Узенькую липовую скамейку затянули клубы смрадного пара. Лишь рассеянно как через решето в светлицу льется, пробив дымовую завесу летний день. Капельки дневного света стекаются обнять в центре миловидное личико, объятое законом сна. И струйка за струйкой как бы крупных смрадных янтарных бус капельки зловонного пара тянутся и свисают бусинка за бусинкой вереницей прозрачных паутинок с длинных и пушистых ресничек вниз. Веки пересеченные воспаленными древовидными сетками жилок и густых вен, как шторки задрожали от обжигающего пара и поддались вверх. Обнажая залитые коричневым радужным сиянием ободки - ореолы, окаёмки над чёрными дрожащими точками. Невысокая светловолосая девочка лет тринадцати, прикрыв лицо рукавами белой льняной ночной рубахи, сползла вниз на холодный деревянный пол. Всё происходило как-то замедленно, шаг за шагом удаляясь от своей невысокой обители. Чудные тени заскрипели половицами и маленькие ручки цепко и больно вцепились в золотые локоны, унося куда-то далеко вниз за грань воображения страха молоденькой Софии. Пол врезался в лицо, обжигая кровоточащие от прошедшего вскользь удара ссадины, для крика не хватило сил. Звонкий смех лился до потолка, а острый серый и свирепый пламенный прозрачный дым действовал как кляп. Нос скоро перестал втягивать воздух, и что-то чёрное врезалось в глаза. Длинные как ночь густые как корни столетнего дуба пряди лились сладким ядом по щекам страшного ведения утопленницы с позеленевшим и затянутым морской тиной лицом. На шеи странной особы струился змейкой золотой шнурок. Утопленница вытянулась, словно змея и коснулась дрожащего лица бедной Софии. Опухшие и изъеденные солью рот и губы раскрылись. И жёсткая морская вода зловонная и протухшая пропитанная гнилью разлагающегося тела и трупным ядом излилась на еле живое создание.
-Цвет ящера - прохрипела она. - Храни охранитель. И что-то твёрдое коснулось побледневших и побелевших лишённых от страха и не хватки воздуха крови губ. Страшный треск догорающих балок заставил очнуться ото сна. Чёрный коптящийся дым застилал глаза. "Так это сон " догадалась София. Но пламя подбирающегося огня выветрило всякую надежду на сладкое пробуждение.
-София держись не дыши. Я сейчас тебя спасу - Раздался душе раздирающийся крик где-то за стеной огня. А длинный проём в потолке заполнила громадная фигура барса. И ветхие и истлевшие от огня кровли не выдержали могучего зверя, и крыша провалилась под тяжёлым телом вниз. Неистовый зверь приземлился точно на лапы и, нацелившись железными когтями на беззащитную фигурку, ринулся вперёд. Ещё мгновение и тяжёлая дверь преградила ему путь. Пламя словно одержимое желанием жить потянулась к выходу в желании вдохнуть как можно больше воздуха и свободы. Крепкие сильные руки обхватили хрупкие плечи, унося за собой в неизвестность.
-Не бойся - прошептал незнакомый низкий голос. - Я тебя спасу. Только не кричи, иначе варяги нас в раз обнаружат. И, как будто подтверждая слова незнакомца, огромная жуткая морда возникла, прямо у него над плечом. София слетела кубарем, вниз ударяясь о ступеньки лаза в сырой прохладный погреб. Едва сохраняя спокойствие, мужество и что ещё сложней сознание она увидела своего спасителя полуголого в одной волчьей шкуре борющегося с огромной кошкой. Оба храпели и сопели от напряжения, но сопение барса всё больше переходило в беспомощное клокотание. Огромный свиной нож прошел насквозь чрез череп барса и тот захлёбываясь в собственной крови, ещё продолжал трепать незнакомца из стороны в сторону. Наконец всё было кончено, и вместо огромного зверя с незнакомца свалился могучий голый бородач.
-Фу мерзость какая - выругался победитель. Никогда к этому не привыкну. - Ну что разлеглась дура. Живо за мной. София попыталась пристать, но не смогла, не было сил. Незнакомец, заметив это, громко выругался. - Эх - вздохнул он - почему всем нормальным героям выпадет случай спасти какую ни будь грудастую царевну красавицу, а мне выпадает эта бледная малолетняя немощь. Он бы ещё долго жаловался на жизнь самому себе и стенам, но звук приближающихся сапог заставил его действовать.
Три штурмовика хурскарла закованных в тяжёлые и вязкие листы металла и кольчугу заняли узкий проход, блестя серебряными заклёпками на круглых щитах обтянутых человеческой кожей и обрамленных вышивкой виде цепей на серебряных тесёмках. Воин в волчьей шкуре подхватил гигантского берсерка, словно лёгкое пёрышко и под мышку бедную девчонку и ринулся вперёд. Берсерк сработал как таран и хурскарлы повалились вниз. Тяжёлая кольчуга и доспехи повлекли их вглубь, а широкие плащи сковали и без того тщетные попытки выпутаться из сплетенья неуклюжих неповоротливых тел и подняться вверх продолжить бой. Воин в волчьей шкуре не обременённый не бранёй нескованный одеждой проскочил между них, и как, только выбрался, опрокинул на проём тяжёлую скамью, и кинулся в сени, едва уцелевшие от огня. Навстречу ему выбежал маленький сухопарый старичок, в наспех одетой косоворотке и вооружённый лишь одной нагайкой.
-Отец - прошептала еле живая София. Жестокое лицо обезображенное свежей раной дрогнуло в своём свирепом взгляде. И блестящие позолоченные в морковном пламене огня слёзы обнажили любящее сердце за гранью жестоких холодных серых и побелевших от злости и горя глаз в обрамлении складок и морщин.
Расчувствовавшийся землепашец перехватил окровавленное тщедушное тельце и обнял дочку с силой достойной лучшего применения.
. - Я тебя никогда не брошу доченька - улыбнулся он.
- А я тебя - ответила София. - А где Велебред Тайка и Сокол. Старик промолчал, слёзы с большей силой хлынули на бледные впалые щёки.
- Обещаю, я покину вас раньше, чем вы меня. - Только и смог он прохрипеть дрогнувшим голосом. После этих слов София разрыдалась и пришла в себя она была очень не глупой девочкой.
- Я, конечно, всё понимаю. - Прервал их воин в волчьей шкуре - Встреча двух близких любящих людей прямых родственников и всё такое. Я бы расплакался, если бы не пара сотен варяжских гостей с мечтой оторвать от меня по кусочку. Может, у кого ни будь есть план как отсюда выбраться.
Старик выпрямился, тщедушные плечи дрожали от ярости.
-Я задержу их - прорычал он, - А вы бегите в эльфийский лес. Варяги никогда не сунутся туда. И ждите меня до утра, если я не вернусь, Варг ты знаешь что делать дальше.
-Вообще-то я тебя второй раз в жизни вижу - вздохнул воин в серой шкуре. Ну, раз просишь, исполню. Но мне кажется, ты немного мелковат, чтобы кого-то задержать. Может лучше, где ни - будь, спрячемся и отсидимся, а когда варяги напьются и не смогут нам помешать, сбежим все вместе под покровом ночи.
- Нет, я не буду прятаться по углам. А вы для меня только обуза.
- Совсем плохой - вздохнул Варг. И огромная тяжёлая лапа свалила его с ног. Огромные человекоподобные существа ринулись через проём в стене. Старик оттолкнулся от пола и, совершив прыжок через голову, захватил ногами толстенную волчью шею больше схожую со столетним стволом могучего дуба. Яростный треск костей и лихорадочное сокращение мышц, оборотень свалился с ног, оросив багряной струйкой пол. Молниеносный взмах и чуть заметные движения свирепых морд в болезненном мучении затем и лиц удары короткие хлопки и смертоносный свист, и недвижимые тела застыли наподобие каменных скульптур в объятии смерти сна.
- Уводи дочку вой, я им сейчас покажу, как у нас воюют, недаром ведь меня зовут бич Божий - закричал старик, подхватив два клинка. Берсерки, ульфсраки, тяжело вооружённые хурскарлы и элитные херсиры и даже спешившиеся рейдеры, прибежавшие, на выручку своим товарищам через пробитые в стене проемы нападали со всех сторон. Но из-за обилия скопившихся трупов и мёртвых тел они не могли ринуться на врага в большом количестве и боевом порядке, пробиваясь сквозь скопившуюся груду тел затаптывая их на смерть раненых и ещё живых в составе двух трёх человек падали, сражённые блестящими в порыве разрушения клинками.
- Ничего себе - воскликнул восхищённый Варг, потирая раненное плечо. - Мне так не в жизнь.
В этот самый момент в дверном косяке на солнце блеснули рога, слепя глаза, и стена стойкого запаха пота и масленых жирных от летней дневной жары и зноя тел в звериных шкурах двинулась вперёд на лучшего Княжеского боевика, грозя частоколом длинных мечей.
- Ха. А вот и я Ящер - закричал Варг, - Смотри, тебе слишком много придется постараться, чтоб меня к себе забрать. И подхватив первую попавшуюся тяжеленную тушу, бросил её в наступающих врагов. Вооружённый ряд варягов рассыпался и Варг, и София быстро выбежали через открывшийся просвет.
Солнечный свет озарил пред ними залитый кровью двор. Сотни пеших варягов, а может и вся тысяча, жгли дома, убивали людей, делили награбленное добро, лошадей, оружие в его скудном количестве, рабов и рабынь путём отсева на него претендентов, а огромные псы волки, барсы и медведи поедали размазанных по земле неудачников и нерасторопные предметы спора. Знатные конные рейдеры осуществляли надзор за происходящим, поддерживая своеобразный порядок.
София отвратила взгляд от мерзкого зрелища. Ещё вчера она знала этих людей, кого-то любила кого-то не очень, вражды ни к кому не испытывала, но такого даже в мыслях никому не желала.
-Сюда - крикнул Варг, прервав её страшные мысли, влача в очередной немыслимый побег. За спинами раздались дикие крики и зычный звук рога. И из ближайших срубов вынырнули ещё не опомнившиеся копейщики, растрепанные и почти голые.
-Стойте он мой - заревел могучий голос. Один из рейдеров сорвался с места, пуская вперёд тяжёлое на перевес копьё. Драгоценные доспехи, горящие огнём на солнце, шикарный чёрный кожаный плащ и полированные латы богато украшенный пояс и особо крутые рога говорили о его особо высоком происхождении и звании.
-Иди сюда кроха - улыбнулся Варг. Тяжёлое копьё застыло в его могучих руках, и нет ему хода. Отчаянное рычание ни к чему не привело, ещё мгновение и короткий прыжок, и огромный башмак врезался в кадык, своротив оный вместе с челюстью и скулой. Ярл замертво свалился с лошади, а Варг выиграв время перед оторопевшими копейщиками вскочил на коня. И тот белый и могучий, сменив наездника, и счастливый и весьма довольный отсутствием у нового хозяина лишнего веса и шпор ринулся в бой, минув так и не пришедших в себя копьеносцев. Лучники же в свою очередь успели загородить путь беглецам чрез полу обвалившиеся ворота, и звонкая тетива уже была готова решить спор в пользу своих обладателей. Но душе раздирающий крик заставил их так, и застыть на полушаге своего коварного военного дела.
-Стойте не каких стрел болваны. Я сам с ним разберусь не мешать мне. Пропустите их через ворота. Варг мой.
Лучники разбежались в стороны, пропуская вперёд храброго воя и девчонку. Громадный ярл в сопровождении трёх рейдеров последовал за ними в след оставляя за собой о столбы едкой пыли. У всех завоевателей принято принимать все обиды и потрясения только на свой личный счёт. Пред ними лишь только ненавистная цель, вой посрамивший их честь, нанесший каждому личное оскорбление своим умением сражаться. И едкая дорожная пыль, разъедающая глаза, коричневые и влажные полные страха и бессильной злобы, оседая грязевыми разводами на краях рваных ранок на щеках. Яростно жгущая, но София стойко переживала боль, особы сей, что по праву силы и победителей их. Погоня была почти бесшумной, даже на оборот гнетущая тишина пульсировала в висках острым ознобом, бросая в пылкий жар. Плечо Варга уже начало опухать, начался воспалительный процесс, зараза, копящаяся на огромных грязных когтях ульфсарка не оставляла надежды даже сохранить руку, если её вовремя не обработать. Варяги преследовали молча, но немая и слепая ярость, переполняющая их всех, чувствовалось, весела в воздухе занесённым над головами мечом выбранных ею жертв.
