахнулся канцлер. — Но почему «Вулкан»? Что за бедная фантазия! Это в честь кого — в честь ушастого коммандера Спока? У кого из наших офицеров случился приступ низкопоклонничества перед массовой культурой англосаксонских декадентов?!

     

      — Простите, герр канцлер, — покраснел генерал, — но если у кого и была бедная фантазия, так это у французского астронома Леверье, предсказавшего открытие интрамеркуриальной планеты еще в XIX веке. Мы просто воспользовались традиционным именем…

     

      — Тем хуже, — нахмурился вождь австрофашизма, — этот лягушатник не имеет права нам диктовать… Придумаем другое имя. Истинно австрийское, арийское, или хотя бы фашистское.

     

      — Эээ… Терминатор? — предложил Вангерманн.

     

      — Астрономическая граница между светом и тьмой? — задумался Арнальдо Негронегро. — Хм, в этом что-то есть. Генерал, да вы романтик! Но, надеюсь, вы не страдаете излишней сентиментальностью? Сентиментальность — удел упадочных северных германцев, покорно лежащих под пятой советско-американских оккупантов! Навязанное победителями рабское настроение! Идеология розовых соплей, недостойная нас, железногрудых гигантов-австразийцев, застывших подобно ледяной альпийской стене на пути красно-звездно-полосатых варваров!!!

     

      «Если он снова скажет «мой фюрер», я прикажу немедленно его арестовать», — подумал диктатор.

     

      Но генерал Вангерманн не допустил подобной ошибки, пусть его глаза и запылали фанатичным огнем, когда он выслушивал пафосную речь своего вождя.

     

      Звездолет АКФ «Виннету Уроборос» тем временем приближался к Солнцу. Солнце было везде — и больше всего его было на центральном обзорном экране. Солнца было так много, что уже никакие затемняющие фильтры не справлялись — как и должно было быть. Все солдаты и офицеры, пребывавшие на капитанском мостике, в том числе и сам диктатор, носили двойные зеркальные очки, но эта был ничтожнейший барьер на пути беспощадного и всепроникающего света…

     

      — Все, дальше мы не пройдем! — объявил капитан звездолета.

     

      Канцлер согласно кивнул и покинул свое кресло. Вангерманн последовал за ним.

     

      На одной из нижних палуб звездолета диктатора ожидал грубый и совсем неизящный космический челнок-спарка. Уродливая машина в черно-зеркальной псевдо-лабрадоровой броне.

     

      — Тройная теплозащита, — пояснил Вангерманн. — Или даже четырехкратная…

     

      — Как называется эта модель?

     

      — «Шметтерлинг».

     

      — Фу, как пошло, — скривился диктатор. — Бабочка, летящая на огонь… Кто поведет корабль?

     

      — Герр канцлер, — один из находившихся тут же астронавтов вышел вперед и щелкнул каблуками.

     

      Женщина. Ничего странного, все в духе возрожденного австрофашизма! Если прежний режим что-то твердил про кирху и киндер — мы сделаем с точностью наоборот! Наши женщины будут вращать штурвалами и рулями боевых машин во всех четырех средах!..

     

      — Обер-лейтенант Бетлинда фон Юденбург, — представилась девица и еще раз щелкнула каблуками. Ничего особенного она из себя не представляла. Бритоголовая блондинка (если судить по бровям), двадцать пять плюс-минус, метр шестьдесят пять, глаза бесцветные, нос плоский, грудь под комбинезоном не просматривается — и вряд ли отличается от носа.

     

      — Прекрасно, — добродушно кивнул Арнальдо. — Ну что ж, отправляемся!

     

      Пневматическая катапульта выбросила челнок в открытый космос, вспыхнули маршевые двигатели, и «Шметтерлинг» ринулся к Вулкану.

     

      — Как скоро мы прибудем на место? — прошипел диктатор, вдавленный перегрузками в кресло.

     

      — Пятнадцать минут, герр канцлер, — отвечала пилотесса. — Не беспокойтесь, все будет в порядке!

     

      Негронегро, сидевший за спиной у баронессы, мог видеть только ее затылок, но ему почему-то показалось, что произнося эти слова, она должна была улыбнуться.

     

      — Я и не беспокоюсь, — проворчал вождь австрофашизма, — ведь если что случится — мы ничего не успеем почувствовать…

     

      — Мы попадем прямиком в рай, — шлем обер-лейтенанта фон Юденбург качнулся вперед и назад.

     

      — Разве? — усомнился диктатор.

     

      — Адепты целого ряда религий уверены, что рай расположен на солнце, — пояснила пилотесса.

     

      — Еретики и сектанты… Это пекло совершенно не похоже на рай.

     

      — Я попробую вас переубедить, — осмелилась возразить фрейлейн Бетлинда.

     

      — Штурвал в ваших руках, офицер, — отвечал диктатор.

     

      В последовавшие часы атмосфера в кабине «Шметтерлинга» только и делала, что накалялась — во всех смыслах. Фюрер австрофашизма, дабы отвлечься от тревожных мыслей, снова погрузился в воспоминания. Но это не очень помогало, потому что на редкость неуслужливая память крутила перед его глазами одну и ту же картинку из далекого детства — маленький Арнальдо тащится вслед за папой и мамой в магазин, где семья приобретает новый холодильник.

     

      Что ж, он сам вызвался участвовать в этом опасном путешествии. Соратники долго его отговаривали, но диктатор сумел настоять на своем. Разумеется, имелся в виду самоубийственный бросок к Вулкану, а не поход за холодильником…

     

      — Le auree mele del sole… — неожиданно сказала баронесса.

     

      — Что вы говорите? — отвлекся от своих мыслей Арнальдо.

     

      — Die goldenen Apfel der Sonne, — повторила она.

     

      — А, вы тоже знакомы с этой декадентской поэмой? — понимающе кивнул диктатор. — Но мы ведь пришли сюда не за этим, верно?

     

      — Совершенно верно, герр канцлер.

     

      — С другой стороны… — задумался Арнальдо. — Да, именно за этим мы сюда и пришли! Вулкан — это и есть наше золотое солнечное яблоко!

     

      — Между прочим, вот он, mein herr, — фон Юденбург ткнула пальцем в тактический дисплей.

     

      — И в самом деле — золотое яблоко, — прошептал потрясенный диктатор.

     

      Крошечный золотой шарик висел у самого края солнечной короны. На самой границе. Между светом и тьмой. За Вулканом тянулся тончайший шлейф столь же золотого газа, как будто сдуваемого с его поверхности солнечным ветром.

     

      — Походит на комету, — заметил Арнальдо.

     

      — Можно сказать и так, — отвечала баронесса. — Но если хвосты привычных нам комет представляют, как правило, банальный водяной пар, здесь солнечные лучи испаряют атмосферу Вулкана. Впрочем, они же (лучи) ее и обновляют (атмосферу).

     

      — Из каких элементов состоит атмосфера? — поинтересовался диктатор.

     

      — Водород, инертные газы и какой-то изотоп корония, — доложила Бетлинда. — Более подробно вам объяснит губернатор.

     

      — Короний? Это многое объясняет, — хмыкнул Арнальдо.

     

      Граница между светом и тьмой. Корабль направлялся к темной стороне. Если ее вообще можно было назвать темной — в двух шагах от пылающей солнечной короны. Но на каком-то этапе челнок достаточно погрузился в тень, отбрасываемую планетой, и Вулкан предстал перед отважными австрийцами совсем в другом свете — и цвете.

     

      — Черное на золотом…

     

      Планета была достаточно велика — как минимум, размером с Каллисто. Поверхность ее ничего особенного из себя не представляла — кратеры, горы, вулканы, бороздолины, багреки. Ничего особенного, но только на первый взгляд. Нет, это не аккуратная Луна или бурный Ио, это — старший брат грубо обработанной Миранды, словно склеенный из нескольких кусков после невероятной космической катастрофы. Вот здесь планету разорвало пополам, при этом правая половина развалилась еще на три части, как минимум. Но «период полураспада» продолжался недолго, и приливные силы снова собрали Вулкан в единое целое — только очень поспешно и торопливо. О боги, здесь даже возвышается собственная Верона Рупес!..

     

      — Видите эту скалу? — фрейлейн Бетлинда словно прочитала его мысли. — Двадцать пять километров над «уровнем моря». К ней мы и направляемся.

     

      — Ей уже дали название? — полюбопытствовал Негронегро и тут же пожалел об этом.

     

      — Фаллос Победы, — сообщила баронесса фон Юденбург. Арнальдо по-прежнему смотрел ей в затылок, но был абсолютно уверен — в ходе доклада фрейлейн Бетлинда ни разу не моргнула глазом.

     

      «Шметтерлинг» приблизился к титанической скале на довольно опасное расстояние, прежде чем принялся кружить вокруг нее, постепенно снижаясь — будто спускался по спиральной лестнице и одновременно погружался в атмосферу Вулкана. Вблизи Фаллос Победы напоминал моркрую песочнуюд иглу, какие строят дети на берегах земных океанах, только не желтого цвета, а ржаво-железного. До поверхности оставалось около двенадцати километров, когда запульсировал — светом и звуком — тормозной двигатель. Челнок развернулся под невероятным углом и нырнул в пасть гигантской пещеры, внезапно выросшей перед глазами австронавтов. Толчок — рывок — толчок — двигатели сказали «уууууууу…», и корабль замер.

     

      — Мы прибыли, — объявила Бетлинда, но ответил ей не высокопоставленный пассажир, а другой голос, без приглашения вторгшийся в наушники:

     

      — «Монблан», «Монблан», семь-восемнадцать.

     

      — «Бреннер», «Бреннер», сорок семь — тринадцать, — немедленно отозвалась пилотесса.

     

      — «Бреннер», вас понял. Добро пожаловать!

     

      Зашипел воздух, колпак кабины сдвинулся назад, и австронавты выбрались наружу. За их спинами уже опускалась массивная бронеплита, перекрывшая выход из пещеры. Где-то наверху вспыхнул свет. Канцлер осмотрелся. Челнок стоял посреди колоссальной пещеры, превращенной в ангар. Чуть поодаль от посадочной площадки возвышались еще два «Шметтерлинга» и одна «Брунгильда». Арнальдо бросил на них равнодушный взгляд, после чего осторожно подпрыгнул на месте.

     

      — Сколько «же» генерирует эта планетка? — поинтересовался диктатор.

     

      — Около 0,5, герр канцлер.

     

      — Не многовато ли для такого карлика? — удивился вождь австрофашизма.

     

      — Тяжелый металл, высокая плотность, — пояснила фон Юденбург.

     

      — 50 процентов, значит. Да, я чувствую, — кивнул диктатор, осторожно прохаживаясь взад и вперед. — Хорошо. Что дальше?

     

      — Нам сюда, — показала Бетлинда, и повела канцлера куда-то в недра колосскалы по винтовой лестнице.

     

      — Мы все-таки спускаемся в ад? — усмехнулся Негронегро.

     

      — Это всего лишь врата — но вы еще не видели, что на той стороне, — загадочно ответила спутница. Канцлер только пожал плечами.

     

      Бронедверь — воздушный шлюз — «чистилище» — еще одно «чистилище» — еще один шлюз. Гости Вулкана сняли скафандры и перешли в следующее помещение, где их встретила добрая дюжина мужчин и женщин в австрийских мундирах.

     

      — Добро пожаловать на Вулкан, герр канцлер! — заявил их предводитель, явно не стремившийся занять первые места на чемпионате мира по оригинальности. Диктатору он был определенно знаком. Вне всякого сомнения. Эти чистые глаза, этот уверенный взгляд он видел… где-то он их определенно видел. Вспомнил!

     

      — Полковник Тильман Швайгер, если не ошибаюсь?

     

      — У вас прекрасная память, mein Herr! — щелкнул каблуками командир вулканского гарнизона. — Мы рады вас видеть, это такая честь, такая честь…

     

      — Добовольно пустой и грубой лести, оберст, — поспешил ответить диктатор. — Показывайте, что тут у вас.

     

      — Строго говоря, ничего интересного, — пожал плечами Швайгер. — Самое интересное произойдет, когда Вулкан снова погрузится в Солнце. Примерно через восемнадцать часов.

     

      — Погрузится в Солнце? — переспросил Негронегро. — Хм, значит вот каким способом вы решили со мной покончить? Оригинально. Должен признать — оригинально. Вам не дают покоя лавры Штауфенберга? Это заговор? Но меня-то за что?!

     

      — О чем вы, мин херц?! — недоуменно захлопал глазами Швайгер, и фон Юденбург вместе с ним.

     

      — Восемнадцать часов, — напомнил канцлер. — И что потом? Мы все умрем? Или только я, брошеный на произвол судьбы?

     

      — Нет, все мы не умрем, — отвечал Швайгер. — Следуйте за мной, я покажу вам.

     

      Узкий пуповинообразный туннель привел их в соседнюю пещеру, превращенную в командный бункер со всеми удобствами. Полковник усадил гостей в кресла, сам же встал у панорамного экрана, на котором красовалась карта Солнечной системы, и принялся водить по нему лазерной указкой.

     

      — Вам известно, что такое «черная дыра», герр канцлер?

     

      — Разумеется, — кивнул Арнальдо. — Это где-то в Эфиопии? Вы продолжайте, продолжайте.

     

      — Я не стану углубляться в подробности, — послушно продолжал Швайгер, — остановлюсь только на одном важном аспекте. Рабочая теория гласит, что корабль, нырнувший в «черную дыру», может мгновенно переместиться в любую другую точку пространства, удаленную от стартовой позиции на тысячи и миллионы световых лет.

     

      — Да, я что-то об этом слышал, — небрежно заметил диктатор. — И?..

     

      — Наше Солнце — это «белая дыра». Или, если угодно — «желтая дыра». Этот гигантский реактор, который выделяет столько энергии, что искажает само пространство и время. И когда Вулкан приблизится к Солнцу, он не сгорит и не расплавится. Планета пройдет через корональную дыру и погрузится в солнечную хромосферу. При этом атмосфера Вулкана сработает как защитное поле. Надолго его не хватит, но переход произойдет почти мгновенно.

     

      — Переход? — переспросил Арнальдо.

     

      — Вулкан не сгорит и не расплавится, — повторил полковник Швайгер. — Он переместится в другое пространство.

     

      — Звучит заманчиво, — пробормотал Негронегро. — А потом?

     

      — Опишет полукруг, снова погрузится в Солнце и вернется обратно, в нашу Солнечную систему, — сообщил вулканский губернатор.

     

      — А что на другой стороне? — осторожно уточнил канцлер.

     

      — Когда это случилось в первый раз, мы даже не сразу почувствовали разницу. Но потом сравнили орбиты планет и астероидов… А чуть позже — перехватили несколько радио- и телесигналов…

     

      На экране замелькали новые изображения. Пейзажи, строения, люди…

     

      — Что все это значит? — осторожно спросил диктатор некоторое время спустя.

