Роковое сходство ч4
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Ролонд сидел в кресле и ждал ужина. Уже почти целую неделю он пристально наблюдал за своей пленницей. И был уверен настолько, что решился сам откровенно поговорить с девушкой. Да, конечно, он не забыл, что за Лорен закрепилась слава великой обманщицы, но ведь невозможно притворяться постоянно, а он сидел и наблюдал по утрам, как она непринужденно помогает Марии готовить, режет овощи, месит тесто, таскает тяжелые кастрюли, он взял её в деревню не только для того, чтобы доставить ей удовольствие, хотя радость девушки была ему приятна, но и для того, чтобы посмотреть, как она будет себя вести там в отсутствии Эльзе. Она общалась с крестьянами на равных, и это выходило у нее очень естественно, а не так, будто она думала над своими действиями. Были, конечно, у Метелки и странности, он много раз пытался расспросить её о прошлом, надеясь, что она скажет что-то такое, что поможет убедиться в справедливости его подозрений, но девушка всячески избегала говорить о себе. Так что Ролонд готов был рискнуть, ему хотелось узнать, откуда взялась девушка, так похожая на Лорен, кто она. К тому же, если это не Лорен, то графиня де Шанти гуляет где-то на свободе и её надо найти. А эта девушка ни в чем перед ним не виновата, и у него нет причин её здесь держать, да еще и заставлять работать служанкой. Так что, все выяснив, он постарается, чтобы справедливость восторжествовала.
Тем временем стало темнеть, слуги принесли свечи и накрыли стол. Ролонд поднял глаза и посмотрел на лестницу, ожидая увидеть Метелку, сбегающую по ступеням, и замер, неприятно пораженный. Та, что появилась наверху, гораздо больше напоминала графиню де Шанти, чем ту девушку, которую он привык видеть в замке. Волосы, которые обычно были распущенны или заплетены в косу, подняты наверх во что-то вроде пучка, только пара локонов свисает свободно, обрамляя лицо, одежда, конечно, простая крестьянская, но ворот она полностью расшнуровала, а широкий пояс обернула так, что он напоминает корсет. Но, главное, это надменная горделивая осанка, то, как она неторопливо плывет вниз, поджав губы и глядя на все свысока. Боги, неужели он все же ошибся, но если все было игрой, почему она решила закончить её сейчас? Или она приняла его приглашение к разговору за капитуляцию, и теперь считает, что он сделает все, что она попросит. Ролонд застонал, но, может, он преувеличивает, и ему лишь показалось, что манеры похожи. Тем временем леди остановилась у подножия лестницы, явно ожидая, что Ролонд подаст ей руку и проводит к столу. Еще раз вздохнув, Ролонд поднялся поприветствовать даму и стал следовать требованиям учтивости, в конце концов, он сам заварил эту кашу. Хотя, конечно, взгляд, которым он наградил леди, был далек от восхищения. Когда она положила ладонь на его руку, ему правда показалось, что её рука дрожит, но, возможно, трясло его самого. В течении ужина Ролонд все больше мрачнел, говорила на этот раз его пленница мало, похоже, решила не утруждать себя беседой, так, пара стандартных светских фраз. Но эти манеры, то как она, склонив голову, смотрит на него из-под ресниц, как перебирает салфетку, как ела, медленно маленькими кусочками, выверяя каждый свой жест. Доев десерт и эффектно промокнув губы салфеткой, она снова стрельнула в него взглядом и спросила:
--
Так о чем ты хотел поговорить?
--
Не важно, - холодно сказал Ролонд, - я понял, что этот разговор не имеет смысла.
Леди вздохнула. Облегченно? Разочарованно?
--
Ну и ладно, день был такой утомительный, я ужасно устала, - и потом после очередного вздоха почти шепотом, - ты проводишь меня до комнаты?
Взгляд Ролонда стал ледяным:
--
Прости, но я вспомнил: у меня есть еще одно важное дело. Так что, спокойной ночи.
--
Спокойной ночи.
Он отодвинул стул, помогая ей встать, но руки не протянул. Несмотря на жалобы, по ступенькам лестницы она уже бежала. Ролонд с силой стукнул кулаком по столу и направился в кабинет, вряд ли ему сегодня удастся заснуть.
Рано утром на кухню Шеннон пришла разбитая и не выспавшаяся. Полночи она вертелась и не могла уснуть, ругая себя за глупую затею. Она думала, что выдержит последствия своего поступка, но, оказалось, она глубоко ошибалась. Так тяжело как сейчас, ей еще не было никогда. Очень больно было видеть его ледяной взгляд, еще труднее было переносить мысль, что своим поступком она явно причинила Ролонду боль. А ведь она хотела приносить ему радость. Ну, почему, почему она испугалась с ним прямо поговорить? Шеннон вздохнула, ничего не попишешь, сделанного, увы, не вернешь, придется постараться жить дальше, может, удастся что-то исправить, единственное, что хорошо: она по-прежнему остается в замке. Шеннон очень хотелось повидать Даршана, поговорить, посоветоваться. Жалко, что она не подумала об этом вчера. Возможно, он убедил бы её отказаться от бредовой затеи, возможно, вместе они придумали бы что-то получше. Но, к сожалению, весь день Шеннон была занята, сегодня был день рождения у Джейн, племянницы миссис Мил. И кроме обычных дел, слуги готовили праздник, поэтому девушка то помогала Марии, то выполняла поручения миссис Мил. Ролонд на кухне не появлялся, и в столовой не ел. Вроде бы Жанна относила ему еду в кабинет, но Шеннон не была уверенна. Чтобы не думать, она постаралась полностью погрузиться в работу. Наконец настал вечер. Слуги собрались на кухне и после ужина все стали поздравлять Джейн. Зажгли свечи, украсили комнату ленточками и цветами. Миссис Мил принесла и вручила большую коробку, со словами:
--
От всей семьи.
Джейн открыла и ахнула, там оказалось голубое шелковое платье. Все стали требовать, что бы Джейн его надела. В компании девушек Джейн удалилась переодеваться. Платье действительно было очень красивым с широкой летящей юбкой, белоснежными воротником и манжетами, отороченными по кромке кружевом и поясом, завязывающимся большим бантом на спине. Шеннон и Анна помогли Джейн одеться и сделать красивую прическу. Когда они вернулись на кухню, все слуги разразились аплодисментами. Джейн смущалась и краснела.
--
В этом платье ты похожа на леди, - воскликнул кто-то.
Даже самодовольный Жак поцеловал Джейн руку. Шеннон слегка нахмурилась, что-то нарочитое было в его поведении, в том как он осыпал девушку комплиментами, а сам поглядывал на миссис Мил. Потом и другие слуги стали дарить Джейн маленькие подарки, а Шеннон с Марией принесли большой торт. Потом заиграла музыка, и Шеннон пела. Потом слуги пили пунш, шутили, общались, обменивались забавными воспоминаниями. Шеннон оказалась чуть в стороне, и ей стало грустно, она снова почувствовала себя ни там не здесь. Она не была гостьей в замке, к которой обращаются с почтением, но и своей среди слуг она до конца не стала. У них своя жизнь, у неё своя. Поэтому воспользовавшись тем, что на неё не обращают внимания, девушка предпочла уйти.
Ролонд опять сидел в кресле в темном зале. Настроение было хуже некуда, больше всего он сейчас жалел, что не может все бросить и уехать куда подальше. Днем он устроил себе двойную тренировку с мечом, причем не просто шаги и замахи, а отработку ударов на манекене. А потом по второму разу перебирал бумаги, попробовал даже читать роман. Но ни на чем не мог сосредоточиться. Он недоумевал, как он мог ошибиться и не хотел до конца поверить, что все поведение Метелки было сплошным притворством. Он поймал себя на том, что ему её не хватает. Ролонд сегодня весь день старался с ней не встречаться, но все время думал о ней, вспоминал её улыбку, смех, как она кружилась с метлой по комнате, как блестели её глаза, и вздымалась от частого дыхания грудь. Ролонд застонал и обхватил голову руками. Наверно, он сходит с ума.
