Глава 2. Предложение, от которого невозможно отказаться

  Я стояла перед надменной, источающей холод синеглазой блондинкой, изо всех сил цепляющейся за безвозвратно уходящую молодость, и чувствовала себя холопкой, вызванной к барыне. Женщина выразительно молчала, играя на моих и так-то потрёпанных в жизненных невзгодах нервах. Вы спросите, в чём я провинилась? Мне не повезло дважды: во-первых, происхождение у меня самое что ни на есть пролетарское, мама в школе труды всю жизнь преподавала, я по её стезе пошла, а папа мастером на заводе трудился. В моих жилах не было ни капли аристократической крови, если кто-то из моих предков и бывал во дворцах, то только мастеровым, которого звали, когда нужно было что-то починить или наладить. Лично меня моя родословная вполне устраивала, а вот эта синеглазая блондинка считала, что для её сыночка подойдёт исключительно королева. В крайнем случае принцесса. И вот в этом и заключалась моя вторая ошибка, ведь я не только посмела поднять глаза на золотого, во всех смыслах слова, мальчика, но ещё и дерзнула надеяться, что когда-нибудь он сделает меня своей женой. Кстати сказать, если бы Янина Аркадьевна, благородная, с её собственных слов, аристократка, соблаговолила бы меня выслушать, я бы обязательно сообщила, что её ненаглядный мальчик сам сделал мне предложение. Но слушать меня никто не желал. Если перефразировать слова главного злодея моего любимого фильма 'История рыцаря': я была взвешена, я была измерена и была признана никуда не годной. Основательно искупав меня в помоях, к счастью, только в переносном смысле, Янина Аркадьевна величественно повернулась и ушла, даже не взглянув на меня.
  Я прижалась к стенке и горестно всхлипнула, готовая разразиться потоком слёз, но шаги за спиной заставили меня поспешно выпрямиться и гордо вскинуть голову. Не люблю выносить на публику собственные чувства и горести. Проходящий мужчина окинул меня заинтересованным взглядом. Ну да, есть на что посмотреть: пусть рост у меня и небольшой, всего сто шестьдесят сантиметров, зато фигурка вполне сексапильная, грудь большая, попка упругая. Кожа белоснежная, категорически не желающая (к моему огорчению) покрываться загаром, глаза миндалевидные зелёные, а волосы чёрные. Подружки говорят, что я похожа на Скарлетт. Льстят, конечно, но мне всё равно приятно.
  - Вас кто-то обидел? - промурлыкал мужчина, подходя ближе и буквально облизывая меня взглядом.
  Я улыбнулась, всем своим видом демонстрируя полное довольство собой и окружающим миром:
  - Вам показалось, у меня всё прекрасно.
  - А может, сделаем вечер ещё чудеснее? - томно выдохнул незнакомец, приближаясь ко мне и опуская взгляд в скромный (слава богу) вырез моей любимой бирюзового цвета кофточки.
  У-у-у, как говорил Гоша из фильма 'Москва слезам не верит': 'Вечер перестаёт быть томным'. Конечно, беседа с несостоявшейся свекровью меня подкосила, но всё-таки не настолько сильно, чтобы я бросилась в объятия первого встречного ради укрепления собственной пошатнувшейся самооценки. Я скорчила огорчённую гримаску и протянула, точно копируя интонации своей соседки Анжелы:
  - Мне право очень жаль, но у меня уже есть парень.
  Мужчина заметно огорчился, но у него хватило благородства предложить мне себя в качестве провожатого до дома. Я кокетливо похлопала ресничками и предложила проводить меня до автобусной остановки, благо идти до неё было пять минут по хорошо освещённой и оживлённой улице. Мой новый знакомый, представившийся уникальным именем Иван, любезно дождался со мной автобуса и на прощание выклянчил у меня номер телефона. Я без зазрений совести продиктовала ему мамин, она у меня женщина общительная, ей новый собеседник в радость будет.
  Домой я вернулась с улыбкой на губах и песней в сердце. Всё-таки правы многочисленные женские журналы, утверждающие, что флирт способен улучшить настроение девушке в любой ситуации.
  - Мам, пап, я дома! - крикнула я, привычно переступая через развалившуюся прямо у порога нашу любимицу таксу Фросю.
  - Привет, Цветочек, - папа выглянул из комнаты, на миг оторвавшись от просмотра очередного выпуска новостей, - как день прошёл?
  Я быстро повесила на вешалку плащик, с наслаждением сбросила туфельки (всё-таки высоковат каблук, надо было пониже брать) и только после этого поцеловала отца в колючую щёку и ответила:
  - Нормально. Даже хорошо... почти.
  Воспоминание о презрительно-ледяной Янине Аркадьевне на миг омрачило моё настроение, но я решительно тряхнула головой, прогоняя печаль. Эта снежная королева точно не стоит того, чтобы я из-за неё нервы мотала. Жить-то мне с Эдуардом, а не с его мамочкой, а сам Эдик, между прочим, говорил, что любит меня, и мы обязательно поженимся. Так что, нет поводов для хандры, нет его!
  Папа наклонился ко мне и таинственно прошептал:
  - Мама гостя на кухне принимает, а меня лишь представила коротко и даже посидеть с ними не позвала, представляешь? Может, мне уже ревновать пора?
  Я не удержалась, прыснула в кулачок:
  - Пап, ну мама же у нас не звезда телеэфира, чтобы амуры начать крутить после двадцати лет счастливого брака!
  - Двадцати пяти, - ревниво поправил отец, гордо выпятив грудь.
  - Тем более, - я покачала головой, прикидывая, что сделать в первую очередь: поздороваться с мамой и заодно поглазеть на таинственного гостя (интересно же!) или переодеться. Нет, пожалуй, сначала, как примерная дочка, поприветствую гостей, тем более что и наряд у меня вполне соответствующий.
  Я деликатно приоткрыла дверь на кухню, из-под длинных ресниц бросила заинтересованный взгляд на сидящего за столом гостя и приветливо улыбнулась маме:
  - Мамуль, привет, я дома!
  - Здравствуй, Виолетта, - неожиданно прохладно отозвалась мама и сделала неуловимое движение, словно бы хотела захлопнуть дверь перед моим носом.
  Не поняла, мне что, не очень рады?! Обиженная и разочарованная я уже собиралась уйти, как вдруг гость расплылся в широкой обаятельной улыбке, вскочил со стула и широко распахнул передо мной дверь, под руку, словно принцессу в бальную залу, вводя меня в кухню.
  - Так Вы и есть Виолетта? - промурлыкал, словно напившийся сливок кот, незнакомец. - Очень, очень рад знакомству!
  С чего бы вдруг? Я покосилась на стремительно мрачнеющую маму и осторожно попыталась освободить свою руку, но мужчина вцепился в меня как моль в последний шерстяной носок холостяка: насмерть. Ладно, подыграю немного, пока ситуация не прояснится. Я ослепительно улыбнулась, кокетливо взмахнула ресницами и представив себя в роли Скарлетт, которой всё нипочём, прощебетала:
  - Прости мою неосведомлённость, но кто Вы?
  Мужчина низко поклонился, трепетно, в духе испанских идальго, прижав ладонь к сердцу и хорошо поставленным голосом ответил:
  - Позвольте представиться: Сивер Самохвалович, ректор Академии Универсальной Магии, можно просто Академии.
  У меня в голове невольно всплыл кадр из фильма 'Три мушкетёра', тот самый, где амбициозный Д'Артаньян пафосно провозглашает: 'Мне не нужна академия! Каждый гасконец с детства академик!'
  - Мы с Вашей матушкой давние знакомые, - продолжал чудить гость, по-прежнему цепко удерживая мою ладонь и лишая меня возможности освободиться. - Что же ты молчишь, Ядвига, разве я не прав?
  Я с интересом посмотрела на маму, ожидая её ответа. Вообще, как нам частенько вещают с экранов телевизоров, спорить с сумасшедшими нельзя, они могут впасть в неконтролируемое буйство, но и поддерживать эту игру как-то не хочется. По крайней мере, пока этот псих держит меня за руку.
  - Сивер говорит правду, Виолетта, - угрюмо отозвалась мама, - он действительно из Академии... И мы с ним знакомы.
  - Больше, чем знакомы, дорогуша, - опять перешёл на мурлыкающий тон мужчина, но мамочка оборвала его неожиданно резко и зло:
  - Замолчи! Пепел прошлого в карманах не носят!
  Ректор с причудливым именем Сивер Самохвалович, дедушка и отец которого явно не жаловались на отсутствие воображения, усмехнулся с каким-то скрытым торжеством и опустился на стул. На кухне повисла неприятная пауза. Я мялась у двери, не зная, остаться мне или, наоборот, уйти, мама резкими движениями болтала ложечкой в давно и безнадёжно остывшей чашке с чаем, а мужчина думал о чём-то своём и явно не всегда приятном. Когда я уже совершенно точно решила уйти, ректор встряхнулся и произнёс, проникновенно глядя мне в глаза:
  - У меня есть для Вас предложение, от которого Вы просто не сможете отказаться.
  Я заинтересованно приподняла брови, а мама яростно раскашлялась, подавившись чаем. Признаюсь честно, этому ректору сказочной и, скорее всего, несуществующей Академии, удалось меня заинтриговать.
   - И что же за предложение? - спросила я, постукивая маму по спине, чтобы она быстрее откашлялась.
   - Я приглашаю Вас стать преподавателем на факультете Домовых, - Сивер колко усмехнулся, искоса поглядывая на маму. - Главной Домовой, так сказать.
   Угу, а жить я буду в прянично-карамельной избушке на краю дремучего леса. Или там ведьма жила? Не помню, из сказок я уже лет десять как выросла, всем книгам предпочитаю кулинарные и детективы.
   Видимо, я буквально излучала скепсис, потому что ректор укоризненно покачал головой и протянул:
   - Вы мне не верите. Неужели мама Вас не научила, что чудеса живут рядом с нами, нужно просто уметь видеть их?
   - Нет, у нас в семье говорят: 'Не ждите чуда, чудите сами', - я налила себе чашку чая, придвинула креманку с вишнёвым вареньем и, облизнув ложку, уточнила:
   - Так чего Вам от меня надо?
   - Чтобы Вы стали Домовой одноимённого факультета Академии, - терпеливо повторил Сивер Самохвалович. - И уверяю вас, это не розыгрыш, я абсолютно серьёзен. Не верите мне, спросите свою матушку.
   Я вопросительно повернулась к маме. Чёрт, если это всё не глупый розыгрыш, то предложение очень даже заманчивое. Конечно, сказки я не жалую, но всегда интересно попробовать что-то новое и ранее неизвестное, а не из года в год пытаться научить девочек шить фартуки на машинках, которые ещё расцвет мануфактур застали!
   - Сивер Самохвалович говорит правду, - подтвердила слова ректора мама и, не удержавшись, ехидно добавила, - в кои-то веки раз.
   Я прикусила губу. Значит, меня не пытаются обмануть, всё происходит на самом деле, и если я соглашусь, то попаду в самую настоящую Магическую Академию! Ух ты, как заманчиво-то, а! Я уже готова была согласиться, но тут вспомнила, что вообще-то, не совсем свободна. И пусть потенциальной свекрови я не в радость, жених у меня всё равно есть. Я откашлялась и открыла рот, чтобы сообщить ректору о том, что в скором времени, вполне возможно, стану замужней дамой, как вдруг мой телефон, который я привычно носила в кармане брюк, разразился серебристой птичьей трелью. О, а вот и Эдик, долго жить будет!
   - Извините, - выпалила я и зачастила уже в трубку. - Ой, Эдик, привет, а я только что тебя вспоминала! Представляешь, у меня такое произошло...
   - Виолетта, мы больше не можем встречаться, - прогудел телефон, и я уставилась на него, как на молочный суп, синеющий прямо на глазах.
   - То есть, как это не будем? - пролепетала я, чувствуя, как много раз обещанный конец света начинается персонально для меня.
   - Ты не понравилась моей маме.
   От убийственной логики Эдика, его холодных равнодушных слов хотелось выть и лезть на стенку, но я последним усилием воли сдерживалась. Как говорит мама: 'Свою слабость показывать нельзя, знакомые будут презирать, а враги вообще сожрут'.
   - Так что, не звони мне больше, - продолжал вещать Эдик, даже не озаботившись, слушаю я его или нет, - подарки, что я тебе сделал, можешь оставить себе.
   Что?! Сегодня же всё отправлю в мусорное ведро! Нет, отправлю дарителю, пусть другой дуре вручает!
   Я сбросила вызов, а потом вообще мстительно поместила Эдика в чёрный список. В крови бушевало горькое пламя злости и обиды, иссушая глаза и опаляя щёки.
   - Полагаю, кроме семьи Вас больше ничего здесь не держит, а встречаться с родителями Вы можете хоть каждые выходные, - голос ректора был прохладным, не зря его всё-таки Сивером назвали, если мне память не изменяет, так студёный северный ветер величают.
   - Цветочек, - мама обняла меня за плечи, прижала к себе, зашептала в ушко, - не рви своё сердечко из-за этого Эдика, откровенно говоря, он мне никогда не нравился.
   - Так что же ты раньше ничего не говорила? - я обиженно хлюпнула носом, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разреветься.
   Мама нежно погладила меня по щеке:
   - Тебя, Цветочек, огорчать не хотела.
   Я прижалась к мамочке, вдыхая с детства знакомый аромат домашних булочек и корицы, навеки связанный у меня с семейным уютом.
   - Как что же Вы решили, сударыня? - подал голос благополучно позабытый нами Сивер Самохвалович. - Каким будет Ваш ответ?
   А-а-а, была не была! Я повернулась к ректору и отчеканила, пристально глядя в его холодные зелёные глаза:
   - Я принимаю Ваше предложение. Когда отправляемся в Академию?
   - Даю Вам полчаса на сбор вещей. Много не берите, в Академии всё необходимое, включая униформу и зубную щётку, Вам выдадут. Телефон и кошелёк оставьте дома, там, куда мы отправимся, они будут бесполезны. О заявлении на прошлое место работы и других бумажках, на которые так падки в Вашем мире, также не беспокойтесь, Ваша матушка всё устроит.
   Я вопросительно посмотрела на маму и получив утвердительный кивок, расслабилась. Сколько себя помню, мама никогда не давала невыполнимых обещаний. Поцеловав мамочку в щёку и кивнув своему работодателю, я отправилась к себе собирать вещи. Что бы там мне не обещали, но зубную щётку, а также любимый шампунь, прилагающийся к нему бальзам и подобранный специально для меня крем для лица, я с собой возьму. И книги любимые тоже положу, надо же мне будет как-то коротать вечера! Я задумчиво посмотрела на купленную недавно картину, которую нужно было раскрашивать по цветам, поколебалась, наматывая на палец волосы, а потом прихватила и её. И аленький цветочек из бисера, до которого так и не дошли руки, тоже запихала в сумку. Сделаю его в Академии, будет хоть что на окно поставить.
   Быстро заполнив сумку практичными костюмами, любимыми платьишками и в последнюю очередь запихав пушистые тапочки, я застегнула молнию и устало села прямо на пол, смахивая упавшие на лицо волосы. Ну вот, сборы позади, скоро я покину родной, знакомый до мельчайшей трещинки в полу, дом и отправлюсь в самую настоящую Сказку. Лишь бы она счастливой была, а не страшной.
   Глава 3. Напарник
  Когда я вышла из комнаты в обнимку битком набитой вещами сумкой, Сивер Самохвалович страдальчески поморщился и укоризненно покачал головой:
  - Ай-яй-яй, сударыня, Вы непослушны. Я же просил Вас много вещей с собой не брать. Уверяю Вас, в Академии Вас обеспечат всем необходимым.
  Я невозмутимо пожала плечами и переложила сумку (тяжёлая, зараза, а ректор помощь даме предложить даже не догадался!) из одной руки в другую:
  - Так и взяла лишь самое необходимое, чтобы Ваше Академию лишними расходами не обременять. Кстати, раз уж мы завели речь о расходах, хотелось бы сразу на месте уточнить размер моей будущей зарплаты. Сказки и магия - это, конечно, чудесно, но в моём мире больше деньги ценят.
  Ректор скривился, словно разом лимон проглотил, причём изрядно подгнивший и буркнул весьма недовольно:
  - Да уж, в вашем мире цветные бумажки да железные монетки дороже людей ценятся. Надеюсь, сударыня, Вашу прагматичную натуру удовлетворит сумма в... - Сивер Самохвалович задумался, что-то быстро просчитывая в уме, - да, точно. Сто пятьдесят тысяч... какая у Вас валюта? Рубли, кажется?
  Я подтянула отвисшую челюсть и вяло кивнула. О таком окладе даже в Европе учитель мог только мечтать, что уж говорить про нашу Русь-матушку!
  - Отлично, раз мы всё обсудили, предлагаю не тратить больше ни песчинки зря и перемещаться в Академию, - ректор усмехнулся. - Вы уверены, что не хотите ничего из вещей оставить дома?
  Я отрицательно помотала головой и на всякий случай покрепче вцепилась в сумку. А вот фигушки, не отдам! Как любит говорить Катенька из пятого класса: 'В руки берётся, назад не отдаётся'.
  - Как хотите, - фыркнул Сивер Самохвалович и уверенно, словно уже в своей Академии был, вышел из кухни в коридор.
  Я торопливо поцеловала маму в щёку и отправилась следом за своим работодателем. По пути изловчилась поцеловать в щёку и выглянувшего из комнаты папу, и даже успела чмокнуть в морду таксу, пока ректор застыл неподвижно у висящего в коридоре зеркала. И чего, спрашивается, он так на него уставился? Вроде бы не барышня, чтобы так придирчиво своё отражение изучать... Решив благоразумно ни о чём не спрашивать, я накинула плащик и обулась, гаишником в кустах замерев у двери.
  - Готово, сударыня, мы можем идти, - мартовским котом промурлыкал ректор и указал мне на зеркало, стекло которого чуть заколебалось, словно вода в пруду под лёгким порывом ветерка. - Прошу Вас.
  Хм, получается, все эти истории про зеркальные порталы не такая уж и выдумка? Я сглотнула, стараясь отважно побороть или хотя бы просто не замечать предательскую дрожь в коленках, подхватила сумку, помахала маме с папой и, крепко зажмурившись, шагнула в зеркало.
  Сначала меня обдало лютым холодом, от которого воздух застыл в груди и категорически отказался выходить наружу, потом на смену стуже пришёл убийственный жар, от которого в воздухе отчётливо разлился запах палёного волоса. Мама мамочка, этот гад меня что, убить решил?! Я уже готова была плюнуть на всё и броситься домой, как меня резко сдавило, сплющило и стало тянуть в разные стороны. Я пронзительно закричала, инстинктивно вцепившись в сумку как в свою последнюю защиту. Проклятое сознание покидать меня никак не желало, заставляя снова и снова переживать боль, какой нет, наверное, и в аду. Отчаянно рванувшись, я обо что-то споткнулась и рухнула вниз, надеясь, что наконец-то этот кошмар сменится беспамятством, но меня подхватили сильные руки, а над головой прозвучал раздражённый рык:
  - Озверел что ли девчонку через зеркало с таком торбой гонять?!
  'Кричат не на меня', - машинально отметила я и закрыла глаза.
  - Она сама не пожелала вещи оставить, вишь, как вцепилась в них, - недовольно проскрежетал ректор.
  - Сама, - передразнил его незнакомец, бережно укладывая меня на что-то мягкое и приятно-бархатистое, - даже Лиху Одноглазому видно, что девчонка не из нашего мира. Где ей было знать, что через зеркало лучше налегке проходить, чтобы сил меньше тратилось, и боли не было!
  Мне стало страшно интересно, каков же мой неожиданный защитник на вид, и я осторожно приоткрыла глаза, старательно продолжая изображать если не труп, то как минимум предсмертное состояние. Я увидела молодого спортивного телосложения мужчину, который наклонялся надо мной с хмуро-озабоченным выражением лица. Широкие брови, которые так и хотелось назвать соболиными, были сдвинуты, зелёные глаза жёсткостью и блеском могли поспорить с изумрудами из фильма про Шахерезаду, а чётко очерченные губы были крепко сжаты. Красивый, наверное, девки за ним табуном бегают... Я закрыла глаза. Не люблю очередей, даже если она за самым потрясающим мужчиной на свете.
  Моих губ властно коснулись жёсткие горячие губы, заставив с возмущённым писком распахнуть глаза. Это ещё что за фокусы?!
  - Ты чего делаешь?! - прошипела я, вытирая рот рукой и стараясь отодвинуться от любвеобильного красавца как можно дальше.
  В зелёных глазах плеснуло весёлое изумление. Мужчина выгнул бровь, глядя на меня, как энтомолог, поймавший вместо бабочки самую настоящую фею.
  - Поцелуй - самый проверенный способ оживления, - недовольно проскрипел ректор. - Неужели Вы никогда сказок не читали?
  Я прикусила губу. Точно, в сказках же всегда прекрасный (это, я так понимаю, обязательное условие) принц целует Белоснежку, Спящую красавицу, ещё какую-нибудь умирающую принцессу в облике оленя или лебедя, и она оживает под восторженное хлюпанье и сопение читателей. Значит, меня оживить хотели, а я...
  - Простите, - я посмотрела прямо в искрящиеся весельем зелёные глаза мужчины и почувствовала, как щёки запылали от смущения, - я вела себя...
  - Искренне, - белозубо усмехнулся мужчина, а потом коротко поклонился. - Позвольте представиться: Клевер, Хранитель факультета домовых и всей Академии. Могу я узнать Ваше имя, сударыня?
  - Виолетта, - я вежливо кивнула, сочтя рукопожатие неуместным и излишне грубым, - меня пригласил сюда Сивер Самохвалочич... э-э-э, - я замялась, судорожно вспоминая, как правильно называется моя должность.
  Вот же гадство, от боли, похоже, память отшибло!
  - Надо полагать, Домовой? - с непонятной для меня лёгкой улыбкой подсказал Клевер. - Так значит, именно Вы будете моей напарницей? Забавно...
  Лично я ничего забавного не находила, а потому скромно молчала, стреляя глазами по сторонам, чтобы понять, куда меня вообще занесло. На первый взгляд, комната была обычной, дежа почти необжитой: у небольшого окна круглый стол на тонких кривоватых ножках, по краям от него расположились два низеньких светло-кремовых креслица. Прямо напротив меня располагался внушительный камин, в котором, с ума сойти, танцевало тёмно-вишнёвое пламя. Да, кстати, судя по ощущениям, я лежала на диване. Не очень мягком и чуточку шершавом.
  - Не возражаешь, если я буду звать тебя Фиалкой? - прервал мои наблюдения Клевер, деликатно коснувшись моего плеча.
  Я подумала и согласно кивнула. Фиалка звучит ничуть не хуже Виолетты, даже роднее как-то.
  - Клевер, я полагаю, Фиалке нужно отдохнуть, - голос Сивера Самохваловича прозвучал недовольно и даже самую капельку брюзгливо, - идём, не будем ей мешать. У вас ещё будет время наговориться вволю.
