Аннотация: Эта история прилетела с морским ветром, согрета биением влюблённых сердец, закалена лязгом мечей. Быль и небыль, вне времени и пространства.
Сиверий
Сивера, или, как его звали чаще, Сиверия, молодого вождя с острова Северной Земли, знали многие. Это был лихой мореход, смелый и бесстрашный в бою и не шибко буйный на весёлых пирушках. Севроземам с родного острова он нравился гораздо больше своего злопамятного и мстительного старшего брата, Северрина. А потому, когда пришло время выбирать вождя, выбрали Сиверия единодушно и единогласно. Северрин обиду затаил, но внешне её не показал. Опасался он тяжёлой руки брата, да и мудрая матушка Атолд зорко следила, чтобы не было обиды её любимцу. Управлением своими севроземами Сиверий себя не сильно утруждал, предпочитая морские походы. Атолд укоризненно покачивала головой и всё чаще намекала, что пора бы молодому вождю и о наследнике подумать. Причём, желательно, от молодой же, законной супруги. Сиверий от материных предложений отмахивался, отшучивался. Говорил, что не встретил ещё ту, что сможет ему в пару быть. Атолд хмурилась, но не настаивала.
Во время очередного похода молодого вождя захватили. Да не в честном бою, а обманом взяли. И ладно бы воин, а то девка! С этого всеми высмеиваемого острова Обиженного Человека. Поговаривали, что от того человек обиженный, что мужики на этом острове трусливы, как бабы, а девки верность хранят только морю. И вот такая девка и захватила Сиверия. Высокая, статная, рыжие волосы солнце затмевают, зелёные глаза с ног сбивают. Что и говорить, хороша была Эдмунда, да и мореход отменный. Полюбилась Эдмунда Сиверию. Прямо на ладье предложил он ей стать его женой, вместе править островом, да бороздить морские просторы. Рассмеялась Эдмунда, но согласилась. Не сильно она замуж рвалась, но ведь не сидеть же весь век в девках?
Атолд, увидев Эдмунду, да услышав, что она теперь невеста Сиверия, только головой покачала. Мудрой женщиной была мать вождя, умела она читать в сердцах людей, умела и в туманную даль будущего заглядывать. Не очень её порадовал выбор сына, да спорить с влюблённым, что с глухим. Хоть голос сорви, а толку не будет. Ладно, пусть женится. По крайней мере, наследник родится. Северрин тоже сразу воспылал страстью к Эдмунде, да воинственная красавица его в Опричье скинула, куда издавна жители Северной Земли мусор выкидывали.
Синеока
Лучшим воином в дружине Сиверия был синеглазый Борей. А у Борея после дурного мора из всей семьи уцелела только сестра, Синеока. Поговаривали люди, что лучше девочке было бы тоже сгинуть, чем сухим заморышем на свете мыкаться. Кожа у девчушки была белая, аж просвечивала, солнце оставляло на ней каждое лето красные пятна ожогов. Косица Синеокова больше всего крысиный хвост напоминала, а глаза, такие яркие и лучистые у брата, казались бесцветными у сестры. Ни сзади, ни спереди нельзя было угадать, что это девка. Одно добро, сарафан пёстрый, далеко приметен был. На беду девочки, полюбился ей молодой вождь. Каждую ночь, почитай, подушку о нём слезами поливала. С именем его засыпала, о нём же и перед пробуждением грезила. Сиверий, ясное дело, замечал Синеоку только как сестрицу Борея, а потому и вниманием своим её не баловал. Поприветствует при встрече, головой прощально мотнёт при расставании, на том его общение и заканчивалось. Одна мысль грела девчушку: пройдёт время, вырастет она, и вот тогда...
Тучей тёмной, беспросветной налетела на Синеоку весть о том, что женится Сиверий. Привёз себе из похода красавицу-невесту. Сперва показалось девчушке, что убьёт её эта весть, но нет, опять прошла смерть стороной. Видать, и для неё Синеока слишком невзрачной оказалась. Словно камень с обрыва, сорвалась девчушка с родного острова в далёкий и загадочный Междумир, навестить сродственника да залечить разбитое сердечко. Как Борей сестру не уговаривал, как не убеждал подождать хоть до свадьбы вождя, а пришлось за седмицу до свадебного пира ехать. Сиверий подивился, но окрылённый своей любовью, настаивать да выпытывать причину скорого отъезда не стал. Сказал только, что обратно в любое время примет.