Тут с кухни раздался шум, Ролонд встал и пошел поглядеть, в чем дело. Он увидел племянницу экономки, кажется, её зовут Джейн в нарядном платье, все делали комплименты и поздравляли девушку. Метелка тоже была там и снова такая, как он привык видеть её в замке, вон помогает Марии нести торт, и наверняка принимала участие в его изготовлении. Когда она запела, Ролонд прикрыл дверь и прислонился к стене, от её чистого серебряного голоса он дрожал. Вот как можно думать, что все это ложь, если она даже не знает, что он её видит. Зачем ей играть перед слугами. Перед теми, кого городская Лорен призирает, считает грязью под ногами. Как тут разобраться, где правда. Понимая, что плохо себя контролирует, Ролонд счел за лучшее вернуться в зал. Но не успел он усесться в кресло, как заметил, что из кухни выскользнула тень, свет из окна на минуту осветил распущенные волосы девушки, когда она направилась к лестнице. Ролонд не выдержал и последовал за ней. Когда они поднялись наверх, он развернул её, притянул к себе и впился поцелуем в губы. Девушка сначала замерла, потом обвила его шею руками, такая нежная, податливая:
--
Мне уже все равно, что о тебе говорят в городе, графиня де Шанти, - на миг оторвавшись, пробормотал он.
И тут его щеку обожгла пощечина, он в замешательстве разжал руки, и девушка вырвалась из его объятий.
--
Не называй, никогда не называй меня так, - крикнула она, и хлопнув дверью, скрылась в своей комнате.
Потрясенный Ролонд остался стоять в темном коридоре.
Шеннон рухнула на кровать и залилась слезами, уткнувшись в подушку. Девушка совсем не испугалась, когда Ролонд её поцеловал, наоборот, ей было хорошо, она и не представляла, что это так. Она совсем потеряла голову, когда Ролонд невзначай напомнил, что считает её Лорен. Это было уже слишком, Шеннон не могла вынести мысли, что целуя её, он думает о кузине. Это несправедливо и невыносимо. Хуже всего, что на этот раз она во всем виновата сама и совершенно непонятно, как это исправить, и захочет ли Ролонд иметь с ней дело, если узнает правду. Ведь он не пытался поцеловать её, когда еще сомневался. Неужели этот проклятый спектакль за столом так на него подействовал. Проплакав почти всю ночь, с утра Шеннон твердо решила поговорить с Даршаном. Девушка спустилась на кухню с намереньем отпроситься у Марии, но оказалось, что той сегодня действительно нужна помощь, потому что поварята вчера перебрали пунша и теперь совсем зеленые, так что до завтрака Шеннон так и не смогла выбраться. А за завтраком так спешила и нервничала, что опрокинула на себя стакан с морсом, и ей пришлось подняться к себе, чтобы переодеться. Когда девушка вышла из комнаты, она заметила всхлипывающую Джейн.
--
Что случилось? - удивленно спросила Шеннон.
--
Это ужасно, Метелка, - ответила Джейн, - вчера привезли шторы, и тетушка поручила мне их укоротить и подшить, а я так вчера волновалась из-за своего дня рождения, что обо всем забыла, а еще потеряла ножницы, и теперь меня наверняка выгонят.
--
Не пугайся, Джейн, я не думаю что все так страшно.
--
Что ты, тетушка очень строгая, особенно ко мне, она же за меня отвечает, а я все время совершаю ужасные поступки, то испугалась хозяина, то не справилась с поручением, кому такая нужна, - Джейн всхлипнула.
--
Не плачь, ножницы попросим у Анны, у неё наверняка есть, а шторы я помогу тебе подшить, вдвоем мы справимся быстрее, и никто тебя ни в чем не обвинит.
--
Правда, Метелка, - Джейн просияла, - какая ты добрая, ты мне жизнь спасаешь.
--
Не преувеличивай, - пожала плечами Шеннон.
И пошла за ножницами, Анна их отдала, но просила обязательно вернуть, сама же она сейчас помогала маме.
Так что девушки вдвоем провозились со шторами до самого обеда. Шеннон было жаль, но бросить Джейн в таком отчаянии она не могла. Зато после обеда, как только освободилась она побежала в сад искать Даршана и рассказала ему все, что случилось в последние дни. Даршан выслушал, не перебивая. Шеннон не выдержала и опять расплакалась. Даршан обнял её, гладя по голове, утешая.
--
Все, все девочка не плачь, я тебя совсем не узнаю, ты же всю жизнь была таким солнышком и предпочитала видеть хорошее.
Шеннон отстранилась и постаралась вытереть слезы.
--
Прости Даршан, я сама не знаю, что на меня нашло, я то плачу, то делаю глупости.
--
Ты влюбилась, девочка.
--
Но как же мне теперь быть?
--
Раз тебя так мучает то, что ты натворила, ты просто должна сказать ему правду и попробовать во всем разобраться.
--
Но.. - начала Шеннон.
--
Раз он однажды засомневался, возможно, он сможет тебе поверить, во всяком случае, ты перестанешь так винить себя, вина разрушает душу, а в жизни никто не застрахован от ошибок, главное, пытаться их исправлять.
--
Хорошо, - улыбнулась Шеннон, - я пойду и скажу ему, что я не Лорен, и будь что будет, спасибо, Даршан.
Девушка поцеловала индуса в щеку и побежала к замку.
К утру Ролонд был даже рад, что Метелка влепила ему пощечину и убежала, похоже, он совсем потерял голову, нельзя, нельзя было так расслабляться. Но реакция пленницы его удивила, почему она так разозлилась. Или она так ненавидела своего мужа, может её выдали за него насильно. Но, овдовев, Лорен могла вернуть себе девичью фамилию, но раньше, как ему казалось, ей нравилось носить титул графини. Может, дело в том, что здесь в замке, где она на положении прислуги, этот титул звучит издевательством. Или она боится, что слуги узнают, кто она такая, скорее всего так. Ролонд потер лоб и решил больше не ломать голову над этой загадкой.
Днем в замок приехал муж Рози, сообщил, что поручение они выполнили и вернулись в свой меленький домик рядом с усадьбой, а заодно привез письма из города. Ролонд поблагодарил его за письма и отпустил. Проводив, вернулся к себе в комнату и вздохнул, когда он придумывал поручение, он не рассчитывал, что Лорен останется здесь так надолго. И что теперь будет, когда кормилица узнает, что в замке Лорен, и что будет, если Лорен опять встретит Рози. Проблемы, одни проблемы, ну ничего не стоит переживать раньше времени, лучше заняться письмами.
Короткая записка Эльрика:
"Дела идут, скоро все уладится и будет не страшно".
Ну что ж, вполне оптимистично, второе послание пришло из-за границы, от того самого друга, который чуть не погиб по вине Лорен. Друг бодро описывал путевые впечатления, но постскриптум гласил:
" Теперь я понимаю каким дураком был, когда поверил Лорен де Шанти, но тогда она казалась мне чистым, невинным ангелом, я не сомневался, что она отвечает мне взаимностью, и готов был бросить все к её ногам. И свою честь, и имя, а она всего лишь играла со мной, как и со многими другими. Она чуть не сделала меня слепым убийцей, но как искусно она лгала, лишь случай открыл мне глаза, и горькая правда чуть меня не убила, если бы не ты, дорогой мой друг. Спасибо тебе еще раз и будь осторожен, Ролонд, хотя я уверен, с тобой подобного не случится" -
Дочитывая эти строки, Ролонд горько покачал головой, как верил в него друг и как ошибался, он тоже уже не может отличить правду от вымысла.
Третье письмо было от поверенного:
"Выяснил девичью фамилию графини де Шанти и откуда она родом. Выехал на место, ввиду секретности поручения, старался ни с кем не общаться и не привлекать внимания. Запрашивая церковно-приходские книги, создал впечатление, что меня интересуют все рожденные в данный период дети. Просмотрел записи: ответ очевидный: ни сестры близнеца, ни сестры младше или старше на год у данной особы нет. Укажите, надо ли продолжать поиски и представить всю доступную информацию о семье данной особы?"
Ролонд сжал кулак: "Вот так, хорош бы он был, если б спросил, и что бы она ему наплела? А если он все же чего-то не знает, что-то все же не складывается", - Ролонд задумался, что ответить поверенному. Из задумчивости его вывел стук в дверь, в комнату заглянула его пленница:
--
Ролонд, нам надо серьезно поговорить, - начала она, - я...
