Аннотация: Эта история о чудесах, на которые способно любящее и верное сердце. О том, что ни время, ни враги не способны разлучить влюблённых
Пролог
Тёплый, прощальный взгляд карих глаз, и меня пронзает осознание того, что он уходит навсегда. В голове становится гулко, мысли застывают, словно замороженные. Нужно что-то делать, как-то попытаться вернуть его, но как? Его сёстры в тревожном ожидании взирают на меня, без слов умоляя: 'Останови его! Если он и услышит кого-нибудь, то только тебя!' Да, он услышит меня, но всё равно не изменит своего решения, как никогда не изменял своему слову. Мой Гектор, мой герой, верный своим принципам до последнего.
- Мы ничего не сможем изменить, - прошелестел рядом со мной тонкий голосок. - Я видела это много раз в своих видениях.
Я судорожно втягиваю носом воздух. Получается, эта рыжая малышка, которую почти вся семья считает безумной, заранее знала о том, что он однажды оставит нас, и даже не попыталась его спасти! Кричала о гибели города, когда нужно было вопить совсем о другом! Что мне Троя, все эти люди, зачем мне всё это, если моего единственного и неповторимого Гектора не будет!
- Не сердись, - девушка нежно гладит мою руку. - Мне никто не верил... Проклятие Аполлона.
Я резко поворачиваюсь к Кассандре и крепко сжимаю ей плечи:
- Как его спасти?!
Та лишь виновато пожимает плечами, избегая смотреть мне в глаза. Понятно. Как что хорошее предсказать, так это мы не можем, а гадости сами с языка спрыгивают. И остальные хороши! Смотрят с неприступных стен как убивают лучшего (самого лучшего) из них и даже пальцем не шевельнут для его спасения! Как же, сам непобедимый Ахилл под стенами города, спасайся кто может! Трусы! Трусы и мерзавцы! Как же я их всех ненавижу!
- Не отдам! Его я вам не отдам! - кричу я, яростно стискивая кулаки и с ненавистью глядя на безмятежные небеса. - Гектор слишком хорош для Аида!
- Он обречён так же, как и ваш город, - раздаётся надменный женский голос.
Неужели сама Гера почтила меня своим визитом? Я резко оборачиваюсь на голос. Точно, она. Супруга самого верховного бога Зевса взирает на меня с нескрываемым презрением, словно на мелкий камешек, посягнувший застрять в сандалии богини.
- Зачем тебе мой муж, Гера? - наступаю я на богиню, судорожно стискивая кулаки, чтобы не вцепиться верховной богине в волосы. - Разве мало жертв принесено Вашей с Афиной гордыне? Зачем тебе ещё и Гектор?
- Мне он не нужен, - надменно повела плечом Гера. - Мне нет дела до жалких смертных.
Ой, да неужели? О любовных похождениях богов и богинь Олимпа знает каждый младенец, едва научившийся ходить! Эти боги не гнушаются даже с животными развлекаться!
- Пока жив твой муж, Троя не падёт, - сухо бросила Гера, лениво обводя взглядом окаменевших от изумления троянцев. - А город Гектор не покинет даже ради тебя.
Из глаз хлынули слёзы. Как это оказывается больно, когда кто-то так лениво озвучивает твои самые сильные страхи! Гектор... Мой Гектор... Ты так и не смог понять, что меня без тебя просто нет...
- Смирись, девочка, - богиня делает шаг мне навстречу.
Крохотный такой шажок, скорее даже, движение, но ведь делает!
- Твой муж обретёт вечную славу и вечную жизнь в памяти людей. А ты проживёшь ещё долгую жизнь и останешься в памяти людей верной супругой великого Гектора.
Я устало покачала головой:
- Мне не нужны ни вечная слава, ни вечная жизнь. Только он.
В глазах богини вспыхнул огонёк раздражения.
- Глупая девчонка! Потеряв его сейчас, ты избежишь многих разочарований семейной жизни!
Меня словно колючками с размаху по лицу хлестнули.
- Не суди мужей всех по своему, Гера! Мой Гектор любит меня!
- Любит, - презрительно усмехнулась богиня, изящной рукой комкая своё полупрозрачное одеяние. - Это он сейчас любит, а если бы у вас было больше времени, он бы тебя и не вспомнил! Он сейчас с тебя глаз не сводит и верность тебе одной хранит, а через год или десять лет ты стала бы лишь одной из многих! Все мужчины одинаковые, что царевичи, что...
Гера так стремительно закрыла рот, что я услышала, как у неё клацнули зубы. Да, Зевс тот ещё распутник, жену ни во что не ставит, это точно.
- Мой Гектор не такой, - устало покачала я головой. - Он будет верен мне и через десять лет, и даже целую вечность спустя.
- Что ты знаешь о вечности, девочка, - горько усмехнулась богиня, с неожиданной тихой печалью глядя на меня.
- Ничего, - я решительно вскинула голову. - Зато я многое знаю о любви, верности и...
- Надежде? - тихо улыбнулась Гера. - Хорошо, если ты так уверена в себе и своём муже, я помогу вам.
Я подалась вперёд с лихорадочно колотящимся сердцем, не веря своим ушам. Гера пообещала нам помощь! Сама Гера пообещала помочь моему мужу! Он спасён!!!
- Нет, девочка, - покачала головой богиня. - Сейчас Гектор погибнет. Но у вас с ним будет шанс встречаться снова и снова, до тех пор, пока ты не вернёшь его... Или не забудешь.
Силуэт Геры, и так-то довольно призрачный и размытый, совсем растворился. Привычные знакомые люди и предметы потеряли чёткость очертаний, мир вокруг меня стремительно заволакивал белёсый туман. Только тёплый взгляд любимых карих глаз маяком манил меня к себе из глубин тумана. Гектор, Гектор, стой, не исчезай, не бросай меня в этом густом и страшном тумане! Я вскрикнула, рванулась всем телом вперёд, к своему единственному и...
Глава первая
Ой, мама! Как больно падать с кровати! Даже если она низенькая, жёсткая, ревматически скрипит своими пружинами и стоит в студенческом городке со времён основания этого самого городка! Я сдавленно зашипела сквозь зубы, потирая многострадальную... хм, поясницу, на которую так неуклюже грохнулась.
