- Ииии, милая, - нараспев произнесла Алёна Тихоновна, с лёгкой усмешкой глядя на свою подругу. - Да разве на всех женихов богатых невест хватит?
- Про всех не скажу, - задорно тряхнула головой Варвара Михайловна. - А мой Мишенька уж точно самую завидную невесту получит. Признаюсь тебе, подруженька, есть у меня девица на примете. Мне о ней знакомый мой хороший сказывал.
- А Мишенька-то хоть в курсе? - усмехнулась Алёна Тихоновна, оправляя пуховый платок на своих плечах.
- А я Михаилу своей воли ещё не давала, - нахмурилась Варвара Михайловна. - Где это видано, чтобы сыновья поперёк родительской воли шли!
- Так сын у тебя не век ведь будет у материнской юбки сидеть да в рот тебе заглядывать, - хохотнула Алёна Тихоновна, лукаво глядя на подругу. - Рано ли, поздно ли, а придётся ему своим умом жить.
- Вот женится на той, что я ему приглядела, и пусть тогда своим умом и живёт, - гордо ответила Варвара Михайловна. - С богатой-то женой жить, каждый день Бога славить, а нищая одно только горе принесёт.
- Ну не скажи, матушка, - заволновалась Алёна Тихоновна, чей доход не позволял её дочери, Марьюшке, считаться богатой невестой. - Ежели супруга не по сердцу придётся, никаким деньгам рад не будешь.
- А всё одно, в богатстве-то и скорбь слаще, - не успокаивалась Варвара Михайловна.
Алёна Тихоновна негромко вздохнула и поспешила перевести разговор на другую тему, чтобы не поссориться.
Женщины не знали, что Марьюшка, дочь Алёны Тихоновны, стала невольной свидетельницей их беседы. Да и узнали бы, ничего бы не стали делать. Ну услышала красавица, что соседу невесту сыскали, что с того? Ни Алёна Тихоновна, ни тем паче её подруга и соседка не знали, что между их ненаглядными детьми есть что-то помимо добрососедских отношений. О каких чувствах может идти речь у тех, кто с детства рядом рос, по одним улицам бегал, а случалось, что и хворостиной совместно получал?
Подруги не знали, что когда Мишенька осенью приехал со службы своей воинской в отпуск, встретил на улице, недалеко от родного дома, хрупкую красавицу. Встретил и прямо обмер от её дивной красоты, не сразу даже заговорить с ней решился. А потом оказалось, что это соседка Марьюшка так расцвела. Мишенька, воин бравый, решил девицу очаровать, да не тут-то было. На блеск мундира Марьюшка не повелась, от шуток армейских морщилась, а на уловки светские да слова обходительные и вовсе не попадалась. Отчаялся Мишенька, похудел, сна лишился. Маменька забеспокоилась, врачей заграничных полный дом назвала, а те и рады стараться. Глаза к потолку заводят, словами иноземными сыплют, отвары да примочки готовят, только толку от их врачевания нет. Терпение Варвары Михайловны кончилось с предложением одного заморского врача лечить Мишеньку кровопусканием. Самое то, мол, при сердечной сухотке, что терзает молодого человека. Не стерпело сердце материнское измывательств над сыночком ненаглядным, выгнала она всех лекарей да позвала друзей Мишиных (не сильно, конечно, хотелось почтенной женщине дом в казарму превращать, да на что не пойдёшь ради здоровья сыночка). Друзья полковые, хоть и без знаний медицинских, недуг Мишенькин на раз вычислили, да предложили праздник устроить. С обязательным приглашением молодых барышень. Покривилась Варвара Михайловна, но согласилась с условием, что девиц на праздник она сама пригласит. Стоит ли говорить, что скромная красавица Марьюшка, дочь подруги, получила приглашение одной из первых.
