Аннотация: Мы выбираем, нас выбирают. А если нас не выбирают, приходится прибегать к лотерейкам...
Билетик ? 1. Андриш
Солнце ещё нежилось в своих первых лучах, а неугомонные люди уже вовсю маршировали по пыльной утоптанной до каменного состояния дороге. Чётко чеканили шаг пятеро французских солдат. В этих землях, захваченных и покорённых гением Наполеона, его верным воинам опасаться было нечего (по крайней мере, солдаты истово в это верили). Чуть поодаль от солдат, верхом на горячем скакуне, ехал офицер, судя по особенному покрою формы, служивший в польском отряде непобедимой французский армии. Лицо офицера было холодно и немного печально. Казалось, он никак не может принять для себя какое-то очень важное решение. Его верный конь, тонко чувствуя переменчивость настроения своего седока, то замедлял шаг, то резким скачком обгонял солдат. Когда всадник оказывался впереди французов, его взгляд неизменно устремлялся на молодого мужчину, почти юношу, шагавшего под охраной солдат. Что же искал всадник в лице этого юноши? Почему его ведут под конвоем? Неожиданно французы резко замерли, повинуясь властному взмаху руки офицера.
- Оставьте нас! - резко приказал офицер солдатам и, заметив, что они колеблются, раздражённо добавил. - Андриш не сбежит, я ручаюсь!
Французы отступили на несколько шагов, не сводя настороженных взглядов с юноши. Всадник решительно подъехал к пленнику поближе.
- Андриш, - негромко позвал он. - У тебя ещё есть время передумать.
- Дядюшка, - Андриш шутливо прижал руки к груди, - да за это время до расстрела я передумал больше, чем за всю свою жизнь!
- Не паясничай! - резко одёрнул дядя своего племянника. - Тебе нужно признать власть нашего Великого Императора и встать под его знамёна!
- У меня и в мыслях не было отрицать власть нашего Великого Императора Александра Павловича, - в голосе Андриша скользнула лёгкая смешинка. - И я, как Вы и приказали, встал под его знамёна!
Лицо офицера исказила гримаса гнева и боли.
- Предатель! - прошипел он, надвигаясь на племянника. - Ты предал не только меня и весь наш род, ты предал и Польшу! Только Наполеон сумеет вернуть свободу и независимость нашей стране! И все мы, как истинные патриоты, должны помогать ему в достижении этой благой для нас цели!
- Все мы, как истинные патриоты, должны сделать всё для того, чтобы выставить этих французов с наших земель! - в голосе Андриша зазвенела сталь. - Неужели ты не понимаешь, что Наполеон так щедр на обещания только потому, что даже не собирается их исполнять! Он использует Вас, как разменную монету, для того, чтобы покорить Россию! Вы для него - пушечное мясо, только и всего!
- Молчать! - взревел взбешённый офицер и принялся хлестать пленника по щекам.
Солдаты сунулись было к ним, но потом решили не вмешиваться. Пусть его, пленник всё одно обречён, а господин офицер хоть успокоится.
Тяжело дыша, офицер отшвырнул испачканную кровью перчатку и неуклюже взгромоздился в седло, ноги подрагивали.
- На утёс и расстрелять! - сухо приказал офицер и, не дожидаясь исполнения приказа, резко повернул коня обратно к видневшемуся вдалеке городку.
- Благодарствую за заботу да внимание, дядюшка! - Насмешливо крикнул ему вслед Андриш и негромко добавил, вытирая кровь с рассечённой губы. - Тётушке поклон передавай.
Французы подтолкнули пленника к утёсу, поставили на самом краю, выстроились и навели на осуждённого ружья.
- Ещё свидимся, господа! - крикнул Андриш, неожиданно резко разворачиваясь к обрыву.
Французы не успели даже спустить курки, как пленный, раскинув руки, точно крылья, прыгнул вниз. Позабыв обо всём, солдаты метнулись к краю утёса и молча, с суеверным ужасом, смотрели на несущиеся внизу быстрые волны какой-то (очередной) русской речушки. У каждого из смотревших в воду невольно возникал вполне закономерный вопрос: "Если эти русские даже в окружении врагов так безрассудно отважны, то каковы они на поле боя?"
За происходящим на вершине утёса наблюдали не только французы. Надёжно укрывшись в прибрежных кустах, не отводили глаз от маленьких фигурок на утёсе пятеро гусар и одна хрупкая заплаканная девушка. В тот момент, когда Андриш прыгнул вниз, девушка крепко зажала ладонью рот и резко отвернулась. Молодой гусарский поручик Сибирев бережно положил девушке руку на плечо:
- Не волнуйтесь, Зося Станиславна, с Вашим братом ничего не случится.
- Если о камни не убился, - рассудительно добавил стоявший справа от Сибирева гусар, - то вытащим живёхоньким!
- По мне, так лучше о камни головой, чем от пули по обвинению в измене, - негромко вздохнул кто-то, поручик не успел заметить, кто именно.
- Отставить разговоры! - сурово приказал Сибирев, стараясь уберечь девушку от излишних терзаний. - Егоров, Васильев, живо в воду! Андриша Станиславича найти и на берег доставить!
Названные гусары послушно вытянулись в струнку, а потом бесшумно скользнули в воду. Потекли минуты ожидания. Зося не сводила глаз с бурной реки, а Сибирев с самой Зоси. Он искренне восхищался этой девушкой. Она одна, проявив недюжинный ум и отвагу, смогла выбраться из захваченного французами городка и даже пробраться в расположение русской армии! Верно молвить, далеко Зося Станиславна пройти не смогла, была обнаружена гусарским разъездом и направлена в штаб полка, но сам факт! В штабе отважная девушка на коленях умоляла спасти своего брата, и стоит ли говорить, что спасители быстро сыскались! К чести гусар стоит заметить, не только красота Зоси Станиславны помогла быстро собрать отряд на спасение брата. Андриш Станиславич регулярно снабжал русское войско ценными сведениями о замыслах французской армии (благо официально служил в польском отряде и был на хорошем счету), а потому человеком был особо ценным. Если бы дядюшка Андриша и Зоси племянничка не заподозрил, да слежку с обысками не учинил, французская армия и дальше была бы, словно яблочко на блюдечке. Но старый патриот независимой Польши что-то заподозрил (а может, просто захотел от наследника княжеского титула Черкасских избавиться, чтобы состояние к рукам прибрать), и Андриш был приговорён к расстрелу как изменник.
