Мутовчийская Ирина Зиновьевна : другие произведения.

Хайшенвей海参崴 Haishenwai.Книга вторая.Владивосток.Улица Пекинская.Страшная история

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Время действия повести 1905 год.Место действия-город Владивосток.Улица Пекинская входила в криминальный квартал имеющий звучное название-Миллионка.Это вторая книга из серии Хайшенвей.Она обьедена общими героями.Они встречаются через века,но не узнают друг-друга.Герой повести Виктор,он же белый раб-Ви.
  
  
  <ТАЙНА УЛИЦЫ ПЕКИНСКОЙ
  
  Миллионка.
  Улица
  Пекинская.
  Владивосток.
  1905 год.
  КРЫША. ПОСЛЕДСТВИЯ ПЛОХОГО ПОСТУПКА
  Добрый день, меня зовут Виктор, Витя. Не надо меня ругать. Я сижу дома с разрешения мамы. Мои друзья уже давно в школе, однако мне сегодня неможется. У меня болит горло и голова. Мама пошла в аптеку и вернётся с минуты на минуту. На улице сыро, ветрено и не интересно. Вот уже три дня льёт дождь. Земля размокла, и невозможно гонять мяч. Позавчера мы с друзьями целый день просидели на чердаке. Олег, мой друг, уговаривал меня и Серёгу наняться юнгой на какую-нибудь шхуну. Серёга сказал, что тогда уж лучше пробраться на крейсер и отправиться в плавание, на войну. Серый мечтает отомстить японцам. Его дядя пострадал от японцев во время Цусимского сражения. Олег сказал, что моряки находятся на палубе корабля в любую погоду. Они не боятся дождя и ветра. Тогда мы пошли за Олегом. На улице, как и сегодня, шёл дождь. Мы около часа играли в бравых матросов. Потом Олег предложил прыгать с крыши сарая прямо в кучи листвы. Дворник Михаил не захотел верить в то, что крыша сарая - это палуба русского крейсера, а куча листьев - это кораблик японцев и погнался за нами. Крыши двух соседних домиков были похожи на ступеньки. Мы с лёгкостью взлетели по этим ступеням наверх. Михаил не смог последовать за нами. Он лишь потрясал лопатой и что-то неразборчиво кричал. Однако спуститься вниз мы не могли. Михаил застыл возле дома, как солдат на посту. Крыши домов у нас на Пекинской улице разные. Есть загнутые наверх, есть с резкими скатами. Крыши - это крыши, а ту поверхность, на которой мы с друзьями оказались позавчера, вообще крышей назвать было нельзя. Домик, который венчала эта крыша, видимо строили наскоро. И крыша была под стать дому. Серёга два раза чуть не провалился. Доски были прогнившими. Напоминали доски скорее картон, чем древесину. Мы дошли до конца крыши и остановились. Спускаться было некуда. Сразу за домом был овраг. Он был полон грязи. Насколько я знаю, этот овраг был ещё и довольно глубоким. Как-то летом мы с друзьями решили прорыть подземный ход, чтобы выбраться на другую сторону земли. Ход мы, конечно, не прорыли, но извазюкались отменно. Это было два года назад, мы тогда были очень мелкими пацанами. Но вернёмся к крыше. Припустил дождь, и мы попытались найти спуск. Уж очень не хотелось объясняться с Михаилом. Результат нас не порадовал. Спуститься можно было только там, где мы поднялись. Вовка совсем замёрз, и мы уже смирились и решили принять наказание от Михаила, когда Сашка тронул меня за рукав. Я проследил за его взглядом и вздрогнул. Я без слов понял то, что хотел предложить мне Александр. Сашка смотрел на меня выжидательно, но я лишь покачал отрицательно головой и попятился. Вовка придержал меня в тот момент, когда я был почти у края крыши. Такой страх обуял меня, что я даже забыл о безопасности. Однако поднялся сильный ветер, и надо было принимать решение. Было слышно, как Михаил жалуется на нас двум злющим соседкам. Визгливый голос тётки Агафьи долетел до нас.
  'Вот, неслухи! А ты кликни городового...'
  Дело принимало серьёзный оборот, и я кивнул, отвернувшись от Сашки. Мне даже вспоминать не хочется о том, чего я так испугался. Я и сейчас вздрагиваю, и гоню эти воспоминания от себя. Однако я помню и о том, что мне наказывал отец перед тем, как отправиться в долгое плавание: 'Чтобы победить страх, надо заглянуть ему в глаза!'
  Мы с друзьями заглянули в глаза страха и вот что из этого вышло.
  Старый манза, хозяин дома, на крыше которого мы сейчас стояли, рассказывал, что весь район Пекинской, от японского консульства до выхода к Семёновскому ковшу был местом, где несколько сот лет назад стоял храм народа Чжу. Храм - это что-то типа нашей церкви. Только конечно в десять раз больше. Дядюшка Мо даже рассказывал, что в тот момент, когда корабль 'Америка' вошёл в нашу бухту, на всю территорию Владивостока было всего лишь два домика. Даже не могу себе этого представить: вместо города был лес, а в лесу стояли только две фанзы. Это были фанзы, где проживали китайцы, манзы - хранители. Про второй домик дядюшка Мо ничего не рассказывал, а вот про дом, на крыше которого мы сейчас стояли, он рассказывал очень много. Если верить словам дяди Мо, то в домике вот уже лет триста проживали хранители. Хранители храма Чжу. Дядя Мо сказал, что даже существует вход и спуск к храму. Однако сразу же после этих слов он оговорился, что сам никогда вниз не спускался и не знает, где вход. По словам Мо, хранителем в их семье является младший брат. На момент рассказа брата в городе не было. Он был в отъезде где-то в центральной части Китая. В горах, в старом монастыре. Там он, то ли учился, то ли учил кого-то, я не разобрал последние слова Мо. Иногда он забывался и переходил на китайский язык. Так, что-то я напутал!
  Начну с начала. Дом, на крыше которого мы сейчас стояли, не мог быть древним. Если бы я рассказал такую сказочку моим одноклассникам, меня бы подняли на смех. Дядюшка Мо на моих глазах все время достраивал и латал этот дом, ругаясь под нос китайскими ругательствами. Древней была фанза, которая стояла на крыше дома господина Мо. Дядя Мо без конца спорил с комиссией по благоустройству города. Глава комиссии, господин Комаров, ругал дядю Мо, и говорил, что этот сарайчик, поставленный на крышу дома, портит весь вид. Дядя Мо заискивающе улыбался, объясняя, что у него на родине, в Китае, такой обычай, и с поклоном прикладывался к руке председателя комиссии. Комиссия уходила, унося с собой подарки от дядюшки Мо. Так повторялось не раз и не два. Полгода назад вернулся младший брат дядюшки Мо, и началась всякая чертовщина. Начнём с того, что дядя Мо сдавал квартиры внаём, и дом был набит жильцами до отказа. В одной комнате могло проживать до двадцати жильцов. Как уж они там помещались, один китайский бог знает. Мы живём на Миллионке, а здесь всякое бывает! Вероятно, для брата Мо места в доме не нашлось, и он поселился в родовой фанзе, стоящей на крыше. Может причина была иной, однако результат был налицо. Время от времени из отверстий дома вылетали странные огни, слышались завывающие звуки, входило множество людей, однако не один из этих людей никогда не возвращался обратно. Можете назвать меня брехуном, однако я отвечаю за каждое слово, которое произнёс. Дело в том, что окна моей детской комнаты выходят как раз на противоположную улицу. Более того, одно из моих окон находится как раз напротив фанзы. Я хотел бы написать, что оно находится как раз напротив окон фанзы, но не буду, потому что у фанзы нет окон. Дверь есть, а окон нет. Есть несколько крошечных отверстий. Однако совершенно не понятно, для чего эти отверстия нужны. Они больше похожи на щели, чем на окна. Однажды ночью, я даже видел... Нет, не хочу рассказывать об этом! Мне страшно до сих пор! Забыл сказать: брата дяди Мо я никогда не видел. Но вернёмся к полудню понедельника и к трём мальчишкам, продрогшим и растерянным.
  Первым заговорил Сашка:
  - Вить, ты как хочешь, а я зайду в сарайчик. Ну не убьёт же нас хозяин сарайчика!
  - В фанзу, - поправил я друга
  - Что? - Сашка обернулся, - что ты сказал?
  - Я сказал, - я напряг голос, пытаясь перекричать звуки ветра, - сказал, что сарайчик называется фанзой!
  - А, ну хорошо... Ну что, зайдём?
  - Да, - Володя выпятил грудь, и сделал два шага вперёд, - я иду!
  Было видно, что друг отчаянно трусит, но старается не показывать вида. Квартира Вовки находится выше этажом. Расположение квартиры такое же, что и у нас. И комната Вовки расположена так же, как моя детская. Только на этаж выше. Глядя на Вовку, мне стало понятно, что не один я не сплю долгими темными ночами. Ещё одна человеческая душа замирает ночью от страха.