Позвольте представиться. Зовут меня Кассандра Мэнор (мама, филолог и особый поклонник творчества Гомера, хотела назвать меня Андромахой, но отец, историк по образованию и призванию, предложил менее вычурное Кассандра). Так о чём это я? Ах да, о себе, любимой. Рост у меня средний, волосы русые с лёгкой рыжиной, фигура обыкновенная. Грудь по модным параметрам маловата, талия, наоборот, великовата, зато бёдра ровно 90! А ещё у меня глаза красивые, тёмно-зелёные, кошачьего разреза. Из-за этого разреза врачи в детстве регулярно ставили мне диагноз косоглазие, родители умучались по обследованиям меня таскать, доказывая, что всё у меня нормально. Сколько себя помню, я всегда была фантазёркой и чудачкой. В шёпоте волн я слышала песенки, в парках во время прогулок встречала эльфов (не тех, кто благодаря воображению Толкиена и энергии Джексона шагнул из 'Властелина колец' в наш мир, а самых настоящих, с мизинчик ростом и яркими крылышками). Родители не спешили меня разочаровывать и рассказывать про приливы и отливы или называть моих эльфов обыкновенными бабочками (да, я горжусь своими родителями!), а из каждой поездки привозили новые, с дивными картинками книги сказок. Постепенно сказки сменили сборники стихов и легенд, потом книги из классической литературы, а на моё двадцатилетие мама подарила мне роскошный экземпляр 'Илиады' Гомера. С глянцевито поблескивавшей обложки на меня взирали величественные стены древней Трои (мама всё время поправляет меня, говоря, что правильнее называть этот город Илионом, но я большой разницы не вижу. Троя, по крайней мере, быстрее произносить). Получив подарок, я изобразила перед мамой бурный восторг (терпеть не могу Гомера вообще, а это его творение в частности) и наудачу развернула книгу где-то ближе к середине. Широкий столбик умодробительных стихов великого слепца вогнал меня в тоскливо-обречённое состояние, я перевела взгляд на другую страницу и застыла соляным столпом. С рисунка, старательно выписанного 'под старину' на меня смотрел красивый сильный мужчина. Художник изобразил только лицо, но я твёрдо была уверена, что мужчина высок и прекрасно сложен. Тёплые карие глаза смотрели на меня твёрдо и в то же время удивительно нежно, в уголках чётко очерченных губ пряталась улыбка.
- Гектор, - выдохнула я, трясущейся рукой проводя по рисунку.
Это покажется странным, но на краткий миг вместо прохладного гладкого книжного листа я почувствовала под своей рукой тёплую кожу, ощутила покалывание короткой бороды, а чётко очерченные губы дрогнули в лёгкой, еле заметной улыбке.
- Ну как, понравилось? - ворвался в мои грёзы наяву жизнерадостный голос мамы.
Я вздрогнула, и наваждение исчезло, под моими пальцами был холодный книжный лист.
- Да, очень, - изо всех сил стараясь казаться беспечной, кивнула я. - Спасибо, мамочка!
Мама расплылась в довольной улыбке, а я торопливо захлопнула книгу и обняла своих родных. Вечером перед сном я внимательно просмотрела все рисунки, коими попытался скрасить нелёгкий слог Гомера художник. Без интереса (с детства Гомера терпеть не могла) пролистав изображения Елены (и кто только сказал, что она Прекрасная?), Париса (мда, сразу видно, что пастушок, выглядит сущим бараном), Ахилла (от вида этого наёмника по коже пробежали мурашки), Одиссея (и как такое откровенное жульё в армии терпели?) я наткнулась на рисунок Кассандры. На первый взгляд девчушка была серенькая, если не сказать страшненькая. Может, художнику удались только мужские портреты? Я снова открыла изображение Ахилла и невольно передёрнула плечами. Нет, мужские портреты художнику тоже не удались. А может, таким и должен выглядеть наёмник, искатель славы? Не дай Господь его в тёмном переулке встретить... Я снова вернулась к изображению Кассандры. Нет, с современной точки зрения назвать девушку красавицей я не могла. Вид диковатый (может, не зря её безумной считали?), тощенькая... Я поёрзала в кровати, устраиваясь поудобнее и снова посмотрела на рисунок. И что в ней Аполлон нашёл? Скорее всего, никакого Аполлона не было и в помине, просто в многочисленном (ОЧЕНЬ многочисленном) семействе родилась умная (говорила-то она правду), но истеричная дочка. Бывает. Я снова посмотрела на рисунок. Если и было в лице Кассандры что-то по-настоящему красивое, то это глаза. Большие, широко распахнутые, взирающие на мир с безумной смесью тревоги и какой-то отчаянной надежды. Неожиданно мне стало жаль эту девочку. Как же ей было страшно знать наперёд всё, что должно было произойти, пытаться что-то изменить и видеть, как от её попыток сбываются самые жуткие пророчества. Я вздохнула и поспешно перевернула страницу. Не хватало ещё испортить себе настроение мыслями о девице, которой и в природе-то никогда не существовало! Я раздражённо передёрнула плечами, перевернула ещё одну страницу, потом ещё и обнаружила рисунок очередной девушки (сага о битве, а девиц нарисовано словно в модном глянцевом журнале!). Я без интереса мазнула взглядом по рисунку и заметила витиеватую подпись вверху. Андромаха. А, знаю, верная жена Гектора, которая после падения Трои досталась сыну убийцы собственного мужа и даже родила ему двух (или трёх, не помню) детей! Я снова посмотрела на рисунок. Миленькая супруга была у старшего троянского царевича. Роскошные волосы, статная фигура, зелёные глаза. 'На меня чем-то похожа', - польстила я себе и мысленно усмехнулась. Сходство состояло только в цвете глаз, фигура у меня менее отточенная и более земная. Широко зевнув и с наслаждением потянувшись, я положила книгу на прикроватный столик, но чуточку не дотянулась. 'Илиада' упала на пол, распахнувшись где-то ближе к середине. Точно на изображении Гектора. И снова я заворожено смотрела на тёплые карие глаза, на усталую складку между бровями. На миг мне даже показалось, что Гектор сейчас сойдёт со страницы ко мне. Я замерла, во все глаза глядя на изображение, но оно не изменилось. Досадливо крякнув и незлым шёпотом помянув собственную богатую фантазию, я встала с кровати, решительно захлопнула книгу и водрузив её на прикроватный столик, нырнула в кровать. А ночью мне приснился странный сон, где я была Андромахой и с вершины стены смотрела, как идёт на бой мой супруг, единственный для меня мужчина на свете. Идёт, чтобы никогда больше не вернуться.
Глава вторая
Даже если утро началось для вас падением с кровати, учёбу никто не отменит. Сдавленно шипя от боли и раздражения, я шагала к университету, а если быть точнее, то к самозабвенно мокнущей на ступеньках крыльца под мелким нудным дождиком (ох уж эта осень!) своей подружке, Франческе. С Фрэнки мы дружили с тех самых пор, как во время прогулки в парке она ударила меня погремушкой по голове, а я в ответ кинула в неё мячиком. Такой взаимный обмен 'любезностями' послужил началом нашей крепкой и искренней дружбе. Я склонна к анализированию, Фрэнки мечтательна и романтична, но дружить это не мешает. Когда школа осталась позади, мы вместе решили поступать на психологов, хотя многие (в том числе и я) советовали Франческе попробовать свои силы в журналистике.
- Привет, подруга! - Фрэнки стиснула меня в объятии, словно не видела сто лет и звонко чмокнула куда-то в район уха. - Что такая кислая?
