Наклейщикова Мария Владимировна. Небо Финляндии

НЕБО ФИНЛЯНДИИ

Осьминогу Алексу после сухопутного лета

Глава 1. Палец вверх!

Голосуешь - начинаешь новую жизнь...

(Программа "Автостопщик")

Под звуки этой песни мы списались с Максом.

"Замечательный мужи-и-ик меня вывез в Геленджик!.." - томными голосами путан выводили девицы.

Музыка неслась из распахнутых окон - в Питере стояла жара, температура олимпийски неслась к плюс тридцати восьми, и это был не предел. Народ пекся, варился и вялился, в итоге все заканчивалось одинаково - выездом за город или на худой конец к официальному пляжу у Петропавловки.

Сидя на подоконнике с ноутбуком, я лазила по туристическим сайтам. Поездка в дальние страны с мизерными отпускными не светила, как большинство аборигенов общаги, я просто убивала время.

- Замечательный мужик, - резко перебросив ноги в комнату и - плевать на жару - захлопнув к чертям окно, настучала в форуме:

Если кто соберется в ближайшее время куда-нибудь автостопом, свистните мне! Инга, на сайте Саламандра.

Отлично зная, что в ближайшее время никуда не выберусь, закинула удочку ради общения в душном городе. Иногда веду себя по-детски в свои двадцать восемь.

К вечеру погода испортилась, порывисто злился ветер, небо отвратительно сжалось. Принявший на грудь народ, беззлобно матерясь, поехал из ставшего за день уютным центра с влажным от купавшихся пляжным песком, лениво обсиженными кафе и парками для обниманий в душные окраины, куда уже вылетели перепуганные чайки и надвигались грозные полчища предвестников дождя - свинцовые тучи.

Вскипятив чай, я полусонно пробежала переписку с друзьями. Неожиданно в Скайпе высветился звонок.

Вызывает некий Хитч из Киева. Ну и ник!

Надев наушники и отладив звучание микрофона, ответила:

- Саламандра слушает.

- Привет, это Макс. Хочешь автостопом поехать? Как насчет Скандинавии этим летом?

Здорово, у него не было украинского акцента.

- Ведь еще только май...

- Готовь сани летом, телегу зимой, - философски протянул собеседник.

- В принципе согласна.

- Путешествовала стопом?

Никогда. Меня правильно воспитывали - прежде чем что-то сделать, спроси разрешения; не выделяйся; будь благоразумной.

- Пыталась, в принципе...

- ...ну и отлично! Отбрось принципы (смеется) и озвучь, что у тебя в рюкзаке?

Прежде всего, нет самого рюкзака. Озвучиваю стандартный походный инвентарь:

-- Палатка, спальник, термос.

-- И все? А горелка, газовые баллоны к ней, пенка? Из одежды -дождевик, легкая куртка, прочные кроссовки? Рулон бумаги и маркер для голосования? Карты, фонарик, аптечку, спирали от комаров, гитару и аккорды к песням возьму на себя.

Факт будущей поездки прочно утвердился в голове скороспелого стопщика. Списав безбашенность на отчаянную жару, я надеялась, что новый знакомый передумает.

Всевышний безжалостно передал мою судьбу в чужие руки. Макс также ехал впервые и теперь названивал каждый день.

- Уже купила горелку? Решила вопрос с обувью? Нашла путеводитель по фьордам?

Собеседник искренне втянулся в планирование поездки, мысль отказаться от своего предложения казалась чудовищным преступлением.

Приходя с работы в семь вечера, едва успевала приготовить поесть и принять душ, как переведенные в цифровые сигналы интонации обоих сумасбродов с молниеносной скоростью связывали пространство двух стран.

- Спать будем в моем спальном мешке. Зачем таскать оба?

Железный аргумент, боссу виднее. Критикуя свои туристические навыки, я удивлялась, откуда Макс все знает.

- Мне же тридцать пять! Автобус не годится, - опережал он мои предложения, - сущий ад: укачивает, ничего не видно... Never again!

Пообещав ранее подруге Ире поехать в тур по Европе, теперь колебалась, кому отдать предпочтение.

Сопротивляясь духу авантюризма, решила сказать подруге, что еду с ней. Звонок мобильного отвлек от похода в соседний отдел к Иришке, вызывал Киев:

- Ты дома?

- На работе.

- Как доберешься, сообщи номер загранпаспорта. Будем бронировать авиабилеты, сейчас на них скидки.

- Я боюуусь самолетов, я же говорила!.. - возопила я в трубку, но было поздно. Решительный голос растворился в киевской кутерьме.

С этого момента все было решено. Вечером мы забронировали два билета Хельсинки-Осло на бюджетный авиарейс, договорились с частниками отвезти нас в финский аэропорт Вантаа. Я размышляла, как преподнесу новость Ирине.

По вечерам Макс учил меня голосовать на дороге. Пока - виртуально.

- Давай! - Ободрял он на дисплее ноута, - Надо выйти на обочину. Стоять вполоборота к машине, сохраняя зрительный контакт, провожая взглядом потенциального водилу. Ну, я шофер, ты стоппер. Показывай.

Глазок камеры, подыгрывая неумехе, выводил инструктору мое решительное лицо. Стоя напротив ноутбука, я смело вытягивала правую руку с направленным вверх большим пальцем. Все, что было ниже камеры, нещадно тряслось.

- Отлично! - Радовался Макс.

Я облегченно выдыхала в конце связи.

На работе Ирина неожиданно сообщила, что разводится с мужем. В ближайшие месяцы подруге понадобятся деньги на съем отдельного жилья, она извинялась, что не сможет поехать. Не было бы счастья...

Сложнее преподнести авантюру родителям. Невзирая на отдельное проживание, они захотят знать, где, как и с кем провожу отпуск. Подлинная сущность поездки неприемлема для раскрытия, придется врать.

- Ма-а-ам! - Тянула в трубку противным голосом. - Подкинули горящую путевку в Финляндию на десять дней.

- Соглашайся, доча! - Мама наивно расспрашивала, с Ириной ли поеду, что купили в дорогу, каким транспортом доберемся до гостиницы.

- На автобусе, - обдуманная с Максом версия успокоила родных, поселив раздумье - как легко обмануть близких.

Замечательный мужи-и-ик! - слышалось на заднем фоне в ежевечерней беседе с Максом.

- Ты слушаешь эту дичь? - возмущалась я.