  Интересно, и чем это я ректору не угодила? Неужели, он меня к моему напарнику ревнует? Чуть прикрыв глаза, я из-под длинных ресниц внимательно посмотрела на мужчин, благо, они стояли рядом и сердито смотрели друг на друга. Так, овал лица схожий, черты лица тоже очень похожи, да и цвет глаз один и тот же, у Клевера только посветлее чуть. Батюшки, так мой напарник сын Сивера Самохваловича! Ну, теперь понятно, почему ректор на меня чуть рычать не начал, конечно, девчонка из другого мира его сыну точно не пара. Надо будет при случае обязательно намекнуть отцу, что мне его сын интересен лишь как компаньон и, возможно, хороший друг. Строить с ним романтические отношения я не собираюсь. Романы на работе только мешают.
  - Фиалка, ты пока отдыхай, а я через часик зайду, покажу тебе наши владения да и план учебный надо обсудить, а то скоро занятия пойдут, - Клевер одарил меня широкой улыбкой подмигнул и скрылся в кривовато висящем на стене зеркале.
  - Я надеюсь на Ваше благоразумие, сударыня, - проскрипел Сивер Самохвалович и ядовито добавил, - хочется верить, что Вы сумеете его сохранить.
  Я вежливо улыбнулась, закрыла глаза и откинулась на высокую жёсткую подушку. Давать невыполнимых обещаний я не люблю, а даром предвидения не обладаю, так что, господин ректор, пока останется Ваше предупреждение без ответа.
  Проснулась я от пёрышка, который настырно лез мне в нос. Я звонко чихнула и распахнула глаза, пытаясь понять, откуда взялась эта настырная помеха. На диване, отодвинув мои ноги, сидел Клевер, в руках у которого я заметила роскошное ярко-рыжее перо, на петушиное не сильно похожее. Или это мне у бабушки с птицами не везло, вечно полу ощипанные попадались?
  - Ну и горазда же ты спать, - напарник покачал головой и спрятал перо в широком поясе, ловко обхватывающем талию и двумя кистями спускающемся вниз. - Я уж хотел тебя поцелуем будить.
  А вот не буду краснеть, даже не надейся! Я тряхнула головой, прогоняя невольное смущение и развеивая остатки сна и бодро спросила:
  - Ну что, покажешь мне Академию, напарник?
  - Пошли, - легко согласился Клевер и направился к зеркалу, при виде которого я скривилась как от боли.
  Бр-р-р, даже мимо не хочу проходить, не то что путешествовать через него!
  - А по-другому Академию посмотреть никак нельзя? - голос у меня прозвучал неприятно жалобно, как у нищенки, умоляющей пустить её на ночлег.
  - Так же быстрее, - озадаченно нахмурился мужчина, а потом шлёпнул себя ладонью по лбу, - ах, да... Хорошо, тогда пойдём по другой дороге.
  Угу, как говорил незабвенный товарищ Ленин: 'Мы пойдём другим путём'. Я быстро соскочила с дивана, удовлетворённо заметила, что во время сна одежда не помялась, и волосы не превратились в воронье гнездо и, гордо подняв голову, проплыла мимо деликатно распахнувшего передо мной дверь Клевера. Не люблю делать скоропалительных выводов, но мне кажется, с напарником мы поладим.
  Стоило мне только выйти за порог, как я чуть не врезалась в пышный куст, непонятно каким чудом оказавшийся под моей дверью.
  - Осторожнее, - прошелестел куст, заставив меня испуганно ойкнуть и отшатнуться, - к Вашему сведению, почтенная сударыня, нижние веточки у меня обновились совсем недавно и ещё очень нежные.
  Ого, кажется, испытания во время путешествия в зеркале не прошли для меня бесследно, у меня начались слуховые галлюцинации. Дома со мной кусты не разговаривали, это я точно помню.
  - Всё подглядываешь, Лесовичок? - рассерженной кошкой фыркнул Клевер, выходя следом за мной и сверкнув зелёными глазами. - Посматриваешь да вынюхиваешь, а потом батюшке ябедничать побежишь? Смотри, один раз я тебе уже устроил внеплановый листопад, могу и повторить, коли ты с одного раза урок не усвоил!
  Куст испуганно пожелтел, поспешно трансформируясь в невысокого сухонького остроносого человечка с зеленоватой кожей.
  - А я чего, я же ничего, - залепетал Лесовичок, опасливо подбирая ветки и затравленно озираясь по сторонам, - интересно просто, что за напарница у тебя, вот я и... не утерпел.
  Человечек выглядел таким напуганным, что мне стало его жаль. Я присела, чтобы оказаться с ним на одном уровне, как делала всегда, когда утешала плачущую ученицу, и дружелюбно улыбнулась, коротко заметив:
  - Клевер, перестань. Нет ничего странного в том, что другие преподаватели Академии хотят со мной познакомиться, - я посмотрела в тёмные, словно черёмуха, глаза Лесовичка. - Я правильно понимаю, что Вы тоже преподаватель?
  Человечек раздулся от гордости, превратившись в пышный изумрудно-зелёный куст, и гордо зашелестел:
  - А как же, сударыня, как же! Я преподаю природную трансформацию для царевен и маскировку для героев.
  Ага, делаем выводы: помимо домовых и хранителей здесь обучаются ещё герои и царевны. Ну, зачем нужна маскировка понятно, хотя насколько я помню, герои от врагов особенно и не прятались, так под мост залезут и всё. Ну, могут там соколом обернуться или лебедем... Хотя нет, в лебедя, вроде, Зевс превращался, когда Леду соблазнял. Да ещё царевна из сказки Пушкина, как же там, о, вспомнила! 'Днём свет белый заслоняет, ночью землю освещает, месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит'. Видимо, для таких вот электростанций природная трансформация и нужна. Да ещё лягушек, которые царевнами становятся. Или царевен, в лягух оборачивающихся? Надо бы вспомнить точную последовательность событий, а то мало ли, вдруг пригодится. Я мило улыбнулась Лесовичку и повернулась к напарнику, чтобы выяснить у него один очень важный для меня момент:
  - Клевер, а где здесь библиотека?
  Судя по тому, как изумлённо округлились зелёные глаза, молодец явно не относился к категории людей, не способных прожить без книги и дня. Зато Лесовичок оживился и усиленно зашелестел ветками:
  - Сударыня, если позволите, я буду просто счастлив проводить вас в наше славное книгохранилище. Позвольте Вашу нежную веточку.
  Я даже пикнуть не успела, как мою левую руку плотно обвили тонкие, но при этом удивительно гибкие ветви, вырваться из которых не повредив себе кожу было просто невозможно. Опешив от такого напора, я покорно позволила оттянуть меня от напарника, который, к слову сказать, не сильно обрадовался, но спорить не стал, буркнув:
  - После библиотеки ко мне её веди. Будем учебный план утверждать, некогда нам прохлаждаться, учебный год на носу.
  - Конечно, конечно, - зашелестел Лесовичок, шустро перебирая ветками в сторону роскошной лестницы с дубовыми перилами и такими крутыми ступенями, что глядя на них я невольно подумала о прелестях лифта. Ох, чует моё сердце, с таким фитнесом у меня не то, что лишних, вообще никаких килограммов не останется!
  - Прошу, сударыня, - преподаватель подвёл меня к лестнице, а сам, вот хитрец, прижался к перилам и спокойненько пророс наверху, благополучно миновав все ступеньки.
  Я так не умела, а потому отважно принялась штурмовать это сказочное подобие Эвереста. На десятой ступени я поняла, что дома надо было больше времени уделять зарядке, на двадцатой - что спорт - это не моё, а к тридцатой подумала о том, что зеркальный портал не так уж и плох. К слову сказать, ступенек на лестнице было ровно пятьдесят. Когда я восползла, в прямом смысле слова, на последнюю, то почувствовала себя героиней, покорившей разом все горные вершины, какие только есть на белом свете.
  - Идёмте, госпожа, - до отвращения бодро затрещал ветками Лесовичок, даже не потрудившись подать мне руку, - до библиотеки осталось всего ничего. Как оказалось, всего ничего включало в себя два коридора, пять небольших, местами пыльных и неуютных зальцев и ещё одну лестницу.
  - А у вас в библиотеку кто-нибудь ходит? - пропыхтела я, останавливаясь на последней ступеньке и жадно хватая ртом воздух. Чёрт, у меня уже ноги подгибаются, как же я назад-то пойду?!
  У преподавателя, которого я мысленно уже окрестила бесчувственной деревяшкой, от изумления даже пара листиков отпали. Лесовичок взмахнул ветками, отчего по коридору прошелестел порыв ветра и затрещал:
  - А как же! Посещение библиотеки и изучение хранящихся там свитков и книг является неотъемлемой частью учебной программы!
  - По физкультуре, - пробурчала я себе под нос.
  Судя по тому, как оскорблённо скукожились листья и поджались ветви, меня всё-таки услышали, но на угрызения совести сил у меня уже не осталось.
  - Прошу, сударыня, - прошелестел Лесовичок, открывая передо мной массивную, украшенную какими-то накладками из тёмного металла дверь, - библиотека ждёт Вас.
  Угу, прямо заждалась, бедняжечка! Я опасливо, не вовремя вспомнив фильмы о таинственных гробницах, битком набитых ловушками и многочисленных искателях приключений, наступила на высокий каменный порог. Захлопнувшаяся прямо за мной дверь чувствительно наподдала мне сзади, и я буквально влетела в сумрачную, пахнущую пылью комнату.

Глава 4. Книги, которые не умеют молчать

  Я крепко зажмурилась, пытаясь как можно быстрее привыкнуть к царящему вокруг сумраку и благоразумно оставаясь на месте, чтобы ни во что не врезаться. А то мало ли, может тут на каждом шагу стеллажи или мебель с острыми углами, кто эти сказочные библиотеки знает!
  - Ой, девочки, смотрите, новенькая! - прошелестел чей-то тихий голосок рядом со мной, заставив меня резко повернуться.
  - Пуганая кака-то, - сварливо заметили из другого угла, - принцесска что ль?
  - Да не-е, - серебристым колокольчиком прозвенел третий голосок, - принцесс сразу видно, даже если они пока не принцессы.
  - Матушки родные, - заполошно охнул четвёртый голос, - так это, никак Домовая!
  Я решила, что кости мне перемыли уже достаточно, ревматизм с позором бежал, прихватив с собой остеохондроз, а потому откашлялась и вежливо сказала:
  - Здравствуйте.
  Вокруг меня повисла гнетущая тишина, как в самый напряжённый момент фильма ужасов, только воя волков да мягких шагов за спиной для полноты эффекта не хватает. На всякий случай я оглянулась, убедилась, что сзади не появился здоровенный мужик в маске и с ножом наперевес, а потом снова заговорила:
  - Простите, я не знаю, работаете Вы или уже закрылись, я тут вообще недавно...
  - Дык уж видим, миленькая, что ты не отседова будешь, - мягко усмехнулись из темноты. - Наши-то все середь библиотеки статуями не замирают, сразу говорят, чаво им надобно. А ты, вон как застыла, ровно Каменной Королеве в глаза посмотрела.
  Так, вывод первый: здесь есть какая-то Каменная Королева, при взгляде на которую можно превратиться в камень. Стоит быть осторожнее, не хотелось бы стать наглядным пособием по технике безопасности. Я красочно представила, как к моей окаменевшей фигуре водят толпы студентов и невольно содрогнулась, а потом прокашлялась и вежливо попросила:
  - Простите, а где здесь у вас, - я осеклась, осознав, что об электричестве здесь ещё, скорее всего, даже не слышали, - а можно здесь хоть свечку зажечь?
  В комнате повисла напряжённая тишина, в которой я, к своему тихому ужасу услышала только своё дыхание. В голову моментально полезли многочисленные фильмы ужасов про кровожадных вампиров и прочую нечисть, обитающую во тьме.
  - А на кой тебе, милая, - сварливо проскрежетал чей-то голос, - огонь в библиотеке разводить? Али ты не знаешь, что книги страсть как пламени боятся?
  - Темно здесь очень, - проблеяла я и сама поморщилась, до того тонко и жалобно прозвучал мой голос.
  - Ой, девоньки, так она темноты боится, - серебристо хохотнул кто-то, и в воздухе что-то негромко зашуршало и заскрипело. - Погоди, милая, сейчас светло станет. Ты токмо глазки прикрой, чтобы не ослепило с непривычки.
  Я перекинула волосы вперёд, стараясь максимально прикрыть шею, и послушно закрыла глаза. Вкусно запахло прогретым солнцем душистым луговым разнотравьем, щеки моей коснулся лёгкий ветерок, и я не утерпела, открыла глаза, да так и застыла, недоверчиво глядя по сторонам. Никакого летнего луга не было и в помине, передо мной стояли книжные полки, огромные, от пола до потолка, битком набитые самыми разнообразными книгами. Я так и вспомнила царя из мультфильма 'Иван Царевич и Серый волк': 'а книг-то у тебя сколько, доченька. Зелёная, красная, о, даже синяя есть!'
  - Даже синяя есть, - машинально прошептала я, зачарованно оглядываясь по сторонам и едва не выворачивая шею.
  - Чаво говоришь, милая? - прошелестел рядом со мной старушечий голосок. - Прости, туга на ухо стала. И то сказать, восьмой век на свете живу, от моего переписчика уж даже праха не осталась, а я всё живу.
  Я так резко повернулась, что едва на ногах устояла.
  - Кто здесь?
  - Али глаза слабые у тебя, девица? - изумился знакомый уже мне серебристый голосок. - Вроде не похоже...
  - Кто здесь, покажитесь, - крикнула я, на всякий случай отступая к двери. - Да здесь мы, здесь, - прозвучал голос рядом со мной, - правёхонько повернись, токмо не голоси, как енто у вас по девичьему обычаю положено. Я послушно повернулась направо, да так и застыла, отказываясь верить собственным глазам. На небольшом, потемневшем от времени столике лежала большая, я бы даже сказала огромная, книга с пожелтевшими от времени рукописными страницами, с которым мне приветливо улыбалась и махала рукой краснощёкая лохматая веснушчатая девица. Я отчаянно потёрла глаза, стараясь разогнать морок, отчего девица хохотнула и насмешливо протянула, почти пропела: - Ай, милая, не три глаза, мы, чай, приличные книги, а не батька Леший да мавки проказницы, чтобы головы почём зря дурить! Спасибо, утешили. По крайней мере специально никто надо мной издеваться не собирается. И то хлеб. Я посмотрела на девицу, которая сидела на самом краешке книги, беззаботно помахивая ногой в расшарканном лапте, и осторожно спросила: - А здесь, что, все книги живые? - А как же, - искренне изумилась девица и даже, кажется, немного обиделась, - разве ты не знала, что енти, как их, - красотка яростно поскребла голову и с досадой призналась, - тьфу, пропасть, совсем склероз одолел... А-а-а, вспомнила, ахторы, они коды книги-то пишут, частичку души в них вкладывают. Вот мы, енти частички и есть. Я с глубокомысленной миной кивнула, чувствуя себя полной дурой. Чёрт, ну почему я в детстве так мало интересовалась сказками?! Сейчас держалась бы гораздо свободнее, да и поговорить было бы о чём. - Совсем ты нашу гостью, Паладьюшка, засмущала, - неожиданно вступилась за меня очаровательная кроха с большими крыльями как у тропической бабочки. - Она ещё войти не успела, а ты уж строжить начала! - Да чаво я, - смутилась девица, потянув себя за кончик растрёпанной косицы, - тебя как величать-то, милая? - Вио... - я кашлянула и исправилась, - Фиалкой. - Да-а-а? - заинтересованно протянула Паладья, обменявшись многозначительным взглядом с крохой-феей. - А знаешь ли ты, милая, что у нас фиалка считается символом чистой любви и мощный оберегом семейного очага? Я отрицательно покачала головой и огорчённо развела руками, признавая свою полную неосведомлённость в данном вопросе. - Вон как, - опять многозначительно протянула девица. - А у нас ты чем заниматься будешь? На факультете Домовых учиться? Я расправила плечи и с нескрываемой гордостью ответила: - Нет, преподавать. И да, вы правы, на факультете Домовых. Домовой буду. - Это в паре с Клевером?! - ахнула феечка, взмывая вверх к моему лицу. - Капля Света-прародительница, да что же это деется-то?! - Цыц, - прикрикнул старый сморщенный, весь-какой-то высохший дракон с отчётливым скрипом и треском выползая из матово блестящей книги, - расчирикалась, словно синица на ветке! - Так ведь как, - всплеснула ручками фея. - Молча, - рыкнул дракон, раздражённо выпуская из носа тонкие струйки дыма. - Ректор и сам не знает, что делает. Думает, меняет узор Полотна Судьбы, а на самом деле лишь вероятность в реальность превращает. Полупрозрачные обитатели книг, которых во время нашей беседы становилось всё больше, загомонили, замахали руками, крыльями, лапками, кое-где яростно заспорили, а в одном месте даже драка вспыхнула. Я поняла, что мне нужны объяснения, причём срочно и подробно, а потому ловко выдернула из толпы спорщиков Паладью, к которой прониклась симпатией, и строго спросила: - Что вообще происходит? О каком узоре судьбы говорят и при чём тут я? Девица посмотрела на меня как учительница на ребёнка, уверяющего, что домашнее задание у него съела собака, задумчиво потянула себя за косу, а потом решительно махнула рукой и затараторила: - Ладно уж, чаво молчать, рано али поздно сама всё узнаешь. Клевер, с которым тебе в паре работать придётся, проклят. Мудрёно проклят, с душой, в него все девицы без памяти влюбляются. Я честно попыталась проникнуться трагизмом проклятия и не смогла. Что же плохого в том, что тебя любят, да ещё и без памяти? - Дык, не его любят, - вздохнула Паладья, - а образ идеальный, который в нём видят. Сам-то он к плесени чёрной ни одной девице не нужен, даром, что сын ректора и на лицо пригожий. Девка на ложе к Клеверу лезет, а сама через сутки после расставания даже имени его вспомнить не может. Я почесала кончик носа. Мда, что и говорить, проклятие причудливо, сразу видно, женщина делала. Причём сильно обиженная. Интересно, кому Клевер так насолить успел? После моего вопроса, Паладья засопела и неохотно буркнула: - Да не он, а папаша его. Он, вишь, твоей матери голову задурил, а потом на другой женилси. Сказал, мол, не пара ему твоя матушка. Ну, Ядвига, знамо дело, терпеть не стала, таких узоров на Полотне Судьбы навыводила, мало, весь мир в Вечную Тьму не погрузила. Её за енто магии лишила да из нашего мира и выгнали. Так, теперь понятно, почему мама не обрадовалась визиту Сивера Самохваловича. Осталось выяснить лишь два животрепещущих вопроса. - А почему ректор меня пригласил преподавать? Девица так яростно всплеснула руками, что чуть не слетела с моей ладони на пол: - А как жа? Ты же Ядвигина дочь, вот ректор и решил, что на тебя чары Клевера не подействуют. Мол, не станет же мамаша портить дочери жизнь, наверняка найдёт способ защитить от проклятия! Ну да, что верно, то верно, мамулечка меня никому в обиду не даст. - А как расколдовать Клевера? Паладья хитро зыркнула на меня из-под опущенных ресниц: - Да ты, никак, влюбилась? Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, потому что мама часто говорила, что любовь, как простуда, развивается постепенно. А срузу может лишь интерес появиться, да и то слабенький. - Да нет, просто хочу узнать, как можно помочь хорошему человеку. - Полюбить его надо, милая, - вздохнула девица, откидывая назад истерзанную косу, - по-настоящему, без всякой магии, за душу беззлобную... - Да сердце нежное, - закончила я, вспомнив мультфильм 'Аленький цветочек', который часто смотрела в детстве. - Правильно, - кивнула Паладья, беззаботно покачивая лапотками. Повисла пауза. Лично мне влюбляться пока не хотелось совершенно, слишком свежа была нанесённая Эдиком рана. Ну да ладно, что-нибудь придумаю. - А что за Полотно Судьбы, о котором вы говорили? - я вопросительно посмотрела на девицу, сидящую у меня на ладони. - Каждая Домовая умеет Нить Жизни плести, - прощебетала крохотная феечка, зависая у меня у ушка, - а из этих Нитей ткут Полотно Судьбы. Так-с, значит, каждая домовая умеет? Кхм, как-то даже неудобно говорить, что я прясть вообще не умею, а Нити Судьбы и подавно. - Да ты не переживай, - Паладья ласково погладила меня по руке, - ты тоже умеешь, просто раньше никогда не делала. Не надобно было. - А если что, вы мне поможете? - я просительно посмотрела на прозрачных обитателей книг. - А то меня никто раньше магии не учил... - Конечно, поможем, - загалдели и зашумели все вокруг, - ты только спроси, а мы всё расскажем да покажем! На то мы и души книг! У меня буквально камень с души свалился. Нет, не зря всё-таки мама мне с детства внушала, что книги надо уважать, они в любом деле помогут, права оказалась. А вот интересно, мамочка знала, что меня ждёт? Мои размышления прервала чуть не сбившая меня с ног широко распахнувшаяся дверь в библиотеку. Души книг возмущённо загалдели, поспешно разбегаясь кто куда, а стоящий на пороге Клевер обезоруживающе улыбнулся и протянул мне руку: - Я тебя заждался уже, ты чего так долго? Долго? Я смущённо почесала кончик носа, удивляясь, как мне могло изменить врождённое чувство времени. Может это всё последствия болезненной телепортации? - Ну чего, идём? Времени мало, а дело много, - напарник ловко ухватил меня за руку и потянул в сторону таинственно поблескивающего зеркала. - Извините, - скороговоркой выпалила я, стремительно пробегая мимо душ книг и виновато им улыбаясь, - после поболтаем. - Конечно, конечно, милая, - наперебой загомонили книги, и мне показалось, что Клеверу это почему-то не понравилось. - Я, вообще-то, в курсе твоего проклятия, - пропыхтела я, когда меня весьма решительно втолкнули в зеркало. Клевер помрачнел, отвернулся и судорожно стиснул кулаки. - Наболтали уже, - зло прошипел напарник, и по-звериному полыхнул зелёными глазами. - И что, жалеть будешь? Или возмечтаешь меня спасти как твоя предшественница? Как же вы меня достали, дуры романтичные! И столько тоски было в этой последней фразе, столько горечи, что я раздумала обижаться, хотя и следовало бы. - Расслабься, ты для меня просто напарник, - я хотела Клевера ещё по плечу потрепать, но решила, что это будет излишне фамильярно. - И вообще, мне пока не до романов, меня парень недавно бросил. Я помрачнела, сердце в очередной раз оцарапало воспоминание об Эдике. А ведь я была уверена, что всё у нас будет как в сказке: прекрасный принц, пышная свадьба, романтическое путешествие и бесконечное долго и счастливо. Увы, моя личная сказка не дотянула даже до брачного алтаря. Ну и ладно, зато не приобрела стервозную свекровь, а это очень даже хорошо. - Прости. Хм, мне показалось, или у кого-то совесть проснулась? Я осторожно покосилась на напарника, и тот чуть громче повторил: - Прости, я был неправ. Уважаю людей, способных признавать собственные ошибки! Я одобрительно улыбнулась, только сейчас заметив, что Клевер очень даже