- Непрофессиональная постановка вопроса, - буркнула я, мизинцем прочищая ухо. - Психологи так не говорят.
- Так говорят друзья, - Фрэнки широко махнула рукой, чуть не задев по носу какого-то невзрачного очкарика.
Очкарик проворно отпрыгнул в сторону, а моя подруга его, похоже, даже не заметила, горящими от любопытства глазами глядя на меня и канюча:
- Так что случилось-то?
Я вздохнула, прекрасно понимая, что с Фрэнки станется в поисках ответов на свой вопрос вынуть из меня душу, причём по частям, и коротко ответила:
- Я снова сон видела.
- Опять?! - восторженно ахнула Франческа, так энергично всплёскивая руками, что спешащие в университет студенты шарахнулись от неё, как мнительный от инфекции. - И что на этот раз?
Я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, но сон, такой чёткий и реалистичный утром, к моменту нашей с Фрэнки встречи смешался с утренним туманом и осенним дождиком, развеялся в серых сумерках, оставив только отдельные смутные воспоминания.
- Глаза помню, - разочарованно буркнула я. - Ещё какие-то смутные образы, вроде женщину, но это не точно.
- Надо выходить в глубины твоего подсознания, - хищно потёрла ладони Фрэнки.
- Иди ты, - шарахнулась я от своей не в меру воодушевлённой подруги. - Ещё не хватало, чтобы ты из меня сомнамбулу сделала! Роджерсона, вон, тот раз даже профессор Коллинз еле из транса вывел!
- Ну я же не знала, что Роджерсон так внушаем, - беспечно пожала плечами подруга.
Я хмыкнула. Здоровяк Эд Роджерсон больше всего внешне походил на двухкамерный холодильник (такой же большой и белый) и был официальным парнем моей подруги. Когда Фрэнки представила его мне как своего парня, я, признаюсь честно, мысленно прикинула через сколько дней мне придётся выводить подругу из глубокой хандры по причине несоответствия реального парня идеальному рыцарю, но к моему (и не только моему) искреннему удивлению пара благополучно существует уже целый год. Даже когда Фрэнки ввела Эда в транс, а потом не смогла (сильно подозреваю, просто забыла) вернуть его в нормальное состояние, он и то не обиделся. Профессор Коллинз громко кричал о безответственности и грозил отчислением, а Эд стоял рядом с Франческой и обнимал её за талию. Поддерживал в прямом смысле слова. А потом ещё и добился того, чтобы мою подругу не наказывали. Я бы тоже хотела, чтобы рядом со мной был такой вот сильный и надёжный мужчина, только Амур, покровитель любви, упорно меня не замечал. Или его золотые стрелы всё время летели мимо меня. Как-то на первом курсе моя неугомонная подруга сманила меня на сеанс к какой-то мегаизвестной гадалке, о которой я никогда раньше даже не слышала. Эта гадалка принимала посетителей в уютном зале одного не самого престижного в нашем городе отеля, что в принципе и понятно, цены в престижных отелях были ого-го какие! Так вот, эта гадалка выдала моей подруге классический букет пожеланий: муж, дети, дом, карьера, здоровье и ты ды и ты пы. А на меня взглянула мельком, потом в кресло откинулась и промолвила:
- Твоя судьба не от звёзд зависит, от тебя самой. Ничего не скажу тебе, девочка, уходи.
Фрэнки попыталась было поспорить, но гадалка только отрицательно покачивала головой, даже ни словечка не произнесла. Так и закончился ничем мой поход к этой мегаизвестной гадалке, очевидно, женщина сразу поняла, что я ей не верю, и не стала ничего мне доказывать. Обидно? Ещё как! Я была готова ей поверить. Почти...
- Ты чего молчишь, Кэсси? - Франческа встревожено заглядывала мне в лицо. - Голова болит?
- Нет, всё хорошо, - помотала головой я, прогоняя ненужные воспоминания. - Что там у нас первым по списку?
Я вздохнула. Психоанализ и сам по себе довольно муторен и сложен, а его ещё и вёл мистер Дженкинс, живой свидетель если не рождения самого Фрейда, то его любимой дочери Анны точно. Фрэнки как всегда правильно поняла меня и, подхватив под руку, решительно повлекла в сторону аудитории. Как говорится, если что-то тебя радует, стремись к нему, а если что-то огорчает, беги навстречу. Чем раньше всё неприятное начнётся, тем быстрее закончится.
Мистер Дженкинс тихим (очень тихим, слышно только с первого ряда) голосом с огромными промежутками между словами (злые студенческие языки говорили, что за время пауз между словами Дженкинса можно прекрасно выспаться, перекусить и подготовиться к следующей паре) вещал что-то о глубинах подсознания, а я бездумно водила ручкой по листку. Среди многочисленных закорючек и завитушек возникали то высокие стены, то размытый силуэт женщины в длинном прозрачном одеянии, то мужской профиль. Скажу сразу и честно, рисовать я не умею, а потому увидеть в моём бумагомарании что-то конкретное довольно сложно. Но я всегда могла сказать, что у меня получилось (Фрэнки, как ни странно, тоже безошибочно угадывала в абстрактных пятнах, родных братьях легендарных пятен Роршаха, задуманные мною изображения).
- Это из того сна, да? - прошептала Франческа, с нескрываемым интересом рассматривая мои 'шедевры'.
Я кивнула, продолжая что-то бездумно выводить на листке.
- Мистер Дженкинс, - решительно подняла руку моя подруга, своим звонким голосом вырывая из состояния сна с открытыми глазами не только студентов, но и преподавателя. - Мистер Дженкинс, скажите, пожалуйста, Вы верите в реинкарнацию?
Среди студентов раздались шепотки, приглушённые смешки, все с интересом уставились на мою подругу. Я покраснела и дёрнула её за руку, призывая к порядку, но угомонить её не удалось.
- Вопрос сам по себе довольно необычен, - прошелестел преподаватель, с лёгкой улыбкой глядя на Франческу. - Можно узнать причину его происхождения?
- Я во сне вижу себя Клеопатрой, - не моргнув глазом соврала Фрэнки. - Причём сон повторяется часто, без каких-либо предпосылок. Историей я не интересуюсь, внутренних комплексов не выявлено.
- Вы читали 'Толкование сновидений' Зигмунда Фрейда? - мистер Дженкинс чуть склонил голову, словно желая лучше расслышать ответ Франчески. - Психоаналитическое толкование сновидений мы проходили с вами в прошлом семестре.
Фрэнки скривилась, психоанализ никогда не был её любимым направлением в психологии. Моей подруге больше нравилась работа с образами гештальдта.
- Невозможного на свете нет, - прошелестел преподаватель, снова впадая в привычное безучастное состояние. - Если Вы считаете, что у Вас было несколько жизней и в одной из них Вы были Клеопатрой, то это целиком и полностью Ваше право. Занятие закончено.
