Мурюшина Наталия Алексеевна : другие произведения.

Клара

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Речь идет о старой коммунистке, коммунистические идеи которой остались неизменными со дня смерти Иосифа Виссарионовича. И она до сих пор продолжает воплощать эти идеи в жизнь.
  Положив трубку, Сергей глубоко вздохнул. Он вынужден был отказаться поехать с ребятами в Серебряный бор. Там его однокурсник накрывает поляну по поводу своего девятнадцатилетия.
  
  Дело в том, что настала очередь семьи Демидовых принимать на постой на следующий месяц Клавдию Архиповну. С этим делом дело темное. У Сергея Демидова много родственников - и со стороны мамы и со стороны папы. Но родственницей кого из них является Клавдия Архиповна, никто не знает. Никто никогда не видел ее документов, поэтому неизвестно, откуда она, сколько ей лет. Просто двоюродный брат дедушки Сергея, к которому невесть кто и невесть откуда привез Клавдию Архиповну, протерпев ее почти месяц, счел, совершенно обоснованно, что он один не должен отдуваться за всю семью. Сел и написал список родственников, который, к его удивлению и удовольствию, содержал в себе ни мало, ни много 18 фамилий.
  
  Потом он отвез Клавдию Архиповну к одному из своих троюродных племянников, который был известен своим очень мягким характером и поэтому был первым в списке.
  
  Итак, этот добрый получил в дверях своей квартиры Клавдию Архиповну и к ней кулечек с вещичками и, главное, список, который содержал расписание передач ее от одного родственника к другому с указанием дат этих передач. Так и повелось. И, интересно, что возражавших не было. Легче перетерпеть один месяц в полтора года, оказывая гостеприимство этой никому не известной дамы в глубоком возрасте, чем портить отношение с другими семнадцатью близкими и далекими родственниками.
  
  Так вот о семье Демидовых. В один пасмурный дождливый день, когда даже природа плакала, зная, какие мучения предстоит терпеть этой семье целый месяц, один из самых близких дальних родственников Сергея позвонил в его квартиру. Когда та открылась, то парень увидел стоящую перед дверью древнюю старушку и мужчину, который, не говоря ни слова, отдал список Сергею и, видимо, испугавшись, что что-нибудь может помешать благому делу освобождения от так называемой родственницы, стремительно уехал на лифте вниз.
  - Что стоишь, глаза выпучил? - были первые старухины слова. Но, странное дело, эта фраза так понравилась Сергею, что он не отказал себе в удовольствии, зашедшись в громком смехе.
  - Я у этого психа жить не буду, слышь ты? - приветливая старушка повертела головой, но того, кого она назвала "ты", как мы уже знаем, на площадке не было. Он был уже очень далеко.
  
  Сергей от удовольствия даже поперхнулся.
  - Дай пройти, дурень, - молвила старая дама.
  Дурень не возражал. Он был наслышан про список, посмотрел его и, действительно, все совпало - и фамилия - Демидовы, и дата приема официальной гостьи - 01.06.2013.
  
  Но тут дурень вновь разразился громким радостным смехом. Он представил себе, как будет рада его молодая мачеха увидеть эту старую светскую львицу у себя дома.
  - Где у вас уборная?
  - Там, - сказал Сергей.
  - Что там?
  - Туалет.
  - Какой туалет, недотепа, мне помочиться надо.
  Сережа больше не смеялся - уже перебор.
  
  Он пошел по коридору, дошел до двери маленькой комнаты, открыл ее, включил свет и сделал приглашающий жест рукой, который нельзя было, по его мнению, не понять.
  - Ты вообще-то разговаривать умеешь?
  - Умею, я и слышать, к слову говоря, умею, но не всегда с удовольствием.
  - Ну, вот понеслась трепотня, лучше бы не спрашивала тебя, бестолочь, - вынесла приговор юному жителю квартиры старая карга.
  
  К слову, именно так, не сговариваясь, называли ее 97 процентов списка.
  Когда туалет освободился, Сергей вежливым светским голосом спросил:
  - Уже облегчились? Тогда я пошел. Мне нужно... в одно место.
  - Что значит "пошел". Дай мне поесть, чайник поставь, что там у вас в холодильнике?
  - Мадам, у вас хороший шанс сделать все это самой. Пардон. Аревуар.
  - Из буржуев что ли?
  - Точно из них.
  - А как же я буду жить под одной крышей с оппортунистами? Видно революция не со всеми вами расправилась. Живучие черти.
  
  Надо сказать, что Сергей совершенно не боялся крутых событий в жизни. Во-первых, он был известным в своем сообществе рокером. Во-вторых, был влюбчив и часто силой добивался расположения понравившейся ему очередной пассии, в смысле дракой с предыдущим воздыхателем. Но тут маленько струхнул - столько неподдельной ярости было в этих последних двух словах гостьи. Вот почему через три минуты он уже вылетел из подъезда. А себе он сказал:
  - Да чего с ней случиться? Не подожжет же она, в самом деле, квартиру одного из недобитых буржуев.
  
  Но здесь, вспомнив, что он собирался навестить новенькую из своей группы, в тот же момент забыл о старенькой, хозяйничавшей сейчас у него дома.
  
  Теперь о даме. Физически она была крепка в свои 94 года, но с памятью проблема и очень давно. Хорошо она помнила только время до 5 марта 1953 года, когда скончался Иосиф Виссарионович. И это горькое событие, по всей видимости, и повредило еще в де далекие времена ее разум.
  
  Главными и непоколебимыми установками в своей не по годам активной жизни теперешняя гостья Демидовых считала борьбу с недобитыми буржуями на идеологическом фронте, являясь членом ВКП(б) с 1935 года, и с мракобесием, являясь активным членом "Союза воинствующих безбожников" (СВБ). Свидетельством того, что она состояла в рядах СБВ, была ее членская книжка, выданная ей как члену этого Союза в 1936 года.
  
  В тесном сотрудничестве с СВБ действовало "Общество развития и распространения идеи кремации в РСФСР" (ОРРИК), пропагандирующее "огненное погребение", преобразованное в 1932 г. во Всероссийское кремационное общество.
  Но туда Клавдию Архиповну не приняли - просто забыли вписать в список желающих стать членом этого общества, а уж после его утверждения кулаками махать не стали. Она переживала по этому поводу несколько лет, потом забылось.
  
  Ну, ладно, это история. А сейчас Сергей по дороге к новенькой позвонил отцу и сказал:
  - Па, Клара уже дома, - и замолчал.
  
  Желание назвать Клавдию Архиповну Кларой пришло в Сергею неожиданно, но прочно.
  
  Полгода назад папа женился на другой, мама вышла замуж за другого. Но мама, в отличие от папы, уехала к другому в Канаду, а другая с папой живет в Сережиной трехкомнатной квартире, а теперь в ней в течение месяца будет жить и Клара. Сергей поставил диагноз этому обстоятельству - "Веселуха".
  
  Сергей злился на отца и на мать. Но мама об этом и думать не думала, а папе по этому поводу доставались приколы, насмешки, легкие издевки и пр. мелкая пакость. А сейчас у Сергея настроение заметно поднялось - он был уверен, что мачехе здорово достанется, а за это удовольствие можно и Клару в своем доме месяц потерпеть.
  - Какая Клара, в каком доме? - задал вопрос сыну папа.
  - Она сейчас на кухне соображает, чего поесть.
  - Сереж, хватит дурить. Не маленький уже. Что там у тебя?
  - Это не у меня, а у тебя. Привезли Клару со списком пожить месяц у нас.
  - Боже, я совсем забыл. Тебя же не было полтора года тому назад, когда она жила у нас месяц....О Боже... А как же солнышко?
  - Закатится, - сказал Сережа и прекратил связь с папой.
  Солнышко, ласточка, зайка и цветик - все это мачехины клички.
  
  Сережа продолжал идти, но его шаги становились все медленнее и медленнее. Вот ведь в чем проблема. Если у него удачно получится с новенькой, то неизвестно, во сколько часов утра он появится дома. А провалов он не любил. Но тогда он получит совсем не то удовольствие, которое ему захотелось получить сразу после этого разговора с папой. Он любил смотреть петушиные бои по телевизору, поэтому ему не хотелось пропустить куриные бои дома.
  
  Клара, напрасно проискав эмалированный чайник по всей кухне, нехорошо ругнулась, правда про себя - ведь дома никого не было. Потом поставила сварить кипяточку в маленькой кострюльке. Готовить на газу она прекрасно умела. Но электрический чайник прямо под носом у официальной гости вообще не попал в поле зрения Клары. В поле ее зрения, пока вода в кастрюле не закипела, попало то, что в квартире этих недобитых буржуев не было ни одного бюста Сталина, ни одного портрета Ленина. А когда она, инспектируя квартиру, открыла дверь в Сережину комнату, то тут уж она стала ругаться не про себя, потому что в себе она столько ругани хранить по законам физики не могла.
  
  Ну нет, вы только представьте - две стены были завешаны голыми девками, а одна - дурнями на мотоциклах. Так что же из этого недобитка сопляка получится? Какие задачи по построению коммунизма ему будут под силу? Это вопрос. Но под силу Клары было сорвать всех баб со стены и разорвать их в мелкие клочья. Мотоциклов не тронула, струхнула. Парни все были не промах.
  
  Пока то да се, вода в кастрюле почти выкипела. Вода-водой, а дальше что? Про советские холодильники Клара делала доклад в 1939 году в школе, куда ее по дурости пригласил тамошний директор. Потом настрадался. Память на прошлое до 1953 у нее была как клещи. Она слово в слово помнила, что тогда говорила детям из третьего класса, где ей было предложено было сделать доклад.
  
  Доклад не был длинным. Клара сказала:
  "Первое Поручение Правительства СССР "наладить широкий выпуск домашних холодильников" было выдано отечественной промышленности в январе 1935 г. Во исполнение Поручения Правительства в 1939 г. на Харьковском Тракторном Заводе (ХТЗ) были изготовлены первые партии отечественных бытовых компрессионных холодильников на сернистом ангидриде с сальниковым уплотнением компрессора. Холодильник "ХТЗ-12" был емкостью 120 литров и имел металлическую внутреннюю камеру, теплоизоляцию из древесного войлока и верхнее расположение съемного разборного холодильного агрегата".
  
  Третьеклассники молчали, потом две девочки стали плакать. Мало того, что дети ничего не поняли, но у этой молоденькой девушки было такое злое выражение лица, что две девочки не могли сдержать громких рыданий.
  
  Клара гневно спросила:
  - Что вы плачете, вы, что, не поддерживаете Поручение Правительства СССР?
  - Нет, уважаемая товарищ Клава, мы все здесь как один поддерживаем все поручения партии и правительства Союза Советских Социалистических Республик. А сейчас, извините, у нас будет урок партийной грамотности.
  - Да, да, конечно, вот это хорошее дело. До свидания дети. Ваша задача прокладывать путь к коммунизму. А для этого нужны знания. Учитесь.
  
  Вздох облегчения был одновременным и поэтому очень громким. Он даже спугнул голубя, который присел покакать на подоконник.
  ***
  Наконец Сергей прекратил противостояние двух решений в своем собственном организме. Домашние куры победили. Новеньких - как котов нерезаных, а Клар - одна в полтора года.
  
  Но он, если честно сказать, немного боялся появляться дома первым. Поэтому он решил подождать, когда приедут домой папа и она. Она - это в отличие от папиных кличек - солнышко, ласточка и пр., была Сережина кличка мачехи, которая всего на 12 лет старше пасынка и которая часто клала на Сережу совсем не материнский взгляд.
  
  Обычно папа привозил продукты и мачеху домой около половины седьмого вечера. Сейчас было только пять, поэтому он решил подняться к Кольке - дружку давнишнему по двору.
  - Здорово, кореш. Ты как угадал? Я только только пузырек решил раздавить - зарплату получил. Пошли на кухню.
  
  Посидели парни, да так хорошо, что Сергей несколько забыл про своих кур. Быстро попрощался - и домой за зрелищем.
  Действительно, дома было на что посмотреть.
  
  Он открыл дверь своим ключом, но перед этим он довольно долго стоял перед закрытой дверью и наслаждался, слушая хоровое пение, которое было, к сожалению, акапельным. Но вообще ничего.
  
  Папа пел своим прекрасным баритоном одну и ту же арию:
  - Не надо так шуметь, не надо. Соседи все слышат.
  - Недобитки. Лагеря по вас плачут. Сообщу, куда следует, что вы шайка, а не коммунистическая ячейка. Где портреты вождей революции? Вы, что против целей и задач нашей социалистической революции? - это Кларино меццо-сопрано.
  - Не надо так шуметь, не надо. Соседи все слышат, - снова ария папы.
  - Смотри, смотри на свою родственницу. А потом посмотри в зеркало. Одно лицо. Мало, что ты в постели нуль без палочки, так у тебя еще духу не хватает эту ведьму метлой отсюда вымести, - колоратурное сопрано мачехи.
  - Не надо так шуметь, не надо. Соседи все слышат, - снова папа.
  