  Мы подошли к двери фанзы и замешкались, никому не хотелось дотрагиваться до двери сарайчика. Наконец я собрался с духом, и толкнул дверь. Однако дверь не шелохнулась. Ни замка, ни замочной скважины на двери не было. Я поднатужился, но дверь стояла как влитая. Косяки двери тряслись, с них сыпалась труха, но дверь по-прежнему была неподвижна. Друзья присоединились ко мне. Наконец дверь неожиданно поддалась, и мы буквально влетели внутрь фанзы. Скажу сразу, ничего особенного в домике не было. Единственное, что удивило нас, было то, что сарайчик внутри оказался довольно большим, он состоял из трёх комнат. Глядя на него снаружи, никогда нельзя было бы этого подумать. Комнаты были полупустые. В одной комнате стояла кровать, закрытая пологом. Посреди второй комнаты стоял шкаф полный книг. Дверцы шкафа были открыты. На третьей полке строй книг был нарушен. Видно было, что в строю недоставало одной книги. Несколько книг вывалилось и стояло косо. Создавалось впечатление, что никто не притрагивался к книгам много-много лет. И вот одна книга кому-то понадобилась наконец. Там, где когда-то стояла книга, остался чёткий след. В третьей комнате стоял длинный стол. Одна половина стола была уставлена баночками, бутылочками и маленькими тарелочками, вторая - была завалена свёрнутыми листами бумаги. Развернув бумагу, я увидел рисунок, другие листы содержали записи. Рисунков было лишь два. И один из них был не закончен. Края листа были зажаты пресс-папье, чтобы лист не загибался. Рядом с листом стояло шесть баночек с красками. Краски странно выглядели, но пахли восхитительно. Вся комната пропахла ими, да что там комната, вся фанза благоухала. Это мы заметили ещё, когда только вошли. Баночки были скреплены между собой. Я люблю рисовать, но таких красок никогда не видел. Как я уже говорил, рисунок был не завершён. Недолго думая, Вовка окунул палец в одну из баночек, и провёл по рисунку пальцем, испачканным краской. Я испугался. Рисунок был испорчен, но Вовка лишь дурашливо засмеялся. Он схватил баночки, и хотел вытряхнуть все краски на рисунок. Я успел выхватить у него краски. В этот момент мы услышали шаги. Кто-то шёл по крыше дома. За миг до того, как в дом кто-то вошёл, Санька успел вытолкнуть нас через заднюю дверь. Оказывается, такая дверь была в фанзе. Пока мы дурачились с красками, Саня тщательно осмотрел домик. Это нас и спасло. Мы вылетели из фанзы. Пронеслись по крыше. Спрыгнули и....Разбежались в разные стороны. Дядя Миша, громко ругаясь, помчался за Вовкой, но вскоре отстал и пошёл заново заметать листья в кучу. Первое, что я сделал, вернувшись, домой - это зашторил окна, выходящие на фанзу. И тут я обнаружил, что сжимаю в руке баночку с красками. На моё счастье мамы не было дома. Иначе не обошлось бы без объяснений. Я спрятал баночку, потом перепрятал. Потом вынул и перепрятал ещё раз. Мне казалось, что любому, кто войдёт в мою комнату сразу станет ясно: в этой комнате живёт вор. Но все обошлось. Когда вернулась мама, была уже ночь, а на следующее утро я заболел. Сегодня была среда. Прошло три дня, но, ни Санька, ни Вовка так и не появились.
  СИНИЙ ЧЕЛОВЕК В ОКНЕ. ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО БЫТЬ БОЛЬНЫМ ИНОГДА ХОРОШО
  Прошло ещё два дня. Настала пятница. А за ней суббота. Мне становилось все хуже и хуже. Мама уже сильно потратилась на докторов, а болезнь все не уходила. В довершении ко всему, моя младшая сестра принесла из школы очередную страшилку про мальчика, который исчез. Через две недели у меня будет день рождение, и я перейду жить в комнату старшего брата, а пока вынужден делить комнату с младшей сестрой и слушать ее глупости. Температура все никак не спадала. Вечером, в столовой, была какая-то суматоха, но мне было так плохо, что я даже не смог поднять голову от подушки. В глазах двоилось и троилось. Я слышал чей-то голос, переходящий то в плач, то в смех. Окна были плотно закрыты и зашторены, но ветер рвал занавески. Как это может быть, мне было совершенно не понятно. В тот момент, когда занавеска поднялась от ветра в очередной раз, я увидел лицо. В окно заглядывал человек. Глаза его были неподвижны, лицо было синее-синее, а на лице навечно застыла улыбка. Мне стало страшно. Я накрылся с головой одеялом и пролежал так очень долго. Когда я проснулся, было утро субботы. Дождь кончился и в окна заглядывало солнце. Окна были открыты настежь, и ласковый ветерок чуть шевелил занавеску. В комнату заглянула мама, вид у неё был встревоженный.
  - Витенька, - спросила она, подходя к кровати, - тебе уже лучше?
  Я кивнул. Говорить мне ещё было тяжело. Рот, губы - все пересохло и потрескалось.
  - Витя, ты не говори, - осторожно прошептала мама, - ты лишь кивай, да или нет, хорошо?
  Я кивнул. Разговор мне нравился все меньше и меньше.
  - У тебя ведь два друга-одноклассника? Александр и Владимир?
  Я кивнул.
  - В понедельник вы вместе играли на крыше?
  Я чуть помедлил, прежде чем кивнуть.
  - Не бойся, я не буду тебя ругать, - мама ободряюще улыбнулась, - хотя соседка с первого этажа, Агафья, мне сказала...
  Увидев мой испуганный взгляд, мама видно вспомнила, что я ещё болен и не стала развивать тему с соседкой дальше. Вместо этого она осторожно приложила ладонь ко лбу, а потом облегчённо вздохнула.
  - Температуры нет. Слава богу! Витя, видишь ли, дело в том, что пропал твой одноклассник - Владимир. Полиция уже опрашивала Александра, но он сказал, что после того, как вы расстались, а это произошло где-то около полудня, он больше Вову не видел. Были вопросы и к тебе, но ты был слаб, и доктор не разрешил пока с тобой беседовать.
  - Вова пропал? - я был потрясён настолько, что даже забыл, что мне ещё тяжело говорить, - А Сашка? С Сашкой все хорошо?
  - Да, Саша дома, но чем-то так напуган, что отказывается выходить из дома. Что с вами случилось в понедельник? Где вы были?
  - Мы играли на крыше дома господина Мо.
  - Это я знаю. Вездесущая Агафья уже успела насплетничать об этом всему двору. Все уже знают, что за вами гнался дворник. Он подал жалобу хозяину дома.
  - Дело в том, - мама опять потрогала мой лоб, - дело в том... Нет, ты ещё слишком слаб, я расскажу тебе обо всем позже.
  - Мама, не уходи! - закричал я, видя, что мама собирается выйти из комнаты
  - Что, Витенька? - мама тут же вернулась, - Что, тебе стало хуже?
  - Нет, вернее, да. Мама, можно мне сегодня перейти в комнату брата Петра? Какая разница, неделей позже или неделей раньше?
  - Что это ты так сразу? Ну да ладно, может на новом месте пойдёшь быстрее на поправку! Пойду, дам Марии распоряжение, пускай приготовит тебе комнату. Надо все проветрить, перетереть, затопить камин, там немного сыро. Так всегда бывает в нежилых комнатах. Там много вещей Петра, ты их не трогай, он сказал, что, когда приедет в отпуск, заберёт их с собой в свой новый дом. Хорошо?
  Я кивнул. Маме совсем не надо было знать о том, как я хочу побыстрей уйти из детской. Я не боялся за младшую сестрёнку, ей ничего не угрожало, это я знал твёрдо. Опасность угрожала только тем, кто в понедельник побывал в фанзе. Когда мама ушла, я вспомнил про краски. И испугался. Вдруг, пока я горел в бреду, кто-то нашёл краски? Однако все шесть баночек были на месте. У Арины был свой шкаф, в мой она никогда не лазила без разрешения. Вечером снесли кое-какие вещи Петра на чердак, а мои, кровать и шкаф с книгами, перенесли в новую комнату. Дядька Павел не позволил мне помогать, я было воспротивился, но тут же сдался. Книги, которые я попытался расставить в шкафу, были тяжёлыми как кирпичи и неподъёмными. Я тут же покрылся холодным потом. Когда все было расставлено, и мама пожелала мне спокойной ночи, прибежала Арина и принесла с собой книгу.
  - Витька, ты книгу забыл, - Арина бросила мне книгу прямо на одеяло, - а тетради твои принести? А альбом для рисования?
  - Альбом принеси, а тетради можешь взять себе, они чистые. Я в них ещё не писал.
  - Вить, а что за книга-то? Я никогда ее у тебя не видела! - Арина попыталась открыть книгу, но я не дал.
  - Все, Аринка, иди, - я спрятал книгу под одеяло, - у меня опять температура, по-моему, поднимается!
  - Вот так всегда, - сестра надулась, - чуть что, так сразу гонишь! Ладно, я уже ухожу! Маму позвать?