- Ха, Клеопатра, - отличник Бобби Смог окинул мою подругу презрительным взглядом. - Ты себя в зеркале-то видела? У тебя типичная гиперкомпенсация собственной неполноценности. В твоём случае, внешности.
- А встречаюсь я всё равно с Эдом, а не с тобой, - пропела Фрэнки, показывая Бобби язык.
Тот высокомерно скривился и прошёл мимо, обдав нас терпким запахом дорогого мужского парфюма. Вообще-то, Бобби Смог был очень даже симпатичным парнем. Можно даже сказать, красивым. А ещё умным, вполне обеспеченным и даже со слабыми зачатками чувства юмора, которые его многочисленные поклонники и поклонницы называли классическим образчиком английского юмора. Только вот ни мне, ни Фрэнки Бобби не нравился ни капельки. И если мои симпатии и антипатии были Смогу глубоко безразличны, от невнимания моей подруги он готов был в прямом смысле слова на стену лезть. Что поделаешь, сердцу не прикажешь.
- Пошли, подруга, - Франческа ловко подхватила меня под руку. - Нам сегодня на психологии катастроф профессор Грей про 'Титаник' обещала рассказать.
- А есть что-то, что ты про него не знаешь? - буркнула я.
Франческа была просто фанаткой 'Титаника', без запинки могла перечислить самых знаменитых пассажиров и членов команды, с воодушевлением обсуждала преимущества каюты-люкс первого класса по сравнению со всеми другими и строение машинного отделения. Фильмы о 'Титанике' (оказывается, Джеймс Камерон был не единственным, кто заинтересовался этой темой) Фрэнки знала по памяти и могла продолжить монолог любого персонажа данных фильмов с любого места. Именно благодаря Франческе миссис Грей и согласилась включить в факультативное занятие психологии катастроф гибель 'Титаника'. Преподавательница отчётливо поняла, что пока не будет по косточкам разобрана трагедия 'непотопляемого' лайнера, о других трагедиях можно будет просто забыть.
- Присаживайтесь, - Эмма Грей широким шагом вошла в аудиторию, отчего большое помещение моментально стало каким-то крохотным и неуютным. - Итак, сегодня мы остановимся подробнее на гибели печально известного лайнера 'Титаник'. 'Непотопляемого плавучего дворца', как его называли. Кто хочет начать?
- Давай, Фрэнки, вещай, - Бобби откинулся на спинку стула и демонстративно прикрыл глаза. - А я посплю.
- Роберт Смог, - в голосе профессора Грей отчётливо звякнул металл. - Каковы психологические причины катастрофы?
Роберт вскочил (отчего стул покачнулся и с оглушительным грохотом упал на пол) и растерянно посмотрел на миссис Грей.
- Мне повторить вопрос? - ледяным тоном вопросила преподавательница, умудряясь смотреть сверху вниз на студента, который был выше её на две головы. - Или Вы не знаете на него ответа?
- Психологической причиной катастрофы можно считать... - Бобби запнулся, облизнул сухие губы, а потом решительно выпалил:
- Одна из причин катастрофы вера людей в собственное всемогущество и полную безопасность!
- Вот именно, - со значением процедила Эмма Грей и величественным взмахом руки позволила Бобби снова сесть.
- Какие ещё психологические причины Вы можете назвать?
Я задумчиво посмотрела в окно. Перед моим мысленным взором возник белоснежный лайнер, который так опрометчиво назвали 'непотопляемым'. Увы, слепая вера в технический прогресс дорого стоила людям. Гул голосов студентов постепенно отдалялся, переходя в шёпот волн, меня обдал терпкий запах морской соли. Пол под ногами странно качнулся, и когда я с тревогой посмотрела вниз (неужели опять на ломаный стул села?) с изумлением обнаружила у себя под ногами палубу!
Глава третья
- Вы что-то потеряли, мисс? - раздался над моим ухом приятный мужской голос.
Я вскинула глаза и увидела симпатичного мужчину средних лет в форме моряка компании 'Уайт Стар Лайн'. Не веря своим глазам, я отчаянно зажмурилась и помотала головой, старательно убеждая себя, что это сон, только сон и нечего более. Этого не может быть, это всё неправда. Ой, мама-мамочка, забери меня отсюда!
- Мисс, - теперь голос мужчины звучал встревожено, а моей обнажённой (и почему в моих видениях у меня всегда руки голые?) руки коснулась тёплая, чуть шероховатая рука. - Мисс, Вам дурно? Давайте я провожу Вас в каюту. Может быть, вызвать врача?
- Нне, - я сглотнула, откашлялась и попыталась изобразить приветливую улыбку. - Не стоит волноваться, меня просто немного укачало. Будьте так любезны, проводите меня обратно в каюту.
'А ещё лучше сразу домой', - истово попросила я, но озвучить своё сокровенное желание не решилась. Мать честная, как меня только угораздило! Интересно, Квинстаун мы уже прошли? Там я могла бы сойти на берег. Господи, и как же я раньше-то об этом не подумала! Озарённая этой светлой мыслью я повернулась к моряку и, мило улыбнувшись, максимально беспечно спросила:
- Прошу прощения, хотела уточнить, когда мы будем в Квинстауне?
Ой, кажется, с беспечностью я перестаралась. Или улыбка не удалась. Что поделать, хромает у меня актёрское мастерство, в школе только тучу да гору давали играть. Я с тоской смотрела на то, как лицо мужчины стремительно вытягивалось, а глаза совсем непозволительно округлялись, и понимала, что хороших новостей он мне точно не озвучит.
- Прошу прощения, мисс? - с трудом выдавил моряк, стараясь не слишком пристально всматриваться мне в лицо. - Мисс, шутит? Вы взошли на борт нашего корабля в Квинстауне не далее как сегодня утром.
Я обречённо вздохнула, широко распахнутыми глазами глядя на услужливого стюарда. Квинстаун, насколько я помню из многочисленных рассказов Фрэнки, 'Титаник' посетил одиннадцатого апреля, а значит, до катастрофы осталось всего четыре дня, считая этот! Ой, мама, мамочка, вот я влипла, так уж влипла! Ну, Фрэнки, я тебе ещё припомню твои многочисленные 'Ах, как чудесно было бы побывать на 'Титанике'! Я тебе эти твои реализации желаний непременно припомню, если вообще выживу.
- Мисс, позвольте, я провожу Вас в каюту, - мужчина бережно, но удивительно решительно взял меня за руку.
