Мучник Александр Геннадьевич : другие произведения.

Философия достоинства, свободы и прав человека

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.94*5  Ваша оценка:

  ИНСТИТУТ
  ДЕМОКРАТИИ И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  
  
  
  А.Г. МУЧНИК
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ФИЛОСОФИЯ
  ДОСТОИНСТВА, СВОБОДЫ И ПРАВ
  ЧЕЛОВЕКА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Киев
  ПАРЛАМЕНТСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
  2009
  
  
  
  
  
  
  
  
  Рецензенты:
  
   Горбулин Владимир Павлович - директор Института проблем национальной безопасности, академик Национальной академии наук Украины;
   Копыленко Александр Любимович - директор Института законодательства Верховной Рады Украины, доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент Национальной академии наук Украины;
   Васильев Анатолий Семенович - доктор юридических наук, профессор, академик Академии правовых наук Украины;
   Постика Игорь Владимирович - доктор юридических наук, профессор.
  
  
  Научные редакторы:
  
  Баймуратов Михаил Александрович - доктор юридических наук, профессор;
  Демин Олег Борисович - доктор исторических наук, профессор;
  Долженков Олег Александрович - доктор политических наук.
  
  
  
  
   Книга посвящена исследованию достоинства, свободы и прав человека в качестве достояния всего человечества. В работе обращается внимание на тесную взаимосвязь между повсеместным утверждением этих ценностей и судьбой отдельного человека, этноса, нации. При этом причины распада царской России, СССР, а также сложностей становления демократии в некоторых постсоветских республиках автор усматривает в полном игнорировании прав человека на территории соответствующих стран. В ней утверждается невозможность строительства гражданского общества и правового государства без уважения к достоинству человека вне зависимости от его этнического происхождения, религиозного вероисповедания и языка общения. В книге предлагается набор правовых средств для преодоления тяжкого наследия прошлого, получившее обобщенное наименование "традиция невежества". Анализируется всевозрастающая роль международного сообщества в защите прав человека.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Уважаемые читатели!
  
   Конституция - основной закон державы потому, что именно на её основе обеспечивается развитие, достойная жизнь и безопасность граждан соответствующего государства. Её роль в жизни народа столь велика, что её можно смело уподобить библии права: в ней люди ищут ответы на самые злободневные вопросы своего бытия, с ней связывают свои надежды на лучшую жизнь, к ней апеллируют за защитой в случае каких-либо жизненных невзгод. Ответственность перед народом предполагает исключительно бережное отношение к основному закону его жизни.
   Основной Закон Украины - важнейшее достижение и национальное достояние Украинского народа. Ныне этот документ является необходимым и, пожалуй, единственным подспорьем для защиты национальных интересов
   и национальной безопасности, созидания гражданского общества и правового государства. Конституция предусмотрела все необходимые для этого правовые предпосылки. Она оказалась не в силах предвидеть лишь одно - абсолютное пренебрежение власть предержащими человеческим достоинством, свободой и правами гражданина. А без уважения к этим ценностям Конституцию нельзя считать полноценно действующей, несмотря на то, что она вступила в силу 28 июня 1996 г.
   Осмыслению значения этих правовых благ в судьбе человека, народа и государства посвящена предлагаемая читателю книга заслуженного юриста Украины Александра Геннадиевича Мучника "Философия достоинства, свободы и прав человека". Хотя автор адресует её преимущественно молодому читателю, думается, она будет с интересом встречена каждым, кому не безразличны эти вечные вопросы человечества. Книга написана доступным, живым языком с привлечением обширного материала из конституционной истории других держав, а также работ, писем и размышлений видных государственных деятелей, политиков, философов, правоведов и писателей прошлого. В известной степени можно утверждать, что автору удалось развернуть широкое политико-философское полотно, на котором представлены эпизоды из жизни разных народов в их борьбе за утверждение достоинства, свободы и прав человека. Всё это может быть весьма поучительно и для нашей молодой демократии.
   Автор не уклоняется от обсуждения весьма острых, болезненных, но очень актуальных вопросов прошлого и настоящего нашего народа. Не со всеми его выводами можно согласиться, да, наверное, и не нужно, поскольку истина, как известно, рождается в споре. Другое дело, что этот спор мы должны вести цивилизованно, с уважением к достоинству своего собеседника, читателя, оппонента. Представляется, что автор с этой задачей
   справился. В любом случае последнее слово за читателем, для которого и написана эта книга.
  
   Президент Украины Леонид Кравчук
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ВСЕМ, КТО ПАЛ ЖЕРТВОЙ
   ЭТНИЧЕСКОЙ, РЕЛИГИОЗНОЙ И КЛАССОВОЙ
   НЕТЕРПИМОСТИ
  
   П О С В Я Щ А Е Т С Я
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  От автора
  
  Уважаемые читатели!
  
  Ни одно произведение искусства, литературы или науки, как известно, не создается в психологическом вакууме. Любое творчество - некая магия, которая священнодействует в содружестве, сопереживании и соразмышлении с другими людьми. Данная книга не исключение. Она не увидела бы свет без благотворного влияния сочувствующих мне людей.
  Особая благодарность за отзывчивость и моральную поддержку первому Президенту Украины Леониду Макаровичу Кравчуку.
  Весьма ценными оказались замечания и предложения, поступившие от научных редакторов, а также рецензентов этой книги: академика НАН Украины Владимира Павловича Горбулина, докторов юридических наук Михаила Александровича Баймуратова, Анатолия Семеновича Васильева, Александра Любимовича Копыленко, Игоря Владимировича Постики, доктора исторических наук Олега Борисовича Демина и доктора политических наук Олега Александровича Долженкова;
  Добрыми напутствиями и дельными советами эту работу сопроводили:
  - директор Института философии НАН Украины имени Г.С. Сковороды академик Мирослав Владимирович Попович;
  - доктора юридических наук: Александр Васильевич Батанов, Александр Константинович Вишняков, Сергей Иванович Максимов, Василий Тимофеевич Маляренко, Юрий Николаевич Оборотов, Виталий Федорович Опрышко, Петр Моисеевич Рабинович;
  - кандидаты юридических наук: Алексей Николаевич Андрусенко, Борис Абрамович Барабаш, Шота Шотаевич Какабадзе, Юрий Витальевич Мельник, Алексей Сергеевич Орловский;
  - доктор экономических наук, академик Российской академии естественных наук Александр Иванович Агеев, а также кандидат экономических наук Михаил Павлович Фрейдлин;
  - кандидаты исторических наук: Владимир Григорьевич Пищемуха, Лев Ремович Вершинин, а также историк и политолог Владимир Владимирович Корнилов;
  - супруги Спилберг: юрист Илона Игоревна и историк Сергей Викторович;
  - писатель Леонид Владимирович Капелюшный и журналист Светлана Ивановна Комисаренко;
  - соратники по молодежному Клубу конституционного права, с которыми мы несколько лет весьма плодотворно сотрудничали в конференц-зале Национального института стратегических исследований при Президенте Украины.
  Низкий поклон заслуженному деятелю искусств Украины - автору художественной идеи оформления моих работ Григорию Шиковичу Фаеру.
  Необходимо также упомянуть, что эта книга писалась в период моей работы в Кабинете Министров Украины, Администрации Президента Украины, Совете национальной безопасности и обороны Украины, Министерстве внутренних дел Украины и на заключительном этапе опять же в стенах Кабинета Министров Украины. В связи с этим считаю своим долгом выразить искреннюю благодарность всем моим руководителям и коллегам, которые оказали мне посильную моральную поддержку в этом нелегком труде.
  В самые трудные минуты работы над этой книгой рядом были моя мама Елена Леонтьевна, жена Валентина, мои дети Александр, Валентина и Леонид, а также мои друзья и коллеги - Георгий Борисович Цырфа, Любовь Григорьевна Богомолова, Юлия Анатольевна Савченко и Игорь Гаврилович Гайдукевич.
   Неоценимую роль в моей творческой биографии сыграли безгранично дорогие моему сердцу люди: отец - Геннадий Ефимович Мучник (1926-2005), друзья и учителя - Леонид Лазаревич Гормах (1924-2000) и Тамара Андреевна Тарасенко (1939-1992). Светлая им память!
  Разумеется, все пороки данного исследования - всецело моя вина, которую я не склонен делить с его первыми читателями, научными редакторами и рецензентами. Некоторые суждения и оценки были любезно предоставлены в моё распоряжение задолго до того, как сей труд обрёл свой окончательный облик. И я искренне благодарен за подобный аванс доверия и уважения ко мне. Наряду с этим я успел учесть некоторые пожелания своих читателей при подготовке к печати дополнительной части тиража первого издания настоящей книги, в которую вошли выдержки из работ известных философов, историков, а также мемуаров советских разведчиков.
  И, наконец, как это ни прискорбно, но необходимо отдать должное и тем, кого литературные критики обыкновенно именуют отрицательными персонажами, а положительные герои романов, повестей и чеховских рассказов - не иначе, как подлецами и негодяями. Именно они, коих, увы, не счесть в нашей жизни, и стали источником подлинного вдохновения в процессе формирования содержания и сюжетных линий всего раздела 2 данной работы. Без этих "героев нашего времени", надо сознаться, она не приобрела бы свой нынешний вид. Их портретная галерея с калейдоскопической частотой мелькала перед моим взором, когда я писал о подлости, низости, завистливости, предательстве, жадности и лживости, то есть как раз о тех качествах, которые сыграли столь роковую роль не только в моей личной жизни, в жизни моих близких, но и в истории всего нашего отечества. К сожалению, эти черты человеческой натуры пышно цвели махровым цветом до нас, порядком отравили жизнь нам и, видимо, принесут ещё немало беды нашим потомкам.
  Один из основателей и лидеров партии октябристов Николай Алексеевич Хомяков (1850-1925) как-то заметил, что "лучшей реформой было бы уничтожить всех негодяев, но это только Господь Бог мог бы провести". Поскольку, как говорится в народе, на Бога надейся, а сам не плошай, то в какой-то мере с робкой надеждой на то, что философия достоинства, свободы и прав человека побудит порядочных людей объединиться для проведения подобной реформы и написана сия книга.
  
  Александр Мучник Киев, 2002-2009 гг.
  
  
  
  P.S. Настоящим вниманию читателя представляется электронная версия моей книги с дополнениями и уточнениями, которые я внёс в текст бумажного издания, увидевшего свет в 2009 г. Имеющие место дополнения касаются лишь истории Российской империи, Советской России и Советского Союза, а также постсоветского пространства, которые в своей временной хронологии не выходят за пределы 2009 г. Соответственно, все общего рода заключения, выводы и прогнозы, сделанные в бумажной редакции книги, не подверглись ни малейшему изменению под влиянием тех событий, которые произошли в мире после указанной даты. Уточнения же касаются лишь цифровых данных по таким важным и имеющим историческое значение фактам, как, например, число Праведников народов мира или государств-членов Совета Европы и НАТО на 2023 г., а также дат рождения и смерти авторов тех литературных источников, на которые я имел случай ссылаться в своей книге, поскольку за прошедшее с 2009 г. время некоторые из оных, к моему вящему сожалению, покинули сей мир.
  сентябрь 2023 г.
  
  ВВЕДЕНИЕ
  
  Изначально настоящая работа задумывалась как небольшая вступительная статья к книге второй Комментария к Конституции Украины (первая увидела свет в 2000 г.). Уже готовая к изданию работа представляла собой комментарий к разделу II Основного Закона Украины, всецело посвященному правам человека. Однако в этот момент моя судьба нежданно-негаданно претерпела крутой вираж: я начал новый этап своей жизни, сменив место приложения сил в Институте демократии и прав человека на Кабинет Министров Украины в новой для себя ипостаси советника главы правительства. При этом надо признать: мне повезло работать под началом умного, волевого, принципиального и порядочного человека.
   Первым шагом на этом поприще стало представление высокому руководству концепции развития гражданского общества и защиты прав человека в Украине. Содержание этого документа было органическим продолжением книги и, образно говоря, дышало верой, надеждой и любовью к человеку. Реакция на проявленную инициативу была незамедлительной, неожиданной и жесткой: мне было рекомендовано "умерить свой пыл", в противном случае моего руководителя могли бы заподозрить в том, что он "взял советника под будущую президентскую кампанию". Как оказалось, это был весьма предусмотрительный взгляд на реальное положение вещей: с одной стороны, проявлялась разумная осторожность ввиду повсеместного доминирования таких неблаговидных качеств, как ревность, зависть и нетерпимость ко всему неординарному и созидательному, с другой, изложенное в записке непроизвольно оценивалось в качестве готового президентского курса для будущего главы державы. Но при этом первое входило в непримиримое противоречие со вторым. Абсолютно противоестественное положение вещей и неподдельная проблема для только ещё формирующейся державы. Видимо, далеко не случайно немецкий поэт, государственный деятель и мыслитель Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749-1832) восклицал: "Говорят, что посредине между двумя противоположными мнениями лежит истина. Никоим образом: между ними лежит проблема". С таковой я и столкнулся не во сне, а наяву.
  Таким образом, мне был подан впечатляющий урок "государственного" мышления в отечественном исполнении. Однако урок не пошёл впрок. Переходя по воле случая на работу с одного высокого государственного учреждения в другое, я первым делом неизменно пытался привлечь внимание облеченных властью лиц к проблеме развития гражданского общества и защите прав человека, но результат был неизменным: непонимание, досада, раздражение и явное нежелание обсуждать эту тему. Не буду скрывать: я довольно долго пребывал в полном недоумении относительно происходящего на политическом Олимпе страны. Но мир не без добрых людей. Один из них, весьма высокопоставленное и умудренное жизненным опытом должностное лицо, видимо, сжалившись надо мной, пояснило, что в своих потугах я смешон, поскольку абсолютно не знаю украинский народ, 80 процентов которого, по его уверениям, всё ещё "справляет свою нужду на улице", а "перед едой не моет руки". Посему мои прожекты относительно гражданского общества и прав человека попросту не ко двору. Я же, по словам моего собеседника, напоминаю ему одного из тех неистовых апостолов революции, которые сначала рвут себе душу ради торжества справедливости, а потом первые же падают жертвами тех самых людей, ради которых они обрекали себя на всяческие лишения и невзгоды.
   Признаюсь, больно, горько и страшно было это слышать. Тягостное впечатление усиливалось ещё и потому, что первая книга была посвящена "Свободолюбивому Украинскому народу". Но мой собеседник непреклонно стоял на своём. При этом по своему происхождению, образованию, послужному списку и широте круга непосредственного общения как с первыми лицами государства, так и простым людом он несравненно лучше меня знал нравы и менталитет наших соотечественников. К тому же его слова вызывали доверие, поскольку он выгодно отличался от иных членов правящего класса Украины более высоким уровнем культуры и порядочности. Я также не мог игнорировать услышанное потому, что оно неуловимо ассоциировалось с горькими размышлениями выдающегося украинского публициста и кинорежиссёра Александра Петровича Довженко (1894-1956), которыми открывается параграф 2.2. раздела 2 настоящей работы. Стало ясно: перед тем как комментировать права человека, предусмотренные Основным Законом Украины, необходимо было кое-что понять. Например, "идиотизм современного состояния Украины (здесь и далее перевод с украин-ского мой - А.М.)", о котором с глубокой горечью упомянул Герой Украины, президент Киево-Могилянской академии, доктор филологических наук Вячеслав Степанович Брюховецкий в предисловии к книге известного польского правозащитника, журналиста Адама Михника "В поисках свободы" (2009 г.). Или, что ещё важнее какую роль в жизни обитателей нашей страны реально играют такие ценности, как достоинство, свобода и права человека? Первоначально ответом на эти и другие вопросы должно было стать скромное предисловие к книге второй Комментария к Конституции Украины. Но затем, как нередко бывает в процессе литературной деятельности, предмет исследования зажил собственной жизнью, стал развиваться сообразно внутренней логике и, в конце концов, обрёл облик данной книги. Несмотря на её внушительный размер, я не стал противиться неудержимому потоку творчества, коль его целью стало познание таких правовых благ, как достоинство, свобода и права человека. В этом издании они представлены как важнейшая составляющая нашего бытия, а не как свод заоблачных, оторванных от повседневной жизни понятий.
   Итак, после выхода в свет первой книги прошло восемь лет. Они ознаменовались чередой весьма неординарных событий. За это время мы стали не только старше, но, надеюсь, и мудрее, заполучив в арсенал своего государственного развития опыт упорного разрушения института президентства в 2004 г., а также парламентаризма и правосудия в 2007 - 2008 годах. Эти перипетии внутренней политики усугубились трагическими событиями на территории Южной Осетии (7-12 августа 2008 г.), которые оказали заметное воздействие на внешнюю политику Украины. На фоне произошедшего, естественно, некоторые положения первой книги оказались весьма наивными и устаревшими. Устранение этого недостатка - одна из задач настоящего издания, с одной стороны. С другой, данный труд преследует цель привлечь внимание читателей к простому постулату, что без реального уважения к человеческому достоинству мы никогда не сможем воспользоваться своими конституционными правами, сколь обширным и подробным не был бы их перечень. В исследовании по мере сил обращается внимание на то, сколь велика в действительности зависимость между менталитетом народа и реальностью конституционных прав человека в той или иной стране мира.
   Хотя представленная работа получилась своеобразным послесловием к книге первой Комментария к Конституции Украины (далее - Конституция) и одновременно предисловием ко второй, которая будет всецело посвящена конституционным правам человека, думается, что она приобрела вполне самостоятельный характер и свою собственную читательскую аудиторию. Уже само название издания не оставляет сомнений в том, что является предметом исследования. Оно посвящено постижению места, смысла, значения и роли таких общечеловеческих ценностей, как достоинство, свобода и права человека в бытии любого из нас, каждого отдельно взятого народа да и всего человечества в целом. При этом очевидно, что эти ценности не укладываются в прокрустово ложе представляемой здесь юриспруденции, хотя вся правовая логика западноевропейской цивилизации подчинена одной цели - обеспечению их торжества в повседневной жизни любой страны мира.
   Нынче уже не вызывает сомнений, что правовые реалии являются составной частью некоего общего целого, без осознания которого невозможно понять их смысл и специфические формы проявления. А познание этого целого не укладывается в какие-либо заранее очерченные юридические рамки и схемы. Сложность вопроса усугубляется ещё и тем, что традиционная отечественная школа юриспруденции ни в малейшей степени не накопила хоть какой-либо позитивный опыт объяснения той крайней степени нетерпимости, которую проявляло к Праву российское государство на протяжении всей своей злополучной истории. Последнее вынужден был признать доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук Александр Валентинович Оболонский. Уже в самом конце своей мудрой книги: "Человек и власть: перекрестки российской истории" он заметил: "К тому же я помню ремарку Ключевского: "Не я виноват, что в русской истории мало обращают внимания на право: меня приучила к тому русская жизнь, не признававшая никакого права. Юрист строгий и только юрист ничего не поймет в русской истории, как целомудренная фельдшерица никогда не поймет целомудренного акушера". Эта горькая констатация великого историка высказана в 1900 г. Но, к нашему общему несчастью, она оказалась справедливой и для всего века ХХ (здесь и далее выделено мною - А.М.)". Посему в процессе работы над данным изданием я не стал ограничивать себя условностями пресловутого юридического метода, доверившись произволу той стихии, которая издревле именуется творческой свободой. В итоге настоящее творение получилась многожанровым. Столь раскованный подход к выбору способа подачи материала объясняется тем, что в книге, помимо правовой материи, нашла своё отражение та неподражаемая историческая, политическая и психологическая смесь нашей жизни, стандарт которой, думается, не возьмет на себя смелость квалифицировать ни один правовед, философ или политолог.
   Любой индивид с рождения наделён правом на такие блага, как достоинство, свобода и права человека, но в полной мере убедиться в этом человечеству пришлось лишь во второй половине ХХ века. Окинуть же сей гигантский путь в истории единым взором под силу лишь особому способу познания действительности. Коль скоро речь заходит о категориях общечеловеческого масштаба, то это - задача некоего универсального, синтетического взгляда на мир, смело и широко привлекающего ресурсы самых различных дисциплин. Такая роль в познании сложных общественных явлений уже давно отведена системному методу. Лишь при его содействии сохраняется надежда постигнуть то, к чему человечество шло столь долго и упорно. К его использованию в деле изучения правовых реалий в своё время призывал немецкий правовед Пауль Фейербах (1775-1833), утверждая, что "только тогда возможно совершенное всестороннее формирование юриспруденции, когда философия, древнейшая история и история соединяются в ней и каждая в своей части будет содействовать общей цели". В нашем случае это сугубо практическая цель - обеспечение достойной жизни каждого гражданина Украины, в равной степени, как и любого другого человека, живущего на нашей планете.
  Полагаю, что представляемая книга - посильный вклад в этот крайне насущный и благотворный процесс. Преимущественно она адресована молодому поколению. Оно, увы, получает путёвку в жизнь в условиях безраздельного господства культа денег и силы, общественного лицемерия и практически полного отсутствия системы ценностей, источником которой всегда были книги и тесное общение с достойными людьми, коих в цивилизованных странах принято именовать национальной элитой. Стремлением сколь можно более восполнить сей пробел нашего бытия и продиктовано то обилие мыслей великих философов, известных государственных мужей, видных правоведов, с которыми читатель встретится на страницах настоящего издания. Представляется, что именно с их помощью нам будет легче осмыслить своё прошлое, задуматься над настоящим и отыскать свой путь в цивилизованное будущее. Решение же подобной задачи невозможно без соответствующего экскурса во всеобщую историю государства и права, историю государства и права СССР и новейшую историю Украины. Иными словами, в работе задействованы источники из различных сфер человеческих знаний, всё многообразие которых поставлено на службу одной задаче - правовой защите человеческого достоинства. Именно под этим углом зрения я и осмелился взяться за рассмотрение многих сложнейших проблем нашей трагической истории. Ведь как заметил известный английский историк Эдвард Карр (1892-1982): "Великая история пишется только тогда, когда видение историком прошлого освещено глубоким взглядом на проблемы настоящего". Разумеется, в этой книге нет никаких претензий на что-либо исключительное, а тем более великое. Просто при её написании я руководствовался убеждением, что истинное знание состоит не в механическом запоминании различных дат, цифр и иностранных языков, позволяющем сдать очередной экзамен, защитить диссертацию, эффектно выступить с трибуны собрания или в телевизионном шоу, а в таком осмыслении истории человечества, которое предоставляет шанс каждому его представителю прожить свою жизнь достойно и счастливо.
   Несколько слов об изобразительных средствах, которые были задействованы в настоящей работе. Известно, что многие произведения философского и правового характера носят довольно абстрактный, нередко казуистический характер, доступный лишь очень узкому кругу посвящённых. В качестве первого попавшегося на глаза примера могу привести выдержку из работы выдающегося немецкого философа Георга Гегеля (1770-1831) "Лекции по философии истории", посвященную Французской революции: "Можно было подумать, что французская революция явилась следствием философии, ведь не случайно философию называли Weltweisheit ("жизненная мудрость"); ибо она не только является истиной в себе и для себя, чистой сутью вещей, но также истиной в своей жизненной форме в том виде, в каком она проявляется в мирских делах. Таким образом, получает подтверждение идея, согласно которой отправной точкой революции явилась философия (...). Никогда доныне люди не осмеливались признать принцип, согласно которому духовная реальность управляется именно мыслью. Несомненно, для разума то был великолепный восход солнца. В ликовании той эпохи всякая мысль становилась предметом всеобщего достояния и обмена. В то время ум людей занимали чувства благородного свойства; духовный энтузиазм распространялся по всему миру, можно было подумать, что происходило примирение между небом и землей". Гениально? Вероятно. Но, в действительности, очень сложно что-либо понять неискушённому читателю. Конечно, с одной стороны, не всё гениальное - просто. Но с другой, ни один размышляющий и пишущий для других не должен упускать из виду ни одного потенциального искателя истины. Ведь далеко не все из них готовы к категориальным головоломкам и головокружительным философским схемам. Высокомерие мысли в книге, на мой взгляд, не меньший порок, чем надменное отношение к окружающим нас людям в повседневной жизни.
   В студенческие годы, каюсь, сам часто грешил подобным изъяном. Например, в момент защиты дипломного проекта под названием "Логика "Капитала" Карла Маркса в исследовании права" ни один из присутствующих членов ГЭК не мог задать автору ни одного вопроса, поскольку работа в силу чрезмерной абстрактности оказалась не по плечу даже сведущим преподавателям юридических дисциплин. Малодоступность - распространенная болезнь подобного рода произведений. Поэтому борьба с этим недостатком стала одной из сопутствующих задач настоящего исследования. Это одна из причин, почему все сюжетные линии данной книги в максимальной степени сопровождаются историческими иллюстрациями, афористичными высказываниями, публицистическими зарисовками.
   Важно, однако, чтобы за отдельными "деревьями" подобных иллюстраций не терялся из виду "лес" - общий замысел, концептуальная линия, философская система данного труда. Местом обитания последней стала вся работа в целом, но её квинтэссенции - преимущественно раздел 1. При этом вся архитектоника исследования покоится, образно говоря, на трёх китах: достоинстве, свободе и правах человека, по отношению к которым в качестве агрессивного начала, некой негативной и разрушительной противоположности (антитезы) выступает традиция невежества. Каждому из названных явлений уделяется достаточно много внимания в соответствующих разделах настоящей книги.
   Некоторые коллеги в процессе ознакомления с рукописью книги обратили внимание на отсутствие в ней ссылок на источники и прилагаемого в подобных случаях перечня используемой литературы. Один из них с негодованием отметил, что такой подход "прямо противоречит требованиям Высшей аттестационной комиссии Украины к написанию научных работ". Само собой разумеется, что научная ценность всего того, что некогда делалось, да и ныне делается в мире, вовсе не преломляется через призму упомянутых требований отечественных чиновников от науки. На мой взгляд, важно другое: всё то, что будит мысль, способствует познанию и созиданию на благо человека, народа и общества.
   Говорят, что половина успеха любой книги зависит от способности автора взглянуть на свой труд глазами читателя. Воспользовавшись этим мудрым советом, я сознательно пренебрег некоторыми формальными канонами, дабы не отвлекать читателя от основного хода своих рассуждений и логики подачи материала. И в таком подходе я отнюдь не одинок. Впервые с таким стилем изложения мне привелось ознакомиться в книге "Де Голль", вышедшей в 1973 г. из-под пера талантливого российского историка Николая Николаевича Молчанова (1925-1990). В предисловии к упомянутой монографии отсутствие в ней научного аппарата объясняется пониманием того, что "частые и пространные ссылки могут отвлечь читателя от главной мысли, утомить его, сломать динамику чтения, а главное, породить в нём скуку - смертельный яд для любой книги". Если такой приём оказался приемлемым в увлекательном жанре исторического портрета, то тем более он к месту в столь сложной и насыщенной разнообразными сюжетными линиями и фактами работе, как эта.
   К тому же любые затраты времени и сил на техническую обработку научного аппарата, несомненно, отвлекают от творческой составляющей как в вопросах содержания и глубины, так стиля и формы подачи материала. Для всякого автора, который работает без помощников, это обстоятельство на каком-то этапе обретает существенное значение. Исключение было сделано лишь по отношению к украинским СМИ. Но оно рассчитано на зарубежного читателя, у которого, как правило, отсутствует какое-либо внятное представление об Украине. Восполнению сего пробела и предназначена та пёстрая мозаика нашего повседневного бытия, которая нашла своё беглое отражение преимущественно на страницах украинской периодики.
   Дело, в конце концов, не в источниках. Самое главное в любом произведении подобного рода - это интерес читателя. Ибо, как справедливо заявил французский философ, правовед и просветитель Вольтер /урожденный - Франсуа-Мари Аруэ/ (1694-1778) "все жанры хороши, за исключением скучного". Пренебрежение подобным предостережением - беда многих современных авторов.
   Одна из сюжетных линий настоящей книги требует особых пояснений. Речь идёт о самой неблагодарной теме данного исследования - роковой роли межэтнических отношений в политической истории нашей страны. Разумеется, будучи сыном своей эпохи, всякий раз касаясь этих "проклятых вопросов", я вынужден был непрестанно преодолевать барьеры внутренней самоцензуры. Вместе с тем именно эти вопросы встали перед нами во весь свой гигантский рост на фоне многолетнего воспитания граждан СССР в духе "социалистического" интернационализма. Если отвлечься от идеологической шелухи, то под таковым в подлинном, правовом смысле этого слова следует понимать способность руководствоваться в своих отношениях принципом уважения к достоинству, свободе и правам других людей вне зависимости от их расового, этнического происхождения, религиозной или партийной принадлежности и языка общения. В отличие от многих пропагандистов и агитаторов, писателей и журналистов, преподавателей средней и высшей школы времен СССР, которые, как выяснилось уже в последнее время, лишь по долгу службы пропагандировали идеи всеобщего братства народов, я по-прежнему являюсь приверженцем этого глубоко человеколюбивого мировоззрения. Этим, в общем-то, и объясняется некоторая, вероятно, излишняя эмоциональность, сопровождающая соответствующую сюжетную линию данной работы.
   Особенностью исследования данной темы стало то, что в качестве методологической основы для измерения уровня достоинства и человечности, порядочности и благородства, которые господствовали в среде того или иного народа я использовал отношение последнего к своим соотечественникам-евреям. У такого подхода есть своя объективная логика. Ведь как заметил английский историк и журналист, советник двух премьер-министров Великобритании (Маргарет Тэтчер и Тони Блэра), автор ряда капитальных трудов, в том числе "История христианства" и "История евреев" Пол Джонсон (1928-2023): "Еврейская история охватывает не только огромный период времени, но и колоссальное пространство. Евреи внедрились во многие общества и оставили там свои следы. Писать историю евреев - почти всё равно, что писать всемирную историю, но при этом рассматривать её под весьма специфическим углом зрения. Это будет всемирная история глазами просвещённой и понимающей жертвы".
   Продолжая мысль автора, можно лишь с огромной печалью заметить, что, если и были какие-то основания утверждать о "богоизбранности" евреев, то только в том смысле, что Господь сотворил этот народ с дальним прицелом: испытать на отношении к нему уровень порядочности, человечности и благородства всех остальных людей. Именно такую позицию, в частности, занял в жизни один из крупнейших композиторов ХХ века Дмитрий Дмитриевич Шостакович (1906-1975), который, по утверждению некоторых его собеседников, неоднократно заявлял: "Я проверяю людей по отношению к еврeям", поясняя эту свою мысль тем, что для него "eвpеи стали символом. В них сконцентрировалась вся человеческая беззащитность...". И в этом случае нельзя исключать, что помимо недюжинного музыкального таланта Бог одарил прославленного композитора ещё и необыкновенной проницательностью в постижении подлинных причин той многострадальной судьбы, которую Творец избрал для евреев на протяжении всей столь немилосердной истории человечества.
   Другой вопрос, какими неисчислимыми и непомерными муками обернулась подобная "богоизбранность" для евреев. Но, как бы там ни было с Создателем не поспоришь. Посему в настоящей работе предпринята попытка именно под этим углом зрения и рассмотреть такие основополагающие и фундаментальные темы всемирной истории как достоинство, свобода и права человека. В конце концов, как заметил один исследователь этой темы: "Евреи - это канарейки истории". И пояснил своё суждение такой притчей: когда-то шахтеры брали с собой в шахту канарейку и там выпускали ее. Если в шахте было большое скопление метана - птичка умирала. Целенаправленное преследование, погромы и истребление евреев образно говоря можно уподобить омертвляющему "метану" истории. Посему и роль её "канареек" в этой книге отведена именно евреям.
   Представляется, что анализ событий всемирно-исторического масштаба под углом зрения униженных и оскорбленных, невинно замученных и истребленных имеет библейские истоки. К такому заключение приходишь при внимательном ознакомлении с некоторыми священными текстами. К этому обстоятельству в связи с толкованием одной из важнейших частей Библии привлекает внимание упомянутый английский историк. В частности, он пишет: "Книга Иова - произведение античное и современное, особенно для такого избранного и гонимого народа, как евреи; по сути, это произведение о Холокосте" (для справки: книга Иова - часть Ветхого Завета, занимающая в Библии место между книгой Эсфирь и Псалтирью; слово же "Холокост" происходит от греческого слова holokaustos - "всесожжение, сожженный целиком". Впервые этот термин был введён в политический обиход американскими журналистами в память о трагедии еврейского народа в период с 1933 по 1945 год. Холокост унёс жизни около 6 миллионов евреев). Холокост в данной работе оценивается в качестве трагедии всего человечества, а не только еврейского народа. Ведь последний не кончал жизнь самоубийством, а стал жертвой целенаправленной политики Адольфа Гитлера (1889-1945) с молчаливого согласия, а то и прямого соучастия, других народов Европы. В числе первых жертв этого варварского истребления безгосударственного, а, следовательно, и беззащитного племени пала самая благочестивая и бедная часть евреев, которая на протяжении многих веков исповедовала иудаизм, из недр которого в своё время вышли две другие мировые религии: христианство и мусульманство. По сути, имела место небезуспешная попытка уничтожить не только один из самых древних народов, но и одну из самых древних религий мира. Таким образом, мир стал очевидцем преступления цивилизационного масштаба. Разумеется, что такой подход позволяет увидеть события прошлого и настоящего совсем в ином свете, чем они нередко предстают в официозной историографии отдельных народов мира. Именно в таком свете и увидел роль евреев в истории многолетний руководитель Кубы Фидель Кастро (1926-2016), который в конце своей долгой политической карьеры удосужился заявить: "Я не думаю, что на кого-нибудь клеветали больше, чем на евреев. Две тысячи лет они служат объектом клеветы и обвинений за всё".
   Некоторые читатели рукописи данной книги искренне предупредили меня, что упоминание на её страницах о значительном числе жертв погромов, этнических чисток и геноцида лиц иудейского племени может быть воспринято в качестве некоего "возвышения" евреев. А любое "возвышение" евреев, пусть даже и в такой прискорбной форме, у населения ряда стран может вызвать лишь негативную реакцию. Не берусь судить, насколько подобные опасения обоснованы, но сама постановка вопроса показалась мне настолько кощунственной, что я счёл уместным заметить своим "доброжелателям": такого рода "возвышения" на эшафоте, в газовой камере или в бесчисленных бабьих ярах я не пожелал бы ни одному народу мира. Впрочем, если найдутся люди, которые намерены утверждать обратное, готов выслушать их аргументы. Пусть лишь перед началом подобного диалога хотя бы мысленно поставят себя и своих близких в положение тех мучеников, которым посвящены следующие строки:
  
  Как детям объяснить шесть миллионов
  Исчезнувших в застенках навсегда,
  Замученных, отравленных "Циклоном",
  Расстрелянных, повешенных, сожжённых?
  Никто не видел слёз, не слышал стонов,
  Весь мир был равнодушен, как всегда.
  Шесть миллионов. Нам представить страшно,
  В какую бездну их толкнули ниц.
  Шесть миллионов напрочь стёртых лиц,
  Шесть миллиoнов - целый мир за каждым.
  Шесть миллионов с будущим рассталось,
  Потухло взглядов, закатилось лун.
   Сердец шесть миллионов разорвалось,
  Шесть миллионов отзвучало струн.
  А сколько не свершившихся открытий,
  Талантов? Кто узнает их число?
  Шесть миллионов оборвалось нитей,
  Шесть миллионов всходов полегло.
  Как объяснить "шесть миллионов" детям?
  По населенью - целая страна,
  Шесть миллионов дней - тысячелетья.
  Шесть миллионов жизней - чья вина?
  Как вышло так: прошли десятилетья,
  И через реки крови, море слёз
  То тут, то на другом конце планеты
  Подонки отрицают Холокост?
  Как детям объяснить шесть миллионов?..
  
  Но при всём понимании обоснованности и необходимости изучения этого вопроса не буду скрывать: меня долго одолевали сомнения. Ведь очевидно, сколь эмоциональной, болезненной и заполитизированной стала ныне этническая тема в Украине. В процессе же её исследования испытал такое нравственное потрясение и психологический шок, что готов был уже внять доброму совету некоторых читателей рукописи настоящего издания: "Оставь этнические вопросы за рамками книги, выбрось "историю", пиши о Праве". Но, как это ни покажется странным, сей малодушный порыв остановил не кто иной, как... Лев Николаевич Толстой (1828-1910). Случайно попавшиеся на глаза строки из произведения великого писателя земли русской решили дело. "Тяжелое раздумье одолевает меня, - писал Толстой. - Может, не надо было говорить этого. Может быть, то, что я сказал, принадлежит к одной из тех злых истин, которые бессознательно таясь в душе каждого, не должны быть высказываемы, чтобы не сделаться вредными, как осадок вина, который не надо взбалтывать, чтобы не испортить его. Где выражение зла, которого надо избегать? Где выражение добра, которому должно подражать в этой повести? Кто злодей? Кто герой её? Все хороши и все дурны... Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который был, есть и будет прекрасен, - правда". Никому не зазорно учиться у великих мира сего, и я решил не пополнять число исключений из этого золотого правила. В конце концов, всей своей историей борьбы за свободу слова мы обрели право на откровенный разговор о тех проблемах, которые и поныне отравляют нашу жизнь. Такой диалог необходим также и как способ преодоления этого тяжкого недуга прошлого. Посему насколько бы скорбной, тяжкой и аномальной ни была эта тема, а обойти её молчанием на страницах этой книги не считаю возможным ни при каких обстоятельствах. В противном случае лучше вообще не браться за перо, ибо как справедливо заметил российский писатель Владимир Николаевич Войнович (1932-2018): "Самый безобидный жанр - чистый лист бумаги".
   Особо подчеркну, что, уделяя в данной работе столь много внимания анализу великодержавного шовинизма на территории Российской (большевистской) империи и местечкового, провинциального, мелкотравчатого национализма нынешней Украины, я в первую очередь стремился понять тот реальный уровень уважения к достоинству, свободе и правам человека, который господствовал на том или ином этапе их исторического развития. Иными словами, при выборе способа исследования столь противоречивой и болезненной темы я старался максимально абстрагироваться от тех или иных частностей и руководствоваться в своём анализе как можно большим числом обобщений системного характера. Конкретные же отношения между представителями того или иного этноса приведены лишь в качестве яркой иллюстрации этого важнейшего индикатора международного права прав человека. При этом отдельные персоналии украинского политического сюрреализма упоминаются в данной работе лишь в контексте соответствующих публикаций и исторических зарисовок.
   На протяжении всего повествования внимание читателя преимущественно привлекается к тенденциям, закономерностям, сути вещей и природе институтов власти. В них и только в них мы ищем и, в конце концов, находим ключ к разгадке тех отвратительных политических реалий, которые стали доминировать в нашей повседневной жизни на территории современной Украины. Такой подход имеет давнюю традицию в отечественной науке. Так, российский историк, доктор философских наук Александр Самойлович Ахиезер (1929-2007) в своей замечательной книге "Россия: критика исторического опыта" утверждает, что "критика, связанная с выработкой новых ценностей истории, не может быть сведена к критике людей, учреждений, идеологий и т. д. Она должна быть в конечном итоге критикой движущих сил истории, необходимым инструментом её самосовершенствования, формирования способности людей избегать превращения истории в историю хаоса, дезорганизации и гибели народов и государств". Несомненно, что Российская (большевистская) империя в полной мере познала все эти напасти, пребывая в цепких объятиях большевизма. Эти объятия в конечном итоге и удушили её насмерть, а заодно, по данным некоторых историков, от 60 до 66 миллионов её обитателей.
  Вместе с тем, некоторые читатели рукописи данной книги упрекают меня в чрезмерно темных красках и гнетущих тонах, коими я пишу исторический портрет большевизма, его ярых адептов и приспешников. Позволю себе возразить. Всё как раз наоборот: у автора не хватило всего необходимого диапазона изобразительных средств, места и времени, чтобы в полной мере описать весь тот ужас, который это явление несёт для всего человечества, и, в первую очередь, для тех, кто стал основным носителем этого крайне опасного душевного заболевания ХХ века. Как кто-то образно заметил, большевистская тьма сместила в России все божеское и человеческое. И не просто сместила, а изуродовала до неузнаваемости. Абсолютная правда! Разве само по себе это не достаточный повод, чтобы бить во все колокола, использовать всю палитру темных красок и весь лексикон самых выразительных слов в адрес этого исчадия ада?
   Правда, сегодня на фоне дорогих домов, автомобилей, офисов, мобильных телефонов, костюмов и прочей модной мишуры и дребедени трудно понять, что такое советские концлагеря, враги народа, их родственники и дети, аресты, пытки, расстрелы, заградительные отряды и штрафбаты до и во время Второй мировой войны, железный занавес, выселение и переселение этносов и коренных народов, вездесущая деятельность спецслужб, борьба с "безродными" космополитами и диссидентами и тому подобное во времена холодной войны. Перечисленное не подлежит забвению, ибо короткая память может обернуться короткой жизнью, как для отдельного человека, так для всего этноса и народа в целом. Посему мы должны помнить прошлое, учитывать настоящее и научиться предвидеть будущее.
  И в заключение ещё раз о стиле изложения, столь ещё редком для правовой литературы. В этой книге по мере возможности нашли своё отражение беспокойство мысли, душевная боль и физические страдания многих людей, которые прошли сквозь мою жизнь. И пытаться всё это "утопить" в абстрактных философских, правовых и политологических категориях, не донести до читателя самую суть пережитых ими бед и невзгод - при наличии счастливой возможности свободно и откровенно сказать об этом сегодня - показалось мне нравственным преступлением перед памятью уже ушедших от нас людей. Иными словами, я попытался сделать эту книгу максимально приближенной к читателям, к их прошлому и настоящему, к их непосредственному жизненному опыту. Именно поэтому, как уже упоминалось выше, и был выбран соответствующий способ подачи материала: заинтересованный диалог с читателем посредством самых разнообразных и выразительных средств, которые предоставляет автору живое слово.
   Судя по некоторым признакам, такой подход себя оправдал вплоть до того, что некоторые коллеги, не читая, а ускоренно перелистывая рукопись этой книги (по аналогии с потоком курсовых, дипломных и диссертационных работ), пришли к поспешному выводу, что это - не философско-правовая работа, а публицистика. Да, вероятно, книга в итоге получилась читабельной, но я не хотел бы, чтобы сие поверхностное впечатление затуманило её глубинный и сокровенный замысел. Конечно, восприятие такового - сложный, а в иные времена и весьма неблагодарный труд. Но ведь любое маломальское постижение истины всегда требовало самого неистового напряжения души и ума, отсутствие которых в нашей стране становится обескураживающим знамением времени и признаком удручающего будущего. Без соответствующих усилий читатель станет намного беднее, а вместе с ним и все мы, вся наша нынешняя жизнь и последующая история. Поэтому одной из задач книги является ещё и своеобразное сопротивление процессу явной интеллектуализации, деградации и вестернизации нашей жизни. Читабельность - один из возможных инструментов достижения подобной цели.
   Любой откровенный диалог предполагает, что его участники обязаны абсолютно искренне высказывать свои убеждения, возможно, и ошибочные, но главное - свои, выстраданные, личные, не конъюнктурные, не лицемерные, не рассчитанные на одобрение власть предержащих в области политики, официозной идеологии или науки. Этого принципа я неукоснительно придерживался на протяжении всей работы. Вместе с тем хочу уверить читателя, что, несмотря на категоричный тон в том или ином вопросе, я никоим образом не претендую на истину в последней инстанции. Скорее наоборот, испытывая сильное сомнение в возможности быть понятым в столь бурном потоке разноречивых взглядов на одни и те же вещи, события и факты, я всё же не теряю надежду донести свою точку зрения до думающей части общества, чтобы далее уже в общенациональном интеллектуальном содружестве заняться поиском такой истины.
  Разумеется, что всё нашедшее отражение на страницах настоящего издания - авторская, весьма субъективная точка зрения. Признаюсь: в процессе работы над книгой мне не удалось внять совету великого древнеримского летописца Публия Корнелия Тацита (ок.56 - ок.117 н.э.): писать "без гнева и пристрастия". Увы, настоящая работа в избытке страдает и первым и вторым. Вероятно, иначе и не может быть при любой попытке познать события прошлого и настоящего в условиях постоянно меняющегося мира, подчиняющегося при этом действию неумолимого закона диалектики о единстве и борьбе противоположностей. Никто из нас не вправе претендовать на исключение из этого правила. В конце концов, как было замечено в одном старинном изречении, "может быть, все было не так, но именно так мне увиделось и запомнилось". Поэтому изложенное не только не исключает, но и предполагает непременное наличие иных точек зрения, с которыми читатель сможет ознакомиться в статьях, диссертациях и книгах моих уважаемых коллег.
  Убеждён, что только всё многообразие интеллектуального потенциала человечества, донесённое до каждого в уважительной, откровенной и доступной форме даст шанс цивилизованного развития любому народу мира, в равной степени, как и любому из нас. Это именно та благая цель, ради достижения которой мы обязаны приложить максимум усилий, воли и творческого потенциала. Ведь, как страстно призывал французский мыслитель Дени Дидро (1713-1784), "стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше, улучшать и умножать полученное нами наследство - вот над чем мы должны трудиться". Именно этим добрым напутствием я и старался руководствоваться на протяжении всей работы над данной книгой. Что получилось - судить уже не мне, а читателю.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  "Истинная собственность человека -
   человеческое достоинство"
  Эпиктет (50-138)
  
  "Лишь тот достоин жизни и свободы,
   кто каждый день за них идёт на бой"
  Иоганн Вольфганг фон Гёте
  
   "Никто никогда не имел других прав, кроме тех,
   какие завоевал и сумел сохранить за собой"
  Вилье де Лиль-Адан (1838-1889)
  
  
  
  Раздел 1
  ФИЛОСОФИЯ ДОСТОИНСТВА
  
   Почему жизнь одних народов вызывает уважение, симпатию, зависть к их благополучию и в итоге непреодолимую тягу влиться в их ряды? А жизнь других поражает своей несуразностью, бессердечием и нетерпимостью, особенностью нравов, отравляющих жизнь друг другу, создающих невыносимые условия для совместного бытия. Эти народы непрестанно выталкивают на чужбину своих лучших дочерей и сыновей, сопровождают всю свою трагическую историю бесконечным плачем и неумолимой тоской по лучшей доле, которая почему-то неизменно отказывает им в своём благоволении. При этом с неизбывным упорством связывают тяжелый рок, довлеющий над их судьбой, со злой волей других этносов, религий, языковых групп и прочих-прочих причин, в бесконечной череде коих они и усматривают истоки всех своих национальных невзгод и печалей.
   Стремление понять, в чём кроется подлинная причина столь разительных отличий в исторической судьбе иных наций, стало одной из первостепенных задач международного сообщества, начиная со второй половины XX века. Вместе с тем ответ на сей вопрос, как представляется, лежит на поверхности, а проблема заключается лишь в том, посредством какой системы ценностей мы пытаемся на него ответить. Одна из таковых и представлена в настоящей работе под наименованием философии достоинства, свободы и прав человека. В русской классической философии укоренилось определение философии в качестве школы "любви к истине, прежде всего к истине". В настоящей работе философская картина мира при такой интерпретации предстает перед нами не как абстрактно-рациональное постижение основ мироздания, а как восприятие и анализ действительности через солидарность, сопереживание, сострадание, сочувствие человеческим горестям и злоключениям, как оценка различных перипетий жизни отдельных людей и народов сквозь призму борьбы добра и зла, которая не оставляет равнодушным остальное человечество. В конце концов, широкие обобщения картин людских бед, страданий, горя и унижений не могут не вывести нас на познание неких механизмов их кардинального предупреждения, или, на худой конец, хотя бы частичного искоренения питательной среды для их воспроизведения в будущем.
  В качестве такой панацеи от множества людских невзгод история предложила человечеству Право. Народы Древнего мира были искренне уверены, что все дороги ведут в Рим. Сегодня с неменьшим убеждением можно утверждать, что пути всех народов мира неумолимо ведут их к Праву, к постижению единых нравственных начал общей всем нам истории развития человечества. В настоящей работе я исхожу из убеждения, что основой правосознания, правовой культуры, правовой государственности и Права выступает нравственность. Нравственность - основа той культуры, которая позволяет отдельным индивидам признаваться порядочными людьми, а их объединениям - цивилизованными обществами. Такие общества демонстрируют способность успешно нейтрализовать естественные пороки, удерживать под контролем неуёмные амбиции, разрешать болезненные конфликты между своими членами. Этой важнейшей проблеме много внимания посвятил в своей книге А.С. Ахиезер. В частности, в разделе под весьма знаменательным наименованием "Нравственные основания российской истории" он писал: "Нравственность следует рассматривать как определяющий аспект культуры, как ее особую форму, дающую общее основание человеческой деятельности в любых формах сообществ. Нравственность, нравственный идеал соединяет людей в целое, создает основу для него. Ее разрушение приводит к распаду, дезинтеграции социальных отношений, общества, к катастрофе. Нравственность, как и культура, носит всеобщий характер. Она несет в себе идеал социальных отношений и, что особенно важно, идеал государственности (разумеется, если общество доросло до осознания ее необходимости), т. е. возможного масштаба интеграции". Общества, которые стоят на страже нравственности своих членов вправе именоваться гражданским, государства - правовых.
   Нравственность - это та система координат, которая позволяет безошибочно ориентироваться, давать оценки и принимать решения в самых различных цивилизациях, формах государства, обществах. Люди, которые следуют этому правилу вправе именоваться порядочными вне зависимости от времени и места. Как заметил по сему поводу лауреат Нобелевской премии мира, академик Андрей Дмитриевич Сахаров (1921-1989): "Если же разбираться по существу, то прав тот, кто составляет свое суждение на основании единого стандарта и тогда видна разница между больным и здоровым, в какой бы системе он не находился". Если ввести сказанное этим замечательным человеком в понятийный аппарат данной книги, то на индивидуальном уровне подобный "единый стандарт" именуется совестью, на общественном - нравственностью, а на государственном - Правом. Очевидно, что без повсеместного торжества этих ценностей в сознании большинства населения той или иной державы, последняя обречена на хаос, дезорганизацию и, в конечном счёте, на гибель. Пример Российской (большевистской) империи тому самая убедительная иллюстрация. Во всяком случае, именно такой системой координат я и руководствовался в процессе проведения настоящего исследования. Иными словами, речь идёт о концепции познания государственной действительности, определяющую роль в которой играют такие неразрывно взаимосвязанные между собой феномены, как достоинство, свобода и права человека. Каждое из этих правовых благ представляет собой целый мир, который по своему масштабу и сложности выходит далеко за рамки какой-либо одной области знаний. Любое из них - самостоятельный предмет познания для соответствующей, посвященной только ему доктрины, система которых и получила в данной работе наименование философии достоинства, свободы и прав человека (далее - философия достоинства).
   Под философией достоинства человека в настоящей работе понимается мировоззрение, согласно которому самосохранение, развитие и благополучие любого человека, этноса, народа, а также всего человечества находится в прямой зависимости от бережного отношения к личности каждого индивида вне зависимости от его гражданства, расовой, этнической, религиозной или партийной принадлежности.
   Разумеется, одним определением невозможно в полной мере исчерпать суть явления, тем более такого многогранного и сложного, каковым предстает перед нами философия достоинства. Да на это никто и не претендует. Для воспроизведения только лишь контуров этого грандиозного феномена необходимы сотни публикаций, диссертаций, книг. В наиболее общих чертах сия философия рассматривается мною в качестве некой глобальной системы координат для оценки истории как человечества в целом, так и каждого отдельного народа под свойственным только ей углом зрения. Иными словами, этой философии отведена роль универсального объяснительного принципа многих всемирно-исторических событий, рассматриваемых с позиции становления и развития гражданского общества, правового государства и международного сообщества.
   Философия достоинства - итог труда всего рода человеческого, а не творческой и безудержной фантазии отдельных романтиков, мечтателей и утопистов. Её корни - во всемирной истории, которая как бы отбирала и откладывала в запасники своей памяти всё то благословенное и праведное, что было порождено практикой государственного строительства на нашей планете. Основой этой философии, таким образом, стала некая общая парадигма наиболее праведных, гуманистических и демократических форм государственной жизни отдельных народов мира. Поэтому подлинный источник её происхождения не в текстах конституций или в автономных биллях о правах, а в органической модели национального поведения, в сердцах и душах представителей той или иной нации. Подобная модель предстает перед нами как особый стереотип поведения, обеспечивший полноценное развитие соответствующего народа. Вовне такой стереотип проявляется, преимущественно как доброта, справедливость, солидарность, уважение, терпимость и взаимная ответственность между людьми и народами, между государством и гражданином. Его реальное воспроизведение в повседневном поведении граждан той или иной страны предстает перед нами как наиболее оптимальный способ её выживания в окружающем мире. Тем самым, мы получаем в свои руки ключ к разгадке основы основ самосохранения и развития того или иного народа в истории. А ключ этот коренится в особенностях его культуры. В этом отношении, безусловно, прав был А.С. Ахиезер, когда утверждал, что "в истории сохранились лишь те культуры, те формы культуры, те культурные ценности, которые нацеливают личность на воспроизводство, сохранение, интеграцию общества". Это особый тип культуры, который далее именуется культурой достоинства
   Под культурой достоинства в настоящей работе понимается стереотип поведения человека, который отличается солидарностью, доброжелательностью, склонностью к взаимной поддержке и даже самоотверженности ради сохранения достоинства друг друга.
   Хотя носителем и хранителем философии достоинства на данном этапе её развития выступает человечество в целом, носителем культуры достоинства по-прежнему остается конкретный гражданин, этнос, народ. Нации, которым посчастливилось выработать в себе подобную культуру, получили наименование цивилизованных, созданные ими общества соответственно - гражданских, а государства - правовых. Именно эти народы породили то, что мы именуем ныне западноевропейской цивилизацией. Их лидеров осенила плодотворная идея создания Лиги Наций, а затем и Организации Объединенных Наций (далее - ООН). Их совокупность стала ядром международного сообщества. Несмотря на неоднозначность и противоречивость любого явления человеческой истории, всё же необходимо признать, что философия достоинства, с одной стороны, - достижение западноевропейской цивилизации, с другой, - условие мирного сосуществования разных цивилизаций. Именно этим обстоятельством объясняется устойчивый интерес представителей других цивилизаций к этой теме.
   Уже накануне издания настоящей книги неожиданным и весьма авторитетным подтверждением значимости поднимаемой проблемы стал прозвучавший 26 июня 2008 г. на весь православный мир доклад 15-го Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (1929-2008) под названием "Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека". Сам факт принятия этого документа на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви является убедительным свидетельством исключительной роли этих фундаментальных ценностей и для православной части человечества. Сие событие ещё раз подтвердило, что достоинство, свобода и права человека не знают каких-либо цивилизационных границ. А провозглашение этих ценностей в качестве основополагающих для народа любой страны может стать основой для его духовного развития и материального процветания. При этом представляется необходимым отдать дань глубокого уважения светлой памяти почившего патриарха. В связи с этим полагаю уместным заметить, что Алексий II на протяжении всего своего первосвятительства (1990-2008) проявил себя не только в качестве выдающегося богослова, но не в меньшей степени и в качестве мудрого государственного деятеля, а также - что особенно важно в наше время - порядочного и мужественного человека. О последнем свидетельствует, например, его речь "Ваши пророки - наши пророки", произнесенная 13 ноября 1991 г. на встрече с раввинами в центральной синагоге Нью-Йорка (США). В этом выступлении, он в частности отметил: "Задача Русской церкви помочь нашему народу победить зло обособления, этнической вражды, узкоэгоистического национал-шовинизма. В этом трудном, но святом для всех нас деле мы надеемся на понимание и помощь наших еврейских братьев и сестер. Совместными усилиями мы построим новое общество, - демократическое, свободное, открытое, справедливое, такое общество, из которого никто не желал бы больше уезжать и где евреи жили бы уверенно и спокойно, в атмосфере дружбы, творческого сотрудничества и братства детей единого Бога - Отца всех... Бога отцов ваших и наших". Пусть эти вещие слова и станут путеводной нитью для тех читателей, которые решаться продолжить дальнейшее исследование вместе с автором этой книги.
   Солидарность людей на основе общечеловеческих ценностей или, выражаясь профессиональным языком, общепризнанных принципов и норм международного права - единственный путь к преодолению тяжкого наследия расовой, этнической, идеологической и религиозной розни. В применении к многострадальной истории Российской (большевистской) империи только объединение усилий всех народов некогда населявших её обширную территорию в созидании общего пространства добра и милосердия, уважения к достоинству, свободе и правам друг друга может создать предпосылки для выхода из порочной исторической колеи. В противном случае могут оправдаться худшие опасения, высказанные одним из инициаторов демократических преобразований в СССР, академиком Александром Николаевичем Яковлевым (1923-2005). В своей последней книге "Сумерки" он, в частности, писал: "Страшно подумать, что нам уготована судьба печенегов, скифов, инков, ацтеков и многих других, загадочно исчезнувших народов. Если не проведем объявленные реформы, то исчезнем и мы, но в отличие от древних совсем без загадок. Потому как мы еще рабы, но с претензиями, которые в третьем тысячелетии никому не нужны, просто смешны. Потому как больны гордыней без достоинства. Занимаемся демагогией, а не построением дороги в человечество". Очевидно, что без повсеместного утверждения культуры достоинства в нравах населения той или иной страны невозможно какое-либо созидание "дороги в человечество". Постижение же и того и другого, на мой взгляд, невозможно без помощи такой всеохватывающей, многосоставной и системной сферы человеческих знаний как философия Права. Соответственно, этой проблематике и уделяется посильное внимание в следующем параграфе настоящего раздела.
  
  1.1. ФИЛОСОФИЯ ДОСТОИНСТВА И ПРАВО
  
   Кто-то из мыслителей прошлого заметил, что подлинная задача философии состоит в том, чтобы максимально высвободить жизнь чего-то большего, чем мы сами. Достоинство, свобода и права человека как раз и составляют то самое искомое большее, чем мелкие провинциальные претензии, неудовлетворенные приватизационные амбиции, партийные страсти, этническая рознь, языковая нетерпимость, этническая ненависть к бывшим соотечественникам - в общем, вся та низменная суета, которая нынче так заполонила жизнь граждан некоторых государств, образовавшихся на руинах СССР. Последний же запомнился миру поражающими воображение статистическими отчетами о количестве выплавляемого чугуна
  и стали, добываемой нефти и газа на душу населения, строительством могучего атомного подводного флота, баллистических ракет стратегического назначения и прочего внушающего трепет всему свету (как едко заметил по сему поводу один советский сатирик: "Терра инкогнита с заранее расстрелянной статистикой и социологией, СССР отбрасывал коньки, не переставая гордиться выплавкой чугуна на душу населения"). Советская империя запомнилась и невероятно трагической судьбой своего многомиллионного населения, что, собственно говоря, и стало основной причиной её скоропалительной кончины. Всей своей историей она доказала миру, что величие державы вовсе не измеряется величиной её оружейных складов и числом военнослужащих, готовых без задней мысли убить первого встречного. Секрет величия государства, как выяснилось, лежит совсем в другой плоскости человеческого бытия. В связи с этим невольно на память приходит мудрое изречение древнекитайского мыслителя Лао-Цзы (IV-III вв. до н.э.): "Когда у народа много острого оружия, в стране увеличиваются смуты. Когда много искусных мастеров, умножаются редкие предметы".
   Извлекая уроки из прошлого человечество доросло до понимания того факта, что истинный показатель цивилизации - это далеко не объём валютных резервов и даже не обилие залежей нефти, золота и алмазов, а тот облик человека, который бережно и сознательно взлелеян своей страной. На смену природным богатствам пришло богатство человеческой личности, её творческого потенциала, созидательных устремлений, деятельного преобразования окружающего мира. Неслучайно на первые места в качестве наиболее цивилизованных выдвинулись страны с трудолюбивым, культурным и миролюбивым населением. Как справедливо заметил по сему поводу английский историк Генри Бокль (1821-1862): "Встарь богатейшими странами были те, природа которых была наиболее обильна; ныне богатейшие страны - те, в которых человек наиболее деятелен". Не держава со своим военным бюджетом, войсками и тайной полицией, а человеческая личность стала двигателем истории, центром мироздания. Величие страны стало определять уровнем благополучия её жителей. Речь идёт об условиях жизни человека, чьё достоинство оберегается всеми правовыми средствами, которые стали ныне доступны государствам.
   Общество, устроенное подобным образом, мы именуем гражданским, а государство - правовым. Без таких инструментов демократического бытия люди в моральном, психологическом и духовном отношении обречены на жалкое прозябание. Достоинство, свобода и права человека стали - достоянием человечества. Посему именно эти институты конституционного права и рассматриваются в настоящем исследовании как неотъемлемые атрибуты становления, развития и обеспечения личной безопасности человека и национальной безопасности народа. Можно также утверждать, что гражданское общество и правовое государство - это те основополагающие ценности, которые должны признаваться достоянием всего цивилизованного человечества, а отнюдь не монополией каких-либо отдельных Богом избранных народов.
   Искусство воспользоваться этим достоянием создает любой нации перспективу эффективного развития, взаимовыгодного сотрудничества и безопасного сосуществования в дружеском союзе с другими народами. Подобный союз открывает перед каждой нацией исторический шанс осуществлять контроль за любым "шагом и вздохом" своих правителей, каким бы источником происхождения они свою власть ни объясняли. Понятие правовой державы при этом совпадает по смыслу с тем явлением, которое в современной литературе именуется "общечеловеческим государством". Поэтому эти категории здесь и далее употребляются в качестве тождественных и взаимозаменяемых понятий.
   Напомним при этом, что под правовым государством в настоящей работе понимается политическая организация, учреждённая народом на основе принципа разделения властей и уполномоченная обеспечивать его суверенитет, национальные интересы и национальную безопасность на основе принципа справедливости, используя при этом принуждение (насилие) исключительно ради защиты достоинства, свободы и прав человека и гражданина.
   Итак, гражданское общество и правовое государство - это те общечеловеческие блага, без овладения коими ни одному народу не суждено обрести достойное место в кругу международного сообщества. Однако ни первое, ни второе невозможно без постижения Права - уникального феномена западноевропейской цивилизации, которое только и могло породить человечество (для справки: понятие "Право" употребляется в настоящей работе с заглавной буквы согласно традиции, заложенной Уставом Совета Европы от 5 мая 1949 г., что символизирует собой его приоритет, господство, верховенство над государством и его текущей судебной и административной практикой). Несомненный интерес в связи с этим представляет собой соотношение философии достоинства и Права как двух наиболее значимых и взаимосвязанных объектов настоящего исследования. На наш взгляд, историю Права можно интерпретировать в качестве внешней, наиболее зримой знаковой формы проявления подобной философии. По отдельным правовым актам, имеющим всемирно-историческое значение, мы получаем возможность выделить наиболее крупные вехи в бесконечной цепи её развития. Ведь, как утверждал Гегель, "наука о праве есть часть философии". Иными словами, развитие упомянутой философии и Права идут плечом к плечу в истории человеческой цивилизации как содержание и форма. Естественно, что философию достоинства никоим образом не следует сводить к правовым актам, поскольку последние лишь её внешнее проявление, материальный носитель. Соответственно, извлечение и формулирование основополагающих постулатов этой философии невозможно без тщательного анализа наиболее грандиозных актов правового зодчества. О некоторых из них речь и пойдёт ниже.
  Для того чтобы постичь глубины этой философии, мы должны запастись терпением и вооружиться упомянутым выше методом исследования, поскольку её корни не лежат на поверхности, а залегают глубоко в пластах исторической действительности. Её постижение - это неустанное проникновение абстрактного мышления в самую суть истории развития государства и права. При этом, рискуя сильно встревожить самолюбие некоторых коллег, замечу: всё, чему многие из нас молились как своему юридическому Божеству, как истине в последней инстанции, в действительности - всего-навсего один из колосков, искусно вплетённых историей в единый венок философии достоинства. Правовые концепции, доктрины и теории всех времён и народов рассматриваются в настоящей работе в качестве важнейших составляющих такого универсального достояния человечества, каковым предстает перед нами сия философия. Вот эту двойственную природу достоинства, свободы и прав человека как категорий Права, с одной стороны, и как важнейших составляющих этой универсальной философии - с другой, необходимо учитывать при ознакомлении с данной работой.
   Думается, что в связи с поднимаемой на страницах настоящего издания столь многогранной и сложной темой основополагающее значение приобретает уточнение смысла употребляемых в нём понятий. Так, например, в настоящей работе с позиции упомянутой философии проводится сознательное разведение понятий населения державы и народа в правовом государстве. Если первое несёт в себе преимущественно механическое, формальное, количественное значение, то второе характеризуется чётко определённым сущностным правовым качеством.
   Под населением понимаются люди, которые в процессе своей жизнедеятельности на отведённой им историей государственной территории, оказались связанными единой традицией в некую самобытную общность, способную идентифицировать своих членов в качестве соотечественников, а представителей другой - в качестве иностранцев.
   Под народом - население страны, которое в процессе своего исторического развития оказалось способным уважать и беречь достоинство, свободу и права друг друга, определять и изменять конституционный строй, созидать гражданское общество, учреждать правовое государство, а также исповедовать искреннее миролюбие к другим народам.
  
   Определение коренного народа можно найти в статье 1 Конвенции Международной организации труда "О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах" No 169 от 27.06.1989 г.
   В частности, под коренным народом понимаются потомки тех, кто населял страну или географическую область, частью которой является данная страна, в период её завоевания или колонизации или в период установления существующих государственных границ, и которые независимо от их правового положения сохраняют некоторые или все свои социальные, экономические, культурные и политические ќинституты.
   Категория "нация" в данной работе используется в принятом на Западе смысле в качестве синонима понятия "народ".
   Под "этносом" в современной литературе понимается естественно сложившаяся на основе самобытного стереотипа поведения общность людей, существующая как системная целостность (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплиментарности и формирующая общую для всех своих представителей этническую традицию.
   При этом под комплиментарностью понимается ощущение подсознательной взаимной симпатии (антипатии) членов этнических коллективов, определяющее их деление на "своих" и "чужих". Это явление лежит в основе этнического разделения людей потому, что этнические коллективы объединяются на основе взаимной симпатии их членов.
   События последних веков в полной мере подтвердили, сколь велико в действительности значение комплиментарности в процессе формирования реального поведения, повседневных отношений и политических оценок, например, со стороны представителей различных этносов. К слову сказать, сегодня по самым общим подсчётам на нашей планете обитает свыше 2000 этносов. При этом в начале нашей эры их было в восемь раз больше, но семь восьмых исчезло в результате беспощадных войн на межэтнической почве. Причём с течением времени значение войны как способа разрешения межэтнических противоречий не только не кануло в вечность, но местами стало явно набирать обороты.
   Очевидным примером такового может служить Украина, в которой по ряду наблюдений, практически все события, политики, соседние страны, прошлое, настоящее и будущее украинского этноса оцениваются сквозь призму ярко выраженных этнических чувств, к великому сожалению, весьма далеких от объективности, логики и здравого смысла.
   Подобный феномен в настоящей работе получил наименование этнической установки, под которой понимается формирующееся на подсознательном, инстинктивном уровне восприятие, оценка и отношение ко всем событиям, фактам и обстоятельствам прошлого, настоящего и будущего, ко всем субъектам и объектам истории, политики и культуры сквозь призму ярко выраженных этнических чувств.
   Массовое поведение представителей украинского этноса страны, определяемое подобной этнической установкой привело к формированию этнического "права", этнического "правосознания" и этнических "правоотношений" как, несомненно, господствующих феноменов нашего политического бытия. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания украинских политологов. В частности, один из них, известный в прошлом советский диссидент, директор Украинского филиала Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Дмитриевич Малинкович отметил: "Да, у нас есть государство, но нации - нет. Её только надо создавать. Но для начала понять: на основе чего? Пока ее делают на основе этнического принципа" ("2000". - No 4, 25.01.2008 г.). Отдавая должное вкладу уважаемого политолога в дело развития демократии в Украине, полагаю, однако, что по вопросу соотношения нации и государства он добросовестно заблуждается. Государство есть только там и тогда, где и когда есть нация как активный субъект исторического самовыражения, самоутверждения и созидания. Полноценное государство всегда - продукт созидательной деятельности. Субъектом же таковой может выступить лишь сформировавшаяся нация в западноевропейском смысле этого слова. При отсутствии же последней мы будем иметь дело, скорее всего, с неким псевдогосударством, суррогатом, муляжом, симулякром, подделкой под него, о чём более подробно и пойдёт речь в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.
   На мой взгляд, этническая установка обрела в Украине настолько повсеместный, всепроникающий характер, что правовая логика не в силах с ней конкурировать. В итоге, вместо правовых оценок, государственного мышления определяющими в стране стало этническое мировосприятие. Как иронически заметил по сему поводу известный украинский историк, академик, директор Института археологии НАН Украины Петр Петрович Толочко, относительно некоторых наиболее ретивых наших соотечественников: "А есть люди, которые договорились до того, что мы дали миру Иисуса Христа, что он был истинный украинец, гуцул". Конечно, можно было бы от души посмеяться над этим абсолютно искренним утверждением, если бы не было так грустно. И как одессит, могу заверить своих читателей, что если бы в Одессе существовало нечто вроде биржи юмора, то подобного рода высказывания котировались бы на ней в качестве самой плоской шутки. Однако именно такого рода "шутки", как это ни парадоксально, стали основой официозной идеологии во время правления третьего Президента Украины.
   Много раз наблюдал за неизменной и однозначной реакцией людей, которые, не скрывая своих этнических предпочтений, искренне радовались, когда близкая им по духу политическая сила нарушала конституционные права своих политических конкурентов. Ничуть не сомневаясь в том, что имеет место нарушение Конституции Украины, эти люди всемерно поддерживали такую политику только потому, что она причиняла ощутимый вред той политической силе, которая в их воспаленном сознании ассоциировалась с ненавистным им этносом. Как заметил один украинский публицист, "электорат с азартом наблюдает, как "наши" политики теснят врага - "донецких бандитов" и "кремлевских подстилок". Или наоборот - "оранжевых бандеровцев" и "американских лакеев". В этой схватке допустимы любые удары ниже пояса.
   Двойные стандарты процветают, "нашим" прощается практически все. Нарушение политических договоренностей. Кадровые чистки. Бесчинства в парламенте - вплоть до блокирования электрощитовой и кражи депутатских карточек. Попирание законов. Войны с журналистами. Меткий удар ногой в область мэрского паха. Подкуп вражеских депутатов.
   Давление на суд, активное участие в разрушении правовой системы - если в результате получен выгодный "нашим" судебный вердикт. И, конечно, авантюристичные манипуляции с Основным Законом" ("Украинская правда", 25.04.2008 г.). Очень колоритная и меткая зарисовка.
   По сути, мы живём в державе, в которой этнические страсти практически полностью парализовали конституционное право. Этнические потребности всё более и более стали приобретать партийно-политическую окраску, которая нивелирует Основной закон, лишая его какой-либо жизненной силы в лице консолидированного населения страны. Этническое противостояние окончательно укоренилось в украинском политикуме, подминая под себя здравый смысл, чувство самосохранения, ответственность за будущие поколения. Сила этнических чувств продемонстрировала всему миру бессилие общечеловеческого начала в нравах граждан Украины. Этническая разобщенность взяла вверх над человеческой солидарностью. В итоге произошла трагическая подмена понятий: этнические пристрастия части населения страны стали подаваться под соусом национальных интересов всего народа. Результат не заставил себя долго ждать: формирование высших органов государства стало происходить на этнической, а не на конституционной основе. Одним из наиболее печальных прецедентов стало избрание на пост третьего главы державы "самого украинского", по словам его пресс-секретаря, Президента Украины. Последнее обстоятельство по принципу домино самым плачевным образом сказалось, например, на критериях подбора судей Конституционного Суда Украины, что тут же отразилось на качестве многих его решений. Некоторые акты, вышедшие из-под пера подобного кадрового призыва, стали, по мнению не раз занимавшего пост министра юстиции Украины, Александра Владимировича Лавриновича, явными "признаками профессиональной деградации" ("2000". - No 26, 27.06.2008 г.).
   На мой взгляд, этот Суд заложил основы весьма опасной для страны новой и невиданной ранее отрасли права - "этнического" права. Среди наиболее одиозных актов этого "права" бросаются в глаза его вердикты, грубо попирающие естественное право человека на родной, в данном случае, русский, язык. По сути, подобными решениями была заложена "правовая" основа для политики межэтнического противостояния между гражданами молодой державы. Местами оно достигало такого накала, что грозило перерасти в фазу холодной войны на этнической почве. Видимо, по этой причине главный полководец на этом поле брани уже на закате своей бесславной карьеры в качестве главы государства поощрил своего правоверного союзника - главу высшего органа конституционной юрисдикции в стране - именным огнестрельным оружием (Указ Президента Украины No 34/2010 от 16.01.2010 г.). На войне, как на войне: надо быть во всеоружии!!! Другой вопрос, что в цивилизованных странах у правоведов главным оружием являются знания и порядочность, а у украинских судей - огнестрельное оружие. Поэтому не вызывает удивление довольно-таки нелицеприятная оценка деятельности этого квази-суда, прозвучавшая из уст доктора юридических наук, Председателя ЦИК Украины, экс-заместителя Председателя Конституционного Суда Украины Владимира Николаевича Шаповала. В частности, почтенный правовед заявил: "Мне сложно говорить о Конституционном суде. Я там не бываю. Для меня он с недавних пор перестал существовать. Но что бы мы ни делали с Конституционным судом, это будет напоминать перестановку мебели в борделе. Настоящая проблема в другом: где найти людей с соответствующим правосознанием, соответствующей правовой культурой. Я уже не говорю о порядочности. Среди потенциальных кандидатов в судьи КС, по моему мнению, немного людей адекватных. Кроме того, никто не знает, как обезопасить Конституционный суд от внешнего влияния. Простите, но у некоторых судей КС, если они не получают инструкции, в глазах появляется собачья тоска по палке. Я это лично наблюдал, работая представителем президента в Констиќтуционном суде. О чем мы говорим, если решения некоторым судьям пишут неопытные работники аппарата. А они, судьи, читают их с ошибками, не понимая, о чем, собственно, идет речь. Сегодня КС превратился в относительно дешевый инструмент решения сложных дел" ("Зеркало недели". - No 3, 29.01.2012 г.).
   С легкой руки третьего Президента Украины наряду с бурным развитием "этнического" права стало набирать обороты и строительство "этнического" государства. Оно и понятно, без специфического государства невозможно утвердить сие ставшее одиозным нормотворчество. Более того, по содержанию деятельности государства можно безошибочно определить, чьё право оно отстаивает. Один из народных депутатов Украины от одного из западных регионов страны, не испытывая ни тени сомнения, озвучил самую заветную цель своей партии власти: "Нам нужно создавать национальное государство со всеми атрибутами мононациональности, где должен доминировать государственный украинский язык. Причем доминировать везде - в парламенте, правительстве, во всех государственных учреждениях...". Провозглашенное программное заявление составляет подлинную квинтэссенцию концепции строительства "этнического" государства, которое уже по определению отказывает в защите достоинства и прав всему иноязычному населению страны. Таким образом, при поддержке подобного государства "этническое" право стало ныне выполнять в стране функцию фактической конституции, а юридическая конституция всё более и более стала напоминать некий виртуальный мираж. Причины подобного феномена налицо: "этническое" право на деле выявило своих массовых и пылких сторонников, а конституционное право, увы, нет. По сути, вопреки положениям действующей Конституции в стране упорно проводится в жизнь политика однобокого и грубого утверждения этнического превосходства и доминирования одной части населения державы над другой.
   Многолетнее и доскональное изучение менталитета своих соотечественников позволило украинскому историку и писателю Олесю Алексеевичу Бузине (1969-2015) заметить: "Правовое государство у нас строят, как раньше коммунизм. С тайной надеждой - авось не доживем! Все только и говорят что о верховенстве закона. А в глубине души желают ему провалиться в тартарары вместе с судами и уголовным кодексом... В Украине не придерживаются не только международного права, но даже простых норм человеческого общежития. Только наш патриот может верить, что дешевый газ бывает за карие очи и черные брови, а хорошее отношение - за плевок в борщ соседу. "Якби ви знали, як нас не люблять!" - часто жаловались мне национально-свидомые упыри. На что получали ответ: "А кого любите вы? Поляки для вас - "ляхи", евреи - "жиды", а все остальные украинцы, кроме вас, - "зрадныки". Чего ж вы хотите?"" ("Сегодня", 24.02.2012 г.). Разумеется, как для отечественных, так и для зарубежных политиков не является секретом та роль, которую менталитет украинцев, или, если называть вещи своими именами, - этническая установка играет в процессе строительства государства: в проведении избирательных кампаний и референдумов, определении внешнеполитической линии на международной арене. В равной степени, как и то, что этим обстоятельством самым беззастенчивым образом пользуются все, кому не лень, не задумываясь над последствиями подобной геополитической игры для судеб живых людей, которым история отвела эту территорию в качестве единственной среды обитания. Создается устойчивое впечатление, что этническая рознь - это какой-то злой рок, который веками тяготеет над всеми живущими на этой плодородной и благодатной земле. Этот феномен потребовал своего особого осмысления и отдельного определения, в связи с чем получил наименование Украинской Системы.
   Под Украинской Системой в настоящей работе понимается такой стереотип массового поведения этнических украинцев, который из века в век в качестве неизменной самовоспроизводящейся исторической колеи, неумолимо повторяющейся матрицы жизнеустройства и мировидения предопределяет их судьбу невзирая на смену исторических эпох, экономических укладов, форм государства, политических режимов и прочих атрибутов социального бытия и характеризующийся при этом агрессивной ксенофобией, склонностью к предательству, неизбывным корыстолюбием, безудержной завистью, абсолютным пренебрежением к достоинству другого человека, а также упорным отторжением правовых ценностей.
   История разместила на территории современной Украины множество этносов и коренных народов, говорящих на разных языках и исповедующих разные религии. В цивилизованном мире столь значительное многообразие культур, конфессий и языков в одной стране - подлинное богатство, сила и залог плодотворного развития соответствующего государства. Классическим примером последнего являются США - держава, к благотворному опыту которой в этом вопросе мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания. В некоторых странах многообразие человеческой природы приводит к прямо противоположному результату: их сосуществование на одной территории сопровождается нескончаемыми конфликтами и, как правило, завершается распадом страны на мелкие части. Прискорбный пример последнего продемонстрировали всему миру казавшийся столь монолитным СССР и выглядевшая со стороны столь благополучной Югославия. Правда, история знает случаи добровольного разведения разных этносов по самостоятельным державам. Пример, такового 1 января 1993 г. явили миру Чехия и Словакия. Мирное разъединение этих этносов получил мягкое и благозвучное наименование "Бархатного развода". Анализу подобных процессов государственного бытия будет уделено достаточно много внимания на страницах настоящей работы.
   По какому пути пойдёт далее население Украины - спрогнозировать довольно сложно, но, вне всякого сомнения, мы обязаны максимально изучить опыт других стран и избрать наиболее цивилизованный путь развития. А это путь неукоснительного следования общепризнанным принципам и нормам международного права в отношении между разными этносами, религиозными общинами и языковыми группами, населяющими её территорию. Только в этом случае у населения нашей страны появляется перспектива стать единым консолидированным народом. Ныне же под населением Украины подразумеваются все люди, постоянно проживающие в пределах её государственных границ. Полагаю, сходной точки зрения на сей предмет придерживался и украинский историк Михаил Сергеевич Грушевский (1866-1934), утверждавший, что население "Украины составляют не только украинцы, а и все народности, проживающие на её территории". Осознание этого основополагающего факта всеми теми, кто в силу своего этнического высокомерия мнит себя единственным хозяином страны, - самая надежная гарантия цивилизованного развития Украины!
  В последние годы в некоторых странах, возникших на территории дезинтегрированного СССР, всё чаще и чаще стала употребляться категория "титульная нация". Это понятие впервые ввёл в политический оборот в конце XIX века французский писатель и политический деятель Морис Баррес (1862-1923). Под титульной нацией писатель понимал доминирующую этническую группу, язык и культура которой становятся основой для государственной системы образования. Например, согласно его концепции в качестве таковой во Франции признавались - французы, в Германии - немцы, в Испании - испанцы, в Японии - японцы и так далее. Вместе с тем французский писатель не оставил нам чёткой формулировки этого понятия. Поэтому с учётом реалий XIX - XX века под титульной нацией в настоящей работе понимается самобытная общность людей одного этнического происхождения, составляющая численное большинство в многонациональном государстве, высокий уровень культуры, имя, территория и язык которой естественноисторическим путём, по умолчанию, де-факто становятся общим достоянием и ценностью всего народа.
  Вместе с тем по мере развития правовых держав на Европейском континенте в XXI веке, объединением их в Европейский Союз (далее - ЕС),
  развитием международного права прав человека, формированием полиэтнических народов Северной Америки (США и Канады) категория титульной нации утратила какой-либо смысл. Например, традиционно самая многочисленная этническая община в США - эмигранты из Англии, родным языком которых изначально был и поныне остается английский язык, не станет претендовать на статус титульной нации Америки. Тем более в качестве таковой её не будут признавать представители франко- немецко- испано- и так далее говорящих общин, общая численность каждой из которых в отдельности, быть может, и уступает числу англоговорящих выходцев из туманного Альбиона.
  Соответственно титульной нацией вряд ли правомерно именовать ту часть жителей страны, которая отличается лишь статистическим большинством и общностью языка относительно иных граждан соответствующей державы. На территории же некоторых республик бывшего СССР этой категории стала отводиться роль политического инструмента, предназначенного для искусственной консолидации одной части населения за счёт и против другой. При этом отсутствие способности к национальной солидарности путём созидания экономических, правовых и культурных ценностей пытаются компенсировать путём примитивного самоутверждения на основе идеи мнимого этнического превосходства и исторического первородства на территории соответствующей страны. Но всяческая попытка на основе одного лишь признака этнического происхождения "навязать" одних граждан другим в качестве титульной нации порождает чрезвычайно опасное состояние во внутренней политике государства, которое в настоящей работе получило наименование национализма в негативном смысле этого понятия.
   Под национализмом с позиции философии достоинства понимается фактическая деятельность того или иного субъекта конституционного права (отдельного индивида, этноса, общественного объединения, органа государственной власти, государства), который при какой-либо конкуренции всякий раз отдает предпочтение, приоритет этническому, языковому, религиозному началу над достоинством, свободой и правами другого человека.
   В связи с приведенным определением, хочу уточнить, что, поднимая по ходу своего повествования проблему национализма, я не связываю её исключительно с каким-либо одним этносом или какой-либо одной страной. В основном, речь идёт о попытке осмыслить эту волнующую для многих народов тему при помощи философии достоинства - общего достояния и нравственной системы координат всего человечества. Другой вопрос, что жизнь в Украине в избытке предоставила материал для иллюстрации некоторых особенностей этого в целом отвратительного явления.
   Как с прискорбием подчеркнул в своей книге "От первого лица" поэт и писатель, экс-главный редактор журнала "Огонек" Виталий Алексеевич Коротич: "Я родился и сформировался как личность в стране, провозгласившей ненависть своим главным чувством". Да, ненависть в классовой, социальной, религиозной, этнической, партийной и прочих формах стала основой жизни на территории СССР. Соответственно, она перекочевала по наследству и ко всем державам постсоветского пространства, трансформируясь сообразно конъюнктурным потребностям местных национальных элит преимущественно в форму этнической ненависти.
   Совокупность идей, выполняющих роль теоретического обоснования агрессивного отношения к другим этносам, коренным народам и нациям, в настоящей работе получила обобщенное наименование идеологии этнической ненависти, а практическое воплощение в жизнь подобной идеологии - этнических чисток и геноцида; а организации, исповедующие подобную идеологию и осуществляющие подобную практику, - партий этнической нетерпимости. На территории Украины, в частности, восторжествовал и соответствующий язык, который в международной практике получил наименование языка ненависти. Как отмечал в своей статье "Горячее к новогоднему столу: язык" один украинский журналист: "...поговорим о другом языке, который стал практически вторым государственным в постсоветской Украине. Я имею в виду "язык ненависти" (в международном обиходе англ. hate-speech).
   В рекомендациях Комитета министров Совета Европы No 97(20) об этом сказано следующее: "Под термином "язык ненависти" следует понимать все виды высказываний, которые распространяют, разжигают, поддерживают или оправдывают расовую ненависть, ксенофобию, антисемитизм и другие формы ненависти, вызванные нетерпимостью, в том числе... в форме агрессивного национализма и этноцентризма, дискриминации меньшинств и враждебного отношения к ним, а также иммигрантов и лиц, которые по своему происхождению принадлежат к числу иммигрантов"...
   Другие источники добавляют еще несколько характеристик для идентификации "языка ненависти": способность вызывать акты насилия по отношению к индивидуумам или группам лиц на основании их расовой, гендерной, этнической, национальной, религиозной или сексуальной ориентации...
   О том, что этот самый "язык" все последние 20 лет бытовал в Украине широко и вполне легально (то поднимаясь до державных высот, то снова опускаясь до подворотен), наслышаны все, кто в это время здесь жил. Известно, наипервейшим объектом сокровенных чувств-с наших "патриотов" стали "москали". А второй объект был классичен - евреи...
  Образ и реноме национального языка внутри страны для большей части ее граждан оказались прочно ассоциированными с "языком" и образом этнической нетерпимости. Разве удивительно, что ныне, спустя два десятка лет, страна осознает себя политически расколотой вдоль своей главной - языковой межи?" ("2000". - No 52, 31.12.2010 г.). На Украине язык ненависти стал государственным языком украинской партии этнической нетерпимости. Идентифицируя членов этой партии, необходимо уточнить, что речь не идёт о формальном членстве в какой-либо общественной организации с получением соответствующего партийного билета и уплатой взносов в её казну.
   Под членами партии этнической нетерпимости в настоящей работе подразумеваются все индивиды, разделяющие на основе этнической установки идеологию этнической ненависти, а также психологически и физически готовые в любой момент принять участие в погромах, этнических чистках и геноциде представителей других рас, наций и коренных народов.
   Всех членов такой партии, вне зависимости от названия, места и времени действия, роднит одно - ненависть к другим людям на том лишь основании, что судьба отвела последним долю родиться в ином племени, с другим цветом кожи, исповедовать другую религию, говорить на ином языке. В царской России членов подобной партии именовали черносотенцами, в Италии - фашистами, в гитлеровской Германии - нацистами, в США - расистами, в Украине - украинскими наци(онали)стами. Очевидно, специфика того или иного националистического движения в той или иной степени связана с особенностями менталитета соответствующего народа. В частности, особенность менталитета членов украинской партии этнической нетерпимости получила своё наименование - "матрица ненависти".
   Например, в статье "Украина обречена: корень проблем" отмечается, что проблемой "украинцев является то, что они научились хорошо ненавидеть... врагов Украины... Но, на самом деле, мы ненавидим самих себя. За свои комплексы, слабость, судьбу, историю и страну, в конце концов, - за мизерность своих устремлений. И лишь потом эта ненависть распространяется на всех и на все вокруг нас. Она находит свои многочисленные проекции в социальной разобщенности, взаимной подозрительности, жлобстве, хамстве, эгоизме, отсутствии доверия, уважения и взаимопомощи, а также в множестве других негативных явлений. Первооснова всех этих явлений - ненависть... все мы - в матрице ненависти" ("Украинская правда", 2.01.2011 г.). При этом обращает на себя внимание, что ненавистью буквально нафаршированы различные комментарии украинских пользователей интернета. В одной из публикаций приводится своеобразная статистика такой ненависти. Так, автор статьи "Кибер-ненависть: над-индивидуальная свобода или обыкновенный экстремизм?.." обращает внимание на то, что в общей массе комментариев к статьям в интернет-изданиях Украины "около половины "мэссиджей ненависти" - это оскорбления адресата, автора или фигуранта сообщения. Еще 20% - демонстрация ненависти, именно ненависти, а не аргументированной критики, к заявленной позиции; немногим меньше - инсинуации по поводу национальной, расовой и религиозной принадлежности...
   Если основными фигурантами сообщений выступают представители иностранных посольств, религиозные деятели, представители не титульной национальности, либо когда речь идет о вопросах языковой, образовательной, евроинтеграционной политики, украино-российского сотрудничества, а также крупных исторических персонажей - в таких ситуациях количество ненавистнических комментариев доходит до 95% от общего числа...
   Наибольшее количество проявлений кибер-ненависти к авторам и фигурантам сообщений наблюдается среди пользователей политических сайтов национал-демократической направленности" ("Украинская правда", 24.02.2011 г.).
   Изложенное, пожалуй, уже позволяет перейти к неким обобщениям. Итак, деятельность украинской партии этнической нетерпимости, которая на основе этнической установки, используя язык ненависти, исповедует идеологию этнической ненависти составляет движущую силу того феномена, который в данной книге получил наименование Украинской Системы.
   Напомним при этом, что под менталитетом народа в данной работе понимается специфический социально-психологический стереотип поведения, который на протяжении длительного исторического времени проявляется единообразным способом в процессе реагирования соответствующего народа на окружающую его социально-экономическую, политическую и геополитическую реальность.
   В основе менталитета народа лежат этнические установки, экономический уклад, уровень образования и культуры, господствующая в массах населения нравственная атмосфера, уровень и степень общественного согласия, а также исторически сложившийся стиль отношений людей друг к другу (национальная солидарность или этническая вражда).
   Архетип народа - это своеобразная цивилизационная программа, образно говоря, некий генетический код нации, который с силой законов природы воспроизводит тот или иной стереотип поведения соответствующей общности по отношению к своим членам, а также к другим субъектам истории. В особенностях менталитета, как правило, и таится ключ к судьбе того или иного этноса, коренного народа, нации. По поведению народа на протяжении нескольких столетий можно составить безошибочную "карту" его менталитета и, соответственно, предвидеть ориентировочный маршрут его дальнейшего передвижения по дорогам истории. Как справедливо заметил один российский историк вся сфера ментальности - это темницы большой временной продолжительности. Изменения происходят здесь, как в глубинах океана, медленно и очень медленно и измеряются столетиями.
   Полагаю, невозможно постигнуть некие особенности архетипа населения Украины без учёта той исторической системы координат, в пределах которой главным образом зарождалось, формировалось и развивалось не одно поколение наших соотечественников. Избранный в работе угол зрения предполагает оценку истории населения Украины преимущественно как органическую часть истории "русской семьи народов", в состав которой, по мнению известного историка, профессора Йельского университета Георгия Владимировича Вернадского (1886-1967), входили: "великоруссы, украинцы и белоруссы". Эти три родственные славянские этносы в своё время заложили основу титульной нации Российской империи. Правда, как оговорился российский политический деятель, доктор экономических наук, президент Международного университета в Москве, первый мэр Москвы (1991-1992) Гавриил Харитонович Попов: "Соавторами России вместе с русскими были украинцы и белорусы, но важную роль в разные эпохи сыграли еще четыре нации: греки, татары, немцы и евреи". Вот в этом вопросе я бы поспорил: представляется всё же, что созидателями Российской державы в качестве империи в конечном итоге оказались все этносы и коренные народы, проживавшие, страдавшие и проливавшие свои пот и кровь на её необъятных просторах.
   Так или иначе, но несомненным является тот факт, что политический союз прежде всего именно славянских племен стал предтечей создания советской империи (для справки: 30 декабря 1922 г. представители четырех суверенных республик РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР на I Всесоюзном съезде Советов приняли Декларацию и Договор об образовании СССР, который юридически вступил в силу 6 июля 1923 г. 31 января 1924 г. на II Всесоюзном съезде Советов была утверждена Конституция СССР). Именно они своими скоординированными действиями образовали субстрат титульной нации нового федеративного государства с республиканской формой правления и деспотическим политическим режимом. По поводу оного лауреат Нобелевской премии Александр Исаевич Солженицын (1918-2008) безапелляционно, но справедливо заметил, что "на всей планете и во всей истории не было режима более злого, кровавого и вместе с тем более лукаво-изворотливого, чем большевицкий, самоназвавшийся "советским"". Именно этот режим в конечном итоге и нивелировал форму правления, а также вид государственного устройства новоявленной большевистской державы. Как отмечает доктор исторических наук Дмитрий Ефимович Фурман (1943-2011): "В результате возникает государство, в котором догматически закреплены принципы равноправия и федерализма, но которое на самом деле более унитарное и более централизованное, более жестко управляемое, чем предшествовавшая Российская империя".
   Этому процессу объективно способствовало также и то обстоятельство, что на бескрайней территории некогда "единой и неделимой" Российской империи отсутствовали какие-либо чётко очерченные административные границы между местами расселения этих трёх славянских этносов. В частности, Д.Е. Фурман обращает внимание на то, что "есть образования, где границы неясные и неопределенные. Это русские и украинцы, русские и белорусы. Это несостоявшиеся образования наподобие полешуков, которые не смогли выделиться ни от русских, ни от белорусов; то же и с русинами на Украине". Последнее является объяснением того, почему именно они в качестве естественных союзников определили государственный строй СССР, его территориальное устройство, форму правления и политический режим. Вместе с тем каждая из гипотетических союзных республик на деле представляла собой многонациональное образование, более или менее соответствующее структуре смешанного населения ранее унитарной России. Последнее позволило многим историкам сойтись во мнении, что союзные республики были искусственным, надуманным порождением невежественных большевистских вождей, не отражавшим в своем названии подлинный этнический состав их населения. Как заметил по сему поводу доктор исторических наук Алексей Ильич Миллер: "Это был проект территориализации этничности в советском смысле, проект коренизации... Совершенно понятно, что советский проект в 20-30-е годы был проектом отрицания русского национального проекта". Описывая содержание проекта создания наций в СССР административными методами, историк продолжает: "А потом политика коренизации, которая дала совершенно новые реалии - Украинскую ССР, Белорусскую, ликвидировала безграмотность, соответственно, на украинском и белорусском. Это был очень мощный импульс нациестроительства, потому что произошла территориализация этничности и ее институционализация". Завершающим аккордом этого "гениального" проекта расселения людей по национальным квартирам было введение в типовых анкетах, а затем и паспортах гражданина СССР пресловутой "пятой графы" или "пятого пункта", в котором в обязательном порядке должна была указываться национальность человека. На практике это анкетное обстоятельство привело к неофициальной дискриминации по этническому признаку, что в своё время исковеркало жизнь, а затем и вынудило к массовой эмиграции многих граждан СССР. Иллюстрируя "пятый пункт" в действии историк, например, добавляет: "Если ты жил в Киеве в 20 и даже в 30-е годы ХХ века, то украинцем было быть заметно лучше, чем русским".
   Запоздалую попытку решить эту проблему, правда, всё тем же административным, волевым способом, предпринял Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов (1914-1984). По воспоминаниям одного из помощников, Андропов пригласил его к себе и заявил: "Давайте кончать с национальным делением страны. Представьте соображения об организации в Советском Союзе штатов на основе численности населения, производственной целесообразности, и чтобы образующая нация была погашена. Нарисуйте новую карту СССР". Теперь можно только гадать, как сложилась бы дальнейшая судьба СССР, если бы не преждевременная кончина Андропова.
   Об итогах исторического творчества большевиков в национальном вопросе весьма иронично отозвалась известная российская журналистка и писательница Юрия Леонидовна Латынина: "Даже национально Россию развалили именно большевики. В России не было никакой республики Татарстан - была Казанская губерния. И не было республик Грузия и Армения - был Закавказский край. Именно большевики в поисках идеологической фикции, которая позволила бы оформлять завоевание как освобождение, придумали государство СССР и записали в своей Конституции, что каждая республика этого СССР обладает правом на самоопределение вплоть до отделения. Они думали, что Конституция - фикция? Извините, страны, в которых Конституция - фикция, долго не живут". Потому-то сие порождение административного волюнтаризма не могло не дать, а с годами и дало горькие побеги. В частности, отмечается, что созданные большевиками республики искусственно провоцировали деление их жителей на "привилегированных", принадлежащих к титульной нации, именем которой нарекалась республика, и прочих, отнесенных к национальным меньшинствам. Именно так, большевики, постоянно говорившие об интернационализме, объективно заложили мину замедленного действия под фундамент СССР и, соответственно, основу для его будущего распада, а также буйного расцвета агрессивного национализма на его руинах.
   Вместе с тем, необходимость познания исторического продукта столь тесного альянса трёх славянских народов потребовала от автора введения соответствующих обобщающих категорий. В частности, с этой целью их союз в качестве доминирующего, цементирующего и системообразующего начала в Российской, а затем и советской империи получил в настоящей работе определение "титульная супернация". Это политико-правовое понятие введено и используется автором в качестве рабочей категории исключительно для целей настоящей книги и ни на что более не претендует. Посему этой категории не следует придавать этнический либо цивилизационный характер. Как в западной, так и в русскоязычной литературе то политическое образование, которое в настоящей работе приобрело определение титульной супернации, традиционно именуют то российским, то русским народом, то просто русскими. Хотя очевидно, что речь чаще всего идёт о трёх славянских этносах в их совокупности, но такое словоупотребление нередко вводит в заблуждение, поскольку отождествляется почему-то исключительно с русским этносом. Цитируя многочисленные подобные источники, автор не берет на себя непосильное бремя в каждом отдельном случае оговаривать, о ком идёт речь, оставляя такое право за внимательным и непредубежденным читателем.
   Отмечая созидательную роль украинцев в этом историческом альянсе, автор имеет в виду преимущественно тех из них, которые были вначале российскими подданными, а впоследствии советскими гражданами. Разумеется, эта категория не отражает особенности исторической судьбы тех украинцев, которые были подданными сначала Австро-Венгерской империи, а впоследствии - гражданами Польши, Румынии, Венгрии и Чехословакии. В этих странах украинцы проходили по разряду национальных меньшинств со всеми вытекающими для их менталитета и исторической судьбы последствиями. На это обстоятельство, в частности, обратил внимание украинский историк П.П. Толочко, который писал, что "украинцы в этих государственных образованиях были людьми второго сорта, что ни в одном из них не получали такого доступа к государственному управлению, какой имели их соплеменники в России, что польские "либералы" посредством Брестской унии отняли у них веру отцов и дедов, навязали католицизм, а австро-венгерские - заключали их в концентрационные лагеря Терезино и Таллергоф". Поэтому не удивительно, что отношение украинцев - уроженцев дунайской империи - к России, её истории, населению и выдающимся деятелям явно отличается от восприятия российских (советских) украинцев. Последнее позволило многим отечественным политикам, политологам и журналистам заговорить о "двух нациях", о "двух Украинах", о "расколе" народа.
   Проблема налицо. Её внятное пояснение с исторической точки зрения дал всё тот же уважаемый ученый. В частности, академик П.П. Толочко отмечает, что "Украина имеет непростую историю. Можно сказать - две разные истории. Ту, которая была общей с Россией и Белоруссией, и ту, которая является общей с рядом западных стран - Польшей, Литвой, Австро-Венгрией, Румынией". При этом историк подчеркивает, что "принять людям, живущим в Восточной и в Центральной Украине, то, что несет Галичина, невозможно. Ее население 600 лет было в лоне римско-католического мира, у них своя вера, свои взгляды, свои традиции, своя ментальность. И своя история - наша им не нравится. Для них Переяславская Рада - колонизационный акт поглощения Украины, а Брестская уния - акт цивилизованного вхождения в Европу. В то время как для восточного и центрального украинца все может быть наоборот.
  Поэтому существуют две разные Украины с двумя противоположными подходами к истории, ни одна из них не признает другую доминирующей". К великому сожалению, эти "две разные Украины" до сих пор продолжают жить в наших сердцах, незримо определяя наши отношения, суждения и судьбы. Запутанное прошлое, таким образом, довольно цепко удерживает нас в своих незримых объятиях, пытаясь навязать нам такое же смутное будущее.
   Сложившееся положение вещей позволило некоторым современным исследователям прийти к умозаключению, что по территории Украины пролегает так называемый "цивилизационный разлом", по обе стороны которого оказались два отличающиеся друг от друга коренных украинских этноса - западный и центрально-юго-восточный. Согласно их мнению, между этими двумя разными общностями наблюдаются ярко выраженные цивилизационные отличия по важнейшим векторам развития: по способу и истории формирования культурной доминанты (сельской или городской), языку (украинскому или русскому), конфессиональной принадлежности, собирательному образу героев и антигероев, принадлежности к более масштабной наднациональной общности и так далее. На этом фоне многие даже стали задаваться риторическим вопросом: жить ли нам одним домом, если жить в одном доме?
   Проблема при этом усугубляется тем, что на всех этапах своего существования Российская (большевистская) империя играла роль плавильного тигля для многих племен и народов. Некоторым из них выпала незавидная доля очутиться в числе неминуемых жертв её этнических и религиозных предрассудков. В процессе большевизации страны они подвергались столь нещадной нивелировке, что обнаружить сегодня следы первоначальной самобытности, увы, уже не представляется возможным. Отчасти это касается и героев нашего исследования. Посему по отношению к ним приставка супер- в категории "супернация" означает такое наднациональное ментальное образование, которое по своему качеству отличается от специфической социальной психологии, свойственной им, если можно так выразиться, в "чистом виде". Это ментальное качество было наиболее очевидным в пределах одного государства, но оно, несомненно, сохранилось и после того, как эти три славянских народа оформились в отдельные суверенные державы. Категория титульной супернации, таким образом, позволяет отразить те общие черты характера, тот специфический образ бытия, стереотип поведения советского человека, которые оказались весьма живучими и после распада СССР.
   Вместе с тем эту категорию не следует путать с понятием славянского суперэтноса, получившего обоснование в трудах российского ученого-энциклопедиста, историка, географа, автора пассионарной теории этногенеза Льва Николаевича Гумилёва (1912-1992). Делая подобное заявление, автор при этом никоим образом не подвергает сомнению сделанные этим замечательным учёным научные обобщения и выводы. К великому сожалению, от некоторых украинских читателей пришлось услышать одно и то же искреннее предостережение: не ссылайтесь в своей работе на Гумилева, а тем более не употребляйте понятие "российский суперэтнос", поскольку это чревато потерей той аудитории, которая проживает в западных регионах Украины. Это очень прискорбное и несправедливое предубеждение, поскольку Гумилев - один из немногих, который став жертвой советской репрессивной машины, чудом выживший в её застенках, не сломался, а стал одним из самых плодовитых ученых современности. Неоднократно подвергавшийся аресту (в 1933, 1935, 1938, 1949 гг.), потеряв в общей сложности более пятнадцати лет жизни, он смог стать доктором исторических (1961 г.) и доктором географических (1974 г.) наук, а также автором фундаментальных исследований в самых разнообразных областях гуманитарных знаний. Думаю, время всё расставит на свои места: труды Гумилева займут достойное место на книжных полках жителей Украины в такой же степени, как литературное наследие достойных этого украинских авторов в России.
   Продолжая тему, хотелось бы отметить, что население, обитавшее ранее в пределах административных границ УССР, было не пленником, примаком или приживалкой на чужой территории, а играло полноценную роль государствообразующего народа по отношению к великой державе, вошедшей в историю под названием СССР. Именно в таком контексте автор и употребляет категорию титульной супернации на протяжении всей работы. Такой подход, помимо всего прочего, оправдан ещё и тем, что народам, страдающим потерей исторической памяти относительно своего, даже недавнего прошлого, как правило, грозит весьма сомнительное будущее.
   Итак, население Украины рассматривается в данном исследовании как составная, системообразующая, а не второстепенная или подчиненная часть титульной супернации. Украинцы, таким образом, на мой взгляд, - один из активных и равноправных субъектов формирования этого своеобразного политического образования. Без них сей союз попросту не смог бы заявить о себе в качестве столь внушительной и вызывавшей во всём мире страх силы. Подобный взгляд на предмет исследования обусловлен тем, что у всех трёх славянских народов общие корни: история и религия, победы и поражения, радости и беды, взлёты и падения, достоинства и недостатки, храмы и могилы.
   Посему, вводя в оборот категорию титульной супернации, я имею в виду те наиболее типичные этнические установки, стереотипы поведения, социально-психологические черты характера, культурный уровень, которые в равной степени оказались свойственными русским, украинцам и белорусам в качестве граждан СССР. На это обстоятельство обратил внимание в своей книге второй Президент Украины Леонид Данилович Кучма, когда заметил, что "Украина была частью имперской метрополии, а украинцы - частью имперской нации". Ещё раз, однако, уточним: частью имперской нации украинцы были только в Российской (большевистской) империи, но отнюдь не в составе других держав. Это дает полное право именовать их российскими (советскими) украинцами. Тем самым их историческое бытие не может быть адекватно понятым, будучи вырванным из контекста их участия в строительстве и защите такой супердержавы как СССР. Державы, которую боялись в мире, ведя с ней на равных переговоры о мире.
   Вместе с тем употребление понятия титульной супернации ограничено историческим временем вплоть до 1 декабря 1991 г. В этот день на общенациональном референдуме большинство советских граждан, проживающих на территории УССР, де-факто взяло на себя историческую ответственность за выход из состава федеративного государства СССР. И уже далее, полагаясь на свой страх и риск, продолжили свой путь в истории в ранге граждан суверенной Украины. Но только от того, в какой степени граждане Украины окажутся способными уважать достоинство, оберегать свободу и защищать права друг друга, напрямую зависит оправданность этого выбора. Многие рассматривают это решение в качестве безусловной победы над имперским прошлым. Со временем, однако, присмотревшись к тому, что всплыло на поверхность политического Олимпа страны, этот выбор все более и более стал утрачивать ореол победы. И дай Бог, чтобы в итоге она не оказалась "пирровой".
   Во всяком случае, такого рода "победы" не раз обрушивались на головы тех народов, которым судьба даровала шанс уцелеть на обломках распавшихся империй. В частности, относительно тех, кто некогда входил в состав Австро-Венгерской, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль (1874-1965) весьма горестно заметил: "Всякий народ или провинция из тех, что составляли когда-то империю Габсбургов, заплатили за свою независимость такими страданиями, которые у древних поэтов и богословов считались уделом лишь обреченных на проклятие". Но ведь подобная злосчастная судьба сопровождала и другие народы, которые неожиданно "осиротели" после распада соответствующей империи. Эксперты обращают внимание на то, что закат Оттоманской Порты привел к геноциду армян и несусветной путанице границ на Ближнем Востоке. Тяжким наследием распада Британской империи стали войны в Ирландии, Палестине, Нигерии и на индийском субконтиненте, французской - неизбежное насилие на всем пространстве от Алжира до Индокитая.
   Об уроке, который преподнесла всему миру трагедия народов Югославии очень кстати упомянул в своей книге "Гибель империи" российский государственный деятель Егор Тимурович Гайдар (1956-2009). Он, в частности, отметил, что "политическая агитация, основанная на противопоставлении народов, ранее живших вместе, границы между которыми во многом условны, произвольно установлены недемократическим режимом, стали прологом кровавого конфликта. 25 % сербов в Югославии жили вне пределов Сербии. Нетрудно понять, как пропаганда великосербских идей сказалась на отношении к ним в тех республиках, где они были национальным меньшинством. Ответом на великосербскую риторику и территориальные претензии к Хорватии стали репрессии против сербов, традиционно живших в этой республике. Ответ на эти репрессии - действия Югославской народной армии (младший офицерский состав которой в большинстве своем - сербы), направленные на защиту сербского меньшинства. А дальше - война".
   Надо признать, что территория УССР также была скроена весьма произвольно, волюнтаристически, можно даже сказать "на глазок" по одному только ему веданному лекалу малограмотным большевистским режимом. Поэтому исход, подобный югославскому для полиэтнического населения Украины мы должны исключить всеми доступными для цивилизованной страны средствами. Однако для этого никто не должен лишать будущее уроков прошлого. А уроков этих в избытке. Об одном из них напоминает автор статьи "Строим сильную вертикаль в слабом государстве". В частности, анализируя истоки культурной, нравственной и психологической разобщенности населения Украины, он пишет, что сие имеет место постольку, "поскольку она в силу исторически сложившихся обстоятельств находится на некоем географическом полюсе, где смыкаются реликтовые поля распада трех исторических империй: Российской, Австрийской и Оттоманской. И ментальность территории нашей страны многие столетия питалась энергией распада этих империй. В известном смысле мы - взрывоопасный, нестабильный продукт тройного распада" ("2000". - No 33, 20.08.2010 г.). Верно. Крах империй, на территории которых традиционно проживали предки граждан УССР, обернулся для их потомков традицией непрерывных противостояний и конфликтов на этнической почве, но уже на территории суверенной Украины. Но подобное положение вещей имело место до сих пор и, судя по всему, будет сохраняться и далее преимущественно по причине той этнической нетерпимости, которая с неистребимой настойчивостью культивируется на территории Украины одной из партий власти, укрепляя тем самым устойчивую и опасную историческую традицию, доставшуюся нам от прошлого.
   Отдавая печальную дань памяти одной из особенностей этой традиции, считаю необходимым особо остановиться на таком болезненном для многих вопросе, как еврейские погромы и государственный антисемитизм на территории Российской (большевистской) империи. Эта тема, как уже отмечалось, введена в качестве самостоятельной сюжетной линии, поскольку самым тесным и неразрывным образом переплетается с основным предметом настоящего исследования - достоинством, свободой и правами человека. С высоты этой системы ценности любое угнетение, преследование, а тем более физическое уничтожение людей, основанное на расовых, этнических, религиозных и классовых признаках следует однозначно оценивать в качестве обыкновенной подлости. Видимо, это обстоятельство и позволило немецкому писателю Лиону Фейхтвангеру (1884-1958) утверждать, что "не каждый подлец - антисемит. Но каждый антисемит - подлец". В равной степени, как подлецом следует считать всякого русофоба, полякофоба, татарофоба, украинофоба и любого иного носителя аналогичных фобий. Именно в качестве подлости с общечеловеческой точки зрения подобное явление и анализируется в настоящей работе. Это замечание представляется необходимым, дабы избежать разночтений в оценке принципиальной позиции автора на сей счёт.
   На страницах данного издания читатель будет часто встречать термин "погромы" - явление, которое приобрело широкое распространение на территории Российской империи. Погромы всегда представляли собой нечто большее, чем спонтанные хулиганские дебоши. Это прежде всего настоятельная прямо-таки патологическая потребность, ставшая исконно народной традицией. Об этом явлении весьма язвительно писал прошедший испытание советскими лагерями поэт Игорь Миронович Губерман:
  
  Еврею не резвиться на Руси
  и воду не толочь в российской ступе;
  тот волос, на котором он висит,
  у русского народа - волос в супе.
  
  Как бы ни слабели год от года
  тьма и духота над отчим домом,
  подлинная русская свобода
  будет обозначена погромом.
  
  Россия ждет, мечту лелея
  о дивной новости одной:
  что, наконец, нашли еврея,
  который был всему виной.
  
  Едва утихомирится разбой,
  немедля разгорается острей
  извечный спор славян между собой -
  откуда среди них и кто еврей.
  
  Всю Россию вверг еврей
  в мерзость и неразбериху;
  вот как может воробей
  изнасиловать слониху.
  
   В связи с глубокой укорененностью этого явления на территории Российской империи оно требует своего определения.
   Под погромами в настоящей работе понимается основанная на этнической установке одна из форм агрессивной практики российской партии этнической нетерпимости, сопровождаемая психологическим и физическим насилием, разрушением имущества и массовыми убийствами евреев в качестве откровенной демонстрации идеологии этнической ненависти.
  Беру на себя смелость утверждать, что погромы выполняли важную роль объединительного начала для всех составных частей титульной супернации Российской империи. Зародившись на просторах преимущественно южной и западной частей необъятной империи, волна еврейских погромов как крайняя форма проявления этнической нетерпимости покатилась далее по территории всей державы. По мере же повсеместного утверждения большевизма практика погромов трансформировалась в политику жестокого и неумолимого государственного антисемитизма, к рассмотрению природы которого на территории СССР мы ещё вернемся в разделе 2 настоящего издания.
   Как отмечал в одной из своих работ выдающийся российский философ, богослов, поэт Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900), "проходя через всю историю человечества, от самого его начала и до наших дней (чего нельзя сказать ни об одной другой нации), еврейство представляет собой как бы ось всемирной истории". Именно под этим углом зрения трагическая судьба той части человечества, которая прошла сквозь всемирную историю под собирательным именем еврейства стала своеобразной осью и настоящего исследования. В частности, евреи были гонимым племенем практически во всех странах мира, где судьба уготовила им незавидную долю искать прибежище от беспрестанного преследования со стороны представителей конкурирующих религий, профессий и ремёсел. Более того, в истории мира, пожалуй, и не сыскать более дискредитируемого и дискриминируемого, ненавидимого и истребляемого народа вплоть до создания последним 14 мая 1948 г. своего государства Израиль.
   "Статистика" подобной горестной участи народа-изгоя кропотливо накапливалась, бережно хранилась и передавалась из поколения в поколение по каналам исторической памяти иудейского племени. Наиболее доступным источником данных по этим вопросам стала Электронная еврейская энциклопедия, созданная на базе Краткой еврейской энциклопедии,
  изданной в Иерусалиме (Израиль) в 1976-2005 гг. Для истории человечества содержащиеся там данные имеют двоякое значение. С одной стороны, они, конечно, отражают трагические перипетии судьбы именно еврейского народа, но с другой стороны, всего рода людского. Поэтому, если попытаться отвлечься от религиозной принадлежности и этнического происхождения жертв упомянутых там гонений, репрессий, погромов и геноцида, то перед взором любого беспристрастного исследователя предстает беспрецедентная картина подлости и низости, коварства и жестокости, бездумности и безответственности - качеств, прошедших сквозь всю историю человечества в виде прискорбной константы.
   По сути, в данной работе речь идёт об исследовании неких общих закономерностей проявления патологической жестокости человеческой природы на фоне трагической судьбы одного из самых древних и несчастных народов мира. Иными словами, понятие "еврей" в настоящем издании употребляется преимущественно в смысле бесправного, гонимого и угнетаемого человека в принципе. Как писал выдающийся российский религиозный философ Николай Александрович Бердяев (1874-1948): "Еврейский вопрос есть испытание христианской совести и христианской духовной силы. В мире всегда были и сейчас есть две расы, и это деление рас важнее всех остальных делений. Есть распинающие и распинаемые, угнетающие и угнетенные, ненавидящие и ненавидимые, причиняющие страдание и страдающие, гонители и гонимые. Не требует объяснений, на чьей стороне должны быть настоящие христиане". Как не требует объяснений и то, на чьей стороне должно стоять мировое сообщество с точки зрения общепризнанных принципов и норм международного права.
   Таким образом, то, что для кого-то предстает в качестве сугубо "еврейской тематики", в данной работе - тематика Общечеловеческая. И в тех случаях, когда кто-либо говорит "еврей", я утверждаю - Человек. Когда же кто-то мыслит категориями погромов "евреев", я скорблю по поводу гибели Людей. Этот подход к событиям, явлениям и людям отнюдь не нов. Ещё в далеком 1944 г. в статье "Размышления о еврейском вопросе" французский философ Жан-Поль Сартр (1905-1980) утверждал, что "антисемитизм - это свободный и тотальный выбор самого себя, это тотальный подход не только к евреям, но и вообще - к людям, к истории и к обществу, это одновременно и страсть, и мировоззрение". Если смотреть на историю человечества под этим углом зрения, то многое из того, что нашло отражение на страницах этой книги, должно найти отклик в сердце любого порядочного и мыслящего читателя, какого бы этнического происхождения он ни был, какого бы вероисповедания или мировоззрения он ни придерживался.
   Подобной позиции в своём творчестве придерживался, например, и автор знаменитого романа "Жизнь и судьба" Василий Семенович Гроссман (1905-1964). Конфискованный в 1961 г. КГБ СССР этот роман увидел свет на родине автора в 1988 г. уже после его смерти. Как писал его друг и биограф "Еврейская трагедия была для Гроссмана частью трагедии русского, украинского крестьянства, частью трагедии всех жертв эпохи тотального уничтожения людей. Есть ли в украинской литературе книга, которая рассказала бы о поголовной гибели украинских крестьян в годы коллективизации, как это сделал Гроссман в повести "Все течет"? Он не был бы подлинным русским писателем, если бы не искал человеческого в человеке любой национальности". Божий дар живописания земного бытия и способность соотносить его с десятью заповедями в своём творчестве, увы, далеко не всегда сочетаются в одном человеке. Видимо, наиболее полно такая гармония проявляется у тех, кто оказывается способным за горем и бедой отдельных представителей того или иного этноса, расы или вероисповедания разглядеть трагедию всего человечества. Собственно говоря, именно в подобном контексте автор пьесы об ужасах Освенцима "Судебное разбирательство" - немецкий романист и драматург Петер Вайс (1916-1982) некогда заявил: "Я отождествляю себя с евреями не больше, чем с вьетнамцами или южноафриканскими черными. Я просто отождествляю себя с угнетенными всего мира". С точки зрения общечеловеческой морали - абсолютно праведное утверждение.
  Посему анализ политики той или иной партии власти в той или иной стране мира по отношению к евреям может быть использован в качестве универсального индикатора уровня уважения к достоинству, свободе и правам человека с позиции общепризнанных принципов и норм международного права. Не воспользоваться таким обстоятельством в книге, посвященной достоинству человека, было бы существенным упущением, а возможно, и непростительным грехом перед памятью всех тех, кто пал жертвой этнических и религиозных предрассудков на этой многострадальной земле.
   Такой подход тем более правомерен, что, как известно, во многих странах, которые переживали массовое помутнение рассудка, людей просто-напросто назначали "евреями", то есть подвергали разного рода формам остракизма по психологическим, политическим, религиозным или идеологическим причинам. На это обстоятельство также обратил внимание Жан-Поль Сартр, отметив, что "еврей - это тот человек, которого другие люди считают евреем, - вот простая истина, из которой надо исходить". При этом нередко в качестве таковых выступали люди, которые никакого отношения к иудейскому племени не имели по определению. Как правило, это были неординарные, бескомпромиссные и мужественные люди, которые позволяли себе оставаться верными зову своей совести, несмотря на угрозу карьере, здоровью и даже жизни со стороны правящего класса. Они всегда выделялись на фоне обыденной, замшелой и невыразительной общественной среды своей страны. Эти люди как бы пребывали в прямом диалоге с Богом, а на творящиеся вокруг бесчинства взирали с нескрываемым презрением под углом зрения общечеловеческих ценностей. Видимо, подобным людям были посвящены знаменитые строчки Марины Ивановны Цветаевой (1892-1941) из "Поэмы конца":
  Гетто избранничеств! Вал и ров.
  Пощады не жди!
  В сем христианнейшем из миров
  Поэты - жиды!
   О некоторых представителях этой части человечества подробнее будет сказано в разделе 3 книги, посвященном человеческому достоинству.
  Редко, но бывало и наоборот: отдельных людей могли беспрепятственно выводить из-под удара дамоклова меча, когда он смертельной угрозой нависал над головами всех представителей иудейского племени. Например, в нацистской Германии этим правом произвольно манипулировали высшие партийные бонзы. Известно, что в ответ на упрек в попустительстве некоторым немецким евреям рейхсминистр авиации Третьего рейха Герман Геринг (1893-1946) воскликнул: "Кто есть еврей, определяю только я!". Таким же правом в полной мере пользовался и рейхсминистр народного просвещения и пропаганды - Йозеф Геббельс (1897-1945). Как-то он пригласил к себе австрийского режиссера и сценариста, автора любимого нацистами фильма "Нибелунги" Фрица Ланга (1890-1976) и предложил ему возглавить немецкую киноиндустрию, которой в те годы отводилась особая роль в идеологической войне с врагами правящей партии. На тактичное замечание режиссера, что он ведь еврей, главный оратор нацистского государства назидательно заметил: "Здесь я определяю, кто еврей!".
  Увы, но вслед за вождями нацизма эту циничную фразу с полным правом повторяют все их последователи, которые по своей прихоти сначала назначают кого-либо врагами "нации", затем безжалостно сживая этих людей со свету, всякий раз удивляются тем несчастьям, которые по всем библейским канонам неминуемо сваливаются на головы их обезумевших соотечественников. Травля, избиение и истребление людей по этническим мотивам - верный признак душевного расстройства тех "наций", представители которых добровольно ширят ряды местных партий этнической нетерпимости, лидерами которых по всем правилам природы неминуемо становятся потенциальные пациенты психиатрических лечебниц. Видимо, надо признать, что в помощи психиатров нуждаются не только отдельные индивиды, но и некоторые массовые общности. Уровень поражения последних ксенофобией - безошибочный признак их душевного расстройства.
   Дальнейшее изложение требует от нас определиться также и с понятием "империи". Под таковой в настоящей работе понимается модель взаимоотношений между державами, которая предполагает наличие доминирующего государства, способного определять внешнюю и в определённой степени внутреннюю политику других, зависимых от него государств и/или включенных в его состав лишенных державности народов.
  Видимо, к месту привести и то определение империи, которое дал в упомянутой книге Е.Т. Гайдар. Так, он пишет, что под империей понимает "мощное полиэтническое государственное образование, в котором властные полномочия сосредоточены в метрополии, а демократические институты (если они существуют) - либо, по меньшей мере, избирательное право - не распространяются на всю подконтрольную ей территорию". Не вдаваясь в дискуссию с Е.Т. Гайдаром, лишь отмечу, что царская Россия и СССР с большим трудом укладываются в прокрустово ложе подобного определения империи. А ведь и та и другая, несомненно, относились к категории континентальных империй. В последнее время стало даже модным именовать СССР "коммунистической редакцией" Российской империи. Действительно, между двумя империями наблюдалась вполне определённая преемственность. И в первую очередь, преемственность экономической основы в отношениях между правящим классом к производительной частью населения империи. Суть оного - внеэкономическое принуждение своих подданных к производительному труду. В этом отношении большевистская лагерная империя - прямая наследница царской крепостной России. На это обстоятельство обратил внимание в своей знаменитой книге Солженицын: "Не отдельные черты, но весь главный смысл существования крепостного права и Архипелага [ГУЛАГ] один и тот же: это общественные устройства для принудительного и безжалостного использования дарового труда миллионов рабов... Но, возразят нам, всё-таки с крепостными не так уж много и сходства. Различий больше. Согласимся: различий - больше. Но вот удивительно: все различия - к выгоде крепостного права! все различия - к невыгоде Архипелага ГУЛАГа!.. Нет, зря мы потянулись сравнивать наших зэков с помещичьими крепостными. Состояние тех следует признать гораздо более спокойным и человеческим" (для справки: ГУЛаг - Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения. Управление лагерями ОГПУ было создано 25 апреля 1930 г. на основании приказа ОГПУ No 130/63 во исполнение постановления СНК СССР "Положение об исправительно-трудовых лагерях" от 7 апреля 1930 г. Однако, именно аббревиатура "ГУЛАГ" увидела свет только 9 ноября 1930 г. в приказе Административно-организационного управления ОГПУ No 308 по кадровым вопросам.). Потому-то СССР в полной мере и заслужил определение - "лагерная империя".
   Естественно, что единственным инструментом для организации подобного бесчеловечного, изуверского способа производства в ХХ веке мог быть лишь патологический страх населения перед репрессивной политикой со стороны лагерной империи. Как утверждал знаменитый итальянский мыслитель Никколо Макиавелли (1469-1527), поучая государей всех мастей, "любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх". Выбор советской империи, не колеблясь, остановился на последнем. Поэтому при отсутствии конкуренции со стороны легитимной власти - на роль "царя" вполне мог претендовать любой решительный деспот. В нашем случае её однозначно сыграл многолетний владыка большевистской империи, а также "Великий Душегуб", "Великий Злодей", "Великий Мясник", "Большой Убийца", "Людоед" "Красный фараон", "Красный монарх" как справедливо его по разному именовали те, кто в полной мере познал все "прелести" его правления, - Иосиф Виссарионович Сталин (1878-1953). Это вполне справедливые эпитеты в адрес тирана, который, по данным правозащитного общества "Мемориал", умудрился лично подписывать списки обреченных на казнь людей. 357 таких списков на 44 500 человек вошли в историю под названием "Сталинские расстрельные списки".
   Подноготную Сталина хорошо понимал его исторический визави - Гитлер: тиран тирана, как известно, видит издалека. Во всяком случае, согласно стенографической записи от 6 января 1942 г., Гитлер обронил такую фразу: "Сталин хотел бы считаться глашатаем большевистской революции. В действительности он отождествляет себя с Россией царей... Большевизм для него только средство, прикрытие для обмана народов". Действительно, СССР по очень многим параметрам был органическим продолжением царской России. Тождественность природы обоих предопределила одна и та же политическая традиция, исследованию которой будет посвящён раздел 2 настоящей работы.
   На очевидную преемственность в бытии двух держав обратил внимание профессор кафедры русской истории Гарвардского университета США Ричард Пайпс (1923-2018). В частности, он отметил, что "впрочем, советская Россия была в определенной мере продолжением России царей. У двух государств было много общего". Такое утверждение имеет под собой несомненную логическую основу, поскольку историю и первой и второй предопределил один и тот же субъект государственного права - российский народ. Очевидно, что менталитет последнего не претерпел значимых изменений за прошедшие несколько веков. В этом утверждении нет ничего зазорного, поскольку российская действительность всегда отличалась повсеместным, всепоглощающим и самодостаточным консерватизмом. Именно для того, чтобы понять его наиболее прискорбные особенности нам придется уделить достаточно внимания теме погромов, геноцида и репрессий на территории Российской (большевистской) империи. И без этого нам никак не обойтись, поскольку, как стало понятно, особенно в последнее время, эти явления - ключ к пониманию трагической судьбы российского народа. В 1999 г. на страницах "Литературной газеты" появилась статья под знаменательным названием "Край безымянных могил". Как заметил её автор: "Мы живем на костях. Ни в одной стране мира нет такого количества безымянных могил". Разумеется, предлагаемый мною анализ многим придется не по вкусу, но неисчислимое количество безымянных могил на территории империи обязывает нас проделать эту неблагодарную работу.
   Погромы в приведенном выше российском понимании этого слова следует отличать от международно-правового понятия "геноцид". Этот термин в письменной форме впервые был употреблён в книге Рафаэля Лемкина (1900-1959) "Принципы правления в оккупированной Европе", опубликованной в США в 1944 г. Этот термин стал своеобразным ответом на заявление Черчилля относительно беспрецедентных на то время злодеяний нацистов, которые он назвал "преступлением без имени". Благодаря усилиям вовремя эмигрировавшего из Польши в США Рафаэля Лемкина, потерявшего на территории оккупированной Европы всех своих близких, это тягчайшее преступление против человечества обрело наконец-то своё страшное имя - "геноцид". По этому поводу сам автор писал буквально следующее: "Новые концепции требуют новых терминов. Под "геноцидом" мы понимаем уничтожение наций и этнических групп. Это новое слово, обозначающее старую практику, осуществляемую современными методами, состоит из двух корней: греческого "генос" - "раса, племя" и латинского "цид" - "убийство"". Правовое оформление эта категория получила благодаря принятию ООН 8 декабря 1948 г. специального акта, вошедшего в историю под наименованием "Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него".
   Наиболее вопиющими примерами геноцида в ХХ веке стало нещадное истребление Османской империей в 1915-1923 гг. армян (около 1 миллиона 500 тысяч человек), нацистской Германией - евреев, а также цыган (около 500 тысяч человек). По сути, геноцид - это преступление не только против отдельных этносов и народов, но и чудовищное посягательство на основы всей общечеловеческой цивилизации. Такое понимание геноцида проистекает из развиваемой здесь философии достоинства.
   В связи с тем, что читатель на страницах настоящей работы не раз будет сталкиваться с таким понятием, как "цивилизация", причем в разных словосочетаниях, возникает необходимость определиться и с корректным употреблением этого термина. По поводу его сути в среде учёных мужей до сих пор не умолкают споры. Вдаваться в их анализ не входит в наши планы. Поэтому приведу лишь то обобщённое представление об этом феномене, которое используется в данной книге в качестве рабочей категории.
  В частности, под цивилизацией понимается образ человеческого бытия, при котором некая специфическая совокупность культурных, социальных, политических и религиозных характеристик и феноменов находит свое выражение во вполне определённом стереотипе поведения тех или иных народов мира.
  Что же касается использования таких понятий, как "Запад", "западный мир", "западные страны", "страны Запада", "западная (т.е. иудео-христианская по своим духовным корням) цивилизация", то в настоящей работе эти понятия употребляются как синонимы и в том смысле, который весьма доступным языком сформулировал известный европейский правозащитник и государственный деятель, последний президент Чехословакии и первый президент Чехии Вацлав Гавел (1936-2011). Так, в одном из своих выступлений, отвечая на вопрос, что следует иметь в виду под понятием "Запад", он отметил, что в первую очередь это, конечно же, географически четко ограниченная часть планеты или её регион, который можно было бы назвать регионом евроатлантическим или евро-американским. И вместе с тем столь же важное, как ограничение географическое, даже в некоторых отношениях еще более важное, заметил Гавел, это - "ограничение ценностное или, как говорится, культурное: Запад имеет, по существу, одну совместную политику и экономическую историю, выросшие из одних и тех же духовных источников, причем характерно, что благодаря своему цивилизационному характеру и своему внутреннему этнику, он в течение долгих столетий значительно влиял на все остальные регионы, чтобы впоследствии предопределить характер всей сегодняшней планетной цивилизации".
   В подобном - ценностном, духовном, культурном значении этого слова используются упомянутые выше категории и в настоящей работе. Понятие западноевропейской цивилизации приобретает для нас особое значение ещё и потому, что именно она и рассматривается в данном исследовании в качестве подлинного материнского лона философии достоинства, ибо сама суть западноевропейской культуры как раз и заключается в признании особой ценности и неповторимости личности каждого человека.
   Наиболее часто в современной литературе западную (по некоторой терминологии - североатлантическую) цивилизацию подают в качестве антиномии восточной (по некоторой терминологии - азиатской). При этом первую, как отмечается, характеризуют динамизм, ориентация на новизну; утверждение достоинства и уважения к человеческой личности; индивидуализм, установка на автономию личности; рациональность; идеалы свободы, равенства, терпимости; уважение к частной собственности; предпочтение демократии всем другим формам государственного управления. На определенном этапе своего развития эта цивилизация, несомненно, приобрела глобальный, интернациональный, всеобщий характер, превращаясь, по сути, в единую общечеловеческую систему ценностей, в равной степени значимую для всех народов мира. На институциональном уровне подобное положение вещей представлено в VII разделе настоящей работы.
  Восточной (азиатской) цивилизации, как отмечается, более всего присущи следующие контуры: неразделенность собственности и административной власти; экономическое и политическое господство бюрократии; подчинение общества государству; отсутствие гарантий прав граждан. Касаясь нашего недавнего прошлого, некоторые авторы предпринимают настоятельные попытки выделить жизнедеятельность населения Российской (большевистской) империи в особый вид восточной цивилизации, обращая внимание на такие характерные черты этого феномена, как самодержавная форма государственной власти, или, как её иногда ещё именуют, "вотчинное государство"; коллективистскую ментальность; незначительный объем экономической свободы; подчинение общества государству. Действительно, образ жизни населения российской империи бросается в глаза своими несомненными отличительными особенностями. Однако, тянут ли таковые на некую разновидность восточной цивилизации судить не берусь. Всех интересующихся этой проблемой отсылаю к работам известного российского социолога Николая Яковлевича Данилевского (1822-1885) "Россия и Европа", а также британского историка Арнольда Тойнби (1889-1975) "Постижение истории". По сему поводу считаю своим долгом лишь отметить, что противопоставление "Запада" и "Востока" по принципу "добра" и "зла", как это нередко в потугах бесплодной самоидентификации делают представители одной из украинских партий власти, лишено какого-либо здравого смысла и научной ценности.
   Последнее, правда, не отменяет право читателей поинтересоваться: к какой цивилизации причисляет себя современная Украина, к какой она в действительности принадлежит? На эти вопросы у нас отвечают по-разному. Например, в статье "Мы, малороссы" один отечественный публицист, полемизируя со своими оппонентами из партии этнической нетерпимости, утверждает: "Но нашим "нацiонально свiдомим" не до этого, у них другое на уме. "Мы - европейцы!" Им кажется, что это звучит гордо. И они хотят в Европу. Да вы же в ней и есть, прямо в самой середке! Не в Европу вы хотите, хлопцы, а в западноевропейскую цивилизацию, и мечтаете, чтобы вас считали европейцами как раз в этом, цивилизационном смысле. Только вот это уж - пардон. Чтобы стать "европейцами" именно в этом плане, мало объявить, что вы "разделяете европейские ценности", нужно быть наследником западноевропейской истории" ("2000". - No 40, 6.10.2006 г.). Судя по тому, с каким единодушием большинство стран - членов ЕС отвергло даже постановку вопроса о сроках вступлении Украины в это привлекательное межгосударственное образование, можно безошибочно сделать вывод о том, признают ли за украинцами статус одного из наследников западноевропейской истории её подлинные творцы. Что же касается полемики по этому вопросу внутри Украины, то одно лишь несомненно: относить украинцев к иной цивилизации, чем та, к которой принадлежит остальная часть титульной супернации, а тем более упорно противопоставлять себя последней, вряд ли отвечает исторической правде. Некой иллюстрацией к этому утверждению может послужить ответ украинского писателя Бузины на вопрос читателя об этнической самоидентификации последнего. Писатель таиться не стал: "Я называю себя и украинцем, и русским, потому что для меня украинец - это такой русский. До революции это называлось триединым русским народом, состоявшим из малорусов, белорусов и великорусов. Сейчас это, наверное, лучше называть суперэтносом, по Гумилеву... Я чувствую себя прямым потомком тех, кто населял Киевскую Русь. А это население называлось русскими. Русь для меня - это глубокое духовное понятие, очень позитивное по смыслу. Оно несет в себе прежде всего любовь. При этом я не отрицаю, как уже говорил, независимости Украины и двуязычности украинской культуры. Или, если хотите, двуязычности русской культуры, потому что тот же Шевченко до революции считался русским писателем". Впрочем, подлинная самоидентификация значительной части населения Украины вызывает лютую ненависть одной из самых агрессивных партий власти - партии этнической нетерпимости, неистовые члены которой не чураются опускаться до прямых поджогов магазинов, в которых продаются русскоязычные книги ненавистных им авторов. К слову сказать, один из подобных эпизодов современного варварства стал основанием для проведения специальной пресс-конференции на тему "Почему жгут русские книги в Киеве" с участием упомянутого писателя.
   На страницах данной работы некоторые особенности бытия населения Российской (большевистской) империи нашли своё отражение в особой категории "традиция невежества". Этому специфическому явлению, которое в качестве общего исторического наследия досталось всем обитателям некогда могучей державы, будет уделено должное место в разделе 2 настоящей работы. Здесь лишь отметим, что роли традиции в судьбе того или иного народа необходимо уделять особое внимание. В отличие от бытового представления о ней, традиция - это не устаревшие и воспроизводимые время от времени предрассудки, пережитки, суеверия и ритуалы, употребляемые в качестве некой безобидной дани прошлому.
   В действительности традиция - это глубинные, устойчивые стереотипы поведения, которые в своём внешнем проявлении отражают специфику менталитета, архетипа того или иного народа и при этом передаются из поколения в поколение по невидимым каналам исторической памяти.
   Без осмысления её роли в жизни народа мы будем лишены понимания многих исторических процессов. И в первую очередь тех, которые по своей алогичности, аморальности и бесперспективности не находят какого-либо разумного объяснения с позиций здравого смысла. Концепция традиции невежества, например, это объяснение дает. При этом я не допускаю выделения последней в особую форму цивилизации именно потому, что этот феномен на тех или иных этапах истории оказывался присущим абсолютно всем народам. Только одним нациям удалось поставить эту традицию под контроль институтов гражданского общества и правового государства, а другие за неимением таковых оказались под её железной пятой со всеми вытекающими из этого обстоятельства трагическими последствиями.
   Возвращаясь к основному предмету исследования, отметим, что, сформировавшись как некий сугубо национальный правовой феномен отдельных стран, культура достоинства продолжила свой самостоятельный путь к сердцам других народов уже как достояние всего человечества в облике философии достоинства. В итоге, от правовых достижений некоторых народов Запада к общечеловеческой философии достоинства и далее к бытию народов иной цивилизации - таков путь этой культуры. Опыт свидетельствует, что, как правило, это - дорога крови, труда, слез и пота, без чего она по определению не способна обрести пристанище в сердцевине национального архетипа населения той или иной страны. Все затраты такого рода, однако, с лихвой окупаются коренными изменениями в судьбе соответствующей нации. И это, пожалуй, единственный вид усилий, которому не грозит неблагодарная судьба "сизифова труда".
   Может, это и покажется кому-то историческим упрощенчеством и одномерностью во взглядах, но такова моя позиция, согласно которой вся история человечества - это некое поступательное движение в процессе постижения упомянутой философии, овладения указанной культурой и преодоления традиции невежества. Пика своего развития подобное мировоззрение достигло в послевоенное время, которое ознаменовалось созданием такого уникального и грандиозного всемирного форума, как ООН. С самого момента своего создания эта организация стала мозговым трестом и институциональным центром, с помощью которого человечество попыталось взять под свою опеку достоинство, свободу и права каждого человека, этноса и народа, живущего на этой планете. Причём в этом обстоятельстве нас радует даже не конечный результат, а сам процесс, тенденция движения к повсеместному утверждению общечеловеческих ценностей, умению вести цивилизованный диалог, способность проявлять международную солидарность при трагических событиях в жизни того или иного народа.
   Практическая суть означенной концепции заключается в том, чтобы, задумавшись над историей народов мира, осознать и довести друг до друга довольно простую истину: самое большое благо в этом мире - человек, его жизнь и здоровье, духовный мир и ум, талант и творческий гений. Сия философия призывает каждый народ отстаивать эту выстраданную всем человечеством аксиому как свою индивидуальную и непреложную национальную ценность. С моральной высоты подобной позиции становится понятным, что безнадежных народов на свете не бывает, есть лишь неблагоприятные политические условия, которые до поры до времени сопровождают ту или иную нацию в истории.
  Особый случай, когда по тем или иным причинам сама нация не в силах осмыслить свои поступки, свой характер и в итоге - предвидеть свою судьбу. Прийти на помощь такому народу - основная задача философии достоинства. Говорят, философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией. Алчность, этническая рознь, лживость, склонность к предательству - это те горести, которые до сих пор безраздельно торжествовали над судьбой населения той части Российской (большевистской) империи, которая ныне получила наименование Украины. В определённой мере есть надежда, что с помощью философии достоинства граждане оной державы смогут преодолеть эти роковые черты национального характера, оставшегося им в качестве тяжкого наследия прошлого.
  Французскому писателю Полю Брюла (1866 - 1940) принадлежит крылатая фраза: "Достаточно мгновения, чтобы стать героем, но необходима целая жизнь, чтобы стать достойным человеком". Достойный человек - это не должность, не звание и не размер капитала, которые ныне на просторах нашего отечества можно в мгновение ока приобрести в силу примитивной коррупционной "схемы" взаимоотношений с власть предержащими. Высокое звание достойного человека - интегральный итог его отношения к другим людям на протяжении всей жизни. Лучшая демонстрация достоинства - это способность без излишних заверений поступать порядочно: человеку - в жизни, нации - в истории, избегая при этом бесконечных потоков пустых фраз, стихов и песен, превозносящих сие великое благо на словах и пренебрегающих ими на деле.
   Готовность отдать жизнь свою за права другого человека, пожалуй, самая отличительная черта таких людей. Некоторые из их числа в недавнем прошлом были нашими соотечественниками. В плеяде наиболее достойных одним из первых необходимо упомянуть имя Андрея Дмитриевича Сахарова. Как всегда скромно он как-то заметил: "Не из ложной скромности, а из желания быть точным замечу, что судьба моя оказалась крупнее, чем моя личность. Я лишь старался быть на уровне собственной судьбы". В области защиты прав человека это ему удалось с лихвой. Его Нобелевская лекция, прочитанная 10 декабря 1975 г. в Осло, так и называлась: "Мир, прогресс, права человека". Действительно, права человека - основа мира между людьми, этносами и народами. А те, кто их отстаивает, - наши ангелы-хранители. Эти люди умеют чувствовать чужую боль как свою. По мнению исследователей истории рода Сахаровых искусство сопереживать другим людям к Андрею Дмитриевичу передалось от деда, известного московского адвоката Ивана Николаевича Сахарова (1863-1919), которому в своё время пришлось защищать гонимых и преследуемых царской властью, начиная от жертв еврейских погромов и заканчивая активными участниками забастовочного движения в Российской империи. Выступая за отмену смертной казни в России, дед Сахарова наряду с великим писателем Львом Толстым стал одним из авторов сборника "Против смертной казни", которая оказала неизгладимое влияние на его внука, будущего гениального физика и выдающегося правозащитника. Как писал один из проницательных исследователей его жизни: "Сахаров - человек науки, был вполне интегрирован в советский строй как выдающийся физик-ядерщик, очень рано стал академиком и мог бы прожить вполне благополучную жизнь привилегированного представителя советского общества. Но внутренняя душевная организация этого человека заставила его принять как личную боль и зону персональной ответственности подавление государством прав и свобод граждан. Так академик превратился в правозащитника, диссидента, политического философа и стал изгоем". С уходом А.Д. Сахарова из жизни многие из нас как будто осиротели, ибо с его смертью лишились авторитетного, искреннего и бескорыстного поборника прав человека. Но то, что он жил среди нас, показал пример беззаветного служения людям, вселяет некоторую надежду на цивилизованное будущее того народа, который смог дать миру этого человека. Полагаю было бы справедливым наряду с именем Сахарова почтить память его супруги и друга, а также верного сподвижника в деле защиты прав человека Елены Георгиевны Боннэр (1923-2011).
  Как-то в своё время Леонардо да Винчи (1452 - 1519) заметил, что "существует три разновидности людей: те, кто видит; те, кто видит, когда им показывают; и те, кто не видит". Народу, который начал строить своё государство в конце XX - начале XXI века, в какой-то мере несказанно повезло: история показала ему уже выверенную другими траекторию движения в цивилизованном мире - доктрину прав человека. Взяв её за основу своего развития, любая нация приобретает нечто вроде безошибочного навигатора в безбрежном океане человеческих страстей, конфликтов, разного рода противоречий и несуразностей. Права человека - это то, что позволяет каждому чувствовать себя полноценной личностью в своей стране. Если каждый отдельный индивид будет чувствовать себя таковой, то он будет оберегать свой народ, своё общество и своё государство как зеницу ока. Именно под этим углом зрения автор и просит воспринимать всё изложенное в данной книге.
  Наиболее весомым историческим вкладом в формирование культуры достоинства по праву может гордиться Англия - страна исконных и древних свобод. Эта держава уже со средних веков заявила о своём несомненном лидерстве в деле порождения и утверждения разнообразных правовых ценностей; она подарила миру крылатое выражение: "Мой дом - моя крепость". При этом следует отметить, что по отношению к своему народу Великобритания уже много веков успешно выполняет миссию надежной крепости. Именно в этой стране увидели свет Великая хартия вольностей 1215 г., Мирный Акт 1361 г., Петиция о правах 1628 г., Акт о лучшем обеспечении свободы подданного и о предупреждении заточений за морями 1679 г. (знаменитый Habeas Corpus Amendment Act), Билль о правах 1689 г., Акт о дальнейшем ограничении короны и лучшем обеспечении прав и вольностей подданного 1701 г., Акт о правах человека 1998 г. и многие другие шедевры правового зодчества.
  Англия вообще продемонстрировала миру степенную, относительно уравновешенную и эволюционную форму развития народа, гражданского общества и правового государства. Характерной особенностью английской элиты являлось преимущественно бережное отношение к жизни своих соотечественников. Относительно малые потери Великобритании в годы Второй мировой войны, порядка 370 тысяч человек - прямая заслуга её национальной элиты. И тут уместно заметить, что, по мнению маститого английского историка Арнольда Тойнби, культурно отсталые народы сравнительно бесчувственны к своим, даже самым ужасным, людским потерям во время прошедших войн. Бережным отношением к жизни своих граждан историк объясняет весьма осторожное поведение правительства Великобритании накануне Второй мировой войны. С такой версией, разумеется, можно спорить, но ей не откажешь в известной степени справедливости (для сравнения необходимо упомянуть, что по некоторым данным потери СССР во время ВОВ составляют 27 миллионов, по другим - 30 миллионов человек, по мнению российского писателя-фронтовика, Героя Социалистического Труда, лауреата Государственной премии СССР Даниила Александровича Гранина (1919-2017) - 43 миллиона человек, по утверждению же российского писателя-фронтовика, Героя Социалистического Труда, лауреата двух Государственных премий СССР Виктора Петровича Астафьева (1924-2001) - 40-50 миллионов человек, включая потерю 26 миллионов гражданского населения в тылу. Надо при этом взять в расчёт, что только по официальным данным без вести пропавших всё ещё числится более 5 миллионов советских военнослужащих. Оценивая отношение владык большевистской империи к своим подданным во время Великой отечественной войны, Астафьев пишет: "Черчилль говорит в своей книге публицистики, что победители в войнах непременно оставались побежденными, и ни одна страна, ни один народ не терпел такого поражения в войне, как Россия и русский народ. Ее, России, попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась, и этому исчезновению и самоуничтожению и продолжающемуся неумолимому самоистреблению шибко помогли наши блистательные вожди, начиная со Сталина, и однопартийная система, спохватившаяся спасать страну и народ во время уже начавшейся агонии...
  Только преступники могли так сорить своим народом! Только недруги могли так руководить армией во время боевых действий, только подонки могли держать армию в страхе и подозрении - все особые отделы, смерши, 1-е, 2-е... -надцатые отделы, штабы, напоминающие цыганские таборы. А штрафные роты, а заградотряды? А приказ 227? Да за одно за это надо было всю кремлевскую камарилью разогнать после войны. Боясь этого, боясь прозревшей армии, Ваши собратья, понукаемые Верховным, начали расправу над народом. Спасли мы шкуры ублюдкам - больше не нужны". Пожалуй, в этих трагических строках отражена вся суть сталинской империи зла).
  При внимательном взгляде на жизненный строй британцев нельзя не заметить, что их культура достоинства по сути совпадает с их обыденным, повседневным поведением, их национальным характером, их исконными традициями, которые и составляют оплот их свободы. Как отмечают британские политики и правоведы, ни парламент, ни выборы не могли бы служить гарантом свободы и демократии, не будь граждане готовы самоотверженно и незамедлительно отстоять свои права в том случае, если какое-либо недальновидное правительство посягнет на их основные законы, аннулирует их парламент или выборы. По мнению ряда исследователей, в качестве основы британской модели свободы выступили следующие факторы: физическая изоляция, которая помогла защищаться от вторжений; глубоко укоренившееся и широко распространенное признание частной собственности; этническая однородность, которая стала основой общей культуры; традиционное уважение к закону и правам человека. Эта модель свободы и легла в основу неписаного основного закона Великобритании. Относительно своей Конституции английские судьи утверждают, что она так вошла в кровь и плоть народа, что какое-либо её существенное нарушение вызвало бы революцию в течение часа. Вообще необходимо заметить, что именно судебное сословие сыграло выдающуюся роль в становлении культуры достоинства, свободы и прав английского народа.
  При этом хотелось бы обратить особое внимание на весьма благоговейное отношение английских судов к правовой мысли, к проверенным жизнью правовым постулатам. Хотя труды знаменитых юристов и не обладают силой закона, но при отсутствии других источников в поиске истины судьи обращались за помощью непосредственно к принципам, сформулированным в научных трактатах. Будучи однажды воспринятыми высшими судебными инстанциями страны, такие постулаты начинали действовать в качестве непосредственного права. В итоге труды таких титанов правовой мысли, как Джон Локк (1632-1704), Эдмунд Берк (1729-1797), Вильям Блэкстон (1723-1780), Иеремия Бентам (1748-1832), Джон Милль (1806-1873), Альберт Дайси (1835-1922) и некоторых других существенно повлияли на развитие Британской конституции.
  Дайси по сему поводу даже заметил, что "английское конституционное право есть, в сущности, право, выработавшееся путём судебной практики". Именно суды в этой стране сформулировали конституционные права человека, и суды же обеспечивают их повседневное и повсеместное использование. Перед английскими судами абсолютно все равны: от простого подданного до министра, от рядового до генерала, от мелкого нарушителя общественного порядка до главы полицейского ведомства страны. Принцип равенства всех граждан перед законом и судом возник в качестве своеобразного экстракта из повседневной жизни подданных британской Короны (для справки: термин "Корона" означает как личность и пост главы государства, так и всю исполнительную власть в стране, включающую, помимо монарха, премьер-министра и кабинет министров, образующих правительство). Дело реальной защиты прав конкретного человека для англичан было всегда более значимо, чем слова о значении этих прав в судьбе абстрактной нации. Как подчеркивал один британский правовед, в английских судах всегда обращали гораздо более внимания на поиск средств, которыми можно заставить признать права конкретных частных лиц, чем на абстрактное провозглашение прав человека различного рода декларациями.
  Суды Англии дали путёвку в жизнь и такому фундаментальному принципу, как "господство права". В качестве наиболее впечатляющей иллюстрации торжества этого принципа можно привести такой эпизод: когда один из авторов Петиции о правах 1628 г., председатель суда Общих тяжб Эдвард Коук (1552-1634) заявил, что "не может быть власти превыше... Великой хартии вольностей", то от него, по утверждениям современников, исходила такая сила убеждения, которой не обладал ни глава кабинета министров, ни палата лордов, ни даже сам король. В этом историческом казусе англичане усмотрели величественные контуры этого знаменитого принципа. А Великая хартия вольностей с тех времен стала высшим и вечным символом свобод всех народов Британской империи.
  Многие историки утверждают: Великобритания к XVIII веку приобрела статус самой свободной страны в мире. Наиболее авторитетные идеологи западноевропейской традиции права убеждены, что свобода живет в сердцах человеческих, и если в сердцах она умирает, ни конституция, ни законы, ни суды не в силах её спасти. Иными словами, принцип верховенства права владычествует лишь тогда, когда культура достоинства становится частью национального духа, быта и менталитета народа.
  Правда, справедливости ради надо заметить, что история Англии знает немало страниц, содержащих эпизоды очевидного пренебрежения принципами благородства, гостеприимства и Права. Вот лишь некоторые из них; они разнятся масштабом причиненного урона, но схожи в главном - явном игнорировании провозглашенных принципов.
  Одной из таких темных страниц, с которой, вероятно, не без крайней досады знакомятся современные англичане, является эпизод вероломного пленения императора Франции Наполеона I Бонапарта (1769-1821). Это настолько любопытная страница истории, что не побоюсь уделить ей повышенное внимание.
  Поднявшись 15 июля 1815 г. на борт английского брига "Беллерофон", Наполеон заявил капитану судна: "Я прибыл на ваш корабль, ища покровительства английских законов". Однако вместо гостеприимства и покровительства Наполеон был задержан, а затем сослан на остров Святой Елены, где его по одним только климатическим условиям поджидала верная и мучительная гибель.
  Вот, собственно, как он сам в одной из своих прокламаций с возмущением писал: "Торжественно протестую перед небом и людьми против насилия, мне оказанного, против нарушения самых священнейших прав моих: ибо сила располагает моею личностью и свободой. Я добровольно вступил на Беллерофон, я не пленник, я гость Англии. Я пришел по приглашению капитана, который сказал мне, что имеет дозволение от правительства принять меня и везти меня в Англию с моею свитою, если это мне угодно. Я пришел с доверием, ища защиты английских законов. Прибыв на Беллерофон, я вступил в семью английского народа. Если правительство, приказав капитану Беллерофона принять меня со свитою, хотело только поймать меня, то оно запятнало честь свою и обесчестило флаг свой.
  Если дело это совершится, то англичане не будут уже говорить о своей честности, законах и свободе; вера в британское слово исчезнет в гостеприимстве Беллерофона.
  Призываю суд истории: она скажет, что враг Англии, воевавший с ней двадцать лет, добровольно пришел в минуты бедствия искать убежища под ее законами. Какое яснейшее доказательство своего уважения и доверия к ней мог он дать? Но как отвечали в Англии на такое великодушие? Притворились, что протягивают врагу гостеприимную руку; когда он добровольно предался, его приносят в жертву".
  Наполеон прожил бурную, насыщенную всякого рода событиями жизнь, о которых было что рассказать своим потомкам, однако и на склоне своих лет он по-прежнему не без горечи вспоминал: "За свою жизнь я сделал немало ошибок; самая непростительная заключается в том, что я отдал себя в руки англичан: я слишком верил в их приверженность законам...". Зная печальную участь этого незаурядного человека, невольно задумываешься над судьбой других, уже безвестных людей, которым Англия по тем или иным причинам отказала в высоком покровительстве своих законов. Но ведь основное свойство последних как раз и заключается в том, что они не знают исключений по отношению к тем, кто ищет справедливости под их могучей сенью.
   Одной из самых позорных страниц в истории Великобритании стал отказ правительства этой благочестивой страны впустить накануне и в период Второй мировой войны в подмандатную ей Палестину европейских евреев. Это было страшное время, когда последние в ужасе искали хоть какого-либо убежища от преследовавшей их угрозы поголовного уничтожения в рамках безумной политики Гитлера по так называемому "окончательному решению еврейского вопроса". Как уже упоминалось выше, эта бесчеловечная совместная деятельность нацистов, фашистов и представителей партии этнической нетерпимости из разных европейских стран впоследствии уже по результатам её чудовищного воплощения в жизнь получила своё жуткое наименование - Холокост. Именно в то время подданный Великобритании, а впоследствии первый президент Израиля Хаим Вейцман (1874-1952) с горечью констатировал: "Мир разделился на два лагеря: на страны, не желающие иметь у себя евреев, и страны, не желающие пустить их к себе". США и Англия твёрдо заявили о себе в числе последних.
   Весьма показательным отношением США к судьбе немецких евреев стал эпизод с теплоходом "Сент-Луис". Вышедший из Гамбурга в 1939 г. с 900 пассажирами на борту он вынужден был вернуться в фашистскую Европу, поскольку вопреки первоначальным обязательствам и наличию виз США отказали им в приеме сначала на Кубе, а затем и на своей обширной территории. Зато "теплый" приём их ждал в газовых камерах концлагерей, которые как грибы выросли на Европейском континенте. В том же году Конгресс США отклонил проект закона Вагнера - Роджерс, разрешавший въезд в США из гитлеровской Германии двадцати тысячам детей немецких евреев в возрасте до 14 лет. По некоторым источникам во время обсуждения этого законопроекта супруга федерального комиссара по иммиграции Джона Хугелинга откровенно заявила, что "проблема с законопроектом Вагнера -Роджерс в том, что 20 тысяч детей очень скоро вырастут в 20 тысяч мерзких взрослых". В результате подобной преступной политики США этим детям уже никогда не суждено было стать взрослыми. Таким образом, по отношению к европейским евреям США однозначно внесли свой вклад в дело Холокоста, став одним из его соучастников наряду с гитлеровской Германией.
   От США не отставала и Великобритания. Широкую известность приобрёл эпизод, когда в конце 1941 г. британские власти в Палестине наотрез отказались принять 769 евреев, бежавших из Румынии на корабле "Струма", шедшем под панамским флагом. Англичане потребовали от турецкого правительства запретить следование судна через Босфорский пролив. В свою очередь турки запретили беженцам спускаться на берег. Поскольку евреям не был разрешен въезд в Палестину, в Турции их не желали видеть, а Румыния отказалась принимать обратно, судно простояло на якоре 71 день. Затем со сломанным двигателем оно было принудительно отбуксировано из акватории Стамбульского порта в открытые воды Черного моря и брошено на произвол судьбы. 24 февраля 1942 г. обездвиженное и переполненное несчастными людьми, оно было торпедировано советской подводной лодкой Щ-123. Все беженцы за исключением одного пассажира - 19-летнего Давида Столяра - утонули. Впоследствии журналисты окрестили эту акцию "чисто английским убийством".
  Когда угроза физического истребления нависла, например, над болгарскими евреями, министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден (1897-1977) удосужился заявить, что "проблема евреев в Европе вообще очень сложна, и к предложению вывести всех евреев из такой страны, как Болгария, следует отнестись с крайней осторожностью. Если мы это сделаем, тогда евреи всего мира захотят, чтобы то же самое было предпринято в отношении польских евреев. Гитлер вполне может согласиться на это, а потом во всем мире не хватит кораблей и транспортных средств, чтобы их вывезти".
   Эти слова английского "джентльмена", с 1961 г. пэра и 1-го графа Эйвонского, кажутся особенно зловещими на фоне подлинной катастрофы европейской (христианской) цивилизации, нашедшей своё выражение в целенаправленном физическом истреблении порядка 6 миллионов европейских евреев. Трагедия? Безусловно! Но зато сэкономили корабли и транспортные средства... А ведь не умели бы экономить, никогда бы не стали великой купеческой державой. Не случайно же в своё время Наполеон в сердцах заметил: "Английский народ - народ купеческий, только и всего; но именно в торговле и состоит его могущество". Но ведь могущество, как известно, никогда не давалось без соответствующих жертв... Сначала в качестве таковой, по "Мюнхенскому сговору" от 30 сентября 1938 г., пала Чехословакия. Затем пришла очередь всех остальных, в том числе и европейского еврейства. Правда, последних оказалось порядка 6 миллионов, погибших при этом ужасной смертью! Но, с другой стороны, кто считал, сколько среди зверски убитых и замученных было истинных джентльменов? А это, судя по всему, уже совсем другой счёт.
  Может быть, подобная логика рассуждений и отвечала "здравому смыслу" правительства, устами которого выступил упомянутый министр иностранных дел, но в уголовном праве любой цивилизованной страны наличествует такой состав преступления, как "Оставление в опасности". Представляется, что правительство Великобритании, по сути, стало соучастником именно такого преступления против всего европейского еврейства, осуществленного совместными усилиями немецких нацистов и их пособников из числа жителей тех стран, которые оказались в зоне влияния или оккупации нацистской Германии. Как мы видим, способность провозглашать свободу для себя далеко не всегда трансформируется в культуру утверждения свободы ради других. К этой весьма болезненной для исторической памяти человечества теме мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания.
  Эта черная полоса в истории западноевропейской цивилизации подтвердила правило, что человеческая подлость и низость не имеет образовательного ценза, национальной принадлежности и религиозных ограничений. Она способна в той или иной степени и в зависимости от тех или иных обстоятельств поражать своим тлетворным духом любой народ, если тот не сопротивляется ей как дьявольской напасти, не щадя живота своего.
  В русле подобного анализа никоим образом нельзя обойти молчанием и поистине варварскую эпопею насильственной репатриации в 1944-47 гг. в распоряжение сталинской империи более чем двух миллионов россиян, многие из которых никогда ранее не "имели чести" быть гражданами СССР.
  Большую часть репатриированных ждала весьма печальная участь (20 % были расстреляны или приговорены к 25 годам лагерей;
  15-20 % - к 5-10 годам лагерей;10 % - высланы в отдаленные районы Сибири не менее, чем на 6 лет;15 % - посланы на принудительные работы в Донбасс, Кузбасс и другие районы, разрушенные войной;15-20 % - разрешили вернуться в родные места. Остальные, вероятно, погибли либо бежали во время этапирования). В части же советских военнослужащих по официальным данным из концентрационных лагерей гитлеровской Германии было освобождено и прямиком перемещено в концентрационные лагеря сталинского СССР порядка 1 млн 800 тысяч человек, из коих 344 тысяч было подвергнуто уголовным репрессиям. При этом по некоторым данным в составе вооруженных сил нацистской Германии служило от 800 тысяч до 1 миллиона советских граждан.
  Одному из самых трагических эпизодов этой истории посвящена книга графа Николая Дмитриевича Толстого-Милославского "Жертвы Ялты". В ней, в частности, повествуется о вероломной передаче англичанами в руки советских карательных органов (НКВД и СМЕРШ) казаков и членов их семей, покинувших Россию ещё в годы Гражданской войны (1917-1922/1923). Формально в качестве основания подобной изуверской акции англичане ссылались на соглашения, заключенные по итогам состоявшейся с 4 по 11 февраля 1945 г. Ялтинской (Крымской) конференции глав трех держав антигитлеровской коалиции - СССР, Великобритании и США. Однако, согласно этому договору, репатриации подлежали только граждане СССР. На практике же в жернова бериевской репрессивной машины были заведомо брошены люди, никогда не пребывавшие в "подданстве" у советской империи.
  Иными словами, в этом вопросе англичане действовали вопреки нормам международного права и, в частности, Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 27 июля 1929 г., к положениям которой мы ещё вернемся в разделе 7 настоящей работы. Но, как оказалось, это было одним из условий тайного сговора между английским и советским руководством о выдаче так называемых старых эмигрантов, то есть бывших белогвардейцев. При этом в числе выданных и, по сути, преданных, оказались русские офицеры, которые воевали плечом к плечу с англичанами в качестве союзников по Первой мировой войне.
  В связи с этим вероломным актом в русскоязычных источниках приводятся слова одного из участников этого сговора - начальника штаба Пятого корпуса британских войск в Австрии, бригадного генерала Тоби Лоу (1914-2000), якобы, сказанные им тогда Черчиллю: "История предоставляет нам шанс уничтожить одну часть русских дикарей руками другой части русских дикарей" (http://www.sedmitza.ru/index). Впоследствии премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан (1894-1986) пожаловал этому бравому генералу титул лорда Алдингтона.
  В книге Толстого-Милославского утверждается, что именно Тоби Лоу отдавал все приказы, которые в итоге привели к массовой гибели казаков. В свете осуществленного впоследствии злодейства версию насчёт "русских дикарей" уже никак нельзя сбрасывать со счёта. Однако ещё до того, как казаков сдали в руки сталинских палачей, англичане ложью, коварством, угрозами, избиениями дубинками и прикладами, штыками, автоматными и пулеметными очередями, бронетехникой согнали всех обитателей Казачьего стана Походного атамана Тимофея Ивановича Доманова (1892-1947) в толпу людей, заведомо ведомых на бойню. Во всех соответствующих английских документах эта акция прошла под грифом "военной операции".
  По сведениям автора упомянутой книги, казаки были потрясены происшедшим: "Их удручало не только то, что английские офицеры совершили низкий и подлый обман, но и то, что русских офицеров, воспитанных в благородных традициях императорской армии, удалось обвести вокруг пальца с такой легкостью". Многие казаки на глазах англичан кончали жизнь самоубийством, некоторые казачки стали сбрасывать своих детей в горную реку Драву и бросаться вслед за ними, другим повезло скрыться в горах. Эти действия англичан, по мнению некоторых экспертов, по степени двуличия, жестокости и коварства в британской истории можно уподобить разве что массовой резне в Гленкоу (для справки: массовая резня в Гленкоу произошла 13 февраля 1692 г., когда отряд англичан напал на шотландский клан Макдональдов, предводителем которого был Роб Рой. Как известно, этот клан отказался присягнуть на верность новому королю Англии Вильгельму III, принцу Оранскому (1650-1702). Английские солдаты не пощадили ни женщин, ни детей. 14 февраля 1692 г. один из предводителей этой варварской акции писал: "Я сравнял Гленкоу с землей").
  Вот как описал это событие Солженицын: "Тем временем пришёл из Италии 35-тысячный обоз "Казачий Стан" и остановился в долине Лиенца на Драве. Там были и боевые казаки, но много старых, малых и баб - и все не желали возвращаться на родные казачьи реки. Однако не дрогнули сердца англичан и не затмился их демократический разум. Английский комендант майор Девис, чьё имя уж верно войдёт теперь по крайней мере в русскую историю, когда нужно рассыпчато приветливый, когда нужно безжалостный, - после обманного изъятия офицеров открыто объявил о насильственной выдаче 1 июня... Пришли английские танки и солдаты. Через громкоговорители распорядились садиться в грузовики. Толпа пела панихиду, священники подняли кресты, молодые составили цепь вокруг стариков, женщин и детей. Англичане избивали прикладами и дубинками, выхватывали людей, бросали их и раненых тюками в грузовики. Под напором отступавших сломался помост для священников, затем и лагерный забор, масса кинулась по мосту через Драву, английские танки отрезали путь, иные казаки семьями бросались в реку на погибель, по окрестностям английская часть ловила и стреляла беглецов. (Кладбище убитых и растоптанных - сохраняется в Лиенце)".
   Казачье кладбище в г. Лиенце (Австрия), где в июне 1945 г. было захоронено около 700 человек, до сих пор называют "казачьей Голгофой". По сути, это событие стало органическим продолжением геноцида казачества как особого сословия, начало которому было положено тайной директивой Оргбюро ЦК РКП (б) "Циркулярное письмо ЦК по отношению к казакам" от 24 января 1919 г. А всего жертвами англо-советского альянса в процессе осуществления этой изуверской акции пало порядка 70 тысяч человек, в том числе стариков, женщин и детей. В целом всё произошедшее в процессе насильственной репатриации бывших подданных Российской империи позволило русскому журналисту, писателю и драматургу Виктору Платоновичу Некрасову (1911-1987) заметить: "Лиенц... Не лучшая, чтоб не сказать позорная, страница в истории Англии. Ее будут стараться поскорее перевернуть, но вырвать не удастся, она останется...". Таковой она и осталась в нашей памяти и заставляет крепко задуматься над тем, сколь же легко иные лидеры демократических стран, провозглашая права человека на словах, на деле легко ими пренебрегают в отношении других этносов и народов. Очевидно, что сей позорный эпизод истории как никакой иной свидетельствует о наличии двойных стандартов в международной практике ведущих стран Запада. На это обстоятельство с горьким сарказмом обратил внимание А.И. Солженицын: "Поразительно, что на Западе, где невозможно долго хранить политические тайны, они неизбежно прорываются в публикации, разглашаются, - тайна именно этого предательства отлично, тщательно сохранена британским и американским правительствами - воистину, последняя тайна Второй Мировой войны или из последних. Много встречавшись с этими людьми в тюрьмах и лагерях, я четверть века поверить не мог бы, что общественность Запада ничего не знает об этой грандиозной по своим масштабам выдаче западными правительствами простых людей России на расправу и гибель... Английские же власти поступили с ними "как с военными преступниками: помимо их воли передали в руки тех, от кого нельзя ждать правого суда". Они и были все отправлены на Архипелаг уничтожаться. В какой части мира и какой контингент западные правительства осмелились бы так выдать, не боясь в своих странах общественного гнева?".
   Ирония судьбы: страны претендующие на демонстрацию высоких стандартов торжества принципа верховенства права подобной деятельностью сами подрывают основы западноевропейской цивилизации, которую они породили в качестве достояния всего человечества. На это обстоятельство обратил внимание один из руководителей советской разведки тех лет, автор нашумевшей на Западе книги "Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы", генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов (1907-1996). В частности он заметил, что ныне "упорно замалчивают три секретных протокола - приложения к решениям Ялтинской конференции, подписанные 11 февраля 1945 года руководителями США, Великобритании и СССР. А ведь этими документами на руководство США и Великобритании фактически возлагались обязательства по наполнению мест заключения в Советском Союзе: лагеря сразу после войны ожидали сотни тысяч "политических противников" и других "подозрительных" лиц, оказавшихся на территории Западной Европы и в союзнической зоне оккупации Германии. Причем насильственная репатриация распространялась не только на бывших советских граждан, но и на тех эмигрантов, которые никогда не состояли в советском гражданстве!
  Циничное попустительство со стороны руководителей Англии и Америки наполнению ГУЛАГа указывает на их причастность к политическим репрессиям в Советском Союзе. Это подтверждает известный тезис: реальная политика западных держав базируется на соотношении сил, рациональном расчете, политических интересах, а отнюдь не на их мифической "приверженности идеалам свободы и демократии".
  Именно те, кто больше всех пекся о демократии в "странах за железным занавесом", фактически санкционировали репрессии со стороны СССР против его политических противников на зарубежных территориях. А это - неслыханное попрание элементарных норм международного права. И после обнародования этого факта неужели кто-нибудь всерьез поверит в то, что государственные интересы стран Запада предполагают их "искреннюю заботу" о состоянии демократии в России и других странах СНГ?". Что правда, то правда: моральный авторитет западных правовых ценностей сильно померк в глазах значительной части российского народа на фоне этого позорнейшего поведения в отношении их несчастных соотечественников со стороны тех самых стран, которые самоуверенно взвалили на себя подчас непосильную ношу быть единственными глашатаями этих ценностей в развивающемся мире.
  Наверняка, узнав о подобной трагической участи некогда доблестного русского воинства, Наполеон счёл бы отношение англичан к себе и своей свите самым великодушным на свете: вот уж воистину всё в этом мире относительно!
  Вместе с тем англичане, которые были изначально ничуть не лучше своих собратьев по земной цивилизации, со временем стали законодателями и блюстителями европейской традиции права, а многие из их оппонентов до сих пор остались носителями лишь традиции невежества. Британцы с превеликим пиететом берегут всё, что способствовало их победе над силами зла, прежде всего, в самих себе, а некоторые их оппоненты и поныне продолжают борьбу со своей исторической памятью и тенями своего прошлого, о чём более подробно будет поведано в разделе 2 настоящей книги.
  Британцев всегда отличало весьма трогательное отношение ко всему, что связано с историей их борьбы за свободу. Как известно, король Англии Иоанн Безземельный (1167-1216) даровал Великую хартию вольностей своим подданным в 1215 г. на обширном степном лугу, именуемом Раннимедом. Отдавая должное этому знаменательному событию и месту, на котором оно вошло в историю, британский писатель Редьярд Киплинг (1865-1936) посвятил им следующие строфы:
  Под Раннимедом, Раннимедом
  О чём поёт тростник...
  Нельзя лишить людей свободы,
  Прогнать их с собственной земли...
  А если чернь или монарх
  Нарушат вековой обычай...
  Вскипит упрямый дух английский,
  Как в Раннимеде он вскипел!
  Именно эта поэзия свободы вместе с английскими эмигрантами решительно шагнула из Старого в Новый Свет. Не оспаривая при этом пальму первенства Британии, эстафету свободы смело подхватили и уже много лет бережно культивируют граждане США. Одной из заслуг отцов-основателей этой страны явилось то, что они сберегли у себя британскую модель свободы. Их взгляды, по сути, явились продолжением того, что вырабатывалось в течение более пяти столетий в недрах правовой лаборатории Англии, чьё господство они в конце концов и решились низвергнуть. Но приобретение независимости не привело жителей бывшей колонии к борьбе против традиционных британских ценностей, среди которых английский язык стал далеко не единственным связующим звеном между двумя великими державами. На это обстоятельство обращается внимание в известной шутке британского писателя, лауреата Нобелевской премии в области литературы Бернарда Шоу (1856-1950), который заметил, что "Англия и Америка - две страны, разделенные общим языком". Правовые ценности - вот что в действительности роднило оба народа. Государственное ярмо метрополии новоиспеченные граждане Америки благополучно сбросили, но психологические корни сохранили английские. Более того США вступили в конкуренцию с бывшей метрополией за утверждение на своей территории более высокого уровня свободы и прав человека. Объясняется сие прежде всего тем, что первые американские поселенцы были пуританами, имевшими весьма твердые религиозные, моральные и политические убеждения. История сохранила слова известного проповедника, первого губернатора колонии Массачусетс, автора популярной и поныне "Истории Новой Англии" Джона Уинтропа (1588-1649), произнесенные им с палубы крошечного корабля "Aрбелла" в 1630 г. у побережья Америки: "Мы должны соединиться в этой работе в единое целое. Мы должны питать друг к другу братские чувства. Мы должны отказаться от всяких излишеств, чтобы дать другим хотя бы самое необходимое...". Понимание чувства достоинства, свободы и прав других людей заложило основу современного американского характера и фундамент величия США.
  Своими знаменитыми актами - Декларацией прав и соглашений о прекращении торговых сношений с Англией 1774 г., Биллем о правах штата Вирджиния 1776 г., Декларацией независимости США 1776 г., Конституцией США 1787 г., Биллем о правах 1789 г., своей обильной судебной практикой по вопросам прав человека, непростой, местами весьма противоречивой историей становления демократии, американцы продемонстрировали миру преобразующую силу западноевропейской цивилизации. Президентам именно этой страны принадлежит идея и инициатива создания всемирных организаций, которым было суждено стать основными защитниками прав человека: Вудро Вильсону (1856-1924) - Лиги Наций, а Франклину Рузвельту (1882-1945) - ООН. Как заметила экс-премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер (1925-2013), Америка ныне является оплотом борьбы за свободу во всём мире, поскольку в сохранении этих ценностей заключается смысл самого существования этой державы. Более того, по её мнению, современный мир вообще ведёт отсчёт своего исторического времени от 4 июля 1776 г. - даты принятия Декларации независимости США. А такую высокую оценку "железная леди" зря кому-либо давать бы не стала. Потому пример этой страны и далее будет служить нам путеводной звездой на пути познания таких ценностей, как достоинство, свобода и права человека. Думается, что 39-й президент США Джимми Картер имел полное право заявить: "Нам следует служить маяком для тех государств, которые желают мира, желают независимости, желают личной свободы, желают соблюдать основные права человека".
  По утверждению экспертов, США - самая религиозная страна в современном мире. В процессе одного из социологических опросов 59 % американских респондентов ответили, что "религия играет очень важную роль" в их жизни (в сравнении с 27 % в Италии и 12 % во Франции). Более половины американских семей регулярно произносят молитву перед едой, а 69 % американцев не исключают существование дьявола. Но подлинной религией США, по сути, всё же стала философия достоинства человека, потому что именно она смогла ответить на самые насущные потребности подавляющего числа американцев, какого бы вероисповедания они ни придерживались. Видный американский политолог Самюэль Хантингтон (1927-2008) как-то заметил, что религия разделяет людей еще более резко, чем этническая принадлежность; это самое личное и дорогое, что есть у человека, и за что он готов бороться, не щадя всех своих сил. В целом справедливое суждение, не вызывающее особых возражений. Но по отношению к США оно, думается, требует некоторой интерпретации. Философия достоинства человека - вот, что стало той религией, которая объединила американцев, преодолела этническую и расовую рознь, стала той ценностью, за которую ныне они готовы сражаться до последней капли крови. Проникнув в поры большинства религиозных течений США, эта философия стала их подлинной внутренней составляющей, несмотря на все внешние отличия друг от друга. Как заметил по этому поводу один американский политолог, либеральный протестантизм и политический либерализм, демократическая религия и демократическая форма правления, американская система ценностей и христианская вера проникли друг в друга и оказывают огромное воздействие друг на друга. Здесь мы сталкиваемся с удивительной диалектикой религии, политики и Права как различными внешними формами бытия основополагающей ценности западноевропейской цивилизации - человеческого достоинства.
  Таким образом Америку признают глубоко религиозной страной не потому, что на её банкнотах красуется девиз "Мы верим в Бога", а потому что её жизненным кредо стала философия достоинства человека. Возведя её в ранг Основного закона своей жизни, американцы сделали свою державу великой. Многие из них оценивают достоинство, свободу и права человека не в качестве абстрактных политических идеалов, а как особый дар, ниспосланный им Богом. В США вокруг этих ценностей создан подлинный культ, который в свою очередь стал непреодолимым магнитом для остального населения мира. Это основная причина, почему в США неудержимым потоком хлынула значительная часть интеллектуального потенциала человечества. Именно благодаря этим ценностям, по мнению американского философа, социолога и футуролога Элвина Тоффлера (1928-2016), интеллектуальный капитал стал подлинным богатством и основой могущества этого государства.
  На момент написания данной книги по количеству лауреатов Нобелевской премии Америка уверенно удерживала первое место в мире, на втором месте Великобритания, а на третьем - Германия. Надо при этом отметить, что до Второй мировой войны в этой области лидировала Германия. Но нацистская идеология этнической ненависти и политика этнических чисток, неуклонно проводимая немецкой партией этнической нетерпимости на территории оккупированных стран, привела к массовому исходу многих ученых мирового класса из гитлеровской державы и её сателлитов. Поэтому многие Нобелевские лауреаты - выходцы из других стран - своих сияющих вершин в науке достигли именно в США (для справки: 6 лауреатов Нобелевской премии подарила миру земля, на которую ныне распространяется суверенитет Украины. Из книги Александра Сергеевича Левченко "Нобелевская интеллектуальная элита и Украина" стал известен полный перечень наших великих земляков: Илья Ильич Мечников /1845-1916/; Зельман Абрахам Ваксман /1888 - 1973/; Роалд Хофман (Сафран) /род. 1937/; Жорж Шарпак (Харпак) /1924-2010/; Саймон Кузнец /1901 - 1985/ и Шмуэль Йосеф Халеви Чачкес /1888-1970/. К этой славной плеяде хотелось бы отнести и лауреата Нобелевской премии по экономике Милтона Фридмана /1912-2006/, родители которого эмигрировали из Закарпатской Украины, а также лауреата Нобелевской премии по экономике Роберта Уильяма Фогеля /1926-2013/, родители которого эмигрировали из Одессы.
   Вероятно, читателям будет небезынтересно узнать, что когда в 1981 году премию по химии вручали нашему земляку Роалду Хофману, многолетний исполнительный директор Нобелевского комитета барон Стиг Рамель /1928-2006/ заплакал: он знал биографию лауреата. В 1941 г. четырехлетний еврейский мальчонка очутился в гетто на территории Украины, затем в трудовом лагере. В 1943 г. отцу удалось переправить жену и сына в маленькую деревушку, где они прятались то ли в чулане, то ли на чердаке местной школы, подкармливаемые местными крестьянами. Впоследствии Роалд окончил Колумбийский университет (медицина), Гарвардский (физика), Упсальский в Швеции (квантовая химия), стажировался в Московском университете. Ныне это крупнейший химик мира.
   Здесь лишь уместно посетовать, что если бы не тот чудовищный геноцид, который буквально выкосил евреев на территории Украины в годы Второй мировой войны, и не откровенный антисемитизм после её окончания, то, возможно, эта земля подарила бы миру гораздо больше Нобелевских лауреатов и научных открытий мирового класса. Во всяком случае на такие мысли наталкивает статья советника Президента России по экономическим вопросам /2000-2005/ Андрея Николаевича Илларионова "Фридман и Россия". В ней автор рассуждает о том, как печально сложилась бы судьба лауреата Нобелевской премии Фридмана, если бы его родители вовремя не эмигрировали в США. При этом, видимо, к месту упомянуть, что американцы еврейского происхождения составляют не более 3% населения США. Однако, именно на них припадает не менее 25% всех Нобелевских премий, полученных с 1950 г. учеными США. Анатомию подобного положения вещей объяснил английский историк Джонсон: "Америка превыше всего уважала собственную сверхрелигию, которую можно было бы назвать Законом Демократии, своего рода мирскую Тору, к соблюдению которой евреи были отлично приспособлены").
   В настоящее время на долю США приходится чуть ли не 70% всех научных исследований и открытий в мире. Большая часть лауреатов Нобелевской премии - выпускники наиболее престижных высших учебных заведений мира. Лидируют, однако, американские университеты: Гарвардский, Колумбийский, Чикагский, затем следуют Оксфордский, Парижский, Мюнхенский и Берлинский университеты. И всё же значительное число Нобелевских лауреатов - это выходцы из других стран, для которых жизнь в США стала основным условием для сохранения своей человеческой индивидуальности и воплощения в жизнь своих творческих замыслов. На это обстоятельство, в частности, обращал внимание А.Н. Илларионов: "Не случайно, что из 61 человека, получившего с 1969 г. Нобелевскую премию по экономике, 47 человек (более трех четвертей) являются представителями США (из СССР - только один). Среди тех нобелевских лауреатов, кто в течение жизни сменил страну проживания, 15 из 18 сделали свой выбор в пользу Америки, покинув в том числе и весьма развитые европейские страны. Среди тех, кто оказался в США, трое родились в России, причем двое из них - Саймон Кузнец и Василий Леонтьев (1905-1999), похоже, действительно избежали гибели на родине. Трудно найти более убедительное подтверждение всемирного "голосования мозгами" в пользу интеллектуальной свободы".
   США, действительно, сохранила для мира многих выдающихся деятелей российской (советской) науки, культуры и искусства. Одним из наиболее впечатляющих примеров является судьба поэта Иосифа Бродского (1940-1996). Например, в первом же интервью, данном после присуждения ему Нобелевской премии по литературе (1987 г.) он заявил: "Её получила русская литература, и её получил гражданин Америки". Ту пропасть, которая залегала в отношении к недюжинным талантам между США и СССР, лучше всего характеризует мнение о будущем Нобелевском лауреате, которое высказал в 1964 г. американским журналистам советский писатель, литературный критик, драматург и журналист, многолетний главный редактор журнала "Иностранная литература" и "Литературной газеты", Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской, Ленинской и Государственной премий СССР Александр Борисович Чаковский (1913-1994). В частности, не испытывая ни тени смущения, маститый советский литературовед заявил о молодом поэте: "Бродский - это то, что у нас называется подонок, просто обыкновенный подонок...". Заметим: тот, кто в советской империи клеймился в качестве "подонка", в США со временем получил признание в качестве одного из лучших российских поэтов мира. Для полноты картины приведём ещё одну выразительную деталь из жизни поэта. После его принудительного изгнания из СССР в 1972 г., престарелые родители И.А. Бродского двенадцать раз подавали прошение дать им разрешение вместе либо порознь выехать на свидание с единственным сыном, но каждый раз получали бездушный отказ, в котором такая поездка признавалась "нецелесообразной". Родители поэта покинули этот мир, так и не повидав своего сына. Но можно ли признать целесообразной саму державу, в которой достоинство, свобода и права человека всякий раз оказываются в числе нецелесообразных человеческих качеств? В 1991 г. история дала на это однозначный ответ!
   В связи с этой темой представляет интерес ответ академика Сахарова на вопрос о том, как он относится к своему знаменитому коллеге - физику-теоретику, "отцу атомной бомбы" - Роберту Оппенгеймеру (1904-1967), который, проживая и работая в США, вместе с тем весьма сочувственно относился к ядерному оснащению СССР. Сахаров, в частности ответил: "Позиция Оппенгеймера мне эмоционально близка, я его очень хорошо понимаю, но интеллектуально он был в корне неправ. Зеркальность [СССР и США] - обманчивая концепция. Она предполагает эквивалентность двух систем, мол, в каждой есть свои ученые, свои военные, свои бюрократы, свои мудрецы и свои дураки, и следовательно эквивалентные ситуации равнозначны. Но это не так, потому что две системы не равнозначны. Тирания не эквивалентна демократии, как раковая клетка не эквивалентна здоровой. Если же разбираться по существу, то прав тот, кто составляет свое суждение на основании единого стандарта и тогда видна разница между больным и здоровым, в какой бы системе он не находился. Поэтому, несмотря на эмоциональное родство с Оппенгеймером, по сути вопроса я гораздо ближе к [Эдварду] Теллеру, который четко понимал советскую угрозу". При этом напомню читателям, что американский физик-теоретик Эдвард Теллер (1908-2003), который признавался "отцом водородной бомбы", как известно, был в числе тех американских ученых, которые придерживались позиции обеспечения приоритета США в сфере ядерных вооружений. Сахаров, отдавая себе отчёт в античеловеческой природе большевистской державы, разделял подобную точку зрения.
   Уважение к достоинству любого человека, творца, созидателя и стало тем единым стандартом, который притягивал к США людей со всех концов света. Талантливые и неординарные люди всегда тянулись туда, где их могли оценить по достоинству. Те страны, которые быстрее других осознали это обстоятельство стали подлинной Меккой для интеллектуалов со всех концов света. Первое место среди них, как уже упоминалось, прочно удерживают США. В применении к бывшим соотечественникам на это обстоятельство обратил внимание доктор экономических наук, академик РАН, директор Института Европы РАН Николай Петрович Шмелев (1936-2014), отметивший, что "половина рабочих, техников и инженеров, создающих американское чудище "Боинг", - выходцы из Советского Союза... а что такое в Соединенных Штатах Силиконовая Долина? 250 тысяч выходцев из СССР, из России...". Спрашивается, это как же надо было гнать взашей умных, талантливых людей чтобы добиться такого результата? Правда, в применении к СССР можно смело ответить: хорошо, что ещё не убили. Многие, очень многие кого не успели убить в СССР нашли своё прибежище на территории США. Особенно наглядно на различие между двумя державами, в частности, по отношению к евреям обратил внимание английский историк Пол Джонсон: "В некотором смысле американское еврейство было прямой противоположностью еврейства российского. В Америке еврей участвовал в обладании страной, в России же страна им обладала. Советский еврей был предметом владения, собственностью государства, совсем как в Средние века".
   Ставка на "мозги" стала определяющим принципом американской внутренней и внешней политики. По сути, "мозги" породили экономическую и военную мощь этой державы, правда и то, что вся мощь США, в свою очередь, была поставлена на службу привлечения, поддержки и защиты носителей "мозгов". Подобный метод подбора кадров в государстве, обществе и корпорации получил наименование меритократии - принцип подбора кадров, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их религиозной принадлежности, этнического происхождения, языка общения, социального происхождения и финансового положения. Именно этот метод управления государством и лёг в основу практической деятельности первого премьер-министра Республики Сингапур Ли Куан Ю (1923-2015), который, неуклонно используя этот принцип подбора кадров, смог вывести ведомую им державу из третьего мира - в первый!
   Государственные деятели США всегда отдавали себе отчёт в значении талантливых людей для развития страны. Как отмечала сенатор, впоследствии 67-я Государственный секретарь США Хиллари Клинтон, "для того чтобы продолжить экстраординарные начинания основателей нашей нации, интеллектуальных гигантов, чьи воображение и философские принципы позволили им сначала осмыслить, а потом и воплотить в реальность нашу несокрушимую систему правления, демократии требуются огромные накопления интеллектуального капитала". При этом она обратила внимание, что демократия в США существует уже более 225 лет именно потому, что американцы, сознательно наращивали интеллектуальное богатство своей нации, весьма продуктивно используя этот интеллектуальный капитал в интересах всего мира. Таким путём США внесли свой грандиозный вклад в формирование будущего западноевропейской цивилизации.
   Ознакомившись с этими суждениями, нельзя не отметить, что американцы - это нация, оказавшаяся способной отдать должное интеллектуальному потенциалу, таланту и порядочности человека вне зависимости от его этнического происхождения или языка общения. А посему вряд ли на этой гостеприимной земле можно услышать призывы вроде того, что место ирландца в Ирландии, итальянца - в Италии, русского - в России, поляка - в Польше, еврея - в Израиле, а немца - в Германии. А ведь подобные призывы нередко раздавались вчера и всё громче и громче слышны сегодня, например, на территории всегда испытывавшей острый дефицит "умов" Украины. Особо злой иронией звучит сей призыв по отношению к тем гражданам, благодаря которым в решающей степени держава сия в 1991 г. юридически оформлялась, а ныне в значительной степени экономически и содержится. К этой теме мы ещё вернемся в параграфе 2.2. раздела 2 и в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.
   Именно потому, что американцы в равной степени - дети своей страны, США в итоге стали подлинным Отечеством для представителей всех волн эмиграции вне зависимости от их этнического происхождения. Психологическое и нравственное мироощущение, что живешь в стране, которая готова тебя защищать - самое драгоценное достояние её граждан. Вероятно, в этом кроется тайна могущества США и одновременно притягательная сила для многих жителей планеты, чьи взоры с завистью обращены в сторону этой державы. Отдавая должное вкладу Америки в развитие философии достоинства человека, вместе с тем невозможно не выразить глубокое сожаление по поводу того позорного явления, которое навсегда останется несмываемым клеймом на репутации этой великой державы. Это - расизм. По некоторым данным, с Африканского континента в Северную и Южную Америку на кораблях были ввезены в качестве рабов около 11 миллионов человек.
  Волею судеб США стали своеобразным "испытательным полигоном" для бесчеловечной доктрины французского писателя и социолога Жозефа де Гобино (1816-1882) - автора печально известного трактата "Опыт о неравенстве человеческих рас". Конечно, расизм в США на бытовом уровне существовал и до выхода в свет этой сомнительной доктрины, но своё теоретическое обоснование практика дискриминации небелого населения США - индейцев и негров - обрела именно после издания упомянутой книги в 1853-1855 гг. Образованные белые граждане США искали теоретическое обоснование своему инстинктивному, низменному расизму. Они нашли его в трудах образованного белого гражданина Франции. История являла миру разные формы солидарности между людьми. В данном случае сработала одна из них: международный альянс белых против черных. В конце концов, как справедливо заметил американский писатель Ричард Райт (1908-1960): "В Соединенных Штатах нет проблемы негров, там есть только проблема белых". Разрешение этой проблемы тянулось в Америке на удивление долго. Правда, на нелёгком пути борьбы с предрассудками прошлого американцы продемонстрировали удивительную целеустремлённость и решительность. Не последнюю роль в этом деле сыграли ведущие политики страны. В этом отношении обращает на себя внимание речь 40-го президента США Рональда Рейгана (1911-2004), который заявил, что американская нация "имеет наследие зла, с которым она должна справиться. Величие это страны заключается в ее способности перешагнуть через нравственное зло нашего прошлого. Например, длительная борьба наших меньшинств за равноправие, ставшая когда-то причиной разобщенности и гражданской войны, сегодня является поводом для гордости всех американцев. Мы никогда не должны отступать". Американцы, надо признать, не отступили.
   Поскольку осуждению расизма были посвящены многие тома художественных произведений, научных исследований, политических докладов и международно-правовых актов, то излишне задерживаться на этом весьма удручающем примере проявления человеческой природы. Отмечу лишь, что коренной перелом в деле утверждения достоинства и прав человека в этой стране наступил 4 ноября 2008 г. В этот день впервые за всю историю США главой государства был избран темнокожий человек: 44-м президентом США стал афроамериканец Барак Обама. Пребывая ещё в статусе сенатора в книге "Дерзость надежды", он описал, как его коллеги по верхней палате парламента США на протяжении многих десятилетий в прошлом саботировали борьбу с рабством демократической по форме, но изуитской, по сути, процедурой. В частности, он писал: "Почти сто лет обструкция была излюбленным оружием южан в их попытках оградить расовую дискриминацию от вмешательства федерального центра, создавая прочный юридический заслон от Четырнадцатой и Пятнадцатой поправок. Долгие десятилетия любезные, образованные люди... пользовались обструкцией для того, чтобы не пропустить в Сенат любой закон, относящийся к области гражданского права, - о правовых отношениях, условиях найма на работу, запрете линчевания. Словами, правилами, процедурами и прецедентами, то есть силой закона сенаторы-южане многие годы подавляли чёрных так, как этого не смогло сделать никакое насилие. Обструкция не только тормозила законотворчество. Во многих чернокожих на Юге она убила последнюю надежду". Вместе с тем, надо отдать должное: 18 июня 2009 г. верхняя палата Конгресса США приняла резолюцию, в которой заявила о "несправедливости, жестокости, кровожадности и бесчеловечности рабства". Тем самым от имени всего американского народа Сенат США официально покаялся перед афроамериканцами за "правонарушения, направленные против них и их предков". Сенаторы также единодушно подвергли осуждению законы о расовой сегрегации, разгул которых в США пришёлся на 1890-1964 годы.
   Анализируя роль США в деле утверждения прав человека, мы не вправе обойти молчанием ещё один тяжкий грех этой страны. Он стал весьма заметным явлением международной жизни после окончания Второй мировой войны. Речь идёт о весьма специфическом понимании этой могущественной державой своих национальных интересов при осуществлении внешней политики. А эти интересы отнюдь не укладываются в прокрустово ложе защиты достоинства, свободы и прав человека, о чём свидетельствует, например, активное участие США в бомбардировках Югославии (1995, 1999 гг.), Ирака (2003 г.), Ливии (1986, 2011 гг.).
   Американский писатель и политолог Уильям Энгдаль, посвятивший много лет изучению внешней политики США, в частности, заметил, что суть последней нашла своё наиболее ёмкое выражение в словах из внутреннего меморандума Государственного департамента США, автором которого стал историк и дипломат Джордж Кеннан (1904-2005). Составляя этот документ в 1948 г., он писал: "У нас есть около 50% мирового богатства, но только 6,3% мирового населения... В этой ситуации мы не можем не быть объектом зависти и обиды. Нашей реальной задачей в предстоящий период является разработка модели взаимоотношений, которая позволит нам сохранить это положение диспропорции без положительного ущерба нашей национальной безопасности. Чтобы сделать это, нам придется отказаться от всякой сентиментальности и мечтательности; и наше внимание должно быть сосредоточено всюду на наших непосредственных национальных целях. Мы не должны обманывать себя, что мы сегодня можем позволить себе роскошь альтруизма и мировой благотворительности". Надо признать: Кеннан оказался пророком в своём отечестве. По сути, он заложил основы внешней политики США на многие годы вперёд, составными частями которой со временем стали и доктрина Трумэна, план Маршалла, а также создание НАТО. Этот политик как никто другой может спать спокойно, ибо сегодня в мире мало кто способен заподозрить США в альтруизме и мировой благотворительности. Хотя, справедливости ради следует отметить, что сия богатейшая держава мира, безусловно, могла бы позволить себе выступить мировым лидером в деле бескорыстного, неуклонного и повсеместного развития институтов гражданского общества, а также утверждении философии достоинства в тех странах, которые настоятельно нуждаются в искренней поддержке международного сообщества. Впрочем, не исключено, что на каком-то этапе своего правового развития США всё же придут к убеждению, что эта философия в качестве общей ценности для всех народов мира и есть самая надежная гарантия международной, в том числе и их национальной, безопасности.
  Вернёмся, однако, к основному предмету нашего исследования. Как известно, всемирно-историческую эстафету в бесконечном марафоне человечества в борьбе за достоинство и свободу индивида в 1789 г. довольно лихо подхватила Франция, провозгласив знаменитую Декларацию прав человека и гражданина. Вместе с тем история борьбы за свободу того или иного народа - в большинстве случаев далеко не широкая и прямая дорога. На это обстоятельство в сравнительной характеристике англичан и французов со свойственной ему иронией обратил внимание российский писатель, философ и революционер Александр Иванович Герцен (1812-1870): "Француз действительно во всём противуположен англичанину... Два краеугольных камня всего английского быта: личная независимость и родовая традиция - для француза почти не существуют...". При этом писатель отмечал, что французу дик и непонятен мир самоуправления и децентрализации, который так отличает Англию от Франции; и что как бы долго француз ни проживал в этой стране, он не может вписаться в её политическую и гражданскую жизнь и не в силах постигнуть её систему судопроизводства. Будучи великим мастером слова, Герцен весьма образно описал, как француз "теряется в неспетом разноначалии английских законов, как в темном бору, и совсем не замечает, какие огромные и величавые дубы составляют его и сколько прелести, поэзии, смысла в самом разнообразии. То ли дело маленький кодекс с посыпанными дорожками, подстриженными деревцами и с полицейскими садовниками на каждой аллее". Однако маленький уголовный кодекс с многочисленными аккуратно сформулированными составами преступлений и множеством полицейских, готовых в любой момент задействовать годами вышколенный розыскной аппарат республики, - отнюдь не гарантия соблюдения свободы человека и народа.
   Подлинное понимание роли и места человеческого достоинства, политической свободы и прав индивида в жизни любого народа, как ни в чём ином, проявляется в его отношении к своим наиболее малочисленным, слабым и уязвимым соотечественникам. Лакмусовой бумажкой этого отношения во Франции стало знаменитое дело (1894-1906) Дрейфуса, которое потрясло основы не только Третьей республики, но и, пожалуй, всей Европы. Его суть состояла в том, что французского офицера еврейского происхождения, капитана Альфреда Дрейфуса (1859-1935), как впоследствии выяснилось, ложно обвинили в шпионаже и государственной измене в пользу Германии. Инстинктивная реакция многочисленных членов французской партии этнической нетерпимости выплеснулась на улицы и площади страны в виде взрыва антисемитского бешенства. Толпы французов собирались на улицах и хором скандировали: "Франция для французов!", "Долой Дрейфуса, долой евреев!", "Смерть! Смерть евреям!". В ряде французских городов - Париже, Нанте, Нанси, Ренне, Бордо, Монпелье, Тулузе, Марселе, Безансоне и других - прокатились массовые еврейские погромы. Тираж антисемитских листовок в 1898 г. достиг 130 миллионов экземпляров. Становилось очевидным, что большинство населения свободной Франции демократически выражало свое чувство негодования не столько преступлением, которого в действительности обвиняемый не совершал, сколько его еврейским происхождением. На это обстоятельство обратили внимание многие современники тех событий.
   Антисемитская подоплека дела не вызывала сомнений. Но именно эта мотивация и послужила связующим звеном между всеми социальными слоями Франции. Это тот редкий случай в истории республики, когда аристократ и простолюдин единодушно, по умолчанию, оказались в одной партии - партии антисемитов. Так, в частности Жан-Поль Сартр, отмечал, что "к примеру, Пруст показал, как антидрейфусизм сблизил герцога с его кучером, как ненависть к Дрейфусу открывала для буржуазных семей двери аристократических домов". Для многих французских лавочников в иные времена это казалось несбыточной мечтой: оказаться в одной лодке, под одним парусом с первыми аристократами страны. Никогда ещё граждане Третьей республики не были так близки к воплощению в жизнь великого принципа "равенства" - одного из самых почитаемых со времен Великой французской революции. Долгожданное равенство наконец-то наступило: ненависть к евреям, действительно, уравняла большинство французов.
   Закрытое военное судилище над невиновным офицером прошло в декабре 1894 г. в Париже. На осуждении Дрейфуса решительно настаивало подавляющее большинство военной элиты тогдашней Франции. 22 декабря 1894 г. военный трибунал единодушно вынес обвинительный приговор: подсудимый был признан виновным в государственной измене и шпионаже, лишен всех воинских чинов и званий, а также осужден к пожизненной ссылке в Кайенну (для справки: Кайенна - столица Французской Гвианы. Была основана в 1664 г. Служила местом политической ссылки и каторги. Из-за тропического климата и распространения тяжёлых лихорадок считалось, что у ссыльного в Кайенну мало шансов выжить (по некоторым данным, не более 3 %). Расположенная на её территории каторжная тюрьма Синнамари получила зловещее наименование "сухая гильотина"). 5 января 1895 г. на Марсовом поле в Париже Дрейфус был подвергнут унизительной процедуре разжалования. На протяжении всей акции несчастный не переставал повторять: "Я невиновен!". 21 февраля 1895 г. он был препровождён на Чертов остров (северо-восточное побережье Южной Америки). Вслед ему полетело ставшее немедленно знаменитым напутствие депутата французского парламента от Парижа Жоржа Берри (1852-1915): "Дрейфус, виновен он или нет, должен оставаться на Чертовом острове". Думается, что его устами говорила душа Франции. "Правосудие по-французски" осуществилось: антисемитские чувства значительной части населения республики получили своё полное удовлетворение. Военный дух Франции одержал оглушительную психологическую победу в виртуальном противоборстве с немецкими вооруженными силами. Такую убедительную победу он уже давно не одерживал на реальных полях сражений.
   Представляется, что уже в эти годы закладывались основы французского интегрального национализма, одним из самых видных идеологов которого впоследствии выступил Шарль Моррас (1868-1952). Когда руководитель военной контрразведки Генерального штаба вооруженных сил Франции полковник Юбер Жозеф Анри (1846-1898), отдавший приказ изготовить ту самую фальшивку, которая впоследствии и стала главной уликой обвинения против Дрейфуса, покончил с собой, то Морасс написал такие строки: "Мой полковник, каждая капля Вашей драгоценной крови все еще пылает там, где бьется сердце нации... Ваша злосчастная подделка войдет в список Ваших прекраснейших военных заслуг... Он сфабриковал ее ради общественного блага... Наше ущербное полупротестантское мышление не способно воздать должное такому интеллектуальному и нравственному благородству". Уже тогда не оставалось сомнений, что сердцевиной интегрального национализма должно было стать использование в интересах и от имени титульной нации любых даже самых подлых и коварных средств для изгнания из страны национальных меньшинств под угрозой их физического истребления, судебного преследования или психологического остракизма.
   Громом среди ясного неба для французских ура-патриотов прозвучал памфлет знаменитого писателя Эмиля Золя (1840-1902) "Я обвиня́ю", увидевший свет 13 января 1898 г. на первой странице популярной ежедневной французской газеты "Орор". Опубликованное в виде открытого письма на имя президента Франции Феликса Фора (1841-1899), оно прямо обвиняло руководство главного военного ведомства Франции в потворствовании антисемитизму. В частности, Золя писал: "Они совершают злодеяние, отравляя общественное мнение, толкая на черное дело народ, который довели ложью до исступления. Они совершают злодеяние, когда одурманивают сознание простого люда и бедноты, потворствуют мракобесию и нетерпимости, пользуясь разгулом отвратительного антисемитизма, который погубит великую просвещенную Францию - родину "Прав человека", если она не положит ему конец". Все произошедшее по отношению к Дрейфусу писатель заклеймил как "мерзейшее общественное преступление". Обращение писателя вызвало необычайное возбуждение общественного мнения как внутри страны, так и далеко за её пределами. И некогда потрясшая мир своей Великой французской революцией страна ответила писателю по-революционному: 23 февраля 1898 г. он был осужден за клевету и, дабы избежать судьбы Дрейфуса, уехал в Англию. Его имя было вычеркнуто из списков кавалеров ордена Почетного легиона. Однако суть проблемы от этого не изменилась. Её очень точно сформулировал один австрийский правовед, заметивший, что "дело Дрейфуса - это больше, чем судебная ошибка, это желание громадного большинства во Франции осудить одного еврея и в нем одном всех евреев!". Трудно спорить. Причина случившегося была налицо: такого исхода дела страстно, до боли в сердце желало большинство населения страны.
   Со временем выяснилось, что в действительности виновным в шпионаже оказался близкий приятель полковника Анри, французский аристократ венгерского происхождения, офицер Генерального штаба вооруженных сил Франции майор Фердинанд Эстергази (1847-1923). Деваться было некуда: с большой неохотой, скрепя сердце, скрипя зубами и гусиными перьями, под давлением неопровержимых доказательств Кассационный суд Франции 5 марта 1904 г. вынужден был принять решение о проведении дополнительного следствия, в результате которого 12 июля 1906 г. вынес в отношении невинно осужденного оправдательный приговор. Униженный и оскорбленный Дрейфус был восстановлен в рядах доблестной французской армии, а в качестве компенсации за понесенные страдания произведен в кавалеры ордена Почётного Легиона. Однако маршрут к этой самой почетной награде Франции именно для него пролег через Кайенну.
   Как оказалось, именно это местное событие стало детонатором возникновения политического движения международного масштаба, которое в итоге и привело еврейский народ к созданию 14 мая 1948 г. государства Израиль. Таким образом, неистребимый французский антисемитизм в итоге породил неистовое стремление евреев мира к созданию своего национального очага. Это тот редкий случай в мировой истории, когда целый народ мог бы смело заявить: нет худа без добра. Правда, вряд ли с этим заключением согласился бы Дрейфус, чьё человеческое достоинство, свобода и права были столь бесцеремонно растоптаны хваленой французской Фемидой. Но всё в мире относительно. Всё же к Дрейфусу судьба оказалась гораздо более милосердной, чем к тем 80 (восьмидесяти) тысячам французским евреям, жизнь которых благодаря активным усилиям представителей "титульной нации" Франции жестоко оборвалась в газовых камерах нацистских концлагерей, трагедия к которой мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания.
   Правовые ценности ни одному народу не давались легко. За достижения западноевропейской цивилизации всегда приходилось платить немалую цену. Это, как правило, были труд, кровь, пот и слезы. Многие историки сошлись во мнении, что, благодаря особенностям своего менталитета, свобода французам досталась гораздо большей кровью, чем англичанам. Причём обильно текла она не только в годы Великой французской революции (1789-1799). Это различие между народами как никогда явно сказалось и в годы Второй мировой войны: англичане объявили нацистам войну не на жизнь, а на смерть; французы же заключили с ними сепаратный мир, а своего единственного героя - генерала Шарля де Голля (1890-1970) - умудрились приговорить к смертной казни.
   В качестве иллюстрации отличия в подходах одних и других хотелось бы привести пример из времен кануна Первой мировой войны. Вот какими словами министр иностранных дел Великобритании Эдвард Грей (1862-1933) встретил предложение кайзера Германии сохранить нейтралитет при нападении последней на Францию в 1914 г.: "Заключать сделку с Германией за счёт Франции - бесчестие, от которого доброе имя страны не может быть отмыто".
   Увы, Франция не смогла ответить подобным жестом благородства и верности своему союзнику в начале Второй мировой войны. Об этом красноречиво свидетельствуют воспоминания Черчилля, который, выступая 30 декабря 1941 г. в качестве премьер-министра Великобритании в парламенте Канады, заявил буквально следующее: "Когда я им {членам французского кабинета министров} сказал, что, каковыми бы ни были их действия, Британия будет сражаться и дальше, причём, если нужно, то и одна, их генералы стали уверять своего премьер-министра и его расколотый кабинет, что не пройдёт и трёх недель, как Англии, словно цыплёнку, свернут шею. Но цыплёнок этот вряд ли кому по зубам, да и шею ему не так-то просто свернуть". История подтвердила сей прогноз: англичане в противостоянии с нацизмом оказались крепким орешком, а вот французы покрыли свою историческую репутацию несмываемым позором. Как позднее заметил один из руководителей движения Сопротивления: "Мы так легко уступили свою свободу в 40-м... и с таким трудом и такими жертвами обрели её вновь в 45-м". Здесь, однако, хотелось бы уточнить, что свободу французам всё же помогла обрести не их воинская доблесть, а войска антигитлеровской коалиции. Именно это обстоятельство позволило фельдмаршалу Вильгельму Кейтелю (1882-1946) накануне повторного подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии (в ночь с 8 на 9 мая 1945 г.), приметив в зале рядом с представителями Большой Тройки французского генерала Жана де Латра де Тассиньи (1889-1952), иронично заметить: "А что, французам мы тоже проиграли?". Вопрос был вполне обоснованным. Ибо, помимо многочисленных, весьма постыдных актов малодушия на поле брани, правительство Франции продемонстрировало ещё и непостижимую солидарность с нацистами в деле уничтожения своих сограждан, большинство из которых принадлежало к национальным меньшинствам.
   Вероятно, то, что многие французы не успели сделать во времена позорного судилища над Дрейфусом, они компенсировали участием в геноциде своих соотечественников еврейского происхождения в годы Второй мировой войны (для справки: по количеству убитых в те годы евреев "свободолюбивая" Франция заняла 4-е место в Европе после Германии, Австрии и Румынии). Последнее, вероятно, и позволило французскому философу Жан-Полю Сартру довольно откровенно заявить: "В этих обстоятельствах нет среди нас ни одного, кто не был бы полностью виновным, кто не был бы преступником: кровь евреев, пролитая нацистами, на руках каждого из нас". При этом невозможно найти никакого иного разумного объяснения необузданной агрессивности французов к своим гонимым, преследуемым и слабым соотечественникам-евреям, чем желание таким нехитрым способом компенсировать национальное унижение от поражения в прямом военном поединке с сильным немецким агрессором. Столь неоправданное малодушие на полях сражений с беспощадным врагом в сочетании со столь же необъяснимой жестокостью в преследовании своих беззащитных сограждан являет собой пример падения нравов великого народа, ещё недавно подарившего миру Декларацию прав человека и гражданина 1789 г., а также блистательный полководческий гений и государственный ум Наполеона.
   Английский истоик Пол Джонсон следующим образом прокомментировал эту печальную страницу французской истории: "Французские евреи всегда относились к наиболее ассимилированным, особенно после того, как Французская революция позволила им почти полностью отождествить себя с республиканскими институтами. Подлое поведение многих французов при режиме Виши привело к определённой потере доверия к ним со стороны евреев...". Индифферентность французских евреев к своему этническому происхождению в определенной степени подтвердил известный французский историк, участник французского Сопротивления Марк Блок (1886-1944), заявив однажды: "Я еврей, но не вижу в этом причины ни для гордыни, ни для стыда и отстаиваю свое происхождение лишь в одном случае: перед лицом антисемита". Видать, критическая масса последних во Франции со временем достигла такого угрожающего размера, что им стало тесно внутри страны. Во всяком случае, некоторые аспекты внешней политики этой некогда великой страны дали повод 5-ому премьер-министру Израиля, к слову сказать, уроженке Киева, Голде Меир (1898-1978) именовать в своих мемуарах "непобедимой враждебностью французского правительства к Израилю". Эта национальная традиция, судя по мнению в прошлом советской политзаключенной, впоследствии российской правозащитницы Валерии Ильиничны Новодворской (1950-2014), высказанному в статье "Европа и евреи", дает о себе знать и многие годы спустя. По крайней мере, правозащитница нашла основание обратиться к президенту Франции со следующими словами: ""Мы, Европа" - так сказал президент Франции г-н Саркози, требуя в очередной раз от несчастного Израиля, чтобы он перестал бомбить террористов из сектора Газы. Мы, Европа, не защитили в 40-е годы XX века этот мудрый и беззащитный народ и дали отправить его на всесожжение. Сегодня, нам, Европе, лучше заткнуться. Мы не защитили их от Гитлера, а в стране г-на Саркози их отдали эсэсовцам и позволили увезти на верную смерть. Пепел Освенцима не стучит в ваше сердце, г-н Саркози?". Думается, что автор этой гневной инвективы всё же не права: президент Франции должен воплощать дух своего народа. А последний не желает признавать свой несомненный вклад в трагедию Холокоста.
   Вместе с тем такое отношение, как представляется, напоминает своеобразный психопатологический комплекс вины преступника по отношению к жертве. Кто-то ведь справедливо заметил, что вина - нездоровая основа для отношений: она легко превращается в неприязнь. В данном случае правительство одной страны не может простить народу другой проявленную к нему подлость и низость со стороны своего населения - парадокс, который подарила миру демократическая Франция. В свете сказанного весьма робкой попыткой запоздалого покаяния представляется последовавшее 16 февраля 2009 г. решение Государственного совета Франции признать вину правительства "Виши" за участие в Холокосте. Приведенное - пример того, что сами по себе демократические республиканские институты, проникновенные лозунги в конституционных хартиях или возвышенные слова в национальных гимнах не являются панацеей от проявления в массовом порядке элементарной подлости, если таковая коренится в традициях, нравах и душах той или иной нации. Вообще о нациях, как и об отдельных людях судят не по тому, что они сами о себе говорят, поют и складывают поэмы, а по тому, как они ведут себя по отношению к слабым и гонимым. Как свидетельствует история, пышная атрибутика, патетика и высокопарные тексты никогда не смогут скрыть на деле отсутствие подлинной культуры достоинства и милосердия.
   Вместе с тем, в исторической ретроспективе бурная деятельность французов в области законоведения увенчалась своеобразным рекордом: правовая сокровищница человечества обогатилась на 17 конституций, благодаря чему Франция приобрела славу "лаборатории конституций". Правда, такое обилие конституционных актов некоторые западные правоведы саркастически объясняют непостоянством характера и сумбурным темпераментом французских политиков. Более того, на эту же особенность их характера, но уже в сфере национальной безопасности обратил внимание накануне Первой мировой войны один немецкий историк, выразивший сомнение в том, что "страна, сменившая 42 военных министра за 43 года, способна сражаться эффективно". Видимо, эта же черта национального характера подвигла генерала де Голля воскликнуть: "Как можно управлять страной, у которой 246 сортов сыра?". Но, как бы там не было, именно Франции принадлежит честь первой сформулировать и возвеличить славный девиз: "Свобода, Равенство, Братство". Некоторые вехи драматической истории этой страны на пути воплощения этих бесспорных общечеловеческих ценностей в жизнь найдут своё более подробное освещение в разделе 4 настоящей работы.
   Достоинство, свобода и права человека не имеют этнической привязки. Это общие ценности всего человечества, жившего, живущего и того, которое будет жить на этой планете. Поэтому всё вышесказанное в равной степени может послужить прелюдией к конституции любой цивилизованной страны либо претендующей на право быть признанной таковой в будущем. Применительно к Украине идея, традиция Права, культура прав человека как общее достояние народов западноевропейской цивилизации должна стать той объединительной, возвышающей и облагораживающей всех нас системой ценностей, которой так не хватало населению бывшего СССР. Именно эти ценности способны превратить оставшийся нам в наследство от империи конгломерат этносов, коренных народов, религиозных объединений, языковых групп в единый субъект конституционного права - народ Украины. Не будучи единым народом, мы не сможем сказать своё слово в истории. А без равенства в достоинстве и правах мы таким народом никогда не станем. Поэтому философия достоинства должна стать той благодатной почвой, на которой может взрасти демократическая и правовая держава.
   Важнейшую роль в деле формирования такого государства призвана сыграть правовая литература - и в первую очередь по вопросам конституционного права, философии и общей теории права. Именно эта область правовых знаний несет в себе наиболее фундаментальные правовые идеи, концепции и доктрины развития народов мира. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания отечественных правоведов. Один из них, Богдан Александрович Кистяковский (1868-1920), обращал внимание на то, что в нашей литературе прошлого не было ни одного трактата, ни одного этюда о праве, которые получили бы общественный резонанс, могли бы пробудить правосознание населения. Далее в качестве примера для подражания учёный привёл англичан, которые могут похвастать с одной стороны, трактатами Гоббса "О гражданине", о государстве - "Левиафан"" и Фильмера о "Патриархе", с другой, - сочинениями Мильтона в защиту свободы слова и печати, памфлетами Лильборна и правовыми идеями уравнителей - "левеллеров", а также этюдом Локка "О правительстве". Такое же обилие правовых идей он усматривал и в правовой литературе Германии, называя имена таких авторов, как Альтузио, Пуфендорф, Томазий, Кант, Фихте, Гегель, Тибо, Савиньи, Пухта и некоторых других. При этом подчеркивалось, что ничего аналогичного в развитии отечественной правовой мысли указать нельзя. "Можно сказать, что в идейном развитии нашей интеллигенции, поскольку оно отразилось в литературе, не участвовала ни одна правовая идея. И теперь в той совокупности идей, из которой слагается мировоззрение нашей интеллигенции, идея права не играет никакой роли", - заключает правовед. Всё сказанное Кистяковский сопроводил риторическим вопросом: где наш "Дух законов", наш "Общественный договор"?
   Конечно, возмущение видного юриста можно понять: всегда хочется принадлежать к народу, который способен выдвигать новые, неординарные и плодотворные идеи. Но при этом не стоит забывать, что такие идеи, как правило, появляются и получают дальнейшее развитие лишь в тех странах, в которых население способно читать, почитать, уважать и беречь людей, одаренных творческим потенциалом божьей милостью. Там же, где таких людей унижают, оскорбляют и изгоняют по идеологическим, этническим, религиозным и языковым признакам, нет ни идей, ни добра, ни мира, ни благополучия; есть лишь завышенные амбиции и утраченные иллюзии. В применении к историческому прошлому титульной супернации на результат подобной "творческой" атмосферы обратил внимание видный английский философ и дипломат Исайя Берлин (1909-1997): "В целом же, насколько могу судить, Россия не внесла в сокровищницу человечества ни одной новой социальной или политической мысли: любую из них легко возвести не просто к западным корням, но к той или иной конкретной доктрине, исповедовавшейся на Западе восемью, десятью, а то и двадцатью годами раньше". Вот так - ни много, ни мало. Но можно ли приведенные слова воспринимать как унижение всего российского народа? Как приговор его творческому потенциалу и месту в истории общечеловеческой мысли? Думается, что оснований для подобного пессимизма нет!
   По степени своей одаренности и склонности к абстрактному мышлению наши соотечественники способны были породить не одну оригинальную идею, намного при этом опережая политическую мысль Запада. Порукой тому была изобилующая несправедливостью и насилием российская действительность. А последнее, как известно, стимулирует творчество в области политической мысли. Но несправедливость в российском исполнении неизменно проявляла такое дикое сопротивление постижению истины, что речь неизменно заходила о физическом выживании любого склонного к её поиску человека. А это никак не способствовало развитию политических наук. Когда агрессивная среда не дает творить талантливым людям, то нет свежих и плодотворных идей. Нет идей - нет развития. По сути, это порочный круг, из которого есть только один выход: изменить соответствующему населению свой менталитет, стать добрее, человечнее и порядочнее по отношению друг к другу. Необходимо (а это для нас самое трудное) научиться уважительно, бережно относиться к каждому вне зависимости от его этнического происхождения, религиозных предпочтений и языка общения.
   Такая позиция могла бы стать основой для выработки той национальной идеи, которая способна обеспечить развитие демократического и правового государства. Будучи найденной, ясно сформулированной и взятой на вооружение, такая идея могла бы сыграть роль искомой путеводной звезды. Её основное предназначение - освободить население Украины от непосильных пут прошлого, под которыми я понимаю весьма специфическую, глубоко укоренённую составляющую национального стереотипа поведения украинцев - этническую установку на ксенофобию. Причём укорененность подобной этнической установки в менталитете украинцев столь глубока, что можно смело утверждать, что на протяжении длительного периода времени она исполняла в Украине роль того объединительного начала, которое у других народов, как правило, играет - национальная идея. Таким образом, дальнейшая история этой страны во многом зависит от того, окажется ли её население способным поменять свои национальные приоритеты со средневековой ксенофобии на современные правовые ценности западноевропейской цивилизации - на общепризнанные принципы и нормы международного права.
  
  1.2. НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ
   ИЛИ КСЕНОФОБИЯ
  
   Под национальной идеей в настоящей работе понимается мотивация, объединяющая членов той или иной общности на созидание гражданского общества и правового государства, а также способствующая осознанию себя в этом процессе в качестве единого народа на основе солидарности, сочувствия и принципа справедливости друг к другу.
   Национальная идея в современной мире в системе координат западноевропейской цивилизации выполняет своё предназначение лишь в том случае, если в основу единения той или иной общности закладываются такие человеческие качества, как устремление к созиданию, солидарности и справедливости. В отличие от последней ксенофобия, к рассмотрению которой мы вернемся несколько ниже, отличается склонностью к нетерпимости, насилию и жестокости по отношению к представителям другого этноса или вероисповедания, в том числе и в среде своих соотечественников. Отсутствие национальной идеи нередко уподобляет соответствующий народ шхуне без руля и ветрил в центре бушующего океана. И, наоборот, в качестве яркой иллюстрации благотворности таковой в судьбах иных стран можно привести представленную в своё время на суд истории кардиналом герцогом Арманом де Ришельё (1585-1642) идею преодоления политической и религиозной раздробленности Франции, Камилло Бензо ди Кавуром (1810-1860) - Италии, Отто фон Бисмарком (1815-1898) - Германии; Карлом Густавом Маннергеймом (1867-1951) идею консолидации своих соотечественников в момент угрозы национальной безопасности Финляндии, Уинстоном Черчиллем - Великобритании, Франклиным Рузвельтом - США; Давидом Бен-Гурионом (1886-1973) - Израиля, Мухаммедом Али Джинной (1876-1948) - Пакистана.
   В этом ряду выдающихся государственных деятелей хотелось бы воздать должное и людям, которые оказались способными выдвинуть наднациональные проекты и ценности, объединяющие отдельные континенты и даже мир в целом. К числу таковых, несомненно, следует отнести, например, Вудро Вильсона с его идеей создания Лиги Наций, Франклина Рузвельта - учреждения ООН, Джорджа Маршалла (1880-1959) - возрождения из пепла послевоенной Европы, Конрада Аденауэра (1876-1967) - объединения Европы. В частности, широко известны слова главы правительства ФРГ, сказанные им 22 января 1963 г.: "Не забывайте, что я - единственный немецкий канцлер, который во главу угла ставит единство Европы, а уже потом своего собственного государства. Я готов пожертвовать немецким воссоединением, если мы создадим и войдем в сильный западный лагерь". Разумеется, подобный перечень в отношении выдающихся государственных деятелей западного мира можно было бы продолжить.
   В принципе роль личности в истории, в том числе и Российской (советской) империи, трудно переоценить. На это обстоятельство обращает внимание А.Н. Илларионов. В частности, он пишет: "Действительно, и наша российская история, и история любой другой страны, наглядно показывают, насколько важна роль тех или иных людей, стоящих на вершине государственной власти. Даже для демократических обществ весьма значимой оказывается роль лидеров, пусть регулярно сменяемых, пусть находящихся у государственного кормила определенное законом время, пусть ограниченных в своих действиях системой конституционных сдержек и противовесов, политической борьбой с конкурентами, реальным риском потерять электоральную поддержку, свободными средствами массовой информации, независимым судом. Достаточно вспомнить, какое воздействие на судьбы своих стран оказали такие демократически избранные политики, как Джордж Вашингтон, Авраам Линкольн, Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль, Шарль де Голль, Конрад Аденауэр, Маргарет Тэтчер, Рональд Рейган". В отечественной истории в каталоге выдающихся имён первый ряд по праву отводится Михаилу Михайловичу Сперанскому (1772-1839), Михаилу Тариеловичу Лорис-Меликову (1825-1888), Сергею Юльевичу Витте (1849-1915) и Петру Аркадьевичу Столыпину (1862-1911) с их мессианской идеей реформирования необъятной Российской империи с помощью всего лишь одного инструмента - доброй воли просвещённого монарха. О наивности этих государственных мужей можно судить по печальной участи их идей, карьер и личных судеб, да и всей империи, которой они так беззаветно служили.
   Помимо всего прочего, многие государственные деятели всего более запомнились историкам благодаря одной яркой, броской фразе, собственно, и выражающей суть выдвигаемой ими национальной идеи. Премьер-министр объединенного Итальянского королевства (1861) граф Кавур, например, приходит на память потомкам своей ставшей ныне крылатой фразой "Мы создали Италию, давайте создавать итальянцев". Этот лозунг так понравился многим украинским политикам, что, недолго думая, они попытались взять её на вооружение, забывая, что Украина - не Италия, причём в гораздо большей степени, чем "не Россия".
   Вместе с тем поиск и развитие национальной идеи, конечно же, не могут сводиться к броской и звучной фразе, а должны нести в себе глубокий смысл развития и высокий потенциал созидания. Представляется, однако, что в современных условиях сия задача по плечу лишь всему правовому сообществу страны, под которым понимается не механическая совокупность дипломированных юристов, а плеяда всех тех, кто глубоко озабочен судьбой своей отчизны и ищет пути решения её наболевших проблем, прежде всего на основе правовых ценностей.
   В своё время создатель и первый президент Пятой Французской республики Шарль де Голль сказал, что у него есть "своя идея Франции". Зная историю вопроса, можно смело утверждать, что знаменитый генерал умело воплотил её в жизнь своей страны. Именно она впоследствии и вошла в историю под наименованием "голлизм", который и поныне составляет основу конституционной доктрины Франции.
   Думается, что "своя идея" Украины была также присуща многим отечественным мыслителям. Наиболее близкой и перспективной мне представляется та, которую сформулировал украинский историк Владимир Бонифатиевич Антонович (1830-1908).
   Так, он писал, что у великорусской нации в качестве ведущей идеи наблюдается принцип, утверждающий приоритет государственной власти, которую народ настолько уважал, что всегда отрекался в её пользу от всех личных вольностей. Такая идея, по мнению историка, отвечает основополагающим инстинктам великорусского народа. Поэтому ведущей идеей у последнего всегда был "АБСОЛЮТИЗМ", с помощью которого он и смог организовать крепкое государство и подчинить другие нации, которые тоже имели свои ведущие идеи.
   Польская нация, как утверждал историк, выделила из себя привилегированное сословие, которому позволила аккумулировать у себя все общественное добро, используя его исключительно в корпоративных целях. Здесь в качестве ведущей идеи историк усматривал принцип аристократизма. Польша, по его мнению, является образцом демократической аристократии.
   Продолжая сей сравнительный анализ далее, историк пришёл к логическому выводу о том, что "украинский народ выбрал третий принцип: широкого демократизма и признания равного политического права ради каждой единицы общества". По какому пути в действительности пойдёт украинский народ покажет только историческое время. В любом случае, несомненно, что эта идея наиболее глубоко и полно отвечала бы запросам населения Украины, исходя из его трагического, несуразного и сумбурного прошлого. Более того, подобная идея, как правило, охотно и бралась на вооружение в периоды переломных эпох, когда адепты независимости Украины испытывали острую нужду в поддержке других этносов, племен и коренных народов, населявших в тот или иной период истории соответствующую территорию. В частности, такой подход возобладал в первой четверти ХХ века. Как обратил внимание директор Института философии НАН Украины имени Г.С. Сковороды академик Мирослав Владимирович Попович (1930-2018), "Центральная Рада признала четыре официальных языка - украинский, русский, польский и идиш. Лозунг "Украина - общий дом всех народов, которые живут на её территории" окончательно победил идеологию "Украина для украинцев"...". Осенью 1989 г. на первом съезде Народного Руха Украины известный поэт Иван Федорович Драч (1936-2018) провозглашал: "Русские должны жить в Украине лучше, чем в России, евреи - чем в Израиле, поляки - чем в Польше...". А Леонид Макарович Кравчук (1934-2022), баллотируясь в 1991 г. на пост первого Президента Украины, в своём предвыборном обращении, адресованном к русским соотечественникам, убеждал: "Дорогие русские братья и сестры, живущие на Украине!... Украина твердо стала на путь независимости. На её земле наряду с украинским и другими народами полноправными хозяевами являются двенадцать миллионов русских. Я буду делать всё, от меня зависящее, для полного удовлетворения политических, экономических, социальных и духовных запросов русского населения, для государственной защиты его законных интересов. Ни в коем случае не будет допускаться насильственная украинизация русских. Любые попытки дискриминации по национальному признаку будут решительно пресекаться... Построим независимую Украину как общий дом украинцев и русских, всех национальностей, её населяющих!".
   Подобный подход, по сути, был стержневой идеей Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г., Обращения Президиума Верховной Рады Украины к гражданам Украины всех национальностей от 26 августа 1991 г., Декларации прав национальностей Украины от 1 ноября 1991 г., которые стали правовой основой для объединения представителей всех этносов, коренных народов и других граждан УССР в их стремлении принять участие в созидании демократической правовой державы. В частности, в указанном Обращении Президиума Верховной Рады Украины провозглашалось, что на территории Украины "проживает более чем 110 национальностей, среди которых: русские, евреи, белорусы, молдаване, поляки, болгары, венгры, крымские татары, румыны, греки, гагаузы и прочие. Вместе с украинцами они представляют пятидесятидвухмиллионный народ Украины". В статье 3 указанной Декларации прав национальностей Украины утверждалось: "Украинское государство гарантирует всем народам и национальным группам право свободного пользования родными языками во всех сферах общественной жизни, включая образование, производство, получение и распространение информации.
   Верховная Рада Украины толкует статью 3 Закона "О языках в Украинской ССР" таким образом, что в пределах административно-территориальных единиц, где компактно проживает определенная национальность, ее язык может функционировать наравне с государственным языком.
  Украинское государство обеспечивает своим гражданам право свободного использования русского языка. В регионах, где компактно проживает несколько национальных групп, наравне с государственным украинским языком может функционировать язык, принятый для всего населения данной местности". Выражаясь юридическим языком, государство в лице своих полномочных органов предоставило правовые гарантии равенства во всех сферах жизни представителям всех этносов, коренных народов и иных граждан, проживавших на тот момент в УССР. Все эти правовые акты приобретали особое политическое звучание накануне проведения 1 декабря 1991 г. общенационального референдума на предмет обретения УССР государственного суверенитета, но потеряли всяческое значение после его завершения. После провозглашения государственного суверенитета Украины политическая надобность в утверждении конституционного принципа равенства попросту отпала. Например, некоторые украинские юристы с пеной у рта стали доказывать автору этих строк, что сии акты были всего лишь заявлениями о намерениях, не имеющих никакого юридического значения.
   С этого момента, собственно говоря, и начался поиск национальной идеи, которая стала отчетливо приобретать характер этнической нетерпимости у представителей того этноса, который объявил себя титульной нацией по отношению ко всем остальным гражданам Украины. По их замыслу национальной идее отводилась роль теоретического обоснования объединения под господством титульной нации всех прочих этносов и коренных народов, проживавших в Украине. И всё это должно было происходить под руководством одной из партий власти - партии этнической нетерпимости, - которая под нехитрым политическим соусом национальной идеи решила приобрести монопольное положение на политическом ландшафте Украины. Дурной пример покойной КПСС оказался очень заразительным. Просто на смену одной идеологии должна была срочно прийти другая: националистическая. По сему поводу известный казахский поэт, писатель, постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО Олжас Омарович Сулейменов, отвечая на вопрос украинского журналиста о проблеме национальной идеи, очень мудро заметил: "Проблема в том, что все эти поиски национальной идеи очень часто заканчивались обыкновенным национализмом. Это мы видели, видим и, возможно, еще увидим не раз. Противовесом национальной идее в таких многонациональных государствах, как Россия и Казахстан, должен стать интернационализм. Потому что иначе можно заблудиться и зайти слишком далеко, в тупик... И мне бы хотелось, чтобы в дальнейшем на последнем месте стояла бы моя национальная или этническая принадлежность, а на первом месте - знание" ("2000". - No 1, 1.01.2010 г.).
   Как гражданин Украины должен с горечью констатировать, что на её территории знаниям и прочим общечеловеческим ценностям без тени сомнения отведено последнее место, а первое самоуверенно и властно узурпировал "обыкновенный национализм". Основная причина такого положения вещей коренится в особенностях истории представителей украинского этноса. Проблема поиска национальной идеи у них, по сути, совпадает с поиском способа своей самоидентификации. Процесс же последней необыкновенно осложняется тем, что территория их расселения тесно переплетается с исконной средой обитания других этносов, коренных народов, религиозных общин и языковых групп.
   При таких исторических условиях поиск "национальной идеи" можно уподобить вечно незаживающей ране, напоминающей трофическую язву, которая местами заживает, а местами загнивает, покрываясь весьма дурно пахнущими струпьями. Причем фазы её заживления и нагноения, сменяя друг друга, протекали на протяжении всего времени с момента зарождения этого болезненного процесса. Парадокс их жизни усиливался ещё и тем, что все самые разрушительные травмы они наносили себе сами. Но, не желая признавать это, неустанно искали врагов в лице своих соседей по континенту, которым судьба отвела незавидную роль быть на расстоянии вытянутой руки от наших героев. Весьма специфический взгляд на мир, на другие народы, на их успехи и поражения породили и ту особую идеологию этнической ненависти, которую по крайнему недоразумению почему-то именовали национальной идеей. Несмотря на своё разрушительное содержание, она отстаивается с поразительным упорством, каковое, бесспорно, заслуживает гораздо более достойного употребления.
   Суть этой "национальной идеи", на наш взгляд, заключается в строительстве весьма специфического государства, которое, несмотря на участие в его учреждении, становлении и экономическом содержании лиц разного этнического происхождения либо вероисповедания, по замыслу её авторов, должно обслуживать в первую очередь этническую установку, чувства и предрассудки представителей одного этноса. Иными словами, речь идёт о строительстве этнического государства. Неотъемлемой составляющей этой концепции, однако, является предварительное изгнание, вплоть до уничтожения, представителей других этносов, коренных народов, наций, которые в силу исторических обстоятельств населяли ту землю, на которой вознамерились строить свою державу авторы подобной доктрины. Неслучайно, относительно опасности подобного развития событий в его стране третий президент Республики Молдова Владимир Николаевич Воронин заметил, "что мононациональное государство - это всегда дорога к экстремизму, дорога к фашизму" ("2000". - No 36, 10.09.2010 г.).
   Если называть вещи своими именами применительно к Украине, то речь идёт о крайней форме этнической нетерпимости, получившей в своё время наименование украинского интегрального национализма. Под таковым в настоящей работе понимается теоретическое обоснование использования от имени украинского этноса любых, даже самых подлых, низких и коварных средств с целью изгнания с территории их традиционного проживания других этносов и коренных народов. Украинский интегральный национализм представляет собой некий суррогат фашистской и нацистской доктрин в их наиболее примитивном виде. Напомним при этом, что под фашизмом понимается политическая теория, которая признает диктатуру в качестве наиболее эффективного метода государственного управления, а воинственный национализм, повсеместный корпоративизм и активный милитаризм - в качестве органичной внутренней политики соответствующей державы.
   Украинский интегральный национализм имеет глубокие корни в истории политической мысли украинского этноса. Одним из отцов-основателей этой разновидности фашизма называют, между прочим, русского по происхождению, Дмитрия Ивановича Донцова /настоящая фамилия - Шелкоперов/ (1883-1973). Поскольку этому политическому деятелю отводится роль главного идеолога украинской партии этнической нетерпимости, к трудам которого непременно отсылают все его правоверные адепты, для нас не будет лишена интереса характеристика, которую этот деятель получил из уст украинского историка, политического мыслителя и социолога Вячеслава Казимировича Липинского (1882-1931). Сей портрет даёт нам довольно-таки яркое представление о личности творца украинского интегрального национализма. "Сын одного из московских колонистов из Новороссии предал своих состоятельных родителей, став социальным революционером. Потом предал московских революционеров и пошёл к украинским эсдекам, приняв кличку "Ржавый гвоздь". Потом предал эсдеков и по неизвестным причинам переехал в Австрию, где в 1913 году стал крикливым индивидуалистом, уничтожая при этом индивидуальность всех, кроме своей собственной. В начале войны предал самостийницкую организацию "Союз освобождения Украины", перешёл на службу к Васильку и пропагандировал присоединение Украины к Австрии. Потом предал Василька. Потом предал Австрию. Воспользовавшись революционной заварухой, перекинулся к гетманцам, стал начальником пресс-бюро, в котором ничем не занимался, кроме интриг. Потом наиподлейшим образом предал гетмана, написал на него пасквиль, за который получил выгодную должность в швейцарской миссии Директории, где занимался в основном интригами против своих товарищей. Когда фонды Директории оказались исчерпанными, Дмитрий Шелкоперов написал книгу "Основы нашей политики". В ней он выматерил и гетмана, и Директорию и начал восхвалять ориентацию на Польшу. Тогда получил польскую визу и выехал в Галичину".
   Скажем прямо: нелицеприятная характеристика. Но вопрос здесь скорее в ином. Не в этих ли особенностях личности и коренятся психологические истоки той теории, которая так заполонила сознание многих членов украинской партии этнической нетерпимости? И если это так, то не стоим ли мы перед реальной опасностью психологического клонирования и массового тиражирования подобных низкопробных человеческих качеств посредством распространения соответствующей догмы? Анализу предотвращения правовыми средствами подобной, на наш взгляд, вполне реальной угрозы разрушения психического и нравственного здоровья населения Украины будет уделено должное внимание в разделе 5 настоящей работы.
   Поскольку именно Донцова именуют основоположником украинского интегрального национализма, то необходимо отметить, что, по мнению ряда исследователей, сама по себе его доктрина представляет собой довольно пеструю смесь заимствований из трудов западных политических философов. Среди тех, чьи труды стали источником его компиляций, называют разных авторов. Однако подлинным вдохновителем его доктрины стал уже упоминавшийся выше Шарль Моррас, который оставил свой след в истории в качестве официального идеолога коллаборационистского правительства (режима Виши) маршала Анри Петена (1856-1951). Конечно, можно отдать должное знакомству Донцова с западноевропейской, преимущественно французской, философской литературой, но вряд ли при этом можно утверждать об оригинальности и самостоятельности его идеологического учения.
   Попутно следует отметить, что фашистские движения приобрели довольно широкое распространение в 1920-1945-х гг. в таких странах, как Италия, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Эстония, Латвия, Австрия, Испания, Португалия и некоторых других. Нацизм же как разновидность фашизма упоминается преимущественно в связи с бесчеловечной теорией и практикой Германии времен Третьего рейха, просуществовавшего, как известно, с 24 марта 1933 по 23 мая 1945 гг.
   Таким образом, именно труды Донцова стали основой идеологии этнической ненависти, которую взяла на вооружение Организация украинских националистов (ОУН), созданная в 1929 г. в Праге уроженцем и бывшим военнослужащим Австро-Венгерской империи, "отцом украинского террора" Евгением Алексеевичем Коновальцем (1891-1938). По крайней мере, один из теоретиков ОУН отмечал, что "наш новейший национализм не является следствием усилий украинского ума, а именно продуктом итальянского фашизма и немецкого национал-социализма. Основание такого увлечения подготовил Донцов". Основным местом приложения сил ОУН должна была стать Галиция, основным лозунгом - "Щоб на цих землях нiколи не запанував спокiй". Бесчеловечной идеологии и практике ОУН посвящено множество изданий, однако наиболее полное освещение результатов её преступной деятельности получило в книгах "Из кровавых дней Львова 1941 года" (Лондон, 1991 г.), "Хроника холокоста: История в текстах и фотодокументах" (Нью Йорк, 2000 г.). Картину кровавых злодеяний членов этой организации в годы Второй мировой войны весьма впечатляюще дополняют книги украинских исследователей: Виктора Варфоломеевича Полищука "Горькая правда. Преступления ОУН-УПА (исповедь украинца)" (Торонто, 1995 г.); Виталия Ивановича Масловского "С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны" (Москва, 1999 г.) и "Холокост евреев Украины. Начало. Галичина" (Киев, 2005 г.); Василия Ивановича Верещака "Правду не одолеть" (Киев, 2003 г.), а также двухтомное издание "Без права на реабилитацию" (Киев, 2006 г.). Поскольку материалы именно этих исследований в первую очередь послужили источником сведений по сему вопросу, именно к ним я и отправляю тех читателей, которые проявят к этой теме интерес в гораздо большем объёме, чем это позволяют рамки настоящей работы. В целом же всё написанное по этому вопросу уместно резюмировать словами канадского историка украинского происхождения Тараса Курило: "Современная западная историография установила, что ещё до начала советско-немецкой войны ОУН разработала планы физического уничтожения, фактически геноцида, национальных меньшинств - особенно евреев и поляков, и, в известной степени, русских... Появляются отдельные очень интересные исследования, как, например, работы западноукраинского историка Максима Гона, который на основе анализа польских полицейских отчетов доказал, что ОУН начала свои антиеврейские акции не в конце июня 1941, и даже не в сентябре 1939-го, а значительно раньше, в начале 1930-х, с целью принудить евреев бежать с украинских земель" ("Украинская правда", 4.03.2012 г.).
   Вернемся, однако, к Донцову. В определенной степени его творения представляют собой негодную попытку практического приложения тезисов знаменитой книги Макиавелли "Государь" к украинским реалиям первой половины ХХ века. Так, в частности, он писал: "Согласно данной теории, создание украинского государства должно было стать высшей целью для каждого украинца, ради которой можно было не считаться со средствами, идти на любые жертвы и даже преступления". Неуклонно придерживаясь подобной логики рассуждений, Донцов раньше других идеологов украинского национализма заявил о своей приверженности теории фашизма. Так, ещё в 1923 г. в львовском журнале "Литературно-научный вестник" была опубликована его статья "Фашисты ли мы?". Уже в этом политическом эссе он признал, что разделяет тот "политический и моральный дух", который свойственен фашизму. Более того, вероятно, на каком-то этапе своего идеологического развития он самым естественным образом стал сторонником его крайней формы выражения - нацизма. Немецкий нацизм при этом он рассматривал в качестве того клина, с помощью которого, по его мнению, можно будет однозначно вышибить клин российского большевизма. В момент триумфального и кровавого шествия гитлеризма по Европе он утверждал: "Для нас самое важное в гитлеризме - это завет решительной борьбы с марксизмом". Удивительное лицемерие: безумное по своей жестокости истребление людей гитлеровской Германией пытаться выдать в качестве всего лишь на всего борьбы двух идеологий.
   Этим стилем двоедушия, собственно говоря, и было проникнуто всё его публицистическое творчество вплоть до оглашения приговора Международного военного трибунала, который, как известно, проходил в городе Нюрнберге (Германия) с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946 г.
   После Второй мировой войны Донцов покинул европейский континент и переехал на постоянное жительство в Канаду. И уже там, занимаясь переизданием своих трудов, он тщательно вымарывал те места, в которых нашло отражение его неподдельное восхищение Муссолини и Гитлером, фашизмом и нацизмом, фашистской Италией и нацистской Германией. Но, несмотря на эту запоздалую самоцензуру, ничуть не погрешив против истины, можно утверждать, что украинский интегральный национализм - это весьма примитивная проекция фашизма на исторические реалии Украины. Всё вместе взятое и позволило канадскому историку Тарасу Курило заявить: "Можно сказать, что Донцов создал украинскую версию фашизма" ("Украинская правда", 4.03.2012 г.). Более развернутую характеристику творениям основоположника украинского фашизма дал украинский писатель и историк Олесь Алексеевич Бузина (1969-2015). В частности, в статье "Три народа Украины и прагматичный национализм" он писал: "Интегральный (то есть, "всеобъемлющий", "тоталитарный") украинский национализм был пародией на аналогичные идеологии Центральной Европы, возникшие в паузе между Первой и Второй мировыми войнами. Это была макароническая, неоригинальная система, причудливо совмещавшая в себе элементы итальянского фашизма, германского национал-социализма и аналогичных румынских, венгерских и хорватских "измов". Характерно, что ее отцом был даже не украинец, а русский маргинал Дмитрий Донцов - невероятно трусливый в повседневной жизни мыслитель провокаторского толка. Его "труды", составленные в основном из чужих цитат, могли иметь успех разве что у таких непереборчивых провинциалов, как студенты агрономического факультета Львовской политехники, коими являлись Шухевич, Бандера и их однокашники".
   Процитированные авторы правы: именно пестрая смесь из фашистских, нацистских и других подобного рода националистических идеологий стала основой украинского интегрального национализма. На его фашистские корни обращается внимание и в современной польской прессе. Так, например, в статье "Мы все забыли" польский писатель Рафал Земкевич отмечает, что "законотворец и идеолог украинского национализма Дмитрий Донцов был горячим поклонником Муссолини и Гитлера. Он переводил их труды на украинский и вдохновлялся ими при создании программы основанной в 1929 г. Организации украинских националистов, ОУН, вооруженным крылом которой была возникшая позже "повстанческая армия" УПА. Его opus magnum "Национализм" вместе с распространявшимся Донцовым "Декалогом украинского националиста", а также вдохновленная Донцовым книга Мыколы Сциборского "Нациократия" стали библией идеологии, которая совершенно открыто призывала к "очищению" Украины от иноземцев, но также от "антинационального элемента" среди этнических украинцев, санкционируя как необходимость массовое уничтожение и рекомендуя "наследникам славы Владимирова Тризуба" коварство, ненависть и готовность идти на любое преступление, которого потребует "польза дела". Здесь надо подчеркнуть, что "польза дела", то есть создание Великой Украины "на границе двух миров" - то есть, не являющейся ни Западом, ни Востоком - требовало, согласно Донцову и Сциборскому, не только полного устранения инородцев, но также, как провозглашали и другие идеологии этого типа, ликвидации "плохих" украинцев".
   Спору нет: создание своего государства - благая цель для любой нации, но не путем уничтожения своих соотечественников иного этнического происхождения. Возможно, многие проблемы Украины как раз и оказались порожденными тем обстоятельством, что лидеры украинской партии этнической нетерпимости не удосужились осмыслить эти простые истины сквозь призму доктрины естественного права всех жителей соответствующей территории на достоинство, свободу и права человека. Во всяком случае, очевидное непонимание этой доктрины некоторыми наперсниками партии этнической нетерпимости, лидером которой на одну каденцию (2005-2010) стал третий Президент Украины, заставляет со всей откровенностью поднимать эту тему на всех этапах данного повествования. Как бы там ни было, но подавать чувства этнической ненависти в качестве национальной идеи, видит Бог, язык не поворачивается, поскольку ненависть и страсть к уничтожению других людей не может и не должна получать санкцию ни одного народа, а тем самым и окрашиваться в общенациональные цвета. Более того, одно только подозрение, которое может пасть на какую-либо нацию в абсолютной поддержке подобной идеологии, будет тяжким обвинением и всеобщим проклятием со стороны международного права прав человека правовой матрицы современной западноевропейской цивилизации.
   Однако вернемся к отцам-основателям идеологии радикального украинского национализма. Наряду с Донцовым к сонму оных причисляется также и адвокат Николай Иванович Михновский (1873-1924). По его мнению, "только держава одноплеменного государственного содержания" может дать своим членам ничем не ограниченную способность всестороннего духовного развития и достижения наилучшего материального благополучия. Чтобы понять, что подразумевал сей "правовед" под маловразумительным на первый взгляд словосочетанием "одноплеменного государственного содержания", достаточно ознакомиться с его взглядами, о которых он откровенно поведал в своем печально известном произведении под весьма многозначительным названием "Десять заповедей для Украинской народной партии" (1903 г.). В этом примечательном документе под номерами 2 и 3 значатся следующие, вероятно, вырвавшиеся прямо из сердца этого публициста тезисы:
   "Все люди твои братья, однако москали, ляхи, венгры, румыны и жиды - это враги нашего народа, пока они господствуют над нами и используют нас.
   Украина для украинцев! Поэтому гоните отовсюду из Украины всех чужаков-угнетателей". Именно подобный символ веры определенной части граждан Украины, на наш взгляд, и объясняет львиную долю тех проблем и несчастий, которые сопровождали, сопровождают и, видимо, ещё долго будут сопровождать судьбу всего полиэтнического населения этой страны.
   Разумеется, идеологи партии этнической нетерпимости отдавали себе отчёт, что перечисленные этносы, коренные народы и нации далеко не манекены в витринах отечественных лавок и магазинов и вряд ли будут безропотно взирать на то, как их станут изгонять, истреблять и грабить приверженцы этой партии. Рецепт того, как в этом случае вести себя своим приспешникам, собственно говоря, и сформулировал адепт украинской модификации фашизма Донцов. В частности, он утверждал, что "фанатизм", "инстинктивные чувства", "эмоциональность" вместо "разумности", дух "национальной нетерпимости" - всё, что оплевывали в нас, должно реабилитировать свежее и молодое украинство... Мы должны набраться веры в великую миссию своей идеи и агрессивно эту веру распространять. Нация, которая хочет господствовать, должна иметь и доминирующую психику народа-господина".
   Невозможно было бы возражать автору этих строк, пропагандирующему такую "психику" с целью воспитания, например, воинов, идущих на ратный подвиг с хорошо вооружённым, сильным и агрессивным противником. Вероятно, подобное было бы вполне объяснимым в применении к спартанцам со стороны их военных наставников в Древней Спарте. Но совсем иной характер приобретает практическое применение подобного рода рекомендаций в отношении мирного, беззащитного и неподготовленного к нападению национального меньшинства, не имеющего при этом каких-либо вооруженных формирований, способных защитить своих подопечных. Да и что может представлять собой та страна, в которой каждое национальное меньшинство и коренной народ должны будут уповать на силу, чтобы защитить своё достоинство, свободу и права человека? Какое будущее может ожидать население на территории вечных распрей и противостояний? Вероятно, это не единственные вопросы, которые остались вне поля зрения наших доморощенных идеологов.
   Став "крестными отцами" политики этнической нетерпимости, вышеупомянутые деятели приложили немало усилий для создания соответствующей партии, которая намного пережила своих отцов-основателей, поскольку их идеи упали на благодатную ментальную почву определенной части населения той территории, на которую ныне распространяется суверенитет Украины. Вовсе не случайно ряды приспешников этой партии не редеют, а многие и сегодня откровенно заявляют о своей приверженности этому идейному наследию прошлого. В частности, один из современных и самых неуемных представителей этой партии в одном из своих интервью, ничуть не смущаясь официально провозглашенным курсом Украины на европейскую интеграцию, а также очевидными реалиями XXI века, утверждал: "Мы являемся украинскими националистами - этим все сказано. Мы не хотим никому подражать. Наш кумир как политический деятель - Степан Бандера. Мы основываем нашу идеологию на трудах Михновского, Донцова, просто пытаемся их осовременить к теперешним реалиям и условиям нашей жизни".
   И здесь надо со всей откровенностью признать, что уроженец Австро-Венгерской империи Степан Андреевич Бандера (1909-1959), действительно, является подлинным кумиром значительной части населения современной Украины. В этом отношении впору говорить о некой "бандеромании". Об этом, например, неопровержимо свидетельствуют итоги проведённого с августа 2007 г. по май 2008 г. телевизионного проекта "Великие Украинцы", о результатах которого любезно поведал почтенной публике экс-шеф-редактор проекта в своей статье "Как украли "Великого украинца"" ("Украинская правда", 20.05.2008 г.). Как известно, официально лидером зрительских симпатий был объявлен Великий князь Киевский Ярослав Мудрый (978-1054). Но, по настоятельным утверждениям автора вышеупомянутой публикации, в действительности, неоспоримым победителем этого конкурса стал Бандера (для справки: великими соотечественниками соответственно были признаны: в Великобритании - Уинстон Черчилль; в Германии - Конрад Аденауэр; в Финляндии - Карл Густав Маннергейм; во Франции - Шарль де Голль; в США - Рональд Рейган. Конечно, по поводу каждой из упомянутых исторических фигур можно спорить до бесконечности, но одно бесспорно: ни за кого из упомянутых лиц не стыдно перед другими народами). Это обстоятельство вызвало значительный резонанс в украинском социуме: мнения кардинально разошлись. Посему, с одной стороны, вполне можно понять праведный гнев тех депутатов Верховной Рады Украины, которые озаботились созданием временной следственной комиссии с целью установления телевизионной справедливости по отношению к своему духовному и политическому кумиру. Это тем более логично, что утверждению соответствующей системы ценностей, собственно говоря, и посвящена львиная доля приложения их сил в высшем законодательном органе страны. С другой стороны, например, украинский историк О.А. Бузина обратил внимание на "лакейскую пропагандистскую кампанию, развязанную "оранжевым лобби" на одном из центральных каналов, когда кровавого маньяка из ОУН несколько лет назад протаскивали на пост самого главного "великого українця"".
   Лично для меня телевизионная "победа" Бандеры - непреложный факт. Более того, я убеждён, что именно он и является подлинным выразителем чувств и мировоззрения, стереотипов поведения и устремлений партии этнической нетерпимости, в неформальном членстве которой пребывает ныне значительная часть населения Украины. И в каком-то смысле все эти люди в полной мере, абсолютно легально, и без каких-либо кавычек вправе именоваться бандеровцами (или как их ещё довольно иронически именуют "бандеролюбами"). В весьма прискорбной форме это признал канадский историк Тарас Курило, который заметил, что "галичане да и остальная часть свидомых украинцев обернули неуважительно-враждебное "бандеровцы", которое они слышали в свой адрес со стороны русских националистов или "своих" русофилов, на позитивную само-идентификацию". Причём о месте преимущественного обитания бандеровцев свидетельствует тот факт, что их кумир был признан почетным гражданином таких городов, как Ивано-Франковск, Львов, Тернополь и Луцк ("Украинская правда", 18.12.2010 г.). Зная историю вопроса, можно смело заявить, что покойный Бандера и современные бандеровцы по своей ментальности - близнецы-братья. Причём вынужден это констатировать без какой-либо тени иронии или сарказма, а лишь с чувством глубокой скорби и безграничного стыда перед памятью сотен тысяч невинно и зверски умерщвленных людей по той только причине, что Бог сподобил их родиться не похожими на своих палачей. К более подробному анализу итогов подобной деятельности мы непременно вернемся в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.
   Кумир партии - это её лицо. А своё лицо, какое бы оно ни было, скрывать нельзя: Бандера - уроженец Австро-Венгерской империи прославился своей патологической ненавистью к русским, полякам, евреям и иным народам, к которым традиционно испытывали непримиримую вражду многие жители Галиции, в своё время весьма отсталой провинции дунайской империи. Свой путь в истории этой провинции он начал, однако, с организации убийства своего соплеменника. Как писал один украинский историк: "Возглавив Краевую экзекутиву ОУН на западно-украинских землях ("экзекутива" - это что-то вроде подпольного исполкома), Степан, в то время еще студент Львовского политехнического, начал свою деятельность в качестве "вождя" с организации убийства директора украинской гимназии во Львове - Бабия. Тот публично высказывался в учебном заведении, которое возглавлял, против террора как метода политической борьбы и призывал гимназистов не поддаваться на пропаганду сторонников подобных методов. Но Бандера рассчитывал, прежде всего, на неопытную и горячую молодежь. Поэтому, по его приказу, директор гимназии был убит 25 июля 1934 года боевиком Михаилом Царем.
   Убитый педагог был бывшим сотником Галицкой армии. Когда Бандера был еще просто злым мальчишкой, душившим котов, ради воспитания в себе безжалостности к врагам Иван Бабий с оружием в руках уже воевал за независимость и соборность Украины во время "визвольних змагань" 1918-1920 годов. Но воевал как солдат, а не как бандит. В момент гибели ему был 41 год. С этой пролитой украинской крови начался путь Степана Бандеры в украинскую историю". Видимо, приведённое необходимо сопроводить одной лишь ремаркой: не "в украинскую историю", а в историю украинской партии этнической нетерпимости.
   Однако, не ограничившись убийством директора Львовской государственной украинской гимназии, Бандера приложил максимум усилий, чтобы физически истребить ненавистные ему этносы и коренные народы на территории их исконного проживания, которая, к несчастью, стала основным полигоном для практического воплощения в жизнь идеологии украинского интегрального национализма. Более того, отдавая себе отчёт в том, сколь ничтожно малое число ненавистных ему "чужаков" можно будет уничтожить скудными силами своих приспешников, Бандера предпринял титанические усилия, чтобы изменить статус последних на неоскудевающий источник прислужников нацистской Германии.
   В приложении к книге "Без права на реабилитацию" приводится справка Службы безопасности Украины от 30 июля 1993 г., которая была составлена в соответствии с постановлением Президиума Верховной Рады Украины от 1 февраля 1993 года No 2964-XII "О проверке деятельности ОУН-УПА" и указаниями руководства Службы безопасности Украины. В этом примечательном документе приводятся показания офицера военной разведки и контрразведки нацистской Германии, полковника Эрвина Штольце (1891-1952), который на допросе, проведенном 29 мая 1945 г. сообщил буквально следующее: "Нами был завербован руководитель украинского националистического движения полковник петлюровской армии Коновалец, через которого в Польше, в областях Западной Украины проводились террористические акты и диверсии...
   После окончания войны с Польшей Германия усиленно готовилась к войне против Советского Союза и поэтому по линии абвера принимались меры активизации подрывной деятельности, так как те мероприятия, которые проводились через Мельника и другую агентуру, казались недостаточными.
   В этих целях был завербован видный украинский националист Бандера Степан, который в ходе войны был немцами освобожден из тюрьмы, куда он был заключён польскими властями...
   С нападением Германии на Советский Союз Бандера активизировал движение, привлёк на свою сторону особенно активную часть украинских националистов и, по сути, вытеснил Мельника из руководства...
   Канарис поручил мне прекратить связь с Бандерой и, наоборот, во главе националистов удержать Мельника.
   Для порыва связи с Бандерой был использован факт, что последний в 1940 году, получив от абвера большую сумму денег для финансирования созданного подполья, пытался их присвоить и перевёл в один из швейцарских банков, откуда они нами были изъяты... (Арх. справа No372, т.35, арк.138-142)". Необходимо при этом отметить, что многостраничные показания матерого военного разведчика Штольце стали также составной частью материалов Нюрнбергского трибунала.
   В этих показаниях содержится и характеристика Бандеры, которая может представлять интерес для всех, кто желает составить себе хотя бы мало-мальское представление о кумире тех наших соотечественников, которые ныне пополнили и продолжают множить ряды партии этнической нетерпимости в Украине. Так, в частности, пленный немецкий разведчик рассказывал: "... В октябре 1939 года я с Лахузеном привлек Бандеру к непосредственной работе в Абвере. По своей характеристике Бандера был энергичным агентом и одновременно большим демагогом, карьеристом, фанатиком и бандитом, который пренебрегал всеми принципами человеческой морали для достижения своей цели, всегда готовый совершить любые преступления". Можно только представить себе облик того лица, о котором даже лишенный каких-либо сантиментов офицер нацистской Германии отзывался как о бандите, "который пренебрегал всеми принципами человеческой морали". В полной мере это качество Бандеры испытали на себе все жертвы традиционной ненависти украинской партии этнической нетерпимости.
   Надо при этом отметить, что по количеству совместно уничтоженных людей сотрудничество гитлеровских палачей и приспешников Бандеры можно не колеблясь отнести к "вселенскому" злодеянию. Со временем оно получило свою страшную и однозначную квалификацию - геноцид. Исследованию злодеяний ОУН были посвящены усилия упоминавшегося выше канадского историка Полищука, утверждавшего, что "её вооруженные формирования приняли участие в нападении гитлеровской Германии на Польшу в сентябре 1939 года, в агрессии Германии на Советский Союз в июне 1941 года. В 1943 - 1944 годах зверскими методами бандеровцы истребили, по меньшей мере, 120 000 польского беззащитного населения Волыни и Галиции, причем это не были спонтанные или ситуативные действия, это было плановое, доктринальное, организованное ОУН Бандеры массовое убийство польского населения... Польское население убивали поголовно. Есть показания чудом уцелевшего поляка Александра Прадуна и предводителя ОУН Бандеры Юрия Стельмащука, псевдоним "Рудый", которые тождественны в деталях. В соответствии с ними бандеровцы польское население сгоняли в одно место, женщин и детей десятками клали лицом на землю и стреляли им в затылок, а другие, глядя на расстрелы, ждали своей смерти. Мужчин по одному брали и топорами разбивали им головы. В 1941 - 1950 годах, тоже варварскими методами, бандеровцы истребили, по меньшей мере, 80 000 украинского гражданского населения". Чудовищно. Безумно. Масштабно. Видимо, масштаб совершенного преступления против человечества и позволил духовным наследникам Бандеры с гордостью признать своего кумира Великим Украинцем без всяких кавычек.
   Последнему в немалой степени содействовала целенаправленная политика украинской партий этнической нетерпимости, которая свою полную неспособность консолидировать население Украины на началах созидания гражданского общества и правового государства попыталась подменить процессом искусственного возвеличивания палачей времен Второй мировой войны преимущественно в глазах малограмотной, невежественной, дезориентированной происходящим молодежи. Трагедия при этом заключается в том, что в рядах последней - дети, внуки и правнуки тех, кого эти палачи безжалостно и зверски сживали и в конечном итоге всё-таки сжили со свету. На эту крайне опасную тенденцию в злоупотреблении государственной властью было обращено внимание в статье под знаменательным названием: "Дебандеризация общества - насущная проблема". Автор публикации, в частности, утверждает, что подобные набирающие ускорение процессы - "показатель опасной тенденции, свидетельствующей о том, что болезнь прогрессирует. Эту болезнь я условно называю бандеризацией общества. Речь идет не только о прославлении воинов ОУН-УПА, отдельно взятых Бандеры или Шухевича. Речь - о глобальном насаждении государством идеологии национализма и принятии этой идеологии значительной частью украинского общества" ("2000". - No 52, 28.12.2007 г.).
   Украина уже не раз в прошлом переживала тяжкие времена помутнения рассудка, затмения совести и полного забвения справедливости среди значительной части своего населения. Налицо опасность частичной реставрации этих времен. Основной причиной этого политического процесса является то, что эта, одна из украинских партий власти, никак не может осмыслить опасное историческое наследие, к которому испытывает необъяснимое с точки зрения здравого смысла ностальгическое пристрастие и тяготение. Неслучайно автор статьи "Послезавтра" обратил внимание на то, что "наша интеллигенция славит покойных героев, которые должны вдохновлять современных украинцев на великие свершения во имя страны. Но у воинственных запорожцев, безжалостных гайдамаков, холодноярских атаманов и бойцов УПА имелась одна общая черта: самоотверженно проливая свою и чужую кровь, они ничего не создавали" ("Украинская правда", 25.03.2011 г.). В немалой степени подобному положению вещей способствует то обстоятельство, что украинская национальная культура не выработала в себе какого-либо стойкого иммунитета против фашизации общества. В противном случае мы бы не столкнулись со столь откровенной фетишизацией Бандеры и возглавляемой им воинствующей партии этнической нетерпимости. Это обстоятельство стало настолько же очевидным, насколько и нестерпимым. Последнее, вероятно, и побудило ряд украинских историков и общественных деятелей выступить с открытым письмом на имя третьего Президента Украины.
   В послании, которое, увидело свет на страницах влиятельного французского издания, отмечается, что "особенно тревожит ретивость власти в деле политической реабилитации и героизации руководства ОУН-УПА. При этом игнорируются факты и документы, в том числе и из немецких архивов, из которых следует, что руководство ОУН-УПА, как и вся деятельность этой организации, находилась под плотным контролем немецкого абвера. Верхушка "героев" прошла обучение в разведшколах немецкого рейха и активно использовалась для осуществления карательных операций, как в Украине, так и на территории соседней Белоруссии. Русофобская идеология украинского национализма была востребована и сформировалась под контролем спецслужб нацистского рейха.
   В этом свете циничным выглядят попытки официальных властей навязать украинскому народу, победившему вместе с другими советскими народами гитлеровскую Германию, примирение с теми, кто расстреливал киевлян в Бабьем Яру, осуществлял этнические чистки на Волыни - вырезали там поляков и евреев, проводили карательные операции против мирных жителей Белоруссии" ("Le Figaro", 23.09.2008 г.). Однако, обращение сие оказалось гласом вопиющего в той духовной пустыне, из которой состоял внутренний мир адресата. Влекомый по этой пустыне исключительно инстинктом своего этнического происхождения глава государства довёл до логического конца свою миссию "героизации" наиболее одиозных деятелей украинской партии этнической нетерпимости. Изданием Указа Президента Украины "О присвоении С. Бандере звания Герой Украины" No 46/2010 от 22.01.2010 г., он, по сути, принял политическую эстафету из рук своего кумира. К более подробному рассмотрению вопроса о последствиях этой пагубной политики мы ещё вернемся на страницах настоящего издания. Здесь же ограничимся рядом замечаний общего характера.
   Учитывая, что психопатологическая установка на этническую нетерпимость нередко заменяет некоторым современным политикам государственное мышление, позволю себе сделать несколько замечаний касательно приведенного с позиции международного права прав человека. С точки зрения последнего, бросается в глаза удивительное сочетание устойчивой, образно говоря, прямо-таки генетической ненависти к другим этносам с наивным, почти детским непониманием того, чем подобное отношение может в итоге обернуться, отозваться, "аукнуться" на судьбе тех украинцев, которым история уготовила роль национальных меньшинств в других державах. Следуя логике авторов украинского интегрального национализма, украинцы-эмигранты подлежат немилосердному и неминуемому изгнанию с вновь обжитых мест в иных краях как "чужаки". А ведь они в свое время не по доброй воле покидали Украину и, переселяясь, искренне надеялись, что, благодаря их самоотверженному труду и политической лояльности, чужбина станет для них подлинным Отечеством. Нетрудно себе представить при этом неподдельное возмущение украинской диаспоры призывами представителей тамошней партии этнической нетерпимости об огульном и повальном изгнании украинцев из страны, где они в конце концов осели, получили гражданство, где родились их дети и внуки на том только основании, что на карте мира ныне возникла независимая Украина. Это было бы тем более обидно, что, например, американские, аргентинские, бразильские, канадские и так далее украинцы явно не горят желанием возвращаться на свою историческую родину.
   В цивилизованном мире, как известно, права человека не применяются выборочно в зависимости от страны пребывания или этнического происхождения человека. Поэтому украинцы, находясь на территории других держав, безусловно, будут апеллировать к соответствующим тамошним Биллям о правах, о которых широко осведомлен любой мало-мальски образованный человек. Ярким примером подобного поведения является малоизвестный исторический эпизод водворения в период с 1914 по 1920 гг. в концентрационные лагеря на территории Канады тех украинцев - подданных Австро-Венгерской империи, которые искали в те годы приют на территории этого британского доминиона. Всех интернированных в канадские концлагеря украинцев подвергли жестким ограничениям прав, вплоть до лишения права на обжалование подобных нарушений в судах страны. Несколько десятилетий украинская община Канады добивалась признания самого факта нарушения прав человека в отношении украинцев в те жестокие времена. Ныне Канада признала сей прискорбный факт и выплатила невинно пострадавшим украинцам соответствующую денежную компенсацию.
   Подобная практика покаяния основывается на общепризнанных принципах и нормах международного права, применение которых так яростно отрицает сегодня на территории Украины одна из партий власти по отношению к своим соотечественникам иного этнического происхождения. Очевидно, что адепты украинской партии этнической нетерпимости даже не задумываются над тем, что внешняя политика, с точки зрения международного права прав человека, всегда является органическим продолжением внутренней. И политика воинствующей дискриминации по этническому признаку внутри страны никак не способствует её цивилизационному диалогу в рамках международного сообщества с теми государствами, в которых титульной нацией ныне стали столь ненавистные им русские, поляки, венгры, румыны или евреи. Видимо, вышеупомянутый пример Канады по отношению к невинно пострадавшим в годы ещё Первой мировой войны украинцам далеко не пример для подражания в отношении к невинно и жутко пострадавшим на территории Украины многочисленным этносам и коренным народам в годы Второй мировой войны.
   Как мы наблюдаем сегодня, откровенное игнорирование мнения историка Антоновича о необходимости "признания равного политического права ради каждой единицы общества" и явно сочувственное отношение к взглядам идеологов этнической ненависти не только иллюстрирует особенности архетипа определенной части нашего населения, но и объясняет многие болезненные проблемы, которые реально переживает страна на данном этапе своего становления. В последние годы всё чаще и чаще населению Украины в качестве объединяющего начала навязываются мнимые обиды, надуманные поражения и неудачи украинцев в историческом противостоянии с другими этносами и народами. Авторы подобной концепции исходят из убеждения, что психологическое состояние исторической ущемленности должно обеспечить монолитность украинского этноса. Такой вектор идеологической политики державы, по их мнению, должен всколыхнуть её жителей на некий исторический реванш в борьбе с иллюзорными врагами, образ которых в поспешном порядке рисуют современные украинские историки, возрождая тем самым наиболее низменные предрассудки населения страны. Схема сколь примитивная, столь и опасная в силу абсолютного непонимания алгоритма развития современной державы. Более того под близорукую и лицемерную идеологему, состряпанную на скорую руку нынешними власть преходящими, подгоняется реальная история, создаются несусветные мифы и легенды современной Украины.
   В связи с недобросовестностью своих коллег, действующих на политическую потребу дня, бьет тревогу академик П.П. Толочко. В частности, он пишет: "Так и прививается в масштабах целого народа чувство социально- психологической несостоятельности.
   А еще - безответственности за прошлое, которое было будто бы вовсе и не его прошлым. К нему он не имел другого отношения, как только пассивной жертвы. Объединение 1654 г. с Россией, оказывается, навязали нам лукавые "москали", социализм в Украину принесли на штыках тоже они. В 1932-1933 гг. устроили украинцам страшный голодомор, а в 1941-1945 гг. втянули в свою войну с Германией, которая теперь именуется в Украине Советско-Германская, или война Сталина с Гитлером.
   Получается как в той пословице: "I я не я, i хата не моя". Но это плохая услуга собственному народу. Изъятие его прошлого из исторического контекста России и Советского Союза превращает Украину из субъекта истории в ее объект".
   Таким образом, вместо формирования объективной картины мира, пробуждения наиболее толерантных чувств к прошлому, настоящему и будущему нации, выдвижения созидательных идей и возвышенной системы правовых ценностей в Украине на самом высоком уровне муссируется тема, которая откровенно провоцирует ненависть к другим народам в качестве виновников всех бед украинского этноса. Надо признать честно, что эти усилия не пропали зря: интерпретация прошлого исключительно в тёмных тонах оказалось непосильной ношей для психики и так порядком травмированного разного рода неурядицами населения Украины. Последнее позволяет с большой долей вероятности спрогнозировать весьма конфликтное политическое будущее у носителей деформированной таким образом исторической памяти.
   Итог подобной методичной идеологической обработки населения Украины налицо: её жители стали нервными, озлобленными и агрессивными. Более того, эти патологические особенности психики людей стали усиленно эксплуатироваться во внешней политике, которая в годы правления третьего Президента Украины приобрела откровенно русофобский характер, на что обратил внимание доктор исторических наук, экс-вице-премьер-министр Украины Дмитрий Владимирович Табачник в статье "Украина: политика упущенных возможностей". В частности, он пишет, что "внешняя политика Виктора Ющенко... ничего общего не имеет ни с государственными интересами Украины, ни с волей и убеждениями большинства украинских избирателей. Это политика воинствующей русофобии и пещерного национализма" ("2000". - No 42, 17.10.2008 г.). Эта политика не могла не осложнить жизнь, и реально привела к обострению отношений не только между жителями различных регионов нашей державы, но также и между Украиной и Россией, административные границы между которыми, по сути, разорвали надвое тело и душу единого российского народа. Пальма первенства в деле воплощения этой варварской акции в жизнь, несомненно, принадлежит этому незадачливому главе государства. И, думается, что подобного рода деяния, - его единственная лепта в историю этой многострадальной державы. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания академика Толочко, который отметил, что "намеренно или по недомыслию, он способствовал расколу страны на два противостоящие лагеря. Героизировал предателей и предал героев. Рассорился с Россией и не обрел доверия на Западе.
  Но наибольшим "достижением" президента явилась легализация им в Украине идеологии этнического национализма, а по существу нацизма. Убедительное свидетельство этому - его указы о юбилеях ОУН-УПА и С. Бандеры, о присвоении гауптштурмфюреру СС Роману Шухевичу звания Героя Украины. Стоит ли после этого удивляться, что новоявленные националистические фюреры не стыдятся провозглашать (на Говерле, на берегах Днепра или в интернациональном Ужгороде) свои неврастенические лозунги против "москалей, жидов и ляхов". Еще страшнее, что идеология нацизма стала у нас составной частью образовательных программ, причем не только вузовских, но и школьных" ("2000". - No 37, 11.09.2009 г.).
   Думается, что для подавляющего большинства бывших граждан СССР последнее стало весьма болезненной незаживающей раной, непрестанное посыпание солью которой можно смело уподобить преступлению исторического масштаба. А делать подобное могут только люди, масштаб невежества которых не подается какому-либо разумному объяснению. Ибо, основным итогом их бездарного правления стало массовое вымирание и паническое бегство людей из страны, которая в 1991 г. получила столь блестящие перспективы для своего цивилизованного развития. Глядя на происходящее, трудно возразить остроумному Олесю Бузине, заявившему, что "это не просто кризис режима Ющенко или "оранжевых". Это кризис всего украинского национализма, оказавшегося на поверку еще одной пирамидой... По сути, вся Украина стала депрессивным регионом, начиная с Киева и заканчивая самым глухим селом. А власть, кажется, интересует только то, как идет украинизация. Иногда создается впечатление, что идеалом для Ющенко и его компании является не живая страна, а кладбище, где все надгробные надписи - на "державнiй мовi"" ("Сегодня", 15 февраля 2009 г.).
   Подобная внутренняя и внешняя политика державы наглядно демонстрирует отсутствие какого-либо понимания консолидирующего потенциала общечеловеческих ценностей. Иными словами, идея этнической консолидации части населения страны всё более и более вытесняет идею национальной солидарности граждан Украины. Основополагающую роль в этом постыдном процессе сыграла националистическая часть правящего класса страны, политика которого начисто утратила общечеловеческий характер. Об этом с тревогой писали отечественные политологи, журналисты, эксперты. Но, невзирая на всё возрастающую угрозу раскола населения страны, возбуждение в его среде взаимной неприязни и даже презрения друг к другу, соответствующая партия власти упорно проводит в жизнь идеологию украинского интегрального национализма.
   В процессе осуществления подобной политики бросается в глаза, что украинцам искусственно навязывается чувство некоего превосходства над своими соотечественниками, но иного этнического происхождения. Например, на это обстоятельство обращалось внимание в публикации "Украину погубит ксенофобия. Если ксенофобию не искоренят в себе украинцы". В частности, её автор пишет: "Постепенно этноцентризм - то есть превозношение во всем одного этноса, его норм и традиций, становится чуть ли не государственной идеологией. Особые усилия предпринимаются для противопоставления всего украинского русскому" ("2000". - No 48, 3.12.2010 г.). При этом идеологи партии этнической нетерпимости отнюдь не задумываются над правовыми последствиями такой политики. А вместе с тем последняя самым естественным образом влечет за собой нарушение основных прав человека. Тем самым закладывается психологическая и политическая основа для фиктивности важнейшего раздела Конституции, посвященного правам человека, а, следовательно, и всей правовой конструкции Основного закона страны.
   Там, где людям отказывают в принципе равенства их прав по тем или иным соображениям, нет места достоинству человека. Там же, где человеку хронически отказывают в уважении к его достоинству, провоцируется политическая борьба вплоть до развязывания гражданской войны, о чём красноречиво свидетельствует всё произошедшее на территории бывшей Югославии. Об опасности подобного исхода обращается внимание в статье "Рецепты для националистов". В частности, её автор пишет: "Современные украинские националисты вместо дороги созидания и объединения разных этносов в единую украинскую нацию сознательно выбрали дорогу ненависти и раскола Украины" ("Украинская правда", 1.12.2010 г.). Надо признать, что их усилия при поддержке как водится значительной части населения Украины в конце концов увенчались успехом: ненависть и раскол стали повседневной реальностью.
   Подобная политика этнического самоутверждения одних граждан за счёт других, на мой взгляд, привела к глубокой деформации политического сознания, и, по сути, создала непреодолимые препятствия для приобщения к ценностям западноевропейской цивилизации. Ведь нельзя подлинное богатство страны - изобилие культур, языков и вероисповеданий - упорно превращать в неиссякаемый источник бед и несчастий своего народа. Это какой-то болезненный и противоестественный процесс. Как заметил выдающийся российский христианский богослов и проповедник Александр Владимирович Мень (1935-1990), "чудесное многообразие людей, прекрасное многообразие языков, темпераментов, культур, истории, многообразие, которое создает красоту жизни, превращается сейчас в повод для конфронтации. Это массовое сознание деградирующего человека. Напомню, что ксенофобия - зоологического происхождения". Однако осознание этих простых истин стало для многих политиков Украины подлинным камнем преткновения, а то обстоятельство, что "ксенофобия - зоологического происхождения" - несостоявшимся откровением.
  Итак, ксенофобия - это подсознательная установка ненависти в отношениях с представителями другого этноса, расы, религии, нации, находящая своё внешнее выражение в желании причинения им зла.
  Ксенофобия проявляет себя преимущественно в двух формах - этнической и религиозной. Особенно опасным это явление становится тогда, когда карту ксенофобии активно и настоятельно разыгрывает партия власти, члены и лидеры которой рассматривают себя в качестве господствующего племени в державе на основе дурно истолкованного ими естественного права. Иными словами, они искренне убеждены, что само по себе этническое происхождение вне какой-либо зависимости от ума, профессионализма и порядочности по определению должно гарантировать им монополию на власть в государстве. В Украине подобная партия, объявив себя национал-демократической, сделала ксенофобию основным содержанием своей политической активности. При этом демократия в их деяниях не просматривается, но национализма в худшем смысле этого слова, хоть отбавляй. У представителей этой партии ксенофобия стала формой восприятия, оценки и интерпретации окружающего мира. На это обстоятельство обратил внимание Лавринович. Так, в одном из своих интервью он откровенно заявил: "Я никогда не понимал и сейчас не понимаю термин "национал-демократ". Эти понятия тяжело соединяются. Ты или стоишь на позициях демократии, или - на позициях ксенофобии. Лично я всегда выбирал первое" ("2000". - No 39, 26.09.2008 г.). Правоверные члены украинской партии этнической нетерпимости навсегда остановили свой выбор на последнем.
   Тенденция злоупотребления этническими чувствами "титульной нации" стала проявлять себя повсеместно почти на всём постсоветском пространстве. Тревогу по этому поводу бьют уже многие правоведы, правозащитники и политологи, с горечью констатирующие происходящее отчуждение между людьми, бывшими в недавнем прошлом гражданами единого "интернационального" государства. На подобные нарастающие, как снежный ком, проблемы Украины обращается, например, внимание в статье "Совет Европы: анализ украинской ксенофобии" ("2000". - No 17, 25.04.2008 г.). В этой публикации не осталось незамеченным абсолютное равнодушие власть предержащих к проявлениям расизма и ксенофобии на территории молодой державы. Конечно, подобная тенденция к проявлению ксенофобии как устойчивой черты национального характера вызывает беспокойство и робкий протест со стороны общественности. Протест является робким потому, что таковой явно противоречит политике партии власти, представители которой давно и намертво оккупировали блок гуманитарных вопросов в системе государственного управления жизнедеятельностью населения Украины. Вместе с тем ксенофобия угрожает стране столь очевидной опасностью, что заставляет преодолевать страх и апеллировать к общественному мнению.
   Весьма нелегкую, неблагодарную и опасную миссию подобного рода борьбы с этим проявлением традиции невежества взвалили на свои плечи некоторые представители академических кругов Украины. В частности, в украинских СМИ в 2005 г. появилась статья "Против ксенофобии, за европейскую Украину", в которой ряд украинских учёных и общественных деятелей выразили своё негодование заметным и активным распространением ксенофобии в Украине. В статье обращалось внимание на ту неблаговидную роль, которую в этом позорном деле играет одно высшее учебное заведение страны, ставшее в связи с этим притчей во языцех далеко за пределами молодой державы. Принципиальная позиция авторов статьи делает им честь и, в известной степени, спасает в глазах цивилизованного мира репутацию Украины. Должен, однако, признать, что подобная позиция, увы, большая редкость в стране и, боюсь, является лебединой песней тех немногих наших соотечественников, в памяти которых каким-то чудом сохранились отдельные примеры поведения лучших представителей российской интеллигенции наподобие упоминающегося ниже обращения "К русскому обществу" (30 ноября 1913 г.), автором которого выступил известный писатель и общественный деятель Владимир Галактионович Короленко (1853-1921).
   Порядочность и принципиальность, однако, оказались не в числе тех достоинств, которым гарантирована поддержка со стороны правящего класса молодой республики. Именно поэтому апелляционным судом города Киева - столицы Украины - было вынесено решение об удовлетворении иска соответствующего высшего учебного заведения к авторам упомянутой статьи. На основании судебного вердикта ответчики, в основном академики, вынуждены были покаяться, в общем-то, за свою непримиримость к ксенофобии и ответственное отношение к нравственному здоровью населения своего отечества. Секрет подобного исхода судебного процесса очень прост: в попечительском совете злополучного учебного заведения - истца по делу - широко представлены лидеры партии этнической нетерпимости, которые по совместительству являлись руководителями высших органов государственной власти Украины.
  Совершенно очевидно: чтобы достойное поведение стало востребованным и общепринятым, Украина настоятельно нуждается в созидании гражданского общества и правового государства. Только этим инструментам западноевропейской цивилизации под силу справиться с традицией невежества и обеспечить действенность европейских ценностей на территории нашей страны. Пока же в государстве наблюдается очевидная тенденция к проявлению нетерпимости на этнической почве, одной из основных причин которой является агрессивная политика партии власти, которая откровенно проповедует ксенофобию в качестве основы для консолидации граждан украинского происхождения. И надо отдать должное усилиям этой партии: консолидация в действительности имеет место. Однако изнанкой такого единения порочных душ всё чаще и чаще выступает этническая неприязнь в самых различных её модификациях.
  За примерами далеко ходить не надо. Так, в статье "Есть ли в Украине расовая нетерпимость и ксенофобия?" обращается внимание на то, что в 2008 г. в Украине был зафиксирован длинный ряд "инцидентов с совершением насилия над иностранцами, которые, по мнению международных экспертов, могут квалифицироваться как расовая нетерпимость или ксенофобия" ("Украинская правда", 26.03.2008 г.). Правозащитники возмущены тем, что расовые преступления происходят при попустительстве, а то и при прямом участии представителей правоохранительных органов. В качестве примера в ежегодном докладе лауреата Нобелевской премии, британской правозащитной организации "Международная амнистия" приведена история, приключившаяся в Украине с беженкой из Конго: "Во дворе многоквартирного дома, где она живет, к ней подошел милиционер в состоянии алкогольного опьянения. Он потребовал у нее документы, спросил регистрацию и пригласил в кафе. Когда она ответила отказом, он предложил заняться сексом и попытался силой заставить ее пойти с ним. В результате последовавшей борьбы женщина получила ссадины и ушибы. Когда она попыталась заявить об инциденте в местное отделение милиции, там отказались его принять" ("Украинская правда", 13.06.2008 г.).
   Эта авторитетная международная организация также отмечает, что в целом по Украине большинство подвергнувшихся нападению оказались людьми африканского или азиатского происхождения. Утверждается также, что объектами расистских нападений часто становятся цыгане, евреи и еврейские культовые учреждения. При этом обращается внимание на то, что "каждый, кто иначе выглядит, может стать жертвой нападения или проверки документов милицией на расистской почве" ("Украинская правда", 11.07.2008 г.). Приведенное - абсолютно обыденное дело в Украине. А посему, сколько людей в действительности становится жертвами подобных посягательств, которые в силу отсутствия надлежащей статистики не попадают в поле зрения международных организаций, остается только гадать. По этому поводу можно лишь с невыразимой горечью констатировать, что ксенофобия, к великому сожалению, - единственный очевидный результат многолетней деятельности украинской партии этнической нетерпимости. Поэтому появлением публикаций в украинских СМИ с кричащими заголовками: "Украине упрекают за пытки, расизм и дискриминацию" ("Украинская правда", 12.12.2008 г.) уже никого не остановить: ксенофобия стала частью украинского национального ландшафта.
   К сожалению, права человека в качестве внутренних убеждений, образа мышления, правовой идеологии никогда не могли укорениться на территории Украины.
   Весьма красноречивый пример поведения представителей разных этносов в борьбе за права человека в "Степлаге" (особом лагере No 4 системы ГУЛАГ), который располагался на территории Казахстана, приведен в книге "Архипелаг ГУЛАГ". В этом лагере, в котором довелось хлебнуть лиха и её автору, заключенные объявили забастовку, усилив эту акцию протеста голодовкой. Редчайший случай в системе ГУЛАГ. Накануне этой акции, администрация лагеря искусственно разделила его единую территорию стеной на два лагерных пункта. В одном остались, по выражению А.И. Солженицына, ""щирые" украинцы, тысячи две человек", а в другом - "тысячи три всех остальных наций - русские, эстонцы, литовцы, латыши, татары, кавказцы, грузины, армяне, евреи, поляки, молдаване, немцы и разный случайный народ понемногу, подхваченный с полей Европы и Азии". Последние и объявили всеобщую забастовку, уведомив об этом с просьбой о поддержке украинцев записками, переброшенными через упомянутый забор. Забастовка и изнурительная в лагерных условиях голодовка начались... но без участия украинцев. Как вспоминает Солженицын, после начала акции протеста "украинцы выходили на работу как ни в чём не бывало. Сомнений не было, что они получили наши записки, и слышат двухдневную нашу тишину, и с башенного крана строительства видят двухдневное наше безлюдье после ночной стрельбы, не встречают в поле наших колонн. И тем не менее - они нас не поддержали... (Как мы узнали потом, молодые парни, их вожаки, ещё не искушённые в настоящей политике, рассудили, что у Украины - судьба своя, от москалей отдельная...). Нас было, значит, не пять тысяч, а только три...
   И вдруг 19 февраля стали собирать огромный этап человек в семьсот. Этап особого режима: этапируемых на выходе из лагеря заковывали в наручники. Возмездие судьбы! Украинцы, оберегавшие себя от помощи москалям, шли на этот этап гуще, чем мы".
   Впрочем, украинцев хватало с избытком везде, как среди заключённых, так и среди персонала концентрационных лагерей советской империи, о чём вспоминал в своей книге "Всё потерять - и вновь начать с мечты..." в прошлом один из таких заключённых, а впоследствии известный советский золотопромышленник Вадим Иванович Туманов: "Много шуток в свой адрес вызывали украинцы. Их было одинаково много как среди заключенных, так и среди лагерного начальства, охраны, надзирателей... На Колыме сидело очень много украинцев, которые во время войны на оккупированной немцами территории были старостами, комендантами. Получив после войны по 25 лет за измену Родине, они сидели в колымских лагерях и, естественно, многие возмущались, почему их посадили. Заключенные часто посмеивались над ними, произнося с украинским акцентом: "Ну за шо ж мэнэ двадцать пьять рокив далы? Я ж тильки в душегубце дверцы загепывал". Особо подтрунивали над западными украинцами: будто бы они спрашивали, когда их призывали в армию: "Пулемет свий брать, чи державний дадуть?" - потому что у всех было оружие, и уж кто не любил Советскую власть по-настоящему, то это "западенцы". Думается, что это лишь ещё одно, но весьма яркое подтверждение того прискорбного факта, что преимущественно украинцы в равной степени с полной отдачей своих сил обслуживали концентрационные лагеря, как нацистской Германии, так и большевистского СССР, что, впрочем, не помешало большевистскому руководству в лице Н.С. Хрущёва 17 сентября 1955 года издать Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.", в результате которого выпущенные на свободу коллаборационисты-прислужники гитлеровской Германии стали одной из самых надёжных опор советской власти на территории УССР. Полагаю, что именно на носителях предательства и продержалась столько десятилетий бездушная большевистская империя.
   Продолжая эту тему о подлинном отношении украинцев к правам человека в советской империи в одной из своих публикаций поведал писатель В.А. Коротич, подчеркнув, что "если в России был некий выбор и полоса диссидентства простиралась между националистом Солженицыным и космополитом Сахаровым, то на Украине был один только полюс, националистический. А я, украинский писатель, никогда не был националистом, соглашаясь с философом Владимиром Соловьевым, что национализм развращает народ так же, как эгоизм - отдельного человека". На весьма специфическое участие украинцев в правозащитном движении в СССР обращал внимание и известный советский диссидент В.Д. Малинкович. В частности, он писал, что, "за редким исключением украинские диссиденты правозащитниками не были. Когда на годовщину Хельсинской группы нам вручали ордена, они сами признались, что использовали ее лишь как форму борьбы за независимость". ("2000". - No 30-31, 18.07.2008 г.).
   "Независимость", однако, как стало очевидным со временем, понималась ими исключительно, как право с помощью административного ресурса (методов государственного принуждения) навязывать свою волю, традиции, стереотипы поведения и язык представителям других народов, исконно проживавших на той территории, которая после дезинтеграции СССР осталась под юрисдикцией Украины. Иными словами, независимость по-украински свелась к нарушению прав человека независимо от какого-либо иного центра государственной власти, в данном случае СССР. При этом в борьбе за подобную "независимость" не чурались прямого обмана, камуфлируя свою замешанную на этнических чувствах идеологию в легкий флер общечеловеческих ценностей.
   Использование возвышенной идеи прав человека в Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г. и Декларации о правах национальностей Украины от 1 ноября 1991 г. для идеологического обеспечения выхода из состава СССР - яркий пример такого обмана граждан УССР. Второй пример подобного массового злоупотребления доверием людей путём манипулирования идеей прав человека имел место на площади Независимости в Киеве во время президентских выборов 2004 г. Эти события вошли в историю Украины под названием "Оранжевая революция". Полученная поддержка людей в общенациональном масштабе затем без зазрения совести была использована "победителем" в целях дальнейшего строительства этнического государства, походя навязывая "побеждённому" свои нравы, вкусы, язык и стереотипы поведения.
   В принципе в подобном поведении всё старо как мир. Как отмечал бельгийский журналист Давид Ван Рейбрук: "Стремление к независимости - это всегда легче и приятнее "до", нежели "после". Я тщательно исследовал движение за независимость в 1960-м в Конго. До этого времени жители данной бельгийской колонии считали, что все изменится к лучшему, как только государство станет независимым. Но после того как это произошло, наступило разочарование, раздражение. Независимость сама по себе рай не обеспечивает" ("2000", 2.03.2011 г.). Не обеспечила она "рай" и в Украине.
   Годы правления партии этнической нетерпимости не прошли бесследно для страны: они были отмечены резким всплеском ксенофобии. На это обстоятельство обращалось внимание в докладе доктора социологических наук, заместителя директора Института социологии НАН Украины Николая Александровича Шульги "Динамика межэтнической толерантности в Украине: на примере русских, евреев, цыган (1992 - 2010 гг.)". В частности, отмечалось, что межэтническая толерантность в Украине стремительно снижается. При этом "апофеозом этих процессов стал период после 2004 года, когда страна была разделена не только по политическому, но и по культурно-ценностному признаку. Внедрение в массовое сознание "комплекса жертвы" повлекло за собой всплеск ксенофобии и резкого увеличении дистанции между этносами в Украине. Эта тенденция сохранялась все годы пребывания "оранжевой" коалиции при власти... Общество приблизилось к опасной черте, за которой могут последовать открытые межэтнические конфликты". Вместе с тем, абсолютно нищие духом лидеры партии этнической нетерпимости спустились в 2010 г. с политического Олимпа очень богатыми людьми, оставив после себя недобрую память обездоленных и обозленных во всех отношениях соотечественников.
   Использование ненависти между людьми для обеспечения устойчивости своего положения во власти и достижения личного материального благополучия стали основой политического стиля, который издавна обрёл своё символическое выражение в слове "византийщина". Этот стереотип поведения Украина в полной мере демонстрировала, а также воспроизводила во времена СССР, неотъемлемой и самой консервативной частью которого была вплоть до его распада. Суть этого явления, которое стало основной формой политического бытия советской империи, со знанием предмета описал академик А.Н. Яковлев: "Византийство как политическая культура, как способ даже не вершить политику, но просто выживать в номенклатуре - суть такой Системы. Одни открыто лицемерили, другие тихо посмеивались. Третьи ни в чем не сомневались и демонстрировали полнейшее равнодушие, что и служило социально-психологической базой сталинизма. А кто был не в состоянии освоить науку византийства, отсеивался. Тот же, кто выживал, становился гроссмейстером византийства, выигрывая не одну олимпиаду аппаратных интриг. В систему византийства дозволено только вписываться, но ни в коем случае не предлагать какие-то действительно новые правила игры. И лишь потом, достигнув известных должностных высот, можно было добавить к этим правилам что-то свое, но не раздражающее других игроков. Повторяю, принципиальных изменений византийство принять, если бы даже захотело, не могло, не разрушая саму Систему". Эту характеристику очень выразительно дополнила В.И. Новодворская отметив, что "мы переняли из византийской традиции худшее - спесь ("Два Рима пали, Третий стоит, Четвертому не бывать!") и модель политического устройства: внизу - охлос, а сверху - сатрапы, никакого гражданского общества".
   Надо отметить, что поскольку многие "гроссмейстеры византийства" на уровне руководства советской империи - в партии (КПСС), правительстве (СМ), тайной полиции (КГБ), комсомоле (ВЛКСМ), армии (МО), милиции (МВД), Генеральной прокуратуре и Верховном Суде СССР - были выходцами из Украины, то они и внесли в эту политическую игру самые примитивные шаблоны и стереотипы поведения. Посему византийство для Украины было отнюдь не привходящим явлением, а скорее отражало природу менталитета украинской партийной номенклатуры. Характерные черты этого традиционного для Украины стереотипа поведения нашли отражение в статье "Византийский вектор Украины". Её автор отмечает, что "византийство в Украине проявляется везде - начиная с 1991 года. И "Оранжевая революция" утвердила не столько европейский выбор Украины, сколько стремление новой (новой ли?) элиты приобщиться к византийским политическим ценностям. Ориентир на Византию взял верх над иными ориентирами.
  Неправда, что в Украине происходит борьба двух векторов - европейского и промосковского. Это всё - бутафория, спекуляция. На самом деле в Украине борются два вектора - византийский и латиноамериканский...
   То, что мы наблюдаем сегодня на политическом олимпе Украины, - византийство высшей пробы" ("Украинская правда", 4.03.2008 г.).
   Разумеется, византийщина в качестве способа управления державой не принесла счастья ещё ни одному народу. К роли подобной политики в судьбе населения нашей страны мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания. Ныне же можем смело констатировать, что подобный варварский процесс пренебрежения правами человека причинил Украине неисчислимый ущерб, а её население поставил на грань духовной деградации и физического выживания. Думается, что эти прописные истины, пусть и не без титанического труда, но всё же стали пробивать себе дорогу в правозащитном движении Украины. Во всяком случае, именно в таком контексте хотелось бы интерпретировать слова бывшего советского диссидента и политзаключенного, впоследствии сопредседателя общественного совета Украинско-Американского бюро защиты прав человека Зиновия Павловича Антонюка (1933-2020), который писал: "В нашей традиции под влиянием ли российским или без такового - значения не имеет, игнорировать правовые интересы личности. Украинское правозащитное движение 70-80-х годов упор делало на правах нации. Однако сегодня, пока мы наш правозащитный менталитет не переведём из плоскости защиты прав нации в плоскость защиты прав человека, гражданского общества, а также и демократической Украины нам не видать". Эта выстраданная позиция представляется ныне наиболее плодотворной и перспективной для становления и развития Украины, в равной степени близкой и понятной всем её гражданам.
  Философия достоинства, вне всякого сомнения, - предмет для постижения, обсуждения и распространения лучшими умами державы вне зависимости от их этнического происхождения, вероисповедания или языка общения. Именно эта философия, на наш взгляд, и способна выполнить миссию той привлекательной национальной идеи, которая в процессе овладения сердцами и умами нашего населения должна помочь ему идентифицировать себя в качестве Украинского народа, а каждому проживающему на территории Украины почувствовать себя полноценным Человеком.
   Национальная идея - это та мотивация, которая способствует живущим сообща в одной державе, стать лучше, добрее, благороднее, умнее и благополучнее благодаря отношениям друг к другу именно на основе общечеловеческих ценностей. Простая и, на первый взгляд, очевидная истина. Но наряду с другими как тяжко она поддается усвоению на территории современной Украины. Вместе с тем, видимо реальный, однозначно горький и недвусмысленный опыт совместного бытия на одной территории после 1991 г. позволил некому сомнению в собственной непогрешимости всё же пробиться на страницы отечественных СМИ. Во всяком случае, весьма добрым предзнаменованием в этом отношении оцениваю появление статьи одного украинского публициста под названием "О Григории Сковороде, языковой проблеме и недобросовестной полемике". В частности, в ней утверждается: "Ведь, кажется, все согласны с тем, что сущностью национальной идеи любой страны является стремление человека и нации быть лучшими. Стала ли лучше Украина оттого, что миллионы ее русскоязычных жителей оказались в положении граждан второго сорта?
   Стали ли лучше украинские школы, в которых уже не изучают русский язык? Стала ли богаче украинская культура, отказавшись от Гоголя, Короленко, Ахматовой (Горенко), других писателей, объявленных ныне иностранными потому, что творили на русском языке?
   Все это вопросы риторические. Желать вытеснения из Украины русского языка означает стремиться к тому, чтобы эта часть Руси перестала быть Русью. Станет ли она от этого лучше?" ("Украинская правда", 5.11.2008 г.). Общепризнанные принципы и нормы международного права дают на этот вопрос однозначно отрицательный ответ.
   Напротив, весь опыт международного сообщества свидетельствует, что лучше жизнь становится там, где реально уважается достоинство, оберегается свобода, а также защищаются конституционные права каждого. Именно в этих странах со временем иссякает острота любого расового, этнического, религиозного и языкового противостояния. И тогда уже никто не вспоминает, какого именно цвета стяг в недавнем прошлом реял на ветру возле того или иного дома, в том или ином городе, регионе, на том или ином полуострове, острове или материке и на каком языке ещё недавно говорил тот или иной человек. Представляется, что именно подобной интерпретации национальной идеи посвящены стихи российского актёра и поэта Валерия Николаевича Полетаева "Национальная идея":
  Как же я идею назову?
  Что такого вдруг в стихах увидел,
  Что настанет завтра поутру
  Близким и понятным всем в России?
  Общую идею как назвать,
  Ту, что ищем мы и не находим?
  Если ближнего облагородить?
  Дальнего, как ближнего понять?
  Может, это будет Состраданье?
  Может, так идею назовём?
  Может, это будет Пониманье?
  К этому Россию призовём?
  Может, в людях надо раствориться?
  Жить душой, по правде, не по лжи?
  Без заборов жить и без межи?
  К лучшему души своей стремиться!
  Худшему - запрет пред Богом дать,
  Честно самому себе сказать:
  Я, такой-то, честью обещаю -
  Подличать и пьянствовать кончаю!
  Воровать я тоже пре-кра-щаю!
  Взятки брать себе я за-пре-щаю!
  А приказ стрелять и разгонять
  Мне мой Бог, российский, православный,
  Запретил строжайше выполнять!
   Вообще анализируя некоторые проблемы, возникающие у иных племен в процессе скоропалительного поиска национальной идеи, порой склоняешься к грустному выводу, что они в качестве таковой выдвигают и навязывают другим соотечественникам именно то, что напрочь отвергает духовная культура последних. В связи с этим обстоятельством один из научных редакторов данной книги напомнил мне ироничные строки из повести братьев Аркадия Натановича (1925-1991) и Бориса Натановича (1933-2012) Стругацких "Гадкие лебеди". В этом любопытном творении известных фантастов есть абсолютно реальные зарисовки с натуры. В частности, в контекст современного украинского политического ландшафта вполне вписывается следующий диалог между героями повести, написанной в 1967 г.: "Скажи, а ты как - сначала напишешь, а потом уже вставляешь национальное самосознание?
  - Нет, - сказал Виктор. - Сначала я проникаюсь национальным самосознанием до глубины души: читаю речи господина президента, зубрю наизусть богатырские саги, посещаю патриотические собрания. Потом, когда меня начинает рвать - не тошнить, а уже рвать, - я принимаюсь за дело...". Так вот, когда за "дело" принимаются представители украинской партии этнической нетерпимости "рвать" начинает вся страна. Учитывая прочное место, которое занимают клевреты этой партии на политическом олимпе Украины, страну уже многие годы сотрясают судороги непроходящего "рвотного" рефлекса.
   В этом процессе, в котором украинская держава пребывает начиная с 1991 г., не было ни сил, ни времени, ни малейшего стремления к постижению таких общечеловеческих ценностей как достоинство, свобода и права человека. Отсутствие же этих правовых благ в повседневной жизни людей равносильно отсутствию Отечества. Люди, у которых нет Отечества, с легкостью разбегаются по миру. Поэтому не вызывает удивление появление в отечественных СМИ обзорной статьи под весьма многозначительным наименованием "Национальная идея: свалить из страны..." (From-ua.com, 12.11.2010 г.), в которой сообщается, что число эмигрантов из Украины достигло 15% от общей численности её населения, достигая в абсолютных цифрах 6,6 миллионов украинцев. Тем самым, по числу эмигрантов Украина твердо заняла 5 место в мире после Мексики, Индии, России, Китая. Учитывая несопоставимые цифры общего числа населения этих стран, следует признать наличие в Украине демографической катастрофы. И, невзирая на эту беду, партия этнической нетерпимости Украины прилагает неимоверные усилия, чтобы отравить жизнь оставшимся гражданам махровой ксенофобией. Собственно говоря, именно активная деятельность партии этнической нетерпимости в Украине стала системообразующим основанием такого порочного, уродливого и разрушительного для международного права прав человека феномена, как Украинская Система, определение которой было дано выше. Анализу исторических предпосылок подобного положения вещей во многом и посвящён сюжет параграфа 2.2 раздела 2 настоящей книги.
   Предваряя переход к отдельным правовым этюдам, посвященным анализу этих ценностей, считаю необходимым уделить несколько строк вычленению некой общей им всем составляющей, той внутренней субстанции, которая позволяет определить их подлинную природу, а также глубинную взаимосвязь между ними.
  