красивый мужчина. Настоящий русский богатырь, в духе любимого мною Алёши Поповича. Так, стоп, Фиалочка, что-то тебя заносить стало, так недолго и голову потерять. А безголовая домовая - это нонсенс. Глава 5. Для домовой невозможного нет Кабинет, в который привёл меня напарник, смело можно было назвать образцом минимализма: массивный тёмный шкаф, гнилым пятном расползшийся по всей стене, простой деревянный стол, под одну ножку которого был небрежно подсунут потерявший от пыли даже намёк на цвет чурбачок и один-единственный стул, корявый и занозистый даже на вид. Да уж, похоже околдованные Клевером девицы не сильно радели о его комфорте. Я осторожно потёрла пальчиком раму зеркала, из которого мы вышли. Ну вот, теперь я точно знаю, как выглядят многовековые отложения грязи. - Присаживайся, - Клевер махнул рукой на пыточное приспособление, которое ко всем своим достоинствам, как и стол, было колченогим. - Нет, спасибо, - я вежливо улыбнулась и отрицательно покачала головой, - я лучше... - я стрельнула глазами в сторону подоконника, но он был покрыт таким пушистым слоем пыли, что я реально побоялась в ней утонуть, - я лучше постою. Напарник равнодушно пожал плечами и направился к шкафу. С видимым усилием распахнул дверцу, которая пронзительно заскрипела и осела вниз, повиснув на одной петле. Из шкафа пахнуло сладковато-тошнотворной вонью, словно там кто-то не только умер, но ещё и разложиться успел. Больше терпеть я не могла: - Слушай, а ты не будешь возражать, если я тут немного помою? Клевер посмотрел на меня так, словно я собралась нагишом по Академии побегать. И чему, спрашивается удивляется, я от чистого сердца помощь предложила... - Ты хочешь тут помыть? - медленно, едва ли не по слогам переспросил напарник. Хм, странно, раньше я не замечала, что у него проблемы со слухом. Я так энергично закивала, что у меня даже что-то болезненно хрустнуло в шее. - Знаешь, - по-прежнему медленно протянул Клевер, глядя на меня, как биолог, которому послала воздушный поцелуй инфузория-туфелька, - ты первая, кому есть дело до того, что у меня в комнате делается. Ну вот, началось, теперь он будет прибедняться и плакаться на тяжёлую жизнь, идиота-начальника, стерв и дур баб и... На что там ещё после третьей стопки жалиться принято? Но вопреки моим опасениям, Клевер встряхнулся, расправил плечи, невольно обратив моё внимание на их ширину, и звучно хлопнул в ладоши. Я заинтересованно приподняла бровь, и тут комната как-то странно поплыла перед глазами. Это ещё что за фокусы?! Я зажмурилась, помотала головой, а когда открыла глаза, то ошарашенно приоткрыла рот: грязи и разрухи не было и в помине, пыль исчезла без следа, а в воздухе разливался тонкий аромат напоенного солнечным теплом летнего луга. - Как ты это сделал? - я ещё договорить не успела, сразу же выпалив. - А меня научишь? Я тоже так хочу! - Так это обычная магия чистоты, ей любой домовой владеет, - непринуждённо, как о самом заурядном, не заслуживающем внимания факте ответил напарник. Я выразительно кашлянула, намекая, что у меня иное воспитание и с магией я знакома весьма опосредованно, через книги и синематограф, в котором, чего греха таить, чаще можно увидеть не чудеса, а галлюцинации, вызванные приёмом сильнодействующих препаратов. Клевер понял меня правильно, досадливо шлёпнув ладонью по лбу и виновато улыбнувшись: - Прости, я забыл, что там, откуда ты родом, магии нет. Слушай, а если не секрет, как вы там живёте, даже без целителей? Я пожала плечами: - У нас врачи есть. И наука с техникой очень хорошо развиты, мы космос освоили, бомбу атомную изобрели, хоть это и не самый подходящий повод для гордости. - Почему? В голосе напарника прозвучала неприкрытое мальчишеское любопытство, и я поняла, что отмолчаться или ответить банальность не получится, а потому вздохнула, присела на подоконник (что поделать, грешна, люблю на окне сидеть) и стала рассказывать о своём мире. Клевер оказался прекрасным слушателем: не перебивал, но при этом и не сидел с отсутствующим видом, вопросы задавал коротко и по существу, не торопил, когда я замолкала, собираясь с мыслями. И как можно видеть лишь красивую оболочку, не понимая, что она является гармоничным отражением благородной души?! Я поняла, что меня опять заносит совсем не в те дали и поспешно перевела разговор: - Заболталась я, а нам ещё учебный план согласовывать. Не знаю, разгадал ли мою уловку Клевер или нет, но от вопросов удержался, лишь чуть заметно улыбнулся, заставив меня покраснеть. - Хорошо, давай согласовывать... учебный план. Голос напарника был тягучим, словно патока, зелёные глаза мерцали, как у вышедшего на охоту хищника, наверное, именно поэтому мне и померещился в его простых словах какой-то тайный смысл. Я поспешно спрыгнула с подоконника и нырнула в глубокое кресло с высокой спинкой, словно в норку спряталась. Лишь мгновение спустя, когда Клевер опустил мне на колени пухлую коричневую папку, перевязанную тесёмочкой, и присел ко мне на подлокотник, я поняла, что невольно загнала себя в ловушку. Одуряющий аромат летнего луга, с вызревающими на солнце цветочными головками, кружил голову, во рту разливалась сладость мёда, а одежда стала неприятно тесной и шершавой. Как изнывающий в пустыне от жажды, я потянулась к губам Клевера, точно зная, что если он оттолкнёт меня сейчас, моё сердце разобьётся на тысячу острых, в кровь раздирающих душу кусков. Мои губы властно накрыли горячие губы, подчиняющие, забирающие себя всю меня без остатка, я испугалась такого напора, и именно это помогло мне очнуться от сладкого дурмана. Я упёрлась руками в грудь Клевера, пытаясь его оттолкнуть, но с тем же успехом могла пытаться сдвинуть гору. К счастью, напарник уловил изменения в моём настроении и отстранился от меня, даже в другое кресло перебрался, отгородившись невысоким круглым столиком на причудливых птичьих лапках. Чтобы скрыть смущение и хоть немного спрятать пылающие почище больших походных костров щёки, я склонилась над папкой и трясущимися руками принялась распутывать тесёмки. Не знаю, какой моряк их завязывал, но если Александру Македонскому предложили распутать именно такой узел, я понимаю, почему он его разрубил. Были бы у меня ножницы, ножик или, на худой конец, бритвочка, я бы тоже разрезала эту проклятую вязку. - Давай помогу, - Клевер подошёл ко мне, когда моё сосредоточенное сопение медленно, но непреклонно трансформировалось в рычание голодного оборотня. Напарник легко потянул за тесёмку, и проклятый узелок распался, словно только этого и ждал. Я досадливо прикусила губу. Терпеть не могу чувствовать себя неумёхой! - Это Ключевой Узелок, - объяснил Клевер, медленно, чтобы я поняла принцип, опять завязывая узел, - его на Нитях Судьбы делают, можно даже в Полотно Судьбы вплести, но это только по согласованию с другими домовыми. Хм, что-то я о Ключевых Узелках слышала, по-моему, так называют важные события, от которых зависит вираж в жизни. Так это что же получается, их домовые делают?! Выходит, древнегреческие богини судьбы, как их, мойвы, нет, мойры - это домовые?! Обалдеть! - Попробуй, -напарник сунул мне в руки кончики тесёмок, оказавшиеся непривычно тёплыми и упругими, словно живые. Я честно попыталась воспроизвести причудливый узелок, но у меня ничего не получилось. Я досадливо дёрнула кончиком носа и повторила попытку. Потом ещё раз. И ещё. И ещё. Когда моё сдавленное сопение всё отчётливее стало напоминать угрожающее рычание, Клевер мягко положил свою ладонь на мои подрагивающие от гнева руки: - Подожди, я понял, почему у тебя не получается. Надо же, умник какой выискался! - Потому что у меня нет магии, - прошипела я, чувствуя, как на глазах закипают злые слёзы, а губы дрожат от обиды. - Ты какой ключевой момент вкладываешь? Ась? Я удивлённо посмотрела на напарника, вспоминая азартный рассказ подружки психиатра о внешних признаках психических заболеваний. - Всё ясно, - Клевер вздохнул и положил свои ладони поверх моих. - Ты завязываешь обычный узелок, а потом удивляешься, почему он не становится Ключевым. - А как надо? - пробурчала я, не спеша выдёргивать свои руки из рук напарника. - Сначала определись, какой ключевой момент ты хочешь заложить в плетение, например, - мужчина на миг задумался, а потом, ловко орудуя моими пальчиками, соорудил нужной формы и упругости узелок, - вот так. - И что ты загадал? Точнее, вложил? - Ключевой момент для нас с тобой - наша встреча, - зелёные глаза Клевера блеснули, по губам скользнула лёгкая улыбка, от которой у меня кровь превратилась в лёгкие пузырьки, взмывшие ввысь и закружившие голову. - Теперь твоя очередь. Сплети новый Ключевой Узелок. Я задумчиво кивнула, не отводя глаз от лица напарника. Какой же он всё-таки красивый... Мои пальцы машинально перебирали тесёмки, что-то скручивая, соединяя, стягивая, сплетая две такие разные жизни в одну... Жизни? При чём тут жизни?! - Должен признать, у тебя получилось весьма оригинально, - Клевер озадаченно смотрел на сложное плетение, чем-то похожее на так любимые детьми фенечки. - Можно спросить, что именно ты наплела? Я отчаянно покраснела и опустила голову вниз, пытаясь избежать пристального, слишком проницательного взгляда своего напарника. На несколько минут в кабинете повисла тишина, потом Клевер хлопнул ладонью по колену и поднялся, решительно направляясь к шкафу: - Ну что ж, самое главное - принцип плетения ты поняла. С остальным будем разбираться по мере необходимости. Я благодарно кивнула, открыла папку и с удивлением уставилась на ворох сухих листьев. Не поняла, это ещё что за гербарий?! - Клевер, - окликнула я напарника, двумя пальчиками вытягивая красивый красный лист клёна, - по-моему, ты мне не ту папку дал. Мужчина рассеянно посмотрел на листок: - Нет, всё правильно. Ты держишь планирование трёхлетней давности. Тогда Разума моей напарницей была. Я с интересом посмотрела на разноцветные осенние листья: - Так это что, у тебя все планы в виде листьев? Брови Клевера удивлённо взмыли вверх: - Ну да. А ты что, планы никогда не писала? - На листьях - нет. Я планы на бумаге делала. - На бумаге? Фу, как скучно. - Зато просто и понятно. - И скучно, - не унимался Клевер. - Зато сразу видно, что написано. - Тут тоже всё прекрасно видно, - Клевер шагнул ко мне, заставив меня непроизвольно отпрянуть и вжаться в спинку кресла, и поковырявшись в гербарии вытащил большой лопушиный лист, вопреки всем остальным сочно-зелёного цвета. - Вот, это на этот год, видишь, какой свежий? Я кивнула, внимательно разглядывая лопух. По-моему, ничего особенного, у нас летом такие в каждой подворотне растут. - Смотри, - Клевер ткнул пальцем в сплетение прожилок, - видишь? Я охнула, ошарашенно прижав ладошку к губам. То, что раньше казалось хаотичным и бессмысленным рисунком превращалось в связный текст. - Практическая любовная магия, - прищурившись прочитала я и недоверчиво воззрилась на коллегу. - А это-то нам зачем?! - Спаренные занятия, - улыбнулся Клевер. - Мы, между прочим, лад и уют в доме создаём. Точнее, домовые создают, а хранители поддерживают. Нам без любви никуда. От этой в общем-то невинной фразы я отчаянно покраснела. Вот ведь чары любовные какие сильные, помимо моей воли голову кружат! Я досадливо тряхнула головой и погрузилась в изучение записей на листе. Мда, почерк у моего напарника, к слову сказать, весьма своеобразный. - Ну, что скажешь? - нетерпеливо спросил напарник минут через десять. - Что-нибудь менять в плане будем? Я задумчиво почесала кончик носа. Судя по обилию любовной практики и всевозможных, опять-таки связанных с любовью ухищрений, мы не домовых собирались готовить, а гетер. Или гейш. В крайнем случае, наложниц для гарема какого-нибудь очередного Сулеймана Великолепного, сериал о котором замкнутым циклом идёт по одному из кабельных каналов. - Слушай, - я потянула себя за прядь волос, старательно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть Клевера, - мне кажется, стоит увеличить количество занятий по домоводству и рукоделию. Практикумы любовные, спору нет, очень важны и полезны, но... мне всё-таки кажется, что домовые должны больше за дом отвечать. И опять в зелёных глазах склонившегося ко мне мужчины вспыхнуло удивление. - А ты что, рукоделием занимаешься? - недоверчиво спросил напарник, словно я ему уроки информационных технологий и быстрого усвоения Интернета предложила включить. - И в домоводстве что-то понимаешь? Вот теперь я обиделась, причём сильно. - Вообще-то, я в школе технологию ведения домашнего хозяйства преподавала! Клевер присвистнул, хлопнув себя ладонями по коленям: - Да неужели?! Свет первородный, неужели у меня появилась напарница, которая действительно достойна звания Домовой?! А я уж отчаялся! Моя челюсть с громким стуком упала вниз, ударилась об пол и вернулась обратно. То есть, я опять первая и вся такая уникальная? Интересно, а раньше по какому критерию напарниц для Клевера отбирали, если непосредственные профессиональные навыки в расчёт не брали? Хотя, если вспомнить о проклятии, то, кажется, я догадываюсь, какой критерий отбора был решающим. -Эй, Фиалка, уснула? - Клевер потормошил меня за плечо. - Я говорю, ты какими рукомеслиями владеешь? Что в план-то включать будем? - А сколько у нас часов? - осторожно уточнила я, не спеша снимать узду со своего очень богатого воображения. Клевер беззаботно пожал плечами: - Да сколько надо, столько и сделаем. Если захочешь, я тебе даже часть своих часов могу отдать, мне не жалко. Я хищно потёрла ладошки. Эх, разгуляюсь сейчас! - Так, во-первых, вышивку возьмём, лентами и крестом. Во-вторых, обязательно готовку. Плоха та женщина, которая не умеет готовить. Напарник как-то странно кашлянул, но от комментариев воздержался, а меня продолжало нести, как щепку в половодье: - Так, затем ещё ведение домашнего хозяйства возьмём, ремонт и пошив одежды, самой простой без премудростей и излишеств. Так, ну и если останется время, тогда вышивку бисером освоим... Кстати, - я резко повернулась к напарнику, - здесь бисер, бусинки мелкие, достать можно? Клевер пожал плечами: - Ты только скажи, чего и сколько тебе нужно, я всё достану. Я посмотрела на напарника влюблённым взглядом. Вот это я понимаю: настоящий мужчина! Да любая женщина падёт к его ногам без всякого проклятия!!! Так, стоп, Фиалка, соберись, тебя опять занесло в дали неведомые и опасные. Я встряхнулась и с головой погрузилась в составление нового учебного плана. Мы с Клевером провозились до позднего вечера, и лишь когда глаза стали слипаться, а язык заплетаться, я пожелала напарнику сладких снов и направилась к себе. Через зеркальный портал, потому что ползки по высоченным ступеням у меня не было ни сил, ни желания. Ночь оказалась душной, воздух в моей спальне сгустился настолько, что его смело можно было резать ножом и расфасовывать по пакетикам. Задыхаясь и обливаясь потом, я судорожно рванула ворот любимой шёлковой бирюзовой сорочки, комом отшвырнула одеяло прочь, но облегчения это не принесло. Досадливо рыкнув, я поднялась с кровати, которая была накалена не хуже пресловутой адовой сковороды, и медленно двинулась к окну. Каждый шаг давался с большим трудом, к ногам будто пудовые гири привязали. Я захныкала от отчаяния, но упорно продолжала идти вперёд. Странно, днём мне показалось, что комната небольшая, и кровать расположена почти под самым окном. Ещё, помню, подумала, как бы меня не продуло, я ведь люблю спать с открытой форточкой. Теперь же проклятое окно никак не приближалось, даже наоборот, словно всё дальше и дальше удалялось от меня. Я обо что-то споткнулась, рухнула на колени, больно ударившись и ободрав ладошки, но словно умирающее животное продолжала ползти вперёд теперь уже на четвереньках. Перед глазами по-прежнему царила непроглядная темнота, я ничего не видела и уже почти отчаялась, когда моей щеки коснулся ласковый прохладный ветерок, который подобно живой воде влил в меня новые силы. Я поднялась на ноги, предусмотрительно выставив вперёд руки, чтобы не покалечиться в этой тьме египетской, и двинулась навстречу ветерку. Споткнулась обо что-то твёрдое и рухнула плашмя, едва успев подставить руки, чтобы не разбить лицо. К счастью, упала я на что-то приятно мягкое и пахнущее напоенным солнцем летним лугом. Интересно, я что, в стог сена угодила? Да нет, никаких сухих травинок нет, я лежала на прохладной гладкой постели. Так это что же получается, я в темноте закружила по комнате и вернулась туда, откуда пришла? Вот дурёха, хорошо хоть кровать остыла. Да и жар спал, даже как-то прохладно стало. Я зябко поёжилась и поползла по кровати вверх, к подушке. От запаха луга одуряюще кружилась голова, я так и представила чуть качающиеся под ветром головки нежно-розового клевера. Клевера? Я замерла, вспомнив про проклятие напарника. Мама милая, неужели... - Клевер? - прошептала я, истово молясь, чтобы мои подозрения оказались всего лишь бредом воспалённого воображения. - Клевер, ты здесь? - А где мне ещё быть ночью, как не у себя в постели? - хрипло прошептал из темноты мужской голос, и я облегчённо завизжала, прижав кулачки к груди. - Да не ори ты! - рыкнул напарник, громким хлопком выпуская под потолок нежно-персикового цвета пульсар. - От твоего ора уши закладывает. - Ты чего здесь делаешь? - прохрипела я, когда окончательно сорвала голос. Клевер насмешливо выгнул соболиную бровь, приподнялся на локте, ни капли не заботясь тем, что тонкая простыня сползла до самого низа живота: - Вообще-то я у себя. А вот что ты здесь делаешь, это большой вопрос. Я так и обомлела, отказываясь верить собственным ушам, застыла, словно бы в глаза Медузе Горгоне взглянула, да ещё и василиска за хвост подёргала. - Фиалка? - напарник потряс меня за плечо, озабоченно всмотрелся в лицо. - Эй, ты чего, отомри! Ну, подумаешь, комнатой ошиблась, ты же первый день в Академии. Меня опалило нестерпимым жаром, который сменился убивающим всё живое холодом. Я кое-как разлепила спёкшиеся губы и прохрипела: - Я не выходила из комнаты... По-моему, Клевер меня даже не услышал, просто увидел, как меня трясёт, покачал головой и прижал к себе, согревая и успокаивая. Я жадно вдыхала кружащий голову аромат летнего луга, забывая обо всём на свете, мечтая лишь о том, чтобы раствориться в этом летнем тепле, стать с ним единым целым. - Фиалка, - голос Клевера прозвучал как-то подозрительно сдавленно, - ты это... определись уже. Если мы с тобой лишь напарники, тогда руку убрать всё-таки придётся. Мне, конечно, спору нет, приятно, но я всё-таки не железный. Я так резко отпрянула в сторону, что не удерживай меня мой коллега (коллега, Фиалочка, ничего личного, только служебное!) точно загремела бы с кровати на пол. - Да тихо ты, - шикнул Клевер. - Я ведь руку просил убрать, а не шею свернуть. - Мне домой надо, - заполошно пискнула я, словно была пятиклассницей, к которой в тёмном переулке пристал большой и страшный дядька. - Я к себе пойду! К моему искреннему, почти до слёз, огорчению, никто удерживать меня не стал. Я вскочила с кровати, бросилась к двери, раздражённо отмахнувшись от золотистого листика, замельтешившего перед лицом. - Не отмахивайся, - прозвучал в тишине голос Клевера, - это проводник, он тебе дорогу до твоей комнаты укажет. Не поворачиваясь, чтобы не показать факелами пылающие в темноте от смущения щёки, я кивнула и поспешно выскользнула из комнаты. Господи, только бы меня никто не видел, а то сплетен будет не обобраться! Я осторожно выглянула в коридор, убедилась, что тот пуст, и мышкой выскользнула за дверь. Листик золотистой мушкой скользнул мимо меня и полетел вперёд, чуть разгоняя темноту и подсвечивая мне дорогу. Я быстро следовала за своим волшебным проводником, истово молясь, чтобы меня никто не видел. Завернув за один из многочисленных поворотов коридора, я обнаружила, что волшебный листочек исчез. Наверное, мы у цели. Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, какая из трёх дверей ведёт в мою комнату. Странно, что-то я совсем места не узнаю, неужели топографический кретинизм обострился? Как некстати, право! Я побуравила каждую дверь тяжёлым изучающим взглядом, но так и не смогла вспомнить, за какой из них прячется самый желанный для меня объект - кровать. А, была не была! Я мысленно махнула рукой и подёргала ручку ближайшей ко мне двери. Заперто. Логично предположить, что мне не сюда. Я осторожно придвинулась ко второй двери и потянула за ручку. Опять заперто? Хм, странно, я была уверена, что у меня дверь прямо по центру... Ну ладно, значит, я немного ошиблась. Я уверенно подошла к последней двери, стараясь не думать о том, что буду делать, если и она окажется запертой. Через стены я ходить не умею. Пока, по крайней мере. К счастью, третья дверь бесшумно распахнулась, я широко улыбнулась, не сдержав облегчённого вздоха. Отлично, метод проб и ошибок, как всегда, сработал безукоризненно! Я с наслаждением потянулась, с вожделением посматривая на тёмный силуэт кровати. Сейчас, моя хорошая, я уже иду к тебе. Я легкокрылой бабочкой скользнула на ложе и с лёгким стоном наслаждения растянулась на прохладных душистых простынях. Боже, как же мало, на самом деле, надо для счастья! Сильные горячие руки капканом обвились вокруг моей груди, рывком прижав меня к каменному, судя по ощущениям, телу. Я отчаянно забарахталась, силясь вырваться и чувствуя себя глупой рыбкой, попавшей в сеть рыбака. - Какого... - раздался в темноте хриплый со сна голос, от которого я моментально застыла памятником самой себе, и под потолком вспыхнул мягким персиковым светом небольшой шарик. Я обречённо зажмурилась, даже ладошками глаза закрыла, таким наивным способом пытаясь оттянуть момент катастрофы. - Фиалка? - судя по ощущениям, Клевер крепче прижал меня к себе, хотя как благовоспитанный мужчина должен был, наоборот, отодвинуться как можно дальше. - Вот только не говори, что заблудилась в темноте и ошиблась дверью, я же тебе проводника дал. Я тяжело вздохнула, опустила руки и открыла глаза. Посмотреть на напарника смелости пока не хватало, поэтому я внимательно изучала брошенную на спинку кровати рубашку, страстно мечтая провалиться сквозь землю. Ну, мамочка, ты и выдумала проклятие! Как же других девушек, бедных, ломало, если даже меня так усиленно кидает в объятия Клевера? - Фиалка? - Клевер обхватил меня ладонями за лицо, повернул к себе, принуждая заглянуть в глаза. - Может, хватит уже притворяться гордой и неприступной? Что? Притворяться?! В огне праведного негодования сгорела застенчивость, я гордо расправила плечи и строго посмотрела напарнику в бесстыжие зелёные глаза. - К твоему сведению, я действительно ошиблась комнатой, - строго отчеканила я, - твой проводник не сработал. Клевер, к счастью, руки распускать не стал, хоть ситуация и была пикантна до невозможности, тяжело вздохнул и решительно отбросил покрывало в сторону. Я едва успела зажмуриться, как оказалось, напарник предпочитал спать обнажённым. Ой, мамочка, а может, я поторопилась с выводами? - Пошли, - напарник потянул меня за руку, - лично провожу тебя до комнаты. Могу даже на руках отнести. - Ты лучше штаны надень, - пискнула я, не рискуя открывать глаза. Клевер хохотнул, чем-то зашуршал в темноте (надеюсь, одевался, а не порядок наводил) и опять потянул меня за руку: - Всё, готово. Пошли, провожу, нам с тобой выспаться не помешает, завтра занятия начинаются, голова ясная должна быть. Я осторожно приоткрыла один глаз. Напарник натянул на себя только штаны, но голая, пусть и мускулистая, скульптурной лепки грудь меня, закалённую телевидением, смущала мало. - И учти, Фиалка, - продолжал насмешничать напарник, - ещё раз в моей спальне окажешься, церемониться не буду! Я фыркнули и гордо вздёрнула подбородок: - Не переживай, не окажусь. Зелёные глаза напарника загадочно блеснули, но комментариев, к счастью, никаких не последовало. Напомните, я говорила, что мне с напарником повезло? Если что, готова повторить! И даже не один раз. Клевер церемонно довёл меня до моей спальни, даже дверь передо мной распахнул и почтительно поклонился, пропуская меня внутрь: - Прошу, госпожа. Заметьте, доставил в целости и сохранности прямо в Ваши покои. Я изобразила что-то отдалённо похожее на реверанс: - Благодарю. Скажу честно, к кровати подходила с бешено колотящимся сердцем: а вдруг опять в спальне Клевера окажусь? Я непонятно с чего была твёрдо убеждена, что вреда он мне не причинит, но и в то, что я переместилась чисто случайно и непроизвольно, тоже вряд ли поверит. Так что, лучше не дёргать тигра за усы и не осложнять отношения со своим напарником. Отдёрнув одеяло и убедившись, что кровать пуста, я с блаженным вздохом растянулась на простынке, звездой раскинув руки и ноги. Что радует, глазки закрылись даже раньше, чем голова коснулась подушки. Мне редко снятся сны. А такие, чтобы с запахами, прикосновениями и полным погружением, вообще никогда. Но сейчас, видимо основательно перенервничав, моё подсознание выдало насыщенный яркими красками эротический сон, в котором я была не просто сторонней наблюдательницей, а непосредственной участницей. По крайней мере, учитывая, что надо мной весьма недвусмысленно нависал Клевер, можно предположить, что просто полежать мне не дадут. Да и стоит ли себя сдерживать, если это всего лишь сон? Жаждущее ласк тело было уверено, что ограничивать себя не стоило, и я, вся такая рассудительная в реальности, решила забыть о голосе разума. - Фиалка, - не столько услышала, сколько почувствовала я шёпот напарника и выгнулась дугой, навстречу горячим губам. Мамочка милая, вот никогда бы не подумала, что я такая развратная! Понимание того, что это всё сон, сняло все запреты и рамки, выпустив на волю испепеляющую страсть. Когда я, опустошённая и счастливая, упала на кровать, я мечтала лишь о том, чтобы воспоминания о столь страстной ночи не выветрились у меня из головы сразу после пробуждения. Ха, знала бы я, какое пробуждение меня ждёт! Проснулась я, как сказочная принцесса, от поцелуя. Вопреки легендарной красавице я тихонечко застонала и попыталась спрятать голову под подушкой, но мои ручки мягко остановили, нежно поцеловав каждый пальчик. Я распахнула глаза, да так и замерла, чувствуя, как сердце спешно эмигрирует в пятку, разум скатывается в истерику, а девичья гордость рассыпается прахом. - Доброе утро, спящая красавица, - Клевер одарил меня сияющей улыбкой и поцеловал в кончик носа, - прости, что разбудил, но через час у нас начнутся занятия, а опаздывать, сама понимаешь, преподавателям всё-таки не стоит. - Ты, - я судорожно хватала ртом воздух, - ты... что тут делаешь?! Напарник по-мальчишески фыркнул, тряхнул спутанными кудрями: - Повторюсь, но я у себя. И да, ты тоже. - Так это был не сон? - охнула я, закрывая лицо руками и страстно мечтая провалиться сквозь землю. Или сгореть от стыда. Или умереть, прямо здесь и сейчас, чтобы никогда больше не видеть этих лучистых зелёных глаз. - Эй, - Клевер мягко обхватил меня за плечи и стал укачивать, словно маленькую девочку, которой приснился кошмар, - ты чего? - Ы-ы-ы-ы, - информативно провыла я, не способная в данный момент ни на что более вразумительное. Клевер, надо отдать ему должное, с расспросами и утешениями в духе: 'ничего же не было, покувыркались и разбежались' не лез, просто обнимал и укачивал, давая мне возможность в полной мере осознать всё произошедшее. Господи, что же мне теперь делать-то? Как я теперь Клеверу в глаза смотреть стану? Это же стыд-то какой, сама, по своей воле, залезла в койку к мужчине, которого знала ровно один день! Не знаю, то ли в этот момент я взвыла особенно горестно, то ли напарник неплохо разбирался в женской психологии, но мне неожиданно предложили: - А давай ты моей невестой станешь? Мир, и так-то стоящий на голове, свихнулся окончательно. Я недоверчиво моргнула, отстранилась и подозрительно уставилась на Клевера. Не поняла, это надо мной так изощрённо издеваются? - А что, по-моему, неплохая идея, - напарник воодушевлённо взмахнул руками, - во-первых, у тебя появится официальный повод ночевать у меня... - Да я не сама к тебе припёрлась, - выпалила я и сердито стукнула кулачком по кровати, - это всё проклятие, будь оно неладно! - Тем более, - отмахнулся Клевер, - если всё дело в проклятии, то появляться у меня в кровати ты будешь регулярно, пока голову от меня не потеряешь. Ну и самомнение у некоторых! Я скептически фыркнула и скрестила руки на груди. - Кстати, - напарник мой скепсис не заметил, а если и заметил, то точно не оценил, - не знаю, как тебе, а мне прошлая ночь понравилась, и я не буду возражать, если мы её повторим. Я так отчаянно покраснела, что у меня не только лицо запылало, но даже шея и плечи. Самой-то себе я точно могла признаться, что мне понравилось, только вот заявить об этом напрямую мне смелости не хватает. - Итак, во-первых, помолвка - отличный предлог для совместных ночёвок, - Клевер загнул палец, - во-вторых, оградит от ненужного внимания и назойливых поклонниц и поклонников. Учти, я ревнивый. - Я тоже, - ляпнула я и опять покраснела. - И в-третьих, помолвка может закончиться либо свадьбой, если мы поймём, что любим друг друга, либо простой дружбой, если мы встретим кого-то более, на наш взгляд, достойного. А ещё, обручившись, ты защитишь себя от пересудов, раз мнение других для тебя так важно. - Можно подумать, тебе наплевать, что о тебе болтают, - буркнула я, быстро оценивая все выгоды сделанного мне предложения. Клевер беззаботно пожал плечами, только вот грустная улыбка с нарочитой бравадой как-то не очень вязалась: - Мне терять нечего. Девицам на меня наплевать, их моя репутация лишь дразнит сильнее, а мужчины завидуют, кто тайно, а кто и открыто. Я помолчала, задумчиво кусая губу. А в самом-то деле, чего я теряю? Клевер прав, помолвка - ещё не брак, любви до гроба от меня никто не требует, так что сердцу моему ничего не угрожает. А если и угрожает, то я со всем смогу справиться и во всём разобраться. Для настоящей домовой невозможного нет! Глава 6. Студентки для невесты Успокоив себя, я согласно кивнула: - Хорошо, я принимаю твоё предложение. Клевер расцвёл ослепительной белозубой улыбкой, вскочил с кровати, пошебуршал на столе, что-то в процессе поисков свернув на пол, а потом поймал мою руку и торжественно надел на безымянный палец тоненькое золотое колечко с изумрудным листочком клевера. Я приглушённо охнула, восторженно глядя на украшение, а мой... жених заявил, даже не пытаясь скрыть гордости: - Ну вот, теперь все знают, что ты моя невеста. А теперь срочно одеваемся и бежим в столовую, мы уже жутко опаздываем. Я охнула, вскочила с кровати и только сейчас поняла, что моей одежды в комнате нет. Вообще, даже сорочки, в которой я ложилась спать. Испуганно посмотрев на Клевера я стащила с кровати покрывало и поспешно замоталась в него, став похожей на римскую патрицианку. Напарника, к слову сказать, мой манёвр не впечатлил, он выразительно хмыкнул и закатил глаза: - Можно подумать, я чего-то не видел! - И не увидишь, - огрызнулась я, - при свете дня так уж точно! Зелёные глаза заинтересованно блеснули. - Знаешь, - Клевер подошёл к зеркалу, что-то сосредоточенно рисуя на его блестящей гладкой поверхности, - а ты первая, кто после совместной ночи смущается и ничего не требует. Я помолчала, разрываясь между с детства привитой деликатностью и свойственным всем женщинам (и кошкам, если верить пословице) любопытством. Не прошло и пяти минут, как любопытство одержало блестящую победу, я не выдержала и спросила: - А другие девушки как себя вели? Напарник почесал кончик носа: - Свадебный обряд планировали, требовать подарков начинали, командовать. А потом, когда я их выставлял за дверь, рыдали, бились в истерике, бегали жаловаться на меня отцу, некоторые даже проклинать пытались. Ого, так это сколько же проклятий на моём женихе? Не получится так, что я овдовею раньше, чем разберусь с навешенным моей матушкой на Клевера заклятием? Напарник заметил отразившееся у меня на лице смятение и беззаботно махнул рукой: - Да ты не переживай, после колдовства твоей матушки на меня магия не действует. Уф-ф-ф, прямо камень с души свалился, и бегемот со спину слез! Я широко улыбнулась, поправила простынь, которая решила воспользоваться моим хорошим настроением и стечь на пол и бодро шагнула к зеркалу, готовая начинать новый день путешествием через зеркальный портал. Клевер одобрительно кивнул мне и щёлкнул пальцем по стеклу, которое подёрнулось рябью, а потом и вовсе заклубилось туманом. - Ну, чего же ты? - поторопил напарник, видя, как я нерешительно переминаюсь у рамы, - заходи, не бойся, больно не будет. Я зажмурилась и решительно шагнула в портал. Ай, мамочки, а говорил, больно не будет! Шипя и тихонько ругаясь сквозь зубы, я выпала в свою комнату, чувствуя себя так, словно меня постирали в машинке автомат на самых жёстких оборотах. Мама милая, да когда я уже, наконец, привыкну к этим чёртовым порталам! Кое-как оторвав себя от пола, я поднялась на категорически не желающие меня слушаться ноги и как кавалерист, из-под которого спёрли лошадь, поковыляла к шкафу с одеждой. Не глядя сдёрнула с ближайшей попавшейся на глаза вешалки платье и закрыла дверцы, потому что иначе у меня были очень неплохие шансы рухнуть прямо в шкаф. Что меня немного порадовало, выпала из портала я без простыни, то ли потеряв её и не заметив в комнате у Клевера, то ли развеяв в процессе перемещения. Ну и ладно, надеюсь, у моего напарника это была не последняя простынка. Я с тоской посмотрела на дверь в душевую комнату, которая была для меня желанна, как мир во всём мире, но так же и недоступна. Я уже постепенно приучала себя к мысли, что сегодняшнее утро пройдёт без привычного ритуала умывания, когда зеркало мягко засветилось, затуманилось, и в комнату шагнул Клевер. Я ойкнула, стыдливо прижимая руки к груди и скрещивая ноги, чтобы хоть немного прикрыться. Ну да, я знаю, что это глупо, что за последние двести лет эволюции ничего существенно нового в организме женщины не появились, да и напарника моего точно не смутить обнажённым женским телом (мужским, впрочем, тоже), но... Но! - Ты чего здесь делаешь? - прошипела я, с трудом удерживаясь от более эмоциональных, но менее вежливых слов. Клевер одарил меня сияющей белозубой улыбкой: - Тебе пришёл помочь. Я вытаращилась на напарника так, словно у него три пары крыльев за спиной распахнулись. Не поняла, он надо мной издевается что ли? - Издеваешься? - уточнила я, прикидывая, обидеться мне или пока не стоит портить отношения. Всё-таки, согласно легенде, у нас нежная пора помолвки. Вместо ответа Клевер вытащил у меня зажатое в руке платье, осмотрел его внимательно, после чего задумчиво почесал кончик носа и изрёк: - Фиалка, я не очень хорошо знаю моду твоего мира, возможно, у вас и принято появляться на работе в столь э-э-э... выразительном наряде, но у нас в Академии придерживаются более... скажем так, строгих правил. Я недоумённо нахмурилась, пытаясь понять, чем ему не угодил выбранный мной наряд. Поскольку я не являюсь поклонницей экстравагантной моды из серии: юбка короче ногтей, а каблуки длиннее ног, в моём гардеробе точно не могло быть ничего неприличного. Если только... Я бросила быстрый взгляд на наряд и не удержалась от тихого стона, перешедшего в неуверенный смешок. Всё правильно, по закону подлости, не глядя я вытащила то самое зелёное короткое (примерно как у принцессы в мультике 'Бременские музыканты') платье, что мне подарила моя подружка Жанна на День рождения. Помню, Жанка тогда ещё что-то плела про магический любовный амулет, который, якобы, вплетён в наряд, только я тогда подружке не поверила, и её слова пролетели мимо ушей. Сейчас я бы дорого дала, чтобы вспомнить слова Жанны, но, увы и ах, прошлого было не изменить. Вспомнить то, чего я не слышала, я не могла. Пока я витала в облаках, предаваясь воспоминаниям о делах давно минувших лет, Клевер по-хозяйски дошёл до шкафа, распахнул его дверцы и придирчиво стал изучать мой гардероб. Я моментально почувствовала себя участницей шоу 'Модный приговор', которую супруг притащил на строгий суд с просьбой сделать хоть что-нибудь. - Знаешь, Фиалка, - напарник задумчиво погладил рукав моей любимой светло-серой кофточки, - а у тебя тонкое понимание гармонии. Отличное качество для домовой! Я расплылась в довольной улыбке, словно Нобелевскую премию получила, не меньше. Как всё-таки приятно, когда тебя хвалят! Нет, не так, как приятно, когда тебя хвалит этот конкретный мужчина. И когда это, интересно, мне стало так важно его мнение? Неужели опять мамино проклятье чудит? Я встряхнулась, воинственно вздёрнула подбородок, морально готовясь принять бой со всеми проклятиями мира, и увидела персикового цвета платье, украшенное по вороту и рукавам скромным орнаментом из листьев. Признаюсь честно, узор я вышивала сама, увидев симпатичный рисунок в Интернете. - Вот, померяй, - Клевер озорно блеснул зелёными глазами, - а если не понравится, я тебе ещё платье подобрал и юбку с сорочкой. Я окинула комнату задумчивым взглядом, только сейчас сделав небольшое, но неприятное открытие: никакой ширмы не было и в помине. Переодеться, укрывшись за дверцей шкафа? Я сердито фыркнула и передёрнула плечами, вспомнив студенческие годы, когда жила с четырьмя соседками в продуваемой всеми ветрами комнате общежития. Первую неделю совместного проживания, мы честно прятались друг от друга за дверцами или лихорадочно переодевались в крошечном туалете, рискуя свернуть или унитаз, или собственную шею. Сами понимаете, на второй неделе таких акробатических этюдов, мы решили, что скромность - слишком большая роскошь в нашем положении и спокойно меняли одежду в присутствии соседок. Впрочем, особо стеснительные вежливо просили отвернуться. Я покосилась на Клевера, с видом театрального критика на премьере развалившегося в кресле и поняла, что взывать к приличиям бесполезно. Напарник мой уже настроился на шоу, скорее всего, конечно, просто дразнит, но если я уступлю, дразнить меня будут долго и со вкусом. Я покусала губу, нерешительно посматривая на шкаф. Может, всё-таки спрятаться за дверцей? - Фиалка, душа моя, ты вольна собираться, сколько тебе угодно, студенты подождут, никуда не денутся, - мартовским котом промурлыкал Клевер. - И поверь, мне доставляет истинное удовольствие любоваться тобой. Я ойкнула, вспомнив, что, вообще-то, стою обнажённая перед мужчиной, а ещё о приличиях размышляю! Даже если мой так называемый жених ночью чего-то не разглядел, то теперь изучил меня во всех подробностях. А раз так, есть ли смысл изображать скромницу? Я философски пожала плечами, за дверцей шкафа надела нижнее бельё, а вот платье натягивала уже прямо перед напарником. Ещё и попросила застегнуть молнию, повернувшись спиной и подняв повыше волосы. Сильные пальцы скользнули по обнажённой спине, вызвав паническое бегство табуна мурашек и задержавшись на застёжке бюстгальтера. - Клевер, - я тяжело дышала, как астматик в период весеннего буйства цветов, - перестань. Нас ждут... Возражения у меня закончились, но к счастью, в напарнике проснулась совесть или что-то очень на неё похожее. Коротко и зло вжикнула молния, заставив меня вздрогнуть и судорожно обхватить себя руками за плечи. - Пошли, - хрипло приказал Клевер, крепко ухватил меня за руку и рывком втащил в зеркальный портал. Я споткнулась о раму, больно впечатавшись носом в спину напарника. Вот чёрт, не хватало ещё нос разбить! Я сдавленно зашипела, растирая повреждённый носик, не забывая шустро перебирать ногами, чтобы рассерженный напарник не оторвал мне руку. И чего, спрашивается, обиделся? Не понравилось, что я ковриком к его ногам не легла? Так и легла бы, я-то это точно знаю, просто в нём преподавательская совесть взыграла в самый неподходящий момент. Ну и ладно, ещё не хватало оправдываться за то, в чём ни капельки не виновата! Я сердито фыркнула, гордо вскинула голову и опять чуть не рухнула, споткнувшись в очередной раз о раму зеркала. Чёрт, да что же я такая неуклюжая-то?! - Осторожнее, душа моя, - Клевер подхватил меня, прижал к себе, - исцеление травм в наши практикумы не входит, но если ты захочешь, то только намекни, мы включим. Я 'случайно' переступила с ноги на ногу в опасной близости от его ступней. Напарник мой угрозой не проникся, лишь подхватил меня на руки и так торжественно, словно жених невесту, вынеся меня из зеркала. Первое, что я услышала, было восторженно-завистливое аханье, ураганным ветром пролетевшее по всей большой и светлой аудитории. Я похлопала напарника по плечу, прося его отпустить меня, но мой призыв остался без внимания. Клевер в полной тишине, аж чуть позванивающей от сгустившихся эмоций, подошёл к кафедре и бережно опустил меня на пол, продолжая прижимать к себе, обнимая за талию. Я судорожно сглотнула, оказавшись под прицелом, как мне в первый миг показалось, сотен разъярённых, холодных и безжалостных, как направленные в грудь дула автоматов, глаз. - Сударыни, - пролетел над аудиторией мощный, хорошо поставленный голос Клевера, - а также судари, которые здесь также присутствуют. В аудитории раздались приглушённые смешки студентов, которых от силы было человек восемь. Я быстро пересчитала студенток и приглушённо охнула. Это же надо, двадцать человек! Ах, нет, двадцать одна, ещё одна студенточка умело слилась с бледно-серой стеной, рядом с которой сидела. - Позвольте вам представить потомственную домовую, мою напарницу и невесту, - Клевер замолчал, пережидая вопль отчаяния, единодушно вырвавшийся из груди прекрасной половины аудитории, - рукодельницу и вершительницу судеб Фиалку! Ну, по поводу вершительницы судеб мой напарник мне польстил, причём изрядно. Я пока только один Ключевой Узелок завязала. Клевер, словно угадав мои мысли, чуть сжал мой локоток, притянул к себе, пользуясь правом жениха и прошептал: - Лучше сразу расставить все точки над ё, чтобы потом никаких недопониманий не возникло. И да, напоминаю, ты моя невеста. - Я помню, - прошипела я, искренне надеясь, что улыбка на лице выглядит не кровожадной, а нежной и любящей. Надо будет, на всякий случай, ещё вечером в комнате перед зеркалом порепетировать. - Ну и отлично, - напарник поцеловал меня в щёку и приказал. - Студенты, за мной! Барышни, вы остаётесь со своей преподавательницей. И опять по аудитории прокатился тоскливый вздох, сопровождающийся призывными взглядами, обращёнными к Клеверу и с плохо скрытой ненавистью по отношению ко мне. Парни, усмехаясь и молодцевато поигрывая плечами, поднялись со своих мест и послушно, как стадо за пастухом, направились к выходу. Признаюсь честно, при виде удаляющегося Клевера мне стало как-то не по себе. Не то, чтобы я боялась собравшихся в аудитории девиц, так, опасалась чуток... что не справлюсь с преподаванием новой, не до конца изученной дисциплины. Когда щелчок закрывшейся двери оружейным выстрелом прозвучал в напряжённой тишине, я бесшумно выдохнула, высоко подняла голову, расправила плечи и ступила на кафедру, представляя себя принцессой Фике в финальных кадрах любимого фильма 'Виват, гардемарины'. Как там было сказано? За этими лёгкими шагами скрывается поступь великой императрицы, как-то так. Я окинула взглядом аудиторию и улыбнулась: - Доброе утро, дев... - я осеклась, понимая, что привычное обращение девочки этим взрослым девушкам точно не понравится, - барышни. Студентки ответили нестройным гулом, несколько вообще промолчали, сделав вид, что не услышали. Та-а-ак, и кто это у нас такой неосторожный? Я присмотрелась к молчуньям повнимательнее. Одна, в богато расшитом сарафане и кокетливо наброшенном на плечи платке, вольготно расположилась за первой партой, глядя на меня наглыми жёлто-зелёными глазами. Мне вспомнилась соседская кошка Плюшка, наглое создание, регулярно сбегающее из квартиры для того, чтобы нагадить нам на порог. Что мы только с мамой не делали: и порог горчицей мазали, и корки апельсиновые кидали, и всякими вонючими жидкостями порог поливали, всё было бесполезно. С Плюшкиной хозяйкой, Анжелой, мы доругались до того, что она специально стала выпускать свою зверюгу на коридор, чтобы она совершила своё мокрое, в прямом смысле слова, дело. Так вот, у той мерзкой кошки были такие же наглые жёлто-зелёные глаза, и на мир она взирала с такой же смесью презрения и всемогущества. Я вздохнула, вспомнив как пьяный сосед, неделю отмечавший свадьбу своего сына, с которым не общался вот уже десять лет, вляпался однажды в Плюшкин подарок и свернул кошке шею. Труп, паразит такой, у нашего порога так и оставил, из-за чего зарёванная Анжелка устроила нам грандиозный скандал, грозя всеми карами земными и небесными. Мы полгода не разговаривали, а потом... Я вздрогнула, только сейчас осознав, что с Эдиком меня именно соседка познакомила, сказала, что это её друг детства, они чуть ли ни одной лопаткой в песочнице играли. Вот интересно, она мне так изощрённо отомстила за Плюшку или всё случайно так совпало? Жизнь она ведь тоже шутки шутить горазда и не всегда добрые... Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания и опять обвела взглядом студенток, даже улыбнулась приветливо: - Итак, сегодня у нас с вами первое вводное занятие... - А вы практическую любовную магию знаете? - спросила конопатая тощая девушка, чьи заострённые ушки кокетливо выглядывали из-за двух коротких пушистых хвостиков, перевязанных серебряной тесьмой. - Да где ей, - пренебрежительно фыркнула пухлая, как перебродившее тесто, девица, сидящая за второй партой и меланхолично полирующая ногти, - она же из мелких болотных пакостниц, это сразу видно. В аудитории повисла тишина, все студентки жадно, как голодные пираньи, уставились на меня, ожидая реакции на явное и целенаправленное оскорбление. В первый миг я, признаюсь честно, опешила. Как бы сильно не переклинивало детей в подростковом возрасте, но до откровенного хамства учителям дело доходило редко. Могли доводить, могли прозвище обидное придумать, могли урок сорвать, но чтобы вот так... И ведь не маленькая уже, годочков семнадцать, не меньше, а значит, прекрасно понимает, что и почему творит! Так ладно, оставим теорию, перейдём к практике. Мне-то самой что сейчас с ней делать? Я прекрасно понимала, что от исхода этой самой первой стычки будет зависеть вся моя дальнейшая работа. Не сумею поставить эту девицу на место, никто меня слушать не станет. Я откашлялась и стараясь казаться спокойной, ясно и чётко произнесла: - Я не знаю, кто вам преподаёт расоведение, и изучали ли вы его вообще, но тема вами явно не усвоена. Это первое. Черноглазая брюнетка в круглых очках а-ля Гарри Поттер, восседавшая за третьей партой, обиженно встрепенулась, но её соседка, огненно-рыжая кукольного вида девушка, успокаивающе положила руку на плечо и что-то торопливо зашептала на ухо. Брюнетка поджала и без того тонкие губы, пронзила меня обиженным взглядом и застыла воплощением оскорблённой невинности. Удовлетворённо кивнув, я продолжила: - Во-вторых, основы маникюра вам также никто не преподавал, иначе вы бы точно знали, какой именно тканью нужно полировать ногти. Девицы заинтересованно загудели, как пчёлы, в чей улей с горшок мёда заглянул Винни Пух. Отлично, интерес мне у них пробудить удалось, на этом и начнём налаживать учебный процесс. - И какой надо? - прогудела почти басом коротко стриженная девица с грязными и неровно подстриженными, а то и обкусанными ногтями. Мамочка милая, мне кажется, или у неё над верхней губой усики топорщатся? Я героически отвлеклась от мужеподобной дамы и сладко улыбнулась: - Поскольку у нас сегодня вводное занятие, я начну его со знакомства, затем мы с вами изучим план на год, а потом, если останется время, коснёмся первых правил ухода за руками. Да, кстати, если вы захотите, я попробую добиться факультатива по э-э-э... - я замялась, лихорадочно пытаясь сообразить, как по-русски будет маникюр и визаж - основам ухода за собой, назовём это так. В аудитории поднялся такой галдёж, словно неопытный охотник выстрелил в воронью стаю, расположившуюся в небольшой закрытой комнате и после первого залпа возжелавшую обрести свободу. Я стояла спокойно, даже не пытаясь призвать к тишине. Во-первых, в таком шуме меня всё равно никто не услышит, а во-вторых, пусть лучше студентки прямо сейчас выяснят между собой все вопросы, чем я на протяжении всей лекции буду мириться со змеиным шипением по всей аудитории. - Хорошо, мы согласны, - протянула пухлая девица, которая, как оказалось, было заводилой или отчаянно пыталась такой стать. Я вежливо улыбнулась одними уголками губ, строго посмотрела на студентку и холодно отчеканила: - В таком случае назовите своё имя. Дальше представляться будете по цепочке. - А нам только имя называть? - удивилась брюнетка и поправила съехавшие на кончик носа очки. Не поняла, а что ещё у студенток принято спрашивать? Я решила не демонстрировать свою неосведомлённость в этом вопросе (эх, надо было у Клевера спросить, да некогда было!) и кивнула: - И коротко расскажете о себе. Пухлая девица взбила топорщившиеся спиральками светлые кудряшки на висках, ещё больше округлявшие её и без того круглое личико, и томно процедила: - Я Светорада Медовая, владею магией цветов и целительством первой ступени. Вторая дочь князя Пересвета от третьей жены Радомилы. Ого, а я и не знала, что тут многожёнство в моде! Выходит, моя главная соперница княжеская дочь, ну, теперь понятно, откуда у неё столько спеси. Мне с представителями голубой крови никогда не везло, одна Янина Аркадьевна чего стоит. Я с трудом подавила в себе желание гадливо передёрнуть плечами и перевела взгляд на следующую девицу, ту самую, в очках в стиле легендарного волшебника. - Элеанора Аквитанская, - церемонно представилась девушка, опять оправляя съехавшие очки, - прибыла по обмену с Туманных островов. Владею универсальной магией второй ступени и магией иллюзий третьей. Хочу стать домовой для своего фамильного замка, так как наша домовуша мечтает уйти на заслуженный отдых. Что ж, похвальное стремление. Кстати, первая девица, как её, Светорада, не сказала, почему решила поступать на этот факультет. Я вежливо улыбнулась Элеаноре и повернулась к княжне. - Светорада, а вы почему именно этот факультет для поступления выбрали? На мой взгляд, вопрос не таил в себе никакого подвоха, но блондинка почему-то покрылась яркими красными пятнами и посмотрела на меня так злобно, словно я её крапивой нахлестала. - Желание такое возымела, - буркнула девица, отводя взгляд. Хм, а не стал ли причиной такого желания один зеленоглазый красавец преподаватель? Ах, мама, мама, какое же изощрённое ты проклятие придумала! Чтобы не терзать себя думами о том, почему моя милая мамочка оказалась так жестока по отношению к хорошему человеку, я повернулась к следующей студентке, сидящей за Элеанорой. Той самой, конопатой, что спрашивала у меня про любовную магию. - Одетта Листвяная, - задорно прощебетала девчушка, чуть пошевеливая ушками, - поступила сюда, чтобы изучить любовную магию и домоводство. Очень хочу стать хорошей супругой для своего Листопадничка. Девушка смущённо хихикнула и покраснела так, что я невольно испугалась, как бы на ней одежда не зашаяла. Ну что ж, цель у студентки хорошая, надеюсь, жених оценит её старания, и не станет слишком долго тянуть со свадьбой. - Фи, как это низко, ради парней учиться, - пробасила мужиковатая девица, развалившаяся на стуле нога на ногу. - Вот я, например, хочу научиться Нитями Судьбы управлять. Долю и Недолю подопечных определять. Тёмные глаза студентки вспыхнули мрачным огнём. Ох, чует моё сердце, Недоли у её подопечной будет гораздо больше, чем всего остального. Я мысленно укоризненно погрозила себе пальцем, напомнив, что нельзя судить человека по его внешности. Может, из этой девушки самая лучшая Домовая выйдет, заботливая и внимательная? Я приветливо улыбнулась студентке и сказала, стараясь, чтобы голос звучал ободряюще, а не обманчиво-успокаивающе, как у психиатра, когда к нему на приём попал буйный пациент, утверждающий, что соседи через розетку облучают его гамма-ватовыми лучами пси-факторного оружия: - Отличное желание, надеюсь, в результате учёбы у вас получится его исполнить. Только вы имя своё не назвали. - Веда я, наёмница. Банду Серого Лиса зачистила и вот, поучиться малёха решила. Целители сказали, мне месяц с мечом тренироваться нельзя, а то все швы расползутся к трольему - Веда зыркнула на меня, сморщилась и промямлила, - короче, решила я учёбой заняться. А коли понравится, так и брошу к лешакам плешивым наёмничество, задрало по лесам да оврагам скакать. - Праматерь Природа, - прошипела Светорада, презрительно кривя губы, - как ты могла создать столь грубую ошибку?! Княжна прошептала очень тихо, но наёмница её всё равно услышала и выводы, к моему искреннему прискорбию, тоже сделала правильные. - Э, ты кого ошибкой природы назвала?! - отшвырнув стоящую перед ней парту словно платочек, Веда разбуженной среди зимы медведицей полезла к блондинке. - Я те щас живо пакли твои бесцветные повыдёргиваю, и нос на сторону заверну! - Помогите, - пронзительно заверещала Светорада, но вместо того, чтобы нестись к двери или, в крайнем случае, прятаться за спину подруг, вскочила на стол, торопливо подбирая подол платья, - убивают!!! - Ещё нет, - жёстко усмехнулась наёмница, демонстративно разминая плечи, - но щас начнут. С огромным удовольствием и особым цинизмом. Я поймала себя на мысли, что мне абсолютно не хочется вмешиваться в происходящее, более того, я бы с удовольствием помогла Веде сбить спесь с этой блондиночки. А с чего вдруг мне жалеть эту белобрысую выдру, которая смеет облизываться на моего, подчёркиваю, моего Клевера?! Я замерла, испугавшись той беспросветной тьмы, что в мгновение ока затопила мою душу, испепелив сердце и исторгнув из горла звериный рык. - Прекратите! - рявкнула я и сама не поняла, кому именно кричала: разошедшимся девушкам или себе самой. Наверное, больше всё-таки самой себе. Мой рык был услышан. Ещё бы, я рявкнула так, что меня, наверное, даже в моём мире слышно было! Девицы неохотно разошлись в разные стороны, расползлись, словно кошки, окаченные водой. Точнее, Веда отошла, метко сплюнув под ноги своей сопернице, а Светорада красиво стекла, по-другому не скажешь, на стул, прижав одну руку к груди, а другую ко лбу. Лично мне девушка в этой позе напомнила Роденовского Мыслителя, но студентки, не знакомые с культурным наследием Древней Греции явно прониклись, смотрели на страдалицу с сочувствием и тихонько перешёптывались. - Объявляю десятиминутный перерыв, - строго отчеканила я и вышла из-за кафедры. Смысла вести занятие дальше, равно как и читать нотации, я пока не видела. У девчонок сейчас эмоции зашкаливают, у них все мои слова мимо разума транзитом пролетят. Так что, пусть страсти немного утихнут, а я пока займусь наблюдением за своими подопечными. Очень, кстати, полезная штука, может поведать о людях гораздо больше, чем всевозможные анкеты и собеседования. Я внимательно посмотрела на студенток и тут заметила одну очень интересную деталь: далеко не все девушке сочувствовали Светораде. Несколько, наоборот, отошли к Веде. Одетта ласково гладила воительницу по плечу, что-то по-матерински мягко приговаривая. Наёмница пофыркивала сердитым ёжиком, но отталкивать девчушку не спешила и сама тоже не вырывалась. Три другие девушки, все как на подбор в простеньких ситцевых сарафанчиках и закрывающих головы белых платочках, стояли рядом с Одеттой и сочувственно смотрели на Веду, впрочем, пока не решаясь коснуться грозной воительницы. Та-а-ак, вот и определилась группа тех, с кем я усиленно буду заниматься домоводством. Я даже не успела толком осознать, что мне нужен листок и ручка, как мне на ладонь упал большой кленовый лист тёплого янтарного цвета, на которым моим почерком, чуть подпрыгивающим вверх, было выведено: факультатив домоводства и дальше шли имена студенток. Напомните, я говорила, что люблю магию? Если нет, сейчас обязательно скажу. Я вспомнила, как Клевер вчера сделал из одного листка два, просто потерев его в руках, и решила повторить этот фокус. А что, один листочек будет у меня, а второй я отдам Веде, которую сделаю старостой группы домоводства. Я опасливо покосилась на кленовый лист, опасаясь увидеть вместо него труху. Ура, всё получилось, у меня теперь два листочка! Я придирчиво осмотрела каждый, изъяна не нашла и, подойдя к Веде, протянула ей один лист со словами: - Назначаю тебя старостой этой группы. Надеюсь, никто не возражает? Я внимательно посмотрела на Одетту, которая так отчаянно затрясла головой, что её хвостики исполнили зажигательную румбу, затем перевела взгляд на трёх других девушек. Нет, не близняшки, но похожи очень. Наверное, те самые сказочные сиротки, которых в финале сказки ждёт прекрасный принц и куча приятностей. - Веда, мне нужно, чтобы вы решили, каким именно темам домоводства мы посвятим факультативные занятия. Также я должна знать, что вы уже знаете и умеете, чтобы не терять время... - На изготовление веретена, - пискнула девчушка в голубом сарафане и потупилась, - у нас так говорят, когда речь заходит о давно известных вещах. Я кивнула, найдя отличную замену привычному мне открытию Америки или созданию велосипеда и отправилась к Светораде, чей томный голос и плаксивые интонации вызывали глухое раздражение. 'Спокойно, Фиалка, - одёрнула я себя, - да, девица не подарок, но она твоя студентка и ты обязана её обучать'. Я расправила плечи и задумчиво почесала щёку, прикидывая, как мне назвать факультатив для этих пяти красоток, у которых в каждом движении, взгляде, интонации звучало, что они не за знаниями пришли, а за женихами. И на факультет Принцесс (если тут такой есть) не попали лишь потому, что происхождением не вышли. О, идея! Я прищёлкнула пальцами. Помнится, Светорада спрашивала меня про практическую любовную магию? Отлично, вот её они на факультативе и будут изучать. Я ловко цапнула появившийся передо мной глянцевитый лист кувшинки, внимательно прочитала список студенток и удовлетворённо кивнула, увидев, что старостой группы указана Светорада. Всё правильно, молодая княжна точно никому не уступит, любую соперницу устранит, лишь бы самой руководить. С широкой лучистой улыбкой, которой позавидовали бы все красавцы Голливуда, ап также политики и рекламщики всех мастей из всех волостей, я подошла к группке возбуждённо щебечущих красоток и протянула Светораде лист. Страшно хотелось присесть в реверансе, но я сдержалась вспомнив о том, что преподавательнице стоит быть максимально объективной и не демонстрировать свою неприязнь. Сразу же вспомнился анекдот: 'У настоящего учителя любимчиков нет. Ему все дети одинаково противны'. Я хихикнула в кулачок, да ещё и в самый неподходящий момент, когда княжна разворачивала лист. В результате я удостоилась насупленно-подозрительного взгляда, и несчастная кувшинка была сунута в руки златокудрой девушке, чьё почти ангельское по красоте личико портила высокомерно-кислая гримаса. Девица опасливо развернула лист, внимательно его прочла, побуравила меня синими лазерами очей, снова прочла текст и растерянно протянула листок Светораде: - Здесь список студенток факультативного курса и ты... - Что я? - резко спросила княжна. - Ты староста. По лицу блондинки расплылась, словно масло по горячему блину, широкая самодовольная улыбка. Я поняла, что могу спокойно отправляться к другим девушкам, в этой группе уже начал зарождаться железный тоталитаризм, о котором даже товарищ Сталин не смел мечтать. - Надеюсь, мне не придётся пожалеть о своём решении, - многозначительно произнесла я, закрепляя успех, коротко кивнула девушка и вернулась к кафедре. Так, с двумя группами я определилась, теперь осталось понять, какой факультатив подойдёт для остальных студенток. Я посмотрела на одинокими ледяными вершинами сидящих за своими столами четырёх (чёрт, да что же эта пятая девица такая блёклая-то!), пятерых студенток и задумчиво почесала кончик носа. Мда-а-а, и что их может заинтересовать и хоть формально объединить? Одна, сразу видно, поступила на этот факультет по принципу куда возьмут. Смотрит вокруг со скучающим видом и явно отчитывает время до конца занятия. Вторая, как её, Элеанора Аквитанская, классическая зубрила, пусть и непрофессионально так говорить. Третья, крупная черноглазая брюнетка, затихарилась за последней партой и лузгает семечки. Четвёртая и пятая что-то с азартом плетут, временами что-то бурно обсуждая сдавленным шёпотом. Я ещё раз покосилась на рукодельниц и широко улыбнулась. Кажется, я знаю, чем мы будем заниматься с третьей группой... - Элеанора, - окликнула я зачитавшуюся каким-то старинным, я отчётливо видела сыплющуюся из-под держащих его пальцев труху, свитком девушку, - ты назначаешься старостой третьей группы. - А что мы будем делать? - прочамкала брюнетка, сплёвывая шелуху в кулак. Все остальные затихли, с опаской поглядывая на меня. - На факультативе будет подробно изучать домоводство, - я азартно блеснула глазами, - кулинарию, вязание, вышивку бисером, крестом и лентами и всё такое прочее. Две рукодельные девицы разразились таким пронзительным визгом восторга, что у меня моментально заложило уши. Судя по сочной брани, долетевшей со стороны группы наёмницы и возмущённому щебету со стороны девиц-красавиц, не у меня одной. Чувствуя себя золотой рыбкой, которой получилось-таки удовлетворить желание капризной бабки, я, не скрывая широкой торжествующей улыбки, вернулась за кафедру, откашлялась и начала общую вводную лекцию. Глава 7. Победа, которой никто не рад Поскольку я так и не удосужилась пока выучить расписание, на обед меня выдернул Клевер, который громогласно объявил, что одной духовной пищи для поддержания сил телесных мало и нужно немедленно восполнить потраченные на обучение студентов силы. При появлении моего напарника потепление в отношениях со студентками, особенно группой Светорады, резко пошло на спад. На меня опять стали смотреть как на крысу, нагло искупавшуюся в кошачьей поилке, нагадившую в миску и развалившуюся кверху пузом на подстилке. - Душа моя, - Клевер самым восхитительно-нахальным образом проигнорировал призывные взгляды студенток, сграбастал меня в объятия и поцеловал в висок, - твой герой умирает и голода. Под этими блестящими зелёными глазами вся моя строгость и рассудительность растаяла вешним снегом. Я взлохматила золотые кудри, кокетливо склонила голову к плечу и спросила, почти промурлыкала: - И что же мешает моему герою отправиться на трапезу? - Без тебя, моя душа, кусок в горло не лезет, - вздохнул Клевер, вызвав единодушный стон зависти у студенток. Вот ведь, погибель девичья! И о проклятии помню, и обожглась уже один раз хорошо, а всё равно от улыбки этой лучезарной таю, как эскимо, и под ноги своему напарнику стекаю. 'Держись, девочка, - отчётливо прозвучал рядом со мной голос мамы, заставив вздрогнуть и оглядеться по сторонам, - не поддавайся чарам, иначе и себя погубишь, и его не спасёшь'. Угу, легко сказать, не сдавайся, а ты попробуй, когда рядом с моим напарником чувствуешь себя единственной и неповторимой, самой желанной и любимой. Я понимала, что даже простой шаг в сторону от Клевера будет тяжелее марафонского забега, но тем не менее собралась сделать его. Напряглась, рванулась в сторону и... мои руки помимо моей воли взлетели вверх, обвили шею напарника. Это ещё что за фокусы? Я попыталась отшатнуться, вырваться из колдовского кольца рук, а вместо этого лишь крепче прильнула к широкой груди Клевера, почти повиснув на нём, подобно ордену. 