Аннотация: Две девочки сбегают из секретной лаборатории на задворках французской деревушке. По их следам отправляется специальный отряд. Преследователи готовы пойти на все, ведь им так сильно нужна одна из беглянок.
Немой крик.
Шарлотта и Мелани сидели в заброшенном амбаре, прислонившись к телеге, заполненной ржавым хламом. Они с опаской вслушивались в монотонное дыхание постройки. Скрипели, покачиваясь на ветру, ставни; позвякивали цепи, развешанные на потолочных балках; стонала покосившаяся распорка, удерживающая крышу, словно трость ослабевшего старика. Сквозняк гонял по полу солому, разбавляя запах высушенной травы и опилок свежестью вечернего леса.
Если не считать крохотную горбинку на носу Шарлотты и различные цифры-татуировки на сбритых бровях, девочки были копиями друг друга: на головах ни единого волоска, худые ручонки со следами уколов и босые ножки торчали из потасканных халатов для пациентов. Подобно испуганным совятам, с широко раскрытыми глазами, они озирались по сторонам.
Снаружи раздался кашель, заскулили половицы, а затем брякнул дверной колокольчик. От испуга Мелани сжалась в тугой комок и задрожала. Шарлотта прильнула к стенке и заглянула в щель между прогнившими досками.
В накренившуюся хижину, стоящую по соседству, зашел седой мужчина. Из окон вспыхнул желтый свет и громко заработало радио. Среди гудящих помех, слегка картавый голос вещал:
- "Двадцатое июня 1969 года - памятная дата для Франции. Сегодня утром Жорж Помпиду вступил в должность президента. В этот же день премьер-министром назначен председатель Национального собрания, генерал французского Сопротивления Жак Шабан-Дельмас."
Облегченно выдохнув, Шарлотта показала жестом, что все хорошо. Мелани закивала, расправила плечи и расцепила ладони, на которых медленно исчезали белые следы от ногтей.
- Нам нужно поспать, - шепотом произнесла Шарлотта.
Устроившись на колючих тюках сена, девочки лежали неподвижно, не издавая ни звука, будто два потрепанных манекена выбросили на богом забытой ферме на задворках Бресса. Луна прошла широкую дугу от верхушек вязов и тополей до зенита неба, смолк радиоэфир, звуки амбара повторились в сотый раз, а Шарлотта с Мелани так и не сомкнули глаз.
Сквозь пробитую крышу виднелась полная луна. Зашуршала солома, и Мелани указала на яркий белый диск.
- Ага, я тоже об этом думала. Похожа на прожектор, - тихо сказала Шарлотта. - Но если ты о луне в окошках камер и девчонках, то уверена они рады, что мы выбрались. Тем более все знают, что тебе пришлось хуже всех.
От этих слов у Мелани непроизвольно дернулись кисти и стопы. Шарлотта заметила это и прокляла себя за то, что вновь подняла тему последних событий. Ей было больно видеть, как веселую Мелани с ее безмолвными шуточками-жестами и неисчезающей улыбкой превратили в измученный дрожащий лист, исписанный шрамами и уколами. Она до последнего принимала все удары на себя. Не давала затухнуть надежде, что осталась у плененных сирот, многим из которых тоже хотелось быть немыми, чтобы сдерживать крики, несмолкающие в стенах базы.
Какое-то время Шарлотта молчала, обдумывая, чем отвлечь подругу от дурных мыслей, и вспомнила о личном сокровище, натирающем плечо.
- Ты когда-нибудь была в цирке?
Мелани с интересом повернулась к Шарлотте и отрицательно покачала головой.
- Вот, смотри.
Шарлотта отогнула скрепку, незаметно закрепленную на воротнике вдоль шва, и вытащила две обрезанные фотографии. На поцарапанном черно-белом снимке открывался вид на цирк, с многочисленными афишами, лавочками, шатрами, колесом обозрения и толпой людей.
- Было так много народу! Вокруг смех, разноцветные огни, запах жареной кукурузы и выпечки. Все нарядные - не то что наши серые солдатики и вечно унылый господин Одрик.
Шарлотта приложила палец к носу, изображая усы. Уголки губ Мелани тут же разошлись в улыбке.
- Помню колесо обозрения. Стою в длинной очереди - как в нашей столовой, не меньше. Мечтаю оказаться в небе, взглянуть на огни Парижа. Кабина поднимается на высоту с часовню, даже выше. Не вру, - усмехнулась Шарлотта, заметив участившееся дыхание и поднятые брови подруги. - Ну, я и струсила. Но обязательно на нем прокачусь.