"Если Андриш Станиславич погиб, - мелькнуло неожиданно в голове Сибирева, - что же с Зосей Станиславной будет?"
Но додумать он не успел. Гусары вытащили на берег безвольное (в первый миг показалось бездыханное!) тело Андриша.
- Андриш! - метнулась к брату Зося.
Она торопливо перевернула брата на спину, прижалась ухом к груди, лихорадочно шепча молитвы.
- Не дышит, - помертвевшими губами прошептала девушка, судорожно отшатываясь от брата.
- Знамо дело, не дышит, - усмехнулся Егоров. - Воды наглотался. Сейчас мы его...
Гусар ловко перевернул Андриша на живот и сильно несколько раз шлёпнул по спине. Андриш вздрогнул, закашлялся, изо рта у него хлынула вода.
- Живой! - всплеснула руками Зося и повернула к Сибиреву лучащееся счастьем личико. - Спасибо Вам, Никита Васильевич, век Вас в своих молитвах поминать буду!
- Надеюсь, - хрипло прошептал Андриш, к которому вместе с жизнью возвращалась и ирония, - Никита Васильевич не такой закоренелый грешник, чтобы его душу пришлось целый век отмаливать!
Зося резко обернулась к брату, сжимая маленькие, но оттого не менее крепкие кулачки.
- А с Вами, Андриш Станиславич, - гневно произнесла девушка, - я вообще говорить не желаю! Да ведомо ли Вам, что мне по Вашей милости пережить пришлось, пока Вы в подвале тихо-смирно сидели!
- Расстрела дожидаясь, - шутливо закончил Андриш и примиряюще поднял руки. - Прости родная, впредь осторожней буду.
Зося выразительно выгнула бровь, но промолчала, помня о том, что на неё смотрит не только непутёвый братец.
- Прошу великодушно меня простить, - прервал объяснение брата с сестрой Сибирев, - но нам нужно возвращаться. Зося Станиславна, позвольте я Вам помогу.
Андриш с лёгкой полуулыбкой наблюдал за неуклюжими ухаживаниями поручика Сибирева и за тем, как стремительно решительная Зося становилась хрупкой и беззащитной.
"Вот и сестрице пришёл час гнездо вить, - вздохнул Андриш. - Маменька бы с отцом её выбор одобрили".
Позже в лагере, когда глубокая ночь закрыла всё своим плащом до утра, к Андришу пришёл Сибирев. Долго мялся, говорил о войне, о временных (разумеется, временных!) отступлениях русской армии.
- Говорят, - поручик благостно вздохнул, - самому Михаилу Илларионовичу Кутузову командовать армией доверили. Уж теперь-то мы французов точно одолеем!
Андришу отступательная, но сберегающая армию, тактика Барклая-де-Толли была ближе, он целиком и полностью одобрял её, но спорить не стал. Время покажет, кто был прав. Незаметно (с точки зрения самого Сибирева) разговор перешёл с войны к миру. Поручик робел, краснел, спотыкался, но не мог не выразить Андришу восхищение его сестрой.
- Разумеется, - Никита Васильевич смущённо опустил очи долу, - разговор наш преждевременен, но, быть может, когда война закончится, ежели по милости Божией, суждено мне будет вернуться живым и неувечным, Вы не откажете мне в милости просить Вас...
- О чём? - чуть качнул головой Андриш, пытаясь хоть немного прогнать навалившуюся на него дремоту.
Честно говоря, после всего, что в этот день приключилось, спать хотелось смертельно. Но не будешь же выставлять вон своего спасителя! Да ещё и потенциального родственника...
- Просить Вас сестрицу Вашу, Зосю Станиславну, за меня выдать! - выпалил поручик и, весь побурев от смущения, добавил. - Ежели она сама, разумеется, возражать не будет.
- Не будет, - решительно махнул рукой Андриш, а потом шутливо добавил. - Благословляю Вас, дети мои, живите в мире и согласии!
Окрылённый радужными надеждами поручик даже не заметил иронии в словах своего будущего родственника. Он поклонился и буквально выпорхнул из палатки. Андриш собирался уже отойти в объятия Морфея, но его довольно грубо прервали.
- Андриш! - Зося ещё раз решительно тряхнула брата за плечо, а потом резко сдёрнула с брата походное одеяло. - Андриш, ты что, спишь что ли?!
- В отличие от заражённых любовным недугом, - недовольно проворчал брат, честно пытаясь открыть глаза, - ночью я предпочитаю спать!
- Всю жизнь проспишь! - возмутилась Зося, ещё более решительно теребя брата и оглядываясь в поисках графина с водой, который можно на братца выплеснуть. - Андриш, мне с тобой поговорить нужно!
- А до утра не подождать? - обречённо спросил Андриш, понимая, что спокойно поспать ему не дадут.
По крайней мере, не в эту ночь точно.
- У тебя вчера вся ночь была! - возмутилась Зося, пытаясь выдернуть из-под головы брата подушку.
Но в подушку Андриш вцепился словно моль в последний носок, насмерть.
- Знаешь, Зосенька, - Андриш резко сел и ослабил хватку, отчего сестра не удержалась и полетела на пол, - я привык спать КАЖДУЮ ночь. Если есть такая возможность!
- Сегодня у тебя такой возможности не будет! - Зося воинственно смахнула упавшие на лицо волосы.
- Это я уже понял, - печально заметил Андриш, поудобнее усаживаясь и готовясь к очередному повествованию из серии "Весь мир в его имени, весь свет в его глазах".
Счастливая и окрылённая надеждами Зося оставила брата только на рассвете, когда протрубили команду: "Подъём!" Она буквально рухнула на свою постель и унеслась на крыльях любви в страну Снов и Фантазий. Андриш же, прикинув возможную перспективу ещё одной бессонной ночи (а то и не одной!), попросил поручика Сибирева проявить необходимую на войне осторожность и отправить любимую невесту в глубокий тыл. Никита Васильевич охотно согласился, и Зося, несмотря на её пылкие протесты, была отправлена в имение "Дубки" под Петербургом, где проживали родственники жениха.
Весь первый абзац письма, пришедшего от Зоси, Андришу были клятвенно обещаны все кары земные и небесные за его лицемерную заботу, но остальные восемь страниц были посвящены описанию обитателей Дубков. Между поручиком Сибиревым и его невестой завязалась бурная переписка. Андриш не возражал. В отличие от темпераментной сестрицы, письма ночами спать не мешали.