- Ага, - смеялся он. - Поищи аккорды Криденс, гитару уже нашел.

Наболтавшись перед сном с киевским ретроманом, я удовлетворенно засыпала.

Постепенно прояснялся маршрут будущей поездки. Запасшись путеводителями по достопримечательностям скандинавских столиц, Макс ползал по полу и отмечал маркером на автомобильной карте Европы места, которые хотел посетить.

- Котка...Хамина...Иматра, - дразнились незнакомые названия, - так... Вастерас, Эрйенг, Мальме...затем Инчепинг, Кинчепинг, Берген, Ставангер, Гейрангерфьорд...

Максимально размотав провод от наушников, я кряхтя набивала рюкзак нужными, как думалось, вещами - блейзер, резиновые садовники от норвежского дождя, сарафан для прогулок по набережным Тампере.

Присланный по электронной почте предстоящий маршрут напоминал траекторией упрямо летящего вперед пеликана с жестоко вывернутой назад шеей. Не рискнув интерпретировать сию символику Максу, я доверилась спутнику.

С ночевками также складывалось удачно. Помимо подстраховки с палаткой, Макс нашел сайт вольных путешественников, где вписывались на ночлег в любом городе мира. Местные жители - любители странствий -предлагали встретить в аэропорту, приютить на ночь или покатать по родному городу на машине странников-одиночек, семьи или организованные группы туристов. Миллион пользователей расхваливал возможности сайта, но я сомневалась.

- Если наши вписчики в последний момент передумают?

- Мы подстрахованы палаткой!

- Без знания скандинавских языков вся надежда на английский.

- Вся Европа варится в инглише, как селедка в рассоле.

- Вдруг что-то не понравится им или нам?

- Тогда заберем палатку и свалим на ночлег в норвежский лес!

Макс был циничен, но верен идее активного отдыха.

Студент-вегетарианец Хенн из Норвегии был счастлив узнать, что мы умеем готовить "фирменное русское кушанье борщ". Жернова патриотизма перемололи несостыковку с версией об украинском происхождении блюда. Норвежец заверил, что к нашему приезду найдет нужные ингредиенты.

Мы получили финские визы. Максу дали месячную, мне десятидневную, что вконец испортило настроение.

Он философски утешил:

- Радуйся, что дали, с бюджетной зарплатой.

Тем временем друзья промывали мозги. "Ты сумасшедшая, знакомиться по интернету? Останешься в финских лесах без налички и документов", "Слышала про траффик, будешь сексуальной рабыней!", "Каждый день отправляй смс и сообщай ваш маршрут", "Плохо, что не виделись. Вдруг он страшный?".

Я обещала быть умницей, сделать копии документов и зашить их в трусы, купить запасную карту для телефона, записать телефоны консульств посещаемых стран. Избранные друзья одобрили нестандартный отдых.

Как спелые дыни на грядках, назревал долгожданный отпуск. В радостном нетерпении позвонила руководительнице по аспирантуре.

- Римма Борисовна, кандидатские сдала хорошо, будет нагрузка на лето?

Дребезжащий как крышка кипящего чайника голос отрезвил "Накатать в черновом варианте первую главу диссертации". Но главное отдохнуть!

- Уже опробовала в действии горелку с газовым баллоном? - Этот вопрос имел тогда большее значение.

10.

Чем спокойнее я становилась к началу поездки, тем больше нервничал Макс. Все ли успеем осмотреть, в чем будем нуждаться в пути, справимся ли в сложных ситуациях? Пытаясь успокоить спутника, приводила весомые аргументы.

- В каждом городе несколько вписок. Взяли все необходимое. Денег немного, но мало трат. Билеты на руках, сориентируемся на месте. Высыпайся, Макс!

Прежде чем разъединиться, мой напарник запевал

Down on the corner, hurry in the street...

Во сне мечталось об общем спальном мешке...

Глава 2. Utgang!

Выход - там же, где вход!

(Народная мудрость)

В черной майке и наспех подшитых серых брюках с карманами на боках я стояла на крыльце общаги. Голубой ларсеновский рюкзак цепко держал сутулые плечи, на пузе и под грудью нежно обхватывал филейные места. Анфас с обеих сторон уточнял силуэт прикрепленной к рюкзаку розовой пенки. Рюкзак перемещался с помощью меня, а я при поддержке высших покровителей туристов.

- Куда в поход на этот раз? - Пожилая вахтерша завтракала пирожками.

- В Петяярви, - выручил богатый озерами район Ленобласти, не хотелось распространяться.

Договорились встретиться на Выборгском шоссе. Водитель оливковой Лады-Калины с Хитчем подобрали меня на выезде из города.

По-дорожному небрежно одетый, верзила с пшеничной косой сгреб в охапку мои вещи и затолкал их в багажник. Устроившись, флегматично обронил:

-- Добралась нормуль?

Опустил ноги на оставленный в салоне рюкзак-картошку: "Здесь еда, русская водка в подарок иностранным гостям. В багажнике тщательнее проверка, а в твоем рюкзаке ничего запрещенного".

Изучая в пути карту, спутник открыл бутылку домашнего кваса. "Хочешь?" - я задумчиво втянула кисло-сладкую жидкость.

Было душно, кондиционер не работал. Монотонная дорога и унылый пейзаж из цепочки машин дачников усыпляли. Уткнувшись носом в колени, я дремала до поста Брусничное. Над горизонтом кучковалась серая мгла. Казалось, до границы еще далеко...

- Ваши документы?

Макс тянул руку, собираясь меня разбудить. Наши паспорта перекочевали в руку таможенника, который не спеша рассмотрел их и молча вернул. Представлялось, документы в бордовой обложке еще понадобятся. Впереди несколько проверок, придется каждый раз выходить из машины.

-- Так всегда происходит? - спросила я.

Шофер привычно объяснил:

- Долгая процедура, минимум час. Езжу в шоппинг-туры каждые выходные, привык.

На финской стороне прошло быстрее, мельком осмотрели багажник, спокойно пропустили в ряду машин с лодками, тентами и велосипедами. Лето, все на отдых!

Увидев знак "Welcome to Finland", обрадованно схватила Макса за рукав гавайской рубашки. Тщетно - он спал, утомленный затяжным прохождением границы. Прижавшись носом к стеклу, наблюдала, как елочки, бурые скалы и туманные пролески, сливаясь, образуют сплошную полосу...