Девочки обменялись улыбками и перешли ко второй фотографии. На фоне гирлянд и полок с игрушками стояла полненькая девочка с короткими кудрявыми волосами. В тесных объятиях она держала плюшевого медведя.
- Папа тогда выиграл мне медвежонка, - Шарлотта закусила губу. - Во время войны он потерял руку, но из ружья сбил все цели. Представляешь? Правда, он просадил на это все деньги, но мы оба были счастливы. - Мелани понимающе закивала и откинулась назад.
В голове Шарлотты смешались воспоминания: веселые мелодии оркестра и стоны из одиночных камер; вкус клюквенного мороженного и рвотные микстуры; захватывающие номера жонглеров и лотки с окровавленными хирургическими инструментами; атлеты, летающие под самым куполом и зловоние ям, забитых мертвыми свиньями; мягкость игрушек и ремни-фиксаторы, обдирающие кожу; поцелуи отца и обжигающие вены уколы.
Шарлотта знала, что жить ей осталось недолго: откажет сердце, как у десятков девочек до нее, прошедших испытания в кафельных палатах. Знала, что Мелани не похожа на всех и как сильно она нужна господину Одрику. И находила отдушину в представлении, как он рвет свои усы и громит лабораторию. Мелани стала для Шарлотты сестрой, человеком, от взгляда на которого появляется теплое чувство на душе и желание помочь.
Когда-то давно Шарлотта дала отцу нерушимую клятву всегда помогать родным. Новая клятва самой себе - спасти и защитить названную сестру - придавала ей сил.
Шарлотта прижала снимки к груди, а затем вернула фотографии под воротник. И только ее голова опустилась на солому, как у хижины лязгнули тормоза машины.
Когда девочки вскочили, брякнул колокольчик и заговорили двое мужчин.
- Мы ищем двух девочек лет пятнадцати. Они больны и могут представлять опасность.
- Какие девочки?! Я вас увидел - подумал с ума сошел, людей повстречал. Своих детей и внуков лет пять не видел. Ведь обещали оборванцы навестить. А потеряться или сгинуть в здешних лесах - это запросто.
- След вел в сторону Вашей фермы. Если Вы их укрываете...
- Ты на что намекаешь, сопляк?
Раздался выстрел.
- Вот и сгинул. Унести.
Слова про след раскаленным клеймом обожгли мысли Шарлотты. Она делала все, чтобы скрыться на лесной местности, - в точности как учил отец, прошедший войну в партизанском отряде. Что могло их выдать?
- Джори, где собаки? - продолжил голос у хижины.
- Будут к утру.
- К утру?! К утру господину Одрику нужна немая девка. К утру мы должны все зачистить. К утру все должно вернуться на круги своя. Обыскать все!
Шарлотта прильнула к щели, чтобы оценить обстановку, но в ее халат вцепились руки Мелани и с неистовой силой потянули обратно. Последнее, что она успела увидеть, как двое мужчин в серой униформе волокут тело седовласого к грузовику.
Девочки отодвинули незакрепленную доску на противоположной стене. Ширина дыры была достаточной, чтобы протиснуться. Когда Мелани на корточках выбиралась наружу, Шарлотта увидела шрам с засохшей кровью на стопе подруги и тихо выругалась. И перед тем, как юркнуть за ней следом, она прихватила сломанный наждак из телеги.
Ветки хлестали по коже, кочки под ногами впивались в стопы, а легкие разрывались от долгого бега. Шарлотта держалась позади и помогала Мелани взбираться на крутые овраги, чтобы потом пробираться через кусты и обходить встречающиеся каменные глыбы.
Шарлотта прикинула, что по времени преследователи уже осмотрели всю территорию фермы и растянутой вереницей идут за ними. Чувство погони становилось сильнее, а к затылку и копчику словно приложили лед. На мгновение Шарлотта отстала от Мелани, когда та перебиралась через невысокий каменный хребет. Камушки предательски выскочили из-под ног Мелани. Она оступилась и скатилась по каменной терке. Кровь черными струйками потекла из разодранного запястья и колена.
- Ах, черт! Я помогу, - Шарлотта потянулась к подруге. Но та отдернула руку, покачала головой, приложившись губами к запястью.