Ролонд нахмурил брови, ожидая, что она скажет. Но продолжить девушка не успела, из коридора раздался крик и стук удара. Ролонд и его пленница выбежали на шум в коридоре на полу без чувств лежала Джейн дверь в её комнату была распахнута. Возле девушки пытаясь привести её в чувство, склонилась миссис Мил. Лакей Люк видимо тоже прибежавший на шум стоял рядом. Желая выяснить, что случилось Ролонд заглянул в комнату, там посреди комнаты на полу разрезанное на лоскуты лежало вчерашнее голубое платье.
--
Надо выяснить, кто это сделал, - сказал Ролонд.
Лакей Люк кивнул на Лорен.
--
Я следил за ней и видел, как она выходила из этой комнаты с большими ножницами.
Ролонд развернулся к пленнице:
--
Это правда? - спросил он.
Она открыла рот. Но с Ролонда было довольно.
--
Нет, не говори ничего, что бы ты не сказала, я все равно больше не поверю ни одному твоему слову. Я прикажу миссис Мил загрузить тебя работой, чтобы отбить охоту портить чужие вещи, - и, развернувшись, направился в свою комнату.
Там взял перо и бумагу и написал ответ:
"Благодарю за проделанную работу, необходимости в подробных изысканиях нет, возвращайтесь в столицу".
Лорен тряслась в фургоне по серой горной дороге. После возвращения из леса они провели в деревне еще несколько дней. А потом все же направились дальше в глушь и теперь неспешно плелись среди серых скал и валунов. Все внимание "жениха" было сосредоточенно на дороге, и Лорен была предоставлена сама себе. Пустынная, унылая, однообразная местность, узкая, петляющая тропа. Гулкий перестук копыт и скрип колес, отражающийся эхом между скал, и даже небо тяжелое, нависшее, все это угнетало, давило и в то же время гипнотизировало. Казалось, весь мир выцвел, отдалился, и осталась только дорога вне пространства и времени. В такой обстановке волей-неволей приходилось задуматься, и мысли, которые посещали Лорен, не были радостными. С каждым шагом с каждым поворотом колес они хоть и медленно, но приближались к цели, и уже не приходилось надеяться, что что-то заставит их повернуть назад. С тоской думала Лорен, что нет никого, кто мог бы её спасти. Никто ни в городе, ни в родном имении, не волнуется и не переживает за неё. Раньше Лорен об этом как-то не задумывалась, но сейчас мысль о том, что никто не заплачет, если с ней что-нибудь случится, казалась обидной. И еще одна мысль не давала Лорен покоя. С детства от подруг и их матерей она усвоила, что богатство, знатность и положение в обществе - это то, к чему стоит стремиться. Дом в столице - венец всех мечтаний. Она добилась этого, вышла замуж за графа, стала носить титул графини, переехала в столицу. В деньгах нужды она никогда не знала, и муж старался выполнять все её капризы. Но все равно, она почему-то не была счастлива. Она пыталась привлечь к себе внимание, сводила окружающих с ума, но тоска не проходила, Лорен было скучно. Она не могла выносить, не верила, что кто-то мог быть счастлив, она страдала от одиночества и заводила романы, но это не помогало, ей по-прежнему чего-то не хватало. Она оттолкнула от себя всех подруг, хотя она и так не верила в их искренность. Она пыталась добиться более высокого положения и большего внимания. Но ничто не приносило удовлетворения, не делало её счастливой и довольной. Все это было странно. Но самое непонятное происходило сейчас. Самое удивительное было то, что несмотря на весь ужас этого путешествия, именно рядом с "придурком" она ощущала себя комфортно. Именно рядом с ним проходило то щемящее чувство одиночества, которое раньше не оставляло её в покое. Именно рядом с ним она ощущала поддержку и опору, ему не все равно, что с ней твориться. Когда она заблудилась, он бросился её искать, и он о ней заботится, несмотря на все её взбрыки и крики. Но, самое невероятное, ей действительно приятна его забота. Почему-то Лорен даже нравилось, что она не может им вертеть, как вертела столичными кавалерами. Большинство из них восхищалось ей, но не принимало всерьез. Или как тот придурок, который чуть не покончил с собой, вообразил себе кумира, а она никогда не была, да и не пыталась стать такой, естественно она стала искать развлечения где-то еще. А потом все так запуталось, но кто же знал, что он окажется таким чувствительным. А вот её "жениха" так просто с пути не своротить, и, как не странно, последнее время Лорен задумывалась: "Может это не так уж плохо...."
Ролонд скрылся за поворотом коридора, миссис Мил повела Джейн в комнату, а Шеннон осталась стоять напротив смотрящего на неё с торжествующей улыбкой Люка.
--
Если ты следил за мной, ты должен знать, когда я выходила из комнаты Джейн, сама она была там, а после обеда я пошла в сад.
Люк ухмыльнулся.
--
Можешь пойти и сказать все это хозяину, но тогда тебе придется ему объяснить, с кем ты там обнималась.
--
Но если ты знаешь, где я была, почему обвиняешь, ты разве не понимаешь, что покрываешь виновного.
--
Это не важно, главное, что тебя наконец поставят на место.
--
Почему ты меня так не любишь, - не выдержала Шеннон.
--
Потому что я в отличие от других знаю, кто ты такая, и меня не так легко провести. Я ничего не забыл. Я сторожил карету в тот день, я видел: потрясенная кормилица хозяина выходила из театра, как она плакала, как гладила на коленях обломки веера, а ведь все знают, сколько труда она в него вложила, никакие твои улыбки не могут искупить того, что ты обидела ни в чем не повинную добрую женщину. И я никому не позволю забыть о том, какая ты на самом деле. Тем более теперь, когда она вернулась в свой дом рядом с усадьбой, я не позволю снова сделать ей больно.
Люк развернулся и ушел.
Шеннон осталась стоять как громом пораженная. Она наконец-то узнала, что натворила Лорен, но это её совсем не радовало. Неудивительно, что Ролонд так взбеленился и неизвестно сможет ли он когда-нибудь её простить. Но сейчас она об этом не думала, более всего её волновало, как загладить вину, как умерить боль от раны, которую бедной женщине нанесла кузина. Умом Шеннон понимала, что не может отвечать за все поступки этой эгоистки, но все равно девушка чувствовала, что не будет ей покоя, пока она хотя бы не извиниться. Не в её силах изменить прошлое, но можно хотя бы попытаться исправить настоящее. Но сразу это сделать не получилось, во-первых, Шеннон не была уверена в том, что кормилица Ролонда знает о том, он сделал с её обидчицей, а во вторых, на неё навалилась куча работы, и дело тут не столько в указаниях Ролонда, сколько в том, что действительно не хватало свободных рук. Джейн не пришла в себя после потрясения, и оказалось, что Жанна тоже слегла. Ролонд же велел оседлать Снежного и уехал, когда он вернется, Шеннон не знала.
Ролонд вошел к себе в комнату и хлопнул дверью. Отправив письмо с посыльным, он не мог больше оставаться на месте и воспользовавшись тем, что его пленница загружена работой и находится на виду, он покинул замок и, пустив коня галопом, несся не выбирая направления до тех пор, пока Снежный не начал уставать. Только тогда он развернул коня и не спеша поехал обратно. Возвращаться не хотелось, но он все же понимал, что ситуацию нельзя оставлять без контроля и совсем не важно, как он себя при этом чувствует. К тому же надо было навестить Рози, поговорить с ней, выразить радость по поводу её возвращения и заодно предупредить о Лорен, раз уж так получилось. Ролонд сел на кровать и покачал головой, он не хотел нагружать Рози своими проблемами. Поэтому не вдавался в подробности, но все равно был уверен, что чуткая кормилица поняла, что с ним что-то не так. Что у него тяжело на сердце, и он совсем запутался. И это действительно было так, ведь хотя он не рассказывал Рози, но сам он не мог не вспомнить, как вернувшись в замок, увидел там смеющуюся и напевающую девушку. Он не знал, не мог понять, как объяснить такую разительную перемену. Еще хуже другое. Сейчас как только он вошел, в дом его первым желанием было спросить о ней, и дело было не в том, что он волновался, как бы Лорен не сбежала, ему хотелось поглядеть на неё убедиться, что все в порядке. Удержав себя от этой затеи, он отправился спать. Как ни странно, провалявшись полночи, он все же уснул и проснулся уже довольно поздно. Встав и умывшись, он распорядился, чтобы завтрак ему принесли в кабинет. И ужасно удивился, когда поднос принесла лично миссис Мил.