Уже к концу войны Андриш проявил себя не только как лихой вояка и осторожный разведчик, но и как опытный дознаватель. Поэтому, отгуляв на свадьбе любимой сестрицы и искренне благословив их с мужем на долгое и счастливое супружество, Андриш Станиславич стал служить в полицейском министерстве. Высокородные дворяне, в чьих кругах по долгу службы Андриш вёл дознание, надменно морщились и утверждали, что столь низким делом князь Черкасский свою фамилию и свой княжеский титул марает, но Андриша этим было не пронять. Тот, кого приговорил к расстрелу родной дядя, становится глух к гласу безликой толпы.
Билетик ? 2. Натали
Наталья Михайловна Зайльцберг, в девичестве Орлова, а по первому своему супругу Вайлс, в свои двадцать три года величалась "Чёрной вдовой". Наташеньке Орловой едва исполнилось шестнадцать, когда заботливая маменька нашла ей жениха. Все девочки мечтают о красивой свадьбе с богатым, молодым и пылко влюблённым юношей. У жениха Наташеньки было всё, кроме молодости. Господин Георг Вайлс пылко любил свою невесту, готов был осыпать её (и её родню) дождём из самоцветов, но вот годы... В день венчания с обожаемой Наташенькой Георгу исполнилось пятьдесят семь лет. Он был на сорок один год старше своей красавицы невесты. Стоит ли говорить, что юная жена не испытывала к своему мужу ничего, кроме уважения и безграничной признательности за то, что он вырвал её из серой безнадёжности, куда неумолимо скатывалась семья Орловых по причине хронического безденежья. Разумеется, уважение и признательность прекрасный фундамент, на котором стояли, стоят и будут стоять многие уважаемые семейства, но Натали мечтала о любви. В романах, которыми зачитывалась юная госпожа Вайлс, были описана страсти, которых так не хватало в её размеренной, обеспеченной и невыносимо скучной жизни!
Через три года супружества небеса, казалось, услышали тайные мечтания Натали. Георг увлёкся карточной игрой со своим соседом, господином Зайльцбергом. Единственное, что печалило Натали в сём увлечении мужа, было то, что ей категорически не нравился господин Зайльцберг. При встрече этот ещё молодой (сорок лет) мужчина окидывал Натали таким недвусмысленным взглядом, что ей хотелось убежать и спрятаться от него на самый край земли. Увы, предчувствия Натали оправдались. Студёной декабрьской ночью господин Вайлс оказался полностью разорён своим соседом. На мольбу об отсрочке уплаты долга чести господин Зайльцберг только рассмеялся. Несчастный господин Вайлс ушёл к себе в кабинет, и, спустя пару минут, до сидящих в гостиной долетел оглушительный гром выстрела. Натали метнулась было в кабинет мужа, но господин Зайльцберг успел перехватить её за руку.
- Вам нечего там делать, сударыня, - холодно произнёс мужчина. - Я прикажу лакею позвать доктора.
- Пустите меня! - вскинулась Натали. - Я сама решу, что и как мне делать!
- Тогда для начала, моя прекрасная Натали, - голос гостя (а гостя ли, ведь господин Вайлс проиграл даже дом!) сочился ядом. - Решите, как именно Вы будете оплачивать карточный долг Вашего мужа!
- Оплачивать карточный долг? - изумлённо повторила Натали, широко распахивая серые глаза. - Но у меня нет денег!
- Прискорбно, - без тени сожаления пожал плечами господин Зайльцберг, - в столь юном возрасте оказаться в тюрьме... Да ещё и за долги старика-мужа! Вашей участи воистину можно только посочувствовать!
Натали показалось, что пол резко дёрнулся у неё под ногами.
- Но что же мне делать? - стиснула руки Натали, чувствуя, как на глазах закипают слёзы.
Мысль о нищете пугала не меньше, чем мысли о тюремном заключении.
- Ну, у меня есть к Вам одно предложение, - господин Зайльцберг окинул молодую женщину оценивающим взглядом. - Но Вы такая гордая и независимая, что вряд ли его примете!
"Он хочет сделать меня своей содержанкой! - мелькнуло в голове Натали, а потом вспыхнула ещё одна догадка. - И Георга специально разорил!"
- Благодарю Вас, господин Зайльцберг, - чопорно выпрямилась Натали, - но я не нуждаюсь в Ваших предложениях!
- Как пожелаете, сударыня, - с нескрываемым презрением поклонился сосед. - Завтра с утра я буду ждать от Вас пятьдесят тысяч, Вашим мужем проигранные. Не сумеете заплатить, я буду волен делать с Вами всё, что мне пожелается!
Насмешливо поклонившись, господин Зайльцберг вышел. Натали упала в кресло и разразилась слезами.
- Слезами горю не поможешь, сударыня, - негромко прошелестел вышедший из кабинета доктор. - Ваш муж мёртв.
Натали не сомкнула глаз всю ночь. Она вспоминала жизнь со своим супругом, его неприкрытое обожание своей малышки Наташульки, как он её называл. Юная вдова прекрасно понимала, что господин Зайльцберг не оставит её в покое. А раз так, то лучше сделать вид, что она сама согласилась на его предложение. Хоть какая-то иллюзия свободы.
Утром, едва забрезжил рассвет, Натали отправилась к соседу. Невозмутимый лакей любезно попросил подождать господина Зайльцберга в уютной гостиной. Через сорок минут (правила приличия соблюдены, но гостье наглядно продемонстрировано, КТО в доме хозяин) свежий и приветливый хозяин стоял на пороге гостиной и просто лучился гостеприимством.
- Сударыня, - Зайльцберг почтительно поцеловал Натали руку, - как я рад Вас видеть! Отрадно, что в столь скорбный для Вас час Вы нашли время навестить соседа!
Натали удивлённо вскинула и глаза и вдруг заметила молодого мужчину, вошедшего в комнату вместе с хозяином.
"Так вот откуда такое радушие!" - догадалась Натали, внимательно глядя на незнакомца.
Мужчина был молод и красив, хотя общее благостное впечатление несколько портил слишком пристальный и проницательный взгляд незнакомца.
- Позвольте представить, - Зайльцберг повернулся к мужчине, - мой гость князь Черкасский, Андриш Станиславич. А эта очаровательная молодая особа моя соседка, госпожа Вайлс.
- Приношу Вам глубокие соболезнования в связи с кончиной Вашего супруга, - низко поклонился Андриш, не сводя с Натали внимательного взгляда карих глаз.