- Идти сможешь?
Мелани кивнула и жестом попросила держаться от нее на расстоянии. Времени на обиды и споры не было. Шарлотта извинилась и указала дальнейший путь.
Усталость и страх сжигали остатки сил. Мышцы крутило, словно отжимали полотенца после стирки. Каждый шаг отдавался болью во всем теле, да еще и Мелани сильно захромала: разошлась рана на стопе, из-за чего пришлось замедлиться.
Они вышли на ровную местность с высокой травой. Деревья и кусты встречались реже, а сухая земля стала влажной. Появился едва ощутимый запах тины. В некоторых местах ноги проваливались по колено в воду. Девушки оказались в заболоченной местности, о которой упоминал старик из хижины.
Стоило Шарлотте подумать о смене курса, как позади появились лучи фонарей, блуждающих по лесной глуши, словно софиты в поисках актеров на темной сцене. Люди господина Одрика приближались.
Шарлотта почувствовала, как невидимый гвоздь пробил сердце. На мгновенье мир пропал, исчез треск сверчков и отдаленные голоса преследователей. Наждак выпал из ослабевшей руки на ногу, но Шарлотта этого не почувствовала.
Сердце то разгонялось, то тормозило, вот-вот обещая остановится. Внутренний голос медленно и по слогам прошептал:
- Это конец.
Казалось, прошла вечность перед тем как вернулись звуки, и перед глазами появилась Мелани, размахивая руками, словно обезумевший дирижер. Она хотела прикоснуться к Шарлотте, сдвинуть ее с места, но каждый раз, протягивая к ней руки, она сгибалась, прижимая их обратно к груди.
Шарлотта осмотрелась по сторонам, перебирая возможные варианты действий. Левая рука беспомощно висела вдоль тела, движения были медленными, как восприятие и мысли.
- Папа учил, что нужно быть на виду, тогда враг не заметит, - сказала Шарлотта, выплевывая каждое слово, затем толкнула подругу в глубокую лужу. Взяла горсть грязи, измазала ею лицо, подняла наждак и резанула острым краем отказавшую руку.
Мелани, покрытая темной жижей, вынырнула среди высокой травы, хотела вскочить, но замерла. Взгляд Шарлотты, наполненный печалью, в то же время задором и решимостью, сказал о многом.
- Прокатись на колесе за меня.
В этот момент луч фонаря скользнул по Мелани, но не задержался на ней. Шарлотта кинулась навстречу источнику света с немым криком на губах.
- Кровь! Осторожно! У нее кровь!
- Лови, лови ее.
У Мелани перехватило дыхание, потекли слезы, а кулаки и челюсти сжимались сильнее с каждой секундой, пока она наблюдала, как люди в комбинезонах с перчатками по локоть накидывают удавки для отлова собак на шею и руки Шарлотты. Ее швыряли из стороны в сторону, причиняя боль, но Шарлотта продолжала скалиться и кричать, не издавая ни звука.
- Попалась. Вырубите ее и в носилки.
- Сэр, а вторая?
- Черт с ней. До ближайшего города день пути, она все равно не выживет, если еще не сдохла. Главное - немая.
Когда Шарлотту унесли на носилках, и последний солдат скрылся из виду, Мелани еще долго сидела неподвижно среди тины и мошкары. Затем на подкашивающихся ногах она брела вдоль оврага, пока силы не покинули ее. Мелани рухнула, почувствовала, как что-то твердое врезалось в бок, и в ту же секунду уснула.
***
Через несколько дней по лесу шла группа людей и отчаянно выкрикивала:
- Дедушка! Отзовись!
- Отец! Где ты?
У оврага они заметили череду следов, напоминающих выжженные островки, как после маленького костра. Вокруг них завяли растения. Необычные следы оборвались у высокого ясеня, ствол которого скрючился и на фоне остальных деревьев выглядел зловеще. Листья толстыми черными иголками свисали с иссохших веток. Не менее жутко выглядел окровавленный халат у основания корня.
***
Возле кафе напротив цирка-шапито стояли двое мужчин в серых костюмах. У одного из них были белоснежные волосы, словно по ним прошлись белой акварелью, а глубокие морщины, тонкие брови и закрученные вниз усы придавали ему несчастный вид. Он держал за руку девочку лет шести в розовом платье. Второй мужчина под сорок с сильной залысиной и бакенбардами тряс газетой и бил ладонью по фотографии с изображением вооруженных мужчин в военной форме. Заголовок гласил: "Французский десант успешно высадился в Заире девятого мая 1978."
