Есть в мире такое место – Круча-над-Бездной, и лес, который надо пройти, чтобы попасть на тот утёс.
С одной стороны – это просто утёс над морем, и внизу бьются волны, и очень глубоко там, и не зацепишься уже, если упал.
С другой – там, под скалой, живут некие твари, пожирающие души даже тех, кому предначертано возродиться в случае смерти.
Поэтому так и зовётся – Бездна. Последняя пристань для отчаявшихся, ранее бывших в этом мире или магами, или учёными, или даже – драконами.
Неважно, какой даже дракон. Бездна сожрёт даже феникса.
Дыхание чудовищ Бездны настолько сильно, что оно лишает идущего к ней воли и памяти. Достаточно только зайти на обрыв – и всё, редко кто с него возвращался.
И вот некий странник по какой-то непонятной причине, уже падая вниз, вцепился в какой-то незаметный выступ – и повис. И ясно, что это ненадолго, потому что силы висящего конечны, а у притяжения Бездны нет конца.
И тут вдруг на обрыв выбегает девушка. Может, она следила за странником, может, почувствовала, что там, в обрыве, чья-то душа висит на волоске... на кончиках пальцев...
И она с несвойственной ей силой хватает странника за руку и вытаскивает на ровное место на утёсе, на самую границу леса, где дыхание Бездны уже не властно.
И падает, рассыпаясь на странное сочетание цветных камней-самоцветов. Не выдержав напряжения и воздействия Бездны...
Странник приходит в себя. Бездна высосала его память – он не помнит, кто он, откуда пришёл, что пригнало его сюда, на край бытия, из-за чего он решился на это.
Но он помнит, что его вытащила девушка, практически пожертвовав собой.
Он находит самоцветы и вдруг вспоминает своё старое умение. Как собрать воедино рассыпавшиеся драгоценности души и возродить живую душу.
И он собирает камни в нужную конфигурацию, и жертвует часть своей жизненной силы, чтобы они соединились и стали живой душой…
И вот уже вместо россыпи цветных камушков на траве лежит молодая красивая девушка.
Странник снимает плащ и накрывает девушку – так и теплее, и пристойнее...
Я знаю тайное умение собирать душу и тело обратно в людей, думает странник. Не всё я забыл, я точно знаю, что ранее этого не делал, это знание мне пригодилось в первый раз...
Бедная девушка. Она хочет быть сильной и не понимает, что сильным, так же как и слабым, нельзя нарушать естественный порядок вещей.
Она спасла обречённого странника, но что будет теперь?
Изменится ли от этого в мире общая величина радости и страдания?
Может быть, для уменьшения страдания и не надо было никого спасать?
Девушка приходит в себя. Она не удивлена, или же настолько хорошо владеет собой, что не показывает это. Как будто бы рассыпаться и собраться для неё в порядке вещей...
«Проснулась? – меланхолично спрашивает странник. – Луна выше самых высоких деревьев, и я вижу, что её свет на тебя действует сильно.»
«Я видел многих существ, на которых действует лунный свет, – продолжает странник. – Часто они оказывались оборотнями, существами-половинками из людей и диких зверей...
Но ты не из таких. У тебя нет дикой половинки.
Просто луна пробуждает в тебе ещё одного, другого человека. Это бывает.
И если первого, ту девушку, что я собрал из камней, я вижу, то вторая твоя сущность для меня темна... Я смотрю на тебя и не могу её разглядеть...
Кто ты? Как ты оказалась на берегу?
Я не помню своей предыдущей жизни. На этом берегу она должна была окончиться, но она окончилась только в моей памяти…
Но ты вытащила меня и я не знаю, спасла ты меня или только продолжила мои страдания...»
«Я слышала плач, – говорит девушка. – И видела огонёк, который светил сквозь деревья, как будто бы они были прозрачны…»
Странник резко запахивает камзол, и огонёк внутри его тела перестаёт быть виден.
«Ты слышала плач... Я был молчалив, наверное, это рыдала моя душа. Ты умеешь их слышать, это редкость в нашем мире...»
Девушка смотрит на странника зелеными глазами, как будто бы светящимися изнутри:
«Это ты уже должен ответить для себя сам, – говорит она. – Может быть, я здесь только для того, чтобы дать толчок к чему-то… чего я сама не знаю...»