--
В чем дело, что такого случилось в замке, что завтрак мне приносите именно Вы, - встревожился Ролонд.
--
Джейн еще слаба после вчерашнего, Жанна слегла с горячкой, Метелка и остальные горничные завалены работой, к тому же, - экономка замялась и несколько смущенно продолжила, - я хотела поговорить с Вами.
--
Конечно, конечно, - поддержал её Ролонд, вздохнув с облегчением при известии, что Метелка все еще в замке, - что вы хотите мне сообщить?
--
Я стараюсь не обсуждать ваши решения, - экономка снова замялась, задумалась на минуту, потом набрала воздуха в грудь и продолжила - но, считаю, будет неправильно, если я промолчу, я не думаю, что платье испортила Метелка.
--
Почему, - Ролонд нахмурил брови, - и как же свидетельство Люка, Вы думаете, он лжет?
При упоминании лакея миссис Мил поджала губы и покачала головой.
--
Не совсем, я все объясню по порядку, как правило, я знаю, что твориться в замке, это моя обязанность. Метелка действительно выходила из комнаты Джейн с ножницами, но это было перед обедом, потому что они там с утра сидели и подшивали шторы, когда Метелка выходила, Джейн еще была в комнате, а сразу после обеда Метелка направилась в сад. К тому же, платье было изрезанно не ножницами, а ножом.
--
Тогда вы можете сказать, кто испортил платье?
--
Увы, как раз в тот момент я почувствовала себя плохо, прилегла и не видела, кто это был.
--
Так что поклясться, что это не Метелка, Вы не можете?
--
Не поклянусь, но, по-моему, это маловероятно.
--
Хорошо, миссис Мил, я учту ваше мнение, но пока у нас нет доказательств, предлагаю оставить все как есть, мы не будем в открытую обвинять Метелку, и Вы сможете уменьшить её нагрузку, когда другие горничные поправятся. Но она по-прежнему будет работать в замке, и присматривайте за ней. Так же предупредите Люка, чтобы молчал.
--
Да, сэр, - кивнула миссис Мил и с чувством выполненного долга покинула комнату.
А Ролонд опять погрузился в задумчивость, больше всего его поразило не заступничество экономки, он уже усвоил, что Метелка стала любимицей слуг. А то, что она по доброй воле помогала Джейн, ведь подшивание штор не входило в круг её обязанностей. Или то был хитрый план и продуманный ход? Но ведь если бы не история с платьем, об этом бы никто не узнал, да и кому еще потребовалось портить платье. Надо кстати заказать такое же и подарить Джейн. Нехорошо, что он упустил из виду день рождения девушки, тем более она не просто служанка, а племянница миссис Мил.
Два дня спустя по дороге в свое имение их посетила бабушка Эльзе. Как она выразилась, заехала лично поблагодарить. Если честно, Ролонд не совсем понял за что, но судя по всему, в семье девочки все наладилось.
Воспользовавшись суматохой, вызванной визитом бабушки Эльзе, Шеннон выбралась из замка и отправилась в сторожку Рози. К тому времени девушка уже знала, что Ролонд её навещал, а значит, старая кормилица вряд ли удивится, увидев девушку. Пригибаясь и прячась в тени кустов, Шеннон пробиралась к стене огораживающей усадьбу, иногда она замирала и оглядывалась, чтобы убедиться в том, что за ней не следят. У стены девушка еще раз помолилась, чтобы её не заметили, и полезла вверх. Лорен бы ни за что не решилась бы на такую авантюру, а вот у её кузины был большой опыт побегов с территории монастыря, она часто выбиралась в лес по грибы или по ягоды, или просто подышать вольным воздухом. Так что обвитая плющом стена не была для неё препятствием. Перебравшись на ту сторону, она пошла вдоль стены, пока не наткнулась на уютный домик с садиком. Услышав шум, девушка спряталась за деревом и увидела, как из дома вышел пожилой мужчина. Со словами: "Не волнуйся, Рози, постараюсь вернуться к вечеру", он направился к воротам усадьбы. Когда он скрылся за ними, Шеннон подошла к дому и постучалась в дверь. Рози открыла, и девушка набрала воздуха в грудь и выпалила:
--
Я пришла извиниться, я очень сожалею о том, что случилось и надеюсь как-то исправить, если позволите, я помогу сделать новый веер или еще что-нибудь.
Женщина сделала приглашающий жест, предлагая войти в дом, когда девушка оказалась в комнате Рози, плотно прикрыла за ней дверь и еще раз внимательно оглядела Шеннон.
--
Не знаю кто ты, девушка, - заявила, глядя на неё в упор, проницательная кормилица, - но ты не Лорен де Шанти. Но я тронута, что ты пришла. Не хочешь обо всем мне рассказать?
Шеннон не выдержала и расплакалась.
Рози подошла и обняла девушку. Теперь ей стало до конца понятно, отчего её мальчик так переживает. Когда три дня назад он пришел навестить её, вид у него был совсем больной. Она вспомнила, как он мялся, не желая рассказывать, что случилось. Сначала, правда, она подумала, его волнует то, что она расстроится, узнав о его поступке. Надо сказать, она конечно не обрадовалась, что из-за неё столько неприятностей, но она слишком хорошо его знала и понимала: он просто не мог поступить иначе. К тому же, она догадывалась об этом уже тогда, когда он придумал причину, чтобы оставить её в городе. Потом она поняла, что тут есть что-то еще, мальчик страдал и при этом отмалчивался, он конечно и раньше ни на что не жаловался. Но не стеснялся прийти поделиться, выговориться, иногда даже посоветоваться. И Рози пришлось гадать. Поверить, что её мальчик мог купиться на чары бессердечной эгоистки, она не хотела. А когда она увидела эту девушку, все встало на свои места. Вот только неужели он до сих пор не понял, что перед ним не Лорен. Девушка тем временем рассказала, кто она и как оказалась в замке.
--
Знаешь, мне кажется, надо сказать ему правду.
Шеннон только вздохнула и покачала головой:
--
Я бы рада, но боюсь: он мне не поверит, я сама во всем виновата.
--
Хочешь, я поговорю с ним, - предложила Рози.
Глаза девушки на миг вспыхнули надеждой, но потом снова погасли.
--
Нет, скорее всего, он решит, что я пытаюсь на вас воздействовать, и рассердится еще больше. Я не могу видеть его таким сердитым, - совсем тихо прошептала она.
Рози хотела было возразить, но передумала, все же она знала, что иногда Ролонд может быть действительно упрям. Оставалось надеяться, что правда все же выплывет наружу и даст во всем разобраться. Ей нравилась эта девушка, которая тайком прибежала извиниться за чужую вину и которая так беспокоится за её мальчика.
--
Тогда держись, - кормилица еще раз обняла девушку, - и помни: я на твоей стороне. И всегда готова помочь.
--
Спасибо, - сказала Шеннон.
Тепло попрощавшись с Розой, девушка отправилась в обратный путь. Когда она вернулась в замок, на кухне её ждало письмо от Эльзе. Шеннон развернула листок и с любопытством вчиталась в корявенькие, но явно старательно выведенные строчки. Эльзе писала: "Привет, Метелка, у нас столько новостей, что мне не терпится поделиться. Но пока я не хочу покидать поместье, вообще-то, я думаю, меня еще долго никуда не отпустят. Все по мне очень скучали. Папа обнимал меня, когда я вернулась и чуть ли не плакал. А Альберт потребовал, чтобы я больше не смела их бросать, но он тоже был рад. Наша идея с гувернанткой прошла на ура, мои так обрадовались, что даже не спросили, откуда у меня такая идея. Только переглянулись и послали письмо по адресу, который ты мне дала, а вслед за ним и карету. Просто не знаю, как я провела дни до её возвращения. Я конечно тебе верила, но все же не могла не волноваться, а вдруг бабушке она не понравится или ей не понравится у нас, или мы не поладим. Ведь все же она должна меня воспитывать, хотя я готова была даже на это, только бы бабушка не увезла меня от папы. Но ты, конечно, была права, она здоровская, даже бабушка осталась довольна и сказала, что теперь может вернуться домой со спокойной душой. Я не представляла, что Кетти, она разрешает так себя называть, такая красивая и она не ругает меня за то, что я бегаю по коридорам, и отвечает на мои вопросы. И не выгоняет меня как Грета, когда занимается с Альбертом. А еще она приходит поцеловать меня на ночь и так читает вслух по вечерам, что даже папа выходит из кабинета и сидит с нами. Единственно Кетти очень робкая, и пока не со всем освоилась, но я взяла над ней шефство и не дам ей пропасть. Жалко, конечно, что я не могу рассказать ей о тебе, но я честно держу слово. Мне пора бежать отдать письмо лакею. Бабушка говорила, что хочет заехать к Ролонду.