  1.3. ДИАЛЕКТИКА ДОСТОИНСТВА, СВОБОДЫ
   И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  
  Достоинство, свобода и права человека - по своей сути отношения между людьми в государстве. Различна лишь их правовая конфигурация. В этом смысле достоинство, свобода и права человека - различные виды отношений между всеми субъектами конституционного права: человеком, обществом, государством и международным сообществом.
  Достоинство - это отношение к внутреннему миру человека (этика), свобода - отношение к внешнему миру обитания человека (политика), права - отношение государства к обоим мирам человека. При этом думается, что если достоинство корреспондирует личности отдельного индивида, то свобода - народу как совокупному субъекту конституционного права. Вместе с тем, когда мы говорим о политической свободе, то подразумевается некое особое состояние общества, которое в то же самое время осознается в качестве индивидуальной ценности каждым отдельным человеком. Последнее и позволяет говорить о некой двойственной природе свободы как целостного правового феномена западноевропейской цивилизации.
   В непосредственной зависимости от поступательного хода истории приведенные отношения превращаются в конституционные инструменты обеспечения физического, духовного и нравственного сосуществования и развития человечества.
   Эти инструменты в своей взаимозависимости и взаимообусловленности позволяют одному индивиду уважать в другом Человека. Последнее помогает обеспечить самосохранение отдельных людей в пределах одного народа, а отдельных народов - в пределах рода человеческого. В этом и состоит великое предназначение таких уникальных экстрактов человеческой цивилизации, как достоинство, свобода и права человека. Логике познания этих категорий и подчинена вся структура одноименной книги.
   Совокупность экономических условий, необходимых для обеспечения человеческого достоинства, как известно, получила своё воплощение в институте частной собственности (см. комментарий к соответствующим статьям Конституции).
   Совокупность политических условий, необходимых для обеспечения человеческого достоинства, получила наименование свободы (см. раздел 4).
   Совокупность правовых условий, необходимых для обеспечения человеческого достоинства, приобрела форму института основных прав человека (см. раздел 5).
   Усилия народа отдельной страны, прилагаемые в направлении обеспечения человеческого достоинства, свободы и основных прав, нашли своё воплощение в деятельности институтов гражданского общества (см. раздел 6).
   Усилия международного сообщества, направленные на обеспечение человеческого достоинства, свободы и основных прав каждого индивида, нашли своё воплощение в деятельности институтов международного гражданского общества. На глобальном уровне эта деятельность представлена Организацией Объединенных Наций, на региональном - Советом Европы, Организацией Американских государств, Африканской комиссией по правам человека и народов, а также некоторыми другими организациями регионального масштаба (см. раздел 7).
   В известной степени можно утверждать, что всё приведенное составляет подлинную инфраструктуру достоинства, без каковой оно обречено лишь на прославление в художественных произведениях великих мастеров слова и на жалкое прозябание в реальной жизни, бесчисленные примеры чего явила миру Российская империя. Гениальная художественная литература и примитивные погромы на этнической почве в ней самым непостижимым образом всегда уживались рядом. Но этим перечень противоречий российской истории далеко не исчерпывался. Его продолжил академик Яковлев, который в связи с этим заметил: "Капризы и причуды истории! Вот она, российская "справедливость и логика"! Пьем беспробудно, но пьяниц не любим. Воруем вот уже тысячу лет, но воров не уважаем. Лжем непрестанно, но лжецов презираем. Богатых ненавидим, но сами работать не хотим и обожаем жить за чужой счет. Мечтаем об изменениях, но отвергаем реформаторов. Наша мечта: изменить все, ничего не меняя".
   Вместе с тем, история цивилизации - это извечная и, пожалуй, нескончаемая битва людей за своё достоинство. Без самоотверженной борьбы лучшей части человечества за эту ценность мир никогда бы не получил эффективные средства её защиты. Иной вопрос, что другая его часть, как это нередко бывает в жизни, воспользовалась достигнутым, не задумываясь о роли тех бескорыстных рыцарей духа, которым она обязана своим благополучием.
   Именно о ней в свойственной ему ироничной манере говорил видный немецкий правовед Рудольф фон Иеринг (1818-1872): "Они не были бы Санчо Пансами права, если бы не видели Дон Кихота в каждом, кто при защите своего права преследует интересы иного рода, чем карманные". Да, достоинство, свобода и права человека и есть те интересы иного рода, с которых начинается выделение индивида из окружающего мира природы. И беда человечества заключалась в том, что защита этого блага становилась уделом лишь отдельных благородных рыцарей. Однако без адекватных средств битва этих людей могла бы уподобиться лишь борьбе с ветряными мельницами, которую безуспешно вёл на страницах гениального романа Мигеля Сервантеса (1547-1616) его главный герой Дон Кихот Ламанчский. Чтобы не очутиться в роли этого чудаковатого романтика, человечество должно было изобрести такие инструменты, которые оказались бы способными защитить самое сокровенное, что есть в душе у каждого индивида, - его достоинство. В качестве таковых и появились правовые институты политической свободы и конституционных прав человека.
   Немецкий поэт Генрих Гейне (1797-1856) как-то заметил, что в действительности мы боремся не за человеческие права народа, но за божественные права Человека. Если вдуматься в глубинный смысл этого утверждения, то поэт, безусловно, прав: человеческие права народа начинаются с того момента, когда в его среде начинают обожествлять, уважать права каждого отдельного индивида. Путь к восхождению на вершины человечности всего народа начинается с низин элементарного уважения и бережного отношения к личности каждого гражданина. Культ достоинства любого человека - самый прямой путь к процветанию страны. Однако перед тем как философия достоинства стала неотъемлемой частью культуры народов западноевропейской цивилизации, всё человечество прошло через горнило испытаний на прочность весьма мрачной традицией, которая и поныне безраздельно господствует в душах и умах иных народов. Её анализу и будет посвящен следующий раздел настоящей работы.
  Согласно утверждаемой нами здесь концепции государства, народы и отдельные люди отличаются друг от друга своим отношением к достоинству как к высшему благу, вне зависимости от культурных, религиозных и языковых отличий, несмотря на то, что ценность этого блага была вознесена на небывалую высоту всё же усилиями представителей именно западноевропейской цивилизации. В связи с этим весь мировой процесс рассматривается в единой системе координат последней, основополагающими осями которой при этом выступают культура достоинства и традиция невежества.
  Через антиномию именно этих доминант в масштабах мировой истории, через единство и борьбу именно этих противоположностей в пределах истории конкретного народа мы и будем оценивать наше прошлое, объяснять настоящее и прогнозировать будущее.
  Приведенное в следующем разделе - неоспоримое свидетельство того, что помутнение рассудка не обошло стороной ни один народ. Однако многие с ужасом осознают своё недостойное поведение в прошлом, стыдятся в настоящем, каются и зарекаются на будущее, иные - упорствуют в грехе, отрицают свою вину и по сей день ненавидят свои жертвы как постыдное напоминание о совершенных злодеяниях. Некоторые же при этом умудряются посмертно возводить в культ своих героев очевидных палачей других народов, и в первую очередь детей, женщин, стариков и невооруженных мужчин, осуществляя тем самым явное надругательство над памятью невинно убиенных и зверски замученных людей, а также нравственными чувствами их близких и родных.
   Если у первых в историческом поединке культуры достоинства и традиции невежества в итоге победила культура, то у вторых, за неимением таковой, непререкаемо восторжествовал её абсолютный антипод - невежество. Когда нет естественной борьбы противоположностей, то самым неестественным способом начинает безраздельно доминировать, подчиняя себе всё и вся, лишь одно начало, которое с силой законов природы влечёт всех своих приспешников к неминуемому концу истории соответствующего народа, гораздо более реальному и опасному, чем тот, о котором так наивно и поверхностно, но весьма многословно и красноречиво поведал нам в своей знаменитой книге "Конец истории и последний человек" американский философ Фрэнсис Фукуяма. По силе разрушения общественной и государственной системы последнее можно уподобить разве что атаке смертельно опасного вируса на организм человека при полном отсутствии какого-либо сопротивления со стороны его иммунной системы.
  В этом-то процессе и таится ключ к разгадке злосчастной судьбы населения Российской (советской) империи, что нашло своё наглядное выражение в её неоднократном крушении, как в 1917 г., так и 1991 г. о чём и пойдёт речь ниже.
  
  Раздел 2
  ТРАДИЦИЯ НЕВЕЖЕСТВА
  
   "Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас". Этими пронзительными предсмертными словами чешского журналиста, автора знаменитой книги "Репортаж с петлёй на шее" Юлиуса Фучика (1903-1943) и хотелось бы начать этот самый тяжкий, самый мучительный и самый болезненный для автора и читателей раздел настоящей книги. Не буду скрывать, что эта часть работы далась мне с невероятным напряжением нравственных сил. Она потрясла меня до основания, опустошила душу, воспалила мозг, не раз вызывала слёзы, не давала спать, мучила днём и ночью и, пожалуй, отравила мне жизнь до конца дней моих. Но я обязан был её сделать, чтобы наши дети и внуки, их дети и внуки, их отдаленные потомки никогда впредь не сталкивались с тем, что так жестоко и нещадно, низко и подло оборвало жизнь неисчислимого множества наших близких и родных, наших единоверцев и соплеменников, наших соотечественников, Божьих детей в конце концов. Посему пусть эта выдержанная в абсолютно тёмных тонах часть повествования станет хоть в какой-то мере данью их светлой памяти в наших бесконечно скорбящих и плачущих сердцах. Пусть она станет своего рода символической могильной плитой, памятным обелиском всем тем, кто пал жертвой этнической, религиозной и классовой ненависти на этой земле. Мы не вправе ни на секунду предавать забвению память об их предсмертных муках. В этом вопросе я предпочитаю следовать завету французского религиозного мыслителя и математика Блеза Паскаля (1623-1662) заявившего, что "смертные муки Иисуса Христа будут длиться до скончания мира - а потому все это время нельзя спать!".
   Перед тем, однако, как перейти к сути исследуемого явления, необходимо уделить внимание описанию хотя бы в самых общих чертах той политической, правовой, духовной, нравственной и психологической атмосферы, которая стала питательной и весьма благодатной средой для его укоренения в повседневной жизни Российской (большевистской) империи на протяжении всей её истории. Это та система координат жизни её населения, без учёта которой определение искомого феномена останется не только не понятым, но и покажется искусственной, зависшей где-то в воздухе, лишенной каких-либо корней в толще народного бытия терминологией. Это самое бытие и получило своё образное, но адекватное воплощение в известных четверостишиях российского поэта Максимилиана Александровича Волошина (1877-1932):
  В этом ветре - гнет веков свинцовых,
  Русь Малют, Иванов, Годуновых,
  Хищников, опричников, стрельцов,
  Свежевателей живого мяса -
  Чертогона, вихря, свистопляса -
  Быль царей и явь большевиков.
  
  Что менялось? Знаки и возглавья?
  Тот же ураган на всех путях:
  В комиссарах - дурь самодержавья,
  Взрывы Революции - в царях.
  Вздеть на виску, выбить из подклетья,
  И швырнуть вперед через столетья
  Вопреки законам естества -
  Тот же хмель и та же трын-трава.
   Если окинуть беспристрастным взором всеобщую историю борьбы за права человека, то мы столкнемся с повествованием гораздо более печальным, чем все самые знаменитые шекспировские трагедии, вместе взятые. При этом нельзя не заметить, что победу в поединке с силами зла в конце концов одерживали лишь те народы, которым хватило мудрости проявить общенациональную солидарность, стойкость и последовательность в отстаивании достоинства, свободы и прав человека как сердцевины своих национальных интересов и национальной безопасности.
   На бескрайних же просторах Российской (большевистской) империи борьбу за достоинство и свободу человека вели, по ироничному утверждению одного видного российского сановника, лишь нищие и философы. Но при этом ни первые, ни вторые никогда не были в фаворе или в чести у российского (советского) народа. Поэтому всякий раз в этом неравном поединке победу одерживала роковая для этой державы традиция. Традиция, вошедшая в "плоть и кровь" национального архетипа. Традиция, которая обращала на себя пристальное внимание отечественных журналистов, писателей и мыслителей, а также не осталась незамеченной для иностранных наблюдателей и путешественников. Интересное наблюдение за действием подобной традиции, бережно пронесённой народом в неизменном виде сквозь царскую и советскую эпоху и проявившую себя в стереотипе его поведения уже и на постсоветской стадии его жизнедеятельности привёл в упомянутой книге В. А. Коротич: "Народ любит тех, кто в нем растворен и ему понятен. Не могу избавиться от ощущения, что к вождям так называемого путча ГКЧП в августе 1991-го отношение в массах стало постепенно куда более сочувственным, чем бывало оно к академику Сахарову. Это историческая традиция, и для прогнозирования политического процесса очень важно понять, с кем народ себя идентифицирует". А народ всегда идентифицировал себя с грубой и беспощадной силой, что лучше всех правителей Российской (большевистской) империи, к слову сказать, понял именно Сталин.
   Своё бессилие в борьбе с этой отечественной напастью одним из первых признал император России Александр I (1777-1825), заявив, что "если бы цивилизация была более развитой, я бы прекратил крепостное право, даже если это бы мне стоило головы". Иными словами, просвещённый монарх оценил рабское состояние многомиллионного населения России в качестве единственно приемлемой формы удержания последнего в некоем состоянии верноподданности и мирного сосуществования, начисто при этом отметая правовые нормы и правовое воспитание как метод государственного управления страной. По всей видимости, уже в этом признании русского царя содержался ответ на многие вопросы российской истории: в империи отсутствовал какой-либо иммунитет к мгновенному выходу народа из состояния подчинения и гражданского мира. Очевидно, что российское общество было подвержено тяжкому и неизлечимому недугу, диагноз которого заключался в полном и безусловном отторжении Права как наиболее оптимальной формы национального бытия. Как справедливо по этому поводу заметил видный российский правовед Борис Николаевич Чичерин (1828-1904): "Сознание права не находило почвы в России". Образно говоря, империя дышала инстинктивной неприязнью к Праву, к ценностям западноевропейской цивилизации. По сути, впору говорить о некой патологии менталитета, пораженного вирусом нетерпимости к более высокому уровню культуры человеческих взаимоотношений.
   Именно эта неизбывная хворь на протяжении веков подтачивала и в итоге, практически, доконала некогда богатырский организм Российской империи. На это обстоятельство обращают внимание многие российские ученые. В частности, доктор исторических наук Юрий Николаевич Афанасьев (1934-2015), доктор культурологии Алексей Платонович Давыдов и доктор философских наук Андрей Анатольевич Пелипенко (1960-2016) в своей совместной статье "Вперед нельзя назад!" утверждают: "Итак: античеловечная власть, научившаяся расширять и "модернизировать" свое ордынское насилие, и подданное ей население, приученное и умеющее адаптироваться и к такому насилию, позволяющее делать из себя манекены и имитационную общественность. Всеохватывающий социальный раскол, расщепленность духа и неспособность к самокритике, к самоорганизации и к саморазвитию. Криминальная власть у криминализированного, равнодушного населения. Все это вместе взятое и есть наша неизбывная русская болезнь". Я бы при этом уточнил: общероссийская болезнь, поразившая и подкосившая все этносы, коренные народы и нации, обитавшие на территории бывшей империи. На мой взгляд, это весьма справедливое суждение, значение которого усиливается ещё и тем обстоятельством, что состав авторов уж никак нельзя заподозрить в примитивном русофобстве. Как отметил один из сторонников этой точки зрения: "Воспроизведение на протяжении многих веков русской истории всех этих - одних и тех же (при всем различии их конкретно-исторических воплощений) - системообразующих принципов организации русского социума - вот это и есть то, что авторы статьи "Вперед нельзя назад" называют русской системой". Русская Система, практически, в неизменном виде пережила суровые испытания, связанные с распадом двух империй (Российской и СССР), являясь, одновременно, определяющей причиной и основным последствием этих событий. Как в связи с этим подчеркнула российский политолог, доктор исторических наук Лилия Фёдоровна Шевцова: "Наконец, распад СССР и антикоммунизм легитимировали воспроизводство "русской матрицы", но уже в новой упаковке... "Перестройка" стала толчком к демонтажу советского государства. Но как оказалось вскоре, "русская матрица" смогла выжить, сбросив старую "государственную кожу"".
   Попытку дать определение ментальной русской матрице и сложившемуся в веках на её основе стереотипу поведения основной массы населения Российской (большевистской) империи предприняли доктор политических наук, академик РАН Юрий Сергеевич Пивоваров и кандидат исторических наук Андрей Ильич Фурсов в ряде публикаций, объединённых общим понятием "Русская Система".
   В контексте данного исследования "Русская Система" и "русская матрица" смысловые синонимы, отражающие один и тот же исторический феномен, анализируя который историк Ю.Н. Афанасьев, например, отметил следующее: "Человеком движут стереотипы. Они в основном определяют и его повседневное поведение, и его место и роль в людском сообществе. Подчиненное, рабское поведение в отношении внешних обстоятельств - норма в Русской Системе".
   Исходя из нужд настоящей работы считаю это понятие очень удачной рабочей категорией для постижения повсеместного проявления традиции невежества на территории Российской (большевистской) империи.
   Итак, под Русской Системой в настоящей работе понимается такой стереотип массового поведения большинства населения Российской (большевистской) империи, который из века в век в качестве неизменной самовоспроизводящейся исторической колеи, неумолимо повторяющейся матрицы жизнеустройства и мировидения предопределяет судьбу населения страны невзирая на смену исторических эпох, экономических укладов, форм государства, политических режимов и прочих атрибутов социального бытия и характеризующийся при этом жестокосердием, бездушностью, бездумностью и безответственностью по отношению к судьбе друг друга, а любая созданная на основе этого стереотипа поведения держава - полным пренебрежением к достоинству, свободе и правам человека.
   Одну из типичных черт Русской Системы очень точно сформулировал ещё в бытность государственным секретарем Российской империи М.М. Сперанский, отметив, что наши законы писаны в Афинах или в Англии, а наша система управления заимствована у Турции. Жестокость, бездушность российского государственного бытия, не воспринимавшего нормы своего же самодержавного законодательства, всегда поражали наблюдательных и просвещенных современников той эпохи. Иную черту этого феномена сформулировал другой видный сановник империи граф Александр Христофорович Бенкендорф (1783-1844). Его слова о том, что "законы пишутся для подданных, а не для государей" вполне могли бы стать девизом, под знаком которого протекала вся история империи, в том числе и на стадии её "советской редакции". Действительно, законы испокон веков использовались лишь в качестве жесткого, беспощадного и принудительного корсета на теле империи, которая в противном случае могла мгновенно утратить все свои многочисленные рельефные очертания и расползтись в разные стороны как бесформенный студень. Итак, законы употреблялись в качестве удавки и узды для народа, но никак не как средство регулирования отношений между государством и человеком, развития народа. Естественно, что в подобном случае законы не распространяли своё действие на государей.
   Выразительную характеристику отношения к законам последнего российского императора Николая II (1868-1918) дал товарищ министра внутренних дел Российской империи, член Государственного совета, действительный статский советник Владимир Иосифович Гурко (1862-1927). В частности, в своей книге "Царь и царица" он отметил: "До учреждения народного представительства, от воли Государя зависело самовластно и единолично отменить закон и издать новый, но поступить вопреки действующему закону он права не имел. Между тем, Николай II до самого конца своего царствования, этого положения не признавал и неоднократно, по ничтожным поводам и притом в вопросах весьма второстепенных, нарушал установленные законы и правила совершенно игнорируя настоятельные возражения своих докладчиков.
  Видя в себе, прежде всего, помазанника Божьего, он почитал всякое свое решение законным и по существу правильным. "Такова моя воля", - была фраза, неоднократно слетавшая с его уст и долженствовавшая, по его представлению, прекратить всякие возражения против высказанного им предположения.
  Regis voluntas suprema lex esto (в переводе с латинского сие означает "воля монарха - высший закон") - вот та формула, которой он был проникнут насквозь. Это было не убеждение, это была религия...
   Поэтому ни Государь, ни царица особого значения законам вообще не придавали, так как были искренно убеждены, что законы обязательны лишь для подданных русского царя, но до него самого никакого касательства не имеют". Практика, однако, показала, что вслед за главой государства законы игнорировала вся так называемая дворцовая камарилья, или, как их ещё для краткости весьма лаконично именовали неистовые российские революционеры, - "верхи". Низы же, испытавшие на себе все "прелести" подобной жизни, при первой же исторической возможности всякий раз демонстрировали по отношению к ненавистным верхам, а заодно и ко всем иностранцам и инородцам то, чем обычно оборачивается вековое беззаконие: "русский бунт - бессмысленный и беспощадный". Это также одна из типичных составляющих Русской Системы.
  В начале ХХ века адвокат, депутат II-IV Государственной думы Российской империи от Москвы, посол Временного правительства во Франции Василий Алексеевич Маклаков (1869-1957) с горечью отмечал: "...главный нарушитель законности у нас - сама власть, ее представители. Беззакония властей составляют главную, самобытную черту русской государственности...". Действительно, это - отличительная, стержневая черта нашей исторической традиции. Традиции, которая в преступлениях большевистского режима нашла свою самую завершённую форму. Традиции, которая как никакая другая привнесла горе и несчастье в судьбы населения империи, но при этом, пережив распад СССР, благополучно сохранилась, перекочевав к его правопреемникам. Таковой оказалась на поверку устойчивая российская государственная традиция: партии власти закон не писан. Традиция, которая подавляла все иные обычаи, стандарты, правила и нормы общественной жизни. Традиция, которая и ныне "живее всех живых". К этому весьма печальному для нашей жизни обстоятельству время от времени привлекается внимание и в современных украинских СМИ. Так, в одном из наиболее влиятельных печатных изданий отмечалось: "Неуважение к закону превратилось в норму. Все без исключения ведущие политические игроки приложили к этому руку. Все кому не лень часто и охотно говорят о диктатуре закона и верховенстве права. Что, впрочем, никому до сих пор не мешало поощрять беззаконие и приумножать бесправие" ("Зеркало недели". - No 18, 12.05.2007 г.). Эту мысль журналист - автор статьи - неутомимо повторяет практически из номера в номер уже на протяжении многих лет. Будет повторять и далее, ибо такова, помимо всего прочего, традиция: говорить, но ничего не делать. Однако и без этого свидетельства очевидно, что государственная независимость Украины не оставила за бортом истории эту традицию, подтвердив тем самым её органическое происхождение на уровне национального естества, которое не исчезает со сменой государственных символов и государственного языка, а передается по наследству, образно говоря, через незримые каналы менталитета и, соответственно, исторически укоренённых стереотипов поведения.
  Человеческая цивилизация знает множество самых разнообразных традиций. Один из премьер-министров Великобритании, Бенджамин Дизраэли (1804-1881), подчеркивал: "Все нации делятся на две группы: одни управляются сильной властью, другие сильными традициями". Традиция, однако, признается сильной лишь тогда, когда способна обеспечить своим правоверным последователям самосохранение в истории, развитие, достойную жизнь и заметное место в почётном кругу народов мира. Именно эта особенность традиции делает её легитимной и жизнеспособной для приверженного ей народа. Таковой, вне всякого сомнения, является западная традиция права, к которой мы ещё не раз будем обращаться на страницах настоящего издания.
   Другие традиции - разрушительные - низвели своих незадачливых приспешников в историческое небытие. Этим традициям свойственен культ силы и агрессии. Исповедующие их народы - явная угроза как своей жизни, так и жизни других наций. К таковым, несомненно, относятся традиции фашизма, нацизма, расизма, великодержавного шовинизма и украинского интегрального национализма.
   На долю же населения Российской империи выпала особая напасть: отсортировать из всех упомянутых традиций самое худшее, отсталое и бессмысленное. Как не преминул по этому поводу заметить один из талантливейших российских сатириков XIX века: для нас "традиция - это накопление невежества". Согласен! Поэтому в настоящей работе сия традиция и обрела соответствующее название: "традиции невежества". Очевидно, что именно эта традиция не столько красной, сколько кровавой нитью прошила всю историю Российской (большевистской) империи. Обусловив при этом суть всего произошедшего в СССР, она в значительной степени предопределила и последующее постсоветское бытие большинства его республик.
   В чём причина такого, на первый взгляд, странного, устойчивого и противоестественного правопреемства? Думается, что корни следует искать в особенностях национального архетипа людей, населявших бескрайние просторы могучей державы. Здесь даже можно говорить о наличии некой ментальной матрицы, которая предопределяла поведение титульной супернации при любом её переходе из одной эпохи в другую. Причины формирования оной становились предметом многотомных исследований многочисленных зарубежных и российских историков.
   Так, в частности, Ричард Пайпс писал: "С XVII столетия, когда Россия уже была крупнейшим государством мира, беспредельность владений служила россиянам своего рода психологической компенсацией за их отсталость и нищету". Ему вторит российский историк, научный редактор журнала "Вопросы национализма" Сергей Михайлович Сергеев признавая, что "ощущение того, что ты принадлежишь к гражданам великой державы, перед которой "постораниваются и дают ей дорогу" мировые гиганты - серьезная психологическая компенсация за домашнюю униженность и бедность". Иными словами, внешнее военное могущество Российской (большевистской) империи заменяло все иные ценности, которые обычно присущи державе в её взаимоотношениях со своими гражданами. Многочисленные исследователи проницательно усмотрели несущий каркас, основополагающий стержень всей российской государственности, который мог бы найти своё самое лаконичное выражение в формуле: боишься, значит уважаешь. Страх стал чуть ли не единственным механизмом, который обеспечивал уважение и признание империи как со стороны её подданных, так и со стороны соседних народов. Поэтому практически все исполинские силы державы были задействованы для того, чтобы довести этот механизм до совершенства, а внешние и внутренние угрозы, соответственно, как можно более ослабить. Пока господствовала система страха, империя держалась. Но как только сей дамоклов меч переставал угрожающе нависать над головой большинства её подданных, империю ждали жестокие потрясения и невиданные катаклизмы. Это является, пожалуй, одним из самых роковых признаков Русской Системы.
   Как верно подметил Ричард Пайпс, правящий режим страны дважды в одном столетии - в 1917 и 1991 г. - рушился чуть ли не мгновенно, при очевидном равнодушии народа к его судьбе. "В обоих случаях власть в глазах россиян утратила право на существование, перестав быть "грозной"". Нет страха - нет государства: такова, увы, особенность традиционного архетипа российского народа. Этим обстоятельством в полной мере и без какого-либо зазрения совести пользовались практически все владыки этого несчастного многоязычного племени. На это же обстоятельство обратил внимание российский философ, экс-Генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Александрович Яковенко. В частности, он писал: "Русский социум характеризуется высоким уровнем хаоса и имманентными тенденциями хаотизации. И высокий уровень репрессии этим фундаментальным обстоятельством как раз и обусловлен, о чем много писал Александр Ахиезер. Традиционное сознание живет в убеждении, что только репрессия и страх перед властью, всегда готовой ее осуществить, защищает русский мир от страшного лика хаоса. Стоит снизить уровень репрессии, и хаос поглотит все. Поэтому когда страх перед властной репрессией исчез, страх перед хаосом, ею больше не сдерживаемом, остался".
   Именно на эту своеобразную особенность нашей истории обратил внимание и Анатолий Васильевич Кузнецов (1929-1979) - автор ставшей знаменитой на весь мир книги "Бабий Яр". Книги, в которой документальное описание одной конкретной трагедии ХХ века, стало своеобразным обобщением всей беспросветной истории населения Российской (большевистской) империи. Ведь как уточнил сам автор: "Я писал эту книгу не для того, чтобы рассказывать вчерашние истории. Это СЕГОДНЯШНИЙ разговор на основе материала оккупации Киева, свидетелем которой случайно я был. Но подобное происходит на Земле сегодня, и уже совсем нет никакой гарантии, что оно не явится в еще более мрачных формах завтра". По этой причине я часто буду обращаться за помощью к этому беспрецедентному документу нашей эпохи. Уж слишком много характерного, типичного, до боли знакомого из нашей повседневной жизни нашло своё место на страницах этого произведения. В частности, его автор отмечает, что "сменяя один другого, наглые прохвосты довели народ на Руси до состояния жвачного стада, которое уже не понимает, куда ему и шарахаться на этой политой кровью земле, ровной и плоской, как стол, так что некуда стаду и спрятаться, и другой земли у него нет".
   Историческая слепота как специфическая черта национального менталитета становится особенно заметной на фоне всякий раз ошеломляющей весь мир почти мгновенного распада империи. Ведь именно она и стала основой того политического режима, который в итоге восторжествовал после 1991 г. на всё ещё огромных просторах этой могучей державы. Относительно этого периода нашей трагической истории писатель В. А. Коротич справедливо заметил: "Во времена, о которых я рассказываю, из страны вынимали тот скелет, на котором она держалась всю свою историю, - скелет страха, ожидания "наказания ни за что", репрессий неведомо почему. Власть не учла одного - что Система проседала с извлечением этого скелета все более отчетливо, пока не шмякнулась окончательно".
   Форма государства, о чём подробнее речь пойдёт ниже, - производная от менталитета соответствующего населения. Как заметил в одной из своих статей экс-посол Великобритании в России (2000-2004) сэр Родерик Лайн, "ментальность россиян, отчасти уходящая корнями в православие, глубоко консервативна. Демократия их не привлекает. Как показывают опросы общественного мнения, большинство жителей страны считают, что только сильное, централизованное авторитарное правление может навести порядок на такой огромной территории. Сталин по-прежнему популярен в народе". Сей вывод в той или иной степени разделяют и некоторые деятели современной российской культуры. В частности, российский писатель Виктор Владимирович Ерофеев, заметил, что "русская душа - по натуре своей сталинистка. Чем дальше в прошлое уходят жертвы Сталина, тем сильнее и просветленнее становится Сталин". А российский режиссер, писатель и культуролог Андрей Сергеевич Кончаловский пришёл к выводу, что не "было бы Иванов, честных и наивных людей, которых в России было миллионы, не было бы и Сталина. Именно "Иванизм" и породил "Сталинизм"".
   По своей социально-политической сути, Сталин - порождение, продолжение, проекция во плоти менталитета основной массы населения бывшей Российской империи - крестьян, численность которых по некоторым данным на 1917 г. составляла 85% населения империи. Как засвидетельствовал в своей книге "140 бесед с Молотовым. Второй после Сталина" писатель Феликс Иванович Чуев (1941-1999) на это обстоятельство во время оных многолетних бесед не раз обращал внимание один из высших иерархов большевистской империи, председатель Совета народных комиссаров СССР в 1930-1941 гг., народный комиссар иностранных дел СССР в 1939-1946 гг., министр иностранных дел СССР в 1946-1949, 1953-1956 гг. Вячеслав Михайлович Молотов (1890-1986). В частности, многие сложности и необходимость применения репрессий в процессе управления советской империей он неизменно объяснял тем, что "многие из нас ограничены российским кругозором, где преобладает крестьянское - то, что Маркс называл идиотизмом деревни. Крестьянская ограниченность переходит в идиотизм", "в этом наша крестьянская природа сказывается", у нас "страна крестьянская", "армия, которая сплошь из крестьян".
   На мой взгляд, феномен Сталина во многом и объясняется политическим "идиотизмом" крестьянского населения страны, которое, ментально и интеллектуально не имея никакого отношения к исконному западно-европейскому марксизму, вместе с тем стало усердно делать карьеру в правящей партии СССР, в процессе которой [карьеры] превратилось в надёжную партийно-государственную опору Сталина в проведении им репрессивной политики в качестве основного метода управления советской империей. На это обстоятельство обратили внимание соавторы книги "История России: конец или новое начало?". В частности, они отмечали, что "советская государственность укрепилась в результате самой радикальной в отечественной истории смены элиты и ее комплектования из представителей низших классов - главным образом из крестьян... Эти выходцы из деревни и образовали массовую социальную базу утвердившегося режима единовластия, благодаря им и их культурным особенностям и стала возможна сакрализация партии и ее лидера". Именно представителей этой категории населения СССР, которая неизменно оказывалась надёжной опорой и, одновременно, неисчерпаемым источником пополнения рядов правящей партии большевистской империи и характеризовал историк Ю.Н. Афанасьев в качестве "агрессивно-послушного большинства", каковым оно, в действительности, и было вплоть до распада СССР.
  Сталин - это царь Иван Грозный (1530-1584) советской эпохи. Посему далеко не случайно в советское время по самиздату гуляло эссе "Сталин и Грозный - два сапога пара", а в 2002 г. увидала свет книга британского писателя Мартина Эмиса "Коба Грозный". Правда тут можно поспорить. Великий русский историк, писатель и поэт Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) некогда заметил относительно Ивана Грозного: "Калигула и Нерон были младенцы в сравнении с Иваном". Сейчас, уже зная некоторые эпизоды истории лагерной империи, можно смело заявить, что Иван Грозный по своим злодеяниям оказался младенцем в сравнении со Сталиным.
  Вместе с тем, по некоторым социологическим данным: положительные оценки личности Сталина выросли с 1998 г. к 2003 г. с 19 до 53 %. В процессе одного из социологических исследований на вопрос: "Если бы Сталин был жив и избирался на пост Президента России, вы проголосовали бы за него или нет?" - 26-27 % жителей России ответили: "Да, проголосовал бы". Очевидно, что Сталин для многих постсоветских россиян не кровавый тиран, а воплощение былого величия державы. Это лишний раз подтверждает тезис, что феномен успеха любого деспота кроется в менталитете населения соответствующей державы. И роль Сталина в нашей истории наиболее убедительная тому иллюстрация. Как пишет И.А. Яковенко: "От страха Божия россияне освободились в 1917-22 годах, убив царя и разграбив усадьбы. Однако на освобожденном месте зрелого нравственного сознания не сложилось. Отсюда - хаос. Большевики загнали народ в стойло, объяснили ему, что такое "социалистическая законность", и вернули страх Божий. Просто новый бог обретался на земле и носил френч". На последнее обстоятельство обратил внимание в своём выступлении на круглом столе, посвященному "100-летию Русской Революции" (2017 г.), доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН Вадим Михайлович Межуев (1933-2019), который заметил, что "ни Февраль, ни Октябрь [имеются в виду Февральская и Октябрьская революции - реплика моя - А.М.] не был в природе русского человека, а в природе было то, что произошло при Сталине, вот что было природой этого человека, чего он в действительности, видимо, потаённо хотел".
   На жуткий маховик репрессий, раскрученный в масштабах империи "красным" от обильно пролитой крови диктатором, обращал внимание П.А. Судоплатов. При этом от взора опытного разведчика не ускользнула прямая преемственность в жестокости приёмов управления подневольным населением между советским сатрапом и его знаменитыми предшественниками царями-тиранами. В частности, обращаясь к своим читателям с запоздалыми словами покаяния от имени всех сотрудников НКВД СССР, он писал: "Сознательно или бессознательно, но мы позволили втянуть себя в работу колоссального механизма репрессий, и каждый из нас обязан покаяться за страдания невинных. Масштабы этих репрессий ужасают меня. Давая сегодня историческую оценку тому времени, времени массовых репрессий - а они затронули армию, крестьянство и служащих, - я думаю, их можно уподобить расправам, проводившимся в царствование Ивана Грозного и Петра Первого. Недаром Сталина называют Иваном Грозным XX века. Трагично, что наша страна имеет столь жестокие традиции".
   Жестокие традиции не вызывают сомнения. Однако основным хранителем традиций всё же являются люди. Поэтому следует особо подчеркнуть, что Сталин никогда бы не стал крупнейшим тираном ХХ века без почти единодушной поддержки его основной жертвы - населения советской империи. Пожалуй, наиболее образно и выразительно о неразрывной психологической взаимосвязи между Сталиным и населением лагерной империи сказал в одном из своих писем писатель В.П. Астафьев: "Прочитал в "Неделе" твой отлуп "наследникам". Зря ты их и себя утешаешь - все мы его "наследники", и, если бы не были таковыми, у него и у его сторожевых псов основы не было бы. Мы и жертвы, и претворители его... Все мы, все наши гены, косточки, кровь, даже говно наше пропитаны были временем и воздухом, сотворенным Сталиным. Мы и сейчас еще во многом его дети, хотя и стыдно даже себе в этом признаться. Слава богу, что уже не боимся, а лишь стыдимся".
   Несмотря на своё грузинское происхождение, Сталин оказался гораздо более россиянином, чем иные русские. Поэтому не вызывает удивления, что по итогам одного из предварительных голосований на предмет выбора наиболее значимого деятеля российской истории в рамках телепроекта "Имя России" в августе 2008 г. на первое место вырвался именно Сталин. Сие обстоятельство вполне объяснимо: ведь "грозность" - это дух, суть и принцип российской государственности. Со временем имя Сталина стало именем нарицательным для того политического режима, который наиболее полно выразил дух российской державы на советской стадии её существования. Поэтому можно смело утверждать, что сталинизм как политический режим советской империи - продукт всей российской истории. Против этого уже не спорят даже современные российские историки. Вероятно, очевидность этого обстоятельства и позволила доктору исторических наук, главному специалисту Государственного архива Российской Федерации Олегу Витальевичу Хлевнюку заявить: "Я думаю, что очень многие историки поддержат такую точку зрения, что, конечно же, сталинизм был как продуктом предшествующего развития российской истории, уж несомненно он был продуктом развития советской истории...".
  С другой стороны, советская история, в свою очередь, стала конечным продуктом совместного деяния жестокого диктатора и послушного ему народа. Советская история, несомненно, - их совокупное творение. В этом смысле, советский народ и Сталин - две стороны одной медали. И если проницательному анализу патологической личности Сталина в качестве нещадного сатрапа посвящены горы фундаментальных изданий, то оценке менталитета советского народа едва ли - около десятка статей. Одна из них принадлежит перу 1-го Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, 1-му Председателю Комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации, учредителю и президенту Института прав человека Сергею Адамовичу Ковалеву (1930-2021). В частности обращает на себя внимание его суждение о том, какие исторические условия стали основанием для признания Сталина эффективным менеджером: "Многие успехи успешного менеджера, И.В. Сталина были обусловлены едва ли не главным его успехом - селекционным. Сталин вывел, ни много ни мало, новую историческую общность - советский народ. Терпеливый, раболепный, подозрительный, злобно презирающий рефлексии, значит, интеллектуально трусливый, но с известной физической храбростью, довольно агрессивный и склонный сбиваться в стаи, в которых злоба и физическая храбрость заметно возрастают...
  И.В. Сталин вел свой отбор на страх, раболепие, подлость вполне сознательно, хотя не думал, конечно, о понятиях сельскохозяйственной селекции". Всё верно. Известный правозащитник не упустил ни одну отличительную черту менталитета новоявленного исторического субъекта. Именно эти психофизиологические и нравственные качества способствовали органической трансформации населения Российской империи в советский народ, а последнего в преданного соратника Сталина в деле "социалистического строительства" грандиозного здания тоталитарной империи в назидание остальному человечеству. Секрет любого вождя - умение воплощать наяву наиболее потаенные чаяния, потребности и привычки своего племени. У советского - они были однозначны, о чём вполне резонно упомянул писатель В.А. Коротич: "Воспитанное у нас в стране умение бить лежачего и всем скопом, под барабанный бой обрушиваясь на того, кто ослабел, - одна из самых постыдных советских привычек". Умение трансформировать совокупность наиболее постыдных привычек населения страны во внутреннюю и внешнюю политику государства стало основой головокружительного успеха Сталина в качестве вождя советского народа. Но, пожалуй, самой постыдной привычкой последнего было неискоренимое раболепие, всепоглощающий страх перед грубой силой. Сталин хорошо знал душу своих подданных и злоупотребил этим знанием, как говорится, на полную катушку. В связи с этим следует согласиться с пусть и весьма широким, но, по сути, абсолютно справедливым обобщением писателя Владимира Войновича, заявившего, что по его "мнению, жертвами режима, физическими или психическими, были все сотни миллионов советских людей. Поголовно. И те, кто этот режим основал, и те, кто сидел в лагерях, и кто сажал, и кто охранял, и кто сопротивлялся, и кто помалкивал. Безумные старухи, что до сих пор выходят на улицы с портретами Сталина, они тоже жертвы режима". Это правда. Но то общее, что их всех объединяло стал неизбывный, вековечный и повсеместный страх, жертвами которого они в конечном итоге все и пали. А страх этот нашёл своё наиболее полное и зримое воплощение в личности главы большевистской империи - палача вселенского масштаба - Сталина.
  Правда, страх изначально был системообразующим фактором государственной жизни населения Российской империи со всеми вытекающими из этого факта последствиями! Не считаться с этим обстоятельством, как бы мы к нему ни относились, для постижения истории этой страны было бы непростительной ошибкой. Но политика страха по определению исключает стратегию развития демократии, гражданского общества, правового государства, культуры достоинства человека. Посему, сориентированная на страх и силу, а не на совесть и справедливость, мотивация поведения населения империи стала определяющей во всей последующей истории державы вплоть до наших дней. Уже давно стало неоспоримым фактом: россияне привыкли гордиться великой державой, а не личной свободой. И как результат: держава, величие которой стало составной частью их менталитета, есть, а личной свободы не было, нет, да и, судя по всему, Бог весть знает, когда будет в будущем.
   Русский историк и правовед Дмитрий Петрович Кончаловский (1878-1952) в своей книге "Пути России. Размышления о русском народе, большевизме и современной цивилизации" признавал: "Во внутреннем своём быту Московская Русь остановилась на ступени варварства; печально и для будущего развития опасно было то, что нравы народа от соприкосновения с азиатами и инородцами подверглись глубокой порче и огрублению, которые усиливались также свойствами государственного порядка, каковой, в свою очередь, во многом определился чисто внешними независимыми от народного характера условиями". Отсталость, нищета, страх и огрубление нравов российского народа - основные предпосылки его глубоко несчастной судьбы. Это основное объяснение, на котором ныне сходится практически большинство историков, философов и политологов мира. Таким образом, в себе, в своём менталитете, в своих традициях и стереотипах поведения следует искать нашему народу ключ к своей истории. Иное объяснение таковой было и остается подлинной причиной всех прошлых и нынешних злоключений титульной супернации как в целом, так и в её ныне раздробленных немилосердной судьбой составных частях.
   Несмотря на это обстоятельство, в последнее время подлинный Ренессанс переживает известный апофеоз российской истории, инициатором которого в своё время выступил первый глава её тайной полиции граф Бенкендорф. Именно он высказал убеждение, что "прошедшее России было удивительно, её настоящее более чем великолепно, что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое пылкое воображение". Поскольку автор приведенного утверждения явно не смог предвидеть последствий Первой мировой войны, Октябрьского переворота и ужасов сталинского тоталитаризма, то можно предположить, что сие заявление было сделано им по долгу службы главного жандарма империи. В равной степени, как и те официозные заявления, которые делали все последующие главные жандармы этой страны, утверждая, что все её беды и несчастья находят своё объяснение исключительно в происках её бесчисленных врагов. Беда в том, что подобное примитивное жандармское мышление стало объяснительным принципом истории воистину великой державы.
   В полном соответствии с этой логикой на смену вчерашним идеологическим "врагам народа" сегодня пришли этнические "враги нации". При этом не вызывает удивления то, что и те и другие представлены всё теми же одиозными этносами, коренными народами и конкурирующими державами. Раздутый же ныне донельзя русский национализм при этом стал заменять россиянам национальные интересы и, увы, историческую память. Как заметил один из авторитетных британских экспертов, "антизападничество стало новой "национальной идеей", а для сплочения народа используется национализм с сильным привкусом ксенофобии". Ну что делать, если такова традиция? По этому поводу лишь заметим: ненависть к другим этносам и народам никогда не была прологом единения, благополучия и развития какого-либо народа. Забвение таких простых истин всегда дорого обходилось не только соответствующей нации, но нередко и всему миру. На эту опасность со свойственной ему прямотой обратил внимание в своей статье "Уроки декабря" советский диссидент и политический заключенный, правозащитник и писатель Владимир Константинович Буковский (1942-2019), заметив, что "помимо прочих многократно описанных недугов Россия страдает болезнью Альцгеймера, причем страдают ею практически все слои населения, включая и правящую верхушку... Уж не говорю о недоброй памяти обществе "Память", игравшем ту же роль на заре перестройки, или о славном сыне юриста, но ведь совсем недавно, каких-нибудь одиннадцать лет назад, тот же фарс (только гораздо более кровавый) разыграли нам господа чекисты со взрывами домов и чеченской войной" (Грани.Ру, 13.01.2011 г.).
   Конечно, корни особенностей национального характера могут находить различное толкование, но в любом случае вызывает возражение отечественная традиция объяснять все недостатки своего народа злыми кознями и дурным влиянием представителей иноплеменных народов, или, как их часто попросту именовали, инородцев. Это тем более порочная традиция, что её часто и охотно берут на вооружение по отношению друг к другу уже и все остальные, образующие соответствующий многонациональный народ, этносы. Таковой путь представляется бесперспективным хотя бы потому, что он порождает бессмысленную этническую рознь и не способствует выходу из исторического тупика. Жизненные силы народа в этом случае не способствуют развитию, а бесплодно истощаются на предъявление взаимных претензий: у кого древнее родословная, у кого больше прав на ту или иную территорию, у кого более соответствует необходимому стандарту череп, той или иной группе крови жидкость в жилах и так далее и тому подобное. Такие народы заметно отстают в развитии, причину чего они опять же настойчиво ищут в недружественных происках других государств, народов, этносов. Неслучайно в одной из своих книг Е.Т. Гайдар предупредил своих соотечественников: "Легенда о процветающей, могучей державе, погубленной врагами-инородцами, - миф, опасный для будущего страны". Вместе с тем подобный миф является неотъемлемой составляющей менталитета населения бывшей советской империи, пораженного многовековой традицией невежества.
  Но в чём бы ни коренились истоки национального характера населения Российской империи, важно другое: её прискорбная судьба не вызывала сомнений и приковывала к себе внимание многих российских мыслителей. Так, один из них, философ и публицист Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) писал: "Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в человечество, а существуют для того, чтобы преподать великий урок миру". К Чаадаеву, увы, не прислушались. Правящий класс Российской империи подверг его безоговорочному остракизму. Как впоследствии с горечью сетовал Н.А. Бердяев: "Мыслитель такого калибра, как Чаадаев, совсем не был замечен и не был понят даже теми, которые о нем упоминали". Более того, этого неординарного мыслителя, как известно, объявили умалишённым. Такая же судьба, к слову сказать, постигла более века спустя и советских диссидентов; это - традиционное отношение деспотической власти к лучшим и наиболее совестливым сынам российского народа. В известной степени можно утверждать, что Чаадаев стал первым отечественным диссидентом, который на себе испытал все прелести "карательной психиатрии". С тех пор говорить правду в империи стало равнозначным сумасшествию. Риск подобной перспективы, разумеется, не вдохновлял тех, кого Бог одарил совестью и способностью мыслить о судьбе отчизны.
  Вместе с тем глубокий пессимизм относительно духовного и правового состояния России высказывал и другой философ, один из основоположников славянофильства Алексей Степанович Хомяков (1804-1860). В частности, он писал: "Ничего доброго, ничего благородного, ничего достойного уважения или подражания не было в России. Везде и всегда были безграмотность, неправосудие, разбой, крамолы, личности, угнетение, бедность, неустройство, непросвещение и разврат. Взгляд не останавливается ни на одной светлой минуте в жизни народной, ни на одной эпохе утешительной...". Обращает на себя внимание, что хотя Чаадаев и Хомяков принадлежали к разным течениям российской философской мысли, они одинаковым образом оценивали положение своего глубоко несчастного Отечества. С той лишь разницей, что Хомякову повезло: как горячего сторонника монархии в качестве единственно приемлемой формы правления для России его не пытались "объявить" сумасшедшим.
  Вслед за философами о трагической судьбе России размышляли многие видные правоведы России. Так, один из них, Константин Дмитриевич Кавелин (1818-1885) печалился о "невозможно низкой степени культуры всего "господствующего великорусского племени", всех без исключения слоев и классов русского общества... Культура их едва коснулась. Даже характерные черты этого племени ещё не сложились и вырабатываются на наших глазах". Он горячо любил своё Отечество, безусловно, понимал природу государства и права. Посему далеко не случайно на его могилу благодарные ученики возложили венок с возвышенной и трогательной надписью "Учителю Права и Правды". Хорошо зная основу российской державы, он именовал её не иначе как "мужицким царством", подчеркивая "невиданный и нигде небывалый тип сельского деревенского государства". Действительно, по данным статистики тех лет, городское население России в 1867 г. составляло 9,6 % от общего числа жителей империи; для сравнения во Франции - 40%, в Германии - 54%, в Британии - 80%. Более того, как заметил по этому поводу один американский историк, Россия представляла собой не столько цельное общество, сколько скопление десятков тысяч отдельных сельских поселений.
  Точку зрения К.Д. Кавелина на характер российского государства разделял и его ученик, талантливый и плодовитый правовед Б.Н. Чичерин, утверждавший, что "и в настоящем, и в будущем крестьянскому сословию принадлежит первенство в русской земле". Разумеется, что первенство сие вовсе не было равнозначно благополучию и процветанию этих людей, а лишь означало, что весь последующий ход истории в конечном итоге коренился в их душах, головах и мозолистых руках.
   Они оба - столпы российского либерализма - были абсолютно правы. Ведь в действительности, если вдуматься, то всю дальнейшую судьбу страны предопределил не царь и его сановники, не великие писатели и тончайший слой либеральной интеллигенции, а малограмотный и невежественный, замордованный беспросветной крепостной кабалой и беспробудным пьянством простой мужик - среднестатистический подданный могучей державы.
   О наиболее болезненных проблемах общественной жизни Российской империи с горечью писал ещё один видный правовед, Александр Дмитриевич Градовский (1841-1889): "Глядя на современную мерзость запустения, невольно понимаешь, что наше общество прежде всего нуждается в проповеди очеловечивания... То, что мы переживаем теперь и на что жалуемся, есть плод скотства". Вот в нём, в этом грубом, небрежном, нецивилизованном отношении к своей культуре, интеллигенции - тончайшему слою мыслящей, совестливой и созидательной части страны, к достоинству, здоровью и жизни другого человека, этноса или народа, по сути, и таилась вся последующая история бытия и неоднократного распада огромной державы. Особенно трагически это обстоятельство явило себя во время Гражданской войны (1917-1923), а также в период существования большевистской империи.
   На те же самые социальные корни распада, например, советской империи обращали внимание современные авторы. В частности, в одном из своих многочисленных интервью доктор экономических наук, экс-мэр Москвы Гавриил Харитонович Попов, усматривая причины распада СССР в личном противостоянии двух его политических лидеров - выходцев из крестьянского сословия - заметил, что "Михаил Сергеевич [Горбачев] и Борис Николаевич [Ельцин] - это месть русского крестьянства за то, что сделала с ним советская власть". Видимо, в этом же контексте следует интерпретировать и реплику из интервью другого доктора экономических наук Н.П. Шмелева, который, имея в виду авторов заключенного 8 декабря 1991 г. Беловежского соглашения, заявил, "что трое пьяных мужиков СССР пропили". В действительности, практически полное отсутствие государственного мышления и абсолютная неспособность отдавать себе отчет в социальных последствиях своих действий очень характерна для деревенского способа мышления. Не случайно доктор исторических наук Д.Е. Фурман заметил, что "несерьезность акта роспуска СССР - где-то в Беловежской пуще собрались три человека и за пол-литра все решили - выглядела анекдотически и не позволяла осознать действительное значение этого события". Думается, что в конечном счете развал огромной державы помимо всего прочего, отчасти, действительно, является неким рецидивом деревенского мышления, который в силу их социального происхождения нашёл своё воплощение в деяниях и взаимоотношениях большинства политических игроков позднего СССР и постсоветского политического пространства.
   О том, например, из каких социальных слоев ведёт свою подлинную родословную власть предержащие постсоветской Украины поведал известному политологу, возглавлявшему на тот момент нью-йоркское представительство Института демократии и сотрудничества, Андранику Миграняну первый Президент Украины Л.М. Кравчук. В частности, политолог вспоминал, что однажды в Киеве за "рюмкой чая" первый президент Украины Кравчук ему посетовал: "Ну что делать, наша элита вышла из крестьян, а крестьянин очень подозрительный по своей природе. Поэтому он вечером договаривается, но боится, что утром сосед или партнер его кинет, и старается кинуть раньше, чем кинут его". Кстати, вся постсоветская история Украины в полной мере повсеместно, повседневно и всемерно подтвердила это чистосердечное признание первого Президента Украины. На то, какая именно культура восторжествовала в Украине после распада СССР также обратил внимание украинский политолог, директор Европейского института интеграции и развития, народный депутат Украины V созыва, впоследствии заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Дмитрий Игнатьевич Выдрин, в частности, отметив, что "в Украине победила глубоко сельская культура, с сельскими архетипами, с сельскими сакральными вещами. Столкнулись две культуры - одна хочет жить по часам, другая по петухам".
   На непреодолимую историческую пропасть, которая реально залегала между двумя основными классами Российской империи и на исторические последствия оной обратил внимание российский политолог Андрей Андреевич Пионтковский: "Постпетровский раскол на два цивилизационно чуждых друг другу этноса - барина и мужика - оказался настолько фундаментальным для русского социума, что порожденная им Октябрьская революция, уничтожившая сначала барина, а через десять лет и мужика, вновь воспроизвела его на профанированной генетической основе - номенклатурного люмпен-барина и деклассированного люмпен-мужика. Верхушечная приватизационная революция начала 90-х не размыла, а напротив, резко усугубила этот антропологический раскол". По сути, в паталогической ненависти невежественной, как правило, деревенской части народа к образованному классу Российской империи парадоксальным образом таилась основа будущего непримиримого отторжения подавляющим большинством населения СССР каких-либо культурных (правовых) основ западноевропейской цивилизации.
   Поэтому заслуживает внимания гипотеза, что попытка европеизации общественного уклада Российской империи привела к тому, что классовая ненависть против помещиков трансформировалась в ненависть против европейской (правовой) культуры, в принципе, и это чувство настолько сильно и глубоко запало в душу народа, что, пережив отмену крепостного права, оно, по сути, явилось движущей силой Октябрьского переворота 1917 г. Авторы подобной версии истории полагают, что именно эта унаследованная инстинктивная ненависть была главной причиной, вследствие которой революция в её большевистской форме стала возможной только в России, а последующая проповедь классовой борьбы нашла такую благодатную почву в умах вскормленной революцией молодежи. Естественно, что в числе первых жертв подобной ненависти должна была пасть и в действительности пала неотъемлемая часть этой европейской культуры - культура достоинства, свободы и прав человека. Людям, воспитанным на ценностях этой культуры было просто невмоготу жить в подобном агрессивном окружении. По сути, они были обречены. В поэтической форме очень образно на сей счёт выразилась русская поэтесса Серебряного века Марина Ивановна Цветаева (1892-1941):
  В Бедламе нелюдей
  Отказываюсь - жить.
  С волками площадей
  Отказываюсь - выть.
   Поэтесса оказалась верна себе и, отказавшись жить в этом "Бедламе нелюдей", в конце концов, свела счёты с жизнью: 31 августа 1941 г. она повесилась. В этой частной трагедии, как в капле воды отразилась трагедия эпохи. Культурным, неординарным, одаренным талантом Божьей милостью не оказалось места на обширных просторах большевистской империи. Вот как по описанию одного литературного критика сложилась судьба лишь некоторых из них:
  "Сергей Есенин. Повесился в возрасте тридцати лет, не сумев принять то, что случилось в его стране ("В своей стране я словно иностранец...").
  Владимир Маяковский. Застрелился в возрасте тридцати шести лет, потеряв веру в то дело, которому отдал "всю свою звонкую силу поэта".
  Исаак Бабель. Расстрелян в возрасте сорока пяти лет. Роман о коллективизации, над которым он работал последние годы жизни, был изъят при аресте и пропал.
  Велимир Хлебников. Умер в возрасте тридцати семи лет в сельской больнице в сорока верстах от железной дороги. "...Шел пешком, спал на земле и лишился ног. Не ходят" (из последнего, предсмертного письма). Стихи его не издавались полвека.
  Борис Пастернак. На протяжении многих лет был отлучен от официальной советской литературы. Умер вскоре после того, как был подвергнут всенародной травле за присуждение ему Нобелевской премии. Роман "Доктор Живаго", который он считал главным делом своей жизни, на родине писателя был опубликован через тридцать лет после его смерти.
  Михаил Булгаков. Умер в возрасте сорока девяти лет. Главные книги, написанные им, были опубликованы через тридцать лет после его смерти.
  Михаил Зощенко. Был подвергнут остракизму, исключен из Союза писателей, лишен куска хлеба. Умер задолго до отмены известного постановления ЦК, обрекшего его на насильственное отлучение от главного дела его жизни.
  Юрий Олеша. Блистательно заявив о себе своей первой книгой, не написал больше почти ничего существенного. Делал отчаянные попытки вписаться в официальную советскую литературу. Ни одна из этих попыток не удалась. Оставшиеся после него разрозненные полудневниковые записи ("Ни дня без строчки") были опубликованы после его смерти.
  Осип Мандельштам. Погиб в лагере в возрасте сорока семи лет. В советское время был отлучен от официальной литературы. Чудом сохранившиеся стихи (далеко не все) были опубликованы на родине поэта через тридцать лет после его гибели.
  Владимир Нарбут. Погиб в лагере в возрасте пятидесяти двух лет. После ареста и тринадцати месяцев тюрьмы, оказавшись на Колыме, в Магадане, писал жене в чудом дошедшем письме: "... может, и нужно было это потрясение, чтобы вернуть меня к стихам". Последняя книга, опубликованная при жизни поэта, вышла в свет в 1922 году. Следующая - в 1990-м. Львиная доля вошедших в нее стихов никогда прежде не публиковалась...".
  Этот скорбный мартиролог можно продолжить упомянув, например, талантливейшего русского поэта Серебряного века, первого мужа поэтессы Анны Андреевны Ахматовой (1889-1966), отца выдающегося учёного Л.Н. Гумилёва Николая Степановича Гумилёва (1886-1921), расстрелянного 26 августа 1921 г. по обвинению в участии в антисоветском заговоре "Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева" и посмертно реабилитированного решением Верховного суда СССР 30 сентября 1991 г. Очень скорбными, пронзительными и проникающими в самую суть той эпохи строками откликнулся на убийство Николая Гумилёва русский писатель Александр Иванович Куприн (1870-1938): "Он писал стихи, насыщенные терпкой прелестью, овеянные ароматами высоких гор, жарких пустынь, дальних морей и редких цветов, прекрасные, полнозвучные... странствующий рыцарь, аристократический бродяга, - он был влюблен во все эпохи, страны, профессии... Что перетерпела его крылатая душа в эти черные дни, обратившие великую страну в сплошной вонючий застенок? Никогда, ни в какой заговоре он участвовать не мог. Но знаете, сорвется иногда у человека, умеющего глубоко презирать - всего лишь один, быстрый, как молния, пронзительный взгляд, но в нем палач мгновенно прочтет: как он мал, гадок, глуп, грязен и труслив в сравнении со спокойно стоящей перед ним жертвой. И тогда конец. Тогда неизбежна смерть. Избраннику, тому, кого сам Бог отметил при рождении прикосновение своего перста на возвышенную жизнь и ужасную кончину".
  Да, на территории ещё совсем недавно великой страны, которую большевики превратили в "сплошной вонючий застенок", погибли лучшие представители русской культуры, а вместе с ними необратимо канула в историческую бездну и великая, очень самобытная русская цивилизация, неутомимыми созидателями, служителями и хранителями которой они некогда были.
  По сути, все они оказались "иностранцами" на своей родине, многие удостоились клейма "врагов народа", иные ярлыка "безродных космополитов" и так далее и тому подобное. И всё это безумное истребление своей духовной элиты с энтузиазмом встречал, со страстью провозглашал, но что самое страшное: с необыкновенной жестокостью приводил в исполнение советский народ. Уже отдавая себе во многом отчёт в истоках произошедшей трагедии, всё же не устаешь поражаться: как же можно было опуститься до такой степени варварского отношения к своим соотечественникам? В чём таилась движущая сила этого очевидного падения в преисподнюю зла и подлости?
   Одним из первых высказался по сему поводу российский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Иван Алексеевич Бунин (1870-1953). В частности, он не уставал передавать своим знакомым впечатления от поразившего его диалога, случившегося после военно-государственного переворота в Российской империи 1917 г. Повстречавшийся ему по дороге крестьянин простодушно вынес приговор всему своему сословию: "Пропала Россия, не можем мы себе волю давать. Взять хоть меня. Ты не смотри, что я такой смирный. Я хорош, добер, когда мне воли не дано. А то я первым разбойником, первым разорителем, первым вором окажусь. Недаром пословица говорится - своя воля хуже неволи". В действительности, это признание простого русского мужика дорогого стоит. Ведь неслучайно же такой мастер слова как Бунин передавал его в качестве образца исторического народного творчества. Именно в это время по территории бывшей империи пошла гулять пословица: "Крой Ванька, Бога нет, а царя убили".
   Спустя уже много лет опосля, подытоживая историю возникновения и распада советской империи Ю. Н. Афанасьев писал: "Революцию 1917 года я, как историк, воспринимаю и понимаю как сочетание в одном грандиозном явлении разных его составляющих: массовой народной стихии, того самого бунта, праздника, если угодно, дикой воли, который русский народ справлял регулярно раз в столетие - Болотников и Смута, Разин, Пугачев, - и целенаправленной воли, доктринальной настойчивости и партийно-государственной организованности действий большевиков под руководством Ленина...
   Её можно рассматривать, например, и как консервативную реакцию большинства тогдашнего общества - крестьянства - на те изменения, в том числе и позитивные, которые произошли в конце XIX и в начале XX века...
   Большевики сделали ставку на консервативные и даже на реакционные настроения российского общества... Началось раскультуривание социума, сползание в дикость, обращение всех в животное состояние". Таким образом, когда бы официально не появились на свет подданные большевистской империи, но по своей "духовной" субстанции все они сформировались задолго до 1917 г. в соответствии с тем лекалом, которое нашло своё выражение в понятии Русская Система.
   Итак, ненависть к образованным, думающим, совестливым, стремящимся к европейским реформам людям стала сердцевиной той ментальной матрицы, которой было суждено с силой закона природы предопределять дальнейшее поведение большинства подданных российской короны. Именно она и легла в основу той традиции, которая, обеспечивая преемственность соответствующего поведения населения империи, путешествовала вместе с ним из одной эпохи в другую. Традиции, которая не знала исключений. Диапазон её жертв простирался от простого солдата до могущественного монарха. Наиболее яркой иллюстрацией последнего служит судьба одного из самых выдающихся правителей Российской империи за всю историю её существования царя Александра II Освободителя (1818-1881). Будучи ещё малолетним наследником престола, на вопрос своего отца - императора Всероссийского Николая I (1796-1855), как бы он поступил с декабристами, сын спокойно ответил: "Я бы их простил, папа". Николай I слегка покачал головой, но ничего не ответил. По одной из исторических версий, перед тем как испустить последний дух, царь призвал к смертному одру Александра и, уже ничего не спрашивая, прохрипел будущему государю свой самый сокровенный завет, обобщающий опыт более чем тридцатилетнего правления огромной державой: "Держи всё...держи всё... вот где...", - и выразительно вскинул кулак. Прохрипел и... покинул сына на произвол населения империи. Надо при этом отметить, что непосредственно император Николай I в своей государственной деятельности проявил себя в качестве последовательного и убежденного консерватора. Выдающийся русский историк Василий Осипович Ключевский (1841-1911) оставил потомкам такую характеристику внутренней политики этого царя: "Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности, одними правительственными средствами; но он не снял с очереди тех жгучих вопросов, которые были поставлены в прежнее царствование, и, кажется, понимал их жгучесть ещё сильнее, чем его предшественник".
  А вот относительно его сына некоторые историки высказали предположение, что если бы судьба предоставила императору Александру II на выбор вместо российского любой европейский трон, то он бы состоялся в качестве одного из величайших монархов той эпохи. Никто из правителей империи не сделал для своего народа более: освобождение крестьян от рабства, отмена телесных наказаний, судебная и военная реформы, реорганизация образования и местного самоуправления, либерализация законов в отношении гонимых национальных меньшинств и многое, многое другое. В своей самой знаменитой книге А.И. Солженицын привел очень выразительный пример подобного сердечного поведения: "Известен случай, что Александр II, тот самый, обложенный революционерами, семижды искавшими его смерти, как-то посетил дом предварительного заключения на Шпалерной (дядю Большого Дома) и в одиночке 227 велел себя запереть, просидел больше часа - хотел вникнуть в состояние тех, кого он там держал. Не отказать, что для монарха - движение нравственное, потребность и попытка взглянуть на дело духовно". Посему совершенно справедливо один из современных авторов именовал свою статью в одной из французских газет "Александр II, царь всех перестроек". Горькая ирония судьбы: в день трагической гибели императора на его письменном столе ожидала своей оглашения конституция, подготовленная его ближайшим сподвижником, графом М.Т. Лорис-Меликовым. По сведениям некоторых историков, Александр II даже намеревался отречься от престола в тот благословенный день, когда Россия обрела бы свою первую конституцию. Ещё утром 1 марта 1881 г. страна была на пороге конституционной монархии, а уже после обеда оказалась в плену вакханалии деспотизма, которая, будучи порожденной злодейским и бессмысленным убийством царя-реформатора, вихрем пронеслась сквозь весь XX век. И дай Бог, чтобы улеглась хотя бы в ХХI столетии.
   Характерная для страны форма проявления традиции невежества: вместо всенародного почитания вся деятельность великого преобразователя и глубоко порядочного человека сопровождалась жгучей ненавистью, непримиримой враждой, немилосердными пересудами и в итоге завершилась жестоким и безрассудным убийством. Будучи наблюдательным человеком, царь на своём личном опыте убедился, что живёт в стране, в которой ни одно доброе дело не остаётся без незамедлительного наказания. Пережив шесть последовавших друг за другом покушений на свою жизнь, Александр Николаевич задавался горьким вопросом: "Они охотятся за мной, как за диким зверем. За что же? Я даже не сделал им никакого личного благодеяния, чтобы они так ненавидели меня?". В итоге он всё же пал жертвой чудовищного по своей жестокости восьмого террористического акта. Парадокс судьбы состоял в том, что взрыв первой бомбы - седьмого по числу покушения на его жизнь - сильно оглушил, но даже не ранил императора. И, несмотря на смертельный риск, нависший над его головой, вопреки слезным уговорам личного кучера, он не скрылся с места покушения, а решил оказать посильную помощь случайно пострадавшим от покушения на его царственную особу: осколками бомбы были ранены казаки его конвоя, а на снегу корчился в предсмертных муках случайно подвернувшийся мальчонка.
  Впоследствии знаменитый анархист князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842-1921) так протолковал сей поступок императора: "он чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов. Так поступал он во время русско-турецкой войны, когда в день его именин сделан был безумный штурм Плевны, кончившийся страшной катастрофой". В момент реальной угрозы своей жизни он думал о других. И именно в сей момент, в мгновенье наивысшего проявления человечности, милосердия и сострадания к людям его настиг оказавшийся на этот раз смертельным взрыв второй бомбы. Как бы в назидание всем иным правителям России, судьба причиняла Александру II боль и страдания всякий раз, когда он поступал в соответствии с зовом своего сердца и велением ума. Сердобольный и отзывчивый человек, он до самого последнего своего вздоха не мог постигнуть простой истины: такова неумолимая логика традиции невежества, безраздельно господствовавшей над нравами и душами его народа. В известной степени, суть этой традиции познал его сын и преемник на троне - Александр III (1845-1894), который за два дня до своей кончины сказал уже своему сыну, соответственно, внуку невинно убиенного, Николаю II (1868-1918) вещие слова: "Твой дед с высоты престола провел много важных реформ на благо русского народа. В награду за все это он получил от русских революционеров бомбу и смерть". Понятно, что такой завет отобьёт охоту к реформам у кого угодно. Будучи почтительным сыном, он внял недальновидному совету почившего монарха.
  Не в последнюю очередь именно по этой причине Николай II, в отличие от своего великого деда, никогда не питал к реформам особой симпатии. И в этом заключалась его роковая ошибка. Ибо реформы были единственной панацеей от пресловутой традиции, уже не одно столетие злым роком тяготевшей над судьбой России. Попутно заметим, что о необходимости реформ в империи говорил даже знаменитый начальник Московского охранного отделения, впоследствии глава Особого отдела Департамента полиции Сергей Васильевич Зубатов (1864-1917), который изложил свои взгляды на сей предмет в беседе с министром внутренних дел Российской империи Вячеславом Константиновичем Плеве (1846-1904). В частности, по воспоминаниям Зубатова в ходе той беседы он убеждал Плеве в "недостаточности одной репрессии, о необходимости низовых реформ, о полной совместимости, на" его "взгляд, исторических русских основ с общественным началом, о том, что реформаторская деятельность есть вернейшее лекарство против беспорядков и революций, о крайней желательности дать известную свободу общественной самодеятельности и пр.". Некоторые историки полагают, что даже глубоко консервативный и непоколебимо стоящий на охранительных началах Плеве в итоге тоже начал склоняться к точке зрения о недостаточности репрессивных мер в борьбе с растущим недовольством и беспорядками, но Плеве в результате революционного террора был убит 15 июля 1904 г., а Зубатов застрелился 3 марта 1917 г.
   История вообще явление весьма противоречивое, а в России все противоречия проявляются в парадоксальной форме: хочешь спастись - проводи реформы, а как только проведёшь - жди смерти. Пойди, пойми после этого Россию. Ох, далеко неслучайно знаменитый поэт обронил: "Умом Россию не понять". Николай II и не понял. Потому и погиб. Не прервав сию традицию, он и сам на каком-то этапе истории пал её жертвой. Её коварную силу, видимо, он понял лишь в то мгновение, когда на его глазах бывшие подданные безжалостно и хладнокровно расстреливали его детей, жену и наиболее близких домочадцев. После чего традиция эта, вырвавшись из оков самовластья, пошла, поехала бесшабашно гулять по необъятным просторам России. Её испепеляющее дыхание на себе в полной мере прочувствовали все обитатели советской империи под влиянием нависшей над каждым из них угрозы уничтожения в бездушных жерновах большевистской инквизиционной системы ГУЛАГ. Беспощадному разоблачению сути этого уродливого квазигосударственного образования была посвящена знаменитая книга А.И. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", а также фундаментальная работа российского историка, доктора философии Никиты Васильевича Петрова "История империи ГУЛАГ". В частности, отмечая влияние системы ГУЛАГ на поведение подданных советской империи, Солженицын писал: "По видимости страна много больше своего Архипелага - но вся она, и все её жители как бы призрачно висят над его распяленным зевом".
  Но если отдельные концентрационные лагеря создавались на основании конкретных нормативных актов вполне определенных должностных лиц большевистской державы, то лагерную империю как некий феномен беспрецедентной в истории человечества адской смеси злобы, подлости и жестокости в конечном итоге создало объятое традицией невежества население бывшей Российской империи. Можно даже утверждать, что последнее действительно построило свой национальный "социализм", который на поверку оказался каторжным. Каторжный "социализм" - это продукт творчества всего населения империи. Именно традиция невежества, доведённая до логического конца, превратила царскую Россию из тюрьмы народов в архипелаг ГУЛАГ - державную фабрику истязаний, унижений и убийства миллионов людей, которая со временем трансформировалась в "империю зла" со всеми вытекающими отсюда последствиями, но уже для судеб всего человечества.
  Вместе с тем, надо полагать, что историческая основа для Архипелага ГУЛАГ появилась на свет гораздо раньше упомянутой аббревиатуры. И в этом вопросе можно поспорить с А.И. Солженицыным, который его историю стал отсчитывать лишь с даты Октябрьского переворота, приключившегося с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября по новому стилю) 1917 г. Во всяком случае именно так, видимо, надо понимать его утверждение, что: "Архипелаг родился под выстрелы "Авроры"" (для справки: свой самый знаменитый, вошедший в историю холостой выстрел крейсер "Аврора" осуществил 25 октября 1917 г. в 21-40). В этом вопросе скорее следует согласиться с историком Ю.Н. Афанасьевым, разглядевшим в "ГУЛАГе итог длительной эволюции русского имперского насилия". И никуда нам при исследовании этого рокового вопроса не уйти от естественно-исторического причинно-следственного порядка вещей. Вековое насилие порождает вековой страх. Вековой страх становится мотивацией жестокого поведения множества людей по отношению друг к другу. А подобная мотивация, со временем - неотъемлемой частью исторической традиции народа. Империя ГУЛАГ самое быть может кровавое, но вместе с тем лишь одно из звеньев в бесконечной череде исторических событий, порожденных традицией невежества.
  Но именно её укоренение в порах нашего менталитета наотрез отказываются признать те, кого в силу благоприятного стечения обстоятельств миновало лихо быть замученным до смерти своими соотечественниками. И это тоже часть традиции: пока нашего человека лично не коснулась беда, он не понимает, не признает за своим народом набора определенных психопатологических и безнравственных качеств. По сути, мы сталкиваемся здесь с особым видом невежества - предательством памяти невинно убиенных душ. Подобное поведение - оборотная сторона ложно понятого патриотизма или, иными словами, лояльности тому государству, которое в данный момент убивает не тебя, а других.
  Здесь необходимо особо подчеркнуть, что повышенная, гипертрофированная склонность к предательству - одно из самых отвратительных качеств населения стран, заражённых вирусом подобной традиции. Известный российский журналист, умерший мучительной смертью при невыясненных обстоятельствах, Юрий Петрович Щекочихин (1950-2003) писал: "ХХ век превратил миллионы и миллионы неплохих, в сущности, людей в предателей. Сначала объявив предательство доблестью, потом - государственной необходимостью, потом - возведя его в систему, потом - сделав эту систему настолько же естественной, насколько естественны человеческие потребности...
   Даже самые самодовольные стукачи, не говоря уже о миллионах вынужденных иуд, были продуктами Системы, были Рабами госбезопасности". Очевидно, что автор этого утверждения объяснение низкого поведения своих соотечественников искал в злой воле некой организованной по отношению к простому люду внешней силы. В таком толковании усматривается подспудное проявление всё той же традиции: в случае какого-либо национального лиха искать виновных в происках отдельных лиц, этносов, религий, институтов власти, иных государств и так далее. Причём сей подход в оценках окружающего мира, как это ни странно звучит, всегда объединял население огромной страны вне зависимости от чинов и званий.
   Представляется, однако, что корень всех бед следует искать всё же не во внешних обстоятельствах, а в сердцевине менталитета соответствующего народа. Иначе трудно пояснить ту откровенность, с которой "благородные" декабристы в первой четверти XIX века, за редким исключением в лице Михаила Сергеевича Лунина (1783-1845), Ивана Дмитриевича Якушкина (1795-1857), Якова Максимовича Андреевича (1800-1840), Петра Ивановича Борисова (1800-1854), охотно делились информацией друг о друге с правительственной следственной комиссией для изысканий о злоумышленных обществах, созданной Указом императора Николая I от 17 декабря 1825 г., которая, как мы знаем, никакого осязаемого отношения к КГБ СССР не имела и иметь не могла. А какое иное объяснение может получить, например, горькое сетование Николая II в день отречения от престола: "Кругом измена и трусость и обман!". Обратите внимание: если глава великой державы жалуется на повсеместное предательство в кругу высшего офицерства - "белой кости" монархии, то какие мы вправе предъявлять претензии к рабоче-крестьянскому, а довольно часто и просто люмпенизированному составу специальных органов государственной безопасности большевистской державы: ВЧК - ГПУ - ОГПУ - НКВД - НКГБ - МГБ - МВД - КГБ СССР? Как тут не вспомнить вещие строки Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841):
  Прощай, немытая Россия,
  Страна рабов, страна господ,
  И вы, мундиры голубые,
  И ты, им преданный народ.
  Со временем цвет мундиров, конечно, изменился, но народ и нравы остались те же. В связи с этой темой всплывают в памяти эпизоды поразительной низости, которую проявили многие высокопоставленные бонзы большевистской империи, которые, будучи у власти, нещадно истребляли "врагов народа" пока сами не очутились в их "шкуре". Очень яркую характеристику оной плеяды деятелей дал А.И. Солженицын: "Для такой чистки нужен был Сталин, да, но и партия же была нужна такая: большинство их, стоявших у власти, до самого момента собственной посадки безжалостно сажали других, послушно уничтожали себе подобных по тем же самым инструкциям, отдавали на расправу любого вчерашнего друга или соратника. И все крупные большевики, увенчанные теперь ореолом мучеников, успели побыть и палачами других большевиков (уж не считая, как прежде того они все были палачами беспартийных)...
  С изумлением проглядел мир три пьесы подряд, три обширных дорогих спектакля, в которых крупные вожди бесстрашной коммунистической партии, перевернувшей, перетревожившей весь мир, теперь выходили унылыми покорными козлами и блеяли всё, что было приказано, и блевали на себя, и раболепно унижали себя и свои убеждения, и признавались в преступлениях, которых никак не могли совершить.
  Это не видано было в памятной истории. Это особенно поражало по контрасту после недавнего процесса Димитрова в Лейпциге: как лев рыкающий отвечал Димитров нацистским судьям, а тут его товарищи из той же самой несгибаемой когорты, перед которой трепетал весь мир, и самые крупные из них, кого называли "ленинской гвардией", - теперь выходили перед судом облитые собственной мочой".
   А насколько низко многие из выживших большевиков повели себя по отношению к своим коллегам, друзьям, близким родственникам? Не счесть числа этим историям. Одним из наглядных примеров оного может послужить судьба Полины Семеновны Жемчужины (1897-1970) - жены второго по значимости после Сталина иерарха в политической системе СССР - В.М. Молотова. 29 декабря 1948 г. её исключили из рядов - большевистской партии - ВКП(б). Сразу же после этого экстраординарного события в его семье Молотов написал Сталину покаянное письмо, в котором были следующие строки: "При голосовании в ЦК предложения об исключении из партии Жемчужины я воздержался, что признаю политически ошибочным. Заявляю, что, продумав этот вопрос, я голосую за это решение ЦК, которое отвечает интересам партии и государства и учит правильному пониманию коммунистической партийности". А затем это "второе лицо" в номенклатуре большевистской империи скоропалительно оформило развод с горячо любимой супругой. Буквально через неделю, 29 января 1949 г. Жемчужина была арестована, препровождена в места лишения свободы, где и пребывала вплоть до самой смерти Сталина. И лишь после похорон тирана, в свой день рождения - 9 марта 1953 г. - Молотов в качестве подарка к юбилею решился обратиться к своим соратникам с настоятельной просьбой: "Верните Полину". Таким образом, Молотов вновь обрел жену, а советская история пополнилась ещё одним примером классического предательства в большевистской редакции.
  Конечно, в ответ на сей эпизод привередливый читатель может заявить автору: мол, такие уж были тоталитарные времена. Позвольте в таком случае привести в качестве примера весьма любопытный эпизод из политической практики другого тоталитарного государства. В процессе расследования дела о неудачном покушении на Гитлера гестаповцы 23 августа 1944 г. задержали бывшего бургомистра Кельна, будущего канцлера ФРГ Конрадта Аденауэра. Для престарелого (68 лет) и больного человека пребывание в застенках тайной полиции нацистской Германии могло закончиться весьма плачевно. После ареста он был заключён в тюрьму Браунвейлера, начальник которой заявил ему: "Пожалуйста, не пытайтесь покончить с собой. В вашем случае для этого уже нет необходимости. Вам 68 лет, и ваша жизнь так или иначе уже закончена". Весть об аресте отца дошла до командира танкового батальона Вермахта на Восточном фронте Макса Аденауэра (1910-2004) лишь 4 октября 1944 г. Несмотря на тяжелые бои на Восточном фронте, командование немедля предоставило ему отпуск "по семейным обстоятельствам". 2 ноября 1944 г. он уже поднимался по ступеням IV управления (гестапо) Главного управления имперской безопасности нацистской Германии в Берлине. В этом наводившем на многих ужас учреждении боевой офицер заявил буквально следующее: "Я и двое моих братьев сражаемся в танковых войсках на Восточном фронте. Как должен чувствовать себя солдат на поле боя, если узнает, что в тылу ни с того ни с сего хватают и арестовывают его старого отца?". Руководство этой самой жестокой организации Рейха обещало разобраться. И разобралось. 20 ноября 1944 г. Аденауэр был отпущен на волю. В связи с этим эпизодом хотелось бы задать риторический вопрос: насколько уместно оправдывать склонность своих соотечественников к предательству, в том числе родных, друзей, коллег и боевых соратников деятельностью тайной полиции своей державы? Не целесообразно ли поискать причины такового поведения всё же в глубинах менталитета населения соответствующих держав?
  Здесь, вероятно, самое время и место пояснить, что в данной работе понимается под традицией невежества. Автором в это понятие вкладывается иной смысл, чем это принято в обычном, тривиальном употреблении этих слов. Это вовсе не малограмотность и не отсутствие среди её носителей людей, наделённых острым умом или блестящим знанием иностранных языков, природной смекалкой или военным мужеством, инженерными знаниями или литературным и художественным гением. Все упомянутые качества легко уживаются с невежеством в предлагаемой нами интерпретации. К примеру, если взять население Российской империи, то не счесть представителей этой державы, не единожды поражавших мир одаренностью и многогранностью своих талантов. Некоторые при этом оставили заметный след в жизни других стран и народов. На это обстоятельство с великим пиететом обращал внимание российский живописец, философ и писатель Николай Константинович Рерих (1874-1947): "Франция гордится Мечниковым, в Англии - сэр Виноградов, Ковалевская - в Швеции, Блаватская - в Индии, Ростовцев и Сикорский - в Америке, Лосский - в Праге, Мельников - в Париже, Барк во главе огромного финансового дела в Великобритании. Юркевич строит "Нормандию" с её океанской победой. В Парагвае войсками командует Беляев...". При этом, будучи энциклопедически образованным человеком, Рерих отмечал, что, в какие бы списки профессоров европейских университетов или ведущих деятелей инженерного дела ни пришлось бы заглядывать, в какие бы банки, фабрики или ряды адвокатуры ни пришлось бы обращаться, всюду можно было встретить российские имена. Их количество, по его словам, поразительно велико и среди учёных иностранных академий, и в различных научных каталогах. По сути, российская интеллигенция была составной частью европейского культурного пространства, обогащая его свои творческим гением. На это же обстоятельство обратил внимание в личной переписке со мной писатель В.А. Коротич. В частности, он отмечал, что "всё-таки у прежней интеллигенции было одно не восстановленное качество - она была частью европейской интеллигенции и чувствовала себя в Европе, как дома. Мечников работал с Пастером, Гоголь писал "Мертвые души" в Риме, там же Иванов изображал Явление Христа народу, а Достоевский околачивал европейские казино". Всё это так. И всё этого у российского народа никому не отнять!
  Но когда мы говорим о традиции невежества, то прежде всего имеем в виду тот передающийся из поколения в поколение по каналам социальной наследственности массовый стереотип поведения, который в основе своей отличается заметной грубостью нравов, бессердечием, бездушностью, жестокостью, склонностью к предательству и абсолютным равнодушием к судьбе друг друга. Эти особенности национального характера ведут свою родословную с глубины веков. Как весьма образно заметил историк Ю.Н. Афанасьев: "У нашей власти - гены Золотой Орды". Поэтому правящий класс Российской (большевистской) империи на всех этапах своей истории сознательно культивировал раболепие населения по отношению к себе и жестокость по отношению к оппонентам, которым всегда отводилась роль "врагов народа". Народ, надо отдать ему должное, всегда с превеликим удовольствием участвовал в расправах над таковыми. Подобная матрица поведения населения державы всегда играла роль незыблемой основы власти.
  При этом советская власть, например, не чуралась приобщать к подобному "священнодействию" с детства. Так, в одном из постов интернета я обнаружил следующий поразивший меня рассказ, который заслуживает того, чтобы быть приведенным без купюр: "Когда в моем гомельском детстве мне было лет шесть, это 1971 год, мне бабушка 1908 г. р., уже покойная, рассказала страшную историю. 1946 год. Гомель. Р-н "Старый Аэродром" (если кто из гомельчан прочитает - поймет, где это). Приземляется "Дуглас". Оцепление. Оттуда выводят часть нацистов со споратыми погонами, часть каких-то людей в гражданском. Всего человек тридцать.
  Приезжает "кино", арестованных загоняют вновь в самолет, сгоняют с окрестных школ деток младших классов. Самолет стоит. Нацистов и в штатском вновь выводят, эффектно, перед камерами. Детям приказано поправить пионерские галстуки и (не вру!!!) плеваться в арестантов перед камерой. Потом всех везут в воронках в ДК им. Ленина, это "Железнодорожников". Деток с галстуками освобождают от занятий, везут туда. Суд. В принципе, то, что нацистов присудили к смерти, правильно. Там было за что. Бабушка говорила, что на половине были черные мундиры, СС, значит, были нелюдями и скотами. Но почему присудили к смерти людей (они были в штатском), которые, как выяснилось в суде, при немцах были врачами, водопроводчиками или сантехниками? Что Гомель должен был быть с болячками, без воды и без канализации? Хоть при немцах, хоть при Советах?
  А вот самое страшное было потом. На Ст. Аэродроме поставили большую шыбеницу. Подогнали бортовой ЗиС-5, петли накинули на висельников, "кино" снимает. Пионерам сказали, когда грузовик отъедет, "отдать пионерский салют", и чтобы оператор снял. Моя мама, Ирина Константиновна, тогда училась в 7 классе, ей было 13 лет. Была член Совета Дружины, поставили в первый ряд. Мама увидела среди тех, кого будут вешать, соседа-музыканта (мобилизовали для игры на немецких похоронах, мама дружила с его сыном). Расплакалась. Была настоящая истерика, я маму понимаю.
  Бабушка увидела, что мать не отдает "салют", а плачет. Поняла, чем может закончится, сказала ментам, что у мамы неврастения после того, как побывала в госпитале у тяжело раненого отца, моего деда, и забрала от висельницы домой. Все это называется - вне морали, вне культуры, вне традиций, вне всего. А все детки смотрели, как вешают. И отдавали салют перед "кино" И наверное, многие, многие, многие из них еще живы...
  Почему в той же России, где "половина сидела, половина охраняла" - такой пиетет перед разными маньяками типа Сталина?". Так, видимо, по замыслу режиссеров сей постановки должно было воспитываться будущее поколение большевистского племени. Что же удивляться, что оно таким и выросло.
  Невежество народа составляло незыблемую политическую "ценность" для любой партии власти Российской (большевистской) империи. А свои ценности, как известно, любое общество воспроизводит по невидимым каналам исторической (генетической) памяти. На это обстоятельство обратили внимание, например, авторы книги "Социология невежества" Адин Штайнзальц (1937-2020) и Амос Функенштейн (1937-1995). В частности, они отметили, что "невежество, как мы его понимаем, не является лишь временным или случайным недостатком знаний. Мы ведём речь о таком невежестве, которое создано обществом и намеренно им оберегается (или культивируется)". Безусловно, население царской и советской России никогда бы не оказалось в столь глубоком и вечном плену у традиции невежества, если бы не прямая заинтересованность в таком состоянии его умов и душ всех без исключения партий власти этой злосчастной империи.
  Советник Президента России по вопросам помилования, писатель, автор знаменитой повести "Ночевала тучка золотая" Анатолий Игнатьевич Приставкин (1931-2008), характеризуя основные психологические недуги населения российской державы, отмечал, что "жестокость нравов у народа в исторической крови. Просто большевики вытащили её из дремучего народного нутра и поставили на поток. В России цена человеческой жизни всегда была - полушка. Что при Петре, что при Иване Грозном, что при Сталине. А уж унизить человека, растоптать его достоинство - это вообще ничто". Вот об этой особенности национального характера - не задумываясь, мгновенно унизить другого человека, растоптать его достоинство, запросто убить или замучить до смерти - и идёт речь при упоминании о господствующей роли традиции невежества в истории нашего отечества. Эта традиция уже обусловила содержание нашей истории в прошлом, предопределила нашу жизнь сегодня, с силой законов природы неумолимо формирует наше будущее. Это обстоятельство постоянно привлекает внимание исследователей. Так, И.А. Яковенко, утверждает: "Одним из базовых языков русской культуры по-прежнему является насилие. На этом языке властная иерархия говорит с подвластными... Для людей, сложившихся в лоне такой культуры, репрессия - это воздух, которым они дышат. Земное притяжение, в поле которого они существуют. Небо, под которым они ходят... Понятно, что культура, акцентирующая репрессию, принципиально внеправовая. Потому что репрессия эта имеет своим источником ничем не ограниченный акт воли властителя. Его чистое усмотрение переживается российской традицией как значимый атрибут "нашей", т.е. традиционной и сакральной, власти... На самом базовом уровне российского сознания насилие видится как основной и универсальный регулятор".
  Весьма показательным в этом отношении представляется пример из обыденной постсоветской действительности, который привела журналистка, правозащитница, первый лауреат премии имени Анны Политковской (1958-2006), учрежденной международной общественной организацией RAW in WAR Наталья Хусаиновна Эстемирова (1959-2009). Павшая вслед за Политковской от руки наемного убийцы, в одной из своих острых прижизненных публикаций она поведала такой случай: "Молодой человек из Чечни пожил во Франции и поехал домой. Он уже видит крышу своего дома - а тут пост, проверяют документы. И говорят ему: а что это у тебя рубашка такая белая? А он, зараженный плевелами европейской демократии, отвечает: это мое дело, какую мне рубашку носить. А чего это у тебя волосы такие длинные? Это мое дело, какие волосы носить. Берут его за эти самые волосы и швыряют в яму... через месяц от рубашки остались лохмотья, волос у него уже не было, потому что его из этой ямы вытаскивали за волосы - и били. Один пожилой военнослужащий пожалел его и отрубил волосы, чтоб хотя бы так над ним не издевались. Когда его видел мой собеседник, этот молодой человек был доведен до состояния животного. Он был готов отдать все что угодно за кусочек хлеба". И, увы, это далеко не единичный случай, характеризующий подлинное отношение человека к человеку уже на территории бывшей советской империи. Единичными же, к сожалению, становятся случаи, когда подобные деяния становятся достоянием гласности и общественного возмущения. Способность в XXI веке вмиг довести человека до состояния животного в стране, провозгласившей себя демократической, правовой и социальной державой, можно объяснить лишь одним обстоятельством: в отношениях между людьми, между государством и человеком подлинной, фактической конституцией была и до сих пор остается традиция невежества.
   В качестве внешних отличительных черт поведения эту традицию, помимо безумной и немотивированной жестокости, характеризуют следующие закономерности: честный, порядочный человек не может рассчитывать на безопасность, добрый - на благодарность, гонимый - на поддержку, праведник - на воздаяние, творческий гений - на бережное и уважительное к себе отношение. Видимо, очень богатый опыт жизни в подобном пространстве как во времена СССР, так и в постсоветской России в конечном счете и дал известному российскому театральному режиссеру Юрию Петровичу Любимову (1917-2014) моральное право заявить: "У нас нет сердца и нет души. Мы любим говорить о загадочной русской душе. Но покопаешься там, и такие вещи всплывают..." ("Новая газета". - No 130, 19.11.2010 г.). Однако, то, что всплывает уже далеко не тайна. Наиболее характерной, выразительной, повсеместной формой проявления нравов подавляющего большинства наших соотечественников, является грубое и бестактное, пренебрежительное и безответственное отношение друг к другу. Став особой психологической приметой нашего бытия, органической частью нашего национального характера, оно получило, как уже упоминалось выше, своё лаконичное определение - хамство. Об опасности, угрожающей будущности России со стороны этого глубоко национального лиха, пророчески вещал русский писатель и религиозный мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1866-1941). В увидавшей свет под весьма красноречивым названием статье - "Грядущий хам" (1906 г.) он, как бы предвосхищая нашествие дьявола во плоти - большевизма, восклицал, что "воцарившийся раб и стал хам, а воцарившийся хам и есть черт - уже не старый, фантастический, а новый, реальный черт, действительно страшный, страшнее, чем его малюют, - грядущий Князь мира сего, Грядущий Хам". При этом писатель дал развернутый портрет этого специфического продукта российской истории. В частности, он отметил, что "у этого Хама в России - три лица.
   Первое, настоящее - над нами, лицо самодержавия...
   Второе лицо прошлое - рядом с нами, лицо православия...
   Третье лицо будущее - под нами, лицо хамства, идущего снизу -хулиганства, босячества, черной сотни - самое страшное из всех трех лиц". По злой иронии судьбы именно это, последнее, "самое страшное", и стало на многие годы подлинным лицом большевистской империи.
   Как верно заметил польский писатель Славомир Мрожек (1930-2013): "Революция привела к власти не труженика, а болтливого хама. Сейчас революция ушла, а хам остался". К такому же выводу пришёл и доктор юридических наук А.В. Оболонский, который заметил, что "СССР стал не только страной победившего (вопрос только - кого победившего?) социализма, но и, страшно сказать, страной победившего Хама. По существу, мы до сих пор живем в этой стране...". Почтенный правовед, безусловно, прав. Необходимо лишь уточнить: мы живем в стране уже не только победившего, но и беспредельно торжествующего Хама. Увы, такова неискоренимая историческая традиция нашего бытия, или, по выражению российской писательницы Наталии Осс, национальная триада "барство - воровство - хамство" (Газета.ru, 13.10.2012 г.). Одна из причин подобного неизменного положения вещей, по всей видимости, коренится в том обстоятельстве, что эта традиция отвечает каким-то внутренним глубинным запросам души большинства населения бывшей Российской (большевистской) империи. Но каким? Ответ скорее всего следует искать в том специфическом образе жизни, стереотипе поведения, который очень проницательно описал И.А. Яковенко: "Отдельного упоминания заслуживает культура хамства. Хамство - форма психологической репрессии, перманентно подавляющей тенденции становления отдельного человека и разворачивания универсума личности. Подавление личностного начала - одна из магистральных функций русской культуры. Хамство деятельно отрицает претензию на достоинство... Оно является механизмом поддержания традиционно сословного общества и эффективной стратегией противостояния перерождению этого общества в сообщество равных и независимых индивидов. Хамство присуще как низовой, так и властной культуре России. Это то, что их объединяет". Анализу этого явления посвятил своё блестящее эссе "Хамы и ангелы" Адам Михник.
  Носителя этого стереотипа поведения российский писатель Александр Александрович Зиновьев (1922-2006) вывел под обобщенным наименованием "Гомо Советикус". В этом образе нашла свое отражение та особенность менталитета, от которой мы более всего страдали, будучи гражданами ядерной супердержавы, и страдаем до сих пор уже в качестве граждан суверенных государств, возникших на её обломках. В частности, в статье "Нищета превращает украинцев в агрессивных хамов" (NEWSru.ua, 20.07.2012 г.) эксперты с почти столетним опозданием обратили внимание на то, что бытовое хамство стало визитной карточкой обитателей территории современной Украины. Но, на мой взгляд, прав был Мережковский: эта визитная карточка была предъявлена ещё в 1905 г., но во всей своей многогранности явила себя после 1917 г., став неотъемлемой чертой национального характера жителей СССР. Известный российский писатель Б. Н. Стругацкий в одном из своих интервью обратил внимание на тончайшую грань, которая отделяла советскую эпоху от постсоветской: "Возвращение в совок уже совершилось. От классической брежневской системы нас отделяет наличие нескольких СМИ, которым разрешено пока существовать независимо от власти и наперекор этой власти. Для того чтобы прекратить эти явно экстремистские упражнения, достаточно небольшого "триумфа воли", и вопрос можно было бы решить в два дня. Когда (и если) потребность власти в существовании демократической витрины исчезнет, исчезнет и сама витрина, и это есть характернейший признак победившего совка". Иными словами, есть нечто сквозное, неизменное, основополагающее, что роднит среднестатистического подданного советской империи и гражданина постсоветского государства. Речь идёт о некоторых отличительных чертах поведения, которые позволяют их легко идентифицировать вне зависимости от их этнического происхождения буквально в толпе любой западноевропейской страны. Это те стереотипы, те модели поведения, которые на литературном языке именуются хамством, а в просторечии - жлобством, сопровождаемые при этом крайней пренебрежительностью к чужому мнению, безответственностью по отношению к судьбам других людей, стран, к исходу любого дела, не связанного с личными интересами субъектов такого действа. Доведенная до логического конца всепоглощающая самоуверенность коллективного хамства является, пожалуй, наиболее выразительной особенностью традиции невежества. Хорошо изучивший человеческую породу Наполеон как-то по сему поводу весьма едко заметил, что "невежество ни в чем не сомневается - ему все ясно сразу". Неслучайно, политический режим, восторжествовавший на бескрайних просторах большевистской державы, получил очень выразительное наименование - реакционное хамодержавие. Иными словами, установившийся режим власти, утвердившийся правящий класс и устоявшийся в стране стереотип повседневного отношения людей друг к другу стали органическим продолжением господствовавших в Российской (большевистской) империи нравов.
  На это обстоятельство, проявившее себя во всей "красе" сразу же после падения монархии, обратил внимание писатель В.А. Коротич. В частности, он писал: "Подыскивая слово для определения рванувших тогда к власти, не хочу пользоваться ни их выдумкой "рабочие и крестьяне" или "трудящиеся", так как это неправда, ни бытовавшим в революционные годы "хамы" или недавно воскрешенным "быдло". Мне кажется, у нас есть словечко для обозначения такой публики - нахрапистой, не шибко культурной, но настаивающей на своем праве быть именно такой - "жлоб". Захватившая власть в стране жлобократия была убийственна, отшвыривая прежние жизненные стандарты и не заменяя их ничем жизнетворным... Жлобократия стала беззаконием, а не тиранией, как многие считали. Тирания - это хоть какие-то законы; у большевиков их долго не было даже формально". Большевистская "жлобократия" стала правящим классом в СССР, выполняя попутно роль правоверного носителя и неизменного хранителя традиции невежества. Результаты правления этой касты лжецов и подлецов были воистину ужасающими. Кто-то заметил, что ничто не может сравниться с опытом очевидца, но при этом ценность опыта подлости цены не имеет. Потому что свидетелей подлости как правило не оставляют в живых. Видимо, по этой причине лишь немногие отважились внести свою лепту в летопись повседневной подлости своих соотечественников по отношению друг к другу.
  Трагические картины рабского труда, изощренных измывательств над человеческим достоинством, а также неистового истребления людей во времена безраздельного господства воинствующего невежества оставили потомкам писатели, прошедшие всеми кругами "Дантова ада" советских тюрем и концентрационных лагерей. В их числе, в первую очередь следует склонить голову в дань памяти Варлама Тихоновича Шаламова (1907-1982) за его цикл произведений, центральное место в которых занимают "Колымские рассказы", Евгении Соломоновны Гинзбург (1904-1977) за её трагические мемуары "Крутой маршрут", Евфросиньи Антоновны Керсновской (1907 - 1994) за её потрясающую книгу "Сколько стоит человек", В.И. Туманова за его книгу "Всё потерять - и вновь начать с мечты..." и многих, многих других авторов, описавших эту страшную быль лагерной империи. Но заслуга в воссоздании наиболее обобщенной картины мучительной жизни и трагической гибели обитателей этой империи, несомненно, принадлежит А.И. Солженицыну - автору знаменитой книги "Архипелаг ГУЛАГ". Все эти авторы в своих книгах запечатлели ужасающую картину страданий людей, попавших в беспощадные жернова советской лагерной империи, но объяснение природы этого исторического феномена давали с самых разных идеологических, политических и культурных позиций. Оное не осталось незамеченным для вдумчивых исследователей, в связи с чем, например, Ю.Н. Афанасьев отметил, что "кстати говоря, своим "государственничеством" лагерник Солженицын сильно отличался от такого же лагерника Шаламова. Солженицын мыслил категориями неприязни к советскому режиму и писал о его ГУЛАГе. А Шаламов думал и писал о неприятии Русской Системы и о подавленном ею человеке".
  Но в любом случае, если суть российской истории XIX века можно познать через такие произведения литературы, как "Кто виноват?" и "Что делать?", то суть советской истории ХХ века, эпохи пыточных подвалов, тюрем и концентрационных лагерей невозможно постигнуть без так называемой лагерной прозы. Не случайно, писатель, депутат Государственной Думы России, владелец ряда российских и британских СМИ Александр Евгеньевич Лебедев заметил, что "история России ХХ века состоит из двух учебников. Первый написан вертухаями, наблюдавшими за событиями с Вышки (вертикаль власти). Второй - зэками, жившими на зоне. История вертухаев издана миллионными тиражами и изучается в школах и вузах. История зэков, увы, имеет куда меньший тираж, и ее нигде не преподают. Ибо история сопротивления власти - и сегодня самый запрещенный предмет". Наплевательское отношение к памяти невинно убиенных - одна из характернейших особенностей носителей традиции невежества.
  Думается, что именно к ним - носителям этой вековой традиции на бескрайних просторах бывшей Российской (советской) империи - было адресовано брошенное в сердцах восклицание Солженицына: "Будьте вы прокляты, чтó вы к нам привязались? Почему мы до смерти виноваты перед вами, что родились на этой несчастной земле и должны вечно сидеть в ваших тюрьмах?". Трудно даже себе представить сколько же поколений людей - представителей самых различных этносов и коренных народов, языковых и религиозных общин - готовы были бы расписаться под этими словами автора "Архипелаг ГУЛАГ"...
   Невежество, хамство, жлобство так укоренились в порах советского общества, что они время от времени прорывались даже на международной арене, причём в самых неподобающих местах и в самое неподходящее время. Яркий пример подобного поведения на пике своей политической карьеры явил миру глава правительства СССР Никита Сергеевич Хрущев (1894-1971). Так, выступая 25 сентября 1960 г. на 15-й Генеральной Ассамблее ООН, он умудрился изречь с трибуны этого почтенного учреждения: "Я вам покажу Кузькину мать!". При этом угроза сия в адрес западных стран, по устоявшейся легенде, сопровождалась ударами по трибуне каблуком его башмака. С тех пор идиоматическое выражение "Кузькина мать" стало символом великодержавного советского жлобства во всем мире.
   Безошибочным индикатором этого же качества, но уже для внутреннего употребления стало другое выражение, которое было весьма расхожим в среде высокопоставленных советских бонз. Академик Яковлев своей книге "Сумерки" привёл весьма колоритный эпизод, произошедший по прилету Хрущева в Москву 13 октября 1964 г. непосредственно накануне его отставки: "Во Внуково Хрущева встречал Семичастный. Подрулил самолет, из которого вышел Хрущев и, как потом рассказывал Семичастный, спросил его:
   - А где же все остальные бляди?
  - Никита Сергеевич, идет заседание Президиума. Вас там ждут". Безусловно, очень грубое выражение. Несомненно, оно характеризует его автора не с лучшей стороны, но при этом закрадывается подозрение, что в неменьшей степени и уровень культуры, а также порядочности его соратников по правящему классу СССР, в чём, в чём, но в глубоком и всестороннем знании которого Хрущёву отказать просто невозможно.
   О глубоком укоренении подобного качества на всех этажах уже украинского общества недвусмысленно высказался дважды занимавший пост спикера парламента Украины Александр Александрович Мороз. В частности, он заметил, что "в украинской власти достаточно смеси инфантильности и жлобства, что может давать неожиданные, непрогнозируемые выбросы. К сожалению, этими недостатками страдает все общество" ("Киевский телеграфъ". - No 52, 28.12.2007 г.). Как бы продолжая это замечание своего многоопытного предшественника, другой экс-спикер украинского парламента, Арсений Петрович Яценюк, в одном из своих выступлений в зале заседаний высшего законодательного органа страны весьма искренне заявил: "К сожалению, у меня четкое впечатление, что часто я на ферме и работаю. Потому что свинство, которое есть в этом зале, иногда не имеет границ" ("Украинская правда", 18.06.2008 г.). Если сие качество не знает границ в главном зале страны, то, что же тогда требовать от властных коридоров этажом пониже, кадровый состав которых, как правило, рекрутируется из неисчерпаемых парламентских резервов. Любой непредубежденный читатель согласится, что, несмотря на различие в формулировках, оба высокопоставленных политика имели в виду один и тот же стереотип поведения, глубоко укоренившийся на высших этажах политической власти Украины. Во всяком случае, по сему поводу без тени сомнения вещает в своей дежурной статье "Праздник послушания" один из самых дотошных исследователей нравов правящего класса "незалежной" державы. В частности, весьма искушенный в этих вопросах журналист отмечает: "Блюстители правовой чистоты, как и носители внятных идеологических ценностей, не востребованы в нынешние времена, которым все больше подходит определение "сумерки жлобов"" ("Зеркало недели". - No 43, 20.11.2010 г.). Справедливости ради надо признать, что не только сумерки, но и "рассвет" в этой стране также принадлежал этому безраздельно господствующему в стране сословию. Об этом очень убедительно живописал заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Д.И. Выдрин: "В начале 90-х я оказался в составе одной из первых политических делегаций в НАТО. Нас поселили в супер крутой натовский отель в Брюсселе. Потом был роскошный фуршет с обильными излияниями и традиционная экскурсия к культовому фонтану брюссельского "писающего мальчика".
   И тут разогретые шаровым виски, раззадоренные депутатской и дипломатической неприкосновенностью и, видимо, возбужденные звуком журчащей струи, мои коллеги стали изображать в реальном измерении "брюссельского мальчика": сначала прямо на улицах города, потом под стенами пятизвездочного отеля, а потом прямо в фойе и гостиничных коридорах, не добегая до положенных мест.
   Был серьезный скандал. Брюссельская пресса написала ряд статей об "украинских писающих мальчиках-политиках", натовцы заплатили, по-моему, штраф отелю (не отсюда ли растут корни их сдержанности по поводу нашего ПДЧ). Позже все забылось...
   А я почему-то запомнил. Запомнил, наверное, потому что тогда впервые в полной мере осознал старую истину о том, что культура - это, прежде всего, система запретов, а наша политика почти всегда антикультурна, поскольку зиждется чаще всего на нарушении запретов и полной вседозволенности...
   Пацаны на улицах, спокойно делающие свои дела после пластиковой двухлитрухи пива, лишь ничтожная копия, пародия и подражание вседозволенности политиков, которые, если захотят, будут спокойно делать то же самое, только не на улице, а на головы и лица своих избирателей" ("Украинская правда", 14.04.2008 г.). Комментарии к сему эпизоду, как говорится, излишни: он говорит сам за себя. Конечно же, подобного рода стереотип поведения весьма несправедливо приписывать всем без разбора подданным бывшей супердержавы, а тем более тем, кто был его самой уязвимой жертвой. Но вместе с тем и факт наличия некоего отличительного психологического тавра, которое, увы, стало визитной карточкой многих жителей бывшей империи, отрицать не приходится.
   Как долго хамство будет править бал в этой стране конечно же покажет время, но то, что оно повсеместно господствует в нашей жизни не вызывает ни малейшего сомнения. Сомнение, однако, вызывает способность кого-либо в сложившихся условиях одолеть это зло. Ведь ныне борьба с хамством - не борьба с ветряными мельницами. Это борьба с хорошо охраняемой нефтяной и газовой, металлургической и химической и тому подобной промышленностью, которые сначала были хамски изъяты у нищего населения бывшего СССР, а затем стали основой могущества уже хорошо организованного и вооруженного совокупного Хама страны.
  При этом горестное положение вещей донельзя усугубляется тем, что политики, которых на Олимп власти взнесла исключительно волна народного доверия, сразу же, не переводя дыхания, пускаются во все тяжкие для установления доверительных отношений с теми, кто нажил своё несметное богатство на ограблении простого люда. Вероятно, таким нехитрым способом и обеспечивается взаимовыгодный обмен народного доверия на доверительную собственность, которую опять же без взаимного доверия с крупнейшими собственниками державы ни за что не приобретешь. Как было верно подмечено одним украинским журналистом в его статье "Зеркало для героев": "Люди, самой судьбой призванные исполнять роль если не моральных авторитетов, то хотя бы третейских судей, с непостижимой легкостью разменивают служение народу на услужение внезапно разбогатевшему хамству и стремительно возвысившейся серости" ("Зеркало недели". - No 29, 15.08.2008 г.). Вполне понятное дело: иначе ведь на роскошную жизнь после рано или поздно наступившей отставки не заработаешь. "А как же Украина?" - спросите вы. Так ведь при больших деньгах можно вполне припеваючи зажить и вдали от её вечно беспокойного, озлобленного и обманутого населения. Посему боюсь, что, скорее всего, агрессивное хамство надолго переживёт всех нас, боюсь, наших детей и внуков, а также детей и внуков наших внуков.
  Однако вернемся к истории вопроса: эти черты характера носителей большевистского менталитета бросались в глаза на всех этапах его беспрепятственного самовыражения. Особенно ярко они явили свою подлинную суть в период Гражданской войны. Разумеется, в те времена было не до психологических наблюдений и обобщений. Но, вместе с тем, по воспоминаниям автора книги "Дроздовцы в огне: Картины гражданской войны, 1918-1920 гг.", одного из лучших офицеров Белой гвардии, генерал-майора Антона Васильевича Туркула (1892-1957), после очередного пленения красноармейцев его подчиненные безошибочно распознавали среди оных коммунистов по следующим признакам: "Лицо у коммунистов было как у всех, солдатское, скуластое, но проступало на нем это черное пятно, нечто скрытое и вместе отвратительное, смесь подобострастия и подлости, наглости и жадной вседозволенности, скотство. Потому мы и узнавали партийцев без ошибки, что таких погасших и скотских лиц не было раньше у русских солдат". Итак, со временем именно эта смесь качеств, которую невозможно было более скрывать от себя и окружающего мира, получила своё законченное и весьма выразительное наименование - "жлобство". Крайне прискорбное свойство человеческой натуры. Несущее в себе неисчислимые бедствия для всех, кто попал в орбиту его воздействия. Безусловное и несомненное зло. Но именно оно и предопределило всю последующую жизнь большинства граждан СССР.
   Конечно, "скотство", "хамство" и "жлобство" - весьма обидные и при этом далеко не научные определения. Но когда задумываешься, почему всё же к их употреблению прибегают весьма образованные правоведы, политики и публицисты, то в качестве ответа напрашивается лишь одно пояснение: они вынуждены это делать лишь потому, что наука и этика оказались бессильными найти адекватный термин тому стереотипу поведения, который так широко и повсеместно возобладал на бескрайних просторах могучей державы. А с другой стороны, стоит ли обижаться на эти слова тем, кто с таким азартом, упоением и фанатизмом унижал, предавал и истреблял друг друга на протяжении столь длительного периода совместного бытия? Хотя надо признать, что последнее всё же не освобождает нас от обязанности найти категорию, адекватно отражающую специфику менталитета населения, обладающего столь повышенной склонностью к уничтожению друг друга. Мне в качестве таковой представляется традиция невежества.
   Подобная традиция в той или иной степени, как уже отмечалось, присуща всем народам мира, однако историей было суждено, чтобы в качестве основного места своего обитания она избрала души подданных именно Российской империи, соответственно, будущих граждан СССР. Способность в мгновение ока причинить смерть кому-либо, чтобы выместить на нем всё зло своей жизни, стала характерной чертой поведения на всей территории этой многострадальной страны.
   Для иллюстрации сказанного уместно привести выдержку из воспоминаний российского правоведа и судебного деятеля Анатолия Федоровича Кони (1844-1927). Дело было в 1892 г., который запомнился историкам так называемыми "холерными бунтами", в процессе коих разбушевавшаяся толпа буквально линчевала некоторых самоотверженных врачей и сестер милосердия, пытавшихся оказать посильную помощь несчастным жертвам этой опасной эпидемии. Во время аудиенции у императрицы Марии Федоровны (1847-1928) - супруги здравствующего на то время императора Александра III и матери будущего императора Николая II - между ней и А.Ф. Кони произошёл примечательный диалог. В ответ на твердое убеждение императрицы, что сии беспорядки и, в частности, убийство врачей - суть следствие политических происков неких "нигилистов", автор воспоминаний заметил: "Мадам, эта дикость - результат невежества народа, который в своей жизни, полной страданий, не руководится ни церковью, ни школой". Иными словами, опытный правовед подметил отсутствие в душах населения страны того сдерживающего и благотворного начала, которое в настоящей работе получило наименование культуры достоинства человека. Это обстоятельство составляло основную причину многих преступлений на этнической, религиозной и классовой почве по всей державе. Последнее, кстати, заметно отличало подданных Российской империи, например, от подданных Германской или Австро-Венгерской империй. Иными словами, не всякая империя плодила слепую жестокость в качестве необходимого атрибута имперского бытия.
   В подтверждение сказанного уместно привести выдержку из воспоминаний, включенных в книгу "1918 год на Украине". Их автор оценивает, как по-разному отразились революционные события в поведении рядовых служащих германских и российских войск: "Надо, однако, признать, что разложение германских войск носило иной характер, чем у нас. Не только не сопровождалось убийством офицеров, но мало отразилось на самой дисциплине... Вот когда ярко сказалась дисциплинированность германской нации и высота её культурного уровня, выявилась и основная причина бесчинств, творимых захваченными большевизмом русскими народными массами, - их беспросветное невежество". Заметим: современник, очевидец, участник тех событий, боевой генерал причину трагедии, разыгравшейся на бескрайних просторах империи, пророчески узрел в той же самой особенности менталитета её народа, что и А.Ф. Кони, - в его беспросветном невежестве.
   Таким образом, мы вплотную приблизились к возможности дать определение упомянутому феномену, столь характерному для нашей жизни. Итак, под традицией невежества следует понимать такую особенность национального менталитета, которая на протяжении веков инстинктивно проявлялась в жестокосердном, бездумном и безответственном стереотипе поведении людей по отношению к достоинству и жизни своих соотечественников, а также к судьбе других этносов, коренных народов и наций.
   История человечества насчитывает три рода невежества: совсем не знать ничего, знать дурно то, что знают все, знать не то, что следует знать. История Российской (большевистской) империи - редкий случай, когда все три вида этого состояния души каким-то неведомым образом переплелись в менталитете одного народа, ибо в массовом порядке убивать своих соотечественников по идеологическим, этническим, религиозным и языковым признакам - это крайняя форма растления души. Замечена также и другая характерная особенность невежества: это весьма тривиальное бытие, не требующее никакого напряжения ума и души, в силу чего невежды у нас, как известно, расплодились сотнями тысяч.
   Поведение, действия и поступки людей, о которых говорят: не ведают, что творят, - наиболее характерное выражение данной традиции вовне. В качестве ужасающего примера подобного явления на память приходит эпизод гибели Великой княгини Елизаветы Федоровны (1864-1918). Её супруг - Великий князь Сергей Александрович - 4 февраля 1905 г. пал жертвой террористического акта. Вскоре после трагической гибели мужа Елизавета Федоровна была назначена председательницей Московского отделения Красного Креста. Некоторое время спустя она продала свои драгоценности, а на вырученные средства приобрела на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и обширным садом. Там разместилась основанная ею в 1909 г. Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. На территории обители был учрежден больничный храм, освященный во имя святых евангельских сестер Марфы и Марии. По замыслу Елизаветы Федоровны, обитель должна была оказывать всестороннюю духовно-просветительскую и медицинскую помощь нуждающимся, которым часто не просто давали еду и одежду, но помогали в трудоустройстве и приюте. Нередко сестры милосердия обители убеждали семьи, которые не могли обеспечить детям пристойное воспитание, отдавать детей в приют, где они получали образование, хороший уход и профессию. В обители были учреждены больница, хорошо оснащённая амбулатория, аптека, бесплатная столовая и еще множество богоугодных учреждений. В Покровском храме обители проходили просветительские лекции и беседы, а также заседания Палестинского общества, Географического общества, разного рода литературные чтения и другие мероприятия духовного характера.
   Несмотря на аристократическое происхождение, блестящее воспитание и образование, а также принадлежность к Императорской фамилии (она была родной сестрой супруги царя Николая II), Елизавета Федоровна вела жизнь, полную праведных трудов и забот. Она принимала участие в уходе за тяжелобольными, утешала в последние минуты умирающих людей. Вместе с сестрами милосердия посещала беднейшие кварталы Москвы, в том числе и Хитров рынок - самое опасное место города, вызволяя оттуда и водворяя в обитель малолетних ребятишек. В обители за глаза все величали её не иначе как Великая матушка. Во время Первой мировой войны она принимала самое непосредственное участие в уходе за ранеными военнослужащими русской армии.
   Вот эту необыкновенной доброты, красоты и нравственности женщину, подвижницу, сестру милосердия, монахиню большевики 18 июля 1918 г., в день обретения мощей Преподобного Сергия Радонежского, живой сбросили в глубокую шахту старого рудника под Алапаевском (в районе восточного склона Среднего Урала). На свою беду она не погибла сразу: из шахты несколько дней подряд рвались наружу душераздирающие стоны. Желая сокрыть содеянное, которое невольно привлекало внимание жителей окрестных мест, озлобленные палачи стали забрасывать шахту гранатами. По дошедшей до наших дней легенде в ответ неслась молитва: "Господи, прости им: не ведают, что творят". Эти проникновенные слова вполне могли бы послужить эпитафией ко всей последующей трагической судьбе населения империи.
   В заключение этого страшного эпизода нашей истории, вероятно, следует упомянуть, что в 1992 г. Архиерейским Собором Русской православной церкви великая княгиня Елизавета Федоровна была причислена к лику святых. Деятельность Марфо-Мариинской обители была возрождена подвижниками милосердия в 1992 г. А ныне возле храма Марфы и Марии стоит белая статуя прекрасной молодой женщины в монашеском облачении, у подножия которой привлекают взор постоянно свежие фиалки... Вечная память этой замечательной женщине и праведнице!
   Продолжая горестное повествование о господстве традиции невежества на бескрайних просторах Российской империи, упомянем ещё один трагический эпизод, невольной участницей которого стала уже другая сестра милосердия. Его описанию был посвящен очерк из уже упомянутого сборника "1918 год на Украине" под названием "В Киеве в конце 1918 года" (впервые был опубликован в Париже в 1931 г.). Свидетельство сие содержит леденящие сердце факты, о которых необходимо знать, чтобы задуматься над разразившейся впоследствии катастрофой, понять её природу и впредь исключить повторение случившегося. Нижеследующее исключает возможность какого-либо смягчения либо вольного изложения своими словами, вынуждая нас прибегнуть к весьма обширной выдержке из первоисточника.
  "Киев поразили как громом плакаты с фотографиями 33 зверски замученных офицеров. Невероятно были истерзаны эти офицеры. Я видела целые партии расстрелянных большевиками, сложенных, как дрова, в погребах одной из больших больниц Москвы, но это были все - только расстрелянные люди. Здесь же я увидела другое. Кошмар этих киевских трупов нельзя описать. Видно было, что раньше, чем убить, их страшно, жестоко, долго мучили. Выколотые глаза; отрезанные уши и носы; вырезанные языки, приколотые к груди вместо георгиевских крестов; разрезанные животы, кишки, повешенные на шею; положенные в желудки еловые сучья. Кто только был тогда в Киеве, тот помнит эти похороны жертв петлюровской армии. Поистине - черная страница малорусской истории, зверского украинского шовинизма! Все поняли, что в смысле бесчеловечности нет разницы между большевиками и наступающими на Киев петлюровскими бандами. Началась паника и бегство из Киева. Создалось впечатление, что тех, кого не дорезали большевики, докончат "украинцы"... На второй же день после вторжения Петлюры мне сообщили, что анатомический театр на Фундуклеевской улице завален трупами, что ночью привезли туда 163 офицера. Я решила пойти и убедиться "своими глазами". Переодевшись, отправилась я в анатомический театр... Сунула сторожу 25 рублей, он впустил меня. Господи, что я увидела! На столах в пяти залах были сложены трупы жестоко, зверски, злодейски, изуверски замученных! Ни одного расстрелянного или просто убитого, все - со следами чудовищных пыток. На полу были лужи крови, пройти нельзя, и почти у всех головы отрублены, у многих осталась только шея с частью подбородка, у некоторых распороты животы. Всю ночь возили эти трупы. Такого ужаса я не видела даже у большевиков. Видела больше, много больше трупов, но таких умученных не было! ...
  - Некоторые ещё были живы, - докладывал сторож, - ещё корчились тут.
  - Как же их доставили сюда?
  - На грузовиках. У них просто. Хуже нет галичан. Кровожадные. Привезли одного: угодило разрывной гранатой в живот, а голова уцелела... Так один украинец прикладом разбил голову, мозги брызнули, а украинец хоть бы что - обтерся и плюнул. Бесы, а не люди, - даже перекрестился сторож".
  После ознакомления с рукописью настоящей книги один мой знакомый родом из Западной Украины выразил сомнение в достоверности описанного по той причине, что автор упомянутых воспоминаний, по его мнению, русский. Насколько я понял своего собеседника, к слову сказать, очень культурного и порядочного человека, по одной этой причине объективность приведенного рассказа вызывала у него сомнение. Разумеется, я не стал цитировать своему визави известную фразу Паскаля: "Я верю только тем свидетелям, которым рубят головы", а тем паче не стал вычислять этническое происхождение сестры милосердия, которая поведала об этой трагедии. Вместе с тем, сей диалог заставил крепко задумался о том, как же мы познаем истину, если будем воспринимать нашу историю сквозь призму этнического происхождения авторов мемуаров, исторических хроник и аналитических исследований. И в какие исторические дебри мы заберемся в сопровождении тех деятелей, которым так приглянулся образ Ивана Сусанина в исторической науке?
   По сути, я впервые столкнулся с мнением, что свидетелями преступлений на этнической почве не должны признаваться их очевидцы, а тем более, чудом уцелевшие жертвы, если они иного этнического происхождения, чем палачи. Рассуждая, мой собеседник, как мне показалось, пошёл дальше и высказал суждение вроде того, что и нравственную оценку злодейству не вправе давать представители иного этноса, чем палачи и их подручные, поскольку таковая по определению не может быть объективной по отношению к последним (я, разумеется, не стал уточнять, распространяется ли его суждение на те случаи, когда в числе жертв массового уничтожения людей оказывались этнические украинцы). Представляется всё же, что правовая оценка политики целенаправленного истребления людей не должна основываться на принципе "нашим можно всё, лишь бы они не оставляли в живых нежелательных свидетелей и вещественные доказательства своих преступлений". А если таковые все же имели место, то упорно отрицать все произошедшее как подлый навет на украинскую нацию. В статье "Право на память" один украинский публицист заметил, что "...больно, что мы не в состоянии признать, что также склонны к расизму, антисемитизму и фашизму. Больно, что дети в школах учат декалог Михновского" ("Украинская правда", 18.06.2008 г.). Да, больно. Я бы добавил, и позорно. Но именно эти чувства, которые я всецело разделяю, и обязывают нас неутомимо докапываться до корней той патологической жестокости, которая, судя по всему, стала органической частью нашего повседневного бытия.
   По этой теме уже высказалось несметное число историков, как российских, так и зарубежных, как мастеров этого жанра, так и заурядных бытописателей. В этом море литературы можно утонуть, так и не добравшись до берега истины. В Украине, при этом, стало нынче модным подвергать сомнению всё то, что было написано или издано, например, в России. Свои же нередко весьма сомнительные сочинения отечественные историки благоразумно издают на языке, недоступном для понимания коллег из соседних стран. В этих сочинениях на стендах с именами смертельных врагов украинской нации застолблены представители многих этносов, коренных народов и даже соседних стран. Это делает необходимым, исходя из принципов развиваемой здесь философии, предложить и свою версию произошедшего, в том числе и природы того киевского эпизода, о котором поведала упомянутая сестра милосердия.
   Последующее изложение полагаю необходимым предварить принципиальным заявлением, что вышеупомянутое и многое другое, ставшее мне известным из истории населения Российской (большевистской) империи, далеко не измышления представителей злокозненных этносов, а, увы, традиция, тяжелая, кровавая, запекшаяся в глубинах сознания определенной части нашего населения. И без познания её корней и форм проявления на всей территории обитания титульной супернации никогда не придёт примирение с прошлым, понимание современных реалий и способность вести цивилизованный диалог друг с другом. И наконец, ещё одно принципиальное замечание. Отношения между представителями различных этносов, религиозных и языковых групп в настоящем исследовании рассматриваются не с точки зрения поиска виновных, а с позиции объективной логики философии достоинства человека. Поэтому настоятельно прошу под таким и только таким углом зрения рассматривать всё изложенное далее.
  
  2.1. Роль невежества в разрушении России
  
   В действительности, какой-либо очерк по любому сегменту истории России представляет собой с теоретической точки зрения задачу неимоверной сложности. На эту сторону подобных исследований обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев. Он, в частности, отмечал "что попытаемся снова мысленно представить себе общую конфигурацию социально-политической динамики русской истории за все время, миновавшее после татаро-монгольского нашествия.
  Она с трудом поддается визуальному воображению: и цикличное, маятникообразное движение, и спиралевидное, и откатное, и догоняющее. Вместе с тем, в этом постоянно меняющемся изображении представлена некая архетипическая неизменность, определяющая собой и одну, и другую, и третью разновидности общественного движения". Но как говорится, волков боятся - в лес не ходить. Задача предпринятого в данной книге исследования проблемы достоинства, свободы и прав человека на территории Российской (большевистской) империи требует определенного мужества мысли в познании того клубка трагедий, из которого преимущественно и была соткана жизнь всех её подданных.
   Думается, что основной причиной укоренения таких аномальных с точки зрения принципов христианской морали явлений, как ненависть, истязания и убийства на этнической, религиозной и классовой почве стало то повсеместное унижение чувства собственного достоинства, тотальное посягательство на политическую свободу и полное пренебрежение правами человека, которые на протяжении веков испытывало на себе подавляющее число населения Российской (большевистской) империи. Эту неизменную парадигму трагического бытия многих поколений обитателей этой территории отмечали, практически, все отечественные историки. В частности, всё тот же Ю.Н. Афанасьев писал: "Россия скомпонована - насилием - из локальных миров. И эти миры не превратились естественным путем в большое общество и в единое государство: их сколотили насилием. И вот итог: архаичная, еще догосударственная природа этих локальных миров не подтягивалась естественным путем до уровня большого общества. Наоборот - архаика локальных миров стала нормой жизни большого государства... все эти локализмы просто оголились. И продемонстрировали матричную основу единой России. И эта матричная основа, эта скальная порода состояла из разрозненных, изолированных, архаичных локальных миров". Посему родословная империи в крайней форме своего проявления, к великому сожалению, очень часто давала о себе знать преимущественно в виде опустошительных войн, религиозных конфликтов, этнических чисток, погромов и разного рода репрессий по отношению к её населению. Тенденции же к поступательному правовому развитию не наблюдалась по причине полного отсутствия у её населения того типа культуры, который лежит в основе гуманного уровня отношений между людьми. Иными словами, культура достоинства осталась абсолютно невостребованной, практически, всеми поколениями обитателей нашей исторической родины.
   Освященный веками способ обращения с людьми, традиционно населявшими обширные просторы территории империи, довольно точно описал автор книги "Бабий Яр": "Людишек на Руси во все века колотили и ловили, чужие и свои, и половцы, и татары, и турки, и собственные Грозные, Петры да Николаи, то жандармы, то большевики, вдолбив, похоже, такую историческую запуганность, что самая настоящая - теперь уже немецкая - охота на людей казалась естественной. Наоборот, длительное отсутствие охоты показалось бы невероятным и даже подозрительным...". Всем своим повествованием автор, по сути, подтверждает печальный постулат, что люди не испытывают угрызений совести от бесчестных, жестокосердных поступков, ставших у них обычаем, устоявшимся в веках стереотипом поведения.
   Обычай охотиться друг на друга на протяжении веков со временем самым естественным образом трансформировался в устойчивую национальную традицию. Традицию, которую, повторюсь, беззастенчиво эксплуатировали все партии власти Российской (большевистской) империи. Апогея своего развития эта традиция достигла в роковом 1937 г. Сие нашло отражение во многих воспоминаниях современников той эпохи. В частности, как отмечала Е.С. Гинзбург: "Самое страшное - это когда злодейство становится повседневностью. Привычными буднями, затянувшимися на десятилетия. В тридцать седьмом оно - злодейство - выступало в монументально-трагическом жанре". Именно в те годы СССР окончательно трансформировался в империю зла, в качестве каковой неизменно позиционировал себя вплоть до 1991 г. Но пресловутая традиция надолго пережила очередную державную форму. Поэтому, к слову сказать, не вызывают удивления настойчивые попытки ряда политиков на всём постсоветском пространстве вновь разбередить страсть национальной охоты на людей, особенно из числа тех, кто случайно уцелел в период предыдущих облав, загонов и зачисток. Это, увы, самое что ни на есть обыденное и распространённое проявление Русской Системы наяву.
   Жертвами и объектом охоты со стороны Русской Системы в первую очередь становились люди, которые не мирились с посягательством на достоинство, свободу и права человека, то есть на те западноевропейские ценности которые с этой системой были несовместимы по определению. Как заметил по сему поводу историк Ю.Н. Афанасьев "Всегда, во все времена российское общество, с тех пор, когда окончательно оформилось в Русскую Систему, нетерпимо относилось к ним и стремилось от них избавиться. Зверские убийства, уничтожение миллионами в ГУЛАГе, изгнание, тюрьмы, психушки - далеко не полный перечень средств подавления".
   Итак, охота на людей - вот тот сквозной, вневременной фактор, который предопределил формирование и процесс неизменного воспроизводства ментальной матрицы многочисленного и разношерстного населения империи на разных стадиях своего исторического бытия. Страх перед этим зловещим фактором в качестве тяжких оков в конечном итоге и объял весьма многоликое население в одну племенную общность под названием российский народ. В полном соответствии с жестоким образом его бытия преимущественно оформилось его равнодушие, бездумность и бесчувственность к боли и страданиям друг друга. Подобное положение вещей усугублялось основным принципом организации власти в Российской империи, которое нашло своё наиболее образное выражение в постулате: "Внизу - власть тьмы, вверху - тьма власти". Я бы лишь уточнил последний тезис: вверху тьма тёмной власти. Показательный пример последовательного воплощения этого принципа в жизнь приведен в книге "Царь и царица". В частности, её автор В.И. Гурко упомянул случай, когда в 1900 г. Государственный совет империи выступил с инициативой об отмене права волостных судов приговаривать лиц крестьянского сословия к телесному наказанию. Как подчеркнул сенатор: "На означенном мнении Государственного совета Николай II резко написал: "Это будет тогда, когда я этого захочу"". А ведь речь шла ни мало, ни много как об основных принципах защиты достоинства многомиллионного населения империи. Но в том-то и дело, что достоинство человека в Российской (большевистской) империи всегда было предметом личной прихоти её владык.
   Но хуже всего в жизненном пространстве Русской Системы приходилось национальным меньшинствам. Они никакого легального влияния на внутреннюю политику державы не имели, поскольку им изначально отводилась лишь роль пассивного объекта любой политики. Френсис Фукуяма по этому поводу довольно деликатно заметил: "Конечно, в значительной мере этническую и националистическую напряженность можно объяснить тем, что народы вынуждены жить в недемократических политических системах, которых сами не выбирали". Как известно, в России национальные меньшинства никакого отношения к формированию приемлемой для себя архитектоники державного бытия не имели. Форма правления, государственное устройство и политический режим в стране были жестко заданы объективным стечением исторических условий и геополитических обстоятельств. Посему тем из инородцев, кому выпала незавидная участь жить в душной атмосфере российского самодержавия, глотком свежего воздуха казалась любая форма политического протеста против абсолютной монархии, которая в тех исторических условиях воспринималась ими, помимо всего прочего, также и в качестве абсолютного торжества великорусского шовинизма.
   Очевидно, что тот безумный террор, который был развязан против видных сановников и даже первых лиц Российской империи, был обусловлен не только потребностью в абстрактной демократизации общественной жизни, но и необходимостью в защите своего человеческого достоинства от национального гнета. Осознание своего человеческого достоинства, тем самым, обретало этническую основу, а последняя - форму политического протеста общедемократического характера. Разумеется, что все подобного рода поползновения на основы основ вызывали не только адекватный ответ со стороны российского государства, но и весьма неадекватный - со стороны русского этноса. Отсюда неизбежной реакцией на любой политический протест становилось усиление великорусского шовинизма, который находил своё проявление в пароксизмах (приступах) этнической ненависти и апологетике этнического превосходства, что приводило к новому витку напряжения во взаимоотношениях между разноплеменными подданными единой и неделимой державы.
   Именно эти процессы стали основной причиной зарождения монархических и одновременно националистических движений, нашедших своё воплощение прежде всего в таких организациях, как "Союз Русского Народа" (1905) и "Союз Михаила Архангела" (1908), которые, наряду с другими им подобными, вроде "Русской Монархической партии", "Союза Русских Людей", "Союза борьбы с крамолой", "Совета объединенного дворянства", "Русского Собрания", "Двуглавого орла" и т.д., получили в публицистике тех лет обобщенное наименование черносотенных, а их участники - черносотенцев. Черносотенное движение приобрело в России такой размах и популярность, что позволило склонному к высокопарной фразе председателю Совета министров Российской империи П.А. Столыпину воскликнуть: "Не черная сотня, а черные миллионы!". Он был абсолютно прав: именно эти черные миллионы и стали впоследствии железобетонной опорой большевистского абсолютизма, то есть абсолютного господства невежественного большинства, окрасившего в кроваво-красный цвет все последующие времена нашей истории. Черное и красное, красное и черное в былом России - далеко не произвольное сочетание цветов; во всяком случае, в её истории им пришлось сыграть гораздо более трагическую роль, чем в судьбе главных героев знаменитого романа французского писателя Стендаля /урождённый Анри Мари Бейль/ (1783-1842) "Красное и черное".
   Этому негативному процессу, набирающему со временем заметное ускорение, способствовало также и то, что государство в силу уже самого своего имперского, самодержавного характера было лишено какой-либо системы сдержек и противовесов как со стороны институтов гражданского общества внутри страны, так и со стороны внешнего мира. Подобное государство, по сути, представляло собой устрашающую самодовлеющую силу, этакую железную пяту, которая, образно говоря, неизменно нависала над судьбой всех тех, кого история расселила на соответствующей территории. На эту принципиальную особенность имперского бытия обратил внимание лауреат Нобелевской премии мира, Государственный секретарь США (1973-1977) Генри Киссинджер. Так, он отмечал, что путь к имперскому статусу ведёт к загниванию самой страны, поскольку с течением времени претензия на всемогущество разрушает какие-либо внутренние барьеры сопротивления бесправию, тирании и вседозволенности. "В империях с долгой историей любая проблема превращается в проблему внутреннюю, поскольку внешний мир уже не является для неё противовесом". Такие проблемы, несомненно, переживала и Российская империя: её никто не мог вразумить в отношении абсолютного бесправия её народонаселения в целом и национальных меньшинств в частности. Правящий же класс империи загонял эти проблемы в глухой угол, из которого они с невообразимым грохотом вырывались лишь во времена различных смут и потрясений.
   Очевидно, что в тех странах, в которых держава, пронизанная традицией невежества, бездумно, жестоко и безответственно обходилась со всем своим народом, наиболее травмированной оказывалась психика, в первую очередь, её национальных меньшинств. Когда внутри необъятной страны, по сути, некому было замолвить слово о несчастной судьбе её коренного населения (заметим: рабство в стране было формально упразднено лишь в 1861 г.), кому какое дело было до каких-то там инородцев и иноверцев? Потому-то во все периоды смутного времени они первые и становились объектами манипуляций со стороны противоборствующих политических сил не только в стране, но нередко и далеко за её пределами. А на фоне бездумного, порядком люмпенизированного населения, как правило, - и его первыми жертвами. Именно на представителях национальных меньшинств и иноверцах преимущественно и вымещали свою злобу бессильные противостоять своей партии власти (царя-батюшки и православной церкви) простодушные подданные империи. Подобная форма жестокости на территории державы, которую вовсе не случайно именовали "тюрьмой народов", имела, таким образом, свои глубокие исторические и психологические предпосылки. Последние подспудно формировались в ходе той национальной политики, которую на протяжении веков империя культивировала по отношению к тем или иным этносам и религиозным общинам.
   Исследовавший эту проблему по отношению, например, к традиционной жертве российского самодержавия первый президент Израиля Хаим Вейцман писал, что "читая год за годом мудреные указы, которые дождём сыпались из Петербурга, можно было подумать, что вся громадная машина Российской империи была создана с единственной целью - изобретать и усложнять правила и установления, ограждающие существование своих подданных-евреев". Естественно, что столь целенаправленная политика правителей империи оказала самое пагубное воздействие на поведение большинства её обитателей. Первая волна еврейских погромов прокатилась по России в 1821, затем в 1859, а потом и в 1871 гг. Однако самый массовый характер они приобрели в 1881-83 гг., после зверского убийства Александра II. Роль правительства в инспирировании этих эксцессов ненависти не вызывала сомнений. О трагических последствиях подобной погромной политики как всегда не думалось. На сей счёт известный российский правовед А.Ф. Кони приводит в своих воспоминаниях пророческие размышления экс-министра внутренних дел Российской империи М.Т. Лорис-Меликова, высказанные последним во время их встреч в Висбадене (Германия) летом 1884 г.: "Погромы евреев, цыган и "шелапутов", о которых телеграфируют в немецкие газеты, - предвестники ряда будущих безобразных и диких бунтов. Гораздо, однако, опаснее возможность разложения на составные части России". Можно смело утверждать, что сей государственный муж как в воду глядел: именно погромы и стали грозной предтечей будущего распада империи.
   Погромы развращают любой народ, будят в нём безумное начало. А безумие порождает разрушение всего и вся, в том числе и самой основы своего существования - культуры, религии, общества, государства. Именно в этот период началось массовое бегство подданых Российской империи еврейского происхождения. В частности, за 1870-1890 гг. в США выехало 176.900 российских евреев. К 1905 г. их число достигло 1 миллион 300 тысяч человек. И хотя доля еврейского населения в Российской империи не достигала и 4%, но 48% всей эмиграции в США и 44% вообще всей эмиграции из России осуществлялось именно за счёт евреев. С конца 19 века увеличилась эмиграция российских евреев в Канаду. За 1898-1920 гг. в эту страну выехало порядка 70.000 российских евреев. Примерно столько же евреев иммигрировало до 1914 года в Палестину. Всего же за 1881-1912 гг. из России эмигрировало 1 миллион 890 тысяч евреев, из них 84% обосновались в США, 8,5% - в Англии, 2,2% - в Канаде и 2,1% - в Палестине. Люди бежали от унижений, побоев, грабежа и смерти. Благодаря бегству они их избежали. Оставшиеся в Российской империи поплатились за свою привязанность к почве самым жестоким образом.
   Здесь уместно привести размышления великого гуманиста и писателя земли русской Л.Н. Толстого о печально известном еврейском погроме, который имел место 6-7 апреля 1903 г. в столице Бессарабии Кишинёве. Число его жертв достигло 49 убитых и 586 раненых; разрушению подверглось более 1500 домов (более трети от всех домовладений Кишинева). Автор "Войны и мира" не смог обойти молчанием эту позорную страницу нашей истории. Мимо его внимания не ускользнула та черта национального характера российского народа, которая проявлялась в повышенной готовности по первому призыву, косвенному намеку, движению брови лидера партии власти начать травить, избивать, преследовать те или иные национальные, религиозные или языковые меньшинства. На фоне всеобщего помешательства на почве этнической ненависти голосом вопиющего в пустыне прозвучало обращение к православному люду архиепископа Волынского Антония /в миру - Алексей Павлович Храповиицкий/ (1863-1936): "Жестокие кишиневские убийцы должны знать, что они посмели пойти против Божественного Промысла, что они стали палачами народа, который возлюблен Богом". Но быть палачом ненавистных инородцев оказалось столь сладострастным занятием для многочисленных приверженцев российской партии власти, что мнение Бога, как собственно и озвучившего его известного богослова, не возымели никакого воздействия на их замутненное погромной горячкой сознание. Для них наместниками Бога на земле давно уже стали лидеры партии этнической нетерпимости, которые по субъектному составу полностью совпадали с власть предержащими империи.
   Последнее обстоятельство не ускользнуло от внимания Толстого. Описывая пережитое потрясение от зверского избиения своих соотечественников еврейского происхождения в Кишиневе, Лев Николаевич писал: "В особенности я почувствовал ужас перед главным виновником - нашим правительством с его духовенством, которое будит в народе зверские чувства и фанатизм, с его бандой чиновников-разбойников". Кишиневское преступление - продолжает автор - это только прямое следствие пропаганды лжи и насилия, которую российское правительство ведёт с такой энергией и настойчивостью. Подобно турецкому правительству во время армянской резни, российское, по утверждению писателя, остается совершенно индифферентным к самым ужасным актам жестокости, когда эти деяния отвечают его интересам. Таким образом, великий гуманист прямо указал на катализатор этнической ненависти и резни в империи - целенаправленную политику партии власти.
   Будучи трусливой и лукавой, последняя перед судом международной общественности стала всеми силами открещиваться от своего участия в организации сего побоища. Однако позорный факт прямой поддержки правительством погрома, которому посвятил своё гневное обращение Толстой, впоследствии подтвердили современники тех событий: губернатор Бессарабии князь Сергей Дмитриевич Урусов (1862-1937), командующий войсками Одесского военного округа граф Александр Иванович Мусин-Пушкин (1827-1903) и председатель Комитета министров России граф Витте, который относительно последствий этой трагедии высказал весьма проницательное суждение: "Еврейский погром в Кишиневе, устроенный попустительством Плеве, свёл евреев с ума и толкнул их окончательно в революцию...
  Из феноменально трусливых людей, которыми были почти все евреи лет 30 тому назад, явились люди, жертвующие своей жизнью для революции, сделавшиеся бомбистами, убийцами, разбойниками... несомненно, что ни одна национальность не дала в России такой процент революционеров, как еврейская". Нещадно убивая своих соотечественников иудейского вероисповедания невежественное население Российской империи, руководимое своими православными поводырями, по сути, нарушили все каноны христианской морали. Во всяком случае, на такие выводы наталкивают следующие размышления российского богослова, поэта, публициста и литературного критика В.С. Соловьева, который писал: "Взаимные отношения иудейства и христианства в течение многих веков их совместной жизни представляют одно замечательное обстоятельство. Иудеи всегда и везде смотрели на христианство и поступали относительно его согласно предписаниям своей религии, по своей вере и по своему закону. Иудеи всегда относились к нам по-иудейски; мы же, христиане, напротив, доселе не научились относиться к иудейству по-христиански. Они никогда не нарушали относительно нас своего религиозного закона, мы же постоянно нарушали и нарушаем относительно них заповеди христианской религии... Вместо того, чтобы прямо в этом покаяться, мы ищем, на кого бы свалить свою вину".
  И цитируемый богослов в этом отношении был отнюдь не одинок. Эту позицию разделяли и другие выдающиеся представители русской классической философии. В частности, Н.А. Бердяев писал: "Тут уместно вспомнить имя Вл. Соловьева, который считал защиту евреев с христианской точки зрения одной из важных задач своей жизни. Для нас, христиан, еврейский вопрос совсем не есть вопрос о том, хороши или плохи евреи, а есть вопрос о том, хороши или плохи мы, христиане. Со скорбью приходится сказать, что христиане в этом вопросе оказываются очень плохи, перед высотой христианского сознания они обыкновенно бывали много хуже евреев. Но вопрос о том, хорош ли я, много важнее вопроса о том, хорош ли мой сосед, которого я имею склонность в чем-то обвинять. Христианам и христианским церквам во многом приходится каяться, не только в еврейском вопросе, но и в вопросе социальном, в вопросе о войне, в постоянном конформизме по отношению к самому отвратительному государственному строю. Не имеет никакого принципиального значения вопрос о недостатках евреев". Читая эти строки, невольно задаешься вопросом: на что уповало при воплощении подобной погромной политики в жизнь православно-идеологическое подразделение партии власти Российской империи? Мог ли Бог оставить подобное святотатство без внимания? Видимо, именно столь очевидное, упорное, длительное и повсеместное игнорирование принципов христианского милосердия, образно говоря, переполнило чашу терпения Бога, которому ничего не оставалось более как низвергнуть на головы упорствующих во грехе такое жуткое испытание как Октябрьский переворот (так вплоть до 1927 года именовалась в дальнейшем по официальной советской терминологии "Великая Октябрьская социалистическая революция") со всеми сопутствующими ему бедствиями. И если это предположение покажется кому-то обидным с точки зрения чести православного мундира, то пусть его профессиональные носители найдут более убедительное объяснение столь невиданным мучениям, которые обрушились на головы и души их правоверной паствы.
   В полном соответствии с логикой политической жизни Российской империи на смену кишиневскому погрому пришло ставшее впоследствии знаменитым на весь мир "дело Бейлиса". Речь идет о проходившем в Киеве с 25 сентября по 28 октября 1913 г. судебном процессе по обвинению еврея Менахема-Менделя Бейлиса (1874-1934) в совершении ритуального убийства 12 марта 1911 г. двенадцатилетнего мальчика - Андрея Ющинского (1898-1911). Это дело стало жалкой российской пародией на "дело Дрейфуса", ибо в его основе лежали те же чувства, те же мотивы и те же приемы следствия и поведения верховных жрецов отечественной юстиции. На ход следствия в значительной степени оказало влияние нескрываемое предубеждение ко всему еврейскому племени императора Николая II.
   Предварительное следствие по обвинению Бейлиса тянулось более двух лет, однако никаких доказательств вины этой очередной жертвы кровавого навета найдено не было. Вместе с тем на кону оказался престиж державы. Империя в лице своих первоблюстителей черносотенного порядка просто не могла подбросить евреям такой козырь, как справедливое правосудие. Это было бы равносильно отказу от коренной природы российской державности. Посему в состоянии полного отчаяния министр юстиции Российской империи Иван Григорьевич Щегловитов (1861-1918) летом 1913 г. пригласил в Петербург одного из корифеев имперского сыска, начальника московского уголовного розыска Аркадия Францевича Кошко (1867-1928) и поручил ему установить "возможно выпуклее все то, что может послужить подтверждению наличия ритуала". После месячного изучения материалов уголовного дела российский "Шерлок Холмс" честно заявил министру: "Я бы никогда не нашел возможность арестовать и держать его (Бейлиса) годами в тюрьме по тем весьма слабым уликам, которые есть против него в деле". И далее многоопытный криминалист и блестящий знаток судебной психологии пояснил министру, почему версия о ритуальном убийстве невероятна: "...евреи прекрасно осведомлены о юдофобских настроениях, что пышным цветом расцвели за последнее десятилетие. Они не забыли и той страшной волны погромов, что еще так недавно прокатилась по России. Как при таких условиях предположить, что евреи, убивая Ющинского, выбрали бы для этого город Киев с его многочисленными монархическими организациями... Как предположить или, вернее, как объяснить, что выбор жертвы пал не на бездомную сироту, а на мальчика, многим хорошо известного. Наконец, как согласовать противоречие: страх перед погромами, с одной стороны, и оставленной чуть не визитной карточки (в виде обескровленного тела и 13 ран на виске и темени), с другой".
   Несмотря на отсутствие каких-либо достоверных улик, уголовное дело по обвинению Бейлиса всё же было передано в Киевский окружной суд. Объясняя мотивы этого уголовно-процессуального решения, Щегловитов в беседах с членами судебного присутствия приводил доводы такого рода: "Во всяком случае, дело получило такую огласку и такое направление, что не поставить его на суд невозможно, иначе скажут, что жиды подкупили меня и все правительство". И это при всём том, что на скамье подсудимых очутился бедный приказчик местного кирпичного завода, отец многодетной семьи. Отдавая себе отчёт в происходящем, председатель Киевского окружного суда отказался рассматривать столь грубо состряпанное дело. Но, как известно, свято место пусто не бывает: быстро нашелся другой слуга отечества и 25 сентября 1913 г. судебный процесс покатился своей чередой. Правда, здесь приключился ещё один казус: прокуроры Киевской судебной палаты отказались поддерживать обвинение. Не беда: прислали прокурора из Петербургской судебной палаты.
   Начало судебного процесса ознаменовалось подлой статьей в печатном органе "Союза Русского Народа" - газете "Земщина" от 26.09.1913 г. В полном соответствии с духом времени и настроением в высоких кабинетах империи, она в частности, писала: "Милые, болезные вы наши деточки, бойтесь и сторонитесь вашего исконного врага, мучителя и детоубийцу, проклятого от Бога и людей, - жида! Как только где завидите его демонскую рожу или услышите издаваемый им жидовский запах, так и мечитесь сейчас же в сторону от него, как бы от чумной заразы". Оно и понятно, православные подданные империи, в том числе и члены суда присяжных, должны были знать: жизни их малолетних детей угрожает смертельная опасность. Это было право на свободу слова, но в весьма специфическом толковании этого священного права в Российской империи.
   Суд над Бейлисом в общественном мнении страны с первых же мгновений из уголовного превратился в политический процесс. Российская партия этнической нетерпимости - черносотенцы - не жалела сил, чтобы уголовное дело над одним евреем превратилось в "суд над еврейством". Ведь центром процесса было не столько обвинение Бейлиса в убийстве, сколько обвинение всего еврейского племени "в склонности к жестокому проявлению фанатизма". В последний день процесса члены монархической организации "Двуглавый орел" отслужили панихиду по невинно убиенному отроку Андрею в Софийском соборе, который располагался как раз напротив здания суда.
  Надо отметить, что сей процесс стал подлинным индикатором на порядочность для деятелей российского общества. И тут необходимо воздать должное многим представителям российской интеллигенции, которые буквально ринулись в бой за торжество справедливости и Права в этом со всех сторон позорном и крайне неприглядном деле. Исключительную роль в деле мобилизации общественного мнения лучшей, честнейшей и порядочнейшей части России сыграл писатель В.Г. Короленко. По сути, в России он повторил общественный подвиг Золя в "деле Дрейфуса". Именно В.Г. Короленко стал непосредственным автором знаменитого обращения "К русскому обществу", которое увидело свет 30 ноября 1913 г. в петербургской газете "Речь". Это обращение по просьбе В.Г. Короленко подписали лучшие представители думающей и страдающей за судьбу своего народа интеллигенции Российской империи: Александр Александрович Блок (1880-1921), Алексей Максимович Горький (1868-1936), Владимир Иванович Вернадский (1863-1945), Максим Максимович Ковалевский (1851-1916), Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919), Петр Бернгардович Струве (1870-1944), Павел Николаевич Милюков (1859-1943), Александр Иванович Куприн (1870-1938), Александр Николаевич Бенуа (1870-1960), Дмитрий Сергеевич Мережковский, Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945), Владимир Иванович Немирович-Данченко (1858-1943), Алексей Николаевич Толстой (1882-1945) и десятки других творцов, тем самым проявивших себя в качестве подлинной элиты России. При этом надо отметить, что тогда в стране действительно была элита в высоком нравственном смысле этого слова. Как здесь не привести потрясающие слова Исайи Берлина, полные глубокого уважения к лучшим представителям российской литературы того времени: "Каждый русский писатель воспринимает себя так, как если бы он находится на сцене перед публикой, держа экзамен; а посему самое мельчайшее упущение с его стороны, ложь, обман или приступ самодовольства, отсутствие рвения к правде являются отвратительнейшими преступлениями... Если вы обращаетесь к публике, будь вы поэтом, романистом, историком, или выступаете в какой-либо другой общественной роли, то тогда вы берете на себя полную ответственность за руководство и направление народа. Если это - ваше призвание, то вы связаны "клятвой Гиппократа" - говорить правду и никогда не изменять ей, самоотверженно посвящая себя своей цели".
  Конечно, среди оных были люди разных политических убеждений, нередко не раз остро полемизировавших друг с другом по болезненным вопросам российской действительности. Но их всех объединила одна страсть - безграничная любовь к России. От её имени они должны были дать бой её злейшему врагу - традиции невежества, столь ярко заявившей о себе в личине великодержавного шовинизма. Этот бой они и дали, подписав упомянутое обращение к народу. Этот пронзительный памфлет начинался словами: "Во имя справедливости, во имя разума и человеколюбия мы поднимаем голос против вспышки фанатизма и темной неправды. Исстари идет вековечная борьба человечности, зовущей к свободе, равноправию и братству людей, с проповедью рабства, вражды и разделения. И в наше время, как это было всегда, - те самые люди, которые стоят за бесправие собственного народа, всего настойчивее будят в нем дух вероисповедной вражды и племенной ненависти. Не уважая ни народного мнения, ни народных прав, готовые подавить их самыми суровыми мерами, они льстят народным предрассудкам, раздувают суеверие и упорно зовут к насилиям над иноплеменными соотечественниками". А заканчивался сей поразительный документ эпохи призывом: "Бойтесь сеющих ложь! Не верьте мрачной неправде, которая много раз уже обагрялась кровью, убивала одних, других покрывала грехом и позором!" . Как видим, в этом страстном обращении деятелей российской культуры к народу самым выразительным местом являлся призыв к защите европейских правовых ценностей: свободы, справедливости, равноправия, братства и прав человека, которые противопоставлялись традиционным российским реалиям: предрассудкам, суеверию, бесправию, вражде, ненависти, насилию над иноплеменными соотечественниками.
   Народ, однако, был очень разный. На это обстоятельство также обратил внимание В.Г. Короленко в своей статье "Господа присяжные заседатели". От проницательного взора писателя не укрылось то обстоятельство, что ответственность вынесения приговора была возложена на весьма одиозно подобранный состав присяжных. Из двенадцати человек десятеро - безграмотные крестьяне, а двое - малограмотные мелкие служащие. В таком культурном городе, как Киев, подобное не могло быть простой случайностью. Очевидно, что власть хотела воспользоваться основной опорой трона - невежеством своего народа. Видимо, на взгляд жрецов российской юстиции, только такой состав присяжных заседателей мог заслушать показания свидетелей, следить за спором ученых-экспертов, обсуждать в совещательной комнате сложнейшие вопросы медицины, психиатрии, теологии, толковать исторические и религиозные тексты. А ведь всё это стало уделом присяжных заседателей по делу Бейлиса. Более того, как выяснилось, из двенадцати присяжных заседателей пятеро оказались членами как раз того самого черносотенного "Союза Русского Народа", который был главной опорой власти в обществе по обвинению Бейлиса в ритуальном убийстве.
  Ознакомившись с материалами дела, невольно задаешься далеко не риторическим вопросом: а не подобное ли издевательство над правосудием привело впоследствии к той дикой, неправосудной процедуре, которая так жестоко и бесчеловечно оборвала жизнь последнего русского царя, его семьи и ближайших домочадцев? Не сам ли Государь всея Руси показывал пример полнейшего пренебрежения правами человека только потому, что этим человеком был еврей?! Думается, что, несмотря на отдаленность тех событий от наших дней, они дают нам богатую пищу для размышлений о взаимосвязи времен и бесконечной причинно-следственной связи между нашими поступками по отношению к другим людям и нашей непосредственной судьбой. Во всяком случае, трагическая, насильственная и неправосудная гибель И.Г. Щегловитова в 1918 г. наводит на эти и подобные размышления.
  Однако вернемся к судебному процессу. Трудно переоценить ту роль, какую сыграли в этом деле корифеи российской адвокатуры, принявшие участие в судебном процессе. Если ознакомиться с их речами, то приходишь к однозначному выводу: они защищали не еврея Бейлиса, они защищали Россию, Право, Правосудие. В своей заключительной речи один из адвокатов подсудимого - Василий Алексеевич Маклаков - обратился к присяжным заседателям с такими словами: "Если Бейлис виновен в убийстве, то тогда ему нет оправдания. Но если у вас этой уверенности нет, если в вашей душе имеется сомнение, то не делайте его жертвой той ненависти, которую многие питают к еврейству. Невинно осужденные бывают. Человеческая жизнь коротка: умрет он, загубленный понапрасну, умрет его семья. Но не умрет ваш приговор, не умрет эта страшная страница в истории русского правосудия. И вот почему все мы, которые служим делу русского правосудия, все мы, граждане одной России, мы все должны просить вас об одном: берегитесь осудить невиновного. Если вы это сделаете, то это будет жестоко для Бейлиса, это будет грехом вашей совести, но это не все. Это будет позором для русского правосудия, и этот позор не забудется никогда". Надо признать, что приведенное оказалось пророчеством: сей позор не канул в лету и до сих пор будоражит умы многих наших современников своими прямыми и косвенными аналогиями с тем давним уголовным делом.
  Накануне вынесения приговора А.М. Горький писал: "Мучительно переживаю процесс Бейлиса... Но в костре гнева, тоски, стыда и обиды есть уголок надежды: а что, как эти 12 мужичков скажут: нет, не виновен?! Вы представляете, какой это будет праздник на нашей - демократической - улице?.. Хочется чуда! Ведь только оно спасет нас от мирового позора!!!". И чудо произошло: 6 присяжных (в своем большинстве крестьяне) из 12-ти ответили: "Бейлис не виновен!". Согласно правилам уголовного судопроизводства того времени Бейлис был оправдан. Бездоказательность обвинения, блестящие речи адвокатов, людская совесть сыграли в конце концов свою роль. Правда восторжествовала в этом одном конкретном "деле Бейлиса". Однако судьба миллионов бейлисов ничуть не стала легче, человечнее, справедливее. История же с правами человека в Российской империи пополнилась ещё одним эпизодом подлости со стороны империи к своим бесконечно гонимым и вечно унижаемым подданным. Историческим и юридическим перипетиям этого эпохального судебного процесса была посвящена книга современника тех событий, адвоката Александра Семёновича Тагера (1888-1937) "Царская Россия и дело Бейлиса".
  В качестве эпилога этой истории, вероятно, надо упомянуть, что Российская фемида так и не установила подлинных убийц малолетнего Андрея Ющинского, поскольку подлинные обстоятельства и субъекты преступления вовсе не интересовали партию власти Российской империи, ибо оные никак не укладывались в столь необходимую ей версию о перманентной вине евреев во всех тех бедах, которые на протяжении последнего царствования сотрясали великую державу. Одну из версий произошедшего преступления в те уже отошедшие в прошлое времена выдвинул российский историк, писатель и кинорежиссер Гелий Трофимович Рябов (1932-2015). Напомним при этом читателям, что именно он в 1979 г. обнаружил под Екатеринбургом останки последнего русского императора, его семьи и ближайших домочадцев (для справки: останки царской семьи и их приближенных были похоронены в склепе в фамильной усыпальнице Романовых в Петропавловском Cоборе города Санкт-Петербурга в июле 1998 г. в 80-ю годовщину их гибели).
  По мнению Г.Т. Рябова, одной из непосредственных причин "еврейского следа" в деле Бейлиса стала принципиальная позиция по "иудейскому" вопросу премьер-министра Российской империи П.А. Столыпина. Так, историк в ходе своих рассуждений утверждает: "...мы вплотную подошли к тому, что стопроцентно объясняет, на мой взгляд, дело Бейлиса. Сейчас мы убедимся в том, что сам по себе Менахиль Мендель был ровным счетом никому не нужен и его трагедия заключается в том, что правительству понадобился пороховой запал, шнур и этим шнуром для поджигания назначили именно Бейлиса. Заметим в скобках, что могли назначить любого другого, обретающегося в орбите еврейского кирпичного завода на Лукьяновке.
  Мы убедимся и в том, что шнур был подожжен только потому, что премьер-министр Петр Аркадьевич Столыпин занял непримиримую позицию по еврейскому вопросу и все время настаивал на своем: предоставлении евреям большей свободы. Столыпина хотели просто образумить... фактами. Из еврейской жизни. А когда он этим фактам не внял - его убили...
  Надо было убедить государя Николая Александровича и в том, что давать евреям общегражданские права и небезопасно, и непатриотично. Царя убедить удалось. Но непредсказуемый Столыпин был неподвластен политической элите. Он был сам по себе, поэтому руководство Департамента полиции спланировало и провело 01 сентября 1911 года ликвидацию Петра Аркадьевича. Это произошло в присутствии государя, в Киевском оперном театре, во время представления оперы "Царь Салтан"...
  Чего добивался Департамент устранением Столыпина? Это вроде бы совершенно ясно: могущественный политический противник исчезал с политической сцены России навсегда. Борьба с евреями теперь могла быть поставлена на принципиальную основу. Ведь мало того, что "жиды" режут христианских младенцев, - они еще, сволочи, покусились на святое, на конфидента и соратника государя, и мало того что просто покусились - убили!". Признаюсь, трудно ручаться за подлинность именно этой версии о ходе событий того времени. Но ещё труднее возражать против того, что уж очень эта версия соответствует духу времени, державы и её главы в те трагические годы. Поэтому эта версия представляется мне гораздо более правдоподобной, чем иные, впрочем, имеющие такое же право на существование, как и та, что приведена выше.
  Полагаю, что здесь к месту привести характеристику П.А. Столыпина, которую дал ему в своей книге "Гибель императорской России" знавший его лично товарищ министра внутренних дел, командир отдельного корпуса жандармов, генерал-лейтенант Российской империи Павел Григорьевич Курлов (1860-1923): "П. А. Столыпин не был петербургским чиновником. Его служба началась в министерстве земледелия и протекала затем в провинции в должностях предводителя дворянства и губернатора в Гродно и Саратове. На всех этих должностях П. А. Столыпин заслужил всеобщую любовь и уважение, а на последнем посту имел случай проявить твердость и преданность Государю в тяжелое смутное время, рискуя своей жизнью. При беспорядках в Саратовской губернии он был ранен в правую руку, которой плохо владел до последнего времени. На посту министра внутренних дел, а затем и председателя Совета Министров он сохранил те же качества, выказав выдающиеся государственные способности и ораторский талант. Долг службы был у него на первом плане, а отсутствие личных интересов и тут привлекало к нему всех, с ним соприкасавшихся по какому бы то ни было поводу. Твердость и пренебрежение к опасности не покидали П.А. Столыпина до его трагического конца. Недаром вся Россия оплакивала его смерть...
  При всяком покушении на самое существо власти он проявлял твердость в сохранении авторитета правительства. Это не могло не вызывать к нему всеобщего уважения, в особенности потому, что он был чужд мелочей, а тем более вопросов личного самолюбия. Раз какой-нибудь вопрос, по его убеждениям, имел важное значение для пользы родины, П. А. Столыпин являлся непреклонным и ни перед чем не останавливался. Слава и благоденствие России и ее Монарха были для него священны.
  С П. А. Столыпиным можно было не соглашаться в отдельных вопросах, но нельзя было не преклоняться перед его искренностью и заботами о пользе России".
  А вот как описал П.Г. Курлов положение П.А. Столыпина, предчувствовавшего свою отставку, накануне его убийства 1 сентября 1911 г.: "На мое указание, что по возвращении в Петербург я буду просить его разрешения сделать несколько перемен в личном составе розыскных учреждений, П. А. Столыпин сказал: "Это вам придется делать уже без меня. - И на выраженное мной удивление продолжал: - По здешней обстановке вы не можете не видеть, что мое положение пошатнулось, и я после отпуска, который я испросил у Государя до 1 октября, едва ли вернусь в Петербург председателем Совета Министров и министром внутренних дел". Действительно, признаки, о которых говорил П.А. Столыпин, существовали. Лучшим барометром, определяющим прочность положения того или иного сановника, является на первый взгляд неуловимое, но для опытного человека совершенно ясное отношение к нему придворной толпы. Я помню, как раболепно склонялась эта толпа перед всесильным премьер-министром при высочайших путешествиях в Полтаву и Ригу. Как почтительно она склонялась перед ним в Петербурге. В Киеве было иначе. Для П. А. Столыпина не нашлось места в придворных экипажах, следовавших в Императорском кортеже, и он ездил в наемной коляске, что очень затрудняло его охрану".
  И, наконец, размышляя о роли личности в истории, в частности, о возможной роли Столыпина в спасении бесконечно дорогого ему Отечества П.Г. Курлов писал: "Я понял, что Императорской России грозил близкий конец и что, к несчастью, нет ни одного человека, который мог бы предотвратить неизбежную катастрофу. Невольно встал в моей памяти покойный П. А. Столыпин: его ум и сильная воля могли бы еще предотвратить крушение государственного корабля, но не было человеческих сил вызвать из могилы бесстрашного русского витязя. На смену ему пришли пигмеи, бездарные, безвольные, сами не знавшие, в какую сторону им надо идти".
   Очень высоко характеризует незаурядную личность П.А. Столыпина в качестве выдающегося государственного деятеля его преемник на посту председателя Совета министров Российской империи Владимир Николаевич Коковцев (1853-1943). В частности, в своей книге "Из моего прошлого. Воспоминания 1903-1919 гг." он привёл следующий очень яркий эпизод выступления Столыпина в качестве главы правительства на закрытии первого заседания Государственной думы II созыва: "Столыпин совершенно правильно не захотел, чтобы последнее слово осталось за бунтарскими призывами к свержению правительства, а тем более у кого-нибудь могла возникнуть мысль о том, что правительство струсило и растерялось. Он снова вышел на трибуну, рискуя снова услышать те же дерзости, которые так часто раздавались по его адресу в первой Думе. Его выступление было очень краткое, но дышало такой силой и таким сознанием достоинства, что не раздалось ни одного дерзкого окрика, и я хорошо помню и сейчас, как зала затихла, и думается мне, что с этого дня всем стало ясно, что в правительстве есть воля и что оно будет бороться за свое достоинство и с ним не так-то легко справиться. Конец этого второго выступления Столыпина стал на самом деле историческим, и многие помнят его вероятно и теперь. Он сказал, заканчивая свою вторую речь: "Все Ваши нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти, паралич и воли и мысли, все они сводятся к двум словам, обращенным к власти - "руки вверх". На эти слова, господа, правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты, может ответить тоже только двумя словами - "не запугаете"". По утверждению автора воспоминаний в парламенте именно этого созыва прозвучали и другие, ставшие впоследствии знаменитыми, исторические слова Столыпина: "Вам нужны великие потрясения. Нам же нужна великая Россия".
  Да, несомненно, П.А. Столыпин был выдающимся государственным деятелем, занимавшим при этом второе после главы государства место - главы правительства - в системе государственного управления царской России. А потому защитить и сберечь его во благо империи могло только одно лицо. О том, кто более всего с государственной точки зрения должен был быть в этом заинтересован, а главное способен был это сделать в России, надеюсь, читателям объяснять не надо. Однако, именно в это время и вырабатывается практически официальная державная формула: главные враги России - "студенты, жиды и поляки!". Разумеется, подобная политика первого лица державы не оставалась секретом Полишинеля для многих подданных империи, и в первую очередь мастеров политического сыска и провокаций. Суд присяжных, как известно, Бейлиса оправдал, но оставил при этом в подозрении всё российское еврейство. И как заключает Г.Т. Рябов по сему поводу, "заказ Департамента полиции и разного рода "сил" был выполнен безукоризненно, точно и в срок". А далее историк пишет: "А теперь подытожим сказанное. Непродуманная политика царского правительства XIX - начала XX века в отношении евреев толкнула многих из них в объятия революции всех мастей и всех проявлений, в том числе и в самые жутковатые объятия - Владимира Ильича Ленина". Непродуманная политика, как известно, имеет своим результатом непредвиденные и непредсказуемые последствия. Убедительнее всего сия причинно-следственная связь проявляется, как правило, в непродуманных действиях сапера. В нашем же случае весь вопрос в том, кто оказался в роли главного сапера империи?
  Теперь уже понятно, что бикфордов шнур под громоздким зданием огромной империи должен был рано или поздно возгореться всепожирающим пламенем. Но роковое бремя поджигателя, как это не парадоксально звучит, сам того не ведая, взвалил на себя последний русский император. Такова, увы, злая ирония той самой традиции невежества, главным проводником в жизнь которой, собственно говоря, и вознамерилось стать то самое лицо, которое более всего могло удовлетворить погромные потребности российского народа. И удовлетворил. Потому-то по логике этой традиции и пал одной из первых жертв своей же целенаправленной политики, ибо забыл мудрую русскую поговорку: не копай яму другому - сам в неё попадешь! Предусмотрительным советам лучших государственных умов империи, например, таких, как С.Ю. Витте и П.А. Столыпин, не внимал, более того, недолго думая отправлял их в отставку или, что ещё хуже, на тот свет.
  Вот как объяснял подлинную причину краха России один из наиболее вдумчивых и достойных её судебных деятелей - А.Ф. Кони: "Мне думается, что искать объяснения многого, приведшего в конце концов Россию к гибели и позору, надо не в умственных способностях Николая II, а в отсутствии у него сердца, бросающегося в глаза в целом ряде его поступков... Достаточно, наконец, вспомнить равнодушное отношение его к поступку генерала Грибского, утопившего в 1900 году в Благовещенске-на-Амуре пять тысяч мирного китайского населения, трупы которых затрудняли пароходное сообщение целый день; или равнодушное попустительство еврейским погромам при Плеве; или жестокое отношение к ссылаемым в Сибирь духоборам, где они на севере обрекались, как вегетарианцы, на голодную смерть, о чём пламенно писал ему Лев Толстой...
  Этим объясняются жестокие испытания законному самолюбию и чувству собственного достоинства, наносимые им своим сотрудникам на почве самомнения или даже зависти... Таковы отношения к Витте, таковы, в особенности, отношения к Столыпину, которому он был обязан столь многим... Неоднократно предав Столыпина и поставив его в беззащитное положение по отношению к явным и тайным врагам, "обожаемый монарх" не нашёл возможным быть на похоронах убитого, но зато нашёл возможным прекратить дело о попустителях убийцам...
   Трусость и предательство прошли красной нитью через все его царствование".
  Оценивая подобным образом отношение царя к П.А. Столыпину Кони оказался безусловно прав. Его вывод подтверждает В.Н. Коковцев, который будучи назначенным главой правительства после убийства Столыпина, имел продолжительный разговор с императрицей Александрой Фёдоровной (1872-1918), из уст которой услышал следующую сентенцию о покойном: "Слушая Вас, я вижу, что Вы все делаете сравнения между собою и Столыпиным. Мне кажется, что Вы очень чтите его память и придаете слишком много значения его деятельности и его личности. Верьте мне, не надо так жалеть тех, кого не стало... Я уверена, что Столыпин умер, чтобы уступить Вам место, и что это - для блага России". Весьма прискорбный разговор, из которого Коковцев вынес устойчивое впечатление, что "о Столыпине, погибшем на своем посту, через месяц после его кончины уже говорили тоном полного спокойствия, мало кто уже и вспоминал о нем, его глубокомысленно критиковали, редко кто молвил слова сострадания о его кончине".
  Учитывая мнение многих современников той трагической эпохи, что, возглавляй в 1917 г. правительство Российской империи такой сильный государственный деятель, как П.А. Столыпин, то страна несомненно избежала бы той государственной и цивилизационной катастрофы, которая в итоге февральско-мартовских событий беспощадно постигла и нанесла столь непоправимый ущерб российскому народу. В этом случае оное свидетельство, приведённое В.Н. Коковцевым, невозможно оценить иначе, как явное предательство царствующей четой памяти выдающегося государственного деятеля, верного слуги престола, положившего свою жизнь на алтарь служения России её монарху. На мой взгляд, между предательством и катастрофой в истории, как правило, существует явная или скрытая, но всегда неизменно трагическая причинно-следственная связь.
  А трусость и предательство, как мы уже упоминали, - самые яркие и отличительные черты традиции невежества. Думается, что именно эти качества прошли красной нитью практически через все "царствования" и последующих правителей этой злосчастной державы. Историческая вина практически всех владык Российской империи, в том числе и в её "большевистской редакции", а также её наследников в виде некоторых постсоветских осколков этой великой державы состоит в полном пренебрежении и равнодушии к правовому просвещению своего народа.
  Вместе с тем, трагический конец последнего русского царя и его семьи - та высокая и страшная цена, которую пришлось им заплатить за политическую слепоту всей династии. Эта трагедия - одновременно и урок всем правителям, консервирующим менталитет своего народа в "рассоле" полного невежества и элементарного непонимания, что такое достоинство, свобода и права другого человека, этноса и народа.
  В итоге С.Ю. Витте оказался прав: бесчеловечное отношение к национальным меньшинствам в России трансформировалось в изуверские способы отдельных представителей последних изменить ставшую на то время для них практически невыносимой жизнь в империи. Поиск средств не заставил себя ждать. Общий низкий уровень культуры, безраздельное господство традиции невежества буквально на всех этажах российского общества исключал какой-либо иной исход: насилие порождало насилие. Оно, по сути, стало единственным понятным языком, на котором население страны заговорило друг с другом. Изложенное не оставляет сомнения, почему отчаявшиеся, обезумевшие от горя и страха люди бросились в объятия терроризма, социальной революции и воинствующего большевизма. Очевидно, что лишь крайняя степень затравленности, угнетенности и безысходности могла заставить некоторых представителей национальных меньшинств со временем превратиться в ожесточенных террористов и бездушных палачей.
   Этнический террор со стороны государства, по сути, аукнулся террором загнанных в глухой угол этносов против инициаторов государственного терроризма. На причины, например, столь высокого процента евреев в различных радикальных революционных движениях обращали внимания отдельные писатели, философы и политики империи. Так, в своей известной статье "Протест против антисемитического движения в печати" российский религиозный философ В.С. Соловьев писал, что "несправедливо возлагать ответственность на еврейство за те явления в его жизни, которые вызваны тысячелетними преследованиями евреев в Европе и теми ненормальными условиями, в которые этот народ был поставлен". Однако подобные голоса оставались гласом вопиющего в пустыне: евреев обвиняли, травили, избивали, убивали. В России понятие справедливости не применялось к евреям в принципе, поскольку они в этой стране не подпадали в разряд людей. Иными словами, слово "еврей" и понятие "человек" в этой державе не совпадали ни по содержанию, ни по объему. Потому-то доктрина прав человека никогда и не могла прижиться на территории империи. Ведь в случае торжества подобной доктрины народ должен был бы немедля наступить на горло своей православной песне. Самые голосистые же солисты последней неизменно отвергали всё, что связано с правами человека в качестве зловредной выдумки враждебного Запада.
   Представляется, что этническая нетерпимость российской православной идеологии к ценностям западноевропейской цивилизации по большому счёту и стала одной из причин распада средневековой православной монархии, каковой по сути и была Россия. На это обстоятельство обратил внимание в своей книге "Санкт-Петербург: российская империя против российского хаоса" писатель, доктор философских наук Владимир Карлович Кантор (для справки: по версии известного французского журнала "Le Nouvel Observateur hors-serie" (2005) он входил в список двадцати пяти крупнейших мыслителей современного мира). Так вот, в одном из своих интервью, отвечая на вопрос журналиста о своём исследовании, философ заметил: "Я же лишь рассуждаю о причинах величия и падения Российской империи, когда и если она пала. Последние в том числе в нетерпимости, в ксенофобии, поскольку ей присущи и этнический, и религиозный оттенки... Если ты внимательно читал книгу, ты не мог пройти мимо главы "Русское православие в имперском контексте", где речь как раз о том, что православие, становясь "племенной религией" (Чаадаев), немало послужило к разрушению Российской империи" ("Новая газета". - No 14, 11.04.2008 г.). Русская церковь всегда отличалась крайней нетерпимостью к западной традиции права. Особенно ярко эта нетерпимость находила своё проявление в неизменном альянсе с государством по отношению к правам человека. Одним из самых губительных последствий подобной позиции стал тот разгул зверства, садизма и низости, который нашел своё воплощение в практике большевистской империи.
   За право входить в состав партии власти официальная православная конфессия, судя по всему, всегда расплачивалась отказом от защиты прав человека, а государство - правами других конфессий, то есть опять же правом человека на свободу совести. Таким образом, права человека стали разменной монетой между православной церковью и Российской державой. На это обстоятельство обращает внимание историк Ю.Н. Афанасьев: "Русская Церковь не избавилась от средневекового мировоззрения, не прошла через Реформацию, как Церковь на Западе (ведь Контрреформация была также своего рода реформой католической Церкви)... Отсюда невротическая реакция на вызовы современности, выраженная в изоляционизме, ксенофобии, крайней нетерпимости, стремлении восстановить "симфонию" с властью". С государственной властью господствующая церковь "симфонию", судя по всему, восстановила, а вот с правами человека и народа, несомненно, нет. На это обстоятельство обратил внимание российский журналист, депутат Государственной думы Российской Федерации I, II, III и IV созывов Александр Глебович Невзоров. В частности, он отметил "что Русская православная церковь очень тщательно свою территорию охраняла, ибо понимала: в случае прихода любой цивилизации, любого просвещения ее рынок окажется под угрозой. Ради наживы священнослужители всегда были готовы на все, им были совершенно безразличны судьбы нации, глобальнейшие вопросы: главное - продавать свечки. Сейчас уже ясно, что за 70 советских лет коммерческую жилку они не утратили и также идут на все ради того, чтобы обеспечивать доход своим свечным заводикам, производителям лампад и всяких картинок, а тогда церковь диктовала свою волю".
   По сему поводу можно только с превеликим сожалением констатировать, что любая форма нетерпимости сродни правовому невежеству. Там, где господствует ксенофобия, нет места Праву. Там, где нет места последнему, рано или поздно жди бунт, смуту, революцию, войну основные причины которой соответствующая партия власти упорно усматривает в происках ненавистных ей инородцев, инакомыслящих, инаковерующих и так далее. Тем самым порочный круг невежества замыкается. Ксенофобия была подлинной истиной жизни населения Российской (большевистской) империи. В конце концов, так ли уж не прав был французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери (1900-1944), который утверждал, что "Истина не лежит на поверхности. Если на этой почве, а не на какой-либо другой, апельсиновые деревья пускают крепкие корни и приносят щедрые плоды, значит, для апельсиновых деревьев эта почва и есть истина. Если именно эта религия, эта культура, эта мера вещей, эта форма деятельности, а не какая-либо иная дают человеку ощущение душевной полноты, могущество, которого он в себе и не подозревал, значит, именно эта мера вещей, эта культура, эта форма деятельности и есть истина человека. А здравый смысл? Его дело - объяснять жизнь, пусть выкручивается как угодно". В здравом смысле Российская (советская) империя, однако, никогда не нуждалась. Может быть по этой причине она, как минимум, дважды за всю историю своего бытия не выдержала испытание на прочность перед лицом "здравого смысла" своего населения.
   Заметим: в Европе иудеев тоже далеко не всегда жаловали. Вспомним, например, одно только "дело Дрейфуса". Однако условия жизни евреев в Старом свете разительно отличались от российских. Европейские евреи становились преимущественно респектабельными буржуа, но отнюдь не потерявшими человеческий облик революционерами-террористами. Как отмечалось в литературе, уже в первой половине XIX века в Западной Европе среди имен, которые служили украшением национальной культуры многих народов, появилось значительное число лиц еврейского происхождения. Это были философы, писатели, физики, врачи, юристы, журналисты и другие представители интеллектуальной элиты соответствующих стран. В их экономике набирал обороты еврейский финансовый капитал, к услугам которого не раз успешно прибегала царская Россия. Как отмечал академик М.В. Попович, "уже в XIX веке в Европе сложился широкий слой еврейской по происхождению интеллигенции, которая вошла в немецкую, французскую, итальянскую и другие культурные элиты.
  В конце XIX - начале XX века писатели братья Стефан и Арнольд Цвейги, Лион Фейхтвангер, философ Эдмонд Гуссерль, математики и физики Георг Кантор, Генрих Герц, позднее Альберт Эйнштейн, Макс Борн, Эмма Нетер и многие другие составили мировую славу Германии.
  Особенно много выдающихся имен дали евреи австрийской немецкоязычной культуры: тут и Фрейд, и Кафка, и Кокошка, и Витгенштейн". Европейские монархи откровенно гордились очевидными примерами процветания и заметными успехами представителей еврейского племени в своих странах. Ведь последнее становилось неоспоримым доказательством успешного их, монаршего, правления.
  Однако эти очевидные факты каким-то непостижимым образом ускользали от сознания всемогущего российского императора. Для него еврейские погромы были не позором, а лишь подтверждением преданности простого люда престолу. Да и евреев в подведомственной ему России как бы не существовало. Для него, главы государства, среди его подданных обитали лишь "жиды". Николай II в письме к матери, императрице Марии Федоровне (1847-1928), пояснял: "Народ возмутился дерзостью революционеров и социалистов, а так как 9/10 из них жиды, то вся злость обрушилась на тех - отсюда еврейские погромы". Вместе с тем надо отметить, что в монаршем лексиконе это излюбленное им слово имело не столь оскорбительный характер, сколь выражало крайнюю степень нелюбви к тем или иным субъектам истории. Так, известно, что этим же словом Николай II обозначал свою крайнюю неприязнь и к англичанам, о чём свидетельствует вырвавшаяся в одной из частных бесед и ставшая впоследствии знаменитой его фраза: "Англичанин - это жид". Правда, англичане платили царю той же монетой. Например, премьер-министр Великобритании Рамсей Макдональд (1866-1937) именовал этого монарха не иначе как "обыкновенным убийцей". Однако, суть не в том, кто кого и как называл. А в том, что в абсолютистском государстве глава державы позволял себе публичные заявления о том, кого жаловать, а кого отнюдь не жалеть. Естественно, что абсолютизм, помноженный на традицию невежества, порождал соответствующие весьма опасные последствия. Иными словами, затаённая неприязнь первого аристократа империи к евреям трансформировалась в плебейскую ненависть к ним всероссийской партии этнической нетерпимости и погромов - черносотенцев. Погромы, таким образом, стали наиболее зримой формой выражения сродства душ аристократов и плебеев Российской империи.
  Суть внутренней политики Российской империи в отношении евреев сформулировал один из её главных столпов, вдохновителей и идеологов, в своё время наставник будущего императора Николая II (преподавал ему в качестве наследника законоведение), видный русский правовед и влиятельный государственный деятель Константин Петрович Победоносцев (1827-1907), который в результате претворения оной в жизнь прогнозировал, что "треть евреев выедет из России, треть крестится, а треть вымрет". Очень жаль, что он при этом не смог предвидеть в качестве последствий подобной бездушной политики то, какое количество евреев пополнит ряды партии большевиков, которая сыграет столь роковую роль в судьбе самого императора, его семьи, династии, монархии, всего правящего класса (знати, элиты) и, в конечном итоге, всей российской цивилизации.
  Разумеется, что подобного толка политические установки, убеждения и высказывания весьма авторитетного наставника не прошли бесследно для умонастроения его прилежного ученика и той внутренней политики, которую он вёл уже в качестве главы государства. Давая характеристику последнему русскому самодержцу, доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права РАН Александр Валентинович Оболонский писал, что "Николай II был совершенно явным антисемитом. В этом он даже превзошёл своего отца... он опустился до оказания покровительства таким террористическим организациям, как пресловутый "Союз русского народа", и потворства погромам...". По свидетельству премьер-министра Российской империи В.Н. Коковцева предыдущее правительство под руководством П.А. Столыпина под предлогом выборов в Государственную Думу IV созыва финансировало практически все партии националистического пошиба, которые потом вошли в историю под обобщённым названием черносотенцев. В частности, став во главе правительства державы В.Н. Коковцев затребовал ведомости выплат казенных средств в пользу тех или иных партий и обратил внимание, что в отличие от других партий, зримо фигурировавших на политическом небосклоне Российской империи, "имена представителей организаций правого крыла фигурировали в ведомости, так сказать, властно и нераздельно. Тут и Марков 2-ой, с его "Курскою былью" и "Земщиной", поглощавшей 200.000 р. в год; пресловутый доктор Дубровин с "Русским Знаменем", тут и Пуришкевич с самыми разнообразными предприятиями, до "Академического Союза Студентов" включительно; тут и представители Собрания Националистов, Замысловский, Савенко, некоторые Епископы с их просветительными союзами, тут и листок Почаевской Лавры. Наконец, в великому моему удивлению в числе их оказались и видные представители самой партии Националистов в Государственной Думе, получавшие до меня довольно значительную ежемесячную субсидию на поддержание различных местных организаций, правда, в течение времени немногим более одного года". Как мы видим, все самые видные лидеры наиболее активных партий черносотенцев в этих ведомостях числятся на первых местах. Да, при такой обильной финансовой поддержке со стороны государственного бюджета Российской империи П.А. Столыпин, как уже упоминалось выше, имел все основания воскликнуть: "Не черная сотня, а черные миллионы!".
   В качестве ещё одного яркого примера во истину дремучего, средневекового отношения царя к евреям можно привести отказ Николая II вопреки духу своего же акта, по сути, конституционного характера - Высочайшего Манифеста об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 г. - утвердить законопроект правительства Российской империи об отмене черты оседлости для евреев, которая была введена ещё указом императрицы Екатерины II в далёком 1791 г. В своём письме от 10 декабря 1906 г. на имя председателя Совета министров Российской империи П.А. Столыпина император обосновал свою позицию следующим образом: "Возвращаю Вам журнал Совета Министров по еврейскому вопросу неутвержденным. Несмотря на вполне убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, - внутренний голос все настойчивее твердит Мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям. Я знаю, Вы тоже верите, что "сердце царево в руках Божьих". Да будет так. Я несу за все власти мной поставленные великую перед Богом ответственность и во всякое время готов отдать ему в том ответ". Таким образом, в деле государственного масштаба Государь явно пошёл на поводу у своих антисемитских чувств в отношении части подданных Российской империи. Чувств, которые по сути совпали с инстинктами религиозной и этнической нетерпимости членов погромной партии черносотенцев, главой которой в итоге Он де-факто и стал. Таким образом, пусть и примитивные, но непреодолимые чувства антисемитского характера главы государства взяли вверх над логикой государственного мышления со всеми вытекающими из этого прискорбного обстоятельства роковыми последствиями для державы и её на тот момент всемогущего владыки.
   Вместе с тем последний русский царь, как стало со временем известно, искренне заблуждался, путая ярко и бурно демонстрируемое политическое верноподданничество со стороны относительно немногочисленных, но весьма активных членов партий черносотенного толка с лояльностью к Нему со стороны затаившего до поры, до времени свою исконную психологическую, социальную и политическую неприязнь многомиллионного народа, о чём более подробно и пойдёт речь ниже. Подтверждением последнего служат воспоминания товарища министра внутренних дел Российской империи В.И. Гурко, который, в частности писал, что вожаки "Союза русского народа" вводили царя в заблуждение относительно его всенародной популярности, забрасывая его верноподданническими телеграммами и письмами. И далее автор приводит в качестве примера следующий эпизод: "Так, однажды, на докладе Родзянко по поводу его указаний на растущее недовольство в народных массах, Государь ему сказал: "Это не верно. У меня ведь тоже есть своя осведомленность" - и, указав на лежащую у него на столе объемистую пачку бумаг, прибавил: "Вот выражения народных чувств, мною ежедневно получаемые: в них выказывается любовь к царю". Думаю, что самодержец действительно пользовался и популярностью и любовью и признательностью многочисленных членов российской партии этнической нетерпимости. Они имели все основания быть благодарными императору, который своей монаршей волей, по сути, освятил их ненависть и ненасытную потребность грабить, унижать и убивать ненавистных им инородцев. Ведь в этом процессе они возвышались в собственных глазах, поскольку только в погромах обретали свою значимость, силу и богоизбранность, заявляя тем самым о своей лояльности престолу.
  Но весь трагизм диалектики этнической нетерпимости как раз и состоял в том, что на каком-то неконтролируемом этапе истории в качестве смертельно ненавидимых "жидов" народ забил до смерти самого монарха, его семью, а также и большую часть российского правящего класса (знати, элиты). Ведь определённая часть этого самого народа накрепко усвоила себе высочайшее наставление и благословение: "Бей жидов, спасай Россию!". Ну, и спасали! Спасали, разумеется, в меру своего воспитания и понимания. Спасали, как могли. А то, что среди тех, от кого спасали, впоследствии оказались и сам русский царь со своей семьёй и всеми сопутствующими домочадцами, храмы со всеми своими священниками, поместья со всеми своими владельцами и так далее? Так наша история вообще-то темная. Ну, в темноте и не разобрались: кого бить, а кого славить и любить!!! Как признал по этому поводу весьма пристрастный к этой теме А.И. Солженицын, "русское правительство начало битву с еврейским народом, но проиграна не судьба евреев, а судьба самого русского государства". Заметим: проиграна - не евреям, а своему народу, который, если его упорно натравливать на других людей, может легко озвереть, а когда озвереет, то в своём зверином оскале в метрики о рождении и паспорта, как правило, заглядывать не будет, ибо времени ни читать, ни разбираться, кто есть кто, уже не останется. Так и случилось на деле - в назидание своим потомкам и другим народам.
  Иными словами, как продемонстрировала вся дальнейшая трагическая история России, еврейские погромы по какой-то своей непостижимой внутренней логике трансформировались в один сплошной и разрушительный погром, который, круша всё и вся на своём пути, смёл с лица земли не только несчастного Государя, но и самые устои российской державности, попутно разрушая и растлевая великий российский народ. Ибо под именем советского он с каким-то неистребимым остервенением стал унижать, оскорблять и уничтожать свою национальную историю, религию, культурную и интеллектуальную элиту. Не случайно российский писатель Иван Сергеевич Шмелев (1873-1950) назвал бескровный захват и кровавое удержание власти большевиками "великим избиением России", а философ Василий Васильевич Розанов (1856-1919) - "погромом России". Война всех против всех: так можно было бы сформулировать суть происходящего в державе. Пожалуй, история не знает подобного самоедства самое себя, каковое продемонстрировало население империи в годы, пришедшие на смену событиям Великой смуты 1917 г. Как констатировал английский писатель, в прошлом советский разведчик Владимир Богданович Резун (псевдоним Виктор Суворов): "В момент Февральской революции 1917 года каждый седьмой житель нашей планеты обитал в Российской империи, а сейчас - каждый 74-й: одно это свидетельствует о том, что большевики совершили...".
   Но энергичный импульс этому разрушительному процессу дала именно бездумная черносотенная государственная политика Николая II. На определенную причинно-следственную связь между личными качествами последнего российского монарха и гибелью империи обращали внимание многие исследователи этой трагедии. В частности, В.И. Гурко в упоминаемой книге "Царь и царица" заметил, что "разобраться в сложных и разнообразных причинах разрушения русской государственности без выяснения основных свойств Николая II и его супруги невозможно". Ксенофобия, несомненно, как раз и относится к разряду тех черт характера этого Государя, которые сыграли столь роковую роль в судьбе всей империи. В итоге, возглавив партию этнической нетерпимости, Николай II привёл своих неистовых приспешников к закономерному и печальному концу: разгрому своей державы, династии, семьи. Как с грустью когда-то заметил об этом монархе видный российский военный теоретик и педагог, генерал от инфантерии Михаил Иванович Драгомиров (1830-1905), "сидеть на престоле годен, но стоять во главе России не способен". Видимо, это обстоятельство стало достоянием не только знати, но и неведомым образом просочилось в широкие слои простого люда страны. Иначе чем объяснить происхождение весьма злой шутки, которая в начале ХХ века пошла гулять по империи: "Почему вдруг понадобилась конституция, ограничивающая монархию? Ведь уже десять лет мы имеем "ограниченного" царя!". Именно эта неспособность главы государства, помноженная на невежество населения империи, и сыграла столь плачевную и незавидную роль в судьбе последней.
   Дело, как мы видим, было не в евреях. Просто еврейский вопрос стал безошибочным индикатором, весьма чувствительным барометром реального положения вещей с достоинством, свободой и правами человека в России. Проживавший в ту пору на Украине писатель В.Г. Короленко по этому поводу писал: "Я считаю то, что претерпевают евреи в России и Румынии, позором для своего отечества, и для меня это вопрос не еврейский, а русский". Разделяя это суждение по существу, я бы позволил себе лишь небольшое уточнение: как показал весь дальнейший ход Истории, то сей вопрос оказался далеко не только русским, а, по сути, общечеловеческим.
  Анатомию этнической нетерпимости в стране пытались объяснить многие мыслящие россияне. Например, свою версию выдвинул автор знаменательной по названию пьесы "На дне", глубокий знаток психологии его обитателей А.М. Горький. Так, всю вину за погромы он возлагал на "чернь", под которой понимал "нечто внесословное, внекультурное, объединенное тёмным чувством ненависти ко всему, что выше его понимания и что беззащитно". Она, по мнению писателя, и является главным носителем тех зоологических начал, которые нашли своё выражение в юдофобстве. Возможно и такое объяснение.
   Свою версию этой неотъемлемой и крайне болезненной темы внутренней политики императорской России выдвинул столкнувшийся с оной на практике в ранге минского губернатора П.Г. Курлов. В частности, в упомянутой книге он писал: "Еврейские погромы являются только известной частью общего вопроса о положении еврейства в России. На практике я только в Минской губернии стал с ним лицом к лицу, как стал близко к другому вопросу - польскому и тесно с ним связанному вопросу - католическому.
   Прослужив всю жизнь в центральной России, я имел только общее понятие об этих вопросах, но знакомство мое ограничивалось сообщениями прессы и толками в обществе. Мне не приходилось над ними серьезно задумываться, а, главное, на практике самому принимать участие в их разрешении. В Минске я встретился с действительной жизнью.
   С первых же дней вступления в должность Минского губернатора, ко мне обращались сотни лиц по вопросу о праве жительства.
   Хотя Минская губерния находилась в так называемой черте оседлости, но общие ограничения в праве жительства затрагивали многих, проживавших в губернии евреев, которые по тем или иным делам должны были выезжать, а тем более проживать вне этой черты. Особенно тяжело было положение родителей, сыновья которых поступали в высшие учебные заведения или иные специальные училища. Зачастую родители имели право проживать в столицах, каковым правом, однако, дети их не пользовались.
   Понимая вызываемые таким положением затруднения, я сам не мог прийти просителям на помощь и мне приходилось обращаться с ходатайствами к с.-петербургскому и московскому градоначальникам и местным губернаторам, прося о снисхождении и допустимых по закону льготах.
   Мне было непонятно, чем объясняется выделение особой черты оседлости, выехать за пределы которой при помощи различных ухищрений, все-таки удавалось, не говоря уже о том, что по самому закону вне черты еврейской оседлости могли проживать лица еврейского происхождения, из которых многие принадлежали к наиболее опасному элементу.
   В тесной связи стояло воспрещение евреям жительства в сельских местностях даже в упомянутой черте оседлости. Практика и тут нашла обход. В Минской и подобных ей губерниях возникли так называемые местечки, количество которых было очень значительно. Так как в них еврейское население было крайне скучено и евреи права приобретения земли не имели, то оно для поддержки своего существования захватывало в свои руки торговлю и промыслы, что вызывало раздражение нееврейской части населения, мало способного по своему характеру к экономической борьбе с евреями.
   Одновременно указанные условия проживания евреев в черте оседлости и в упомянутых выше местечках вызывали уже среди них озлобление к правительству. Если к этому прибавить другие ограничения, в том числе затруднения при поступлении еврейской молодежи в учебные заведения, не только высшие, но даже и средние, то естественно, что она легко примыкала к антиправительственным партиям, чем и объясняется развитие в этих местностях еврейской революционной партии "бунд", сыгравшей значительную роль как в волнениях 1905 года, так равно и в самой Российской революции. Более состоятельная и благоразумная часть еврейства не принимала участия в этом движении, но была не в силах удержать свою молодежь и искоренить в себе чувство раздражения против ограничительных мероприятий правительства.
   Кроме недовольства, вызываемого среди евреев, мероприятия правительства имели и иную дурную сторону, развращая администрацию, в руках которой были сосредоточены еврейские дела, и поддерживая среди местного населения вражду против евреев. В этой последней кроется, по моему мнению, одна из главных причин еврейских погромов, в которых этим и ограничивается "участие" правительства... Ознакомившись на практике с положением еврейского вопроса, я пришел к убеждению, что политика правительства в этом отношении нецелесообразна и влечет за собой только отрицательные результаты, о чем сделал официальное представление бывшему в то время товарищем министра внутренних дел, заведовавшему полицией генералу Д. Ф. Трепову, настаивая на необходимости равноправия для евреев".
  Истины ради всё же, однако, следует заметить, что погромы прокатились по империи при полном попустительстве Николая II, который, по суждению большинства работавших в то время иностранных дипломатов, был наиболее образованным, воспитанным, тактичным и обаятельным монархом из всех, которых ранее знавала империя. В чём же причина такого, на первый взгляд, парадокса? На мой взгляд, в России блестящее образование, воспитание и личное обаяние самым непостижимым образом уживались да и ныне уживаются с этнической установкой, которая именно в "националистическом" облачении и нашла свою, хотя и закамуфлированную, но самую устойчивую, укоренённую и естественную форму выражения. Причём этническая установка находила своих очередных жертв в самом широком диапазоне своего проявления: от евреев до японцев. Так, по воспоминаниям С.Ю. Витте, накануне русско-японской войны 1904-1905 гг. во многих резолюциях Николая II в отношении японцев мелькала унизительная фраза "эти макаки". Затем с легкой руки монарха это выражение перекочевало в среду правящего класса России, а затем и в патриотическую прессу, которая в империи, как известно, всегда содержалась за казенный счёт. В этом отношении воспоминания Витте перекликаются с воспоминаниями В.Н. Коковцева, который также на страницах своей книги упоминал случаи подобного надменного, высокомерного и презрительного отношения к японцам в самом начале этой позорной для русского оружия войны: "Все смотрели на это как на эпизод, никто не придавал ему никакого значения и презрительные слова ""макаки" по отношению к японцам, приправленные полнейшею уверенностью в быстром окончании ""авантюры", не сходили с уст". Таким образом, в российском общественном мнении в отношении японцев получили широкое распространение откровенно расистские мотивы и реплики, которые вместе с тем мгновенно исчезли после поражения России в этой неудачной войне. Соответственно, слово "макаки" исчезло и из лексикона главы государства.
  Как заметил в связи с исходом русско-японской войны в то время офицер российской императорской армии, а впоследствии маршал и президент Финляндии Карл Густав Маннергейм, "война - дело не только армии, это удел всей нации. Если посмотреть именно с этой точки зрения, то японцы продемонстрировали всему миру блестящую картину единомыслия и жертвенности". Заметим: упомянутые доблестные качества были продемонстрированы вооруженными силами маленькой островной нации на поле брани против армии, представлявшей бесчисленное население могущественной империи. В этом поединке царская Россия потерпела позорное поражение. И не потому ли униженная этим поражением партия власти пыталась взять психологический реванш в процессе погромов своих малочисленных и невооруженных, униженных и затюканных подданных в лице различных национальных меньшинств, или, как их тогда ещё именовали, "инородцев"?
  Таким образом, небольшая, но победоносная война со стороны маленькой Страны восходящего солнца стала одной из причин заката великодержавного светила могучей империи. Но ведь война или революция не должны оставаться последним аргументом в защите попранного национального достоинства тех или иных этносов и народов. В умении не доводить до войны либо до угрозы войны, до погромов или угрозы погромов, до оскорбления или унижения других этносов и народов как мнимого средства обеспечения национальных интересов как раз и заключается подлинное государственное мышление, которого так катастрофически не хватало Николаю II и его присным.
  Были ли люди, которые, отдавая себе отчёт в сути происходящего, пытались остановить развал и гибель державы? Несомненно! В числе оных С.Ю. Витте и П.А. Столыпин. Витте обладал государственным мышлением, предвидел ход событий на десятки лет вперед, но так же, как и Столыпин, нелюбимый последним русским царем, ничего не мог поделать с бездарной и опасной политикой последнего. Неприязнь главного правителя, ревность и зависть дворцовой челяди, абсолютное непонимание со стороны населения страны - таков был печальный удел любого реформатора в империи, в том числе и на советской стадии её существования. Практически все носители государственного мышления на этой территории испытали на себе роковое пророчество русского драматурга, поэта и дипломата Александра Сергеевича Грибоедова (1790-1828), нашедшее отражение в названии его бессмертной комедии "Горе от ума".
   Яркой иллюстрацией последнего является отсутствие какой-либо реакции Николая II на ставший ныне широко известным меморандум, с которым 26 февраля 1914 г. на его имя обратился бывший министр внутренних дел в правительстве С.Ю. Витте, член Государственного совета Петр Николаевич Дурново (1845-1915). В этом удивительном по силе геополитического и внутриполитического предвидения документе автор за полгода до начала Первой мировой войны предсказал монарху все катастрофические последствия, которые ожидают Россию в случае её вооружённого конфликта с Германией.
  В частности, автор меморандума отмечал: "С этой точки зрения борьба между Германией и Россией, независимо от ее исхода, глубоко нежелательна для обеих сторон, как, несомненно, сводящаяся к ослаблению мирового консервативного начала, единственным надежным оплотом которого являются названные две великие державы. Более того, нельзя не предвидеть, что, при исключительных условиях надвигающейся общеевропейской войны, таковая, опять-таки независимо от ее исхода, представит смертельную опасность и для России, и для Германии. По глубокому убеждению, основанному на тщательном многолетнем изучении всех современных противогосударственных течений, в побежденной стране неминуемо разразится социальная революция, которая, силою вещей, перекинется и в страну-победительницу.
  Слишком уж многочисленны те каналы, которыми, за много лет мирного сожительства, незримо соединены обе страны, чтобы коренные социальные потрясения, разыгравшиеся в одной из них, не отразились бы и в другой. Что эти потрясения будут носить именно социальный, а не политический характер, - в этом не может быть никаких сомнений, и это не только в отношении России, но и в отношении Германии. Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия, где народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма... Русский простолюдин, крестьянин и рабочий одинаково не ищет политических прав, ему и ненужных, и непонятных.
   Крестьянин мечтает о даровом наделении его чужою землею, рабочий - о передаче ему всего капитала и прибылей фабриканта, и дальше этого их вожделения не идут...
  Но в случае неудачи, возможность которой, при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не предвидеть, - социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна.
  Как уже было указано, начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побежденная армия, лишившаяся к тому же за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению...".
   Чрезвычайно высоко автора этого замечательного исторического документа в своём очерке "Предсказание П.Н. Дурново" оценил знаменитый русский прозаик, публицист и весьма самобытный историософ, который, к слову сказать, тринадцать раз был номинирован на Нобелевскую премию по литературе Марк Александрович Алданов (1886-1957): "Однако самое замечательное из всех известных мне предсказаний было сделано человеком не знаменитым и теперь забытым, да и никогда не пользовавшимся ни славой, ни даже добрым именем. Я имею в виду записку, поданную в феврале 1914 года Николаю II отставным русским сановником Петром Николаевичем Дурново. Этот замечательный документ мало известен и в России. В Америке и в Западной Европе он, я думаю, не известен почти никому (...) Однако по блеску прогноза я не знаю в литературе ни одного документа, который мог бы сравниться с этим. Вся записка Дурново состоит из предсказаний, и все эти предсказания сбылись с изумительной точностью. Исходили же они от человека, который никогда внешней политикой не занимался: простого полицейского чиновника, посвятившего почти всю свою жизнь полицейскому делу. Он предвидел то, чего не предвидели величайшие умы и знаменитейшие государственные деятели!".
  Симптоматично, что в своё время автора этой докладной записки, которая могла спасти Россию, император Александр III уволил с поста директора департамента полиции с убийственной резолюцией: "Убрать эту свинью в 24 часа". Вполне возможно, что неумение ценить таланты и антипатия к умным людям передалась Николаю II по наследству, а от него уже и всем последующим высшим иерархам советской империи.
   Действительно, по поводу реакции царя на этот меморандум возникает множество вопросов. Очевидно, что война против Германии в союзе с Англией грозила России неисчислимыми бедами, каковые, в конце концов, и обрушились на её голову, а заодно и всего остального мира. Почему же император не отреагировал на этот и подобные ему сигналы? Трудно предположить, чтобы антипатия к автору оной записки могла затмить в глазах самодержца всея Руси национальные интересы и национальную безопасность огромной державы. В равной степени трудно предположить, что он начисто исключал развитие событий в русле описанного сценария. Так почему же Николай II всё же избрал наихудший из всех возможных вариант поведения, почему, не думая, окунулся с головой в омут мировой войны и... грядущей за ней русской смуты, погубившей в итоге российский народ, великую державу, многовековую династию и его семью? Учитывая весь последующий ход событий в истории этой великой, но несчастной страны, видимо, в данном случае следует предположить действие неких глубинных закономерностей национального бытия, жизнеустройства и мировидения, постижение которых стало непосильной задачей даже для её высокообразованного правящего класса. Бессилие последнего дать какое-либо внятное пояснение внутренней политики империи на основе осмысления национальных интересов народа и державы наиболее образно сформулировал известный российский государственный деятель, генерал-фельдмаршал Христофор Антонович Миних (1683-1767): "Русское государство имеет то преимущество перед всеми остальными, что оно управляется самим Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно существует". Конечно же, совсем не по-христиански возлагать ответственность за все несуразности своего государственного бытия на Бога. Но подобный прием как раз укладывается в прокрустово ложе той самой злополучной традиции, которой была насквозь пропитана вся история этой державы.
   Как это не покажется странным, но в равной степени как устойчивость, так и уязвимость существования империи коренились в одном и том же стереотипе исторического поведения, который при монархической форме правления находил своё внешнее выражение в деятельности главы державы. Когда глава государства не обладает государственным мышлением и тем самым мучительно переживает свою неспособность стать лидером нации, то наиболее доступным способом поднять свою популярность (престиж, рейтинг) ему представляется оказия угодить наиболее низменным, но неизменно сильным страстям населения своей страны. В Российской империи эти черты национального характера всегда прорывались наружу в виде агрессивной политики: внутренняя при этом, как правило, заканчивалась погромами, а внешняя - войнами. Погромы и война, по сути, стали основными формами самоутверждения и самовыражения населения огромной страны. Потворство этим пристрастиям - весьма прискорбное качество большинства глав этой великой державы. Любопытно, что, оценивая подобное поведение отца последнего монарха, Александра III, королева Великобритании Виктория (1819-1901) характеризовала его как "варвара, азиата и тирана".
  Именно склонность Николая II к тому роду настроений, о которых упоминал В.Н. Коковцев, и объединила часть его ближайшего окружения и народа в единую партию власти, которая впоследствии и привела к историческому банкротству всю страну со всеми её достижениями, судьбами и героями своего времени. Всё произошедшее лишь подтвердило, что пристрастия сии и их носители - это часть неискоренимой традиции империи, разрушительное действие которой можно уподобить разве что силе законов природы. Поэтому империя на всех фазах своего существования (царской и советской) при первом удобном случае неизменно подвергалась распаду, ибо по большому счету, никому не хочется жить в державе со столь устойчивыми традициями унижения достоинства, посягательства на свободу и пренебрежение правами человека. Так, авторы уже цитированной выше статьи "Вперед нельзя назад!" отмечают, что именно "страусиная позиция российской политической "элиты", ее нежелание и неумение видеть не только самих себя, но и интересы людей в нашей стране только в ХХ веке обернулись двумя цивилизационными катастрофами - 1917 и 1991 гг.".
  Вообще на территории империи за всю её историю, за редчайшим исключением в лице Александра II, безраздельно господствовали два фактора: невежественный абсолютизм главы державы и абсолютное невежество её населения. Подобное сочетание представляло собой неимоверно опасную гремучую смесь для судеб страны. В этом отношении наша история - впечатляющий урок всему человечеству. Именно по отношению к душе, уму, достоинству в государстве можно безошибочно определить, имеем ли мы дело с суверенным, цивилизованным народом или населением, обречённым прозябать на просторах соответствующей территории. Населением, готовым в любой момент на бунт, жестокий и беспощадный, первыми жертвами которого, как повелось, становятся ни в чём не повинные инородцы и иноверцы, потом - не успевшие эмигрировать более состоятельные сограждане, а затем уже - кто попадался под горячую руку рассвирепевшей толпы. Подобная традиция в любой державе - верный признак её будущего распада. Наиболее очевидным образом все изъяны и последствия этой роковой для Российской империи традиции явили себя во время Гражданской войны. И тон в этом эксцессе человеческой природы, как уже отмечалось ранее, задавало подавляющее большинство исконного, коренного, крестьянского населения разрушенной империи.
   При этом должен отметить, что при всей критической оценке деятельности последнего российского монарха в качестве главы государства, автор данной работы неуклонно придерживается позиции, что организованное во время Первой мировой войны начальником штаба Верховного главнокомандующего русской армии, генерал-адъютантом Михаилом Васильевичем Алексеевым (1857-1918) среди подчинённых ему командующих фронтов принуждение к отречению от престола царя Николая II, последовавшего 2 марта 1917 г., следует квалифицировать в качестве военно-государственного переворота, а также государственной измены в силу несомненного нарушения Воинской присяги участвующими в оном перевороте русскими генералами. Исследованию этого самого трагического, разрушительного и переломного эпизода в истории Российской империи, кардинально изменившего весь естественный ход российской истории, была посвящена фундаментальная работа Виктора Сергеевича Кобылина (1908-1986) "Анатомия измены. Император Николай II и Генерал-адъютант Алексеев: истоки антимонархического заговора". Разумеется, картина произошедшей трагедии нашла своё отражение во многих известных на сей час источниках, но, помимо упомянутой, наиболее подробно в книгах двух наиболее компетентных на то время в Российской империи государственных деятелей: начальника императорской дворцовой охраны, генерал-майора Александра Ивановича Спиридовича (1873-1952) "Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 гг." и последнего начальника Петроградского охранного отделения, генерал-майора Константина Ивановича Глобачева (1870-1941) "Правда о русской революции".
  В указанной книге В.С. Кобылина подробнейшим образом, на основе огромного исторического материала всесторонне исследуется событие, которое, по сути, стало катастрофой цивилизационного масштаба в судьбе всех поданных Российской империи. События, которое в итоге привело к кардинальному нарушению естественно-исторического хода развития многомиллионного народа империи, к разрушению исторически сложившейся русской государственности, к краху российской цивилизации, к уничтожению великой русской культуры и к безумной, ужасной русской смуте, которую склонные к символической периодизации произошедшего политики и историки впоследствии нарекли Февральской и Октябрьской революциями 1917 г.
  Помимо всего прочего, В.С. Кобылин с нескрываемой душевной болью и большой печалью обращал внимание на те личные психологические качества Николая II, которыми без зазрения совести воспользовались недобросовестные представители правящего класса (знати, элиты) царской России, объединённые противоправным замыслом о понуждении монарха к отречению от престола. В частности, он отмечал, что "Государь обладал большим личным обаянием. Будучи тщательно воспитанным, он производил чарующее впечатление на своих собеседников, часто недоброжелательно к нему относившихся. Но была у Государя еще одна черта, которая сыграла решающую роль в конце его царствования - Государь не обладал властным авторитетом личности, в нем не было той внутренней мощи, которая заставляет людей безпрекословно повиноваться, иначе говоря, Государь не обладал даром повелевать. Это совсем не значит, что Государь был слабоволен, как это часто утверждают, отнюдь нет, он умел настоять на исполнении своих решений, которые оспаривались его министрами. Чтобы выразиться яснее, скажу, что Государя не боялись. А власть, в особенности Верховная, должна внушать это чувство. Надо правильно понять этот термин. Мы говорим часто, что "он Бога не боится". Вот этот страх Божий можно сравнить с тем чувством, которое подданные должны испытывать к своему Государю. Император Николай II этого чувства своим подданным не внушал".
   Забегая вперёд отмечу, что, а вот Сталин это чувство своим "подданным" внушал повсеместно, беспредельно и беспрекословно, поскольку самым безжалостным, бесцеремонным и жестоким образом истреблял представителей как раз всех тех иерархических слоев большевистской империи, которые по своему влиянию составляли некий аналог тех социальных сословий, что в Российской империи бездумно, бессовестно и безответственно интриговали против своего монарха. При этом нельзя исключать того, что Сталин по многочисленным мемуарам представителей белой эмиграции самым внимательным образом изучил историю военно-государственного переворота в России, в итоге вынудившего царя отречься от престола, и сделал соответствующие для себя выводы с целью самосохранения на Олимпе власти уже в качестве пожизненного "Красного монарха".
   В принципе, мысленно проводя сравнительную характеристику деяний этих двух исторических фигур по отношению к своим подданным надо признать, что последний глава императорской России на фоне главы большевистской лагерной империи выглядел глубоко интеллигентным, исключительно благовоспитанным, широко образованным и демократически настроенным государственным деятелем. Здесь к месту привести характеристику царя Николая II, которую оставил в увидавшей свет в 1938 г. книге "Император Николай II и революция" русский писатель и историк Иван Павлович Якобий (1879-1964): "Исторiя царствованiя Императора Николая II привлечетъ вниманiе не одного будущаго историка. Когда страсти, возбужденныя стихiйной катастрофой, поразившей Россiю, уступятъ мѣсто тому чувству безпристрастнаго вниманiя, для котораго необходима нѣкоторая отдаленность изучаемыхъ событiй, - тогда только потомство отдастъ справедливость эпохѣ, которая была великимъ царствованiемъ, и Царю, который былъ великимъ Монархомъ...". Полагаю, что такое время уже пришло и многочисленные представители "потомства" той эпохи абсолютно чистосердечно разделяют это справедливое суждение, отдающее дань должного признания деятельности Николая II в качестве достойного главы государства.
   А царская же Россия на историческом фоне рабоче-крестьянской - в виде СССР сейчас, уже спустя более века, с высоты исторического полёта выглядит в качестве вполне себе правового государства. Вот какую, например, оценку устоявшемуся после реформы правосудию в императорской России давал известный русский публицист, неоднократно номинированный на Нобелевскую премию по литературе, М.А. Алданов: "Конечно, дореволюционный русский суд (за исключением сравнительно редких случаев) был судом превосходным - по серьезности тона, по деловитости, по внимательному отношению к подсудимым, по совершенному беспристрастию председателя. Суд никогда не превращался в балаган, с грубейшей бранью между сторонами".
   Обосновывая в 1880 г. необходимость создания специальной секретной службы по обеспечению государственной безопасности - Департамента государственной полиции - в царской России в качестве правопреемника знаменитого III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии министр внутренних дел М.Т. Лорис-Меликов писал, что "делопроизводство в оном может быть вверено только таким лицам, которые, обладая необходимыми для службы в высшем правительственном учреждении познаниями и способностями, вполне заслуживают доверия по своим нравственным качествам, выдержанности характера и политической благонадёжности". Заметим при этом, что "нравственные качества" были указаны в качестве приоритетных в перечне необходимых для работы в учреждении, призванном обеспечивать государственную безопасность Российской империи.
   О приоритетном соблюдении законности в процессе полицейского дознания свидетельствуют, кстати, и многочисленные мемуары высокопоставленных полицейских и жандармских чинов императорской России, например, Александра Павловича Мартынова (1875-1951) "Моя служба в Отдельном корпусе жандармов", Павла Павловича Заварзина (1868-1932) "Работа тайной полиции" и "Жандармы и революционеры: Воспоминания", Александра Васильевича Герасимова (1861-1944) "На лезвии с террористами", Алексея Тихоновича Васильева (1869-1930) "Охрана. Русская секретная полиция", Константина Ивановича Глобачёва (1870-1941) "Правда о русской революции", Владимира Фёдоровича Джунковского (1865-1938) "Воспоминания 1865-1904 г.", из которых со всей очевидностью явствует отсутствие какого-либо применения пыток и физических истязаний в деятельности политической полиции царской державы в отличие от соответствующих органов большевистской империи. О последнем свидетельствуют, например, мемуары известного советского разведчика, нелегального резидента НКВД СССР во Франции, Австрии, Италии, а затем и в республиканской Испании Александра Михайловича Орлова (1895-1973) "Тайная история сталинских преступлений", а также высокопоставленного сотрудника советской разведки в составе органов ОГПУ-НКВД-НКГБ-МВД СССР П.А. Судоплатова "Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930-1950 годы", а также, по сути, вся лагерная проза, авторы которой прошли всеми кругами ада застенков лагерной державы и выжили, чтобы поведать миру о пережитых страданиях в назидание потомкам.
   В контексте этой темы представляет интерес оценка деятельности одного из министров внутренних дел императорской России, которую дал М.А. Алданов: "Все же отдадим ему должное: на фоне нынешних полицейских методов, на фоне того, что делают всевозможные Гиммлеры из всевозможных Гестапо и ГПУ, он и в этом отношении выделяется чрезвычайно выгодно. В денежный подкуп он верил, но ему и в голову не могло бы прийти, что можно вынуждать у человека показанья пыткой и мученьями. Ни единого подобного факта за ним не значится, в этом его никто никогда и не обвинял". Да, всё познается в сравнении...
   Таким образом, в конечном итоге, по факту, русский народ предпочёл исторически обусловленной, юридически и религиозно обоснованной власти императора в лице исключительно образованного, прекрасно воспитанного, несомненно совестливого и глубоко верующего Николая II вероломное, неправомерное, исторически противоестественное господство партии большевиков в лице диктатора, параноика, палача, недоучившегося семинариста-безбожника и, что самое трагическое, абсолютно не ведавшего что такое совесть Сталина, многочисленные чудовищные злодеяния которого дали его современнику М.А. Алданову основание абсолютно справедливо заявить: "Сталин залит кровью так густо, как никто другой из ныне живущих людей...". Увы, таков трагический парадокс истории.
   В связи с логикой изложения к месту привести диалог, который состоялся в 30-х годах ХХ столетия между одним из самых именитых российских социал-демократов, публицистов, историков, социологов и философов П.Б. Струве и другим, не менее известным политическим деятелем, депутатом II-IV Государственной думы Российской империи, редактором газеты "Киевлянин" Василием Витальевичем Шульгиным (1878-1976). В частности, Струве заявил, что у него была единственная причина для критики Николая II - что тот был излишне мягок с революционерами, которых, по словам Струве, нужно было "безжалостно уничтожать". Шульгин в ответ, в шутку спросил, уж не считает ли Струве, что и он сам должен был быть уничтожен. Струве, чрезвычайно разволновавшись, воскликнул: "Да! И, встав со своего места, зашагал по зале, тряся седой бородой. - Да, и меня первого! Именно так! Как только какой-нибудь революционер поднимал голову свою - бац! - прикладом по черепу!". Ну, вот Сталин во главе большевистской империи как раз так и поступал, сначала, по отношению к своим политическим оппонентам, а затем, и ко всему народу: как только кто-то поднимал голову, то "бац! - прикладом по черепу", а потому убедил, стреножил и, в конце концов, заставил любить и боготворить себя советский народ.
   В какой-то мере ответом П.Б. Струве и всем тем, кто сначала всеми силами раскачивал лодку государственного строя Российской империи, а впоследствии сам пал жертвой ужасных последствий своих же политических происков, интриг, сплетен, инсинуаций и государственной измены, стало следующее рассуждение из упомянутой книги И.П. Якобия: "Клеветники изъ лѣваго лагеря обычно обвиняли Императора Николая II въ жестокости; "Николай кровавый" - вотъ ходкое прозвище, которое господа эсъ-эры и кадеты давали Государю, когда они подготавливали судъ и расправу надъ Нимъ и старались, впослѣдствiи, отвлечь отъ себя справедливое народное негодованiе. Но, когда февральская революцiонная заря смѣнилась суровой большевицкой дѣйствительностью, когда людямъ, совершившимъ, способствовавшимъ или допустившимъ великую измѣну Царю, пришлось расплачиваться за нее собственною шкурою, - тогда обвиненiя въ жестокости внезапно смѣнились обвиненiями Государя въ чрезмѣрной мягкости, въ безволiи. - "Ахъ, почему Онъ отрекся! почему не повелѣлъ перевѣшать бунтовщиковъ! Если бы на мѣстѣ Николая II былъ въ это время такой Государь, какъ Николай I, никогда у насъ не произошло бы революцiи". Такъ ропщутъ, такъ жалуются, такъ стонутъ бывшiе генералы, помѣщики, профессора, земцы, адвокаты, либералы, депутаты, сановники, обобранные большевиками и прозябающiе въ эмиграцiи". Но далеко не всем бывшим рьяным критикам государственного строя императорской России в лице Николая II удалось благополучно добраться до эмиграции. О трагической участи одного из оных поведал в своих мемуарах В.Н. Коковцев вспоминая как неустанно и яростно обличал царское правительство один из депутатов Государственной думы III созыва Российской империи. В частности, автор воспоминаний, на то время министр финансов в правительстве П.А. Столыпина, писал: "Носителем кадетского вероучения во все шесть лет был мой бессмысленный оппонент Андрей Иванович Шингарев, в таких ужасных условиях погибший вместе с Кокошкиным от руки советских агентов-матросов, ворвавшихся к нему, больному, в Мариинскую больницу, куда он был переведен из Петропавловской крепости. Об ужасном конце его жизни я узнал в самом начале 1918 года в бытность мою в Кисловодске и невольно перенесся тогда мыслью ко всем его пламенным речам в пользу охранения народа от гнета и злоупотреблений власти, как и о том, как часто он отравлял мне мое существование обычными его приемами бороться cо своим противником своеобразными аргументами, далекими от существа предмета и рассчитанными на сочувствие толпы...". Да, действительно, бывший яркий защитник обделённого властью народа без всякого сочувствия к его состоянию тяжело больного человека был буквально растерзан представителями той самой дорвавшейся до власти толпы, на сочувствие которой он так уповал во время своих пламенных обличительных речей в царской Государственной думе. Этот, как и многие другие подобные примеры свидетельствуют лишь о том, как долго можно искренне мнить себя подлинным представителем народа, понимание подлинного нутра которого начинает приходить только в последний миг жизни, которую вмиг можно потерять от его натруженных, мозолистых рук.
   Действительно, в результате относительно мягкой либеральной внутренней политики в мирное время со стороны императора Николая II антиправительственные настроения в той части правящего класса (знати, элиты) царской России, которая формировала общественное мнение в стране, достигли такого размаха, что проникли даже в среду высшего военного командования империи, о чём и свидетельствует осуществленный во время Первой мировой войны военно-государственный переворот, завершившийся отречением царя от престола. Очень лаконичное описание произошедшей военно-государственной измены, имевшей вместе с тем самые что ни на есть трагические, роковые последствия для судьбы всех подданных империи оставил в своей книге И.П. Якобий: "...въ самой Ставкѣ окружающiе Государя генералы убѣждаютъ Его уступить революцiи. Что же дѣлаетъ Государь? Онъ посылаетъ въ Петроградъ отрядъ войскъ для водворенiя порядка и Самъ ѣдетъ туда. Но предательство ждетъ Его по дорогѣ; Онъ попадаетъ въ Псковскую ловушку, всѣ главнокомандующiе фронтами Ему измѣняютъ, у Него не остается ни генераловъ, ни Правительства, ни солдатъ". Учитывая вышеизложенное, с полной ответственностью можно утверждать, что осуществление военно-государственного переворота во время Великой войны по отношению к законному главе государства, помазаннику Божьему, который при этом весьма достойно осуществлял миссию Верховного главнокомандующего воюющей армии является преступлением цивилизационного масштаба, которое в мгновение ока обрушило всю российскую государственность в историческую бездну и тем самым породило великую русскую смуту.
   На мой взгляд, весь период исторического времени после упомянутого военно-государственного переворота, включая Гражданскую войну, и вплоть до окончательной победы в ней крестьянской Красной армии под руководством партии большевиков следует именовать русской смутой, но, отнюдь, не революциями и порождёнными ими преобразовательными процессами. Поэтому совершенно неслучайно один из самых видных руководителей Белого движения, генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин (1872-1947) именовал свою фундаментальную книгу о той трагической эпохе "Очерки русской смуты". В этом отношении также представляет интерес позиция и другого современника тех трагических событий, русского публициста и политического мыслителя Ивана Лукьяновича Солоневича (1891-1953), который самим названием и содержанием своей известной публикации "Великая фальшивка февраля" подверг глубокому сомнению устоявшуюся в отечественной историографии трактовку указанного военно-государственного (или по употреблённой им терминологии "военно-дворцового") переворота в Российской империи политически благопристойным наименованием "Февральская революция".
   Итак, оный военно-государственный переворот в мгновенье ока превратил могучую императорскую православную Россию, надо признать, с высокообразованным правящим классом, с несомненными достижениями в области культуры, литературы и искусства, находящейся на подъёме своего экономического, промышленного развития в разлагаемое, распадающееся и раздираемое на части русской смутой примитивное, деградированное сельское, деревенское квазигосударственное образование, возглавляемое партией большевиков, для которых единственно доступным методом управления в крестьянской стране оказалась совокупность внесудебных карательных мер и абсолютно неправомерных репрессий, диапазон которых простирался от точечного Красного террора (постановление СНК РСФСР от 5.09.1918 "О красном терроре"), направленного против представителей упразднённого правящего класса (знати, элиты) империи, до всеохватывающего, повсеместного, массового, практически, всенародного террора в виде системы концентрационных лагерей (Архипелаг ГУЛАГ), которые объяли страну в жёсткий корсет всеобщего страха, доносительства и раболепия. Так, в частности, давая определение Красному террору, один из его идеологов и неуёмных воплотителей в жизнь, первый глава Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР (ВЧК при СНК РСФСР) Феликс Эдмундович Дзержинский (1877-1926) заявил, что "это устрашение, аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности или роли их в прошлые дореволюционные периоды".
  На факт удивительно скоропалительного процесса распада "сельского, - по терминологии К.Д. Кавелина, - деревенского государства" и особенности специфической социальной психологии большинства его крестьянского населения обратил внимание В.В. Розанов: "Русь слиняла в два дня. Самое большее - в три... Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая "Великого переселения народов". Там была - эпоха, "два или три века". Здесь - три дня, кажется, даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом - буквально ничего. Остался подлый народ, из коих вот один, старик лет 60 "и такой серьезный", Новгородской губернии, выразился: "Из бывшего царя надо бы кожу по одному ремню тянуть". Т. е. не сразу сорвать кожу, как индейцы скальп, но надо по-русски вырезывать из его кожи ленточка за ленточкой. И что ему царь сделал, этому "серьезному мужичку".
   Именно эта масса "серьезных мужичков", желающих "кожу по одному ремню тянуть" из себе подобных и породила большевизм в качестве образа мысли и стереотипа поведения, типа жизнеустройства и мировосприятия, и, в конечном счёте, формы государственно-организованного исторического бытия подавляющего большинства населения бывшей Российской империи.
   Яркий пример жестокости, которая коренилась в душах крестьянского населения императорской России, привёл в указанной книге П.Г. Курлов, когда описывал крестьянские погромы помещичьих усадеб в Курской губернии времён 1905 г. Так, в частности, выехав в ранге вице-губернатора Курской губернии на место одного из указанных погромов, он обнаружил следующие последствия оного: "По пути нам пришлось проходить через догоравшее имение Волкова. В нем был прекрасный конский завод и значительное количество племенного скота. Мы наткнулись на трупы лошадей и коров с перерезанными сухожилиями на ногах и выпущенными внутренностями. Бессмысленная жестокость, в которой уже зарождались инстинкты современного большевизма!". Переход от бессмысленной жестокости по отношению к животным к осмысленной жестокости по отношению к людям не замедлил себя ждать во времена русской смуты. На подобное обстоятельство обратил особое внимание А.И. Солженицын, иллюстрируя жестокие нравы своего народа, явившие себя во всей красе в период Гражданской войны: "Ещё страшней нам кажется мода воюющих сторон, а потом победителей - на потопление барж, всякий раз с несосчитанными, непереписанными, даже и неперекликнутыми сотнями людей, особенно офицеров и других заложников - в Финском заливе, в Белом, Каспийском и Чёрном морях, ещё и в Байкале. Это не входит в нашу узкосудебную историю, но это - история нравов, откуда - всё дальнейшее...". На эту же тему рассуждал и писатель Эдвард Станиславович Радзинский. В частности, в одном из своих публичных выступлений он заметил: "Напомнить, как делали перчатки из человеческой кожи, что выделывали в подвалах ЧК и в подвалах белогвардейской контрразведки, что делали друг с другом люди, которые принадлежали к одному народу". Приведённое свидетельствует о той безграничной вековой ненависти, которая до поры до времени таилась в душах российского крестьянства по отношению к привилегированным сословиям императорской России, и которую большевики не только выпустили, как джинна из бутылки, но которую при этом возвели в ранг основы своей внутренней политики при построении большевистской державы.
   Подводя итог изложению этого узлового момента произошедшей исторической трагедии, необходимо признать, что с государствоведческой точки зрения автор настоящей работы разделяет вывод, к которому пришёл в упомянутой книге П. Г. Курлов: "Думаю, что после русской революции и власти большевистского "правительства" даже в умах нашей беспочвенной интеллигенции, составлявшей оппозицию Царскому правительству, не осталось сомнения в том, что единственною, соответствующею характеру русского народа, формою правления может быть только абсолютная монархия". Такую же позицию в указанной книге высказал и Д.П. Кончаловский, подчеркнув, что "царизм как форма социально-политического строя и общего уклада жизни... единственно соответствовал всех совокупностей существования русского народа, внутренних и внешних". Сходную точку зрения на сей предмет высказал русский военный историк Антон Антонович Керсновский (1907-1944), который утверждал, что "существуй в России конституция с 1881 года, страна не смогла бы пережить смуты 1905 года, и крушение бы произошло на 12 лет раньше. Александру III, отвергнувшему по совету Победоносцева меликовский проект, Россия обязана четвертью столетия блестящей великодержавности". К подобному же выводу в итоге длительных размышлений пришёл и я в своей статье "Выбор формы правления - выбор исторической судьбы" (газета "2000" от 14.12.2007 г.). Да, надо признать, что православная абсолютная монархия (царизм) являлась наиболее адекватной, глубоко органичной, естественной формой государственно-организованного исторического бытия народа Российской империи.
   Представляется, что история полностью подтвердила этот глубоко выстраданный, основанный на всесторонней оценке всех трагических последствий упомянутого военно-государственного переворота вывод, к которому постфактум пришли очень многие современники этого самого рокового периода исторической жизни народа Российской империи. Правда, нельзя при этом упускать из виду известное заключение французского мыслителя Дени Дидро, которое он сформулировал относительно особенностей формы правления в России, где он гостил по приглашению императрицы Екатерины II (1729-1796), что это "абсолютная монархия, ограниченная убийством". В конечном итоге трагическая кончина императора Николая II в полной мере подтвердила это печальное заключение гениального французского философа.
   Итак, именно безграничная патологическая ненависть малограмотного, невежественного, обезумевшего крестьянского населения к правящему классу (знати, элите) царской России стала исторической предпосылкой той безумной формы политического бытия, которое впоследствии получило наименование большевизма. В итоге менталитет и стереотип поведения крестьянского населения императорской России стал социально-психологическим и нравственным основанием большевизма во всех его проявлениях на всех этапах его бесчеловечной эволюции. Наиболее красноречивое описание одного из самых ужасающих этапов оной дали те несчастные подданные большевистской империи, которые пройдя всеми кругами ада советских концентрационных лагерей, выжили и оставили свои воспоминания, сформировавшие особый, небывалый жанр мировой литературы - лагерную прозу. Автор одной из самых впечатляющих книг из серии лагерной прозы "Черные воды Васюгана" Юлиус Натанович Вольфенгаут (1913-2004) очень горько заключил: "На основании опыта, накопить который у меня было достаточно времени, я пришел к выводу, что непредсказуемые, часто непонятные западному миру действия большевиков можно понять, если исходить всего из двух аксиом: Все, что они говорят, - ложь! Нет ни одной подлости, на которую они не были бы способны! В этом короткий смысл длинных речей".
   Таким образом, под большевизмом в настоящей работе понимается государственно-организованная форма невежественного, глубоко порочного и абсолютно бесчеловечного стереотипа поведения, жизнеустройства и мировосприятия, характеризующаяся осуществлением всяческих неправосудных и неправомерных бесчинств, которые под руководством партии большевиков неистово творило подавляющее большинство крестьянского населения рухнувшей императорской России, прежде всего, по отношению к смертельно ненавидимым им представителям царской династии, дворянства, офицерства, чиновничьего правящего класса, церкви, буржуазии и городской интеллигенции империи, а затем и по отношению друг к другу в виде Гражданской войны, которая в той ли иной форме, горячей или холодной, начиная с 1918 г. продолжалась вплоть до развала СССР в 1991 г.
   На это трагическое обстоятельство обратил внимание А.Н. Илларионов. В частности, в одном из своих интервью он вполне резонно заметил, что "наиболее серьезный вызов нашей стране заключается в преодолении политической культуры, характерной для гражданской войны, длящейся в нашем обществе последнее столетие. Практически все крупнейшие события в российской истории последнего века - три революции, гражданская война, коллективизация, индустриализация, уничтожение кулаков, духовенства, белого офицерства, купцов, голод, террор, ГУЛАГ, Вторая мировая война, борьба с вредителями, космополитами, врачами-отравителями, стилягами, художниками-абстракционистами, диссидентами, за Союз, против самостоятельности народов, за независимость республик, за создание рыночной экономики, против сепаратистов, "террористов", "олигархов", "оранжевых", "шпионов" - происходили в формате большой непрекращающейся гражданской войны. Весьма часто оказывавшейся "горячей", лишь изредка "холодной". Но всегда - войны".
  Советские и постсоветские ученые утверждают, что бесконечная гражданская война, жестокая, дикая и бессмысленная, вместе со всеми последующими войнами, в том числе и войной государства со своим народом, унесли в ХХ веке по разным подсчетам жизнь от 60 до 66 миллионов человек - преимущественно, самых мужественных, умных, энергичных и талантливых. Так, академик Н.П. Шмелев, некогда вхожий в семью Н.С. Хрущева, поведал, что "как-то раз за столом Никита Сергеевич мне сказал, что через лагеря 17,5 миллиона человек пропустили, но потом оказалось, что на самом деле еще больше: 20 с чем-то - 24, по-моему... Ну, а дальше мы с вами все время плюсуем... Сколько погибло в войну? Сначала говорили: что совсем немного, потом объявили, что 20-27 миллионов, теперь звучит 30, так что цифры тут относительны. Итого в революцию, в Гражданскую войну, в коллективизацию, в Голодомор, в 37-м и в Отечественную замучили, убили и уморили примерно треть населения...". Следует при этом учесть, что население Российской империи на 1914 г. (без Финляндии) по разным данным колебалось от 165 миллионов до 175 миллионов человек, из коих жизни порядка 3 миллионов человек унесла Первая мировая война. Для сравнения напомню, что Гражданская война унесла порядка 12 миллионов человек. Поэтому как не считай, а национальная катастрофа налицо: население империи в бесконечной войне друг с другом превратило среду своего обитания в кромешный ад.
   Другой вопрос, что, если горячая фаза этой войны пришлась в основном на период существования Советской России (Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика) с 1918 по 1923 гг., то её холодная фаза в виде репрессий в той или иной форме продолжалась, практически, весь период существования СССР. Как прискорбно заметил по сему поводу в одной из своих книг В.А. Коротич: "Население перемешивалось, коренную интеллигенцию почти целиком уничтожили еще в Гражданскую войну и сталинские "чистки", а приехавшие на ее место жители деревень, которых тоже вытолкнули с обжитых мест, испуганно обвыкались в непривычной среде". А "непривычной средой", которую в переизбытке заполнили выходцы из деревень ранее распавшейся императорской России стали вновь образованные органы политической системы большевистской империи: партии, комсомола, армии, разнообразных репрессивных структур, милиции, прокуратуры, судов, законодательной и исполнительной власти разных уровней СССР, которые в итоге в силу неумолимого доминирования над их умами и душами традиции невежества и довели эту державу до полного и позорного развала. На это обстоятельство также обратил внимание В.А. Коротич: "Элита гибла... Зато множество людей, из которых выжгли основы тысячелетней народной этики, представления о религии, о национальных традициях, получили возможность рвануть в политику и руководство страны. Культ малограмотности стал политическим принципом; вдохновенные люмпены приняли Октябрь с полным восторгом".
  Итак, большевизм стал формой исторической победы невежественного, малограмотного большинства крестьянского населения над своим исконным социальным оппонентом в лице правящего, культурного и образованного класса Российской империи. Но, победив в ожесточенной схватке гражданской войны, это большинство пало жертвой собственной победы, потому что эта победа, одновременно, стала победой абсолютной жестокости, варварства, невежества и подлости над тончайшим слоем культуры достоинства человека, которая зародилась и до поры до времени гнездилась в умах и душах узкого круга культурной, образованной части императорской России. Иными словами, этап русской смуты, получивший наименование Октябрьского переворота, наряду с освобождением от естественно-исторического гнёта относительно невежественного меньшинства принес ещё больший, но, уже исторически-противоестественный, ужасающий гнёт абсолютно невежественного и исключительно агрессивного большинства. Это варварское большинство в процессе своей братоубийственной практики и породило то государственное образование, которое со временем, с лёгкой руки А.И. Солженицына, получив наименование Архипелага ГУЛАГ и стало символом трагического бытия его обитателей. Так, историк Ю.Н. Афанасьев подчеркивает, что "если на 1917 год посмотреть более широко и более основательно, то есть захватить не только этот 1917 год, но и в 1918-ый, и Гражданскую войну, в которой решалась, собственно говоря, судьба 1917 года, даже последующие события, то окажется, что в 1917 году или в революции 1917 года действительно победило большинство русского населения, победа принадлежит большинству. Иначе гражданская война не была бы выиграна... Но эта победа большинства закончилась трагедией. То есть революция - это была трагедия победившего большинства".
   Здесь, видимо, уместно ввести в оборот новую для данной работы категорию, которая позволила бы в одном понятии объять весь период истории господства большевистской партии на части территории бывшей Российской империи начиная с момента захвата власти её представителями под руководством Владимира Ильича Ленина (1870-1924) и Льва Давидовича Троцкого (1879-1940) в октябре 1917 г., затем включая весь период существования Советской России с 1917 по 1922 г., а потом - СССР (Союз Советских Социалистических Республик) с 1922 г. и вплоть до дня прекращением его существования - 26 декабря 1991 г.
   Таковым, на мой взгляд, может выступить понятие - "Красный проект", который сначала зародился в болезненном, воспаленном, пораженном фанатичным догматизмом сознании таких политических "архитекторов", как В.И. Ленин и Л.Д. Троцкий, а затем под их неистовым руководством был воплощен в жизнь с помощью безудержной и безжалостной, жестокой и кровавой государственной политики террора и репрессий, процесс и результаты которой нашли своё ужасающее литературное отражение в книге А.И. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ" и других произведениях лагерной прозы.
   Итак, под Красным проектом в настоящей работе понимается весь исторический период проявления Русской Системы в форме большевизма на части территории Российской империи начиная с момента захвата власти в октябре 1917 г. партией большевиков под руководством В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого и продолжавшегося вплоть до прекращения существования СССР 26 декабря 1991 г., основополагающим признаком которого при этом являлось применение террора и репрессий в качестве основного метода управления народом при полном отсутствии уважения к достоинству, обеспечения свободы и защиты прав человека на всём протяжении его партийно-державного бытия.
   Забегая несколько вперёд вместе с тем к месту оговориться, что в проведении в жизнь политики чудовищного террора и жесточайших репрессий в качестве основного метода управления народом в большевистской империи Сталин, с чьим именем преимущественно связывают эту политику, был лишь учеником, последователем Ленина и Троцкого. Как писал в своей книге "Ленин. Человек, который изменил всё" доктор исторических наук Вячеслав Алексеевич Никонов: "Тотальный террор против "эксплуататоров" и "врагов трудового народа" - изобретение Ленина. Сталин, Мао, Пол Пот будут в этом отношении эпигонами". И, да, в контексте сказанного следует также согласиться с писателем Э.С. Радзинским, одна из исторических передач которого получила вполне справедливое название: "Ленин и Троцкий - отцы Сталина". Всё так: если Ленин и Троцкий были главными "архитекторами" Красного проекта, то Сталин де-факто стал его главным "прорабом", который крайне жестоко, без устали и какой-либо тени сомнений воплощал его в жизнь в полном соответствии с безумными замыслами и бессовестными методами, заложенными в фундамент большевистской державы её творцами. В среде ряда историков бытует мнение, что разрушение СССР началось сразу же после смерти Сталина. В этом утверждении, несомненно, есть доля истины, поскольку большевистская держава могла держаться и держалась только на всепоглощающем страхе, порождённом всесторонней и повсеместной репрессивной внутренней политикой почившего диктатора. И когда обезумевший от абсолютной власти тиран умер, то самым естественным образом стал ослабевать и патологический страх (перефразируя М.Ю. Лермонтова) "преданного его голубым мундирам народа" в итоге чего начался медленный процесс латентной эрозии и дезинтеграции большевистской империи, которую в конце концов по этой же причине и настиг бесславный конец 26 декабря 1991 г.
   Нельзя при этом упускать из виду, что с первых же шагов своего государственного бытия большевистская партия весьма стыдливо пыталась закамуфлировать свою глубоко порочную, абсолютно бесчеловечную и исключительно террористическую, репрессивную природу бытовавшим на то время в Европе весьма благопристойным понятием социализма. В связи с этим уместно привести весьма нелицеприятную оценку этого противоестественного политического процесса, которую дал в одном из своих интервью современник той эпохи, известный русский писатель и религиозный мыслитель Д. С. Мережковский: "Для того, чтобы Россия была, а по моему глубокому убеждению её теперь нет, необходимо, во-первых, чтобы в сознание Европы проникло наконец верное представление, что такое большевизм. Нужно, чтобы она поняла, что большевизм только прикрывается знаменем социализма, что он позорит святые для многих идеалы социализма... Страшно подумать, что при царском режиме писатель был свободнее, нежели теперь... В России нет социализма, нет диктатуры пролетариата, а есть лишь диктатура двух людей: Ленина и Троцкого". Так оно, в действительности, и было!
   Поскольку данное выше определение Красного проекта включает в себя упоминание и двух его основных "архитекторов" - Ленина и Троцкого, - то уместно привести сравнительную характеристику обоих, прозвучавшую в книге "Воспоминания бывшего секретаря Сталина" со стороны знавшего их лично технического секретаря Политбюро ЦК РКП(б) Бориса Георгиевича Бажанова (1900-1982): "Из большевистских вождей Троцкий производил на меня впечатление более крупного и одаренного...
   Он был превосходным оратором, но оратором типа революционного - зажигательно-агитаторского. Он умел найти и бросить нужный лозунг, говорил с большим жаром и пафосом и зажигал аудиторию. Но он умел вполне владеть своим словом, и на заседаниях Политбюро, где обычно никакого пафоса не полагалось, говорил сдержанно и деловито.
   У Троцкого было очень острое перо, он был способный, живой и темпераментный публицист.
   Он был человек мужественный и шел на все риски, связанные с его революционной деятельностью. Достаточно указать на его поведение, когда он председательствовал в 1905 году на Петроградском Совете рабочих депутатов; до конца он держался храбро и вызывающе и прямо с председательской трибуны пошел в тюрьму и ссылку...
   Благодаря темпераменту Троцкого, его мужеству и его решительности, он был несомненно человеком острых критических моментов, когда он брал на себя ответственность и шел до конца. Именно поэтому он сыграл такую роль во время Октябрьской революции, когда он был незаменимым выполнителем ленинского плана захвата власти; Сталины куда-то попрятались, Каменевы и Зиновьевы перед риском отступили и выступили против, а Троцкий шел до конца и смело возглавил акцию (кстати, Ильич большой храбрости не показал и немедленно уступил доводам окружающих, что ему не следует рисковать своей драгоценной жизнью, и поспешил спрятаться; а Троцкий этим доводам не уступал; так же и до этого, после неудачного июньского восстания Ленин сейчас же скрылся, а Троцкий не бежал, а пошел в тюрьму Керенского.)...
   Троцкий до революции не был большевиком. Надо сказать, что это - большой комплимент. Члены ленинской большевистской организации были публикой, погрязшей в интригах, грызне, клевете, компания аморальных паразитов. Троцкий не выносил ни нравов, ни морали этой компании. И даже жил не за счет партийной кассы и буржуазных благодетелей, как Ленин, а зарабатывал на жизнь трудом журналиста (еще до войны я читал его статьи в "Киевской Мысли"). Не приняв специфической морали Ленина, он был в отличие от него человеком порядочным. Хотя и фанатик, и человек нетерпимый в своей вере, он был отнюдь не лишен человеческих чувств - верности в дружбе, правдивости, элементарной честности. Он действительно не был ленинским большевиком".
   Но каковыми бы ни были личные качества "архитекторов" Красного проекта, историческая трагедия заключалась в том, что победившее под их предводительством в Гражданской войне большинство крестьянского населения бывшей Российской империи понятия не имело, какими личными мотивами, взглядами и убеждениями эти "архитекторы" руководствовались при захвате власти в октябре 1917 г. Само же это крестьянское большинство, как я уже отмечал ранее, в действительности, руководствовалось вековой лютой ненавистью к власть предержащим, которых наконец-то можно было легально унижать, истязать, грабить и убивать. Любопытно, что подобная подспудная ненависть "простого народа" сопровождала и весть о содержании приговора суда по делу декабристов от 13 июля 1826 г., на что обратил внимание М.А. Алданов, сославшись на доклад одного из секретных агентов той эпохи: "Начали бар вешать и ссылать на каторгу, жаль, что всех не перевесили, да хоть бы одного кнутом отодрали и с нами поравняли; да долго ль, коротко ли, им не миновать етого". И, да, в 1917 г. не миновали!
   Таким образом, сия исконная сословная ненависть крестьян к "барам" копилась веками, но вот всеобщую легальность оной придали, обосновали и обеспечили главари большевистской партии, которые потому и стали вождями "простого народа", что в полной мере сначала выразили, а затем возвели в силу закона потаенные чувства этой части населения разрушенной царской России. Именно поэтому данная крестьянская по своему классовому составу масса населения, наводнившая ряды большевистской партии уже Сталинского призыва, с бешенным сладострастием обрушило свою потаенную страсть убивать власть предержащих уже на головы соратников и сподвижников самих авторов Красного проекта, некоторые из которых стояли у истоков всех русских "революций", включая Октябрьский переворот.
  Об этом трагическом бумеранге судьбы писал в своей книге "Сталин. Вся жизнь" Э.С. Радзинский: "Весь 1937 год уничтожали старых революционеров, тех, кто сотворил обе революции, - левых и правых эсеров, стариков-народовольцев, анархистов. Камеры объединили непримиримых врагов: меньшевиков, большевиков, эсеров и уцелевших аристократов. Столько лет они боролись друг с другом - чтобы встретиться в одной тюрьме. Рассказывали про полубезумного кадета, который катался от хохота по полу камеры, глядя на этот Ноев ковчег революции... Всех их успокоила ночная пуля. Было ликвидировано знаменитое "Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев", вокруг которого группировались старые большевики, и журнал "Каторга и ссылка". Членам "Общества" и сотрудникам журнала предоставилась возможность познать ссылку и каторгу в основанном ими государстве. И сравнить с царскими...".
   Подобный крутой вираж истории вполне объясним с социально-психологической, социологической точки зрения полным отсутствием каких-либо азов, даже элементарных зачатков понятий о достоинстве, свободе и правах человека, в общем всего того, что ныне именуется правовой культурой в головах новоявленных строителей "нового мира" на руинах императорской России. На это обстоятельство обратил внимание известный российский социолог Лев Дмитриевич Гудков, заметив, что и по сей день "мы имеем общество, в котором правовой культуры в современном смысле практически не было. Общество, которое вышло из репрессивного государства, а перед этим была ещё предшествующая фаза - для крестьянской страны проблема... современного права не стояла". Стереотип поведения крестьянского населения, практически, полностью обделенного правовой культурой, определял судьбу Российской империи на протяжении всех исторических эпох. Любопытно, но на эту особенность социальной психологии крестьян царской России обратил внимание ещё в своих знаменитых путевых записках "Россия в 1839 году" маркиз Астольф де Кюстин (1790-1857), отметив, что в качестве одной из заметных черт национального характера бросается в глаза "методичная, бесстрастная и неизменная жестокость мужиков". И далее выдвинул предположение, о котором можно смело сказать, что его автор как в воду глядел: "Если кому-нибудь когда-нибудь удастся подвигнуть русский народ на настоящую революцию, то это будет смертоубийство упорядоченное... Деревни на наших глазах превратятся в казармы, и организованное кровопролитие явится из хижин во всеоружии...". Да, действительно, большевистское государство на всех этапах своего исторического бытия вплоть до краха СССР, по сути, и было "упорядоченным", "организованным" в одну большую советскую "казарму" стереотипом поведения крестьянского населения бывшей императорской России. Так вот сей глубоко укоренённый в менталитете, архетипе русского мужика стереотип поведения, который сначала вырвался наружу благодаря упомянутому военно-государственному перевороту 1917 г., а затем восторжествовал и всесторонне раскрепостился в процессе последовавшей за ним русской смуты и стал предтечей всех несчастий, которые обрушились на голову бывшего населения разрушенной царской России. А на войне, как на войне, даже если по обе стороны баррикад бывшие подданные одной державы.
  Кто-то из историков заметил, что на полях гражданской войны сражалась одна армия, разделенная смутой на своих и чужих. При этом жестокость с обеих сторон не знала пределов, поскольку стала лишь внешним проявлением глубоко и давно укорененной внутренней ненависти человека к человеку на бескрайних просторах бывшей императорской России. К великому сожалению, та беспрецедентная жестокость, которая была проявлена во время Гражданской войны бывшими подданными Российской империи по отношению друг к другу не стала уроком не только для населения СССР, но и для граждан образовавшихся на его руинах суверенных держав. Как не удивительно, но в каждой из таковых нашлись ура-патриоты, которые возжелали свалить вину за то неизбывное горе, которое их предки обрушили на головы друг друга на злые козни неких инородцев, иностранцев, иноверцев. Вместе с тем корни этой жестокости следует искать не в происках злой воли неких потусторонних сил, а непосредственно в глубинах, в исконной почве традиционного российского бытия, в сути Русской Системы. Здесь вполне уместно привести известные строки из стихотворения Александра Аркадьевича Галича (1917-1977):
  Опять над Москвою пожары,
  И грязная наледь в крови.
  И это уже не татары,
  Похуже Мамая - свои!
  Но для некоторых народов признать свою вину в своих бедах непосильная задача. Как правило, они и впредь готовы падать жертвами своей ненависти друг к другу, кляня попутно на чём свет стоит одних и тех инородцев, иностранцев и иноверцев. Такова традиция невежества. Восточная мудрость гласит: "Лучше притеснение от султана на сто лет, чем притеснение подданными друг друга хотя бы на один год". Гражданская война - самая тяжкая форма притеснения жителями одной страны друг друга.
  В быту нередко можно услышать поговорку: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Перефразируя это наблюдение, можно смело утверждать: то, что в мирное время у людей таится в глубине души, во время гражданской войны безжалостно выплескивается наружу. История того, сколь нещадно население России истребляло друг друга во время горячей фазы Гражданской войны, - яркое подтверждение этой горестной закономерности. Жертвами этой вакханалии ненависти пало примерно 12 миллионов человек. В их числе около 2 миллионов 500 тысяч человек было убито и умерло от ран в качестве непосредственных участников военного противостояния; не менее 2 миллионов пало жертвой жесточайшего террора, развязанного противоборствующими сторонами; порядка 7 миллионов человек погибло от голода, холода и различного рода эпидемий (тифозных, холерных, малярийных и прочих). Страну, по ряду данных, покинуло от 1 миллиона 500 тысяч до 2 миллионов человек. Таковой оказалась непомерная цена той ненависти друг к другу, которая столетиями накапливалась в сердцах подданных Российской империи и которая прорвалась наружу после военно-государственного переворота 1917 г. в виде жуткой русской смуты, а благодаря большевикам была ещё и возведена в ранг внутренней политики большевистской империи. В конечном итоге правы оказались те, кто утверждал, что "большевизм есть несчастье, но несчастье заслуженное".
  Очень часто, в ответ на данные о чудовищности катастрофы, которая постигла бывшую Российскую империю в эти годы приходиться слышать возражения типа того, что нечто подобное было присуще гражданским войнам и в других странах. Для сведения читателей приведем некоторые данные сопоставимых по значению событий в истории других государств. Так, за все годы Великой французской революции (1789-1794) террор унес по разным данным жизни от 30 до 40 тысяч человек, во время Гражданской войны в США (1861-1865) число убитых достигло порядка 618 тысяч человек, в период Гражданской войны в Испании (1936-1939) - 450 тысяч человек. Вычисление же относительного числа погибших в указанных междоусобных распрях к общей величине населения соответствующих стран оставим на усмотрение наиболее любопытных читателей, поскольку таковое ни в коей мере не является оправданием того остервенения, с которым бывшие подданные императорской России уничтожали друг друга.
   В итоге Гражданская война подняла на поверхность такую мутную накипь человеческой подлости и мерзости, что многие горячие головы, ярые адепты революции, вероятно, не раз задумывались над преимуществами даже самого плохого гражданского мира. Гражданская война, как представляется, жестокое наказание населению любой державы, которая демонстрирует устойчивую неспособность разрешать возникающие противоречия правовыми, цивилизованными средствами. Не случайно этот период российской истории получил зловещее наименование "апокалипсиса". По злой иронии судьбы первыми жертвами полного отсутствия Права на территории Российской империи испытали на себе служители отечественной Фемиды. В частности, Е.А. Керсновская в своей книге "Сколько стоит человек" вспоминала: "Шел девятнадцатый - кровавый и необъяснимый по своей жестокости год. Таким он запечатлелся в моей детской памяти, что вовсе не похоже на ту стройную картину становления советской власти, которую спустя десятилетия создали наши историографы, поработавшие над тем, чтобы всему найти объяснение и оправдание...
  Доказательством служит тот факт, что в ночь на 20 июня 1919 года все юристы Одессы (судейские) были арестованы на своих квартирах и расстреляны в ту же ночь. В живых, говорят, остались только двое: барон Гюне фон Гюненфельд и мой отец...
  Всех юристов, весь "улов" этой ночи - говорят, их было 712 человек - согнали в здание на Екатерининской площади, где разместилось это мрачное учреждение - Одесская ЧК. Заграждение из колючей проволоки. Статуя Екатерины Великой, закутанная в рогожу, с красным чепцом на голове. Шум. Толчея. Грохот автомобильных моторов, работающих без глушителя...". Факты подобной практики приводил в своей знаменитой книге и А.И. Солженицын. В частности, он писал: "Некто Мова из простой любви к порядку хранил у себя список всех бывших губернских юридических работников. В 1925 случайно это у него обнаружили - всех взяли - и всех расстреляли...
  Или, в том же году, где-то в Париже собираются лицеисты-эмигранты отметить традиционный "пушкинский" лицейский праздник. Об этом напечатано в газетах. Ясно, что это - затея смертельно раненного империализма. И вот арестовываются все лицеисты, ещё оставшиеся в СССР, а заодно - и "правоведы" (другое такое же привилегированное училище".
   Истребляя этих людей, большевистская империя уничтожала по меткому выражению А.Ф. Кони "детей" судебной реформы 1864 г., к введению которой Российская империя мучительно шла всю свою трагическую историю. Истреблению подверглась генерация правоведов, воспитанных на идеалах защиты прав человека, верховенства Права, построения правового государства. Практически, одним только этим актом большевистский режим на корню пресек с трудом зарождающуюся традицию служения идеалам Права, а не идеологии классовой ненависти. Видимо, подобные кровавые расправы следует признать подлинной датой зарождения иезуитской советской "юриспруденции", которая всю свою последующую историю тщательно скрывала свой первородный грех. Основной принцип деятельности оной на территории большевистской державы сформулировал Ф.Э. Дзержинский, заявив: "Для расстрела нам не нужно ни доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным и расстреливаем, вот и все". В большевистском контексте этого принципа следует оценивать и другое его утверждение: "Отсутствие у вас судимости - это не ваша заслуга, а наша недоработка". И, да, при подобном рьяном осуществлении подобной бесчеловечной политики он имел полное моральное право заявить: "Для многих нет имени страшнее моего". Впрочем, точно такие же слова могла бы смело начертать на своих знаменах и вся партия большевиков.
   Только имея чёрную душу можно было творить подобные чёрные дела. Чёрные мысли, чёрные души и чёрные дела отличительная черта большевизма, подлинные корни которого таились глубоко в менталитете невежественного, малограмотного крестьянского населения бывшей Российской империи. Как справедливо заметил в упомянутой книге В.А. Коротич: "Большевизм держался на рабстве, генетически вживленном в плоть и кровь, переходящем по наследству".
   Причём делали своё чёрное дело новоявленные советские "юристы", используя порожденное практикой большевистской империи расширительное толкование преимущественно всего одной статьи уголовного кодекса. В известной степени можно даже утверждать, что именно эта статья стала фактической конституцией лагерной империи, которая вошла в историю под эвфемизмом Архипелаг ГУЛАГ. О роковой роли этой статьи в судьбе своих несчастных соотечественников писал А.И. Солженицын: "Парадоксально: всей многолетней деятельности всепроникающих и вечно бодрствующих Органов дала силу всего-навсего одна статья из ста сорока восьми статей необщего раздела Уголовного кодекса 1926 года... Но в похвалу этой статье можно найти ещё больше эпитетов, чем когда-то Тургенев подобрал для русского языка или Некрасов для Матушки-Руси: великая, могучая, обильная, разветвлённая, разнообразная, всеподметающая Пятьдесят Восьмая, исчерпывающая мир не так даже в формулировках своих пунктов, сколько в их диалектическом и широчайшем истолковании...
   Сформулировать её так широко было невозможно, но оказалось возможно так широко её истолковать... вот... образец широкого чтения... Некий поляк родился в Лемберге, когда тот был в составе Австро-Венгерской империи. До Второй Мировой войны жил в своём родном городе в Польше, потом переехал в Австрию, там служил, там в 1945 и арестован нашими. Он получил десятку по статье 54-1-а украинского Кодекса, то есть за измену своей родине - Украине! - так как ведь город Лемберг стал к тому времени украинским Львовом! И бедняга не мог доказать на следствии, что уехал в Вену не с целью изменить Украине! Так он иссобачился стать предателем...
   Где закон - там и преступление... Булатная сталь 58-й статьи, опробованная в 1927, сразу после отковки, омоченная во всех потоках следующего десятилетия, - с полным свистом и размахом была применена в атаке Закона на Народ в 1937-38 годах". По сути, уголовный кодекс лагерной империи позволял штамповать преступников в немыслимых масштабах из людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что их угораздило оказаться не в нужное время и не в нужном месте, а именно в большевистском безвременье СССР. Как отмечал А.И. Солженицын: "А истинный посадочный закон тех лет был - заданность цифры, разнарядки, развёрстки. Каждый город, район, каждая воинская часть получали контрольную цифру и должны были выполнить её в срок. Всё остальное - от сноровки оперативников...
   Объединить ли всё теперь и объяснить, что сажали безвинных? Но мы упустили сказать, что само понятие вины отменено ещё пролетарской революцией, а в начале 30-х годов объявлено правым оппортунизмом! Так что мы уже не можем спекулировать на этих отсталых понятиях: вина и невиновность...
   В разные годы и десятилетия следствие по 58-й статье почти никогда и не было выяснением истины, а только и состояло в неизбежной грязной процедуре: недавнего вольного, иногда гордого, всегда неподготовленного человека - согнуть, протащить через узкую трубу, где б ему драло бока крючьями арматуры, где б дышать ему было нельзя, так чтобы взмолился он о другом конце, - а другой-то конец вышвыривал его уже готовым туземцем Архипелага и уже на обетованную землю. (Несмышлёныш вечно упирается, он думает, что из трубы есть выход и назад)". В конечном итоге, столь многолетняя упорная и массовая селекция невиновных людей привела к созданию весьма специфического сообщества - советского народа. Жуткий маховик репрессий порождал повсеместный страх, который, по сути, и стал основным методом "государственного управления" этим безвинно виноватым народом.
   Впрочем отдельные глубинные корни большевистского террора, социальной опорой которого стало преимущественно малограмотное и невежественное крестьянское население бывшей Российской империи, следует искать в среде правящего класса последней. Так, российский писатель Александр Александрович Бушков в книге "Красный монарх" привёл весьма колоритный эпизод: "Сохранились любопытные воспоминания украинского академика Заболотного, бактериолога и эпидемиолога, еще до революции встречавшегося в прифронтовой полосе с Брусиловым. Когда ученый пожаловался, что для его опытов очень трудно в нынешние тяжелые времена добывать обезьян, генерал серьезно спросил: "А жиды не годятся? Тут у меня жиды есть, шпионы, я их все равно повешу, берите жидов". И, не дожидаясь моего согласия, послал офицера узнать: сколько имеется шпионов, обреченных на виселицу. Я стал доказывать его превосходительству, что для моих опытов люди не годятся, но он, не понимая меня, говорил, вытаращив глаза: "Но ведь люди все-таки умнее обезьян, ведь если вы впрыснули человеку яд, он вам скажет, что чувствует, а обезьяна не скажет". Вернулся офицер и доложил, что среди арестованных по подозрению в шпионаже нет евреев, только цыгане и румыны. "И цыган не хотите? Нет? Жаль". И чем, скажите на милость, в таком отношения к евреям и цыганам некоторые русские офицеры времен Первой мировой войны отличались от немецких эпохи Второй мировой войны? Разве что тем, что последние уничтожение евреев и цыган осуществляли в рамках официально провозглашённой государственной политики нацистской Германии и, соответственно, поставили геноцид этих народов уже на промышленный поток в газовых камерах и печах крематориев своих многочисленных концентрационных лагерей смерти. Но, вместе с тем, бесчеловечность будущей большевистской империи, как мы видим, по сути, уже таилась в чреве царской России.
   Удивительную жестокость в годы Гражданской войны продемонстрировали "доблестные" воины Добровольческой армии (такое обобщенное название получило оперативное объединение белогвардейских войск на юге России в 1917-1920 гг.). Множество еврейских погромов на Украине осенью 1919 г., а также зимой 1919-1920 гг. было делом рук именно этой армии. Так, 22-27 сентября 1919 г. в Фастове казаки терской бригады Добровольческой армии стали убивать, насиловать, грабить и глумиться над религиозными чувствами евреев. Ворвавшись в синагогу во время Йом-Кипура, они избили молящихся там людей, изнасиловали женщин и разорвали свитки Торы. Погибло более 1300 ни в чём неповинных людей. Практически в каждом занятом белогвардейцами населенном пункте (за исключением тех крупных городов, где находились иностранные представительства) все еврейское население подвергалось систематическому ограблению, причем в ряде мест грабежи повторялись многократно. Так, в Черкассах каждый дом грабили в среднем семь раз, в Томашполе (Подольская губерния) - три-четыре раза, в Хороле (Полтавская губерния) - десятки раз.
   В декабре 1919 г. - марте 1920 г. при отступлении Белой армии с Украины погромы приобрели особенно ожесточенный характер. В декабре 1919 г. в местечке Смела погром, продолжавшийся два часа, унес жизни 107 евреев, в местечке Александровка (Киевская губерния) погибли 48 человек, в Мясткове (Подольская губерния) - 44 человек. Воевавшие под знаменем Добровольческой армии погромщики насиловали еврейских женщин, от 12-летних девочек до 75-летних старух, не брезгуя даже больными тифом. За пределами Украины белогвардейцы устроили погромы в 11 населенных пунктах. Так, во время рейда кавалерийского отряда генерала Константина Константиновича Мамонтова (1869-1920) по тылам Красной армии (август-сентябрь 1919 г.) погромы произошли в Балашове (Саратовская губерния), Белгороде (Курская губерния), Ельце (Орловская губерния), в Козлове (Тамбовская губерния), где из тысячи евреев более ста было убито. Как вспоминал об этом изверге в генеральских погонах один из вождей Белого движения генерал-лейтенант Петр Николаевич Врангель (1878-1928), "я уже докладывал главнокомандующему, что доколе во главе конницы будет стоять генерал Мамонтов, конница будет уклоняться от боя и заниматься только грабежом". Врангель явно погрешил против истины, поскольку оставил за рамками доклада бесчисленные и жестокие убийства, зверства и изнасилования мирного и несчастного еврейского населения бывшей империи.
   Заметим: вместо того, чтобы сплотить свои ряды против страшного, жестокого, многочисленного и хорошо оснащённого противника, высоко вознести благородное знамя Белого дела и сражаться, сражаться не щадя живота своего за святые национальные ценности, попранные и поруганные большевиками на территории бывшей императорской России, белогвардейцы убивали, измывались, насиловали и грабили беззащитное еврейское население разрушенной державы. Причём эту жестокость не могли умерить ни аристократическое воспитание, ни блестящее образование лучших представителей кадрового офицерства, ни благородство и возвышенность Белого движения, ни понимание его вождей, к каким плачевным результатам эта жестокость и бездушность в конце концов приведёт. И привело. О таком крайне прискорбном порядке вещей поведал, например, А.И. Солженицын. В частности, описывая становление и упрочение лагерной империи, он отметил, что "управляют лагерной жизнью отчасти - белогвардейцы!... Но кому заниматься всей внутренней организацией, кому вести Адмчасть, кто будут ротные и отделённые?... Это лучше всего смогли бы бывшие военные. А какие ж тут военные, если не белые офицеры? Так... складывается соловецкое сотрудничество чекистов и белогвардейцев... Положено: заключённым самоконтролироваться (самоугнетаться). И кому ж тут лучше поручить? А вечным офицерам, "военным косточкам" - ну как не взять организацию хоть и лагерной жизни (лагерного угнетения) в свои руки?". И взяли. Причина налицо: царские офицеры - часть народа бывшей Российской империи. И именно на этой, "лагерной" стезе, они, как никогда ранее в истории, со своим народом и сблизились. Представляется, что в эти смутные времена навсегда канул в историческую бездну знаменитый символ веры российского офицерства "Богу - душу, жизнь - Отечеству, сердце - женщине, честь - никому!". Как образно заметил кто-то из современников той эпохи, "Россия взволчилась". А озверев, стала поедать самое себя.
   Один из наиболее выдающихся офицеров Белой гвардии, генерал-майор Михаил Гордеевич Дроздовский (1881-1919), писал об это времени: "А в общем - страшная вещь гражданская война; какое озверение вносит в нравы; какою смертельною злобой и местью пропитывает сердца; жутки наши жестокие расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим добровольцам...". Искреннее и честное признание. В связи с этим многие очевидцы тех событий объясняли поражение Белого движения, помимо всего прочего, ещё и полным пренебрежением к достоинству и правам гражданского населения обездоленной страны, особенно к достоинству, правам и жизни представителей национальных и религиозных меньшинств. Об одном из таких бесчисленных эксцессов поведала в упомянутой книге Е.А. Керсновская: "Когда осенью 1917 года "лопнул" фронт на Дунае и толпы тех, кого никак нельзя было назвать "русской армией", прошли, круша и уничтожая (даже не грабя, а просто уничтожая) все, что могло подойти под рубрику "дворянского и помещичьего", то в Кагуле - городе, принадлежавшем некогда моему деду (к тому времени уже покойному) Алексею Димитриевичу Каравасили, - местный священник, отец Александр, вышел с крестом в руках, пытаясь образумить то "христолюбивое воинство", о сохранении которого он на протяжении стольких лет возносил молитвы, то одичавшие в окопах и озверевшие под влиянием подстрекательств люди (если это люди) избили его, затем, вспоров его живот, прибили гвоздем один конец кишки и гоняли его вкруг столба, пока все кишки на столб намотались. Там он и скончался. О судьбе матушки и шестерых его детей мне ничего не известно". Это-то по отношению к православному священнику... А как эта масса озверевшей солдатни вела себя по отношению к евреям трудно даже себе представить. Подобная бесчеловечная практика уничтожения попавшихся под горячую руку отдельных представителей гражданского населения со стороны "русской армии" - основы Белой идеи - стала одной из причин весьма неохотной военной помощи стран Запада Белому делу.
   В частности, английский представитель при штабе Добровольческой армии требовал прекратить погромы, утверждая, что в противном случае Белое движение может "потерять сочувствие всей Европы". Массовые еврейские погромы приобрели такой зловещий размах, что вынудили военного министра Великобритании Уинстона Черчилля обратиться непосредственно к командующему армии, генерал-лейтенанту А. И. Деникину со словами отчаяния. Английский министр писал, что его задача - получить поддержку в британском парламенте для русского национального движения - будет несравненно затруднена, если погромы не будут пресечены на корню. Но как можно было наступить на горло собственной песне, своему органическому естеству? Потребность громить оказалась сильнее здравого смысла и логики сохранения российской государственности. Одним из свидетельств "подвигов" Белого воинства на этой традиционной почве проявления патриотизма стал сборник документов под обобщённым названием "Книга погромов, 1918-1922", увидевший свет в 2007 г. благодаря Институту славяноведения и Государственному архиву Российской Федерации.
   Белая гвардия по степени изуверства к мирному иноплеменному населению империи отнюдь не уступала Красной гвардии. Как откровенно писал по сему поводу посол Временного правительства во Франции Маклаков: "Единственная живая сила России, которая работает за ее восстановление, есть сила военная, с ее достоинствами, но и с ее недостатками, относящаяся ко всякому сознанию права с презрением к интересам и правам гражданского населения, ко всякого рода юриспруденции и т.д.". Белый цвет с такой скоростью окрашивался в багряно-красный, вероятно, ещё и потому, что в безумной схватке с обеих сторон схлестнулись преимущественно представители российского крестьянства, для которого боль, страдания и жизнь другого человека, как и их собственная, никогда не были в числе первостепенных ценностей. К месту напомнить, что по данным российских историков, только между 1900 и 1914 гг. две трети офицеров царской армии в звании от подпоручика до полковника были либо крестьянского, либо разночинного происхождения. Например, 23 процента выпускников юнкерских училищ составляли выходцы из крестьян, а ещё 20 процентов - из разночинцев. Отцы даже таких известных генералов, как М.В. Алексеев, Лавр Георгиевич Корнилов (1870-1918) и А.И. Деникин также родом были из крестьянского сословия, из которого им приходилось вырываться с неимоверным трудом посредством двадцатипятилетней воинской повинности. Таким образом, Белая армия в действительности не сильно отличалась по своему классовому составу и менталитету от Красной. Отсюда и отсутствие благородства и порядочности при выборе средств и союзников. По сему поводу со свойственной ему образностью слога В.В. Шульгин заметил, что "к Белым примкнули Серые и Грязные, для которых война - это садизм, грабежи и убийства".
   Свой вклад в эту "мясорубку" внесли и бесчинства так называемого иностранного легиона, который находился на службе вооруженных сил Советской России с октября 1917 по ноябрь 1918 г. Значительную его часть составляли немцы, австрийцы (военнопленные, воевавшие за "красных" с разрешения своего командования), венгры, хорваты, сербы, китайцы, чехи. Всего их насчитывалось около 300 тысяч человек. Китайцев, как известно, широко использовали для проведения карательных акций, расстрелов и в качестве мастеров заплечных дел. Они вели себя настолько изуверски даже по меркам военного времени, что белые их в плен не брали, а казнили на месте. Как заметил в одном из своих публичных выступлений Е.Т. Гайдар: "Первый год Гражданской войны - это реально война между латышскими стрелками и чехословацким корпусом, в котором наши с вами сограждане принимали крайне ограниченное участие. Почему в этой ситуации оказываются дееспособными именно этнические войска - это отдельная тема". Надо при этом заметить, что "этнические войска" отличались не только высокой дееспособностью, но и чрезмерной жестокостью. Безмерно радовали, например, своих эмиров, ханов и баев басмачи в Средней Азии, когда им удавалось с особой изобретательностью расправиться с русскими пленниками из обоих - белого и красного - лагерей. И таких примеров не счесть.
   Многие историки при этом обратили внимание на значительное число евреев, оказавшихся в рядах таких репрессивных органов большевистского государства, как ВЧК-ОГПУ (для справки: по состоянию на 25 сентября 1918 г. в аппарате ВЧК латышей было 35,8%; поляков - 6,3%; евреев 3,7%. По этому поводу известный латышский композитор Раймонд Паулс в ответ на вопрос украинского журналиста о происхождении латышских стрелков отметил: "Это вот тоже трагедия, причем такая, говорить о которой непросто. Когда я увидел фотографию первого состава ЧК (главой всей этой компании был Дзержинский), заметил: очень много там латышей было. Пришли из простых крестьянских семей... а стали профессиональными убийцами...
   На 15 ноября 1923 г. в аппарате ОГПУ было уже евреев - 15,7%; латышей 12,5%; поляков -10,4%.). Некоторые из них оставили свой кровавый след в истории советской власти непомерной жестокостью и бездушием к людям, не уступая в изуверстве своим былым палачам. Правда, не стоит упускать из виду, что как заметил один российский философ: "Присутствие их в аппарате ЧК вовсе не означало отсутствия их в подвалах ЧК". Исследованию этой трагической темы посвящена, например, книга Вадима Абрамовича Абрамова: "Евреи в КГБ. Палачи и жертвы". Гражданская война развела по разные стороны баррикад представителей, практически, всех народов Российской империи. Эксцессы зверского поведения одних из них не остались без соответствующей реакции других. Многие из этих фактов, по понятным причинам, не получили достойного освещения и оценки. Но они были. Известно, например, что талантливый молодой поэт, офицер Леонид Иоакимович Канегиссер (1896-1918), потрясенный бесчинствами петроградской ЧК 30 августа 1918 г. застрелил её председателя Моисея Соломоновича Урицкого (1873-1918), сопроводив эту акцию самосуда словами: "Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он - отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев". Канегиссера расстреляли большевики. Но его лирические стихи, посвященные России и Свободе, остались, как впрочем, и память о его самоотверженном поступке.
   Думается, однако, что Канегиссер всё же добросовестно заблуждался: причину жестокости людей, подобных Урицкому следовало искать не в их этническом происхождении, а в том безумном антисемитизме, который необратимо изуродовал психику многих представителей этого гонимого племени. На эту сторону вопроса было обращено внимание в переписке писателя В.П. Астафьева и историка Натана Яковлевича Эйдельмана (1930-1989). Отвечая на письмо своего оппонента, изобилующего антисемитскими высказываниями, Эйдельман вынужден был заметить: "Виктор Петрович, желая оскорбить -- удручили. В диких снах не мог вообразить в одном из "властителей дум" столь примитивного, животного шовинизма, столь элементарного невежества. Дело не в том, что расстрелом царской семьи (давно установлено, что большая часть исполнителей была екатеринбургские рабочие) руководил не "сионист Юрковский", а большевик Юровский. Сионисты преследовали, как Вам, очевидно, неизвестно, совсем иные цели -- создание еврейского государства в Палестине... Дело даже не в логике "Майн Кампф" о наследственном национальном грехе (хотя, если мой отец сидел за "грех Юрковского", тогда Ваши личные беды, выходит, -- плата за раздел Польши, унижение "инородцев", еврейские погромы и прочее)". Думается, что сам того не ведая, но в пылу обидной для него полемики, Эйдельман оказался прав. На всём протяжении исторического времени вырисовывается некая закономерность: преследования и репрессии, оскорбления и погромы слабых и малых, как правило, не проходят бесследно для судьбы того народа, который ничтоже сумняшеся все эти бесчинства воплощал в жизнь. Кто знает: может быть так Бог наказывает провинившиеся народы...
   В известной степени такой же позиции придерживается и английский историк Пол Джонсон, заметивший, что "антисемитизм растлевает народ и общество, которыми он овладевает. Он растлевал доминиканского монаха столь же успешно, как и алчного короля. Он превратил нацистское государство в навозную кучу. Но нигде его растлевающее действие не было таким явным, как в России". Надо думать, что психика многих представителей российского еврейства в итоге бесконечных преследований претерпела столь необратимые и разрушительные процессы, что следствием возникшего в результате опустошения души не могло быть ничего иного, чем безумные акты садизма и эксцессы изуверства, проявленные ими в процессе работы в репрессивных органах "диктатуры пролетариата". Преступления революции, таким образом, были окрашены во все цвета радуги этнического состава империи. Именно целенаправленная шовинистическая политика царского правительства - подлинная причина нравственного падения, которое было свойственно извергам того или иного этнического происхождения, чрезвычайно жестоко пытавших ни в чём неповинных людей, руководивших кровавыми карательными операциями и возглавлявших военные экспедиции, несущие смерть и разрушения многострадальному населению России.
   Не может быть оправдания жестокости, чем бы она ни объяснялась, но проанализировать причины оной необходимо, дабы избежать реанимации трагического прошлого в будущем. Итак, причины взаимной ненависти в среде российского народа следует искать не в этническом происхождении изверга, а в природе самого изуверства. Не понимая корней этой патологии, её невозможно излечить. А патология сия - налицо. Моральное разложение государственной власти империи стало катализатором морального разложения её населения. Специфика любой государственной власти - в особой магии воздействия на души своих граждан и подданных. И классовая ненависть, этническая нетерпимость, расовое превосходство как часть государственной политики отнюдь не исключение, наиболее яркой иллюстрацией чего может послужить, например, история нацистской Германии.
   Приведенное - вполне убедительное основание для самого важного предостережения любой партии власти в многонациональном государстве: будьте максимально уважительны к достоинству, свободе и правам каждого человека вне зависимости от его этнического происхождения, вероисповедания и языка общения!!!
  Высокое призвание главы любого государства должно заключаться в максимальном подавлении инстинктивного стремления одной части населения унижать, оскорблять, убивать другую, более слабую и незащищённую, тем более что никогда нельзя исключать, что в числе жертв в одно несчастливое мгновение может оказаться и сам глава государства, его семья, друзья и близкие родственники. Царствующие особы Великобритании в отличие от династии Романовых это вовремя осознали, потому и сохранили страну и свой род. Правители, если они хотят быть лидерами нации, должны отличать народ от всякого рода люмпенизированного населения, которое в любой момент может сыграть роль разрушителя своей нации, национальной культуры, державы. В связи с этим обстоятельством напрашивается вопрос о том, какие мотивы, потребности и страсти своего народа должен выражать глава государства и на какие подвиги он вправе поднимать нацию. Как бы предвосхищая этот вопрос, Наполеон в своё время писал: "Произнося слово "народ", я имею в виду нацию, потому что я никогда не покровительствую тем, кого многие называют народом, - всякому сброду". Очевидно, что горьковская "чернь" сродни наполеоновскому "сброду" в том только смысле, что в государственной деятельности нужно уметь отличать низменные страсти толпы от национальных интересов народа. Безусловно, способность провести грань между первым и вторым разительно отличала Наполеона I от Николая II. Потому первый вошёл в историю как её драматический творец, а второй - как её трагическая жертва.
   Оценивая в итоге подоплёку тех эксцессов, на которые так горестно сетовали Л.Н. Толстой, В.Г. Короленко, А.Ф. Кони и другие выдающиеся представители российской интеллигенции, приходишь к выводу, что дело не в личных человеческих качествах главы государства. Проблема гораздо глубже: она в господствующей традиции государственного правления, в том, какой метод воздействия на мотивацию людей оказывается наиболее адекватным их менталитету, наиболее эффективным в практике управления именно этим, а не другим населением, а посему и наиболее заманчивым для использования в большой политической игре.
   В российской общественной мысли XIX века широкое распространение получило мнение, что российский народ - народ не государственный и не имеет никакого желания участвовать во власти, в управлении государством, ему совершенно чужды западные свободы, он себя чувствует совершенно свободным под отеческой рукой царя-самодержца. История народа по-своему подтвердила это наблюдение, поскольку он с готовностью сменил патриархальную длань российского самодержца на "ежовые рукавицы" большевистских вождей, а вслед за таковыми на авторитарные ухватки их постсоветских преемников. Иными словами, меняясь по форме, тип государственного режима оставался неизменным ровно в той мере, в какой оставался неизменным менталитет обитателей Российской (большевистской) империи. В частности, именно менталитет советского народа, как уже упоминалось выше, предопределил несуразность бытия некоторых бывших республик СССР, а ныне суверенных государств. Менталитет народа - ключ к железобетонной преемственности авторитарной власти на всём протяжении её имперской и постимперской истории. Как справедливо заметил по сему поводу историк Ю.Н. Афанасьев: "Тип этой власти не изменится в ходе формирования имперских структур при Петре I, он сохранится и тогда, когда диктатуру царя сменит ленинская и сталинская "диктатура пролетариата". Эти же монгольские очертания Московии просматриваются и в действиях по становлению диктатуры закона Путина". Это обстоятельство неприятно осознавать, но это тот факт, с которым нельзя не считаться и без учёта которого ровным счётом ничего в нашей трагической истории понять будет невозможно.
   При этом следует заметить: не стоит искать объяснение зависимости государственного режима империи от менталитета населения в любви последнего к своим правителям. В частности, своё отношение к монарху, дворянству и белому офицерству народ наглядно продемонстрировал во время Гражданской войны. Относительно большевиков следует отчасти согласиться с Н.А. Бердяевым, который писал, что "русский народ в огромной массе своей терпеть не может большевиков, но он находится в большевистском состоянии, во лжи". В действительности, в лице большевиков население Российской империи терпеть не могло друг друга. Но именно в большевистском царстве оно обрело наиболее адекватную форму выражения своих чувств. Большевизм, таким образом, стал наиболее приемлемой формой повседневного бытия подданных Российской (большевистской) империи. Историческая судьба последней же свидетельствует: безумный тоталитаризм в ней, по сути, вырос из бездумного бытия большинства её подданных, заметим, при всей их несомненной изначальной религиозности. Но это именно та религиозность, которая никоим образом не стала препятствием на пути неимоверной жестокости по отношению друг к другу.
   Именно в силу этих причин воинственное невежество населения империи, как только оно оказалось предоставленным самому себе сразу же после падения монархии, мгновенно выродилось в то явление, которое со временем и обрело историческое наименование - большевизма. По этому поводу весьма недвусмысленно высказался уже упоминавшийся выше публицист В.В. Шульгин, которого трудно заподозрить в каких-либо симпатиях к большевикам. Так, он констатировал, что "мы с негодованием отгораживаемся от большевиков и утверждаем, что ничего с ними общего не имеем; в деяниях их абсолютно неповинны. Но если посмотреть на дело несколько глубже, то легко прийти к выводу, что каждый русский, будь он сто тысяч раз эмигрант и антибольшевик, в известной мере связан с большевиками, т.е. несет долю ответственности за их деяния". Писатель вплотную приблизился к горькой истине: корни большевизма таились в самих недрах жизни населения Российской империи. Весьма образно обратил на это внимание российский философ и теолог Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944): "Если уж искать корней революции в прошлом, то вот они налицо: большевизм родился из матерной ругани". На сугубо отечественные истоки большевизма также обращал внимание и Н.А. Бердяев, подчеркивавший, что "большевизм гораздо более традиционен, чем это принято думать, он согласен со своеобразием русского исторического процесса. Произошла русификация и ориентализация марксизма".
   В СССР никогда не было коммунизма и коммунистов в марксистском, западном смысле этого слова. На территории этой державы, по остроумному замечанию одного советского писателя, "коммунизм есть советская власть плюс эмиграция всей страны". Как же нужно было извратить учение великого мыслителя, чтобы сам термин "коммунизм" вызывал содрогание у любого цивилизованного народа. Совокупность работ Карла Маркса (1818-1883) по своей сути являлись глубоко гуманистическим учением, рожденным в недрах западной цивилизации и которое было абсолютно, категорически и органически несовместимо с такой страной, как православная, и в своём подавляющем большинстве, крестьянская Российская империя. Как было справедливо замечено в публикации "Успех пришел к социализму после смерти, как к Ван Гогу" совершенно очевидно, что "фашизм пал потому, что люди были лучше, чем отвратительная идея фашизма. А коммунизм пал потому, что идея оказалось лучше людей" ("2000", 25.05.2011 г.). Последнее как раз и имело место в большевистской России.
   Справедливости ради необходимо признать, что человечеству очень не повезло, что сие учение "импортировал" один из самых отсталых народов мира. Как писал доктор философских наук Виктор Павлович Макаренко: "Маркс определял эксплуатацию через понятие неоплачиваемого труда - прибавочной стоимости... Следовательно, феномен эксплуатации надо объяснять таким образом, чтобы исключить тождество между лозунгом уничтожения эксплуатации и ленинским призывом "Грабь награбленное!". Ленинский лозунг укреплял менталитет грабителя, типичный для крестьянских движений и люмпен-пролетариата". Таким образом, потребность во всероссийском грабеже, столь свойственная "низам" обитателей царской России и логика марксизма, столь привлекательная для пролетариата Европы, в действительности, были несовместимы по определению. Но большевизм, пользуясь невежеством населения империи, стал выдавать свои лозунги тотального грабежа под вывеской учения великого мыслителя и гуманиста. Российский большевизм дискредитировал марксизм своей порочной практикой на весь мир. Таким образом, усилиями доморощенных большевистских идеологов европейская традиция марксизма была извращена до неузнаваемости. Подлинному же пониманию сути Марксова учения непреодолимо препятствовала традиция невежества, укоренившаяся в менталитете населения империи. Как по сему поводу справедливо заметила американский политолог и философ Ханна Арендт (1906-1975): "Пигмеи питаются догадками и прозрениями великого учителя, но никогда они не понимали ни глубину его философии, ни уж тем паче - его принципиальных ошибок и заблуждений". Вместо марксизма, как выразился другой философ, по стране гуляли "вульгарные отрыжки былой великой школы". Подлинная суть "марксистских" знаний, убеждений и принципов могущественной номенклатуры КПСС во всей своей красе явила себя после 1991 г. в процессе повального разграбления общенародной собственности, созданной на поте, слезах и крови населения СССР. Как отмечал профессор курса экономики России Гарвардского университета (США) Маршалл Голдман (1930-2017): "Когда СССР стал распадаться, началось растаскивание его богатства на части. Колоссальные (в прежние времена) запасы советского золота, по-видимому, просто исчезли, так как были тайно и частным образом переправлены в Лондон и Цюрих.
   Не стоит изумляться тому, что внушительная часть раздробленного ныне богатства захвачена прежними антирыночниками - руководителями коммунистической партии. На поверку оказалось, что истинных приверженцев марксизма мало, как и противников неравенства, но обнаружилась равная, если не превосходящая численность оппортунистов, которые всегда рассматривали членство в партии как способ обретения богатства и привилегий". Богатство и привилегии - в этом вся суть убеждений и мотивации деятельности высокопоставленной номенклатуры советской империи и, одновременно, подлинная причина поголовного уничтожения ею на протяжении своего существования людей, обладавших полноценными знаниями, убеждениями и нравственностью, которые свойственны марксистам в западном, научном смысле этого слова.
   Большевизм - инстинктивное порождение практики российской жизни точно в такой же степени, как марксизм - европейской политической мысли. Большевизм - это вырвавшееся наружу социально-психологическое заболевание, нравственная патология населения Российской (большевистской) империи. Исследованию сугубо русских корней большевизма посвящен специальный раздел книги историка Ю.Н. Афанасьева "Опасная Россия", в котором, в частности, автор отмечал, что "глубокая укорененность большевизма (ленинизма, сталинизма, тоталитаризма) в русской почве вылилась в грандиозный социальный эксперимент XX столетия, масштаб и последствия которого в полной мере измерить и оценить, видимо, еще предстоит". Посему все попытки сбросить вину за реальные преступления российского большевизма на теорию европейского марксизма вполне укладываются в прокрустово ложе традиционного образа мысли и действий: в национальной трагедии обязательно должны быть обнаружены рука, заговор, происки, протоколы и так далее каких-то инородцев, иноверцев, инакомыслящих. Ныне традиция сия переживает очередной ренессанс. Но несмотря на эту оную, уже ни у кого в мире не вызывает сомнений: большевистская идеология и практика по своей сути порождение российской истории и никакого отношения к марксизму, уходящему своими корнями в европейскую историю, не имеют. На всех своих форумах вожди большевистской державы к месту и не к месту цитировали Маркса. Их можно понять: им нестерпимо нужно было прикрыть именем какого-либо гения своё неимоверное невежество и явную историческую несостоятельность. Вот тут-то очень некстати для своей посмертной репутации и подвернулся Маркс. Последнее дало повод И.М. Губерману обронить следующие нелицеприятные строки:
  
