- Ой, добрый день, Гликочка Борисовна! Как здоровье?
- Спасибо, Тамара. Все нормально.
Тома, у меня к вам просьба: если что новое появится по интересующемуся меня вопросу, пожалуйста, распечатайте и принесите мне. Даже не принесите, а я подъеду, куда вы скажете.
"Ох, как припекло-то", - подумала Тамара, - "неужели Гличка продолжает общение с этим "артистом". Тамара давно не заглядывала в Гликин е-мейл.
О Свидетеле и его любовнице были кое-какие материалы, но не имеющие особого отношения к Гличке".
- Конечно, Гликочка Борисовна, есть у меня кое-что, еще с тех давних времен: не знаю, будет ли вам интересно. Там о Глике ничего нет.
Может, вам и неинтересно, но Глика сняла заставку со своего компьютера на работе, где был Свидетель, - Тома сдала Глику с потрохами.
Гликерия Борисовна опять тяжко вздохнула: и об этом ей Глика не говорила. С появлением Свидетеля, Гликочка стала не совсем откровенна с бабулей, что очень огорчало бабушку.
- Тома, не до выхода в Интернет ей сейчас.
Свадебные хлопоты, а они всегда приятны, - Гликерия Борисовна уводила Тамару от разговоров о Гликочке: не могла она слушать из уст Тамары о своей кровиночке.
Тамара обещала Гликиной бабушке не влезать в Гликину почту и не влезала.
Иногда Тома поступала благоразумно: все-таки чувство благодарности было ей присуще, на время, но присуще. А сейчас она была очень благодарна Гликерии Борисовне за деньги, которые ей выдала последняя, и притом без всякой отдачи. Глядя на счастливого Кольку, который вечера проводил у нового компьютера и всегда с Томой был ласков: "мамочка, как я рад, что у меня есть компьютер. И такой крутой. Все мальчики мне завидуют. Да ты еще такие фишки установила: ни у кого таких нет", Тома испытывала гордость и за себя, и за сына. Может, со временем все у меня наладится. Зря все-таки я так подпортила Глике.
Но в силу своего дурного нрава, все-таки продолжала пакостить Свидетелю, присылая тому те или иные материалы о его похождениях в чатах, да и о его любовнице тоже.
Тома при всей своей циничности, и то не могла понять эту девицу: как можно заниматься виртуальным сексом с чужими мужчинами, вполне возможно не совсем адекватными. А то, что о Юлианне ходила дурная слава в чатах она уже убедилась: зашла как-то в этот их "свинг" под мужским ником "кабальеро" - все-таки Тобосская в ней "продолжала жить".
Все сидят и молчат.
Тогда она обратилась к модератору:
- Почему все молчат? И женщин нет почти. Посоветуй, к кому подвалить можно?
И в ответ получила: женщин нет, есть бл.... Обратись к Юлианне
Стоит ли это передавать Гликерии Борисовне или как?
Зачем ей надо знать все об этих извращенцах? Нет, тут про Свидетеля нет, не буду отдавать. Но задумалась - зато есть о его любовнице. Передам.
Даже Тома понимала, несмотря на постоянное общение в Интернете, что чаты - это всемирная помойка, куда приличным людям заходить должно противно. Но ведь Гличка-то зашла и общалась с Вилдом, хотя в той комнате говорили о "высоком" - книги там разные обсуждали, кино. А что связалась со Свидетелем, так, что уж перед собой лукавить, Тома ее и натравила: кто ж знал, что эта дурочка влюбится.
Скорее всего, Гликерии Борисовне нужны материалы, чтобы Гличка, наконец, поняла, что собой представляет Свидетель. Но и тут есть но...
Свидетель, как выяснила Тома, и Гликерия Борисовна одного роду-племени, а эти евреи не будут идти друг против друга, хотя ради Глички бабуля ее способна на что угодно: дала же Тамаре безвозмездно 1000 долларов.
И все же, наверное, хочет, чтобы Гличка забыла Свидетеля, тем более у Гликерии свадьба на носу с конопатым.
И надо же этой дурочке так влюбиться. Что она нашла в нем - мужик как мужик. Тома видела, следя за Гликиным посещением сети, что к ней клеились и не такие красавцы, но эта гордячка всем - от ворот-поворот.
И Эбер, видно, боится, как бы её полоумная не передумала со свадьбой.
Может, ничего не передавать Эберше, и Гличка замуж не пойдет.
"Нет, не последняя же я сволочь" - "мне помогли, и я помогу", - определилась, наконец, Тамара.
Она перелистала файлы с документами о Свидетеле и его любовнице. Нашла еще, перечитала. Задумалась: что-то знакомое. Быстро пощелкала мышкой и нашла разговор Свидетеля с Гликерией, где тот объяснял, как он ходил "защищать Юлианну".
Тамара внимательно перечитала еще раз разговор Юлианны и каких-то "ников". Это скорее всего прикол, но поскольку у Юлианны ум с горошину, то естественно без Свидетеля, то бишь в данной комнате, Эдмонда, ее быстро поставили на место. Да из разговоров в привате Тома поняла, что эти мальчики решили "сделать Юлианну" - надоели они с Эдмондом тут со своими плоскими шутками-забавами.
И все же этот материал стоит отдать Эберше: пусть успокоится, что Юля - идиотка по сравнению с ее разлюбезной Гликочкой. Интересы-то какие...
Но надо немножко привести в приличный вид, чтобы не стыдно отдавать Эберше, все-таки Тома надеялась на возвращение хотя бы нормального отношения со стороны Гликиной семьи.