P.S. Спасибо за Кетти, тебя я тоже люблю, но пока у меня столько дел, надеюсь, ты тоже не скучаешь. Передавай привет Марии и дяде Ролонду"
Читая послание Эльзе, девушка испытывала противоречивые чувства, она была рада за Кетрин и Эльзе, что подруга пришлась ко двору, и девочка счастлива. Она живо представила, как девочка врывается к Кетрин с утра пораньше, как водит её за руку по поместью, как трещит без умолку, она была уверена: подруга будет рада позаботиться о тех, кто так нуждается в заботе и любви. Так же Шеннон была уверена, не смотря на мягкость характера и некоторую внешнюю кротость, она сделает из Эльзе истинную леди, не подавляя при этом её живость. Эта девушка как никто умела обращаться с детьми, наверное, еще потому, что начала заботиться о них с раннего детства, находясь в приюте. В то же время Шеннон жалела, что не может встретиться с подругой. Кетрин совсем рядом и тем не мнение их встреча совершенно немыслима. Было еще одно, читая письмо Эльзе, девушка невольно вспоминала о том, как дружно они проводили время вместе с Ролондом, и от сознания, что все это ушло, сжималось сердце. Как же получилось, что все так запуталось? И неужели невозможно все исправить?
Даже поздно вечером Шеннон все еще не спала. Она ворочалась с боку на бок, мысли не отпускали её, переживания дня возвращались к ней снова и снова. Решив, что если она не переключится на что-то другое, ей не уснуть, девушка встала, накинула шаль, зажгла свечу и спустилась вниз, направляясь в библиотеку. Шеннон надеялась, что, возможно, книга поможет ей отвлечься. Пробравшись через зал, она, стараясь не шуметь, открыла тяжелую дверь, и, подняв свечу повыше, пошла вдоль стеллажей. И вздрогнула, чуть не уронив свечу, услышав за спиной шум. Обернувшись, она увидела Ролонда, сидящего в кресле и смотрящего на неё в упор. Видимо, заметив её, он сменил позу, и кресло заскрипело. Девушка замерла, крепче сжав свечу. Она не знала, как он отреагирует на её появление. Ей не запрещали ходить по замку, но в последний раз, когда они виделись с Ролондом, он был очень зол. Так что ждать можно было чего угодно.
--
Не спится? - вполне мирно спросил он.
Шеннон вздохнула с облегчением.
Ролонд устроился в кресле сразу после ужина. День выдался беспокойный, идти к себе не хотелось, надо было хорошенько подумать. Сначала этот странный визит бабушки Эльзе. Его, если честно, больше занимало не то, что она говорила, а как бы она не встретилась с Лорен. Он не был уверен, встречались ли они раньше, и может ли Камила опознать графиню. Но все же, лучше не рисковать. Конечно же, повлиять на положение вещей Камила не сможет. Но Ролонд полагал, что его поступок она не одобрит, он не хотел расстраивать старую женщину. И ведь в любой момент она могла попросить позвать ту девушку, что присматривала за Эльзе, пока та гостила в замке. Однако этой просьбы так и не последовало. Когда бабушка Эльзе попрощалась, Ролонд вздохнул с облегчением. Но, как оказалось, ненадолго. Как только гостья уехала, Ролонд поинтересовался, где Метелка, и её долгое время не могли найти. Поняв, что девушки нигде нет, он ужасно встревожился, и самое плохое было то, что вовсе не долг перед королем заставлял его волноваться. Он просто привык, что она всегда рядом. Ролонд осознал, насколько он сам привязался к девушке, насколько боится её потерять, и это несмотря на все его сомнения. Он уже собрался приказать оседлать Снежного, когда девушка вернулась на кухню. Поборов желание наброситься на неё с вопросом, где она пропадала, Ролонд счел за лучшее сделать вид, что ничего не случилось и по-прежнему держаться от неё подальше. И все же он скучал, скучал по её улыбке, по насмешливым глазам, по пению. Он специально остался в кресле в библиотеке, зная, что все равно не сможет уснуть, а будет лежать и думать о том, что она совсем рядом, если же он все же заснет, сны не принесут покоя. Должно быть, он все же задремал, разбудило его движение открывающейся двери. Сначала, он напрягся, но потом понял, что это всего лишь его пленница. Она зашла в комнату, стараясь не шуметь, а затем повернулась к полкам и пошла вдоль стеллажей, подняв свечу так, чтобы разглядеть корешки книг. Какое-то время Ролонд наблюдал за тонкой фигуркой девушки, смотрел на задумчивое лицо, обрамленное нимбом волос, потом подался вперед, кресло заскрипело, и девушка, вздрогнув, обернулась. Глядела она настороженно, и это подсказало ему, что она не подозревала о его присутствии. Она смотрела на него и ждала, что он скажет. А Ролонд слишком устал от подозрений и недоверия, он решил хоть ненадолго вернуть мирную атмосферу и просто спросил.
--
Не спится?
Девушка явно расслабилась.
--
Да, не могу уснуть, решила что-нибудь почитать, - потом опять насторожилась, - ты против?
--
Ну что ты, в свободное время можешь делать что хочешь. В пределах замка, конечно.
Девушка кивнула, потом, помявшись, спросила:
--
А ты?
--
Я тоже могу делать, что хочу, - усмехнулся Ролонд.
--
Я имела в виду... - начала девушка.
--
Я понял, я просто задремал в кресле.
--
Я испугалась, увидев тебя в темноте, - призналась она.
--
Все в порядке, просто день был напряженный. Ты знаешь, приезжала бабушка Эльзе, она собирается вернуться к себе домой, похоже, они нашли новую гувернантку, и все довольны.
--
Да, Эльзе прислала мне письмо.
--
Вот как, интересно, что пишет?
--
Хочешь прочесть? - спросила девушка.
--
Не стоит, как я понял, у девочки все в порядке, а то, что она тебе пишет, ваше личное дело, или там было что-то, что тебя встревожило?
--
Нет, ничего такого, Эльзе счастлива, просто... - девушка замолчала.
--
Просто ты вспомнила, как здорово нам было, когда девочка гостила здесь, - закончил за неё Ролонд.
Метелка кивнула.
--
Ты все понимаешь.
--
Хотел бы я действительно все понимать, - горько усмехнулся Ролонд, потом окинул девушку долгим взглядом, - знаешь, будет лучше, если ты пойдешь спать, можешь взять какую-нибудь книгу, но советую поторопиться.
Девушка кивнула, но не сдвинулась с места.
"Она нарочно или действительно не понимает, что стоит перед ним в тонюсенькой ночной рубашке. И что он вовсе не намерен продолжать этот светский разговор", - мелькнуло у него в голове.
--
Ты все еще веришь, что это я испортила платье - спросила она.
--
Я не знаю чему верить, Я хотел бы думать что это не ты, я совсем не хочу на тебя сердиться, - вырвалось у него.
--
Да? - девушка подалась вперед
--
Да! - Ролонд не выдержал.
Он вскочил с кресла, забрал у Метелки свечу поставил на стол, а потом притянул девушку к себе.
--
Вот чего я хочу, заявил он, обнимая девушку крепче и целуя в губы, - в городе я легко тебя игнорировал, но против девушки из замка не могу устоять, - пробормотал он.