'Соберись, Фиалка, ты же не размазня какая-то, - выругала я себя. - Итак, ра-а-аз, два-а-а, три!' Чуда не произошло, я по-прежнему прижималась к напарнику. Невольно в голове всплыл монолог, услышанный в детстве. Там командир отчитывал бойца, который в полной боевой выкладке лежал на земле, не в силах ползти по-пластунски. Боец отвечал, что: 'душой-то он давно там уже, а тело здесь пока ещё'. Вот так и у меня: душой я была уже по пути к родному дому, а тело нежилось в руках Клевера. - Отпусти, - выдохнула я, понимая, что одна не справлюсь. Не смогу. - Не могу, - чуть шевельнул губами напарник. - Тогда давай вместе попробуем расцепиться, - прошелестела я, с трудом шевеля губами, которые так и норовили сложиться трубочкой для поцелуя. Клевер издал то ли стон, то ли вздох и чуть отстранился. Самую малость, скорее обозначив движение, чем совершив его, но мне и этого было достаточно. Я нашла в себе силы вывернуться из объятий и тут же обхватила себя за плечи, так холодно и одиноко мне стало. Чтобы скрыть смятение, я гордо вскинула голову, расправила плечи и ясным чётким голосом произнесла: - Девушки, объявляю обеденный перерыв. После перерыва начнём практику по... - я замялась, лихорадочно обдумывая, что бы такое общее для всех провести. - Практической любовной магии, - восторженно завопили девицы во главе со Светорадой и чтобы наверняка умилостивить меня, молитвенно сложили ладошки на груди и разноголосо заныли. - Там первый раздел для всех подходит, он общий! Я нахмурилась, пытаясь понять, как один раздел может включать в себя сразу все направления. Княжна заметила мою гримаску, грозно зыркнула на девиц, кокетливо стрельнула глазками в сторону Клевера и медово пропела, почти проворковала, точно голубка невинная: - Поскольку главная задача домовых - обеспечение лада и уюта в доме, то большое внимание в их подготовке отводится именно любовной магии. Мы должны в совершенстве знать, как зарождается любовь, какие препоны могут возникнуть, как избавляться от соперниц... Ого, даже избавляться?! Я красочно представила, как меня начинают изводить всем факультетом (хорошо, если не всей Академией) и судорожно сглотнула. Так, надо ещё раз пересмотреть план занятий и вычеркнуть к чёртовой матери всё, что можно обратить мне во вред. Как показывает лично мой опыт, пакостям детей учить не надо, они и сами на них горазды. А молодые девушки, в стремлении заполучить первого парня Академии, растопчут любую и не поморщатся. Вон, как на меня глазами посверкивают. - Ладо моё, имей совесть, пошли обедать, - прошипел Клевер мне на ухо, а потом, добавил с угрожающей ноткой театрального злодея. - А то зацелую! И на руках отнесу. - Так зацелуешь или на руках отнесёшь? - я кокетливо улыбнулась. - Одно другому не мешает, - напарник ухватил меня за руку и буквально потащил из аудитории. - Пошли. Студентки проводила нас таким тоскливым стоном, словно их всех приговорили к мучительной смертной казни. Ой, чует моё сердце, устроят они мне весёлую жизнь на практикумах! Надо бы какую-нибудь защиту заранее продумать. До столовой мы добрались за считанные секунды, я даже дорогу запомнить не успела. Ну и ладно, всё равно с моим умением блуждать в трёх соснах мне нужно не меньше трёх раз пройти одним маршрутом, чтобы его запомнить. В столовой оказалось неожиданно многолюдно, а также многогномно, многолешно и э-э-э многозверно? Я наступила на хвост какой-то миловидной рыженькой лисичке в сарафанчике и платочке, виновато охнула, отшатнулась и толкнула зайку, который от неожиданности плеснул супом (капустным, разумеется) на стоящего рядом Лесовичка. - Это безобразие, - затрещал ветками на всю столовую преподаватель, - моим веткам нанесён ущерб, у меня только вчера новые почки появляться начали, они же нежные, их нельзя кипятком поливать! - Простите, - попыталась извиниться я, но меня не слушали. Похоже, Лесовичок просто любил жаловаться на всё и всех. - Пошли, он тебя всё равно не слышит, - Клевер потянул меня к раздаточной стойке, которая была точно такой же, как у нас в школе. Пухленькая с круглыми, словно наливные яблочки, повариха приветливо улыбалась мне до тех пор, пока не заметила у меня на руке кольцо, подаренное Клевером. А едва заприметив символ обручения, улыбаться сразу же перестала, побледнела, растерянно захлопала глазами и всплеснула руками: - Да знаешь ли ты, глупая, во что ввязалась! Ну, как говорится, им вам крепкого здоровья и отличного настроения. Я уже собралась поприветствовать повариху залихватски-бодрым тоном, как меня опередили. Что значит, кто? Клевер, разумеется! Задвинул меня решительно себе за спину и выразительно, с нажимом произнёс: - Здравствуй, Рукодеюшка! Что сегодня на обед? Женщина тряхнула головой, поправляя белоснежную косынку и задорно ответила: - От меня щи с кислой капустой да блины с маслом, мёдом али вареньем. От тятьки же, я так разумею, вам обоим берёзовая каша. Ты что это удумал, охальник, почто над девочкой изгаляешься? - Кто изгаляется, - искренне обиделся Клевер, - я ей от чистого сердца кольцо подарил! Чтобы все вокруг знали, что это моя суженая, единственная и неповторимая! В столовой повисла такая тишина, какой не добиться даже во время оглашения судьбоносного приговора. Я почувствовала себя бабочкой, сдуру залетевшей на слёт энтомологов. Рукодея же чуть слышно хмыкнула, опять поправила платок, наклонилась к Клеверу и ехидно спросила: - Ты сам-то в это веришь, касатик? Сколько у тебя таких было, единственных-та, а неповторимых, почитай, и того боле! В столовой повисла очень нехорошая тишина, а я опять оказалась под прицелом десятков глаз. Да что же это такое, а?! Почему я в этой растреклятой Академии как белая ворона среди павлинов?! Пытаюсь освободить Клевера от проклятия, доброе дело, как мне кажется, сделать и даже что-то получается, а каждый мой успех вызывает не бурю восторга, а настороженность, даже агрессию, причём не всегда скрытую. Мои победы никого не радуют. Такое впечатление, словно никто и не хочет снимать с моего напарника проклятие! Всех всё устраивает, а я лезу не в своё дело и всё порчу. Так, секундочку, а может, так оно и есть? Может, благая цель спасения - всего лишь яркое прикрытие иной, менее благородной и более приземлённой цели? - Клевер, - я толкнула поглощённого обедом напарника в бок, - а зачем твой отец притащил меня в Академию? Клевер удивлённо покосился на меня, понял, что я настроена решительно и со вздохом отодвинул тарелку: - Понятия не имею. Меня он в свои планы точно не посвящал. Ну вот, как говорится, что и требовалось доказать. Я побарабанила пальцами по столу, пытаясь сложить головоломку, хотя прекрасно понимала, что ничего не получится, слишком много не хватает деталек: - А кто может знать? С кем твой отец советуется, может, с матушкой? Напарник присвистнул: - Ты что, смеёшься, Фиалка? Для моего отца нет и не может быть иного советчика, кроме него самого. Он же никому не доверяет. Всё правильно, человек, обманывающий других, постоянно ждёт ответного обмана. Ох, Сивер Самохвалович, как бы вам самого себя не обмануть! Я опять выбила дробь по столу, потянулась к остывающему обеду, но на полпути остановилась и спросила, вспомнив, как в нашей школе девчонки-подростки все свои самые сокровенные секреты доверяли дневникам: - А у твоего отца дневник есть? Ну, или книга какая-нибудь, в которой он свои размышления записывает? Клевер замер с ложкой, не донесённой до рта, меж соболиных бровей пролегла лёгкая морщинка, зелёные глаза потемнели. Я затихарилась, приготовившись к длительному ожиданию, но напарник отмер довольно быстро: - А ведь ты права, Фиалка. Отец каждый день записи заносит в толстенный такой фолиант из драконьей кожи. Только он никому его не показывает и тщательно запирает. Заметив, как азартно вспыхнули у меня глаза, Клевер вздохнул и покачал головой: - Замок не простой, там защитных заклинаний с дюжину и ещё отводящих взгляд чародейств намешано. Фолиант тот увидеть-то непросто, не то что открыть. Вот, блин, на корню хорошую идею губит! - А ты пробовал! - обиженно фыркнула я. - Пробовал. Потому так и говорю. Ого, какие тайны мадридского двора открываются! У нас дома, например, личные дневники, равно как и письма с сообщениями, читать не принято. Правда, прятать их от родственников, да ещё и с помощью всяких супер-пупер крутых заклинаний тоже не принято. Разная степень доверия, мда... Я задумчиво выбила на столе марш из трепетно любимого балета 'Щелкунчик'. Конечно, то, что я задумала, не очень хорошо с точки зрения закона и морали, но, с другой стороны, втёмную манипулировать человеком ещё хуже. А в том, что мной именно манипулируют, я уже практически не сомневалась. В гениальном плане ректора (знать бы ещё, каком именно) мне была отведена чёткая и ясная роль. И мне очень хотелось бы верить, что хотя бы ладьи или слона, а не жалкой пешки, которой без сожаления пожертвую во имя высоких целей и будущих побед. - Если хочешь, после занятий наведаемся к отцу и попытаемся открыть его дневник, - прошептал Клевер мне в самое ухо. Со стороны, наверное, это выглядело очень нежным и романтичным поцелуем, тем более что напарник меня ещё и за плечики приобнял. Я отчётливо услышала стон зависти, пролетевший над столовой, и красочно представила, как меня разрывают на мелкие, гораздо меньше новогоднего конфетти из хлопушек, кусочки. Судорожно сглотнув, я нацепила на лицо обольстительную улыбку (надеюсь, она вышла именно обольстительной, а не перекошенной), ласково погладила Клевера по щеке и прощебетала на всю столовую: - Как скажешь, любимый. Ты же знаешь, я ни в чём не могу тебе отказать. Любимый откровенно завис, словно цифровое телевидение по время шторма, хорошо хоть кубиками не пошёл, как изображение на экране. - Очнись, на нас вся столовая смотрит, - прошипела я, наступая напарнику на ногу. - Тебе кто-нибудь говорил, что в тебе живёт великая лицедейка? - Она съехала три недели назад не оставив нового адреса, - отмахнулась я, принимаясь за изрядно остывший, но всё равно вкусный обед. Клевер усмехнулся, покачал головой. Я героически постаралась сосредоточиться на обеде и смотреть исключительно в тарелку, а не на зеленоглазое воплощение девичьих грёз, сидящее рядом со мной. - Кстати, Фиалка, ты уже решила как Закат года проведёшь? Вопрос напарника заставил меня замереть подобно Лотовой жене, так и не донеся чашку с киселём (между прочим, моим любимым, клубничным) до рта. - Э-э-э, что, прости? Знаю, переспрашивать некрасиво, приличные девушки любой обращённый к ним вопрос слышат с первого раза и так далее, и тому подобное, но я честно не поняла, о каком Закате года идёт речь. Надеюсь, тут так не конец света, который у нас скоро встречать будут наравне с Новым годом, называют. - Закат года, - терпеливо повторил напарник и увидев полное непонимание в моих глазах, нахмурился. - У вас что, его не проводят? - Ну, если ты объяснишь, что это, я постараюсь найти у нас похожий праздник, - осторожно ответила я и сделала глоток. В принципе, праздников у нас в календаре, как блох на бродячей собаке, если захотеть, то можно каждый день гулять, отмечая то церковное, то светское, а то и оба вместе события. А что, я помню, как-то Пасха на Первое мая выпала, так все дружненько топали сначала в церковь, куличи святить, а потом на первомайскую демонстрацию. Так что, аналог неведомому Закату года я точно смогу найти. - Закат года - это день, когда принято подводить итоги прошедшему году, - мягким наставническим тоном принялся объяснять Клевер. Оп-па, так это же проводы старого года по-нашему! - А потом вы встречаете Новый год, верно? - я расплылась в широкой счастливой улыбке. - Вечером провожаете старый, а ночью встречаете новый год. Напарник посмотрел на меня как-то странно. - Фиалка, у нас праздники по ночам только тёмные маги справляют. Все, кто свету рад, торжествует днём. Кхм, неловко получилось. Я смущённо почесала кончик носа и послушно исправилась: - Ну хорошо, в первый день провожаете старый год, а на второй... Блин, как на свадьбе, честное слово, первый день, потом второй! - Фиалка, между Закатом года и Рождением года шесть месяцев. Шесть месяцев?! Хорошо хоть не девять. И не двадцать четыре, как у слонов. - Подожди, подожди, - я предупреждающе вскинула ладонь, - так это что же получается, вы провожаете старый год, а потом шесть месяцев ждёте Нового года? Бред какой-то, честное слово! - Почему бред, - пождал плечами напарник. - Природа-матушка должна отдохнуть, сил набраться, итоги прошедшим дням подвести, а потом с новыми силами опять расцевесть на радость всем живущим. Тэк-с, теперь, по примеру природы-матушки, подведём итоги. Судя по всему, Новый год в этих благословенных краях наступает весной, а Закат года... Я быстро на пальчиках (прижившаяся с детства привычка, от которой я так и не смогла избавиться, несмотря на многочисленные насмешки) прикинула даты и охнула: - Так это что же, вы осенью Закат года празднуете?! - Ну да, - невозмутимости Клевера могли позавидовать горные вершины, - я поэтому тебя и спросил, решила ли ты, как Закат года проведёшь. - А какие есть варианты? - слабым голосом уточнила я, мысленно лихорадочно перебирая гардероб и прикидывая, успею ли я приготовить подарок хотя бы Клеверу. К моему искреннему облегчению, вариантов было, как говорили в сказке: 'превеликое множество'. Можно было закрыться в комнате на весь день и анализировать прошедший год, тщательно конспектируя все успехи и поражения. Ну да, всю жизнь мечтала праздничный день за писаниной провести, мало мне её на работе-то. Можно было провести день по принципу: 'сгорел сарай, гори и хата', так, словно до конца света остался один день, причём половина его уже прошла. Заманчиво, конечно, но мне же потом нужно будет как-то дальше жить. И безбоязненно смотреть людям в глаза (да, знаю, я идеалистка). К счастью, кроме радикальных вариантов были и более приемлемые. Например, провести праздничный день с семьёй, в кругу любимых и близких, обмениваясь впечатлениями о годе прошедшем и робко (чтобы злые силы не услышали и не испортили) намечая планы на год грядущий. Заманчиво, но что-то мне подсказывает, что ни меня к маме, ни тем более маму ко мне никто не пустит. А жаль, представляю, как бы всё вокруг заплясало и завертелось, реши мамочка посетить это комариное царство! Я усмехнулась и чуть не прослушала Клевера, который как раз рассказывал об очередном способе празднования, как его там, а да, Заката года. Вариант оказался приятно традиционным: весёлый бал, во время которого благодарят год уходящий за всё добро, что он принёс, обмениваются подарками, чтобы окончательно расставить все точки над ё в отношениях и обрубить все крючки. При упоминании точек над буквой, я встрепенулась и недоверчиво уточнила: - Погоди, ты хочешь сказать, что у вас прямо во время бала отношения выясняют? Моя богатая, воспитанная на канале НТВ, скандальных передачах в духе 'Пусть говорят' и многочисленных детективных фильмах и сериалах фантазия мгновенно нарисовала свальную драку, по сравнению с которой Куликовская битва была просто детской вознёй в песочнице. Хм, что-то вариант с уединением в комнате и подробным анализом года прошедшего уже не кажется мне таким бредовым... Напарник расхохотался так звонко и заливисто, что на нас даже оглядываться начали. Я поймала несколько заинтригованных, пару приветливо-нейтральных и море завистливых взглядов. - Свет Первородный, Фиалка, да ты хоть представляешь, какое бы побоище началось, начни гости выяснять отношения прямо на балу?! Ну, это-то я как раз очень хорошо представляю. Даром что ли сосед у нас верой и правдой чуть ли не век в милиции служил. Своей семьёй так и не обзавёлся, мама его жалела и на каждый праздник приглашала к нам. Как оказалось, сосед ни о чём, кроме своей работы, говорить не умел, поэтому о том, какое побоище может произойти из-за банальной перепалки, я очень даже хорошо представляю. - Подарок - это символ того, что все прежние беды и обиды остаются в прошлом, - напарник усмехнулся, покачал головой, то ли смеясь над чем-то неведомым, то ли просто вспоминая что-то. - Если ты принимаешь дар, то тем самым ты завершаешь историю и начинаешь отношения с чистого листа. - А если не принимаешь? Моя распоясавшаяся фантазия нарисовала красочную картину, как отвергнутый дар торжественно водружается на голову тому, кто его не принял. - Если не принимаешь подарок на балу, то у того, кто тебе его дарит есть время до Рождения года, чтобы убедить тебя принять дар. Угу, и методы убеждения, я так понимаю, могут быть совершенно разными. А вот интересно, сколько там на укрощение строптивой отводится? - И когда празднуют Рождение года? Клевер посмотрел на меня так, словно я ему предложила ректору в чай наплевать. Хотя, что-то мне подсказывает, что эта идея, как раз, будет принята с бурным восторгом. Отношения у сына с отцом далеко не идеалистические, скорее, как у Айвенго с Седриком: вроде бы и любят друг друга, а быть вместе не могут, уж больно гордые и властные оба. - Рождение года празднуют в первый день весны, - мягко, словно говоря с маленькой девочкой, сообщил напарник и с любопытством спросил. - А вы разве Рождение года не празднуете? Я почесала кончик носа, пожала плечами: - Ну почему, празднуем, конечно. Только зимой. Тридцать первого декабря. У моего напарника лицо вытянулось как синтетический свитер, который постирали в машинке на самых жёстких оборотах. - Зимой?! Да ты шутишь! - Это не я шучу, это император так решил. Пётр Первый. А спорить с ним никто не смел, потому как был он нравом крут и на расправу скор, - на былинный манер закончила я и звонко чихнула. Клевер помолчал, что-то обдумывая, а потом спросил: - А Закат года вы тогда когда празднуете? Я почувствовала себя дурой, классической такой, из анекдотов. - А Закат года мы вообще не празднуем. Ну, точнее, сначала проводы старого года проводим, а потом сразу Новый год встречаем. Напарник посмотрел на меня как доктор Айболит, который, как известно, самый добрый из всех докторов. Я мысленно ощетинилась, приготовившись к насмешкам, но Клеверу хватило благородства (или здравого смысла?) оставить при себе все свои размышления о традициях моего мира. - Ладно, пошли, нас уже студенты ждут, - я решила не испытывать судьбу и опытным путём определять предел воспитанности моего напарника, поспешно встала и подхватила грязную посуду, не разбирая, где чья. - Ты решила поухаживать за мной подобно трепетной супруге? - с насмешкой спросил Клевер. Мда, не надолго же хватило такта моему напарнику. Я решила не притворяться, закатила глаза и высунула язык. Клевер ожидаемо поперхнулся смехом и застыл, превратившись в восковую фигуру из легендарного музея мадам Тюссо, а я ушла из столовой, гордо вскинув голову и соблазнительно покачивая бёдрами. Надеюсь, со стороны моя походка выглядела именно так, а не как виляние хвостом безродной дворняжки, которую угостили куриным бульоном. Глава 8. Святочные гадания или как правильно метнуть башмачок Едва я вошла в аудиторию, как ощутила себя мальком, сдуру упавшим в аквариум к голодным пираньям. Студентки воззрились на меня едва ли не с гастрономическим интересом, хорошо хоть слюну сглатывать не начали. Вот же, блин горелый, как им практики-то любовной хочется! Я нервно сглотнула, спряталась за кафедрой, с трудом поборов желание укрыться за ней с головой и резко спросила: - Все готовы? Тогда начнём! Привычная, месяцами повторяемая фраза подействовала лучше любой успокаивающей мантры, я снова ощутила себя сильной и способной справиться с любыми неожиданностями. Настоящая училка. - Итак, - я замолчала, вспоминая что там говорилось в введении к любовной магии. Чёрт, по памяти не воспроизведу, придётся, как практикантке-второкурснице, с листка читать! Осталось только покраснеть смущённо и в словах начать путаться. Я фыркнула, выдернула листок и тихонько хихикнула. Введение в практическую любовную магию очень напомнило мне сборник Святочных рассказов. Там тоже говорилось о любви, магии и всеобщем благоденствии, нисходящем на людей под Рождество. Короче, любите себя, любите всех и будет вам счастье. И как на таком бесценном материале строить практическое занятие? Не изучением же 'Камасутры', в самом деле, заниматься! - Итак, девушки, - я отложила бесполезный (с моей точки зрения) листок в сторону и приветливо улыбнулась, - какое главное правило любовной магии? - Нужно верить в то, что делаешь! - бойко пискнула Одетта. Хм, логично. Такое правило подойдёт вообще к любому делу, каким занимаешься. - Нужно испытывать любовь, чтобы с помощью светлой энергии чувств обрести возможность творить любую трансформационную или сберегающую магию, - пафосно провозгласила Элеанора, поправляя очки. Угу. Как говорит в таких случаях мамочка: 'И вам того же, и вас туда же'. - Главное выжить, а всё остальное мелочи, - пробурчала Веда, занимаясь добычей полезных ископаемых из недр уха. Ну, в принципе тоже очень хорошее правило, логичное. Я откашлялась и провозгласила, чувствуя себя проповедником на арене римского амфитеатра: - Вы совершенно правы, любовь и вера помогает творить любые чудеса... - Даже дар предвидения может открыть, - поддакнула Светорада. Дар предвидения... В голове у меня зароились какие-то смутные образы и неясные воспоминания. Дар предвидения и любовь.... Что-то вертится такое на краю сознания, что-то привычное и потому неуловимое. О, точно, гадания! Там и предсказание, точнее угадывание, будущего, и любовь (а на что ещё чаще всего гадают молодые девицы?), самое оно для первого вводного практикума и налаживания отношений со студентками! - Девушки, - я с трудом удержалась, чтобы не потереть ладони, - наш первый практикум мы посвятим гада... кхм, тренировке дара оракулов. Будем предсказывать будущее. Начнём с простого: кидания башмачка. А что, обувь у каждой есть, порог тоже имеется. Всего и делов-то, встать спиной к порогу, пробормотать: 'укажи, башмачок, где судьба моя живёт' (текст приблизительный, оригинального гадательного четверостишия я не помню) и бросить обувь через левое плечо. Главное, не убить никого, но учитывая, что сейчас идут занятия и никто по коридору не шастает, можно смело экспериментировать. Потом нитку посучим, это нам и для рукоделия пригодится, цветы посеем (в оригинале овёс, но цветами потом хоть подоконники украсить можно), воск растопим. Эта забава ерундовая, но всем девчонкам без исключения нравится. Опять же получившуюся ерундовинку можно трепетно сохранить в качестве сувенира. Было бы шикарно заменить воск на серебро, но где его взять? Ладно, если будет время, спрошу у Клевера. Серебряной-то финтифлюшке девчонки точно обрадуются. - Госпожа Фиалка, - прогудела Веда, которая, когда раздавали терпение, явно стояла в очереди за чем-то другим. Силой, например. - А куды его кидать-та? Я посмотрела на внушительный не очень чистый башмак и невольно сглотнула. Да уж, от такого орудия любви кавалер точно не сбежит, наёмнице останется его только через плечо перекинуть и к себе в пещеру утащить. Ладно, как говорится, чему быть, того не миновать. Я тряхнула головой и решительно прошла к порогу, выглянула в коридор, убедившись, что никто из студентов и преподавателей не станет случайной жертвой нашего башмачного произвола и широко улыбнулась: - Сейчас я всё покажу. В крови пузырьками шампанского заиграло веселье и предвкушение праздника. А что, тут же Закат года скоро, а это почти как наш Новый год, только не зимой, а осенью. Я стащила с ноги туфельку, показала её притихшим студенткам и как могла, объяснила правила гадания. Звонко, как стишок на утреннике, произнесла: 'укажи, башмачок, где судьба моя живёт' и бросила туфлю через левое плечо в коридор. Эффект превзошёл все мои ожидания. Отчётливо прозвучал звук удара, затем раздалось сдавленное проклятие, и в аудиторию заглянул потирающий голову Клевер, сжимающий в руке мою многострадальную обувь. - Девки, вы что, ошалели, туфлями разбрасываться?! - прорычал напарник, обводя всех тяжёлым взглядом. Студентки обалдело затихли, переводя взгляд широко распахнутых глаз с меня на Клевера и обратно. Напарник внимание девиц отследил, посмотрел на меня (я быстро спрятала босую ногу за ногу) и, естественно, заметив наличие всего одной туфельки, белозубо усмехнулся. - Что, Фиалка, решила овдоветь, минуя стадию супружества? Так я тебя разочарую, меня так просто не убьёшь. Лови свою обувку. Я ловко поймала брошенную мне туфлю и поспешно натянула её на ногу. Напарник задорно