  - Нет, пусть спит. Может температура сама пройдёт.
  СТРАННАЯ КНИГА
  Арина ушла. Я чуть помедлил, и осторожно выбравшись из-под одеяла, бросился к двери и закрыл ее на задвижку. Комната завертелась. Но я в два прыжка добрался до кровати, лёг, и вытащил книгу. Повертев ее в руках, я понял, что не только Аринка никогда не видела эту книгу. Я сам у себя ее никогда не видел. Это была не моя книга. Покосившись на окно, я осторожно откинул обложку. Книга была старая, листы были пожелтевшими, пыльными, но крепкими. Первое впечатление не обмануло меня, написана была книга не русскими буквами. Однако на этом радостные открытия окончились. Создавалось впечатление, что кто-то выжал из книги все буквы, перемешал их, а потом небрежно вылил буквы на страницы книги, не подумав даже посмотреть на результат своего труда. Я пролистал книгу до конца. Везде было то же самое. Неведомый писатель позаботился о том, чтобы хаос, царивший на страницах книги, так и остался хаосом с первой страницы и до последней. Я закрыл книгу и тут же странное чувство, что я не один в комнате, отпустило меня. Я все чаще поглядывал на окно. Шторы в комнате брата Петра не шли ни в какое сравнение с весёленькими, легкомысленными шторами, которые висели в моей прежней комнате - детской. Они (шторы) были из защитного, плотного материала, единственным украшением штор была вышивка. Окна моей нынешней комнаты выходили совсем в другую сторону. Они выходили во двор. Умом я понимал, что мне бояться нечего, но мои чувства были взбудоражены и не желали ладить с сигналами, который подавал мозг. Ум нашёптывал: 'Успокойся, засни, ты в безопасности!'. Чувства же уличали мозг во лжи. Они (чувства) говорили: 'Мне страшно, я боюсь, я чувствую запах опасности. Почему колышется занавеска? Почему страницы книги перелистываются сами по себе? Почему в мозгу звучит тоненький голос и повторяет одно и то же: 'Отдай или рисуй! Отдай или рисуй! Рисуй! Рисуй! Рисуй!''
  В какой-то момент мне захотелось выскочить в коридор и позвать маму, но я тут же устыдился своего страха. Я даже набрался храбрости подойти к окну и дотронуться до штор, но дальше этого дело не пошло. Неожиданно я заскучал по своей высокой температуре. Мне было так хорошо, когда я горел от жара. Никакие ужасы не тревожили меня. В комнате все время кто-то находился возле меня и трогал мой лоб. Теперь же я остался один на один со своей совестью и мыслями о нехорошем поступке. Чтобы успокоиться, я достал из шкафа свою любимую книжку и хотел чуть-чуть почитать перед сном, но меня ждало страшно разочарование. Буквы в книге про морские путешествия были так же перемешаны и разбросаны, как и в чужой книге. Я пролистнул книгу от начала до конца. Иллюстрации были на месте и ничуть не изменились, а вот текст читать стало невозможно. Я подбежал к шкафу и стал вынимать одну книгу за другой. Везде было одно и то же. Я бросал книги на пол и вынимал, вынимал книгу за книгой. Одна мысль грела меня. Я верил в то, что если найду хоть одну книгу с читаемым текстом, то все будет хорошо. Ужас оставит меня, и я встречусь завтра с Вовкой. Но все было тщетно. Наконец силы покинули меня, и я лёг на коврик перед камином. Меня бил озноб, кровать казалась далёкой, огромной и ледяной. А ещё на кровати лежала чужая книга. Я ее не приносил в дом, но она каким-то образом оказалась в руках у Арины.
  Я так и заснул на коврике перед камином. Посреди ночи, когда камин погас, я перебрался в свою кровать, предварительно сбросив чужую книгу на пол.
  Я проснулся поздно. Мария долго стучала, прежде чем я открыл дверь. Мне не хотелось открывать глаза и думать о том, что наступил новый день. Мария сказала, что завтрак ждёт меня в столовой. Я попытался возразить, но Мария напомнила о том, что я уже могу вставать с постели и поэтому завтрак ждёт меня в столовой комнате. Таков приказ барыни, добавила Мария, и, недовольно поведя носом, вышла из комнаты. Я поплёлся в столовую. Будь дома мама, мне бы уже влетело. Я вышел к завтраку неумытый и в ночной кофте. Однако квартира была пуста. Мама уехала к приятельнице. Мария ушла на Семёновский рынок, Арина была в школе. Окна столовой тоже выходили на улицу. Я чуть не подавился, когда это осознал, и тут же бросился зашторивать окна, старясь не смотреть на противоположную сторону улицы. Однако тоненький голос, беспрестанно звучавший в голове, вдруг залился истерическим смехом и пробулькал сквозь смех; 'Ни шторы, ни окна не защитят! Спаси сам себя! Отдай или нарисуй!'
  Позавтракав, я вернулся в свою комнату. Увидев гору книг перед шкафом, я сначала удивился, однако тут же вспомнил то, что произошло вечером. Укладывая книгу за книгой в шкаф, я продолжал упорно искать в книгах знакомые слова. Однако со страниц любимых книг на меня смотрели буквы, разбросанные по страницам. Наконец комната приняла опрятный вид. Чуть помедлив, я втиснул и чужую книгу рядом со своими книгами.
  ПОЛИЦЕЙСКИЙ - ДОЗНАВАТЕЛЬ
  Как только я это сделал, в прихожей стукнула дверь. Вернулась мама, а с ней неожиданный гость... полицейский-дознаватель. Я был почти здоров, и ничто не мешало полицейскому допросить меня со всей строгостью закона. Я приготовился рассказать всю правду, как вдруг в разговор вмешалась мама
  - Владимир Иванович, - заискивающе обратилась она к мужчине, - мой сын ещё очень слаб, поэтому не забывайте о моей просьбе, - она улыбнулась ещё раз и вышла из гостиной.
  - Ну-с, - мужчина, которого мама назвала Владимиром Ивановичем, испытывающе посмотрел на меня, - ну-с, молодой человек, что вы мне расскажите?
  - Я... Мне... - в горле вдруг пересохло, и я понял, что не могу выдавить из себя ни одного связного предложения.
  - Так, - мужчина испытывающе посмотрел на меня, - продолжайте, пожалуйста!
  Однако я лишь открывал рот, и хватал воздух.
  - Не получается у нас беседа, - усмехнулся полицейский, - давай попробуем по-другому. Итак, идя навстречу пожеланиям твоей очаровательной матушки и учитывая твоё, ещё, не совсем здоровое состояние, мы построим беседу таким образом. Я буду говорить, а ты только кивать или добавлять, да, или нет. Так пойдёт? - и мужчина подмигнул мне.
  Испуг тут же оставил меня. Но зато появилось чувство разочарования. По моему мнению, полицейский должен вести себя более строго и не идти на поводу у преступников, если даже эти преступники так малы, как я.
  - Итак, - Владимир Иванович сверился с какой-то бумажкой, - 14 октября, сего года, трое друзей нашалили, поругались с дворником Михаилом Ефграфовичем и решили убежать от него по крыше. Я правильно говорю?
  Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Как говорится, против фактов не попрёшь.
  - Трое молодых людей, - мужчина снова сверился по бумажке, - Александр Коновалов, Владимир Иванов и Виктор Некрасов, взобрались на крышу дома господина Мо и ...исчезли на какое-то время из поля зрения дворника - Михаила Ефграфовича Петренко. Я правильно говорю?
  С тоской поглядев на окна гостиной, я вынужден был опять согласиться со словами Владимира Ивановича.
  - Слова дворника подтверждают и две соседки, которые живут в вашем доме, соответственно на первом и третьем этаже.
  Какое-то время все было тихо, - полицейский попытался поймать мой взгляд, но я изо всех сил пялился в пол, - потом, а прошло со слов свидетелей не большей десяти минут, как вдруг раздались приглушенные крики, топот ног и трое молодых людей спрыгнули с крыши и разбежались в разные стороны.
  - Да, мы боялись, что дворник нас поймает, и поэтому убежали, - без всякого принуждения подтвердил слова дознавателя я, - Вовка побежал к Семёновскому ковшу, я к оврагу, а Сашка, по-моему, домой.
  - Ну вот, - огорчился полицейский, - зачем ты начал говорить? Тебе ещё нельзя! Ты забыл, о чем мы уговорились? Я говорю, а ты лишь киваешь!
  Я лишь виновато вздохнул. Уговор был нарушен, но не по моей вине. Во время разговора мне показалось, что из-за портьеры, разделяющей гостиную и коридор, послышалось шипение, и донёсся странный запах. Чтобы заглушить этот звук, я и заговорил.
  - Так, где вы были, пока дворник и соседки обсуждали нравы нынешней молодёжи?
  - Мы были... - от портьеры опять послышалось шипение, - мы были на крыше
  - Это я понял, - терпеливо улыбнулся дознаватель, - ты мне расскажи, куда вы исчезли, и где были десять минут.