На шумном празднике устроили молодые люди игру в фанты. Марьюшке выпало отвечать на вопрос, по ком сердце тоскует. Вспыхнула девица под пристальными взглядами молодёжи, слова не смогла молвить, только взором нежным на Мишеньку указала. Мишенька девушку за руку взял и вывел из переполненной залы на балкон. О чём на том балконе речь велась никто из оставшихся в зале не знал, но очень многие догадывались. А некоторые слова те тайные и повторить своим избранникам - избранницам решились. С того памятного праздника прошла Мишенькина хворь, как рукой сняло. Да и зачем хворать, если к Рождеству сговорились влюблённые у маменек своих благословления просить?
И теперь Марьюшка услышала, что любимого её за другую прочат. Быстро накинула Марьюшка платок пуховый и к дому соседей метнулась. А Мишенька как раз к воротам подъезжал, с прогулки ворочался. Увидел бледную девушку, нахмурился, какая напасть приключилась?
- Что случилось, Марьюшка? - Миша нежно обнял любимую, собой закрывая от трескучего мороза.
- Маменька тебе невесту сыскала, - Марьюшка судорожно всхлипнула. - Богатую, как и хотела. Я сама слышала, только что.
- Ты моя невеста, - свёл брови Михаил. - И никакой другой мне не надобно! Хочешь, прямой сей же час венчаться поедем?
- Без родительского благословления?! - ахнула Марьюшка и даже отпрянула от своего любимого. - Да где же это видано?
- Сродственница наша так замуж вышла, - Мишенька вскинул голову, сверкнул глазами. - И счастлива с мужем!
- Уж не та ли эта сродственница, от которой вся ваша семья отвернулась? - пытливо заглянула Мише в глаза девушка. - Имя которой теперь даже не упоминают?
Миша заметно смутился, щекой нервно дёрнул. Пример, и, правда, был не самый радужный, но влюблённого не остановил.
- Я поговорю с маменькой, - Миша решительно сверкнул глазами. - Она поймёт... А если нет, обвенчаемся тайно, согласна?
- Согласна, - кивнула Марьюшка и, восхищаясь решимостью своего избранника, и ужасаясь возможному побегу.
Виданное ли дело, без родительского благословления под венец идти! Срам-то какой! Но как жить без любимого?
Подготовить маменьку к серьёзному разговору Мишенька не успел. От своей подруги Варвара Михайлова вернулась настроенная решительно и с порога заявила сыну, что они едут смотреть невесту.
- Я никуда не поеду, - холодно ответил Михаил.
- Что так? - подбоченилась Варвара Михайловна. - Али на дружков своих непутёвых глядючи и сам решил весь век холостяком прожить? Не бывать этому!
- У меня есть невеста, я Марьюшке Головиной, дочери Алёны Тихоновны слово дал!
- Что? - так и осела на диван Варвара Михайловна. - Кому ты слово дал?! Ну подруга, ну удружила! Вот ведь змея подколодная, знала ведь, что я тебе богатую невесту хочу найти, так нет, из зависти свою дочурку худо...
- Маменька, перестаньте! - голос Михаила звякнул такой сталью, что женщина моментально прикусила язык. - Мы с Марьюшкой на Рождественском балу обручимся, а будете возражать, так и обвенчаемся сразу же. И мне всё равно, кто и что про нас болтать станет!
Михаил резко повернулся на каблуках и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью. Варвара Михайловна со слезами упала в кресло, милостиво позволяя встревоженным слугам суетливо бегать вокруг с успокоительными каплями, ароматическими солями и горячим мятным чаем с баранками.
- Вот ведь, дожила, - всхлипывала Варвара Михайловна, стоило ей заметить, что тревога слуг уменьшается. - Родной сын из воли вышел, никому я старуха не нужна, так и помру в холодном одиночестве!
После этой слезливой сентенции слуги наперебой принимались уверять барыню, что Михаил Александрович ещё обязательно образумится, да и никакая она, Варвара Михайловна, не старуха, а вполне молодая женщина, ежели кто приезжий рядом с сыном увидит, решит, что девица с поклонником гуляет. Варвара Михайловна милостиво выслушала льстивые заверения слуг, а потом решительно поднялась с кресла, отшвырнув в сторону промокший платочек.
- Прохор, запрягай сани, - велела хозяйка, опасно сверкнув покрасневшими от слёз глазами. - Я сама поеду к Дмитрию Борисовичу, погляжу на девицу, что он за моего сына сулит.