Натали удивлённо приподняла брови, чувствуя, как на щеках начинает появляться предательский румянец. Что поделать, столь пристальное внимание привлекательного мужчины не могло не радовать молодую женщину, толком не познавшую радости супружества.
- Андриш Станиславич служит в полицейском министерстве, - с улыбкой, в которой Натали увидела волчий оскал, пояснил господин Зайльцберг.
- Гибель моего мужа вызвала интерес у полиции? - холодно спросила Натали.
Интерес мужчины из приятного стал угрожающим. Сердце Натали тревожно замерло, а потом забилось с удвоенной быстротой.
- Столь трагическая кончина не может не заслуживать внимания, - снова поклонился Черкасский. - Должны быть веские причины для того, чтобы спустить курок.
- Например? - вызывающе вскинула голову Натали.
В груди женщины стал разгораться маленький уголёк злобы.
'Ишь, какой, - сердито думала Натали. - Не успел появиться, а уже в душегубицы меня записал! Конечно, господина Зайльцберга трогать нельзя, он человек влиятельный. А нищую вдову можно во всех смертных грехах обвинить, она ничего сделать не сможет!'
- Неизлечимая и мучительная болезнь, карточный проигрыш, измена супруги, - ровным голосом послушно перечислил Андриш Станиславич, словно не замечая, как меняется отношение к нему у вдовы.
- О, уверяю Вас, Наталья Михайловна верная и преданная супруга! - поспешил вмешаться в разговор господин Зайльцберг.
Андриш перевёл взгляд с одетой в СВЕТЛОЕ платье Натали на занимающийся на улице рассвет, а затем на лучащуюся самодовольством физиономию хозяина и низко поклонился:
- Не сомневаюсь.
У Натали возникло такое нестерпимое желание вцепиться князю в лицо, что она судорожно стиснула пальцы рук и прерывисто вздохнула. Чёрная бровь князя выразительно изогнулась, чётко очерченные губы дрогнули в еле заметной усмешке.
- Благодарю за приём и приятное знакомство, - с тонкой иронией произнёс Черкасский и добавил, глядя в лицо Натали. - Пожалуй, мне стоит удалиться.
Единственное о чём жалела Натали в тот миг, что взглядом нельзя убить, а как хотелось!
Через год, едва сняв траур, Натали стала женой господина Зайльцберга, хотя вернее было бы назвать женщину просто наложницей. Единственное, что связывало Натали с её вторым супругом, были деньги. Господин Зайльцберг частенько подчёркивал, что он унаследовал всё состояние покойного соседа, включая супругу. Тот факт, что господин Вайлс погиб по вине господина Зайльцберга, последнего абсолютно не смущал. О князе Черкасском больше вестей не было, и Натали забыла этого красивого мужчину с проницательными карими глазами. Только иногда во сне видела она его смутный образ, но образ таял вместе со сном, стоило только солнцу показаться на горизонте.
Три года супружества показались Натали трем годами непрекращающейся каторги. Муж ревновал жену к любому, даже случайному собеседнику. Он часто говорил, что если бы не его милосердие, Натали уже давно стала бы продажной девицей (коей по сути своей она и является). Однажды Натали посмела возразить, и была жестоко избита. Потом господин Зайльцберг частенько срывал на жене своё плохое настроение, карточный проигрыш или неудачную сделку. Но его мечтание превратить жену в бессловесную запуганную рабыню терпело крах. Нет, открыто Натали своему мужу не возражала, но молчаливое сопротивление, "ненавязчивое забывание" приказов и распоряжений, кокетство и флирт с другими на балах появлялись всё чаще.
- Убью! - яростно рычал господин Зайльцберг, замахиваясь на жену, а она, паскуда, даже глаз не отводила!
Вся прислуга в доме понимала, что смерти не избежать. И однажды она вошла в дом. Господин Зайльцберг был отравлен. Его перекошенное посиневшее тело обнаружила горничная Прасковья, когда после обеда зашла в кабинет барина "взбить ему перину". На истошный крик горничной, лишённой привычных послеобеденных ласк, прибежали другие слуги и старенький доктор, врачевавший обваренную руку стряпухи Агафьи. Именно доктор осмотрел покойного, задумчиво потёр подбородок, а потом поднялся к Натали, приказав слугам языками не молоть и панику не наводить. Слуги привычно повиновались.
Натали отложила в сторону вышивку и с изумлением посмотрела на мнущегося у порога доктора.
- Что с Вами, Николай Валерьянович? - спросила Натали, а потом нахмурилась. - Агафья невозвратно покалечена?
- Нет, - покачал головой доктор, - Ваш муж...
- Мой муж покалечен? Хорошо бы, - усмехнулась Натали. - Уж не Парашкой ли?
- Ваш муж отравлен, сударыня! - выпалил доктор, не сводя с лица госпожи пристального взора.
На лице Натали не дрогнул ни один мускул, изящные руки, праздно лежащие поверх платья, тоже не задрожали. Натали прошла хорошую выучку у своего, теперь, хвала Господу, покойного мужа.
- Значит, я снова вдова, - Натали хладнокровно воткнула иголку в ткань и убрала пяльца в ящик. - Нужно приказать Парашке достать чёрное платье.
- Вы не огорчены, сударыня, - укоризненно заметил доктор, ожидавший в самом лучшем случае, просто слёз.
- А должна? - усмехнулась Натали, яростно сверкнув глазами. - Вам не хуже моего известно, господин доктор, как пылок в проявлениях чувств был мой муж!
- Следствие может решить, что это Вы, Наталья Михайловна, извели своего мужа! - Доктор в волнении широко зашагал по комнате. - Вы не представляете, что с Вами будет!
- Хуже, чем было, мне уже не будет. Да и не в силах я оплакивать его кончину даже ради спасения собственной жизни, - печально вздохнула Натали.
- Позвольте, - доктор задумчиво потёр лоб, - позвольте мне обратиться за помощью к одному очень достойному человеку. Он найдёт виновного и спасёт Вас!
- Поступайте, как сочтёте разумным, господин доктор, - через силу улыбнулась Натали.
После беседы с Натали, доктор бросился за помощью к человеку, которому привык доверять безоговорочно. На стук дверь открыл слуга, откровенно каторжного вида, но сейчас доктор был даже ему рад.
- Андриш Станиславич у себя? - чуть не подпрыгивая от волнения, выпалил Николай Валерьянович.
Слуга окинул посетителя сумрачным взглядом, но, тем не менее, проводил его в библиотеку, жестом указав на удобное кресло и буркнув:
- Ждите.