подмигнул, кивнул студенткам и вышел, плотно закрыв за собой дверь. На миг в аудитории повисла гробовая тишина, а потом несколько студентом разом закричали: - Теперь мой черёд туфельку кидать! Ого, вот этот ажиотаж! Даже магазины в период распродаж о таком не мечтают. Пожалуй, стоит кого-нибудь в коридор на стражу выставить, чтобы больше никто не пострадал. Я красочно представила, как меня на ленточки распускают за попытку (даже не попытку, намёк на оную) нарушить девичье веселье и содрогнулась. Ладно, сама покараулю, у меня, как показала практика, судьба уже решена. Чёрт, прозвучало как-то обречённо, словно я не суженого обрела, а смертный разговор себе подписала. Я вспомнила ректора, настороженно-подозрительное отношение ко мне других преподавателей и то, как звереют студентки под воздействием маминого проклятия. Хм, а может, не так уж сильно я и ошибаюсь со смертным приговором. Чует моё сердце, своё персональное долго и счастливо мне нужно будет ещё заслужить. Я встряхнулась, кое-как сформировала из готовых подраться девиц потом для ускорения процесса гадания объединила в тройки и строго приказала: - Без моей команды не начинать, ясно?! Студентки ответили дружным гулом голосов, глаза девушек сверкали, словно они не гадать, а сражаться собирались. Я вышла в коридор, внимательно огляделась по сторонам, прислушалась, даже рот приоткрыла, чтобы лучше слышно было. Вокруг царила умиротворяющая тишина, разбавляемая сдержанным гулом голосов за дверями аудиторий, редкими смешками и даже чуть слышным пением. Как говорится, в Багдаде всё спокойно. Я подняла руку и прошипела: - На ста... тьфу, ты, приготовились. Внимание. Начали! Три туфельки вылетели подобно камням из пращи. Одна носком гордо указывала в сторону лестницы, вторая почти ткнулась в порог соседней аудитории, а третья... Не знаю, слышали ли тут хоть что-то о законах физики, но туфелька покачалась, повращалась на каблучке, а потом решительно клюнула носком в пол. - Да! - воскликнула Элеанора, победно поправляя очки. - Да, да, тысячу раз да! Тэк-с, что-то мне подсказывает, что нашу госпожу всезнайку интересует не только учёба... Интересно, кто её избранник? Наверное, какой-нибудь заучка, в духе легендарного Гарри Поттера. Или, наоборот, раздолбай, не способный даже простейшее заклинание без ошибок сотворить? Насколько я помню, хорошие девочки тянутся к плохим мальчикам, и вообще, противоположности притягиваются. Я пожала плечами и пригласила к старту, пардон, порогу вторую тройку игроков, тьфу ты, телевизионные шаблоны, предсказательниц. Блин, чувствую себя экспертом передачи 'Битва экстрасенсов', честное слово! Башмак Веды пролетел до середины коридора и звучно впечатался в лоб какому-то приземистому крепышу с мохнатыми бровями и бородкой веником. Я уже мысленно прикидывала, куда буду прятать трупа, но парень лишь мотнул головой на короткой бычьей шее, поднял обувь и уставился на неё с таким видом, словно первобытный человек на автомат. Да, что-то мне подсказывает, что этот студент не входит в категорию отличников. Как его вообще в Академию приняли? Крепыш прекратил изучение башмака, поднял на меня крошечные чёрные глазки и неожиданно нежным и мелодичным голосом произнёс: - Госпожа Домовая, это Ваши студентки практикуются или Хранители в очередной раз в отсутствие преподавателя подрались? В очередной раз? Хм, Клевер не говорил, что его студенты такие драчливые. - Это мой башмак, - пробурчала Веда, легко оттирая меня плечиком и с грацией циркового мишки выходя в коридор. - О, - крепыш мило покраснел (я и не предполагала, что он на такое способен), опустился на одно колено и протянул наёмнице обувь, - милая дама, позвольте мне вернуть Вам Вашу пропажу, а также пригласить на торжество в честь Заката года. От оглушительного рёва Веды я оглохла, а из аудиторий в коридор высыпали встревоженные студенты и озабоченные преподаватели, у одного даже дым из ушей шёл, вполне себе такой реальный дымок нежно-зелёного цвета. Надо будет потом у напарника своего спросить, что это наставник такой дымящийся. Кое-как объяснив преподавателям (а те уже, естественно, понесли благую весть дальше) о том, что у нас тут творится и, выслушав 'горячие' пожелания всего самого наилучшего, я вернулась в аудиторию. Меня едва не расплющило о дверь визгом и криками студенток, жаждущих обрести суженого, через метание башмачка. Надеюсь, преподаватели поняли меня правильно и под страхом гибели запретили студентам покидать аудиторию до конца практического занятия факультета Домовых. С трудом, едва не сорвав голос, я создала некое подобие очереди, разделив страждущих погадать в группы по три человека. К моему искреннему облегчению, бросаемые туфельки больше никого не покалечили, хотя вели себя вопреки всем законам физики, а подчас и здравого смысла. Например, один башмачок замер на каблучке, недвусмысленно указывая носком в потолок. Лично я не поняла, что это означает, но судя по тому, какая счастливая улыбка расплылась по лицу хозяйки волшебной обувки, она добилась желаемого. Туфелька же Светорады вообще упала носочком к княжне, вызвав приглушённое хихиканье одногруппниц. Девушка покраснела, потом побледнела, схватила туфельку и сжала её так, что я отчётливо услышала треск то ли ниток, то ли подошвы. Мне стало даже жаль незадачливой красотки, я положила ей руку на плечо и мягко прошептала: - Не переживай. Светорада отпрянула в сторону и полоснула по мне таким злобным взглядом, словно я у неё всю семью замучила. Я тоже невольно отшатнулась, девушки вокруг зашептались, зароптали и чтобы призвать их к порядку, я громко произнесла: - Так, а сейчас будем сучить нити. - Рукоделие, - наморщила нос Веда, незаметно присоединившаяся к нашей компании. - Фу, скукота! - По тому, как поведет себя нить в воде можно судить о том, какой год будет, - возразила я. - Если нитка неподвижна, год пройдёт тихо и спокойно, а если начнёт крутиться и вертеться, то и год окажется суматошным. - А любовь нить предсказывает? - с интересом спросила хорошенькая черноглазая девчушка, ростом не выше одного метра. Этакая девочка-дюймовочка, которую легко можно представить спящей в чашечке тюльпана, путешествующей по воде в скорлупке грецкого ореха и лечащей крылышко обессиленной ласточки. - Да, любовь, - оживились девушки, подходя ближе. Я почесала кончик носа. - М-м-м, по-моему, нет, - я увидела, как огорчённо вытянулись лица студенток и примиряюще улыбнулась. - Но ничего страшного, уметь прогнозировать будущее для себя и своих подопечных очень полезно для будущих Домовых. К счастью, девушки вняли голосу разума, даже самые избалованные (да-да, в Светорадин огород камешек полетел) спорить не стали и окружили меня плотным кольцом, отчего я моментально почувствовала себя новогодней елью. - Девочки, не толпитесь, мне нужно сделать кое-какие приготовления к следующему гада... кхм, сеансу предсказаний. - Вам помочь? - пискнула Одетта, в возбуждения даже чуть шевеля кончиками острых ушек. Отказываться от помощи я не стала. - Конечно. Мне нужна средних размеров чаша с водой и нить примерно, - я задумалась, потом развела ладошки в стороны, - вот такой длины. Нить лучше всего принести шёлковую, хотя шерстяная тоже подойдёт. Я договорить не успела, как передо мной выстроилась батарея разнокалиберных чаш (и все средних размеров, что интересно!) и целые клубки ниток. Ой, мама дорогая, правду гласит песня про гадалок: 'Но для карт, что в руках у цыганки, не имеют значенья года'. Я моментально ощутила настоящей предсказательницей в широкой юбке и звенящих монисто, гнусавым голосом просящей позолотить ей ручку. Вслух бы такое не брякнуть, а то не поймут. - Итак, - я взяла в руку первый попавшийся клубок, оторвала от него нить и подняла повыше, чтобы все увидели. - Всё очень просто: вы отрезаете нить, скручиваете её, а затем опускаете в чашу с водой. Привычно проговаривая каждое своё действие, я опустила нить в чашу и поморщилась: судя по тому, с какой скоростью завертелась нитка, год у меня будет аховый. Моя нитка крутилась и вертелась как укушенная осой лиса. - Ой, смотрите, - ахнул кто-то из сгрудившихся вокруг меня девушек, - а ниток-то две стало! Гляньте, девоньки, ещё одна нить появилась! Я глянула в чашу и опешила: нитей было действительно две, зелёная нитка обвивалась вокруг моей, льнула к ней, словно к родной. Это ещё что за чертовщина?! - Так, девушки, разбираем чаши, отрезаем нити и закрепляем теорию практикой, - скомандовала я, с трудом сдерживаясь, чтобы не отпрыгнуть от чаши. Какого чёрта тут вообще творится?! Я сделал глубокий вдох, медленно выдохнула, вспоминая, какие ещё гадания знаю. Может, под дверью послушать? Да ну, глупо. Ещё увидит кто-нибудь, объясняй потом, что это не промышленный шпионаж, а практикум. Месяц молодой кликать? А если он, упаси бог, услышит и явится? Не-е-е, мне такого счастья точно не надо. На зеркале гадать? Никогда не получалось, да и чтобы увидеть своего суженого-контуженого (причём реально контуженного) мне надо не в зеркало таращиться, а в соседнюю аудиторию заглянуть. Бумагу жечь? А если пожар устроим? С той страстью, с которой девицы за гадания принимаются, с нас станется пеплом по ветру всю Академию пустить. О, придумала, будем судьбу вытаскивать с подноса! Я посмотрела на увлечённых гаданием студенток (некоторые уже едва не до пояса промокли, чуть ли не с головой окунаясь в чаши), поймала взгляд наёмницы и жестом подозвала её к себе. Веда неслышным кошачьим шагом приблизилась, я наклонилась к ней и прошептала: - Будь добра, принеси, пожалуйста, поднос. Я руками показала, какой именно поднос требуется. Девушка кивнула и направилась было к двери, но я её перехватила и поспешно добавила: - И платок. Большой, чтобы поднос накрыл полностью. - Сделаем, - воинственно шмыгнула носом наёмница. Господи, только бы она не раздела никого! Может, остановить её пока не поздно? Дверь в аудиторию негромко бухнула, намекая, что уже поздно, Веда ушла. Ладно, как говорится, чему быть, того не миновать. Я вернулась за кафедру, постояла, но на меня обращали столько же внимания, сколько жители мегаполисов на рекламные плакаты: взглядом мазнули и вернулись к своим делам. Я кашлянула, потом ещё раз уже погромче. Результат нулевой. Мне надоело изображать чахоточную на последней стадии издыхания и я окликнула студенток, сразу повысив голос: - Девушки! Мой возглас по своей чудодейственной силе превзошёл легендарные Иерихонские трубы. Студентки моментально оставили в покое чаши и нити и вытянулись в струнки, готовые внимать каждому моему слову. Блин, приятно, однако! - Сейчас мы с вами проведём ещё один сеанс предсказаний, который также будет полезен вам как будущим Домовым... Дверь с грохотом распахнулась, явив запыхавшуюся наёмницу, торжественно потрясающую подносом и чем-то средним между покрывалом и ковриком для ванны. Хм, ничего не скажешь, оригинальные тут платки. - Вот, держите, - Веда бухнула свою добычу на стол, улыбаясь так, словно всё сокровище дракона притащила, не меньше. - Годится? Я внимательно осмотрела платок, на ощупь оказавшийся неожиданно мягким и приятным, взвесила на руке поднос, прикидывая, насколько реально его удержать. - Да спасибо, - я улыбнулась Веде, в ответ засиявшей словно майское солнышко, - то, что нужно. Я осмотрела себя, прикидывая, что могу положить на поднос для гадания. Естественно, первым заметила подаренное Клевером кольцо, но снимать его было искренне жаль. Так, что у меня ещё есть? О, цепочка с кулончиком, подаренным мамой на моё четырнадцатилетие. Помню, я тогда страшно переживала, что пропустила из-за болезни торжественное вручение паспорта в стенах школы, а потому, едва меня выписали с больничного, мама устроила для меня самый настоящий праздник. Я сняла цепочку, на миг ощутив себя едва ли не раздевшейся и положила на поднос. Студентки проводили мой кулончик плотоядными взглядами, но спрашивать ничего не стали. - Итак, сейчас каждая из вас положит на поднос какую-то принадлежащую ей вещь. Небольшую, - поспешно добавила я, некстати вспомнив ведин башмак. Девушки разноцветными ручейками потекли к подносу, складывая на него, кто колечко, кто декоративную шпильку, кто бусики, а кто и ленту из волос. Я почувствовала себя жрицей в каком-то античном храме, принимающей жертвы богам. Только музыки мистической не хватает, каких-нибудь барабанных ритмов и заунывного воя флейт. Ах да, ещё курительниц с ароматическими благовониями, расставленных по углам. На краткий миг я всё это отчётливо увидела: потрескавшиеся от времени стены, испещрённые причудливыми рисунками, золотые курительницы, испускающие кружащий голову дымок, смуглых музыкантов, притаившихся в самом тёмном углу и ритмично бьющим в небольшие овальной формы барабаны. Так, стоп, Фиалка, что-то тебя слишком сильно занесло, уже видения начались! Я крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, видение пропало без следа. Даже жаль немного, честное слово. - Сейчас я закрою поднос платком, - я поспешно накинула плат на груду вещей, - мы с вами... - я осеклась, поняв, что не помню тех подблюденных песен, что исполняются во время этого гадания. Чёрт, в этих песня и кроется весь предсказательный смысл! Ладно, не будем раскисать. Я строго посмотрела на стоящую ближе всего ко мне Светораду: - Какие заклинания, подвластные Домовым, уже знаешь? Княжна захлопала глазами, не сразу сообразив, о чём я её спрашиваю, потом кое-как выдавила, отчаянно покраснев: - На любовь. Ну, кто бы сомневался! - Хорошо, читай одно, самое короткое. А то мало ли, зарядит осенним дождём, потом не остановить будет. Светорада сначала тихо и спотыкаясь, потом всё громче и увереннее завела что-то заунывное, в духе похоронного плача. Если это заговор на любовь, то я великая китайская императрица Цы Си. Или, может, тут любовь такая? - Готово, - княжна выглядела неприлично довольной и счастливой. Мамочки, а она точно не какое-нибудь причудливое проклятие повесила? Девчонки вроде бы молчат, но кто их знает, может, они тоже ничего не поняли в этом вое загулявшей кошки. Или мне помогать не хотят, мол, попадётся, значит, так ей и надо. Я повернулась, ткнула пальцем в обнаружившуюся за спиной Элеанору: - А теперь достань из-под платка одну вещицу. Всего одну, больше не надо! Девушка послушно вытащила какой-то скрученный корешок и с недоумением уставилась на него. - Ой, это мой, - завизжала Одетта, подпрыгивая на месте, точно пытающийся взлететь слонёнок Дамбо. - Значит, любит меня мой Листопадничек! Спасибо, спасибо, спасибо Вам! Вы лучшая!!! Одетта повисла у меня на шее, я от неожиданности чуть не упала. - Придушишь, дура, - рыкнула Веда, подзатыльником сбрасывая девушку с моей шеи. - И хорош вопить, оглушила совсем. Я благодарно посмотрела на наёмницу, потёрла шею и вынесла свой строгий преподавательский вердикт: - Теперь ты, Одетта, читаешь заклинание. - На удачу, - сверкнула глазами счастливая невеста и затянула что-то не сильно отличающееся от предыдущего плача Светорады. Лично я бы на месте удачи от такого стона и плача вселенского убралась подальше, но судя по нетерпеливым мордочкам студенток, им явно не терпелось узнать любимицу Фортуны. Ну что ж, не будем тянуть время, его и так не очень много осталось. - Элеанора, доставай, - кивнула я студентке. Ну я просто как Абдулла из 'Белого солнца пустыни', тот тоже кричал: 'Махмуд, поджигай!' Ладно, сейчас узнаем, кому удача улыбается особенно широко. На свет появился деревянный широкий браслет. - Это мой, - скромно улыбнулась девчушка в простеньком сарафанчике и кипенно-белом платочке, имя которой я, к своему стыду, позабыла напрочь. - Отлично. В таком случае, ты читаешь следующее заклинание, - я ободряюще улыбнулась девушке, одновременно пытаясь вспомнить её имя. Девчушка подняла на меня красивые васильковые глаза, смущённо покраснела и спросила, почти прошелестела: - А можно на испытания заговор прочесть? Чего?! На какие такие испытания? Мне показалось, или эта малышка проклинать кого-то собралась? На всякий случай, я решила переспросить, а то мало ли, устрою панику на пустом месте. - На что ты решила заговор прочесть? - На испытания, - отчётливо повторила эта смесь Алёнушки со Снегурочкой. Я растерянно покосилась на других студенток. В принципе, все в равных условиях, каждая может схлопотать как благословение так и испытание, а потому молча терпеть какую-нибудь откровенную пакость мои подопечные точно не станут. - А что, девоньки, доброе дело Настася предложила, - крякнула Веда. - Чай, в жизни-то не всё шелками вышито, и репьи с колючками встречаются. - И то правда, - неожиданно для всех поддержала наёмницу Светорада. - В испытаниях друзья да чувства проверяются. Эй, как там тебя, давай, читай заговор, не мешкай! И испытания потруднее подбери, а не какую-нибудь утрату перстня! Ох, девочка, знала бы ты, сколько кровавых сражений начиналось из-за ещё большей ерунды, чем потеря перстня! - Можно? - прошелестела Настася, глядя на меня таким взглядом, какой мультяшному коту и не снился. А что, кто-то действительно может отказать под таким молящим взором? Лично у меня не получается, я даже пытаться не стала. - Конечно, можно. Только не переусердствуй. Когда Настася завела свой заунывный речитатив, я поняла, что моя просьба не переусердствовать прошла мимо ушей девушки. И чего только не было в этом заговоре: и разлука с любимым накануне свадьбы, и опала с забвением, и козни с интригами, и предательство. Короче, полный мелодраматический набор, коими обладают любовные романы и фильмы по субботам. Девицы, которые внимательно прислушивались к словам Настаси, стремительно мрачнели и, похоже, уже даже жалели, что согласились на столь изощрённые испытания. Оно и понятно, кто в здравом уме и твёрдой памяти согласится, чтобы ему душу из тела зубочисткой выковыривали! - Вытаскивать что ли? - робко спросила Элеанора, нервно поправляя очки. Я кивнула, рука девушки юркнула под платок, а потом так же быстро появилась. Из кулачка Элеаноры свисала цепочка с моим кулончиком. Столпившиеся вокруг девушки дружно ахнули, а потом воззрились на меня с таким состраданием, словно я была тяжело больной, которая никак не может покинуть этот бренный мир и продолжает с упоением терзать себя и окружающих. Вот чёрт, что же мне так не везёт-то а? Мало того, что кучу неприятностей напророчили, так ещё и следующую песнь подблюдную исполнять, а я, как назло, ни одной не помню! - Ну, Вы эта, - прогудела Веда, переминаясь с ноги на ногу как цирковой мишка, - не печальтеся. Не кажное пророчество сбывается. - Совершенно верно, - я надела цепочку и ободряюще улыбнулась притихшим студенткам. - Для того, исполнение любого пожелания зависит от многих составляющих. Кто скажет, каким именно! Руки взмыли вверх, словно девушки только и дожидались моего вопроса. Ого, вот это я понимаю, активность! - Давайте по очереди, - я поняла, что спросив лишь одну, насмерть обижу всех остальных желающих ответить. Студентки звонко принялись перечислять необходимые для исполнения даже малюсенького желания факторы. Мама милая, как вообще хоть что-то из запланированного сбывается, это же лотерея почище попытки выиграть миллион! И желание нужно, и условия для каждого желания уникальные быть должны, и окружение соответствующее, и количество попыток определённое, даже состояние здоровья и то учитывается! Короче, вероятность того, что со мной случится хоть одна миллиардная из предсказанных мне преград, составляет аккурат одну миллиардную. Я успокоилась, заулыбалась, бросила взгляд на часы и поняла, что практикум уже минут пять как закончился. А мы этого даже не заметили. - Всё, девушки, на сегодня всё, - студентки возмущённо загомонили, но я была непреклонна. - На следующее занятие приготовьте пяльца, канву и бисер. - Начнём подготовку к Закату года? - выпалила Одетта, чуть ли на месте не подпрыгивая от восторга. А что, отличная мысль. - Именно. Я прощально кивнула девушкам, решившим остаться и продолжить гадание (надо же, как их зацепило!) и вышла из кабинета. Вокруг моей талии сразу же сомкнулись сильные руки Клевера, горячие губы обожгли щёку. - Ты что, люди же смотрят, - возмутилась я, одной рукой отталкивая, а другой невольно привлекая к себе напарника. - Пусть смотрят, для жениха с невестой ничего запретного нет, - фыркнул Клевер. - И вообще, я соскучился. - Мы же в обед виделись. - Вот именно. А с обеда знаешь сколько времени прошло?! Я пристально посмотрела на напарника, пытаясь понять: дурачится он или говорит правду. С тем же успехом я могла вглядываться в тёмный омут, пытаясь на глазок определить его глубину. - К тому же, - прошептал напарник, заговорщически понизив голос, - мы собирались поискать клад. Забыла? Ну, я бы намеченное нами мероприятие по-другому назвала: вторжение в частную жизнь, нарушение этических (и не только) законов... Но поиск клада звучит благозвучнее, соглашусь. Я огляделась по сторонам, на всякий случай обняла Клевера и прижалась к нему, чтобы со стороны наши перешёптывания выглядели голубиным воркованием влюблённых, покусала язычок, дабы не таять, подобно мороженому на горячем асфальте и деловито уточнила: - И когда пойдём? - Прямой сейчас. Я попросил Ядвигу Кощеевну отвлечь отца. А она уже давно жаждет побеседовать с ним с глазу на глаз, чтобы добиться ремонта ступы и избушки. Так что, ближайшие три, а то и четыре часа отец к себе точно не вернётся! Лично мне такое противостояние двух самых близких родственников казалось по меньшей мере странным. Хотя, как сказал классик (убей, не помню, какой именно): 'Чужая душа потёмки'. А мне, чтобы понять, что происходит и что делать, нужна хотя бы серная спичка в этих потёмках. В идеале вообще полная электрификация, но этого и в моей собственной душе пока нет. - Ладно, пошли. Только чур, я первая дневник читаю! - Да ради света, - фыркнул Клевер. - Ты его найди сначала. Дневник мы смогли обнаружить лишь часа через полтора, когда я уже была готова плюнуть и сдаться. Возликовав сперва, я быстро приуныла: толстенный фолиант из драконьей кожи выглядел цельным монолитом, который проще прахом по ветру развеять, чем открыть. - И я о том же, - вздохнул Клевер, когда я пожаловалась ему на неудачу. - Тут защитных заклинаний намешано больше, чем на всю Академию. Вот что бы сделала на моём месте благоразумная девушка? Плюнула бы и отступилась. А меня трудности лишь раззадоривали. Я выхватила у напарника фолиант и принялась, подобно мартышке из басни, заполучившей очки, вертеть его, царапать ногтями, даже обнюхивать. Только на зуб не попробовала и не потому, что брезгливая, просто Клевера постеснялась. Фолиант не поддавался на провокации и держался со стойкостью последнего защитника крепости. Чёрт, да как же его открыть-то?! Я побарабанила пальчиками, вспоминая просмотренные детективы и выпалила: - Принеси графитовый порошок. Или мел, в крайнем случае, мука тоже сгодится. Клевер, умничка, вопросов глупых задавать не стал, молча прошёл к столу и вытащил из ящика что-то вроде крохотной песочницы. - Подойдёт? - Сейчас проверим. Я захватила щепотью мелкий белый песочек и щедро посыпала им фолиант. На поверхности проступили какие-то узоры, похожие на вышивку в исполнении пятилетнего близорукого карапуза. Да ещё и однорукого к тому же. - Бесподобно, - выдохнул напарник, бережно забирая у меня дневник. - Ты смогла проявить плетение заклинаний! Так, теперь в сторону отойди. Я послушно юркнула в уголок, с таким расчётом, чтобы в случае взрыва быстро укрыться под письменным столом. Клевер посапывая от напряжения возился с нитями, часть из них сматывая к лубок, часть просто раздвигая. Хотя, судя по выступившим на виске капелькам пота, это было совсем непросто. - Готово, - выдохнул напарник, когда фолиант распахнулся, приветственно затрещав страницами. Мне на миг даже показалось, что книга вообще потягивается, словно пробудившаяся кошка. Да нет, конечно же, показалось. Я шустро бросилась к дневнику, трепетно взяла его в руки и вчиталась в аккуратный мелкий, словно бисерины, почерк. Господи, как же хорошо, когда человек делает тайные записи разборчиво, но то, что Зоя Васильева из 8-го 'Б', которая свои каракули и сама толком разобрать не может. У неё не записи, а пиктограммы. Пещерные рисунки. 