  Но когда Сергей тихонько проник в свою комнату и увидел истерзанных девушек на полу, то пропел свою арию тенором-альтино:
  - Клара, ну что, повеселились. Идите, убирайте в комнате, коль ее загадили.
  
  У папы после фактически визга Сергея заложило уши и, судя по всему, он вслед за Кларой вообще соображать перестал.
  
  Но здесь позвонила соседка поинтересоваться, что за шум.
  И когда она робко переступила порог квартиры, дверь которой оставалась открытой, то тоже пропела контральто свою маленькую арию, состоящую из одного слова - "беспредел".
  
  Тут вступила Клара со своим меццо-сопрано:
  - Во, поползли недобитки из всех щелей.
  Соседка пропела на выдохе "Ой" и показала, как она умеет быстро запрыгивать в свою квартиру.
  
  Все опере конец. Победа за Кларой. Но ее застопорило - все враги повержены, а пороха в ее пороховнице еще до фига.
  
  Чтобы разрядиться, Клара решила se promener (сопромени) - как бы выразились недобитые буржуа, а по-русски значит прогуляться.
  Но глава семьи, немножко очухавшись, тревожно сказал: "Нет, Клавдия Архиповна, пойдите на балкон и там подышите свежим воздухом.
  - Ты, что совсем сдурел, недотепа, - попала в точку Клара. - У тебя на балконе свежий воздух? Ты когда-нибудь выезжал с бригадой коммунистического труда на сельхозработы. Вот там ты надышался бы, наработался, здоровья прибавил. Нет, пошла, открой дверь.
  
  Но здесь блестящая идея пришла Сереже, который все-таки выполз в коридор. А помог родиться этой идеи звонок от Петьки однокурсника, который задал студенту второго курса конкретный вопрос:
  - Ты сделал доклад?
  Но услышал в ответ:
  - Спасибо товарищ дежурный. Обязательно предупрежу. А то коммунистка Клавдия Архиповна хотела именно сейчас выйти на улицу. Конечно, погасим и шторы занавесим. Спасибо компартии за заботу о жителях Москвы.
  
  Прежде чем Сережа отключил телефон, его однокурсник Роман успел сказать, - "ну ты точно из-за своей Людки свихнулся". Сережа эту тему не поддержал, а сказал очень взволновано пансионерке:
  - Звонили из райкома партии. Над Москвой кружит американский самолет-разведчик. Рекомендовано всем оставаться дома, занавесить окна и погасить свет.
  
  Все бы хорошо, но последние два слова Сережа сказал, не подумав. Клара показала, как она умеет отвечать американским разведчикам. Раз - и весь свет в трех комнатах был выключен. И тут же раздался вопль солнышка, которое закатилось мимо стула.
  
  Сереже пришлось снова напрячься. Теперь он позвонил себе со стационарного телефона. Только то, что Сережа прекрасно знал расположение даже мелких вещей в квартире, он смог на ощупь найти телефон и на ощупь же набрать номер своего мобильного. Когда он зазвонил, Сергей сказал в кнопочки:
  - Да, товарищ дежурный. Понял. Свет выключать не обязательно. Нужно просто занавесить окна. Спасибо, всем расскажу и по соседям пройдусь. Спасибо компартии за заботу о жителях Москвы.
  - Включай, папа, свет, а я быстро задерну занавески, и американский разведчик вернется в свой Пентагон ни с чем.
  
  Все прошло хорошо, только у Сереже возникло маленькое затруднение - что ответить Кларе на ее вопрос:
  - Кто такой Пентагон? Он ведь еврей кажется. Они всегда воду мутят.
  
  Почему-то никто не возразил, да и вообще ни слова не сказал.
  Все думали об одном и том же. И самая вежливая дума была - хоть бы отлетела, только не у нас.
  
   ЧАСТЬ 2
  
  Первый день пребывания Клары в доме Демидовых с большим трудом, но все-таки подходил к концу. И точку этому дню поставила гостья:
  - Спать где?
  Клара никогда не тратила лишних слов, если речь шла не об основных принципах общественной и гражданской жизней на стадии расцвета социализма в СССР.
  
  Итак, невинную старушку быстро уложили, потом начали базарить - поводов было много. Начнем с того, что Клара выбросила из холодильника супердорогой сыр, покрытый голубой плесенью. Сыр не подавался к столу не из-за того, что протух и покрылся этой самой плесенью цвета морской волны, как думала Клара, а из-за того, что Она хотела удивить гостей этим дорогущим сыром на свой день рождения, ожидаемый через пять дней.
  
  Она с возмущением вскричала:
  - Если эта стерва не смыслит в сырах, какого черта она лезла в холодильник.
  Логической связи между этими двумя частями сложноподчиненного предложения никакой не было, но было много шума, на который Клара сразу отреагировала, высунув голову из двери третьей, но не самой маленькой комнаты.
  
  - Ну что, дурьи башки, раскричались. Если приспичило - только шепотом.
  
  Родственники сразу снизили звук до минимально слышимой отметки. Они уже поняли, что себе дороже противостоять гостье.
  Дальше беседа была тихой, но эмоциональной.
  - Чего ты, размазня, не отдашь ее в милицию? - возопила шепотом Она.
  - Ты что, не понимаешь? Затаскают... Кто она, откуда она, почему не прописываете, как ее фамилия? - возмущено прошелестел папа.
  - Ладно, меня это не интересует. Завтра уеду пока на месяц к маме, а там видно будет, - прокричала Она тихим шепотом.
  
  Но к ее неудовольствию на лице папы обозначилась явная радостная улыбка:
  - Я тебя отвезу утром, никаких проблем, - услышали с трудом остальные родственники.
  - Ах, так... - Ее голос поднялся уже на опасную высоту. И папа приложил палец к губам.
  - Ладно, надоело уже. Может, отвезем ее в лес на маевку, а там придушим и закопаем. И на одну из немногих ярых приверженцев коммунизма на Земле будет меньше, - тихим голосом завершил Сергей свое участие в дискуссии и пошел спать.
  
  Но самое интересное, что утром, когда все проснулись, только одна Клара говорила громким голосом, а остальные коренные жители квартиры еще какое-то время находились во власти шепота.
  
  Надо сказать, что двое, которые не собирались уезжать к Ее матери, не знали, чем занять Клару, пока они будут кто где по своим делам.
  Но умница Сережа опять нашел выход. Он сказал:
  - Клара, вы помните, что делал Владимир Ильич Ленин в Шушенском в ссылке?
  - Еще раз, назовешь Кларой - пойду в райком комсомола, и ты узнаешь, как меня зовут.
  - Давайте, и флаг вам в руки. Ищите. Найдете - немедленно сообщите. А то все ищут - а найти не могут.
  - Как это? Переехал?
  - Сгинул, - Сережа тоже решил зря словами не разбрасываться. - Но я про Шушенское. Так вот, Владимир Ильич там целый день перебирал гречку. Ему царизм присылал очень грязную гречку - нарочно. Он, де, будет перебирать гречку и забудет о планах захвата большевиками власти. Но будущий вождь пролетариев "всех стран соединяйтесь", наоборот, перебирая гречку, думал о том, что тщательно делая это, он сливается с российским крестьянством и особенно остро чувствует, как тяжела их ноша.
  
  Старушка заслушалась.
  - Ну и что?
  - Так гречка и сейчас грязная, как при царизме.
  - Так я переберу.
  - Коммунисты - самые надежные люди на земле.
  - Неси.
  - Скоро.
  
  Поскольку магазин был в следующем доме, Сергей думал обернуться за пять минут. Но... Когда он попросил продавщицу выбрать гречку погрязнее, та опешила, решила - проверка, позвала директора.
  
  Тот выбежал, даже не дожевав бутерброд с красной икрой, что легко угадывалось - он часто часто жевал, а на его белой рубашке около пуговицы задержались с десяток красных шариков.
  - Слушай, а. Почему говоришь гречка грязная? Что привозят, то берем. Нам сказали - высший сорт, мы, что, смотреть будем? Зачем спросил, а?
  - Одной коммунистке нужна грязная гречка, иначе пойдет в райком партии.
  
  Видно, директор, родом из одной из теплых прошлых российских территорий, здорово струхнул.
  - Скажи правду, что грязная, грязней не бывает. А. Скажешь, друг? Зачем нам с тобой райком. Не надо - жили без него и дальше будем жить. Сиди, прими подарок - бутылку коньяка. Только получили несколько штук Шабасс ВСОП.
  
  И чудеса. Темноволосый директор щелкнул пальцем, через секунду другой темноволосый, но помоложе, уже приложил ухо к устам директора. И через пару минут он передал своему начальству коробку из-под обуви, в которой лежал этот дорогой французский коньяк Шабасс ВСОП, потому что при встряске ботинки булькнули.
  - Слушай, выпей за мое здоровье и не бери ты гречку в голову.
  
  Сергей, как можно догадаться, обувь незамедлительно взял, кивнул головой на прощанье. Чуть не забыл свою гречку, но обошлось.
  Директор с облегчением сказал:
  - Ну, прощай, хороший человек.
  И этот человек больше ни на чем не задерживаясь, помчался домой, опасаясь как бы его задержка не охладила пыл Клары.
  
  И здесь обошлось. Не отвлекаясь даже на покушать, Клара начала перебирать гречку, в которой да, действительно, было много грязи.
  
  Сережа засобирался, было, в институт, но потом изменил этот план. Он позвонил своему однокурснику Петру и пригласил его придти к нему домой и не ездить в институт. Петр долго не врубался в проблему, но потом, видно уловив что-то эдакое в голосе Сережки, дал позитивный ответ.
  
  Сергей общался с дружками в Интернете, Клара перебирала гречку. Одним словом мир и покой. Но скоро в дверь позвонили:
  - Кого черти несут? - вежливо поинтересовалась Клара, не бросая дела.
  - Моего друга. Он заместитель председателя группы поддержки решений съездов партии, - перестарался Сергей.
  - Разденется - и ко мне.
  
  Петр слышал это и обомлел. Он поманил Сергея:
  - Ты кому чего наплел?
  Ответ Сергея был категоричный:
  - Это лучшая из оставшихся коммунисток. Но со съездами у нее в мозгах полная путаница. Поэтому, можешь сказать, например, что ты был рад видеть ее на 37 съезде в 2010 году. Ты был приглашен в качестве кандидата на высокий пост коммуниста всех народов и времен. В общем, плети, что в голову придет, - порекомендовал Сергей, - и, как дальнейшие события покажут, совершенно напрасно.
  
  Когда Петр подошел к Кларе и вежливо поздоровался, то в ответ услышал короткое и без сантиментов:
  - Ты считаешь, что партии нужна твоя поддержка? Что, коммунистическая партия без тебя пропадет, приспешник капитализма? Чтобы завтра разогнали эту вашу группу, а тебя, председатель, под суд тройки.
  
  Но, как видите, это Клара плела, что ей в голову пришло, а не Петя, который только собирался начать это делать. И надо честно признать - безаппеляционность высшей марки, твердость голоса и злость в глазах произвели на бедного самозванца сильное и удручающее впечатление.
  
  А тут еще со страха у Петра ослабла рука, и у него упал мобильный на пол, а когда он поднимал его, то Клара увидела на юной шее обруганного ею Петра нательный крестик.
  
  Здесь уж перепугался и Сергей, хотя Клара произнесла голосом иерихонской трубы всего два вопросительных слова "Что это?" и указала дрожащим от гнева пальцем на маленький серебряный Петин крестик.
  
  Реакция Петра на рык Клары была неадекватна. Петр решил, что она показала этим своим пальцем на что-то ужасное, что ползает по нему, и он стал очень активно стряхивать эту дрянь, махая руками по всему телу.
  - Что размахался! Поздно. Отвеселился. Теперь на Соловках будешь махать лопатой.
  
  Петр, конечно, вылетел бы пулей из этой квартиры, но ноги приросли к полу, и язык отнялся.
  
  Первым пришел в себя Сергей, потому что уже умел достаточно опыта общения с временной жилицей.
  - Клавдия Архиповна, что ж вы так пугаете моего сокурсника, самого последовательного последователя учения Маркса-Ленина в нашем институте.
  - Заткнись, буржуазный недобиток. А... Здесь, оказывается, не квартира, а рассадник мракобесия. Дочищу гречку - и лично пойду в Наркомат государственной безопасности СССР, проклятые поборники капитализма. А сегодня пулей отсюда, даже чтобы запаха вашего в моей квартире не было.
  
  Петр частично пришел в себя только тогда, когда услышал бабкино утверждение, что эта квартира ее. И он, глядя на Сергея, покрутил пальцем у виска. Тот согласно кивнул головой и прокрутил уже двумя у двух висков.
  
  - Клавдия Архиповна, - сказал Сергей, тщательно скрывая улыбку, - мы уходим на собрание социалистического домкома. До встречи.
  Клара ничего не ответила, только надула щеки, даже не одарив молодых людей своим взглядом.
  