  Мне Маркса жаль: его наследство
  свалилось в русскую купель;
  здесь цель оправдывала средства,
  и средства обо@рали цель.
  
  Как было кем-то образно замечено: правда у всех народов одна и та же, но у всякого народа есть своя особая ложь, которую он именует своими идеалами. Большевизм и есть та глубоко своя, глубоко народная, глубоко национальная ложь, которую население империи возвело в ранг своих идеалов. Возможно, что народ в сердцах и не жаловал тех или иных большевистских вождей, но вместе с тем сам большевизм как отношение к жизни, как способ жизнеустройства и мировосприятия, как стереотип поведения стал новой религией, состоянием ума и души преобладающего числа крестьянского населения бывшей Российской империи именно потому, что стал наиболее адекватной формой выражения их менталитета. Как справедливо в связи с этим заметил Н.А. Бердяев: "Большевизм есть состояние духа и явление духа, цельное мироощущение и миросозерцание". Кто-то довольно едко заметил, что в основе большевизма лежит ложь, ненависть и принуждение. Вероятно, именно эти качества души на протяжении всей истории империи требовали своего выхода на авансцену общественной жизни, но вырваться из оков более или менее жесткого абсолютизма смогли лишь с наступлением очередной русской смуты. Поскольку это историческое событие стало проявлением глубоко припрятанного доселе состояния души, то, вероятно, потому-то оно и получило со временем более или менее благопристойное наименование Великой Октябрьской социалистической революции и соответствующую историографию, мифы и легенды, облагораживающие реальные события и действующие силы этой, несомненно, трагической страницы в книге жизни нашего народа.
   Выразив в стихийной политической форме всю глубину невежества населения империи, большевизм стреножил его и, в свою очередь, стал определять его дальнейшую жизнь как в виде Красного террора, так и раскулачивания, расказачивания, коллективизации, индустриализации, борьбы с космополитизмом, строительства социализма и так далее. Как вспоминал впоследствии генерал-майор Добровольческой армии А.В. Туркул, "мы уже тогда понимали, какими казнями, каким мучительством и душегубством обернется окаянный коммунизм для нашего обманутого народа. Мы точно уже тогда предвидели Соловки и архангельские лагеря для рабов, волжский голод, террор, разорение, колхозную каторгу, все бесчеловечные советские злодеяния над русским народом. Пусть он сам еще шел против нас за большевистским отребьем, но мы дрались за его душу и за его свободу". Понимать-то понимали, да, судя по всему, далеко не всё. Например, явно не могли понять, что большевизм - и есть душа русского народа. Потому-то он от души рубил и расстреливал, пытал и истязал офицеров Белой гвардии, которые, не понимая сути происходящего, напрасно дрались за "его душу". Не понимали, что не за душу, а с душой народа они сошлись в смертельной схватке под названием Гражданская война. Потому-то и проиграли эту войну. Не могли не проиграть. Ведь народ победить нельзя, вот и не победили. Народ сказал своё слово: он выбрал большевизм. Наступили, как кто-то образно заметил, самые бесчеловечные и беспощадные времена кромешной русской тьмы.
   Большевизм стал внешним выражением подлинного отношения народа к окружающему его миру. В таком понимании большевизм - это институализированная в идеологических формах традиция невежества. Институализированная же в государственных формах эта традиция обрела своё наиболее полное воплощение в СССР. Как заметил российский философ и писатель Григорий Соломонович Померанц (1918-2013): "Большевизм был (в зародыше) системой власти, способной укорениться в России, и Ленин знал это, когда говорил: "Есть такая партия!" Большевизм имел почву. Меньшевики, эсеры, кадеты и прочие почвы не имели. А без почвы можно философствовать (как я, например), но беспочвенная политика - сапоги всмятку...". Особенностью большевизма стала повышенная агрессивность по отношению ко всему, что хоть на йоту возвышалось над ним по уровню нравственного, культурного или интеллектуального развития.
   Именно поэтому обширная территория некогда великой державы показалась ему тесной, и он стал с завистью и ненавистью оглядываться на более благополучную жизнь соседних стран. Не ограничиваясь собственной нищетой духа, население бывшей империи предприняло решительную попытку навязать её силой оружия остальному миру в качестве эталона всеобщего торжества справедливости и счастья. Большевизм оказался тем богом, с помощью которого один народ, став в мгновение ока атеистическим, возжелал немедля расправиться с богами других наций. Так, в своём последнем обращении к простому люду другой видный офицер Белого движения, генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель (1883-1920) предупреждал: "Большевики отвергают Бога, и, заменив Божью любовь ненавистью, вы будете беспощадно истреблять друг друга". Пророчество сбылось: они действительно истребляли друга друга, не щадя живота своего... и чужого. Особенно чужого. Поэтому после завершения очередного цикла взаимного истребления они неизменно искали виновных в лице традиционно ненавистных этносов, народов и государств. Признать хоть раз собственную подлость всегда было выше исторических сил приверженцев этой традиции.
  Традиция невежества стала определяющей особенностью мышления и поведения большинства населения советского государства. Государство, в котором восторжествовало подобное большинство, рано или поздно должно было стать деспотическим. Большевистская держава, по сути, и была тиранией невежественного большинства. Потому-то Уинстон Черчилль и утверждал, что "из всех тираний в истории человечества большевистская тирания - самая страшная, самая разрушительная, самая отвратительная". Всей своей историей большевистская империя доказала миру, что как бы формально ни именовалась её идеология, какой бы текст конституции ни украшал её фасад, по сути - это система порабощения целых народов, а следовательно, и угроза всему человечеству. Последнее и дало основание Маргарет Тэтчер в одной из её работ рассматривать большевистскую империю в качестве возврата к наиболее одиозной разновидности "традиционной тирании, дополненной технологическим аппаратом тоталитаризма".
   Несмотря на свою отталкивающую природу, большевизм оказался столь смертельно заразной болезнью, что его пагубному влиянию не смогли воспрепятствовать ни границы, ни таможня, ни традиции других стран. Попав в ослабленный историческими обстоятельствами организм других народов, он мгновенно оказывал своё разрушительное воздействие и на их душевное здоровье. Спровоцировав возникновение итальянского фашизма, он опосредованно способствовал зарождению и немецкого нацизма, с которым и сошелся в смертельной схватке на полях сражений Второй мировой войны, приведя тем самым к неисчислимым страданиям и жертвам уже всё человечество. Сие не прошло мимо внимания Уинстона Черчилля, который утверждал, что "фашизм был тенью или безобразным детищем коммунизма... Как фашизм берёт своё начало от коммунизма, так нацизм развивается из фашизма". Подобная взаимосвязь между этими, на первый взгляд, довольно несхожими движениями не вызывает удивления, поскольку в основе лежит один и тот же субстрат - традиция невежества. Между прочим, многие западные интеллектуалы обратили внимание на общие психологические корни этих агрессивных режимов. В частности, испанский философ и социолог Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) отметил, что большевизм и фашизм - это "типичные движения, управляемые второсортными людьми, лишенными исторической памяти и исторического сознания". Борьба против фашизма и большевизма, по своей сути, рано или поздно должна была обрести форму сопротивления западной цивилизации растлевающему влиянию традиции невежества. Посему осознание причинно-следственных связей между последним и любым бесчеловечным режимом - основа для извлечения уроков из прошлого. Отсутствие подобного мышления - верная предтеча его повторения, пусть и в других, более закамуфлированных формах.
   Обсуждая в 1942 г. с Черчиллем проблемы союзных отношений с СССР, президент США Рузвельт обронил, что Сталин возглавляет "очень отсталый народ" и этим многое объясняется в его политике. Если под отсталостью понимать то, как граждане СССР относились к достоинству, свободе и правам друг друга, то это весьма прискорбная, но чистая правда. По оценкам историков, свыше 80% репрессированных в годы сталинского террора - жертвы взаимных доносов граждан страны друг на друга. Как писал по сему поводу А.И. Солженицын: "Если бы счесть по обзору наших Потоков всех посаженных по этой статье /статья 58 УК РСФСР 1926 г./, да прибавить сюда трёхкратное количество членов семей - изгоняемых, подозреваемых, унижаемых и теснимых, то с удивлением надо будет признать, что впервые в истории народ стал враг самому себе, зато приобрёл лучшего друга - тайную полицию". А объясняя мотивацию такого "всенародного" движения души к предательству себе подобных этот дотошный исследователь лагерного бытия уточнял: "Если бы дано нам было узнавать скрытую движущую силу отдельных арестов - мы бы с удивлением увидели, что, при общей закономерности сажать, частный выбор, кого сажать, личный жребий в трёх четвертях случаев зависел от людской корысти и мстительности...
   В борьбе друг с другом людей на воле доносы были сверхоружием, икс-лучами: достаточно было только направить невидимый лучик на врага - и он падал. Отказу не было никогда. Я для этих случаев не запоминал фамилий, но смею утверждать, что много слышал в тюрьме рассказов, как доносом пользовались в любовной борьбе: мужчина убирал нежелаемого супруга, жена убирала любовницу, или любовница жену, или любовница мстила любовнику за то, что не могла оторвать его от жены". Так народ стал сам себе стукачом, тюремщиком и палачом в одном лице, но при этом с неизменным упорством продолжал искать виновных в своей злосчастной судьбе в происках традиционных инородцев, иноверцев, иностранцев и прочих "козлах отпущения" в качестве источника всех своих вековых невзгод.
   Понимали ли владыки СССР менталитет своего народа? Несомненно, ибо сами были такие. По справедливому замечанию российского драматурга и режиссера Виталия Викторовича Павлова: "Ужас в том, что Иосиф Виссарионович, скорее всего, понимал, с кем имел дело - огромное количество народа пострадало из-за чужой жены, чужой квартиры или комнаты в коммуналке, драгоценностей, которые потом реализовались через комиссионки на Лубянке. Сегодня тоже правды никто не говорит - ни о том времени, ни об этом...". Зависть и ненависть обитателей СССР друг к другу стали исключительно благоприятной средой для утверждения большевистского режима. В значительной степени завистью же была обусловлена и его устойчивость во времени. Люди, который завидуют и, одновременно, ненавидят друг друга, используют режим для сведения личных счетов. Так, резюмируя нравы той эпохи, писатель В.А. Коротич отмечал, что "социологи считают, что основное количество доносов провоцируются именно завистью. Зависть, становясь государственной или партийной политикой, может творить ужасные вещи - уже не раз я вспоминал слова великого философа Николая Бердяева, который называл коммунизм "философией зависти"".
   Попавший в жернова репрессивной машины "рабоче-крестьянской" державы один из руководителей советской разведки П.А. Судоплатов отмечал: "Я был не врагом народа, а врагом завистливых коллег - таков был заурядный мотив для травли в годы чисток". К месту заметить, что палачи из НКВД СССР особо беспощадно пытали своих бывших коллег, павших жертвами очередной репрессивной кампаний, чтобы вслед за ними самим пойти на заклание в качестве очередной жертвы. Этой трагической странице истории советских спецслужб была посвящена глава "Ликвидация чекистов" из книги советского разведчика А.М. Орлова "Тайная история сталинских преступлений". Этой вакханалии взаимного истязания палачами друг друга посвящены зловещие строки русского поэта А.А. Галича:
  "...Очень плохо палачам по ночам,
  Если снятся палачи палачам.
  Ведь как в жизни, но ещё половчей,
  Бьют по рылу палачи палачей!"
   Кстати, изуверская практика НКВД СССР на территории большевистской державы ничуть не уступала подлости нацистской карательной машины в годы гитлеровской оккупации. На это обстоятельство обратил внимание автор книги "Бабий Яр". В частности, отмечая сходство коварных приемов двух тайных полиций, он писал, что "чужеземное гестапо оказалось точнехонько таким же, как родимое НКВД. Горе, если у вас был враг или кто то вам завидовал. Раньше он мог написать донос, что вы против советской власти, значит, враг народа - и вы исчезали. Теперь он мог написать, что вы против немецкой власти, значит враг народа - и вас ждал Бабий Яр. Даже терминология у немцев была та же: враг народа!". Заметим: тайные полиции СССР и нацистской Германии уничтожали советских граждан, в равной степени, опираясь на подлое отношение последних друг к другу. Известно, что на территории гитлеровской Германии гестапо себе подобную вольность позволить не могло: немцы не позволили бы. Приведенный выше пример с престарелым Конрадом Аденауэром - убедительное тому свидетельство.
   Таким образом, даже во время нацистской оккупации советские граждане не могли себе отказать в удовольствии доносить на своих соотечественников, обрекая себе подобных на верную гибель. Более того по мере изучения вопроса складывается убеждение, что одни и те же люди выступали несгибаемым костяком сначала царской власти, затем - большевистской, не переводя дыхания - гитлеровской, а впоследствии - опять советской. Во всяком случае, на подобные обобщения относительно поведения части населения Украины наталкивают трагические страницы упомянутой книги "Бабий Яр". В частности, её автор вспоминает следующую быль: "Затем мать берет тебя за руку и ведет в управу. Входить в нее жутковато, это место, где решается всё: человеческая жизнь, еда, работа, смерть, - откуда отправляют в Германию или могут рекомендовать в Яр. Немцев нет, за столами сидят фольксдойчи или "щирые" украинские дядьки в вышитых сорочках, с усами. Этих не обдуришь, как немцев, эти свой народ знают. И всегда они находятся, и у большевиков помогали делать колхозы, да раскулачивать, да доносить. Первая опора власти, эти самые "плоть от плоти" своего народа, что знают, кто чем поужинал, кто где в яме картошку зарыл. А сельсоветы из кого состояли, а все эти райисполкомы, горисполкомы, профсоюзы, суды? Теперь, гляди, опять такие же точно, опять они! Сидят, пишут повестки, составляют списки, подшивают дела...". Читая эти строки, пусть и с большой горечью, но видимо следует признать, что именно подобные люди - "соль" этой земли. Иначе попросту невозможно объяснить все те несчастия, которые беспрестанно обрушивались на голову её населения на протяжении веков. Поэтому не вызывает сомнений, что тоталитарный режим СССР пришёл на смену абсолютистскому режиму царской России исключительно благодаря специфическому менталитету населения, которое на протяжении всей своей истории являло собой самого надёжного хранителя традиции невежества. Одной из характерных особенностей последней является неодолимая тяга населения ориентироваться не на демократические идеалы, Право, нормы нравственности, а на свои низменные инстинкты и чувства.
   Говорят, что невежество - это сумерки, где беспрерывно рыщет зло. Именно подобная национальная почва с силой закона природы вначале порождает, а затем канонизирует авторитарные режимы; история жесточайшей диктатуры Сталина - самый разительный тому пример. Неограниченный диктатор стал таковым только потому, что в полной мере отвечал глубинным, внутренним потребностям бывших подданных империи в сильном и беспощадном правителе. Не восторжествовал бы Сталин, так воцарился бы, например, злой гений революции Л.Д. Троцкий. Просто решающую роль здесь сыграло то, что последний читал книги и писал статьи, выступал на многолюдных митингах, претендовал на роль идеолога, стратега и вождя, отдавая приоритет работе с широкими массами населения, а Сталин в это время умело интриговал, распускал закулисные слухи и вербовал своих сторонников в узком кругу партийного аппарата и его функционеров на местах. Л.Д. Троцкий так оценил этот процесс сталинизации аппарата большевистской партии: "Сталин завладел властью не при помощи личных свойств, а при помощи безличного аппарата. И не он создал аппарат, а аппарат создал его... Разумеется, не всякий может овладеть аппаратом. Для этого нужны были исключительные и особые качества, которые не имеют, однако, ничего общего с качествами исторического инициатора, мыслителя, писателя или оратора".
   В подобном ключе, например, политический стиль каждого из них оценил и В.Б. Резун: "Троцкий, видимо, не понимал аппаратной тактики, считал, что революционер - это горлопан, пламенный оратор, трибун. Тут он был неподражаем: держал в напряжении толпы, и люди его слушали, но при этом кто-то должен быть Генеральным секретарем... и канцелярской работой заведовать... товарищ Сталин это очень правильно понял, и вся номенклатура четко себе уяснила... кто в доме главный... В общем, как только Сталин взял в свои руки кадровый вопрос, он стал вершителем номенклатурных судеб... ".
   Благодаря востребованности со стороны большевистской номенклатуры своих низкопробных качеств Сталин, бесспорно, вырос в крупного тирана, но при этом всегда оставался мелким негодяем. Л.Д. Троцкий, который, несомненно, изначально был крупным тираном, не смог опуститься до уровня мелкого негодяя, потому с позором и проиграл сражение за власть своему более подлому и изощрённому конкуренту.
   Да, эти два роковых персонажа нашей истории были очень разными, в том числе и в личной жизни. Например, жена Сталина - Надежда Сергеевна Аллилуева (1901-1932) - в результате оскорблений со стороны мужа вынуждена была покончить жизнь самоубийством. А вот как подметил академик М.В. Попович: "Троцкий и в малых бытовых делах, и в великом был щедрым на самоотверженность и самопожертвование... Троцкий умер от руки сталинского убийцы достойно, найдя сердечные последние слова и для любимой жены, и для мирового пролетариата, которому, как был убеждён, он отдал свою жизнь". Сейчас, уже по истечении времени, становится очевидным, что в большевистской России люди, склонные к самоотверженности и самопожертвованию были обречены на гибель изначально. Другой вопрос, как бы повели они себя вновь, если бы могли предвидеть трагическое завершение истории своей жизни и тот фарс, которым завершилась история государства, ради строительства которого они пролили столько своей и чужой крови? Но этот риторический вопрос уже навсегда останется без ответа.
  Если бы Сталин и Троцкий не были крупными тиранами, они продержались бы у власти не дольше, чем, например, любимец и теоретик большевистской партии Николай Иванович Бухарин (1888-1938), который, как известно, не был ни тираном, ни тем более негодяем. Именно по этой причине он был обречен погибнуть в этой стране и, естественно, погиб ранее других. В тех условиях важна была не фамилия деспота, а деспотический метод правления. Народ никогда не "простил" бы своему правителю отсутствие деспотизма. Всенародный плач после смерти Сталина, его портреты, которые и поныне красуются над толпой в дни иных официозных торжеств, в полной мере подтверждают эту версию нашей трагической истории. Такие режимы и их вожди - исключительно продукт национального производителя и естественное продолжение его способа производства своей истории.
   Религия, форма правления, политический режим, а нередко и территориальное устройство государства в той или иной форме являются лишь внешним проявлением особенностей менталитета того или иного народа. По крайней мере, на взаимосвязь между национальным менталитетом и формой религиозных предпочтений обращал внимание ещё первый президент Чехословакии Томаш Гарриг Масарик (1850-1937), утверждая, что в католицизме проявляется характер и религия латинских народов, в протестантизме - германских, а в православии - славянских. Со временем эта гипотеза нашла и своё статистическое подтверждение. В частности, А.С. Кончаловский в своей статье "Русская ментальность и мировой цивилизационный процесс" привёл такие данные: "При сравнительной характеристике трех основных христианских конфессий в Европе, согласно индексу человеческого развития ООН (самая развитая страна - 1, самая отсталая - 162), показатели таковы:
  протестантские страны - 9.2;
  католические - 17.4;
  православие - 62.6"
  Иными словами, автор усмотрел прямую взаимосвязь между особенностями менталитета населения, его вероисповеданием и уровнем исторического (культурного, правового, экономического, политического и так далее) развития. И в этом смысле Сталин - такой же выбор российского народа, как Гитлер - немецкого, Бенито Муссолини (1883-1945) - итальянского, а Франциско Франко (1892 - 1975) - испанского. А посему сваливать все грехи прошлого только на эти персонажи, повсеместно выгораживая тех, кто их выбирал и боготворил, предпочитая всем остальным, - глубокое историческое заблуждение. Как отмечал Уинстон Черчилль, "если целая страна допустила, чтобы ею правил тиран, вину за это нельзя возлагать на одного лишь тирана". Поэтому в менталитете населения Российской империи относительно народов соответствующих европейских стран усматривается одна явная отличительная черта. Его самым неумолимым и беспощадным врагом была всё же не личность главы государства, даже если он и был тираном, а, прежде всего, собственный бесчеловечный, ориентированный на бесконечную гражданскую войну друг с другом, стереотип поведения. Потому-то так трудно и возразить поэту М.А. Волошину, который восклицал:
  И в мире нет истории страшней,
   Безумней, чем история России.
  В жизни любого народа традиция играет роль путеводителя по истории. Каждый народ - носитель какого-либо неповторимого исторического стереотипа поведения, некоего коллективного опыта. В этом смысле народу нет необходимости с каждым поколением всё начинать сызнова. Для некоторых наций их исторический опыт вполне может именоваться коллективной мудростью. Но не может быть коллективной мудрости у совокупности невежественных индивидуумов.
  Народ, лишенный культуры достоинства, обречен на самоистребление. Он неизменно сам себя поедает, подтачивает изнутри. Как заметил Н.К. Рерих, пароксизмы невежества прежде всего устремлены на самое высокое. "Невежеству, - утверждает наблюдательный писатель, - нужно что-то истребить. Нужно отрубить чью-то голову, хотя бы каменную, нужно вырезать дитя из утробы матери, нужно искоренить жизнь и оставить "место пусто". Вот идеал невежества". Именно это качество национального характера и привело крестьянскую державу к самой страшной трагедии за всю историю её народа: всё, что можно было истребить, было истреблено; всё, что можно было отрубить, было отрублено; всё, что можно было вырезать, было вырезано. Поэтому не приходится удивляться, что при таком многолетнем и упорном старании осталось "пустое место", которое после распада СССР стало заполняться пещерным национализмом, абсолютно беззастенчиво при этом провозглашаемым в качестве процесса "самоидентификации" нации.
  Уже отмечалось, что в былые времена наиболее процветающими признавали те страны, которых благосклонная судьба наиболее щедро одарила богатой природой; ныне таковыми, бесспорно, признаются те державы, граждане которых равны в своем достоинстве и правах. Здесь не обойтись без одного принципиального замечания: если население страны не утруждает себя участием в созидании правового государства, оно напрасно будет дожидаться от последнего обеспечения такого равенства. Населению, которому всё равно, кто и каким способом принимает конституцию, каковы в стране форма правления и политический режим, избирательная и судебная системы, территориальное устройство и порядок формирования органов местного самоуправления, по сути, не остается ничего иного, как искать корни своих жизненных невзгод на межэтнической почве. Выход своей ущемлённости, подавленности и боли он находит на пути агрессии к своим малочисленным и менее защищённым соотечественникам.
  В многонациональных странах предмет подобной агрессии всегда рядом, всегда под рукой. Это, как правило, весьма малочисленное и уязвимое меньшинство, то есть живущие рядом инородцы, иноверцы, иноязычные. При безграничном господстве традиции невежества, полном отсутствии государственного мышления редко какая отечественная партия власти упускала свой шанс потешиться над очередной жертвой "народной нелюбви". При этом неважно, кто играл роль этой партии власти на том или ином отрезке истории: глава государства, правительство, церковь или некое общественное движение, объединение. Важно, что поведение власть предержащих неизменно разворачивалось по однотипному сценарию: невежественное население жаждало кого-то избить, а невежественная власть не могла устоять перед этой освященной веками нуждой народа.
  Деспотизм и погромы - две стороны одной медали. Обе были востребованы населением Российской империи: деспотизм в качестве способа его взнуздания, а погромы в качестве поощрения его разнузданности. И то и другое, как правило, предмет вожделения со стороны людей, развращённых вековой традицией. На это обстоятельство обращал внимание всё тот же Наполеон: "Когда народ в государстве развращён, законы почти бесполезны, ежели не управляется оно деспотически". Наибольшими виртуозами в этом деле на просторах Российской империи в XIX веке явили себя Николай I и Александр III. При всём различии исторического контекста, в котором протекала деятельность последних, их объединяло одно: это были сильные правители. Народ их любил и искренне оплакивал их кончину. Своими слезами люди как бы подтверждали, что со смертью этих сатрапов из жизни ушли глубокие знатоки их, народной, психологии.
  Однако эти деспоты выглядят добрыми, интеллигентными и мягкими людьми по сравнению со злыми гениями ХХ века: Сталиным и Гитлером. И тот и другой были преступниками вселенского масштаба. Вероятно, к месту было бы заметить, что в глубине души оба диктатора симпатизировали друг другу, как бы признавая тем самым родство своих ущербных душ. Так, министр вооружений и военной промышленности нацистской Германии Альберт Шпеер (1905-1981) в воспоминаниях о фюрере отмечал: "Он говорил, бывало, то ли в шутку, то ли всерьез, что правильней всего было бы после победы над Россией доверить, разумеется, под германским верховенством управление страной Сталину, так как он лучше кого бы то ни было знает, как надо обращаться с русскими. Вообще, он, пожалуй, видел в Сталине своего коллегу". Сталин платил своему политическому визави той же монетой. Кто, как не вождь бесчинствующего большевизма, мог по достоинству оценить, в общем-то, своего ученика, вождя неиствующего нацизма? Так, рейхсминистр по делам восточных территорий Германии Альфред Розенберг (1893-1946) в своём дневнике оставил 5 октября 1939 г. следующую запись: "Р[иббентроп] в присутствии Лея рассказывал Д[арре] о своих московских впечатлениях: русские, по его словам, были очень милы, он чувствовал себя среди них как среди старых национал-социалистов... Впрочем, Сталин провозгласил здравицу не только в честь фюрера, но также и в честь Гиммлера как гаранта порядка в Германии. Г[иммлер] истребил коммунистов, то есть тех, кто верил Сталину, а тот без всякой на то необходимости провозглашает здравицу в честь истребителя своих приверженцев. Великий человек, говорят Р [иббентроп] и вся эта клика".
   Вскоре после этого весьма знаменательного тоста Сталин, руководствуясь соображениями солидарности между диктаторскими режимами, выдал на растерзание Гитлера в период с конца 1939 по июнь 1940 г. по некоторым данным около 60 тысяч немецких коммунистов и антифашистов, пребывавших на основе пролетарской солидарности в Советском Союзе. Иными словами, людей, которые, рискуя жизнью, бежали к своим единомышленникам в Советский Союз, коммунист No 1 передал из рук в руки их злейшему врагу - нацисту No 1. Немецкие коммунисты и антифашисты были принесены в жертву на алтарь дружбы между двумя диктаторами ХХ века точно так же, как в древнем мире приносили в дар восточным деспотам пленных рабов. Трагическую судьбу коммунистов Германии разделили коммунисты и других фашистских или полуфашистских стран, что собственно и стало причиной вынужденного пребывания этих людей на территории СССР.
   В числе жертв сталинской репрессивной машины оказались члены компартии Австрии, Венгрии, Италии, Румынии, Болгарии, Югославии, Финляндии, Польши, Литвы, Чехословакии. По утверждению легендарного советского разведчика Льва Захаровича Треппера (1904-1982) количество этих жертв достигало восьмидесяти процентов от общего числа тех зарубежных коммунистов, которые имели неосторожность искать политическое убежище в СССР. Болгарские коммунисты, по наивности возлагавшие вину за чудовищные репрессии против своих единомышленников на главу НКВД СССР Николая Ивановича Ежова (1895-1940), даже пытались составить против него заговор. Но как писал Л.З. Треппер "болгарам не удалось убрать Ежова. Он же их перестрелял, как кроликов. Югославы, поляки, литовцы, чехи - все исчезли. В 1937 году кроме Вильгельма Пика и Вальтера Ульбрихта, не осталось ни одного из главных руководителей Коммунистической партии Германии. Репрессивное безумие не знало границ. Истребили корейскую секцию; погибли делегаты Индии; представителей Компартии Китая арестовали... Бывшие руководители Компартии Палестины, которых я знал всех без исключения, тоже погибли в ходе чисток". Об этом же писал и А.И. Солженицын: "Все многочисленные иностранные коммунисты, застрявшие в Советском Союзе, все крупные и мелкие коминтерновцы сподряд, без индивидуальных различий - обвинялись прежде всего в шпионстве".
   Трагическими страницами из жизни этих несчастных пестрит книга Е.С. Гинзбург "Крутой маршрут". Вот один из эпизодов их злоключений в Бутырской тюрьме образца 1937 г.: "Поворот ключа. Двери снова открываются, и в камеру входят 35 женщин. Их стайка гудит сдержанным разноязычным гулом. Они замечают меня и окружают плотным кольцом. Доброжелательные лица. Немецкие, французские и ломаные русские вопросы. Кто я? Когда взяли? Что нового на воле?
  Отвечаю по-русски. Потом тоже спрашиваю:
  - А вы кто, товарищи? Вижу, что иностранки, но какого типа - не пойму.
  Стоящая впереди худенькая блондинка лет 28 протягивает мне руку.
  - Сделаем знакомств... Грета Кестнер, член КПГ. А это моя... ви загт ман? Другиня? Нихт? А-а... По-друга. Клара. Она бежаль от Гитлера. Долго была гестапо.
  Клара очень черная. Скорей похожа на итальянку, чем на немку. Она выжидательно смотрит на меня и кивком головы подтверждает слова Греты.
  Еще одна высокая блондинка.
  - Член Компартии Латвии, - без всякого акцента говорит она по-русски.
  - Коммунисто итальяно...
  Улыбающаяся китаянка, возраст которой трудно определить, обнимает меня за плечи и называет себя членом Компартии Китая.
  - По-русски меня зовут Женей, - говорит она, - Женя Коверкова. Училась в Москве, в Университете имени Сунь Ятсена. Нам всем там русские фамилии дали. А вы кто, товарищ?
  Все страшно оживляются, узнав, что я член Коммунистической партии Советского Союза...".
  Далее состоялся примечательный диалог, из которого явствует чудовищное сходство методов, применяемых к коммунистам со стороны репрессивных органов нацистской Германии и большевистского СССР. В частности, Е.С. Гинзбург задала вопрос одной из немецких пленниц: "В чем же обвиняют вас, Грета?
  Голубые "арийские" глаза блестят непролитыми слезами.
  - О шреклих! Шпионаже...
  В двух-трех фразах она рассказывает о своем муже - "Айн вирклихе берлинер пролет". О себе - с 15 лет юнгштурмовка. Но она-то еще ничего, а вот Клархен...
  Клара ложится на раскладушку, резко поворачивается на живот и поднимает платье. На ее бедрах и ягодицах - страшные уродливые рубцы, точно стая хищных зверей вырывала у нее куски мяса. Тонкие губы Клары сжаты в ниточку. Серые глаза как блики светлого огня на смуглом до черноты лице.
  - Это гестапо, - хрипло говорит она. Потом так же резко садится и, протягивая вперед обе руки, добавляет: - А это НКВД.
  Ногти на обеих руках изуродованные, синие, распухшие.
  У меня почти останавливается сердце. Что это?
  - Специальный аппарат для получений... это... ви загт ман? а-а-а... чистый сердечный признаний...
  - Пытки?..
  - О-о-о... - Грета горестно покачивает головой. - Придет ночь - будешь слышала".
  В связи с этой горестной историей приходит на память эпизод, о котором поведал в упомянутой книге В.А. Коротич о том, что "отец рассказывал мне, что когда-то в гестапо его допрашивали русскоязычные следователи с энкавэдэшной выучкой. Позже я узнал, что были целые "русские отделы", укомплектованные перебежчиками". Такие же обобщения в результате одного из самых тяжких испытаний в его жизни пришли и в голову В.И. Туманова, который в упомянутой книге заметил: "Не знаю, где появились первые зондеркоманды, в фашистской Германии или сталинском Советском Союзе, но их создание, бесспорно, было дальновидным и по-своему замечательным изобретением системы перемола личности".
  Поучительный пример сравнения методов дознания тайной полиции гитлеровской Германии и сталинского СССР привёл А.И. Солженицын: "От сравнения Гестапо - МГБ уклониться никому не дано: слишком совпадают и годы и методы. Ещё естественнее сравнивали те, кто сам прошёл и Гестапо и МГБ, как Евгений Иванович Дивнич, эмигрант. Гестапо обвиняло его в коммунистической деятельности среди русских рабочих в Германии, МГБ - в связи с мировой буржуазией. Дивнич делал вывод не в пользу МГБ: истязали и там и здесь, но Гестапо всё же добивалось истины, и когда обвинение отпало - Дивнича выпустили. МГБ же не искало истины и не имело намерения кого-либо взятого выпускать из когтей". Добавлю, что гестапо при этом всё же мучило и пытало политических врагов нацистского государства, а советская охранка - чаще всего верноподданных строителей большевистской державы.
  Допустим, нацистская Германия никогда не скрывала своей патологической ненависти к любому международному рабочему движению под эгидой Интернационала. Но, СССР-то объявил себя землей обетованной для приверженцев этой идеи со всего мира. На практике, однако, это выродилось в авантюру международного масштаба, как, собственно говоря, и всё прочее, что в подавляющем своем большинстве творилось на территории тоталитарной империи. Иными словами, если в СССР и имел место интернационал, то, по всей видимости, только в местах массового заключения и уничтожения людей. Причём подобный интернационал был густо замешан не на всеобщих идеалах, а на коллективных страданиях. Об этом свидетельствует другой эпизод из истории преступлений сталинской империи, но уже в Ярославской тюрьме образца 1938 г. В частности, Е.С. Гинзбург упоминает, как во время её пребывания в карцере услышала нечеловеческие крики одной из заключенных, насильно водворяемой в одну из соседних камер. Случайный диалог с тюремным надзирателем пролил свет на судьбу новоявленной узницы. Как образно поведал дежурный страж: "Кишка у них больно тонка, у заграничных-то этих! Вовсе никакого терпенья нет. Ведь только-только посадили, а как разоряется. Наши-то, русские, небось все молчком. Ты-то вон пяты сутки досиживаешь, а молчишь ведь...
  И в этот момент я ясно различаю доносящиеся откуда-то вместе с протяжным воем слова "коммунисте итальяно", "коммунисте итальяно...".
  Так вот кто она! Итальянская коммунистка. Наверно, бежала с родины, от Муссолини, так же как бежала от Гитлера Клара, одна из моих бутырских соседок". Злая ирония судьбы заключалась в том, что возвышенные идеи всемирного братства, которые объединили зарубежных интернационалистов в советской стране в поисках надежного убежища, нашли своё высшее воплощение только в их общей братской могиле в этой ставшей им всего лишь последним прибежищем земле.
   По существу, в СССР восторжествовал большевизм и большевики, которые уже в силу одного своего крестьянского происхождения ненавидели коммунизм и коммунистов в марксистском смысле этого понятия не менее люто, чем нацисты. Это-то и роднило нацистскую Германию и большевистский СССР. В своей бесчеловечности обе державы были, что называется, одним миром мазаны. Впрочем, были и некоторые отличия. В частности, писатель В. П. Некрасов заметил, что "Советский Союз - подлая страна. Пусть гитлеровская Германия была самой жестокой, но эта - самая подлая, ленивая, обманчивая. На фоне всего этого пьянство - лучший из ее недостатков". Но с точки зрения трагической судьбы населения советской империи - это несущественные частности. Некоторые исследователи утверждают, что на территории СССР зарубежных коммунистов было истреблено больше, чем в странах их исхода во время немецкой оккупации. Во всяком случае, Л.З. Треппер утверждает, что "Сталин, этот великий могильщик, ликвидировал в десять, в сто раз больше коммунистов, нежели Гитлер".
   Очень примечательный пример отношения Сталина к иностранным коммунистам привёл в упомянутой книге Б.Г. Бажанов: "Когда Ленин подал мысль об устройстве автоматической сети "вертушек", Сталин берется за осуществление мысли...
   Всю установку делает чехословацкий коммунист - специалист по автоматической телефонии. Конечно, кроме всех линий и аппаратов Каннер приказывает ему сделать и контрольный пост, "чтобы можно было в случае порчи и плохого функционирования контролировать линии и обнаруживать места порчи". Такой контрольный пост, при помощи которого можно включаться в любую линию и слушать любой разговор, был сделан. Не знаю, кто поместил его в ящик стола Сталина... Но, как только вся установка была кончена и заработала, Каннер позвонил в ГПУ Ягоде от имени Сталина и сообщил, что Политбюро получило от чехословацкой компартии точные данные и доказательства, что чехословацкий техник - шпион; зная это, ему дали закончить его работу по установке автоматической станции; теперь же его надлежит немедленно арестовать и расстрелять. Соответствующие документы ГПУ получит дополнительно.
   В это время ГПУ расстреливало "шпионов" без малейшего стеснения. Ягоду смутило все же, что речь идет о коммунисте - не было бы потом неприятностей. Он на всякий случай позвонил Сталину. Сталин подтвердил. Чехословацкого коммуниста немедленно расстреляли".
   Приказать убить своих самых верных союзников из разных стран, которые при этом боготворили СССР в качестве торжества идеи справедливости на земле! Не исторический ли это просчёт? Но как заметил по аналогичному случаю А.И. Солженицын: "Сталин распорядился именно так. Это был случай, когда историческая личность капризничает над исторической необходимостью".
  Иными словами, в сухом остатке режим самодержавной диктатуры Сталина нанёс неизмеримо больший урон международному коммунистическому движению, чем режим единоличной диктатуры Гитлера. С глубоким удовлетворением этот факт констатировал родоначальник европейского фашизма, премьер-министр Италии Бенито Муссолини, отметив, что "никто до сих пор не наносил идее коммунизма (пролетарской революции) таких ударов и не истреблял коммунистов с таким ожесточением, как Сталин". По словам дуче "Сталин - скрытый фашист". Сталин, действительно был таковым, поскольку тщательно скрывал свою, по сути, фашистскую политику от зоркого ока антифашистов. Собственно говоря, это была одна из причин его лютой ненависти к противникам фашизма, которых он, как уже отмечалось выше, без всякого сожаления выдавал на растерзание Гитлеру. На чудовищные ошибки и просчеты стратегического характера, которые Сталин допустил в угоду Гитлеру накануне нападения нацистской Германии на СССР, обратил внимание советский разведчик, писатель Эрнст Генри (1904-1993). В частности, он поведал: "Вот, на мой взгляд, итог государственной мудрости Сталина к концу 30-х годов. Как сказано, я говорю только о его международной политике и о том, что имело к ней прямое отношение.
  1. Разгром командного состава Красной Армии накануне войны.
  2. Срыв антифашистского единства рабочего класса на Западе.
  3. Предоставление Гитлеру шанса покончить с Францией, Англией и нейтрализовать Америку, прежде чем наброситься на Советский Союз.
  4. Отказ от серьезного укрепления советской обороны на путях предстоящего наступления вермахта.
  5. Дискредитация западных компартий приказом отказываться от антифашизма в 1939 году.
  6. Предоставление Гитлеру возможности внезапного, ошеломляющего нападения на Советский Союз, несмотря на наличие ряда достовернейших предостережений.
  Это только за четыре года: 1937-1941".
   На признаки внутреннего сращивания европейского фашизма и российского большевизма одними из первых обратили внимание советские разведчики. Такую тревогу ранее других забил Игнатий Станиславович Рейсс (1899-1937). В частности, он призывал: "Чтобы Советский Союз, а вместе с ним и все международное рабочее движение не стали окончательно жертвой открытой контрреволюции и фашизма, рабочее движение должно изжить своих Сталиных и сталинизм". Мир не внял предупреждению. Молох сталинизма набирал обороты. Число жертв сталинского деспотизма неумолимо росло. Тогда в том же духе пришлось выступить и другому советскому разведчику Вальтеру Германовичу Кривицкому (1899-1941), который откровенно заявил на весь мир: "Я наблюдал, как Сталин поднялся к безраздельной власти, в то время как ближайшие соратники Ленина гибли по вине государства, которое они создали...
   Служа в разведке, я мог наблюдать тогда же, как Сталин протянул руку для тайного сотрудничества с Гитлером. Заискивая перед нацистским лидером, Сталин уничтожал видных командиров Красной Армии, таких, как Тухачевский и другие военачальники, с которыми я работал многие годы для обороны Советского Союза и защиты социализма...
  Не задумываясь над тем, существует ли какое-либо иное решение мировых проблем, я пришёл к сознанию того, что продолжаю работать на деспота тоталитарного режима, который отличается от Гитлера только социалистической фразеологией, доставшейся ему от его марксистского прошлого, о приверженности которому он так лицемерно заявлял".
  По ходу повествования к месту отметить, что, например, руководитель Иностранного отдела ГУГБ НКВД СССР, то есть, по сути, руководитель советской внешней разведки, комиссар государственной безопасности 2-го ранга Абрам Аронович Слуцкий (1898-1938) был во внесудебном порядке убит сотрудниками государственной безопасности путём инъекции яда в мышцу правой руки прямо в кабинете первого заместителя наркома внутренних дел СССР, начальника Главного управления государственной безопасности НКВД СССР Михаила Петровича Фриновского (1898-1940).
  Не исключено, что именно острая проницательность, незаурядное аналитическое мышление, подлинное мужество и редкое чувство собственного достоинства лучших представителей советской разведки тех лет и стало основной причиной их уничтожения, невзирая на несомненные заслуги в вопросах обеспечения национальной безопасности и обороны СССР. Так, П.А. Судоплатов вспоминал, что в начале Великой Отечественной войны "мы испытывали острую нехватку в квалифицированных кадрах. Я и Эйтингон предложили, чтобы из тюрем были освобождены бывшие сотрудники разведки и госбезопасности...
   Я получил для просмотра дела запрошенных мною людей. Из них следовало, что все были арестованы по инициативе и прямому приказу высшего руководства - Сталина и Молотова. К несчастью, Шпигельглаз, Карин, Мали и другие разведчики к этому времени были уже расстреляны".
   Здесь, видимо, уместно вспомнить как подло сталинская империя отнеслась к судьбе резидента советской разведки в Японии, посмертно удостоенного высокого звания Героя Советского Союза Рихарда Зорге (1895-1944). Япония, не находившаяся в состоянии войны с СССР, вплоть до последнего дня жизни приговорённого ею к смертной казни Зорге ждала предложения руководства СССР об его обмене, но так и не дождалась: Зорге был казнён 7 ноября 1944 г.
   При этом заметим, что процесс уничтожения выдающихся деятелей советской разведки продолжился даже и после смерти Сталина. Именно в этот период погиб в застенках тайной полиции большевистской державы один из самых опытных и плодотворных руководителей заграничной разведывательной и диверсионной работы НКВД СССР, полковник государственной безопасности Яков Исаакович Серебрянский (1891-1956). Чудом спасся от гибели в застенках репрессивной машины лагерной империи, притворившись сумасшедшим, приговоренный к 15 годам лишения свободы П.А. Судоплатов. К 12 годам лишения свободы был приговорён и другой выдающийся деятель советской разведки, организатор партизанского движения в тылу врага во время Великой Отечественной войны, а после её окончания отвечавший за сбор и обобщение разведданных по созданию советского ядерного оружия генерал-майор государственной безопасности Наум Исаакович Эйтингон (1899-1981).
   Обратим, внимание, что арестованы и расстреляны были выдающиеся советские разведчики, которые своим беззаветным служением Отчизне заложили основы национальной безопасности СССР, чем впоследствии так гордились и чем так бездарно распорядились их непутевые преемники, проявившие себя лишь на ниве борьбы с космополитами, диссидентами и другими остатками недобитой интеллигенции, чем, по сути, обеспечили бесславный конец этой немилосердной и неблагодарной державы.
   Думается, что коварные убийства, предательство, откровенная неблагодарность и очевидная подлость, проявленные со стороны большевистской империи к своим выдающимся разведчикам первого и второго призыва в итоге не прошли даром для мировосприятия, самосознания и самоопределения для их преемников в системе органов советской разведки, которые, надо думать, зная трагическую участь своих предшественников встали на путь измены "империи зла" и, полагаю, именно по этой причине не считали своё поведение позорным и порочным.
   Так, из общедоступных источников стало известно о целой череде предательств большевистской державы, последовавшей в лице, например, следующих советских разведчиков: подполковника МГБ СССР Юрия Александровича Растворова (1921-2004), резидента Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооружённых Сил СССР во Франции Александра Григорьевича Бармина (1899-1987), сотрудника ГРУ, шифровальщика в посольстве СССР в Канаде Игоря Сергеевича Гузенко (1919-1982), подполковника ГРУ Петра Семёновича Попова (1923-1960), полковника ГРУ Олега Владимировича Пеньковского (1919-1963), подполковника КГБ СССР Рейно Хейханена (1920-1964), сотрудника КГБ СССР Юрия Александровича Безменова (1939-1993), подполковника КГБ СССР Владимира Ипполитовича Ветрова (1932-1984), подполковника КГБ СССР Леонида Георгиевича Полещука (1938-1986), капитана КГБ СССР Олега Адольфовича Лялина (1937-1995), генерал-лейтенанта ГРУ Дмитрия Фёдоровича Полякова (1921-1988), резидента советской разведки в Австралии Владимира Михайловича Петрова (1907 -1991), офицера КГБ СССР Леонида Алексеевича Кутергина (1941-2001), майора КГБ СССР Виктора Ивановича Шеймова (1946-2019), сотрудника Второго главного управления КГБ СССР Юрия Ивановича Носенко (1927-2008), сотрудника КГБ СССР Анатолия Михайловича Голицына (1926-2008), майора КГБ СССР Владимира Анатольевича Кузичкина, майора КГБ СССР Станислава Александровича Левченко, майора ГРУ Владимира Богдановича Резуна (более известного под литературным псевдонимом - Виктор Суворов), полковника КГБ СССР Олега Антоновича Гордиевского, генерал-майора КГБ СССР Олега Даниловича Калугина и смею полагать ещё многих и многих других, о которых история советской разведки по тем или иным причинам предпочитает помалкивать. Ну что ж, око за око, зуб за зуб: не предавай, да не предаваем будешь!
   Но, как говорится, "вернемся к нашим баранам", или, точнее сказать, к нашим хищникам. Уже в те годы Сталин, вероятно, хотел продемонстрировать другим диктаторам мира, насколько легко он может распоряжаться судьбами людей, партий, этносов и даже целых народов. Гитлер правильно расшифровал это послание. Между ним и Сталиным установились весьма приязненные отношения. В частности, Гитлер чистосердечно поздравил советского диктатора с 60-летием. Сталин с благодарностью отозвался. Оные любезности были опубликованы, соответственно, 23 и 25 декабря 1939 г. в газете "Правда":
  Господину ИОСИФУ СТАЛИНУ
  Москва
  Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза.
  АДОЛЬФ ГИТЛЕР
  БЕРЛИН
  ГЛАВЕ ГЕРМАНСКОГО ГОСУДАРСТВА
  господину АДОЛЬФУ ГИТЛЕРУ.
  Прошу Вас принять мою признательность за поздравления и благодарность за Ваши добрые пожелания в отношении народов Советского Союза.
  И. СТАЛИН.
  
  
   По некоторым сведениям, фюрер не единожды с похвалой отзывался о Сталине, усматривая в нём своего единомышленника, например, по вопросам государственной политики антисемитизма. В последнем, по некоторым источникам, его поспешил уверить сам генералиссимус через министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа (1893-1946), а также личного друга и фотографа канцлера Генриха Гофмана (1885-1957). Именно при содействии этих лиц Иосиф передал своему "другу" Адольфу информацию о своей политике в отношении советских евреев. 24 июля 1942 г. Гитлер сообщил об этом своим приближенным за ужином в своей ставке "Вервольф" под Винницей. В частности, он заявил: "Сталин в беседе с Риббентропом не скрывал, что ждет лишь того момента, когда в СССР будет достаточно специалистов, чтобы полностью покончить с засильем в руководстве евреев, которые на сегодняшний день пока еще ему нужны". Со временем сталинских специалистов оказалось предостаточно, чтобы развалить могучую империю, построенную на муках и страданиях, костях и крови, талантах и творческих свершениях представителей всех племен, в том числе и еврейского происхождения, населявших дотоле территорию этой необъятной державы.
   Малоизвестный исторический факт весьма ярко дополняет вклад сталинского режима в трагедию европейского еврейства. Так, в начале 1940 г. берлинский и венский офисы Центрального управления по еврейской эмиграции, возглавлявшиеся, соответственно, Рейнхардом Гейдрихом (1904-1942) и Адольфом Эйхманом (1906-1962), обратились к советскому правительству с просьбой принять 350-400 тысяч немецких евреев и около 1 миллиона 800 тысяч польских евреев в Еврейскую автономную область (ЕАО) или Украину. Большевистская держава ответила отказом, мотивируя своё решение тем, что согласно Договору о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г. обмены предусматривались только немцами, украинцами, белорусами и русинами. О евреях речи не было. Тем самым первое в мире интернациональное государство, по сути, вынесло смертный приговор самой гонимой нации в мире. Одним из первых на пронацистскую, антисемитскую политику сталинской империи в отношении евреев обратил внимание в "Открытом письме Сталину" известный российский революционер, советский дипломат Федор Федорович Раскольников (1892-1939), который писал: "Еврейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах могла гостеприимно приютить многие тысячи эмигрантов".
   Эта политика соучастия в геноциде евреев не вызывает удивления, поскольку Сталин был верен своему союзническому долгу перед Гитлером в полном соответствии с буквой и духом Договора о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г., заключенного в дополнение к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом (известном также как "Пакт Риббентропа-Молотова") от 23 августа 1939 г. со всеми его секретными протоколами. Очень лаконичную оценку данному пакту дал в упомянутой книге В.А. Коротич: "Я работал в парламентской комиссии по пакту Риббентропа - Молотова, которым Гитлер и Сталин узаконили свой государственный бандитизм".
   К месту заметить, что о подлинном отношении к указанным договорам Гитлер поведал 22 июня 1941 г. в своём Обращении к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза. Сталин же, судя по всему, принял эти договора за чистую монету. При этом стремление Сталина к углублению союзнических отношений распространялось вплоть до присоединения к Тройственному пакту, заключенному 27 сентября 1940 г. между Германией, Италией и Японией. С этой целью 12-13 ноября 1940 г. В.М. Молотов нанес визит Гитлеру, во время которого заявил, что "если нас будут считать равными партнерами, а не простыми марионетками, мы могли бы в принципе присоединиться к тройственному Пакту". Из Германии В.М. Молотов вернулся не с пустыми руками, а с проектом соглашения между странами Тройственного пакта и СССР. В редакции Сталина этот документ обрел форму пакта четырёх держав. В развитие политического курса на союз с Гитлером В.М. Молотов 25 ноября 1940 г. пригласил посла Германии в СССР Фридриха Шуленбурга (1875-1944) и вручил ему ноту, в которой уведомлялось, что "СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи...". По сути, эта нота стала дипломатической формой воплощения в жизнь глубинного смысла союза между сталинским СССР и гитлеровской Германией: раздел сфер влияния в мире.
   В этом отношении представляют интерес воспоминания советского разведчика Л.З. Треппера, которого Вторая мировая война застала в Европе, где он по заданию руководителя военной разведки СССР Яна Карловича Берзина (1889-1938) организовал разведывательную сеть под названием "Красная каппела". В частности, он писал: "В течение этих горестных месяцев мы частенько слышали из уст немецких офицеров невыносимое для нас сравнение режимов Гитлера и Сталина. Дескать, между национал социализмом и "национальным социализмом" нет никакой разницы. Они нам говорили, что и тот и другой наметили себе одну и ту же цель, но идут к ней разными путями... Я и сейчас отчетливо вижу и слышу немецкого офицера, который, хлопнув ладонью по капоту двигателя, громко проговорил: - Если удачи нашего наступления превзошли все ожидания, то это благодаря помощи Советского Союза, который дал нам бензин для наших танков, кожу для наших сапог и заполнил зерном наши закрома!". Эту тему продолжил много лет спустя уже другой бывший советский разведчик В.Б. Резун, который, в частности, заявил: "Гитлер - фашист, и напасть на него - святое дело, а вот подписать с ним договор о дружбе, действительно, позор. Как и поставлять ему ванадий, вольфрам, молибден, марганец, медь, олово, никель... нефть..., хлеб тоже - да все! Гитлер душит Европу, строит концлагеря, а мы его усердно снабжаем, - это стыд!".
   О сотрудничестве между двумя экспансионистскими режимами подробно было поведано в статье литовского журналиста и историка Альгимантаса Каспаравичюса "История сотрудничества СССР и Третьего рейха в 1939-1940 г., или о чем умолчали авторы "справки" российского МИДа". Автор, в частности, писал: "В конце 1939 года недалеко от Мурманска была основана ремонтная база для немецких кораблей, ее корабли весной 1940 года участвовали в агрессии против Норвегии. База фактически действовала до начала войны между Германией и СССР. В то же время страны активно торговали между собой оружием, амуницией, стратегическим военным сырьем (мангановой рудой, нефтепродуктами, асбестом, зерном, хлопком, льном и др.), обменивались военными технологиями, специалистами..." (ИноСМИ.ru, 20.01.2012 г.). В указанном перечне сырья, поставленном большевистским СССР нацистской Германии, следует также упомянуть хром и каучук. В общем, можно утверждать, что нацистское нашествие на СССР было основательно проинвестировано сталинской империей задолго до 22 июня 1941 г. На политическое значение межгосударственного альянса гитлеровской Германии и сталинского СССР, свято соблюдаемого последним вплоть до указанной даты, обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев: "Многие так и не постигли смысла ни ее причин и начала, ни ее окончания и итогов. Советский Союз вступил в нее 17 сентября 1939 г. на стороне Гитлера. И Советский Союз воевал на стороне нацистской Германии до 22 июня 1941 г., потому она и Великая Отечественная, не Вторая мировая". На это обстоятельство обращает внимание и В.Б. Резун: "Вторая мировая война была начата Советским Союзом преднамеренно в 1939 году, и с самых первых ее дней СССР был участником Второй мировой и был союзником Гитлера - вместе с Гитлером успешно крушил Европу".
   И даже после нападения нацистской Германии на большевистский СССР Сталин готов был вести диалог с Гитлером. Более того ради его продолжения советский тиран готов был по воспоминаниям П.А. Судоплатова расплатиться с фюрером частью территории советской империи, в частности Прибалтикой, Украиной, Бессарабией, Буковиной и Карельским перешейком. Разумеется, о грядущей судьбе населения этих территорий диктатор даже и не заикался. В глубине души он, видимо, отдавал себе отчёт в том, что хрен редьки не слаще. Сталин и Гитлер, большевизм и нацизм - близнецы-братья. Как весьма иронично по сему поводу заметил В.Б. Резун: "Гитлер и Сталин похожи друг на друга, как два тяжелых яловых сапога", поясняя "у Гитлера красный флаг, и у Сталина - красный, Германия строила социализм, и СССР строил социализм, у рейха четырехлетние планы, у нас - пятилетние, у них гестапо, у нас - НКВД, там концлагеря, и тут тоже, у Шикльгрубера одна партия у власти, остальные в тюрьме, и у Джугашвили тот же вариант... Гитлер ходил в полувоенной форме, и Сталин в полувоенной форме, фюрер без эполет, и вождь наш без знаков различия". В действительности, эти два палача стали источником неисчислимых бед для всего мира, но прежде всего для народов Европы. Лишь одно их разнит: преступления нацистской Германии уже давно не секрет для мирового сообщества, но злодеяния большевистского СССР - всё ещё тайна за семью печатями. Некоторый свет истины на тёмную историю преступлений сталинской империи по отношению к малым народам проливает книга российского историка и социолога, доктора философских наук Вадима Захаровича Роговина (1937-1998) "Партия расстрелянных". Для того чтобы не сбылось мрачное пророчество британского публициста Стюарта Хоума о том, что "не пройдет и ста лет, как средний человек будет помнить, чем отличались фашисты от коммунистов, примерно так же, как сейчас помнят, чем отличаются гвельфы от гибеллинов", считаю необходимым привести пространные выдержки из книги В.З. Роговина.
   В ней приводятся малоизвестные данные о жесточайшей расправе с представителями тех этносов, которые ранее имели свои компактные территориальные образования в составе Российской империи, получивших после Октябрьского переворота статус суверенных держав. Речь прежде всего идёт о поляках, немцах, румынах, финнах, латышах, литовцах и эстонцах. Фактическим "обоснованием" этих репрессий стала негласная установка о том, что лица, принадлежащие к данным этносам (равно как и представители других наций, имевших свои государственные образования за пределами СССР), будь они даже заслуженными революционерами, склонны к шпионской работе в пользу "своего" государства. Тем самым, в СССР было положено начало широкомасштабной кампании этнических чисток: "охота на ведьм" в лице малых народов началась.
  Этнические чистки проводились по приказам наркома внутренних дел, утверждаемым соответствующими постановлениями Политбюро ЦК ВКП(б). Так, 31 января 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло следующее постановление: "Разрешить наркомвнуделу продолжить до 15 IV 1938 г. операцию по разгрому шпионско-диверсионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын, как иностранных подданных, так и советских граждан, согласно соответствующих приказов НКВД СССР. Оставить до 15 апреля 1938 года существующий внесудебный порядок рассмотрения дел по этим операциям... Предложить НКВД провести до 15 апреля аналогичную операцию и погромить кадры болгар и македонцев...".
  Подобные "массовые операции" фактически превратились в откровенный геноцид опальных этносов. Они отличались беспрецедентной жестокостью. Так, например, в Ростове латыши и поляки арестовывались по спискам, составленным на основе данных адресного бюро. А в феврале 1938 г. здесь были арестованы 300 иранцев - весь состав артели чистильщиков обуви.
  В последующих простосердечных воспоминаниях председателя Особой тройки НКВД по Московской области Михаила Ильича Семёнова (1898-1939) говорилось: "Во время проведения массовых операций 1937-1938 гг. по изъятию поляков, латышей, немцев и др. национальностей аресты проводились без наличия компрометирующих материалов... Арестовывали и расстреливали целыми семьями, в числе которых шли совершенно неграмотные женщины, несовершеннолетние, даже беременные, и всех, как шпионов, подводили под расстрел без всяких материалов, только потому, что они - националы".
  Но с особым цинизмом проводилась расправа над коммунистами соответствующего этнического происхождения. По словам одного из ближайших ежовских подручных Александра Павловича Радзивиловского (1904-1940), органами НКВД на местах было получено следующее указание Н.И. Ежова: "С этой публикой не церемоньтесь, их дела будут рассматриваться "альбомным" порядком. Надо доказать, что латыши, поляки, немцы и др., состоящие в ВКП(б), - шпионы и диверсанты".
  Наиболее многочисленными категориями среди репрессированных "националов" оказались поляки и латыши. Расправа над ними шла параллельно с ликвидацией социально-культурных прав этих национальностей. Например, в начале 30-х годов на Украине и в Белоруссии действовало 670 польских школ, 2 польских вуза, 3 театра, на польском языке выходили одна центральная, 6 республиканских и 16 районных газет. Все они в 1937-1938 годах были закрыты. В Москве были закрыты латышские театр, клуб и школа.
  Уже в 1936 году было репрессировано 35820 поляков. По воспоминаниям Н.С. Хрущёва, "когда в 1936, 1937, 1938 годах развернулась настоящая "погоня за ведьмами", какому-либо поляку трудно было где-то удержаться, а о выдвижении на руководящие посты теперь не могло быть и речи. Все поляки были взяты в СССР под подозрение".
  Большое число латышей оказалось в СССР потому, что после гражданской войны в Латвии установился полуфашистский режим, развернувший нещадную борьбу с революционерами. Это вызвало обильный приток в советскую державу политических эмигрантов из Латвии. При этом в стране остались все бойцы латышской стрелковой дивизии, сыгравшей огромную роль в установлении и защите Советской власти.
  В декабре 1937 г. был издан приказ НКВД о массовых арестах латышей. Большинство арестованных стали жертвами групповых расстрелов. Только с 5 января по 20 июля 1938 г. было проведено 15 расстрельных акций, в которых было убито 3680 латышей.
  В некоторых документах упоминались имена более тысячи репрессированных латышей, большинство которых были расстреляны в 1937-1938 годах. Среди оных - немалое число рядовых рабочих, колхозников, инженеров, учителей и т. д. Основную часть погибших составляли представители квалифицированных слоёв интеллигенции - профессора, журналисты, литераторы, хозяйственники, дипломаты, офицеры, чекисты и т. д. Свыше половины жертв - члены ВКП(б), около трети - большевики с подпольным стажем, участники революции 1905-1907 гг., члены обществ каторжан и ссыльнопоселенцев, делегаты съездов ВКП(б). Почти все несчастные были казнены по обвинению в шпионаже в пользу буржуазной Латвии. По словам А.И. Солженицына под каток репрессий попали "все латышские стрелки и латыши-чекисты - да, латыши, акушеры Революции, составлявшие совсем недавно костяк и гордость ЧК! И даже те коммунисты буржуазной Латвии, которых выменяли в 1921, освободив их от ужасных латвийских сроков в два и в три года". Не обладавшие высоким социальным статусом латыши, литовцы и эстонцы были выселены из Москвы, Ленинграда и других крупных городов в места спецпоселений.
  Несколько тысяч финнов было репрессировано только в Ленинградской области, где одновременно были закрыты все действовавшие там финские школы, техникумы, дома культуры, церкви, газеты, издательства, финское отделение в Институте имени Герцена.
  В 1937-1938 гг. были проведены массовые депортации целых народов. Как заметил А.И. Солженицын: "Это было народное переселение, этническая катастрофа".
  Первыми жертвами этой катастрофы пали корейцы Дальнего Востока. 10 июня 1924 г. Председатель Совнаркома Рыков подписал "Устав союза корейцев, проживающих на территории СССР", согласно которому корейская община получила широкие юридические права и возможности в развитии национальной культуры. В Дальневосточном Крае был создан национальный корейский район с 55 корейскими сельскими советами. В апреле 1937 г. "Правда" разразилась статьёй, которая вещала о том, что японские секретные службы заслали на территорию Дальнего Востока своих многочисленных корейских и китайских агентов, "маскирующихся под уроженцев этого района". 21 августа 1937 г. было принято секретное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного Края". В этом изуверском акте перед органами НКВД ставилась задача переселить к 1 января 1938 г. корейцев из ДВК в Казахстан и Узбекистан. Все высланные превращались в "спецпоселенцев", которым запрещалось возвращаться в родные места. Это решение базировалось на обвинении корейцев в массовом шпионаже и готовности выступить на стороне Японии в случае её нападения на СССР. 11 сентября 1937 г. Сталин направил в Дальневосточный крайком телеграмму, в которой говорилось: "По всему видно, что выселение корейцев - дело назревшее... Предлагаем принять строгие и срочные меры по точному исполнению календарного плана". В ходе депортации, завершившейся в октябре 1937 г., из ДВК было выселено около 172 тыс. корейцев. 25 тысяч корейцев и 11 тысяч китайцев были арестованы. По словам А.И. Солженицына "корейцы с Дальнего Востока (ссылка в Казахстан), первый опыт взятия по крови... Все китайцы, жившие на советском Дальнем Востоке, получили шпионский пункт 58-6, взяты были в северные лагеря и вымерли там. Та же участь постигла китайцев - участников Гражданской войны, если они заблаговременно не умотались".
  Депортация некоторых национальных меньшинств была проведена и в республиках Закавказья. Прежде всего, она обрушилась на головы проживавших там курдов. До 1937 г. в Армении действовал курдский национальный театр, в Армении и Грузии - курдские школы, выпускались национальные газеты. Все эти учреждения были закрыты в 1937-1938 гг., когда значительная часть курдов была переселена в среднеазиатские республики и в Казахстан. Из Азербайджана в Казахстан были насильственно переселены иранцы. Как отмечал А.И. Солженицын: "В 1941 так выселяли Республику Немцев Поволжья в Казахстан, и с тех пор все остальные нации - так же". По данным секретаря Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте России, доктора исторических наук Владимира Павловича Наумова депортация ряда народов Северного Кавказа оформлялась постановлениями ГКО СССР post factum, то есть уже после того, когда операции по выселению людей, по существу были завершены. При этом тех, кого немогли вывезти немедля уничтожали прямо на местах. Руководившие этими карательными экспедициями уполномоченные ГКО СССР Сергей Никифорович Круглов (1907-1977), Богдан Захарович Кобулов (1904-1953) и Аркадий Николаевич Аполлонов (1907-1978) по существу действовали на основе устных предписаний.
  Ставшие ныне известными многочисленные факты не оставляют сомнения, что сталинский СССР был чудовищным репрессивным молохом, немилосердно перемалывавшим судьбы целых этносов и коренных народов, испокон веков обитавших на той территории, над которой волею злой судьбы распростерлась немилосердная длань восточного сатрапа. Подобное положение вещей и позволило А.И. Солженицыну в вопросах практики геноцида в отношении целых народов признать Гитлера последователем Сталина. В частности, он подчеркнул, что "опыт державного брата Гитлера по выкорчёвыванию евреев и цыган уже был поздний, уже после начала Второй Мировой войны, а Сталин-батюшка задумался над этой проблемою раньше". Посему вовсе не случайно Парламентская ассамблея ОБСЕ в своей резолюции "Объединение разделенной Европы: защита прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке" от 3 июля 2009 г. указала, что "в двадцатом веке европейские страны испытали на себе два мощных тоталитарных режима, нацистский и сталинский, которые несли с собой геноцид, нарушения прав и свобод человека, военные преступления и преступления против человечества". Психологическая близость двух диктаторов самым естественным образом трансформировалась в межгосударственный альянс большевистского СССР и нацистской Германии. Тем самым, трагедия европейских народов с началом Второй мировой войны с легкой руки советского диктатора органично переросла в трагедию советского народа с началом Великой Отечественной. Но Сталин всегда умел "объяснить" своему народу, кто есть его подлинный враг на тот или иной момент истории. И надо признать народ всегда правильно "понимал" своего вождя, но особенно безошибочно по тем вопросам, по которым их сердца бились в унисон.
  Вернувшись к одной из методологических основ настоящего исследования, замечу, что именно это взаимное понимание народа и вождя, собственно говоря, и легло в основу политики советского государственного антисемитизма. Начало жесточайшему государственному антисемитизму на территории СССР положил лично Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Сталин. Как заметил историк Г.Т. Рябов, по вопросу о судьбе евреев в Российской (большевистской) империи, ""успех" царского правительства развил Адольф Гитлер. "Успех" Гитлера - МГБ СССР". Разумеется, за спиной МГБ СССР возвышалась исполинская фигура Сталина. Именно ему - диктатору до мозга костей - принадлежала инициатива, политическая воля и идеи неумолимого воплощения в жизнь политики государственного антисемитизма. На это обстоятельство особо обратил внимание английский историк Пол Джонсон, подчеркнувший, что "когда к власти пришел Сталин, антисемит в душе, давление на евреев усилилось... Евреи, особенно из рядов коммунистической партии, составляли непропорционально большую долю жертв сталинского режима... Использование Сталиным антисемитизма в борьбе за руководство в 20-е гг. и во время чисток 30-х гг. было для него очень характерно".
  В советскую эпоху сталинская политика государственного антисемитизма была тайной за семью печатями. Со временем всё тайное становится явным. Таковой со временем стала и роль Сталина в преследовании и истреблении советских граждан еврейского происхождения. В частности, участник Сталинградской битвы, писатель, автор романа "Жизнь и судьба" В.С. Гроссман в результате долгих наблюдений и размышлений пришёл к убеждению, что Сталин подхватил выпавший из рук Гитлера меч и занес его над уцелевшими евреями СССР. Иными словами, агрессивная, бездушная и тупая сталинская империя не мытьем так катанием в конечном итоге свела к минимуму число тех своих подданных, которые представляли собой неотъемлемую часть еврейского племени Восточной Европы. По крайней мере, по отношению к этой трагедии вовсе не является преувеличением мнение российского историка Ю.Н. Афанасьева, поставившего на одну доску два бесчеловечных режима: "Гитлеровский и сталинский нацизмы". К кому-кому, но по отношению к жертвам Холокоста они уж точно оказались нацизмами в равной степени. Как заметил американский писатель и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель (1928-2016): "Не все жертвы нацизма были евреями, но все евреи были жертвами нацизма". И сталинский нацизм в этом отношении не стал исключением.
  Изучению внутренних пружин государственного антисемитизма в СССР немало усилий приложил доктор исторических наук Геннадий Васильевич Костырченко, который заметил, что "мотив личного антисемитизма Сталина нельзя сбрасывать со счетов. Поскольку, когда он стал единоличным властителем в стране, его предпочтения и фобии, проявлявшиеся в ходе единоличного формирования им курса национальной политики, обрели огромную значимость". Исследованию трагедии еврейской части советского народа было посвящен ряд книг этого историка: "В плену у красного фараона", "Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм", "Государственный антисемитизм в СССР, "От начала до кульминации.1938-1953" и "Сталин против "космополитов". Власть и еврейская интеллигенция в СССР". Можно себе только представить сколь же много сил приложил Сталин вкупе со своими приспешниками к "окончательному решению" еврейского вопроса в СССР, если освещению этой трагедии понадобилось столько книг только одного этого автора.
   Одним из первых, кто засвидетельствовал антисемитизм Сталина, оказался отбывавший с ним ссылку в Туруханском крае председатель ВЦИК Яков Михайлович Свердлов (1885-1919). По утверждению последнего, Сталин за неоднократные проявления антисемитизма привлекался к суду чести в кругу своих партийных соратников. Эту особенность личности будущего диктатора отметил в своих воспоминаниях историк, публицист и экономист Николай Владиславович Валентинов (1879-1964). По его словам, глава СНК СССР Алексей Иванович Рыков (1881-1938) как-то пожаловался ему на высказывание Сталина: "Мы вычистили всех жидов из Политбюро". О яром антисемитизме Сталина писал и его бывший секретарь Б. Г. Бажанов. Жертвой патологической ненависти к евреям стала даже единственная дочь Сталина - Светлана Иосифовна Аллилуева (1926-2011). Об этом поведал в своих воспоминаниях близкий к его семье видный советский государственный деятель Анастас Иванович Микоян (1895-1978): "Когда Светлана вышла замуж за студента Морозова, еврея по национальности, к этому времени у Сталина антиеврейские чувства приняли острую форму. Он арестовал отца Морозова, какого-то простого, никому не известного человека, сказав нам, что это американский шпион, выполнявший задания проникнуть через женитьбу сына в доверие к Сталину с целью передавать все сведения американцам. Затем он поставил условие дочери: если она не разойдется с Морозовым, того арестуют. Светлана подчинилась, и они разошлись". Брак собственной дочери был разрушен по воле тирана, несмотря на то, что от этого брака родился его внук и тезка Иосиф Григорьевич Аллилуев (1948-2008). Женой сына Сталина - Якова Иосифовича Джугашвили (1907-1943) была балерина Юлия Исааковна Мельцер (1911-1968). От этого брака у Якова в 1939 г. родилась дочь Галина Яковлевна Джугашвили (1938-2007). Когда Яков оказался в плену у гитлеровцев, Сталин приказал главе НКВД СССР Лаврентию Павловичу Берии (1899-1953): "А эту одесскую еврейку - в Красноярский край. Пусть погреется под сибирским солнцем...". Кто-то заметил, что, если Юлия будет среди людей, слухи о Якове получат подтверждение. Лучше уж ее в тюрьму, в одиночку. Сталин согласился. Судьба внучки Галины его не волновала.
   Таким образом, ненависть к евреям у Сталина оказалась сильнее любви к собственным детям и внукам. А уж насколько эта ненависть оказалась сильнее "любви" к остальному народу и говорить не приходится. Об этом свидетельствует вся кровавая история большевистской империи. Один из историков поведал о том, как в конце 1948 г. Сталин приказал арестовать всех жен-евреек ближайших своих соратников. Арестовали жену члена Политбюро ЦК ВКП(б) Андреева Андрея Андреевича (1895-1971) - Дору Моисеевну Хазан (1894-1961), жену заведующего особым сектором ЦК ВКП(б) Александра Николаевича Поскребышева (1891-1965) - Металликову Брониславу Соломоновну (1910-1941), вдову председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина (1875-1946) - Екатерину Ивановну Лорберг (1882-1960). Как уже упоминалось выше, арестовали и жену В.М. Молотова. Сталин тем самым, одновременно, решал не только этнические, но и политические задачи. Жена А.Н. Поскребышева была сестрой невестки Л.Д. Троцкого. Подавая на подпись Сталину ордер на арест своей жены, Поскребышев попросил простить ее. Сталин, подписав ордер, обронил: "Найдем тебе бабу". А несчастную Брониславу Соломоновну, продержав три года в тюрьме, расстреляли.
   С.И. Аллилуева, будучи невольной свидетельницей многих откровений своего отца, часто приводила его слова о том, что история партии - это история борьбы против евреев. В частности, она писала, что "в Советском Союзе лишь в первое десятилетие после революции антисемитизм был забыт. Но с высылкой Троцкого, с уничтожением в годы "чисток" старых партийцев, многие из которых были евреями, антисемитизм возродился "на новой основе", прежде всего в партии. Отец во многом не только поддерживал его, но и насаждал сам. В Советской России, где антисемитизм имел давние корни в мещанстве и бюрократии, он распространялся вширь и вглубь с быстротой чумы". Особый всплеск антисемитизма в СССР, судя по всему, находит своё объяснение в личной зависти и, соответственно, этнической ненависти Сталина к Троцкому. Одним из первых на "корень зла" обратил внимание советский разведчик А.М. Орлов, проанализировавший подлинную анатомию судебных процессов периода великой чистки 30-х годов: "Каждый из подсудимых отчётливо чувствовал, как пульсируют здесь сталинская ненависть и сталинская жажда мщения, нацеленные на далёкого Троцкого. Накал этой ненависти был сравним разве что с завистью, которую Сталин годами испытывал к блестящим способностям и революционным заслугам этого человека". Ему как бы вторит и дочь Сталина. Так в частности в своих воспоминаниях С.И. Аллилуева не скрывает, что со временем для неё "стала очевидной огромная роль, которую играл Троцкий в партии и в революции; а так как я хорошо знала характер отца, мне стал, наконец, ясен источник его антисемитизма. Безусловно, он был вызван долголетней борьбой с Троцким и его сторонниками, и превратился постепенно из политической ненависти в расовое чувство ко всем евреям без исключения".
  Эту версию происхождения патологического антисемитизма тирана подтверждают и другие его приближенные. В частности, об этом свидетельствовал бывший Министр обороны СССР, член Политбюро ЦК КПСС, третий Председатель Совета Министров СССР Николай Александрович Булганин (1885-1975). Доктор исторических наук, бывший узник гетто и ГУЛАГа Яков Яковлевич Этингер (1929-2014) вспоминал, как Н.А. Булганин ему рассказывал: "Сталин был "бытовым и политическим антисемитом... не забывайте, что главными противниками Сталина в руководстве партии были евреи - Троцкий, Зиновьев, Каменев и некоторые другие. Среди троцкистов было много евреев". На эту тёмную сторону личности диктатора обратили внимание и другие историки. Так, доктор исторических наук Юрий Георгиевич Фельштинский писал: "Сталин относился к Троцкому с животной ненавистью. Сталин вообще был человеком жестоким... При допросах арестованных партийных товарищей в 1930-е годы Сталин нередко собственноручно расписывал, как именно пытать заключенных. То есть Сталин, конечно, был садистом. Но столько энергии, сколько потратил Сталин на уничтожение семьи Троцкого, он не затратил ни на кого. И это говорит нам о том, что Сталин Троцкого ненавидел".
   Конечно, отдельные факты, высказывания и наблюдения как современников тех событий, так и их потомков могут показаться мелкими штрихами, не способными дать в своей совокупности целостную картину той трагедии, о которой идёт речь в этой работе. Но здесь необходимо учесть те обстоятельства, на которые обратили внимание в своей книге "Неизвестный Сталин" Рой Александрович Медведев и Жорес Александрович Медведев (1925-2018). В частности, соавторы капитального труда утверждают, что: "немалое число историков ошибочно воспринимали архивы сталинской эпохи как достоверный фактический материал.
   Между тем значительная часть документов того времени подвергалась уничтожению и фальсификациям. Множество важных решений приводилось в исполнение на основании устных директив и распоряжений, которые не регистрировались ни в каких архивных фондах.
   Эта же практика продолжалась в течение многих лет после смерти Сталина. Была ликвидирована значительная часть личного архива самого Сталина. Такая же судьба постигла личные архивы Берии, Маленкова, Микояна и других членов сталинского Политбюро. Все руководители СССР, от Хрущева до Андропова, давали директивы о ликвидации архивных документов, которые могли перед судом истории скомпрометировать политику Советского правительства, КПСС и их собственные действия". Один только пример: архивно-следственное дело No 981697 в отношении Маршала СССР, Героя Советского Союза Кирилла Афанасьевича Мерецкова (1897-1968) было уничтожено 25 января 1955 г. на основании указания ЦК КПСС и соответствующего распоряжения председателя КГБ при СМ СССР.
   Таким образом, опираться на труды новоявленной генерации историков, которые стали знатоками бумаг, но не понимали воздуха эпохи в подобных случаях не приходиться. Да и последние связаны по рукам и ногам в деле постижения исторической истины, поскольку многие документы той злополучной эпохи до сих пор - тайна за семью печатями. На подобное положение вещей, например, обращал внимание даже экс-руководитель внешней разведки ГДР Маркус Вольф (1923-2006). В частности, в своей книге "Друзья не умирают" он отмечал что "в российской столице пресловутые бюрократические препоны в получении информации из архивных ведомств, так же как и в доступе к рассекреченным данным, почти непреодолимы, во всяком случае, связаны с огромными затратами времени". Такой же точки зрения придерживался и чешский прокурор Мартин Омелка, который принимал участие в расследовании обстоятельств трагической гибели министра иностранных дел Чехословакии Яна Масарика (1886-1948). В частности, он заявил: "Утаивание исторических фактов характерно для русских, и с этим ничего не поделаешь. Интересующие нас документы могут быть рассекречены лет через пятьдесят, а возможно - никогда".
   Время подтвердило худшие опасения исследователей преступлений большевистского режима. Так даже на 2012 год, например, не были рассекречены уголовные дела таких знаковых фигур той эпохи как Н.И. Ежов, Л.П. Берия, В.С. Абакумов, В.Н. Меркулов, М.П. Фриновский, П.А. Судоплатов, Г.М. Майрановский и им подобных. Далее более: из 183 томов уголовного дела No 159 по Катынскому расстрелу, возбужденному 30.09.1990 г. Главной военной прокуратурой СССР и законченного расследованием Главной военной прокуратурой России, 116 томов, включая постановление о прекращении дела от 21.09.2004 г., оказались под грифом "совершенно секретно", в качестве содержащих государственную тайну. Естественно, для подобной "секретности" было достаточно оснований. Ведь как справедливо отмечалось в исторической литературе: "Ведомство всепланетного государственного террора и страха на Лубянке крайне неохотно делится своими секретами. Причем не потому, что это грозит раскрытием государственной тайны, обеспечивающей безопасность страны, а потому, что значительный процент действий ведомства являют собой обычные уголовные преступления, совершенные с особой жестокостью и садизмом". Невероятно, но факт: практически, все факты чудовищных преступлений большевистской империи стало объектом государственной тайны современной России. Как вспоминал по сему поводу писатель В.А. Коротич: "Колымские геологи рассказывали мне, что вокруг бывших концлагерей под слоем мерзлой земли бывшие узники вот уже лет по 70 лежат, как живые, только иней на бородах и кожа почернела. Люди эти, как мамонты, еще 10 тысяч лет пролежат в вечной мерзлоте - или сколько надо до Страшного суда. Но Суд этот, как любой другой, будет полезен только в том случае, если вскроются наконец архивы и государство перестанет утаивать свою биографию от собственных граждан". Но, государство, судя по всему, и далее твердо намерено скрывать от окружающего мира свою преступную сущность. И в этом есть свой резон: кто будет уважать и защищать подобное государство. Видимо следует согласиться с В.Б. Резуном, который заметил: "Вся история Советского Союза от нас закрыта, как место преступления... Наша история - это место преступления, которое опечатано, и никого туда не подпускают. Все видели, как в голливудских фильмах опечатывают место преступления. Но если там это делают для того, чтобы потом пришел тот, кто разберется, что же случилось, то наши архивы закрыты, чтобы никогда и никто ни в чем не разобрался". Как же постичь истину при таких условиях?
   Как говорится: "дьявол кроется в деталях". Именно поэтому в стране, в которой тщательно уничтожили всю документальную базу, убили множество свидетелей, остальных запугали или дискредитировали, особое значение приобретает понимание особенностей характера и личных отношений диктатора. В известной степени свет истины на сей вопрос проливает и состояние психического здоровья Сталина, о котором со слов отца - доктора медицинских наук Якова Гиляриевича Этингера (1887-1951) - поведал Я.Я. Этингер. В частности, он вспоминал: "Как опытный врач, отец придерживался мнения, что Сталин страдает манией величия и манией преследования. Он говорил мне, что знаменитый русский ученый В.М. Бехтерев осматривал Сталина в начале 1927 года и поставил диагноз - паранойя. Вскоре ученого не стало. И вот от этого параноика зависела судьба миллионов людей...". Изучение психологической природы тирана позволяет реконструировать многие его замыслы, как осуществленные, так и неосуществленные, далеко не всегда понятные даже его жертвам, которые остались в живых. Посему подобный нравственно-психологический метод исследования позволяет, зная множество разрозненных фактов, воспроизвести ход исторических событий в виде целостной картины жизни и смерти "рабов" под деспотической властью "красного фараона".
   Характер диктатора позволяет с большой долей вероятности утверждать, что личная патологическая ненависть Генерального секретаря ЦК ВКП(б) к своим нередко более одаренным, образованным и умным политическим конкурентам со временем стала генеральной линией созданной по его образу и подобию партии. Во многом беспощадная внутривидовая борьба с теми, кто на свою беду оказывался хоть немного культурнее, образованнее и умнее своих сподвижников по большевистской партии в итоге и дала Сталину столь массовую опору в партийных низах, как правило, выходцев из крестьянского сословия императорской России и предопределила всю дальнейшую судьбу этой преступной организации
   На 22 июня 1941 г. в СССР проживало порядка 4 миллионов 855 тысяч евреев. Из них 4 миллиона 095 тысяч обитало на территории, которая впоследствии подверглась оккупации. Эвакуироваться успело около 1 миллиона 200 тысяч евреев. Судьба остальных оказалась ужасной. Нацистами вкупе с коллаборационистами из местных партий этнической нетерпимости было уничтожено от 2 миллионов 805 тысяч до 2 миллионов 838 тысяч евреев (без учета военнопленных): почти половина из них - 1 миллион 430 тысяч в Украине и далее соответственно в Белоруссии - 810 тысяч, в Литве - 215-220 тысяч, в России (с Крымом) - 144-170 тысяч, в Молдавии - 130 тысяч, Латвии - 75-77 тысяч и Эстонии - 1 тысяча человек. И одна из причин столь массовой гибели всех этих людей таилась в активной политике антисемитизма советского диктатора. Гитлер покончил жизнь самоубийством, но его дело надолго пережило автора "окончательного решения еврейского вопроса" благодаря многолетней иезуитской практике вождя советской империи. В итоге как справедливо заметил первый Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации С.А. Ковалев: "Фашистская диктатура в Германии за 12 лет - это щенки по сравнению с Иосифом Виссарионовичем и его сподвижниками. Гитлер всему научился у нас, ничего он сам не придумал. Ну, разве что звериный антисемитизм, который обагрился кровью, - здесь он был впереди. Хотя государственный антисемитизм существовал и при Сталине, причем усиливался со временем. Не помри Иосиф Виссарионович, что последовало бы из "дела врачей", одному богу известно".
   Известный правозащитник не ошибся. Во время Второй мировой войны нацисты вели прямо-таки оголтелую пропагандистскую кампанию против всего иудейского племени мира. Нещадно изничтожая представителей оного, оказавшихся в зоне их досягаемости, гитлеровцы пытались убедить мир в обоснованности своей человеконенавистнической политики. Одной из жертв этой идеологической атаки стала значительная часть населения СССР, которая издревле во всех своих бедах привыкла винить евреев. Иными словами, по этому вопросу былая история Российской империи выступила невольным союзником гитлеровской Германии. Сталин же в известной степени воспользовался результатами "работы" и той и другой державы. Диктатору нужно было перевести стрелки ненависти населения СССР за все беды, которые обрушились на голову последнего в результате авантюрной деятельности возглавляемой им большевистской клики. Своей пропагандистской работой относительно евреев нацисты несказанно облегчили его задачу. Известный британский историк Исаак Дойчер (1907-1967), анализируя мотивы Сталина в поддержке государственного антисемитизма во время Второй мировой войны, писал: "Он был напуган тем откликом, который получил антисемитизм в массах, а та готовность, с которой русские и украинские ненавистники евреев поддержали нацистов на оккупированных территориях, лишь укрепила его в подобных опасениях". Итак, Сталин, в известной степени, воспользовался антисемитскими настроениями, господствующими в среде одуревшего от горя населения СССР. Именно поэтому с его легкой руки во время ожесточенной войны с гитлеровцами по всем фронтам и тылам Рабоче-Крестья́нской Красной Армии (РККА) прокатилась волна ярого антисемитизма. О соответствующих настроениях в тылу поведал советский писатель, автор известного романа "Порт-Артур", Александр Николаевич Степанов (1892-1965). Находясь в эвакуации, он в мае 1943-го прислал главному редактору газеты "Красная звезда" письмо, в котором отмечалось явное распространение антисемитизма: "Демобилизованные из армии раненые являются главными его распространителями. Они [ведут настоящую погромную агитацию], открыто говорят, что евреи уклоняются от войны, сидят по тылам на тепленьких местечках. Я был свидетелем, как евреев выгоняли из очередей, избивали даже женщин те же безногие калеки".
   Пиком этой циничной кампании стала негласная директива начальника Главного политического управления РККА, заместителя наркома обороны СССР, кандидата в члены Политбюро и секретаря ЦК ВКП(б) Александра Сергеевича Щербакова (1901-1945), которая пошла гулять по фронтам воюющей страны в начале 1943 года: "Награждать представителей всех национальностей, но евреев - ограничено". Эта отвратительная кампания проходила на фоне того факта, что в военные годы в рядах РККА служило порядка 501 тысячи евреев, 80% из коих приняли участие в боевых действиях. 27 % от числа последних ушли на фронт добровольно, составив тем самым самый высокий процент добровольцев среди прочих народов СССР. За годы ВОВ погибло в боях, умерло от ран и болезней, пропало без вести 198 тысяч (39,6% от общего числа) евреев-военнослужащих. При этом общие безвозвратные потери среди военнослужащих РККА в среднем составили 25%.
   Об отваге, проявленной на поле боя, как правило, свидетельствуют боевые награды. Несмотря на упомянутую политику дискриминации в этом вопросе, число награжденных военнослужащих еврейского происхождения говорит само за себя. Так, известно, что всего за годы ВОВ было награждено 9 284 199 солдат, офицеров и генералов. Из них 6 миллионов 173 человек - русские, 1 миллион 711 человек - украинцы, 311 тысяч - белорусы, 161 тысяча - евреи. Если же перевести эти абсолютные цифры в относительные из расчета числа награжденных на 100 тысяч представителей указанного этноса, то получается следующая картина: евреев оказалось 7 тысяч человек; русских - 5 415 человек; украинцев - 4 624 человек; белорусов - 3 936 человек. Соответственно, в абсолютных цифрах число Героев Советского Союза составляет: русских - 8 тысяч 736 человек; украинцев - 2 тысячи 176 человек; белорусов - 331 человек; евреев - 157 человек. Иной порядок цифр выходит из расчета числа Героев Советского Союза на 100 тысяч представителей указанных этносов: русских - 7,66; евреев - 6,83; украинцев - 5,89 и белорусов - 4,19. Очевидно, что евреи в тылу не отсиживались и многие из тех, кто не пал жертвой Холокоста, нашёл своё последнее пристанище на полях сражений с немецкими оккупантами и их союзниками из числа коллаборационистов.
   Одной из отличительных черт антисемитизма является ложь относительно незначительного вклада граждан еврейского происхождения в общую копилку защиты державы во время войны. Такая политика объясняется потребностью дискредитировать представителей еврейского племени в глазах остального населения с целью сохранения лица на фоне массового коллаборационизма граждан СССР. По некоторым данным общее число коллаборационистов значительно превышало цифру в 500 тысяч человек. По сути, речь идет о цифре сопоставимой с общим числом евреев (напомню: 501 тысяча человек), проходивших службу в рядах РККА. Посему государственный антисемитизм, с одной стороны, позволял держать в страхе тот самый этнос, который более всего пострадал в годы Второй мировой войны и который тем самым получил моральное право на более достойную жизнь в послевоенное время и, соответственно, пополнял ряды конкурентов на места под солнцем на советском небосклоне. С другой, он сохранял в резерве дежурного "козла отпущения", на которого всякий раз можно было свалить все неудачи бездарного правления большевистской державой. Такая роль на территории Российской (большевистской) империи традиционно отводилась евреям. В данном случае, последним вдвойне не повезло: они оказались зажатыми между Сциллой нацистского геноцида и Харибдой советского антисемитизма.
   О последнем свидетельствует вся послевоенная политика руководства СССР к остаткам чудом уцелевших советских евреев. Помимо практически полного игнорирования фактов откровенного геноцида своих граждан еврейского происхождения в годы гитлеровской оккупации и активного участия в этом процессе коллаборационистов из местного населения некоторые руководители большевистской державы продолжили политику рьяного государственного антисемитизма. В этом ряду особым цинизмом поражает известная позиция Первого секретаря ЦК КП(б) Украины (27.01.1938 - 3.03.1947 гг.; 26.12.1947 - 18.12.1949 гг.) Н.С. Хрущева, который в ответ на естественное желание выживших евреев вернуться на свое прежнее место жительства в Украине заявил: "Не в наших интересах, чтобы в глазах украинцев возвращение Советской власти ассоциировалось с возвращением евреев". Особенно, надо думать, в глазах тех украинцев, которые не покладая рук помогали нацистским палачам уничтожать своих соотечественников еврейского происхождения. И впрямь, кому приятно ежедневно видеть соплеменников невинно убиенных людей и постоянно испытывать страх перед возможным возмездием. Справедливости ради необходимо отметить, что глубокая непорядочность Н.С. Хрущева носила универсальный характер и выходила далеко за пределы отношения к евреям. На подлое поведение Первого секретаря ЦК КП(б) Украины обращали внимание многие государственные деятели СССР. В исторической литературе приводится диалог Н.С. Хрущева и Сталина, состоявшийся летом 1937 г. прямо на заседании Политбюро ЦК ВКП(б).
   Хрущев: "Я вторично предлагаю узаконить публичную казнь на Красной площади".
   Сталин: "А что ты скажешь, если мы попросим тебя занять пост главного палача Союза Советских Социалистических Республик? Будешь как Малюта Скуратов при царе Иване Васильевиче Грозном".
   Думаю, сегодня ни у кого не возникает ни тени сомнения, что Сталин умел подбирать кадры "под себя" и хорошо знал своих юродствующих в низости и подлости приспешников, одно из первых мест в первом ряду коих неизменно занимал Н.С. Хрущев.
   В связи с этим представляет интерес записка последнего, направленная им на имя Сталина в 1938 г.:
   "Дорогой Иосиф Виссарионович!
  Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более двух-трёх тысяч. Прошу принять меры.
   Любящий Вас Н. С. Хрущёв".
  Правда, Сталин на этой записке оставил весьма лаконичную резолюцию: "Уймись, дурак!". Однако, "дурак" из Украины не унимался. П.А. Судоплатов привел следующий эпизод, весьма выразительно характеризующий личность Н.С. Хрущева по отношению к близким людям, попавшим в беду. При этом, надеюсь, никто не будет спорить, что наиболее полно и ярко личность человека раскрывается в беде, особенно в те годы, когда она как гром среди ясного неба обрушивалась на головы ни в чём не повинных людей. В частности, об отношении Н.С. Хрущева к судьбе жены своего репрессированного сподвижника - наркома внутренних дел УССР, члена Политбюро ЦК КП(б) УССР Александра Ивановича Успенского (1902-1940) - генерал вспоминал: "Между тем во время допроса Успенский показал, что они с Хрущевым были близки, дружили домами...
   Поведение Успенского сыграло роковую роль в судьбе его жены - её арестовали через три дня после того, как он сдался властям. Приговоренная к расстрелу..., она подала прошение о помиловании, и тут, как рассказывал мне Круглов, вмешался Хрущев: он рекомендовал Президиуму Верховного Совета отклонить ее просьбу о помиловании...
   В архивах в списке жен видных деятелей партии, Красной Армии и НКВД, приговоренных к расстрелу, я нашел также имя жены Успенского. Ее смертный приговор, как и приговоры другим женам репрессированных руководителей, сначала утверждался высшими партийными инстанциями". Надо при этом отметить, что по мере карьерного роста Н.С. Хрущева, агрессивное большевистское жлобство, неотъемлемой частью которого являлось неистребимое желание истребления других людей приобрело прямо-таки международный размах. Об этом свидетельствуют данные, которые привёл в своей книге "Московский процесс" (1996 г.) В.К. Буковский. В частности, им был предан гласности следующий документ из архива ЦК КПСС:
  
  Об организации 12 (специального) отдела при Втором Главном (разведывательном) управлении МВД СССР 9 сентября 1953 года гор. Москва
  1. Поручить МВД СССР (тов. Круглову) организовать при 2-м Главном (разведывательном) управлении МВД СССР 12-й (специальный) отдел для проведения диверсии на важных военно-стратегических объектах и коммуникациях на территории главных агрессивных государств - США и Англии, а также на территории других капиталистических стран, используемых главными агрессорами против СССР.
  Признать целесообразным осуществление актов террора (зачеркнуто и сверху, от руки, написано "активных действий") в отношении наиболее активных и злобных врагов Советского Союза из числа деятелей капиталистических стран, особо опасных иностранных разведчиков, главарей антисоветских эмигрантских организаций и изменников Родине.
  2. Установить, что все мероприятия МВД СССР по линии 12 (специального) отдела предварительно рассматриваются и санкционируются Президиумом ЦК КПСС.
  3. Утвердить положение, структуру и штаты 12 (специального) отдела при 2-м Главном (разведывательном) управлении МВД СССР.
  Секретарь ЦК КПСС Н. С. ХРУЩЕВ
  
   Ознакомившись с оным, невольно приходишь к выводу, что представители украинской партии этнической нетерпимости наряду с такими "героями" как Петлюра, Бандера и Шухевич вполне могли бы гордиться и таким деятелем как Н.С. Хрущев. По моему мнению, все эти традиционные персонажи украинской истории слеплены из одного ментального теста - склонности к жестокости, предательству и подлости.
   Вернемся, однако, к политике государственного антисемитизма на территории Украины. В связи с этим к месту привести эпизод, который упомянул в своей книге "Из ада в рай и обратно" доктор юридических наук Аркадий Иосифович Ваксберг (1933-2011), чьи судебные очерки в "Литературной газете" в своё время пользовались необыкновенной популярностью у советского читателя. "В архиве моей матери я нашел письмо от киевлянки Софьи Куперман от 22 февраля 1946 года. Обращаясь к ней как к адвокату за юридической помощью, она, в частности, пишет про свои мытарства - и хождения по различным канцеляриям, чтобы добиться исполнения уже вынесенного судебного решения о вселении в ранее принадлежавшую ей квартиру. Используя не только юридические, но и эмоциальные доводы, Софья Куперман ссылалась на то, что 11 членов ее семьи замучены нацистами во время оккупации. Первый секретарь райкома партии, на прием к которому она сумела пробиться (увы, в письме его имя не названо), сказал ей в ответ на это: "Кто вас снабжает вражеской дезинформацией? <...> Поищите ваших замученных родственников где-нибудь в Ташкенте. <...> Вы сами-то где прятались? Наверно, не в партизанских землянках. <...> Я передам ваше заявление в НКВД, там разберутся"". Таким образом, Н.С. Хрущев мог спать спокойно: возвращение евреев не могло ассоциироваться с советской властью по определению. Ибо эта власть под руководством "отца народов" уже начала готовиться к беспощадной борьбе с "безродными космополитами". Как отметил один добросовестный исследователь этой темы: "Сталин, несомненно, внес особый вклад в теорию и практику антисемитизма. Он объединил три его разновидности: расовый (этнический), ритуальный (иные называют его "бытовым") и политический. Впервые в истории, Сталин объединил еще и коммунизм с антисемитизмом... Для того чтобы придать этому противоестественному соединению более легальный и теоретически обоснованный характер, он дал евреям новое идеологизированное название - "космополиты" (эвфемизм еврея), а антисемитизму присвоил благородную миссию патриотической борьбы против космополитизма". С высочайшего благословения диктатора в кругу сталинской номенклатуры необыкновенную популярность приобрела поговорка, абсолютно точно отражающая уровень нравственной, политической и правовой культуры этого паразитического нароста на теле советского народа: "Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом".
   В контексте этой политики государственного антисемитизма обращает на себя внимание с какой тщательностью и скрупулёзностью большевистские функционеры вычисляли евреев в любой сфере советского бытия ничуть не уступая в этом расистском процессе своим нравственным братьям-близнецам из гитлеровской Германии, о чём, свидетельствует, например, письмо от 23.10.1950 г. заведующего отделом науки и высших учебных заведений ЦК ВКП(б) - в секретариат ЦК ВКП(б) о преобладании евреев среди физиков-теоретиков в котором, в частности, сообщается: "В отделе теоретической физики, руководимом Ландау, все руководящие научные сотрудники евреи, беспартийные. Академик Ландау подбирает своих сотрудников не по деловым, а по национальным признакам. Аспиранты нееврейской национальности, как правило, уходят от него как "не успевающие". В руководимом Ландау семинаре по теоретической физике нет русских. Среди руководящих научных сотрудников лаборатории технических применений половина евреев, нет ни одного коммуниста. Расчетная группа, возглавляемая доктором физико-математических наук Мейманом Н.С., наполовину укомплектована лицами еврейской национальности. В составе работников группы только один член ВКП(б).
   В руководстве лабораторией Института физической химии, в которой ведутся работы по специальной тематике, евреев около 80%. Все теоретики института (Мейман, Левич, Волькенштейн, Тодес, Олевский) - евреи. Заведующий конструкторским отделом, ученый секретарь, заведующий снабжением, заведующий распределением импортных реактивов также являются евреями. Бывший директор Института академик Фрумкин и его заместитель Дубовицкий создали круговую поруку и семейственность. За период с 1943 по 1949 гг. под руководством Фрумкина, Рогинского и Ребиндера подготовили докторские и кандидатские диссертации 42 чел., из них евреев 37 чел. В Физическом институте им. Лебедева из 19 заведующих лабораториями русских 26%, евреев 53%. В оптической лаборатории, руководимой академиком Ландсбергом, в составе старших научных сотрудников русских 33%, евреев 67%. В Институте экономики из 20 докторов наук только 7 русских.
   В некоторых отраслях науки сложились монопольные группы ученых, зажимающих развитие новых научных направлений и являющихся серьезной помехой в деле выдвижения и роста молодых научных кадров. Так, например, среди теоретиков-физиков и физико-химиков сложилась монопольная группа: Ландау, Леонтович, Фрумкин, Гинзбург, Лившиц, Гринберг, Франк, Компанеец, Мейман и др. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности. Например, в школу академика Ландау входят 11 докторов наук, все они евреи и беспартийные (Лившиц, Компанеец, Левич, Померанчук, Смородинский, Гуревич, Мигдал и др.). Сторонники Ландау во всех случаях выступают единым фронтом против научных работников, не принадлежавших к их окружению. Ландау и его сторонниками были охаяны работы проф. Терлецкого по теории индукционного ускорителя и теории происхождения космических лучей, имеющие серьезное научное и практическое значение...".
   При этом заметим, что данное послание-донос, выдержанное в классически подлом большевистском духе, своим остриём было направленно против гениального советского физика-теоретика, академика АН СССР, участника советского Атомного проекта, будущего Героя Социалистического Труда (1954 г.), лауреата Нобелевской премии по физике 1962 г., Ленинской и трёх Сталинских премий Льва Давидовича Ландау (1908-1968), который, основал свою знаменитую научную школу физиков-теоретиков и, по сути, обеспечивал небывалый престиж в мире советской теоретической физики в качестве иностранного члена Лондонского королевского общества (1960), Национальной академии наук США (1960), Датской королевской академии наук (1951), Королевской академии наук Нидерландов (1956), Американской академии искусств и наук (1960), Академии наук "Леопольдина" (1964), Французского физического общества и Лондонского физического общества. Справедливости ради, однако, надо признать, что вышеперечисленным выдающимся советским физикам еврейского происхождения отчаянно повезло, что их обошла стороной страшная участь их гениального коллеги, доктора физико-математических наук, профессора, 31-летнего Матвея Петровича Бронштейна (1906-1938), убитого 18 февраля 1938 г. на основании расстрельного списка "Ленинградская область" от 3 февраля 1938 г., под которым стоят подписи И.В. Сталина, К.Е. Ворошилова, В.М. Молотова и Л.М. Кагановича.
   Всё это ещё раз возвращает нас к утверждению, что в вопросах отношения к достоинству, свободе и правам человека между гитлеровским нацизмом и сталинским большевизмом было гораздо больше сходства, чем различий.
   Таким образом, главный большевик был одновременно и главным антисемитом СССР!
   Это действительно так, если взять в расчёт его пусть и кратковременное, но тесное сотрудничество с Гитлером, а также последовавшие по его личному приказу изуверское убийство 20 августа 1940 г. Л.Д. Троцкого, 13 января 1948 г. - народного артиста СССР Соломона Михайловича Михоэлса (1890-1948), 12 августа 1952 г. - тринадцати членов Еврейского антифашистского комитета, а также проведенную с 1947 по 1953 гг. широкомасштабную абсолютно расистскую кампанию по борьбе с "безродными космополитами". Оказанную вслед за этим всемерную поддержку "делу Сланского", в результате чего были казнены Генеральный секретарь ЦК Коммунистической Партии Чехословакии Рудольф Сланский (1901-1952) и 10 других высокопоставленных чешских коммунистов еврейского происхождения (подколодная советская пресса убеждала читателей, что они "мечтали превратить Чехословакию в космополитическую вотчину Уолл-стрита, где властвовали бы американские монополии, буржуазные националисты, сионисты"), а также стартовавшее 13 января 1953 г. - ровно пять лет спустя после злодейского убийства С.М. Михоэлса - зловещее "дело врачей" и так далее, то упорные усилия красного деспота увенчались "успехом": на тот свет было методично препровождено немалое число еврейских душ.
  Здесь уместно привести отрывок из упомянутой книги Я.Я. Этингера, в которой он дает портрет одного из самых зловещих функционеров НКВД-МГБ СССР, основного инспиратора будущего "дела врачей" Михаила Дмитриевича Рюмина (1913-1954). В частности, Я.Я. Этингер, на момент описываемых событий - октябрь 1950 г. - студент исторического факультета МГУ, вспоминал: "...подполковник М. Рюмин, в то время заместитель начальника следственной части по особо важным делам МГБ. Хорошо его помню. Это был человек среднего возраста, довольно полный, с гладко зачесанными волосами. Периодически во время допросов он врывался в кабинет следователя, осыпал меня площадной бранью и угрожал всяческими карами. Рюмин никогда не садился в кресло, а непрерывно бегал с криками по кабинету. Он кричал: "...Мы вас, евреев, всех передушим. Мы покажем, что мы можем сделать с вами, жидовская морда". Все это производило тяжелое впечатление. Однажды он вбежал в кабинет и стал кричать: "...Мы точно знаем, что ты, еврейская б...., и твоя сука нянька во время войны продались немцам. Поэтому вы спаслись". Я ему возразил. Тогда он заорал: "То, что не успели сделать в отношении жидов немцы, доделаем мы. Мы очистим нашу землю от евреев". Этот кошмар продолжался семь месяцев. 17 мая 1951 года меня днем вызвали в комендатуру Лефортовской тюрьмы, где зачитали постановление Особого совещания при МГБ СССР от 5 мая 1951 года. По статье 58-10 я был приговорен к 10 годам заключения в лагере".
  Приведенное в этих горьких воспоминаниях - всего лишь незначительный штрих к портрету нравов, которые господствовали в коридорах тайной полиции СССР, наиболее ретивым функционерам которой явно не давали покоя лавры их временных союзников (с 23 августа 1939 г. по 22 июня 1941 г.) из гестапо. Любопытно, что в процессе жестоких допросов, которые Рюмин всегда проводил с большим пристрастием, от него не раз слышали такие реплики: "Дзержинский и Менжинский ничего из себя не представляли... они наводнили органы шпионами... теперь приходится разбираться и освобождаться от них... история органов начинается с нас". Ну, насчет истории "органов" в целом, думается, Рюмин загнул в силу своего дремучего невежества, но то, что особый виток её развития припал на его время - это несомненная правда. Сей своеобразный апогей истории "органов" характеризовался полным совпадением не только методов, но и жертв тайной полиции гитлеровской Германии и сталинского СССР. Этими жертвами повсеместно становились антифашисты и евреи. Нередко, те и другие в одном лице.
  Как показала практика, даже после окончания Второй мировой войны многие заплечных дел мастера советской охранки в душе оставались такими же садистами, как и их визави из гестапо. В подтверждение этого ужасного заключения считаю необходимым привести ещё две выдержки из книги Я.Я. Этингера о том, какими методами пытали несчастных врачей еврейского происхождения, от которых сотрудники МГБ СССР по прямой указке правящей верхушки большевистской империи добивались признании в намерении осуществить террористические акты против руководителей партии и государства. Несчастным жертвам государственного антисемитизма вменялось в вину, что путем постановки неправильных диагнозов болезней, назначения и осуществления неправильных методов лечения они доводили видных большевиков до смертного одра. Всех этих людей назначили обвиняемыми по печально знаменитому "делу врачей", к чудовищной подоплеке которого я вернусь несколько ниже.
   События, о которых повествует Я.Я. Этингер, имели место в начале 1953 г. В частности, он вспоминал: "Один из профессоров, фамилию которого называть в данном контексте не буду, говорил мне, как следователь зажимал ему какими-то специальными щипцами половые органы; арестованный несколько раз терял сознание; охранники приводили его в чувства, и "процедура" повторялась снова. И так на протяжении нескольких допросов. Профессор от перенесенных страданий вскоре после освобождения скончался.
  Одна врач, ученица Я.Г Этингера, женщина в возрасте 40-43 лет, подвергалась не менее изощренным пыткам. Об этом очень неловко писать, но автор этих строк хочет, чтобы читатели книги лучше представили себе ту меру издевательств, которые пришлось испытывать арестованным. Ей связали руки, насильно усадили на некий стул, напоминавший гинекологическое кресло, и следователь, полковник государственной безопасности, мужчина лет 40, вставлял ей во влагалище горловину от бутылки. У нее началось сильное кровотечение, вызвали врача, который заявил следователю, что, если он будет продолжать, женщина погибнет. Это ее спасло.
  Спустя несколько лет после освобождения эта женщина случайно встретила в метро врача, и спасшего ее тогда в Лефортовской тюрьме. Он сказал ей, что помнит этот чудовищный случай; так поступали со многими арестованными женщинами. Он не мог всего этого видеть и постарался после смерти Сталина уволиться из медсанчасти тюрьмы. Так "работали", в традициях гитлеровских врачей-убийц, советские медики, оказавшиеся волею судеб в карательных органах сталинской системы".
  Видимо, комментарии к приведенным выдержкам из книги профессионального историка абсолютно излишни. Здесь лишь уместно заметить, что Рюмин стал калифом на час именно благодаря своему патологическому антисемитизму. Сталин не мог не воздать должное этой отныне важнейшей специализации в сфере чекистского профессионализма, возведя Рюмина 19 октября 1951 г. в ранг заместителя министра государственной безопасности СССР. Накануне этого знаменательного назначения состоялся весьма примечательный разговор между Сталиным и на то время министром государственной безопасности СССР Семеном Денисовичем Игнатьевым (1904-1983). О его содержании поведал историк Н.В. Петров в статье под названием "Бухгалтер - такой простой". В частности, автор привел следующие данные: "В середине октября 1951-го министр госбезопасности Игнатьев отправился на юг для встречи со Сталиным. Здесь Сталин подробно расспрашивал Игнатьева о работе МГБ... дал Игнатьеву прочитать письмо Рюмина с обвинениями против Питовранова и других. И тут же, по ходу дела, Сталин дал указание "убрать всех евреев" из МГБ. Игнатьев, недоумевая, спросил: куда? И вождь изрек: "Я не говорю, чтоб вы их выгоняли на улицу. Посадите и пусть сидят", добавив фразу, которой суждено стать крылатой: "У чекиста есть только два пути - на выдвижение или в тюрьму".
  На этой же встрече Сталин в категоричной форме потребовал назначить Рюмина не только начальником следственной части, но и заместителем министра госбезопасности" ("Новая газета". - No 18, 27.10.2010 г.).
   Конечно, большому кораблю антисемитизма - большое плавание. Другой вопрос, что судьба именно Рюмина закончилось весьма плачевно: 22.07.1954 г. он был расстрелян. Но дело, которому он служил "верой и правдой" надолго пережило его, его коллег, да и СССР тоже. Приведенный эпизод, равно как и многие другие подобного рода в истории большевистской державы дали многим основание именовать её не иначе как лагерной империей. По отношению к людям это государство в совершенстве выполняло лишь одну функцию: инквизитора, надзирателя и палача в одном лице. Впрочем, другие функции большевистское государство не могло осуществлять уже по определению, в силу истоков своего происхождения, методов построения, цели повседневного употребления и, в конечном итоге, всей сути своей бесчеловечной природы.
   Со временем всяческие сомнения относительно того факта, что все не только квазисудебные, но и внесудебные расправы над людьми со стороны большевистской империи имели своего идеолога, вдохновителя и организатора развеялись. Эту роль с превеликим упоением играл Сталин. Выражаясь юридическим языком, он выступил заказчиком множества наёмных политических убийств. Оные преступления отличались тем, что сотрудники советских спецслужб убивали неугодных лиц, которых в отличие от жертв массовых репрессий не пропускали даже через призрачную квазисудебную процедуру. Этой проблеме была посвящена специальная телепередача на тему: "Заказчик убийства - Сталин (тайные убийства по команде Кремля)" ("Эхо Москвы", 2.01.2010 г.).
   Любопытно, что первая женщина, ставшая депутатом Палаты общин -нижней палаты парламента Великобритании, - леди Нэнси Астор (1879-1964) во время своего визита в СССР в 1931 г. при личной встрече со Сталиным задала ему вопрос: "Когда вы прекратите убивать своих подданных?". Исследователи биографии леди Астор утверждают, что тем самым она является чуть ли не единственным человеком в мире, назвавшим Сталина в глаза убийцей... Ну что ж, ей нельзя отказать не только в субъективном мужестве, но и в объективной справедливости - это была правда: Сталин был убийцей своего народа!
   Вообще надо заметить, что и по образу мышления и по типу поведения генералиссимус часто вёл себя как заурядный криминальный авторитет. Диктатор с навыками уголовного преступника - то оказалось очень органичным для видавшего виды населения советской империи. Как заметил В.Б. Резун: "Иосиф Виссарионович был уголовником, и восторг по отношению к нему можно сравнить с восторгом, с которым мы смотрим иногда на криминального авторитета: мол, во, гад, дает!". Надо признаться, что в подавляющем своём большинстве советский народ в целом неподдельно восхищался своим вождем. Но именно в этой психологии и таилась суть большевистского государства и причины подлинной трагедии его глубоко несчастных обитателей. На это обстоятельство обратил внимание академик А.Н. Яковлев: "Произвол, самодурство, всевозможные патологии и откровенно криминальные наклонности, вера в насилие неизменно рядились именно в одежды так называемой принципиальности, решительности, дабы твердо противостоять "внутреннему и иноземному врагу". Именно подобная установка и породила ленинско-сталинское государство, когда насилие подавляло все доброе и честное в человеке, когда, пользуясь легковерием оболваненных простаков, "вожди" целенаправленно уничтожали народы СССР - через репрессии, войны, голод". Заметим ещё раз именно в природе менталитета населения страны, породившего и боготворившего таких вождей, и коренился алгоритм всех хода исторических событий, которые в итоге развернулись на территории огромной империи.
   Вместе с тем, если бы главный сатрап советской деспотии, в конце концов, не умер, то число жертв, например, государственного антисемитизма было бы несравненно больше, а судьба оставшихся в живых после Холокоста советских евреев - неизмеримо трагичнее. Об этом свидетельствует последняя антисемитская акция уже смертельно больного тирана, которая вошла в трагическую историю большевистской империи под названием уже упоминавшегося "дела врачей". Жертвами этой подлейшей из самых подлых акций со стороны руководства советской империи оказалась целая плеяда известных врачей еврейского происхождения. Испытаниям, которые выпали на долю жертв этого злополучного дела, много места было уделено в упомянутой книге доктора исторических наук Я.Я. Этингера. В ней автор приводит выводы и заключения, к которым пришёл на основании сведений, полученных от Н.А. Булганина.
   Н.А. Булганин, несомненно, был верным и беспрекословным подручным главного палача советского народа. Он как никто другой был сведущ в замыслах своего хозяина. Посему его откровения являются весьма ценным источником информации о той эпохе. В частности, описывая ход событий, связанных с "делом врачей", Я.Я. Этингер отмечает: "Как теперь стало известно, после процесса над "врагами" должна была произойти расовая депортация евреев в отдаленные районы страны. Подготовка к ней велась одновременно со следствием...
  Задуманная Сталиным акция - крупнейшая политическая провокация, сопоставимая только с гитлеровской "Операцией Ванзее", грозившая геноцидом еврейскому населению СССР, его насильственной депортацией в отдаленные районы страны, могла войти в новейшую историю еврейского народа в качестве одной из ее наиболее мрачных страниц, если бы она осуществилась в полном масштабе...
   Летом 1970 года я несколько раз встречался с бывшим членом Политбюро ЦК КПСС и Председателем Совета Министров СССР Николаем Александровичем Булганиным, который в то время был в отставке... Я встречался с Булганиным несколько раз, и сразу после бесед, еще в электричке, записывал все, что он говорил. Записи этих бесед до сих пор хранятся у меня...
   Булганин рассказал мне, что, по его сведениям, процесс над "врагами", который намечался на середину марта 1953 года, должен был завершиться вынесением смертных приговоров. Профессоров предполагалось публично повесить на центральных площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, других крупнейших городах. Причем была составлена своего рода "разнарядка", где было заранее расписано, в каком конкретно городе будет казнен тот или иной профессор.
   Булганин подтвердил ходившие в течение многих лет слухи о намечавшейся после процесса массовой депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток. В середине февраля 1953 года ему позвонил Сталин и дал указание подогнать к Москве и другим крупным центрам страны несколько сотен военных железнодорожных составов для организации высылки евреев. При этом, по его словам, планировалось организовать крушения железнодорожных составов, "стихийные" нападения на поезда с евреями с тем, чтобы с частью из них расправиться еще в пути.
   Н.С. Хрущев рассказывал, уже будучи тоже в отставке, о своем разговоре со Сталиным, что планировалось организовать "народные выступления" против евреев во время их депортации в Сибирь с тем, чтобы расправиться с ними. По словам Хрущева, опираясь на высказывание Сталина, до места назначения должна была приехать лишь половина...
   Я задал Булганину вопрос: были ли какие-либо письменные указания Сталина относительно депортации евреев? Он усмехнулся и сказал: "Сталин не дурак, чтобы давать письменные указания по такому вопросу. Да и вообще Сталин очень часто прибегал к устным распоряжениям, особенно, когда он обращался к членам Политбюро. Он не считал нужным давать письменные указания им. Ведь Сталин общался с нами практически ежедневно...
   Вообще, знаете, если бы он не умер, нам бы всем пришел конец...
   О плане депортации евреев есть свидетельство Николая Николаевича Полякова, бывшего сотрудника аппарата ЦК ВКП(б), а до этого работавшего в системе органов государственной безопасности. Перед своей кончиной Н.Н. Поляков решил рассказать об известных ему фактах, связанных с подготовкой депортации. Из записи его свидетельств выясняется, что в принципе решение о полной депортации евреев было принято Сталиным в самом конце 40-х - начале 50-х годов. Н.Н. Поляков был участником мероприятий, связанных с подготовкой выселения еврейского населения. Для руководства этой акцией была создана специальная комиссия, подчинявшаяся непосредственно Сталину. Председателем комиссии Сталин назначил секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова, а ее секретарем стал Н.Н. Поляков. Для размещения депортированных в отдаленных районах страны форсированно строились барачные комплексы по типу концлагерей, а соответствующие территории разбивались на закрытые, секретные зоны. Одновременно составлялись по всей стране списки (отделами кадров - по месту работы, домоуправлениями - по месту жительства) всех лиц еврейской национальности. Причем существовало два вида списков - на чистокровных евреев и полукровок. Выселение должно было осуществляться в два этапа: чистокровные в первую очередь; полукровки - во вторую. Все это очень напоминало гитлеровскую практику "решения" еврейского вопроса. К составлению списков намечавшихся к депортации евреев повсеместно привлекались органы государственной безопасности...
   Как свидетельствует Н.Н. Поляков, депортацию вначале было намечено осуществить во второй половине февраля 1953 года. Но вышла задержка - процесс над врачами был назначен на середину марта, - а выселение должно было последовать после процесса; кроме того, не было завершено строительство бараков, да и для составления списков потребовалось больше времени".
  По понятным причинам историк уделяет особое внимание зловещей роли Сталина в этом сатанинском деле, которое в начале 1953 г. стало приобретать откровенно антисемитский характер:
  "В январе-феврале аресты врачей продолжались. Следствие работало с удесятеренной энергией, Сталин лично наблюдал за ним и каждый день ему направлялись протоколы допросов. Шла подготовка грандиозного антисемитского процесса, по сравнению с которым "дело Бейлиса" выглядело невинной забавой. Еврейское население находилось в состоянии шока. Все ожидали массовых репрессий евреев - Холокоста в советском варианте. Тем временем на Лубянке продолжалось следствие по "делу врачей" и готовился судебный процесс. Сталин продолжал пристально следить за допросами арестованных...
  В последних числах февраля 1953 года Сталин особенно внимательно следил за ходом следствия, требуя от следователей получения всех новых и новых признаний у арестованных врачей.
  Известный профессор-историк генерал-полковник ДА. Волкогонов, который имел возможность подробно ознакомиться с личным архивом Сталина, писал, что 28 февраля он днем читал протоколы допросов врачей, а в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года во время своего, ставшего последним, застолья, на котором присутствовали Маленков, Берия, Хрущев и Булганин, интересовался ходом следствия над врачами и подтвердил свое указание о подготовке процесса". Порою складывается впечатление, что, помимо мести соплеменникам Л.Д. Троцкого, смертельно больной тиран мстил лучшим врачам СССР за их неспособность продлить его жизнь. А может быть он полагал, что представители "богоизбранного народа" не столь рьяно хлопочут перед Богом за продление его дней? Или, наоборот, слишком усердно просят поскорее призвать его к себе? Кто теперь поймёт, что было в пораженной паранойей голове кремлевского диктатора... Вот как эту последнюю волю тирана по отношению к евреям откомментировал А.И. Солженицын: "В последние годы жизни Сталина определённо стал намечаться и поток евреев (с 1950 они уже понемногу тянулись как космополиты). Для того было затеяно и "дело врачей". Кажется, он собирался устроить большое еврейское избиение. Однако, это стало его первым в жизни сорвавшимся замыслом. Велел ему Бог - похоже, что руками человеческими, - выйти из рёбер вон".
   Эти и множество других прямых и косвенных доказательств позволили опытному адвокату, доктору юридических наук А.И. Ваксбергу прийти к убедительному заключению: "Совокупность огромного количества фактов и свидетельств современников убеждает в том, что существование безумного плана сталинского (модифицированного - гитлеровского) Холокоста не миф, а реальность". Разделяя этот вывод коллеги, хотелось бы добавить: Сталин был диктатором имперского масштаба. Соответствующего масштаба должны были быть и его преступления по отношению к народу. Сталин, несомненно, конкурировал с Гитлером. Поэтому у него по непостижимой логике диктатора должен был быть свой, сталинский, Холокост. Здесь, пожалуй, следует сделать принципиальное уточнение: Сталин в итоге сыграл роль продолжателя дела Гитлера не только в вопросах уничтожения советских евреев, но и других народов СССР. В одном из заявлений израильского "Мемориала" сообщалось, что после того, как был открыт доступ к архивам ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ можно утверждать "что вместе с представителями других наций и народностей в СССР было уничтожено около одного миллиона евреев". По сути, жертвой большевистского режима стала одна шестая часть того числа евреев, которые пали жертвой нацистского режима. Но если Гитлер на евреях отрабатывал модель уничтожения, прежде всего, чужих наций, то Сталин - своего народа. На это обстоятельство обратил внимание английский историк Пол Джонсон, отметивший, что Сталин распространил "былой контроль над евреями на все население, и модель стала всеобъемлющей".
   Судьбу евреев в большевистской империи, таким образом, в той или иной степени разделил весь советский народ. По сути, вся история советской империи свелась к геноциду своего народа. На это обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев, отметивший, что "при советской власти фактическому геноциду подвергся уже весь народ: жертвы исчислялись десятками миллионов, террор затронул все слои общества без изъятия, включая не имевших ни власти, ни собственности крестьян, рабочих и рядовых служащих государственного аппарата". Конечно же, число понесенных жертв и выпавших на долю подданных большевистской империи испытаний вполне могла бы приоткрыть им глаза на проблему достоинства, свободы и прав человека вне зависимости от их этнического, классового и религиозного происхождения. Однако этого качественного изменения в менталитете обитателей СССР не произошло, что и предопределило всю их дальнейшую трагическую судьбу.
   Сталин и Гитлер. В чём-то, повторюсь, эти два тирана - близнецы-братья. Оба, например, виртуозно владели законами жанра деспотического управления страной. По первому мановению жезла любого из них соответствующие народы готовы были растерзать кого угодно и на сколько угодно кусочков. Оба смогли довести любовь масс к себе до небывалых высот, поскольку в совершенстве владели магией ненависти. Гитлеру, как известно, принадлежат пророческие слова: "Понимание - слишком шаткая платформа для масс. Единственная стабильная эмоция - это ненависть". История доказала: кто управляет ненавистью, тот владеет душой толпы. Но тот, кто использует ненависть в качестве метода государственного управления, тот рискует низвести народ до толпы, государство - до концентрационного лагеря. В принципе о роли личности в истории подобного рода стран очень точно сказал А.Н. Илларионов. В частности, он заметил: "Что же касается полудемократических, полуавторитарных, а тем более авторитарных и тоталитарных обществ, то в них роль лиц, достигших самой вершины власти, для судеб стран и миллионов их граждан поистине огромна. Причем чем более недемократической, менее ограниченной другими центрами силы, более централизованной является власть, тем меньше шансов для сторонних групп повлиять на нее, тем относительно большей оказывается и роль персоны, находящейся на вершине властной пирамиды, тем более весомой являются последствия её действий даже в спокойное время".
   Особую опасность в подобных странах представляет вожак партии власти, которому ударит в голову искушение поиграть на низменных чувствах населения, почувствовать себя не просто главой государства, но лидером толпы. Нередко, эти чувства оказываются сильнее образования, воспитания и просто здравого смысла. Думается, что подобная мания величия не обошла стороной руководителей некоторых постсоветских стран. Низменные чувства, как известно, разбудить очень легко, поставить их при этом под контроль каких-либо духовных качеств невероятно сложно: толпа неподвластна законам совести и достоинства. Как утверждают сведущие политики, в этих вопросах закон большинства не действует. Вот почему так опасен для судеб народа тот глава государства или правительства, который прислушивается не к голосу совести и разума, а к зову крови, инстинкту своей расовой, этнической, религиозной ненависти. Глава любой державы, который пошёл на поводу у подобных чувств, может быть, временно и станет кумиром невежественных масс, но рано или поздно подтолкнет или приведёт свою державу к краху.
   Попутно же заметим: массовая гибель евреев и последующий исход оставшихся в живых из СССР не спасли могучую и грозную империю от очередного распада в 1991 г., развенчав тем самым традиционный миф профессиональных советских антисемитов, которые все проблемы бытия (вплоть до наличия в кранах воды) с маниакальным упорством выводили из самого факта пребывания евреев в одной с ними стране. Результаты многолетней травли ненавистного этноса дали основания для проживающего ныне в Германии российского поэта Исая Шпицера написать следующие стихи:
  К властям: "Проявите усилье,
  Немедля, как можно скорее,
  Верните евреев в Россию,
  Верните России евреев!
  
  Зовите, покуда не поздно,
  На русском ли, иль на иврите.
  Верните нам "жидо-масонов"
  И всех "сионистов" верните.
  
  Пусть даже они на Гаити
  И сделались черными кожей.
  "Космополитов" верните,
  "Врачей-отравителей" тоже...
  
  Верните ученых, поэтов,
  Артистов, кудесников смеха.
  И всем объясните при этом -
  Отныне они не помеха.
  
  Напротив, нам больше и не с кем
  Россию тащить из болота.
  Что им, с головой их еврейской,
  На всех у нас хватит работы.
  
  Когда же Россия воспрянет
  С их помощью, станет всесильной,
  Тогда-то мы сможем, как ране,
  Спасать от евреев Россию".
  
   Ныне усилия многих ревнителей "чистоты породы" без передышки переключились на соотечественников с другим цветом кожи, трудовых мигрантов, лиц, чудом ещё сохранивших интеллигентный образ мысли и соответствующий внешний облик (последних, правда, катастрофически становится всё меньше и меньше), граждан других стран и так далее. Конечно, реальное уничтожение, преследование и изгнание всех на кого можно натравить жаждущий "чужой крови" простой народ нуждается в своём теоретическом обосновании. Оно не заставило себя ждать, на что, например, обратил внимание американский философ Френсис Фукуяма: "В отличие от пропагандистов традиционного марксизма-ленинизма, ультранационалисты в СССР страстно верят в свое славянофильское призвание, и создается ощущение, что фашистская альтернатива здесь еще вполне жива".
   История свидетельствует, что всякая игра с ненавистью с течением времени оказывается роковой для судеб соответствующего народа, государства, да в итоге и для близких и потомков всех её непосредственных массовиков-затейников! Классический пример: Муссолини, Гитлер и Сталин, которые по методам государственного управления, безусловно, единомышленники, с той лишь разницей, что первые нещадно истребляли чужие народы, а последний - свой. В этом отношении сей, по словам В.И. Ленина, "чудесный грузин" был и до сих пор остается вне всякой конкуренции. Причём определяющую роль в судьбе этого восточного сатрапа сыграла традиция невежества, самым верным приверженцем которой он оставался до последнего своего вздоха.
   Знаменитому физику-теоретику, лауреату Нобелевской премии Альберту Эйнштейну (1879-1955) принадлежит снисходительное замечание, что "национализм - детская болезнь, корь человечества". Согласиться с гениальным создателем теории относительности невозможно, поскольку в мире всё относительно: это в демократической стране - детская корь, а в странах воинствующего невежества национализм (судя по итогам разрушительного воздействия на психическое здоровье нации) - это паранойя, белая горячка и раковая опухоль мозга одновременно, причём в весьма запущенной форме. Нацизм как его крайняя форма был не просто идеологией, но и смертельно опасной душевной болезнью немцев (в равной степени как фашизм для итальянцев, а большевизм для россиян). В этом и только в этом контексте можно смело заявить: национализм - это последнее прибежище не просто негодяев, но и, несомненно, очень больных и опасных для окружающего мира людей. Этой болезнью самым беззастенчивым способом пользовались, практически, все сменявшие друг друга партии власти Российской (большевистской) империи.
   Замечено: когда общество отнимает у человека его социальное достоинство, национальное самодовольство неожиданно начинает разбухать, как раковая опухоль. Когда нет культуры, на свет божий выползает её суррогат - животный инстинкт, позволяющий безошибочно, чуть ли не по запаху (по принадлежности к этносу, клану, партии; по графе в паспорте; языку; региону и даже району проживания) определять, кто свой, а кто чужой. И абсолютно никакого отношения к патриотизму подобные чувства не имеют. Здесь уместно привести небесспорное суждение из статьи великого писателя "Христианство и патриотизм", в которой Л.Н. Толстой заметил, что "патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых - отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм. Патриотизм есть рабство". Я бы позволил себе поправить классика, поставив вместо понятия "патриотизм" слово "национализм". Ибо, патриотизм, на мой взгляд, всегда - созидание и единение, а национализм - разрушение и противостояние. Между ними в действительности пролегает глубокая пропасть. Как заметил выдающийся российский литературовед и историк культуры Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906-1999), в первом коренится любовь к своей стране, во втором - ненависть ко всем другим. В конце XX века западная цивилизация под патриотизмом стала понимать не лояльность безликому государству, а преданность универсальным, проникнутым гуманизмом принципам и нормам международного права - порождению общечеловеческого разума.
  Но не нашедшие братьев по разуму ищут братьев по крови, проливая при этом потоки чужой. Как здесь не вспомнить мудрые стихи российского ученого, доктора геолого-минералогических наук, но наряду с этим талантливого поэта и барда Александра Моисеевича Городницкого "Родство по слову":
   Неторопливо истина простая
   В реке времён нащупывает брод:
   Родство по крови образует стаю,
   Родство по слову - создаёт народ.
  
   Не для того ли смертных поражая
   Непостижимой мудростью своей,
   Бог Моисею передал скрижали,
   Людей отъединяя от зверей?
  
   А стае не нужны законы Бога,--
   Она живёт заветам вопреки.
   Здесь ценятся в сознании убогом
   Лишь цепкий нюх да острые клыки.
  
   Своим происхождением, не скрою,
   Горжусь и я, родителей любя,
   Но если слово разойдётся с кровью,
   Я слово выбираю для себя.
  
   И не отыщешь выхода иного,
   Как самому себе ни прекословь,--
   Родство по слову порождает слово,
   Родство по крови - порождает кровь.
  
   Национализм - это и есть родство по крови, которое порождает кровь. Национализм - это, как правило, неспособность конкурировать с другими этносами и народами на основе ума, таланта и слова. Поэтому носители подобной ущербной психологии сбиваются в стаю, которая жаждет крови. При оценке этой проблемы нельзя не отметить, что в основе многих форм национализма (включая шовинизм) лежит глубоко замаскированный, по большей части неосознанный комплекс неполноценности. Базирующаяся на нем идеология проникнута духом поиска постороннего "козла отпущения", то есть возложения ответственности за собственные беды и неудачи не на самих себя, а на неких злокозненных инородцев. Погромный потенциал такого рода идеологии часто избирает своей жертвой как любые национальные меньшинства внутри страны, так и соседние народы. И таких примеров, увы, не счесть на протяжении всей истории человечества. В определяющей степени подобная практика - составная часть политики власть предержащих распадающихся держав. Может быть глубокие раздумья над этой стороной внутренней политики Российской империи позволили российскому дипломату, писателю и философу Константину Николаевичу Леонтьеву (1831-1891) заметить, что "идея национальностей... в том виде, в каком она является в XIX в., есть идея,... имеющая в себе много разрушительной силы и ничего созидающего".
   В странах, где доминирует традиция невежества, население толком не ведает, что ему в действительности нужно. Возникает многовекторная общественная бессознательность. Люди не знают, кого бить, кого любить, кого поддерживать, кого валить. Подобное состояние умов - подлинная беда таких народов, о чём с неподражаемой иронией писал Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826-1889), замечая, что "чего-то там хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать". В действительности, мы, наследники этого прошлого, начисто лишены первого, многие - второго, но зато последнего хоть отбавляй: ведь рядом столько соседей, коллег и просто рядовых, не защищённых государством и частной охраной соотечественников, над которыми можно безнаказанно поизмываться, безопасно самоутвердиться и даже неожиданно возвыситься по причине незнания некоторыми из них местного фольклора, этнографических изысканий, того или иного языка, а иногда и просто местного диалекта.
   Всё пережитое, разумеется, не прошло бесследно ни для одного из этносов и коренных народов державы. Политика ненависти на этнической почве стала одной из мин замедленного действия под всем неповоротливым государственным зданием как царской, так и советской империи. К тому же у этой мины обнаружилось одно коварное свойство: она оказалась механизмом с дистанционным управлением. Многие, очень многие власть предержащие по своему невежеству воспринимали пульт от этого механизма в качестве рычага управления государством; особенно этому заблуждению оказались подвержены многие политические лидеры России, печальный опыт державного бытия которой не нашел какого-либо более разумного объяснения, чем происки традиционных врагов титульной нации.
   Сие обстоятельство не ускользнуло от внимания наиболее проницательных политических мыслителей. В частности, политик весьма одиозных монархических убеждений В.В. Шульгин заметил: "Гибель Российской империи показала, что наши беды произошли не вследствие какого-нибудь "землетрясения", а вследствие наших собственных несовершенств. И вот в это время находиться в самовосхищении и считать, что мы, русские, - соль земли, а прочие народы - мразь, гниль и ничтожество, - честное слово, мне кажется, что это старая погудка на новый лад! Мракобесие, акт второй!". Мракобесие в действительности стало основным содержанием всех актов той политической пьесы, которая под названием "История России" вошла в летопись человечества. Приходится лишь удивляться тому, с каким постоянством практически все партии власти злосчастной империи как на царской, так и на советской фазе её политического бытия пытались сыграть одну и ту же роль, роль Великого Инквизитора, психологию и философию которого так блестяще описал Федор Михайлович Достоевский (1821-1881) в своём гениальном романе "Братья Карамазовы". Инквизиторами своего народа эти партии, бесспорно, стали, а великими, отнюдь, нет! Особенно на этом пути преуспела большевистская держава. Как заметил по сему поводу Н.А. Бердяев: "Большевизм идет по стопам Великого Инквизитора. Во имя счастья и равенства дух этот хотел бы истребить все возвышающее, все качественное, все ценное, всякую свободу, всякую индивидуальность".
   В итоге большевистская инквизиция оказала самое пагубное воздействие на менталитет народов СССР. Самым выразительным подтверждением чего служит, практически, мгновенный распад этой могучей военной державы. Об этом со всей откровенностью заявил доктор исторических наук, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике России Сергей Александрович Караганов. В частности, в статье "Русская Катынь" он отметил, что "Россия - большая Катынь, усеянная по большей части безымянными могилами миллионов жертв режима, правившего в ней на протяжении большей части прошлого века...
   Страна не относилась к народу как своему. А народ видел от нее по большей части подавление, нищету и смерть. И относится соответственно. В этом была, конечно же, важнейшая причина самораспада СССР, который наследовал "большой России" - Российской империи" ("Российская газета". - No 5239, 22.07.2010 г.). К месту напомнить, что Катынская трагедия - одно из тягчайших преступлений советской империи против человечества. В частности, речь идёт о бессудной казни граждан иностранной державы - Республики Польши (для справки: СССР длительное время категорически отрицал свою вину в деле зверского истребления польских граждан /в большинстве своём военнослужащих/ в 1940 г., получившее позднее обобщенное наименование Катынской трагедии. При этом массовые расстрелы поляков были осуществлены войсками НКВД СССР в соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. План уничтожения пленных польских офицеров разработал начальник Управления по военнопленным и интернированным НКВД СССР Петр Карпович Сопруненко (1908-1992 г.). Расстрел большинства польских офицеров осуществил комендант административно-хозяйственного управления НКВД СССР Василий Михайлович Блохин (1895-1955).
   Так, в Катынском лесу близ Смоленска было расстреляно 4 421 человек; в Старобельском лагере близ Харькова - 3 820; в Осташковском лагере близ Калинина - 6 311; в других лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии - 7 305. А всего число таких невинно убиенных достигло 21 857 человек. Их учётные дела, хранившиеся в архивах КГБ СССР, были уничтожены в 1959 г. с санкции Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. И лишь 13 апреля 1990 г. впервые было опубликовано заявление ТАСС о Катынской резне, в котором всё произошедшее было признано одним из тяжких преступлений сталинизма).
   Причины распада Российской (большевистской) империи уже давно не секрет. Они лежат на поверхности: бесчеловечное отношение власть предержащих к гражданам огромной державы, настойчивые попытки превратить могучее государство в резервацию невежества, ограниченности и страха, а его население в манкуртов, то есть в существ без исторической и нравственной памяти. Во многом, очень многом эти попытки увенчались успехом, иначе советская держава не канула бы в политическое небытие ещё более скоропалительно, чем её предшественница. Ведь если у людей методически отбивать нравственные чувства, то у них не остаётся ничего людского. Они перестают ощущать себя гражданами, становятся бессловесным населением, которому всё равно, где и как жить, лишь бы государственная машина оставила их в покое. В такой державе нет ценностей, за которые в случае опасности хотелось бы сражаться, а в случае необходимости - и умереть; в такой державе у многих лишь чешутся руки убивать других. Такая страна приговорена быть несчастной. Примечательно, что отвечая на вопрос о роли экономических причин в распаде СССР доктор экономических наук, академик Н.П. Шмелев сказал, "что главный фактор как раз не экономический, а человеческий, и нынешняя ситуация, на мой взгляд, это расплата за то, что произошло с нашей страной в ХХ веке, за истребление первоклассного генетического материала, которое продолжалось с 17-го по 53-й год. Не хочу уже называть эти страшные, со множеством нолей, цифры...".
   При этом повторюсь, что одним из самых разрушительных факторов в истории советской империи была ксенофобия. Очевидность и опасность этой болезни была столь высока, что об этом с риском для карьеры вынужден был упомянуть в своей статье "Против антиисторизма" на то время - 15 ноября 1972 г. - исполняющий обязанности заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС, впоследствии один из "отцов" перестройки, академик А.Н. Яковлев. В своей последней книге он так упоминает сей эпизод из своей биографии: "Я обильно ссылался на Маркса и Ленина, и все ради одной идеи - предупредить общество о нарастающей опасности великодержавного шовинизма, агрессивного местного национализма и антисемитизма". Но партия власти не нашла ничего лучшего как освободить "пророка" от должности, направив его послом в Канаду. По сему поводу кто-то весьма остроумно заметил: народ и партия едины в нежелании слушать своих пророков. Западные конкуренты советской державы от этого только выиграли, поскольку таковая сделала ещё один малозаметный шаг к своему будущему распаду.
   Поэтому одним из закономерных последствий распада большевистской империи стал всплеск на всём постсоветском пространстве самого низменного и примитивного национализма. На это обстоятельство обращал внимание Е.Т. Гайдар, отмечая, что "в условиях краха авторитарного режима в полиэтнической стране тема национализма, причем и в метрополии, и в тех частях федерации, которые считали себя ущемленными, становится доминирующей... Обращение к чувствам национального величия и национальной угнетенности - ядерная бомба в политическом процессе стран, в которых старый режим идет к закату, а развитой системы демократических политических институтов нет". Ныне ксенофобия - эта традиционная форма менталитета населения всего постсоветского пространства провоцируется ещё и тем, что бывшие конкуренты некогда великой державы испытывают неослабевающее желание раздуть пожар взаимной ненависти между частями некогда единого народа до крайней степени своего проявления. Это искушение объясняется инстинктивным страхом перед возрождением того геополитического гиганта, каковым ещё совсем недавно слыла советская империя. Но тем самым народы суверенных держав, образовавшихся на её руинах, становятся заложниками уже не только своей традиции невежества, но и той большой геополитической игры, в результате которой эта традиция искусственно не только консервируется, но и непрестанно воспроизводится.
   Это не последняя причина, в силу которой великодержавный шовинизм трансформировался в этнический национализм, став одной из ключевых проблем её бывших составных частей, а ныне суверенных квазигосударств. Последние стали наследниками худших политических традиций, нравственных и психологических пороков бывшего "нерушимого союза республик свободных", которых далеко не навеки сплотила, увы, уже далеко не единая Русь. О пагубных последствиях традиционного нагнетания этнической ненависти среди граждан постсоветской России поведал в статье "Патриотизм как диагноз" известный российский адвокат, президент Института верховенства права Станислав Юрьевич Маркелов (1974-2009). В частности, этот мужественный молодой человек писал: "Наша страна всегда была многонациональной, а сейчас нас вынуждают разбегаться по национальным углам и ненавидеть соседей. Чем больше патриотизма, тем слабее народ. Не надо делать разницу между патриотизмом и национализмом.
  Великодержавные призывы с высоких трибун оборачиваются национальными погромами на улицах, а стояние со свечками на паперти вчерашних коммунистических атеистов провоцирует мракобесие и средневековье.
   Не надо думать, что это глупость власти. Люди, у которых отняли будущее, озлоблены на всех и готовы немедленно выплеснуть свою злость. Властям выгодно, чтобы ненависть вылилась на нищих гастарбайтеров, а не на воровские Мерседесы с мясной начинкой из новых русских.
  Наша власть боится горящих Мерседесов, потому что сама на них ездит, ей намного проще сокрушаться по поводу очередных национальных погромов, одновременно пинками подталкивая недовольных к ним.
  Они временщики, их задача нажиться и не упустить власть. А народом они жертвуют, как разменной монетой, кидая в обмен на собственное благополучие и безопасность наркотик патриотизма".
   Видимо, наркоторговцы таким специфическим дурманом не простили открытого вызова, брошенного основам их власти, и рука наемного убийцы настигла известного правозащитника вместе со студенткой 5 курса факультета журналистики МГУ, внештатным сотрудником "Новой газеты" Анастасией Эдуардовной Бабуровой (1983-2009) прямо в центре Москвы. Оба скончались от выстрела в голову 19 февраля 2009 г. Вечная память этим замечательным людям. Появление поколения молодых россиян, которые даже ценой своей жизни говорят нет национализму, свидетельствует о том, что Россия отчаянно сопротивляясь начинает расставаться с Русской Системой. Во всяком случае как отмечают авторы статьи "Вперед нельзя назад": "Исторически сложившийся русский тип культуры, русскость как неэффективный способ мыслить, принимать решения и действовать уходит с исторической сцены".
   Таким образом, национализм, скрывающий все свои смердящие пороки под личиной отличающихся внешней благопристойностью чувств патриотизма - смертельная опасность для любой державы. Особую опасность он представляет для стран начисто лишенных правовой культуры. Население этих стран, как правило, поражено трудноизлечимой болезнью, которая именуется ксенофобией. Одной из самых опасных разновидностей этого недуга, который вместе с тем получил самый радушный приём в Украине, и посвящается следующий параграф.
  
  2.2. Роль невежества в "созидании" Украины
  
   Приступая к исследованию вынесенного в заголовок вопроса, мне на память пришла запись, оставленная 2 июля 1942 г. в своём дневнике выдающимся украинским кинорежиссёром А. П. Довженко. Очевидно, подводя итоги каким-то своим длительным наблюдениям, внутренним переживаниям и мучительным размышлениям, он писал: "В чем-то самом дорогом и важном мы, украинцы, безусловно, народ второстепенный, плохой и ничтожный. Мы глупый народ и невеликий, мы народ бесцветный, наше как бы друг к другу неуважение, наше отсутствие солидарности и взаимоподдержки, наше наплевательство на свою судьбу и судьбу своей культуры абсолютно поразительны и ... не вызывающие к себе ни у кого добрых чувств, ибо мы их не заслуживаем. Вся наша нечуткость, трусость наша, предательство и пилатство, и грубость, и дурость... являются, по сути говоря, совершенным обвинительным актом, являются чем-то, чего история не должна нам простить, являются чем-то, за что человечество должно нас презирать, если бы оно, человечество, думало о нас. У нас абсолютно нет правильного проецирования себя в окружении действительности и истории. У нас не государственная, не национальная и не народная психика. У нас нет настоящего чувства достоинства, и понятие личной свободы существует у нас как что-то индивидуалистическое, анархическое, как понятие воли (отсюда индивидуализм и атаманство), а не как народно-государственное понимание... свободы, как осознание необходимости. А Украина наша вечная вдова. Мы вдовьи дети". Ознакомившись с этими ошеломляющими откровениями, невольно задаешься вопросом: что заставило глубоко порядочного, думающего и, несомненно, горячо любящего Украину человека написать столь горькие и удручающие строки? А что понудило с не меньшей горечью уже спустя 65 лет утверждать то же самое моего умудренного жизненным опытом и достигшего высоких державных постов собеседника, разговор с которым я упомянул в начале Введения к этой книге?
   Представляется, что ответ на сей роковой вопрос уж точно не найти на страницах современных учебников истории Украины, поскольку их авторы без тени сомнения подают прошедшее преимущественно в виде состряпанных ими на скорую руку мифов и продиктованных очередной партией власти легенд. Далеко неслучайно один из наиболее популярных украинских публицистов именовал их "учебниками национальной фальши". В какой-то мере авторов оных вполне можно понять, ибо подлинную историю Украины, как заметил некогда украинский историк, писатель и государственный деятель Владимир Кириллович Винниченко (1880-1951), "невозможно читать без брома". А какая держава пожелает своим детям пить "бром" при ознакомлении с историей своего этноса? Но последнее вовсе не означает, что на смену "брому" должен прийти "опиум". Использование сего одурманивающего вещества при постижении своей истории грозит нам полным забвением своего прошлого и, соответственно, абсолютной неразборчивостью к нашему европейскому будущему. В вопросах подобного рода никто не вправе грешить против истины, откровенно пренебрегая своей научной совестью и ответственностью перед будущими поколениями!
   По всей видимости, чтобы адекватно оценить реалии современного бытия, необходимо оглянуться назад, углубиться, насколько это возможно в рамках настоящего исследования, в историю многострадального полиэтнического населения той территории, на которую ныне распространяется суверенитет Украины. Основополагающая роль в этом процессе познания отводится постижению той исторической почвы, на которой сформировались те особенности менталитета, которые произвели столь удручающее впечатление на А.П. Довженко и иже с ним. Думается, что в силу именно той специфики восприятия окружающей действительности, о которой предупреждал выдающийся кинематографист, мы в значительной степени и обязаны многими невзгодами своей жизни.
   Одной из самых проблемных тем настоящего исследования стало познание исторических корней менталитета населения Украины. По этому вопросу есть немало различных точек зрения. Одна из них, например, принадлежит украинскому историку Костю Бондаренко. В частности, он видит истоки особенностей национального характера многих наших соотечественников не в мрачной бездне двух империй (Российской и Австро-Венгерской), а в светлом прошлом одного из прибалтийских государств. Так, утверждая, что в истории Украины есть немало моментов, которые вряд ли когда-либо заслужат благодарную память потомков, он уточняет, что "традиционная история Украины слишком рваное явление: здесь читаем, здесь переворачиваем, здесь у нас пятно от завёрнутой рыбы или от крови...
  Из истории Украины выпадает целый слой, связанный с наиболее величественным временем, с расцветом могущественной славянской страны - Великого Княжества Литовского, составной частью которого была Украина. У нас нет ни одного памятника ни одному князю Литвы - хотя именно во времена литовского владычества зародился и украинский этнос, и украинский язык...
   Древнебелорусское и древнеукраинское государство, Великое Княжество Литовское очень напоминает многие особенности нынешней Украины - вплоть до мелочей...".
   Не буду спорить: подобная версия имеет такое же право на существование, как и многие другие. А таковых при желании, вероятно, можно было бы насчитать не менее десятка. Однако дело не в числе оных, а в их адекватности реальному положению вещей. Безусловно, население нынешней Украины в той или иной степени несёт на себе печать культур всех тех стран, в составе которых оно некогда пребывало. Ту или иную грань той или иной культуры можно без труда идентифицировать и даже гипертрофировать, если выбрать это направление в качестве заветной цели для приложения своих творческих сил. При любом варианте вполне можно обнаружить крупицы исторической правды. Процесс поиска истины, однако, не должен находиться в плену у предубеждения к тем или иным народам, в составе которых мы некогда сообща пробирались сквозь дебри и лабиринты истории. Тогда и не придется столь избирательно подходить к летописи нашего прошлого по уже явно устаревшему принципу: "здесь читаем, здесь переворачиваем...". В конце концов, как бы критически ни относились к нашему прошлому в составе Российской, а впоследствии и советской империи, не следует упускать из виду ту решающую роль, которую именно эта держава сыграла в судьбе населения, обитавшего на её обширной территории.
   Однако некоторые активно исповедующие идеологию этнической ненависти украинские историки под непосредственным руководством весьма агрессивных лидеров партии этнической нетерпимости упорно пытаются переписать историю украинской части титульной супернации. Невзирая на очевидные факты, предается забвению тот бесспорный факт, что УССР стала государственным субстратом, державной предтечей суверенной Украины в тех границах, которые были очерчены на карте истории военной мощью Российской (большевистской) империи, но отнюдь не силами украинского этноса в качестве самостоятельной, единой и консолидированной нации. Неслучайно один украинский публицист в своей статье "Идеология made in Ukraine" абсолютно искренне заметил, что "украинцы отчаянно боролись за собственную государственность, но собирателями украинских земель, как это не досадно констатировать, были грузины и россияне. Украинцы же, как правило, делали взносы в развитие соседних империй" ("Украинская правда", 29.10.2009 г.). Допускаю, что и с этим утверждением можно поспорить. Но уж во всяком случае, не вести себя так, как это делают некоторые авторы, которые на страницах современных учебников истории Украины, вопреки общеизвестным фактам, абсолютизируют историю лишь одного ответвления украинского этноса (австро-венгерского происхождения), а историю другой, могучей ветви (российского происхождения), искусственно принижают. Причём последняя настойчиво отслаивается от общей истории населения упомянутой империи, на общем древе которого эта ветвь, собственно говоря, не только произрастала, но и получила мощнейший импульс к дальнейшему развитию.
   Видимо, упорное нежелание некоторыми высокопоставленными чиновниками украинской державы адекватно оценить исторические реалии заставило ряд отечественных историков и общественных деятелей обратиться с открытым письмом на имя третьего президента Украины посредством иностранных СМИ. В частности, во влиятельном французском издании появилось письмо, в котором утверждается, что "отрицается очевидное: становление украинской нации происходило в борьбе двух исторических тенденций, одна из которых - ориентация на Россию - победила и привела к возникновению независимого украинского государства в нынешних границах. Любые попытки ревизовать совместную историю двух государств ведут к стимулированию реваншистских настроений, подводят идеологическую базу под идеи пересмотра нынешних границ Украины" ("Le Figaro", 23.09.2008 г.).
   Однако абстрактные и осторожные высказывания не всегда являются наиболее удачным средством для постижения истины, тем более в такой вполне конкретной сфере как история межэтнических отношений. Посему дабы исключить двойное толкование сказанного и внести полную ясность и определенность в умы действующих политиков академик П.П. Толочко решил уточнить смысл приведенного утверждения уже на страницах отечественного издания. Так, он пояснил, что "в случае с Украиной это означает вернуть земли тем странам, от которых они "незаконно" были отторгнуты согласно "преступному" пакту Молотова-Риббентропа, и признать довоенные границы. Если мы этого делать не намерены, а судя по судебной тяжбе с Румынией за остров Змеиный, так оно и есть, тогда следует прекратить это безнравственное фарисейство. А то, господа национал-патриоты, как-то не очень порядочно получается: пользоваться подарками и одновременно поносить дарителя". Но в том-то и дело, что лгать, присваивать результаты чужого, подчас исполинского, труда, предавать вчерашних соотечественников, соратников и единоверцев и прочее непотребство органично укладывается в русло национальной традиции, а говорить правду, быть щедрым и справедливым, вносить вклад в созидание общечеловеческих ценностей - по определению нет. Такова весьма прискорбная реальность нашего бытия.
  История любого народа крайне противоречива. И рука об руку с расширением границ, ростом военной мощи державы нередко идёт процесс падения нравов, деградации духовной жизни и общественной морали. Представляется, что именно в общей трагической истории титульной супернации как единого целого и коренится основная причина тех проблем, с которыми Украина столкнулась на протяжении всего ХХ века. Если свести все перипетии исторического бытия к их подлинному основанию, то своё наиболее адекватное выражение оно получило в политике украинской партии этнической нетерпимости во всех ипостасях и на всех этапах её существования. Те самые основы внутренней политики, которые привели к краху Российскую империю в 1917 г., немедля взяла на вооружение украинская партия этнической нетерпимости. Иными словами, объективно, вероятно, даже помимо своей воли, она выступила духовным наследником той российской партии власти, которая обрела своё наиболее полное и адекватное воплощение в черносотенном движении. Не случайно же такая одиозная организация как "Союз Русского Народа" имела свои наиболее крупные "представительства" не в центральных регионах России, а в Киеве, Одессе и Волынской губернии. Именно здесь на Украине время от времени, как известно, и зарождались самые разрушительные волны погромного цунами, которое точно так же как, и его природный аналог, было неизменно тёмным, жестоким и бессмысленным.
  В итоге те стереотипы поведения, которые неминуемо привели к распаду одну державу - абсолютистскую Россию, показались приемлемыми для созидания другой - атаманской Украины (для справки: по данным ряда отечественных источников, только в 1921 г. на территории Украины орудовали банды 168 атаманов, которые, помимо всего прочего, самым ожесточенным образом сражались и грабили друг друга. При этом не надо упускать из виду, что ряды этих вожаков крестьянских банд со временем значительно поредели в результате кровопролитной Гражданской войны). В те смутные времена каждый атаман носился во главе соответствующей банды со своим представлением об Украине, границы которой проходили ровно по той черте, в пределах которой её члены имели реальную возможность грабить с оружием в руках. Весьма условно, но можно утверждать, что независимых держав было ровно столько, сколько на соответствующей территории верховодило подобных банд. Как заметил об этом смутном времени академик М.В. Попович, "Украина провалилась в состояние полной атомизации". Я бы лишь добавил - и "атаманизации" тоже. Бесчинствующее атаманство стало основой самовыражения нации, опорными столпами нарождающейся украинской державности и одновременно её лицом.
   Сходство и одиозность методов борьбы за "свою" державу каждым из столь, на первый взгляд, несхожих субъектов истории - белыми, красными, зелеными, серыми и грязными - объясняется тем, что процесс сей протекал на территории, на которой безраздельно господствовала одна и та же традиция, традиция невежества. Причём традиция, которая в своём победном шествии по владениям бывшей империи не встречала препятствий в зависимости от происхождения или религиозного предпочтения населения. При этом жертвой наиболее вопиющих эксцессов этнической нетерпимости на территории Украины в первую очередь, надо признать, падало местечковое еврейство. Тому, что эти процессы приобрели такой размах именно на этой территории, были и свои исторические предпосылки. Так, в частности, В.В. Шульгин подчеркивал, что до революции антисемитизм был "присущ: географически - черте оседлости, т.е. южной и западной России; этнографически - малорусскому (украинскому) и отчасти белорусскому и польскому населению; политически - правому крылу". По его мнению, уже после революции антисемитизм распространился и на исконную до того территорию Великороссии, став тем самым уже явлением общеимперского масштаба. Именно на Украину в качестве одного из исторических эпицентров поголовных погромов евреев обратил внимание в своей речи, произнесенной 23.09.2011 г. на Генеральной ассамблее ООН, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. В частности, он заявил: "Евреи Испании на пороге изгнания, евреи Украины, бежавшие от погромов, евреи, сражавшиеся в Варшавском гетто в сужающемся кольце нацистов, не перестали молиться, надеяться, шептать "в будущем году в Иерусалиме", "в будущем году - на Земле Обетованной"" (NEWSru.co.iI, 24.09.2011 г.). Вообще, чем больше узнаешь историю Украины, тем сильнее становится впечатление, что если украинцы в качестве субъекта и оставили какой-либо впечатляющий след в истории, то это "след" жесточайших еврейских погромов и этнических чисток.
  В итоге бессилие, злоба, ущемление, комплекс неполноценности той части населения Украины, которое не могло найти выхода в открытом поединке с военной мощью империи, обрушились на беззащитные головы людей, волей судеб оказавшихся на её территории во времена русской смуты. Ещё раз подчеркнём: подобная политика украинской партии этнической нетерпимости не упала с неба. Она является исторической данью традиции, которая вела свою родословную из глубины веков, с тех незапамятных времен, когда этническая ненависть заменяла людям ум, честь и совесть, а взаимоотношения между народами сводились к разбойничьим набегам и грабительским контрибуциям, которым подвергались другие земли, страны и этносы. Времена изменились, но каким-то непостижимым образом неизменными остались соответствующие нравы; они как бы застыли во времени, оставшись за бортом цивилизации. Эти нравы стали той огнеопасной почвой, на которой ярким пламенем всполохнула соответствующая националистическая политика на территории современной нам Украины, несмотря на то, что место подобной идеологии уже давно на задворках мировой истории.
  Эта политика уже не раз приводила её адептов к историческому конфузу и политическому фиаско. Она не раз осуждалась здравомыслящими государственными деятелями Украины, к числу коих, несомненно, относился и последний гетман Украины Павел Петрович Скоропадский (1873-1945). Так, вспоминая в своих мемуарах отношение наших "героев", например, к русскому языку, русским людям и российской культуре, он отмечал, что "это ужасное явление, признающее самое дерзкое насилие над личностью. Для них неважно, что фактически среди народа националистическое движение хотя и существует, но пока ещё в слабой степени. Что наш украинец будет всегда украинцем "русским" в отличие от "галицийских" украинцев, это им безразлично. Они всех в один день перекрещивают в украинцев, нисколько не заботясь о духовной стороне индивидуумов, над которыми производят опыты. Например, с воцарением Директории, кажется, через три дня вышел приказ об уничтожении в Киеве всех русских вывесок и замены их украинскими. Ведь это вздор, но это типично как насилие над городом, где украинцев настоящих если найдется 20%, то это будет максимум. В результате вместо привлечения к Украине неукраинских масс они воспитывают в них ненависть даже среди людей, которые были дотоле скорее приверженцами этой идеи и считали действительно справедливыми и имеющими жизненные основания теории создания Украины".
  Много воды утекло с тех пор, как были написаны эти горестные строки. Давно канула в небытие и та эпоха. История народов мира шагнула далеко вперёд, но представители партии этнической нетерпимости интеллектуально, психологически и нравственно до сих пор остались на том же уровне мировосприятия. Они вроде бы всё знают, но уж точно ничему не научились. Они по-прежнему пребывают в состоянии психологической войны с тенями давно забытых предков. Эти политики, следуя приснопамятной традиции царской России, упорно пытаются разыграть этническую карту в качестве несущего каркаса выстраиваемого ими державного здания, которое в данной работе получило наименование этнического государства. Осуществление подобного проекта невозможно, однако, без соответствующего насилия над личностью своих же соотечественников - представителей других племен, вероисповеданий и народов. Несомненно, что насилие и ненависть становились основным содержанием политики соответствующей украинской партии власти с того самого момента, как только у неё появлялась маломальская власть над судьбами других этносов, коренных народов и религиозных общин.
   Уже давно не секрет, что в момент отчаяния невежественное население, как правило, бьёт не виновных и сильных, а тех, кто попадается под горячую руку бесшабашных погромщиков. А в качестве традиционных жертв последних непременно оказываются представители наиболее слабых и беззащитных слоев населения. Тем самым на роль изгоев прежде всего обрекались те, кто был наиболее уязвим для физической расправы, психологической травли и национального гнета. Особенно разнузданно подобное поведение проявляется в виде погромов в момент различного рода политических катаклизмов, крайней формой проявления которых являются политические убийства, терроризм, революция, распад державы.
   Как справедливо заметил академик М.В. Попович, "... после убийства Александра II никто не говорил, что царя убили "хохлы", хотя украинцами были и Желябов, и Кибальчич, и правнучка гетмана Разумовского Софья Перовская, - запомнили почему-то несчастную беременную Гесю Гельфанд, и вспыхнула волна ужасных еврейских погромов, и прежде всего в Украине". Александр II погиб, безусловно, невинно и мученической смертью, но бессмертной оказалась политика погромов. Такая волна погромов прокатилась по 150 городам и местечкам черты оседлости евреев. Таковая в основном пролегала по территориям, которые ныне подпадают под суверенитет Украины и Белоруссии. Иными словами, население Украины с готовностью громило евреев за убийство русского царя, учиненное народовольцами, в числе коих довольно активную роль играли всё те же украинцы. Заметим: в вопросах антисемитизма титульная супернация на всей территории империи не распадалась на русских, украинцев и белорусов, выступая единым фронтом в духе полного единодушия, потому что в основе оного лежало одно общее для них начало - традиция невежества. Проявляя полную неспособность защитить себя от жизненных невзгод со стороны сильных мира сего, население соответствующей территории империи избивало, издевалось, унижало и губило слабых и бессильных, беззащитных и невооруженных представителей гонимого племени. И в этом стереотипе поведения нашла своё проявление, пожалуй, чуть ли не самая опасная особенность менталитета и, соответственно, стереотипа поведения титульной супернации. Особенность национального характера, которая, будучи сначала обкатанной на евреях, затем самым роковым образом сказалась на судьбе практически всех жертв политических репрессий в СССР.
   Речь идёт о садизме, о самом обыкновенном, примитивном, низменном и подлом садизме. Ведь по своей сути, антисемитизм - это, прежде всего, возможность безнаказанно выместить своё зло на слабом и уязвимом, заведомо незащищенном и безответном человеке. Очень тонкий и проницательный диагноз этому отвратительному явлению дал французский философ Жан-Поль Сартр. Так, в частности, относительно антисемитизма он утверждал, "что в основе его лежит садизм. В самом деле, мы ничего не поймем в антисемитизме, если не вспомним, что евреи, на которых обрушиваются такие проклятия, совершенно безвредны, я бы даже сказал - безобидны. Это добавляет антисемитам хлопот: приходится рассказывать нам о таинственных еврейских обществах и страшных заговорах масонов. Но непосредственно сталкиваясь с евреем, как правило, видишь перед собой слабого человека, который так плохо подготовлен к встрече с насилием, что неспособен даже к самозащите. Эта индивидуальная слабость еврея, которая выдает его погромщикам... отлично известна антисемиту и заранее доставляет ему наслаждение. И его ненависть к евреям нельзя сравнивать с ненавистью, скажем, итальянцев к австрийцам в 1830 году или французов к немцам в 1942-м. В этих последних случаях ненавидели угнетателей, людей сильных, жестких и жестоких, имевших оружие, деньги, власть и возможность причинить восставшим столько зла, сколько эти восставшие и мечтать не могли причинить им. В этих случаях ненависть вырастала не из садистических наклонностей. Но для антисемита Зло воплощается в безоружных и очень малоопасных людях, поэтому для него никогда не возникает тягостной необходимости проявлять героизм. Быть антисемитом - это развлечение. Можно бить и мучить евреев и ничего не бояться: самое большее - вспомнят о существовании законов Республики, но законы эти окажутся мягкими". Таким образом, садизм - подлинная суть антисемитизма, а антисемитизм - отличительная черта традиции невежества. Последняя стала движущей силой неизбывного горя и неисчислимых бед для всех тех, кто волею судеб оказался в числе её жертв, но и не стало предтечей счастья и благополучия для всех тех, кто выступал, выступает, и. что самое печальное, упорно желает выступать и далее в роли погромщиков и палачей.
   Здесь хотелось бы привести выдержку из известной книги 9-го Президента Израиля Шимона Переса (1923-2016) "Новый Ближний Восток". В этом всецело устремленном в будущее историософском труде умудренный богатым и многогранным жизненным опытом успешный государственный деятель писал: "Неожиданно мне вспомнился город моего детства, Вишнява (близ Воложина; сейчас это часть Беларуси). В то время Вишнява была одним из центров еврейской духовной жизни. Хаим Нахман Бялик, национальный поэт Израиля, называл "великую ешиву" Вишнявы "кузницей еврейского национального духа". Сегодня ничего больше не осталось от былой еврейской Вишнявы. Синагоги и начальные школы, торговые предприятия и фабрики - все исчезло, разрушено. От еврейской жизни здесь остались одни воспоминания, как и от самих евреев, когда-то обитавших в этих краях. Если бы я в свое время не уехал оттуда, моя судьба мало чем отличалась бы от судеб тех евреев, которые были впоследствии захоронены в братских могилах или встретили свою смерть в газовых камерах". Признаться, при чтении этих строк, сердце охватывает смертная тоска при одной только мысли, сколько же людей уничтожили члены партии этнической нетерпимости в состоянии ослепления ненавистью к людям иного этнического происхождения, иного вероисповедания, иного языка общения, которым немилосердная судьба отвела эту землю в качестве единственного места обитания. Заметим: мирного, лояльного и безвредного обитания!
   Вдумываясь в эти строки одного из самых уважаемых государственных деятелей западного мира, напрашивается риторический вопрос духовным и политическим наследникам тех, кто убивал своих несчастных земляков по одной только той причине, что они другие, не похожие, слабые и беззащитные. Стали ли они - погромщики, коллаборационисты, палачи и их подручные - богаче материально и духовно, счастливее и благополучнее в результате этой бесчеловечной практики, которая со временем приобрела своё страшное наименование этнических чисток и геноцида? Поднялся ли в результате подобной варварской деятельности их и ваш уровень жизни, забрезжила ли какая-либо перспектива развития для вас - их потомков? Стали ли они и вы добрее, умнее и привлекательнее как нация, на благо которой хотелось бы жить, творить и достойно заканчивать свои дни представителям других этносов, коренных народов и эмигрантов из менее благополучных стран? Удостоились ли они и вы уважения и признания со стороны других народов мира за некий вклад в развитие общечеловеческой культуры? Очевидно, что нет! Тогда зачем они это делали? Чего они добивались? А чего добиваетесь вы, явно предпочитая идти той же стезей унижения, оскорбления и вытеснения из общей для всех страны иноязычных, иноверующих и инакомыслящих соотечественников?
   Никакой логики в этой стихии ненависти к другим этносам искать не следует. Её попросту нет. Механизм подобного поведения объясняется гораздо проще: политика погромов - это неумолимый зов души, который идёт из глубины мутного подсознания и не подвержен контролю со стороны здравого смысла или рационального мышления лиц, охваченных соответствующим порывом. Остановить сей смерч низменных чувств возможно было бы только встречным умиротворяющим воздействием, например, со стороны правового государства либо благотворным - со стороны институтов гражданского общества. Но на территории Российской империи, увы, не было ни того ни другого. Ибо государство, например, в лице Александра III испытывало ту же нужду в погромах, что и его подданные, а единственный институт гражданского общества - православная церковь - спешила освятить всякую подобного рода прихоть государя, ибо в этом единстве и была основа её силы и влияния. Подобное, как уже отмечалось выше, не ускользнуло от проницательного взора великих российских писателей Л.Н. Толстого, В.Г. Короленко и А.М. Горького и многих других. Как отмечал по сему поводу доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук Александр Валентинович Оболонский: "Формально православная церковь была идеологическим монополистом. На деле же к моменту, о котором идёт речь, во всех слоях общества распространилось глубоко индифферентное отношение к церкви... Подобная ситуация страшна и чревата взрывом при всех обстоятельствах. В России же она была опасной вдвойне, ибо в стране не укоренились иные, хотя бы паллиативные культурные механизмы обуздания и смягчения инстинктов, погашения агрессивных биологических рефлексов - такие, как эстетика, уважение личности и прав другого человека... либо даже просто мягкость характера или всего-навсего хорошие манеры". Очевидно, что укоренение именно этих качеств в национальном характере населения империи не входило в планы господствующей партии власти, идеологическим столпом которой в полном смысле этого слова и была православная церковь. Как говорится: посеяв ветер - пожнёшь бурю. Ничем не сдерживаемая буря взаимной ненависти на этнической, религиозной и сословной почве покатилась по империи.
   Особенно трагически эта буря дала себя знать во времена Гражданской войны на территории Украины. После установления власти Директории Украинской Народной Республики (УНР) по её территории в декабре 1918 г. прокатилась волна жесточайших еврейских погромов. На этот раз палачами мирного еврейского населения стало новоявленное воинство, главным атаманом (главнокомандующим) которого значился Симон Васильевич Петлюра (1879-1926). При этом один из первых погромов был учинен в городе Сарны полком, который носил его имя. Другой - разразился 15 февраля 1919 г. в городе Проскурове (ныне город Хмельницкий), в котором за четыре часа было перебито 1650 евреев. В итоге с декабря 1918 г. по август 1919 г. вооруженными отрядами УНР было осуществлено множество погромов, в ходе которых, по данным комиссии Международного Красного Креста, погибло более 50 тысяч евреев. В целом большинство расправ с мирным и незащищенным населением осуществили отряды вооруженных людей, которых история намертво связала с именем Петлюры.
   В современной украинской исторической литературе часто приводятся утверждения, что лично Петлюра не был антисемитом, не желал, не организовывал и не провоцировал еврейские погромы. Может быть. Но по многочисленным свидетельствам очевидцев, он должным образом не противодействовал той политике этнических чисток, которая без зазрения совести осуществлялась его озверелым воинством. Объехавший в те годы многие места распавшейся империи и расследовавший злодеяния петлюровцев французский писатель и юрист, автор трилогии "В стране погромов" - Бернар Лекаш (1895-1968) представил в 1926 г. специальный доклад, содержащий данные о 1295 еврейских погромах, кровавой волной прокатившихся по всей Украине. Обвинение в значительном числе совершенных убийств и истязаний мирного еврейского населения в первую очередь падает на петлюровское воинство. При этом французский юрист приводит примечательный разговор Петлюры и его военного министра, состоявшийся с делегацией еврейской громады, во время которого на мольбы о прекращении погромов глава Директории УНР откровенно заявил: "Не ссорьте меня с моей армией!", а "Атаман Петров, его военный министр, сказал пришедшей к нему делегации: Еврейские погромы - это наше знамя!". Оба деятеля искренне и прямодушно озвучили самую суть того начала, которое связывало воедино их с армией и нацией.
   Военный министр УНР Всеволод Николаевич Петров (1883-1948) отнюдь не солгал: еврейские погромы действительно стали знаменем вооруженных сил УНР, и только по одной этой причине война с мирным, невооруженным и запуганным еврейским населением закончилась столь оглушительной "военной победой", которая со временем получила своё однозначное и общепризнанное определение - геноцид. Такого рода победы, однако, способны привести подобных "победителей" исключительно на скамью подсудимых истории, с которой им всем прямой путь - на исторический эшафот. Посему, ознакомившись с приведенными материалами, невольно приходишь к выводу о несомненной внутренней связи между упомянутыми деяниями петлюровцев и политической ролью самого Петлюры. Но именно по этой причине Петлюра стал символом для многих своих исторических последователей, которые без тени сомнения именуют себя петлюровцами. Так, украинский писатель Василий Николаевич Шкляр в одном из своих интервью заявил: "Что касается Петлюры, то точно мне как-то историки заметили: "Ты Петлюру не трогай. У нас есть три человека, ставшие символами борьбы. Это Мазепа и мазепинцы, Петлюра - петлюровцы и Бандера - бандеровцы" Собственно, именно так называют сегодняшних настоящих украинцев" ("УНIАН", 9.02.2011 г.). О личности Мазепы за давностью лет, признаюсь, судить не берусь, а вот что касается Петлюры и Бандеры, то невооружённым взглядом заметно, что этих деятелей и их ретивых приспешников роднит одна неискоренимая страсть - страсть к погромам, как правило, невооруженных, а потому и заведомо более слабых представителей ненавистных им этносов.
   Преступным деяниям Бандеры достаточно уделено внимание в других местах настоящей работы. Что же касается Петлюры, то тех украинских историков, писателей и журналистов, которые не покладая рук в тесном альянсе с некоторыми украинскими политиками работают над вопросом о политической реабилитации Петлюры, настоятельно отсылаю к трудам упомянутого французского писателя. А также - к материалам французского суда присяжных, вынесшего 26 октября 1927 г. оправдательный приговор в отношении Самуила Исааковича Шварцбурда (1886-1938), застрелившего Петлюру 25 мая 1926 г. прямо в центре Парижа в отместку за мучительную гибель всех 15-ти членов своей семьи. Лишь успокоив таким образом свою совесть, он попросил выбить на памятнике отцу, могила которого осталась в Украине, следующую надпись: "Твой сын Шалом отомстил за священную кровь святых братьев твоих и кровь мучеников всего еврейского народа". Несмотря на свойственный Франции антисемитизм, коллеги тех, кто в своё время выносил приговор Дрейфусу, хорошо усвоили урок истории: не убий, да не убиенным будешь! Истории, как известно, свойственно повторяться и, увы, далеко не только в виде фарса.
   Помимо приведенных фактов, в это ужасное время значительное число еврейских погромов на территории Украины стало делом рук банд атаманов Григорьева, Зеленого, Струка, Тютюнника, Козырь-Зырки, Соколовского, Шлямы, Кваши, Мацыги, Миляса, Потапенко, Проценко, Дыньки и неисчислимого множества других местных и местечковых бандитов. Весной 1919 г. один из самых неистовых палачей еврейского населения Украины атаман Никифор Григорьев (1888-1919) издал "универсал", в котором откровенно призывал к поголовному уничтожению иудейского племени. С этого момента число погромов резко возросло. Так, 15-20 мая в Елисаветграде банда Григорьева вырезала от 1300 до 3000 евреев; 16-20 мая в Черкассах - около 700 человек. В Радомысле погром, учиненный бандой Соколовского, унес жизнь около 400 человек. В Погребище в августе 1919 г. уже банда Зеленого истребила порядка 400 человек, в том числе 200 женщин. Убийства сопровождались жестокими истязаниями и повальными грабежами; атаманы местных крестьянских банд нередко требовали от еврейских общин громадных "контрибуций", уплата которых далеко не всегда предотвращала жестокие расправы с мирным населением. Некоторые банды продолжали действовать вплоть до 1922 г. Их налеты на незащищенные местечки неизменно выливались в кровавую бойню. Так, в Тетиеве налетчики вырезали сотни евреев, после чего все местечко было сожжено.
   По различным оценкам, за годы Гражданской войны на территории Украины погибло порядка 180-200 тысяч евреев; около 300 тысяч детей осиротели; более чем в 700 городах, местечках и деревнях вся или почти вся еврейская собственность была разграблена или уничтожена. Урожай наибольшего числа жертв при этом выпал на 1919 г. В подавляющем большинстве случаев ими повсеместно оказывалась несчастная еврейская голытьба. Как отмечал академик М.В. Попович, только в 1919 г. погромы "в Украине забрали около 120 тысяч жизней несчастных и беззащитных еврейских обывателей городов и местечек". По приблизительным подсчетам историков, из 1295 еврейских погромов, прокатившихся по территории Украины, порядка 40% приходится на вооруженных головорезов, объединенных знаменем Симона Петлюры; 25% - на крестьянские банды местных атаманов; 17% - на Белую армию; 8,5% - на Красную армию. Таким образом, порядка 65% еврейских погромов в то время стало прямым следствием подлинных инстинктов, естественной мотивации и стереотипов поведения, которые господствовали непосредственно в душах большинства коренного крестьянского населения Украины.
   Вместе с тем, вне зависимости от мотивации, всех погромщиков объединяла одна общая закономерность: они были детьми своей эпохи, страны, традиции. Белые при этом убивали от бессилия перед подавляющим большинством покрасневшего от ненависти к ним народа, красные - в приливе сил от превосходства над побелевшими перед ними от страха бывшими господами, местные атаманы - из неискоренимой привычки, воспользовавшись хаосом, кого-то убивать, насиловать и грабить. Не случайно в те времена приобрели особую популярность слова одного из атаманов: "Бей белых пока не покраснеют, бей красных, пока не побелеют". Людей уже никто не видел в упор: мир поделился на цвета...
   При этом заметим, что если и белые и красные орудовали на "чужой" территории и во многом руководствовались политическими мотивами, то атаманы действовали на "своей" и убивали не по идеологическим причинам, а по этническим. Убивали не заезжих, не захватчиков, не богатеев, не чужих по месту рождения, а, по сути, своих соседей - "несчастных и беззащитных еврейских обывателей городов и местечек". Спрашивается - почему? Представляется, что подобное имело место, прежде всего, в силу особенностей менталитета, повадок, обычаев, инстинктов местного населения, ибо атаманом нельзя было себя почувствовать в прямом бою с регулярными частями немецкой армии, Белой гвардии или Антанты. Безопасно самоутвердиться, поизмываться, поиздеваться, потренироваться в стрельбе, рубке, иными словами, приобрести "психологию господина" можно было только над беззащитными жителями украинских еврейских местечек. И, вероятно, только в этих деяниях соответствующая часть сельского населения бывшей империи смогла проявить свое "героическое" начало, "мужское" естество, воинскую "доблесть". Может быть, это был единственный удобный случай вспомнить и напомнить окружающим народам своё лихое казацкое прошлое: бей своих (соседей), чтобы чужие (народы) боялись. Не исключено, что здесь сказался некий комплекс неполноценности, и где-то в глубине своей темной души эти деятели в борьбе со слабыми евреями чувствовали себя сильными, мужественными, умелыми бойцами за независимость своей вотчины. Ведь другие страны имеют своих военных героев! А чем они хуже?
   Такими героями нарождающейся державы и становились атаманы, полевые командиры, бандиты всех мастей и родов, разбойники с больших и малых проселочных дорог. В этой бесконечной череде фамилий, псевдонимов, прозвищ и кличек можно было без труда запутаться. Но что их всех роднило, так это - жертвы; ими практически поголовно были представители одного этноса. И в этом было некое объединяющее начало, которое можно было использовать в деле строительства своей политической нации и независимой державы. Вспомним слова военного министра петлюровского правительства времен УНР В.Н. Петрова: "Еврейские погромы - это наше знамя!". Абсолютно осознанное заявление, вполне созвучное и нашему времени. По мнению идеологов украинской партии этнической нетерпимости, ничто так не объединяет разрозненное и невежественное население, как ненависть к какому-нибудь общему врагу, желательно слабому и уязвимому. Русских не так просто было достать: могли порубать - в лице либо белых, либо красных. С венграми дело обстояло ещё хуже: тут могли пострелять немцы - их союзники. Поляков трогать было страшно: те могли пострелять и сами, вспомнив всё былое. А уж вспомнить было что. О румынах и говорить не приходится: какой местный атаман решится бросить вызов регулярным воинским частям боярской Румынии?
   Но объединять нацию-то ведь нужно было! Кого же при таком дефиците потенциальных жертв можно было безопасно и, главное, безнаказанно убивать, грабить и насиловать? И тут безошибочный вариант поведения подсказал вековой опыт: согласно ряду исторических хроник в период с 1648 по 1656 гг. казаками под предводительством Богдана Хмельницкого (1595-1657) было убито около 100 тысяч евреев, уничтожено порядка 300 общин. Получившая название "Великой резни евреев 1648 года" эта трагедия обернулась истреблением от четверти до трети польских евреев, составлявших на то время одну из крупнейших в мире диаспор. Этот кровавый период истории оказался поворотным в судьбе всего иудейского племени Восточной Европы. Некоторые историки пришли к убеждению, что это варварское событие - одна из самых мрачных вех на его длинном и скорбном пути к Холокосту. Повышенная готовность убивать представителей иудейской веры - одна из немногих исторических традиций, которая была бережно сохранена в сердцах многочисленных членов украинской партии этнической нетерпимости. Но эта традиция пережила период особого возрождения и подлинного расцвета в период Гражданской войны. Вот как описывал события тех лет А.И. Солженицын в своей весьма субъективной книге "Двести лет вместе": "Еврейство было захлестнуто ужасом перед уничтожительными волнами..., происходило массовое бегство еврейского населения, даже массовый исход целых местечек и городков - в ближайшие крупные города или к румынской границе (в тщетной надежде на выручку там), ... или просто панически бежали, без направления и цели, как из Тетиева, из Радомысля. ...Самые цветущие населённые пункты были превращены в пустыни. Еврейские городки и местечки выглядели мрачными кладбищами: дома сожжены и разрушены, улицы мертвы и пустынны...
   Целый ряд еврейских населенных пунктов, как, например, Володарка, Богуслав, Борщаговка, Знаменка, Фастов, Тефиополь, Кутузовка и др., сожжены были дотла и представляют груду развалин.
  ... А в самой России начали их украинские войска демократа Петлюры... Украинцы превратили погром в бытовое явление...".
   Разрушение, убийства, погромы... Разрушать, конечно, не строить, но превратить погром в бытовое явление, то есть в образ жизни, в стереотип поведения!? Это слишком даже для тех беспутных лет революционного лихолетья. А уж для тех, кто таким способом вознамерился строить свою державу, в общем-то, ещё и тяжкое обвинение, которое явно противоречит официозной версии партии власти о том, что украинцы преимущественно были несчастными жертвами агрессии со стороны других народов, и в первую очередь русского. Беспристрастный анализ подобного прошлого осложняется к тому же ещё и тем, что оно - это кровавое прошлое - становится существенным препятствием на пути строительства этнического государства, ибо зная реальную историю вопроса, мало кто поверит, что это государство попутно может стать ещё демократическим, правовым и социальным. Историческая память хранит страницы кровавых расправ над невинными людьми, вся беда которых заключалась лишь в том, что Бог сподобил их родиться на этой территории вечного разброда и шатаний.
   Этой трагической теме были посвящены пронзительные строки Александра Державца "ЖИЛ ЧЕЛОВЕК ХОРОШИЙ":
  Собаки лают где-то,
  Гремит пальба иль гром.
  Сосед мне по секрету
  Шепнул: "будет погром".
  Совет небрежно брошен,
  Чтоб прятался скорей:
  "Ты человек хороший,
  Но все-таки еврей".
  Жил человек хороший,
  Да вот беда - еврей,
  Клейменный, словно лошадь,
  На родине своей.
  Он верил идеалам
  И думал - все равны.
  Наивный этот малый
  Не знал своей страны.
  Мой прадед при погроме
  Погиб в расцвете лет.
  Семьей не похоронен
  Пропавший в гетто дед.
  На фронте стал калекой
  Отец в сорок втором,
  Но минуло полвека,
  Я снова жду погром.
  Жил человек хороший
  Да вот беда - еврей,
  Клейменный, словно лошадь,
  На родине своей.
  Он верил идеалам
  И думал - все равны.
  Наивный этот малый
  Не знал своей страны.
  Был Родиной отринут
  И долго горевал.
  Наверное, чужбину
  Я Родиной считал.
  Теперь все это в прошлом -
  Грусти или жалей.
  Жил человек хороший,
  "Но все-таки еврей".
   Вместе с тем, на этом беспросветном фоне местного изуверства и вакханалии общенационального невежества светлым пятном выделяется одна удивительная фигура, одно лицо, у которого беспутное время не отняло совесть и идеалы, мужество и военную смекалку. Поразительным исключением из числа "героев" того времени стала личность и деятельность одного из выдающихся народных вождей украинского освободительного движения - атамана в лучшем смысле этого слова Нестора Ивановича Махно (1888-1934). Советская художественная литература, историография и кинематография не пожалели темных красок для дискредитации этого недюжинного политика и полководца. Считаю необходимым отдать долг уважения памяти человека, который в те лихие и смутные времена смог проявить сострадание и бескомпромиссность при защите несчастных жертв этнической ненависти и звериной жестокости своих соотечественников. Прозванный в народе "Батькой", этот человек, по всей видимости, действительно для очень многих стал спасителем, а тем самым, и вторым отцом.
   Наиболее красноречивой характеристикой устремлений Н.И. Махно в этом вопросе стало его пронзительное воззвание, обращенное осенью 1919 г. к соратникам и приверженцам по освободительной борьбе. По своему содержанию оно настолько контрастирует с настроениями тех лет, что заслуживает быть упомянутым на страницах этой книги. Вне всякого сомнения, сей акт требует гораздо большего внимания и уважения со стороны современников, чем идеология этнической ненависти, которая обрела своё законченное выражение в концепции украинского интегрального национализма. Вот выдержки из этого поразительного документа той эпохи: "Товарищи Рабочие, Крестьяне, Красноармейцы и Повстанцы!...
  На светлом ярком фоне революции появились темные, несмываемые пятна запекшейся крови бедных мучеников евреев, которые в угоду злой реакции являются теперь, как и раньше, в самые тяжелые годы самодержавия, напрасными невинными жертвами завязавшейся жестокой, классовой борьбы угнетенных и обездоленных против власть имущих и сильных мира сего.
  Творятся акты позора и ужаса. В лагере революционеров, повстанцев происходят еврейские погромы.
   Величественная драма революционного повстанческого движения омрачена безумной, дикой вакханалией антисемитизма, священная идея революционной борьбы поругана, оплевана чудовищным кошмаром зверского издевательства над еврейской беднотой, влачащей жалкое, рабское, нечеловеческое существование.
   Какой позор должен испытать революционер, когда на его глазах зверски убивают, вырезывают десятки, сотни еврейских тружеников, их жен и детей, влачащих такое же жалкое, рабское существование, как и угнетенные всех других национальностей, только за то, что они родились евреями.
   Как невольно при всех этих ужасах мысль уносится назад, к старому прошлому, к печальному, преступному времени царизма, который на еврейских погромах строил благополучие своего кровавого трона!
   Да! Чувствуется ужасный, отталкивающий сдвиг назад, к временам абсолютного рабства, к режиму монархии и беспредельного разгула озверевшей, дикой толпы, ищущей удовлетворения своих низменных инстинктов в проливании невинной, свежей крови обездоленного, мирного еврейского населения!
   Товарищи повстанцы! Если вы революционеры, если ваша революционная совесть не запятнана, если ваше сознание не затемнено и если ваши глаза не отуманены мраком национального антагонизма, так загляните в еврейские кварталы! Присмотритесь повнимательней к еврейской голытьбе! Сколько десятков тысяч изнуренных голодом, измученных болезнями, погрязающих в грязи, в нищенстве вы увидите еврейских рабочих, их жен и детей!
   Если вы революционеры, если вы любите свободу и беспристрастно смотрите на вещи, вы должны заявить громко, ваш голос протеста должен разнестись по всем углам Украины, Великороссии и всего мира против насилия над трудящимися массами, какой бы нации они ни принадлежали!
   Ваш революционный долг - закричать громко, во всеуслышание, против еврейских погромов, против избивания и вырезывания мирных еврейских жителей!
   Ваша революционная честь обязывает Вас крикнуть громко, чтоб содрогнулись все черные силы реакции, о том, что мы ведем борьбу с одним общим врагом - с капиталом и властью и что в великой семье угнетенных, измученных вековым рабством трудовых масс одинаково страдают и русские, и поляки, и литовцы, и чехи, и евреи и т.д.".
   В отличие от многих современных руководителей Украины, слова Н.И. Махно не расходились с делом, по крайней мере, в этом вопросе. С участниками еврейских погромов он расправлялся нещадно и немедля, не делая исключений по конъюнктурным соображениям. Так, несмотря на то, что пресловутый атаман Григорьев пытался перейти на его сторону, и что каждая шашка и штык в те времена были на вес золота, Н.И. Махно отдал приказ арестовать палача невинно загубленных душ, заявив при этом: "Такие негодяи, как Григорьев, позорят всех повстанцев Украины, и им не должно быть места в рядах честных тружеников-революционеров". Вслед за этим заявлением Григорьев был расстрелян на месте, по одним данным, женой Н.И. Махно - Галиной Андреевной Кузьменко (1896-1978), по другим - самим Н.И. Махно. В конце концов, кто именно расстрелял бандита, не столь уж и важно. Важно было другое: палач был наказан, безвинно загубленные души были отомщены. Это был один из тех редчайших случаев, когда справедливость восторжествовала. И справедливость эта для многих стала ассоциироваться с Н.И. Махно.
   Весьма характерным для убеждений этого человека оказался и другой эпизод. Как-то на одной из железнодорожных станций он увидел плакат с типичным для тех лет лозунгом: "Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батько Махно". "Кто повесил плакат?" - возмутился атаман. Оказывается, плакат повесил один партизан, лично известный атаману, принимавший участие в боях с деникинцами и, в общем-то, по отзывам многих боевых соратников, лихой казак. Тем не менее, последнего немедля арестовали и тут же расстреляли... Жестоко! Думается, что сгоряча и неадекватно содеянному. Но, видимо, Н.И. Махно полагал, что иначе в условиях Гражданской войны с этой отечественной формой "каннибализма" не справиться. Однако, как показало время, феномен именно этого атамана был редким исключением из той эпохи зверства и изуверства полевых командиров и их бравого воинства.
   Как свидетельствует наша история, от теоретического призыва идеологов этнической ненависти к изгнанию из страны своих же сограждан иноплеменного происхождения до практических действий по их уничтожению, дистанция оказалась ничтожно малой. В многонациональном государстве подобная политика при её воплощении в жизнь непременно оборачивается гражданскими конфликтами, способными незамедлительно перерасти в гражданскую войну, которая, как свидетельствует опыт бывшей Югославии, осуществляется самым безобразным образом. Этническая нетерпимость, предоставленная сама себе, без каких-либо сдерживающих начал со стороны гражданского общества, государства и международного сообщества, рано или поздно приобретает форму этнических чисток - самую тяжкую форму традиции невежества.
   Эту эстафету ненависти и зверства к другим этносам и народам у российских черносотенцев и переняло самое агрессивное крыло украинской партии этнической нетерпимости - ОУН. С самого момента своего рождения эта партия стала основным инкубатором кадров, идей и организатором проведения в жизнь украинского интегрального национализма. Особенно откровенно это направление заявило о себе в канун Второй мировой войны. Так, ведущая газета ОУН "Наш клич" в выпуске от 9 июля 1938 г., характеризуя деятельность этой организации, писала: "Это - общественно-политическое движение, которое существует сегодня во всем свете. В одной стране оно проявляется как фашизм, в другой - как гитлеризм, а у нас - просто как национализм". Историческое объяснение подобному положению вещей дал бывший член Центрального Провода ОУН Александр Андреевич Луцкий (1910-1946), отмечавший, что "идеология ОУН формировалась в период усиления германского национал-социализма и итальянского фашизма. Именно потому, что украинский национализм развивался под влиянием этих течений, между украинским национализмом и германским национал-социализмом так много общего". Действительно, общего было настолько много, что немалое число деятелей ОУН стало офицерами вооруженных сил нацистской Германии, прославившимися своими запредельными зверствами на оккупированных территориях СССР.
   Обобщённый анализ деятельности этого движения позволил работавшему в университетах США и Канады авторитетному украинскому историку Ивану Лысяк-Рудницкому (1919-1985) заметить, что "в процессе своего естественного развития украинский интегральный национализм, без сомнения, брал себе в пример современные ему фашистские движения и режимы на Западе...". Этот вывод в итоге подтверждает и канадский историк украинского происхождения, профессор кафедры истории и политологии в Йоркском университете города Торонто (Канада) Орест Субтельный (1941-2016), который констатировал, что "украинский интегральный национализм совершенно очевидно содержал элементы фашизма и тоталитаризма". На террористический, фашистский характер этого движения обращали внимание многие зарубежные исследователи. Практика развития и клонирования этой организации показала, что фашизма в её идеологии и практике было предостаточно для самого тесного сотрудничества с нацистской Германией.
   Духовное сродство и начало практического союза двух движений (украинского интегрального национализма и нацизма) нашло своё политическое выражение и юридическое оформление в Акте провозглашения Украинского государства от 30 июня 1941 г. Увидевший свет из-под пера лидера ОУН Бандеры, этот документ гласил, что "восстановленное Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под руководством вождя Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает Украинскому Народу освободиться из-под московской оккупации".
   На то время сей Акт, по сути, стал конституцией всех членов украинской партии этнической нетерпимости. По духу и букве этого основного закона легко судить о мировоззрении, уровне культуры и системе ценностей её ярых адептов и агрессивных приспешников. При этом над содержанием подобного альянса с нацистскими соратниками долго ломать голову не пришлось. Его смысл весьма популярно разъяснил первый заместитель автора провозглашённой хартии и первый премьер-министр новоявленной державы Ярослав Семёнович Стецько (1912-1986). Так, в исторической литературе часто приводится выдержка из его письма на имя рейхсминистра по делам восточных территорий Германии Альфреда Розенберга: "Москва и жидовство - главные враги Украины... Считая главным и решающим врагом Москву, которая властно удерживала Украину в неволе, тем не менее оцениваю как вредную и враждебную судьбу жидов, которые помогают Москве закрепостить Украину. Поэтому стою на позиции уничтожения жидов и целесообразности перенесения на Украину немецких методов экстреминации жидов, исключая их ассимиляцию и т.п.". Приведённое - наиболее полное и яркое выражение образа мышления, ориентиров мотивации и стереотипа поведения лидеров наиболее агрессивного крыла украинской партии этнической нетерпимости.
   Таким образом, вожди ОУН в обмен на иллюзорное признание своей державы со стороны гитлеровской Германии изъявили повышенную готовность оказать реальное содействие нацистским палачам в процессе уничтожения других народов СССР. Причем осуществлялось это пособничество не в честном и открытом бою на поле брани, на котором бы в смертельной схватке сошлись воины противостоящих друг другу держав, а путем подлых карательных операций, расстрелов, сожжения заживо, отравления газом в душегубках мирных и беззащитных представителей других этносов, коренных народов и религиозных общин. По некоторым данным, в рядах разных военизированных формирований на стороне нацистской Германии воевало порядка 300 тысяч украинцев, в том числе в составе частей охранной полиции порядка 35 тысяч. Последние весьма активно трудились на ниве охраны концлагерей, конвойного сопровождения узников и выполнения работы палачей. На это обстоятельство обращает внимание британский историк Гордон Уильямсон в книге "СС - гитлеровский инструмент террора". В частности, автор отмечает, что, как правило, охрана лагерей смерти только менее чем на четверть состояла из немцев. Остальные набирались из числа вспомогательных добровольческих отрядов "с оккупированных территорий, особенно с Украины. Они проявляли такую же жестокость, как и охранники-эсэсовцы, и зверства, о которых вспоминали оставшиеся в живых узники, зачастую относятся к действиям украинских охранников, отличавшихся яростным антисемитизмом". В другом месте историк отмечает, что "...многие украинские вспомогательные части заслужили себе такую страшную репутацию, от которой волосы встают дыбом, таким зверским было их обращение с мирным населением. При проведении операций по выявлению и ликвидации евреев они часто действовали рука об руку с айнзацкомандами. Солдаты немецких частей, взаимодействовавших с ними, не испытывали к ним ничего, кроме презрения". В действительности о зверствах украинских коллаборационистов написаны горы литературы. И практически во всех источниках обращается внимание на их лютый садизм к своим жертвам и однозначное презрение к ним со стороны немцев. По тяжести содеянного их преступления, пожалуй, ничуть не уступают нацистским злодеяниям.
   Справедливости ради необходимо отметить, что ряд священнослужителей на территории Украины проявили христианское милосердие, приняв определенное участие в деле спасения жертв столь нещадного геноцида. Широко известно при этом, что наиболее заметную роль в этой миссии сострадания сыграл предстоятель Украинской греко-католической церкви (УГКЦ), митрополит Галицкий Андрей Шептицкий /в миру польский граф Роман Мария Александр Шептицкий/ (1865-1944). Шептицкий надо признаться был крайне противоречивым человеком. Это видно из того портрета, которого он удостоился из уст одного историка: "Удивительным человеком был униатский митрополит Андрей Шептицкий, 65 лет назад отошедший в мир иной. Еще во времена Первой мировой войны он умудрялся признаваться в верноподданничестве одновременно двум воюющим друг с другом сторонам: австро-венгерскому цесарю и российскому царю. За "двойные стандарты" Николай II назвал Шептицкого "аспидом". В годы Второй мировой войны Шептицкий послал поздравления Гитлеру за оккупацию Киева и Сталину - за освобождение советскими войсками Львова". Вместе с тем, Шептицкий оказался единственным высокопоставленным прелатом католической церкви в Европе, кто обратился с письмом к Папе Римскому и лично к Гиммлеру, протестуя против геноцида евреев. Рискуя жизнью, он лично содействовал спасению более сотни еврейских детей и нескольких семей еврейских раввинов, отдав распоряжение укрывать их в своей резиденции, монастырях и церквях епархии. По некоторым данным, Шептицкий и его брат архимандрит Украинской греко-католической церкви Климентий Шептицкий /в миру польский граф Мария Казимир Шептицкий/ (1869-1951) спасли более 150 евреев. За эту деятельность Климентий Шептицкий в 1996 г. был удостоен государством Израиль почетного звания Праведника народов мира. 24 апреля 2012 г. палата общин - нижняя палата - парламента Канады единогласно приняла заявление о почтении наследия Андрея Шептицкого. В оном, в частности, отмечалось: "Заявляем о признании Канадой смелых поступков Андрея Шептицкого, его сочувствие к соотечественникам - украинским евреям, подверженных преследованиям, - и его памятного примера преданности основным правам человека как высшей обязанности человечества". Деятельность Шептицкого была признана примером "преданности основным правам человека".
   Вместе с тем, израильский национальный мемориал Катастрофы (Холокоста) и Героизма Яд ва-Шем начиная с 1964 г. неоднократно отвечал отказом на многочисленные ходатайства о посмертном присвоении Шептицкому почётного звания "Праведник народов мира" (звание, о котором более подробно пойдёт речь в разделе 3 настоящей книги).
   Непреклонную позицию Яд ва-Шема в деле отказа Андрею Шептицкому в посмертных почестях объясняют следующим образом. 26 декабря 1939 г., после вхождения Западной Украины в состав СССР, Шептицкий писал в Ватикан, что вместе с "безбожными Советами" в Галицию прибыло огромное количество евреев и еврейское присутствие "отягощает жизнь"... "Поразительно много евреев вторглись в экономику и придали Советской власти черты мелкой жадности, характерной для еврейских лавочников. В школах руководят евреи или атеисты, там воцарилось безбожие".
   В современной литературе также приводятся данные о том, что когда вошедшие 30 июня 1941 г. во Львов вслед за гитлеровскими войсками боевики ОУН(б) учинили еврейский погром (еврейский погром, осуществлённый с 30 июня по 2 июля 1941 г., во Львове,), главный раввин Львова доктор Езекииль Левин (1897-1941), от имени всей еврейской общины Галиции обратился к Шептицкому с настоятельной мольбой остановить осатаневшую от ненависти к евреям толпу украинцев: "Вы однажды сказали мне: Я - друг евреев. Вы всегда подчеркивали дружеское отношение к нам. И сейчас я прошу вас, в этот самый опасный момент, чтобы вы предоставили доказательство вашей дружбы, и убедили дикие толпы народа, нападающие на нас, остановиться. Я прошу вас, спасти тысячи евреев, и Бог вознаградит вас". Шептицкий, однако, отказал в этой просьбе мотивируя тем, что "толпа скоро успокоится". Однако, толпа украинцев, жаждущая пролить кровь евреев не успокоилась. Трудно при этом поверить, что умудренный богатым жизненным опытом митрополит плохо знал нравы своей необузданной паствы. В итоге согласно отчету гестапо от 16 июля 1941 г. около 7 000 евреев Львова были "схвачены и расстреляны", среди которых оказался и "друг" митрополита - главный раввин этого до мозга костей антисемитского города.
   В связи с этой темой обращает на себя внимание и тот факт, что 1 июля 1941 г. Шептицкий опубликовал обращение к украинскому народу, где были следующие слова: "Мы приветствуем победоносную немецкую армию, которая освободила нас от врага". При этом митрополит признал марионеточное правительство "новой Украины" во главе с одним из самых последовательных поборников Холокоста и рьяных организаторов Львовского погрома Ярославом Стецько (1912-1986), которому принадлежат зловещие слова: "Поэтому стою на позиции уничтожения евреев и целесообразности перенести на Украину немецкие методы экстерминации еврейства, исключая их ассимиляцию...".
   Также в резиденции митрополита на правах почетных гостей разместились офицеры украинского батальона "Нахтигаль", действующего в в составе диверсионного подразделения вермахта "Бранденбург 800".
   23 сентября 1941 г. Шептицкий писал главе нацистской Германии Гитлеру: "Я передаю Вашему превосходительству мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины - златоглавым городом на Днепре Киевом. Дело уничтожения и искоренения большевизма, которые Вы себе, как фюрер великого германского рейха, взяли за цель в этом походе, обеспечивает Вашему превосходительству благодарность всего христианского мира. Я буду молить Бога о благословении победы, которая явится залогом длительного мира для Вашего превосходительства, германской армии и германской нации".
   В октябре 1941 г. Шептицкий не протестовал, когда гитлеровцы в союзе со своими украинскими пособниками создали во Львове еврейский квартал, ставший в 1942 г. еврейским гетто, где от голода и тифа каждый день умирали десятки человек. 15 октября 1941 г. Шептицкий жаловался римско-католическому архиепископу Львова Болеславу Твардовскому (1864-1944) на то, что "жидовские бандиты" (советские партизаны) нападают на представителей оккупационных властей.
   Известно также, что в январе 1942 г. Шептицкий выступил соавтором предложения Гитлеру о сотрудничестве: "Мы заверяем Вас, Ваше превосходительство, что руководящие круги на Украине стремятся к самому тесному сотрудничеству с Германией, чтобы объединёнными силами немецкого и украинского народа... претворить в жизнь новый порядок на Украине и во всей Восточной Европе". Нельзя при этом упускать из виду, что нацистский "новый порядок" включал в себя Холокост в качестве своей неотъемлемой и органической части общей внутренней и внешней политики гитлеровской Германии.
   В апреле 1943 г. Шептицкий на личной встрече с начальником службы военной разведки и контрразведки (абвер) нацистской Германии, адмиралом Вильгельмом Канарисом (1887-1945) одобряет создание из украинцев дивизии СС "Галичина". На создание дивизии митрополит получил от генерал-губернатора оккупированной Польши Ганса Франка (1900-1946) 300 тысяч польских злотых. Старшим духовником "Галичины" Шептицкий назначил титулярного архиепископа Серны и коадъютора Львова Иосифа Слипого (1892-1984). С благословения Шептицкого Слипый привел новоявленных эсэсовцев к присяге Гитлеру, освятил штандарты "Галичины". В мае - июне 1943 г., перед отправкой на фронт, украинские эсэсовцы из "Галичины" охотились в карпатских лесах на выживших евреев. В итоге этой варварской охоты было убито 20 000 евреев, а Львов был объявлен "юденфрай" - свободным от евреев городом.
   Со своей стороны, израильский историк, научный сотрудник Яд ва-Шема Арон Шнеер так объясняет позицию этой почтенной организации: "Позиция Яд Вашема на настоящий момент такова: Праведником народов мира не может быть человек, совершивший преступление перед еврейским народом. Считается, что Шептицкий причастен к массовым убийствам евреев только одним фактом благословения им оккупации Украины Гитлером в 1941 году. Ранее, когда в Яд Вашеме поднимали вопрос о глорификации Шептицкого, многие евреи из Израиля и других стран отправляли письма возмущения. Пожилой житель израильского города Ашкелон, у которого нацисты убили жену и детей, на заре нулевых годов писал в Яд Вашем: "Заслуживает ли Шептицкий не только присвоения ему звания Праведника Мира, но даже обсуждения этого вопроса? Нет и нет. Ибо даже только обсуждение является надругательством над памятью многомиллионных жертв нацистов". Споры по Шептицкому не утихают, окончательного решения по его вопросу пока нет. Ситуация осложняется и тем, что на Украине глорифицируют Степана Бандеру, Андрея Мельника и других палачей украинского еврейства. Синагоги и еврейские кладбища на Украине регулярно оскверняются местными неонацистами, чьи кумиры как раз Бандера и Мельник".
   Вместе с тем, пусть даже и такие противоречивые люди, как Шептицкий были очень редким исключением на территории оккупированной УССР, которую, к несчастью, буквально захлестнула массовая волна коллаборационизма. В первую очередь жертвами прислужников немецких нацистов становились беззащитные старики, женщины и дети. В мемуарной литературе нередко приводится выдержка из письма одного из немецких инспекторов по вооружению в Украине, который 2 декабря 1941 г. сообщал своему адресату, что "... специально выделенные части полиции начали производить планомерные расстрелы евреев... Это производилось открыто с использованием украинской полиции, и, к несчастью, в некоторых случаях военнослужащие германской армии также принимали в этом добровольное участие. Эти действия распространялись на мужчин, стариков, женщин и детей всех возрастов и проводились ужасным образом...
   Примерно от 150 до 200 тысяч евреев было уничтожено в той части Украины, которая входила в рейхскомиссариат". Заметим: уже на 2 декабря 1941 г. у автора письма имелись данные об уничтожении от 150 до 200 тысяч евреев, преимущественно силами украинской вспомогательной полиции.
   В действительности же, по ставших известными в последнее время данным, в 1941 г. самым зверским образом была истреблена примерно треть всего еврейского населения Украины: за летние месяцы - 95 тысяч человек, в сентябре - около 143 тысячи человек, в октябре - около 120 тысяч человек, в ноябре - свыше 60 тысяч человек, в декабре - 100 тысяч человек. Таким образом, в 1941 году ежемесячно истреблялось около 85 тысяч евреев, или более 2 тысяч 600 человек ежедневно. В общей сложности только в 1941 г. на территории Украины было зверски истреблено порядка 518 тысяч евреев. Это был подлинный конвейер смерти. Чудовищный конвейер, который с невероятным воодушевлением и остервенением обслуживали украинские коллаборационисты. Невольно задумываешься над тем, насколько же недалеко ушли эти палачи от своих дальних предков из пещерного века, которые в поисках жизненного пространства и мест охоты, не задумываясь, убивали своих ближайших соседей, занимались каннибализмом, чтобы тут же быть убитыми и съеденными более сильными племенами.
  Столь массовому геноциду евреев довольно-таки успешно способствовали некоторые местные средства массовой информации. Так, 2 октября 1941 г. в киевской газете "Украинское слово" появилась статья под весьма характерным названием "Самый большой враг народа - жид". В ней, в частности, утверждалось, что "жиды, которые до сих пор есть в Киеве, маскируются под разные национальности - греков, армян, украинцев, русских, платят сотни тысяч рублей за соответствующие документы. Но Украина имеет множество настоящих патриотов, которые мечтают как можно скорее очистить свою жизнь, свои села, густые леса и прекрасные города от партизан, жидов-подстрекателей и красных комиссаров. Эти патриоты ежедневно приходят в маленький домик на бульваре Шевченко (гестапо) и рассказывают про врагов". Несомненно, что данная публикация отражала реальное положение вещей: в Украине действительно подобных "патриотов" оказалось много, слишком много. Во всяком случае, несравненно больше, чем в какой-либо иной части СССР. Очень яркую картину низости и подлости, проявленные в годы гитлеровской оккупации со стороны многочисленных добровольных пособников нацистских палачей дал очевидец этих событий, автор книги "Бабий Яр". В частности, он поведал о том, что "на заборах висели объявления такого содержания: всякий, кто укажет немецким властям скрываюќщихся евреев, партизан, важных большевистских работников, не явившихся на регистрацию коммуќнистов и прочих врагов народа, получит 10.000 рублей деньгами, продуктами или корову.
  Скрывающиеся были: в подвалах, чуланах. Одќна русская семья спасла соседей-евреев, отгородив ложной кирпичной стеной часть комнаты, и там в темноте, в узком простенке, почти без воздуха, евреи сидели два года.
  Но это редкий случай. Обычно скрывающихся находили, потому что оказалось немало желающих заќработать деньги или корову. У нашего куреневского базара жила, например, некая Прасковья Деркач. Она выслеживала, где прячутся евреи, приходила:
  - Ага, вы тут? Вы нэ хочетэ йты до Бабыного Яру? Давайте золото! Давайте гроши!
  Они отдавали ей все, что имели. Затем она заявќляла в полицию и требовала еще премию. Муж ее Василий был биндюжником, обычно на его же плоќщадке и везли евреев в Яр. Прасковья с мужем по дороге срывали с людей платье, часы:
  - Воно вам уже нэ трэба!
  Возили они и больных, и детей, и беременных. Немцы только вначале платили премию, а потом перестали, но Прасковья удовлетворялась тем, что добывала сама, затем, с разрешения немцев, обшариќвала опустевшую квартиру, брала лучшие вещи, ос-тальные Василий отвозил на немецкий склад со слеќдующим актом: "Мы нижеподписавшиеся, конфисќковали для нужд германской армии следующие вещи". Любопытно, что Прасковья здравствует до сих пор, живет на улице Менжинского и не понесла наказания, возможно потому, что выдавала не энкаведистов или коммунистов, а всего-навсего каких-то евреев. Конечно, она постарела, но - телом, а не душой, и соседи слышат, как она высказывается: "Вы думаетэ, що то конець войни? Ото, щэ нэ тэ буде. Отсюда вернутся нимци, оттуда прийдэ Киќтай - тоди мы жидам ще нэ такий Бабин Яр устќроим!".
   Скорбную эстафету в повествовании этой трагической страницы нашей истории как бы перехватывает один из самых кропотливых её исследователей правозащитник, публицист и режиссер Александр Александрович Шлаен (1932-2004). В частности, он пишет: "Киев не стал исключением. Достаточно того, что из 1200 палачей Бабьего Яра первых пяти дней только 150 были из расстрельной эйнзацкоманды СС 4-А. Остальные нелюди - из 45-го, 303-го полицейских батальонов, сформированных из коллаборационистской нечисти, головорезы из "Буковинского куреня" да криминализированное отребье, загодя подобранное немецкими спецслужбами в первые же дни оккупации. Но ведь и это еще не все. "Добросовестные" дворники и управдомы, ревностно повинуясь приказу начальника киевской "украинской" полиции, сдавали нацистам списки евреев, проживавших в их домах. Выдавали тех, кто не пошел на Бабий Яр, и тех, кому удалось спастись. Как показывал потом на следствии один из чинов нацистской службы безопасности в Киеве Шумахер, в его ведомство поступало ежедневно столько доносов о прячущихся в городе евреях, что его сотрудники просто не успевали на них реагировать". Внимательно изучая эту, практически, документальную хронику нашего недавнего прошлого приходишь к убеждению, что основной причиной масштабов трагедии, которая получила в книге обобщенное наименование "Бабий Яр" явилась даже не сама по себе немецкая оккупация, а нравственные качества населения оккупированной гитлеровцами Украины. И прежде всего неистребимое желание поживиться за счёт достоинства, свободы и жизни своих соотечественников, которых безжалостно обрекали на гибель в качестве непременного условия удовлетворения своей, прямо-таки генетической, алчности. Алчность, как мотивация убиения своих соотечественников, приятелей юности, одноклассников, однокурсников, коллег по работе, соседей по дому, по улице, реализуемая без всякого зазрения совести, в годы немецкой оккупации по масштабу своего распространения окончательно оформилась в устойчивый стереотип поведения значительной части населения Украины.
   Ещё один яркий эпизод подобного расчеловечивания приводит всё тот же автор книги "Бабий Яр": "Владимир Давыдов был арестован просто и будќнично. Он шел по улице, встретил товарища Жору Пузенко, с которым учился, занимался в спортивной секции, вместе к девчонкам ходили. Разговорились, Жора улыбнулся: - Что это ты, Володька, по улицам ходишь? Ведь ты же жид? А ну-ка, пойдем. - Куда? - Пойдем, пойдем... - Да ты что? Жора всё улыбался. - Пойдешь или нет? Могу документы показать. Он вынул документы следователя полиции, переќложил из кармана в карман пистолет, продемонстќрировал как бы нечаянно. День был хороший, солнечный, улица была полна прохожих. Двинулись. Давыдов тихо спросил: - Тебе не стыдно? - Нет, - пожал Пузенко плечом. - Я за это деньги получаю. Так мило и спокойно они пришли в гестапо, на улице Владимирской, дом 33".
  С горечью вынужден констатировать, что таких неиствующих в своей непорядочности людей довольно много осталось жить в УССР после окончания Второй мировой войны и в Украине после распада СССР. И хотя я принадлежу к другому поколению, чем автор упомянутой книги, но даже на моей памяти немало моих соотечественников без тени сомнения сокрушалось вслух о том, что Гитлер не довел свой план "окончального решения еврейского вопроса" до конца. Причём им всегда было невдомек, что уничтожая других, они неминуемо приближали и свой смертный час. Ведь при воплощении в жизнь столь бесчеловечной политики они окончательно теряли какое-либо человеческое лицо, что вызывало брезгливость и презрение немцев ко всему украинскому этносу в целом, подтверждая тем самым его неполноценность, по крайней мере, с моральной точки зрения. Не случайно в упомянутой книге А.В. Кузнецов приводит поговорку, которая в те годы широко гуляла по Киеву: "Юдам капут, цыганам тоже, а вам, украинцы, позже". Но особенность менталитета подобного сорта людей в том и состоит, что они начисто лишены способности оперировать категориями будущего. Они беспрестанно обуяны неистребимой страстью оскорблять, грабить и убивать представителей ненавистных им племен сегодня и сейчас, ни на йоту не задумываясь над тем, как сие злодейство отзовется на их судьбе завтра. Вот уж воистину: "не копай яму другому, сам в неё попадёшь". 10 октября 1941 г. "Украинское слово" в статье "Задачи украинской интеллигенции" среди оных упомянуло и такую: "наша задача - восстановить разрушенную жидо-большевиками украинскую национальную культуру". Не успели: 21 февраля 1942 г. главный редактор и ряд сотрудников редакции газеты "Украинское слово" были безжалостно расстреляны немцами в Бабьем Яру. Какая горькая ирония судьбы: вечно покоиться рядом с телами тех, чьей смерти так неистребимо желали, и в итоге быть истреблёнными теми, с кем так хотели вместе жить!!!
   Бабий Яр тем самым стал не только братской могилой для многих жителей Украины, но и вечным символом злодеяний, учинённых немецкими нацистами в тесном альянсе с украинскими коллаборационистами в период Второй мировой войны (для справки: Бабий Яр - урочище в северно-западной части Киева, расположенное между районами Лукьяновка и Сырец. В этом овраге 29-30 сентября 1941 г. при активном участии Киевского куреня, преобразованного позднее в Киевскую вспомогательную полицию, было расстреляно 33 771 евреев. 1, 2, 8 и 11 октября 1941 в этом же месте было расстреляно ещё около 17 000 евреев. Последнее пристанище в этом овраге нашло почти всё еврейское население Киева. По оценкам исследователей этого вопроса, в 1941-43 гг. в Бабьем Яру было расстреляно около 150 000 евреев - жителей Киева и других городов Украины. В стихотворении писателя, поэта, публициста Ильи Григорьевича Эренбурга (1891-1967) "Бабий Яр" есть такие пронзительные строки: "Мое дитя! Мои румяна! Моя несметная родня! Я слышу, как из каждой ямы Вы окликаете меня".
   Под тем же названием памяти невинно убиенных были посвящены стихотворение Евгения Александровича Евтушенко (1961 г.). О прискорбном событии, сопутствующем созданию этого творения, В.А. Коротич вспоминал: "Как раз во время евтушенковского пребывания в Киеве прорвалась дамба, которую киевские власти создали для заиливания Бабьего Яра, выравнивания земли над ним и создания на месте массовых убийств и захоронений серии спортивных площадок. Если это и была Божья кара за кощунство, то наказали не тех, кого следует. Вал полужидкой пульпы из Яра обрушился на Подол ранним утром, заливая улицы, трамваи, в которых люди ехали на работу, затапливая первые и подвальные этажи жилых домов. Сколько точно народа тогда погибло, не было объявлено никогда... Евтушенко просил привести его как можно ближе к месту трагедии, и я, сколько мог, протаскивал его сквозь оцепления, а затем решил, что не надо ему разглядывать куски человеческих тел, выворачиваемые экскаватором из грязи. Он и без того увидел достаточно и тогда же написал одно из самых знаменитых своих стихотворений "Бабий Яр"". Произошедшее 13 марта 1961 г. это трагическое событие получило наименование Куреневской катастрофы. Уже 14 марта 1961 г. о последней в свойственном ему стиле докладывало по инстанциям украинское отделение тайной полиции советской империи: "Совершенно секретно. В связи с катастрофой в Подольском районе г. Киева органы госбезопасности проводят необходимые агентурно-оперативные мероприятия по выявлению лиц, пытающихся использовать этот факт в антисоветских и провокационных целях. Одновременно нами усилен контроль за почтовой перепиской, особенно исходящей за границу...".
   Таким образом, трагедия Бабьего Яра породила Куреневскую катастрофу, а подлость гитлеровских палачей - подлость украинского филиала большевистской партии СССР.
   Своеобразный памятник людям, нашедшим последнее пристанище в Бабьем Яру, а также погибшим во время Куреневской катастрофы, воздвиг своим романом-документом писатель А.В. Кузнецов. Отрадно при этом отметить, что 29 сентября 2009 г. в благодарность за человеческое мужество и литературный подвиг в Киеве по улице Фрунзе 109в/1 был установлен памятник и самому Кузнецову.
   Как писал А.А. Шлаен: "Бабий Яр - это концентрированное выражение ксенофобии и шовинизма, нацизма и фашизма. Так уж распорядилась история, что Бабий Яр как место массовых казней просуществовал день в день ровно два года - с 29 сентября 1941 года по 29 сентября 1943-го. Именно здесь в первые пять дней нацистами было уничтожено примерно 150-160 тысяч человек. Главным образом евреев. И не только жителей Киева и его предместий. Там же убили десятки тысяч евреев-беженцев из западных областей Украины, Буковины, Польши, даже Германии, волею судеб оказавшихся в самом начале войны в Киеве. Сюда же привозили на смерть евреев-военнопленных из фильтрационных концлагерей в Дарнице и на Керосинной. А потом 103 недели подряд каждый вторник и пятницу с неотвратимой методичностью гитлеровцы везли сюда на уничтожение людей уже без различия национальностей. Всех, кто не вписывался в их расовые критерии. А это примерно еще 50-60 тысяч...
   Бабий Яр... Полюс бесчеловечности... Наша боль. Наша память. Одна из самых страшных страниц летописи зла и страданий, написанная человеческой кровью".
   В 1991 г. - к 50-летию трагедии - были проведены церемонии, посвященные памяти жертв Бабьего Яра. Леонид Макарович Кравчук - в то время Председатель Верховного Совета Украины - на массовом траурном митинге с участием зарубежных гостей публично принес извинения в связи с участием украинцев в геноциде евреев. Так, в одном из своих интервью Кравчук заявил: "И когда Украина только получила первые признаки государственности, я пошел в Бабий Яр и извинился за украинцев, которые принесли столько страданий еврейскому народу".
  Вместе с тем Бабий Яр является символом трагедии не только евреев, но и других жителей Украины. Он стал местом расстрела пяти цыганских таборов. Здесь же были расстреляны 752 пациента психиатрической больницы имени И. П. Павлова.
   В Бабьем Яру были также расстреляны около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии и 621 член ОУН (сторонников А. Мельника), в числе коих была и украинская поэтесса Елена Ивановна Телига (1906-1942).
   В целом же за годы немецкой оккупации в Бабьем Яру подверглось уничтожению около 250 000 человек).
   В своей последней прижизненной статье "Бабий Яр, 45 лет" русский писатель В.П. Некрасов с великим прискорбием, но абсолютно справедливо заметил, что "здесь расстреляны люди разных национальностей, но только евреи были убиты за то, что они - евреи...".
   Отдавая дань памяти этим трагическим событиям, остается только сожалеть, что на каждого нацистского палача не нашлось своей Симы Штайнер (?-1941), подвигу которой поэт Марк Межиборский посвятил своё скорбное, очень пронзительное стихотворение "Павшим и живым
  евреям г. Косова". В этом стихотворении повествуется об одном из бесчисленных эпизодов Холокоста, который в данном случае произошёл в октябре 1941 г. на окраине провинциального городишка Косов Косовского района Ивано-Франковской области УССР с той лишь поразительной особенностью, что молоденькая безоружная девушка увлекла за собой в расстрельный ров и, практически, перегрызла горло вооруженному до зубов офицеру Вермахта:
  Год сорок первый. Осень Карпат.
  Давно на востоке фронт.
  Три месяца в городе немцы стоят.
  И свастикой скрыт горизонт.
  
