Она так и не узнала, кем была для меня. То как-то намекнул - и все. А была она моей первой любовью. Это - навсегда. Я тихо влюбился в нее в 1990м, после "Гостьи из будущего", после того, как от нашего легендарного класса осталась только она.
Она сидела справа, у окна - только поверни голову... Первый ряд... Или встань утром на балкончике школы - и увидишь ее знакомую коричневую куртку - ее всегда приводил отец.
Она была совершенно особенной.
Молчаливой. Спокойно, чуть близоруко смотревшей на этот мир.
Учителя называли ее странной - сам понимаешь, в каком смысле. Я ненавижу, когда человека называют ненормальным - только за то, что он - отклонение от нормы. Будь это Она, или кто еще. За мной такая слава вообще тянулась 10 лет. Пока не стала - единственно возможной.
А еще - до сих пор помню ее удивительную манеру выражаться.
"Роль циника тебе не идёт", "Не краковяк же танцевать"... И книги.
Странные книги - в детстве - полный вариант "Гадкого утенка" ("Этого нет в программе, Лусине!" - она болела и не знала о том. Она вообще часто болела. Весь шестой класс, например. Впрочем, я тогда тоже целую четверть провалялся ), позже "Обыкновенная Мемба". Потом "Поругание прекрасной страны" - Корделла, и Дино Буццати - "Семь гонцов".
И сочинение... ее сочинение с Марковской пятеркой - поразившее когда-то меня до сих пор лежит в дневнике, и фотка... Фотка с затертыми краями. Думаю, она и не знала, что одна из фоток для школьной виньетки перекочевала ко мне... Я свистнул ее самым банальным образом, когда нам раздавали виньетки - надеюсь мне это простится. Она - в самодельном пластиковом футляре (ламинации тогда не существовало) была со мной три года. Я перерисовывал ее столько раз, что могу и теперь - нарисовать по памяти.
И поэтому-то было как удар - зайти в одну из комнат Микаеляна и увидеть эту фотку на стене .
А в 1991ом я потерял Её из виду. Долго и тяжело искал, чтоб найти только в 93м. Оставим за скобками еженедельные торчания на дубильнике под физфаком - один раз мне даже чего-то привиделось. Телефонный номер по которому ее не было. Письма без ответа - лишь спустя 4 года я узнал, что они-таки дошли. Черный дом на Туманяна - летними ереванскими вечерами - куда ноги сами приносили меня. Наверное один из самых первых моих рассказов был о том, как однажды в этом желтом окне появится Её силуэт. Безнадежные прогулки за ее отцом - на приличном расстоянии естественно - все надеялся, что он выведет меня на цель.
Потом 1 сентября 92го... До сих пор не люблю Манна - "Молодые годы Генриха IV" - читал их, пытаясь собраться с мыслями.
И та сумбурная встреча - в осень 92. Найти и снова потерять. "Там, где она, нет телефонов", - эти слова звучали лейтмотивом все эти 12 лет. В конце концов, моему воображению стала являться некая страна-фантазия, откуда Она время от времени наведывалась в наш телефонизированный мир.
Как ни психованно это звучит, но помогла мне в конце концов... Мария Башкирцева. В холодном январе 93-го я увидел ее во сне - и она дала мне совет - казалось бы лежавший на поверхности, до которого я не смог додуматься наяву.
Не теплый и не холодный - "как дистиллированная вода" голос - это то, что я получил в качестве приза.
А потом был 95й - до сих пор светлый год. И тот сумасшедший звонок, о котором я когда-то мечтал в своих рассказах: "В брейне я чечако".
В тот год я был победителем... Тут и телефонка - когда мы взяли третье место, и Питер... Да мало ли. Запомнился маленький зал, скрипучий паркет под ногами, теплый загадочный свет свечей - и кружилась красивая пара. Грохочущий "Калашников " в руках и сквозь затихающий звон выстрелов в ушах - "Я чувствую себя истребителем, которого сбили на взлете - еще поднимаешься, но нет надежд " - это уже Вардан - дома у Аракеляноса. И теплые вечера Факирского Чемпионата: "Привет брату по разуму". И удивительные "Голоса травы", "Дети в день рожденья".
