Аннотация: Что бы это могло быть, да еще и в мегаполисе?
Разбудят в восемь утра
Не знаю кто и зачем
Тебе жетон на метро
И завтрак в СВЧ...
("Герда, икай". Гр. "Сегодня ночью")
1. Затруднение
Маленький желтый пропуск в подземную жизнь прячется под новой десятирублевой монетой. Поспешно копаясь онемевшими после мороза руками, отыскиваю жетон, как вдруг меня толкают, жетон проваливается под решетку в метро. Моя надежда попасть в гости к другу в другой части города бесследно тает и растворяется подобно выдохам на морозе.
В кошельке десять рублей - половина стоимости жетона. Домой бежать далеко, проездного с собой нет. Друг ждет. Что делать?
Вспомнилось - мама когда-то в школе задала мне вопрос, как бы я поступила, если бы находилась одна в городе и неожиданно не хватило бы денег на что-то срочное и важное - например на тот же проезд в транспорте. Я ответила, что попросила бы у прохожих. Мама с отвращением посмотрела на меня и парировала: "И ты позорила бы родителей?" - мои объяснения, что в мегаполисе шанс нарваться на знакомых ничтожно мал - остались без ответа. Впрочем, мама и не предложила тогда конструктивного решения.
Теперь вот решение пришлось принимать самой. И вскоре я стояла в людском потоке и жалостно просила торопящихся домой людей "добавить мне на жетон", обещая вернуть деньги на следующий же день. Одна женщина обматерила меня, другая взглянула как на нищенку, бегло оценив взглядом мое недешевое пальто, третья пожаловалась мужу: "Вопще охренели, спасу нет".
Девушку с дредами провожала горстка друзей. Перецеловавшись со всеми на прощание, она купила "четыре жетона на сто", я слышала, и поспешила к турникету. Я обратилась к ней: не поможете на жетон? Она повела себя неожиданно для меня, ожидающей презрительной усмешки и, в лучшем случае, рубля; девушка улыбнулась и вручила мне жетон. "Завтра отдам, вот мой телефон", пролепетала я, но она отмела возражения: "А вы потом поможете кому-нибудь другому", и исчезла между турникетами. Я отправилась следом, благополучно доехала к другу, всю дорогу мысленно благодаря мою благодетельницу.
С тех пор, когда я стеснялась принимать подарки от кого-либо, - как мой молодой коллега, преподаватель права в колледже, буквально улепетывающий от студентов, поджидающих его у аудитории с подарочными пакетами и авоськами накануне Нового года, - я вспоминала слова этой девушки и старалась впоследствии тоже подарить кому-то что-нибудь.
2. Работа
- Девушка, подайте на жетон... - стыдливо поправив капюшон толстовки, обращается ко мне красивая золотоволосая женщина у метро. Досадуя, что нет лишнего жетона и помня о необходимости распространять доброту, протягиваю ей, кажется, пятак. Она благодарит и торопится к метро. Бедняга, такое бывает.
На следующий день, пробегая мимо любимого магазина сувениров у метро, замечаю боковым зрением что-то знакомое. Рыжие волосы, синяя куртка. Вчерашняя "забывчивая" особа. С нескрываемым презрением замечаю, она сегодня сильно навеселе. Куртка нараспашку, сапоги... одно название, нечищенные, расклеенные. Стоит на том же месте и противно канючит:
- Пода-а-айте на жетон.
Но сегодня народ сильно замерз и, не глядя на попрошайку, торопится ко входу.
Я подхожу к женщине, она меня не узнает и жадно протягивает ладошку. Я спрашиваю:
- Вам нужен жетон?
- Лучше деньги, - вдруг протрезвевшим взглядом смотрит на меня. Я достаю пятихатку и удивляюсь, с какой скоростью женщина прячет ее во внутренний карман куртки. Но остается стоять "на дойном месте".
Всяк трудится как может.
3. Просьба
Зима. Поздним вечером возвращаюсь домой с работы. Темные дворы, выхожу на безлюдный проспект. Холодный арктический воздух пронизывает город колючим ветром с кристалликами замерзшего снега. Промозгло, на улицах никого.
Тем более удивляюсь, вынимая наушники, когда сквозь "Вопли Видоплясова" и "Evanescense" прорывается:
- Девушка, у вас есть жетон?!
Со стороны Ленинского проспекта ко мне бежит огромный высокий мужчина в нелепой серой шапке а-ля "мужик из сибирской глубинки" и разгоряченно размахивает руками. Я поняла, что мне не показалось, он так громко кричал, что заглушил максимальную громкость плейера. Остановившись, я наблюдала, как он подбежал и, возвысившись надо мной подобно гигантской горе, прорычал:
- Я только что с зоны.
Мое сердце похолодело. Нечто во мне выдавило, что жетонов (и денег, и мобильника, и кошелька) у меня нет, и вообще, я здесь проездом и сама вот собираюсь ехать из этого города куда глаза глядят. Словом, сама в полной заднице - и вообще оставьте меня в покое. Недоверчиво посмотрев на меня, он отвалил. Меня трясло еще, пока, неуверенно удаляясь, я постепенно наращивала скорость, пока не начала бежать к уверенно указывающей на вход в метро руке бывшего вождя пролетариата. Ленин смотрел на мои гигантские прыжки и, казалось, одобрительно хмыкнул, когда я провалилась в спасительный зев метрополитена.
Уже на эскалаторе я огляделась. Я вошла в метро чуть не единственная в это время суток. За мной никто не гнался. Парень (или мужик?), которому я отказала в просьбе, тогда досадливо отстал. Я была одна. Можно ведь понять бедолагу с его проблемой. Один, в преддверии ночи, без возможности припасть к теплой сонной артерии метро и поехать в новую жизнь. Ведь их там, наверное, отпускают вообще с голой задницей - без денег, без нормальной одежды. А общаться по-человечески, чтобы не орать через пять кварталов, товарищ, конечно, отвык.
А у меня на самом деле было целых четыре жетона - могла бы ему дать. Однако, страх оказался сильнее меня.
Я ехала и клевала носом. Жетоны звенели в кармане куртки: "клик-клик!" В мегаполисе они на вес золота!