  Расклеен приказ. И город притих.
  Сегодня, и завтра, и впредь
  Евреям нет места среди живых.
  Евреи должны умереть.
  
  Немцы спокойны. Эксцессов не ждут.
  Ведь Juden - покорный народ.
  Им приказать - и они придут,
  Детей, стариков и больных принесут.
  И акция "мирно" пройдёт.
  
  И вот на улицах скорбных колонн
  Тяжкая поступь слышна...
  Выхода нет. Из-за тёмных окон
  Помощь к ним не пришла.
  
  Но может быть, кто-то ребёнка спасёт?
  Ведь вместе же столько лет!
  Еврейских детей никто не берёт.
  Молчание - весь ответ.
  
  И вот место акции. Вырытый ров.
  С одной стороны пулемёт.
  С другой - уступ на двадцать шагов.
  Эй, schmutzigen Juden, вперёд!
  
  Немцы спокойны. Уверенный тон.
  Евреи раздеться должны,
  Ведь мёртвых труднее раздеть потом.
  Эй! Не нарушать "тишины"!
  
  Мужчины и женщины вместе в ряд...
  Ряд голых, беспомощных тел...
  И злобно овчарки на них рычат,
  От ужаса белых, как мел.
  
  Двадцать шагов на уступ, в никуда...
  Всей жизни на двадцать шагов!
  Кто может такое забыть и когда!
  Нет в мире страшнее врагов!
  
  У входа к уступу стоит офицер.
  Он молод, подтянут и смел.
  Здесь тренирует он свой глазомер,
  Ценитель нагих женских тел.
  
  - А ну-ка, девчонка, два шага вперёд!
  Ты мне приглянулась, ей-ей!
  С тобой проведу я всю ночь напролёт.
  Прочь руки, паршивый еврей!
  
  Она подошла. Встала рядом. Стоит.
  Тело - белее, чем снег.
  А в чёрных глазах её радость горит.
  Радость - одна на всех.
  
  Своей наготы не прикрыла она.
  Кивнула отцу слегка.
  Взглядом измерила ров до дна...
  И вверх взлетела рука!
  
  Голову немца назад отогнув,
  За волосы оттянув,
  Зубами в горло вцепилась ему,
  Всей грудью к мундиру прильнув!
  
  Все замерли. Немец качаясь хрипел.
  Солдаты не смели стрелять
  В клубок сплетённых друг с другом тел.
  Их начали разнимать.
  
  Но крепко обняв офицера, как приз,
  Она скатилась с ним в ров.
  За ними солдаты прыгнули вниз,
  Прямо в еврейскую кровь.
  
  Не удалось им спасти палача.
  Он умер у них на руках.
  Злобно ругаясь и громко крича,
  Они отгоняли свой страх.
  
  Побоище длилось несколько дней...
  Но те, кто сумел уцелеть,
  Из уст в уста передали о ней,
  Что с честью смогла умереть.
  
   Не подлежит забвению и тот факт, что жертвами нещадного геноцида помимо евреев пали и цыгане. По данным ряда источников, на оккупированной территории СССР совместными усилиями немецких нацистов и их услужливых пособников из числа местных коллаборационистов самым жесточайшим способом было истреблено около 30 000 цыган, что практически составило четверть всего цыганского населения страны и почти половину тех, кто оказался на её оккупированной части.
  Надо отметить, что украинские прислужники гитлеровской Германии успели оставить свой кровавый след, практически, на территории всей Восточной Европы, но более всего в Белоруссии. Об этом в упомянутой книге писал доктор исторических наук Я.Я. Этингер, который ещё ребенком в июле 1941 г., оказавшись вместе с другими евреями в Минском гетто, был спасен оттуда своей няней - Марией Петровной Харецкой (1902-1961), впоследствии уже посмертно удостоенной высокого звания "Праведник народов мира". В частности, Я.Я. Этингер вспоминал: "Жизнь" в гетто была очень тревожной... Никто не знал, что его ждет ночью. Иногда акции носили более широкий характер. Вместе с немцами активное участие в акциях против евреев принимали и литовский, и украинский батальоны СС, а также местные полицаи".
  Здесь обращает на себя особое внимание то обстоятельство, что уже в июле 1941 г. украинские батальоны СС принимали самое активное участие в карательных операциях на территории Белоруссии. Трагичным символом коллаборационизма на её территории стала судьба жителей деревни Хатынь. Как известно, население этой деревеньки было уничтожено 22 марта 1943 г. силами 118-го украинского охранного батальона, сформированного в Киеве из числа бывших членов Киевского и Буковинского куреней ОУН. Все население села согнали в один деревянный сарай, заперли, а затем, обложив соломой и облив бензином, подожгли. Строение в мгновение ока вспыхнуло всепожирающим пламенем. Не выдержав, под напором десятков человеческих тел рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом, задыхаясь, люди бросились бежать, но тех, кто вырывался из пламени, расстреливали из автоматов и пулемётов. В огне заживо сгорели 149 жителей деревни, из них 75 детей младше 16-ти лет. По устной договоренности между высшими руководителями УССР и БССР участие украинцев в этом преступлении долгое время не предавалось огласке, дабы не разрушать миф о вековечной дружбе народов СССР. Сейчас это табу потеряло всяческий смысл, поскольку наиболее активные палачи из числа украинских коллаборационистов официально возводятся в герои спешно формируемой нации. Оно и понятно: каждая нация должна иметь своих героев. Герои - лицо нации. Не учитывается лишь сущая безделица: какое лицо будет иметь нация, героями которой стали безжалостные палачи других народов. Впрочем, оставим этот вопрос на совести этой нации!!!
   По материалам украинского писателя, доктора исторических наук Виталия Ивановича Масловского (1935-1999), на протяжении трехлетней немецко-фашистской оккупации в западных областях Украины гитлеровцы при активной помощи и непосредственном участии украинских коллаборационистов уничтожили более двух миллионов человек, из них: более 800 тысяч евреев, более 500 тысяч украинцев, 200-220 тысяч поляков, более 400 тысяч советских военнопленных (для справки: после завершения Масловским работы над книгой "Холокост евреев Украины. Начало. Галичина" историк 26 октября 1999 года был найден в бессознательном состоянии в подъезде своего дома во Львове. Смерть наступила на следующий день в результате черепно-мозговой травмы и перелома шейного участка позвоночника. Преступление осталось нераскрытым. По мнению ряда экспертов, смерть историка по очень многим обстоятельствам напомнила трагическую гибель украинского писателя Ярослава Галана /1902-1949/ от рук украинских националистов).
   Анализ числа жертв геноцида, осуществленного против евреев в годы Второй мировой войны, свидетельствует, что наибольшее число погибших имело место на тех территориях, на которых местное население принимало активное и непосредственное участие в уничтожении своих соотечественников еврейского происхождения. И надо с горечью заметить, что население Украины по степени участия в этом конвейере смерти занимало одно из первых мест по числу невинно убиенных. Так, на 22 июня 1941 г. еврейское население Украины составляло порядка 2 миллионов 500 тысяч человек, из которых около 1 миллиона 430 тысяч, то есть более 60% всех евреев, проживавших на территории Украины до войны - было нещадно уничтожено. По другим данным, на территории Украины было истреблено порядка 1 миллиона 550 тысяч евреев, из которых 50 тысяч были гражданами Молдовы, Венгрии и Румынии. Погибших невозможно отнести к естественным потерям населения, имеющим место в ходе обычного вооруженного конфликта с другой державой. В действительности, это был апогей торжества вековой традиции, которая всегда находила своё наиболее полное выражение в погромах, этнических чистках и патологической ненависти к инородцам на территории Украины. Вечной эпитафией всем этим невинно убиенным людям будут служить слова из трагического очерка В.С. Гроссмана "Убийство народа", впоследствии получившего название "Украина без евреев": "Народ злодейски убит. Все убиты - миллион евреев Украины. Это не смерть на войне с оружием в руках. Это убийство души и тела народа... С тех пор, как существует человечество, ещё не было столь умопомрачительной резни, такого организованного массового истребления ни в чём не повинных, беззащитных людей. Здесь истребление целого народа, уничтожение миллионов". Это та трагедия, невосполнимая утрата и вечно ноющая боль в душе народа, которую не сможет излечить время.
   Нет более извращенного способа государственного строительства, чем откровенный геноцид других народов. И в мире нет примеров, когда палачам, карателям и предателям удавалось создать процветающее государство на костях невинно убиенных, замученных и изувеченных ими людей. Но, судя по очень многим признакам, члены партии этнической нетерпимости в современной Украине считают иначе, чем и объясняются их упорные попытки реабилитировать своих политических предшественников - участников геноцида соотечественников, но другого этнического происхождения, вероисповедания или политических убеждений. При этом в свойственной идеологам этой партии лицемерной манере камуфлировать своё низкое, позорное и подлое поведение возвышенной риторикой геноцид мирного, невооруженного, никем и ничем не защищенного населения именуется борьбой за независимость нации. Не случайно один из украинских публицистов в статье "Расизм Героя Украины" не выдержал и заметил, что "ОУН-УПА осуждается не за декларации ("боротьбу за незалежнiсть"), а за коллаборационизм с Третьим рейхом, за человеконенавистническую идеологию украинского интегрального национализма, мало чем отличающуюся от фашистской, за то, что стреляла в спину воинам-освободителям, за этнические чистки, осуществлявшиеся ОУН-УПА на Западной Украине в ходе и после Великой Отечественной войны" ("2000". - No 32, 14.08.2008 г.).
   Вообще о проблеме украинского интегрального национализма пришлось впервые задуматься, услышав мнение, что Гитлер совершил роковую ошибку, не гарантировав независимость Украине, в силу чего и утратил шанс одержать военную победу над остальной частью СССР. Что касается Гитлера, то приговор ему уже вынесла история, а оставшимся в живых нацистам - Международный военный трибунал. А вот о том, от какой роковой ошибки канцлер нацистской Германии невольно уберёг Украину своим откровенно презрительным отношением ко всем представителям титульной супернации, мы и поведаем ниже. Есть поведение, которое, казалось бы, трудно не только оправдать, но даже и представить в своём воображении. Союз с Гитлером - один из примеров такового. Вместе с тем, как оказалось, и это противоестественное явление получило своё теоретическое обоснование и оправдание. Многие деятели украинской партии этнической нетерпимости объясняли сотрудничество с Гитлером своим европейским происхождением и соответствующим инстинктивным тяготением к Европе.
   Так, один из лидеров ОУН Андрей Мельник (1890-1964) уже 6 июля 1941 г. обратился к руководству нацистской Германии с письмом, в котором писал: "Украинский народ как никто другой, борясь за свою свободу, всей душой проникается идеалами новой Европы... Наряду с Легионами Европы просим и мы дать нам возможность маршировать плечом к плечу с нашими освободителями - германским вермахтом и создать для этой цели украинское боевое соединение". Какие идеалы новой Европы утверждала нацистская Германия на оккупированных территориях захваченных стран, стало понятно, начиная уже с 1 сентября 1939 г. Как многие страны западной цивилизации воспринимали гитлеровское нашествие, можно судить, например, по пламенным и непримиримым речам Черчилля, де Голля и Рузвельта. Вероятно, на то время эти государственные деятели не подпадали под определение европейцев в понимании лидеров ОУН и УПА. Надо думать, что в их воспаленном сознании понятие Европы воплощалось исключительно в гитлеровской Германии и её сателлитах.
   Низкий уровень интеллекта, образования и нравственности всегда играл злую шутку с членами украинской партии этнической нетерпимости. Именно по этой причине на тот момент истории страны бывшей Антанты зачислялись в стан врагов этой партии, члены которой осознавали себя частью Австро-Венгерской империи вплоть до окончания Второй мировой войны. Например, в ровенской газете "Волинь" от 1 января 1942 г. была опубликована статья украинского писателя, главного редактора этого издания Уласа Самчука (1905-1987) "Почему украинцы воюют на стороне фюрера?". В этом говорящем сам за себя документе эпохи публицист выводит истоки украинского коллаборационизма из идеи духовного и психологического единства всех подданных бывшей Австро-Венгерской империи. Так, в частности, он отмечал: "Великая война на востоке нашего суходола, которая взорвалась 22 июня прошлого года, это для нас, украинцев, дата, равнозначная дате изобретения пороха или открытия Америки в истории мира... Европа, которую создал Версаль, очень выразительно вынесла нас за скобки сильных мира сего. Нас отнесли к побеждённым, и нам при каждом удобном случае напоминали наше германофильство. Нам никогда не забывали участие наших сечевых легионов на стороне центральных держав. Нам указывалось угрожающим перстом на Брест-Литовский мир... С этой этикеткой мы пришли к войне, которую считали неминуемой и которую воспринимали как свою... Быть верными идее этой войны и одновременно идее своего народа - это и есть наш долг".
   В то же время о европейской версии сотрудничества с нацистской Германией свидетельствует, например, письмо митрополита Украинской автокефальной православной церкви Мстислава /Степана Скрыпника/ (1898-1993), опубликованное в той же газете "Волинь" от 29 марта 1942 г., в котором он писал: "Мы, украинцы, с гордо поднятой головой обращаемся к новой Европе, к той Европе, которая возникла в гениальном видении великого европейца - Адольфа Гитлера. В такую Европу мы верим, такую Европу мы проповедуем". Заметим: все эти пафосные письма, обращения и статьи публиковались в то время, когда гитлеровские войска поработили практически всю Европу, когда самым жестоким образом истреблялись европейские евреи и цыгане, когда под бомбами, танками и снарядами гибли родственные славянские народы, разорялась земля предков. Как такое жуткое противоречие событий и фактов могло уживаться в сознании людей, которые уже тогда пытались облачиться в европейский смокинг, к сожалению, не находит своего объяснения ни в одном современном учебнике истории Украины.
   Идея соучастия в той войне на стороне нацистов изначально являлась донельзя подлой и кровавой, позорной и низкой. Ведь неистребимое желание сотрудничать с гитлеровской Германией требовало неопровержимых доказательств готовности проводить в жизнь её человеконенавистническую политику, и, в первую очередь, по отношению к тем этносам, без уничтожения которых Гитлер попросту не мыслил себе возможности установить в мире пресловутый "новый порядок". И несмотря на всё это, перспектива именно таким путём "войти в Европу", по мнению ряда современных украинских историков, писателей и журналистов, была вполне реальной и желанной. Сторонники этой точки зрения и поныне убеждены, что Гитлера подвела самоуверенность в своих силах и очевидное пренебрежение помощью со стороны сочувствующих сил известной части украинского этноса. Самым серьёзным образом при этом обсуждается вопрос о том, что накануне войны Гитлер рассматривал целесообразность создания украинского государства под немецким протекторатом, но якобы первоначальные военные успехи на поле боя настолько вскружили ему голову, что он пренебрёг поддержкой украинских союзников в борьбе против Советской России.
  При этом авторы подобной версии истории упускают из виду: сам факт того, что Гитлер мог кого-либо предпочесть в качестве своего союзника - каиново тавро и вечный позор для любого народа. В действительности же фюрер был одержим ненавистью и презрением ко всему славянству без разбора, не выделяя из его рядов украинство, как бы этого ни хотелось некоторым представителям последнего. Позволю себе по данному вопросу сослаться на свидетельство видного британского историка и философа Арнольда Тойнби. Так, после личной встречи с Гитлером в 1936 г. историк задокументировал ответ последнего на свой вопрос о планах диктатора относительно Украины и Урала: "Что ж, во-первых, мне не пристало хотеть включения diese minderwertige Leute {нем. этого низшего народа} в мой Рейх, а во-вторых, если бы я всё-таки присоединил Украину и Урал, мне бы пришлось держать там постоянный гарнизон в шестьсот тысяч молодых немцев, а у меня найдётся лучшее применение для немецкой молодёжи". Как известно, главный нацист Германии солгал. В его планы как раз и входила рабовладельческая колонизация Украины, в равной степени, как и других частей оккупированной территории СССР. Ведь об этом он весьма подробно и откровенно писал в своей зловещей книге "MEIN KAMPF" ("Моя борьба").
   В исторической литературе приводятся презрительные высказывания бесноватого фюрера относительно прошлого и будущего Украины. Вероятно, вслед за немецким генерал-майором, начальником штаба Восточного фронта времен Первой мировой войны Максом Гофманом (1869-1927), который в 1919 г. в интервью газете "Daily Mail" сообщил: "В действительности Украина - это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России...", вождь нацистской Германии без тени смущения в конце июля 1941 г. заявлял, что "именно мы в 1918 году создали балтийские государства и Украину. Было бы ошибкой дать им снова какую-либо форму организации". Известно также, что на банкете по случаю оккупации Киева Гитлер озвучил свои безумные планы со свойственной ему маниакальной безапелляционностью. Так, в частности, он предрекал всем россиянам страшную участь, поскольку их низведут до уровня безропотной дешевой рабочей силы. Тех же, кто будет сопротивляться, уничтожат физически. Часть русских, украинцев, белорусов, по его прогнозам, должны были быть выселены в далекие восточные области, а то и на другие континенты - в Африку или Южную Америку. Ему принадлежат зловещие слова: "Мы всех славян обучим только языку жестов. Никаких прививок, никакой гигиены, только водка и табак. Их мозги перестанут работать. Россия будет принадлежать арийцам".
   Ещё раз подчеркнём: Гитлер имел в виду всех славян, без исключения, а следовательно и тех украинцев, которые готовы были стать под его знамена в борьбе не на жизнь, а на смерть со своими историческими сородичами по Киевской Руси! Пусть население последней и представляло собой лишь отдаленных пращуров нынешних славян, но историческая память делает честь любому народу, особенно в лихие, смертельно опасные времена. Хотя как заметил академик П.П. Толочко: "Киевскую Русь нельзя считать ни Украиной, ни Россией, ни Белоруссией". Но не стоит при этом забывать тот факт, что "это было восточнославянское государство, из которого, как из материнского лона, вышли все три восточнославянских народа". По моему глубокому убеждению, те украинцы, которые во имя создания "самостийной державы" стали в один строй с нацистскими палачами в процессе осуществления геноцида своих братьев по славянству потеряли историческое право вести свою родословную от Киевской Руси.
   Однако от общей политики в отношении населения оккупированного СССР перейдём к политике, осуществляемой нацистами непосредственно на той территории, которую украинские коллаборационисты избрали в качестве преимущественного места для построения своего этнического государства. Яркой иллюстрацией подлинного отношения гитлеровцев к этой идее служит высказывание рейхскомиссара оккупированной Украины Эриха Коха (1896-1986) о том, что "нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого по дороге они пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно...
   Некоторые чрезвычайно наивно представляют себе германизацию. Они думают, что нам нужны русские, украинцы и поляки, которых мы заставили бы говорить по-немецки. Но нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли". Думается, что в этой тираде сказался не только весь Кох, но и вся суть нацистской политики по отношению к славянскому племени Восточной Европы. А ведь действительно поляк убивал украинца, украинец - поляка, те и другие - еврея. Теперь, уже зная реальное положение вещей, невольно задаешься вопросом: а где же были ум, совесть и воинская доблесть этих веками соседствующих народов? Что замутнило душу этих людей до такой степени, чтобы с такой неистребимой страстью уничтожать мирное население иного этнического происхождения? Представляется, что корни подобного положения вещей опять же следует искать в природе традиции невежества, которая в силу разного рода исторических причин восторжествовала именно на этой территории мирового пространства. Думаю, что сию картину в какой-то мере дополнит известное высказывание Коха о том, что каждый раз, встречая наделенного разумом украинца, он испытывал непреодолимое желание застрелить его. Впрочем, вряд ли при этом Кох имел в виду украинских коллаборационистов, которых в наличии ума, совести и воинской доблести никак не заподозришь. И кто знает, сколько "наделенных разумом украинцев" отправилось бы на тот свет, если бы вооруженные силы СССР в итоге не сломали хребет гитлеровской Германии.
   Заключить сей краткий исторический экскурс хотелось бы выдержкой из интервью американского историка украинского происхождения, профессора Гарвардского университета (США) Романа Шпорлюка: "Когда мы сегодня говорим о Советском Союзе и постсоветских обстоятельствах, я позволю себе сказать, что вряд ли мы могли бы иметь возможность встретиться в Киеве, если бы немецко-советскую войну выиграли немцы. Если они что-то делают, то действительно "хорошо", и поскольку в их планах была ликвидация украинского народа, я думаю, они эту "работу" провели бы "успешно", и тогда, возможно, не было бы при немецком господстве диссидентов 60-х годов, и не было бы того, что произошло позже" ("День". - No 147, 17.08.2001 г.)
   Гитлер, которого такой проницательный государственный деятель, как Уинстон Черчилль, именовал не иначе как "неукротимый маньяк, носитель и выразитель самых злобных чувств, разъедавших человеческую душу"..., - и вдруг союзник Украины в борьбе за её "независимость"? Противоестественно, наивно и подло одновременно. И вместе с тем эта идея-фикс нашла немало сторонников у определённой части населения современной Украины, которая и получила в настоящей работе условное наименование партии этнической нетерпимости. Невозможно при этом без содрогания представить себе то множество славянских и неславянских жизней, которыми пришлось бы расплатиться этой партии за подобную "независимость", и какая катастрофа подстерегла бы человечество при таком исходе событий. Гитлеру принадлежат зловещие слова, обращенные к своим неистовым последователям: "Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью". Как это фюреру удалось в Германии посвящено фундаментальное исследование профессора Оксфордского университета (Великобритания) Клаудии Кунц "Совесть нацистов". В книге прослеживается та методическая и скрупулезная работа, которая велась гитлеровской державой дабы успокоить совесть своих граждан. В конце концов нацистам это удалось: практически все свои лагеря смерти они разместили на территории других стран. Так, например, наиболее зловещие из них: Освенцим, Треблинка, Майданек, Белжец, Собибор и Хелмно нашли своё местопребывание на территории Польши; Са́ласпилс - на территории Латвии; Кауен - на территории Литвы; Аувере, Вайвара, Вийвиконна, Кивиыли, Клоога, Таллинн, Нарва, Лагеди - на территории Эстонии.
   Активную роль в обслуживании этих конвейеров смерти играли уроженцы той территории, на которую ныне распространяется юрисдикция Украины. При ознакомлении с историей Второй мировой войны складывается стойкое убеждение, что многочисленные обитатели этой территории в специальной услуге по успокоению их совести попросту не нуждались по причине отсутствия таковой. Особенно это обстоятельство стало очевидным по результатам их сверхусердного сотрудничества с нацистскими палачами. Заметим: Гитлера уже давно нет в живых, немцы - искренне покаялись, а некоторые наши сограждане всё ещё печалятся, что сей палач не стал в своё время их покровителем и благодетелем. Многие из них искренне уверены, что благодаря последнему они уже давно были бы в Европе. Некоторые до сих пор вслух сокрушаются, что вместе со своим "союзником" недобили, недорезали, недотравили в душегубках некоторых своих соотечественников. Эти последние вполне готовы взять на вооружение лозунг Геринга "У меня нет совести! Мою совесть зовут Адольф Гитлер!".
   Посему вовсе не удивительно, что такие настроения и мироощущения способствуют фетишизации соответствующей части истории Украины. Подобная искусственная, противоестественная мифологизация истории страны вызывает резкое отторжение и неприятие со стороны значительной части её населения, что и создает угрозу "раскола" последней на две непримиримые части. И действительно, человеконенавистничество не может объединять; оно только разъединяет на тех, кто убивает, и тех, кто пал невинной жертвой палачей. О том, кому и какая выпала доля, свидетельствуют, в том числе, и современная историческая литература.
   В качестве зловещей иллюстрации неуклонного воплощения в жизнь заветов отцов-основателей партии этнической нетерпимости особое место занимает деятельность одного из лидеров ОУН, генерала-хорунжего Украинской повстанческой армии (УПА), уроженца Австро-Венгерской империи Романа Иосифовича Шухевича (1907-1950). В упомянутой выше книге "Правду не одолеть" приводится выдержка из специального приказа, который является наиболее выразительным свидетельством символа веры этого деятеля и возглавляемой им организации. Лейтмотивом этого бесчеловечного акта стали следующие строки: "К жидам относиться так же, как к полякам и цыганам: уничтожать беспощадно, никого не жалеть... Жидов, использованных для рытья бункеров и строительства укреплений, по окончании работы без огласки ликвидировать...". Приказы, как известно, не обсуждают, их выполняют. А эти действительно и от всей души исполняли: безоружных, невинных, мирных людей уничтожали, ликвидировали, истребляли...
   Нередко число уничтоженных людей другого этнического происхождения достигает такой величины, что позволяет сообществам, для которых таким зверским способом расчищалось жизненное пространство, признавать соответствующих палачей своими национальными героями. Каждый герой в известной степени - лицо своей нации. Шухевич - Герой Украины (Указ Президента Украины No 965/2007 от 12 октября 2007 г.). Сей акт вызвал в стране и за её рубежами бурю праведного гнева. Первый же вопрос, который возникает при ознакомлении с официальным актом главы украинской державы, - а какое значение он приобретает в глазах тех людей, чьи близкие пали жертвой кровавых злодеяний Шухевича и его головорезов? Что должны переживать те граждане Украины и других держав, в чьей памяти этот "Герой Украины" ассоциируется с геноцидом, этническими чистками и безжалостными расправами над мирным населением в годы Второй мировой войны? Ведь как справедливо заметил доктор исторических наук Анатолий Степанович Чайковский: "Бандера и Шухевич были агентами гитлеровских спецслужб, и этим все сказано".
   О том, что эти вопросы носят далеко не голословный характер, свидетельствует всё содержание уже упоминавшейся выше книги "Без права на реабилитацию" (Киев, 2006 г.). В разделе III этого фундаментального издания перед взором читателей развертывается одна из трагических картин времен Второй мировой войны, ярко характеризующая этого "героя": "День 30 июня 1941 года стал поистине черным днем для еврейского и польского населения города Львова. В этот день, задолго до прибытия немецких карательных и полицейских частей, с передовыми колоннами вермахта в город ворвались "соловьи" Шухевича. По свидетельству немецкого исследователя Вилли Брокдорфа, своим внешним видом они напоминали окровавленных мясников. Они "взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава мундиров, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен, когда они бросились в город... Словно бесноватые, громко отрыгивая, с пеной на губах и вытаращенными глазами неслись украинцы по улицам Львова. Каждый, кто попадался в их руки, был казнен"...
   Даже украинский националист, приверженец бандеровского крыла ОУН из Польши, историк Николай Сивицкий в томе 2 своей работы "Dzieje konfliktow polsko-ukrainskich" (Варшава, 1992 г.) признает, что "во Львове, кроме замордованных 22 профессоров высших учебных заведений (вместе с семьями ок. 40 чел.) украинцы... замордовали ок. 100 польских академиков. В каждом городе и поселке немцы расстреляли от нескольких до нескольких десятков поляков, на которых украинцы указали как на коммунистов"...
   В действительности, немцы к убийству львовских ученых в период с 30.06 по 7.07.1941 г. отношения практически не имели. Ученые и другие, неугодные ОУН, горожане в эти дни уничтожались "нахтигалевцами" в соответствии со списками, заранее приготовленными участниками местного оуновского подполья. Среди жертв оказались ректор Львовского университета Роман Ремский, писательница Галина Гурская вместе с тремя сыновьями, ученый-юрист Роман Лонгшалноде-Берье, профессор Бой-Желенский, бывший польский премьер, профессор, почетный член многих Академий наук Казимир Бартель и другие известные представители интеллигенции.
   Нередко представителей львовской интеллигенции долго мучили и унижали, перед тем как убить. Например, 20 человек, среди которых были 4 профессора, 5 женщин..., заставили языком и губами мыть ступеньки в семи подъездах четырехэтажного дома.
   Особенно цинично убивали евреев. Их заставляли лизать языками мостовую, носить ртом мусор, без подручных средств мыть и чистить дороги. Любой из националистов и их сторонников при этом мог жестоко избить и даже убить еврея. Били железными и деревянными палками, ломами, топорами. Микола Лебедь и Роман Шухевич распределяли палачей по группам, направляя на заранее определенные участки города, контролировали их "работу"...
  Убивая евреев и поляков, нахтигалевцы раздавали украинскому населению листовки с призывами участвовать в погромах. В листовках указывалось:
  "Ляхов, жидов, москалей, коммунистов уничтожай без милосердия, не жалей врагов украинской национальной революции!";
  "Знай! Москва, Польша, мадьяры, жиды - это твои враги. Уничтожай их!"...
   Стоит ли напоминать читателю, что руки коллаборационистов, пополнивших УПА, были обагрены кровью сотен тысяч евреев, цыган, поляков и украинцев, убитых при установлении в Украине "нового мирового порядка". Руководил этими кровавыми акциями Роман Шухевич".
   Эта трагедии нашла своё отражение в одной из статей режиссера документального фильма "Бабий Яр" (1991 г.) А.А. Шлаена. В частности, он писал: "Вспомним погром, который произошел во Львове еще до прихода туда немецких оккупационных войск. Первыми тогда в город ворвались головорезы батальона "Нахтигаль". Вкупе с местными добровольцами из непримиримых антисемитов они учинили кровавую вакханалию, которой мир еще не видывал. Много лет назад, работая над своим первым фильмом и книгой о трагедии Бабьего Яра, я ознакомился с архивом М. Ромма. С кадрами львовского погрома, так и не вошедшими в его "Обыкновенный фашизм". Право же, ничьи нервы не выдержали бы зрелища глумливо смеющихся, радостно улыбающихся убийц над трупами своих жертв".
   Садизм по отношению к беззащитным представителям других народов как способ идентификации этноса, как способ исторического самовыражения и самоутверждения, как высшая форма проявления героизма и патриотизма, как единственный доступный способ строительства своего государства. Может ли хоть одна нация, пребывающая в здравом рассудке гордиться такими героями? Нация в европейском смысле этого слова, безусловно, не может, а племя, застрявшее в уровне своего нравственного развития где-то в начале средних веков, как оказалось, да. Как горько посетовал по сему поводу в статье "Национализм как прибежище негодяя" один украинский публицист: "Украинский национализм, что бы о нём ни говорили, дал великий исторический шанс хаму. И хам этим в полной мере воспользовался... Резал польских профессоров во Львове в 41 году в компании с немцами? Да это же высшее хамское счастье - выпускать кишки из настоящего профессора, тем более, польского! Це так патрiотично! Нет ничего странного, что Академии СБУ теперь собираются присвоить имя этого резуна - Романа Шухевича. Свидомых украинских жандармов, конечно же, должны готовить только в учебном заведении имени погромщика и агента германской разведки! Из любого другого они выйдут такими... "трошки недоробленими"" ("From-ua.com", 14.10.2010 г.). Комментарии по сему поводу, как говорится, излишни.
   Страшная, жуткая информация о нечеловеческой жестокости строителей этнического государства, которое, надо думать, в случае создания сделало бы этнические чистки основой своей внутренней политики, а войну с государствами, в которой титульной нацией являются поляки, венгры, румыны и русские - основой внешней политики. Безусловно, каждая нация вправе иметь своих героев, свои традиции и своё государство. Но возводить в герои палачей, в качестве традиции увековечивать этнические чистки, и фактически намереваться строить в XXI веке сугубо этническое государство и при всём том настаивать на своей европейской идентичности, на мой взгляд, могут только безнадежно больные в нравственном отношении люди.
   Возвращаясь к теме, отметим, что военные отряды ОУН уничтожали не только поляков, евреев и цыган. Убивали представителей и других этносов, в том числе и украинцев, которые попадались под горячую руку на пути к заветной цели. Такова в принципе психологическая природа всех палачей мира. Но особенно ярко это проявилось в идеологии и практике членов украинской партии этнической нетерпимости. Об этом, например, весьма эмоционально повествовал украинский писатель Ярослав Галан: "Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян... Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства - вот действия этих бешеных волков". Бешеные палачи, в отличие от "бешеных волков", не прощают обличителей своих бесчинств, и безоружный писатель был зверски убит 24 октября 1949 г. одиннадцатью ударами топора, ну и, соответственно, после провозглашения независимости Украины в Львове был снесён памятник, а также закрыт мемориальный музей писателя. История, как известно, пишется не только кровью, но и переписывается обыкновенными чернилами.
   Но, на наше счастье, не всегда и не всё удается переписать. О том, как и из какого строительного материала возводился каркас будущего этнического государства, более чем красноречиво свидетельствуют документы, в частности, о массовых убийствах поляков в 1943 г., которые со временем получили обобщенное наименование "Волынской резни". Последняя, вне всякого сомнения, была политикой хладнокровного и последовательного геноцида, поскольку убивали не только взрослых мужчин, но и стариков, женщин и детей польского происхождения. Этому событию было посвящено довольно-таки лицемерное постановление парламента прямо на глазах формирующейся этнократической державы - Верховной Рады Украины No 1085-IV от 10.07.2003 г. "Об утверждении украинско-польского парламентского заявления в связи с 60-летней годовщиной волынской трагедии". В оном была предпринята очередная попытка утопить в словах факт этнической чистки, осуществленной ОУН и УПА по отношению к полякам, которые проживали на Волыни. Результатом геноцида стало уничтожение порядка 15% населения этого региона, который до начала Второй мировой войны входил в состав Польши.
   Очевидец тех событий, польский писатель Władysław Filar в авторском предисловии к своей книге "WOŁYŃ 1939 - 1944. Eksterminacja czy walki polsko-ukraińskie" описал происшедшее следующим образом: "В годы Второй мировой войны польское население на Волыни пережило большую трагедию. После сентябрьского поражения положение поляков во время советской оккупации было необычайно тяжёлым, начались преследования и аресты...
   В то время украинские националисты нашли на территории III Рейха убежище и опеку, а также хорошие условия для подготовки кадров для будущих действий...
   Пик массовых убийств польского населения приходится на 1943 год. С весны 1943 года боевики ОУН и отряды УПА приступили к истреблению польского населения на Волыни. По всей Волыни прокатилась резня, совершённая на поляках, постепенно охватив все уезды...
   Количество убитых поляков на Волыни оценивается около 50 - 60 тысяч. Террор боевиков ОУН и отрядов УПА по отношению к польскому населению сводился к пацификации (карательным действиям - прим. переводчика) польских сёл и массовым убийствам поляков, невзирая на возраст и пол, причём часто жертв убивали жестоким и нечеловеческим способом...
   Особенно кровавым был июль 1943 года. Отряды УПА при активном содействии части местного украинского населения 11 июля на рассвете окружили и атаковали безоружные польские сёла и поселения в трёх уездах: Гороховском, Владимирском и Ковельском. Дошло до варварской расправы с безоружным польским населением. Это был погром, который принёс огромные страдания, жертвы и материальный ущерб.
   Эти события знаю по собственному наблюдению. В то время жил с родителями в Иваничах, расположенных на железнодорожной линии Владимир Волынский - Сокал, и пережил ужас нарастания угрозы со стороны украинских националистов, а также резню польских сёл в июле во Владимирском уезде".
   Ряд документов и свидетельств очевидцев тех кровавых преступлений, чудовищных зверств и надругательств над мирным польским населением Волыни приводятся в разных источниках и на разных языках. Так, одно из упоминаний об этой трагедии я обнаружил в книге жены советского разведчика, убитого агентами НКВД в Лозанне (Швейцария) в 1937 г., Елизаветы Карловны Порецкой (1898-1978) "Наши. Воспоминания об Игнатии Райссе и его товарищах". В частности, она вспоминала: "Во время нацистской оккупации Второй мировой войны так называемая Армия Освобождения Украины, сотрудничавшая с немцами, участвовала в запланированном массовом уничтожении поляков в Галиции. Бывший офицер службы безопасности Бандеры рассказал мне один из эпизодов этих действий в Зелезна Хуте. Заседание штаба Бандеры, на котором присутствовал один полуполяк по фамилии Охримович, решило ликвидировать всех поляков в области. Ночью украинские военные соединения вошли в город для систематического уничтожения поляков. Например, бандеровцы на глазах одной украинки убили ее детей только потому, что она была замужем за поляком. Детей убивали, а грудных младенцев бросали в лесу, где они умирали от голода. Я спросила у моего собеседника, что стало с евреями. Он ответил: "С этим не было никаких трудностей. Поляки нас беспокоили больше, потому что многие из нас были наполовину поляками или имели родственников-поляков. Но у нас не было выбора. Мы не могли поступить, как Советы, имеющие огромные территории для высылки туда населения. У нас не было Сибири, но нужно было очистить область...". Другие свидетельства нашли отражение на страницах уже упоминавшейся книги В. И. Верещака "Правду не одолеть". Скажем прямо: книга не для слабонервных людей. Приведённые факты носят настолько вопиющий характер, что позволяют некоторым скептикам ставить под сомнение их достоверность. В частности, изложенное подвергается сомнению на том только основании, что в отечественных архивах отсутствуют документы о том, кто конкретно, кого, в который час и каким способом избивал, насиловал и убивал, какое количество ударов наносил, какое количество выстрелов сделал и каковой из таковых оказался непосредственной причиной смерти. А раз таких архивных данных нет, значит преступлений как бы и не было. Разумеется, не будучи очевидцем событий тех лет, я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать полное соответствие действительности информации о преступлениях, которые нашли отражение на страницах указанного издания. Однако личный опыт общения с людьми, которые оставались на территории Украины, оккупированной гитлеровцами, а также информация, которой переполнены современные украиноязычные СМИ и интернетовские форумы, позволяют с большой долей вероятности предполагать достоверность изложенного. Во всяком случае, у меня нет оснований доверять ей меньше, чем содержанию известных книг о преступлениях немецких нацистов. Вот ряд выдержек из этой малоизвестной книги о том тёмном прошлом, которое имело место в те грозные годы на территории современной нам Украины:
   "Осенью 1943 г. вояки "армии бессмертных" убили десятки польских детей в селе Лозовая Тернопольского уезда. В аллее они "украсили" ствол каждого дерева трупом убитого перед этим ребенка. Как утверждает западный исследователь Александр Корман, трупы прибивались к деревьям таким образом, чтобы создалась видимость "венка". Эту аллею надолго запомнили местные жители.
   Свидетельница Т.Р. из Польши: "На село Осьмиговичи 11 июля 1943 г. во время службы Божьей напали бандеровцы и поубивали верующих. Неделю спустя напали на наше село... Маленьких детей побросали в колодец, а больших закрыли в подвал и завалили его. Один бандеровец, держа младенца за ножки, ударил его головой о стену. Мать того младенца орала, пока ее не пробили штыком".
   Ч.Б. из США: "На Подлесье, так называлось село, бандеровцы замордовали четверых из семьи мельника Петрушевского, при этом 17-летнюю Адольфину тянули по каменистой сельской дороге, пока не умерла".
   Ф.Б. из Канады: "На наш двор пришли бандеровцы, схватили нашего отца и топором отрубили ему голову, нашу сестру прокололи колом. Мама, увидев это, умерла от разрыва сердца".
   Ю.В. из Великобритании: "Жена моего брата была украинкой. За то, что вышла замуж за поляка, 18 бандеровцев насиловали ее. Из этого шока она уже не вышла... утопилась в Днестре".
   Ю.Х. из Польши: "В марте 1944 г. на наше село Гута Шкляна, гмина Лопатин, напали бандеровцы, среди них был один по фамилии Дидух из села Оглядов. Убили пять человек, рубили пополам. Изнасиловали малолетнюю". (Полiщук В. Гiрка правда. Злочиннiсть ОУН-УПА.- С. 308-309).
   А вот данные из книги польских исследователей Ю. Туровского и В. Семашко под названием "Преступления украинских националистов, совершенные в отношении польского населения Волыни 1939-1945 гг.", изданной в Варшаве в 1990 г.:
  "Март 1943 г. В околицах Гуты Степанской, гмина Степань, уезд Костополь, украинские националисты обманом выкрали 18 польских девчат, которых после изнасилования убили. Тела девчат положили рядом, а на них положили ленточку с надписью: "Так должны гибнуть ляшки" (С. 32).
   "11 июля 1943 г. Село Бискупичи, гмина Микуличи, уезд Владимир-Волынский. Украинские националисты совершили массовое убийство, согнав жителей в школьное здание. Тогда же зверски убили семью Владислава Яскулы. Палачи ворвались в дом, когда все спали. Топорами убили родителей и пятерых детей, положили всех вместе, обложили соломой из матрасов и подожгли. Чудом спасся только Владислав" (С. 81).
   "12 июля 1943 г. Колония Мария Воля, гмина Микуличи, уезд Владимир-Волынский. Около 15.00 ее окружили украинские националисты и начали мордовать поляков, применяя огнестрельное оружие, топоры, ножи, вилы и палки. Погибло около 200 человек (45 семей). Часть людей, около 30 человек, живьем бросили в колодец и там убивали их камнями. Кто бежал, тех догоняли и добивали. Во время этой резни приказали украинцу Дидуху убить женщину-польку и двоих детей. Когда он не выполнил приказа, убили его, жену и двоих детей. Восемнадцать детей в возрасте от 3 до 12 лет, которые спрятались на хлебных полях, преступники переловили, посадили на грядчатую телегу, завезли в село Честный Крест и там поубивали, пробивали вилами, рубили топорами. Акцией руководил Квасницкий" (С. 91).
   Несколько примеров подобного характера приведем из уже упоминавшейся книги польского ученого Эдварда Пруса "Повстанческая армия или курени резунов?".
   В округе Теража (уезд Луцк) бандеровцы 7 марта 1943 г. схватили на пастбище несколько польских детей, которых замордовали в ближайшем лесу. В Липниках (уезд Костополь) уповцы 5 мая 1943 г. трехлетнему Стасику Павлюку разбили голову о стену, держа его за ножки.
  8 июня 1943 г. в селе Чертож-Водник (уезд Ровно) уповцы в отсутствие дома родителей замордовали троих детей Броневских: Владислава 14 лет, Елену 10 лет и Генриха 12 лет. 11 июля в Калусове (Владимирский уезд) во время резни уповцы замордовали двухмесячного ребенка Иосифа Фили, разорвали его за ножки, а части тельца положили на стол".
   Отдаю себе отчет, что, прибегнув к столь обширной выдержке из указанного издания, я подвергнул жестокому испытанию чувства своих читателей. Да простят они меня за эти страшные страницы. А вот простят ли некоторые народы тех, кто и поныне ведёт свою психологическую и духовную родословную от этих "вояков", я не знаю... Почему-то представляется, что произошедшее останется вечным запекшимся и несмываемым кровавым пятном на исторической родословной Украины.
   15 июля 2009 г. было принято специальное Постановление Сейма Республики Польша "О трагической судьбе поляков на Восточных Кресах" (для справки: Восточные Кресы - принятое в Польше название территорий нынешних западной Украины, Белоруссии и Литвы, входивших ранее в состав Второй Речи Посполитой). В частности, в упомянутом акте было указано: "В июле 2009 года исполняется очередная - 66-я годовщина начала Организацией Украинских Националистов и Украинской Повстанческой Армией на Кресах II Республики Польша так называемой антипольской акции - массовых убийств с признаками этнической чистки и геноцида... Трагедия поляков на Восточных Кресах II Республики Польша должна восстановить историческую память современных поколений". Соответственно, 24 сентября 2009 г. на коммунальном кладбище в Глубчицах (Польша) был открыт Камень Памяти, посвящённый жертвам геноцида на Кресах. На камне помещена доска, содержащая надпись: "КАМЕНЬ ПАМЯТИ ЖЕРТВ ГЕНОЦИДА, СОВЕРШЁННОГО ПО ОТНОШЕНИЮ К ПОЛЬСКОМУ НАСЕЛЕНИЮ НАЦИОНАЛИСТАМИ ОУН, УПА, СС-ГАЛИЧИНА НА ЮГО-ВОСТОЧНЫХ КРЕСАХ II РЕСПУБЛИКИ ПОЛЬША В 1943-1947 годах". 28 сентября 2009 г. органом местного самоуправления города Легницы (Польша) было принято постановление о присвоении одной из городских улиц названия "Аллея жертв геноцида ОУН-УПА". 3 октября 2009 г. на коммунальном кладбище в Нижних Устжиках (Польша) открыт памятник в память о жертвах ОУН-УПА на Восточных Кресах и в Бещадах. И, наконец, 20 июня 2013 г. Сенат - верхняя палата парламента - Польши принял резолюцию, в которой упомянутые злодеяния были названы "этнической чисткой с признаками геноцида". 12 июля 2013 г. Сейм - нижняя палата парламента - Польши присоединился к этому заключению.
   Очевидно, что время не может стереть с исторической памяти поляков это страшное злодеяние украинских националистов.
   Вместе с тем, официозная украинская историография пытается отмахнуться, отделаться, откреститься от этой черной страницы истории; выдать всё позорное и низкое в своём прошлом за коварные деяния и наветы ненавистных этносов и народов. Объективному осмыслению истории препятствует также политический проект построения на территории Украины этнократического государства. Очевидно, что его ярым адептам трудно увязать свои претензии на миссию титульной нации с историческим багажом столь варварского истребления невинных людей: по одной лишь той причине, что по внешнему облику, образу жизни, мысли, вероисповеданию и языку общения они не были похожи на своих палачей. Правда, в отличие от методичного уничтожения палачами из боевого крыла партии этнической нетерпимости других беззащитных и безответных этносов, конкретных виновников в организации геноцида польского народа всё же удалось идентифицировать. Оно и понятно: память о невинно загубленных душах хранит соседняя держава - Польша, с которой, как бы там ни было в истории, но необходимо считаться, дабы окончательно не лишать население Украины призрачной надежды на вступление в состав Европейского Союза. А в польском обществе, между тем, память о содеянном злодеянии до сих пор жива и по-прежнему вопиет об историческом покаянии со стороны державы, пытающейся возвести ныне этнических палачей в ранг "национальных героев".
   Так, польский писатель Рафал Земкевич отмечает, что "в этом году мы отмечаем 65-ю годовщину резни поляков, евреев, чехов и украинцев, совершенной на Волыни украинскими националистами. Строго говоря, это годовщина пика насилия, достигнутого в летние месяцы 1943 года. Ведь систематическое уничтожение населения Волыни началось еще в 1942 году и продолжалось вплоть до занятия этих территорий Красной Армией в 1944 г. Из волынских поляков жертвами этой огромной и исключительно злодейской "этнической чистки" пало не менее 60 тысяч человек, однако, скорее всего, гораздо больше - главным образом, женщин, детей и стариков. Убийцы не только вырезали целые семьи, но и уничтожали материальные следы присутствия поляков: разрушали дома, церкви и даже вырубали сады. По сей день на месте многих довоенных польских поселений пугающие пустыри...
   На Волыни имел место плановый геноцид, реализованный организацией, исповедовавшей преступную идеологию, которую в первом приближении можно определить как украинский вариант фашизма и нацизма...
   Тем, что отличает резню на Волыни от всех известных этнических преступлений, является невероятная жестокость преступников. Ни сталинский НКВД, ни гитлеровские Einsatzgtruppen не отличались личной жестокостью исполнителей. А резуны ОУН-УПА и других националистических объединений словно питали к ней особое пристрастие.
   Официальных курьеров лондонского правительства и командования АК /Армия Крайова - вооруженные силы польского подполья. Примечание мое - А.М./, делегированных в 1942 г. на переговоры с руководством УПА о совместной борьбе с Германией, резуны не просто расстреляли, а разорвали живьем лошадьми. Так же издевались и над простыми жертвами убийств. Даже человеку с сильными нервами трудно выдержать чтение воспоминаний, в которых постоянно повторяется вырывание языков, выкалывание глаз, забивание гвоздей в голову, выпарывание плодов беременным женщинам, четвертование, трудоемкое и кошмарное надругательство над трупами и причинение всевозможных утонченно садистских мук. Трудно решить, насколько это было проявлением одичания убийц, а насколько - результатом холодного расчета - впрочем, тех, уничтожить кого не получилось бы, нужно было запугать так, чтобы они покинули земли Великой Украины как можно скорее...
   Можно понять, почему современные украинцы не торопятся открывать для себя эту историю. Народ, испытавший в новейшей истории не меньше страданий, чем поляки, а независимости добившийся лишь в последние годы, отчаянно нуждается в мифе, на котором ему можно было бы строить свою идентичность. Поэтому создается миф УПА как партизан-героев, сражавшихся и с немецкими и с советскими оккупантами...
   Присутствие в политической жизни Украины последышей Бандеры - это такой аргумент, о котором Россия могла бы только мечтать, и достаточная причина для того, чтобы перед Украиной были закрыты двери Европейского Союза и НАТО, чего мы вроде как хотим не допустить".
   Количество фактов, подтверждающих достоверность содеянного злодеяния, не оставляет сомнений: имел место откровенный геноцид людей иного этнического происхождения, исконно проживавших на соответствующей территории. Таким зверским способом расчищалось жизненное пространство от конкурирующих племен, этносов и коренных народов. Видать, конкурировать цивилизованными методами - экономически, культурно, интеллектуально - этим выродкам человечества оказалось не под силу. Посему, чтобы состояться в качестве титульной нации на соответствующей территории, потребовалось уничтожение других этносов. Убийство на этнической почве, таким образом, стало основным способом политической консолидации, исторического самоутверждения и самовыражения в качестве единой нации. На это обстоятельство особо обратил внимание автор книги "Правду не одолеть", подчеркивая, что "в послевоенные годы оуновцы использовали любую возможность для продолжения этнических чисток. В этих целях они буквально охотились за остатками еврейского и польского населения. Когда же этнических поляков в западных областях Украины почти не осталось, они переключились на "москалей" - представителей русского этноса". Тут не может быть сомнений - налицо преступление против человечества. Ведь ни одна нация не вправе приобретать характер титульной за счёт физического истребления (преднамеренного насильственного сокращения численности) своих соотечественников другого этнического происхождения, расширения среды своего обитания за счёт жизни, имущества и культурного наследия других людей. Этнические чистки не могут и не должны служить средством национального самоутверждения и самовыражения в истории. Однако на территории Украины именно такой способ действий стал доминирующим инструментом в политике и практике местной партии этнической нетерпимости. В известной степени можно утверждать, что этнические чистки стали основополагающим, системообразующим фактором Украинской Системы на всех этапах её исторического бытия.
   Методичное убийство своих соотечественников иного этнического происхождения и религиозных предпочтений с использованием пыток, истязаний и издевательств над своими жертвами свидетельствует не столько о порочности идеологии, сколько о патологии психики. Садизм индивида - это предмет психиатрии. Но садизм в массовом порядке заставляет задуматься над вещами, выходящими далеко за рамки психиатрии. Речь здесь скорее может идти о склонности к издевательствам и насилию как черте национального характера. Если такое допущение имеет под собой хоть какие-то фактические основания, то международное сообщество не вправе закрывать глаза на подобную опасность в угоду сиюминутным геополитическим интересам. Во всяком случае, вопросы, поднимаемые в статье украинского журналиста под названием "Украинофилия", заслуживают самого пристального внимания тех международных институтов, которые согласно своим уставам должны усердно печься о правах человека. В частности, постоянный автор популярного украинского издания отмечает, что "садизм может выражаться в физической форме: волынская резня поляков, жестокие убийства русских и восточных украинцев (учителей, врачей, советских и партийных активистов) в послевоенное время в Западной Украине (и не просто убийства, а именно садистские - утопление в колодце, сжигание, разрезание на части, сопровождаемое выкалыванием глаз и отрезанием гениталий). Но необязательно. Бывает садизм в форме надругательства над историей (историческими символами, которые больному украинофилией требуется ломать, крушить, низвергать). Или культурный (разновидность - языковой) садизм" ("2000". - No 39, 26.09.2008 г.). Садизм, в какой бы форме он не проявлялся - противоестественное явление, болезненное отклонение, выходящее из ряда вон за пределы душевного здоровья. Садизм как форма осуществления геноцида - прямой путь не только на скамью подсудимых в зале международного трибунала, но и одновременно серьёзнейшая забота для сообщества психиатров в международном масштабе.
   Как бы там ни было, но очевидность патологии налицо. Однако соответствующая партия власти в Украине всеми правдами и неправдами уклоняется от покаяния за злодеяние, совершенное её политическими предшественниками и духовными наставниками. Она не желает признавать идеологию ОУН и практику УПА преступными, поскольку деятельность последних отвечает ментальным запросам значительной части её электората из соответствующих регионов страны. Именно этот электорат признается наиболее последовательным носителем антироссийских настроений в державе, а, следовательно, и самым стойким сторонником "независимости" от России. А этому обстоятельству украинская партия власти придает столь огромное значение, что оно искупает в её глазах любые преступления, тем более направленные против представителей традиционно ненавистных ею этносов. Таким образом, если и не сокрытие, то, по крайней мере, реабилитация военных преступников приобретает очевидные политические резоны и психологические мотивы. На это обстоятельство обратил внимание белорусский политолог, директор Центра по проблемам европейской интеграции Юрий Шевцов. Так, в статье "Культ УПА: аморализация Украины" он, в частности, отмечает: "Культ Украинской повстанческой армии на наших глазах превращен в часть государственной идеологии Украины. Буквально за несколько месяцев. И с каждым месяцем интенсивность его насаждения на Украине усиливается, закрепляя новую идеологию и политику одной из крупнейших европейских стран" ("Русский жернал", 22.11.2007 г.). За неимением другой, более достойной, эта идеология, действительно, стала приобретать черты официозной и одиозной одновременно.
   Вместе с тем, партия власти - творец подобной идеологии - воздерживается от публичного опровержения обвинений в содеянном злодеянии, дабы не потерять в лице Польши политического союзника в противовес общему и весьма могущественному историческому оппоненту - России. Противостояние России - сложившийся столетиями геополитический код вполне определенной части политического класса Украины. Кроме этой программы, встроенной в их поведение на подсознательном уровне, у них, как выяснилось со всей очевидностью, за душой более ничего не оказалось. При этом абсолютно не учитывается геополитический код населения соседней страны, о котором весьма откровенно поведал в своей статье "Цивилизационный код России" писатель, депутат Национального Собрания Словацкой республики Сергей Викторович Хелемендик (1957-2016). Ровно в такой же степени эти деятели не способны понять и геополитический код Польши.
   Одним из очевидных признаков отсутствия государственного мышления является неспособность понять национальные интересы других стран, и в первую очередь ближайших соседей. Неумение мыслить подобного рода категориями всегда было слабым местом лидеров украинской партии этнической нетерпимости. Поэтому они проигрывали все геополитические игры, которые безуспешно пытались вести от имени своего этноса. Например, о прогрессирующем ухудшении отношения поляков к Украине обращается внимание в публикации украинского журналиста под знаменательным наименованием ""Газета выборча": в Украине подделают всё". Её автор, в частности, отмечает: "Вместо продолжения начатого диалога о трудной польско-украинской истории с ее кровавыми страницами, и признания очевидных, подтвержденных исследователями фактов, президент Ющенко и его окружение сделали все возможное для героизации вояков УПА и возвеличивания их роли в борьбе за независимость Украины. И это отразилось на отношении польских политиков к украинскому президенту" ("2000". - No 50, 11.12.2009 г.). Надо признать, что одним только этим направлением своей внутренней политики третий Президент Украины породил волну неприязни к стране не только со стороны поляков, но и целого ряда других этносов, представители которых пали жертвой палачей из числа украинских коллаборационистов времен Второй мировой войны. Противоестественная попытка реабилитации украинских нацистов в речах и указах главы государства, помимо очевидного отсутствия даже зачатков личной совести, свидетельствует ещё и о несомненном историческом невежестве лидеров украинской партии этнической нетерпимости. Исторический крах практически всех их политических начинаний стал настолько очевидным, что этими вопросами уже перестали задаваться даже их избиратели.
   Какие бы геополитические пасьянсы ни раскладывали на своих местечковых столах идеологи этой злополучной партии власти, польская элита не желает предавать забвению память невинно замордованных, жестоко поруганных и зверски уничтоженных своих соотечественников. При таких обстоятельствах, конечно же, историческую правду лучше не скрывать. Тем более, что имена палачей - идеологов, организаторов и рядовых исполнителей этого изуверства - уже далеко не тайна. Посему, несмотря на очевидную негласную табуированность такой информации, наиболее добросовестные и порядочные украинские ученые, насколько сие возможно, откровенно поднимают и исследуют эту болезненную тему. Так, академик М.В. Попович пишет: "Чья была инициатива кровавых этнических чисток, осуществленных под руководством волынских Служб Безопасности ОУН? Вне всякого сомнения инициативная роль Дмитрия Клячковского - "Клима Савура", командующего УПА на Волыни".
   Но кому бы лично ни принадлежала эта бесчеловечная инициатива, очевидно, что происшедшее не было безумным эксцессом исполнителя какого-либо отдельного члена партии этнической нетерпимости. Оно отвечало глубоко потаенным позывам души всех членов этой партии, голос крови которых время от времени взывал к избиению вполне определенной части своих соотечественников другого этнического происхождения. Как правило, это была самая слабая, беззащитная и невооруженная часть населения соответствующей территории. Потому-то число жертв таких погромов было неизменно столь велико.
   Основная причина подобной трагедии - этническая нетерпимость, замешанная на невежестве, жестокости и политической близорукости её организаторов. Вероятно, внутренней пружиной такого насилия была какая-то форма психопатологического самоутверждения над теми, кто в силу самого факта уязвимости (пол, возраст, физическая слабость, болезненные особенности психики) вынужден был молить о пощаде, снисхождении и милосердии. Ведь сражение с вооруженным и подготовленным противником такого самовыражения явно не сулило. Об этой особенности "героев" борьбы за "независимость" свидетельствует число поверженных ими в военных баталиях тех лет. Почерпнутые из литературы, эти данные открывают перед нами удивительную картину подлинных "побед" на фронтах с действительно боеспособным противником. Например, за все время борьбы за "независимость" с вооруженными силами нацистской Германии общее число поверженных, по некоторым источникам, не превышает 1 000 гитлеровцев. В то же время в боях с вооруженными силами СССР за период с 10 декабря 1944 г. по 21 мая 1949 г. было убито около 5 000 человек, из которых около 1500 - до 10 мая 1945 г., а остальные - 3500 после окончания кровопролитной войны.
   Обращает на себя внимание чудовищная диспропорция: число поверженных в боях за несколько лет войны с вооруженным противником почти в десять раз уступает числу тех мирных жителей польских деревень, которые были истреблены всего лишь за одно лето 1943 г. При анализе этих данных закрадывается страшное подозрение, что преимущественным способом войны за "независимость" были не сражения на поле брани с вооруженным агрессором в лице враждебного государства, а этническая чистка народов, которые испокон веков проживали на соответствующей территории наряду с украинцами.
   Конечно же, в далеком 1903 г. адвокат Михновский не мог и помышлять о том, что изложенные им "заповеди" будут восторженно восприниматься в качестве целостной и привлекательной идеологии для целого ряда сменяющих друг друга поколений наших соотечественников как в ХХ, так и в ХХI веке. И в страшном сне ему не могло присниться, что они будут претворяться в жизнь таким бесчеловечным способом, который со временем получит общепризнанное наименование - преступление против человечества. Как известно, образец такового во всем своем вселенском масштабе явила миру уже после смерти упомянутого публициста нацистская Германия в 30-40-х годах ХХ века. Но чем в итоге всё это обернулось для судеб миллионов людей, которые пали жертвами мировой бойни, пришлось исследовать уже после её завершения специально созданному для этого международному трибуналу. Совершенно очевидно, что история не отказала нам в своих уроках. Но уже ни для кого не является секретом, что мы оказались неспособными им внимать.
   Признаюсь, нестерпимо тяжко было читать, а тем более переносить описание упомянутых выше примеров изуверства на страницы настоящего издания. Вместе с тем, поскольку всё вышеизложенное является неотъемлемой частью нашей истории, более того, серьёзной препоной для построения демократического правового государства в Украине, считаю необходимым уделить этим проблемам самое серьёзное внимание именно в данном разделе настоящей работы. Это становится тем более актуальным, если взять в расчёт упорное нежелание одной из партий власти признать преступлением против человечества многочисленные злодеяния, учиненные членами украинской партии этнической нетерпимости в годы Второй мировой войны. Подобное упорство производит угнетающее впечатление не только на соседние народы, но и на многих граждан нынешней Украины. Но оно не ослабевает и налицо по сей день. О последнем свидетельствуют сентенции украинского писателя Василия Николаевича Шкляра: "Большой мудрец был отец украинского национализма Николай Михновский. Представьте себе, еще в 1900 году он сказал, что нация, которая не освободится до наступления демократии, практически шансов не будет иметь. Потому так и спешили настоящие украинские патриоты, идеологи, добиваясь освобождения во время войн. Героев обвиняют, что они сотрудничали какое-то время с фашистами. Да хоть с самим дьяволом, лишь бы освободить свою страну от оккупанта. Теперь мы видим, насколько был Николай Михновский мудр, потому что в условиях демократии восстанавливать историческую справедливость очень тяжело" ("УНIАН", 9.02.2011 г.). Именно подобной позицией современных идеологов украинской партии этнической нетерпимости объясняется необходимость описания тех злодеяний, которые успели совершить приспешники этой партии в тесном альянсе со своими союзниками из правящей партии гитлеровской Германии.
   Закрывая тему присвоения звания Герой Украины прислужникам гитлеровской Германии следует упомянуть ряд фактов. В частности, в комментарии Департамента печати и информации Министерства иностранных дел России от 23.06.2008 г. отмечалось: "Подобная линия официальных властей, включая присвоение звания Героя Украины капитану войск СС, командующему Украинской повстанческой армией Р.Шухевичу, противоречит решениям международного Нюрнбергского трибунала, который признал преступными эсэсовские формирования". Европарламент в своей резолюции от 25.02.2010 г. также выступил с осуждением акта о присвоении звания Герой Украины Бандере, который "сотрудничал с фашистским режимом".
   Концепция традиции невежества в известной степени объясняет теорию и практику этнической нетерпимости значительной части титульной супернации к представителям другой цивилизации и религии, другого этноса и языка. Но чем можно объяснить подобную же ненависть и бесчеловечность, например, между представителями, казалось бы, близких по духу, религии и языку славянских народов Российской (большевистской) империи? Полагаю, что в этом вопросе нам не обойтись без некоторых экскурсов в историю.
   Одну из версий феномена ненависти, в частности, между одной из ветвей украинского этноса и русским народом озвучил львовский историк Леонид Соколов. Так, в статье "Корни ненависти" он пишет, что для того, "чтобы выяснить, как возникло то, проникнутое лютой ненавистью к России политическое украинское движение, которое получило наибольшее развитие в совершенно оторванной от России австрийской Галиции, чтобы отыскать его корни, необходимо" углубиться в историю именно этого региона. И далее автор приводит исторические данные о том, как австрийские немцы в своё время на территории подвластной им Галицкой Руси породили и, буквально, выпестовали местную партию этнической нетерпимости к их славянским собратьям, которых они при этом упорно именовали не иначе, как "москалями". В контексте этой исторической версии привлекается внимание к тому обстоятельству, что сию эстафету добровольно и с завидной страстью подхватили бежавшие на территорию австрийской Галиции участники разгромленного Польского или Январского восстания 1863-1864 гг. против власти Российской империи на территории Царства Польского и Западного края. Эта версия подтверждается многими источниками. В частности, в связи с упомянутыми событиями в исторической литературе приводятся примечательные слова одного из руководителей этого восстания, генерала Людвига Мерославского (1814-1878): "Бросим горящие факелы и бомбы за Днепр и Дон в самое сердце Руси; разбудим ненависть и споры среди русского народа. Русские сами будут рвать себя своими же когтями, а мы тем временем будем расти и крепнуть". Попутно заметим: автор этих русофобских прожектов ни сном ни духом не упоминал о существовании украинцев в противовес русским, он лишь грезил расколом среди единого русского народа. Иными словами, необходимо было найти эффективный способ стравить и перессорить разные части русского народа, который исторически всегда выступал в качестве естественного геополитического противника Польши.
   В те годы такие методы борьбы с Россией показались весьма перспективными для многих представителей польской политической элиты. Вот почему всестороннему идеологическому обоснованию антироссийского вектора борьбы было уделено достаточно внимания многими польскими историками и публицистами той эпохи. Наиболее плодовитым из них оказался Франциск-Генрих Духинский (1817-1880), перу которого принадлежит трехтомный труд под заглавием "Основы истории Польши и других славянских стран". Суть его утверждений сводилась к тому, что, говоря современным языком, русские не могут быть отнесены к славянским народам, а составляют особую ветвь угро-финских и урало-алтайских племен. А потому "москали" незаслуженно используют имя русских, ибо последнее по праву принадлежит исключительно украинцам и белорусам, близким по своему происхождению к полякам.
   Однако гораздо более выразительную картину той геополитической роли, которая отводилась определенной части славянства в извечном противостоянии Польши и России, оставил нам польский ксендз, талантливый публицист и историк, основатель краковской исторической школы Валериан Калинка (1826-1886), который, в частности, писал: "Между Польшей и Россией сидит народ, который есть ни польский, ни российский. Но в нем все находятся материально под господством поляков, а нравственно под влиянием России, которая говорит тем же языком, исповедует ту же веру... провозглашает освобождение от ляхов и единение в славянском братстве. Как же защищать себя? Где отпор против этого потопа? Где?! Быть может, в отдельности этого русского (малорусского) народа. Поляком он не будет, но неужели он должен быть Москалем?!
   Поляк имеет другую душу... Но между душой Русина и Москаля такой основной разницы, такой непроходимой границы нет. Была бы она, если бы каждый из них исповедовал иную веру, и поэтому уния была столь мудрым политическим делом.
   Если бы Русь... по сознанию и духу была католической, в таком случае коренная Россия вернулась бы в свои природные границы и в них осталась, а над Доном, Днепром и Черным морем было бы нечто иное.
   Каково же было бы это "нечто"? Одному Богу ведомо будущее, но из естественного сознания племенной отдельности могло бы со временем возникнуть пристрастие к иной цивилизации и, в конце концов, к полной отдельности души. Раз этот пробуждающийся народ проснулся не с польскими чувствами и не с польским самосознанием, пускай останется при своих. Но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, с Востоком - только формой.
   С тем фактом (т.е. с пробуждением Руси с не-польским сознанием) мы справиться сегодня уже не в состоянии, зато мы должны позаботиться о таком направлении и повороте в будущем, потому что только таким путем можем еще удержать Ягайлонские приобретения и заслуги, только этим способом можем остаться верными призванию Польши, сохранить те границы цивилизации, которые оно предначертало. Пускай Русь останется собой и, пусть с иным обрядом, будет католической - тогда она и Россией никогда не будет и вернется к единению с Польшей... Все-таки лучше самостоятельная Русь, чем Русь Российская. Если Гриць не может быть моим, говорит известная думка, пусть, по крайней мере, не будет он ни мой, ни твой". В приведенном тексте опять же обращает на себя внимание, что польский автор не прибегал к слову "украинский", а территорию Украины простодушно и искренне именовал Русью. Это обстоятельство, по мнению ряда историков, косвенным образом подтверждает их версию, что труды польских авторов преимущественно обслуживали политику раскола Российской империи, а не национальные интересы украинцев в качестве самостоятельного субъекта истории.
   Действительно, в России основной национальной группой признавались русские, которые в свою очередь подразделялись на великороссов, малороссов и белорусов (в нашей работе получивших наименование титульной супернации). И если в России малороссы признавали себя частью русского народа, то в австрийской Галиции они под именем русинов официально проходили под рубрикой этноса, отдельного от русского. Вместе с тем на территории последней значительная часть галицких русинов, в соответствии с исторической традицией, признавала себя русскими; другая же часть, как того требовали австрийские власти, признала себя отдельным народом и, в отличие от сторонников идеи единства русского народа, называла себя русинами-украинцами, а затем и просто украинцами. Но по официальной австрийской терминологии они со временем стали именоваться "рутенами".
   Ряд современных историков полагает, что именно с 1863 г. украинофильское течение в Галиции стало усиленно насыщаться идеологическим, психологическим и политическим антирусским содержанием. Во всяком случае, в некоторых исторических изысканиях обращается внимание на то, что именно с тех пор в Галиции было положено начало размежеванию галицких русинов. Старорусины (их неофициально именовали "москвофилами") при этом оставались на своих традиционных пророссийских позициях, а на основе молодорусинского движения стала формироваться "антимосковская Русь" - будущее галицко-украинское движение, проникнутое духом непримиримой вражды и ненависти ко всему русскому.
   При этом акцентируется внимание на том, что "всеми своими корнями украинская идеология вросла в польскую почву", на которой, собственно, и произросло "украинство" как весьма специфическое и грозное оружие в борьбе с Россией. В этом же контексте отмечается, что у истоков непосредственно "украинской идеи" стоял известный польский государственный деятель граф Ян Потоцкий (1761-1815). На это обстоятельство, как утверждается, первым обратил внимание известный ученый-филолог, профессор Берлинского университета, автор популярного "Этимологического словаря польского языка", уроженец Галичины Александр Брюкнер (1856-1939). Идею об этническом противопоставлении двух частей русского народа польский граф высказал в своей книге, изданной на французском языке в 1795 г. под заглавием: "Fragments historiques et geographiques sur la Scythie, la Sarmatie at les slaves". Со временем этот политический проект дал свои горькие плоды, породив устойчивую психологию этнической ненависти одной из ветвей славянского народа, которая стала себя позиционировать в качестве украинцев по отношению к другой её ветви - русским. По этому поводу император Николай I в одном из своих писем на имя главного начальника Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и, одновременно, шефа Отдельного корпуса жандармов Алексея Фёдоровича Орлова (1786 -1861) обронил: "Давно я боялся, что эта польская пропаганда найдет отклик в юго-западном крае, и теперь увидел, что это случилось. Однако публике об этом говорить не нужно".
   По мнению многих исследователей, выпестованная в качестве инструмента борьбы с Российской империей во всём остальном украинская ветвь славянского суперэтноса оказалась абсолютно бесплодной. После 1991 г. это обстоятельство стало привлекать к себе пристальное внимание. О причинах оного высказал своё суждение, в частности, автор статьи "Комплекс титульной нации": "На самом деле, ответ лежит на поверхности. Дело как всегда в людях, критериях их отбора и поставленных обществом целях. Украинство, как течение, было создано для раскола Русского Мiра. Отсюда и их программа, отрицающая всё русское и предназначенная исключительно на борьбу с ним. Но в этом и беда "украинства", что существовать оно может лишь в рамках разрушения, а для созидания оно не предназначено" ("Руська Правда, 26.02.2010 г.). Видимо, очевидная склонность к разрушению любого культурного пространства вызывает у многих разумное сомнение в способности создания таким специфическим субъектом истории самостоятельного государства. Например, некоторые польские историки не скрывают своего мнения о том, что Украина - это искусственное государственное образование, созданное в основном в годы СССР. Так, австралийский писатель и историк польского происхождения Марианн Калуски в статье "Поговорим об Украине откровенно" заметил, что "этническая проблема на Украине возникла вследствие того, что это государство в его нынешних границах представляет собой искусственное творение Сталина, которому, (как и прочим кремлевским властителям) даже в голову не могла прийти мысль о том, что Украина когда-нибудь может быть оторвана от "русской матери". Именно поэтому щедрой рукой к Украине были присоединены этнически русские территории, земли, которые никогда не принадлежали Украине. Еще в 1954 году, в ознаменование 300-летия воссоединения Украины и России, Москва включила в состав Украины полуостров Крым, являющийся полностью русским как этнически, так и (с XVIII века) исторически...
   Украина, которую Сталин буквально слепил из русских, украинских, польских, татарских, венгерских и румынских земель".
   Заметим, что такой точки зрения придерживаются многие представители польской интеллигенции. Российская газета "Комсомольская правда" в статье "Во всем виноваты русские!", опубликованной 22 октября 2007 г., привела весьма примечательный диалог между своим корреспондентом и представителями польских литературных кругов. Слегка шокированный обилием средств антирусской наглядной агитации на улицах Варшавы, журналист поинтересовался у польских литераторов: "А сколько ж ваших уничтожила украинская повстанческая армия, но фотовыставок и на эту тему в Варшаве нет почему-то?". "Украинцы? Нет такой нации. Вы историю почитайте. Это все те же русские!" - был ответ польских собеседников.
   "Какая интересная мысль! - заметил российский журналист. - Только дождусь очередной украинской бучи (обычно это недолго), так и озвучу ее на Крещатике!". Парадокс этого диалога заключается в том, что российский журналист в этой полемике явно дистанцировался от исторической версии, что западные украинцы - это часть российского народа. Поляки же, по крайней мере, участники этой дискуссии, напротив, упорно отождествляют всех украинцев с русскими, на которых, собственно говоря, и возлагали ответственность за деяния УПА в годы Второй мировой войны. Точка зрения о том, что украинцы всего лишь некая разновидность русского этноса, отнюдь, не нова. Об этом упоминала ещё немецкий философ, экономист и и публицист Роза Люксембург (1871-1919). В частности, она писала: "Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем простой причудой, кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко".
   По сути, исторически породив и выпестовав украинскую партию этнической нетерпимости и направив её агрессивные устремления против России, поляки сами на каком-то этапе истории оказались жертвой своего же детища. А о том, что эта партия - порождение антирусской политики Польши, сомневаться не приходится. Один из современных исследователей привел выдержку из львовской газеты "Przeglad" No 168 за 1892 г., в которой имел место следующий пассаж: "Если в чувствах малорусского народа существует сильная ненависть к России, то возникает надежда, что в будущем, при дальнейшем развитии этих чувств, будет возможно выиграть против России малорусский козырь...
   Такой эволюции нам, полякам, нечего бояться, напротив, мы бы допустили ошибки, если бы хотели запереть ей дорогу и добровольно отказаться от союзника в борьбе с Россией".
   Основной вывод из этого прискорбного факта напрашивается сам собой: нельзя безнаказанно порождать ненависть к другому народу без высокой степени риска пасть в какой-то момент в качестве жертвы подобной политики. Не случайно народная мудрость гласит: не копай яму другому, сам в неё попадешь. И "Волынская резня" - одно из самых трагических подтверждений этого пророчества. Ведь природа этнической ненависти такова, что она неразборчива не только в выборе средств, но и в выборе жертв. Опасность при этом возрастает во сто крат, когда носителем этнической ненависти оказывается невежественное и агрессивное население депрессивных районов соответствующих государств. Поэтому кому-кому, а польской партии этнической нетерпимости есть над чем поразмышлять по сему поводу в свете современных европейских реалий.
   Разумеется, такая многолетняя и целенаправленная политика польских и австрийских политических деятелей дала свои закономерные результаты. Завершённой формой этой политики стала иррациональная ненависть украинских подданных Габсбургской империи по отношению к российскому народу. Ярким проявлением таковой стало политическое заявление украинцев Дунайской монархии, принятое накануне Первой мировой войны: "Во имя будущего украинского народа по обе стороны границы в случае войны между Австрией и Россией вся украинская община единодушно и решительно встанет на сторону Австрии против Российской империи как величайшего врага Украины". Думается, что сей пассаж, как никакой иной, отражает подлинную суть отношения представителей украинской партии этнической нетерпимости - подданных Австро-Венгерской империи - ко всем подданным Российской империи. И это при всём том, что на момент вступления в Первую мировую войну армия Габсбургской империи состояла на 25 % из австрийцев, на 23% - из венгров, на 17% - из чехословаков, на 11% - из сербов, хорватов и словенцев, на 8% - из поляков, на 8% - из украинцев, на 7 % - из румын и на 1% - из итальянцев. Однако, кажется, что по концентрации ненависти к русскому народу украинцы Австро-Венгерской империи не знали себе равных. Создается впечатление, что по странной аберрации чувств все то этническое унижение, которое они претерпевали на территории Дунайской монархии трансформировалось в ненависть к населению Российской империи, что в конечном итоге и прорвалось наружу в самой бесчеловечной форме в процессе их участия во Второй мировой войне на стороне гитлеровской Германии.
   Наряду с приведенным, необходимо также упомянуть жесточайшую войну, которую объявило правительство Габсбургской империи тем своим подданным-русинам ("москвофилам"), которые были заподозрены в симпатиях к России. Этой трагической странице истории галицких русофилов была посвящена специальная работа украинского историка, писателя и поэта Василия Романовича Ваврика (1889-1970) "Терезин и Талергоф". Известно, что с 3 сентября 1914 г. по 10 мая 1917 г. в окрестностях австрийского городка Грац действовал первый в Европе концентрационный лагерь Талергоф. В этом лагере были подвергнуты заключению мирные подданные Австро-Венгерской империи - инаковерующие, инакоговорящие и инакомыслящие буковинские и галицкие русины. Такой же концлагерь - Терезиенштадт - функционировал и в окрестностях городка Терезин на Огре (Северная Чехия). Через жернова этих лагерей было пропущено порядка 300 000 мирного населения указанных провинций, из которых 200 000 навсегда остались погребенными в братских могилах, пострадав за сохранение своей этнической и культурной идентичности, за право думать и говорить на родном языке. Это был откровенный геноцид по этническому признаку. На Личаковском кладбище во Львове до сих пор высится памятный камень, на котором выгравированы такие слова: "Жертвам Талергофа - Галицкая Русь".
   Украинский публицист и политолог Андрей Ваджра, также исследовавший эту малоизвестную страницу нашей истории, отмечает, что "первые европейские концентрационные лагеря смерти были созданы в Австро-Венгрии во время Первой мировой войны для уничтожения русского населения Галиции и Буковины. Туда австрийцы отправляли тех русских, которых не убивали на месте. Причем отправляли на основе доносов, прежде всего, новоиспеченных "свидомых украйинцив". Именно последние были главной движущей силой массового террора австрийцев. В то время человека могли повесить на ближайшем дереве, забить до смерти или расстрелять лишь только за то, что он русский!
   Тогда было уничтожено около 200 тысяч человек мирного населения... Это была страшная трагедия, о которой ничего не написано ни в одном украинском учебнике истории. А ведь убивали не только мужчин, но и женщин и детей. Убивали русских независимо от их возраста и пола!".
   Попутно заметим, что в упомянутых концлагерях создавали привилегированное положение тем малороссам-военнопленным, которые признавали себя украинцами в противовес остальным россиянам. На оккупированных немцами в 1915 г. территориях Российской империи было запрещено использование русского языка в образовании, печати и административных делах. Как отмечают историки, впервые возникла ситуация, при которой владение местным наречием давало существенные привилегии относительно русскоязычных обитателей тех же регионов. Невольно напрашивается вопрос: а не в этих ли местах и не на этих ли делах проходили свои первые "университеты" члены будущей партии этнической нетерпимости? Видимо, далеко неслучайно украинский историк О.А. Бузина, обращаясь к своим современникам - выходцам из Галиции, поражался избирательности их исторической памяти: "Страшная все-таки вещь - потеря исторической памяти! Если вы спросите нынешнего галичанина о сталинских репрессиях, он радостно закивает головой, но ничего не вспомнит о Талергофе. Так, словно его и не было. Между тем, листая списки жертв австрийского террора 1914-1917 гг., я встречал имена земляков и как минимум однофамильцев некоторых известных ныне выходцев из Галичины... Милая Австрия с вальсами и опереттами, как же ты любила своих украинских подданных! Интересно, родственники и однофамильцы жертв помнят об этой "любви"? А если помнят, почему молчат?". Думается, что сей вопрос - абсолютно риторический. Ясно ведь, что дело не в исторической памяти, а в примитивной этнической избирательности, густо замешанной на традиции невежества, которая начисто парализует человеческую совесть. Способность обойтись без оной, повышенная склонность к предательству и к уничтожению своих русскоязычных соотечественников стали наиболее распространенным стереотипом поведения среди жителей Галиции. Который раз эта проблема была поднята в статье "Отречься от предательства", автор которой в частности писал: "В годы Первой мировой войны Галиция подверглась масштабной этнической чистке со стороны австрийцев (можно сказать, геноциду): всех сочувствующих России, уничтожали или отправляли в первые европейские концлагеря Терезин и Талергоф. Лояльных же к Габсбургам и доносивших на соплеменников записывали в "свiдомi". Так что те, кто не ушел с отступающей русской армией, практически полностью были уничтожены или прошли "пацификацию" ("2000". - No 33, 20.08.2010 г.). Как показала вся дальнейшая история, отречься от хронического предательства, ярой ксенофобии для этой генерации людей стало равносильным отречению от своей исконной традиции, подлинной натуры, этнической самоидентификации, составляющих самую суть Украинской Системы. Исторически память о своем реальном поведении и совесть у этих людей разошлись в прямо противоположных направлениях.
   Впрочем, история обошлась и без тех, кто страдает потерей памяти или совести. Она сохранила в своих анналах целый ряд свидетельств об отношении некоторых галицких русинов - подданных Габсбурской империи - к тем своим соотечественникам-галичанам, которые тяготели к российскому народу. Эти данные приведены в книге уроженца Киева, русского публициста В.В. Шульгина "Украинствующие и мы", увидевшей свет в Югославии (1939 г.). Шульгин, как известно, прожил без малого сто лет, в итоге став бесценным очевидцем эпохи. Ему можно верить, можно не верить, но он, бесспорно, многое повидал на своём веку, и у него, в отличие от современных перевертышей, есть моральное право сказать своё слово в истории. Вот некоторые отрывки из этого примечательного издания, воссоздающие неповторимую атмосферу того времени и нравы тех людей:
  "С тех пор, как нынешние чигиринцы объявили себя украинцами, они, вопреки старому чигиринцу Хмельницкому, "гонят все русское". Но кого же гонят? Самих себя, свою же плоть и свою же кровь. И сколько этой своей крови они уже пролили! Что сделали они, хотя бы в Галичине, ставшей "пьемонтом Украинства", - руками Австрии. Своих братьев галичан только за то, что они хотели сохранить свое тысячелетнее русское имя, мучили, терзали в тюрьмах и застенках, тысячами казнили на виселицах!
  "Депутат австрийскаго парламента, поляк г. Дашинский (русские депутаты были приговорены к смертной казни) сказал на одном из заседаний, что у подножия самых Карпат от расстрелов и виселиц погибло около 60.000 невинных жертв". (Временник, Научно-Литературные записки Львовскаго Ставропигиона на 1935 г, стр. 68 и 69).
  За что погибли эти люди? Были ли они действительно невинными? Об этом мы можем узнать из речи инженера Хиляка, представителя галицко-русской молодежи:
  "...Талергоф, пекло мук и страданiй, лобное мЪсто, голгофа русскаго народа и густой лЪс крестов "под соснами", а в их тЪни они - наши отцы и наши матери, наши братья и наши сестры, которые сложили там головы. Неповинно! Но во истину ли неповинно? НЪт, они виноваты, тяжко виноваты. Ибо своему народу служили вЪрно, добра, счастья и лучшей доли ему желали, завЪтов отцов не ломили, великую идею единства русскаго народа исповЪдывали. И не преступление ли это? Однако наиболЪе страшным, наиболЪе волнующим, наиболЪе трагическим в этом мученичествЪе русскаго народа было то, что брат брата выдавал на пытки, брат против брата лжесвидЪтельствовал, брат брата за iудин грош продавал, брат брату Каином был. Может ли быть трагизм больше и ужаснЪе этого? Пересмотрите исторiю всЪх народов мiра, и такого явленiя не найдете. Когда лучшiе представители народа "изнывали по тюрьмам сырым, в любви беззавЪтной к народу", в то время вторая его часть создавала "сiчовi" отдЪленiя стрЪлков и плечо о плечо с палачем - гнобителем своего народа добровольно и охотно защищала цЪлость и неприкосновенность границ австрiйской Имперiи. ГдЪ же честь, гдЪ народная совЪсть? Вот до чего довела слЪпая ненависть к Руси, привитая на продолженiи долгих лЪт, словно отрава народной душЪ. Предатель забыл свою исторiю, отбросил традицiи, вырекся своего историческаго имени, потоптал завЪты отцов..." (Ibid., стр. 84 и 85).
  С той же силой свидетельствует нам о славных деяниях нео-чигиринцев в Галиции Фома Дьяков, крестьянин села ВербЪжа из-под Львова. Он был приговорен к смертной казни в 1915 году, но император Франц Иосиф подарил ему и некоторым другим жизнь.
  "Нехай не гине николи память о наших невинных тысячах русских людей, лучших и дорогих наших батьков и матерей, братов и сестер, котри в страшних муках погибли от куль, багнетов и на австромадьярских шибеницах, що неначе густый лЪс покрыли всю нашу землю. Той звЪрский террор в свЪтовой истории записано кровавыми буквами, и я вЪрю, що та память о мучениках буде вЪчная. Наши дЪти, внуки, правнуки и тысячелЪтни потомки будут их вспоминати и благословити за тое, що в страшных, смертельных муках и страданиях не выреклися свого великаго славянскаго русскаго имени и за идею русскаго народа принесли себе кроваво в жертву. Ганьба буде на вЪчный спомин за писемни и устни ложни доноси выродних наших родних братов, которы выреклися тысячелЪтного русскаго имени, стались лютыми янычарыма, проклятыми каинами, юдами, здрадниками и запроданцами русскаго, славянскаго народа и русской славянской земли за австрiйскiи и германскiи охлапы!" (Ibid., стр. 76).
  А вот речь другого крестьянина, Василия Куровца, села Батятич, из-под Каминки Струмиловой.
  "Сумный в исторiи Руси, був 1914 рок! Австрия думала, що огнем и мечем вырве из груди народа нашего русску душу, а НЪмечина думала, що захопить в свои руки урожайный, чорноземный край от Карпат до Кавказа. Коли той план заломався о русскiи штыки, то нЪмецка гидра стала мститися на невинном галицко-русском народЪ. О Русь, святая мать моя! Поможи забути ту жестоку муку, ту обиду, нанесену нашему обездоленному народу. Сумна и страшно погадати: тысячи могил роскинулись, куды лише очима поведемо, по нашей отчинЪ, и тысячи могил под соснами в ТалергофЪ. В тиху ночь чути их стон и горьке рыданья и тугу за родною землею... Скажемо собЪ нынЪ, братья и сестры, що николи мы их не забудем и рок-рочно будем поминати по закону наших батьков и таким способом будем передавати их имена нашим грядущим поколЪнiям. Тут торжественно могу заявити, що, если-б наврать всЪ отреклися их идеи, то есть Святой Руси, здорова селянска душа крепко ей держатися, бо та идея освящена кровью наших батьков и матерей" (Ibid 78).
  Кто же эти иуды-предатели, которые отреклись от тысячелетнего русскаго имени и повели своих братьев на страшную голгофу Талергофа? Об этом мы можем узнать из речи отца Иосифа Яворскаго, из села Ляшкова, депутата на Сейм в Варшаве.
  "Дорогая русская семья и честные гости! Еще в 1911 - 1912 г.г. многие представители Украинскаго Клуба в Австрiйском парламентЪ, паче всЪх Василько и Кость Левицкий, старались всЪми силами доказать австро-нЪмецкому правительству, что они являются вЪрноподаннЪйшими сынами и защитниками Австрiи, а всЪ русскiя организацiи и общества, то наибольшiе враги австрiйскаго государства. Эта лояльность украинцев ввиду Австрiи породила кровь, муки, терпЪнiе русскаго народа и Талергоф. ВсЪм, кто знает австрiйское парламентское устройство, вЪдомо, что так называемыя делегацiи австрiйскаго и угорскаго парламента собирались то в ВЪнЪ, то в БудапештЪ. В 1912 году предсЪдатель украинскаго клуба, д-р Кость Левицкий, во время заседанiя такой делегацiи внес на руки министра войны интерпеляцiю слЪдующаго содержанiя: "Известно ли вашей ексцеленцiи, что в ГаличинЪ есть много "русофильских" бурс для учащейся молодежи, воспитанники которых приобрЪтают в армiи права вольнопредЪляющихся и достигают офицерской степени? Каковы виды на успЪх войны, ежели в армiи, среди офицеров так много врагов, - "русофилов"? Известно ли вашей ексцеленцiи, что среди галицкаго населенiя шляется много "Руссофильских" шпiонов, от которых кишит, и рубли катятся в народЪ? Что намЪряет сдЪлать ваша ексцеленцiя на случай войны, чтобы защититься перед "русофильскою" работою, которая в нашем народе так распространяется?" Министр отвЪтил, что примет предупредительныя мЪры, чтобы ненадежные элементы, т.е. студенты-руссофилы, не производились в офицеры и на случай войны обезвредит "русофилов". ПослЪдствия этого запроса Костя Левицкаго - то лишенiе многих студентов славян офицерских прав. Административныя власти выготовили списки и на основании их всЪ русскiе были арестованы. Армiя получила инструкцiи и карты, с подчеркнутыми красным карандашем селами, которыя отдали свои голоса русским кандидатам в австрiйскiй парламент. И красная черточка на карте оставила кровавыя жертвы в этих селах еще до Талергофа. Вы сами помните, что когда в село пришел офицер, то говорил вЪжливо, но спросив названiе села и увидЪв красную черточку на картЪ, моментально превращался в палача. И кричал нЪмец или мадьяр - Ты рус? А наш несчастный мужик отвЪчал: - Да, русин, прошу пана. И уже готовая веревка повисла на его шеЪ! Так множились жертвы австро-мадьярскаго произвола. Но вскорЪ не хватило висЪлиц, снурков, ибо слишком много было русскаго народа. Для оставшихся в живых австрiйская власть приготовила пекло, а имя ему - Талергоф! Если бы кто-нибудь не повЪрил в мои слова, что Талергоф приготовили вышеупомянутые мною украинцы, пусть посмотрит в стенографическiя записки делегацiи" (Ibid., стр. 86 и 87).
   Итак, вот к чему привела китайская месть украинствующих, обидевшихся на Чудь, Мерю, Весь, Мордву и Черемисов. Как назвать все это иначе, чем физическим и духовным народным самоубийством?!".
   Думаю, что в вопросе о китайской мести Шульгин всё же погрешил против истины, сравнив представителей тысячелетней цивилизации, одарившей мир великой культурой с обитателями одной из самых отсталых провинций захудалой Дунайской монархии. Если первые, наряду с несомненными достоинствами, славились также и своей невозмутимой жестокостью, то вторые неизменно отличались завистливостью, склонностью к предательству и изощренной жестокостью. О чём свидетельствует, например, текст зловещей частушки, на который я наткнулся в одном из источников. По уверению его автора эти слова напевали в те времена местные "украинствующие" русофобы:
  Украiнцi п`ють, гуляють,
  А кацапи вже конають.
  Украiнцi п`ють на гофi,
  А кацапи в Талергофi.
  Де стоiт стовп з телефона,
   Висить кацап замiсть дзвона.
  Уста йому посинiли, Чорнi очi побiлiли,
  Зуби в кровi закипiли,
  Шнури шию переiли.
   Местный фольклор нередко отражает особенности менталитета его сочинителей и исполнителей. При самом активном участии последних Австро-Венгерская империя зверским способом, с немецкой скрупулезностью и методичностью буквально зачистила Галицию, Буковину и Закарпатье от тех украинцев, которые могли бы составить какую-либо конкуренцию местной партии этнической нетерпимости. Ряд документов, свидетельств и фактов о геноциде русинов (украинцев), подданных Габсбургской империи, тяготевших к российскому народу, нашли отражение в сборнике "Талергофский альманах", четыре выпуска которого увидели свет во Львове с 1924 по 1932 г. Первое издание этого альманаха вышло в свет под весьма красноречивым названием: "Пропамятная книга австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время всемирной войны 1914-1917 гг. Выпуск первый. Террор в Галичине в первый период войны 1914-1915 гг.". Думается, что именно в эту эпоху оформилось то явление, которое в настоящей работе получило наименование Украинской Системы, самым чудовищным образом проявившей себя уже в годы Второй мировой войны в виде коллаборационизма, геноцида и этнических чисток мирного населения.
   Естественно, что для России эти факты не представляли секрет Полишинеля. На реальную опасность, которая подстерегала империю в случае возможного присоединения Галиции в ходе грядущей Первой мировой войны, настоятельно обращал внимание П.Н. Дурново в своём уже упоминавшемся меморандуме от 26 февраля 1914 г. на имя главы государства: "Совершенно то же и в отношении Галиции. Нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь. Ведь на ничтожную горсть русских по духу галичан сколько мы получим поляков, евреев, украинизированных униатов? Так называемое украинское или мазепинское движение сейчас у нас не страшно, но не следует давать ему разрастаться, увеличивая число беспокойных украинских элементов, так как в этом движении - несомненный зародыш крайне опасного малороссийского сепаратизма, при благоприятных условиях могущего достигнуть совершенно неожиданных размеров". Читая эти строки спустя много лет, не устаешь поражаться проницательности их автора. Во всяком случае отставной чиновник Российской империи в этом вопросе оказался гораздо прозорливее главы могучей советской империи. Как на очевидную ошибку Сталина в отношении Галичины в ходе одного из своих интервью обратил внимание знаменитый советский правозащитник и писатель В.К. Буковский. В частности, он заметил: "Или такой пример: Западную Украину захватил, а точнее - Восточную Польшу: вот не мог её отпустить... Но что же он получил? Возрождение национализма на Украине, которого до войны не было. Он самую взрывоопасную территорию взял - Галичину, где национализм никогда не умирал, и этим заразил всю республику". Теперь уже очевидно, что в своём прогнозе развития исторических событий, П.Н. Дурново, как говорится, "как в воду глядел". К слову сказать, по утверждению ряда современных российских историков, именно с Прибалтики и Западной Украины спустя 50 лет после их аннексии в 1939 г., собственно, и начался развал СССР. Но предоставим эти геополитические изыскания суду истории, а сами вернёмся к исследованию сути Украинской Системы.
   Дунайская монархия в немалой степени способствовала тому обстоятельству, что Галичина постоянно функционировала в качестве инкубатора, пестующего птенцов, с младых ногтей враждебных всему русскому. А птенцам, которые со временем оперились, как известно, свойственно рано или поздно разлетаться в разные стороны от родимого гнезда. Думается, что именно из последних со временем и выросли некоторые "ястребы" современной партии этнической нетерпимости.
   Может быть, именно эти обстоятельства и дали украинскому историку М.С. Грушевскому основание не ставить знак равенства между галицийским украинством и российским, что нашло своё выражение в названии его статьи, увидевшей свет в 1906 г.: "Галичина и Украина". На существенное отличие менталитета населения обеих территорий обращал внимание и такой сведущий государственный деятель, как П.П. Скоропадский, который в своих мемуарах сожалел, что культура галичан "из-за исторических причин слишком разнится от нашей. Затем, среди них много узких фанатиков, в особенности в смысле исповедования идеи ненависти к России. Вот такого рода галичане и были лучшими агитаторами, посылаемыми нам австрийцами". Традиция ненависти к другим народам, к сожалению, обладает гораздо большей живучестью в истории человечества, чем традиция добра и милосердия, благодарности и справедливости. Думается, что упомянутое и стало одной из причин, почему после присоединения в 1939 г. Западной Украины к УССР бездушные жернова советского тоталитаризма стали, в свою очередь, нещадно перемалывать плоть и кровь новых жертв, превращая их в "живой труп" советского гражданина. Таким насильственным, искусственным, большевистским способом на территории Галичины создавалась новая нация - советские украинцы. Как признал украинский историк Тарас Курило: "Это через совместные усилия Сталина, который выгнал поляков, и Гитлера, который уничтожил евреев при соучастии местных националистов, полиэтническая Галичина стала преимущественно моноэтническим регионом". В итоге, как мы видим, история нещадно потопталась на душах многострадального населения этой территории. Могло ли всё это пройти бесследно и безболезненно для менталитета, психики и правового сознания украинского этноса? Риторический вопрос!
   Один из историков, правда, по другому поводу, заметил, что имперская Россия задавила в себе святую Русь. В ещё большей степени это замечание справедливо по отношению к имперскому СССР, который в своей политической мясорубке и гулаговской душегубке исковеркал судьбы многих людей, этносов и народов, превратив многих из них в безымянный исторический "фарш". Часть населения империи выкашивалась целыми социальными слоями. Трагическая судьба постигла российское казачество, о чём уже упоминалась выше. Теперь следует упомянуть эпизоды из истории гибели советского крестьянства. Причиной этой трагедии стал массовый голод, искусственно спровоцированный тоталитарным государством в 1932-1933 гг. Эта страшная трагедия поразила практически все сельскохозяйственные регионы СССР. Наиболее разрушительные последствия этого бедствия испытали на себе земледельцы Украины, России, Белоруссии и Казахстана. Этому трагическому событию было посвящено официальное заявление Государственной Думы России "Памяти жертв голода 30-х годов на территории СССР" от 2 апреля 2008 г. Согласно этому документу на территории РСФСР (Поволжье, Центрально-Черноземная область, Северный Кавказ, Урал, Крым, часть Западной Сибири), Казахстана, Украины, Белоруссии от голода и болезней, связанных с недоеданием, в 1932-1933 годах погибло более 7 миллионов человек.
   Объективный взгляд на эту трагедию высказал постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО О.О. Сулейменов. В частности, на вопрос украинского журналиста о голоде 30-х годов он ответил: "Это были преступные ошибки режима. Невежество правителей, которые, борясь с частным производством, немедленно создавали коллективные хозяйства, отбирая скот. Казахской семье, чтобы прожить, надо было иметь минимум 20 голов барашков, пару коров, несколько лошадей.
  Это все отнималось, громадные стада загонялись на какие-то участки, быстро уничтожалась вся трава, и начиналась бескормица. Самые здоровые силы угонялись на запад, продавались. Вот, скажем, на Украине продавали зерно, чтобы закупить оборудование для индустриализирующейся страны, а от нас вывезли весь скот. Кроме того, еще жуткая зима наступила, гололед, остатки стад пали. И начался голод на Украине - все зерно ушло на оборудование, а в Казахстане - весь скот угнали.
  Цена этих ошибок или преступлений ужасна - в Казахстане 50% населения вымерли от голода, на Украине от пяти миллионов до восьми... Кто тогда считал? Вот такие трагедии есть в активе советского режима, и об этом мы не должны забывать. Но в то же время нужно правильно к этому относиться. В России ведь несколько областей тоже вымерли - все Поволжье, Кубань, Северный Кавказ...
  Такой ценой достигалась индустриализация страны. Все это надо объяснять молодым, чтобы они знали глубину этой трагедии. Но я категорически против тех утверждений, что голодомор на Украине специально организовывали, чтобы уничтожить украинский народ. Это уже мотивы, возникшие сейчас в воспаленных умах некоторых ваших политиков. То же самое и в Казахстане говорилось. Я специально изучал эту тему. И когда мы обсуждали эту тему в ЮНЕСКО, то в одной из резолюций признали, что - да, это был голод, вызванный неразумной политикой правящей верхушки" ("2000". - No 1, 1.01.2010 г.). Эту же версию возникновения голода в СССР озвучил В.Б. Резун: "Поэтому производство оружия в стране было совершенно чудовищным, но делалось это не для защиты своих людей, ибо ради выпуска оружия Сталин и его подручные устроили голод с миллионными жертвами".
   Смерть своих граждан в результате искусственно спровоцированного массового голода - одно из самых чудовищных преступлений владык советской империи против своего народа. Но голод при этом был не единственным инструментом борьбы с советским народом. Не менее эффективным, хотя и не столь массовым оказались душегубки. Об этом чудовищном инструменте истребления советских людей поведал автор книги "В подполье можно встретить только крыс...", известный советский правозащитник, уже посмертно награжденный 17 октября 1997 г. орденом Украины "За мужество" первой степени, генерал-майор Петр Григорьевич Григоренко (1907-1987). Этот потрясающий душу эпизод генерал записал со следующих слов своего доброго приятеля: "А вы знаете, Петр Григорьевич... душегубки изобрели у нас... для так называемых кулаков... для крестьян. И он рассказал мне такую историю.
  Однажды в Омской тюрьме его подозвал к окну, выходящему во двор тюрьмы, сосед по камере. На окне был "намордник". Но в этом наморднике была щель, через которую видна была дверь в другое тюремное здание.
  - Понаблюдай со мною, - сказал сокамерник.
  Через некоторое время подошел "черный ворон". Дверь в здании открылась, и охрана погнала людей бегом в открытые двери автомашины. Я насчитал 27 человек - потом забыл считать, хотел понять что за люди и зачем их набивают в "воронок", стоя, вплотную друг к другу. Наконец закрыли двери, прижимая их плечами, и машина отъехала. Я хотел отойти, но позвавший меня зэк сказал: "Подожди. Они скоро вернутся". И действительно вернулись они очень быстро. Когда двери открыли, оттуда повалил черный дым и посыпались трупы людей. Тех, что не вывалились, охрана повытаскивала крючьями... Затем все трупы спустили в подвальный люк, который я до того не заметил. Почти в течение недели наблюдали мы такую картину. Корпус тот назывался "кулацким". Да и по одежде видно было, что это крестьяне. Слушал я этот рассказ с ужасом и омерзением".
   Думается, что даже слово "изуверство" не способно отразить всю бесчеловечность содеянного тоталитарным режимом с населением некогда могучей Российской империи. Здесь, видимо, уместно напомнить о том, что предтечей нацистских газовых камер в качестве эффективного инструмента борьбы с "врагами народа" стали изощренные методы карательной политики большевистской державы. Начало этой бездушной практике было положено постановлением СНК СССР от 13 октября 1923 г. о создании печально известного Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) с двумя пересыльно-распределительными пунктами в Архангельске и Кеми. Собственно говоря, эту дату можно считать днём зарождения пресловутой империи ГУЛАГ. Управление лагерем было возложено на ОГПУ. В целом за 10 лет существования СЛОНа через его застенки прошло около 200 тысяч узников. Для сравнения стоит указать, что за 36 лет существования знаменитой каторжной тюрьмы на Сахалине времен царской России через её темницы прошло примерно 30 тысяч человек. В общем и целом, можно смело утверждать, что в проведении репрессивной политики большевистская держава, несомненно, "заткнула за пояс" царскую империю и показала пример другим репрессивным режимам.
   Расположенный на территории Соловецких островов, прозванных в народе "Адовыми островами", лагерь стал испытательным полигоном для массового истребления людей. "Тюремные Соловки являлись "кузницей кадров" и "школой передового опыта" для будущих концлагерей двадцатого столетия. Лозунг "Через труд - к освобождению" впервые появился не в Освенциме, а на Никольских воротах Соловецкого кремля. Приоритет в создании газовых камер для убийства людей вполне мог бы принадлежать Советской стране. На Соловках уже были созданы запасы отравляющего вещества хлорпикрина, но доктор Николай Жилов, из лагерной санчасти, на свой страх и риск уничтожил этот газ, он якобы израсходовал его для дезинфекции одежды каторжан в вошебойках во время эпидемии тифа в 1929 году" ("Новая газета". - No 10, 21.12.2009 г.). Как бы дополняя эту характеристику американский журналист Джеффри Тейлер в статье "Божий ГУЛАГ" писал: "В 1930-х годах, когда между Сталиным и Гитлером установились сердечные - хотя и настороженные - отношения, германские офицеры посещали острова, изучая их "исправительную" функцию и тщательно подмечая элементы лагерного устройства, которым они вскоре нашли применение в значительно более чудовищном масштабе" (ИноСМИ.ru, 14.01.2012 г.).
   Наиболее многочисленным отрядом обитателей Соловков оказались представители российской интеллигенции, число коих по некоторым данным доходило до 80% от общего количества заключенных. Сие трагическое обстоятельство дало основание утверждать, что Соловки превратили в "столицу русской интеллигенции" и, одновременно, в "могилу русской культуры". Как утверждал большой знаток русской литературы, профессор Женевского университета Жорж Нива: "Здесь погибли десятки тысяч интеллектуалов и священнослужителей, которых еще живыми сбрасывались в море с крутой лестницы, с людьми обращались как со скотом, расстреливали закованными в ледяном море". Эта картина становится более полной благодаря упомянутой публикации Джеффри Тейлера: "Жуткие зверства всех советских лагерей хорошо задокументированы, однако даже на этом фоне Соловки выглядят чем-то исключительным. Лагерное начальство, встречая каждую новую партию заключенных, немедленно расстреливало из нее двух человек и избивало лопатами остальных. Узники, запертые зимой в неотапливаемых камерах, спали кучами в три или четыре слоя - для тепла. Охранники окунали людей в воду и оставляли часами мерзнуть на холоде". Таким образом, СЛОН стал гигантской лабораторией, в которой большевизм приступил к чудовищной операции по умерщвлению "мозга нации".
   Эту эстафету, уже в буквальном смысле этого слова, подхватили другие концентрационные лагеря СССР. Преступной деятельности одного из самых зловещих под названием "Бутугычаг" была посвящена статья бывшего советского политзаключенного, впоследствии американского журналиста, создателя известного сайта "ГУЛАГ: с фотокамерой по лагерям" Юрия Васильевича Мельникоффа - "Долина смерти". Как указывалось в предисловии к публикации это "документальный рассказ про особые урановые лагеря в Магаданской области. Врачи этой сверхсекретной зоны проводили преступные эксперименты на мозге заключенных". И опять же прослеживается прямая преемственная связь между преступлениями большевизма и нацизма. В частности, в том же источнике указано, что "обличая нацистскую Германию в геноциде, советское правительство, в глубокой тайне, на государственном уровне, претворяло в жизнь не менее чудовищную программу... Результаты этого расследования широко освещались многими мировыми СМИ. В специальной телепередаче, которую вела в прямом эфире NHK Японии, вместе с автором участвовал и Александр Солженицын (по телефону). "Долина смерти" - редкое свидетельство, запечатлевшее истинное лицо советской власти и ее передового отряда: ВЧК-НКВД-МГБ-КГБ".
   Очень образно оценил лагерную систему большевистской империи в своё время один из её подневольных обитателей В.И. Туманов, который в упомянутой книге писал: "На пространствах Северо-Востока СССР фантастически сочетались производительные силы времен строительства египетских пирамид, средневековые производственные отношения, прусская армейская дисциплина, азиатское обесценение человеческой жизни при самых гуманных коммунистических лозунгах. Только со временем до меня дошел страшный смысл картины, созданной в строках одной лагерной песни: Сто тонн золотишка за год дает криминальная трасса. А в год там пускают в расход сто тонн человечьего мяса". А описывая свои личные наблюдения от содержания заключённых в одном из концентрационных лагерей советской державы Туманов отмечал: "Очевидных дистрофиков вывозят в особые инвалидные городки. Они вблизи массовых захоронений - в общих траншеях, опоясавших пологие склоны сопок. Это те же освенцимы, майданеки, дахау, только беднее оборудованием. Осужденных уничтожают примитивным и дешевым способом - голодом, работой, болезнями. Я не помню случая, чтобы из Борискина кому-нибудь удавалось бежать: сил на это не оставалось".
   Звеньями той же бесконечной цепи преступлений против человечества было испытание действия смертоносных ядов на людях в сверхсекретной лаборатории советской тайной полиции, деятельность которой нашла своё отражение в книге историка Н.В. Петрова "Палачи. Они выполняли заказы Сталина". Эти злодеяния чинились в одном из зданий НКВД СССР, которое располагалось на углу Большой Лубянки и Варсонофьевского переулка, по сути, в самом центре Москвы. Даже та часть архивов советских спецслужб, которые удалось рассекретить, дают основание утверждать о глубоко преступной сущности советского государства.
   Краткий мартиролог некоторых преступлений большевистской империи нашёл своё отражение в следующих строках советской правозащитницы В.И. Новодворской, которую, уже доподлинно зная трагическую историю глубоко несчастного населения бывшей Российской империи, трудно упрекнуть в преувеличениях: "В 1920 году белых офицеров топили целыми баржами на Соловках. В открытом море прорубали у барж днища, команда и чекисты уплывали на шлюпках, а пленные захлебывались в ледяной воде... Когда Белая гвардия вошла в Самару и открыла подвал чрезвычайки, где каждый день расстреливали классовых врагов, пол оказался на полметра покрыт кровавым студнем... В 37-м в подвалах Лефортовской тюрьмы стояла гигантская мясорубка, и прежде чем зарыть это "удобрение" в подмосковных оврагах и рвах, тела казненных в ней перемалывали... В 52-м чекисты пытали кремлевских, то есть лучших в стране, врачей и собирались повесить их на Красной площади, а всех евреев выслать в Сибирь... От Будапешта до Праги, от Афганистана до Чечни, от "Норд-Оста" до Беслана их путь был усеян трупами невинных - тысячами и миллионами трупов". Безусловно, подобная репрессивная практика не прошла бесследно для всех причастных к ней лиц. Какая психика способна такое выдержать? Произошедшая трагедия была столь поражающей силы, что, вероятнее всего, она оказала необратимое разрушительное воздействие на менталитет, психику и нравственное здоровье всего населения империи. Причём в равной степени как жертв, так и палачей. Такую вот ужасающую жатву собрало историческое безумие по прозвищу большевизм: миллионы душ своих соотечественников принесли выжившие в жертву на алтарь своему "божеству". При этом нельзя закрывать глаза на то, сколь активную роль в зарождении, становлении и укоренении большевизма на территории империи играли "трудящиеся массы" Украины.
   В связи с этой проблемой здесь и далее представляется к месту привести несколько свидетельств из книги "1918 год на Украине" - сборника статей очевидцев событий той эпохи. В частности, один из них в своих воспоминаниях, озаглавленных "Трагедия Украйны" (впервые опубликовано в Берлине в 1923 г.), писал: "Украина и украинский народ слишком мало отличались от России по культурным условиям, а потому так же фатально, как Россия, Украина сделалась добычей большевиков". На это же обстоятельство обратил внимание и другой автор из того же сборника (впервые опубликовано в Берлине в 1924 г.): "Настроение народных низов в Киеве было определенно большевистское, и на базарах открыто велись разговоры на тему о распространении на Украину райских, по их представлению, условий народной жизни в Совдепии". Заметим: утопия о "райской" жизни могла сработать исключительно лишь в адских условиях жизни подавляющего большинства населения империи. Но именно это большинство и построило тот "новый мир", который на поверку оказался ещё большим адом по сравнению с их сельским бытием в царской России, но существенная разница, однако, оказалась в том, что теперь "царювали" они. А потому это был их, народный, "ад", который, вероятно, по одной уже этой причине казался им значительно привлекательнее царского. Всё вместе взятое и позволило историку, писателю, главе правительства Центральной Рады, а затем и Директории УНР В.К. Винниченко прийти к выводу, что "большевики никогда не взяли бы власть на Украине, если бы их не поддержали украинские трудящиеся массы".
   В свете изложенного попытки некоторых современных украинских политиков, историков и писателей откреститься за давностью лет от нашего большевистского прошлого, представляя его результатом экспансии со стороны русского этноса, и переложить тем самым всю тяжесть исторической вины исключительно на плечи последнего, вряд ли могут претендовать на историческую истину. На злоупотребление доверием неискушенных в истории масс населения современными отечественными борзописцами обращает внимание украинский историк, академик П.П. Толочко. В частности, он отмечает, что "с таким же лукавством авторы утверждают, что советская власть и социализм Украине были навязаны исключительно русскими большевиками. И, разумеется, насильно. Хотя если бы были честны перед историей, должны были бы сказать, что за советскую власть сражались десятки тысяч украинцев под предводительством украинских же полководцев - Николая Щорса, Василия Боженко, Александра Пархоменко, Михаила Коцюбинского, Владимира Антонова-Овсеенко и др., что их поддержало большинство украинского населения...
   Историческая правда заключается также и в том, что социалистическую идею исповедовали и утверждали своим творчеством такие выдающиеся украинские интеллектуалы, как Иван Франко, Михаил Драгоманов, Леся Украинка, Владимир Винниченко. Были социалистами, как известно, и отцы - основатели Украинской Народной Республики. Так нравственно ли отказываться от всего этого и перекладывать ответственность на злокозненных "москалей"?".
   По сути, мы сталкиваемся с традиционной, при этом весьма наивной и одновременно примитивной попыткой провести грань между злом и добром, плохим и хорошим по этническому принципу, в котором весь негатив должен пасть на голову традиционно ненавидимого злокозненного этноса, а весь позитив стать исключительным достоянием своей нации. Подобная точка зрения, как представляется, является данью традиции, которую в своё время заложил украинский историк и государственный деятель М.С. Грушевский. Вероятно, руководствуясь благими намерениями в деле государственного строительства, он попытался свести всю сумятицу тех лет к весьма упрощенной и доступной для понимания малограмотного сельского обывателя схеме противостояния двух этносов. Так, в начале 1918 г. он писал: "Раньше украинский народ имел дело с бюрократией и правительством, от которого в какой-то мере ещё могла отмахнуться великорусская общественность. Теперь мы, самым очевидным способом, имеем борьбу самих народов - великорусского и украинского. Один наступает, другой обороняется". Думается, в приведенном пассаже историк явно уступил место политику. А она - крайне ненадежный критерий при оценке любых исторических событий, а тем более по вопросам взаимоотношений между двумя очень близкими, практически, родственными этносами, сначала, подданными единой унитарной православной Российской империи, а, затем, гражданами (по сути, фиктивной) федеративной атеистической большевистской державы. Во всяком случае, в данном вопросе Грушевский, на мой взгляд, явно проявил однобокость в своих суждениях. По крайней мере, давая ретроспективную оценку этому незаурядному политическому деятелю, академик М.В. Попович отметил: "Грушевский, необходимо признать, был личностью довольно авторитарной, политиком хитрым, жёстким и эгоцентричным, ориентированным на узкий круг "своих"". Не исключено, что политические интересы именно этого узкого круга "своих" и продиктовали упомянутую выше оценку взаимоотношений между двумя ветвями единого по своей православной природе древа российского народа. Поэтому при всём уважении к авторитету выдающегося историка трудно согласиться с такой трактовкой событий. Всё же отношения между двумя этносами на территории империи никогда не достигали той степени антагонизма, который мог бы в те сумбурные и суматошные, голодные и холодные для всех годы проявиться в братоубийственной войне на этнической почве. Представляется, что эта версия событий преследовала цель преодолеть внутренний хаос в сердцевине украинской нации путём её консолидации против некоего внешнего врага. Таким наиболее привычным для нашего историка врагом казался в те времена именно русский народ, хотя в действительности проблема лежала во внутренней разобщенности, разладе, взаимной ненависти и раздоре, которые буквально раздирали на части население Украины.
   О последнем свидетельствует текст совместного обращения в 1920 г. к украинским хлеборобам Дмитрия Ивановича Дорошенко (1882-1951), Вячеслава Казимировича Липинского (1882-1931) и некоторых других видных украинских деятелей той эпохи. В частности, в этом обращении внимание адресата привлекалось к следующему: "В Отечестве нашем господствует полная анархия: село воюет с селом, брат воюет с братом; взаимная ненависть, деморализация, насилие в разных формах, полный хозяйственный развал, невежество и темнота - одним словом - руина моральная и физическая - вот общая картина современной украинской жизни... Только мы одни до сих пор уничтожаем самих себя и в своем бессилии призываем то одного, то другого соседа прийти и завести у нас порядок... Сбрасывать вину за то, что случилось, на внешние, так сказать, тяжелые обстоятельства мы не имеем право... В руине нашей виновны только мы сами, и причина этой руины лежит не вне нас, а в нас самих". Заметим: ни слова о каком-либо нашествии или экспансии другого народа. Действительно, это были лихие и смутные времена, когда каждый народ разваливающейся на глазах империи должен был прилагать максимум усилий, чтобы выжить хотя бы физически, не говоря уже о сохранении культуры, религии и прочего цивилизационного наследия. А уж о войне друг с другом по этническим мотивам, в то время говорить попросту не приходилось.
   И ещё один аргумент. Если бы действительно русский народ развязал войну против украинского, то ни при каких обстоятельствах такой националистически настроенный политик, как В.К. Винниченко, не утверждал бы, что "революция уничтожила царизм, а с ним и всякие основания разлада, независимости и австро-немецких ориентаций. Теперь, когда в демократическо-федеративной республике России раскрываются перед каждой нацией такие широкие, такие захватывающие перспективы творчества, развития и богатства, никаких ориентаций, кроме федеративно-республиканской России, внутри более или менее ответственных революционно-демократических политических групп украинства нет и, очевидно, быть не может". Положим, со своими отдаленными государственно-правовыми прогнозами этот неординарный политик в итоге оказался наивным романтиком. Но заподозрить в желании зла, рабства или унижения украинскому этносу его нельзя. Просто он был убеждённым сторонником той концепции, что строительство, говоря современным языком, демократического, правового и социального государства должно было осуществляться посредством объединенных усилий всех этносов и коренных народов бывшей Российской империи. История, во всяком случае, позволила сделать шаг в этом направлении. Другой вопрос, как этим шансом воспользовалось население, крепко объятое традицией невежества и глубоко пораженное весьма специфической и роковой для него особенностью национального характера, о которой, собственно, речь и идет в настоящем разделе.
   О том, что большевистская держава не только строилась, но и отстаивалась украинцами на поле брани в качестве своего детища, кажется, уже спорить и не приходится. Но вместе с тем... Свыше 6 миллионов украинцев сложили свои головы на полях сражений в годы Второй мировой войны. Большинство из них воевали в составе Советской Армии. По числу Героев Советского Союза они занимали второе место в стране: русские - 8160, украинцы - 2069, белорусы - 309 и так далее. Разумеется, столь высокий уровень героизма, который продемонстрировали украинцы в годы военных баталий, может свидетельствовать лишь об одном: рука об руку с русскими и белорусами они сражались за своё Отечество!
   Нельзя при этом упускать из виду и то, что в советские времена население Украины было неизменным и основным поставщиком кадров в высшие эшелоны государственной власти СССР. Как заметил один отечественный историк, "к концу правления Хрущева руководство ЦК КПСС состояло на 40% из выходцев из Украины. И переворот 1964 года продемонстрировал одну интересную особенность: критическая масса украинцев в Москве была таковой, что на смену украинцу Хрущёву мог прийти только украинец Брежнев - при поддержке украинцев Подгорного, Семичастного, Шелеста...". Причём некоторые историки обратили внимание на пикантную подробность: будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев (1907-1982), делая партийную карьеру на территории УССР, по документам проходил как украинец, а в центральных органах власти СССР - уже как русский.
   Здесь представляется к месту привести колоритную характеристику, которую дал Брежневу автор книги "В подполье можно встретить только крыс...". В частности, Григоренко писал: "Я не случайно применяю к изменению выражения лица Брежнева слово "одевание". Стоило взглянуть, например, на его улыбку, как на ум невольно приходили улыбки марионеток в театре кукол. За 9 месяцев моей службы под партийным руководством Брежнева, я видел следующие выражения его лица:
  - угодливо-подобострастная улыбка; одевалась она в присутствии начальства и вмещалась между ушами, кончиком носа и подбородком, была как бы приклеена в этом районе: за какую-то веревочку дернешь, и она появится сразу в полном объеме, без каких бы то ни было переходов; дернешь второй раз - исчезнет.
  - строго-назидательное; одевалось при поучении подчиненных и захватывало все лицо, также без переходов, внезапным дерганием за веревочку; лицо вдруг вытягивалось и делалось строгим, но как-то не по-настоящему, деланно, как гримаса на лице куклы;
  - рубахи-парня; одевалось время от времени, при разговоре с солдатами и младшими офицерами; в этом случае лицо, оставаясь неподвижным, оживлялось то и дело подмигиванием, полуулыбками, хитрым прищуром глаза. Все это тоже выглядело ненастоящим, кукольным. Искусственность выражений лица и голоса производили на людей впечатление недостаточной серьезности этого человека. Все, кто поближе его знали, воспринимали его как весьма недалекого простачка. За глаза в армии его называли - Леня, Ленечка, наш "политводитель". Думаю, что подобное отношение к нему сохранилось и в послевоенной жизни". Попутно заметим, что способность сменить выражение лица, национальность, язык и убеждения ради карьеры и денег было отличительной чертой многих выдвиженцев из сельских недр Украины. Во многом благодаря именно этим качествам некоторые из них и достигли головокружительных высот на имперском уровне, обеспечивая безопасность и стабильность соответствующей партии власти.
   Так, заняв к 1980 г. все ключевые посты в центральном аппарате советской политической системы, выходцы из Украины приложили руку к консервации большевистского режима на территории всей империи. Их имена вошли в историю СССР как её самая серая и невыразительная страница. В этом ряду историки и публицисты в первую очередь упоминают имена К. У. Черненко (Генерального секретаря ЦК КПСС), В.В. Федорчука (председателя КГБ СССР), В.М. Чебрикова (председателя КГБ СССР), Г. К. Цинева (заместителя председателя КГБ СССР), С. К. Цвигуна (заместителя председателя КГБ СССР), Н. А. Тихонова (председателя СМ СССР), И. Т. Новикова (заместителя председателя СМ СССР), Г. С. Павлова (управляющего делами ЦК КПСС), Н. А. Щелокова (Министра внутренних дел СССР), Г. Э. Цуканова (помощника генерального секретаря ЦК КПСС) и многих других. Известно также и то, что в качестве наиболее вероятного преемника на посту Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнев видел Первого секретаря ЦК КПУ Владимира Васильевича Щербицкого (1918-1990). Приведенное не вызывает сомнения, что украинцы строили советскую империю как свою, а не как чужую им державу.
   И здесь нельзя не согласиться со вторым Президентом Украины, который весьма компетентно признал, что "советский большевизм был нашим совместным творчеством, совместным наивным и злосчастным порывом к светлому будущему". И, одновременно, совместным преступлением против целого ряда этносов и народов мира, и собственного в том числе. А следы такого соучастия уже никак не покрыть мраком забвения и очередным переписыванием учебников истории. Образчик подлинного отношения украинского филиала большевистской партии советской империи, а также верноподданной ему обслуги в лице украинских писателей к своему населению привёл в упомянутой книге В.А. Коротич: "Я всегда с болью и даже со злостью воспринимал любое унижение. Но так сложилось, что много лет подряд я наблюдал на Украине, как униженность может становиться привычной. Как властью создавалась целая сеть интеллигентских по форме и жлобских по сути организаций, вроде Союза писателей, которые вышибали из народа мозги, последовательно и настойчиво боролись со всеми попытками вытащить Украину из провинциальных топей... Как правило, любое свинство они на Украине объясняли высокими национальными интересами, в крайнем случае - интересами родимой культуры".
   Большевизм при этом не просто пустил глубокие корни в менталитет народов бывшего СССР, но стал передаваться по наследству от одного поколения к другому. И каждое последующее, не задумываясь, несет в себе это тяжкое наследие как своё личное мироощущение, которое грозит нам в той или иной форме повторением прошлого. Вместе с тем, чтобы история в подобных странах не пошла вспять, не откатилась назад к своим истокам, политическая борьба в них должна вестись исключительно правовыми методами и средствами. А опасность такого отката в прошлое заложена непосредственно в менталитете подданных большевистской в недавнем прошлом империи.
  В качестве иллюстрации опасности такого исхода сошлюсь на весьма примечательный эпизод, который привёл украинский историк Кость Бондаренко. В частности, он поведал, что его приятель - преподаватель одного из отечественных вузов - читал студентам лекцию по истории Ближнего Востока. В ходе одной из лекций профессор привёл в качестве примера эпизод государственного переворота, осуществленного генералом Абдель Керим Касемом (1914-1963) в Ираке в 1958 г. В ходе путча были убиты король Фейсал II бен Гази (1935-1958), вся королевская семья, все бывшие и действующие министры, вся верхняя палата парламента и половина нижней. И далее продолжает политолог: "Студенты - обычно инертные и равнодушные - встретили эту информацию бурей рукоплесканий. Разве это - не показатель отношения простых граждан к власти? И разве украинцы не приветствовали бы такими же рукоплесканиями какого-нибудь украинского генерала Касема? Вот только Украина - не Азия... (Едва не дописал "К сожалению...")". Украина географически, действительно, не Азия, но обеих объединяет одна традиция, которая явно отличает Евразию от Европы. Это традиция невежества. Эта традиция сводила в могилу многих украинских гетманов точно так же, как в итоге свела и злополучного генерала Касема.
  Генерал Касем, совершив в 1958 г. государственный переворот и став премьер-министром, министром обороны и главнокомандующим вооруженными силами Иракской Республики, в свою очередь пал жертвой государственного переворота в Багдаде 9 февраля 1963 г. Поэтому историк, который в отличие от студентов, а тем более простых граждан, знает продолжение этой истории, едва ли имеет основание по подобному поводу сожалеть, что Украина не Азия, особенно, взяв в расчёт при этом кровавую и несуразную историю многочисленных заговоров, предательств и вооружённых распрей между многочисленными казацкими вожаками, атаманами и гетманами.
  К великому сожалению, мозг многих отечественных политиков и чиновников скроен по специфическому азиатскому лекалу, основными составляющими которого являются алчность, интриги, предательство, политические сплетни и безответственность перед будущим нации. Более того, именно эти качества и стали залогом личного успеха многих отечественных деятелей на всем протяжении новейшей политической истории державы. Если бы политические "герои нашего времени" понимали, что творят, и думали бы о последствиях своих деяний, они никогда бы не состоялись в Украине как политики и бизнесмены. Тот, кто не владеет арсеналом психологических качеств, необходимых для выживания и самоутверждения в такой среде, обречен на прозябание и вымирание. Набор же этих качеств, с легкой руки талантливого украинского писателя и журналиста Леонида Владимировича Капелюшного, получил в его одноименной книге название "византийского синдрома". На "византийщину" как на запущенную болезнь нашего общества обратил внимание в своей книге "После майдана" и большой знаток этого явления второй Президент Украины. Византийщина стала сутью политики всех украинских партий власти в самом широком смысле этого слова. Как говорится, ни прибавить, ни убавить.
  Если традиция невежества проявляется в поведении широких масс как большевизм, то в поведении власть предержащих - как византийский синдром. Этот синдром как частный случай традиции невежества порождает большевизм в качестве реакции низов на подлость и безответственность верхов. Верхи же не были бы верхами, если бы не искали способы перевести стрелки ненависти низов в угодном им направлении. Отсюда, чтобы остаться в живых (политически, а, нередко, и физически), а также сохранить свою собственность, они должны постоянно, в соответствии с традицией, иметь наготове неких дежурных "козлов отпущения", которые, опять же в соответствии с логикой подобной традиции, должны принимать обличье того или иного этноса.
  Разумеется, что таковые далеко не всегда оставляют без последствий эти политические игры. Посему, очередной раз назначенные в качестве ритуальных жертв и доведённые до крайней степени отчаяния и озверения, они, в свою очередь, сами превращаются в убийц своих мучителей: вспомним череду убийств видных царских сановников, которая захлестнула и потрясла Россию во второй половине XIX и в начале ХХ века. А поскольку эта традиция далеко не изжила себя в нравах населения бывшей большевистской державы, то крайне опасно некоторым воинственным "вождям нации" не задумываться о печальной судьбе генерала Касема или маршала Саддама Хусейна (1937-2006).
  Несмотря на драматизм приведенных примеров, мы всё же не должны исключать перспективы формирования и развития народа Украины на основе европейских правовых ценностей. Однако сей процесс, на наш взгляд, не может начинаться с противопоставления различных частей народа друг другу, с мнимого возвышения одних над другими на этнической почве. Решение столь грандиозной задачи, как формирование европейской нации на обломках тоталитарной империи, в качестве важнейшей предпосылки подразумевает достойное поведение каждого человека, начиная со школьной скамьи и заканчивая последним вздохом, процесс, в котором воспитание порядочного человека становится основополагающей задачей каждой семьи, каждого органа местного самоуправления, каждого института гражданского общества и, наконец, государства в целом. Оное, однако, невозможно, если мы не изживем из своего обихода склонность унижать, оскорблять, предавать, обманывать, обирать друг друга и многое, многое другое, чем так переполнена наша повседневная жизнь и что так бесспорно отличает нас от других народов. Все эти низменные качества национального характера, ни на минуту не расставаясь друг с другом, пребывают в постоянной ротации, сменяя друг друга на пьедестале бесспорного лидера. Ныне этот пьедестал уверенно удерживает повсеместная политическая ложь.
  О той трагической роли, которую в жизни подданных советской империи сыграла ложь, возведенная в ранг государственной политики, в своё время очень выразительно написала Е.А. Керсновская: "Ложь - страшное оружие. Я это узнала на горьком опыте. Но для этого мне понадобились годы и годы. Кто знает, постигла ли я и сегодня всю глубину бездонной пропасти, из которой ложь протягивает свои цепкие щупальца и увлекает всех, кого ей удается захватить, в душную, зловонную атмосферу, в которой задыхается все живое?... Много лет потребуется, чтобы я поняла, что все дело в сущности советской идеологии, которая сводится к одному слову, и слово это - ложь... у нас все от начала до конца построено на лжи, ложью питается и порождает лишь обман...". Таким образом, ложь, увы, изначально была формой менталитета большинства граждан УССР. Поэтому в качестве именно такой душной, зловонной атмосферы она мгновенно заполонила, практически, все лакуны и ниши государственного бытия современной Украины. Это неприглядное явление получило повсеместное распространение не только в быту, но и во всей внутренней и, соответственно, внешней политике молодой державы. Об этом, например, неопровержимо свидетельствует украинская публицистика. В одной из статей под весьма красноречивым наименованием "Враньё, как инструмент власти" утверждается, что "украинская политика - это пример удачной лжи. Большинство из того, что звучит из уст украинских политиков - почти стопроцентная ложь. Декларации, концепции, обещания, политические программы и коалиционные соглашения - просто прекрасно сформулированная ложь. Даже на пресс-конференциях и политических шоу политики цинично лгут нам в глаза, не краснея и не упрекая себя за это... Украинская жизнь переполнена ложью. Она дома, на работе, рекламе, транспорте, магазинах..." ("Украинская правда", 25.12.2008 г.).
  Озабоченность автора приведенных утверждений можно понять: ложь стала основной формой и внешней политики Украины и тем самым реальной угрозой её национальной безопасности. В частности на устойчивую тенденцию давать слово и тут же его нарушать, например, в российско-украинских отношениях, обращает внимание одно из самых информированных украинских СМИ: "Что же касается традиции содержания бесед украинских и российских лидеров, то оно было таковым: обещалось все, не делалось - ничего. Или почти ничего. Собственно, этот фактор был одним из основных, что осложняло двусторонние отношения" ("Зеркало недели". - No 31, 23.08.2008 г.). О проявлении той же злополучной тенденции, но уже в американо-украинских отношениях, весьма сдержанно поведал в своём интервью видный американский политик и государственный деятель, кавалер украинского ордена князя Ярослава Мудрого III степени - Збигнев Бжезинский (1928-2017). В частности, он отметил, что за годы независимости много раз приезжал в Украину, поскольку она всегда представляла для него интерес. Соответственно, много раз общался с украинскими лидерами. "В некоторых случаях, - рассказывал американский политик, - я выступал от имени Соединенных Штатов и правительства. Украинские лидеры всегда соглашались со мной. Уверяли в том, что будут все делать и понимают необходимость и полезность предлагаемых шагов. Но они никогда не делали того, что обещали! В этом заключается особенность поведения украинской власти. По всей видимости, на нее влияет политическая культура, являющаяся продуктом последних 400 лет. Мы всегда слышим "да" и практически всегда видим ничегонеделание". Иными словами, по мнению осведомленного политолога и искушенного политика, лживость - это черта национального характера украинцев, которая приобрела устойчивый и, судя по всему, необратимый характер. Мой жизненный опыт, многолетние наблюдения за нравами, царящими в коридорах украинской власти, в известной мере подтверждают сие замечание доброжелательно настроенного к нам американского политика. Прискорбно осознавать: если украинские бонзы не стесняются откровенно лгать представителям зарубежного политического истеблишмента, то что при этом следует ожидать от них простым гражданам? Хроническое неумение держать данное слово, говорить правду и воздерживаться от сплетен и интриг стали подлинным бичом политической, да и обыденной жизни Украины.
   Однако лживость как стереотип повседневного поведения - это полбеды. Беда в том, что эта черта национального характера стала проявлять себя в нерасторжимой связке с таким омерзительным и чрезвычайно опасным качеством, как патологическая алчность. Эти две особенности повседневного поведения стали отличительной приметой времени уже не только в обличье украинской власти, но и в лице подавляющего большинства населения. Замечено, что ради денег люди готовы к любому обороту событий, более того, сами готовы их подобострастно разворачивать в оплаченном направлении. Особенно это обстоятельство стало нестерпимым во времена всяческих и бесчисленных выборов разного рода органов публичной власти. Случайно упавшая в 1991 г. в руки "независимость" Украины для известной части её населения обретала смысл только в том случае, если она сулила возможность быстрого и бесконтрольного обогащения вне зависимости от власть предержащих России. Иначе вопрос: за что боролись? Посягательство на бывшую общенародную собственность нынче представляется единственным возможным способом разрешения своих проблем для многих граждан Украины. Действительно, стремление к присвоению материальных благ любой ценой стало неизлечимой болезнью страны и, одновременно, одной их самых опасных особенностей национального характера, поскольку по определению несовместимо с перспективой построения гражданского общества и правового государства, принципом народного суверенитета и верховенства права.
   Можно себе только представить до какой же степени не к месту и не ко времени на фоне происходящего в современной Украине прозвучало бы суждение лауреата Нобелевской премии И.А. Бродского, ставшее достоянием мировой общественности в ходе одного из его интервью: "Я всегда полагал и до сих пор полагаю, что человеческое существо должно определять себя, в первую очередь, не этнически, не расой, не религией, не мировоззрением, не гражданством и не географической, какой бы она ни была, ситуацией, но прежде всего спрашивая себя: "Щедр ли я? Лгун ли я?"". Подозреваю, что подобного рода рассуждения могут вызвать бурное возмущение и нервное потрясение у многих лидеров украинской партии этнической нетерпимости. Ибо такой ход мысли - прямая угроза их материальному благополучию. Ведь, если оторвать их от кормушки политических спекуляций на этнические темы, то тогда они предстанут перед людьми во всей своей несостоятельности в качестве государственных деятелей, но, одновременно, во всей своей неприглядности в качестве дельцов, которым весьма приглянулась бывшая государственная собственность. А ведь последнее стало бы невозможным, если бы на Олимп власти в Украине изначально призывались люди не по признакам их этнического происхождения, а по способностям к государственному мышлению. Но, видимо, делая свой политический выбор, население страны было очень далеко от постановки тех вопросов, которые так волновали великого поэта, посему так легко и утратили свою собственность, не приобрели свою державу и самое прискорбное: разменяли перспективу цивилизованного будущего для своих детей на лживые обещания политических авантюристов.
   Политический авантюризм - это самое тяжкое наследие советского прошлого. Своё наиболее полное выражение он всегда находил в неразрывном сочетании таких качеств как лживость, алчность и предательство интересов народа. Особую предрасположенность к такому предательству демонстрировали политики, делавшие себе карьеру на территории УССР. Предательство как стереотип поведения стало неотъемлемой частью политической культуры и современной нам Украины. Предательство получило постоянную прописку в бизнесе, внутренней и внешней политике, в обыденных отношениях. В последние годы в отечественных СМИ всё чаще и чаще привлекается внимание общества к этому явлению, которое по объему морального, политического и правового ущерба жизни населения нашей страны впору объявить подлинным национальным бедствием. Так, в одном из популярных отечественных интернет-изданий появилась статья под многозначительным наименованием "Тотальное предательство". Её автор бьёт тревогу по поводу степени поражения этой опасной болезнью всего политического бомонда страны: "Отношение к украинским политикам как к людям беспринципным, готовым на любые сделки с совестью, стало чем-то вроде общего места... Все украинские политики с успехом и даже энтузиазмом предали именно те идеи, которые они же ещё недавно яростно пропагандировали и объявляли чуть ли не основой своей политической идентичности" ("Украинская правда", 15.08.2007 г.). Несомненно, предательство стало сутью украинской политики и отличительным стилем поведения её основных творцов. Можно даже утверждать, что предательство стало своеобразным пропуском на политический Олимп Украины. Посему не способный сдать экзамен на эту весьма востребованную ныне форму поведения не вправе претендовать на место под солнцем украинской политики.
  В последнее время любимым коньком украинских СМИ стало обвинение в предательстве конкретных политиков. Их имена прямо и непосредственно выносятся в заголовки статей, одна из которых, например, так и называется "История предательств Ющенко, Тимошенко, Януковича" ("Украинская правда", 16.10.2007 г.). Ничуть не отвлекаясь от сюжетной линии предательства, хотелось бы попутно лишь заметить, что персонифицировать явление, а не обобщать факты и события стало одним из самых уязвимых мест украинской публицистики. Оценка действий тех или иных политических деятелей, оскорбляющая их человеческое достоинство, стала чуть ли не признаком хорошего тона на страницах отечественной прессы. О том, что подобные публикации унижают людей и их близких, кажется, уже никто не задумывается. Вместе с тем между прилюдным оскорблением и тотальным предательством друг друга есть глубокая внутренняя взаимосвязь, источник которой коренится в особенностях менталитета народа, из рядов которого, собственно говоря, и рекрутируются отечественные журналисты и политики. Отношения между теми и другими, как правило, зеркальное отражение тех нравов и канонов, которые господствуют в душах населения той или иной державы. Поэтому взаимные оскорбления и повсеместное предательство друг друга - это не особенность взаимоотношений лишь в информационном или политическом пространстве страны, а закономерность, которая властно удерживает в своей узде нравы и умы подавляющего числа обитателей нашего государства.
  Безусловно, можно спорить с авторами упомянутых публикаций по поводу отдельных персоналий, но бесспорным является факт, что подобное поведение в Украине - повсеместная дань исторической традиции. Традиции, вокруг которой, по сути, сгруппировался и выжил костяк нации. Иными словами, предательство стало способом физического самосохранения и, соответственно, образом мышления, стилем, мотивацией, стереотипом поведения большинства жителей соответствующей территории. Создается впечатление, что наша история - это беспрерывная череда предательств на всех этапах и во всех сферах бытия многострадального населения Украины. По сути, глубина укоренения и распространения этого стереотипа поведения уподобляется эпидемии национального масштаба.
  На это обстоятельство с неподдельной тревогой обращается внимание в статье "Эпидемия массового предательства". Взгляды её уже далеко не молодого автора настолько совпадают с излагаемой в настоящей работе оценкой происходящего, что не зазорно прибегнуть к обширной цитате, в которой анализируется история описываемой здесь нравственной болезни. "Называется она "массовое предательство" и действительно представляет серьезную опасность для общества, потому что вся история страны говорит о том, что как только в Украине начиналось массовое предательство, вслед за ним приходила беда.
  Все беды, катастрофы, голодоморы и прочие бедствия разражались не оттого, что плохие Ленин, Сталин или другие вожди, а потому что народ такой. Вместо того чтобы работать и созидать, он занимается политическими дрязгами, склоками, интригами и прочей революционной мерзостью. А в результате начинает погибать - теряет свою страну. Общество деградирует, погрязнув в сплетнях, наговорах на кумовьев, друзей, соседей, братьев, - и тогда начинается либо голод, либо эпидемия, либо развал страны. И дело не в ющенках и тимошенках, и не в партиях - дело в самом народе. Именно на нем лежит вина и за голодомор тридцатых, и за то, что происходит в стране сейчас. Ведь это люди тогда "стучали", доносили о том, где сосед спрятал ведро картошки или кусок сала, где закопал мешок пшена. И сейчас такие же люди клевещут, лжесвидетельствуют, подставляют и предают друг друга, вместо того чтобы защищать" ("2000", No 27, 4.07.2008 г.). Прискорбная, но абсолютно справедливая констатация фактов. Можно лишь ещё раз заметить, что, не желая изживать из своего повседневного обихода столь омерзительное качество, как предательство, наше население никогда не выберется из психологического состояния взаимной ненависти и презрения к человеческому достоинству, свободе и правам друг друга. Беда ещё и в том, что многим даже недосуг читать об этой стороне жизни: ведь надо успеть предать однокурсника, коллегу, соратника, партнера, соседа - ради карьеры, бизнеса, клиентов, недвижимости, рекламы и прочих, и прочих объектов вожделения наших вечно завистливых и озлобленных соотечественников. При этом неумение взглянуть на себя со стороны - как заметил А.П. Довженко - одно из самых неприглядных последствий нашей "независимости" от ума и совести, истины и правды.
  История Украины чрезвычайно богата материалом, свидетельствующим о корнях этого массового заболевания, образно говоря, на генетическом уровне. Это требует, как минимум, откровенного диалога о главном пациенте страны - её населении. Такой общенациональный диалог возможен лишь с участием отечественных СМИ. Однако политическая жизнь в стране бьет ключом. Самый же верный ключ к сердцам журналистов - это деньги. А их платят политики. И платить ныне никто даром не станет. В конце концов, журналисты тоже хотят красиво жить, а красиво жить, как говорится, не запретишь. Вот страна и стала заложником красивой жизни немногих, в том числе и некоторых высокооплачиваемых сотрудников и совладельцев СМИ.
  Страна, в которой кумиры создаются не благодаря реальным достижениям политиков, а лишь при содействии различного рода массмедиа, становится игрушкой в руках высокооплачиваемых журналистов. Политика и жизнь политиков заполонили экраны, эфиры и страницы отечественных СМИ. Здесь и коренится одна из тех причин, в силу которых наиболее модной темой для СМИ стало именно политическое предательство. Так, в статье "Ничего личного", авторы которой специализируются на политической тематике, отмечалось: "Украинская история имеет мизерное количество примеров соблюдения договоренностей, колоссальный опыт политических предательств и полное отсутствие системы гарантий выполнения достигнутых договоренностей" ("Зеркало недели" - No 37, 6.10.2007 г.). Приведенное - ещё один из примеров того, что современная отечественная журналистика на удивление мало внимания уделяет драме, а подчас и трагедии в жизни простого человека, её неумолимо влечёт в высокие кабинеты, к политическим сплетням, склокам, интригам и компрометирующей кого-либо политической информации.
  К великому сожалению, давно ушла в небытие плеяда блестящих журналистов, для которых святым был завет великого русского поэта Николая Алексеевича Некрасова (1821-1877): "Иди к униженным, иди к обиженным - там нужен ты". Увы, ныне многие "акулы пера" не охотятся за сюжетами, сотканными из боли, скорби и тоски несчастного населения страны, а плывут по течению к тем берегам, где, по их убеждению, можно легко и славно поживиться вожделенным кормом, отдающим столь манящим зеленоватым оттенком, который явно затмевает все иные стороны нашего тривиального бытия. Однако корень зла таится не только в нравах пишущей, показывающей и говорящей братии новоявленных отечественных СМИ. Виновны мы все, ибо являемся нетребовательными потребителями этого чтива, зрелищ и слухов, которые потом оборачиваются соответствующим взрывом ничем не обоснованной патологической ненависти к одним людям и точно такой же необъяснимой противоестественной любви к другим. Таким вот нехитрым способом наше население и создает себе врагов и кумиров, а в итоге получает расколотую на своих и чужих страну. Очевидно, что манипуляции с общественным мнением стали самым высокооплачиваемым товаром. Ибо это товар, который по известной схеме обменивается на деньги, которые тем самым становятся надежной инвестицией в ещё более ценный товар - власть. А власть - это собственность на государство, то есть как раз та тема, на которой мы более подробно остановимся в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.
   Среди отталкивающих и постыдных качеств, которые в последнее время стало уже невозможно скрывать, на одно из первых мест стала выдвигаться традиционная порочная склонность к воровству. Она нашла своё выражение в повсеместном и беззастенчивом присвоении бывшей общенародной собственности, которая могла бы стать основой физического, духовного и интеллектуального развития нации. На самом же деле национальное достояние бывшего советского народа при активном содействии "независимых" государств стало источником несусветного обогащения узкой кучки новоявленных нуворишей. Об этом с неподражаемой горечью и болью сказал в одном из своих интервью В.А. Коротич. Так в частности, он заметил: "Что меня разбило и убило - это тот апофеоз воровства, с которым я встретился. Страна, в которой можно воровать в открытую, - плохая страна. И я просто перестал во все это вникать.
   Я от жизни не хочу уже ничего, кроме того, чтобы они, паразиты, меня не трогали, а я мог жить, как мне хочется. Лучше не попадаться на пути этой прожорливой движущейся протоплазме.
   Если бы я мог жить с пользой для государства, которое я уважаю, я бы это делал. Но у меня нет такого государства. Я его не уважаю, оно меня тоже не уважает. У нас это взаимно". Эту взаимность вместе с уважаемым журналистом разделяет подавляющее большинство ограбленного населения страны. Проблеме тотального и безжалостного ограбления своих соотечественников была посвящена книга известного кинорежиссера Станислава Сергеевича Говорухина (1936-2018) "Страна воров".
   Однако в неменьшей степени подлинным бичом нашей повседневной жизни стало воровство и друг у друга, у других стран, например, объектов авторского права, творческих идей, сюжетов телевизионных программ, газа и многого другого, что совсем не к лицу претендующей на цивилизованность нации. И расстаться с этой устойчивой склонностью мы, увы, явно не спешим. На опасную распространенность этого порочного стереотипа поведения всё чаще и чаще стали обращать внимание отечественные СМИ. Так, в статье "Для тех, кто хочет строить государство Украина", соавтором которой выступил один из украинских парламентариев, отмечается: "Воровство как определяющее своеобразие захлестнуло всех, начиная от высших эшелонов власти и заканчивая обычным человеком. Оно проявляется в деталях и элементах нашей жизни, в принятом образе жизни (обсчитать, продать просроченный товар, "кинуть", не заплатить заработную плату и т.д.), в приоритетной системе ценностей и принятой морали сообщества" ("Украинская правда", 30.10.2007 г.). Авторы приведенного пассажа отнюдь не преувеличивают: воровство действительно становится образом мысли и жизни многих наших соотечественников. И в значительной мере оно уже укоренилось в качестве неистребимой части нашего повседневного бытия. Очевидно, если в ближайшее время мы не преодолеем этот традиционный для нашего населения инстинкт, то соседи по континенту сочтут нас ворами и лжецами, а нашу державу - организацией, обеспечивающей независимость этих качеств от влияния международного права. И вряд ли кто проявит к нам сочувствие по той малоубедительной причине, что качества сии носят глубоко национальный характер, без наличия которых мы рискуем утратить своё лицо в истории, столь непохожее на другие, чем мы так упиваемся, судя по названию одной книги, автором которой стал один из бывших руководителей нашей державы.
   Эти обстоятельства должно учитывать население Украины, которое желало бы вырваться из прокрустова ложа традиции невежества. Вместе с тем, решение этой задачи по плечу национальной элите в лучшем смысле этого слова. Но, как доказало время формирование в Украине когорты людей, наделенных государственным мышлением, противоречит исторической традиции. Здесь, видимо, необходимо согласиться с украинским психологом, автором статьи "Коллективный портрет", которая заметила, что "Украина никогда не имела мудрых предводителей. Это раз за разом оборачивалось для нее страшными катастрофами, уничтожением как материального, так и культурного и духовного достояния" ("Украинская правда", 12.11.2009 г.). Причём достояния, созданного усилиями многих этносов, коренных народов и наций, некогда населявших и населяющих доселе эту землю. Посему для практических шагов по выведению её обитателей из состояния невежества кандидаты в национальную элиту сами должны изжить из своего политического обихода такие низменные качества, как избирательность исторической памяти, хитрость, лживость, алчность и повышенная склонность к предательству друг друга. Однако здесь мы наталкиваемся на некий порочный круг, поскольку основным препятствием на этом пути является опять-таки традиция невежества, которая по определению низводит все усилия неординарных, энергичных людей к политической склоке и интриге, взаимным оскорблениям и обвинениям, в том числе и на этнической почве. Это обстоятельство уже превратило политическую сцену страны в сплошной театр абсурда. Яркой иллюстрацией приведенного является откровение известного политика, дважды занимавшего пост Министра внутренних дел Украины, а впоследствии и - Генерального прокурора Украины Юрия Витальевича Луценко. Так, в частности, 14 марта 2007 г. в эфире одного из телеканалов страны он заявил: "В нашей стране нет ничего нового, любой лидер в нашей стране должен быть сначала назван фашистом, потом злодеем, потом евреем, потом антисемитом, потом бандеровцем, потом антибандеровцем. Я все это уже прошел. И мне остается только одно - стать еще агентом Гондураса".
   Очевидно, политики, которые навешивают друг на друга подобные ярлыки, являются лидерами политических организаций преимущественно этнической, а не общегражданской ориентации и по этой причине идентифицируют друг друга преимущественно в этой системе координат. Как видим, теория Донцова и Михновского, практика Бандеры и Шухевича являются наиболее адекватным выражением их политического "либидо", совокупности их стереотипов поведения и этнических установок на окружающий мир. Вот в этом психологическом клубке чувств, комплексов и синдромов, по всей видимости, и коренится подлинная причина многих бед и злоключений населения той территории, на которую ныне распространяется суверенитет Украины.
  Если оценивать происходящее сквозь призму теории психоанализа австрийского психолога Зигмунда Фрейда (1856-1939), то следует прийти к выводу об акцентуации (болезненном смещении) политического мышления страны в одну сторону. Ибо о чём бы ни заходила речь, рано или поздно полемика приобретает озлобленный характер на этнической почве. Будучи постоянно озабоченным этим чувством, отечественный политикум не может подняться в своём мышлении до уровня национальных интересов и национальной безопасности. Практически никто не утруждает себя размышлением над тем фактом, что страна у нас многонациональная, многоконфессиональная и разноязыкая, и единственное, что нас действительно объединяет, так это попранное тоталитарным прошлым чувство собственного достоинства. Не отдавая себе в этом отчёта, упомянутые деятели обрекают страну на хроническую стагнацию, граждан - на постепенное вымирание, этносы - на незатухающую взаимную неприязнь, психиатров - на пациентов, число коих в недалёком будущем может сравняться с числом граждан государства. Такая печальная перспектива просматривается в статье под весьма знаменательным названием: "Горе без ума...", в которой автор, преподаватель одного из высших учебных заведений Украины, с болью в сердце отмечает, что "общество же, как целостный "организм", которым руководят психически больные люди, безусловно, также больное. Для украинского общества, например, присущ ряд комплексов и фобий, которые давно уже стали хроническими и время от времени дают рецидивы.
  Кстати, комплекс неполноценности и юдофобия - это та часть патологии, которая находится на самой поверхности...
  А еще приступы депрессии, шизофрении, которые проявляются в отсутствии надлежащим образом упорядоченной и признанной нацией истории.
  Маразма - неспособности осознавать собственные ошибки и делать из них выводы, а также различать своих настоящих врагов и друзей.
  Паранойи - постоянный поиск врагов, которые так и стремятся погубить "добродетельную" душу малоросса или в сетях НАТО, или ЕС" ("Украинская правда", 5.06.2008 г.). Вскоре этот вывод нашел своё подтверждение в официальной статистике. Так, по данным Министерства здравоохранения Украины к концу 2009 г. свыше 1 миллиона человек нуждалось в помощи врача психиатра. Причём, как отмечалось, число таких людей неумолимо растет с каждым годом. На фоне угрожающих темпов вымирания населения Украины это явный признак не состоявшегося государства. Оно и не удивительно при таком целенаправленном нагнетании ненависти обитателей Украины друг к другу, а также к некоторым народам других стран. Ненависть не может быть источником созидания правового, социального государства.
  Подобное положение вещей - прямая и непосредственная вина партии этнической нетерпимости. Это её безумная и безответственная игра с этническими чувствами обездоленного и дезориентированного населения привела к столь удручающим результатам в стране. В итоге отсутствие каких-либо высших законов Совести, Справедливости и Права представители именно этой партии власти почему-то с восторгом стали именовать государственной независимостью. Последнее же они приветствовали как наступившее, наконец-то, долгожданное право самоутверждения над нелюбимыми ими людьми, этносами, интеллектуальными конкурентами, нравственными оппонентами и так далее. Логика авторов этой концепции очень проста. Несомненно, избиение (психологическое или физическое) ближних - насущная, внутренняя потребность носителей традиции невежества. А тактика натравливания людей друг на друга - неотъемлемая часть этой традиции, которая крепко засела в менталитете наших доморощенных политиков и государственных чиновников.
   Причина, по которой многие члены партии этнической нетерпимости не могут и не хотят отказаться от своей концепции разжигания этнической розни, налицо: пока население страны друг друга ненавидит, оно утоляет внутренний голод по вражде в среде своего непосредственного обитания. Если подавить, изъять эту ненависть из повседневного оборота, она неминуемо выплеснется, захлестнет и смоет нерадивую и коррумпированную украинскую государственную власть. Иными словами, без удовлетворения время от времени своих погромных потребностей обездоленное и обескураженное происходящим население может в любой момент обернуть своё негодование против соответствующей партии власти. Потому удовлетворение погромной прихоти - вопрос самосохранения той политической системы, в которой эта партия всё ещё надеется навязать свои стереотипы, оценки и язык всему населению страны.
  По мнению этих горе-политиков, избиение немногих - та необходимая цена, которую можно, не задумываясь, заплатить за сохранение мнимого единства титульной нации. При этом не надо думать о стратегии развития гражданского общества, правового государства, не надо тратить время и ресурсы на правовое просвещение народа, не нужно ломать голову над правовыми проблемами будущих поколений. Вместо всего этого надо лишь вовремя разыграть этническую (религиозную, языковую) карту, и электорат в кармане. Такова традиция. Причём традиция господствующая, исторически сложившаяся, безупречно срабатывающая на всём пространстве бывшей империи. Вся новейшая история Украины, однако, свидетельствует, что мы упорно не хотим извлекать уроки из прошлого. Мы всё знаем, но ничему не научились. Французский философ Клод Гельвеций (1715-1771) как-то заметил, что "всякий изучающий историю народных бедствий может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество". Думается, что титанические усилия, направленные представителями упомянутой партии власти на обострение этнических чувств и обид, натравливание украинцев на другие этносы и народы как ничто иное способствует консервации менталитета нашего населения в густом рассоле невежества и отсталости.
  Подлинная беда, когда глава возникшего в пределах подобного пространства государства, на словах заявляя о приверженности конституционным ценностям, на деле стремится возглавить ту или иную партию этнической нетерпимости, приспосабливая последнюю к своим политическим амбициям. При этом упускается из виду, что, когда такая организация становится партией власти, в качестве платы за поддержку она требует привилегий, первыми жертвами которых неминуемо становятся эти же самые конституционные ценности. Тем самым возникает порочный политический круг, эпицентром которого выступает институт главы государства. Как отмечал всё тот же Наполеон, "хартии хороши только тогда, когда их пускают в ход: но нет нужды в том, чтобы глава государства становился во главе какой-либо партии" (напомним при этом, что хартиями в те времена именовали конституции или, по крайней мере, акты конституционного характера). В последнем случае государство обслуживает не национальные интересы всех своих граждан, а этнические чувства, эмоции и оценки узкого круга власть предержащих лиц. Насущные, фундаментальные, основополагающие вопросы бытия людей при этом остаются за бортом государственного корабля.
  Многие эксперты сходятся на той точке зрения, что в условиях отсутствия опыта государственного строительства и непонимания нужности своего государства у украинской нации выработалась особенная черта - уникальная приспособляемость к условиям проживания в любых странах и в среде любого народа. Может быть, поэтому, несмотря на лозунг строительства этнического государства, столь многочисленная украинская диаспора, общая численность которой превышает 11 миллионов человек, продолжает жить в других странах. По данным одного из комитетов ООН, наша страна отнесена к вымирающим государствам. Вроде бы зов крови и патриотизма требует срочного восполнения убывающего населения страны. Однако, судя по ряду признаков, выходцы из Украины не горят желанием возвращаться в ту экономическую, политическую, культурную и нравственную реальность, которая образовалась в стране за годы её независимости. Не признак ли это того, что, ощутив хоть раз на Западе вкус культуры достоинства, эти люди предпочли безопасно пользоваться ею в чужом государстве, а не с неимоверным трудом и риском для жизни созидать её в родной Украине?
  По некоторым источникам, наши трудовые мигранты умудряются ежегодно переводить своим родственникам в Украину что-то около 21 млрд. долларов США - ни много ни мало, порядка четверти бюджета страны. Таким образом, становится неоспоримым прискорбный факт: при выборе между жизнью в независимом государстве в формальном статусе титульной нации и пребыванием в других странах на положении национального меньшинства или, что ещё хуже, нелегальных мигрантов предпочтение явно отдается последнему. Напрашивается удручающий вывод, что в иных странах даже и в подобном унизительном статусе украинцы чувствуют себя более полноценно, чем пребывая в ранге титульной нации в независимой державе, даже если таковая и носит столь милое их сердцу наименование. Видимо, все эти люди всё же отдают себе отчёт в том, что, для того чтобы действительно состояться в качестве суверенного государства, Украина прежде всего должна стать психологически комфортным домом для всех своих граждан. В противном случае её уделом останется лишь надпись на бортах правительственных самолетов, вывесках официальных учреждений и щитах пограничных столбов.
  На практике нашим соотечественникам гораздо легче поменять государство проживания, чем строить своё Отечество. Иными словами, легче адаптироваться, раствориться и жить в среде другого, чужого народа, чем что-либо созидать в кругу своего. Причины этого очевидны: невыносимо тяжко созидать совместный Дом в среде людей, которые в каждый удобный момент с готовностью демонстрируют неуважение к чувству собственного достоинства своего соотечественника. Специфика менталитета населения страны привела многих к психологическому состоянию презрения, неприязни и взаимного недоверия друг к другу. Причем последнего не удается избежать даже в эмиграции, в кругу которой люди должны, как никогда и нигде, держаться вместе, оказывая друг другу всяческую, и прежде всего морально-психологическую, поддержку. Выходцы из Украины не могут найти общий язык между собой даже в цивилизованных странах. По грустным наблюдениям второго Президента Украины, они "до сих пор сводят счеты друг с другом, делятся на недружественные и просто враждебные партии: бандеровцы, мельниковцы, оуновцы. Вместе с тем многие из них считают, что только они являются истинными украинцами...". По всей видимости, здесь просматриваются некоторые черты национального характера, которые в Украине, уже ничем не замутненные, играют определяющую роль при формировании политической системы и институтов публичной власти. Речь идёт опять же о нетерпимости к другим людям.
   Эта вакханалия агрессивности в отношении к другим народам не прошла мимо внимания политологов, журналистов и наших соотечественников из ближнего зарубежья. Так, один из них - армянский политолог Артем Хачатурян заметил, что "происходящее сегодня на Украине можно охарактеризовать как процесс зарождения принципиально новой нации - нации русофобов, смысл существования которой заключается во вражде с Россией". С этим замечанием трудно не согласиться, поскольку русофобия действительно стала основой внешней политики Украины в период засилья её внешнеполитического ведомства выходцами из партии этнической нетерпимости.
   На активное нагнетание русофобских настроений в ряде регионов нашей державы с грустью обратил внимание писатель В.А. Коротич. В частности, сравнивая настроения людей в разных частях бывшего СССР, он писал, что "в других республиках бывших (я часто бываю в Киеве), особенно в Западной Украине, сильно насаждается идея о том, что все плохое подстроили москали. Там еще живет миф о том, что американцы хорошие, они придут и дадут много денег. Все плохое - это от России. Везде идет мифология внешнего врага, который это все устроил. Плохо все это". Это наблюдение знаменитого писателя, журналиста, экс-главного редактора журнала "Огонек", обеспечившего своей небывалой популярностью процесс перестройки в СССР и, в итоге, суверенитет Украины, должно было бы остудить пыл многих горячих голов одиозной партии власти. Но не тут-то было. Именно бывшие члены КПСС, которые со временем оказались во главе гуманитарной политики, внешнеполитических ведомств и спецслужб Украины, стали ретиво разжигать русофобские настроения в обществе, как бы замаливая тем самым свои грехи прошлого в деле "непримиримой" борьбы с "украинским буржуазным национализмом" в рядах местного филиала советской партийной номенклатуры. На эту особенность национального менталитета бывших советских функционеров украинского происхождения обратил внимание автор статьи "Комплекс титульной нации": "Мы говорим о взрослых людях, в свое время успевших сделать карьеру в СССР и хорошо знакомых со всеми достоинствами и недостатками советской системы. На что жаловаться бывшим советским функционерам? За что ненавидеть Россию, СССР? За звание народного артиста СССР, за членский билет Союза писателей? За комфортабельную квартиру в центре города? За кабинет в обкоме, райкоме? Ведь большинство нынешних "украинских патриотов" хорошо себя чувствовали при советской власти и занимали приличные должности. Но в один прекрасный момент жизни в уже независимой Украине что-то произошло в их головах... Выходит, всё время они лукавили, врали и притворялись? Что же было у них в головах до 1991 года..." ("Руська Правда", 26.02.2010 г.). На мой взгляд, не просто "лукавили, врали и притворялись", а всеми силами в составе невежественной советской номенклатуры истребляли всё более культурное, интеллектуальное и талантливое, что выжило в СССР после лихолетья тоталитаризма, а после выполнения своей "исторической миссии" внесли свой вклад в разрушение сформировавшей их в качестве нации державы.
   В конце концов, на аномальность подобной политики обратил внимание один из самых именитых борцов с тоталитаризмом в СССР А.И. Солженицын. Так, в одном из своих интервью он заявил: "Происходящее на Украине, ещё от фальшиво построенной формулировки для референдума 1991-го года (я уже об этом писал и говорил), составляет мою постоянную горечь и боль. Фанатическое подавление и преследование русского языка (который в прошлых опросах был признан своим, основным более чем 60% населения Украины) является просто зверской мерой, да и направленной против культурной перспективы самой Украины". Конечно, можно спорить и с Солженицыным, но тогда ему надо противопоставить, по крайней мере, равновеликий масштаб личности, незаурядный талант, гражданское мужество и авторитет в мире. А с этим, как известно, в Украине весьма туго: кого убили, кого затравили, кого выжили из страны.
  Не будем отрицать, поскольку факты - упрямая вещь: идея противопоставления украинцев и русских стала традицией, весьма востребованной в современных геополитических реалиях. Это обстоятельство не опровергают уже и ведущие политические игроки страны. Так, второй Президент Украины в книге "После майдана" обращает внимание на то, что "Европа дружит с Россией, Америка дружит с Россией, а украинцы, как теперь считается в украинских, и не только в украинских, коридорах власти, должны повернуться к ней спиной. Почему?". Безусловно, это риторический вопрос. Ибо ответ на него лежит на поверхности: такова сознательная стратегия одной из партий власти, которая не видит иного способа обеспечения своего политического будущего, чем путь искусственного разжигания этнической ненависти к людям, с которыми мы все ещё вчера составляли единый народ. Желание граждан Украины жить в мире со своими вчерашними соотечественниками эта партия власти воспринимает в качестве своей политической смерти. Поэтому политика русофобии проводится упорно, ежедневно и целенаправленно с использованием ресурсов общенациональных СМИ, собственниками которых являются несметно обогатившиеся за счет бывшего советского народа украинские олигархи.
  На это прискорбное обстоятельство было обращено внимание в статье "Полуторачасовки ненависти", в которой автор проводит недвусмысленные аналогии содержания деятельности некоторых украинских СМИ с двухминутками ненависти, которую практиковали главные герои романа Джорджа Оруэлла "1984" с целью обеспечения соответствующего настроения и мировоззрения оболваниваемого ими населения. В этой публикации автор приглашает читателей: "Замените "Голдстейн" на "Россия" - и вот вам суть некоторых украинских массмедиа, специализацией которых стало разжигание ненависти к соседям. В последние месяцы подобные СМИ резко активизировались" ("2000", No 26, 27.06.2008 г.). Автор несколько поделикатничал, поскольку сие непотребство наблюдается не "в последние месяцы", а в последние годы. Иными словами, мы становимся свидетелями целенаправленной политики одной из партий власти, основой идеологической работы которой стала откровенная ксенофобия по отношению к традиционно жившим, живущим и собирающимся жить на этой территории людям. Причём эта работа проводится ради одной-единственной цели: чтобы партия этнической нетерпимости, которая традиционно отличается низким уровнем культуры, безраздельно господствовала на территории Украины, не встречая конкуренции со стороны тех, кто является носителем более высокого уровня культуры, образования и экономического потенциала. И надо признать, что политика сия увенчалась успехом: конкурентам так и не удалось взобраться на зараженный вирусом ксенофобии политический Олимп "незалежной" державы.
  Таким образом, следуя французской поговорке среди импотентов кастрат - король, упомянутая партия власти делает всё население Украины заложником нездоровых амбиций узкого круга своих весьма агрессивных и невежественных приверженцев. Но тем самым украинское сообщество становится заведомо неконкурентоспособным по сравнению с теми народами, которые сумели сохранить преемственность со своим трагическим, противоречивым, но вместе с тем и великим историческим прошлым. В принципе по сему поводу следует отметить, что население, которое упорно не желает признавать своё участие в неблаговидном прошлом, а все свои ошибки и просчёты, низости и преступления пытается огульно поставить в вину другим народам, рискует вызвать презрение и недоверие у всего остального международного сообщества.
  Конечно, категорическое неприятие идеологии этнической ненависти соответствующей партии власти, можно огульно окрестить в качестве происков традиционных "чужаков". Но исторический опыт свидетельствует, что на характерной для некоторой части нашего населения ненависти и злобе ничего путного построить нельзя: ни нацию, ни государство, ни равноправное и взаимовыгодное сотрудничество с другими народами. Нетерпимость и агрессивность нынче не в моде. С теми, кто переполнен этими чувствами, избегают иметь дело в равной степени как в быту, так и в международных отношениях. Такие люди и народы подвергаются негласному и единодушному остракизму со стороны международного сообщества. Судьбу таких людей и народов, как правило, сопровождает череда постоянных неудач и несчастий. Такие народы не могут выдвинуть выдающихся лидеров, а если таковые случайно появляются, то их тут же сами и уничтожают. Подобная закономерность не могла ускользнуть от внимания украинских публицистов. Один из них, О.А. Бузина, по сему поводу заметил: "Именно поэтому мы только делаем вид, что выбираем лучшего. Втайне нация давно уже решает задачу куда более высокого порядка - как избрать худшего из худших. Чтобы чего-то не вышло. Пускай другие, лишенные фантазии народы, скопом идут банальным путем общечеловеческих ценностей. Или ищут особый путь, как Россия. Мы выбрали самое сложное - тупик. Человек, решившийся при таких условиях принять бремя власти, должен обладать исключительной выдержкой. И сразу смириться с тем, что его имя никогда не войдет в анналы мировой истории. Собственный народ ему этого не позволит". Горькая, но справедливая констатация факта. За все годы своего суверенного существования население Украины не удосужилось выдвинуть ни одного лица, достойного высокого звания государственного деятеля. Зато авантюристов, лихо разыгрывающих этническую карту, оказалось: хоть отбавляй. Ну что ж, спрос, как говорится, порождает предложение.
   Естественно, что всё описанное в этом параграфе требует своего научного определения. Думается, что в качестве такового стало понятие Украинской Системы, определение которой уже было дано выше в настоящей работе.
   По сути, Украинская Система стала своеобразной формой проявления традиции невежества на территории Украины. При этом необходимо отметить, что Украинская Система наиболее полно проявила себя в упомянутом выше поведении украинских коллаборационистов, которых в советском народе прозвали полицаями. Причём до такой степени типичном для многих обитателей этой территории, что в одной из своих статей на страницах интернет-издания "Украинская правда" экс-министр обороны (2005-2007) и кандидат в Президенты Украины (2010 г.) Анатолий Степанович Гриценко экстраполировал ограниченный историческим временем термин "полицаи" уже на самые разные поколения своих соплеменников. По его мнению, к "полицаям" принадлежат все те, кто воплощают самое худшее, что присуще украинцам. В частности, в пылу полемики, видимо, подразумевая своих политических оппонентов, он утверждал, что "полицаи проявили себя во всех регионах и на разных должностях - министры, народные депутаты, главы администраций, прокуроры, милиционеры, налоговики, судьи, таможенники, ректоры, работники облздравов и облоно, военные командиры и начальники гарнизонов, мэры и сельские головы, руководители и рядовые члены ТИК (территориальная избирательная комиссия - примечание моё - А.М.), УИК (участковая избирательная комиссии - примечание моё - А.М.), политологи, социологи, журналисты, дипломаты...". Парадокс, однако, заключается в том, что сам Гриценко, которого прорвало на подобные откровения, на внеочередных парламентских выборах 2007 г. пребывал в первой пятерке списка партии власти, почетный председатель которой - третий Президент Украины - покрыл себя вечным позором актом присвоения звания Героя Украины двум наиболее одиозным прислужникам гитлеровской Германии. К слову сказать, подобное непоследовательное поведение, также своеобразный образчик Украинской Системы в действии.
   Несмотря на наличие целого ряда характеризующих оную основополагающих признаков, следует признать, что её сердцевиной всё же является ксенофобия. Причём последняя передается из поколения в поколение в качестве наиболее укорененной традиционной доминанты, стержневой сути, ключевого алгоритма, системообразующего принципа всей истории украинского социума. Потому-то Украинская Система представляет собой некую историческую колею, некий замкнутый круг, в пределах которого вращается и из которого не может вырваться ни одно поколение обитателей соответствующей территории. Конечно, к формированию этого глубоко порочного явления в своё время приложили усилия разные субъекты истории: австрийские и польские политики, впоследствии большевистская и постсоветская украинская номенклатура. Но, что их всех роднило, так это неизменная мотивация: превратить наиболее агрессивных представителей украинского этноса в инструмент по вытеснению неугодных лиц, общин и племен с вполне определенной территории. Часто, увы, очень часто эта политика завершалась кровавой бойней. Некоторые сюжетные линии данного повествования приведены в качестве иллюстрации к зарождению, становлению и развитию этого явления, а также к той трагической роли, которую оно не раз играло в истории Украины. Печально признавать, но в начале XXI века, не успев окрепнуть, Украина оказалась на грани раскола, распада и гражданской войны. А её граждане - перед роковым выбором: либо Украинская Система, либо Конституция Украины. Третьего, увы, не дано. При этом выход из порочного круга можно было увидеть не вооруженным взглядом. Его сформулировал доктор социологических наук, член-корреспондент НАН Украины, заместитель директора Института социологии НАН Украины Николай Александрович Шульга в своей статье под весьма красноречивым названием "Украину погубит ксенофобия. Если ксенофобию не искоренят в себе украинцы" ("2000". - No 48, 3.12.2010 г.).
  Таким образом, мы должны признать ту роковую роль, которую в конечном счёте сыграла в укоренении ксенофобии на территории бывшего СССР традиция невежества. Эта традиция имеет свойство сохраняться, воспроизводиться и мутировать под внешним покровом трескучих и пустых фраз о демократии, независимости, национальных интересах, национальной безопасности и прочих подобных терминов, с осмыслением содержания которых явно не в силах справиться ни одна господствующая в таком государстве партия власти. По сути - это исторический тупик. Но из всякого тупика должен быть какой-то разумный выход. Один из вариантов такового предложил много размышлявший над этой темой лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский. В одном из своих эссе поэт заметил, что "жизнь - так, как она есть, не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтобы остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем". Думается, что уже в этих безыскусных строках кроется важнейший совет любому нашему соотечественнику: своим личным поведением прервать цепную реакцию Зла, которая стала неотъемлемой частью традиции невежества и, соответственно, нашей повседневной жизни.
   В конечном итоге психологическая несовместимость жителей бывшего УССР друг с другом и обусловило формирование того квазигосударства, которое объединяет ныне наше население лишь по формальному признаку гражданства. Подавляющее большинство обитателей этой страны не может признать её своим Отечеством, несмотря на место своего рождения. Держава, органы публичной власти которой переходят из рук в руки к представителям разных культур, этносов и регионов, традиционно ненавидящих и презирающих друг друга является недееспособной, фиктивной, никчемной и, соответственно, обречённой на распад (и это в лучшем случае) либо на гражданскую войну (в худшем).
  
  2.3. Традиция невежества - рок или урок прошлого?
  
   Лейтмотивом этого параграфа вполне могли бы стать слова одного мудреца: "Кто забудет ужасы прошлого, переживет их снова". Именно под этим углом зрения я и предлагаю читателю оценить всё нижесказанное. Кто-то из историков подсчитал, что в XVI веке Россия воевала 43 года, в XVII - 48 лет, в XVIII - 56, в XIX - более 30. Но самые трагические последствия даже взятых скопом всех этих внешних войн меркнут на фоне одной бесконечной гражданской войны, вспыхнувшей всепожирающим пламенем в ХХ веке на территории Российской (большевистской) империи. Неистовое взаимное истребление друг друга стало подлинным Божьим наказанием для её населения за столь неистребимую приверженность традиции невежества.
   Как заметила одна из выживших жертв столь воистину безжалостной и беспощадной большевистской империи Е.А. Керсновская: "Поистине, в те годы вся страна была сплошная тюрьма, где нельзя было разобраться, где палачи, где жертвы и где будущие палачи и будущие жертвы". Всё это привело к тому, что природный запас жизнеспособности народа оказался настолько исчерпан, что само его цивилизационное выживание было поставлено под сомнение. Об этой трагической стороне нашего исторического бытия очень лаконично и проникновенно написал российский актёр и поэт В.Н. Полетаев:
  Но если Меч, хоть иногда,
  Щадил на время гражданина,
  Цвет нации сполна Страна
  На поле брани уложила.
  Ах, друг! Трагедию войны
  Мы до сих пор не понимаем!
  И что оплакивать должны,
  Мы за Победу принимаем!
  Не может радостной быть скорбь!
  Нельзя плясать и веселиться,
  Пока немой обиды вопль
  В груди народа бьётся птицей!
  Истощена планета Русь
  Японской, Первой Мировою,
  Гражданской, Финскою войною!
  Истощена до дна, боюсь!
  До дна исчерпан наш ресурс
  Второй Великою войною!
  И, если сил не восстановим,
  Исчезнет с карты мира Русь!
   Словам поэта как бы вторит историк. В частности, в упомянутой статье С.А. Караганов, отметил, что "Советский сталинский режим уничтожал по большей части лучших - самых ярких, трудолюбивых, свободных... страна должна быть усыпана памятниками жертвам советского сталинизма... Ведь режим уничтожал лучших у всех народов - и русских, и украинцев, и грузин, и казахов, и эстонцев, и татар, и евреев, и венгров, и поляков, и чехов". Вместе с тем ни одному народу не на кого пенять за свою судьбу, поскольку по большому счёту он сам творец своего бытия. Ещё Вольтер, оценивая поведение правителей, злоупотребляющих властью, опустошающих мир, посылающих на смерть и ввергающих в нищету свой народ, утверждал, что "это вина самих людей, терпящих подобные свирепые расправы, часто почитаемые ими даже под именем доблести; они должны упрекать в этом одних лишь себя и негодные законы, учреждаемые ими, либо недостаток у себя смелости, мешающий им заставить других исполнять законы хорошие". С этим утверждением трудно спорить. С ним и не спорят; его просто не хотят брать в расчёт. Поэтому истории так часто свойственно повторяться.
   Очевидно, что подлинная причина падения народов - не во внешних обстоятельствах, а в них самих, в том образе жизни, который они сами для себя избрали, в тех стереотипах отношений друг к другу, которые взяли верх над всеми остальными, в господствующих традициях, обычаях и предрассудках. В одном из своих интервью В.Н. Войнович, отвечая на вопрос о том, есть ли у России какой-то свой особый путь в истории, заметил, что "советская власть - это и был особый свой путь. Избрали его и шли 70 лет - теперь, может быть, снова 70 лет куда-то в другую сторону будут идти и снова своим путем". Может быть и повторюсь, но большевизм, однопартийная политическая система, тоталитаризм - это, действительно, тот свой особый путь, который избрало и которого неуклонно придерживалось подавляющее большинство населения советской державы. Ранее мы уже обращали внимание на то обстоятельство, что те, кто сознательно надел на глаза шоры, почему-то каждый раз упускают из виду, что далее неумолимо следуют узда и кнут. Посему следует признать, что молчаливое сопровождение подавляющим большинством населения СССР всех репрессивных действий своего правительства, а также его отказ от публичного покаяния, по сути, обличает его как прямого исполнителя всех преступлений тоталитарной империи, сыгравшей роковую роль как в его собственной судьбе, так и в судьбах других народов мира. И в этом отношении опять же следует согласиться с С.А. Карагановым, который отметил, что "не поклонившись жертвам сталинизма, не признав вину своей страны перед ними, мы остаемся наследниками только другой части нашего народа - их палачей, охранников, стукачей, тех, кто вполне добровольно раскулачивал, уничтожал храмы". В действительности, население некоторых постсоветских стран в своём большинстве и стало правоверным наследником нравов палачей, стражников и стукачей, ну, может быть, следует добавить ещё и рабов.
   Замечательный советский поэт, фронтовик, автор слов знаменитой на весь мир песни "Бухенвальдский набат" Александр Владимирович Соболев (1915-1986) откликнулся на события военной оккупации Афганистана пронзительными стихами "В село Светлогорье доставили гроб", в которых есть потрясающий эпизод неутешного горя матери над телом погибшего сына:
  ...И женщины плакали горько вокруг,
  стонало мужское молчанье.
  А мать оторвалась от гроба и вдруг
  Возвысилась как изваянье.
  Всего лишь промолвила несколько слов:
  - За них - и на гроб указала, -
  призвать бы к ответу кремлевских отцов!!!
  Так, люди? Я верно сказала?
  Вы слышите, что я сказала?!
  Толпа безответно молчала -
  РАБЫ!!!
   Именно рабское молчание советского народа и следует признать основной причиной всех преступлений против человечества, которое по-хозяйски громко, нагло и цинично учиняло правительство большевистской империи. Злая ирония судьбы, однако, состояла в том, что в числе первых жертв этого злодеяния оказался тот самый народ, который стал железобетонным фундаментом этой империи зла. Если ретроспективно окинуть единым взглядом всю историю СССР, то образно говоря, советский народ напоминал некоего паука-мутанта, который неустанно ткал всеохватывающую паутину зла, которая в итоге и обволокла всю территорию огромной империи. Паутину, в которой он же первый и запутался. Здесь уместно привести ещё одну выдержку из книги Е.А. Керсновской. Описывая трогательную сцену расставания со своей престарелой матерью, покидавшей в 1957 г. территорию СССР, она в сердцах обронила, что "между нами ляжет граница, протянутся бесконечные просторы "необъятной родины моей" и еще более необъятная и безграничная злоба и жестокость". Прошедшая всеми кругами лагерного ада писательница ничуть не покривила душой: вся территория империи действительно представляла собой одно сплошное пространство злобы и жестокости. Такова, увы, и была на практике подлинная без каких-либо прикрас природа большевистской державы, а, отнюдь, не та её показушная, демонстративная и фасадная сторона, как, например, в абсолютно оторванных от жизни, бесконечно слащавых, лицемерных и фальшивых (далеко заткнувших за пояс легендарные "потёмкинские деревни") советских фильмах, над которыми до сих пор без всякой задней мысли проливают горючие слёзы чрезвычайно наивные бывшие граждане СССР.
   Преодоление подлости, злобы и жестокости - проблема любого народа. Исключительно велика в этом благотворном процессе роль правоведов, которые в цивилизованных странах осуществляют миссию блюстителей добра и справедливости. К сожалению, мы живём в стране, в которой о достоинстве, свободе и правах человека пеклись не столько юристы, сколько барды, поэты, писатели и физики. И здесь следует согласиться с А.И. Солженицыным, который заметил: "Сумеем ли и посмеем ли описать всю мерзость, в которой мы жили (недалёкую, впрочем, и от сегодняшней)? И если мерзость эту не полновесно показывать, выходит сразу ложь. Оттого и считаю я, что в тридцатые, сороковые и пятидесятые годы литературы у нас не было. Потому что безо всей правды - не литература. Сегодня эту мерзость показывают в меру моды - обмолвкой, вставленной фразой, довеском, оттенком, - и опять получается ложь". Вот такой насквозь лживой и была вся советская юридическая литература по теории государства и права. Таким образом, в недавнем прошлом все владельцы диплома юриста Советского Союза во главе с Институтом государства и права АН СССР не смогли затмить то, что сделали на этом поприще только один бард - Владимир Семёнович Высоцкий (1938-1980), один поэт - И.А. Бродский, один писатель - А.И. Солженицын и один физик - А.Д. Сахаров. Правда, трое из упомянутых лиц стали лауреатами Нобелевской премии, но не счесть при этом сколь много безвестных физиков и лириков беззаветно сражались за достоинство, свободу и права человека в этой жестокой стране.
   А где же были и чем занимались в это время советские известные и малоизвестные "наперсники добра и справедливости"? Частично, ответ на этот вопрос дается в книге "Записки адвоката", которая принадлежит перу одной из наиболее правоверных защитниц советских диссидентов, адвокату Дине Исааковне Каминской (1919-2006). В частности, она привела весьма примечательный эпизод увольнения из Института государства и права АН СССР своего супруга, известного ученого правоведа, Константина Михайловича Симиса (1919-2006). Так, 19 мая 1977 г. последнего скоропалительно вызвали в институт для, якобы, составления справки по проекту новой (впоследствии принятой) Конституции СССР. После завершения подготовки упомянутого документа, он был приглашен на заседание ученого совета, на повестке дня которого стоял один вопрос... об его увольнении. Подлинной же причиной оного стала подготовка Симисом к изданию книги "СССР - страна коррупции". И это при всём том, что масштабы теневой экономики обрели в те годы угрожающие размеры. Так, по некоторым подсчетам в ней было задействовано около 20-30 миллионов человек. Естественно, что весь этот класс советских теневых "дельцов" платил вполне определенную мзду за политическое прикрытие своим покровителям, располагавшимся на всех этажах советской номенклатурной лестницы. Этот процессе и стал питательной средой для масштабной коррупции в СССР, которую сделал предметом своего научного исследования Симис.
   Иными словами, причиной увольнения из советского научно-исследовательского учреждения стало выполнение ученым своего профессионального долга: вычленить язвы и вскрыть пороки существующего общества. Последнее же, как известно, было несовместимо с сутью советской "юриспруденции". В данном случае, увольнение с места научного приложения сил стало лишь конкретной формой воплощения этой несовместимости в традиционную советскую действительность. При этом лишение человека любимой работы произошло, как всегда это было в СССР, подло и низко. Вот, как описывает обстоятельства этой лицемерной акции Д.И. Каминская: "Приказ о его увольнении был вывешен в тот же день. Оказывается, в то время, пока муж работал над срочными справками, заведующий его сектором сидел в соседней комнате и готовил проект этого приказа. Более всего меня в этой истории поразило и даже больше всего огорчило то, что ученый, доктор наук, юрист, человек, с которым у мужа все 11 лет совместной работы были прекрасные отношения, вел себя как мелкий оперативный работник. Как мог он согласиться играть столь неблаговидную роль! Почему не решился сказать мужу прямо правду и о том, куда едут и зачем едут?...". Думается, что сей вопрос многоопытного адвоката носит исключительно риторический характер. Ибо, подобное поведение было весьма характерным для абсолютного большинства советской "интеллигенции". В чём-чём, а уж в умении закрывать глаза на происходящую вокруг подлость многие из них были большие доки. Может быть в этом и заключалась главное отличие советской "интеллигенции" от российской, нетерпимость которой к подлости своего правительства ярко дала о себе знать, например, в знаменитом обращении "К русскому обществу", которое увидело свет 30 ноября 1913 г. в петербургской газете "Речь" в связи с "делом Бейлиса".
   Видимо, к советской "интеллигенции" прежде всего и был обращён упрек А.И. Солженицына, который писал "что в выбивании миллионов и в заселении ГУЛАГа была хладнокровно задуманная последовательность и неослабевающее упорство. Что пустых тюрем у нас не бывало никогда, а либо полные, ибо чрезмерно переполненные. Что пока вы в своё удовольствие занимались безопасными тайнами атомного ядра, изучали влияние Хайдеггера на Сартра и коллекционировали репродукции Пикассо, ехали купейными вагонами на курорт или достраивали подмосковные дачи, - а воронки непрерывно шныряли по улицам, а гебисты стучали и звонили в двери". Об этом же писал и В.К. Буковский, подчеркивая, что "разве... кто-то не знал, не понимал, что любые их таланты и достижения будут использованы режимом только во вред людям! Разве непонятно было, что, не решив этих проблем, взваливать их на детей, по меньшей мере, бессовестно? Из них, как и из вас, просто сделают со временем или палачей, или жертв - ведь ничего другого этот чудовищный конвейер произвести не мог. И точно: лет через двадцать этих самых детей, зачатых в самообмане, для оправдания собственного бесстыдства, погнали в Афганистан, чтобы убивать или быть убитыми. Тупо молчала страна, привычно трусили на службу, к своим книгам и диссертациям, их папы и мамы... Вот и долюбовались собой: теперь и книг, и докторских диссертаций, всего того интеллигентского самовыражения, коим и оправдывались, хоть пруд пруди, а страна гибнет. И нет в них ни тени раскаяния. Куда там! Виноват кто угодно, только не они".
   Но, видимо, надо признать, что из всех представителей так называемых "интеллигентских" профессий наиболее тяжкая вина в проявлении беспринципности, бездушности и политической конъюнктурности всё же лежит на советских "правоведах". Наиболее выразительной характеристикой "правовой" составляющей в культуре последних стало то, с какой незавидной поспешностью многие из них поменяли содержание своих высказываний, статей и книг после распада СССР на прямо противоположное. Больно при этом наблюдать, как те же самые люди, принадлежащие в недавнем прошлом к одной школе советского права, ныне ожесточенно спорят друг с другом о том, кто более всего прав в своей исторической правоте о праве их республик на независимость. И вот в таком суесловии, по сути, прошла вся их жизнь... мимо добра, мимо справедливости и мимо Права.
   Некогда австрийский юрист, профессор гражданского судопроизводства Венского университета Антон Менгер (1841-1906) с грустью именовал юриспруденцию самой отсталой из всех наук, "сравнимой разве что с захудалым провинциальным городом, в котором донашивают платья, давно вышедшие из моды в столице". Отчасти вынужден согласиться с этой нелицеприятной оценкой: в области творческого потенциала и научных открытий отечественной юриспруденции действительно не угнаться за другими научными дисциплинами. Но дать теоретическое обоснование террора, насилия, разрушения личности, народа, государственности, а затем в том же составе, с теми же регалиями и таким же рвением обслуживать прямо противоположный исторический процесс и при этом посылать непрерывные сигналы о готовности поддержать любой иной политический эксцесс - то, что мы наблюдаем в современной Украине, - такое не могло присниться даже в страшном сне ни одному представителю другой науки.
   Наблюдая при этом, как некоторые из моих коллег с молниеносной скоростью перемещаются из одной партии власти в другую, как иные не брезгуют зарабатывать на экзаменационных сессиях и процессах защиты диссертаций, невольно задумываешься над беспредельностью той пошлости, которая стала основным содержанием нашего "правового" бытия. Вообще, даже делая сноску на трудные времена, вспоминая роль иных юристов в нашей истории, трудно удержаться от грустного каламбура, что это те люди, которые употребили лучшую пору своей жизни на то, чтобы сделать худшую ещё более печальной.
   Неужели никто из них при этом не задумался, как подобное лицемерие отзовется в умах и душах молодого поколения, которое заканчивает юридические факультеты и вузы, защищает диссертации, идёт работать в высшие органы власти, правоохранительные органы и спецслужбы соответствующих государств? А как будут складываться отношения этих молодых людей с их же вчерашними соотечественниками по единому федеративному государству? Какими глазами будут смотреть друг на друга ученики преподавателей одного и того же в недавнем прошлом советского права, которых ныне разделяют идеология, языки, границы и настойчиво прививаемая этническая неприязнь? При беспристрастном наблюдении этого процесса может сложиться довольно странное впечатление, что у каждой страны ныне есть какое-то своё Право, например, одно - для Азербайджана, другое - для Армении, третье - для России и Белоруссии, а четвертое - для Украины и Грузии, пятое, вероятно, для Казахстана, Узбекистана и Туркменистана и так далее. Заметим при этом, что юристы каждой из этих держав вполне искренне убеждены, что на деле обеспечивают воплощение в жизнь своего народа принцип верховенства Права. А ведь точно также они все вместе совсем недавно клялись в верховенстве социалистической законности. Естественно, напрашивается нелицеприятный вопрос: так верховенство каких ценностей в действительности господствовало и господствует в душах всех этих деятелей? И вообще есть ли что-либо святое в душе этой всегда услужливой корпорации профессиональных игроков с судьбами зависимых от них людей? Как тут не вспомнить тонкое замечание немецкого писателя Георга Лихтенберга (1742-1799): "Чтобы поступить справедливо, нужно знать очень немного, но чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право".
  Как известно, большевистский режим единого советского государства требовал весьма солидного правового обеспечения, в равной степени, как и его последующий распад. И я лично ничуть не удивлюсь, если при первом же удобном случае правовым обоснованием процесса реставрации прошлого будут заниматься те же самые люди и с точно таким же фанатичным блеском в глазах. Вероятно, поэтому таких юристов в мире не уважают, а бардов, поэтов, писателей и физиков почитают, переводят и печатают. Но сие не означает, что достоинство, свобода и права человека должны перекочевать в учебники филологии или элементарной физики. Просто отечественному юридическому бомонду пора отвлечься от экзаменационной, диссертационной, кафедральной суеты и очередного обоснования точки зрения очередной партии власти, а заняться, наконец-то, своими прямыми обязанностями: думать, переживать и страдать за судьбы своих соотечественников, чтобы мы, юристы, а не герой известного фильма, могли, не краснея, заявить: "За державу обидно"!
  Поскольку всё время на кого-то обижаться уже не осталось ни исторического времени, ни душевных сил, то в разделах 5 и 6 настоящего издания выдвинута система конкретных конституционно-правовых мер, настоятельно необходимых, на взгляд автора, для обеспечения развития Украины в качестве демократического, правового и социального государства; государства, в котором можно было бы мирно жить, не испытывая непрестанно опасения за свои достоинство, свободу и права человека, за будущее своих детей и внуков.
   Сила любого народа - в солидарности, в терпимости, в единстве составляющих его индивидуальностей. Отсутствие этих качеств - верный признак будущего распада державы, разброда и шатаний её бывших граждан по разным закоулкам запутанного лабиринта земной цивилизации. История знает народы, которых немилостивая судьба разбрасывает по всему свету. Они как вечные пилигримы ищут пристанище где угодно, только не на своей исторической родине. Таких людей ничего не связывает между собой. У них нет общих духовных корней. И потому даже на чужбине, они не держатся вместе. Такое поведение явно отличает многих эмигрантов, например, из СССР от выходцев из других стран. Бывшие советские граждане, как правило, отказывают друг другу в моральной, психологической и материальной поддержке. Иными словами, сила отторжения между ними превышает силу притяжения. Одна из причин подобного поведения находит своё объяснение в отсутствии культуры солидарности в менталитете соответствующего народа. Вместе с тем, культура солидарности - основа духовного сохранения нации. Её отсутствие - предтеча краха. Поэтическим воплощением последнего стали пророческие стихи "Когда они пришли..." протестантского теолога, президента Всемирного совета церквей Мартина Нимёллера (1892-1984). Вот эти ставшие знаменитыми на весь мир строки:
  Когда нацисты пришли за коммунистами,
  я оставался безмолвным.
  Я не был коммунистом.
  Когда они сажали социал-демократов,
  я промолчал.
  Я не был социал-демократом.
  Когда они пришли за членами профсоюза,
  я не стал протестовать.
  Я не был членом профсоюза.
  Когда они пришли за евреями,
  я не возмутился.
  Я не был евреем.
  Когда пришли за мной,
  не осталось никого, кто бы заступился за меня.
   Солидарность - союз людей во имя сохранения достоинства каждого. Солидарность - это счастливая способность людей откликаться на зов своего сердца о защите достоинства и свободы другого человека. Иногда люди задаются вопросом: для чего мы живём в обществе, если не стараемся облегчить жизнь друг другу? Справедливый вопрос, ибо, как верно замечено, два человека, два этноса, два народа, два государства могут спасти друг друга там, где один неминуемо погибнет. Солидарность - центральное звено в исторической судьбе любого народа. Как утверждал в тяжелейшую минуту для своей державы 32-й президент США Франклин Рузвельт, "солидарность - вот ключевое слово. С нею мы смело можем не бояться ничего, кроме самого страха". Солидарность стала определяющим понятием всей внутренней политики Рузвельта, которая вошла в историю под наименованием "Новый курс". Среди ряда американских историков бытует убеждение, что если бы смерть не вырвала этого выдающегося государственного деятеля из рядов ведущих политиков мира, то принцип солидарности лег бы в основу всей внешней политики США после окончания Второй мировой войны. И кто знает, не удалось бы в этом случае избежать той злополучной холодной войны, которая в итоге завершилась позорным распадом СССР? (Для справки: термин "холодная война" первым в мире употребил советник президента США Бернард Барух (1870-1965) в речи, произнесенной 16 апреля 1947 г. перед палатой представителей Южной Каролины для обозначения конфликта между США и Советским Союзом).
   Возможно, воплотив политику Рузвельта в жизнь, его преемники подарили бы миру особую форму всемирной солидарности - союз народов мира во имя достоинства и свободы друг друга. Стала бы реальностью исконная мечта человечества: жить в дружбе друг с другом. Не об этом ли грезили ещё древние мудрецы, настойчиво искавшие пути окончательного искоренения любого рода войн? В этом отношении представляет интерес весьма знаменательное распоряжение великого полководца и государственного деятеля Александра Македонского (356-323 гг. до н.э.), который "повелел всем людям считать мир своей родиной... хорошие люди станут её коренным населением, плохие - иноземцами". Иными словами, по мысли Александра Великого: хорошие люди и есть основа титульной нации!!! Однако эта простая мысль древнего грека стала камнем преткновения для некоторых современных общностей, которые вместо того, чтобы быть озабоченными воспитанием и сохранением хороших людей на поверку заняты их психологическим подавлением или физическим истреблением. Заметим: безошибочным признаком таких племен является высокий уровень эмиграции и смертности людей, которым выпала незавидная доля родиться и стараться выжить в подобной мутной и агрессивной среде.
   Солидарность между людьми - важнейшее условие их духовного, а подчас и физического выживания. Поскольку одним из основополагающих инструментов обеспечения человеческого достоинства выступает политическая свобода, то принцип солидарности ради её обеспечения в иные мгновения истории становится вопросом жизни или смерти. В своё время широкую популярность приобрёл мудрый призыв: "Во имя нашей и вашей свободы". Как мы помним, именно с таким политическим лозунгом вышли 25 августа 1968 г. на Красную площадь в Москве советские диссиденты. Сие воззвание означало принцип абсолютной взаимозависимости - в равной степени как граждан одного государства, так и разных народов мира в вопросах сбережения свободы каждого: свобода одного человека или народа является непременным условием свободы другого. Обретая свободу для себя, непременно помоги сберечь её другому человеку, этносу, народу. Очень выразительно на эту сторону политического бытия своих соотечественников, в связи с их соучастием в геноциде евреев, обратил внимание французский философ Жан-Поль Сартр. В частности, он писал, что "нужно объяснить каждому, что судьба еврея - это его судьба. Ни один француз не будет свободен до тех пор, пока еврей не сможет пользоваться всеми своими правами. Ни один француз не будет в безопасности до тех пор, пока хоть один еврей - и во Франции, и во всем мире - должен опасаться за свою жизнь". Если такую простую истину нужно было в 1944 г. особо втолковывать просвещённой нации, которая ещё в 1789 г. провозгласила Декларацию прав человека и гражданина, то, что же тогда можно было ожидать от народа, который прославился в мире тем, что породил большевизм и построил империю ГУЛАГ?
   Вместе с тем, именно политическая солидарность с другими народами мира в годы Второй мировой войны помогла последнему ценой беспримерных людских потерь одержать сокрушительную победу над Вооруженными силами Третьего рейха. В январе 1943 г. Черчилль в письме премьер-министрам британских доминионов писал: "Без тесной взаимосвязи и единства всей британской империи и содружества наций, прошедших через период отчаянной опасности, свобода и достоинство цивилизованного человечества могли бы быть загублены". Отдавая должное этому государственному деятелю, надо признать его бескомпромиссным и последовательным лидером мирового движения солидарности против гитлеризма. В этом вопросе он воистину - фигура вселенского масштаба. Один из первых осознав, что национальная безопасность одного народа - условие безопасности другого, он, выступая 22 июня 1941 г. в 21-00 по Би-Би-Си, заявил следующее: "...Мы поможем России и русскому народу всем, чем только сможем. Опасность для России - это опасность для нас и для Америки, и борьба каждого русского за свой дом и очаг - это борьба каждого свободного человека в любом уголке земного шара". Многие отношения в период Второй мировой войны могли бы послужить яркой иллюстрацией тезиса "солидарность спасла мир". Антигитлеровская коалиция в лице Великобритании, СССР и США - убедительное тому свидетельство.
  В последние годы всё чаще и чаще стали появляться данные о гигантской помощи, которую США оказали воюющим странам и которая вошла в историю под обобщённым наименованием ленд-лиза (для справки: Закон о ленд-лизе был принят Конгрессом США 11 марта 1941 г. /ленд-лиз от англ. lend - "давать взаймы" и lease - "сдавать в аренду, внаём"/. Этот закон предоставлял полномочия, преимущественно на безвозмездной основе, передавать союзникам США по Второй мировой войне боеприпасы, технику, продовольствие и стратегическое сырьё, включая нефтепродукты. Такое право осуществлял глава государства в пользу любой страны, защита которой признавалась соответствующей национальной безопасности США). Об этой беспрецедентной по масштабу форме сотрудничества между странами красноречиво говорят цифры: общий размер помощи союзников в пользу СССР западные эксперты оценивают по современным методикам в сумму, равную 100 миллиардов долларов: по 500 долларов на каждого гражданина СССР и по 10 тысяч долларов на одного бойца его вооруженных сил. То есть по 8 долларов на каждого военнослужащего каждый день из всех тех долгих лет войны. При этом только продовольственная помощь была предоставлена СССР на сумму около 1,3 миллиарда долларов (по ценам тех лет). По некоторым подсчетам, если брать за основу численность советской армии в 10 миллионов человек, то это по 130 долларов на воина. А в пересчете на калории представлялось возможным пропитание 10-миллионной армии больше чем в течение 5 лет.
  Как известно, долгие годы советские историки заведомо занижали роль помощи западных союзников. Одним из первых, кто признал исключительный вклад коалиции в дело разгрома гитлеровской Германии, был Маршал СССР Георгий Константинович Жуков (1896-1974). В частности, как стало известно из материалов прослушивания КГБ СССР в 1963 г. его бесед с известным советским писателем Константином Михайловичем Симоновым (1915-1979), прославленный командующий признавал: "Вот сейчас говорят, что союзники никогда нам не помогали... Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну... У нас не было взрывчатки, пороха. Не было чем снаряжать винтовочные патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали! Разве мы могли бы быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью? А сейчас представляют дело так, что у нас все это было свое в изобилии" (попутно заметим: как же должны были себя чувствовать рядовые граждане СССР, если четырежды Герой Советского Союза, Маршал СССР, в недавнем прошлом министр обороны СССР находился под банальным колпаком советской охранки? Впрочем, на сей вопрос в одном из своих интервью ответила народная артистка СССР Людмила Марковна Гурченко (1935-2011): "А когда в 1957 году меня вербовал КГБ для работы на Всемирном фестивале молодежи и студентов, я не могла в это поверить. Я отказалась, и это меня уничтожило на долгие годы").
   В дополнение к сему эпизоду хотелось бы проиллюстрировать весьма характерный для советского общества образчик поведения. Речь идёт о повышенной склонности к предательству тех, кто волею судеб попадал в политическую опалу, причём вне зависимости от былых заслуг человека. Так, известно, что после несправедливой и унизительной отставки Г.К. Жукова с поста министра обороны СССР 26 октября 1957 г., ни один из его высокопоставленных сослуживцев не удосужился протянуть руку помощи или замолвить доброе слово в его защиту. Более того на трибуну пленума ЦК КПСС (28-29 октября 1957 г.), на котором развернулась неистовая травля выдающегося полководца, один за другим поднимались его бывшие военные "соратники" Маршалы СССР: Родион Яковлевич Малиновский (1898-1967), Василий Данилович Соколовский (1897-1968), Андрей Иванович Еременко (1892-1970), Сергей Семёнович Бирюзов (1904-1964), Иван Степанович Конев (1897-1973), Василий Иванович Чуйков (1900-1982), Константин Константинович Рокоссовский (1896-1968), Матвей Васильевич Захаров (1898-1972), Семён Константинович Тимошенко (1895-1970), а также вице-адмирал Сергей Георгиевич Горшков (1910-1988) и в один голос обвиняли своего боевого товарища во всех смертных грехах, которые только могло придумать малограмотное и трусливое политическое руководство СССР. Безнравственность ситуации усугублялась ещё и тем, что в своё время Г.К. Жуков многим из своих будущих хулителей протянул руку помощи. Так, например, в том числе и благодаря его заступничеству в 1940 г. выпустили из тюрьмы К.К. Рокоссовского, а в 1941 г. именно он спас И.С. Конева от верного расстрела, который ожидал последнего за поражение находившихся под его командованием войск Западного фронта под Вязьмой, открывшего гитлеровцам прямой путь на Москву. Но человеческая благодарность и благородство, видимо, так и не прижились в среде высшего военного командования СССР.
  О смертельной обиде, нанесенной этой подлой акцией видному полководцу, вспоминал академик А.Н. Яковлев, описывая детали встречи с опальным маршалом: "Тирада была длинной и гневной. Жуков хорошо помнил о предательстве генералов и маршалов - товарищей по оружию, когда они вместе с партийной номенклатурой размазывали его по стене на октябрьском пленуме ЦК 1957 года. Не забыл и не простил". Говорят, что с тех пор во время редких застолий со своими бывшими соратниками Г.К. Жуков всегда произносил один и тот же тост: "В трудную минуту вы предали меня. Однако вы мои боевые друзья, других у меня не будет, и я пью за ваше здоровье". Невозможно удержаться при этом от реплики, что точно такой же тост могли бы поднять в кругу своих однокурсников, коллег, сослуживцев и боевых соратников большинство жителей советской империи. Такие вот нравы царили в среде доблестных строителей социализма и, одновременно, творцов ядерной супердержавы. Самое печальное, что эти нравы передавались по наследству из поколения в поколение многими выжившими именно благодаря своей готовности предать. Все негативные последствия этой неблаговидной способности, ставшей одним из самых востребованных людских качеств той эпохи, мы ощущаем на себе до сих пор. Естественно, что массовое отсутствие благодарности и взаимовыручки на индивидуальном уровне не способствует формированию культуры солидарности и у народа в целом.
   Точно такие же закономерности господствовали и в международных отношениях. В конечном счёте многие историки сошлись во мнении, что без западных поставок Советский Союз не только не смог бы выиграть войну, но даже не был в состоянии противостоять немецкому вторжению, поскольку оказался не готов производить необходимое количество вооружений и боевой техники, а тем более обеспечить ее горючими материалами и боеприпасами. Косвенным подтверждением этого факта явилось послание Сталина 33-му Президенту США Гарри Трумэну (1884-1972) от 11 июня 1945 г., в котором признавалось, что "соглашение, на основе которого США на протяжении всей войны в Европе поставляли СССР в порядке ленд-лиза стратегические материалы и продовольствие, сыграло важную роль и в значительной степени содействовало успешному завершению войны против общего врага - гитлеровской Германии". Однако после окончания войны, невзирая на очевидные факты, вся советская историография как по команде стала вдалбливать в массовое сознание однобокую версию, согласно которой СССР победил гитлеровскую Германию чуть ли не в одиночку, благодаря руководящей роли КПСС, а американская помощь при этом была как бы невзначай и сводилась в основном к поставкам свиной тушенки. Не помогло и сделанное в своё время заявление Председателя Президиума Верховного Совета СССР А.И. Микояна: "Теперь легко говорить, что ленд-лиз ничего не значил. Он перестал иметь большое значение много позднее. Но осенью 1941 года мы все потеряли, и, если бы не ленд-лиз, не оружие, продовольствие, теплые вещи для армии и другое снабжение, еще вопрос, как обернулось бы дело".
  В связи с этим хотелось бы заметить, что неблагодарность - отличительная черта традиции невежества, которая пустила глубокие корни на просторах СССР, что с особой явственностью сказалось уже после его распада в отношениях между отдельными республиками, входившими ранее в его состав. Резюмируя сказанное, можно с уверенностью заявить: солидарность - основа нации. Например, хроническое отсутствие солидарности между жителями Украины на всём протяжении истории во многом и предопределило их злополучную судьбу в качестве несостоявшейся политической нации. Как заметил академик М.В. Попович, "национальная солидарность - это как любовь и как деньги: или она есть, или её нет. В Украине её не было". Вместе с тем, присоединяясь в целом к справедливому замечанию уважаемого ученого о том, что солидарность несовместима с хитростью и обманом относительно "своих", немыслима без искренности, открытости чувств к ближнему, хотелось бы всё же уточнить: хитрость и обман должны быть в принципе исключены как способ отношения к кому-либо, а не только к "своим". С точки зрения философии достоинства, своим для любого индивида должен стать каждый человек. Человек в человеке должен, прежде всего, видеть не украинца, русского, белоруса, грузина, американца, француза и так далее, а личность, неповторимую индивидуальность. И только в таком случае каждый из нас вправе рассчитывать на честное, порядочное к себе отношение, в том числе и тогда, когда не подпадает под племенное, этническое определение "своего".
   Солидарность между гражданами любой державы является важнейшей составляющей её благополучного существования и дальнейшего развития. Особенно знаменательной роль солидарности представляется в судьбе бездержавного народа, то есть народа, по тем или иным причинам лишенного своего государства и, чаще всего, изгнанного с родной земли. История знает поразительные примеры политического возрождения некоторых из них буквально из пепла. Наиболее впечатляющим является создание 14 мая 1948 г. государства Израиль спустя почти две тысячи лет (точнее 1878 лет) после разрушения римлянами иудейской державы в 70 г. н.э. и рассеяния её народа по всему белому свету. Единственным убедительным объяснением этого беспрецедентного исторического факта может служить лишь феномен солидарности между представителями народа, который смог сохранить свои религиозные ценности и пронести их сквозь толщу лет, невзирая на все превратности немилосердной к нему судьбы. Приведенное - одно из неоспоримых доказательств того созидательного потенциала, который кроется в солидарности между членами любого народа мира. В данном случае солидарность помогла сберечь историческое бытие нации, которая только благодаря этому изумительному качеству пережила рассеяние по миру, изгнание, погромы, Холокост, арабо-израильские войны и многое другое, что (каждое по себе) требует отдельного и многотомного летописания.
  Однако история развития западной цивилизации, наряду с солидарностью между членами какой-либо одной нации, религиозной общности либо этноса, вызвала к жизни потребность и в общечеловеческой солидарности с горем и страданиями других народов. В этом отношении важнейшим индикатором на международную порядочность следует считать официальное признание массовых убийств армян в 1915-1918 гг. на территории Османской империи (в том числе и современной Турции) геноцидом против армянского народа. Чудовищному преступлению против человечества, как всегда, способствовала эгоистическая и недальновидная политика других, и прежде всего, великих держав. Один из премьер-министров Великобритании, Дэвид Ллойд Джордж (1863-1945), признал: "Политика британского правительства с роковой неизбежностью привела к ужасающим бойням 1895-1897 и 1909 годов и к страшнейшей резне 1915 года. В результате этих злодеяний, беспримерных даже в истории турецкого деспотизма, численность армянского населения в Турции сократилась больше чем на миллион". Здесь попутно лишь напомним, что точно такая же эгоистичная, немилосердная и недальновидная политика британского правительства, препятствующая переселению европейских евреев в Палестину, во многом способствовала их столь массовой гибели в годы Второй мировой войны.
  Повествуя о геноциде армян, следует помнить, что в общей сложности в период с 1915 по 1918 год погибло около полутора миллионов представителей этого древнего народа. Остальные бежали или были выдворены турками в Месопотамию (область между реками Тигр и Евфрат, на территории современного Ирака), Ливан, Сирию через засушливые пустыни, где большинство несчастных погибло от голода и болезней. Свыше одного миллиона армянских беженцев было рассеяно по миру. Днём геноцида армянского народа принято считать 24 апреля 1915 г., когда турецкие политические и военные деятели, решающую роль среди которых сыграли Талаат-паша (1874-1921), Энвер-паша (1881-1922) и Джемаль-паша (1884-1922), отдали приказ собрать в Стамбуле и немедленно депортировать всю армянскую интеллигенцию, многие представители которой погибли в тот же день. По замыслу одного из организаторов данного преступления, Талаата-паши, даже само слово "армянин" должно было навсегда кануть в Лету.
  Справедливости ради необходимо отметить благородную роль, которую сыграл в спасении армян император России Николай II. Как отмечают историки, именно по его приказу русско-турецкая граница была приоткрыта, и толпы скопившихся на ней несчастных и изнурённых людей хлынули на территорию империи. Благодаря этому жесту доброй воли, по данным некоторых историков, из 1 млн. 651 тыс. душ армянского населения Османской империи было спасено около 375 тыс., то есть 23 % от общего числа обречённых на смерть. По общепринятым меркам это является значительным достижением при проведении подобного рода акций милосердия. Думается, что, несмотря на всё горькое, что было сказано об этом монархе выше, одним только этим поступком он заслужил доброе слово в истории человечества. Геноцид армян на сегодня официально признали и осудили Европейский Союз, а также Франция, Италия, Германия, Бельгия, Швеция, Нидерланды, Швейцария, Россия, Польша, Литва, Греция, Кипр, Словакия, Аргентина, Венесуэла, Чили, Канада, Ватикан и ряд других держав.
   Официально признать геноцид армянского народа на момент написания данной книги, однако, отказывается Израиль. Одним из объяснений такой позиции был тот факт, что из всех мусульманских стран, якобы, только Турция воздерживается от проявления безудержной ненависти к Израилю в этом взрывоопасном регионе. Представляется, однако, что конец иллюзиям Израиля наступил в начале 2009 г. во время проведения им антитеррористической операции под названием "Литой свинец" против боевиков "ХАМАСа" в секторе Газы. В этот момент глава правительства Турции разразился гневными обвинениями в адрес державы, которая предприняла естественные меры защиты своих граждан от ракетных обстрелов со стороны этой злобной и коварной террористической организации. Во время проходившего в это же время в Турции баскетбольного матча на Кубок Европы с участием сборной Израиля на спортивную площадку хлынули сотни турецких болельщиков с криками "смерть евреям". В израильских спортсменов полетели бутылки, ботинки и всё что поподалось под руку разгневанным туркам. Тем самым история ещё раз доказала, что благими намерениями дорога вымощена только в ад.
   Беспринципность в вопросах осуждения погромов, этнических чисток и геноцида других народов рано или поздно может обернуться неистребимым желанием истребить твой народ. Умение переживать чужую беду как свою - гарантия безопасности всех. По отношению к судьбе самого Израиля эта истина нашла своё выражение в замечательных словах американского писателя и философа Эрика Хоффера (1902-1983): "Меня не оставляет предчувствие: как мы поступаем с Израилем, так будет со всеми нами. Если Израиль исчезнет, то и нас постигнет Катастрофа. Израиль должен жить!". Эти вещие слова в полной мере применимы и к армянскому народу. Поэтому повсеместное признание геноцида армян столь актуально в свете международной солидарности между цивилизованными народами. Любая политика уклонения от этого акта исторической справедливости, в той или иной степени льёт воду на мельницу политических наследников Гитлера, который на предупреждение своих клевретов о возможной ответственности за поголовное уничтожение евреев самоуверенно воскликнул: "А кто помнит сейчас о резне армян?".
   Представляется, что в своё время преступное забвение трагедии армянского народа и стало предтечей Катастрофы еврейского. Поэтому признание преднамеренного истребления армян в 1915 - 1918 гг. геноцидом армянского народа является долгом любого правового государства, невзирая на конъюнктурные политические причины и сопутствующие региональные обстоятельства. В этом отношении абсолютно справедливым представляется мнение, что "если бы не те самые "тактические" соображения, которые часто в истории не давали возможности вовремя пресечь преступную деятельность тоталитарных империй, то мир сейчас выглядел бы совсем иначе. Если бы после геноцида армян мировое сообщество оценило опасность подобных преступлений для всего человечества и нашло противоядие, то, возможно, не было бы ни... Холокоста, ни иных массовых преступлений.
  Нет иных критериев, кроме нравственных. Боль каждого народа должна становиться болью для всего человечества - иного пути к толерантному миру нет" ("Зеркало недели". - No 42, 11.11.2007 г.). Когда эта очевидная истина станет частью национальных интересов любого народа, тогда можно будет быть спокойным и за судьбу всего человечества. Не только отдельные люди, но и всё человечество в целом должно стать человечным. Подобное требование - сердцевина философии достоинства.
  Кто-то из великих, помнится, заметил, что когда столетия сменяют друг друга, то среди народов, равно как и в походе среди солдат, всегда можно встретить отставших. Печальна участь того войска, в котором к отставшим относятся, как к погибшим или врагам народа. Незавидна судьба и того государства, в котором одни граждане относятся к другим, как к балласту на историческом марше. Сильное сомнение вызывает цивилизованное будущее и всего человечества, если оно и далее не найдёт в себе силы проникнуться сочувствием к народам, отставшим на пути исторического развития. Думается, что подлинный критерий цивилизованности той или иной нации - это её готовность протянуть руку помощи менее удачливым странам. Иными словами, речь идёт о солидарности всего международного сообщества в интересах достоинства и свободы любого человека, этноса и народа. Правда, этот процесс - взаимный: "отставшие" должны научиться работать над собой, научиться уважать друг друга и тех, кто проявляет готовность им помочь.
  Отсутствие солидарности - верный признак грядущего вырождения, распада и исторического поражения того или иного народа. И то, что в упор не желают замечать иные политики, приковывает повышенное внимание поэтов. Не случайно любимый многими бард Булат Шалвович Окуджава (1924-1997) в "Старинной студенческой песне" призывал:
  Возьмемся за руки, друзья,
  Возьмемся за руки, друзья,
  Чтоб не пропасть поодиночке...
   Возьмемся за руки, ей-богу.
   Солидарность - одновременно основа и гарантия безопасности каждого. Безопасность каждого - гарантия безопасности всех. Таков девиз гражданского общества. Государство, которое выступает гарантом обеспечения культуры достоинства своих граждан, оберегается людьми в качестве своего национального достояния и личного блага. Государство, которое по первому зову бросается на защиту своего гражданина, беспрекословно признается Отечеством, даже если человек совсем недавно попал под его высокое покровительство. За такое государство сражаются и умирают, потому что оно - гарантия выживания остальной части народа, семьи, друзей и культуры каждого гражданина.
   Те же социальные образования, целостность которых поддерживается не солидарностью и уважением людей, а лишь стечением исторических обстоятельств и репрессивным началом безликой государственной машины, как правило, теряют привлекательность в глазах его обитателей, а вместе с ней - свою историческую жизнеспособность и иммунитет к распаду. Таковые гибнут при первом же серьёзном испытании на историческую прочность - обстоятельство, которое также не ускользнуло от внимания чуткого поэта:
  Вселенский опыт говорит,
  что погибают царства
  не оттого, что тяжек быт
  или страшны мытарства.
   А погибают оттого
  (и тем больней, чем дольше),
  что люди царства своего
  не уважают больше.
   Эти строки Окуджавы - своеобразная эпитафия великой державе, которая, оказавшись способной запускать людей в космос, не удосужилась проникнуться уважением к их личности.
   Первый том своих мемуаров "Омут памяти" академик А.Н. Яковлев завершает такими строками: "Итак, закончился ХХ век. Для России - самый страшный, самый кровавый, до предела насыщенный ненавистью и нетерпимостью. Кажется, пора бы одуматься и покаяться, попросить прощения у тех лагерников, кто ещё остался в живых, преклонить колени перед миллионами расстрелянных, умерших от голода, разбудить уснувшую совесть и признать наконец, что мы сами помогали режиму порабощать нас - всех вместе и каждого в отдельности". Однако - нет, не в наших исторических традициях перед кем-то каяться и виниться. Наоборот, каждый из субъектов титульной супернации стал искать врага в своих бывших соотечественниках, в кознях других этносов и других церквей. А ведь некоторые народы нашли в себе силы покаяться за то зло, что причинили другим людям, этносам, нациям. А бывший советский народ, увы, не смог до сих пор.
   Здесь уместно привести горькое размышление А.И. Солженицына: "И вот в Западной Германии к 1966 году осуждено восемьдесят шесть тысяч преступных нацистов... А между тем, если 86 тысяч западно-германских перевести на нас по пропорции, это было бы для нашей страны четверть миллиона! Но и за четверть столетия мы никого их не нашли, мы никого их не вызвали в суд... Загадка, которую не нам, современникам, разгадать: для чего Германии дано наказать своих злодеев, а России - не дано?... Но перед страной нашей и перед нашими детьми мы обязаны всех разыскать и всех судить!... Мы должны осудить публично самую идею расправы одних людей над другими!.... Не наказывая, даже не порицая злодеев... мы тем самым из-под новых поколений вырываем всякие основы справедливости... Молодые усваивают, что подлость никогда на земле не наказуется, но всегда приносит благополучие. И неуютно же, и страшно будет в такой стране жить!".
   Но, в действительности, мы продолжаем жить в стране, в которой подлость не наказуема и более того приносит свои обильные плоды: власть и собственность, по сути, сконцентрировалась в руках представителей номенклатуры бывшего СССР, связанных с ними деятелей теневой экономики и обслуживающих их посредников или, как их прозвали в народе, "решал". Они - порождение нашего большевистского преступного прошлого - ныне и стали правящим классом в постсоветских республиках. Чего не скажешь о современной Германии. Как заметил российский журналист, первый президент Академии российского телевидения Владимир Владимирович Познер, что когда ему приходилось бывать в Германии у него сначала от немецкой речи мороз шел по коже, а сегодня он снимает "перед немцами шляпу за то, как упорно они вытравливают фашистскую идеологию - и говорят, и в учебниках об этом пишут, и детям все объясняют. Причем не кивают на кого-то: мол, виноват Гитлер, нацисты, а каются: это мы, это наш немецкий народ сделал". Да, видимо, не всем народам Бог даровал "привилегию" испытать покаяние и, соответственно, право на цивилизованное бытие. А эти качества на поверку оказались очень тесно связанными между собой.
   Итак, большевизм оказался гораздо более живучим чем нацизм. Почему? Видимо, потому, что в историческое небытие канула лишь конкретная государственная форма - СССР, но бессмертной оказалась суть большевизма - традиция невежества. Мы её не вычленили, не признали, не пригвоздили к столбу позора и не вытравили из своего нутра. Вот почему и после распада империи все прежде входившие в её состав этносы и коренные народы сохранили практически в неприкосновенном виде, подобно родимому пятну, менталитет "очень отсталого" народа. На эту особенность последнего в сравнении с европейским обращает внимание историк Ю.Н. Афанасьев, отмечая, что "Россия, как и Европа, озабочена реалиями прошлого, но если Европа озабочена тем, как преодолеть реалии европейского прошлого, как от них уйти, то Россия - тем, как к реалиям "войны миров" вернуться, как их обрести в новых условиях". Именно эта историческая традиция в очередной раз самым прискорбным образом дала о себе знать в виде гражданской войны на территории Чечни (1994-?), а также в период вооруженного конфликта с Грузией на территории Южной Осетии (с 8 по 12 августа 2008 г.).
   Историки заметили, что у некоторых народов весьма запоздалые реакции и замедленные рефлексы: суть происходящего понимают только следующие поколения. Но что делать народу, у которого ни одно последующее поколение не оказывается восприимчивым к урокам истории? А сама история постоянно фальсифицируется? Жизнь в такой стране получила поэтическое отражение в следующих строках поэта И.М. Губермана:
  
  Мне повезло: я знал страну,
  одну-единственную в мире,
  в своем же собственном плену
  в своей живущую квартире.
  
  Где лгут и себе и друг другу,
  и память не служит уму,
  история ходит по кругу
  из крови - по грязи - во тьму.
  
  Цветут махрово и упрямо
  плодов прогресса семена:
  снобизм плебея, чванство хама,
  высокомерие г.. на.
  
   Признаться, очень нелицеприятные строки. Но, что правда, то правда. Вопрос в ином: что делать, чтобы вырваться из подобной порочной консистенции нравов, традиций и стереотипов поведения? На мой взгляд, выход один: учиться у других народов! Представляется, что строительство гражданского общества и правового государства - первые вехи на этом пути. И население страны должно научиться решать эту задачу своими силами вопреки традиционному сопротивлению власть предержащих.
   Естественно, что в подобном случае встают извечные для нашего отечества вопросы: что делать? с чего начать? За ответом, однако, далеко ходить не приходится: населению бывшего СССР неплохо было бы взять на вооружение так называемое "золотое правило". Правило, которое пришло к нам вместе с библейскими текстами: "И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними" (Евангелие от Луки, 6:31). Иными словами, нам необходимо научиться вести себя порядочно и доброжелательно по отношению к человеку вне зависимости от его этнического происхождения, языка общения, религиозных убеждений и других отличий.
   Однако для некоторых обитателей бывшей советской империи, как показало время, именно это правило оказалось камнем преткновения, поскольку оно не приносит психологического удовлетворения, не дает ощущения исторического реванша, не позволяет испытать чувство восторга от возможности безнаказанно оскорбить представителей соседнего народа, что вчера было сделать сложнее и себе дороже. Сегодня же всё это можно осуществить без труда, прикрываясь принципом государственного суверенитета. Ныне в Украине, как представляется, стало набирать обороты весьма сомнительное суждение: наши соседи должны относиться к нам хорошо, в противном случае мы будем их ненавидеть, оскорблять и предавать, предавать и оскорблять и при этом всё время испытывать судорожный страх перед их адекватной реакцией. Но реалии истории таковы, что людей, исповедующих такую социально-психологическую установку, в действительности, не уважают, с ними избегают иметь дело, а со временем - откровенно презирают.
   Эти особенности национального характера далеко не секрет для наших западных соседей по Европейскому континенту, которые, думается, по одной только этой причине всеми силами противятся сближению с таким народом в пределах открытого международного сообщества. Поэтому не должно вызывать удивления их желание отгородиться от источника беспокойства и дестабилизации надежной стеной объединенной пограничной стражи Европейского Союза. Повседневное общение с людьми, которые при каждом столкновении с собой вызывают нравственный и психологический дискомфорт, - чрезвычайно сильное потрясение для психики цивилизованных европейцев. Устойчивость такой тенденции в поведении бывших подданных советской империи при всём разнообразии форм проявления вызывает во всем мире чувство недоверия и настороженности при строительстве отношений с такими странами в пределах единого правового пространства, каковым, к примеру, мог бы стать Европейский Союз. И нежелание последнего видеть в своём составе, например, население Украины вполне объяснимо страхом цивилизованных стран перед носителями традиции невежества.
   Это абсолютно справедливые опасения: такое население - угроза самому себе, не говоря уже о соседях по Европейскому континенту. На это обстоятельство обратил внимание экс-министр обороны Украины, кандидат в Президенты Украины (2010 г.) А.С. Гриценко в статье под весьма красноречивым названием "Большей угрозы, чем мы сами, для Украины не существует" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). И лишь какая-то роковая слепота хронически мешает большинству наших соотечественников понять истоки своей незавидной судьбы. Подобная неадекватность - такое же следствие традиции невежества, как и этническая нетерпимость. Справедливости ради надо отметить, что отрезвляющее осознание негативного имиджа Украины в мире всё же стало проникать и на страницы отечественных изданий. Так, один из постоянных корреспондентов популярного украинского интернет-издания в своей статье "Трудный, но необходимый урок" обращает внимание на то, что "украинский народ вместо того, чтобы сказать свое весомое слово в истории, которого от него так долго ждали, превратился в мирового пройдоху, который, будучи не в силах навести порядок даже в собственном доме, пробирается в приличное общество, компрометируя принципы, на которых это общество функционирует. И чем больше ему дают понять, что с такими склонностями не следует идти туда, где тебя не воспринимают, тем более активно он туда протискивается" ("Украинская правда", 10.06.2008 г.). Надо признать: нелицеприятная констатация очевидного факта! Однако горькие слова и сильные выражения, отнюдь не панацея от традиции невежества. Становится понятным, что из душ людей её не изгнать столь нехитрым и скорым средством. Видимо, выход из исторического лабиринта следует искать всё же не в избитых словах о патриотизме, не в клятвах на реликвиях национальной старины, а в реальных, созидательных делах и наднациональных правовых ценностях западной цивилизации. А этого как раз катастрофически и не хватает Украине. Поэтому она не вызывает интерес в Западном мире. Показательный пример оного привёл в личной переписке со мной В.А. Коротич. В частности, он упомянул, что во время своей преподавательской деятельности в США он "вел два курса в Бостоне. Один - "Пресса и власть" (Press and Power), второй "Запад и прочие" (Tne West and the Rest)/. Два года подряд я предлагал курс об Украине, но на него не записалось ни разу требуемое количество студентов - если записывается менее 10 человек, курс считается нерентабельным и снимается". На мой взгляд, сие свидетельствует лишь о том, что если Украина и стала в чём-то подлинно независимой, то только от западной цивилизации. Но стоит ли гордиться подобной "независимостью"?
  Творить нацию, гражданское общество и правовое государство сложно и накладно, ибо требуется созидательный потенциал и добрая воля. Посему и не прекращаются попытки сбить костяк нации не на основе подлинных правовых ценностей, а на основе этнической ненависти к другим народам, их языку и церкви. Так быстрее и дешевле, а самое главное, не мешает наживаться на бывшей общенародной собственности, заметим, общей для всех граждан республики, безотносительно к их этническому происхождению, языку общения и конфессиональной принадлежности. Вот почему политический стиль партии этнической нетерпимости столь очевиден и вместе с тем столь омерзителен. История неумолимо свидетельствует: ничего путного эта партия делать не умеет, ни на что возвышенное, увы, не способна. Проблема в том, что партия сия создала в стране душную и затхлую атмосферу, в которой трудно думать, творить и утверждать какую-либо возвышенную систему ценностей. Как откровенно признался по этому поводу украинский политолог В.Д. Малинкович, "заниматься конкретной политологией в Украине мне стало просто стыдно. По-моему, сегодня анализировать действия наших ведущих политиков недостойно уважения. Наша политическая жизнь невероятно примитивна. Политики, собственно, и нет. Все главные действующие лица занимаются своими личными интересами. Впрочем, у них нет не только желания, но и способности представить место Украины в мире. Наверное, поэтому мы столь провинциальны" ("2000". - No 30-31, 18.07.2008 г.). В силу упомянутых причин Украина, по сути, очутилась на грани духовного одичания и деградации.
  Наша общая беда в том, что все, проголосовавшие 1 декабря 1991 г. за европейский путь развития Украины, оказались заложниками одной-единственной воинствующей партии власти, духовное развитие которой остановилось где-то на рубеже XIX и XX столетий. Восходя из глубины веков, традиция невежества не желает отпускать из своих объятий население Украины по той формальной причине, что в 1996 г. её именовали суверенной, демократической, социальной и правовой державой. Фактическая основа столь незавидного положения вещей в том, что эти слова, понятия и принципы, изложенные на бумаге, не смогли стать внутренней потребностью наших граждан. В своём абстрактном существовании эти понятия оказались неспособными заложить основу новой, уже правовой, традиции, которая пришла бы на смену нашему прошлому в отношениях друг к другу. Причина этого вполне очевидна: традиция невежества успела пустить столь глубокие и разветвлённые корни в специфическую ткань нашего менталитета, что с течением времени стала его органической и неотъемлемой составляющей. Единственным противовесом этому пагубному процессу и его носителям может выступить философия достоинства человека, её важнейшая составляющая и надежнейшая основа - Право.
   Вот почему так важно, чтобы наш народ заговорил на интернациональном для всего человечества "языке Права" - единственном языке, на котором может быть обеспечено достоинство человека вне зависимости от его расы, этноса, религии и языковой группы. Тогда наиболее культурные лидеры Европы станут одновременно и лидерами нашего народа на пути построения цивилизованного европейского общества. К этому призывают буквально первые строки Хартии ЕС об основных правах от 7 декабря 2000 г. (Ницца): "Народы Европы, создавая между собой ещё более тесный союз, приняли решение разделить основанное на общих ценностях мирное будущее". Поэтому программа, провозглашающая свободу от невежества, независимость от тяжкого наследия прошлого, право на достоинство и развитие, - это прямой путь к правовому государству и полноценному, равноправному участию в столь вожделенном для нас европейском сообществе. Всё, однако, зависит только от людей, от нас - граждан Украины.
  А завершить сей раздел хотелось бы пророческими словами великого российского поэта, лауреата Нобелевской премии Бориса Леонидовича Пастернака (1890-1960):
   Верю я, придёт пора -
  Силу подлости и злобы
  Одолеет дух добра.
  Хотелось бы и нам верить, что обращение великого поэта не к духовной силе и доброте своих соотечественников - современников и потомков, а к Духу добра - всё же поэтическая метафора, и люди смогут своими силами, постигнув философию достоинства, свободы и прав человека, преодолеть роковую для нашего Отечества "силу подлости и злобы".
  