Я покорно повиновалась, с трудом изобразив на лице благодарную улыбку. Так, спокойно, не впадаем в истерику, она не поможет. Уж точно не в данной конкретной ситуации. У меня есть целых четыре дня, целая вечность, если распоряжаться ими разумно. Что я реально могу сделать, чтобы изменить ситуацию? Потребовать у капитана изменить курс на основании того, что я твёрдо знаю об айсбергах на пути лайнера. Чисто гипотетически, я могу так поступить. А капитан мне поверит? Это же начало двадцатого века, женщины по-прежнему считаются красивыми (или не очень, как повезёт) игрушками, начисто лишёнными мозгов. В лучшем случае меня внимательно выслушают и попросят успокоиться, а в худшем сочтут буйной и запрут в лазарете. Мда, перспектива не особенно радужная, но попробовать поговорить с капитаном всё-таки стоит. Тем более что согласно морским правилам, капитан на корабле царь и бог. Так, кто ещё может мне помочь? Исполнительный директор Томас Эндрюс. По словам всеведущей в этом вопросе Франчески (её бы сюда), мистер Эндрюс мужчина вежливый, умный и внимательный. В прямом смысле, душа рейса. И отправилась эта душа на дно вместе с кораблём, так, не о том я сейчас. Если мистер Эндрюс человек воспитанный, значит, перебивать даму или спорить с ней не станет. Только вот услышит ли, что ему эта дама вещает? Может благожелательно покивать, а потом проводить в каюту, заверив, что всё под контролем. Кто ещё может помочь? Брюс Исмей, генеральный директор компании 'Уайт Стар Лайн'. Если судить по фильму Джеймса Камерона, типчик тот ещё, но он царь и бог на корабле, это, к сожалению, доказали оба проведённых после крушения расследования. Итак, кандидатов на душе (и судно) спасительную беседу у меня пока трое: капитан, мистер Эндрюс и мистер Исмей. Теперь вопрос номер два: о чём, вернее, как с ними говорить? Если я в лоб заявлю, что точно знаю, что корабль утонет натолкнувшись на айсберг, я рискую повторить печальную участь провидицы Кассандры. При упоминании Кассандры память услужливо, хоть и несколько несвоевременно, нарисовала облик Гектора: его высокую статную фигуру, тёплые карие глаза и густые каштановые волосы, прихотливой волной спускающиеся к плечам. Ах, Гектор, Гектор, и почему при воспоминании о тебе моё сердце сжимается пушистым комочком, а по венам начинает бежать сахарный сироп? Как можно любить человека, которого не только ни разу в жизни в глаза не видела, но который вообще не факт, что существовал на белом свете?!
Я мотнула головой, стараясь вернуть прежний деловой настрой и с удивлением обнаружила, что стою столбом посреди уютной каюты. Душка-стюард, искренне надеюсь, что он выживет, любезно проводил меня не только ДО каюты, но и милостиво ввёл В каюту. Только что на кресло не усадил, но с этим я и сама прекрасно справлюсь. Я проворно опустилась в мягкое кресло (ммм, прелесть какая, вот бы домой такое!) и внимательно осмотрела обстановку. Так, насколько я могу судить, я в каюте первого класса. Уже хорошо. Шансов что-то сделать, будучи пассажиркой третьего класса у меня бы просто не было. Так, вернёмся к нашим баранам, тьфу ты, вопросам. Итак, как говорить?
- Не о том думаешь, девочка, - прервал меня надменный женский голос, показавшийся мне удивительно знакомым. Где-то я этот голосок уже слышала, причём в один из худших моментов моей жизни. Может, во время пересдачи высшей математики?
Я невольно вздрогнула и вскинула глаза на холёную незнакомку, в полупрозрачном одеянии (и не холодно ей?) развалившейся на маленьком диванчике.
- Не узнаёшь? - мурлыкнула женщина, одаривая меня снисходительной улыбкой.
- А должна? - я с вызовом вскинула голову, испытывая иррациональное желание в кровь избить эту тётку.
Поймите меня правильно, я вообще-то девочка довольно добрая, но с этими чудесами профессиональное терпение приказало долго жить, запинанное в угол инстинктом самосохранения. Незнакомка лениво приподнялась с диванчика и дунула в мою сторону. Бее, а вдруг она заразная? Что у нас там воздушно-капельным путём передаётся, надеюсь, ничего серьёзного? И тут в голове у меня отчётливо вспыхнула картинка: я стою на стенах Трои и смотрю, как мой единственный Гектор идёт навстречу Ахиллу. Идёт навстречу смерти. Уходит, оставляя меня одну. Гектор... Мой Гектор... Мой муж, единственный для меня мужчина.
- Гера, - выдохнула (или выплюнула) я. - Что ты здесь делаешь?!
- Даю вам с Гектором шанс, как ты и просила, - лениво ответила богиня, плавно поднимаясь с диванчика и мягко скользнув в мою сторону.
Я ушам своим не поверила:
- Гектор здесь?! Но этого не может быть!
- Почему? - серебристо рассмеялась Гера с интересом учёного, обнаружившего новый вид мелких вредителей, взирающая на меня. - Кто сказал, что для меня есть что-то невозможное?
Логично. Если она меня смогла выдернуть из моего родного и привычного двадцать первого века, что мешает ей его... Так, стоп, секундочку, я запуталась. Я точно знаю, что Гектор погиб в схватке с этим проклятым наёмником, как же он может оказаться на 'Титанике'? Неужели рассказы о перерождениях и жизнях после смерти не сказки?
- Ничего не понимаю, - честно выдохнула я, во все глаза глядя на живой миф.
Интересно, она знает, что об их божественных выкрутасах дети в пятом классе учат? Причём как учат! Нам учительница такое рассказывала, мы рты раскрывали от изумления. Правда, когда я дома захотела один из особо запомнившихся мифов пересказать, у мамы чуть истерика не началась на тему, чему детей в школе учат.
- Не отвлекайся, девчонка! - прогремел рядом голос богини.
Упс, кажется, Её Бессмертие обиделось. А разве боги могут обижаться? Они же мудрые, всепрощающие. Хотя, если речь идёт о богах Древней Греции, то, ещё как могут! Те божества о мудрости и всепрощении даже не слышали.
- Ты сама умоляла меня дать вам шанс быть вместе, - Гера скорчила гримаску, показывая степень моей наивности. - Утверждала, что вы сможете узнать друг друга в любом обличье, и ваша любовь переживёт века, так?
Ну, честно говоря, не совсем так, но с богиней лучше не спорить. Себе дороже. Тем более что я дословно ту пламенную речь из своего сна всё равно не воспроизведу.
- И? - заинтересованно протянула я, поскольку Гера замолчала, томно глядя в окно (с ума сойти, тут окна вместо иллюминаторов!). Господи, сколько денег вбухано в строительство этого лайнера! А сколько людей погибло вместе с ним...
- Как тебе известно, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое апреля этот корабль уйдёт на дно, - Гера жестоко усмехнулась. - О, владыка Зевс, как наивны эти людишки! Верят в то, что их корабль не может затонуть!
Я кашлянула, призывая богиню вернуться к обсуждению важной (очень важной) для меня темы. О людской глупости мы поговорить всегда успеем, а вот разговор о Гекторе откладывать не стоит.