«Может быть, и так. Судьба не делает ничего случайного, но её знаки сокрыты от нас, говорит странник. – Фактически мы квиты. Ты неизвестно зачем вытащила меня из Бездны, я восстановил потраченное тобой. Ты для меня загадка, но в мире слишком много загадок, чтобы кидаться решать первую же встречную. Думай, смотри... опасайся своей второй сущности... или же первой, в зависимости от того, кто ты сейчас.»
И вот странник и девушка уже сидят у разожжёного костра, и странник снова рассказывает, что произошло, что он благодарен девушке, хотя не понимает, зачем она это сделала, и что он вернул её душу в мир жизни, потому что душа, способная на такое самопожертвование, должна жить дальше… Разговор постепенно переходит к делам более обыденным...
«Увы, у меня нет ничего не съестного, ни эээ... подкрепительного. Я шёл сюда в один конец и не отягощал себя лишним», – говорит странник. – Но тебе стоило бы подкрепиться и быть не в лесном тепле, а в домашнем. Идём, я по пути сюда видел сторожку. Там тебе будет тепло... а я пойду дальше...»
Он присматривается к девушке. «А может, я тебя где-то раньше встречал? Совершенно ничего не помню... И очень мила, если я что-то понимаю в красоте девушек...»
«Не хочешь идти к сторожке, твоё дело, – продолжает странник. – Мне пора. Я даже не знаю своё имя, не говоря уже о прошлом, а потому не стоит мне находиться на одном месте. Любое имя может меня найти и пристать, и оказаться неподходящим... лучше я сам найду нужное.»
«Или ты дашь мне имя? – спрашивает он с лёгкой усмешкой. – Правильно, не хочешь... Дать имя сейчас – это навеки привязать меня к себе. А на что я тебе нужен?»
Я бы рассказал про себя, говорит странник, всю историю моей жизни, но я её не помню.
Расскажи ты про себя – кто ты, как ты тут оказалась, и вообще, зачем ты меня спасала?»
Девушка встаёт, проводит рукой над костром, и он тут же гаснет, не оставив и искорки.
«Идём, – говорит она. – Я живу тут недалеко. Я Хозяйка Леса-у-Бездны, его охранительница... и иногда могу вмешиваться в судьбы тех, кто прошёл по моему лесу.»
Странник удивляется. Охранительницами обычно становятся повидавшие своё ведьмы... старые и страшные, немощные телом, но мощные своей волшбой, некоторые из них этой волшбой и тянут столетиями, затыкая магией прорехи умирающей плоти, пока не превращаются совсем в жутких существ... впрочем, выполняющих все задачи... пока им хватает сил и мудрости. А если не хватает, Магическое Управление присылает замену, возможно, им-то виднее, кого прислать...
«Вот это и удивительно, – говорит странник. – Я видел самоцветы твоей души, то, что для всех людей в мире сокрыто... и я могу сказать точно, что тебе не место здесь, в этой глуши...»
«Может, таково было и моё желание», – говорит девушка и идёт по тропинке в сторону от обрыва. Странник идёт за ней.
«Ты знаешь этот лес как свои пять пальцев, ты живёшь тут с рождения, ты явно бегала тут наперегонки с дикими ланями и лазила по деревьям вместе с куницами...»
«Во-первых, я обыкновенная, а во-вторых-я здесь живу...»
«Да-да, я видел твою обыкновенность при свете луны... не бойся, я никому не скажу...»
В лунной полутьме они выходят на лесную поляну, в центре которой стоит древняя хижина, тёмная от времени и магических заплат, наложенных на неё, чтобы совсем не развалилась.
Они заходят внутрь. Внутри неожиданно просторно, но так часто бывает, когда пространство внутри расширяется магией. Неизвестно откуда льётся несильный свет, как будто бы горит много свечей. Магия… Тут стоит большая печь, в стене широкое окно, не соответствующее маленькому, видимому снаружи, большой стол со скамьями вдоль него, и много всяких магических, полумагических и просто нужных в хозяйстве предметов, развешанных по стенам, подвешенных к потолку, стоящих у стен или у печи, или даже посреди помещения...
«Какой уютный домик... Да, это много лучше той сторожки, в которую я тебя хотел направить... – Странник садится на потёртую лавку у двери и расстёгивает застёжки то ли куртки, то ли сильно обтрёпанного камзола. – Давай разожжём печку, ночь будет холодна под утро...»
Он протягивает пальцы к открытой дверце и на поленьях тут же вспыхивает огонь.