     

      — Цивилизации, населяющие эту солнечную систему, — спокойно пояснил Швайгер.

     

      — Инопланетяне?!

     

      — Смотрите дальше, герр канцлер, — ответил полковник. — Вы скоро сами все поймете.

     

      Еще пейзажи, еще люди, машины, космические корабли, тексты…

     

      — Остановите здесь! — внезапно приказал диктатор. — А это что такое?!

     

      — Одно из перехваченных радиоосообщений. Мы расшифровали его и…

     

      — Расшифровали?! Инопланетный язык? Так просто?!

     

      — Это было совсем нетрудно, — пожал плечами Швайгер. — Судите сами. Это не перевод. Это оригинальный текст.

     

      — Но…

     

      — Именно так, mein herr, — охотно согласился вулканский губернатор.

     

      «Невероятно, — думал Арнальдо Негронегро, пытаясь понять и прочувствовать новое знание. — Это действительно судьба. Это ключ к безграничному могуществу! Это то, что нам нужно — и особенно сейчас! Bella gerant alii, tu felix Austria, nube! Именно так! Союз Австрии и Вулкана — никто во Вселенной не сможет устоять перед столь могучим альянсом! Никто!!!»

     

      — Покажите мне этот мир, — потребовал диктатор. — Я должен его увидеть.

     

      — Через семнадцать часов, герр канцлер, — ответил полковник. — Наберитесь терпения. А до тех пор… У нас еще много материалов.

     

      — Покажите, — повторил диктатор.

     

      * * * * *

     

      Шестьдесят часов спустя канцлер Негронегро снова находился в пассажирском кресле специального челнока. Он покинул Вулкан и возвращался на свой флагман.

     

      Его пилотесса о чем-то говорила, офицеры вулканского гарнизона перед отлетом что-то просили — кажется, дополнительное финансирование, людей и материалы… Он все пропускал мимо ушей и только кивал. Да, разумеется, они получат все. Он лично проследит за этим. Он лично переберется на Вулкан и будет охранять этот Грааль, эту золотую жилу…

     

      — ГЕРР КАНЦЛЕР! Герр канцлер, это срочно!

     

      — В чем дело? — Арнальдо с трудом оторвался от своих мыслей.

     

      — С вами хочет говорить Герцогиня.

     

      — Переключайте, — кивнул диктатор.

     

      — Арнальдо, где ты сейчас находишься? — спросила Алессандра Муссолини.

     

      «Что за дурацкие помехи? Как будто не тахионная волна, а полевой «Телефункен»!»

     

      — Направляюсь на Меркурий, как мы и условились, — сообщил почти чистую правду австриец.

     

      — Это хорошо. Торопись. У тебя будет шанс уцелеть, — абсолютно спокойным голосом добавила итальянская владычица.

     

      — Уцелеть?! — удивился диктатор. — О чем ты?!

     

      — Со мной все кончено, Арнальдо.

     

      — Но почему?! — вскричал австриец.

     

      — Потому что наступил великий день гнева Его — и кто сможет устоять?

     Вальтер Сталлоне открыл глаза.

     

      «Здесь что-то не так», — гласила первая из мыслей, посетивших его голову.

     

      Голову? Разве его голова все еще на месте?!

     

      Он попробовал пошевелить правой рукой — рука подчинилась — и ладонь коснулась головы. Глаза тем временем жадно изучали окружающую действительность.

     

      «Этого не может быть!» — именно так, предсказуемо и ожидаемо, выглядела очередная мысль.

     

      Он внимательно осмотрел и даже ощупал себя. Потом снова огляделся вокруг.

     

      «Я все еще жив?! Но этого не может быть! Ведь меня расстреляли и выбросили в открытый космос!!!»

     

      Вальтер снова ощупал себя.

     

      Три пули в грудь, одна из них — прямо в сердце. Одна пуля в голову. И вот он висит в открытом космосе, в безвоздушном пространстве, где-то между Марсом и «Беллоной». Думает, двигается и даже размахивает руками. Без скафандра или любой другой защиты. Совершенно не чувствует боли или холода. И он все еще жив.

     

      Жив ли?

     

      «Я мыслю — следовательно, я существую!»

     

      «СУЩЕСТВОВАНИЕ НЕ ЕСТЬ ЖИЗНЬ, — внезапно ответил ему чужой Голос, холодный и равнодушный. — ТЫ МЕРТВ И ПРИНАДЛЕЖИШЬ МНЕ. ДЕЙСТВУЙ. НЕМЕДЛЕННО».

     

      Вальтер послушно развернулся вокруг своей оси, отыскал на фоне звездного неба окольцованный шарик «Беллоны» и полетел к нему. Просто взял и полетел, как маленький космический корабль, запустивший свои двигатели. Даже не задумываясь над тем, какая сила придала ему первоначальное ускорение.

     

      Как видно, расстрел состоялся совсем недавно. Вальтер успел удалиться от «Беллоны» всего на несколько сотен метров. На возвращение было потрачено чуть больше минуты. Опальный генерал приблизился вплотную к внешнему кольцу и заглянул в ближайший иллюминатор. Каюта по ту сторону бронестекла была пуста. Прекрасно. Вальтер сжал пальцы, замахнулся и впечатал кулак точно в центр иллюминатора. Осколки бронестекла так и брызнули во все стороны. Сталлоне протиснулся внутрь, не обращая внимания на свистящий в лицо воздух, убегающий из разгерметизированной каюты за компанию со всяким мусором вроде авторучек, пластиковых стаканчиков и нижнего белья. Оказавшись на борту, Вальтер выждал, пока брызнувшая с потолка пенорезина не заделала пробоину и не восстановила герметичность. После этого он смог открыть дверь каюты и спокойно выйти в коридор.

     

      Навстречу ему уже спешили «пожарные» — техники из ремонтной бригады. Разумеется, прообоина в корпусе не осталась без внимания дежурного офицера на Главном Пульте, и к месту аварии немедленно отправили поднятых по тревоге специалистов. Похоже, техники собирались обратиться к Вальтеру с каким-то вопросом, но он не стал их слушать. Первого он убил ударом в лицо, загнав осколки защитной маски глубоко в мозг. Второй получил удар аналогичной силы точно в сердце. Третьего пожарного Вальтер сбил с ног и наступил ему на горло. Насладился хрустом. Неторопливо обыскал убитых, собрал оружие и отправился дальше.

     

      В лифте, на котором он поднимался на другой уровень, висело зеркало, поэтому генерал Сталлоне смог вдоволь полюбоваться на свое отражение. Пулевые пробоины в груди, зияющую рану во лбу и все прочее.

     

      В центре управления «Беллоны» царило непривычное оживление и стопотворение, поэтому на Вальтера не сразу обратили внимание. Но все-таки обратили — и он догадался об этом по внезапно наступившей тишине.

     

      — Мы же тебя расстреляли! — только и сказал находившийся здесь же председатель трибунала.

     

      — Было дело, — не стал спорить Вальтер. — За мной должок.

     

      Залп из двух атомных пистолетов буквально оторвал председателю голову.

     

      — Вряд ли воскреснет, — заметил Сталлоне. — Между прочим, по какому случаю вы здесь собрались?

     

      — Герцогиня приказала нам сбросить на Марс еще одну бомбу, — машинально ответил вице-король Фобоса.

     

      — Нет, я не могу этого позволить, — покачал Вальтер простреленной головой и снова поднял атомный пистолет.

     

      — Но ведь это невозможно! — спохватился маршал Фабиани. — Ты же умер! Как это возможно?!

     

      — Какой неоригинальный вопрос, — искренне огорчился Вальтер.

     

      — Он же робот, киборг, — прошептал один из молодых офицеров. — Я был уверен, что это глупые слухи!

     

      — Киборг? — переспросил другой итальянец. — Что за бред?!

     

      — А как бы иначе он выжил в открытом космосе без скафандра и с пулей в голове?! — возразил первый.

     

      — Остроумное объяснение, — заметил Вальтер, — но, к сожалению, неверное. Кто Я? — Вальтер громко расхохотался, и смех его был ужасен. Так, наверное, должен был смеяться сам дьявол, сотворивший очередную пакость. — Кто Я?! Я — Ужас, летящий на крыльях Ночи! — он снова рассмеялся. — Да нет, что я говорю? Быть может, мне подвластны все стихии?! Я — Гений, неопознанный во Тьме?! Нет, тоже неверно. Я — Джон Картер, великий воин Марса! Нет, это слишком по-американски. Нет, я не Картер, я — Другой. Я — Суперфашист, Капитан Италия!

     

      И тут он нашел правильный ответ.

     

      — Я — Марс, сын Юпитера, Великий Бог Войны.

     

      В его глазах вспыхнул огонь.

     

      * * * * *

     

      Теперь Он был Богом Войны, всемогущим Богом Войны, Завоевателем Земель и Разрушителем Миров.

     

      И сам Он был Миром — планетой, каменным шаром, гигантским разумным существом диаметром в семь тысяч километров и массой в шестьсот сорок два секстилиона тонн. Пять миллиардов лет Он вращался по орбите вокруг Матери-Солнца. И все это время Он воевал. И его вечные спутники Фобос и Деймос, Страх и Ужас, неотлучно следовали за ним.

     

      Сотни народов за это время родились и погибли на Марсе — все они пали жертвой Кровожадного Бога, уничтожая друг друга и самих себя в пламени бесконечных войн.

     

      Великое множество цивилизаций зародилось на соседних планетах — и все они также погибли. Теперь это были безжизненные, мертвые, пустынные, сгоревшие или взорванные миры. Ибо Марс пристально следил за ними своим красным глазом.

     

      А потом появилась планета под именем Земля — и разумные существа, живущие на ней, тоже принялись поклоняться Богу Войны, и тоже научились убивать.

     

      И они даже дали Марсу его нынешнее имя. Какая ирония.

     

      И даже отринув всех прочих языческих богов, земляне продолжали поклоняться ему и приносить все новые кровавые жертвы.

     

      И они начали эту войну — последнюю, как он надеялся, в которой должны были окончательно погубить друг друга.

     

      Не без помощи Плутона, разумеется. Бог подземного царства мертвых решил увеличить число своих подданных. Уран, Сатурн и другие боги равнодушно наблюдали за массовым самоубийством, которое устроили бестолковые людишки. И даже Венера, Богиня Любви, спряталась от ужасов войны под одеялом облаков.

     

      Вот только где-то Марс ошибся. Впервые за многие миллионы лет.

     

      Ничтожные человечки, эти двуногие микробы, посмели причинить ему страшную боль. Никогда на его поверхности не взрывались столь страшные бомбы. Земляне превзошли всех разумных существ, убитых им до этого дня.

     

      Он едва уцелел. Но он вовремя остановил их. Больше он не повторит такой ошибки. Он убьет их всех — и чем скорее, тем лучше.

     

      Он воплотился в этом жалком человеческом теле, дабы сделать все просто и быстро.

     

      Марс начал свою последнюю войну.

     

      Залпы атомных пистолетов в считанные секунды прикончили всех солдат и офицеров в ЦУПе «Беллоны».

     

      А потом Он отправился в путь по коридорам космической крепости, круша все на своем пути, стреляя, разрывая на куски, и убивая, убивая, убивая — и уже никто и ничто не могло остановить его.

     

      А когда дело было сделано, Он покинул человеческое тело, и снова укрылся под своей каменной броней.

     — Подъем, обезьяны! Вставайте, ленивые скоты! Или вы хотите спать вечно?!

     

      «Он определенно кого-то цитирует, — подумал товарищ Лонг, с трудом отрывая голову от циновки. — Но вот кого?» Увы, но товарищ Лонг, осиливший за свою долгую жизнь великое множество трудов классиков марксизма, ленинизма и других -измов, так и не опознал первоисточник. А спросить — не осмелился. Сегодня охранник был настроен особенно недружелюбно.

     

      — Вперед, ублюдки, шевелись, шевелись!

     

      С трудом переставляя ноги — 1,15 «жэ» — совсем не шутка, если спишь четыре часа в сутки (а в сутках всего 16 часов!) — заключенные потянулись к выходу из казармы. Будь на то воля правящего режима, они бы и ночевали прямо в шахте, но это было крайне невыгодно. Кислород в баллонах не бесконечен. Охранники продолжали вопить, узники поспешно натягивали скафандры. Один баллон — кислород, второй баллон — питательный бульон, коего должно хватить на поддержание жизни в течение ближайших двенадцати часов. Зашипели створки воздушного шлюза, и серый, ядовитый, безнадежный нептунский рассвет встретил заключенных Особого Воспитательного Лагеря номер 422.

     

      «Проклятые итальяшки, — думал товарищ Лонг, спускаясь в шахту. — Товарищ Мао был так близок к победе, американцы совсем перестали поддерживать Гоминьдан! И если бы не итальянская военная миссия, и атомная бомба, которая поразила главный штаб товарища Мао…» То есть не поразила, промахнулась на два километра — но кто почувствовал разницу? Товарищ Мао все равно погиб, и его штаб — тоже. И теперь жалкие остатки китайских коммунистов вынуждены добывать на этом айсберге, дрейфующем в атмосфере Нептуна — что бы вы подумали? — нептуниевую руду! Рудой этой будут заправлены реакторы чайнафашистских звездолетов, которые понесут боль и страдания народам Вселенной!..

     

      Да, эти огоньки в серо-голубом нептунском небе — целая армада, собранная по приказу очередного Генералиссимуса. Сотни звездолетов, готовых ринуться в бой за пределами Солнечной системы. Не зря, ох, не зря гоминьдонавская хунта выпросила себе Нептун на той достопамятной конференции о разделе зон влияния в Солнечной системе. Нептун — это граница. Файнал фронтиер, как говорят проклятые американские империалисты…

     

      Уже на пятом уровне к Лонгу приблизился молодой товарищ Бай. Прислонился шлемом к шлему и глухо шепнул:

     

      — Когда?

     

      — Сегодня, — решительно отвечал товарищ Лонг. — За два часа до конца смены.

     

      * * * * * * *

     

      Его превосходительство Гот Вар-Янг, генерал-губернатор Китайского Нептуна, пребывал в прекрасном расположении духа и тела. Его роскошная протеанская резиденция, в которой он отдыхал от трудов праведных на благо Республики, находилась на самой границе кратера Фарос и была оборудована по последнему слову отнюдь не китайской техники. Пусть это было не совсем патриотично, но господин Гот Вар-Янг скромно считал себя разумным и прогресивным патриотом, а не каким-нибудь реакционным фанатиком. В конце концов, распределять потоки дорогостоящего нептуния и селектировать заключенных женского пола — нелегкий труд! Вот и сейчас губернатор был занят важным государственным делом — ужинал с ромуланским посланником. Специально в честь дорого гостя был распакован ящик с урожаем 1993 года, доставленный с самой Земли. Ах, как медленно и прекрасно поднималась пена шампанского в условиях низкой протеанской гравитации!..