Через несколько минут тот же слуга проводил доктора в кабинет к хозяину дома. Навстречу гостю поднялся князь Черкасский.
- Николай Валерьянович, - Андриш окинул нежданного посетителя пристальным взглядом. - Вы так бледны. Вацлав, принеси гостю бокал вина!
Сумрачный слуга немедленно исчез за дверью.
- Присаживайтесь, господин доктор, - указал на кресло Андриш. - Судя по Вашему встревоженному виду произошло что-то просто невероятное!
- Увы, жизнь человеческая кратка и полна скорбей, - пожал плечами князь Черкасский.
- Да Вы не понимаете, Андриш Станиславич, - доктор вскочил с кресла и забегал по кабинету. - Покойного Яна Зайльцберга отравили!
- А вот это уже интересно, - Андриш кивком поблагодарил слугу за принесённое вино и протянул бокал доктору. - Выпейте, Николай Валерьянович, вино поможет вам успокоится.
Доктор залпом осушил бокал, даже не почувствовав вкуса напитка, а потом принялся торопливо рассказывать князю о произошедшем в доме Зайльцбергов.
- А Вы уверены, что это не вдова своего мужа отравила? - спокойно спросил князь Черкасский, когда посетитель умолк.
- Да что Вы, - всплеснул руками доктор, - Наталья Михайловна добрейшей души женщина! Она муху на стекле убить не в силах, не говоря уж про мужа!
- Да, покойный комплекцией поболе мухи будет, - усмехнулся Андриш. - А скажите-ка, господин доктор, не была ли госпожа Зайльцберг ранее замужем за господином Вайлсом?
- Была! - охотно подтвердил доктор. - Господин Вайлс такой славный человек был, упокой Господь его душу! Одно плохо, своей жене ничегошеньки не оставил!
- Полагаю, - мягкий голос Черкасского резко контрастировал с острым взглядом карих глаз, - господин Зайльцберг исправил этот досадный промах своего предшественника?
- Господин Зайльцберг очень боялся быть убитым, - голос доктора перешёл на доверительный шёпот. - Из-за денег. А потому всё своё имущество отписал по монастырям. Родственники его ничего не получат, ничегошеньки!
- Снова вдова и опять без денег, - Андриш прикусил губу, скрывая насмешливую улыбку. - Как она это делает?
- Так Вы поможете, Андриш Станиславич? - доктор с надеждой посмотрел на князя Черкасского. - Вы же понимаете, обвинить Наталью Михайловну проще простого!
- Я найду отравителя, кем бы он ни был, - согласно кивнул князь Черкасский.
Андриш полагал, что дело не займёт у него много времени. Желающих убить господина Зайльцберга хватало, но, тем не менее, у покойного получилось и супружницу завести, и прожить с ней три года. А значит, скорее всего, уже дважды вдовица и правда, не причём. Если только любовника себе не завела, да и не подговорила его избавиться от опостылевшего супруга.
Натали долго смотрела на вышедшего из коляски вслед за доктором молодого мужчину, пытаясь понять, почему он кажется ей смутно знакомым.
- Госпожа Зайльцберг, - низко поклонился мужчина, - приношу Вам глубокие соболезнования в связи с кончиной Вашего супруга... Очередного.
- Князь Черкасский! - ахнула Натали, невольно прижимая руку к губам.
В голове женщины мелькнуло то злополучное утро после гибели господина Вайлса, когда она прибежала за помощью к господину Зайльцбергу и впервые увидела князя Черкасского. Красивые черты лица и пронзительные карие глаза, что являлись иногда во снах.
- Рад, безмерно рад, что Вы меня помните, сударыня! - искренне улыбнулся Андриш и проказливо добавил. - Как и тому, что Вы остались верны своим привычкам!
Натали поспешно опустила глаза вниз и невольно залилась краской. Она была в нежно-голубом платье, мысль о необходимости траура её посетила, но не задержалась, других дел хватало.
- Горничная готовит траурное одеяние, - пролепетала Натали и, прижав ладони к разгоревшимся щекам, добавила. - Всё произошло так внезапно!
- Да, судя по тому, что мне описал господин доктор, яд выбрали быстрого действия, - согласно кивнул Андриш.
- У Вас уже есть подозреваемые? - вскинула голову Натали, чувствуя, как в ней разгорается уголёк гнева.
Ну вот, опять этот князь считает её душегубицей! Ну неужели им не суждено встретиться просто так, без шлейфа смертей!
- Точнее, у меня есть крошечный список тех, кто НЕ мог убить господина Зайльцберга, - иронично ответил Андриш, не отводя от Натали своих внимательных глаз.
'Ах, до чего же хороша, чертовка! И гнев ей очень даже к лицу', - Андриш мотнул головой, избавляясь от ненужных мыслей.
- Полагаю, меня Вы в этот список не включили, - сухо предположила Натали, опуская очи долу под пристальным взглядом князя.
'И чего уставился? - с досадой подумала женщина. - Или надеется, что я его испугаюсь и в убийстве признаюсь? Так не дождётся! Не собираюсь я на себя чужой грех брать, своих достаточно!'
Андриш неопределённо пожал плечами. Ему очень нравилось поддразнивать эту очаровательную молодую вдовушку. Ещё очень хотелось заключить её в объятия и поцеловать, но с этим придётся подождать до конца следствия.
- Прошу Вас, Андриш Станиславич, - вспомнила о манерах хозяйки дома Натали, чувствуя себя немного неловко под пристальным взглядом насмешливых карих глаз. - Проходите!
- Мадам, - галантно протянул руку Натали Андриш.
Натали легко, почти невесомо коснулась тонкими пальчика предложенной руки и неожиданно даже для самой себя затрепетала. Очевидно, её трепет почувствовал и князь, так как он повернулся и устремил на Натали пристальный вопрошающий взор. Натали глубоко вздохнула, овладевая собой, и решительно повела Андриша Станиславича в дом.
Забытый молодыми людьми доктор неодобрительно покачал головой, сел в коляску и приказал отвезти его домой. На душе у доктора было на редкость пасмурно. С одной стороны, он поступил правильно, ведь твёрдо верил, что Наталья Михайловна не повинна. Но с другой... С другой стороны Николай Валерьянович чувствовал себя забытым и отверженным. Стоило только князю Черкасскому предстать пред ясные очи Натали, как она моментально забыла о своём верном и преданном друге. О, женщины! Вам имя вероломство!