- Так ведь Михаил... - начал было Прохор, но разгневанная хозяйка не дала ему закончить:
- А что мне Михаил Александрович? Я в своём дому и вольна распоряжаться так, как мне вздумается! Небось за погляд денег не берут, познакомится с девицей на балу, как знать, может в ум и войдёт.
Слуги недоверчиво покашливали, но спорить не брались, себе дороже. Только горничная Парашка, хозяйская любимица, прошипела сквозь зубы:
- Ага, скорее река течение сменит, чем Михаил Александрович своему слову изменит. Кремень, весь в отца покойного, упокой Господь его грешную душу.
Варвара Михайловна метнула в горничную пронзительный взор, но та уже стояла, потупив очи долу. Барыня решительно вскинула голову и величественной поступью покинула дом. Не успели слуги облегчённо дух перевести, как из своей комнаты выскочил Михаил:
- Прохор, каурого запрягай, да поживее!
- Куда ещё? -удивлённо округлила брови Парашка.
Михаил сверкнул на неё глазами, но ответил:
- К друзьям поеду, так маменьке и передай, коли спрашивать станет. Да пусть вечером меня не ждёт, я у них ночевать останусь!
- Час от часу не легче, - негромко забрюзжал Прохор. - Барыня с барином поссорилась, а нас бранить станет, что мы за барином недоглядели.
- Завсегда так, - согласно кивнула Парашка. - Лес рубят, щепки летят.
Варвара Михайловна между тем усиленно старалась наслаждаться роскошью богатого особняка, стоящего на центральной улице города. Хозяин особняка, граф Шереметьев Дмитрий Борисович, сидел в глубоком кресле напротив своей гостьи и внимательно смотрел на женщину грустными карими глазами.
'Довольно молод ещё, - кокетливо подумала Варвара Михайловна, изящно поправляя причёску. - И пригож, странно, что один живёт. Может, хворый какой?'
- Благодарю Вас за визит, Варвара Михайловна, - проникновенным глубоким голосом произнёс мужчина. - Чем могу Вам служить?
- Горе у меня, Дмитрий Борисович, - всхлипнула Варвара Михайловна. - Сын из воли выходит, женить его срочно нужно.
По лицу хозяина мелькнула печальная усмешка.
- Вы говорили, есть у Вас девушка достойная на примете, - зачастила Варвара Михайловна.
- Дочь, - мягко ответил хозяин.
Брови гостьи, помимо её воли, взлетели на лоб.
- Кхм, - кашлянула Варвара Михайловна, пытаясь вернуть себе утраченное душевное спокойствие. - Вот я и говорю, было бы чудесно познакомить наших детей. Скажем, на Рождественском балу, устроить рождественское чудо своими руками.
- Прекрасная мысль, - мягко улыбнулся Дмитрий Борисович. - Решено, так и сделаем!
Довольная Варвара Михайловна чинно поднялась и, рассыпаясь в многочисленный изъявлениях благодарности ушла. Хозяин, задумчиво улыбаясь, позвонил в колокольчик и негромко приказал появившемуся в дверях слуге:
- Запрягай сани, поедем...
- Куда, барин?
- Рождественское чудо своими руками делать.
Алёна Тихоновна читала в своём любимом кресле, когда в комнату вбежала Марьюшка и бухнулась перед матерью на колени.
- Что случилось, ясынька моя? - встревожилась маменька, бережно поднимая дочь с колен. - Али обидел кто?
- Грешна я, маменька, перед тобой, - расплакалась Марьюшка. - Любовь свою от тебя скрывала.
- Любоовь? - протянула с кроткой печальной улыбкой Алёна Тихоновна. - И кто же избранник твой?
- Сосед наш, Мишенька, - совсем по-детски шмыгнула носом девушка.
- Нет, - ахнула Алёна Тихоновна, отшатываясь от дочери. - Это подруженьки моей, Варвары Михайловны сынок единственный?! Да разве ты не знаешь, глупая, что сосватала Варвара Михайловна сынка своего?! За какую-то девицу богатую! Не пара ты Мишеньке, с точки зрения его маменьки. Сама ведь не раз слышала, что Варвара-то Михайловна своего сына только на богатой женит.
