9 января 1905 г. рабочие Санкт-Петербурга организованным шествием двинулись к Зимнему дворцу дабы вручить Николаю II петицию о своих нуждах. Однако вместо царя-батющки пролетариат встретили солдатушки-бравы ребятушки и открыли огонь. Гибель нескольких десятков (или сотен/тысяч человек) вызвала негодование в российском обществе и стала толчком к началу Первой русской революции. Так принято считать. Однако...есть варианты
"Кровавое воскресенье" 9.1.1905-го, если кратенько, выглядело так: крестный ход к царю возглавил поп Георгий Гапон, он же намеревался вручить царю челобитную; народ - около 140 тысяч - был настроен мирно благостно; шли с портретами царя, хоругвями; среди демонстрантов были женщины и дети. Первой шествие атаковала кавалерия, потом подключилась пехота и началось...
В итоге по официальной статистике было убито 76 человек, ранено -- 233. Народная молва говорила о тысячах жертв.
Народ
Обрисовав общую картину, можно перейти и к частностям. Очень и очень интересным.
Для начала стоит оценить масштабы шествия. 140 тысяч человек (по другим данным 300 тыс.) собралось без телефонной обзвонки, призывов в СМИ и интернете, даже без премий. Цифры, кстати, затмевают нынешний Майдан, на который по данным сети являлось: 2, 5, 20, 70 тысяч. А тут более чем сто лет назад и 140 тысяч!
Так для справки: в столице империи в начале 20-го века обитало около 1,3 млн. жителей, из них более 800 тысяч работали или торговали, остальные находились на попечении. Более точных данных о численности пролетариата, к сожалению, нет, но и без того ясно: январское мероприятие получило небывало грандиозный охват, сравнить который можно, вернее, нужно с патриотической манифестацией в начале 1902 г. в Москве, когда перед памятником Александру II собралось около 50 тыс. человек (население второй столицы - около 1,4 млн.).
Но почему нужно сравнивать именно эти события? Да потому что второе - следствие первого, а автором обоих (прямо или косвенно) является крупнейший деятель политического сыска, начальник сначала Московского Охранного отделения (политическая полиция империи), потом глава Особого отдела Департамента полици Сергей Зубатов.
Зубатов
В политическую полицию Зубатов попал случайно, но оказался на своем месте. Благодаря его стараниям в конце 19-го века революционеры всех мастей объезжали Москву дальней дорогой. Делать им в старой столице было нечего, так как интересы местного электората защищали полиция и лично глава городской Охранки - г.Зубатов. Тут следует внести некоторую ясность. Используя недовольство рабочих, революционеры вели пропаганду, призывая к свержению царя, то есть агитировали за политическую борьбу. Зубатов же завел в городе нечто наподобие профсоюза (манифестация 1902 г. являлась ни чем иным как демонстрацией силы) и прессовал капиталистов, когда те зарывались, эксплуатируя будущий гегемон. Это была экономическая борьба, путь, по которому уже пошли ведущие капиталистические страны. Поэтому, если бы начинание Зубатова получило здоровое продолжение, возможно, не было бы Октября и его кровавых последствий. Но история не знает сослагательного наклонения.
Став главой политической полиции империи Зубатов хотел распространить московский опыт на другие регионы, для чего создал рабочую организацию "Санкт-Петербургское общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве", поставил для маскировки во главе ее священника Георгия Гапона (профсоюз открыто руководимый полицией - отнюдь не лучшая модель) и задал движению нужный тон. Однако борьба с капиталом закончилась для Зубатова поражением. Его отправили в отставку, а марионетка Гапон, переименовав вверенный "объект" в "Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербуурга" лишенный, контроля, стал играться в большую политику.
Гапон
"Собрание...", являясь легальной массовой рабочей организацией, как магнит, притягивало внимание различных партий, конкурирующих друг с другом за влияние на электорат. Однако амбициозный священник на корню пресекал откровенные попытки влияния. А вот уберечься от скрытых не удавалось, уж больно умело действовали, так называемые, серые кардиналы.
Обычно, рассказывая о кровавых январских события 1905 г., упоминают две партии "курирующие" Гапона. Социал-революционную представлял друг Гапона, позднее обвиненный в убийстве экс-священника. А социал-демократическую - члены руководства "Общества", пытавшиеся все время изменить курс организации с экономической борьбы на политическую. Однако были и другие веяния.
((Теневой лидер
Как известно, 9 января 1905-го рабочие Санкт-Петербу?рга шли к царю с петицией. А вот о том, что именно этот документ послужил причиной разгона шествия, упоминают не особенно часто. А стоило бы. Ведь "челобитная" от легальной лояльной власти рабочей организации, до того, как черт от ладана, бегающей от политики, в резкой форме требовала от самодержца именно политических реформ. Да каких! Ограничить свои полномочия, ввести конституцию и диктовала по пунктам, вплоть до отделения церкви от государства, как надо обустроить Россию. Согласитесь, странно? Но только при условии, если рабочая манифестация являлась, как учили в школе, предвестником первой русской революции. Однако разительное сходство рабочей петиции с многочисленными обращениями, которыми земства в конце 1904-го засыпали власти и прессу, говорит о том, что инициатором перемен являлись либералы, а пролетариату надлежало лишь таскать каштаны из огня.