  
  
  Раздел 3
  ДОСТОИНСТВО
  
  Помнится, где-то в середине работы над рукописью данной книги, отдавая себе отчёт в том, сколь высока ответственность автора, взявшегося за исследование столь вселенской по масштабу темы, я испытал острую потребность посоветоваться с коллегами по поводу уже написанного.
  Первым, на кого пал выбор, оказался судья Конституционного Суда Украины в отставке, часто и много пишущий на возвышенные темы, одним словом, весьма маститый правовед. Услышав по телефону название моего труда, он весьма резко и безапелляционно отрезал: "А где Вы видели сегодня достоинство в Украине? Вот когда оно появится, тогда и будем беседовать". На том наш разговор и оборвался. Не теряя, однако, надежду на более плодотворный диалог, я позвонил другому судье Конституционного Суда Украины в отставке, не менее первого облеченного всякими научными регалиями правоведу. В ответ я услышал столь же категорический и, пожалуй, на этот раз, лишенный даже деланной вежливости, отказ обсуждать предложенную тему. Мысленно поблагодарив коллег за прямодушие и искренность, про себя отметил, что эти замечательные качества в нашем обществе всё чаще и чаще стали проявляться лишь в тех случаях, когда нужно кому-то отказать в сочувствии и поддержке.
  Обескураженный столь недвусмысленной реакцией двух корифеев в области конституционного права, я невольно задался тягостным вопросом. Если полным фиаско завершилась моя робкая попытка даже завязать диалог с именитыми украинскими юристами, которые добрых девять лет призваны были стоять на страже достоинства, свободы и прав человека, то что тогда можно требовать от множества безымянных работников "правоохранительных" органов, которые и слыхом не слыхивали об этих неоспоримых для любой державы общечеловеческих ценностях? Конечно, в условиях современной Украины - это риторический вопрос. Но сколь бы ни казался сей вопрос наивным, а всё же никуда не деться от поиска на него ответа, иначе жизнь в этом государстве будет представлять опасность уже не только для нас, но и для многих поколений наших потомков. Вот к сему нелегкому поиску истины я и приглашаю далее своих читателей. Причём поиск этой истины в значительной степени усугубляется тем, что как заметил российский писатель Григорий Шалвович Чхартишвили (псевдоним - Борис Акунин) "чувство собственного достоинства - это самое ценное и самое раритетное чувство, чувство - которое у нас в стране всегда находилось в катастрофическом дефиците". А искать то, с чем очень редко, но чаще всего никогда не сталкивался, для многих может оказаться непосильной задачей.
  Человеческое достоинство, не побоюсь этого утверждения, пожалуй, самое важное, наиболее сложное и трудноуловимое, а потому и малоисследованное понятие в истории человечества. Проблема усугубляется ещё и тем, что можно исписать тома книг, провести неисчислимое множество дискуссий, прочитать тысячи проповедей с амвонов всех церквей мира, но при всём том ни на йоту не приблизиться к постижению этого уникального свойства человеческой личности. К этому благу, как ни к какому иному, применим каламбур знаменитого англичанина о секрете, завернутом в тайну, скрывающем в себе загадку. Разумеется, при таком положении вещей непозволительной роскошью было бы претендовать на постижение этого уникального порождения земной цивилизации в небольшом разделе настоящего исследования.
  Однако можно привести один-единственный пример, который не оставит и тени сомнения в сути этого поистине Божественного дара людям - творцам столь несовершенного мира на нашей планете. Летопись исторической памяти народов, вероятно, хранит немало блестящих образцов проявления высоты человеческого духа. Но для автора этих строк наиболее впечатляющим представляется жизнь человека, который самой смертью своей вписал в эту летопись одну из самых ярких страниц под именем Януша Корчака. Общепризнанно, что оно стало символом достоинства, силы духа, мудрости и поистине самозабвенной любви к детям. Именно под этим литературным псевдонимом и вошёл в историю Гершем Гольдшмит (1878-1942) - педагог, писатель, мыслитель, врач.
  Появившись на свет в 1878 г. в Варшаве, этот замечательный человек всю свою нелёгкую жизнь посвятил детям, вместе с которыми погиб в душегубке одного из нацистских лагерей смерти. Этот трагический и вместе с тем весьма поучительный эпизод заслуживает того, чтобы читатель обратил на него самое пристальное внимание именно в этой книге, книге, посвященной человеческому достоинству.
  По инициативе Корчака в 1911 г. в Варшаве, на улице Крохмальной, 92, открылся "Дом сирот", который просуществовал около тридцати лет. Там великий педагог создал детское царство, крошечный мир равенства, справедливости и уважения к личности каждого ребёнка. В этом "государстве" детей не могло быть места насилию, тирании, неограниченной власти со стороны кого-либо, в том числе и взрослых наставников. Жизнь юных созданий протекала в условиях полного самоуправления вплоть до проведения увлекательных детских референдумов по всем спорным вопросам совместного бытия. Первостепенное значение в этом бесподобном сообществе приобрёл импровизированный суд, который был уполномочен на вынесение вердикта лишь в одной из двух форм: оправдать или простить. В этот храм правосудия спешили со своей челобитной даже воспитатели, если у них возникало маломальское сомнение в справедливости своих поступков по отношению к детям. Возвышенный мир душевности и духовности Корчак созидал с участием лишенных родительской любви обитателей детского дома. Важнейшим принципом отношений между всеми строителями этого уникального царства добра и милосердия стало уважение к человеческому достоинству каждого населяющего его существа.
  Вот весь этот сказочный мир детства, включавший сирот, воспитателей во главе с престарелым Корчаком, гитлеровцы без какого-либо снисхождения к возрасту загнали в еврейское гетто Варшавы. Ученики, коллеги и друзья педагога не единожды пытались склонить его к побегу. Но он неизменно отвечал им отказом, ибо не допускал и мысли бросить своих маленьких и беззащитных подопечных на произвол судьбы. По воспоминаниям одной из его знакомых, прозаика Ирены Кшивицкой (1904-1994), "когда началась депортация евреев, друзья молили и упрашивали Корчака бежать из гетто. Но какой святой убегает от своих мук? Его смерть, разумеется, была не нужна, а сам он мог бы ещё пригодиться другим. Не только же эти сироты были на свете. С точки зрения обычного здравого смысла, смерть Корчака была не меньшим абсурдом, чем самоубийство врача, у которого пациент умирает от неизлечимой болезни. Но такие, как Корчак, думают другими категориями. Разве мог он остаться жить с тем горьким сознанием, что бросил детей в смертный час? И чего уж там душой кривить, именно он нужен был им, чтобы смягчить страшные мучения предсмертного часа".
  Он остался. Остался с одной-единственной целью: как можно дольше утаить от детей ужасную правду о подстерегавшей их участи. Остался, чтобы своим присутствием вдохнуть надежду, преодолеть страх, сомкнуть ряды, когда скрывать человеческую подлость окружающего их мира станет уже невмоготу. Одним из проявлений этой низости стала неожиданность нападения организованного вооруженного нацистского воинства на беззащитное царство детей. Утром 6 августа 1942 г. в Доме сирот позавтракали, начали убирать посуду, как вдруг раздались свистки и крики: "Alle Juden raus!" - "Все евреи на выход!".
  Дети построились в колонну по четверо, их было уже более двухсот. По воспоминаниям очевидцев, старшие мальчики по очереди несли зеленое знамя короля Матиуша с изображением клевера. Никто из подростков не закричал, не заплакал, не побежал, не спрятался, они лишь теснее сомкнули ряды вокруг своего Учителя, Отца и Защитника. Впереди шел доктор Корчак с двумя малышами - одного нес на руках, другого вел за руку. Воспитатели и работники Дома сирот шли рядом с детьми: Стефания Вильчинская, Роза и Генрик Штокманы, Бальбина Гжиб, Дора Соцкая, Сабина Лейзерович, Наталья Поз, Генрик Астербаум, Роза Липич-Якубовская. Большинство из них сами были в своё время воспитанниками этого приюта. Они шли и пели походную песню:
  - Пусть буря бушует, мы не отступим!..
  Наблюдая эту картину, один из очевидцев вспоминал: "Горе глазам, видевшим тот ужас. Рыдали камни мостовых...".
  На месте сбора несчастных - площади Умшлагплатц - уже кричали, рыдали и молились тысячи людей. Корчак остановил детскую колонну на дальнем конце площади, чтобы как можно дольше оттянуть мгновенье осознания неизбежного... Он берег психику детишек до последнего мгновения. Началась погрузка в вагоны. По одной из легенд, комендант железнодорожной станции, на которой осуществлялась отправка в лагерь смерти, увидав это необыкновенное шествие, воскликнул: "Что это такое?!". "Корчак с детьми", - прозвучало в ответ. Уже перед самой отправкой зловещего состава коменданта осенило задать доктору вопрос, не он ли автор книги "Банкротство маленького Джека". "Да, а разве это в какой-то мере связано с отправкой эшелона?" - "Нет, просто я читал вашу книжку в детстве, хорошая книжка, вы можете остаться, доктор..." - "А дети?" - "Невозможно, дети поедут". - "Вы ошибаетесь, - крикнул доктор, - вы ошибаетесь, дети прежде всего!" - и захлопнул за собой дверь вагона. Этому эпизоду посвящены пронзительные строки из поэмы А.А. Галича "Кадиш":
  Мы идём по четверо, рядами,
  сквозь кордон эсэсовских ворон...
  Дальше начинается преданье -
  дальше мы выходим на перрон.
  И бежит за мною переводчик,
  робко прикасается к плечу:
  "Вам разрешено остаться, Корчак!"
  Если верить сказке, я молчу.
   7 августа 1942 года Януш Корчак вместе со своими детьми и сотрудниками шагнул навстречу смерти в одной из газовых камер концентрационного лагеря Треблинка-2 (Польша).
  Так, погибая, вошёл в историю этот подвижник добра и милосердия, человек, для которого сознание естественного права на достоинство оказалось неизмеримо выше естественного инстинкта к жизни. Своей смертью явил он нам пример воплощения в жизнь той самой философии достоинства, которой и посвящена настоящая книга. Именно в таком самоотверженном отношении к судьбам других людей и вскрывается подлинный смысл этого самого замечательного человеческого качества в истории земной цивилизации. Организация Объединенных Наций, отдавая должное этому замечательному человеку, объявила 1978 год - столетие со дня рождения Гершема Гольдшмита - годом Корчака. Памятник "Я. Корчак с детьми" (скульптор Борис Сакциер) установлен в 1978 г. на территории мемориала Яд ва-Шем в Иерусалиме (Израиль).
  По вполне понятным причинам именно в этом месте книги мне хотелось бы отдать дань памяти двенадцатилетнему мальчику Мусе (Моисею) Пинкензону (1930-1942), который по возрасту, воспитанию и достойному поведению перед смертью вполне мог оказаться в числе лучших воспитанников Януша Корчака. Летом 1942 г. войска гитлеровской Германии стремительным марш-броском заняли станицу Усть-Лабинскую Краснодарского края РСФСР. Вся еврейская часть населения станицы подлежала поголовному уничтожению. В их числе и семья Пинкензон. Всех обреченных на страшную участь выгнали на берег Кубани, куда согнали для демонстрации установления "нового порядка" остальных жителей станицы. Солдаты расставили несчастных вдоль железной ограды перед глубоким рвом. Совершенно неожиданно, перед началом казни Муся вскинул скрипку и заиграл "Интернационал". Нацисты убили мальчонку первым. Так погиб ещё несостоявшийся музыкант, но уже состоявшийся человек - Муся Пинкензон. Память об этом трагическом событии была увековечена сначала в многометровом обелиске, а затем и в памятнике на месте гибели Муси. Его имя было присвоено школе No 1 города Усть-Лабинск. Его судьба нашла отражение в книге писателя Саула Наумовича Ицковича (1934-1988) "Расстрелянная скрипка". По одной из версий обстоятельства трагической гибели мальчика легли в основу очень выразительного эпизода-метафоры в фильме "Амаркорд" знаменитого итальянского режиссера Федерико Феллини (1920-1993). В 2007 г. улице в городе Бельцы (ныне Республика Молдова), где родился МусяПинкензон было присвоено его имя. Поразительно, его душа уже давно на том свете, а светлая память о нём всё ещё питает сердца добрых людей - на этом. Вот уж воистину - мир не без добрых людей.
   С позиции исповедуемой здесь философии культура достоинства - антипод традиции невежества. Они несовместимы, как вода и огонь, добро и зло, любовь и ненависть. Там, где торжествует такая культура, люди содействуют выживанию и достойной жизни друг друга; там, где господствует эта порочная традиция, препятствуют и тому и другому. Индивидов, одаренных культурой достоинства, отличает милосердие к ближним, доброжелательность, вежливость, сострадание и солидарность. Обделенных - затаенная ненависть, патологическая лживость, необузданная алчность, повышенная склонность к предательству.
   Люди испокон веков инстинктивно, вне зависимости от места своего рождения, тяготели к тем народам, в среде которых таили надежду обрести душевный покой и волю, и прилагали немало усилий, чтобы покинуть ряды тех, кто отличался завидной приверженностью злополучной традиции. В чём же заключалась та непреодолимая сила, которая поднимала людей с насиженных мест, вырывала из среды привычного обитания, чтобы бросить затем в пучину слепого поиска лучшей доли? Податься в чужие края, нередко с риском для жизни, могли позволить себе лишь те, кто питал неистребимую надежду обрести на чужбине те ценности, которых так не хватало на исторической родине. Эти люди искали то, что могло с лихвой искупить все издержки бегства с отчих мест. Так что же это за таинственный феномен, обладающий столь притягательной магнетической силой? В поисках ответа на сей вопрос автору пришла на память притча, в которой рассказывалось о воробье-путешественнике, встретившем на своём пути волка, явно замерзавшего в лесах Литвы. На вопрос воробья, что заставляет последнего жить в таком прескверном климате, волк ответил: "Свобода заставляет забыть о климате". Думается, что многие из читателей этой книги согласились бы с подобным простодушным признанием.
  Достоинство и свобода - это те ценности, которые не зависят от расы, этноса, культуры, религии, идеологии или языка общения, от уровня профессиональных знаний или рода занятий. Это те ценности, которые сродни Божьей милости, вот почему их воспевали и воспевают все религии мира. Их нельзя пощупать, измерить или взвесить. Представляется, что ключевую роль в этом недоступном взору таинстве играет феномен достоинства. Именно в нём автор и усматривает ту силу, которая заставляет людей кочевать по свету в поисках неизведанного счастья. И, к сожалению, для многих людей, этносов и народов оно остаётся тайной за семью печатями на протяжении всей истории их существования.
  Поскольку подробное освещение вопросов свободы нас ожидает в следующем разделе, здесь мы позволим себе всецело сосредоточиться на проблемах человеческого достоинства.
  Качество сие, однако, далеко не столь простое и одномерное явление, каким нередко предстаёт пред людским взором. Многих из нас могут переполнять амбиции, гордость, самолюбие, чувство превосходства и многие другие подобного рода чувства. Но ни одно из этих качеств, ни все вместе взятые они не смогут стать основой достоинства, если отсутствует совесть. На органическую взаимосвязь между совестью и достоинством человека было обращено внимание в упомянутом докладе Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Патриарх, в частности, заметил: "Богоданное достоинство подтверждается наличием у каждого человека нравственного начала, которое опознается в голосе совести". Именно совесть, на наш взгляд, и составляет подлинную субстанцию человеческого достоинства, порядочности в самом глубоком разумении этого слова. Значение совести в судьбе отдельного человека, нередко этноса, нации и даже государства, к которым он принадлежит, подчас столь высока, что, не погрешив против истины, можно смело утверждать: совесть - это голос Бога в человеке. Наиболее образно и, вместе с тем, просто эту мысль удалось сформулировать российскому философу Н.А. Бердяев. В частности, он утверждал, что "совесть есть та глубина человеческой природы, на которой он соприкасается с Богом и где она получает весть от Бога и слышит его голос". И первое, что, вероятно, должен услышать каждый, кому посчастливилось вступить в подобный диалог, так это добрый совет: уважай достоинство другого человека и лишь тогда будешь жить в ладу с самим собой и со всем миром.
  Внешняя форма проявления достоинства - это уважительное, бережное, сострадательное отношение к другому индивиду, этносу, народу. А таковое невозможно без совести. Никто не будет спорить, что когда мы кого-либо характеризуем в качестве порядочного, достойного человека, то прежде всего подразумеваем наличие у него совести. Гражданину другой страны, человеку, исповедующему иную религию, говорящему на незнакомом нам языке, но имеющему совесть, можно доверять несравненно более смело, чем иному соседу, однокурснику, коллеге, соратнику по партии, которых судьба обделила этим, как оказалось, редким в наше время даром. Наиболее зримым примером проявления совести может послужить поведение советских диссидентов во время вторжения с 20 на 21 августа 1968 г. на территорию Чехословакии войск СССР и его союзников по Варшавскому блоку. В связи с этим трагическим событием восемь человек - Константин Иосифович Бабицкий, Татьяна Александровна Баева, Лариса Иосифовна Богораз, Наталья Евгеньевна Горбаневская, Вадим Николаевич Делоне, Владимир Александрович Дремлюга, Павел Михайлович Литвинов и Виктор Исаакович Файнберг - провели прогремевшую на весь мир демонстрацию протеста против надругательства над достоинством и попрания свободы другого народа.
  Ровно в полдень, 25 августа 1968 г. у Лобного места на Красной площади в Москве эти мужественные люди развернули плакаты с лозунгами "Мы теряем лучших друзей!", "Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!", "Позор оккупантам!", "Руки прочь от ЧССР!", "За вашу и нашу свободу!", "Свободу Дубчеку!". В течение нескольких минут они были буквально сметены сотрудниками милиции и КГБ СССР. После ареста Горбаневская и Файнберг были направлены на психиатрическую экспертизу, признаны невменяемыми и подвергнуты принудительному лечению (к той роли, которую в те годы играла "карательная психиатрия" мы ещё вернемся в разделе 5 настоящей книги). В отношении остальных участников демонстрации Московским городским судом был вынесен обвинительный приговор от 11 октября 1968 г. по статьям 190-1 и 190-3 УК РСФСР, то есть соответственно за "распространение клеветнических измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй" и "групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок". Поступив по совести, эти люди сразу стали совестью нации. Правда, поступать таким образом в советской империи было равнозначно заведомому обречению себя на бесконечные унижения, измывательства и преследования со стороны бессердечного и мстительного государства. Может быть, всеми своими последующими невзгодами и мытарствами эти люди искупали вину остального советского народа, который в своём подавляющем большинстве очередной раз постыдно промолчал по поводу преступного поведения своего правительства. Впрочем, советский народ как-то умудрился разминуться с совестью в истории. Как заметил по сему поводу в полной мере познавший на себе нравы своих соотечественников писатель В.К. Буковский: "Ну, нет у советского человека совести, что тут поделаешь? Даже ткани такой в мозгу не осталось, которая бы сохранила следы моральных норм". Ему как бы вторит писатель Войнович: "У человека, у общества, у страны должно быть и чувство стыда хотя бы за что-нибудь - вот этого у нас нет совершенно". Точно такие же размышления не давали покоя писателю Гранину: "Стыд был первым чувством, которое отличило человека от животных. Человек, иными словами, животное "стыдящееся", так вот, я не помню такого состояния нашего общества с подобным разгулом бесстыдства и бессовестности, как теперь... отсутствие стыда стало нормальностью жизни". Довольно-таки печальная констатация фактов, с которой и не поспоришь.
   Справедливости ради, надо, однако, признать, что на территории Российской (большевистской) империи ответственное перед своей совестью отношение к людским судьбам было всегда сопряжено с большой опасностью, как правило, влекущим за собой неимоверные страдания и лишения. В первую очередь по этой причине люди и снимались с насиженных мест, подаваясь в неизведанные ими доселе края и заморские дали. В былые времена это был путь полный неизвестности и опасностей; бежали от невыносимой жизни, не зная толком, куда забросит судьба. Поэтому многие из них пускались в дальние вояжи, влекомые, как известно, вовсе не контрактами, гарантирующими высокооплачиваемую работу, комфортабельное жильё и престижные автомобили. Ими двигала надежда обрести для себя и своих потомков цивилизованную среду, в которой к ним относились бы по совести, справедливо, уважительно, в которой они могли бы, в конце концов, почувствовать себя полноценными людьми. И лишь в век информационных технологий многие стали отдавать себе отчёт, где их может поджидать более человечная среда обитания. Именно поэтому такое значение в надеждах людей, вне конкуренции, стали занимать некоторые страны западной цивилизации. Видимо, в связи с этим появилась на свет горькая статья "Мы-татары, а не русские", автор которой заметила: "Проект по созданию советско-русского сверхчеловека с треском провалился, гены подвели. Природа оказалась сильнее идеологического воспитания. Дурная наследственность бывших крепостных крестьян то и дело проявляла себя, часто в буйной форме, в так называемых миротворческих миссиях - в Праге, Венгрии, Афганистане. Народы восточной Европы быстро смекнули, что кроется под таинственной "русской душой" и из какого набора качеств состоит эта система ценностей" ("АПН", 17.03.2011 г.).
   Конечно, всё в этом мире относительно. Идеальных государств, как мы знаем, не бывает. Но по отношению к жизни в тех державах, где людей унижают, оскорбляют, убивают из-за их идеологических и религиозных предпочтений, этнического происхождения и языка общения, один из президентов США вполне имел право утверждать: "Американский идеал свободы, общественное благо зависят от характера человека - его честности, толерантности по отношению к другим, способности руководствоваться совестью в собственной жизни". Поэтому люди обретают свою вторую родину там, где без риска для жизни, здоровья и свободы могут смело руководствоваться в своей жизни совестью. Некоторые аспекты этой проблемы были проанализированы в книге известного российско-американского психолога Владимира Александровича Лефевра "Алгебра совести".
  Совесть человека - основа и гарантия человеческого достоинства. Посему совесть и только совесть - подлинный путь к формированию, развитию и сохранению человека, народа, государства и всей западной цивилизации, наконец. Культ совести человека в державе - гарантия достоинства соответствующего народа. Говорят, что мудрость человека - это ум, настоянный на совести. С этим утверждением нельзя не согласиться. Потому вполне логично предположить, что мудрость народа - это менталитет, национальный характер, настоянный на совести. Именно поэтому судьба населения страны, в системе ценностей которого отсутствует совесть, представляется весьма проблематичной. Такое население лишено перспективы стать единым народом. Отсутствие совести в отношениях правящего класса к своим согражданам и последних друг к другу обрекает любую державу на распад при первом же испытании на прочность.
  В связи с этим утверждением хотелось бы привести весьма характерный эпизод из воспоминаний генерала П.Г. Григоренко, когда советские диссиденты обратились непосредственно к жителям СССР, взывая к их людской совести. В частности, генерал писал: "И мы, правозащитники, до сего дня обращались только к властям. И вдруг во весь голос называется советская общественность - как главная сила. При этом дается точное определение той общественности, на которую мы рассчитываем: "Мы обращаемся ко всем, в ком жива совесть и достаточно смелости". Как показала жизнь, это был глас вопиющего в пустыне, поскольку тех, кого до последних дней не покидала смелость иметь совесть, очень быстро покидали эту бренную землю: их без всякого зазрения совести всем миром преследовали политически, травили психологически, убивали физически. Советское общество не терпело в своих рядах людей с развитым чувством собственного достоинства. Как свидетельствовал всё тот же Григоренко: "Если же человек искалеченный, еле живой, сохранил гордую душу человеческую и защищает свое достоинство, его стремятся физически уничтожить". Многолетние последовательные и настойчивые усилия правящего класса СССР, направленные на физическое, психологическое и идеологическое вытравливание достоинства из душ населения империи не прошло бесследно. В итоге и произошёл тот естественный интеллектуальный и нравственный отбор среди обитателей страны, горькие плоды которого были очевидны в процессе существования СССР, но стали особенно нестерпимыми после его распада. По тонкому замечанию одного российского публициста крах последнего ознаменовался резким усилением "десовестизации" под знаменем "десоветизации". Например, как уже упоминалось, в Украине сей процесс ознаменовался, буквально, всплеском крайней формы ксенофобии в обличье украинского интегрального национализма, вирус которого до поры до времени тихо обитал в порах советского общества, поскольку на поверку его самыми ярыми носителями оказались наиболее успешные представители советской номенклатуры.
  Посему, ничуть не погрешив против истины, можно смело утверждать, что мудрость человечества - это исторический опыт тех народов, в системе ценностей которых совесть занимает доминирующее положение. Совесть - потаённый генный код человечества. Он хранит сокровенную суть процесса выживания человеческого рода. Если из цивилизации исключить совесть, то мы будем иметь дело с жизнью одного из подвидов животного мира, но не с человеческой историей. Вероятно, понимание этого обстоятельства и позволило великому франко-швейцарскому философу, просветителю и писателю Жан-Жаку Руссо (1712-1778) воскликнуть: "Совесть! Без тебя не чувствую в себе ничего, что возвышало бы меня над животными".
  Совесть - начало, продолжение и исход всего сущего в ноосфере, под которой понимается некая идеальная форма цивилизации, целеустремленно и осознанно формируемая совместными усилиями людей в интересах развития как всего рода человеческого в целом, так и каждого индивидуума в частности. Представляется, что при таком подходе ноосфера может стать тем обобщенным идеальным стандартом, на который могут ориентироваться все иные цивилизации, не поступаясь при этом своей уникальной, самобытной природой. В этой идеальной цивилизации, говоря языком дипломатии, совесть - верительная грамота Человека. В ней неоспоримо господствует принцип: высший суд - суд совести. Как писал немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804), "закон, живущий в нас, называется совестью. Совесть есть собственно применение наших поступков к этому закону". С точки зрения философии достоинства ноосфера - это такая система отношений между людьми, институтами гражданского общества и государством, а также между государствами, которая создает наиболее благоприятные правовые, экономические и политические условия для поведения любого человека как в ранге рядового гражданина, так и в статусе государственного деятеля в соответствии со своей совестью. Конечно же, на фоне происходящего в нашем насквозь прагматическом мире такое идеалистическое требование в известной степени представляется оторванным от реальной жизни. Подобный идеализм должен стать важнейшей составляющей мотивации каждого, жаждущего жить в цивилизованном обществе. Без оного Право попросту не сможет обрести плоть и кровь в поведении того или иного человека, этноса или нации, обрекая любого до скончания века оставаться в плену у традиции невежества. Как писал В.С. Соловьев в контексте своих богословских изысканий: "И как в физическом мире для подъема большой тяжести бывает нужен рычаг, то есть действующая сила должна находиться на известном расстоянии от сопротивления, так и в нравственном мире идеальная жизнь должна быть в известном отдалении от непосредственной жизни, чтобы тем могущественнее на нее действовать, чтобы тем скорее ее повернуть и поднять. Только тот, кто свободен от мира, может действовать в пользу мира. Пленный дух не имеет возможности перестроить свою темницу в светлый храм: он должен прежде всего из нее высвободиться". Те народы, которые руководствуются в своей жизнедеятельности философией достоинства, вызывают доверие, симпатию и уважение во всём мире. Как представляется, наибольшее воплощение в повседневную практику своих стран подобной системы ценностей добились народы Европейского Союза, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии и некоторых других держав мира. Основным ресурсом, обеспечившим развитие этих стран, стали совесть, разум и творчество в качестве общепризнанных движителей западной цивилизации. Как заметил по сему поводу доктор экономических наук Александр Иванович Агеев: "Мечты о будущем сообществе мудрецов, жрецов, ученых, которые были бы представителями ноосферы, мечты о планетарном сообществе сбываются на наших глазах". Участие в созидании такого сообщества может принять каждый, кто готов строить свои отношения с другими людьми по совести, а не этнических, языковых или религиозных предпочтений.
  Представители некоторых других народов, преимущественно из африканских, азиатских и ближневосточных государств, которые в своё время шли на смерть в борьбе за освобождение от колониальной зависимости, ныне прилагают неимоверные усилия, чтобы с риском для жизни попасть на постоянное место жительства в бывшие метрополии. Что сие означает, как не признание преимуществ той культуры достоинства, которая является несомненным достижением соответствующих народов. Речь, разумеется, здесь идёт о странах западной цивилизации. Правда, подобная культура всё чаще и чаще делает её носителей легкой добычей террористов - вооруженного авангарда представителей иной цивилизации. Вероятно, последние таким нехитрым способом пытаются наладить межцивилизационный диалог и сказать своё веское слово на территории стран ненавистной им системы ценностей. Это те немногие примеры, когда западная цивилизация демонстрирует свои наиболее слабые места к вящему удовольствию её заклятых и завистливых оппонентов.
   Историки, политики, государственные деятели нередко задаются вопросом, что определяет силу той или иной нации. "Мужество, уверенность в себе и сознание собственного достоинства, не дозволяющее ей опуститься до бесчестья", - отвечал на подобные вопросы видный британский государственный деятель, премьер-министр Великобритании Уильям Питт (1759-1806). Опытный политик, по сути, обратил внимание своих потомков на ту исключительную роль, которую достоинство отдельного гражданина играет в судьбе любого государства. Та держава, которая желает обеспечить себе подлинную независимость, должна уделять этому человеческому качеству ничуть не меньшее внимание, чем формальным государственным символам и атрибутам. Только в этом случае государство вправе рассчитывать на признательность и преданность своих граждан и на соответствующее место в истории земной цивилизации.
   Государства, которые не уважают достоинство своих граждан, как правило, в истории долго не задерживаются. Не в объёмах оружейных арсеналов или вездесущести спецслужб, а в достоинстве народа коренится его величие. Отсутствие уважения к достоинству человека - предтеча падения многих держав. Правители СССР объявили войну достоинству человека, потому в итоге и довели могучую по своему военному потенциалу страну до неминуемого распада. Таким образом, советская империя не выдержала конкуренцию со странами Запада не в вопросах гонки вооружений, а в отношении к достоинству, свободе и правам человека. Как заметила в одной из своих книг Тэтчер, "вера в достоинство личности, в то, что государство должно служить, а не господствовать, в право собственности и независимость - вот ценности, которые поддерживает Запад и за которые мы боролись во времена, называемые "холодной войной". В этой войне Запад победил лишь потому, что смог в конечном счете обеспечить более высокий уровень уважения к достоинству человека. Неумолимое стремление многих бывших "социалистических" стран вступить в состав Европейского Союза, не иссякающий поток людской эмиграции в западные страны является неоспоримым подтверждением данного суждения.
   Чувство собственного достоинства изначально присуще лишь тем людям, которым улыбнулось счастье увидеть свет в семье народов, не позволявших себя унижать. Определяющее воздействие на сознание человека оказывает та культурная и психологическая среда, в пределах которой ему пришлось познавать и преобразовывать окружающий мир. От последнего в значительной степени зависит и различие в восприятии каждым такого многомерного явления, как человеческое достоинство. Ни один народ не рискует утратить свой суверенитет, если составляющие его личности в полной мере одарены этим качеством. Достоинство каждого гражданина - гарантия суверенитета соответствующего народа и порождаемой им державы. Оно - альфа и омега того конституционного строя, каковой любому государству надлежит защищать всеми доступными ему средствами, начиная с дипломатии и заканчивая полем брани.
  Общепризнанные принципы и нормы международного права вырабатывались с одной целью: обеспечить в итоге бережное отношение к достоинству человека. Достижение этой цели невозможно без создания равных условий для развития и проявления каждым своего внутреннего мира: разнообразия чувств, неповторимой игры ума, неординарности таланта и исключительности творческого гения. Поэтому достоинство - не простое чувство наподобие радости или горести, а целостное мироощущение, сложное и многомерное явление человеческой культуры. Оно - интегральная характеристика индивидуальности, в которой находит своё выражение чувство значимости и непреходящей ценности каждого из нас.
  В странах, в которых господствует культура достоинства, люди объединяют свои усилия, чтобы построить цивилизованное общество, принять демократическую конституцию, создать правовое государство, содействовать формированию психологической атмосферы доброжелательности, солидарности и справедливости. По своему цивилизационному значению культура достоинства эквивалентна вере в Бога! Именно в таком светском смысле мы и упоминаем в этой работе имя Божие, подкрепляя авторитетом Творца особое ценностное значение такого качества, как достоинство человека. Многие религиозные философы отмечают, что существование личности уже само по себе предполагает наличие надындивидуальных ценностей. В соответствии с подобным учением нет личности человека, если нет той горной вершины, на которую она должна восходить. Понимая и принимая сугубо в светском смысле подобную логику рассуждений, мы полагаем, что достоинство каждого коренится в библейской мудрости всего человечества. К постижению формулы достоинства последнее пробиралось сквозь все мыслимые и немыслимые тернии истории.
   Философская формула достоинства нашла наиболее образное воплощение в известном религиозном изречении: человек создан по образу и подобию Божьему. Так, в книге-интервью "Переступить порог надежды" 264-й Папа Римский Иоанн Павел II (1920-2005) отметил: ""Что такое достоинство человека, что такое его права?"... Евангелие лучше всего подтверждает человеческие права. Без него легко можно разминуться с истиной о человеке. Ведь Евангелие подтверждает то установление Божие, которое обусловливает нравственный порядок вселенной, и подтверждает его особенно - самим Воплощением. Кто же такой человек, если Сын Божий принял человеческую природу? Кем же должен быть человек, если Сын Божий высочайшей ценой оплатил его достоинство? Ежегодно литургия Церкви выражает глубокое изумление перед этой истиной и этой тайной и на Рождество Господне, и в Навечерие Пасхи. "O felix culpa, quae talem ac tantum meruit nabere Redemptorem" (О блаженная вина, заслужившая столь славного Искупителя! Exsultet). Искупитель подтверждает права человека, восстанавливая ту полноту достоинства, которое он получил, когда Бог сотворил его по Своему образу и подобию".
  Согласно этим взглядам, человеческое достоинство проявляется как Божественное начало в каждом из нас. Оно не зависит от места и времени в истории. Изменчивость представления о нем объясняется лишь внешним впечатлением об этом феномене в разные эпохи, у разных народов и в разных философских системах. Но от подобных различий суть этого блага не меняется. Оно наличествует в нас во всей полноте и неизменности, независимо от степени его осознания тем или иным государством, обществом или отдельными людьми. Именно эта проникновенная, возвышенная и искренняя интерпретация достоинства человека позволила Иоанну Павлу II пойти на беспрецедентные шаги за всю историю Римско-католической церкви.
   В частности, посетив в апреле 1986 г. главную римскую синагогу, верховный правитель Святого престола обратился к еврейской общине со словами: "Вы - наши горячо любимые братья, причем в некотором смысле старшие братья". В октябре 1992 г. по его инициативе католическая церковь реабилитировала итальянского философа, математика и астронома Галилео Галилея (1654-1642), а в октябре 1993 г. - польского астронома и математика Николая Коперника (1473-1543). В августе 1997 г. глава Римско-католической церкви признал её вину в массовом истреблении 24 августа 1572 г. (Варфоломеевская ночь) протестантов во Франции. В январе 1998 г. он принял решение открыть архивы Святой инквизиции. 12 марта 2000 г. в ходе традиционной воскресной мессы в соборе Святого Петра римский понтифик публично покаялся в восьми грехах католической церкви. Он признал её вину за: преследование евреев, раскол церкви и религиозные войны, крестовые походы и оправдывающие их теологические догматы, презрение к меньшинствам и бедным, оправдание рабства.
   Никогда в истории человечества ни одна религия или конфессия не приносила подобного покаяния. Такие поступки мог себе позволить не просто выдающийся богослов, не просто выдающийся глава государства Ватикан, но прежде всего - выдающийся человек. Последнее и позволило ему оставить глубокий и неизгладимый след в истории человечества вне зависимости от религиозных предпочтений каждого. Сейчас можно смело утверждать: Иоанн Павел II - один из немногих в истории человечества людей, кто преподал миру подлинный урок уважения к достоинству другого человека не на словах, а на деле, утверждая его всей своей праведной личной жизнью и деятельностью на посту главы Римско-католической церкви.
   Процесс осмысления места достоинства в истории человечества стал мощнейшей пружиной развития всей западной цивилизации. Человек человеку Бог - так, кажется, полагали её лучшие умы. Они же и утверждали, что, когда один индивид протягивает руку помощи другому, он вступает в прямой диалог с Творцом. В этом незримом и возвышенном процессе человек и удостаивается особого расположения со стороны Всевышнего, то есть наделяется достоинством, тем самым качеством, которое и отличает его от всего сущего на земле. Признание человека образом и подобием Божьим - своеобразный момент истины в развитии этой цивилизации. Сказанное позволяет дать определение, пожалуй, самому сложному, но вместе с тем и самому возвышенному из всех явлений, порожденных человечеством.
   Под достоинством понимается основанная на осознании себя высшим творением природы, подобием Бога на земле потребность человека в признании уникальности, ценности и уважении своей личности со стороны других людей, гражданского общества, государства и международного сообщества.
   По сути, достоинство - это ядро личности любого человека, высшая интегрирующая характеристика его духовных качеств, нравственный каркас, на котором формируется и удерживается вся его индивидуальность. Присущее человеку достоинство позволяет ему осознавать себя существом с особым статусом на земле и неизменно признавать подобное за другими. Достойный человек, не позволяя унижать себя, никогда не подвергнет унижению других. Только уважая чужое достоинство, можно сохранить своё - таков подлинный закон сохранения человеческой жизни на земле. Достоинство - это голос Бога внутри человека, который ведёт его сквозь любые испытания на нравственную прочность. С точки зрения философии достоинства можно смело заявить, что элитой любой нации являются не власть и собственность предержащие, а люди, которые смогли сохранить в свой душе совесть, благородство и достоинство. Этим возвышенным качествам души человеческой посвящены стихи Окуджавы "Святое воинство":
  Совесть, Благородство и Достоинство -
  вот оно, святое наше воинство.
  Протяни ему свою ладонь,
  за него не страшно и в огонь.
  Лик его высок и удивителен.
  Посвяти ему свой краткий век.
  Может, и не станешь победителем,
  но зато умрешь, как человек.
  Достоинство нередко становится главным призом в бесконечном состязании со своим страхом перед грубой силой. Как верно заметил Кант, "кто делает из себя червяка, тот не может потом жаловаться, если его попирают ногами". Вместе с тем достойное поведение должно получать адекватную и недвусмысленную поддержку со стороны общества. Последнее должно играть роль системы жизнеобеспечения таких добродетелей, как порядочность, благородство, мужество, доброта, и механизма подавления таких пороков, как низость, алчность, лживость, склонность к предательству.
  Народ, общество, государство должны демонстрировать неизменную заботу и доброту ко всем своим дочерям и сыновьям. Не случайно английский философ и государственный деятель Фрэнсис Бекон (1561-1626) утверждал: "Из всех добродетелей и достоинств души величайшее достоинство - доброта". Доброта не менее, а может быть, и более, чем красота, способна спасти и преобразовать мир. Доброта, сострадание, сердечность к гонимому и страждущему - важнейшие характеристики достойного человека. Доброта - одна из самых выразительных форм проявления совести. Совесть человека всегда заставляет его блистать добрыми делами.
  Подлинная доброта не может находиться в зависимости от расовых, этнических, религиозных, языковых, сословных или каких-либо иных признаков. Дискриминация и доброта несовместимы по определению. В силу самой своей природы доброта интернациональна и не может становиться заложником избирательного отношения к другим людям. Доброта предполагает действенную отзывчивость, сострадание, сочувствие к любому нуждающемуся в человеческой поддержке. В собственном смысле этого слова доброта - это служение другим людям. В таком поведении более, чем в каком-либо ином, воплощается достоинство человека. Доброта - это прежде всего умение уважать достоинство другого человека, умение создать атмосферу, в которой каждый чувствует себя Человеком. Доброта - это достоинство в действии, это действенное достоинство. Она не сводится к пустым и бессодержательным словам о любви к ближнему своему. И уж, конечно, она не может быть исчерпываться банальной милостыней нищему. Поэтому, когда мы говорим добрый человек, мы имеем в виду достойного человека.
  При повествовании о доброте именно в таком возвышенном понимании этого слова на память приходит образ выдающегося человеколюбца, несгибаемого поборника человеческого достоинства, беззаветного защитника униженных и оскорбленных. Таковым в памяти благодарных потомков остался доктор Федор Петрович Гааз (1780-1853). Настоящее имя этого неординарного человека - Фридрих Иосиф Гааз. Он родился 24 августа 1780 г. в Германии близ Кельна в старинном небольшом городке Бад-Мюнстерайфеле. Курс медицинских наук закончил в Вене. В 1802 г. по приглашению русского вельможи, которого он - блистательный врач-офтальмолог - излечил от тяжкого недуга, Гааз переехал в Москву. С тех пор судьба этого необыкновенного человека оказалась навсегда связанной с Россией.
  До самой смерти он говорил по-русски с ужасным акцентом, старомодно одевался и вел себя порой весьма курьёзно, но в России его ещё при жизни прозвали "божьим человеком", а после смерти за него, иноверца, служили заупокойные молебны в православных храмах и причислили к лику православных святых. Хоронили его за счет полицейского отделения (некогда весьма состоятельный человек, он умер абсолютно нищим), но за его гробом шло 20 тысяч рыдающих москвичей. Над его могилой на Немецком кладбище (ныне Введенском) неизвестный меценат воздвиг грандиозный памятник - гранитную глыбу с крестом и решетки с массивными кандалами. Здесь и поныне каждый день свежие цветы.
  За своё подвижничество на ниве милосердия Гааз был прозван москвичами "святым доктором". Вся его деятельность прошла под девизом "Спешите делать добро!". Он и делал его по мере своих сил всю свою жизнь, краткому описанию которой был посвящён проникновенный рассказ российского судебного деятеля Кони. Преимущественно благодаря последнему история и сохранила нам образ святого доктора.
  В одном из писем к своему воспитаннику Гааз писал: "Я, кажется, уже неоднократно высказывал вам свою мысль, что самый верный путь к счастию не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать других счастливыми. Для этого нужно внимать нуждам людей, заботиться о них, не бояться труда, помогая им советом и делом, словом, любить их, причем, чем чаще проявлять эту любовь, тем сильнее она будет становиться, подобно тому, как сила магнита сохраняется и увеличивается от того, что он непрерывно находится в действии...". В этом письме сказался, пожалуй, весь Гааз. Изложенным в послании принципам он неизменно следовал всю свою полную праведных трудов жизнь. А судьба его оказалась на удивление гармоничной и соразмерной его христианским убеждениям.
  Здесь к месту привести несколько примеров из биографии этого замечательного человека, врача и филантропа.
  Став в 1830 г. членом московского попечительского тюремного комитета, он проявлял чудеса изобретательности, чтобы облегчить страдания своих подопечных. Пожалуй, ярче всего характер Федора Петровича проявился в эпизоде, произошедшем во время одного из заседаний этого комитета, которое проходило под председательством знаменитого российского православного богослова, митрополита Московского и Коломенского Филарета (1782-1867).
  Митрополиту со временем наскучили постоянные и, возможно, не всегда обоснованные ходатайства за "невинно осужденных" арестантов. "Вы все говорите, Федор Петрович, - заметил Филарет, - о невинно осужденных... Таких нет. Если человек подвергнут каре - значит есть за ним вина"... Взволнованный доктор вскочил со своего места. "Да вы о Христе позабыли, владыко!" - вскричал он, указывая тем и на черствость подобного заявления в устах священнослужителя, и на библейское событие - осуждение невинного. Все смутились и замерли на месте: таких слов митрополиту, имевшему огромное влияние в российском обществе, никогда еще никто не дерзал говорить. Но широта ума Филарета была равнозначна сердечной глубине Гааза. Он поник головой, умолк, а затем, после нескольких минут томительной тишины, встал и, сказав: "Нет, Федор Петрович! Когда я произнес мои поспешные слова, не я о Христе позабыл, - Христос меня позабыл!.." - благословил всех и вышел.
  В те далекие и жестокие времена осужденных, независимо от пола и возраста, гнали в Сибирь по бескрайним пространствам России прикованными к длинному пруту, который причинял всем несчастным невыразимые физические и нравственные страдания. С этим инструментом бесчеловечности, который по степени разрушения личности был опаснее ожидавшей осужденных каторги, и начал бескомпромиссную борьбу наш герой.
  Гааз сам разработал конструкцию облегченных кандалов и испытал их на себе, прошагав по двору своего дома расстояние от Москвы до Сибири. Не добившись понимания у царской администрации, этот несгибаемый боец за человеческое достоинство обратился с проникновенным посланием к прусскому королю Фридриху-Вильгельму IV. В письме он просил короля привлечь внимание его сестры, русской государыни, к судьбе несчастных, полагая, что только она в силах оказать благотворное влияние на своего венценосного супруга. Чтобы не задерживать внимание читателя на всех перипетиях этой истории, заметим, что в итоге Гааз одержал победу над этим злом: каторжане встретили нововведение с восторгом. С тех пор добрая слава о Гаазе разнеслась по всем уголкам империи. Именно тогда за ним и закрепилось имя "святого доктора".
  В одно из посещений императором Николаем I московского тюремного замка он столкнулся с Гаазом, который стал ходатайствовать о помиловании тяжко больного старика. Царь ответил отказом. Тогда престарелый Гааз рухнул перед монархом на колени и заявил, что не поднимется, пока последний не помилует несчастного. Николай I задумался, затем обронил: "На твоей совести, Федор Петрович!" и изрек высочайшее прощение. Только тогда, счастливый и взволнованный, доктор поднялся с колен.
  Нечто подобное произошло с нашим героем и при осуществлении им миссии главного врача "полицейской больницы", которая вошла в историю Москвы как "Гаазовская". В это казенное учреждение, рассчитанное всего на 150 человек, попадали бесприютные больные. На каждого такого пациента отпускалась мизерная сумма из соответствующего казенного бюджета. Однако под началом милосердного Гааза больница стала принимать на своё попечение гораздо более отведенной ей нормы. Сие не осталось незамеченным, и "доброжелатели" доктора донесли о "непотребстве" генерал-губернатору Москвы князю Алексею Григорьевичу Щербатому (1776-1848). Князь, пригласив к себе Гааза, в категорическом тоне потребовал не принимать новых больных до тех пор, пока их общее число не опустится ниже 150 человек. Гааз, ни слова не говоря, рухнув на колени, залился горькими слезами. Растроганный Щербатов бросился поднимать старика, обещая более не мучить его подобными ограничениями. Тем самым Гааз, как говорили в те времена, выплакал себе право на сердечное отношение к неимущим и бесприютным людям.
  А вот ещё поразительный случай. Один из бедных больных украл из квартиры Гааза настольные часы. Похитителю воспрепятствовали скрыться и доставили к доктору. Гааз запретил вызывать полицию, долго беседовал с грешником, а затем, взяв с него честное слово больше не воровать и отдав ему свои наличные деньги, отпустил на все четыре стороны.
  О таких поступках Гааза можно повествовать до бесконечности. Однако если попытаться привести всё им сделанное к одному основанию, то таковым будет важнейшее качество души этого человека: он уважал достоинство другого человека. Любой, самый отверженный и презренный, был для него подобием Бога на земле. Вечная память этому замечательному человеку!
  В свою очередь доброта невозможна без взаимной толерантности, терпимости к различиям друг друга. При этом следует отличать терпимость от терпения. Первое - это уважение к другому человеку, его взглядам, вкусам, убеждениям, к иному этносу, иной религии, иным традициям и обычаям; это качество - признак высокой общечеловеческой культуры. Терпение - это вынужденная необходимость принимать неблагоприятные удары судьбы в ожидании лучшего будущего.
   Толерантности в отношениях между людьми и народами придаётся столь великое значение, что участники Организации Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) специальной резолюцией утвердили Декларацию принципов толерантности от 16 ноября 1995 г. (Париж). В последней под терпимостью понимается "уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявления человеческой индивидуальности". В этом документе подчёркивается, что в современном мире толерантность приобретает всё более и более основополагающее значение, чего мир никогда не знал ранее. Декларация сия - послание тем этносам и народам, которые пытаются строить собственное величие, или, как ныне модно говорить, осуществлять самоидентификацию нации не посредством созидания духовных ценностей, гражданского общества и правовой державы, а путём принижения, ущемления и оскорбления других людей; история - свидетель: это дорога в правовое никуда и в государственное ничто.
  Развитие любой цивилизованной общности начинается с того момента, когда каждый её член проявляет готовность сражаться за достоинство и свободу другого как за свои собственные ценности. К воплощению в жизнь такой философии настойчиво призывают некоторые институты международного сообщества. В качестве примера можно привести принятую 6 декабря 2003 г. на XXVIII Международной конференции Красного Креста и Красного Полумесяца Декларацию "Защита человеческого достоинства". Однако путь от возвышенных и благих деклараций к повседневной и бренной жизни весьма долог и извилист, тяжел и изнурителен. И далеко не все народы готовы одолеть сей путь. Причём сия неготовность подразумевает хроническую неспособность людей преодолеть сопротивление своих власть предержащих, которые проявляют удивительное невежество, как только дело касается защиты национальных интересов и не менее удивительное проворство, как только речь заходит о личных интересах в виде материальных благ, славы и чинов. И, как свидетельствует история некоторых народов, подобным грехом в равной степени страдают как средневековые гетманы, так и современные президенты, что, несомненно, свидетельствует о наличии некоторой преемственности в передаче определённых особенностей национального характера.
  К сожалению, мы живём в мире, в котором судьба человека, этноса, нации и даже народов мира находится в непосредственной зависимости от типа культуры главы правительства той или иной страны. И, увы, очень редко случалось встретить на политическом Олимпе той или иной державы государственного деятеля, желающего исповедовать человечность в качестве основного принципа правления страной. История хранит считанные примеры подобной деятельности. Один из них дала миру Россия. Так, на вопрос, заданный графу Лорис-Меликову о самых насущных нуждах державы, император Александр II получил лаконичный ответ: "... дать людям больше свободы, создав либеральное правление. Это, я уверен, самое полезное и для России: гуманное, теплое отношение, я бы уточнил - "сердечное" управление...". Получив из рук царя фактически неограниченную власть, сей государственный муж использовал её всецело для либерализации и гуманизации жизни огромной страны. Он, по сути, взял на себя ответственность за конституционную реформу, которая в итоге могла привести Россию к созданию полноценного гражданского общества и правового государства, но по злому умыслу оказалась прерванной жестоким убийством монарха. Став по воле государя практически единоличным правителем могущественной державы, Лорис-Меликов, тем не менее, приобрёл в политических кругах империи уважительное и доброжелательное прозвище "диктатора сердца". Думается, что, если бы не роковая гибель Александра II, история империи пошла бы совсем другим путём, избежав неоднократного распада и кровавой "диктатуры пролетариата" в промежутке между ними.
   Другой выдающийся государственный деятель России, Витте, не раз пророчески утверждал, что государство, которое не принимает во внимание человечности, рано или поздно погибает. Его супруга вспоминала, что муж неоднократно говаривал близким, что он не либерал и не консерватор, а просто культурный человек, а потому не может сослать человека в Сибирь только за то, что тот мыслит не так, как мыслит он, и не может лишать его гражданских прав только потому, что тот молится Богу не в том храме, в котором молится он.
   Оба выдающихся государственных деятеля были близки к истине: России хронически не хватало культуры человечности, сопереживания, сочувствия, сердечности к людям. Отсутствие этой культуры - наследственный рок, исторический код всех народов, традиционно населявших Российскую империю, источник всех их бед и злоключений. Отдавая должное этим двум государственным мужам, полагаю необходимым привести мнение Витте о той перспективе демократического развития, которую Россия утратила в результате усилий другого деятеля империи, сыгравшего роковую роль во всей её дальнейшей судьбе. Речь идёт о правоведе и религиозном мыслителе, обер-прокуроре Святейшего Синода К. П. Победоносцеве.
   По утверждению Витте, благодаря усердию последнего провалился проект конституции, который был составлен по инициативе Лорис-Меликова и который должен был быть введен накануне "ужасного для России" убийства императора Александра II и в первые дни воцарения императора Александра III. "Это его, Победоносцева, - писал Витте, - великий грех; тогда бы история России сложилась иначе, и мы, вероятно, не переживали бы в настоящее время подлейшую и безумнейшую революцию и анархию". Сей профессор гражданского права на поверку оказался редким ретроградом, который, пользуясь своим влиянием на главу государства, сыграл роль злого демона не только во многих государственных делах, но, помимо всего прочего, и в судьбе многих национальных меньшинств и коренных народов, нашедших себе приют на территории империи. Будучи идеологом крайне реакционной формы деспотизма, он, по сути, был одним из тех, кто обрёк Россию на кровавую бурю, которая пронеслась над её территорией в ХХ веке. Не случайно в то время по России прокатились, получив необычайную популярность, частушки типа:
  "Победоносцев он в Синоде
  Обедоносцев при дворе
  Бедоносцев он в народе
  и Доносцев он везде"
   При этом обращает на себя внимание, что в истории страны такие деятели, как Победоносцев (вспомним, например, Вышинского), всегда брали верх над такими, как Лорис-Меликов и Витте. Культура же достоинства повсеместно терпела поражение вместе с последними. Такова традиция. Вообще в отношении правителей к достоинству других людей, малых этносов и коренных народов нередко кроются зачатки будущей судьбы, как самих венценосцев, так и их потомков. История богата подобными примерами, вполне достойными для осмысления и, возможно, подражания. 12 февраля 1803 г. известный российский либерал и общественный деятель Александр Иванович Тургенев (1784-1845) записал в своем дневнике, что в прусской армии один из солдат должен был принимать участие в наказании палками своего отца, тоже солдата. Не выдержав этого испытания, потрясенный солдат убил своего мучителя - полковника. Все солдаты возликовали. Офицеры хотели усмирить волнение, но их усилия оказались тщетными. О поступке донесли королю, который принял следующее соломоново решение: как солдат и как нарушитель субординации убийца офицера виноват, "но как человек - нет; и поскольку человек берет верх над солдатом, то он заслуживает прощения". После этой записи автор дневника восклицает: бойтесь нарушать достоинство и права человека! Очевидно, что в приведенном случае король явил своему народу яркий пример государственного мышления. Нетрудно себе представить порожденное этим поступком монарха отношение к нему солдат, их родителей, их детей и внуков и, в итоге, всех остальных подданных. Может быть, в этом и кроется подлинная причина, почему со временем именно Пруссия смогла стать стержнем Германской империи, а её король - германским императором.
   Глубоко человеколюбивых принципов в своей государственной деятельности придерживался, например, первый президент Чехословакии Масарик. Ему принадлежат слова, что народ - это организация культурная, а государство - политическая. Они не должны противоречить друг другу: то, чего мы не хотим, чтобы делали с нами, мы не станем делать с другими. На протяжении всей своей политической карьеры этот замечательный государственный деятель следовал этим принципам. К слову сказать, своей порядочностью и приверженностью высоким идеалам демократии он заслужил уважение далеко за пределами своей страны. Об этом свидетельствует тот примечательный факт, что многие улицы в Израиле, к которому он не имел ни малейшего отношения, носят его имя. Например, такие улицы есть в Тель-Авиве, Иерусалиме, Бат-Яме, Петах-Тикве, Нетании, Рамле и Нагарии. В его честь высадили лес в Галилее к юго-востоку от Нацрата. А на юге от Акко был даже создан киббуц имени Масарика - Кфар-Масарик. И это при всём том, что Масарик не был евреем. Просто цивилизованный мир высоко ценит в государственных деятелях любой страны сочетание мудрости и порядочности и откровенно дистанцируется от тех, кто склонен к лицемерию и бездушию, двурушничеству и алчности.
  Проблемы взаимозависимости лидера и народа, как в образцах наиболее достойного, так и в примерах самого низменного поведения, - это особая тема в истории человечества, которой необходимо уделить самое пристальное внимание во избежание повторения трагедий ХХ века. Одной из таких самых чудовищных трагедий стало уничтожение нацистской Германией, её союзниками и их пособниками из местного населения оккупированных стран около 6 миллионов европейских евреев в годы Холокоста. Как кто-то заметил, нацистам была необходима поддержка миллионов для того, чтобы убивать миллионы. Такие миллионы, как известно, нашлись во времена Второй мировой войны. Анализ наиболее общих причин, способствующих поведению таких миллионов, был дан во 2 разделе этой книги. Здесь же хотелось бы посвятить несколько страниц тем немногим, кто вопреки животной страсти большинства истязать, грабить и убивать других людей, в том числе и своих соотечественников другого этнического происхождения или иных религиозных убеждений, спасал этих несчастных и гонимых. Как заметил главный редактор израильского журнала "Исследования Катастрофы и геноцида" Иехуда Бауэр, "память о Холокосте необходима, чтобы наши дети никогда не были жертвами, палачами или равнодушными наблюдателями". Память о тех подвижниках, кто спасал людей в годы Холокоста, необходима, чтобы наши потомки находили в себе нравственные силы приходить на помощь гонимым и несчастным во всем мире.
  Наиболее полную галерею этих достойных людей, в силу стечения исторических обстоятельств, сохранило для истории государство Израиль. Пожалуй, это и единственная в мире держава, которая явила миру пример официального признания и поощрения достойного поведения других народов, общин, государственных деятелей, чиновников и просто рядовых граждан по отношению к своим гонимым и пораженным в правах соплеменникам. В 1953 г. эта страна приняла специальный Закон "Об увековечении памяти мучеников и героев". Согласно этому правовому акту стало возможным отдать должное светлой памяти тех людей, которые рисковали своей жизнью ради спасения евреев в страшный и позорный в истории человечества отрезок времени, получивший, как уже упоминалось наименование Холокост.
  На основании статьи 9 упомянутого закона эта ответственная миссия была возложена на специально учрежденный в Иерусалиме израильский государственный национальный мемориал Катастрофы (Холокоста) и Героизма Яд ва-Шем (для справки: на территории мемориала Яд ва-Шем расположены: музей, документирующий историю преследования евреев. Там с многочисленных телевизионных экранов рассказывается о трагедии Холокоста. В нём выставлено большое число памятников, скульптур и символических мест, рисунков и картин заключенных концентрационных лагерей; библиотека, содержащая самое большое собрание книг о Холокосте /87 000 книг на различных языках мира/; архив, в котором хранится 58 миллионов страниц документов и более 100 000 фотографий. В этом архиве создана база данных обо всех евреях, погибших в результате Холокоста). Специально созданная Яд ва-Шем комиссия, состоящая из видных израильских юристов и представителей уцелевших жертв Катастрофы, принимает решение о присвоении звания "Праведник народов мира" тем людям, которые, рискуя жизнью, спасали евреев от нацистов, их союзников и пособников в разных странах мира. Хронологически это звание стало присуждаться с 1963 г. Всего на 1 января 2022 г. этой высокой награды удостоились 28 217 граждан из 51 стран мира. Ниже приводятся сводные данные об их числе по странам, которые нашли отражение в списках памяти мемориала Яд ва-Шем.
  
  Страна Количество званий
  Австрия
  115
  Албания
  75
  Армения
  24
  Белоруссия
  680
  Бельгия
  1787
  Болгария
  20
  Босния
  49
  Бразилия
  2
  Великобритания
  22
  Венгрия
  876
  Вьетнам
  1
  Германия
  651
  Греция
  364
  Грузия
  1
  Дания[20]
  22
  Египет
  1
  Индонезия
  3
  Ирландия
  1
  Испания
  9
  Италия
  766
  Китай
  2
  Куба
  1
  Латвия
  138
  Литва
  924
  Люксембург
  1
  Северная Македония
  10
  Молдавия
  79
  Нидерланды[21]
  5982
  Норвегия
  68
  Перу
  3
  Польша
  7232
  Португалия
  3
  Россия
  217
  Румыния
  69
  Сальвадор
  1
  Сербия
  139
  Словакия
  638
  Словения
  16
  США
  5
  Турция
  1
  Украина
  2691
  Франция
  4206
  Хорватия
  130
  Черногория
  1
  Чехия
  125
  Чили
  2
  Швейцария
  49
  Швеция
  10
  Эквадор
  1
  Эстония
  3
  Япония
  1
  Всего 28 217
  
  Лицам, удостоенным звания Праведника народов мира высшей степени, вручается почетный диплом, именная медаль, их имена гравируются на стене почета в здании Яд ва-Шем (до конца 1980-х гг. им также предоставлялось право посадки именного дерева в Аллее праведников. Ныне посажено свыше двух тысяч таких деревьев; традиция прервалась из-за нехватки места). Вручение почетных дипломов и медалей происходит на торжественных церемониях в Яд ва-Шем, но чаще всего в официальных представительствах Государства Израиль в странах, где живут те, кто удостоен этого высокого звания.
   Праведники народов мира, испытывающие материальные затруднения - вне зависимости от места их проживания - получают финансовую поддержку от Еврейского фонда Праведников (специально созданной для этих целей филантропической организации со штаб-квартирой в Нью-Йорке). Фонд Анны Франк, базирующийся в Базеле (Швейцария), финансирует оказание медицинской помощи Праведникам народов мира. Праведники народов мира, вне зависимости от их этнического происхождения, выбравшие местом жительства Израиль, получают государственную пенсию.
   На именной медали Праведника народов мира на двух языках - иврите и французском - выгравирована надпись: "В благодарность от еврейского народа. Кто спасает одну жизнь, спасает весь мир". В основу этой благородной и полной благодарности фразы легли слова из Талмуда: "Всякий, кто спас жизнь хотя бы одному человеку, - все равно, что спас целый мир". Видимо, под впечатлением именно этих священных слов Генрих Гейне оставил миру в качестве духовного завещания своё знаменитое изречение: "Каждый человек есть вселенная, которая с ним родилась и с ним умирает; под каждым надгробным камнем погребена целая всемирная история". При этом надо с горечью признать, что невероятно мало людей взяли на вооружение во времена Холокоста эту простую и вместе с тем возвышенную истину. И все же такие нашлись. Вечная и добрая память им.
   Подтверждением неистребимого тяготения народа лицезреть во главе своего государства достойного, мужественного и высококультурного человека является возвышенная легенда о том, что во время оккупации Дании её король Кристиан X (1870-1947) в ответ на приказ оккупационных властей об обязательном ношении всеми датскими евреями желтой звезды Давида нашил её на королевский мундир и вышел на улицы Копенгагена. В действительности, приведенное - не более, чем красивый миф. Но вместе с тем, датский король по мере сил старался неуклонно следовать любимому девизу: "Мой Бог, моя страна, моя честь". Большинство исследователей сошлось во мнении, что даже если король и не совершал некоторых поступков, которые ему приписывает народная молва, он всё же твердо стоял на страже достоинства нации, хорошо отдавая себе отчёт, где проходит граница, переступив которую, можно легко потерять свою честь. Всю жизнь он неуклонно придерживался принципа равенства в достоинстве и правах всех своих подданных независимо от этнического происхождения.
  О том, что в те тяжкие для страны годы он вёл себя достойно, свидетельствует, например, такой малоизвестный эпизод, когда в ответ на длинную и прочувствованную поздравительную телеграмму Гитлера в день его 72-летия датский монарх ответил весьма сдержанно и лаконично: "Благодарю. Король Кр.". Этот ответ так потряс бесноватого канцлера, что он отозвал своего посла в Дании и выслал датского из Германии. Известно также, что, когда местные датские молодчики в декабре 1941 г. подожгли синагогу, Кристиан Х публично выразил сожаление о случившемся. Под стать главе государства вели себя и органы правопорядка королевства. Виновные в поджоге синагоги были арестованы датской полицией, преданы суду и осуждены на 3 года и 20 дней тюремного заключения. Издателя одной антисемитской газеты приговорили к 100 дням тюрьмы за оскорбление владельца магазина, который взял на работу в качестве своего секретаря еврея. Когда же издатель подал жалобу на вердикт суда, ему увеличили срок заключения до 160 дней.
  Отношение к антисемитской политике Германии в своей стране датский монарх выразил в послании официальному юристу нацистской партии, рейхскомиссару Дании с ноября 1942 г. по май 1945 г. Вернеру Бесту (1903-1989), в котором, в частности, указал: "Я хотел бы подчеркнуть - и не только из чувства ответственности за граждан моей страны, но и ради сохранения добрых отношений между Германией и Данией, - что особые мероприятия, направленные против группы людей, которые уже более ста лет пользуются всеми гражданскими правами, могут иметь весьма серьезные последствия". Направить такое послание представителю гитлеровского режима мог только человек, который, действительно, хорошо разбирался в вопросах достоинства, свободы и прав человека.
   Решение нацистского руководства Германии о депортации датских евреев было получено рейхскомиссаром Дании 28 сентября 1943 г. Уже на следующий день эта информация благодаря самоотверженности и порядочности военного атташе немецкого посольства в Копенгагене Георга Дуквица (1904-1974) стала известна некоторым датским политикам. Далее эта новость с невероятной скоростью распространилась по Копенгагену, где на то время проживало 95 процентов датских евреев. На опасность, грозившую евреям, датское общество откликнулось незамедлительно и единодушно: друзья, близкие знакомые, едва знакомые, вообще незнакомые - практически все датчане откликнулись на эту беду. История страны хранит предание о том, как некий таксист выискивал в телефонном справочнике людей с еврейскими именами и оповещал их о грозящей опасности по телефону. К еврейским студентам в университетском дворе подходили датские студенты, которых они не знали, и предлагали спрятаться у них. Тысячи датчан проявили готовность стать горой за своих еврейских соотечественников. Как заметил один писатель, "спасение было бы невозможно, если бы датчане не прониклись трагическим положением евреев и не были готовы из любви к ближнему рисковать жизнью".
  Активную роль в деле спасения датских евреев сыграла и датская лютеранская церковь. Например, главного раввина с женой спрятал в своем доме на острове Фальстер местный епископ. Датские рыбаки на своих лодках, рискуя жизнью, тайно за три дня переправили практически всех евреев в нейтральную Швецию. Чтобы доставить беженцев на побережье, датчанами были задействованы все виды транспорта вплоть до автомобилей скорой помощи. В этой общенациональной операции по спасению соотечественников приняли участие даже датские полицейские, которые помогали людям незаметно добраться до лодок. Таким образом, благодаря датскому народу спасение нашли порядка 7 200 евреев. Когда в ночь с 1 на 2 октября 1943 г. нацисты приступили к осуществлению плана депортации, им удалось схватить 472 еврея, которые немедля были отправлены в концлагерь Терезин (город в Северной Чехии).
  Транзитный лагерь-гетто был создан гитлеровской Германией в крепостном городке Терезинштадт (Терезин) неподалеку от Праги. Этот лагерь был задуман в октябре 1941 г. для некоторых категорий немецких и австрийских евреев, имевших заслуги перед Германией (в частности, награжденных боевыми орденами в Первую мировую войну), а также евреев в возрасте 65 лет и выше из стран Центральной и Западной Европы. 24 ноября 1941 г. в Терезин отправился первый эшелон с заключенными. В итоге там нашли своё последнее пристанище евреи из Протектората Чехии и Моравии, Австрии, Венгрии, Германии, Голландии и Дании. Из 152 000 человек, прошедших через его горнила, 87 000 были отправлены в Освенцим и другие лагеря уничтожения. Еще 34 000 умерли от голода и болезней. Выжило порядка 30 000 человек. В числе узников были не только взрослые, но и 15 000 детей, из которых до освобождения дожили лишь 92 ребенка. Узники лагеря могли пребывать до двух с половиной лет до депортации в лагеря истребления. Несмотря на это гитлеровцы умудрились превратить лагерь Терезин в подобие "потемкинской деревни". В конце 1943 г. они решили для опровержения слухов о лагерях смерти и о массовом уничтожении в них евреев пригласить комиссию Международного Комитета Красного Креста (МККК). Её визит состоялся 23 июля 1944 г. В преддверии посещения комиссии МККК из Терезина в Освенцим было отправлены три эшелона с 7500 старых и больных узников. Тем самым была ликвидирована очевидная перенаселенность лагеря. После чего нацисты в спешном порядке открыли магазины, кафе, банк, детские сады, школу; были разбиты цветники. Под страхом смерти с обитателями Терезина были тщательно отработаны все детали их поведения в присутствии членов комиссии. Визит был заснят на пленку; смонтированный затем пропагандистский фильм "Новая жизнь евреев под защитой Третьего Рейха" многократно использовался в качестве неопровержимого свидетельства клеветнического характера измышлений "врагов новой Германии". В итоге комиссия огласила поражающий своей слепотой вердикт: Терезин не является пересылочной станцией для эшелонов смерти, а евреи, находясь здесь на постоянном месте жительства, живут нормальной жизнью. Как подчеркнул один исследователь мрачной истории Терезина: "До сих пор историки не способны ответить, является ли это заключение доказательством их недaлекого ума или же свидетельством их страха и низкопоклонства".
  Но, несмотря на безостановочную работу машины смерти, Терезин вошёл в историю исключительной стойкостью духа своих обитателей. Вопреки всем бедам его узники учили детей, что было строжайше запрещено, читали лекции о Платоне, Сократе, Бубере и Герцле, писали музыку, ставили спектакли, в общем делали все, что было в их силах для сохранения человеческого достоинства своих соплеменников. Среди заключенных Терезина оказалось много выдающихся представителей творческой интеллигенции стран Центральной и Западной Европы, которые внесли свой вклад в поддержание духа своих собратьев по несчастью. Ныне именами многих из них названы улицы, парки, городские площади и научные учреждения. А 5000 детских рисунков, оставшихся после гибели маленьких художников, стали символом духовной победы над злом и подлостью взрослого немецкого воинства. Трагической судьбе тех, кто оказался узником Терезина были посвящены стихи одного из них, так и не дожившего до своего пятнадцатилетия, Гануша Гахенбурга (1929-1944). Оно так и называется - "Терезин".
  
  На стенах грязных грязи пятно.
  Колючая проволока. Окно.
  30 тысяч уснувших навеки.
  Однажды проснутся они и увидят
  Собственной крови реки.
  
  Я был ребенком назад два года
  Мечтал о дальних мирах.
  Теперь я взрослый, узнал невзгоды,
  Я знаю, что значит страх,
  Кровавое слово, убитый день.
  Не рассмешит меня дребедень,
  Не напугает чучело на огороде.
  
  При этом верю - все это сон,
  Колокол вздрогнет - и окончится он,
  Проснусь и вернусь я в детство,
  Оно, как дикая роза в шипах.
  Ребенок ущербный у матери на руках, -
  Она его нежит больше детей других.
  Дни моей юности - что ожидает их?
  Враг да удавка.
  
  Юность страшна. Страшен её приговор:
  Вот - зло, вот - добро, а вот твой позор.
  Там, вдалеке, где детство уснуло сладко
  На узеньких топках Стромовского парка
  Кто-то смотрит из дома. Но в том окне
  Одно лишь презренье осталось ко мне.
  В ту пору, когда сады набирали цвет,
  Мать подарила мне божий свет,
  Чтобы я плакал.
  
  Я сплю на досках при свете свечном.
  Но время придет, и увижу в упор,
  Что был я всего лишь маленьким существом,
  Таким же крохотным, как этот хор
  Из тридцати тысяч жизней,
  Замолкших тут.
  Однажды воскреснут на милой Стромовке они,
  Подымут холодные веки
  Глянут во все глаза на текущие дни,
  И снова уснут
  Навеки.
  Таков на поверку оказался коварный Терезин. Однако датчане не забывали своих соотечественников и там. Так, известно, что целый ряд правительственных и частных фондов регулярно посылали им продукты и одежду. В конце 1944 г. король Кристиан Х создал специальную комиссию из представителей датского Красного Креста для проверки условий, в которых содержались его подданные в Терезине. По некоторым данным, из числа заключенных датских евреев 49 человек умерли в этом лагере, а остальные весной 1945 г. были переправлены в Швецию при содействии шведского Красного Креста, возглавляемого в то время графом Фольке Бернадотом (1895-1948). Вернувшись в конце войны в Данию, большинство евреев нашли своё имущество нетронутым. Всего во время нацистских преследований погибло около 120 евреев Дании - менее 2% еврейского населения страны.
  В честь этого редчайшего образца человеческой солидарности и гуманизма все население королевства было признано Праведником народов мира, и на соответствующей аллее в Израиле под No 25 было высажено дерево, на котором так и начертано "Народ Дании", а под No 26 - имя одного из самых достойных глав государства ХХ века - "Король Кристиан Х".
  29 марта 1971 г. почетное звание Праведника народов мира было присвоено Георгу Дуквицу. В память о графе Бернадоте был посажен лес в Иудейских горах.
  Эта история легла в основу стихотворения писателя, поэта и драматурга Владимира Александровича Лифшица (1913-1978) "Датская легенда":
  
  Немцы заняли город
  без боя, легко, на бегу,
  И лишь горстка гвардейцев,
  свой пост у дворца не покинув,
  В черных шапках медвежьих
  открыла огонь по врагу
  Из нелепых своих,
  из старинных своих карабинов.
  
  Копенгаген притих.
  Вздорожали продукты и газ.
  В обезлюдевший порт
  субмарины заходят во мраке.
  Отпечатан по форме
  и за ночь расклеен приказ
  Всем евреям надеть
  нарукавные желтые знаки.
  Это было для них,
  говорили, началом конца.
  И в назначенный день,
  в тот, что ныне становится сказкой,
  На прогулку по городу
  вышел король из дворца
  И неспешно пошел
  с нарукавною желтой повязкой.
  
  Копенгагенцы приняли
  этот безмолвный сигнал.
  Сам начальник гестапо
  гонял неприметный "фольксваген"
  Пo Торговой,
  к вокзалу,
  за ратушу,
  в порт,
  на канал
  С нарукавной повязкой
  ходил уже весь Копенгаген!..
  
  Может, было такое,
  а может быть, вовсе и нет,
  Но легенду об этом
  я вам рассказал не напрасно,
  Ибо светится в ней
  золотой андерсеновский свет,
  И в двадцатом столетье
  она, как надежда, прекрасна.
  
  Образец сочувствия, солидарности и последовательности к своим соотечественникам - евреям явил и болгарский народ. Во многом благодаря его бескомпромиссной позиции удалось сохранить жизнь практически всех евреев болгарского происхождения. Надо отдать должное многим политикам, парламентариям и священнослужителям Болгарии, которые вместе с большинством народа воспрепятствовали нацистским планам по уничтожению своих соотечественников еврейского происхождения. Но даже на фоне этого массового проявления порядочности должно отметить выдающуюся роль, которую сыграл в деле предотвращения депортации болгарских евреев вице-председатель парламента Болгарии Димитр Пешев (1894-1973). Судя по многим обстоятельствам его жизни, это был глубоко порядочный, принципиальный и мужественный человек.
  События развивались следующим образом. Еврейская община небольшого городка Кюстендила, узнав о предстоящей депортации, послала четырех ходоков к Пешеву - депутату парламента от их округа. Он принял их утром 9 марта 1943 г. у себя дома в Софии. Дальше счёт времени пошел на часы. Обзвонив и собрав несколько коллег и единомышленников по парламенту, Пешев предложил им составить обращение к парламенту. Пока шел сбор подписей, он отправился к министру внутренних дел Петру Габровски (1898-1945) и, угрожая тем, что публично огласит преступные планы правительства, вынудил последнего позвонить во все крупнейшие города страны и отменить операцию. После совета с царем Болгарии Борисом III (1894-1943) распоряжение об отмене акции было дано. Произошло это 9 марта 1943 г. в 20:00, а операция была назначена на 23:00. По мнению многих историков, это был единственный случай отмены депортации в Европе подобным образом. 17 марта 1943 г. правительству была вручена петиция против депортации, подписанная вице-председателем парламента Болгарии Пешевым и 42 депутатами.
  Вместе с тем борьба продолжалась. 24 марта 1943 г. было созвано чрезвычайное совместное заседание парламента и правительства Болгарии, на котором глава правительства Богдан Филов (1883-1945) заявил, что правительство не намерено обсуждать обращение Пешева, обвинил его в получении взятки от евреев, и представил его поступок как антигосударственный. При этом премьер-министр заявил, что всякий, кто поддерживает политику правительства, должен поддержать и его политику в отношении евреев. После этого 13 депутатов отозвали свои подписи, а Пешев был освобожден от должности. В одной из книг, посвященных этим событиям, автор - итальянский журналист и историк Габриэле Ниссим - заметил, что "никто не нанес нацизму такого поражения в его безжалостной борьбе с евреями, как Пешев". Справедливые слова, хотя и запоздалые.
  Надо особо отметить, что в стороне от беды своих соотечественников не осталась болгарская церковь и её прихожане. 24 мая 1943 г., в день национального праздника, Дня Кирилла и Мефодия, тысячи людей вышли на улицы столицы с требованием не допустить убийства своих сограждан. Митрополит Софийский Стефан (1878-1957) в проповеди твердо заявил, что судьба евреев предопределена Богом, и не людям подвергать это предначертание сомнению. Он также обратился к власть предержащим страны с такими словами: "Я обращаюсь к правящим кругам с просьбой прекратить политику дискриминации и преследований". При этом главного раввина Софии он скрывал от недобрых глаз в личной резиденции. Свое веское слово в этом вопросе сказал и Святейший Синод православной церкви Болгарии, утвердивший письмо главе правительства страны с требованием: "Не лишать христиан еврейского происхождения и вообще евреев элементарных прав жить в нашей стране и работать здесь, обеспечивая себе достойное человеческое существование". По некоторым источникам, 15 апреля 1943 г. царь Болгарии Борис III выступил перед Синодом с откровенно антисемитской речью, которая произвела на большинство его подданных крайне удручающее впечатление. Представители оппозиции назвали эту позицию преступной.
  Однако столь решительное поведение болгарского народа предопределило судьбу граждан еврейского происхождения. В конце концов, глава державы пригласил посла нацистской Германии и категорически заявил: "Евреи моей страны - ее подданные, и всякое посягательство на их свободу мы воспримем как оскорбление болгарам". После этого события глава правительства Болгарии сделал в своем дневнике запись следующего содержания: "Его величество полностью отменил меры, принятые против евреев". Оценивая события тех лет, нельзя упускать из виду, что 2 февраля 1943 г. Болгария всё же согласилась выдать немцам 11 384 еврея из оккупированной ею югославской Македонии и греческой Фракии. Они не попали в число тех "своих" евреев, на кого простерлась благодатная длань болгарского народа, что и предопределило их ужасную кончину.
  Таким образом, болгарский народ один из очень немногих, кто в страшные годы Холокоста смог отстоять своих соотечественников-евреев, а следовательно и свою национальную честь и достоинство. Именно поэтому он в полном смысле слова заслужил право именоваться христианским народом и почетное звание "Праведник народов мира".
  В Израиле в 1996 г. состоялось открытие "Болгарской памятной рощи", в которой установлены плиты в честь тех, кто способствовал спасению болгарских евреев. А со временем в Аллее Праведников высадили и дерево в память о замечательном человеке, верном сыне болгарского народа Димитре Пешеве.
  Яркую страницу достойного поведения в это тяжкое время вписал своим отношением к соотечественникам-евреям и народ Албании. В апреле 1939 г. фашистская Италия оккупировала Албанию. После немецкого вторжения в Югославию весной 1941 г. часть евреев Сербии и Хорватии бежала в Албанию. В сентябре 1943 г., после выхода Италии из войны, немцы оккупировали почти всю Албанию и тут же приступили к "окончательному решению еврейского вопроса". Однако этому варварскому процессу воспрепятствовали простые албанцы. Как только была объявлена антиеврейская репрессивная кампания, албанцы, сначала на свой страх и риск, а затем под руководством своих сил сопротивления, эвакуировали всех евреев в деревни, где уже много веков подряд господствовал "закон гор" и "кодекс чести", по которым албанцы должны были быть покровителями своих гостей и гостей своей страны. Евреи стали такими гостями, спасенными от верной гибели. Эти же "законы гор" исключили даже минимальное сотрудничество с нацистами в деле преследования евреев. Албанские группы сопротивления в 1943 г. издали директиву о том, что будут наказаны все, кто откажется дать приют нуждающимся людям, "так как это преступление бесчестит албанский народ". И не было случая, чтобы кто-то преступил эту общепринятую в Албании норму достойного поведения.
  Албанцы никогда не передавали нацистам списков евреев. Их соответственно никогда не принуждали носить желтую звезду. Как заметил один из Праведников народов мира - албанец Рефик Весели (1926-2000), -"если бы албанец сделал это, он бы опозорил свою деревню и свою семью. Как минимум, его дом был бы уничтожен, а семья изгнана. Но эта дискуссия беспредметна, так как ни один албанец не опозорил нас". Албанскими христианами и мусульманами были спасены все евреи, проживавшие в те годы на территории Албании. А это были не только "свои", албанские евреи, но и евреи, бежавшие на территорию Албании из других стран. А всего в среде албанского народа нашли свой кров и спаслись от верной гибели 1800 евреев. Как заметил по этому поводу один историк, "Албания была единственной страной в Европе, в которой к концу Второй мировой войны оказалось больше евреев, чем было в начале войны".
  Мужественно и благородно повел себя в вопросе защиты финских евреев и глава Высшего Совета Обороны, маршал Финляндии Карл Густав Маннергейм. Он наотрез отказался даже обсуждать вопрос о депортации финских евреев в лагеря смерти. "Через мой труп!" - заявил он по этому поводу нацистам. Вслед за ним такую же позицию заняло и правительство Финляндии. Громом среди ясного неба прозвучали события, происшедшие 6 ноября 1942 г., когда финская полиция передала гитлеровской Гермаии 27 беженцев-иностранцев, в том числе и 8-х евреев. Случившееся потрясло тогда всё финское общество. Ведь в Финляндии уже знали, какую участь уготовил Гитлер евреям. Узнав об этом инциденте, престарелый маршал выразил резкое недовольство таким произволом, подчеркнув, "что соглашаться с подобным требованием немецкой стороны унизительно для государства". Надо заметить, что за все годы войны ни одна крупная финская газета не позволила себе ни одной антисемитской статьи. В итоге из 2 тысяч евреев, проживавших в Финляндии в те лихие времена, погибло всего 7 человек. Но это были военнослужащие финской армии, которые отдали свою жизнь на поле брани в национальных интересах и ради национальной безопасности Финляндии.
   6 декабря 1944 г., в День Независимости, президент и маршал Финляндии барон фон Маннергейм посетил синагогу в Хельсинки, где почтил память еврейских солдат и офицеров, павших в боях за Финляндию. Семь лет спустя, в 1951 г., когда престарелый маршал скончался, еврейская община страны собрала большую сумму денег в Детский фонд Маннергейма в знак благодарности человеку, обеспечившему и защитившему их жизнь, достоинство, свободу и права человека.
   Удивительную страницу в историю Испании вписал её каудильо /"вождь, глава"/ Франциско Франко. В Испании времен каудильо, как это ни поразительно, не было ни политики геноцида, ни каких-либо ограничительных мер против евреев. Ссылаясь на указ короля Альфонса XIII Испанского от 1924 г. о предоставлении испанского гражданства всем потомкам евреев-сефардов, изгнанных из страны в XV веке, Испания только в одном 1940-м году приняла и тем самым спасла от верной гибели 40 тысяч евреев, которым удалось пересечь испано-французскую границу (для справки: в 1917 году именно король Альфонс XIII Испанский (1886-1941) оказался одним из немногих европейских монархов, кто официально уведомил Временное правительство России о готовности его страны предоставить убежище царской семье). А весной 1941 г. Франко решительно заявил правительству нацистской Германии, что общины евреев-сефардов в Салониках (Греция), Софии и Пловдиве (Болгария) находятся под покровительством Испании в качестве лиц, чьи предки были в своё время незаконно изгнаны из страны.
  Во исполнение этой удивительной внешней политики испанские дипломатические миссии в Румынии, Венгрии, Греции, Вишистской Франции и ряде других стран работали, как говорится, не покладая рук, выдавая паспорта и помогая евреям как можно скорее попасть в Испанию. Тех евреев, кому посчастливилось пересечь испанскую границу, не только уберегли от нацистов, но и позволили за счет государства отбыть в любую страну, готовую их принять. Таковых стран, правда, оказалось, ничтожно мало.
  Политика испанского государства в отношении к евреям позволяла буквально вытаскивать людей из концлагерей. Так, например, были освобождены евреи испанского происхождения, содержащиеся в концентрационных лагерях Франции; 1600 человек - из печально известного концлагеря Берген-Бельзена (близ Ганновера в Германии); по некоторым данным, около 3500 человек из Салоник. В итоге фалангистская Испания спасла больше евреев, чем какая-либо другая европейская страна. По данным некоторых историков, убежище в Испании в те годы обрели более 60 тысяч евреев.
  Своеобразным продолжением этой стороны франкистского режима стал эпизод так называемого "Ленинградского самолетного дела" в СССР. 15 июня 1970 г. сотрудниками КГБ СССР была предупреждена попытка угона самолета местной авиалинии АН-2 ("кукурузника"). По этому делу 15-24 декабря 1970 г. был вынесен суровый приговор народного суда города Ленинграда о применении к двум участникам этого инцидента, евреям по этническому происхождению - Эдуарду Самойловичу Кузнецову и Марку Юльевичу Дымшицу (1927-2015), исключительной меры наказания в виде смертной казни.
  В то же самое время в Испании к смерти были приговорены террористы-баски, убившие нескольких полицейских. С целью оказать опосредованное влияние на судьбу приговоренных к смерти в СССР двух евреев, премьер-министр Израиля Голда Меир направила к Франко в качестве своего личного посланника разведчика и дипломата Ицхака Рагера (1932-1997) с просьбой, чтобы Франко помиловал упомянутых басков и тем самым подал пример советскому правительству. Франко откликнулся на просьбу и помиловал убийц. Тем самым "кровавый режим" Франко подал заразительный пример милосердия "прогрессивному режиму" из СССР. Об этой истории Рагер поведал за дружеским застольем последнему послу СССР в Израиле Александру Евгеньевичу Бовину (1930-2004), который в свою очередь воскликнул: "Так это был ты! Ну да, нам сообщили, что какой-то израильтянин подбивает Франко... Так это был ты! Я сказал тогда Андропову: "Они нас переиграли. Придётся отменять приговоры, чтобы не обосраться перед всем миром". Так это был ты!". Видимо, Ю.В. Андропов - владыка всемогущего КГБ СССР - несмотря на вездесущесть последнего так и не дознался, кто именно переиграл его в игре, ставкой в которой оказалась жизнь двух его соотечественников. Это и не удивительно, поскольку жизнь людей всегда мало интересовала боссов одной из самых зловещих тайных полиций мира. На преемственность принципов деятельности тайной полиции на всех этапах существования советской державы указал автор книги "История империи ГУЛАГ". В частности, он заметил, что "на самом деле, чрезвычайщина в деятельности госбезопасности - она, я беру на себя смелость это утверждать, продолжалась до самого конца советской власти, только она меняла формы". Под "чрезвычайщиной" здесь следует понимать полное пренебрежение правами человека, которое всякий раз находило своё оправдание в необходимости блюсти интересы правящей партии власти. Но именно подобное отношение к людским судьбам, их достоинству, свободе и правам со стороны всемогущей советской спецслужбы в итоге и стало одной из причин столь стремительного распада могущественной державы.
  Но как бы там ни было, пример советскому правительству был подан вовремя. Как иронически поведал в своей книге "Шаг влево, шаг вправо" один из осужденных по этому делу - Э.С. Кузнецов, судьи Верховного суда РСФСР были буквально выдернуты из-за праздничного стола и за несколько часов до наступления нового 1971 г. "государственным преступникам" скоропалительно была изменена мера наказания на 15 лет лишения свободы в лагере особого режима. Таким образом, Франко спас жизнь ещё двум евреям..., но уже советским гражданам.
  Отдельную страницу в книге Праведников народов мира занимают некоторые дипломаты, которые в годы Холокоста, работая денно и нощно, спасали людей от запущенной нацистами машины смерти.
  Особое место в этом списке принадлежит шведскому дипломату - первому секретарю посольства Швеции в Венгрии - Раулю Валленбергу (1912-1947?), который использовал свой высокий дипломатический статус для спасения значительного числа венгерских евреев, обреченных на поголовное истребление гитлеровскими палачами и их венгерскими пособниками. При этом венгерским фашистам принадлежало особое ноу-хау в убийстве своих еврейских соотечественников: венгры сковывали несчастных наручниками по трое, ставили на краю обрыва над рекой и стреляли в среднего... На фоне этой вакханалии немецко-венгерского сотрудничества и появился в Будапеште новый дипломат.
  "Валленберг, - вспоминал второй секретарь посольства Швеции в Венгрии - прибыл в шведскую миссию с необычным для дипломата багажом: два рюкзака, спальный мешок, плащ и револьвер. Но эта экипировка оказалась весьма полезной в последующие месяцы". С этого момента и началась подвижническая, полная опасностей и благородства, неординарная деятельность этого человека. После вторжения гитлеровской Германии в Венгрию 19 марта 1944 г. началась депортация еврейского населения этой страны в концентрационные лагеря. Валленберг кинулся спасать от неминуемой гибели несчастных людей. Он сказал тогда своему коллеге: "Я не смогу возвратиться в Стокгольм без осознания того, что я сделал все, что было в моих силах для спасения как можно большего числа евреев".
   Шведский дипломат продемонстрировал выдающиеся организаторские способности. В миссии был создан новый отдел во главе с Валленбергом. По его инициативе в различных концах Будапешта были созданы отделения миссии. Их сотрудники - около 400 человек, в основном, евреи, - после настойчивых переговоров Валленберга с венгерскими властями могли не носить желтую звезду на одежде и имели право свободно перемещаться по стране. Был введен защитный паспорт, обеспеченный личной подписью главы шведской миссии. Обладатель паспорта и его имущество находились под защитой шведской миссии вплоть до отъезда в Швецию.
  По воспоминаниям очевидцев, Валленберг в пылу своей спасительной миссии не знал границ. Например, узнав, что с вокзала отправляется состав с евреями в Освенцим, он направился прямо на железнодорожную платформу и вопреки требованию эсэсовца покинуть ее, приблизился к составу. Затем "он вскарабкался на крышу вагона и стал раздавать паспорта через не закрытые еще двери. Приказы немцев сойти вниз Валленберг игнорировал... и продолжал раздавать паспорта в тянувшиеся к нему руки... Как только Валленберг раздал все имевшиеся у него паспорта, он приказал тем, кто шведские паспорта имеет, выйти из поезда к стоявшим неподалеку выкрашенным в национальные цвета шведского флага автомобилям". Так мог действовать человек, образно говоря, ведомый какой-то высшей силой. Такая сила и впрямь присутствовала. Это, на наш взгляд, была христианская мораль, которая неотступно владела сердцем этого человека.
  Воодушевленный задачей спасения людей, Валленберг проявлял чудеса изобретательности: по всему Будапешту он скупал дома, объявляя их собственностью шведской миссии. Сие значило, что на них распространялся дипломатический иммунитет, и местные власти не могли ступить на их территорию. В общей сложности до 30 тысяч людей нашли убежище в таких домах.
  Людей, озабоченных неистребимым желанием спасти попавших в беду, нередко осеняют самые невероятные идеи. Одной из таковых оказалась идея "охранных пропусков", которая спонтанно родилась во время беседы Валленберга со своим коллегой - вторым секретарём посольства Швеции в Венгрии - Пером Ангером (1913-2002). Иными словами, эти двое подвижников добра и милосердия от дипломатии сами придумали название и бланк документа, который оказывал магическое воздействие на офицеров и солдат вермахта: желто-голубой лист бумаги с тремя коронами, составленный на немецком и венгерском языках и скрепленный несколькими печатями. Суть этих пропусков заключалась в том, что податель сего оказывает важные услуги шведскому королевству и находится под охраной шведского закона. Хотя юридическая сила этого документа была весьма сомнительной, но на практике именно он безотказно действовал в те смутные времена. Евреи, обладавшие подобными документами, имели шанс избежать депортации в нацистские лагеря. Благодаря одной только этой идее получили право на жизнь тысячи людей.
   Со временем стал известен малозначительный, на первый взгляд, эпизод, который вместе с тем весьма ярко характеризует Валленберга как глубоко отзывчивого человека: "Перегруженный сверх меры, - сообщается в одной из биографических книг, - и заботясь о судьбах тысяч людей, Валленберг в то же время находил время и для конкретных проявлений доброты. Для евреев были закрыты все больницы. Когда Валленберг услышал, что жена Тибора Вандора, молодого еврея, который работал в дипломатической миссии на улице Тигрис, вот-вот должна родить, он спешно разыскал врача и привез его с молодой супружеской парой на свою квартиру на улице Остром. Там он отдал свою кровать Агнес, будущей матери, а сам устроился спать в коридоре". Учитывая, что Валленберг принадлежал к одной из самых богатых и аристократических семей Швеции, комментарии здесь, как говорится, излишни.
  В январе 1945 г., когда оставались считанные часы до взятия города войсками 2-го Украинского фронта под командованием Маршала СССР Р.Я. Малиновского, Валленбергу стало известно, что СС и венгерские фашисты готовятся уничтожить всех узников гетто, числом более 70 тысяч человек. Не раздумывая, Валленберг помчался к генералу СС в сопровождении фотографа. "Вы, генерал, будете нести персональную ответственность перед союзниками, если не будет предотвращено уничтожение гетто", - с порога огорошил дипломат гитлеровца. Генерал дал письменную гарантию, что гетто будет сохранено. Фотограф, сопровождавший дипломата, сделал с этого документа 80 фотокопий, которые затем были представлены представителям оккупационных властей. Карательную акцию удалось предотвратить. Население гетто удалось спасти.
   В общей сложности дипломату удалось спасти жизнь свыше 40 тысяч венгерских евреев. На общем фоне жестокости и подлости того времени Валленберг вошёл в историю своим истинно христианским милосердием, гражданским мужеством и воплощением в жизнь подлинных ценностей западной цивилизации. Ведь сферой обитания этих ценностей являются не возвышенные декларации, высокопарные конституции и прекраснодушные хартии, а повседневное поведение людей.
  К великому сожалению, в этом вопросе большинство населения Европы не явилось ни носителем, ни хранителем, ни защитником европейской цивилизации. По сути, оно стало пособником нацистского государства в уничтожении своих соотечественников. На защиту европейских христианских ценностей стали лишь одиночки. Одним из первых в этом ряду стоит Валленберг. В этом подлинное историческое значение этой незаурядной личности. Как было сказано в одной из книг, посвященных его памяти, в основе трагедии геноцида "лежит шокирующе примитивное, но необъяснимое желание тысяч самых обыкновенных и нередко образованных европейских мужчин (и многих женщин) уничтожить в своих странах как можно больше ни в чем не повинных евреев. Гитлер предоставил им такую возможность, и они не преминули ею воспользоваться. Они усердно исполняли свою задачу, постоянно совершенствовали свои методы и в общем и целом преуспели. Когда Германия оккупировала Венгрию, мало кто сомневался, какая судьба ожидает большое еврейское население этой страны. Так и вышло, а мир по сути занял позицию стороннего наблюдателя...
  Рауль Валленберг был одним из сравнительно небольшого числа европейцев христианского вероисповедания, которые в 1933-1945 гг. действительно старались прийти на помощь еврейским собратьям. Размышляя о выборе, сделанном Валленбергом, нельзя не задуматься о десятках миллионов людей, отвернувшихся от евреев".
  В 1966 г. этому замечательному человеку было присуждено звание Праведника народов мира посмертно. В 1981 г. Конгресс Соединенных Штатов присвоил ему звание почетного гражданина США (за всю историю США, помимо Валленберга, такой чести был удостоен только Черчилль). Видимо здесь уместно упомянуть о создании Международного фонда имени Рауля Валленберга, целью которого стало увековечить память людей, которые рисковали собственной жизнью ради спасения евреев во время Второй мировой войны. Почетными членами этого фонда стали более 60 глав государств и 50 лауреатов Нобелевской премии. Учитывая итоги деятельности Валленберга, надо признать, что он мог бы, смело глядя в глаза не только своим соотечественникам, предстать перед любым народом мира, способным оценить достойное поведение своего собрата по цивилизации.
  Сохранив этого замечательного человека от нацистских палачей, судьба, однако, не смогла уберечь его от советских... Как бы в наказание за все свои добрые дела он, иностранный подданный, дипломат нейтральной страны, был арестован на территории Венгрии советскими войсками. 17 января 1945 г. на имя командующего войсками 2-го Украинского фронта, Маршала СССР Р.Я. Малиновского поступила шифровка заместителя Народного Комиссара обороны СССР Н.А. Булганина следующего содержания: "обнаруженного в восточной части Будапешта по ул. Бенцур Р.Валленберга арестовать и доставить в Москву. Соответствующие указания контрразведке "Смерш" даны". Вот таким образом дипломат был арестован, а заодно с ним и водитель посольства Швеции, уроженец Венгрии Вильмош Карлович Лангфельдер (1912-1948?). А 25 января 1945 г. Булганину было доложено: "Арестованный Валленберг отправлен 25.01.45 года. Старший конвоя капитан Зинков М. Н.". А затем оба без каких-либо объяснений были препровождены в Москву и 6 февраля 1945 г. водворены во внутреннюю тюрьму НКГБ СССР в качестве военнопленных. Когда сотрудница шведского посольства перед отъездом на родину спросила у провожавшего их маршалла СССР Р.Я. Малиновского: "А где Валленберг?" - тот, по её словам, ответил очень учтиво: "Он у нас, мадам. Скоро он отправится в Стокгольм и будет там раньше вас, можете быть уверены". Примерно в то же время в ответ на обращение матери Рауля посол СССР в Стокгольме Александра Михайловна Коллонтай (1872-1952) посоветовала ей "не устраивать суеты вокруг Валленберга - это может ему только навредить". И добавила: "Спите спокойно - ваш сын в надежных руках в Советском Союзе". Однако в "надежных руках" СССР можно было заснуть только вечным сном. Да и то лишь после невероятных мучений и унижений.
  Заместитель министра иностранных дел СССР Андрей Януарьевич Вышинский (1883-1954) в докладной записке на имя министра иностранных дел СССР Молотова от 14 мая 1947 г. обратил внимание на возросшую активность шведской стороны в установлении местонахождения Валленберга. А посему в этой же записке, ничтоже сумняшеся, предложил: "Поскольку дело Валленберга до настоящего времени продолжает оставаться без движения, я прошу Вас обязать т. Абакумова представить справку по существу дела и предложения о его ликвидации". Попутно заметим, что фасадное лицо советской державы - дипломатическое ведомство - было таким же преступным, подлым и низким, как и её тайное - ведомство слёз и крови, оскорблений и унижений, пыток и бессудных казней.
  Из заключения Генеральной прокуратуры России от 22 декабря 2000 г. о реабилитации Рауля Валленберга и его водителя Вильмоша Лангфельдера стали известны следующие подробности. Так, бывший осужденный ИТК No 8 (невдалеке от Москвы), некто Сасовский Е.М. дал показания, что где-то примерно в 1950 г. начальник колонии, в которой он отбывал наказание, будучи в нетрезвом состоянии, разрубил топором дверь радиоузла, где должен был работать осужденный. И, не обнаружив там последнего, объясняя свой поступок, посетовал на нервы, которые у него сдают в связи с тем, что он по указанию руководства вынужден был лично расстрелять много людей. В частности, он также заявил, что "года три тому назад мне поручили жидовского прихвостня из Швеции. Устроили ему прогулку в "Коммунарку", там в лесочке и уложили шведа. Своих не хватает".
   Это же надо было родиться в одной из самых родовитых аристократических семей Швеции, получить прекрасное воспитание и блестящее образование, стать выдающимся дипломатом нейтральной страны, спасти десятки тысяч людей, быть убереженным судьбой от нацистов, дожить до окончания Второй мировой войны и быть в итоге подло забитым где-то в лесочке под Москвой в качестве "жидовского прихвостня" каким-то внештатным палачом какой-то зачуханной советской колонии??? Какая чудовищная несправедливость! Какая непостижимая концентрация жестокости, цинизма и лицемерия! Как тут не прийти к горестному заключению, что советская империя была вовсе и не государством, а скорее живодерней, мясорубкой и пыточной камерой в одной ипостаси! В качестве иллюстрации этого прискорбного утверждения к месту привести следующие строки А.И. Солженицына: "Если бы чеховским интеллигентам, всё гадавшим, что будет через двадцать - тридцать - сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскалённый на примусе шомпол в анальное отверстие ("секретное тавро"), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого - пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, - ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом". Ужасную картину оного дополняют воспоминания Е.А. Керсновской. Повествуя о той невероятной легкости с которой уничтожались обитатели лагерной империи, она писала: "Вообще жизнь заключенного ломаного гроша не стоила. Их ставили в условия, в которых они не могли выжить. Так было с офицерами из стран Прибалтики: их держали на Ламе, пока они почти все поголовно не поумирали. Умерли? Тем лучше!
   Заключенных ликвидировали по спискам, присылаемым из центра: сколько в одной только Игарке было пущено под лед в 1941-1942 годах! Получен приказ - и выполнен.
   Обрекали на смерть целые группы нежелательных иностранцев: китайцы с КВЖД, испанцы, военнопленные японцы - с мертвыми было меньше возни, чем с живыми... Среди нас были две японки, обе учительницы. Маленькие, хрупкие, как куколки. Ночью их вызвали и увели. Стороной мы узнали, что они расстреляны".
   Но не только по отношению к живым можно судить об уровне жестокости, бесчеловечности и бездушности государства. В неменьшей степени это проявляется и по отношению к мертвым. Весьма характерный эпизод последнего поведала Е.С. Гинзбург. В частности, о том, как хоронили тех, кто умирал в больнице одного из бесчисленных лагерей большевистской империи она вспоминала: "В морге хозяйничали блатари. Отъявленные урки. Им лень было зашивать трупы после вскрытий, лень копать длинные, по росту трупов могилы. И они свежевали, рубили трупы на куски, чтобы свалить их потом в поверхностную круглую яму за бугром, поросшим лиственницами.
  Однажды я встретила этот похоронный кортеж на рассвете, когда побежала в неурочное время в аптеку. На длинных якутских санях трое блатарей тащили рубленую человечину. Бесстыдно торчали синие замерзшие окорока. Волочились по снегу отрубленные руки. Иногда на землю выпадали куски внутренностей. Мешки, в которых было положено зарывать трупы заключенных, благоразумно использовались блатными анатомами для разных коммерческих меновых операций. Так что весь ритуал беличьинских похорон предстал предо мной в обнаженном виде.
  В первый и единственный раз в моей жизни приключился тут со мной приступ, похожий на истерический. Мне вспомнилось выражение мясорубка, которым часто определяли наши исправительно-трудовые лагеря. При виде этих груженых якутских саней иносказательный смысл слова вдруг заменился объемной вещественной буквальностью. Вот они - приготовленные для гигантской мясорубки нарезанные куски человеческого мяса! С ужасом и удивлением я услыхала свой собственный удушливый смех, свои собственные громкие рыдания. Потом меня стало отчаянно рвать. Не помню уж, как доплелась до своего корпуса". Право, читая эти строки трудно отделаться от мысли, что называя блюстителей этого режима дикими зверьми, мы незаслуженно оскорбляем животных. Скорее всего, здесь уместнее употреблять термин "негодяи", а построенную ими империю - державой негодяев. И здесь впору только удивляться проницательности русского поэта Сергея Александровича Есенина (1895-1925), который ещё в 1922-1923 гг. написал драматическую поэму "Страна негодяев".
   Пожалуй, такую комбинацию изуверских методов истребления, истязания и унижения людей, которую ввела в свой обиход большевистская держава, трудно было сыскать в мировой истории. И уж ни в коей мере она не вправе была связывать свою бесчеловечную практику пусть и с утопическим, но всё же глубоко гуманистическим коммунистическим учением Карла Маркса. Неслучайно известный советский диссидент, генерал П.Г. Григоренко, отдавая дань уважения искренним убеждениям одного своего знакомого, писал: "Идейно он оставался коммунистом, но зато пришел к твердому выводу, что никакого коммунизма в советской стране нет, что люди, правящие страной, обычные гангстеры, заботящиеся только о сохранении своей власти, готовые ради этого пойти на любое преступление". В другом месте своей книги, уже давая собственную оценку господствующей на то время партии власти в СССР, генерал высказался по-военному лаконично и точно: "Бандиты! Гангстеры! Мафия!". Как справедливо заметил по сему поводу А.И. Солженицын: "Самые аляповатые детективы и оперы о разбойниках серьёзно осуществились в объёме великого государства". Заметим: не в бровь, а в глаз. Таковой по существу и была власть лагерной империи, невинными жертвами которой пали десятки миллионов людей. Трудно удержаться, чтобы не привести здесь пророческие строки И.М. Губермана:
  Хоть сотрись даже след от обломков
  дикой власти, где харя на рыле,
  все равно мы себя у потомков
  несмываемой славой покрыли.
  Советская номенклатура, надо отдать ей должное, в совершенстве владела всем арсеналом преступных средств, накопленных до неё аналогичными сообществами мира. Но только советская партийная мафия умудрилась использовать преступление в качестве инструмента государственного управления огромной страной. Именно поэтому, наряду с приведенной и, как представляется, наиболее правдоподобной версией гибели шведского дипломата Рауля Валленберга, существует и множество иных. Так, по одним данным, он был расстрелян в подвале Лубянки без суда и следствия 17 июля 1947 г. По другим - ему ввели смертельную инъекцию в лаборатории ядов МГБ СССР в Москве, в Варсонафьевском переулке, а прах его был захоронен вместе с останками Всеволода Эмильевича Мейерхольда (1874-1940), Михаила Николаевича Тухачевского (1893-1937), Ионы Эммануиловича Якира (1896-1937) и других неправомерно репрессированных в одной из общих безымянных могил на старом кладбище при Донском монастыре. По неофициальной шведской версии, Валленберг еще 40 лет содержался в московской психиатрической больнице и умер в 89-м году.
  Ни одна из приведённых версий не располагает какими-либо убедительными доказательствами своей достоверности, однако все они в равной степени соответствуют духу империи зла, каковой большевистская держава и была на самом деле. Подобное могло случиться только в стране, где безраздельно и повсеместно господствовала традиция невежества, и в которой никакие благодеяния или заслуги перед человечеством, Отечеством, наукой, литературой и искусством не могли стать защитой перед абсолютно бессовестной, бессердечной, бездушной, бездумной и до крайности подлой государственной машиной. Неслучайно государство сие получило своё второе, подлинное наименование - лагерная империя или архипелаг ГУЛАГ.
  Для полноты картины этого трагического эпизода нашей истории следует привести характеристику автора приказа об аресте дипломата, которую дал основатель и первый премьер-министр государства Израиль - Давид Бен-Гурион. Так, оценивая содержание послания, полученного им в 1956 г. за подписью Председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганина, он заметил: "Если бы в конце ноты не стояла подпись Булганина, я бы подумал, что она написана Гитлером, хотя между этими двумя палачами нет большой разницы". А по поводу некоторых вероятных действий советского правительства в отношении Израиля в те годы оценка была ещё резче: "Возможно, что многое в этих донесениях преувеличено, но нота, которую прислал мне Булганин, и подавление Венгрии танками показывают, на что способны коммунистические нацисты". Как выяснилось со временем словосочетание "коммунистические нацисты" вовсе не было эмоциональным преувеличением Бен-Гуриона. Об этом свидетельствуют данные, которые привёл в упомянутой книге В.К. Буковский. В частности, им были преданы гласности следующие документы из архива ЦК КПСС:
  
  Товарищу БРЕЖНЕВУ Л.И.
  
  Комитет госбезопасности с 1968 года поддерживает деловой конспиративный контакт с членом Политбюро Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), руководителем отдела внешних операций НФОП Вадиа Хаддадом.
  На встрече с резидентом КГБ в Ливане, состоявшейся в апреле с.г., Вадиа Хаддад в доверительной беседе изложил перспективную программу диверсионно-террористической деятельности НФОП, которая в основном сводится к следующему.
  Основной целью специальных акций НФОП является повышение эффективности борьбы палестинского движения сопротивления против Израиля, сионизма и американского империализма. Исходя из этого, главными направлениями диверсионно-террористической деятельности организации являются:
  - продолжение особыми средствами "нефтяной войны" арабских стран против империалистических сил, поддерживающих Израиль,
  - осуществление акций против американского и израильского персонала в третьих странах с целью получения достоверной информации о планах и намерениях США и Израиля,
  - проведение диверсионно-террористической деятельности на территории Израиля,
  - организация диверсионных акций против алмазного треста, основные капиталы которого принадлежат израильским, английским, бельгийским и западногерманским кампаниям.
  В соответствии с этим, в настоящее время НФОП ведет подготовку ряда специальных операций, в том числе нанесение ударов по крупным нефтехранилищам в различных районах мира (Саудовская Аравия, Персидский залив, Гонконг и др.), уничтожение танкеров и супертанкеров, акции против американских и израильских представителей в Иране, Греции, Эфиопии, Кении, налет на здание алмазного треста в Тель-Авиве и др.
  В. Хаддад обратился к нам с просьбой оказать помощь его организации и получении некоторых видов специальных технических средств, необходимых для проведения отдельных диверсионных операции.
  Сотрудничая с нами и обращаясь за помощью, В. Хаддад четко представляет себе наше отрицательное отношение в принципе к террору и не ставит перед нами вопросов, связанных с этим направлением деятельности НФОП.
  Характер отношений с В. Хаддадом позволяет нам в определенной степени контролировать деятельность отдела внешних операций НФОП, оказывать на нее выгодное Советскому Союзу влияние, а также осуществлять в наших интересах силами его организации активные мероприятия при соблюдении необходимой конспирации.
  С учетом изложенного полагали бы целесообразным на очередной встрече в целом положительно отнестись к просьбе Вадиа Хаддада об оказании Народному фронту освобождения Палестины помощи в специальных средствах.
  Что касается конкретных вопросов предоставления помощи, то имеется в виду, что они будут решаться в каждом случае отдельно с учетом интересов Советского Союза и предупреждения возможности нанесения ущерба безопасности нашей страны.
  Просим согласия.
  Председатель Комитета госбезопасности АНДРОПОВ
  
  И ещё:
  
  Товарищу БРЕЖНЕВУ Л.И.
  
  В соответствии с решением ЦК КПСС Комитетом государственной безопасности 14 мая 1975 года передана доверенному лицу разведки КГБ В. ХАДДАДУ, руководителю службы внешних операции Народного Фронта Освобождения Палестины, партия иностранного оружия и боеприпасов к нему (автоматов - 53, пистолетов - 50, в том числе 10 - с приборами для бесшумной стрельбы, патронов - 34.000).
  Нелегальная передача оружия осуществлена в нейтральных водах Аденского залива в ночное время, бесконтактным способом, при строгом соблюдении конспирации с использованием разведывательного корабля ВМФ СССР.
  Из иностранцев только ХАДДАДУ известно, что указанное оружие передано нами.
  Разумеется, политбюро имело дело не только с НФОП, но и с другими террористическими организациями, в том числе и с ООП, которой, по просьбе Арафата, даже доставляло в Тунис в 1983 г. "специмущество". Очевидно, не брезговали и скупкой краденых ценностей, вернее обменом их на оружие. Вопрос Министерства обороны и Комитета государственной безопасности СССР
  1. Согласиться с предложениями Министерства обороны и Комитета государственной безопасности СССР, изложенными в записке от 26 ноября 1984 г.
  2. Поручить КГБ СССР:
  а) информировать руководство Демократического фронта освобождения Палестины (ДФОП) о принципиальном согласии советской стороны поставить ДФОП специмущество на сумму в 15 миллионов рублей в обмен на коллекцию памятников искусства Древнего Мира,
  б) принимать от ДФОП заявки на поставку специмущества в пределах названной суммы,
  в) совместно с Минкультуры СССР осуществить мероприятия, касающиеся юридической стороны приобретения коллекции.
  3. Поручить ГКЭС и Минобороны рассматривать заявки Демократического фронта освобождения Палестины на специмущество на сумму в 15 миллионов рублей (в объеме номенклатуры, разрешенной для поставок национально-освободительным движениям), переданные через КГБ СССР, и предложения по их удовлетворению, согласованные с КГБ СССР, вносить в установленном порядке.
  4. Поручить Минкультуры СССР:
  а) принять от КГБ СССР по особому перечню коллекцию памятников искусства Древнего Мира,
  б) определить по согласованию с КГБ СССР место и условия специального хранения коллекции ("золотая кладовая"), ее закрытой научной обработки и экспонирования в будущем. Совместно с Минфином СССР внести в установленном порядке предложения относительно необходимых для этого ассигнований,
  в) решать вопросы экспонирования отдельных предметов и разделов коллекции по согласованию с КГБ СССР.
  Председатель Комитета госбезопасности АНДРОПОВ
  
  Как мы видим, продолжение политики на уничтожение ближневосточных евреев стало некой эстафетой, принятой из рук немецких нацистов в отношении евреев европейских. Другой вопрос, что нацистский Берлин безжалостно орудовал на расстоянии вытянутой руки в пределах Европейского континента, а рука большевистской Москвы решительно потянулась и на Ближний Восток, обрекая без тени сомнения на гибель граждан далекого государства, которое никакой угрозы могущественному СССР не представляло и представлять не могло. Злая ирония судьбы при этом состояла в том, что, по сути, имело место покушение в том числе и на жизнь тех жителей Израиля, которые в недавнем прошлом в составе Вооруженных сил СССР не жалели своего живота на полях сражений Великой Отечественной войны с гитлеровской Германией. Но, ведь подлость владык СССР никогда не имела границ. Поэтому, думается, что партийные бонзы СССР, которые преднамеренно использовали террористические организации с заведомой целью уничтожения многострадального народа, который в годы Второй мировой войны подвергся планомерному истреблению со стороны гитлеровской Германии не могли именоваться иначе, чем "коммунистическими нацистами". Ну, а о незаконном присвоении памятников искусства Древнего Мира говорить уже не приходиться: на фоне массового и нещадного уничтожения людей сие непотребство выглядит лишь детской забавой. В действительности, на что были способны "коммунистические нацисты", не в последнюю очередь испытали на себе и многие подданные советской империи. Как писал в те годы советский поэт-фронтовик Александр Владимирович Соболев:
  О нет, не в гитлеровском рейхе,
  а здесь, в стране большевиков,
  уже орудовал свой Эйхман
  с благословения верхов...
  ...Не мы как будто в сорок пятом,
  а тот ефрейтор бесноватый
  победу на войне добыл
  и свастикой страну накрыл.
  К месту ещё раз процитировать В.К. Буковского, который проводя параллели между молодежью после гитлеровской Германии и после сталинского СССР с горечью отмечал, что "нам, как и нашим немецким сверстникам, надлежало помнить, что ни мнение окружающего большинства, ни приказ начальства, ни даже угроза собственной жизни не снимают с нас ответственности за наш выбор. Но, в отличие от них, для нас это означало конфронтацию с нашим все еще не разгромленным Рейхом, с нашими эсэсовцами...". Эта конфронтация, надо признать, продолжалась вплоть до 19 августа 1991 г. и завершилась мгновенным распадом бесчеловечной державы. Не считаю излишним ещё раз подчеркнуть: именно бессмысленность, бессодержательность, бездушность, бесчеловечность, бесперспективность бытия подданных советской империи стала основной причиной её столь мгновенного краха.
  Возвращаясь к трагической судьбе шведского дипломата Рауля Валленберга, надо заметить, что "коммунистические нацисты" - это наиболее точное определение поведения владык СССР как при его жизни, так и после его смерти, а также, увы, и по отношению к его родственникам, коллегам и друзьям, к его памяти, наконец. Но как бы ни закончил свои дни этот незаурядный человек, одно, несомненно: советское государство в назидание всему свету ещё раз продемонстрировало, что для него судьба как своего гражданина, так и дипломата нейтральной страны, ни дня, ни часа, ни минуты не воевавшей с СССР, наконец, человека, который спас десятки тысяч людей от неминуемой гибели, - ничто, пыль и тлен. По сути, мы и до сих пор продолжаем жить в державе, в которой огромное количество людей, говоря словами убитого ею же поэта Осипа Эмильевича Мандельштама (1891-1938), превратилось в груду "кровавых костей в колесе" бездушного советского молоха смерти.
   О том, что во главе большевистской империи долгие годы стояли не только бездарные люди, но и по совместительству палачи, по жестокости и цинизму ничуть не уступавшие гитлеровским, сейчас уже не новость и не тайна. По всей видимости, владыки советской империи не могли простить шведскому дипломату его на редкость благородное и мужественное поведение, поскольку решение, кого убивать, а кого миловать, на территории Европы уже тогда по определению резервировалось исключительно за представителями большевистской идеологии. И любой конкурент на данном поприще, а тем более тот, который без их разрешения и против их воли спас столько людей, подлежал безапелляционному уничтожению. Как известно, все последующие годы лицемерное советское правительство всячески отрицало свою причастность к насильственному исчезновению и убийству дипломата точно также, как категорически отрицало своё участие в Катынской трагедии.
  О судьбе Рауля Валленберга его близкие смогли узнать лишь много лет спустя, прежде всего благодаря своей многолетней настойчивости и "доброй" воле Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте России, которая рассмотрела этот трагический эпизод на своём заседании лишь 9 ноября 2000 г. Как было горько замечено в одной из многочисленных публикаций иностранной прессы по этому поводу, "постановление о реабилитации Валленберга не дает ответа на главный вопрос: почему русские, которые потеряли во Второй мировой войне 20 миллионов жизней, сражаясь с тем же самым врагом, против которого сражался и Валленберг, убили его и 55 лет лгали всему миру о его судьбе?". На этот риторический вопрос можно ответить только следующим образом: такова традиция этой страны, с которой её народ упорно не желает расставаться. И вряд ли убавит горечи от этого безутешного вывода тот факт, что 13 января 2001 г. во дворике Российской библиотеки иностранной литературы на Яузских воротах в Москве был открыт памятник Раулю Валленбергу работы итальянского архитектора Джанпьетро Кудины. На месте даты о смерти Валленберга по-прежнему стоит многозначительный вопросительный знак. Такой же, но уже очень жирный вопросительный знак можно смело поставить и после вопроса, а где же совесть у народа, который так и не смог заставить своё правительство пролить свет истины на эту темную страницу нашей истории?
  Вероятно, в какой-то степени на этот вопрос ответил автор слов знаменитой песни "Бухенвальдский набат":
  Утонула в кровище,
  Захлебнулась в винище,
  Задохнулась от фальши и лжи...
  Как ты терпишь, Россия,
  Паденье свое и позор?!...
  Кто же правит сегодня твоею судьбой?
  - Беззаконие, зло и насилие!
  Надо думать, что беззаконие, зло и насилие - это всё же не ниспосланное кем-то свыше недоразумение, а инстинктивный выбор народом своей собственной судьбы. Именно такая доля отвечала каким-то его внутренним позывам и порывам. Советская государственная инквизиция - это тоже его выбор. Далеко не случайно генерал П.Г. Григоренко вспоминал, что "у нас многие (к сожалению, очень многие), как только услышат магическое слово "КГБ", могут совершать по повелению лица, представляющего эту организацию, самые позорные поступки. Но ведь от этого надо когда-нибудь и отвыкать. Надо же, наконец, вспомнить, что есть такие хорошие слова, как человеческое достоинство". Оно-то так. Но очень трудно вести диалог о достоинстве, свободе и правах человека с людьми, которые эту самую государственную инквизицию всенародно и самозабвенно творили и боготворили, тихо и повсеместно поддерживали и обслуживали. По этому поводу также горько сетовал другой известный диссидент той смутной эпохи В.К. Буковский. Так, вернувшись после долгих лет вынужденной эмиграции в постсоветскую Россию с целью участия в заседании Конституционного Суда России по "делу КПСС" (1992 г.) и столкнувшись вновь со своими бывшими соотечественниками, он заметил: "Не знаю, то ли я порядком отвык от советских людей с их рабскими комплексами, ложью и привычкой подчиняться только силе, то ли последние пятнадцать лет, что меня там не было, окончательно разложили их. Но, какова бы ни была причина, я обнаружил, что совершенно не могу иметь с ними дела без постоянного чувства гадливости. Это какой-то гибрид героев Гоголя с психологией героев Достоевского, да еще отягощенной семьюдесятью пятью годами советской жизни". По сему прискорбному поводу, как говорится, ничего ни прибавить, ни убавить невозможно. Можно только бесконечно сокрушаться...
  Оставим, однако, в покое мрачную прозу советской действительности и вернемся к светлой поэзии человеческого достоинства.
  Справедливости ради необходимо отметить, что, спасая евреев, дипломатической карьерой и жизнью в годы Второй мировой войны рисковал не только один Рауль Валленберг. История сохранила их имена; памяти этих светлых людей посвящено специальное исследование директора (1984-2007) департамента Праведники народов мира в Яд Вашем Мордехая Палдиэля "Дипломаты - герои Холокоста". Чтобы стало понятным, какую роль в судьбе тысяч и тысяч евреев в те годы сыграла деятельность этих должностных лиц внешнеполитических ведомств разных стран, достаточно заметить, что результаты их росчерка пера и простого штемпеля на официальной бумаге получили нарицательное название: "визы на жизнь". Как весьма точно заметил один журналист, "для многих тысяч людей простой листок бумаги с печатью мог означать или жизнь, или смерть. Этот факт, каким бы фантастическим он ни казался, является тем не менее ярким комментарием к антигуманности нашего времени". Очень горькие, но справедливые слова. Чем смогла история отблагодарить этих людей? К сожалению, также всего лишь листком бумаги: в честь дипломатов, спасавших десятки тысяч евреев в годы Холокоста, Израиль в 1998 г. выпустил всего лишь специальную марку.
  Вместе с тем одном героическом ряду с Раулем Валленбергом в благодарной памяти человечества останутся не менее 60 дипломатов, которые, используя свой в этом отношении благотворный статус, спасли не одну живую душу. В череде последних упомянем наиболее прославленные имена, такие как:
  - Пер Ангер - ближайший сподвижник Рауля Валленберга в его благородном деле в те годы. Этот дипломат запомнился многим по такому эпизоду: на железнодорожной станции в Будапеште стоял в ожидании депортации поезд, полный венгерских евреев. Подошедший к нему Ангер громко объявил, что, вероятно, вследствие чудовищной ошибки, людей со шведскими паспортами хотят выслать из страны. Он потребовал проверки паспортов, пригрозив в случае отказа серьезным международным скандалом. В действительности дипломат обнаружил там только двоих со шведскими паспортами, но заметив, что никто из немцев не читает по-венгерски, не растерялся и освободил ещё сотни человек, показывавших конвоирам любые документы на непонятном для них языке: водительские права, медицинские справки и даже платежные квитанции. Так этот находчивый и мужественный человек внес свой вклад в дело спасения людских жизней.
  Свою сорокалетнюю дипломатическую карьеру Ангер начал вторым секретарем Шведского Представительства в Будапеште и закончил послом в Канаде. В 1980 г. оставил государственную службу и возглавил Ассоциацию Рауля Валленберга для расследования деталей судьбы своего несчастного коллеги. Ангер многое сделал для увековечивания памяти этого замечательного человека. В частности, он написал книгу "С Раулем Валленбергом в Будапеште: Воспоминания о военных годах в Венгрии".
  В 1981 г. Перу Ангеру было присвоено звание Праведника народов мира.
   - Аристидис де Соуза Мендес (1885-1954) - генеральный консул Португалии во Франции. После вторжения германских войск он, несмотря на строжайший запрет португальского диктатора Антонио Оливейра Салазара (1889-1970), решился обеспечить визами всех тех евреев, которые успели обратиться к нему за помощью. В общей сложности ему удалось выдать около 10 тысяч таких виз. Он также лично сопровождал сотни еврейских беженцев к пограничным пунктам на франко-испанской границе и уговаривал пограничников не задерживать несчастных.
  На каком-то этапе этого самоотверженного подвижничества португальские власти заметили несанкционированное милосердие своего чиновника и мгновенно уволили дипломата без выходного пособия. Затем его лишили пенсии, оставив, таким образом, без соответствующих средств к существованию. Отец 12 детей, он был вынужден пустить с молотка свое поместье и, в конце концов, умер в абсолютной нищете. Звание праведника мира ему было присвоено посмертно уже в 1966 г.
  Именем Мендеса в пустыне Негев (Израиль) назван лес, а в Тель-Авиве - площадь. В 1985 г. Конгресс США на заседании обеих палат принял символический акт "О специальной дани Аристидесу де Соуза Мендесу за его выдающиеся заслуги в действиях оказания милосердия и справедливости в период Второй мировой войны".
  - Тиунэ Сугихара (1900-1986) - генеральный консул Японии в Литве. После заключения "Пакта Риббентропа - Молотова" хлынул поток евреев-беженцев из Польши. С наступлением лета у этих несчастных оставалось уже мало времени для спасения. Именно тогда некоторые польские евреи разработали план, дающий им единственный шанс на спасение. Выяснилось, что два острова в Карибском море, Кюрасао и Голландская Гвиана (ныне Суринам) - в то время колонии Голландии, не требовали официальных виз для въезда на их территории. Исполняющий обязанности голландского консула Ян Цвартендик добился разрешения ставить в паспортах беженцев штемпель, свидетельствующий, что им разрешен въезд в колониальные владения Голландии.
  Проблема состояла в том, чтобы добраться до этих островов. Для этого беженцам требовалось разрешение на проезд через территорию Советского Союза. Советский консул согласился выдать им такое разрешение при условии, что помимо голландской въездной визы у них будет японская транзитная виза: путь в голландские колониальные владения лежал через Японию. Катастрофическое положение польских евреев тронуло сердце Сугихары, но он не имел права выдать такое число виз без особого на то разрешения министерства иностранных дел в Токио. Сугихара трижды обращался по телеграфу к своему правительству с просьбой разрешить ему выдачу транзитных виз еврейским беженцам. Трижды ему было отказано. Последний раз японский МИД телеграфировал ему из Токио: "ПО ПОВОДУ ВАШЕЙ ПРЕДЫДУЩЕЙ ПРОСЬБЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ТРАНЗИТНЫХ ВИЗ тчк КАТЕГОРИЧЕСКИ УВЕДОМЛЯЮ ЧТОБЫ ВЫ НЕ ВЫДАВАЛИ НИКАКИХ ТРАНЗИТНЫХ ВИЗ ЛИЦАМ НЕ ИМЕЮЩИМ НА РУКАХ ОФИЦИАЛЬНОЙ ВИЗЫ В КОНЕЧНЫЙ ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ ГАРАНТИРУЮЩЕЙ ЧТО ДАННОЕ ЛИЦО НЕ ОСТАНЕТСЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЯПОНИИ тчк НИКАКИЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ тчк РАССЧИТЫВАЮ ЧТО ВЫ НЕ СТАНЕТЕ ОБРАЩАТЬСЯ С НОВЫМИ ЗАПРОСАМИ тчк ПОДПИСЬ: К. ТАНАКА, МИД, ЯПОНИЯ".
   Ему предстояло принять ответственное решение. Воспитанный в соответствующих традициях, он, профессиональный дипломат, оказался перед чрезвычайно трудным выбором. Он отдавал себе отчёт в том, что нарушение приказа повлечет суровые санкции, в том числе и запрет на работу в японском государственном аппарате, что крайне отрицательно скажется на финансовом положении семьи. Консул обсудил ситуацию со своей женой Юкикой. Супруги боялись не только за свою жизнь, но и за жизнь своих детей. Но тут в памяти Сухигары всплыла старая самурайская поговорка: "Охотник не вправе убивать птицу, которая летит к нему в поисках убежища". И тогда они решились следовать велению своей совести.
  В течение 29 дней, с 31 июля по 28 августа 1940 г., супруги Сугихара без отдыха от руки выписывали визы, ставили на них подпись генконсула и регистрировали их. В конце дня жена массировала мужу затекшие руки. Он не терял ни минуты, потому что в противном случае людей, стоящих перед консульством, ждала неминуемая смерть. В любую минуту его могли заставить закрыть консульство и покинуть Литву. Но, несмотря на все угрозы своей безопасности, Сугихара продолжал выдавать документы. В последнюю минуту он отдал консульскую печать беженцу, который с ее помощью сумел спасти еще некоторое число евреев.
  Получив жизненно важные документы, беженцы садились в поезд и добирались до Москвы, а оттуда по Транссибирской дороге - до Владивостока. Отсюда большинство из них попадало в Японию. Там им разрешалось пребывание в течение несколько месяцев, после чего высылали в Шанхай. Таким образом в Японию, Китай и другие страны выехало не менее шести тысяч беженцев. Они избежали Холокоста. Своим спасением они всецело были обязаны мужеству, порядочности японского дипломата и его жены. Сугихара был глубоко религиозный человек и часто повторял как заклинание: "Возможно, я и ослушался своего правительства, но если бы я этого не сделал, я ослушался бы Господа". Этот замечательный человек был удостоен звания Праведника народов мира в 1984 г.
  - Хирам /Гарри/ Бингэм (1903-1988) - вице-консул США в Марселе в 1940 г. Вопреки прямым распоряжениям своего вышестоящего руководства, вице-консул по ходатайству своего соотечественника, отважного и самоотверженного журналиста Вэриэна Фрая (1907-1967), выдал транзитные визы более 2 тысячам человек, причем не только евреям.
   Фраю и Бингэму в первую очередь обязаны спасением своей жизни такие знаменитые деятели культуры и науки, как художники Марк Шагал (1887-1985) и Макс Эрнст (1891-1976), писатели Андрэ Бретон (1896-1966), Генрих Манн (1871-1950) и Лион Фейхтвангер (1884-1958), политический философ Ханна Арендт и многие другие. Американцы действовали смело и изобретательно. Благодаря их смекалке более 200 преследуемых нацистами деятелей культуры, представителей интеллигенции и их семей были буквально вырваны из лап смерти тем или иным способом. Например, Лион Фейхтвангер был тайно вывезен из лагеря для интернированных лиц в женской одежде.
  Всю свою жизнь Бингэм скрывал эти обстоятельства своей профессиональной деятельности. О событиях той поры узнали лишь в 1994 г., спустя шесть лет после смерти дипломата, когда его сын случайно обнаружил тайник с документами в доме своих родителей в Салеме (штат Коннектикут, США). Эта находка раскрыла его детям и близким тайну спасения многих евреев, которые начали свою вторую жизнь в Америке. В 1999 г. память дипломата почтили выпуском специальной почтовой марки. В июне 2002 г. государственный секретарь США Колин Пауэлл (1937-2021) вручил детям Бингэма награду "За храбрость, проявленную на дипломатическом поприще" и дал высокую оценку "конструктивному инакомыслию Бингэма". На церемонии вручения награды в Вашингтоне присутствовали члены Конгресса, дети и внуки Бингэма, а также дети и внуки мужчин и женщин, которых он спас.
  Признание заслуг и благодарность потомков пришли к Вэриэну Фраю также с большим опозданием. После окончания Второй мировой войны он не встретил ни понимания со стороны властей США, ни благодарности и поддержки со стороны тех, кто в роковые годы послал его во Францию спасать людей. Вероятно, это судьба многих порядочных и самоотверженных людей, которые стали невольными свидетелями низкого и лицемерного поведения своих высокопоставленных соотечественников. Как справедливо заметила директор берлинского представительства Комитета американских евреев Дэйдр Бергер, "его деяния получили слишком мало признания на протяжении всей его жизни". Уже после смерти Фрая одной из площадей Марселя было присвоено его имя. И лишь в 1996 г. он первым из американцев удостоился звания Праведника народов мира. На Аллее Праведников в Иерусалиме в его честь было посажено дерево. Торжество почтил Государственный секретарь США Уоррен Кристофер (1925-2011). Он воспользовался случаем, чтобы принести официальное извинение от имени своего ведомства за то неподобающее отношение, которое проявили к Фраю сотрудники Госдепартамента во время его рискованной миссии в Европе. О подвиге Фрая в 2001 г. был снят остросюжетный фильм "Война Вэриэна".
   Имена этих и немногих других замечательных людей, которым обязаны спасением тысячи людей в страшные годы Холокоста, удалось установить и отдать должное в памяти потомков благодаря целенаправленной политике государства Израиль. А что в подобном случае можно говорить о памяти тех наших соотечественников, которые, рискуя жизнью, сражаясь за свое Отечество, спасали жизни других людей? А сколько таких невинно убиенных, как шведский дипломат Рауль Валленберг, нашли последнее и безымянное пристанище во рвах, канавах, болотах, в ущельях гор, чаще лесов и братских могилах на бескрайних просторах этой немилосердной страны?! По сути, вместе с их телами в земле бесследно исчезло и наше достоинство. Попрание последнего каждый из нас испытывает на себе повседневно в виде чиновничьего равнодушия и жестокосердия, бытового хамства и обыденной злокозненности, этнической и религиозной нетерпимости друг к другу, в общем, всего того, что получило в этой работе наименования традиции невежества.
   Основное предназначение государства - это обеспечение человеческого достоинства своих граждан как внутри страны, так и за её рубежами. Австрийский государствовед Людвиг Гумплович (1838-1909) писал, что "не только отдельная личность получает из рук государства высшие жизненные блага, но и вся совокупность людей, образующих государство, обязана ему своим, соответствующим человеческому достоинству существованием". Государство, не способное осуществить сию миссию, не соответствует своему предназначению и не оправдывает своё существование в глазах налогоплательщиков. Особенно опасна инертность и пассивность государства в защите достоинства людей в многонациональной стране. Возникающую в этом случае угрозу благополучию её жителям можно уподобить пороховой бочке, которая может взорваться в любое мгновение. Единственный способ избежать катастрофы взаимного истребления - это неутомимое воплощение в государственную практику философии достоинства человека. Только эта доктрина способна подсказать путь от опасного противостояния представителей разных рас, этносов и коренных народов на одной территории к благосостоянию страны, наиболее ярким примером которого могут служить США. Источник их процветания - не безликие финансы, а многообразие человеческого ума, таланта, интеллекта. Как писал со знанием дела проработавший много лет в США российский журналист Михаил Анатольевич Таратута: "Америка собирает у себя наиболее образованную публику, способную придать импульс ее развитию... Не случайно же целый ряд нобелевских лауреатов от Америки родились за пределами США. Но не в одних лауреатах дело.
  Америка была и остается самым притягательным местом для пассионариев со всего мира... Они могут и не быть выдающимися людьми, но их неуемная жажда преуспеть в новой жизни, готовность работать по 24 часа в сутки, идти вперед, не оглядываясь на неудачи и трудности - все это американцы считают бесценным даром, благодаря которому всего за несколько столетий своего существования Америка стала мировым лидером. Иными словами, Соединенные Штаты психологически и концептуально предрасположены к притоку новой крови". Нетрудно заметить до какой же степени сия концепция, получившая название "американской мечты" отличается от "национальной идеи" некоторых этносов, основой которой является способность мгновенно и бездумно выпустить кровь из жил любого соотечественника, который отличается своим этническим происхождением, вероисповеданием или языком общения. Именно эти этносы в наибольшей степени поспособствовали пополнению рядов американских граждан, а заодно и Нобелевских лауреатов, нашедших возможность внести свой вклад в развитие западной цивилизации именно потому, что успели вовремя унести ноги от очередных погромов, этнических чисток и геноцида со стороны своих безумных или полубезумных соотечественников.
  Готовность и способность объединиться под одной государственной крышей людей разных рас, этносов, религий, идеологий, языков, вкусов и взглядов на жизнь - подлинная основа благополучия США. Эту счастливую особенность американского народа весьма убедительно описал в своей книге "Лидер" экс-мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани. Так, он отмечает, что американцы не являются единой этнической группой, не принадлежат к одной расе и одной религии, а объединяют в себе разные народы. "Американцами, - пишет автор, - нас делают наши убеждения, а вовсе не общность нашего этнического происхождения, расы или религии. Вера в свободу совести, политическую свободу и экономическую свободу - вот что делает нас американцами. Вера в демократию, верховенство закона, уважение к ценности человеческой жизни - вот что делает нас американцами". Этот яркий пример успешного бытия разных племен и народов под развесистой кроной одного государственного древа убеждает нас в преобразующей и жизнеутверждающей силе философии достоинства в самых сложных и многополярных человеческих сообществах.
  Правовое государство в свете философии достоинства - это та организация, которая способна уважать достоинство, обеспечивать свободу и защищать права подвластных ей граждан вне зависимости от их расового или этнического происхождения. Умение сочувствовать, сострадать людям - не сентиментальность и эмоции, а стандарт государственного мышления, вопрос национальных интересов и национальной безопасности соответствующей державы и её лидера. Классическим примером последнего может служить "Новый курс" 32-го президента США Франклина Рузвельта - программа успешного сотрудничества органов государства и институтов гражданского общества, благодаря консолидированным усилиям которых удалось уберечь достоинство среднего американца, попавшего в немилосердные тиски жесточайшего экономического кризиса 1929-1932 гг. Именно в этот период на многих домах простых людей появилась надпись: "Президент - мой друг". Когда глава государства становится другом для рядовых граждан своей страны, то имеет место высшее проявление культуры достоинства человека. Собственно говоря, США - это одно из доказательств того, что народы, которые формируются по нравственному, интеллектуальному и культурному, а не этническому принципу, как правило, процветают и преимущественно дольше живут в истории.
   Культивирование и сбережение культуры достоинства у отдельных народов - миссия национальной элиты, как у маленьких детей - миссия их воспитателей и наставников. В таком понимании элита - это воплощенное в лицах достоинство нации. Национальная элита, как правило, атрибут стран, в которых доминирует культура достоинства. Элита - это те люди, которых Бог одарил творчески потенциалом и, которые, максимально воспользовавшись этим даром, внесли весомый вклад в развитие своего народа, общества и государства. Будучи призваны к общественному служению, они по определению не могут вести себя бесчестно, подло и низко. Поэтому их поведение - залог самосохранения и развития народа, общества и государства, в противном случае - его разрушения и деградации.
   Национальная элита - это те, кому верят, кого уважают, кем гордятся. Те, кто обладает государственным мышлением, выражает национальные интересы, печется о национальной безопасности своего народа. Те, кто национальные интересы ставит выше своих приватизационных притязаний, идеологических лозунгов, религиозных предпочтений и этнических чувств. Элита - это те люди, которые ведут себя ответственно, а не те, кого этим словом именуют оплаченные журналисты, придворные политологи и благодарные односельчане, принятые на работу в государственное учреждение, возглавляемое удачливым земляком. В таком понимании элита не только естественное продолжение, но и национальное достояние соответствующего народа.
  В связи с этим нельзя не упомянуть следующий аспект проблемы: элита - богатство той нации, которая умеет беречь своих лучших сынов и дочерей. Неумение делать это - подлинное несчастье соответствующих народов. Наиболее трагический пример подобного неадекватного отношения к светлым умам своего многострадального народа явило еврейское население Германии и Польши. Так, известно, что в ответ на призыв основоположника политического сионизма, провозвестника государства Израиль, австрийского журналиста, писателя и драматурга Теодора Герцля (1860-1904) о создании национального еврейского государства в Палестине немецкие евреи ответили упреками в покушении на их устремления обрести подлинное отечество в Германии. Так, один из наиболее последовательных идеологов ассимиляции евреев в Германии - Габриэль Ризер (1806-1863) - в 1831 г. писал: "Мы не иммигранты, мы коренные жители, и, поскольку мы ими является, у нас нет претензий на родину ещё где-либо; мы либо немцы, либо люди без родины". С этого момента началась неистовая травля Герцля со стороны своих же соплеменников, которая в итоге, как это часто и запросто бывает, свела его в могилу.
   Аналогичная полемика произошла между известным деятелем международного сионистского движения, журналистом, писателем, переводчиком, уроженцем Одессы (ныне Украина) Владимиром Евгеньевичем Жаботинским (1880-1940) и польскими евреями. Жаботинский, приехав в 1936 г. в Польшу, выступил с пророческим предупреждением об опасности, которая угрожает жизни тамошних евреев, - надвигающаяся на Европу коричневая чума нацизма. Он настоятельно рекомендовал им с целью самосохранения немедля начать "эвакуацию" в Палестину. Евреи со свойственной им эмоциональностью стали поносить человека, которого, как говорится, им сам Бог послал со спасительной миссией. Основной упрек состоял в том, что его позиция мешает им должным образом интегрироваться (ассимилироваться) в польское общество. Жаботинский покинул эту страну с тяжелым предчувствием.
   Точку в этих спорах поставил Гитлер, практически полностью уничтожив оппонентов Герцля и Жаботинского. На территории Германии было убито 160-180 тысяч евреев, а на территории Польши - 3 миллиона 300 тысяч евреев или 90% её еврейского населения. Чудом уцелевшие и впоследствии эмигрировавшие в Израиль польские евреи не раз приносили слова покаяния перед памятью своего выдающегося соплеменника. Увы, нет пророка в своём Отечестве. Попутно отмечу, что один мой добрый знакомый, ознакомившись с этим эпизодом в рукописном варианте книги, откликнулся следующим личным воспоминанием. Из последовавшего рассказа стало известно, что его отец, будучи курсантом военного училища, подлежащего эвакуации из осаждаемой гитлеровцами Одессы, предупредил своего отца, соответственно деда моего знакомого, о том, что нацисты нещадно и повсеместно истребляют еврейское население на всей части оккупированного СССР. Однако в ответ услышал: "Абраша! Я у немцев был в плену 3 года (с 1915 по 1918 гг.). У них многие офицеры - евреи. То, что ты говоришь - пропаганда Сталина". Дед и бабушка моего знакомого были зверски убиты в Одессе, не без услужливой помощи оккупантам со стороны некоторых местных обывателей, как правило, в недавнем прошлом выходцев из деревни, которые таким чудовищным способом "освобождали" город... от своих конкурентов в лице его коренных жителей - своих соседей по дому, кварталу, улице и, естественно, законных владельцев "освобождаемого" тем самым жилья, домашнего имущества, дач, земельных участков и просто жизненного пространства в городе у моря.
   Родственники моего знакомого, как и многие другие его соплеменники, павшие невинной жертвой планомерного истребления людей, судя по всему, имели возможность избежать этой ужасной участи. Ведь не случайно говорится: предупреждён - значит вооружён. Но осведомленность о грядущей опасности далеко не всегда равнозначна готовности к её своевременному предотвращению. Таким образом, нет пророков не только в своём Отечестве, но и, нередко, в своей семье, причём даже тогда, когда речь идёт о жизни и смерти. Очень жаль, что в свое время гласом вопиющего в пустыне остался мудрый совет Юлиуса Фучика: "Люди, будьте бдительны!". Конечно, свершившегося уже не воротишь. Однако умение извлекать уроки из прошлого - гарантия предотвращения его повторения в будущем. Поэтому остается лишь одно: неумолимо, шаг за шагом, продвигаться вперед по нелегкому пути постижения горьких истин.
  Одной из отличительных особенностей национальной элиты является способность выдвинуть из своих рядов национального лидера. Национальный лидер - это государственный деятель, который одной фразой, одним поступком, одним росчерком пера способен выразить чувство достоинства своего народа. Именно это качество поднимает любого политика до высот государственного деятеля. Как заметил по сему поводу "железный канцлер" Германской империи Отто фон Бисмарк, "самое лучшее, что может сделать политик, - это прислушаться к поступи Господа, дотронутся до края Его одежд и пройтись с Ним хотя бы несколько шагов". Ничто так не способствует этому возвышенному процессу, как стремление к адекватному выражению национальных интересов своего народа.
  Способность выражать таковые - это дар Божий. Умение воспользоваться им в полной мере - удел немногих. Однако история сохранила благосклонную память о многих героях своего времени. И нам нелишне будет ознакомиться с их деяниями пусть даже и по ходу повествования о другом предмете.
  Известно, как в лихую годину для своего отечества правитель Нидерландов принц Вильгельм Оранский, а впоследствии король Англии под именем Вильгельм III (1650-1702) воскликнул: "Голландия не погибнет, она сядет на корабли и уедет куда-нибудь в Азию, а здесь мы спустим плотины".
   С не меньшим пафосом в разгар Первой мировой войны прозвучали знаменитые слова президента Франции Жоржа Клемансо (1841-1929): "Я буду сражаться перед Парижем, в Париже и за Парижем".
   С небывалым энтузиазмом была воспринята англичанами в канун Второй мировой войны знаменитая речь Уинстона Черчилля, после которой он стал признанным вождём нации. В ней были такие слова: "Мы пойдём до конца... мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, чего бы это нам ни стоило, мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться на местах высадки, мы будем сражаться в полях, на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы никогда не сдадимся...".
  В этом же контексте вспоминается и такой весьма примечательный эпизод: в 1981 г. после очередной весьма грубой выходки со стороны США в адрес Израиля лауреат Нобелевской премии мира, седьмой премьер-министр Израиля Менахем Бегин (1913-1992) пригласил к себе посла США Самуэля Льюиса (1930-2014), которому заявил буквально следующее: "Господин посол, что - мы ваши вассалы? Банановая республика? Правительство 14-летних юнцов, которых за плохое поведение бьют по рукам?
  ... Господин посол, народ Израиля прожил 3 700 лет без договора о сотрудничестве с Соединенными Штатами. Еврейский народ проживёт ещё 3 700 лет без этого договора".
   Подобные слова и соответствующие поступки возможны только в том случае, когда за спиной национального лидера стоит народ, объединенный в единое целое неистребимой страстью защищать своё достоинство до последней капли крови, до последнего вздоха. История свидетельствует, что лишь в этом случае нациям не грозит рабство. И лишь при таком исходе событий граждане отстаивают свою свободу и независимость в качестве своих национальных ценностей.
   Заметим: не подлые и низкие погромы своих слабых и беззащитных национальных меньшинств, а борьба за свое достоинство с сильным, а нередко и превосходящим по силе противником - основа самоуважения нации и уважения со стороны других народов мира. Те, кто вступает в бой за достоинство и свободу, освобождены от порочной слабости вести себя низко, предавать, холопствовать, пресмыкаться перед другими, более сильными и тем самым исторически закреплять подобные формы поведения в качестве основных черт национального характера. Последнее, разумеется, постоянно провоцирует потребность рано или поздно свалить свои грехи на голову того народа, перед кем до того усердно холопствовали и пресмыкались, но под покровительством которого, возможно, и удалось сохранить себя в истории.
   Опыт государств-членов Европейского Союза (ЕС) свидетельствует: к созиданию высокого правового качества жизни в стране должна приложить усилия национальная элита. Но именно это обстоятельство и представляет для такой страны, как, например, Украина огромную проблему, поскольку наиболее влиятельные действующие политики и, соответственно, высокопоставленные государственные чиновники в большинстве своём за весьма короткий срок стали миллионерами, мультимиллионерами и даже миллиардерами именно за счёт благополучия остального народа. Они хотят, пребывая в Украине, жить, как в Европе, и чтобы при этом их комфорту не угрожало бедное, озлобленное и ограбленное ими население страны. Потому-то тяжкую миссию созидания гражданского общества и правового государства в стране они хотят под любым благовидным предлогом переложить на плечи европейских стран путём вступления Украины в ЕС. Сами же эту задачу ни при каких обстоятельствах они решать не будут: во-первых, потому что невежественны; во-вторых, потому что им за это никто не заплатит; в-третьих, потому что откровенно презирают своих соотечественников; в-четвертых, потому что легко в любой момент могут покинуть эту территорию, ибо их подлинный "государственный" язык, "национальные" интересы и "национальная" безопасность - это их деньги!!! Но все их деньги - это, по сути, собственность народа. И чтобы рано или поздно соответствующий счёт не был предъявлен в процессе новой гражданской войны, население Украины должна найти общий человеческий язык, прежде всего, в своей многоликой и разношерстной среде.
  В странах, где царит традиция невежества, есть вожаки, атаманы, главари, вожди, диктаторы, кто угодно, но нет национальной элиты. Весьма распространенным заблуждением является отождествление национальной элиты с кастой власть и собственность предержащих. Несомненно, что на высокое звание национальной элиты вправе претендовать не пребывающие в первых креслах страны по должности, не чемпионы приватизационных забегов по объему собственности, не лауреаты национальных премий по этническому признаку, а аристократы духа. Те, чьё мужество, упорство и государственное мышление обеспечило утверждение достоинства представляемого ими народа. Именно этим критериям отвечали такие выдающиеся государственные деятели, как Уинстон Черчилль в Великобритании, Шарль де Голль во Франции, Франклин Рузвельт в США, Карл Маннергейм в Финляндии, Конрад Аденауэр в Германии, Камилло Кавур в Италии, Кристиан Х в Дании, Вацлав Гавел в Чехии, Давид Бен Гурион в Израиле, Ли Куан Ю в Сингапуре и многие, многие другие, не менее известные деятели, чьи имена олицетворяют собой честь и славу их народа. Всех этих государственных деятелей отличало стремление к консолидации нации, к реформам, к моральной мотивации, к духовному лидерству. В этом вопросе они выражали лучшие чувства своей нации. Секрет прост: они любили свой народ. Весь народ, а не только свой этнос, племя, выходцев из своего департамента, графства, региона, села, деревни и так далее. Исторических высот, как правило, добивались преимущественно те народы, которые в лице своей элиты оказались способными извлекать уроки из своей истории и истории других стран.
   Национальный лидер - это не то лицо, которое тем или иным способом стало главой государства или правительства, а то, которое пользуется всеобщим, подчеркиваем, всеобщим уважением не только внутри страны, но и за её рубежами. По тонкому замечанию Генри Киссинджера, основной проблемой для любого государственного деятеля является умение найти баланс между общечеловеческими ценностями и национальными интересами и, время от времени, между миром и справедливостью.
  Таким государственным деятелем, несомненно, был, например, президент Чехии - Вацлав Гавел. Высокую оценку этому замечательному человеку дала весьма скупая на похвалы Маргарет Тэтчер: "Чехословакии безмерно повезло, когда она в 1989 году обрела символ народного сопротивления в лице г-на Гавела - абсолютно честного и пользующегося практически всеобщим уважением человека. В конечном итоге он стал президентом и национальным лидером". О том, с каким глубоким уважением к Гавелу относился президент США Билл Клинтон, поведала в своих мемуарах и экс-государственный секретарь США Мадлен Олбрайт (1937-2022). Секрет такого отношения к государственному деятелю не в размерах страны или её роли в геополитическом раскладе сил, а в самой личности государственного деятеля, в его достойном, вызывающем уважение поведении как до, так и на протяжении всего срока пребывания во главе державы. Достойное поведение лидера нации - основа уважения к нему, соответствующему государству и его гражданам. Люди, проживающие в подобном государстве, получают импульс для восприятия и сохранения своих моральных ценностей.
  В первом новогоднем обращении к нации Гавел заявил: "Хуже всего то, что мы живём в загрязнённой моральной среде. Мы нравственно больны, ибо привыкли говорить одно, а думать другое. Мы научились ничему не верить... заботиться лишь о самих себе. Понятия "любовь", "дружба", "сострадание", "смирение" или "прощение" утратили для нас свой глубинный смысл". Всё время своей каденции на посту главы государства он использовал, чтобы эти ценности вернулись в повседневную жизнь чехов и обрели в ней свой первозданный и сокровенный смысл. И судя по отзывам соотечественников и международного общественного мнения, ему это удалось.
  Подчеркивая, сколь велика роль лидера нации в обеспечении благополучия народа, Тэтчер привела также пример из совсем другой части света. Речь идёт о первом премьер-министре Сингапура Ли Куан Ю. По её мнению, этот государственный деятель практически единолично создал одну из самых удивительных "историй экономического успеха" нашего времени, несмотря на постоянную угрозу безопасности своей маленькой стране. "В те годы, - пишет Тэтчер, - когда мы одновременно находились на постах премьер-министров, я неоднократно получала из первых рук подтверждения тому, каким влиянием может пользоваться лидер крошечного государства, обладающий умом и мудростью". Заметим, и здесь на первом месте талант, неординарность, ум и мудрость. Такие люди не нуждаются в искусственном пиаре, им не нужна поддержка диаспоры в других странах, они не опускаются до двусмысленных игр на геополитической шахматной доске. Они просто искренне исповедают общечеловеческие ценности, в силу чего и государства, ими возглавляемые, носят правовой, общечеловеческий характер.
  Этих двух политиков разделяет пространство, история и национальная культура. Но объединяет их то, что оба государственных деятеля думали о достоинстве своего народа, о социальном развитии и экономическом успехе своих стран. Национальный лидер и народ - два взаимосвязанных и взаимообусловленных явления. Они - это, как правило, органическое продолжение друг друга. По первым должностным лицам страны можно судить и о выдвинувшем их народе.
  В Украине в качестве национального лидера со временем сможет состояться лишь тот политик, который, как представляется, окажется способным подняться до выражения национальных интересов всех граждан страны, а не этнических чувств лишь одной из её частей. Но произойдёт это не раньше, чем большинство населения страны осознает простую истину: подлинные национальные интересы народа заключаются во всестороннем обеспечении достоинства, свободы и прав каждого гражданина - вне зависимости от его этнического происхождения, вероисповедания и языка общения. Вообще о достоинстве нации можно безошибочно судить не по тому, что она сама о себе говорит или пишет, а по тому, как её правители и представители вели себя по отношению к своим и чужим гражданам в периоды всеобщего лихолетья: различного рода революций, войн, смут, национальных потрясений и перестроек.
  Кто-то из мыслителей прошлого заметил, что мы обладаем в душе ровно столькими достоинствами, сколько сможем увидеть их в ином человеке. Иными словами, мы таковы, каковы в отношениях к другим. Боюсь, что, если украинским власть предержащим придётся держать экзамен на определение того, сколько они видят достоинства в другом человеке сегодня, то единственный уточняющий вопрос, который мы рискуем услышать в ответ, будет: "А сколько у этого человека денег?". Способность осознать, что человеческое достоинство - это ценность ценностей для любой личности, неизменно оказывается выше понимания этих людей.
  Говорят, если слепой ведёт слепого, им неминуемо где-нибудь на дороге да подвернётся яма. Но, если в качестве слепцов оказываются государственные поводыри, то подобное сообщество наверняка может подстерегать только одно - историческая бездна. Нет более сокрушительного удара по нации, чем концентрация в высших эшелонах власти преимущественно невежественных, бездарных и алчных людей. "Потому что упорство невежд убьёт их, и беспечность глупцов погубит их" (Книга притчей Соломоновых, 1: 32). Тот народ, который, не ведая опасности, на самые ответственные за достоинство, свободу и права человека посты с завидным постоянством рекрутирует "упорных невежд" и "беспечных глупцов", заведомо лишает себя какой-либо исторической перспективы. В этом случае люди оказываются пленниками своего же собственного невежества.
  Невежда не может состояться в качестве государственного деятеля, поскольку не ведает о последствиях своих деяний не только для судеб державы, но и для своей собственной, о чём свидетельствует история постыдного краха некоторых из них, успевших, однако, за время своего правления лишить перспективы многих зависимых от них сограждан. Кругозор таких деятелей преимущественно ограничен размером кресла и, как правило, далее потребности продержаться в нём не распространяется. Государственное мышление не может вырасти из инстинкта самосохранения у кормила власти, тем более, если последнее выполняет роль обильного источника несусветного материального обогащения. Необходимой основой государственного мышления является наличие высокого уровня культуры достоинства, соответствующих знаний и творческого мышления. Ведь глава государства, наделённый подобной культурой, никогда не посягнёт на достоинство другого человека, не присвоит чужую собственность, не солжёт в предвыборной программе, не использует время пребывания на высокой должности для погружения в "теплую ванну" внешнего почёта, кабинетного комфорта, материального благополучия, бесчисленных и бессмысленных зарубежных вояжей, не будет предаваться бесплодным политическим игрищам и коварным интригам.
  Отсутствие необходимой культуры достоинства практически у всех наиболее видных лидеров партий власти в Украине - наиболее уязвимое место последней. Тем самым вопрос культуры достоинства выходит далеко за пределы личных проблем украинских политиков, превращаясь, по сути, в проблему национальной безопасности страны. Между тем, на роль культуры вообще, и достоинства в частности, в искусстве управления государством пристальное внимание обращали многие видные государственные деятели мира. Так, Шарль де Голль - творец и первый президент V Республики во Франции - писал, что "истинная школа, дающая умение повелевать, - это общая культура". Победы Александра Македонского он связывал с духом Аристотеля (384-322 до н.э.), а в успехах Цезаря (102-44 до н.э.) усматривал влияние Цицерона (106-43 до н.э.). Он часто приводил мысль своего любимого писателя Франсуа Шатобриана (1768-1848) о том, что "действие, которое не опирается на знание, - это преступление". А ведь с таким преступлением Украина живёт уже не один десяток лет. И вымирание нации - убедительное тому доказательство. Народ, которому легче помереть, чем самоорганизоваться с целью цивилизованного развития не имеет будущего. Да он его и не заслуживает. Как тут не вспомнить пророческие слова российского правоведа К.Д. Кавелина, утверждавшего, что не тот народ имеет будущность, который умеет безропотно умирать..., а тот, который умеет переродиться и вынести реформу.
   Достоинство народа - корень национальных интересов любого государства. Это очень хорошо понимал в начале Второй мировой войны один безвестный на то время француз - полковник Шарль де Голль, и очень плохо другой - знаменитый маршал Анри Петен: первый вошёл в историю как спаситель чести Франции, второй - как её позор. Посему представляется, что в череде национальных ценностей первое место должно по праву отводиться достоинству человека. Достоинство народа должно в равной степени становиться и первой заботой национальных интересов и национальной безопасности соответствующих государств. Достоинство - духовная сердцевина, нравственный стержень любой нации, и в этом смысле - подлинное ядро национальных интересов государства.
  В свете сказанного, под национальными интересами понимается достоинство, самосохранение, благоденствие и свободное развитие народа, которые обеспечиваются суверенным, демократическим, социальным и правовым государством на отведенной ему историей и признанной международным правом территории.
   Тот, кто не способен оперировать категориями национальных интересов, не вправе претендовать на роль общенационального лидера. С грустью и прискорбием приходится констатировать отсутствие в современной Украине хотя бы подобия того, что в иных странах именуется национальной элитой в высоком смысле этого слова. Как свидетельствует первый Президент Украины, "мы имеем аморальную политическую элиту на высоком государственном уровне..., именно в психологии современной украинской элиты следует искать корни подавляющего большинства наших невзгод". Однако психология современной украинской партии власти сама порождена менталитетом населения страны, в котором категориям достоинства, свободы и прав человека попросту нет места. А нации, которым хронически не хватает этих ценностей, обречены на историческое прозябание именно потому, что их лучшие представители распыляются по миру в поисках политического убежища или психологического пристанища как раз в тех странах, где доминирует культура достоинства человека. Вне всякого сомнения, на степень осознания своего национального достоинства тем или иным народом значительное влияние оказывает также господствующий в стране политический режим и сопутствующий ему экономический уклад. От того, насколько государство оказывается способным уважать достоинство, беречь свободу и защищать права своих граждан, нередко напрямую зависит историческая судьба самой державы.
  На наш взгляд, истоки правовой природы достоинства человека следует искать в естественном праве. С позиции этой доктрины личность каждого отдельного человека покоится не на своих собственных основаниях, а на той грандиозной вселенной, которая именуется историей человечества. Последнее подразумевает, что посягательство на достоинство каждого отдельного человека в любой части мира означает, по сути, одновременно и посягательство на всё человечество, на универсальные ценности международного сообщества. Отсюда и то принципиальное значение, которое придается защите такого уникального феномена мирового масштаба как Право и обеспечивающим его действенность международным институциям. Достоинство становится правовой реальностью лишь в той мере, в какой человек превращается из объекта принудительного воздействия в активно действующий субъект Права международного сообщества. Именно поэтому принцип достоинства становится одним из важнейших объектов защиты со стороны Права. Правда и то, что такая защита под силу только в том обществе, в котором издревле, пусть и подспудно, но всё же культивировалась культура достоинства. Там, где такая культура отсутствует, Право бессильно.
   О понимании роли и значения человеческого достоинства для благоденствия страны свидетельствует, например, часть 1 статьи 10 Конституции Испании: "Достоинство личности, неотчуждаемость её неотъемлемых прав, её свободное развитие, уважение к закону и правам других являются основой политического порядка и социального мира". Здесь уместно вспомнить, с каким ожесточением испанцы защищали своё достоинство в годы наполеоновского нашествия (1808-1814). По сути, крушение наполеоновской империи началось с оккупации Испании. Её народ оказался крепким орешком для французского триумфатора, к ногам которого на тот момент пала вся Европа. Испанской войне было посвящено множество исторических трудов. Как заметил один из самых добросовестных исследователей биографии императора канадский историк Бен Вейдер (1923-2008): "Единственная ошибка, какую действительно можно отнести на его счёт, - это незнание испанского народа, столь гордого, благородного и независимого, готового на любые жертвы и могущего восстать как один против всякого иностранного вмешательства". История этой военной эпопеи помимо всего прочего позволяет сделать вывод, что нацией можно смело именовать лишь то население страны, которое оказывается способным проявить благородство, солидарность и беззаветную отвагу, превращаясь, по сути, в единое целое во времена тяжких испытаний для своего Отечества. Испанцы все как один отвергли притязания великого завоевателя. Наполеон впоследствии не без горечи вспоминал: "Я совершил ошибку, вступив в Испанию, поелику не был осведомлён о духе нации". Заметим: именно достоинство нации стало непреодолимым препятствием на пути гениального полководца, стоящего при этом во главе самой боеспособной армии мира.
   После катастрофы, которая пережила Германия в 1945 г., осознавая место достоинства человека в системе правовых ценностей, немецкий народ в первой же статье своего Основного закона 1949 г. объявил: "Человеческое достоинство неприкосновенно. Уважать и защищать его - обязанность всякой государственной власти". Тот факт, что конституция государства, пережившего тяжелейшие последствия Второй мировой войны, с первых же строк своего текста в качестве высших правовых ценностей утверждает не государство, не власть, не вооружённые силы, не национальную идею, не государственный язык, а достоинство человека, свидетельствует о счастливой способности немецкого народа извлекать уроки из своей трагической истории.
  Этот основополагающий вывод подтверждается решением Федерального конституционного суда Германии от 25 февраля 1975 г., в котором, в частности, сказано: "В Основном законе внедрены принципы государственного устройства, которые можно объяснить только исходя из исторического опыта и духовно-нравственного спора с предшествовавшей системой нацизма. В отличие от всемогущего тоталитарного государства, которое претендовало на безграничное господство во всех областях социальной жизни для всех и которое при осуществлении своих государственных целей ни во что не ставило жизнь отдельного индивида, - Основной закон установил ценностно ориентированную систему правовых координат, которая выводит отдельного человека и его достоинство в центр всех своих положений".
  Как видим, признание достоинства человека важнейшей осью системы координат наднационального и международного права - главный урок послевоенной истории человечества. Недаром в Преамбуле Устава ООН в качестве важнейшей задачи международного сообщества провозглашено: "вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности ...".
  Вовсе не случайно с констатации значения достоинства в судьбах народов мира начинается также и Преамбула Всеобщей декларации прав человека: "... признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира". Тему достоинства продолжает статья 1 этого уникального акта, который по праву можно именовать Конституцией Человечества: "Все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах". Вообще необходимо отметить, что ныне фундаментальным влиянием этого принципа охвачено буквально всё международное право прав человека. Защите этого важнейшего духовного богатства человека посвящена и статья 1 Хартии об основных правах ЕС, которая так и именуется - "Человеческое достоинство".
  Анализ упомянутых актов позволяет заключить, что человеческое достоинство - это исходная, базовая правовая категория, из которой вырастает и над которой надстраивается вся система понятий конституционного права. Признанный Правом, а под его влиянием и всеми конституциями демократических государств, принцип достоинства человека стал животворным источником всей системы принципов, образующих институт конституционного строя современного правового государства. Зарубежные исследователи отмечают, что в отличие, например, от стран Европейского Союза, где господствует культура достоинства, на территории республик бывшего СССР превалируют стереотипы поведения, отличающиеся взаимной неприязнью, нетерпимостью, завистью, склонностью к доносам и жалобам. Как признался по сему поводу второй Президент Украины, "доносы да жалобы - наш национальный жанр". А он как экс-глава государства этого добра на своём веку навидался - дальше некуда. Подобные нравы стали невыносимым бременем для психики современного украинца: при пересечении границы, отделяющей Украину от стран ЕС, наш соотечественник мгновенно начинает чувствовать себя более защищенным и уважаемым, чем в стране, исконным гражданином которой является.
   Первое, что бросается в глаза, когда вступаешь на европейскую землю, где культивируются уважение к личности каждого индивида, - это улыбки окружающих. Улыбка - это не просто конфигурация губ на лице человека; это отношение к достоинству другого; это сигнал об уважении, о безопасности, о принадлежности к одной культуре - культуре взаимной доброжелательности и человечности. Страна, которая отказывает своим гражданам в атмосфере доброжелательности, в нынешних условиях очень быстро теряет статус Отечества. Как с грустью заметил один известный украинский философ, одна его знакомая, выехав на постоянное место жительства в Великобританию, ныне не любит посещать Киев, потому что начинает испытывать психологический дискомфорт, терять ощущение защищенности, - "прохожие не улыбаются ей навстречу". Её чувства вполне понятны: когда на смену улыбке в Англии приходят хмурые и озабоченные лица встречающих в Украине.
   Вместе с тем удивляться не приходиться. Секрет подобной неулыбчивости я обнаружил в одной из публикаций, в которой рассказывалось о трагической судьбе одного из репрессированных советской инквизицией в 30-е годы. В частности, за "антисоветскую агитацию и пропаганду" осудили и расстреляли... глухонемого человека. В доносе, послужившем поводом к аресту, осуждению и, соответственно, расстрелу было написано: 1 мая человек сидел на крыльце своего дома в деревне и "антисоветски улыбался". С этим эпизодом тесно перекликается диалог, состоявшийся между В.А. Коротичем и его добрым знакомым из Великобритании. В частности, известный отечественный публицист поведал: "В самом конце ХХ века английский писатель Дэвид Корнуэлл, который издал немало популярных романов, в том числе у нас, под псевдонимом Ле Карре, спросил у меня: "Почему ваши люди так неулыбчивы, иногда грубят без причины, бывают бесцеремонны?". В вопросе не было никакой предвзятости - Дэвид любит нашу страну, много писал о ней, пытается во всем разобраться. "Представь себе, - начал я, - что у вас выслали бы всех либеральных философов, уехали бы многие ученые, литераторы и музыканты, все имения и банки были бы ограблены, кроме того, расстреляли бы всю палату лордов, всех землевладельцев и вообще всех титулованных британцев, всех обитателей Букингемского дворца, начиная с королевской семьи..." - "Не надо, - перебил меня побледневший писатель, - я понимаю...". Видимо, наступило время, когда подобное понимание приходит даже в страны, где люди не улыбаются не потому, что не умеют, а потому что ненавидят друг друга по определению, по воспитанию с рождения, по стереотипу национального поведения. Сердце человека отдает предпочтение стране улыбок. И с этого момента многие прилагают максимум усилий для эмиграции. Уровень последней - безошибочный индикатор состояния культуры достоинства в стране исхода.
   Люди, как правило, бегут туда, где могут почувствовать себя более полноценными и полновластными хозяевами своей судьбы, чем у себя на родине. Быть может, это одна из основных причин непрекращающегося потока беженцев из всех постсоветских стран. История массового исхода людей из России и Украины после 1991 г. - убедительное тому подтверждение. Родиной считается та страна, где человек родился. Но, Отечеством становится та, где признают, ценят и уважают его человеческое достоинство. Мы, все те, кому привелось родиться и вкусить советский образ жизни, хорошо помним, какие критерии становились решающими при оценке личности гражданина. Как вещал российский поэт Илья Львович Сельвинский (1899-1968),
  Для счастья нужно очень много:
  Чтобы у честности в стране
  Была широкая дорога,
  Чтоб вечной ценностью людской
  Слыла душа, а не анкета.
   Советская эпоха канула в небытие, а вместе с ней и та пресловутая загубившая многие судьбы анкета. Но ей на смену уже спешит другая, заставляющая согласовывать родной язык гражданина с языком той партии власти, которая временно разместилась на Печерских холмах столицы Украины. При этом никто не возьмется публично отрицать душу как вечную ценность людскую, но её признание будет неизменно вторичным фактором после заполнения анкеты на государственном языке новоявленной державы. Малый исторический опыт отказывает авторам нынешних государственных анкет в понимании простой истины: выстоять в истории суждено лишь тем народам, которые крепят свои ряды солидарностью, равенством, терпимостью (толерантностью) и взаимным уважением разноязычных и многоликих граждан одной державы.
   Непреодолимая тяга гражданина СССР к защите своего достоинства, свободы и прав человека, очередной раз грубо попранных 19 августа 1991 г., стали подлинными мотивами голосования на референдумах за выход соответствующих республик из состава федеративного государства. Автор сам отдал свой голос за подобный правовой исход в надежде, что на смену традиции великодержавного невежества, безраздельно господствовавшей во всех эшелонах власти советской империи, придёт культура достоинства, гражданское общество и правовое государство, то есть те ценности, которые нашли своё воплощение в Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г.
  Должен признаться, что пришедшее на смену государственное образование превратило эти надежды в очередную Руину: традиция невежества лишь сменила место прописки и язык самовыражения. Но суть, к несчастью, осталась неизменной: достоинство людей по-прежнему нещадно попирается, только теперь уже на другом государственном языке. В связи с этим обстоятельством уместно напомнить пророческое предупреждение американского историка украинского происхождения Романа Шпорлюка, который заметил, что "миллионы людей, которые признают родным русский язык, 1 декабря 1991 проголосовали за независимость. Исходя из этого, граждане, для которых украинский язык родной, имеют перед ними определенные политические и моральные обязательства... Наипростейший способ уничтожить Украину - это начать украинизировать неукраинцев. Наибольшую опасность для независимой Украины представляют языковые фанатики". Пророческие слова, ибо языковые фанатики не знают удержу в своей неуёмной и неумной деятельности. Причём в этом неблаговидном деле наряду с местными, заметную роль стали играть также и иноземцы. Так, один из лидеров зарубежных украинцев - гражданин США - не остановился даже перед прямым унижением достоинства и прав граждан Украины, которым дорог русский язык. В частности, в своей статье "Стресс от Украины" он ничтоже сумняшеся заявил: "В сегодняшней Украине можно приравнять русскоязычность к алкоголизму. Алкоголик редко понимает, а тем более признает, что он болен болезнью, которую необходимо лечить и потому не лечится. Вокруг него все другие тоже алкоголики и потому не в состоянии, или же не имеют желания это уяснить и начать процесс лечения" ("Украинская правда", 17.07.2009 г.). Учитывая высокий статус автора указанной публикации в иерархии зарубежного украинства, возникает подозрение, что многие деятели из этой среды каким-то невообразимым способом смогли сохранить в неизменном виде тот уровень культуры, который был им присущ на момент эмиграции. К великому сожалению, к сему подозрению следует также присовокупить и прозрение, что сам факт длительного проживания в цивилизованной стране людей с подобной этнической установкой не является вакциной против дремучего невежества, которое они за неимением ничего лучшего в избытке демонстрируют лишь в стране исхода в отличии от той страны, разрушение которой ничем не грозит им и их детям, достоинство, свободу и права которых надежно оберегают соответствующие западные державы.
  В связи с приведенным выше откровенно русофобским высказыванием высокопоставленного зарубежного украинца хотелось бы привести весьма мудрое и справедливое утверждение известного польского диссидента (1968-1989), журналиста, главного редактора "Газеты Выборчей" Адама Михника. В частности, в одном из своих интервью он вспоминал, что "как-то на одной международной конференции в Вильнюсе, где были литовцы, люди из Молдавии, Киева, армяне, белорусы, я сказал: "На каком языке мы здесь разговариваем? На русском. И что это - язык империи, которая нас всех угнетала? Нет, то, что мы здесь обсуждаем, свидетельствует, что это язык свободы". У меня есть один знакомый, который издал книгу о Мандельштаме. И надписал ее: "Адаму, который между двумя посадками в тюрьму приходил ко мне, где мы вслух читали стихи Мандельштама". Язык Мандельштама - это язык свободы!". Полностью соглашаясь с этим утверждением, позволю себе заметить, что в принципе вся великая русская литература стала неисчерпаемым живительным источником на пути познания и утверждения таких ценностей, как достоинство, свобода и права человека. И, поди знай, чего бы достигла западная цивилизация на пути познания этих правовых благ без соответствующего вклада великой русской культуры. О Свободе, конечно, лучше всего писать на языке свободы. А в Украине таковым, несомненно, является русский. Возможность писать на этом языке для меня лично стало одним из непременных условий утверждения Свободы в Украине. Ибо в её подавлении украинская партия этнической нетерпимости преуспела, как ни в каком ином вопросе. На это прискорбное обстоятельство обращается внимание в статье "Языковая полиция в школе?", автор которой справедливо отмечает: "В который раз возникает вопрос: чего в итоге добиваются украинизаторы, борясь с родным языком миллионов жителей своей страны? Уже не раз было доказано - от этого никакой пользы украинскому языку, но, похоже, сам процесс насилия, унижения соотечественников вызывает у людей, причастных к украинизации, чувство удовлетворения" ("2000. - No 41, 9.10.2009 г.).
   Очевидно, что насильственное навязывание государственного языка всеми доступными партии этнической нетерпимости мерами самым негативным образом сказалось на интеллектуальном уровне развития значительной части населения Украины, и, следовательно, на уровне конкурентоспособности государства в мире. На тесную взаимосвязь между родным языком и уровнем интеллектуального развития людей обратила внимание президент Украинской ассоциации преподавателей русского языка и литературы, доктор филологических наук Людмила Алексеевна Кудрявцева: "Исследования ЮНЕСКО показали, что при обучении на неродном языке интеллектуальное и психическое развитие ребенка замедляется на 15-30%. Язык - важнейший инструмент мышления, воздух интеллекта, бензин для мозга. Таким образом, при дискриминации национальных языков в стране снижается эффективность интеллектуальной деятельности. Родной язык - это тот язык, на котором удобнее всего использовать свой интеллект в созидательном труде. Иными словами, это правая рука нашего ума. Человек может владеть многими языками, но на родном он изобретает, сочиняет, анализирует". Бездарная, бездумная и безнравственная политика в области языка самым губительным способом сказалась на экономическом развитии молодой державы. В качестве убедительного доказательства подобного положения вещей можно привести данные Всемирного экономического форума за 2010 г., согласно которому в рейтинге конкурентоспособности экономик мира в списке из 139 стран Украине отведено позорное 89-е место.
   Унижение достоинства людей на этнической, религиозной, языковой либо любой иной почве неминуемо повлечёт за собой разрушение достоинства всего народа и, в конечном счете, самой державы, сколько бы её власть предержащие не твердили о независимости, государственных символах и прочих внешних атрибутах. Об этой опасности весьма мудро предупреждал английский политический мыслитель Джон Милль, утверждавший, что достоинство государства производно от достоинства образующих его личностей. С того самого момента, когда граждане страны примут к сведению и начнут руководствоваться этим бесценным постулатом, Украина сделает решающий шаг к Свободе в подлинном, высоком, западном смысле этого слова. Осознание роли и места достоинства в личной жизни каждого человека в качестве непременного условия становления гражданского общества и строительства правового государства станет самой надежной предпосылкой европейского будущего Украины. Свобода в державе не должна обходить своей благосклонностью некоторых её граждан в зависимости от их этнического происхождения, языка общения и религиозных предпочтений: в противном случае она обойдёт стороной всю страну. В своё время канцлер ФРГ Конрад Аденауэр заявил, что "наша цель, чтобы в будущем Европа стала единым домом для всех европейцев, чтобы она стала жилищем свободы". Думается, что лидерам некоторых партий власти Украины следует крепко задуматься над глубочайшим смыслом этих вещих слов.
  Раздел 4
  СВОБОДА
  
  Бурные события ноября-декабря 2004 г. на площади Независимости в Киеве, которые благодаря устному народному творчеству вошли в историю Украины под обобщенным наименованием "оранжевой революции", застали меня в должности научного консультанта Президента Украины. Эти события, помимо всего прочего, остро врезались в память сплошным блокированием всех входов и выходов из резиденции главы державы тяжелыми грузовиками с круглосуточно работавшими двигателями, которые заметно отравляли выхлопными газами атмосферу, а также унизительными обысками лиц, покидавшими вечером своё место работы.
  Один из моих коллег - очень приличный человек - горько сетовал, что только за один вечер его несколько раз останавливали группы блуждающих граждан, которые предпринимали настойчивые попытки ознакомиться с содержимым его сумки, или, применяя юридические термины, провести досмотр и обыск личных вещей. Причём интервал между скоплениями добровольных дознавателей и понятых в одном лице был не более 15-20 метров, что, однако, ничуть не мешало очередному форпосту упорно настаивать на повторении унизительной процедуры. Немаловажная подробность: действо сие протекало на глазах стоящего невдалеке милицейского патруля при полном, разумеется, попустительстве с его стороны.
  Будучи весьма воспитанным и тактичным человеком, коллега каждой из этих групп "само организованного" населения терпеливо разъяснял, что такое права человека и, на примерах недавнего прошлого, к чему приводит их нарушение в массовом порядке. Слушатели охотно ему внимали, но упорно интерпретировали сказанное в том смысле, что эти права нашли своё высшее воплощение в их действиях на улицах Киева (некоторые услужливые правоведы поспешили окрестить сей процесс воплощением в жизнь принципа верховенства права). В общем, прорвавшись с грехом пополам сквозь многочисленные заградительные отряды своих соотечественников, коллега уже на улице столкнулся лицом к лицу с женщиной, которая вприпрыжку неслась по улице, неистово размахивая руками и выкрикивая слова: "свобода", "свобода", "свобода"... Раздосадованный всем произошедшим, коллега не удержавшись, остановил её вопросом: позвольте спросить, а что же это такое свобода? Несущаяся мимо особа, замедлив на мгновенье шаг, окинула его невидящим взором и, ничего не отвечая, тут же понеслась далее всё с теми же словами и теми же жестами...
  Услышав сей бесподобный рассказ, я довольно крепко задумался над сутью того состояния, которое так пришлось по вкусу некоторой части киевлян и многочисленным гостям столицы, преимущественно, из западных областей страны. В любом случае одно было несомненно: свобода воспринималась ими как право на оскорбление, а в случае безнаказанности и насилия над теми, кто пришелся им не по вкусу. Яркая зарисовка оного была дана в статье "Горячее к новогоднему столу: язык", в которой перед читателями предстал во всем своём откровении типичный представитель украинской партии этнической нетерпимости: ""Я люблю людей!.. Окрiм жидiв, масонiв, негрiв i бiлорусiв... Я взагалi вважаю, що Гiтлер зробив неприпустиму помилку: вiн не всiх дорiзав... Я дорiжу..." - с улыбочкой говорит один из идейных участников Майдана в документальном фильме "Руки над огнем" Леонида и Ларисы Алексийчук (Канада). И, увязывая воедино идеалы майданной "революции" с практикой нацизма, этот "оранжгутанг" демонстрирует символ верности былому фюреру - нашивку "88". И завершает спич на камеру генеральным тезисом всякого украинского "патриота": "Це моя країна, i менi вирiшувати, кому в нiй жити. Саме тому я тут (т. е. на Майдане. - Авт.). Бо я вирiшую, хто тут буде жити i на яких пiдставах...". Такой была изнанка Майдана. И об этом не рассказывал ни один из "честных" журналистов нашого "патриотического" пула" ("2000". - No 52, 31.12.2010 г.). В известной степени, можно утверждать, что приведенное в данной статье и есть самое полное понимание свободы в дискурсе Украинской Системы. Надо признаться, что счастье многих из нас - лишь в том, что всё же наступили иные времена, чем те, которые были описаны во 2 разделе настоящей работы.
   Но действительно ли свобода - это право делать то, что хочешь? Неужели же все эти временные и постоянные обитатели Киева в те памятные дни так легко уловили суть того явления, над постижением которого уже много веков ломали себе голову лучшие умы человечества? Можно ли в таком случае утверждать, что именно украинцам в 2004 г. принадлежит историческая заслуга постижения свободы в её подлинном сущностном проявлении? Серьёзные сомнения и посильные размышления на сей счёт, в известной степени, и предопределили содержание этого раздела. Давайте попробуем не спеша разобраться с сокровенным смыслом этого столь вожделенного для человечества понятия вместе с великими поэтами, философами, политиками и правоведами прошлого.
   Всей своей историей человечество подтверждает гениальные строки Иоганна Гёте: "Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой". Хотим мы того или нет, но свобода утверждается и торжествует лишь там и тогда, где и когда люди готовы принести в жертву за её торжество все иные житейские блага. И лишь добытая тяжким трудом, она бережётся пуще зеницы ока. Вероятно, предчувствуя бесконечность этого процесса, российский поэт Александр Блок восклицал: "И вечный бой! Покой нам только снится...". Поэты вообще часто и охотно посвящают свои оды свободе, вероятно, острее других чувствуя её значение для сохранения цивилизации. Кто-то из них даже заметил: если хочешь, чтобы твои песни не умерли, пой о свободе человека! Разумный совет, который, однако, прежде всего хотелось бы адресовать правоведам и политикам, а уж затем поэтам и публицистам. Ведь если мы утратим свободу, наша планета превратится в братскую могилу человечества, о котором кому-то придётся слагать не возвышенные оды, а печальные эпитафии.
  Всё же, несмотря на ту исключительную роль, которую свобода играла и играет в политической истории народов мира, её познание и определение в качестве универсального научного понятия представляет собой несомненную сложность. На это обстоятельство одним из первых обратил внимание французский правовед и просветитель Шарль Монтескьё (1689-1755): "Нет слова, которое получило бы столько разнообразных значений и производило бы столь различное впечатление на умы, как слово "свобода". Одни называют свободой легкую возможность низлагать того, кого они наделили тиранической властью; другие - право избирать того, кому они должны повиноваться; третьи - право носить оружие и совершать насилия; четвертые видят ее в привилегии состоять под управлением человека своей национальности или подчиняться своим собственным законам. Некий народ долгое время принимал свободу за обычай носить длинную бороду. Иные соединяют это название с известной формой правления, исключая все прочие". Многие исследователи отмечают в связи с этим удивительную метаморфозу: по мере приложения сил в её теоретическом постижении свобода всё более и более напоминает призрак, мираж, некую туманность, ускользающую от беспристрастного научного познания. Быть может, поэтому за дело с такой страстью взялись живописцы, ваятели и поэты. Более всего в этом вопросе преуспела революционная Франция. Именно этой стране были посвящены страстные и возвышенные строки знаменитого немецкого поэта Генриха Гейне. В частности, он писал: "Свобода - это новая религия, религия нашего времени... Но французы - избранный народ новой религии, их язык фиксирует первые заветы и догмы. Париж - Новый Иерусалим, а Рейн - Иордан, который отделяет священную землю свободы от земли филистимлян". Красиво сказано. Но думается, что многие творцы, как это часто бывало в истории, выдавали желаемое за действительное.
  Как повествуют исторические хроники, накануне Великой французской революции свободу изображали в облике молодой женщины в белом одеянии, держащей в одной руке скипетр, в другой - фригийский колпак. В процессе революционной трансформации страны этот образ получил отражение даже в законодательстве. Парламентом был принят специальный декрет, в котором устанавливалось, что "государственная печать будет изменена и на ней будет изображена Франция в облике стоящей женщины, одетой по-античному, держащей в правой руке пику с фригийским колпаком, или колпаком Свободы, на острие, а левой опирающейся на фасцию; у ног ее будет кормило". Одновременно с изданием этого акта парламентарии стали носить особый знак с изображением сидящей женщины в профиль с непокрытой головой, в её правой руке была фасция, а в левой - фригийский колпак. Тот же образ получил воплощение и на монетах республики. Примерно в то же время весьма символическое значение приобрел обряд посадки "деревьев свободы". Возникнув в одной из провинций, он получил распространение по всей Франции. К началу революции в стране уже было посажено более 60 тысяч таких деревьев. Вообще надо заметить, если бы все деятели всех революций мира вместо людей сажали "деревья свободы", а вместо чтения доносов и написания несправедливых приговоров читали и писали бы книги, мы бы уже давно имели планету-сад и жили бы, как в самых добрых сказках народов мира.
  Историки установили, что в те годы в столице были установлены две статуи Свободы. Одна из них возвышалась на площади Революции. Ранее это место носило имя Людовика XV (1710-1774); ныне - это площадь Согласия. Статуя Свободы представала перед горожанами в полный рост, изящно опираясь на пику; на ее голове, естественно, красовался фригийский колпак. Другая появилась на площади Пик. Ранее это место носило имя Людовика XIV Великого (1638-1715); ныне - Вандомская площадь. Но особо хотелось бы остановиться на знаменитой Статуе Свободы, переданной Францией в дар американскому народу. Приуроченный к столетнему юбилею Декларации независимости США монумент был задуман французским скульптором Фредериком Бартольди (1834-1904). 28 октября 1886 г. он был установлен на острове Бедлоу в Нью-Йорке (с 1956 г. - остров Свободы). Это грандиозное сооружение первым встречает всех эмигрантов, прибывающих в США через главные морские ворота страны. Именно поэтому на его медном пьедестале в 1903 г. появились прекрасные строки из сонета "Новый колосс" американской писательницы Эммы Лазарус (1849-1887). Поэтесса, как бы вложила в уста знаменитой Статуи слова, обращенные от имени США к изгоям всего мира.
  
  Пришли ко мне своих усталых толпы,
  Тех, что, как мусор, на брегах твоих.
  Пусть бедный, невезучий и бездомный,
  Мечтающий вдохнуть глоток свободы
  Придет на свет у врат моих златых.
  
   На этот символический призыв откликнулись миллионы людей со всех уголков мира. Ум, талант и энергия людей разного этнического происхождения, религиозного вероисповедания, языка общения - основа могущества американской нации. Они все отличались друг от друга, но единой нацией их сделали уважение к достоинству, неискоренимая любовь к свободе, приверженность правам человека. Как справедливо заметил по сему поводу российский журналист М.А. Таратута: в иммиграционной политике США есть некий "философский подтекст. Это - идея свободы, заложенная, можно сказать, в самом первом камне, лежащем в основании этой страны. И если бы существовал генотип национального массового сознания, то несущей конструкцией у американцев, конечно же, стала именно эта идея. Хотя и подаренная французами, знаменитая Статуя Свободы очень точно отражает американское сознание, убежденность в том, что у Америки есть свое историческое предназначение, особая миссия - "высоко подняв, нести факел свободы, освещая путь всему миру". И надо признать, что эту миссию с разной степенью успеха Америка несет по сей день.
   28 октября 1936 г. по случаю 50-летнего юбилея Статуи президент США Франклин Рузвельт, оценивая её символическое значение, произнес: "Свобода и мир - вещи живые. Чтобы они продолжали существовать, каждое поколение должно охранять их и вкладывать в них новую жизнь". Надо отдать должное этому выдающемуся государственному деятелю: на протяжении всей своей политической карьеры по мере сил он претворял эти слова в жизнь. Ну, и в заключение этого пассажа, видимо, стоит упомянуть, что в 1945 г. преемником Рузвельта на посту президента США - Гарри Трумэном была учреждена Президентская Медаль Свободы, являющаяся (наряду с Медалью Почёта) одной из двух высших наград США. Хотя, как представляется, подлинной наградой для любого человека всё же является удача жить в стране, где свобода культивируется и утверждается в качестве высшей ценности общественной жизни.
   Однако вернемся во Францию. Поклонение свободе приобрело в этой стране настолько единодушный характер, что не хватало только соответствующего музыкального сопровождения. Разумеется, оно не заставило себя ждать: поэтом, членом Конвента - Мари-Жозефом Шенье (1764-1811) на музыку композитора Франсуа Жозефа Госсека (1734 - 1829) было создано возвышенное музыкальное произведение, получившее весьма претенциозное наименование - "Гимн Свободе". Вот текст этого знаменитого творения:
  .
  О, низойди в наш мир, природы дочь, Свобода!
  Власть, высшую в стране, мы взяли навсегда.
  Тебе возводят храм избранники народа,
  Поправ насилия года.
  Тиранов свергшие, весь мир гордится вами,
  Презрев обман богов - ведите к правде путь!
  Свобода, поселись в гостеприимном храме,
  Богинею французской будь!
  ... Пусть короли всех стран теснят народ свободный!
  Все в прах они падут, богиня, пред тобой!
  Пятою их поправ, дай мир нам благородный,
  Дорогу к счастью нам открой!
  
  Художественный образ Свободы ещё долгое время волновал душу французского народа: это был символ великого прошлого, с которым было грустно расставаться. Поэтому свою вторую жизнь этот образ обрёл в облике Марианны, ставшей для французов воплощением республики. Этому символу было посвящено знаменитое полотно французского художника Эжена Делакруа (1798-1863) "Свобода, ведущая народ" ("Свобода на баррикадах"). Как заметили историки, свобода - самый дорогой сердцу французов символ революции - заметно доминировала над другими ценностями той эпохи: Равенством, Братством и Справедливостью.
  Наполеону, которому, как известно, выпала весьма неблаговидная роль усмирителя революции, принадлежат зловещие слова: "При ближайшем рассмотрении признанная всеми политическая свобода оказывается выдумкой правителей, предназначенной того ради, чтобы усыпить бдительность управляемых". Высочайшее мнение, как всегда, было услышано кем надо, а посему с очередным оборотом колеса истории любимый образ стал достоянием художественных галерей и исторических музеев, а в науке - всё более и более стал напоминать некий виртуальный фантом, за познание которого уже много веков безуспешно состязаются философы, правоведы и политики всех стран и народов. С тех пор уже мало кто спорил, что концепция свободы имела столь глобальное значение, что с трудом поддавалась сколь-нибудь точному определению. Для преодоления подобных сложностей многие пошли по легкому пути привязки к ней всех общечеловеческих ценностей, что ни на йоту не приблизило нас к разгадке этого великого таинства.
  А вместе с тем камень преткновения лежит на поверхности: он в многогранности и противоречивости природы того явления, которое получило наименование "свобода", в её неуловимой изменчивости на разных этапах развития человечества. Свою лепту оптического искажения также привносили этнические и религиозные, политические и экономические, экологические и геополитические страсти и вожделения, а также, чего греха таить, и та социальная роль, которую судьба отвела каждому из нас в одном и том же государственном организме. Как сказал поэт, нет мира у огня с водой. Ведь никто не будет спорить, что банкир и заемщик, работодатель и работник, испанский полицейский и баскский террорист, североирландские католик и протестант, шиит и суннит, израильтянин и палестинец по-разному оценивают и толкуют свободу и справедливость. По сему поводу один знаменитый политик весьма образно заметил, что овца и волк по-разному понимают слово "свобода", и в этом суть всех разногласий, господствующих в обществе.
  Предтечей современного определения свободы стала статья 4 французской Декларации прав человека и гражданина, провозгласившая ещё в 1789 г. следующее положение: "Свобода состоит в возможности делать всё, что не вредит другому...". Некоторые в связи с этим уточняют, что делать то, что нам нравится, - это естественная свобода, без вреда другим - политическая. В природе свободу отличает её беспредельность, в правовом государстве - разумная ограниченность.
  Политическая свобода - непременный атрибут государства. Вне сферы его юрисдикции такого понятия попросту не существует. Современное конституционное право исходит из убеждения, что свобода человека и гражданина составляет фундамент, исходное основание правовой державы. Достаточно убедительно на роль свободы в определении правового характера государства указала российский публицист и политик В.И. Новодворская, отметив, что "сама по себе демократия ничего не стоит, это суперобложка - народный выбор ценен тогда, когда он правильный, когда человек всем соблазнам предпочитает свободу. Демократия, таким образом, это осознанный выбор либеральных ценностей, в противном случае нам придется считать демократическими странами Иран, который проголосовал за Ахмадинеджада, Палестину, которая помешалась на "Хезболлахе"...". Действительно, правовое государство в принципе отвечает своему определению лишь в том случае, если оно оказывается способным обеспечить политическую свободу своих граждан. Посему, когда мы говорим "свобода", то подразумеваем именно политическую свободу, т.е. свободу в государственно-организованном обществе. Держава, которая обретает своё могущество за счёт свободы своих граждан рано или позно терпит крах, поскольку она перестает выполнять свою основную миссию - обеспечение достоинства, свободы и прав человека. Люди предпочитают объединяться с целью создания государства, которое способно бережно относиться к указанным правовым благам. Видимо, в этом, а не в развитии науки, промышленности и финансов, основное различие между такими могущественными державами, как, например, древний Рим, и современная Америка. Как заметил по сему поводу один философ: "Рим сохранил единство ценой свободы, а Протестанты обрели свободу ценой единства". Ответственность государства перед гражданином и признание им в качестве основополагающих ценностей достоинства, свободы и прав человека составляет основу его процветания, а, следовательно, и могущества в современном, западном смысле этого слова.
  Основы современной концепции свободы, на наш взгляд, заложил своей реформаторской деятельностью 32-й президент США Франклин Делано Рузвельт. В своём знаменитом послании конгрессу от 6 января 1941 г. он впервые сформулировал тот минимум свобод, без которых человеческое достоинство в современном обществе остается лишь благим пожеланием. В историю это послание вошло под названием речи о "четырёх свободах": "В будущем, которое мы стремимся сделать безопасным, мы надеемся создать мир, основанный на четырех основополагающих человеческих свободах.
  Первая - это свобода слова и высказываний - повсюду в мире.
  Вторая - это свобода каждого человека поклоняться Богу тем способом, который он сам избирает - повсюду в мире.
  Третья - это свобода от нужды, что в переводе на понятный всем язык означает экономические договоренности, которые обеспечат населению всех государств здоровую мирную жизнь, - повсюду в мире.
  Четвертая - это свобода от страха, что в переводе на понятный всем язык означает такое основательное сокращение вооружений во всем мире, чтобы ни одно государство не было способно совершить акт физической агрессии против кого-либо из своих соседей, - повсюду в мире". Время и события доказали, что потребности человечества выходят далеко за пределы упомянутого перечня. Поэтому царство свобод пополнилось теми, которые провозгласила своим появлением на свет Всеобщая декларация прав человека 1948 г., разработанная группой экспертов под руководством супруги, на тот момент уже покойного президента США, Элеоноры Рузвельт (1884-1962). Этот документ столь существенно расширил сей перечень, что впоследствии стал ключевым для большинства конституций второй половины XX века.
   Важнейшим параметром политической свободы была, есть и будет безопасность человека в государстве и от государства. Хотя ключевое предназначений государства - обеспечение безопасности гражданина, но как справедливо заметил председатель Верховного суда США Уоррен Бергер (1907-1995): "История свободы - история постоянного противостояния произволу государственной власти - "надевание уздечки свободы на непослушного коня"". Государство, однако, выступает не только в роли "непослушного", но, что, хуже всего, постоянного троянского коня по отношению к своему народу. Созданное с целью самосохранения и развития той или иной общности, государство в силу своей двойственной природы может в любой момент быть использовано для насилия против своих же граждан (подданных). Посему столь основополагающее значение в процессе государственного строительства приобретает принцип разделения властей, к рассмотрению сути которого мы вернемся ниже.
   Ведя речь о безопасности народа, мы употребляем особое понятие - "национальная безопасность". Впервые в международный политический лексикон его ввёл 26-й президент США Теодор Рузвельт (1858-1919). Справедливости ради отметим, что, будучи дядей 32-го президента США Франклина Рузвельта, этот человек сумел сказать своё яркое слово в политической истории США не только тем, что благословил на политическое поприще своего знаменитого племянника.
   Вопросам толкования понятия национальной безопасности в соотношении с правами человека посвящены Йоханнесбургские принципы 1995 г. В какой-то мере можно утверждать, что свобода и безопасность - это две стороны одной медали. Свобода заключается в безопасности от посягательств на достоинство человека. Или, по крайней мере, в твёрдой уверенности в такой безопасности. Там, где начинается безопасность, человек становится носителем свободы; там, где она заканчивается, человек становится рабом страха. По утверждению английского правоведа Иеремии Бентама, свобода в том аспекте, который составляет предмет конституционного права, "есть безопасность от несправедливостей со стороны правительственных лиц". Это качество возводит её в ранг важнейшего принципа конституционного права. Здесь, пожалуй, уместно даже утверждать, что потребность человека в безопасности от своего государства придала импульс развитию того института конституционного права, который призван был обеспечить свободу гражданина, народа. Разумеется, что власть предержащим сей демократический процесс был не по нраву, и многие из них весьма небезуспешно в прошлом, а некоторые и сейчас (особенно в странах восточной цивилизации) пытаются его приостановить, а по возможности и обратить вспять. Именно в этом процессе и следует искать корни фиктивности тех норм конституционного права, которые обеспечивают свободу человека. Ведь при конкуренции политики и прав человека приоритет, к сожалению, в подавляющем большинстве случаев оставался да и поныне остается за политикой.
   Традиционное пренебрежительное отношение властей к свободе побуждало вольнодумцев всего мира отстаивать наиболее приемлемое её определение как свободы от принуждения со стороны государства, от всех видов тирании и деспотизма. Так, шотландский поэт Роберт Бернс (1759-1796) восклицал:
  Свободе - привет и почёт.
  Пускай бережет её разум.
  А все тирании пусть дьявол возьмёт
  Со всеми тиранами разом.
   Внутренние и внешние границы политической свободы определяются требованием бережного отношения к внутреннему миру человека. Человеческое достоинство - предел каких-либо ограничений свободы при любых обстоятельствах и со стороны любой державы мира. Ведь основное предназначение политической свободы в государстве как раз и состоит в том, чтобы уберечь, оградить, прикрыть достоинство граждан от любых поползновений и посягательств со стороны грубой силы, в роли коей часто и бесцеремонно выступает именно публичная власть. В данном случае речь идёт о концепции так называемой "негативной свободы". Согласно её постулатам, свобода увеличивается до максимума сведением к минимуму вмешательства государства в частную, приватную жизнь человека, в мир его мыслей, чувств, личных дел и среды обитания. Государство на первых этапах формирования этой концепции неизменно рассматривалось в качестве главного врага свободы. К борьбе с этим врагом призывали лучшие умы человечества. Подобное понимание свободы как независимости от государственного принуждения и легло в основу правовой традиции англосаксонских народов. В поэтической форме эту традицию борьбы за свободу обессмертил английский поэт Джордж Байрон (1788-1824):
  О вечный дух свободного ума!
  Луч света в глубине темниц - свобода!
  Всегда ты в сердце, рвущемся на волю.
  Ты расправляешь крылья, ветром вея свежим,
  Когда сыны твои в оковах, в вечном мраке,
  А их страна кричит от боли.
   Наиболее полное и последовательное воплощение эта традиция, как уже упоминалось выше, нашла в Конституции США. Согласно этому законодательному акту, функции государства ограничены соблюдением закона и сохранением правопорядка, обеспечением безопасности личности, а также её природной и социальной среды обитания. Отсюда и расхожее утверждение американских правоведов: политическая свобода есть не что иное, как скрупулёзное соблюдение общественных законов, справедливых и равных для всех. Правда, подобное суждение легко было провозгласить, но невероятно трудно осуществить на практике. Для многих очень быстро перестало быть секретом положение вещей, при котором то, что возвышенно и привлекательно для избирателей, оборачивается смирительной рубашкой для избранных. А ведь последние тоже любят свободу, правда, они её воспринимают лишь в одной форме - форме абсолютной власти. Всякая власть, как известно, развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Дайте кому-либо абсолютную власть, т.е. сконцентрируйте в их руках все её виды и все её уровни, - и они злоупотребят ею абсолютно. Но абсолютная власть для одних была равнозначна полному упразднению свободы для других. Вот здесь и возникала извечная проблема свободы в государственно-организованном обществе.
   Власть и свобода - подлинный гордиев узел человечества. Единственным мечом, которому оказалось под силу разрубить его хитросплетения, стал принцип разделения властей. Принцип, призванный стать на защиту обездоленных и гонимых властью. Принцип, который стал бастионом на пути узурпации власти кем-либо. Принцип, который потряс основы абсолютизма, деспотизма и тоталитаризма и которому вполне можно было бы воздвигнуть памятник из самого драгоценного металла в столицах всех демократических держав мира. Принцип разделения властей - самый надёжный правовой механизм обеспечения политической свободы. Правоведы мира уже давно пришли к убеждению, что политическая свобода немыслима без распределения, дробления власти. Поэтому свобода невозможна там, где власть сосредоточена в руках небольшой когорты людей. При этом несущественно, выбраны они всенародно или нет. История с неумолимостью закона природы подтвердила горькую истину: дайте людям власть - и они злоупотребят ею. Дабы избежать злоупотребления властью, её необходимо максимально разделить внутри государства. С конституционной точки зрения разделение властей является непременной гарантией политической свободы. Соответственно необходимым условием её сохранения признается разделение правительственных, законодательных и судебных полномочий между различными органами и институтами государственной власти. О благотворности воплощения в жизнь этого принципа свидетельствует, например, вся политическая история США, подтвердившая на практике истинность теоретической формулы, которую в своё время вывели отцы-основатели этой великой страны: "Разделение властей + принцип ограничений и противовесов = свобода".
   Очевидно, что для обеспечения своего реального существования свобода нуждается в неукоснительном следовании ряду принципов, без коих её провозглашение остается лишь благим пожеланием, а нередко и идеологическим прикрытием разгула необузданных страстей и бессмысленного террора, яркой иллюстрацией чего может служить знаменитый девиз одного из вождей Великой французской революции Максимилиана Робеспьера (1758-1794): "Революция - это война свободы против ее врагов". Ему также принадлежат зловещие слова, под которыми могли расписаться многие тираны ХХ века: "Революционное правление - это деспотизм свободы против тирании".
   Вообще следует заметить, что практически все "коллеги" Робеспьера по революции в той или иной степени, тем или иным способом клялись на её алтаре в любви и преданности ей, на деле же были её самыми беспощадными душителями и ниспровергателями.
   Так, блестящий оратор и видный деятель революции граф Оноре Мирабо (1749-1791) утверждал: "С давних пор мои ошибки и мои заслуги, мои несчастья и мои успехи одинаково связывали меня с делом свободы... трудно будет привести хоть один факт из моей жизни, хоть одну речь мою, которые не свидетельствовали бы о великой и сильной любви к свободе".
   Другой видный политический деятель того времени Жак Бриссо (1754 - 1793) восклицал: "Какие солдаты деспотизма могут долго устоять против солдат свободы?". Знаменитый трибун революции Жорж Дантон (1759-1794) заявлял: "В течение трех лет я делаю все, что считаю своим долгом делать для свободы, я стоял всегда в рядах ее самых отважных защитников".
   Одна из самых зловещих фигур той эпохи Жан Марат (1743-1793) призывал: "Познайте же цену Свободы, познайте же цену мгновения".
   Автор знаменитой фразы "Мир хижинам, война дворцам", депутат парламента республики Пьер Камбон (1756 - 1820) через два дня после казни короля утверждал: "Мы наконец-то приплыли на остров Свободы, и мы сожгли корабль, доставивший нас туда".
   Однако святой для многих французов девиз "Свобода - Равенство - Братство" не стал, как известно, препятствием на пути кровавых бесчинств якобинской диктатуры - этого побочного и уродливого детища Великой французской революции, которая в первую очередь принесла на алтарь свободы своих самых неистовых вершителей, а тем самым и наиболее выдающихся вождей - жрецов и одновременно жертв порождённых ими движений за свободу. Печальна истина, которая сегодня известна всем: каждая революция, подобно Сатурну, пожирает собственных детей.
   Как свидетельствует история, свобода без соблюдения определенных условий нередко превращается в собственную противоположность и становится индульгенцией на массовое убийство. Некоторые лидеры Великой французской революции, призывавшие во имя свободы нещадно предавать смерти своих политических оппонентов, вскоре в полном соответствии с логикой кровавой вакханалии неминуемо оказывались в числе её очередных жертв. Так, одна из самых знаменитых женщин той эпохи, предводительница жирондистов Манон-Жанна Ролан (1754-1793), в одном из своих писем утверждала: "Нам необходимо прийти к этой свободе, хотя бы через море крови". А позднее уже сама, поднимаясь на эшафот, горестно восклицала: "О Свобода, сколько же преступлений творится и скольких свобод нас лишают во имя твоё!".
   Чтобы исполнить своё глубоко гуманистическое предназначение, свобода должна сопровождаться и обеспечиваться особой системой поддержки и защиты. Эту систему мы называем инфраструктурой свободы. В качестве таковой международная конституционная теория и практика выдвинули на историческую авансцену правовую культуру народа, гражданское общество и правовое государство.
   Без этих институтов свобода - лишь пышное и громогласное политическое суесловие, пустая декларация партийных краснобаев, обязательный и безжизненный атрибут разнообразных предвыборных программ. Свобода при таком обильном и безответственном словоблудии блекнет и меркнет, превращаясь в бесцветное и бесстрастное, затасканное и заезженное политиками общее место. И как тут не вспомнить справедливое замечание одного государственного деятеля о том, что общие места богословских споров вышли из моды, их заменили общие места в политике. Свобода, разумеется, не заслужила подобной участи.
   Принцип разделения властей - важнейший принцип конституционного права, который вкупе с другими общепризнанными принципами и нормами международного права представляет собой основы конституционного строя правового государства. Как ни парадоксально, но этот принцип нашёл наибольшее воплощение в жизнь не в парламентской Великобритании - стране своего исконного происхождения, а в президентской Америке - стране эмигрантов и изгоев всего мира. И всё это благодаря мужеству, стойкости и приверженности свободе эмигрантов из Англии. Как заметил в уже упоминаемом выступлении в парламенте Канады Уинстон Черчилль, "мы бы не преодолели столь длинный и трудный путь через бесконечную вереницу веков, через глубокие океаны, через высокие горы, через бескрайние прерии, если бы были мягкотелыми и слабодушными". Таким образом, Черчилль - представитель исторической родины многих созидателей США - воздал должное мужеству, последовательности и непреклонному характеру своих бывших соотечественников.
   Английские эмигранты не увезли, конечно, родину на подошвах своих башмаков, что так заботило знаменитого французского революционера Жоржа Дантона, но они вывезли в своих сердцах другие, не менее славные ценности - достоинство, идеи демократии, свободы и справедливости. Сохранив страсть к свободе в своей душе и воплотив её в реальную жизнь, они создали свои новые и благословенные судьбой Отечества - Соединенные Штаты Америки, Канаду, Австралию и Новую Зеландию.
   Секрет благополучия всех этих стран, на наш взгляд, коренится в уникальной культуре достоинства, свободы и прав человека, которую породила и передала в достояние всей западной цивилизации Англия. Не все эмигранты и не из всякой страны могут похвастаться столь бесценным багажом, вывозимым с собой наряду с тем жалким скарбом, который позволили им вывезти правительства стран исхода. Наиболее позорными и низкими были правила отъезда из СССР, запрещавшие, как известно, забирать с собой заслуженные кровью и потом боевые и трудовые ордена и медали, трудовые книжки и пенсионные удостоверения, денежные сбережения более чем 150 долларов США на душу отъезжающего и т.д.
   О некоторых особенностях эмиграции из СССР поведала в своих мемуарах премьер-министр Израиля Голда Меир: "Как теперь известно уже многим, храбрые советские евреи, отважившиеся подать заявление на выезд в Израиль, как правило, ждут разрешения годами. И когда его, наконец, дают, то никакого предварительного извещения не бывает. Приходит повестка, что получатель должен выехать из СССР в течение недели или, самое большое, десяти дней. Были, разумеется, и исключения: некоторым евреям говорилось, что если они хотят уехать, то они должны сделать это в течение нескольких часов. Но обычно будущим эмигрантам дается несколько дней на сборы и они должны за это время уложить, провести через таможенный досмотр и отправить то, что им разрешается увезти в Израиль; купить билеты; отказаться от советского гражданства... И еще пройти через кучу формальностей да еще найти время, чтобы попрощаться с людьми, с которыми уже, вероятно, не придется встретиться никогда в жизни. Обычные эмигранты из других стран уезжают не так; это бесчеловечно и непорядочно - но только так, лишь как высылаемые преступники, могут советские евреи покинуть Советский Союз". Представляется, что слова "бесчеловечно и непорядочно", как никакие другие, точно характеризуют всю политику СССР к человеку. Соответственно, этот же принцип стал главенствующим и во взаимоотношениях между людьми в быту, на работе, в общественной жизни советской державы.
   Очень характерный пример безпредельного господства такового принципа, который по сути стал универсальным в общественной и государственной жизни СССР, привёл в упомянутой книге В.А. Коротич. В частности, он поведал: "В чем только меня не обвиняли! В дворянском происхождении и тайном еврействе, даже в принадлежности к какой-то масонской ложе. Самое главное, что расплачиваться приходилось за глупости нелюбезных мне отцов российского Октябрьского переворота, введших в начале тридцатых годов паспорта с пресловутой пятой графой. Принцип, по которому за нами закреплялась национальность, был биологическим, расистским: по папе и маме. Разве что не измеряли черепов по гитлеровскому примеру, хоть самые экстремальные придурки вроде генерала Макашова или активистов "Памяти", судя по всему, готовы и к этому. Суперпатриотические российские издания увлеклись расшифровкой псевдонимов и, если уж поминали большевика Троцкого, то сообщали, что на самом деле он Бронштейн, да еще и Лев Давидович, а лидер меньшевиков Мартов - и вовсе Цедербаум. Евреев заставляли быть таковыми, насильно сгоняли в негласные, но выгороженные гетто, только что шестиконечных звезд на куртки не пришивали. Стыдно и больно было глядеть, как из страны выталкиваются, уезжают люди русской, украинской, грузинской культуры, дети еврейских матерей, никогда не бывавшие в синагогах, не знавшие ни иврита, ни идиша. Вдогонку им улюлюкала мордатенькая шпана, люди, родившиеся от славянских родителей, но не сделавшие для своей биологической родины и сотой доли того, что совершили "выдавленные" ими из квартир, уходящие неизвестно куда хорошие люди. Штампователи пятой графы в паспортах, строители новых гетто продолжали атаки, начатые их предшественниками на сломе веков, когда народные гнев и тоску провокаторски разряжали в еврейских погромах".
   Как ни парадоксально, но вынужденные покинуть родину советские евреи не испытывали взаимной этнической ненависти к своим бывшим соотечественникам. Так, в своей первой депеше в качестве первого (после распада СССР) российского посла в Израиле А.Е. Бовин сообщал в МИД России, что "несмотря на то, что антисемитизм в СССР долгое время был почти официальной политикой, несмотря на мытарства, унижения, оскорбление человеческого достоинства, которые испытал каждый еврей, желающий уехать из нашей страны, - несмотря на всё это в Израиле сохраняется... доброе, благожелательное отношение к России и к русским".
   Однако, как уже не раз упоминалось выше, в СССР грубейшим образом попирались достоинство, свобода и права человека далеко не только евреев. Просто они оказались традиционно наиболее уязвимой частью полиэтнического населения империи. Вместе с тем, как уже не раз отмечалось в этой книге, значение свободы в том или ином обществе определяется не столько тем в какой степени она попирается власть предержащими, сколько тем, насколько за неё готов сражаться народ. Подлинное отношение к свободе со стороны разно племенного населения советской империи весьма образно описал А.И. Солженицын: "Нет, силён бес! Отчизна советская такова: чтоб на сажень толкнуть её глубже в тиранию, - довольно только брови нахмурить, только кашлянуть. Чтоб на вершок перетянуть её к свободе, - надо впрячь сто волов и каждого своим батогом донимать: "Понимай, куда тянешь! Понимай, куда тянешь!"". Население с таким отношением к свободе по определению не способно создать государство, которое могло бы обеспечить права своих граждан. В свою очередь граждане в роковую минуту для подобного государства оставляют его на произвол судьбы. Именно этими обстоятельствами, на мой взгляд, объясняется крах Российской империи в 1917 г. и распад СССР в 1991 г. Подобные державы не воспринимается в качестве своего Отечества. Как же тут не согласиться с французским философом Полем Гольбахом (1723-1789), который некогда вполне справедливо заметил, что там "где нет свободы, там нет Отечества". В этом случае люди пытаются выстроить или найти новое.
   Особенности страны исхода, как правило, предопределяли и дальнейшую судьбу эмигрантов: бедные, но сохранившие чувство собственного достоинства и традиции свободы выходцы из Англии, Ирландии, Германии, Франции в жесточайшей конкурентной борьбе добивались доминирующих позиций в бизнесе, политике, юриспруденции; бедные, но при этом униженные и оскорблённые выходцы из царской России, СССР - максимум в сфере искусства, науки или бытового обслуживания. Например, в отношении украинцев на это обстоятельство обратил внимание второй Президент Украины, заметивший, что "за границей украинцы по сравнению с местными живут в целом хуже. Это бросается в глаза в США, в Канаде. Максимум, которого достигает там украинец, - это, за редкими исключениями (такими, как бывший генерал-губернатор Канады Рамон Гнатишин), - уровень среднего класса". Хронические унижения, оскорбления и страх, которые преследовали людей в стране исхода, выталкивали их за пределы родины с такими душевными ранами, которые приходилось зализывать на протяжении всей последующей жизни. Сражение с этими нравственными и психологическими травмами не позволяло на равных участвовать в конкурентной борьбе за место под солнцем чужбины.
   Путь к свободе - в политической борьбе, жизнь свободы - в институтах конституционного права. Подобная диалектика свободы позволяет говорить о её несомненной двойственной природе, в которой, наряду с вышеупомянутой политической доминантой, со всей очевидностью прослеживается и столь необходимая ей правовая основа. Правовая основа свободы обеспечивается институтом основных прав человека.
   В понятийной связке - свобода и права человека - исходной и базовой, с исторической точки зрения, выступает категория "свободы", появившаяся, по утверждению некоторых правоведов, ещё в Древнем Шумере, царь которого в далеком XXIV веке до н.э. подарил "свободу" своим подданным. Каждый народ на разных этапах своей истории по-разному переживал и толковал своё восприятие свободы. Так, в России в силу её специфической истории утвердилось восприятие свободы в качестве права беспрепятственно покинуть своё место преимущественного пребывания. Этот вывод в определённой степени нашёл своё подтверждение в трудах отечественных историков, которые заметили, что в Российской империи всегда бытовало отличное от западного мира понимание свободы: не как права творить и утверждать свои ценности, а как право уйти, ничего не оставляя после себя. Заметим: не борьба за свободу, а её поиск на новом месте обитания стал отличительной чертой национального характера большинства населения империи. Последнее, очевидно, и стало одной из основ традиции невежества, у которой со всей очевидностью открылось некое второе дыхание в процессе отечественной приватизации: уйти, уехать, эмигрировать, прихватив с собой чужое - общенародное - добро, ничего при этом не утверждая и, разумеется, не созидая. У этой традиции, если внимательно присмотреться, не только глубокие корни, но и весьма ядовитые побеги.
  Толковый словарь знаменитого российского языковеда Владимира Ивановича Даля (1801-1872) определяет свободу как "свою волю, простор, возможность действовать по-своему, отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле". Очевидно, что подобное понятие свободы, сложившееся в отечественной истории и ставшее частью менталитета нашего населения, в полной мере отдает своеволием, легко переходящим в произвол без границ, без ответственности, без каких-либо табу посягать на чужое достоинство, имущество и жизнь. Как едко заметил по сему поводу один отечественный сатирик: наша свобода напоминает ему светофор, у которого все три цвета горят одновременно. Свобода в таком понимании может в любой момент обернуться ничем не ограниченным разгулом насилия, бесчинств и разрушений по отношению к установленному порядку и соблюдающим его приверженцам. Такой свободой можно было бы наслаждаться, разве что прогуливаясь по вымощенным благими намерениями дорогам Дантова ада. Да и там, вероятно, необходимо соблюдать особые меры предосторожности, чтобы не попасть вне очереди в близкипящий котёл, любезно обслуживаемый твоими соседями, коллегами, однокурсниками, единоверцами, сопартийцами и другими категориями весьма услужливых соотечественников по аду. Здесь даже злой гений автора знаменитой книги "Государь" Никколо Макиавелли выглядел бы жалким дилетантом.
  Но даже теоретический макиавеллизм не в силах был предвидеть тот разгул террора, который несла в себе только одна Великая французская революция. Вероятно, это одна из причин, почему практический ум Наполеона позволил ему обронить следующую реплику: "Я перечитываю Макиавелли всякий раз, когда позволяют мои болезни и занятия, и всё более убеждаюсь, что он - профан". Но и тот и другой, как говорится, перевернулись бы в гробу, если бы узнали о мучениях и унижениях несчастных обитателей огромной человеческой резервации под названием Архипелаг ГУЛАГ.
   Изуверское понимание свободы во всей его разнузданности и бесчеловечности явил всему миру большевизм - единственный узнаваемый и вызывающий ужас во всем мире продукт отечественного производителя. Ни художественному гению, творцу бессмертного полотна "Сон разума рождает чудовищ" Франциско Гойя (1746-1828), ни гениальному писателю-провидцу, автору "Бесов", Ф.М. Достоевскому не хватило бы творческой фантазии, чтобы обрисовать картину разрушений собственной культуры, религии и государственности, массовых убийств своих соотечественников, на которые с небывалым фанатизмом и воодушевлением пошло преступное население большевистской империи под руководством своих главарей. Большевизм по своей политической природе явился ярким примером злоупотребления словом "свобода", осуществлённого невежественными, агрессивными и жестокосердными людьми. Большевизм - это жуткое психопатологическое, идеологическое и институциональное проявление свободы в её стихийном подкорковом национальном восприятии и проявлении, подобно тому как итальянское - прорвалось в фашизме, а немецкое - в нацизме.
   Подобное восприятие свободы население царской России с готовностью продемонстрировало ещё в годы первой русской революции 1905-1907 гг. Так, описывая события тех лет, генерал-лейтенант российской императорской армии, будущий президент Финляндии Карл Густав Маннергейм вспоминал: "Новообретенная "свобода" воспринималась очень просто: военные полагали, что могли делать всё, что им заблагорассудится... Вокзалы и железнодорожные депо находились в руках бунтующих солдат. Само слово "свобода" в эти дни служило паролем. Коменданты вокзалов были беспомощны, а тех, кто пытался навести порядок, расстреливали". Иными словами, уже тогда сутью большевистского понимания свободы стало право делать всё, что заблагорассудится толпе, и, в первую очередь, расстреливать тех, кто пытался навести порядок. С тех пор порядок и всё, что было с ним связано, стали главным врагом подданных большевистской державы.
   Беспредельная "свобода" упразднять свободу и жизнь других людей не может именоваться иначе, как бесовщиной. Цепная реакция такой бесовщины-свободы пошла гулять по миру с легкой руки населения Российской империи: именно из её большевистского естества, а не её царского, монархического устройства. Как отмечал уже известный нам историк Д.П. Кончаловский, "не царизм виноват в отсутствии свободы, а люди, не умевшие её для себя создать и потому сделавшие царизм необходимым...". Далее историк обратил внимание на то, сколь мало людей и народов показали умение пользоваться свободой, сделать её благодетельной основой своего общественного быта. Из великих государств нового времени в качестве назидательного примера он привёл лишь Англию, задавшись при этом вопросом: "но и в ней была ли свобода всегда только благом?". Каждому народу, пока его естественная среда и его психология остаются теми же, очевидно, фатально предназначена определённая форма общественно-политического быта. В итоге историк пришёл к неутешительному заключению: "Очевидно также, что свобода, самоопределение, самоуправление - не для русского народа. Ибо на всём протяжении своей тысячелетней истории он не сумел развить и упрочить возникавшие в его среде зачатки свободы и общественной самодеятельности...".
   Согласимся с историком. И как это ни печально, но необходимо признать, что бесчеловечный, вооружённый до зубов тоталитарный режим СССР - это прежде всего историческое творение населения страны, а затем уже вышедших из его недр вождей пролетарской революции. В те лихие времена вождями суждено было стать только тем, кто оказался способным удовлетворить глубинные инстинкты народа. Столь пристальное внимание, уделяемое большевизму в настоящей книге, объясняется тем, что, по нашему мнению, он вовсе не канул в небытие, а продолжает и поныне жить в душах нашего населения как непременная составляющая его менталитета, проявляясь вовне при каждом удобном случае, каждый Божий день. Вот почему всё, что мы вспоминаем о Советском Союзе, - это не более чем историческая иллюстрация менталитета наших соотечественников в худшем, большевистском смысле этого слова.
   Вопросы толкования сути свободы всегда отличали демократический мир от советской "империи зла", которая устами одного из своих самых выдающихся иезуитов от юстиции - А.Я. Вышинского утверждала: "Нас нельзя сбить с нашей позиции демагогическими криками и вcхлипываниями о том, что нельзя, мол, ограничивать человеческую свободу, права человека. Нет, можно, если эта свобода используется в ущерб общественному благу, интересам народа". Те, кто знаком с подлинной биографией самого зловещего Прокурора СССР и его коллег по охране "общественного блага", хорошо знают, как под интересами народа мастерски камуфлировалась неприкосновенность правящего режима большевиков и его самых правоверных и, одновременно, подлых жрецов. Выступления этого выдающегося представителя советского прокурорского "красноречия" изобиловали такими словами, как "мразь", "вонючая падаль", "навоз", "зловонная куча отбросов", "поганые псы", "проклятая гадина". Эти слова без всякого стеснения адресовались невинным и беззащитным людям, которые по воле злого жребия попадали в немилосердные жернова советского "правосудия". Этот герой обвинительных речей, которые неизменно заканчивались требованием смертной казни, в своем идеологическом доктринерстве был отнюдь не одинок.
   Под его словами со спокойной совестью мог бы подписаться его единомышленник и коллега, министр юстиции Италии Альфредо Рокко (1875-1935), главный идеолог итальянского фашизма, который утверждал: "Однако мы не признаем такого "билля о правах", который ставит личность выше государства и позволяет личности противостоять обществу. Наша концепция свободы заключается в том, что личности должны быть предоставлены условия для развития в интересах государства, ибо отдельные люди - эти недолговечные и бесконечно малые частицы сложной и непреходящей жизни общества - своим нормальным развитием обеспечивают развитие государства". Историческая практика показала, что в понимании свободы и прав человека между фашизмом, нацизмом и большевизмом больших различий обнаружить не удалось. Все три исторические формы безумия человечества - назидательный урок произвольной интерпретации такого сложного и многомерного явления, каким является свобода. О трагических итогах подобной интерпретации свободы на бескрайних просторах бывшего СССР весьма убедительно свидетельствует число загубленных им невинных душ, причём далеко не только на территории своей большевистской вотчины.
   Свобода становилась желанной путеводной звездой лишь для тех, кто наиболее остро переживал ущемление своего человеческого естества. Для этих людей свобода - вовсе не красочные фрески, не веселые лубочные картинки и не яркая театральная афиша. Она - своеобразный защитный слой, некий нимб вокруг бесценного ядра, каковым является человеческое достоинство. Достоинство - критерий и истинная мера свободы. И вечная борьба за неё, по сути, есть не что иное, как нескончаемый бой за достоинство человека. Свобода - это реальная политическая власть для его защиты. Потому первейшее требование апостолов свободы - это контроль над властью. Но контроль над властью должен быть под контролем людей, обладающих политической культурой, в противном случае всех неминуемо подстерегает хаос правового беспредела. Ужасы Великой французской революции и Октябрьского большевистского переворота - прямое тому подтверждение и предостережение.
   Свобода - это не просто некое политическое состояние, при котором торжествует принцип что хочешь, то и делай. Свобода - это историческая способность народа воспользоваться благоприятными политическими условиями с целью созидания и утверждения общечеловеческих ценностей во всех сферах человеческого духа и бытия на отведённой ему исторической судьбой территории. И политика - важнейший инструмент достижения подобной цели. Так, Вацлав Гавел в своем известном эссе "Политика и совесть" (1984 г.) писал: "Мы говорим о политике как об одном из способов поиска и обретения смысла жизни, умении сохранять его, служить ему; о политике как о претворенной в жизнь нравственности, как о служении истине, наконец, как о гуманной и органичной заботе о ближнем, руководствующейся гуманными критериями". Подобная интерпретация понятия политики полностью отвечает подлинным духовным ценностям западной цивилизации и, соответственно, пониманию свободы в правовом государстве. При этом слова Гавела в качестве политика, как уже упоминалось, не расходились с его делами в качестве государственного деятеля на посту главы державы. Только при осуществлении подобной политики создаются условия полноценного сотрудничества государства и гражданина, самореализации и самоотдачи последнего во благо ближнего, вне зависимости от его этнического происхождения, религиозной принадлежности или языкового предпочтения. В этом смысле философия достоинства должна стать политикой, религией всех живущих на земле.
   Политика как служение благу и счастью своих сограждан, а не как инструмент слежки, психологической травли и физических преследований, уголовных репрессий и налогового прессинга, утверждения этнической и языковой монополии - единственный способ управления государством, адекватный принципам философии достоинства человека. Благоденствие, процветание и развитие сопутствует, как правило, тем державам, в которых была сформирована правовая культура и политическая атмосфера, способствующая появлению, укоренению и поощрению свободы. О создании такого общества, например, в СССР мечтали многие его граждане. И кто знает, как сложилась бы судьба этой огромной страны, если бы в итоге в ней восторжествовали общечеловеческие ценности вместо потерявшего в глазах его населения всяческую ценность агрессивного, бездумного и безумного большевизма. На эту тему, в частности, писал уже не раз упоминавшийся на страницах настоящего издания генерал П.Г. Григоренко: "Люди любят правду, благородство, честность и увлеченно следуют примеру смелой, мужественной борьбы за справедливость и добро, против зла, лжи и обмана, в защиту слабых и гонимых, против всяческого произвола. Значит всяк, кто может, обязан открыто подавать пример, и армия мужественных, честных и справедливых будет расти". Мечтам людей, подобных автору приведенных строк, не суждено было сбыться: в СССР, как известно, была создана армия лишь тех, кто мог нещадно давить инакомыслящих: партия, комсомол, спецслужбы, вооруженные силы, советская "общественность", наконец. Поэтому и неизменным кумиром подобной армии хранителей традиции невежества был, есть и, вероятно, ещё долго будет оставаться Сталин, а также его правоверные ученики, сторонники и последователи. СССР тем самым преподал урок всему цивилизованному миру: не будет уважения к достоинству человека - не будет и мира на земле.
   В уже упоминаемой лекции, посвященной правам человека, Папа Римский Иоанн-Павел II отметил: "Человек наиболее полно реализуется в самоотдаче... Если изъять из понятия свободы человека эту сторону, исключить идею принесения человеком себя в дар другим, такая свобода может стать опасной... Если мы не можем принять программу нашей жизни как служение, принесение себя в дар, свобода может перерождаться в своеволие". Иными словами, свобода отнюдь не является внешним условием проявления кем-либо всякого своего естества и уж во всяком случае не такого, которое посягает на достоинство другого человека, этноса, народа, что само по себе уже предтеча конфликта, розни, войны.
   Роль непогрешимого инструмента, позволяющего провести черту, отделяющую свободу от произвола, как раз и призвано выполнять Право. Оно - единственный надежный путеводитель по темным лабиринтам истории человеческой души. Там, где люди смогли добиться свободы, защитить и сохранить её правовыми средствами, там создается политическая основа, атмосфера для утверждения и верховенства Права. В реальности человек, этнос, народ становятся полноценными субъектами Права лишь тогда, когда защита достоинства и свободы осуществляется политическими средствами, основанными на многолетней правовой традиции. История внутренне-государственной политики Англии и США - классический пример подобного политического развития.
   Важнейшей гранью свободы является умение человека, народа воспользоваться отсутствием каких-либо непреодолимых политических препятствий ради созидания гражданского общества, правового государства, рыночной экономики, атмосферы справедливости и солидарности. В итоге свобода - это правовое состояние, которым могут воспользоваться только люди, обладающие культурой достоинства, тягой к развитию и созиданию.
   Свобода - основное условие созидания. А созидать можно по-разному: можно сотворить оружие массового уничтожения с целью шантажа и угроз другим странам, а можно созидать высокие технологии с целью сохранения и приумножения общечеловеческих ценностей, распространения философии достоинства по всей планете, чем усердно ныне пытаются заниматься ООН, Совет Европы и другие международные организации правозащитного предназначения. Очевидно, что без мощного нравственного потенциала сия деятельность изначально была бы обречена на провал. Посему в любом случае и при любых обстоятельствах свобода непременно должна быть обеспечена неким "золотым запасом" морали и человечности.
   Без определённого уровня нравственной культуры свобода обречена на забвение в любом обществе. Как справедливо утверждал французский политический мыслитель, правовед и государственный деятель, автор знаменитой книги "Демократия в Америке" Алексис де Токвиль (1805-1859), "царства свободы нельзя достичь без господства нравственности". Вот почему на протяжении всего повествования упорно проводится мысль: свобода войдёт в сердца нашего народа только вслед за нравственностью, духовностью, доброжелательностью, благородством и никоим образом в ином случае. При подобном подходе свобода предстает перед нами как необходимое условие духовного, нравственного и правового развития народа. Поэтому свобода - удел лишь той державы, которая стремится к благоустройству жизни всех своих граждан, вне зависимости от их расы, этнического происхождения, религиозной принадлежности, языка общения и прочих подобного рода признаков. Народ, лишенный такой правовой культуры, оказывается во власти анархии, хаоса, произвола, смуты, гражданской войны, но отнюдь не свободы.
   Свобода - это способность посредством государства обеспечить такой правовой порядок, который гарантирует людям безопасность от смуты, от разрушительной анархии, от бесчинства агрессивной толпы. Знаменитый французский историк и государственный деятель Франсуа Гизо (1787-1874), подводя итоги своей политической карьеры, писал: "Я поочередно защищал свободу от абсолютной власти и порядок от революционного духа - два великих дела, в сущности составляющих одно, ибо вследствие разделения их каждое из них гибнет одно за другим". В таком амплуа свобода выступает как некая пограничная зона между абсолютным произволом толпы и беспредельным абсолютизмом одного лица. Свободный разгул толпы в действительности ничуть не лучше безмятежно разгуливающего по останкам свободы авторитарного правителя. И в подобном историческом ракурсе безумная толпа - такая же угроза свободе, как и любой умный деспот. Неспособность провести тонкую грань между первым и вторым - подлинная беда подданных бывшей советской империи. Как мы видим, свобода, также как и достоинство, далеко не столь простое явление, чтобы его можно было отразить в какой-нибудь одной статье основного закона страны.
   Те народы, которым посчастливилось первыми испытать на себе все тяготы борьбы за достоинство и свободу человека, первые же и вкусили сладость сих благ. Они по праву истории стали законодателями и лидерами в области политического и экономического развития. А открытые ими истины стали прописными для многих конституций мира, особенно последнего поколения. В качестве примера швейцарцы могут с гордостью привести следующие строки: "Свободен лишь тот, кто использует свою свободу, и что сила народа измеряется благом слабых" (из Преамбулы Союзной конституции Швейцарской Конфедерации от 18 апреля 1999 г.). К слову сказать, Швейцария не случайно именуется старинной гаванью гонимых ревнителей свободы. В своё время эта страна служила местом сбора уцелевших остатков всех неудавшихся европейских революций. Её кантоны гордились своим старинным святым правом убежища для политических изгнанников и религиозных изгоев. Эта страна, где издревле уважали свободу и достоинство человека, и поныне является образцом этнического, религиозного и языкового плюрализма и терпимости.
   Как уже упоминалось выше, свобода не существует в отрыве от своего политического бытия. Смысл политики в свободе, а свобода реализуется, прежде всего, посредством многообразных политических действий, направленных на созидание человеком комфортного для него общественного бытия. Посему политическая свобода развертывается перед человеком как зона его безопасного обитания, психологическое поле и духовный ареал для творческого самовыражения и дальнейшего развития.
   Свобода - это политическая атмосфера, в которой человек может без ущерба для своего психического здоровья жить и самоутверждаться как полноценная личность. Свобода - подлинный мотив любого демократического процесса. Без потребностей людей в свободе не было бы и политики в современном смысле этого слова. С другой стороны, именно в политике находит своё разрешение извечное противоречие между свободой власти и свободой индивида. Право - это, по сути, перманентный поиск баланса между первым и вторым. Перекос в сторону первого дает авторитаризм, второго - охлократию. Авторитаризм, как известно, может быть просвещённым, а охлократия - извращённой. Выбор в любом случае - за народом. Закономерности и диапазон того или иного исхода - удел политики. Демократия нуждается в просвещённом демосе, охлократия - в толпе, воинствующем охлосе, роковыми примерами чего стали российский большевизм, итальянский фашизм, немецкий нацизм. Демократия при этом состоит вовсе не в том, чтобы все вопросы решать большинством голосов, а в том, чтобы уважать и защищать права тех, кто остался в меньшинстве, даже если это всего один человек и даже если этот человек - несмышленый ребёнок.
   Свободы добиваются лишь те люди и народы, которые умеют за неё сражаться, а затем отстаивать и беречь как зеницу ока. Любое правительство, как правило, выступает против свободы своих граждан. Политическая история человечества свидетельствует: свобода никогда не исходила от государства; она всегда итог победы граждан в борьбе за ограничение полномочий правительства посягать на их права и привилегии. Как заметил по этому поводу 3-й президент США Томас Джефферсон (1743-1826), "и какая страна может сохранить свои свободы, если ее правители не получают время от времени предупреждения о том, что её народ хранит свой дух сопротивления?... Дерево свободы необходимо поливать время от времени кровью тиранов и патриотов. Это его естественное удобрение". Политическая борьба - необходимая предпосылка и основная гарантия достижения, сохранения и защиты свободы. Однако в зависимости от применяемых средств политическая борьба приводит к различным результатам.
   Как известно, сражаться с несправедливостью можно по-разному: по-большевистски - убивая, громя и грабя, а можно - цивилизованно, принимая фундаментальные конституционные акты, убеждая население поддержать их на референдуме. Только в результате бессилия конституционных мер возникает естественное право на вооружённое сопротивление тирании. В нашем понимании политическая борьба - это не этнические погромы и убийства, грабежи и разбойничьи набеги, разрушение храмов и изнасилования. Нет, политическая борьба - это, прежде всего, борьба за достоинство, свободу и права человека, за конституцию, за высокую правовую культуру в стране.
   Вспомним, например, как принималась Конституция США. Известно, что с целью добиться поддержки со стороны населения крупнейшего штата страны - штата Нью-Йорк - три видных американских государственных деятеля - Джеймс Медисон (1751-1836), Александр Гамильтон (1755-1804) и Джон Джей (1745-1829), объединив свои усилия под общим псевдонимом "Публий", с октября 1787 по май 1788 года опубликовали в нью-йоркских газетах цикл из 85 статей, посвященных основным положениям грядущего основного закона федеративного государства. В них авторы привели философское обоснование новой конституции, её основных норм и принципов. Эти статьи вошли в историю под обобщенным названием "Федералист", либо, как их ещё называют в литературе, "Федералистские бумаги", или "Федералистские письма". Приведённое - классический пример уважительного отношения политиков к мнению своих граждан, которое в итоге становится надежной основой суверенитета народа и независимости соответствующей державы. Свобода в западном смысле этого слова стала мощнейшим инструментом развития США.
   Подобный исторический опыт позволил 40-му президенту США Рональду Рейгану утверждать: "Америка добилась ведущей роли в мире по причинам нашей мощи, а также благодаря тем ценностям, которые характерны для нашего общества: это свободные выборы, свободная пресса, свобода вероисповедания, свободные профсоюзы и, что превыше всего, свобода личности и отказ от государственного произвола. Эти ценности - фундамент нашего могущества". По большому счёту, свобода - это великое искусство жить в одном доме, работать в одном коллективе, сосуществовать в одном государстве, осознавая полную и безусловную защищенность своего достоинства и достоинства всех своих соотечественников. В соответствии с этой концепцией, свобода предполагает всестороннее развитие личности и максимальную реализацию ее возможностей, обеспечивая при этом полную гарантию невмешательства других людей и государства в пространство их приватной жизни.
   Идеи свободы, для того чтобы стать реальностью, должны проникать в плоть и кровь ребенка с молоком матери, утверждаться в действиях и поступках отрока, выступать основой созидательной деятельности зрелого мужа. Только тогда свобода конституируется в качестве принципа организации гражданского общества, рынка и государства. Только при таком подходе свобода становится сквозным и определяющим принципом чувств, мышления и поведения, т.е. образом жизни народа. Ибо, как отмечал Жан-Жак Руссо, "свобода не заключается ни в какой форме правления: она находится в сердце каждого свободного человека". А для последнего нужна сущая малость: всегда оставаться человеком (а не только представителем того или иного этноса), любить свободу (и не только для себя и своего этноса) и иметь сердце (способное радостно забиться не только при виде денег).
   Свободу не следует при этом сводить к банальной свободе выбора. В некоторых странах последнее очень часто принимает форму вопроса: когда, кого, кому и за какую цену предать? Свобода выбора может обретать и иные низменные формы: раб тоже мечтает о выборе и не только... нового хозяина. Как писал Фазиль Абдулович Искандер (1929-2016): "О чем мечтаешь, раб?
  Хочу заняться дельцем: Хозяина убить и стать рабовладельцем". А ведь свобода как раз и заключается в том, чтобы не было предательств (ни явных, ни мнимых), ни господ, ни рабов (ни явных, ни тайных), чтобы все люди зависели только от законов, которые они принимают во имя блага всех своих соотечественников. Все равны в своём достоинстве, свободе и правах перед законом и судом.
   Особая тема - свобода творчества. Таланты как двигатели прогресса рождаются в любом обществе, но по-настоящему расцветают только в атмосфере свободы, поскольку только в таком обществе они могут претендовать на истинное признание и воплощение в жизнь своих трудов. Английский политический деятель Джон Мильтон (1608-1674) утверждал: "Свобода - вот кормилица всех великих талантов". Общество деградирует, если не получает творческих импульсов от отдельных индивидов, индивидуальность гибнет без полноценной поддержки общества. И в этом отношении свобода всех - залог свободы и благополучия каждого, в том числе и гения. Ибо каждый учёный, инженер, писатель, художник и любой иной творец наиболее полноценно может созидать только в атмосфере уважения к своей личности и творческой индивидуальности.
  Уровень благоденствия нации в конечном итоге зависит от уровня благополучия наиболее порядочных, духовно богатых и одаренных талантами её представителей. В умении бережно относиться к творческой индивидуальности, как ни в чём ином проявляется уровень развития нации. Способность беречь интеллект своего народа - залог его места в истории. Отсутствие этой способности нередко предопределяет дальнейшую и, как правило, трагическую судьбу недальновидного сообщества людей. Те же из них, которые под лозунгами интересов народа, государственной безопасности, революционной целесообразности преследовали, травили, изгоняли и в конце концов извели свою мыслящую интеллигенцию, элиту духа, - обрекли себя впоследствии на политическое рабство, духовную нищету и в итоге на жалкое прозябание на обочине истории. Французскому мыслителю Пьеру Прудону (1809-1865) принадлежит пророческое замечание: "Народ, который думает, что может защитить свою свободу, лишь систематически изгоняя самых даровитых граждан своих, наилучшим образом служивших ему, тем самым доказывает, что он не достоин свободы". Особенно прискорбно, когда даровитые граждане изгоняются из страны, в которой каждый культурный человек буквально на вес золота.
   Приведённое никогда не понимали правители большевистской державы, которые неизменно рассматривали таланты, интеллигентность и неординарность личности как скрытую угрозу своему режиму. Потому изгнание носителей этих качеств из страны отождествлялось с защитой "национальных" интересов. Примером такого остракизма (изгнания граждан государством по политическим мотивам) является история принудительной депортации из большевистской России в 1922 г. более 200-сот наиболее видных философов, писателей, историков, правоведов и других представителей российской интеллигенции. Предпосылкой для этой беспрецедентной в истории человечества акции стало письмо главы правительства большевистской державы В.И. Ленина главе советской охранки - Государственному политическому управлению при НКВД РСФСР (ГПУ) - Ф.Э. Дзержинскому от 19 мая 1922 г.: "Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим... Надо поставить дело так, чтобы этих "военных шпионов" изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу". С этого момента большевистская империи, по сути, уже была обречена на историческую гибель. Ибо нет будущего у государства, которое начинает свой путь в истории с систематического "излавливания" и "высылки" наиболее умных и образованных, талантливых и порядочных представителей народа.
   Пароходы Oberbürgermeister Haken /"Обербургомистр Бакен"/ (29-30 сентября) и Preussen /"Пруссия" / (16-17 ноября) рейсом из Петрограда в Штеттин (Германия), на которых цвет нации принудительно покидал свою многострадальную родину, вошли в историю под обобщенным названием "философского парохода". Хотя в целом процесс изгнания продолжался на пароходах из Одессы и Севастополя, а поездами из Москвы в Латвию и Германию. Среди изгнанных наиболее видное место в российском обществе занимали: ректоры Московского и Петербургского университетов М.М. Новиков и Л. П. Карсавин; философы - Н. О. Лосский, П.А. Сорокин, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, Ф. А. Степун, Б. П. Вышеславцев, И. А. Ильин, С.Л. Франк; историки и архивисты - С. П. Мельгунов, В. А. Мякотин, А. А. Кизеветтер, И. И. Лапшин Н.А.Рожков, А.Ф.Изюмов, П.А.Сороков, Н.М.Коробков; литераторы и публицисты - Ю. И. Айхенвальд, А. С. Изгоев-Ланде, М. А. Осоргин, А. В. Пешехонов. По некоторым данным среди изгнанных оказалось 45 врачей, 41 профессор и педагог, 30 экономистов, агрономов и кооператоров, 22 литератора, 16 юристов, 12 инженеров, 9 политических деятелей, 2 религиозных деятеля, 34 студентов. По сути, эта варварская акция положила начало интеллектуальному и нравственному геноциду российской интеллигенции в большевистской империи, что со всей очевидностью сказалось на дальнейшем трагическом бытии её несчастного населения.
   По поводу сего акта интеллектуального вандализма А.М. Горький печально заметил: "Страна, лишившись своей интеллигенции, двигается вспять". Как оказалось, "вспять" - это очень мягкое выражение, точнее было бы сказать - страна покатилась в пропасть! По данным Лиги Наций, на 1926 г. после революции Россию покинули 1 миллион 600 тысяч человек - практически вся культурная и интеллектуальная элита страны. Тем самым, в полной мере сбылся печальный диагноз российского литературного критика и публициста Николая Александровича Добролюбова (1836-1861), о том, что Россия превратилась в "печальное кладбище человеческой мысли и воли".
   Но, как выяснилось несколько позже, указанным представителям российской интеллигенции несказанно повезло, поскольку оставшихся, потирая руки от нетерпения, уже поджидала немилосердная большевистская инквизиция. Часть из тех, кого не успел увезти "философский" пароход подхватил другой - "Печора", который 7 июня 1923 г. доставил на Соловецкие острова первую партию выжившей части интеллигенции Российской империи. С тех пор этот конвейер скорби, не останавливаясь, доставлял на "Адовы острова" цвет российской нации. Жертвами патологической ненависти простого люда к жрецам знаний, культуры и духовности пали "юристы, знавшие основы классического римского права с его презумпцией невиновности. Правоведов загоняли в Соловки, чтобы не мешали работать советским "судам революционной целесообразности". В лагеря попадали историки, знатоки классической истории, которую большевики перекраивали в угоду политической конъюнктуре. За колючую проволоку отправляли филологов - критиков новых советских правил правописания; офицеров, способных участвовать в восстаниях; священнослужителей всех конфессий - носителей идеологий, чуждых большевикам...
   В 1937- 1938 годах по разнарядке из Москвы были расстреляны 1800 заключенных. Палачи заводили узников в помещение, оглушали их ударом березовой палицы по голове, раздевали и связывали проволокой. Затем людей везли к ямам, выкладывали по пять тел в ряд, убивали выстрелами в голову, а помощники в это время подтаскивали к ямам следующих.
   Так были убиты философ и ученый П.А. Флоренский, реставратор А.И. Анисимов, изобретатель Л.В. Курчевский, адвокат А.В. Бобрищев-Пушкин, удмуртский просветитель К.П. Герд, идеолог панисламизма И.А. Фирдекс, цыганский король Г.П. Станеско, сестра милосердия Л.А. Соколова-Миллер, академик С.Л. Рудницкий, "служители культа" Ш.Г. Батманишвили, П.И. Вейгель, Д.Г. Воскресенский, С.И. Эроян, профессора П.П. Казаринов, П.И. Кикобидзе, Х.И. Гарбер, С.Ф. Васильев, Р.Н. Литвинов, исследователь В.М.Чеховский, детский врач Г.А. Тюрк, студент-юрист Г.Д. Марченко. Сотни имен. Ум, честь и совесть России, да и не только России" ("Новая газета" - No 10, 21.12.2009 г.).
   Концентрационные лагеря стали основным местом и дьявольским инструментом уничтожения российской интеллигенции. Особенно этими достижениями прославилась Колыма, где с 1934 по 1954 гг. располагались исправительно-трудовые лагеря ГУЛАГа с особенно тяжкими условиями каторжного труда заключённых. Как справедливо заметил российский писатель Анатолий Владимирович Жигулин (1930-2000): "На Колыме начался и закончился мор старой русской интеллигенции. В забоях с кайлом и тачкой, в стуже бараков, при жидкой баланде, умирали престарелые профессора, врачи, инженеры, писатели, артисты". Преимущественно таким способом большевистская держава, нещадно и не печалясь, расправилась с великим интеллектуальным достоянием Российской империи. Как обращал внимание А.И. Солженицын на особенности репрессивной практики карательных органов большевистской империи: "Брали слишком состоятельных, влиятельных, заодно и слишком самостоятельных, слишком умных, слишком заметных... И так население встряхивалось, смолкало, оставалось без возможных руководителей сопротивления. Так внушалось благоразумие, отсыхали прежние связи, прежние знакомства...". Вся дальнейшая история населения СССР в полной мере доказала, что не могут быть счастливы люди, которые ненавидят своих соотечественников только за то, что последние смогли сохранить в себе ум и знания, честь и совесть. Поскольку в результате подобной изуверской политики в стране весьма скоро обнаружился дефицит именно этих непременных свойств цивилизованной личности, то таковые с готовностью и без ложной скромности стали приписываться правящим партиям и их вождям, которые, по иронии судьбы, как раз и были начисто лишены этих бесценных качеств.
   Особенно ощутимо результаты повсеместной "интеллектуальной чистки" сказались на исторической судьбе Украины. При этом на безумную политику центра свой неизгладимый отпечаток наложила устойчивая местная традиция. Как справедливо утверждал один украинский журналист, "Украина, на мой взгляд, никогда не любила умных людей. По этой причине отсюда выехало много талантов. Примеров тому - огромное количество. Им здесь было неуютно, поскольку вокруг были те, у кого из-за собственной бездарности появляется неудержимое желание задушить талант других" ("Киевский телеграфъ". - No 38, 5.09.2006 г.). Сходной точки зрения придерживается и другой украинский журналист и писатель, который в ответ на вопрос коллеги о том, почему не возвращается на родину его знаменитый на весь мир друг, ответил: "Не нужен он своей родине. Украине вообще никто не нужен. Это её извечная проблема, все лучшие люди отсюда выдавливались. Посредственность всегда не потерпит рядом что-то выдающееся, великое. Здесь уже никого почти не осталось" ("Сегодня". - No 221, 9.10.2009 г.).
   Подобную ситуацию уже на своём личном примере в переписке со мной поведал В.А. Коротич. В частности, он вспоминал об отношении к себе украинских коллег, когда его почти в директивном порядке "приглашали" на работу в Москву: "Практически только Бажан и Загребельный были для меня искренними и важными собеседниками. Когда меня уже совсем забирали в Москву, я позвонил Павлу Загребельному и он сказал: "Едь отсюда, уезжай, если есть такая возможность, тебя здесь разорвут". Почти теми же словами сказал мне Яковлев, когда я кокетничал у него в кабинете: "Мы вас не раз спасали, я лично спасал, вы там чужой и раздражаете их своей независимостью, своим городским мышлением. Хотите - ни слова никто не скажет в вашу защиту и вас тут же разорвут в Киеве... (позже Яковлев сказал мне: "Как же вас хотели уничтожить в Киеве, но мы не дали...")". Что правда, то правда: где-где, но в Украине умели "разрывать" талантливых и независимых людей с "городским мышлением". В конце концов, практически всех представителей "городского мышления" таки выдавили из Украины. Те же, кому удалось чудом уцелеть, ныне ежедневно становятся очередной жертвой неистовых представителей партии этнической нетерпимости, о чём с завидной регулярностью транслируют СМИ "независимой" Украины, которые, кстати, тоже могут похвастаться тем, что стали независимыми от конкуренции с носителями "городского мышления".
   Действительно, если имперский центр не любил и выдавливал из страны тех незаурядных людей, которые по принципиальным соображениям не принимали его политику, то принципиальной политикой Украины стало выталкивание талантливых людей по одной только той причине, что Бог одарил кого-либо из них творческим началом в большей степени, чем остальных. Одно только это качество и делало отмеченных Божьей милостью счастливчиков несчастными жертвами традиционно завистливого и нетерпимого к талантам, к мыслящей интеллигенции очень специфического населения этой территории. На эту традиционную черту местечкового национального характера прямо и недвусмысленно обратила внимание украинский психолог в статье "Коллективный портрет", отмечая, что "надо признать, что мы генетически ненавидим интеллигенцию, буквально сознательно не взлелеяли ее такой, которую должен был бы иметь многочисленный европейский народ. А то, что стихийно засеялось, с намеком на интеллигентность, истребляем с тупой грубостью кирзака" ("Украинская правда", 12.11.2009 г.). Не соглашусь с автором только в одном: что мы вправе именовать европейским народом ту общность людей, которая уже на протяжении многих веков успешно истребляет свою интеллигенцию. Очевидно, что здесь мы сталкиваемся с проблемой, которая сугубо по ментальным причинам препятствует осуществлению конституционного права человека на свободу творчества. Этой свободы по определению не может быть в стране, где склонность к созиданию может стать угрозой для безопасности человека.
   Наиболее наглядно характерная для многих наших соотечественников зависть и нетерпимость к талантам проявилась в известном противостоянии между Героем Социалистического Труда, кавалером восьми орденов Ленина, трижды лауреатом Сталинской премии, украинским ботаником Трофимом Денисовичем Лысенко (1898-1976) и выдающимся российским биологом, генетиком Николаем Ивановичем Вавиловым (1887-1943). Это противостояние закончилось для последнего трагически: 6 августа 1940 г. во время экспедиции на Западную Украину он был арестован. В постановлении на арест было указано что, "продвигая заведомо враждебные теории, Вавилов ведёт борьбу против теорий и работ Лысенко, имеющих решающее значение для сельского хозяйства СССР". Следствие вел помощник начальника следственной части Главного экономического управления НКВД СССР Алексей Григорьевич Хват (1906-1990). Подавляющее число протоколов допросов начиналось стандартным образом: обвиняемый представлялся - "Академик Николай Вавилов". Хват педантично добавлял в протоколе - "Говно ты, а не академик!". В целом это было не следствие, а пытка. По описанию одного из источников оно было представлено как "многочасовая стойка по четверо, пятеро суток, ноги распухали так, что приходилось разрезать штанины брюк". 9 июля 1941 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Н.И. Вавилова к высшей мере уголовного наказания - расстрелу. Его исполнение, к счастью, было отсрочено. 23 июня 1942 года Президиум Верховного Совета СССР постановил заменить Н.И. Вавилову высшую меру наказания 20 годами лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Однако уже было поздно: 26 января 1943 г. Н.И. Вавилов умер в тюрьме г. Саратова от воспаления лёгких.
   Должности, освободившиеся в результате арестов и расстрелов сподвижников Н.И. Вавилова, были мгновенно замещены приспешниками Лысенко. Последний же сменил Н.И. Вавилова на посту директора Института генетики АН СССР. В имевшем место принципиальном расхождении во взглядах на научную истину, в этом трагическом эпизоде помимо всего прочего со всей наглядностью сказалось различие между двумя типами ментальности, которым судьба уготовила испытание столкнуться на территории одной державы. В этом поединке более жизнеспособной оказалась ментальность той среды, выходцем из которой оказался Лысенко. Как заметил по сему поводу в личной переписке со мной В.А. Коротич: "Разные Трофимы Лысенки, возглашатели тезиса о лженауках кибернетике и генетике могли вырасти только в таких условиях, при полном выпадении страны из человечества. Сельского происхождения интеллигенция нового призыва испуганно оглядывалась в городах, это я видел и в науке и в культуре". С этого момента в СССР постоянную прописку получило то явление, которое со временем приобрело имя нарицательное - "лысенковщина". Но не будем при этом упускать из виду, что источником происхождения этого стереотипа поведения не только в науке, но и в политике стала вторая по численности населения и по степени влияния на судьбу федерации республика - Украина. Во всяком случае, на такие горестные размышления наталкивает, опубликованная в одном из украинских СМИ статья "Трофим Лысенко и сейчас "живее всех живых"" ("Зеркало недели". - No 27, 19.07.2008 г.). В конце концов "лысенковщина", получившая с легкой руки "отца народов" постоянную прописку в научных кругах большевистской империи, и привела страну к закономерной катастрофе. Как заметил по сему поводу академик А.Н. Яковлев: "СССР прозевал, проспал и пропил две технологические революции. Этому в решающей степени способствовал еще Сталин, объявивший кибернетику "чуждой марксизму наукой"".
  От свободы творчества, которая, судя по всему, так и не прижилась на территории Украины, вернемся, однако, к проблеме свободы в конституционном праве. Никто ещё не признался, что не любит свободу; но справедливый человек и народ требует её для всех, а несправедливый - только для себя. К последним, на счастье, свобода редко бывает благосклонна. Быть свободным - значит иметь равное с другими право на справедливость. А справедливость, как утверждается, есть человеческая совесть в действии. Взаимоотношения между людьми, имеющими совесть, можно смело назвать и справедливыми, и свободными. Свобода не провозглашается с трибуны или в средствах массовой информации, она ощущается, оценивается, воспринимается как данность повседневной жизни. Она либо есть, либо нет. И единственный, кто в состоянии непосредственно оценить, в каком обществе и государстве он живёт, так это рядовой гражданин соответствующего государства. Если человек не просто физически выживает, но и имеет при этом возможность плодотворно интеллектуально, физически и нравственно развиваться, то можно смело заявить: он живёт в условиях свободы. Недаром Амартия Сен, известный индийский экономист, Нобелевский лауреат 1998 г. отметил, что развитие должно определяться уровнем свободы, а не валового национального продукта.
  Люди, работающие по принуждению, тоже производят валовый национальный продукт, под угрозой голода или репрессий иногда весьма значительный по количеству. Но это экономика, обрекающая человека на духовную деградацию. Свободная экономика - это экономика созидания, способствующая развитию человека, общества и государства. В условиях первой - люди творят, чтобы выжить. В условиях второй - живут, чтобы творить. Впрочем, окажись правители некоторых стран в силах отличать одно от другого, их население не разбегалось бы по всему свету в поисках другого, более благопристойного отечества. Экономика производна от государственного режима. Государственный режим, способный обеспечить политическую свободу, является предтечей свободной экономики. Итак, политическая свобода - основа свободной экономики. На это обстоятельство обратил внимание А.Н. Илларионов. В частности, он заметил, что "правовые основы свободной экономики являются производной от правового и политического режима. Свободную экономику невозможно создать в политически несвободной стране... В условиях террора власти против собственного народа свободной экономики не бывает. Политически несвободная страна свободную экономику иметь не может".
  Свобода, бесспорно, господствует там, где можно не лгать. В связи с этим кто-то весьма остроумно заметил: если правду можно говорить только шепотом, значит, страну захватили враги. Право говорить правду - благо, доступное лишь правовому государству. Оно одно способно уберечь человека от необходимости бороться с помощью лжи за своё выживание. В этом отношении гласом вопиющего в пустыне прозвучало увидавшее свет 12 февраля 1974 г. страстное обращение к соотечественникам А.И. Солженицына "Жить не по лжи!". В этом красноречивом памфлете советской эпохи есть такие проникновенные слова: "И здесь-то лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи! Пусть ложь всё покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упрёмся: пусть владеет не через меня!". В действительности, в СССР нельзя было выжить, сделать карьеру, добиться благополучия, ни разу не солгав на алтаре большевизма. Ложь и лицемерие были составной частью традиции невежества, которая выполняла функцию станового хребта всей фактической конституции советской империи. Поэтому искренний призыв великого писателя земли русской, по сути, был обращён в нравственную пропасть, в психологическую бездну. Даже если бы советские люди и услышали его физически, они не могли бы руководствоваться подобным советом в качестве образа мысли и жизни. Жизнь не по лжи для них бы быстро завершилась смертью при жизни, которая буквально ходила по пятам за теми немногими нашими соотечественниками, которые не умели лгать и приспосабливаться к массовым носителям традиции невежества и их невежественным вождям. Немилосердная судьба многих советских диссидентов, которая прошла испытание на прочность в концентрационных лагерях, ссылках и психиатрических лечебницах СССР, тому неопровержимое доказательство.
  Право не лгать - составная часть свободы мысли и слова в её подлинном смысле, т.е. право говорить то, что думаешь, без опасения репрессий, санкций, тайных и явных проскрипций со стороны государства. Как писал голландский философ, теоретик естественного права Бенедикт Спиноза (1632-1677) "быть свободным - это значит, не кривя душой, жить по указанию разума". Только в этом случае речь может идти о государстве вольных людей. Такое государство создает самые благоприятные правовые условия для атмосферы свободы, которая проявляется, прежде всего, в искренних, вежливых и предупредительных отношениях между людьми. Последнее и обеспечивает психологическое и нравственное здоровье нации. В создании таких условий для человека и таится сокровенный, глубинный смысл свободы. Приведенное выше и позволяет дать определение этому столь глубоко желанному, сколь и многострадальному человеческому благу.
  Под свободой понимается правовое состояние и соответствующая политическая атмосфера в государстве, при которых каждый отдельный человек, территориальная община (громада), этнос или народ имеют возможность безопасно для себя делать всё, что не причиняет вреда достоинству и правам других людей.
  В приведенном определении свободы кроется концептуальный ключ для постижения сути основных прав человека. Конституция ведь напрямую не устанавливает состояние свободы, последняя защищается основным законом лишь косвенным образом и, в первую очередь, посредством института прав гражданина, связывающих государство многообразными конституционными обязанностями. Таким образом, подлинным объектом регулирования со стороны конституции является всё же не состояние свободы, а права человека, которым в этом случае отведена роль её ангелов-хранителей.
  Философы утверждают, что все права человека, в сущности, есть разнообразные интерпретации высшей идеи свободы, но интерпретации особого инструментального характера. Эти интерпретации приобретают значение субъективных прав в той мере, в какой они служат руководством для действий законодателя и судьи и, соответственно, могут быть проведены в жизнь в виде законов и судебных решений. Разумеется, что англосаксонская традиция права преимущественно оперирует категориями судебной практики, которая в своей неизменной ориентации на принцип справедливости на протяжении веков формирует атмосферу, культуру свободы.
  У каждой нации в зависимости от принадлежности к той или иной цивилизации есть своя концепция понятия свободы. Население Украины, например, традиционно придерживается версии, особенностью которой является органическое неприятие порядка, дисциплины и солидарности. Есть мнение, что подобная интерпретация свободы - надёжная прививка против авторитаризма, и в этом усматривается её ценность. Как представляется, нечто подобное высказал украинский философ, академик М.В. Попович: "Сильной стороной украинцев является внутренняя потребность в свободе. Может, это наследие той самой анархии, которую мы так часто проклинаем. Украинцы не терпели над собой власти даже со стороны собственных гетманов, поэтому многое потеряли, но сохранили потребность в свободе, чувство собственного достоинства". Не могу согласиться с подобной извращенной иллюстрацией свободы. Ибо чем тогда объяснить столь большое число украинцев, пополняющих предложением своего наемного труда (в среднем порядка 3 млн. человек в год) рынок соседней России? Чем объяснить в таком случае столь высокую готовность выезжать на нелегальные заработки под жестоким диктатом мафиозных структур, о чём в другом месте пишет тот же автор? Как-то очень трудно совместить подобное поведение с чувством собственного достоинства и тягой к свободе.
  Склонность избегать борьбы за свои права, легкость с которой люди мигрируют по свету в поисках иной среды обитания или нового хозяина вряд ли можно именовать свободой. Скорее всего - это часть традиции невежества, в полном соответствии с которой борьбе за свободу в месте своего постоянного проживания люди предпочитают вольную перемену мест по принципу авось повезет или пронесет. Таким людям несвойственно чувство солидарности, потому что каждый уносит ноги как может и куда глаза глядя, захватывая нередко при этом по дороге чужую собственность. Это скорее анархия беспечного бегства, чем порядок ответственного созидания. На это обстоятельство обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев: "Само это ощущение хотения и реальной возможности уйти, увернуться от нежелательного, и составляет стержень традиции Дикого поля. Ее суть - воля вместо свободы: то есть нежелание строить отношения и жить вместе с другими тебе подобными, но имеющими свои, тебе противостоящие интересы. Нежелание считаться с силами, обстоятельствами, которые тебе противятся, стремление отдалиться и от людей, и от обстоятельств, не вступать ни в какие отношения вообще. Свобода наступает, когда ее отстаивают и выстраивают, - воля достигается отходом и беспечностью". Соответственно складывается и судьба таких вечных скитальцев, которая никакого отношения к поиску и утверждению свободы не имеет. А во всех своих бедах они винят другие, как правило, более целеустремленные и последовательные народы.
  Представляется, что потребность в свободе прежде всего проявляется в сопротивлении рабству, холопству, гнёту и унижению себя и других людей, в единении на основе солидарности, соборности и созидания цивилизованного будущего для всех живущих на этой земле. Любовь к свободе - это умение биться за достоинство своего народа до последней капли крови. Но этот процесс несовместим с предательством и убийством за земельные угодья, деньги, чины и ордена, как это не раз бывало в нашей многострадальной истории. 2-ой Президент Украины, хорошо знакомый с реалиями отечественной политики в качестве одного из её творцов, вынужден был констатировать: "Какие крупные личности были в нашей истории - и все они боролись друг с другом, предавали друг друга! Каждый решал проблему своего выживания. То же и сейчас. Больше всего меня огорчает, когда вижу политиков, которые не понимают, что творят, не думают о последствиях". К этой ремарке экс-главы державы хотелось бы добавить: любая партия власти - часть соответствующего народа, а посему её политическая деятельность - зеркальная реакция на его поведение. Поэтому, то положение вещей при котором партия власти не ведает, что творит в политике лишь политический продукт жизнедеятельности такого населения, которое точно также не ведает, что творит в истории. В этом контексте любая местная партия власти по своим нравам, уровню правовой культуры и стереотипам поведения является абсолютно адекватной населению Украины. В частности, поэтому имеющиеся в наличии партии власти и население Украины в действительности изъясняются на одном государственном языке, на языке дремучего невежества, то есть людей, которые абсолютно не ведают, что творят. А чем иным ещё можно объяснить прогнозы Всемирного банка о том, что к 2025 г. население Украины уменьшится на 20 % ("Украинская правда", 2.07.2008 г.)?
  Разве подобное можно хоть в какой-то степени отождествлять со свободой? Скорее сие следует квалифицировать как "антисвободу", как устоявшуюся историческую традицию, играющую роль непреодолимого бастиона на пути нации к созиданию цивилизованного государства. Если бы любовь к свободе действительно была неотъемлемой составляющей национального характера населения данной территории, то Великая хартия вольностей появилась бы не в Англии, а в Украине, и судьба последней не зависела бы в такой степени от воли, а нередко и произвола других держав. И на стенах украинского пантеона разместилась бы не череда вожаков, многие из которых нещадно предавали и убивали своих предшественников, а плеяда вождей в деле борьбы за достоинство, свободу и величие нации.
   Для иллюстрации сказанного, вероятно, будет уместно привести пример другой традиции. Англичане, как известно, тоже воспевают свободу человека в числе своих священных национальных ценностей. Но у них иной угол зрения на эти блага. А потому и другая историческая судьба. Эту позицию наиболее выразительно сформулировал английский правовед Эдмунд Берк: "Идея свободы, полученная людьми вместе с врождённым чувством достоинства, защищает поколения от неизбежной наглости выскочек. Вот почему наша свобода - это благородная свобода. Она значительна и величественна. У неё есть родословная, своя портретная галерея предков, ей принадлежат надписи на монументах, документы, свидетельства, титулы и права". Безусловно, счастливы те, кто может с таким пиететом говорить об истории государства и права своей страны, о достоинстве, свободе и правах своего народа. Правда и то, что для такого пиетета у англичан есть все основания и прежде всего - врождённое чувство собственного достоинства, которое они осознают в качестве ценности, берегут друг в друге и благоговейно передают из поколения в поколение.
  Людей, как и народы, судят не по тому, что они о себе говорят, а по результатам их труда. Место британцев в истории человечества налицо. И первостепенную роль в этом факте сыграла их философия свободы. Мы также настоятельно нуждаемся в овладении этой общечеловеческой премудростью. Но не в её анархической, извращённой интерпретации, а в её подлинной благородной, возвышенной, созидательной форме и реализации. Вероятно, в таких вопросах, как культура свободы, нам необходимо прекратить заглядывать в кривые зеркала истории и постараться увидеть своё лицо таким, каким оно досталось нам от природы. И чтобы стать подлинно свободными, нам необходимо, как воздух, привить своему народу культуру уважения к достоинству другого человека, этноса и народа. Только эта прививка способна уберечь Украину от падения в анархию, раскол и обезлюдение, в гражданскую войну. Только такой путь способен вывести её на орбиту подлинно европейского развития. Свобода дается только в движении, борьбе и развитии, а не в рефлексиях, самолюбовании и поощрении своих психологических комплексов и в беспрерывном оскорблении тех, в чьём лице мы эти комплексы каждый раз вновь болезненно переживаем.
  В теории права мы привычно, не задумываясь, употребляем устойчивое словосочетание права и свободы, хотя последние, по сути, представляют собой всего лишь одну из разновидностей прав. Это становится очевидным при внимательном ознакомлении с Всеобщей декларацией прав человека, предусматривающей, например, право на свободу мысли, совести и религии (статья 18), право на свободу убеждений (статья 19), право на свободу мирных собраний и ассоциаций (статья 20), право на свободный выбор работы (статья 23). Посему, с точки зрения конституционного права, корректнее говорить не о правах и свободах, несмотря на устойчивость этого словосочетания, а о свободе и основных правах человека и народа. Такую позицию, например, заняли творцы Конституции Швейцарии, в части 1 статьи 2 которой указано: "Швейцарская Конфедерация защищает свободу и права народа и обеспечивает независимость и безопасность страны".
   Защита свободы посредством института прав человека своей конечной целью и основным предназначением имеет защиту достоинства каждого. Уже говорилось о том, что между достоинством, свободой и правами человека существует тесная внутренняя взаимосвязь. При этом достоинство и свобода - две грани объективного бытия человека в государстве. Образно говоря, свобода - это развернутое вовне, во внешние политические отношения достоинство человека. Битва при этом за свободу всех, по сути, означает и сражение за достоинство каждого. Человеческое достоинство невозможно без ауры, атмосферы, пространства политической свободы, но реальным инструментарием, способным расширить границы последней и оградить её от каких-либо посягательств извне, как раз и выступают права человека. В одном из решений Федерального конституционного суда Германии отмечалось, что основные права, без сомнения, предназначены, в первую очередь, для защиты сферы свободы человека; они являются защитными правами гражданина от государства.
  Свобода и права в своём единстве напоминают древнеримского бога двуликого Януса: всё, что обращено к государству, являет собой права, а всё, что к человеку, - свободу. Как утверждал немецкий философ Георг Гегель, "...система права есть царство осуществлённой свободы, мир духа, порождённый им самим как некая вторая природа". Проблема прав человека встаёт перед нами во весь рост, когда возникает реальная угроза нашей свободе. В этом смысле субъективное право - это, образно говоря, отдельный бронированный щит, прикрывающий весьма уязвимое тело свободы каждого индивида. Все же права человека, взятые в своем многообразии и совокупности, - мощнейшая, по сути, круговая броневая защита для свободы всего народа.
  Мир прав настолько же неисчерпаем, как неисчерпаема природа свободы. В свое время родоначальник классиќческой естественно-правовой теории в США, один из отцов-основателей Конституции и будущий член Верховного Суда США Джеймс Уилсон (1742-1798) в ответ на предложение закрепить в основном законе страны перечень всех прав человека заявил: "Перечислить все права, каковыми обладает человек?! Я уверен, господа, что ни одному из джентльменов, участвовавших в Конституционном конвенте, не пришло бы в голову даже попытаться это сделать". Действительно, творцам конституции трудно было даже теоретически представить себе возможность в законодательном порядке очертить границы такого феномена цивилизации, как свобода. Кто-то даже заметил, что представление о том, что совокупность прав человека есть конкретное материальное множество, ограниченное некоей конечной величиной, уже по определению порочно. Такой подход заведомо представлял бы из себя запрограммированное в конституции ограничение свободы. Отцы-основатели США, как они полагали, не могли себе позволить такого невежества.
  Итак, свобода воплощается, утверждается, реализуется вовне исключительно посредством прав человека. Права человека тем самым выступают проводниками свободы в любом государственно-организованном обществе. Провозглашая формально права человека, мы имеем в виду реальное, повсеместное утверждение в нашей жизни атмосферы свободы в самом широком смысле этого слова. Без такой атмосферы в сердцах, умах и исторической памяти людей права человека, как подробно ни были бы они выписаны в конституциях, останутся лишь декларативными лозунгами и предвыборными обещаниями политиков, а также частью учебных программ школ и вузов страны. Именно в свободе просматривается зародыш прав человека. Как писал немецкий правовед Георг Пухта (1798-1846), "в силу свободы человек - субъект права. Его свобода есть фундамент права, все юридические отношения вытекают из неё".
  Права человека - это растение, которое для своего произрастания нуждается в предварительной благодатной и приспособленной почве. Таковой по определению является атмосфера, культура достоинства народа. А такая культура не посещает народ в качестве гостя на праздничный день провозглашения независимости. Подобная культура - это история его длительного духовного развития, напряженной интеллектуальной деятельности его национального авангарда (не путать с активностью национальных авантюристов на страницах и в эфире отечественных СМИ), формирование правовых традиций и обычаев, накопление и осмысление мудрости других наций. Нет свободы без прав, точно так же как нет прав без атмосферы свободы. Но никогда не будет того и другого без подлинной культуры достоинства человека!
  На глубинную взаимосвязь и взаимную обусловленность свободы и прав человека обращал внимание также французский правовед Адемар Эсмен (1848-1913), когда писал: "Но личная свобода требует для своего осуществления известного числа специальных гарантий, последовательно вырабатывавшихся цивилизацией и составляющих различные виды индивидуальных прав". Благодаря институту прав человека свобода становится реальной ценностью, которую можно ощутить, которой можно воспользоваться в полной мере исключительно в правовых государствах. По этой причине последние, независимо от своего размера, становятся подлинной Меккой, куда всеми силами и любыми путями стремятся попасть эмигранты со всех концов света, вне зависимости от расы, этнического происхождения, религиозной принадлежности, языковой группы. Это обстоятельство лишний раз свидетельствует, что ощущение, осознание свободы для себя и своих близких, для будущего своих детей выше, ценнее и важнее, чем условности расового и этнического происхождения, языка общения или религиозных символов. Свобода - общая религия всех людей на земле. Осознавая эту истину, всё возрастающую роль в процессе защиты свободы стало играть международное сообщество. Именно оно стало подлинным хранителем достоинства и свободы человека, а также всемирным созидателем прав как эффективных инструментов обеспечения этих общечеловеческих ценностей. На последнее обстоятельство специально обратила внимание в своей первой Почетной лекции в Оксфордском университете Верховный комиссар ООН по правам человека (1997-2002) Мэри Робинсон, сказав, что "человеческая свобода - это то драгоценное пространство, которое охраняется стандартами, законами и процедурами, призванными защищать, ограждать и расширять права человека. И все мы - хранители этих стандартов".
  Действительно, основные права - это те стандарты поведения человека, деятельности институтов гражданского общества, судебной и административной практики государства, повседневной миссии институтов международного сообщества, которые в своей совокупности обеспечивают созидание, поддержание и защиту от разрушения того правового состояния, которое мы традиционно именуем свободой.
  Но в действительности свобода - не самоцель, а лишь политический образ, некое предощущение той психологической атмосферы в обществе, которое дает возможность почувствовать себя защищённым человеком. И лишь длительная практика борьбы за торжество человеческого достоинства выявила те стандарты, которые оказались способными обеспечить ту нравственную и психологическую атмосферу, которая в итоге приобрела наименование политической свободы. О том, как формировались эти стандарты в истории человечества, и пойдёт речь дальше. Процесс же этот, как мы увидим, прошёл несколько стадий, каждая из которых отражала особый исторический этап в становлении философии достоинства человека.
  Постижение этого процесса, однако, невозможно без приложения со стороны читателя некоторых теоретических усилий, поскольку вся правовая материя - достоинство, свобода, права человека, государство, демократия, конституционный строй и так далее - это некая совокупность абстракций, от умения оперировать которыми зависит судьба каждого из нас. Хотелось бы надеяться, что подобное мышление не чуждо нашему народу и у нас есть все основания с некоторым оптимизмом всматриваться в своё демократическое будущее. В какой-то мере с надеждой на всё ещё не утраченную былую философскую культуру мышления лучших представителей титульной супернации и написана эта книга. Но процесс возрождения подобной культуры невозможен без кропотливого труда, воли и единения всех тех, кто от всей души хотел бы подхватить эту славную эстафету правовых мыслей и чувств справедливости.
  Очевидно также, что на этом нелегком пути познания правовых ценностей нам потребуется своеобразный дешифровальный ключ, позволяющий преодолеть абстрактность, лаконизм и далеко не всегда удачные формулировки единого для всего мирового сообщества кодекса основных прав человека. И тут мы вправе рассчитывать на помощь международных институтов, судов конституционной и общей юрисдикции, мнений видных правоведов прошлого и настоящего, современной доктрины международного права прав человека, к содействию которых мы будем не раз и с удовольствием прибегать на страницах настоящей работы.
  Впрочем, вопросы, которые подлежат разрешению в области повсеместного распространения и утверждения правовых ценностей, выходят далеко за пределы исторических задач, стоящих перед отдельными народами мира. Это проблема всего международного сообщества. Потому-то вопросам солидарности в рамках последнего и уделяется столько места на страницах настоящего издания. К более подробному рассмотрению этой темы мы ещё вернемся в разделе 7 данной работы.
  Право - это единственный инструмент человечества по обеспечению достоинства, свободы, безопасности и развития всех людей, живущих на нашей планете. Без неутомимого постижения его основных постулатов человечество обречено на борьбу цивилизаций, на взаимное истребление друг друга по расовым, этническим, религиозным, языковым и иным признакам, которые неумолимо порождали людскую рознь ранее, продолжают плодить ненависть и сеять смерть ныне и явно не предвещают человечеству ничего доброго в ближайшем будущем. Таким образом, Право - это единственная, выверенная историей, безошибочная "дорожная карта" на пути к постижению, укоренению и торжеству философии достоинства, свободы и прав человека во всем мире. В связи с этим положением представляется весьма уместным напомнить пророческое предупреждение 41-го президента США Джорджа Буша - старшего (1924-2018), прозвучавшее 1 августа 1991 г. в стенах украинского парламента: "Свобода и независимость - это не одно и то же. Американцы не станут помогать тем, кто будет злоупотреблять своей свободой, заменив прежнюю тиранию местным деспотизмом. А также тем, кто склонен приветствовать самоубийственный национализм, основа которого - этническая ненависть". Сей опытный государственный деятель обратил тогда внимание местных политиков на то, что формально-юридическая независимость страны без правовой культуры её граждан автоматически не влечет за собой свободу. А без свободы независимость оборачивается новым витком ущемления достоинства и прав человека, что, собственно говоря, и произошло на территории Украины.
  
