Мурыгин : другие произведения.

Сортирные записки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    он пишет в сортире...

   "...он пишет в сортире" (вместо
   предисловия)
  
   Открытие бара.
   В баре почти никого не было. Без посетителей он был похож на аквариум без воды.
  Она согласно кивнула - "...а мы в нём рыбки, я - гуппия"- "а я - карась" -"так что нам нальют?"- "шампанское?"- "лучше кофе"- "согласен"...
  Я шёл к стойке размышляя какое имя подойдёт бармену, к его синей тройке. "Володя?" - но мешала бабочка, "Игорь?"- да, так лучше, типа Игорёк...
  "Игорёк", сидя на чём-то, читал что-то, согнутое много раз так что для перехода к новому столбику надобились манипуляции типа "кубик-рубик". "Салют, Игорь" - бармен кивнул. Судя по всему он отзывался на любое имя,- "Я слушаю..."
  Я оглянулся: она рассматривала стены, точнее на них развешанное: чёрные, типа африканские маски с вылезшими из глазниц зыркалами, формой черепа схожие с крутыми экспонатами Кунсткамеры...
  Боковой свет обращал бармена в пингвина на фоне стеклянного айсберга. "Пожалуйста"- придвигая меню с невозмутимостью служителя морга. "Слушай, а ты точно Игорь?"-"Олег"- "Два зелёных айзека",- икнулся Хемингуэй.
  Я вспомнил открытие этого бара...
  
   Позвонить Людвике Владимировне (напоминание
   карандашом на двери сортира).
   Людвика Владимировна, сухая женщина с глазами закрывающимися веками снизу-вверх как у птеродактиля. Вечно лечившаяся от пяти-семи болезней сразу. И болезни все-то странные. Вроде тех, за которые в учёных фолиантах. Которые поражают несущественные и загадочные органы и органчики. (Даже дико,что в привычном организме есть такие финтиклюшки.) Болезни Людвики Владимировны скорее пристали лошади Пржевальского...
  Помнится,увидав первый раз обладательницу редкого имени и редких болячек, засмотрелся как закрываются на миг её глубоководные глаза. И сразу загадал за ней склонность к странным советам и невероятным рецептам, амулетам типа оберега из прядки рыжей девственницы или копыта той же лошади Пржевальского. Это вам не аспирин-горчишники! У неё имелись в арсенале и таинственные пассы над больной головой больного. "На этом боку болит?",- строго спрашивала она, подтискивая подушечку. Укутывание ножек и высвобождение ручек происходило очень решительно.Решительно она была бы устроительницей шабаша на Лысой горе.
  Вопросы врачебные, впрочем, всегда загадочны: "Печень? А это где?",- ответил я раз легкомысленно и упёрся в рептилоидный взгляд Людвики Владимировны (она же тёща)...
  "Этот" (типа фрукт) называла она меня "за глаза". "Где ваши эти... чайные ложки?",- спрашивала она не мигая. Это значило - надо идти на кухню, искать нужный ящик, который не выдвигается ни в какую, а потом выскакивает сразу весь, со всем хламом, готовым грохнуться как шариковая бомба. "Нужен упор",- думалось всегда. Но не делалось никогда. И скользкая как рыбка ложечка выуживалась левой рукой (всегда!)...
  В наследованной леворучести подозревалась почему-то вполне праворукая бабка Серафима-покойница.
  Мы "обзывали" друг дружку на "Вы", как дежурный лейтенант в участке. Я сначала злился, ляпал жонке,- "что за хрень!". Та всегда на ту сторону, поминая "дворянскую" родню.
  У неё хранился томик Пушкина с ятями и фитами. И я отступался, убитый фитами...
  
   Лото с дьяволом.
   Тут он начал кипятиться... Это видно было по нервности, с которой он мешал ложечкой сахар. Как поддевал снизу вверх горячее.
  Я же ушёл в процесс самотужным йогином, в типа "позу чая".
  -"А скажи...(тут длинная многозначительная пауза, ещё и подчёркнутая ненужным двиганием чашки, - я всё забываю твоё имя...".
  Тут он просто затарабанил ложкой.
  У Лидии Леопольдовны глаза сузились в вертикальную риску как у дьявола. Это значило, что она пришла в известное расположение духа и можно ждать самого неожиданного, можно считать дьявольского хода.
  -"А скажи, голубчик, с кем это я тебя на днях видела-а в кино-о?.."
  Слова ядовито растягивались, а рука, подёрнутая тонкими морщинками, легла на мою приглашением в игру. Типа теперь мы в паре. Хотя, естественно, каждому предстояло время от времени брать игру на себя...
  "Шестьдесят шесть!"...
  
   Хитрожопый диссертант.
   -'Салют! Как диссер?",- примерно так полагалось наступать на его больной мозоль. Впрочем, защитись он, встал бы вопрос - "...и что?". А так был вполне стабильный и понятный статус - "диссертант" и внятная причина отмазаться от пахоты. Всегда можно сделать "рыбий глаз" и покачать указательным пальцем влево-вправо : "...видишь ли, старик, тут такое дело - диссер", устыдить сотоварища на предложение припахать. Даже соглашался на небольшенькое ущемление в размере (курином, десятипроцентном) прогрессивки. Таковая, можно сказать, жертва пешки позволяла держаться уверенно-нагловато, манкировать вторыми сменами и всякими добровольно-обязательными субботниками, перекуривать японскими-"цудзими" с лаборанткой Люсей чуть не часами и даже требовать долива пива под испепеляющим взором "девушки"-нальвальщицы...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"