Аннотация: СЮРприз потока сознания. Это был не трип, честно! :)
Киловаттный... не ватный утюг медленно планирует по растянутой жвачке времени. Я вижу это пальцами ног, ждущих встречи с ним, озябших маленькими скрюченными зябликами в предвкушении кровавого поцелуя... Ватная нога будет в бинтах... ах, но убрать с судьбоносной траектории летящего утюга столь ему желанную ногу не могу, ведь она в этот тормознутый (как парашют, которого так не хватает сейчас утюгу в свободе парения), в этот паранормальный момент является опорной...
Ой! - и это погубит миллиарды ни в чём неповинных бактерий. Многие из выживших после такого удара судьбы микробы захлебнутся в цунами белокровных капель, их будут жрать акулы-макрофаги и редкие ещё уцелевшие пираньи лейкоциты. Четвёрка зябликов обратится в пурпурных - снег на зимней охоте - снегирей, гирей утюга вглаженных в загаженный бурыми брызгами ковёр.
...Я стою - колосс на глиняной ноге, надломленным колосом стою на глинистой Земле, недопрыгав на постылых костылях до трамвая, поспешно ускакавшего по кривым линиям жизни на руке - рельсам искать иного, которому везло с утюгами. И в сомнамбулическом мираже двухвагонный железный убийца никого не повезёт, потому что на своих костях, без костылей, другой я в других измерениях успел (о, пресвятая Богородица!) вовремя к заплёванной остановке, и теперь меня усопшего, довольно живописно разделанного (вот тебе раз... живо писец уделан), увозит довольный катафалк.
Я возвращаюсь домой, где на некогда - никогда больше - небесно-голубом небольшом ковре, обуревшем от останков микроорганизмов и кровяных телец, всё ещё покоится массивный бытовой предмет. И размышляю о невыносимой лёгкости бытия, невозможного без побития даже собственным утюгом, но мы все ещё пока легкомысленно бытуем. То, что сейчас нас бьёт, не убивая - завтра нас сделает синее. А то, что убило - сделает совершенно мертвенно-синим уже сегодня. Голубые мечты, голубые дали... Дали тоже рисовал голубое небо, но всё это - лёгкий пар иллюзий, в котором парит парная плоть, пока нажата соответствующая кнопка. А под уже занесённой и нависающей, тяжёлой, раскалённой подошвой - трупная синева вечного слепо-глухо-немого - не моего уже космоса. Здравствуй, вселенский утюг.