  Когда ребята вышли из подъезда, то они поговорили на злобу дня:
  - Чума, где ты ее откопал? - спросил Петр, потому что страх помаленьку улегся.
  - Не-а, это она силой захватила нашу квартиру, - сказал Сергей.
  - Не городи. Как эта мымра могла что-то сделать?
  - Удосужилась. Наша очередь терпеть. Да не бери в голову. Давай лучше подумаем, как можно ее идею фикс использовать. Слушай, давай пригласим ее к нам в клуб сделать доклад.
  - Вообще-то круто, - дал характеристику происходящему Петр.
  - Ага, давай она прочтет лекцию, как раз про мракобесие. А ты, как уже разоблаченный, но раскаявшийся, а потому почетный антимракобес, будешь вести собрание. Понимаешь, удачно все складывается. Она все время твердит про это самое мракобесие. Вот пусть и поделится своим опытом и знанием.
  - Заметано, я поговорю с Сергеем Федоровичем. Наш проректор приколист. Я уверен, что согласится, - поставил Петр точку в разговоре голосом почетного антимракобеса.
  - Слушай Петь, давай сейчас и поедем в институт, объясним причину задержки, и я покажу Сергею Федоровичу серию краткометражек про Клару. У меня их куча на мобильном.
  
   ЧАСТЬ 3
  
  Сергей Федорович, проректор института, куда сейчас держали путь два прогулявших занятия студента, сидел, вперив взгляд в бюст Чайковского, который, не понятно какой причине, занимал место в кабинете проректора Московского технического университета связи и информатики. Да и выглядел проректор таким же застывшим.
  
  Мобильный телефон, которого жаркие руки проректора тискали последние самые худшие минуты этого года, лежал на столе, все еще сохраняя проректорское тепло. Телефон словами его второй половины передал Сергею Федоровичу неприятную новость - к нему с визитом на месяц приехала погостить бабушка его жены Глафира Петровна восьмидесяти четырех лет. Она физически еще достаточно сильна, но старческий склероз привел к серьезным поломкам разума горячо нелюбимой проректором с давних пор жениной родственницы. Эта, не к ночи будь помянута, ведьма в давнишний период своего нормального разума была активным членом коммунистической партии Советского Союза.
  
  - Ну и что делать с этой коммунисткой? - вслух и достаточно громко сказал Сергей Федорович, ударив кулаком по столу, не ведая, что эта фраза просочилась в щель только-только начинавшей открываться двери его кабинета.
  
  Видите ли, в институте не было принято стучать в эту дверь, прежде чем войти. К проректору входило, ну и соответственно выходило, не менее 4 человек каждые 10 минут. И проректор дал устное распоряжение по институту - входить без стука.
  
  Сергей и Петр, услышав "Ну и что делать с этой коммунисткой?", оторопели. Сергей Федорович был свой парень, но... Как он мог узнать про партийную проблему? Возможно только одно предположение - Клара сама позвонила в институт и рассказала про себя. А как иначе!? И это предположение было сплошным бредом, который сейчас старались переварить два ошарашенных студента.
  
  А проректор, прикрыв ладонями глаза и тяжело вздохнув, замер недвижим. И в кабинете создалась конструкция из четырех бездвижных фигур: двух студентов, одного Чайковского и одного проректора. Один по причине мрамора, а у троих возник глубокий ступор и долго еще держался - до тех пока очередной студент стремительно не влетел в кабинет с возмущенными словами: "Сергей Федорович, ну что вы право! Там англичане в холле мечут икру".
  
  Находясь в полной прострации, проректор выдал странную комбинацию из слов: "Нет, спасибо, я не хочу. Если хотите, может взять бутерброд себе". И здесь к конструкции недвижных фигур прибавился еще один.
  
  Первым, и довольно скоро, ожил последний, и, не смотря на тревогу по поводу психического здоровья горячо им любимого проректора, прокричал, стараясь вывести Сергея Федоровича из комы:
  - Скорее Сергей Федорович. Пойдем. Там мне переводчица шепнула, что терпит из последних сил. А вы же английский хорошо знаете. Пошли, пошли, а то там лужи еще не хватало.
  
  Последний довод так убедил проректора, что он вылетел первым из кабинета, а озабоченный по поводу переводчицы - вслед за ним. Но в кабинете еще долго не могли перестать быть Чайковскими два сильно озадаченных студента.
  
  Но когда они более-менее оттаяли, Петр спросил:
  - Сереж, мне показалось, что я слышал здесь про вашу коммунистку. А? - и в его голосе было сплошное недоумение.
  - Слушай, и мне тоже показалось, что ЭСФЕ - так студенты звали своего любимого Сергея Федоровича, - говорил про коммунистку, - выдавил из себя Сергей.
  - Но может он говорил про свою коммунистку, - сделал смелое предположение его друг.
  - Ты вообще-то слышишь себя или нет? Свою коммунистку! Они что, в одно время и в один час толпами по Москве ходят. Это такой штучный товар, что штук пять на всю Россию, а уж по всей Москве не больше двух, - предположил Сергей.
  - Ну и что, вот он про вторую и говорил, - не сдавался Петя.
  - Да брось ты, что делать-то будем? - без идей в голове спросил Сергей.
  - Подождем ЭСФЕ и познакомим его с нашим планом. Он как выяснит, что с переводчицей все в порядке, так сразу вернется.
  
  И точно, в кабинет вялой походкой сильно озабоченного человека вошел ЭСФЕ.
  И прямо с порога сказал:
  - Нет, ребята, сегодня без проблем.- И почувствовав, что сейчас последуют серьезные доводы не в пользу проректора, он со всей решительностью повторил. - Все завтра.
  И ребята, толпясь, покинули кабинет проректора.
  ***
  Сергей подумал про себя:
  - На сегодня гречки еще хватит, но завтра нужно обязательно привести ее сюда прочитать лекцию на тему маразма, да нет же, что я говорю - на тему мракобесия, конечно.
  
  Потом он уже вслух обратился к приятелю:
  - Нужны срочно лозунги и объявление. Слушай, пойдем к Игорю. У него всегда есть чем и на чем написать. Только давай придумаем лозунги сейчас, чтоб потом не терять на это время.
  - Лады, - сказал Петр, - и через минуту выдал шедевр.
  "Религия - мак для народа.
  Такая у в рясах порода.
  Закроем церквей ворота.
  И будет в душе чистота".
  
  Сергей труд поэта не оценил и произнес с энтузиазмом:
  "Услышишь колокольный звон - беги домой со всех сторон", "Мой друг, не читая газет, приди за мракобес в Интернете", "Мракобес! Ты с нами плох, но плох и без" - схохмил Сергей.
  
  Петр же принял сказанное другом всерьез и дал объективную оценку творчеству друга:
  - Ты что, вообще тю-тю. Дурее я ничего не слышал, - потом Петр решительно добавил, - все, я домой. Увижусь с Кларой только здесь и завтра. А тебе успехов.
  
  С этими словами парень через 5 секунд затерялся в институтских коридорах.
  
  Сергею же удалось получить готовые плакаты уже через полчаса, потому что художник очень торопился. В результате все буквы лозунгов были, вроде на своих местах, но ни параллельности, ни одинаковости размеров не имели, хотя прочесть, все-таки, было можно.
  
  Потом Сергей уговорил свою пассию по имени Аня написать небольшое объявление.
  Аня, без лишних слов, а, вернее, не сказав ни слова, в присутствии Сергея на целом листе ватмана написала несколько, точь-в-точь как в плакатах, корявыми и разновысокими буквами объявление, "Завтра в актовом зале в 17,00 состоится встреча с одной из самых старых коммунисток современной России. В случае неявки студенты, факультета Менеджмент (профиль Производственный менеджмент) - Предпринимательская деятельность - получат незачет по истории КПСС".
  И Аня по просьбе Сергея подчеркнула жирной линией - "явка обязательна" и "получат незачет". Он прекрасно знал, что только на это и будет обращено внимание аборигенов, которых вообще-то мало чего интересовало в педагогической сфере их Альма Матер.
  
  Когда Сергей в одной руке нес лозунги и объявление, а в другой клей, то встретил в коридоре абсолютно обреченного ЭСФЕ, который двигался к выходу. Сергей обратился к нему с деловой просьбой:
  - Сергей Федорович, я полагаю, что это объявление надо повесить прямо в дверях. Посмотрите на него.
  
  Сергей развернул еще пахнущее типографской краской объявление.
  ЭСФЕ сначала кинул потухший взгляд на буквы, но через мгновение глаза его расширились по максимуму и он стал часто-часто вопрошать:
  - Кто разрешил? Куда вешать? Что завтра? Какой незачет? Причем тут КПСС? - Но скоро выдохся.
  - Мы же с Петром были у вас в кабинете и договорились. Моя родственница старая коммунистка завтра прочитает здесь лекцию. Это прикол. Ребята будут довольны. Конец года, надо же его отметить.
  - Повтори.
  - Мы же...
  - Нет нет. Кто "коммунистка"?
  - Старая карга, ой простите, Клавдия Архиповна.
  - А не Глафира Петровна? - еще не веря в удачу, спросил ЭСФЕ.
  - Какая Глафира? - спросил с искренним удивлением студент 3 курса Сергей Демин.
  - Все, забудь, плакат великолепный. Завтра повеселимся.
  
  Переход настроения проректора от минус к плюсу был так масштабен, скор и неожиданен, что Сергей, в свою очередь, забеспокоился о здоровье так любимого им проректора.
  
  Что же проректор? - "Доверяй, но проверяй". Он стремительно вернулся в кабинет, набрал трепетной рукой номер домашнего телефона. Подошла жена:
  - Ты когда придешь домой, а то я повешусь.
  - Это с непривычки, ласточка, с непривычки, заинька. А сейчас дай мне бабусю.
  - Что ты сказал?
  - Что слышала. Скорее, а то скоро звонок.
   Сергей Федорович услышал голос жениной родственницы:
  - Что нужно, отщепенец?
  - Мне, бабушка, нужно спросить, вы завтра наверняка весь день будете дома?
  - А что? - и в голосе Глафиры Петровны послышалось неподдельное волнение.
  - Да не беспокойтесь вы, это просто вопрос.
  
  Но после этого "простого вопроса", ГП сразу прекратила связь. А через минуту позвонила жена:
  - Ты что ей сказал?
  - Я рад, что она завтра будет дома.
  - Во-во. Это-то и напугало ее. И она решила - ты нанял киллера, и он завтра придет ее убивать. Велела, пока не поздно, срочно помочь собрать чемодан и проводить на вокзал. Но приказала мне никому не говорить, куда она поехала, - даже тебе.
  - Угу. Успокой ее, скажи, что я забыл, что она живет в селе Подлески Можайского района. Ладно - помогай и провожай. В добрый путь. Уедет, позвони - да не забудь.
  
  И вселенская радость растеклась по проректорскому телу, а когда следующая посетительница вошла и, с удивлением глядя на пританцовывающего ЭСФЕ, робко начала спрашивать - можно мне..., то услышала:
  - Можно, конечно можно. Всегда можно. И всем можно, - ответил проректор с большой готовностью посетительнице, даже не дослушав ее просьбу до конца.
  
  А это, к слову сказать, была не студентка, а бухгалтер, и она пришла спросить, можно ли ей завтра опоздать на работу. Неясность ответа проректора побудила и бухгалтера на какое-то время стать Чайковским, а потом с выражением лица, как у этого известнейшего композитора царской России, покинуть кабинет ЭСФЭ.
  
  Вот и Сергей снова вошел в кабинет проректора, чтобы сказать, что он привезет свою коммунистку к 16.30, а потом сразу сюда знакомиться.
  Однако Сергей Федорович, казалось, этих слов по делу вовсе не услышал. Он взял в рот ручку, вместо ножа, и исполнил лезгинку. Причем, надо отметить, танцевал он лихо. Потом подошел к Сереже и поцеловал его в лоб.
  
  Но нужно учесть, что если бы дело было в Америке, то проректора можно было бы привлечь к суду за сексуальное домогательство студента во вверенном ему высшем учебном заведении. А в нашем случае, все как не у всех, студент гордился тем, что его поцеловал в лоб сам ЭСФЕ.
  - Расскажу Петьке, - позавидует, - была последняя Сережина институтская мысль в тот сумбурный день.
  ***
  Сейчас Сергей дома. Он тепло поздоровался с Кларой и без всяких обиняков перешел к делу:
  - Многочисленные коммунисты нашего института, дорогая Клара... Да, кстати, партбюро института присвоило вам партийную кличку Клара. Это чтобы мстители-оппортунисты не могли вас выследить.
  