«Ну, и раз ты меня сюда пригласила... ведь ты меня сюда пригласила, верно? то напои чаем или каким-нибудь отваром из фруктов... но смотри, я постепенно вспоминаю кое-что из своего прошлого, и знание кое-каких трав там было... не пытайся, если у тебя были какие-то мысли...»
«Ты слишком разговорчивый для тех, кто побывал у Края», отвечает девушка. Она протягивает руку к ведру с водой и достаёт оттуда водяной шарик – он подрагивает, зависнув в воздухе и не касаясь её ладоней. Лёгким движением она отправляет его в сторону чайника; странник успевает открыть крышку, и вода оказывается внутри.
«Чабрец, мята и немного хвои», поясняет девушка, покопавшись в висящих на стене мешочках и достав оттуда нужные для заварки травы.
«Я кажусь разговорчивым, а это немного другое, чем им быть, – замечает странник, с интересно наблюдая за девушкой. – Прекрасное сочетание ароматов!»
Она разливает душистый напиток в стеклянные, с замысловатым узором, кружки.
Они пьют чай из трав, которые она насобирала в своём лесу, и этот чай вкусен и ароматен. Странник осматривается – в пыльном углу спит большой пушистый пес, на полочке в углу в гнезде из тряпочек и пуха ютится птенчик совы, а на печке спит кот, выдавая свое убежище свисающим из-под одеяла хвостом. Она знает толк во многих делах, она имеет знание меры и гармонии, почему она здесь, недоумевает странник.
«Ты живёшь тут одна? – вдруг спрашивает он, внимательно посмотрев на девушку – И умеешь обращаться с водой? Кто ты?»
«Я же сказала, что я здешняя смотрительница», отвечает девушка, как будто бы не поняв вопроса.
«Хозяйка Леса-у-Края, надо же! А мне рассказывали, что тут это совсем старая, слишком умудрённая жизнью старушка, которая и думать не думает вмешиваться в людские судьбы… Для меня это большой, и что там скрывать, приятный сюрприз!»
После этих слов девушка немного хмурится, берёт с подоконника маленький кинжал и задучиво вертит его в пальцах.
«Не судите о человеке по слухам, – отвечает она. – Я могу и старухой сделаться, если изъявлю желание. Если надо пройтись по кое-каким здешним деревням, которые в жизни никогда не выскажут доверия молодой девушке!»
«Эко вы как боитесь не то что комплиментов, а даже простой правды... даже за кинжальчик сразу...» – вроде как шутит странник. Девушка поднимается с лавки, прячет кинжал в ножны, висящие на стене, снимает кота с печи и гладит. Кот громко мурлычет. – «Я люблю разговоры по пустякам, – отвечает она. – И я люблю разговоры по делу, если нет настроения и сил на простое общение...»
«Хороший, хороший котик... – говорит странник. – И глаза у него не кошачьи, а прямо человеческие... признайтесь, кого вы заколдовали? шучу, шучу. Разговоры по делу, ну что ж. Какие у нас могут быть дела? У меня к вам никаких, после моей благодарности за моё спасение и вашей за ваше. Поэтому остаются только пустяки... в которых, как правило, и скрываются более важные вещи, чем в простых разговорах по делу...»
«Ты всё-таки что-то помнишь, – говорит она. – Ты был как минимум магом, и мог повелевать многим. Так вот, знай – твою тоску слышал весь лес, и звери шли за тобой поодаль к Бездне, и я не смогла удержаться и пошла следом. И только когда Бездна сьела то, что не давало тебе покоя, причину твоей тоски, мы все оказались свободны. И потому я решила тебя вытащить из Бездны.
Странник разводит руками. Он ничего не помнит, и в теперешнем состоянии даже не может просить за всё это прощения. Он сейчас другой человек, человек без прошлого, а настоящее его началось там, у обрыва, а будущее – какое может быть будущее без руководящего прошлого?
Он не знает, куда сейчас идти, где тут какие города, какая там власть и в каких отношениях он с ней был прежний. Но то, что погнало его к бездне, не имеет отношения ни к магии, ни ко власти... это…
Девушка кивает. Она знает, что может так безоговорочно вести человека к небытию.
«Но теперь этого нет, и ты вряд ли это вспомнишь», – говорит она.
И, вдруг приняв решение, добавляет: «Ты можешь пока остаться тут, у меня.»
Странник закрывает глаза и вдруг понимает, что тем самым она коснулась чего-то одновременно желаемого и опасного. Может быть, чего-то рядом с тем, что погнало его к Бездне.