Найти душегуба, отравившего господина Зайльцберга, оказалось, вопреки ожиданиям князя, делом довольно хитрым. Натали из списка подозреваемых Андриш вычеркнул практически сразу: хотела бы, уже давно отравила. Да и повода для столь скоропостижного убийства не находилось. Но самой вдове Черкасский ничего о своих предположениях сообщать не стал. Во-первых, ещё может открыться какая-нибудь пикантная история с любовником, а во-вторых, покидать Натали не хотелось. Андриш чувствовал, как с каждым днём его всё глубже запутывают сладкие тенёта любви. Состояние брата очень тонко (как всегда!) уловила и поняла Зося. Спрашивать Андриша она не стала, просто приехала с мужем навестить "ненаглядного братишку". Братишка тоже понял стратегический манёвр своей "любезной сестрицы", но спорить не стал. Пусть, сестринское око незамутнённое лучше разберётся, да и Натали подруга не во вред будет.
Зося быстро поняла и то, что брат влюбился (наконец-то!), и то, что выбор сердца его уже дважды вдовица (фу, неужто никого подостойней не нашлось?), и то, что мужья вдовицы этой умирают преждевременно и насильственно (а это и вовсе никуда не годится!). Встревожившись за участь брата (единственный, если мужа с детьми не считать, родич!), Зосенька решила призвать к благородству и уму Натали (или чем там она в поступках своих руководствуется?). Натали не спорила, она и сама прекрасно понимала, что "Чёрная вдова" князю Черкасскому не пара. Да и боязно было: а вдруг и Андриша, оборони, Господь, преждевременная кончина сыщет?! Вот эта готовность пожертвовать своим счастьем ради блага любимого человека и тронула сердце Зоси. Вспомнила она, как сама жизнью рисковала, чтобы брата непутёвого от расстрела спасти. Подумала Зосенька, поразмышляла, а потом решила влюблённых под своё крылышко взять.
Андриш пытался воспротивиться вторжению сестры в свои дела амурные, да поздно было. И, опять же, некогда, так как душегубец был, наконец, обнаружен и теперь оставалось изловить его. Душегубцем оказался брат покойного, давно на капиталы брата зарящийся. Не знал, болезный, что господин Зайльцберг всё своё состояние монастырям отписал. А как узнал, едва ума не лишился, так его от горя и ярости обезумевшего и повязали. Натали арест душегубца и радовал, и огорчал безмерно. Радовало то, что с неё самой все подозрения сняты, а огорчало... Повод для огорчений, признаться, перекрывал даже радость. Андриша душегубец ранил. Со всего маху кинжал в грудь воткнул, хорошо князь Черкасский увернуться успел, по касательной пришлось, а так потеряла бы Наташенька своего друга милого досрочно, до замужества, стало быть. Зося про ранение брата узнала, заволновалась и велела со свадьбой не мешкать. Женатые они, мол, осторожнее. Ни Андриш, ни Натали с ней спорить не стали (братец было попробовал, так сестрица любезная его своими стенания и плачем мало слуха не лишила). А после свадьбы поехали молодые князь и княгиня Черкасские в Ярославль, к молодой невесте на родину. Хотела Натали своего мужа с друзьями детства познакомить, да и спокойно в Ярославле, никаких лихоимцев и в помине нет.
Билетик ? 3. Владимир
В тот же самый день, что и молодые супруги Черкасские, только не из Москвы, а из самого стольного Петербурга, в Ярославль направился молодой красавец офицер, князь Владимир Иванович Суздалев. Ехал он в Ярославль не своей волей. Отец Владимира, князь Иван Никитич Суздалев, проведал про дела нелицеприятные сына своего единственного да разлютовался. Еле-еле маменька Владимира убедила мужа сына не выгонять, а только в именьице в Ярославле отправить. А чтобы кумушки Ярославские сплетен гнусных про Владимира не распускали, маменька объявила, что Владимир в Ярославль за невестой едет. Петербургские-де девицы капризны, а ярославские они попокладистей будут. Иван Никитич с супругой своей обожаемой согласился, так прямо сыну и сказал, чтобы без жены не смел ему на глаза показываться. Сник Владимир, не хотелось ему с волей холостяцкой прощаться, да и с папенькой спорить не решился. Кликнул слугу своего верного и отправился в Ярославль за невестой.
Ярославль встретил опального Владимира Ивановича приветливо. Слуги дом содержали в порядке, молодого хозяина рады были видеть. Но самое приятное, обиженного Владимира Ивановича потешившее, соседи остались прежние, Фёдор Васильевич Звенигородцев с дочерью Еленой. Обрадовался Владимир, что сосед с дочерью никуда не переехали, к ним и направился.
Елена за пяльцами сидела, стежки неровные распарывала. Не давалось ей рукоделие, хоть плачь. Коня самого лютого могла объездить, стреляла метко, а вот рукоделии никак не давалось.
- Барышня, - заглянула в комнату верная Мотя, - к Вам Владимир Иванович, князь Суздалев пожаловали. Прикажете принять?
- Конечно, принять! - всплеснула руками Елена, откидывая постылое рукоделие прочь. - Такого гостя грех на пороге держать!
В комнату широким шагом зашёл Владимир, ещё больше возмужавший за время разлуки.
- Ой, Володя! - прижала руки к груди Елена. - Какой ты красавец стал! Разбитым девичьим сердцам, небось, счёт потерял?
- Лена, - ласково поцеловал в щёку подругу детства Владимир, - покрутило меня по свету, вот и в Ярославль занесло.
- Папенька, наверное, сослали! - с усмешкой заметила Елена, прекрасно знавшая, что по своей воле Владимир бы в глухую провинцию бы не приехал.
- И ты, жестокая, наветам веришь! - пафосно произнёс Владимир, прижимая одну руку ко лбу, а другую театрально отводя назад.
- Наветам я не верю, - успокаивающе погладила друга по руке Елена, - так как сплетен не слушаю. Да и тебя хорошо знаю, ты на дурное не способен.
- Спасибо, Лена, - Владимир благодарно улыбнулся подруге. - Ты единственная, кто мне верит и всегда меня защищает. А вот папенька на меня гневается, без невесты домой не примет.
- И кто же эта счастливица? - небрежно спросила Елена, чувствуя, как жаркая волна крови к щекам приливает.
Сердце девушки затрепетало: "Неужели свататься пришёл?" Тут же и другая мысль подскочила: 'Ой, надо было новое платье голубого атласа надеть! Да серьги маменькины'. А тут и третья мысль подоспела: 'Жалось какая, папеньки дома нет. Эк он неудачно с охотой сподобился!'