  - Мы зашли, - обречённо начал свой рассказ я, но шипение достигло крещендо, и тогда я решил солгать, - мы зашли за фанзу господина Мо и прятались там от дождя, надеясь, что Михаилу надоест нас ждать, и он уйдёт.
  - Ну, допустим, - Владимир Иванович надел пенсне и внимательно посмотрел на меня, - допустим, я тебе поверю. Однако Михаил не стоял на месте. Он обошёл дом господина Мо со всех сторон, в надежде найти возвышение, чтобы подняться следом за вами. Но вас нигде не было. Как тебе такая версия?
  - Я...Я не знаю. Мы прятались за фанзой.
  - А вот твой друг, - полицейский опять заглянул в записи, - твой друг, Александр, утверждает, что все десять минут вы находились внутри помещения, куда вас никто не приглашал. Вы открыли дверь сарайчика, который домовладелец именует фанзой, и вошли внутрь. Там с вами что-то произошло. Ну, будешь рассказывать?
  - Я ничего не знаю, - слезы, которые я сдерживал последние пятнадцать минут и которых так стыдился, вдруг хлынули рекой, - Я... Мы... Мы прятались за фанзой!
  - Стыдно, молодой человек! - Владимир Иванович чуть повысил голос, - Я имею честь знать вашего батюшку! Он достойный человек и гражданин! В кого вы изволили таким уродиться?
  Я молчал, потрясённо уставившись в фирменную пуговицу от кителя, которая блестела чуть ниже горла Владимира Ивановича. Я давно уже все бы рассказал, если бы не шипение.
  Полицейский ещё немного подождал, а потом с сожалением закончил свою обличительную речь.
  - Ваш друг Александр оказался более честным мальчиком, но, к сожалению, он знает не все. В тот момент, когда вы вошли в последнюю из трёх комнат, он искал запасной выход. Ну, сами дальше расскажите?
  Я отрицательно покачал головой.
  - Жаль, - мужчина поднялся, и оправил китель, - мне жаль, что у таких достойных родителей растёт такой сын! Я ухожу, но хочу добавить вот что, ваш друг Владимир пропал. С понедельника его никто не видел. Мать воспитывает Владимира одна. Она целый день была на работе. Поэтому неизвестно возвращался ли Вова домой в течение дня. Но одна деталь наводит на мысль, что мальчик заходил домой.
  - Какая? - с надеждой прошептал я
  - Ручка двери, за которой находится его квартира, была перемазана чем- то красным. А на ручке, прости, но я вынужден это сказать, на ручке двери лежал палец. Его обнаружила мать Владимира. Указательный палец. Человеческий палец. Детский палец. Когда в лаборатории провели исследование, то убедились, что это не розыгрыш. Это был действительно человеческий палец. И палец почему-то был вымазан в краске.
  Последние слова донеслись до меня, как сквозь вату. Сознание моё помутилось, и спасительное беспамятство приняло меня в свои объятия. Последнее что я услышал, был вскрик мамы и ее голос, вопрошающий через слезы
  - Вы уверены, что необходимо было рассказывать про... палец?
  Ответ Владимира Ивановича я уже не услышал. В ушах у меня загудело, и я отключился полностью.
  БРАТ ПЕТР ПРИЕХАЛ
  Очнулся я только через две недели. Арина сказала, что у меня была горячка. Доктор даже боялся, что я не выживу. Однако все когда-то кончается и настал день, когда я очнулся полностью. Комнату, в которой я лежал, я узнал не сразу. Постепенно все события, предшествующие моей горячке, всплыли в памяти и выстроились как на парад. Вспомнив о Вовке, я застонал. Ко мне тут же подскочила мама и закричала:
  - Пётр, Аринка, идите сюда, Витенька очнулся!
  С трудом подняв голову от подушки, я с интересом уставился на дверь. Ух ты, Пётр приехал!
  Брат пах морем, костром и дальними дорогами. Оказывается, мама вызвала брата ещё неделю назад телеграммой, а приехал он буквально вчера. И ещё даже не успел прогуляться по родному городу.
  - Витька, паршивец, что же ты мать так испугал? - брат легонько взъерошил мои волосы, - дай хоть на тебя посмотрю! Мать вчера не разрешила. Врач сказал, что ты сильно ослаблен, и малейший микроб может опять тебя заставить заболеть.
  - Ты, - я откашлялся, так как голос не желал меня слушаться, - ты, надолго?
  - Нет, - брат засмеялся, - всего на три дня! Я выпросил у командования целую неделю, адмирал согласился с моей просьбой, но отпустил с большим трудом! Тебе лучше и поэтому я могу с чистым сердцем отправляться назад хоть сегодня!
  - Сегодня? - голос совсем сел и, чтобы выразить подступившие к горлу эмоции, я застучал в ярости кулаками по спинке кровати.
  - Да, ладно, - брат схватил меня за ухо и изобразил пантомиму с откручиванием, - не боись! Сегодня не уеду! И завтра... тоже. Хочу, чтобы ты чуть пришёл в себя и рассказал мне, что нового произошло в городе за время моего отсутствия. А если можно, то и... показал.
  - Петька, - в комнату влетела Арина, - а давай я тебе покажу! Витя наверно ещё долго будет болеть!
  - Обязательно покажешь! - Пётр ласково погладил сестру, - а сейчас иди, ты ещё мои подарки не видела! Я велел Марии распаковать чемоданы! Беги в папин кабинет. Подарки там.
  Пётр дождался пока Арина ушла, и только потом обратился ко мне.
  - Витя, - брат перестал улыбаться, и стало видно, что за его напускным весельем скрывается нешуточная тревога, - брат, ты можешь мне рассказать о том, что произошло?
  Я отрицательно покачал головой и показал рукой на горло.
  - Ладно. - Пётр кивнул, но отступать от задуманного не собирался.
  В комнате повисла тишина. Петя сидел, закрыв глаза. Я внимательно присмотрелся к брату и только сейчас заметил, что виски брата запорошила ранняя седина.
  - Хорошо, - брат наклонился над моей кроватью, - а на ухо мне можешь прошептать свою тайну?
  Я с энтузиазмом кивнул, и начал свой рассказ, но через несколько минут закашлялся и замолк.
  - Опять ничего не получается! - огорчился Петя, - а давай, - брат прошёлся глазами по комнате, - давай... Давай, сделаем так! Нарисуй мне то, что с тобой произошло!
  Этот вариант разговора мне больше понравился. Уговорились так: брат задаёт вопрос, а я отвечаю ему рисунком.
  Не прошло и пятнадцати минут, как Пётр знал все.
  - А ты не сочиняешь? - брат ещё раз посмотрел на лист, где я изобразил голову человека, заглядывающего в окно. - У нас все-таки второй этаж! Чтобы дотянуться до окна, нужна лестница. Да и окна детской выходят прямо на оживлённую часть улицы.
  Я лишь пожал плечами. В комнате повисла тишина, наконец брат решительно собрал рисунки и сказал:
  - Я сейчас съезжу к одному другу! Он долго жил в Китае и в Японии. Последние два года он жил в тайге. В посёлке гольдов. По счастливому совпадению он уже две недели как вернулся домой. Я хотел встретиться с ним завтра, но в связи с открывшимися событиями... Ладно, я поехал. Надеюсь, друг подскажет мне, как теперь быть и что делать.
  Брат был уже в дверях, когда я резко вскочил с кровати и схватил его за рукав куртки.
  - Ну что? Ты что-то вспомнил? - озабоченно встрепенулся Пётр
  Я бросился к столу и тремя штрихами нарисовал Петра, дядюшку Мо и себя.
  - Ты... - брат повертел рисунок, - ты хочешь, чтобы я. ...Хочешь, чтобы я привёл к тебе дядюшку Мо?
  - Да, - я изо всех сил напрягся, но смог все-таки выговорить своё желание, - приведи его ко мне! Мне надо извиниться!
  - Но... Дело в том, что мама уже посылала Марию за ним! Там... Там никого нет. Жильцам отказали от дома. Квартира дядюшки Мо закрыта.
  - А...А, фанза? Сарайчик такой, который стоял на крыше? Вот, я тебе его нарисовал!
  - Нет, в фанзе его тоже нет!
  Дом обезлюдел и даже, кажется, выставлен на продажу.
  Я схватился за голову! Боже мой, что мы наделали!
  - Петя, не уходи ещё, - прохрипел я, - хочу задать последний вопрос: Вовка не нашёлся?
  - Нет.
  Пётр ушёл, а я вдруг вспомнил про книги и бросился к шкафу. Однако книги перестали быть моими друзьями. На страницах книг все было по-прежнему. Буквы были разбросаны и в слова не складывались. В комнату зашла Арина. Я бросился к ней.
  - Аринка, помоги мне, ты можешь прочитать мне эту страницу?
  Сестра с удивлением посмотрела на меня
  - А ты почему не можешь? - подозрительно сощурившись, спросила она
  - Мне... У меня что-то с глазами. А мне обязательно надо вспомнить то, что здесь написано.