  И Сергей впервые увидел улыбку на лице гостьи.
  - Хорошая идея, хорошая. Я принимаю это партийную кличку.
  - Так вот, Клара, вас приглашают завтра в наш институт прочитать лекцию - "Как Коммунистическая партия Советского Союза относилась к церкви".
  - Только отщепенец и оппортунист может сказать "относилась". А что сейчас у КПСС нет, что ли, повода считать эту тему важнейшей в современных условиях.
  - Конечно, конечно, это я просто оговорился, - поспешил согласиться Сережа. - Ничто не должно сегодня волновать старушку, чтоб она не уплыла в свою бессознанку.
  - Что ты там говорил? Повтори, - строго спросила поселенка.
  - Завтра коммунисты и беспартийные хотели бы послушать вашу лекцию "Как Коммунистическая партия Советского Союза относится к церкви". И я от имени этих коммунистов спрашиваю вас - Вы готовы исполнить этот долг коммунистки - нести просвещение в массы?
  
  Сергей ждал ответа, но Клара сидела как Чайковский, только со сморщенным лбом.
  После довольно долгого бесполезного ожидания Сережа с тревогой спросил Клару:
  - О чем задумались, член КПСС?
  - Все время забываю это слово.
  - Какое слово?
  - Мракобесие, какое же еще!
  - А сейчас вспомнили?
  - Нет еще. Видишь, стараюсь вспомнить.
  - Да не волнуйтесь вы, еще вспомните когда-нибудь, - еле сдержал смех Сергей.
  - Коммунисты никогда не волнуются. А волноваться можешь ты, например, по поводу - будет ли у тебя понос после грибов. Вот уровень твоего классового волнения. Иди, не мешай мне.
  - Ухожу, ухожу. Вам часа хватит?
  Клара молча продолжала вспоминать.
  
  - Ладно, к вечеру справится, а там я с ней поподробней поговорю о завтрашнем дне, - довольно улыбнулся Сергей.- Слава Богу, генеральная репетиция прошла успешно. Завтра премьера. Пойду чайку попью.
  
   ЧАСТЬ 4
  
  Сергей привез Клару в институт. В проходной охранник строго спросил, не подумав:
  - Вы куда, гражданка?
  Но ответила ему не гражданка, а несколько напуганный Сергей, прекрасно знающий непредсказуемость поведения лекторши.
  - Ты что, Григорий. Это же лектор от КПСС. Читать нужно институтские объявления.
  
  Несмотря на заступничество студента, Клара одарила охранника своим самым строгим коммунистическим взглядом:
  - Ты меня еще госпожой назови, приспешник мракобесия.
  - Конечно, конечно, - сразу согласился приспешник. - Проходите, госпожа лекторша.
  
  Клара зло посмотрела на квартиросъемщика:
  - Ты куда меня привез? Никаких лекций я читать не буду, если уже первый у входа понес оппортунистическую ересь. "Госпожа". В России всех господ ВКПб сковырнула еще в семнадцатом. А этот прихвостень до сих пор в себе раба не изжил.
  - Дорогая товарищ Клара. Это он так шутит. А вас с нетерпением ждет народ. Так несите ж ему свет ваших знаний.
  
  Клара больше ничего не сказала ошарашенному прихвостню и пошла за Сергеем.
  
  Итак, Клара в сопровождении Сергея вошла в актовый зал, взошла на сцену, окинула народ в зале недобрым взглядом - и... стены зала дрогнули:
  - Всем встать, - прогремела гневным голосом ко всему на свете привычная старая коммунистка.
  
  Вскочили все без разбора. Даже старая уборщица, которая, абсолютно не видимая из зала, сидя на старом кресле с торчащими со времен царизма пружинами, маленько задремала, и то вскочила как ошпаренная. Не осознавая, что и как, схватила ведро и тряпку и в полной непонятке выскочила на сцену и замерла с орудиями труда рядом с Кларой.
   - Прочь отсюда, лихоимка, не засть лектору, - Клара впилась злобным взглядом в побелевшую от пережитого уборщицу.
  
  И если бы не вытянутый в сторону лихоимки указательный палец лекторши, то эта бедная сотрудница института так бы, наверное, и стояла на сцене, пригвожденная к месту. Но второй страх был сильнее первого, и на одного слушателя через минуту в зале стало меньше.
   - Кто секретарь вашей партийной организации? - этот голос как набат прозвучал в мертвой тишине.
  
  Всем стало понятно, какую тишину хотели бы слышать преподаватели всех институтов и всех времен во время занятий - так все полностью ошалели и умолкли от "всем встать".
  Один наш дорогой ЭСФЭ не растерялся и сказал:
  - Я.
  Но, поскольку все стояли, то увидеть, кто из них и есть секретарь партийной организации, было невозможно.
  - Сесть всем, кроме секретаря, - была вторая не менее громкая команда лектора.
  
  Так все и поступили. ЭСЭФ оказался где-то в средних рядах.
  - Почему вы не в президиуме?
  - Было распоряжение райкома партии больше времени проводить среди народа. И я поступил согласно этому распоряжению Коммунистической партии Советского Союза. То есть рассчитал длину и ширину зала и сел точно посередине народа.
  - Этот поступок я одобряю. Но, как почетный член Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний с августа 1947 года, я должна буду поставить в известность ваш райком партии о неподобающей подготовке зала для сегодняшней лекции.
  Что за лозунги висят в коридоре - "Товарищ Клара нам не соврала", "Рядами ровными идите в зал, ведь наш зал не Курский вокзал", "Клара, даешь нам партийный запал, мы верим теперь, что запал не пропал". Мало того, что смысл лозунгов расплывчат, так еще они написаны небрежно, как куриной лапой.
  - Кто писал лозунги? - снова громыхнула Клара. И бедный Игорь, как под гипнозом стал приподниматься с места.
  
  Но здесь все услышали из Сережиных уст:
  - Я.
  - Да, я вижу, молодой человек. Наш пострел везде поспел. Это не социалистическая поговорка, а отрыжка капитализма. Не надо везде поспевать. Надо делать одно дело, но так, чтобы оно пошло на пользу партии и народу. Объявляю тебе устное замечание.
  - Спасибо, - ни к селу, ни к городу вспомнил это слово Сергей.
  - Еще очень странно, - продолжала выговаривать Клара, - что в зале нет ни одного портрета или скульптуры вождей мирового пролетариата. А народ должен вдохновляться на свершение великих дел, глядя на тех, кто вывел этот народ из сумрака мракобесия и ведет его по солнечной дороге к светлому, озаренному идеями коммунизма, будущему. А какое будущее ощущается в этом безликом зале.
  
  В это время ЭСФЭ поймал, правда, с трудом, взгляд Сергея, который совсем сощурился от смеха, которому не было выхода наружу. И только сильно напрягшиеся мышцы лица кое-как сдерживали этот ненужный сейчас смех. Но, к счастью, запертый смех, в конце концов, выдохся, и это дало возможность Сергею, наконец, увидеть красноречивый жест проректора - он руками произвел движение, как будто играл на скрипке.
  
  И умница Сергей все понял, побежал в кабинет проректора, схватил Чайковского, вернулся в актовый зал и поставил композитора на тумбочку, которая, очевидно, стояла на сцене с партийных времен.
  
  Но все это время Клара продолжала буянить, хотя уже встала за кафедру и положила какие-то пожелтевшие листочки перед собой. Лекция, вроде, началась:
  - Кому я собираюсь рассказывать о живучести мракобесия в нашей стране - стране победившего социализма, стране широким шагом идущей в светлое завтра коммунизма? Кому, я спрашиваю? Вам, кто не встал поприветствовать входящего в этот зал члена "Союза воинствующих безбожников" с 1936 года. Я чувствую здесь тяжелый запах пышным цветом распустившегося мракобесия. Но я не вложу в ножны меч, закаленный и заточенный словами, которые были брошены щедрыми руками вождей революции в сердце коммунистки. Не дождетесь от меня ни шагу назад.
  
  Сергей, слушая эту витиеватость на коммунистическую тему, даже зауважал Клару. Ее сверстницы сидят у подъездов и судачат о входящих и исходящих в дом и из дома. А его квартирантка стойка как гранит. "Куплю ей чего-нибудь вкусненького на ужин" - растрогался парень.
  
  Но в это время Клара перешла на личности:
  - Кто в вашем мракобесном захолустье ответственен за идейно-просветительскую работу?
  Население в зале еще пребывало в ступоре, поэтому огонь вызвал на себя все тот же ЭСФЭ.
  - Я, - повторил проректор недавний ответ Сергея.
  - От имени члена КПСС со стажем объявляю вам замечание с внесением в личное дело. Где ваше личное дело? - задала Клара вопрос настолько жестко, что не ответить на него было нельзя, поэтому проректор дал сверхраспространенный ответ:
  - Оно сейчас как раз на утверждении в президиуме конференции, основанной на основании запроса западносибирских крестьян по поводу возобновления разъяснительных выездных сессий местных партийных ячеек, созданных на основании устных распоряжений местных городских и поселенческих партийных структур Коммунистической партии Советского Союза с 17 июня 1938 года.
  
  Видно было, что Клара старалась сначала вникнуть в тему, но, не понимая, что смысл легко произносимых ректором слов понять невозможно, именно из-за отсутствия смысла, перестала вообще чего-нибудь понимать. А потом из-за перегрева мозга она вообще потеряла нить.
  
  Старая коммунистка молча уставилась на народ в зале, задумавшись, а зачем зрители собрались сюда. Но зрители как молчали, так и продолжали молчать, потому что они еще боялись поверить, что это не всерьез, а хохма, которую им подарил их любимый проректор.
  
  Но здесь, некстати, Клара повернула голову и увидела Чайковского, под которым на тумбе кривым почерком было написано "В.И.Ленин", это чтобы народ не подумал чего-нибудь плохого. Клара как подняла в возмущении руку, так и пошла с ней поднятой к Чайковскому, которому жить оставалось совсем недолго.
  
  Лекторша от КПСС схватила его за шею и с нестарческой силой шмякнула об пол. Чайковский в куски, а в зале послышался счастливый смешок, принадлежащий ЭСФЭ, который, хоть и таким странным способом, но, наконец, избавился от произведения искусства, которое никакой связи с технической направленностью институтской жизни не имело.
  
  Но Клара, благодаря Чайковскому, снова вошла в смысл и очень ехидным голосом произнесла ехидные слова:
  - Вижу, вижу, маразматики (как видно она, все-таки, не совсем въехала, потому что сказала не "мракобесы", а то, что сказала), вы ждете, что Клара спасует перед необузданной толпой тесно сидящих в этом зале людей и покинет сцену. Нет и еще раз нет. Я не доставлю вам этой радости, да и других тоже. Я буду бороться за каждую заблудшую, черную от вселившейся в нее церковной грязи, душу. Пусть я смогу просветить и вывести на прямую дорогу к светлому будущему двух-трех человек. А остальных мне не жаль, пусть несут на своих плечах до своей гробовой доски тяжелый груз неизжитого мракобесия.
  
  Сергей просто-таки заслушался свою приятельницу. Так логично и многословно выстраивать пустые слова. Да, это класс. "Куплю ей еще и чего-нибудь выпить", - совсем растрогался студент третьего курса.
  
  Наконец Клара перешла к делу:
  - "Религия есть опиум народа" - не раз повторял вождь всех пролетариев Владимир Ильич Ленин-Ульянов слова основоположника Марксизма-Ленинизма Карла Маркса. И мы, народ Советского Союза, под предводительством Коммунистической партии ликвидировали паразитические классы, уничтожили гнет и эксплуатацию трудящихся. Но остались и не изжиты еще до конца капиталистические пережитки в сознании людей. Среди них религиозные предрассудки играют свою черную зловонную роль.
  - Вот почему мы, члены КПСС, обязаны немедля широко развернуть антирелигиозную работу, вдохнуть жизнь в органы Союза воинствующих безбожников, противопоставить живое коммунистическое слово влиянию религиозного дурмана.
  Много сделано в борьбе с мракобесием. Выиграны основные бои, но в складках нашей социалистической жизни еще прячутся грязные вонючие сгустки мракобесия. Но недолго осталось им прятаться. Их время подходит к концу.
   - Мы, истинные патриоты и борцы с мракобесием, провели а 1929 г. II съезд Союза безбожников. С речами на съезде выступили Бухарин, Луначарский, Максим Горький, Демьян Бедный, Владимир Маяковский. Съезд переименовал организацию в "Союз воинствующих безбожников".
  В тесном сотрудничестве с "Союзом воинствующих безбожников" действовало "Общество развития и распространения идеи кремации в РСФСР", пропагандирующее "огненное погребение".
  Лично я горжусь, что являюсь почетным членом "Союза воинствующих безбожников". Но я хочу сейчас и прямо здесь настойчиво рекомендовать тем из вас, в сердцах которых загорелось пусть и малое еще, но пламя ненависти к остаткам живучего мракобесия, пополнить ряды этой организации, так необходимой для борьбы с язвами навязанного Советскому Союзу капитализмом мракобесия.
  
   - Кто из вас готов вступить в Союз? - Клара совершенно неожиданно обратилась к аудитории, которая была, по окаменелости, похожа на почившего Чайковского.
  
  Но тут умница ректор вскочил и закричал "я". Потом это "я" подхватили те, которые наконец-то стали кое-что соображать. Ну а вслед за голосящими, просто за компанию, это личное местоимение прокричал весь зал.
  
