Где-то в конце августа Глика все-таки решила написать Саше. Не могла она поверить в его такое поведение.
"Я веду как брошенная любовница, которая время от времени напоминает о себе.
Саша, скажи, зачем ты мне врал, что у тебя полгода не было женщины, если ты ровно полгода занимаешься любовью с Юлианной.
У меня случилась настоящая истерика. Я не понимаю, зачем нужно было врать: промолчал бы и все. Хотелось тебе сменить одну партнершу на другую - могу понять - но Юлианна утверждает, что ты ее любишь, и ни на кого не променяешь. Зачем ты это делал.
Я не могу поверить, что ты такой нехороший, что мог так себя вести. Я почти успокоилась, конечно, боль еще не до конца утихла, но все же становилось легче. Но, узнав от той же Дульсинеи все про тебя и Юлианну, впала в прострацию. Бабуля выгнала Дульсинею. Я бабушке все рассказала, и у мудрой женщины тоже не нашлось ответа.
Потом она сказала: "Гликушечка, ты встретилась с подлецом. Забудь его". Но я не могу забыть, и не знаю даже пишу, наверное, оттого, что не могу поверить, что ты оказался таким непорядочным в отношении меня. Легче от написания письма не стало, но хочу, чтобы ты знал, как мне сейчас больно. И зачем ты Юлианне рассказал обо мне". Глика.
Глика специально не ставила ни одного вопросительного знака, она не хотела, и в то же время хотела получить разъяснения от Александра, но на ответ не надеялась, и чтобы, как ей казалось до конца не унижать себя, и отправила письмо без вопросительных знаков
Как ни странно, но Александр ответил:
"Вот что, Глика. У меня в жизни есть принцип: не отвечать на зло - злом.
Но тут я не сдержался. И у меня от этого нехорошее чувство. Почему я это сделал? Слишком велика была обида. Обида: на твое письмо, в котором ты сообщала, что вся эта история была розыгрышем с твоей стороны.
И добавило: разоблаченный Принц Датский, где была прямая провокация. Эксплуатируя желание нормальной девушки, выйти замуж, она устроила подлую мистификацию под мужским ником. Именно поэтому я и сообщил Юлианне о Гликерии. Хотя Юлианна и отказывалась в это верить. Сегодня Дульсинея прислала мне распечатку чата "свинг", и агента с Принцем. Чтобы сделать мне больно. Она одно только не учла своими подлыми, но куриными мозгами, что у Юлианны от меня нет секретов".
И с перепиской Принца я знаком и без нее, а от первоисточника, то есть от Юлианны, это я уточняю, чтобы больше от тебя не получать дурацких писем. А беседа с Гликерией - в чате "свинг" - была и вовсе совместная - мы вместе с Юлей сидели перед монитором.
И я сам написал, что встречаемся полгода, хотя тут же пожалел, что не написал пять лет.
Положение же вещей таково, что у меня действительно полгода не было женщины, и определился я только после твоего ответа.
Зачем пишу тебе это? Только потому, что пришло понимание - вся эта ситуация - на 80% заслуга негодяйки Дульсинеи.
Мне очень неприятно, что твоя бабушка считает меня подлецом. Пожалуйста, извинись от меня перед нею.
Глика, мое письмо вызовет наверняка у тебя массу вопросов. Но опять сутками стучать по "клаве" мне не хочется. Я все же хочу ответить на твои вопросы и пояснить кое-что от себя. Сделать это можно будет, встретившись за чашкой кофе. Но после 6 сентября: сейчас у меня решительно нет времени. Это все. Александр".
Обида была не на письмо, а на упущенную возможность, тут уж Александр лукавил перед собой, хотел оправдать себя. Казалось, Глика уже совсем близко, уже почти в руках, уже залетела внутрь ладошек, осталось только эти ладошки сложить. А ведь сам сдуру все упустил, поломал, и теперь уже не достать. Вот от этого до отчаянности было обидно Свидетелю, а не от Гликиного письма.
При чтении письма слова "вместе сидели с Юлей" были свыше всех сил, Глика несколько раз перечитывала эти строчки. "Не пожалел - написать такое любящей женщине, и он еще в чем-то хочет оправдаться".
Еще Глика не понимала, кто такой "Принц Датский", и при чем тут принц и она, хотя какие-то мысли сквозили в голове: наверно, опять Томкины происки, но не стала заострять внимания на этом принце. Ее "убили" слова: "вместе сидели с Юлей перед монитором".