А потом я стал мало-помалу терять ее. Это проклятое безденежье тех лет - когда не на что было даже купить второй билет на концерт, а идиотская гордость не позволяла признаться в этом.
А потом была эта история с Робом. Много раз за эти годы я думал - был ли иной путь? Можно было ведь вышибить кого-нибудь другого. Трудно сказать, почему я отказался от единственного в команде дорогого мне человека. Может - потому что чувствовал, что уже потерял - и не хотел затягивать агонию?
Она обиделась.
Эльдорадо - оно и об этом - когда почти дойдя до цели, ты отказываешься от нее.
"- Говорят - если судьба закрывает дверь - она открывает форточку. Закроем ее сами - и посмотрим, что нам предложат."
Я получил Друга.
А Люся? Для меня она была Цветком Экзюпери. Который нельзя трогать руками. "А семейный быт довольно быстро поломает ее, а такой я видеть ее не хочу" - эти слова были записаны в дневник в 1995м.
Именно тем летом она горько бросила: "Я как та ваза - все бегут, чтоб получить главный приз, а сама по себе - не нужна никому".
Наверное, были две Люси - реальный человек - со своими недостатками - в чем я прекрасно отдавал себе отчет. И Легенда. Та, про которую я писал, видел во снах... Та, рядом с которой мне всегда - 16.
Ведь только шестнадцатилетнему может придти в голову вздорная идея заново написать сожжённую кем-то книгу.
Потом было время гибких стен - когда я впервые в полной мере понял, что это значит. Разговор начинался приветливо - и закономерно обрывался - а ты не знал даже - она ли не хочет с тобой говорить, или дело в хреновости ереванской телефонной сети.
И тот концерт Ахвердяна - первый в Армении - пустое кресло в первом ряду рядом со мной.
Очень жалею , что так и не прочел Ее книги. В 1995м Она писала роман - длинный и с продолжением, и я бы прочел его... если бы.
А что если бы? Что лучше - так - или история пошлого разочарования?
Просто тогда, в 95м вскоре после того, как все кончилось, мне приснился странный сон, в котором я убивал свою мечту.
И Ее день рождения через три года. Позвонил, поздравил. "Если хочешь - заходи". Я замялся. Она: "Ну, решай. Это uptoyou". Не поехал. До сих пор понять не могу - почему. Будь моя воля - вынес бы себя тогдашнего из дому на пинках.
Когда они поженились - было тяжело. Но - зависти не было. Ни-ког-да! Я желал им счастья и писал стихи.
И еще пара воспоминаний - тот День Рожденья - за пару месяцев до отъезда. Я бессовестно подставил одного мужика, чтоб пойти на него - ну да израильтянину, подставившему ливанца - простится.
Так вот, День рожденья - 98, общее веселье, звон стаканов - вместо звона гитарных струн. И Она очень тихо - мне: "Я не привыкла к такому. На моих днях рождения все было совсем по-другому". Лишь спустя полгода я задумался, почему Она сказала эти слова тому, с кем была по ее мнению в безнадежной ссоре.
Потом - Exodus. И сон, мерзкий сон. это было в мае (кажется) 99го - сон о Ней - сломанной.
И потом письмо.
Вот и все. Все что мне осталось - это память.
Потом полез в Интернет-дизайн. Ну, там мы конечно чечако - ну - на этот-то сайт меня хватило. Сайта памяти этих воспоминаний.
http://irukan.narod.ru
Честно говоря, зло меня тогда взяло - даешь поиск на Карена Налбандяна - 30 сайтов выбрасывает. А на Нее - ни одного.
Пусть будет хоть один.
В конце концов, она не заслужила такого забвения.
Идея родилась как-то вечером, в сумерках, когда в неверном свете я вдруг в автобусе увидел Ее - со спины. И вдруг - на какие-то минуты почувствовал себя снова в 95м, с этим ощущением чуда. Мгновения, которые хочется остановить. А потом все кончилось, и встало на свои места. Совсем незнакомая девушка сошла... Наступила ночь.