     

      -…наши союзники с Рема непременно поддержат выступление, — тем временем говорил ромуланец. — Пришла пора положить конец… Но мне кажеся, что вы меня не слушаете. Простите, губернатор, если я утомил вас…

     

      — Нет-нет, прошу вас, продолжайте, — отозвался Вар-Янг. — Я просто залюбовался Нептуном. Не правда ли, он прекрасен в это время года? Как писал в свое время один из поэтов династии Цин:

     

      Черный космос похитил луны,

      Солнце спряталось за кормою —

      Только глаз голубой Нептуна наблюдает за полем боя.

     

      — Прекрасен, — неохотно согласился гость и почему-то пошевелил ушами. — Но вы еще не видели ромуланского неба! Когда наша планета и один из спутников одновременно заслоняют центральное светило!..

     

      «И не горю желанием увидеть», — честно признался Гот Вар-Янг самому себе. С самим собой он всегда был кристалльно честен. Но кроме самого себя, он должен был что-то ответить ромуланцу. Не успел, отвлеченный ворвавшимся в комнату секретарем:

     

      — Господин генерал, вас срочно вызывают по межпланетной связи!

     

      «Болван, — подумал губернатор, — нельзя же так позориться перед гостем! Не ровен час он подумает, что у нас какие-то проблемы!»

     

      — Хорошо, я приму вызов у себя в кабинете, — неохотно кивнул Вар-Янг и оторвался от уютного кресла. — Вы простите меня, господин посол?

     

      — Да, конечно, ваше превосходительство…

     

      — В чем дело? — спросил губернатор две минуты спустя, стоя в своем кабинете перед экраном ТВФ.

     

      — Мятеж, мой генерал! — буквально завопил капитан патрульного звездолета. — Красные бандиты подняли мятеж в одном из шахтерских лагерей!

     

      — Где?!

     

      — РУДЛАГ 422, айсберг «Зеленая волшебница». Они перебили охранников и…

     

      — На что они рассчитывают? — удивился Вар-Янг. — Когда у них закончатся припасы — через неделю? максимум через две, а потом? Сожрут друг друга? Вполне в духе краснопузых, но я все равно не понимаю…

     

      — Простите, мой генерал, но именно это они и собирались сделать! — поспешно продолжил капитан патруля.

     

      — Сожрать друг друга?! — изумился властелин Китайского Нептуна.

     

      — Нет, я не это хотел сказать! Они подняли восстание как раз в тот день, когда в лагерь прибыл челнок с припасами! Мятежники вне всякого сомнения планировали захватить челнок и покинуть Нептун! К счастью, нашим верным пилотам удалось спасти корабль, вернуться на орбиту и доложить мне!

     

      — Челнок? — переспросил губернатор. — И куда бы они направились?

     

      — К хаоситам, — подсказал капитан. — У них были все шансы добраться до ближайшей базы хаоситов. Или встретиться с орками…

     

      — Они могли даже отправиться на Хуйю! — взорвался Вар-Янг. — К чему этот бессмысленный разговор?! Мы должны немедленно подавить мятеж и возобновить добычу руды! Neptunium must flow! Наш Золотой Флот не может ждать!

     

      — Прикажете разбомбить? — уточнил капитан.

     

      — Идиот!!! Не сметь! Шахты не должны пострадать! Высаживайте десант! Космических коммандос, военную полицию, Республиканскую Гвардию, Зеленое Знамя — всех! Прежде чем об этом узнает адмирал Чжоу — тогда он пожелает лично заняться мятежом. И мне будет очень неудобно перед Генералиссимусом. Вы понимаете меня, капитан?..

     

      — Будет исполнено, мой генерал! Мятеж будет подавлен! Республика ваньсуй!

     

      — Трижды ваньсуй!

     Их было шестеро — облаченные в стелскафандры бойцы КОМСУБИНА покинули запасной шлюз итальянского корабля, и через сто двадцать метров и девяносто секунд собрались возле аварийного люка в кормовой части британского звездолета. Лейтенант Ортолани набрал на панели кодового замка комбинацию, добытую агентами Servizio Informazioni Militari; люк послушно распахнулся, пропустил итальянцев в шлюзовую камеру и снова захлопнулся за их спинами. Еще несколько минут спустя диверсанты оказались в одном из служебных коридоров «Дарк Ройала».

     

      — Полный вперед, — не удержался от пафосного заявления Ортолани. И они двинулись вперед, в стандартном боевом порядке, рыцарским клином, в своих прекрасных лабрадоровых доспехах.

     

      Первый британец пал их жертвой через полторы минуты — скорей всего, это был инженер, куда-то летевший по своим делам. Получив сразу две толстые иглы из пневматических пистолетов прямо в лицо, он повис между полом и потолком, выдавив из себя несколько капелек крови. Старик Жирардони мог быть доволен!

     

      За первым последовали другие, но вторжение на вражескую территорию началось слишком хорошо — а так никогда не бывает. Шестой или седьмой англичанин (диверсанты успели сбиться со счета), прежде чем умереть, спустил курок своего автомата. Пули никому не причинили вреда, но наполнили коридоры авианосца излишним грохотом. Бесшумность потеряла всякий смысл, пневматические пистолеты были отброшены, и на свет появились безгильзовые «Кольт Драгуны». Диверсанты КОМСУБИН не стеснялись применять иностранное оружие, тем более такое великолепное — одновременно уничтожающее врага и создающее дымовую завесу. Инфракрасным шлемовизорам итальянцев дым не мешал, тогда как их противникам пришлось нелегко.

     

      — О, наши уже здесь! — сказал тремя уровнями выше «Алессандро Муссолини». — Шевелись, шевелись, красавица! — Он подтолкнул Железную Лену стволом между лопаток. — Forza Italia!

     

      Его клевреты тем временем успели расправиться с британскими телохранителями, ожидавшими у входа в конференц-камеру. Кроме агента Крейга — тот отправился на обход постов за несколько минут до часа «Х».

     

      Отряд лейтенанта Ортолани тем временем понес первые потери. Поднятые по тревоге британские спейс марины пустили в ход тяжелое оружие вплоть до гранатометов (заряженных, впрочем, свинцовыми болванками).

     

      — Макаронники нас предали!!! — сержант артиллерии Уиллард вломился в орудийную башню номер 3.

     

      — Грязные ублюдки! — мгновенно отреагировал лейтенант-коммандер Максвелл. — Задраить люки!

     

      Вовремя — Ортолани уже подбирался к башне, и люк захлопнулся прямо перед его носом.

     

      — Отправим их в ад! — продолжал Максвелл. — Включить прицельный экран!

     

      — Но как, сэр?! — удивился один из подчиненных артиллеристов. — Они в мертвой зоне!

     

      — Убьем их ударной волной, — пробормотал коммандер.

     

      — Прицельный эклан он-лайн! — доложил Уиллард.

     

      — Подготовить два снаряды! — крикнул Максвелл. — Шрапнель! Взрыватели на 100 миллисекунд!

     

      — Есть, сэр!

     

      — Всем приготовиться!

     

      * * * * *

     

      — Порка мадонна! — не своим голосом завопил майор Бранкути, координировавший действия штурмовых отрядов на мостике «Чипполино» (уже третий из них как раз прорвался через стыковочный цилиндр). — Они собираются в нас стрелять! Ортолани, ты меня слышишь?! Ортолани!!! Вскрой центральную башню и убей их!!!

     

      — Будет исполнено! — отозвался лейтенант и принялся старательно выдавливать из тюбика пластиковую взрывчатку. Не успел.

     

      — ОГОНЬ! — скомандовал лейтенант-коммандер Максвелл.

     

      Уиллард ударил по красной кнопке.

     

      «Дарк Ройал» содрогнулся. Спаренная башня главного калибра послушно выплюнула два снаряда, которые разорвались по правому и левому борту итальянского корабля, едва успев покинуть стволы орудий.

     

      Рой немых осколков наполнил пространство.

     

      — Доклад о повреждениях! — с нескрываемым ужасом в голосе объявил Бранкути, торопливо захлопывая забрало шлема — воздух со свистом покидал капитанский мостик через многочисленные пробоины. Главный инженер, должный первым отозваться на этот приказ, ничего не ответил, поглощенный беседой с привратником Пьетро. Как и старший оружейный офицер. К счастью, «настоящая» Алессандра Муссолини успела покинуть мостик, поэтому британская шрапнель ее не коснулась. Но теперь пылавшая гневом Герцогиня спешила обратно, дабы снова взять командование на себя.

     

      «Дарк Ройалу» тоже досталось, поэтому лейтенант-коммандер Максвелл изменил условия задачи:

     

      — Взрыватели на 200 миллисекунд! Повторить!

     

      Ортолани тем времен закрепил детонатор на входном люке орудийной башне и поспешно укрылся за поворотом служебного коридора. Его люди тем временем сдерживали напиравших британцев.

     

      Повторный залп и взрыв беллонита прозвучали одновременно. «Чипполино» получил новую смертельную дозу; бронированная крышка люка превратилась в металлический пузырь, но осталась на месте. Максвеллу пузырь не понравился, и он потянулся за револьвером.

     

      — В следующий раз у них получится…

     

      * * * * *

     

      — Скорее, скорее! — вопил «Муссолини», прикрываясь своей высокопоставленной заложницей и прорываясь к переднему шлюзу. У него почти получилось! Почти…

     

      Крупнокалиберная пуля агента Крейга взорвалась у него в голове, на мгновение опередив последнюю мысль — «Quale artista muore con me!» Уже мертвый двойник герцогини кувыркнулся в невесомости, свернулся в позу зародыша и выпустил длинную очередь в потолок. Стрелянные гильзы закружились вокруг него, как маленькие спутники вокруг нелепой протопланеты.

     

      — Я знала, что ты догонишь меня, — только и смогла сказать Железная Лена.

     

      — Миледи, — ухитрился поклониться агент Крейг. — Ваши приказы?

     

      — На мостик, куда же еще? — пожала плечами госпожа премьер-министр.

     

      — Следуйте за мной.

     

      * * * * *

     

      — Что здесь происходит?! — Герцогиня ворвалась на свой мостик. — Какого дьявола?!

     

      — Герметичность мостика восстановлена…

     

      — Я не об этом!!!

     

      — Мы уже восстановили контроль… — пролепетал Бранкути. И действительно, второй заряд Ортолани все-таки вырвал с «мясом» люк орудийной башни. Лейтенант неосмотрительно ринулся вперед — и Максвелл не промахнулся. Впрочем, итальянец тоже успел выстрелить. Орудийная башня мгновенно заполнилась дымом, и британский коммандер потерял возможность вести прицельный огонь. Поэтому следовавший за покойным Ортолани боец КОМСУБИН без труда завершил начатое, и центральная орудийная башня была захвачена.

     

      Однако, оставались и другие орудийные посты — и один из них пустил в ход другое оружие, неподвластное законам мертвой зоны. Две тепломагнитные торпеды ушли в открытый космос, промелькнули за иллюминаторами итальянского звездолета, а потом вернулись и ударили флагман Герцогини прямо в хвостовые дюзы. Увы, но этого оказалось недостаточно, чтобы прикончить гордость Империи Фашистов.

     

      — Ucciderli tutti! — вопила Алессандра в тактический микрофон. — Убейте всех! Ucciderli tutti-tutti-tutti!!!

     

      Новые волны итальянских коммандос продолжали перетекать на британский авианосец, постепенно заполняя его коридоры и каюты.

     

      * * * * *

     

      — Нам здесь не прорваться! — крикнул Крейг. Его «стерлинг» почти раскалился, и целое облако стрелянных гильз окружало верного телохранителя.

     

      — Куда ведет этот лифт? — хладнокровно поинтересовалась Хеди.

     

      — В крюйт-камеру. Но…

     

      — Да.

     

      * * * * *

     

      — Авианосец фактически захвачен, — докладывал майор Петаччи. — Мы контролируем мостик и все орудийные посты. Несколько незначительных очагов сопротивления…

     

      — Где Лена? — перебила его Герцогиня.

     

      — Она заперлась в крюйт-камере и не желает сдаваться, — смущенно сообщил Петаччи. — Наши ребята отыскали автоген, и скоро мы…

     

      Муссолини оборвала связь и повернулась к первому пилоту Скипарелли:

     

      — Немедленно отстыковывайте корабль и уводите его подальше от британской жестянки, — приказала она страшным голосом.

     

      — Но, там остались наши люди… — ответ Скипарелли был так банален и предсказуем!

     

      Ему повезло — у Герцогини не оказалось под рукой оружия, иначе бы болтливый капитан немедленно схлопотал пулю в лоб — в лучших традициях Темных Властелинов.

     

      — НЕМЕДЛЕННО! СЕЙЧАС! Взрывайте крепежные болты! Рвите туннель!!! Уводите корабль, рezzo di merda!!!

     

      Скипарелли неохотно выполнил приказ.

     

      Тем временем на борту «Дарк Ройала» Железная Лена улыбнулась агенту Крейгу и мягко отобрала у него револьвер:

     

      — Позволь мне сделать это.

     

      — Ты уверена?

     

      — Это ведь быстро, правда?

     

      — Правда.

     

      Был ли смысл произносить дополнительные последние слова, о которых никто никогда не узнает и не расскажет? Леди-протектор не успела оформить эту мысль, спуская курок револьвера, приставленного к ближайшей канистре с нанокордитом.

     

      ПУФФФФФФ!

     

      Миниатюрная сверхновая звезда на несколько секунд ослепила итальянских офицеров и полководцев на мостике «Марко Фурио Камилло». Едва они успели прийти в себя, как несколько дополнительных вспышек осветили космическую тьму справа по борту — «Марко Клаудио Марчелло» и «Марко Валерио Корво» обменялись орудийными залпами с британскими крейсерами, спешившими на помощь своему флагману. «Красный Смерш» и «Молотович Совьет» никак не себя не проявляли и продолжали благоразумно хранить нейтралитет. И потому не представляли никакой опасности. Впрочем, как и англичане. Два линкора против двух крейсеров — это ненадолго.

     

      — Кто бы мог подумать… — прошептал Скипарелли, уставившись на облако раскаленного газа медленно гаснущее в пустоте.

     

      — Да, это больше похоже на японцев, — кивнул Бранкути.

     

      — Заткнитесь все! — оборвала их Герцогиня. — Так, на каком свете мы находимся? Откройте все каналы, дайте мне стратегическую картинку! Престо!

     

      — Наблюдаю несколько тысяч новых целей!!! — неожиданно завопил дежурный оператор радара. — Движутся к нам со стороны Марса! 7452… 7689… и больше!!! Скорости — до 50 процентов абсолютной и выше!!!