  А Сережа, смог даже перекричать остальных:
  - Слава Компартии Советского Союза, слава Кларе, проводнику знаний, направленных на нас ее крепкой и непоколебимой рукой.
  - Хорошо, хорошо, я рада, что заставила вашу кровь, которая холодной безразличной водичкой застоялась в ваших мракобесных жилах, быстрее течь в пробужденном для классовой борьбы теле.
  - Я еще куплю ей конфет, - подумал про себя Сергей, который наслаждался витиеватостью русского языка, вовсе не вникая в отсутствующий смысл.
  
  У Клары вновь прояснились в голове коммунистические принципы и планы. И она сообщила залу:
  - Центром мракобесия в Советском Союзе до 1931 года был Храм Христа Спасителя. Но партия сделала решающий шаг и в борьбе с процветающим в храме мракобесии. А именно, 2 июня 1931 года на заседании, проходившем в кабинете Молотова, окончательно решилась судьба Храма - по личному распоряжению И.В. Сталина Храм Христа Спасителя был предназначен к сносу для строительства на его месте "главного здания страны" - Дворца Советов.
  В том же году храм был взорван, а на его месте построен Дворец Советов высотой 416 метров. Объем Дворца составляет семь с половиной миллионов кубических метров - три пирамиды Хеопса.
  Напомню, Эйфелева башня на 116 метров ниже, а культовое сооружение Нью-Йорка 102-этажный небоскреб Empire State Building на 33 метра ниже советского Дворца Советов.
  Так что мне интересно узнать, есть ли среди вас, вяломыслящих и вялодействующих, сомневающихся, что нам, коммунистам, все под силу? Ведь под силу было на месте мирового гнезда мракобесия построить величайший памятник вождю пролетариата всего мира Владимира Ильича Ленина. Ура в его честь.
  
  В зале грянуло такое "Ура" что в зал вбежал синий от страха охранник с ружьем. Но потом понял, что кричат не "караул", как ему сначала показалось, а "ура". А поскольку он уловил злобный взгляд уже знакомой ему "госпожи" лекторши, то закричал "ура" громче всех.
  Клара подняла руку - и "ура" как срезало.
  
  Почетный член всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний с 1947 года, ярый борец с мракобесием подвела итог сегодняшней лекции:
  - Угарный запах мракобесия еще чувствуется в каждом углу вашего здания. Ваша задача и цель - найти в себе силу, обратиться к трудам Ленина-Сталина. Найти в этих бессмертных строках опору для своей слабой души, подверженной тлетворному влиянию мракобесия, встать на путь борьбы с призраками капитализма, которые норовят проникнуть в ваш разум. Встав на путь строительства коммунизма в нашей стране - не сворачивай, и другие пойдут за тобой. Аплодисментов не надо. А не актер театра.
  
  И все. В полной тишине Клара пошла к выходу, где в дверях ее ждал Сергей.
  
  Но остался в зале незамеченной очень даже пузатая персона с секретарем, который, из-за сильного шума в зале, чтобы не пропустить ни единого слова-распоряжения шефа, почти касался ухом его губ, которые, произнесли:
  - Лекторшу к нам. Подарок для партнеров. Все уже было, а ее нет.
  - Так я слышал, она нарасхват, - соврал секретарь, потому что соврать было его любимым делом, как служебным, так и личным.
  - Вдвое, - было последним словом шефа.
  - Вдвое от чего? - спросил сам себя секретарь, но ответа не получил.
  
  В этот момент он увидел, что лектор Клара покидает зал не одна, а в сопровождении молодого человека. И он правильно рассудил, что разговаривать о деньгах с коммунисткой резона нет, а вот с парнем - в самый раз.
  
  Секретарь ускорил шаг и нагнал пару у выхода из здания. Он тепло извинился перед Кларой за то, что на два слова отозвал Сергея поговорить. Клара же ответила довольно холодно и не по делу:
  - Снуют везде как тараканы. А кто у станка?
  
  Секретарь не стал отвечать на вопрос Клары, а отвел Сергея немного в сторону и тихо сказал:
  - Мой шеф хочет, чтобы ваша Клара прочитала лекцию у нас на корпоративной вечеринке. Я думаю, самый раз будет про борьбу с пьянством. Сколько вы возьмете за ее лекцию?
  
  У Сергея даже похолодало в животе. Такого разворота событий с лекциями он никак не ожидал. Он сделал вид, что глубоко задумался.
  
  Секретарь прервал молчание:
  - Ну что вы молчите?
  - Трудно сказать, - притворился озабоченным Сергей. - У меня очень много заявок на лекторшу. Даже из Кремля. Право, не знаю...
  - Как насчет ста тысяч...
  - Да вы что!? - Сергей сделал интонацию этому выражению то ли вопросительную, то ли восклицательную. А какая подойдет - время покажет.
  - Так я имею в виду евро, конечно, прояснил обстановку секретарь.
  
  Сергей вопрос снял, оставил восклицание:
  - А вы считали, что я подумал про деревянные.
  Секретарь больше всего боялся не выполнить распоряжение шефа, поэтому сразу предложил:
  - Сто пятьдесят.
  - Ну ладно, пусть так. Вы мне показались симпатичным парнем. Так, когда вечеринка.
  - Дайте мне ваш телефон, и я перезвоню. А вы не передумаете? - вдруг испугался секретарь.
  - Коммунисты всегда верны своему слову, но аванс не помешал бы, - обнаглел Сергей.
  - Да, да, конечно, - засуетился секретарь, покопался в кейсе, достал пачку купюр и передал Сергею.
  - Жду звонка, - сказал Сергей притворным скучным голосом, но его пальцы уже ласкали пачку денег, которая успела упокоиться у него в кармане.
  
  Секретарь убежал, Сергей сел в машину к Кларе, которая ему что-то выговаривала, но мысли у парня были такие плотные, что слов коммунистки в голову не пропускали.
  - С ума сойти, - поставил Сергей себе почти правильный диагноз.
  
  По дороге домой он еще раз уговорил коммунистку подождать его в такси, добежал до магазина, купит ей обещанных вкусностей и себе кое-что прикупил, чтобы было о чем с Петром поговорить и что с Петром выпить вечерком.
  
   ЧАСТЬ 5
  
  Когда Сережа с Кларой после ее лекции на тему мракобесия только-только вошли в квартиру, в кармане его куртки раздалась мобильная музыка.
  Это звонил секретарь шефа, и он сказал, что лекцию о вреде пьянства коммунистка Клара будет читать в загородном доме шефа в следующую пятницу.
  - Мы готовы. Для успеха в проведении лекции вам нужно заказать портреты вождей Великой Октябрьской социалистической революции и заказать у художников плакаты. Запишите тексты лозунгов?
  - Конечно, диктуйте - ответил всегда ко всему готовый секретарь босса.
  
  Сережа продиктовал:
  - "Из рабочей гущи выгоним пьющих", "Напился, ругался, сломал деревцо - стыдно смотреть стало людям в лицо", "В маленьком стакане - в этом вот - может утонуть весь наш пьющий народ". И еще одно. Особняк вашего босса, пока Клара здесь, будет называться сельским клубом. Не забудьте. До пятницы.
  
  Пришла пятница. Клару благополучно довезли до сельского клуба. Лектор по распространению внимательно осмотрелась:
  - Это что? - спросила Клара, показывая рукой на шефский особняк, который трудно было представить себе сельским клубом, несмотря на только полчаса тому назад повешенную растяжку над входом: Сельский крестьянский клуб "Прогрессивные крестьяне всего района, объединяйтесь".
  
  Сергей дал необходимые разъяснения:
  - Это сельский клуб, построенный на средства местного сельского совета.
  - Но если это сельский клуб, то, где деревня?
  - Беда, Клара. Сельсовет недосмотрел. И злобствующие вулканологи - недобитки контрреволюционеры, в сговоре со строителями, построили клуб на земле, которая время от времени трясется. В этом месте глубоко под землей в магматической плоскости находится большой распад. Поэтому на земле и происходят колебания.
  - Что значит "беда"? Беда для крестьянина - это когда его дом от молнии сгорел, или его скотина сдохла. А здесь - звериный оскал загнанных в угол истории недобитых классовых врагов. Принести мне к концу лекции документы о решении вулканологов, - сумела Клара произнести эти слова тихо, но, как ни странно, они оглушили присутствующего при этом разговоре секретаря.
  - Но, - начал было оглушенный секретарь.
  - Никаких "но" - продолжала наставления коммунистка. - Жду до конца лекции. Если не будет документов - в НКВД. Никому не поздоровится.
  
  Далее коммунистическая лекторша продолжила вразумлять секретаря:
  - Ты сказал, что лекцию я буду читать в сельском клубе. Сельский клуб - это не барские хоромы, как этот, а обычное сельское строение, которое хорошо не колонами у входа, а тем, что обеспечивает крестьянам культурно-досуговую деятельность - просвещение, пропаганду, борьбу за здоровый образ жизни, создание новой обрядности, развитие народно-художественного творчества.
  
  - Клара, вы неправы. Этот сельский клуб построен по проекту Ю.Афанасьева и А.Межеровского, по согласованию с ВЦИК КПСС в мае 1929 года, - заступился за архитекторов Сергей.
  - Принимаю. Но почему я не вижу вокруг клуба крестьянских дворов? Где крестьяне, где коровы и лошади?
  - Ну что вы, Клара! Конечно, в зоне, которая не трясется. Правда, не близко.
  - А где колосится пшеница?
  - Рядом с крестьянами.
  - Тогда пошли в клуб.
  
  Поднимаясь на третий этаж, Клара, внимательно просмотрев лозунги о вреде пьянства, сказала:
  - Хорошо.
  У дверей в зал по бокам стояли бюсты Ленина и Сталина. Клара приветливо улыбнулась вождям. Но слева от Сталина на такой же точно тумбе стоял бюст, как Клара подумала, грузина. Она его не знала, поэтому сначала довольно сносно спросила:
  - Кто это?
  Секретарь, сдуру, ляпнул.
  - О, это Рауль Фидель Кастро. Первый Секретарь Коммунистической Партии Кубы. Он произвел трансформацию Кубы в однопартийную социалистическую республику.
  
  Клара довольно внимательно слушала объяснение секретаря, которое он пел ей как серенаду, но, когда секретарь пропел ей последнюю ноту, то услышал тихое змеиное шипение Клары:
  - Везде недобитки, оппортунисты, мракобесы и алкоголики.
  
  Это она про секретаря зря - он ни рюмки - ни-ни. Но, ведь, помимо алкоголиков были поименованы те, которые были поименованы. И при этом своего взгляда кобры она от бедного кролика не отводила:
  - Ты, прихвостень буржуев, думаешь, что Клара не знает всех союзных республик, которые как пальцы рук крепят кулак борьбы советской власти с остатками империалистических найтимов? Куба - республика СССР!?
  - Нет, я... - начал было пищать секретарь.
  
  Но ведь здесь был студент - помощник всем и везде.
  - Нет, Клара. Но что вы напали на нашего секретаря!? Без него не может быть проведена ваша беседа с заждавшимися за праздничными столами крестьянами. Это ведь таджик - Председатель Центрального исполнительного комитета Таджикской ССР.
  
  Клара перевела свой коммунистический взгляд на Сергея и продолжала свое змеиное шипение:
  - Да, и зовут его Нусратулло Махсума и после преобразования в 1929г. Таджикской АССР в союзную республику он стал Председателем ЦИК Таджикской ССР. И на этом посту Нусратулло Махсум работал до декабря 1933г. А вообще Таджикская республика вошла непосредственно в СССР 5 декабря 1929 года. И я сидела с ним рядом на XIX съезде КПСС, который состоялся в 1952 году. Ты же должен знать, какие важные решения были приняты, и что конкретно было сделано на этом съезде. Переименование ВКП(б) в КПСС. Формирование руководящей "пятёрки" членов Бюро Президиума в составе Сталин - Маленков - Берия - Хрущёв - Булганин. Падение влияния Молотова и Микояна. Знал это? Не ври? В глаза смотри.
  
  И Сергею действительно вдруг, непонятно почему, стало стыдно, что он до сих пор ничего не знал про этот съезд вкупе со всеми остальными.
  - Стыдно, тетя Клара, - вырвалось у студента, который стыдливо стоял перед заслуженным лектором КПСС с поникшей головой.
  
  И вдруг он впервые услышал несколько скрипучий смех своей квартирантки:
  - Тетя!? Вот действительно мозги на лавочке перед пивнушкой оставил.
  - Как вы догадались? - скинул с себя тяжелое чувство стыдливости Кларин новоявленный племянник.
  
  Да, на сей раз, Клара пригвоздила Сергея, который сам себе признался, что облажался с таджиком, расслабился, утратил бдительность. Обещал себе, что больше так не будет.
  