- Если бы вы успели предоставить им разработки... - мужчина с бакенбардами сделал паузу и поджал губы. - Послушайте, финансирование и так под угрозой.
- Пьер, из-за потерянного образца даже с тремя лабораториями я закончу исследования лишь к концу года.
- Вам придется закрыть один из проектов.
Разговор прервал официант:
- Месье Одрик, Ваше место готово, - и повел компанию на открытую террасу к столику, на котором ждали свежевыпеченные круассаны. Чуть позднее он принес кофе для Одрика и его компаньона.
От запаха круассанов девочка заерзала на месте и потянулась к ним.
- Тебе нельзя. - Одрик пресек попытку стянуть сладость и отодвинул тарелку подальше.
- Деда, хочу к лошадкам и тиграм. Деда, ну пожалуйста.
- Прошу прощения, Пьер, - Одрик тяжело вздохнул, повернулся к внучке. - Моя дорогая, мы пойдем в цирк после того, как я допью свой кофе и договорю. До сих пор сиди спокойно. - Он пригрозил пальцем и вернулся к беседе с Пьером.
Девочка скрестила руки на груди, надула щеки и отвернулась. Ее взгляд блуждал по остроконечным вершинам шатров, разукрашенным зазывалам и прохожим, пока не остановился на одном человеке выделяющимся из толпы.
В паре шагов от нее, словно статуя, замер мим, в белых штанах, полосатой черно-белой майке и фуражке с помпоном. Лицо покрывала белая краска, нарисованные широкие брови собрались галочкой, а ярко-красные губы вытянулись в тонкую линию. Казалось, мим высматривает что-то за их столиком. Затем он широко улыбнулся, надул щеки и помахал внучке Одрика.
Вокруг девочки завертелась веселая пантомима: мим гротескно падал; его сдувал невидимый ураган; он оказывался в глубине вымышленного моря; показывал фокусы и трюки.
Когда из-за ее уха появилась монета, девочка заметила, как под стол упала канцелярская кнопка, а на кончике пальца белой перчатки мима проступило красное пятнышко. Мим проследил за ее взглядом, составил удивленное лицо и затрясся, словно публично нашкодил. Его губы свернулись трубочкой, последовал жест, призывающий к молчанию. Очарованная девочка повторила жест и зашлась в беззвучном смехе. Мим с опаской глянул на спину Одрика, быстро подобрал кнопку, и в ту же секунду она исчезла в ловких руках.
Пантомима перешла на стакан с кофе. Мим изобразил, будто над стаканом пальцем перемешивает содержимое, потом якобы поднял его и сделал глоток. После чего довольно прикрыл глаза, потирая живот. Девочка, увлеченная мимикой актера, не углядела, как в кофе упала капля крови.
До этого момента не обращавший особого внимания на творившуюся вокруг суматоху, Одрик обернулся, небрежно взглянул на мима, махнул рукой и раздраженно произнес:
- Довольно.
Мим поднес палец к носу, изображая усы, сделал грустное выражение лица, пожал плечами и направился в сторону цирка, заигрывая с прохожими.
Ветер отказывался разгонять зной майского солнца. От жары хотелось поскорее убежать в тень или выпить чего-нибудь холодного. Девочка, завидев, как за соседним столиком из запотевшего кувшина разливают лимонад, облизала губы. Жажда во всю гуляла по языку и небу, но внучка боялась отвлечь дедушку от увлеченного разговора с Пьером и потянулась к стакану.
***
В крохотной комнатушке, большую часть которой занимали вешалки с реквизитом и зеркало, обрамленное лампочками, сидел мим. Он медленно стирал макияж. На бровях под черной краской скрывались цифры-татуировки. На лице боролись радость и грусть. Шмыгал нос, дрожали подбородок и губы, затем все менялось на довольный прищур и широкую улыбку. И так по кругу. Не исчезали лишь слезы, блестевшие в уголках глаз.
Под ногами лежала газета:
"От сердечного приступа скончался профессор Одрик Дюбуа..."
"... не выдержал смерть внучки, которая умерла от неизвестного..."
На снимке среди перевернутых столов и стульев сидел пожилой мужчина, прижимая девочку к груди, а на его лице застыл так знакомый миму немой крик.