     

      — Что?!.. — прошипела Алессандра. Скипарелли принялся хватать ртом воздух. Побледневший Бранкути закрыл глаза и откинулся в кресле. Где-то за спиной у Герцогини прозвучал громкий хлопок — один из младших офицеров застрелился.

     

      — Немедленно отыщите австрийского канцлера, — повернулась Герцогиня к офицеру связи. — Я должна поговорить с ним.

     

      — Сию минуту, синьора.

     

      — 8224… 8537… — продолжал шептать оператор радара.

     

      — Канцлер на связи, синьора адмирал.

     

      — Арнальдо, где ты сейчас находишься? — спросила Алессандра Муссолини.

     

      — Направляюсь на Меркурий, как мы и условились, — отвечал австриец.

     

      — Это хорошо. Торопись. У тебя будет шанс уцелеть, — абсолютно спокойным голосом добавила итальянская владычица.

     

      — Уцелеть?! — удивился альпийский диктатор. — О чем ты?!

     

      — Со мной все кончено, Арнальдо.

     

      — Но почему?! — вскричал австриец.

     

      — Quoniam venit dies magnus irae ipsorum et quis poterit stare. Потому что наступил великий день гнева Его — и кто сможет устоять?

     — Довольно! — тяжелый осмиевый стакан с грохотом опустился на стол. — Пришел наш час! Это великолепный шанс — и мы не должны, не имеем права его упустить! Теперь, когда проклятые земляне вцепились друг другу в глотки, мы получили возможность занять по праву принадлежащее нам место в Галактике! — добавил горячий орк и окинул присутствующих вызывающим взглядом.

     

      — Вы говорите о возможности… — осторожно начал ромуланский проконсул.

     

      — Я говорю о намерениях, — перебил его орк. — Наше время пришло — и безнадежно слеп тот, кто этого не видит! Я говорю — к оружию! Выше знамя восстания! Сбросим терранское ярмо! Вытравим кальций из наших костей!

     

      — Украсим их черепами орбитальные кольца наших планет! — подхватил насмешливый хаоситский посланник.

     

      — Так будет, братья! — вскинулся пылкий грифонский адмирал. — За нашу и вашу свободу!

     

      На этой тайной встрече присутствовали почти все — и холодные люди Атлантиса, и свирепые обитатели Сфинкса, и орки, и хаоситы, и ромуланцы со своими союзниками-рЕмлянами; и преторианцы, и надменные полководцы Центаврийской Республики, и куда более надменные эриданцы, и посланники других космических держав и империй. Рожденные на далеких мирах и планетах, они не имели между собой практически ничего общего, и только одно объединяло их — бесконечная ненависть к Земле.

     

      — Уже завтра нам придется убивать друг друга, — продолжал посол орков — как и все представители его расы, он не умел лицемерить. — Но сегодня у нас один общий враг — земляне! И этот враг ослабел! Терранская змея укусила себя за хвост!..

     

      Ромуланский проконсул не выдержал и скорчил гримасу, услышав столь неуместно использованную метафору. Остальные заговорщики сочли за благо ничего не заметить.

     

      -…себя за хвост, и теперь она кровоточит! И я говорю — напьемся этой крови! Утолим нашу жажду к свободе! Аоргххха!

     

      — Фхтагн!

     

      — Банзай!

     

      — Рот фронт!

     

      — Ня, смерть!

     

      — Vade retro, Satanas!

     

      — Кровь для кровавого бога!

     

      — Аве, Цезарь!

     

      — Деленда ест!

     

     

     

     ___

     

     

     — Добро пожаловать на Пандору, товарищи офицеры!

      — Здравия желаем, товарищ полковник! — прозвучало в ответ.

      Полковник был суров и прекрасен. Коротко пострижен и голубоглаз. Его лицо украшали мужественные шрамы, а из кобуры торчала рукоятка крупнокалиберного револьвера. Он был староват для своего звания, и оставалось только гадать, за какие грехи или заслуги его сослали на одну из самых опасных планет в Галактике.

      — Как вы помните, — продолжал товарищ полковник, — согласно Договору о Разграничении 79-го года, Пандора отошла в зону влияния Советского Союза. Мы немедленно основали колонию и приступили к добыче полезных ископаемых. Нам нужны эти минералы — как свет, как воздух, ибо СССР по-прежнему находится в кольце враждебного окружения итальянских фашистов, англо-саксонских империалистов и китайских гегемонистов. Без этих полезных ископаемых советская экономика просто не может существовать!

      «Слишком сильно сказано», — отметили товарищи офицеры.

      — Что произошло потом — всем вам более-менее хорошо известно. Эти «синяки»… эти так называемые «пандорцы» подняли самый бессовестный контрреволюционный мятеж против Советской власти! И теперь они там, за стенами нашего бункера! Затаились среди пандорских скал и ущелий, подстрекаемые агентами враждебных держав! Самые опасные и жестокие существа во Вселенной ждут, пока вы не окажетесь у них на мушке! Они ненавидят коммунизм, они ненавидят советскую власть, они ненавидят нашу великую социалистическую Родину! И наша задача — ваша задача, товарищи офицеры — их остановить! Помешать им! Не позволить нанести непоправимый урон Советскому Союзу! И я верю, что вы — что мы справимся с поставленной перед нами задачей! Пандорские мятежники понесут самое суровое и справедливое наказание! Мы будем преследовать их всюду и везде, пока не уничтожим! Где найдем, там и будем уничтожать! В туалете поймаем и в сортире замочим!!!

      И едва он успел завершить свою речь, как в ночном пандорском небе вспыхнула яркая сверхновая звезда.

     

     

     

     

     — Это Мимас, товарищ министр, — объявил генерал Тарханов. — Первый спутник Сатурна.

     — Я узнал его, — кивнул маршал Ветрянский. — Но почему именно он, товарищ генерал? И что вы планируете с ним делать?

     — Превратить в боевую космическую станцию! — последовал гордый ответ.

     -???!!!

     — Именно так, товарищ министр. После того, как итальянские фашисты взорвали на Марсе антиводородную бомбу, баланс сил в Солнечной системе был кардинальным образом нарушен. Мы просто обязаны были в кратчайшие сроки подготовить ассиметричный ответ. И мы его подготовили!

     -???!!!

     — Все очень просто, — продолжал генерал Тарханов. — В определенной точке на поверхности Мимаса будут заложены атомные заряды. Направленные ядерные взрывы заставят Мимас покинуть свою орбиту, и бывший спутник Сатурна отправится в путь, как настояший космический корабль! Благодаря своим размерам он будет фактически неуязвим для вражеского оружия. Мы сможем доставить его в любую точку Солнечной системы, где существует угроза советским интересам и…

     — Но как вы собираетесь им управлять?!

     — Как уже было сказано прежде — направленными ядерными взрывами. Видите этот гигантский кратер на лицевой стороне планетоида, кратер Гершеля? В его центре будет расположен ЦУП и пусковые установки ядерных ракет. Этими ракетами можно будет не только обстреливать противника, но и управлять движением Мимаса. Допустим, нам нужно подняться чуть выше плоскости эклиптики. Мы отправляем ракеты точно в южный полюс Мимаса, где ядерная боеголовка взрывается и «подбрасывает» спутник в заданном направлении…

     «Голый король, — внезапно подумал маршал Ветрянский. — Я — голый король, которому пытаются всучить невидимое платье…»

     — Мы рассмотрим ваше предложение самым внимательным образом, — сухо пообещал министр. — Спасибо за экскурсию, товарищ генерал. Здесь нам больше нечего делать. Возвращаемся на Титан. Конечно, если вы не желаете проследить за строительством кольцевой железной дороги Сатурна…

     Этой шутке было свыше тридцати лет от роду, но генерал Тарханов все равно вежливо рассмеялся.

     И в этот самый момент в где-то в черном космосе за орбитой Мимаса вспыхнула яркая сверхновая звезда.

     * * * * *

     

      — Слушайте их, слушайте! Слыхали вы что-нибудь

      подобное? Это песнь Земли. Космический легион

      пел ее перед битвой за Титан. Слушайте!

     

      Джордж Оливер Смит, «Отверженные».

     

     

     

      * * * * *

     

      Согласно Договору о Разграничении космического пространства от 1979 года, вся система Сатурна, вместе со всеми спутниками, кольцами и щелями Кассини, принадлежала Советскому Союзу.

     

      На первых порах Сатурн имел весьма скромный статус в Советской Империи — нечто вроде станции «Восток» в Антарктике. Но пришло время, когда поползновения враждебных сил заставили советское руководство задуматься о полноценной аннексии. Предложение включить в состав СССР Сатурнианскую Сов.Соц. Республику было после некоторого размышления отвергнуто. «Проще надо быть», — заметил тогдашний Генеральный Секретарь. Поэтому Сатурнианская Автономная Область вошла в состав РСФСР.

     

      САО даже имела своего собственного первого секретаря, но он безвылазно торчал в Москве. На территории области — или вернее сказать, в космотории — безраздельно распоряжались военные.

     

      Главный штаб советской группировки естественным образом расположился на Титане. Планетка была маленькая, но перспективная. Скольким заслуженным советским военачальникам она спасла карьеру!

     

      Среди них был товарищ адмирал флота Иванов-шестнадцатый. Настоящий флотоводец, военно-морской. Он не любил, просто ненавидел, когда его принимали за одного из этих космических лже-адмиралов. Нет! Его стихией были моря и океаны! Брызги соленой воды! И прочие высокие материи.

     

      Соленость титанских метановых морей была под вопросом, но они (моря) были, и в них даже можно было плавать. Сей факт немало воодушевил ответственных работников советского ВПК, и в самые кратчайшие сроки стальные корабли забороздили просторы далекого сатурнианского спутника.

     

      Некоторыми из этих кораблей товарищ адмирал сейчас любовался, стоя у панорамного бронестекла на одиннадцатом этаже здания Министерства Обороны САО, что в Титанграде, на южном берегу Кассиопейского моря. Нет, даже с такой высоты на гавань отнюдь не открывался прекрасный вид. Проклятый желтый туман, окутавший всю планету, не позволял наслаждаться местными пейзажами. Мощные прожектора, разгонявшие смог над Титанградом, помогали незначительно. Но флотоводцу их тусклого света было более чем достаточно. Привык уже, не первый день на этой планетке.

     

      Вот, например, авианосец «Советская Эстония». Столь величественный и воистину титанический корабль (1,5 миллиона тонн метаноизмещения!) просто никогда не мог быть построен на Земле. Титан с его гравитацией в 0,14 «же» — совсем другое дело!

     

      Как раз в этот момент с палубы авианосца один за другим стартовали три истребителя МиГ-117. Это были уникальные машины, не имевшие мировых аналогов. Они могли летать только в титанской атмосфере.

     

      Чуть поодаль красовался линкор ПКО «Рабочий и колхозница». Его 890-мм орудия, без особого труда отлитые при той же низкой титанской силе тяжести, могли одинаково легко вести огонь по натитанским, атмосферным и даже космическим целям, расположенным на других спутниках Сатурна.

     

      Атомная подводная лодка «Красный Большевик», готовая выйти на патрулирование в открытое море, несла на борту 36 межпланетных баллистических ракет, и в «день Ч» могла нанести серьезный урон потенциальному противнику, даже находясь в самой глубокой океанской впадине, и таким образом оставаясь полностью невидимой и неуязвимой для вражеских средств обнаружения и нападения!..

     

      Это было так прекрасно, что адмирал едва не прослезился. Растроганный, он перевел свой взгляд на следующий корабль. Точнее сказать, это был плавающий танк, ТПТ-97, согласно натовской классификации — «Russki Diplodocus». Он и в самом деле чем-то напоминал диплодока. Быть может, хвостовым ракетным движителем или орудием главного калибра — кто знает…

     

      — Товарищ адмирал? — кто-то вежливо откашлялся у него за спиной.

     

      — Да, я помню, помню, — недовольным тоном отозвался Иванов 16-й. — Сейчас иду.

     

      Вселенная испытывала острый недостаток справедливости. Все эти галактические лже-флотоводцы, летчики-космонавты и прочие, всегда презирали адмирала Иванова и считали его бездельником, поэтому раз за разом поручали ему дела скучные и недостойные высокого звания. Вот как сейчас, например. Задание, с которым мог бы справиться прапорщик-интендант!!!

     

      Гостям не пришлось долго ждать — они спустились в подземный (или подтитанский?) бункер всего за несколько минут до адмирала. Тем более им не пришлось скучать — с заметным, плохо скрываемым интересом, они изучали приготовленные для них дорогие подарки.

     

      — Добро пожаловать на Советский Титан, товарищи! — произнес Иванов-16-й, приближаясь к важным гостям.

     

      Их было двое, они обернулись и тут же напустили на лица надменные выражения. Первый — хаоситский комиссар в строгом черном мундире; второй — генерал в пышной униформе ЭНДЕР (1). Прибытие адмирала Иванова-16 заставило их оторваться от созерцания стальных контейнеров, до отказа набитых новейшим советским оружием. АК-74(2), АПС (3), ПМ (4), ПСС (5), РПГ (6) — все было здесь, и даже больше того.

     

      — Спасибо, лорд адмирал, — не удержался от шпильки хаосит. — Мы с коллегой благодарим вас за оказанную помощь.

     

      Эриданец поморщился. Ничтожный хаосит посмел назвать его коллегой! Поморщился, но все-таки молча проглотил оскорбление.

     

      — Отличное оружие для борьбы с фашистами и американскими агрессорами! — машинально выдал адмирал.

     

      — Вы же знаете, — усмехнулся хаосит, — наш главный враг — Гоминьдан. Но мы обязательно убьем для вас парочку макаронников, если они только появятся в наших краях.

     

      — Это может случиться раньше, чем вам кажется, — небрежно заметил советский флотоводец. — Итальянцы в прошлом уже оказывали неоценимую помощь чанкайшистам. Так и теперь, по нашим сведениям, они формируют отряды наемников и военных советников, которых собираются перебросить на Нептун. Разумеется, эти планы строго засекречены. Не столько по военным причинам, сколько по политическим. Китайцы пытаются сохранить лицо и доказать всему миру — всем мирам — что их «великая держава» может прекрасно обходиться без иностранной военной помощи…

     

      Эриданец и хаосит машинально переглянулись, но тут же поспешно отвернулись друг от друга.

     

      — Это полезная информация, — кивнул хаоситский комиссар. — Мы найдем, как ее использовать.

     

      «Использовать? — не сразу понял Иванов 16-й. — Ну да, поделятся еще с кем-то — и не бесплатно…»

     

      — Мы проводим вас до уранской орбиты, — продолжил адмирал. — Французы посмотрят на это сквозь пальцы, они и сами недолюбливают Гоминьдан.