Ролонд целовал её сладко, настойчиво, упиваясь её мягкостью и податливостью, гладил её спину, зарывался пальцами в водопад шелковистых волос, так давно он мечтал об этом, так часто видел это во сне. И, наконец, сон становится явью, постепенно он теснил девушку к столу и уже совсем прижал её к нему, когда со стола упала книга, и этот звук отрезвил Ролонда. "Что же я делаю!!!"- мысленно воскликнул Ролонд, и выругавшись, вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Ролонд ушел, а Шеннон осталась одна, она стояла, оперевшись о край стола, и пальцами прикасалась к губам. Так вот что это такое, когда Ролонд целовал её, она забыла обо всем, она полностью отдалась новым захватывающим ощущениям, и когда осталась одна, почувствовала пустоту. Сердце стучало, как бешеное, дыхание еще не успокоилось, ей хотелось, что бы Ролонд не отпускал, её ей хотелось погрузиться в эти ощущения еще глубже. Сумасшедшие желания - вот что такое страсть. Вот о чем так беспокоился Даршан. Страсть как волна, которую невозможно контролировать, можно пытаться её сдержать, но это так не просто, да и стоит ли. Шеннон вздохнула, она должна чувствовать себя виноватой, она явно вела себя неподобающе. И потом хоть и ненамеренно она явно спровоцировала Ролонда. Теперь ей понятен и его пристальный напряженный взгляд, и почему он так резко прогнал её, когда застал с плачущей Эльзе. Шеннон взяла свечу и поднялась к себе, книга ей теперь все равно не поможет. Вернувшись в комнату, девушка умылась, чтобы остудить горящие щеки, и легла. Как ни странно, ей удалось заснуть. Наверное, сказалась усталость последних дней.
Утром, собираясь спуститься вниз, Шеннон подумала, что Ролонд сам не рад своей реакции. Шеннон испытывала противоречивые чувства: с одной стороны, ей было очень хорошо и правильно, когда Ролонд её обнимал, ей хотелось еще, и она совсем не задумывалась о нравственности, о том, что она не должна позволять себе такого. С другой стороны, она видела боль и смятение в глазах Ролонда, когда тот её отпустил. Их отношения слишком запутались и предсказать, что случится, если они пойдут на поводу у своих эмоций, было трудно. Шеннон чувствовала: она влюблена в Ролонда. Но что чувствует он, ведь она знала: страсть еще не любовь. Еще Шеннон отчетливо понимала: Ролонд человек чести, пусть у него, как и у неё, свои внутренние законы, часто отличные от общепринятых, но их он придерживается твердо. Ролонд мог "ухаживать" за Лорен, которая сама своим поведением допускала такое обращение. Но в тот период, когда Ролонд сомневался в том, кто она, он старался не переступать границ галантности. Так что Шеннон решила сделать все, что в её силах, чтобы его не провоцировать. В то же время, она не хотела, чтобы он подумал, будто напугал её. Хотя, учитывая прошлое Лорен, вряд ли ему в голову придет такая мысль. Раньше Шеннон приходила в смятение от мысли, что он принимает её за кузину, но вчерашние слова убедили её, интуитивно он чувствует, она - другая, даже если не отдает себе в этом отчета, не может объяснить. И именно перед ней - Шеннон, он не смог устоять. Почему-то девушка была уверена , если бы Ролонд увидел их обеих, он бы никогда их не перепутал. И это вселяло в её сердце робкую надежду.
Спустившись вниз, Шеннон узнала хорошую новость. Жанна наконец-то пришла в себя и пошла на поправку.
Часов в девять Шеннон нашла экономка и поручила отнести хозяину в еду. Девушка подозревала, что это было пожелание Ролонда, в последнее время его обслуживала одна из старших горничных, так вполне могло продолжаться и впредь. Но Шеннон совсем не возражала, ей было приятно ухаживать за Ролондом, и она радовалась тому, что он, судя по всему, тоже хочет её увидеть. Завтрак надо было отнести в кабинет, и, толкнув дверь, девушка вошла и увидела хозяина замка, склонившегося над столом. Услышав шум, он поднял голову и бросил на неё из-под привычно нахмуренных бровей пристальный взгляд, полный смятения. Он явно не знал, как ему с ней себя вести, хотел увидеть и упрекал себя за это стремление, за потерю контроля. Шеннон было тяжело видеть его переживания и она отчаянно решила взять вину на себя.
--
Привет, - жизнерадостно прощебетала она, - похоже, мне следует извиниться за вчерашнее...
Ролонд тряхнул головой, будто не верил своим ушам.
--
Думаю, ты не рассчитывала меня встретить, так что не извиняйся.
--
Хорошо - кивнула Шеннон, тем временем выставляя еду с подноса на стол, - тем более надо сказать, я все равно ни о чем не жалею, но, как я понимаю, мне все же не следовало затягивать беседу, находясь в таком виде, - произнося это, девушка была рада, что занята и смотрит на стол, она не была уверена, что смогла бы без смущения сказать это, глядя ему в глаза. Хотя все сказанное было правдой, она ни о чем не жалела.
--
По сути, мне самому следовало быть внимательным, и приказать миссис Мил снабдить тебя не только верхней одеждой, - сказал Ролонд, проигнорировав первую часть сообщения.
А до Шеннон вдруг дошло, что она могла встретить не только Ролонда, мысль, что её в таком одеянии мог увидеть кто-то другой, например, один из лакеев привела девушку в ужас.
--
Я постараюсь больше не выходить в таком виде из комнаты, - твердо пообещала она.
--
Хорошо, - припечатал Ролонд.
По его тону девушка догадалась, он не хочет развивать эту тему.
Сделав глоток, Ролонд снова посмотрел на девушку.
--
Думаю, ты догадалась, что это я велел миссис Мил прислать тебя с завтраком.
Шеннон кивнула.
--
Я предлагаю заключить мир. Твое положение в замке не изменится, но я не хочу больше избегать тебя или вспоминать о прошлом. Хорошо?
Последнее слово он произнес очень напряженно, девушка понимала его сомнения, ведь, казалось бы, она ничего не выигрывает от его предложения. С другой стороны, он вообще мог у неё ничего не спрашивать, он хозяин в замке и может делать все, что вздумается, то, что он завел этот разговор, лучше всего говорило о том, что он как и она хочет вернуть их добрые отношения, даже если думает, что это иллюзия. Девушка была тронута, тем, насколько он нуждается в ней и её тепле, если предложил такую сделку.
--
Я никогда не хотела воевать с тобой - мягко сказала она и улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ, его улыбка была несколько грустной, но все же, это была улыбка. Шеннон сжала кулаки, борясь с желанием протянуть руку и коснуться его щеки, погладить по волосам, обнять и поделиться теплом, в котором он так нуждался. Но все же, она сдержалась, чувствуя: сейчас не время, вряд ли он поймет её правильно. Поэтому она просто дождалась, пока он поест, собрала посуду на поднос и, напевая, направилась к выходу, на прощание она не удержалась и еще раз ему улыбнулась. На миг они замерли, глядя друг другу в глаза, Ролонд первый отвел глаза.
--
Спасибо - сказал он, когда она выходила.
--
Всегда пожалуйста, - весело отозвалась она.
День пролетел быстро, и все дела у девушки спорились. А вечером произошло еще одно событие. Жанна извинилась пред Джейн, признавшись, что это она испортила платье, приревновав к Жаку. Шеннон подумала, что на решимость девушки покаяться, повлияла миссис Мил. Экономка была слишком честна, чтобы бросить тень подозрения на кого-нибудь, не имея доказательств, но она недаром ела свой хлеб и хорошо знала своих подчиненных. Кто их них на что способен. Видимо, она поговорила с девушкой, когда та очнулась и, убедившись в правильности своих выводов, посоветовала честно признать вину. Когда эта весть дошла до Ролонда, он позвал Шеннон чтобы поговорить.
--
Похоже, мне следует извиниться.
--
Не стоит, - грустно покачала головой девушка, - я понимаю, почему ты подумал на меня, тем более свидетельство Люка подтверждало твое подозрение. К тому же, я благодарна, что ты постарался замять эту историю и не стал открыто обвинять меня перед слугами.
--
Да, но я думал вовсе не о тебе, мне просто не нужны трения среди прислуги.
--
Как бы то ни было это облегчило мне жизнь, и ты смягчился раньше чем получил доказательство моей невиновности, так что не переживай по этому поводу мы же договорились никакого прошлого.
Ролонд кивнул, хотя по его виду было заметно: он не считает вопрос улаженным, просто не хочет спорить.