- Ребята, аэропорт. - Водитель протирал салфеткой вспотевший лоб. - Удачи!

Вантовские каменные мишки, улыбаясь, приветствовали нас. Подхватив рюкзаки, мы покинули домик на колесах и тотчас почувствовали, вещи будто набрали вес. Согнувшись под рюкзаками, надумали передохнуть.

До отлета был час, мы фотографировались у терминала и допивали квас. Привязанная скотчем к рюкзаку Макса гитара с наклейками вызывала улыбки у проходивших пассажиров. Жара вынудила достать хлопчатобумажную майку и переодеться в еловом парке. Макс оценивающе рассмотрел мою складку на животе.

- Лень качать пресс, - смутилась я.

- А походы, путешествия, спорт?

Сидячая работа в офисе не оставляет надежды на улучшение качественных показателей фигуры, тренажерный зал вызывает оскомину. Если честно, я лентяйка.

Любитель накачанных прессов хохотнул, откинув длинные волосы.

Девушка у стойки обменяла на авиабилеты распечатку с сайта, подтверждающую бронь.

Гуляя по финскому терминалу, мы дурачились в ожидании объявления на посадку. Катались на горизонтальных эскалаторах, строили рожицы в объектив камеры, переодевались а-ля цирковая труппа.

Прозвучавшее приглашение на регистрацию застало нас в разгаре фотосессии. Наспех переложив тяжелое в рюкзак Макса, сдали вещи в багаж. Предъявив мой рюкзак как ручную кладь, наблюдали, как перебирают его содержимое. Брикеты киселя с русскоязычным описанием вызвали недоумение у сотрудников. К счастью, в подпитке витаминами не отказали. Сумбурно сложенный рюкзак был возвращен с пожеланиями приятного полета. На взлетно-посадочной полосе выжидала стальная белая птица.

Представив, что через пятнадцать минут буду высоко, сглотнула слюну.

- Смущает твой цвет лица, - съязвил Макс.

Взяв меня за руку, он улыбнулся стюардессам:

- It's her first flightЉ.

Скандинавские авиалинии гарантировали незабываемый полет в прикрепленном к спинке кресла буклете. Главное, чтобы не последний, подумалось мне при виде закрывающихся в салон дверей. Набрав скорость, мы неожиданно взлетели. Заверещав, я вцепилась в подлокотник кресла. Пощипывание в желудке от мысли, что нервничать поздно, уступило восторженному любованию высотой. Макс деликатно фыркнул и удалился.

Финские поселения, островки и озерца уменьшались, пока не поднялись до уровня облаков. Любуясь сменой облачных пейзажей - низкие кучевые, повыше перистые залежи воды плавно перетекали одни в другие - я наблюдала, как морской котик - олень - Снусмумрик - Пеппи Длинный чулок - матрешка в стиле гжель вплотную подплывали к иллюминатору. Когда самолет набрал приличную высоту, а окно запотело, из туалета вернулся Макс.

- Как переносишь полеты? - поинтересовалась я.

- В прошлый раз блевал, - лаконично отозвался тот. Постеснялась спросить, как было на этот раз.

Под нами простирался Северный полюс, потрясающие снежные равнины приглашали прокатиться на оленях, наружное стекло покрылось кристаллами льда. Макс клевал носом, меня же захватил обзор. До боли в барабанных перепонках заложило уши. Через полчаса пошли на снижение, показалась отражающая закат водная гладь, выглянул маленький фьорд.

Норвегия встретила затянутым в преддверии дождя небом. Было двадцать градусов, пришлось надеть свитера. Сидевшая рядом семья индусов коллективно поежилась. Мы встретились с ними взглядом и улыбнулись.

Вечерело здесь раньше, с нежностью вспомнились белые ночи. За окном моросило. Суета в аэропорту утомила, решили выбираться на трассу. Полагала, в поиске места для ночлега, оказалось - чтобы голосовать.

- Давай! - Провокационно произнес Макс, сбросив рюкзак.

Было непривычно стоять в сгущающихся сумерках на полупустой дороге незнакомой страны и идиотски улыбаться проезжающим машинам. После получаса бесплодных попыток Хитч предложил сменить место, как в этот момент белое авто притормозило впереди.

"Спроси по-английски, довезут ли они нас до...(Макс разворачивал карту)". Машина услужливо подала назад и остановилась напротив. Из нее показались две обаятельные девушки в полицейской форме и предложили "подбросить нас до аэропорта". "Но мы не...", начала было я, когда Макс украдкой пнул меня: "скажи им, что мы заблудились и ищем автовокзал". Полицейские смотрели на нас с убийственным вниманием.

- We are lost. - Только и смогла выдавить я.

- We'll take you to the airport to check your documents at our department.

- Что они хотят? - спросил Макс.

Выслушав перевод, Хитч сник, шепнул на ухо: "ни слова об автостопе!".

Под удивленные возгласы белый полицейский автомобиль подвез примелькавшихся путешественников к входу в аэропорт. Девушки сопроводили в участок, где забрали наши паспорта. Пока ожидали в крошечном боксе, я прикидывала, что скажу маме, когда Интерпол доставит обратно в Россию. Наконец полисмен позвал нас в соседнюю комнату, где с бесстрастным лицом объявил:

-- You are not allowed to hitchhike at a highway here. What's your destination?

-- Oslo.

-- Why not to buy a bus ticket? Have you got enough money?

-- Yes.

-- Can you prove it?

-- Certainly, - к тому времени мои губы тряслись от перенапряжения. Я протянула полисмену карточку Visa, на которой не было денег. Он кивнул. Мы были отпущены на свободу.

-- Что он спрашивал? - нервничал Макс, когда мы вышли.

-- Проверял, насколько мы состоятельны. Его успокоила совершенно пустая карта, не успела кинуть на нее деньги перед отъездом.

"Ты сумасшедшая?" взвился мой спутник, я урезонила его: "Наличка понадобится чаще. А у тебя нет никакой карты". Хитч надулся и молчал до развилки.