- Бери поводья - произнёс Варг, передавая их Софии. София вцепилась в поводья и в гриву из-за всех сил. Она вспомнила слова отца: Если жизнь, то жить, если месть то смерть, если смерть, то в бою, и они предали ей сил, мужества и стойкости, биться до конца. Варг встал из-за седла в полный рост, и, обернувшись на полном скаку белоснежного коня, кинулся на ближайшего преследователя. Молодой рейдер слишком поздно поднял опрометчиво низко опущенный щит, и широкий свиной нож точно вошёл по самую рукоять в не защищённую шею. Багровая кровь оросила руки, и Варг удачно приземлившись вслед за рейдером, мгновенно вскочил на ноги. Второй рейдер уже наехал на него на гнедом коне, пылающем как неукротимое пламя под ним. Варг молниеносно ухватил коня за голову и одним резким движением свернул ему шею словно цыплёнку. Варяг попытался спрыгнуть с неуправляемого животного, но нога, запутавшаяся в стремени, не дала ему этого сделать.
Острая боль обожгла шею и затылок ария. Тяжёлая звезда смерти рассекла также и спину. Громадный ярл, выехал на боевой простор, размахивая смертоносным оружием.
-Ты убил моего брата Варг - взревел он. Я доверял тебе и защищал до конца, ценил за твою силу и умение сражаться. Как ты вообще мог нас предать. Ты умрёшь жалкий щенок.
-Тебе ли говорить о чести Рогнар - отрезал Варг полученная им рана только прибавила ему неистовости и ража. И сели б на твоём месте был бы Сигизмунд, я бы испугался.
-Ты о чём - растерялся ярл.
-Я о том, что ты слишком много болтаешь и никогда не доводишь дела до конца. И это не мои слова.
От этих слов варяг весь побелел и словно высох.
-Хельда - истошно заорал он и бросился вперёд сломя голову. Варг нырнул под смертоносный удар, и врезался мощной спиной в круп могучего зверя. Конь, ломая мускулистые ноги, рухнул наземь. Рогнар спрыгнул с коня и, обнажив меч, ринулся на несносного врага. Он нанёс страшный разящий удар. Но Варг подался чуть назад и влево и, перехватив запущенную в смертельном порыве руку, и изогнувшись, захватил пояс и бросил. Мощная рука грозного варяга тотчас легла ему на ногу и, не выдержав адской боли, разжалась, и освободившийся меч немым укором своему владельцу звякнул по твёрдой земле звонкой трелью. Варг исхитрился и захватил шею противника, и на этом схватка была предрешена. Шейные позвонки хрустнули, и варяг больше не поднялся. А воин в волчьей шкуре в скором времени отыскав неподалёку топтавшегося боевого скакуна, отправился вслед за Софией. Один из рейдеров всё ещё преследовал её, даже после бесславной гибели своего командира.
***
София же чувствовала тяжёлое надрывное дыхание у себя за спиной. Руки уже отнялись, и холодное оцепенение сковало конечности. Силы уже покинули её, она работала лишь на внутреннем резерве концентрации и выдержки духа, но даже он не мог вести её вечно. Его истощение это голодная смерть. Огромная и сильная рука ворвалась в её маленький мирок и прервала невидимую схватку, золотые локоны натянулись, словно струны нестерпимая боль перетянула голову, перехватила поводья и остановила движущуюся мишень.
- Стой тупая скотина - гаркнул на коня рейдер и тот остановился. Огромный варяг перетащил девчонку к себе в седло. Его противное зловонное дыхание, переполненное и пропитанное забродившим и горячей кровью, двинулось, вниз по красивому и нежному личику украшенному растрепанной кошмой волос изучая каждый его прекрасный изгиб.
- А ты ничего - прорычал он, дыхание его стало более частым и надрывным и смрадным, а голос тише и хрипуче, а Шкура медведя на его плечах была настолько грязной, что с каждым движением трескалась и рассыпалась, и опадала в рот Софии тошнотворными сальными пластами.
- Ты не умрёшь крошка - продолжил он. Я не убью тебя. Ты будешь моей рабыней. Это справедливо поверь мне я тебе не враг. Рогнар уже наверняка прикончил за своего брата твоего дружка. А он не будет с тобой нянчиться. Но ты мой трофей. И я не отдам тебя никому. Поверь, ты меня полюбишь, я могу быть хорошим. Если ты постараешься. И грязные потные губы заскользили по шеи, а грязные и грубые руки ещё ниже. София закрыла глаза, и, преодолевая острую боль в груди, Когда железные тески ослабели, осторожно высвободила руки, и что-то острое впилось в шею. Тяжёлый предмет больно кольнул в левую ключицу, и золотая поверхность шнурка высвободилась от краёв замызганной в крови рубахи. София быстро скользнула к поясу потерявшего бдительность варяга.
- О, а ты умная девочка. Знаешь, что от тебя требуется - чуть слышно прошептал он.
София быстро нащупала рукоять кинжала, и острый металл короткого клинка освободившись от ножен впился вниз живота варяжского воя.
- Ах ты, стерва - взревел он. Девчонка ловко спрыгнула с коня, попутно нанеся удар ногой в нос. Слёзы хлынули рекой, застлав глаза и взор. София ловко приземлилась на землю. Золотая цепочка слетела с плеч, и молниеносный удар со свистом прошил воздух и прошёл как нож сквозь масло через шею. Кровь хлынула как маленький фонтанчик, рейдер на мгновение завис поддерживаемый стременем в седле, подёргался, и затем, завалившись на бок, упал на землю.
- Вот так просто. - Прошептала она, потрясенная до основания. - Как просто убить человека.
- Да просто - ответил знакомый голос. Подъехавший Варг сошёл с коня.
- Удивлена. - Продолжил он. Не грома с неба не разверзавшейся земли под ногами.
София вновь схватилась за цыпочку. Её угрожающая стойка рассмешила Варга.
- Злишься - снова рассмеялся он. Сколько чувств. Это ещё подросток. Стоит, тебе вырасти, и мир поддет к твоим ногам. А теперь опусти эту штуку. Пора двигаться дальше. Варяги даже в делах чести. Не оставляют надолго своего командира. Даю голову на отсечение, они уже преследуют нас. Каждое мгновение на счету. А если хочешь разобраться в механизме смерти и поразмышлять на тему добра и зла, то просто для начала останься в живых. А затем уже можешь мне и башку оторвать, если захочется. Садись, поехали. У меня нет не силы, не терпения тебя уговаривать.
- Я сама поеду - решительно отвергла София попытку Варга усадить себя в седло его коня, чем вызвала огромное восхищение и уважение, молодого Воя.
- Мне в твои годы уметь так сражаться - вздохнул он, обчистив убитого рейдера.
Золотые побрякушки монеты и латы, и кожаные доспехи быстро и бесследно исчезли в его походном вещмешке. Вслед за кинжалом и длинный обоюдоострый меч прекрасно подошёл к богато украшенному поясу с перевязью отнятому у Рогнара.
София уселась в седло прекрасного белоснежного коня, он словно передал ей свою уверенность и силу. Конь был словно волшебный, такого красивого животного она ещё не встречала. И София не удержалась и нежно потрепала коня за гриву. И словно все печали и боль ушли, куда то далеко. Были только он и она. Лишь только страшная уверенность пугала её. Она не чувствовала раскаянья и не было испуга. Был лишь только какой то иной страх. Страх потерять жизнь. Страх заставляющий за нею биться и сражаться, а также подталкивающий к действиям. Страх робости испарился навсегда. Теперь она знала, что значит убивать. А страх он лишь только перед неизвестностью. Осознание новых приобретений и потерь будет потом. А сейчас только жажда и стремление к жизни. Лишь только амулет в виде каменного цветка её очень пугал. Она видела его в своём сне. А сон ли это был.
- Что нравится коняшка - улыбнулся Варг, прервав тревожные мысли. - Его зовут Бельфегор. Олоф хвастался что купил его у настоящего ведьмака. А тот свою очередь хвастался, что украл его у самого Изверга.
- А кто такой Изверг - спросила София.
- О, это величайший злодей. - Ответил он.
- А что же он такого ужасного сделал.
- Убил моего отца. Не то что бы я на него из-за этого злился. Вот только я и весь мой дом поклялись отомстить за него. А если не отомстим, то работать нам после смерти вечно на золотых копях князя тьмы Кощея. Кстати я давно не был в ваших местах. Ты не напомнишь мне дорогу к эльфийскому лесу.
- Следуй за мной - произнесла София и погнала вперёд прекрасного Бельфегора, и Варг последовал за ней, что не очень-то потешило его, пожалуй, непомерно раздувшееся в свете последних побед самолюбие. Только сейчас Варг заметил, что небо, было, неожиданно чистым и даже почти молочно-белым и чёрные клубы дыма, тянувшиеся из-за деревянных стен разбитых частоколом разоренной деревушки смотрелись, как редкие чёрные пятна над простёртой необъемлемой синевой бескрайней дали. "Нет", подумал он, вернувшись на землю. Ничего никуда не девается. Эх, как бы я хотел стать просто облаком и парить себе спокойно под небесами". Нет, я больше не вой. Я молод телом, но стар душой. Как охота лечь на дно. А теперь ещё и эта девчонка. Опять биться. Опять драться за жизнь, да ещё и за неё, и при этом не показывать, на сколько мне бывает порой страшно. Куда её тут деть. Продать в рабство. Тут нет рабов. А варяги её не пощадят. Выпросил же её папаша у меня клятву спасти её. А если её брошу, то пропадёт. Почему люди в этой стороне такие продажные. Не на кого даже положиться. А если её отец не вернётся за ней, что тогда делать. Эх, скоро это не будет иметь особого значения. Здесь будет править Сигизмунд. Ему не обязателен трон. У него есть меч, а у князя нет. Да в этой стране скоро будут править варяги. И я не на их стороне и теперь уже окончательно. Придется драться. А если её папаша действительно Бич Божий, то может всё ещё не так потеряно.
За этими тягостными думами Варг не заметил, как стемнело. Солнце испугано жалось к багровому краю стана заката. Свинцовое небо его устало провожало. Луна в сиреневых объятьях выплыла в прозрачной дымке тумана, обнажая как будто не добрую улыбку слегка приподнимая как занавес кривой клинок ножа кинжала-серпа молодого полумесяца. Звёзды серебряные гвоздики уже украшают черноту купола устланного оными словно вышивкой покрывало, а кровавый серп ждёт на нём своей жатвы. Он не заметил, как это всё сменило друг друга, и наступила ночь. Он даже не замечал, впрочем, также как и его юная спутница как глотал крупные частицы дорожной пыли и комья грязи в бешеном ритме скачки. Как мимо пролетали луга и травы. Позже поглощённые тьмою без права видимого для человеческого во мгле ночной глаза существования. Как жуткая ухабистая дорога, так не дружелюбно встречает их гордых и бедных под невольных созданий свободных лишь только в своём беге. Как ветер их треплет гривы, беспощадно хлеща по мордам. Лишь только длинная полоса тёмного жуткого леса чуть прослеживающегося и наступающего, на горизонте даже чёрного ночного неба вернула его в тягостную реальность. Что-то зловещее надвигалось меж многолетних Родом сотворённых гигантов на их маленькие, на фоне вековых дерев фигурки. София вся задрожала. То не лес был вовсе, а тьма, стена полнейшего леденящего душу мрака, чёрная пречёрная пустота, которая их поглотит и они сгинут в ней навсегда. София от испуга даже стала немного задыхаться, но, взяв себя в руки, всё же нырнула в темноту и, растворившись в ней в более или менее ровном душевном состоянии, открыла сердце и разум для восприятия абсолютного ничто. Кони сошли с бега на шаг. И исполины чувствовалось, возвышались, удаляясь в высь плотневшим сплетением бесконечных крон кривых и почти голых, не пропускающих лунного света, освобожденных от лиственных покровов, не чувствовалось их гладких холодных шершавых касаний. Крепкие выступающие шероховатые ветви не натягивались под напором движущихся в глубь леса тел, а трещали мощными каркасами нерушимых конструкций, выдерживали и царапали руки ноги и лица. И всё же они мало препятствовали нескорому меж себя продвижению.
Варг вспомнил горячее дыхание смрадного пара каменного океана, царства гномов. Длинные и бесконечные древесные стены леса напомнили ему его холодные нескончаемые плохо освещённые туннели подземных катакомб. А лёгкая вздымающаяся дымка испарений от многолетних деревьев напомнила тяжёлую прозрачную сырую завесу подземелья.
"Эльфы что это за существа" - подумал он про себя. Маленький коварный народец людоедов, завлекающий людей в свой хоровод. Или большие злые могущественные существа наподобие фей. Так или иначе, они злейшие враги гномов. И варяги, почитающие их сюда не сунуться.
-Послушай София - спросил он темноту перед собой. А тебе приходилось бывать здесь раньше.
-Нет - ответила она. Отсюда ещё никому не удавалась вернуться, поэтому отец и направил нас сюда. Как думаешь, он выжил.
-Прелестно - ответил Варг, выплёвывая очередную залезавшую в рот ветку. И как это ему пришла в голову такая прекрасная светлая мысль. Может быть, он бы нас сразу к ящеру послал.
-Мой отец знает что делает - резко отрезала София. И если он обещал вернуться за нами - убедила она себя. Значит он. Вернётся.
-О! - вздохнул Варг - вижу мудрость у вас наследственный дар. Слушай девочка, ты хоть знаешь, почему этот лес прозвали эльфийским.
-Нет, а почему - насторожилась София.
-А вот этого я, увы, тоже не знаю. А незнание поверь, меня пугает куда более чем, если бы я знал, с чем столкнуться.
Вскоре мощные ветви создали непроходимый заслон для конника и оба всадника спешились увлекаемые всё дальше и дальше в глубь леса надеждой отыскать хоть какое-то местечка для ночлега. Абсолютная тьма всё чернее и чернее, чёрного казалась всё более живой. Не воя волка, и не крика ночной птицы. Но всё же всё казалось живым, казалось, кто-то притаился на ветвях меж ними и под ними лишь только ждёт всё своего начала, ринутся накинуться всем разом, и растерзать. Что-то настолько страшное и непонятное, что усталым путникам было страшно даже бояться. Но вскоре рассеянное посредством брешей в потолке крон седое серебряное пламя опало светящимися стрелами на окровавленные и замызганные одежды. И прорубило в конце туннеля путь на волю, от древовидных пут древнего чудного лабиринта, даровав мощный ориентир виде глубоко вбитого в землю голубого столба снопа чистого лунного света.
И узкая тропинка будто бы раздалась вширь и льётся под ногами стремглав стелющейся лентой, вперёд выпущенной слегка петляющей стрелой, и вскоре привела к лесной полянке, освобождённой от летней жары и зноя, встречая прохладой тёмной ночи. Варг привязал коней к полу прогнившей валежене. трухлявая, покрытая мхом она еле выдержала усталое громадное тело. Варг распаковал вещи, разбив на полянке скромный лагерь. Две глубоких ямки вышли из-под его рук. Наполнив их водой из войлочного бурдюка, он напоил коней.
После этого Варг и София ободрали трухлявую валежену и собрали валявшийся поблизости хворост продукт всё также данный людям во владения природой. Варг разложил хворост и снял с шеи ожерелье из каменьев, и, выделив один из них, который выделялся по форме и по не принадлежности к полудрагоценным собратьям громадный размером почти во всё грудь и белоснежный, острейший полированный как кинжал и загнутый к концу наподобие крюка.
-Что-то это - спросила София.
-Это зуб большой белой каменной акулы. - Ответил Варг. На великом острове огнедышащих гор я вместе с моим прежним хозяином Сигизмундом участвовал в экспедиции за поисками цвета ящера в подземном каменном океане. Там на нас напали каменные акулы. Они цокают зубами и выбивают пламя и извергают его как драконы. Они были настолько огромными, что мы не смогли убить не одной твари. Зуб я достал из своей груди. Стоит им чиркнуть обо что-то. Вот так.
Варг чиркнул зубом по одной из деревяшек, и она, вспыхнув пламенем, моментально заразила остальные щепы и хворост этим заразительным и разрушительным недугом.
Как она загорается - закончил он. Потрогай его - Варг протянул Софии зуб. На ощупь он оказался невероятно гладкий и холодный. Совсем как тот амулет, что передала ей утопленница. Цвет ящера вспомнила София, и холодные мурашки пробежали по её телу.
-Варг, а можно у тебя кое-что спросить.
-Валяй, - ответил Варг - промывая раны лошадиной мочой и не разбавленным вином.
-А что такое цвет ящера. - Спросила она.
-Вообщем этот цвет родился из крови детей одной из главных жриц Ящера. - ответил он. По легенде он содержит память о местоположении сокровищ великого последователя ящера, царя Мракобеса, которому должна была принадлежать красавица жрица после смерти. Но во время погребальной церемонии на дворец царя напали варяги под предводительством легендарного ярла Осленга. Осленг похитил сокровища и красавицу жрицу, кажется, её звали Карой. Вообщем Кара понесла от Осленга во время плаванья. И когда у неё уже был большой срок, она сбросилась с борта ладьи в море и утопла. Но команда Осленга вытащила её из воды и вырезала плод из живота. Оба близнеца, таким образом, появились на свет прежде временного, и остались живыми. А труп Кары по приказу Осленга варяги сбросили обратно в воду. Вот только ночью она вернулась с того света как утопленница, а с ней и другие утопленники и вырезали всю команду. Но Осленг выпросил у Кары прощения, поклявшись вечно служить ей. Он и его после смертная команда отправились на ближайший великий остров огнедышащих гор. И там воздвигли алтарь ящеру. И Кара принесла своих детей ему в жертву, а взамен получила вечную жизнь. С тех пор Кара Осленг и их команда грабит суда, и всё награбленное прячут в гробнице царя Мракобеса, а захваченных рабов приносят в жертву Ящеру. На том месте, где был, воздвигнут алтарь, и вырос цвет Ящера, он и растет, только если его постоянно орошать кровью, и покуда он будет расти утопленница и вся её команда включая, и Осленга будут жить вечно.
-Так значит, цветок нужно орошать кровью. - Осторожно спросила София - и он укажет, где находится гробница Мракобеса.
-Да вот только. Единственная проблема в том, что перезахороненная гробница мракобеса находится на спине чудо юдо рыбе ките, а рыбина эта всплывает только раз в тридцать лет ровно на три года и все эти три года ладья Кары и Осленга нападает и грабит суда. Они на своей ладье непобедимы, остаться в живых, попав им в плен можно, только вступив в их команду. Цветок как-то чувственно связан с ними, и они всячески будут его отбивать, потому что, уничтожив цветок можно уничтожить их. А цветок можно уничтожить, только если его не подпитывать кровью. А если цветок загнется, то и сокровищ соответственно не найти.
После этого ответа София осторожно надавила на расцарапанную ладонь и тонкая струйка крови стекла на каменный амулет, и струйка холодка пробежала по задетым кровяным сосудикам под поверхностным слоем кожи от нажатия под давлением. Что-то стягивающее, острое, ужасно холодное и неприятное протянулось по тончайшим стенкам вен. София с ужасом поняла, что амулет жадно высасывает из неё кровь. И с большим усилием оторвала руку. Гримаса прокатившейся боли не осталась не замеченной от пристального взгляда
-Что это с тобой? - поинтересовался Варг.
-Рука болит - пожаловалась она, быстро спрятав каменный цветок ящера, под длинный подол, стянув золотой шнурок на ноге над коленом.
Варг, ослепленный непроглядной пеленой тьмы не заметив этих тело движений передал Софии смоченную тряпку.
Обработай - посоветовал он. София переняла тряпку и, выжив содержимое на ранки, не произвела ни звука, что вновь восхитило воя. В завершения предела стойкости она нагрев нож прижгла глубокие ссадины на щеках и шеи. Красивое личико в свете пламени костра казалось непробиваемой каменной маской. Глубокие влажные коричневые глаза весьма дико и насторожено смотрели из-под высокого лба нависшего как гранитная стена. Несмотря на золотой свет волос, Варг рассмотрел грязно серую загорелую почти чёрную атласную кожу. Тяжёлые ярко выраженные восточные скулы, красиво подчеркивающие черные брови большие продолговатые очи. Большой и прямой нос с горбинкой мягкого нейтрально-розового цвета губы и тяжёлую челюсть, подбородок, и длинную жилистую шею. И всё же эти четкие немного пугающие кажущиеся злыми недобрые прямые и длинные грубые и, несмотря на это нежные черты лица невероятно подходили друг, другу соблюдая при этом приемлемую для усталой красоты болезненную тусклость. И не делая его до конца таковым, подчеркивали не передаваемую и несравнимую ни с чем неповторимость, единичность, и яркость случая любого природного шедевра. И наполняя его какой-то особой чистотой линий передаваемых внутренний мир чистоту мыслей особую серьезность и непреклонность своим принципам и взглядам, в присутствии которых в обильном множестве невозможно было усомниться.
Славянский вой, прочитал в этом первобытном и диком великолепии непреодолимую печаль и голод, и вновь нырнув во вражеский вещмешок, вынул шмат соленого сала с обильной мясной прожилкой, краюху хлеба, лук, оливки, маслины, копченый сыр, и даже финики.
-Ничего себе сухой поек - усмехнулся он. Везде сплошное неравенство. Негусто конечно, но и не пусто.
-Вот возьми - протянул он Софии ломоть хлеба с салом, затем финики оливки и маслины. После немой трапезы, София помолилась и улеглась спать. Варг уселся на стороже у костра, какое-то странное предчувствие чьего-то вот только непонятно чьего присутствия не оставляло его. Лишь только тихий плач отвлек его от тревожных мыслей. И София, приподнявшись, уселась рядом чуть поодаль. Справившись, наконец, со своей печалью. Всхлипнув, последний раз она спросила.
-Как думаешь, мой отец жив. Он вернется.
-Не знаю - Повел он плечами. Если то, что он сказал, правда, то, наверное.
-Ты о чем - спросила она, покончив с нотками печали в своём голосе.
-Твой отец - ответил Варг - сказал, что его зовут Бич Божий. Если это так то он лучший воин, о котором только я слышал. Ну, может быть даже не хуже чем сам Изверг. Если кто и уцелел бы в той битве - Варг махнул в сторону где, по его мнению, находилась родная для Софии деревня. То только он. Скажи ты ведь не единственный ребенок в семье. Те имена, которые ты назвала это же твои братья и сестра.
-Да. Тяжело вздохнула София. Моего отца зовут Азим. Моя мать говорила, что он ненавидит меня. Он хотел мальчика. Чтобы передать ему свои военные знанья. Как я только научилась ходить, он стал меня тренировать. Чтобы у меня не росла грудь, он срезал ее ножом. Я в жизни такой боли не чувствовала. Он хотел побрить меня на лысо. Но мать не дала. Как она умерла, я не знаю. Однажды она ушла, а потом просто не вернулась. А умерла ли она.
-ты любишь своего отца - перебил её Варг.
-Я знаю, что у моих братьев и сестры еще вся жизнь впереди, и они не заслужили смерти. А отец это отец. Мы их не выбираем, мы обязаны их любить. А они вправе воспитывать нас как считают нужным. Я не знаю, люблю ли я своего отца, но я люблю братьев и сестру. И за их смерть я буду мстить. И за смерть отца тоже.
-Знаешь. - Вздохнул Варг. Моего отца звали Завилоном. Говорят, что его несчастья начались, после того как он встретил массагетского мальчика Рустама. Похоже, он был выходцем из одного пограничного города, который разрушил мой отец. Отец хотел, было убить его, но мальчик оказался подарком судьбы, а на поверку её проклятьем. Рустам, обладая даром предсказания, предсказал, что ночью отца попытаются убить, чтобы свергнуть. Предводителем заговора был старый вор Загал один из старейшин продвинувших к власти моего отца. Он хотел поставить на его место своего сына, которому стукнуло восемнадцать, и он мог занять место предводителя дома воров. Заговор провалился, а Рустама отец сделал своим приближенным. Благодаря его дару он сумел сокрушить всех своих врагов и даже занял древний и ранее непреступный каменный град, Коль, сделав его своей ставкой. Вот только с тех пор он панически стал бояться Рустама. Ведь тот уже вырос и вкусил вкус власти, а кто один раз его вкусил тот уже никогда не остановиться на достигнутом. Чтобы не пасть жертвой его коварных происков мой отец вступил в союз с тёмными силами и навсегда утерял свою человечность. Но обрел силу как-то противодействовать дару Рустама. Хотя, в общем - то я смутно себе представляю, в чём заключалось это противодействие. Ну, в общем, известно, что он превратился в настоящее чудище. Заговор, который поднял рустам, провалился, а сам массагет был убит и съеден моим отцом, так мне мать рассказывала. После этого могущество моего отца возросло настолько, что он стал угрожать самым сильным державам. И государи обратились к Матри царице убийц. Но все прославленные убийцы, которых она посылала к отцу, не смогли добиться своей конечной цели. Ситуация сложилась очень щекотливая. Ведь неудача посланных ею убийц ударили по её репутации, и если бы следующий убийца бы обложался, то ей пришлось бы выполнить работу самой тем самым подтвердить титул самого лучшего убийцы. В это время к Матре обратился неизвестный убийца без имени с просьбой выполнить этот сложный заказ. Он был совершенно не прославлен и поэтому не имел шансов получить разрешительное письмо на его выполнение. И Матра посмеявшись над ним, в шутку решила послать убийцу на выполнение не выполнимых задач. Но на удивление он справился с блеском, сделав себе имя Изверга по почерку своей работы. Но даже этого убийце оказалось мало, государи решили не подписывать с ним договор, сказав, что будут иметь дело только с самым лучшем убийцей, а иначе тратить свои деньги не будут. Тогда Изверг заявил, что убьёт Матру при чём совершенно бесплатно тем самым, подтвердив свои права на этот заказ. Вызов был сделан и десять тысяч самых лучших убийц со всего света посягнули на верность Матре и стали ждать пришествия убийцы, чтобы убить его. Изверг уничтожил их всех, в том числе и Матру. Больше никто не смел, оспаривать его прав. И он приступил к выполнению заказа. Он убил моего отца и выполнил заказ, но в бою с ним решился обеих рук. Денег он так и не смог получить, он просто исчез и никто не знал куда. Но по его внешнему виду, который видели люди, повстречавшиеся с ним, рассказывают, что одна его рука из древа жизни и что в ней обитает чудовищная гусеница, А его вторая рука, это рука ведьмы Пери обладающая свойством замедлять время при помощи ока Фобия. Можно предположить, что он был на краю света и в степях кочевников. Ещё говорят, что он носит плащ из кожи младенцев и пояс из кожи упырёнка самого великого Упыря. А также черную косынку чтобы скрывать отсутствие шеи.
-И в это можно верить перебила Варга - София.
-не во всё - вздохнул он. Больше половина всего этого только глупые бабские сплетни. Нужно же чем-то людям детей на ночь пугать, чтобы они бес просу не шастали где попало. Но знаешь, даже в самой бредовой выдумке есть доля правды. А правда такова, Изверг убил моего отца и еще десять тысяч отборных воинов, и он реально существует. И вряд ли он простой человек. Мой старший брат Конан однажды напал на его след, но упустил его. И кстати - Варг даже немного просиял от мысли пришедшей в его голову. - Я ведь знаю одну из историй связанной с этим местом, и знаешь по совершенной случайности или нет, она частично связанна с историей об Изверге. Ты ведь живёшь здесь, не ужели не слышала никаких историй об этом месте.
-Нет.- Искренне честно призналась сонная София.
-Давно в этом лесу, - без надобности посредством железного здоровья и весьма зычного гласа прокашлявшись, продолжил Варг. В эльфийском лесу черт его знает, почему так прозванном в глуши на болотах жил проклятый народ и за место богов он покланялся упырям и кикиморам. А жил этот народ на левом берегу местной речки, а на правом жил народ, покланявшийся Роду. И народ на левой стороне реки в полнолуние воровал у правосторонних шести летних девочек и приносил их в жертву своей нечестии. Люди на правой стороне реки были видимо трусливее, чем старуха на переправе, И не решались даже отомстить по-человечески или хотя бы хоть раз отбиться. Ну и как каждые блаженные придурки они стали молить, Рода чтобы тот смог их защитить. Ну он и послал на правый берег речки могущественную берегиню. И та стала защищать их от левосторонних придурков. Но берегиня мечтала перейти на левый берег реки, потому что не хотела находиться на правом берегу реки, ей там, что ли не красиво было, то ли ещё какая глупость спокойно жить мешала. Хотя если тебе предрешено быть одним из самых могущественных существ и жить целую вечность и из этой вечности сковывать себя и ограничивать узкой полоской земли, то можно и с ума сойти. Вообщем хотела перебраться берегиня на левый берег, да и бог с ней. Вот только не знаю, какими ветрами, но в сем эльфийском лесу появился Изверг, и как его сюда занесло никто, наверное, кроме богов и не знает.
-что от людей сокрыто, то ведомо богам. Добро говоришь добрый человек - неожиданно прервал рассказ Варга красивый мужской голос. Невысокий человек в запыленном сером дорожном плаще поверх чуть прослеживающейся из-под воротника замусоленной и мятой рубахи. Неподвижно сидел на валежене и внимательно ловил взглядом вздымающиеся искры костра, так что двигались только его необычайно чёрные глаза, казавшийся упоенным прерванным им же рассказом. Вот только Извергу был дан дар говорить с ветром. - Продолжил он свое замечание. - Сей же неустанный странник, и донёс до Изверга обстоятельства этой истории, сказанные выше и донесшиеся до нас из уст свидетелей, которым нет повода не верить. С этими словами он устремил мягкий нежный и ласковый меж тем по отцовски строгий взгляд на Софию и уважительно настороженный и сдержанный на Варга.
Славянский вой дернул к себе девушку и резким быстрым движением высвободил меч из ножен. Острый клинок смертоносного металла впился в шею незнакомца, укутанную в грязную и истлевшую под тягостью времен косынку став преградой между ними.
-кто ты такой и откуда взялся? - яростно гаркнул он на незнакомца. Я бы узнал, если бы сюда кто ни будь, приблизился. Человек ли ты мерзкая пакость.
Незнакомец, чей возраст по внешнему виду колебался между тридцатью или сорока летами, ни капли не дрогнул. А напротив его слегка насмешливое и надменное и вместе с тем покорное и смеренное лицо с любопытством и добродушной улыбкой впилось в глаза недружелюбно настроенного собеседника. Лицо незнакомца было тяжёлым, сама голова его была огромного размера, словно кочан огромной капусты, нанизанный на тонкую наподобие стебелька шею. Глаза живые и черные и чем больше приходилось в них смотреть, тем больше сторонний наблюдатель погружался в их необъятную глубину. Восточные скулы прямой нос и некоторая мягкость литых черт говорили о его принадлежности к кочевым скифам, но излишняя мягкость и лёгкий румянец щек, и бледность почти белизна кожи, не способствовали восприятию в полной мере его принадлежности к какой либо народности. До и не да подобных догадок было Варгу, его поистине сверхъестественные чувства опасности и наблюдательности были попраны и если не человеком тогда не известно чем, но даже если и самим Родом, то и это бы не утешило его задетого и уязвленного воинского самолюбия.
-Вы напрасно так беспокоитесь - усмехнулся он, обнажив два ряда белоснежных хищных зубов. Меня зовут Юг, я лишь хотел...
-Плевал я на то, как тебя зовут нечисть и на то, что ты хотел. Кто ты таков и что тут делаешь.
-С вашего позволения мои ненаглядные друзья, я бы ответил на этот вопрос с большой искренностью и неистовством, заслуживающим внимания и подражания, если бы вы соизволили изначально убрать от меня ваше оружие, оно меня смущает. Ведь я не хочу вам зла. Варг с еще большей силой надавил на клинок и тот заскользил сопровождаемый алой струйкой.
Я перережу тебе глотку, и даже не один мускул на лице у меня не дрогнет. Говори правду тварь не мог человек протиснутся мимо меня. И уж точно не стал бы подкрадываться. Только дернись, дай мне шанс и я распанахаю твою тщедушную шею, очень будет интересно посмотреть, насколько подвешен твой длинный язык.
-Нет - взмолилась София. Когда острому лезвию был уже дан ход на уничтожение. Не убивай его. Не надо я не вправе просить. Ты не обязан исполнить, но если бы он хотел зла он бы сделал это, пока я спала, а ты сидел не шелохнувшись.
Девочка правду говорит, улыбнулся покорный гость, больше схожий на тщедушного блаженного убого бродяжку, чем на злодея или бессмертную нечисть.
-Эх, ладно чтоб вас всех - вздохнул Варг вкладывая меч обратно в ножны. И вовсе я не хотел никого убивать. Ладно, рассказывай какими чертями ты так докатился до жизни такой человек по имени Юг. И какого дива ты тут делаешь.
-Как видите - улыбнулся гость, окинув слушателей самым нежным любящим и дурацким взглядом, который никак не шел его проникновенному и умному лицу. И сверхъестественно черным глазам. Я всего лишь бедный странник. К тому же у меня совсем нет сапог - заявил он и при этом вытянул вверх свои голые грязные ноги, облаченные в какие то широкие мятые штаны, которые обычно женщины носят как исподние, но давно потерявшие свой первоначальный размер, форму и цвет. Причем так ловко, что с непревзойденной легкостью закинул их за шею и почесал обе пятки, разнося без всякого зазрения совести во все стороны Пласты грязи, что прежде спокойно покоились на них.
София и Варг переглянулись. Мерзкое зрелище на мгновение отбило аппетит и заглушило чувство голода. Юг, ничуть не смутившись открытой неприязни, наконец, закончил своё наиглупейшее представление, и продолжил. Как я уже сказал ранее у меня нет Сапог, и благодаря этому не совсем благостному для меня обстоятельству я легко и беспрепятственно в силу своего скромного дара ловкости и хорошему знанию типа данной местности, рассматриваемую как лес, дошёл до вас. А двигался я бесшумно с желанием и преуспеванием в части осуществления моего желания быть незамеченным, лишь только потому, что не хотел прерывать рассказ. Видите ли, я хожу по миру и собираю различные истории. Вообще-то это скорее увлечение, чем моя прямая обязанность.
. -А какая же у тебя обязанность мастер. - Не выдержав, спросила София. Она знала, что святые люди очень мудры и что к ним следует обращаться с большим уважением.
-Моя обязанность - улыбнулся Юг, обращаясь только к юной девушке. Состоит в служении богам и людям, то есть в жизни. Жизнь это большой дар его нужно ценить и уважать. Ведь камень и железо не живут. Боги, высеченные из них также мертвы, как они живы в наших умах и в сердцах, посредством веры в них только тогда они живы, ведь если забыть и о человеке, или не верить в него то и он тоже будет мёртв.
-Чушь - прервал его Варг - человек жив пока дышит.
-Не спорю - ответил Юг. Хоть сам был свидетель таких случаев. Но вы спросили меня еще, что я тут делаю.
-Так
-Так вот с вашего позволения и тут объяснюсь. Царю Святозару властителю ока Фобия, которому подвластно стихия ветра, приснился пророческий сон, который никто ему не смог разъяснить в ваших местах. Так вот он и призвал из всех стран, где только есть людской род известный нашим умам ясновидцев, чтобы они смогли сделать то, что не смогли ваши ученые мужи. Вот и я иду разъяснить ему значение этого сна. Правда, у меня нет дара ясновиденья, но у моего друга Волондира он есть. Я должен помочь ему указать путь и сопроводить до стольного града Гергаргарда. А здесь я, потому что варяги перекрыли все пути, мы должны были, уже встретится. Но у меня нет возможности ввиду указанных выше обстоятельств дойти до указанного места. Вообще я не боюсь всяких преступных сборищ, но для достижения моего великого дела желательно быть сохранным. И если вы не возражаете, не мог бы я продолжить тот рассказ, который я же и прервал.
-Хороший повод уйти от ответов ты выдумал нечисть, - не унимался Варг, но спустя мгновение сдался. Похоже, ты понравился, девчушки можешь продолжать мне, если честно все эти россказни давно минувших лет до одного места. Вообщем я не возражаю. Кстати я Варг, а эта доверчивая девица София. Мы тут тоже от варягов прячемся. Ладно, давай заводи свои сказки, язык у тебя и в правду, подвешен. Не воинское это дело бабские сплетни собирать и тем более пересказывать.
Подобное обращение не смутило гоя, и он продолжил прерванный рассказ об Изверге.
И вот Изверг ведомый такой неслыханной, удачей прибыл в Эльфийский лес на правый брег. Берегиня видя же его, притворилась маленькой девочкой и попросила Изверга переправить её через реку. Итак, уселась берегиня ему на плечи и как только дошли они до левого брега. То Изверг остановился и замер на месте. Брегиня же боявшаяся сильно воды испугалась. И стала молить его, чтобы он высадил её на берег. Он же потребовал от нее, чтобы она одарила его даром дня и ночи. Берегини же ничего не осталось, как согласиться и, выпросив у неё так же соглашение не нападать, Изверг высадил её на левом берегу Реки. Что стало с Берегиней, никто не знает. А вот Изверг после этого отправился в, Коль для исполнения своего последнего заказа. Но это совсем другая история, ничуть не связанная с нашим лесом.
-А что это - спросила София, дар дня и ночи. Босоногий странник засиял от этого вопроса, словно ожидал его в предвкушении целую вечность.
-Это значит - ответил Юг, с лицом старого мудреца и ученого мужа упивающегося своими редкостными знаниями в области поднятого в разговоре им предмета. Что для него даже в самой тёмной ночи может сиять лучик света, дарующий надежду. И в самый светлый день для него найдётся хоть одна маленькая тень, которая увеличивает веру. Не уразумела, маленькая еще, откуда тебе понять.
-Я вообще-то тоже не понял - поддержал Софию Варг. - Что за луч, что за тень муть какая-то. Можно всё это на человеческий язык перевести.
-Это и есть перевод - ответил, усмехнувшись, Юг как-то по-новому немного устрашающе лишь только левым уголком рта. - Это трудно понять самому, а объяснить тяжелей в двойне. Что ж надеюсь, я хоть и не удовлетворил вашего любопытства, но ответил на ваш вопрос в силу своих скромных знаний предмета, я считаю, что ответил на ваш вопрос в полной мере своего понимания.
Варг хотел вновь что-то сказать нелицеприятное. София уже заметила, что молодой светловолосый красивый, стройный гигант делает это только в отместку и что его упрёки не представляют ничего ценного и могут затянуться и закончиться дракой. И предупредила это вопросом, в котором были заинтересованы все трое.
-Мастер Юг, скажи, ты ведь знаешь, как Изверг вышел из этого леса. Иначе бы ты не стал бы сюда идти.
-Не стал бы - кивнул мастер.
-Так значит, ты знаешь, как отсюда выбраться - в голосе Варга уже не было обиды, его цепкая деловая энергичная воинская хватка уже чувствовалась во всей своей красе.
Юг утвердительно кивнул.
-Но что же так пугает варягов, если сюда можно спокойно войти и выйти.
-Не забывайте - усмехнулся Юг, мы вели речь об Изверге, так что тут нельзя сказать легко. Этот лес очень древний и своё название он получил не зря. Эльфийским его прозвали люди, потому что здесь действительно обитают лесные эльфы. А эльфы враги гномов, которых почитают варяги. Варяги строят свои дома на их костях. А после постройки ладьи на удачу варяги привязывают гномов за верёвку и на удачу раскачивают их и разбивают головы о борт ладьи.
У варягов странное представление о почитании. Но оставим их дикие обычаи на суд их же богов. Старший Брат нынешнего властителя высших эльфов Одилона Ох, претендовал на трон царя тьмы. Вместе с князем тьмы Выем и начальником гномов Вием и хозяином дома вурдалаков князем Мором. Но после поражения на всеобщем голосовании нечисти. Он объявил выборы незаконными, так как, по его мнению, имели место подкуп и запугивание, и удалился в этот древний лес, что с тех пор и зовётся эльфийским. Под его защиту собрались многие лесные эльфы, а вместе с ними к нему присоединились и многие другие недовольные, благодаря чему Ох собрал под своим началом огромную армию мелкой нечисти. А если к этому всему прибавить и могущих союзников магов и аморфеков, то он стал представлять по истине грозную силу. Так он и провозгласил себя лесным царём, и не признаёт власть царя тьмы Выя. Правда если честно утверждают что он очень сносно относится к людям. И достаточно редко их мучает, перед тем как убить и съесть.
-А убивать - встревожился Варг. Это он завсегда. Выходит мы в самом центре всемирного зла.
-Да - кивнул Юг - но мы то пока его ещё не встретили, что наталкивает на обнадёживающий лад. А если не лесть ему на рожон, то может, и не встретим. А может, и нет. Правду никогда не узнаешь, пока сам да неё не докопаешься.
-Ложись - неожиданно выкрикнул он. Его перемена в голосе была также неожиданна, как и его появление, как и его любые, проявления, связанные с ним странные противоречивые и мало оправданные, хоть чем ни будь, если глядеть со стороны хоть, сколько-нибудь умного и здравого человека. Но такое утончённое и не устойчивое богатство как ум имеет свойство заходить за разум, когда видишь совершенно обычную корову и лошадь, летящими у себя над головой, и в не обычном положении этими же самыми головами вниз. Вихрем взмывающих подобно гордым орлам под самый купол тесно сросшихся крон и исчезающих в кромешной темноте. Жилистые и, пожалуй, не по сложению хилого патриарха свода местных легенд и поверий сильные руки увлекли Варга и Софию за собой вниз, пришпилив их к земле так, сильно, что выбили весь дух. Острые рога промчались в опасной близости, прорезав свистом только лишь густую и мимолётную лесную тишину. Но, даже, несмотря на невозможность вздохнуть и дышать и адскую боль последняя в свою очередь узнала в лошади напуганного до смерти Бельфегора. Его голова бешено колотилась о невидимую в воздухе преграду, рот и горло обливались кровью, и пеной, глаза готовы были выскочить из орбит, словом страшно было даже посмотреть. И бедная маленькая София беззвучно зарыдала только там внутри в маленьком, но ещё по-детски любящем сердечке, это состоянье называют "когда сердце обливают слёзы". Ей показалось, что очень умный конь бросил ей последний умоляющий взгляд и только тогда скрылся, и впечатлительное сознание впечатало страшное виденье и, в ней ещё больше развило чувство вины. Ведь она ничем не может ему помочь, как горько твердит всё внутри. Даже тогда с Варягом она не была так напугана, взволнована расстроена и не чувствовала себя виноватой. И даже возможная гибель отца братьев и сестры не тревожила и не расстраивала и не рвала ей душу, так как сейчас рвёт чувство вины и беспомощность, именно сейчас, только и только сейчас.
-Вот это да - воскликнул Варг, опомнившись от увиденного им зрелища, в его голосе звучал взволнованный крик чудовищного торжества. Ну что началось, обратился он к товарищам. Эх ты святоша - обратился он к Югу, - не ожидал. А силищи у тебя мужик не по размеру. Хоть ты может нам, и помогаешь, я всё равно с тебя глаз не спущу.
Сухая жилистая рука легла Софии на плечо.
-Ты я вижу печальна. Не бойся дитя мне тоже очень страшно. Шепнул ей на ухо Юг.
-Я и не боюсь - отдышавшись, всхлипнула она. Они схватили Бельфегора.
-Кто они - рявкнул Варг. Извини, что накричал, старушка Ты кого ни будь, рядом с ним видела.
-Нет. Я не знаю. Неуверена. Нам нужно его вернуть.
-Кому тебе. Или ему. Посмотри на этот живой скелет. Неужели человек, который не носит сапоги, может кого-то вернуть. А сам я никуда не полезу. И откуда мы знаем, куда они делись. Что знаешь? Знаешь. Молчишь откуда тебе знать, и я не знаю.
Варг, приподнявшись при помощи Юга на ноги, схватил его за шиворот.
-Всё мне надоело тут сидеть и лежать выведи нас отсюда.
-Ты хочешь невозможного - ответил юг. Отмахнувшись от могучего гиганта, словно от назойливой мухи. Варг пошатнулся и рухнул, потерявши равновесие.
-Никто не смеет мять мой плащ безнаказанно, - погрозил он, поправив на шеи косынку. Во-первых, если хочешь выжить в трудной ситуации нужно всегда держать себя в руках.
-Ты прав мастер Юг - согласилась София, взяв в себя в руки. Помоги, пожалуйста, вернуть моего коня. Вот только ума не приложу, куда же девался конь Варга.
-Это легко объяснимо - ответил Юг, час тревоги переменил его в лучшую сторону. Он выглядел серьёзным, решительно храбрым, энергичным и собранным. Налёт бродяжки исчез бес следа. Нам лучше держаться всем рядом и с источником огня. Варг София держите наготове горящие головни. Бельфегора ровно как корову похитили ведьмы или феи, похоже, у них шабаш. Здесь появится новая нечисть. Корову употребят в пищу, а коня подарят царю Оху. А вообще ведьмы часто летают на людях. А конь Варга похоже их просто не заинтересовал.
-Ну, тоже мне обидели - проворчал славянский вой, поднявшись на ноги. Делать что будем.
-Вернём Бельфегора - заключил Юг.
В это мгновение лес или просто ограниченное пространство лесной опушки заполнил нарастающий шум и гул. И холодный ветер захлестал по щёкам.
Лес неожиданно задрожал, затрещал, словно рвущаяся обшивка корабля. Но сырое древо не могло сравниться с треском сухих дерев, словно в огромном невидимом костре охапка сухого хвороста и дров. Земля пред людьми вздыбилась, словно легкая и изящная кошка на дыбы как бы раскрывающийся веер и накатилась как страшная волна только как бы из земляной насыпи камня и вырванных с корнем дерев как надвигающаяся живая скала, разрастающаяся по мере продвижения вперёд. Юг поднял вперёд руку навстречу неминуемой угрозе, словно собираясь удержать её, и та словно повинуясь неведомому проведению, застыла на короткое мгновение и все трое увернулись от проплывшего по их временной стоянке громадного, словно нарыв на земле пузыря, что-то страшное и, по-видимому, шарообразное двигалось под землёй.
-Что это - крикнул Варг. Порывистый ветер подхватывал слова и уносил их вслед неведомому чудищу или явлению.
-Не знаю - ответил Юг. София могла лишь только пожать плечами.
Мудрый гой уже был на ногах. Варг заслонял собой девчонку. Все трое были наготове к действиям и возможно даже к бою.
-Сейчас главное - посоветовал Юг. Спокойствие и собранность, и знание того, с чем имеешь дело. С этими словами он вытащил из-под косынки оберег затянутый толстой мешковиной, и как только она слетела, всё опушку залило прозрачное мягкое голубоватое свечение. София не удержалась от крика. Юг вовремя предупредил это действие, и по его приказу молчать грубая мозолистая рука заглушила крик. Варг был бледен и страх, и ужас сковали все его члены и даже это маленькое действие, как инстинктивное исполнение простого приказа, так как на пререкание не было, не времени, не сил, да и не по ситуации тем более было стоило ему невероятных усилий.
В блеске, исполненном, словно в свете молний двигались ужасающие тени. Ели виднеющиеся почти не заметные во мгле ночи безобразные создания, они то появлялись, то исчезали в лучах искусственного света. Свет от оберега образовывал что-то вроде шара, то ли он застилал тварям глаза, то ли делая их видимыми, делал невидимыми для них людей, то ли что-то иное, но так или иначе нежить исчезала, не замечая их. Огромные крылатые химеры стремглав пролетали над ними. Нагие ведьмы и феи на мётлах ускользали от них и также и на коровах и на лошадях перевёрнутых верх ногами, а также на молодых волхвах, и облачённых в полное вооружение варягах, деревенских старостах и благородных придворных. Блестящая мишура и роскошь сменялись смрадом и кровью. Химеры нагоняли, фей и ведем, и мерзкие жёлтые пасти смыкались на их жертвах. Мерзкие твари наслаждались страшным пиром, как и многие другие на земле под ними. Белёсые упыри и чупики и многие иные просто невообразимые сущности и твари пожирали друг друга и упивались кровью. Длинные как сучья космы древесных русалок были раскинуты по земле, словно роскошные переливающиеся шёлковые полотна. Эти висячие ловушки были предвестниками самых мерзких и отвратительных ритуалов и действий. Густые чёрные локоны деревенели, окутывали и захватывали запутавшуюся в них нежить. И прекрасные русалки, блестя то коричневыми, то зелёнными, великолепными гладкими телами лениво перекатываясь между огромных крепких сучьев и веток, поглощали своих жертв, ещё живыми словно змеи. И дикие душе раздирающие крики смерти носились, переплетаясь в ночном пространстве неба. Непередаваемая жуть, царившая вокруг, не могла уместиться в бедных головах. Прозрачная дымка тумана из крупных призрачных капель невесомая небесная конструкция, не вероятное ведение из ночного кошмара. Словно хрустальная паутина неведомого творца, воздвигшего это необъяснимое и необъятное строение, плыла огромная башня из морозного воздуха. Огромный дракон, словно сотканный из воздушных потоков бороздил небесное море, неся на своей спине целый остров.
Дух северного ветра был не только невесомой сущностью, но также совершенно бесплотной лишь только его воздушные потоки совокупностью которых он был по своей сути, нес подхваченные ими нечисть и земляную насыпь и деревья. Юг жестом указал на приближающийся низко пролетающий мимо дуб. Варг понял замысел ночного гостя и не охотно кивнул в знак согласия и одобрения. Юг вставил камень в оправу серебряного браслета на левом запястье и снял с себя косынку. Завязав на косынке узел, он ловко перехватил ею одно из длинных ответвлений кривого мощного корневища, больше схожее на сук могучего исполинского дерева, на которое корень сам по себе был более схож своим чудовищным размером. Варг взял на руки Софию, и она ловко ухватившись за его шею, перебралась ему на спину. Славянский вой также ухватился за корень дуба и ловко изгибаясь, быстро вскарабкался вслед за гоем. Все трое молча уселись между толстых ответвлений, образующих стулья даже более удобные и изящные чем мировой трон, и куда более вместительные. Время казалось причудливой выдумкой, гонящей пространство за пределами доступного мира бесплотного и осязаемого лишь по объемным очертаниям призрачных контуров духа северного ветра. В пределах этих объятых граней колеблющихся стремительных воздушных потоков, не чувствовалось даже малейших признаков телесности весомости и усталости. Но, несмотря на эти разительные перемены в самочувствии ни в облики, ни в здоровье в целом ни каких перемен не произошло. Изменения были не внутри, а вокруг, снаружи но, в общем, ничего кроме чувства легкости в воздухе не было. Вскоре дикая пляска вокруг вне воздушного потока прекратилась, и твари, наводнившие эльфийский лес, стали неестественно медлительны, а скоро вовсе почти застыли в застигнутых людьми позах.
-Вы, конечно, задаетесь вопросом, почему происходит то, что происходит. - Прервал глубокое и тревожное молчанье Юг, его голос звучал так, словно подобные приключения для него были обыденной вещью. Я имею в виду те шутки, что вытворяет с нами время.
-И почему все вокруг остановилось - спросила еле живая София, постепенно все еще приходящая в норму душевного состояния. А ничто другое не приносит лучшего выздоровления глубоким душевным и моральным ранам, нанесенным страхом, как доброе слово, высказанное храбрым человеком даже на самые отвлеченные темы для разговора.
-Просто мы так быстро двигаемся милейшее дитя, что создается впечатление, что время остановилось. Для тех, кто смотрит на нас с земли мы вообще, не заметны. Для них мы вне времени. То есть вне их самих. Горы, скованные льдами кажутся вечны. Но даже боги не вечны, они умирают вмести с народами верующими в них. И воскресают вместе с их возрождением. Время не едино для всех, и если для нас на огромной скорости мгновение, то где-то для какого-то мира целая жизнь.
-А что за таинственный камень, которым ты осветил опушку. Булыжник так не светиться. - Спросил Варг.
-Это лунный камень - пояснил Юг, Лунный свет изобличает всякую нечисть, а сеяние, отходящее от камня воспринимается для нечисти как часть лунного света, и поэтому мы для нее не видны, как видите, я хорошо подготовился к той ситуации, в которой мы сейчас оказались.
-На сколько хорошо - спросил Варг.
-Настолько хорошо, как только смог.
-Надеюсь, посадку ты тоже предусмотрел.
-Мастер Юг - обратилась к гою София, я знаю, ты много знаешь. Скажи, кому принадлежит остров и башня гостями, которых мы стали.
-Да хотелась бы знать, кому мы обязаны за наше хорошее время препровождение.
-Я этого не знаю дух северного ветра очень могущественный и свободолюбивый, подчинить его почти невозможно. Я говорю слово почти лишь только потому, что сам вижу, что он кому-то подвластен.
Тем временем картина, развернувшаяся пред людьми, не внушала никакой радости. Тьма еще более сгустилась. Она плотнела, истончалась в отвратительные нити, плыла в воздухе не тронутая северным ветром, но лишь изредка только слегка по ним пробегали смрадные капли какого-то вещества, вроде смолы подрагивая гонимые мощными воздушными потоками подхватываемые ветром. Гигантские пауки рождались из невиданной бездны мрака сквозь распахнутые его жерла. Пауки плели огромные паутины, из той же материи, из которой они сами явились. Химеры и драконы, словно завороженные мотыльки, летящие на огонь, летели на таинственный сумеречный ореол, отбрасываемый воздушными замками. Твари преставали к паутинам и становились их жертвами. Все это было так медленно, что вся противность и отвратительность сего тошнотворного и пугающего зрелища была просто не минуема, а закрыть глаза отвратить взор, не имело возможности, так как каждое мгновение могла произойти катастрофа, малейшая невнимательность могла стоить, всем троим жизни. Наконец дух северного ветра благополучно минул воздушные западни, когда они сомкнулись плотной стеною, образуя собою как бы своды черного дворца. Живые деревья стелились по земле, образуя громадный стол за которым уже восседали дорогие гости самой неприглядной и жуткой масти и наружности. Черти, чупики, упыри, призраки, приведы, утопленники, лешие, лесные духи, кикиморы, банники, мелкие водяные, ведьмаки, ведьмы и феи и прочая мелкая шушера, страшная и отвратительная ютилась у стола. Тем временем как целым стремительным потоком наплывала новая нечисть, разбиваясь об украшенный убранствами и устланный яствами стол как волны об борт корабля. Самые мелкие из новообращенных в темные ведьмы, нагие стояли вниз головой, выдувая трубную мелодию самой неблаговидной манерой, а другие служили подсвечниками и канделябрами еще более отвратительным образом. Лесные эльфы забавляли себя и этот сброд, пускаясь в стремительный смертельно опасный хоровод, подобно тому, как уносит в погибель водоворот чудный хоровод, пускаемый в дикий и необузданный пляс, образует эльфийский круг, из которого нет возврата. Человек, попавший в этот круг, никогда из него не выйдет. Деревенские старосты, напыщенные дворяне и молодые волхвы, и другие несчастные отплясывали под чарующие дудочки лесных эльфов, которые никогда для них больше не умолкнут. Вскоре потеснив воюющею перед собой нечисть появились истинные высшие творцы страха. Высшие темные эльфы, истерзанные временем и боями ведьмаки, старые темные ведьмы, могущественные красавицы феи, маги и колдуны, высшие аморфеки некромонгеры, страшный дух беды лихо, и еще некоторые загадочные твари. Лучшие из представителей нежити вели себя величаво и гордо с чувством собственного достоинства, они не куда не спешили и тем более не поедали друг друга, а вели весьма мирную беседу, так что можно было возомнить будто за столом не чудовища, а дворцовая челядь. Да и куда людскому дворянству было тягаться с роскошью одежд неописуемых красоток фей, драгоценностью и крепостью доспех и кольчуг ведьмаков, пышностью и возвышенностью эльфов, блестящей практичностью магов, ведьм и колдунов.
Да прочих же людям не хватало только умереть. Но некоторые не смотря на свой скромный внешний вид, были весьма значительны собой, а грозны, так что вся человеческая рать сбежала бы только от их тени. Ужасные видом своим крысы заполонили собой весь лес. Нежить обглоданная ими таяла под собственные вопли и визг, попадая в стремительные потоки и пропадая в бездонной пучине крысиных во множестве тел. Животы крыс раздувались и с ужасным свистом разрываясь, лопались. Комья рваной плоти, и брызги летящей крови разлетались, по всем сторонам и встречались бурными возгласами самого чудовищного необузданного и дикого неистового нечеловеческого восторга. Из крыс на свет вырывались мошкара и отвратительные жирные и склизкие мокрицы, и тараканы гигантские усища длина которых были каждый в скифский акинак. Они еле передвигались, ползая на обрывках лап голов и кишечников крыс. Вскоре земля, словно рои мошкары, взмыла, вверх догоняя летучую и ползучую братию. Насекомые задыхались вмурованные в землю, словно в гранитные стены. Страшная ловушка-западня захлопнулась. Наконец эти стены начали смещаться и смыкаться и довить их, принимая ясные очертания и формы. Высокая человеческая фигура из земли стала постепенно нарастать плотью и, наконец, зарастать кожей из давленой из насекомых массы и превращаться в наивысший образчик мужской красоты и стати. Только малейшие признаки зарождения таинственного гостя начали себя проявлять, как все замолчали, Даже люди были заворожены этой конечной стадией превращения, не меньше чем вся нежить пропитанная благоговейным страхом пред кошмарно ужасающей персоной. Все как будто взяли паузу, чтобы вдохнуть в грудь побольше воздуха, даже те, которые не дышали. И выдохнуть всем разом "Ох".
Брат властелина Эльфов. Ох, стоял теперь сам воплоти в слепящих даже в скудном освещении месяца и свечей, золотых доспехах. На внешность это был, пожалуй, самый красивый молодой человек, на свете не поддающийся описанию. С длинными белыми волосами чистейшего цвета заснеженных вершин святых гор. Прекрасным прямым носом с горбинкой и идеальной формой головы. Алыми словно лепестки роз губами. Его лицо словно цвело и расцветало подобно убранству весеннего сада давно сбросившего оковы зимнего сна и унынья и вступившего в зенит своей могучей славы и огромными черными глазами черней, чем самая черная душа самого прожженного на свете грешника. Ибо для каждого грешника есть прощение, но нет прощения для того чье сердце, есть сама тьма. Ибо тьма дарует самое страшное на свете. Она дарует свободу. Могучий и неоспоримый хозяин леса окинул гостей самым властным и холодным и одновременно пламенно ненавистным и невыносимым всеобъемлющим и охватывающим взором, под тяжестью, которого могли пасть даже самые крепкие и крутые горы. Самые пламенные сердца в наивысшем своем порыве разбиваются о такой ледяной шквал. Самые холодные и расчетливые теряются и тонут в необъятной тьме этих глаз, тая, словно обожжены и убиты самим дневным светилом. Кто из нечисти расплывается в притворных улыбках, встречая его, только сама Кривда знает каких сил это стоит лесть и раболепие ради собственной жизни, да вот она сидит рядом с духом беды лихо дремлющем на своем кресле троне из костей и черепов. Чего стоит усилие над честью, если только знакома она этим низким лживым и, в сущности, ограниченным существам. А кто, с гордостью выдержав его, мягко и приветливо кивает, словно ожидал давно, да и это тоже не правда немая кривда только слегка улыбается рада она сказать, правду да не может она говорить, нема как холодная гранитная стена. А кто, не выдержав, просто бежит прочь. Кто-то или что-то не выдерживает все общий дикий и необузданный хохот. Но вновь холодный и надменный предосудительный взгляд. Не ужели ошиблись, не угадали настроения хозяина, все пропало в пали в немилость. Вновь замирает все. Страшная замогильная тишина. Но вдруг хозяин разбивает тишину таким мерзким кваканьем, что вся его непревзойденная красота будто делась куда-то безвозвратно. Слетела вся краса. Вся нечисть отвечает тем же, и мерзкий шабаш возобновляется с утроенной силой. Именно в такие мгновения понимаешь истинную красоту ее цену и всю ее обременительную тонкость. Именно такие чувства и новый жизненный опыт посетили Софию попеременно с ужасом и страхом, пьянящим лживым восторгом зловещего торжества недавнего явления так коварно заполнившим собою околдованный чарами сего сладкого дурмана разум. Его оковы, слетевшие враз, разбитые в пух и прах лесным царем Охом, обнажили трезвый и беззащитный ум, не вмещающий в себя всю серьезность и опасность будущей встречи, как бы ни старалась бедная маленькая воспаленная головка. Варг осторожно обнял Софию за плечи.