- Так вот, - Гера плавно прошлась передо мной, демонстрируя совершенство божественной фигуры. - До катастрофы ты должна узнать своего ненаглядного (богиня опять усмехнулась, на этот раз презрительно) и спастись вместе с ним. Если Гектор откажется покинуть корабль, ты снова будешь наблюдать его гибель.
- Я могу остаться вместе с ним, - старательно изобразила полную невозмутимость я, хотя при мысли о накрывающей меня ледяной воде даже запотряхивало.
- Тогда вы оба погибнете, только и всего, - Гера звонко рассмеялась и зло добавила. - Признаюсь честно, такой вариант меня очень устроит.
Злость Геры была очевидна, хотя я понятия не имела, за что удостоилась столь бурных божественных эмоций. Не в метро же я ей ногу отдавила! И не в магазине последний батон с изюмом из-под носа увела.
- Почему... - я мотнула рукой в воздухе, подбирая слова, только богине они и не понадобились.
- Почему я вас так ненавижу? - усмехнулась Гера, изящным взмахом руки поправляя свои роскошные светлые волосы. - Ты наивная глупая девчонка, верящая в незыблемость любви и святость семейных отношений.
- А Гектор? - я благоразумно не сказала, что далеко не всем так не везёт с мужьями, как Гере. - За что ты ополчилась на него?
Чем практически идеальный Гектор мог насолить женщине, более того, богине?!
На лице богини промелькнуло облако печали. В этот краткий миг всемогущая Гера показалась мне женщиной, уже немолодой и даже несчастной. Честное слово, даже жалко её стало!
- Ещё до вашей с ним свадьбы я решила почтить его своим вниманием, - медленно, словно в глубоком сне произнесла богиня. - А он отказался, представляешь? Сказал, что любит свою невесту. Он предпочёл мне, богине, тебя, наивную смертную девчонку! Вот тогда я и поклялась ему отомстить, да так, чтобы весь мир дрогнул от масштабов моей мести.
Я широко распахнутыми глазами смотрела на Геру. Получается, что это из-за её жажды мести погибло так много людей, оказался разрушенным целый город, и целый мир погрузился в хаос?! Это из-за неё погиб Гектор!!! Моя жалость испарилась, превратившись в жажду убийства. Я окинула каюту быстрым взглядом, прикидывая, чем бы таким потяжелее запустить в незваную гостью. Гера правильно разгадала мои намерения и примирительно подняла вверх руки:
- Не сердись, сделанного уже не изменишь, Трою не вернёшь, но ты можешь попытаться вернуть хотя бы Гектора. Если за то время, что осталось до катастрофы ты узнаешь его среди пассажиров 'Титаника' и сможешь спасти...
- Как?! - рявкнула я так оглушительно, что богиня даже вздрогнула. - Разве ты не знаешь, что негласный морской закон велит спасать сначала женщин и детей?!
- Брюс Исмей же спасся, - фыркнула Гера. - И не только он.
- Напомнить, какое отношение было к ним в высшем, и не только высшем, свете?
- Я всё сказала, - богиня величественно выпрямилась, сумев стать по-настоящему величественной. - Сумеешь узнать и спасти, будете жить в мире и согласии в... В каком времени ты бы хотела жить?
Я крепко задумалась. Какое время предпочесть? Начало двадцатого века? Нет, не хочу становиться свидетельницей двух мировых войн, революций и прочих кошмаров начала и середины двадцатого века. Мне милее ставший родным двадцать первый век. Но сможет ли привыкнуть к новым технологиям Гектор?
- Он сможет жить в любом времени, какое ты выберешь, - Гера улыбнулась неожиданно светло и нежно, а моё сердце царапнул червячок ревности. - Это же Гектор.
- И ты не будешь больше нам мстить? - уточнила я, пытливо всматриваясь в лицо богини.
В век технического прогресса можно так испортить жизнь человеку, что гибель Трои и крушение 'Титаника' покажутся досадными недоразумениями.
- Нет, - Гера покачала головой. - Один раз я уже видела, как он умирает. Больше не хочу.
- Может быть, тогда поможешь мне его найти? - со мной за последнее время столько всего произошло, что страх (и кажется, способность удивляться) атрофировался напрочь, зато проснулась самая настоящая наглость. - На 'Титанике' две тысячи с лишним человек!
- Команду можешь в расчёт не брать, - Гера плавно повела белоснежным холёным плечиком. - Терпеть не могу прислугу, от неё никакого толку! Даю подсказку: он один из пассажиров. Причём первого класса.
Я облегчённо вздохнула, по крайней мере Гектору не надо будет оставаться на корабле до самого последнего момента. И он может спокойно перемещаться по лайнеру, в отличие от пассажиров третьего класса. Уже хорошо.
- Успехов, - промурлыкала Гера, медленно и эффектно растворяясь в воздухе.
Скажу честно, никогда ещё я так сильно не хотела ударить человека, как в тот момент. Честное слово, прибила бы эту интриганку бессмертную!
Глава четвёртая
С увлечением поколотив ни в чём не повинную диванную подушку и выпустив пар, я решительным шагом вышла из каюты. Времени на поиски Гектора у меня оставалось немного, как и шансов найти его. Покинув свою уютную каюту, я оказалась в довольно широком и хорошо (можно сказать прекрасно) обставленном коридоре. Так, куда теперь? Я в растерянности огляделась. Эх, Фрэнки бы сюда, она строение 'Титаника' лучше чем пирамиду потребностей Маслоу знает (хотя надо бы наоборот). Я постояла дополнительным элементом декора минуты две, но никто в коридоре так и не появился. Чёрт, Фрэнки, кажется рассказывала, что в первом рейсе 'Титаника' были свободные каюты. Хотя, если хорошенько подумать, и слава Богу, что лайнер собрал не максимальное количество пассажиров. Тогда число жертв было бы еще больше. Я вздохнула и поняла, что если продолжу стоять в коридоре, то встреча с айсбергом наступит раньше, чем встреча с прекрасным принцем (если быть точнее, то царевичем). А значит, нужно закрыть глаза и решительно сделать шаг вперёд навстречу своему счастью. Я зажмурилась и решительно направилась по коридору. Правда, далеко уйти не успела. За ближайшим поворотом я с размаху врезалась во что-то довольно жесткое, пробормотавшее что-то не сильно вежливое. Ух ты, не знала, что можно услышать такое на помпезном 'Титанике'! Испуганно ойкнув, я отскочила в сторону и распахнула глаза. Передо мной стоял мужчина в офицерской форме. Спасибо Фрэнки за её многочисленные рассказы о 'Титанике', офицера я узнала без труда, это оказался Чарльз Герберт Лайтоллер, второй помощник капитана, собственной персоной. Мда, в глазах этого человека дурой выглядеть не хотелось, а потому я постаралась принять максимально величественный вид и любезно спросила:
- Прошу прощения, офицер, как мне пройти на прогулочную палубу?