  Раздел 5
  АЛГОРИТМ РАЗВИТИЯ ПРАВА
  
  С точки зрения правоведения, название книги носит весьма обобщённый, я бы даже сказал - неоправданно абстрактный характер. Вернее было бы иное - "Философия права на достоинство, свободу и права человека". Такое название более соответствовало бы предмету исследования, поскольку в работе подспудно отстаивается тезис о естественном праве человека на эти бесспорные ценности, которые в процессе развития человечества сначала обрели признание со стороны международного сообщества и лишь затем стали достоянием конституционной практики многих стран мира.
  Конечно, формула "право на право" в данном контексте может восприниматься в качестве некой натяжки и тавтологии. Но, как утверждал видный российский правовед, доктор юридических наук, первый председатель Комитета конституционного надзора СССР Сергей Сергеевич Алексеев (1924-2013) "... существуют достаточные основания, чтобы признать положение "право на право" в качестве важнейшей составляющей культуры прав человека, и не исключено - одним из основных прав человека вообще. Таким правом, прирожденным, неотъемлемым и неотчуждаемым, которым в современном гражданском обществе должен обладать каждый человек с момента рождения". Под углом зрения международной теории и практики конституционного права это, несомненно, так. Однако в таком немаловажном вопросе, как выбор наименования книги, автору, вероятно, не пристало терзаться сомнениями по поводу дефицита в нём правовых терминов, особенно учитывая то обстоятельство, что всё содержание работы посвящено идее торжества и утверждения в нашей повседневной практике такой общечеловеческой ценности, как Право.
  Вопреки традиционному представлению, Право не сводится к совокупности абстрактных правил поведения, нашедших отражение в том или ином массиве законодательных актов страны. Право - это живой процесс, за которым просматривается кропотливый труд, напряженная деятельность всего человечества, не желающего мириться с несправедливостью и неправедностью своего бытия. Как было кем-то справедливо замечено, что вся мировая история по самой своей сути сводится к истории Права в качестве высшего пункта цивилизации, который концентрирует в себе всё её содержание. Право - это некий эффективный механизм, предназначенный для обеспечения доминирования духа добра над силами зла в отношениях между разными людьми, странами и цивилизациями. В этом процессе всё порочное, вредное и разрушающее жизнь человека, народа и человечества подлежит незамедлительному подавлению как международным сообществом, государством, институтами гражданского общества, так и отдельными заинтересованными лицами. Немецкий правовед Рудольф фон Иеринг, в частности, писал, что "право есть непрерывная работа, притом не одной только власти, но всего народа. Вся жизнь права, взятая в целом, являет перед нами такое зрелище неустанного напряжения и труда со стороны всей нации, какое представляет деятельность последней в области экономического и духовного производства. Всякое отдельное лицо, которому приходит нужда отстаивать своё право, имеет свою долю участия в этой национальной работе, по мере своих сил способствует осуществлению на земле идеи права". К этому глубоко верному замечанию следует добавить лишь одно обстоятельство, которое стало решающим во второй половине ХХ века: к упомянутому неустанному напряженному труду в недавнем прошлом весьма узкого круга народов западной цивилизации ныне подключился ещё один субъект Права. Оным ныне стало международное сообщество в лице такой, не имеющей аналога в истории человечества, наднациональной и межцивилизационной организации, как ООН.
   В настоящей работе под международным сообществом понимается совокупность современных народов мира, осуществляющих совместную созидательную деятельность на основе общепризнанных принципов и норм международного права для защиты прав и свобод человека, а также для разрешения всех глобальных проблем цивилизации.
   С момента его появления на внешнеполитической сцене в качестве самостоятельного актора право в общеупотребительном, тривиальном смысле этого слова стало Правом в особом цивилизационном значении этого понятия. Его основа - осознание международным сообществом своей ответственности за достоинство, свободу и права каждого живущего на нашей планете человека. Если смотреть под таким углом зрения, то Право - это непрерывная работа всех государств, наций, каждого этноса, коренного народа, индивида, желающих жить достойно, в соответствии с высокими стандартами международного права прав человека. При таком понимании Право, несомненно, выполняет двойственную роль: с одной стороны, обслуживает всё человечество, а с другой, создает благоприятные условия для достойного развития каждой отдельной нации и соответствующей её цивилизованным нуждам державы. Такого эффекта Право достигает путём воздействия на мотивацию каждого человека, поскольку, с точки зрения правовой системы координат, мы все равны в своём достоинстве, мы все - граждане этого мира. Как справедливо заметил 6-ой Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали (1922-2016): "Как абсолютный критерий права человека представляют собой общий язык человечества. Приняв этот язык, все народы смогут понимать друг друга и творить собственную историю. Права человека по самому определению являются основополагающей нормой всей политики".
  Однако для того, чтобы восторжествовало подобное правовое состояние, люди не должны, подобно зайцам, бегать из одной страны в другую в поисках постоянно ускользающей от них достойной жизни. Западные страны - объект несказанного вожделения многих эмигрантов - не в силах вместить в себя всех желающих. Отечество необходимо созидать с помощью Права в той стране, где человек впервые увидел свет. Доброй матерью, а не злой мачехой в таком случае для каждого должна стать его родина, его страна. Думается, мы доросли до понимания необходимости создавать благоприятные правовые условия для достойной жизни непосредственно на земле тех народов, представителям которых судьба в противном случае сулит роль вечных скитальцев, перед носом коих с оскорбительной поспешностью захлопываются двери других, более благополучных стран. Благодаря Праву эти люди должны обрести реальную перспективу достойно жить, работать, творить, создавать семью в первую очередь у себя на родине, формируя своё правовое социальное государство. В противном случае обессмысливается священный процесс борьбы за свободу и независимость своей державы.
  При таком подходе Право предстает перед нами прежде всего в виде саморазвивающейся системы прав человека. Как писал немецкий правовед, автор капитального труда "Философия права" Густав Радбрух (1878-1949), "право - это действительность, призванная служить ценности прав, идее права". Права человека - это те ценности, те идеи, те реальные инструменты, которые оказались способными выровнять условия жизни многих народов мира более эффективно, более гармонично, более реально, чем что-либо иное на свете. Ведь ни один человек, в том числе глава государства или член правительства или парламента, ни один судья или работник спецслужб ни одного государства в мире не хочет быть ограбленным, обращённым в рабство или убитым более сильным индивидом, группой лиц, государством или группой держав. Последнее предположение и составляет прагматическую, жизненную основу Права, обеспечивает его всеобщий и универсальный характер. Именно в такой интерпретации Право - это универсальная ценность, объект созидания, почитания и развития всего человечества. В каком-то смысле можно даже говорить о существовании некоего общечеловеческого правового императива, приверженность которому по определению обеспечивает самосохранение и развитие в равной степени как отдельного человека, так этноса и народа в целом.
  По ходу повествования замечу, что наиболее наглядно неотвратимое действие этого императива сказалось на судьбе Российской (большевистской) империи. Неистовое сопротивление правящего класса этой державы к проникновению на подконтрольную ему территорию Права всякий раз в итоге приводило её к неминуемому краху. К наличию этой закономерности государственного бытия привлекают внимание авторы уже упоминавшейся выше статьи "Вперед нельзя назад!". В частности, они утверждают "что вековечное существование русской культуры вне права превратило крушение СССР в особенно глубокий обвал всего российского социума и государственности. Россия снова, второй раз за одно столетие обрушилась в архаику патриархальности и ветхозаветности". Иными словами, печальный опыт истории этой некогда могучей державы свидетельствует, что упорное неприятие Права, а тем более неистовая борьба с ним неминуемо заканчивается падением в историческую бездну. Поэтому история западной цивилизации вплотную подвела человечество к необходимости не столько сохранять огромные империи и великие державы, сколько созидать правовые государства и на их основе авторитетное для остальных стран международное сообщество.
  Однако к пониманию благотворности этого, на первый взгляд, закономерного процесса международное сообщество пришло лишь после окончания Второй мировой войны в процессе осмысления тех страданий, горя и несчастий, которые выпали на долю миллионов людей. В значительной степени тяжесть осмысления итогов произошедшей катастрофы и мер по её предотвращению выпала на долю ООН. Именно этой организации принадлежит историческая заслуга вознесения на небывалую высоту значения философии достоинства человека в процессе гуманизации жизни, в предотвращении войн, в сохранении жизни на нашей планете. И центральную роль в осуществлении этой планетарной миссии играли и играют права человека. На сие обстоятельство неоднократно обращали внимание все руководители этой авторитетной организации. Так, 7-й Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан (1938-2018) утверждал: "Права человека - основа человеческого существования... Права человека - это то, что делает нас людьми".
  Права человека - это реальные инструменты, которые международное сообщество получило в свои руки, дабы защитить каждого индивида, привнести в его жизнь мир и душевный покой, справедливость и солидарность, взаимопонимание и сострадание, успокоить умы и сердца испокон веков воюющего друг с другом человечества. В этом - подлинная суть концепции прав человека. По единодушному мнению наиболее авторитетных правоведов мира, именно эта концепция представляет собой сегодня самую жизнеспособную стратегию социального, экономического и политического развития любого народа, всего человечества.
  Многие убийства, от совершённых на бытовой, до содеянных на этнической, религиозной и политической почве, произошли именно потому, что люди были равнодушны к чужой беде, боялись или не решались сказать "нет", стать на защиту слабого, униженного и гонимого. Люди, лишённые государством, международным сообществом защиты своих прав, как правило, убивают друг друга нещадно и немилосердно, о чём свидетельствуют все военные конфликты современности и, в первую очередь, те, которые попадают в поле зрения ООН. Несмотря на миротворческую миссию этой авторитетной организации, бесчисленные кровавые стычки и столкновения не только не затухают, но часто разгораются с новой силой или дают весьма болезненные и мучительные рецидивы. Очевидно, что, пока философия прав человека не войдёт в плоть и кровь каждого, никакая, даже самая могущественная организация мира не сможет обеспечить чью-либо безопасность от злого умысла другого человека.
  Незадолго до своей гибели 19 августа 2003 г. от рук террористов Верховный комиссар ООН по правам человека Сержио Виейра де Мелло. (1948-2003) писал, что культура прав человека черпает свою величайшую силу из обоснованных ожиданий каждой личности и что ответственность за защиту прав человека лежит на государствах. "Но понимание, уважение и ожидание прав человека каждым отдельно взятым человеком - это то, что придает правам человека повседневную текстуру и каждодневную устойчивость", - заключал этот видный деятель ООН. К такому выводу приходили многие из тех, кто глубоко задумывался над подлинной природой культуры прав человека. Ещё раз подчеркну: эта культура не столько механическое, внешнее запоминание какого-либо набора правил поведения, сколько устойчиво сложившийся в данном обществе стереотип, способ, метод взаимоотношений между людьми.
   Кто-то из мыслителей прошлого заметил, что миссия истории состоит в собирании плодов векового опыта и передаче их из поколения в поколение. Такой взгляд на прошлое хорошо иллюстрируется историей государства и права. Например, по мнению уже упоминавшегося выше английского правоведа Эдмунда Берка Конституция Великобритании опирается на традиции, обычаи, нравы, религию и даже на легенды, содержащие национальную мудрость предков. Он полагал, что право любой страны формируется в итоге продолжительной смены исторических эпох, а не изобретается законодателями в течение сменяющих друг друга непродолжительных парламентских сессий. Права британцев, согласно его взглядам, являются наследством, полученным от праотцов и переданным далее потомкам как общее духовное достояние всего народа.
  Переходя от частного к общему, заметим, что в общечеловеческом измерении наблюдается та же закономерность, о которой писал британский законовед применительно к праву Англии. В вопросах такого весьма деликатного свойства, как защита человеческого достоинства, плоды векового опыта народов мира на глобальном уровне отбирались, осмысливались и в итоге воплотились в таком уникальном феномене человеческой цивилизации, как Право. Именно этот феномен имел в виду Шарль Монтескьё, когда с пиететом описывал некий всеобщий закон, владычествующий над миром. "Закон, говоря вообще, - писал философ, - есть человеческий разум, поскольку он управляет всеми народами земли; а политические и гражданские законы каждого народа должны быть не более как частными случаями приложения этого разума". Право без осмысления, без умственного постижения, без разумного воплощения каждым человеком в его повседневной жизни останется, попросту говоря, пустой оболочкой, которую, как воздушные шарики, будут надувать и спускать в начале и в конце рабочего дня бесчисленные юристы планеты, которым, кроме этого занятия, больше и нечем будет заниматься. В этом случае оно превращается в мистификацию человечества со стороны касты избранных и посвященных в таинство своей профессии. Не дать подобному лицедейству свершиться - задача каждого живущего на земле. Но решение этой задачи начинается в каждом отдельном государстве.
  Несмотря на планетарное значение такого явления, как Право, источники его формирования имеют конкретные земные адреса, поскольку ведут своё происхождение из сферы внутригосударственного законодательства. За всё время своего развития человечество как бы заимствовало у каждой нации и откладывало, образно говоря, в "закрома своей правовой памяти" всё то наиболее разумное, доброе и вечное, что помогало последней выжить и обеспечить своё место в истории, а в итоге развитие и достойное существование своих дочерей и сыновей.
  В этом контексте Право предстает перед нами как способ выживания и развития человека, этноса, народа, человечества. Именно этой своей стороной оно представляет собой бесконечный интерес для всего думающего человечества. Именно поэтому на пути его познания более всего своё проникновенное слово сказали философы, мыслители, публицисты. При этом внутренней пружиной развития Права всегда была, есть и будет неистребимая тяга человека к справедливости. Как свидетельствует всеобщая история государства и права, справедливость является важнейшей и определяющей характеристикой государственного бытия человека. Ещё голландский правовед Гуго Гроций (1583-1645) подчёркивал: "Право здесь означает не что иное, как то, что справедливо..., так как право есть то, что не противоречит справедливости. Противоречит же справедливости то, что противно природе существ, обладающих разумом".
   С философской точки зрения, Право всегда представлялось людям легендой, вековой мечтой о справедливости, в которой им упорно отказывали все власть предержащие - вплоть до наступления эры демократических, правовых государств. Но и после образования демократических держав справедливость оказалась весьма малодоступным благом для большинства их граждан. Подчеркивая особое значение этого великого блага в жизни простых людей, кто-то из великих даже заметил, что справедливость есть образ Бога на земле. Может быть, поэтому посетителей храмов всегда больше, чем читателей библиотек с правовой литературой. Но ведь основная жизнь людей протекает вне благотворного света культовых учреждений, а за их пределами, где чаще всего царит беспросветный культ насилия и ненависти. Иными словами, в тех государствах, в которых не культивируется справедливость, нет и не будет Права, да не будет и образа Бога в душах граждан, сколько бы церквей ни было возведено в данной стране и сколько бы главы государств и правительств ни крестились на глазах у миллионов своих избирателей в очередных новостных программах официозных СМИ.
   Действительно, справедливость - важнейший психологический и нравственный критерий оценки качества жизни в тех или иных государствах мира. Первоначально её суть увязывалась с некой эквивалентностью в межличностных отношениях, особенно в отношениях адекватной реакции на причинение вреда друг другу. В далекие времена такой принцип осуществлялся в весьма варварской, жестокой форме. Но такой подход находил своё обоснование в библейских текстах: "А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб" (Книга Исхода, 21:23). Современная же концепция конституционного права связывает понятие справедливости с неукоснительным почитанием и уважением достоинства, свободы и прав человека. Можно не сомневаться, что в тех государствах, обществах и общинах, в которых чтят достоинство человека, справедливость укореняется в сердцах людей, а затем передается из поколения в поколение как самое бесценное достояние. Справедливость как политика, как образ жизни, как мировоззрение составляет самую суть цивилизованного общества и правового государства.
   По мере развития западной цивилизации справедливость приобрела столь основополагающее значение в судьбах иных людей, что без неё терялся даже смысл и ценность самой жизни. На это обстоятельство обращали внимание многие западные философы и правоведы. Один из наиболее вдумчивых исследователей этой проблемы, Эммануил Кант, утверждал: "Если справедливость погибнет, то нет никакого смысла более в том, чтобы люди жили на земле". Многие люди, кстати, следуя именно этому воззрению, считают своим священным долгом становиться бескорыстными служителями религии под названием Справедливость примерно так же, как наивные и одновременно фанатичные подвижники Великой французской революции добровольно становились под знамена культа по имени Свобода. Однако, если бы в канун всех революций Свобода шла рука об руку со Справедливостью, то эпоха правовых государств наступила бы ещё в 1789 г. Но поскольку Свобода, как уже упоминалось выше, призвана была обслуживать лишь узкий круг победителей, в основном из тех, кто получал право казнить своих оппонентов, то она неминуемо должна была разминуться в истории со своей незаменимой визави - Справедливостью. На печальное следствие сего несостоявшегося священного союза обратил внимание, например, французский писатель Альберт Камю (1913-1960): "Все перевороты нового времени приводили к укреплению государства. 1789 год влечёт за собой Наполеона, 1848-й - Наполеона III, 1917-й - Сталина, итальянские волнения 20-х годов - Муссолини, Веймарская республика - Гитлера". Основное объяснение подобного хода событий лично я усматриваю в приступах болезни под названием "головокружение от успехов". Именно она, поражая племя победителей, приводила к установлению очередной диктатуры весьма узкого круга лиц. Практически все без исключения это были несправедливые, кровавые диктатуры. А несправедливость никогда в итоге не приводила к победе, по крайней мере, к жизнеутверждающей, созидательной победе Права. Думается, что единственной прививкой от этой опасной формы бешенства, которая принесла столько горя людям, может стать плодотворно развиваемая философия достоинства человека.
   С позиции этой философии, под справедливостью следует понимать объективный закон общения между людьми, этносами и народами, согласно которому каждый чтит достоинство, свободу и права друг друга и, соответственно, каждому воздается должное с позиции общепризнанных принципов и норм международного права.
   Справедливость в государственно-организованном обществе обеспечивается посредством справедливых законов, судебных решений и актов муниципальной власти. Справедливость - это не лозунг, а стиль, внутренняя логика политики, государственной деятельности и образ правления в правовых державах. Поэтому справедливость выступает основным критерием для оценки правового качества государства и законодательства любой страны. Один из отцов Церкви Аврелий Августин (354-430) в своё время отмечал, что "несправедливый закон - это не закон вовсе". Посему любой закон должен пройти сквозь чистилище принципа справедливости, перед тем как приобрести характер правового. Законодательство, лишенное справедливости и права иного наименования как квазизаконодательство не заслуживает.
   Под квазизаконодательством (неправовым) законодательством в настоящей работе понимается совокупность нормативных актов, хотя и принимаќемых парламентом страны с соблюдением обычных ќпарламентских процедур, но содержание и реализация которых связаны с нарушением принципов справедливости и верховенства права, а также основанной на них конституции государства.
   Таковым, например, на наш взгляд, однозначно является законодательство о приватизации, о налогообложении и о судоустройстве Украины.
   Способ проведения приватизации общенародной собственности, по сути, нанес смертельный удар перспективе формирования правосознания граждан Украины. Если львиная доля объектов бывшей общенародной собственности перекочевала в карманы очень узкого круга лиц, то соответствующее законодательство о приватизации по определению не может признаваться справедливым и правомерным. Более того, при подобном положении вещей налицо своеобразная круговая порука всех институтов власти: общенародная собственность благодаря усилиям законодательной ветви власти при очевидном пособничестве исполнительной практически беспрепятственно сосредоточилась в руках узкого круга политических и финансовых воротил, на сторону которых под знаменами защиты института частной собственности стали все как один суды Украины. Обретя надежное пристанище под сводами парламента страны, нувориши с помощью налогового законодательства стали активно выбивать почву из-под ног своих конкурентов, в том числе и из рядов иностранных инвесторов, а с помощью фискальных органов добивать тех, кто прорвался сквозь неприступные редуты этого законодательства.
   Поэтому налоговое нормотворчество является наиболее ярким примером квазизаконодательства, убивающего на корню какое-либо политическое, экономическое и социальное развитие страны. Об этом свидетельствует, например, заявление одной из фракций парламента Украины: "Государственная налоговая администрация, полностью игнорируя требования законодательства, не представляя никаких аргументов относительно мотивации своих действий, блокирует деятельность независимых средств массовой информации, незаконно вмешивается в работу банковской сферы, тормозит производственные процессы на стратегически важных предприятиях Украины. Анализ карательных действий ГНА со всей ответственностью позволяет утверждать: ныне Государственная налоговая администрация превратилась в бесконтрольный и безнаказанный инструмент борьбы с теми, у кого альтернативная по отношению к официальной точка зрения на явления и процессы, происходящие в стране.
  Иначе говоря, сегодня в Украине активно формируется ... жесткая административно-силовая карательная система, которая может стать тотальным механизмом уничтожения политического плюрализма, честного предпринимательства, независимых средств массовой информации и основ демократии в Украине. И именно сегодня отрабатывается методика, которая позволит восстановить полный псевдогосударственный контроль над всеми сферами общественной жизни, реанимировать основы тоталитарного управления в стране.
  Особенно беспокоит то, что Государственная налоговая администрация начала агрессивную экспансию и в политическую плоскость. Именно ГНА постоянно продуцирует конфликты в исполнительной власти, создавая впечатление абсолютного отсутствия дисциплины и иерархии, цивилизованной корпоративной этики и консолидации усилий всех ветвей власти ради преодоления кризиса в Украине" (Голос Украины. - No 221, 30.11. 2000 г., с.2).
   Результаты подобного положения вещей, соответственно, не замедлили себя ждать. Об этом свидетельствует уровень теневой экономики. Как свидетельствует авторитетное отечественное издание в передовой статье "Слабость "сильных"" со слов одного очень высокопоставленного чиновника налогового ведомства Украины: "В тени - не 30, не 50, а все 90 процентов экономики" ("Зеркало недели". - No 29, 14.08.2010 г.). Теневая экономика свидетельствует о неоспоримом наличии "теневого" государства, все институты которого являются заинтересованными участниками такой экономики. Не только объекты права государственной и муниципальной собственности, но и подавляющее большинство должностей и функций публичной власти в стране приобрело характер товара. Само собой разумеется, что сделки подобного рода не являются объектом налогообложения. Таким образом, налоговое законодательство в подобной стране по определению является фиктивным.
  Если отечественные суды составляют, по мнению дважды избиравшегося спикером украинского парламента Владимира Михайловича Литвина, угрозу национальной безопасности, то подобное законодательство о судоустройстве Украины явно не соответствует принципам справедливости и верховенства Права.
  О какой справедливости в подобном случае может идти речь?
  Именно вышеупомянутое законодательство преимущественно и обусловило фиктивность провозглашённого института прав человека, разрушило зародыш гражданского общества, стало непреодолимым препятствием для созидания правового государства в Украине. Таким образом, именно оно практически полностью упразднило даже жалкие зачатки справедливости в реальной жизни наших соотечественников. Издание же и публикация этих законов на государственном языке явно оказалось неспособным восполнить тот урон, который был нанесен здоровью, жизни и материальному благополучию украиноязычных граждан страны и их будущих потомков, которые, вероятно, вслед за своими родителями ещё долго будут батрачить на полях и стройках чужих им стран.
   Справедливость - основа Права. Вместе с тем она является системообразующим мотивом уже на стадии его изучения и постижения. Без культуры, без внутреннего чувства справедливости изучение норм законодательства будущими правоведами теряет какой-либо животворящий смысл. На определяющую роль справедливости в процессе познания Права обращал внимание видный французский правовед Леон Дюги (1859-1928): "Мы полагали бы, что дух, который нужно вносить в изучение права, должен быть духом справедливости". А какой дух сопровождает наших студентов-правоведов сегодня, если они вынуждены платить при поступлении в вузы, сдаче экзаменов, поступлении в аспирантуру, защите диссертаций и, вероятно, при будущем трудоустройстве и продвижении по службе? А ведь таковое стало повседневной порочной практикой нашей жизни. Какой справедливости следует ожидать безденежным гражданам Украины от подобных "правоведов", которые рано или поздно разместятся в креслах судей, прокуроров, руководителей милиции и спецслужб? Скольких из них лишат здоровья, собственности и свободы такие "слуги народа"? Всё это, безусловно, противоречит духу Права. Невыносимая практика причинения подобного вреда вызвала у людей настоятельную потребность в формировании особого качества державы. Поэтому в процессе невидимой исторической селекции международное сообщество всё более и более стало отдавать предпочтение правовым, демократическим типам государств.
  Со временем мировое общественное мнение в лице ООН пришло к убеждению, что деятельность государств должна точно так же подпадать под благотворное воздействие определённых правовых принципов и норм, как и действия отдельного индивида. В противном случае не будет мира на земле. Как писал американский государственный деятель Бенджамин Франклин (1706-1790), "... в моральной философии я хотел бы видеть появление плана, который бы побуждал и обязывал нации разрешать их споры без грызни глотки друг другу". Таким генеральным планом взаимоотношений между государствами стала система общепризнанных принципов и норм международного права.
   Демократическая держава, деятельность которой протекает в рамках таких принципов и норм, получила наименование правового государства, а сама система таких принципов и норм, как уже упоминалось выше, - Права. Все упомянутые процессы и предопределили содержание принципа верховенства права, который предполагает соответствие национального продукта законодателей отдельных стран глобальному общечеловеческому разуму, планетарной мудрости, общепризнанным традициям и обычаям всего мирового сообщества, которые и нашли своё воплощение в Праве.
  Понятно, что введение в международный оборот такого принципа неминуемо возбуждает и вопрос: а что есть Право? Ответ на него всегда вызывал затруднения, а нередко и бурную полемику как между отдельными правоведами, так и различными научными школами. В своё время Эммануил Кант тоже задавался вопросом "Что такое право?" И далее признавал, что этот вопрос может смутить правоведа так же, как и пресловутый вопрос "Что есть истина?", обращенный к учителям логики.
  В СССР, например, исход подобной полемики был легко прогнозируем, поскольку, как правило, заканчивался лишением места работы, свободы, а нередко и жизни одного из участников подобной дискуссии. Устранившие таким способом своих конкурентов правоведы страны победившего социализма связывали определение права с волей победившего рабочего класса, при том само собой разумеющемся условии, что она не расходится с волей правящей партии, которая, само собой разумеется, не могла расходиться с волей узкого круга её политбюро и так далее. Эта порочная практика в несколько модифицированном виде стала доминирующей на территории многих стран, возникших на руинах советской империи. Права человека стали считаться чем-то вторичным по отношению к этническим чувствам титульной нации. При этом право вещать от её имени узурпировали некоторые политики, неспособные выработать современную созидательную программу развития страны, обеспечения национальных интересов и национальной безопасности, а посему настоятельно камуфлирующие свою интеллектуальную, культурную и профессиональную нищету духа за лозунгами, девизами и общими словами о возрождении нации и независимости державы. Вместе с тем потребности граждан страны в обеспечении и защите достоинства, свободы и прав человека настоятельно требуют иного подхода к определению столь сложного феномена нашей цивилизации, как Право.
  Осмелюсь предложить следующее: под Правом понимается сформированная и отобранная мировым сообществом система принципов и норм поведения, которая обеспечивает самосохранение, самоорганизацию и развитие любого миролюбивого народа и подконтрольного ему демократического государства, а также регулирует взаимоотношения между народами и государствами в пределах существующего международного сообщества.
  Представляется, что именно такое определение в известной степени соответствует тому смыслу, который немецкий правовед Рудольф Штаммлер (1856-1938) вкладывал в понятие "правильного права". Потому что такое право по определению исключает произвольное, с позиции грубой силы унижение достоинства, лишение свободы и попрание прав любого человека, этноса, народа. Такое право исключает любые войны, как "холодные", так и "горячие". Оно несёт в себе обаяние справедливости и созидания. Правовой характер, который ныне придаётся многими народами своему государству, позволяет им избежать очередной безумной бойни, различного рода межгосударственных конфликтов, каковые не раз до основания потрясали весь мир, нередко при этом подчистую сметая с лица земли иные цивилизации, нации, религиозные общности, а тем более судьбы отдельных людей. Форма государства (форма правления, территориальное устройство и государственный режим) играет в судьбах людей в действительности гораздо более фундаментальную роль, чем принято было до сих пор считать. В зависимости от государственного режима и формы правления государство может выступить, например, безжалостным убийцей или милосердным спасителем и опекуном людей, волей судеб оказавшихся под его юрисдикцией.
   Автор книги "Указом правительства приговаривается к смерти", профессор Гавайского университета Рудольф Раммел (1932-2014) обобщил массу фактов, неопровержимо подтверждающих преступную роль некоторых государств в судьбе не только своих граждан, но и остального населения планеты. В частности, он обратил внимание на то, что правительства отправляли на смерть безоружных, беззащитных людей, как своих подданных, так и подданных других стран. "С жизнью, - отмечает автор, - расстались почти 170 миллионов мужчин, женщин и детей - одних расстреляли, другие были забиты до смерти, замучены, кого-то зарезали, кого-то сожгли, кого-то повесили, кого-то утопили или похоронили заживо, кого-то обрекли на голодную смерть, кого-то заморозили, задавили, кто-то умер от непосильных работ, многие погибли во время бомбежек или были убиты еще каким-то из множества способов...". Приводя бесконечный ряд чудовищных преступлений иных государств, ученый заключает: "Это напоминает эпидемию чумы, также наводившую на землю опустошение".
   Очевидно, что причина подобного положения вещей коренится в той легкости, с какой глава государства или правительства (в зависимости от формы правления) в узком кругу своих приспешников, без какой-либо оглядки на свой народ и народы мира, способен привести в движение всю военную машину подведомственной ему державы. При отсутствии какой-либо системы сдержек и противовесов любое решение вопроса в подобном случае можно подать под соусом национальных интересов и национальной безопасности. Так и подавали. Насколько роковыми эти решения оказались в итоге для интересов и безопасности простых граждан соответствующей страны, испытывали на себе оставшиеся в живых родные и близкие погибших.
   Только потому, что кайзер Германии Вильгельм II Гогенцоллерн (1859-1941) не смог договорится со своим двоюродным братом, царём Российской империи Николаем II, разразилась Первая мировая война (1914-1918), которая унесла по меньшей мере свыше десятка миллионов жизней. Как с горечью вспоминал Ллойд Джордж, "кто знал, что 12 миллионов храбрецов будут убиты в юном возрасте, что 20 миллионов будут ранены и искалечены. Кто мог предсказать, что одна империя вынесет потрясение войны; что другие три блестящие империи мира будут раздавлены вконец, и обломки их будут рассеяны в пыли; что революция, голод и анархия распространятся на большую половину Европы?". Но такова была цена, которую заплатили народы мира за форму и режим правления в Германии, которые в сочетании со специфическим менталитетом населения этой страны породили такие ужасные последствия. Казалось бы, человечество должно было извлечь уроки из этой трагедии. Однако нет, понадобилась Вторая мировая война (1939-1945), разразившаяся по вине всего одного безумца - канцлера Германии Адольфа Гитлера, уже со всеми её жертвами, перевалившими за 60 миллионов душ, чтобы возникло понимание причинно-следственной связи между правовой природой государства и сохранением жизней как его граждан, так и граждан других стран.
  Прозрение в результате чудовищных последствий двух мировых войн, которые так дорого обошлись человечеству, нашло своё выражение в тезисе международного права прав человека: "Между демократическими государствами нет войн". И действительно, агрессивная практика межгосударственного общения дала столь обильную пищу умам исследователей, что они практически единодушно пришли к заключению: демократическая природа государств несовместима с военной агрессией. В этом отношении классическим примером стало исследование, проведенное уже упоминавшимся Р. Дж. Раммелом. Обобщив 353 пары воевавших друг с другом стран в период с 1816 по 1991 год, учёный пришёл к заключению: демократическое государство воевало с недемократическим в 155 случаях; диктаторское - с диктаторским в 198; но нет ни одного примера войны между демократическими державами. Объяснение подобного положения вещей лежит на поверхности: в условиях демократии невозможно убедить народ идти проливать свою и чужую кровь ради политической, экономической, религиозной, этнической, языковой или иной конъюнктуры. Народы демократических стран, как правило, миролюбиво, дружелюбно и с доверием относятся друг к другу; правительства этих стран предпочитают язык дипломатии языку пушек и ракет. Собственно говоря, основанный на здравом смысле альянс правовых государств и сделал возможным формирование Европейского Союза. Более того демократия в западном смысле этого понятия является наиболее благодатным условием для экономического развития страны. Конечно, не правил без исключения. Но правило на то и есть правило, что оно отражает общие закономерности развития того или иного явления. Применительно к экономическому росту стран мира в условиях разных политических режимов один исследователь отметил: "Систематический анализ исторических событий показывает, что авторитарное руководство мало способствует экономическому росту. На каждую авторитарно управляемую страну, которая смогла быстро развиваться, приходится немало тех, которые потерпели неудачу. На каждого Ли Куан Ю (Lee Kuan Yew) из Сингапура приходится много людей типа Мобуту Сесе Секо (Moputu Sese Sekos) из Конго".
  Выше уже отмечалось, что наибольший вклад в сокровищницу развития философии достоинства (читай и Права) внесли те народы, которые беззаветно сражались с теми, кто намеренно посягал на их свободу и права. Именно это и снискало им всеобщее уважение и то почётное место, которое они по праву заняли на экономическом, политическом и культурном Олимпе мира. Тем самым они же и проложили курс в безбрежном океане истории другим, менее счастливым и удачливым народам. Однако для последних успех исторической преемственности в области Права зависит от некоторого ряда непременных условий.
  Первое - готовность воспринять подобный опыт цивилизации и передавать его далее из поколения в поколение как своё национальное достояние.
  Второе - терпение, доброжелательность и настойчивость международного сообщества на пути правовой поддержки тех наций, история которых не благоволила их развитию в этом направлении.
  Безусловно, оба эти условия предполагают добрую волю и труд всех граждан соответствующей страны, государственное мышление, политическая культура и воля ведущих их за собой национальных лидеров. Пример наших соседей по континенту - чехов и Вацлава Гавела - в этом случае наиболее красноречив. Налицо и результат: единодушный приём в просвещённую семью европейских народов - полноправное членство в Европейском Союзе. Добрая воля, здравый смысл и созидательный труд - вот путь к правовому государству, которое способно обеспечить защиту достоинства каждого его гражданина.
  "Любой член Совета Европы признает принцип верховенства Права и принцип, в силу которого любое лицо, находящееся под его юрисдикцией, должно пользоваться правами человека и основными свободами", - гласит статья 3 Устава Совета Европы. Принцип верховенства Права, как известно, входит в узкий круг наиболее фундаментальных постулатов, которые принято именовать общепризнанными принципами и нормами международного права. Как мы видим, одну из важнейших граней этого принципа международное сообщество усматривает в неоспоримом признании государством, всеми ветвями государственной власти приоритета прав человека. По сути, когда мы говорим "верховенство Права", мы имеем в виду господство, приоритет, доминирование прав человека над всеми иными государственными соображениями и интересами. На практике сие означает, что любой человек, руководствуясь чувством собственного достоинства и отстаивая свои основные права, уполномочен с целью их защиты оказывать давление на своё государство, апеллируя при этом к заступничеству и покровительству соответствующих институтов Совета Европы. Такое заступничество возможно в том числе и тогда, когда действующее законодательство того или иного государства противоречит правам человека.
  Другой важнейшей гранью принципа верховенства Права является неоспоримый приоритет международного права прав человека по отношению к внутригосударственному законодательству. В целом же Право, о верховенстве которого с таким пиететом ведётся речь в упомянутом документе, по своему духу совпадает с содержанием главы I Устава ООН "Цели и Принципы". Сие позволяет утверждать, что Право в современном и подлинном смысле этого слова впервые получило официальное свидетельство о своём рождении и дальнейшую путевку в жизнь с легкой руки именно этой всемирной организации.
   Уже упоминалось, что на многотрудном пути построения правового государства нас поджидают всякого рода лабиринты правового познания. Необходимо признать, что понятие "права человека" сколь много было выстрадано сердцем, столь же мало было постигнуто умом. Несмотря на то, что эта категория уже не один век на слуху человечества, её уяснение и интерпретация представляют собой значительную сложность даже для высококвалифицированных правоведов. Об этом свидетельствуют не только жаркие дискуссии на международных форумах по правам человека, но и значительное число особых мнений судей, как правило, сопровождающих многие решения Европейского суда по правам человека, а также органов конституционной юстиции различных стран. О подстерегаемых на этом пути сложностях предупреждают, например, авторы капитального семитомного издания "Государственное право Германии": "Определение основных прав составляет важную часть конституции. Однако, как правило, в её тексте эти права сформулированы кратко, а часто даже абстрактно. Большинство предписаний оперирует общими или бланкетными формулировками, что предъявляет повышенные требования к их интерпретации, которая вряд ли может иметь место без учета общих аспектов этих прав. Вот почему пользование основными правами требует дополнительных теоретических, точнее - систематических усилий". Вот так, ни много ни мало. А что же тогда делать неискушённому гражданину, если профессионалы такого класса испытывают явную растерянность?
  Опять же совет весьма прост: добрая воля и труд в познании этих общечеловеческих ценностей. Другого пути мир не изобрёл. Подобное возможно в результате кропотливого, неустанного на протяжении многих поколений целенаправленного правового просвещения государством своих граждан, полноценной деятельности судов присяжных, беззаветной преданности этому делу корифеев адвокатуры, проповедников и профессоров права, учителей и священников как духовных наставников нации. В формирование менталитета народа надо вкладывать душу, силы, время и деньги; иными словами, осуществлять такую политику, которая, к сожалению, всегда была чуждой и бессмысленной для отечественных правителей и политических вождей.
  Институт основных прав - один из трёх китов, на которых покоится конституция любого правового государства. В историю Права этот институт вошёл под именем Билля о правах (уже упоминались, например, английский Билль о правах 1689 г., Билль о правах штата Вирджиния 1776 г., Билль о правах США 1791 г. и другие). Как писал один из отцов-основателей США Томас Джефферсон, "билль о правах - это то, на что народу принадлежит право в противовес любой власти на земле, общей или местной; и это право ни одно имеющее верные и справедливые основы государство не должно отрицать".
  Нет худа без добра: именно упорное неприятие этого обстоятельства некоторыми державами, особенно СССР и его сателлитами, привело к появлению такого уникального правового достижения, каковым стал Международный билль о правах человека (обобщённое неофициальное наименование трёх фундаментальных актов ООН по правам человека и протоколов к ним: Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Международного пакта о гражданских и политических правах 1966г., а также Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 г. и Второго факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленных на отмену смертной казни 1989 г. Данные акты разработаны на основе Устава ООН, по сути, носят пакетный характер и взаимно дополняют друг друга.).
   Ведущие правоведы мира единодушно признали судьбоносное значение Международного билля для всего человечества. Признано, что после вступления в силу упомянутых актов сформировалось правовое состояние, при котором международное право прав человека приобрело неоспоримый приоритет над внутренним законодательством. По отношению к Украине этот принцип имеет особое значение, поскольку наша держава в 1991 г. нуждалась в признании, а её суверенитет требовал легализации со стороны именно международного сообщества. Отсюда можно сделать вывод о безусловном приоритете норм международного права над всем внутренним законодательством нашей страны. Этот вывод опирается также на положение раздела X Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г., которым провозглашается признание Украиной приоритета общепризнанных норм международного права перед нормами внутригосударственного права, к числу коих, несомненно, относится и конституционное право.
   Под общепризнанными принципами и нормами международного права в данной работе понимаются принципы и нормы, содержащиеся в международных и межгосударственных договорах, уставах международных организаций, в решениях международных судов, а также в международных обычаях, в отношении которых имеются доказательства наличия всеобщей практики и обязательности их применения международным сообществом.
   Думается, что, руководствуясь подобным пониманием Права, и следует толковать соответствующие положения основных законов правовых государств, в том числе и Конституцию Украины. Верховенство права, таким образом, предстает перед нами как приоритет общепризнанных принципов и норм международного права над законодательством любого государства-члена международного сообщества. В этом отношении для нас может представлять значительный интерес мнение некоторых западных правоведов. Так, один из них - австрийский юрист Ганс Кельзен (1881-1973) писал: "Если основанием действительности государственного правопорядка считается некая норма международного права, то это значит, что международный правопорядок понимается как более высокий по отношению к государственному и, следовательно, как наивысший и суверенный правопорядок. Если же государства, т.е. государственные правопорядки, всё же называются "суверенными", то этот "суверенитет" может означать только то, что государственные правопорядки подчиняются одному лишь международному правопорядку или (пользуясь принятой терминологией), что государства представляют собой непосредственные международно-правовые сообщества". Иными словами, национальный снобизм, этнический эгоизм, а также местечковые, хуторянские амбиции не могут возводиться в ранг государственного суверенитета, поскольку таковой может представлять собой полноценное правовое состояние лишь при непременном условии соответствия общепризнанным принципам и нормам международного права, уважения к человеческому достоинству и неукоснительного соблюдения прав человека.
  Международный институт прав человека не имеет национальности - он един для всех стран, и его принципы имеют такую же обязательную силу для выживания любого народа и человека, как и законы природы. Поэтому он не нуждается в визе, чтобы перейти границу того или иного государства. Об этом не устают напоминать все самые авторитетные институты международного сообщества. Любое государство интегрируется в мир цивилизованных стран лишь в той степени, в какой на его территории начинают безгранично царить общепризнанные принципы и нормы международного права. Следовательно, они не нуждаются в каких-либо актах имплементации, т.е. предоставлении народу возможности воспользоваться ценностями международного права только при условии, если эти ценности получат одобрение соответствующего парламента в законодательной форме. В противном случае мы столкнулись бы с цензурой общечеловеческих ценностей, которые, будучи выпестованными и отобранными международным сообществом для передачи другим народам, становились бы заложником законодателей, отличающихся, особенно в странах бывшего СССР, крайним невежеством в области философии и культуры достоинства человека.
  Международное сообщество в лице его наднациональных институтов пребывает в постоянной готовности выступить не только проповедником, но и поборником общепризнанных стандартов в области прав человека на территории тех стран, в которых национальная юрисдикция оказывается не в силах удерживать соответствующий уровень их защищённости. Если вдруг, напротив, на территории конкретного государства правовая планка защищенности человека окажется выше общепринятого, например, общеевропейского стандарта, то приоритет, несомненно, должен быть за правовым полем более высокого уровня, в данном случае - внутригосударственного. Сказанное позволяет вывести следующее правило: при коллизии между наднациональной (международной) и национальной (государственной) юрисдикциями приоритетом пользуется та, которая в состоянии обеспечить более высокий уровень защищённости человека. Так, в одном из решений Федерального конституционного суда Германии (ФКС) отмечалось: "...Поскольку Европейское сообщество, особенно решения его суда, в принципе могут обеспечить эффективную защиту основных прав от верховной власти Сообщества, по крайней мере, гарантировать сущностное содержание этих прав, ФКС не будет рассматривать вопросы применения права Сообщества и проверять его соответствие основным правам по критериям Основного закона ФРГ".
  Современная доктрина основных прав учитывает также соотношение общечеловеческого содержания этих прав с конкретно-историческими условиями их применения. Иными словами, при ретроспективной оценке событий, происшедших в политической истории той или иной страны, необходимо делать поправку на суть эпохи. Вряд ли с позиции современного понимания прав человека можно давать правовую оценку происшедшему в средние века и древние времена. В частности, на это обстоятельство было обращено внимание в одном из выступлений Генерального секретаря ООН Бутроса Бутроса Гали: "... как исторический синтез, права человека находятся по своей сути в постоянном развитии. Под этим я понимаю то, что права человека имеют двойственную природу. Они должны выражать абсолютный, вневременной императив и в то же время отражать момент исторического развития. Права человека имеют абсолютную природу и историческую определенность". Историческая определённость этих правовых ценностей проявляется преимущественно в том, насколько полно и повсеместно они могут быть защищены судами той или иной страны. Не вызывает никакого сомнения огромная дистанция, например, между положением с правами человека в судебной системе Испании времен диктаторского режима Франко и тем, при котором суд этой страны выдал в 1998 г. ордер на арест бывшего военного диктатора Чили Аугусто Пиночета (1915-2006).
  Права человека нуждаются в известной однозначности их толкования на любом этапе конституционного развития государства. Однако судебная практика многих государств, в том числе и международных судов, свидетельствует о том, что одна и та же норма Права наполняется различным смыслом в зависимости от фазы правового развития страны. Так, в решении по делу Дефренн против Сабены от 8 апреля 1976 г. Суд Европейских Сообществ (то есть Суд Европейского Союза) указал, что "необходимо тщательно учитывать практические последствия любого судебного решения", однако "не следует при этом вредить объективности права и компрометировать его будущее применение, распространяя действие решений на прошедшее время". Иными словами, по отношению к конкретным жизненным коллизиям действует принцип правовой определённости, исключающий оценку уже ушедших в историю прискорбных событий сквозь призму современного толкования и применения Права. Так, Европейский суд по правам человека по делу Маркс против Бельгии от 13 июня 1979 г. пояснил: "Европейский Суд по правам человека толкует положение Конвенции с точки зрения условий сегодняшнего дня, однако различия в отношениях к "законным" и "незаконным" детям, например, в вопросах наследственных прав, в течение долгих лет считалось допустимым и нормальным во многих странах - членах Конвенции... С учётом этих обстоятельств принцип правовой определённости, который неотъемлемо присущ праву Конвенции и праву сообщества, позволит... не прибегать к пересмотру судебных решений или ситуаций, имевших место до принятия настоящего судебного решения".
  Такой же подход лег и в основу решения Верховного суда США по делу Браун против совета народного образования города Топек: "При разрешении этой проблемы нельзя вернуться к 1868 году, когда была принята Поправка (речь идёт о XIV поправке к Конституции США - А.М.), или даже к 1896 году, когда было написано решение по делу Плесси против Фергюсона. Мы должны рассматривать общественное образование в свете его развития и места в современной жизни Америки".
  Приведенное свидетельствует: судебная практика стала всё более и более учитывать изменение общественного мнения, динамику развития правового сознания народа и готовность правящих элит отражать интересы всего общества, а не только его одной, как правило, привилегированной части. Последнее же во многом предопределяется способом формирования судебного корпуса страны, то есть зависит, от кого, из чьих рук судья получает свою должность. Здесь, как и ранее, автор неукоснительно придерживается концепции, что судья должен получать мандат на осуществление правосудия непосредственно из рук народа как единственного легитимного носителя государственной власти.
   Права человека становятся ныне той системой координат, в которой определяется правовое качество, уровень демократии и цивилизованности того или иного государства. С этой целью международное сообщество устами одной из авторитетнейших своих организаций - ОБСЕ (см.: раздел 7) - ввело в правовой лексикон понятие "человеческое измерение". Углубленному осмыслению этого понятия был посвящён ряд специальных встреч европейских стран, которые нашли своё отражение, в частности, в Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ от 29 июня 1990 г. и Документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ от 3 октября 1991 г.
  Общепризнанная логика прав человека проста: это их реальность и принципиальная осуществимость. Предназначение этих прав - стать источником реальных возможностей для выбора каждым предпочтительного для него варианта поведения, а также способа влияния на ход общественной и государственной жизни. Права человека дают нам возможность уважать друг друга и цивилизованно сосуществовать друг с другом. Иными словами, они являются стандартами поведения, соблюдение которых мы вправе требовать от других. Права, применимые к нам, применимы и к любому другому. Всякое нарушение прав человека является личной драмой, а нередко и трагедией. Оно создает условия для социальных и политических беспорядков, порождает насилие и конфликты между людьми, народами и государствами. Единственным инструментом, призванным предотвратить подобные эксцессы, выступает Право. Как заметил судья Верховного суда США Бенджамин Кардозо (1870-1938), "конечная цель правового регулирования состоит в достижении благополучия общества. Невозможно в долгосрочной перспективе оправдать существование правовой нормы, не достигающей такой цели". Поэтому, давая определение правам человека, необходимо, прежде всего, учитывать их роль в защите человеческого достоинства, а в конечном счете, и благополучия всего человечества.
  Под правами человека в настоящей работе понимаются реальные возможности человека защитить своё достоинство и свободу средствами и способами, которыми наделяет его Право, а также непротиворечащими ему конституциями и законами суверенных государств.
  Разумеется, имеются и другие определения прав человека. Но каким бы ни было определение, главное в нём всё же практическая действенность и беспрепятственное осуществление этих бесспорных ценностей в жизни человека. История знает примеры, когда иные тоталитарные режимы, пытаясь в лучшем свете представить фасад своего насквозь прогнившего здания, приводили список самого широкого перечня прав человека, превращая тем самым свою конституцию в ничем не прикрытую "потемкинскую деревню" из области юриспруденции. Подобным культом византийского лицемерия особенно страдала вся политическая жизнь советской империи, самым ярким воплощением чего может служить прославленная в учебниках советского государственного права как наиболее "демократическая" конституция всех времен и народов, так называемая "сталинская" Конституция СССР 1936 г. В анналы всеобщей истории государства и права этот акт, однако, вошел в качестве беспрецедентного примера государственного лицемерия и правового нигилизма, ибо ценность человеческой жизни, свободы и безопасности в подобном обществе были сведены к нулю.
   Отдавая себе в этом отчет, народ не воспринимал эту конституцию в качестве основного закона своей жизни, поскольку его подлинной, фактической конституцией был большевизм. Напомним при этом, что под фактической ("живой") конституцией в настоящей работе понимается образовавшаяся в процессе политической жизни страны вопреки официально провозглашенному основному закону система неписаных норм, которые на практике реально регулируют отношения между публичной властью и народом, а также между высшими органами государственной власти. Большевизм в СССР стал формой самоутверждения, самовыражения и, как это ни парадоксально звучит, формой самоуничтожения советского народа. Поэтому большевизм следует признать подлинной фактической конституцией, которую подданные советской империи почитали в качестве своей национальной святыни. И это несмотря на то, что эта "святыня" стала основой укоренения политического режима, превратившего великую державу в империю ГУЛАГ. Посему дело не столько в совершенстве формально-юридического определения прав человека и тем более не в максимуме или широте приведённого их перечня, сколько в той реальной культуре достоинства, свободы и человечности, которая царит в той или иной стране, бытует в сердцах, душах, нравах, менталитете того или иного народа. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания В. И. Новодворской, которая в итоге мучительных размышлений пришла к горькому выводу, что её "самое большое разочарование связано с народом. До 93-го я серьезно думала, что народ - жертва системы, что коммунисты его изнасиловали¸ лишили свободы. Оказалось, что не народ ќ- производное от коммунистов, а коммунисты - производное от народа".
   Традиция подменять правовую суть вещей в стране формальными декларациями, официозными государственными мероприятиями, лицемерными политическими лозунгами, заведомо мертворожденными законодательными пустышками и прочими византийскими атрибутами державности практически полностью перешла по наследству к суверенным республикам, образовавшимся на руинах СССР. Точно так же, как и в былые времена, следуя этой приснопамятной традиции, бывшая советская номенклатура пошла по пути установления в конституциях своих независимых стран самого широкого перечня прав и свобод человека и гражданина. И точно также, не задумываясь над последствиями своих действий, обеспечила абсолютную фиктивность этих прав. Любопытно, что один из лучших представителей украинской школы конституционного права (надо признать: умный и образованный человек), к которому я обратился за рецензией на данную книгу, оговорил возможность использовать написанный им отзыв моим предварительным отказом от утверждения, что конституционные права в Украине фиктивны. Не приняв предложенный компромисс, я, разумеется, лишился поддержки авторитетного правоведа, но ещё раз задумался над тем, к каким плачевным результатам в нашей жизни может привести попытка цензурирования исследований в такой чувствительной сфере, как права человека. Ведь, по сути, дело далеко даже не в объеме, содержании и редакции формально провозглашенных в конституции прав человека, а в реальной атмосфере человечности, которая установлена, культивируется и торжествует в государстве. Как заметил по этому поводу один немецкий мыслитель, максимум человечности в отношениях между людьми - вот что определяет счастье государства, а не какой-либо иной максимум.
  Борьба за максимум человечности в отношениях между гражданами одного государства - дело всех и каждого. Право начинается с отношений друг к другу на улице, дома, в школе, в вузе, на работе, в любой мало-мальски существующей человеческой общности. А успех такого начинания невозможен без предварительного познания хотя бы основных вех становления общечеловеческой концепции прав человека. Подобная осведомленность, однако, хотя бы в самых общих чертах предполагает знание истории вопроса. Таковая наиболее доступна через некие схемы, некий алгоритм развития предмета исследования. В действительности исторический алгоритм развития Права, правосудия и соответственно прав человека разными авторами оценивается по-разному. Так, немецкий правовед, социолог и историк Макс Вебер (1864-1920) писал: "Общее развитие права и правосудия, если его разделить на теоретические "ступени развития", идёт от харизматического провозглашения права правовыми "пророками" к эмпирическому правотворчеству и отправлению правосудия правовой "знатью" (каутелярное и прецедентное правотворчество); далее, к октроированию права светской властью (imperium) и теократическими властями и, наконец, к систематическому правовому нормотворчеству и к профессиональному "правосудию", осуществляемому лицами, получившими юридическое образование (профессиональными юристами) на основе литературного и формально-логического обучения". Разумеется, со знаменитым правоведом могут поспорить другие, не менее знаменитые его коллеги. Однако обобщение и классификация подобных воззрений - задача всеобщей истории государства и права.
  Исходя же из целей данной работы, наиболее доступной и убедительной представляется нижеследующая модель развития правовой материи. Исторически первым шагом на этом многострадальном пути человечества стала идея естественных прав, которую на посту служения всеобщему благу последовательно сменила концепция основных, а затем - и доктрина конституционных прав человека. Первая - несомненно, теоретическая заслуга философов, правоведов и политических идеологов Запада; вторая - практическая заслуга всего международного сообщества; и третья, наконец, - достояние национальных конституций послевоенной волны. Ведь как заметил Гегель, "каждая ступень развития идеи свободы обладает своим собственным правом, так как она есть наличное бытие свободы в одном из её определений". В этом смысле естественные, основные и конституционные права человека следует рассматривать как особые инструменты защиты достоинства человека и политической свободы народа, соответствующие определённым этапам развития истории человечества. Однако самой первой, основополагающей, выстраданной и, одновременно, наиболее спорной правовой идеей, которую только знавало человечество, явилась теория естественных прав человека, ознакомлению с которой и посвящается следующий параграф данной работы.
  
  5.1. ЕСТЕСТВЕННЫЕ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  Лучшей характеристикой роли естественного права в системе современного правоведения и правосудия служат слова видного американского правоведа, судьи одного из апелляционных судов США Джерома Фрэнка (1889-1957), который заметил: "Я не представляю, как мог бы сегодня порядочный человек не признавать в качестве основы современной цивилизации фундаментальные принципы естественного права, касающиеся человеческого поведения, которые были установлены Фомой Аквинским. Существуют, утверждал он, определённые изначальные принципы, такие, как стремиться к общему благу, не причинять ущерба другим, воздавать каждому своё, а также существует несколько производных принципов, таких, как не убивай, не кради, возвращай доверенные тебе вещи". Конечно, сказанное во многом можно объяснить тем, что высокочтимому правоведу посчастливилось избежать жизни на территории СССР и некоторых постсоветских республик. Вероятно, в последнем случае его правовые взгляды претерпели бы существенные изменения, сузившись до одной заветной мысли: как обеспечить своё естественное физическое и психологическое здоровье, сохранив при этом элементарную порядочность. Вместе с тем, полностью разделяя точку зрения американского коллеги, отметим, что если бы мир целиком состоял из порядочных людей, то отпала бы всякая необходимость в концепции естественного права. Ибо порядочность предполагает инстинктивное поведение, самым естественным образом сориентированное на достоинство, свободу и права другого человека, этноса, народа. В этом смысле естественное право - это своеобразная "вытяжка" из истории человечества, инструкция на все случаи жизни, доброе напутствие людям в сложном мире их государственного бытия. Его значение в системе современной цивилизации измеряется тем, какую умиротворяющую роль оно призвано сыграть в жизни человечества. Не прописанное ни в одном законодательном акте мира, уважение к общечеловеческим ценностям - суть этого права. Своевременное признание естественного права в качестве непосредственно действующего всеми народами мира отвратило бы от их судеб многие беды и катастрофы. История сохранила бы многие, ныне безвозвратно погибшие, бесценные памятники архитектуры, литературы, живописи и других сфер проявления человеческого духа. Не прервалась бы преждевременно жизнь многих людей, этносов и народов. Судьба человеческой цивилизации могла бы пойти другим, несравненно более гуманным и милосердным путем.
   Пренебрежительное отношение некоторых великих держав к другим народам как к низшим, варварским и отсталым не раз играло злую шутку с этими государствами и их воинственными вождями. В качестве наглядного примера можно привести отношение Наполеона к русскому народу. Так, в своё время он явно опрометчиво утверждал: "Варварские народы суеверны и примитивны. Достаточно одного сокрушительного удара в сердце империи - по Москве - матери русских городов, Москве златоглавой, и эта слепая и бесхребетная масса падет к моим ногам". Как известно, Россия не пала к его ботфортам, как не склонила голову и перед сапожищами Гитлера. И один и другой завоеватель, уложив к своим ногам всю Европу, обломали свои зубы на таком крепком орешке, каким во всех отношениях оказалась Россия. В связи с этим историческим фактом в памяти всплыл примечательный диалог, о котором поведал в своей книге генерал П.Г. Григоренко. Так, ещё в самом начале Великой Отечественной войны его непосредственный начальник в штабе Дальневосточного фронта заявил ему: "Вы знаете историю. И Вы прекрасно понимаете, что немец идет пока что по инорусским землям. Войдет в Россию - застрянет. Я не знаю, будут ли русские воевать за коммунизм, но Россию они не отдадут. На России Гитлер себе так же сломает шею, как сломал Наполеон". Попутно следует также упомянуть тот малоизвестный и прискорбный факт, что в то время многие командиры советских дивизий, понесших значительные потери в бою, стали направлять в Ставку верховного главнокомандования Вооружённых Сил Союза ССР требования о пополнении своих воинских подразделений исключительно из числа представителей русского этноса. И, действительно, русские в отличие от некоторых других этносов СССР, свою землю немцам не отдали.
   Так что и с Наполеоном и с Гитлером в итоге злую шутку сыграла не столько степень их осведомленности в истории, сколько их поверхностное и неадекватное понимание боевого духа русского народа. В своём заблуждении они оба оказались схожи, несмотря на всю гигантскую разницу между гением созидания первого и гением разрушения второго. Вот в этом, практически общепринятом в те времена среди европейских политиков молчаливом делении народов на первый и второй сорт, по сути, и заключалось реальное подсознательное отрицание естественного права народов на признание и уважение их национального достоинства.
   Если бы естественное право стало хотя бы в ХХ веке общепризнанной "религией" всех европейских стран, то можно было бы с уверенностью утверждать: мир благополучно избежал бы и Первой и Второй мировых войн. Естественное право - предтеча, основа и суть нового правового порядка, или, как его ещё именуют в странах западной цивилизации, европейского публичного порядка. С осознания роли и значения естественного права в нашей жизни, собственно говоря, человечество и начало своё восхождение к вершинам Права. И подобно тому, насколько не вызывает сомнений знаменитое библейское утверждение: "В начале было Слово", мы вправе настаивать, что в начале было естественное право!
   Однако ответ на вопрос, что в действительности представляет собой естественное право, оказался далеко не так прост. Например, делая попытку ответить на него, английский философ и правовед Томас Гоббс (1588-1679) писал: "Естественное право, называемое обычно писателями jus naturale, есть свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т.е. собственной жизни, и, следовательно, свобода делать всё то, что, по его суждению, является наиболее подходящим для этого". К месту заметить, что этого мыслителя, как мало кого в мире, высоко почитал и превозносил Наполеон, о котором сказал: "Гоббс был своего рода Ньютоном в политике: его учение стоит в этом отношении многого". Вместе с тем, оценивая приведенное суждение с позиции развиваемой здесь философии достоинства человека, Гоббс, думается, лишил определение естественного права присущей ему специфики, практически полностью отождествив его с феноменом свободы. Правда, сей факт является своеобразным подтверждением уже сформулированного выше убеждения о тесной взаимосвязи между свободой и правом. Но между первым и вторым, безусловно, есть и свои различия, о чём также шла речь выше.
   В настоящей работе под естестќвенным правом понимается совокупность естественных прав человека, отдельных территориальных общин, этносов, народов и других человеческих объединений, минимально необходимых для сохранения их достоинства, а потому священных и неотчуждаемых в процессе их жизнедеятельности.
  В частности, одним из институтов естественного права следует признать право территориальных громад (общин) на местное самоуправление в государстве и право наций на самоопределение в пространстве мирового сообщества. Естественные права человека, естественные права территориальной общины, естественные права этноса, а также естественные права нации представляют собой относительно автономные институты единой системы естественного права, основное предназначение которой было обосновать и обеспечить свободу этих субъектов конституционного права, вопреки злой воле власть предержащих и неправомерных предписаний порожденного ими законодательства. В иерархии общечеловеческих ценностей права человека занимают несравненно более высокое и приоритетное положение, чем права территориальной общины, этноса или народа.
  Естественное право следует отличать от позитивного. В отличие от первого, второе - писаное законодательство, "придуманное", "изобретённое", созданное государством и по этой причине традиционно противопоставляется естественному праву. Если естественное право традиционно ведёт свою родословную от природы, Бога, то позитивное - от государства, законодателей, судей. Один из идеологов естественного права, английский правовед Джон Остин (1790-1859) по этому поводу писал: "В противоположность понятию "естественного права" или понятию "законов природы" (в значении "права, дарованного Богом") совокупность правил, установленных политически господствующими людьми, нередко обозначается термином "положительное", или "позитивное право", то есть право, существующее благодаря занимаемому положению". Заметим: весьма внятное определение границы, пролегающей между первым и вторым определением. В современной правовой литературе подчеркивается, что естественное право основывается на голосе совести, на внутренней "интуиции правоты". Внутренние, содержательные аспекты для него являются первостепенными; позитивное же право основывается на экономическом и политическом доминировании, в силу чего приобретают особое значение внешние проявления государственного, процессуальная форма нормотворчества и правоприменения, формальные атрибуты правовых актов. Перечень подобных внешних противопоставлений можно и продолжить.
  Идея естественного права родилась в муках людей, страдавших от деспотизма и несправедливости права позитивного, то есть от действовавшего в соответствующую эпоху и соответствующем государстве неправомерного законодательства. Отсюда и принципиальная позиция теории естественного права: при конкуренции с позитивным правом (законодательством) неоспоримый приоритет - на стороне первого. Более того, ценность позитивного права должна определяться тем, насколько оно отражает в своих нормах дух, мотивы и цели естественного права. Если такого отражения не наблюдается, то соответствующий закон не легитимен и не вправе претендовать на статус правового, то есть отвечающего национальным интересам народа. В свете сказанного для нас представляет интерес определение естественного права, данное немецким правоведом Густавом Радбрухом. Он подчеркивал, что "есть более высокое право, чем закон, - естественное право, божественное право, короче говоря, надзаконное право, согласно которому неправо остается неправом, даже если его отлить в форму закона". По его мнению, естественное право выступает подлинным предметом философии права. В качестве такового он признавал учение не о "позитивном праве, а о правильном праве, не о праве, а о ценности, смысле, цели права - о справедливости". Учёный, которого нацисты изгнали с преподавательской деятельности, хорошо разбирался в природе неправового законодательства, ставшего основой репрессивной политики к отдельным гражданам Германии и чудовищных преступлений обуянных нацизмом немцев по отношению к другим этносам и народам мира.
   Идея естественного права позволяет беззащитным людям официально обосновывать перед лицом вооружённого государства, с одной стороны, неправомерность, несправедливость действующего законодательства, а с другой, оказывать давление на государственных деятелей с целью приведения нормативно-правовых актов державы в соответствие с сутью и духом естественного права. В обосновании подобной концепции широкое распространение получило утверждение: законы хороши в той степени, в какой они являются продолжением естественного права. Естественное право выступает, таким образом, в качестве смысла, содержания, внутренней логики позитивного закона. Образно говоря, законодатели должны как бы прислушиваться к внутреннему голосу естественного права, то есть к философии достоинства человека, свободы и прав человека. Иными словами, позитивное право соотносится с естественным как форма с содержанием, предопределяется последним и не может ему противоречить. Именно в таком контексте и следует понимать Гегеля, который утверждал: "Представлять себе различие между естественным, или философским, правом и позитивным правом таким образом, будто они противоположны и противоречат друг другу, было бы совершенно неверным; первое относится ко второму как институции к пандектам". Следуя этой доктрине, легитимность любой публичной власти в итоге проходит испытание на соответствие её политики высоким канонам естественного права. Вот почему правительство любой державы при защите национальных интересов и национальной безопасности должно постоянно учитывать жесткие требования естественного права.
   Для полноты картины уместно упомянуть оригинальное деление естественного права на три вида. Так, автор этой концепции, итальянский философ Джамбаттиста Вико (1668-1744) именовал первое право как Божественное Право, поскольку люди были убеждены в божественном характере всего происходящего во Вселенной. Второе право - как Героическое право, т.е. право силы, свойственное в основном диким народам. И, наконец, третье - Человеческое Право, продиктованное развитым человеческим разумом. Однако взгляды сии не получили сколько-нибудь широкого признания в истории идеи естественного права. В конце концов важны не определения и классификации - любимое занятие теоретиков права, а суть дела: человечность, доброжелательность, уважительность, предупредительность, заботливость, совестливость во взаимоотношениях между людьми, вне зависимости от того, на каком языке они говорят, где - в деревне или в городе - родились, какую одежду - с вышивкой либо без таковой - носят. Последнее, правда, абсолютно недоступно для понимания некоторых партий власти отдельных постсоветских стран, отягощенных традицией невежества, буквально, на подсознательном уровне.
  Идея естественного права - безусловное завоевание и достояние западной традиции права. Западная цивилизация тем самым стала подлинной колыбелью философии прав человека.
  Согласно излагаемому здесь взгляду, естественные права человека составляют ядро, основополагающий и важнейший институт естественного права. И далее речь пойдёт исключительно о естественных правах человека. Эти права в литературе также именуются фундаментальными, чем подчёркивается их значение в качестве основания, базы, опор, на которых возвышается вся мировая архитектоника Права. Они находятся вне пределов досягаемости для государства; они не могут быть им упразднены, ограничены во времени или в пространстве. Как писал Томас Джефферсон, "нет ничего, что нельзя было бы изменить, кроме врождённых и неотъемлемых прав человека". Соответственно, при конкуренции естественных прав человека и публичных интересов державы приоритет, несомненно, должен оставаться за правами человека. В этом постулате - политический смысл и великое предназначение этой идеи.
  Философы эпохи просвещения под естественными правами понимали право каждого человека заботиться о своей безопасности, о сохранности своего имущества, о своей свободе, которая сама по себе исключает возможность причинять вред другому. Эти ценности, по их убеждению, не должны были зависеть от государства и его правителей. Эти права представляли собой удел частной жизни человека, в которую не должна была ступать нога публичной власти. Действительно, при таком подходе подобные права в своей совокупности способны были обеспечить самый минимально необходимый уровень свободы, ниже которого уже попирается человеческое достоинство. А достоинство представляет собой подлинную суть личности человека. Без достоинства нет прав человека, нет гражданского общества, нет правового государства, нет западной цивилизации, нет Бога, наконец. Н.А. Бердяев, подчеркивая в одной из своих работ особый, надгосударственный источник происхождения прав человека, заметил, что Декларация прав Бога и декларация прав человека, по сути, одна и та же декларация. По сути, речь идёт о декларации человеческого достоинства. Суммируя всё вышесказанное, вниманию читателя предлагается следующее определение исследуемого явления.
  В настоящей работе под естественными правами человека понимается ќсово-купность данных человеку от природы (от Бога) и в силу этого принадлежащих ему с момента рождения прав на жизнь и свободу, на безопасность и стремление к счастью, на собственность и сопротивление угнетению, на развитие и родной язык, которые предшествуют государству и законодательству, а посему не подлежат какому-либо изъятию, ограничению или отмене.
  Автор полагает при этом нелишним уточнить, что устоявшаяся в литературе и ставшая почти классической формула "естественные права человека", по сути, означает естественные права человечества. Естественные права - это уникальное и вместе с тем универсальное явление, нечто гораздо более возвышенное и грандиозное в мировом масштабе, чем власть отдельных государей, правителей и вождей всех типов и мастей, чем значение отдельных государств, их конституций и правовых систем, феномен, который самим фактом своего появления на свет ассоциируется, прежде всего, со всем человечеством. Подобный взгляд отвечает традиции, которая ведёт свою родословную от великого Сократа (469-399 д.н.э.). Этот древнегреческий философ логически доказывал, что неписаные законы, общие для всего человечества, не могли быть установлены отдельными людьми и народами, поскольку они практически были лишены возможности собраться все вместе и объясниться на одном языке. "Законы эти, очевидно, - делает вывод мыслитель, - установлены Богом" (в контексте нашей работы - выработаны человечеством).
  Если допустить некую перекличку веков, то продолжением этой логики является предложенное международными - Нюрнбергским и Токийским - трибуналами понятие "преступление против человечества", которое и выдвигает последнее на авансцену международного права в качестве обобщённого субъекта международной защиты даже в том случае, когда реально жертвами палачей становились отдельные конкретные люди, этносы и народы. Именно в таком смысле естественные права и были признаны общим достоянием всех граждан планеты Земля - вне зависимости от места их проживания, подданства, вероисповедания, языковой принадлежности, этнического происхождения. На это обстоятельство обращал внимание автор капитального труда "Комментарии к законам Англии", опубликованного в 1765 - 1769 годах, маститый английский правовед Вильям Блэкстон: "Естественному праву, столь же древнему, как и род человеческий, и данному самим Богом, конечно, следует повиноваться больше, чем всякому другому. Оно обязательно на всем земном шаре, во всех странах и во все времена; никакие человеческие законы недействительны, если не согласны с ним, а те из них, которые действительны, получают прямо или косвенно всю свою силу и власть от своего первообраза". Конечно же, подобного рода взгляды не могли найти сочувствие и понимание у столпов советской теории государства и права: ведь любой индивид в большевистской империи мог быть либо советским человеком, либо врагом народа в зависимости от отношения к правящему режиму. А идеологические догмы этого режима, собственно говоря, и должны были подменить собой постулаты естественного права для всего остального мира. Подлинное счастье для земной цивилизации, что человечество не успело уменьшиться до численности оставшегося в живых советского народа, число которого под руководством невежественных вождей империи продолжало неуклонно сокращаться.
  Выделение человечества в качестве подлинного субъекта естественных прав, на наш взгляд, означало прежде всего его самосохранение и дальнейшее развитие, что, разумеется, отвечало высоким требованиям международного права прав человека. Употребляя понятие "естественное право", следует всякий раз иметь в виду, что в действительности мы сталкиваемся с ценностями общечеловеческого, планетарного масштаба. Вместе с тем, учитывая их применимость в каждый отдельный момент бытия к любому из нас как к представителю рода человеческого, мы весьма условно используем устоявшееся и ставшее привычным словосочетание естественные права человека. Именно в такой диалектике общего и частного раскрывается подлинная природа естественных прав человека. Как отмечал один из Генеральных секретарей ООН, "права человека, которые мы должны обсудить..., являются ценностями, которые позволяют нам считать себя человечеством".
  Европа не случайно стала родиной идеи естественных прав человека. Самые кровопролитные войны протекали именно на её землях, что и породило мучительные попытки найти универсальное средство разрешения извечных человеческих конфликтов. На взгляд европейских правоведов, ответом на вызов времени явилась идея естественных прав, родословную которой привёл один из самых страстных и добросовестных её исследователей, известный французский философ Жак Маритен (1882-1973): "Идея естественного права унаследована из христианской и из классической идеи. Она восходит не к философии XVIII века, который её более или менее деформировал, но к Гроцию, а до него - к Франсуа Суаресу и Франсуа Витория; далее - к святому Фоме Аквинскому; далее - к святому Августину и Отцам Церкви и к святому Павлу; и далее - к Цицерону, к стоикам, к великим моралистам античности и к её великим поэтам - Софоклу, в частности. Антигона - вот неизменная героиня естественного права, которое древние называли неписаным законом, и это название лучше всего ему соответствует". Наряду с этим кратким, а потому и неполным экскурсом в историю естественного права полагаю необходимым отдать дань уважения и другим подвижникам на этом тернистом и опасном в те жестокие времена пути провозглашения подобной идеи. Помимо упомянутых учёных мужей, значительную роль в её разработке сыграли испанские теологи и правоведы, среди которых, в первую очередь, хотелось бы упомянуть Варфоломея де лас Касаса (1484-1566) и Фернандо Васкес де Менчака (1512-1569). Конечно же, значительный вклад в развитие этой теории внесли немецкий правовед Самуэль фон Пуфендорф (1632-1694), английский правовед и философ Джон Локк, ранее уже упоминавшиеся французские правоведы и просветители Жан-Жак Руссо и Шарль Луи де Монтескьё. Всем им низкий поклон за их бессмертный труд во имя торжества прав Человека.
  Идее естественных прав посвящены блестящие страницы лучших умов человечества. Уже одним этим фактом они воздвигли себе "памятник нерукотворный". Поэтому нами не ставится цель дать подробный обзор всему написанному на эту тему. Речь лишь идёт о том, чтобы бегло очертить самые общие контуры этого монументального здания правовой мысли человечества. С этой целью автор будет прибегать к выдержкам из трудов немногих, коим удалось наиболее образно выразить суть этой правовой теории.
  В своём знаменитом памфлете "Стрела, направленная против всех тиранов" английский политический публицист Ричард Овертон (1640-1664) отмечал: "Мы посланы в этот мир десницей Господней, и каждому от рождения даны свобода и право собственности (слова эти как бы начертаны в человеческих сердцах, дабы никогда не стереться), и на протяжении всей жизни все должны иметь возможность равно пользоваться своими правами и привилегиями - все, кому они дарованы от Господа. И из этого истока - или корня - берут начало все силы человека, все его возможности - не впрямую от Господа (как обосновываются прерогативы королей), но через посредство природы". Такой подход, пускай и весьма поэтично, но абсолютно точно отражает европейскую традицию права, исходящую из убеждения об общечеловеческом, внегосударственном происхождении основополагающих свобод человека. Возникнув и оформившись в Европе, эта теория вместе с её правоверными приверженцами решительно пересекла моря и океаны и, воцарившись на американском континенте, обрела на его просторах свою вторую и более счастливую родину.
  Американские колонисты, вдохнув воздух свободы, которого в известной степени были лишены их бывшие соотечественники на европейском континенте, стали творить историю своего государства и права, черпая убежденность в своей исконной правоте непосредственно из первоисточника - естественного права. Точно так же, как некогда немецкий археолог Генрих Шлиман (1822-1890) с поэмой Гомера в руках заявлял: здесь Троя, здесь и будем копать, американцы с книгами апостолов естественного права в руках стали непосредственно руководствоваться их заветами в своей повседневной политической жизни. Американцы стали пионерами не только в освоении девственных прерий Техаса, разработке золотых рудников Аляски и нефтяных недр Калифорнии, но и в практическом овладении азами естественного права. Дух естественного права по всем канонам гегелевской диалектики обрёл, наконец, своё долгожданное воплощение в народе США: "Все люди по природе являются в равной степени свободными и независимыми и обладают определенными врожденными правами, коих они - при вступлении в общественное состояние - не могут лишить себя или своих потомков каким-либо соглашением, а именно правом на жизнь и свободу со средствами приобретения и владения собственностью, правом на стремление к счастью и безопасности и их приобретение", - такими словами из знаменитого Билля о правах штата Вирджиния от 12 июня 1776 г. начал свой путь в истории американский народ. Тем самым, одновременно, произошло и своеобразное кругосветное путешествие идеи естественных прав человека. Очертив траекторию своего исторического полёта по маршруту Старый Свет - Новый - Старый Свет, она бумерангом вернулась на историческую родину, получив сердечный приём крайне измученного бесконечными трагедиями кровопролитных войн населения Европы. В этот момент естественные права и стали стартовой площадкой Права, триумфальное и величественное шествие которого по миру приобрело заметное ускорение лишь после создания ООН. В те же времена самым последовательным и страстным адвокатом этого принципа стала одна из самых крупных и авторитетных международных организаций нашего континента - Совет Европы.
  Существенный личный вклад в этот вселенский гуманистический процесс внес глава Римско-католической церкви Иоанн Павел II. В уже упомянутой выше книге-интервью относительно прав человека он писал: "Несомненно, эти права вписаны в порядок творения Самим Творцом, так что нельзя говорить об уступках со стороны человеческих учреждений, государств или международных организаций. Эти учреждения отражают лишь то, что Бог Сам вписал в сотворённый Им порядок, что Он Сам вписал в нравственное сознание или в сердце человеческое, как разъясняет это апостол Павел в Послании к Римлянам (ср. 2. 15)". В этом прекрасном эссе великий проповедник добра и милосердия, по сути, в сжатом виде выразил духовную основу идеи естественных прав человека. Именно на подобной почве уже впоследствии очень многие современные правоведы и стали весьма искусно плести свою казуистическую вязь.
   Как утверждает упомянутая теория, каждый индивид уже с момента зачатия наделяется определенными правами, которые потому и получили обобщающее наименование врождённых, или прирождённых прав. Тем самым ещё раз подчёркивалась их внегосударственная, надгосударственная природа. Да, эти права могут закрепляться в конституциях и законах, но они не придумываются, не порождаются, не создаются государством. Не ему мы обязаны происхождением этих прав, а своей естественной природе, своей принадлежности к единой и великой семье по имени Человечество. Таким образом, надпозитивный (внегосударственный) характер эти права приобретают в силу принадлежности индивидуума к роду человеческому как таковому, вне зависимости от наличия доброй и просвещённой или злой и невежественной воли правительств, государей или знаменитых законодателей, а часто и вопреки им.
   Категоричность такого подхода находит объяснение в необходимости заложить легитимную основу для защиты своих прав в жестокой и непримиримой борьбе с немилосердной властью тех или иных государств. Именно поэтому на божественное происхождение этих ценностей неизменно обращают внимание все авторы многочисленных биллей о правах человека. Разумеется, поскольку естественные права человека проистекают из общечеловеческого (божественного, природного) начала, они не подлежат ограничению во времени и пространстве. Тем самым, они абсолютны и вечны. К этим характеристикам их сверхчувственной природы мы будем не раз обращаться ниже при анализе основных и конституционных прав человека.
  Как упоминалось выше, при конкуренции неписаных естественных и писаных, законодательно закреплённых прав человека, приоритет остается за первыми. Только неукоснительное соблюдение данного постулата помогает избежать политических конфликтов, гражданских смут и гражданских войн. Наиболее актуальным примером значения естественных прав человека в Украине является отношение отдельных партий власти к проблеме языка. Право на родной язык, несомненно, относится к категории наиболее деликатных естественных прав человека. Однако именно эта правовая природа языка, на наш взгляд, и не была учтена в известном Решении Конституционного Суда Украины No 10-рп/99 от 14 декабря 1999 г. относительно толкования статьи 10 Конституции Украины. А вместе с тем политические интересы, этнические пристрастия, уровень правовой квалификации и общей культуры украинских судей не могут иметь приоритета над общепризнанными принципами и нормами международного права, в том числе и в части теории естественных прав человека.
   Лишь особое мнение одного члена этого высокого судебного присутствия вселяет некий оптимизм на будущее в осознании значения идеи естественных прав человека в конституционной теории и практике Украины. Автор полностью разделяет выводы, содержащиеся в упомянутом особом мнении судьи Конституционного Суда Украины А.Н. Мироненко: "Таким образом, Решение Конституционного Суда Украины прямо противоречит статьям 1 (в правовом государстве не могут действовать неправедные нормы), 3, 6, 7 (местное самоуправление фактически полностью подчинено общеќгосударственной воле в части применения языков), 8 (нарушается естественное право человека на язык, нормы прямого дейстќвия Конституции Украины подменены официальным толкованием, которое противоречит им), 10, 11 (поставлены искусственные препятствия на пути развития этнической, культурной, языковой самобытности национальных меньшинств), части пятой статьи 53, пунктам 4 и 6 части первой статьи 92 (порядок применения языков, основы воспитания, образования, культуры определяются законами, а не правовыми нормами, сформулированными Конституционным Судом Украины), части второй статьи 147, пункту 2 части второй статьи 150 Конституции Украины. Кроме того, пункты 1 и 2 резолютивной части Решения в большей или меньшей степени ограничивают конституционные права человека и гражданина, вторгаются в полномочия не только законодательной, но и исполнительной власти, то есть входят в противоречие с отдельными положениями статей 21, 22, 24, 26, 32, 34, 38, 64, 116 Конституции Украины. Суд своим Решением фактически опроверг и отменил конституционные гарантии, закрепленные в статьях 10 и 53 Конституции Украины".
   Облетевшим весь мир примером реализации естественного права народа на сопротивление угнетению стали события, произошедшие 23 августа 1989 г. в прибалтийских республиках СССР. В годовщину подписания пакта Риббентропа-Молотова около двух миллионов жителей Эстонии, Латвии и Литвы образовали живую цепь, которая протянулась от Таллинна до Вильнюса. Таким образом народы этих республик, практически, единодушно выразили свой протест против незаконной аннексии их территорий воинственной сталинской империей. Это был подлинный акт мужества со стороны людей, наученных горьким опытом противостояния вооруженной до зубов советской сверхдержаве.
   Естественное право на сопротивление угнетению - мощное оружие, которое народ пускает в ход тогда, когда все иные мирные средства оказываются исчерпанными. Неспособность обеспечить своим гражданам справедливость в судах и административных органах страны - это прямое предложение народу воспользоваться своим правом на сопротивление угнетению, которое является самой надёжной помехой узурпации его власти. "Когда все остальные права попраны, право на восстание становится бесспорным", - утверждал американский политический идеолог и просветитель Томас Пейн (1737-1809). Именно с его легкой руки естественные права получили имя прав человека. История знает примеры, когда ответственность государства наступала непосредственно на основании естественного права народа на сопротивление угнетению. Когда народ доведён до такого "естественного" состояния, при котором вынужден воспользоваться своим правом на сопротивление, то правительства, как правило, редко остаются в живых. Это, пожалуй, самое "жестокое" право, пределы которого, увы, не ограничиваются правами других людей на жизнь.
   В связи с подобными обстоятельствами формулировка этого права в основных законах представляет собой значительную трудность. Впервые такая попытка была предпринята в Декларации независимости США 1776 г., которая провозгласила: если какая-нибудь форма государственной власти становится губительной в отношении установленных ею целей, "народ имеет право изменить или упразднить её и учредить новую государственную власть, основывая её на таких принципах и организуя её полномочия в такой форме, которая, как ему представляется, будет наилучшим образом обеспечивать его безопасность и благоденствие". Известно, что в день принятия Декларации отцы-основатели США - Бенджамин Франклин, Джон Адамс и Томас Джефферсон - готовили макет государственной печати. Центральное место на ней отводилось библейскому сюжету пересечения израильтянами Красного моря, которое сопровождалось вещими словами Моисея: "Мятеж в отношении тиранов является знаком покорности Богу". Хотя печать и не была утверждена, но её смысл и поныне остается знаменательным для многих политиков и государственных деятелей США. Вероятно, по этой причине она бережно хранится среди множества экспонатов Континентального конгресса.
   Естественное право на сопротивление угнетению выступает одной из основных форм народовластия. Об этом напоминают действующие конституционные акты правовых государств, например, Основной закон ФРГ, в статье 20 которого прямо предусмотрено: "Если иные средства не могут быть использованы, все немцы имеют право на сопротивление любому, кто предпринимает попытку устранить этот строй". В несколько иной редакции это право закреплено в части 2 статьи 3 Конституции Литовской Республики: "Народ и каждый гражданин вправе оказывать противодействие любому, кто насильственным путём посягает на независимость, территориальную целостность, конституционный строй Литовского государства".
   Естественное право человека и народа на сопротивление необходимо квалифицировать в качестве необходимой обороны от узурпации власти в любой форме. По своей сути - это профилактическое право против злоупотребления властью. Международная конституционная доктрина давно исходит из того, что право на сопротивление, предусмотренное или не предусмотренное основным законом государства, является естественной и действенной границей произвола. Одной из разновидностей реализации этого права является право на сопротивление национальных меньшинств и коренных народов. Расовая, национальная, языковая дискриминация - одна из чудовищных несправедливостей в истории человечества.
   Одним из ярких примеров воплощения подобного права являет собой Декларация независимости чернокожих от 4 июля 1970 г., созданная Американским национальным комитетом чернокожих верующих, в которой сказано буквально следующее: "Если данное правительство или принятые обычаи или система господства большинства становятся губительными для свободы и законных прав меньшинств, меньшинства эти имеют право использовать все необходимые и возможные средства для сопротивления и разрушения механизмов подавления в тех формах, которые представляются им наиболее целесообразными, даже причиняя бедствия и нанося ущерб своим угнетателям". С полным правом эти слова могли бы стать составной частью декларации любого национального меньшинства или коренного народа, особенно если последним судьба уготовила неблагодарную роль проживания среди населения, которое исключительно в силу своего численного превосходства (подчеркнём: не культурного, не интеллектуального и не нравственного), подражая другим народам, именовала себя титульной нацией.
   История представила множество примеров самых ожесточённых способов реализации права на сопротивление расовому, национальному и языковому угнетению. Человечеству пора извлечь уроки, ведь естественное право заявляет о своём существовании самым простым, естественным и нередко весьма жестоким в своей естественности способом: оно упраздняет государства, рассеивает по миру народы, перекраивает границы, ниспосылает всяческие беды на головы тех, кто не желает подчиняться его канонам. На определённом этапе своей истории США осознали угрозу со стороны набирающего обороты разгула расовой дискриминации и вовремя успели избежать многих бед. Вожди СССР существование проблемы с правами человека не признавали - и вместо великой страны мы получили великие потрясения и в итоге великое разрушение. Такова во всей своей простоте и последовательности логика естественного права! И пример СССР в этом отношении всем остальным странам - наука.
   Среди правоведов прошлого было немало скептиков, подвергавших сомнению значение идеи естественных прав в борьбе за справедливость в жизни человечества. Некоторые из них выдвигали этому учению обвинение в отсутствии модного в своё время классового подхода. Так, один из них, профессор гражданского судопроизводства в Венском университете Антон Менгер, писал: "Учение о прирождённых правах в значительной мере выработано было с точки зрения имущих классов. Это проявляется уже в том, что философско-правовая доктрина не признает изначальным правом каждого отдельного человека участие в пользовании внешней природой, или, другими словами, в том, что по господствующему воззрению изначальное право не имеет никакого экономического содержания. В частности, современная философия права не признает ни права на полный продукт труда, ни права на существование". Такой подход представляется довольно близоруким, поскольку теории естественных прав была отведена историческая миссия идеологического обоснования ограничения произвола монархов по отношению к своим подданным, сохранения у людей надежды на высшую справедливость по отношению к власть предержащим, воодушевления на физическое сопротивление тирании и деспотизму. Эта идея не обслуживала узкий круг вопросов института частной собственности гражданского права, имущественного расслоения и классовых взаимоотношений в обществе. Последнее стало уделом идеи основных прав человека, что нашло своё отражение в Европейской социальной хартии (Совет Европы, 1961), Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (ООН, 1966) и некоторых других международных актах, о чём речь пойдёт несколько ниже. Каждому этапу развития человечества должен соответствовать свой этап развития Права. И вряд ли имеет какой-либо смысл предъявлять сухие претензии с позиции институтов гражданского права развитого капитализма к правовой идее справедливости, сложившейся ещё в эпоху древнего мира.
   В завершение этого раздела подчеркнем, что естественные права - это то великое подразумеваемое, которое необходимо иметь в виду всякий раз, когда мы будем прикасаться к такой тончайшей, хрупкой и деликатной материи, как достоинство человека. Осмысление человечеством природы естественных прав прошло как бы два этапа: первый - это многовековое принуждение власть предержащих к осознанию существования таких прав и особого источника их происхождения; второй - добровольное и торжественное признание их государствами в качестве основного инструмента защиты человека. В последнем случае естественные права получили признание по инициативе и под давлением международного сообщества уже в качестве объективных и общепризнанных ценностей всего человечества. Начиная с этого момента, естественные права продолжили свою жизнь в истории уже под именем основных прав человека. Правда, этому событию в мире Права предшествовала историческая катастрофа такого масштаба, которая, возникнув в качестве реальной угрозы всему человечеству, в такой степени встряхнула его сознание, что своё дальнейшее существование оно стало связывать не иначе, как с концепцией основных прав человека.
  
  5.2. ОСНОВНЫЕ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  О том, сколь высокое значение приобрели естественные права человека в ХХ веке, можно судить хотя бы по замечанию Черчилля о том, что именно в этом столетии их возвели "на престол человеческих прав". Эту почётную историческую миссию выполнила ООН, которая вокабулами своего Устава, подписанного в Сан-Франциско 26 июня 1945 г. и вступившего в силу 24 октября 1945 г., обратилась к народам мира с призывом "вновь утвердить веру в основные права человека". Этот акт эпохального значения приобрёл силу общепризнанных и общеобязательных норм международного права, поскольку по своей правовой природе является многосторонним юридически обязывающим договором. Именно ООН как юридическое олицетворение всего человечества трансформировала естественные права человека в основные, утвердив их в качестве фундаментального и важнейшего института Права. Без этого шага человечество стало бы ускоренными темпами двигаться к Третьей мировой войне, которая вполне могла бы стать завершающей фазой всей истории земной цивилизации. Как бы отдавая должное этой миссии всемирного масштаба, один неизвестный автор пошутил, что ООН создали не для того, чтобы помочь всем нам попасть на Небо, а для того, чтобы спасти нас от Ада. Под этим углом зрения, собственно, и следует рассматривать, может быть, не во всём и не всегда последовательную и безупречную деятельность этой организации.
   Кто-то из правоведов тонко заметил, что если естественными правами обладают все люди, то основными - все в равной степени.
   Под основными правами человека в настоящей работе понимаются естественные права человека, нашедшие отражение в актах международного сообщества, взявшего тем самым на себя ответственность за их неустанное воплощение в жизнь и неуклонную защиту.
   Образно говоря, основные права - это та стадия развития человечества, на которой оно получило, наконец-то, реальную возможность воспользоваться своими естественными правами, несмотря на продолжающуюся практику явного пренебрежения ими со стороны многих государств мира.
   Основное предназначение государства заключается в обеспечении самосохранения и развития нации, а последнее невозможно без неукоснительного соблюдения прав человека. Вместе с тем государство может в любой момент, сбросив маску защитника прав человека, стать их могильщиком. Природа сей метаморфозы в том, что оно в каждый момент своего бытия выступает как бы в двух ипостасях: как неотъемлемый гарант прав человека и как их потенциальный нарушитель. Политические мыслители давно заметили, что тот, кто имеет власть всех защищать, способен и всех угнетать. Поскольку всяким государством управляют люди, то ни одно из них не застраховано от подобного синдрома "раздвоения личности". И никто не возьмется предсказать, какое начало в тот или иной момент возьмет верх. Современное государство - потенциальная опасность для человека. В руках тиранов ХХ века оно способствовало совершению беспрецедентных в истории преступлений против человечества.
   К слову сказать, замечено, что в странах, образовавшихся на руинах СССР, никому из видных борцов за права человека так и не удалось занять высокие официальные посты, а само соблюдение этих прав по-прежнему остается весьма проблематичным. Нарастающий при этом вал жалоб в Европейский суд по правам человека с исключительной убедительностью свидетельствует о том, что независимое государство, по крайней мере, в странах, где не привилась культура достоинства, неспособно в какой-либо приемлемой степени обеспечить соблюдение прав человека. Да и сама независимость в этих странах, по сути, обернулась юридическим обоснованием права узкого круга лиц независимо от бывшей столицы СССР, или, как нас убеждают, от другого этноса присваивать себе общенациональное достояние бывшего советского народа. К защите достоинства, свободы и прав человека этот процесс, увы, никакого отношения не имеет. В связи с этим миссия обеспечения основных прав человека, на какой бы территории он ни находился и гражданином какого бы государства ни числился, оказывается по плечу только консолидированным усилиям международного сообщества.
   С первых дней деятельности ООН одной из проблем в осуществлении правозащитной миссии стало отсутствие в её Уставе необходимого для этого полноценного перечня прав человека. Эту задачу в значительной степени восполнило появление на свет Всеобщей декларации прав человека, которая, по сути, стала основным законом о правах человека для всех народов мира. Её значение в судьбе человечества оказалось столь велико, что она немедленно получила своё второе, пусть и весьма символическое наименование - Великая хартия вольностей человечества (Magna Carta).
   Всеобщая декларация прав человека (далее - ВДПЧ) была принята в Париже 10 декабря 1948 года на 183-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Этому акту эпохального значения предшествовал изнурительный правовой марафон, измеряющийся в общей сложности 1400 раундами бесплодных голосований. Со временем дата принятия этого акта стала отмечаться во всём мире как День прав человека. Принятию ВДПЧ способствовало абсолютное большинство голосов депутатов упомянутого исторического форума: из 56 государств, принимавших участие в голосовании, 48 проголосовало "за" и лишь 8, в числе коих, увы, оказалась и Украинская ССР, воздержались. В известной степени, органическая невосприимчивость к правам человека на территории бывшей УССР ощущается до сих пор. Вместе с тем, впервые в истории жителей нашей планеты обширный свод их естественных прав был публично ратифицирован своеобразным парламентом народов мира. Тем самым, всё население земного шара впервые получило полноценное право именоваться человечеством.
   Несмотря на идеологические расхождения некоторых стран-участниц, ВДПЧ, действительно, отражала общие ценности всего человеческого сообщества - представление о достоинстве, свободе и правах, какими их хотели бы видеть народы мира. Этому обстоятельству было уделено внимание в выступлении третьего Генерального секретаря ООН (1961-1971) У Тана, который заметил, что "Всеобщая декларация прав человека - этот великий и вдохновляющий документ рождён в результате углубленного осознания ответственности международного сообщества за содействие и защиту основополагающих прав и свобод человека". При этом высокое должностное лицо ООН отметило, что весь свет пришёл к чёткому осознанию того факта, что свобода, справедливость и международный мир могут быть достигнуты лишь на основе содействия и защиты этих прав и свобод на международном уровне.
   Принятие этого акта стало своеобразной реакцией народов мира на чудовищные преступления против человечества в годы Второй мировой войны, особенно преступлений нацистов против еврейского этноса в Европе, получившее со временем, как уже отмечалось выше, своё особое наименование - Холокост. С момента появления на свет ВДПЧ по духу, замыслу и стилю изложения стала и до сих пор остается основным источником вдохновения и надежды всего международного сообщества на эффективную защиту прав человека. Именно благодаря этому акту стало общепризнанным положение, что все права человека основаны на врожденном достоинстве каждого и с этого момента становятся непреложной истиной для всех народов мира. Как вещал в одной из своих речей 261-й Папа Римский Иоанн XXIII (1881-1963), "во Всеобщей декларации прав человека (декабрь 1948 года) в наиболее торжественной форме признается, что человеческое достоинство присуще всем людям; и в связи с этим в качестве основополагающего права провозглашается право на свободное перемещение в поисках истины и морального успокоения и справедливости, а также право на достойную жизнь". С принятием ВДПЧ проблема прав человека немедленно переместилась с внутригосударственного, национального на международный, общечеловеческий цивилизационный уровень.
  Отдавая дань исторической справедливости, необходимо отметить, что идея разработки этого великого документа принадлежала неправительственным организациям США (Американскому институту права, Комиссии по обеспечению мира, Американской группе планирования), которые в своё время настаивали на его полном включении в текст Устава ООН. Однако различные обстоятельства конъюнктурного политического характера помешали это сделать в момент принятия последнего. И в этом вопросе история пошла другим путём. В 1946 г. ООН создала Комиссию по правам человека, которая долгие годы являлась её основным инструментом по защите прав человека во всём мире.
  Известный ныне всему свету текст ВДПЧ подготовила временная рабочая группа именно этой Комиссии под председательством вдовы президента США Элеоноры Рузвельт. Именно ей принадлежат простые и проникновенные слова, характеризующие значение прав человека и роли каждого в их соблюдении и защите. Так, на поставленный историей риторический вопрос "Где же все-таки начинаются права человека?" она ответила, что они начинаются в небольших местечках вблизи от дома, столь близких и столь маленьких, что их не увидишь ни на одной карте мира. И все же, как она заметила, это мир отдельного человека; окружение, в котором он живет; школа или колледж, который он посещает; завод, ферма или контора, где он работает. Это там, продолжала она, где каждый мужчина, женщина и ребенок стремится к равной справедливости, равным возможностям, равному достоинству без дискриминации. И пока эти права не приобретут смысла там, они будут иметь мало значения где бы то ни было еще. "Если граждане не будут заботиться о защите этих прав вблизи от дома, тщетны наши надежды на прогресс во всем мире", - заключила Элеонора Рузвельт. Такие будничные и вместе с тем возвышенные слова мог написать только очень добрый и мудрый человек, каковым, собственно говоря, и была эта женщина.
  Действительно, значение этого акта для судеб человечества трудно переоценить. А без Элеоноры Рузвельт, без её подвижнической деятельности, без её сердобольного, ответственного и уважительного отношения к судьбе простых людей мир, возможно, никогда бы и не увидел документ такой духовной силы, человечности и глубины мысли. Уже пребывая на острове Святой Елены, Наполеон обронил: "Моя истинная слава не в том, что я выиграл сорок сражений: Ватерлоо изгладит память о всех этих победах. Но что не может быть забыто, что будет жить вечно, - это мой Гражданский кодекс". Это одно из немногих пророчеств, в котором великий полководец не ошибся. Но ещё в большей степени нечто подобное в отношении Всеобщей декларации прав человека, если бы не её природная скромность, могла бы утверждать и Элеонора Рузвельт. Как кто-то очень проникновенно отозвался о ней: она всегда старалась зажечь свечу вместо того, чтобы проклинать тьму.
  В состав упомянутой рабочей группы, помимо Э. Рузвельт, вошли и внесли значительный вклад в её работу Рене Кассен (Франция), Шарль Малик (Ливан), Пэн Чунь Чан (Китай), Эрнан Санта Крус (Чили), Александр Богомолов и Алексей Павлов (Советский Союз), лорд Дьюкстон/Джеффри Вильсон (Соединенное Королевство), Вильям Ходжсон (Австралия) и Джон Хамфри (Канада). А всего авторский коллектив этого знаменитого документа насчитывал 80 человек.
  ВДПЧ стала прообразом первого в истории цивилизации всеобщего кодекса прав человека, на который могли бы ориентироваться все живущие на нашей планете люди. В числе её основополагающих принципов признавались свобода, равенство и солидарность. Первый традиционно включает в себя такие ценности, как свобода слова, мысли, совести и вероисповедания. Второй предполагает равную защиту против всех форм дискриминации, включая полное равенство между женщинами и мужчинами. А третий подразумевает экономические и социальные права, такие как право на социальную безопасность, справедливое вознаграждение и достойные стандарты проживания, здоровья и доступного образования. Эти принципы пронизывают единым смыслом пять знаменитых групп основных прав, таких, как политические, гражданские, экономические, социальные и культурные права человека, которые, собственно, и представлены в Международном билле о правах человека.
   Выступая в 1998 г. по случаю 50-летней годовщины ВДПЧ, Верховный комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон назвала её "одним из самых воодушевляющих документов истории человечества". И действительно, этот акт послужил моделью для многих национальных конституций. Он стал самым универсальным из всех правовых документов нашей эпохи, поскольку был переведен на большее число языков, чем какой бы то ни было другой известный нам акт международного права. Принципы ВДПЧ лежат в основе многих пактов, конвенций и договоров по правам человека, заложивших основы современного международного правопорядка. О том значении, которое придают ей в судьбе человечества, и о том почтении, которым окружена память её авторов, свидетельствует, например, трогательный факт перезахоронения французами 5 октября 1987 г. праха одного из них - своего знаменитого соотечественника Рене Кассена (1887-1976) - в Пантеон, усыпальницу наиболее выдающихся людей Франции. В речи, посвященной этому примечательному событию, президент Франции Франсуа Миттеран (1916-1996) отметил тот общечеловеческий резонанс, который приобрёл во всём мире факт принятия этого документа: "Страдание затрагивает всех людей, оно общечеловечно... Ни одно государство не сможет более рассматриваться как собственник человеческих страданий, которые оно порождает либо допускает". Это были пророческие слова. Надо думать, что именно с момента принятия этого беспрецедентного акта международного права исторические часы стали отбивать последние мгновения исторического существования таких тоталитарных монстров, каким был, например, СССР и весь так называемый социалистический лагерь.
  ВДПЧ состоялась как давно ожидаемый человечеством акт осознания и признания государствами центрального места человека во Вселенной. Своим появлением на свет она ознаменовала важный перелом в международном правосознании: получив признание своего достоинства со стороны международного сообщества, человек перестал рассматриваться в качестве достояния отдельных правителей, правительств, правящих партий и других власть предержащих какой-либо отдельно взятой страны или группы стран. Не случайно на Международной конференции по правам человека, проведенной 13 мая 1968 г. в Тегеране, было указано: "Всеобщая декларация прав человека отражает общую договоренность народов мира в отношении неотъемлемых и нерушимых прав каждого человека и является обязательством для членов международного сообщества". В высоком смысле этого слова ВДПЧ можно рассматривать как письменную клятву всего международного сообщества беречь себя как некое целое в лице каждого конкретного индивидуума. Тем самым с правовой точки зрения были заложены основы для формирования обязательств государств-членов ООН перед мировым сообществом в отношении основных прав своих граждан. Об этом свидетельствуют, например, часть 2 статьи 16 Конституции Португальской Республики, установившей: "Предписания, содержащиеся в Конституции и законах и касающиеся основных прав, должны толковаться и находиться в полном соответствии с Всеобщей декларацией прав человека", а также часть 2 статьи 10 Конституции Испании, провозгласившей: "Нормы, связанные с основными правами и обязанностями, закреплённые Конституцией, соответствуют Всеобщей декларации прав человека, международным договорам и соглашениям по этим вопросам, ратифицированным Испанией".
  За время своего победного шествия по миру из "манифеста, обладающего, прежде всего, моральным авторитетом", ВДПЧ, по мнению многих видных правоведов мира, превратилась в акт, содержащий общие обычные нормы международного права. Иными словами, в результате развития международного сообщества осознание ценностей, заложенных в ВДПЧ, поднялось до такого высочайшего уровня и получило всеобщее признание такой силы, что она стала источником международного права, т.е. приобрела правовой статус акта, имеющего обязательную силу. Об этом, например, заявил от имени пяти скандинавских стран (Дании, Финляндии, Исландии, Норвегии и Швеции) в одном из своих выступлений постоянный представитель Швеции при ООН, указав, в частности: "Всеобщая декларация общепризнана в качестве составной части всеобщего международного права".
   Но самым убедительным подтверждением триумфального шествия ВДПЧ по планете является тот факт, что не менее 120 национальных конституций, принятых после Второй мировой войны, содержат формулировки основных прав, впервые упомянутых именно в ВДПЧ. Многие страны цитируют или включают её положения в свое конституционное законодательство. В известной мере можно утверждать также, что ВДПЧ стала школой правового мышления для многих законодателей стран мира. Как справедливо отметил второй Генеральный секретарь ООН (1953-1961) Даг Хаммаршельд, "Всеобщая декларация... в качестве общего стандарта прогресса для всех народов и всех наций... не только выделяет политическую мысль нашего времени по этим вопросам, но также воздействует на мышление законодателей всего мира". Здесь, правда, всё же надо оговориться: законодателей стран, разделяющих систему правовых ценностей западной цивилизации. Ведь в действительности сложно утверждать о наличии правового мышления, например, у парламентариев бывшего СССР или, как это ни печально констатировать, современной Украины и некоторых других республик распавшейся советской федерации. Будь подобное мышление в наличии, великая страна никогда бы не распалась, а на её руинах не возникли бы государственно-подобные образования, на территории которых наблюдается ускоренная приватизация общенационального достояния немногими и интенсивное вымирание многих, так и не доживших до счастливых времен, бывших строителей коммунизма.
   Что же касается существенного влияния ВДПЧ на правовое развитие западных стран, то в качестве иллюстрации этого факта в юридической литературе часто приводится высказывание, сделанное лордом Уилберфорсом [Wilberforce] в 1980 г. в тексте решения верхней палаты Британского парламента - Палаты лордов - относительно конституции Бермудских островов. Подчеркивая, что эта конституция "испытала сильное влияние" Европейской конвенции о защите прав человека, почтенный правовед заметил: "На Конвенцию, ... в свою очередь, повлияла Всеобщая декларация прав человека, принятая ООН в 1948 г. Эти предшествующие документы... должны толковаться достаточно широко, без того, что называют легалистским буквализмом, - таким образом, который позволял бы индивидам в полной мере пользоваться основными правами и свободами [что и составляет предмет данного спора]". По сути, подобное мнение авторитетного судьи создало прецедент расширительного толкования любой конституции любого правового государства, выходящего далеко за пределы консервативных традиций и обычаев национального государственного права.
   ВДПЧ явно оказала основополагающее влияние и на авторов канадской Хартии прав и свобод, являющейся частью Конституции Канады, поскольку национальные суды часто ссылаются на ВДПЧ при судебном толковании норм своего Основного закона. По этому пути также пошла судебная практика и многих других стран мира: Италии, Чили, Аргентины, Индии, Танзании, Нидерландов.
   Но чаще, чем в какой-либо иной стране, на принципы ВДПЧ ссылаются в судах США. Авторитетным напутствием на этом пути стало известное решение Верховного суда США по делу "The Paquete Habaua", в котором отмечалось, что международное право является частью права США и должно применяться судами соответствующей юрисдикции всякий раз, когда связанный с ним вопрос должным образом представляется на их рассмотрение. Но при этом "в отсутствие соответствующего договора, административного или законодательного акта или судебного решения следует опираться на обычаи и обычную практику цивилизованных наций". Как уже отмечалось ранее, нормы обычного международного права в области основных прав человека составляют остов Права, верховенство которого признается всеми государствами-членами ООН, Совета Европы и других авторитетных международных организаций. Следовательно, эти нормы в качестве обычной практики цивилизованных наций должны, безусловно, применяться и в судебной практике государств, только ещё вставших на путь демократии.
   Таким образом, суды многих государств, применяя ВДПЧ как некий общий для них всех кодекс прав человека, оказались связанными в некую всемирную правовую сеть, некий правовой интернационал по защите человека. Правовые традиции, обычаи, принципы, конституционная практика, высокие стандарты защиты прав человека в национальных системах правосудия становятся общим достоянием судов всего мира. По сути, возникает вполне осязаемый глобальный правовой феномен, который в литературе получил наименование "транснациональное судебное общение", или "судебная глобализация". Это явление порождает у людей надежду на высшую, наднациональную справедливость в споре с государством, которое, как свидетельствует обильная практика Европейского суда по правам человека, хронически неспособно обеспечить правосудие в некоторых республиках - бывших субъектах советской федерации. Хотя справедливости ради необходимо отметить, что ряд бывших советских республик не остался в стороне от признания на словах основополагающего влияния на их правовую систему ВДПЧ. Именно как признание, например, Украиной этого акта в качестве источника своего национального законодательства следует оценить следующее положение: "Верховная Рада Украины, руководствуясь Конституцией Украины, Всеобщей декларацией прав человека, 1948 года..., утверждает... настоящие Основы государственной политики Украины в области прав человека", нашедшие свое отражение в одноименном Постановлении Верховной Рады Украины от 17 июня 1999 г.
   Последующее за ВДПЧ принятие ООН в 1966 г. Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и Международного пакта о гражданских и политических правах привело, как уже упоминалось выше, к формированию Международного билля о правах человека. Его влияние на судьбу человечества трудно переоценить. Под влиянием этих актов всемирного масштаба и наряду с ними важное, всё возрастающее значение стали приобретать и региональные акты по правам человека, такие, как Американская конвенция о правах человека, 1969 г., Африканская хартия прав человека и народов, 1981 г., Австралийская хартия прайвеси, 1994 г., Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека, 1995 г., Хартия основных прав ЕС, 2000 г. и некоторые другие.
   По мере поступательного продвижения по миру Международного билля о правах любой человек, гражданином какого бы государства он ни являлся, автоматически подпадал под непосредственную защиту международного сообщества в лице тех или иных его международных институтов. Это обстоятельство неоднократно подчеркивалось на многочисленных международных форумах. Наиболее отчетливо подобный мотив прозвучал 3 октября 1991 г. в Документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ, в котором специально отмечалось, что вопросы, касающиеся прав человека, основных свобод, демократии и верховенства закона, носят международный характер; соблюдение этих прав и свобод "не относится к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства".
   Иными словами, в форме основных прав человека, благодаря авторитету ООН и её главному детищу - Международному биллю о правах человека, Право начало своё, не признающее каких-либо границ, благотворное шествие по всему миру. С этого момента стала формироваться некая всемирная система сдержек и противовесов, в которой в равной степени как всё мировое сообщество в лице ООН, так и группы стран в лице своих региональных учреждений, а также отдельные державы в лице своих национальных институтов правосудия впервые за всю историю человечества получили возможность, руководствуясь Правом, препятствовать произволу в отношении любого человека в любой точке земного шара. Свою существенную лепту в защиту прав человека стали вносить и институты международного гражданского общества.
   Так, наиболее весомый вклад в этот благородный процесс внесли различные международные неправительственные объединения правоведов мира. Например, плод своего коллективного труда по толкованию Международного пакта о гражданских и политических правах предложила группа видных юристов, собравшаяся в мае 1985 г. в г. Сиракузы (Италия). Сей труд получил полное наименование "Сиракузские принципы толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах", а также сокращенное - "Сиракузские принципы".
   Вслед за этим, собравшись в городе Маастрихте (Нидерланды) 2-6 июня 1986 г., другая группа видных правоведов дала толкование Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах. Результат их сотрудничества получил полное наименование "Лимбургские принципы осуществления Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах", а также сокращённое - "Лимбургские принципы". Спустя десять лет, 22-26 января 1997 г. эта работа была продолжена, получив своё полное наименование "Маастрихтские руководящие принципы, касающиеся нарушений экономических, социальных и культурных прав" и, соответственно, сокращенное - "Маастрихтские руководящие принципы".
   В ряду этих документов достойное место занимает итог труда ещё одной группы правоведов, которая, собравшись 1 октября 1995 г. в г. Йоханнесбурге (Южная Африка), сформулировала так называемые "Йоханнесбургские принципы. Национальная безопасность, свобода выражения мнения и доступ к информации", или сокращенно - "Йоханнесбургские принципы". Все приведённые документы лишены официального, общеобязательного характера. Вместе с тем, будучи разработанными авторитетными специалистами в области международного права, они имеют весьма весомый рекомендательный, научно-практический характер. Поэтому к анализу их содержания мы будем не раз обращаться в процессе комментариев к статьям ВДПЧ.
  Как уже отмечалось выше, все сформулированные международным сообществом основные права человека образовали важнейший, основополагающий институт Права, целостность, системность и единство которого обеспечивается тремя фундаментальными, основополагающими принципами. Это принципы универсальности, неделимости и солидарности. Их содержание в своё время весьма удачно сформулировала Генеральный секретарь Совета Европы (1989-1994) Катрин Лялюмьер: "Я настаиваю на трёх фундаментальных принципах, а именно: универсальности, неделимости и солидарности..."
  Первый принцип - принцип универсальности - определяется в качестве фундамента всего здания прав человека. Этими правами наделяются все люди, каждая женщина, каждый мужчина и каждый ребёнок, где бы они ни обитали на этой земле; ни один человек, ни одна группа, ни одна страна, ни один регион мира не могут быть исключены из пользования правами человека.
  Второй - принцип неделимости прав человека - символизирует неразрывное целое гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав. Ведь только в единстве и взаимообусловленности они могут обеспечить достойную жизнь человека.
  И, наконец, третий - принцип солидарности. Основополагающие международные документы, посвященные правам человека, со всей силой провозглашают приоритет человека в сердце международного сообщества, которое в ответе за коллективную и консолидированную защиту прав каждого индивида. При этом важно понимать: права человека не являются исключительно лишь правами каждого из нас, но, прежде всего, правами другого человека. Достоинство, свобода и права человека не могут существовать без солидарности между людьми, этносами и народами. Только при безусловном и единовременном соблюдении всех трёх названных принципов правомерно говорить о реальности и жизнеспособности института основных прав человека во внутренней политике того или иного государства.
   Поскольку основные права человека носят универсальный и неделимый характер, они по объему и содержанию абсолютно одинаковы для англичан, американцев, украинцев, французов, русских, венгров, казахов и многих других народов. Таким образом, с момента принятия ВДПЧ каждый получил право вступать в непосредственные отношения со всем мировым сообществом. Одновременно в одном лице человек стал основным субъектом и важнейшим объектом защиты, попечения и заботы со стороны международного сообщества.
   Именно в это время приобрел свою общечеловеческую легализацию известный лозунг: "Человек - гражданин мира". Об этом в своё время грезил цвет российской либеральной интеллигенции. Так, легендарный декабрист М.С. Лунин восклицал: "Гражданин Вселенной - лучше этого титула нет на свете!". Историк Н.М. Карамзин, которого трудно заподозрить в отсутствии патриотизма, по сему поводу заметил: "Главное дело быть людьми, а не славянами". Уже не раз цитированный И.С. Тургенев задавался вопросом: "Для чего не стараться нам, сколько можно, получить всеобщее чувство и право называться гражданами одного мира, одной церкви?". Под сильным впечатлением от идеи о всеобщем братстве кто-то даже заметил, что способность действовать согласно своей совести зависит от той степени, в которой каждый человек может выйти за пределы своего государства и стать гражданином мира.
   Это мгновение наступило: с момента принятия ВДПЧ в лице каждого мир приобретал нового гражданина Вселенной. Это именно их в своё время вся партийно-идеологическая машина советского государства со скрежетом зубным именовала не иначе, как "безродными космополитами", налагая тем самым на любого инакомыслящего несмываемое и уничижительное клеймо политического изгоя. Под эту идеологическую гильотину с успехом подводили многих достойных и замечательных людей, вся вина которых была лишь в том, что они оказались умнее, талантливее, совестливее и более независимы в своих суждениях, чем их соотечественники. Среди этой печальной летописи выделяется особо позорной страницей политиќческая травля неугодных правящему режиму Нобелевских лауреатов. Здесь стоит упомянуть о том, с какой нескрываемой ненавистью правящий класс СССР оценил сам факт присуждения Нобелевской премии таким выдающимся творцам, как писателю И.А. Бунину в 1933 г., поэту и писателю Б.Л. Пастернаку в 1958 г., писателю А.И. Солженицыну в 1970 г., физику А.Д. Сахарову в 1975 г. и, наконец, поэту И.А. Бродскому в 1987 г. Советская пресса просто бесновалась: этих людей оскорбляли, унижали и обвиняли во всех смертных грехах перед советским народом. Именно таким образом государство, в котором откровенное жлобство стало подлинной сутью отношений между его обитателями, неумолимо выталкивало людей в поисках свободы на широкие просторы цивилизованного мира.
   Та вакханалия ненависти, которая сопровождала каждого из упомянутых талантливых людей, заслуживает отдельного описания. Вместе с тем, чтобы составить хотя бы отдаленное представление о том, чего стоило на деле человеческое достоинство в эпоху бурного строительства социализма, приведу слова первого секретаря ЦК ВЛКСМ, будущего председателя КГБ СССР Владимира Ефимовича Семичастного (1924-2001), прозвучавшие на всю страну в адрес писателя и поэта Б.Л. Пастернака. Факт присуждения писателю Нобелевской премии вызвал такую негативную реакцию власть предержащих советской империи, что дал основание её главному комсомольцу на одном из юбилейных форумов 1958 г. публично оскорбить лауреата своим заявлением, что "даже свинья не гадит там, где ест, не то что Пастернак". В принципе, по этому поводу хотелось бы заметить, что многие из тех, кто занимал в советской империи должности подобного масштаба в большинстве своём, действительно, довольно хорошо разбирались в свиноводстве, и в этом, в самом по себе, факте нельзя усмотреть ничего зазорного. Но упорное нежелание подниматься выше подобных знаний в деле управления великой державой стало одной из предпосылок воистину "свинского" отношения к людям, в том числе и очень талантливым, делающим честь даже мировой культуре. А ведь престижнейшая в мире премия была присуждена Б.Л. Пастернаку "За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа".
   Но о каких традициях "великого русского эпического романа" можно было вести речь в стране, в которой господствовала одна традиция, одна на всех - традиция невежества? О последнем в полной мере свидетельствует то, как оскорбляли, унижали и призывали выдворить из страны Б.Л. Пастернака его коллеги, московские писатели, то есть творческая "элита" страны. Для этого достаточно, например, ознакомиться со стенограммой заседания Общемосковского собрания писателей СССР "О поведении Б. Пастернака" от 31 октября 1958 г. Читать этот красноречивый документ эпохи страшно, больно и омерзительно: такое впечатление, что советские писатели состязались в том, кто изощреннее распнёт своего коллегу на глазах высокого начальства. И, действительно, пинали как могли, что в конечном итоге приблизило конец гениального поэта. Как-то после смерти Сталина один известный писатель горько пошутил, что "наши писатели издадут, наконец, полное собрание своих сочинений, и самым интересным будет тисненный золотом том "Письма и доносы". Чего-чего, а доносов в писательской среде оказалось несравненно больше, чем подлинных произведений литературы. Только по одному только эпизоду с Б.Л. Пастернаком можно безошибочно составить себе портрет страны, в которой не только простые и безвестные люди, но даже и гении, всемирно признанные творцы, лауреаты Нобелевской премии могли запросто подвергнуться публичным оскорблениям, унижениям и угрозам со стороны остервенелой советской "общественности".
  Не менее красноречивым документом советской эпохи стало письмо 40 академиков, опубликованное в газете "Правда" от 29 августа 1973 г. с осуждением мужественной и принципиальной позиции А.Д. Сахарова по отношению к грубому попранию в СССР прав человека (для справки: сие подколодное послание подписали академики Н.Г. Басов, Н.В. Белов, Н.Н. Боголюбов, А.Е. Браунштейн, А.П. Виноградов, С.В. Вонсовский, Б.М. Вул, Н.П. Дубинин, Н.М. Жаворонков, Б.М. Кедров, М.В. Келдыш, В.А. Котельников, Г.В. Курдюмов, А.А. Логунов, М.А. Марков, А.Н. Несмеянов, А.М. Обухов, Ю.А. Овчинников, А.И. Опарин, Б.Е. Патон, Б. Н. Петров, П.Н. Поспелов, А.М. Прохоров, О.А. Реутов, А.М. Румянцев, Л.И. Седов, Н.Н. Семенов, Д.В. Скобельцын, С.Л. Соболев, В.И. Спицын, В.Д. Тимаков, А.Н. Тихонов, В.М. Тучкевич, П.Н. Федосеев, И.М. Франк, А.Н. Фрумкин, Ю.Б. Харитон, М.Б. Храпченко, П.А. Черенков, В.А. Энгельгардт). Как мы видим среди подписавшихся оказался и президент Академии наук СССР, трижды Герой Социалистического Труда Мстислав Всеволодович Келдыш (1911-1978). Последнее можно было бы отнести к слабоволию последнего, если бы не одно обстоятельство. О нём 7 января 1974 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС доложил глава всесильной советской охранки Ю.В. Андропов. В частности, он уведомил своих высокопоставленных коллег о том, что ему "недавно звонил тов. Келдыш и спрашивал, почему мы не предпринимаем мер в отношении Сахарова. Он говорит, что если мы будем бездействовать в отношении Сахарова, то так будут вести себя дальше такие академики, как Капица, Энгельгардт и другие". Заметим: не главный "чекист" позвонил главному "ученому" страны с целью оказания давления на подведомственным тому "непутевых" коллег, а наоборот... Чего уж тут рассуждать о простых советских гражданах. Последним явно с кого было брать пример. Так ведь и брали... недолго думая. Потому страна и захлебнулась от доносов со стороны простых тружеников советской империи. Нигде производительность труда не достигала такого высокого уровня, как в деле доносительства на своих соотечественников.
   При этом, надо отметить, что в СССР подлость стала отличительной чертой национального характера до такой степени, что её тлетворного влияния не избежали и некоторые Нобелевские лауреаты. В частности, известен случай, когда лауреат Нобелевской премии 1965 г. "за художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время" Михаил Александрович Шолохов (1905-1984) на одном из партийных собраний, где очередной раз на чём свет стоит бранили "космополитов", спросил у И.Г. Эренбурга: "Какой родины он патриот?". Эренбург ответил: "Я патриот той родины, которую предал казак Власов!". Ответ достойный Эренбурга в равной степени как и вопрос - Шолохова, сердце которого наряду с сердцами других писателей, по его уверениям на Втором Всесоюзном съезде советских писателей (1954 г.), всецело принадлежало КПСС. В принципе, в связи с особо гнусной ролью, которую сыграл именно этот лауреат Нобелевской премии в судьбе многих достойных людей той эпохи представляется уместным привести по этому поводу выдержку из письма одного из самых стойких представителей советского правозащитного движения Юрия Тимофеевича Галанскова (1939-1972): "Я иногда думаю, гражданин Шолохов, откуда такое хамство в ваших многочисленных высказываниях? Мне думается, что ваша самоуверенность исходит из ложной уверенности в правоте своего дела. Вы все еще считаете себя "выразителем революционно-гуманистических взглядов партии"... В самом деле, до каких пор будет сохраняться положение, когда целая нация должна плясать под дудку одного тирана или нескольких дураков, унаследовавших почти все его повадки". М.А. Шолохов, к сожалению, был далеко не единственным членом многочисленной партии пишущих, рисующих и ваяющих хамов. Не в подобном ли отношении к человеческому достоинству всех тех деятелей советского "искусства", которые любили писать доносы на своих коллег, закладывались основы будущего распада державы?
  О том как вели себя в те годы некоторые представители творческой "интеллигенции" весьма красноречиво поведал художник и скульптор Михаил Михайлович Шемякин. Он, в частности, вспоминал: "Да, фактически КГБ диссидентов преследовал, допрашивал и сажал, но не по своей, хочу подчеркнуть, инициативе. В основном расправлялись друг с другом люди искусства... потому что это Союз художников травил Шемякина, Михнова-Войтенко и нонконформистов, Союз писателей уничтожал Солженицына и Бродского, которого именно с подачи СП выслали, Союз композиторов бил Слонимского, Тищенко, Губайдулину, Шнитке, а потом все хором вой поднимали: "Смотрите, как расправляются!". Повторяю: я никогда не забуду фразы: "Задержаться на свободе Союз художников вам не даст", а кто ее произнес? Полковник госбезопасности...". Вот такие были времена и нравы.
  Как известно, первым гражданином мира, т.е. "космополитом" именовал себя ещё знаменитый древнегреческий философ Диоген Синопский (ок. 400 - ок. 325 гг. до н.э.). Именно ему принадлежит грустная фраза: "Ищу человека!". Можно при этом не сомневаться, какой диагноз бы вынесла доблестная советская психиатрия этому оригинальному мыслителю, если бы ему, например, пришлось жить, проповедовать свои взгляды, защищать диссертацию и преподавать философию в СССР. Ведь в этом государстве любой неординарно мыслящий, принципиальный человек становился потенциальным пациентом психиатрической медицины, в равной степени, как и клиентом её основного наставника и куратора - КГБ СССР. Вот, что писал по этому поводу участник правозащитного движения в СССР генерал П.Г. Григоренко: "Правозащитники в Советском Союзе делают все, что могут. Но силы их слабы, а у спецпсихбольниц могучий покровитель - от преступных ученых-психиатров до могущественных организаций политического террора...
   Многие из числа подвергшихся психиатрическим репрессиям обращались за защитой в правительственные органы. Но не было ни одного случая, чтобы такие заявления или разоблачения преступной деятельности врачей СПБ и Института имени Сербского расследовались. Это не удивляет тех, кто выступал с разоблачениями карательной психиатрии. Они уже давно утверждали, что репрессивное ее использование - дело рук не медиков, а органов госбезопасности; что именно волю последних выполняют психиатры, пренебрегшие своим врачебным долгом и ставшие на путь преступного использования медицинских знаний". Этому позорному порождению советской политической системы было посвящено издание "Казнимые сумасшествием: Сборник документальных материалов о психиатрических преследованиях инакомыслящих в СССР" (1971 г.), а также книга российского правозащитника и бывшего советского политического заключенного Александра Пинхосовича Подрабинека "Карательная медицина" (1979 г.). В ней он, в частности, отметил, что "...карательная медицина - орудие борьбы с инакомыслящими, которых невозможно репрессировать на основании закона за то, что они мыслят иначе, чем это предписано". А.И. Солженицын в сердцах даже окрестил это изобретение большевистского режима "советским вариантом газовых камер", а В.К. Буковский "психиатрическим ГУЛАГом".
   В качестве примеров применения подобной "карательной психиатрии" можно привести состряпанное под председательством академика Андрея Владимировича Снежневского (1904-1987) заключение Всесоюзного научно-исследовательского института судебной психиатрии имени В.П. Сербского. В этом акте генералу П.Г. Григоренко был выставлен такой диагноз: "Страдает психическим заболеванием в форме патологического (паранойяльного) развития личности с наличием идей реформаторства". После чего этот порядочный, умный и мужественный человек был помещён в психиатрическую лечебницу на принудительное лечение. Другой пример: по воспоминаниям знаменитого российского художника и скульптора М.М. Шемякина, на своём личном опыте познавшего все "прелести" подобного оздоровления, "нас как идеологических преступников в тюрьмы и лагеря не сажали, а просто-напросто объявляли психически больными. С диагнозом "вялотекущая шизофрения" (этот термин был изобретен в 60-е годы и использовался для расправы с инакомыслящими) нас упрятывали в сумасшедшие дома, где старательно выбивали инакомыслие при помощи инсулина или каких-то новых психотропных препаратов... Это была экспериментальная база, где на нас испробовали новые психотропные препараты". Такие вот были времена. А сколько менее известных людей прошли мучительные испытания палатами советских психиатрических лечебниц только потому, что не могли заглушить в себе голос совести - основной порок в этом бездушном, невежественном и жестоком государстве. Недопустимое применение психиатрической медицины с целью подавления свободы слова, мысли и убеждений вызвали острую реакцию у наиболее совестливой части советской интеллигенции. Один из наиболее ярких её представителей академик А.Д. Сахаров в открытом письме на имя главы советской империи, в частности писал: "Я считаю недопустимым психиатрические репрессии по политическим, идеологическим и религиозным мотивам".
  Но какой репрессивный режим будет отказываться от одного из самых эффективных инструментов борьбы со своими оппонентами? Ибо способность мыслить, сопереживать другим людям и проявлять солидарность с жертвами подобного режима как раз и составлял основной предмет забот со стороны этой отрасли советской медицины. Анализируя итоги неутомимой совместной деятельности КПСС, КГБ и "карательной психиатрии" невозможно не прийти к прискорбному заключению, что свою черную работу они всё-таки сделали. Им действительно удалось максимально очистить ряды советского народа от наиболее совестливых, честных и мужественных людей. Особенно заметны итоги этой "государственной" деятельности стали после распада СССР, в результате чего число бандитов, авантюристов, проходимцев, олигархов всех мастей и разрядов развелось несметное множество, а круг людей с совестью и способностью созидать во благо общества сузился до критического предела.
  В заключение этого позорного периода из истории советской медицины следует упомянуть, что в 1977 г. Всемирная психиатрическая ассоциация на своём VI конгрессе, прошедшем в американском городе Гонолулу (столица штата Гавайи), публично осудила это злоупотребление медицинской профессией в СССР.
   Тяжко вспоминать, чего только ни предпринимали граждане СССР, чтобы изжить из своих рядов граждан мира, а, по сути, тех, кто страдал обострённым чувством совести и сострадания. Какими только площадными словами ни оскорбляла этих достойных людей бесовская советская печать и бесноватая "советская общественность"! К каким только изуверским методам тотальной психологической войны ни прибегали против них все тайные и явные полиции партийного государства! По большому счёту, в числе жертв политического остракизма оказался цвет советской интеллигенции - совесть нации. Именно тогда кто-то из современников проницательно заметил: космополитизм - это общечеловеческий патриотизм, или, иначе говоря, патриотизм, перерастающий в человечность. Человечность - это как раз то, что было строго-настрого противопоказано советскому народу: в противном случае он безвозвратно потерял бы своё лишённое какой-либо истины единство, а КПСС - свою единственную истину - власть.
   Бесчеловечность советского народа и была подлинной основой его парадоксального единства. Вся тайна власти КПСС состояла, в действительности, в особых отношениях человека к человеку в "общенародном" государстве; в той чрезвычайной легкости на подъём, с какой большинство населения в любой момент готово было лишить друг друга собственности, работы, здоровья и даже жизни. Поэтому редкое сочетание человечности, ума и таланта под кодовым партийным названием "космополитизм" стало смертельной угрозой основам ядерной сверхдержавы и её лишенному всякого державного мышления ядру - КПСС. Потому-то космополиты, т.е. люди с ярко выраженными человеческими качествами, были в СССР, по сути, обречены: они становились чужими даже в космосе, куда страна, не без успеха, спешила экспортировать свой государственный и общественный строй. Видимо, именно эти обстоятельства дали основание поэту и писателю Юрию Аркадьевичу Карабчиевскому (1938-1992) в статье "Народный аттракцион "Борьба с евреем", написанной в 1990 г., пророчески заметить, что "борьба с евреем - это борьба не с евреем, но с каждым, кого догадал черт родиться в этой стране с умом и талантом. Борьба с евреем - это борьба с Россией, с той духовной, небесной, как хотите зовите, родиной, без которой не могут наши русско-еврейские души существовать ни в одной точке земного пространства. Выдержит ли эту борьбу Россия, сможет ли в ней устоять - вот главный вопрос. Но боюсь, он будет решен уже без евреев. А тогда - не ясно ли, как он будет решен?...". Всё упомянутое - прискорбная полоса в судьбе нашего ныне уже распавшегося Отечества.
   Вместе с тем страдания советских "космополитов" не канули в небытие, а дали мощный импульс развитию - уже под эгидой ООН - так называемого космополитического права, которое символизирует собой опеку международного сообщества над правами человека вне зависимости от его гражданства. Более того, получила путёвку в жизнь, как её именовали теоретики права, космополитическая модель защиты прав человека. Утверждается, что начало подобной концепции права положила работа Иммануила Канта "К вечному миру".
   Наиболее последовательными приверженцами концепции космополитического права и соответствующей модели защиты прав человека стали институты гражданского общества. Именно национальные неправительственные правозащитные организации первые стали активно апеллировать непосредственно к международному сообществу в случаях необходимости эффективной защиты прав человека. О роли институтов гражданского общества в формировании космополитического права подробнее будет сказано в разделе 6 настоящей работы. Здесь лишь отметим, что основным интеллектуальным очагом развития этой концепции стал Принстонский университет в США. Думается, что за космополитическим правом большое будущее, поскольку защита прав человека стала приоритетной миссией всего международного сообщества.
   Доктрина основных прав человека в качестве основополагающего института Права приобрела в лице мирового сообщества столь активного и искреннего защитника именно потому, что внутригосударственная практика контроля за их соблюдением продемонстрировала свою полную недееспособность, особенно на бескрайних просторах советской империи и покорённых ею сателлитов. СССР всегда был сторонником той концепции государственного суверенитета, которая позволяла бы державе безнаказанно уничтожать своё население, подавая этот процесс международному общественному мнению как исключительно внутреннее, домашнее дело соответствующей страны.
   Эта концепция суверенитета рассматривала человека как безраздельную собственность государства, от которой время от времени из чисто профилактических соображений было бы полезно избавляться, чтобы не было помех для формирования советского человека. Именно поэтому СССР в своё время получил несмываемое клеймо "империи зла". Более злое и беспощадное государство по отношению к достоинству, жизни и здоровью своих граждан в ХХ веке трудно было сыскать. Разумеется, что такое государство вызывало повсеместный страх и недоверие в мире. На это обращал внимание один из Генеральных секретарей ООН, вопрошавший: "Вправе ли государство рассчитывать на полное уважение со стороны международного сообщества, если оно порочит благородное понятие суверенитета, открыто используя его таким образом, что неприемлемо с точки зрения мировой общественности и права? Когда суверенитет становится последним аргументом, выдвигаемым авторитарными режимами для обоснования подрыва прав и свобод? Такой суверенитет... история всегда клеймит". Бесчеловечность, однако, тоже имеет свои глубоко человеческие последствия. Ведь люди нередко обретают человечность именно в борьбе с окружающей бесчеловечностью.
   Страна, получившая роковое наименование Архипелаг ГУЛАГ, своей бесчеловечной тоталитарной практикой сподвигла международное сообщество взять на себя мессианскую роль единого легитимного защитника прав человека в любом уголке мира. Именно на это обстоятельство в своё время обратила внимание Верховный комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон, заявив, что международное право прав человека "потому и существует, что национальная защита уязвимых индивидов и групп либо вовсе отсутствует, либо далеко не достаточна". Под уязвимой национальной защитой прав человека следует понимать отсутствие справедливого и праведного правосудия, поскольку защита прав человека в силу принципа разделения властей - это прежде всего прерогатива судебной ветви власти. С того момента, когда основные права человека получают защиту национального правосудия, они приобретают характер конституционных прав. Причём не столь важно, предоставляет основание для такой защиты писаная или неписаная конституция страны. В последнем случае роль основного закона выполняют конституционные традиции, обычаи, судебная практика и отдельные акты парламента.
  Таким образом, основные права - это естественные права человека, возведенные в ранг общепризнанных ценностей актом свободной воли международного сообщества и нашедшие своё закрепление в актах международного права прав человека.
  Но с момента признания и закрепления основных прав человека в основном законе страны они приобретают характер конституционных субъективных прав и должны быть поставлены на службу любого, кто оказался под юрисдикцией соответствующего государства. Красноречивый пример последнего в своих мемуарах привёл генерал П.Г. Григоренко. В частности, он поведал о том, как отреагировали официальные власти США на злоключение попавшего в затруднительное положение эмигранта из СССР. При этом обращает на себя внимание тот высокий уровень уважения к достоинству и правам человека, который был проявлен в отношении лица, прибывшего из враждебной им страны. Известный правозащитник, отдавая должное достижениям США в области экономического развития, привлекает внимание читателя к тому, что "Америка достигла еще большего - уважения к правам человека". И далее он приводит рассказ своего соотечественника, у которого в Риме по пути в американское консульство выкрали все документы. Последнее делало невозможным получить разрешение на въезд в США. Несмотря на это обстоятельство, американский консул проявил человеческое сочувствие и под клятвенное заверение, что сообщение о краже документов соответствует действительности, выдал необходимое разрешение.
  Далее эмигранта из СССР без документов пропустили через Нью-Йоркскую таможню и выдали справку, подтверждающую сей факт. Служащая в учреждении социального обеспечения США, куда через несколько дней пострадавший обратился за помощью, узнав, что у него нет никаких документов, удостоверяющих личность и возраст, кроме справки, выданной таможенником в аэропорту, поверила ему на слово и за 15 минут оформила денежное пособие в связи с достижением 65-летнего возраста. Свой рассказ о пережитом счастливый герой этой эпопеи закончил следующим утверждением: "Америка - не только другая страна, не имеющая аналогий с СССР почти во всем, но вроде бы другая планета, где человеческие отношения носят забытый было нами характер дружеского участия, улыбчивости и радушия".
  Представляется, что в этом эпизоде как в капле воды нашло своё отражение реальное воплощение в жизнь основных прав человека в отличие от тех стран, где их обычное местопребывания ограничивается исключительно статьями фиктивной национальной конституции. Поэтому одной из гарантий соблюдения государством конституционных прав гражданина является их способность в любой момент стать предметом юрисдикции международного сообщества в качестве основных прав человека. Такова диалектика основных и конституционных прав человека.
  Конституционные права, таким образом, приобретают характер основных во всех тех случаях, когда гражданин государства или группа граждан апеллирует для их защиты к институтам международного сообщества, например, обращается за защитой в ООН, Совет Европы, ОБСЕ или Европейский суд по правам человека (см. раздел 7). Иными словами, статус основных прав - это напоминание государству о юрисдикции более высокого порядка в интересах практической осуществимости конституционных прав его граждан. В докладе одного из Генеральных секретарей ООН утверждалось, что "издавна признается, что одним из важных элементов защиты прав человека является расширение осведомленности населения в отношении своих прав и способов их защиты". Достижению этой благотворной цели всецело и посвящён следующий параграф настоящей работы.
  
  5.3. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ
  
  Статья 3 Конституции Украины провозгласила, что права и свободы человека и их гарантии определяют содержание и направленность деятельности государства. В развитие этого фундаментального постулата Закон Украины "Об основах национальной безопасности Украины" в качестве первостепенного по значимости объекта национальной безопасности выделил человека и гражданина - их конституционные права и обязанности. При этом Законом в качестве непременного атрибута этой сферы государственной деятельности предусматривалась разработка Стратегии национальной безопасности Украины. Вступив в конце 2005 г. в должность советника Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины, я с изумлением обнаружил отсутствие каких-либо признаков разработки этого основополагающего для молодой державы документа. Обратить внимание на подобное упущение в государственном учреждении всегда связано с опасностью прослыть человеком, пожелавшим стать правовернее Папы Римского. Я, однако, рискнул и 15 ноября 2005 г. подал докладную записку о том, что страна вопреки требованиям указанного Закона уже более 2-х лет живет без соответствующей стратегии национальной безопасности, что уже само по себе представляет определённую опасность для державы и её граждан. Виза, которая немедля легла на мою записку, положила начало длительному процессу разработки указанной Стратегии, которая в итоге увидела свет 12.02.2007 г. на основании Указа Президента Украины No 105/2007. Но, несмотря на рождение этого документа, воз с правами человека, как говорится, и поныне там. И это ещё один повод задуматься над тем, что, видимо, в отношении к правам человека дело не в велеречивых и помпезных документах, а в той безмолвной и неафишируемой традиции, которая в итоге восторжествовала на территории Украины.
  В своё время Наполеон - завоеватель и властитель многих стран и народов - писал: "В Европе более нет и речи о правах человека, а коли так, то людям только и остается, что убивать друг друга, как бешеных собак". Глубокий знаток не только тайн войны, но и мира, этот выдающийся государственный деятель безошибочно выразил самую суть концепции конституционных прав человека: они - естественная реакция людей на опасность взаимного истребления.
  Права человека - это единственный инструмент, с помощью которого может быть стреножена инстинктивная неприязнь индивидов друг к другу, могут быть сохранены отдельные этносы, коренные народы, нации да и вся человеческая цивилизация в целом. Основная функция конституционных прав заключается в сглаживании, примирении, согласовании противоречащих друг другу интересов граждан одной страны. Будучи самым эффективным средством защиты человеческого достоинства и свободы, они должны постоянно пребывать в эпицентре политики любой партии власти, для которой национальные интересы и национальная безопасность являются не пустым звуком, а реальным содержанием и смыслом её деятельности.
   Уже сам факт закрепления института основных прав человека в Основном Законе Украины является предпосылкой того, что исторические судьбы международного сообщества и нашей державы, если ещё не духовно и нравственно, то уж формально-юридически точно переплелись в единое законодательное пространство. Оценивая значение прав человека, мы должны отдать должное инициаторам выбора места размещения посвященного им раздела в структуре Конституции. Предшествуя тем, которые содержат нормы о государственном устройстве страны (структуре, конкретным функциям и механизму формирования ветвей власти), раздел II своим месторасположением красноречиво подтверждает принцип: государство существует для обеспечения прав человека, а не наоборот; содержание же всех последующих разделов выполняет скорее технологическую, обеспечительную миссию по отношению к этой основополагающей задаче.
   Жизнеспособность института прав человека в каждой отдельно взятой стране обеспечивается неукоснительным соблюдением вполне определённых общепризнанных принципов и норм международного права, среди которых, как уже упоминалось, господствующую высоту занимает принцип верховенства Права. Таким образом, можно утверждать, что тот раздел Конституции, который посвящён правам человека, - это своеобразный правовой перекрёсток, на котором сошлись международное сообщество и народ Украины в поиске дальнейшего совместного пути в истории человечества.
   Однако только лишь формальное отражение этих прав в основном законе страны - далеко не достаточное условие для защиты достоинства человека, этноса, нации. Превращению конституционных прав из декларативных положений в реальную действительность должны сопутствовать некие особые предпосылки, которые пребывают далеко за пределами конституционных текстов. В зависимости от сути последних конституционные права либо реально существуют и надёжно обеспечивают защиту индивида, либо демонстрируют свою абсолютную нежизнеспособность. Такое бессилие, паралич, анемия института конституционных прав человека получила в теории права наименование фиктивности соответствующих норм конституционного права. В юридической литературе подобное состояние прав человека объясняется господством так называемого механизма нейтрализации (блокирования) прав человека. Думается, однако, что это весьма упрощённое, схематическое и схоластическое толкование проблемы.
  Фиктивность прав человека - весьма распространенная болезнь в конституционной жизни современных государств. Как отмечал английский правовед Альберт Дайси, "провозглашение в конституции или хартии права свободы личности или какого-либо другого права само по себе является ещё слабой гарантией того, что это право существует не номинально только". В чём же секрет столь очевидной для многих фиктивности конституционных прав в иных державах? Выше уже отмечалось, что подлинная природа этих ценностей в их практической действенности, осуществимости, то есть в их реальном, осязаемом бытии в отношениях между государством и человеком. При этом основным условием такого бытия является воля, настоятельная потребность и недвусмысленная решимость людей воспользоваться своими правами, их бескомпромиссная борьба за своё достоинство.
   В странах западной цивилизации права человека - далеко не абстрактные конструкции, мирно пребывающие на страницах конституций, биллей и хартий, провозглашённых ради ублажения слабых мира сего, а непримиримая сила, которая проявляет свою неистовую активность как раз в противостоянии с насилием и бесчинством со стороны сильных мира сего. Конституционные права в этом случае предстают перед нами не как застывшая статика формулировок основного закона, а как беспокойная динамика ежедневной, ежечасной, ежеминутной борьбы за них в политических, экономических, социальных и культурных отношениях при помощи судов, средств массовой информации, международных институтов, различного рода акций уличного протеста и любых иных средств, не противоречащих постулатам Права.
   Цивилизованные народы мира уже давно извлекли главный урок истории: без борьбы нет конституционных прав. Только благодаря мужественным поступкам эти права могут стать частью свободолюбивого характера, а затем найти своё воплощение в судьбах людей уже как полноценных граждан правового государства. Граждане не должны позволять государству отбрасывать себя на обочину жизни, превращать себя в бессловесный источник налогообложения. Как призывал в своём учении Кант, "не допускайте, чтобы ваше право безнаказанно попиралось другими".
   Разрыв между провозглашёнными принципами правового государства и реальным стереотипом поведения народа, сохраненного им, как заметил Збигнев Бжезинский, на протяжении последних 400 лет в неизменном виде, и поныне составляет основное противоречие государственного строительства в Украине. Вот почему заимствованные из правовой сокровищницы человечества абстрактные категории "достоинство", "свобода" и "права", по сути, подвергаются искусственной пересадке, вживлению в абсолютно чужеродное для них ментальное поле бывших подданных тоталитарной империи. Но выживут ли эти "экзотические растения" на нашей почве, всецело зависит от доброй воли каждого из нас, от индивидуальных усилий и неистребимой жажды уяснить себе их смысл, а также от готовности и мужества отстаивать их в качестве личностных ценностей. Посему идеология политической борьбы за конституционные права человека и гражданина является единственным цивилизованным инструментом преодоления роковой для нашего отечества традиции невежества.
  Борьба за свои права - насущный интерес, насущное дело, обязанность народа как единственного носителя власти и суверенитета в державе. В итоге статус конституционных прав приобретут лишь те предписания основного закона, которые будут обеспечены созидательной энергией, реальностью воплощения, ожесточенностью сопротивления, верой в высшую справедливость активных, действующих людей. Жизнь прав в руках тех, кому они предназначаются. В конечном итоге права человека становятся составной частью культуры того народа, который, не раздумывая, бросается их защищать как свою самую заветную святыню. Как проповедовал немецкий юрист Рудольф Иеринг, "всякое право в мире было добыто путём столкновений, каждое важное правоположение надо было сначала отвоевать у тех, кто ему противился, и каждое право - всё равно, отдельного ли лица или целого народа, - предполагает постоянную готовность его отстаивать. Право есть не просто мысль, а живая сила". Далее правовед утверждает, что потому-то богиня правосудия и держит в одной руке весы, на которых взвешивает право, а в другой - меч, которым она его отстаивает, что меч без весов есть голое насилие, весы без меча - бессилие права. Оба атрибута, согласно его толкованию, дополняют друг друга, и действительное правовое состояние существует лишь там, где сила, с какой правосудие держит меч, не уступает искусству, с каким оно применяет весы.
  Таким образом, если люди не научатся брать своё государство "за горло", загонять его "в угол" и не позволять ему оттуда вырваться до той поры, пока оно не озаботится благополучием своих налогоплательщиков, до тех пор права будут фиктивны, свобода иллюзорна, а человеческое достоинство уделом лишь грустных песен, печальных стихов и яростных памфлетов. Борьба за своё достоинство - обязанность всякого человека. Но исполнение этой обязанности обеспечивается всей совокупностью конституционных прав. В известной мере можно даже утверждать, что обязанностью человека является борьба за своё достоинство с помощью основных прав. Права человека приобретают смысл только в том случае, если они используются для защиты человеческого достоинства. В этом смысле достоинство становится измерителем реальности существования прав человека. Как отмечал в своей статье "Достоинство как единица измерения" один из российских правозащитников: "В России с "правами человека" всё просто: низок спрос на человеческое достоинство - низок и статус "прав человека" в стране. Расширяют правочеловечное поле в России не усилия правозащитников, а всё увеличивающееся количество людей, ценящих своё человеческое достоинство и не жалеющих времени и сил для его отстаивания и продвижения во внешнем мире".
   Именно поэтому борьба - подлинный и вечный двигатель прав человека. А в странах, в которых в качестве преобладающего мотива поведения всегда присутствовал извечный страх, это ещё и борьба с собой, со своей трусостью, холопством, склонностью к предательству, к лицемерию и ханжеству. В нынешних условиях власть в некоторых республиках бывшего СССР - это преимущественное право унижать, оскорблять и обирать других. Как только человек теряет власть, он сразу становится потенциальной жертвой для унижения, оскорбления и ограбления. Иными словами, в нашей жизни повсеместно восторжествовал принцип, согласно которому "сильный делает, что может, а слабый терпит, что может". Вот почему борьба за власть в этих странах приобрела такую ожесточенность и непримиримость, в том числе и на этнической почве.
  Уже давно замечено, что в тех державах, где народ игнорирует свою учредительную миссию, политики разного толка в мгновение ока узурпируют государственную власть, используя её исключительно в личных интересах. Причём они вправе считать себя законно избранными, поскольку тому предшествовали всенародные выборы. Представляется, что здесь как раз тот самый противоестественный, с правовой точки зрения, случай, когда население по естественным, эмоционально-этническим, ментальным причинам само выдает власть предержащим мандат на игнорирование своих естественных прав человека, народа. Иными словами, население своим отношением к выборам, к деньгам, продуктовым наборам и наборам пустых обещаний, пустым ликам на плакатах, политическим шоу в эфире, которые эти выборы сопровождают, благословляет очередную партию власти на "княжение". Государственная власть же по этим причинам вполне резонно усматривается как объект манипуляций, разновидность бизнеса, плод политических технологий, а не как ответственность перед народом, будущими поколениями, Богом. Именно подобное безответственное, бездумное поведение людей, как правило, однозначно и предопределяет мотивацию действующих политиков, которые при возникающей альтернативе: работать на своих налогоплательщиков либо на своих детей и внуков - выбирают последних. В чём причина такого бездумного и абсолютно безответственного отношения населения к своей судьбе и будущему своих потомков? Отечественные политологи, социологи и публицисты усматривают таковую в особенностях менталитета населения соответствующей страны.
  Вместе с тем, как уже упоминалось, бескомпромиссная политическая борьба за достоинство, свободу и права, но исключительно правовыми средствами - единственно возможный и допустимый путь для Украины. Посему формальное включение в Основной закон страны института прав человека вовсе не освобождает граждан от тяжкого бремени - научиться думать правовыми категориями и, что весьма немаловажно, набраться мужества "национализировать", наконец, государство, передав его под надлежащий контроль гражданского общества. И всё это необходимо сделать, несмотря на тяжелейшее наследие в виде весьма специфического менталитета, деформированного и изуродованного крайне несчастливой судьбой всех предшествующих поколений, населявших эту территорию. В мире уважают сильные народы. В XXI веке сила народа - в достоинстве, свободе и правах (солидарности, культуре, благоденствии, бережном и уважительном отношении друг к другу) составляющих его личностей; и в бесконечном уважении к Праву, а также в готовности заставить своё государство уважать себя и Право.
  Способность государства признавать авторитет Права и руководствоваться им во внутренней и внешней политике позволяет именовать его правовым. Заставить государство оставаться правовым - естественное право народа. В своё время немецкий юрист Карл Бергбом (1849-1927) подчеркивал: "Правом является лишь то, что функционирует как право, без какого-либо искажения". Конституционным правом, осуществляющимся без какого-либо искажения, является лишь то право, которое функционирует только благодаря народу. По существу, конституционное право и есть право народа, его собственность. Но лишь в тех странах, в которых населению хватает сил организоваться в гражданское общество и поставить под его контроль своих чиновников, конституционные права приобретают право на жизнь. Конституционные права - это своеобразная солидарность народа перед лицом чуждого ему государства. Когда же государство перестает быть чужим, оно приобретает статус демократического, правового и социального.
  Никакая политическая борьба в стране не может найти оправдания, если она будет осуществляется ради удовлетворения внутренней потребности на ком-то выместить своё зло и боль за причинённые в прошлом обиды и невзгоды, особенно на межэтнической почве. Борьба за конституционные права не может превращаться в банальное выяснение отношений по поводу того, кто виноват, что наша жизнь не удалась. На страницах данной книги уже достаточно уделялось внимания тому, к каким последствиям сие приводило на территории бывшей империи. Правомерной признается борьба только тогда, когда под угрозой оказывается человеческое достоинство индивида, этноса и нации. Пренебрежение этими ценностями выступает безошибочным индикатором посягательства на конституционное право народа. А последнее должно восприниматься как реальная угроза для национальных интересов и национальной безопасности всех и каждого, кто живёт в соответствующей стране.
  Психологическая установка и практическая готовность любого защищать свои и чужие права в качестве личностных ценностей - ядро правовой культуры нации. Страстная защита прав другого человека - самая верная гарантия защиты своих прав. В подобном поведении кроется высшее проявление справедливости. Без подобных настроений и устремлений, укоренённых в сердцах людей, им никогда не улыбнется судьба жить в правовом государстве. Подобную психологическую установку на справедливость очень хорошо описал видный деятель Великой французской революции, или, как его ещё называли, "лев революции", Оноре Мирабо: "Я всегда полагаю и буду полагать и впредь, что безразличие к несправедливости есть предательство и подлость". Психология народа, в котором господствуют такие качества, - основа узурпации власти, коррупции, межэтнических и межконфессиональных конфликтов, эмиграции и вымирания населения.
  Посему нет лучшего совета любому народу: не допускайте, чтобы права других людей безнаказанно попирались кем-либо, проявляйте солидарность в борьбе за права другого человека. Ведь с безбоязненного и безнаказанного нарушения оных начинается разрушение достоинства отдельной личности, а заканчивается упразднением свободы всего народа. Ведь в этом главные уроки Великой французской революции и далеко не столь великого, как это было принято утверждать в советской литературе, но весьма рокового для судеб всего населения империи, Октябрьского переворота.
  Ранее уже отмечалось, что умению воспользоваться своими конституционными правами должна предшествовать некая атмосфера свободы, тип религиозной или иной культуры, в которой культивировалось бы уважение к достоинству человека.
   Сами по себе конституционные права - лишь правовые эскизы, отражающие, классифицирующие и упорядочивающие сложившееся в государстве интеллектуальное, духовное и душевное состояние его граждан, естественные формы, методы и способы строительства отношений между ними. Поэтому нельзя не согласиться с утверждением, что законы и установления должны идти рука об руку с прогрессом человеческой души. Об этом же писал, например, и судья Верховного суда США Бенджамин Кардозо: "Именно жизнь отливает формы поведения, которые впоследствии закрепляются правом. Право, в свою очередь, обретает формы, созданные жизнью". Таким образом, в виде конституционных прав люди обретают подробную легализацию и кодификацию ранее уже существовавших у них неписаных традиций, обычаев и правил повседневного поведения во взаимоотношениях друг с другом. В связи с этим следует признать весьма удачным замечание, что лучшие законы, как правило, рождаются из обычаев. Уточним лишь: из справедливых, праведных обычаев.
  Иными словами, чтобы в государстве заработал тот или иной основной закон, ему должна предшествовать в "душе" народа некая естественная конституция, некий сложившийся порядок вещей, некая устоявшаяся система ценностей, общепризнанных правовых обычаев, традиций и стереотипов поведения. Без подобной предпосылки права человека рискуют остаться на бумаге, не укорениться в менталитете незнакомого с азами правовой культуры населения страны. На это обстоятельство обращал внимание в своих записках ещё французский политический деятель Жозеф Мари де Местр (1753-1821), отмечавший, что "никогда не существовала свободная нация, которая не имела бы в своей естественной конституции столь же древние, как она сама, зародыши свободы; и всегда лишь те права, которые существовали в естественной конституции нации, ей удавалось успешно развивать путём принятия писаных основных законов". Поэтому весьма наивно конституционные права сводить лишь к некоему перечню норм в соответствующем разделе Основного закона державы, для постижения которых достаточно подробного и внятного научного комментария или судебного толкования.
  В действительности, конституционные права человека - это составная часть правового менталитета граждан, формирование которого - основополагающая цель гражданского общества и правового государства. Но гражданское общество и правовое государство, в свою очередь, - это те институты цивилизации, которые зарождаются, формируются и укореняются лишь в условиях настоятельной социально-психологической, культурной, можно даже сказать, религиозной потребности людей в их бытии. Без подобной внутренней предрасположенности народа у этих институтов нет ни малейших шансов на зарождение и существование, невзирая на непременное упоминание их в текстах действующего законодательства, дежурных речах политиков, бодрых репортажах СМИ и выступлениях чиновников внешнеполитического ведомства на разного рода международных форумах.
  В связи с дальнейшим ходом рассуждений пришло время задуматься и, возможно, переосмыслить фаталистический вывод Н.А. Бердяева в отношении особенностей менталитета нашего населения: "Русский народ не может создать серединного гуманистического царства, он не хочет правового государства в европейском смысле этого слова. Это - аполитический народ по строению своего духа...". При всём уважении не могу согласиться с этим замечательным мыслителем. Народ, как и отдельный человек, не вправе бессильно складывать руки, ожидая приговора неотвратимой судьбы. Народ, который пережил столько потрясений, трагедий и несчастий как неизбежное следствие своего менталитета, имеет все основания для его изменения. Он должен созидать своё будущее, невзирая на различные превратности судьбы, своими руками. В этом отношении необходимо согласиться с первым Президентом Украины: "Сегодня главное - сформировать народ гордый, достойный, сильный, могучий, способный перебороть всё. Формировать нацию и народ". Отсутствие такового ныне - одна из самых больших проблем Украины и её соседей по континенту.
   Дальнейшая логика изложения требует, однако, обратить внимание на следующее обстоятельство. Жизнедеятельность народов, конституции которых являют собой результат их собственного исторического опыта, весьма отличается от политического строя тех, чьи тексты основных законов были преимущественно позаимствованы из сокровищницы конституционной мысли других стран. Очевидно, что сей процесс далеко не очень благовидного заимствования сопровождался весьма сомнительными доводами: нам надо как можно скорее обзавестись основным законом в качестве необходимого атрибута суверенного государства, непременно при этом доказать миру свою государствообразующую состоятельность, получить соответствующее одобрение содержания текста основного закона со стороны международного сообщества. А легче и быстрее всего оказалось это сделать путём поверхностного заимствования у просвещённых наций их идей, принципов и норм права.
   Но конституция - не мобильные телефоны, не импортные электронная техника и дорогие автомобили, которые можно привести в движение простым нажатием кнопки или ключа зажигания. Основной закон государства требует в качестве необходимой предпосылки своего воплощения в жизнь некого исторического опыта, некой правовой культуры, традиций и национальной элиты, без которых конституция будет мертва для народа и безвредной пустышкой для высокопоставленного чиновничества державы. На подобное положение вещей в политической жизни Украины уже давно обратило внимание подавляющее большинство политических обозревателей, правоведов и журналистов. В частности, один из украинских публицистов заметил, что "предназначение Конституции - служить фундаментальным Законом, который свято чтят и неукоснительно соблюдают все участники политического процесса. Если же использовать Конституцию в качестве половика для вытирания ног, её можно менять хоть каждый год - без особого толка.
  Мы можем создавать всевозможные комиссии, привлекать авторитетных юристов, устраивать спиритические сеансы, вызывая в качестве консультантов духи Филиппа Орлика, Конрада Аденауэра и Шарля де Голля.... Но так и не напишем Конституцию, которая подошла бы нашему уникальному политикуму" ("Украинская правда", 25.04.2008 г.).
   Уникальность политического класса Украины, однако, заключается в его примитивной, меркантильной мотивации, в которой напрочь отсутствует какой-либо конституционно-правовой интерес, государственное мышление и нравственные устремления. Политика в Украине - это прежде всего материальный интерес, высокодоходный бизнес. Политики-бизнесмены используют основной закон страны в качестве инструмента для контроля над политическими противниками и экономическими конкурентами, для защиты своего финансового благополучия, для обеспечения своих этнических потребностей вопреки естественным правам других этносов и так далее; в общем, всё что угодно, кроме защиты достоинства, свободы и прав граждан Украины.
   Мы свою Конституцию не выстрадали исторически, мы её переписали и даже не удосужились осмыслить, осознать, прочувствовать. Таким образом, очередной раз с нами злую шутку сыграла традиционная привычка к незамедлительному и бездумному заимствованию чужого. На неутомимую тягу к подобному поведению, как на отличительную черту национального характера, обращал внимание ещё П.Я. Чаадаев: "Мы существуем как бы вне времени, и всемирное образование человеческого рода не коснулось нас... Все народы мира выработали определенные идеи. Это идеи долга, закона, права, порядка... Мы ничего не выдумали сами и из всего, что выдумано другими, заимствовали только обманчивую наружность и бесполезную роскошь". Но если бы мы ограничивались лишь заимствованием правовых идей, то это была бы половина беды. Мы же имеем склонность, не ограничиваясь текстами, как можно полнее воспользоваться и всеми иными плодами труда чужой более благополучной страны или группы стран под ныне весьма модным лозунгом о европейской и евроатлантической интеграции.
   Но не является ли подобное поведение актом явного исторического плагиата чужих правовых, политических и материальных ценностей, т.е. тех благ, которые добыты тяжким трудом и бескомпромиссной борьбой других народов? Не угрожает ли молодым нациям в погоне за чужой Свободой опасность утратить своё Отечество? Ведь выход в 1991 г. из состава одной федерации - Советского Союза - с немедленным провозглашением курса на вступление в состав другого федеративного Союза - Европейского - вызывает сильное сомнение в способности некоторых отечественных поводырей отдавать себе отчёт в том, что независимость - это, прежде всего, ответственность и тяжкий труд ума и души, а уже затем - красивые слова из хоровых песен на праздничном концерте, посвященном памяти выдающихся национальных поэтов или героев национальных былин и сказаний. Ответ на подобные вопросы под силу только элите нации. Но была бы элита, не было бы и вопросов!
  В свою очередь, народам-созидателям правового государства принадлежит благородная идея экспортировать выстраданный ими билль о правах в другие страны в качестве своего самого бесценного исторического достижения. Отдавая должное искренности и возвышенности подобных намерений, необходимо всё же признать их романтическую иллюзорность и историческую наивность, ибо история учит: каждый народ должен сам выстрадать свои свободу и права, а не получить их в порядке бесплатного импорта, хотя бы потому, чтобы подобное интеллектуальное иждивенчество не становилось для некоторых из них роковой традицией. На то, какую злую шутку с мыслящей частью общества неоднократно играло подобное потребительство, обращали внимание многие отечественные историки. Так, один из них - Григорий Петрович Федотов (1886-1951) писал: "XVIII век раскрывает нам загадку происхождения интеллигенции в России. Это импорт западной культуры в стране, лишённой культуры мысли, но изголодавшейся по ней. Беспочвенность рождается из пересечения двух несовместимых культурных миров, идейность - из повелительной необходимости просвещения, ассимиляции готовых, чужим трудом созданных благ - ради спасения, сохранения жизни своей страны".
   Вот эти самые попытки спасти страну путем механического заимствования чужих правовых ценностей и стали нашим национальным наваждением. Пристрастием, не оправдавшим себя именно из-за его механистического, поверхностного характера, пристрастием, которое даёт заработок лишь весьма узкому кругу людей, именующих себя политологами, политтехнологами и журналистами, специализирующихся на политических сплетнях и интригах, которые ещё более далеки от интересов народа, чем интеллигенция уже канувшей в историю эпохи. Остальное население эти правовые ценности обходит стороной, ибо в соответствии со сложившейся традицией основным содержанием его мотивации всегда было, есть и долго ещё будет инстинктивное ожидание, что скажет царь-батюшка, барин, генеральный секретарь, президент, мэр, губернатор, босс. И подобный взгляд на положение вещей - удел большинства представителей титульной супернации. Как заметил один современный российский автор, "закон для русских неотделим от власти и силы. В закон как самостоятельный феномен русские никогда не верили и не верят. Закон - это царь, боярин, председатель колхоза, милиционер, если они сильные". Иными словами, закон - это тот, кто может дать команду (оплатить), чтобы неугодного затравили психологически, избили физически, посадили юридически, а то и лишили жизни любым доступным в нашей истории способом. В большевистской державе это всегда было проще простого. Потому-то в нашей стране и повелось говорить, что от тюрьмы и сумы никто не застрахован. И сие не просто поговорка, увы, это жестокий закон жизни; и миллионы, миллионы сложивших свои головы наших соотечественников - самое убедительное тому доказательство.
  Приведенное наталкивает на размышление: если названия тех или иных институтов конституционного права (права человека, конституционный строй, президент, омбудсмен, суд присяжных, демократия, правовое, социальное государство и так далее) заимствованы из чужой правовой культуры, переписаны из чужой конституции, минуя многострадальную историю борьбы за их утверждение в нашей повседневной жизни, то, вероятно, требуются какие-то сверхъестественные усилия, чтобы эти категории укоренились в менталитете абсолютно равнодушного к ним населения. Но в действительности сделать подобное невозможно по определению, поскольку формально зафиксированная на бумаге конституция и реальные стереотипы поведения людей в подобном случае сосуществуют как бы в двух параллельных и непересекающихся мирах. По существу, жизнеспособность таких явлений как достоинство и права человека, свобода и демократия, Право и конституция, а также других основополагающих правовых ценностей коренится в нравах населения, в органическом строении их менталитета. На эту зависимость обратил внимание в упомянутой выше книге французский правовед Алексис де Токвиль. В частности, он отмечал: "Я убежден, что самое удачное географическое положение и самые хорошие законы не могут обеспечить существование конституции вопреки господствующим нравам. В то время как благодаря нравам можно извлечь пользу даже из самых неблагоприятных географических условий и самых скверных законов. Нравы имеют особое значение - вот тот неизменный вывод, к которому постоянно приводят исследования и опыт".
  Итак, нравы населения с силой законов природы предопределяют основы государственного бытия. Ведь государство в лице любой ветви власти, в том числе и судебной, не может быть справедливее, нравственнее и милосерднее к своим гражданам, чем последние в повседневных отношениях друг к другу. Чиновники всегда являются продолжением своего народа. Держава - лишь зеркало души своих граждан. Иными словами, повседневная практика чиновников государства, в том числе и судебных, предопределена господствующими нравами его граждан. Подобную точку зрения в своё время проповедовал и Ф.М. Достоевский, отмечавший, что "без нравственного совершенствования людей не спасёт и перемена общественного строя, изменение законов и учреждений. Напишите какие угодно конституции, пересадите какие угодно учреждения, но раз люди безнравственны, раз в них и их поступках нет нравственной идеи любви, то никакого улучшения быть не может". Иными словами, если в нравах людей господствуют доброта, справедливость, солидарность, трудолюбие, склонность к созиданию, то нет большей гарантии торжеству правовых ценностей в государственной жизни соответствующего народа. В этом случае можно с уверенностью утверждать: у этого народа есть Бог в сердце, а, следовательно, и конституция в державе. Ибо подлинное место обитания конституции вовсе не на бумаге, а в сердцах, душах населения страны.
   К такому же выводу спустя десятилетия пришли многие выдающиеся деятели Западных стран. Во всяком случае, Маргарет Тэтчер на основе обобщения мирового опыта пришла к выводу, что европейские правовые институты сами по себе не гарантируют демократии. По её мнению, это подтверждается попытками взрастить семена свободы в обществах, где нет подходящих условий для их укоренения. Для этих обществ они оказываются бесполезными и даже опасными. "Для того, чтобы свобода прижилась, - утверждает экс-премьер-министр Великобритании, - необходима критическая масса людей, которые действительно понимают, что это такое". Согласно её рассуждениям, подобное понимание не может прийти в результате простого чтения книг, лишь традиции, обычаи и мировоззрение делают свободу устойчивой. Иными словами, заключает она, сначала появляются свободные люди, а уж потом возникает свободный политический, экономический и социальный порядок. Судьба многих постсоветских стран - убедительное доказательство правомерности подобного вывода.
   Как бы иллюстрируя сказанное на примере Украины, один отечественный публицист своей в статье "Идеология made in Ukraine", в частности, отмечает, что "корни политического бытия следует искать не в тонкостях Основного Закона, а в нашем национальном архетипе. Как бы там не было, политическое разрушение у нас всегда выходило не хуже, чем строительство. Украинская элита продолжает идентифицировать себя в пределах дуальной оппозиции "Запад-Россия", при этом позиция исторической науки в Польше и России, характеризуют украинцев как основной фактор упадка Речи Посполитой и распада СССР" ("Украинская правда", 29.10.2009 г.). Действительно, судьбу государственного бытия определяют не скомпилированные у западных стран тексты национальных основных законов, а менталитет народа. И выход из политического тупика лежит не в бесконечном умножении числа конституционных актов, а в изменении национального характера. Поэтому в качестве предпосылки к цивилизованному развитию мы просто обязаны создать в стране атмосферу взаимоуважительных, доброжелательных и благородных человеческих отношений, выдавить из своего менталитета такие стереотипы поведения, как хамство и презрение друг к другу, алчность и лживость, склонность к предательству и оскорблениям, этническая, религиозная и языковая нетерпимость, в общем, всё то, что так бескомпромиссно осуждали наиболее дальновидные и трезвомыслящие уроженцы этой земли. Именно поэтому, какая бы форма государства ни восторжествовала бы на этой территории, она в равной степени окажется неспособной обеспечить сносное бытие людей, являющихся упорными приверженцами упомянутых стереотипов поведения. Соответственно, какие бы институты публичной власти сегодня ни взялись бы создавать с участием подобного населения, они в равной степени будут сохранять тенденцию к деградации и распаду. На сие обстоятельство обратил внимание в своей статье "Горький шоколад от Колесникова" один из украинских публицистов, заметив, что "в Украине в целом какие-либо крупные институты обрекают себя на поступательный распад. Важнейшим таким институтом-претендентом является сама Украина" ("Украинская правда", 11.09.2008 г.). Весьма горестная констатация факта, горечь от которой усиливается ещё и тем обстоятельством, что в отличие от "горького шоколада" потребителем государственных услуг являются абсолютно все граждане Украины, а также её многочисленная и всё возрастающая диаспора за рубежом. Какое же будущее может ожидать население державы, которая с самого момента своего формального провозглашения проявила столь очевидную тенденцию к распаду?
   Таким образом, секрет успешного государственного строительства любого народа скрывается в сложившемся и укоренившемся стереотипе отношений между гражданами соответствующей державы. К этой важнейшей особенности государственного бытия населения бывшего СССР и привлёк внимание А.И. Солженицын в своей статье "Как нам обустроить Россию. Посильные соображения": "А скажем так: государственное устройство - второстепеннее самого воздуха человеческих отношений. При людском благородстве - допустим любой добропорядочный строй, при людском озлоблении и шкурничестве - невыносима и самая разливистая демократия. Если в самих людях нет справедливости и честности - то это проявляется при любом строе". Поэтому-то лейтмотивом данного раздела является утверждение, что любой конституционной реформе в стране непременно должна предшествовать реформа нравов, умов и душ - в общем, всего того, что укладывается в понятие "менталитет народа". И в этом отношении абсолютно справедливо заметил известный французский учёный, писатель и поэт Пьер Буаст (1765-1824), что "какой прок менять правление, если люди и нравы не меняются". В конечном итоге, именно менталитет народа формирует и изменяет государственный строй державы.
  Конституционный строй, по нашему убеждению, вырастает из состояния ума и души населения страны, а не из национальных учебников по конституционному праву, содержание которых преимущественно позаимствовано из зарубежных источников. Отсутствие же необходимой правовой культуры может стать основой любого государственного строя, диапазон которого способен широко колебаться от охлократии до тирании. Всё это возможно потому, что преемники бывшего советского народа никогда не жили в условиях цивилизованной демократии, и требовать от них немедленного вступления в фазу строительства правового пространства, по меньшей мере, наивно. И вместе с тем таковое созидание возможно, но лишь при известных правовых предпосылках. Каковы же они на самом деле?
   Торжеству конституционных прав человека в общественном сознании населения страны должна способствовать вполне определённая система правовых институтов для их внедрения, бережного сохранения и надёжной защиты от произвольного упразднения. В данной работе эта система институтов получила наименование инфраструктуры конституционных прав человека. Ранее мы уже писали об инфраструктуре свободы (см. раздел 4). Здесь же речь идёт о дальнейшем развитии системы категорий конституционного права, при которой права человека и свобода народа выступают лишь разными инструментами защиты человеческого достоинства. В качестве составляющих таковой инфраструктуры, напомним, были упомянуты: правовая культура народа, гражданское общество и правовое государство. Анализу основополагающего значения первой было уделено должное внимание в разделах 1 - 3 настоящей работы, теме гражданского общества соответственно посвящён раздел 6, а о роли государства уместно поговорить здесь и сейчас.
  
  5.3.1. ГОСУДАРСТВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
   Выдающийся поэт ХХ века И.А. Бродский в своей Нобелевской лекции (1987 г.) высказал на первый взгляд довольно-таки парадоксальную мысль, имеющую вместе с тем прямое отношение к нашей теме. В частности, он заявил: "Я не призываю к замене государства библиотекой - хотя мысль эта неоднократно меня посещала - но я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не основании их политических программ, на земле было бы меньше горя. Мне думается, что потенциального властителя наших судеб следовало бы спрашивать прежде всего не о том, как он представляет себе курс иностранной политики, а о том, как он относится к Стендалю, Диккенсу, Достоевскому... я полагаю, что для человека, начитавшегося Диккенса, выстрелить в себе подобного во имя какой бы то ни было идеи затруднительнее, чем для человека, Диккенса не читавшего". Хорошее, умное и возвышенное суждение. И справедливость оного не вызывала бы сомнений, если бы выбирающие властителей в свою очередь стремились читать шедевры мировой литературы, оказались способными их осмыслить и проявили бы склонность воспринимать окружающий мир посредством своего читательского опыта, который по определению при этом исключал бы бездушность, бездумность и массовое истребление своих соотечественников.
   А вместе с тем, судя по истории страны, из которой И.А. Бродский был столь нещадно изгнан, круг читательского интереса основной массы её населения ограничивался преимущественно печатной продукцией, призывающей к классовой, идеологической, религиозной и этнической ненависти. В противном случае ни при каких обстоятельствах на территории СССР не разразилась бы та трагедия, в результате которой, по заключению того же автора, "количество людей, сгинувших в сталинских лагерях, далеко превосходит количество сгинувших в немецких". И скажите на милость: как же должен был в поте лица своего трудиться советский народ, кого должен был предпочитать в качестве своих вождей, чтобы достигнуть подобного ужасающего результата? Когда же при таком трудоёмком процессе было читать Стендаля, Диккенса и Достоевского? Судя по всему: читали по естественным потребностям, а убивали по общественным возможностям.
   Может быть, сей трагический опыт советской империи преподал человечеству открытый урок: государство начинается не с государственных символов, государственного языка и государственных тайн, а с книги, чтения, откровенного общения и чистосердечного отношения людей друг к другу. И, если по вопросу о том, начинается ли театр с вешалки можно долго спорить, то утверждение о том, что государство начинается с библиотеки, наверняка, должно стать прописной истиной для всего цивилизованного человечества. Неудивительно, что ещё древние пришли к убеждению: "Продай всё, чем обладаешь, и накупи книг, ибо, как говорят мудрецы, приобретающий книги - приобретает мудрость". А один из выдающихся представителей эпохи Возрождения, голландский философ, теолог и писатель, прозванный благодаря своему нравственному авторитету "князем гуманистов" - Эразм Роттердамский (1469-1536) в своём вселенском культурном космополитизме пошёл ещё дальше смело воскликнув: "Моя родина там, где моя библиотека".
   Книги, которые стали неотъемлемой частью образа мысли, мировосприятия и стереотипа поведения людей являются самой верной гарантией того, что они не сотворят себе кумира из потерявшего рассудок диктатора, бездушного палача, кровавого маньяка и садиста, каковым на деле и был Сталин. Стань сие мировосприятие естественной потребностью большинства граждан советской державы, то они создали бы не империю зла, а - государство, свято чтящее конституционные права человека. Итак, книги могут оказать решающее влияние на формирование менталитета людей. И в этом обстоятельстве - жизненная спасительная сила любого народа. В нём же коренится и ключ к развитию любого государства. Ведь далеко неслучайно выдающийся французский писатель Виктор Мари Гюго (1802-1885) утверждал, что "всякого рода грубость тает, словно на огне, под влиянием ежедневного чтения хороших книг".
   Между менталитетом народа и формой государства существует тесная, хотя и невидимая связь, пренебрежение которой не кончается добром ни для соответствующей нации, ни для её соседей по континенту, а нередко и для других народов. На это обстоятельство обратил внимание видный французский правовед Морис Ориу (1856-1929), заметив, что государство представляет собой юридическое олицетворение нации. Если перевести сие мудрёное изречение на доступный каждому язык, то, проще говоря, каков народ, таково и государство, все ветви власти, его учреждения, институты и должностные лица. Народ же является и главным жрецом-хранителем юридической природы своей державы. Сколько бы ни твердили наполеоновские глашатаи накануне Отечественной войны 1812 г. об освобождении российского крестьянства из-под крепостной кабалы, но простой люд предпочёл всё же родное самодержавие, православие и... рабство. Ибо последнее, как это ни печально сознавать, в конечном итоге и было подлинным юридическим выражением духовного, психологического и нравственного облика населения империи на то время. Как заметил по сему поводу А.И. Солженицын: "Мы настолько привыкли гордиться нашей победой над Наполеоном, что упускаем: именно благодаря ей освобождение крестьян не произошло на полстолетия раньше (французская же оккупация не была для России реальностью)".
   Абсолютное рабство российского народа было обратной стороной беспредельного могущества российского государства. Подобное положение вещей и позволило российскому историку Василию Осиповичу Ключевскому (1841-1911) поставить лаконичный диагноз соотношению состояния населения и державы в Российской империи: "Государство пухло, а народ хирел". Именно в таком нравственном, культурном и интеллектуальном состоянии "народ" и приступил к строительству другой империи - СССР, которая со временем также распалась. Прошлое предопределяет будущее. Поэтому одной из наиболее актуальных задач политического класса любой державы, взявшей курс на цивилизованное будущее, является предельно внимательное, чрезвычайно чуткое и исключительно ответственное отношение к культуре, менталитету, традициям и обычаям своего населения. В том числе и к тому, к какой форме правления, к какому территориальному устройству и режиму правления более всего инстинктивно тяготеют обитатели той или иной страны. С исторической точки зрения неверно и даже опасно резко, произвольно и насильно навязывать людям чуждые им формы государственности. О последнем свидетельствуют, например, некоторые итоги Первой и Второй мировых войн.
   Отрыв населения России, с легкой руки царских генералов, учинивших военно-государственный переворот, а затем бездарных и бесславных деятелей Временного правительства России и, наконец, большевиков в 1917-1918 гг., от "родной" и имманентной ему абсолютной монархии (царизма) привёл к самой крупной геополитической катастрофе за всю его историю, к катастрофе, от последствий которой оно до сих пор не может оправиться. Как отмечал уже упоминавшийся выше российский историк Д.П. Кончаловский, "царизм как форма социально-политического строя и общего уклада жизни... единственно соответствовала всей совокупности условий существования русского народа, внутренних и внешних". Эта форма правления - по его утверждению - была в России таким же непреложным фактом, каким в Англии были конституционная монархия и общественная самодеятельность, а во Франции абсолютизм и централизация. Последующий ход событий в стране подтвердил этот пророческий вывод самым трагическим образом: освободившееся место монарха в умах и душах населения империи рано или поздно должен был занять сильный правитель, который в тех исторических условиях должен был сочетать в себе нравы восточного деспота с методами европейского диктатора.
  Вырванный таким образом с корнем исторический стержень огромной страны должен был найти свой заменитель, пусть и в форме какого-либо доморощенного супостата. Первоначально указующий перст истории вроде бы остановил свой выбор на Ленине, затем в замешательстве заколебался между Троцким и Сталиным, но в конце концов безошибочно замер на последнем. Почему? Да потому, что Сталин как никто другой соответствовал менталитету населения, воплощая тирана, вождя и упоительную утопию в одном лице. Жестокий и безумный республиканский деспотизм неминуемо должен был прийти и пришёл на смену просвещённому монархическому абсолютизму. Иначе Россия как держава распалась бы, а её разношерстное население разбрелось бы по другим странам в поисках нового государственного пристанища. Абсолютизм и его суррогат - деспотизм оказались единственным стержнем, вокруг которого суждено было сохранить целостность столь обширной территории и населяющих её народов в едином государственном организме. Может быть именно это обстоятельство позволило И.М. Губерману сделать в стихотворной форме обобщённый портрет владыки советского народа:
  
  Везде все время ходит в разном виде,
  мелькая между стульев и диванов,
  народных упований жрец и лидер
  Адольф Виссарионович Ульянов.
  