     

      — Этого будет более чем достаточно, — снова кивнул хаосит. Эриданский посланник за все время не произнес ни слова. Каков наглец!

     

      — Мы надеемся на дальнейшее плодотвор… — начал было Иванов 16-й, но его тут же оборвал сигнал воздушной тревоги.

     

      * * * * *

     

      — «Молот», докладывает поверхность. Станция слежения уничтожена. Но мне кажется, они успели передать сигнал тревоги…

     

      — Кажется?! — почти взревел генерал-легат Сирианни, стоявший у тактического экрана на борту командного дирижабля «Молот Неверных».

     

      — Вероятность этого весьма высока, — невозмутимо уточнил командир десантной группы.

     

      — Демоны света! — выругался генерал. — Ничего не поделаешь. Отменять операцию нельзя. Мы и так выиграли время. Внимание, Первая эскадра, вы знаете ваши цели! Рассыпайтесь и атакуйте! За Императора и Республику!

     

      — «Молот», вас понял, — отозвался трибун-коммандер Квадралли. — Первая, за мной! Отправим их в ад!!!

     

      Сорок шесть поршневых пикировщиков «Тапеджара-3М» одновременно легли на правое крыло и принялись с обманчивой медлительностью падать вниз сквозь беспросветный оранжевый туман, навстречу славе и/или смерти.

     

      И первая, и вторая, имели в этой игре равноценные шансы на успех.

     

      Это были самые опытные пилоты Республики, но прежде им доводилось пилотировать разве что вакуумные корабли, венеролеты, симуляторы и чаще других — ракетопланы на Центавре Прайм. В титанской атмосфере они были самыми зелеными из новичков.

     

      Но это их совершенно не смущало.

     

      * * * * *

     

      Адмирал Иванов 16-й, уже облаченный в скафандр, бежал по пирсу, а вокруг него сыпались бомбы и ракеты.

     

      — Нет, сволочи, что вы делаете?! — адмирал был готов заплакать, когда очередная кислородная бомба пробила палубу «Советской Эстонии» и выплюнула в обратном направлении вулканический сноп огня.

     

      Лейтенант-декурион Реда, командир пятого звена, обратил внимание на одинокую фигурку в скафандре и спикировал прямо на нее. Пулеметные очереди вспороли бетон пирса справа и слева от адмирала, но тот, потрясенный картиной всеобщего хаоса и разрушения, ничего не заметил.

     

      — Живи пока, — пробурчал Реда и развернул свой самолет в сторону моря.

     

      Капитан-центурион Авеллис тем временем выпустил еще одну ракету в небоскреб Министерства Обороны. Увы, тот все еще возвышался над гаванью. Но как он при этом горел!!!

     

      — Великолепный маяк! — не выдержал трибун-коммандер Квадралли.

     

      — Я все равно ничего не вижу, — проворчал Сирианни. — Продолжайте атаку! Не отвлекайтесь!

     

      — Сволочи, гады, — адмирал Иванов 16-й опустился на колени и заплакал по-настоящему. — Как фашисты в сорок первом…

     

      «Советская Эстония» медленно погружалась в холодные воды Кассиопейского моря. «Рабочий и колхозница» ненадолго отставали от нее.

     

      — Медленно, слишком медленно! — заметил Авеллис. У него на подвеске оставались еще две бомбы, и капитан-центурион развернул самолет. — Три, два, о…

     

      Центаврийский офицер так и не понял, что его убило. Слишком быстро это произошло — уже первый из вражеских снарядов превратил его голову в отбивную из мяса, костей, бронестекла и магнезия. Но советский пилот этого не знал и продолжал нажимать на гашетку, пока «Тапеджару» не разорвало на две неравные половины.

     

      — Один готов! — завопил старший лейтенант Мышкин. — Сбиииит!

     

      — Вас понял, «Альтаир», продолжаем по плану!

     

      Тройка 117-х МиГов вернулась с патрулирования в самый разгар центаврийского налета, и теперь это были единственные советские самолеты в воздухе. Все прочие так и не сумели покинуть натитанские ангары или палубы авианосцев.

     

      Лейтенант Черри, ведомый Авеллиса, успел почувствовать опасность — но сделать ничего не успел. Впрочем, ему повезло гораздо больше.

     

      — «Циклон-19», подбит! — заорал юный центавриец. — Катапультируюсь! Минимум два коммуниста в не… — в этот момент катапульта сработала, и Черри откусил себе кончик языка.

     

      — Вас понял, «19»! — отозвался Квадралли. — Всеобщее внимание!

     

      — Отставить! — перебил его Сирианни. — Прекратить атаку! Всем-всем-всем — прекратить атаку и возвращаться на базу!

     

      — У нас остались бомбы… — несколько неуверенно доложил один из младших пилотов.

     

      — Сбросить в море! — отрезал генерал-легат. — Выполняйте приказ!

     

      Командующий устало откинулся в кресле и повернулся к своему офицеру связи:

     

      — Подтверждение?..

     

      — Больше нет никаких сомнений, — кивнул тот. — «Мудрый учитель» погиб. Уничтожен. Спаслись три, максимум четыре капсулы. Это все.

     

      — Яйца птеродактиля! — выругался центавриец. — Будь все проклято! Мы могли закончить всю кампанию одним ударом! Ну что ж, мы были готовы и к такому варианту… Возвращаемся на базу.

     

      Сверхновую звезду, вспыхнувшую в небе, никто из участников этой битвы не разглядел.

     

      * * * * *

     

      — Товарищ адмирал, все погибли. Ракета попала прямо в кабинет министра…

     

      — Принимаю командование, — покорный судьбе кивнул Иванов 16-й. — Что еще?

     

      — Это центаврийцы, никаких сомнений. Мы взяли сбитого пилота в плен.

     

      — Сволочи… Общие потери?

     

      — Сотни миллионов человек… — на адьютанта было жалко и страшно смотреть.

     

      — Что вы несете, капитан?! Какие миллионы?!

     

      Младший офицер молча протянул адмиралу наладонник.

     

      — Вот оно что, — просипел Иванов 16-й несколько минут спустя. — Что ж, теперь нам больше не на кого рассчитывать. Центаврийцы вернутся, обязательно вернутся. Боюсь, это будет длинная война.

     

      _________________________

     

      1) Эриданская Народно-ДЕмократическая Республика.

      2) Автомат Космический, 74-го калибра.

      3) Атомный пистолет Стечкина.

      4) Пистолет Магнума.

      5) Пистолет Сверх-Световой.

      6) Ручной плутониевый гранатомет.

     Карательная экспедиция высадилась в полночь, плюс-минус несколько минут. Не то что бы нептунская ночь заметно отличалась от дневного времени коротких нептунских суток, но такова была освященная веками традиция. Недаром на парадной униформе ККК (2) красовалась суровая и мрачная летучая мышь, украшенная иероглифами «Ночь принадлежит нам». Злые языки утверждали, что девиз появился на свет после очередного дружественного визита Главкома ККК в Нью-Йорк — но в зоне гоминдановского влияния прекрасно знали, как поступать с подобными языками. Вот как сейчас, например.

     

      Высадка прошла не только согласно древним традициям, но и как по маслу и/или учебнику. Давешний звездолет завис на нептуностационарной орбите и выбросил из своего трюма массивный одноразовый дропшип. Сорок три минуты спустя корабль коснулся поверхности в трех километрах к северу от шахтерского лагеря, примерно в центре гигантского айсберга, в уютном и защищенном от ветров каньоне. Относительно защищенном, по нептунским меркам.

     

      Почти одновременно взорвались беллонитовые пиропатроны, внешние фермы дропшипа разлетелись в стороны, и с ракетной платформы съехал танк высшей защиты. Полковник Хай Вансинг, командовавший л десантом, затребовал для операции самое лучшее, что нашлось на Тритоне — «Оверлорд Император» с десантным бункером. На поверхности Нептуна танк весил почти двести тонн — в самый раз. Легкая машина могла не устоять перед обычным нептунским ураганом.

     

      Один из этих ураганов как раз разогнал облака над точкой высадки, и полковник смог наблюдать в командирский перископ черные нептунские небеса. Прямо над его головой красовался зловещий красный глаз Тритона, чуть меньше полной Луны. Не исключено, что доисторические нептунцы (если таковые когда-либо существовали) считали его богом войны и приносили ему кровавые жертвы. Справа от Тритона — бледно-желтый Протей, в два раза меньших размеров. Вот эта яркая звезда — скорей всего Ларисса. Прочие спутники сегодня не наблюдались. Как и Республиканский Золотой Флот — в настоящее время он барражировал над темной стороной Тритона.

     

      Полковник вернулся с небес на Посейдон и попробовал оторваться от кресла. Да, тяжеловато. 1,15 «Же» — хуже только на Юпитере! Но солдатам ККК не привыкать к трудностям! Регулярные упражнения на центрифугах не прошли даром. До лагеря мятежников три километра — десантники окончательно привыкнут к местным условиям. Кроме того, кто им противостоит? Жалкая кучка изможденных шахтеров? Ха!

     

      Вансинг обернулся к своим бойцам, заполонившим десантный бункер у него за спиной. Грязно-серые маскировочные бронескафандры, зеркальные забрала с тепловизорами, и у каждого — многозарядный полуавтоматический арбалет времен Чусской династии. Старый добрый арбалет, служивший сотне поколений китайских воинов, не подведет! Его даже не пришлось особенно модернизировать и приспосабливать к новым условиям. Например, деревянная ложа на космическом морозе мгновенно изменила свою молекулярную систему и стала прочнее стали… Тетиву, впрочем, пришлось заменить. И добавить оптический прицел, откалиброванный под нептунскую гравитацию.

     

      Сам командир полагался на другое оружие — совсем уже старый и от того еще более добрый «дадао», боевой меч Республиканской военной полиции. Как раз то, что нужно для подавления мятежников. Разрубить их на мелкие кусочки!

     

      — Внимание и повиновение! — полковник потянулся к микрофону и перископу одновременно. — Путь свободен. Начинаем движение согласно плану битвы! Не знайте жалости к мятежному отродью! Республика ваньсуй!

     

      — ВАНЬСУЙ! — отозвались солдаты.

     

      И танк ринулся вперед. Ехать было недалеко, соскучиться никто не успел.

     

      — Вот посадочная площадка, — пробормотал полковник несколько минут спустя, — вот шлюзовые ворота… Через них мы и войдем.

     

      — Но мятежники наверняка их заблокировали… — осторожно заметил адьютант.

     

      — Спасибо, капитан Минсиань. Стрелок, заряжай!.. Нет, отставить! Водитель, полный вперед! ТАРАНЬ!!!

     

      Двести тонн — в самый раз. Удар, скрежет, грохот, и «Оверлорд Император» оказался в обширном и хорошо освещенном ангаре. За его кормой с потолка уже струился пенобетон из аварийного контейнера, должный загерметизировать пробоину в корпусе станции.

     

      — Все на выход! — объявил Хай Вансинг и первым выбрался из люка. В тот же самый момент что-то тяжелое ударило его в грудь. Полковник ненадолго потерял сознание, а когда очнулся, понял, что из солнечного сплетения торчит блестящий металлический цилиндр. «Ударник отбойного молотка», — понял китаец. Ничего странного. Если вытащить предохранительный стержень и включить молоток, ударник сорвется с крепления и… Полковник не сумел завершить эту мысль, потому что умер.

     

      — Пленных не брать!!! — заорал капитан Минсиань, принявший командование. — Они убили командира! СМЕРТЬ!!!

     

      Дружно затрещавшие арбалеты поразили нескольких шахтеров. Остальные, исчерпав запас летающих ударников, поспешили отступить.

     

      — За ними! — воскликнул капитан, размахивая мечом-дадао. — Юань шуай ваньсуй! (3)

     

      — Ваньсуй!

     

      Капитан Минсиань не испытывал восторга, втягиваясь за мятежниками в узкие штольни и коридоры, но у него не было выхода. Мятеж должен быть подавлен! Neptunium must flow!

     

      Но действительность оказалась гораздо хуже, чем мог предполагать бравый офицер. Он понял это, когда из темноты прозвучали первые выстрелы.

     

      — Атомное оружие? Откуда? У охранников были только электро-дубин…

     

      Урановая пуля снесла капитану нижнюю челюсть, а потом и вовсе оторвала голову и оборвала полет мыслей.

     

      Стрелок и водитель «Оверлорда», добросовестно сторожившие танк, с ужасом следили за тем, как ангар заполняется солдатами в чужих маскировочных скафандрах. Их лица за прозрачными забралами шлемов были бесцветные, неестественно бледные.

     

      — Облачники! — с ужасом в голосе констатировал водитель.

     

      — Солдаты Лиги! — подхватил стрелок.

     

      Китайцы не успели вернуться в танк — их схватили, обезоружили и поставили на колени.

     

      В ангаре появились новые действующие лица.

     

      — Отрубите им головы! — потребовал чей-то властный голос, говоривший с хаоситским акцентом. — Их замороженные черепа украсят орбитальные кольца наших планет!

     

      — Это не наш метод, — возразил коммандер в униформе Лиги Темных Миров. — Лейтенант! Расстреляйте их!

     

      — К чему такая радикальная жестокость? — осторожно заметил товарищ Лонг. — Мы можем перевоспитать их и наставить на истинный путь…

     

      Его новые союзники громко расхохотались.

     

      — Ваш «истинный путь» остался на Земле, — заявил офицер Лиги. — Вы позвали нас на помощь — и мы пришли, но мы пришли по другой дороге. Следуйте за нами — и мы покажем вам настоящую свободу. Мы вытравим кальций из ваших костей!

     

      — Вы пришли так быстро, — пробормотал товарищ Лонг, — никто и не подозревал, что у вас есть база на Нептуне…

     

      — Не совсем, — уклончиво отвечал офицер ЛТМ. — Корабль уже прибыл. Все на борт!

     

      — Но это всего лишь конвертоплан!

     

      — Нам недалеко лететь… Это совсем рядом. Мы направляемся в Глаз Бури.

     

      — Большое Черное Пятно?!

     

      — Именно так, друг мой.

     

      — Но это верная смерть!

     

      — Нет, — возразил облачник, — это всего лишь верная Дверь.

     

      И едва конвертоплан ЛТМ оторвался от поверхности, как в нептунском небе вспыхнула яркая сверхновая звезда.

     

      * * * * *

     

      Вальтер Сталлоне медленно приходил в себя. Вальтер был скорее мертв, чем жив, но он снова мыслил, и поэтому — существовал.

     

      Он стоял посреди разгромленного капитанского мостика «Каракаллы». Пол был усыпан трупами и автоматными гильзами. В воздухе стоял запах горелого мяса. И только кровь не выделялась на красном полу.

     

      Установленные на мостике радиопередатчики надрывались на разные голоса:

     

      — «Беллона», ответьте, что произошло?!