--
Что теперь будет с Жанной? - спросила Шеннон.
Ролонд пожал плечами:
--
Так как девушка полна раскаяния, на первый раз можно загрузить черной работой, чтобы поменьше думала о глупостях. Но если еще что-то выкинет в том же роде, ей придется искать другое место. А вот с Жаком придется серьезно поговорить. Тем более его внимание к Джейн кажется не слишком искренним.
Шеннон улыбнулась Ролонду.
--
Не ожидала, что ты об этом подумаешь, я тоже считаю, что виноват во всем он. И он слишком самовлюбленный, чтобы оценить Джейн, скорее всего, через неё он пытался подлизаться к миссис Мил, но оставил свои попытки, когда понял, что это не действует.
Ролонд кивнул.
--
Я позабочусь об этом, как я уже говорил, неприятности со слугами мне не нужны, - помолчав немного, он продолжил, - ну что ж, если мы все выяснили, не буду тебя больше задерживать. Спокойной ночи.
--
Счастливых снов, - улыбнулась Шеннон, - до завтра.
--
До завтра - Ролонд в ответ тоже неуверенно улыбнулся.
Шеннон пошла к себе, она была уверена: сегодня она наконец-то будет спать спокойно.
Шли дни, Ролонд, как раньше, стал завтракать рано утром на кухне после верховой прогулки. Днем Шеннон относила ему еду в кабинет или столовую, правда они не ели вместе. Ролонд не избегал её, но все же, пытался сохранить какую-то дистанцию. Зато у Шеннон появилось больше свободного времени, она помогала готовить Марии, иногда выполняла мелкие поручения миссис Мил, но, в основном, была вольна заниматься тем, чем ей угодно. От Эльзе приходили веселенькие записочки. На кухне вовсю обсуждали то, что происходит в соседнем имении. О том, как новая гувернантка долго говорила с отцом Эльзе, и теперь он меньше сидит в своем кабинете и больше проводит времени с детьми. О том, как Эльзе учила мис Кетрин верховой езде, и они катались по парку, ( после побега девочки отец не велел ей покидать поместье, но там теперь так интересно, что Эльзе не протестует). О том, что по вечерам они все собираются в гостиной и читают по ролям. О том, что они собираются устроить кукольный театр,- услышав последнее, Шеннон улыбнулась, вспомнив ужин после отъезда девочки.
Несколько раз девушка виделась с Рози, у них установились очень теплые отношения, но все же, Шеннон старалась, чтобы об этих встречах никто не узнал. Она боялась: Ролонд отнесется к этой дружбе с недоверием. Ролонд иногда присоединялся к ней, когда она гуляла по саду или сидела с книгой в библиотеке. Они, как и договаривались, старались не вспоминать о прошлом. Они говорили на отвлеченные темы, обсуждали новости из поместья Эльзе, делились впечатлениями от книг. Они не стремились обидеть или задеть друг друга, но все же, создавалось впечатление, что они ходят по тонкому льду. Они боялись быть откровенны друг с другом, боялись полностью расслабиться, боялись сделать какой-то жест или сказать что-то, что будет неверно истолковано. Они существовали в каком-то пространстве без прошлого и будущего. Но каждый понимал, это не может продолжаться вечно. А еще была страсть и, раз проснувшись, она уже не отпускала ни его, ни её. Они танцевали этот сложный танец, и желание порой захватывало их. Но они не могли позволить себе идти до конца. Ролонд всегда останавливался и уходил, буквально убегал, старался выплеснуть накопившеюся страсть в чем-то другом. Когда успокаивалась, Шеннон была ему даже благодарна, ибо она сама полностью теряла голову и не могла контролировать происходящее. Когда она была с ним, она вообще не понимала, зачем нужно останавливаться, но остыв, осознавала, что такая страсть без доверия может привести к очередной катастрофе. Так они ходили по краю пропасти, но никто не решался поговорить начистоту и нарушить то хрупкое равновесие, которое им удалось достигнуть. Они слишком нуждались друг в друге, чтобы рисковать.
Ролонд вернулся к себе в комнату и плеснул в лицо холодной водой. Последнее время он только и делал, что находил себе активные физические занятия, скакал верхом, занимался с мечом, плавал в реке, бегал не только в стремлении устать, но и пытаясь убежать от своих мыслей. Он явно медленно, но верно сходил с ума, терял контроль над происходящим, уже прошло несколько дней, как он получил очередную записку от короля, в которой говорилось, что все улажено, и можно перестать караулить пленницу, но он не отпустил её и не пытался уехать сам. Хотя следовало бы, потому что тут он не способен мыслить разумно. Он вообще не хотел ни о чем задумываться, потому, что мысли были безрадостны, а ему так хотелось верить в хорошее и наслаждаться моментом. Умывшись и переодевшись, Ролонд направился на кухню, разыскивая Метелку. Там Мария сказала: девушка давно направилась в сад. Предвкушая еще одну приятную прогулку, Ролонд вышел из дома и чуть не наткнулся на лакея Люка:
--
Между прочим, она встречается в саду не только с Вами - пробормотал тот, проходя мимо, и махнул рукой куда-то в сторону.
Мучимый мрачным предчувствием, Ролонд прибавил шаг, мысль, что девушка встречается с кем-то еще у него под носом, ему совсем не понравилась. Как долго это продолжается? Он знал: девушка любит сад и проводит там много времени, но неужели она выбрала его как место для свиданий. И с кем она может там встречаться? Ролонд был уверен: это не кто-то из домашней прислуги, он видел, как слуги общаются с ней, а ведь такого не скроешь. Слуги любили её, но относились с некоторым почтением, к тому же, вряд ли от них укрылся его интерес к Метелке, и никто из них не пошел бы ему наперекор. Но посторонних в поместье нет, возможно, Люк наговаривает на неё или опять неправильно понял. Все равно: это надо выяснить. Ролонд ускорил шаг, когда услышал голос девушки, он не мог разобрать слов, но она явно с кем-то говорила. Ролонд остановился, вглядываясь сквозь кусты. Ему показалось:он видит в просветы между кустов её одежду, но не мог разглядеть с кем она разговаривает, потом ему показалось: она прощается, и он снова пошел вперед, чтобы увидеть кто там, но она сама выбежала ему навстречу, веселая с цветком в волосах. Она не успела затормозить и врезалась ему в грудь. Он автоматически обнял её, она подняла на него сияющие глаза, и он не удержался от того, чтобы её поцеловать. Она в ответ обвила его шею руками и прижалась теснее. Он целовал её все более страстно, невольно изливая в поцелуе бушующие эмоции, они чуть не захватили его с головой, заставив позабыть обо всем на свете. С большим трудом он оторвался от девушки:
--
Почему ты никогда меня не останавливаешь, - гневно спросил он.
--
Потому что не знаю, зачем должна это делать, - ответила она, глядя на него все еще затуманенными глазами.
--
Затем, что это неправильно, - Ролонд нахмурился.
Он злился на себя и на неё, неужели его так легко отвлечь, неужели она водит его за нос.
--
Или тебе вообще все равно, где и с кем, или ты надеешься соблазнить меня и заставить плясать под твою дудку.
Метелка отстранилась и бросила на него разъяренный взгляд.
--
Как ты можешь!!! С чего ты бросаешь такие обвинения?!
--
С того, что я только что слышал, как ты прощаешься с кем-то, а потом буквально бросаешься мне на шею, что я не смог выяснить, с кем. Или ты будешь утверждать, что была одна и говорила с цветами? - ядовито спросил он.
--
Во-первых, я иногда действительно разговариваю с цветами, и да, я была не одна, и что? Неужели разговаривать с кем-то -- преступление? - девушка уперла руки в бедра и глядела на Ролонда со смесью боли и обиды, - а во-вторых, я не бросалась тебе на шею, я тебя даже не видела, когда выбежала из-за поворота и просто не успела затормозить. И уж точно не пыталась ни на что спровоцировать. Твои обвинения абсурдны, о чем с тобой вообще можно разговаривать
Девушка развернулась, чтобы уйти. Но Ролонд поймал её за запястье, он твердо решил все выяснить.
--
Если во встречах нет ничего плохого, почему их надо скрывать, проводить их тайно в саду?
--
Между прочим, я ничего не скрываю, - девушка попыталась выдернуть руку, - я не виновата в том, что ты навоображал себе неизвестно что.