Начала "подправлять" - о... а оказывается не так и просто. Казалось, сел и пиши себе. А тут думать надо.
"Да, посложнее, чем моя компьютерная работа", - и высунув от напряжения язык, Тамара принялась своими словами передать содержания разговора Юлианны и ее собеседников, стараясь не отходить далеко от первоначального текста...
Так: Юлианна, Х и У обозначим так действующих лиц, - решила Тома.
- Интересуют отношения "МЖМ", может, кто-нибудь помочь из Москвы! Нужны два "М"
- Ага... Но только с теми, у кого русские имена! - встрял в разговор У.
- Только коренные москвичи интересуют! - дополнила Юлианна.
- Нее... Это клиника! Зачем они интересно москвичей коренных ищут? Или, по их мнению, у коренных - члены больше? Я уже общался с ними... - опять встрял У.
- И как? А что она говорит о желании, я не понял.
- Клиника. Хотя, если докажешь им свое арийское происхождение, может чего и обломят!
- Прекрати оскорблять! - крикнула Юлианна,- может, уйти отсюда: Саши нет, а эти два как сговорились оскорблять меня. Я же шучу, а они всерьез воспринимают.
- Как скажете, борцы за чистоту московской крови, даже в групповом сексе!
- Юлианна, сколько тебе лет? - спросил Х.
- Я из Москвы дорогая!- издевательски произнес У.
Юлианна отвечает кому-то:
- Мы виртом не занимаемся и, вообще, не понимаем смысл вирта.
- Сама на прошлой неделе виртом занималась. Она сама не москвичка, откуда-то из области... - комментирует слова Юлианны У.
Кажется, У - постоянный тут посетитель, как и Юлианна, а Х - случайный прохожий.
- Нам за 35 желательно, и фото желательно, на е-мейл.
- Ты что коллекцию мужиков себе собираешь, что на "мыло" фотки просишь? - спросил Х.
В приватной беседе У и Х договариваются "сделать" Юлианну
- Юлианна, когда будет реал? Я-то я фотку пришлю.. Третьего нашла?
- Я замужем, мне - 26; мужу - 44.
- Ты-то видел ее? - шепотом спрашивает У.
- И муж не против? Что ты себе такого старого нашла?
- Где я ее мог видеть? Что страшная? - тоже шепотом отвечает Х.
- Ну, ты тупой. Первый раз что ли в инете? Глянь в её инфу!
- Что ты раньше не сказал?
- Муж не против третьего?
- Точно тупой. Раньше надо было думать. Теперь продолжай.
- Юлианна, где встречаемся?
- Ради меня мой муж на все согласен. Встречаемся в сауне.
- Давай адрес. И когда приходить? Отвечай, когда встреча? Тогда и фотку пришлю.
- Где вы территориально? - продолжает Юлианна
- Дура стоеросовая, лучше ноги раздвинь: тебе только виртом и заниматься, посмотри на себя, - не выдержал Х.
- Браво! Терпение лопнуло!?
- Ты ж слышал, что эта дура спрашивала, как в гестапо.
- А я тебе что говорил! Я же общался с ней уже. Это клиника просто. При таких "впечатляющих" данных...
- Недаром мужика ищет.
- Ищет давно и не может найти! Парня ну хоть какого-нибудь!
Юлианна уходит.
- Мы её сделали!
- У нее и мужик что ль есть? У такой?
- Ходит она тут с одним на пару. Муж ее: ник Эдмон. Есть много, друг Горацио, в свете! Короче, он по ходу слепой и глухой, раз живет с ней. Или такой же!
Тамара перечитала "свое творение" - вроде бы прилично, а то вначале было стыдно отдавать оригинал.
Хотя Эбер - мудрая женщина, найдет, как донести до Глики об этой Юлианне, на которую променял Гличку Свидетель.
- Гликерия Борисовна, я все распечатаю и позвоню вам. И мы договоримся о встрече.
- Хорошо, Тамара. Спасибо вам. Думаю, на послезавтра. Завтра я занята. Послезавтра мне как раз нужно будет в Москву приехать, тогда и встретимся.
Завтра у Гликерии Борисовны - день рождения.
Она с утра уже замесила слоеное и дрожжевое тесто для пирожков, которые собиралась испечь сегодня.
Арсений уехал в Москву, как понимала жена, за подарком для нее.
Хотел ехать на перекладных: автобус, электричка, но Гликерия уговорила поехать на старой "Волге", на перекладных - целый день уйдет.
- Машину оставишь на Мира, заодно и отдохнешь там, съешь что-нибудь. И вот тебе список продуктов, которые купишь в супермаркете и на Рижском рынке.
"Ох, Гликочка, Гликочка, когда же ты успокоишься с этим Свидетелем".
Да что ж он за мужчина такой! Почему не оставляет внучку в покое?
Или зачем оставлять, если само в руки идет? - горестно вздохнув, Эбер отправилась на кухню лепить пирожки.
Когда пирожки были готовы, остался только один противень с пирожками в духовке доходить до готовности, раздался звонок у ворот.
Гликерия Борисовна выглянула в кухонное окно: приехал Денгилевский.
Она совсем забыла, что Владимир Николаевич всегда приезжал поздравлять ее в рождение.
И хорошо, что Сени нет дома. Хотя Арсений очень хорошо относился к Владимиру. Помнил его еще по работе в Минрыбхозе, отзывался о нем: целеустремленный, своего всегда добьется.
И, действительно, добился. Да и как не добиться было, если нужда заставила: все-таки не всякий выдержал бы: остаться в двадцать лет с сестрой-школьницей на руках. Это Гликерия знала от внучки.