- Знаю, всё знаю! - в голос зарыдала Марьюшка. - Только ведь сердцу не прикажешь!
- А и случилось бы чудо, согласилась бы Варвара Михайловна на ваш брак с Мишенькой, так я бы своего родительского благословления вам не дала.
Девушка вскинула на мать блестящие от слёз глаза:
- Почему же это, маменька?
- Не стоит тебе свою жизнь с военным связывать, - горько вздохнула Алёна Тихоновна. - Потом всю жизнь страдать будешь.
Женщина судорожно втянула носом воздух и решительным шагом вышла из комнаты. Изумлённая Марьюшка свернулась клубочком в маменькином кресле. Девушка знала, спрашивать что-либо, когда маменька в таком настроении, бесполезно.
Решительности Алёне Тихоновне хватило только до спальни. Но стоило захлопнуться за спиной двери, как слёзы потоком хлынули из глаз, а из груди стали рваться сухие рыдания. Никто из знакомых Алёны Тихоновны, даже любимая дочка, не знал о том, что никакой вдовой женщина не была. Девятнадцать лет назад молоденькая красавица Алёнушка встретила бравого красавца гусара и полюбила его всем сердцем. Военные тогда были в большом почёте, иметь поклонника офицера считалось престижно, вот и Алёнушка поддалась на всеобщую ажитацию. К слову сказать, гусар не стал делать наивную провинциалку своей игрушкой, мимолётной утехой, а честь по чести просил её руки у родителей, а потом и под венец повёл. Алёнушка от радости себя не помнила, думала, вот она, любовь вечная, о коей во французских романах пишут! Так счастлива была, что начисто позабыла, путь любви терниями усыпан. И чем ярче радуга радости, тем глубже будет ров отчаяния, в который с этой радуги упадёшь.
Два года длилось семейное счастье Алёнушки. Два года супруг с восторгом и нежностью взирал на свою молодую жену, даже рождение дочери как высшее счастье в жизни воспринял, а службу свою да полковых дружков-приятелей и вовсе забросил, в отставку подал. А на третий год приехал в гости к молодому супругу его друг детства, да не один приехал, а сестрицей своей. Ох, и непроста была эта сестрица! Платья по последней парижской моде с таким декольте, что не каждая публичная женщина надеть решится, очи чёрные бесовским огнём горят. Другая бы встревожилась, всеми правдами-неправдами свою семью от такого искуса избавила, а Алёна приветила гостью, комнату ей потеплее выделила, девица сказала, что-де тепло любит. Даже не подумала гостеприимная хозяйка, что комната, которую она гостье выделила, с покоями мужа молодого соседствует. И прожила бы Алёнушка в блаженном неведении ещё неизвестно сколько, пока к ней друг мужа приставать не начал. Рассерженная Алёна потребовала, чтобы друг свои гнусные поползновения прекратил или...
- Или что? - усмехнулся мужчина. - Что ты мне сделаешь?
- Я буду вынуждена рассказать обо всём мужу, - отчеканила Алёна. - И он вас вместе с вашей сестрицей выгонит вон!
- Ну-ну, - хмыкнул мужчина. - А ты, и правда, дура, правильно про тебя Дашка сказала, дальше кончика носа и не видишь ничего.
- Ты к муженьку своему в покои загляни, - сально усмехнулся мужчина. - Как знать, может, и меня гнать причин не будет.
- Вон, - отчеканила Алёна, подхватывая колокольчик и отчаянно трезвоня.
Когда появился слуга, женщина отчеканила:
- Гаврила, возьми Марфутку и упакуйте гостям чемоданы. Они уезжают. НЕМЕДЛЕННО!
- А барин знает? - опасливо поинтересовался слуга, не смея посмотреть в глаза Алёне.
- Барину я сама скажу, а ты пока вещами гостей займись, - кивнула Алёна, спокойно выходя из комнаты.
