Прошу меня простить, ибо свободного времени как нет, так и долго ещё не будет; мысли же копятся, причём серьёзные - а остальной народ уже вовсю прикалывается.
Так что начнём понемногу, ладно?
Первое. Оставим на совести автора утверждение, что сказку он придумал сам. Что это не сознательный плагиат - в этом можно не сомневаться. Автор - человек честный и сознательный. Только вот такие сочинения сами собой не придумываются. Ибо стержень записан у каждого на подкорке или под нею... Не знаю где, но записан. С рождения.
Второе. Текст этот - пока самый значительный из линейки представленных. Разве что "Репортаж со змеёй в ладони"(ой, название-то вроде другое...) уступает совсем немногим. И тем не менее, не понравился: примерно как селёдку под вареньевым соусом кушаешь. Для утешения препарируемого замечу, что знаменитые пожарские котлеты в "Славянском базаре" подаются с фруктово-сметанным соусом в такой штуке с рыльцем - и уж вкусно-то!
Ладно, с гурманством завязываем. Пошло третье. В чём причина недоразумения и непонимания, которые наличествуют буквально у всех? Сюжет, как ни крутись, - это легенда о Пастухе и Ткачихе, которые встречаются день в году, и ему подобных.(Пропп бы вычленил все блоки до единого.)) Задействован очень мощный мифический архетип - такой, что всеми нами чувствуется, как говорят, с полпинка. Фигуры - легендарные: кроме Яромилы. Язык - сказочный, стилизованный под некий усреднённо русский говор. А фон - почти что девятнадцатый век, несмотря на как бы древние имена и анахроничные костюмы. А вот на эти зубчатые колёсики, что крутятся вразнобой, все и напарываются.
И мысль сочинителя о том, что здесь планировались западные герои и дракон - ох как настораживает. Ну не может быть такого маскарада!
Теперь разбираем. Миф (и отчасти легенда как его сниженный вариант) должен быть с богами и героями, социальный и предметный планы - обобщённые, намеченные поверхностно и мощно.
Сказка должна строиться по лекалам. (Уточню: бывают литературные сказки, как у Андерсена, но это, строго говоря, и не сказки вовсе, а художественная литература с индивидуальными особенностями). Сказки разных народов и разных поджанров (героические, звериные) имеют свой довольно жёсткий набор языковых средств. У русских это, например, постоянные эпитеты, особый порядок слов (препозиция вместо привычной слуху постпозиции и наоборот - ну и всякое в этом духе), отсутствие временной и пространственной конкретики, даже намёков на них. Слабые индивидуальные характеристики. Чёткие атрибуты - это реликт мифа.
А вот костюмы, внешность, флора и фауна - это сугубый реализм. Таким может быть современная фэнтези, да, но не сказка.
Ладно, это сам автор определил, что сказка. Я сама по поводу своих опусов говорю то так, то этак.
А теперь конкретика. Я не зря увидела тут фильм "Леди Ястреб" - это тоже отголосок мифа, и очень четкий: влюблённые делят между собой сутки, фатально не могут встретиться, на них положено заклятье - третьим лицом, жрецом, священником, вестником потустороннего. Есть и четвёртый герой - по большей части наблюдатель, от которого может зависеть исход борьбы. В "Леди" мы имеем рыцаря, птицу, злого кельтского попа, пройдошливого мальчишку. В "Ромашке" - юного старика (вот еще - роль Олега Ефремова - принца, которые отдал молодость за что-то хорошее для любимой, названия фильма не помню), девушку-оборотня, грозного колдуна, суматошную девочку. Из схемы и хочешь, а не выберешься без потерь.
А теперь о диссонансах. План девочки - очень предметный Старик невероятный: за два года (или тридцать, как чувствует Яромила) фактически обошёл земной шар, разобрался в расах (а ведь индейцы и монголы мало отличаются цветом кожи - тут уже условность), живёт как бы вне времени, как Рип Ван Винкль. Ему не приходит в голову, что любимая может попасть в ту же ловушку, что и он: постареть, умереть естественной смертью, вообще не существовать в этом измерении.
Но самое удивительное - колдун. Зачем он в реале, если есть знахарь? Почему он встречается с героем после того, как тот прошёл полный круг, у порога родной деревни? С какой стати командует и отчего придумывает именно такое наказание - если это наказание вообще, кстати? Что за цветок такой удивительный - как бы мёртвый? Почему и чем он похож на возлюбленную героя?
Давайте попробуем убрать логическое несоответствие. Колдун - это кузнец. Практически у всех народов это ремесло считалось волшебным. Тогда цветочек он, естественно, сковал, причём провидя, что героиня - ни жива и не мертва.
Так вот. Я думала, что Перун, но меня поправили: Род, Радогост. Верховное божество и хранитель племени. Дальше правлю сама себя, кто успел прочесть: соловей как девушка все же не та птица, хотя автор верно сослался на Филомелу. Соловушка - мужчина, так как у слова мужской род. Волчий пастырь - ну да,Егорий, о нем хорошо у Бунина. Дело не в фигурах, а в том, что за ними стоит.
А ярко выраженная предметность (фиолетовые васильки - на кислой почве, особая картинка растительности, обыденный наряд девочки) - это имеет право на жизнь, если сакральный и профанный планы бытия - и повествования - чем-то отделены. Каким-то порогом - да вот же он, обрыв! Возможно, старик и прыгнуть был бы должен, а дракон (ну да, тоже владыка огня) его подхватил.
Теперь о зароке. отчего такое несоразмерное наказание? за глупость хватило бы тех терзаний, которые уже были. Тут всё на месте, если понять, что реалом уже далеко не пахнет. Ромашка оживает, герои становятся божествами третьего плана, Яромилу добродушно отсылают прочь - возможно, она тоже покалечилась непоправимо и пришлось её спасать, но не суть важно. Хотя это на её внутренний вопль отозвался Верховный, Верхний.
Да и наказание - весьма условно. Не быть обремененными бытом, отдаваться любви без препон, а время - ну что же, в глазах богов сто лет как один год, год - как один день... В глазах любовников - тоже. Что там говорил Иаков у Ахматовой? Семь лет - точно семь ослепительных дней?
Финиширую. Рассказ, несмотря на огромный потенциал, испорчен приземленной концовкой (имею в виду не ахову кучу потомков, это ничего, это даже фольклорно), а мораль. Как это можно невесте - не испытывать жениха и не засылать его на край света и куда подальше? Как ей не бросаться зегзицей со стены и не оборачиваться в воздухе птахой? Считаю, что финал - пальба из пушки по воробьям. Вообще изложение несколько слащаво, но это я русские народные сказки не люблю, предпочитаю нечто более суровое.
А уж начало... Хотите впечатлить - вспомните, как поёт Алеша Попович у Алексея же Толстого (Константиныча)" "Песню кто уразумеет, кто поймёт её слова? Но от звуков сердце мреет и кружится голова"... (Могут быть неточности.) Опишите звуки косвенно и не пытайтесь выдать нечто рифмическое - рискованный приём.
Пока всё, ждите, пока смогу придумать такое же основательное по другим вещам.