Он подбирает слова и говорит, что всегда хотел спокойного житья в лесной хижине, и чтобы был чай по утрам с девушкой, и тёплые летные дни, и уютная осенняя стужа, и морозы, трещащие за стенами избушки, и вновь цветение весенних цветов, и так из года в год... стабильно, спокойно…
Рядом…
«Насчёт рядом, – говорит девушка. – Пока вот есть лавка. А завтра посмотрим, что ты ещё помнишь. В сарае есть брёвна и плотничий инструмент, соорудишь себе кровать.»
Она уходит в тёмное пространство между печью и стеной, и в хижине сразу гаснет свет. Остаются гореть только две свечи в бронзовом подсвечнике, несгораемый магический ночник…
Странник устраивается на лавке, расстегнув пояс и, смотав его в некое подобие подушки, положив под голову.
Он смотрит, как в окно косо льётся свет заходящей луны. Здесь тепло и покойно, но слишком мало времени до рассвета, чтобы этим теплом и покоем насладиться. Надо спешить выспаться… но мысли клубятся в голове и мешают заснуть.
Спасти-то его спасли... сейчас, пока он ещё не вспомнил всего... ему важна приятная тяжесть в желудке, тепло домашних стен, спокойное дыхание спящей девушки, замкнутый уют этого домика-под-холмом. Но завтра воспоминания начнут оживать... и среди них может проснуться то, которое погнало его в Бездну-за-Краем... а второй раз чуда спасения из Бездны, причём такой ценой, может и не случиться…
Человек не просто так идёт на встречу с Бездной, его гонит то, что страшнее её самой. Обычно это нестерпимая боль переживания, от потери или от недостачи того, без чего жизнь не жизнь... и настоящее спасение не в том, чтобы вытащить из Бездны…
Настоящее спасение может быть в том, чтобы из Бездны не вытаскивать, если нельзя исцелить Боль.
Утром было свежо и холодно. Странник проснулся раньше девушки и некоторое время лежал, наслаждаясь покоем и уютом; услышав шорох на печи, немедленно поднялся, надел пояс и вышел из хижины, чтобы дать возможность девушке спокойно одеться, умыться, причесаться… и что там ещё? Накормить кота и собаку, наверное… Вскоре она тоже вышла из хижины – с большим топором. Колоть дрова…
Прекрасное начало нового дня…
Странник некоторое время с интересом наблюдал за девушкой, потом молча подошёл и отобрал колун. Он тоже умел колоть дрова, и считал это занятие для себя более подходящим, чем для молодой девушки. « Не прерывай утреннюю разминку», – ответила та. – «Лучше пока отнеси к печки уже наколотое и разведи огонь.»
Странник вернул топор, взял охапку поленьев (явно больше, чем для дневной нормы) и понёс их внутрь домика. Когда девушка вошла, то печка горела ровным гудящим пламенем, а на ней готовился закипеть медный чайник. «Хорошо, хорошо… – довольным тоном сказала девушка, – огневиков сейчас довольно мало… да и ты странный экземпляр – вызываешь огонь сам, а не используешь готовый чтобы дальше колдовать… Вызванный огонь часто бывает злым...»
«Огневиков... – отозвался странник. – Не отношусь я к ним. У меня другое отношение с огнём, вернее, в нашем роду...»
Они пили душистый чай, на этот раз странник даже и не понял, какие там были травы. Девушке он доверял. Доверяла ли она ему – кто знает. А домашние её любимцы, похоже, доверяли: кот пришёл ластиться и требовать, чтобы его погладили, в чём странник ему не отказал; большой пес медленно подошел к нему и начал пристально нюхать и осматривать. Даже случилось так, что он оперся мощными лапами о колени, но, посмотрев в глаза странника, медленно спустился и сел на пол, что-то негромко буркнув. «Что-то увидел, да? – странник потрепал зверя за загривок. – Ничего там страшного нет, хотя, я думаю, не стоит туда заглядывать попусту... особенно людям... А огонь – он не добрый и не злой. Он просто огонь... Добрым и злым его делают люди...» – Странник замолк. Сегодня он явно был менее склонен к разговору, чем вчера ночью.
Пёс подошёл к хозяйке, положил голову ей на колени и прижал уши. «Иногда я думаю, что мои питомцы – бывшие люди, который хотели спасения, но их боль была настолько сильна, что пришлось их зачаровать в животных, – сказала девушка, – а потом они будут вольны выбирать – животным ли быть или же снова человеком… А иногда я не думаю так, а знаю.»