'Не отвлекайся! - вспыхнула огненно красная надпись, едва не ослепив меня. - Что тебе нужно? Зачем пробудила меня?' Пробудила? Хм, не знала, что книги умеют спать. - Я хочу узнать, зачем Сивер Самохвалович привёл меня в Академию, - прошептала я, чуть поглаживая шероховатую обложку. Страницы зашелестели, а потом застыли. Буквы налились красным светом и чуть заметно запульсировали, видимо, чтобы я точно нашла искомое: 'Если верить гаданиям, а они меня никогда не подводили, дочь Ядвиги обладает огромным потенциалом магии Домовой. Заманить девчонку в Академию легче лёгкого: скажу, что приглашаю её преподавательницей, а когда войдёт в полную силу, набьёт руку на тупоголовых студентках, которых всё равно ничего кроме любовной магии не интересует, подчиню своей воле. Может даже, хо-хо, женюсь на ней. И будет у меня сильная ручная Домовая, готовая по одному моему слову соткать любое Полотно Судьбы. Золото рекой потечёт ко мне, ведь каждый мечтает о счастье, богатстве, любви и готов платить за них...' Я перевела дыхание и недоверчиво посмотрела на Клевера: - Слушай, а ты уверен, что это дневник твоего отца, а не какие-нибудь записи спятившего учёного, мечтающего поработить мир? - А ты думаешь, он стал бы хранить у себя чужой дневник? - хмыкнул Клевер. Логично. Ни один нормальный человек не стал бы держать у себя подобный шедевр, это всё равно, что прятать под подушку гранату без чеки. Я подавила приступ тошноты и опять вернулась к чтению: 'Клевер меня всё больше разочаровывает. Я надеялся, что он будет моим помощником и последователем, но он, похоже, удался в свою бестолковую мамашу, та тоже всё о добре да справедливости блеяла, еле избавился от неё'. - Как избавился? - ахнул Клевер, и страницы фолианта тотчас зашелестели, быстро перелистываясь. Ой, что-то я не уверена, что хочу эту новую запись читать... Я тяжело вздохнула, словно по вонючему болоту шла и усилием воли заставила себя сосредоточиться на ровных мелких строчках: 'Ура, у меня получилось, уроки Ядвиги не прошли даром! Я смог изменить плетение, разом избавившись от докучливых родичей и дуры-жены, при этом сохранив сына. Конечно, пришлось пожертвовать Ядвигой, но надо же было на кого-то списать всю вину! Да и надоела она мне, уж больно строптива...' На меня волной накатило омерзение, я подняла глаза и вздрогнула, заметив Сивера Самохваловича, небрежно привалившегося к косяку. - Ай-яй-яй, дети, разве вам не говорили, что читать чужие дневники некрасиво? - поцокал языком ректор. - Да и многие знания до добра не доводят. Клевер стиснув кулаки направился к отцу, я же, наоборот, благоразумно отошла в уголок подальше. А то мало ли, пришибут в пылу сражения и не заметят. - Мальчишка, - скривился Сивер Самохвалович, - дурак. А я так надеялся, что ты на меня будешь похож... - Воспитывать надо лучше, - брякнула я и чуть по губам себя не ударила. - Воспитывать? - ректор задумчиво пожевал губами. - Знаешь, пожалуй, ты права. Есть кое-какие моменты, которые определённо стоит изменить, нити, которые нужно переплести. Не бойся, девочка, убивать я тебя не стану. Перед Сивером Самохваловичем вспыхнули разноцветные пульсирующие полоски, похожие на новогодние гирлянды. Только вот мне при их появлении стало совсем не весело, а наоборот, жутко настолько, что даже язык онемел, и колени превратились в студень. Мамочка милая, что же он сделает?! - Не смей! - Клевер подобно охотящемуся ягуару бросился вперёд, но ректор лишь небрежно отмахнулся, и мой напарник покатился к стене. Я всплеснула руками и метнулась к нему, но тут полоски отчаянно запульсировали, замигали, задвигались, как раздражённые змеи, и я ощутила, как меня что-то подхватило и поволокло прочь. Куда? Зачем? Нет, не надо! Я попыталась уцепиться хоть за что-нибудь, но не смогла пошевелить и пальцем. Хотела закричать, но язык по-прежнему не слушался меня. В ушах противно загудело и забухало, и я потеряла сознание. Глава 9. Чудеса под Новый год Когда я открыла глаза, то увидела, что опять стою перед надменной, источающей холод синеглазой блондинкой, изо всех сил цепляющейся за безвозвратно уходящую молодость. Ну, здравствуйте Янина Аркадьевна, давно не виделись. И пусть моя жизнь соскочила назад, как засбоившая пластинка, я-то изменилась безвозвратно и больше никому и никогда не позволю вытирать о себя ноги. Я выпрямилась, тряхнула головой и прежде, чем несостоявшаяся свекровь открыла рот, выпалила: - Не трудитесь, Янина Аркадьевна, я знаю, что мы с вашим сыном не пара друг другу. И наша встреча определённо была ошибкой. Дама сначала покраснела, потом побледнела, на щеках её проступили красные пятна, как-то особенно резко подчеркнувшие все треволнения выпавшие на долю Янины Аркадьевны и оставившие след в виде неизгладимых морщин на её лице. Мда, а ведь она по-настоящему стара. И как я этого раньше не замечала? - Вы в своём уме, милочка? - визгливым фальцетом воскликнула Янина Аркадьевна. - Или вы не только невоспитанны, но ещё и безумны?! Неа, не проняло. Вопли этой стареющей тётки меня не заденут, плевала я на неё с высокой колокольни. - Точно, я чокнутая. А как ещё объяснить, почему мне понравился ваш сын, редкостная мямля и маменькин сынок? - Да как ты смеешь, мерзавка, - сорвалась на совсем уж крысиный писк Янина Аркадьевна, стискивая кулачки. - Всего доброго. Вам и Вашему сыну, - бросила я и решительно повернулась к даме спиной. Сзади раздавались какие-то вопли, вполне возможно, проклятия, но мне было всё равно. Лгать самой себе, что я по-прежнему люблю её сыночка, равно как и прощать ему предательство, я не собираюсь. Мстить, впрочем, тоже, поэтому мы тихо-мирно разойдёмся, как две параллельные, которым вообще сходиться не стоило. И вообще, у меня есть дела поважнее: нужно разобраться, многое ли изменилось и попытаться узнать, что случилось с Клевером. При мысли о зеленоглазом напарнике сердце защемило так, что я вынуждена была остановиться. Проходящий мужчина окинул меня заинтересованным взглядом. О, старый знакомый, я помню, как он пытался со мной заигрывать. Мда, никогда бы не подумала, что попаду в День Сурка. Надеюсь, мне не придётся, как главному герою фильма, снова и снова переживать этот день. - Вас кто-то обидел? - промурлыкал мужчина, подходя ближе и буквально облизывая меня взглядом. Я печально вздохнула, надула губки: - Муж сказал, ещё раз увижу с хахалем, зашибу обоих. Незнакомец побледнел, огляделся по сторонам, но, не увидев никого подозрительного (реально никого, улица словно вымерла!) заговорщически прошептал: - Так может, я могу помочь такой милой девушке? - Чем? Труп прятать? - фыркнула я. - Поверьте, для меня нет ничего невозможного, - томно выдохнул приставучий незнакомец и сладострастно посмотрел на меня. Нет, правильно всё-таки говорят: 'Настоящему коту и в декабре март!' И что мне с этим волшебником-недоучкой делать? Ладно, пустим в ход тяжёлую артиллерию. Я всплеснула руками, кокетливо взмахнула ресничками и прощебетала: - Ой, тогда, может, Вы меня до остановки проводите? - Разумеется, - незнакомец шёл прямо в расставленные для него силки. Ну что ж, красавец, сам напросился. Я набрала в грудь побольше воздуха и застрекотала, не давая собеседнику и рта раскрыть. Не знаю, превзошла ли я скоростью речи станковый пулемёт, но до своей одноклассницы Алинки, той ещё балаболки, точно не дотянула. Да её вообще никто перебить не может, она любого телеведущего и диктора на радио за пояс заткнёт. Хоть до профессионала экстра-класс я и не дотянула, но моему спутнику хватило: мужчина на глазах скучнел, смурнел, а потом шлёпнул себя ладонью по лбу и убежал, отговорившись какой-то ерундой и даже не доведя меня до остановки. Ну и ладно, сама доберусь, не маленькая. Всю дорогу до дома я обдумывала, что мне нужно сделать, старательно прогоняя тоску по одной зеленоглазой заразе. Едва же переступив порог родного дома, во мне словно что-то оборвалось, слёзы хлынули Ниагарским водопадом. - Цветочек, что случилось? - охнула мама, выбегая в коридор. - Кто тебя обидел? - вопрошал папа, готовый немедленно разорвать любого моего обидчика на ленточки. Эх, если бы это было так просто... Кое-как собравшись, я доползла до кухни, по пути сбросив обувь и плащик. Да-да, прямо на пол, не до них сейчас. На миг, пока усаживалась за стол и делала первый глоток чая, рыдания прекратились, а потом слёзы полились с новой силой. Только когда я рассказала всё, во мне словно вентиль перекрыли. Я перестала плакать, выжидательно глядя на маму, что-то она скажет? - Ох, дочка, - мамочка покачала головой, обняла меня за плечи, - обратной дороги в Академию для тебя нет. Да даже если бы и была, я бы тебя сама не отпустила. - А Клевер? - прошептала я, не узнавая голоса. Мама раздражённо брякнула ложкой, словно муху надоедливую прибила. - А что, Клевер? Если любит тебя, найдёт способ к тебе попасть. А если нет, то и плакать о нём не стоит! Вот и всё. Я обхватила голову ладонями пытаясь осознать масштаб катастрофы. Совсем недавно я была невестой (пусть и липовой), у меня получилось наладить контакт со студентками, я только начала верить в чудо, и вот, на тебе! Волшебная сказка разбилась, разлетелась на острые осколки. Прощай, волшебство, здравствуй, серая реальность. Я шмыгнула носом и зло поджала губы. Ну уж нет, как раньше уже точно ничего не будет. Как говорится, в сброшенную питон обратно не влезет. Я допила чай, со стуком отставила чашку, коротко поцеловала маму и папу. - Спасибо вам за всё. Если вы не против, я спать пойду. День выдался очень насыщенный, нужно отдохнуть. - Дочка, ты глупостей не наделаешь? Папа спрашивал строго, но я безошибочно слышала волнение в его голосе. Рассмеялась невесело, чмокнула отца в щёку: - Ну что ты, пап, лимит глупостей на сегодня точно исчерпан. Папа хотел ещё что-то спросить, но мама мягко придержала его за рукав: - Оставь её. Цветиочку нужно побыть одной. Спасибо тебе, мамочка, ты понимаешь меня лучше всех. У себя в комнате я сгребла на руки флегматичную Фросю, рухнула в старое кресло-качалку и принялась меланхолично почёсывать таксу за ухом, пытаясь понять, что же мне теперь делать. Умные мысли категорически не желали меня навещать, я легла на диван, свернувшись клубочком и пытаясь хоть немного укрыть ухо от счастливого Фросиного сопения. Лёжа думать оказалось ещё труднее, я и сама не заметила, как провалилась в сон. Утром я проснулась бодрая, полная сил и с готовым планом действия. Первым делом позвонила в колледж технологии и дизайна, куда меня уже давно приглашали, но я всё не решалась перейти. Затем сбегала на работу и нацарапала заявление об уходе. Отпускать меня не хотели, но и силком удержать никто не мог. Закончив с бумажной волокитой и три раза повторив обещание через неделю прийти за трудовой и санитарной, я выплыла из школы, глубоко вздохнула и... отправилась по магазинам. Меня тянуло в отделы для рукодельниц, я затаривалась всевозможными вышивками, гравюрами, картинами по номерам, самодельным мылом и прочими наборами для юных и не очень мастериц. С тремя утрамбованными под завязку пакетами я приползла домой, но не успела даже туфли сбросить, как мне позвонили из колледжа и вежливо сообщили, что было бы просто чудесно прийти и написать заявление о приёме на работу. Чёрт, а я-то думала, что забыла! Мой новый коллектив меня порадовал: в основном молодые девчонки, с огнём в глазах и без извечных вопросов: 'А ты почему всё ещё не замужем'? Самой же главной причиной для радости было то, что приняли меня преподавателем домоводства! Студентки, их было большинство среди первокурсников, приняли меня благосклонно. Я старательно прогоняла воспоминания о факультете Домовых, на котором так мало успела поработать, хотя так много мечтала сделать. Ну и пусть, зато теперь я совсем иначе стала строить занятия. На практике обязательно включала музыку, даже сказки рассказывала, свято веря, что волшебство, которое мы вкладываем в свои рукоделия, самое настоящее и могущественное. Девочки, к слову сказать, меня во всём поддерживали и даже специально перед занятиями искали по библиотекам или в Интернете сказки, чтобы рассказать их на практикумах. Забавно, в сказочной Академии я в чудеса не верила, а сейчас, наоборот, всеми силами тянулась к ним. В глубине души у меня жила шальная надежда, что однажды я обязательно смогу вернуться к Клеверу. Или он придёт ко мне. Тем более, что подаренное им кольцо по-прежнему задорно блестело у меня на пальце. А если символ помолвки цел, может, и сама помолвка не нарушена? Сентябрь и октябрь я усиленно творила чудеса своими руками, в начале ноября упала духом, а в самом конце месяца вымоталась настолько, что даже попала на больничный с жесточайшим бронхитом. Меня навещали коллеги, студентки вообще приходили каждый день, я внешне бодрилась, но едва дверь в мою комнату закрывалась, без сил падала на подушку. В декабре я вышла на работу, и попала в самую кутерьму под названием подготовка к Новому году. Желания праздновать в этот раз у меня не было совсем, но в тот самый миг, когда я окончательно пала духом, начались самые настоящие чудеса. Леди Удача наконец-то повернулась ко мне лицом, не иначе. В тот день, когда я вошла в аудиторию, навстречу мне бросилась крепкая девица, смутно знакомая. - Здрасьте, - прогудела девица, стискивая меня в медвежьих объятиях, - а мы к вам, учиться. Чудно тут у вас, ярко, огоньки всюду светятся. Я отпрянула, всмотрелась, да так и ахнула: передо мной стояла Веда. - Веда, - я во все глаза смотрела на наёмницу, не в силах поверить в происходящее, - ты что тут делаешь? Да как же это... - Дык, я и говорю: учиться мы сюда прибыли. Не все, понятное дело, Одетта та замуж выскочила, Элеанора тоже, ну и так, по мелочи, кто-то в Академии остался, кто-то свинтил под шумок, а мы со Светкой сюда, к вам. - Я тысячу раз просила не называть меня Светкой, - капризно протянула Светорада, непринуждённо подходя к нам. Широкая улыбка на лице княжны смотрелась также диковинно, как книга в копытах лошади, но, чёрт возьми, как же я рада была этой воображалке! - Веда, подожди, а как же твой поклонник? - я вспомнила о крепыше с мелодичным голосом, которого контузило башмаком наёмницы. Веда почесала голову: - А чаво как? Нормально всё с ним, он нам портал и открыл. Я сказала, пока не доучусь, никакой свадьбы не будет. Из меня же пока жена никакая, я же окромя ядов ничего варить не умею. И те не всегда удаются. - Девочки, как я вам рада, - я обняла девушек, и тут в коридоре раздался звонок. - Всё, садитесь, у нас пара начинается. Всё занятие, а мы расшивали бисером снежинки для ёлки, я порхала как на крыльях. В перерыв хотела было подготовить ленты для очередного практикума, но тут в аудиторию заглянула секретарша Томочка и, скорчив гримаску прощебетала: - Фиалочка, там к нам из МЧС пришли, будут инструктаж проводить по правилам противопожарной безопасности. Вот блин, как же они не вовремя-то! Я и к занятию подготовиться хотела, с девчонками своими сказочными поболтать, а вместо этого придётся выслушивать то, что успела благополучно вызубрить ещё за время работы в школе. Блин, ну реально, каждый год одно и то же! Им самим-то не надоело?! - Ладно, иду. - Директор сказал, всех привести, - непреклонно заявила Томочка и едва ли не за руку вытащила меня из аудитории. Как оказалось, не я одна была такая 'везучая', в приказном порядке согнали весь коллектив. Кто-то, расположившись на задней парте, проверял тетради, кто-то что-то выстригал, кто-то негромко перешёптывался, обсуждая, что уже приготовил к самому желанному празднику на свете. Я вытащила из кармана ленточки и решила попрактиковаться в декоративных узелках, а то они у меня что-то больно лохматые получаются, на подарках дико смотрятся. - Добрый день, - прозвучал громкий уверенный голос, от которого я моментально ослепла и оглохла, а ленточки выпали из онемевших пальцев. Я заторможено подняла голову и неверяще моргнула. На специально подготовленном столе деловито выкладывал наклейки, петарды и ещё какую-то дребедень... Клевер. Почувствовав мой взгляд, бывший напарник поднял голову, задорно мне подмигнул, после чего как ни в чём не бывало приступил к лекции. Стоит ли говорить, что я всё благополучно прослушала! Едва досидев до конца пропове... простите, инструктажа, я взвилась с места, собираясь подойти к Клеверу, но путь мне решительно преградила Зоя Васильевна с журналом инструктажей наперевес. - Пиши-пиши, не торопись, - Клевер с самым беззаботным видом опёрся на стол, засунув руки в карманы форменных брюк, - я подожду. - О, вы знакомы? - приятно удивилась Зоя Васильевна и, наклонившись ко мне, заговорщически прошептала. - Фиалочка, смотри, какой симпатичный юноша. Молодой человек, простите за нескромный вопрос, а Вы женаты? - Обручён, - Клевер смахнул упавшие на глаза волосы, - с Фиалкой. - Правда? - Зоя Васильевна всплеснула руками, чуть не уронив журнал. - А Фиалочка нам ничего не говорила... - Она очень скромная, - Клевер переждал волну хвалебных восклицаний в мою честь и ненавязчиво предложил. - А Вы могли бы освободить Фиалку до конца дня? Мы сегодня заявление идём подавать. Новый год начнём уже семейной парой. - Конечно, - конечно, - Зоя Васильевна уронила-таки журнал, суетливо подняла его, одобрительно кивнув мне и заговорщически подмигнув Клеверу. - Идите, я всё объясню Петру Васильевичу. Он возражать не будет. Возражать Зое Васильевне было таким же безумством, как и штурмовать Брестскую крепость. Сил и времени потратишь кучу, а толку не будет. Едва за милейшей дамой закрылась дверь, как Клевер одним тигриным броском ринулся ко мне и прижал меня к себе так, что я отчётливо услышала треск рёбер. - Пусти, - прохрипела я, - задушишь. - Надо бы, - взорвался мой жених, полыхнув зелёными очами. - Ты чего творишь, Фиалка?! - Я творю?! А кто меня вышвырнул обратно, словно бездомного котёнка?! - Скажешь, я? - фыркнул Клевер. - Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. Пошли. - Куда? - Что значит, куда? В ЗАГС, заявление подавать. Я так и села, причём прямо на стол. - Клевер, что вообще происходит? Клевер тяжело вздохнул, присел на стол рядом со мной, взял меня за руку: - Да ничего особенного. После того, как ты исчезла, мы с отцом немного повздорили... - Академия хотя бы уцелела? - Починят, если надо будет, - беззаботно отмахнулся Клевер. - Потом отца забрали Стражи Магического Порядка, часть студентов и преподавателей разбежались, а мы с Ведой и Светорадой стали пробиваться к тебе. Знаешь, ничего бы у нас не получилось, если бы Урфин, жених Веды, не оказался опытным портальщиком. Точнее, не совсем опытным, но в конечной итоге всё удалось. И да, ты по-прежнему моя невеста, а в скором времени станешь женой. Знаешь, Фиалка, я тут подумал и решил, что люблю тебя. И хочу, чтобы ты стала моей женой. - А... - я ткнула пальцем в грудь Клевера. - Дорогая, ты же не думаешь, что я буду бездельничать, пока моя супруга работает?! Как оказалось, тут тоже нужны Хранители. Только они называются иначе, спасатели. Ну так как, идём? Или мне тебя отнести? Гламурные журналы утверждают, что приличные девушки на предложение парня сразу не соглашаются. Статистика сурово вещает, что скоропалительные браки редко бывают долгими. Ну и пусть, я точно знаю, что моё счастье с Клевером будет долгим и счастливым. В конце концов, я же потомственная Домовая! Крупные хлопья снега, первого в этом году, медленно падали на землю, выбеливая всё вокруг и ненавязчиво напоминая, что чудеса всё-таки случаются. Даже если ты их не замечаешь и уже почти не веришь в них. КОНЕЦ

---

Оставить комментарий © Copyright Мусникова Наталья Алексеевна (musnikova.natali@yandex.ru) Размещен: 19/09/2018, изменен: 21/12/2018. 184k. Статистика. Повесть: Фэнтези

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"