  Подведя итог истории с кубинским вождем, коммунистка вынесла приговор участникам вранья про таджика:
  - Этого, - она указала на беднягу секретаря, - в Соловки. А тебя, она перевела взгляд на добродушно взирающего на нее студента - на перековку в райком комсомола по месту жительства.
  
  Сережа скрыл внутри себя хорошую порцию смеха, а секретарь - хорошую порцию проклятья в адрес неуемной старухи.
  
  Итак. С живыми участниками события товарищ Клара разобралась. Дело было за гипсовым Феделем. Ну и что!? Клара поступила с гипсовым самозванцем точно так же, как с великим русским композитором. Куски Фиделя Кастро разлетелись по всем ступеням широкой лестницы Сельского клуба имени шефа.
  
  Но вот, наконец, в боевом настроении заслуженный лектор КПСС товарищ Клара вошла в зал, и увидела, что слушатели ее лекции мало того, что не встали ее поприветствовать, но продолжали сидеть не на местах в партере, а за столами, с разнообразной снедью да еще и бутылками со спиртным.
  
  И в эту недобрую секунду все услышали уже известный нам Кларин громовой приказ "Всем встать", который возымел тот же самый эффект. Вскочили все.
  
  Вскочили также шеф и приглашенный босс, ради которого, собственно, и было подготовлено это зрелище. Все вскочившие были очень напуганы, а два - к тому же были еще и сильно сконфужены. Они никогда ни перед кем не вставали, сидя в своих громадных кабинетах, а здесь взлетели первыми.
  
  Ох уж эта коммунистка с 1935 года. Все ей под силу.
  
  В полной тишине Клара увещевала присутствующих:
  Потом лекторша сказала "Сесть", а потом прибавила: "Во время лекции молчать всем".
  
  Все действительно замолкли и, кроме того, некоторые даже перестали есть и пить.
  
  Сережа сказал Кларе с легкой укоризной:
  - Товарищ Клара. Люди после трудового крестьянского дня усталые и голодные пришли в клуб. Да, они пришли послушать вас, но и должны восстановить силу, затраченную на тяжелый крестьянский труд. Поэтому разрешите им принять пищу перед вашей лекцией.
  
  А потом добавил с особой заинтересованностью:
  - Товарищ Клара. Может быть, и мы подкрепим силы?
  - Готова, - сказала Клара. - Но что-то я не вижу отсюда на столах ни селедки, ни соленых огурчиков, ни черного хлеба. Я вижу, что ваши крестьяне не гнушаются буржуазной едой. Вот тот толстый, так называемый "труженик села", только что засунул в свой ненасытный буржуазный рот большую порцию марешаля из рябчиков. Это про тебя, ненасытный, еще в 1924 году Маяковский - пролетарский поэт - сказал: "Ешь ананасы, рябчиков жуй. День твой последний приходит, буржуй". И что же вы, полагали, что охотник не знает хорошо повадок и привычек зверя, когда выходит на охоту. И вы думали, что товарищ Клара не сможет отличить паштет из раков от свеклы с огурцом? А что в бутылках на столах?
  
  Сергей решил заступиться за ошалевших крестьян и их бригадира:
  - Товарищ Клара. Это же реквизит, чтобы вам было нагляднее читать лекцию о вреде алкоголя, который являлся обязательным напитком на столах буржуазии до победоносной революции.
  - Повторяю, что в бутылках на столах?
  - Чай, - соврал Сергей, подозревая, что Клара на слово не поверит.
  - Налей чайку, попробую, - Клара доказала, что Сергей был прав в своей догадке.
  
  Все замерли. Поскольку никто не решался выполнить просьбу Клары, то Сергей сам подошел к крайнему столу и внимательно рассмотрел бутылки. Он капнул в чашку из бутылки, содержимое в которой было точно чайного цвета, и поднес чашку Кларе, которая, даже не пригубив напитка, а просто вдохнув его аромат, вынесла дорогущему французскому коньяку - а это был именно он - суровый приговор:
  - В канализацию.
  
  И секретарь, которого, без особой натяжки, можно было назвать "того", закричал:
  - Повара сюда, подлеца.
  Через секунду тот был в зале:
  - Кто подменил чай и налил в бутылки пойло с градусом.
  Повар, надо сказать, совсем не въехал в проблему и ответил:
  - Зачем менять чай, он только что заварен. Экстра грузинский.
  
  Секретарь не въехал в то, во что не въехал повар и дословно передал ему указание Клары:
  - Собрать бутылки с этой этикеткой, - секретарь показал повару, что имел в виду, - и в канализацию.
  
  И, главное, никто в зале не возразил, настолько Клара смогла их всех вогнать в шок.
  
  Повар еле-еле удержал в своих объятиях шесть бутылок с коньяком и поспешил на кухню, где, тоже не в своем уме, дал указание поваренку вылить это французское дерьмо в канализацию, а сам пошел к себе накапать двойную порцию валерьянки.
  
  Но поваренок смекнул, что канализации не будет никакой пользы от французского коньяка, а ему будет. Но беда в том, что на кухне не было никакой емкости, в которую он смог бы сей момент слить спиртное. А искать абсолютно не было времени.
  
  Поваренок правильно рассудил, что скоро кто-нибудь опомнится. И тут взгляд его упал на кастрюлю из под борща, который был сварен для обслуживающего персонала и съеден. А кастрюля должна была этим поваренком вымыта. Но что делать. Надо торопиться - и коньяк широкими струями сразу из трех бутылок потек в кастрюлю, на дне которой и по бокам еще находились фрагменты борща из кислой капусты. Миг - и следующие три бутылки забулькали, сливаясь в кастрюлю. Успел поваренок. Поставил пустые бутылки на стол. И наконец, вздохнул свободно и накрыл кастрюлю крышкой, а на нее положил большое кухонное полотенце, чтобы духа этого французского коньяка на кухне не было.
  
  А в это время в зале завис Кларин вопрос:
  - Так как насчет селедки с огурцом и черным хлебом?
  
  Да, действительно, на столе не было перечисленных Кларой деликатесов. Но было много видов буржуазных деликатесов, как уже было отмечено старой коммунисткой. Так, только обычная каждодневная еда, давно уже приевшаяся всем присутствующим: майонез из форели (сотерн, рейнвейн, шабли); марешаль из рябчиков (нейнштейн, малага); паштет из угря (сотерн, рейнвейн, шабли); трюфели, огарнированные мозгами из курицы (рейнское, шато, д"икем, го-сотерн); паштет из раков (вина сладкие - малага, кипрское, нейштейн).
  
  Ну и куча всяких икр, холодных тонко нарезанных осетровых рыб разных пород и прочих ветчин, сыров.
  В ответ на Кларин вопрос шеф поманил секретаря пальцем и изрек:
  - Что б селедка здесь сию минуту.
  
  Услышав это, секретарь еще круче запаниковал. Уже через пять секунд ему донесли, что ни одного из перечисленных коммунисткой блюд в обширнейших припасах повара нет.
  
  Не зная, что конкретно делать, все действующие лица, занятые в спектакле, метались по кухне. Но вот сюда заглянул умница Сережа и обратился к секретарю, который прятался на кухне от шефа:
  - Срочно объявляйте, что сейсмологи предупредили - ожидается качание земли. Пусть все выходят на улицу. Погода хорошая. Они там продержатся минут пятнадцать, а за это время слетайте в магазин.
  
  Секретарь с испугу принял совет дословно и помчался в комнату с таблицей "технический персонал". Он вбежал туда и сразу к летчику вертолета. "Срочно заводи, поехали в магазин". Летчик высшего класса, специально выписанный из Канады, срочно ничего делать не смог, он застопорился, стараясь понять, как слово "поехали" могло быть соотнесено со словом "вертолет".
  
  Секретарю же ехать было невтерпеж, и он решил действовать по-русски - схватил несколько сдрейфившего иностранца за рукав и активно потянул к двери.
  Через три минуты вертолет взмыл. Хорошо, что помощник летчика часто ездил в магазин за выпить и закусить, поэтому в отличие от остальных в вертолете знал, куда лететь.
  
  Канадец при посадке показал высший класс. Он виртуозно посадил свой аппарат прямо у дверей сельмага. Не теряя времени, секретарь ворвался в магазин с криком:
  - Почем селедка?
  
  Бедная продавщица настолько перетрухала от шума вертолета, от силы ветра, им поднятого, что стала по серьезному заикаться. Она четко произнесла только:
  - Сел-сел-сел, - и это было все, что она могла воспроизвести из слова "селедка".
  
  Секретарь понял ее по-своему:
  - Да, вертолет сел-сел-сел. Дай сейчас же селедку.
  
  Продавщица, ничего кроме как изобразить жест, показывающий по ее мнению, что рыба уплывает, сделать от внезапных заикания и страха не могла, а секретарь подумал, что она с ним прощается.
  - Щас, я так с тобой прощусь, что ты долго здороваться ни с кем не сможешь, - зло прошипел бедный шефский подчиненный.
  
  Хорошо, что в это время из подсобки вышла уборщица, которая дала нужные разъяснения.
  - Мужик только что взял последнюю селедку.
  - Какой мужик, быстро?
  - Да, вон тот, - глядя в окно, пояснила уборщица, - вон-вон, он уже уходит с площади.
  - Все за ним, - заорал тот, кому селедки не досталось.
  
  Летчик и его помощник помчались за мужиком с селедкой, догнали и, на всякий случай, заломили ему руки за спину.
  - Продай селедку,- закричал прибежавший запыхавшийся секретарь.
  - Отдай-отдай... На, подавись, подлюга.
  - Тетерев глухой, я сказал "продай". Вот тебе сто евро, купишь ящик селедки.
  - На кой хрен мне твои евреи. Дай сто рублей. Обойдусь килькой.
  
  Секретарь схватил селедку, завернутую в листы из тетради в клеточку, на которой чей-то первоклассник в прошлом году решал задачки, и, держа руку с селедкой далеко впереди - с нее капал вонючий рассол, бегом обратно в магазин. Нужный хлеб и банку с солеными огурцами перепуганная продавщица готова была отдать сумасшедшим бесплатно, но секретарь расплатился полностью и даже с излишком.
  
  А скоро поднявшийся от заработавших винтов ветер разметал воробьев, которые присели около подарка, оставленного им недавно прошедшей мимо магазина лошадью, и умчался.
  
  Летательный аппарат приземлился аккуратно и вовремя. Секретарь тоже вовремя поспел на кухню, где главный повар очистил селедку, уложил ее идеально нарезанные кусочки на хрустальное блюдо. Сверху щедро насыпал тоненькие кружочки белоснежного лука, по бокам веером расположил аккуратно нарезанные соленые огурчики, а в левом и в правом конце блюда уложил только что сваренный картофель, спасибо старая повариха - спец по овощам - напомнила. Все это посыпал духовитым укропом и полил вкусным душистым подсолнечным нерафинированным украинским маслом. У повара потекли слюнки.
  - Хоть бы эта старая перечница не все сожрала, - размечтался повар.
  
  Народу, который напрасно на улице прождал качания земли, было сказано, что качался соседний район, а их эта беда миновала, и он - народ - потянулся снова к своим столам.
  
  Кларе и ее неизменному спутнику был накрыт отдельный стол в левом крайнем углу.
  - Почему я не среди крестьян? Не все же они буржуазные прихвостни, - возмутилась лекторша. - Не по-коммунистически это. Я чувствую себя оппортунисткой.
  - Нет, Клара, какая вы оппортунистка, вы почетный член. А крестьяне уже наелись и ждут с нетерпением, когда же они подпадут под очарование ваших слов о вреде пьянства.
  - Изживай буржуазную лексику. Очарование было до революции, сейчас его нет.
  - Да, вы правы товарищ Клава. Сейчас нет очарования, сейчас одно только разочарование, но, зато его, хоть отбавляй.
  - Передайте коммунистическое спасибо повару, - сказала Клара и подошла к письменному столу со своими бумажками. Шеф и приглашенный, на беду, высокий босс сидели в удобных креслах справа от лекторши и напрасно.
  
  Прежде чем начать свою лекцию, которую заждались все, Клара зыркнула недобрым взглядом на тех в креслах:
  - Быстро в народ, - и указала им рукой направление, чтобы они не свернули с верного пути.
  Ну те и пошли. Им, конечно же, нашлось место.
  
  Ну вот. Наконец-то... Все крестьяне замерли в ожидании коммунистических слов о вреде их каждодневного пьянства.
  
  Но сначала Клара сказала несколько вводных слов:
  - Мы живем в лучшее время для нашей страны. Мы крепкой метлой выметаем из умов наших людей, затуманенных поборниками капитализма, их прогнившие идеи. Мы очищаем нашу землю от кулацких элементов. Мы попрощались с частной собственностью на землю, на природные богатства нашей родины. И, хотя есть еще единичные проявления ностальгически настроенных на прежнюю жизнь несознательных крестьянских масс, но и они постепенно впитывают в себя радость приобщения к общему труду в колхозе. Вы согласны?
  