     

      — «Каракалла», почему у вас перестрелка?!

     

      — «Клаудио иль Готико», держитесь, мы уже идем на помощь!

     

      Это было жестоко, несправедливо, но… это было сделано.

     

      Марс оставил его в покое, но все еще был рядом — его красный глаз следил за Вальтером через иллюминатор станции. Довольно! Пора убираться отсюда.

     

      В одном из ангаров «Каракаллы» отыскался космический челнок. Запас топлива был невелик, но Вальтера это не смущало. Главное — как следует разогнаться. Потом он полетит по инерции. Куда глаза глядят. Подальше от Марса. Подальше от летающего кладбища, в которое превратилась «Беллона» и спаренные с ней звездолеты. Марс выиграл эту войну, теперь остается только отступить.

     

      Но, как видно, были во Вселенной более могущественные силы, чем кровожадный Бог Войны.

     

      Аварийный старт космического челнока сдвинул станцию с привычной орбиты. И поскольку все члены экипажа были убиты Марсом/Вальтером, а почти все бортовые компьютеры были уничтожны в ходе сражения, некому было орбиту откорректировать.

     

      Несколько часов спустя «Беллона» вошла в марсианскую атмосферу и развалилась на куски. Один из обломков — вместе с «Каракаллой» — на полной скорости врезался в кольцевую вершину Маунт Павониса.

     

      При ударе отключились все генераторы магнитных полей на борту «Каракаллы». В это время в боевом отсеке находились девять ракет с антиводородными боеголовками. Они одновременно вступили в реакцию с окружающей средой.

     

      Кошмарный шквал огня, океан всепожирающей плазмы ринулся во все стороны. Перед смертью Марс только успел подумать о том, что он все-таки недооценил жалких людишек.

     

      Аннигиляционное пламя ударило в самое сердце планеты — в его железное ядро.

     

      Дикий вопль боли, который издал Бог Войны, пересек всю Солнечную Систему и обрушился на ближние и дальние небесные тела, где содрогнулась земля, закружились смерчи и ураганы, цунами обрушились на берега.

     

      В разные стороны с огромными скоростями понеслись тысячи, миллионы, миллиарды больших и маленьких обломков взорвавшейся планеты.

     

      * * * * *

     

      Из челнока, совершившего посадку на одном из космодромов Итальянского Меркурия, выбрались трое.

     

      — Ваши имена? — спросил дежуривший у шлюза австрийский офицер. Арнальдо даром время не терял и спешил всюду расставить своих людей. Теперь он был главным фашистом Солнечной Системы.

     

      — Капитан Карло Мартелли, — представился первый, говоривший с сан-маринским акцентом. — Эта милая дама — капитан Рикарда ди Милано. А этот болван — ваш соотечественник, обер-лейтенант Альберто Граф.

     

      «Староват для обер-лейтенанта, — заметил про себя австриец. — Резервист, наверно».

     

      — Добро пожаловать на Меркурий, — сказал офицер вслух. — Добро пожаловать… Мы рады гостям. Особенно в эти дни. Вряд ли нам следует… — его голос сорвался.

     

      — Что происходит на Земле? — без обиняков поинтересовался Мартелли.

     

      — Как минимум шесть крупных марсоидов, — просипел австриец. — «Крупные» — это свыше пяти километров. Южная Америка, Тихий океан, Африка, Скандинавия… Мелкие подсчету не поддаются. Свыше миллиарда погибших, никаких сомнений. Земле все равно что конец. В ближайшие часы ударная волна доберется до Меркурия. Мы далеко, будем надеяться на лучшее… Спускайтесь в убежище. И молитесь, как следует молитесь.

     

      — «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые», — задумчиво пробормотал Карло Мартелли, когда они спускались по винтовой лестнице в бункер.

     

      — Мы живем в интересные времена, — согласился «Альберто Граф», он же Джеймс Хеллборн.

     

      — Если они когда-нибудь завершатся, у человечества будет чуть больше шансов на спокойную жизнь, — добавила Рикарда.

     

      — Почему? — одновременно спросили ее спутники.

     

      — Бог войны больше не будет вмешиваться в наши дела.

     

      — Sancta Simplicitas! — усмехнулся Хеллборн. — Мы и без него прекрасно справимся. Игра продолжается. Доска расчерчена, фигуры расставлены.

     

      — Правила?

     

      — Правил не существует.

     

      КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА

     

      ____________________

     

      1) Звездолетные трупы китайского безумия.

     

      2) Китайские Космические Коммандос.

     

      3) Генералиссимус банзай! (кит.)

     * * * * *

     

      " — Вы собираетесь поселиться на планете в Американском Космосе? А может быть, хотите эмигрировать в Британский Космос? Или в Голландский? Или во Французский?

     

      — Я не думал, что космос может быть чьим-то владением, — ответил я.

     

      — Значит, вы отстали от жизни, — сказал он с улыбкой превосходства. — Соединенные Штаты заявили свои права на все космическое пространство между координатами 2ХА и 2В, за исключением небольшого и сравнительно малозначащего сегмента, на который претендует Мексика. Советскому Союзу принадлежит пространство между координатами 3В и 02. Есть также районы, выделенные Китаю, Цейлону, Нигерии…

     

      Я прервал его:

     

      — А где же Свободный Космос?

     

      — Такого нет.

     

      — Совсем нет? А как далеко простираются в космосе границы?

     

      — В бесконечность! — гордо ответил он".

     

      ------------------------

     

      Роберт Шекли, «Я и мои шпики».

     

      * * * * *

     

      Выдержки из Секретных приложений к Пакту Лема-Андерсона и Договору о разграничении Солнечной системы от 1979 г. с дополнениями от 2007 и 2010 года.

     

      1. Планета Меркурий является владением Итальянской Империи.

     

      2. Планета Венера является нейтральной и независимой территорией.

     

      3. Луна находится под совместным управлением всех великих держав.

     

      4. Марс находится под совместным управлением всех великих держав.

     

      5. Юпитер, его кольца и спутники являются совместным владением США и Британской Империи.

     

      6. Сатурн, его кольца и спутники являются владением СССР.

     

      7. Уран, его кольца и спутники являются владением Французской Республики.

     

      8. Нептун, его кольца и спутники являются владением Китайской Республики.

     

      …

     

      87. В состав Ромуланской Империи входит планета Сильвия и ее спутники Ромулус и Рем. Ромуланская Империя находится в личной унии с Итальянским Королевством.

     

      588. Троянская Республика находится под опекой США.

     

      790. Планета Претория находится под опекой Белголландской Империи.

     

      896. Планета Сфинкс находится под опекой Швейцарской Конфедерации.

     

      1198. Планеты Грифон и Атлантис находятся под опекой ООН.

     

      2060. В состав Центаврийской Республики входят планеты Хирон, Харикло, Фол и ряд других планет между орбитами Урана и Сатурна.

     

      19521. Планеты Хаос и Орк находятся под опекой Лиги Темных Миров.

     

      38628. Планета Хуйа находится под опекой Китайской Республики (де юре).

     

      90377. Облако Оорта находится под опекой Лиги Темных Миров.

     

      136199. Планета Эрида находится под опекой КНДР.

     

      …

     

      Приписка от руки на полях:

      «А что мы будем делать, когда окончательно исчерпаем римскую, скандинавскую, славянскую, индейскую и другие мифологии?! Как мы назовем новые планеты?»

     

      «Ничего нет проще! Кхорн, Тзинч, Слаанеш, Эру, Кинсайд, Юггот…»

      Итальянцы

     

     _________________

     

     

     

     Алессандра Муссолини, премьер-министр Итальянского Королевства, имперский протектор Эфиопии, Ducessa del fascismo.

     

     

     

     Итало Бальбо (1896-1975), первый маршал Империи, премьер-министр Италии.

     

     Северино Биорди, маршал Империи, вице-король Итальянского Марса.

     

     Полковник Массимо Борбикони, итальянские ВКС, база «Марс-1» (статус — убит).

     

     Подполковник Франческо Пива, старший офицер контрразведки и безопасности, Итальянский Марс.

     

     

     

     Подполковник Вальтер Сталлоне, секретный агент итальянского правительства на Марсе.

     

     Майор Антония Джанмарко, главный врач, база «Марс-1».

     

     Капитан Рикарда ди Милано, родом из Эфиопии, старший офицер связи, база «Марс-1».

     

     Лейтенант Фаттори, ее заместитель.

     

     Капитан Лунардини, служба безопасности «Марс-1».

     

     Капитан Дарданелли, первый пилот марсоплана «Пегасо».

     

     Лейтенант Пасталоцци, второй пилот марсоплана «Пегасо».

     

     Сержант Баста, родом из Албании, Итальянская Марсианская Пехота.

     

      Австрийцы

     

     _________________

     

     

     

     Арнальдо Негронегро, канцлер Австрийской Республики, фюрер австрофашизма.

     

     Альберт Граф, обер-лейтенант, австрийские ВВС, военный наблюдатель на Итальянском Марсе.

     

      Санмаринцы

     _________________

     

     Карло Мартелли, капитан Корпуса Арбалетчиков РСМ (Республика Сан-Марино), военный наблюдатель на Итальянском Марсе.

     

      СССР

     

     _________________

     

     

     

     Валентина Ивановна Матвиенко, генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Совета Министров СССР.

     

     Генерал Воскресенский, начальник станции «Павонис», Советский Марс.

     

     Полковник Лещинский, один из его офицеров.

     

      Американцы

     

     _________________

     

     Генерал Джонсон, бывший генерал-губернатор Американского Марса.

     

     

     

     Генерал Шарон Стоун, новый генерал-губернатор Американского Марса.

     

     Коммандер Джеймс Хеллборн, резидент ЦРУ на Марсе.

     

     Лейтенант Даниэлла Гузман, парагвайские ВВС, военный наблюдатель на Американском Марсе.

     Политическая карта мира:

     

     

     _________

     

     _________

     

     

     Политическая карта Марса:

     

     

     

     — Встать, суд идет!

     

      — Специальный военный трибунал Священной Терранской Империи — да светится имя Ее! — слушает дело капитана… личный номер… Подсудимый обвиняется в том, что проигнорировал приказ вышестоящего офицера, приказавшего расстрелять мятежников, посмевших восстать против священной власти Императора — да святится имя Его! Подсудимый, желаете ли вы что-нибудь сказать в свое оправдание?

     

      — Нет! Я виновен! Виновен в том, что отказался выполнить преступный приказ! Виновен в том, что отказался стрелять в женщин и детей!!! Виновен в том, что…

     

      — Достаточно, достаточно! Мы вас поняли. Обвинитель?

     

      — Мне нечего добавить, ваша честь.

     

      — Адвокат?

     

      — Прошу проявить снисхождение. Тяжелое детство моего подзащитного, и раны, полученные им на войне за Императора…

     

      — Спасибо, защитник, мы вас поняли. Суд посовещался и решил. Именем Императора, сената и народа Матери-Земли приговорить обвиняемого к десяти годам каторжных работ в императорских рудниках на планете Марс. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Подсудимый, вам предоставляется последнее слово.

     

      — Будьте вы прокляты, палачи! Вы можете судить меня, но не от имени народа! Народ Терры никогда не смирится…

     

      — Ну вот, опять… Стража, увести преступника. Суд окончен!

     

      — Нет, ну каков наглец! К нему проявляют милосердие, дают шанс исправиться, а он опять за свое!

     

      — Десять лет в марсианских рудниках… Легкая смерть, ха-ха-ха!

     

      * * * * *

     

      …лязг швартовочных механизмов, рев стартовых двигателей…

     

      * * * * *

     

      — За что тебя посадили?

     

      — Не твое дело, сопляк!

     

      — Расслабьтесь, господа. Мы проведем в этом трюме еще много месяцев, прежде чем попадем на Марс…

     

      * * * * *

     

      …рев посадочных двигателей, лязг швартовочных механизмов…

     

      * * * * *

     

      — Напоминаю, мы находимся на глубине в полтора километра под поверхностью планеты. И теперь вы принадлежите мне! Кто будет хорошо работать, тот будет хорошо кушать! Разойтись!

     

      — Почему все тюремщики такие идиоты?

     

      — Их клонируют на одной секретной фабрике в джунглях. Только никому не говори, это военная тайна.

     

      — В самом деле?

     

      — Да. Я ее нарушил — поэтому я здесь.

     

      * * * * *

     

      — Работайте негры, солнце еще высоко! Ха-ха-ха!

     

      — Вот придурок. И откуда ему знать, насколько высоко сейчас солнце?

     

      — Не задавай идиотских риторических вопросов.

     

      — Я все-таки не понимаю, что мы здесь делаем? Добываем руду с помощью допотопных отбойных молотков? А потом? Интересно, во сколько обходится доставка хотя бы одного килограмма на Землю? Наши вожди вообще знают, что такое экономика?

     

      — А во что обходится доставка на Марс одного из наших тюремщиков?! Лучшие люди Земли, блестящие ученые, не имеют права покинуть планету, чтобы заняться исследованиями космоса! А эти неандертальцы, персонажи книжек Дарвина, катаются туда-сюда первым классом!

     

      — Не пытайся понять логику империи. Особенно той, которой управляют недалекие и бездарные тираны…

     

      — Эй, вы, там, в углу! Прекратить разговорчики! Солнце еще высоко!!!

     

      * * * * *

     

      -…Проснись! Давай, просыпайся!

     

      — Какого черта?! Только успел глаза закрыть…

     

      — Мы бежим отсюда. Завтра, после отбоя.

     

      — Что?!

     

      — Я специально сделал это. Специально, понимаешь? Нарушил приказ и загремел под трибунал. Рассчитывал, что меня отправят на Марс. Здесь скрываются отряды Сопротивления. И знаю, как связаться с ними. Все готово, мы бежим завтра. Ты с нами?

     

      — Да вы с ума сошли!!! Мне дали тридцатник, осталось сидеть каких-то жалких двадцать девять лет… Конечно, я с вами!

     

      — Завтра, после отбоя, встречаемся возле выхода…

     

      * * * * *

     

      …выстрелы, крики, выстрелы, взрывы…

     

      * * * * *

     

      — Мы не сможем прорваться! Только не все сразу! Бегите, я их задержу!

     

      — Нет! Мы тебя не бросим!

     

      — Бегите, я сказал! Солдат, это приказ!!!

     

      * * * * *

     

      — Уходи, немедленно. У меня осталось еще две гранаты.

     

      — Я не могу так поступить!

     

      — Можешь. Отомсти за нас этим ублюдкам. Отомсти. За всех.

     

      * * * * *

     

      …выстрелы, крики, выстрелы, большой взрыв…

     

      * * * * *

     

      …Он выбрался на поверхность и бросил последний взгляд назад. Тоннель надежно закупорен. Здесь они не пройдут. Они потратят не один час, прежде чем сумеют разобрать завал или прислать вездеходы с центрального выхода. К этому времени он уже будет далеко.