Одинец
Сродственника, к которому направилась безутешная Синеока, звали Одинец. Он тоже родился на острове Северной Земли, да вот достойно прожить на родине под присмотром отлетевших душ предков, молодому севрозему было не суждено. Опозорился он в своём самом первом морском походе. Захмелев от молодого вина, в щепки разбил ладью на прибрежной отмели. Островному севрозему могли простить потерю ладьи в бою, или во время свирепого шторма, но вот так! По глупости собственной, да ещё у самых берегов родного острова! Срамота! Одинец вынужден был покинуть Северную Землю, и перебрался в Междумир, где благодаря своей прозорливости и умению находить общий язык со всеми, речью владеющими, стал правителем. Сродственники его навещали только, если кто-то отправлялся за ТУ Линию Горизонта (умирал, проще говоря), а потому приезд Борея и Синеоки, удивил его до крайности.
Но удивление от приезда забылось сразу же, как увидел Одинец Синеоку. Севрозем знал толк в девичьей красе. Сам он был видный, и головой, и руками пользоваться умел, многие девки на него заглядывались. Даже невеста была у молодого правителя, Айташ (Грозовой Перевал), дочь правителя горского народа, причинявшего Одинцу немало беспокойства. Но даже образ невесты померк в памяти Одинца, когда он смотрел в бездонно синие глаза своей сродственницы, слушал голос её хрустальный, ручку держал невесомую. Что и говорить, путешествие явно пошло девушке на пользу. Синеока была слишком погружена в собственные горести, чтобы заметить, какое впечатление произвела она на сродственника. Пыталась казаться вежливой и радостной, а печаль клонила к земле, словно деревце тонкое.
Целую седмицу Одинец ходил за Синеокой словно привязанный. Дарил цветы, осыпал словами хвалебными. Прикажи ему девушка расчистить путь от Междумира до Северной Земли от камней, да застелить его шелками, и это бы не задумываясь, выполнил влюблённый севрозем.
Айташ
Айташ беду почуяла сразу, как только перестал Одинец наведываться в поселение горцев. Раньше сам с малейшим делом ездил, а теперь гонцов присылает. Раньше цветы посылал да дары дорогие, а теперь ветку сухую от веника не подарит. Гонцы юлили, на вопросы не отвечали. Только один раз обмолвились, что-де приехали к правителю сродственники, севроземы, так недосуг стало Одинцу по горцам разъезжать. Айташ усмехнулась и поехала к жениху сама. Поглядеть, кто это всё время её жениха "благоверного" так плотно занял.
"А и, правда, хороша", - подумалось Айташ, когда она разглядывала Синеоку сквозь сплетение листьев.
Горько стало девушке, но она была, прежде всего, дочерью вождя, а значит, и поступать должна по разуму, а не по сердцу. По сердцу, зарезала бы она проклятую разлучницу да неверного жениха, а по разуму... А по разуму, вышла Айташ Синеоке навстречу да завела с ней разговор серьёзный.
- Не печалься, девица, - горько усмехнулась Синеока. - Я твоему счастью не помеха. Не люб мне твой Одинец, о другом сердце томится.
- Я ТЕБЯ в его глазах вижу! - стоном вырвалось из груди Айташ. - На что он мне, если ТЫ ему нужна! Уйду я, в Светлозорье. Правитель у нас Светлозорьский в гостях, с ним и уйду. А ты, подумай, Одинец тебя всю жизнь на руках носить будет..., если другую, лучше, не встретит.
Пыталась Синеока отговорить девушку. Твердила, что завтра же уедут они с братом, что откроет глаза Одинцу, но Айташ только головой устало качала. Нет веры предателям и быть не может. Она глупость совершила, недостойному сердце доверила, пусть разлука искуплением станет.
Вечером того же дня состоялся у девушки ещё один тяжёлый разговор. Одинец предложение делал, просил женой стать.