Офицер окинул меня быстрым взглядом (развивайся эта встреча в нашем времени, я бы предположила, что меня сейчас отправят по другому маршруту, более эротичному), но всё-таки воспитание или военная муштра взяли верх, и Лайтоллер соблаговолил указать направление. Уфф, какое счастье, что Гера сказала, что Гектора нет среди членов команды. И шансов выжить у него больше, и у меня нет необходимости лишний раз глаза мозолить капитану и иже с ним. Под этим холодным взглядом я прямо заледенела вся! Теперь понятно, почему никто из мужчин не рисковал спорить с этим офицером и сесть в шлюпку. Я подарила второму помощнику широкую улыбку, больше смахивающую на дрожащий оскал, но он уже уверенно шагал дальше. Я тоже не стала задерживаться (время бежит, часики тикают) и направилась на прогулочную палубу.
Не успела я явить свой светлый облик на прогулочной палубе, как меня самым грубым образом толкнул какой-то здоровенный мужик в роскошном костюме. Причём не только не извинился, но кажется даже вообще не заметил! Я возмущённо посмотрела вслед грубияну, но прожечь взглядом его костюм не смогла, а потому решила предать его самому страшному наказанию, какое только существует в мире: полному и безоговорочному забвению. Вот ведь козёл, а? Хамло в дорогом костюме, привыкший считать всех, кто менее богат, чем он, грязью под ногами.
- Прошу прощения, милая, - прозвенел рядом со мной приятный женский голос. - Вы случайно не Сюзанна Берньё?
Я повернулась на голос и вздрогнула от неожиданности, хотя ещё пару минут назад была уверена, что умение удивляться атрофировалось начисто. Передо мной стояла Диана Хейр, прабабушка моей дорогой подруги Франчески. Фрэнки рассказывала, что её прабабушка возвращалась на 'Титанике' от своей подруги в Европе к мужу в Нью-Йорк и только чудом пережила ту проклятую ночь.
- О, прошу прощения, - протянула миссис Хейр, с нескрываемым любопытством глядя на меня. - Вы не мисс Берньё.
- Я Кассандра Мэнор, - я приветливо улыбнулась женщине, с нескрываемым любопытством глядя на неё. - Мне про Вас очень много рассказывали.
- Должно быть графиня Ротес, - беспечно пожала плечами Диана и подарила мне дружелюбную улыбку. - Или Молли Браун?
- Я... - я смущённо откашлялась, откровенно смешавшись. - Я не имею чести быть представленной этим дама.
- Правда? - брови миссис Хейр изумлённо взлетели вверх, взгляд стал более пристальным и цепким. - Простите за возможную назойливость, но как вышло что Вы, ещё почти ребёнок, прогуливаетесь совсем одна?
- Я уже взрослая, - рассмеялась я, с симпатией глядя на милую женщину, напоминающую мне о моей ненаглядной Фрэнки. - Еду, эээ, к подруге, в Нью-Йорк.
- И кто Ваша компаньонка?
Я смешалась. Откровенно лгать мне не хотелось, миссис Хейр была очень обаятельная, а сказать правду было довольно рискованно, ведь в скованном условностями обществе загубить репутацию можно было одним неосторожным словом! Хотя, учитывая, что через четыре дня разразится одна из самых страшных трагедий, стоит ли беспокоиться о собственной репутации?
- Так получилось, что я не взяла с собой компаньонку, - я смущённо откинула упавшую на лицо прядь, а потом нерешительно продолжила. - Может быть...
- Что-то мне подсказывает, что здесь замешан любовный интерес, - хитро прищурилась женщина. - Не сочтите меня излишне дерзкой, моя дорогая, но может быть, Вы не откажетесь от моей компании? Такой юной девушке просто необходима более взрослая компаньонка.
Я облегчённо рассмеялась, ведь о лучшем я даже мечтать не смела. Туманное (и не слишком радужное) будущее сразу стало более определённым и радужным. Я не одна, а значит, всё ещё будет хорошо. Мимо прошла удивительная пара. Уже немолодые (язык не поворачивался назвать их старыми), они трогательно держались за руки, казалось, целиком растворившись друг в друге.
- Ида и Исидор Штраус, - с лёгким вздохом сказала Диана, заметив мой интерес к паре. - Они земное воплощение великой любви. Всё время вместе, всегда рядом, словно пара лебедей. Мне кажется, что они даже умрут в один день.
Я кивнула, вспомнив вдохновенный рассказ Фрэнки об этой паре. На душе стало тоскливо, на глаза невольно навернулись слёзы. Я чувствовала себя троянской Кассандрой, которая знает, что её родной город и близкие обречены, но ничем не может остановить надвигающуюся катастрофу. Только сейчас я в полной мере на собственном горьком опыте прочувствовала все муки, выпавшие на долю троянской царевны Кассандры. Бедная девочка, как же ей было плохо!
- Милая моя, да Вы совсем захандрили, - миссис Хейр обеспокоенно взяла меня за руку и тревожно всматривалась в лицо. - Знаете, что? Я уверена, что чашечка крепкого кофе и воздушная булочка от нашего замечательного шеф-повара быстро поправит дело! Идёмте, мы недалеко от моего любимого кафе 'Паризьен'. Чудо что за место, самый настоящий парижский уголок.
Весело щебеча, Диана потянула меня в сторону кафе. Мы двигались так стремительно, что я не могла толком оглядеться до тех пор, пока миссис Хейр не усадила меня на уютное плетёное креслице у огромного раздвижного окна.
- Располагайтесь, моя дорогая, - весело щебетала Диана, орлиным взором окидывая посетителей. - Так-с, кто у нас тут? О, миссис Кенди! Милейшая женщина! Я помню, мы встретились с ней на рождественском балу... Или на благотворительном вечере? Нет, всё-таки на рождественском балу. Дорогая, надеюсь, Вы мне позволите на несколько минут Вас покинуть?
Я согласно кивнула, от щебетания этой милейшей женщины у меня уже начинало звенеть в ушах. Господи, какое счастье, что Франческа не такая болтушка! Оставшись одна, я с облегчением откинулась на спинку кресла и сдержанно перевела дух, скромно держа очи долу.
- Такая прекрасная девушка и одна? - раздался над моим ухом приятный мужской голос.
Я вскинула голову и увидела роскошно одетого мужчину средних лет с тёмными волосами и светлыми глазами. Мммм, симпатичный, холёный, от него веет той неуловимой силой, какую дают большие деньги.
- Прошу прощения, мисс, - без капли раскаяния, но очень даже вежливо произнёс мужчина. - Я принял Вас за одну мою хорошую знакомую, а потому и дерзнул заговорить. Надеюсь, я не оскорбил Вас?
- Ничуть, - улыбнулась я, невольно поправляя волосы и окидывая себя быстрым взглядом, чистое ли платье?