Женщина не сомневалась, что муж не будет возражать против отъезда гостей. Особенно когда узнает, что его друг детства дерзнул приставать к Алёне. Хотя нет, об этом говорить не стоит, а то ещё дуэль будет, а дуэли законом запрещены. Пусть лучше эти гости тихонечко из дома уедут, без скандала, ни к чему им жизнь скандалами портить. Так размышляла Алёна, направляясь в покои мужа. Женщина была так погружена в собственные размышления, что не слышала подозрительных звуков, доносящихся как раз из комнат мужа. Не слышала, а потому и дверь распахнула широко и без опаски, да так и застыла на пороге. Прямо в кабинете, куда сама Алёна лишний раз старалась не входить, чтобы не побеспокоить мужа, на полу сплелись в страстный клубок мужчина и женщина. Алёнушка так опешила от неожиданности, что не сразу признала любовников, просто стояла и смотрела. На звук распахнувшейся двери мужчина повернулся, и Алёна пронзительно вскрикнула. Это был... её муж!
- Алёна? - хрипло прошептал неверный супруг, медленно высвобождаясь из объятий девицы. - Алёна, постой! Подожди, я всё объясню!
- А есть что-то, чего я не поняла? - Алёна зло сузила глаза. - Или ты хочешь мне сказать, что поскольку ты развлекаешься с этой девицей, я буду скрашивать ночи её братцу?!
- Да причём здесь её брат, - отмахнулся неверный супруг, лихорадочно одеваясь. - Он и не знает ничего!
- Видимо от глубокого незнания он и пытался меня соблазнить, - рассерженной кошкой фыркнула Алёна. - Зря я отказалась, надо было соглашаться. Впредь умнее буду!
- Алёна, - муж поймал супругу за руку и крепко стиснул. - Даже думать такое не смей, не то что вслух говорить! Ты моя жена.
- А ты мой муж, - Алёна одним ловким движением вывернулась из хватки супруга. - Но тебе это не мешает!
- Я мужчина, - муж сурово сдвинул брови. - И иногда могу себе позволить...
- Милый, - Алёна обольстительно улыбнулась. - Ты можешь позволять себе всё, что угодно. Я ухожу от тебя.
- Алёна, - муж бросился к ней, но Алёна ловко захлопнула дверь перед его носом. - Я тебя никуда не отпускаю! И развода я тебе не дам! Ты моя жена и моей женой останешься!!!
- Да чёрт с нею, - томно промурлыкала подошедшая девица, нежно проводя пальчиками по спине любовника. - Продолжим?
Муж метнул огненный взгляд на дверь (дыру не прожёг, а очень хотелось) и вызывающе рявкнул:
- ДА!
Пока муж был занят своей любовницей, Алёна быстро собрала вещи, приказала всхлипывающей горничной Марфутке взять на руке спящую Марьюшку и покинула дом.
- Барыня, - пытались остановить женщину слуги. - Вы только прикажите, мы этих развратников враз вышибем!
- На их место придут другие, - пожала плечами Алёна. - Права была моя маменька, военные физически не способны хранить верность одной женщине. А я, дура, не верила...
Пытаясь сдержать слёзы, Алёна судорожно втянула носом воздух, а потом, уже сидя в почтовой карете, отчеканила:
- Запомни, Марфутка, я вдова Алёна Тихоновна Головина. Мой муж, боевой офицер, умер...
- Грех это, барыня, заживо мужа хоронить! - всплеснула руками горничная.
- А то, что он натворил, это не грех? - с тихой яростью прошептала Алёна. - Запомни, Марфутка, крепко запомни, нет у меня больше мужа. Умер он! А ежели ты не сможешь тайну мою хранить, я тебя не держу, Русь-матушка большая...
- Я Вас, барыня, не брошу, - надулась Марфутка. - А то, что вдова, так это дело понятное. Перекусить не желаете ли, Алёна Тихоновна?
- Позже, - слабо улыбнулась женщина, откидываясь на подушки.
Алёна Тихоновна уснула и уже не слышала, как горничная пробурчала себе под нос:
- А Марьюшку сиротить да без отца растить я не позволю.