   К слову, подобная же катастрофа постигла и кайзеровскую Германию. Упразднение монархии создало такой вакуум в традиционной для немцев системе власти, что только делом времени был приход к власти того или иного диктатора. Таковой появился в обличье несостоявшегося австрийского маляра, полусостоявшегося немецкого ефрейтора и полностью состоявшегося палача вселенского масштаба - Гитлера. Причем немцы предпочли последнего герою Первой мировой войны, главе государства, генералу-фельдмаршалу Паулю фон Гинденбургу (1847-1934). Личность и военное звание Гитлера как ничто лучше иллюстрирует, что немцам нужны были не эполеты, а характер, который должен был заместить освободившееся после кайзера место властителя и выразителя национальных амбиций. Вот как описывает этот процесс Черчилль: "Веймарская республика, со всеми её достоинствами и идеалами, рассматривалась как нечто навязанное врагом. Она не сумела завоевать преданность и захватить воображение германского народа. Одно время эти мощные силы в отчаянии пытались ухватиться за престарелого маршала Гинденбурга. Затем они поплыли по течению, появилась пустота, которую через некоторое время заполнил собой неукротимый маньяк, носитель и выразитель самых злобных чувств, разъедавших человеческую душу, - ефрейтор Гитлер... Подчиняясь Гитлеру, немцы обрекли себя на совершение таких преступлений, которые не имеют себе равных во всей истории человечества по масштабам и злобности".
  Нацизм, Гитлер, тирания - это был сознательный выбор немецкого народа, который нуждался в такой идеологии, национальном лидере и политическом режиме. У каждого народа свой политический выбор, предопределяющий в итоге его историческую судьбу. В те же годы граждане США, например, отдали свои голоса за свободу, Рузвельта и демократию. Как справедливо заметил по сему поводу один американский правовед: "Гитлер не мог бы быть президентом США, равно, как и Рузвельт - фюрером Германии". Свободно осуществленный политический выбор позволяет получить безошибочное представление о менталитете избирателей как на индивидуальном, так и коллективном уровне. Политическая поддержка, полученная нацистами на выборах в Германии в 1933 г., позволяет судить о менталитете немецкого народа. С приходом Гитлера к власти на политический Олимп страны был возведён по словам американского историка, политолога и философа Лео Штрауса (1899-1973) "единственный режим в истории Германии, - единственный режим в истории всех стран мира - не имевший никаких четких принципов, кроме смертоносной ненависти к евреям, поскольку понятие "ариец" не имело никакого внятного значения, кроме "нееврей"". Агрессивный антисемитизм сыграл с немцами самую злую шутку за все время существования их державы. Приведя к власти безжалостного палача других народов они, одновременно, пали в качестве его одной из самых несчастных жертв. Немцы стали исполнителем бесчеловечных планов Гитлера по истреблению других этносов, коренных народов и наций. Преступные замыслы нацистского вождя абсолютно сознательно воплощались в жизнь преступными деяниями народа, породившего и поддержавшего нацизм. Последнее позволило Эйнштейну в его знаменитом "Обращении к героям Варшавского гетто" (1944 г.) прямо заявить, что "немцы как народ ответственны за массовые убийства и как народ должны быть за это наказаны... За нацистской партией стоит немецкий народ, который выбрал Гитлера, после того как тот недвусмысленно довел до всеобщего сведения свои позорные намерения в своей книге и в речах". И лишь чудовищное поражение во Второй мировой войне, а также сопутствующий этому экономический, политический, нравственный и психологический урон (например, по некоторым данным около 2 миллионов немок было изнасиловано советскими военнослужащими весной 1945 г.), постигший немецкий народ, оказало отрезвляющее и преобразующее воздействие на его воинственный пыл и милитаризированный менталитет.
  Уроки истории учла администрация США после окончания Второй мировой войны, когда в принципе решалась судьба монархической формы правления в Японии. Как известно, вначале администрация президента США Гарри Трумэна настаивала на привлечении 124-го императора Японии Хирохито (1901-1989) к трибуналу в качестве военного преступника. Американские оккупационные власти, однако, прислушались к мнению японской культурной элиты. Так, один из них - известный японский историк Сокити Цуда (1873-1961) утверждал, что "императорский дом корнями уходил в народ и превращал его в монолитное целое".
  Во всяком случае, глава оккупационных сил США в Японии генерал Дуглас Макартур (1880-1964) проявил исключительное уважение и внимание к подобной точке зрения. Так, в телеграмме от 25 января 1946 г. на имя начальника штаба сухопутных войск США Дуайта Эйзенхауэра (1890-1969), будущего 34-го президента США, генерал писал: "Обвинительный приговор императору приведет японское общество к глубочайшему эмоциональному потрясению, трагические отголоски которого ощутят на себе и грядущие поколения страны. Хирохито является объединяющим символом нации, без него данная этническая общность распадется...".
  Как видим, выпускник военной академии в Вест-Пойнте (США), армейский генерал лучше разобрался в невидимых хитросплетениях менталитета народа и формы правления, чем в своё время искушенные российские и немецкие политики, преимущественно правоведы, историки и литераторы по образованию. Поэтому Япония в 1946 г. избежала той политической, экономической и культурной катастрофы, которая постигла монархические Россию и Германию после окончания Первой мировой войны. Этот исторический эпизод ещё раз продемонстрировал ту глубокую внутреннюю взаимосвязь, которая, несомненно, существует между менталитетом народа и формой государства. Любопытно, что эта взаимозависимость стала предметом размышлений одного из самых знаменитых узников постсоветской эпохи Михаила Борисовича Ходорковского, годами неволи вынужденного к широким обобщениям политического характера. В частности, в ходе одного из интервью он заметил, что "любая власть есть отражение концентрированных представлений народа о природе власти. Потому можно утверждать, что и в Британии, и в Саудовской Аравии, и в Зимбабве власть принадлежит народу... Поэтому говорить о "демократизации" некоторых арабских монархий по западной модели так же абсурдно, как и о восстановлении абсолютной монархии средневекового толка, например, в современной Дании".
  Точно так же обстоит дело и с правовым (общечеловеческим) государством. Это выбор далеко не всякого народа, потому как не каждая нация внутренне нуждается именно в демократическом государстве. Во всяком случае, судьба многих африканских народов после падения колониального режима или восторжествовавший в Ираке правовой хаос после свержения диктатуры Саддама Хусейна (1937-2006) наталкивают на такое умозаключение. Всеобщая история государства и права позволяет утверждать: правовое государство вырастает из исторической предрасположенности его населения к порядку, справедливости, свободе и уважению человеческого достоинства друг в друге. На несомненную взаимосвязь между состоянием нравов, менталитета населения страны и сутью общечеловеческого государства неустанно обращали внимание многие отечественные правоведы. Они подчеркивали, что своего рода полного развития правовое государство достигает при высоком уровне правосознания в народе и при сильно развитом в нём чувстве ответственности.
   В правовой державе ответственность за нормальное функционирование государственного порядка и государственных учреждений лежит, в первую очередь, на самом народе. Таким образом, только население несет бремя ответственности за тот политический режим, общественный и государственный строй, которые в итоге укоренились в стране. И если нация хочет, чтобы государство было правовым, строй - конституционным, а общество - гражданским, то так оно и будет. Но, если граждане этого не жаждут, не борются за свои права, то они обречены либо на деспотический образ правления либо на некое олигархическое, весьма несуразное государственное бытие. Тогда рейтинги авторитарных правителей будут сказочно высоки, а демократические партии и их лидеры окажутся в положении вечных изгоев.
   Общечеловеческим (правовым) признается лишь то государство, главной заботой которого становится ежедневное, ежечасное, ежеминутное утверждение в повседневной жизни народа полного свода конституционных прав человека. Набор этих прав вовсе не произволен, а обусловлен задачей полноценной защиты человеческого достоинства. Очевидно при этом, что человек не в силах в одиночку защитить это правовое благо; в его окружении всегда найдутся люди, группы людей, которые будут вести себя агрессивно и враждебно, использовать грубую силу, деньги, административный ресурс государства для достижения своих неблаговидных целей. Ради защиты своего достоинства человек объединяется с себе подобными в ту или иную общность, в гражданское общество, которое в итоге и оказывает решающее воздействие на формирование правовой природы государства. Именно таким способом права отдельного человека становятся заботой всего народа; права человека и права народа - две стороны одной медали того самого общественного блага, которое столь искренне провозглашали практически все философы древности и столь лицемерно вещает большинство политиков современности.
   Иными словами, конституционные права из частного дела - борьбы каждого за своё достоинство - превращаются в общественный интерес как утверждение политической свободы для всех граждан державы. Жители тех стран, правовое мышление которых претерпело процесс успешной трансформации частного интереса в публичный, как правило, и становятся созидателями гражданского общества и общечеловеческого государства. В конце концов, ведь только неистовая борьба народа за свои права делает государство более человечным. В этом отношении заслуживает внимания справедливое и прозорливое замечание президента США Джимми Картера о том, что "не Америка изобрела права человека, а права человека - Америку". Такова в принципе диалектика частного и общего в утверждении свободы народа и прав человека в государственно-организованном обществе. Согласно этой логики конституционные права - это лишь последнее звено в цепи: менталитет населения - гражданское общество - правовое государство - права человека. Отсюда утверждение, что источником власти во всяком государстве является народ, имеет гораздо более глубокий смысл, чем просто дань вежливости в адрес абстрактных демократических традиций.
  Основное предназначение государства заключается в оказании своим гражданам услуг по защите их достоинства, обеспечению их физического самосохранения и духовного развития; только в этом случае оно оправдывает своё содержание в глазах налогоплательщиков. Такое государство черпает свою мощь и эффективность из благополучия своего населения. Последнее же измеряется тем, насколько легко и беспрепятственно люди могут воспользоваться всей полнотой тех прав, которые нашли отражение в конституции соответствующей страны. В итоге, единственным достоверным критерием для оценки государства является то чувство психологического комфорта, которое люди испытывают, пребывая под его юрисдикцией. От этого в значительной степени и зависит идентификация себя в качестве граждан, а территории проживания - в качестве своего Отечества. Как утверждал бесспорный знаток разных форм правления Наполеон, "в сущности говоря, и название, и форма правления не играют никакой роли. Государство будет хорошо управляться, ежели удастся достигнуть того, чтобы справедливость чувствовали на себе все граждане, как в отношении защиты личности, так и в смысле налогов...".
  Совокупность институтов публичной власти, которая, ограничившись декларативным провозглашением конституционных прав человека, не добивается воплощения их в жизнь, в итоге не оправдывает своего существования в глазах налогоплательщиков. В подобном квазигосударстве мир чиновников существует сам по себе, а население страны брошено на произвол судьбы. Историческая судьба таких государств неизменна. По образному сравнению американского историка Джона Дрэпера (1811-1882) такие государства подобно конусообразным кучкам песка в песочных часах времени; они непроизвольно обрушиваются в процессе своего роста. Архипелаг ГУЛАГ - лучшее тому подтверждение. Будучи одной из самых устрашающих держав в мире большевистская империя стала братской могилой для 60 миллионов ни в чём не повинных людей и абсолютно неприветливой, неуютной коммунальной квартирой для разных этносов, коренных народов, языковых групп, религиозных общин и прочих сообществ, волею судеб населявших территорию ранее бездумно разрушенной царской России. Яркую иллюстрацию подобного бытия в советской империи дал академик А.Н. Яковлев, подчеркивая, что "человек рано или поздно понимает, с какой мощнейшей и всеподавляющей организацией имеет дело и насколько ничтожны его личные возможности. Чугунный каток. Нет необходимости повторять, что в объединенной корпорации "Партия - Государство - Карающий меч" человек даже не песчинка, а просто возобновляемый ресурс - и не более того. Чтобы выжить в этой Системе, а затем добиться в ней каких-то перемен и сокрушить ее изнутри, надо очень хорошо знать эту Систему, все закоулки ее внутренних связей и отношений. Особенно ее штампы, чтобы потом их намеренно оглуплять, бесконечно повторяя к месту и не к месту. Не только состояние экономики, нищенская жизнь, техническая отсталость довели Систему до саркастического абсурда, но и пропаганда, с утра и до вечера утверждающая, что "все советское - самое лучшее" и что нам везде сопутствуют "успехи". Именно на этой базе и формировался официальный идиотизм". Эта система в несколько модифицированном виде со всем своим идиотизмом перешла по наследству к правопреемникам СССР после его распада.
  Например, "официальным идиотизмом" в Украине времен её третьего по счёту главы государства (2005-2010 гг.) стала идеология этнического национализма. Благодаря ему вместо экономического, правового и культурного развития вся страны должна была бесконечно пережевывать в качестве обрыдлой всем жвачки вопросы самоидентификации "нации", государственного языка, возведения в ранг национальных героев украинских коллаборационистов времен Второй мировой войны, а также его личную неприязнь к некоторым этносам, которые были объектом традиционной ненависти со стороны бывших подданных Австро-Венгерской империи. Бездарный в качестве государственного деятеля за всё время своей бесплодной каденции он довел страну до "саркастического абсурда", поставив её на грань экономического, политического и психологического краха, сделав попутно посмешищем для всего мира. Совокупность назначенных им чиновников под названием "незалежна держава" проблемами человека не занималась по определению, за отсутствием элементарного понимания сути правоотношения "гражданин - государство". Их пересечение происходило только в процессе судебных споров, которые, как правило, заканчивались поражением всех тех, кто не имел средств оплатить защиту своих конституционных прав. А это безошибочный индикатор правовой ничтожности подобного государства. Применительно к Украине это обстоятельство настолько бросалось в глаза, что один из украинских парламентариев заметил: "Страна Украина есть, народ есть, а государства, практически, нет... ни один орган государственной власти, ни президент, ни парламент, ни кабинет министров не отвечают адекватно интересам граждан и не пользуются авторитетом в стране" ("Украинская правда", 26.06.2007 г.).
   Этот прискорбный вывод подтверждается результатами голосования в поддержку самого популярного вопроса, который был задан этому главе украинской державы в преддверии его интернет-конференции, назначенной на 16 декабря 2008 г. Вопрос, поставленный одним из украинских интернет-пользователей, был сформулирован следующим образом: "Уважаемый господин Президент, скажите пожалуйста, сколько нам (простым людям) нужно Вам заплатить, чтобы Вы вместе со всеми депутатами ВР, министрами, членами правительства навсегда выехали за границу и не мешали Украине нормально развиваться?". Этот вопрос своим голосованием поддержали 70 663 (82,31%) украинских читателей наиболее популярного интернет-издания в стране. Это оказалось настолько не по нраву власть предержащим, что некоторые работники Секретариата Президента Украины без тени сомнения и в полном соответствии с национальной традицией объявили результаты голосования спровоцированными с территории России. Такая реакция официальных властей немедля вызвала гневную отповедь главного редактора соответствующего СМИ: "Мы точно знаем и готовы отвечать за свои слова - сам вопрос был задан украинцем через провайдера Укртелеком. Наши специалисты подсчитали, что более 66% ссылок на этот вопрос идут из украинского сегмента Интернета. Важно, что в эти ссылки не вошли украинские пользователи ЖЖ, Одноклассников и В контакте - основные поставщики голосов через флеш-мобы.
  В секретариате проще думать, что их враг внешний - россияне или штаб Тимошенко. Они не верят - ну не верят! - что такой вопрос могли задать и поддержать граждане страны, которую возглавляет президент Ющенко. Могу порекомендовать работникам секретариата - вернитесь с небес на землю! Я не призываю вас вылезти из своих "Мерседесов", можно почитать форумы, комментарии (отделив их от штабных), в конце концов почаще общаться с людьми. Звучит, конечно, нереально... Позор" ("Украинская правда", 23.12.2008 г.). При этом стало известно, что в течение двух недель подготовки к интернет-конференции в адрес главы украинской державы поступило 15 тысяч вопросов, актуальность которых подтвердило более 1,8 миллиона украинских интернет-пользователей. На проведенной же 23.12.2008 г. пресс-конференции глава украинской державы ответил всего лишь на 3 вопроса из их числа. Вывод из этой скандальной истории напрашивается сам собой: украинская власть панически боится собственных граждан; украинские граждане отказывают в доверии такой власти.
   Ещё раз хочу подчеркнуть: не может, не вправе совокупность институтов публичной власти, не отвечающая национальным интересам народа именоваться независимым, демократическим, правовым и социальным государством. С точки зрения проявления уважения к человеческому достоинству, обеспечения свободы и защиты прав человека подобное образование является суррогатом, фикцией, муляжом, симулякром, подделкой под государство, которое провозглашено лишь формально-юридически, но не функционирует в качестве такового на деле. По сути, мы имеем дело с псевдогосударством. Поэтому граждане откровенно отказывают оному в легитимности его существования за их счёт. На практике наиболее выразительным индикатором подобного отказа в доверии служит уровень теневой экономики в стране, который, как это уже упоминалось выше, достигает 90%, а также уровень эмиграции, который по данным первого вице-спикера украинского парламента Адама Мартынюка на 2010 г., то есть в абсолютно мирное время достиг 17 миллионов человек (NEWSru.ua, 8.12.2010 г.). Можно себе только представить, насколько же должны быть неблагоприятны условия для проживания в стране, чтобы такое количество народа искало сносное для себя существование на чужбине. Как с горечью поведал академик М.В. Попович, пять ли, семь ли миллионов людей (никто точно не знает) "на собачьих правах" пребывают в разных странах; их контролируют мафиозные структуры, поскольку они - нелегалы. Давайте задумаемся: что заставляет людей бежать из независимой, родной им Украины, чтобы под бандитским контролем - на "собачьих правах" - работать в иных странах? Думается, что такому поведению людей может быть дано только одно пояснение: отсутствие даже "собачьих прав" в собственной стране. Откровенно говоря, стыдно и больно об этом писать. Но молчать об этом, закрывать глаза на происходящее, скрывать истину от себя, своих соотечественников и международного сообщества - преступление перед своими предками и потомками. Посему надо отдать должное откровенности дважды занимавшего пост спикера украинского парламента В.М. Литвину, который откровенно заявил, что "власть презирает народ, а народ отвечает ей тем же. Это об Украине" ("2000", No 35, 29.08.2008 г.). Нескрываемое презрение к населению страны со стороны практически всех партий власти - единственная очевидная закономерность, которая прослеживается, начиная с 1 декабря 1991 г., на территории Украины. Причём подобное отношение власти к народу усиленно камуфлируется межэтнической и межрелигиозной рознью - отличительной особенностью традиции невежества.
   Отсутствие в стране реальных конституционных прав оказывает разрушающее воздействие на физическое здоровье и психику людей и на их осознание себя в качестве полноценных личностей. В подобных странах граждане сталкиваются лицом к лицу не с государством в западном смысле этого слова, а с агрессивным и самодовлеющим казенно-канцелярским аппаратом, все проявления которого ограничиваются лишь тем, чтобы обеспечить своё бюджетное финансирование за счёт подконтрольного ему населения. В разряд последних попадают исключительно люди, которые, как правило, лишены возможности откупиться от чиновников силовых ведомств. Отсутствие денег и политического влияния в государстве - безошибочный сигнал к нападению на такого человека. Незащищённый человек в таких странах - потенциальная жертва физического, психического и морального насилия, поскольку так называемые силовые ведомства уже давно стали на службу финансово-промышленных групп, многие из которых ведут свою родословную из криминального мира. Такое настроение наиболее убедительно продемонстрировал один из авторов популярного украинского интернет-издания в публикации "Сдаюсь". В этой статье, которая напоминает крик души, молодой человек заявил: "Готов сдаться в плен. Подписать документ, по которому я даю согласие на то, что мое государство Украина прекратит существование, и станет частью какого-то другого государства...
   Непатриотично? Безусловно! Однако доля моего сына меня волнует куда больше, чем гимн и герб Украины...
   Уважаемые американцы и немцы! У нас есть плодородная земля, природные ресурсы. Наш интеллектуальный потенциал ещё не весь выехал в Израиль, США и Европу. У нас наикрупнейшие промышленные предприятия в Европе. А сколько заводов зарастает травой?
   Вы же хотите вкладывать деньги в эту страну? Но вам мешают ОНИ! Так вот вам бизнес проект под кодовым названием "Украина"!" ("Украинская правда", 23.12.2008 г.). Любой читатель согласиться, что такое настроение гражданина в отношении своей державы можно выразить одним словом: достали! Многочисленные публикации жителей Украины свидетельствуют: люди находятся в панике, истерике и депрессии от осознания того, в каком несуразном порочном кругу они оказались после 1991 г.
   Сложившееся положение вещей дает основание отечественным политикам, публицистам и аналитикам всё чаще и чаще отрицать отсутствие даже начального этапа строительства в Украине полноценного государства. Так, в статье "Для тех, кто хочет строить государство Украина" один из украинских парламентариев утверждал, что "по большому счету в настоящее время государства нет. Есть просто территория, которая "де-юре" названа государством Украина... Государство, и тем более народ, никому не нужны" ("Украинская правда", 30.10.2007 г.). Дичайшая подмена понятий: вместо полноценного государства - совокупность неполноценных чиновников, которые самонадеянно именовали себя таковым, полностью укладывается в каноны традиции невежества, анализу которой и был посвящен раздел 2 настоящей книги. Одной из граней этой традиции является, практически, полное отсутствие мотивации в строительстве государства в качестве инструмента защиты прав человека. Мотивация украинских чиновников, как правило, всегда ограничивалась верноподданной службой вышестоящему начальнику, какую бы систему ценностей он не проповедовал: от абсолютизма и до коммунизма, включая фашизм.
   Как уже упоминалось, корни подобной традиции залегают глубоко в толще истории Российской империи и её "коммунистической" редакции в лице СССР. В известной степени эта традиция стала активно проявлять себя и в постсоветских странах, в том числе и в Украине, преимущественно благодаря бывшей советской номенклатуре - людям, которые сделали удачную карьеру в коридорах власти советской империи. Достижению подобного успеха должны были способствовать и соответствующие особенности менталитета этих деятелей. Ныне они уже не секрет: способность мгновенно приспосабливаться к точке зрения очередной партии власти, умение предусмотрительно предать вчерашних кумиров и вчерашние идеалы и при всём этом произносить пламенные патриотические речи, идеологически обосновывающие первое и второе. По сути, это неизменная матрица карьеры, которой успешно пользовались одни и те же лица сначала в ипостаси функционеров ВЛКСМ, КПСС и органов советского государства, а затем с неменьшим успехом - в качестве мэров, губернаторов, членов правительства, сотрудников спецслужб, аппарата главы государства независимой державы. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания историка, автора статьи "Украина: политика упущенных возможностей", который отметил, что "именно поэтому среди сегодняшних националистических ультра, "убежденных" натовцев и "больших американцев, чем Джордж Буш" так много вчерашних украинских советских дипломатов, писателей-коммунистов и даже секретных сотрудников КГБ. Они просто сменили хозяина, и большинство из них завтра (если ситуация изменится) будут клясться в вечной верности двуглавому орлу так же истово, как сегодня они приносят присягу белоголовому орлану" ("2000". - No 42, 17.10.2008 г.). Отсутствие чести, совести и ума (а люди, наделенные подобными качествами, никогда бы не довели великую державу до позорного краха) стало визитной карточкой этих ловких эквилибристов на постоянно вибрирующем канате власти.
   Большевизм - отечественная форма невежества - превратил подлость в профессию, причём очень прибыльную и, как выяснилось, потомственную. В своё время появилась даже целая когорта профессиональных большевиков. Именно они и их питомцы - комсомольские вожаки - с невиданным успехом пожали первые и самые сладкие плоды национальной независимости, читай: национальной приватизации. Об этом весьма компетентно поведал своим читателям второй Президент Украины: "На первых порах в украинском бизнесе, как и в российском, кстати, были на виду бывшие комсомольские деятели. Некоторые из них и сейчас известные люди... комсомольские деньги... явились основой их успеха на поприще капитализма, на которое они вступили прямо с поприща коммунизма...
   Большая часть комсомольских кадров, денег и таких ресурсов, как связи и организационные навыки, пошла в банковскую сферу. Вот где был Клондайк! Там деньги делались буквально из воздуха".
   Воспользовавшись отсутствием совести как своим главным профессиональным оружием, эти "наперсточники власти", как по мановению волшебного жезла слившись в едином политическом экстазе со вчерашними наперсниками национализма, сменили коммунистические лозунги на национальные символы, один государственный язык на другой. Затем под громогласные клятвы в верности нации осуществили тихое присвоение общенациональной собственности. Кто-то из философов заметил, что образ мыслей людей в конечном итоге находит своё полное воплощение в их действиях. По сути, ход и результаты отечественной приватизации - зеркальное отражение, точный анатомический атлас особенностей национального менталитета. Беззастенчиво отобрав собственность у своего народа, его обрекли на неминуемое и мучительное вымирание, болевой порог которого при этом всё так же профессионально занижался регулярными инъекциями националистического анестетика.
   Процессу "капитализации" собственности подобного социального слоя на просторах бывшего СССР было уделено достаточно внимания на страницах отечественных и зарубежных СМИ. В частности, обратило на себя внимание, что с 1992 г. политическая борьба во вновь образовавшихся странах развернулась не по поводу построения гражданского общества и правового государства, не с целью формирования наиболее перспективной стратегии экономического развития, а за то, кто или чья команда (группа, банда, семья) будет контролировать государственные институты и инструменты, позволяющие держать под контролем распределение и перераспределение экономических ресурсов. При этом уровень самоуправства, разгула преступности, откровенного кумовства и воинственного национализма на постсоветском пространстве достиг такого масштаба и разрушительной силы, что один западный историк окрестил некоторые республики бывшего СССР "мусоространами". Подобное определение, несмотря на всю свою справедливость с нравственной и психологической точек зрения не может, однако, удовлетворить нужды правового анализа происшедшего. Поэтому сие низкопробное явление в настоящей работе получило наименование государственноподобного образования, квазигосударства под которым следует понимать самодовлеющую совокупность чиновников, функционирующую саму по себе без какой-либо взаимосвязи с достоинством, правами и свободой человека. Более подробно эта тема была рассмотрена в моей статье "Государство или квазигосударство?" ("Украинская правда", 01.08.2011 г.). Происходящий в подобных странах политический процесс трансформировался в государственный "абсцесс", поелику разорил не столько отдельные малочисленные слои населения подобно героям чеховского "Вишневого сада", сколько привел к экономической нищете и моральной деградации объявленный конституцией единственным носителем государственной власти и суверенитета - народ. В Основном законе Украины вопреки всем правилам правописания и общепринятой в мире конституционной практике наименование населения страны начинается с заглавной буквы: Украинский народ. Но с какой бы буквы, заглавной или строчной, ни писалось это слово, факт остается фактом: наш народ унижен, подавлен и обречен на вымирание. Тем самым изначально оказалась разрушенной основа, смысл, сама субстанция отечественной державности.
   Лично я убеждён, что более губительного удара по нравственности, психике, достоинству и благополучию граждан Украины, чем проведенное подобным образом отчуждение общенациональной собственности, трудно было себе даже представить. И бессовестные попытки некоторых придворных отечественных экономистов объявить этот процесс "страно-образующим фактором", который, якобы, сформировал в лице украинских "олигархов" становой хребет независимой державы, ничего, кроме чувства глубочайшего стыда и сожаления, вызывать не могут. По сути, это был прикрытый национальным законодательством, но не отвечающий европейским принципам справедливости и верховенства права грабёж населения Украины среди белого дня. Единственное, что на время застлало глаза, так это то, что грабили преимущественно свои граждане Украины. В тех же редких случаях, где имело место отступление от этого "золотого правила", политическим спекуляциям не было, да, думаю, и никогда не будет конца. Более подробно эта тема была рассмотрена в моей статье "Приватизация или конфискация?" ("Украинская правда", 05.01.2012 г.).
   Посему необходимо признать, что с определённой точки зрения приватизация носила традиционно "национальный" характер, хотя явно и противоречила национальным интересам народа в европейском смысле этого понятия. А соответствие духу, традициям и предрассудкам своего этноса для многих, безусловно, с лихвой перекрывает какие-то там выдуманные иноземцами абстрактные понятия, как-то: достоинство, свобода, справедливость, права человека, демократия, правовое государство, национальные интересы и национальная безопасность. Своим наблюдением по сему поводу поделился заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Д.И. Выдрин: "Мне пришлось объездить большинство стран мира и ни в Америке, ни в Европе, ни даже в Африке справедливости я не видел в глаза. (Хотя, может в Африке и есть исключение - Сомали. Там справедливость, в традиционном украинском понимании, почти победила: бедные и честные - а бедный всегда, по определению, честный - "работники крюка и абордажа" могут у любого забрать корабль вместе с его барахлишком. И либо справедливо поделить его, либо справедливо затребовать выкуп. Очевидно, поэтому украинские власти так снисходительно относятся к захватам наших экипажей: ведь сомалийцы, по сути, "свои ребята" с нашими "понятиями")" ("Украинская правда", 26.11.2009 г.). Наблюдение оказалось не в бровь, а в глаз: по "честности" первоначального накопления капитала украинские олигархи, думаю, могут поспорить разве, что с сомалийскими пиратами и то, с той лишь существенной разницей, что последние нагло грабят богатство чужих наций, а первые нещадно обокрали свой, и при этом очень бедный народ.
   Особый разговор в этом случае необходимо вести о той когорте функционеров большевистской империи, которая нашла своё воплощение в кадровом составе так называемых "правоохранительных", а точнее сказать правоигнорирующих органов. Почти за каждым из них тянется длинный шлейф погубленных судеб, сломанных карьер и испорченных биографий. Сколько талантливых и порядочных людей они забили насмерть, затравили психологически или вынудили покинуть родину? Практически все сотрудники силовых ведомств, если им только не воспрепятствовали выслуга лет и здоровье, благополучно перекочевали в политическое пространство государств, образовавшихся на руинах СССР. Это те самые функционеры, которые при всяком удобном случае до 1991 г. отравляли всем жизнь обвинениями в антипартийной, антисоветской, антинародной, а после дезинтеграции СССР - в антигосударственной, антипрезидентской, антиукраинской деятельности. И нужно ли в итоге удивляться результату их неутомимого "труда во благо народа", которое в действительности обратно пропорционально объёму недвижимости многих из них в европейских странах и их капиталу в банках оффшорных зон! Как иронично по сему поводу заметил заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Д.И. Выдрин: "В полном объеме узурпировать власть в Украине не может никто. Хотя бы уже потому, что мы де-факто являемся частью европейского пространства и все наши влиятельные лица свои зарубежные счета держат в европейских банках".
   Очень прямодушно о наступившей эпохе высказался кинорежиссер С.С. Говорухин. Так, он заметил, что "мне довелось жить в трёх эпохах: в России сталинской, хрущевско-брежневской и в нынешней, криминальной". Об её особенностях на территории Украины весьма откровенно поведал один из украинских парламентариев, в прошлом "мэр" Луганска, затем "губернатор" Луганской области, а впоследствии и Секретарь Совета Национальной безопасности и обороны Украины. В частности, на вопрос корреспондента отечественного интернет-издания: "Недавно от одного депутата из Партии регионов приходилось слышать версию, что все эти штольни трупов, которые стали находить в последние годы, - это результат разборок "донецких" и "луганских"?" он ответил:
   "Убивали не "донецкие" и не "луганские" - убивали спецслужбы. Когда говорят, что та или иная группировка работает без прикрытия МВД, СБУ или прокуратуры, то это не группировка. Тогда это - детский сад!".
   Далее последовал рассказ: "Мне про мораль рассказывать не надо. Я бы очень много мог рассказать, особенно по программе "Контрабанда-стоп". Это все была иллюзия! Граница вся поделена, свои ребята все возят. У нас был уникальный случай, когда мой зам. Виктор Ивкин, пребывая в одном из рейдов на границе, останавливает КамАЗ, полностью загруженный сахаром. И кто, вы думаете, сидит в этой машине? Сотрудник Службы безопасности! Молодой парень, лейтенант, показывает удостоверение работника СБУ. Мы его подвозим в областную администрацию, снимаем копии со всех его документов, ставим в известность начальника управления СБУ. Была комиссия, ей предоставили всю информацию. Как вы думаете, работает этот человек на сегодняшний день в СБУ?".
   "Наверное, ему звание повысили", - высказывает своё предположение журналист.
   "Вы очень догадливы, - отвечает украинский политик. - Это все, на первый взгляд, кажется, что мелочи. Но наркотрафик Ростов-Харьков, который уничтожает нашу молодежь, работает и цветет махровым цветом" ("Украинская правда", 29.03.2007 г.).
   Приведенное не вызывает ни тени сомнения, потому что полностью укладывается в прокрустово ложе основного приложения сил всего чиновничьего сословия страны: раздел и передел бывшей так называемой "государственной" собственности. Когда же "правоохранительным" органам заниматься защитой прав человека в стране, в которой делится собственность и закладываются основы несметных состояний - процесс, к которому так легко приобщиться, особенно, если для этого есть все необходимые предпосылки, в числе коих навыки и удовольствие безнаказанно убивать других людей. Проблема тем более усугубляется, что на практике те или иные силовые ведомства тесно переплетаются с частными интересами владельцев крупных состояний. В редакционной статье "Эх ты, ксивушка моя богатырская!" весьма компетентное в этой теме издание резюмировало: "Служба безопасности Украины из микроскопа в биту превратилась не за один день. Дефекты были заложены еще при рождении. С одной стороны, амбиция создать полноценную спецслужбу воодушевляла многих, кто стоял у ее истоков. С другой стороны, развивалась она, по сути, из одной клетки - Пятого управления КГБ СССР. А с третьей, именно Служба безопасности стала первой госструктурой, чье руководство оказалось подвержено системным бизнес-интересам: созданная под патронатом СБУ "АГ Украина", подмявшая под себя, вместе с Борисом Берштейном и швейцарской "Сиабеко", всю химическую промышленность, - была пионером смычки власти и денег. "Дамиана Банк", ЕЭСУ, "Республика" - были уже потом и шли по накатанной. В этой ситуации глубоко символичной была картина: главный офис СБУ выходил окнами на магазин Севы Могилевича, кстати - доброго приятеля некоторых председателей...
   Сама же Служба безопасности, чью руку во многих внутриполитических процессах видели сторонники теории заговора, не превратилась в орден вольных каменщиков. Она превратилась в союз кровельщиков. В начале нынешнего века каждая уважающая себя финансово-промышленная группа имела на Владимирской своего лояльного заместителя. Потом необходимость в этом отпала - собственники групп стали влиятельнее и сильнее, чем сама структура". ("Зеркало недели". - No 5, 10.02.2012 г.).
   Коррумпированность СБУ, как мы видим, уже давно ни для кого не секрет. Просто далеко не все в стране могут себе позволить столь откровенное мнение о подлинном положении вещей в этой сфере государственного бытия. Но те, кто может, как правило, не стесняются. В частности, дважды занимавший пост спикера украинского парламента В.М. Литвин в эфире одного из украинских телеканалов заявил, что у нас эта "правоохранительная силовая структура приватизирована" ("Украинская правда", 4.11.2009 г.). Конечно, не стоит демонизировать СБУ. Она - лишь зеркало украинской псевдогосударственности, в котором как в капле воды нашла своё отражение подлинная специфика последней: полное презрение к достоинству, свободе и правам человека. В подобном положении вещей нет ничего удивительного, поскольку налицо стойкая традиция невежества, которая вошла в плоть и кровь вышедших из народа сотрудников "компетентных" органов страны. Носители этой традиции достаточно хорошо засветились в мире. Об этом, в частности, писала Маргарет Тэтчер, заметив, что ещё с середины 80-х годов преступность стала одним из институтов общества, причем в немалой мере в результате деятельности КГБ СССР. И далее английский политик приводит слова одного из руководителей ЦРУ: "[КГБ] продавало дешевые советские товары за рубежом по мировым ценам, а доходы направляло на секретные зарубежные счета и в компании прикрытия... [Оно] занималось отмыванием денег, торговлей оружием и наркотиками и другими не менее преступными видами деятельности". Само собой разумеется, что принципы экономической конкуренции не позволяют нынешним правопреемникам бывших Генеральной прокуратуры и МВД СССР сильно отставать от своих коллег - нынешних правопреемников бывшего КГБ СССР: ведь у них не меньше материальных потребностей и при этом не меньше навыков и возможностей в безнаказанном преследовании и уничтожении людей.
   В конечном итоге, эти "профессионалы" не остались без работы. Они нашли своё место в постсоветской действительности, во многом предопределив суть и формы деятельности некоторых постсоветских государств. Собственно говоря, они и стали верными хранителями той традиции, которая изуродовала жизнь населения СССР. Этому явлению уделила внимание в своей программе "Код доступа" Ю.Л. Латынина. В частности, она заметила, что "то же самое - очень характерная вещь произошла... с советскими силовиками после конца Советского Союза. Советский Союз сдох, а они остались. И все эти прокуроры, НКВДшники, чекисты - все они были заинтересованы в том, чтобы продолжать делать то, что они могут. Они не умели делать бизнес, они не умели управлять государством. Они умели находить врагов. Если врагов нет, то их можно было придумать". В конечном итоге силовые ведомства становятся продолжением уголовного мира. Как заметил по сему поводу А.Н. Илларионов: "Несоблюдение законов, их игнорирование и нарушение превращает государственные силовые структуры в организованные преступные группировки". Тем самым, уголовный мир легитимизируется, действуя уже от имени государства. В этой ипостаси государство начинает преследовать уголовные цели, обеспечивая их достижение сугубо административными средствами. Технология такого поведения в современных условиях получила своё завуалированное, хотя и весьма распространенное, общеизвестное наименование - административного ресурса. Административный ресурс - это крайняя, уродливая форма того, что немецкий юрист Вебер именовал "административным государством". Административное государство так же разнится от своей крайней формы административного ресурса, как полицейское государство от того образования, которое журналисты, киносценаристы и политологи прозвали "ментовским".
   Напомним читателю, что под административным ресурсом в настоящей работе понимается такой механизм реализации власти, который обеспечивает с помощью административных методов тотальный контроль за распределением и перераспределением политического, экономического, юридического и идеологического "товара" внутри страны исключительно в интересах соответствующей партии власти.
   Под политическим, экономическим, юридическим и идеологическим "товаром" здесь понимаются разнообразные инструменты публичной власти, которые, к великому сожалению, стали предметом самой беззастенчивой купли-продажи со стороны всех заинтересованных и платежеспособных субъектов товарно-денежных отношений в стране. Соответственно, взятки получили с легкой руки одного экономиста наименование административной ренты.
   Под административными методами при этом понимаются: проверки налоговых органов, возбуждение уголовных дел, обвинительные приговоры, механизм назначения и отставки судей, в том числе и конституционной юрисдикции, а также руководителей силовых ведомств, организация и проведение выборов, лицензирование СМИ и так далее. Об этом достаточно красноречиво свидетельствуют народные депутаты Украины. Так, один из них утверждает: "В нашей стране люди идут в государственные органы управления, чтобы получить доступ к материальным ресурсам и государственным финансовым потокам. Цель одна - личная нажива, только корыстная мотивация. Появился так называемый административный бизнес. Никаких национальных целей у наших чиновников нет..." ("Украинская правда", 26.06.2007 г.). Многолетнее личное наблюдение за происходящим в Украине позволяет утверждать: никакого преувеличения в сказанном нет.
   Борьба за власть на постсоветском пространстве, по сути, превратилась в борьбу за административный ресурс, ибо только с его помощью можно было трансформировать бывшую общенародную собственность в частную, лишить свободы или жизни своих конкурентов, защититься от неминуемого в подобном случае возмездия, приобрести собственность за рубежом, вовремя вывезти туда семью, а при случае и выехать самому. На мой взгляд, во время приватизационного марафона вместе с общенародной собственностью в состав имущественной массы самым естественным образом попало и всё государство, практически все ветви публичной власти. Во всяком случае, в отношении важнейшей из них - законодательной - первый Президент Украины весьма компетентно заметил, что "... очень часто законодательные акты, которые производила Верховная Рада, защищали не столько интересы государства, сколько частные бизнес-интересы определённых лиц и определённых структур". О работе другой - судебной - спикер украинского парламента В.М. Литвин предупреждал, что она составляет прямую угрозу национальной безопасности страны. О деятельности исполнительной ветви власти в этом случае говорить, кажется, и не приходится. А ведь судебная власть - единственный страж свободы и прав человека в державе. Без справедливой и сильной, причём ориентирующейся исключительно на права человека, судебной власти всё государство становится пленником частных, партийных, корпоративных интересов. На мой взгляд, в Украине полностью отсутствует правосудие. Функционирование в стране за счёт государственного бюджета совокупности чиновников, которые по недоразумению именуются судьями - не в счёт. Отсутствие же в Украине судебной ветви власти дает основание утверждать о приватизации всего государства, а не только СБУ, относительно которой несколько выше столь категорически высказался спикер украинского парламента.
  Ныне в Украине воцарилось полностью приватизированное государство. Причём согласно моим наблюдениям, государство последовательно прошло три круга приватизации, каждый из которых получил наименование согласно сути той партии власти, на долю которой выпал "счастливый" случай временно подмять под себя эту непутёвую державу. Как угадал по сему случаю в статье "Вероятное и очевидное" один весьма сметливый украинский журналист: "Власть одна, а желающих ее приватизировать - трое" ("Зеркало недели" - No 34, 13.09.2008 г.). Думается, что в реальности желающих приватизировать государственную власть, например, в СССР было несравненно больше, но на практике удалось, действительно, "сообразить лишь на троих". Может быть это простое совпадение, а может - освященная многими летами весьма устоявшаяся отечественная традиция.
   В целом проблема, которая в настоящей работе именуется приватизацией государства, стара как мир. О ней предупреждал ещё древнегреческий историк Фукидид (460-400 до н.э.), отмечавший, что для граждан гораздо полезнее, когда процветает всё государство в целом, а не когда отдельные лица преуспевают, а целое разрушается. О таком разрушении целого в применении к бывшим союзным республикам, в том числе и на территории Украины, далее и пойдёт речь. И здесь следует согласиться с министром печати и информации России (1990-1992) Михаилом Никифоровичем Полтораниным, который в одном из своих интервью справедливо заметил: "Чья собственность - того и государство". Впрочем, на территории распавшегося СССР эта формула действовала в обратном направлении. Здесь скорее оказалась к месту формула доктора социологических наук Ольги Викторовны Крыштановской о "приватизации государства государством".
   Под приватизацией государства в настоящей работе понимается использование той или иной партией власти административного ресурса для удовлетворения своих вкусов, предрассудков и потребностей - этнических, экономических, политических, идеологических, которые при этом приходят в противоречие с национальными интересами и национальной безопасностью всего народа.
   Первый круг приватизации государства в этой работе получил наименование номенклатурно-олигархический. Он стал безоговорочной вотчиной национальной партийной номенклатуры в бывших республиках СССР. Суть произошедшей исторической трансформации очень точно описали российские исследователи. В частности, Ю.Н. Афанасьев, подводя итоги вековой исторической тенденции, которая нашла своё органическое продолжение на территории бывшей Российской (советской) империи утверждал, что "власть и собственность, государственное и частное у нас не просто смешиваются - сплетаются в какой-то змеиный клубок. В этом заключено одно из важнейших цивилизационных различий между Россией и Западом".
   По мнению В.К. Буковского "раздробление СССР было вызвано в первую очередь раздроблением партийно-управленческого аппарата, а местный "национализм" лишь использовался региональными властями. Не случайно в 1992 году почти все отколовшиеся "независимые" республики оказались под властью местной партийной номенклатуры". Такой же версии объяснения событий тех лет придерживается и доктор экономических наук, экс-мэр Москвы Г.Х. Попов, который в одном из своих интервью заявил, что "вообще форма распада Советского Союза была уступкой России в пользу коммунистов, руководивших республиками". По его мнению, решающим фактором распада советской империи были не освободительные движения национальных республик, а позиция политической элиты России, значительная часть которой, опираясь на опыт Франции, Англии, Германии и Японии, утверждала, что, освободившись от бремени своих колоний, последние сделали мощный рывок в своём экономическом развитии. Как заметил тот же автор, но уже в другом СМИ, "эта ленинская идея 1918 года, идея спасения советской власти в России ценой отказа от всех "нерусских" частей страны, снова возродилась в 1991 году - ради спасения власти номенклатуры и за ту же цену". Вообще эта версия распада СССР подтверждается воспоминаниями многих очевидцев тех бурных лет. В частности, в личной переписке со мной В.А. Коротич упоминает знаменательную фразу, услышанную им из уст на то время Председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Николаевича Ельцина (1931-2007) относительно перспективы выхода России из состава СССР: "Где-то в 90-м году Ельцин вдруг сказал мне в перерыве заседания Верховного Совета: "Вот стряхнем весь балласт и с Казахстаном, Украиной и Белоруссией создадим прекрасное государство, вот увидишь..."". И ведь "стряхнули". Именно таким образом, исторический "балласт" для других неожиданно обрёл независимость для себя... Подобная политическая мотивация в те годы представлялась весьма убедительной.
  Как вспоминал доктор экономических наук Григорий Алексеевич Явлинский: "Ельцина убедили в том, что советскую коммунистическую систему можно преодолеть, только разорвав страну на куски, - это прямо заявлялось командой, в которую входил Геннадий Эдуардович [Бурбулис]. А другая их позиция заключалась в том, что Россия в реформах "должна идти одна". Она не может никого ждать, не должна ничего синхронизировать, она должна все делать немедленно. Наши, как теперь любят говорить, западные партнеры были тогда крайне заинтересованы в том, чтобы распад Союза был необратимым, и они очень поощряли эти идеи". Последнее прямо подтверждает М.Н. Полторанин. В частности, он вспоминал, что у Ельцина "был главный советник, приставленный Джеффри Сакс. Он привез огромную пачку документов и планов обвальной приватизации, приехал сюда с мандатом МВФ. И эти документы переводились на русский язык, а потом их запускали в виде указов, законов. До России Сакс испытал шоковую терапию на Боливии в 1985 году - там в нищету рухнуло 70% населения". О роли западных доброхотов свидетельствовал и доктор экономических наук Г.Х. Попов. Вспоминая, в частности, свой давнишний разговор с Б.Н. Ельциным он приводил слова последнего: "Да знаю я все, Гавриил Харитонович, но под Гайдара американцы почти 40 миллиардов долларов мне дают. Как бы вы вот поступили на моем месте?". И далее Попов резюмировал: "Его обманули полностью, начисто... вариант, который они реализовали, оказался для народа самым беспощадным. Что получили от собственности простые люди? Дырку от бублика. Что получили от земельной реформы? Ноль. Все захватила номенклатура...".
   О роли советской номенклатуры в захвате бывшей общенародной собственности СССР свидетельствует видный американский экономист Маршалл Голдман (1930-2017): "Так, судя по одному из обзоров, 61% новых владельцев предприятий прежде входили в номенклатуру партийной, правительственной и промышленной элиты. В ходе интервью, которые я провел с 30 владельцами предприятий в г. Новосибирске и г. Ярославле в июне 1996 г., обнаружилось, что их доля собственности приближается к 90-95%...
   Значительными инвестиционными средствами обладали мафиозные группы, нечестные директора предприятий и магазинов, правительственная и управленческая элита, которые могли заранее присвоить себе то, что раньше составляло государственную и партийную собственность. К примеру огромный золотой запас, который мог использоваться для поддержания конвертируемости рубля, просто-напросто превратился в частные банковские счета, открытые в Цюрихе, Лондоне и на Кипре. Директора предприятий, производящих экспортную продукцию, распоряжались о зачислении денежных сумм в счет платежей на их личные счета в странах Запада, вместо того чтобы возвращать эти средства в Россию". Естественно, что наиболее сведущая, образованная и энергичная часть некогда могущественной советской номенклатуры сконцентрировались в новой "демократической" России. В числе наиболее активной части новоявленной элиты России в первую очередь стали выходцы из недр ЦК КПСС и КГБ ССР. Поэтому вполне справедливо звучит заявление известного российского политолога и журналиста Глеба Олеговича Павловского (1951-2023): "Напомню, что КГБ - это организация, которая в сущности, разрушила Советский Союз, вдвоём с КПСС...".
   Поэтому в возникшем противостоянии России с СССР последний оказался обречён: номенклатура первой одержала убедительную победу над номенклатурой последнего. Причём роль победного гонга в этом бою сыграла Декларация о суверенитете России от 12 июня 1990 г., которой и был открыт парад национальных суверенитетов. Как отмечал по сему поводу историк Д.Е. Фурман: "После этого конфликт российской демократической оппозиции и Горбачева принимает форму конфликта российских и союзных органов власти... Создание российского президентства и избрание президентом России Ельцина явилось переломным моментом в процессе распада союзного государства". Случилось очевидное и невероятное одновременно: Москва как столица России победила Москву как столицу СССР. В накладе, естественно, не оказались и реальные хозяева других национальных республик.
   Впрочем, представляется, что любые демократические реформы на территории исторической России заканчивались плачевно для инициатора реформ, поскольку таковых на каком-то этапе их прекраснодушных прожектов в отличии от автократов перестают бояться. А без страха Россия расползается в разные концы яко студень. Именно по этой причине трагически оборвалась жизнь царя-реформатора Александра II, даровавшего империи конституцию - царя Николая II и карьера единственного Президента СССР Михаила Сергеевича Горбачёва (1931-2022). Так, характеризуя последнего и проводимые им реформы, лично знавший его писатель В.А. Коротич заметил, что "он никогда не был страшен. Ни для кого. Таких в России рано или поздно всегда сметали, сам демократический характер горбачевских реформ таил в себе их недемократическую развязку".
   О постсоветских реалиях возникших конкретно на территории Российской Федерации доктор исторических наук Овсей Ирмович Шкаратан (1931-2019) писал: "Мечтам демократов о совершении подлинной и действительно народной приватизации, а соответственно о немедленном складывании конкурентного рынка с динамично развивающимся малым и средним предпринимательством и демократического государства не довелось сбыться. Этот проигрыш был запрограммирован всей историей нашего тоталитаризма, авторитаризма, "азиатчины", существовавших в России многие поколения.
   В противовес ожиданиям многих российских интеллектуалов и власть, и собственность остались преимущественно в руках советской номенклатуры, повернувшей процессы приватизации и формирования новой властвующей элиты в свою пользу... В итоге и власть, и собственность остались в руках прежних хозяев России, которые только укрепили свои позиции...
   Таким образом, в 1988-1991 гг. состоялась раздача собственности в номенклатурные руки, сохранившие и властные полномочия. В итоге сложился беспримесный номенклатурный псевдокапитализм в чрезвычайно выгодном варианте - лжегосударственной форме деятельности частного капитала. Это была келейная паразитическая приватизация без смены юридических форм собственности. Начало открытой приватизации (с 1992 г.) означало ненасильственное изменение отношений собственности без (в большинстве случаев) смены владельца...
   Реальным приоритетом нового постсоветского режима была политика по концентрации ресурсов нации в руках незначительного меньшинства...
   Наступил этап, когда так называемые "олигархи" захватили определяющие позиции в государственном управлении; как тогда выражались, олигархи "приватизировали государство". Этот период продлился примерно до 2000-2001 гг.".
   Таким образом, "независимость" бывших субъектов советской федерации, по сути, стала формой захвата, обладания и удержания власти бывшей партийной номенклатурой на республиканском уровне. Главное в этом процессе оказалось выдернуть "кормило власти" из рук своих конкурентов - партийной номенклатуры, но уже на уровне имперского центра. При этом абсолютно вся партийная номенклатура, как в центре, так и на местах была, как говорится, одним миром мазана, миром коррупции. В частности, экс-мэр Москвы Г.Х. Попов об этом времени писал, что "строй тоталитарного социализма был и строем тотальной коррупции. Коррупция пропитала всю систему, все уровни аппарата, а каждая новая форма борьбы с ней становилась не только "успехом" ее инициаторов, но и базой новых коррупционных доходов, так что "почины" в борьбе с коррупцией и ее развитие взаимосвязаны". Коррупция в советские времена стала той высшей школой, которая позволила партийной номенклатуре продемонстрировать завидные навыки, сноровку и "профессионализм" в деле захвата, раздела и передела бывшей общенародной собственности после 1991 г. Как вспоминал доктор экономических наук, министр экономики России (1992-1993) Андрей Алексеевич Нечаев, что по пришествии на работу в правительство "буквально через неделю или две обнаружили, что квот (тот, кто не знает: разрешений на вывоз нефти из страны) было выдано больше на 1992 год, чем в стране добывается нефти. Просто надо понимать, что это значило: говорят, в Советском Союзе не было коррупции, ну, не знаю, как в момент создания Советского Союза, а во время развала там все с коррупцией было очень в порядке у этих партийных деятелей. Но дело не в этом, надо просто понимать, что это было такое: внутри страны нефть стоила 50 рублей за тонну, а на мировом рынке она стоила 200 долларов за тонну, то есть, в общем, получив некое количество тонн, можно было быстро стать долларовым миллионером". Поэтому первыми плодами "демократии" в постсоветской России в полной мере воспользовались и, соответственно, первыми миллионерами становились самые рьяные "защитники" интересов трудового народа, выходцы из рабочих и крестьян - представители высшей советской партийной номенклатуры. Как выяснилось со временем: им не нужен был СССР, им нужна была его собственность. Всё это впоследствии получило наименование "частная собственность номенклатуры".
   Относительно дезинтеграции советской империи первому и последнему Государственному секретарю России Геннадию Эдуардовичу Бурбулису (1945-2022) приписывают следующую фразу: "Это был наисчастливейший день в моей жизни. Ведь над нами теперь никого больше не было". Под этой фразой могли бы смело подписаться очень многие участники тех бурных и сомнительных событий. Здесь к месту привести их оценку со стороны многократного депутата Государственной Думы России (1993-2003), режиссёра фильма "Россия, которую мы потеряли" С.С. Говорухина. Так, давая свою интерпретацию произошедшего, он обратил внимание на ту разрушительную роль, которую сыграла в жизни огромной державы политическая борьба между советскими политиками. В частности, он вспоминал как "опытный партаппаратчик Ельцин свалит самого Горбачева, но ужасной ценой, нанеся гигантский ущерб своей Родине, превышающий ущерб от гитлеровского нашествия. Разрушив все экономические и промышленные связи, оставив за границей исконно русские земли, разбив (без единого сражения) русскую армию, бросив 25 миллионов русских людей в лапы националистических правительств - и все это ради одного: чтобы уничтожить Горбачева... этот человек погубил Россию! Сколько на его совести жизней? Миллионы! Скольких людей он уморил голодом, сколько их умерло от разочарования, погибло в войнах и криминальных разборках - это все Ельцин!". Эту мотивацию поведения Б.Н. Ельцина в качестве политического деятеля подтверждает в своих воспоминаниях и Г.А. Явлинский. В частности, он утверждал "что содержание экономической программы Бориса Николаевича не интересует ни в малейшей степени. Его интересует экономическая программа лишь как инструмент борьбы с Михаилом Сергеевичем Горбачевым... Я у него спрашивал: "Борис Николаевич, что вы делаете? Ясно же сказано: нельзя повышать пенсии, закупочные цены. Вы разрушаете всякие надежды на стабилизацию, вы раскручиваете инфляцию". А он отвечал: "Да пенсии и закупочные цены мы потом снизим, нам сейчас надо победить центр"". Собственно, по такому принципу разрушения власти центра в лице президента СССР М.С. Горбачева действовала, практически, вся высшая номенклатура союзных республик. В том числе и одно из её самых крупных ответвлений - украинская. Последняя боролось отнюдь не за достоинство и права человека, за гражданское общество и правовое государство, а за то, чтобы над ней тоже "никого больше не было". Разумеется, что таких ценностей, как Совесть, Справедливость и Право, над ней никогда не было и в помине, поскольку украинская номенклатура была одним из самых серых, агрессивных, тупых, подобострастных и невежественных отрядов во всей большевистской армаде Советского Союза.
   Таким вот образом, благодаря "русской" Москве победил и "украинский" Киев. Наконец-то свободно и независимо от кого-либо открылись шлюзы для присвоения общенародной собственности СССР, которая осталась на территории Украины. Оказавшись в распоряжении украинской номенклатуры, эта собственность, как и вся государственная власть, постепенно, по частям стала абсолютно недоступной остальному населению республики. Проще говоря, независимость от собственности и от государственной власти стала единственной формой национальной независимости, которую в полной мере сначала ощутило, а затем и осознало подавляющее большинство населения Украины. Именно на этот условный период и приходится принятие с особым прицелом и проведение в жизнь с особым пристрастием законодательства о приватизации общенародной собственности. Собственность на государство и на имущество, по сути, полностью оказалась в руках очень узкого круга людей, который в книге первой "Комментарий к Конституции Украины" (2000 г.) получил наименование номенклатурной олигархии.
   Напомним, что под таковой мы понимаем социальный слой, объединивший бывшую советскую номенклатуру с бывшими королями теневого рынка, которым удалось путём объединения управленческого опыта и теневых финансовых ресурсов утвердить монополию на государственную власть, черпая при этом свои основные доходы из приватизированной собственности.
   Именно это явление описывал доктор экономических наук, экс-мэр Москвы Г.Х. Попов: "Бюрократия пошла на сосуществование с частным сектором. Но не в виде многомиллионного лагеря малого и среднего бизнеса, требующего демократии, а в виде сверхкрупных собственников - олигархов, особенно близких по духу номенклатуре. С ними ей проще было договариваться. С ними можно было явно или тайно входить в долю.
   Объектом дележа сделали самые "лакомые" куски социалистической собственности - прежде всего добычу вывозимого на мировые рынки сырья. А вот землю вообще оставили под контролем всей бюрократии.
   Дележ собственности произвели с использованием шоковой терапии Гайдара, ваучеров Чубайса, залоговых аукционов. Народ был отстранен от дележа собственности. Ограниченная только самоконтролем над собой, а фактически бесконтрольная в доступе к собственности и власти, ельцинская постиндустриальная бюрократия неизбежно пропитывалась коррупцией и криминалом. О новорожденном российском постиндустриализме можно сказать то, что в "Капитале" Карла Маркса сказано о новорожденном капитале: он "источает кровь и грязь из всех своих пор"".
   При этом, под олигархами в настоящей работе понимаются бизнесмены, которые приобрели, сохранили и приумножили объекты своей предпринимательской деятельности благодаря взаимоотношениям с представителями государственной власти построенным, на основе взаимных материальных интересов (для справки: в 1996 г. впервые в контексте российских реалий это понятие использовал в своём интервью газете Financial Times заместитель секретаря Совета безопасности России и один из её самых состоятельных бизнесменов Борис Абрамович Березовский (1946-2013)).
  Как метко заметил один российский экономист: "Олигархи - это назначенные чиновниками персоны, "уполномоченные" в свое время стать миллиардерами".
  В конечном итоге, по выражению хорошо осведомленного в этом деле М.Б. Ходорковского, возник взаимовыгодный тандем "коррумпированная бюрократия - паразитический капитал". Родословную этого социального слоя весьма убедительно проанализировали западные эксперты, которые отмечали, что в царской России сильный средний класс попросту не успел состояться, а его немногочисленных представителей большевики частично уничтожили, частично разорили, частично изгнали из страны. При коммунистах подобного класса появиться просто не могло, а "буржуазные" ценности, естественно, подверглись всяческому осуждению. Конечно, отмечают эти эксперты, "руководители" были. Однако они являлись государственными чиновниками, а не предпринимателями и собственниками. Именно поэтому знания, средства и положение, необходимые для успеха в первые годы реформ, оказались в распоряжении "класса аппаратчиков".
  Вот как описывает этот процесс на российском примере историк Ю.Н. Афанасьев: "Важно подчеркнуть - первыми архитекторами, подлинными творцами уродливого, бандитского капитализма стали не какие-то "новые русские", не новички частного бизнеса. Строили новую систему именно те партийные и хозяйственные номенклатурщики, директора заводов, руководители министерств и ведомств, кто уже в советские времена стали реальными собственниками, фактическими владельцами крупнейших предприятий, распорядителями финансовых потоков, земных недр. Легализовались же они в то состояние, в котором пребывают сегодня, постепенно и разными способами.
   В частности, например, за деловитыми комсомольскими функционерами, формально возглавлявшими "творческие центры", реально стояли в качестве "теневых" хозяев крупные фигуры советской партийно-хозяйственной иерархии. Некоторые недавние секретари комсомольских организаций смогли потом перерасти своих "теневых" руководителей и сами стали, если их миновала пуля наемного убийцы, известными "олигархами" федерального уровня".
   Процесс присвоения этой партией власти общенародной собственности получил в настоящей работе наименование номенклатурной приватизации, под которой понимается экономический уклад, характеризующийся монополией номенклатуры на государственную власть, обеспечивающую ей приобретение собственности и финансовое благополучие в обмен на фактический протекционизм (покровительство и безопасќность) её представителям в теневой экономике страны. Подлинную подноготную подобной приватизации весьма откровенно описал один из её практических организаторов Анатолий Борисович Чубайс: "В чем политическая конструкция? Политическая конструкция в том, что мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они ее и получили... Мы признавали, что приватизация дала собственность тем, кто наиболее влиятелен, что и определило ее несправедливость, но при этом мы отдали ее легитимным путем, а легитимность идет от государства".
   Номенклатурная приватизация по своей сути была экспроприацией бывшей советской номенклатурой общенациональной собственности у остального населения страны в свою пользу. Иными словами, с точки зрения оной это была приватизация для своих и среди своих. Так, собственно говоря, на территории бывшего СССР и возник номенклатурно-олигархический капитализм. Как справедливо заметил при этом один российский экономист: "Олигархический капитализм по своей внутренней природе тоталитарен". То есть, на практике, восторжествовал не классический либеральный капитализм, а некий квазикапитализм. По сути, имел место переход не к рыночной, а, по мнению многих видных российских и западных экономистов, к "криминализированной экономике". То есть, возникла некая псевдорыночная экономика.
  О том, что родоначальниками хищной приватизации была высокопоставленная номенклатура СССР свидетельствует также российский политолог А.А. Пионтковский. В частности, он писал: "Первые миллиардные состояния членов ЦК КПСС начали формироваться уже в 1989-м, когда явилось на свет наше национальное достояние концерн "Газпром"... Вся перестройка была сознательной спецоперацией номенклатуры по конвертации ее абсолютной коллективной политической власти в огромную индивидуальную экономическую власть ее наиболее выдающихся представителей".
   Именно этот круг приватизации общенародной собственности дал старт цепной реакции и всему дальнейшему процессу поэтапного присвоения как остатков национального богатства, так и самого государства. Естественноисторическими партнерами номенклатурной олигархии в вопросах приватизации государства на территории бывшего СССР, как это нередко бывает, стали их заклятые и непримиримые до того враги - видные деятели теневого бизнеса времен советской экономики. Как отмечал экс-мэр Москвы Г.Х. Попов: "Все захватила номенклатура... олигархи - это особая, отдельная тема. Лично захватывать собственность номенклатура боялась - это было опасно. Ее в порошок сразу стерли бы, припомнив все коммунистические грехи... возникло промежуточное звено. Набрали всяких случайных людей, которым нечего было терять, и те стали олигархами". Конечно же, набирали не "случайных" людей, но по случаю как раз из той особой генерации, которая и раньше была на подхвате по всякого рода двусмысленным и скользким делам. Неслучайно среди последних оказался столь высокий процент выходцев из комсомольской среды. Этим взаимовыгодным партнерством и были обусловлены последующие этапы распределения государственного пирога. Так описывая характер деятельности фаворитов номенклатурной приватизации в применении к постсоветским реалиям А.А. Пионтковский отмечает, что "через приватизированное ими государство они поддерживаются государственным бюджетом либо гарантированными государством зарубежными кредитами. Так они продолжают приватизировать страну вновь и вновь. Номенклатурная пуповина, связывавшая новорожденный российский капитализм с властью, не только осталась неперерезанной, но и выросла в огромную ненасытную кишку". Одним из самых заметных последствий этого круга приватизации государства стало появление узкой когорты очень богатых и широкого круга очень бедных граждан бывшего СССР.
   Второй круг - этап этнической приватизации государства - ознаменовался приходом в государственную власть Украины представителей власть предержащих, получивших в этой работе условное наименование партии этнической нетерпимости. Их поведение на политическом Олимпе страны заметно отличалось от других властолюбцев завидной способностью сводить все вопросы, которые возникают в государстве, к этническим чувствам, потребностям и оценкам своего детства. Эти нездоровые детские воспоминания и чувства полностью заменили им здоровое государственное мышление. Их неизменная и болезненная приверженность этнической теме позволила второму Президенту Украины весьма добродушно именовать их "нашими национально озабоченными политиками", а иногда и более иронично "профессиональными украинцами". Однако, весь "профессионализм" последних свёлся к их традиционной нелюбви к другим этносам, особенно к русскому. Этническая неприязнь стала знаковым явлением и чуть ли не основным смыслом их политического и даже повседневного бытия, а также неотъемлемой частью их глубоко деформированного менталитета. Единственная мысль, которая их постоянно гложет - это то, что о них думают русские. Пожалуй, наиболее типичным образчиком подобного "профессионализма" может послужить высказывание автора публикации "Имперский маразм", являющегося по его уверениям ни мало, ни много, как автором 51-го учебника: "В настоящее время, когда мы с вами сидим возле дисплеев компьютеров и ковыряемся в Интернете, в "братской" России тысячи людей с высшим образованием и научными степенями, объединенные в институты, проблемные лаборатории и временные "творческие" коллективы, охватив руками головы 24 часа в сутки думают, какую бы эту еще беду, несчастье и вообще любую "каку" можно было бы сделать для Украины и украинцев" ("Украинская правда", 16.07.2009 г.). Любопытно, что авторам подобных реплик даже не приходит в голову, что в Украине проживают миллионы других людей, которые испытывают искренние чувства дружбы и привязанности к своим недавним соотечественникам - ныне гражданам Российской Федерации. Согласитесь, признать нормальной, здоровой психику людей, которых переполняет патологическая неприязнь к своим ещё недавним соотечественникам при всём желании очень проблематично. А как оценить поведение сотен тысяч единомышленников "автора 51-го учебника", которым некогда писать учебники, поскольку необходимо срочно найти очередного врага "Украины и украинцев"? На сей счёт предельно точно высказался один из украинских публицистов, отметив, что "события последних лет лишний раз продемонстрировали: многие из наших соотечественников готовы простить тупость, некомпетентность и самоуправство любому чинуше, если он позиционирует себя как пламенный патриот, противостоящий зловредным антиукраинским силам" ("Украинская правда", 13.11.2009 г.).
   Подчас складывалось впечатление, что решению этой навязчивой задачи оказываются подчиненными даже исследования некоторых отечественных генетиков, которые в подражание своим злополучным предшественникам стали утверждать, что "украинцы генетически ближе к европейцам, например, чехам, хорватам и немцам, чем к русским". Хотя как совершенно справедливо и к месту заметил академик П.П. Толочко: "Я бы так сказал: поскреби украинца - найдешь поляка, поскреби украинца - найдешь татарина, поскреби украинца - найдешь еще кого-то. Чистых народов вообще нет. Это миф. Еще древние славянские племена включали в себя иноэтнические элементы. А уже во времена Киевской Руси в русский этнос интегрировались на северо-востоке угры, на северо-западе - балты, на юге, где сейчас Украина, - тюрки: черные клобуки, печенеги, торки, половцы. Чуть позже и татары тоже. Так что не стоит иронизировать по поводу русских, мы точно в таком же положении". Но, с другой стороны, почему бы и не поиронизировать, если это сулит какие-либо материальные выгоды, например, карьерные или приносит какое-то психологическое удовлетворение, например, позволяет возвысить себя и унизить других, ну и, наконец, просто соответствует особенностям менталитета субъектов подобного рода высказываний.
  Как-то накануне формирования одного из бесчисленных правительств нашей достославной державы пришлось услышать интервью с одним из народных депутатов Украины, лауреатом Государственной премии СССР, в не столь отдаленном прошлом заместителем председателя одной из палат Верховного Совета СССР (!). Сей почтенный, убеленный сединой державный муж высказался примерно в том роде, что правительство Украины должно быть сформировано всецело из украинцев по этническому принципу, а не только по фамилии. Несомненно, в данном случае мы столкнулись с самой сутью концепции строительства в Украине этнического государства, которую длительное время и с переменным успехом пытается воплотить в жизнь отечественная партия этнической нетерпимости. Используя доминирующие позиции в сфере государственного управления культурой, образованием и средствами массовой информации, её представители без всякого зазрения совести пытались определять внутреннюю и внешнюю политику державы на основе своих этнических чувств и вопреки всем канонам государственного мышления, основанного на общепризнанных принципах и нормах международного права. Как представляется, именно в эти годы Украинская Система достигла наивысшего пика своего развития: наконец-то один из взлелеянных ею питомцев стал главой державы. Правда, как показало время, именно годы правления последнего стали одной из самых позорных страниц в её истории.
   Как писал о политических событиях 2004 г. уже упоминавшийся выше австралийский писатель и историк польского происхождения Марианн Калуски, "к власти в Киеве пришли настоящие украинские националисты..., при этом необходимо помнить, что это примитивный и чрезвычайно агрессивный национализм XIX века. Этого национализма справедливо опасаются все проживающие на Украине национальные меньшинства". Именно в силу осуществления подобной политики "примитивного и чрезвычайно агрессивного" национализма в Украине возникла реальная угроза смещения траектории её развития со строительства правового государства на формирование этнического; с созидания гражданского общества на клонирование общественных объединений преимущественно с этническим уклоном; с вопросов борьбы с последствиями несправедливой приватизации на вопросы языковой политики; с глубокого осмысления трагической, противоречивой, но общей всем нам истории в составе Российской (советской) империи - на возведение в культ порядком мифологизированной истории одного из этносов многонационального народа Украины.
   Трудно оценить тот ущерб, который представители этой партии успели нанести и продолжают наносить культуре достоинства человека за время своего безответственного господства в высших эшелонах государственной власти. Они насиловали душу и ум своих соотечественников, деформировали внутренний духовный мир людей иной ценностной ориентации. Они пытались "перекроить" и "перелицевать" менталитет живых людей, которые думали и чувствовали иначе, чем они. Никакой внешний враг не способен был сделать столько для раскола Украины, как эти невежественные, бездарные и агрессивные политические деятели. Как было замечено в статье одного из украинских парламентариев: "Украина - полиэтническое государство и от этого факта никуда не деться. Никогда восток Украины не поверит, что воины ОУН-УПА - герои всей нации. Ни при каких условиях русскоязычная часть страны не будет воспринимать Бандеру, Шухевича, Петлюру и Мазепу. Игнорировать это - значит делать все, чтобы разрушить украинскую государственность" ("Украинская правда", 12.05.2008 г.). Разрушение украинской государственности, на обломках которой и за счёт ресурсов которой эти деятели и пытались возвести свою этническую державу, по сути, и стало весьма специфическим содержанием второго круга приватизации государства.
   Разумеется, что для проведения подобной политики в жизнь стал востребованным и соответствующий государственный режим. В качестве такового в Украине была взята на вооружение редкая в нашем просвещённом ХХI веке разновидность деспотизма - этническая диктатура. Без оной подобную варварскую идеологию воплотить в жизнь оказалось бы попросту невозможно. Мимикрия государства в сторону этнического авторитаризма, разумеется, не осталась незамеченной для экспертного сообщества страны. На опасную тенденцию игнорировать насущные потребности страны в созидании гражданского общества, построении правового государства, проведении неотложных реформ экономического характера на фоне завидного упорства в осуществлении политики этнической нетерпимости, обращается внимание в статье "Парламентская республика или диктатура?". В частности, автор статьи утверждает, что "во всех этих случаях Ющенко власть нужна не для того, чтобы проводить какие-то либеральные реформы, а для того, чтобы заставить украинцев забыть русский язык и совместную с Россией историю. Здесь диктатура действительно необходима" ("Украинская правда", 25.04.2008 г.).
   Использование авторитарных методов в борьбе с исторической памятью единой в недавнем прошлом титульной супернации, в том числе и с её очевидными культурными достижениями, стало единственной последовательной тенденцией во внутренней и внешней политике державы, начиная с 2005 г. На эту же тенденцию обращал внимание один из патриархов украинской политики, экс-председатель комитета Верховной Рады Украины по вопросам национальной безопасности и обороны Георгий Корнеевич Крючков (1929-2021), который подчеркивал, что "эти процессы особенно усилились, приобрели новое качество после избрания Президентом Украины В. Ющенко. В обществе нарастает тревога в связи с установлением в стране откровенно националистической, тоталитарной диктатуры, угрозой фашизации правящего режима... Для авторитарных режимов, особенно неустойчивых и не пользующихся поддержкой большинства народа, характерно создание образа "внешнего врага", якобы угрожающего независимости государства. Роль такого "врага" украинскими властями отведена России. В стране нагнетается русофобия" ("2000". - No 35, 29.08.2008 г.).
   Годы пребывания на политическом Олимпе третьего Президента Украины ознаменовались столь небывалой чередой нарушений Конституции, что их количество достигло той критической массы, которая позволила без труда квалифицировать их в качестве узурпации власти. На это обстоятельство обратил внимание другой ветеран украинской политики, один из авторов Конституции Украины, профессор Киево-Могилянской академии Виктор Лаврентьевич Мусияка (1946-2019). В частности, в статье "Власть должна опираться на народ. Но не ногами" опытный правовед заметил: "Любой, даже непосвященный в тонкости конституционно-правового порядка и реального содержания полномочий главы державы, вынужден будет признать наличие признаков узурпации власти в значительном количестве актов и действий президента Виктора Ющенко. Вот лишь некоторые из них: отказ признавать обязательность контрасигнации указов президента; издание десятков указов об освобождении с должностей и о назначении на должности глав администраций, и.о. глав администраций без представления Кабинета министров; неконституционные указы о досрочном прекращении полномочий парламента; паралич его законодательной деятельности; дискредитация судей Конституционного суда Украины и самого Суда с целью не допустить оценки изданных им указов; освобождение генерального прокурора без согласия парламента; освобождение главы СБУ без согласия парламента; переподчинение себе внутренних войск и т.д. и т.п. Во всех этих и немалом числе других актов и действий президента без труда можно найти признаки деяний, которым посвящены, например, статьи 351, 353, 356, 365, 376 Уголовного кодекса Украины" ("Зеркало недели". - No 27, 17.07.2010 г.). Когда авторитарные методы самым беззастенчивым способом применяются от имени державы для выкорчевывания из душ людей глубоко укорененной и дорогой для них системы ценностей, то в ответ следует ожидать только взрыв презрения, отчуждения и сопротивления в адрес соответствующего государства. И тогда в подобной стране попросту не отыщется место созиданию, солидарности, справедливости и Праву.
   Многие адепты идеологии этнической нетерпимости весьма искренне и, несомненно, свято убеждены в своей правоте. Поэтому закрадывается сомнение: отдают ли они себе отчёт в том, что там, где провоцируется низменная страсть одной части населения страны доминировать над достоинством, свободой и правами другой, причём исключительно по признаку этнического происхождения, рано или поздно возникает раскол, холодная, а нередко и "горячая", гражданская война, а в итоге - распад государства? Осознают ли они, что этнический (языковый, религиозный) вопрос - это бомба замедленного действия, которая может взорваться прямо в руках незадачливых саперов? Перефразируя известную поговорку, хотелось бы заметить, что нельзя бесшабашно закладывать мину под мирное бытие всего народа, не рискуя на ней же и подорваться. Видимо, этими вопросами всё же стали задаваться в некоторых коридорах украинской власти. Во всяком случае, как было замечено в статье "Политика против Истории" одним из украинских парламентариев, "не потому ли украинцы, каждый раз, столетиями, получая независимость и право самостоятельно распоряжаться судьбой своей страны, теряли ее? Не потому ли погибли Центральная Рада, Гетманат и Директория?" ("Украинская правда", 12.05.2008 г.). А ведь история уже давно дала на этот вопрос утвердительный ответ. Всё это так, но ведь историю ещё надо учить, знать и понимать. А зачем это делать людям, которые убеждены, что понимание истории запрограммированно самим фактом их этнического происхождения?
   Думается, что представителям именно этой когорты деятелей принадлежит пальма первенства в выдвижении колоритной идеи присвоить книге второго Президента Украины наименование "Украина не Россия". Не случайно Л.Д. Кучма, характеризуя одного из своих ближайших помощников по этому проекту, подчеркнул: "Украинец до мозга костей...". Ничуть не сомневаясь в самых добрых намерениях автора этой оценки, должен заметить, что в цивилизованных странах в качестве высшей похвалы прозвучали бы иные слова, как-то: порядочный, интеллигентный, одаренный Божьей милостью человек или профессионал до мозга костей и тому подобное. Ведь значение человека в цивилизованном мире оценивается через его отношение к другому человеку или к созиданию общечеловеческих ценностей, но никак не его соответствием стереотипу этнического поведения. Это, увы, тоже дань местной украинской традиции.
   Идейные вдохновители создания упомянутой книги приложили максимум усилий, чтобы с помощью авторитета института президентства доказать, что украинцы по целому ряду этнографических признаков отличаются от русских, но не смогли объяснить, чем же советская Украина в конечном счете отличалась от советской России. Прослеживается подспудное желание любыми путями обосновать выход УССР 1 декабря 1991 г. из состава федеративного государства не политическими мотивами её граждан: жить достойно, в атмосфере политической свободы и обеспечения прав человека, а преимущественно этническими - нежеланием украинцев пребывать совместно с русскими в составе единой державы. Вероятно, для обоснования подобной концепции все средства оказались хороши, в том числе и институт главы державы. Однако упоение процессом поверхностного противопоставления себя бывшим союзникам по титульной супернации затмило в глазах идеологов этой концепции вопросы достоинства, свободы, справедливости, солидарности и прав человека, для обеспечения и защиты которых, собственно, и создается любое независимое государство.
   Независимая держава не учреждается с целью возведения в государственный культ особенностей менталитета одного этноса, для того чтобы затем сей феномен навязывать всем остальным в качестве обязательного стандарта, соответствие которому только и позволяет последним считаться сдавшими экзамен на патриотизм и лояльность "главному этносу" страны. А именно этот процесс наблюдается ныне в Украине. Так, в одном из отечественных СМИ отмечалось: "В конце 2004 г. в многонациональной Украине произошла национальная революция. В сознание начинает вбиваться мысль о том, что главное достоинство украинского гражданина - это принадлежность к украинскому этносу, приверженность украинскому языку, обязательная пылкая любовь к творчеству Т. Шевченко. Представители иных этнических групп - это лишь меньшинства" ("2000". - No 4, 25.01. 2008 г.). В XXI веке подобный подход в государственном строительстве создает реальную угрозу правовой судьбе всего населения, формируемому им правовому государству, а также ближайшим соседям по континенту. А между тем, традиция невежества вкупе с некоторыми особенностями национального характера образует нередко такую небезопасную "горючую смесь", которая при всяком неосторожном обращении с огнём может привести к чудовищному возгоранию лишенного в этом отношении каких-либо противопожарных средств государственного недостроя. О серьезной опасности подобной практики красноречиво свидетельствует трагический финал царской России и Советского Союза, которые были гораздо более могущественными и устойчивыми, чем наша слабая, хрупкая и молодая многонациональная республика!
   У концепции строительства этнического государства в специфических условиях нашей реальности есть ещё одна, притом весьма коварная, сторона вопроса. Мы не должны забывать о повсеместной коррумпированности того квазигосударства, которое обрели за годы его "независимости". Практически все эксперты сошлись во мнении, что коррупция в стране стала сродни национальной катастрофе. Например, по данным международной организации "Transparency International" на 2010 г. Украина по уровню коррупции заняла 134 место среди 178 стран мира, Россия - 154 место. Одно только и остается, что утешать себя крылатым выражением, что "Украина не Россия". Иными словами, суверенитет Украины стал юридическим прикрытием всепоглощающей коррупции, прежде всего в среде титульной нации, которая по степени владения государственным языком оказалась наиболее широко представлена в органах государственной власти. Проблема при этом усложняется жалкими попытками соответствующей партии власти замаскировать свою неспособность справиться с этой бедой, иллюзорными обещаниями обеспечить интеграцию страны в ЕС уже в ближайшие годы.
   Сочетание патологических этнических амбиций с патологической неспособностью к государственному управлению этой партии власти позволяет экспертам сравнивать современную Украину с негодными компрадорскими режимами Латинской Америки прошлого. В частности, украинский политолог Кость Бондаренко высказал убежденность, что "под евроинтеграционным камуфляжем Украина осуществляет стремительное движение в направлении Латинской Америки образца середины прошлого столетия. При этом коррупция уже преобразовалась во что-то абсолютно нормальное, привычное, такое, что не вызывает сопротивления у населения". Думается, что сей автор всё же добросовестно заблуждается. Украина вовсе не осуществляет стремительное движение к Латинской Америке, а изначально пребывает на том же уровне культуры, что и последняя. Просто осознание этого прискорбного факта пришло вместе с данными об индексе развития человеческого потенциала и уровне коррупции в Украине среди прочих стран мира. Кстати, на вопрос о том, почему же так печально сложилась судьба Латинской Америки, довольно-таки убедительно ответил перуанский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Марио Варгас Льоса. Так, в статье "Почему Латинскую Америку преследуют неудачи?" он отметил, что фундаментальным аспектом развития нации является культура. Но, как признает писатель, в Латинской Америке культура - удел незначительного меньшинства. И далее он заключает: "На таком фундаменте нельзя построить подлинную демократию и работающие институты власти, невозможно проводить либеральные реформы, которые способны принести творческой и производительной части населения те результаты, которых они заслуживают".
   Истины ради, всё же надо признать, что в Украине в отличие от Латинской Америки нет даже того незначительного меньшинства, которое могло бы похвастаться обладанием культурой в западном смысле этого слова. Таковое по определению было напрочь уничтожено в СССР (включая, разумеется, и УССР) за годы безраздельного господства большевизма. Не следует при этом путать культуру в западном смысле этого понятия с "образованностью" в советском толковании этого термина. Вместе с тем, несмотря на полное отсутствие какой-либо культуры в среде "совокупного чиновника" Украины, авторы вышеупомянутой концепции, как ни в чём не бывало, прилагают титанические усилия по внедрению в жизнь своего более чем безответственного и опасного прожекта строительства этнического государства. Однако, если подобную концепцию довести до логического конца, то нас неминуемо ожидает ускоренная криминализация представителей преимущественно одного этноса, ибо по известному замыслу именно его представители и должны занимать доминирующие позиции в коррумпированной державе. Тем самым нам всем навязывается весьма специфическая модель гигантского разделения труда в стране: все граждане в равной степени обязаны блюсти независимость державы, платить налоги, нести различного рода тяготы и риски совместного бытия, а возглавлять силовые ведомства, возбуждать и прекращать уголовные дела, проводить налоговые проверки и взыскивать штрафы, распределять ресурсы и финансовые потоки, утверждать школьные программы, правила приема в вузы и на государственную службу и многое другое - это должно стать уделом представителей только одного этноса. И таковая упорно навязывается обществу несмотря на то, что государственные должности ныне стали самым эффективным способом фантастического материального обогащения в Украине!!!
  В советские времена, помнится, многие судьи годами стояли в резерве, чтобы попасть в ряды коллегий адвокатов. Ныне адвокаты и другие юристы стоят в очереди, прилагают неимоверные усилия, платят немалые деньги, чтобы облачиться в мантию судьи. Необходимо ли объяснять почему? И вот вместо того, чтобы всеми силами бороться с этим ужасающим явлением и, по сути, спасать себя от разлагающего воздействия всепоглощающей коррупции, нам предлагается рецепт этнической приватизации государства. Трудно ли в этом случае догадаться о подлинных мотивах авторов подобной державотворческой доктрины? На смену невежественной массе тех, кто возвысился благодаря своему пролетарскому прошлому, ныне пытаются прийти те, кто решил подзаработать на своём этническом происхождении. Действительно, а чем вторые хуже первых? Да ничем. Проблема лишь в том, что ничем и не лучше: и те и другие в равной степени невежественны. На дворе же при этом уже не XX, а XXI век.
   Насколько мне известно, большинство авторов этой умопомрачительной концепции в своё время весьма успешно специализировались в области научного коммунизма, исторического материализма и социалистического реализма. Неужели они решили попробовать свои силы в области антиутопии? Неужели их мучают лавры Джорджа Оруэлла (1903-1950) - автора "1984"? Но, тогда самый раз к месту привести пророческое предупреждение одного украинского политолога о том, что "нужно отказаться от навязывания государственной идеологии национализма обществу, от подчинения этой идеологии всех государственных и общественных институций. В противном случае мы можем оказаться очень далеко от Европы, в тоталитарном обществе, описанном Оруэллом" ("2000". - No 52, 28.12.2007 г.). Размышляя об опасных изысканиях украинских философов, историков и литераторов в области государственного строительства, невозможно не задаться элементарным вопросом: насколько эта гипотеза солнечного будущего отвечает нормам здравого смысла и духу западной цивилизации, насколько всё это перспективно для совместного бытия и взаимного доверия полиэтнического населения молодого и формирующегося государства? Давайте зададимся ещё одним вопросом: а насколько такая концепция соответствует Праву, Конституции Украины, элементарным правилам справедливости и в принципе всем тем чаяниям, благодаря которым многие из нас так дружно проголосовали за выход республики из состава СССР. Видимо, именно к этим деятелям апеллировал Е.Т. Гайдар, когда писал, что "историки и литераторы, разжигающие в полиэтнических образованиях радикальный национализм, неприятие живущих рядом народов, напоминающие об исторических обидах, причиненных когда-то соплеменникам, должны понимать, что они прокладывают дорогу этническим чисткам и страданиям миллионов людей". Но, с другой стороны, что требовать от бывших советских философов, историков и литераторов, которые с помощью чёрного национализма пытаются добела отмыться за всю ту ложь, которую они неистово проповедовали в годы своей успешной карьеры в первых рядах идеологического отряда украинского филиала КПСС.
   Период доминирования представителей именно этой когорты деятелей в коридорах власти Украины ознаменовался приданием парламентским путём (а не всенародного волеизъявления) символам и языку всего лишь одной ветви нашего народа статуса государственных, общенациональных. Точно так же стиль, способ и содержание своего одиозного мышления они всеми силами и средствами пытаются возвести в ранг общегосударственной внутренней и внешней политики державы. Социальная психология членов этой партии весьма проста: преломление всех проблем государственного строительства, вопросов становления гражданского общества, защиты прав человека, национальных интересов и национальной безопасности через специфическую призму своего отношения к другим этносам внутри страны и другим нациям вовне. Но ведь уже по результату сложившегося порядка вещей в Украине можно вполне объективно судить о качестве этой призмы: она ужасающе убога. Чтобы окончательно не ослепнуть, необходимо как можно быстрее менять эту мутную призму на соответствующее духу времени прозрачное и чистое стекло, которое позволит народу адекватно воспринимать и оценивать окружающий мир, а самое главное - себя.
   Надо думать, что в обмен на поддержку со стороны своего редеющего от интенсивной трудовой эмиграции электората, партия этнической нетерпимости время от времени подбрасывает тому или иному главе державы весьма опасный курс внутренней и внешней политики Украины. Складывается впечатление, что представители этой партии в угоду своей отвлеченной идее готовы принести в жертву вполне реальные жизнь, здоровье и будущее всей нации. Иными словами, в качестве консолидирующего фактора они предлагают не созидательную деятельность во благо физического, духовного и психологического процветания народа, не позитивные правовые, конституционные ценности, а лишь негативные этнические оценки. Этническое противостояние, подчинение и доминирование - подлинная структура их чувств, мышления и мировоззрения. Именно поэтому этническая неприязнь стала визитной карточкой этих послов недоброй воли.
  Агрессивная политика навязывания посредством административного ресурса всему населению страны своего взгляда на вопросы дальнейшего развития страны являет собой пример откровенной его приватизации соответствующей партией власти. Её представители действуют настойчиво и неразборчиво в средствах. Наиболее характерный образчик их политического почерка представлен в одной из аналитических записок, которая с грифом: "24.04.03. Президенту Украины Л.Д. Кучме. Лично, конфиденциально" легла на стол главы государства. В этом примечательном документе, который приводит автор книги "После майдана", говорится, что "Россия сама дает в руки украинского руководства средства для консолидации украинской нации. Лучше всего объединяет образ общего врага. Когда врага нет, его выдумывают. Образ России-врага выдумывать не надо. Россия сама его из себя создала и постоянно демонстрирует. Таким образом, надо просто аккуратно информировать украинское население о том, что и как пишет и вещает об Украине Россия. Надо подчеркивать, что нынешние российские СМИ пребывают под повседневным кремлевским надзором и если антиукраинство не пресекается, то это значит, что оно поощряется Кремлем. Пусть, таким образом, российское антиукраинство вносит свой вклад в создание новой украинской нации. Это был бы поистине государственный подход". Заметим, что весь "государственный подход" в исполнении идеологов этой партии исчерпывается весьма примитивным противопоставлением украинцев русским, Украины - России, а если продолжить эту логику, то Запада - Востоку, геополитической стратегии НАТО - национальной безопасности тех, кто ещё вчера входил с нами в состав единого народа.
   Вероятно, повторюсь, но ещё раз подчеркну, что только культурной, интеллектуальной и профессиональной неспособностью выработать стратегию развития народа объясняется негодная попытка партии этнической нетерпимости подменить гражданскую идентификацию - средневековой, этнической. В этом случае, однако, не замедлит и возрождение иных средневековых институтов, как-то "охота на ведьм, святая инквизиция, удельные княжества и крепостные стены", но уже между разными этносами, языковыми группами, религиозными общинами, коренными народами и целыми регионами внутри одной державы.
   О том, что значительная часть этнических русских проживает в Украине в качестве её полноправных граждан и что более 60 % бюджета державы формируется за счёт поступлений как раз из регионов их традиционного обитания, горе-стратеги соответствующей партии, разумеется, в расчёт не берут. В равной степени, как и то, что юридическим выражением народа - основного и неизменного объекта их патологической неприязни - выступает могучее соседнее государство, от отношений с которым ныне в немалой степени зависит экономическое благополучие тех самых этнических украинцев, о которых они так пекутся на словах. Можно ли именовать подобный взгляд на положение вещей в стране и в мире государственным мышлением? Думается, что подобные утверждения выглядели бы, по меньшей мере, насмешкой над лучшими государственными умами прошлого.
   В итоге вся убойная сила этой партии власти была нацелена на одну мишень - Россию, а попала в другую - экономическое, политическое и духовное достояние нашего народа. Вместо великой культуры, великой истории и великого будущего всем гражданам предложили психологические, этнографические и языковые особенности одной из этнических линий весьма многообразного населения Украины. А поскольку особенностью именно этой части наших сограждан была исконная ненависть ко всему русскому, то именно их, носителей этих чувств, и объявили гарантами государственной независимости от России. Подобное обстоятельство не ускользнуло от внимания отечественных экспертов. В частности, в одной из публикаций под красноречивым названием "Мы, малороссы" утверждалось, что "сегодня власть в стране захватили галичане, силовыми методами и посредством манипулирования сознанием навязывающие свои представления подавляющему большинству народа" (газета "2000". - No 40, 6.10.2006 г.). Заметим: противопоставление граждан страны друг другу по этническо-региональному признаку - естественная реакция на одиозную политику соответствующей партии власти. Но мы ведь не малороссы и не галичане, а граждане одной державы, носители тех общечеловеческих ценностей, которые нам гарантирует Международный билль о правах, вся западная цивилизация, Конституция Украины, наконец. Однако семена раздора уже брошены в почву национального сознания. И сейчас мы лишь пожинаем их горькие всходы. Как искренне посетовал по этому поводу второй Президент Украины, "если бы весь бюджет страны был отдан Западной Украине, то она все равно голосовала бы за Ющенко, а не за Януковича. Психология, религия... Менталитет...". С этим суждением не поспоришь. Его можно лишь уточнить: раздробленная психология, расколотая религия и искореженный менталитет.
   Таким образом, вместо европейской, политической, конституционно-правовой идентификации народу была навязана местечковая, языково-этнографическая. Один мой добрый знакомый - ярый адепт подобной политики - на вопрос о соответствии таковой общепризнанным принципам и нормам международного права ответил, что он признает распространение правовых ценностей на все области жизни, кроме одной - вопроса о статусе украинского языка. И далее очень откровенно пояснил свою позицию: наши права (то есть украиноязычных украинцев) попирали столько лет, а теперь, когда мы пришли к власти, вы заговорили о правах человека; не будет вам никаких прав. Вот так вот запросто, на эмоциональной волне и выносится вердикт уникальному культурному наследию части некогда великого народа, создателю великой державы. А ведь на последнее обстоятельство с горечью обращал внимание ещё гетман П.П. Скоропадский. В частности, он писал, что "великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так наивно любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо". Но то, что казалось смешным ещё в те годы, как это ни парадоксально, стало объективной реальностью спустя без малого сто лет.
   Потому-то самой прискорбной и катастрофической приметой нашего повседневного бытия стало агрессивное изгнание из гуманитарного пространства страны всего того культурного наследия, которое питало умы и души лучших представителей народов Российской империи и Советского Союза. Того наследия, которое воплотилось в великих именах М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.С. Грибоедова, А.А. Фета, П.Я. Чаадаева, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.И Герцена, В.О. Ключевского, И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.В. Гоголя, А.П. Чехова, В.Г. Короленко, Ф.И. Тютчева, С.А. Есенина, Н.А Бердяева, С.М. Соловьева, В.С. Соловьева, Б.Н. Чичерина, А.Ф. Кони, И.А. Бунина, В.В. Набокова, И.А. Ильина, А.А. Блока, Л.Н. Гумилева, Д.С. Лихачева, О.Э. Мандельштама, Б.Л. Пастернака, А.А. Ахматовой, М.И. Цветаевой, М.А. Булгакова, И.А. Бродского, Б.Ш. Окуджавы и многих, многих других великих российских поэтов, писателей, историков, философов и правоведов. А ведь с этими именами из нашей исторической памяти пытаются выдернуть моральный, психологический и культурный стержень, который составляет душу каждого народа. По сути, речь идёт о грубом посягательстве на культуру и духовный мир народа Украины! И это при всём том, что именно эта культура на протяжении всей истории играла роль единственного бастиона, который ограждал наши умы и души от разлагающего воздействия традиции невежества. Выступая на юбилейном вечере, посвященном своему 60-летию, И.Г. Эренбург сказал, что "как каждый писатель, я знавал минуты растерянности, сомнений, молчания. Меня поддерживала русская литература, наши великие и глубоко человечные предшественники. Можно писать хуже, чем они, - таланты не распределяются ни в каком распределителе, - можно писать хуже, чем они, но нельзя думать, чувствовать, терзаться, радоваться хуже, чем они". Те же слова могли смело повторить многие жертвы большевистской лагерной империи, многие из которых выжили в нечеловеческих условиях советского Дантова ада лишь потому, что вспоминали, цитировали, обсуждали шедевры русской литературы. Но именно эта литература не дает покоя некоторым представителям украинским пишущей братии, которые при содействии одной из партий власти объявили тотальную войну произведениям гениальных русских писателей и поэтов.
   Не всякий рискнет поднять руку на такое! И какова же должна быть концентрация невежества в умах и душах тех, кто всё же рискнул сие сделать? Яркий пример последнего привел в личной переписке со мной В.А. Коротич, который вспоминал стереотипы поведения, укоренившиеся в среде украинских "писателей" времен СССР. В частности, он вспоминал: "Провинциальность была удушающей - я Вам говорил, что у меня было всего 20 подписчиков-писателей на журнал иностранной литературы "Всесвит", который я редактировал. Это при том, что общий тираж был за 50 тысяч - ну неинтересно было им. Помню, как на партсобрании поэт-старый большевик Семен Гордеев выступил с протестом против того, что я трачу бумагу на публикации какого-то "Камо", а на настоящих писателей Украины недостает бумаги на издание их книг. Оказалось, что речь шла о нобелевском лауреате французе Альбере Камю...". Нужны ли здесь какие-либо комментарии? Не убедительное ли это свидетельство тому, сколь глубоки в этой среде корни пресловутой традиции невежества, от которой никакое территориальное расположение в центре Европы само по себе не спасёт и не гарантирует? И какое же будущее можно построить на руинах великой культуры, на ментальной почве, из которой насильно выкорчевываются корни нравственности и духовности? Как справедливо посетовал по сему поводу академик П.П. Толочко: "На мой взгляд, одним из самых жутких - не побоюсь этого слова - изобретений в истории современной Украины стало изучение русской культуры и языка в разделе "иностранная литература". Ведь это просто кощунственно и оскорбительно даже по отношению к нашим предкам. Как же тогда быть с Короленко, Гоголем, тем же Шевченко, который писал свои повести и - что важнее - "Захалявные книжечки", на русском языке. А книжечки эти он писал лично для себя, для души, и русский язык для него был не менее родной, чем украинский. Итак, мы совершенно неподобающим образом относимся к нашей исторической памяти".
   По сути, назойливый и тупой процесс административного насилия над инакомыслящими гражданами Украины окончательно разрушают их психику. А ведь эти люди и так порядком настрадались в годы тоталитаризма, бесчисленных войн, "горячих" и холодных, гражданских и межгосударственных, со своими и чужими народами, идеологических и психологических и так далее. Но это ничуть не волнует многочисленных членов партии этнической нетерпимости Украины, ибо война всех против всех - это наиболее оптимальное проявление их менталитета, стереотипа поведения, политического стиля, образа мышления. Без гражданской войны, холодной или "горячей", они никто. Ибо, как свидетельствует история -кусать, оскорблять, унижать, а при случае и убивать других - это их подлинный образ жизни, наиболее оптимальная среда обитания, способ исторического выживания. В этом вопросе они непревзойденные мастера. По сути, именно они развязали в стране подлинную холодную гражданскую войну. Благодаря их усилиям, Украина всё более и более стала напоминать боевой стан. Посему вовсе не случайно один украинский публицист в статье под весьма красноречивым названием - "Война всех против всех" утверждает, что "уже который год в Украине продолжается Bellum omnium contra omnes - война всех против всех. На отечественных просторах безраздельно царствует бог Марс. Наша страна оказалась втянута сразу в три войны: нескончаемые бои в украинском политикуме, культурное противостояние Востока и Запада, конфронтация с Россией" ("Украинская правда", 19.06.2008 г.).
   Какая ещё партия в мире может похвастаться способностью развязать и вести войну сразу на три фронта? При этом нещадно раскалывать, раскрадывать, лихорадить и дискредитировать собственную страну? Только та, которая больше ничего не умеет делать, для которой сам процесс войны - это уже победа. Война всех против всех, в действительности, и есть сокрушительная победа членов партии этнической нетерпимости над подавляющим большинством остального населения страны. Война нужна им ещё и потому, что без неё и без именно таких приемов её ведения невозможно осуществить свою ментальную самоидентификацию. Только в такой войне как ни в какой иной способны сохраниться, укрепиться и приобрести доминирующие позиции в стране особенности именно их национального характера, точный портрет которого дал весьма популярный украинский журналист в своей статье "Окопная правда": "Все друг друга боятся и все друг от друга зависят. Все друг друга ненавидят, но каждый готов пойти на союз с любым, дабы вместе сражаться со всяким" ("Зеркало недели". - No 23, 21.06.2008 г.).
   В подобных особенностях менталитета, как мне представляется, и кроется ответ на вопрос о причинах столь плачевной судьбы его носителей и всех тех, кто вынужден был в силу исторических причин с ними соприкасаться. Иными словами, война всех против всех обусловлена исторически сложившимся стереотипом поведения населения этой территории. Особенно эта форма выяснения взаимоотношений становится актуальной во время борьбы за власть. Неслучайно, одну из своих публикаций академик М.В. Попович озаглавил: "Выборы в Украине - маленькая гражданская война" ("forUm", 15.02.2010 г.). Лично зная автора этих строк, отдаю себе отчёт, сколь нелегко ему дался сей вердикт особенностям украинской ментальности. Но, увы, упомянутый вывод полностью соответствует укоренившимся в стране реалиям.
   Чем же в итоге может закончиться подобный безумный процесс этнического самоутверждения за счёт национальных интересов всего народа? Думается, сокрушительным упадком всего и вся, и, прежде всего, нравов. А упадок нравов, по утверждению древних, это верная предтеча гибели державы. Неслучайно Олесь Бузина в одном из своих интервью заметил, что "украинизация уже сама по себе может развалить Украину. Те, кто умные, разбегутся по соседним странам, а оставшиеся съедят сами себя. Если в схроне оставить двух националистов, то один сначала по идейным мотивам убьет другого, а потом застрелится сам". Опасность подобного исхода события при этом значительно усиливается с появлением, так называемого, третьего круга приватизации государства.
   Третий круг, получивший в этой работе условное наименование финансово-промышленного, ознаменовался политическим доминированием на всем постсоветском пространстве партии власти, которая приобрела своё состояние (финансовые корпорации, промышленные монополии и банки) путём откровенного присвоения общенародной собственности. При этом если на пути к заветной цели становилась жизнь людей, это никого не останавливало. Предопределенность именно такого способа приобретения собственности продиктована специфической историей Российской (большевистской) империи.
   Таким образом, публичная власть стала основным инструментом присвоения узким кругом лиц национального богатства, которое ранее под названием общенародной собственности по праву принадлежало всему населению СССР. Эта собственность должна была стать основой достойной жизни и развития всех граждан постсоветских республик, а стала источником несметного обогащения узкого круга государственных чиновников, независимых от своего народа. Так, А.Н. Илларионов отмечал, что "был осуществлен переход к рыночной экономике, остающейся тем не менее сильно монополизированной с массированным вмешательством в нее со стороны властей и бандитов при энергичном размывании граней между одними и другими". Тем самым, государство выступило в роли активного соучастника ограбления своих граждан, которое протекало под благовидным названием "приватизация", но, в действительности, явившейся откровенной экспроприацией, конфискацией общенародной собственности, то есть национального богатства всех жителей страны. По отношению к Украине эта тема более подробно была рассмотрена в моей статье "Приватизация или конфискация?" ("Украинская правда", 05.01.2012 г.). В этом процессе и заключается основная специфика третьего круга приватизации государства. По отношению же к современной России очень точно выразился один из клиентов замученного до смерти в Бутырской тюрьме (следственном изоляторе No 2 г. Москвы) адвоката Сергея Леонидовича Магнитского (1972-2009) гражданин Великобритании Уильям Браудер: "В России нет государства. Это территория, оккупированная горсткой преступников. В России живет 141 миллион нормальных, работящих, щедрых, умных, порядочных людей. И миллион преступников, которые все разрушают. А государства никакого нет".
   Как писал об этом смутном периоде истории бывшего СССР лауреат Нобелевской премии по экономике Милтон Фридман: "Вскоре после падения Берлинской стены и распада Советского Союза меня часто спрашивали: что надо сделать бывшим коммунистическим странам, чтобы иметь рыночную экономику? И я отвечал: вы можете описать это в трех словах - приватизация, приватизация и еще раз приватизация. Но я оказался не прав. Пример России свидетельствует об этом. Россия провела приватизацию, но так, что были созданы, по сути, частные монополии, частные системы централизованного планирования, которые заменили централизованное планирование государства. И оказалось, что верховенство закона, наверное, более фундаментальная ценность, чем приватизация. Приватизация бессмысленна, если у вас нет власти закона". На территории СССР, как уже упоминалось выше, все даже зачаточные признаки Права были истреблены на корню вместе со всеми его носителями. Поэтому не приходится удивляться тому, что бывший советский народ не смог защитить свою собственность на территории распавшейся империи, обрекая тем самым себя на дальнейшую экономическую нищету, культурную деградацию и социальное прозябание. Об этом очень откровенно сказал доктор экономических наук, экс-мэр Москвы Г.Х. Попов: "Уничтожение интеллектуального класса России. Ликвидация как класса ее фундамента - крестьянства. Целые поколения, посвятившие себя деятельности по разработке оружия уничтожения людей и созданных ими материальных ценностей. Все это не могло не развратить и разложить народные массы, превратить их в стадо, питомник гениев коррупции, олигархов, фашиствующих патриотов, террористов всех разливов, раболепствующих депутатов и холуйствующих бюрократов, узколобых национальных лидеров. Стадо совков, озлобленных своей неготовностью строить новое общество, приватизирующих то, что дала советская власть, способных только на вывоз за рубеж нефти и газа, на торговлю на сколковских аукционах умами нации".
   Объективную оценку природе так называемой "приватизации" общенародной собственности на территории Украины дал хорошо знакомый с этим периодом политической истории страны глава администрации второго Президента Украины Д.В. Табачник. В частности, он заметил, что "как и во всех постсоветских странах, украинский бизнес сформировался в результате как минимум бесконтрольной, а фактически грабительской приватизации госсобственности... Такие варианты почти мгновенного обогащения, которые открывались перед "новыми" постсоветскими бизнесменами, мир не знал со времен испанских конкистадоров в Южной Америке, работорговцев Гвинейского залива, пиратов Карибского моря и золотоискателей Аляски" ("2000". - No 42, 17.10.2008 г.). Ограбление населения Украины по определению предполагала соответствующую психологию, методы и средства достижения своих целей. Задача политической защиты приобретенной государственной собственности и объединила новоявленных украинских бизнесменов в единую и довольно-таки монолитную партию власти.
   Мотивация, стереотипы поведения, уровень культуры и интеллекта членов этой немногочисленной, но сплоченной когорты деятелей отличаются крайней формой эгоизма, жестокости и равнодушия к судьбам других людей и страны происхождения своего капитала. И поскольку в Украине начисто отсутствует верховенство Права, то защита приобретенной таким способом частной собственности стала делом рук её ловких и пронырливых владельцев. Ничего так не единит людей, как защита своего имущества. Единственным эффективным путем защиты своего материального богатства для этих субъектов осталось овладение и удержание рычагов государственного управления страной. Эти обстоятельства стали железобетонной основой для формирования правящего класса молодой державы. В одном из самых осведомленных в вопросах "кто есть кто" в Украине печатном издании отмечалось, что "власть в стране принадлежит бизнесменам, создавшим свое состояние в период дикого первичного накопления капитала...
   Не потому, что они не хотят, они не могут думать о стране. Ибо, если бы они о ней думали, они никогда бы не создали свои капиталы в то время теми способами и в таких объемах" ("Зеркало недели". - No 21, 2.06.2007 г.). Приведенное заключение, безусловно, отражает то удручающее положение вещей, которое воцарилось с момента дебюта этой когорты деятелей на политической сцене Украины. Подобный ход событий - обратная сторона медали, которой одарила всё население молодой державы партия этнической нетерпимости. Будучи постоянно увлеченной гуманитарной миссией насильственной украинизации русскоязычной части страны, она, бесспорно, упустила из виду процесс приватизации экономики, политики, системы правосудия, институтов гражданского общества, всего государства, наконец. Последнее стало уделом другой партии власти - партии экономической экспансии. И если лидеры первой, на мой взгляд, оказались полными банкротами во всех своих устремлениях, то лидеры второй, наоборот, стали наиболее состоятельными людьми на Европейском континенте. Отмечая, что разгул этнической нетерпимости пришелся на начало 90-х, О.А. Бузина писал: "Тогда же уничтожили научные институты, имевшие передовые технические разработки. На протяжении 90-х добивали все уцелевшее, радостно размахивая желто-синими флагами. Блестящий пример - Львовский телевизорный завод. "Совiцькi окупанти" его построили, галицкие "визволителi" довели до ручки. А ведь можно было пустить иностранных инвесторов, выпускать телевизоры и не искать счастья по заграницам! В эти же годы началось насаждение пещерного национализма в идеологии. Нарушались права русскоязычных, создавался миф о пятой колонне. Власть сознательно разжигала межнациональное противостояние, чтобы удобнее делить фонды, отвлекая народ на вымышленные проблемы" ("Сегодня". - No 241, 1.11.2009 г.).
   За что боролись, на то в итоге и напоролись: по данным автора статьи "Олигархи захватили власть в украинской политике", поскольку состояние 50 богатейших россиян составляет лишь 35% от ВВП России, в то время как состояние 50 богатейших жителей Украины ни много ни мало как достигает 85% от её ВВП. Практически подавляющее большинство последних - выходцы из русскоязычных регионов Украины. И это при всём, что, как отмечается, население Украины составляет лишь треть населения России, а Украина не обладает такими стратегически важными природными богатствами, как нефть, газ, алмазы и золото, которыми изобилует Россия ("Украинская правда", 9.07.2008 г.). Любой непредубежденный читатель согласится, что на фоне приведенных данных есть все основания утверждать о несомненной приватизации государства в Украине, причём в гораздо большей степени, чем в России. Вот уж воистину "Украина - не Россия". Только является ли данное утверждение таким уж бесспорным основанием для этнической гордости некоторых завзятых украинских ура-патриотов, особенно, на фоне ярко выраженных обнищания и деградации всего населения страны? Конечно, 50 человек - это ничтожное меньшинство обитателей Украины. При этом неважно, кто именно удостоился чести попасть в узкий сонм тех, кто символизирует в Украине богатство и могущество. Важно иное - символизирующая нищету и несчастье наших соотечественников убогость нравов этих новоявленных собственников державы.
   По сути, мы имеем дело с феноменом, когда ныне в тогу государственных мужей стали рядиться представители преступных группировок, лидеры теневого бизнеса и потворствовавшие тем и другим в их криминальной деятельности представители силовых ведомств бывшего советского государства. Многие государственные деятели Запада со временем стали обращать внимание на то, что в некоторых странах бывшего СССР зачастую невозможно провести пограничную черту между организованной преступностью и государством. Как заметил по сему поводу академик А.Н. Яковлев: "Когда собственность ничья, а те, кто распоряжается ею, практически бесконтрольны, рождается уникальная, преступная структура, в которой мафия сращивается с государством. Точнее, само государство, чем дальше, тем больше превращается в мафию - и по методам деятельности, и по отношению к человеку, народу в целом. И даже по своей психологии". Полагаю, что Украина один из ярких примеров оного в силу уже только одного обстоятельства - полного отсутствия на территории республики каких-либо государственных традиций, государственного мышления и просто совести. Проблема усугубляется при этом безраздельным господством традиции невежества, характерной и отличительной чертой которой всегда была бесчеловечность, равнодушие к судьбам друг друга, алчность и этническая рознь. В своём неразрывном сочетании эти качества населения отдают государство на откуп наиболее безжалостным, целеустремленным, сплоченным и прагматичным индивидам. Подобное положение вещей провоцирует украинских публицистов, политологов и аналитиков на весьма нелицеприятные оценки образовавшегося квазигосударства. В частности, плачевной судьбе последнего была посвящена статья "Олигархоленд по имени Украина" ("Украинская правда", 6.01.2009 г.).
   Если вернуться к главным героям третьего круга приватизации государства, то призыв именно этой когорты деятелей во власть, на наш взгляд, был порождён остро негативной реакцией русскоязычной части населения страны на заметную политическую, культурную, языковую и психологическую экспансию украиноязычной партии этнической нетерпимости. Их политическому успеху способствовало то, что они сыграли роль психологического бастиона, оборонительного вала от напугавшей русскоязычных граждан Украины волны агрессивного украинского этнического экстремизма. Образно говоря, один малопривлекательный экономический волнорез, остановил другую, при этом весьма отвратительную, идеологическую волну. Этому, третьему кругу приватизации государства, боюсь, суждена долгая жизнь, во всяком случае, он завершится не ранее, чем сойдёт с политической арены породившая его партия этнической нетерпимости. Последняя же будет паразитировать на общественном теле страны до тех пор, пока видимым воплощением "крупного национального капитала" будут представители иных, ненавистных её электорату этносов и коренных народов Украины.
   О высокой степени вероятности подобного исхода событий обращает внимание автор статьи "Великая депрессия: украинский сиквел". В ней легко угадывается идеологическая мотивация украинской партии этнической нетерпимости: "потому что все национальные богатства захватили ахметовы, пинчуки, коломойские и прочие рабиновичи, наживающиеся на украинских бедах. Потому что рабочие места Богдана и Оксаны заняты смуглолицыми и узкоглазыми мигрантами, готовыми трудиться за копейки. Это земля наших предков! Чужаки, убирайтесь вон!" ("Украинская правда", 24.10.2008 г.). Конечно, подобная перспектива далеко не радует кандидатов в "чужаки". Посему наиболее ловкие и богатые из них, наряду с обретением второго гражданства, а также приобретением дорогих домов и вилл на территории западных стран, не находят ничего лучшего как финансировать некоторые радикальные националистические движения, в тщетной надежде подобным нехитрым способом удержать под "контролем" действия наиболее экстремистских организаций. Видимо, в глубине души они таят надежду, что их лично предупредят о грядущих погромах, дабы они могли успеть взмыть ввысь на своих частных самолетах, пока будут выпускать пар националистической ненависти на бедных представителях этносов и коренных народов, в числе богатых представителей которых они эту ненависть спровоцировали.
   Иными словами, между двумя партиями власти просматривается некая форма сотрудничества и даже взаимной заинтересованности в сохранении друг друга в политической жизни страны. В первую очередь, этот интерес заключается в том, что сам факт пребывания этих партий в большой политике заставляет соответствующий электорат, руководствуясь этническими чувствами, с ещё большей энергией поддерживать именно "свою" партию власти, обеспечивая тем самым паразитическое существование каждой из них на политическом Олимпе страны. По сути, объединив усилия и разделив сферы влияния, эти две партии власти вполне могут контролировать всю Украину, что и имеет место на самом деле. Ничто так не способствует процветанию политических паразитов, как ненависть простого люда друг к другу. При этом некоторые даже на смертном одре, уже испуская последний дух, всё равно будут выкрикивать слова ненависти к представителям иного этноса. Эта психологическая болезнь особенно глубоко поразила членов партии этнической нетерпимости. Одним из следствий пребывания последней у кормила власти является то, что представители "крупного национального капитала", подталкиваемые страхом перед её специфическим электоратом, вынуждены финансировать отдельные проекты её лидеров для того, чтобы последние держали под контролем отличающихся повышенной агрессивностью членов своей партии. На опасность подобной довольно-таки близорукой политики было недвусмысленно обращено внимание в статье "Провокации от политтехнологов". Автор публикации вполне резонно обращает внимание подобных хитроумных, но недалеких спонсоров на то, что "ведь не случайно же ультранационалистические молодчики, шагавшие 18 октября (2008 г. - А.М.) по улицам Киева, указали и на "виновников" всех бед, заявив, что их цель, в частности, в том, чтобы "устранить из нашей жизни неукраинских олигархов всех цветов (Ахметовых, Аваковых, Фельдманов, Рабиновичей и т. д.)". Это, кстати, на заметку тем, кто активно спонсирует... украинских националистов разных мастей - после прихода к власти Гитлер тоже не церемонился со своими бывшими спонсорами" ("2000, - No 43, 24.10.2008 г.). Но большие деньги и порядочность в Украине, чаще всего, две абсолютно взаимоисключающие вещи.
   Очевидно, что подобный политический мезальянс теряет всяческий смысл без такого важнейшего и, как оказывается, особо ценного "политического товара", как этническая ненависть. Таким образом, контроль над этнически озабоченным электоратом становится очень доходным политическим бизнесом. При этом полностью игнорируется то обстоятельство, что, когда соответствующие чувства становятся разменной монетой в "большой" политической игре, последняя весьма неожиданно может завершиться "маленькой" гражданской войной. Шовинизм, национализм, расизм, как правило, расцветают махровым цветом в тех многонациональных государствах, в которых высшие эшелоны власти оказываются неспособными вырабатывать стратегию развития всего народа, когда они увлечены переделом собственности, власти и сфер политического влияния. Шовинизм в нравах людей, как правило, обратная сторона коррумпированности его власть предержащих. Неуемная этническая рознь в душах первых в сочетании с неуемной алчностью в нравах последних - одна из самых закоренелых болезней Украины.
   Должность государственного служащего высокого ранга не может быть синекурой, доходным местом, источником приобретения сотен тысяч и даже миллионов долларов США, ускоренными темпами накапливаемых на зарубежных счетах, о чём, несомненно, знают некоторые политики и все спецслужбы иностранных государств. В своё время китайский философ Сунь Ятсен (1866-1925), обобщая печальный опыт малоразвитых держав, предупреждал: "Если же нет ни моральных качеств, ни таланта, ни способностей, чтобы быть членом парламента или чиновником, а есть только деньги, результаты деятельности человека можно предсказать заранее". В Украине результаты деятельности людей подобного пошиба налицо. По сути, республика выродилась в закрытый клуб совладельцев бывшей общенародной собственности. В связи с этим держава была приспособлена лишь для их защиты от разорённого ими населения, с одной стороны, и от способных их разорить более мощных конкурентов из сопредельных стран, с другой. И более никаких функций этому государственному образованию не отводится. О каком служении нации, потомкам может в этом случае идти речь? О каких национальных интересах и национальной безопасности могут такие люди думать?
  В.О. Ключевский как-то заметил, что неудачное самодержавие перестает быть законным. Здесь со знаменитым историком можно поспорить: а бывает ли самодержавие удачным? Но сложившееся у нас коррумпированное государственно-подобное образование, приватизируемое по очереди указанными партиями власти, бесспорно, является неудачным. Люди, которым улыбнулась удача стать у кормила власти исключительно благодаря отечественным способам и методам приватизации общенародной собственности, не могут относиться к государству иначе, как к очередному объекту захвата и поглощения, а к бывшему собственнику - народу - как к безликой, безмолвной и бездумной массе индивидов. Ведь те, кого так запросто и безнаказанно лишают собственности, как правило, не заслуживают ни внимания, ни уважения. А это, по всей видимости, провоцирует новую волну этнической нетерпимости в гуще униженного и оскорблённого населения полиэтнического государства, потому как сводить друг с другом давние исторические счёты гораздо проще, чем выяснять современные экономические отношения с теми, кто окружен плотной стеной вооруженных телохранителей.
   В 2005 г. увидела свет книга американского финансиста Джона Перкинса "Исповедь экономического убийцы". Речь в ней идёт об агентах крупных американских корпораций, обеспечивающих господство американского бизнеса над формирующимися национальными экономиками. Ограбление чужого народа автор назвал экономическим убийством. Позволительно тогда спросить: как именовать деяния людей, ограбивших собственный и так обиженный историей и доведённый до очевидного отчаяния народ? Думается, что национальное самоубийство будет наиболее адекватным определением произошедшего эксперимента с построением этнического государства в истории Украины. По данным авторитетных международных агентств Украина в 2010 г. по уровню экономической свободы очутилась на позорном 162 месте из числа 179 стран мира ("Украинская правда", 21.01.2010 г.). Ну что ж, вполне закономерный итог политического мезальянса наиболее крупных владельцев в недавнем прошлом общенародной собственности и наиболее мелких владельцев извлеченной из прошлого идеологии украинского интегрального национализма.
   Воистину прав был библейский мудрец, предупреждавший людей: "Когда торжествуют праведники, великая слава; но когда возвышаются нечестивые, люди укрываются" (Книга притчей Соломоновых, 28:12). Но куда укрываться людям в подобных странах? Можно смело утверждать: люди укрываются там, где можно получить работу, сохранить своё достоинство и защитить свои права, иными словами, они бегут из коррумпированного и бездушного государства в другие, более приспособленные для полноценного человеческого бытия цивилизованные державы. Последние социологические опросы свидетельствуют: значительное число наших соотечественников готово при первой же возможности покинуть территорию Украины в поисках достойного уровня жизни на территории других государств.
  В последнем случае непосредственные чувства простых людей не расходятся с мнением профессиональных отечественных экспертов. Вот какой диагноз Украине поставил коллектив талантливых журналистов весьма влиятельного украинского издания в статье "Сто шагов наперерез": "Клиника налицо: рассеянный склероз вертикали власти, коррупционный тромбофлебит, газово-ценовая наркозависимость, эпидемия липового частного предпринимательства, зарплатное малокровие, судебная импотенция, земельная клептомания, затрудненное дыхание малого и среднего бизнеса, правоохранительная президентозависимость и т.д. и т.п. И как мы это лечим?" ("Зеркало недели". - No 12, 29.03.2008 г.). Вместе с тем, метод лечения сего врожденного заболевания не тайна - это изменение, образно говоря, генетического кода того национального поведения, которое в различных модификациях беспредельно доминирует на территории Украины уже не одно столетие: с войны всех против всех по этническим, идеологическим, религиозным, политическим и экономическим мотивам на соответствие высоким стандартам философии достоинства, свободы и прав человека.
  Четвертому кругу, то есть возможным правовым путям возвращения государства народу, образно говоря, процессу национализации государства, должное внимание будет уделено в последующих разделах книги. Такой процесс так или иначе прошли практически все страны западной цивилизации, чем и гордится их национальная элита. Об этом, например, говорил Черчилль на совместном заседании обеих палат Конгресса США 26 декабря 1941 г.: "В нашей стране, как и в вашей, общественные деятели гордятся тем, что могут быть слугами государства, и считали бы для себя постыдным претендовать на роль его хозяев".
  Приватизированное государство и права человека - прямые и непримиримые антагонисты. Особенно явно этот антагонизм прослеживается в содержании действующего законодательства страны, которое вместо национальных интересов ориентировано на корпоративные, партийные интересы членов парламента и их партнёров по бизнесу. Причём это не случайность, а закономерность, традиция, имеющая глубокие и разветвленные корни в нашей истории. На это обстоятельство обращали внимание многие западные эксперты. Так, например, Маргарет Тэтчер утверждала, что коммунистическое общество не имело законодательства в западном смысле этого слова. Несмотря на то, что каждый шаг регулировался правилами и нормами, отсутствовало понятие справедливости, предполагающее существование единого набора обязательств индивидуума, в равной мере применимого ко всем без исключения. "На деле, - писала "железная леди", - единственным господствующим принципом был эгоизм хищника. Подобные привычки искоренить крайне трудно, если вообще возможно". Судя по результатам законотворческой продукции нынешних "представителей" народа, основным мотивом их деятельности по-прежнему остался всё тот же принцип, который в настоящей работе приобрёл наименование традиции невежества.
  Благодаря усилиям этих деятелей на свет появился особый феномен, получивший в настоящей работе наименование номенклатурного права, под которым понимается совокупность устойчивых неписаных правил поведения (обычаев), которые регулируют отношения, связанные с удержанием номенклатурой в своих руках всех рычагов государственной власти, а также отношения по обмену услуг как внутри самой номенклатуры, так и между номенклатурой и представителями теневого капитала.
  Номенклатурное право - прямая противоположность Права в упомянутом выше смысле. Законодательство, являющееся нормативным выражением номенклатурного права, губительно для населения страны. Подлинным духом, содержанием и целью любого закона в соответствии с логикой Права выступает защита человеческого достоинства. И когда закон приходит в противоречие с этим своим основополагающим предназначением, его участь предрешена: он не вызывает уважения, но вызывает неистребимое желание во что бы то ни стало уклониться от его исполнения. Возникает законодательный коллапс, кризис. Государство слывёт нарушителем прав человека, а его власть перестает быть легитимной. На это обстоятельство обращал внимание ещё английский правовед Джон Лильберн (1615-1657): "...закон, взятый абстрактно, без связи с его первоначальными мотивами и конечными целями, - это скорлупа без ядра, тень без материи, тело без души. Лишь исполнение закона, в соответствии с его существом и смыслом, дает жизнь власти, в то время как буква убивает".
   Именно в такой интерпретации и следует понимать взаимосвязь между правами человека и законами любого государства. Там, где законодательство не насыщено культурой прав человека, нет и не может быть законности, правопорядка и справедливости. В таких государствах, как правило, господствует квазизаконодательство. Самым безошибочным индикатором господства такового являются продолжительность жизни и эмиграции в стране. По поводу продолжительности жизни в стране демографы уже давно бьют тревогу. В частности, в публикации под весьма кричащим названием "Новый рекорд: Украина - первая в мире по темпам вымирания населения" известные украинские медики информируют: Украина - первая в мире по темпам вымирания населения ("NEWSru.ua, 5.03.2008 г.). В связи с этим печальным фактом уместно привести мудрое замечание лауреата Нобелевской премии по экономике Амартии Сена, который заявил, что "особая важность информации о смертности обусловлена фундаментальным значением, которое мы, по понятным причинам, придаем пребыванию в живых, тем, что всё остальное, что имеет для нас значение, возможно только при условии пребывания в живых, а также тем, что показатели смертности могут служить универсальным мерилом удач или неудач в любых других областях человеческой деятельности". Государство, которое не умеет бороться за жизнь своих граждан, явно неудачное государство.
   Люди, которые родились, но не хотят преждевременно умирать в неудачном государстве обычно эмигрируют. Об угрожающих тенденциях в сфере эмиграции из Украины свидетельствуют практически все социологические опросы. В частности, в публикации "Украину ждет очередная волна эмиграции" сообщается, что "49% опрошенных молодых людей до 30 лет заявили, что хотят выехать из Украины навсегда. Немного меньше - 47% выехали бы целью трудоустройства" ("Украинская правда", 11.03.2011 г.). При этом по общему уровню удовлетворенности жизнью Украина занимает последнее место в Европе. Отечественные социологи утверждают, что, по их данным, украинцы - самые несчастные жители Европы ("Украинская правда", 8.04.2008 г.). А с чего бы им быть счастливыми, когда совокупность алчных и бездушных чиновников под громким названием "незалежна держава" каждый день подгоняет их к могиле. Подлинное положение вещей в этом вопросе нашло своё отражение в статье под весьма удручающим наименованием: "Геноцид в действии. За годы "реформ" Украина уже потеряла больше, чем в войне и голодоморе, вместе взятых" ("2000". - No 44, 30.10.2009 г.).
   С этой точки зрения итог украинского законотворчества является прямой угрозой национальным интересам и национальной безопасности населения. Именно по отношению к таким ценностям, как жизнь, достоинство и здоровье нации можно безошибочно судить, имеем ли мы дело с полноценным государством или с жалкой подделкой под него. Формирование таких неполноценных феноменов, усиленно имитирующих демократические державы мира, стало повальной болезнью многих стран бывшего СССР. Наблюдая эти процессы, многие правоведы пришли к заключению, что по существу в лице подобных продуктов чиновничьего творчества мы сталкиваемся с некоей мимикрией под народовластие, с имитацией демократических форм, иными словами, не с полноценным государством, а с его суррогатом, манекеном, муляжом, симулякром, то есть подделкой под державу. Вместо государства в качестве ограниченной правом организации публичной власти мы имеем лишь особый властно-политический механизм, административно-командную структуру, с той или иной степенью успеха стремящуюся контролировать большинство сфер жизни общества. Этот суррогат власти лишь имитирует государственно-правовой порядок, прикрывая свою никчемную суть соответствующей государственно-правовой атрибутикой. Неслучайно, многомудрый В.К. Буковский в упомянутой статье "Уроки декабря" в сердцах воскликнул: "Ну нет у нас ни президента, ни правительства, ни парламента, ни выборов, ни судов, ни свободной прессы, и не надо притворяться, что они есть. Но опять есть большой концлагерь, есть кум, с которым приличному человеку нельзя сотрудничать ни в какой форме".
   Налицо полная противоречий реальность, при которой под западные правовые категории маскируются совсем иные явления, создавая при этом помехи адекватному пониманию своей сути. Поэтому не приходиться удивляться выводам, к которым пришел в местах лишения свободы М.Б. Ходорковский. В частности, он заметил, что "почти все является не тем, за что себя выдает. Партии - не совсем партии, профсоюзы - не вполне профсоюзы. Суды - по сути, не суды, собственность - не собственность, закон - лишь тема для дальнейших рассуждений и торговли правоприменителей". Так оно и есть в действительности. И откуда же было взяться иному положению вещей на территории тотального, всепоглощающего господства традиции невежества. Люди, которые на протяжении всей своей истории преимущественно унижали, преследовали и убивали друг друга, не могут на основе своего глубоко порочного менталитета создать гражданское общество и правовое государство.
   Так и мы на территории Украины сталкиваемся лицом к лицу не с полноценной державой, а с квазигосударством. О нём, собственно говоря, и идёт речь в этой книге. Как это ни грустно прозвучит, но я вынужден констатировать, что в Украине отсутствует государство в конституционном, правовом, демократическом, западном смысле этого слова. А то, что гордо именуется независимой державой, на самом деле представляет собой постоянно функционирующий источник повышенной опасности для жизни и здоровья любого, кто пребывает на её территории. Не случайно дважды занимавший пост спикера украинского парламента В.М. Литвин прямо заявил, что "главная угроза национальной безопасности страны - это украинская власть, абсолютно непрофессиональная, некомпетентная, сплошь коррумпированная" ("2000". - No35, 29.08.2008 г.). Каждый день функционирования такого административного механизма разрушает чувство справедливости в душах людей, лишает их перспективы жить в атмосфере уважения к достоинству, свободе и правам человека на территории своей страны. Люди утрачивают веру и надежду на достойное будущее своих детей; у них растёт потребность искать счастье на чужбине, а защиту своей жизни, здоровья и собственности - на территории правовых государств. Таким образом, идёт процесс разрушения фундаментального отношения между гражданином и государством как основы суверенитета державы.
   Поскольку деятельность подобного государственного образования осуществляется в явном противоречии с провозглашенными основами конституционного строя, конституционными правами людей, то оно вряд ли может признаваться легитимным с первого же дня вступления в силу новых демократических конституций. Принятию же таких конституций должны предшествовать демократические выборы, демократически организованный референдум, демократически разработанный основной закон страны, демократическое сознание народа. В Украине, увы, всего этого не было и, видимо, скоро не предвидится. Прямым подтверждением приведённого могут служить воспоминания первого Президента Украины: "Имею все основания констатировать, что последними демократичными в Украине были выборы парламента в 1989 году и Президента в 1991 году. Как был в действительности демократичным и референдум 1991 года". Но ведь при этом нельзя упускать из виду, что все упомянутые демократические процедуры осуществлял народ другой страны - СССР, пусть и в пределах административных границ УССР. А что же граждане независимой державы? Думается, что проблема заключается в том, что к её населению ни одна из партий власти никогда не относилась как к людям, за судьбу которых они несут ответственность перед своей совестью, перед Богом, наконец. А именно в этом отношении и кроется ключ ко всем государственно-правовым несуразностям и нелепостям современной Украины.
  Конституция, не принятая на демократическом референдуме, никогда не станет народной. Государство же, не созданное на основе народной конституции, никогда не будет служить народу, никогда не станет на страже человеческого достоинства, свободы и прав человека. Поэтому в данной работе мы склонны именовать сие образование государственно-подобным, дабы не дискредитировать понятие демократического, правового, социального государства, о котором идёт речь в статье 1 Конституции. В полной мере такая грустная оценка нашла своё обоснование в период событий апреля-июня 2007 г. Этот период ознаменовался неоднократным роспуском украинского парламента вопреки букве и духу Конституции Украины. Эти потешные события окончательно развеяли все иллюзии относительно качества украинской державности. В этот драматический момент нашей политической истории во всей своей неприглядности обнажилась суть существующего недееспособного государственного образования. Произошедшее нашло своё адекватное отражение на страницах одного из отечественных изданий: "Знаете, несмотря ни на что, во всем происходящем есть большой плюс: общество получило возможность в полной мере осознать уровень несостоятельности государственной машины в целом и ее деталей в частности. Даже тот, кто не хотел над этим задумываться или осознанно ограждал себя от подобной информации, после череды спровоцированных сторонами конфликта функциональных разоблачений увидит, что страна есть, а государства почти нет... Бой в верхах еще не завершен, но наша задача не инвентаризировать потери сторон, а понять, с каким качеством государственной машины мы имеем дело. А затем - как эту машину отремонтировать и заставить эффективно работать на страну и ее граждан" ("Зеркало недели". - No 21 от 2.06.2007 г., с.1). Обобщая всё вышеупомянутое в настоящей книге невозможно удержаться от вывода, что основной смысл, который украинские политики вкладывают в понятие независимой державы - это их право не считаться с правами других людей, народов и государств.
   Вот о последнем и пойдёт речь ниже.
  С целью подлинного обеспечения достоинства человека существующее государственное образование подлежит незамедлительной, решительной реконструкции. Сей процесс трансформации, однако, имеет перспективу стать успешным лишь при том непременном условии, что население страны возьмёт на себя труд и ответственность за строительство подконтрольного ему правового государства. Программу подобной трансформации в своё время лаконично сформулировал Сунь Ятсен: "Народ должен иметь прямое избирательное право и тем более право смещения должностных лиц. Народ должен пользоваться правом избирать своих должностных лиц и правом смещать их в случае их несоответствия должности". Без воплощения в жизнь подобного принципа формирования органов государственной власти держава никогда не начнет служить народу. Лишенное же демократической основы, государство будет лишено перспективы обрести правовой и социальный характер. Только непосредственное участие народа в формировании органов своей державы позволит преодолеть вердикт истории в отношении его абсолютного равнодушия к идее правового государства, о чём так горестно сокрушался Н.А. Бердяев.
   Конституционной реформе обеспечен успех в случае предварительной реформы менталитета населения страны. Только в процессе активного созидания гражданского общества и правового государства население страны приобретает шанс для изменения своего сознания, оказывается способным воспринимать достоинство, свободу и права человека не как потусторонние абстракции, а как основополагающие ценности своей жизни. В этом и только в этом творческом, преобразующем, жизнеутверждающем процессе у населения Украины могут появиться навыки и рычаги для контроля над своим алчным, бездумным и бездушным чиновничеством. Только в этом случае совокупный чиновник страны, немедля уже в силу одного только инстинкта самосохранения, поймёт, кто в доме хозяин, и начнёт наконец-то оказывать услуги гражданам, а не только тем, кто платит деньги и назначает на должность.
  И пока подобный процесс изменения менталитета населения страны и, соответственно, общества не начнется, упомянутое государственно-подобное образование будет провоцировать фиктивность конституционных прав человека, в том числе и такого фундаментального, как первоначальное учредительное право народа.
   Именно это право является тем звеном, потянув за которое можно разорвать замкнутую цепь тех исторических неудач, несуразностей и невзгод, которые во всей своей совокупности и предопределили тот весьма несчастливый ход событий, ставший ныне визитной карточкой Украины во всём мире. Демократия, согласно доктрине конституционного права, - это не демократия для абстрактного населения, а демократия для конкретного человека. Право на демократическое устройство государства - одно из важнейших естественных прав гражданина, потому что демократия в конечном итоге - непременное базовое условие для реализации и всего иного комплекса прав человека. Способность населения страны в соответствии со своей волей беспрепятственно со стороны власть предержащих определять своё государственное бытие составляет суть народного суверенитета. Она позволяет проживающим на территории той или иной державы проявлять себя в качестве полноценного субъекта конституционного права, то есть приобретать статус народа в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.
  
  
  5.3.2. УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ ПРАВО НАРОДА
  
   В одной из публикаций под красноречивым названием "Демократия 2.0. Ты избрал - тебе судить!" автор статьи обращается к населению Украины с весьма обидными, хотя и справедливыми словами: "Вы хотите, чтобы политики вас уважали, заботились о вас больше, чем о своем кармане. А за что вас уважать? Если вы сами даете им себя есть. Вы не люди, вы - пища. Вы - стадо баранов, ведомых на убой, потому что, вы, народ, не хотите крепко держать власть в своих руках. Вы не способны связать себя и политиков железной цепью взаимной ответственности. Ваша вина в том, что вы не способны поставить дело так, чтобы политики, которых вы избираете, боялись вас больше кого-либо или чего-либо на этой планете" ("Украинская правда", 8.01.2009 г.). Если перевести сей публицистический пассаж на юридический язык, то в приведенном абзаце прозвучало обвинение в неспособности своих соотечественников воспользоваться учредительным правом для обеспечения контроля над государством. Автор прав в том, что отказ от такого права чреват тяжелейшими последствиями для судьбы населения любой страны. Но при этом упускает из виду, что огульными обвинениями сегодня проблему не решить. Упрекать в правовом невежестве, как известно, гораздо легче, чем обеспечить правовое просвещение обездоленных и затурканных людей, которые при этом издревле привыкли решать свои социальные проблемы погромами, этническими чистками и, что сегодня уже не секрет, участием в геноциде своих соотечественников иного этнического происхождения, вероисповедания и языка общения. Понятие учредительного права далеко не столь простое явление, чтобы к его осуществлению можно было призвать со страниц отечественных СМИ. Последние, как известно, могут успешно организовать лишь беспорядки и насилие. К созиданию нужно не призывать, а приобщать. Терпеливо и методично. К культуре созидания правового государства и контроля над его деятельностью человечество продвигалось очень медленно и мучительно. Искусство последнего и представляет собой предмет настоящего параграфа.
   Видному деятелю Великой французской революции аббату Эмманюэлю Жозефу Сьейесу (1748-1836), которого современники называли великим конституционным конструктором, принадлежат слова, выразившие суть народовластия: "власть сверху, доверие снизу". В этой формуле заключён подлинный секрет внутренней устойчивости, равновесия любого державного строения, вне зависимости от формы государства. Всеобщая история государства и права свидетельствует, что те, кто упорно не хотят считаться с указанным правилом, рано или поздно рискуют оказаться погребенными под обломками обветшалой в этом случае властной пирамиды. Подобный эксцесс государственного бытия именуется революцией со всеми вытекающими из этого печального обстоятельства последствиями. Посему инстинкт благоговейно бросать свои взоры на верхушку властного Олимпа, изредка и с презрением поглядывая при этом вниз в сторону собственного народа, остался в качестве опасной традиции невежественных и недальновидных политиков. Как уже упоминалось, именно такой политический стиль и привёл к разрушению сначала Российскую, а затем и Советскую империю. Но, к великому сожалению, именно этот политический стиль с необычайным воодушевлением взяли на вооружение правители некоторых постсоветских стран.
   Ранее я уже имел возможность обратить внимание читателя, что суверенитет государства суть не самостоятельное и самодовлеющее явление, а вторичное, производное от народного суверенитета, под которым понимается основанная на естественном праве исключительная прерогатива народа на определение и изменение конституционного строя, учреждение, сохранение и упразднение своей державы и свободного контроля за её деятельностью, на принятие, изменение и отмену своей конституции, на избрание и смещение должностќных лиц публичной власти, на добровольное вхождение в состав федеративного государства и добровольный выход из него, на вхождение в состав различного рода военно-политических блоков и выход из их состава в полном соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.
   Иными словами, государственный суверенитет - это всего лишь крона древа, а народный - его ствол и корни. Правовой смысл государственного суверенитета - защита своих граждан. Иными словами, полнота суверенитета государства находится в прямой зависимости от степени выполнения им своих обязанностей перед народом. Неспособность государства обеспечить защиту людей заведомо сужает его суверенитет. Полное же пренебрежение правами человека неминуемо ставит державу на грань утраты своего суверенитета. Государство, которое позволяет себе произвольно унижать, изгонять или убивать своих граждан, с правовой точки зрения является ничтожным, никчемным. Поэтому народ, осуществляя свой суверенитет, вправе ликвидировать или реорганизовать подобное никчемное государственное образование. В качестве классического примера подобного исхода событий стал бесславный конец могучей в военном отношении советской империи.
   Вместе с тем народный суверенитет как формально-юридическое понятие следует отличать от национального духа, под которым понимается способность и готовность граждан страны решительно отстаивать свой суверенитет как от внешних врагов, так и от своих собственных чиновников. При отсутствии такого духа нация рискует очень быстро утратить своё лицо и затеряться на задворках истории. Вероятно, именно в этом смысле надо понимать Н.А. Бердяева, который заявил: "Я не признаю принципа суверенитета народа. Но безумно было бы игнорировать духовное состояние народа". Полагаю, что уважаемый философ отдавал себе отчёт в том, что если народ в действительности наделён духом созидания своей державы, то он никому не позволит себя игнорировать: ни другим народам, ни калифам на час, ни партийным вождям, ни новоявленным олигархам. Поэтому о духовном состоянии народа в целом следует судить не по количеству прихожан в храмах, не по количеству членов правящей партии, а потому, как он отстаивает в качестве своих национальных ценностей достоинство, свободу и права каждого своего соотечественника. Последнее и является подлинной гарантией и несомненным залогом сохранения народного суверенитета.
   Последовательное проведение в жизнь принципа народного суверенитета органически трансформируется в так называемую первоначальную учредительную власть народа, под которой понимается естественное право той или иной нации беспрепятственно от кого-либо осуществлять свой суверенитет в полном объёме.
   Отдавая дань уважения юридической казуистике, можно уверенно утверждать, что суверенитет и первоначальное учредительное право соотносятся друг с другом как материальное и процессуальное естественное право народа. В соответствии с этой концепцией государственный суверенитет предстает перед нами как внешнее, юридическое выражение народного суверенитета. Но форма при этом не вправе затемнять, а тем более подменять суть. В отличие от власти народа, власть государства признаётся властью учрежденной, которая не может присваивать себе права первоначального учредителя без особых на то поручений со стороны последнего. Держава не правомочна без прямого участия или разрешения народа утверждать и/или изменять основной закон и основанный на нём конституционный строй страны. Впервые это ставшее впоследствии непреложным в истории конституционализма правило сформулировал всё тот же аббат Сьейес, утверждавший: "Конституция является плодом работы не учреждённой, а учредительной власти. Ни одна делегированная власть не вправе в чем-либо изменить условия делегирования".
  Иными словами, государственные органы, созданные и действующие на основании конституции, не могут сами себя изменять или перераспределять полномочия между собой, а тем более наделять себя или друг друга дополнительными полномочиями, а также привилегиями вопреки первоначальной воле учредителя. Следовательно, ветви власти в государстве (законодательная, исполнительная и судебная) абсолютно все свои полномочия обречены, в конечном счёте, приобретать, осуществлять и прекращать в соответствии с волей и национальными интересами суверенного народа. Конституции некоторых европейских держав содержат прямое указание на этот постулат. Так, например, статья 33 Конституции Бельгии гласит: "Все власти исходят от Нации"; статья 20, абз. 2 Основного закона ФРГ провозглашает: "Вся государственная власть исходит от народа"; а статья 1, абз. 3 Конституции Греции устанавливает: "Вся власть исходит от народа, существует для народа и нации и осуществляется путем, определяемым Конституцией".
   При решении такого непростого вопроса, как разработка проекта соответствующей конституции, народ может создавать с этой целью какой-либо общенациональный орган специальной компетенции, распускаемый сразу же после завершения своей законотворческой миссии. Во Франции, например, в качестве такового выступило Учредительное Собрание 1791 г., в США - Филадельфийский Конвент 1787 г. Безусловно, народ вправе делегировать свои отдельные учредительные полномочия и парламенту, который в этом случае приобретает статус производной учредительной власти. Но в любом случае последнее слово всегда остается за народом. На это обстоятельство обратил внимание в своём предисловии к Конституции США председатель Верховного суда США Уоррен Бергер: "Конституция - это не дар правителей народу, находящемуся под их властью, - как Великая хартия вольностей, дарованная королем Иоанном Безземельным в Раннимеде в 1215 году, - а передача народом власти правительству, которое он создал". Под правительством здесь подразумевается вся система органов государственной власти США.
   Итак, согласно канонам конституционного права, первоначальная учредительная власть по отношению к государству и конституции принадлежит исключительно суверенному народу. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что в полном соответствии с принципом народного суверенитета 1 декабря 1991 г. был проведён референдум для одобрения всенародным голосованием Акта провозглашения независимости Украины. Именно это обстоятельство стало формальным основанием для признания этой даты днём рождения суверенного государства. Именно с этого дня Украина как держава приобрела легитимность, подтверждением чего может служить международное признание, пришедшее в основном уже после оглашения итогов референдума. Как вспоминал первый Президент Украины, "1 декабря за независимость проголосовал народ, который является единственным источником власти и воля которого является священной... До 1 декабря формально независимую Украину не признала ни одна держава мира. На протяжении декабря Украину признали более сорока стран".
   При этом необходимо признать, что выход субъекта федерации - УССР -из состава федеративного государства - СССР - был осуществлён с грубейшим нарушением советского конституционного права, анализ которого довольно подробно был представлен в моей статье "Первое декабря 1991 года: конституционный договор или политический обман?", полная версия которой была опубликована на интернет-портале "Украинский выбор", а сокращенная - в газете "2000" ("2000". - No 48, 29.11.2017 г.).
   Вместе с тем, можно смело утверждать: с формально-юридической точки зрения население Украины выступило учредителем государства. При этом мы не затрагиваем вопрос, каким в действительности получилось сие государство, обращая лишь внимание на то обстоятельство, что в любом случае оно - зеркало уровня культуры своего учредителя. На последнее в пылу политической полемики обращают внимание многие украинские политики. Согласно их позиции, подобного рода референдумы не столько сознательное волеизъявление населения страны, сколько результат политических технологий и манипуляций с людьми, идущими к избирательным урнам. Так, один из народных депутатов Украины заметил, что "... народ может проголосовать за любую форму Конституции". В частности, он обратил внимание на то, что 17 марта 1991 г. всему советскому народу на референдуме был предложен вопрос о целесообразности существования Советского Союза, и абсолютное большинство населения УССР поддержало идею существования федеративного государства. А ровно через девять месяцев на общереспубликанский референдум был вынесен, по сути, прямо противоположный вопрос: "Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?", что де-факто, в итоге, означало выход из состава СССР. И 90% граждан УССР ответило положительно на сей вопрос в качестве проявления своей суверенной воли. "Это свидетельствует, - заключает украинский парламентарий, - о том, что любая власть может применить технологии, чтобы получить необходимый ей результат референдума" ("Украинская правда", 3.07. 2007 г.). Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, лишь заметим, что скептическое отношение относительно осмысленного участия жителей УССР в деле утверждения упомянутого Акта разделяется многими отечественными правоведами.
   Помимо своей воли автор приведенного пассажа продемонстрировал традиционную для многих наших современников подмену понятий. Вместо объективного анализа конституционной роли референдумов в деле реализации учредительного права народа нам предлагается оценить соответствующий уровень правовой культуры населения той или иной страны. Но разве отсутствие должного уровня правовой культуры у народа должно стать основанием для отказа ему в реализации его естественного права? Разве сомнение в добросовестности партии власти той или иной державы должно стать препятствием для развития правовой культуры её граждан путём участия в соответствующих референдумах? Разве неустойчивое, колеблющееся, очень подвижное, противоречивое эмоциональное состояние людей в процессе выражения своей свободной воли на выборах и референдуме не основание для политической борьбы, конкуренции между политиками за обогащение этого состояния правовой культурой в форме философии достоинства, свободы и прав человека?
   Однако, вопреки этим доводам, всем нам постоянно навязывается мысль, что референдум - негодный способ для решения гражданами основополагающих вопросов своего государственного бытия, что таковое - непременный удел лишь представителей той партии власти, которые после завершения успешной для них приватизации бывшей "общенародной" собственности обрели одновременно и скрытую форму собственности на бывшее "общенародное" государство. И надо признать, что в подобном подходе есть своя логика: в порыве эмоций люди вполне могут упразднить право собственности как на первое, так и на второе, а также поставить вне закона субъектов этой, принадлежащей им ещё в столь недавнем прошлом, собственности. Тем не менее, эти вполне понятные мотивы не должны отменять принципы конституционного права, точно так же как угроза естественной физической смерти от старости не должна отменять законов природы. Поэтому учреждение современных правовых государств - исключительная прерогатива народов.
   Равным образом дело должно обстоять и с принятием, а также изменением конституции державы. В подобном случае народ либо оставляет такое право за собой, либо делегирует его парламенту, либо для реализации такого созывает учредительное собрание. Известно, что право принятия Основного закона страны население Украины парламенту не делегировало. Конституция, принятая парламентским путём, была лишена всенародного одобрения на референдуме, что, на наш взгляд, заведомо снизило уровень её легитимности. На это обстоятельство всё чаще стали обращать внимание отечественные политики. Так, лидер одной из партий власти Ю.В. Тимошенко в статье "Новая Конституция Украины: от паритета силы к приоритету прав" вынуждена была заметить, что "Конституция, Основной Закон страны потому и является главным документом, что обладает высшей легитимностью, освященной всенародным одобрением. Обладает ли такой легитимностью Конституция Украины? Нет, не обладает" ("Зеркало недели". - No 25, 30.06.2007 г.). Это очевидное обстоятельство стало источником многих политических проблем, которые впоследствии обрушились на Украину, что, впрочем, мало интересовало тех, кто спешил войти в историю под именем "отцов-основателей". Думается, что они и "попали в историю", но только как лица, узурпировавшие власть народа, поскольку явно проигнорировали принцип, согласно которому в основе принятия и любых изменений конституции лежит принцип народного суверенитета.
   В дополнение ко всем конституционным бедам в Основной закон Украины уже изначально была встроена весьма опасная коллизия между положением об исключительном праве народа устанавливать и изменять конституционный строй и правилами внесения изменений в Конституцию исключительно парламентским путем. Иными словами, ещё на стадии появления Конституции на белый свет приключилась досадная "родовая травма", которая с неумолимостью законов природы стала провоцировать все последующие болезненные отклонения от нормы во взаимоотношениях высших институтов государственной власти. Действительно, приняв Конституцию Украины и закрепив за собой правила ее изменения (раздел XIII), парламент тем самым фактически присвоил себе монопольное право определять и изменять государственный строй страны. А ведь ещё статья 28 Конституции Франции 1793 г. предусматривала важнейшее правило в области осуществления народного суверенитета: "Народ всегда сохраняет за собой право пересмотра, преобразования и изменения своей конституции". Таким образом, благодаря ночному наваждению наших парламентариев Украинский народ был одним взмахом голосующей руки лишён своего суверенного права определять и изменять предпочтительный ему конституционный строй (часть третья статьи 5 Конституции).
   Дальнейший ход рассуждений предоставляет удобный случай напомнить читателю, что в настоящей работе понимается под государственным и конституционным строем.
  Государственный строй - это система принципов, институтов и субъектов государственного права, которые при своем реальном взаимодействии в конечном итоге призваны обеспечить на вполне очерченной территории державы повседневное бытие, историческое самосохранение, национальную самоидентификацию населения как единой государственно-организованной общности.
  Конституционный строй - это государственный строй, при котором народ, руководствуясь общепризнанными принципами международного права, созидает гражданское общество и подконтрольное ему правовое государство ради обеспечения своего самосохранения, дальнейшего развития и правовой защиты в качестве общности свободных и обладающих чувством собственного достоинства людей. Конституционный строй - это "юридический позвоночник", на котором формируется и удерживается вся политическая система правовых государств.
   Согласно исповедуемой здесь концепции государственный строй можно безошибочно отличить от конституционного по субъекту созидания оных. Если архитектором, созидателем и хранителем первого может быть один из высших органов государства (глава государства, правительство, парламент, а в отдельных случаях даже и церковь), то последнего - исключительно народ. Ныне мы имеем в Украине сформированный парламентом государственный строй, который изначально подменил собой строй конституционный, в качестве зодчего и созидателя которого, увы, так и не состоялся народ. Отсюда можно предположить, что одной из причин переживаемого ныне конституционного кризиса в стране является полное отстранение населения страны от процесса созидания адекватного ему конституционного строя.
   Нарушение учредительного права народа делает его политическим маргиналом в собственной стране, превращая в заложника тех или иных партий власти, которые, играя на этнических чувствах людей, используют их в качестве инструмента в политической борьбе друг с другом. Итог подобной политики - этнические амбиции вместо конституционно-правового мышления, популяризация прожекта этнической державы вместо общенационального проекта правового государства, ускоренная консолидация по этническому принципу вместо терпеливой работы по формированию общенациональной солидарности. Естественно, что в этой мутной воде не без успеха ловят рыбку авторы различных политических технологий, которые успешно обслуживают субъектов межпартийных свар, межэтнических склок и межгосударственных дрязг.
   Этнический "ящик Пандоры" стал основным резервуаром политических идей, концепций и программ для политических консультантов, журналистов и политических имиджмейкеров в Украине; легкий способ заработать деньги на выборах превратил этих неглупых людей в паразитов на политическом теле страны. Драматическим следствием подобного положения вещей стало то, что у власть предержащих вместо государственного сформировалось политтехнологическое мышление. А население страны по отношению к государственному строительству и конституционному зодчеству по-прежнему пребывает в состоянии правовой прострации и политической невесомости. Возникает порочный круг, о котором со злой иронией говорил ещё Наполеон: "Для того чтобы народ обрёл истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие - богами". Думается, однако, что сей порочный круг легко размыкается в том случае, когда народу предоставляется шанс обретать мудрость непосредственно в процессе свободного конституционного творчества своего будущего. А для этого необходимо неукоснительно следовать тем общепризнанным принципам и нормам международного права, которые легли в основу раздела I Основного закона страны.
   Конституция вовсе не бутафория, которую задействуют в гигантском театральном шоу под названием "А мы тоже умеем строить государство!". Законопослушные немцы, например, не решились дать название конституции акту, не одобренному всем народом, а назвали его Основной закон ФРГ 1949 г. и указали, что он "прекратит своё действие в день, когда вступит в силу Конституция, принятая свободным решением германского народа". К месту также заметить, что из всех республик бывшего СССР ещё только Молдавия "не постеснялась" принять свою конституцию парламентским путём и соответственно таким же путём - без учёта мнения народа - осуществила смену формы правления: с полупрезидентской на парламентскую. Изначально нарушив принцип суверенитета народа в части принятия конституции и установления соответствующего государственного строя, парламентарии обрекли свой народ на все дальнейшие манипуляции с его судьбой, безропотным наблюдателем которых он является уже много лет подряд. И пусть при этом несостоявшиеся "отцы-основатели" державы не удивляются, что представители суверена разбегаются по миру в поисках куска хлеба, безопасности и уверенности в завтрашнем дне. Ведь последнее - явный признак того, что это государство не стало для них отчим домом.
   Рассматривая вопросы учредительного права народа, нельзя обойти молчанием политическую реформу 2004 г. в Украине: её подлинной сутью стало законодательное оформление итогов приватизации общенародной собственности. Хозяева этой собственности рано или поздно должны были оформить свои права на самый эффективный механизм принуждения и перераспределения, каковым в Украине преимущественно и выступает государственный аппарат. Таким образом, административный контроль над общенародной собственностью получил конституционное оформление, а тем самым и логическое завершение в виде так называемой политической реформы. Процесс неправомерной трансформации государственного строя был осуществлён демонстративно на глазах у всего мира, а тем самым населению Украины преподали открытый урок по конституционному праву. С этого момента в стране уже никто не должен был сомневаться в том, кто в доме хозяин. Таким образом, лучшего доказательства фиктивности тех конституционных норм, которые провозгласили постулат, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Украине является народ, трудно было даже себе представить.
  Как уже упоминалось, формально основы конституционного строя Украины нашли закрепление в разделе I (статьи 1-20) Конституции. При этом форма правления, в соответствии с частью 1 статьи 5 Конституции, выступает как одна из важнейших составляющих конституционного строя. Эта аксиома нашла непосредственное и очевидное закрепление в ряде европейских конституций. Например, в статье 1 Конституции Греции прямо указано, что "Государственный строй Греции - парламентская республика", а в статье 110 той же Конституции содержится категорический запрет на внесение изменений в её положения, определяющие "форму государственного строя страны как парламентской республики". Исключительная прерогатива народа на изменение конституционного строя, безусловно должна распространяться и на отдельные его составляющие; в противном случае конституционный строй будет находиться под постоянной угрозой своего латентного изменения по частям любым ситуативно сложившимся парламентским большинством.
  Правовая ситуация, при которой большинство населения легко подменяется парламентским большинством, подчас никакого отношения к интересам этого населения не имеющего, представляет собой чрезвычайную опасность для устойчивости государства, его суверенитета. Она заключается в том, что парламентское большинство и управляющие им финансово-промышленные группировки так искренне и с таким вкусом вошли в роль хозяев страны, что без ожесточенной политической борьбы с ними сценарий перманентной "приватизации" государства вряд ли удастся изменить. А это - худший из всех возможных сценариев дальнейшего хода событий, ибо самая незавидная в нём роль отведена народу. Здесь к месту упомянуть различие между парламентарной легальностью и плебисцитарной легитимностью, на которое обращают внимание некоторые правоведы. Как писал немецкий правовед Карл Шмидт (1888-1985), "следует различать оба вида народного решения, из которых первый относится к системе парламентарного государства законодательства, тогда как при другом "народ" выступает как исключительно определяющая фигура демократически-плебисцитарной системы, и именно плебисцитарной легитимности, а не легальности государства законодательства. (...) Плебисцитарная легитимность является единственным видом обоснования государственности, который мог бы быть общепризнан".
  То, что немецкий правовед именовал замысловатым понятием "плебисцитарная легитимность", по сути, и является учредительной властью народа, которая должна иметь несомненный приоритет при всякой конкуренции с властью парламента. Однако для того, чтобы власть народа могла реализовать себя в чистом виде, он должен обладать некой сущностной однородностью: нравственной, психологической и политической. При отсутствии таковой о власти народа говорить будет сложно по определению, поскольку последний будет вечным заложником очень хрупкого и неустойчивого баланса сил на политическом Олимпе страны. Борьба за учредительную власть народа в Украине предполагает одновременно борьбу и за его духовное единство. Единство народа - основа независимости, демократии и легитимности государства. Как справедливо отмечал первый Президент Украины, "демократия эффективно реализуется там, где народ выступает как единая патриотичная сила, где существует сплочённая нация. У нас этого и сейчас нет". Это - правда. Правда потому, что не может стать сплоченной нацией население, разные части которого испытывают по отношению друг к другу откровенную неприязнь, пренебрежительное и презрительное отношение по этническим, религиозным и языковым мотивам. Но правда и в том, что единственным инструментом, позволяющим в конечном счёте преодолеть подобное состояние умов и нравов и выступить в качестве единого консолидированного народа, является референдум по основополагающим вопросам государственно-правового бытия. Референдум является единственным правовым инструментом консолидированного участия граждан страны в создании и самоуправлении своим государством.
   Согласно положениям Конституции Украины о политическом и идеологическом многообразии общественной жизни в державе, волеизъявление народа предполагает его предварительное и всестороннее информирование о всевозможных вариантах предстоящего выбора. При этом подразумевается наличие и свободное обсуждение в СМИ различных точек зрения по сему вопросу, включая широчайшую публичную дискуссию по всем аспектам конституционной реформы. В ней должны принять участие, прежде всего, правоведы-конституционалисты, государственные деятели, судьи, адвокаты, политологи, историки и публицисты, а также как можно более широкая общественность всей страны. Как проповедовал Сунь Ятсен, "правительство должно обучить народ, способствуя приобретению им политических знаний, необходимых для осуществления избирательного права, права смещения должностных лиц, права законодательной инициативы и права референдума".
  Таким образом, референдум носит правовой характер только в том случае, когда в нём принимают участие информированные, хорошо осведомленные и знающие, чего они хотят, люди. Люди, которым в статусе полноценных граждан предстоит решать основополагающие вопросы своего государственного бытия. К категории последних, несомненно, относятся вопросы достоинства, политической свободы и прав человека. Поэтому при выборе формы государства, избирательной системы, порядка формирования всех ветвей государственной власти предпочтение, безусловно, должно отдаваться тем, которые в наибольшей степени способны обеспечить права и свободу, безопасность и развитие, счастье и благополучие как можно более широкого круга наших соотечественников. Как писал в своё время Томас Джефферсон, "забота о человеческой жизни и счастье, а не об их разрушении - это первая и единственно законная задача хорошего правительства". Выполнению этой задачи в правовом поле служит, прежде всего, обеспечение правительством права народа на выбор предпочтительного для него конституционного строя. Если на такую политику не сподобится государство, то рано или поздно народу придется сказать своё слово, а вот будет ли оно при этом носить цивилизованную форму, никто уже поручиться не сможет.
  Поэтому лишь своевременное и неустанное правовое просвещение населения, формирование у него полноценного конституционного мышления способно обеспечить этому выбору цивилизованный характер. Пример, достойный подражания, - уже упоминавшиеся выше "Федералистские письма". Может быть, и повторюсь, но ещё раз замечу, что в формирование правового менталитета народа надо без устали вкладывать душу, силы, время и деньги. А посему, если подходить к вопросам государственного строительства с высоты исторической системы координат, а не сиюминутных партийно-этнических страстей, то следует признать, что выбор одной из форм республиканского правления - президентской, парламентской или полупрезидентской (смешанной), одного из видов государственного устройства - унитарного или федеративного, количества и вида государственных языков, одного из видов существующих избирательных систем, а также иных составляющих конституционного строя - исключительная прерогатива суверенного народа и исключительно путём референдума.
  Думается, что ни одно поколение не вправе предопределять дальнейшую судьбу своих потомков. Поэтому представляется, что общенациональный референдум должен проводиться в стране каждые десять лет и на него преимущественно должны выноситься следующие или подобного рода вопросы:
   1. Подлежит ли изменению действующая Конституция Украины?
   2. Кто должен принимать, а также изменять Конституцию Украины:
  a) народ;
  b) парламент;
  c) учредительное собрание, избранное народом?
   3. Что предпочтительнее для вас:
  a) унитарное государство;
  b) федеративное государство?
   4. Какая форма правления предпочтительнее для вас:
  a) президентская;
  b) полупрезидентская (смешанная);
  c) парламентская?
   5. Какая избирательная система предпочтительнее для вас:
  a) мажоритарная;
  b) пропорциональная;
  c) смешанная?
   6. Что предпочтительнее для вас:
  a) один государственный язык - украинский;
  b) два - украинский и русский;
  c) все языки коренных народов Украины?
   7. Что предпочтительнее для вас:
  a) единое гражданство;
  b) двойное гражданство?
   8. Что предпочтительнее для вас:
  a) регулярные выборы гражданами местных судей сроком на пять лет с правом их отзыва;
  b) назначение судей государством?
   9. Что предпочтительнее для вас:
  a) предоставление каждому права на суд присяжных по всем категориям дел (уголовным, гражданским, хозяйственным, административным);
  b) только по тому кругу дел, который определит законодатель?
   10. Что предпочтительнее для вас:
  a) регулярные выборы гражданами сроком на пять лет прокуроров и начальников милиции в городах и районах областей с правом их отзыва;
  b) назначение их на должность государством?
   11. Что предпочтительнее для вас:
  a) выборы гражданами глав местных государственных администраций (губернаторов) с правом их отзыва;
  b) назначение их на должность государством?
   12. Что, с вашей точки зрения, предпочтительнее для Украины:
  a) вступление в состав федеративного государственного образования - Европейский Союз;
  b) создание федеративного государственного образования совместно с Россией и Республикой Беларусь;
  c) статус постоянного нейтралитета (подобного швейцарскому) в качестве суверенного государства?
   Ныне же приходится констатировать, что парламент, который, например, в 2004 г. произвольно провёл в стране изменение формы правления и избирательной системы, взял на себя не только юридическую ответственность за порочный способ изменения государственного строя, но также и политическую - за узурпацию власти, взвалив при этом на себя тяжкое бремя исторической ответственности за очевидное торможение развития нации. При этом смысл сказанного не меняет возможное последующее вынесение на утверждение граждан какого-либо законопроекта о внесении изменений в конституцию, поскольку и в этом случае людям заведомо отводится место второстепенного статиста на политической арене, на которой акторами первой величины уже давно стали генералы отечественной экономики и капитаны отечественной политики. Как тут ни вспомнить пророческие слова немецкого писателя чешского происхождения Габриэля Лауба (1928-1998) о том, что всякая власть действительно исходит от народа, но при этом уже никогда к нему не возвращается.
   Подобный процесс отчуждения населения от государственной власти будет происходить до тех пор, пока граждане страны будут лишены реальной возможности контролировать парламент и исполнительную ветвь власти (в том числе и её президентское ответвление) посредством сформированных ими органов правосудия. Если пребывание на должности государственного или муниципального служащего не будет находиться под неусыпным контролем граждан, государство никогда не будет соблюдать права последних. Вся полнота власти в этом случае может сконцентрироваться в руках немногих. В подобном случае всё население страны может оказаться заложником недопустимой в современном государстве ситуации, которую в весьма ироничной форме обыграл в XVIII веке уже упоминавшийся выше немецкий сатирик Георг Лихтенберг: "Два всадника, сидя на одном коне, дерутся друг с другом - прекрасная аллегория государственного устройства!". Во избежание подобной весьма плачевной перспективы граждане страны должны постоянно осуществлять полноценный демократический контроль за всеми ветвями власти.
   Контроль, позволяющий оставаться в рамках правового государства, возможен только в судебной форме. Тотальный судебный контроль за соблюдением конституционных прав человека всеми органами и должностными лицами государственной и муниципальной власти - путь к сохранению гражданского мира и спокойствия в державе. При этом ни один орган власти не вправе будет, прикрываясь буквой закона, посягать на суть, дух конституции, который заключается в обеспечении достоинства человека. Только подобная деятельность судов отвечает требованиям национальных интересов народа и его безопасности. На роль правосудия в деле обеспечения учредительной власти народа обращали внимание отцы-основатели США. В частности, один из них, - Александр Гамильтон, писал: "Особенно важной для ограничительной Конституции является полная независимость судов. Под ограничительной Конституцией я имею в виду такую, которая содержит определенные предостережения для законодательной власти... Такие ограничения на практике могут осуществляться не иначе, как с помощью судов, чьей обязанностью должно быть - признавать недействительными все акты, которые противоречат общему духу Конституции. Без этого все предостережения относительно определённых прав или привилегий будут сведены на нет". К слову, читая произведения отцов-основателей США, не устаешь поражаться их государственной мудрости и способности предвидеть ход событий на столетия вперед. Особенную актуальность при этом их взгляды имеют на выдающуюся роль судебной ветви власти в обеспечении национальной безопасности народа.
   В наших же условиях осуществление подобного правосудия возможно лишь при том непременном условии, что все местные суды (суды первой инстанции) будут получать свои полномочия непосредственно из рук народа. Только ответственные перед избирателями судьи имеют шанс обеспечить трансформацию сложившегося в нашей стране государственно-подобного образования в полноценное демократическое, правовое и социальное государство. Поэтому первым и непременным шагом на этом пути является изменение законодательства о судоустройстве в Украине. Но решение этого, как и ряда иных вопросов, входит в круг исключительной прерогативы народа. Порядок формирования судебной ветви власти - один из элементов конституционного строя. Порядок формирования судов, который, по мнению граждан страны, способен наиболее оптимально обеспечить защиту его конституционных прав, входит в круг национальных интересов и национальной безопасности народа.
  
  5.3.3. ПРАВОСУДИЕ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  Как-то один мой приятель, который сделал себе весьма солидное состояние исключительно на посредничестве между высокопоставленными судебными и прокурорскими чиновниками, с одной стороны, и попавшими в затруднительное положение людьми, с другой, поведал мне весьма колоритный случай из своей богатой "адвокатской" практики. По его словам, он в привычном для себя режиме заказал у своего постоянного партнера по высокому судебному присутствию необходимое его клиентам решение суда, однако, в силу перегруженности подобными делами перепутал необходимый исход тяжбы. Обнаружил "брак" он лишь тогда, когда пришёл за "товаром" и, ознакомившись с текстом вынесенного вердикта, сверил его с содержанием заказа, зафиксированным в его записной книжке. В своей "ошибке" он тут же признался своему партнеру - высокопоставленному судебному чиновнику. Последний, не долго думая, немедля пригласил в кабинет соответствующего судью и в присутствии моего знакомого на повышенных тонах отчитал подчиненного за то, что тот, мол, всё перепутал. Затем потребовал незамедлительно переписать соответствующий судебный вердикт. При этом мой знакомый заметил: "Но я-то знаю, что в действительности всё перепутал именно я, а не судья". Решение, разумеется, было переписано в нужной редакции. Эту историю мой знакомый, отдавая себе полный отчёт в цинизме происшедшего, тягостно вздохнув, заключил следующей фразой: "И так было не единожды!".
   Признаюсь: крайне неловко было использовать в качестве сюжета для широкой публики эпизод, ставший известным автору в контексте частного откровенного разговора. Но одна лишь мысль о том, что любой из нас может в любой момент пасть жертвой подобной сделки, заставила меня преодолеть чувство ложной деликатности. Подобный шаг тем более является допустимым, что ещё в самом начале работы я оговорился: в данной книге интерес представляют не отдельные персоналии и лица, а тенденции, стереотипы и закономерности нашего повседневного бытия. Хотя рассказанное не было для меня очевидным, но отнюдь не показалось невероятным. Одной из причин такого восприятия действительности стала обильно поступающая от многих коллег информация о крайней бессердечности и равнодушии к судьбам попавших в беду людей некоторых служителей отечественной Фемиды. А историю эту я привёл лишь для того, чтобы воссоздать атмосферу соответствующего времени, которое отнюдь не закончилось, а лишь приобрело свою логическую завершенность в том противоестественном феномене, который ныне получил гордое название - "правосудие" независимой Украины. Уточним: независимой от достоинства, свободы и прав человека. О последнем, например, свидетельствует статья с весьма красноречивым названием "Украинские суды наиболее коррумпированные" ("Экономическая правда", 9.12.2010 г.). Коррумпированные суды Украины, по определению, неспособны оперировать понятиями достоинства, свободы и прав человека, они способны этими терминами лишь манипулировать в своих разношерстных и маловразумительных текстах.
   Согласно старинному преданию, совершая однажды молитву, Бог сказал: "Да состоит моя воля в том, чтобы правосудие моё отправлялось под влиянием моего милосердия". К великому сожалению, мы живём в стране, в которой "правосудие" отправляется преимущественно под влиянием финансового состояния участников судебного процесса. И никаких других мотивов в деяниях отечественного "правосудия" в ближайшей перспективе, на взгляд многих моих коллег, не предвидится. Посему вполне можно согласиться с автором статьи "Нечеловеческое, слишком нечеловеческое", который в сердцах заявил, что "не один судья Украины сегодня не заслуживает обращения "ваша честь". Честь надо еще заслужить" ("Украинская правда", 24.02.2011 г.). Однако, при альтернативе честь или деньги украинские судьи однозначно вынесли свой вердикт в пользу последних. Видимо, не сильно ошибусь, если предположу, что по своему материальному достатку некоторые судьи Украины способны заткнуть за пояс всех своих европейских коллег вместе взятых. Готов пойти дальше и высказать вполне крамольную мысль, что именно эти украинские судьи самые рьяные ревнители "незалежности" Украины, ибо в материальном плане она им дала несравненно больше, чем любое иное положение вещей. Именно поэтому, как это не парадоксально звучит, эти судьи вкупе со своими партнерами из силовых ведомств страны составляют подлинные дух и плоть украинского квазигосударства. Сие есть подлинная трагедия для всех обездоленных граждан Украины, поелику на практике сулит им заведомо неправедный вердикт, освобождение от конституционных прав и лишение права на свободу, то есть упразднение всех тех ценностей, для защиты которых, как правило, и создается суверенное государство.
   Огромное значение в сопротивлении наступлению совокупного чиновника на права человека играют институты гражданского общества, в первую очередь, СМИ. В частности, преимущественно благодаря последним удалось почерпнуть информацию о крайне удручающем положении вещей в системе силовых ведомств России. Так, в одной из своих статей из мест лишения свободы М.Б. Ходорковский писал, что "наши "внешние" представления о милиции, прокуратуре, суде, ФСИН как о неких самостоятельных структурах абсолютно ошибочны. Пока ты не оказался в лапах Системы, ты почти ничего не знаешь о ней. Система - по сути, единое предприятие, чей бизнес - узаконенное насилие... Судебно-полицейский конвейер ежегодно пожирает достоинство и судьбы сотен тысяч наших сограждан... С уверенностью можно сказать, что силовой конвейер, подменивший правосудие, - это могильщик современной российской государственности". Одна из причин жизнеспособности подобного положения вещей или того, что в российской исторической литературе получило наименование "Русской Системы", а в настоящей книге - "Украинской Системы", коренится в органической несовместимости Права и царской, большевистской, а также постсоветской государственности. Подобная государственность и конституционные права человека кардинально разминулись в истории человечества. Об этом очень выразительно упомянул по случаю очередного акта судебной драмы над автором вышеупомянутого мнения российский правозащитник А.П. Подрабинек. В частности, он отметил, что на 2010 г.: "По крайней мере, в России и по политическим делам, к коим, несомненно, относится и этот процесс, приговор - это лишь концовка спектакля по пьесе, содержание которой заранее знают только сам драматург и управляемые им марионетки в судейских мантиях. Приговор также мало имеет отношение ко всему судебному процессу, как материалы дела - к реальной жизни. Ведь важно не то, что было на самом деле, а то, что об этом написано в материалах обвинения. Бумажный вымысел становится сильнее действительности и в столкновениях вымысла и правды гибнет свобода и коверкается человеческая жизнь... Фарс стал стилем жизни казенной России. Если бы история умела говорить, она бы, наверное, рассказала на примере здания Хамовнического суда, какой путь от достоинства и просвещения до жалкого судебного фарса прошла Россия за последние сто лет".
   Вместе с тем, ключ к конституционным правам человека в любой державе находится в руках национального правосудия. Как заметила член Верховного суда США Рут Гинзбург (1933-2020), "многие юристы в Соединенных Штатах считают конституционное право суда на пересмотр дел в сфере прав человека национальным достижением и предметом гордости. Я с этим согласна". Когда судебная защита прав человека становится национальным достижением и предметом гордости правоведов, можно с уверенностью утверждать, что в такой стране есть народ, государство и конституция в подлинном, правовом смысле этих понятий. В равной степени справедливым будет и обратное утверждение: если суды не способны защитить права человека, то население соответствующей страны не имеет ни конституции, ни правосудия, ни державы с точки зрения западной традиции права. Такая обстановка абсолютного бесправия повсеместно и беспросветно царила в СССР. К каким чудовищным последствиям привело подобное "правосудие", мы частично уже говорили во 2 разделе настоящей работы.
   Здесь же полагаю уместным в качестве иллюстрации духа эпохи привести один весьма красноречивый эпизод о том, как с подачи неутомимых тружеников из КГБ СССР народный суд Дзержинского района города Ленинграда - "колыбели и твердыни пролетарской революции" - осудил за тунеядство будущего Нобелевского лауреата, 23-х летнего поэта И.А. Бродского. Иными словами, бравые блюстители социалистической законности в качестве основания привлечения молодого поэта к административной ответственности не нашли ничего лучшего, чем Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 г. "Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни". Организаторы судилища при этом изрядно потрудились над подготовкой общественного мнения. По всем правилам военного искусства судебной атаке в качестве артиллерийской подготовки предшествовала статья в газете "Вечерний Ленинград" за 29 ноября 1963 г. под весьма знаменательным названием "Окололитературный трутень". Затем 17 декабря 1963 г. в полном соответствии с законами социалистического реализма правление Ленинградского отделения Союза советских писателей постановило "имея в виду антисоветские высказывания Бродского и некоторых его единомышленников просить прокурора возбудить против Бродского и его "друзей" уголовное дело". 13 февраля 1964 г. поэт был арестован и помещён в одиночную камеру Дзержинского райотдела милиции. Трагикомический процесс под председательством народного судьи Е.А. Савельевой начался 18 февраля 1964 г. Опуская многие детали, упомяну лишь несколько фрагментов из этого ставшего знаменитым на весь мир акта советского "правосудия". Попутно же отметим, что стенографическую фиксацию этой пародии на суд смогла осуществить для современников и оставить для потомков педагог, писательница и журналистка Фрида Абрамовна Вигдорова (1915-1965), имя которой приобрело широкую известность в конце пятидесятых - начале шестидесятых годов. Своими статьями в периодической печати - в "Известиях", "Комсомольской правде" и "Литературной газете" - ей не раз удавалось привлечь внимание к судьбам униженных и оскорбленных. Она скончалась от рака 7 августа 1965 г. за месяц до освобождения поэта. Отдадим должное светлой памяти этой мужественной женщины. Запись, сделанная в ходе этого судебного процесса, была названа её автором "Белая книга". Считается, что именно с этого документа начинается история правозащитного движения в СССР.
  Вот фрагменты из этой записи:
  "Судья: Чем вы занимаетесь?
  Бродский: Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю...
  Судья: Никаких "я полагаю". Стойте как следует! Не прислоняйтесь к стенам! Смотрите на суд! Отвечайте суду как следует! (Ф. Вигдоровой) сейчас же прекратите записывать! А то выведу из зала. (Бродскому): У вас есть постоянная работа?
  Бродский: Я думал, что это постоянная работа.
  Судья: Отвечайте точно!
  Бродский: Я работал. Я писал стихи. Я думал, что они будут напечатаны. Я полагаю...
  Судья: Нас не интересует "я полагаю"... А вообще какая ваша специальность?
  Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
  Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
  Бродский: Никто. (Без вызова.) А кто причислил меня к роду человеческому?
  Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят... где учат...
  Бродский: Я не думал, что это дается образованием.
  Судья: А чем же?
  Бродский: Я думаю это... (растерянно) от Бога...
  Судья: А что вы делали полезного для родины?
  Бродский: Я писал стихи. Это моя работа. Я убеждён... я верю, что то, что я написал, сослужит людям службу и не только сейчас, но и будущим поколениям.
  Судья: Значит, вы думаете, что ваши так называемые стихи приносят людям пользу?
  Бродский: А почему вы говорите про стихи "так называемые"?
  Судья: Мы называем ваши стихи "так называемые" потому, что иного понятия о них у нас нет".
  Впоследствии адвокат поэта Зоя Николаевна Топорова (1909-1997) вспоминала, что "Бродский замечательно сказал своё последнее слово. Там было: "Я не только не тунеядец, а поэт, который прославит свою родину". В этот момент судья, заседатели - почти все - загоготали". Не побоюсь высказать предположение, что уже в этой мизансцене как в капле воды нашли своё отражение подлинные нравы советской общественности, и, собственно говоря, причины неминуемого распада советской державы. Ведь глубокое укоренение жлобства в нравах населения державы - верная предтеча её будущей гибели.
   Приговор доблестного советского суда, вынесенный 13 марта 1964 г. в отношении И.А. Бродского, помимо всего прочего, гласил: "выселить из города Ленинграда в специально отведенную местность на срок 5 (пять лет) с обязательным привлечением к труду по месту поселения". Поэт фактически был осуждён за то, что был талантлив, неординарен и сочинял стихи. Не исключено, что его вину перед советским народом усугубляло то, что он был еврей. Последнее, однако, оказалось легко поправимым: 12 мая 1972 г., вызвав И.А. Бродского в ОВИР, от него в ультимативной форме потребовали эмиграции в Израиль. 24 мая 1972 г. в скоропалительном порядке была оформлена и соответствующая выездная виза. А 4 июня 1972 г. выдающийся поэт ХХ века поэт навсегда покинул "самую читающую" страну в мире, отправившись навстречу своей Нобелевской премии в области литературы (1987 г.) и профессорской кафедре в лучших университетах мира. А ведь, помимо приведённого, как уже упоминалось, историческая память хранит надругательство тоталитарного режима и над другими лауреатами Нобелевской премии: А.И. Солженицыным, Б.Л. Пастернаком, А.Д. Сахаровым. Вот такие были советские времена и нравы, в недрах которых, собственно говоря, и сформировались нынешние времена и не менее подлые нравы.
   На устойчивую преемственность традиции неправедного суда, которая остается неизменной доминантой невзирая смену эпох в жизни Российской (большевистской) империи обратил внимание в своей публикации ""Викиликс" по-русски" российский публицист Андрей Владимирович Колесников. Его размышления столь созвучны данной теме, что я решился на пространную выдержку из оной статьи. "Так "великой реформы" по образцу 1864 года ну никак не получится. Оказывается, недостаточно выстроить шикарные здания судов и начать называть судей "ваша честь", чтобы все сказочным образом изменилось...
  Конечно, дело в людях. Но и в наследовании советским традициям отправления правосудия. Судья Боровкова, вставшая в один ряд с гоголевскими персонажами благодаря специфическому стилю определения судьбы Бориса Немцова, - просто клон судьи Савельевой, вошедшей в историю благодаря тому, что она судила Иосифа Бродского. Примеры честного поведения, обнаруживающего при этом хорошее юридическое образование и высокий уровень общей культуры, столь же редки в среде правоохранителей и судей, как и в советское время... И проблема не только в том, что эти люди по-разному трактуют право и смысл профессии. Это проблема слишком глубокая - она социокультурная... Есть такое понятие - path dependence, зависимость от предшествующего развития. Оно целиком и полностью применимо к российской судебной системе, которая унаследовала "родимые пятна" не только советской судебной системы: к грубости и бескультурью тогдашних судей добавилось корыстолюбие, из-за чего адвокаты теперь превращаются из защитников в инкассаторов. Нынешняя система - наследница по прямой русского суда. В том виде, в каком он существовал до великой реформы 1864 года. Суд неправый и пронизанный мздоимством, описанный Алексеем Хомяковым: "В судах черна неправдой черной/ И игом рабства клеймена/ Безбожной лести, лжи тлетворной/ И лени мертвой и позорной/ И всякой мерзости полна!"" (Газета.Ru,15.02.2011г.).
   Регулированию отношений между государством и гражданами, как правило, отводится центральное место в конституции любой страны; соответственно и уровень жизнеспособности конституции определяется степенью защищённости этих прав. Этим обстоятельством предопределяется и основная задача национального правосудия: давать такое толкование содержанию основного закона страны, которое обеспечит любому индивиду возможность чувствовать себя полноценным человеком, гражданином, вне зависимости от его имущественного положения, этнического происхождения, языка общения, партийной принадлежности и так далее. Видный американский правовед, которого благодарные сограждане почтительно именовали "великим главным судьей", председатель Верховного суда США Джон Маршалл (1755-1835) оценивал судебное толкование конституции не иначе, как "высшее право страны". Однако таковым основной закон державы становится лишь при том непременном условии, что он неизменно толкуется в пользу достоинства, свободы и прав человека. Иное толкование основополагающих норм национального законодательства является откровенным упразднением Права, предтечей узурпации публичной власти, причиной физической, духовной и интеллектуальной деградации населения соответствующей страны.
   Не только теория конституционного права, но и простой здравый смысл предполагает в качестве одного из непременных условий осуществления справедливого правосудия его надёжное ограждение от какого-либо неправедного влияния. Известно, что когда в кабинет Наполеона входили впервые назначенные им судьи, он обращался к ним со следующим призывом: "Никогда не рассматривайте, к какой партии принадлежал человек, который ищет у вас правосудие". В нынешних условиях главе государства, наверняка, пришлось бы продлить подобное напутствие следующей фразой: "И никогда не спрашивайте: принёс ли человек, который ищет у вас правосудие, деньги". На практике, к сожалению, ни одно из подобных предупреждений не срабатывает, особенно когда к судьям обращаются с неподобающей просьбой те, в лице которых нерасторжимо сочетается дорогое место в партии власти с властью дорогой их сердцу партии денег. Анатомию оного блестяще описал М.Б. Ходорковский в открытом письме на имя Президента России, увидевшем свет 2.02.2011 г.: "Наша судебная система, прикрываясь заклинаниями о независимости и недопустимости "давления", плюет на любой "невыгодный" закон. Но даже если вас и не арестуют, плата за "крышу" в отсутствие судебной защиты, несомненно, еще вырастет. А о человеческом достоинстве лучше и не вспоминать. Подотчётность только начальству при неподчинении закону - признак и привилегия орудия внеправовой репрессии. Право не исполнять закон покупается политической и чиновничьей покорностью". Такова порочная практика торжества неправедности, практически, на всем постсоветском пространстве.
  А как в теории.
  В теории справедливое правосудие обеспечивается неукоснительным соблюдением в процессе его осуществления двух важнейших принципов - независимости и беспристрастности судов.
   При этом принцип независимости подразумевает соблюдение двух условий: во-первых, быть независимыми от влияния других ветвей власти, а во-вторых, - от заинтересованных в исходе дела сторон.
   В свою очередь, принцип беспристрастности также означает приверженность судов двум постулатам: во-первых, быть субъективно свободными от предвзятости или какой-либо заинтересованности в исходе дела, а во-вторых, быть объективными, то есть не вызывать сомнений в своей справедливости и бескорыстии.
   Без соблюдения этих принципов говорить о защите прав человека не приходится. Этому вопросу, как известно, уделяется огромное значение в западной традиции права. Так, по мнению американского правоведа украинского происхождения, судьи Федерального претензионного суда США Богдана Футея, есть два измерения независимости судей.
   Во-первых, как делится своим опытом уважаемый правовед, они должны быть беспристрастными посредниками, то есть независимыми и нейтральными в отношении сторон в рассматриваемом деле. Судьи должны решать вопросы, выносимые на их рассмотрение, непредвзято, на основании фактов и норм закона, без каких-либо вмешательств, постороннего влияния, давления, стимулов или угроз, как прямых, так и косвенных, со стороны какой-либо стороны или органа. Моральная преданность судей этой форме судейской независимости исключает фаворитизм и коррумпированность судебной системы государства. Если судьи не смогут выполнять эту обязанность, общественность утратит веру в фундаментальное равенство перед законом всех без исключения граждан, а это приведет к цинизму и нестабильности.
   Во-вторых, продолжает американский правовед, судебная власть (а следовательно, и каждый судья) должна быть равноправной с другими ветвями власти и не зависеть от них. Судьи независимы в этом контексте, если они не чувствуют себя обязанными перед другими ветвями власти или политическими партиями. Однако, утверждает американский судья, ныне законодательная и исполнительная ветви власти в Украине пытаются грубо давить на судейский корпус. Как рыночная экономика, заключает американский судья, не может существовать без права частной собственности, так и государственный строй, который основан на принципе верховенства права, не может существовать без судебной независимости. Без независимого суда демократия в Украине обречена.
   Представляется, что наиболее вопиющим подтверждением слов американского правоведа явилось издание Указов Президента Украины No 922/2008 от 13 октября 2008 г. и No 941/2008 от 16 октября 2008 г., которыми был ликвидирован Окружной административный суд города Киева. Указы о ликвидации последнего стали политической реакцией главы государства на принятие этим судом 10 октября 2008 г. постановления о приостановлении действия Указа Президента Украины "О досрочном прекращении полномочий Верховной Рады Украины VI созыва и назначении внеочередных выборов" No 911/2008 от 9 октября 2008 г.
   Таким образом, Президент Украины ликвидировал суд, возбудивший административное производство, по которому он - глава государства - был привлечен в качестве ответчика по делу. Ликвидация суда в подобном случае означает откровенную узурпацию власти, поскольку согласно статье 124 Конституции юрисдикция судов распространяется на все правоотношения в стране, в том числе и возникающие между высшими органами государственной власти. Тем самым, были осуществлены действия, непосредственно направленные на разрушение конституционного строя страны, краеугольным камнем которого является право судебной ветви власти подвергать незамедлительному контролю остальные ветви государственной власти с целью защиты прав человека и гражданина. Таким образом, Украина очередной раз расписалась в собственном бессилии обеспечить действие основополагающих конституционных принципов в своей внутренней политике.
   Действительно, неспособность государства на практике обеспечить соблюдение этих принципов означает его повышенную заинтересованность в любой момент применить административный ресурс для контроля и подавления в своих интересах деятельности любого человека и института гражданского общества. В этом отношении наибольшую угрозу независимости правосудия несет в себе неправомерная деятельность законодательной и исполнительной ветвей власти. Остановить сие наступление на права человека - задача судов, которые, с одной стороны, зависят от этих ветвей власти, а с другой, - всецело, от своих непомерных и без труда удовлетворяющихся материальных притязаний. В этом клубке противоречий и коренится вся трагедия абсолютной фиктивности конституционных прав человека в Украине. На позорное положение вещей в сфере украинского правосудия было обращено внимание в острой и откровенной статье "Скандальное "судоустройство": подлинные причины конфликта". В частности, весьма осведомленный о многих тёмных закоулках запутанных коридоров судебной власти Украины автор статьи - киевский адвокат - утверждает, что "фактически, судьи обогащаются на собственных подписях и печатях судов на решениях, которые за них пишут адвокаты наших дерибанщиков! Понятно, что политиканы признают такое положение вещей чрезвычайно несправедливым и стараются "хотя бы что-то с этим поделать". Такая безумная идея, как создать действительно нормальную, работающую судебную систему в интересах всего общества нашим политикам, разумеется, даже в голову не приходит. Всё, что они хотят, - это "перетянуть одеяло на себя" ("Украинская правда", 25.06.2008 г.). Написанное - сущая правда. Таковой на самом деле и является повседневность крайне циничной, абсолютно несправедливой и чрезвычайно убогой украинской Фемиды. И суть украинского судопроизводства отнюдь не изменится от того, на каком языке в принципе оно будет отправляться в ближайшие годы. Ибо, на каком бы языке оно ни оглашалось при подобном уровне правовой культуры народа, оно в равной степени будет оставаться беспринципным, своекорыстным, малограмотным и провинциальным.
   В правдивости описанного в статье киевского адвоката сомневаться не приходится ещё и потому, что исторически все ветви власти в Украине одним миром мазаны и на одной традиции невежества взлелеяны. Те, кто оказался во властных коридорах новообразованного квазигосударства, откровенно рассматривают все остальное население в качестве источника своего личного обогащения. Более того, эта система имеет устойчивую тенденцию передаваться по наследству. Должен признать, что это омерзительный порочный круг, из которого, практически невозможно вырваться, учитывая непробиваемую круговую поруку собственников приватизированного государства и их многочисленных ставленников во всех ветвях власти, с одной стороны, и абсолютную индифферентность, я бы даже сказал, беспросветную забитость населения, с другой. Это обстоятельство нашло своё отражение в статье украинского публициста под названием "Страх перед реальной политикой". В частности, он отмечает, что: "власть и политикум игнорируют общественные инициативы, а реальных механизмов влияния на них нет, поскольку судебная система покупаема и управляема. Таким образом, политики надежно защищены от людей.
   Обещания политиков всех цветов изменить судебную систему и построить правовое государство, являются не более чем предвыборным популизмом, никто из них не демонтирует прочную стену судебной ограды их владений, где их ожидают бедные и злые сограждане" ("Украинская правда", 4.11.2008 г.).
   Власть предержащие всех мастей начинают стенать о правах человека лишь тогда, когда они сами, их близкие или бывшие коллеги оказываются в местах лишения свободы. Тогда и лишь только тогда раздаются возгласы подобные тем, которые прозвучали в самый канун 2011 г. в статье "Украина - не Белоруссия". Её автор - парламентарий от одной из партий власти - лишь тогда переключилась с привычной темы языковой этнонетерпимости на непривычные вопросы прав человека, когда её неуёмный соратник по этой злополучной теме, бывший Министр внутренних дел Украины оказался под арестом. В частности, её осенил простой вопрос: "Ведь если экс-министр, на суд к которому пришли народные депутаты, которого стараются взять на поруки две фракции парламента, не может добиться элементарного: уважать права человека, право на защиту, помнить о презумпции невиновности, - то на что могут рассчитывать те украинцы, которые не имеют в своей записной книжке мобильных депутатов и денег на хорошего адвоката?" ("Украинская правда", 28.12.2010 г.). Да, в том то и дело, что проблемами прав человека автору надо было озабочиваться раньше, например, тогда, когда она пребывала на посту пресс-секретаря третьего Президента Украины. Но, видимо, пребывая в коридорах законодательной или исполнительной ветви власти им всем были явно невдомёк беды и чаяния тех рядовых граждан, которым "повезло" попасть в жернова бездушной третьей ветви власти. Что уж удивляться тому заявлению, которые сделал в статье "Независимая ветвь власти или коррупционная судейская бюрократия?" парламентарий от другой партии власти отметив, что "...наиболее коррумпированы у нас судебные органы. И страдает от этого каждый, кто вынужден в силу тех или иных обстоятельств обращаться в суд. Кстати, и те, кто не обращается, тоже страдают" ("2000". - No 52, 31.12.2010 г.). Но далее громких и трескучих фраз у представителей украинского политического бомонда дело никогда не шло и, видимо, так и не пойдёт, что является одной из отличительных особенностей того феномена, который получил в настоящей работе наименование Украинской Системы.
   Иное положение вещей мы наблюдаем в странах западной демократии. Очевидно, что там перманентное посягательство на прерогативы правосудия другими ветвями власти объясняется их инстинктивным стремлением выйти из-под контроля своих граждан, поскольку конституционные права последних являются естественным ограничителем их деятельности. Именно способность судебной системы обуздать узурпаторские тенденции иных ветвей власти в интересах простых граждан страны и отводит правосудию то основополагающее место, которое оно смогло занять, например, в государственной системе США. Например, на роль правосудия в деле обеспечения учредительной власти народа обращали внимание многие видные правоведы этой страны. Так, один из них, председатель Верховного суда США Оливер Холмс (1841-1935) в своём особом мнении к одному из судебных решений писал: "Я далёк от того, чтобы считать данный закон штата разумным и целесообразным актом. Его разумность и целесообразность меня вообще не трогают. Но если население штата Нью-Йорк посредством уполномоченных им представителей высказывается за его принятие, то я не вижу в Конституции Соединенных Штатов ни одного положения, которое могло бы помешать этому". Воистину глас народа - глас Божий при том, правда, условии, что голос этот по определению исключает посягательство на достоинство, свободу и права отдельного человека.
  Государственные деятели многих стран издавна отдавали себе отчёт, что никчемное правосудие способно привести к очередному взрыву народного возмущения, и по мере сил старались воздерживаться от грубого вмешательства в судебные дела. В этом отношении для нас несомненный интерес представляет исторический опыт европейской цивилизации. Так, в своё время прусскому королю Фридриху II Великому (1744-1797) хватило мудрости изречь: "Перед судом должны говорить только законы, а властитель должен молчать". Другой пример: в средневековой Англии в эпоху великого противостояния королей и парламента именно судебная власть стала одним из бастионов на пути абсолютистќских поползновений главы державы. Успех этой миссии был во многом предопределён тем, что многие выдающиеся английские правоведы, одновременно, занимали высокие судебные посты. Некоторых из них ќкороль неоднократно порывался уволить с судебной должности. Но в Англии эти эксцессы исполнительной власти неизменно получали отпор общественного мнения королевства. Это обстоятельство стимулировало развитие конституционного права Европы и послужило основанием для формулирования важнейшего вывода европейской традиции права о том, что при абсолютной монархии правосудие исходит от короля, а при республике оно должно исходить от народа. И действительно, при любом ином варианте формирования судебных учреждений основополагающий конституционный принцип разделения властей оказывается юридической фикцией, поскольку каждое ответвление в пределах единой по своей природе государственной власти народа способно оторваться от своих исконных корней и легко предать забвению источник своего происхождения.
  Разумеется, что чем выше правовая культура народа, тем меньше шансов на успех административного давления на судебную власть. Как утверждал английский историк Томас Маколей (1800-1859), "у культурных народов даже самые деспотические правительства не влияли на свободное развитие правосудия". Однако ведь не все народы могут похвастаться наличием подобной культуры. В этом случае необходимо максимально задействовать такие конституционно-правовые институты, которые могут обеспечить формирование подобной культуры пусть и в отдалённом будущем. На первый взгляд, эти институты могут показаться неординарными. Но при внимательном изучении вопроса оказывается, что они буквально напрашиваются для своего воплощения в жизнь, если в деле защиты прав человека руководствоваться основополагающими принципами конституционного права и здравым смыслом при оценке реального положения вещей. Речь идёт о принципах народного суверенитета и разделения властей, предусмотренных соответствующими статьями Конституции, согласно которым все три ветви власти в равной степени подлежат избранию и контролю непосредственно народом. Если в отношении законодательной и исполнительной власти сохраняется хотя бы отдалённая видимость соблюдения соответствующих принципов, то их воплощение в деле формирования судебной ветви представляется весьма проблематичным. В правовых государствах эта проблема значительно смягчается успешным функционированием судов присяжных. В Украине же таких институтов, умеряющих произвол властей, нет и в помине.
  У нас в стране власть предержащие могут сделать с человеком всё, что угодно. Трагическая гибель журналиста Георгия Руслановича Гонгадзе (1969-2000) - лишь одно из немногих заказных убийств, совершенных сотрудниками "правоохранительных органов" и ставших при этом достоянием широкой общественности. Но, несмотря на пристальное внимание к расследованию "дела Гонгадзе" со стороны украинских журналистов, правозащитников и авторитетных институтов международного сообщества, подлинные заказчики преступления так и остались за "кадром" уголовного дела. Вероятно, инстинкт самосохранения правящего класса страны оказался сильнее необходимости сохранения имиджа Украины в глазах мировой общественности. Ну, а о сохранении морального авторитета государства в глазах собственных граждан говорить не приходиться, поскольку население Украины всегда отличалось полным равнодушием к судьбе отдельного человека. На это обстоятельство совершенно справедливо обращается внимание в публикации "Его убили. А страну?". В частности, автор оной отмечает: "Страшно, но за две истекшие пятилетки "дело Гонгадзе" превратилось в рутину. В абстрактный, многим надоевший "сериал". Живой человек не проглядывается за безжизненными строчками скучной прокурорской бумаги. Его не видят, не чувствуют не только люди посторонние, но и многие из тех, кто вроде бы совсем недавно прикуривал от зажигалки Гии, беззаботно смеялся над его беззлобными шутками и легко отвечал на его улыбку своей. Бессмысленно загубленная человеческая жизнь затерялась в катакомбах человеческой глупости, человеческой подлости и нечеловеческой жестокости" ("Зеркало недели". - No 34, 18.09.2010 г.).
  Всё верно. Я бы лишь уточнил: на этой территории миллионы бессмысленно загубленных жизней затерялись в катакомбах человеческой глупости и подлости, с одной стороны, и нечеловеческой жестокости, с другой. Повторюсь, но совокупность именно этих качеств, собственно, и стали основой национального характера, стереотипа поведения подавляющего большинства населения бывшего УССР и, соответственно, учрежденной ими державы под названием Украина. Государство по определению не может быть нравственнее своих граждан. Страна в лице державы - зеркало души своих обитателей. В данном конкретном случае, приватизированное государство горой стало на защиту своих подлинных собственников, а население в очередной раз принесло в жертву своему хозяину судьбу и память своего бесстрашного соотечественника. Этой трагедии посвящена книга украинского писателя Л.В. Капелюшного "Жертвенная кровь".
  Трагизм подобной ситуации состоит, однако, в том, что государство не может привлечь к ответственности само себя. Ибо те же самые чиновники, которые нередко стоят за совершением различного рода преступлений, и составляют остов державы. На них, их личном материальном интересе только и зиждется независимость этого государства: независимость от достоинства, свободы и прав человека. Это очень трудно понять представителям тех стран, которые воспитаны на ценностях европейской цивилизации. Задумаемся: если такие сложности и препоны сопутствуют расследованию уголовного дела, которое приобрело столь широкий международный резонанс, то что же тогда следует ожидать близким и родным тех граждан Украины, страшная участь которых не попала в поле зрения авторитетных международных институтов? Эмиграция из Украины жены и детей несчастного Гонгадзе - красноречивый ответ на сей далеко не риторический вопрос. При этом эмиграция всё более и более становится единственной эффективной формой самозащиты человека в условиях хронического беззакония со стороны власть предержащих Украины.
  Тех же граждан, которые лишены возможности с легкостью покинуть пределы страны, охватывают чувства глубокой безнадежности и страха перед деятельностью так называемых "правоохранительных" органов, которые за деньги могут не только посадить, но и приговорить к смертной казни, если бы последняя не была в своё время предусмотрительно отменена. Как со злой иронией было отмечено в статье "Ренессанс упадка" относительно деятельности силовых ведомств Украины, "розыскные мероприятия и сбор доказательной базы в уголовных делах проводятся на уровне Афганистана, а коррупция в органах цветет на уровне Колумбии. Если ввести смертную казнь, то за бабки можно будет не только посадить, но и расстрелять" ("Украинская правда", 23.05.2008 г.). Увы, сказанное отнюдь не публицистическое преувеличение. Это реальная драма нашей жизни. Насилие, шантаж, вымогательство, провокации, элементарное пренебрежение правами человека давно стали визитной карточкой силовых ведомств украинской державы. Как утверждают ветераны спецслужб, не понаслышке осведомленные о положении вещей в этой сфере, ныне на работу в силовые ведомства молодые люди подаются с одной лишь целью: заработать деньги. Какая-либо иная система ценностей у этой ретивой молодой поросли не просматривается. А люди, которые констатируют подобное положение вещей, умеют наблюдать, анализировать и делать достоверные выводы, поскольку в своё время прошли прекрасную школу оперативной работы в органах разведки. Посему и напрашивается пессимистический вывод, что любой, кто лишён устойчивых политических связей и соответствующих денежных средств, является потенциальной жертвой рыщущих по стране всеядных хищников в форменных мундирах, действующих под прикрытием такого фигового листка, как абсолютно фиктивный в нынешних реалиях Уголовно-процессуальный кодекс Украины.
  Столь вопиющее положение вещей привлекло пристальное внимание украинской публицистики. Так, в статье, посвященной одному из Генеральных прокуроров Украины, автор пишет, что "ежедневно в газетах и интернете публикуются сообщения о насилии со стороны отечественных "вертухаев", называть которых "правоохранителями" и "пенитенциариями", в контексте их заплечных дел, язык как-то не поворачивается. Уровень доверия к правоохранительным органам Украины, включая и Генеральную прокуратуру, не многим превышает уровень доверия общества к организованным преступным группировкам, а об интеллектуальных и личных качествах сотен тысяч украинских "рыцарей наручников и дубинки" сложены десятки анекдотов" ("Украинская правда", 19.09.2008 г.). Оно и не удивительно, поскольку украинские "правоохранительные" органы нередко находятся на прямом содержании именно у этих самых организованных преступных группировок, являясь их органическим продолжением и дополнением в условиях приватизированного государства. Очень выразительную характеристику судебно-пенитенциарной системы на постсоветском пространстве дал, исходя из своего горького опыта, М.Б. Ходорковский. В частности, в одном из своих интервью он отметил, что "пенитенциарная система, несмотря на заметные изменения, остается ГУЛАГом по менталитету и вследствие этого, конвейером, воспроизводящим российский криминал. Здесь обычно не только не уважают в человеке человека, но и всячески пытаются его уничтожить, растоптать, создать робота, андроида. В результате, обратная социализация очень затруднена, а рецидивная преступность в стране огромна. Надо сказать, что тюрьма - лишь часть проблемы. Огромная доля ответственности лежит на судебной системе, зависимой от правоохранительных органов, и на обществе, это допускающем". В общем и целом, всё происходящее на территории бывшего СССР начинают напоминать сюжеты из знаменитого философского труда "О Граде Божием" Блаженного Августина. Действительно, трудно не приложить описанное средневековым философом к нашей повседневности реальности. Судите сами: "Итак, при отсутствии правосудия что такое государства, как не большие разбойничьи шайки; так как и сами разбойничьи шайки есть не что иное, как государства в миниатюре. И они также представляют собою общества людей, управляются властью начальника, связаны обоюдным соглашением и делят добычу по добровольно установленному закону. Когда подобная шайка потерянных людей возрастает до таких размеров, что захватывает области, основывает оседлые жилища, овладевает городами, подчиняет своей власти народы, тогда она открыто принимает название государства, которое уже вполне присваивает ей не подавленная жадность, а приобретенная безнаказанность. Прекрасно и верно ответил Александру Великому один пойманный пират. Когда царь спросил его, какое право имеет он грабить на море, тот дерзко отвечал: "Такое же, какое и ты: но поскольку я делаю это на небольшом судне, меня называют разбойником; ты же располагаешь огромным флотом, и потому тебя величают императором"". В качестве именно такой разбойничьей шайки в конечном итоге и воспринимается вся чиновничья рать в глазах простого обывателя постсоветского пространства.
   Таким образом, если не считать эмиграции, то у жителей страны, по сути, и не остается выбора. Налицо лишь один исход - тихое вымирание. Увы, этим проторенным путём уже много лет обречённо бредут сотни тысяч граждан Украины. И никакие надрывные призывы к этнической солидарности и бравурные заклинания по поводу независимости державы сей поток не остановят до тех пор, пока граждане не обретут уверенность в защите своего достоинства, жизни, здоровья и собственности со стороны своего государства. Но беда населения Украины в том, что такое государство надо созидать всем миром, повсеместно уважая достоинство, свободу и права друг друга. А когда и кому это делать, если все физические, душевные и интеллектуальные силы определенной части населения страны уходят на обеспечение своего физического выживания и выяснение этнических взаимоотношений, на тот традиционный случай, если придётся решать вопрос своего национального "возрождения" за счёт физического истребления своих соотечественников другого этнического происхождения. А последнее устремление, буквально, просматривается на интернет-форумах и на страницах СМИ многочисленных членов партии этнической нетерпимости.
   Конечно, одним из возможных институтов правосудия, способных преодолеть низкий уровень правовой культуры населения, стал бы суд присяжных. Однако в Украине сей воз и поныне на том же самом месте, что и десятки лет назад. При этом откровенное пренебрежение институтом суда присяжных тем более удивительно, что Конституция Украины прямо предусматривает существование этой демократичной формы правосудия. Но именно эта, единственная форма правосудия, в осуществлении которой народ мог бы принимать непосредственное ќучастие, осталась всецело на бумаге. Степень равнодушия ведущих политиков страны к этой форме правосудия находится в обратной пропорции к их интересам в деле распределения финансовых ресурсов и властных полномочий. Те нормы конституции, которые не обслуживают удовлетворение потребностей, вызывают у них полное отторжение и глухое раздражение; деньги и власть, власть и деньги - вот их подлинная конституция.
   В данном случае, ничуть не погрешив против истины, можно утверждать: об уровне свободы народа в государстве должно судить лишь по наличию в составе его судебной системы суда присяжных. Уже подводя итоги своей политической карьеры, Наполеон в качестве наставления потомкам заметил: "Человеческий разум сделал возможным три важнейших завоевания: суд присяжных, равенство налогообложения и свободу совести, - если только монархии не лишатся рассудка, они уже не станут нападать на эти три основы общественного договора". Если следовать этой логике, то отсутствие суда присяжных в системе правосудия демократического государства вполне можно объяснить отсутствием "рассудка" или, говоря современным языком, государственного мышления у тех, кто вслед за государственной собственностью стал собственником государственной власти в стране.
   Вместе с тем, государственное мышление - это способность мыслить, принимать решения и проводить их в жизнь, оперируя исключительно категориями национальных интересов и национальной безопасности своего народа, которые в качестве своей краеугольной и постоянной основы в конечном итоге предполагают непременное обеспечение уважения к достоинству, сохранение свободы и защиту прав каждого гражданина державы. И подобное мышление не позволяет закрывать глаза на то, что суд присяжных в условиях демократических государств ещё более отвечает чаяниям национальных интересов, чем в монархиях времен наполеоновских нашествий.
   В форме суда присяжных защита свободы и прав человека от чьего-либо произвола становится делом самого народа и в полной мере зависит от его культуры, правосознания и врожденного чувства справедливости. При наличии суда присяжных у человека появляется надежда на справедливость. А подобная надежда уже сама по себе - составная часть права на защиту. Думается, что суд присяжных способен выполнить роль того правового рычага, с помощью которого народ смог бы перевести стрелки, по которым, подчас, Бог весть куда, на всех парах несётся государственный локомотив, на колею защиты конституционных прав человека и гражданина. Возможность граждан апеллировать к себе подобным в лице суда присяжных, несомненно, способна подорвать основы могущества любой партии власти, которая волею судеб в тот или иной момент оказалась на политическом Олимпе страны. Отсутствие же на протяжении всего периода независимости державы такого учреждения создает и воспроизводит множество неразрешимых политических конфќликтов, поскольку единая по своей природе власть народа только тогда гарантирована от узурпации, когда все её ветви не только формируются, но и контролируются народом.
   В пользу суда присяжных говорит богатый опыт его функционирования в США - стране, которая неизменно привлекает уважительные взоры многих наших соотечественников. Так, по мнению, американского судьи Богдана Футея, "жюри присяжных - это ключевой элемент американской системы судопроизводства". И если интересы народа - не довод для наших политиков, то хотя бы мнение и опыт уважаемых стран вполне мог бы стать одним из убедительных аргументов кардинальной реформы нашей судебной системы. За время своего существования в мире суд присяжных доказал свою значимость и целесообразность в системе демократии многих государств мира.
   Здесь уместно напомнить, что на роль и значение правосудия в становлении украинской государственности обращалось внимание ещё в Третьем Универсале Украинской Центральной Рады от 7 ноября 1917 г.: "Суд в Украине должен быть справедливым и соответствующим духу народа". Суд присяжных, безусловно, будет соответствовать духу народа, но стать справедливым сможет лишь при том непременном условии, что этот дух будет, в свою очередь, привержен Праву, а не этническим чувствам, историческим предрассудкам и местечковым интересам. В этой форме отправления правосудия гражданам может представиться великолепный шанс проявить чувство солидарности, сострадания и сопричастности к бедам и невзгодам своих соотечественников, а также чувство ответственности и здравого смысла при рассмотрении каждого уголовного, административного или гражданского дела. Только объединенные национальной идеей борьбы за права человека, граждане получат шанс защитить жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность друг друга в качестве наивысшей правовой ценности и состояться как единая европейская нация - украинский народ.
   К сожалению, в настоящее время судебная система на основании действующей Конституции Украины формиќруется другими ветвями власти, независимо от воли народа; по сути - это признак узурпации власти и одновременно коллапс судебной системы, поскольку должность судьи стала очевидным источником материального обогащения. Это обстоятельство, в свою очередь, делает процесс назначения на эту должность объектом манипуляций со стороны тех лиц, от которых этот акт зависит. И всё чаще инструментом такого назначения становятся деньги и связи - родственные, политические, этнические, земляческие и так далее. Подобная судебная система уже давно стала представлять собой угрозу национальной безопасности молодой державы. Причина такого положения вещей в одном: народ устранен от процесса формирования судебной власти; поэтому она отказывает ему в правовом обслуживании.
   Подобный "паралич" конституционных полномочий народа превращает в фикцию его суверенитет, а тем самым оставляет конституционные права граждан без какой-либо цивилизованной формы защиты. Помимо всего прочего, на этом, исходном, этапе формирования судебной системы закладываются условия для нарушения принципа разделеќния властей, ибо правосудие изначально попадает в ќзависимость от исполнительной и законодательной ветвей власти, которые подлежат безусловному и эффективному судебному контролю. При таких законодательных предпосылках судебная система обслуживает преимущественно интересы власть и деньги предержащих. При этом последние используют суды в борьбе за ресурсы - финансовые, политические, административные. Именно поэтому эти ресурсы - в их руках.
   В то же время, в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права миссия правосудия как раз и состоит в том, чтобы стреножить любой орган власти, чиновника любого ранга, политика любого масштаба, собственника любого капитала, посягнувших на конституционные права граждан соответствующего государства. Такая сверхзадача по силам исключительно тому институту правосудия, состав которого формируется непосредственно народом. Только при подобных исходных условиях суды приобретут независимость от других ветвей власти, иммунитет к административному ресурсу и жесткую зависимость от национальных интересов избравшего их народа. Предлагаемый способ рекрутирования судебных кадров полностью соответствует требованиям статьи 5 Конституции, согласно которой единственным источником государственной власти, в том числе и судебной, является народ. Если мы и далее не будем ориентироваться на основополагающие принципы конституционного права, то состав судебного присутствия по-прежнему будет "коваться" в невидимой кузнице кадров очередной партии власти.
   Подобный подход к делу защиты прав человека и других основ конституционного строя в последнее время приобрел заметную поддержку у отечественных политиков. Так, в отношении утверждения подлинных принципов правосудия в нашей жизни уже дважды возглавлявшая правительство Украины Ю.В. Тимошенко, в частности, заявляла, что: "достичь этого можно, как по мне, выборностью всех судей и созданием системы реально возможного отзыва судей с должности за грубое неправосудие" ("Зеркало недели". - No 25, 30.06. 2007 г.). Именно благодаря заявлениям подобного рода население страны и отдавало на парламентских выборах предпочтение возглавляемой ею политической силе. Другой вопрос, что сия политическая сила каждый раз демонстрировала свое политическое бессилие в отношении воплощения в жизнь подобного рода устремлений своего бесспорного лидера.
   Естественно, что конституционная стратегия формирования судебных кадров посредством избрания судей местных судов непосредственно народом должна быть доведена до логического конца. Речь идёт о такой организации судоустройства в Украине, при которой, наряду с участием в судопроизводстве присяжных, имело бы место избрание профессиональных судей местных судов (первой инстанции) непосредственно жителями соответствующих территориальных общин. Выбор судей мог бы при этом осуществляться из числа юристов, имеющих репутацию порядочных людей и опыт практической работы по специальности не менее десяти лет. В этом вопросе Украина вполне могла бы учесть некоторый опыт правовых держав. Например, в Англии нет "карьерных судей". Судьей может стать только добившийся большого успеха и практикующий на протяжении не менее десяти лет адвокат. Выбор судей из ограниченного числа высокопрофессиональных и уважаемых народом адвокатов дает гарантию того, что судьями избираются способные и опытные профессионалы своего дела, которые могут рассчитывать на уважение всего юридического сообщества. Именно поэтому с 1701 г. ни один английский судья не был отрешён от должности.
   Можно смело утверждать, что роль пускового механизма на старте процесса развития гражданского общества, созидания правового государства, формирования конституционной культуры нации как раз и выполняет порядок формирования судебной ветви власти непосредственно народом. Решающую роль в этом процессе призваны сыграть соответствующие территориальные общины страны. Только правовой механизм избрания судей местных судов непосредственно гражданами - субъектами конституционных прав создает перспективу естественного отбора на эти должности людей, обладающих такими личными качествами, как порядочность, профессионализм и доброжелательность. Зависимые, таким образом, непосредственно от народа, судьи будут вынуждены сообразовывать свои решения и приговоры с конституционными правами тех, из чьих рук они получают свой мандат на осуществление правосудия, иммунитет, заработную плату и престиж судьи. Только в таком случае суды страны будут обречены на осуществление правосудия, а не обслуживание интересов носителей власти и денег. И единственным государственным языком, на котором будет отправляться такое правосудие, станет язык достоинства, свободы и прав человека.
  Убежден, что правосудие сможет войти в коридоры судебной ветви власти Украины лишь с помощью тех, кто воистину нуждается в защите достоинства, свободы и прав человека. Парадокс заключается в том, что чаще всего эти ценности приходится защищать в судах как раз от представителей правящего класса, которые де-факто и де-юре формируют судейский корпус страны. Именно поэтому порядок формирования судебной ветви власти, являясь исключительной прерогативой народа, подлежит определению на общенациональном консультативном референдуме.
   Практически, речь должна идти о целостной концепции избрания на должность и отзыва судей с должности. В частности, граждане должны быть наделены правом избирать, а при необходимости и отзывать профессиональных судей первой инстанции, призванных осуществлять правосудие непосредственно на территории проживания своих избирателей. Такие выборы должны проходить периодически, например раз в четыре года. Выборы судей первой инстанции продиктованы жизненной необходимостью людей обращаться за защитой своих прав непосредственно к тем, кто облечен их доверием. При утрате такового люди вправе отозвать судью, то есть в любой момент отказать ему в возможности творить беззаконие. Право формирования судебной ветви власти в полной мере соответствует положениям статьи 5 Конституции Украины, согласно которой народ является единственным источником государственной власти в Украине.
  Соответственно судей второй - апелляционной - инстанции вправе избирать судьи местных судов из числа тех, кто получал мандат доверия из рук народа не менее двух раз. Но право отзыва и этих судей по-прежнему должно оставаться прерогативой соответствующих территориальных громад. Формирование состава судов третьей - кассационной - инстанции вполне может быть делегировано съездам судей апелляционной инстанции. Право отзыва и этих судей должно быть сохранено за территориальными громадами нескольких областей Украины, например числом не менее чем по 100 тысяч человек от каждого региона. При этом выборы во вторую и третью инстанции уместно проводить с той же периодичностью, что и выборы судей первой инстанции.
  Особая миссия осуществления правосудия в стране отводится Верховному Суду. Именно эта высшая инстанция в иерархии судов общей юрисдикции призвана разрешать все споры, связанные с защитой конституционных прав человека. Учитывая вышеизложенное, представляется возможным предложить формирование Верховного Суда путем всенародных выборов, например, сроком на пять лет. Верховный Суд должен получать мандат доверия непосредственно из рук народа, так же как глава государства и парламент, что должно обеспечивать систему сдержек и противовесов в отношениях между всеми ветвями государственной власти согласно букве и духу ст. 6 Основного Закона Украины. Чтобы это предложение не выглядело таким уж экзотичным, упомянем, что примерно подобный порядок был предусмотрен конституцией Японии от 3 ноября 1946 г. (вступила в силу 3 мая 1947 г.). Для вящей убедительности приведем эту статью полностью:
  "Статья 79. Верховный суд состоит из главного судьи и такого числа судей, которое устанавливается законом; все судьи, за исключением главного судьи, назначаются Кабинетом.
  Назначение судей Верховного суда подлежит пересмотру народом при проведении первых после данного назначения всеобщих выборов в Палату представителей и повторному пересмотру - при проведении первых выборов в Палату представителей по прошествии десяти лет; эта процедура повторяется в дальнейшем в таком же порядке.
  Если в случаях, упомянутых в предыдущем абзаце, большинство избирателей высказывается за смещение какого-либо судьи, этот судья смещается.
  Все вопросы, относящиеся к пересмотру, решаются законом. Судьи Верховного суда выходят в отставку по достижении возраста, установленного законом.
  Судьи Верховного суда в установленные сроки получают определенное вознаграждение. Размер вознаграждения не может быть уменьшен в период пребывания судьи в должности".
  Следует отметить и то, что должность председателя любого суда должна на срок не более одного года отправляться всеми судьями соответствующего суда в порядке списочной очередности. Причем полномочия председателя суда должны касаться исключительно организационных вопросов, не имеющих влияния на интересы судей и соответственно на итоги рассмотрения конкретных дел.
  Получив право формировать состав местных судов, а также Верховного Суда Украины, граждане берут судьбу конституционных прав в свои руки и, естественно, несут полную ответственность за свой выбор. При подобном порядке формирования судебной ветви власти гражданам предоставляется возможность учиться на своих ошибках. В этом случае попытки искать виновных в своих бедах среди других этносов, иноязычных и прочих традиционных "чужаков" будут исключены.
  Разумеется, потребность в снижении риска ошибки в этих вопросах должна подтолкнуть людей к формированию соответствующих институтов гражданского общества. Последним вполне по силам отслеживать качество работы тех или иных судей, формировать список кандидатов на судебные вакансии из числа тех, кто успел зарекомендовать себя стойким защитником прав человека, а также принимать участие в организации выборов судей всех инстанций. Эти же институты вправе будут инициировать отзыв судей, которые не оправдают доверия избирателей. Трудно переоценить роль институтов гражданского общества в правовом просвещении граждан. Излишне при этом напоминать, что невежество населения является основным камнем преткновения для любых реформ в Украине.
   На наш взгляд, гарантом правосудия в стране могут стать только граждане державы, для которых достоинство, свобода и права человека являются высшими ценностями.
   Бескомпромиссное многолетнее служение американской Фемиды этим ценностям позволило председателю Верховного суда США Уильяму Ренквисту (1924-2005) заявить, что благодаря этому судебная система США представляет собой "один из алмазов короны нашей государственной системы". Действуя подобным образом в деле защиты основополагающих конституционных ценностей нашего народа, отечественные суды вполне могли бы заслужить место одного их "алмазов короны" государственной системы Украины.
  
  5.3.4. МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  Право на самоуправление имеет столь фундаментальное значение в жизни народа, что многие правоведы и государственные деятели прошлого смело причисляли его к великим истокам естественного права. Например, Томас Джефферсон утверждал, что "каждый человек и каждая общность людей, живущих на земле, обладает правом на самоуправление. Они получают его вместе с жизнью из рук природы". Этому обстоятельству отдавали должное многие украинские государственные деятели. Законом Украинской Центральной Рады о национально-персональной автономии от 9 января 1918 г. право каждой нации на национально-персональную автономию было признано в качестве её неотъемлемого ќправа, не подлежащего какому-либо изъятию и ограничению. Возможно, последовательное проведение в жизнь этого мудрого предначертания избавило бы современную Украину от многих бед и печалей.
  Местное самоуправление (муниципальная власть), согласно Основному закону Украины, является одной из основ конституционного строя. Напомним читателю, что местное самоуправление в этой работе определяется как естественное право и реальная способность территориальных громад (жителей сел, посёлков и городов) самостоятельно регулировать и решать под свою ответственность вопросы местного значения в рамках Конституции и законов страны.
  При этом под вопросами местного значения понимаются все вопросы, связанные с жизнедеятельностью территориальных громад, которые не отнесены к исключительной компетенции государственной власти.
  Надо заметить, что обеспечению беспрепятственного решения именно этих вопросов, составляющих самую суть повседневной жизни людей, должны быть посвящены усилия любого государства, которое претендует именоваться правовым и социальным. Посему право на местное самоуправление является составной частью конституционного строя державы и не может рассматриваться в отрыве от национальных интересов и национальной безопасности всего народа.
  Убитый в Москве американский журналист, старший редактор русской версии журнала "Форбс" Пол Хлебников (1963-2004), приложивший немало усилий, чтобы разобраться в тех постсоветских реалиях, которые со временем и привели его к гибели писал: "Те, кто считает, что здоровое государство - это сильный центр, забывают об одном: сильный центр - это лишь вершина пирамиды. Фундамент - это местные власти и независимые общественные структуры, которые конкурируют с центральным правительством, решая местные и государственные задачи". Действительно, обеспечивая жизнедеятельность граждан страны непосредственно в местах их непосредственного обитания, муниципальная власть вкупе с институтами гражданского общества играет в их судьбе не меньшую, а, возможно, и большую роль, чем государство. Поэтому в европейских странах муниципальной власти отдается дань должного уважения наравне с законодательной, исполнительной и судебной властью.
  Например, еще Конституция Бельгии 1831 г. в части III "О властях" признавала в качестве четвертой - власть муниципальную (ст.41). Отсюда следует, что концепцию разделения властей в её современной конституционной версии следует, по крайней мере, в части защиты прав человека развивать с учётом полноценного участия её муниципального ответвления. На это обстоятельство обратил внимание известный украинский ученый-муниципалист Михаил Александрович Баймуратов. Так, анализируя систему публичной власти в Украине, закрепленную в статье 5 Констуции Украины, правовед выделяет в ней, наравне с публичной государственной властью еще один её специфический уровень - публичную самоуправленческую (муниципальную) власть, которую и осуществляют территориальные громады в сфере местного самоуправления.
   Представляется, что конституционное право на местное самоуправление в Украине сможет укорениться и способствовать благоденствию соответствующих территориальных громад лишь при том непременном условии, если демократические принципы формирования органов местного самоуправления будут последовательно распространены и на местные органы государственной власти. Последнее обстоятельство станет конституционной гарантией того, что отдельные граждане, институты гражданского общества, территориальные громады получат перспективу на территории соответствующих административно-территориальных единиц отстаивать свои конституционные права в полной уверенности на справедливый и законный исход дела. Иными словами, формирование соответствующими территориальными громадами состава местных судов и других органов государственной власти должно стать логическим завершением последовательной реализации права на местное самоуправление в соответствии с логикой развития западной цивилизации.
   В связи с этим утверждением уместно напомнить, что ещё в конце XI-XII веков участие жителей в городском управлении распространялось и на судебную власть. Так, например, судьи в городах Германии, Нидерландов, Франции и Италии избирались непосредственно горожанами. Жители Лондона получили право избирать себе шерифов и юстициария в 1131 г., а мэра - лишь в 1231 г. Именно это обстоятельство придало городам тот мощный импульс к развитию, который со временем превратил их в очаги свободы, демократии и экономического процветания на территории соответствующих держав. Обитатели именно таких городов в первую очередь и стали приверженцами философии достоинства, свободы и прав человека. Недаром император Священной Римской империи и король Испании Карл V (1500-1558) признавал, что "только мощью вольных городов сильна ќкорона".
   Право на местное самоуправление всей историей своего развития подтверждает, что только судьи, избранные территориальной громадой, смогут правоверно служить закону, а не прислуживать тем, кто платит и, следовательно, заказывает ту музыку, под сладкие звуки которой усыпляется совесть, предается забвению профессиональная клятва и священные принципы правосудия. Если из права местного самоуправления исключить такую гарантию, как институт избрания судей местных судов, то такое право окажется абсолютной фикцией. Таковой оно и является ныне в Украине. Лишённое реальной судебной защиты, местное самоуправление является уязвимым как со стороны исполнительной власти, так и со стороны "местечковых кланов", которые с легкостью будут узурпировать местную власть, лишая людей объектов коммунальной собственности, жизненного пространства, психологического здоровья и душевного равновесия.
   Тех, кто поднимает свой одинокий голос против такой системы "местного самоуправства", силовые ведомства на местах препровождают в больницы, в места лишения свободы, а наиболее ретивых даже и в безымянные могилы. Сотрудники этих органов на местах практически контролируют судей местных судов, поскольку владеют обширной информацией об источниках доходов последних. Более того, нередко и те и другие получают квартиры и земельные участки из одних рук - из рук руководителей органов местного самоуправления. Тем самым налицо замкнутая цепь круговой поруки, суть которой очень точно выражает народная поговорка: ворон ворону глаз не выклюет. Таким образом, граждане страны в действительности начисто лишены защиты своих прав и на самом нижнем этаже властного Олимпа - на уровне своих поселков, сел и городов, то есть в местах своего непосредственного проживания, где они как отмечает М.А. Баймуратов, выступают в качестве жителей определенной территории. Жителям Украины, по сути, не оставили ни одной правовой ниши, в которой они могли бы чувствовать себя полноценными людьми, конституционные права которых представляют собой хоть какую-нибудь ценность для какой-либо ветви власти.
   Муниципальная власть должна строить свои взаимоотношения с государственной на основе принципа разделения их полномочий по вертикали с общей целью: утверждения и защиты конституционных прав человека. При этом государство обязано всецело обеспечивать условия для осуществления этой миссии органами местного самоуправления. Однако на практике центральные органы государственной власти "рихтуют" органы местного самоуправления под интересы соответствующей партии власти. Последнее особенно заметно на выборах городских голов в крупных городах страны. Эти выборы напоминают инвестиционный конкурс: кто бы ни выиграл, он обречен на последующую отработку вложенных в его предвыборную кампанию финансового и политического капиталов.
   Финансовый капитал окупается за счёт объектов коммунальной собственности и, прежде всего, земли, по которой ещё недавно гуляли ничего не подозревающие члены городской громады; и это - проблема, главным образом, законных интересов жителей соответствующих городов. Но политический капитал, вложенный в обитателя "главного кресла" в городе, окупается за счёт уже национальных интересов всей страны, ибо в качестве оплаты идут уже голоса местного электората на выборах главы государства и парламента державы. Именно поэтому к местным выборам городских голов и проявляет самый непосредственный интерес политический бомонд страны. Более того, на практике мы сталкиваемся с парадоксом: городского голову не столько избирает территориальная громада, сколько "предпочитает" та или иная партия власти, главный офис которой находится совсем в ином городе и регионе государства.
   Таким образом, должность городского головы в Украине обрела значение весьма ценного товара. Одним из наиболее вопиющих примеров подобной практики стал указ Президента Украины "О мерах относительно обеспечения конституционных прав граждан, а также руководства процессами жизнедеятельности города Одессы" No 511/98 от 26 мая 1998 г. Фактически данным актом закладывалась основа для квазизаконодательства, которое в данной работе получило условное наименование "президентского права".
   Под президентским правом в настоящей работе понимается совокупность актов, автором которых является глава государства, и которые в нарушение Конституции и законов Украины создают формальную основу для неправомерной деятельности государственных (муниципальных) служащих. Одним из условий появления подобного "права" является традиция невежества в нравах населения и чиновничества державы, а также фактическая сложность судебного оспаривания актов главы государства.
   В данном случае упомянутым указом Президент Украины осуществил грубое вмешательство в правоотношения между территориальной громадой и государством по вопросам избрания городского головы. С изданием этого абсолютно неправомерного акта, глава государства нарушил все существующие принципы и нормы права местного самоуправления, предусмотренные Конституцией, международными договорами и законами Украины.
   Так, 7 апреля 1998 г. Одесская городская территориальная избирательная комиссия приняла решение No 50 "О результатах голосования и итогах выборов Одесского городского головы", которым было зарегистрировано в качестве избранного Одесским городским головой соответствующее лицо (поскольку в настоящей работе речь не идёт о персоналиях, то именуем его условно Г.).
   Первые судебные споры по вопросам избрания Одесского городского головы развернулись по месту нахождения ответчика - Одесской городской территориальной избирательной комиссии в полном соответствии с территориальной подсудностью данного дела.
   Так, 23 апреля 1998 г. Жовтневый районный суд города Одессы принял решение по делу No 2-831, в котором пришел к выводу, что выборы Одесского городского головы прошли в соответствии с требованиями Конституции Украины и Закона Украины "О выборах депутатов местных советов и сельских, поселковых, городских голов" и при проведении этих выборов не было допущено каких-либо нарушений, которые бы повлияли существенно на результаты выборов, и нет оснований для признания этих выборов недействительными.
   24 апреля 1998 г. тот же суд уже по другому иску принял решение по делу No 2-849, которым признал решение Одесской городской территориальной избирательной комиссии No 50 от 7 апреля 1998 г. "О результатах голосования и итогах выборов Одесского городского головы" принятым в соответствии с требованием Закона Украины "О выборах депутатов местных советов и сельских, поселковых, городских голов".
   И, наконец, 11 мая 1998 г. судебная коллегия по гражданским делам Одесского областного суда приняла решение по делу No 3-72, которым установила, что решение Одесской городской территориальной избирательной комиссии No 62 от 8 мая 1998 года..., которым подтверждено, что 29 марта 1998 г. Одесским городским головой избран Г., является законным и обоснованным. Тем самым, казалось бы, Одесская фемида поставила точку на этом затянувшемся споре о том, кого одесситы предпочитают видеть в качестве своего городского головы.
   Вместе с тем, невзирая на все вступившие в законную силу решения судов Украины, глава государства, присвоив себе одновременно полномочия прокурорского надзора и правосудия, фактически ввёл в действие пресловутое "президентское право".
  Так, например, в мотивировочной части упомянутого акта утверждалось, что "Одесская городская территориальная избирательная комиссия и участковые избирательные комиссии допустили ряд нарушений требований закона". А также, что "начав свою первую сессию с нарушения законодательства, Одесский городской совет принял также решение о проведении 28 июня 1998 г. городского референдума по вопросам о признании действительными выборов городского головы 29 марта 1998 г., что является прямым нарушением части третьей статьи 6 Закона Украины "О всеукраинских и местных референдумах", которой предусмотрено, что на местные референдумы не могут выноситься вопросы, которые отнесены к ведению органов суда, а также связанные с избранием служебных лиц".
  И в качестве апогея своего правотворчества глава государства, фактически, навязал территориальной громаде в качестве городского головы своего верноподданного клеврета: "Временно, на период до избрания в установленном порядке городского головы, назначить вице-премьера-министра Украины Белоблоцкого Николая Петровича исполняющим обязанности Одесского городского головы". Исполнять указ главы государства приехал в Одессу лично премьер-министр Украины.
  Совместными усилиями власть предержащих в лице главы государства и главы правительства, местной милиции и местных бандитских группировок в Одессе был установлен режим террора и страха. 15 февраля 1998 г. планировали убить, но тяжело ранили известного украинского журналиста, председателя Одесской городской территориальной избирательной комиссии Леонида Владимировича Капелюшного. Цинизм произошедшего характеризовал тот факт, что убийство бандиты решились осуществить невдалеке от здания Одесского областного управления СБУ. Двух заместителей законно избранного городского головы арестовали и долго мучили в надежде заполучить заветный компромат на победителя избирательного марафона. Двух других муниципальных служащих демонстративно похитили, и, видимо, не добившись никакого компромата, попросту убили. Многие одесситы долгое время вынуждены были скрываться, опасаясь за свою жизнь, здоровье и свободу.
   На этой волне страха и растерянности городским головой был, практически, "назначен" бывший первый секретарь Одесского обкома КПУ, впоследствии председатель Одесского областного совета, впоследствии глава Одесской государственной областной администрации (именуем его условно Б.).
  На пути к распределению и перераспределению коммунальной собственности города осталось одно единственное препятствие - арбитражный суд Одесской области. Но и тут решение не замедлило себя ждать: 16 мая 1999 г. председатель этого суда - молодой, образованный человек, высококвалифицированный юрист - был расстрелян в автомобиле, невдалеке от своего дома. В него и его случайного попутчика - руководителя одной из местных телекомпаний - был полностью разряжен магазин автомата, а затем сделаны контрольные выстрелы в голову из пистолета. Лицо погибшего судьи было размозжено до неузнаваемости: по словам очевидцев, мать собирала череп и мозг своего сына по кусочкам.
  За все годы неправомерного и бездарного господства в Одессе Б. и его приспешников размер коммунальной собственности территориальной громады существенно сократился, число покинувших город коренных одесситов значительно увеличилось, моральный и психологический климат в "Жемчужине у моря" стал окончательно омерзительным. Некогда цветущий город стал напоминать захолустное местечко, полностью соответствующее низкому культурному, интеллектуальному и духовному уровню его новых "хозяев".
  Таким образом, всего одним лишь росчерком пера Президент Украины удосужился не только нарушить основы конституционного строя державы, но и, по сути, психологически и нравственно "изнасиловать" жителей одного из самых вольнолюбивых городов Украины. Учитывая обширную диаспору этого уникального города, проживавшую, практически, во всех уголках нашей планеты, можно себе представить впечатление бывших граждан СССР о независимой Украине, которая в Основном законе страны всего за два года до произошедшего громогласно объявила себя на весь мир демократическим, правовым и социальным государством.
   Указом Президента Украины No 172/2007 от 3.03.2007 г. упомянутый акт бывшего главы державы был отменен в качестве противоречащего требованиям Конституции и законов Украины.
   Неправомерный акт то был отменен, но "президентское право", на мой взгляд, не только не было упразднено, но и обрело "второе дыхание" на протяжении всего дальнейшего функционирования института президентства в Украине. Вместе с тем, очевидно, что с отменой при очередной смене власти тех или иных актов не утрачивает свою силу традиция невежества, которая по наследству передается из поколения в поколение всеми власть предержащими, которыми злой рок как бы в назидание другим народам наказал несчастное население этой территории.
   Доказательством последнего является тот факт, что спустя почти без малого десять лет украинский парламент подхватил эстафетную палочку произвола в отношении местного самоуправления. Правда, на сей раз предметом незаконного вожделения оказался пост столичного градоначальника. Свои незаконные поползновения на права территориальной громады парламент оформил в виде постановления Верховной Рады Украины "О назначении внеочередных выборов депутатов Киевского городского совета и Киевского городского головы" No 143-VI от 18.03.2008 г. И это при всём том, что ни Конституция, ни Закон Украины "О столице Украины - городе-герое Киеве" право назначать внеочередные выборы Киевского городского головы не предусматривали. Однако, как мы видим, украинские парламентарии решили действовать по принципу: если очень хочется, то можно. Таким образом, вслед за главой государства, посягнувшего на права одесситов в 1998 г., парламент в 2008 г. с легкостью проигнорировал права киевлян. Образно говоря, тем самым законодатели дали миру украинское толкование древнегреческой мифологии, сформулировав новое крылатое выражение о том, "что дозволено Юпитеру, то дозволено и быку"! Вместе с тем тот несомненный факт, что вопросы животноводства гораздо более понятны многим украинским парламентариям, чем проблемы прав человека, территориальных общин и национальных интересов народа не является достаточным основанием для принятия подобных неправомерных актов.
  Конечно, продемонстрированное всему белому свету указанное отношение к праву на местное самоуправление на практике означает полное пренебрежение конституционными правами не только отдельных территориальных громад, их членов - жителей определенных территорий, но и всех граждан государства. По сути, речь идёт о циничной приватизации органов местного самоуправления непосредственно вслед за объектами коммунальной собственности. Очевидно, что местное самоуправление на местах вырождается в неприкрытое самоуправство местных чиновников и их "групп поддержки" из числа "правоохранительных" органов государства и преступных группировок, которые сливаются в единое "силовое ведомство", благодаря насущному интересу к распределению объектов коммунальной и государственной собственности, размещённых на территории соответствующей административно-территориальной единицы. Такое "силовое ведомство" позволяет с большой степенью надежности контролировать жизнь и смерть членов территориальной громады.
  Где выход, что необходимо сделать, чтобы конституционные права человека начали пробивать себе дорогу хотя бы на уровне местного самоуправления?
  Ответ, по сути, дан в Конституции Украины. Граждане должны получить реальную возможность реализовать конституционные принципы в своей жизни на местах. И прежде всего должен быть доведён до логического конца принцип демократии в части избрания тех должностных лиц, от которых напрямую зависит решение вопросов местного значения. Речь идёт о праве выбора и отзыва соответствующими территориальными громадами глав областных государственных администраций (в политическом обиходе "губернаторов"), затем прокуроров, начальников управлений милиции и главных казначеев соответствующих территориально-административных единиц. Указанные должностные лица при этом не могут быть избраны на подобные посты более двух раз подряд.
  Вкупе с институтом избрания судей местных судов подобный способ подбора и ротации кадров способен в итоге поставить под тотальный контроль народа все ключевые посты и органы власти на местах, заложив основы правового мышления и традиции ответственности граждан за свой конституционный выбор. Если люди ошибутся с выбором своей креатуры, то у них опять же есть демократический и правовой выбор: либо исправить свою ошибку путём отзыва соответствующего должностного лица, либо более осмысленно отдавать свой голос на очередных выборах; но это должен быть их практический опыт и их правовое решение. В этом - подлинная суть принципов местного самоуправления, народного суверенитета и демократии, которые предусмотрены соответствующими статьями Конституции Украины.
  Переход от общих конституционных принципов к реальной жизни на местах должен найти отражение в текущем законодательстве государства о местном самоуправлении и в уставах (хартиях) территориальных громад.
  Под уставом (хартией) территориальной громады в настоящей работе понимается принимаемый на местном референдуме муниципальный нормативно-правовой акт, регулирующий в рамках Конституции и законов Украины все отношения, связанные с решением вопросов местного значения.
   В этом акте должны найти отражение традиции и обычаи соответствующих регионов и городов Украины, которые весьма разнятся между собой и не должны быть нивелированы бездумной и нередко агрессивной политикой очередной партии власти, которая в качестве калифа на час в тот или иной момент может временно восторжествовать в административно-политическом центре страны. Как заметил некогда украинский философ Григорий Сковорода (1722-1794), "всякому городу нрав и права; Всяка имеет свой ум голова...". Много воды утекло с тех пор, когда свет услышал это мудрое изречение, однако мы до сих пор лишены и первого и второго. Мы и впрямь будем лишены этих общечеловеческих ценностей, если провозглашенное и гарантированное Конституцией Украины право на местное самоуправление не станет исключительной прерогативой и предметом непосредственного интереса всех территориальных громад нашей державы. Последнее же станет недостижимым идеалом, если каждый гражданин Украины и далее будет лишен возможности воспользоваться широчайшим набором конституционных прав, которые выработало человечество на протяжении всей своей истории. Конституционные права человека - гарантия конституционных прав любой территориальной громады, а права последней - гарантия конституционных прав народа Украины.
  
  5.3.5. СТАНДАРТ И СТРУКТУРА КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ
  
   В правовой литературе под стандартами прав человека понимается нормативный минимум, определяющий необходимый и достаточный уровень государственной регламентации прав человека и гражданина, а также реализации этих прав с законодательно допустимыми отступлениями в той или иной ситуации в форме превышения либо конкретизации данного минимума. Если перевести приведённое на общедоступный человеческий язык, то под таковыми следует признать правовое состояние, которое реально обеспечивает достоинство человека и гражданина на территории соответствующего государства. Ведь права хороши лишь тогда, когда они достигают своей основополагающей цели, всё же остальное - от лукавого.
   При принятии своего Основного Закона Украина в действительности была связана объемом прав, обусловленных Международным биллем о правах человека. Вот почему украинская Конституция предполагает права человека в качестве основной системы координат для оценки всей деятельности государства. Поскольку правовые традиции, обычаи и судебная практика цивилизованных стран являются основным источником Права, то и Украина обязана руководствоваться этими началами согласно принципу верховенства Права. Разумеется, для этого нужно, прежде всего, признавать, изучать и уважать эту самую правовую политику цивилизованных государств. Думается, что этому в значительной степени будет способствовать Закон Украины "Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека".
   В настоящей работе мы придерживаемся концепции, согласно которой все основные права человека и гражданина имеют во всех правовых государствах некий общепризнанный, апробированный богатым опытом правового развития стран Запада высокий стандарт добра и справедливости, с которым должна соотноситься судебная, административная и политическая практика Украины. Подобные каноны заданы, например, судебной практикой Европейского суда по правам человека (Страсбург), Судом Европейских сообществ (Люксембург), конституционными и общими судами иных правовых государств. Их опыт должен применяться таким образом, чтобы объём и содержание конституционных прав граждан Украины ни в коем случае не были при их толковании и применении в Украине уже (меньше), чем их общепризнанная международная основа. Если задуматься, то судебная практика Европейского суда по правам человека, а также судов таких правовых государств, как Великобритания, Германия, Франция, США, Канада и других, уже накопила столь многогранный и бесценный опыт в деле защиты прав человека, что он может стать плодотворным источником и для вновь нарождающихся демократий восточноевропейских стран.
   Нельзя не отметить, что отечественная судебная практика в лице Конституционного Суда Украины уже сделала первые робкие шаги на этом пути. Так, в своём Решении No 6-рп/99 от 24 июня 1999 г. по делу о финансировании судов Конституционный Суд Украины сослался в качестве правового основания для своих выводов на Конвенцию о защите прав и основных свобод человека (Совет Европы, 1950 г.), Основные принципы независимости судебных органов (ООН, 1985 г.), Рекомендации Комитета Министров Совета Европы относительно независимости судопроизводства от 13 октября 1994 г., а также Венскую декларацию и программу действий, принятую Всемирной конференцией по правам человека 25 июня 1993 г. Такой подход, безусловно, свидетельствует о том, что принцип верховенства Права, хотя и с неимоверным трудом, но всё же стал пробивать свою колею даже и на ухабистых дорогах украинского правосудия.
  Всё приведённое - необходимое напутствие перед вратами в Храм конституционных прав человека. Без него мы не сможем должным образом постигнуть ту непростую, очень абстрактную и абсолютно незримую правовую материю, каковой в действительности являются по своему содержанию права человека, перечисленные в Конституции Украины.
  Конституционные права - это механизм защиты человека в правовом государстве, своеобразная внутригосударственная позитивно-правовая формализация основных прав, которые тем самым получают дополнительные, государственные гарантии. Будучи закрепленными в конституции страны, основные права приобретают статус конституционных, и тем самым в случае их нарушения предполагает обязанность государства соблюдать их всеми доступными и допустимыми методами. Иными словами, эти права подлежат безусловной и всесторонней защите всеми ветвями власти, но прежде всего - со стороны судебной. Отметим, что наиболее полно объём и содержание прав человека проанализированы и представлены в решениях Европейского суда по правам человека, а также в многочисленных актах органов конституционной юрисдикции правовых государств.
  Ведя речь о конституционных правах, следует, прежде всего, упомянуть об их делении на абсолютные и относительные.
  Напомним, под абсолютными правами понимаются права, неотъемлемые от человека, нации и народа, а посему не подлежащие их ограничению со стороны государства.
  Ограничение или временное приостановление действия этих прав в правовом (демократическом) государстве не допускается ни при каких обстоятельствах. Таковы, как известно, право на жизнь, право на уважение человеческого достоинства, право не подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому, унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию, право на свободу и личную неприкосновенность, право на неприкосновенность частной и семейной жизни, право на свободу совести, вероисповедания, а также право на судебную защиту, правосудие и связанные с ними важнейшие процессуальные права. Анализ и значение этих прав широко представлены в практике Европейского суда по правам человека, а также в судебной практике всех правовых государств (Великобритании, США, ФРГ, Франции, Швейцарии и других). Абсолютные права нашли своё закрепление и в соответствующих статьях Конституции Украины.
  К категории относительных прав принадлежат все остальные права, которые могут быть ограничены или приостановлены на определенный срок в случаях введения режимов чрезвычайного или военного положения в соответствии с основными законами государств. В Украине такие ограничения вводятся на основании статьи 64 Конституции.
  Историческое значение имеет деление конституционных прав человека на негативные и позитивные. Особая заслуга в разработке этой концепции принадлежит немецкому правоведу Георгу Еллинеку (1851-1911). Эта концепция получила также широкое признание в трудах выдающихся российских правоведов: Бориса Николаевича Чичерина, Александра Дмитриевича Градовского, Максима Максимовича Ковалевского (1851-1916), Николая Степановича Таганцева (1843-1923), Анатолия Федоровича Кони и многих других.
  Под негативными правами в данной работе понимаются такие права, которые своим содержанием, с одной стороны, ограничивают область активного неправомерного вмешательства государства в пространство свободного самоопределения человека (право на защиту), а с другой - обязывают государство обеспечивать безопасность человека от неправомерных посягательств со стороны каких-либо третьих лиц (обязанность защиты).
  Исторически основным предназначением негативных прав была потребность уберечь достоинство человека от какого-либо произвола государства. И эта важнейшая функция негативных прав, получившая наименование права на защиту, подлежит закреплению непосредственно в нормах основного закона любого правового государства. Как весьма справедливо заметил один известный немецкий правовед, "свобода индивида принципиально не ограничена, тогда как право на вмешательство государства ограничено принципиально".
  Сама конструкция и содержание этих прав обязывает государство воздерживаться от определенных действий, например: никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии; никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию; никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь.
  Негативные права - это табу на все действия государства, которые могут привести к его вмешательству в царство личной свободы человека. По сути, они обеспечивают свободу человека, народа от любого неправомочного посягательства государства, на что обратил внимание в своём блестящем политическом эссе "Две концепции свободы" британский мыслитель Исайя Берлин: "Защита свободы имеет "негативную" цель - предотвратить вмешательство. Угрожать человеку гонениями, если он не согласится жить так, чтобы другие выбирали за него цели; закрыть перед ним все двери, кроме одной, значит противоречить той истине, что человек - это существо, самостоятельно проживающее свою жизнь".
  Эта группа прав охватывает весь комплекс тех прав, которые, по западной терминологии, определяются единым понятием "прайвеси" и закрепляются на уровне основного закона страны.
  Та же часть негативных прав, которая направлена на обеспечение обязанности защиты обычно находит своё закрепление в нормах текущего законодательства: гражданского, уголовного и административного (полицейского). Деятельность законодателя по осуществлению обязанности защиты со стороны государства должна выражаться в принятии законов, гарантирующих обеспечение конституционно установленного минимального стандарта безопасности человека.
  В последнем случае роль законодателя особо велика. Отсутствие необходимой законодательной базы может стать основой для нарушений конституционных прав человека со стороны частных лиц, например, агрессивных бандитских формирований, строителей финансовых пирамид, организаторов и участников бесчинств экстремистского толка и т.д. Это тот случай, когда законодатель своим бездействием заведомо допускает попрание конституционных прав граждан своей страны. При обнаружении соответствующих пробелов в законодательстве в части обеспечения защиты прав человека и гражданина конституционная юстиция обязана принудить законодателя устранить эти пробелы.
  Несмотря на двойственную природу негативных прав, единственным и конечным их адресатом является исключительно государство. При этом защитный зонтик этих прав не простирается над головой должностных лиц государства, ибо тот, кто обязан защищать и соблюдать свободу других, уже не принадлежит себе и не может быть свободен. Чиновники обладают основными правами человека лишь тогда, когда выступают в качестве частных лиц или рядовых граждан государства.
  Говоря о негативных правах человека, мы, прежде всего, имеем в виду его гражданские и политические права, которые с исторической точки зрения относятся к так называемым правам первого поколения. Такое наименование приобрели права, возникшие ещё в период средневековья в качестве инструмента ограничения подданными необузданной власти государства в форме абсолютной монархии /впервые доктрину трёх поколений прав человека в 1979 г. сформулировал известный чехословацкий, а в последствии французский юрист, первый генеральный секретарь Международного института прав человека в Страсбурге Карел Васак (1929-2015)/. Взятые в своей совокупности и свято соблюдаемые на практике, негативные права придают государству правовой характер.
  Под позитивными, соответственно, разумеются права, которые предусматривают провозглашение государством в качестве гарантированных условия, необходимые человеку для обеспечения достойного существования и свободного развития его личности. Имея в виду именно эти права, Федеральный конституционный суд Германии в одном из своих решений отметил, что, наряду с первоначальным постулатом о гарантиях защиты основных прав и свобод от государства, по отношению к нему выдвигается дополнительное требование государственной социальной политики.
  Сохранение человеческого достоинства требует от государства соответствующей социальной политики, исключающей бесконечный и унизительный марафон в поисках хлеба насущного. Бедность хотя и не порок, но уже сама по себе - сплошное нарушение достоинства, свободы и всевозможных прав человека. Таким образом, позитивные права - это заказ гражданского общества государству на активные действия с его стороны по созданию благоприятной экономической, социальной и культурной среды обитания человека. Этим обусловлена и соответствующая (существенно отличная от негативных) конструкция таких прав: каждый имеет право на предпринимательскую деятельность, каждый имеет право на труд, каждый имеет право на отдых, граждане имеют право на социальную защиту, гражданам гарантируется свобода литературного, художественного, научного и технического творчества, защита интеллектуальной собственности, их авторских прав и другие.
  Здесь речь, как видим, идет об экономических, социальных и культурных правах. С исторической точки зрения они относятся к правам второго поколения, которые возникли в процессе политической борьбы граждан в качестве избирателей и налогоплательщиков за использование своего государства в качестве инструмента обеспечения социальной справедливости (достойного уровня жизни и свободного развития человека). Если гражданские и политические права были призваны оградить личность от произвольных действий властей, поместив их в охраняемое законом пространство свободы, то социально-экономические права определенным образом привязывали человека к государству, обязывая последнее помогать тем, кому грозит опасность утонуть в "море свободы". Но эту помощь государство могло оказывать лишь за счет тех членов общества, которые оказались наиболее выносливыми и искусными гребцами.
  Таким образом, если суть гражданских и политических прав состоит в ограничении роли государства в духовном, социально-экономическом и политическом регулировании, предоставляя больше свободы выбора для личности, то социально-экономические права расширяют сферу государственного контроля, повышают патронажную, опекунскую и попечительскую роль государства по отношению к обществу. Генеральная Ассамблея ООН на одной из своих сессий отметила, что все права, как гражданские, так и политические, как социальные, так и экономические, тесно взаимосвязаны между собой и что человек, лишенный каких-либо из них, "не является более той личностью, которую Всеобщая декларация рассматривает в качестве идеала свободного человека". В качестве одного из наиболее очевидных прав второго поколения ООН сформулировала право на достаточное питание. И действительно, трудно представить себе полноценную в духовном, нравственном и интеллектуальном отношении личность, которая бы при этом была лишена необходимого ей рациона питания.
  Права первого поколения воплотили и юридически закрепили ценности либерального, демократического общества. Их толкованию, как уже упоминалось выше, и был посвящен труд видных экспертов по международному праву, который получил своё сокращённое наименование - Сиракузские принципы, 1985 г.
  Права второго поколения отражают ценности социального, правового государства. Их толкование нашло своё отражение в так называемых Лимбургских принципах, 1986 г. и Маастрихтских руководящих принципах, 1997 г.
  Права третьего поколения включают в себя такие права, как право на развитие, право на здоровую окружающую среду, право на мир и некоторые другие, о которых речь пойдёт ниже, Карел Васак назвал правами солидарности. Правам этого поколения ещё только предстоит сдать серьёзный экзамен на международно-правовое признание.
  Не следует при этом забывать и о том, что исторически гражданские и политические права (так называемое "первое поколение прав человека") считаются продуктом развития буржуазных обществ, ускорению темпов которого в значительной степени поспособствовала Великая французская революция.
  В то же время появлению на свет "второго поколения прав человека", куда входят как раз социальные и экономические права, человечество обязано, прежде всего, (в терминологии советской историографии) Великой Октябрьской социалистической революции, или, как её более обоснованно называют, Октябрьскому перевороту. При этом известно, что советские конституции, закрепляя социально-экономические права, преследовали политические цели, поскольку обеспечивали идеологическое прикрытие монополии государства на распределение материальных и нематериальных благ.
  Вместе с тем в первой половине ХХ века ряд европейских стран также закрепил в текстах своих конституций социально-экономические права человека. По этому пути пошли авторы Веймарской Конституции Германии 1919 г., Конституции Испанской Республики 1931 г., Конституции Ирландии 1937 г. Однако наиболее полно перечень таких прав был представлен в Конституции СССР 1936 г. И хотя эти права были преимущественно фиктивны, они всё же сыграли свою историческую роль в различных правовых баталиях, которые разворачивались на международных форумах благодаря активной позиции СССР.
  В годы холодной войны первое и второе поколение прав человека длительное время активно противопоставлялись друг другу, пока их не примирила уже упомянутая выше Венская декларация и Программа действий - итоговый документ Всемирной конференции по правам человека, состоявшейся в 1993 г. В пункте 5 этого акта утверждалось: "Все права человека универсальны, неделимы, взаимосвязаны и взаимозависимы. Международное сообщество должно относиться к правам человека глобально, на справедливой и равной основе с одинаковым подходом и вниманием". Таким образом международное сообщество расширило диапазон прав человека за счет обязательств государства гарантировать уровень социальной заботы и поддержки, которые соответствуют реальным возможностям державы. Взятые в своей совокупности все права человека способствуют его полноценному самоутверждению и самовыражению как неповторимой личности, как свободному человеку, как полноценному гражданину. Иными словами, позитивные права - это не право жить за счёт других, а необходимая предпосылка для полноценного человеческого бытия. Как заметил французский правовед, профессор Сорбонны, уроженец Новороссийска Георгий Гурвич (1894-1965), "дополнить Декларацию Политических Прав Декларацией Социальных Прав - это провозгласить права производителей, потребителей и человека, как индивидов, так и групп, на эффективное участие во всех аспектах жизни, работы, безопасности, благосостояния, воспитания, культурного созидания, так же как и на все возможные манифестации юридической автономии, демократического контроля посредством самих заинтересованных, на самоуправление и судебную деятельность". Эти права - мера человечности государства. Чем выше удельный вес этих прав, тем выше уровень цивилизованности подобного общества.
  Но станут ли подобные права реальностью или останутся пустой декларацией, зависит от политической воли народа, экономических ресурсов его державы и степени его участия в осуществлении правосудия. Взятые в своей совокупности и свято соблюдаемые на практике, позитивные права придают государству социальный, правовой, т.е. цивилизованный характер. Как отметил английский историк Арнольд Тойнби, "в прошлом государство представляло собой, главным образом, институт ведения войны с внешним врагом и институт защиты частного имущества внутреннего привилегированного меньшинства. Если государство может быть постепенно преобразовано в инструмент социальной справедливости, то это станет значительным шагом на пути к цивилизованности".
   Вместе с тем, придание конституционного статуса социально-экономическим правам вызывало и вызывает весьма противоречивые оценки многих видных правоведов мира, которые отрицают правомерность включения этих прав в священный перечень тех, которые подлежат защите со стороны государства. Так, в своё время французский правовед Адемар Эсмен писал: "Все личные права имеют одну общую черту: они ограничивают права государства, но не требуют от него никаких положительных услуг, никаких жертв в пользу граждан. Государство должно воздерживаться от вмешательства в известные области, чтобы предоставить личной деятельности возможность проявиться. По этой причине нельзя включать в категорию личных прав - как этого желали бы некоторые - право на вспомоществование, право на образование и право на труд, нельзя сказать, что каждый гражданин может требовать их для себя от государства". Некоторые из скептиков идут дальше и полагают, что закрепленные законодательно социальные права не влекут за собой никаких позитивных изменений, поскольку в этом отношении с ними резко контрастируют традиционные либеральные права, включение коих в состав правовых документов имеет несравненно большее значение.
  Особо непримиримую критику вызывает применение этих прав в посткоммунистических государствах. Так, утверждается, что многие позитивные права не согласуются с современной тенденцией преодолеть мотивацию зависимости от государства и стремлением поощрить частную инициативу личности. Когда люди начинают рассматривать позитивные (т. е. социально-экономические) права в качестве прав, даруемых им государством, то последствием этого может стать негативное влияние на личную инициативу и предприимчивость. Многие позитивные права, такие, как финансовая помощь бедным, государственное образование и субсидируемое государством здравоохранение, по своим целям и результату являются актами перераспределения, а не производства каких-либо ценностей и могут способствовать снижению производительности труда.
  Не менее резкой критике социально-экономические права подвергаются и с точки зрения их себестоимости, поскольку расходы на обеспечение негативных (т. е. гражданских и политических) прав невелики, а преимущества - значительны. При этом эти права являются краеугольным камнем системы рыночной экономики и демократического правления. Расходы же на позитивные права весьма значительны, а их преимущества - сомнительны. В реальной действительности экономические, социальные и культурные права не пользуются на европейском уровне такой же степенью защиты, как права политические и гражданские.
  18 октября 1961 г. странами-членами Совета Европы была принята Европейская социальная хартия (вступила в силу 26 февраля 1965 г.). В 1995 г. к ней был принят Дополнительный протокол, предусмотревший систему коллективных жалоб (вступил в силу 1 июля 1998 г.). В 1996 г. Хартия была подвергнута пересмотру и получила новую редакцию (вступила в силу 1 июля 1999 г.). В целом Хартия задумывалась как аналог Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, однако во многих отношениях, как было замечено, осталась её "бедным родственником". Многие правоведы отмечают, что некоторые социально-экономические права (право на образование, на медицинскую помощь, на труд, на социальную защиту стариков и инвалидов, на жилище, на получение средств существования) порождают немалые сложности, связанные с их судебной защитой, а также с вмешательством в процесс распределения национальных ресурсов. Как кто-то не преминул заметить, Европа на пути к "политической демократии" продвинулась куда более и далее, чем на пути к "социальной демократии". Вместе с тем надо отдать должное нашей стране, которая Законом Украины от 14 сентября 2006 г. "О ратификации Европейской социальной хартии" превратила её в часть национального законодательства Украины.
  Негативным и позитивным правам человека соответствуют (корреспондируют) негативные и позитивные обязанности государства. И в этом отношении представляет интерес, например, решение Европейского суда по правам человека от 13 июня 1979 г. по делу "Маркс против Бельгии", в котором было указано: "Провозглашая в п.1 право на уважение семейной жизни, статья 8, прежде всего, предполагает, что государственные органы не могут вмешиваться в осуществление этого права, за исключением конкретных случаев, перечисленных в п.2 статьи 8. Как констатировал Суд в деле "О языках в Бельгии", целью статьи 8 является главным образом защита лица от произвольного вмешательства публичных властей.... Более того, статья 8 не просто требует, чтобы государство воздержалось от подобного вмешательства. В дополнение к этой его негативной обязанности могут существовать и позитивные обязанности государства, заключающиеся в реальном "уважении" семейной жизни".
  Как бы там ни было в теории, но, объединенные принципом неделимости, свято соблюдаемые на практике, негативные и позитивные права, только взятые в их единстве и совокупности, в конечном счёте и придают государству демократический, социальный и правовой характер в соответствии с требованиями статьи 1 Конституции Украины.
  В последние десятилетия, как уже упоминалось выше, в самостоятельную группу стали консолидироваться так называемые права третьего поколения, к которым, как правило, относят: право на мир, на защиту окружающей среды, на развитие, на терпимость, право на солидарность, право на международное общение, на информационное самоопределение, а также на участие в культурном наследии человечества. С лёгкой руки Карела Васака они получили наименование прав солидарности или как их ещё именуют в литературе "коллективных прав", потому что, по мнению их адептов, реализация оных невозможна без осознанной солидарности между людьми. Более того, эти права, в свою очередь, становятся предпосылкой полноценной реализации прав первого и второго поколений. Такова диалектика всех трёх поколений прав человека. Миссию обеспечения прав этого поколения способно взять на себя лишь международное сообщество, которое в этой деятельности цивилизационного значения должно обеспечить всемерное участие всех правовых государств.
  Для каждого человека суть его прав выражается, прежде всего, в непреложном убеждении в своей безопасности. Взаимосвязь между правами человека и его безопасностью проявляется в нескольких плоскостях: личная безопасность (защита от произвольного ареста, вторжения в частную жизнь) обеспечивается правами первого поколения; социальная безопасность (удовлетворение потребностей в пище, жилье, труде) обеспечивается правами второго поколения и, наконец, международная безопасность (право жить в безопасном от войны мире) обеспечивается правами третьего поколения.
  Теория конституционного права, следуя структуре Международного билля о правах, выделяет следующие группы, или, как их ещё называют, "корзины" прав: гражданские, политические, экономические, социальные и культурные. Подобная классификация также легла в основу ежегодного доклада Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека.
  К гражданским правам причисляются негативные права, предусмотренные первыми восемнадцатью статьями Всеобщей декларации прав человека, а также девятнадцатью статьями Международного пакта о гражданских и политических правах. Эти права нашли своё отражение в соответствующих статьях и Конституции Украины. Они охватывают негативные права, касающиеся собственно неприкосновенности личности (прайвеси): право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, право на свободу от пыток и бесчеловечного обращения, от произвольного ареста, задержания или ссылки, право на свободу от рабства, вмешательства в частную и семейную жизнь, право на свободу передвижения, свободу мысли, слова, совести и вероисповедания.
  Общеупотребительный в англоязычной правовой литературе термин "privacy" (прайвеси) весьма многогранен и не имеет аналогов в русском языке. Это слово-термин означает "уединение", "уединенность", "интимность", "личную тайну". Это понятие охватывает круг отношений человека, в который посторонним вход воспрещён. Оно предполагает такое правовое качество бытия, которое надёжно обеспечивает автономию и свободу частной жизни. Под этим термином также обычно понимается уверенность, что конфиденциальная информация о персональных данных человека не будет передана каким-либо физическим и юридическим лицам без согласия человека. Под персональными данными при этом понимаются любые факты, изображения и информация о человеке. Таким образом, прайвеси можно определить как право человека на защиту от непрошенного вторжения в его частную жизнь или жизнь его семьи путем прямого физического вмешательства или публикации какой-либо информации.
  В юридической литературе утверждается, что законодательство о прайвеси восходит ещё к 1361 г., когда английское правосудие породило практику преследования и ареста любителей подглядывать за чужой жизнью. Однако доктрину прайвеси в её современной версии связывают с именами известных американских правоведов, члена Верховного суда США Луиса Брандиса (1856-1941) и его друга и однокурсника по юридическому факультету Гарвардского университета Сэмюэля Уоррена (1852-1910). Их совместному перу принадлежит ставшая со временем знаменитой статья "Право на неприкосновенность частной жизни", опубликованная в Harvard Law Review (1890 г.). В этой статье, в частности, указывается, что "прайвеси - есть законное требование индивидуума определять меру, по которой он желает участвовать в контроле над временем, местом и обстоятельствами общения с другими лицами. Это также право индивидуума контролировать информацию о самом себе как собственное владение". Авторы статьи при этом удачно воспользовались постулатом одного из решений Верховного Суда США о том, что "каждый человек имеет право на то, чтобы его оставили в покое". И действительно, основное предназначение этого права состоит в обеспечении душевного и физического покоя человека. С тех пор эта фраза стала крылатой и вошла в юридический обиход как наиболее образное и точное определение сути прайвеси.
  Прайвеси включает в себя неприкосновенность некоего автономного от общества и государства пространства индивидуального бытия, или, как его ещё называют в литературе, "персонального суверенитета", "сферы иммунитета", "резервуара природной свободы", "территории свободной деятельности" человека. Иными словами, отныне частная жизнь, интимность, уединение, приватность и конфиденциальность, неприкосновенность, индивидуальная свобода, независимость, достоинство, жилище, место работы, корреспонденция и любая иная форма личного непосредственного общения (обмена мыслями, приватной информацией и чувствами) человека должны быть под защитой прайвеси. Прайвеси играет столь доминирующую роль в системе ценностей международного сообщества, что некоторые страны признали необходимым, помимо конституции, принятие отдельных правовых актов, посвященных этой сфере бытия человека. Это послужило побудительным мотивом, например, для принятия 6 декабря 1994 г. Австралийской хартии прайвеси, в преамбуле которой указано: "Прайвеси широко используется для обозначения группы родственных прав, которые признаны в национальном и международном масштабе. Данная Хартия называет эти права "Принципами Прайвеси"". Эти принципы имеют столь поучительное значение и для нас, что мы неоднократно будем обращаться к ним как к истокам правовой мудрости при анализе соответствующих норм Конституции Украины.
  Прайвеси закрепляет за человеком право свободного выбора: в какой мере и при каких обстоятельствах он готов открыть себя, свои привычки и своё поведение другим людям. На это обращается внимание в указанной Хартии: "Люди имеют право на неприкосновенность их тела, личного пространства, прайвеси коммуникаций, информационное прайвеси (права, касающиеся информации о личности) и свободу от надзора". Если же оперировать категориями, более привычными для европейской традиции права, то прайвеси - это право на уважение частной жизни. Вместе с тем у этого права есть свои границы. В частности, Европейский суд по правам человека отметил, что "требование уважения частной жизни автоматически ограничивается в той степени, в какой отдельное лицо ставит свою личную жизнь во взаимоотношения с общественной жизнью или в тесную связь с иными защищаемыми интересами".
   Некоторые правоведы выделяют в пределах понятия "прайвеси" ряд характерных для него параметров: одиночество (возможность человека оставаться наедине со своими мыслями), интимность (возможность сохранения тесных связей между людьми), анонимность (возможность обособленного существования в социальной среде) и дистанцию (возможность приостановить коммуникации с окружающими). Очевидно, что это состояние человека может быть утрачено как в результате его доброй воли, так и в результате принудительного вмешательства извне. Прайвеси как раз и означает право человека на защиту от принудительного, против его воли вмешательства как со стороны публичного (государственного), так и частного (физические и негосударственные юридические лица) сектора. "Свободное и демократическое общество требует уважения к автономии каждого человека и ограничивает её от вторжения как государства, так и частных компаний... Прайвеси - ключевая ценность, которая лежит в основе человеческого достоинства и других фундаментальных прав, таких, как право на свободу ассоциации и на свободу слова... Прайвеси - основное право человека и разумное ожидание, принадлежащие каждому", - гласит Австралийская хартия прайвеси.
  Международное право накопило немало примеров того, чем оборачивался в итоге для судеб народа приоритет коллективных прав над правами индивида. Наиболее вопиющие из них ещё свежи в исторической памяти человечества: приоритет классовых прав обернулся большевистским (советским) государством, национальных - этнократическим (нацистским), религиозных - теократическим. История таковых в избытке насыщена диким фанатизмом, немилосердным преследованием и жестокими побоищами инако -мыслящих, -верующих, -выглядящих, -говорящих и т.д. Одной из самых эффективных форм защиты прав индивида является институт политических прав.
  К политическим правам относятся права, предусмотренные статьями 19-21 Всеобщей декларации прав человека, статьями 20-27 Международного пакта о гражданских и политических правах и соответствующими нормами Конституции Украины: право на свободу ассоциаций (объединений) и мирных собраний, право на петицию (обращение), право избирать и быть избранным в ходе периодических и нефальсифицированных выборов.
  Всеобщий каталог, реестр конституционных прав не знает иерархии между разными категориями прав и не предоставляет какой-либо из них преимущества или привилегии. Следует также добавить, что в литературе среди гражданских и политических прав выделяется группа так называемых коммуникативных прав, таких как свобода мнения, информации, объединения и собраний.
  К экономическим и социальным правам относятся права, предусмотренные статьями 22-26 Всеобщей декларации прав человека, статьями 1-12 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и соответствующими нормами Конституции Украины: право на собственность и предпринимательскую деятельность, право на труд и его свободный выбор, на справедливые и благоприятные условия труда, справедливое вознаграждение и равную оплату за равный труд, разумное ограничение рабочего дня, право на отдых, на достойный жизненный уровень, медицинский уход, социальное обслуживание и образование.
  К культурным правам относятся права, предусмотренные статьями 27 и 28 Всеобщей декларации прав человека, статьей 15 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и соответствующими нормами Конституции Украины: право на участие в культурной жизни общества, право пользоваться благами научного прогресса и право на защиту моральных и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов.
  Чтобы подчеркнуть различие между указанными группами прав, ряд авторов предлагает квалифицировать политические и гражданские права именно как права, а социально-экономические и культурные - как требования. Адепты этой точки зрения определяют первые как "право действовать", а вторые как "право получать". То есть политические и гражданские права ими определяются как право действовать против государства, все остальные - как право требовать что-либо от него. По их мнению, политические и гражданские права - это права, реализуемые немедленно, а все остальные - права, реализуемые постепенно и в зависимости от места, времени и обстоятельств.
  Все приведенные группы прав (гражданские, политические, социальные, экономические и культурные) можно также охарактеризовать в качестве материальных конституционных прав человека.
  Ныне общепризнанно, что практически все материальные конституционные права в той или иной степени тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены особенностями административной организации государства и процессуальными конституционными правами человека.
  Организационные и процессуальные нормы являются в определенной степени необходимым условием эффективности многих материальных конституционных прав человека. Немецкие государствоведы утверждают, что административное право является конкретизированным конституционным правом. В одном из своих решений Федеральный конституционный суд Германии отметил: "Если созданное законодателем процедурное право не выполняет своих задач или создает такие серьёзные препятствия для осуществления права, что это порождает опасность обесценивания материального содержания основного права, то оно несовместимо с основным правом, защита которого осуществляется".
  Совокупность процессуальных прав и составляет основу конституционного процедурного права. Важнейшая функция процедурного права, собственно, и состоит в обеспечении реальной защиты со стороны суда материальных конституционных прав человека. Среди основных процессуальных прав выделяются такие, как право на обращение в суд в случае нарушения субъективных прав, право на законного судью, гарантия быть заслушанным в суде по вопросам права, притязание на процессуальные гарантии в случае лишения свободы.
  Условная граница, пролегающая между гражданским обществом и государственной организацией, лежит и в основе разделения основных прав на права человека и гражданина, которое закреплено в основном законе страны. В упомянутой неразрывной связке права и свободы человека и гражданина первые характеризуются принадлежностью всем людям от рождения, в силу чего являются неотъемлемыми и неотчуждаемыми, даже когда от них готовы добровольно отказаться. Эти права присущи любому человеку вне зависимости от того, в каком государстве он родился и проживает. Права человека, характеризующиеся тем, что, ведя речь о них, употребляют слова "все лица", "все люди", "каждый", "любое лицо", "никто", нашли своё закрепление в соответствующих статьях Конституции Украины.
  Права же гражданина включают в себя только те права, которые закрепляются за человеком в силу его непосредственной и личной правовой связи с конкретным государством и, как правило, начинаются со слова "гражданин". Эти права также нашли своё закрепление в соответствующих статьях Конституции Украины. Люди вправе принимать участие в жизни гражданского общества любой страны, но в политической жизни конкретного государства - только его граждане.
  Среди конституционных прав в особую группу следует выделять права национальных меньшинств и права коренных народов. Конституционные права национальных меньшинств являются правами группы граждан государства с определенными этническими, религиозными или лингвистическими характеристиками. У них есть права самостоятельно или совместно с другими членами той же группы пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком.
  Не меньшее значение имеют конституционные права коренных народов. Численность коренных народов, по оценкам экспертов, составляет около 300-500 миллионов человек, проживающих в более чем 70 странах мира, являющих собой 80% всего мирового культурного и этнического разнообразия и занимающих при этом территорию 20% всего земного шара. К ним традиционно причисляют права группы граждан государства, которые сохраняют некоторые или все свои социальные, экономические, культурные и политические институты. Права этих групп граждан подлежат особой защите, и прежде всего в вопросах, связанных со спорами на землю.
  Генеральная Ассамблея провозгласила 1993 год Международным годом коренных народов мира, а 1995-2004 годы - Международным десятилетием коренных народов мира. Всё это свидетельствует об особом статусе прав коренных народов. Урегулированию некоторых вопросов, связанных с правами коренных народов, была посвящена специальная Конвенция No 169 "О коренных народах и народах,
  ведущих племенной образ жизни в независимых странах", принятая 27 июня 1989 г. Генеральной конференцией Международной организации труда.
  Правозащитники отмечают, что очень часто под лозунгами защиты прав титульной нации неминуемо допускались массовые нарушения прав человека, но при этом не было случая в истории международного права, когда защита прав человека вела бы к какой-либо форме дискриминации прав титульной нации. Правовое государство начинается с уважения представителей титульной нации к правам национальных меньшинств и коренных народов, парламентского большинства к оппозиции, промышленных гигантов к среднему и малому бизнесу. В правовом государстве, само собой разумеется, что какие-либо привилегии по любому признаку - расовому, половому, политическому, этническому, религиозному или языковому - ослабляют страну, замедляют темпы её экономического, политического и правового развития, создают предпосылки для фиктивности конституции и провоцируют гражданские конфликты. Сокращение населения и рост эмиграции - болезненная реакция нации на такое положение вещей.
  Страны, в которых правительству хватило мудрости, культуры, ума оговорить в конституции и реально защитить на практике права различного рода меньшинств, отличаются наиболее стабильными конституциями, сильными правовыми государствами и интенсивным уровнем экономического развития. Так, немецкий правовед Георг Еллинек, отдавая должное в этом отношении США, заметил, что их система охраны прав меньшинств последовательно проведена сквозь всю конституционную доктрину этой страны. При этом обращается внимание на то, что эти права в действительности столь значительны, что в ХIX столетии были приняты всего четыре дополнения к конституции, а за последние тридцать с лишним лет не прошло ни одно из многочисленных предложений, имеющих целью как-либо изменить конституцию. "Благодаря этим правам меньшинства, - пишет Еллинек, - конституция Северо-Американских Соединённых штатов является наиболее устойчивой в мире... В основе её лежит демократическая естественно-правовая идея полнейшей равноценности отдельных личностей". Верное замечание, поскольку принятие и изменение конституции страны - это прерогатива всего народа, всех его составных частей, а не узкого круга партийных боссов, собственников крупных корпораций или фанатично настроенных вождей этнического большинства. В какой-то мере теория и практика конституционного права позволяет сформулировать правило: уровень демократии, справедливости в государстве измеряется тем, насколько психологически комфортно себя чувствует вычленяемое на основании того или иного правового признака меньшинство населения. В равной степени верно и обратное: большинство в стране должно себя чувствовать не более комфортно, чем входящие в состав соответствующего народа меньшинства - этнические, религиозные, языковые и так далее.
   Характерной особенностью конституционных прав человека следует упомянуть их непременное соответствие принципу неделимости, согласно которому предполагается системная реализация всей совокупности прав человека в их единстве. К этому обстоятельству привлекает внимание преамбула упомянутых Международных пактов: "Идеал свободной человеческой личности, пользующейся гражданской и политической свободой и свободой от страха и нужды, может быть осуществлен, только если будут созданы такие условия, при которых каждый может пользоваться своими экономическими, социальными и культурными правами, так же как и своими гражданскими и политическими правами". Таким образом, международное сообщество поставило точку в затяжном идеологическом споре о том, какие права для человека важнее. Только в свободном обществе каждый отдельный индивид обретает статус человека и гражданина. А чтобы быть свободным, общество должно единовременно и реально обеспечить человеку всё многообразие его основных прав!
  
  5.3.6. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОБЯЗАННОСТИ
  
  "Есть только одна абсолютная обязанность, один безошибочный курс - стараться всегда стоять за правое дело", - любил повторять великий чародей политического красноречия Уинстон Черчилль. История цивилизации не знает более правого, более возвышенного и более благородного дела, чем защита достоинства, свободы и прав каждого индивида, ибо в итоге это единственный путь самосохранения как отдельных народов, так, в итоге, и всего рода человеческого. Вместе с тем, чтобы подобное утверждение стало прописной истиной для большинства населения мира, чтобы оное сформировалось в качестве международного сообщества, человечеству пришлось пролить море людской крови, пережить множество военных катастроф, стать перед реальной угрозой взаимного уничтожения. Но вместе с тем, на вечный, мучительный и ставший почти сакраментальным вопрос "что делать?" наконец-то был получен твердый, простой и лаконичный ответ: соблюдать права человека. Обеспечение последнего, однако, оказалось невозможным без использования ещё одного связанного с ним неразрывными узами института конституционного права. О нём и пойдёт речь ниже. По сути, мы сталкиваемся здесь с тончайшей диалектикой конституционного права, которое одной рукой предоставляя нам некие блага, другой - тут же накладывает на нас вполне определенное бремя.
  Итак, важнейшую роль в процессе обеспечения свободы и прав человека играет институт конституционных обязанностей. Посредством конституционных обязанностей основной закон страны увязывает свободу индивидов с общим благом, национальными интересами и национальной безопасностью всего народа. Таким образом, институт конституционных обязанностей является, в конечном счёте, самым эффективным механизмом обеспечения прав человека в государстве. Реализация этого механизма неминуемо связана с разумным ограничением свободы человека. Обеспечение свободы посредством её ограничения - такова суть прав человека. На эту особенность конституционного права обратил внимание Иеремия Бентам: "Создавая обязанности, закон ограничивает свободу. ...Эти ограничения свободы неизбежны. Установление прав, наложение обязанностей, охранение личности, жизни, чести, собственности, средств к существованию и даже охранение самой свободы иначе невозможно, как в ущерб свободе". Классическим примером ограничения свободы институтом конституционных обязанностей является, например, всеобщая воинская повинность в некоторых странах мира. Законодательством этих стран предусмотрены определённые наказания для тех лиц, которые уклоняются от очередного призыва на службу в вооруженных силах. Эти ограничения, однако, теряют правовой характер, когда призыв в армию связан с участием, например, в истреблении мирного населения других стран. В этом случае отказ от воинской службы вполне может расцениваться в качестве проявления своих гуманистических убеждений и гражданского мужества.
  Вероятно, в связи с последним многие авторитетные представители мировой культуры неоднократно выступали против всеобщей воинской повинности. Так, в 1926 г. Генри Барбюсс, Анни Бесан, Джордж Духамел, Альберт Эйнштейн, Махатма Ганди, Курт Хиллер, Тойхико Кагава, Джордж Лэнсбери, Эмануэл Рэдл, Ромен Роллан, Бертран Расселл, Рабиндранат Тагор, Герберт Уэллс и другие подписали "Манифест против воинской повинности". А в 1930 г. Альберт Эйнштейн, Зигмунд Фрейд, Тойхико Кагава, Сельма Лагерлоф, Томас Манн, Людвиг Квид, Эмануэл Рэдл, Леонард Рагаз, Ромен Роллан, Бертран Расселл, Рабиндранат Тагор, Герберт Уэллс, Стефан Цвейг и другие подписали знаменитый "Манифест против военной обязанности и военного обучения молодежи", в котором были такие слова: "Военная обязанность подчиняет личность милитаризму. Это - форма порабощения. То, что многие нации допускают это - просто еще одно свидетельство ее вредного влияния". Видимо, цвет мировой культуры уже предчувствовал, чем для судеб мира может закончиться всеобщая воинская повинность, которая в руках тиранов ХХ века могла легко превратиться в повинность истязать, пытать и истреблять другие народы. Так оно и произошло.
  Известно, например, что военное правосудие нацистской Германии учинило жестокую расправу над теми, кто противился участию в военных преступлениях против других народов мира. Более 30 тысяч смертных приговоров было вынесено военными судами Третьего рейха, 25 тысяч из которых были приведены в исполнение. В связи с этими прискорбными событиями Бундестаг - нижняя палата парламента ФРГ - 15 мая 1997 г. издал резолюцию о реабилитации всех тех, кто пал жертвой военного правосудия нацистской Германии за отказ от службы в рядах её вооруженных сил. В частности, в этом акте утверждалось, что "Вторая мировая война была войной агрессии и истребления, преступлением, совершённым нацистской Германией". Поэтому парламентарии пришли к выводу, что приговоры военных судов не были справедливыми по отношению к ценностям, провозглашенным правовым государством. 15 мая 2001 г. в бывшем концентрационном лагере Бухенвальде был открыт мемориальный камень в память тех, кто, проявив личное мужество, отказался служить в рядах вермахта. Надпись на камне гласит: "В память о жертвах нацистского военного правосудия, которые отказались служить в армии, так как не хотели служить криминальному режиму".
   Известны также случаи отказа от воинской повинности и в демократических странах мира, например, по религиозным убеждениям. Наиболее нашумевшим стал эпизод отказа знаменитого боксера Кассиуса Клея /Мухаммеда Али/ (1942-2016) от службы в армии США. 9 мая 1967 г. Всемирная боксерская ассоциация лишила его титула чемпиона мира. В том же году против прославленного боксера было возбуждено уголовное дело, и по приговору суда города Хьюстона он был осуждён сроком на 5 лет тюремного заключения и к 10 тысячам долларов штрафа. На свободе он остался только благодаря огромному денежному залогу, который гарантировал его от тюремных нар на все время апелляционной тяжбы в судебной системе США. В итоге 28 июня 1971 г. Верховный суд США вынес оправдательный приговор: Мохаммед Али имел право на отказ от военной службы, основываясь на своих религиозных и моральных убеждениях. Разумеется, подобный приговор был исключён в тоталитарных державах. Например, в СССР, так же, как и в нацистской Германии, жесточайшим образом преследовались и наказывались те, кто уклонялся от воинской службы.
   Не менее универсальным случаем ограничения прав человека, например, в пользовании плодами своего труда, является обязанность платить налоги и сборы в соответствии с основным законом любой державы. Так, например, в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 4 апреля 1996 г. указано, что "налогообложение всегда означает определённые ограничения права собственности". Это - классический пример ограничения одного из основных прав человека во имя всеобщего блага. Каждый, тем самым, должен поступиться частью личного благополучия, чтобы обеспечить благосостояние всей нации. Надо при этом отметить, что любое государство мира самым строгим образом реагирует на нарушение подобной обязанности, причем невзирая на лица. Так, в частности, в 1982 г. итальянская Фемида за уклонение от уплаты налогов приговорила знаменитую актрису Софи Лорен к 30 дням тюремного заключения. Примадонне пришлось уплатить по счетам и отбыть 18 дней тюремного заключения, откуда она была досрочно отпущена "за прилежное поведение". В сети фискальных органов попался также и знаменитый оперный тенор Лучано Паваротти (1935-2007). Налоговая служба Бельгии в 1996 г. предъявила ему счёт на 33 тысячи долларов США, которые он впопыхах "забыл" уплатить во время гастролей в 1991 г.
  Уклонение от уплаты налогов - одно из тягчайших преступлений во всех странах мира. Это вполне объяснимо, поскольку судьба многих людей зависит от добросовестности тех, на кого государство возложило бремя этой конституционной обязанности. Например, судьба пенсионеров, инвалидов и других нетрудоспособных граждан всецело находится в руках получающих доходы на территории соответствующего государства физических и юридических лиц. Однако пример надлежащего исполнения конституционных обязанностей в соответствии с положениями Конституции должно подавать само государство, его чиновники. Для достижения этой задачи народ делегирует ему часть своего суверенитета, признавая за ним монополию на принуждение (насилие) исключительно с целью защиты достоинства, свободы и прав человека.
  Под конституционными обязанностями понимается мера должного поведения государства, физических и юридических лиц, предусмотренная основным законом страны с целью обеспечения достоинства, свободы и прав каждого человека, а в итоге национальных интересов и национальной безопасности народа.
  Конституция связывает государство паутиной обязанностей с целью уберечь права человека от каких-либо посягательств, прежде всего, со стороны отдельных государственных органов, а также других физических и юридических лиц. Монополия государства на принуждение предполагает подавление агрессивного потенциала населения, предупреждение и предотвращение насилия и враждебности между людьми, перевод их нередко необузданной энергии в русло совместного созидания гражданского общества и правового государства как наиболее разумной формы человеческого общежития. Как отмечал в связи с этим российский правовед Б.Н. Чичерин, "государство установлено затем, чтобы люди не истребляли друг друга в борьбе за существование". При этом право народа формировать органы своего государства не демократических началах должна рассматриваться в качестве важнейшей предпосылки обеспечения конституционных прав человека.
  Конституционное право только тогда приобретает реальность, когда само в себе содержит механизм принуждения к обеспечению и соблюдению своих принципов и норм. Конституционная обязанность - это основной и самый эффективный механизм принуждения (внутригосударственного или международного), который призван обеспечить соблюдение норм основного закона любой страны. К примеру, в соответствии с положениями Конституции Украины главной обязанностью государства является утверждение прав человека. Сие означает, что каждому праву человека и гражданина корреспондирует (соответствует) вполне определённая обязанность государства. Так, упоминаемым выше негативным правам человека соответствует (корреспондирует) пассивная обязанность государства воздерживаться от вмешательства в сферу самоопределения человека и активная - защищать человека от преступных посягательств со стороны третьих лиц.
  Некоторые конституционные обязанности государства прямо предусмотрены основным законом державы. Например, в соответствии с конституцией на государство может быть возложена обязанность обеспечения экологической безопасности и поддержания экологического равновесия на территории страны. Другие обязанности подразумеваются, исходя из материального содержания конституционных прав человека (например, обязанность защиты человека и гражданина), и подлежат закреплению в текущем законодательстве, например, уголовном, административном, гражданском, семейном и так далее. Но в любом случае органы государственной власти обязаны действовать только на основании, в пределах полномочий и способом, которые предусмотрены конституцией и законами страны.
  В свете сказанного далеко не случайной представляется структура (строение) конституционного института обязанностей. В книге первой комментария к Конституции Украины уже обращалось внимание читателя на то обстоятельство, что раздел I содержит в себе основы конституционного строя державы и соответственно обладает более высокой юридической силой, чем иные разделы Основного закона Украины. Поэтому заметим, что в обладающем более высокой юридической силой разделе I Конституции Украины закреплены только обязанности государства перед человеком. Обязанности же человека и гражданина перед государством нашли своё отражение в конце II раздела Основного закона, что позволяет заключить: исполнение государством своих конституционных обязанностей перед гражданином является непременной предпосылкой, условием и предтечей для исполнения последним своих обязанностей перед своим народом в лице державы.
  К великому сожалению, необходимо констатировать, что ни в одной статье Конституции Украины прямо не предусмотрена обязанность государства оберегать достоинство человека. Частично эта миссия посредством защиты конституционных прав человека отнесена к ведению судебной власти, однако никоим образом не привязана к деятельности других ветвей власти. В этом отношении вызывает уважение предусмотрительность немецких законодателей, которым удалось весьма лаконично выразить суть правового государства: "Человеческое достоинство неприкосновенно. Уважать и защищать его - обязанность всякой государственной власти" (статья 1, абз. 1 Основного закона ФРГ). Правда, надо признать, что даже если бы подобная норма и нашла своё однозначное отражение в тексте Конституции, то публичная власть Украины на практике все равно не стала бы обеспечивать её воплощение в жизнь. Во-первых, потому что в Украине человеческое достоинство никогда не являлось ценностью для её населения, а во-вторых, потому что унижение, оскорбление и нередко истребление других людей является внутренней и неистребимой потребностью значительного числа членов украинской партии этнической нетерпимости. А последняя ныне стала одной из ведущих партий власти в стране. О последнем с большим прискорбием уже упоминалось в разделе 2 настоящей работы.
  Приведенное позволяет утверждать, что если ни одна ветвь государственной власти на практике не проявляет уважения к достоинству своих граждан, то последние не несут перед таким государством каких-либо правовых обязанностей. Такое государство нелегитимно. У державы, хронически пренебрегающей своими обязанностями перед людьми, нет морального права требовать от них выполнения своих конституционных обязанностей перед страной своего прозябания. Принуждение граждан к исполнению обязанностей (например, платить налоги) в таком случае теряет свой правовой смысл и носит характер примитивного принуждения с целью поддержания государством своего независимого от насущных нужд людей существования. В таком государстве права фиктивны, а обязанности лишены правового смысла.
  Наиболее вопиющим нарушением нынешним государством своих конституционных обязанностей перед населением явился процесс неправовой, несправедливой приватизации общенародной собственности, волею судеб оставшейся на территории УССР. Как известно, в статье 1 Конституции Украины, вступившей в силу 28 июня 1996 г., было указано, что Украина является суверенным и независимым, демократическим, социальным, правовым государством. По крайней мере, хотя бы с этой даты процесс приватизации в стране должен был приобрести правовой характер, отвечающий принципам социальной справедливости. Однако на поверку совокупный чиновник страны (читай: держава) стал полноправным теневым совладельцем изымаемого из собственности народа национального богатства, накопленного ценой тяжкого труда многих поколений наших соотечественников. Приведенное утверждение легко бы нашло своё подтверждение, если бы теоретически представилась малейшая возможность соотнести совокупную заработную плату государственных служащих за расчётное время с величиной их реальной собственности в стране и за рубежом. Более подробно эта тема была рассмотрена в моей статье "Приватизация или конфискация?" ("Украинская правда", 05.01.2012 г.).
  По сути, совокупный чиновник страны, воспользовавшись уникальными возможностями своего статуса, попросту "надул" остальное население Украины. Проведенная подобным образом приватизация обрекла малоимущий люд на неминуемое вымирание, эмиграцию и непрогнозируемые всплески ненависти друг к другу, преимущественно на этнической почве. Людей, передвигающихся по дорогам страны на дорогих автомобилях в сопровождении усиленной охраны, обездоленное население боится и уважает, а традиционно ненавистных, безоружных и безденежных представителей того или иного этноса готово громить по первому призыву соответствующего лидера партии этнической нетерпимости, который, как правило, в одном из таких автомобилей и ездит. Логика происходящего в стране такова: когда не можешь достать виновного, но сильного, бей находящегося рядом невиновного, но слабого. В упорном следовании оной традиции и состоит квинтэссенция трагической судьбы населения Украины.
  В связи с изложенным весьма неудачной представляется попытка французского философа Огюста Конта (1798-1857) выразить внутреннюю взаимосвязь между правами и обязанностями человека, которую он облёк в формулу: "Никто не обладает другим правом, кроме права выполнять свои обязанности". От подобного взгляда на права и обязанности людей всего лишь один шаг до утверждения, что единственной обязанностью человека является воздержание от использования своих прав. И тогда конституции всех государств мира вполне могут исчерпываться одной статьёй, авторством которой этот философ вполне бы мог гордиться. Думается, что в вопросах диалектики конституционных прав и обязанностей человека необходимо воздерживаться от крайностей. Несравненно удачнее эта диалектика нашла своё выражение в статье 5 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г.: "Закон имеет право запрещать только деяния, приносящие вред обществу. Всё, что не запрещено законом, то дозволено; никто не может быть принуждён к исполнению того, что не предписано законом". Поэтому если и воспользоваться советом Конта, то, скорее всего, лишь перефразировав его постулат в отношении государства: государство не обладает никаким другим правом, кроме права выполнять свои обязанности перед гражданами и лишь затем требовать выполнения таковых от своих налогоплательщиков.
  В вопросах соблюдения своих конституционных обязанностей государство должно служить примером для подражания гражданам. При таких условиях закладывается конституционный принцип справедливости, который, будучи сквозным для всех институтов конституционного права, позволяет обеспечить провозглашённый конституционный строй и конституционный правопорядок в полном соответствии с положениями основного закона страны. В пределах единого института конституционных обязанностей должен соблюдаться некий отвечающий принципу справедливости баланс между обязанностями государства и гражданина. В противном случае появляется опасный крен, при котором все права будут у собственников государства, а все обязанности - у остальных граждан, как это имеет место в некоторых постсоветских странах вообще и в Украине, в частности. Иными словами, речь, по существу, идёт о концентрации всех прав, полномочий и привилегий в руках очень узкого круга лиц, освобождённого от какого-либо контроля со стороны населения соответствующей страны. Нежелание и неспособность подобного государства исполнять свои обязанности перед гражданами становится хроническим и в итоге роковым, как для судьбы отдельных людей, та и народа в целом.
  В этом вопросе коренится чуть ли не самая большая проблема конституционного права. На неё в своих трудах, например, обращал внимание французский правовед Леон Дюги: "Государство, по самому определению, монополизирует власть принуждения, существующую в данной стране; лишь благодаря этому оно может и должно обеспечить санкцию права, применяемого ко всякой личности за исключением государства. Но публичное право есть государственное право; оно применяется к государству. Раз это установлено, нельзя представить себе способа прямой публично-правовой санкции, употребляемой против государства. Все положения публичного права, создающие обязательства для государства, не могут быть прямо санкционированы принуждением, так как государство, господин принуждения, не может применять его против самого себя". Если эту мысль изложить простым человеческим языком, то сие означает, что государство, в отличие от граждан, обладает механизмом принуждения, какового последние лишены по определению. Но как при этом совместить подобное положение вещей со знаменитым принципом, что государство - слуга человека, а не наоборот?
   Выход из подобного конституционно-правового противоречия лежит в доведении до воплощения в жизнь принципов демократии и народного суверенитета, согласно которым граждане должны получить реальные возможности формировать состав местных судов и других органов местной и центральной власти, о чём подробно шла речь выше. Только судебная система, гармонично сочетающая в себе деятельность выборных профессиональных судей и участие присяжных заседателей, способна принудить органы законодательной и исполнительной ветвей власти неукоснительно обеспечивать конституционные права граждан. Отсутствие у народа подобных возможностей будет провоцировать его на использование своего естественного права на сопротивление угнетению, что ничего доброго в конце концов не сулит ни совокупному чиновнику, ни остальным жителям страны.
  Рассматриваемые в совокупности конституционные права и обязанности человека получили наименование конституционно-правового статуса, который представляет собой меру свободы, т.е. выверенное историей развития человечества сочетание возможного и должного в поведении каждого отдельного человека (гражданина), обеспечивающее ему правовое пространство для любых законных проявлений. Существующие конституционные права и обязанности должны обеспечить каждому возможность стать, быть и вплоть до самой смерти оставаться личностью, способной защитить своё достоинство. Чтобы проиллюстрировать сказанное, напомним, что ранее в России в качестве одного из видов довольно-таки сурового наказания предусматривалась так называемая гражданская смерть (казнь), т.е. лишение человека всех прав состояния - чинов, сословных привилегий, прав собственности, родительских прав и прочее. А некоторые жители империи были лишены таких прав изначально с самого момента рождения. Последнее и стало одной из причин Октябрьского переворота в 1917 г., по сути, бунта бессмысленного и беспощадного. Беспощадного потому, что его движущей силой стали люди, никогда не знавшие и до конца своих дней, так и не постигшие, что такое уважение к человеческому достоинству других людей.
  В любом случае следует проводить различие между формальным правовым статусом человека, имеющим, как правило, декларативное значение, и реальным правовым положением личности, обусловленным действующей на практике неписаной фактической конституцией, политическими традициями, обычаями и предрассудками конкретной страны. Критерием такого разграничения является степень выполнения государством своих конституционных обязанностей. Подобный критерий позволяет безошибочно отличать правовое государство от подделки под таковое.
  История полна примерами, когда под сусальным покровом возвышенных слов и торжественных гимнов, посвященных нации и государству, кроется самый обыкновенный фашизм, нацизм или интегральный национализм, которые в качестве высшей доблести провозглашают обязанность вытеснить, подавить или истребить представителей иного класса, этноса, другой расы, религиозной общины или языковой группы. Такая, с позволения сказать, "доблесть" ничего доброго не сулит не только соответствующим державам, но и всему цивилизованному человечеству. Выживают, добиваются благоденствия и развития лишь те народы, главной конституционной обязанностью которых признается уважение к достоинству, свободе и правам другого человека.
  
  5.3.7. ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  
  Этот параграф хотелось бы начать с очень выразительной оценки самоощущения творчески одаренного человека в большевистской империи. Об этом весьма красноречиво поведал всемирно известный художник и скульптор М.М. Шемякин. В частности, он вспоминал, что "коммунисты, создали такую систему, что я, не совершая никакого криминала (просто писал картины, делал сам для себя иллюстрации к Гофману, Диккенсу, Достоевскому), ощущал свое существование по отношению к этому обществу криминальным. Вот шел по улице и сознавал: я не тот, в ком оно заинтересовано, таким, как я, место в дурдоме или в ГУЛАГе - вот там мы у себя, а здесь находимся нелегально, и это чувство было постоянным, как "Процесс" Кафки. Я понимал, что за мной и за моими друзьями идет наблюдение, и мы явно делаем что-то не то: пишем не те картины, не те стихи - всем своим образом жизни доказываем, что этому обществу не нужны". Об этом же в поэтической форме писал и И.М. Губерман:
  
  В России жил я, как трава,
  и меж такими же другими,
  сполна имея все права
  без права пользоваться ими.
  
   Заметим: в советских фильмах, книгах, полотнах изображалась счастливая жизнь рабочих и крестьян, а достоинство, свобода и права человека при этом немилосердно попирались. Где корни подобного раздвоения общественной жизни? Истоки подобной двойственности коренятся в отторжении конституцией державы Права. В жизни отдельных стран они попросту не совместимы.
   Институт ограничения свободы и прав человека ведёт свою родословную ещё с библейских времен. Как восклицал пророк, "горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтоб устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа..." (Книга пророка Исайи, 10:2). Много воды утекло с тех пор, когда мир услышал это предостережение, однако и доселе государственные мужи всех мастей, особенно в странах, в которых господствует традиция невежества, по мере своих сил и без всякого зазрения совести "похищают", или, проще говоря, ограничивают права своих сограждан или подданных.
  Последнее стало злым наваждением населения так называемых "государств-изгоев". Это понятие впервые прозвучало из уст советника президента США Билла Клинтона по национальной безопасности Энтони Лейка в сентябре 1993 г. К числу таковых международные СМИ обычно причисляют Северную Корею, (в недавнем прошлом) Ирак, Сирию, Ливию, Иран и (в меньшей степени) Судан. Эти страны отличает очевидное пренебрежение правами человека, авторитарные режимы, откровенная враждебность к западной культуре. Иными словами, они отказываются руководствоваться в своей внутренней и внешней политике общепризнанными принципами и нормами международного права. Некоторые из них становятся политическим убежищем террористов и экстремистов всех толков и мастей. Отдельные из них сознательно стали на путь государственного терроризма. Противостояние этой порочной практике придало дополнительный импульс развитию международной системы защиты прав человека.
  В чём причина столь неуёмной страсти ограничивать свободу и права своих налогоплательщиков? Казалось бы, очевидный здравый смысл диктует высшему чиновничеству любого государства прямо противоположное приложение сил, при котором свобода и права человека - основное и непременное условие развития и благоденствия всякого народа - нашли бы своё как можно более полное воплощение в повседневной действительности. Не эта ли благая цель провозглашается в качестве смысла деятельности "слуг народа" любой державы? Теория конституционного права спешит ответить на этот вопрос утвердительно, а практика - со своими опровержениями.
  Всеобщая история государства и права свидетельствует, что власть и свобода человека - несовместимые полюсы, ибо власть только тогда желанна, когда приносит безграничное чувство личного самоутверждения, очевидные меркантильные выгоды и иные сопутствующие ей дивиденды. А последнее невозможно без варварского набега на территорию обитания "малосильных". Личные повседневные наблюдения позволяют прийти к неопровержимому выводу: многие потому так и бьются за власть в государстве или в органах местного самоуправления, чтобы остальные сограждане - представители иных классов, других рас, этносов, религиозных общин, языковых групп, однокурсники, коллеги, конкуренты в бизнесе, политике, науке, искусстве и так далее - оказались в состоянии "малосильных", то есть в положении тех, кто не может на равных конкурировать с владельцами властных полномочий.
  "Малосильные" - это те, над кем можно безопасно психологически самоутвердиться, у кого можно безнаказанно конфисковать имущество, кому можно без риска для себя сломать карьеру, причинить вред здоровью, кого можно, прикрываясь приговором суда, лишить свободы и даже жизни. И всё это благодаря власти! Такова в принципе природа власти. Но в странах, в которых временно восторжествовала или безраздельно господствует традиция невежества, эта особенность власти обнажается во всей своей неприкрытой безобразности и ужасающей жестокости. Классическим примером подобного положения вещей является вся история СССР. Последняя - беспрецедентный источник неисчислимых примеров повсеместного нарушения прав человека. Но тем самым именно бесчеловечная практика СССР и дала мощнейший стимул для развития международного права прав человека. Мир не мог оставаться безучастным наблюдателем того, как одна шестая суши становится гигантским паноптикумом измывательства над человеческой природой. Советская власть стала беспрецедентным полигоном для технологий подавления, унижения, оскорбления, а если было нужно, то и истребления неугодных при самом активном участии населения. Права человека рассматривались не иначе, как подрыв основ советской власти со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями.
  Как обстояли дела с правами человека в "лучшие" годы советской власти, написаны горы литературы, и частично эту тема затрагивалась во 2 разделе настоящей работы. Но о том, как бдительная общественность боролась, например, со свободой слова в советские времена и не в Москве, а в Киеве, поведал в своих мемуарах известный кинорежиссёр, писатель и поэт Эльдар Александрович Рязанов (1927-2015). Этот раздел его книги получил наименование "Киевская "гастроль"". В частности, автор вспоминал, что в конце 1979 г. украинские коллеги настойчиво приглашали его провести творческий вечер в Киеве с последующей демонстрацией фильма "Гараж". По его словам, ехать не хотелось, как будто сердце чуяло беду. Вместе с тем, приветливость и настойчивость коллег сыграли с ним злую шутку, и он, наконец-то, решился навестить наш стольный град. Встреча с почитателями его таланта состоялась на сцене киевского Дома кино. Она началась с комплиментов режиссера в адрес пленительного и неповторимого облика города и невинной шутки: "Конечно, кинематографист должен жить только в Киеве. Если бы здесь ещё можно было работать, я обязательно переехал бы сюда...". Зал буквально взорвался долгой и бурной овацией, после чего, по словам маститого деятеля кино, возник тот самый замечательный контакт со зрителями, который так волнует любую творческую личность.
   Как казалось режиссёру, из партера шла теплая и сердечная волна любви и признательности к гостю из Москвы. В этой дружеской атмосфере он настроился на искреннее и непосредственное общение со всеми участниками той незабываемой встречи. Из зала посыпались записки. Он по возможности подробно на них отвечал. Полный приятных впечатлений день завершился дружеским ужином с украинскими коллегами, на котором растроганный Рязанов задал шутливый вопрос: "Как вы думаете, доноса три будет?". Зная обстановку и нравы, господствующие в республике, украинские режиссеры заверили его, что доносов будет штук двадцать и никак не меньше. Эльдар Александрович воспринял этот прогноз за художественное преувеличение, свойственное представителям творческих профессий. Но, как выяснилось впоследствии, действительность превзошла все ожидания. По этому поводу режиссер признался: "Разумеется, я был полным идиотом. Я не понимал, что проделал путешествие не только в тысячу километров от Москвы, но и в сорок два года назад, в прошлое. Отнимите от семидесяти девяти сорок два, и вы поймете, какой год я имею в виду. Но осознал я это значительно позже... Моя откровенность и чистосердечие, незнание обстановки, непонимание условий граничили, конечно, с полным кретинизмом!". Разумеется, что, говоря о путешествии в сорок два года назад, в прошлое, режиссер имел в виду, прежде всего, тот уровень безнравственности, непорядочности и невежества, который так неприятно поражал многих наших гостей раньше и так поражает ныне всех посещающих Украину.
   После возвращения в Москву, в какое бы учреждение он ни заходил, начиная от Мосфильма и заканчивая ЦК КПСС, ему задавали неизменный вопрос: "Что вы такое натворили в Киеве?". В Москву полетели официальные и неофициальные бумаги, стенограммы, протоколы, письма, где во всех красках описывался однодневный визит режиссера в столицу Украины. По некоторым данным, с Украины поступило свыше ста доносов. Пронесся слух, что первый секретарь ЦК КПУ Щербицкий лично звонил руководителю Госкино СССР с гневной филиппикой в адрес московского гостя. Отголоски этой истории сопровождали режиссера ещё много лет. О степени распространения традиции доносительства в Украине с горечью писал и В.А. Коротич. В частности, он вспоминал, что "...с доносами мне пришлось сталкиваться многократно, и память о них я вывез из Киева, где меня ими радовали письменно и устно. Доносители не стеснялись. Однажды на парткоме Союза писателей Украины я спросил у доносителя Анатолия Хорунжего, не стыдно ли ему писать на меня такую брехню. Тот встряхнулся и ответил, как выстрелил: "Я с партией всегда откровенен..."". Таких откровенных членов партии в УССР было, вероятно, несравненно больше чем в других республиках СССР. Порой даже кажется, что КПСС приобрела характер партии доносчиков именно благодаря своим неуёмным по этой части членам из Украины. Как опять же компетентно по сему поводу отмечал В.А. Коротич: "В середине 30-х годов в Киеве накопились доносы на половину членов партийной организации города".
  Заметим: склонность к доносам, злобность, тупость, серость, зависть к привлекательности и обаянию таланта всегда заметно отличали киевских коммунистов от их московских коллег. Украинские коммунисты при этом получали редкую возможность всякий раз продемонстрировать приверженность устоям большевизма, доказать свою безупречную надёжность в качестве передового отряда КПСС, а заодно и напомнить всем и вся, что в УССР со свободой мысли и слова очень, очень строго и что, если уж на то пошло, у них длинные руки, которые кого хочешь достанут, пусть даже и в Москве. И правда, в отношении всякого вольнодумства украинские партийные бонзы часто напоминали того католика, который стремился быть святее Папы Римского. И надо отдать должное, им это часто удавалось, яркой иллюстрацией чего и служат приведенные истории с Э.А. Рязановым и В.А. Коротичем. Это, кстати, было одной из причин, почему по-настоящему одаренные люди в те годы прилагали максимум усилий, чтобы покинуть душную атмосферу столицы Украины и найти себе приют и самовыражение в Москве.
   Безусловно, тоталитарная власть и права человека несовместимы во все времена. Их исконное противостояние и призвано было по мере возможности смягчить Право. Эта миссия была возложена на институт конституционного права, получившего наименование ограничения свободы и прав человека. Его суть заключается в составлении общепризнанного международным сообществом перечня случаев, при наличии которого любое государство вправе допускать вполне определенные ограничения прав человека. Этот институт конституционного права оправдывает своё предназначение лишь при возникновении угрозы общественному благу. Природу этого института конституционного права весьма удачно сформулировал английский правовед Вильям Блэкстон: "{Гражданская свобода} является не чем иным, как естественной свободой, ограниченной человеческими законами настолько (и не больше), насколько необходимо и целесообразно для всеобщего блага. (...)
  Конституция должна быть рассчитана на защиту гражданской свободы, которая предоставляет человеку возможность оставаться полным хозяином своего поведения, за исключением тех случаев, когда общественное благо требует определенного её сдерживания или ограничения". Способность общества, государства обеспечить своё существование, развитие и благоденствие посредством гармоничного сочетания основополагающих прав и обязанностей разрозненных людей в пределах соответствующей территории со временем и приобрело наименование общественного блага. Искусство жить в обществе и выживать благодаря друг другу, способность быть терпимыми к различиям друг друга, уважение к чувству собственного достоинства друг друга - всё это формы, многообразные проявления общественного блага. Обеспечить подобное состояние стало основной задачей Права. К этому обстоятельству привлекал внимание общественности русский религиозный мыслитель, поэт и публицист Владимир Сергеевич Соловьёв (1953-1900), отмечавший, что "сущность права состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага".
  Такой подход со временем стал основополагающим в международном праве прав человека. На заседании одного из конгрессов Конференции европейских конституционных судов, посвященных критериям ограничения прав человека в судебной практике, было отмечено, что основания для таких ограничений выводятся из сочетания отдельного интереса человека (индивида) и неоспоримых интересов общества. В качестве общего постулата сие утверждение не вызывает сомнения. Возникает, однако, вопрос: как определить неоспоримость интересов именно народа, общества или государства, а не прикрывающихся этими словами политических демагогов и авантюристов, диктаторов и деспотов, крупных сановников по чину и мелких клерков в душе? Из памяти человечества ведь ещё не стерлись воспоминания о том, как виртуозно этими терминами манипулировали Сталин, Муссолини и Гитлер, ведя за собой потрясающих кулаками и размахивающих знаменами миллионы своих растроганных соотечественников, готовых по первому мановению руки вождя растерзать любого попавшего в немилость человека.
   Для того чтобы предупредить впоследствии повторение пройденного кровавого урока, человечеству понадобился особый инструмент воздействия на сознание и поведение людей. Эта задача оказалась под силу только Праву, его ядру - институту прав человека.
   Подобные вопросы были в центре внимания ещё и дореволюционного отечественного правоведения. Думается, что если бы его адептам удалось вовремя найти решение этой задачи, населению Российской империи не пришлось бы пройти через горнило испытаний русской смутой, порождённой военно-государственным переворотом 1917 г., Гражданской и Великой Отечественной войнами, репрессиями и многими другими бедами и горестями, выпавшими на его долю. Так, российский правовед Николай Михайлович Коркунов (1853-1904) писал: "Право необходимо предполагает противоположение нескольких самостоятельных интересов, друг другу противопоставляемых и друг друга ограничивающих. Назначение права и заключается именно в разграничении сталкивающихся между собой интересов. Вопрос о праве только тогда и возникает, когда одному признанному интересу противополагается другой, также признанный и также требующий для себя обеспечения возможности существования". Но, как известно, Право и его категории остались далеко за бортом менталитета православного населения империи. И все последствия оного - лишь историческая плата за правовое безрассудство, беспамятство и безразличие абсолютно всех партий власти прошлого.
   Корень практически всех бед населения империи лежал в традиционном отношении к Праву, правам человека, демократическим принципам, гражданскому обществу. По поводу подобного состояния умов и нравов у населения империи как основной причине его невзгод и печалей неоднократно писал в своё время ещё А.И. Герцен: "Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им, как силе. Полное неравенство перед судом убило в нём всякое уважение к законности. Русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно так же поступает правительство". Поскольку в державе не было и намёка на права человека, по сути, не было и института ограничения этих прав. В полной мере подобное состояние умов и нравов перекочевало в советскую эпоху и, в известной мере, в постсоветские времена. На всём пространстве бывшей империи всеобщее благо разумелось не иначе, как могущество державы, финансово-техническое обеспечение её силовых ведомств: вооруженных сил, спецслужб и полиции.
  Уроки истории, однако, извлекло международное сообщество, которое вокабулами ООН и других авторитетных международных организаций однозначно определило, что под неоспоримыми интересами, или всеобщим благом, следует понимать безопасность другого человека, этноса, народа, государства. Умение чтить достоинство, права и безопасность другого - прямой путь к всеобщему благу. В полной мере эта мудрость человечества нашла своё воплощение в Международном билле о правах человека. Вопросам толкования его положений в части ограничений прав человека были посвящены труды многих авторитетных экспертов по международному праву. С их мнением, в частности, можно ознакомиться в уже упоминавшихся Сиракузских принципах, 1985 г., Лимбургских принципах, 1986 г. и Маастрихтских руководящих принципах, 1997 г.
   Когда, в отличие от безопасности отдельного индивида, мы говорим о безопасности народа, то применяем понятие национальной безопасности. Напомним, что под национальной безопасностью в этой работе понимается правовое состояние защищенности национальных интересов от каких-либо угроз. Нередко понятием национальной безопасности охватывается и безопасность государства. Однако о безопасности государства правомерно говорить лишь в том случае, когда соответствующая держава недвусмысленно и однозначно стоит на страже достоинства, свободы и прав своих граждан. Только обеспечению этих ценностей должно служить требование безопасности государства. На это обратил внимание знаменитый французский писатель Анатоль Франс (1844-1924): "Пределом свободы должны служить лишь требования безопасности, а ограничивать свободу должно лишь для того, чтобы сделать её надёжной". Не понимая этой диалектики, мы рискуем который раз столкнуться с подменой понятий, с которой не справилась и потому захлебнулась в собственной крови Великая французская революция (см. раздел 4).
  Безопасность - это та пограничная черта, которая уберегает свободу и права одного человека, гражданина от неправомерного злоупотребления такими же ценностями со стороны другого человека. Соответственно, национальная безопасность - это та пограничная черта, которая оберегает достоинство, свободу и права одной нации от неправомерного злоупотребления такими же ценностями со стороны другого народа. Иными словами, смысл, содержание и направленность института пределов ограничения прав определяется необходимостью найти эффективную правовую защиту соответствующих правовых ценностей. Хранителями же и толкователями этих ценностей выступают гражданское общество, правовое государство и международное сообщество.
  Вопросам соотношения прав человека и национальной безопасности посвящено специальное научное исследование, разработанное и принятое 1 октября 1995 г. группой экспертов в области международного права, национальной безопасности и прав человека. Этот документ, как уже упоминалось, получил название "Йоханнесбургские принципы. Национальная безопасность, свобода выражения мнения и доступ к информации", или сокращенно - "Йоханнесбургские принципы". Согласно его содержанию, он продолжает традицию Сиракузских принципов, а также Парижских минимальных стандартов в отношении прав человека в чрезвычайных ситуациях, 1984 г. Одним из важнейших положений этих Принципов является тезис, изложенный в пункте (d) Принципа 1: "Никакие ограничения свободы выражения мнения или информации не могут вводиться под предлогом защиты национальной безопасности, если только правительство не продемонстрирует, что такое ограничение предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе для защиты законных интересов национальной безопасности".
  Под демократическим обществом понимается наличие в государстве правительства, которое реально подотчётно своему народу. Такое общество предполагает регулярное проведение периодических выборов на основе всеобщего и равного избирательного права и тайного голосования, гарантирующих свободное волеизъявление электората; наличие политических объединений, имеющих свободу формироваться в оппозиции к находящемуся у власти правительству; эффективные правовые гарантии основных свобод, обеспечиваемых независимыми судами. Определённый интерес для Украины вызывает и положение, содержащееся в Принципе 9: "Выражение мнения, будь то письменное или устное, не может быть запрещено на том основании, что оно выражено на определённом языке, особенно на языке национального меньшинства". Всего таких Йоханнесбургских Принципов насчитывается 25. Каждый из них содержит в накопленный цивилизованным человечеством опыт защиты прав человека.
   Утверждение и защита конституционного строя и соответствующего конституционного порядка, как и равноправного международного сотрудничества, невозможны без выработки особого механизма разрешения противоречий между различными правовыми ценностями: личной свободой человека и общественным благом, которые в равной степени подлежат защите со стороны конституций правовых государств. Между свободой и правами человека, с одной стороны, и общественным благом, с другой, всегда должен сохраняться некий невидимый нравственный, справедливый правовой баланс. Сохранение этого баланса - основное искусство законодателя и судьи, которые желают добра своему народу. Очень часто свобода провозглашается в конституции, но ограничивается, а нередко и фактически упраздняется законом. Это обстоятельство, например, не ускользнуло от внимания такого зоркого государственного деятеля, как Наполеон. В частности, он писал: "Я вижу, что во Франции свобода заключается в хартии, а рабство - в законе".
   Наиболее ярким примером последнего могло служить, например, процветавшее в демократических США рабство чернокожего населения страны, которое как ни в чём не бывало уживалось с весьма прогрессивным Биллем о правах 1789 г. Перелом в этом вопросе наступил лишь в 1954 г. благодаря деятельности Верховного суда США, или, как его назвала либеральная печать, "суда Уоррена". Так, в своём знаменитом решении по делу "Браун против Совета по делам образования Топека" председатель Верховного суда США (1953-1969) Эрл Уоррен отметил: "Несовершеннолетние негритянской расы через своих юридических представителей ищут помощи судов в получении доступа на не сегрегационной основе в публичные школы их местной общины. (...) Им было отказано в доступе в школы, посещаемые белыми детьми, в соответствии с законами, требующими или разрешающими сегрегацию по признаку расы. Эта сегрегация, как заявляется, лишает истцов равной защиты законов согласно Четырнадцатой поправке". Думается, что только после этого исторического судебного вердикта США получили право именоваться правовым государством в полном смысле этого понятия.
  К сожалению, это весьма распространенная государственная болезнь: громогласно провозгласить права человека в основном законе страны, а затем тихо свести их на нет в текущем законодательстве либо правоприменительной административной или судебной практике. Очень часто подобная практика оставляет граждан соответствующего государства без какой-либо защиты, что, по сути, эквивалентно полному бесправию или рабству, о котором говорилось выше. Посему провозглашение прав и их ограничение является исключительной прерогативой конституции страны; в законодательном порядке может быть урегулирована лишь процедура осуществления предусмотренных ею гарантий прав человека. На подобное разделение труда в отношении прав человека между конституцией и текущими законами обращали внимание многие правоведы мира. Один из них, Карл Шмидт, писал: "Конституция гарантирует ряд так называемых основных прав. Следует отличать конкретное регулирование таких гарантий основных прав от самой гарантии. Посредством конституционно-законодательных и законодательных нормативных установлений могут быть допущены далеко идущие вмешательства в гарантированные основные права. Но если основное право уничтожено, нарушается сама конституция. Такое уничтожение не может быть осуществлено в буржуазном правовом государстве также и посредством закона, изменяющего конституцию". Поэтому защита конституционных прав человека от законодательного "рейдерства" должна осуществляться системой надежных гарантий, встроенных непосредственно в тело основного закона страны.
  Не меньшую опасность для конституционных прав человека представляют собой и акты исполнительной ветви власти. Даже при демократических режимах исполнительная власть подвержена тенденции исподволь ускользать из-под контроля гражданского общества. С появлением современной партийной системы принцип верховенства парламента, контролирующего исполнительную власть, стал во многих европейских странах в значительной степени фиктивным. Точно так же всё более фиктивным становится и принцип независимости правосудия, который в повседневной реальности повсеместно нарушается порочной практикой кулуарного подбора и назначения судей. В литературе обращается внимание на то, насколько изменился, например, характер решений Верховного суда США при 40-м президенте США Рональде Рейгане и 41-м - Джордже Буше старшем (1924-2018). В годы их президентства были пересмотрены прежние решения о неконституционности смертной казни. Это привело к значительному росту её применения в начале 1990-х годов. В качестве примера приводится также принятый Конгрессом США под впечатлением событий 11 сентября 2001 г. USA Patriot Act. Этот закон предусматривал ограничение ряда основных прав человека, опасное расширение полномочий спецслужб и некоторые другие меры весьма сомнительного характера с точки зрения концепции основных прав человека. Сходная ситуация, к сожалению, наблюдалась и в Великобритании в годы премьерства Маргарет Тэтчер.
  Весьма скандальный характер в недавнем прошлом приобрело также незаконное использование в странах Запада ресурса разведки и контрразведки: ЦРУ и ФБР в США, а также MI-5 и MI-6 в Великобритании. Эти спецслужбы были уличены в слежке за благонадёжными гражданами своей страны. Характер повальной политической болезни приобретает порочная практика принятия нормативных актов, нарушающих достоинство, свободу и права как отдельных лиц, так и различных групп населения. В качестве примера можно упомянуть иммиграционное законодательство ряда европейских стран.
  История ХХ века знает печальные примеры так называемого интернирования "союзников врага" в военное время. Сильный резонанс из этой череды событий приобрело позорное заключение в 1942 г. в концентрационные лагеря США около 120 тысяч американцев японского происхождения (из которых 62 % имели американское гражданство). Это была наиболее темная страница президентства Франклина Делано Рузвельта, который 19 февраля 1942 г. подписал Чрезвычайный указ No 9066, дозволявший военным властям подобные акции. Лагеря были окружены колючей проволокой и охранялись вооружённой стражей. Известны случаи, когда ретивые конвоиры стреляли в японцев, пытавшихся выйти за пределы территории лагеря. Это законодательство было отменено 2 января 1945 г. Интернированные получили право возвращаться в свои дома. При этом они получили по 25 долларов и билет на поезд. Последний лагерь был закрыт в 1946 г.
  24 февраля 1983 г. специальная комиссия парламента США представила доклад, в котором интернирование было названо "незаконным и вызванным расизмом, а не военной необходимостью". В 1988 г. Рональд Рейган подписал указ, в котором от имени Правительства США приносились извинения за интернирование, вызванное "расовыми предрассудками, военной истерией и ошибками политического руководства". При этом каждому содержавшемуся под стражей выплачивалась компенсация в размере 20 тысяч долларов.
  Менее известным, но не менее позорным оказался факт твердого намерения Уинстона Черчилля выслать в разгар знаменитой "Битвы за Англию" (август 1940 - май 1941 г.) всех иностранцев, которые на тот момент оказались на территории туманного Альбиона. В том числе и тех, кто спасся бегством из оккупированной нацистами Европы. Последних насчитывалось порядка 70 тысяч человек, преимущественно, евреи. Среди них было немало известных ученых, художников, музыкантов, писателей. Но, несмотря на это обстоятельство, над всеми в равной степени нависла угроза интернирования. Некоторые из несчастных предпочли самоубийство заключению в британские концлагеря. Отрезвляющее впечатление на правительство империи произвёл трагический эпизод торпедирования 2 июля 1940 г. немецкой подводной лодкой в Атлантике британского судна "Звезда Арандора" с 1200 интернированными на борту. Погибло 613 человек. Эта шокировавшая общественное мнение страны трагедия остановила эту дикую с точки зрения английской традиции права акцию. В течение последующих 18 месяцев большинство интернированных было освобождено из соответствующих мест изоляции.
   Именно потому, что подобные акции имели и имеют место даже со стороны считающих себя цивилизованными государств, любой человек должен иметь возможность реально и эффективно защищать свои права, ибо история свидетельствует: государственные служащие за него это делают плохо! В противном случае люди каждое утро будут просыпаться в державе, в которой её чиновники будут абсолютно свободны от необходимости блюсти свободу своих граждан.
   Не вызывает сомнений, что институт ограничения свободы и прав человека представляет собой наиболее сложный и деликатный инструмент регулирования конституционных правоотношений в стране, посему успех его применения напрямую зависит от уровня правовой культуры народа и избранных им законодателей. Уровень же правовой культуры народа и степень контроля последнего за своим государством напрямую зависят от наличия и уровня развития в стране гражданского общества. Развитое гражданское общество - гарант максимального сопротивления народа необоснованному ограничению свободы и прав человека. Конкретные конституционные инструменты ограничения прав человека, по моим планам, будут более подробно рассмотрены в комментарии к соответствующим статьям Конституции Украины. Но в данной работе нам не обойтись далее без анализа той роли, которая отведена историей в этом вопросе гражданскому обществу и его институтам.
   Здесь к месту привести выдержку из интервью одного из видных лидеров демократического движения в СССР, доктора экономических наук Г.Х. Попова радиостанции Би-би-си касательно известных событий 2004 г., произошедших на площади Независимости в Киеве:
  "Би-би-си: А у Украины есть шанс?
  Г.П.: Я не верю в реформы сверху. Считаю так: 90% за то, что всё сведется к переделу собственности. 10% ставлю на людей, которые вышли на улицы. Но они повторили нашу ошибку: свергли старую власть и разошлись по домам ждать, что предложит новая. Где массовая демократическая партия, где организованные структуры гражданского общества?". Российский политик оказался прав на 90 %: всё завершилось переделом собственности, в том числе и на полностью независимые от народа органы государственной власти.
   Вместе с тем, ключ к развитию нации лежит в культурной основе населения страны, в степени его способности к осмыслению сути происходящих событий, к самоорганизации и самоуправляемости в процессе исторического самоопределения, разумеется, в сочетании с пассионарностью, креативностью его лидеров, иными словами, во всем том, что на Западе вкладывается в понятие гражданского общества. Но в вопросах развития гражданского общества полагаться на естественный многовековой ход событий, столь характерный для стран западной цивилизации, мы себе, увы, позволить не можем. У нас нет исторического запаса времени. При нынешнем положении вещей Украина может развалиться также мгновенно, как и возникла в 1991 г. Вероятно, в этом вопросе мы должны искать свой неординарный путь в истории.
  