- Есть у тебя, Одинец, невеста, - тихо ответила Синеока. - А мы с Бореем завтра домой поедем. Прости, что встала я между тобой и Айташ. Надеюсь, всё у вас без меня наладится.
- Да какая Айташ, - простонал Одинец, молитвенно протягивая к девушке руки. - Только ТЫ мне нужна. Я тебя всю жизнь на руках носить буду, от любой тени собой заслоню, жизни своей не пожалею!
Но Синеока решительно покачала головой и закрыла перед Одинцом дверь.
Борей с сестрой уехали на следующий день.
Сивер
Когда Сиверий увидел Синеоку, он даже не узнал в этой красавице тощенькую сестру своего лучшего воина. Как и в первый раз, влюбился сразу же, не раздумывая. Предложение сделал, едва Синеока в родной дом вошла.
- Так ведь есть у тебя жена, вождь - серебристо рассмеялась красавица. - А две жены - две беды, как гласит старинное присловье.
- Эдмунда младшей будет, - отмахнулся Сиверий. - А захочешь, я её в море отправлю, она давно туда рвётся!
Синеока нахмурилась и покачала головой. Опять она невольно семью рушит, а Сиверий ответа ждёт. И Боги видят, как тяжело ему отказать! А может, правда, попробовать ужиться с Эдмундой? Ведь одного мужчину обе любят, как знать, может, и ещё что-то общее найдётся.
- Я согласна, - негромко прошептала Синеока. - Только ты сперва с Эдмундой поговори. Объясни ей всё.
Но ничего объяснять первой жене вождя не пришлось. Эдмунда сама всё прекрасно поняла и ушла в море, забрав с собой своего маленького сынишку, названного в честь матери Эдмундом. Лёгкие уколы совести заглушила бурная радость сердца, и спустя три дня Сиверий и Синеока стали мужем и женой. А спустя год Синеока подарила мужу сынишку, названного в честь отца, Сивером.
Сивер рос шустрым и любопытным мальчишкой. Семейное имя ему дали Ветерок, потому что он ветерком неуловимым, в каждую щель проникал, каждому встречному улыбкой сердце согревал. С ранних лет мальчуган ходил с отцом в морские походы, с дядькой Бореем на охоту да рыбалку. Только бабушка умела угомонить непоседу, знала она множество всяких преданий и легенд. Рос Сивер на родном острове до двенадцати лет, а потом пришлось на Берег перебираться. Уж больно далеко на остров забрались лёд со снегом! Да и Синеока стала покашливать. Перебираться решили все, но в самый последний момент отказалась ехать Атолд. Сказала, что только тогда родные места покинет, когда за ней оба внука приедут. Помянул вождь в сердцах мрак беспросветный, но спорить не стал. Знал, что с женщиной спорить бесполезно, а с матерью ещё и не безопасно.
Топотун
Остановились севроземы на ничейном берегу реки Серебрянки, напротив поселения лессов из рода Пушистых Стражей. Псы у лессов и, правда, были, не успели гости с кораблей сойти, как эти мужественные защитники героически бросились вылизывать новых людей. Вождь поговорил с большухой и получил разрешение на поселение. Взрослые вели себя с новоприбывшими осторожно, а горохом высыпавшая вслед за ними ребятня, таращила глаза, громко обсуждая новичков.
Сивер птицей выскочил на берег и налетел на лесского парнишку своих лет. Парни дружно плюхнулись на землю, потирая лбы руками. Сивер левой рукой, а лесс - правой.
- Неа, - степенно ответил тот и протянул севрозему руку. - Я - Топотун. Старший сын кузнеца Любомира Мастера и большухи Уморушки. А ты кто?
- А я - парень пожал протянутую руку. - Сивер, сын вождя Сиверия и красавицы Синеоки. Меня домашние Ветерком зовут. Мы с острова Северной Земли прибыли.
Парнишки обменялись крепким рукопожатием и улыбками. Так зародилась НАСТОЯЩАЯ мужская дружба.