Через несколько дней Алёна Тихоновна со своей годовалой дочуркой и горничной прибыла в небольшой провинциальный городок, где и поселилась. Жили они небогато, но каждый год на именины Марьюшки Марфутка приносила кошелёк с деньгами и подарки для девчушки и её матери. На вопрос барыни, откуда всё это, горничная хлопала глазами и простодушно отвечала:
- Дак, барыня, у меня сестрица у богатого старика в прислужницах ходит. Я, каюсь, не стерпела, отписала сестрице своей о том, как тяжело молодой вдове с дочерью одной жить, а письмо-то старый господин увидел. Вот он для Вас и старается.
- Что за старик-то такой? - лукаво блеснула глазами Алёна Тихоновна. - Надо ему хоть письмо благодарственное написать.
- А и напишите, - простодушно согласилась Марфутка. - Сестрица моя сказывала, он совсем один живёт, родственников никаких... почти, да и те все за границей!
Честно говоря, не верила Алёна Тихоновна в богатого сердобольного старика, но прямо спросить, не муж ли провинившийся грехи замаливает, робела. Ответное письмо пришло довольно скоро, особенно если учесть состояние дорог российских, написано оно было точно мужчиной, но молодым или старым, Алёна определить так и не смогла. Постепенно завязалась переписка, не очень оживлённая, но вполне активная. Алёна охотно писала о Марьюшке, о жителях городка, где они проживают, о себе отделываясь одной строчкой: 'жива, слава Богу, здорова, чего и Вам, милостивый государь, желаю'. В ответ приходили описания природы-погоды, забавных случаев на прогулках и охотах, размышления об обстановке в мире вообще и государстве Российском в частности. О самом же себе господин писал мало, точно такой же строкой, что и Алёна Тихоновна. С каждым годом в приходящих письмах чувствовалось всё нарастающее напряжение, но Алёна Тихоновна сознательно это напряжение игнорировала. Женщина уже не сомневалась, что и письма, и подарки присылает её супруг, но, из женского ли лукавства или мести ли, делала вид, что продолжает верить в Марфуткину выдумку о богатом старике. Алёне Тихоновне интересно было узнать, сможет ли муж её перестать скрываться за письмами и хватит ли у него отваги предстать пред ясные очи обиженной супруги. Пока отваги, увы и ах, не хватало...
Алёна Тихоновна судорожно вздохнула и потёрла лицо ладонями, прогоняя воспоминания. В дверь постучали. Женщина недовольно поморщилась, но неохотно откликнулась:
- Войдите.
- Ну здравствуй, жена моя богоданная, - выдохнул стоящий на пороге мужчина.
Алёна Тихоновна подалась вперёд и веря, и не веря в стоящий на пороге призрак из прошлого, а потом резко подалась назад:
- Ты?! Что ты здесь делаешь?!
- Решил, что хватит нам в прятки друг с другом играть, у нас уже дочь заневестилась.
- Долго же ты решал, - усмехнулась Алёна Тихоновна. - Дочь у нас не только заневестилась, а уже и избранника нашла.
- С каких это пор тебе военные не нравятся? - улыбнулся мужчина.
К щекам Алёны Тихоновны прилила кровь, сердце кольнула застарелая обида:
- С тех самых, как мой муж мне с гостей изменил. В нашем доме! Да ещё сказал, что он, мол, мужчина, ему изменять можно!
- Прости дурака, Алёнушка, - покаянно прошептал мужчина, медленно опускаясь на колени. - Как вы с Марьюшкой от меня ушли, для меня словно солнце в небе погасло.
- Долго же ты в сумерках жил, почитай семнадцать лет, - ехидно заметила Алёна Тихоновна не спеша поднимать стоящего на коленях мужчину.
- Не поверишь, боялся, - устало усмехнулся мужчина. - Боялся, что приду к тебе, а ты меня даже на порог не пустишь.
- А что сейчас не боишься? - Алёна Тихоновна метнула ещё один внимательный, изучающий взгляд на супруга.
- Надоело! Я решил для себя, дочь за хорошего человека замуж выдам, а потом, если простишь, с тобой останусь.