  Я с замиранием ждал, что Арина начнёт плакать и обвинять меня в том, что я опять ее разыгрываю, но сестричка удобно устроилась в кресле перед камином и начала читать:
  - Серая уточка. Русская народная сказка. Однажды... - Аринка посмотрела на меня и спросила, - дальше читать? А хочешь, я просто так тебе расскажу, о чем эта сказка? Мы как раз на уроке словесности, на прошлой неделе, ее читали по ролям. Хочешь?
  - Нет, - подошёл к сестрёнке, забрал книгу и положил ее обратно в шкаф. - Не надо. Я, наверное, что-то перепутал.
  - Да? - Аринка тихонько засмеялась, - К тебе Сашка три раза приходил. А мама не пустила его к тебе. А Сашка, по-моему, расстроился, и даже, вроде, заплакал!
  - Ну ты, Арина, врушка! Это ты загнула! Мужчины не плачут! Скажи, что ты наврала, а то я маме скажу, где ты тетрадь по закону божьему прячешь!
  - Витя, - сестричка перекрестилась, - ей богу не вру! Все так и было, как говорю! Ой, я же забыла, Сашка велел передать тебе одну вещь!
  - Какую вещь, - встрепенулся я, - давай быстрей!
  Аринка вихрем вылетела из комнаты и тут же вернулась. Таинственно подмигнув, она передала мне колокольчик. К колокольчику был приделан шнурок. Шнурок был красный и витой.
  Я ожидал чего угодно, только не этого.
  Я помнил этот шнурок. Когда мы вошли в фанзу, там оказалось три комнаты. В первой комнате стояла кровать. Она была огромной и занимала почти все комнату. Кровать была закрыта шторками. Впрочем, эти шторы легко было открыть. Достаточно было потянуть за шнурок с колокольчиком. Именно такой шнурок и лежал у меня сейчас в руке. Вовка хотел оторвать колокольчик от шнурка, чтобы потом сменять его на что-то у ребят с улицы Пологой, но я ему не разрешил. Я боялся, что вот-вот явится хозяин фанзы и застукает нас. Помню, как потянул Вовку за собой. А где в это время был Сашка? Сашка шёл за нами! Шёл, да не дошёл. Его не было с нами в тот момент, когда мы рассматривали шкаф с книгами. Когда мы вошли в третью комнату, он ещё тоже не появился! Почему я решил, что в то время, когда мы рассматривали стол с рисунками, Сашка искал второй выход? Он мог искать что угодно, быть в какой угодно комнате, но... Но вполне может быть и так: Сашка бесцельно шарился по комнатам, заглянул даже в недра кровати и... Что? Нечаянно нашёл выход?
  Бред какой-то! У меня разболелась голова, я решил дождаться прихода Сашки, и расспросить его обо все самому.
  А тем временем приближалась ночь. Пётр ещё не приехал, Аринка ушла к подруге. Несколько раз в комнату заглядывала мама, но увидев, что я лежу и смотрю в потолок, оставила меня в покое.
  СНОВА СИНИЙ ЧЕЛОВЕК В ОКНЕ
  Настал вечер. В комнате темнело с невероятной скоростью. В детской теперь всю ночь светло от уличных фонарей. Губернатор распорядился, чтобы на улицах, прилегающих к Миллионке, все ночь горели фонари. Таким образом власти города пытаются искоренить преступность. Окна моей нынешней комнаты выходят во внутренний двор. Во дворе, естественно, никаких фонарей нет. В дверь постучали. Зашёл дядька Павел и разжёг камин. Блики, которые огонь бросал на стены, должны были создать у меня чувства умиротворения, но не создали. Мне было тревожно. Чтобы успокоиться, я подошёл к окну, чтобы задвинуть шторы, но тут же отшатнулся! В окно заглядывала все та же отвратительная рожа. Однако кое-что изменилось. Страшный человек стал виден до пояса. Каким-то образом он подтянулся на руках. Стало видно, что синий человек одет в рубашку, вышитую странными узорами, и глаза его перестали быть неподвижными. Синий маленький мужчина смотрел прямо на меня и усмехался. Я закрыл шторы и вылетел в коридор.
  Я несся, не разбирая дороги и наткнулся... на Петра. Брат легонько прижал меня к себе и спросил:
  - Где пожар? Куда летим?
  - Петь, - я с ужасом обернулся в ту сторону, откуда убежал, - там... пойдём, сам все увидишь!
  Однако, когда мы вернулись в комнату, за окном никого и ничего не было.
  Я быстро рассказал брату то, что увидел в окне, и поднял на него глаза. Петя посмотрел на меня с сомнением, но вслух ничего не сказал.
  Повисла пауза. Наконец брат откашлялся, и попытался разрядить обстановку
  - Значит синий человечек, говоришь? А крылышек у него не было? - Петя попытался поднять мою голову, но я уперся взглядом в пол
  - Петя, если ты мне не веришь, то уходи, я спать хочу!
  - Витька, ты парень или не парень? Что за девчоночьи восклицания? Веришь, не веришь! Дело не в том, верю я тебе или нет, дело в том, что нам надо действовать, и действовать, как можно быстрее!
  - Ты что-то узнал? - Я с надеждой посмотрел на брата, - Петька, не томи, говори!
  - Я молчу не потому, что не хочу говорить! Просто думаю о том, как преподнести тебе то, что узнал от друга. Кстати, моего друга зовут Слава. Да, ты его знаешь! Помнишь, два года назад, он тебе на день рождения подарил карту Приморской области!?
  - Да, я помню дядю Славу, ты тогда мне ещё запретил называть его дядей! А я...
  - Витя, брат, очнись, ты как-то странно выговариваешь слова, будто во сне! Ладно, не буду тянуть кота за хвост.
  Славка обещал кое-что уточнить, но основное я уже могу тебе рассказать прямо сейчас. На наше счастье, Слава привёз с собой шамана гольдов. У старика какие-то дела с китайцами на улице Семёновской и поэтому он сейчас оказался в нашем городе. Даже не знаю с чего начать... Кстати, на, возьми свои рисунки, шаман велел сжечь их!
  - Как сжечь?
  - Да просто брось в камин!
  - А что произойдёт?
  - Витька, не выводи меня из терпения! Просто брось рисунки в камин и слушай меня дальше! Да, прежде чем я начну свой рассказа, хочу тебя кое о чем спросить: брат, а ты случаем, ничего не взял чужого, когда с мальчишками залез в фанзу?
  - Нет, - я посмотрел на брата, тот вроде принял мой ответ безоговорочно, но быстрота моего ответа заставила его насторожиться.
  - Вить, - терпеливо обратился он ко мне ещё раз, - подумай хорошо, это не шутка! Шаман гольдов сказал, что, судя по всему, у тебя в руках есть ключ! Однако ты заставил себя забыть об этом ключе!
  Я тебя прошу, вспомни, может ты что-то брал из сарайчика? Это очень важно!
  - Да, - признание давалось мне с трудом, я залился краской и не знал, куда девать глаза от стыда, - да, я взял кое-что! Но поверь, я сделал это не специально! Дело в том, что Вовка сунул палец в краски и начал дурачиться. Он даже провёл пальцем, испачканным в краске по почти готовой картине, которая лежала на столе. А потом хотел вообще просто измазать картину. Он уже перевернул баночку с красками, чтобы краски вытекли на рисунок, но тут кто-то прошёл по крыше дома. Кто-то шёл к двери фанзы, и мы убежали через вторую дверь, которую нашёл Сашка.
  - Чего-то подобного я и ожидал, - Петя подошёл к камину и уставился в огонь, - покажи мне эти краски!
  Я вытащил баночку и подал брату.
  - А, вот оно что! - брат принюхался, - а я все гадаю, чем это пахнет в комнате? Запах не знакомый, но приятный! А ты обратил внимание, какие странные цвета у красок? Вот это не красный - это скорее морковно - свекольно - алый цвет! Ну, что ты молчишь? Обратил или нет?
  - Нет. Я не успел. Мне было не до того! Но сейчас вижу, что действительно...
  В комнату постучали, и в дверь вошёл дядька Павел
  - Там, барич Пётр, к вам пришли, - ласково поглядев на своего любимца, сказал дядька, - друг ваш, Вячеслав Иванович!
  - Вячеслав... Славка что ли?
  - Да, они! Звать что ли?
  - Да, позови, пусть в эту комнату и проходит!
  Когда дядька Павел вышел, Петя посмотрел на меня и сказал.
  - Успокойся. Сейчас надо собраться и быть спокойным. Хорошо, что меня принёс бог, чтобы я мог тебе помочь! Все будет хорошо! Ты только верь мне, и говори правду. Сейчас нельзя ничего утаивать! Ты понял?
  ДРУГ ПЕТРА ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ
  В комнату без стука вошёл, почти ворвался, друг Петра - Вячеслав. В отличие от основательного, почти всегда серьёзного Петра, Вячеслав-Славка был весёлым, остроумным и... вертлявым. Он болтал без умолку, не мог ни секунды усидеть на месте, все время подначивал Петра и окружающих. Во всяком случае, таким запомнил его Витя, когда Слава приходил два года назад на его день рождение.
