В 1965 году после окончания мединститута по распределению направили меня хирургом в село, с населением 3.500, что находилось на одесщине в Болградском районе. Основное население составляли болгары, были еще гагаузы, русские и украинцы, но совсем мало. Ново-Ивановка была районным центром, но после недавнего хрущевского укрупнения районов отошла к Болграду (это было еще до того, как там родился миллиардер П.Порошенко). Сейчас село медленно деградировало, превращаясь из райцентра в обычное село, но там еще оставалась номерная больница на 150 коек, правда, 75 из них составляли туберкулезные.
Работы было много, стационарная и амбулаторная хирургия, круглосуточная ургентная. К тому же, в добровольно-принудительном порядке приходилось заниматься еще и санпросветработой, читая лекции (проводя беседы) в школе и выезжая на полевые станы, диспансеризацией занимались по-серьезному. Ну и, конечно, само собой разумеется, была еще и куча всяких общественных обязанностей и поручений, так и работали, но что удивляло после Одессы, так это полное отсутствие "пьяной травмы".
В то время в Одессе, во время ургентных дежурств хирургического отделения по городу принимали больных с заболеваниями и травмами, как говорится, от макушки до пяток. И пьяных хватало, но особенно этим отличались ежемесячные дни получек и авансов 1-го и 15-го числа. Двери приемного покоя буквально не закрывались от таких пациентов.
В принципе, пьяным разгулом издавна славились и кубанские казацкие станицы, где редкие свадьбы обходилась без мордобоев. Молодежь гуляла первые два дня без особых происшествий, а на третий день, утомившись от безделья, начинала искать приключения, чаще всего это были коллективные драки с парнями противоположного берега небольшого притока Кубани. На третий день обычно тянуло их к девчатам с противоположного берега, а там местные хлопцы уже знали, коль гляют, обязательно жди гостей в конце свадьбы, и встречали их на мостике. Дрались в рукопашную, без каких-либо посторонних предметов, раздирая выходные костюмы, сцепившись с противником, нередко валились с мостика в болотную жижу. Проходило время, и часто, вспоминая минулые свадьбы, говорили:
- А помнишь, какая свадьба (к примеру, у Васьки Копанева) была! Как мы тогда дали тем правобережным! А о свадьбе, где все проходило тихо, говаривали:
- Да, была свадьба, скучная какая-то...
Вот с таким представлением о свадьбах и праздниках начинал я работать среди болгарского населения.
Приближались праздничные дни Великой Октябрьской Революции 1965 года. Помятуя, что такое праздники для хирургов, травматологов, начал готовиться к ним заранее. Позвал операционную медсестру Марию Петровну и санитарку Тину и попросил их приготовить ящик свежего гипса, бинты, вату, марлю, иммобилизационные шины и, главное, чтобы в операцинной все было простерилизовано и приготовлено к срочным 5-6 полостным операциям.
Обратил внимание, что слушают они меня молча, кивают головами в знак согласия, но с каким-то особым настороженным вниманием. Выслушав меня, Мария Петровна с испугом в глазах, почти шепотом спросила:
--
Анатолий Антонович, что, будет война?
--
Да вы что, Петровна! С чего вы это взяли!?
--
Но вы же заказываете операционную, гипс для многих больных.
- Причем тут война! - Отвечал я удивленно, - Через два дня начинаются праздничные дни!
--
Ну и что!
--
Как что!
- А пьяные? А драки? К тому же, я слышал, будут гулять сразу три свадьбы!
Я уже знал, что виноград давно собран, подавлен; сок в бочках уже успел переиграть, и на сороковой день вино нового урожая уже открывают и начинают пить, и тогда же играют первые свадьбы, и все это приходится как раз на 7 ноября!
Петровна выслушала меня с явным облегчением и заявила:
- Анатолий Антонович, у нас на свадьбах не дерутся! Если же возникнет драка, то это расценивается, как самое большое оскорбление хозяев и молодоженов! А если кто-нибудь из гостей перепьет и начнет дебоширить, то его ребята быстро подхватят под руки, выведут во двор, дадут проветриться, и когда он образумится, то возвращают к застолью.
Я хмыкнул, - Знаем мы вас, но все равно, приготовьтесь, как я прошу.