Земская власть той поры представляла собой выборные органы местного самоуправления и являлась оплотом либеральной оппозиции из партии "Союз освобождения". Причем оплотом активным. По инициативе "Союза..." в ноябре 1904-го в империи началось невероятное брожение: земства и другие общественные учреждения сочиняли и публиковали петиции и резолюции, призывая ввести конституцию. По инициативе "Союза освобождения" и состоялась встреча с руководством рабочего "Собрания...". Там либералы предложили Гапону присоединиться к общей кампании и обратиться к властям с такой же петицией, как и представители земств. Стоял ли при этом вопрос о форме обращения - неизвестно. Очевидцы вспоминали, что желание пообщаться с царем Гапон изъявлял и ранее. Но как возникла эта идея: самостоятельно или с помощью серых кардиналов - сие есть тайна.
Так или иначе, в декабре 1904-го либералы активно "педалировали" ситуацию, пытаясь заставить рабочих, выступить открыто. Однако Гапон выжидал, сомневался. Социал-демократы из руководства "Собрания..." и освобожденцы готовы были уже "свалить Гапона с его пьедестала "рабочего вождя" и, если тот откажется выступать с петицией, идти без него". Но очень кстати на Путиловском заводе возник конфликт администрации и рабочих, очень быстро и своевременно он перерос в забастовку. И капкан захлопнулся.
Стачка
Инцидент в принципе не стоил выеденного яйца: с Путиловского уволили четырех рабочих из гапоновского общества. Однако тут вдруг поползли слухи: люди, мол, пострадали за свою принадлежность к "Собранию" (легальной лояльной власти организации!) и на экстренном заседании "Собрания" решено было требовать восстановления уволенных рабочих, а коль администрация не подчинится - объявить забастовку, по необходимости ее расширить на все предприятия столицы, а, если и это не подействвет, подать петицию царю.
Вопреки ожиданиям Гапона, администрация завода не пошла на уступки, потому третьего января на Путиловском была объявлена забастовка. Седьмого января не работал уже весь город. (Считается, что убытки рабочим компенсировала японская разведка, Россия тогда воевала со страной восходящего солнца) и дело зашло в тупик. "Собрание" могли закрыть, а поэтому единственное, что осталось Гапону это подчиниться року или тем, кто направлял его руку.
С седьмого января петиция, адресованная царю, читалась во всех отделах "Собрания" и там же подписывалась бесконечной чередой рабочих. По многочисленным свидетельствам процедура проходила в атмосфере религиозной экзальтации: люди плакали, били кулаками о стены и клялись явиться на площадь и умереть за правду и свободу. Самые бурные страсти кипели там, где выступал Гапон. Оратор он был непревзойденный. Появления священника ожидали на морозе по много часов тысячи человек. Но и без лишних слов хватало накала. К столам, где подписывали обращение, на руках приносили больных, стариков и инвалидов для совершения этого "святого акта".
Объяснение такому феноменальному явлению отыскали промонархические организации. По их версии, в городе был запущен слух, будто сам царь хочет встретиться с народом. Приводится даже цитата самодержца: "Я, Царь Божией милостью, бессилен справиться с чиновниками и барами, хочу помочь народу, а дворяне не дают. Подымайтесь, православные, помогите мне, Царю, одолеть моих и ваших врагов". Если это так, то неудивительно, что рабочие готовились к шествию как к празднику.
Власть
Власти были в курсе происходящего, но, не сумев реально оценить ситуацию, приняли недостаточные меры для обеспечения порядка. Было решено задержать Гапона, но тот вовремя скрылся. Дабы не допустить рабочих к царскому дворцу, выставили заграждения из войск, но те не получили четких инструкций. По многочисленным свидетельствам правительство не помышляло о применении оружия против мирного населения. Стремясь предотвратить жертвы, о возможности которых докладывала Охранка, власти даже запретили шествие 9 января и предупредили об опасности. Но в городе работала только одна типография, тираж объявления был невелик, и случилось то, что случилось.
А теперь немного всякого и разного...
Полицейские сводки того времени утверждали, что в городе имел место настоящий бой с революционерами, закрепившиится на баррикадах и несколько хулиганствующих вылазок. Свидетели рассказывали о появлении экстремистских лозунгов, красных знамен и попытках нападения на оружейные магазины.
Судя по мемуарам Гапона, он был в курсе планов революционеров спрятаться в толпе мирных граждан, спровоцировать военных к стрельбе, а затем, развернув красные знамена, подтолкнуть поддавшуюся панике толпу на свершение противоправных действий. Из тех же мемуаров известно, что придать шествию благочестивый характер Гапон придумал в последнюю минуту: "Я подумал, что хорошо было бы придать всей демонстрации религиозный характер, и немедленно послал нескольких рабочих в ближайшую церковь за хоругвями и образами, но там отказались дать нам их. Тогда я послал 100 человек взять их силой, и через несколько минут они принесли их. Затем я приказал принести из нашего отделения царский портрет, чтобы этим подчеркнуть миролюбивый и пристойный характер нашей процессии..."
После бала
9.1.1905-го столица Российской империи засыпала взбудораженная и испуганная. Однако ничего страшного не произошло. Царскому правительству удалось восстановить порядок в столице очень быстро. Новоназначенный генерал-губернатор Д.Тренов, получивший чрезвычайные полномочия, чрезвычайно умно ими воспользовался. Каждый день генерал проводил встречи с фабрикантами, представителями рабочих или других слоев населения. А еще генерал издал знаменитый приказ: "патронов не жалеть" и велел развесил его на каждом столбе. Нужное слово, да вовремя сказанное не имеет цены. Стрелять не пришлось. С четрынадцатого января забастовка в Петербурге пошла на убыль. Кстати, именно Трепов вместе с Зубатовым превращал Москуву в оплот контрреволюции. Он писал: "Раньше Москва была рассадником недовольства, теперь там-- мир, благоденствие и довольств".
Увы, России повезло меньше. Ее проблемы только начинались...