Там нас подобрала вторая полицейская машина, но мы были умнее. В ответ на предложение "проехаться до аэропорта" Макс на скудном английском пояснил, что мы были там дважды, и этого достаточно. Упорно продвигая версию о getting lost, просили помочь разобраться в дорожной карте. Полицейские шаблонно спросили, достаточно ли у нас денег на покупку билета. Демонстрация пустой карточки действовала безотказно, но не развеяла недоумение стражей порядка. Разыграв счастливое наитие, я воскликнула:

- Here it is! - И, ткнув в воображаемое место на дорожной карте, объяснила Максу, что пора завязывать беседу. Полицейские снова проверили наши паспорта и уехали, убедившись, что мы сошли с хайвея.

Для моих нервов было слишком. Я разоралась, что стопа здесь не получится и потребовала ночевку. К чести Макса, он нашел классное место в норвежском лесу недалеко от аэропорта.

Угрюмо стряхивая с капюшона струйки воды, он кое-как разложил палатку. Оба хотели есть, но так устали и промокли, что молча нырнули в синий шатер, расстелили пенки и синхронно расправили спальные мешки.

Перед тем, как застегнуться в спальник, Хитч спросил, "будем ли мы и завтра искать отмазки, чтобы никуда не двигаться с мертвой точки". Я мрачно засопела, притворяясь заснувшей. Еще расслышав его: "Спишь?", действительно провалилась в объятия Морфея.

Романтическое начало путешествия сменилось прозаическими бытовыми подробностями. Мы проснулись под оглушительный рев самолетов и поняли, что все еще ночуем на территории аэропорта. Это означало, что у нас все шансы снова попасться в руки полиции. Тем более, что я не перевела Максу главную часть разговора со вчерашними людьми в погонах: "If we catch you here again we'll bring you back to Russia«". Все-таки я берегла его нервы.

Проснувшись раньше, штурман изучал поблизости транспортные развязки. Хитч попросил разогреть на горелке немного воды для супа и чая. Изучив иллюстрацию, я стала навинчивать горелку на газовый баллон, но не получалось. Когда желудок приятеля заурчал, он оторвался от карт и уставился в инструкцию.

-- А где провод?

"Какой провод?" - "Он должен соединять горелку и баллон" - "Да-а-а?" - "Нормально, мы остались без жратвы за границей".

Запив водой сухое молоко из пакета, нехотя собрали палатку и побросали намокшие вещи в рюкзаки.

Усугубленная отвратительной погодой меланхолия выгнала меня на трассу. Макс с сарказмом смотрел, как я подпрыгивала в детском дождевике с клубничками на карманах, стараясь заинтересовать водителей. Никто не останавливался.

Через полтора часа пожилой норвежец подобрал нас, и мы полдороги развлекали его рассказами о жизни в России, стараясь не встречаться с Максом взглядами. Водитель не замечал нашего противостояния, он ворошил молодость, когда сам странствовал таким образом. "Будет что вспомнить!", восклицал он, и мы показывали большие пальцы (в этом случае - совершенно бескорыстно). Высадив нас у въезда в Осло, дяденька поехал дальше.

На автобусной остановке местные аборигены разъяснили, что шофер автобуса не принимает евро, нужны норвежские кроны, которые мы забыли разменять в аэропорту. Банкоматов или почты поблизости не было. В циничном расположении духа поплелись пешком в столицу.

В первый день пешего исследования новых земель мы натерли жуткие мозоли. Мой водянистый волдырь на правой ноге соперничал с Максовскими плюшками по обе стороны левой ступни. Обувь была неудобной. Зато мы не единственные топали по норвежской столице с гигантскими рюкзаками: навстречу выдвигались товарищи по безумному отдыху в аналогичной экипировке. В центре города Макса хлопнул по плечу земляк-украинец: "Шо вi, робятки, тут делаете?", крякнув, предложил хлебнуть из заплечной фляги горилки "за Родину". Я мгновенно согласилась, но Макс был против. Его принципиальность действовала мне на нервы!

Исследовав достопримечательности центра, посетив ратушу и запечатлев набережную, мы сочли исполненным долг туриста. Цены на паром не радовали, автобусы также были дорогими.

Присев на каменную скамью рядом с курящим парнем, мы развернули карту. Он отстраненно наблюдал за нашим спором, слушая в наушниках хэви-метал.

- Сразу на Швецию? Почему Кинчепинг?

- В Данию не успеем! При всем желании...

Когда аргументы иссякли, меломан произнес на отличном русском: "Что паритесь, ребята!". Оказалось, Ваня живет в Норвегии десять лет, приехал на заработки из Новгорода, бизнес лопнул, теперь работает на молочной ферме. Макс спросил, как дешевле выбраться из города, чтобы не соприкасаться с полицией, тот посоветовал электричку.

Заручившись поддержкой троллей, чудом нашли обменный пункт и приобрели норвежские кроны - смешные, с дырочками, одну подвесила на цепочку. В кассе вокзала приобрели билеты на электричку. Через полчаса уже ехали в город-не-помню-как-называется. Главное, за городом не было проблем с полицией, там неважно, кто голосует на дороге. На месте нас снова окропил дождь, но вскоре подобрали молодые люди, торопящиеся на выставку ретроавтомобилей.

Горящий взгляд Макса намекнул на изменение маршрута.

Baby, you can drive my car!

(The Beatles)

Шведский городок Вастерас приветствовал пять тысяч уникальных ретромоделей различных стран, цветов и размеров с начала двадцатого века. Пестрый карнавал разрисованных железяк с торчащими из кабин и салонов кричащими павианами вызывал ощущение циркового представления.

Небольшой город, казалось, состоял из семей автолюбителей и отдельных маньяков, приехавших запечатлеть это буйство. Горожане сидели на принесенных складных стульях, приехавшие расправляли шезлонги. Устроившись на склоне маленькой долины, как порядочные бюргеры, мы восседали, позже возлегали на пенках, подложив под голову рюкзаки. Думалось, мы были единственные из России.

Макс заразился ретроавтоманией. Ликуя: "Три цилиндра!", он возбужденно подбегал к очередной консервной банке и фотографировал ее со всех сторон. Едва ковылявшие на жуткой смеси керосина и святого духа проржавевшие модели вызывали отдельный восторг у таких же помешанных, как Хитч.

Когда пестрая чехарда из машин начала утомлять, я заклевала носом. Проснувшись к вечеру, увидела скисшего Хитча, чей упадок духа объяснялся сдохшими батарейками фотоаппарата. Поблизости не было хозяйственных магазинов. Я утешила его, из пяти тысяч моделей удалось отснять половину. Штурман расправил перья, мы двинулись на шоссе.

Две добрые души подвезли нас до Стокгольма. Испанец Дик и сотрудница музея королевской семьи Анника расспрашивали нас о путешествии. Мы пили Кока-Колу, которой ребята угостили нас, отказавшись от посещения придорожного кафе. Наши спасители путешествовали с Эдди - добродушным лабрадором, облизавшим мне руки до локтей, едва сели в машину. Положив слюнявую морду на плечо Макса, пес флегматично наблюдал за дорогой.

Макса укачало в дороге, он странно наклонился вперед и сканировал трассу помутневшим взглядом. Попросив остановить после особенно резкого поворота, бедняга четверть часа отсутствовал в придорожных кустах. Вернулся побледневший, но бодрый. Конструкция "Макс снизу - Эдди сверху" восстановилась и всю дорогу сохраняла устойчивость.

Подарив бесплатные билеты в музей, сославшись на дела в пригороде и ткнув в центр карты "Это Гамла Стан, старая часть Стокгольма", ребята уехали. Пес оставил на прощание слюнявое пятно на рубашке Хитча, который брезгливо оттирал его носовым платком.

Не долго думая, мы отправились в музей королевской семьи. Разглядывая мраморные скульптуры, короны из настоящего золота и уродцев в пробирках, мы умудрились потеряться. Не дозвонившись и всерьез испугавшись, я в растерянности опустилась на скамью и спрашивала у выходящих из музея - видели ли они парня с длинными светлыми волосами? Сочувственно улыбаясь, посетители качали головами. Через полчаса ожидания решив обойти здание вокруг, я нашла Макса у служебного входа.

- Что ты здесь делаешь? - накинулась я на друга.

Хитча подвело знание языков. Не понимая шведского, он запутался в указателях. Забрав рюкзаки из багажного отделения и решив, что выход здесь, уселся неподалеку, забыв включить мобильник! В сердцах я указала на надпись Utgang. "Что это?" - " "Выход" по-шведски". Забрав фотоаппарат, я в знак протеста устроила часовую фотосессию.

Направившись мимо Грёна-Лунд к набережной, возле старой башни мы поднялись на обзорную площадку и смотрели, как держат курс на восток паромы, мелкие парусники и лодчонки. Парочки разного возраста фотографировались вокруг нас на фоне города. Макс и я держались отстраненно, что смущало окружающих. Когда влюбленные просили запечатлеть их вместе и предлагали в ответ сфотографировать нас, Макс сердито рявкал:

- Don't need it, thanks!

Нас изучали со сдержанным любопытством. Я поясняла:

- He's got sun attack!

Понимающие кивки все же отражали недоверие. Или так казалось моей разгоряченной голове - от земли уже шло полуденное марево, в Европе стояла жара.

К обеду Макс оттаял и предложил заглянуть в Макдональдс.

- С нашими финансами?

Отсчитывая по нескольку евро, мы тратили их в фаст-фудах. Американская забегаловка позволяла перекусить и взять кипяток для чая, чтобы заварить кашу или суп. Охлаждаясь напоследок напитками со льдом, шагали дальше.

Стокгольм нас поразил! В каждом переулке в объектив просились потрясающие кадры. Противостояние вычурности богемных кварталов и пуританства спальных районов уже не удивляло, как первые несколько часов. Знаменитые узкие улочки, самая маленькая всего восемьдесят сантиметров в ширину, готические соборы, роскошные отели, закружившись в вальсе, образы шведской столицы пошатнули уверенность в реальности происходящего.

Гитара с надписью "Rus. Не мусорить!" заставила проходящую группу туристов завопить: "Наши!", напомнив советские времена. Мы щелкали затвором объектива по очереди: пыхтящий на берегу паромчик (я), уединившийся в сквере с газетой "Метро" пожилой швед (Макс), доверчивые черные кролики на лужайке студенческого городка (я), витрина музыкального магазина со знаменитыми гитарами Фендер (Макс), спортивные потные шведы, привычно набирающие километры на велосипедах в жестокий зной (я), идущая по мосту разгоряченная группа туристов (Макс), фиолетовая купюра в пятьдесят шведских крон с королевским профилем и мандолиной на обороте (оба), я - статуи на берегу перед Королевским дворцом, Макс - ожерелье фонтанов перед небоскребами.

Необходимость отправляться к парому напомнила об ограниченности сроков авантюрного путешествия. С грустью наблюдая с моста суетящийся город, который было жаль покидать, мы захотели поцеловаться, и... не сделали этого. Макс, переступив с ноги на ногу, притворился, что потерял равновесие, я утонула в изучении карты местности.

Вечерний город принимал новые вливания туристов, становилась привычной иноземная речь. Путь к линии паромов лежал вдоль пугающей размерами и чернотой городской стены. Служившая раньше укреплением, а ныне развлечением туристов, Сити Холл не давала шансов на ее покорение. Подъемник забрасывал посетителей на обзорную площадку, мы не поддались искушению: теперь было сложнее уезжать.

Не желая признаться в привязанности к городу, Саламандра и Хитч торопились к терминалу водного транспорта, жадно впитывая яркие пятна летних развлечений: визжащие детскими и женскими голосами аттракционы, лавки сувениров на набережных, рекламные буклеты в экскурсионных кассах, наглеющие лебеди и чайки, сопровождающие при покупке съестного. Город не хотел отпускать, сердце рвалось подыграть, притвориться своими, мимикрировать.

- А может? - Робко начала я, но подтянула лямки рюкзака под решительным взглядом Хитча.

Вход на паромы Силья Лайн, Викинг и Мариэлла был заполнен путешественниками со всего мира: чернокожие, медноволосые, белоснежные; с узкими, навыкате или миндалевидными глазами; в кудрявой шапке волос, лысые, русоволосые, с дредами или африканскими косичками; в длиннополой парандже, в складках сари или в деловом костюме; украшенные диадемой, увешанные нитками ракушек, с гигантским крестом или буддийской символикой на груди; с чемоданом, тюками и баулами, дорожной сумкой или портмоне и дамским ридикюлем в руках; одни или с семьями, организованными группами и творческими тусовками - нервничающая суетливо размахивающая мобильными многоголосая человеческая толпа напоминала Ноев ковчег. Отъезжающие хранили на челе тайну отправления, деловая ли это поездка или романтическое путешествие, свадебная поездка или туристический вояж. Хотелось собрать дружный хоровод и дать каждому леденец на палочке - ребята, не ссорьтесь!