Петровна согласилась, но еще раз повторила, что не беспокойтесь и праздники, и свадьбы пройдут тихо. На том разговор и закончился.
Наступили праздничные октябрьские дни, все было тихо, только все эти дни, то с одного конца села, то с другого, доносилась свадебная музыка, хоровое пение, танцевальное "Хоро", по селу шествовали то один, то другой свадебные кортежи на прицепных тракторных платформах (начиналась осенне-зимняя непролазная грязь). Не было только привычной нашей пьяной катавасии...
И вот спустя время, однажды, где-то весной 1966 года голова сельсовета (сельхозрады) протрубила большой сбор общественности села. Собрались, и она торжественным голосом объявила, нет, не о том, что к нам едет ревизор, а о том, что ЦК КПСС, обеспокоенный ростом пьянства среди граждан первой социалистической страны, строящей запланированный к 1980 году коммунизм, решил начать борьбу по искоренению пьянства. И первое, что требует - выявить всех алкоголиков и поставить на учет.
Далее, голова сельсовета предложила присутствующим называть фамилии граждан, подозреваемых в алкоголизме. В зале поначалу поднялся небольшой дискуссионный шум, его быстро подавили, а дальше, успокоившись, из зала начали выкрикивать фамилии алкоголиков: Петков, Карапетров, Стоянов, Янев, Папазогло (гагауз)..., и таких кандидатов в профессиональные алкоголики набралось человек 15. А председатель сельсовета, обращаясь к залу, призывала работать поактивнее, не стесняться, и называть всех любителей зеленого змия без утайки.
Я сидел, слушал, молчал, пока не услышал фамилию соседа, что жил от меня через пару домов. Вот те на, Стойков Иван - алкоголик! Мужик, не драчливый, вежливый, услужливый. Не слышал, чтобы он горланил песни, спал на обочине, в канаве после трудового дня или колотил жену, да и с мужиками-односельчанами вел себя мирно, и зарплатню, какая ни есть, приносил домой. Работал в колхозе в полевой бригаде, от работы не отлынивал, не прогуливал. Правда, по вечерам, после работы заглядывал в чайную, что в центре села, и там с приятелями выпивал пару стаканов "Червоного мiцного" вина. И за это в алкоголики!
Не выдержал, встал, попросил слово, и, обращаясь к залу, задал эти вопросы:
- Пьяным на улице, кто-то видел, чтобы он валялся?
Послышалось - нет.
- С кем-то дрался?
- Нет.
- Кому-то грубил, хамил, матерился?
Опять послышалось - нет.
--
Жену, детей колотит?
--
Нет.
--
Зарплату пропивает?
--
Нет.
--
Плохо работает?
--
Нет.
--
Прогуливает работу?
- Нет.
- Так какой же он алкоголик?! - Спрашиваю, обращаясь к залу.
Из зала послышались слова одобрения, предлагают вычеркнуть из списка алкоголиков. С общего согласия председатель сельсовета вычеркивает его фамилию.
Приступают к обсуждению остального списка. Ведущая совещание, голова сельсовета называет очередную фамилию. И тут из зала кто-то опять задает те же вопросы, и в ответ слышится дружное - Нет! Нет! Нет! Фамилию вычеркивают. То же самое происходит и с третьим, четвертым, и всеми последующими кандидатами в алкоголики, вплоть до последнего. И в результате, в списке не остается ни одной фамилии!
Председатель сельсовета, горестно разводя руками, сетует:
- Что же я сообщу в район, область, что у нас нет ни одного своего алкоголика?!
В зале смеются. Обращась к огорченой главе сельсовета, говорю:
- Радуйтесь и гордитесь тем, что у нас до сих пор нет этой напасти!
Совещание заканчивается, шумно переговариваясь, все расходятся по домам.
P.S. Спустя 50 лет таких совещаний уже не случается на всем пространстве ex-USSR.
Я шагаю с работы усталый...
05 октября 2011г.
Киев,
Анатолий Антонович МЕЛЬНИК
P.S. Если Вы прочитали рассказ, и он Вам понравился, оставьте отзыв, или хотя бы,
нажмите кнопку оценки.
А еще, если не трудно, разместите ссылку у себя в блоге
или отправьте ее друзьям.
* Полная или частичная перепечатка текста - с уведомления
автора и размещением авторской строки: