Скоростной принтер выплюнул последний лист бумаги в тот момент, когда Гликерия Борисовна зашла в комнату.
"Вот и я так выплюнула этот роман", - с горечью подумала Эбер, - "ни одна книга не давалась мне с таким трудом".
Обычно Гликерия Борисовна писала легкие сказки для взрослых, с любовью, переживаниями и счастливым исходом, особо не вникая в судьбу того или иного придуманного ей персонажа. Конечно, за основу брала обычно какой-либо жизненный сюжет, но в ходе написания книги все это так было далеко от автора, а здесь...
Она уже была и не рада, что решила написать. Сама прожила этот год своих героев - каждого.
Гликерия Борисовна подошла к камину и бросила туда, с брезгливостью бросила, бумаги, что ей приносили Тамара и Денгилевский.
Гликерия Борисовна рассуждала сама с собой - нести ли эту книгу в издательство? - в планах издательства книга не стояла, но Гликерией руководили эмоции: чувство мести, которое никогда не было характерно для нее, здесь просто выпирало, рвало ее на части и просило выхода.
Чем больше она узнавала о Свидетеле, тем сильне становилось это чувство, чувство отвергнутой женщины.
Гликерия Борисовна в момент разговора с Александром, становилась Гликой, но ведь девочка ни разу не сказала ей об Александре после того ее приезда к ним в дом, когда Свидетель под видом Дон Кихота появился снова в Гликиной жизни. У Глики был один вопрос - зачем он пришел? И тогда она попросила прочитать все их разговоры.
Все проходило через сердце, да и этого мужчину было жалко - какой-то неприкаянный он.
Пусть неприкаянный, но зачем мой ребенок от него так страдает. Сердце кровью обливалось каждый раз, когда она садилась за компьютер для беседы со Свидетелем.
Представляла, как бедная Гликочка ждет сообщений, ругала ее в сердцах, но и сердцем и умом понимала, что изменить ситуацию не в силах.
Изменить отношение к ситуации, как учат психологи, Гликерия Борисовна могла для себя, но не для Гликочки.
Но все ради Гликочки.
Гликерии Борисовне хотелось счастья своей кровиночке. Она же видела, несмотря на удачное замужество, так во все голоса твердили их многочисленные знакомые и родственники, Глику что-то терзало.
Случайно увидела, как Глика сидела и рассматривала на экране компьютера фото Александра.
Глика не услышала, как бабушка зашла в комнату, и Гликерия Борисовна, чтобы не смущать ребенка - она чувствовала, что Глика не будет никогда больше с ней говорить о Саше после тех летних событий, ведь и не говорила - тихонько вышла из комнаты, а затем зашла снова, громко хлопнув дверью со словами: "Гликочка, там деду что-то от тебя понадобилось".
При этом заметила, что Глика быстро убрала с экрана фото Александра. А Глика уже была беременна в это время.
Вот и хотелось, показать, что недостоен этот Свидетель Гликиных страданий.
Но дать прочитать рукопись Глике, та же все равно не поверит, а наоборот рассмеется и заявит: "ну, бабуля, ты и наваяла", если, вообще, станет читать.
Как ни обидно было Гликерии Борисовне, но она знала, что внучка ее книги читает по диагонали. Только об одной высказалась, что самое странное - наименее покупаемой, оттого издательство и не очень-то переиздает тот роман. Но Глика оценила, сказав, что наконец-то бабуля написала не сказку.
Сколько слов уже было сказано Гликочке о том, что Александр не может быть героем ее романа, но, увы..
А, может, бросить сейчас еще не правленую распечатку романа в камин?!
Гликерия Борисовна непроизвольно бросила взгляд в сторону камина, она еще с вечера его растопила, и пока работала, постоянно поддерживала огонь.
А из компьютера и флэшек удалить все файлы, из которых черпались материалы.
И ... тут Гликерии Борисовне даже стало жарко о воспоминании, какие еще файлы лежат в папке "для книги "... N"
Надо ехать к Светке, - наконец приняла мудрое решение Гликерия Борисовна.
Со Светкой они дружили всю жизнь, жили в одном доме в Большом Сергиевском переулке, только Светка жила с родителями в отдельной квартире, а тогда еще Глёка, так звали Гликерию Борисовну в детстве и юности, вдвоем с мамой в коммунальной квартире на четыре семьи.
Глёка и мама занимали одну комнату, узкую как школьный пенал.
Светка с Глёкой были как сестры.
Гликерия Борисовна о Светкиной жизни написала небольшую повесть, потом на телевидении, где Света работает до сих пор, по этой повести был поставлен фильм, с посвящением Зарецкой Светлане.
Светка никогда не давала совета, да Гликерия Борисовна и не обращалась к ней за советами.
Как-то, еще с юности, когда в 10-ом классе она осталась одна, мама скоропостижно умерла, привыкла рассчитывать только на свои силы, и все вопросы решала сама.
Но Светка в разговоре, казалось, ни о чем, выдавала ту или иную фразу, как бы чувствуя, что надо Гликерии Борисовне, просто так между делом с шуточками.
А тем более, если сама Гликерия Борисовна приезжала к Светке, то та уж понимала, просто так Эбер никогда не придет к ней. Да и чаще всего со Светланой встречались в загородном доме или на проспекте Мира, а когда жила еще одна в сретенских переулках, Светка прибегала к ней.
Надо приготовить завтрак Сенечке и ехать в Москву, предварительно позвонив Светлане.
Светка работала до сих пор, хотя давно уже могла уйти на пенсию, но ей приходилось тащить на себе непутевую дочку с взрослыми внуками, и мужа-философа, который был лет на восемь ее моложе, и его материальный вклад в дом ограничивался рассуждениями на диване о смысле того или иного жизненного явления.
Гликерия Борисовна запуталась в счете Светкиных мужей, но считала, что раз Света вышла замуж в -нный раз, значит, так нужно.
Эбер взглянула на часы. Светке можно звонить. Но надо на мобильный. Кто знает, где она сейчас.
- Светка, ты дома? Доброе утро! Я не разбудила тебя? - позвонила она своей подруге детства.
- Лёка, что у тебя с голосом? - тревожно спросила Светлана, не здороваясь.
- Ничего, наверно, немножко простыла, - ответила Гликерия Борисовна, - она так и знала, что Светлана сразу почувствует ее настроение.
- Так не разбудила тебя?
- Какое там разбудила. Еще и не ложились. Ты что не слышишь шума?
Лёка, а ты где сейчас? Можно мне на Мира приехать? Сил нет с этими оболтусами. Мой философ ажно к мамочке сбежал. А я уж и так, и этак выпроваживала своих коллег, ну да, сегодня выходной - не выгнать. Мало того, что сами, так еще и какие-то их жены, мужья, подруги, друзья объявились.
"Все шито белыми нитками", но Света как всегда старается, чтобы просьба не исходила от Гликерии Борисовны, еще с юности зная, что у той комплекс: "не дай Бог, чтобы подумали, что она к кому-то навязывается". Хотя уж Светка знает ее вдоль и поперек.
- Я сейчас дома, но ты можешь ехать к нам туда, на Мира, прямо сейчас. Ключ возьми у Юрки, он дежурит сегодня.
А я подъеду часа через два, если пробок не будет. Мне все равно сегодня надо в Москву.
- Надо, так надо, - покорно согласилась Светка, - и тут же добавила: "а поесть там что найдется? А то у меня все съели, что было".
- Свет, там всегда полный холодильник. Знаешь же, то Глика с Марком приходят туда, то Арсений, то я приезжаем.
Светлана, закончив разговор, гаркнула:
- ... мать... ! Все пошли вон! Через полчаса, чтобы духу вашего тут не было.
Народ, зная свою редакторшу, начал собираться. Если шефиня заорала, значит, надо расходится. Единственная на ТВ, которая редко повышала голос.
- Бутылки с собой забирайте. И закуску, что осталась.
Светлана Виуленовна дождалась домработницы, которая приходила к ней по субботам убираться в квартире, посочувствовала, что такой бардак оставляет, и вышла из дома.
Зарецкая вначале хотела поехать на машине, но потом передумала: пройдусь пешком по Трубной, Цветному бульвару, а там и до Глёкиного дома рукой подать.
Она вдыхала свежий морозный воздух. Раннее утро выходного дня. Людей на улицах мало. Сергиевский переулок еще заметен вчерашней ночной поземкой и совсем не истоптан прохожими. Вокруг стояла такая тишина, что Светлана Виуленовна даже слышала шаги собаки, бегущей в конце переулка.
Перейдя Садовое кольцо, Света медленным шагом направилась к Глёкиному дому. Знала, если придет раньше Глёки, завалится там спать, и Глёке придется еще и пирожки печь для Светки. Поэтому шла, не торопясь.
Что-то там у Глёки не так, зачем-то понадобилась ей Светлана, да зачем, только лишь из-за Гликочки. Лёка, если и обращалась к кому с просьбами, то только ради внучки. Хоть к Светке могла бы всегда обращаться - всю жизнь знают друг друга - но нет, не обращалась. Светка чувствовала и так, если у Глёки что-то не так, и сама напрашивалась на встречу.
Глёка и сейчас с замужней Гликочкой носилась как с малым ребенком.
Подойдя к дому, Светлана Виуленовна, вначале растерялась - Глёкин ли это подъезд? Дверь была с кодом, но не обычным, а открывающим с помощью магнитного ключа. Оглядев всю дверь, увидела кнопку звонка, нажала. Дверь открылась.
"Хорошо хоть, что Юра сегодня дежурит", - подумала Зарецкая.
Юра, улыбаясь во весь рот, вышел из какой-то комнаты, которой раньше тут не было.
- Здравствуйте, тетя Света!
- Какая я тебе тетя? Зови просто Светлана.
- Тетя Света, - засмущался Юра, - как же...
- Ладно, так и быть, зови тетей, - великодушно разрешила Светлана.
- Юрасик, а что это у вас за новшества: вход, как в Кремль. Вроде бы была с полгода назад, а столько изменений, - сказала она, оглянувшись по сторонам, - а к лифту-то как попасть?
- Ой, тетя Света, и не говорите.
Заселился тут один, и ремонт и охрана все за его счет, хотя сам и не живет здесь: так изредка наезжает. Такой - с растопыренными пальцами, то ли из Питера, то ли из Калининграда. Директор завода какого-то.
- Так откуда: из Питера или из Калининграда?
- Ой, не знаю. Он никогда и не здоровается с нами. Вот жена его всегда вежлива, и дочка тоже. Но они редко здесь бывают.
- Я что спрашиваю. Я ж в Калининграде институт заканчивала, может и знаю его. Хотя, оно мне надо?!
А тетя Глёка приехала?
- Нет, но она звонила и просила вам ключ от квартиры дать.
- Юра, давай чай попьем тут у тебя, пока Гликерия Борисовна не приедет. Расскажешь, как Глика поживает в новом качестве.
Не успел Юра разлить чай по чашкам, как приехала Гликерия Борисовна.
И они со Светкой отправились наверх в квартиру.
- Показывай что там у тебя новенького? - спросила Светка, как только переступили порог квартиры. А ты пока мне что-нибудь поесть приготовь. От спиртного и кофе горло уже болит. Супчик свари какой-нибудь.
Гликерия Борисовна молча, достала из сумки рукопись и протянула подруге.
- Я пойду в библиотеку на тахте улягусь и просмотрю.
Эбер, ни слова не говоря, отправилась на кухне. Со Светкой они понимали друг друга без слов.
- Нормально, - сказала Светка спустя некоторое время, уплетая за обе щеки куриный бульон, - у тебя это плановая книга или спонтанно?
- У меня в плане на этот год четыре книги. Да, даже не в этом дело. Я и сама не знаю, почему написала именно о Гликочке. Не представляешь, как мне это тяжело далось.
Вдруг узнает Марк и его родители.
Глика не говорила им обо мне - чем я занимаюсь.
Сама знаешь, все мои книги без фотографии. Они как узнали, что я та самая... теперь все спрашивают, особенно Белла Наумовна, когда новая книга выйдет. Оказывается, она все мои книги читает. Ведь получится почти документально, потому что не хочу писать на эту тему, слишком много личного, и Гликочку не хочу расстраивать.
Но мне надо как-то снять этот груз с души, и самое главное убедить Глику в недостойности этого мужчины.
- Я одного не пойму, как получилось, что Глика, несмотря на неудачное первое замужество и последующий развод, так и осталась домашней книжной девочкой. Ведь ей почти скоро тридцать.
В ее годы я имела Соньку, и вертелась как белка в колесе.
Сама знаешь, мой Георгий тогда ничего не снимал, и мы жили только тем, что
Бог пошлет, как говорит сейчас моя дочка.
Хотя, Глёка, это ты во всем виновата.
Как тряслась над Гликочкой. Гулять одну не пускала, даже в первом классе во двор ее выводила сама. Окружили как гусеницу коконом, вот теперь и пожинаете плоды.
Вспомни, еще в детстве Гликуша всегда добивалась чего хотела. Могла часами и сутками ждать, лишь бы получить свое.
- Света, о чем ты говоришь? Ты же видела, какую Владимир к нам ее привез.
Ребенок с потухшими глазами. Ей не было еще и двух лет, а в глазах стояла вселенская скорбь всего еврейского народа. Я тогда еще почувствовала в ней нашу кровь, хоть ... да что говорить, сама знаешь, как наш Володька женился.
- А Глика-то знает про книгу, и что ты вместо нее заходила в Интернет?
- Что ты? Она сейчас на четвертом месяце. Очень тяжело переносит беременность. Не хватало ей еще узнать. Да и не поверит она ничему, что написано про этого Свидетеля.
Беременность у Глики действительно протекала тяжело, впервые она почувствовала,что беременна в поездке по Европе, в отеле в Австрии - начала чистить зубы и ее вытошнило, тогда она еще подумала,что от усталости, но когда это повторилось и вечером, сомнения рассеялись, но окончательно убедилась, посетив участкового гинеколога в Москве. Это потом Марк с бабулей определилии ее на наблюдение в частную клинику.
- Однако, ты и приложила этого Александра? Мужик-то нормальный. Подумаешь, по неприличным чатам ходит. Ну, Глика пока собиралась, он и нашел другую более сговорчивую. Да сейчас все мужики такие.
Глёка, а вот как на духу - тебе не противно было заходить в эту вселенскую помойку? Это не мои слова, так Интернет называют мои внуки.
- Еще как противно. Не представляекшь, сколько моральных сил требовалось, чтобы туда ходить. Одно отрадно, что в пошлые и вульгарные места мне не пришлось заходить, может пару раз всего и была. Все распечатки разговоров и Свидетеля, и его любовницы, и Гликочкины, в общем чего там только не было, принесла мне хакерша. Тебе признаюсь: деньги ей платила, чтобы она не посылала эти гадости Гликочке. Ты бы послушала, о чем там речь и как называются эти места.
Нет, люди точно сошли с ума. И дался им этот интернет, на улице бы лучше говорили с живыми людьми: куда больше было бы и пользы, и интереса.
А уж болтовня в чатах - это, вообще, предел глупости. И как мою внучку угораздило.
Доверяешь кому-нибудь свои сокровенные мечты, а этот кто-то оказывается человеком с приличными психическими отклонениями.
- Да не осуждай ты себя, все решится само собой. Вечно же не может это продолжаться.
Кстати, как говорят мои внуки, в Интернете все врут, так что пусть не мучает тебя совесть.
- Он не врет. Несчастный он мужик. Вот про кого можно сказать - таково оно еврейское счастье.
Про то, что Александр - игрок Гликерия Борисовна не сказала Светлане.
У той один из мужей не вылезал из казино, и Светка слышать ничего не хотела об лудоманах - каких трудов стоило ей избавиться от него, какими словами она только не называла своего мужа, не вылезающего из казино.
Хотя Светка и так знала, что Саша-игрок.
Еще, когда Глёка попросила ее узнать о Свидетеле, Светлана Виуленовна обратилась на ТВ к своему знакомому, который всю Москву знает, и тот ей рассказал, что знал об Александре Хайте.
- Ага, ты еще пожалей его, половину гонораров своих ему отдавай.
Забыла про лето, что с Гликочкой творилось.
- Причем тут гонорары? Да и к Глике он потянулся, надеясь найти у нее хоть какую отраду.
Что думаешь, в чаты заходят от хорошей жизни? Он там хоть беседы какие-то ведет. А так, я думаю, у него и друзей-то нет.
Они по статусу - беженцы. Из Грозного приехали.
А сама знаешь, каково быть без роду, без племени.
Мало того, что нас нигде не любят, так еще и беженец.
- Глёка, я гляжу, ты совсем с глузду съехала, а еще Глику ругаешь за ее жалостливое отношение к нищим.
И все из-за Гликочки. Я читала распечатки, что Тамара принесла.
Как там эта девка Юлианна, думая, что беседует с Гликой, так снисходительно: "приходи, мол, поболтаем". Это моей-то красочке такое.
А уж, какой мат там стоял, нет, это невыносимо даже мне старой женщине было читать, а ведь рядом с этой девкой, как впоследствии выяснилось, сидел и этот Свидетель.
- Глёка, не истинная ты арийка, - вот что я скажу тебе.
Кстати, кто там у тебя очередная графоманка, которую ты "выводишь в свет"? Ты хоть теперь берешь с них какую-либо мзду за редактирование их, так называемых романов? Или по-прежнему - "за спасибо" и коробку конфет?
- Да, нет после твоего разноса, установила твердый тариф, - впервые за время всей беседы улыбнулась Гликерия Борисовна, - но ты же знаешь, что все эти графомании Глика правила. Я ей специально давала на правку, если Гликочка заинтересуется с самого начала - она мне говорит об этом, и я даю добро на правку. Ежели Глика капризно начнет: "бабуля, ну что ты мне подсунула", я отказываюсь. И никакие деньги этих дам, готовых всеми правдами и неправдами влезть в литературу, не помогают. Вежливо отказываю, ссылаясь на недостаток времени.
- И все ж, Глёчка, за что ты так приложила этого Александра - неплохой мужик по моей информации.
- Как вспомню Глику, лежащую в обмороке на полу вот здесь, и Гликерия Борисовна показала место в прихожей, где лежала Глика, вот за это и приложила. Понимаю, что несправедлива по отношению к этому мужчине, но ничего не могу с собой поделать.
Писала-то лично для Гликочки, но зная внучку, она примет эту книгу за очередную сказку, да еще и похихикает: "бабуля, наконец-то и я удостоилась быть героиней твоего романа".
Она, когда про тебя написала, спросила у меня: "кто следующий из наших знакомых удостоится чести быть увековеченным в твоих сказках".
- Глёка, не трави ты себя. Ты же знаешь свою внучку, пока она не убедится сама, что это за человек, ты ничего не изменишь.
Пролистав книгу, вначале долго не могла понять, чем он мог взять Гликушеньку, что она так впечатлилась им. А потом поняла, он похож на Володьку. А первая любовь, она и есть первая и навсегда сохраняется в твоей душе.
- Тебе надо было тогда еще в самом начале их виртуального знакомства заставить ее встретиться с ним. И поверь, увидев его, у нее все бы чувства исчезли в первую минуту.
Как у той девушки, что сказала "припухла, как увидела его".
Вот молодежный сленг. Но мне понравилось, я теперь тоже буду говорить "припухла".
А, кстати, это правда насчет "припухла"? Или твои фантазии?
- Правда. Сама небось уже поняла, что почти все правда. И что ты спрашиваешь, и так тошно.
Я же тебе говорила, что Тамара - эта женщина работает вместе с Гликой, приносила мне сведения об этом Александре, что читая их, мне дурно становилось. Даже капли успокительные пить приходилось.
Чем занимается этот мужчина! И моя кровиночка в него влюбилась.
- Глёка, но ведь все закончилось. Глика замужем, ждет ребенка. Что ты так волнуешься?
- Все равно неспокойно мне.
Она как Арсений. Упряма, что черт. Тот всех друзей растерял из-за своего максимализма, один Денгилевский и общается с ним. И Гликуша в Арсения пошла, такая же.
- Старайся не говорить с Гликой о книге. Может, со временем, когда все успокоится.
Глёка, как ты сама не поняла еще, - это не тот мужчина, в которого могла влюбиться Гликочка.
Одна зависисимость от Интернета чего стоит.
Даже я решила зайти как-то раз и посмотреть на него, и что - речи пустые, демагог не больше.
Вначале не хотела тебе говорить, но он - игрок.
И на какую бы вершину не поднимется, все равно снова скатится вниз.
Заработанное спустит в казино, налаженные отношения - разрушит, репутацию - угробит.
Без рулетки не сможет продержаться более полгода.
Ты же знаешь историю с моим третьим мужем. Я и не знаю, где он сейчас и что с ним. И знать не хочу.
Тоже самое и с Гликиным виртуальным кавалером. Поэтому этот Александр и "зависает" в Интернете. Его жену только пожалеть можно.
Второе - Гликочка привыкла к вниманию, даже тот же нищий Женька хоть раз пришел к ней без цветов.
А здесь, еще не зная Глику, жалуется ей на свое материальное положение и просит: ты вдумайся в эти слова, чтобы Гликуша нашла ему потенциальных страхователей машин.
Третье, и пожалуй самое главное - Гликуша брезглива до противности, ты уж прости, что я так говорю о Глике, но ты же сама знаешь ее патологическую страсть к чистоте, а здесь - походы в комнаты, которые и называть-то неприлично и зазорно.
И что ты хочешь сказать, что он не спал с этими девками, которые выставляют свои фото на обозрение в Интернете, а уж с Юлианной и ее компанией из групповухи - простят меня уж твои нежные уши за такие выражения....
И Глика чувствовала это, поэтому и прибежала к тебе, когда он во второй раз появился у нее под ником Дон Кихот.
А что хочет увидеть его - это очередная игрушка.
- Светка, мне все-таки кажется, что Глика с ним встречалась.
Не знаю, откуда такое чувство, но это скоропалительное ее замужество..., именно мне показалось, что накануне знакомства с Марком, Глика и Александр встречались.
Хотя лучшего зятя, чем Марк мы все и желать не можем. А уж как он о Гликочке заботится...
И еще, ведь Глика ни словом со мной не обмолвилась об этом Александре после того приезда с сообщением, что он пришел к ней под ником Дон Кихот. А до этого никаких секретов у нее от меня не было. Как что, так и бежала ко мне.
- Радоваться должна. Повзрослела твоя внучка, а ты ... секреты у нее появились.
Родит ребенка, и забудет этого Свидетеля.
Кстати, я не поняла, что там было о Вольдемаре? Ты что и его приложила?
- Да, нет. Это тебе, наверно, черновые записи попались.
Хотя вначале было желание и его приложить. Да, пожалела.
Владимир Николаевич устроил нам на православное Рождество "концерт", заявив Марку, что он давно любит Гликочку, а тот, то есть Марк, увел ее.
- Да уж Вольдемара точно пожалеть стоит. Столько дам за ним увиваются, а он зациклился на твоей внучке.
Мне бы скинуть лет н-цать, и то бы ...
- Светка, насильно мил не будешь. Да и нечего было трезвонить о своей замужней любовнице. Зная, а он знал, что Глика - как ты сказала, до противности брезглива. Жаловался мне, что она руку незаметно вытерла о подол юбки, когда при первом знакомстве он ей ручки целовал.
Ты знаешь, пришел к нам на Рождество православное, отмечаем не столько Рождество, а окончание новогодних праздников.
Я, как дура, усадила его за стол, познакомила с Марком.
И Владимир после пары рюмок заявляет Марку:
- Я давно люблю твою жену.
Марк ему говорит: "пойдем покурим", хотя ни один, ни другой не курит.
Что уж Марк ему сказал, не знаю, но Денгилевский после этого разговора не явился обратно. А Марк Гликочке, строго так:
- Собирайся, поедем домой.
- Я и так и этак, да какое там.
И Гликочка, молча, собралась. Попрощались с нами и уехали. А я места себе не нахожу: что мог этот охламон сказать Марку?
Не выдержала и позвонила Глике. Начала с простого:
- Как добрались? Были ли пробки, и всякое такое разное.
Потом уж только спросила:
- А Марк чем занимается?
Чувствую Глика расстроена, но держится:
- Сказал, что надо поработать, и ушел к себе в кабинет. А я сижу за ноутбуком, пасьянсы раскладываю.
А время уже после полуночи.
Я ей и говорю:
- Детка, ложитесь спать.
Вот тут Гликочка и расплакалась, сказав, что Марк лег спать в своем кабинете на диване.
- Бабуля, я виновата перед Марком, ведь все-таки с Сашей собиралась встретиться перед самой свадьбой, хотела договориться с ним о встрече - я его искала в чатах. Но он оказался в одной комнате, нехорошей комнате с Юлианной, я и не стала ничего говорить.
У меня и сердце упало.
Я ведь сама хотела с ним встретиться, чтобы сказать, чтобы он оставил Гликочку в покое. Он же не знал, что беседует со мной, а не с Гликой. Да все как-то закрутилось, так и не нашла времени встретиться.
- Но не встретилась же, - говорю я ей, - и даже не разговаривала.
- А она мне в ответ: "бабуля физическая измена намного проще моральной, и я виновата перед Марком. И Марк не разговаривает со мной"
- Ты ни в чем не виновата. Ложись спать в спальне. Утро вечера мудренее. А, может, поговоришь с Марком?
- Нет, бабуля, не буду я первая подходить, потому что виновата, и зная себя, знаю, чем это все закончится
- Да ни в чем ты не виновата, - чуть тоже не плача говорила Гликерия Борисовна, - плохо, что чувствуешь себя виноватой. В глубине души может быть, но фактически ни в чем твоей вины нет!
- И чем закончилось все? - прервала Светлана Виуленовна подругу.
- Марк среди ночи, думаю он не спал все это время, и Гликочка не спала, пришел в спальню, попросил прощения у Глики. И они помирились.
- А ты говоришь, что Глика еще ребенок. Хотя вот что значит естественное поведение. Она ведь права оказалась. Начни она разговор с Марком, значит, действительна виновата перед ним. А так - молчала, и получила то, что должна получить.
И все-таки, Глёка, не знает она жизни, - тут же запротиворечила себе Светка, - разве мы несем ответственность за свои мысли и желания. А Глика считает именно так, что несем.
А Вольдемар потом извинился хотя бы?
- Извинился. И еще добавил мне хлопот, сказал, что и Свидетелю высказал, что все думает о нем. Но мне уже не до его разборок было с Александром.
Когда Глика вышла замуж, Владимир запил по-черному, ко мне обратилась его сестра, хоть мы до этого ни разу не виделись и даже не знали о существовании друг друга. Она, может, и знала, они с Гликой знакомы, но мне Глика никогда о сестре Владимира не говорила. И я, старая дура, ездила к Денгилескому и успокаивала его.
Вот и получила благодарность.
- Глёка, Володю тоже можно понять...
- Ой, не надо мне только про него больше.
Он же до сих пор Гликочку с работы встречает, даже Марка не стесняется. Это мне Юлиан рассказал. Тебе, кстати, привет от него.
Вот история, что рассказал Юлька. А он говорил со слов Глики, сам-то он только видит иногда Денгилевского. Он и не знал раньше, кто это.
Глика вышла из офиса и наткнулась на Денгилевского:
- Владимир Николаевич, я вас попрошу не приезжайте больше ко мне на работу.
- Нет, я все равно буду приезжать! Сколько бы ты меня не прогоняла. Ты будешь прогонять, а я все равно буду приезжать.
Глике даже не хотелось препираться с ним.
Из офиса вышла Тамара: ее только тут не хватало, - подумала Глика. И, конечно же, Томка остановилась:
- Здравствуйте, Володечка! - пропела она Денгилевскому, тот не глядя в ее сторону, буркнул: "здравствуйте", но Тому это не смутило и она, молча, продолжала стоять рядом с Гликой и Денгилевским.
Тут на Гликино счастье из офиса вышел Кайзер. Это они так Юльку зовут.
- Юлиан Николаевич, вы не проводите меня домой. Мне что-то нездоровится, а Марк сегодня не сможет меня встретить.
Глика тогда была на третьем месяце, но животик еще не был виден. Она когда и в декретный отпуск уходила, никто на работе не догадывался о ее беременности.
- С удовольствием, Гликерия Владимировна, а вы, молодой человек, оставьте девушку в покое,- обратился Кайзер к Денгилевскому, на Тамару он и внимания не обратил.
Глика, усаживаясь в машину Кайзера, краем глаза заметила, что Тома еще что-то говорила Владимиру Николаевичу, но тот развернулся и почти побежал к своему "лексусу".
"Так этой Дульсинее и надо", - со злорадством подумала Глика, потом спохватилась: "что это я? Не желай зла ближнему своему".
Светка подошла и обняла подругу:
- Бедная-бедная моя Лексочка, как я понимаю, эту тяжелую страницу Гликиной жизни тебе пришлось пережить одной. Наверное, ни родители, ни Арсений не в курсе. Бедная ты, моя подружка.
Не истинная арийка, повторюсь еще.
Подумай над этой фразой, моя хорошая.
- Ты сейчас к Глике? Довези меня до Сретенки, а там я уж сама доберусь.
- К Гликочке. Как же быть в Москве, и не заехать к моей кровиночке. Довезу тебя до дома.
Гликерия Борисовна выглянула в окно: уже смеркалось.