- А если не прощу, что будешь делать? - не смогла скрыть любопытства Алёна Тихоновна.
Муж нотки любопытства уловил и ответил, стараясь скрыть улыбку:
- А если не простишь, поеду на Кавказ. Там военному человеку всегда место найдётся.
- Тебя же убить могут, - всплеснула руками женщина и мучительно покраснела, поняла, что выдала себя с головой.
- А зачем мне жизнь без тебя? - прошептал мужчина, одним плавным движением поднимаясь с колен и обнимая Алёну Тихоновну. - Я семнадцать лет один жил, больше не хочу!
- Так уж и один, - усмехнулась Алёна Тихоновна, не спеша, впрочем, вырываться из объятий супруга.
- Прости меня, Алёнушка, за все мои грехи тайные и явные, - шептал мужчина, осторожно целуя лицо жены. - Прости...
- Ах, - раздался от двери девичий голос.
- Какого дья... - мужчина резко развернулся и увидел стоящую на пороге Марьюшку.
- Марьюшка, - Алёна Тихоновна повернулась к дочери и смущённо улыбнулась. - Дочка, нам нужно многое тебе объяснить.
***
Рождественский бал был самым выдающимся и запоминающимся событием маленького городка. К нему готовились заранее, сразу по окончании летнего сезона. Варвара Михайловна приехала на бал одной из первых, но без сына. Мишенька категорически отказывался знакомиться с какой-то богатой невестой, упрямо твердя, что на балу будет объявлено или о его помолвке с Марьюшкой, или о венчании. Скрепя сердце, Варвара Михайловна согласилась объявить о помолвке сына, но только при условии, что он познакомится с присмотренной для него девушкой.
Варвара Михайловна ходила по пышно украшенной зале, рассеянно кивала головой на приветствия многочисленных знакомых, но мысли её витали далеко. Дама ни на секунду не сомневалась, что её сын приедет на бал, более того, познакомится с присмотренной ему девушкой, но что дальше? В любовь с первого взгляда Варвара Михайловна не верила, твёрдо убеждённая, что любви, как любой другой болезни, нужно время развиться. А от одного мимолётного (уж Мишенька постарается, чтобы знакомство было мимолётным!) знакомства ничего не то, что развиться, начаться и то не успеет!
- Варвара Михайловна, - услышала женщина голос Дмитрия Борисовича. - Варвара Михайловна, ну что же Вы, друзей не узнаёте.
Варвара Михайловна повернулась на голос, спешно растягивая губы в светской улыбке, но узрев, кто стоит рядом с Дмитрием Борисовичем, удивлённо округлила глаза.
- Позвольте представить, - Дмитрий Борисович лукаво усмехнулся. - Моя супруга, Алёна Тихоновна и дочь, Мария. Избранник моей дочери, я полагаю, Вам знаком.
Варвара Михайловна изумлённо смотрела на свою подругу, чьи глаза впервые на памяти соседки лучились тёплым мягким светом, на красавицу Марьюшку, в новом платье выглядевшую настоящей сказочной королевной, и на сына своего, с нескрываемой гордостью держащего смущённую девушку за руку.
- Да как же это, - развела руками Варвара Михайловна. - Алёна, ты же говорила, что вдова?
- Долгое время моя семья не знала о том, где я и что со мной, - Дмитрий Борисович печально вздохнул, пряча лукавые огоньки в глазах.- Издержки службы...
Варвара Михайловна подозрительно прищурилась, но выспрашивать не стала. Мало ли, может, и правда, человек совсем недавно объявился. А то, что у супруги с дочерью фамилия другая, так это в каждой третьей семье встречается.
- Так получается, на нашем балу произошло самое настоящее чудо? - всплеснула руками жена губернатора, самым неприличным образом подслушивавшая разговор.
- Самое настоящее рождественское чудо, - совершенно серьёзно ответил Дмитрий Борисович, целуя зардевшуюся супругу.
Из бальной залы раздались звуки вальса, и Мишенька увлёк свою невесту на танец, оставив родителей наедине.
Чудеса случаются, а если нет, их всегда можно сделать самостоятельно...