  Здесь грянуло "Да", которые выдали на гора все, кроме шефа. Шеф, вообще сидел не жив, не мертв, боясь взглянуть на сидящего рядом высочайшего гостя. Но когда он услышал довольный смех этого гостя, он с максимальным удивлением воззрился на него и увидел - да, он смеется. И у шефа отлегло от сердца и он выкрикнул "да", в сольном исполнении, потому что народ уже успел откричаться и перешел от вводной части выступления Клары к главному пункту повестки дня, а именно, к теме о вреде их пьянства.
  
  Правда была в том, что слушатели лекции о вреде алкоголизма на самом деле были на две трети из числа обслуги, а одна треть - родственниками шефа.
  
  Подсчитаем: две трети из 27 слушателей - это 18 человек довольных, потому что им повезло поесть да попить на халяву и 9 - недовольных, которые надеялись хорошо провести время в доме их богатенького родственника, а не в сельском клубе. Их легко можно было вычислить по недовольным выражениям лиц, глаза с которых с вожделением смотрели на напитки, бывшие сегодня темой Клариной лекции.
  
  Клара начала:
  - Итак, я вижу, что вы, ярые приверженцы буржуазного уклада жизни, воздвигли на колхозной земле храм обжорства и возлияния, на котором вместо купола надо поставить перевернутую рюмку, чтобы каждый, кто не изжил в себе пагубные страсти обжорства и пьянства, нашел здесь пристанище. Чревоугодие развратило ваши неокрепшие души, не желающие или не умеющие стать тверже стали, чтобы быть опорой советской власти, а не размазней под ногами гнилых поборников старого режима. И где ж ваши крестьяне добыли рябчиков, угрей, форель да трюфеля? Не на колхозном ли поле, щедро сдобренным вашим навозом. А что, бутылки, которых не счесть на ваших столах - сотерн, рейнвейн, шабли, малага, рейнское, шато, го-сотерн - я прекрасно вижу их фирменные бутылки на столах - куплены в вашем сельском магазине?!
  
  Сергей снова и снова спрашивал себя - ну какая такая сила исходит из этой старой дамы, которая заставляет, с виду вроде нормальных людей, плясать под ее дудку. Может быть потому, что наш народ привык слушаться громкого голоса, не проявляя при этом никакого интереса к тому, что этот голос вещает.
  
  Вот и теперь - коль начал говорить почетный член, значит надо внимать его словам с выражением большого, но искусственного, внимания на лице.
  
  Итак, Клара - почетный член Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний, созданного в Москве 7 июля 1947 по инициативе советских ученых, общественно-политических деятелей, деятелей литературы и искусства перешла к сути:
  - С первых дней прихода советской власти коммунисты начали беспощадную борьбу с пьянством. Уже 8 ноября 1917 года большевики издали указ, запрещающий производство и продажу алкоголя. В 1928 году было создано "Российское общество по борьбе с алкоголизмом" (ОБСА). В руководство ОБСА вошли видные советские деятели - Ярославский, Буденный, Подвойский, Демьян Бедный.
  - В 1929 году вышли знаменитые сталинские постановления Совнаркома РСФСР "О мерах по ограничению торговли спиртными напитками" и "О мерах по осуществлению борьбы с алкоголизмом".
  
  Но едва товарищ Клара поставила точку, как дверь в зал широко распахнулась, и в нее - ну как тут сказать: то ли вошел, то ли влетел серьезнейшим образом пьяный мужик, который выдал такой многосложный громоподобный матерный сленг, что этот устный вид народного творчества безраздельно овладел залом. Но многие из присутствующих, надо сказать, из-за витиеватости слога, ничего не поняли. Но опять помочь всем взялся всезнайка Сергей.
  
  Дело в том, что нашему студенту перевести речь матерщиника на классический русский не составляло труда. Однако полностью светский стиль при переводе ему сохранить не удалось, и были замечены проколы - к вящему удовольствию публики.
  
  "Уважаемые дамы и господа, - начал перевод Сергей. - Какие сволочи из вашей кодлы перепахали своими долбанными машинами мне все поле? Господа, вы поступили крайне некорректно. Я это поле арендовал на законных основаниях у собственника земли. И я полагал, что все условия договора об аренде участка, будут соблюдаться обеими сторонами. И что я теперь с этим, простите, растраханным вашими бъездеходами полем буду делать. А?"
  
  Тут товарищ Клара заинтересовалась, потому что ощутила общность мнений о "рожах" с этим не совсем трезвым человеком или, вернее, совсем нетрезвым человеком.
  
  Она, не скрывая большой заинтересованности, спросила:
  - Что вы, товарищ, сказали про вашу проблему? Как это вы арендовали землю у частного лица? Что, это лицо забыло или никогда не знало, что Декрет о земле, принятый на Втором всероссийском съезде советов 8 ноября 1917 года, имевший конституционное, основополагающее значение в области землепользования, отменил частную собственность на землю без всякого выкупа. Кто этот живоглот?
  
  Тут опять возник Сережа. Он с пафосом произнес короткую, но дурацкую речь:
  - Товарищ Клара, не к лицу заслуженному лектору Общества всех знаний так круто отклоняться в сторону от темы затронутой вами проблемы, которую так необходимо изжить из себя сидящим здесь крестьянам, которые подпадают под решение указанного выше Декрета советской власти, а также в соответствии с утвержденной программой борьбы за новую обрядность в советских семьях, согласно вышедшим в 1929 сталинским постановлениям Совнаркома РСФСР "О мерах по ограничению торговли спиртными напитками" и "О мерах по осуществлению борьбы с алкоголизмом".
  
  Ассистент товарища Клары хорошо знал - так уже случалось и не раз, что его любимый лектор отключалась на время, чтобы напрасно пытаться понять ту аброкадабру, которую специально в таких случаях сочиняли заинтересованные лица. Так что возникла долгая пауза - Клара старалась найти отсутствующий смысл, ну и публика застопорилась.
  
  Но, как всегда бывает, неожиданно возникшая совсем по другому поводу проблема, заставила присутствующих, отложив на потом вопросы с пьянством, перенести свое внимание на события, которые разворачивались на кухне. А все дело было во французском коньяке.
  
  У поваренка - владельца французского коньяка в кастрюле из-под борща - кончался рабочий день. И он ничего лучшего придумать не мог, как попытаться отнести свой французский коньяк домой в кастрюле. Теперешний владелец французского коньяка, боясь, что будет замечен кем-нибудь при процедуре выноса этого самого коньяка из кухни, решил устроить в доме небольшую панику. Люди всегда, когда они пребывают в состоянии волнения, не обращают никакого внимания не окружающих.
  
  Итак. Поваренок поставил свою многолитровую емкость около двери. Затем бросил в пластмассовое ведро разные порванные на куски бумажные упаковки, которых он насобирал по углам кухни. А потом поджег эту бумагу. Подождал, когда пламя разгорелось, хотел вынести кастрюлю, поэтому вышел в коридор произвести рекогносцировку местности. Остался довольным результатом. Но потом вошел в кухню, бросил взгляд на горящее ведро и без всякой наигранности закричал в полную силу молодых легких - "Пожар, тикайте".
  
  Дело в том, что бумага почти прогорела, но занялось пластмассовое ведро, выделяя смрадный дым и тошнотворный запах и расплавляясь. И в таком горящем состоянии то, что осталось от ведра, начало растекаться по полу кухни.
  
  Услышав крик поваренка народ немедля поспешил на кухню. Весь народ кроме Клары и Андрея. Клара абсолютно никакого внимания на поднятый шум и на активное движение публики не обратила, а сказала Сергею только:
  "Поехали домой. Мне совершенно ясно, что я должна сделать с этими буржуазными недобитками".
  
  Но когда Сережа с Кларой, направляясь к машине, в которой их ждал Петр, уже собирались переступить с площадки перед домом на землю, которая была мокрая от стараний садовника, полившего только что бесчисленные розы перед сельским клубом, то Клара поскользнулась и с металлическим звуком упала, ударившись головой об этот самый мрамор, который вблизи от роз был тоже мокрым.
  
  Перед тем, как потерять сознание, Клара успела сказать коммунистическим голосом:
  - Садовника в Соловки.
  
  Время бежит быстро и уже через неделю Клара пришла в себя в Травматологическом отделении городской клинической больницы Љ 15.
  
  Когда Клара открыла глаза, то увидела перед собой молодого человека с очень озабоченным лицом.
  - Ты кто? - спросила Клара и, странно, совсем не сердитым голосом.
  - Я Сергей Демин. Вы у нас жили последний месяц, и я почти все время был с вами. Вы читали лекции.
  - Расскажи мне про меня. Только не торопись.
  - Да, что вы, Клара. Вы такой гигант. Вы все знаете. Вы в струнку выстраивали целые залы перепуганных людей.
  - Постой, не про это. Было так было. Просто начни рассказывать про меня с тех пор, как мы познакомились. И не дергайся. Давай, начинай.
  - Вас зовут...
  - Клавдия Архиповна меня зовут уже около века... Ты говори о делах.
  - Вас привез к нам дальний родственник. Вы по месяцу живете у одного из восемнадцати моих дальних и близких родственников.
  - А потом?
  - А потом вы снова через полтора года будете жить у нас. А вообще-то я хотел спросить у вас - а не хотели бы вы жить у нас все время.
  
  И тут вроде ни к селу, ни к городу Клара рассмеялась и совсем не по-старчески.
  - Я тебе слишком хорошо отношусь, чтобы серьезно отнестись к твоей просьбе. Давай дальше и постарайся, чтобы мы в сторону от основной темы больше не уходили.
  
  Сережа почти с обожанием посмотрел на Клару. Сталь - а не дама в солидных годах.
  - Ну так вот, - начал свое повествование студент и закончил он его только к вечеру следующего дня.
  - Отлично, - поставила Сережу оценку старая коммунистка.
  
   ЧАСТЬ 6
  
  Через два дня Клару выписали из больницы, и Сережа привез ее на такси домой. Дома все семейство Деминым было в сборе. Клара настолько приветливо поздоровалась с папой и мачехой Сергея, что они оба в душе запаниковали. "Какой еще сюрприз готовит им зажившаяся у них коммунистка". Однако настроение у этой семейной пары было неплохим, потому что через два дня истекает срок пребывания Клары в их квартире.
  
  Вот почему папа, вымучив улыбку на озабоченном лице, сказал:
  - Здравствуйте Клара. Вы как раз вовремя. Ужин готов, - и папа с тревогой посмотрел на жену, которая взяла на себя хлопоты отварить пельмени, а уж открыть консервы, нарезать колбасу и хлеб было доверено папе.
  
  Отведав дары семьи Деминых, Клара спросила Сергея:
  - Сереж, остался еще кто-то, кто пригласил меня?
  - Да, Клара. В ЦНИИ ТК АН РСФСР ждут вас послезавтра.
  - Что за тарабарщина.
  - Это Центральный научно-исследовательский институт технической кибернетики Академии наук РСФСР, где вы готовы прочитать ученым лекцию о положении дел с кибернетикой в Советском Союзе.
  - Да, да, вспомнила. У меня все готово. Завтра я еще денечек отдохну, потом в твой ЦНИИ, а уж там съеду.
  
  Если молчание могло бы быть назвать радостным, то можно сказать, что именно такое молчание, издаваемое семейной парой, растеклось по кухне.
  
  Итак, последним в списке учреждений, сотрудники которого выразили острое желание послушать лекцию уже известной в определенных кругах почетной лекторши, члена Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний, коммунистки с 1934 г. с партийным прозвищем Клара, оказался Центральный научно-исследовательский институт технической кибернетики Академии наук РСФСР (ЦНИИ ТК АН РСФСР).
  
  Когда Сергей с коммунисткой подъехали к зданию института, то у парня похолодело в животе - таким солидным и строгим было это здание. Охранник, информированный о прибытии старой лекторши и ее ассистента, пропустил их без вопросов. Тем более, что они вошли в здание и поднялись на лифте на 4 этаж в конференц-зал в компании сопровождающего, который кроме как "Следуйте за мной", не сказал ни слова.
  
  Войдя в зал, Сергей чуть не споткнулся. В зале была тьма-тьмущая народа. Не то, что в сельском клубе с их тридцатью слушателями. И снова в его животе образовался ледяной комок страха. А что Клара?
  
  Она спокойно поднялась на сцену, подошла к столу, около которого стояли три удобных стула - для нее, для Сергея, который был вроде поводыря при своей жилице, и для третьего неизвестного мистера Х, который, впрочем, оказался тем, кто провел их в зал. Он последним взошел на сцену, не стал садиться, а встал сзади "своего" стула, положил на его спинку руки, и в этой эффектной позе начал:
  - Мы собрались сегодня, чтобы послушать лекцию...
  
  Но, на этом месте, даже не дав возможности говорящему распространиться, Клара прервала его.
  - Спасибо, уважаемый ученый. Но мы не на свадьбе, нам тамада не нужен. Получается, что я буду говорить с залом не непосредственно с каждым, а с его переводчиком и толкователем. Спасибо, я справлюсь сама.
  - Странно, товарищ Клара, слышать это. В зале очень много народа, и вы не сможете сориентироваться.
  