«Что же, тоже неплохой исход и неплохая судьба, – странник посмотрел на пса и вздохнул. – Знать, не повезло ему в жизни, что он решил отказаться от человеческого облика... и, по-видимому, навсегда...»
«Возможно, этот пёсик довольно скоро станет человеком. Он у меня давно и предан мне, но его раны уже более менее зажили… просто он он не хочет расставаться, и поэтому пока хочет быть псом.
Для них, людей, время в теле животного, останавливается. Моя задача – дать им добрые счастливые воспоминания, чтобы когда они проснулись, помнили их… – девушка погладила сидящего рядом кота. – А этот кот точно был раньше вором...»
«Что будет с ним, когда он вернётся в человеческий облик? – спросил странник. – Каким он вернётся человеком? Как изменится его путь? Он уйдёт прочь, из этого дома, из этого леса... хотя, может быть, ему легче было бы остаться навсегда с вами в облике пса…
Вы хозяйка Леса-у-Края, его хранительница, а стремитесь вмешаться в естественный ход вещей... Вы заглянули в Бездну, спасая меня – думая, что спасаете меня – и чуть было не перестали существовать. Что бы тогда было с Лесом? Люди сами выбирают свои пути... за исключением тех случаев, когда их пути почему-то совпадают... Но это бывает редко и на короткое время… Ну а кот – неподходящий облик для бывшего вора... ибо коту воровство более чем свойственно...»
«Я не выбираю облик. Это облик души...»
«А я и не сказал, что облик назначен вами. Просто он не подходит для излечения... Душа должна измениться, а она застывает в старом образе… Впрочем, это досужие разговоры. – Странник встал из-за стола, поправил пояс. – Ведь вам не нужен спутник в облике человека, не так ли? Над зверями вы имеете власть... А человек сложнее зверя...»
«Это решать уже прибывшему сюда, – девушка сложила руки на груди и слегка улыбнулась, – я только выполню желание человека...» «И если я решусь остаться тут в облике человека, то вы выполните моё желание? – с непонятной интонацией спросил странник. – И если желание человека для вас так важно, почему вы не дали мне уйти в Бездну? Ведь это тоже была моя воля...»
Они уже стояли на крыльце. Восходящее солнце освещало верхушки деревьев, превращая их кроны в золото. Птицы пели, радуясь новому дню, и прохлада утра готовилась смениться теплом, а потом, возможно, и полуденной жарой летнего дня. «Вам пора идти, осматривать свои владения, – тихо сказал странник. – Учиться владеть ими…
А мне – просто пора идти. Не забывайте, здешняя Бездна – не единственная на свете...»
«Я сказала, что ты можешь оставаться тут, – негромко произнесла девушка. – Ты забыл?»
«В облике домашнего питомца? – спросил с усмешкой странник. – Я привык быть человеком, давно уже так живу...»
«В облике человека, – подчёркнуто серьёзно ответила девушка. – Сделай себе кровать. Инструменты там», – она кивнула в сторону сарая.
Странник, уже был готовый шагнуть под полог леса, остановился. «Хорошо, – согласился он. – Я не боюсь работы, в отличие от многих... – он посмотрел на кота, вышедшего из хижины провожать хозяйку. – Но вот останусь ли я потом... покажет только время... и вы сами.
Да и лишняя крепкая кровать будет по-любому не лишняя в доме, не так ли?» – он перевёл взгляд на пса.
Однако последних слов девушка не услышала, убегая по тропинке вдоль лесной поляны…
В сарайчике-пристройке странник нашёл всё, что требовалось для работы, и принялся за дело. Руки помнят – когда-то он это умел, не делать именно кровать, а работать с деревом, и он радовался этой памяти. Упавшее дерево у края поляны послужило удобным верстаком; прошло совсем немного времени, как кровать была готова – крепкая, надёжная и узкая, чтобы легко пройти в дверь, да и внутри не стеснить помещение. Она станет по ту сторону от печи, ближе к выходу, а за печью, в глубине, там её царство, там темно и непонятно…
Но он готов и на это место, фактически место слуги, лишь бы было ощутимо то тепло жилого дома и Хозяйки в нём…
Странник убрал инструменты, раскидал по кустам стружки, отпиленные куски досок пошли в ящик для растопки... Аккуратно занёс кровать внутрь, поставил у стены, застелил покрывалами, лежащими на стуле. Комната стала более жилой и уютной; отметив это, странник внимательно посмотрел в глаза псу, тревожно за ним наблюдавшему, потом вышел, притворил за собой дверь, пересёк поляну по высокой траве наискось и вошёл в прохладную полутьму леса. «Ничего не изменилось, подумал он, да и никто ничего не обещал...»