  - Ну, где наш виновник торжества? - пробасил Вячеслав, плюхаясь на кресло около камина! - Что я вам расскажу сейчас!
  - Слав, - поморщился Пётр, пытаясь успокоить друга, - ты говорил бы потише! Мать услышит, придётся все рассказывать! Ты не представляешь, что тогда здесь начнётся!
  - Прости, я постараюсь говорить тихо, - Слава попытался перейти на шёпот, но почти тут же забыл о своём обещание.
  Через две минуты его бас опять заполнил всю комнату.
  - Ты нашёл ключ, о котором говорил шаман? - спросил Слава у друга, - учти - это срочно!
  - Да, нашёл, - ответ Петра был лаконичным, видно было, что брат не хочет давать объяснения, каким образом ключ - краски оказались у Виктора.
  К счастью, Вячеславу не пришло в голову допытываться и доискиваться до сути. Пётр знал о ключе и этого было достаточно.
  - Шаман кое-что узнал, правда, для этого пришлось пожертвовать целым корнем женьшеня. Некоторые языки развязываются с большим трудом.
  - Я все возмещу, - хмуро прервал друга Пётр, - ты же знаешь, я за ценой не постою, главное только...
  - Ты, однако, думай о том, что говоришь, - улыбнулся Слава, - не вздумай шаману говорить о деньгах. Шаман мой друг и я сам решу, как с ним расплатиться. Расплата будет, но расплачиваться придётся, - Слава вздохнул, - не деньгами. Ой, не деньгами!
  - Хорошо, - кивнул Пётр, - сделаю так, как ты скажешь!
  - А что это у нас Витек молчит? - снова засмеялся Слава, - ладно, не бойся, пришёл большой и сильный дядя Вячеслав и прогонит страшного, синего буку! Кстати, не появлялся сегодня бука? Шаман говорил, что сегодня как раз срок. Бука должен подрасти!
  - Да, - я бросил виноватый взгляд на Петра, - синий человек сегодня опять заглядывал в окно! Только сегодня кроме головы я ещё видел его тело! Он будто подрос!
  - Так и есть, - улыбка Славы вдруг увяла, и он почти серьёзно закончил своё предложение, - синий человек растёт по частям. В прошлый раз
  от всего человека была голова. Эта голова и заглядывала к тебе! Сегодня на голову наросло туловище! Правда, туловище до пояса! А завтра...
  В коридоре за дверью послышался тонкий вскрик и что-то упало.
  - Так, - вскинулся Пётр, - это ещё что такое?
  - Это Арина, - испуганно ответил я, - она любит совать свой нос куда не следует!
  - Петя, - в отчаянье вскричал Вячеслав, - быстро сделай что-нибудь! Чем меньше людей знают о синем человеке, тем меньше опасность!
  Петя выбежал из комнаты и внёс потерявшую сознание от испуга Арину.
  Сестру уложили на мою кровать, вскоре она пришла в себя.
  - Петя, - слабо простонала она, - что вы там брехали про синего человека?
  - Фи, мадам Арина, - влез в разговор Вячеслав, - вы почти взрослая барышня, вам уже замуж пора, а в вы такие слова употребляете: брехал! Надо говорить: что вы там выдумываете про синего человека!
  А выдумываем мы, - Слава подмигнул Петру, - выдумываем сюжет для новой картины, которую рисует Витя.
  - Можно подумать, - Арина резко вскочила с кровати, - не бреши... не выдумывайте! Опять вы от меня все скрываете! А я вот кое-что знаю, но не расскажу вам!
  - Сестрёнка, - Петя сел на край кровати, и попытался снова уложить русую головку Арины на подушку, - ты все не так поняла!
  - Все я поняла, - закричала сквозь слезы сестра, - и знаю, про кого вы говорите!
  Я сейчас, когда от подруги возвращалась, видела друга Витьки, Саньку. Они с матерью грузили вещи на телегу. Я окликнула Саньку, а он сказал, что они с мамкой уезжают насовсем из города. Санька велел передать Витьке, что каждую ночь к нему приходит Вовка. У Вовки нет одного пальца на руке, и он стал почему-то синим. Вовка стучит по стеклу рукой без пальца и просит впустить его в квартиру. Мамка Сашки тоже это видела и поэтому они так срочно уехали. Вот, а вы говорите!
  - Арина, не горячись, мы верим тебе, - Петя прижал сестру к себе, - но мы боимся, что обо всем этом узнает мама! Ты знаешь, какие у неё слабые нервы! Она ни в коем случае не должна ни о чем узнать!
  - Хорошо, - Арина поднялась с кровати и оправила платье, - я ничего маме не скажу! Но и вы тоже... Не надо выставлять меня глупенькой! И вообще, - Арина повернулась к Славе, - я замуж никогда не выйду!
  Оставив за собой последнее слово, сестра вышла из комнаты
  - Ну что же, Виктор... Вить, что с тобой? - Славка заволновался, - Ты чего смотришь в одну точку? Петя, посмотри, как он побледнел! Сейчас в обморок грохнется! Дай... Брызни ему в лицо воды!
  - Нет, я... Со мной все хорошо, - мальчик покрутил головой, словно не узнавая тех, кто сидит рядом с ним. - Мне показалось, или Аринка, взаправду сказала, что синий человек - это Вовка?
  Нет, этого не может быть! Я же видел эту голову - это не Вовкина голова! Я видел это туловище, видел руки, которые цеплялись за створку окна! Да, руки...
  Нет, Арина все же сказала неправду! У синего человека были все пальцы на руках! Наверное... были... Не могу вспомнить! Я смотрел ему в глаза, а не на руки!
  - Все, хватит, - Петя легонько встряхнул брата, - приди в себя! Давай выслушаем то, что хотел сказать нам Слава. Ты можешь успокоиться? Положи краски на полку, сядь в кресло и постарайся сосредоточиться! У тебя какой любимый урок в школе?
  - История отечества
  - Вот, представь, что ты находишься на этом уроке, и тебе надо запомнить все, что говорит учитель! Слово в слово!
  - Хорошо
  - Итак, я понимаю, что настал наконец мой звёздный час, - засмеялся Вячеслав, - и мне даётся слово?
  - Слав, кончай ёрничать, - поморщился Пётр, - говори уже!
  ДЯДЮШКА МО - ХРАНИТЕЛЬ ТАЙН
  - Шаман гольдов, а зовут его, кстати, Митькой, сказал вот что: он нашёл одного из дальних родственников господина Мо и тот поведал странную вещь. Никакого младшего брата у дядюшки Мо нет и не было. Родственников, ближних и дальних, у него пруд пруди, а вот братьев и сестёр бог не дал. Дальний родственник рассказал Митьке-шаману ещё одну интересную вещь. Господин Мо не стареет. Родственник, назовём его Ли Тан, живёт на земле уже больше 60 лет. Когда он приехал во Владивосток, а это было тридцать лет назад, господин Мо выглядел точно так же, как выглядит и сейчас. Ли Тан привёз с собой во Владивосток несколько старинных портретов, на них изображены прадед, дед и отец Ли Тана, и... дядюшка Мо. Ли Тан показал этот портрет Митьке. По словам Митьки, на портрете господин Мо выглядит солидным пятидесятилетним господином. То есть таким же, как выглядит и сейчас! Я правильно тебя Витя понял?
  - Да, ему не дашь больше пятидесяти лет!
  - Ли Тан, - Слава продолжил свой рассказ, - постарался вспомнить все, что в семье рассказывали о дядюшке Мо. Шаман не чисто говорит по-русски, но я надеюсь, что понял его достаточно хорошо. Ли Тан очень часто наведывается в родную деревню. Деревня славится долгожителями и поэтому никого не удивляет то, что господин Мо живёт на земле так долго. Скорее всего, жителям деревни просто некогда забивать себе голову посторонними делами. Ли Тан, по просьбе шамана, попытался посчитать, сколько живёт дядя Мо и сбился. Ну, по приблизительным подсчётам, это где-то лет триста, триста пятьдесят!
  Ну-ка, вспомни, что тебе господин Мо о тайном городе рассказывал?
  - Он говорил, что его род является хранителем тайного города Чжень.
  - Странно, - вклинился в разговор Пётр, - обычно посторонним мальчишкам такие вещи не рассказывают! А друзья твои, тоже слышали о том, что он рассказывал?
  - Дай подумать, - мысли прыгали и путались в голове, но я постарался сосредоточиться, - нет! Нет, три раза дядя Мо заводил разговор о тайном городе и хранителях, и все три раза я был в это время один.
  - Странно. Ну ладно, не отвлекайтесь, - Слава посмотрел в окно, - а то на улице уже совсем темно, а мне завтра рано вставать! Вообще-то мне кажется, что вы уже все поняли! Детали мы обсудим позже.
  Схема такая: раньше всем краем владели племена Чжурчжэней. Где-то в пределах Владивостока, по словам Ли Тана, до сих пор существует тайный город. Город хранит какие-то страшные тайны. У города есть смотритель. Скорее всего, это и есть дядя Мо. Фанзе, которая стояла на крыше, тоже много лет. Как бы ни все триста!