--
Тогда, может, скажешь, с кем ты говорила, - вкрадчиво предложил Ролонд, почти уверенный в том что она найдет способ уйти от ответа.
--
С Даршаном, - призналась девушка, - я говорила с Даршаном, и ничего удивительного, что в саду, он ведь садовник, к тому ж, в дом не ходит, так что, надеюсь, теперь ты извинишься.
--
Конечно, как я мог забыть о нем, но это еще не говорит, что ты не лжешь, ведь Даршан ни с кем не разговаривает.
--
Ну, ты то должен знать, что он не глухонемой, он не может говорить по- нашему, но почти все понимает.
--
И как это ты с ним нашла общий язык, к тому же Даршан - мужчина и совсем еще не старый.
--
И что? Что я такого сделала, что ты все время обвиняешь меня в обмане?
--
Ты не ответила на мой вопрос!
--
Между прочим, я знаю Даршана с детства, но ведь ты опять мне не поверишь, ты все решил сам и не способен поверить ни одному моему слову.
--
Твое прошлое заставляет относиться ко всему с подозрением.
--
Ты сам не хотел о нем вспоминать!
--
Был бы рад, но оно само напоминает.
--
В том, что я болтаю с Даршаном, нет ничего плохого, но ты... ты... Как ты можешь целовать меня, когда думаешь, что я на такое способна, когда у тебя нет ко мне ни крупицы доверия, и ты еще смеешь меня в чем-то обвинять.
--
Мне казалось, ты не имела ничего против моих поцелуев.
Она посмотрела на него глазами раненной лани, потом гневно прищурилась.
--
Да, я полностью теряла голову, но если в тебе нет ни капли доверия, если ты настолько слеп, что все время цепляешься за то, что не имеет к нам никакого отношения, не стоит продолжать, - тут она изо всех сил пнула его по голени, заставив выпустить её руку, и пробежала мимо него.
--
Я иду на кухню, где мое место - крикнула она на бегу.
А Ролонд остался стоять. Больше всего ему хотелось тоже что-нибудь стукнуть. А еще лучше - постучаться обо что-то головой, может, это приведет его в чувство. Сильные эмоции бурлили в нем: гнев, ревность, недоумение, раскаяние. Боже, где правда, почему он набросился на неё с голословными обвинениями, ничего не выяснив до конца. Она права, в том, что она с кем то разговаривала - нет преступления. И как ему докопаться до правды? Спросить Даршана? Но даже если тот поймет вопрос, сможет ли Ролонд понять ответ? К тому же Ролонд не мог гарантировать, что не набросится на Даршана, сгорая от возможно безосновательной ревности. Ролонд вспомнил, что когда здесь гостила Эльзе, они с Метелкой почти все время проводили в саду, и вряд ли она могла крутить роман на глазах у девочки. Хотя, конечно, у них были свои секреты, но это тоже ничего не доказывает.
Но если он не может ни верить ей, ни контролировать свои эмоции, ему действительно лучше держаться от девушки подальше.
К сожалению, своего решения он смог придерживаться только до вечера, он не мог выносить скопившегося в замке напряжения. Все же, скорее всего он не прав, та девушка, которую он знал, в замке не могла творить зло, он не мог не заметить, что она старается привнести в его жизнь тепло и радость, она поет, украшает его замок цветами, со всеми ладит и ни с кем не кокетничает, ну, пожалуй, кроме него. Он должен поговорить с ней, извиниться. Опасаясь, что обидевшееся девушка устроит при слугах сцену, он не стал искать её или посылать за ней, а решил дождаться, когда она поднимется в свою комнату. Но её все не было и не было, все слуги уже легли спать. И он успел испугаться, что она покинула замок, когда девушка появилась. Так что, вместо того, чтобы сказать хоть слово, он снова схватил её в объятья и стал отчаянно целовать, она отвечала ему с не меньшим чувством, обнимая его, прижавшись всем телом, нуждаясь в нем. А он прижимал её ёще теснее, ласкал, её гладил. Как-то они оказались у дверей её комнаты, он открыл дверь и собирался подхватить девушку на руки, когда до него дошло, что он опять делает. Нельзя позволить себе полностью потерять голову, пока есть хоть тень сомнения. Он пробормотал ругательство, затолкнул её в комнату, захлопнул дверь и бросился прочь.
Шеннон дрожала, прислонившись к двери, кровь бурлила в жилах, ноги не держали. "Как он может, - билась в голове мысль - как он может бросать меня в таком состоянии!" Сердце билось пойманной птицей, голова кружилась, нервы напряжены, эмоции бушуют, а мысли коротки и отрывисты. Весь день она старалась не думать, загружая себя работой, она боялась идти спать, зная, что останется наедине со своими мыслями и отчаянием. Девушка села на пол и обхватила руками колени. Шеннон знала: она не должна винить Ролонда, ведь кузина действительно вела себя так, что оправдывала любые подозрения. Даже в монастыре ходили слухи о её проделках. К тому же Лорен сама, не стесняясь, описывала все это в своих письмах к Шеннон. Но девушке все равно было больно, что её отождествляют с этой интриганкой. И она не представляла, как сказать Ролонду, что она не Лорен. Конечно, она сама виновата, испугавшись тогда, когда он мог ей поверить. Как доказать.... кровь все еще бурлила в жилах. "Если бы он не остановился, он бы уже все понял - мелькнула в голове шальная мысль - и то, что она не может быть вдовой графа де Шанти, и что у неё с Даршаном ничего не было..." Ролонд зря обвинял её, что она старалась его соблазнить. Но она уже понимала, что может это сделать, если попытается. Как в лихорадке девушка поднялась на ноги и вышла из комнаты. Но, пройдя несколько шагов по коридору, застыла на месте. Нет, все неправильно, она не должна так поступать, если она так поступит, она не оставит Ролонду выбора. Она уже один раз все испортила, приняв опрометчивое решение. К тому же, нельзя так, без доверия, чтобы что-то доказать, если она так поступит, станет только хуже. Неизвестно, как Ролонд, но она сама не сможет себя простить. Шеннон глубоко вздохнула и поспешила вернуться в свою комнату. Крепко закрыла дверь, умылась холодной водой и придвинула к двери стул, чтобы не передумать.
Утром Шеннон узнала, что Ролонд дома не ночевал, уехал почти сразу после того, как они расстались.
Ролонд долго носился по дорогом на Снежном, конь сам чувствовал напряжение хозяина и прибавлял темп. Немного проветрившись, Ролонд отправился к леваде, где разводили коней. Остаток ночи он не спал, насколько сильно он увяз, запутался и потерял контроль, что даже не может поговорить начистоту. Он не решается ей доверять, не может не касаться и боится потерять. Чтобы умерить свой пыл, Ролонд весь день загружал себя тяжелой работой. Объезжал строптивых трехлеток, помогал чинить ограду, таскал воду и даже помогал чистить стойла. Ролонд был довольно вынослив, но сознательно себя загонял, так что, когда он подъезжал к замку, он был чуть живой от усталости. "И хорошо, - думал он - только так он может спокойно с ней поговорить".
Шеннон весь день не находила себе места, а что если он совсем уехал, что если она его больше не увидит. Когда она услышала о том, что Снежный приближается к замку, она выбежала ему навстречу. И увидела Ролонда буквально повиснувшего на шее коня. Когда мужчина спешился, он пошатнулся, и она поспешила его поддержать. "Боже, что с ним случилось?!" - подумала она.
--
Я в порядке, просто устал, - сказал Ролонд, будто отвечая на её мысли.
Она провела его в дом, позвала лакеев, послала слуг нагреть воду и все беспрекословно её слушались. Ролонд отказался от услуг лакеев, которые пытались помочь ему подняться по лестнице.
--
Я сам, - отмахнулся он, - только ты, - добавил Ролонд, удерживая девушку.
Шеннон помогла ему добраться до комнаты, уложила на кровать и потом присела на край постели, предварительно намочив водой тряпку. Ролонд тут же подвинулся и устроил свою голову у неё на коленях.
--
Как же ты довел себя до такого состояния, - спросила она, ласково отводя ему волосы со лба и стирая влажной тряпкой с лица дорожную пыль.
--
Нам надо поговорить - заявил он.