-Рука болит - произнес он, - Видимо плохо рану обработал. Одно радует, что нам мертвым никакие болезни не будут страшны.
-Экая дичь - возмутился Юг. Голос гоя звучал невозмутимо, и его хладнокровие, подбадривающее, одновременно с тем же успехом пугающее немного смутило и вместе с этим отвлекло от тревожных мыслей его много страдальных спутников. - Твоя искренность Варг здесь излишня. Ишь чего удумал. Разве такими словами можно человека успокоить. Смерть для воя это только начало пути. А какой путь избрал такое и начало. Коли Род дал тебе жизнь, то на, то и его воля. А нет более пути в не Рода. Все что вне его есть ничто. Так как нет ничего вне Рода. Так что все кто живет, на белом свете все вои. Всем должно за жизнь сражаться. Соберитесь и готовьтесь к посадке. И самое главное не обольщайтесь внешним видом нечестии, чем они красивее и обходительней в общении, тем отвратительней и опасней. Меня лично если быть честным более настораживает хозяин острова и духа северного ветра, гостеприимством которого мы воспользовались. Но это только еще один повод быть настороже.
Мощные и длинные ответвления корневой системы дуба начали исходить трещинами. Мелкие сетки резаных расселин, расширяющиеся в своем центре расщепления и удаляющиеся друг от друга разъединенными краями, резали слух скрежетом и треском. Мощные потоки ветра подобно лезвиям топорищ вклинились в сухое дерево. Как только дух северного ветра начал замедлять свой ход, идя на снижение, под ним образовалась огромная твердая прозрачная масса холодного воздуха крепкая как каменная стена или скорее подушка, подающаяся понемногу под натиском могучего дракона, как прогибается она под головой. Словно вздымающиеся бугры мышц или рвущиеся жилы потоки ветра сгруппировались в огромный единый трещащий по швам и свистящий бьющий резкими хлопками по ушам массив, бьющий и хлещущий по лицу обломками и осколками коры и белесых корней. Варга, Софию и Юга в этом стремительном падении прижало страшная неведомая сила, еще немного и она бы расплющила их. Горло сжала холодная немая смерть, но нет, отпустила, когда на спасение не было даже надежд и все было только в руках божьих. И многовековой гигант подобно морскому исполину, выброшенному на брег волнами, или как потерпевший крушение корабль зацепился за выступ высокую земляную насыпь и выпал. И как часть нерушимого хаоса вихря еще долго дрейфовал паря, кружась по кругу и, наконец, обрел пристанище под ночным небом, как ладья находит в защищенной от бурь бухте. Юг ловко выскользнул из грозившей ему смертельными тесками ловушки. Варг неуклюже выпал из сплетения корней башкой вниз, в какую-ту вонючую жижу. София приземлилась точно на него не оставив никаких шансов вою избегнуть унизительную процедуру.
-Слезь с меня лошадь малолетняя. - Выругался Варг, стряхивая с лица непонятную зеленую жижу. - Что за гадость? На вкус как куча какого-то... Да это она и есть.
София быстро вскочила на ноги и прижалась к гою. Огромные сонмы зловонных пастей и глоток, утыканных острыми, как иглы зубами были распахнуты в изумлении и возмущении, источая ядовитые пары, от которых в воздухе нечем было дышать. Тьма и сотни злобных глаз были устремлены на людей. Еще не было столь дерзких и безрассудных явлений не на белом не на черном свете.
-Вы видимо лесом ошиблись? - неожиданно спокойно спросил лесной царь Ох, за все это время он даже не отвлекся от еды. Огромные жирные живые и желтые от гноя черви свисали у него из-за рта. Мягкий и нежный лилейный голосок тек, звеня подобно журчанию горного родничка.
-Вам может стул предложить скамью, или отдельный стол, а может нам вообще уйти, чтобы вам не мешать.
После его слов лес заполнил все тот же необузданный и дикий животный хохот, сопровождаемый невообразимыми безобразиями.
-Отчего же нет - неожиданно просто и ровно ответил Юг. София испуганно поглядела на невозмутимого гоя, лицо которого накануне посетила самая милая, наивная и дурацкая улыбка на свете, "не сошел ли он с ума" - подумала, про себя девочка. От не слыханной подобной дерзости лесной царь чуть не подавился, а вся его высшая братия застыла в настороженном и напряженном оцепенении. Даже дух беды Лихо заворочался на своем троне. И одна молоденькая прекрасная красавица фея сидевшая по соседству в ужасе пересела на колени к престарелому ведьмаку, чем старый негодяй не преминул воспользоваться и уволок прелестницу под стол, чему последняя не очень сопротивлялась.
Страшный ужасающий взгляд полоснул по человеческим лицам. Варг от резкой боли прикрыл лицо руками и заслонил собой Софию. Юг же преспокойно выдержав его, продолжил все, тем же наивным тоном.
-Уходить, конечно, не надо гуляйте себе на здоровье, пока есть на что гулять. А нам дайте поесть по-человечески, попить и поспать. Мы люди народ не гордый, нам царские приемы даром не нужны, лишь был бы хозяин мил, а чем отплатить так у меня всегда найдется.
Лесной царь приподнялся из-за стола. Многие из нечисти в ужасе попрятались под стол. В воздухе начали потрескивать маленькие тонкие синеватые искры, больно кусающиеся, словно иголки и столь же мимолетные как отблеск луны от их гладкого металлического покрытия.
-Что за звук коснулся моего слуха. - гневно возопил Ох. Что за мерзкое кваканье будоражит собой воздух. Ах, посмотрите маленький тщедушный человечек. Ты хоть знаешь кто я? Я тот, кто указывает кому даровать жизнь, а кому смерть. Последнее для многих из моих уст звучит как милость. Я тот, кому даже служат боги. Тот, кому поклоняются народы. А ты кто? Может быть, ты и первый среди равных в своем болоте. Но супротив меня ты как рожь против серпа.
-Начну с того - улыбнулся, как ни в чем не бывало Юг, так словно говорил с радушным хозяином, а не с бессмертным властителем. - Что для меня честь оказаться рядом со столь могущественным существом равным самим богам. И так же хочу вам ответствовать, что знаю что вы ворог человечества Лесной царь Ох брат властелина высших эльфов Одилона и законный царь Тьмы. И я отношусь к вам с большим почтением и уважением, хоть и нахожу любую нечисть весьма мерзкой компанией. А зовут меня Юг. И дела мои говорят за меня куда громче, чем я сам.
-Юг - послышался мягкий мурлычущий голос - тот самый Юг. Высокий незнакомец в черном шелковом плаще с накинутым на голову капюшоном, так что тень от его краев искусно прикрывала лицо. Словно взлетев, он ловко вскочил на ту часть стола, где пировали некромонгеры и одна старая ведьма. Незнакомец весьма вольно, но с большим и как показалось искренним уважением, и почтением слегка поклонился Оху, что как ни странно удовлетворило эльфа.
-Великий и справедливый наш хозяин лесной царь Ох, ты хорошо знаешь меня. И знаешь, что верой и правдой я служил своему народу, и народ мой был верным союзником твоим, но, увы, был пленен он и закован в кандалы и томится теперь на золотых копях князя Кощея. И сам я был долгие годы в услужении у нашего всеобщего ворога князя Волонда. По сему я называю себя твоим другом с мудрым советом, которого ты можешь считаться. Я князь тьмы Сеферот хочу сказать тебе мой возлюбленный друг Ох, первенство и лидерство которого я по справедливости не оспариваю. Сей муж Юг, есть тот самый человек, что смог постыдить самого Выя.
-Самого Выя. - Послушался приглушенный и сдавленный шепот, украшенный нотками страха и удивления прекращенный твердым властным и предосудительным взглядом Царя Оха.
-Я давно наблюдаю за делами сего смертного и много знаю про него - продолжил Сеферот, - да он ворог всем нам, ибо многих из нас истребил, но надо сказать у него на это были причины и в честности и благородстве сего человека нельзя усомниться. Его возлюбленную погубил вурдалак. И кто бы вы подумали бы князь Волонд! И это во время сухого закона. И в поисках Волонда Юг истребил множество наших собратьев, при чем в основном тех, кто был за одно с Выем и его подкормышами Кощеем и Волондом. Поверьте, я много перевидал героев и могу сказать, что Волонд боится этого человека и не зря. И поверьте погубить человека можно всегда, а вот уничтожить Волонда и Выя отнюдь нелегко. Я скажу более кратко и конкретно ворог моего ворога, мой друг. Смертный - обратился Сеферот к Югу, - Я помогу тебе уничтожить Волонда, но ты должен будешь уничтожить Кощея и тогда мой народ обретет свободу. Как и многие оскорбленные и притесненные беспределом, творимым этим мерзавцем, кои пострадавшие есть здесь, при чем лучшие из нас. Как видишь мой друг Ох я честен с тобой в своих планах чаяньях и порывах и играю открыто. Союз с Югом сделает нас всех сильнее. Разреши, пожалуйста, ему и его спутникам есть, и пить с нами и найти здесь приют на ночь и прикажи, что если хоть один волосок спадет с их голов, то лучше было бы тому, кто тому виной лучше было бы не рождаться.
Ох лишь утвердительно кивнул. И через мгновение Варг, София и Юг оказались за обширным столом, заставленным различными яствами. Стол словно находился в более приятном тихом и прохладном месте. Варг ощутил прохладу, свежесть, и журчание горного ручейка, звонкая трель которого лилась словно приятная на слух музыка. София же с удивлением обнаружила вокруг себя стены обитые шелком и золотой парчой. Юг же очутился поверх шумной и безликой толпы на балконе высокой башни и гой с ужасом обнаружил знакомую местность голого острова.
-Что любуешься - спросил Сеферот, - Ты, когда-нибудь, был в долине Евфрат. Да Шумера там были сплошные болота. Люди осушили их и разбили на их месте шикарные цветущие сады. Ты знаешь, я питаю слабость к смертным. Вы творите великие творения, порой неподвластные богам пройдет время, помяни мое слово смертный, когда они вам вообще больше не понадобятся. К сожалению меня никто не понимает. А здесь нечем любоваться так голые скалы, и хотя я здесь тоже нахожу красоту. Ты думаешь, я сильно странный.
-Я ничего не думаю - вздохнул Юг, - Этот остров принадлежит тебе?
-Я не знаю, кому он принадлежит, - пожал плечами Сеферот, - Но кому бы он ни принадлежал, у хозяина хороший вкус. С этими словами он кивнул на маленький прозрачный хрустальный столик на толстых деревянных ножках украшенный расписными блюдами с черной и красной икрой, красной рыбой, раками и прочими неведомыми яствами с ярко выраженным запахом моря.
- Присаживайся - предложил Князь, указав на высокое широкое мягкое кресло с подушками и пуфами для ног.
Через мгновение ока в дверях возник черно-белый кот, парящий над землей благодаря двум парам прозрачных крыльев. В когтистых лапах он держал поднос с кувшином молока и графином разбавленного вина. Сеферот знаком подозвал кота и указал ему на стол. После чего кот кивнул и, оставив, на столе поднос испарился.