  Дядюшка Мо последнее время прихварывал, бывает такое и у трёхсотлетних хранителей. Ли Тан однажды слышал, что Мо начал поиски приёмника - хранителя ключа. Дядя Мо специально тряхнул стариной и съездил в родную деревню, но не нашёл того, кто бы подошёл на такую роль. Несколько раз он посещал даже отдалённые монастыри в горах Китая. Но там у него тоже ничего не вышло. Господин Мо везде возил с собой старую книгу, и читал из неё отрывки монастырским послушникам. Не хочу повторяться, но вынужден сказать, что среди послушников не нашлось никого, кто годился бы на роль хранителя ключа.
  - Слава, - я не выдержал и прервал старшего друга, - ты сказал, что у дяди Мо нет младшего брата?
  - А ты разве его видел когда-то? - встревожено уточнил Пётр
  - Нет. Однако зачем дядя Мо мне тогда об этом брате рассказывал?
  - Не волнуйся братишка, скоро мы все узнаем, - Пётр полуобернулся ко мне, пытаясь подбодрить, - я смотрю, мама решила мои книги на чердак не уносить. Это правильно. Тут много полезного. Ага, - брат перелистнул мой учебник по географии, - это значит твоя полка с книгами! Узнаю знакомый до боли корешок книги! В свое время я тоже учился по этому же учебнику! Боже мой, дальние страны, материки и океаны, помню я даже... А это что? - Брат вытащил книгу, которую принесла Арина, - Это твоя книга?
  - Нет, мне ее сестра принесла.
  - А она где ее взяла? - Слава подошёл к Петру, и взял книгу у него из рук, - Странно, алфавит совершенно не знакомый! Это не иероглифы, однако... Вить, а где Арина взяла эту книгу?
  - Не знаю. Она сказала, что это моя книга, и будто бы я ее забыл, когда дядька Павел помогал мне переносить вещи в эту комнату.
  - Ну, а ты? - не выдержав молчания, Пётр снова подошёл ко мне. Взяв книгу из рук Славы, он попытался вложить книгу мне в руки, но я отодвинулся и попытался вжаться в стену. - Что такое? Ты что, боишься этой книги?
  Ну-ка, колись, что ты нам ещё не рассказал?
  - Нет, все нормально.
  - Витя, посмотри мне в глаза! Вот так, а теперь ответь мне, почему ты не хочешь брать эту книгу.
  - А вы не будете смеяться?
  - Это мы ещё посмотрим! - улыбнулся Вячеслав, - бывают моменты, когда удержаться от смеха просто невозможно! Петька, ты помнишь того манзу, как он...
  - Слава, скромнее надо быть и сдержаннее, а что касается манзы, ты бы вообще стер эти воспоминания из памяти! Ладно, все, пошутили и будет!
  Витька, брат, конечно, мы не будем смеяться! Даю тебе слово военного человека! Говори, рассказывай, не бойся!
  - Петя, помни, ты обещал! И Арине не слова, а то она меня насмешками замучает!
  - Мы же уже пообещали! Ну, чего ты опять замолчал?
  Мне было тяжело говорить эти слова, но я все же решился и произнёс:
  - Когда Арина принесла книгу, я очень удивился, но сестру переубеждать не стал. Она думала, что это моя книга. Я не знаю, зачем я это сделал. Ведь можно было отказаться от книги. Правда?
  Мне очень хотелось остаться одному и посмотреть, что же написано в книге! Однако меня ждало разочарование, я не смог прочитать книгу. И не потому, что она написана чужим языком. Просто оказалось, что весь алфавит, которым была написана книга, оказался перемешанным
  - Как это? - удивился Петя, - Что это ещё за фантазии?
  - Ну, помнишь, как ты меня учил читать?! Ты перемешивал буквы и просил найти среди них те, которые нужны были мне, чтобы составить нужное слово.
  Ты тогда очень быстро научил меня читать! Папа, когда вернулся из кругосветного плаванья, был очень доволен моими успехами! Так вот, в этой книге буквы точно так перемешаны, только найти среди них знакомые я так и не смог!
  - Ну, допустим, - нахмурился Петя, - а как обстоит дело с твоими книгами? В них ты можешь найти знакомые буквы?
  - Могу, - согласился я, - и даже нахожу, но эти буквы не желают собираться в слова.
  - Ты хочешь сказать, - хохотнул Слава, - что разучился читать?
  - Петь, - мне стало обидно и больно, - ну скажи ему, он же обещал! Не буду я больше вам ничего рассказывать!
  - Ладно, ладно, - Славка положил мне руку на плечо, - извини, я не специально!
  - Помолчите оба, - Петя нахмурился, - у меня какая-то мысль крутится в голове... Что-то связанное с книгой... Витя, ты что мне о книге рассказывал?
  - Об этой книге?
  - Нет. Не об этой. Ну как же... Был же разговор...
  - Да, - друг Петра довольно хохотнул, - разговор был! Петька, надо проще относиться к жизни! Тогда не надо будет терзать себя, вспоминая то, что было произнесено пятнадцать минут назад. Витя, повтори своему серьёзному брату, то, что рассказывал нам о второй комнате! Надо же, бывают же сарайчики из трёх комнат! Ну, чего молчишь?
  Я - НЕ ВОР
  - Когда мы вошли в фанзу, в первой комнате...
  - Про первую комнату мы уже все поняли, - нетерпеливо перебил меня Слава, - кровать там была какими-то тряпками занавешена! Переходи ко второй комнате сразу!
  - Не тряпками занавешена, - обиделся Витя, - а шёлковыми занавесями, они были малинового цвета, расшиты драконами и птицами, а по бокам у занавесей были колокольчики на шнурке.
  - Витя, - Петя зевнул и покрутил головой, отгоняя сон, - ты не правильно говоришь, нет такого слова, занавеси. Есть слова: занавес, занавески! Можно ещё сказать...
  - Е, моё, - Слава недовольно поморщился, - так нельзя! Петя, ты с дороги, я тоже весь день на ногах. Да и Витька... Ещё болен! Может завтра закончим разговор?
  - Дело в том, что меня могут в любой момент вызвать назад! Мне, конечно, дали отпуск на неделю, но это ничего не значит! Ты же понимаешь... Весь край находится на военном положении! И поэтому, если можно как-то помочь и разобраться в проблемах, которые создал Витька, то надо это сделать, не откладывая!
  - Но уже так поздно! - Вячеслав посмотрел в окно и покачал головой, - А мне ещё до Суйфунской идти! А извозчика сейчас не найдёшь!
  - Знаешь, что, а оставайся сегодня ночевать у нас! - встрепенулся Петя, - комнат у нас много, не стеснишь! Хочешь, я сейчас маме скажу? Она распорядится и все будет в ажуре!
  - Да как-то... Неудобно тревожить твою маму, она наверно уже спит!
  - Нет. Она читает до полуночи. Оставайся, и до твоей службы тебе отсюда утром ближе идти!
  - Хорошо. Решено. Остаюсь! Так на чем мы закончили наш разговор?
  - На второй комнате, - напомнил Витя
  - Да. Во второй комнате стоял шкаф с книгами. Помнишь, что ты говорил о книгах?
  - Что одной книги на полке не хватало!
  - Ты думаешь, что это и есть та самая книга? - удивился Петя, - Впрочем, мне тоже так кажется!
  - Вопрос только в том, - Слава подхватил мысль, - откуда эта книга взялась у вас дома? Витя, ты, конечно, эту книгу не приносил?
  - Как я мог ее принести, если ее не было? - обиделся Витя, - то, что я взял краски, не значит, что я вор! Я же объяснял, что взял коробочку с красками случайно! Я отнял ее у Володи, когда он...
  - Да, да, - Петя перебил меня, - мы помним то, о чем ты рассказывал и нисколько не обвиняем! Мы пытаемся тебе помочь, неужели ты не понял этого? А чтобы помочь, надо прежде всего понять, что произошло на самом деле. Давайте подытожим: у нас есть краски из комнаты номер три, книга из комнаты номер два.
  - Да, - подхватил Слава, - эти предметы совсем не сочетаются между собой и не дают подсказки. Слушайте, мне пришла в голову мысль: у нас ведь ничего из первой комнаты нет. Никакого предмета. Или, - Слава, внимательно посмотрел на Витю, - или есть?
  - Я ничего не брал оттуда. - Витя нахмурился, - я не вор!
  - Витя, ну что ты так? - Петя снова перелистнул книгу, - мы и не думали о тебе так никогда! Перестань! Ну, сколько тебе говорить, что мы просто пытаемся разобраться, что к чему! Если ты все время будешь обижаться, мы никогда не продвинемся вперёд! Ты так и не ответил на вопрос Славы. У нас есть что-то из первой комнаты?