     

      Капитан осмотрелся. Ночь. Вокруг марсианская ночь. Ну что ж, он все правильно рассчитал. Это и есть Марс? Незнакомое звездное небо, а под ним — обломки камней, песок, кратеры… Ему даже не позволили взглянуть на марсианский пейзажи, звездолет сразу опустился в подземный ангар, откуда грузовой лифт доставил заключенных в шахту… Беглец снова посмотрел на небо. Вот эта быстролетящая яркая звездочка должна быть Деймосом, одним из спутников бога войны…

     

      Так, теперь нужно вспомнить, что говорил связной на Земле…

     

      «…Имперская база расположена в южном полушарии. Ближайший контрольный пост Сопротивления в точке 156 на 24, 87 на 83. Там тебя встретят…»

     

      Капитан осторожно извлек из рюкзака самый ценный трофей, захваченный во время побега — электронный навигатор. Грубый, но очень надежный, армейская модель. Ввел координаты, получил направление. Судя по всему, за пятнадцать часов можно успеть. Кислорода в баллонах скафандра хватит с избытком. В путь, немедленно в путь!

     

      Он успел преодолеть чуть меньше половины расстояния, когда линия горизонта внезапно украсилась тонкой полоской света. Солнце. Ну да, его трофейный хронометр настроен на стандартные 24-часовые сутки, по которым жила имперская колония. Откуда ему знать, когда должна закончиться марсианская ночь? Как видно, прямо сейчас. Здесь тонкая атмосфера, рассвет будет быстрым, день придет на смену ночи за считанные секунды…

     

      Так оно и произошло, и тогда беглец закричал от боли, которая проникла в него сквозь мощные светофильтры скафандра.

     

      Этого не могло быть; этого просто не могло быть, потому что этого не могло быть никогда. Он ожидал увидеть над горизонтом тусклый желтый шарик, пять восьмых того солнечного диска, который висит в небе Земли; и минус шестьдесят процентов яркости.

     

      Вместо этого над горизонтом вырос титанический, всепожирающий золотой шар, сверкавший в пять — нет, в десять раз ярче земного солнца!

     

      Этого просто не могло быть.

     

      Капитан изо всех сил зажмурился и опустился на колени — потому что у него не осталось сил, чтобы стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы идти дальше.

     

      Этого не могло быть, но это было так. Сердце отказывалось верить, но мозг лихорадочно работал в поисках решения.

     

      Что произошло за те месяцы, что он не видел солнечного света? Сначала в трюме тюремного звездолета, а потом в подземных рудниках? Неужели космическая катастрофа? Солнце превратилось в Сверхновую?!

     

      Нет, это слишком невероятно. Ответ должен быть гораздо проще, и он здесь, где-то совсем рядом…

     

      Ведь это же Марс, черт побери! Они летели сюда почти триста дней, а потом добывали руду отбойными молотками при низкой силе тяжести, тридцать девять процентов от земной…

     

      Тридцать девять, тридцать девять… Он где-то уже видел такую цифру, или очень близкую…

     

      И тогда он извлек из глубин памяти полузабытую таблицу.

     

      «Планеты и спутники Солнечной системы — гравитация — средние значения — сравнительная таблица»

     

      Юпитер — 264 процента

      Марс — 39 процентов

      Земля — 100 процентов

      Венера — 90 процентов

      Меркурий — 38 процентов…

     

      38 или 39 — неопытный космический путешественник, впервые покинувший пределы Земли не мог и не должен был почувствовать разницу.

     

      А та яркая звезда в ночном небе, конечно же, не была Деймосом. Венера.

     

      Итак, он на Меркурии. И это значит, что все кончено, и все было напрасно. Здесь его никто не ждет. Сопротивление осталось на далеком Марсе, за сотни миллионов километров отсюда.

     

      Зачем? Зачем они это сделали? Зачем они обманули нас? Какой в этом был смысл? Разве нам было не все равно, где отбывать наказание?

     

      «Не пытайся понять логику империи, — вспомнил он. — Особенно той, которой управляют недалекие и бездарные тираны…»

     

      «Недалекие и бездарные — но они сумели тебя обмануть, — заметил внутренний голос. — И не только тебя».

     

      Пусть так. Они могли обмануть меня, они могли обмануть многих. Но они не смогут обманывать всех и всегда. Рано или поздно истина откроется. Потому что сказано — «Дом, построенный на лжи, не устоит».

     

      Беглец посмотрел на датчик кислородного баллона. Он еще может вернуться…

     

      Нет. Ни за что. И вовсе не потому, что там его ждет смерть — расстрел за убитых надзирателей. Но не только смерть, а еще один кенгуриный трибунал. Нет, он не доставит им такого удовольствия. Нет.

     

      Он будет идти вперед, пока хватит кислорода и сил.

     

      Как бабочка, летящая на огонь. Как мотылек, летящий в огненную печь. К нему… огненному, манящему к себе, сияющему… К Обнаженному Солнцу, что кажется порой горящим древом… Его плоды златые реют в жарком воздухе, как яблоки, пронизанные соком…

     — Меня зовут Бетлинда, и я прилетела с Меркурия, — сказала обер-лейтенант Бетлинда фон Юденбург.

     

     — С Меркурия? — переспросил человек по ту сторону стола. — Какое приятное разнообразие. Обычно к нам прилетают гости с Марса или Венеры. В вашем случае — с Венеры, разумеется.

     

     Разумеется, негодяй имел в виду ее пол, но обер-лейтенант фон Юденбург поняла это не сразу, а когда поняла — даже не обиделась. Одно слово — варвар, чего на него обижаться.

     

     — Меркурий, — повторил собеседник. — Для меркурианки вы слишком хорошо говорите на нашем языке.

     

     — Мы давно за вами наблюдаем, — сказала Бетлинда чистую правду. — Да, прежде чем прилететь на Землю, я выучила ваш язык. Вы же видели мой корабль — или то, что от него осталось. Да, это космический корабль. Вы же сами понимаете, что на современной Земли ничего подобного построить невозможно. Почему вы мне не верите?

     

     — Потому что в ваше складное повествование закралась одна сомнительная деталь, — улыбнулся человек по ту сторону стола. — Мы осмотрели остатки вашего… корабля. В кабине, на приборной панели — это ведь была приборная панель, верно? — слишком много слов, написанных римскими буквами. Некоторые из этих слов вне всякого сомнения имеют латинские корни. Слишком много латинских корней для инопланетного корабля.

     

     — Почему бы и нет? — пожала плечами Бетлинда. — Человеческая раса гораздо древнее, чем вам кажется. — «Говорить правду легко и приятно». — Мы — потомки древних арийских героев, заселившие великое множество планет. — «Честность — лучшая политика!» — Мы пришли с миром! — «Положительно, я сегодня в ударе!»

     

     — С миром? — усомнился собеседник. — А это зачем? — Он положил на стол отобранный у Бетлинды пистолет. — Вот, кстати, еще несколько латинских букв, хотя что такое «GLOCK», откровенно говоря, мы до сих пор не поняли.

     

     «Но как вытащить магазин с патронами вы все-таки догадались», — заметила фройляйн фон Юденбург, покосившись на оружие.

     

     — Это для самообороны, — «говорить правду легко и приятно!» — У вас тут война идет, как-никак.

     

     И, словно подтверждая ее слова, бетонные стены бункера заметно задрожали. С потолка медленно опустилось облачко пыли.

     

     — Опять бомбят, — констатировал собеседник. — Да, война. Поэтому прошу простить за столь суровый прием. Вы сами все должны понимать. Вооруженный человек, в чужой униформе, на летательном аппарате неизвестной конструкции, совершивший посадку в расположении наших войск… Скажите спасибо, что вас не застрелили на месте.

     

     «Не дождетесь!»

     

     — Ну что ж, Бетлинда с Меркурия, — сказал человек в чужой униформе. — Прошу прощения, но я должен вас временно покинуть. Дела зовут. Разумеется, я к вам еще вернусь — и не однажды. Безусловно, нам есть о чем поговорить. А до тех пор, с Меркурия вы или нет — добро пожаловать в Римскую Империю!

     

     За собеседником захлопнулась стальная дверь, и Бетлинда осталась в полном одиночестве.

     

     Бетлинда фон Юденбург всегда любила фантастику. Так она стала астронавтом. Но не такую фантастику! Не так она себе представляла первый контакт с разумными обитателями другого мира!

     

     Параллельного мира. Мира по ту сторону портала, который скрывался в Солнце — и для прохождения которого следовало укрыться в бункере глубоко под поверхностью планеты Вулкан.

     

     В этом параллельном мире тоже были Меркурий, Венера, Земля и другие небесные тела Солнечной Системы — только совершенно не пострадавшие от межпланетной атомной войны. Неудивительно. Эта параллельная вселенная заметно отставала в развитии от родного мира Бетлинды. В самом начале 21 века на альтернативной Земле бушевало нечто, что до боли в глазах напоминало Первую Мировую Войну. Деревянные аэропланы, гигантские неуклюжие цеппелины, железные гробы примитивных танков и много-много ядовитого газа.

     

     Вот только на этой планете отсутствовали Второй Рейх, Австро-Венгрия, Франция, Великобритания, Османская Империя и дальше по списку. Поэтому войну пришлось вести Римской Империи, Галлии, Парфии, Карфагену, кимврам, тевтонам, вавилонцам и так далее — чем дальше, тем страшнее.

     

     Она должна была всего лишь наблюдать. Аэрофотосъемка, радиоперехват. Все равно ни один местный летательный аппарат не мог угнаться за ее космолетом. Дурацкая техническая неисправность. Ее напарник катапультировался и пропал без вести, а Бетлинда каким-то чудом совершила аварийную посадку на территории, которую сейчас занимали войска Римской Империи. И римляне взяли ее в плен.

     

     Разумеется, от оригинальных римлян у них только название осталось — и алфавит. И латинские корни. Неудивительно, это же сколько сотен лет прошло после Юлия Цезаря и Октавиана Августа.

     

     У нее были четкие инструкции для такого случая. Говорить правду, но далеко не всю правду. Демонстрировать дружелюбие. Не провоцировать преждевременный конфликт. Потому что великий канцлер пока еще не решил, что делать с этой вселенной. Завоевать? Внедриться? Торговать? Присоединиться? Ни один из вариантов не исключался. Поэтому Бетлинда и занималась сбором информации. Чем больше информации, тем проще будет принять решение. Жаль, что решение принимать не ей.

     

     Хотя…

     

     Как там сказал Альберт Граф несколько месяцев назад?

     

     «Правил не существует».

     Этим утром хорватская поглавница Мира Фурлан была откровенно не в духе. Откровенно говоря, она была не в духе вот уже несколько месяцев подряд, с того самого дня, как ей пришлось бежать с Земли — минут за пятнадцать до того, как один из марсианских метеоритов приводнился в Северной Адриатике, и гигантское цунами смыло ее родную Хорватию с лица Земли. В настоящий момент от Хорватского Космического Флота осталось всего три корабля, от хорватских вооруженных сил — около десяти тысяч бойцов, а от хорватского народа — скорей всего, еще меньше. Что же касается самой Миры, то ей приходилось играть роль не сильного независимого лидера, а приживанки рейхсканцлера Негронегро. Одно дело — быть вассалом Итальянской Фашистской Империи, это было привычно и почти не стыдно. Но быть вассалом Австрии?! Особенно сейчас, когда от всей Австрии осталась примерно половина Меркурия… Впрочем, от Италии осталось еще меньше.

     

      — Моя госпожа, — молодой офицер, появившийся на пороге кабинета, оторвал Миру от печальных мыслей. «Надеюсь, он принес хорошие новости, иначе я прикажу выбросить его на поверхность Меркурия без скафандра, — твердо решила леди Фурлан. — Жаль, конечно, будет терять такого великолепного производителя, но суровые времена требуют известных мер!»

     

      — Продолжайте, капитан, — милостиво кивнула поглавница.

     

      — Австрийский разведчик разбился на Земле, — сообщил офицер. — На другой Земле. Есть информация, что как минимум один из пилотов выжил. Канцлер готовит спасательную экспедицию. Проблема в том, что прямо сейчас у него под рукой нет ни одного свободного звездолета. Все заняты на той или иной миссии. Не говоря уже о тех кораблях, которые охраняют Меркурий от советских набегов.

     

      — А у нас есть, — кивнула Мира. Это был не вопрос, а утверждение.

     

      — Точно так, — в свою очередь кивнул капитан. — И отряд коммандос в хорватском тренировочном лагере на Гермесе. — Так они называли альтернативный Меркурий по ту сторону портала, за неимением лучшего термина.

     

      — Что мы можем от этого выиграть? — задумчиво произнесла госпожа поглавница.

     

      — Понятия не имею, — честно признался офицер. — Могу только предполагать. Заработаем несколько очков в глазах у канцлера. Или наоборот, напомним ему о своем существовании…

     

      «Мерзавец видит себя вождем новой Австрийской Галактической Империи, — думала Мира, — он не устает вспоминать и напоминать о временах, когда Вена была столицей цивилизованного мира, а Хорватия — всего лишь одной из ее провинций; но что бы осталось от Вены, если бы ее не спасли верные хорваты бана Елачича? Неужели история обречена повторяться снова и снова?..»

     

      — Свяжите меня с канцлером, — решительно приказала леди Фурлан. — Мы предложим ему нашу помощь.

     

      «Прекрасный повод отправить наших солдат на Новую Землю, не вызывая излишних подозрений Арнальдо. Мы не будем торопиться. Мы будем наступать медленно и осторожно. А потом… Еще неизвестно, кто в один прекрасный день станет властелином этой новой вселенной».

     

      …продолжение следует?...

     Фашистская база под поверхностью Меркурия существовала вот уже несколько десятков лет подряд, и, как всякий военно-космический объект подобного рода, успела обрасти пыльными коридорами, темными туннелями и заброшенными складами. На одном из таких складов и встретились двое.

     

     — Что тебе удалось выяснить? — без обиняков спросил «Альберто Граф», он же Джеймс Хеллборн.

     

     — Это просто безумие какое-то… — растерянно пробормотал Карло Мартелли, капитан сан-маринских арбалетчиков. На него было жалко смотреть. — Я даже не знаю, с чего начать — ты мне все равно не поверишь…

     

     — А ты попробуй с самого начала, — подбодрил его Хеллборн. И добавил наставительным тоном: — В наши дни уже ничто и никто не может считаться по-настоящему безумным.

     

     — В начале Господь сотворил небо и землю… — как видно, Мартелли не был достаточно растерян, потому что оставался верен самому себе.

     

     — Не до такой степени, — вздохнул Джеймс.