Прошло совсем немного времени, и странник вернулся. Было ощущение, что у него случилось долгое путешествие, и в иных краях, отличных от Леса. С собой странник принёс пакет из странной шелестящей бумаги; войдя в дом, он развернул его и поставил содержимое на стол.
Затем он повернулся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь; некоторое время его шаги были слышны, потом сменились шелестом травы, и, наконец, снова наступила полная щебетанья птиц тишина наливающегося солнечным светом летнего утра.
Лес был открыт для девушки, он был её царством, где можно было ловко бегать по тропинкам, пробираться сквозь редкие буреломы и переходить ручьи по упавшим стволам. Она знала его как свои пять пальцев, и дикие звери выходили ей навстречу поприветствовать. Или помочь. Так, на этот раз ей помог дикий олень, донести до хижины большой мешок собранного на далёких полянах хлопка. Да, не обходилось без магии, но она была поверхностной и не нарушала нормального хода вещей. Ну разве что при прядении нитей – девушка это делала быстро и странно, и нити сразу ложились на станок и превращались в полотно…
Когда солнце было уже высоко, и его лучи пронизывали поляну насквозь до самого низа, странник вновь появился около лесного дома. Зайдя внутрь, он сразу увидел новый гобелен, висящий над его кроватью; сюжет был необычен: два дракона, один, крупнее и с сединой в гриве, летел навстречу лунному свету. Вслед ему летел дракон поменьше, вернее, летела, так так в изяществе образа и в грациозности полёта сразу угадывалась женщина.
Низ гобелена тонул в неясной тьме то ли бурных ночных волн, то ли сумрачных горных пиков; было ясно, что даже драконов внизу не ждёт ничего хорошего. Мир драконов – это горний полёт, особенно для полёта вдвоём… Внизу обыденность, мир людей, мир простых дел, обычных, суетных и смешных…
Из другой части полотна девушка сшила подушку, набив её сухой травой. Потом она полезла на чердак по приставной лестнице, странник смотрел, как она пытается спуститься оттуда в обнимку с одеялом, как внезапно оступается с последней ступеньки и почти падает… странник подхватил её у самой земли и чуть задержал падение, и они вместе упали на виновное во всём одеяло…
И потом она ловко стелила страннику постель, используя совсем другие тряпки, и тут у неё получалось всё ладно и сноровисто и продуманно… возможно, как и спуск по лестнице с непокорным одеялом…
Странник смотрел на неё и радовался. На мгновение ему показалось, что он обрёл долгожданный покой... но пёс смотрел на него слишком внимательно и строго, и угол его пасти нервно дёргался, показывая временами жёлтый крупный клык.
Потом девушка принесла из сарайчика банку с олифой и две кисти, и они вместе покрасили дверь в хижину. Странник не видел в этом занятии никакого смысла, кроме того, что им можно было заниматься вместе с девушкой, а что думала девушка, он мог только догадываться…
Потом они сидели на завалинке, и странник знал, что им было хорошо. Девушка рассматривала кинжал странника – небольшой, но из странного металла, по лезвию змеились странные разводы, постоянно меняя очертания. Девушка никогда не видела ничего подобного, а странник не мог пояснить, откуда он у него взялся. Клубились у него в голове вместо воспоминаний какие-то странные образы, временами принимая знакомые формы, о которых можно было бы и рассказать; но что он рассказывал бы? Реальные события или же проявившиеся в мешанине разных деталей фантазии? Странник решил пока помолчать. У него было ощущение, что память не стёрта, что всё вспомнится и проявится, и это ощущение то придавало ему непонятную надежду – на что? – то опасение, что вернётся то, что привело его к Бездне.
Девушка достала свой кинжал, и, встав в боевую стойку, призвала странника показать своё умение. По её точным и уверенным движениям странник понял, что она умеет сражаться очень хорошо, и видно было, что её очень интересует степень умения странника.
Странник взглянул вглубь своей памяти, туманные образы разошлись, и он увидел то, что хотел.