  - Да, есть, - Витя сунул руку под подушку, и на свет божий появился шнурок с колокольчиком, - мне принесла этот колокольчик Арина. Она сказала, что встретила на улице Сашку - моего друга. Мать и Сашка грузили вещи на телегу. Арина сказала, что Сашка был очень испуган. Он видел Вовку несколько раз. Но Вовка был синий-синий, у него не было пальца, и он стучал в окно и просил впустить его в дом. Сашка, - у Вити на глазах выступили слезы, - сказал, что они уезжают из города навсегда, и отдал Арине этот шнурок с колокольчиком.
  - Вот так. - Слава попытался подытожить все услышанное, но замолчал, а потом обратился к Петру, - А почему ты мне про колокольчик из первой комнаты не рассказал? Если бы я успел передать рассказ про колокольчик, шаману Митьке, то может мы бы уже все знали!
  - Да, потому что я тоже в первый раз слышу про этот шнурок с колокольчиком! - Петя вопросительно посмотрел на меня
  - Арина принесла мне колокольчик, после того как ты уехал к Вячеславу, - попытался оправдаться я, - я совсем забыл вам про это рассказать!
  - Ладно, - улыбнулся Слава, - Чего уж теперь! Завтра Митьке расскажу.
  Петя, ты понимаешь, что это значит? Ведь эти три предмета не зря оказались в руках у Вити.
  - Наверное, не зря!
  Петя хотел ещё что-то добавить, но его перебил крик, донёсшийся с улицы
  - Горим! Люди добрые, помогите!
  Мы бросились к окну. Горел дом дядюшки Мо. Вернее, уже догорал. Все население улицы высыпало наружу, пытаясь отстоять дом. Однако это оказалось невозможным. Когда прибыла пожарная команда, дом уже догорал. Пожарное депо находилось недалеко от нашей улицы - на Суйфунской, но пожарники ничем не смогли помочь.
  Я смутно догадывался о том, что в этом пожаре была моя вина. Однако понять и сформулировать то, в чем я был виноват, оказалось невозможно. Мне было не по себе. После того, как мы вернулись домой, больше никаких разговоров о доме дядюшки Мо не заводилось. Мы разошлись по комнатам. Петя, впрочем, через пятнадцать минут вернулся. Он плотно запахнул шторы, а потом погладил меня по голове и пообещал, что все будет хорошо. С этими словами он и покинул свою бывшую комнату.
  ПЕТР УЕХАЛ. Я СНОВА НАЕДИНЕ С УЖАСОМ
  Когда я проснулся, оказалось, что Петя не зря беспокоился, его действительно вызвали назад, к месту службы. Пакет с распоряжением доставили в пять утра. Петя велел меня не будить. Дядька Павел принёс мне записку, которую оставил брат.
  'Виктор, - так начиналась записка, - я вернусь, как только смогу! Я не успел отгулять отпуск. За себя оставляю Вячеслава. Он будет тебе помогать! Он расскажет все, что узнал от нас шаману Митьке. Выше нос и ничего не бойся! Твой брат, Пётр.'
  Доктор ещё не разрешил мне выходить на улицу. Я забросал его просьбами, и со скрипом вырвал у него разрешение уже завтра пойти к друзьям в класс. Сегодня же мне было приказано не покидать приделы дома. Слава пришёл вечером. Он был хмур и не похож на себя. Так как было уже поздно, мама распорядилась постелить Славе в одной из гостевых комнат. Петя договорился об этом с мамой перед отъездом. Ночью я проснулся от шелеста и скребущих звуков. Занавески загнулись почти до потолка, как от большого ветра, да так и застыли. Теперь ничто не загораживало окон. В окно смотрел синий человек. Приглядевшись, я действительно признал в страшном человеке Вовку. Тело синего человека было распухшим и огромным. Однако человек не стучал в окно, он просто пытался как можно выше подтянуться на руках. Тело его подросло ещё на несколько вершков. Человек просто смотрел на меня и бессмысленно улыбался. Потом губы его начали двигаться, я попытался понять то, что он говорит, но рамы были уже приготовлены к зиме и, поэтому, почти ничего не было слышно. Хотя мне показалось, что я разобрал слово 'Ключ!', однако был в этом не уверен. Я бросился в комнату, которую отвели Славе. Мой взрослый друг не спал, казалось, что он ждал меня. Как только я вбежал в комнату, он удовлетворённо кивнул. Мы обменялись нескольким словами, и пошли, почти побежали, в мою нынешнюю комнату. Синий человек лишь усмехнулся, когда увидел Славу. В его лице промелькнуло торжество. Он ещё раз посмотрел на меня, разжал руки и исчез из нашего поля зрения. Слово 'Ключ!' услышал теперь и Слава.
  Спать я больше не мог. Мы просидели в молчании минут пять, потом Вячеслав сказал:
  - Митька предупредил меня, что синий человек вновь вернётся сегодня. Я не спал, ждал тебя. Шаман также напомнил мне, чтобы я велел тебе воспользоваться ключом. Нельзя допустить, чтобы синий человек вырос полностью. Если это произойдёт, я ничего не смогу сделать. Опасность угрожает не только тебе, но и всей твоей семье.
  - Слава! - закричал Витя, - но у меня нет никакого ключа! Мне мама даже ключ от дома никогда не даёт, боится, что потеряю!
  - Ключ, - друг Петра потёр глаза, - это один из трёх предметов из фанзы господина Мо. Краски, книга или колокольчик со шнурком. Доставай краски и шнурок, а я сейчас книгу выну.
  КЛЮЧ-ЭТО Я
  Мы разложили предметы на столе. Я очень хотел спать и несколько раз напомнил об этом Вячеславу, однако друг Петра был неумолим. Все должно решиться именно сейчас, этой ночью. Я тупо смотрел на все три предмета и ничего не предпринимал. У колокольчика не было язычка, он не звонил. Книга по-прежнему не желала открывать свои тайны, а вот краски... Слава велел мне достать большой чистый лист. Я выполнил то, что он сказал мне. Обмакнув кисточку в краску, я замер. Мне показалось, что по комнате распространился высокий, чистый звук. Однако лицо Славы было неподвижно. Мой старший друг ничего не слышал, и я решил, что мне лишь показалось. Я начал рисовать. Слава сказал, что дальше я справлюсь сам и пошёл спать. Я даже не заметил, когда он вышел из комнаты. Во мне все пело. Я почти перестал отдавать себе отчёт в том, где я и что со мной. Душу охватил восторг. Я не ошибся, каждая краска имела свой звук. Я рисовал, краски смешивались, и вели свою мелодию. Наконец рисунок был окончен, и я очнулся. Я посмотрел на рисунок. На рисунке был вид из окна моей детской. На том месте, где стоял дом господина Мо, теперь высилось другое здание. На рисунке было видно, что рядом стоят здания, которые я привык видеть с детства из окна своей детской. Над домом была вывеска. Она гордо гласила: 'Аптека'. Дверь дома была приоткрыта, и было видно, что в аптеке толпятся люди. Был виден шкаф с ящичками от потолка до пола. Ящички были маленькие, темно-коричневого дерева. Была видна ещё одна дверь. Вероятно, это был запасной выход. Эта дверь тоже была открыта. Каким-то образом мне даже удалось изобразить маленький садик, который был во внутреннем дворе. Через запасной выход этот садик был хорошо виден. В садике сидели люди и ждали своей очереди. Ибо в аптеку можно было войти только по очереди. Люди улыбались и разговаривали. За аптечным столом стоял молодой человек и взвешивая что-то на аптекарских весах смешивал травы, чтобы отдать готовое лекарство очередному посетителю. Я вгляделся в лицо молодого человека и остолбенел. Около стола стоял я сам.
  А передо мной стояла девушка, почти девочка. Девушка была довольно рослой, она возвышалась над остальными покупателями. Восточная наружность девушки плохо сочеталась с ее ростом. А робкое, загнанное выражение лица, наводило на мысль, что девушка сейчас сорвётся с места и убежит. Испуг читался во всей ее фигуре. Аптекарь, то есть я, протягивал девушке пакет с готовым лекарством. Можно было предположить, что девушка расплатится деньгами. Но нет. На раскрытой ладони девушка держала зелёную пуговицу. Пуговица формой напоминала драгоценный камень. Я вгляделся в лицо юноши аптекаря. Мне казалось, что на его лице при виде такой странной оплаты, должно отразиться возмущение и негодование. Но нет, юноша, то есть я, был в восторге. Он с нежностью смотрел на девушку и протягивал руку, чтобы взять из нежных пальчиков то, что должно было послужить оплатой за целебные травы. Вглядевшись в лица тех, кто ждал своей очереди в садике, я увидел пятерых молодых людей. На девушку смотрели и улыбались трое японцев: девушка, юноша и японец лет тридцать. Рядом стояли русская и китайская девушки. Высокая девушка вышла из аптеки улыбаясь, и поминутно оглядываясь на меня. Следом за ней, друг за другом, стали подходить ее друзья. Каждому из них я давал пакет с целебными травами. Наконец рисунок опустел. Дверь под вывеской 'Аптека' захлопнулась. Напряжение отпустило меня и мне стало понятно, что ключом являлся именно я. Дядюшка Мо больше никогда не вернётся. Хранителем тысячелетних тайн, и одновременно ключом к этим тайнам, стал я.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"