И за одним-то Сивером было трудно уследить, а теперь, когда у него появился друг, уследить за пареньками стало просто невозможно. Вот они вместе помогают севроземам обустраиваться, а через миг, глядь, уже купаются в Серебрянке. Сиверий и Любомир дружно схватились за голову, когда их неугомонные парнишки мужество пытали на ветру после купания в ледяной речке сохнув, кто чаще окунётся и высохнет, не замёрзнув. Победили отцы, разом появившиеся на берегу и погнавшие синих от холода мальчишек домой, греться. Потом Синеока и Уморушка целых две седмицы выхаживали своих сыночков, отпаивая их травяными отварами на меду, прогоняя жестокую простуду.
Поправившись, мальчишки решили исполнить свою давнюю задумку, претворить в жизнь которую помешала простуда. Топотун решил сводить Сивера на Дальнее озеро, показать русалок. Запасясь провиантом и двумя псами, Тяфом и Гавом, названными так за лай и, не поставив родителей в известность (тёмные люди, эти взрослые, так и норовят всё веселье испортить!), друзья отправились в путь. Хватились их днём, когда пришла пора обедать. Сперва Сиверий и Любомир поискали своих сыновей друг у друга и, понятное дело, не нашли. Потом созвали людей и обошли Серебрянку. Матерям сообщать не стали, решив, что женщин расстраивать не стоит, не маленькие, сами управятся. В результате, перемазавшись в речной тине и так и не найдя мальчишек, мужчины были вынуждены вернуться в поселение, где их встретили не на шутку испуганные жёны с сообщением, что Сивер и Топотун ушли к русалкам. Уморушке и Синеоке об этом сказала Шептунья, самая маленькая в поселении, а потому всегда знающая больше других. Посовещавшись, было решено поделиться на три отряда и одним прямым и двумя окольными путями двинуться на поиски друзей.
Сивер не обманывал друга, когда говорил, что умеет путь к воде найти. Просто для него, выросшего на островах, разницы в "живой", проточной и "мёртвой", болотистой, воде не было. Не знал молодой севрозем о болотах, не видел их никогда. А Топотун видел, но когда приятели сообразили, что забрались явно куда-то не туда, было уже поздно. Псы отважно взвыли, увидев гнилую воду болота, и полезли своим хозяевам мало не на головы. Очевидно, защищать их от неведомой опасности. Топотун усиленно засопел, соображая, куда их занесло, а Сивер с любопытством сунулся в ближайший бочаг. Хорошо сосед Бобёр (всего-то полдня пути до их поселения!) мох для бани собирал, успел любопытного парнишку за хвост на затылке вытащить. А потом повёл друзей в свою деревню, где их уже ждал Любомир. Сиверий искал пареньков на Дальнем озере, куда Любомир их и привёл, крепко держа обоих за руку. После этого путешествия Сиверий крепко задумался над предложением Борея посадить непоседливых юнцов на цепь или повесить им на шею по колоколу, чтобы наверняка знать, куда их ветер понёс.
Ленты
Полюбились лесским девкам весёлые молодые севроземы. Стали они их в деле смотреть, особо любых лентами одаривая. По осени, согласно обычаю, уж много свадеб готовилось. Сердечные вопросы решали мирно, по совести. Только малые девки, ещё в пору не до конца вошедшие, стали всё чаще ссориться. Глянулся им синеглазый Сивер, чьи волосы, словно солнечные лучи в себя вобрали. Каждая из девок ему ленту подарила, каждая его СВОИМ женихом считала. А тут, как на беду, родичи от Бобров, Барсуков да Белок понаехали, да всё с девками. И те девки тоже Сиверу лент надарили. Парень, когда гости уехали, все ленты в ожерелье сплёл, да Синеоке и подарил. Красивое украшение получилось, аж в три ряда. А девки пуще прежнего ссорятся, никак их мир не берёт, даже драться стали.
Сиверий решил разом все споры прекратить. Собрал он девок, да и сказал им, что сына уже сосватал за дочку правителя Светлозорьского, Зореньку. И как пора мужества придёт, станет Сивер её мужем. Про Зореньку рассказал Борей, ездивший в стольный Светлозорьск вместе с пекарем Муколой. Решил вождь, что Светлозорьск далеко, Зореньке девки ничего не сделают, а промеж себя цапаться перестанут.