Значит, Свидетель уже рассчитывал, кого выбрать Глику или Юлианну, когда Глика еще была в отпуске в Прибалтике. Ведь чувствовала Гликерия, ну и что она сейчас-то страдает. Подлец, он и в Африке подлец, и нечего по нему убиваться. Сказать и подумать легко, а сделать...
У Александра хватает наглости просить Глику, чтобы та извинилась за него перед бабулей, хоть бабуле и нравился Саша, но она тоже не могла забыть Глику в августе, это потом немного отошла, и даже хотела встретиться с Александром.
У Глики не возникло никаких вопросов ни тогда, ни в дальнейшем. И она не понимала, что он ей еще хочет объяснить. Почему после 6 сентября, да как выяснилось из дальнейшего, Глика узнала случайно: просто у Юлианны после 6 сентября мама приезжала с дачи. А Свидетель и здесь врал - времени нет, но потом Глика привыкла к вранью Александра Мена и каждое его высказывание делила на два: 50% правды, 50%- вранья.
"Простить и забыть можно все, кроме предательства, а то, что вы рассказали обо мне и продолжаете рассказывать другой женщине, и есть предательство. Глика"
"На том и порешили. Все Александр"
"А вы что на что-то еще рассчитывали? Подлость: ваша постоянная ложь во время нашего общения, и предательство - повторюсь - рассказать обо мне другой женщине; ни один уважающий себе мужчина не позволяет рассказывать о предыдущих романах - вот что я увидела от вас. Глика"
"Не было у меня с тобой романа. НЕ БЫЛО. Сказал, потому что пришло ей письмо от Дульсинеи: - "рассказывал ли тебе обо мне Свидетель?" Меня естественно спросили. Так кто ж кашу то заварил? И все - больше я стучать не буду по "клаве". Хватит шизофрении двухмесячной. Не хочешь говорить, как я тебе предложил - не надо. Увидела от меня - и увидела. Надоело. Александр".
"Причем тут я, если письмо от Дульсинеи, но ты же рассказал обо мне. Я тебя отвечать не просила - мое письмо было без единого вопросительного знака. Говорить с человеком, который меня предал - значит не уважать себя, поэтому ни о какой встрече не может быть и речи. Глика".
"А Дульсинея от кого - от Пушкина? Не может быть и речи, и, слава Богу. Только не ври про меня родственникам, и отстань. Александр".
"Дульсинею бабуля выгнала, что Дульсинея делает, я не знала и знать не хочу.
Тебе вопрос был о Дульсинеи, но ты почему-то рассказал обо мне. Вот в чем суть. Это ты ко мне пристал - я же просто отвечаю на твои реплики.
Бабушке я ничего не врала, а рассказала все, начиная со времени знакомства, влюбленности в тебя и то, что параллельно со мной у тебя была другая женщина, которой ты рассказывал обо мне. Где здесь вранье?
И, пожалуйста, не доводи меня снова до больничного, хотя просить человека, способного на предательство - плевать против ветра. Глика".
"Вранье вот где - до письма Дульсинеиного - я ничего о тебе не рассказывал. Про свое письмо ты бабушке рассказывала?
И, предупреждая возможные финты - там, в письме - ни слова не было о другой девушке, а была голая правда - все как есть. И отношения - запомни - возникают не с агента - у каждого в агенте по 50 собеседников, а со встречи - это я тебе объясняю прописные истины
Что ты и не собиралась встречаться со мной, - что главное для тебя - что бы все было хи-хи т.д.. И ты это называешь отношениями и влюбленностью? Александр".
"Да, бабушке и о письме рассказала, объяснив тем, что не верю тебе до конца, и встречаться боюсь, поэтому и написала так, и бабушка поняла меня.
А о другой женщине - сколько воплей моих было в онлайне - ты забыл, как я исходила от ревности?
И это бабушке рассказала, как ты " найду-знаю и побежал", на что мне бабуля ответила: "деточка, нужно было сразу все порвать", а я вся в рыданиях: "бабуля, я люблю его".
И про 50 собеседников в онлайне - все это отговорки, потому что у нас намечались серьезные отношения, ты сам говорил, и если бы не другая женщина, ты бы встретил меня в аэропорту, но что теперь об этом говорить. Глика"
"А мне вопрос был: "Кто такая Дульсинея?" Ты встречался с Дульсинеей?