     

     — Хорошо, — пожал плечами санмаринец. — Знаешь, мне уже как-то все равно. Можешь не верить, можешь смеяться… Короче, на Вулкане находится портал, который ведет в альтернативную вселенную. А там — точная копия Солнечной Системы, и даже точная копия Земли. Только на той альтернативной Земле — совсем другие страны, народы и цивилизации. Например, уцелевшая Римская Империя с танками и самолетами… — и так далее, пока у Мартелли не пересохло в горле, и он не припал к фляжке, снятой с пояса.

     

     Джеймс Хеллборн слушал его очень внимательно и даже не пытался перебивать.

     

     — Такие дела, — подытожил Карло, наконец-то оторвавшись от фляжки. Как ни странно по нынешним временам, но там плескалась самая обыкновенная вода.

     

     — Так значит, хорватская начальница решила организовать и может быть даже возглавить спасательную экспедицию, — задумчиво проговорил Хеллборн. — Что в ней такого особенного, в этой австрийской лётчице?

     

     — С тактической точки зрения — ровным счетом ничего, — решительно ответил Мартелли. — С точки зрения долгосрочной стратегии — чуть больше. Арнальдо строит грандиозные планы — космические, галактические планы; он видит себя отцом новой империи и поэтому нуждается в символах, которые можно нарисовать на плакатах и знаменах. Именно так, представляешь?! И если юная австрийская героиня вернется с Новой Земли и спустится по трапу под звуки государственного гимна… ну, ты сам уже все понял. Триумф воли и все такое прочее. От рода человеческого осталась тень былого величия, а наш новый фюрер откопал труп доктора Геббельса и собирается брать с него пример… Но постой! — спохватился санмаринец. — Тебя что, совсем не удивляет вся эта история?! Ты вот так просто в нее поверил?!

     

     — Было бы чему удивляться, — равнодушно пожал плечами Джеймс Хеллборн. — Мне и раньше приходилось бывать в параллельных мирах. Очень поучительный опыт, знаешь ли. На каком-то этапе ты начинаешь приспосабливаться к новой действительности со скоростью света или около того. Как, по-твоему, мне удалось так легко и просто выдать себя за природного австрийца, рожденного в ХХ веке? Я тебя даже больше скажу. Я не только не австриец, но даже и не американец. Я вообще родом из другой эпохи. Я пришелец из будущего. Путешественник во времени.

     

     — Эээ… — только и смог выдавить из себя капитан санмаринских арбалетчиков. После чего натужно рассмеялся:

     

     — Если это была шутка, Джеймс, то я не совсем ее понял.

     

     — Неудивительно, — усмехнулся Хеллборн. — Потому что я и не думал шутить. А что тебя, собственно, удивляет? После всего, что ты увидел и услышал за последние дни? Гибель Марса, гибель Земли, вулканский портал… Пришелец из будущего — это самое меньшее, чему ты должен удивляться.

     

     — Ладно, — в свою очередь фыркнул Карло. — Я ведь уже говорил, что мне как-то все равно. Давай сыграем в твою игру. Допустим, я тебе поверил. Пришелец из будущего, говоришь? Из какого века?

     

     — Приблизительно из сорок первого века от рождества Христова, — спокойно сказал Хеллборн. — Плюс-минус сто лет. Точную дату установить невозможно, после марсианской катастрофы погибло слишком многое…

     

     — Сорок первый век? Это как? — осклабился Мартелли. — То самое легендарное темное будущее, когда только война?

     

     — Сорок первый век, — терпеливо повторил Джеймс. — Не сорок первое тысячелетие. Но ты почти угадал. Только война.

     

     — Только война, — печально повторил Карло. — То есть ничего не поняли и ничему не научились, ты это хочешь сказать?

     

     — Две тысячи лет — слишком небольшой срок, — пожал плечами Джеймс Хеллборн. — Вот если бы прошло двести тысяч лет… [1] Так или иначе, после всего, что вы здесь натворили…

     

     — Мы натворили?! — мгновенно взорвался Мартелли. — Если ты не заметил, я был одним из тех, кто пытался остановить это безумие!

     

     — Недостаточно хорошо пытался, — отмахнулся Хеллборн.

     

     — В таком случае, и ты недостаточно пытался! — парировал санмаринский капитан. — Ты тоже был здесь, слонялся на заднем фоне!

     

     — Ладно, — не стал спорить Джеймс. — После всего, что здесь произошло, человечество оказалось в глубокой яме, из которой выбиралось почти две тысячи лет. В мою родную эпоху мы едва вернулись на уровень вашего ХХ века — электричество, дизель, танки, дирижабли, реактивные самолеты и мировые войны. Мы даже не успели вернуться в космос.

     

     — Зато построили машину времени! — заметил Мартелли. — Хоть в чем-то нас превзошли!

     

     — Хоть в чем-то, — снова не стал спорить Хеллборн, хотя никакой «машины времени» на самом деле не существовало. Просто еще один портал между реальностями, в который его вытолкнул безумный белголландский профессор. Он мог оказаться где угодно, но оказался на Земле ХХ века. А потом — на Марсе двадцать первого века, и вот сейчас — на меркурианской базе, одном из последних форпостов межпланетной фашистской империи. Превратности судьбы!..

     

     — Ну и как тебе нравится наша бурная эпоха? — прищурился Карло. — Впрочем, неважно. Как там у вас, в сорок первом веке? Сан-Марино все еще существует? Гора Титано все еще стоит?

     

     — А что им сделается? — развел руками Джеймс Хеллборн. — Представляешь, все еще стоят. И Титано, и Сан-Марино.

     

     — Это вселяет надежду, — хохотнул Мартелли. — Должны же быть хоть какие-то вечные ценности!

     

     — Должны, — охотно согласился Хеллборн.

     

     — И что теперь? — снова прищурился Мартелли. — Насмотрелся на развалины Марса и Земли? Собираешься возвращаться в свой сорок первый век — или как?

     

     — Не сейчас, — задумчиво пробормотал Джеймс. — Как же я вас сейчас брошу? Взять хотя бы ту австрийскую летчицу… Напомни, как ее зовут?

     

     — Бетлинда фон Юденбург, — машинально ответил собеседник, но тут же взорвался. — Ты это серьезно?! Это все, о чем ты сейчас можешь думать?! Когда от всего рода человеческого…

     

     — Вот именно, — перебил его Джеймс Хеллборн. — Именно поэтому сегодня каждый человек имеет значение. Уж поверь на слово пришельцу из сорок первого века. И попытайся разузнать об этом деле больше, как можно больше. Не исключено, что это нам с тобой придется ее выручать. Встречаемся в следующий раз на обычном месте. Не беспокойся, я приду. Прежде чем я вернусь домой, мне еще многое здесь придется сделать. Все, расходимся, пока нас не застукали вместе.

     

     Казалось, Карло Мартелли собирался еще что-то сказать, но несколько секунд спустя он просто молча кивнул и скрылся в темноте. Джеймс Хеллборн задумчиво посмотрел ему вслед и зашагал в противоположном направлении. Ушел он недалеко, потому что в очередном едва освещенном коридоре путь ему преградил некто.

     

     — Ты Альберто Граф? — прямо спросила незнакомая девушка.

     

     Джеймс Хеллборн окинул ее пристальным взглядом, насколько позволяло освещение. Коротко стриженная платиновая блондинка, крепко сбитая, среднего роста. Курносая, темноглазая, маленькие уши, суровая челюсть. В целом ничего особенного — не королева красоты, но и не уродина. «Girl-next-door», как говорят современные американцы.

     

     — Ты Альберто Граф? — повторила девушка.

     

     — Кто спрашивает? — поинтересовался Джеймс.

     

     — Меня зовут лейтенант Боумен, — представилась новая знакомая. И действительно, над левым карманом ее форменного кителя красовалась нашивка с буквами «F.BOWMAN», а на воротнике — две золотые звездочки.

     

     — Очень приятно, лейтенант Боумен, — коротко поклонился Хеллборн. — Чем могу служить?

     

     — Мне сказали, что ты сможешь мне помочь, — продолжала новая собеседница.

     

     Она говорила по-английски, но вот акцент… странный и вместе с тем очень знакомый, до боли в барабанных перепонках…

     

     — Кто сказал? — не мог не уточнить Хеллборн.

     

     — Наши общие знакомые, — девушка принялась демонстрировать пресловутые признаки нетерпения. — Ради всего святого, Монтрезор.

     

     Это был пароль.

     

     — Хорошо, — кивнул Джеймс, — я тебя внимательно слушаю.

     

     — Я хочу вернуться домой, — сказала мисс Боумен. — Мне сказали, что ты можешь это организовать.

     

     — И где твой дом, лейтенант Боумен? — настороженно спросил Хеллборн.

     

     — В Голландии, — прозвучал ответ. — Я хочу вернуться в Голландию.

     

     Так вот откуда этот акцент… Как будто и не прошло двух тысяч лет!

     

     — А ты вообще знаешь, что твою Голландию целиком и полностью в море смыло?! — Хеллборн даже не собирался щадить чувства новой знакомой. О каких чувствах можно говорить, когда не только Голландию, но и целый миллиард человек только что смыло в преисподнюю!

     

     — Никуда ее не смыло, болван! — заметно рассердилась госпожа Боумен. — С моей Голландией все в порядке! Постоянной связи нет, но у меня есть самые свежие спутниковые снимки!

     

     Джеймс Хеллборн еще раз окинул собеседницу с ног до головы и понял свою ошибку. Как и почти все обитатели меркурианской базы в эти дни, таинственная девушка красовалась в черной униформе, но дьявол скрывался в деталях. Например, нашивка на левом рукаве — бело-голубые полосы и белая звезда на красном фоне — Флаг Утренней Звезды. Теперь все — или почти все — встало на свои места. Лейтенант Ф.Боумен явилась на Меркурий из совсем другой Голландии — Голландия, Hollandia, столица СНГ (Свободной Новой Гвинеи), последнего осколка Первой Нидерландской Империи, власть в котором захватили голландские колонисты и солдаты КНИЛ — нидерландского иностранного легиона. У этого государства, выстроенного вокруг гигантского золотого рудника Грасберг, и успешно отбивавшего атаки красной Индонезии, было еще одно имя — Опперланды, Высокие Земли. Конечно, в первую очередь Опперланды опирались на помощь Австралии и США, но охотно сотрудничали и с Фашистским Интернационалом. Джеймс Хеллборн вспомнил. что незадолго до войны несколько опперландских астронавтов приняли участие в интер-фашистской космической программе — очевидно, именно поэтому госпожа Ф.Боумен прибыла на Меркурий.

     

     Ф.Боумен…

     

     — Извини, не расслышал, как тебя зовут? — внезапно охрипшим голосом произнес Джеймс Хеллборн. — Как твое личное имя?!

     

     — Какое это имеет значение?! — нахмурилась дама из совсем другой Голландии.

     

     — Имя, сестра, имя! — почти взревел Хеллборн.

     

     — Фамке, — она пожала плечами. — Не в честь Фамке Янссен, если что. В честь бабушки с материнской стороны…

     

     «Фамке Боумен, черт меня побери».

     

     Все равно что встретиться с Марией Магдаленой, королевой Боудиккой или… какие там еще были знаменитые женщины в первом веке от рождества Христова? Или до него? Принцесса Саломея? Клеопатра? Дева Мария?!

     

     Боумен — английская фамилия. Если ее бабушка носила голландское имя, то отец, скорей всего, был австралийцем. Ничего странного, в Опперландах полным-полно австралийцев — военные советники, горные инженеры, сотрудники гуманитарных миссий и просто искатели приключений…

     

     Фамке Боумен должна вернуться на Землю и основать династию. Да, именно так, потому что в ближайшие века в самых разных частях разоренной Земли воцарится матриархат. Голландия почти не пострадает, потому что не является приоритетной целью советских атомных ракет, а марсианские метеориты упадут в совсем других частях света, но всеобщий упадок цивилизации коснется и опперландской столицы. В ближайшие годы город заполонят беженцы из соседних стран, спутников и планет, а также всевозможные головорезы, варвары и мутанты.

     

     Поэтому Фамке Боумен уведет свой клан в горы Новой Гвинеи, где потомки голландских колонистов смогут сохранить расовую чистоту и обрывки древних званий. В ее честь назовут новую столицу в горах. Со временем «Боумен» превратится в «Бумен». Выходцы из этого городка будут носить фамилию «ван дер Бумен», а добрая четверть, если не половина женщин — имя «Фамке». Через тысячу лет после катастрофы опперландцы спустятся с гор, вернутся на берег океана, в свою старую столицу, которая станет столицей новой Белголландской Империи — и начнут великий крестовый поход, который еще через тысячу лет приведет Белголландию на вершину могущества и сделает ее владычицей Восточной Азии и доброй половины Тихого Океана. В какой-то момент времени потомки Фамке Боумен решат, что они достаточно сильны, чтобы бросить вызов самому Джеймсу Хеллборну…

     

     Что же касается Бетлинды фон Юденбург, то она должна основать свою собственную династию, а один из ее потомков станет первым из людей, который проникнет в Стёртакотову Бездну [2].

     

     «Будь я проклят. Все равно, что встретить Клеопатру».

     

     — Это будет непросто, — наконец-то заговорил Джеймс Хеллборн. — Возможно, от тебя потребуются встречные услуги.

     

     — Нисколько в этом не сомневалась, — недовольно ответила девушка. — Что надо делать?

     

     — Услуги не мне, — пояснил Хеллборн. — Другим людям. Сама понимаешь, сейчас все очень туманно и неопределенно… Тихо! Сюда кто-то идет. Все, исчезни и не высовывайся. Я сам тебя найду.

     

     Она неохотно кивнула, но подчинилась.

     

     «Это надо же было такому случиться, — думал Джеймс Хеллборн, быстрым шагом удаляясь от места необъявленной встречи. — Прапрапрапрапра_прапрабабушка самой Фамке ван дер Бумен и прапрапрапрапра_прапрабабушка Карломана фон Юденбурга! А кто ждет меня за углом? Предки Франца Стандера или Патриции Бладфильд?!»

     

     Что будет завтра?

     

     И что будет, если Бетлинда не вернется с Новой Земли, а Фамке не вернется в свои Опперланды? Как в таком случае изменится будущее?

     

     Что ж, старый профессор честно предупреждал его: «Если вы даже когда-нибудь вернетесь назад, Джеймс, то можете не узнать мир, который оставили позади».

     

     К черту. У него еще будет время подумать об этом.

     

     А до тех пор… Кажется, один из современников Клеопатры (или Саломеи?) в свое время сказал: «Делай, что должен, и будь, что будет».

     

     Потому что правил не существует.

     

     __________продолжение следует, наверно______________

     

     [1] — см. роман "Звездные короли и другие чудовища".

     

     [2] — см. повесть "Стёртакотова бездна".

     _________

     Продолжение следует, наверно.