- Пока не знаю, - Владимир пожал плечами. - Надеюсь, выберу кого-нибудь, Ярославль город большой и на девиц богатый. Может, Лена, ты мне кого-нибудь посоветуешь, по давней дружбе?
Сердце Елены упало и разбилось на мельчайшие кусочки. Надежды рассыпались прахом. Еще мгновение назад многоцветный мир моментально стал серым и блёклым.
- Даже не знаю, Володя, - с трудом совладав с голосом ответила Елена. - Ты прав, девиц в Ярославле много.
- Может, бал какой будет? - поинтересовался Владимир, перед ростовым зеркалом поправляя мундир.
- Сегодня вечером, у губернатора, - кивнула Елена и, сглотнув колючий комок, добавила. - Грушеньке осьмнадцать.
- Грушеньке уже осьмнадцать?! - от такой новости Владимир даже подскочил. - Так значит, девиц полон дом будет, чудесная охота получится! Лена, мне пора спешить, готовиться к балу. Целую, папеньке привет передавай!
И Владимир спешно покинул Елену, торопясь навести красоту перед балом. Пригласить на бал подругу детства он даже и не подумал.
Билетик ? 4. Елена
Елена всегда считала себя девушкой смелой и сильной. Она никогда не боялась ни темноты, ни мышей, ни лихоимцев дорожных. Когда наполеоновские войска вторглись в земли России, отцу Елены пришлось приложить много усилий, чтобы удержать дома, рвущуюся в бой с врагом дочь. Спасло от сраму то, что Елена с головой ушла в заботу о раненых, коих в созданный госпиталь свозили множество. О кавалерах Елена не думала. Отец считал, что причиной тому норов мужеский, насмешкой судьбы в женское тело вложенный. Сама же Елена прекрасно знала, что ещё девчонкой отдала своё сердце соседу Володе. А какой кавалер с Володей сравниться! Верила, свято верила Елена, придёт час, откроются глаза Владимира, полюбит он её не как соседку-подружку, а как суженную богоданную и будет у них чудесная семья с великим множеством детишек. Только время шло, а Елена так и оставалась соседкой. Даже теперь, приехав в Ярославль за невестой, Владимир даже не подумал о своей соседке. Совсем горько от этих мыслей стало Елене. Упала она в кресло и разрыдалась.
- Бог мой, Леночка, да что с тобой?! - неожиданно прозвенел над Еленой встревоженный девичий голосок, а нежные руки обняли за плечи. - Золотце моё, кто тебя обидел?!
Елена, всхлипывая, подняла голову. Перед ней стояла нарядная, причёсанная и одетая по последней моде... Натали, Наташа Орлова, давным-давно покинувшая Ярославль!
- Наташа! - взвизгнула Елена, бросаясь в объятия подруге. - Ты ли это?!
- Какая ты стала, - Елена обвела подругу сияющими глазами, - настоящая дама. Господин Вайлс, наверное, на тебя и не надышится!
- Умер господин Вайлс, - дёрнула плечиком Натали, - застрелился. Я теперь княгиня Черкасская. А это муж мой, Андриш Станиславич.
Натали повернулась к стоящему у порога молодому мужчине, и Елена заметила, как вспыхнуло любовью и нежностью её зарумянившееся личико.
- Натали много рассказывала о Вас, Елена Фёдоровна, - изящно поклонился Андриш, целуя хозяйке руку.
- Можно и просто, Елена, - смутилась от такого светского обхождения девушка. - Чаю хотите?
- Непременно, - снова поклонился Андриш, а потом хитро улыбнулся. - А за чаем Вы нам поведаете о причине своих слёз.
- А разве есть иная причина для слёз у женщины, кроме мужчины? - искренне удивилась Елена.
Андриш мог легко назвать ещё минимум три причины для слёз (обида, зависть, утрата), но промолчал. Не до того.
- И какой же подлец посмел тебя обидеть?! - возмутилась Натали, гневно сверкнув глазами.
Елена пожала плечами и начала свой грустный рассказ. К концу своего печального повествования, слёзы, помимо воли, опять закипели на глазах.
- Ну, Володька! - возмущённая Натали принялась ходить по комнате. - Вот вертопрах!
Натали искренне обиделась за свою подругу. Как можно пренебречь такой замечательной во всех отношениях девушкой! Это каким слепцом надо быть!!!
- Он Вам так сильно нравится, Елена Фёдоровна? - Андриш протянул девушке платок, одновременно притягивая за поясок возмущённую Натали и усаживая к себе на колено.
- Нравится! - рассерженной кошкой фыркнула Натали, поуютнее располагаясь на коленях мужа. - Только слепец не увидит, что Лена любит его!
- Насколько я помню, Владимир Иванович предпочитает девиц ярких и впереди моды шествующих, - Андриш задумчиво посмотрел за окно.
- Вы с Владимиром знакомы? - Натали удивлённо округлила глаза и положила ладошки на грудь мужа. - Когда успели?
- Было дело, - усмехнулся Андриш, нежно целуя жену в пушистый завиток у виска. - Только ни я, ни тем более, Владимир Иванович, сим знакомством не гордимся.
- Почему? - искренне удивились и немного обиделись девушки.
- А в Ярославле магазины модные имеются? - изящно проигнорировал вопрос Андриш.
Натали вздохнула. Как ни мало она была замужем, а уже усвоила: если Андриш говорить не хочет, ответ клещами не вытащишь. Хотя, правду молвить, к клещам Натали ещё и не прибегала...
"Интересно, что он скрывает?" - размышляла Натали, пока Елена подробно о городе и магазинах рассказывала.
- Елена Фёдоровна, - Андриш хитро сверкнул глазами, - прошу меня простить, если задумка моя Вам неприличной покажется, но... знаю я, как внимание Владимира Ивановича на Вас обратить!
Натали заинтригованно замерла, временно забыв о том, какая историйка свела её мужа с другом детства. Андриш посмотрел на сияющее любопытством личико супруги и негромко облегчённо вздохнул. Пока удалось от неприятной темы уйти. А там, даст Бог, дамы и вовсе о ней забудут.
- Дома расскажешь, - шепнула Натали, прекрасно поняв и оценив манёвр мужа.
Андриш обречённо вздохнул. Как ни мало был он семейным человеком, а уже успел понять, что ежели чего Наташеньке захотелось, то с пути она не свернёт, пока её желание не исполнится.