- "Нет, - не встречался" - тогда почему она мне пишет? - потому что знакомая Гликерии, с которой я переписывался. А тонкости ваших взаимоотношений я не знаю. Знаю, что Дульсе о Юлианне могла сказать только Гликерия. Так. Что мне сделать, чтобы не доводить тебя до больничного? Александр".
"А кто мне прислал распечатки твои и Юлианны, как не Дульсинея, и я тебе писала, что после того, как я поняла, что влюбилась в тебя, с Дульсинеей у меня разговоров о тебе не было. А ты... Как ты мог поверить, что я что-то могла говорить ей о наших с тобой отношениях? Что я могу думать? Только то, что ты сам все рассказал обо мне другой женщине, а Дульсинея - просто успокоение твоей совести в совершении подлого поступка по отношению ко мне. Глика".
"Распечатки появились после твоего письма с объяснением, что все это розыгрыш - после. И далее: распечатки - это уже ее провокация под видом Принца. Мы это точно выяснили. Глика, можно бесконечно играть в пинг-понг. Предлагаю тебе сосредоточиться. И задать вопрос самой себе - чего ты хочешь? Александр".
"Розыгрыш, так называемый - объясняется появлением другой женщины "найду-знаю и побежал", я ничего уже не хочу, и надеюсь, что переживу твое предательство. Глика"
"Что ты хочешь? Выговориться? Александр".
"Я ничего не хочу, а тем более выговориться тебе, повторяю еще раз: я тебя не просила отвечать на мое письмо - там нет ни одного вопросительного знака. Глика".
"Тогда надеюсь, что больше от тебя писем не увижу. Отвечать - не надо. Уничтожу, не читая. Александр".
Глика перечитала всю переписку.
Сколько противоречий в словах Александра: "то, ничего не рассказывал о Гликерии, то рассказал, потому что спросили меня...". Ссылки на закон чата. Заврался как всегда. Вдобавок ко всему и соображать быстро не умеет, чтобы логично соврать.
Да, были буковки, которым он говорил, что влюбился. Но говорить, тем более в виртуальном мире можно что угодно.
Глика подошла к зеркалу: на нее смотрело измученное лицо, как будто у нее болели все зубы. Будто ныло у нее сейчас все тело, голова, сердце...
"Лечь и уснуть, чтобы не просыпаться", - неожиданно для себя подумала она, и тут же спохватилась: "а как же бабуля, деда, папа, мама?"
Глика снова перечитала только что состоявшуюся переписку с Сашей.
Боже мой, и Александр говорит, что у них не было романа, читая эти письма сейчас, Глика кожей ощущала и свое состояние, и состояние Саши.
Если бы ему было все равно: не было бы таких оправданий, послал бы Глику или, вообще, не ответил.
Может, действительно, ему не хотелось, чтобы бабушка плохо о нем думала. Скорее все-таки какие-то чувства испытывал он, положительные-отрицательные, но что-то испытывал.
Глике так хотелось в это верить.
"Я сильная, и я забуду его".
После этой переписки Глика отправила ник Александра и его адрес в игнорируемые и невидимые, но нет-нет, да и возвращала обратно в контакт-лист, возвращала но на ненадолго. Только лишь в день рождения с утра вернула на целый день в контакт-лист. Как ей хотелось его поздравления.
Глика уже понемногу отходила от своей боли.
Ей стало спокойно оттого, что Александр, в которого она так была влюблена, да что уж лукавить любила, и любит до сих пор, оказался таким негодяем. Что поделать - такова жизнь: завуалированное зло, и в нарядных одеждах ложь всегда прекрасны. Подлецов поэтому и любят.
Всем женщинам писал красивые слова, а что нам женщинам надо - чтобы нам пели дифирамбы, и мы готовы на все ради любимого.
Теперь Глика поняла: она точно обретет душевное равновесие, нет, не сейчас, еще как далеко до этого душевного спокойствия, но обретет точно.
Ведь после письма, где Свидетель сказал, что вместе с Юлианной он сидел у монитора и писал "Гликерии", Глика, читая письмо, плакала. А если бы и, правда, была она тогда в чате, а не Тамара, она бы наверно с ума сошла от слов Юлианны, ведь недаром она впала в ступор, когда Томка принесла ей те бумаги.
Тогда Глика, читая письмо от Александра, подумала, как он может, неужели не понимает, нельзя такое писать влюбленной женщине
Но "проходит все, пройдет и это" - следуя мудрому Соломону, Глика понемногу успокаивалась, но все равно иногда по поиску смотрела, есть ли Свидетель в чате или нет. Еще не совсем угасли чувства, но той боли уже не было.