Устав от непривычного шума, приветствовала инициативу Макса отправиться в кассу. Заказав билеты и уточнив время отплытия, уселись неподалеку на рюкзаки.

- Прощай, Сток!

Монетки в одну крону, булькнув, опустились в мутную гавань.

Через пару часов шумная Мариэлла, разводя лопастями водные толщи, устремилась в финскую акваторию.

Ностальгическое настроение на пароме заглушали перебегающие с этажа на этаж пассажиры.

К Максу привязался гомосексуалист, приняв длинные волосы за проявление нетрадиционной ориентации. Красавец в зеленых шортах демонстрировал окружающим черные резинки чулков под аппетитными ягодицами. Распевая что-то из Фредди Меркьюри, предлагал Максу прогуляться с ним на палубу. Вокруг понимающе улыбались туристы. Бедняга-Хитч отказывался, бросая мученический взгляд в мою сторону. Лисьей походкой подкатив к Максу, я уселась к нему на колени и чмокнула возле уха. Гомик поморщился, пробормотал извинение и, поводя бедрами, скрылся с подошедшим комичным товарищем в алой помаде.

- Офигели совсем! - Возмущался Макс. Было смешно, хотя и несколько обидно, что приятель не оценил мою заслугу в этой истории.

Стемнело, плывущий навстречу паром напомнил многоэтажный светящийся окнами дом. Народ удалялся в каюты, перестав захаживать в дьюти-фри.

Желание уюта побудило взять гитару. Традиционный репертуар бардовских песен собрал вокруг кружок почитателей русского языка. Киргиз на заработках в Финляндии, работающий в Швеции эстонец, возвращающиеся с соревнований в Гетеборге московские школьники подзадоривали не спать всю ночь.

- Что-нибудь из попсы? - Клянчила детвора.

Макс великолепно играл на гитаре эстрадные песни. Прикорнув к его плечу, я уютно утроилась, несмотря на хихиканье подростков. Вечер был на редкость романтичным.

Вода за бортом успокоилась. Мелькающие по обе стороны островки напоминали, что мы не в открытом море. Чайки уже не кричали как базарные бабки, а величественно парили над кормой.

10.

Каким-то чудом мы немного выспались и к утру чувствовали себя посвежевшими. В девять нас приветствовал порт Финляндии. Высадившись гурьбой и обменявшись телефонами, прибывшие растворились на берегу.

Над новостройками возвышался кафедральный собор.

- Привет! - Подмигнул мне Хитч.

- Привет, - улыбнулась я.

Не терпелось заснять утренние виды столицы. Зеленые разделенные на дольки трамваи и морские котики у фонтана, канализационные люки с надписью Гельсингфорс, неторопливые финские граждане, бутики с искушающими скидками, блошиные рынки Кирпутори, собаки-поводыри слепых, реклама клубники...

"Подожди!" сказал Макс и поцеловал меня. Это было так неожиданно, что я проснулась.

- Не хотел беспокоить, - наяву сказал Хитч. Я ехала в трамвае головой на его рюкзаке, который он держал на коленях. "А жаль", подумала я.

Глава 3. Лесная клубничка.

Strawberry fields forever!

(The Beatles)

В Хельсинки Макс заразился шоппингом. Уговаривая подождать пару минут, полчаса отсутствовал на очередной распродаже. Рыболовные снасти, подержанные велосипеды, старинные значки, икебаны, пластинки с музыкой рок-н-ролл - все представляло интерес для Хитча. Опасения размотать отпускные заглушались детской радостью от копии картины Мунка, набора для бритья или футболки с надписью "I love Finnish fish". Скучая в тени пирамидального тополя, я тоскливо думала, нашей дорожной идиллии пришел конец.

Увы, это было начало. Апофеозом судорожной скупки вещей на дешевых распродажах стала покупка Максом второго рюкзака. Не снимая старый и держа наполовину заполненный барахлом новый, он рассеянно блуждал взглядом по витринам.

Оказывается, мужчины тоже страдают этим недугом, мой сарказм маскировал сожаление от практически пустого собственного кошелька. Гитара Хитча перекочевала ко мне, поскольку обязательства "купить подарки родственникам" вынудили Хитча не только заполнить второй рюкзак, но и приобрести дорожную сумку.

Ко времени ланча сосание под ложечкой выпроводило нас в очередную забегаловку, где пересчет финансов поверг приятеля в состояние депрессии.

- Не может быть! - Бормотание изучающего кошелек верзилы улыбнуло официантку и внушило надежду на прекращение буйной скупки. Всерьез обеспокоила мысль о прохождении таможни на обратном пути. "Ограничение на вывоз распространяется на превышение пятидесяти килограммов", отмахнулся Хитч. Я отрезвила его тем, что согласна носить из-за любви к музыке только гитару.

Вечером позвонили ребятам, которые согласились на сайте принять нас.

Пара обитала на окраине, напоминающей спальные районы Питера. Барельеф на старинных стенах повествовал о богатой истории дома. В квартире на третьем этаже царил интимный полумрак. Гленн и Ильва ждали, приготовив оригинальное кушанье - запеченную в тесте кукурузу. Состояние перманентного ремонта - свисающие клочьями обои в одной комнате и разрисованные мелками стены во второй - навевало ощущение театральной постановки, хотелось ставить сцены и дурачиться.

Наши сверстники получили жилье по наследству. Работая в Швеции и тратя несколько часов в день на пересечение границы, они заслужили тихий оазис. Вид из окна был потрясающим, долина вела к озеру, у которого находилось первое поселение будущей столицы. Девушка высадила кусты азалии и фиолетовый лилейник на спуске к долине. Небольшой участок перед домом также принадлежал им. Обосновавшись в старинном доме, ребята начали задумываться о детях, но у Ильвы не получалось забеременеть.

Пригубив из коробки захваченное из дома красное полусладкое вино, Макс сварил неплохой глинтвейн. Мы смаковали его из оранжевых витых бокалов, похищенных Ильвой с подставки-тролля в прозрачном буфете. Гленн достал коробочку табаку и, закрутив сигару, пустил ее по кругу. Макс присоединился, вставив ремарку о пользе самокруток.

В Финской столице медленно спадала жара. Чайки выхватывали рыбу, пикируя с высоты. На квадратные разноцветные балкончики высыпали разомлевшие горожане. Дети пускали мыльные пузыри, взрослые неторопливо переговаривались, наблюдая город.