  Клара дала ему отповедь:
  - В зале народа совсем немного 15 рядов, в каждом 25 человек. То есть, вы ученый, докажите нам, что умеете считать в уме.
  
  Тамада опешил и сказал:
  - Это несерьезно.
  - Но, - ответила Клара, - мы пришли сюда не плакать. А слушателей здесь, коли вам устный счет не под силу, 375 человек плюс-минус десяток. Мне приходилось стоять и удерживать заинтересованное внимание длительное время гораздо более многочисленной аудитории. Так что спасибо, идите в зал.
  
  Ну и тамада поплелся ни солоно хлебавши.
  
  Клара начала с того, что совершенно спокойно без обычного, уже привычного для Сергея грома, сказала "Прошу всех встать". Всех как магнитом вздернуло.
  - Да, товарищи ученые, ударили вы в грязь вашими учеными, так сказать, лицами. Ладно, мне приходилось иметь дело с малограмотными и молодыми людьми, которых я заставляла подняться с мест громким голосом - потому что других побуждающих средств они не знали. Хорошо, будем считать, что мы уже начали лекцию о кибернетике. Садитесь.
  
  Лужкин - завотделом новаций в ЦНИИ ТК АН РСФСР доктор математических наук, профессор, с места, с чувством нескрываемого превосходства над старушкой, довольно громко сказал:
  - Спасибо за урок, но, может быть, уже начнем нашу партию?
  
  Клара довольно индифферентно ответила:
  - Начинать так начинать, - и она произнесла неожиданные в этом зале слова: е2:е4.
  
  Довольный Лужкин - теперь-то он всем покажет свою удаль не только в научных играх, - ответил, легко заикнувшись от восторга: e7:e5.
  А потом оба затарабанили Kg1:f3, Kb8:c6, Cf1:c4, Cf8:c5, Kb1:c3, Kg8:f6, d2:d3.
  
  Тут Лужкин немного завис, и товарищ Клара сказала:
  - Народ устал немного от вашей затеи. Спросим его - хочет ли он продолжения нашей партии?
  
  Здесь грянуло такое "Да", что тамада размечтался - так бы реагировали на его предложения во время научных заседаний.
  
  Сергей с изумлением и уважением посмотрел на Клару, как будто видел ее в первый раз.
  
  Поскольку народ в зале был согласен, даже очень, на продолжение шахматной партии без шахматной доски, то товарищ Клара и Геннадий Петрович Лужкин какое-то время бодро перебрасывались названиями фигур, латинскими буквами и цифрами, пока не возникла довольно длительная пауза
  Клара:
  - Ну что, товарищ Алехин, зависли?
  
  Лужкин ничего не ответил, но сидящие рядом услышали, что именно он сказал Кларе, но с расчетом, что тихо произнесенные несколько слов по законам физики до Клары не долетят.
  
  Клара предложила:
  - Давайте, пока светлая мысль не придет в голову Хосе Раулю Капабланке, поговорим о том, что знаете вы о работах ...
  
  Теперь Клара, в свою очередь, должна была сделать паузу, потому что Капабланка ответил Kf5, а Клара - Фd8.
  Потом снова понеслось Kf3:d4, Ke5:Cb3, Cf5:Kf5, Фb6:Ked7.
  И снова злой, как ведьмак, Лужкин завис.
  Клара, как будто бы забыв о Капабланке, продолжила:
  - ...о работах академика Лаврентьева.
  
  Тут раздался с большой долей усмешки голос из зала:
  - Дорогая почетная лекторша, а вы, случаем, не знаете, кто такой Ломоносов?
  - Да, но не случаем, - ответила Клара совершенно невозмутимо, - Михаил Васильевич Ломоносов - первый русский учёный-естествоиспытатель мирового значения, энциклопедист, химик и физик. Он вошёл в науку как первый химик, который дал физической химии определение, весьма близкое к современному, и предначертал обширную программу физико-химических исследований; заложил основы науки о стекле. Ломоносов - это астроном, приборостроитель, географ, металлург, геолог, поэт. Он утвердил основания современного русского литературного языка, художник, историк, поборник развития отечественного просвещения, науки и экономики. Разработал проект Московского университета. Действительный член Академии наук и художеств (адъюнкт физического класса с 1742, профессор химии с 1745). И мне нравится его:
  "Лице свое скрывает день;
  Поля покрыла мрачна ночь;
  Взошла на горы черна тень;
  Лучи от нас склонились прочь;
  Открылась бездна звезд полна;
  Звездам нет счета, бездне дна".
  Клара особо выделила две последние строки стихотворения.
  - А написал это Михайло Ломоносов в 1743 году.
  
  Потом Клара с неожиданной в этой ситуации улыбкой сказала:
  - Ваш сарказм, дорогой ученый, вопрошающий о Михайло, полагаю, вызван тем, что я спросила об очевидной истине. Но вы не дали мне сказать главного - я спросила о хорошо вам известном академике Михаиле Алексеевиче Лаврентьеве не вас и иже с вами, а МОЛОДЫХ представителей вашей научной когорты. Их я вижу много здесь - они пришли потусоваться и повеселиться. Так давайте на время отвлечем их от этого приятного ожидания. Пусть кто-нибудь ответит...
  
  Но в это время не подобревший Капабланка произнес шифровку, которая не осталась без Клариных ответов: Лfd1:Лad8, Фg3:g6, Фg5:Крh8, Kd6:Крg7 и все, а затем - уже знакомая нам пауза.
  
  Клара тяжело вздохнула и сказала:
  - Уважаемый гроссмейстер Andre Liliental. Жить вам на шахматной доске осталось три хода. Давайте прекратим мучения и в радостном настроении примем ваше поражение.
  
  Поскольку Liliental сделал вид, что молчал, а, на самом деле тихо, но членораздельно произнес то, что нельзя говорить при дамах, то коммунистка продолжила:
  - Ну, молодежь, мы старые члены кто ВКП(б), кто АН ждем-с. Так кто же он такой Михаил Алексеевич Лаврентьев?
  
  Молчание...
  
  - Вот так-то, господа руководители научных работ молодых и перспективных. Почему они значатся в числе научных сотрудников? Не потому ли, что вы за них трудились ночи напролет над написанием их научных работ. И кто примет науку в свои руки после вашего ухода на пенсию или в другое измерение?
  - Ладно уж, - сказала член Всесоюзной Коммунистической партии большевиков с 1934 года, - пусть вам читают свои нравоучения ваши жены, мужья, дети и тещи. А мы поговорим об академике Михаиле Алексеевиче Лаврентьеве. В 1948 году академик Лаврентьев, директор Института математики и вице-президент АН УССР написал Сталину письмо о необходимости ускорения исследований в области вычислительной техники и о перспективах использования ЭВМ. 29 июня 1948 года Председатель Совета Министров СССР И. В. Сталин подписал...
  
  Но здесь все услышали противный от злости и безнадежности голос Liliental: e4;
  Клара: Kg8
  Liliental: e4
  Ответ лектора: Kg8
  Потом трагический Liliental-льский конец: Liliental Лd3, Клара f6 Liliental Kf5, Клара Крh8 Liliental Ф:g6. Ход Liliental сделал, но сдался.
  Клара вынесла приговор: Алес капут.
  
  Опять кто-то не удержался и с места спросил:
  - А что вы знаете немецкий?
  Клара ответила по-немецки:
  - Und du weisst nicht, Spanisch? (Унд ду вайст нихт шпаниш) - А вы, что, не знаете испанского?
  
  И снова кто-то в зале захотел выпендриться и похвалился своими знаниями иностранных языков, спросив с усмешкой Клару:
   - Y еstoy seguro que usted sabe el espanol (И естей сегуро кей юстера сабе ель испаньёл) - А вы, я уверен, знаете испанский.
  - Ni los cient;ficos y los ni;os peque;os. (Ни лось фиейдификос си лось ниниос пикениос) - Не ученые, а малые дети.
  
  Сергей не нашел ничего лучшего из-за охватившего его просто-таки восторга от его квартирантки, которая так запросто уложила шахматиста и лингвистов, да еще и тамаду, на обе лопатки, как громко зааплодировать.
  
   Слушатели, исключая тамаду, шахматиста, ну, возможно, и лингвистов - кто сейчас в этом шуме разберется, бурно поддержали студента.
  
  - Хорошо, хватит развлечений, перейдем к теме моей лекции, - сказала посерьезневшая коммунистка. - Итак, мы уже говорили, что в 1948 году академик Лаврентьев написал Сталину письмо о необходимости ускорения исследований в области вычислительной техники и о перспективах использования ЭВМ. А в июне1948 года Сталин подписал постановление, в соответствии с которым создавался Институт точной механики и вычислительной техники.
  
  В 1948 году Патентным бюро госкомитета Совета министров СССР по внедрению передовой техники в народное хозяйство было зарегистрировано изобретение Б.И.Рамеевым и И.С.Бруком цифровой электронной вычислительной машины (свидетельство номер 10475 с приоритетом 4 декабря 1948 года).
  Но в том же 1948 году на Западе вышла книга "Кибернетика, или управление и связь в животном и машине" Норберта Винера. В СССР книга была издана только в 1958 году, и в то время была доступна только в спецхранах.
  Буржуазная печать широко разрекламировала новую науку - кибернетику. Эта модная лжетеория, выдвинутая группой американских "учёных", претендует на решение всех стержневых научных проблем и на спасение человечества от всех социальных бедствий. Но ничто не давало решения главной проблемы: металлические чудища оставались все-таки не более чем машинами, требующими управления со стороны человека.
  И тогда-то возникла новая "наука", так называемая "кибернетика". Кибернетика является реакционной механистической теорией, стремящейся отбросить современную научную мысль, основанную на материалистической диалектике, далеко вспять - к изжитой и опровергнутой более ста лет назад механистической философии.
  Тем не менее, вычислительная техника в СССР стремительно развивалась. В 1950 году заработала МЭСМ (Малая электронная счётная машина) - первая в СССР ЭВМ.
  - А теперь задавайте ваши вопросы, - сказала Клара довольно скучным голосом. Ей, по всему было видно, тема кибернетики была, по большому счету, абсолютно неинтересна. Но раз надо, так надо.
  
  Сережа повернулся к своей подружке. Сколько же всего столь долгие годы хранит в себе эта седая голова. И никогда еще студент не был так близок к тому, чтобы здесь же и сейчас не поцеловать руку крепкой как сталь в своих коммунистических принципах почетной лекторше Клавдии Архиповне.
  
  Но здесь возник вопрос с места:
  - Вы знаете, кто первым полетел в космос?
  - Нет, - ответила Клара, - я вообще-то не любопытна. Я много знаю не из-за любопытства, а потому что этого требовали задачи Коммунистической партии, которая в своей практической работе опиралась на творческих и грамотных людей. Иначе нельзя было занять почетное место среди окружающих Советский Союз стран, которые со злорадством ожидали краха молодой республики, обескровленной первой мировой войной и войной гражданской.
  
  И если бы не самоотверженный труд хорошо знающих свое дело людей, эта задача могла бы быть под силу этим прогнивающим в своем высокомерии странам, которые покрыты язвами их капиталистического бытия. Их богатства основаны на грабеже колоний, на труде вывезенных в трюмах бандитами американцами бесправных как скотина негров, на эксплуатации собственного народа.
  - Ну а фамилия Гагарин вам известно?
  - Нет, а как твоя фамилия?
  - Гагарин, - решил схохмить кто-то из молодых.
  - Понятно, сказала Клара. Я вижу вы не остыли от желания поймать меня на чем-то. Я могла бы ответить вам той же монетой, если бы передо мной стояла такая задача. И уверяю вас, мне бы достало опыта сделать это, но нет никакого желания.
  
  - Я живу в своем настоящем времени. И у меня есть высокие цели и достойные задачи - а частности, выступать перед слушателями, которые потонули в болотистой жиже своего самомнения. Вы всю силу, всю энергию тратите на то, чтобы доказать другим, что вы чудо какое явление в общественной жизни, что без вас общество топталось бы в своем развитии. А посмотрите внутрь себя. Есть ли у вас дело до жизни вашей родины. Готовы ли вы отдать ей больше, чем получили. Да, я живу в своем настоящем, потому что ваше настоящее - это темное пятно в истории России. Сделайте ваше настоящее чистым, и я, если успею, с радостью проведу свои последние годы в вашем будущем.
  
  Потом Клара сказала несколько устало:
  - Пойдем домой, Сереж, - с них довольно.
  Она встала, собрала свои пожелтевшие листочки со стола. И благодарные слушатели встали попрощаться с ней без всякого с ее стороны напоминания. И это было первым такого рода событием в общественной жизни Центрального научно-исследовательского института технической кибернетики Академии наук РСФСР (ЦНИИ ТК АН РСФСР).
  
  Клара вздохнула - лекции окончены, пора собирать вещи. Завтра переезд.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"