Нападение
Не знал Сиверий девок лесских. Сговорились они наказать разлучницу, чтобы неповадно ей было хороших парней уводить. Собрались они, да и пошли в стольный Светлозорьск, Зореньку бить. Но в полудне ходьбы от родного поселения заметили они страшных воинов, чьи лица были берестяными личинами закрыты. Страшно завопили девки и опрометью бросились назад, о беде предупреждать.
Хороши были у лессов вышивки, а в поселении Пушистых Стражей нитяные узоры краше всех хранились. Вот и шли разбойнички за богатой поживой. Не знали они, что девки лесские их видели да своих предупредить успели. Дети, молодухи с малыми детьми, да старики немощные ушли из поселения. Остались только те, кто оружие в руках держать мог, дом родной защищая. Любомир и Сиверий рядом стояли, сыновья по бокам. И Уморушка с Синеокой остались, хоть и просили их укрыться от беды.
- Нет, уж, - решительно ответили женщины. - Или вместе спасёмся, или вместе погибнем!
- Беда с этими бабами! - в сердцах сплюнул вождь, но боле спорить не стал. Да и некогда стало спорить.
Чёрной тучей налетели разбойные на поселение. Думали, потешатся над беззащитными, а встретили их холодная сталь клинков, да острые стрелы. Закипела битва. Сиверий успевал и нападения отбивать, и краем глаза за сыном с женой присматривать. Хорошо дерётся Сивер! Пусть не очень мастерски, зато яростно. Опасаются разбойные к нему подходить, даром, что парнишка самому малому из них по грудь только будет. Сивер поймал взгляд отца и даже улыбнулся:
- Ну, как я? А ты меня с детьми оставить хотел!
Рано мальчуган отвлёкся. Не приметил он клинка острого, в грудь матери летящего. Не приметил, а потому и остановить не успел. Ахнула Синеока, на колени опустилась. Бездонные синие глаза пеленой застило, не успела она обнять мужа с сыном к ней метнувшихся. А чуть погодя и Уморушка рядом легла: отвлеклась на подруженьку, да пропустила стрелу калёную в самое сердце. Выпрямились мужья овдовевшие, сыновья осиротевшие. Не для кого стало им себя беречь, а потому и разбойных щадить они не станут. Любомира с Сиверием разбойные стрелами засыпали, а парнишек Борей в лес уволок. Да на опушке вывернулся Топотун, укусил Борея за руку, и понеслись парни обратно в поселение. Еле-еле успел дядька Сивера за хвост ухватить. Отбивался паренёк яростно, но Борей хватку не разжимал.
- Мы через год приедем, когда тебя Одинец драться научит, - шептал Борей, глядя на разгорающееся в поселении пламя.
Сердце Одинца, когда он увидел золотые волосы, ярче солнца сверкнувшие, радостно замерло: "Синеока!" Из замка на крыльях летел, а обратно мало не ползком полз. Поведал ему Борей про битву, попросил за парнем присмотреть. Встретил севрозем взгляд бездонно-синий, отчаянный, и снова сердце затрепетало: "Синеока!" Но нет, сын её. От любимого мужа, коим Одинцу теперь уже никогда не суждено стать.
Хороши были у лессов вышивки, а в поселении Пушистых Стражей нитяные узоры краше всех хранились...
Сны
Ночью увидел Сивер сон дивный. Как отряд Одинца громит лихих разбойников, как сам Сивер, ставший справным воином и мудрым правителем вершит суд, став правителем Междумира. А ещё приснился Сиверу взгляд задумчиво-нежный глаз серых, девичьих. Взял во сне Сивер девицу эту за руку и так сладко ему стало! Но вот прыгнула на кровать кошка, потревожила сон Сивера. Вскинулся мальчик, презрительно хмыкнул:
- Ещё чего не хватало, девчонку за руку брать да радоваться этому! Ему ли, грозе разбойников о такой чепухе думать!
Мягко вздохнул залетевший в комнату ветерок. Он знал, вещие сны видит этот парнишка. Придёт время...
Продолжение этой истории Вы сможете прочитать на сайте Книгоман в сборнике "Рыцарь белой лебеди"