- Так какая у Вас задумка, Андриш Станиславич? - поторопила гостя Елена, чувствуя, что супруги о ней временно позабыли.
- Вы станете светской львицей, - Андриш довольно улыбнулся, с детства обожая представления с переодеваниями.
- Я?! - ахнула Елена. - Ну что Вы, у меня не получится!
- Лена, - Натали вспорхнула с колен мужа и обняла подругу за плечи, - ты яркая и красивая девушка. Модное платье наденешь, причёску по последней парижской моде завернёшь, и весь Ярославль у твоих ног будет!
- Скажешь тоже, - смутилась Елена, теребя оборку на своём простеньком домашнем платье. - Куда мне до светских щеголих.
- Попробуем! - решительно вскинула голову Натали. - Вот увидишь, месяца не пройдёт, как Володя перед тобой на коленях стоять будет, твоё согласие на свадьбу вымаливая!
Андриш насмешливо улыбнулся. Женитьба Владимира Ивановича его вполне устраивала. Натали заметила улыбку мужу, но спрашивать ничего не стала. Пока есть дела важнее, а потом... Потом князь Черкасский и сам не заметит, как всё супруге расскажет. По губам Натали скользнула хитрая улыбка.
"Это надо же, - изумлялась Елена, когда супруги Черкасские отбыли восвояси, - до чего муж и жена меж собой схожи!"
Билетик ? 5. Бал у губернатора
Бал в доме губернатора шёл полным ходом. Проворные слуги обносили гостей мороженым и шампанским, музыканты старательно играли, а в бальном зале кружились разноцветные пары. Прекрасный девиц было столько, что у Владимира даже голова кругом пошла. Расцвела и похорошела Дуняша Василькова, стала совсем невестой Лизанька Сабуровская, манила бездонной синью глаз Мария Васильцева. Владимир танцевал со всеми этими девушками по очереди, но так и не мог выбрать, какая же из них краше.
- Князь Черкасский с супругой и мадемуазель Звенигородцева! - громогласно возвестил объявляющий гостей лакей Прохор.
Владимир резко обернулся к двери, едва не выплеснув на себя содержимое бокала. Да, в бальную залу губернатора, в сопровождении двух ослепительных красавиц, действительно вошёл князь Черкасский. Тот самый, видеть которого Владимиру совсем не хотелось. Карие глаза Андриша Станиславича нашли в толпе Владимира, губы изогнулись в насмешливой улыбке. Владимир вызывающе вскинул подбородок. Нет, он не позволит этому польскому сыскарю испортить себе вечер!
- Добрый вечер, Владимир! - прощебетал звонкий девичий голосок. - Вижу, Вы с Андришем искренне рады друг друга видеть!
Владимир повернулся и окаменел. Перед ним стояла... фея. Нет, Грёза! Фата-Моргана!
- Натали, - прошептал ошеломлённый Суздалев, не отводя от красавицы восхищённого взора. - Ты ли это?
- Я, - Натали игриво сложила и снова распахнула шёлковый веер.
- Какая же ты красавица! - восхищённо выпалил Владимир.
- Да, мне с супругой на редкость повезло, - улыбнулся подошедший Андриш, с нескрываемой нежностью глядя на жену.
Владимир окинул его холодным взглядом:
- Насколько я помню, Натали была женой некоего господина Вайлса.
- О, это было так давно! - отмахнулась Натали. - Теперь я замужем за Андришем и счастлива. Абсолютно счастлива!
Последние слова относились в равной степени к обоим мужчинам. Для Андриша это было нежное признание, а для Владимира предостережение. Даже не зная, какая история произошла между Владимиром и Андришем, Натали безоговорочно встала на сторону мужа.
- Искренне поздравляю, Андриш Станиславич, - Владимир улыбнулся и протянул Черкасскому руку. - Вам крупно повезло с женой!
- Мне вообще везёт! - Андриш пожал руку и ехидно добавил. - В том числе и за карточным столом!
Щёки Владимира покрыл гневный румянец и чтобы не сорваться, он окинул пристальным взглядом зал. Ну не вызывать же ему этого щёголя! Во-первых, нет веского повода, а во-вторых... А во-вторых, дуэль не состоится. Натали за своего мужа любого съест, не посмотрит, что друг детства.
- А что это за красавица произвела в зале полный фурор среди мужчин? - спросил Владимир и не без ехидства добавил. - Какая жалось, что Вы, князь, уже покинули холостяцкое общество!
- Ничуть не жаль! - рассмеялся Андриш. - Мы с Натали имели удовольствие сопровождать мадемуазель Звенигородцеву на бал. А вот Вам, Владимир Иванович, придётся через оцепление поклонников пробираться. Впрочем, если изволите, мы можем Вас представить Елене Фёдоровне!
- Эта красавица - Елена?! - изумлённый Владимир даже не расслышал сарказма в голосе поляка. - Не может быть!
Натали скрыла усмешку за веером, Андриш же насмешливо выгнул бровь. Но Владимир этого не заметил. Он уже вообще ничего больше не замечал, кроме сияющей от внимания поклонников Елены. С трудом пробившись сквозь плотное кольцо воздыхателей, Владимир пригласил Елену на тур вальса. Немного помучив друга раздумьями, Елена согласилась.
В уголке бального зала, надёжно укрывшись цветами и столиками с десертом, держали совет молоденькие барышни Ярославля.
- Век бы Варенька в девках провела, если бы на неё сам Владимир Иванович искушаться не изволили! - держала пламенную речь хорошенькая брюнетка.
- О, Господи, а с чего вдруг князь Суздалев на Вареньку напал? - испуганно ахнула полненькая блондинка.
- Да в карты он ейному родственнику проиграл, а тот и приказал богатую наследницу извести! - фыркнула брюнетка.
- Ой, да какая Варенька богатая наследница! - манерно повела плечиком чопорная рыжеволосая красавица. - Нищая она, всё отец спустил!
- А вот и нет! - брюнетка, довольная напряжённым вниманием, зачастила. - У Вареньки дед, маменькин отец, оказался очень богатым и влиятельным человеком. Он решил всё своё состояние внучке отписать. А родичу деда это всё страх как не понравилось, и он Владимира Ивановича в карты обыграл, да и приказал от нежеланной наследницы избавиться! А князь Черкасский, вон он, с женой танцует, по приказу деда Вареньку разыскивал. Он на Владимира Ивановича вышел, усовестил его, они вдвоём душегубца и поймали, а Варенька счастливо замуж вышла.