-Мой личный слуга - усмехнулся Сеферот, зовут Скотейферот. С этими словами князь тьмы снял капюшон, и лунный свет заскользил по широкой рыжей и довольной умильно улыбающейся насмешливой кошачьей морде. Зеленые глаза Сеферота переливались в темноте разными цветами и подобно играющему на свету камню самоцвету тонули ими в графине с вином, как тонут порой в нем мухи.
-Мой народ - продолжил Сеферот, - Ты пей, пей и ешь не стесняйся. Мой народ, как я сказал ранее в заточении у Кощея. Он добровольно сдался в плен, по решению совета старейшин тьмы. Совет старейшин полностью пляшет под дудку Выя. Совет старейшин боится решиться привилегий и своей власти, хотя бы и условной. Меня же отправили на услужение к Волонду. И я знаю про него все, и когда я говорю, все, то значит все. Так вот я знаю, как его убить. Для этого нужен кол из праосины, что на дне Великого Болота, где ее охраняет сам великий упырь.
-Старо. Я это знаю - пожал плечами Юг. - Вино на мой вкус слабовато, а так ничего пить можно. У меня есть дротики из праосины и амулет из нее это убьет гада.
-А вот тут ты ошибаешься. Чтобы убить Волонда нужен кол или стрелы. Нужно пробить сердце вурдалака насквозь, так чтобы кол или стрелы находились в его теле постоянно, и если их вынуть, он снова оживет. Есть способ надежней, но и сложней.
-Какой - удивленно спросил Юг.
-А теперь слушай и запоминай - чуть слышно прошептал Сеферот. Ты знаешь, что вурдалаки не отражаются в зеркале.
Юг кивнул.
-Так вот тот, кто первый изобрел зеркало. Изобрел его для входа в другой мир, имя его, как ни странно, похоже, не сохранилось.
. -Какой мир?
-Точно не знаю. Но маг изобретатель стал основателем дома воинов зазеркалья, за чем и для чего эти воины путешествуют в зазеркалье не понятно. Это секретное и очень таинственное сообщество, и они хорошо защищают свои секреты. Так вот об отражении. С помощью зеркала можно видеть прошлое будущее и т.д. все по тому, что в зеркале мы видим наши копии, живущие в другом мире наши зеркальные отражения. Возможно, точно такие же, как мы, и так же не подозревающие о существовании другого мира. Когда воины путешествуют по другим мирам, они попадают как бы в совсем другой мир. Он как бы зеркальное отражение нашего мира, когда идет проникновение из-за зазеркалья и наоборот, зеркальное отражение зазеркалья, если идет проникновение из нашего мира в зазеркалье. Так вот понимаешь, вурдалаки не отражаются в зеркале, так как они существуют только в нашем мире. Так вот если его загнать в зеркальное отражение зазеркалья, то он просто перестанет существовать.
-А как можно это сделать?
-Не знаю. Но я знаю, как найти воинов зазеркалья. Вот у них и спросишь. Найти мастера Косбари он живет на южном берегу реки Хапи в огромной крепости. Он как бы их глава в стране Хапи. Ну, вот я тебе помог. Теперь ты помоги мне я не буду с тобой заключать никаких договоров. Мне нужна голова Кощея. Тогда мой народ обретет свободу, а с Выем, пусть Ох разбирается. А тебе лучше в их разборке не участвовать. Уйди на дно. Уйди в святые горы, поселись там со своей подружкой, пока все не уляжется. Я займу место Кощея. Ох воцарится, вот тогда вылезай и воюй себе с мелкой шушерой и живи на здоровье.
-Я обещаю Сеферот - после долгой паузы произнес Юг, - что убью Кощея, но не обещаю, что если ты не встанешь на моем пути я не убью тебя. И еще какие-то ведьмы похитили у моих друзей коня. Конь белый, красивый, фессалийской породы, зовут Бельфегор. Нужно вернуть я обещал.
-Хорошо, идет.- Кивнул Сеферот, проглотив зараз пудовую осетрину. А на счет коня даже и не парься.
София еще раз испугано, осмотрелась вокруг. Просторное и красивое помещение освещалось странным фиолетовым свечением из небольших пирамидок установленных на каменном столе, устланном белой скатертью. Слева от нее была компания красавец фей в полупрозрачных голубоватых и белых одеяниях, Струящихся по гладким и волнующим изгибам изнеженного тела, перехваченного шелковым пояском в гибкой и изящной тоненькой талии.
-Ах, какая прелесть, - улыбнулась одна из фей, обняв Софию за плечи. Ее завораживающий взгляд заскользил по Софии. - Садись дитя на колени. Девочки посмотрите, что за прелесть. Феи окружили Софию, гладя ее шикарные растрепанные волосы, и те, выпрямляясь, красиво укладывались, обнажая высокий загорелый лоб.
-А худенькая какая - подхватила другая фея. А плечи, какие тощие, а руки тонкие и жилистые - подхватили остальные. Если бы ни эти прекрасные волосы можно было бы подумать что это мальчик. А шея сухая, какая, а ключицы торчат, а какие колени, а это что. Одна из фей запустила руку Софии под подол и ухватила золотую цепочку. София с испугом ухватила ее за руку и попыталась отпихнуть ее. Но новая железная хватка сжала с болью руку, София захотела крикнуть от боли, но еще кто-то с болью сжал ей рот. Холодные мерзкие пальцы рвали губы. В ушах начал нарастать пульсирующий звук.
-Отпустите ее - рявкнул резкий властный голос, и феи отступили от Софии прочь пересев в другой конец стола. Старая темная ведьма вперила в девочку свой взгляд давно выцветших бесцветных глаз. Черты ее лица давно расплылись. Губы как сморщенное яблоко свернулись складками вовнутрь, так что за стянутой кожей их не было видно. Густая копна седых волос была стянута черной повязкой как сноп сена. Нос как мощная заплывшая блямба растекся полужидкой массой на пол лица.
-Как жива? Здорова? За свои действия они ответят перед Охом. Тебе не надо их бояться. Тебя как зовут?
-София - отдышавшись, ответила София.
-Твой амулет это ведь каменный цвет ящера?
София напряженно кивнула.
-Тебе надо быть осмотрительней. Многие захотят у тебя, его похитить. Меня зовут Маатхра. Я много ведаю о будущем, о прошлом и о настоящем. Опасайся своего спутника Юга. Он скрывает большую тайну. Ты знаешь, почему Кара выбрала именно тебя.
София молча покачала головой. Губы еще очень болели. Маатхра быстро коснулась их костлявой рукой, и они тут же зажили.
-В тебе заключена большая сила. Тебе предстоит стать великим воином. Может, ты еще очень молода, и тебе очень трудно принять, все то, что происходит с тобой. Когда я тоже была совсем маленькой, мою семью и мою деревню уничтожил враг. Я должна была умереть, но мне встретился молодой воин аморфек из дома некромонгеров Фауст ди Оттон. Он спас меня от смерти, воскресив во мне души лучших воинов нашей деревни. Я смогла отомстить. Но одной местью все не обошлось, силы с которыми я себя связала, не отпускают, теперь я в услужении у своего благодетеля.
-Ты опять жалуешься на жизнь Маатхра - произнес высокий и стройный некромонгер, бледный как труп с фиолетовыми ободками вокруг глаз, его холодное красивое лицо не выражало ни каких эмоций. Он казался, одновременно монументальным как древний храм, пробившийся сквозь толщу тьмы лет, и как мимолетный невесомый почти прозрачный привед. Он сидел рядом с тремя надменными эльфами и остальными такими же отстраненными от всего происходящего аморфеками.
- Я не жалуюсь - проворчала Маатхра. Кушай девочка. Для своего положения ты держишься, весьма храбра. Но ты видно очень устала и тебе нужно подкрепиться, чтобы восстановить утраченные силы.
София чувствовала себя не уютно. Но, ощутив, что никто кроме старой темной ведьмы не проявляет к ней ни малейшего интереса, она приступила к ужину. Два сладких блюда привлекли особливо ее внимание, и пришлись по вкусу, и она, ничуть не стесняясь, забрала их полностью к себе. Таинственный коричневый напиток душистый и ароматный, так же оказался рядом с ней. Маатхра порекомендовала пару неведомых блюд очень похожих на клубок свернувшихся змей, приправленных различными травами, и еще несколько неприглядных на вид съестных творений. Пила ведьма много и кружками не пользовалась.
-К кружкам у меня предубеждения - так объяснила ведьма.
-Какие? - удивилась София.
-Я не люблю их - ответила Маатхра.
-Скажи - продолжила она, а почему за цветом ящера так охотятся и все хотят его заполучить?
-Золото, власть. Что еще? - Маатхра пожала плечами. - Это ключ к сокровищам, а что там в тех сокровищах, одному Роду известно.
-Ты почитаешь Рода? - спросила София.
-Я всех почитаю и не с кем не считаюсь. Я потеряна для света Но добро отнюдь мне не чуждо. Я хочу тебе сделать предложение.
-Какое предложение?
-Я могу узнать, что случилось с твоей семьей. Не пугайся это не будет стоить тебе ничего кроме выбора. Все по честному.
-Откуда вы знаете про мою сем...
-Я же сказала, я много знаю. Про все и про всех. Да или нет. Помни выбор. Ты не обязана делать то, что не считаешь нужным.
Семья. Вот о чем София совсем позабыла. Страшная и еще свежея, не затянувшаяся рана. Таика, Сокол, Велебред, отец единственные, близкие на всем белом свете люди... Нет, она должна знать, что с ними случилось. Но можно ли доверять ведьме. Не ловушка ли это?
-Да - наконец после долгих раздумий согласилась она.
Старая ведьма криво усмехнулась, так что все ее лицо стало один большой нос.
-Мастер Фауст ди Оттон, - обратилась она к красивому и равнодушному некромогеру. Эта девушка желает знать, есть ли ее родственники среди живых или мертвых.
София от этих слов беззвучно разрыдалась. Фауст поглядел бездушным взглядом холодных как лед синих глаз на плачущую девушку и его лицо начало медленно бледнеть. Повеяло жутким холодом и запахом трупного тлена. В воздухе перед ним возник замысловатый узор. Он отливал блестящим голубоватым звездным свечением от не больших точек на фиолетовых и черных линиях, извилистых и дрожащих как подрагивают нити в невесомом пространстве. Фауст дотронулся линий и они, повинуясь ему, выстроились в символы о значении, которых София могла только догадываться. Завороженная этим зрелищем она следила за каждым его движением. Фауст дотронулся до символов указательным пальцем и символы, будто бы поддались назад. После чего преобразовался в полупрозрачную плоскость. Некромонгер дотронулся до лба Софии. Девочка почувствовала очень неприятный холодок. После чего к своему превеликому удивлению обнаружила в руке аморфека прозрачную копию своего лица. Фауст вставил ее в полупрозрачную плоскость и вновь перестроил линии в подходящую для него совокупность символов. Фауст нажал на нее, и она преобразовалась в пирамиду и в ее гранях поочередно мелькнули лица Велебреда, Таика, Сокола, и Азима.
У Софии сжалось сердце и она в захлестнувшем ее порыве чувств волнения и тревоги, разыгравшихся в ней, бросилась к пирамиде, но та к тому времени исчезла, растворившись в воздухе.
-Что это. Что это значит? - захлебываясь от слез, спросила она.
-Твоих братьев, сестру и отца - бездушным и бесцветным голосом ответил некромонгер. - многие вещи удерживают их в мире живых, но они уже не принадлежат этому миру. Они обязаны будут по истечении сорока дней покинуть его. Они могут остаться только как приведы.
-Значит, они мертвы. - С новой силой расплакалась София.
-Мертвы - подтвердил Фауст, - но я могу их вернуть к жизни.
-Как?
-Одна душа взамен четырех, малая плата. Но смерть невиновных не есть великая справедливость. Я даю тебе два года отсрочки. После чего тебя будут судить на великом суде. Там определят твою душу за сделку со мной. Либо на галеру Осленга, либо на копи князя Кощея, либо в Ящер. Но я замолвлю за тебя слово, и ты будешь служить у меня как дух хранитель, простая процессуальная хитрость. Возможно, со временем ты обретешь свободу. Любишь ли ты так свою семью, что готова отдать за нее свою душу.
-Да. Одна душа за четыре жизни это малая плата я согласна.
-Эх, София - вздохнула Маатхра, - смотри не пожалей.