Мы обсудили социальные проблемы в России и Финляндии, заработки среднего класса, досуг приличного бюргера и махинации нечестных предпринимателей, воспитание в условиях вседозволенности и права животных. Мы допивали захваченный мной из дьюти-фри на пароме сливочный ликер Vana Tallin. Слегка захмелевший Гленн вмешался, на великолепном английском поясняя ситуацию:

-- They made us obey the hierarchy of human beings here in Scandinavia: first a Child, then a Woman, after her All Minorities - sexual, political, religious, ideological, later - A Dog and all beasts, and in the last place - a ManЁ.

-- Ha-ha-ha! - Заливалась я, органически ощущая единение и братство с финскими друзьями.

Не понимая половины сказанного, Хитч сдержанно смеялся. Полночи они обсуждали с Гленном скольки-то цилиндровые ретроавтомобили, обращаясь ко мне за помощью в переводе. Психуя от невозможности понять технические характеристики очередного двигателя, я просила рисовать иллюстрации. Макс взрывался, двадцать минут изображал на странице блокнота нечто абстрактное в духе Пикассо, нервно зачеркивая и дергая листы.

Мы болтали с Ильвой на кухне о кулинарии, декорациях в спальне и уходе за садом. Я вспомнила редкие названия саженцев, пригодилась многолетняя мамина муштра на даче. Наконец Ильва постелила в соседней комнате, и наши друзья удалились на боковую.

Роскошный синий диван с плюшевыми островками принял усталые тела путешественников. Стянув футболку и обнажив загоревшие за неделю плечи, Макс улегся с краю. Я вытянулась с другой стороны, путаясь в длинной комбинашке Ильвы. Неестественное молчание и отсутствие движения грудной клетки вызывали желание рассмеяться. Наверное, обоим думалось об одном.

Наутро встретились за большим обеденным столом, на который Ильва выставила горшочки с запеченным мясом и картофелем, украшенным базиликом. Ели с аппетитом: финны завтракали перед привычной дорогой на работу, мы перед очередным путешествием. Выпив свежевыжатого грейпфрутового соку, мы приняли душ, собрались в дорогу и вскоре ехали по новому хайвею.

Тепло попрощавшись с ребятами и немного погрустив после разлуки, мы нашли попутку в Миккели.

Макс объяснил, заехать к землякам в небольшой городок - необходимый долг вежливости, его мать дружила с супругами Ликконен, которые получали вид на жительство в Финляндии. У Лены отсюда родня, к которой решили вернуться. Обустроившись в новой стране, она нашла супругу работу водителем автобуса. Не без трудностей, они пытались приспособиться к провинциальной жизни.

Коттедж супругов находился на берегу роскошного озера Питкаярви. Чистейшая вода, круглогодичная рыбная ловля делали регион популярным среди любителей активного отдыха. Домики в Миккели строили не особо утепляя - многие жильцы приезжали только на лето.

Наш приезд застиг Лену и Виктора в заботах по дому, жена пересаживала лилии, муж копался в машине. По-крестьянски вытерев руки о передник, женщина пригласила нас в дом. Ей было около сорока двух, но выглядела хозяйка моложе, в ярком сарафане, перекрасившись в золотисто-русый, с ямочками на щеках. Виктор, напротив, был грузным темноволосым мужчиной, редко вступающим в разговор.

Вдоволь накупавшись в озере, мы вернулись в дом и распили завалявшуюся на дне рюкзака бутылку украинской водки. Спиртное прогнало отчужденность, вскоре мы, полулежа на тахте, обсуждали преимущества и недостатки заграничной жизни.

- Столько проблем, - делилась Елена, - взяли кредиты, никакого отдыха. Хорошо, что дети взрослые, - от моих предыдущих браков и у бывшей жены Вити. Не надо поднимать малышей, а своих не хотим. А вы?

Я поперхнулась. Пнув меня под креслом, Макс усмехнулся:

- Думаем над этим.

Оказалось, он представил меня своей девушкой, чтобы было меньше расспросов, и попросил подыграть. Это было слишком!

Вечер начинался неожиданно, мы слегка опьянели. Не верилось, что завтра последний отпущенный по моей визе день.

- Договорились с транспортом? - Заплетающимся языком спросила Лена. "Вечером из Лаппеенранты в Выборг отходит автобус", ответил Хитч. "Лучше мы отвезем", но Макс отказался от предложения. "Почему?" - шепнула я на балконе. Хитч не объяснил.

Супруги уговорили-таки воспользоваться их машиной.

- Нам по пути в Выборг, подбросим до электрички, - поставил точку Виктор.

Сгущающиеся сумерки вызвали ностальгическое единство, вскоре мы голосили в караоке русский рок и шансон, пока в стену не забарабанили соседи. Лена бушевала:

- Имеем право буянить до одиннадцати!

Было без четверти. Виктор урезонивал жену и прятал глаза.

- Ты никогда не слушаешь! - Подвыпившая женщина вырывалась и опасно для многочисленных вазочек размахивала руками. - Отпусти, я хочу петь с гостями!

Желая скрыть смущение от свидетельства семейной сцены, я отправилась в сад искать спутника.

Тусклый свет энергосберегающих фонарей едва освещал деревья. Слышалась мягкая поступь дождя. Прибив остриженную траву, смачные капли шлепали по листьям и раскачивали цветочные чашечки. В кустах соседской смородины спрятался ежик.

За столиком под разлапистой елью курил Макс.

- Неловкая ситуация, - нарушила я тишину.

Погрузившись в мысли, тот буравил взглядом небо. Серое полотно заволокло обозримое пространство и безраздельно властвовало, не позволяя надеяться на прекращение дождя.

"Что было ожидать?" думалось заложникам инициативы посещения супругов. Облюбовав рассохшуюся скамейку, мы нашли приют под нескончаемым финским небом. Дуэт ссутуленных спин свидетельствовал о нежелании возвращаться в душный семейный быт. Повсеместно моросило, дождь бил по веткам, яростно тряся хвойные ладони.

Исподлобья взглянула на Макса, тот искал в однотонной пелене что-то свое, будто разрешал загадку. На лице отражались одновременно досада и покорность судьбе. "Напрасно приехали", наконец выдал он.