Моё сердце бешено забилось: а вдруг это он, Гектор? Вдруг он сам подошёл ко мне, почувствовал меня, как раньше, когда даже в шумной толпе гостей мог легко найти меня? Гектор... Я ощутила привычное тепло, но не могла твёрдо сказать, связано ли оно со стоящим рядом мужчиной или мои воспоминаниями.
- Вы позволите присесть? - непринуждённо спросил мужчина, не отводя от меня своих светлых глаз.
Я любезно улыбнулась, пытаясь разобраться в потоке нахлынувших чувств. Мужчина между тем вольготно расположился в соседнем кресле и махнул рукой официанту.
- Чашку кофе со сливками, а даме... - мужчина повернулся ко мне. - Чем я могу угостить столь очаровательную незнакомку?
Я растерянно пожала плечами, ну не до еды мне сейчас. Как определить, Гектор пере до мной или нет? Не в лоб же в самом деле о таких вещах спрашивать!
- Очаровательную незнакомку угощаю я, - прозвенел рядом со мной голосок миссис Хейр. - А Вам, мистер Роджерсон, лучше удалиться.
- Как, неужели сама Диана Хейр опекает эту красавицу?! - мужчина поднялся с кресла и отвесил миссис Хейр глубокий поклон. - Сладкоголосая нимфа, я даже не знал, что Вы тоже путешествуете на этом лайнере!
- А то бы опять преследовали меня весь рейс, как делали это на пути в Германию? - фыркнула Диана.
Мужчина в притворном изумлении чуть приподнял брови:
- Миссис Хейр, разве посмел бы я...
- В тот раз посмели, - отрезала Диана, не очень вежливо, но вполне решительно поворачиваясь к мужчине спиной. - Милочка, я уже заказала нам кофе и пирожных, надеюсь, Вы не против.
Мужчина печально вздохнул (на мой почти профессиональный взгляд довольно фальшиво) и медленно отошёл от нашего столика. Стоило только ему только удалиться, как миссис Хейр напустилась на меня:
- Мисс Мэнор, я понимаю, что Вы слишком молоды, чтобы разбираться в людях, особенно в мужчинах, но привечать человека подобного мистеру Роджерсону! Улыбаться ему и даже позволять ему беседовать с Вами! Да ещё и одной, без горничной или компаньонки!!! Приди я чуть позже, и Ваша репутация бы погибла безвозвратно!
- Но он ничего плохого мне не сделал, - попыталась оправдаться я.
- Не успел, потому что! - отчеканила Диана. - Мисс Мэнор, повторюсь, Вы слишком юны, чтобы разбираться в мужчинах, а потому я буду Вашей тенью до самого Нью-Йорка! Вы понятия не имеете, какие опасности подстерегают юную красивую девушку в одиноких путешествиях!
Я глубоко вздохнула, смиряя вспыхнувшее раздражение. Нет, миссис Хейр действительно заботится обо мне, но как, помилуй Бог, мне искать Гектора, если рядом со мной всё время будет эта сторонница изящных манер!!!
- Миссис Хейр, - выпалила я. - Понимаете, мне очень нужно найти одного человека.
- Кого именно? - абсолютно спокойно уточнила женщина.
Её вспышка уже прошла, сейчас Диана с видимым удовольствием делала крошечный глоток из маленькой фарфоровой кофейной чашечки.
- Мужчину, - неохотно ответила я, внутренне приготовившись к новой проповеди о правилах приличия. - Я не знаю его имени, видела...
Я споткнулась и смешалась, сделав неопределённое движение рукой. Ну не рассказывать же прабабке моей подруги о том, что я разыскиваю своего мужа, который погиб ещё в битве за Трою!
- Видели издалека, но с тех пор не можете забыть? - ностальгически вздохнула миссис Хейр, торопливо доставая из маленькой сумочки крошечный носовой платочек. - Милая девочка, я тебя прекрасно понимаю. Я впервые увидела своего супруга на благотворительном балу у Рочфордов двадцать лет назад. Это был мой первый бал, я была тощенькой и, сильно подозреваю, довольно страшненькой дебютанткой, а он... О, Артур Хейр выделялся в любой толпе своей гордой статью, королевской посадкой головы! Я с первого раза выделила в толпе его фигуру и весь вечер истово молила небеса не о том, чтобы он пригласил меня, нет, о таком я даже не мечтала! Я молилась о том, чтобы хоть раз, пусть мельком, увидеть его лицо.
Диана невесело рассмеялась, комкая в руках платочек:
- Да, увидела... На свадьбе своей подруги, пять лет спустя. Он держал её за руку и прямо-таки светился от счастья, а она... Она всегда была красавицей. Весь вечер, а я была подружкой невесты, я старательно улыбалась, а как только вернулась домой, слегла в жестокой горячке. Родные даже не были уверены в том, что я выживу.
Повисла тяжёлая пауза, которую я не смела нарушить. Франческа никогда не говорила, что у её прабабки была такая захватывающая история любви!
- Через пять лет Артур овдовел, - миссис Хейр глубоко вздохнула и пригладила волосы чуть подрагивавшими руками. - Он страшно переживал, заперся в фамильном особняке, никого к себе не пуская. Я боялась, что он что-нибудь сделает с собой. С трудом, но мне удалось убедить его позволить мне ухаживать за маленьким Джимми, их сыном. Малыш был очень слабеньким, я очень боялась, что он последует за своей несчастной матерью. Как сейчас помню, однажды, тёплым майским днём, Артур зашёл в детскую и увидел меня с Джимми на руках. У малыша резались зубки, он капризничал и никак не мог заснуть. Я ходила по комнате, негромко напевая песенки. Все, какие только могла вспомнить. Артур молча наблюдал за нами, а потом сказал: 'Я только сейчас понял, какая ты красивая'. Скажу честно, я смутилась так, что чуть не выпустила заснувшего Джимми из рук. Артур заметил моё смущение, страшно покраснел и поспешно вышел из комнаты. Вечером я получила от него записку, в которой он писал, что поскольку его присутствие тягостно для меня, то он уедет и не будет смущать мой покой. Едва прочитав это послание, я бросилась в комнату к Артуру. К счастью, я успела вовремя, он как раз выходил из комнаты с чемоданом. Я бросилась ему на шею и разрыдалась. Через год мы поженились.
Диана улыбнулась и, протянув мне свой истерзанный платок, нарочито весёлым тоном спросила:
- Милочка, Вы уверены, что мужчина, которым Вы изволили заинтересоваться, находится на борту 'Титаника'?
Я кивнула, благоразумно не сообщив, что эти сведения сообщила мне богиня. Миссис Хейр, конечно, очень даже продвинутая для своей эпохи, но всё-таки не настолько, чтобы поверить в мою историю. Я и сама, признаюсь, верю в неё с трудом.
- Тогда мы его найдём, - миссис Хейр задорно мне подмигнула. - Вы можете мне не верить, моя дорогая, но на самом деле это не такой уж и большой корабль!
Продолжение истории можно прочитать здесь https://noa-lit.ru/musnikova-natalya