За ужином неловкость затушевалась напускным спокойствием. После занялись делами, пользуясь предлогом уединиться. Перетряхивающий рюкзак Хитч, исчезнувшая на кухне Лена, возящийся на антресолях Виктор и принимающая душ Саламандра переосмысливали вечер.

Морщинистое небо обещало хранить сокровенные переживания.

Нам постелили на старом диване, походившем в разложенном виде на неумело разломленный апельсин. "Лень выбросить", пояснил Виктор. Спальный предмет злостно скрипел пружинами, пока ворочались в попытке заснуть. Нечаянно мы повернулись друг к другу: не успела зажмуриться, когда Макс открыл глаза.

Есть вопрос, на который нельзя ответить утвердительно:

- Ты спишь? - мы задали его одновременно, и засмеялись.

В соседней комнате кашлянула Лена.

Ощутив во сне пустоту рядом с собой, поняла: Хитч ушел. Было около пяти утра, дождь продолжался. Набросив плед, я прошмыгнула на кухню и сварила кофе. Доносящийся из спальни храп Виктора не лишал дом ощущения заброшенности. Щемящее чувство заставило надеть дождевик и нарушить обет затворничества.

У озера виднелись знакомые силуэты. Было трудно заставить себя подойти к ним или отвернуться и уйти. Они сидели на нашем месте, голос женщины выдавал недавний плач.

"Лен, это всегда трудно..." - "Только вы, мужики, не понимаете!" - "Я тоже думал, легко начать по-новому..." - "У тебя другая история".

Больше не хотелось слушать. Позволяя дождевым каплям опасно скатываться с уступов ключиц в область декольте, я слизывала те, что огибали крылья носа и обнаруживали губам свою соленость.

По возвращении я долго не могла заснуть. Услышав открывающуюся дверь, притворилась спящей. Хитч лег с краю, стараясь не разбудить. Мне показалось, он вздохнул, когда я отвернулась к стене.

Опустив небо, невидимый челнок швейной машинки бесшумно пристрачивал землю ливневыми нитями. Тучи выступали единым фронтом, дождь шумел до самого утра.

Перекинувшись через Макса, наутро я убежала на озеро. Прозрачная водная чаша гостеприимно приняла мое тело. Сокровенное купание распугало вокруг мелкую рыбешку.

На берегу ожидал Хитч.

- Ты видела нас вчера, слышал шаги.

Дрожа от утренней прохлады, я насухо вытиралась.

- Не хотела вмешиваться в личное.

- Мы были близки до замужества Лены. Сейчас им нелегко - адаптационный период, следовало ожидать. Понимаю, вчерашняя ситуация тебе неприятна.

Купальник шумно выпустил озерную влагу.

- Я действительно обещал матери заехать, она не в курсе, что нас с Леной что-то связывало. Но это в прошлом.

- Для тебя?

- И для нее.

Мне стало немного легче. Я кивнула.

Завтрак прошел задумчиво, все машинально уплетали омлет с помидорами, запивая йогуртом.

Переодевшись в сарафан с открытым верхом, я вышла из спальни.

- Спина здорово обгорела! - заметила Лена.

- Исправим, - Макс достал из рюкзака крем, - не зря взял.

Пообедав, собрались и выехали. В машине молчали, не желая вспоминать вчерашнее. Лаппеенранта красовалась заливом, парусниками и рыбными лавками, сувенирными рядами и цветочными гербами. Не беспокоя долгой проверкой, финские таможенники проштамповали паспорта, на российской границе тоже быстро пропустили.

Под Выборгом застряли в привычных дорожных пробках. пыльный город усмехнулся - в помине не было дождя. Повествуя о другой реальности, влажный купальник звал обратно на озеро. Решив не тащиться до города электричкой, вышли у автовокзала и попрощались с супругами.

На удивление быстро подошедший автобус забрал искателей приключений. Сдав рюкзаки в багажное отделение, вскоре клевали носом сзади, разморило в дорожной духоте.

Снилось финское небо и бесконечный дождь, водители на трассе, падающий на меня в салоне самолета рюкзак...

Под Питером автобус тряхнуло, пассажиры заворчали и засуетились. Я лежала на коленях у Макса, тот распутывал мои волосы и улыбался.

Забрав рюкзаки, поспешили в метро и почувствовали себя иностранцами в городской кутерьме. Отдых закончился, выпустив облако легкой грусти.

- Едем к тебе? - Хитч прищурил глаза. Приобретенная в Миккели кепка оттеняла загорелый нос.

Сбросив в общаге рюкзаки, прогуливались по парку.

Тени деревьев искушали прохладой в надоевшей жаре августа. Пили минералку, крошили пиццу голубям, бросались недозрелыми каштанами.

Соревнуясь в глупых вопросах, выясняли:

- Заберешь все покупки?

- Скоро на работу?

- Как мозоли?

Один вопрос был стоящим.

- Бывает заколдованное небо?

Хотелось продлить вечер, но киевский поезд отходил через пару часов.

Суета на вокзале вызывала растерянность.

"Кто будет смазывать тебе спину?" - поинтересовался Макс. Обняв, почувствовала шершавую как язык кота, щеку.

"Жду лучший снимок", провокационно сказал Макс. И уехал.

Огорчилась, не найдя дома Kodak. Наверное, пропал из багажного отделения. Впечатления от поездки не умещаются в фотоснимках, но дороги сердцу. Как тогда под дождем, ощутила непоправимую грусть.

Хитч вскоре позвонил:

- Где обещанные снимки?

- Знаешь...

- Нашел фотоаппарат в рюкзаке, повод приехать за свой счет!

Символика серого полотна в присланном по почте снимке много значила для обоих. В комментарии значилось "Делай месячную визу".

------------------------------

Љ - Это ее первый полет.

« - Поймаем вас тут снова - депортируем в Россию!

Ё - Иерархия живых существ в Скандинавии выглядит так: на первом месте ребенок, затем женщина, после - различные (сексуальные, политические, религиозные, идеологические) меньшинства, после них собака и другие животные, и наконец мужчина.

Оставить комментарий © Copyright Наклейщикова Мария Владимировна (marynakl@inbox.ru) Размещен: 02/03/2012, изменен: 02/03/2012. 53k. Статистика. Глава: Проза		Ваша оценка:
Аннотация: Автостоп... любовь... лето. Скандинавия! И два русских придурка на трассе.

Наклейщикова Мария Владимировна : другие произведения.

Небо Финляндии