  Раздел 6
  ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
   Австрийский правовед, автор концепции "живого права", к слову сказать, уроженец города Черновцы (ныне Украина) Евгений Эрлих (1862-1922) писал: "...центр тяжести развития права в наше время, как и во все другие времена, находится не в законодательстве, не в юриспруденции или судопроизводстве, а в самом обществе". Абсолютно верное заключение. Действительно, истоки юридической и фактической конституции, государственного режима, формы государства, особенностей отправления правосудия, уровня развития местного самоуправления коренятся в недрах общества, в структуре, традициях, обычаях, стереотипах и стандартах поведения населения страны. Подобный подход предполагает внимательное и ответственное отношение правящего класса к реальному состоянию ума и души, попросту говоря, менталитету населения подведомственной им страны. Адекватное восприятие оного помогает найти и использовать наиболее оптимальную стратегию развития человека, общества, государства.
  На основополагающую роль гражданского общества в деле укоренения достоинства, свободы и прав человека в повседневной действительности, например, постсоветской России обратил внимание подвергшейся политическому преследованию в виде уголовных репрессий, в прошлом один из самых состоятельных людей России Михаил Борисович Ходорковский. Так, в частности, в интервью итальянской газете La Repubblica от 28.05.2010 г. он заметил: "Я жалею, что поздно понял свою личную ответственность в деле построения гражданского общества. "Открытую Россию" нужно было создавать раньше, а не надеяться на то, что и другие бизнесмены поймут необходимость помогать людям". Напомним при этом, что "Открытая Россия" - это институт гражданского общества в виде некоммерческой общественной организации, учреждённой по инициативе Ходорковского в 2001 г. и самоликвидировавшейся в 2021 г. Ходорковского можно понять: если бы гражданское общество в России было более влиятельным, то судьба самого Ходорковского и многих других россиян не сложилась бы столь удручающим способом. Гражданское общество - это показатель цивилизованного развития нации. Оно гарант безопасности как отдельного человека, так и нации в целом.
   Отсутствие гражданского общества, практически, на всем постсоветском пространстве стало одной из причин дальнейшей деградации и вымирания населения соответствующих стран. Например, в настоящее время диагноз интеллектуального, психологического и нравственного состояния украинского общества крайне неутешителен. Так, эксперты западной аналитической группы в статье "Общественный психоанализ: терапия" отмечают, что, рассматривая сквозь призму теории британского психоаналитика Вильфреда Биона (1897-1979) состояние украинского общества, они пришли к печальному диагнозу: "социум функционирует на уровне архаической, незрелой группы, в системе координат трех базовых позиций ("борьба и бегство", "зависимость", "надежда на мессию")" ("Украинская правда", 25.07.2008 г.).
  При этом "борьба и бегство" предполагает, что группа постоянно ищет и находит врагов внутри и в итоге раскалывается либо находит врага вовне и интегрируется против него, но в любом случае перестает работать над достижением реалистических, созидательных целей.
  Позиция "зависимости" предполагает, что группа ищет и находит субъекта, на который готова полностью возложить свои заботы по принципу "он нас защитит, он о нас позаботится". И вместо последовательных, самостоятельных попыток достичь достойной цели инстинктивно оказывает давление на мнимого "защитника" с целью подчинить его своим патерналистским, иждивенческим ожиданиям. Роль подобного "защитника" при этом может с успехом сыграть как внутренний фактор, например, государство, национальный (этнический) лидер, церковь, партия, либо внешний, например, другая страна, группа стран, международное сообщество (Россия, США, ЕС, СНГ, ООН и так далее).
  "Надежда на мессию" предполагает убеждение, что какими бы не были проблемы группы кто-то в будущем обязательно каким-то магическим образом их все разрешит. И в этом эмоциональном состоянии группа застывает в ожидании решения своей судьбы, вместо их реального, самостоятельного и активного решения.
   Безусловно, описанное - всего лишь одна из многих рабочих гипотез, которые гуляют по страницам отечественных СМИ. Но роднит все подобного рода изыскания одно: они неизменно подчеркивают удручающее положение вещей в Украине. Вполне очевидно, что думающая часть общества в лице журналистов, политологов, психоаналитиков худо-бедно, но в итоге разобралась в особенностях менталитета населения Украины. А именно в последнем - корень всех наших бед. Анализу этого обстоятельства было уделено особое внимание в параграфе 2.2. раздела 2 настоящего издания. Однако речь идёт не о констатации нелицеприятного факта. Он уже не тайна и, как выяснилось, не результат происков "врагов нации". Проблема в другом: что делать при сложившемся положении вещей? В данном разделе мы утверждаем: незамедлительное строительство гражданского общества - единственный выход из исторического тупика. Именно гражданское общество является фундаментом, предпосылкой и гарантией цивилизованного развития любой нации в современном мире. На это обстоятельство обратил внимание А.Н. Илларионов, утверждая "что лучшим защитником людей оказываются не деньги, не власть, не изобилие природных ресурсов и даже не более совершенное оборудование и современные технологические решения. Лучшим защитником человека, его жизни, здоровья, прав, свобод и интересов является разветвленная инфраструктура горизонтально устроенных общественных институтов с максимально ограниченной государственной властью".
  Само по себе гражданское общество нельзя увидеть, услышать или пощупать. Перед людьми оно предстает многообразием и многочисленностью своих институтов в лице общественных организаций, партий, религиозных общин, органов местного самоуправления, адвокатуры, негосударственных средств массовой информации, благотворительных фондов, субъектов частного предпринимательства. Взятые во всём своём многообразии, они верный страж достоинства, свободы и прав человека. Там, где удалось зародиться, окрепнуть и утвердится гражданскому обществу, в итоге восторжествовало материальное благополучие, физическое, духовное и интеллектуальное развитие нации. Не случайно известный грузинский философ Мераб Константинович Мамардашвили (1930-1990) в одном из своих интервью подчеркнул: "Для меня национальное освобождение - это форма, ведущая к рождению гражданского общества". В этом смысле гражданское общество - наиболее оптимальная форма для развития любого человека, этноса, народа. В форме гражданского общества любой человек, этнос, народ посылает остальному человечеству сигналы о своей цивилизованности.
   В связи с упомянутым суждением хотелось бы привести исторический пример, который обратил на себя внимание Маргарет Тэтчер. В частности, отмечая успехи чехов в созидании процветающей экономики, она отдала должное вкладу в это дело видного экономиста, премьер-министра Чехии Вацлава Клауса. И вместе с тем тут же заметила, что "ему, однако, не удалось бы добиться таких успехов, если бы чехи не сохранили интуитивного понимания того, как можно заставить работать гражданское общество и свободную экономику. Это понимание было заложено в исторической памяти, вкрапленной в их культуру: не стоит забывать, что до Второй мировой войны Чехословакия имела такой же доход на душу населения, как и Франция. Чехи - это люди, которые всегда знали, как надо жить и как надо работать".
   Именно эти качества, как правило, и являются самой верной порукой того, что у народа рано или поздно появляется достойный лидер, под руководством которого он устремляется в процветающее будущее. И, наоборот, там, где гражданскому обществу объявлялась война не на жизнь, а на смерть, бесславный конец поджидал соответствующие государства, исторический позор - их руководителей, прозябание и деградацию - население. Такая судьба, как свидетельствует история, сопровождает практически все тоталитарные державы. Наиболее яркой иллюстрацией может служить история большевистской империи. Она, как известно, методично, упорно, изуверски искореняла, каленым железом выжигала всё, мало-мальски напоминающее контуры гражданского общества: церкви, местное самоуправление, профессиональные ассоциации, благотворительные организации. Причина подобной политики была очевидна всем современникам тех событий: существование гражданского общества уже само по себе воспринималось как посягательство на монополию коммунистического режима. Как писал Вацлав Гавел, "с частной собственностью, иногда и с частным предпринимательством может мириться даже коммунистическая власть, но с гражданским обществом - никогда. Не случайно, придя к власти, самый сокрушительный удар она нанесла именно гражданскому обществу". Однако подобное изуверское отношение к гражданскому обществу вызвало эффект беспощадного бумеранга: СССР рухнул, расколовшись на пятнадцать осколков, часть из которых благодаря исторической памяти нашли в себе силы двинуться в сторону цивилизованного развития, а часть - осталась в плену традиции невежества, столь ненавистного нам всем большевистского прошлого.
   Однако, несмотря на столь сокрушительный конец мощнейшей державы, у её наследников не нашлось ни времени, ни сил осмыслить её ошибки по отношению к гражданскому обществу, не хватило мудрости осторожно приблизиться к той зияющей пустоте, которая образовалась на его месте. По иронии судьбы именно на этом пустыре, ничего не созидая и ничего не утверждая, не успев осознать происшедшее, не дав себе труда задуматься о будущем, пошла неизведанным путём прочь от разрушенного прошлого Украина. Пошла, неся среди своего исторического скарба традицию невежества в качестве единственного осязаемого наследия прошлого. Причём на определённом этапе нашего пути эта традиция отождествлялась преимущественно с советским прошлым. По крайней мере, такое объяснение происходящему дали многие отечественные политики. Так, первый Президент Украины в своей книге посетовал, что "величайшая наша беда в том, что Украина вышла из Советского Союза, а Советский Союз не вышел из Украины, особенно крепко укоренился он в сознании морально искалеченных, потребительски настроенных и ещё широких масс населения". В таком же ключе рассуждал и я в книге первой Комментария к Конституции Украины. В действительности же население СССР само оказалось жертвой традиции, которая, не зная исторических границ, проскользнула из Российской империи в большевистскую державу вместе с правоверными строителями последней, а затем точно таким же способом - и в постсоветское пространство нашей республики.
   Не сформировав гражданское общество, не защитив себя от разрухи в головах и сердцах, под победный бой барабанов, гордо взметнув над головой государственные символы независимости, законодатели новой республики стали вслед за северным соседом усердно "ваучеризировать" национальное достояние своего народа. Закономерным итогом сего процесса, протекавшего абсолютно независимо от принципа справедливости, стал нравственный абсцесс нации: унизительная нищета подавляющей части населения и скоропалительное, криминальное, несусветное обогащение узкого круга "новых украинцев", которых услужливые журналисты, политологи и экономисты поспешили гордо окрестить "крупным национальным капиталом". Хотя крупным он является лишь по масштабу стяжательства и алчности, национальным по месту и способам приобретения, а капиталом, вероятно, только потому, что в западных журналах что-то подобное таким словом всегда именовали.
   Подобный ход событий вовсе не результат злых козней каких-то недругов нашей неискушённой и доверчивой державы, а прямое следствие бездумного прошлого, безответственного настоящего и смутного будущего населения, которое гражданскому обществу явно предпочло криминальное сообщество. А то, что у нации был выбор, автор этих строк - непосредственный свидетель. Справедливости ради необходимо попутно заметить, что в истории иных народов весьма часто роковую роль играет не столько злая воля правительства, сколько доброе безволие того или иного общества. Один из таких эпизодов приводится в мемуарах А.И. Герцена, который, отдавая дань уважения своему герою, писал: "Он отстаивает свободу не против образованного правительства, а против общества, против нравов, против мертвящей силы равнодушия, против мелкой нетерпимости, против "посредственности"". Вот примерно с такими же проблемами, тенденциями и закономерностями пришлось столкнуться и первым росткам гражданского общества в Украине. Приведу всего лишь несколько примеров из личного опыта.
   27 ноября 1987 г. в Одессе автору этих строк совместно с другими неравнодушными людьми посчастливилось учредить одну из первых в стране благотворительных организаций - Фонд социальной помощи имени доктора Ф.П. Гааза (далее - Фонд). При его создании учредителей пленил и с тех пор уже много лет неизменно вдохновлял образ человека, чьё имя и поныне с гордостью носит эта организация. Первым председателем правления Фонда была избрана заведующая кафедрой философии Одесского государственного университета имени И.И. Мечникова, добрейшей души и высокого ума человек - Тамара Андреевна Тарасенко (1939-1992). Светлая, светлая ей память за её сердечность, благородство и уважение к людям!
   Характерной особенностью Фонда было то, что все его сотрудники (в том числе и члены правления) трудились на общественных началах, получая заработную плату по основному месту работы каждого. И это было не требование советского трудового права, а принцип отношения к милосердию, к людским бедам и горестям. По своей правовой природе Фонд представлял собой типичный институт гражданского общества, и в его частной истории легко просматривалась будущая судьба гражданского общества в Украине.
   Будучи одной из первых ласточек грядущих перемен, Фонд в 1988 г. выступил одним из учредителей Советского фонда милосердия и здоровья, был внесен в соответствующий реестр ООН и за первые 13 лет деятельности оказал одиноким старикам, инвалидам, тяжело больным детям, больницам, госпиталям, школам и другим подобным учреждениям прямую помощь на общую сумму, превышающую 8 миллионов долларов США (по курсу Нацбанка Украины).
   Помимо тяжкой необходимости зарабатывать деньги на осуществление своей миссии, жизнь руководителей Фонда была до предела насыщена титаническими усилиями по обеспечению выживания разветвленной инфраструктуры, включавшей в себя, помимо всего прочего, сеть социальных учреждений, созданных с целью непосредственного обслуживания обездоленных, больных и одиноких людей (более подробную информацию о Фонде см.: приложение No 4 в книге первой - Комментарий к Конституции Украины).
   С самого начала бытие Фонда было искусственно разорвано на две части. Одна была всецело посвящена подопечным организации - сирым и убогим, которых хватало ещё в той, советской, жизни. И это была счастливая составляющая нашей миссии. Другая была связана с ежечасной необходимостью отбиваться от агрессивного, завистливого и мстительного, окружавшего нас тогда местного "общества". В известной мере это были "круги Дантова ада": необыкновенные сложности осуществить в те времена государственную регистрацию общественной организации, открыть ей счета в банках, заключить договоры аренды, доказать чистоту своих помыслов очередному наместнику партии власти чередовались с бесконечными сплетнями и завистью со стороны ущемленной и неспособной к творческому самовыражению местечковой интеллигенции, на смену которым, не давая нам отдыха, накатывались бесконечные проверки, угрозы и вымогательства алчущих "мзды" различных местных фискальных ведомств.
   Все попытки убедить первых в доброте наших намерений, вторых - сотрудничать на ниве милосердия, а последних - не бросать жадные взоры на средства, направляемые в пользу инвалидов, стариков и детей, натыкались на тупое, бессердечное и завистливое озлобление провинциального сообщества. Окружающим нас недоброжелателям просто не приходило в голову, что своим тяжким трудом Фонд, как ледокол, прокладывал путь следующему в его кильватере целому каравану институтов гражданского общества страны. Наша организация в объявленной ей войне выжила, но благодатная почва для развития гражданского общества была изрядно затоптана человеческой черствостью, равнодушием и алчностью.
   За всю свою историю Фонд вынужден был стать участником более чем 30 арбитражных процессов, чтобы в судебном порядке оспорить многочисленные акты, в том числе и о нарушениях налогового законодательства освобожденной от налогообложения благотворительной организации. От работников фискальной сферы не отставали их коллеги - "рыцари без страха и упрека" от оперативно-розыскной деятельности. Мы их понимали: у всех семьи, у всех дети, маленькая зарплата и нездоровая привычка "пастись на поле" своих главных в то время конкурентов - рэкетиров. Мы им даже сочувствовали, но не могли помочь, поскольку "нравственные" инвалиды не входили в круг наших подопечных. В итоге, благодаря стойкости и юридическому профессионализму руководителей Фонда, все решения судов были вынесены в его пользу. Но сколько сил, времени, здоровья и жизни было потеряно в борьбе с "государством" за право творить добро своим согражданам!!!
   Наиболее грустным эпизодом в практике милосердия стал эксцесс "приватизации" наших благотворительных программ. Причиной оного была озабоченность некоторых председателей исполкомов районных в городе советов народных депутатов своим будущим на предстоящих выборах. И последние не нашли ничего лучше, как "захватить" стационары Фонда, в которых сестры милосердия осуществляли круглосуточный уход за одинокими и бесприютными стариками. Эта "военная" операция была проведена весьма нехитрым способом: исполкомы отказались продлевать годовые договоры аренды на соответствующие помещения, а работавшим там сестрам милосердия настоятельно "предложили" перейти на работу в муниципальные социальные учреждения, уверив их в том, что на этом закончатся их беды и страхи перед бесконечными "наездами" на Фонд. Но тяжкий труд милосердия не выдержал конкуренции с легким процессом приватизации некоторых помещений, служивших до того единственным местом приюта одиноким старикам. Думается, что с этого момента многие реальные и потенциальные подопечные Фонда оказались буквально обреченными на вымирание.
   Безусловно, в своих злоключениях наш Фонд был далеко не одинок. Например, с не меньшими, а, может быть, и гораздо более унизительными проблемами столкнулся в своей деятельности Горбачев-Фонд, учредителем и руководителем которого после отставки с поста Президента СССР стал Михаил Сергеевич Горбачев (1931-2022). Вот как описывает этот период один из его помощников, доктор юридических наук Георгий Хосроевич Шахназаров (1924-2001): "Странное и страшное было это время. Вынырнувшие из небытия, не отличавшиеся особыми дарованиями эмэнэсы [младшие научные сотрудники - А.М.], оказались в положении хозяев богатейшей страны мира и кинулись жадно расхватывать собственность и власть. Наряду с исполнением установки "давить Горбачева" политически, как можно и как нельзя, они алчно присматривались и к зданию, которое Ельцин, расщедрившись по случаю вступления на престол, закрепил своим указом за Фондом Горбачева... Фонд не успел ещё зарегистрировать свой новый устав, как его стали терзать всевозможными проверками... В полном соответствии с классическими правилами осады, предписывающими морить осаждённых жаждой и голодом, было решено лишить нас этого источника доходов. У Фонда отобрали гостиницу, а затем, решив, что гарнизон достаточно ослаблен, пошли на штурм".
   Заметим, что сей дежурный набор средств "наезда" на институт гражданского общества был применён не к рядовому, безвестному учреждению, а к созданному в соответствии с западной традицией права президентскому фонду, во главе которого стоял далеко не заурядный деятель, а лауреат Нобелевской премии мира 1990 г., в недавнем прошлом глава ядерной державы, то есть человек, постоянно находящийся в поле зрения международного сообщества. Ещё более выразительной стала реакция партии власти на планы Горбачева зарегистрировать в установленном порядке, созданную им партию. Иными словами, речь шла о естественной реализации одного из фундаментальных конституционных прав гражданина России. Партия, как известно, также является институтом гражданского общества. Но, как поведало одно российское издание ответом стал "совет кремлевского клерка лауреату Нобелевской премии мира не тратить времени на партстроительство, потому что "мы никогда не зарегистрируем Вашу партию"" ("Газета.Ru", 2.03.2011 г.). Видимо, читателю нетрудно себе представить, какие же испытания выпадали на долю подобных учреждений, которые были далеки и от столицы государства и от чести иметь в руководстве фигуру международного масштаба.
   Справедливости ради необходимо заметить, что период бурного роста институтов гражданского общества, в том числе и благотворительных организаций, в СССР пришёлся именно на эпоху М.С. Горбачева. В это время возникли, например, Советский детский фонд имени В.И. Ленина и Советский фонд милосердия и здоровья, Советский фонд культуры, а также множество других менее известных и менее знаковых учреждений, которые смогли за короткий срок оказать реальную помощь десяткам и сотням тысяч обездоленных. Заключить же сей невольный пассаж о роли М.С. Горбачева в истории гражданского общества нашей страны хотелось бы справедливыми словами В.Н. Войновича: "Достойна уважения даже попытка очеловечить бесчеловечное государство". А ведь такую попытку М.С. Горбачев действительно предпринял. В этом его историческое значение. Низкий ему за это поклон.
   Уж, коль на страницах этой книги пересеклись фамилия последнего президента советской державы и судьба гражданского общества, то не могу не отдать дань глубочайшего уважения светлой памяти Раисы Максимовны Горбачевой (1932-1999). Насколько же надо было быть внимательным и благожелательным человеком, чтобы, будучи супругой главы такого государства, обратить внимание на письмо о помощи маленькой безвестной благотворительной организации из далекого украинского города. Благодаря её отзывчивости Фонд в конце 80-х годов смог приобрести несколько автомобилей "Скорая помощь", которые долгие годы обслуживали подопечных нашей благотворительной организации. Судя по всему, за отведённое судьбой время эта замечательная женщина без какой-либо рекламы скромно и щедро протянула руку помощи многим людям и социальным учреждениям. Уже после отставки М.С. Горбачева о ней говорили, что планка первой леди ею была поднята чрезвычайно высоко, что, кстати, при жизни ей не могли простить все матроны Страны Советов. Вот какими проникновенными словами завершил о ней свои воспоминания Г.Х. Шахназаров: "Казалось, бесконечно тянутся люди к дому Фонда российской культуры на Гоголевском бульваре, чтобы сказать последнее "прощай" и "прости" женщине, на долю которой выпала необыкновенная судьба. Простой советский человек и русский интеллигент, вынесенная на вершину могущества, она достойно сыграла роль первой леди, добавив ещё одну черту в рекорды русской женщины". От себя добавим: светлая, светлая ей память за проявленную доброту и уважение к людям!
   Понимая, что один в поле не воин, наш Фонд в октябре 1991 г. в лице своего правления обратился к представителям так называемой "четвёртой власти" - ко всему местному сообществу журналистов - с призывом принять участие в учреждении Ассоциации благотворительных организаций, которая могла бы оказывать системную поддержку в создании и защите множества подобных нашему благотворительных учреждений. По сути, речь шла о консолидации интеллигентных людей на ниве сочувствия к униженным и оскорбленным, то есть к тем, кому они посвящали свои проникновенные статьи в газетах страны. Некоторые из приглашаемых к сотрудничеству журналистов были облечены к тому же ещё и статусом депутата Одесского городского совета.
   Фонд гарантировал всю необходимую в подобном случае организационную, правовую и финансовую помощь с одной лишь целью, чтобы задуманная им Ассоциация приняла из его одиноких и слабеющих рук эстафету милосердия, которая на этом этапе уже настоятельно требовала поддержки и участия всего общества. Все учредительные мероприятия Фондом были осуществлены: журналисты собрались, проголосовали. Самые именитые вошли во все органы правления вновь созданной Ассоциации. Этому событию, как полагалось по ритуалу, были посвящены многочисленные и весьма прочувствованные статьи. Но далее этого дело не пошло: ни одного действия, ни одного слова и ни одного порыва что-нибудь сделать или проявить хоть какую-нибудь инициативу в этом направлении. На изумлённый вопрос одного из руководителей Фонда: "А как же такое возможно со стороны интеллигентных людей, которые на страницах газет клеймят бесчувственность, равнодушие и черствость... неинтеллигентных персонажей?" - один из самых "интеллигентных" и именитых ответил, что "журналисты должны писать, а не выносить за кем-то горшки...". А ведь речь, разумеется, шла не о "горшках", а о содействии защите жизни, здоровья и достоинства людей!!!
   Так закончилась одна из самых настойчивых попыток мобилизовать далеко не самую невежественную (правда, как оказалось, далеко и не самую порядочную) часть населения с благой целью сплотить свои ряды в деле построения гражданского общества - пусть пока и на территории одного города. Поразмыслив над происшедшим, мы поняли, что самыми тяжкими ударами судьбы всё же являются не войны и не мор, а обыкновенная плесень человеческой души и что именно подобное состояние нравов способно сыграть роковую роль в судьбе той или иной нации. И как показало время, не ошиблись.
   Мы стали очевидцами того, как молодое государство в прямом смысле этого слова на глазах у всей Европы и остального мира с помощью налогового и другого законодательства стало убивать те малочисленные и хрупкие ростки гражданского общества, которые всё же достались ему в наследство со времен СССР. На наших глазах прекратили существование областные отделения бывших советских Детского фонда и Фонда милосердия и здоровья, а также многие другие организации, которые в своей совокупности несли крупицы добра, милосердия и материальной поддержки одиноким, беззащитным и отброшенным на обочину жизни людям.
   Мы стали свидетелями того, как с удушением благотворительных организаций, по сути, оказались обреченными на вымирание нуждающиеся в поддержке общества самые незащищённые его представители. И как, наряду с этим безжалостным процессом убиения своих сограждан, росло, как на дрожжах, материальное благополучие тех самых чиновников, которые осуществляли бесчисленные проверки, контроль и надзор за соблюдением "драконовского законодательства" хрупкими ростками только ещё зарождавшегося гражданского общества независимой державы. Можно утверждать, что в полном соответствии с канонами традиции невежества государство, по сути, и задушило в зародыше своё гражданское общество, а тем самым и перспективу цивилизованного развития нации, гражданского контроля над процессами приватизации общенародной собственности и деятельности силовых ведомств. Уже тогда держава стала самым немилосердным губителем достоинства, свободы и прав своих налогоплательщиков.
   Приведу ещё один пример из личного опыта строительства гражданского общества. Работая научным консультантом Президента Украины, мне выпала удача организовать чрезвычайно интересный и перспективный проект подготовки государственно-правовой элиты страны. Я лично посетил практически все юридические факультеты и высшие учебные заведения города Киева, связался с большинством подобных учреждений других городов Украины с целью отбора наиболее одаренных студентов, испытывающих интерес к проблемам конституционного права и государственного строительства. Отобранная таким образом группа студентов, числом от 60 до 90 человек, практически со всех регионов Украины каждую субботу на протяжении довольно-таки длительного времени собиралась в Национальном институте стратегических исследований при Президенте Украины. На подобных встречах обсуждались самые злободневные проблемы конституционно-правового строительства в разных странах мира, завязывались горячие дискуссии на внутриполитические и геополитические темы, проводились встречи с ведущими политиками страны. Интеллектуальный уровень, профессиональные навыки, психологическая толерантность и нравственная культура ребят росли прямо на глазах. На каком-то этапе я направил приглашение принять участие в подобных встречах всем дипломатам западных стран в Украине. Некоторые откликнулись с благодарностью. Один из них - Чрезвычайный и Полномочный Посол Федеративной Республики Германии в Украине - успел даже принять участие в одной из них.
   Однако вся эта идиллия резко оборвалась по абсолютно банальному поводу: на одну из встреч оказался приглашенным депутат Государственной Думы Российской Федерации. Чтобы не будить нездоровые "патриотические" чувства некоторых коллег по ведомству, встреча была проведена не в здании упомянутого института, а в ресторанчике неподалеку. Но, несмотря на абсолютно аполитичный выбор места встречи, которая, кстати, очень понравилась её участникам, сам факт общения с депутатом парламента соседней державы оказался роковым для судьбы всего проекта. Как прямодушно разъяснило мне соответствующее должностное лицо, оно испытывало личные неприязненные чувства к нашему гостю из России, а посему приглашение такового на встречу со студентами, к работе с которыми, кстати, это должностное лицо никакого прямого отношения не имело, заставило его принять решение отказать проекту в дальнейшем местопребывании. Лицо сие было приближено к главе государства, и спорить с ним в тот момент, как говорится, оказалось бы себе дороже. Вот почему проект, который по некоторым параметрам приобрел общенациональный характер, имел успех, принес несомненную пользу для молодых людей, соответствующих учебных заведений и державы, вынужден был прекратить своё существование.
   При первой же возможности после очередной смены власти я возобновил сей проект уже под патронатом Совета национальной безопасности Украины, куда я перешёл на работу в качестве советника Секретаря СНБО Украины. Проект достаточно успешно продолжался весь период работы в этом учреждении, однако прекратил свое существование при очередном повороте политической фортуны. Все попытки найти взаимопонимание и поддержку для продолжения проекта у людей, которые по своему статусу не только могли, но и обязаны были оценить по достоинству его благотворность для ума и душ молодых правоведов страны, оказались безуспешными.
   Последний период работы проекта запомнился следующим красноречивым эпизодом. Желая организовать встречу студентов с судьями Конституционного Суда Украины, я созвонился с главой этого уважаемого учреждения, к слову сказать, весьма достойным, умным и доброжелательным человеком с просьбой разрешить провести несколько встреч молодежи с судьями в конференц-зале этого высокого судебного присутствия. Мой собеседник с уважением отнесся к проекту, но заметил, что для принятия соответствующего решения он должен посоветоваться с коллегами. Через некоторое время он с горечью сообщил, что все его коллеги за исключением одного судьи, оказались против проведения встречи в конференц-зале суда, поскольку существует риск повредить мебель и антураж сего присутственного места.
   Вот вам и государственное мышление, вот вам и формирование элиты, вот вам созидание гражданского общества и строительство правовой державы.
   Думается, какие-либо комментарии по этому поводу излишни. Посему, возвращаясь от частного к общему, отметим: фронтовая полоса между культурой достоинства и традицией невежества пролегает именно там, где гражданское общество противостоит силе инерции индифферентного населения. Если носителями традиции невежества выступают отдельные, связанные между собой только привычкой проживания на единой территории, индивиды, то хранителем культуры достоинства, свободы и прав человека - гражданское общество, его многообразные институты, объединяющие разрозненных людей в деле созидания, милосердия и противостояния злу. В странах, в которых безраздельно восторжествовало такое общество, невежество уже необратимо вытеснено на обочину жизни; там оно осталось уделом лишь немногих добровольных маргиналов. Мировая практика свидетельствует сколь весомо слово национальных институтов гражданского общества, которые несут большую ответственность за утверждение и защиту человеческого достоинства внутри соответствующей страны. Только солидарность общественных объединений с чаяниями и нуждами простых людей может содействовать их трансформации из заурядного "третьего сектора" в полноценное гражданское общество.
   Что же касается Украины, то в нынешних условиях "гражданское общество" стало настолько заезженным словосочетанием среди профессиональных демагогов и популистов, что уже само по себе грозит ему неисчислимыми бедами. Горький и богатый личный опыт свидетельствует, что буквально всё, что становится модным и популярным у отечественных политиков, политологов и журналистов, превращается в словесный товар, который находится в употреблении до тех пор, пока за него платят деньги. В таких условиях говорить о гражданском обществе вообще бессмысленно и опасно прежде всего для судьбы самого гражданского общества. В этом вопросе на смену характерному для нас пустопорожнему суесловию должно прийти осознание необходимости реальных правовых условий для зарождения, становления и развития гражданского общества в Украине, поскольку это вопрос национальных интересов и национальной безопасности народа.
   Директор Лондонской школы экономики и политических наук, известный социолог и политический деятель Ральф Густав Дарендорф (1929-2009) как-то заметил: "Нужно шесть месяцев, чтобы организовать выборы, десять лет, чтобы установить рыночную экономику, но целое поколение для того, чтобы создать гражданское общество. Иначе, без гражданского общества, нет демократии". В Украине созидание гражданского общества даже не начиналось. Каждое новое поколение, вступающее в соприкосновение с практической реальностью нашей страны, вынуждено думать уже не о создании гражданского общества, а об элементарном выживании в жесточайших условиях окружающей повседневности. А характерной особенностью этой повседневности является то, что вся государственная собственность, как непременное условие развития нации ушла с молотка в руки узкого круга лиц, для которых гражданское общество - это их секретарша, водитель, массажист, повар, охрана, иными словами, вся та челядь, которая неизменно сопровождает их в процессе периодического перемещения из одного правительственного здания в другое на Печерских холмах столицы. Поэтому, чтобы пробиться в такой жизни, каждая новая волна молодых и честолюбивых людей будет включаться в конкуренцию для созидания такого же "гражданского общества" под себя, ибо этот пример оказывается весьма заразительным и привлекательным
   Гражданское общество занимает основополагающее место в судьбе любого цивилизованного народа благодаря той роли, которую оно играет в обеспечении достоинства, свободы и прав человека. Сегодня можно смело утверждать, что эти общечеловеческие ценности только тогда сойдут со страниц художественной литературы, политических памфлетов и публицистических эссе, воплотившись в реальную жизнь, когда в нашей жизни укоренится этот важнейший институт конституционного права. Концепция гражданского общества - важнейшая часть философии достоинства человека. Гражданское общество - инфраструктура правовой культуры, то есть система жизнеобеспечения таких ценностей, как достоинство, свобода и права каждого, проживающего на территории соответствующей страны. Отсюда, разумеется, что та совокупность негосударственных институтов, которая реально не способствует защите достоинства, свободы и прав человека, не вправе именоваться гражданским обществом. Именно поэтому мы, пусть и ретроспективно, отказываем негосударственным организациям СССР, например, КПСС (партии), ВЛКСМ (комсомолу), ВЦСПС (профсоюзу), различным творческим союзам, адвокатуре и прочим таковым в подобном статусе. Как справедливо заметил академик М.В. Попович, необходимым условием такового является прозрачность правовой структуры и ориентация на права и свободы людей. "Если этой ориентации нет, - отмечает философ, - если в совокупности вся эта система не обслуживает идею прав и свобод человека, она не является гражданским обществом в европейском смысле этого слова". Именно под этим углом зрения нам и надлежит оценивать политическую, социальную и правовую суть третьего (негосударственного, некоммерческого) сектора в нынешней Украине.
   Гражданское общество - предтеча и основное условие существования правового государства. В свою очередь, правовое государство - самый верный и надежный страж гражданского общества. В целом это два взаимосвязанных, взаимообусловленных правовых института, существование которых одно без другого точно так же трудно себе представить, как жизнь сиамских близнецов. Там, где не создано гражданское общество, там не состоится и правовое государство.
   Под гражданским обществом в настоящей работе понимается система общественных (негосударственных, некоммерческих) институтов, обеспечивающая самоорганизацию различных групп населения с целью утверждения достоинства, обеспечения свободы и защиты прав каждого жителя соответствующего государства средствами и способами, незапрещёнными конституцией и законами соответствующей державы.
   Под институтами гражданского общества - общественные (негосударственные, некоммерческие) юридические лица и объединения людей без статуса юридического лица, свободно осуществляющие любую деятельность, направленную на утверждение достоинства, обеспечение свободы и защиты прав человека и гражданина.
   Институты гражданского общества выполняют в современном обществе ту же функцию, что и монастыри в средние века: они форпосты и хранители исторической памяти, культуры, традиций, обычаев и даже предрассудков народа и, одновременно, всего человечества. Взятые во всём своем многообразии они позволяют разбросанному по всей территории страны населению осознавать себя в качестве полноценного народа, целостного субъекта конституционного права. Они выполняют разностороннюю миссию, в том числе: невидимого позвоночника, несущего каркаса, на котором удерживается вся архитектоника правового менталитета граждан соответствующего государства; каналов, обеспечивающих полноценный духовный, интеллектуальный, информационный обмен соответствующего народа с международным сообществом; фильтров, предохраняющих от разрушительного воздействия традиции невежества; неустанного двигателя цивилизованного развития; неусыпного и тотального контроля над государством. Гражданское общество - мир разных, но равных, терпимых и доброжелательных по отношению друг к другу людей. Мир, в котором каждый уважает достоинство другого и тем самым все вместе сохраняют свою Божественную природу и своё общее национальное достояние - гражданское общество. Это общество, в котором никто не вправе с помощью административного ресурса навязать другому свои убеждения и стереотипы поведения, а в качестве общепринятых и общезначимых интерпретацию истории своего этноса, религию и язык, свои этнические традиции, национальный стиль одежды, фольклор, легенды и сказки.
   У иных народов весь потенциал институтов гражданского общества часто сводится лишь к одной господствующей, государственной религии или идеологии. В этом случае церковные иерархи или идеологические жрецы, как правило, не ограничиваясь господством над душами паствы, претендуют и на доминирующие позиции в управлении государством, как непосредственно, так и опосредованно - через неписаные соглашения с представителями военно-политического руководства соответствующих стран. Отличительной особенностью последних является заметное присутствие в СМИ информации о посещениях храмов политиками, которые в недавнем прошлом работали в государственных учреждениях, нещадно преследовавших церковь и безжалостно истреблявших её иерархов. В подобных обществах одна доминирующая властная традиция подменяет собой все прочие. В последнем случае гражданское общество выступает естественным конкурентом одной господствующей партии власти и, как правило, лишено какой-либо перспективы свободного развития и получения постоянной прописки на территории соответствующей страны.
   Одна из главных причин консервации традиции невежества на территории бывшей Российской (большевистской) империи кроется в абсолютном равнодушии, в инстинктивном сопротивлении населения возникновению полноценного гражданского общества, которое единственное может выступить противовесом деспотизму правителей всех мастей: от монархов до президентов, включая и исторически затесавшихся между ними генеральных секретарей правящих партий. Это является косвенным свидетельством весьма устойчивого укоренения традиции невежества в соответствующих странах. Поэтому, когда политические лидеры развивающихся стран, лицемерно мотивируя свой отказ стимулировать развитие гражданского общества правовыми средствами "сверху", утверждают, что оно должно прорасти, как трава сквозь асфальт, естественным путём "снизу", они, по сути, обрекают своё население на полный, можно даже утверждать, беспредельный разгул вековой традиции.
   Достоинство, свобода и права человека не смогут утвердиться в повседневной жизни людей без поддержки независимых судов и СМИ, которые, в свою очередь, не появятся без благоприятных правовых условий для становления и развития институтов гражданского общества. Именно неразвитостью гражданского общества и объясняется столь длительное и устойчивое сохранение традиции невежества на всех фазах существования империи: первоначально на царской, впоследствии - советской, и на стадии постсоветского бытия её наиболее крупных осколков.
   Указание в Конституции на то, что Украина есть демократическое государство, в настоящее время, на наш взгляд, носит чисто декларативный характер. Правозащитники бьют тревогу: демократия в нашей стране носит преимущественно внешний, формальный характер, внешние же формы демократии сами по себе не способны обеспечить необходимый уровень защиты достоинства, свободы и прав человека. Отечественные политологи обращают внимание: в Украине в небывалом числе размножились, как их теперь называют, "лжеструктуры", или "псевдоструктуры", или "квазиструктуры" гражданского общества.
   Стало заметно, что чемпионы приватизационного марафона в последнее время обратили свои прагматичные взоры на невспаханное поле гражданского общества. Первыми жертвами подобного интереса пали такие институты, как партии. На сие явление обратили внимание практически все отечественные наблюдатели. В частности, украинский политолог Кость Бондаренко замечает: "Поскольку в обществе нет идеологии, а партии являются обычными фан-клубами отдельных политиков, пропорциональная система является не чем иным, как способом удовлетворения амбиций этих отдельных политиков, звучно самопровозглашённых "лидерами партий"... Пропорциональная система - это, по сути, легитимизация права лидеров политических партий формировать список и продавать места в списке". Обратим при этом внимание, что избирательная система, которая является важнейшим элементом конституционного строя и основополагающим институтом конституционного права, по сути, была полностью приспособлена под политические интересы, приоритеты и вкусы очень узкого круга лиц. Вслед за партиями под интересы власть предержащих стали приспосабливать и все остальные институты гражданского общества.
   Очередным необходимым атрибутом веса в политическом мире и инструментом борьбы за электорат оказались спортивные клубы, а также благотворительные фонды. Более того, ранее созданные, уже состоявшиеся благотворительные организации стали объектом рейдерского захвата, подкупа или переманивания сотрудников со стороны более могущественных в финансовом и политическом отношении субъектов. Попытки приватизировать институты гражданского общества стали очевидной приметой времени. Этому процессу усердно подыгрывают представители творческих профессий, в первую очередь, журналистов, которые в недалеком прошлом с гордостью позиционировали себя в качестве отечественной интеллигенции и владык высоких дум, а ныне - в качестве политологов, политтехнологов, политконсультантов, политических обозревателей и так далее. Вся эта королевская рать ныне не щадит живота своего для тех, кто больше заплатит, не брезгуя с этой целью конвертировать свои научные и почетные звания, нажитые на прославлении совсем иных ценностей ещё в приснопамятные советские времена. Вероятно, таким образом они пытаются взять реванш "за бесцельно (с материальной точки зрения) прожитые годы". При этом их жадность не знает удержу, а беспринципность - разумных оправданий. Более того, всякие выборы для них что манна небесная для голодных и обездоленных. Единственный при этом принципиальный вопрос: кто предложит более высокую цену. И точно так же ведут себя многие директора школ, главные врачи больниц, заведующие детскими садиками, руководители вузов, религиозных общин, социальных учреждений и так далее. В итоге возникает система партийного, политологического, журналистского, профсоюзного, адвокатского, психологического и тому подобного обслуживания очередной партии власти, партии новых собственников бывшей общенародной собственности. Естественно, что в этом "почётном" экскорте они являются лишь выражением той позиции, которую занимает среднестатистический житель Украины. На проблему подобного рода обращается внимание в публикации под весьма выразительным названием: "Каждый пятый украинец готов продать свой голос" ("Украинская правда", 21.10.2010 г.). В сердцах замечу: продать свой голос - это куда ещё не шло, а вот что гораздо опаснее так это то, насколько высока их готовность продать достоинство, здоровье и жизнь рядом живущих с ними соотечественников.
   Любопытно отметить, что сразу после очередных выборов эти же люди на различные лады начинают публично сокрушаться их итогами, сетовать на коррумпированную власть, провозглашать её отделение от бизнеса, огорчаться низкими международными рейтингами Украины, призывать к солидарности население соответствующих регионов и многое, многое другое, с чем нельзя не согласиться. Но все эти и им подобные причитания длятся, как правило, до "священного" для них момента, пока не хлынет "манна небесная" очередных выборов. Всё это свидетельствует о том, что мы потеряли в подлинном смысле этого слова советскую интеллигенцию, а постсоветскую так и не приобрели. Подчеркиваю: не работников нефизического труда, не бойко читающих и пишущих на государственном языке, не примелькавшихся ведущих телевизионных шоу, не членов разного толка "творческих" союзов, а именно интеллигенцию - интеллигенцию в высоком духовном, нравственном, гражданском смысле этого слова. Эту интеллигенцию, как ни странно, породила Российская империя, в известной степени и в очень ограниченном количестве чудом сохранила советская держава, но на корню погубила Украина. Как заметил по сему поводу украинский политолог В.Д. Малинкович, "к сожалению, свобода мысли волновала всегда только небольшую часть населения - интеллигенцию. И для нее действительно стало больше свободы. Но не стало самой интеллигенции. Скончалась смертью храбрых". ("2000". - No 4, 25.01.2008 г.). Ещё более безапелляционно этот вывод прозвучал в другом его интервью: "Русская интеллигенция кончилась в 93-м, а украинская и не начиналась" ("2000". - No 30, 18.07.2008 г.). Разделяя эту горестную констатацию факта, хотелось бы отметить, что в Украине при этом сложились такие нравственные, культурные и психологические условия, которые исключает возникновение интеллигенции в обозримом будущем.
   Уничтожив этот оставшийся нам в наследство от СССР тончайший и драгоценнейший слой населения республики, мы, по сути, потеряли ядро нации, которое традиционно было носителем и хранителем её совести, духа и исторической памяти. А без этих людей мы не в силах сформироваться в качестве единого народа в правовом смысле этого понятия. Это обстоятельство усугубляется ещё и тем, что целый ряд профессий, которые традиционно порождали мыслящую, творческую часть общества, неожиданно оказались на положении маргинальных, списанных в утиль за ненадобностью. По этому поводу бьют в набат многие отечественные ученые. Так, например, академик М.В. Попович утверждал, что "для того, чтобы нация существовала, ей необходимы поэты, писатели, математики, философы - люди абсолютно "ненужных" профессий. Без этого не существует верхних этажей жизни". Разрушение подобного "верхнего этажа" - подлинная трагедия современной Украины, поскольку только интеллигенция, на наш взгляд, и способна была взвалить на себя нелёгкое бремя созидания гражданского общества. Это - её призвание и миссия, поскольку без гражданского общества нельзя обеспечить бережное отношение к людям, у которых есть совесть, знания и достоинство, а без них - созидание и развитие страны.
   Гражданское общество - это, прежде всего, солидарность именно интеллигентных людей против набирающих силу партий власти, собственниками которых являются владельцы крупнейших предприятий страны. В подобных условиях любая официозная активность в формировании отечественного гражданского общества имеет характер общественного лицемерия. По сути, речь идёт об общенациональной имитации его создания, поскольку мы очень хотим понравиться Европе. Иными словами, в стране вырастают целые "потёмкинские деревни" из муляжей, манекенов, симулякров, то есть подделок под институты гражданского общества, которые, как агрессивная сорная трава, будут забивать его подлинные ростки.
   Где выход? Выход один - создание правовых условий, обеспечивающих эффективное развитие человека, гражданского общества и правового государства. Учитывая, что Украина делает лишь первые и весьма робкие шаги на этом поприще, история которого в иных странах насчитывает не одну сотню лет, представляется целесообразным учесть опыт европейских держав, обобщив его в отдельном законе. С этой целью автором данной книги был разработан проект Закона Украины "О гражданском обществе в Украине", опубликованный в газете "Голос Украины" No 187 от 11 октября 2002 г. Представляется, что принятие подобного закона создало бы благоприятные правовые условия для возникновения, выживания и развития гражданского общества в наших весьма непростых исторических условиях. Это и есть тот самый неординарный путь Украины по созиданию гражданского общества, о котором говорилось выше. В противном случае хрупкие ростки различных институтов гражданского общества в условиях практически повсеместного нравственного, культурного и духовного надлома, который переживает ныне население страны, будут обречены на мучительную деградацию или неминуемую гибель.
   Содействуя развитию гражданского общества, мы обеспечиваем становление и эффективное функционирование демократического, правового, социального государства. Однако только будучи самоорганизованными в гражданское общество, люди оказываются способными принимать участие в созидании такого государства, в управлении таким государством и в контроле над его деятельностью. На это обстоятельство не раз обращал внимание Президент Чехии Вацлав Гавел, когда неустанно утверждал, что "гражданское общество - это дрожжи реального плюрализма, плюрализм порождает конкуренцию, результатом же конкуренции становится качество. В этом смысле между экономикой и политикой много общего. Чем разнообразнее пробившиеся к общественному вниманию инициативы, тем больше вероятность, что победят самые лучшие, самые плодотворные из них. Если определять, что и как делать будут центральные власти, центральные политические органы и только они, то тем самым ставится знак равенства между властью и истиной. А в нашем веке нет политической идеи страшнее.
   Чем многослойнее гражданское общество, тем выше уровень его жизни, а чем выше уровень жизни, тем стабильнее внутриполитическое положение. Гражданское общество защищает граждан от последствий политических потрясений, поскольку оно амортизирует их и даже предотвращает на низовом уровне". Гражданское общество - первая и необходимая ступень на длинном пути восхождения к формированию нации, восприимчивости последней к философии достоинства, свободы и прав человека. Может быть, повторюсь, но там, где не создано гражданское общество, нет необходимой предпосылки для формирования правового государства, потому что нет граждан, а есть лишь жители страны. Там где нет правового государства, следует ожидать лишь беспрерывную цепь политических конфликтов от холодных до горячих. Посему в этом вопросе я вполне разделяю опасения Адама Михника, который совершено справедливо предупредил обитателей постсоветского пространства, что у них "есть два пути: либо гражданское общество, либо гражданская война" ("Новая газета". - No 100, 10.09.2010 г.).
   В 1945 г. в момент создания ООН около 40 неправительственных организаций (далее - НПО), представляющих наиболее уязвимые слои населения, объединили свои усилия для защиты прав человека. Именно благодаря их усилиям некоторые формулировки Устава ООН в части основных прав получили свою юридическую определенность и логическую завершённость. С этого момента НПО стали играть существенную роль в деятельности ООН, а последняя - активную роль в становлении институтов гражданского общества по всему миру. Таким образом, ООН и НПО стали подлинными партнерами на международной арене в деле защиты прав человека. НПО при этом занимаются сбором разных данных о состоянии прав человека и оказывают ощутимое воздействие на власти с целью их защиты. Им отведена роль первопроходцев в деле просвещения населения по вопросам защиты его прав. Некоторые НПО в своей деятельности вышли на международный уровень, некоторые - на общенациональный, а некоторые ограничились региональным
   Заметное повышение вклада НПО в дело защиты прав человека побудило одного из Генеральных секретарей ООН однажды заметить, что НПО "представляют собой одну из основных форм участия населения в жизни сегодняшнего мира. Их участие в деятельности международных организаций является своего рода гарантией [их] политической законности"; он также отметил, что ООН не является отныне форумом лишь для суверенных государств и что "НПО считаются теперь полноправными участниками международной жизни".
   Разнообразные и самоотверженные усилия НПО, будь то в области экономического, социального или гуманитарного развития, в сфере национального здравоохранения или в деле защиты прав человека, стали составной частью процесса международного развития. Существенную роль в этом процессе начинает играть и частный бизнес. Необходимость инвестировать капитал в страны с нестабильной политической системой вызвал у частного бизнеса заметный интерес к вопросам защиты прав человека. Активная международная политика ООН в деле поощрения деятельности НПО в значительной степени способствовала формированию международного гражданского общества. Очевидное ускорение этот процесс приобрел в ходе множества конференций, на которых НПО выступали с неординарными идеями, отстаивали принципы международного права, протестовали и оказывали политическое давление на государства, которые известны своим пренебрежительным отношением к правам человека.
   Благодаря этому многогранному процессу международного сотрудничества между НПО, по сути, возникло новое направление в области развития Права, получившее пока условное наименование космополитического права. В связи с этим обстоятельством, в отличие от недавнего прошлого, кардинальным шагом вперед стало признание отдельных людей субъектами не только национального законодательства, но и этой новой отрасли Права. При этом основополагающую роль в формировании этого феномена сыграло отношение НПО к любому индивиду прежде всего как к гражданину мира, а затем уже и как к жителю той или иной державы. Все эти события свидетельствуют о способности институтов гражданского общества формировать общественное мнение в мировом масштабе и стать не только учредителями, но и постоянными членами некоего "глобального гражданского общества", оказывающего реальное воздействие на ход мировой политики. Шаг за шагом под эгидой ООН были разработаны принципы и нормы, обеспечивающие благоприятные правовые условия для деятельности НПО как на национальном, так и на транснациональном уровне. Тем самым был сделан ещё один решительный шаг в формировании мирового правопорядка, основанного не на произволе суверенных государств, а на общепринятых принципах и нормах международного права.
   Одним из самых эффективных институтов гражданского общества в деле контроля над государством являются правозащитные организации. По оценкам ООН, в мире существуют десятки тысяч НПО, которые специализируются на таких вопросах, как предотвращение торговли людьми и пыток, ВИЧ/СПИД, защита прав детей и мигрантов. Без их информации все договорные органы ООН, о которых речь пойдёт ниже, были бы бессильны перед лавиной нарушений прав человека. Если бы эти НПО не сигнализировали о соответствующих нарушениях внутри своих стран, то таковые остались бы вне поля зрения ООН.
  Учитывая специфику государств, на территории которых протекает подобная правозащитная деятельность, ООН прилагает значительные усилия, чтобы уберечь своих соратников от политических преследований, психологических угроз и уголовных репрессий. Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи 1998 г. - Декларации о правозащитниках, сотрудникам НПО, работающим на ниве защиты прав человека, необходимо предоставить свободу для подобной деятельности и защищать их от всяческих гонений. Для этого есть серьёзные причины. Так, например, "Международная Амнистия" и "Хельсинкские комитеты" в ряде случаев подвергались угрозам и преследованиям за свою деятельность. По всему миру известны многочисленные факты, когда активисты-правозащитники попадали в тюрьму за свою правозащитную деятельность. Известно, как государства оставляют без должной защиты активистов НПО от своей полиции или от таких групп насилия, как, например, "эскадроны смерти", которые перехватывают у государства рычаги принуждения и насилия в свои руки. Генеральный секретарь ООН назначил Специального представителя по правозащитникам, чтобы на практике поддержать реализацию положений этой декларации ООН.
  Поскольку основная правозащитная деятельность разворачивается на территориях национальных государств, то ООН рекомендует создание внутригосударственных учреждений для защиты прав человека, например, таких, как омбудсмены, или национальные комиссии по правам человека. С этой целью Генеральная Ассамблея ООН в своей специальной резолюции "Национальные учреждения, занимающиеся поощрением и защитой прав человека" No 48/134 от 20 декабря 1993 г. утвердила основные принципы относительно компетенции, прав и обязанностей, гарантий, способов и методов деятельности НПО. Такая поддержка со стороны ООН не прошла бесследно и способствовала тому, что своей беззаветной службой на благо человека НПО стали своего рода совестью мира.
   Вместе с тем, в той крайне сложной и противоречивой системе международных отношений, которая ныне сложилась в мире, далеко неоднозначное отношение стала вызывать и деятельность отдельных НПО. По крайней мере, некоторые международные эксперты стали задаваться вопросом: не используется ли правозащитная миссия НПО в качестве благовидного прикрытия для борьбы за политическую власть в развивающихся странах? На подобную версию ненадлежащего использования институтов гражданского общества в политической борьбе обращает внимание американский политолог Уильям Энгдаль. Затронутая им тема не может не вызывать беспокойство, поскольку ставит под сомнение репутацию деятельности довольно-таки известных в мире лиц, организаций и государственных учреждений. Свою версию происходивших событий политолог изложил в статье "Кукловоды, стоящие за президентом Грузии Саакашвили" на страницах авторитетного американского издания "Online Journal" за 7.09.2008 г.
   Поскольку статья затрагивает весьма острые вопросы международной политики, то во избежание возможных неточностей в подобных случаях я позволю себе прибегнуть к обширной цитате. В частности, автор утверждает, что "Саакашвили был приведен к власти в результате организованного США переворота, которым руководили на местах финансируемые США неправительственные организации как новый американский метод по дестабилизации режимов, считающихся враждебными для американских внешнеполитических планов. 24 ноября 2003 г. "Wall Street Journal" недвусмысленно приписал свержение режима Шеварднадзе операциям "множества неправительственных организаций... поддерживаемых американскими и другими западными фондами". Эти НПО, утверждала газета, "породили целый класс молодых, англоговорящих интеллектуалов, жаждущих прозападных реформ", которые послужили орудием для того, чтобы заложить основы бескровного переворота...
   Но это ещё не всё. Неправительственные организации координировались послом США в Грузии Ричардом Майлзом (Richard Miles), который как раз прибыл в Тбилиси сразу после успешной организации поддержанного ЦРУ свержения Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic) в Белграде, используя те же самые НПО. Майлз, которого считают тайным специалистом по разведке, руководил переворотом Саакашвили.
   В этом деле был замешан и фонд американского миллиардера Джорджа Сороса (George Soros) "Открытое общество Грузия". В нем участвовал и базирующийся в Вашингтоне Freedom House, директором которого являлся бывший глава ЦРУ Джеймс Вулси (James Woolsey). Это включало и щедрую финансовую поддержку со стороны финансируемого американским Конгрессом "Национального фонда за демократию" (National Endowment for Democracy) - агентства, созданного Рональдом Рейганом (Ronald Reagan) в 1980-е годы для того, чтобы "негласно делать то, что обычно делало ЦРУ", а именно перевороты против режимов, которые правительство США считает недружественными.
   Фонды Джорджа Сороса были вынуждены покинуть многие восточно-европейские страны, включая Россию, а также Китай после студенческого восстания на Тяньаньмэнь в 1989 году. Сорос совместно с Госдепартаментом США также является спонсором организации Human Rights Watch - базирующегося в США и управляемого США пропагандистского отделения всей системы НПО для таких переворотов как в Грузии и украинской "Оранжевой революции" 2004 года. Некоторые аналитики считают Сороса высокопоставленным тайным агентом Госдепартамента США или разведслужб, использующим свои частные фонды в качестве прикрытия".
   Не скрою, приведенное вызывает обоснованное сомнение, поскольку трудно себе представить, что международное сообщество может закрыть глаза на использование институтов гражданского общества в банальной политической борьбе за власть в странах, только-только ставших на путь демократического развития. Ведь подобная деятельность может однозначно подорвать репутацию НПО и тем самым затормозить процесс становления гражданского общества во многих странах третьего мира. Не хотелось бы также верить, что столь развитая демократическая держава, как США, может себе позволить столь безответственное, бесцеремонное и примитивное использование НПО в качестве инструментов для смены политического режима в странах, которые делают лишь первые шаги на пути постижения общепризнанных принципов и норм международного права, в числе коих главенствующее положение занимают принципы народного суверенитета и верховенства права. Ибо таковые по определению исключают описанную американским политологом порочную практику, если бы она в действительности имела место.
   Но вернемся к основной теме настоящего раздела. Анализируя приведенные данные в их совокупности, можно с высокой вероятностью предсказать, что в случае своего развития в Украине гражданское общество всё более и более будет становиться единственным достойным источником формирования национальной элиты. Представители бывшей советской номенклатуры по естественным причинам уже сходят с политической арены. Возникает управленческая пустота, которая немедленно заполняется представителями разнообразных бизнес-кругов и многообразных бандформирований как наиболее организованных, дисциплинированных и энергичных ячеек нашего государственного образования. Характер их способностей, уровня интеллектуального и нравственного развития полностью предопределён особенностями первоначального накопления капитала и роли в этом процессе государственного чиновничества. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания одного отечественного издания: "Много ли в окружении политиков первой линии системных аналитиков (не путать с купленными политологами), стратегов (не путать с привлеченными полит-технологами), людей, досконально разбирающихся в каких-то сферах (кроме конвертации и оффшорного дела)? Таких немного. Еще меньше тех, кто не только знает, но и умеет системно работать на достижение поставленной цели на высоком государственном уровне. Зато есть те, кто знает, как купить австрийский банк; как выклянчить крест у вселенского патриарха Варфоломея и "дiляночку" у Черновецкого; как заработать на НАКовских закупках; как снять с клиента по полторы штуки за сотќку при оформлении облсоветом документов на землю; что предложить депутату, чтобы он сменил политическую прописку; как поставить под личный контроль руководство целой автономной республики и конвертировать это в колоссальные земельные наделы... Мозги, настроенные на определение, отстаивание и реализацию государственных интересов, в окружении украинских политических лидеров - большая редкость. Впрочем, у некоторых возникают проблемы даже с мозгами, призванными реализовать интересы собственной политической силы - приходится пользоваться интеллектуальными способностями "смежников"..." ("Зеркало недели". - No 21, 2.06.2007 г.).
   Первые результаты подобного кадрового призыва: ускоренное вымирание и бегство населения в другие страны. Исправить сие удручающее положение вещей в силах только процесс незамедлительного созидания гражданского общества. По моему глубокому убеждению, оно - единственный эффективный инструмент духовного и морального развития народа. Именно из его рядов должны и могут рекрутироваться достойные кадры для работы на государственном поприще. Тогда и только тогда может начаться подлинная национализация государства, т.е. высвобождение государства из-под власти его нынешних собственников и переход под надлежащий контроль нации.
   Гражданское общество - высшая форма общественного строя, корреспондирующая высшей форме государственного строя - конституционному строю и высшей форме государственной организации - правовой державе. При этом степень развития гражданского общества в стране должна измеряться уровнем достоинства и благосостояния наименее обеспеченных её граждан. Гражданское общество - гарантия того, что государство не сможет более позволять умирать от голода, болезней, душевной черствости, профессиональной безграмотности нашим одиноким старикам, беззащитным инвалидам, больным детям, неимущим безработным и всем остальным нуждающимся, коих в огромном количестве расплодила эпоха приватизации общенародной собственности и государства.
  Человеческое достоинство, свобода и права человека составляют базовые ценности гражданского общества. Основополагающими принципами, обеспечивающими его жизнеспособность, соответственно выступают плюрализм, толерантность, справедливость, солидарность, а также равенство в достоинстве и правах. Гражданское общество может созидаться только теми людьми, у которых философия достоинства составляет основу индивидуальной системы ценностей. Будучи созданным, это общество в свою очередь становится системой поддержки и защиты тех людей, которые в первую очередь подвергаются опасности со стороны мафиозных организаций, мощных промышленных корпораций и неправового государства - основных нарушителей прав человека.
   Гражданское общество - носитель ценностей западной цивилизации в каждой отдельно взятой державе. Там, где нет места гражданскому обществу, не может пустить корни и прижиться культура достоинства. Международных союз гражданских обществ различных стран мира - основа международного сообщества. Именно такому альянсу только и по плечу решить задачи планетарного масштаба. Посему одной из первостепенных задач международного сообщества является обязанность протянуть руку помощи тем народам, которые сами не в силах обеспечить зарождение и развитие у себя культуры достоинства, свободы и прав человека.
   Только неутомимо осуществляя свою созидательную миссию, международное сообщество способно оправдать ожидание людей на улучшение своей жизни. И лишь отвечая подобным ожиданиям, оно способно оправдать свое историческое предназначение в деле утверждения ценностей Права в жизни всех людей. Как справедливо заметил известный советский правозащитник, генерал П.Г. Григоренко: "Защита прав человека не внутреннее, а самое важное международное дело. Агрессию можно остановить, только защитив права человека". Таким образом, именно права человека в конечном счёте и способны сыграть роль того благотворного начала, которое позволит обеспечить не только безопасность отдельного гражданина той или иной державы, не только национальную безопасность каждого отдельного взятого народа, но и, как гласят многие прекраснодушные декларации международного сообщества - мир во всём мире.
  
  Раздел 7
  МЕЖДУНАРОДНОЕ СООБЩЕСТВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  Подлинную благотворную роль Права в общей судьбе народов мира лучше всего выразил Шарль Монтескьё, заметивший, что оно "опирается на принцип, что в мирное время народы должны оказывать друг другу возможно больше добра, а в военное - возможно меньше зла, - поскольку это не вредит их собственным правильно понятым интересам". Однако к пониманию столь простой и очевидной истины, что люди должны делать друг другу как можно больше добра и причинять как можно меньше зла, человечество двигалось на протяжении всей своей многострадальной истории. Но, несмотря на сей долгий, полный горьких разочарований, невосполнимых утрат и утерянных возможностей, путь, этот постулат и по сей день воспринимается в штыки некоторыми народами мира. Поэтому на повестку дня всего человечества встает вопрос о первостепенной роли международного права в жизни каждого отдельного человека в каждом отдельном государстве. Достоинство, свобода и права каждого должны попасть в систему координат добра и справедливости международного сообщества. Иными словами, мир настоятельно нуждается в приближении времён, о которых грезил ещё 28-й президент США Вудро Вильсон: "Эта эпоха... требует нового порядка вещей, когда главными вопросами станут: верно ли это? Справедливо ли это? Соответствует ли это интересам человечества?". Способность мировых лидеров не только задавать, но и отвечать себе на подобные вопросы повышает уровень выживаемости не только отдельных людей и отдельных народов, но в итоге и всего человечества.
  Нации, которые в полной мере овладели искусством жить с добрыми намерениями по отношению к себе подобным, заняли достойное место на политическом Олимпе международного сообщества. Общности, которые более всего подвержены традиции невежества, постоянно живут "с камнем за пазухой", - источник неисчислимых бед как для самих себя, так и для своих ближайших соседей по континенту. Исторический опыт при этом подсказывает, что подобное состояние души таких народов невозможно преодолеть без целенаправленной и активной поддержки со стороны наиболее авторитетных институтов международного сообщества. Такая поддержка, однако, должна начинаться не с общих заявлений и деклараций на хорошо известные и довольно-таки избитые темы, а с реальной помощи в построении гражданского общества, которое в свою очередь получает подлинный импульс к развитию с неутомимого и повседневного утверждения основ философии и культуры достоинства человека в умах населения соответствующей страны. Только в этом случае мир перестанет делиться на представителей того или иного этноса, религии, граждан той или иной державы, а станет восприниматься в качестве единого дома для всего человечества, в котором все равны в своих достоинстве и правах. Именно в подобном смысле философия и культура достоинства - это цель, творение и достояние всего международного сообщества.
   Набирающие обороты процессы глобализации, различных форм интеграции государств, трудовой миграции населения разных стран и континентов, межнациональные и межконфессиональные конфликты всё более и более делают актуальным взаимопроникновение народов и их влияние на жизнь друг друга, в том числе и на состояние культуры достоинства человека, весьма ощутимым, нередко болезненным, а в отдельных случаях и просто разрушительным. XXI век при этом внёс в казалось бы уже сложившуюся конфигурацию международного правопорядка свои существенные коррективы. Как заметил по этому поводу американо-индийский политолог, эксперт по международным отношениям, автор книги "Второй мир: империи и влияние в новом мировом порядке" Параг Ханна, "мы живем в мире, состоящем не только из государств, но и из других игроков - империй, транснациональных корпораций, религиозных движений, неправительственных организаций и "мегафилантропов", действующих на всех уровнях сложнейшей матрицы влияния образца XXI века". Разумеется, что подобный состав субъектов космополитического права до неузнаваемости меняет сложившуюся во второй половине ХХ века международную систему защиты прав человека. Наблюдаемые изменения мирового порядка позволили одному из современных государственных лидеров заметить, что события в мире после окончания "холодной войны" развиваются скорее в соответствии с тезисом Самюэля Хантингтона из "Столкновения цивилизаций", где противостоящие религии и культуры борются за господство, чем с прогнозом Фрэнсиса Фукуямы из "Конца истории", согласно которому демократия неизбежно одерживает глобальную победу.
   В этих условиях индивидуальные судьбы людей уже давно перестали зависеть от внутренней политики отдельных государств, а всё более и более становятся заложником геополитического расклада сил между группами стран, в том числе и стран, принадлежащих к различным цивилизациям. В связи с этим культура достоинства человека, будучи тончайшим, весьма хрупким и уязвимым сегментом правовой культуры человечества, сможет сохранить свою жизнеспособность и ценность в пределах отдельного государства лишь при совместных усилиях, солидарности и мудрости всего цивилизованного человечества. Таким образом закладывается основа для формирования международного гражданского общества, членом которого становится каждый живущий на земле. Сие означает, что по вопросам защиты таких ценностей, как достоинство, свобода и права человека каждый вступает в непосредственные отношения со всем мировым сообществом, а посему и вправе напрямую апеллировать к нему со своими вопросами и проблемами. В этом контексте представляется весьма справедливым утверждение британского исследователя проблем глобализации Дэвида Хелда (1951-2019): "Для того, чтобы демократическое право было эффективным, оно должно быть международным". Но для этого международное право должно стать общепризнанной ценностью и инструментом гуманистической глобализации в глазах мировых лидеров.
   Пока же, к великому сожалению, международное сообщество ограничивается преимущественно торжественными форумами, сопровождаемыми роскошными фуршетами, на которых предоставляется удобный случай блеснуть высокопарными словами, изящным одеянием, ровным загаром, вышколенными манерами и превосходным владением иностранными языками. Однако за пределами хорошо охраняемых холлов, в которых протекают подобного рода встречи международного истеблишмента, остается страдающее, голодающее и друг друга истребляющее человечество. На опасность подобной порочной тенденции в области прав человека, которая возобладала ещё во времена Холодной войны, обращал внимание известный советский диссидент и правозащитник В.К. Буковский. В частности, описывая мытарства советских диссидентов, искавших управу на бесчинства советской империи, он писал: "А тем временем западные "правозащитные" организации, сыгравшие столь важную роль в нашей кампании, постепенно прибрала к рукам здешняя левая "номенклатура", ради пущей объективности занявшаяся правами человека - в основном в несоциалистических странах. Возникла целая "правозащитная" отрасль бюрократии, куда нам пути оказались заказаны в силу нашей "необъективности". Стало невозможно сказать что-либо критическое о Советском Союзе, не сказавши в десять раз больше о Южной Африке, Чили или Иране. И, глядишь, какая-нибудь "Хельсинки уотч" важно, на хорошей бумаге да за хорошие зарплаты, публикует отчет о нарушениях прав человека в мире: три нарушения в СССР и одиннадцать - в США. Только диву даешься: откуда они взялись, эти "правозащитники"?
   Истеблишмент приспособился, нашел способ похоронить всю тему, заполонив ее своей фиктивной "деятельностью": какие-то комиссии по правам индейцев, женщин, мексиканцев, микронезийцев и прочих "меньшинств", реальных и вымышленных (в отчете о слушаниях в Хельсинской комиссии Конгресса США за 1979 год я насчитал добрых два десятка таких организаций, лиг, фондов, ассоциаций и союзов). "Права человека" как тема оказалась похищена и надолго сделалась знаменем левых. Нас же туда и пускать перестали".
   С подобными проблемами сталкивались не только отдельные борцы с тоталитарным режимом, но и вечно гонимые этносы и коренные народы. В связи с этим хотелось бы привести горькое сетование премьер-министра Израиля Голды Меир, сделанное ею уже в самом конце своей долгой и насыщенной политическими событиями жизни: "Мир жесток, эгоистичен и груб. Страданий малых наций он не замечает. Даже самые просвещенные правительства, демократии, возглавляемые порядочными людьми, представляющими порядочных людей, не слишком склонны теперь думать о проблеме справедливости в международных отношениях".
   К великому сожалению, политика некоторых стран Запада вплоть до наших дней предоставляет множество оснований убедиться в справедливости этого суждения. Во всяком случае, как следует из контекста официально рассекреченных аудиозаписей Белого дома времен 37-го Президента США Ричарда Никсона (1913-1994), Генри Киссинджер, на то время Государственный секретарь США, в процессе диалога со своим высокопоставленным шефом обронил фразу, что "эмиграция евреев из России не является частью американской внешней политики, и если их всех отправят в газовые камеры, это не проблема США. В крайнем случае, это гуманитарная проблема". И хотя Киссинджер по своему этническому происхождению немецкий еврей, все европейские родственники которого были уничтожены во время Холокоста, он, в духе известной пословицы: "сытый голодного не понимает", продемонстрировал полное равнодушие к судьбам своих советских соплеменников.
   Здесь, видимо, следует упомянуть, что, если бы влиятельная еврейская община США проявила бы хотя бы мало-мальское участие в судьбе своих европейских соплеменников по части определения эмиграционной политики Америки в преддверии Холокоста, то его жертв оказалось бы несравненно меньше. Но движимые примерно теми же эгоистическими и узколобыми мотивами, которыми руководствовался значительно позже Киссинджер, многие американские евреи могли бы смело в ту трагическую эпоху подписаться под его вышеупомянутым бесчеловечным заявлением. Это такое же прискорбное обстоятельство, как и послевоенное сотрудничество ЦРУ с украинскими коллаборационистами, которые рука об руку с нацистами зверски уничтожали советских евреев, о чём было поведано в докладе американских историков "Тень Гитлера: нацистские военные преступники, американская разведка и холодная война", подготовленного по заказу Управления национальных архивов и учётных документов США. Эта болезненная тема даже проскользнула на экраны большого кино и легла в основу остросюжетного американского фильма "Дом на Кэрролл-стрит". О какой же справедливости можно толковать в случае подобной реальной практики именно тех держав, кому сам Бог сказал вести свою внутреннюю и внешнюю политику в соответствии с её высокими канонами.
   Высокопарные слова на международных форумах в сочетании с абсолютным равнодушием к судьбам простых и безвестных людей - отличительная черта поведения многих высокопоставленных государственных деятелей европейских стран. Вспомним, например, слова министра иностранных дел Великобритании, лорда Артура Бальфура (1848-1930), прозвучавшие в 1918 г. в разгар Гражданской войны на территории агонизировавшей Российской империи: "Единственное, что интересует меня на Кавказе, это железная дорога, по которой нефть из Баку доставляют в Батуми. Местные жители могут резать друг друга на куски, меня это не волнует". Собственно говоря, подлинная трагедия, разыгравшаяся 7-12 августа 2008 г. на Кавказе после вооруженного нападения Грузии на Южную Осетию, сопровождаемого активным участием в этом конфликте России и США, не оставляют сомнений в сохранении тенденции относиться исключительно внимательно к вопросам энергоресурсов и абсолютно равнодушно к судьбам малых народов этого региона.
   При этом, надеюсь, никто не будет спорить, что ночной обстрел жителей столицы Южной Осетии - Цхинвала - из реактивных систем залпового огня "Град" иначе, чем военным преступлением именовать нельзя. Как заметил по сему поводу экс-министр обороны Украины А.С. Гриценко, "реактивные системы залпового огня уничтожают все живое и разрушают все строения в зоне поражения. Такой путь восстановления конституционного порядка неприемлем. Поэтому я считаю, что должностные лица, отдавшие приказ о применении систем залпового огня, должны быть отданы под суд" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). А ведь это злодеяние по отношению к маленькому народу, судя по всему, было совершено вооруженными силами Грузии с молчаливого согласия её главного союзника США - великой державы, в адрес которой на страницах этой книги было высказано немало добрых слов с учётом её роли в создании Международного билля о правах человека. Тем самым мир был очередной раз поставлен перед прискорбным фактом, что одной рукой можно высоко и прилюдно вздымать знамя деклараций о правах человека, а другой, где-то там внизу под столом, незаметно, их нарушать. Особенно, если это касается совсем маленьких и слабых народов, унижение достоинства и попрание прав которых мало у кого вызовет сочувствие и желание встать на их защиту.
   Из той же серии безответственного отношения к судьбам других, уже европейских, народов всплывает в памяти эпизод так называемого "Мюнхенского сговора". Вспомним слова премьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена (1869-1940), который 27 сентября 1938 г. заявил следующее: "Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно". Буквально через три дня после этого циничного спича (Мюнхенское соглашение было подписано 30 сентября 1938 г.) процветающая европейская страна - Чехословакия - была отдана на растерзание нацистскому агрессору. А ведь эта благополучная держава располагалась несравненно ближе к Великобритании, чем иные её колонии, о делах которых правительство Его Величества знало всё до мельчайших подробностей; ведь в противном случае удержать статус великой колониальной державы невозможно. Но когда наступает момент испытаний, при котором требуется пожертвовать... хорошей сигарой, рюмкой ароматного коньяка, горячей ванной и уютным кожаным креслом ради спасения десятков или сотен тысяч людей в других странах, то отношения между палачами и их жертвами начинают представляться какой-то там эфемерной мелкой "ссорой", о которой соответствующим благовоспитанным джентльменам становится вдруг "ничего не известно". Разве можно в это поверить, зная какие потоки соответствующей информации в таких случаях обрушиваются на головы правительственных чиновников подобных держав от легальных и нелегальных разведок, официальных и неофициальных посольств, а также от недремлющего ока вездесущих мировых СМИ?
   Судя по реалиям нынешнего времени, думается, что истинность суждения о страданиях малых наций сохранит свою актуальность как минимум на протяжении всей первой половины XXI века. Просто в наше, просвещённое, время справедливость как ценность стала более востребованной, а её дефицит - более очевидным, нестерпимым и постыдным явлением. Думается, что отведенный историей лимит времени для пустопорожних и великосветских разговоров оказывается практически исчерпанным. Помудревшее и порядком уставшее от общих слов на дипломатических раутах лощеных мужчин и женщин человечество настоятельно требует дел, реальных и ощутимых. Дел, которые облегчат жизнь, сделают её безопаснее, внесут некую перспективу сотрудничества между процветающими странами Запада и всеми теми, кого стыдливо, дипломатично и маловразумительно именуют развивающимися странами.
   Увы, несмотря на всё сказанное и записанное во всеобщих декларациях, уставах вселенских организаций и многосторонних международных договорах, человечество с неимоверным трудом приходит к пониманию того, сколь тесно связаны между собой разные страны, их национальные интересы и национальная безопасность. До сих пор многие народы вынуждены связывать вопросы своей национальной безопасности с военной силой, а не с принципами и нормами международного права. Сие обстоятельство позволило Маргарет Тэтчер некогда заявить, что "лучшей основой добрососедства нередко является крепкая изгородь". Это обстоятельство придает особый импульс для развития международных институтов по обеспечению мира и справедливости. Благодаря их неустанной деятельности мы, в конце концов, и смогли осознать, что мир - это многополярная и мультикультурная, противоречивая и многовекторная сущность, в которой без особых правил общежития выживание и развитие человечества обречено на очередную неудачу. Представляется, что подобные правила нашли своё наиболее адекватное и полное выражение в международном праве прав человека (МППЧ).
   Международное право прав человека - это система международных принципов и норм, предоставляющих индивиду или группе людей возможность ожидать и/или требовать от своих правительств или институтов международного сообщества определенного поведения или привилегий с целью защиты своего достоинства, свободы и прав человека. Международные стандарты, установленные по отношению к правам человека, включают также недоговорные правила и руководящие принципы (не имеющие обязательного характера).
  Философскую, правовую и моральную основу современной доктрины МППЧ заложила Всеобщая декларация прав человека. К основополагающим источникам этого права также относят Международные пакты о гражданских и политических правах, а также об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.), Конвенции по предупреждению и наказанию преступления геноцида (1948 г.), о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1965 г.), о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979 г.), против пыток (1984 г.), о правах ребенка (1989 г.) и некоторые другие акты.
  Общепризнанно, что МППЧ применяется как в мирное время, так и во время войны. Однако некоторые его нормы позволяют государствам отступать от своих обязательств в отношении ряда прав в чрезвычайных ситуациях, угрожающих жизни нации. Такие отступления, согласно установленным правилам, должны быть пропорциональны масштабам угроз. Их запрещается принимать на основе дискриминации и в нарушение других норм международного права, например, международного гуманитарного права. Отступление же от обязательств по абсолютным правам, о которых речь уже велась выше, не допускается ни при каких обстоятельствах. Прежде всего это касается права на жизнь, запрещения пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих видов обращения или наказания, запрещения рабства, а также запрещения придавать обратную силу уголовным законам.
   Главной особенностью МППЧ является то, что оно связывает обязательствами именно государства в их отношениях с отдельными лицами.
  И хотя договоры МППЧ не наделяют отдельных индивидов какими-либо конкретными обязательствами, они все же предусматривают индивидуальную уголовную ответственность за нарушения, которые могут квалифицироваться в качестве международных преступлений. К таковым относятся геноцид, преступления против человечества, пытки. Эти преступления подпадают как под общую, так и под международную юрисдикцию. О последнем свидетельствуют, например, учрежденные Советом Безопасности ООН Международные уголовные трибуналы по бывшей Югославии (1993 г.) и Руанде (1994 г.). К уголовной ответственности виновных в подобного рода преступлениях вправе привлекать на определенных условиях и Международный уголовный суд, созданный на основании Римского статута и официально начавший свою деятельность 1 июля 2002 г.
   От международного права прав человека следует отличать международное гуманитарное право (МГП), о котором речь пойдёт несколько ниже.
  Суть международного права прав человека с практической точки зрения весьма точно сформулировал знавший об этой сфере человеческого бытия далеко не понаслышке Верховный комиссар ООН по правам человека Сержио Виера де Мелло: "Хорошо разработанные международные нормы - право на то, чтобы человека не арестовывали произвольно и не держали в заключении бесконечно, право на надлежащий юридический процесс, на беспристрастных присяжных заседателей и беспристрастного судью, на адвоката, на свободу от бесчеловечного и унижающего достоинство обращения - все эти нормы находятся сейчас в осаде. Мы должны провести четкую линию и защитить их. Они тоже являются существенными вопросами безопасности. Ибо, если безопасность определяется слишком узко - например, как лишь обязанность государства защищать своих граждан, - то погоня за безопасностью может привести к нарушениям прав человека тех, кто находится за пределами круга защищаемых".
  Действительно, история развития человечества подтвердила, что государства со своей ролью защитника прав человека справляются плохо, а некоторые настолько плохо, что представляют прямую угрозу не только своим гражданам, но и всему человечеству. Ещё свежи в памяти примеры деятельности большевистского СССР, нацистской Германии, фашистской Италии и других более мелких, но не менее бесчеловечных государственных режимов. Некоторые страны, в которых безраздельное господство традиции невежества приобрело необратимый характер, в силу чего, как уже упоминалось, и приобрели наименование "государств-изгоев".
  Международная система защиты прав человека - сложная и разветвленная сеть международных межгосударственных (межправительственных) и неправительственных организаций, объединяющих свои усилия с целью обеспечения достоинства, свободы и прав человека. Согласно сути настоящей работы, автор не ставит перед собой задачу дать полный и всесторонний обзор обширной деятельности всей этой глобальной международной системы защиты прав человека, поскольку этой проблеме посвящены специальные, фундаментальные и многочисленные исследования высококвалифицированных юристов-международников. Поэтому в настоящем разделе автор ограничился лишь беглым обзором институтов оной, благодаря которым читатель мог бы получить своеобразный навигатор в безбрежном море информации о деятельности международного сообщества в данной сфере. Соответственно, краткое освещение получат лишь те международные институты, в двери которых легче всего постучаться со своей проблемой каждому, кто не смог получить защиту в системе национального правосудия.
   В общепризнанной классификации наиболее известных институтов защиты прав человека своим универсальным характером выделяется Организация Объединенных Наций. Её безбрежной деятельности в области прав человека посвящено немало места на страницах настоящей работы. На региональном уровне с переменным успехом действуют различные международные организации, в ряду которых наиболее заметную роль играют: на нашем континенте - Совет Европы (1949), в северном полушарии - Межамериканская комиссия по проблемам женщин (1928), Организация Американских государств (1948), Межамериканская комиссия по правам человека (1959), Межамериканский суд по правам человека (1979/1984), в Африке - Африканская комиссия по правам человека и народов (1987) и некоторые другие менее известные организации.
  Общепризнанно, что самую выдающуюся роль в деле защиты прав человека играет ООН. Вслед за ней пальму первенства уверенно удерживает Совет Европы. В настоящее время под эгидой ООН и Совета Европы принято внушительное число документов (конвенций, деклараций, протоколов, кодексов и т.д.) по правам человека, что само по себе уже свидетельствует о том, сколь значительное внимание международное сообщество стало уделять этому вопросу, начиная со второй половины ХХ века. Вместе с тем практика функционирования этих международных организаций, видимо, сильно отличается от содержания их уставных документов. Во всяком случае знающий сей предмет не понаслышке 1-й премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю, отвечая на вопрос сингапурского журналиста о роли международных организаций в современном мире, заметил: "Спросите Кишора Мах-бубани (Kishore Mahbubani), спросите любого, кто работал в Организации Объединенных Наций. Да, у маленьких стран нет выбора, потому что совет безопасности ООН может поќтребовать, чтобы они прекратили войну, либо будут приняты меры. Но когда речь идет о крупных силах, когда это касается другого члена Совета Безопасности или даже двух стран, не являющихся членами совета безопасности, например, Индии и Пакистана, они просто игнорируют любые призывы и продолжают воевать". Вместе с тем, несмотря на очевидные огрехи в деятельности таких институций мирового масштаба, как ООН, мир без оных был бы гораздо опаснее для существования не только маленьких, но и больших государств, да и всего человечества в целом.
  
  ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ
  
  Организация Объединённых Наций (ООН) - первая всемирная организация в истории человечества. Учреждение некоего всеобщего надгосударственного представительского органа, способного обсуждать и разрешать наиболее насущные проблемы народов мира, стало планироваться ещё в ходе Второй мировой войны. Идея присвоить имя ООН всемирному форуму, который неминуемо должен был прийти на смену Лиге наций, родилась у президента США Франклина Делано Рузвельта в декабре 1941 г. Это название пришлось по душе и его главному партнёру по антигитлеровской коалиции Уинстону Черчиллю, который ранее отстаивал другое - Ассоциированные нации. Однако, в итоге, оба государственных деятеля единодушно сошлись на ООН, найдя это название наиболее адекватным историческим реалиям, а посему и созвучным долгосрочной перспективе. Уже 1 января 1942 г. 26 стран-союзниц по антифашистской коалиции подписали Декларацию Объединённых Наций, в которой было провозглашено: "Полная победа над врагами необходима для защиты жизни, свободы, независимости и свободы религии и для сохранения прав человека и справедливости в их собственных странах, а равно и в других странах...". Этот процесс нашёл своё продолжение 26 июня 1945 г., когда в Сан-Франциско (США) был подписан Устав ООН. Свою подпись под этим уникальным документом поставили представители 50 государств. Однако днём официального создания этой всемирной организации стало 24 октября 1945 г., когда её Устав был ратифицирован большинством государств-учредителей.
  Несмотря на то, что на данный момент в ООН представлены практически все культуры, расы и этносы мира, надо всё же признать, что в своей деятельности эта всемирная организация руководствуется преимущественно европейской традицией права и той системой ценностей, которая была порождена европейской цивилизацией. Вместе с тем, политика защиты прав человека, осуществляемая ООН, получила наименование глобальной, универсальной потому, что ни одна организация мира не обладает таким мандатом и авторитетом, а также потому, что к её услугам мог прибегнуть каждый, кто стал жертвой произвола того или иного государства. За время своего существования эта организация сформировала многочисленные и разнообразные органы защиты основных прав человека. Отличие между этими органами состояло лишь в зависимости от юридической силы того правового акта, который наделял их соответствующими полномочиями. При этом никто не взялся бы утверждать о том, какой именно институт международного права сделал более на ниве защиты прав человека. Скорее всего, эти органы в своей совокупности, гармонично дополняя друг друга, неуклонно добиваются поставленной перед ООН цели.
  Итак, в упомянутой глобальной, универсальной системе международной защиты прав человека следует различать:
   1) органы, созданные непосредственно в соответствии с Уставом ООН;
   2) органы, созданные в соответствии с международными многосторонними договорами, заключёнными под эгидой ООН.
  В первом случае мы сталкиваемся с институтами, которые обладают широкими мандатами, обращаются к неограниченной по охвату аудитории и принимают решения большинством голосов. К таковым относятся:
  а) Комиссия по правам человека (ныне упразднена, см. ниже);
  б) Подкомиссия по поощрению и защите прав человека;
   в) Совет по правам человека.
  Каждый из них имеет свою историю.
  а) Комиссия по правам человека была учреждена резолюцией 5 (I) Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС) от 16 февраля 1946 г. 27 марта 2006 г. этот орган провёл свою последнюю, 62-ю сессию. Её правопреемником стал Совет по правам человека.
  (Для справки: ЭКОСОС был учрежден на основании Устава ООН в качестве главного органа по координации экономической, социальной и другой деятельности ООН, а также специализированных учреждений и институтов, известных как "семья организаций ООН". В соответствии с Уставом ООН он отвечает за поощрение всеобщего уважения прав человека и основных свобод. В его распоряжении находится более 70 процентов людских и финансовых ресурсов всей системы ООН).
  Заседания Комиссии по правам человека (далее - КПЧ) проходили один раз в год в Женеве (Швейцария) в течение шести недель в марте-апреле. Одной из первых задач, которая была поставлена перед КПЧ, была разработка Всеобщей декларации прав человека. Затем почти двадцать лет её деятельности были посвящены разработке двух основополагающих документов по правам человека: Международного пакта о гражданских и политических правах, 1966 г. и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, 1966 г.
  С момента создания и вплоть до 1967 г. КПЧ была лишена полномочий рассматривать конкретные жалобы на предмет нарушения прав человека. Однако с 1967 г. она вплотную занялась рассмотрением этих жалоб и в значительной степени преуспела на этом поприще. Одним из инструментов такой работы стали институты специальных докладчиков и рабочих групп. Благодаря этим инструментам КПЧ получала информацию о происходящем во многих горячих точках мира, например таких, как Афганистан, Бурунди, Куба, Ирак, Иран и многие другие. Она также оказывала значительную помощь многим странам мира по включению института прав человека в национальное законодательство и образовательные программы школ и вузов.
  
  б) Подкомиссия по поощрению и защите прав человека была учреждена Комиссией по правам человека в соответствии с резолюцией 9 (II) ЭКОСОС от 21 июня 1946 г. Её основной функцией стала разработка рекомендаций для КПЧ по вопросам прав человека. За время её деятельности были созданы многочисленные рабочие группы, в частности, по изучению прав национальных меньшинств, коренных народов, современных форм рабства, судебных систем и вопросам компенсации ущерба и некоторым другим актуальным вопросам прав человека. Подкомиссия осуществляет свою деятельность в виде ежегодных сессий. До 19 июня 2006 г. она представляла доклады в Комиссию по правам человека, в настоящее время - Совету по правам человека.
  
  в) Совет по правам человека был учрежден резолюцией Генеральной Ассамблеи 60/251 от 15 марта 2006 г. Совет подотчетен Генеральной Ассамблее и в течение года проводит не менее трех сессий, включая основную сессию. В представляемых в эти органы жалобах, которые могут быть поданы против любой страны мира, главное внимание уделяется систематическому характеру и тенденциям нарушений прав человека.
  
  ДОГОВОРНЫЕ ОРГАНЫ
  
  Здесь речь идёт об органах, которые созданы на основании многосторонних международных конвенций. С 1948 г. в рамках Организации Объединенных Наций было заключено значительное число договоров и разного рода соглашений по правам человека. Но среди них особую роль призваны были сыграть:
  Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г.;
  Конвенция о статусе беженцев 1951 г.;
  Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г.;
  Международный пакт по экономическим, социальным и культурным правам 1966 г.;
  Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.;
  Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г.;
  Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.;
  Конвенция о правах ребенка 1989 г.;
  Международная конвенция о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей 1990 г.
  В силу особой важности именно этих международных договоров, контроль над соблюдением некоторых из них был возложен на специально созданные для этого независимые конвенционные органы. Получив наименование комитетов, или, как их ещё называют, договорных органов, они были учреждены на основании упомянутых конвенций. Эти комитеты обладают более ограниченными полномочиями, чем те, которые были созданы на основании Устава ООН. Они обращаются и к более ограниченной по охвату аудитории (например, к правительствам стран-участников данной конвенции). Свои решения они принимают путём консенсуса. В настоящее время создано семь таких особых комитетов (квазисудебных органов):
  1) Комитет против пыток;
  2) Комитет по экономическим, социальным и культурным правам;
  3) Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин;
  4) Комитет по ликвидации расовой дискриминации;
  5) Комитет по защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей;
  6) Комитет по правам ребенка;
  7) Комитет по правам человека.
  Специализация каждого из них продиктована тем, что политическая практика бесчеловечности и насилия выбирает наиболее уязвимые группы людей. Поэтому упомянутые права получили очевидный приоритет над другими при выборе объектов защиты, находящихся в ведении этих комитетов. Как правило, активная деятельность упомянутых конвенционных органов позволяет удерживать развивающиеся страны в русле более или менее цивилизованного отношения к правам человека. Процедуры представления и рассмотрения заявлений в эти комитеты весьма просты и доступны для всех людей.
  
  ВЕРХОВНЫЙ КОМИССАР ООН ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  
  Особое место среди институтов ООН занимает Верховный комиссар по правам человека. 20 декабря 1993 г. после почти пятидесяти лет колебаний и сомнений Генеральная Ассамблея ООН на своей 48-й сессии Резолюцией 49/141 единодушным голосованием учредила этот высокий пост. Кандидата на эту должность назначает Генеральный секретарь ООН с последующим утверждением Генеральной Ассамблеей ООН сроком на четыре года. Верховный комиссар по правам человека по должности является заместителем Генерального секретаря ООН.
  Занимающее эту должность лицо несет основное бремя ответственности за деятельность ООН в области прав человека. Верховный комиссар по правам человека получает полномочия осуществлять свою деятельность без предварительной консультации с Советом по правам человека. На него, в частности, возлагаются задачи: содействие и защита эффективной реализации всех прав человека, содействие международному сотрудничеству в целях соблюдения прав человека, стимулирование и координация действий в области прав человека в рамках системы ООН, оказание помощи в разработке новых стандартов в области прав человека, содействие ратификации договоров о правах человека. Верховный комиссар также должен принимать меры в отношении серьезных нарушений прав человека и предпринимать предупредительные действия.
  Под руководством Верховного комиссара по правам человека находится специальное Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ), которое является координационным центром деятельности ООН по соответствующим вопросам. Оно выполняет функции секретариата для вышеупомянутого Совета по правам человека, наблюдательных органов по соблюдению договоров (экспертных комитетов, контролирующих соблюдение договоров) и других органов ООН по правам человека. Оно также ведет работу в области прав человека на местах, предоставляет различные консультационные услуги и техническую помощь.
  К этому авторитетному институту ООН часто апеллируют правозащитники из постсоветского пространства, в которых судебная система традиционно является лишь декорацией на квазигосударственной сцене. На сцене, на которой в амплуа актера, режиссера и сценариста нередко выступает один человек - глава исполнительной ветви власти, все слова которого о правах человека воспринимаются лишь в качестве вынужденной дани очередной театральной моде. Вместе с тем, одной из особенностей апелляций в международные инстанции является, практически, полное отсутствие консолидированных усилий и конструктивных предложений со стороны правозащитников по коренному реформированию национальной судебной системы, сочетающаяся с весьма наивной привычкой строчить жалобы на местную власть прямо в ООН. Видимо, к этому виду устаревшего жанра следует отнести последовавшее 2 июля 2010 г. обращение российских правозащитников на имя Верховного комиссара ООН по правам человека:
  "Верховному комиссару ООН по правам человека
  г-же Наванетхем Пиллэй
  Уважаемая госпожа Пиллэй!
  Мы обращаемся к Вам, потому что считаем своим долгом привлечь внимание мировой общественности к проходящему в Москве судебному процессу над Андреем Ерофеевым и Юрием Самодуровым. В качестве преступления им инкриминируется проведение выставки "Запретное искусство-2006", которая в марте 2007 года была проведена в Музее и общественном центре имени А.Д. Сахарова в Москве - 23 разные по жанру и стилю работы современных российских художников, разных по степени международного признания. Эти работы объединял общий подтекст - протест против тенденции клерикальной цензуры, вдвойне неприемлемой в демократическом и светском государстве, против претензий агрессивной и невежественной церковной иерархии, десятилетиями прислуживавшей КПСС и КГБ, на формирование новой государственной идеологии.
  Следует признать, что это не первая история такого рода. Предыдущую выставку "Осторожно: религия!" постигла та же участь. Тогда на выставку обрушилась расправа в два акта: сначала погром (якобы самопроизвольная реакция "православной общественности") и следом судебный процесс. В 2005 году организаторов выставки Людмилу Василовскую и Юрия Самодурова присудили к крупному штрафу.
  Сейчас обвинение требует приговорить Ерофеева и Самодурова уже к трем годам заключения.
  Технология "судов Линча" (негодующая общественность, которая картин не видела, книг не читала, но возмущена до глубины души и требует самого сурового наказания) в сочетании с "независимыми судами", безропотно, впрочем, покорными государственному обвинению, хорошо отработана в нашей недавней истории, когда понятие прав человека официально объявлялось буржуазной антисоветской выдумкой. Конечно, по сравнению со сталинско-брежневскими временами нынешние времена, казалось бы, вегетарианские. Сегодняшние управители России публично расшаркиваются перед демократией и правами человека. Однако именно в подобных процессах и отражается истинное лицо режима.
  Приговор на процессе должен быть вынесен в ближайшие дни. Самое время остановить карающую руку квазиправосудия. Помогите нам в этом. Невозможно мириться с доморощенной инквизицией!
  Людмила Алексеева
  Елена Боннэр
   Владимир Буковский
   Сергей Ковалев
   Павел Литвинов
   Арсений Рогинский"
  
  И это несмотря на то, что в последние годы эффективность деятельности всех органов ООН подвергается сомнению, вызывая справедливые нарекания как со стороны государственных деятелей развивающихся стран, так и экспертов по международному праву, геополитиков и журналистов-международников. В известной степени, достаточно критическую оценку деятельности ООН дал общепризнанный знаток истории международных отношений, автор капитального труда "Мировая политика после 1945 года" Питер Кальвокоресси (1912-2010). В частности, английский историк отметил, что "холодная война сразу же обезоружила ООН, которая была задумана для иного мира - мира, где споры между государствами (в какой-то мере неизбежные) могли бы, тем не менее, сводиться к минимуму, регулироваться и устраняться.
  Холодная война не только парализовала деятельность Совета Безопасности в результате использования права вето его основными членами. Она сделала ООН в значительной мере отстраненной и бездейственной в решении любого вопроса, который мог быть истолкован как один из аспектов холодной войны; и следует удивляться не тому, что Организация была ослаблена, а тому, что она вообще выжила. Однако в период холодной войны ООН был нанесен значительный ущерб, и её престиж в мире был восстановлен только в последнее десятилетие века, но, в отличие от мира 1945 года, теперь на неё уже не возлагалось больших надежд". Справедливости ради необходимо признать, что существенную лепту в развязывание и ведение "холодной" войны внесла агрессивная внешняя политика руководства СССР. Достаточно сказать, что за весь период этого, якобы, "холодного" противостояния с участием советской империи по всему миру прокатилось более 50 "горячих" локальных, региональных войн и вооруженных конфликтов. И ООН оказалась бессильной не то чтобы их предотвратить, но и даже свести к минимуму число их жертв. Оценивая деятельность некоторых членов ООН в составе руководящих органов этой всемирной организации, на память невольно приходят опасения Уинстона Черчилля, который некогда заявил, что "миротворец - это тот, кто кормит крокодила в надежде, что тот съест его последним".
   Надежды на деятельность ООН в основном питают политики стран, которые с момента обретения государственного суверенитета проявили неспособность собственными силами обеспечить строительство гражданского общества и торжество верховенства права на подведомственной им территории. Поиск виновных в подобных случаях, как водится, традиционно обращён вовне. Во всяком случае, под таким углом зрения следует воспринимать упреки, с которыми в адрес этой организации время от времени разражаются высокопоставленные чиновники некоторых развивающихся стран. Не оригинальными в этом отношении оказались и украинские политики. Так, например, экс-министр обороны Украины А.С. Гриценко относительно деятельности ООН отметил, что "это единственная на планете глобальная международная организация, но она недееспособна в случае, если участником конфликта является один из постоянных членов Совбеза ООН. Право вето. Значит, останавливающего или осуждающего решения ООН не будет. К слову, в случае конфликта вокруг Украины одним из участников либо заинтересованной стороной всегда будет постоянный член Совбеза. С ООН понятно" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). Конечно, судя по результатам деятельности ООН в период острых международных споров, нередко сопровождаемых кровавыми вооруженными конфликтами в так называемых "горячих точках" планеты с этой оценкой трудно спорить. Но, уж, если к слову говорить о конфликтах вокруг Украины, то, на мой взгляд, неизменным зачинщиком таковых всегда выступала она сама. При этом единственной причиной подобного поведения на международной арене является полное игнорирование политическим руководством этой державы своей главной конституционной обязанности: утверждения и обеспечения прав и свобод человека.
  Необходимо признать, что если бы Украина изначально взяла курс на строительство гражданского общества, защиту прав человека и созидание правового государства, то у неё не было бы причин опасаться за свою судьбу. Процветание и благополучие граждан - самая надежная гарантия национальной безопасности любой державы в XXI веке. Когда нация развиваясь, демонстрирует доброжелательность по отношению к своим соседям, то подобная внешняя политика государства вызывает уважение и признание со стороны окружающего мира, который однозначно становится на защиту таких стран. В качестве примера такого поступательного цивилизованного развития уже не раз приводился позитивный опыт Чехии. Даже история её сугубо мирного разъединения со Словакией свидетельствует о высоком уровне политической культуры этой страны. Украина, однако, избрала иной путь, путь неправедной приватизации общенародной собственности, а попутно и всех ветвей государственной власти. Последнее привело к катастрофическому обнищанию, вымиранию и деградации разбегающегося по миру населения. При этом одна из господствующих партий власти стала культивировать агрессивную политику этнической нетерпимости, грубейшим образом нарушающей права русскоязычных граждан Украины. Естественно, что подобная деятельность не вызвала уважения и доверия в мире, что провоцирует различного рода фобии и страхи внутри правящего класса страны, которому по итогам приватизации уже, видимо, есть что терять. Но соответствующие упреки необходимо обращать к себе, а не к ООН.
  Вместе с тем о деятельности ООН можно безошибочно судить по положению дел в мире с наиболее уязвимыми слоями населения, например, с беженцами. Так, по данным швейцарской газеты "Neue Zürcher Zeitung" на 2023 г. число беженцев в мире утроилось за десять лет и достигло абсолютного рекорда в 108,4 миллионов человек и как особо подчёркивает издание никогда ещё в мире не было больше беженцев, чем сейчас. Да, эти данные, действительно, свидетельствуют о неспособности ООН решать насущные проблемы современности, которые продолжают нарастать в катастрофическом порядке (https://russian.rt.com/inotv/2023-06-15/NZZ-chislo-bezhencev-v-mire).
  
  ЕВРОПЕЙСКАЯ СИСТЕМА ЗАЩИТЫ
  ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  
  Европейская система защиты прав человека условно подразделяется на 3 группы институтов: группа институтов Совета Европы, группа - Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и группа - Европейского Союза (ЕС). Эта система защиты прав человека является наиболее эффективной из всех существующих региональных систем мира.
  
  СОВЕТ ЕВРОПЫ
  
  Фраза "больше никогда" стала девизом пионеров послевоенного европейского объединения и отцов-основателей Совета Европы. Ими двигала решимость создать новую объединенную Европу на основе общих для всех европейских стран ценностей: плюралистической демократии, верховенства Права и прав человека.
  Совет Европы был учреждён 5 мая 1949 г. представителями 10 европейских стран и сегодня является старейшей и авторитетнейшей региональной межправительственной политической организацией. В настоящее время в её состав входят 46 государств, в том числе 21-но из Центральной и Восточной Европы.
  Эту организацию следует отличать от Европейского Союза, объединяющего ныне 27 стран, которые ещё до своего объединения в ЕС уже были членами Совета Европы. Учредительными документами Совета Европы являются Устав от 5 мая 1949 г. и Генеральное соглашение о привилегиях и иммунитетах Совета Европы от 2 сентября 1949 г. Штаб-квартира организации расположена во Дворце Европы в Страсбурге (Франция). Совет Европы занимается преимущественно судебными и законодательными вопросами.
  Защита прав человека является одной их основополагающих задач Совета Европы, что находит своё выражение в следующих формах работы:
  - эффективной защите основных прав и свобод и контроле за их соблюдением;
  - выявлении новых факторов, представляющих угрозу достоинству и правам человека;
  - привлечении внимания общественности к значимости прав человека;
  - поощрении образования в области защиты прав человека и профессиональной подготовки в этой области.
  К числу наиболее важных договоров в сфере соблюдения прав человека относятся:
   - Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) и тринадцать дополнительных протоколов;
  - Европейская социальная хартия (1961 г.), пересмотренная в 1991 и 1996 гг.; дополнительные протоколы к ней 1988 и 1995 гг.;
   - Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1987 г.);
  - Европейская Хартия региональных языков или языков меньшинств (1992);
  - Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств (1995 г.);
  - Европейская конвенция о гражданстве (1997 г.).
  
  Важнейшими институтами Совета Европы, специально уполномоченными на защиту прав человека, являются:
  - Европейский Суд по правам человека;
  - Европейский комитет по социальным правам;
  - Европейский комитет по предотвращению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения (1989 г.);
  - Совещательный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (1998 г.).
  - Европейская комиссия по расизму и нетерпимости (1993 г.);
  - Европейский уполномоченный по правам человека (1999 г.).
  Объективности ради необходимо отметить, что некоторые институты Совета Европы весьма далеки от эффективной борьбы за права человека и довольно-таки часто выполняют двусмысленную роль под благовидным предлогом утверждения общепризнанных принципов и норм международного права. Подобная практика не остается без внимания и вызывает порой весьма резкую и нелицеприятную критику. С последней в адрес Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), например, выступил депутат Национального Собрания Словацкой республики С.В. Хелемендик. В частности, в статье "Хватит пастись в ПАСЕ" он отмечает, что "ПАСЕ это место, куда демократии старой Европы сплавляют своих всем надоевших амортизированных политических "лузеров". Отбросы европейской политической кухни Западной Европы. Аутсайдеров, которые всегда есть в каждом политическом субъекте. Не выгонять же их на улицу - пусть посидят в ПАСЕ...
  Что особенно неприятно, и, вероятно, не только автору этих строк, в ПАСЕ узаконен типичный для Запада в целом политический расизм, который даже не пытаются прикрывать демократическим фиговым листом. Слишком большой этот расизм и слишком маленький листочек.
  Разные человеческие жертвы для ПАСЕ имеют очень разную цену и совсем разный смысл. Есть жертвы, которые нужно замечать, оплакивать с точки зрения прав человека и европейских ценностей. Например, это косовские албанцы, массовых захоронений которых, правда, так и не нашли. Или боснийские мусульмане, или жители грузинских сел в Осетии.
  И есть другие жертвы, менее достойные, от которых нужно обязательно отворачиваться. Жизнь "прогрессивных" европейцев для ПАСЕ имеет принципиально иную цену, чем жизнь "непрогрессивных". Например, сербов можно живьем резать на органы - ПАСЕ будет смотреть в сторону. Это жертвы, внимания ПАСЕ не достойные.
  В таком вот качестве "недостойных" внимания ПАСЕ жертв, на последней сессии оказалось и население Южной Осетии.
  Если совсем коротко, ПАСЕ заботят только "правильные" мертвые, которых можно использовать в идеологической и политической борьбе - в основном, с Россией и ей сочувствующими.
  Почему ПАСЕ борется именно с Россией? Такова традиция холодной войны, такая реальность сегодняшнего дня...
  Европа вступила в эпоху малых и больших войн, что означает обреченность ПАСЕ как международного института. Ибо ПАСЕ очевидно и доказательно не умеет гасить конфликты и тем более войны. Иногда кажется, что на самом деле все вообще наоборот - активисты ПАСЕ принимают активное участие в стравливании конфликтующих сторон в зонах замороженных и тлеющих конфликтов. Но желающих и умеющих стравливать хватает и без ПАСЕ" ("ИноСМИ, Россия, 10.10.2008 г.).
  Не будучи посвященным в тайные и явные механизмы кулуарной политики Совета Европы, вместе с тем должен сознаться, что приведенное вызывает у меня вполне определенную тревогу, поскольку неэффективность политики этой авторитетной организации в области защиты прав человека и развития гражданского общества, например, в республиках бывшего СССР налицо. У многих наблюдателей создается даже стойкое убеждение, что государства старой Европы по соображениям конкуренции не заинтересованы в демократическом, правовом и, соответственно, стабильном экономическом развитии этих ныне суверенных государств. Если подобные подозрения имеют под собой хоть в малейшей степени реальную почву, то, думается, что введенные в заблуждение демократической риторикой опытных европейских краснобаев страны могут однажды и не простить европейским институтам столь откровенно циничную и лицемерную политику, проводимую под покровом голословной защиты прав человека.
  
  ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД
  
  Общепризнанным, наиболее значимым достижением Совета Европы следует признать принятие и воплощение в жизнь Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ). ЕКПЧ была подписана 4 ноября 1950 г. в Риме (Италия) и вступила в силу 3 сентября 1953 г. Верховной Радой Украины она была ратифицирована 17 июля 1997 г. и вступила в силу соответственно 11 сентября 1997 г. Всё содержание ЕКПЧ проникнуто духом Всеобщей декларации прав человека.
  Этот фундаментальный документ содержит перечень неотъемлемых прав человека и обязывает каждое государство гарантировать их каждому, находящемуся под его юрисдикцией. К числу таковых относятся: право на жизнь, на защиту от пыток и бесчеловечного обращения, на свободу и безопасность, на справедливое судебное разбирательство, на уважение частной и семейной жизни и корреспонденции, а также право на свободу выражения мнений (включая свободу прессы), мысли, совести и религии.
  С момента вступления Конвенции в силу она была дополнена тринадцатью протоколами. Протоколы NoNo 1, 4, 6, 7, 122 и 13 расширили перечень прав человека и основных свобод, провозглашенных Конвенцией, например, Протокол No 6 касается отмены смертной казни. Протокол No 2 наделил Суд компетенцией выносить консультативные заключения. Протокол No 9 предоставил индивидуальным заявителям право самим передавать дела в Суд. Протокол No 11 кардинально преобразовал контрольный механизм Конвенции. Остальные протоколы касались процедурных вопросов деятельности органов, учрежденных Конвенцией.
  
  ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  
   На основании Конвенции (с изменениями, внесенными Протоколом No 11) был создан самый эффективный в мире международный механизм по контролю за соблюдением прав человека - Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Его местонахождение - город Страсбург (Франция). 4 ноября 1998 г. были приняты Правила (регламент) процедуры Суда. Его решения обязательны для всех государств - членов Совета Европы. Официальные языки - английский и французский, но тем не менее заявления могут быть предоставлены на любом из официальных языков государств-участников.
  Суд работает на постоянной основе и занимается как рассмотрением дел на предварительной стадии, так и вынесением окончательных решений по ним. В ЕСПЧ могут обращаться с заявлениями по поводу нарушений государствами-участниками своих прав все частные лица вне зависимости от их гражданства. Для тех же, кто не располагает достаточными финансовыми средствами, разработана даже специальная схема предоставления юридической помощи.
   Решения ЕСПЧ являются обязательными и могут присуждать компенсацию за причиненный ущерб. Обеспечение исполнения решений ЕСПЧ является обязанностью Комитета Министров.
  Вместе с тем, деятельность ЕСПЧ по острым политическим делам вызывает нарекания со стороны информированных экспертов. Так, известная своим нелицеприятным публицистическим стилем российская журналистка Ю.Л. Латынина в статье "Бл@дское решение" в отношении одного из решений ЕСПЧ написала: "Страсбургский суд принял бл@дское и политическое решение. Никак иначе назвать решение по "делу ЮКОСа" я не могу.
  Страсбургский суд постановил, что в деле был целый ряд процессуальных нарушений - точно так же он регулярно находит эти процессуальные нарушения в делах любых отпетых уголовников вроде Андрея Булдакова или Александра Контратишко - но политического подтекста в деле нет и российские власти не банкротили ЮКОС, чтобы забрать у акционеров их собственность.
  То есть, видимо, нефть ЮКОСа сейчас экспортирует не Тимченко, а какой-нибудь Пупкин или Мумкин, не имеющий ни малейшего отношения к премьеру Путину.
  Бесстрашное удовлетворение чеченских исков породило в российском либеральном сознании догмат о непогрешимости Страсбурга. На самом деле Страсбург:
  а) рассматривает дела формально, а не по существу, и следит не за сутью дела, а за процессуальными нарушениями;
  б) концепция "прав человека" не всегда совпадает со здравым смыслом.
  Типичным примером решения Страсбурга может служить решение по жалобе Джона Херста, англичанина-убийцы, зарубившего свою домохозяйку топором. Этот английский Раскольников направил в ЕСПЧ жалобу на британский закон 1870 года, запрещающий преступникам голосовать. В 2005-м году ЕСПЧ постановил, что закон должен быть отменен - как противоречащий Европейской хартии по правам человека.
  Еще один типичный Страсбург - решение по иску Магнуса Гефгена. Этот немецкий студент юрфака похитил с целью выкупа и немедленно убил 11-летнего Якоба фон Метцлера. Когда его арестовали, местный начальник полиции пригрозил ему пыткой, чтобы Гефген выдал местонахождение мальчика: полицейские надеялись, что Якоб еще жив. Гефген утверждал, что угроза пыткой нарушила его права человека, и Страсбургский суд частично удовлетворил иск Гефгена.
  Вот в этих случаях - когда речь идет об абстрактных правах уголовников (будь то Гефген, Булдаков или Херст), когда можно со всем правозащитным бескорыстием обрушиться на такие подлые страны, как Великобритания или ФРГ (или Россия в Чечне) за несоблюдение ими прав человека - тут Страсбург принципиален.
  Но когда хозяин Кремля, важный партнер Европы, без пяти минут лауреат премии "Квадрига" вдруг подозревается в том, что разорил компанию и посадил в тюрьму ее владельца только для того, чтобы передать эту компанию своим корешам - тут совсем другой коленкор" ("Ежедневный Журнал", 21.09.2011 г.).
  С резкостью оценок автора можно поспорить, но подобного рода "политические" решения, действительно, не делают чести ЕСПЧ.
  
  КОМИССАР ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  
  7 мая 1999 г. Комитетом Министров Совета Европы на основании специальной резолюции был учреждён пост Комиссара по правам человека Совета Европы. Согласно этой Резолюции, Комиссар является несудебной инстанцией. В компетенцию Комиссара входит содействие пропаганде и соблюдению прав человека, распространению правозащитных знаний в государствах-членах, а также обеспечение полного и эффективного выполнения ими документов Совета Европы в правозащитной сфере. Комиссар выполняет вспомогательные и в основном профилактические функции. При этом он не наделен какими-либо властными правовыми полномочиями.
  В рамках своего мандата и компетенции Комиссар вправе заниматься рассмотрением любого вопроса, связанного с правами человека. Хотя он не может отвечать на индивидуальные жалобы в сфере соблюдения прав человека, в его компетенцию входит рассмотрение любой информации, касающейся общей ситуации в области прав человека в государствах-членах Совета Европы. Эта информация и запросы могут быть адресованы Комиссару правительствами, национальными парламентами, национальными омбудсменами или другими полномочными институтами, отдельными лицами и организациями.
  Для выполнения своих обязанностей Комиссар может вступать в прямые контакты с правительствами государств - членов Совета Европы, которые должны всячески помогать Комиссару при исполнении его функций как независимого и эффективного института.
  
  ВЕНЕЦИАНСКАЯ КОМИССИЯ
  
  Рассматривая роль тех или иных европейских институтов в деле защиты прав человека, нельзя обойти стороной деятельность Венецианской комиссии (далее - Комиссия). Именно так повелось именовать Европейскую Комиссию за демократию через право, которая родилась 10 мая 1990 г. благодаря усилиям ряда стран-членов Совета Европы. С тех пор уставная деятельность Комиссии стала протекать в городе Венеция (Италия), что и послужило поводом для её второго, неофициального наименования.
   Изначально Комиссия специализировалась на оказании правовой помощи в разработке конституционных актов тем странам, которые в процессе формирования своего конституционного строя взяли курс на европейскую традицию права. Соответственно, первое время своего существования Комиссия играла роль умудренного конституционно-правовым опытом наставника по отношению к тем странам, которые решились на демократические преобразования, испытывая при этом острый голод в правовых знаниях и навыках самостоятельного государственного строительства. Благодаря высокой правовой квалификации своих членов Комиссия со временем естественным образом трансформировалась в авторитетный международный форум по обмену идеями и знаниями в конституционно-правовой сфере. Ныне она, по сути, стала общепризнанным институтом в деле сохранения, приумножения и распространения европейского конституционного достояния. Помимо всего прочего, Комиссия по утверждению европейских экспертов стала также выполнять важнейшую миротворческую миссию посредством разработки нормативных актов и рекомендаций в сфере защиты конституционных прав человека.
  На практике уставная деятельность Комиссии находит своё преимущественное выражение в правовых консультациях и рекомендациях по вопросам конституционного права, в оказании непосредственной помощи в области демократического государственного строительства. Комиссия осуществляет подобную работу, как по просьбе отдельных государств, так и органов Совета Европы, а также других международных организаций. Согласно уставным документам, состав Комиссия формируется из "независимых экспертов, получивших международную известность благодаря своему опыту работы в демократических институтах или своему вкладу в развитие права и политических наук". Например, её членами могут быть специалисты по конституционному и международному праву, судьи верховных и конституционных судов, депутаты национальных парламентов, высокопоставленные должностные лица органов публичной власти.
   Поставленные перед ней задачи по конституционным вопросам Комиссия решает путём создания рабочих групп, на которые возлагается вся первичная обработка поступивших материалов, разработка проектов актов конституционного характера, подготовка предварительных вариантов заключений о степени соответствия проектов либо действующих нормативных актов европейским стандартам, а также возможных предложений по их совершенствованию. Подготовленные рабочей группой проекты документов выносятся на рассмотрение и утверждение Комиссии в полном составе. Рабочая группа, когда это представляется возможным, посещает страны и встречается с участниками политических процессов, для того чтобы составить как можно более полную и объективную картину о реальном положении вещей на месте воплощения в жизнь рекомендаций Комиссии. Представитель заинтересованной страны может быть приглашен для выступления на пленарном заседании Комиссии при обсуждении проекта соответствующего заключения.
  В рамках содействия в области конституционного права Комиссия уделяет особое внимание странам, где имели место либо продолжаются конфликты на этнической, религиозной или политической почве. В этой сфере Комиссия обычно тесно сотрудничает с другими международными организациями, такими, как Европейский Союз, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе и другими авторитетными международными институтами.
  
  ОРГАНИЗАЦИЯ ПО БЕЗОПАСНОСТИ И СОТРУДНИЧЕСТВУ В ЕВРОПЕ
  
  Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) представляет собой общеевропейскую организацию по вопросам безопасности, объединяющую ныне 57 государств мира. В её состав входят страны Европы, Центральной Азии и Северной Америки. Как с гордостью заявляют её сотрудники, диапазон её деятельности охватывает географическое пространство от Ванкувера до Владивостока. В отношениях с ООН ОБСЕ имеет статус региональной организации, дополняющей деятельность ООН на европейском континенте.
   Организация ведёт свою родословную с начала 1970-х годов, когда впервые было созвано Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). С 1973 по 1994 г. организация, по сути, представляла собой серию конференций по политическим вопросам, в которых принимали участие страны Европы и Северной Америки. Название ОБСЕ пришло на смену СБСЕ в 1994 г.
  ОБСЕ - особая организация. Согласно главе VIII Устава ООН, ОБСЕ имеет статус регионального соглашения. Иными словами, её деятельность не основана на международном договоре, у неё нет своего устава, она не имеет статуса юридического лица согласно нормам международного права. Её декларации и рекомендации имеют исключительно политический характер и не являются юридически обязательными для государств-членов. Все государства-участники этой организации имеют равный статус. Основная форма сотрудничества в системе этой организации предполагает диалог, переговоры и консенсус.
   Наиболее значимыми актами, принятыми под эгидой ОБСЕ, являются Заключительный Акт Хельсинского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975) и Парижская хартия для новой Европы (1990).
  ОБСЕ широко практикует создание своих миссий на местах. Они являются важным инструментом раннего предупреждения, предотвращения конфликтов, урегулирования кризисных ситуаций в зонах конфликтов и восстановление статус-кво в соответствующем регионе мира. В сферу их интересов входит широкий круг вопросов безопасности, таких как контроль над вооружениями, меры по укреплению доверия и безопасности, улучшение положения национальных меньшинств, процессы демократизации, стратегии поддержания правопорядка, борьба с терроризмом, а также экономическая и природоохранная деятельность. Они также играют большую роль в различных полевых миссиях, как это имело место в случае с Боснией и Герцеговиной, Сербией и Черногорией или Косово.
  Используя понятие человеческое измерение, ОБСЕ активно действует в сфере прав человека и, в частности, прав меньшинств. С этой целью в миссиях ОБСЕ функционируют отделы прав человека, а специалисты по правам человека работают по всей стране для того, чтобы осуществлять мониторинг ситуации с правами человека, а также поощрять права человека и оказывать помощь в некоторых случаях их защиты. ОБСЕ также поддерживает национальные учреждения прав человека в странах, где действуют её миссии, как, например, в Боснии и Герцеговине или в Косово.
  В системе ОБСЕ правами человека в настоящее время ведают три института: Бюро по демократическим институтам и правам человека (Варшава); Верховный уполномоченный по проблемам национальных меньшинств (Гаага) и Уполномоченный по вопросам свободы средств массовой информации (Вена).
  Пост Верховного уполномоченного по проблемам национальных меньшинств является важным инструментом предотвращения конфликтов с мандатом на разрешение этнических конфликтов на самой ранней стадии.
  Однако приоритетную роль в обеспечении прав человека в системе органов ОБСЕ играет Бюро по демократическим институтам и правам человека.
  
  БЮРО ПО ДЕМОКРАТИЧЕСКИМ ИНСТИТУТАМ И ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  
  Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) было создано в 1990 г. сначала под названием Бюро по свободным выборам, а затем в процессе своего успешного развития приобрело своё нынешнее название и статус. Штаб-квартира учреждения находится в Варшаве (Польша).
  Политическая идеология БДИПЧ - это превентивная дипломатия. Эта миссия предполагает предупреждение акций, которые могут вызвать политическую и социальную напряженность, в первую очередь, в области нарушения прав человека. Среди таковых особое внимание уделяется вопросам свободы слова, праву на справедливый суд, дискриминации на этнической, языковой и религиозной почве или по политическим убеждениям.
  Среди прочей работы в задачу ведомства стали входить организация конференций по вопросам демократических институтов, деятельность в качестве центра рассмотрения широкого спектра вопросов прав человека, налаживание контактов с неправительственными организациями и сотрудничество с другими учреждениями, занимающимися аналогичной практикой. Как утверждают в руководстве ВДИПЧ, "превентивная дипломатия, по определению, - "тихая", сдержанная и невидимая дипломатия, которая, однако, обходится дешевле, чем миротворческая деятельность или война".
  Структура БДИПЧ состоит из департаментов, в составе которых обращает на себя внимание деятельность департамента по правам человека. Он ведет работу по всему комплексу прав человека, однако, преимущественное внимание уделяется вопросам в области борьбы против терроризма, за предотвращение торговли людьми, против применения смертной казни. Департамент также ведёт значительную работу в области пропаганды знаний по правам человека.
  В свете описанного выше статуса ОБСЕ представляет интерес та оценка, которую получила деятельность этой организации из уст экс-министра обороны Украины А.С. Гриценко. Так, в частности он отметил, что "ОБСЕ - единственная международная организация, которая объединяет все государства Европы плюс США и Канаду. При всем уважении к ОБСЕ, она всегда была медлительной в принятии решений, а в случае военного конфликта максимум, на что способна - на посредническую дипломатическую миссию и гуманитарную помощь" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). Здесь стоит лишь задаться вопросом, а какие ещё действия вправе осуществлять общеевропейская консультативно-совещательная организация? Как представляется, национальные правозащитные организации сегодня владеют грозным оружием для защиты интересов своих граждан и держав - Заключительный Акт Хельсинского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975). Этот акт - самая большая заслуга ОБСЕ перед международным сообществом в целом и отдельными народами в частности. Надо лишь, не ограничиваясь словами, научиться пользоваться этим беспрецедентным правовым актом на практике.
  
  ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ
  
   Один из отцов-основателей Европейского Союза или как его ещё называют "отец Европы" - Жан Монне (1888-1979) заметил: "Мир зависит не только от договоров и заверений. В основном он зависит от создания таких условий, которые, хоть и не меняют человеческую природу, по крайней мере, направляют поведение людей по отношению друг к другу в сторону миролюбия". Продиктованное ужасающими итогами Второй мировой войны настоятельное стремление к миролюбию наиболее влиятельных стран Европейского континента - Германии и Франции - стало краеугольным камнем создания ЕС.
   Европейский Союз (ЕС) - объединение европейских государств, созданное для осуществления совместной деятельности во имя мира и всестороннего процветания. В основе создания ЕС лежал грандиозный проект европейских интеллектуалов по преодолению вековечных противоречий между национальными государствами Европы. Суть этого проекта пояснил французский философ Андре Глюксманн (1937-2015). В частности, в одном из своих интервью он поведал: "Но если бы вы меня спросили, в чем состоит идея Европы, то я бы ответил следующее: в начале было три идеи. Первое: пусть никогда больше не будет Гитлера, пусть никогда больше не будет национализма и расизма. Второе: борьба против коммунизма. И третье: покончить с колониализмом. Те государства, которые вошли в Евросоюз, отказались от своих колоний - Франция, Голландия, Испания, Португалия и Великобритания". Таким образом, можно утверждать, что ЕС - это наиболее грандиозный интеллектуальный проект второй половины ХХ века.
   Государства, входящие в ЕС, имеют общие органы власти, которым они делегируют часть своего суверенитета для того, чтобы решения по вопросам, представляющим взаимный интерес, принимались демократическим путем. Такое объединение суверенных государств получило также название "европейской интеграции". Предшественниками ЕС были: с 1951 по 1957 гг. - Европейское объединение угля и стали (ЕОУС); с 1957 по 1967 гг. - Европейское экономическое сообщество (ЕЭС); с 1967 по 1992 гг. - Европейские сообщества (ЕЭС, Евратом, ЕОУС). С 1993 г. объединение приобрело наименование - Европейский Союз.
   ЕС включает в свой состав в качестве государств-членов 27 стран. Процесс интеграции начался 9 мая 1950 г. Начало объединению положили шесть стран: Бельгия, Германия, Франция, Италия, Люксембург и Нидерланды. Затем эстафету объединения подхватили следующие страны: в 1973 г. - Дания, Ирландия и Великобритания; в 1981 г. - Греция; в 1986 г. - Испания и Португалия; в 1995 г. - Австрия, Финляндия и Швеция. Таким образом, общее число членов ЕС достигло 15 государств. С мая 2004 г. членами ЕС стали: Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехия, Словакия, Словения, Венгрия, а также Мальта и Кипр, а с 1 января 2007 г. - Болгария и Румыния.
   Официальными языками ЕС являются государственные языки стран-членов. ЕС имеет собственную официальную символику - флаг и гимн. Флаг утвержден в 1986 г. и представляет собой синее полотнище в форме прямоугольника с соотношением длины и высоты 1,5:1, в центре которого расположены по кругу 12 золотых звезд. Впервые этот флаг был поднят перед зданием Европейской комиссии в Брюсселе 29 мая 1986 г. Гимн ЕС - "Ода радости" Людвига Ван Бетховена, фрагмент его Девятой симфонии (которая также является и гимном другой общеевропейской организации - Совета Европы).
   В целом система органов управления ЕС обладает сложной и разветвлённой структурой. Основными институтами, отвечающими за осуществление политики в области прав человека в рамках ЕС, являются:
  - Суд Европейских сообществ (1952 г.);
  - Европейский омбудсмен (1994 г.);
  - Европейский центр мониторинга расизма и ксенофобии (1998 г.)
   Вопросы прав человека становятся ключевыми в политике ЕС, начиная преимущественно с середины 80-х годов XX века. Основным актом в области прав человека, к которому ЕС продвигался достаточно долго, стала Хартия основных прав ЕС, принятая на саммите в Ницце в 2000 г. К сожалению, упомянутый акт до сих пор носит декларативный характер, выполняя скорее роль привлекательной модели, на которую государства-члены ЕС могут ориентироваться в добровольном порядке.
   Хартия была упомянута в Лиссабонском договоре, известном также и как Договор о реформе (для справки: официальное название - "Лиссабонский договор о внесении изменений в Договор о Европейском Союзе и Договор об учреждении Европейского Сообщества"). Договор о реформе был подписан на саммите ЕС 13 декабря 2007 г. и, по сути, пришёл на смену проекту европейской Конституции, так и не получившего необходимой поддержки в ходе национальных референдумов, прошедших во Франции и Нидерландах.
   При условии вступления в силу Лиссабонского договора, упомянутая Хартия имеет все шансы приобрести наконец-то общеобязательный характер для всех стран ЕС.
   Вместе с тем, целый ряд держав, образовавшихся на руинах СССР, не обременяя себя кропотливым трудом по созиданию гражданского общества и правового государства, желают вклиниться в замкнутый круг благополучных стран и созданную ими систему коллективной безопасности под сомнительным утверждением об угрозе своей национальной безопасности. К великому сожалению, подобного рода тезисы используются некоторыми недобросовестными и недалекими политиками западных стран для удовлетворения своих амбиций и авантюрных замыслов в большой геополитической игре со многими неизвестными на "великой шахматной доске" всё ещё хрупкого и уязвимого мира. Их политическая игра очень проста и примитивна: всё, что плохо для России, то хорошо для нас. Одним из самых опасных инструментов и одновременно заложником этой игры стало НАТО (для справки: Организа́ция Североатланти́ческого догово́ра - это военно-политический союз, учрежденный на основе договора, подписанного 4 апреля 1949 г. в Вашингтоне /США/. Первоначально этот договор подписали 12 государств: США, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Канада, Италия, Португалия, Норвегия, Дания, Исландия. Ныне в составе альянса - 31 держава). Та двусмысленная роль, которая выпала на долю НАТО уже после распада СССР, стала предметом жарких дискуссий между экспертами по международным отношениям. Одна из весьма распространённых точек зрения нашла своё отражение в публикации американского издания под названием "Плохая работа Америки в Грузии" ("The International Herald Tribune", 21.08.2008 г.). В этой статье, размещённой на сайте ИноСМИ, утверждается, что "прием бывших частей Советского Союза в НАТО - это никому не нужная провокация, особенно если речь идет о Грузии, особо поддерживаемой администрацией Буша. К слову, никто в России не верит в то, что НАТО - больше не антироссийский альянс. И никто в Грузии и на Украине в это тоже не верит".
   Кто-то из крупных политиков прошлого любил повторять: всё, что не исключено, то возможно. Но коль приведенное в упомянутой статье не исключено, то упорное втягивание Украины в НАТО не может не восприниматься Россией в качестве угрозы своей национальной безопасности. Какие в этом случае следует ожидать ответные экономические, политические и иные действия со стороны России? Было бы наивным полагать, что это будут шаги доверия, уважения и благодарности со стороны крупной и сильной соседней державы, с народом которой население Украины связано мириадами видимых и невидимых исторических, психологических и культурных связей. В подобном контексте, вероятно, и следует оценивать мнение экс-министра обороны Украины А.С. Гриценко, которое он высказал об отношении ЕС и НАТО к тем странам, которые хотели бы видеть эти организации на своей стороне в случае вооруженного конфликта с другими державами. Так, в частности, рассуждая о политике ЕС и НАТО, он отметил, что, "если угроза направлена против стран-членов этих организаций, они будут себя защищать. Будут действовать быстрее и решительнее, прервут отпуска, соберут министров и глав правительств не через 7- 10 дней, а немедленно.
  Иной случай, если объектом агрессии станет страна за пределами членства в НАТО и ЕС. Она может рассчитывать на консолидированную политическую и дипломатическую поддержку. И то - не очень консолидированную, как мы это видим сегодня.
  Если же ситуация потребует оказания военной помощи, выделения серьезных материальных и людских ресурсов, с прогнозируемыми жертвами, то тут я ставлю большущий знак вопроса. Немногие государства ЕС и НАТО будут готовы действовать адекватно ситуации и защищать страну, даже если она направила вектор своей политики в сторону членства в этих организациях" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). По поводу приведенного пассажа хотелось бы заметить, что национальная безопасность любой страны в XXI веке напрямую зависит от того, насколько мирно, мудро и планомерно её правительство осуществляет свою внутреннюю и внешнюю политику в области защиты прав человека, строительства гражданского общества и правового государства. В Украине, как известно, такая политика отсутствует по определению, ибо её правящий класс такими категориями попросту не оперирует: у него другие интересы, мысли и действия. Если же богатый правящий класс бедной державы пытается обеспечить свою личную безопасность и частную собственность вступлением в международные военно-политические союзы, то вряд ли обосновано ожидать, что последние горой станут на защиту интересов кучки олигархов и их политических наёмников, которые под высокопарными словами о государственном суверенитете, национальных интересах и национальной безопасности на самом деле скрывают свои необъятные материальные интересы и непомерные политические амбиции.
  
  МЕЖДУНАРОДНОЕ ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО
  
   Как уже отмечалось, международное гуманитарное право (МГП) следует отличать от международного права прав человека (МППЧ). По сути, это две различные отрасли международного права, которые в процессе своего реального воплощения в жизнь идут плечом к плечу по отношению к человеку. Так, например, обе защищают человеческие жизнь, здоровье и достоинство, запрещают пытки и дискриминацию, провозглашают основные права лиц, в отношении которых ведется уголовное судопроизводство, включают в себя принципы и нормы, обеспечивающие повышенную защиту женщин и детей, устанавливают стандарты, связанные с правом на нормальное питание и медицинский уход. При этом международное право прав человека в отличие от МГП применяется как в мирное, так и в военное время. Иными словами, во время вооруженного конфликта могут применяться принципы и нормы одновременно и МППЧ и международного гуманитарного права.
   МГП применяется исключительно в процессе вооруженного противостояния. Оно задействуется в период вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. К первым относятся войны с участием двух или нескольких государств, а также освободительные войны, вне зависимости от того, была ли война объявлена и признают ли стороны состояние войны. К последним относятся вооруженные конфликты, в рамках которых правительственным силам противостоят вооруженные повстанцы или группы повстанцев, сражающиеся между собой.
   Поскольку МГП имеет дело с экстремальной ситуацией, каковой является любой вооруженный конфликт, оно не допускает какого-либо отступления от обязательств, вытекающих из соответствующих положений этого права. Его предписания должны соблюдаться всеми участниками вооруженного конфликта. В случае международного конфликта - это участвующие в нем государства, в случае немеждународного - правительства соответствующих держав, а также группы населения, воюющие против своего правительства или между собой.
   В правовой литературе под международным гуманитарным правом понимается система принципов и норм международного права, регулирующих сотрудничество между государствами в сфере ограничения последствий войны путём определения недопустимых методов и средств ведения военных действий, а также способов защиты жертв войны (вооружённых конфликтов). Иными словами, это правила о возможно более гуманном, человечном отношении государств - участников войны (вооружённого конфликта) к тем, кто волею судеб оказался втянутым в немилосердные жернова военной машины сражающихся сторон. Нередко эту отрасль международного права именуют также и международным правом вооружённых конфликтов, определяя его как совокупность международных договоров, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с нейтральными государствами, а также ограничивающих методы и средства ведения войны.
   В настоящей работе мы будем придерживаться более общепринятого наименования - международное гуманитарное право. Это право получило свою кодификацию в Женевских и Гаагских конвенциях, многочисленных резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и ряде других актов международного значения.
   Нормативной основой МГП при этом выступает так называемое "Гаагское право" и "Женевское право".
  Под "Гаагским правом", или, как его ещё именуют, "правом Гааги" понимается совокупность Гаагских международных конвенций, которые пронизаны двумя основополагающими принципами: гуманности и военной необходимости. Суть этих принципов заключается в том, что разрешены только те методы ведения военных действий, которые необходимы для нанесения поражения противнику, и запрещаются те, которые причиняют ненужные страдания или приводят к неоправданным жертвам.
  Соответственно в состав "Гаагского права" входят принятые 29 июля 1899 г. в Гааге - 3 конвенции и 3 декларации.
  Конвенции:
  - О мирном решении международных столкновений;
  - О законах и обычаях сухопутной войны;
  - О применении к морской войне начал Женевской конвенции 10 августа 1864 г.
  Декларации:
  - О запрещении на пятилетний срок метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов;
  - О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы;
  - О неупотреблении пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле.
   18 октября 1907 г. в Гааге было принято - 13 конвенций и 1 декларация.
  Конвенции, важнейшими из которых можно назвать:
  - О мирном решении международных столкновений;
  - Об ограничении в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам;
  - Об открытии военных действий;
  - О законах и обычаях сухопутной войны и соответствующий ряд других актов.
  Декларация:
  - О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров.
   14 мая 1954 г. в Гааге было принято также несколько международных актов о защите культурных ценностей в случае вооружённого конфликта.
   "Женевское право" соответственно образует свод международных договоров, который был принят в Женеве с целью защиты мирного населения и военнопленных. Начало этому процессу гуманизации в мире положила принятая 22 августа 1864 г. 1-я Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны. Затем 6 июля 1906 г. была принята 2-я Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц из состава вооруженных сил на море, которые потерпели корабельную аварию. Затем одна за другой последовали принятые 27 июля 1929 г. Конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов в действующих армиях и Конвенция об обращении с военнопленными.
   Однако свою современную версию эти основополагающие акты приобрели 12 августа 1949 г., когда были приняты четыре Конвенции, а именно:
  - Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях;
  - Конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море;
  - Конвенция об обращении с военнопленными;
  - Конвенция о защите гражданского населения во время войны.
   8 июня 1977 г. в дополнение к указанным конвенциям были приняты два акта:
  - Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов;
  - Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера.
   Таким образом, МГП устанавливает нормы, применяемые ко всем участникам вооруженного противостояния. Например, оно включает в себя регулирование таких вопросов, как ведение военных действий, статус комбатанта и военнопленного, защита эмблем красного креста и красного полумесяца и так далее.
   Так, например, с точки зрения МГП все лица, имеющие отношение к воюющим государствам, делятся на комбатантов (сражающихся) и гражданское население (несражающихся).
  К комбатантам в свою очередь относятся:
  1) личный состав регулярных вооруженных сил и включенные в них полувоенные или вооруженные организации, личный состав ополчений и добровольческих отрядов, включенные в состав вооруженных сил;
   2) партизаны, личный состав ополчений и добровольческих отрядов, включая организованные движения сопротивления, если они отвечают определенным требованиям;
   3) население неоккупированной территории, которое при приближении неприятеля стихийно берется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками;
   4) вооруженные участники национально-освободительных движений, борющихся против колониализма, расизма и иностранного господства в осуществлении своего права на самоопределение. Право применять оружие при этом закреплено только за комбатантами.
   Комбатанты, попавшие во власть неприятеля, приобретают статус военнопленного. Такой статус получает любой комбатант, попавший в плен неприятельского государства. Нарушение таким лицом международных норм ведения военных действий не является основанием для лишения его статуса военнопленного, если только оно не нарушает условие, согласно которому должно открыто носить оружие во время вооруженного столкновения и во время развертывания в боевые порядки, предшествующие такому столкновению.
   К гражданскому населению относятся все лица, которые не являются комбатантами. К нему также приравниваются военные журналисты, сотрудники медицинских учреждений, поставщики обмундирования и продуктов питания и другие лица, не принимающие участие в военных действиях. Если гражданские лица такое участие принимают, они, теряя этот статус, немедля признаются комбатантами.
   Наиболее яркой иллюстрацией значения норм международного гуманитарного права, например, в судьбе военнопленных, могут стать те акты бесчеловечности, которые нацисты творили в годы Второй мировой войны по отношению к гражданам тех государств, которые отказались стать участниками соответствующих международных договоров. Положение военнопленных - граждан держав, подписавших эти договора, было несравненно лучше. В числе первых - ужасная судьба советских военнопленных, в числе вторых - относительно сносная участь граждан Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии и США.
   Отдавая дань исторической справедливости, необходимо вспомнить, что 1-я в истории международная конференция по обеспечению "действительного и прочного мира" и борьбе с гонкой вооружений была созвана по инициативе российского императора Николая II. Как известно, 12 августа 1898 г. министр иностранных дел России граф Михаил Николаевич Муравьев (1845-1900) обратился к послам России в других странах с циркулярной нотой, в которой содержались весьма несвойственные для империи рассуждения, утверждения и предложения. Вероятно, очевидные противоречия между реальной политикой державы и данной инициативой сказались на стиле изложения министерства, которое по уровню образованности своих сотрудников могло бы позволить себе более изящный стиль и доступность речи.
  В упомянутой ноте, между прочим, утверждалось следующее: "Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются, при настоящем положении вещей, целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств. Все возрастающее бремя финансовых тягостей в корне расшатывает общественное благосостояние. Духовные и физические силы народов, труд и капитал отвлечены в большей своей части от естественного назначения и расточаются непроизводительно. Сотни миллионов расходуются на приобретение страшных средств истребления, которые, сегодня представляясь последним словом науки, завтра должны потерять всякую цену ввиду новых изобретений. Просвещение народа и развитие его благосостояния и богатства пресекаются или направляются на ложные пути... Если бы такое положение продолжалось, оно роковым образом привело бы к тому именно бедствию, которого стремятся избегнуть и перед ужасами которого заранее содрогается мысль человека. Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья - таков ныне высший долг для всех государств. Преисполненный этим чувством, Государь Император повелеть мне соизволил обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем Дворе, с предложением о созыве конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью, конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века". Но каков бы ни был стиль данного документа, его смысли и предназначение заслуживает всяческих похвал.
  Сей знаменательный международный форум открылся 18 мая и завершился 29 июля 1899 г. в Гааге. При этом следует отметить, что на тот момент, когда царская Россия обратилась к ведущим державам мира с призывом о прекращении дальнейших усовершенствований военной техники, её вооружение мало чем уступало вооружению этих стран. Наиболее впечатляющими результатами Гаагского международного форума явились запрещение применения на поле боя отравляющих веществ и использования разрывных пуль "дум-дум", а также пятилетний мораторий на бомбометание с воздухоплавательных аппаратов.
  Столь благородная инициатива царя, однако, вызвала значительный скептицизм у большинства военной элиты Российской империи. Общее мнение последней по сему вопросу выразил военный министр Алексей Николаевич Куропаткин (1848-1925), отметив в своём дневнике, что, "восторг народов - преждевременный. Ожидание быстрых результатов. Толкуют о разоружении. Будет разочарование".
  Не стоит забывать, что и многие государственные деятели Запада также весьма скептически отнеслись к этой неординарной инициативе российского монарха. Уже впоследствии наиболее бойкие журналисты наперебой цитировали мнения международных циников о том, что 1-я мирная конференция подарила миру англо-бурскую, а затем русско-японскую войну, 2-я мирная конференция (15 июня - 18 октября 1907 г.) - Гаагская - подарила миру итало-турецкую войну за Триполи, первую и вторую балканские войны и, наконец, мировую войну 1914 - 1918 гг. И далее следовало роковое пророчество о том, что и 3-я мирная конференция (12 ноября 1921 г. - 6 февраля 1922 г.) - Вашингтонская - является предтечей новых международных конфликтов и войн.
  Уинстон Черчилль, известный своим неоспоримым талантом в области черного юмора, и на этот раз не захотел оставаться в стороне, откликнувшись на эти события весьма злой иронией. Сравнив в сочиненной им басне инициаторов 1-й мирной конференции с хищниками, которые вознамерились заключить перемирие, он вещал: "Хищные звери - тигры и леопарды - настаивали на том, что клыки и когти являются достойным аристократическим оружием в отличие от копыт и рогов, которые следует запретить за негуманностью. Это предложение, хотя и вызвало поддержку волков и гиен, не прошло из-за позиции травоядных. Почти все дружно высказались за недопущение отравляющих веществ, и змеи покинули конференцию". Думается, что в те годы Черчилль, несмотря на всю свою буйную фантазию, и в страшном сне не мог себе представить все ужасы Первой и Второй мировых войн, которые впоследствии с такой разрушительной силой разразились и пронеслись над головой человечества.
  Подлинная заслуга, однако, в этом святом процессе борьбы за гуманизацию международного сообщества принадлежала российскому профессору международного права Федору Фёдоровичу Мартенсу (1845-1909). Именно он стал непосредственным вдохновителем созванных по инициативе императора Гаагских мирных конференций 1899 и 1907 г. Следует также отметить, что российский правовед принимал активное участие в работе Гаагских конференций по вопросам частного международного права 1893, 1894 и 1906 гг. Он не раз приглашался в качестве судьи в международных третейских судах, был членом "Постоянной палаты третейского суда" в Гааге. Благодаря его непосредственным усилиям и удалось принять Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны и о мирном решении международных столкновений.
   Однако большинство российского чиновничества приняло эти международные акты и инициативы в штыки и в итоге вышло победителем в этой закулисной войне. Царь весьма скоро охладел к своему детищу, поскольку высочайше рассудил, что разоружение - дело хорошее, но удел скорее будущего, чем настоящего. И отказался сокращать русскую армию. Уже во вторую годовщину Гаагской конференции Ф.Ф. Мартенс горько посетовал: "Царь старается ее забыть. Моя выдающаяся роль в Гааге мне уже ставится в вину". Такова, увы, была судьба практически всех неординарных мыслителей и деятелей в области Права на территории империи.
  
  ГУМАНИТАРНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ
  
  На необходимость участия международного сообщества в деле защиты прав человека на территории отдельных стран обратил внимание известный американский государственный деятель и историк дипломатии, лауреат Нобелевской премии мира Генри Киссинджер. В частности, он отметил, что международное сообщество сделало возможным решение проблемы насилия в отношениях между государствами, но не нашло в себе сил для предотвращения нарушения прав человека внутри отдельных держав мира. В связи с этим обстоятельством современные правозащитники бьют тревогу. Посему, по мнению экс-государственного секретаря США, по вопросам защиты прав человека "нельзя полагаться на внутренние институты государства, а быть может, и на государство вообще; это должно стать прерогативой какого-то наднационального органа, наделенного властью использовать силу ради исполнения установленных законов. Защитники прав человека доверяют юристам больше, чем государственным деятелям". Иными словами, Киссинджер полагает, что на защиту прав человека внутри любой державы мира должны стать авторитетные институты международного сообщества, потому как решение этой проблемы с помощью традиционной национальной юстиции остается весьма проблематичным. В этих рассуждениях есть несомненная логика, поскольку государство не будет само себя останавливать в условиях борьбы с политическими оппонентами в пределах своей же юрисдикции.
   Продолжая эту озабоченность правами человека в отдельных странах, было бы логичным предложить создать в рамках ООН Международный суд по правам человека с правом открывать свои представительства (судебные палаты) в тех странах, в которых вопрос с соблюдением прав человека является наиболее проблематичным с точки зрения международного сообщества. На основании соответствующей международной конвенции, заключенной под эгидой ООН, эти судебные палаты могли бы наделяться полномочиями высших судебных инстанций по правам человека в судебной системе тех государств, которые проявили добрую волю в получении правовой помощи от международного сообщества. Срок их полномочий мог бы распространяться на весь период становления в соответствующей стране развитого гражданского общества и полноценного правового государства. Разумеется, что в качестве судей подобных судебных палат по правам человека могли бы приглашаться ведущие специалисты в области конституционного права из наиболее развитых стран мира. Воплощение в жизнь подобного проекта позволило бы международному сообществу от общих деклараций по правам человека перейти к реальному процессу их защиты на деле, а заодно и к формированию должного уровня правовой культуры в соответствующих странах.
  Пока же спасение людей, невзирая на границы, принимает иногда те формы, которые в международном праве получили наименование гуманитарной интервенции или гуманитарного вмешательства.
  При этом под гуманитарной интервенцией следует понимать основанную на Праве защиту основных прав человека, осуществляемую международным сообществом (в лице одного либо группы государств) с применением вооруженного принуждения к государству-нарушителю, невзирая на его суверенитет.
  С XIX века и вплоть до Второй мировой войны некоторые государства, под эгидой защиты прав человека допускали объединенные этим наименованием внешнеполитические акции, представляющие собой исключение из принципа невмешательства во внутренние дела других держав. Авторы этой концепции международного права ещё в 1834 г., например, по поводу гуманитарной интервенции в Османской империи утверждали, что законность этих действий была обоснована необходимостью поддержать "международный общественный порядок", защищая его от "вспышек религиозного фанатизма".
  С точки зрения некоторых правоведов прошлого, такая интервенция была законной и применимой против любого правительства, которое "нарушает права человека чрезмерной несправедливостью и жестокостью по отношению к определенным категориям своих подданных, пренебрегая законами цивилизации". Так Франция обосновывала свое вмешательство в Сирии в 1860 г.: для спасения маронитов от их уничтожения друзами. Этим же оправдывалась военная экспедиция Германии, Австро-Венгрии, США, Франции, Англии, Италии и Японии в Китай в 1901 г. для защиты китайских и иностранных христиан, укрывшихся в осажденных посольских помещениях, или гипотетическое вмешательство западных стран в связи с Кишиневскими погромами в 1903 г.
  В качестве наиболее известных примеров подобного рода гуманитарной интервенции в ХХ веке в юридической литературе приводятся: вмешательство США в Ливане в 1958 г., в Доминиканской республике в 1965 г., в Табасе (Иран) в 1980 г., в Гренаде в 1983 г. и в Панаме в 1989 г.; Бельгии - в Конго в 1964 г., в Доминиканской республике в 1965 г.; Индии - в Восточном Пакистане (Бангладеш) в 1971 г.; Турции - на Кипре в 1974 г.; Израиля - в аэропорту Энтеббе (Уганда) в 1976 г.; Франции - в провинции Шаба (Заир) и в Чаде в 1978 г.; ФРГ - в Сомали в 1978 г.; Вьетнама - в Камбодже в 1978 г. и в 1979 г.; Танзании - в Уганде в 1978 г. и в 1979 г.
  Под понятие гуманитарного вмешательства (интервенции), безусловно, подпадает участие международных вооруженных сил в югославском конфликте на основании резолюции Совета Безопасности ООН No 836. С определенными оговорками в качестве одной из форм подобного вмешательства следует рассматривать и предоставление политического убежища гонимым гражданам других стран.
  Эксперты при этом полагают, что по меньшей мере в двух случаях, в Конго и в Сомали, государственные власти фактически согласились на интервенцию, а в двух других (Доминиканская республика и Кипр) гуманитарные соображения, очевидно, были только предлогом. Многие аналитики, не колеблясь, признают их правомочность, поскольку вмешавшиеся правительства действовали ради соблюдения незыблемых основ международного права: уважения к человеческой личности, ее жизни, ее свободам, ее собственности.
  Родоначальниками концепции гуманитарной интервенции в конце XIX века выступили французские правоведы. С тех пор французская дипломатия оказывала этой доктрине неизменную поддержку на международной арене. Так, Президент Франции Франсуа Миттеран по случаю упоминаемого выше перенесения праха Рене Кассена в Пантеон 5 октября 1987 г. сказал: "Без сомнения, настанет день, и право жертв на помощь, когда они о ней взывают, со стороны бескорыстных добровольцев в рамках того, что недавно называлось "гуманитарным долгом вмешательства" при особо опасных обстоятельствах, - это право будет записано во Всемирной Декларации Прав Человека". Эту же позицию он отстаивал и на Парижской сессии Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе 30 мая 1989 г., заявив, что "обязательство невмешательства исчезает именно тогда, когда возникает опасность отказа в помощи".
  Всё больше и больше правоведов европейских стран приходят к мнению, что "гуманитарное вмешательство" не только не запрещено международным правом, но и в полной мере соответствует моральному долгу государств перед международным сообществом. При этом признается ошибочной позиция, что гуманитарные акции каким-то образом посягают на суверенитет государства. Международное право отстаивает доктрину осуществления государственного суверенитета лишь при условии отсутствия массового нарушения прав человека со стороны соответствующего государства. Обоснование подобной позиции дал Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали: "В этих обстоятельствах соответствующие функции государства, которое не выполняет свои обязательства, должно взять на себя международное сообщество. Это правовая и организационная схема, которая совершенно не должна пугать нас и которая, по моему мнению, нисколько не подрывает наше современное представление о суверенитете. Ибо я спрашиваю - я спрашиваю вас, - вправе ли государство рассчитывать на абсолютное уважение со стороны международного сообщества, если оно порочит благородную концепцию суверенитета, откровенно используя эту концепцию для целей, отвергаемых совестью мира и правом? Когда суверенитет используется в качестве основного аргумента, к которому прибегают авторитарные режимы, чтобы оправдать свои действия, ущемляющие права и свободы мужчин, женщин и детей, такой суверенитет - и я говорю об этом как об объективной истине - уже обречен историей...
  С момента принятия в декабре 1988 года Генеральной Ассамблеей резолюции 43/131 о гуманитарной помощи жертвам стихийных бедствий и подобных чрезвычайных ситуаций понятие права на гуманитарную помощь стало в определенной степени одной из тех сфер, в которых можно действительно гарантировать права человека.
  Мы убедились в этом на примере операций Организации в Судане, в Сомали, в особом случае с Ираком и в настоящее время - в бывшей Югославии.
  Опять же цель этих резолюций состоит не в том, чтобы оправдать некое мнимое право на вмешательство, а лишь в том, чтобы отразить одну из ключевых идей, лежащих в основе нынешних усилий по обеспечению гарантий прав человека: наличие связи между такими гарантиями и императивом демократизации, который международное сообщество вполне справедливо принимает сегодня на вооружение".
  Таким образом, возникла новая, еще окончательно не укоренившаяся форма международного права, в соответствии с которой защита личности, как и защита окружающей среды, рассматривается как сфера интересов всего мирового сообщества, а не только какого-либо конкретного государства. В противном случае должна была бы возобладать логика, согласно которой, например, освобождение людей из таких концентрационных лагерей смерти как Освенцим, Треблинка, Бухенвальд и так далее незаконно, поскольку предполагало вмешательство во внутренние дела Третьего рейха. Одной из первых стран, которая сделала решительный шаг в осмыслении и практическом претворении в жизнь этого направления, стали США. Поэтому после окончания Второй мировой войны государственный секретарь США Джон Фостер Даллес (1888-1959) заявил: "Наше свободное общество стало угрозой любому деспоту, ибо мы показали, чем следует отвечать на потребность людей в реализации их способностей при сохранении у них чувства собственного достоинства".
  Всё вышеприведенное говорит о том, что международное обязательство обеспечивать уважение прав человека действенно при любых обстоятельствах, в любом месте и в любое время, что, несомненно, ограничивает право запрета на вмешательство во внутренние дела других держав. Отныне государство, нарушающее это обязательство, не может уйти от международной ответственности, ссылаясь на то, что эта сфера относится к его внутренней компетенции. Иными словами, международное обязательство обеспечивать уважение достоинства и прав человека по своей юридической силе выше запрета на вмешательство во внутренние дела других стран.
  В свою очередь границы допустимого вмешательства описываются практически всеми адептами этой концепции довольно конкретно и недвусмысленно.
  В целом доктрина международного права о гуманитарной интервенции сформулировала ряд принципов, которыми следует руководствоваться при применении этого неординарного инструмента восстановления справедливости. В их числе упоминаются следующие правила:
  1) грубые нарушения прав человека должны быть неминуемыми или уже происходящими;
  2) все возможные мирные средства должны быть исчерпаны;
  3) государству должен быть предъявлен ультиматум с требованием прекратить грубые нарушения прав человека;
  4) если позволяет время, государство должно сообщить Совету Безопасности ООН о намечаемых целях, которые должны быть достигнуты в ходе гуманитарной интервенции;
  5) гуманитарная интервенция может быть предпринята, если Совет Безопасности ООН бездействует;
  6) в тех случаях, когда это возможно, желательно получить от государства приглашение на ввод войск на его территорию;
  7) сила должна применяться только с целью пресечь грубые нарушения прав человека и не может использоваться в каких-либо иных интересах государства;
  8) применение силы не может преследовать цель изменить политический или социально- экономический строй государства, свергнуть правительство;
  9) в ходе гуманитарной интервенции должен использоваться ограниченный контингент войск и лишь в масштабах, необходимых для достижения цели;
  10) вооруженные силы должны применяться ограниченное время, и как только цель гуманитарной интервенции достигнута, должны быть немедленно выведены с иностранной территории.
  В любом случае, по мнению большинства сторонников этой доктрины, применение силы должно придерживаться принципов пропорциональности и ограниченности во времени. Таким образом, злоупотреблению государством в области прав человека противостоит право на гуманитарную интервенцию, ибо защита человека и окружающей его среды с определённого момента стала объектом юрисдикции международного сообщества, а не только соответствующей страны.
  Оценивая роль гуманитарной интервенции в современном мире, пятый Генеральный секретарь ООН Хавьер Перес де Куэльяр (1920-2020) на предельно допустимом дипломатическом языке выразил осторожное отношение международного сообщества к этой доктрине: "Я с глубоким и пристальным вниманием слежу за спором, который вызвала Франция устами своих руководителей. Об этом нужно будет размышлять с осторожностью и смелостью. С осторожностью, потому что коренной пересмотр принципа государственного суверенитета вызовет международный хаос. Со смелостью, поскольку наша цивилизация в своей моральной и психологической эволюции пришла к такой стадии, когда массовые и произвольные нарушения прав человека оказались нетерпимыми".
  Но как бы там ни было, гуманитарная интервенция самим фактом своего существования является сдерживающим фактором для тех государств, которые рассматривают своих граждан, их достоинство, свободу и права в качестве объекта своего произвола, а не той ценности, которая подлежит безусловной защите со стороны международного сообщества.
  
  ГУМАНИТАРНАЯ ПОМОЩЬ
  
  От гуманитарной интервенции следует отличать гуманитарную помощь. Если в первом случае вооруженные силы используются в качестве инструмента принуждения, то во втором - лишь для обеспечения безопасности самого процесса оказания помощи пострадавшим. При гуманитарной интервенции, как правило, осуществляется вооруженная защита преимущественно граждан страны - субъекта интервенции или каких-либо национальных или религиозных меньшинств, которые подвергаются этническим чисткам или геноциду либо угрозе осуществления этих преступлений против человечества. Гуманитарная помощь, напротив, оказывается мирными средствами всем пострадавшим от каких-либо несчастий исходя из соображений общечеловеческой солидарности.
  Под гуманитарной помощью подразумевается совокупность благотворительных акций, состоящих преимущественно из доставки продуктов питания, лекарств, одежды, передвижных госпиталей, крова (временных укрытий) и других материальных ценностей, а также оказания медицинской помощи, проведения спасательных операций, необходимых для поддержки пострадавших от стихийных бедствий (эпидемий, голода, землетрясений, наводнений, ураганов, лавин, извержений вулканов, засух и пожаров) и других несчастий.
  Трудно переоценить ту активную роль, которую стали играть в мире различные неправительственные организации в деле оказания гуманитарной помощи пострадавшим. Повествуя о подобной миссии НПО, в первую очередь следует упомянуть выдающуюся деятельность Красного Креста и Красного Полумесяца, включая, разумеется, и Федерацию обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Здесь представляется уместным привести краткий очерк истории создания этого старейшего в мире международного благотворительного движения. Точкой исторического отсчёта принято считать 24 июня 1859 г., когда швейцарский предприниматель и общественный деятель Жан Анри Дюнан (1828-1910) стал свидетелем кровопролитного сражения при Сольферино между франко-сардинскими и австрийскими войсками. Ночь после сражения Дюнан провел в маленькой деревушке Кастильоне, куда привезли более девяти тысяч раненых французов и австрийцев. Швейцарец был потрясен тем фактом, что ни местные жители, ни французская армия были просто не в состоянии оказать первую помощь большинству раненых. Дюнан провел несколько дней в Кастильоне, оказывая вместе с местными жителями посильную помощь раненым.
   Вернувшись в Женеву, Дюнан в 1862 г. опубликовал свои впечатления и размышления под названием "Воспоминания о битве при Сольферино". Описывая увиденное, он задался вопросом: а возможно ли создать добровольную благотворительную организацию, оказывающую помощь раненым во время войн и вооруженных конфликтов? Не ограничившись воспоминаниями, Дюнан обратился к правительствам европейских стран с предложением разработать основополагающие международные соглашения, регулирующие филантропическую деятельность неправительственной организации по оказанию помощи раненым и гражданскому населению, пострадавшим во время вооруженных конфликтов.
  Женевское благотворительное общество - "Женевский союз по поддержанию общественного блага" - внимательно изучило предложение Дюнана и учредило комитет, собственно говоря, и занявшийся вопросами практической реализации упомянутых рекомендаций. Сей орган, изначально состоявший из 5 граждан Швейцарии, провёл своё первое заседание 17 февраля 1863 г. Затем по его инициативе была организована первая в мире международная конференция, которая приняла решение об учреждении во всех странах национальных комитетов по оказанию помощи пострадавшим от военных действий. Этот исторический документ был подписан 29 октября 1863 г. - дата, которая с тех пор во всём мире признается Днём рождения Международного Комитета Красного Креста (МККК). Первое заседание МККК состоялось 17 февраля 1863 г. Тогда же было принято решение о нейтральном статусе Красного Креста, что должно было обеспечить его беспристрастную и эффективную деятельность. Во многом благодаря усилиям Дюнана 22 августа 1864 г. и была принята упомянутая выше 1-я Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны. Во время Восточного Кризиса (1875-1878) и Русско-турецкой войны (1877-1878) Османская империя разрешила деятельность Красного Креста на своей территории при условии, что МККК включит в свою символику Красный Полумесяц.
  В 1901 г. Дюнан совместно с основателем и первым руководителем "Международной Лиги мира", французским общественным деятелем Фредериком Пасси (1822-1912) стал первым лауреатом Нобелевской премии мира. Со временем идеи знаменитого швейцарского филантропа обрели свое наиболее полное и последовательное воплощение в Женевских конвенциях (1949).
  Исключительную лепту в развитие права на гуманитарную помощь внесла 26-я Международная конференция Красного Креста и Красного Полумесяца (1995 г.), на которой были приняты два фундаментальных документа, заложивших правовые основы оказания экстренной гуманитарной помощи пострадавшим. В данном случае имеются в виду: Кодекс поведения Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца и неправительственных организаций (НПО) при осуществлении операций помощи в случае стихийных бедствий и катастроф и Принципы и правила проведения операций Красного Креста и Красного Полумесяца по оказанию помощи при стихийных бедствиях и катастрофах. Эти акты восполнили пробел в международном праве прав человека по основополагающим вопросам оказания гуманитарной помощи пострадавшим.
  Нельзя при этом обойти молчанием и ту особую роль, которую сыграл в деле оказания срочной медицинской помощи лауреат Нобелевской премии мира, один из основателей авторитетной международной организации "Врачи без границ", в своё время полномочный представитель ООН в Косово, а впоследствии Министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер. Обосновывая идею осуществления подобной миссии международным сообществом врачей, он, в частности, писал, что "вмешательство подразумевает силу, насилие, нарушение, взлом, тогда как наш вклад в обычаи права происходит от морали помощи, отклика на зов. Кто-то зовет на помощь, и мы бросаемся к нему из солидарности, невзирая на преграды. Мы слишком часто говорили "вмешательство", а речь шла о гуманитарной помощи, рожденной сочувствием и обусловленной правами человека". "Врачи без границ" оказалась самой крупной неправительственной организацией в мире, которая стала оказывать медицинскую помощь в любой точке земного шара. В случае какой-либо беды она направляет на место происшествия бригады врачей, выделяет медицинское оборудование и необходимые лекарства. Например, после землетрясения в Афганистане в феврале 1998 г. она незамедлительно предоставила потерпевшим медицинскую, в том числе экстренную хирургическую, помощь.
   Приведенное является неоспоримым доказательством той исключительной роли, которую в современном мире играют неправительственные международные организации по всем вопросам оказания гуманитарной помощи нуждающимся людям.
   В стороне от этого благородного дела не остаются и наиболее развитые государства мира. Например, США, Великобритания, Австралия, Дания, Франция, Германия, Япония и Нидерланды предоставили в 1998 г. значительную гуманитарную помощь жертвам землетрясения в Китае. Точно также мировое сообщество сочувственно откликнулось на призыв Международной Федерации обществ Красного Креста и Красного Полумесяца оказать широкомасштабную продовольственную помощь Северной Корее, которую охватил чудовищный голод, унесший по некоторым оценкам свыше двух миллионов жизней. На эти цели удалось собрать порядка 380 миллионов долларов США. Однако правительство Северной Кореи весьма прохладно отнеслось к усилиям международного сообщества, чем, по сути, способствовало увеличению числа умерших от голода.
  В целом надо признать, что идея гуманитарной помощи нашла самую горячую поддержку у мировой общественности. От этого благого дела не остались в стороне и наиболее авторитетные правоведы мира. Оценив гуманистический потенциал подобной деятельности, они внесли свою посильную лепту в обоснование права на гуманитарную помощь в качестве одного из основных прав человека. Одним из пионеров подобного подхода к правовой сути гуманитарной помощи стал Институт международного права, расположенный в Сантьяго-де-Компостела (Испания). Именно это учреждение 14 сентября 1989 г. приняло резолюцию, в которой призывало государства мира не рассматривать предложение о гуманитарной помощи в качестве незаконного вмешательства в их внутренние дела. Это знаменательное воззвание завершалось предположением, что "государства, на территории которых складываются чрезвычайные ситуации, не будут отвергать в произвольном порядке подобных предложений гуманитарной помощи".
  По мере поступательного шествия по миру эта доктрина стала получать все большую поддержку со стороны бывших и действующих государственных деятелей и влиятельных политиков Запада. Так, весьма авторитетный в мире "Совет взаимодействия", объединяющий в своих рядах тех лиц, которым судьба предоставила в прошлом оказать заметное влияние на ход современной истории, отметил в своей Лиссабонской декларации 11 апреля 1990 г., что "включение в международное право права гуманитарной помощи, т.е. права просить, получать и предоставлять помощь, является одной из тех мер, которые должны рассматриваться как определяющие для нового мирового порядка, в котором взаимная зависимость будет использована наилучшим образом". По сути, в виде правовой доктрины гуманитарной помощи мы имеем форму проявления международной солидарности человечества в интересах страждущих из любой страны мира вне зависимости от их расового, этнического происхождения и других признаков, которые не раз в истории становились причинами ненависти и войн между народами, государствами и группами государств. Тем самым международное сообщество последовательно демонстрирует свою приверженность политике ответственности за судьбу каждого человека не менее, а может быть и гораздо более, чем иное государство - за судьбу своего гражданина. Потому-то в вопросах защиты прав человека взоры всего человечества и начинают всё с большей и большей надеждой устремляться в сторону мирового сообщества, его институтов, ответственных за эти права, а также его наиболее достойных подвижников, которых судьба милостиво сподобила на эту миссию. В свете сказанного не таким уже утопическим выглядит предложение доктора экономических наук Г.Х. Попова о том, что "следует создавать мировой парламент, мировое правительство, мировую полицию (взяв за образец то, что сделано в европейском сообществе), и тогда можно будет на что-то рассчитывать".
  Особую сложность с правовой точки зрения представляет собой оказание гуманитарной помощи в условиях нависшей над всем цивилизованным миром угрозы терроризма. Часто под видом гуманитарной помощи осуществляется поставка оружия и боеприпасов. Нередко в силу отсутствия должного контроля денежные средства, направляемые на гуманитарные цели, в итоге попадают в руки террористов. Такой досадный инцидент приключился, например, с Американским федеральным агентством USAID. Это учреждение было создано правительством США в 1961 г. с целью дальнейшего осуществления плана Маршалла и, соответственно, финансировалось из средств американских налогоплательщиков. Хотя юридически USAID является независимым федеральным агентством, но на практике Государственный департамент США осуществляет "общее внешнеполитическое руководство" деятельностью этого учреждения. Ежегодно агентство распределяет миллиарды долларов на гуманитарную помощь и развитие демократических институтов в развивающихся странах.
  По некоторым данным, в ходе одной из проверок конечных получателей гуманитарной помощи от USAID было установлено, что в хранилище Исламского университета в Газе (Палестина), контролируемого террористической группировкой ХАМАС, были обнаружены запасы оружия, купленного на средства от гуманитарной помощи. Более тщательное расследование показало, что учебное заведение получило помощь от этого агентства на сумму 140 тысяч долларов. В оборудованной на эти средства химической лаборатории университета, студентов обучали изготовлению взрывных устройств и "поясов смертников". В ходе проверки также удалось установить, что USAID выделило 180 тысяч долларов боснийской группировке, один из лидеров которой с 1997 г. числился в "черном списке" лиц, которым был запрещён въезд в США. Член другой группировки, получившей от USAID 1 миллион долларов, был осужден на четыре года тюрьмы за ложное свидетельство о его связях с последователями Усамы бен Ладена (1957-2011).
   Учитывая столь непростые аспекты подобной гуманной деятельности, потребовалось квалифицированное правовое определение, что считать гуманитарной помощью в условиях военных конфликтов. Правовую помощь в этом вопросе оказал Международный Суд ООН. В частности, Суд очертил пределы её осуществления в условиях военного конфликта как "предоставление продовольствия, одежды, лекарств и другой гуманитарной помощи, но это не включает предоставления оружия, систем вооружения, боеприпасов или другого оборудования, автотранспортных средств и материалов, которые могут быть использованы для причинения серьезных телесных повреждений или явиться причиной смерти". Таким образом, гуманитарная помощь из произвольной деятельности общественных организаций и частных лиц приобрела характер международно-правового отношения.
  Система международной защиты прав человека - это обширная сеть различных организаций и учреждений, диапазон которых колеблется от ООН, имеющей в качестве точки приложения своих сил весь мир, до местных НПО, которые работают на территории отдельного города. Представляется, что только солидарность всех международных, национальных и региональных институтов гражданского общества, которые занимаются правами человека, может обеспечить прогресс в сфере утверждения справедливости как во взаимоотношениях между отдельными людьми, так и всеми народами мира. Английский философ Уильям Хэзлитт (1778 - 1830) уже давно заметил, что "если бы человечество стремилось к справедливости, оно бы давно ее добилось". Посему можно смело утверждать, что судьба достоинства, свободы и прав человека, то есть всего того, что испокон веков во всех странах мира именуется одним святым и заветным словом - "Справедливость" отныне пребывает в руках международного сообщества; дай ему Бог распорядиться этой миссией с надлежащей ответственностью.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  
   Народная мудрость гласит: "Хочешь прочитать хорошую книгу - напиши её сам!". Хорошей для меня стала бы та, которая дала ответ на давно мучивший вопрос: отчего же столь несправедливой была жизнь в царской России, донельзя подлой и жестокой - в Советском Союзе и до такой степени отвратительной - в "незалежной" Украине? Увы, ни одна из прочитанных книг так и не пролила свет истины на этот предмет. Но, видимо, охватившая меня страсть постигнуть тайну сию оказалась столь непреодолимой, что вынудила взяться за перо. Уже завершая этот труд, мне случилось увидеть интервью российского писателя, историка Эдварда Станиславовича Радзинского. Только-только вышла в свет его книга "Сталин. Жизнь и смерть". Обсуждая это событие, ведущая программы задала писателю вопрос о его личной оценке роли Сталина в истории: "Так вы его оправдали, или осудили в итоге?". Задумавшись на миг, Радзинский ответил: "Вы знаете, я его понял". Опытный писатель оказался прав. Рано или поздно, но на каком-то этапе жизненной стези начинаешь постигать мудрые слова Спинозы: "Не плакать, не смеяться, не проклинать, а понимать". С этим изречением гениального философа удивительным образом перекликаются строчки Пастернака:
  Во всем мне хочется дойти
  До самой сути.
   Постижение этой "самой сути" - самая большая награда автору, который обрек себя на столь изнурительный труд как написание книги. Вот пришедшее и ко мне понимание некоторых недоступных до сей поры истин - сокровенный смысл настоящей работы. Самая горестная из них, это то, что мы родились в стране, которая никогда не ведала, но что самое прискорбное, и не хочет знать, что такое достоинство, свобода и права человека.
   Некоторые читатели могут при этом задаться вопросом: стоит ли так сокрушаться по этому поводу, если сегодня эти блага можно с легкостью приобрести за деньги? Деньги действительно решают многие проблемы, но, как свидетельствует история, нередко порождая при этом ещё большие. Поиску разумного баланса между бесценной культурой достоинства человека и бесчеловечной ценой культа денег издревле были посвящены усилия лучших умов человечества. И если бы они увенчались успехом, мир уже давно забыл бы о войнах, терроре и взаимной ненависти. Но не сложилось. Отсюда главный посыл книги: культура достоинства - не альтернатива деньгам, власти или славе, а лишь то непременное условие, без соблюдения которого их приобретение может стать и очень часто становится роковым для судьбы той или иной личности, этноса, народа и государства, наконец.
   Конечно же, основную идею книги можно было выразить и более лаконично: там, где уважают достоинство, чтут свободу и защищают права индивида, каждый будет чувствовать себя Человеком, а население страны - Народом. Однако исторический опыт свидетельствует, что сей бесспорный постулат упорно остается за пределами разумения некоторых народов, несмотря на его формальную канонизацию в национальных конституциях. Причины подобного противоречия налицо. Конституция каждого народа в его сердце, а его сердце, увы, - в истории, которую ведь не перепишешь по указке очередной партии власти. Свою судьбу люди творят повседневным отношением друг к другу: в биографии иных народов она неизменный спутник подлости, предательства и низости. При этом последнее нередко становится доминирующей чертой национального характера, что в свою очередь предопределяет дальнейшую судьбу этих народов. По сути, замкнутый круг. Способность его разорвать - залог цивилизованного развития. Убежден, что без откровенного разговора на эти темы защитить достоинство, свободу и права друг друга будет весьма проблематично!
   Понимание этого факта придало мне силы откровенно высказать своё суждение о многих застарелых, заскорузлых и болезненных проблемах нашего трагического прошлого и драматического настоящего. Только в процессе толерантного общения мы сможем постигнуть философию достоинства человека и сделать её составной частью нашего бытия. Это единственный метод построения гражданского общества и правового государства, основа приобщения к европейской цивилизации не по случаю географической дислокации, а по стилю мышления, стандартам поведения и уровню жизни.
   И да благословит нас Господь на этом праведном пути!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  УКАЗАТЕЛЬ ИМЁН
  
  А
  Абакумов Г.С.
  Абрамов В.А.
  Августин Блаженный 409, 410, 440
  Агеев А.И.
  Адамс Джон 439
  Аденауэр Конрад 85, 95, 129, 356, 366
  Александр I 115
  Александр II 125-127, 146, 165, 212, 324, 325
  Александр III 138, 168, 168, 178, 211, 325
  Алексеев М.В.
  Алексеев С. С. 403
  Алексий II 28
  Аллилуева Н.С.
  Аллилуева С. И. 188, 189
  Альфонс XIII Испанский 335
  Ангер Пер 338, 346, 347
  Андреев А. А. 189
  Андреевич Я. М. 128
  Андропов Ю. В. 190, 336
  Аннан Кофи 406
  Анри Юбер Жозеф 77, 78
  Антонович В. Б. 86, 100
  Антонюк З. П. 108
  Аполлонов А.Н.
  Арендт Ханна 349
  Аристотель 360
  Астафьев В.П.
  Астербаум Генрик 309
  Афанасьев Ю. Н. 183
  Ахиезер А. С. 20, 25, 27
  Ахматова А. А. 109, 507
  Б
  Бабицкий К. И. 312
  Баева Т. А. 312
  Бажанов Б. Г. 188
  Байрон Джордж 375
  Бандера С. А. 94-98, 220, 242, 277, 499
  Баррес Морис 36
  Бартольди Фредерик 370
  Барух Бернард 291
  Бауэр Иехуда 327
  Бегин Менахем 355
  Бейлис Мендель 148, 149,
  152-155
  Бекон Фрэнсис 319
  Бен-Гурион Давид 85, 343
  Бенкендорф А. Х. 116, 122
  Бентам Иеремия 58, 374, 582
  Бенуа А. Н. 150
  Бергбом Карл 467
  Бергер Дэйдр 350
  Бергер Уоррен 525
  Бердяев Н. А. 172, 311, 392, 433, 470, 507, 520, 524
  Берзин Я. К. 183
  Берк Эдмунд 58, 397, 407
  Берлин Исайя 83, 567
  Бернадот Фольке 331
  Берри Жорж 76
  Бест Вернер 330
  Бетховен Людвиг Ван 654
  Бехтеров В.М.
  Бжезинский Збигнев 269, 465
  Бингэм Гарри 349
  Бирюзов С. С. 294
  Бисмарк Отто фон 85, 354
  Блок А. А. 150, 368
  Блэкстон Вильям 58, 434, 594
  Блэр Тони 16
  Бовин А. Е. 336
  Богомолов А. 447
  Богораз Л. И. 312
  Бокль Генри
  Бонапарт Наполеон 59
  Бондаренко К. 107, 203, 266, 502, 619
  Боннэр Е.Г.
  Борис III 333
  Борисов П. И. 128
  Брежнев Л. И. 264-266
  Блок Марк
  Браудер Уильям
  Бретон Андрэ 349
  Бродский И. А. 70, 271, 285, 287, 455, 477, 507, 538-540
  Брэндис Луис 575
  Брюкнер Александр 251
  Брюла Поль 56
  Брюховецкий В. С. 10
  Бузина О. А.
  Буковский В.К.
  Булгаков С.Н.
  Булганин Н. А. 194, 340, 343
  Бурбулис Г. Э. 495
  Бухарин Н. И. 176
  Буш Джордж - старший
  Буш Джордж - младший 488, 655
  Бушков А.А.
  В
  Ваджра А. 253
  Вайс Петер 47
  Ваксберг А. И. 193-196
  Ваксман Зельман Абрахам 69
  Валентинов Н. В. 188
  Валленберг Рауль 337-347, 350
  Вебер Макс 425, 492
  Везел Рефик 334
  Вейдер Бен
  Верещак В. И. 90, 238
  Вернадский В. И. 150
  Вернадский Г. В. 39
  Вигдорова Ф. А. 539
  Визель Эли
  Вико Джамбаттиста 431
  Виктория,
  королева Великобритании 165
  Вильгельм II Гогенцоллерн 414
  Вильгельм III,
  принц Оранский 64, 354
  Вильсон Вудро 67, 85, 632
  Вильчинская Стефания 309
  Винниченко В. К. 201, 261-263
  Витте С. Ю. 86, 148, 156, 155, 161-163, 324, 325
  Войнович В.Н.
  Волошин М. А. 177
  Вольтер 16, 286
  Вольф Маркус
  Воронин В.Н.
  Врангель П. Н. 167
  Выдрин Д. И. 134
  Высоцкий В. С. 287
  Вышинский А. Я. 325, 341, 383
  Г
  Гааз Ф. П. 320-322, 608
  Гавел Вацлав 51, 52, 357, 356, 384, 385, 416, 606, 622
  Гайдар Е.Т.
  Галан Ярослав 226, 236
  Галансков Ю.Т.
  Гали Бутрос Бутрос 421
  Галилей Галилео 317
  Галич А. А. 309
  Гамильтон Александр 389, 535
  Гахенбург Гануш
  Гегель Георг 13, 30, 83, 399, 426, 431
  Гейне Генрих 112, 369
  Гельвеций Клод 279
  Генри Эрнст
  Геринг Герман 48, 233
  Герцен А. И. 74, 507, 597, 608
  Герцль Теодор 353, 352
  Гёте Иоганн 24, 368
  Гжиб Бальбина 309
  Гизо Франсуа 387
  Гинденбург Пауль фон 480
  Гинзбург Е.С.
  Гинзбург Руфь 538
  Гиппиус З. Н. 150
  Глюксманн Андрэ
  Гоббс Томас 82, 429
  Говорухин С.С.
  Гойя Франциско 381
  Голдман Маршалл
  Голль Шарль де 15, 79, 86, 95, 228, 356, 360, 471
  Гольбах Поль
  Гонгадзе Г. 547
  Горбаневская Н. Е. 312
  Горбачев М. С. 610, 611
  Горбачева Р. М. 611
  Городницкий А. М. 198
  Горшков С. Г. 294
  Горький А. М. 150, 153, 161, 211, 392
  Гофман Генрих 182
  Гофман Макс 230
  Градовский А. Д. 124, 566
  Гранин Д.А.
  Грей Эдвард 79
  Грибоедов А. С. 162
  Григоренко П. Г. 260, 265, 313, 314, 342, 345, 385, 428, 456, 460, 629
  Гриценко А. С. 303, 633, 643, 653, 656
  Гроссман В. С. 226
  Гроций Гуго 408, 435
  Грушевский М. С. 36, 258, 262
  Губерман И. М.
  Гудков Л.Д.
  Гумилёв Л. Н. 42, 43, 507
  Гумплович Людвиг 350
  Гурвич Георгий 571
  Гурко В.И.
  Гурченко Л.М.
  
  Д
  Давыдов А.П.
  Дайси Альберт 58, 464
  Даллес Джон Фостер 667
  Даль В. И. 381
  Данилевский Н. Я. 53
  Дантон Жорж 377, 378
  Дарендорф Ральф Густав 616
  Делакруа Эжен 371
  Делоне В. Н. 312
  Деникин А. И. 168
  Джей Джон 389
  Джемаль-паша 298
  Джефферсон Томас 389, 418, 432, 439, 533, 554
  Джинна Мухаммед Али 85
  Джонсон Пол 16, 80, 170, 187, 195
  Джордж Дэвид Ллойд 297, 415
  Джугашвили Я. И. 189
  Джулиани Рудольф 351
  Дзержинский Ф.Э.
  Дидро Дени 23
  Дизраэли Бенджамин 117
  Диоген Синопский 456
  Добролюбов Н.А.
  Довженко А. П. 10, 201, 203, 274
  Дойчер Исаак
  Доманов Т. И. 64
  Донцов Д. И. 88-84, 277
  Дорошенко Д. И. 263
  Достоевский Ф. М. 200, 382, 477, 507
  Драгомиров М. И. 160
  Драч И.Ф.
  Дрейфус Альфред 75-80, 148, 150, 158, 213
  Дремлюга В. А. 312
  Дроздовский М. Г. 168
  Дрэпер Джон
  Дуквиц Георг 330, 331
  Дурново П. Н. 163, 258
  Духинский Франциск-Генрих 248
  Дымшиц М. Ю. 336
  Дюги Леон 411, 589
  
  Е
  Евтушенко Е. А. 224
  Ежов Н.И.
  Елизавета Федоровна,
  Великая княгиня 139, 140
  Еллинек Георг 566, 580
  Ельцин Б.Н.
  Есенин С.А.
  Еременко А. И. 294
  Есенин С. А. 507
  
  Ж
  Жаботинский В. Е. 353
  Жемчужина П.С.
  Жигулин А.В.
  Жуков Г. К. 293, 294
  
  З
  Захаров М. В. 294
  Земкевич Рафал 92, 241, 245
  Зиновьев А. А. 133
  Золя Эмиль 77, 150
  
  И
  Иеринг Рудольф фон 111, 404, 465
  Иоанн XXIII 445
  Иоанн Безземельный 66, 525
  Иоанн Павел II 317, 318, 386, 440
  Илларионов А.Н.
  Искандер Фазиль 390
  Ицкович С.Н.
  
  К
  Кавелин К. Д. 123
  Кавур Камилло Бензо 85, 86, 356
  Калинин М. И. 189
  Калинка Валериан 249
  Калуски Марианн 251, 498
  Кальвокоресси Питер 642
  Камбон Пьер 377
  Каминская Д.И.
  Камю Альберт 410
  Кант Иммануил 83, 314, 319, 409, 410, 458, 465
  Кантор В. К. 157
  Капелюшный Л. В. 6, 267, 547, 559
  Каппель В. О. 174
  Карабчиевский Ю.А.
  Караганов С.А.
  Карамзин Н. М. 455
  Кардозо Бенджамин 423, 469
  Карл V 555
  Карр Э. 13
  Картер Джимми 68, 483
  Касас Варфоломей де лас 435
  Касем Абдель Керим 266-268
  Каспаравичюс Альгимантас
  Кассен Рене 447, 448, 666
  Кастро Фидель
  Кейтель Вильгельм 79
  Келдыш М.В.
  Кельзен Ганс 418
  Кеннан Джордж 74
  Керсновская Е. А.
  Киплинг Редьярд 66
  Киссинджер Генри 146, 357, 663, 664
  Кистяковский Б. А. 82, 83
  Клемансо Жорж 354
  Клинтон Билл 357, 592
  Клинтон Хиллари 71
  Ключевский В. О. 507, 514
  Кобулов Б.З.
  Ковалёв С. А. 120
  Ковалевский М. М. 150, 566
  Коковцев В. Н. 161, 165
  Колесников А.В.
  Коллонтай А. М. 341
  Конев И. С. 294
  Кони А. Ф. 137, 138, 155, 171, 320, 507, 566
  Коновалец Е. А. 90, 96
  Конт Огюст 588, 589
  Кончаловский А.С.
  Кончаловский Д. П. 121, 382, 479
  Коперник Николай 317
  Коркунов Н. М. 596
  Корнилов Л. Г.
  Корнуэлл Дэвид
  Короленко В. Г. 105, 109, 150, 151, 160, 211, 508
  Коротич В. А. 275, 282
  Корчак Януш 307-309
  Костырченко Г. В. 188
  Коук Эдвард 59
  Кошко А. Ф. 148
  Кравчук Л. М.,
  первый Президент
  Украины 5, 6, 234, 360, 470, 493, 519, 526, 532, 607
  Кривицкий В. Г. 181
  Кристиан X 329-331, 356
  Кристофер Уоррен 350
  Крыштановская О.В.
  Кропоткин П. А. 127
  Круглов С.Н.
  Крус Эрнан Санта 447
  Кудина Джанпьетро 345
  Кудрявцева Л.А.
  Кузнец Саймон 69
  Кузнецов А. В. 224
  Кузнецов Э. С. 336, 337
  Кунц Клаудия 232
  Куприн А. И. 150
  Курило Тарас
  Куропаткин А. Н. 662
  Кучма Л. Д.,
  второй Президент Украины 44, 266, 267, 281, 283, 363, 380, 396, 488, 496, 501, 505, 506
  Кушнер Бернар 671
  Куэльяр Перес де 668
  Кшивицкая Ирена 308
  
  Л
  Лавринович А. В. 34, 104
  Лайн Родерик 120
  Лангфельдер Вильмош 340, 341
  Латынина Ю. Л.
  Лауб Габриэль 535
  Лебедев А.Е.
  Левченко А. С. 69
  Лейзерович Сабина 309
  Лейк Энтони 592
  Лекаш Бернар 212
  Леонардо да Винчи 56
  Леонтьев К.Н.
  Лермонтов М. Ю. 507
  Лефевр В. А. 313
  Ли Куан Ю 356, 357
  Лильберн Джон 517
  Липинский В. К. 89, 263
  Липич-Якубовская Роза 309
  Литвин В. М. 411, 486, 493, 518
  Литвинов П. М. 311
  Лифшиц В.А.
  Лихачев Д. С. 197, 507
  Лихтенберг Георг 289, 535
  Локк Джон 58, 83, 435
  Ломоносов М. В. 507
  Лорберг Е. И. 189
  Лорис-Меликов М. Т. 126, 324, 325
  Лоу Тоби 63
  Лунин М. С. 128, 454
  Луценко Ю. В. 277
  Лысяк-Рудницкий И. 220
  Льоса Варгас, Марио
  Льюис Самуэль 355
  Любимов Ю.П.
  Люксембург Роза
  Лялюмьер Катрин 453
  
  М
  Магнитский С.Л.
  Майрановский Г.М.
  Макартур Дуглас 481
  Макдональд Рамсей 159
  Македонский Александр 291, 360
  Макиавелли Никколо 49, 91, 381
  Маклаков В. А. 116, 152
  Макмиллан Гарольд 63
  Маколей Томас 546
  Малик Шарль 447
  Малинкович В. Д. 32, 107, 304, 621
  Малиновский Р. Я. 294, 339-341
  Мамардашвили М. К. 605
  Мамонтов К. К. 167
  Мандельштам О. Э. 344, 507
  Манн Генрих 349
  Маннергейм Карл Густав 85, 95, 162, 334, 335, 356, 382
  Марат Жан 377
  Маритен Жак 435
  Мария Федоровна,
  императрица 138, 158
  Маркс Карл
  Мартенс Ф. Ф. 663
  Маршалл Джон 541
  Масарик Томаш Гарриг 176, 326
  Масарик Ян
  Масловский В. И. 225, 226
  Махно Н. И. 216-219
  Медведев Ж. А. 190
  Медведев Р. А. 190
  Медисон Джеймс 389
  Межиборский Марк
  Меир Голда 80, 336, 379, 632
  Мейерхольд В. Э. 342
  Мелло Сержио Виейра де 406, 636
  Мельник А. 96, 225, 228
  Мельникофф Ю.В.
  Мельцер Ю. И. 189
  Менгер Антон 288, 441
  Мендес Аристидис де Соуза 347
  Менчака Фернандо Васкес де 435
  Мень А. В. 103
  Мережковский Д. С. 150
  Мерецков К.А.
  Меркулов В.Н.
  Мерославский Людвиг 248
  Местр Джозеф Мари де 469
  Металликова Б. С. 189
  Мечников И. И. 69, 130, 608
  Микоян А. И. 188, 190, 295
  Миллер А.И.
  Милль Джон 58, 366
  Мильтон Джон 83, 390
  Милюков П. Н. 150
  Миних Х.А.
  Мирабо Оноре 377, 468
  Мироненко А. Н. 438
  Миттеран Франсуа 448, 666
  Михник Адам
  Михновский Н. И. 93, 94, 142, 247, 277
  Михоэлс С. М. 194
  Молотов В. М. 130, 182, 205, 341, 347, 439
  Молчанов Н. Н. 15
  Моль Роберт фон
  Моннэ Жан 653
  Монтескьё Шарль 369, 405, 435, 630
  Мороз А. А. 134
  Моррас Шарль 77, 90
  Муравьев М. Н. 661
  Мусин-Пушкин А. И. 148
  Мусияка В.Л.
  Муссолини Бенито 91, 177, 180, 410
  
  Н
  Невзоров А.Г.
  Некрасов В. П. 64
  Некрасов Н. А. 275
  Немирович-Данченко В. И. 150
  Нетаниягу Биньямин
  Нечаев А.А.
  Нива Жорж
  Николай I 126, 178, 322
  Николай II 127, 129, 138, 139, 148, 155, 158-165, 171, 268, 298, 415, 661
  Никсон Ричард
  Нимёллер Мартин
  Ниссим Габриеле 332
  Новиков И. Т. 266
  Новодворская В. И. 80
  
  О
  Обама Барак 73
  Оболонский А. В. 133
  Овертон Ричард 435
  Окуджава Б. Ш. 300, 301, 507
  Олбрайт Мадлен 357
  Омелка Мартин
  Ориу Морис 478
  Ортега-и-Гассет Хосе
  Орлов А. М. 190
  Оруэлл Джордж 283, 503
  Остин Джон 430
  
  П
  Павлов А. 447
  Павлов В.В.
  Павлов Г. С. 266
  Павлов И. П. 225
  Пайпс Ричард 50, 118
  Палдиел Мордехай 346
  Паскаль Блез
  Пастернак Б. Л. 287, 305, 455, 507, 541
  Паулс Раймонд
  Пауэлл Колин 349
  Пейн Томас 439
  Пелипенко А.А.
  Перкинс Джон 515
  Петен Анри 90, 360
  Петлюра С. В. 141, 212-214, 215, 499
  Петров В. Н. 212, 213, 215
  Петров Н.В.
  Пешев Димитр 332, 333
  Пинкензон А.В.
  Пиночет Аугусто 421
  Пионтковский А.А.
  Питт Уильям 315
  Победоносцев К. П. 325
  Подрабинек А. П.
  Поз Наталья 309
  Познер В.В.
  Полетаев В.Н.
  Политковская А. С. 132
  Полищук В. В.
  Полторанин М.Н.
  Померанц Г.С.
  Попов Г. Х. 494, 603
  Попович М. В. 6, 43, 87, 158, 176, 206, 209, 214, 245, 262, 296, 396, 485, 617, 621
  Порецкая Е. К. 237
  Поскребышев А. Н. 190
  Потоцкий Ян 250
  Приставкин А. И. 131
  Прудон Пьер 391, 392
  Пуфендорф Самуэль фон 83, 435
  Пухта Георг 83, 400
  Пушкин А. С. 506
  Пэн Чунь Чан 447
  
  Р
  Рагер Ицхак 336
  Радбрух Густав 405, 431
  Радзивиловский А. П. 181
  Райсс И. С. 181
  Раммел Р. Дж. 414, 415
  Резун В.Б.
  Рейган Рональд 72, 95, 389, 601, 602, 626
  Ренквист Уильям 553
  Рейбрук Давид Ван
  Рерих Н. К. 130, 177
  Риббентроп Иоахим 182, 205, 347, 439
  Ришельё Арман 85
  Робеспьер Максимилиан 376, 377
  Робинсон Мэри 401, 447, 459
  Роговин В. З. 183
  Розанов В. В. 160
  Розенберг Альфред 179, 221
  Рокко Альфредо 384
  Рокоссовский К. К. 294
  Ролан Манон-Жанна 378
  Рузвельт Франклин 67, 85, 175, 228, 290, 291, 351, 356, 371, 373, 374, 480, 601, 637
  Рузвельт Теодор 374
  Рузвельт Элеонора 373, 446, 447
  Руссо Жан Жак 314, 390, 435
  Рыков А. И. 188
  Рюмин М.Д.
  Рябов Г. Т. 153, 187
  Рязанов Э. А. 593, 594
  
  С
  Салазар Антонио Оливейра 347
  Салтыков-Щедрин М. Е. 199
  Самчук Улас 228
  Сартр Жан-Поль 47, 48, 76, 80, 209, 292
  Сахаров А. Д. 56, 287, 455, 457, 541
  Сахаров И.Н.
  Свердлов Я. М. 188
  Сельвинский И. Л. 364
  Семичастный В. Е. 264, 455
  Сен Амартия 394
  Сент-Экзюпери де Антуан
  Сервантес Мигель 112
  Сергеев С.М.
  Сиейес Эмманюэль Жозеф 522, 524
  Симис К.М.
  Симонов К. М. 293
  Сковорода Г. С. 6, 43, 109, 563
  Скоропадский П. П. 207, 257, 507
  Скрыпник С. И. 229
  Сланский Рудольф
  Соболев А. В. 287, 342
  Соколов Л. 248
  Соколовский В. Д. 294
  Сократ 433
  Солженицын А. И. 127, 159, 216, 282, 343, 394, 455, 475, 541
  Соловьев В. С. 46, 157, 507
  Соловьев С.М.
  Соцкая Дора 309
  Сперанский М. М. 86, 115
  Спиноза Бенедикт 395
  Сталин И. В. 49, 101, 119, 129, 132, 175, 176, 169, 179-190, 193-197, 251, 273, 295, 353, 385, 410, 479, 596, 675
  Стендаль (Анри Мари Бейль) 145, 477
  Стефан,
  Митрополит Софийский 332
  Стецько Я. С. 2221
  Столыпин П. А. 86, 145, 153-155, 162
  Струве П. Б. 150
  Стругацкий А.Н.
  Стругацкий Б.Н.
  Субтельный Орест 220
  Сугихара Тиунэ 347-349
  Судоплатов П. А. 65, 119, 175, 181, 192
  Сулейменов О. О.
  Сунь Ятсен 514, 520, 532
  
  Т
  Табачник Д. В. 102, 509
  Таганцев Н. С. 566
  Талаат-паша 297, 298
  Тан У 445
  Тарасенко Т. А. 7, 608
  Таратута М.А.
  Тассиньи Жан де Латр де 79
  Тацит Публий Корнелий 22
  Телига Е. И. 225
  Теллер Эдвард
  Тимошенко С. К. 294
  Тимошенко Ю. В. 135, 272, 485, 527, 552
  Тихонов Н. А. 266
  Тойнби Арнольд 53, 57, 230, 571
  Токвиль Алексис 387
  Толочко П. П. 33, 41, 101, 205, 231, 261, 497, 508
  Толстой А. Н. 150
  Толстой Л. Н. 19, 147, 155, 171, 211, 507
  Толстой-Милославский Н. Д. 63
  Топорова З. Н. 540
  Тоффлер Элвин 69
  Треппер Леопольд 180,183
  Троцкий Л. Д. 175, 176, 189, 194, 479
  Трумэн Гарри 74, 295, 481
  Туган-Барановский М. И. 150
  Тургенев А. И. 325, 454
  Тургенев И. С. 507
  Туркул А. В. 136, 173
  Тухачевский М. Н. 342
  Тэйлер Джефрри
  Тэтчер Маргарет 16, 67, 174, 316, 357, 358, 474, 492, 516, 601, 606, 634
  Тютчев Ф. И. 507
  
  У
  Уилсон Джеймс 399
  Уильямсон Гордон 221
  Уинтроп Джон 67
  Уоррен Сэмюэль 575
  Уоррен Эрл
  Урусов С. Д. 148
  Успенский А. И. 192
  
  Ф
  Файнберг В. И. 312
  Федотов Г. П. 472
  Фейербах Пауль 12
  Фейхтвангер Лион 158, 349
  Фелини Фредерико
  Фельштинский Ю.Г.
  Филарет, митрополит 321
  Филов Богдан 332
  Фор Феликс 77
  Фрай Вэриэн 349, 350
  Франк Анна 329
  Франклин Бенджамин 412, 439
  Франко Франциско
  177, 335-336, 421
  Франс Анатоль 598
  Фрейд Зигмунд 158, 277, 583
  Фридман Милтон
  Фридрих II Великий 545
  Фридрих-Вильгельм IV 321
  Фриновский М.П.
  Фрэнк Джером 427
  Фукидид
  Фукуяма Фрэнсис 113, 144, 196, 631
  Функенштейн Амос 131
  Фурман Д.Е.
  Футей Богдан 542, 550
  Фучик Юлиус 114, 354
  
  Х
  Хазан Д. М. 189
  Хаммаршельд Даг 449
  Хамфри Джон 447
  Ханна Пэраг 631
  Хантингтон Самьюэл 68, 631
  Харецкая М.П.
  Хачатурян Артем 281
  Хелемендик С. В. 245, 645
  Хирохито 481
  Хлебников Пол 554
  Ходжсон Вильям 447
  Ходорковский М.Б.
  Холмс Оливер 545
  Хомяков А.С.
  Хомяков Н. А. 8
  Хоум Стюарт
  Хофман (Сафран) Роальд 69
  Хоффер Эрик 299
  Храповицкий А. П. 147
  Хрущев Н. С. 134, 191-193, 264
  Хугелинг Джон
  Хусейн Саддам 482
  Хэлд Дэвид
  
  Ц
  Цветаева М.И.
  Цвигун С. К. 266
  Цезарь Гай Юлий 360
  Цинев Г. К. 266
  Цицерон 360, 435
  Цуда Сокити 481
  Цуканов Г. Э. 266
  
  Ч
  Чаадаев П. Я. 123, 473
  Чачкес Шмуэль 69
  Черненко К. У. 265
  Черчилль Уинстон 45, 50, 63, 79, 85, 95, 168, 174, 177, 228, 232, 292, 340, 354, 356, 378, 443, 480, 516, 582, 602, 637, 662, 663
  Чехов А. П. 507
  Чичерин Б. Н. 124, 507, 566, 585
  Чхартишвили Г.Ш.
  Чубайс А.Б.
  Чуйков В. И. 294
  
  Ш
  Шагал Марк 349
  Шаламов В.Т.
  Шаповал В.Н.
  Шарпак (Харпак) Жорж 69
  Шатобриан Франсуа 360
  Шахназаров Г. Х. 612
  Шевцова Л.Ф.
  Шевченко Т. Г. 501, 508
  Шемякин М.М.
  Шенье Мари-Жозеф 371
  Шептицкий Андрей 222
  Шептицкий Климентий 222
  Шварцбурд С.И.
  Шкаратан О.И.
  Шкляр В.Н.
  Шлаен А.А.
  Шлиман Генрих 436
  Шмелев И. С. 160
  Шмелев Н.П.
  Шмидт Карл 53, 600
  Шницер Исай
  Шолохов М.А.
  Шоу Бернард 67
  Шпеер Альберт 179
  Шпорлюк Роман 232, 335
  Штайнер Сима
  Штаммлер Рудольф 413
  Штейнзальц Адин 131
  Штокман Генрик 309
  Штокман Роза 309
  Штраус Лео 480
  Шульга Н.А.
  Шульгин В. В. 169, 172, 199, 207, 254
  Шухевич Р. И. 98, 233-236, 277, 499
  
  Щ
  Щегловитов И. Г. 148, 149, 152
  Щекочихин Ю. П. 128
  Щелоков Н. А. 266
  Щербатов А. Г. 322
  Щербаков А.С.
  
  Э
  Эйзенхауэр Дуайт 481
  Эйнштейн Альберт 158, 197, 481, 583
  Эйдельман Н.Я.
  Энвер-паша 297-298
  Энгдаль Уильям 73, 626
  Эренбург И. Г. 224
  Эрлих Е. 604
  Эрнст Макс 349
  Эсмен Жан 400, 571
  Эстемирова Н. Х. 132
  Эстергази Фердинанд 78
  Этингер Я.Г.
  Этингер Я.Я.
  
  Ю
  Ющинский А. 148, 153
  
  Я
  Явлинский Г.А.
  Якир И. Э. 342
  Яковенко И.А.
  Яковлев А. Н. 57, 301
  Якушкин И. Д. 128
  
  
  
  
  
  
  УКАЗАТЕЛЬ ОСНОВНЫХ ПОНЯТИЙ
  
  Абсолютные права 565
  Административный ресурс 492
  Вопросы местного значения 554
  Геноцид 51
  Государственное мышление 550
  Государственно-подобное образование 480
  Государственный строй 528
  Гражданское общество 617
  Гуманитарная интервенция 664
  Гуманитарная помощь 669
  Достоинство 318
  Естественное право 429
  Естественные права человека 433
  Империя 49
  Институты гражданского общества 617
  Комплиментарность 32
  Конституционно-правовой статус 590
  Конституционные обязанности 585
  Конституционный строй 528
  Коренной народ 32
  Ксенофобия 103
  Культура достоинства 27
  Международное сообщество 404
  Международное гуманитарное право 657
  Международное право вооружённых конфликтов 658
  Международное право прав человека 635
  Менталитет народа 38
  Местное самоуправление 554
  Народ 31
  Народный суверенитет 523
  Население 31
  Национализм 37
  Национальная безопасность 598
  Национальная идея 85
  Национальные интересы 360
  Негативные права 566
  Неправовое законодательство (квазизаконодательство) 517
  Номенклатурная олигархия 495
  Номенклатурная приватизация 496
  Номенклатурное право 516
  Ноосфера 314
  Общепризнанные принципы и нормы международного права 419
  Олигархи 283
  Основные права 460
  Относительные права 566
  Первоначальная учредительная власть народа 524
  Погромы 46
  Позитивное право 430
  Позитивные права 568
  Права третьего поколения 573
  Права человека 423
  Право 413
  Правовое государство 30
  Президентское право 557
  Приватизация государства 494
  Русская Система
  Свобода 395
  Солидарность 290
  Справедливость 410
  Стандарт прав человека 564
  Титульная нация 37
  Титульная супернация 40
  Традиция 54
  Традиция невежества 139
  Украинская Система
  Устав (хартия) территориальной громады 562
  Фактическая ("живая") конституция 424
  Фашизм 90
  Философия достоинства человека 26
  Цивилизация 51
  Члены партии этнической нетерпимости 38
  Элита 309
  Этнос 32
  
  
  
  
  
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  Обращение первого Президента Украины
  к читателям 4
  
  От автора 5
  
  Введение 8
  
  Раздел 1. Философия достоинства 21
  
  1.1.Философия достоинства и Право 26
  
  1.2. Национальная идея или ксенофобия 85
  
  1.3. Диалектика достоинства, свободы и прав человека 115
  
  Раздел 2. Традиция невежества 118
  
  2.1. Роль невежества в разрушении России 158
  
  2.2. Роль невежества в "созидании" Украины 246
  
  2.3. Традиция невежества - рок или урок прошлого? 334
  
  Раздел 3. Достоинство 356
  
  Раздел 4. Свобода 420
  
  Раздел 5. Алгоритм развития Права 458
  
  5.1. Естественные права человека 479
  
  5.2. Основные права человека 492
  
  5.3. Конституционные права и обязанности 510
  
  5.3.1. Государство и права человека 524
  
  5.3.2. Учредительное право народа 577
  
  5.3.3. Правосудие и права человека 590
  
  5.3.4. Местное самоуправление и права человека 610
  
  5.3.5. Стандарт и структура конституционных прав 619
  
  5.3.6. Конституционные обязанности 634
  
  5.3.7. Ограничение свободы и прав человека 642
  
  Раздел 6. Гражданское общество и права человека 653
  
  Раздел 7. Международное сообщество и права человека 676
  
  Заключение 721
  
  Указатель имен 723
  
  Указатель основных понятий 743
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ФОТО
  
  
  
  
  
  
  
  
  МУЧНИК Александр Геннадьевич -
  президент Института демократии и прав человека,
   Заслуженный юрист Украины.
  
  Родился в 1954 году в городе Одессе.
  В 1981 году с отличием окончил юридический
  факультет Одесского государственного университета имени И.И. Мечникова.
  
  Работал: адвокатом; президентом юридической фирмы "ФСП-А";
  советником Министра внутренних дел Украины, Секретаря
  Совета национальной безопасности и обороны Украины, Премьер-министра Украины; научным консультантом Президента Украины.
  
  Президент Фонда социальной помощи имени доктора Ф.П. Гааза
  (основан в 1987 г.).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ИНСТИТУТ
  ДЕМОКРАТИИ И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  
  
  
  А.Г. МУЧНИК
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ФИЛОСОФИЯ
  ДОСТОИНСТВА, СВОБОДЫ И ПРАВ
  ЧЕЛОВЕКА
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Киев
  ПАРЛАМЕНТСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
  2009
  
  
  
  
  
  
  
  
  Рецензенты:
  
   Горбулин Владимир Павлович - директор Института проблем национальной безопасности, академик Национальной академии наук Украины;
   Копыленко Александр Любимович - директор Института законодательства Верховной Рады Украины, доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент Национальной академии наук Украины;
   Васильев Анатолий Семенович - доктор юридических наук, профессор, академик Академии правовых наук Украины;
   Постика Игорь Владимирович - доктор юридических наук, профессор.
  
  
  Научные редакторы:
  
  Баймуратов Михаил Александрович - доктор юридических наук, профессор;
  Демин Олег Борисович - доктор исторических наук, профессор;
  Долженков Олег Александрович - доктор политических наук.
  
  
  
  
   Книга посвящена исследованию достоинства, свободы и прав человека в качестве достояния всего человечества. В работе обращается внимание на тесную взаимосвязь между повсеместным утверждением этих ценностей и судьбой отдельного человека, этноса, нации. При этом причины распада царской России, СССР, а также сложностей становления демократии в некоторых постсоветских республиках автор усматривает в полном игнорировании прав человека на территории соответствующих стран. В ней утверждается невозможность строительства гражданского общества и правового государства без уважения к достоинству человека вне зависимости от его этнического происхождения, религиозного вероисповедания и языка общения. В книге предлагается набор правовых средств для преодоления тяжкого наследия прошлого, получившее обобщенное наименование "традиция невежества". Анализируется всевозрастающая роль международного сообщества в защите прав человека.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Уважаемые читатели!
  
   Конституция - основной закон державы потому, что именно на её основе обеспечивается развитие, достойная жизнь и безопасность граждан соответствующего государства. Её роль в жизни народа столь велика, что её можно смело уподобить библии права: в ней люди ищут ответы на самые злободневные вопросы своего бытия, с ней связывают свои надежды на лучшую жизнь, к ней апеллируют за защитой в случае каких-либо жизненных невзгод. Ответственность перед народом предполагает исключительно бережное отношение к основному закону его жизни.
   Основной Закон Украины - важнейшее достижение и национальное достояние Украинского народа. Ныне этот документ является необходимым и, пожалуй, единственным подспорьем для защиты национальных интересов
   и национальной безопасности, созидания гражданского общества и правового государства. Конституция предусмотрела все необходимые для этого правовые предпосылки. Она оказалась не в силах предвидеть лишь одно - абсолютное пренебрежение власть предержащими человеческим достоинством, свободой и правами гражданина. А без уважения к этим ценностям Конституцию нельзя считать полноценно действующей, несмотря на то, что она вступила в силу 28 июня 1996 г.
   Осмыслению значения этих правовых благ в судьбе человека, народа и государства посвящена предлагаемая читателю книга заслуженного юриста Украины Александра Геннадиевича Мучника "Философия достоинства, свободы и прав человека". Хотя автор адресует её преимущественно молодому читателю, думается, она будет с интересом встречена каждым, кому не безразличны эти вечные вопросы человечества. Книга написана доступным, живым языком с привлечением обширного материала из конституционной истории других держав, а также работ, писем и размышлений видных государственных деятелей, политиков, философов, правоведов и писателей прошлого. В известной степени можно утверждать, что автору удалось развернуть широкое политико-философское полотно, на котором представлены эпизоды из жизни разных народов в их борьбе за утверждение достоинства, свободы и прав человека. Всё это может быть весьма поучительно и для нашей молодой демократии.
   Автор не уклоняется от обсуждения весьма острых, болезненных, но очень актуальных вопросов прошлого и настоящего нашего народа. Не со всеми его выводами можно согласиться, да, наверное, и не нужно, поскольку истина, как известно, рождается в споре. Другое дело, что этот спор мы должны вести цивилизованно, с уважением к достоинству своего собеседника, читателя, оппонента. Представляется, что автор с этой задачей
   справился. В любом случае последнее слово за читателем, для которого и написана эта книга.
  
   Президент Украины Леонид Кравчук
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ВСЕМ, КТО ПАЛ ЖЕРТВОЙ
   ЭТНИЧЕСКОЙ, РЕЛИГИОЗНОЙ И КЛАССОВОЙ
   НЕТЕРПИМОСТИ
  
   П О С В Я Щ А Е Т С Я
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  От автора
  
  Уважаемые читатели!
  
  Ни одно произведение искусства, литературы или науки, как известно, не создается в психологическом вакууме. Любое творчество - некая магия, которая священнодействует в содружестве, сопереживании и соразмышлении с другими людьми. Данная книга не исключение. Она не увидела бы свет без благотворного влияния сочувствующих мне людей.
  Особая благодарность за отзывчивость и моральную поддержку первому Президенту Украины Леониду Макаровичу Кравчуку.
  Весьма ценными оказались замечания и предложения, поступившие от научных редакторов, а также рецензентов этой книги: академика НАН Украины Владимира Павловича Горбулина, докторов юридических наук Михаила Александровича Баймуратова, Анатолия Семеновича Васильева, Александра Любимовича Копыленко, Игоря Владимировича Постики, доктора исторических наук Олега Борисовича Демина и доктора политических наук Олега Александровича Долженкова;
  Добрыми напутствиями и дельными советами эту работу сопроводили:
  - директор Института философии НАН Украины имени Г.С. Сковороды академик Мирослав Владимирович Попович;
  - доктора юридических наук: Александр Васильевич Батанов, Александр Константинович Вишняков, Сергей Иванович Максимов, Василий Тимофеевич Маляренко, Юрий Николаевич Оборотов, Виталий Федорович Опрышко, Петр Моисеевич Рабинович;
  - кандидаты юридических наук: Алексей Николаевич Андрусенко, Борис Абрамович Барабаш, Шота Шотаевич Какабадзе, Юрий Витальевич Мельник, Алексей Сергеевич Орловский;
  - доктор экономических наук, академик Российской академии естественных наук Александр Иванович Агеев, а также кандидат экономических наук Михаил Павлович Фрейдлин;
  - кандидаты исторических наук: Владимир Григорьевич Пищемуха, Лев Ремович Вершинин, а также историк и политолог Владимир Владимирович Корнилов;
  - супруги Спилберг: юрист Илона Игоревна и историк Сергей Викторович;
  - писатель Леонид Владимирович Капелюшный и журналист Светлана Ивановна Комисаренко;
  - соратники по молодежному Клубу конституционного права, с которыми мы несколько лет весьма плодотворно сотрудничали в конференц-зале Национального института стратегических исследований при Президенте Украины.
  Низкий поклон заслуженному деятелю искусств Украины - автору художественной идеи оформления моих работ Григорию Шиковичу Фаеру.
  Необходимо также упомянуть, что эта книга писалась в период моей работы в Кабинете Министров Украины, Администрации Президента Украины, Совете национальной безопасности и обороны Украины, Министерстве внутренних дел Украины и на заключительном этапе опять же в стенах Кабинета Министров Украины. В связи с этим считаю своим долгом выразить искреннюю благодарность всем моим руководителям и коллегам, которые оказали мне посильную моральную поддержку в этом нелегком труде.
  В самые трудные минуты работы над этой книгой рядом были моя мама Елена Леонтьевна, жена Валентина, мои дети Александр, Валентина и Леонид, а также мои друзья и коллеги - Георгий Борисович Цырфа, Любовь Григорьевна Богомолова, Юлия Анатольевна Савченко и Игорь Гаврилович Гайдукевич.
   Неоценимую роль в моей творческой биографии сыграли безгранично дорогие моему сердцу люди: отец - Геннадий Ефимович Мучник (1926-2005), друзья и учителя - Леонид Лазаревич Гормах (1924-2000) и Тамара Андреевна Тарасенко (1939-1992). Светлая им память!
  Разумеется, все пороки данного исследования - всецело моя вина, которую я не склонен делить с его первыми читателями, научными редакторами и рецензентами. Некоторые суждения и оценки были любезно предоставлены в моё распоряжение задолго до того, как сей труд обрёл свой окончательный облик. И я искренне благодарен за подобный аванс доверия и уважения ко мне. Наряду с этим я успел учесть некоторые пожелания своих читателей при подготовке к печати дополнительной части тиража первого издания настоящей книги, в которую вошли выдержки из работ известных философов, историков, а также мемуаров советских разведчиков.
  И, наконец, как это ни прискорбно, но необходимо отдать должное и тем, кого литературные критики обыкновенно именуют отрицательными персонажами, а положительные герои романов, повестей и чеховских рассказов - не иначе, как подлецами и негодяями. Именно они, коих, увы, не счесть в нашей жизни, и стали источником подлинного вдохновения в процессе формирования содержания и сюжетных линий всего раздела 2 данной работы. Без этих "героев нашего времени", надо сознаться, она не приобрела бы свой нынешний вид. Их портретная галерея с калейдоскопической частотой мелькала перед моим взором, когда я писал о подлости, низости, завистливости, предательстве, жадности и лживости, то есть как раз о тех качествах, которые сыграли столь роковую роль не только в моей личной жизни, в жизни моих близких, но и в истории всего нашего отечества. К сожалению, эти черты человеческой натуры пышно цвели махровым цветом до нас, порядком отравили жизнь нам и, видимо, принесут ещё немало беды нашим потомкам.
  Один из основателей и лидеров партии октябристов Николай Алексеевич Хомяков (1850-1925) как-то заметил, что "лучшей реформой было бы уничтожить всех негодяев, но это только Господь Бог мог бы провести". Поскольку, как говорится в народе, на Бога надейся, а сам не плошай, то в какой-то мере с робкой надеждой на то, что философия достоинства, свободы и прав человека побудит порядочных людей объединиться для проведения подобной реформы и написана сия книга.
  
  Александр Мучник Киев, 2002-2009 гг.
  
  
  
  P.S. Настоящим вниманию читателя представляется электронная версия моей книги с дополнениями и уточнениями, которые я внёс в текст бумажного издания, увидевшего свет в 2009 г. Имеющие место дополнения касаются лишь истории Российской империи, Советской России и Советского Союза, а также постсоветского пространства, которые в своей временной хронологии не выходят за пределы 2009 г. Соответственно, все общего рода заключения, выводы и прогнозы, сделанные в бумажной редакции книги, не подверглись ни малейшему изменению под влиянием тех событий, которые произошли в мире после указанной даты. Уточнения же касаются лишь цифровых данных по таким важным и имеющим историческое значение фактам, как, например, число Праведников народов мира или государств-членов Совета Европы и НАТО на 2023 г., а также дат рождения и смерти авторов тех литературных источников, на которые я имел случай ссылаться в своей книге, поскольку за прошедшее с 2009 г. время некоторые из оных, к моему вящему сожалению, покинули сей мир.
  сентябрь 2023 г.
  
  ВВЕДЕНИЕ
  
  Изначально настоящая работа задумывалась как небольшая вступительная статья к книге второй Комментария к Конституции Украины (первая увидела свет в 2000 г.). Уже готовая к изданию работа представляла собой комментарий к разделу II Основного Закона Украины, всецело посвященному правам человека. Однако в этот момент моя судьба нежданно-негаданно претерпела крутой вираж: я начал новый этап своей жизни, сменив место приложения сил в Институте демократии и прав человека на Кабинет Министров Украины в новой для себя ипостаси советника главы правительства. При этом надо признать: мне повезло работать под началом умного, волевого, принципиального и порядочного человека.
   Первым шагом на этом поприще стало представление высокому руководству концепции развития гражданского общества и защиты прав человека в Украине. Содержание этого документа было органическим продолжением книги и, образно говоря, дышало верой, надеждой и любовью к человеку. Реакция на проявленную инициативу была незамедлительной, неожиданной и жесткой: мне было рекомендовано "умерить свой пыл", в противном случае моего руководителя могли бы заподозрить в том, что он "взял советника под будущую президентскую кампанию". Как оказалось, это был весьма предусмотрительный взгляд на реальное положение вещей: с одной стороны, проявлялась разумная осторожность ввиду повсеместного доминирования таких неблаговидных качеств, как ревность, зависть и нетерпимость ко всему неординарному и созидательному, с другой, изложенное в записке непроизвольно оценивалось в качестве готового президентского курса для будущего главы державы. Но при этом первое входило в непримиримое противоречие со вторым. Абсолютно противоестественное положение вещей и неподдельная проблема для только ещё формирующейся державы. Видимо, далеко не случайно немецкий поэт, государственный деятель и мыслитель Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749-1832) восклицал: "Говорят, что посредине между двумя противоположными мнениями лежит истина. Никоим образом: между ними лежит проблема". С таковой я и столкнулся не во сне, а наяву.
  Таким образом, мне был подан впечатляющий урок "государственного" мышления в отечественном исполнении. Однако урок не пошёл впрок. Переходя по воле случая на работу с одного высокого государственного учреждения в другое, я первым делом неизменно пытался привлечь внимание облеченных властью лиц к проблеме развития гражданского общества и защите прав человека, но результат был неизменным: непонимание, досада, раздражение и явное нежелание обсуждать эту тему. Не буду скрывать: я довольно долго пребывал в полном недоумении относительно происходящего на политическом Олимпе страны. Но мир не без добрых людей. Один из них, весьма высокопоставленное и умудренное жизненным опытом должностное лицо, видимо, сжалившись надо мной, пояснило, что в своих потугах я смешон, поскольку абсолютно не знаю украинский народ, 80 процентов которого, по его уверениям, всё ещё "справляет свою нужду на улице", а "перед едой не моет руки". Посему мои прожекты относительно гражданского общества и прав человека попросту не ко двору. Я же, по словам моего собеседника, напоминаю ему одного из тех неистовых апостолов революции, которые сначала рвут себе душу ради торжества справедливости, а потом первые же падают жертвами тех самых людей, ради которых они обрекали себя на всяческие лишения и невзгоды.
   Признаюсь, больно, горько и страшно было это слышать. Тягостное впечатление усиливалось ещё и потому, что первая книга была посвящена "Свободолюбивому Украинскому народу". Но мой собеседник непреклонно стоял на своём. При этом по своему происхождению, образованию, послужному списку и широте круга непосредственного общения как с первыми лицами государства, так и простым людом он несравненно лучше меня знал нравы и менталитет наших соотечественников. К тому же его слова вызывали доверие, поскольку он выгодно отличался от иных членов правящего класса Украины более высоким уровнем культуры и порядочности. Я также не мог игнорировать услышанное потому, что оно неуловимо ассоциировалось с горькими размышлениями выдающегося украинского публициста и кинорежиссёра Александра Петровича Довженко (1894-1956), которыми открывается параграф 2.2. раздела 2 настоящей работы. Стало ясно: перед тем как комментировать права человека, предусмотренные Основным Законом Украины, необходимо было кое-что понять. Например, "идиотизм современного состояния Украины (здесь и далее перевод с украин-ского мой - А.М.)", о котором с глубокой горечью упомянул Герой Украины, президент Киево-Могилянской академии, доктор филологических наук Вячеслав Степанович Брюховецкий в предисловии к книге известного польского правозащитника, журналиста Адама Михника "В поисках свободы" (2009 г.). Или, что ещё важнее какую роль в жизни обитателей нашей страны реально играют такие ценности, как достоинство, свобода и права человека? Первоначально ответом на эти и другие вопросы должно было стать скромное предисловие к книге второй Комментария к Конституции Украины. Но затем, как нередко бывает в процессе литературной деятельности, предмет исследования зажил собственной жизнью, стал развиваться сообразно внутренней логике и, в конце концов, обрёл облик данной книги. Несмотря на её внушительный размер, я не стал противиться неудержимому потоку творчества, коль его целью стало познание таких правовых благ, как достоинство, свобода и права человека. В этом издании они представлены как важнейшая составляющая нашего бытия, а не как свод заоблачных, оторванных от повседневной жизни понятий.
   Итак, после выхода в свет первой книги прошло восемь лет. Они ознаменовались чередой весьма неординарных событий. За это время мы стали не только старше, но, надеюсь, и мудрее, заполучив в арсенал своего государственного развития опыт упорного разрушения института президентства в 2004 г., а также парламентаризма и правосудия в 2007 - 2008 годах. Эти перипетии внутренней политики усугубились трагическими событиями на территории Южной Осетии (7-12 августа 2008 г.), которые оказали заметное воздействие на внешнюю политику Украины. На фоне произошедшего, естественно, некоторые положения первой книги оказались весьма наивными и устаревшими. Устранение этого недостатка - одна из задач настоящего издания, с одной стороны. С другой, данный труд преследует цель привлечь внимание читателей к простому постулату, что без реального уважения к человеческому достоинству мы никогда не сможем воспользоваться своими конституционными правами, сколь обширным и подробным не был бы их перечень. В исследовании по мере сил обращается внимание на то, сколь велика в действительности зависимость между менталитетом народа и реальностью конституционных прав человека в той или иной стране мира.
   Хотя представленная работа получилась своеобразным послесловием к книге первой Комментария к Конституции Украины (далее - Конституция) и одновременно предисловием ко второй, которая будет всецело посвящена конституционным правам человека, думается, что она приобрела вполне самостоятельный характер и свою собственную читательскую аудиторию. Уже само название издания не оставляет сомнений в том, что является предметом исследования. Оно посвящено постижению места, смысла, значения и роли таких общечеловеческих ценностей, как достоинство, свобода и права человека в бытии любого из нас, каждого отдельно взятого народа да и всего человечества в целом. При этом очевидно, что эти ценности не укладываются в прокрустово ложе представляемой здесь юриспруденции, хотя вся правовая логика западноевропейской цивилизации подчинена одной цели - обеспечению их торжества в повседневной жизни любой страны мира.
   Нынче уже не вызывает сомнений, что правовые реалии являются составной частью некоего общего целого, без осознания которого невозможно понять их смысл и специфические формы проявления. А познание этого целого не укладывается в какие-либо заранее очерченные юридические рамки и схемы. Сложность вопроса усугубляется ещё и тем, что традиционная отечественная школа юриспруденции ни в малейшей степени не накопила хоть какой-либо позитивный опыт объяснения той крайней степени нетерпимости, которую проявляло к Праву российское государство на протяжении всей своей злополучной истории. Последнее вынужден был признать доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук Александр Валентинович Оболонский. Уже в самом конце своей мудрой книги: "Человек и власть: перекрестки российской истории" он заметил: "К тому же я помню ремарку Ключевского: "Не я виноват, что в русской истории мало обращают внимания на право: меня приучила к тому русская жизнь, не признававшая никакого права. Юрист строгий и только юрист ничего не поймет в русской истории, как целомудренная фельдшерица никогда не поймет целомудренного акушера". Эта горькая констатация великого историка высказана в 1900 г. Но, к нашему общему несчастью, она оказалась справедливой и для всего века ХХ (здесь и далее выделено мною - А.М.)". Посему в процессе работы над данным изданием я не стал ограничивать себя условностями пресловутого юридического метода, доверившись произволу той стихии, которая издревле именуется творческой свободой. В итоге настоящее творение получилась многожанровым. Столь раскованный подход к выбору способа подачи материала объясняется тем, что в книге, помимо правовой материи, нашла своё отражение та неподражаемая историческая, политическая и психологическая смесь нашей жизни, стандарт которой, думается, не возьмет на себя смелость квалифицировать ни один правовед, философ или политолог.
   Любой индивид с рождения наделён правом на такие блага, как достоинство, свобода и права человека, но в полной мере убедиться в этом человечеству пришлось лишь во второй половине ХХ века. Окинуть же сей гигантский путь в истории единым взором под силу лишь особому способу познания действительности. Коль скоро речь заходит о категориях общечеловеческого масштаба, то это - задача некоего универсального, синтетического взгляда на мир, смело и широко привлекающего ресурсы самых различных дисциплин. Такая роль в познании сложных общественных явлений уже давно отведена системному методу. Лишь при его содействии сохраняется надежда постигнуть то, к чему человечество шло столь долго и упорно. К его использованию в деле изучения правовых реалий в своё время призывал немецкий правовед Пауль Фейербах (1775-1833), утверждая, что "только тогда возможно совершенное всестороннее формирование юриспруденции, когда философия, древнейшая история и история соединяются в ней и каждая в своей части будет содействовать общей цели". В нашем случае это сугубо практическая цель - обеспечение достойной жизни каждого гражданина Украины, в равной степени, как и любого другого человека, живущего на нашей планете.
  Полагаю, что представляемая книга - посильный вклад в этот крайне насущный и благотворный процесс. Преимущественно она адресована молодому поколению. Оно, увы, получает путёвку в жизнь в условиях безраздельного господства культа денег и силы, общественного лицемерия и практически полного отсутствия системы ценностей, источником которой всегда были книги и тесное общение с достойными людьми, коих в цивилизованных странах принято именовать национальной элитой. Стремлением сколь можно более восполнить сей пробел нашего бытия и продиктовано то обилие мыслей великих философов, известных государственных мужей, видных правоведов, с которыми читатель встретится на страницах настоящего издания. Представляется, что именно с их помощью нам будет легче осмыслить своё прошлое, задуматься над настоящим и отыскать свой путь в цивилизованное будущее. Решение же подобной задачи невозможно без соответствующего экскурса во всеобщую историю государства и права, историю государства и права СССР и новейшую историю Украины. Иными словами, в работе задействованы источники из различных сфер человеческих знаний, всё многообразие которых поставлено на службу одной задаче - правовой защите человеческого достоинства. Именно под этим углом зрения я и осмелился взяться за рассмотрение многих сложнейших проблем нашей трагической истории. Ведь как заметил известный английский историк Эдвард Карр (1892-1982): "Великая история пишется только тогда, когда видение историком прошлого освещено глубоким взглядом на проблемы настоящего". Разумеется, в этой книге нет никаких претензий на что-либо исключительное, а тем более великое. Просто при её написании я руководствовался убеждением, что истинное знание состоит не в механическом запоминании различных дат, цифр и иностранных языков, позволяющем сдать очередной экзамен, защитить диссертацию, эффектно выступить с трибуны собрания или в телевизионном шоу, а в таком осмыслении истории человечества, которое предоставляет шанс каждому его представителю прожить свою жизнь достойно и счастливо.
   Несколько слов об изобразительных средствах, которые были задействованы в настоящей работе. Известно, что многие произведения философского и правового характера носят довольно абстрактный, нередко казуистический характер, доступный лишь очень узкому кругу посвящённых. В качестве первого попавшегося на глаза примера могу привести выдержку из работы выдающегося немецкого философа Георга Гегеля (1770-1831) "Лекции по философии истории", посвященную Французской революции: "Можно было подумать, что французская революция явилась следствием философии, ведь не случайно философию называли Weltweisheit ("жизненная мудрость"); ибо она не только является истиной в себе и для себя, чистой сутью вещей, но также истиной в своей жизненной форме в том виде, в каком она проявляется в мирских делах. Таким образом, получает подтверждение идея, согласно которой отправной точкой революции явилась философия (...). Никогда доныне люди не осмеливались признать принцип, согласно которому духовная реальность управляется именно мыслью. Несомненно, для разума то был великолепный восход солнца. В ликовании той эпохи всякая мысль становилась предметом всеобщего достояния и обмена. В то время ум людей занимали чувства благородного свойства; духовный энтузиазм распространялся по всему миру, можно было подумать, что происходило примирение между небом и землей". Гениально? Вероятно. Но, в действительности, очень сложно что-либо понять неискушённому читателю. Конечно, с одной стороны, не всё гениальное - просто. Но с другой, ни один размышляющий и пишущий для других не должен упускать из виду ни одного потенциального искателя истины. Ведь далеко не все из них готовы к категориальным головоломкам и головокружительным философским схемам. Высокомерие мысли в книге, на мой взгляд, не меньший порок, чем надменное отношение к окружающим нас людям в повседневной жизни.
   В студенческие годы, каюсь, сам часто грешил подобным изъяном. Например, в момент защиты дипломного проекта под названием "Логика "Капитала" Карла Маркса в исследовании права" ни один из присутствующих членов ГЭК не мог задать автору ни одного вопроса, поскольку работа в силу чрезмерной абстрактности оказалась не по плечу даже сведущим преподавателям юридических дисциплин. Малодоступность - распространенная болезнь подобного рода произведений. Поэтому борьба с этим недостатком стала одной из сопутствующих задач настоящего исследования. Это одна из причин, почему все сюжетные линии данной книги в максимальной степени сопровождаются историческими иллюстрациями, афористичными высказываниями, публицистическими зарисовками.
   Важно, однако, чтобы за отдельными "деревьями" подобных иллюстраций не терялся из виду "лес" - общий замысел, концептуальная линия, философская система данного труда. Местом обитания последней стала вся работа в целом, но её квинтэссенции - преимущественно раздел 1. При этом вся архитектоника исследования покоится, образно говоря, на трёх китах: достоинстве, свободе и правах человека, по отношению к которым в качестве агрессивного начала, некой негативной и разрушительной противоположности (антитезы) выступает традиция невежества. Каждому из названных явлений уделяется достаточно много внимания в соответствующих разделах настоящей книги.
   Некоторые коллеги в процессе ознакомления с рукописью книги обратили внимание на отсутствие в ней ссылок на источники и прилагаемого в подобных случаях перечня используемой литературы. Один из них с негодованием отметил, что такой подход "прямо противоречит требованиям Высшей аттестационной комиссии Украины к написанию научных работ". Само собой разумеется, что научная ценность всего того, что некогда делалось, да и ныне делается в мире, вовсе не преломляется через призму упомянутых требований отечественных чиновников от науки. На мой взгляд, важно другое: всё то, что будит мысль, способствует познанию и созиданию на благо человека, народа и общества.
   Говорят, что половина успеха любой книги зависит от способности автора взглянуть на свой труд глазами читателя. Воспользовавшись этим мудрым советом, я сознательно пренебрег некоторыми формальными канонами, дабы не отвлекать читателя от основного хода своих рассуждений и логики подачи материала. И в таком подходе я отнюдь не одинок. Впервые с таким стилем изложения мне привелось ознакомиться в книге "Де Голль", вышедшей в 1973 г. из-под пера талантливого российского историка Николая Николаевича Молчанова (1925-1990). В предисловии к упомянутой монографии отсутствие в ней научного аппарата объясняется пониманием того, что "частые и пространные ссылки могут отвлечь читателя от главной мысли, утомить его, сломать динамику чтения, а главное, породить в нём скуку - смертельный яд для любой книги". Если такой приём оказался приемлемым в увлекательном жанре исторического портрета, то тем более он к месту в столь сложной и насыщенной разнообразными сюжетными линиями и фактами работе, как эта.
   К тому же любые затраты времени и сил на техническую обработку научного аппарата, несомненно, отвлекают от творческой составляющей как в вопросах содержания и глубины, так стиля и формы подачи материала. Для всякого автора, который работает без помощников, это обстоятельство на каком-то этапе обретает существенное значение. Исключение было сделано лишь по отношению к украинским СМИ. Но оно рассчитано на зарубежного читателя, у которого, как правило, отсутствует какое-либо внятное представление об Украине. Восполнению сего пробела и предназначена та пёстрая мозаика нашего повседневного бытия, которая нашла своё беглое отражение преимущественно на страницах украинской периодики.
   Дело, в конце концов, не в источниках. Самое главное в любом произведении подобного рода - это интерес читателя. Ибо, как справедливо заявил французский философ, правовед и просветитель Вольтер /урожденный - Франсуа-Мари Аруэ/ (1694-1778) "все жанры хороши, за исключением скучного". Пренебрежение подобным предостережением - беда многих современных авторов.
   Одна из сюжетных линий настоящей книги требует особых пояснений. Речь идёт о самой неблагодарной теме данного исследования - роковой роли межэтнических отношений в политической истории нашей страны. Разумеется, будучи сыном своей эпохи, всякий раз касаясь этих "проклятых вопросов", я вынужден был непрестанно преодолевать барьеры внутренней самоцензуры. Вместе с тем именно эти вопросы встали перед нами во весь свой гигантский рост на фоне многолетнего воспитания граждан СССР в духе "социалистического" интернационализма. Если отвлечься от идеологической шелухи, то под таковым в подлинном, правовом смысле этого слова следует понимать способность руководствоваться в своих отношениях принципом уважения к достоинству, свободе и правам других людей вне зависимости от их расового, этнического происхождения, религиозной или партийной принадлежности и языка общения. В отличие от многих пропагандистов и агитаторов, писателей и журналистов, преподавателей средней и высшей школы времен СССР, которые, как выяснилось уже в последнее время, лишь по долгу службы пропагандировали идеи всеобщего братства народов, я по-прежнему являюсь приверженцем этого глубоко человеколюбивого мировоззрения. Этим, в общем-то, и объясняется некоторая, вероятно, излишняя эмоциональность, сопровождающая соответствующую сюжетную линию данной работы.
   Особенностью исследования данной темы стало то, что в качестве методологической основы для измерения уровня достоинства и человечности, порядочности и благородства, которые господствовали в среде того или иного народа я использовал отношение последнего к своим соотечественникам-евреям. У такого подхода есть своя объективная логика. Ведь как заметил английский историк и журналист, советник двух премьер-министров Великобритании (Маргарет Тэтчер и Тони Блэра), автор ряда капитальных трудов, в том числе "История христианства" и "История евреев" Пол Джонсон (1928-2023): "Еврейская история охватывает не только огромный период времени, но и колоссальное пространство. Евреи внедрились во многие общества и оставили там свои следы. Писать историю евреев - почти всё равно, что писать всемирную историю, но при этом рассматривать её под весьма специфическим углом зрения. Это будет всемирная история глазами просвещённой и понимающей жертвы".
   Продолжая мысль автора, можно лишь с огромной печалью заметить, что, если и были какие-то основания утверждать о "богоизбранности" евреев, то только в том смысле, что Господь сотворил этот народ с дальним прицелом: испытать на отношении к нему уровень порядочности, человечности и благородства всех остальных людей. Именно такую позицию, в частности, занял в жизни один из крупнейших композиторов ХХ века Дмитрий Дмитриевич Шостакович (1906-1975), который, по утверждению некоторых его собеседников, неоднократно заявлял: "Я проверяю людей по отношению к еврeям", поясняя эту свою мысль тем, что для него "eвpеи стали символом. В них сконцентрировалась вся человеческая беззащитность...". И в этом случае нельзя исключать, что помимо недюжинного музыкального таланта Бог одарил прославленного композитора ещё и необыкновенной проницательностью в постижении подлинных причин той многострадальной судьбы, которую Творец избрал для евреев на протяжении всей столь немилосердной истории человечества.
   Другой вопрос, какими неисчислимыми и непомерными муками обернулась подобная "богоизбранность" для евреев. Но, как бы там ни было с Создателем не поспоришь. Посему в настоящей работе предпринята попытка именно под этим углом зрения и рассмотреть такие основополагающие и фундаментальные темы всемирной истории как достоинство, свобода и права человека. В конце концов, как заметил один исследователь этой темы: "Евреи - это канарейки истории". И пояснил своё суждение такой притчей: когда-то шахтеры брали с собой в шахту канарейку и там выпускали ее. Если в шахте было большое скопление метана - птичка умирала. Целенаправленное преследование, погромы и истребление евреев образно говоря можно уподобить омертвляющему "метану" истории. Посему и роль её "канареек" в этой книге отведена именно евреям.
   Представляется, что анализ событий всемирно-исторического масштаба под углом зрения униженных и оскорбленных, невинно замученных и истребленных имеет библейские истоки. К такому заключение приходишь при внимательном ознакомлении с некоторыми священными текстами. К этому обстоятельству в связи с толкованием одной из важнейших частей Библии привлекает внимание упомянутый английский историк. В частности, он пишет: "Книга Иова - произведение античное и современное, особенно для такого избранного и гонимого народа, как евреи; по сути, это произведение о Холокосте" (для справки: книга Иова - часть Ветхого Завета, занимающая в Библии место между книгой Эсфирь и Псалтирью; слово же "Холокост" происходит от греческого слова holokaustos - "всесожжение, сожженный целиком". Впервые этот термин был введён в политический обиход американскими журналистами в память о трагедии еврейского народа в период с 1933 по 1945 год. Холокост унёс жизни около 6 миллионов евреев). Холокост в данной работе оценивается в качестве трагедии всего человечества, а не только еврейского народа. Ведь последний не кончал жизнь самоубийством, а стал жертвой целенаправленной политики Адольфа Гитлера (1889-1945) с молчаливого согласия, а то и прямого соучастия, других народов Европы. В числе первых жертв этого варварского истребления безгосударственного, а, следовательно, и беззащитного племени пала самая благочестивая и бедная часть евреев, которая на протяжении многих веков исповедовала иудаизм, из недр которого в своё время вышли две другие мировые религии: христианство и мусульманство. По сути, имела место небезуспешная попытка уничтожить не только один из самых древних народов, но и одну из самых древних религий мира. Таким образом, мир стал очевидцем преступления цивилизационного масштаба. Разумеется, что такой подход позволяет увидеть события прошлого и настоящего совсем в ином свете, чем они нередко предстают в официозной историографии отдельных народов мира. Именно в таком свете и увидел роль евреев в истории многолетний руководитель Кубы Фидель Кастро (1926-2016), который в конце своей долгой политической карьеры удосужился заявить: "Я не думаю, что на кого-нибудь клеветали больше, чем на евреев. Две тысячи лет они служат объектом клеветы и обвинений за всё".
   Некоторые читатели рукописи данной книги искренне предупредили меня, что упоминание на её страницах о значительном числе жертв погромов, этнических чисток и геноцида лиц иудейского племени может быть воспринято в качестве некоего "возвышения" евреев. А любое "возвышение" евреев, пусть даже и в такой прискорбной форме, у населения ряда стран может вызвать лишь негативную реакцию. Не берусь судить, насколько подобные опасения обоснованы, но сама постановка вопроса показалась мне настолько кощунственной, что я счёл уместным заметить своим "доброжелателям": такого рода "возвышения" на эшафоте, в газовой камере или в бесчисленных бабьих ярах я не пожелал бы ни одному народу мира. Впрочем, если найдутся люди, которые намерены утверждать обратное, готов выслушать их аргументы. Пусть лишь перед началом подобного диалога хотя бы мысленно поставят себя и своих близких в положение тех мучеников, которым посвящены следующие строки:
  
  Как детям объяснить шесть миллионов
  Исчезнувших в застенках навсегда,
  Замученных, отравленных "Циклоном",
  Расстрелянных, повешенных, сожжённых?
  Никто не видел слёз, не слышал стонов,
  Весь мир был равнодушен, как всегда.
  Шесть миллионов. Нам представить страшно,
  В какую бездну их толкнули ниц.
  Шесть миллионов напрочь стёртых лиц,
  Шесть миллиoнов - целый мир за каждым.
  Шесть миллионов с будущим рассталось,
  Потухло взглядов, закатилось лун.
   Сердец шесть миллионов разорвалось,
  Шесть миллионов отзвучало струн.
  А сколько не свершившихся открытий,
  Талантов? Кто узнает их число?
  Шесть миллионов оборвалось нитей,
  Шесть миллионов всходов полегло.
  Как объяснить "шесть миллионов" детям?
  По населенью - целая страна,
  Шесть миллионов дней - тысячелетья.
  Шесть миллионов жизней - чья вина?
  Как вышло так: прошли десятилетья,
  И через реки крови, море слёз
  То тут, то на другом конце планеты
  Подонки отрицают Холокост?
  Как детям объяснить шесть миллионов?..
  
  Но при всём понимании обоснованности и необходимости изучения этого вопроса не буду скрывать: меня долго одолевали сомнения. Ведь очевидно, сколь эмоциональной, болезненной и заполитизированной стала ныне этническая тема в Украине. В процессе же её исследования испытал такое нравственное потрясение и психологический шок, что готов был уже внять доброму совету некоторых читателей рукописи настоящего издания: "Оставь этнические вопросы за рамками книги, выбрось "историю", пиши о Праве". Но, как это ни покажется странным, сей малодушный порыв остановил не кто иной, как... Лев Николаевич Толстой (1828-1910). Случайно попавшиеся на глаза строки из произведения великого писателя земли русской решили дело. "Тяжелое раздумье одолевает меня, - писал Толстой. - Может, не надо было говорить этого. Может быть, то, что я сказал, принадлежит к одной из тех злых истин, которые бессознательно таясь в душе каждого, не должны быть высказываемы, чтобы не сделаться вредными, как осадок вина, который не надо взбалтывать, чтобы не испортить его. Где выражение зла, которого надо избегать? Где выражение добра, которому должно подражать в этой повести? Кто злодей? Кто герой её? Все хороши и все дурны... Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который был, есть и будет прекрасен, - правда". Никому не зазорно учиться у великих мира сего, и я решил не пополнять число исключений из этого золотого правила. В конце концов, всей своей историей борьбы за свободу слова мы обрели право на откровенный разговор о тех проблемах, которые и поныне отравляют нашу жизнь. Такой диалог необходим также и как способ преодоления этого тяжкого недуга прошлого. Посему насколько бы скорбной, тяжкой и аномальной ни была эта тема, а обойти её молчанием на страницах этой книги не считаю возможным ни при каких обстоятельствах. В противном случае лучше вообще не браться за перо, ибо как справедливо заметил российский писатель Владимир Николаевич Войнович (1932-2018): "Самый безобидный жанр - чистый лист бумаги".
   Особо подчеркну, что, уделяя в данной работе столь много внимания анализу великодержавного шовинизма на территории Российской (большевистской) империи и местечкового, провинциального, мелкотравчатого национализма нынешней Украины, я в первую очередь стремился понять тот реальный уровень уважения к достоинству, свободе и правам человека, который господствовал на том или ином этапе их исторического развития. Иными словами, при выборе способа исследования столь противоречивой и болезненной темы я старался максимально абстрагироваться от тех или иных частностей и руководствоваться в своём анализе как можно большим числом обобщений системного характера. Конкретные же отношения между представителями того или иного этноса приведены лишь в качестве яркой иллюстрации этого важнейшего индикатора международного права прав человека. При этом отдельные персоналии украинского политического сюрреализма упоминаются в данной работе лишь в контексте соответствующих публикаций и исторических зарисовок.
   На протяжении всего повествования внимание читателя преимущественно привлекается к тенденциям, закономерностям, сути вещей и природе институтов власти. В них и только в них мы ищем и, в конце концов, находим ключ к разгадке тех отвратительных политических реалий, которые стали доминировать в нашей повседневной жизни на территории современной Украины. Такой подход имеет давнюю традицию в отечественной науке. Так, российский историк, доктор философских наук Александр Самойлович Ахиезер (1929-2007) в своей замечательной книге "Россия: критика исторического опыта" утверждает, что "критика, связанная с выработкой новых ценностей истории, не может быть сведена к критике людей, учреждений, идеологий и т. д. Она должна быть в конечном итоге критикой движущих сил истории, необходимым инструментом её самосовершенствования, формирования способности людей избегать превращения истории в историю хаоса, дезорганизации и гибели народов и государств". Несомненно, что Российская (большевистская) империя в полной мере познала все эти напасти, пребывая в цепких объятиях большевизма. Эти объятия в конечном итоге и удушили её насмерть, а заодно, по данным некоторых историков, от 60 до 66 миллионов её обитателей.
  Вместе с тем, некоторые читатели рукописи данной книги упрекают меня в чрезмерно темных красках и гнетущих тонах, коими я пишу исторический портрет большевизма, его ярых адептов и приспешников. Позволю себе возразить. Всё как раз наоборот: у автора не хватило всего необходимого диапазона изобразительных средств, места и времени, чтобы в полной мере описать весь тот ужас, который это явление несёт для всего человечества, и, в первую очередь, для тех, кто стал основным носителем этого крайне опасного душевного заболевания ХХ века. Как кто-то образно заметил, большевистская тьма сместила в России все божеское и человеческое. И не просто сместила, а изуродовала до неузнаваемости. Абсолютная правда! Разве само по себе это не достаточный повод, чтобы бить во все колокола, использовать всю палитру темных красок и весь лексикон самых выразительных слов в адрес этого исчадия ада?
   Правда, сегодня на фоне дорогих домов, автомобилей, офисов, мобильных телефонов, костюмов и прочей модной мишуры и дребедени трудно понять, что такое советские концлагеря, враги народа, их родственники и дети, аресты, пытки, расстрелы, заградительные отряды и штрафбаты до и во время Второй мировой войны, железный занавес, выселение и переселение этносов и коренных народов, вездесущая деятельность спецслужб, борьба с "безродными" космополитами и диссидентами и тому подобное во времена холодной войны. Перечисленное не подлежит забвению, ибо короткая память может обернуться короткой жизнью, как для отдельного человека, так для всего этноса и народа в целом. Посему мы должны помнить прошлое, учитывать настоящее и научиться предвидеть будущее.
  И в заключение ещё раз о стиле изложения, столь ещё редком для правовой литературы. В этой книге по мере возможности нашли своё отражение беспокойство мысли, душевная боль и физические страдания многих людей, которые прошли сквозь мою жизнь. И пытаться всё это "утопить" в абстрактных философских, правовых и политологических категориях, не донести до читателя самую суть пережитых ими бед и невзгод - при наличии счастливой возможности свободно и откровенно сказать об этом сегодня - показалось мне нравственным преступлением перед памятью уже ушедших от нас людей. Иными словами, я попытался сделать эту книгу максимально приближенной к читателям, к их прошлому и настоящему, к их непосредственному жизненному опыту. Именно поэтому, как уже упоминалось выше, и был выбран соответствующий способ подачи материала: заинтересованный диалог с читателем посредством самых разнообразных и выразительных средств, которые предоставляет автору живое слово.
   Судя по некоторым признакам, такой подход себя оправдал вплоть до того, что некоторые коллеги, не читая, а ускоренно перелистывая рукопись этой книги (по аналогии с потоком курсовых, дипломных и диссертационных работ), пришли к поспешному выводу, что это - не философско-правовая работа, а публицистика. Да, вероятно, книга в итоге получилась читабельной, но я не хотел бы, чтобы сие поверхностное впечатление затуманило её глубинный и сокровенный замысел. Конечно, восприятие такового - сложный, а в иные времена и весьма неблагодарный труд. Но ведь любое маломальское постижение истины всегда требовало самого неистового напряжения души и ума, отсутствие которых в нашей стране становится обескураживающим знамением времени и признаком удручающего будущего. Без соответствующих усилий читатель станет намного беднее, а вместе с ним и все мы, вся наша нынешняя жизнь и последующая история. Поэтому одной из задач книги является ещё и своеобразное сопротивление процессу явной интеллектуализации, деградации и вестернизации нашей жизни. Читабельность - один из возможных инструментов достижения подобной цели.
   Любой откровенный диалог предполагает, что его участники обязаны абсолютно искренне высказывать свои убеждения, возможно, и ошибочные, но главное - свои, выстраданные, личные, не конъюнктурные, не лицемерные, не рассчитанные на одобрение власть предержащих в области политики, официозной идеологии или науки. Этого принципа я неукоснительно придерживался на протяжении всей работы. Вместе с тем хочу уверить читателя, что, несмотря на категоричный тон в том или ином вопросе, я никоим образом не претендую на истину в последней инстанции. Скорее наоборот, испытывая сильное сомнение в возможности быть понятым в столь бурном потоке разноречивых взглядов на одни и те же вещи, события и факты, я всё же не теряю надежду донести свою точку зрения до думающей части общества, чтобы далее уже в общенациональном интеллектуальном содружестве заняться поиском такой истины.
  Разумеется, что всё нашедшее отражение на страницах настоящего издания - авторская, весьма субъективная точка зрения. Признаюсь: в процессе работы над книгой мне не удалось внять совету великого древнеримского летописца Публия Корнелия Тацита (ок.56 - ок.117 н.э.): писать "без гнева и пристрастия". Увы, настоящая работа в избытке страдает и первым и вторым. Вероятно, иначе и не может быть при любой попытке познать события прошлого и настоящего в условиях постоянно меняющегося мира, подчиняющегося при этом действию неумолимого закона диалектики о единстве и борьбе противоположностей. Никто из нас не вправе претендовать на исключение из этого правила. В конце концов, как было замечено в одном старинном изречении, "может быть, все было не так, но именно так мне увиделось и запомнилось". Поэтому изложенное не только не исключает, но и предполагает непременное наличие иных точек зрения, с которыми читатель сможет ознакомиться в статьях, диссертациях и книгах моих уважаемых коллег.
  Убеждён, что только всё многообразие интеллектуального потенциала человечества, донесённое до каждого в уважительной, откровенной и доступной форме даст шанс цивилизованного развития любому народу мира, в равной степени, как и любому из нас. Это именно та благая цель, ради достижения которой мы обязаны приложить максимум усилий, воли и творческого потенциала. Ведь, как страстно призывал французский мыслитель Дени Дидро (1713-1784), "стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше, улучшать и умножать полученное нами наследство - вот над чем мы должны трудиться". Именно этим добрым напутствием я и старался руководствоваться на протяжении всей работы над данной книгой. Что получилось - судить уже не мне, а читателю.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  "Истинная собственность человека -
   человеческое достоинство"
  Эпиктет (50-138)
  
  "Лишь тот достоин жизни и свободы,
   кто каждый день за них идёт на бой"
  Иоганн Вольфганг фон Гёте
  
   "Никто никогда не имел других прав, кроме тех,
   какие завоевал и сумел сохранить за собой"
  Вилье де Лиль-Адан (1838-1889)
  
  
  
  Раздел 1
  ФИЛОСОФИЯ ДОСТОИНСТВА
  
   Почему жизнь одних народов вызывает уважение, симпатию, зависть к их благополучию и в итоге непреодолимую тягу влиться в их ряды? А жизнь других поражает своей несуразностью, бессердечием и нетерпимостью, особенностью нравов, отравляющих жизнь друг другу, создающих невыносимые условия для совместного бытия. Эти народы непрестанно выталкивают на чужбину своих лучших дочерей и сыновей, сопровождают всю свою трагическую историю бесконечным плачем и неумолимой тоской по лучшей доле, которая почему-то неизменно отказывает им в своём благоволении. При этом с неизбывным упорством связывают тяжелый рок, довлеющий над их судьбой, со злой волей других этносов, религий, языковых групп и прочих-прочих причин, в бесконечной череде коих они и усматривают истоки всех своих национальных невзгод и печалей.
   Стремление понять, в чём кроется подлинная причина столь разительных отличий в исторической судьбе иных наций, стало одной из первостепенных задач международного сообщества, начиная со второй половины XX века. Вместе с тем ответ на сей вопрос, как представляется, лежит на поверхности, а проблема заключается лишь в том, посредством какой системы ценностей мы пытаемся на него ответить. Одна из таковых и представлена в настоящей работе под наименованием философии достоинства, свободы и прав человека. В русской классической философии укоренилось определение философии в качестве школы "любви к истине, прежде всего к истине". В настоящей работе философская картина мира при такой интерпретации предстает перед нами не как абстрактно-рациональное постижение основ мироздания, а как восприятие и анализ действительности через солидарность, сопереживание, сострадание, сочувствие человеческим горестям и злоключениям, как оценка различных перипетий жизни отдельных людей и народов сквозь призму борьбы добра и зла, которая не оставляет равнодушным остальное человечество. В конце концов, широкие обобщения картин людских бед, страданий, горя и унижений не могут не вывести нас на познание неких механизмов их кардинального предупреждения, или, на худой конец, хотя бы частичного искоренения питательной среды для их воспроизведения в будущем.
  В качестве такой панацеи от множества людских невзгод история предложила человечеству Право. Народы Древнего мира были искренне уверены, что все дороги ведут в Рим. Сегодня с неменьшим убеждением можно утверждать, что пути всех народов мира неумолимо ведут их к Праву, к постижению единых нравственных начал общей всем нам истории развития человечества. В настоящей работе я исхожу из убеждения, что основой правосознания, правовой культуры, правовой государственности и Права выступает нравственность. Нравственность - основа той культуры, которая позволяет отдельным индивидам признаваться порядочными людьми, а их объединениям - цивилизованными обществами. Такие общества демонстрируют способность успешно нейтрализовать естественные пороки, удерживать под контролем неуёмные амбиции, разрешать болезненные конфликты между своими членами. Этой важнейшей проблеме много внимания посвятил в своей книге А.С. Ахиезер. В частности, в разделе под весьма знаменательным наименованием "Нравственные основания российской истории" он писал: "Нравственность следует рассматривать как определяющий аспект культуры, как ее особую форму, дающую общее основание человеческой деятельности в любых формах сообществ. Нравственность, нравственный идеал соединяет людей в целое, создает основу для него. Ее разрушение приводит к распаду, дезинтеграции социальных отношений, общества, к катастрофе. Нравственность, как и культура, носит всеобщий характер. Она несет в себе идеал социальных отношений и, что особенно важно, идеал государственности (разумеется, если общество доросло до осознания ее необходимости), т. е. возможного масштаба интеграции". Общества, которые стоят на страже нравственности своих членов вправе именоваться гражданским, государства - правовых.
   Нравственность - это та система координат, которая позволяет безошибочно ориентироваться, давать оценки и принимать решения в самых различных цивилизациях, формах государства, обществах. Люди, которые следуют этому правилу вправе именоваться порядочными вне зависимости от времени и места. Как заметил по сему поводу лауреат Нобелевской премии мира, академик Андрей Дмитриевич Сахаров (1921-1989): "Если же разбираться по существу, то прав тот, кто составляет свое суждение на основании единого стандарта и тогда видна разница между больным и здоровым, в какой бы системе он не находился". Если ввести сказанное этим замечательным человеком в понятийный аппарат данной книги, то на индивидуальном уровне подобный "единый стандарт" именуется совестью, на общественном - нравственностью, а на государственном - Правом. Очевидно, что без повсеместного торжества этих ценностей в сознании большинства населения той или иной державы, последняя обречена на хаос, дезорганизацию и, в конечном счёте, на гибель. Пример Российской (большевистской) империи тому самая убедительная иллюстрация. Во всяком случае, именно такой системой координат я и руководствовался в процессе проведения настоящего исследования. Иными словами, речь идёт о концепции познания государственной действительности, определяющую роль в которой играют такие неразрывно взаимосвязанные между собой феномены, как достоинство, свобода и права человека. Каждое из этих правовых благ представляет собой целый мир, который по своему масштабу и сложности выходит далеко за рамки какой-либо одной области знаний. Любое из них - самостоятельный предмет познания для соответствующей, посвященной только ему доктрины, система которых и получила в данной работе наименование философии достоинства, свободы и прав человека (далее - философия достоинства).
   Под философией достоинства человека в настоящей работе понимается мировоззрение, согласно которому самосохранение, развитие и благополучие любого человека, этноса, народа, а также всего человечества находится в прямой зависимости от бережного отношения к личности каждого индивида вне зависимости от его гражданства, расовой, этнической, религиозной или партийной принадлежности.
   Разумеется, одним определением невозможно в полной мере исчерпать суть явления, тем более такого многогранного и сложного, каковым предстает перед нами философия достоинства. Да на это никто и не претендует. Для воспроизведения только лишь контуров этого грандиозного феномена необходимы сотни публикаций, диссертаций, книг. В наиболее общих чертах сия философия рассматривается мною в качестве некой глобальной системы координат для оценки истории как человечества в целом, так и каждого отдельного народа под свойственным только ей углом зрения. Иными словами, этой философии отведена роль универсального объяснительного принципа многих всемирно-исторических событий, рассматриваемых с позиции становления и развития гражданского общества, правового государства и международного сообщества.
   Философия достоинства - итог труда всего рода человеческого, а не творческой и безудержной фантазии отдельных романтиков, мечтателей и утопистов. Её корни - во всемирной истории, которая как бы отбирала и откладывала в запасники своей памяти всё то благословенное и праведное, что было порождено практикой государственного строительства на нашей планете. Основой этой философии, таким образом, стала некая общая парадигма наиболее праведных, гуманистических и демократических форм государственной жизни отдельных народов мира. Поэтому подлинный источник её происхождения не в текстах конституций или в автономных биллях о правах, а в органической модели национального поведения, в сердцах и душах представителей той или иной нации. Подобная модель предстает перед нами как особый стереотип поведения, обеспечивший полноценное развитие соответствующего народа. Вовне такой стереотип проявляется, преимущественно как доброта, справедливость, солидарность, уважение, терпимость и взаимная ответственность между людьми и народами, между государством и гражданином. Его реальное воспроизведение в повседневном поведении граждан той или иной страны предстает перед нами как наиболее оптимальный способ её выживания в окружающем мире. Тем самым, мы получаем в свои руки ключ к разгадке основы основ самосохранения и развития того или иного народа в истории. А ключ этот коренится в особенностях его культуры. В этом отношении, безусловно, прав был А.С. Ахиезер, когда утверждал, что "в истории сохранились лишь те культуры, те формы культуры, те культурные ценности, которые нацеливают личность на воспроизводство, сохранение, интеграцию общества". Это особый тип культуры, который далее именуется культурой достоинства
   Под культурой достоинства в настоящей работе понимается стереотип поведения человека, который отличается солидарностью, доброжелательностью, склонностью к взаимной поддержке и даже самоотверженности ради сохранения достоинства друг друга.
   Хотя носителем и хранителем философии достоинства на данном этапе её развития выступает человечество в целом, носителем культуры достоинства по-прежнему остается конкретный гражданин, этнос, народ. Нации, которым посчастливилось выработать в себе подобную культуру, получили наименование цивилизованных, созданные ими общества соответственно - гражданских, а государства - правовых. Именно эти народы породили то, что мы именуем ныне западноевропейской цивилизацией. Их лидеров осенила плодотворная идея создания Лиги Наций, а затем и Организации Объединенных Наций (далее - ООН). Их совокупность стала ядром международного сообщества. Несмотря на неоднозначность и противоречивость любого явления человеческой истории, всё же необходимо признать, что философия достоинства, с одной стороны, - достижение западноевропейской цивилизации, с другой, - условие мирного сосуществования разных цивилизаций. Именно этим обстоятельством объясняется устойчивый интерес представителей других цивилизаций к этой теме.
   Уже накануне издания настоящей книги неожиданным и весьма авторитетным подтверждением значимости поднимаемой проблемы стал прозвучавший 26 июня 2008 г. на весь православный мир доклад 15-го Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (1929-2008) под названием "Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека". Сам факт принятия этого документа на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви является убедительным свидетельством исключительной роли этих фундаментальных ценностей и для православной части человечества. Сие событие ещё раз подтвердило, что достоинство, свобода и права человека не знают каких-либо цивилизационных границ. А провозглашение этих ценностей в качестве основополагающих для народа любой страны может стать основой для его духовного развития и материального процветания. При этом представляется необходимым отдать дань глубокого уважения светлой памяти почившего патриарха. В связи с этим полагаю уместным заметить, что Алексий II на протяжении всего своего первосвятительства (1990-2008) проявил себя не только в качестве выдающегося богослова, но не в меньшей степени и в качестве мудрого государственного деятеля, а также - что особенно важно в наше время - порядочного и мужественного человека. О последнем свидетельствует, например, его речь "Ваши пророки - наши пророки", произнесенная 13 ноября 1991 г. на встрече с раввинами в центральной синагоге Нью-Йорка (США). В этом выступлении, он в частности отметил: "Задача Русской церкви помочь нашему народу победить зло обособления, этнической вражды, узкоэгоистического национал-шовинизма. В этом трудном, но святом для всех нас деле мы надеемся на понимание и помощь наших еврейских братьев и сестер. Совместными усилиями мы построим новое общество, - демократическое, свободное, открытое, справедливое, такое общество, из которого никто не желал бы больше уезжать и где евреи жили бы уверенно и спокойно, в атмосфере дружбы, творческого сотрудничества и братства детей единого Бога - Отца всех... Бога отцов ваших и наших". Пусть эти вещие слова и станут путеводной нитью для тех читателей, которые решаться продолжить дальнейшее исследование вместе с автором этой книги.
   Солидарность людей на основе общечеловеческих ценностей или, выражаясь профессиональным языком, общепризнанных принципов и норм международного права - единственный путь к преодолению тяжкого наследия расовой, этнической, идеологической и религиозной розни. В применении к многострадальной истории Российской (большевистской) империи только объединение усилий всех народов некогда населявших её обширную территорию в созидании общего пространства добра и милосердия, уважения к достоинству, свободе и правам друг друга может создать предпосылки для выхода из порочной исторической колеи. В противном случае могут оправдаться худшие опасения, высказанные одним из инициаторов демократических преобразований в СССР, академиком Александром Николаевичем Яковлевым (1923-2005). В своей последней книге "Сумерки" он, в частности, писал: "Страшно подумать, что нам уготована судьба печенегов, скифов, инков, ацтеков и многих других, загадочно исчезнувших народов. Если не проведем объявленные реформы, то исчезнем и мы, но в отличие от древних совсем без загадок. Потому как мы еще рабы, но с претензиями, которые в третьем тысячелетии никому не нужны, просто смешны. Потому как больны гордыней без достоинства. Занимаемся демагогией, а не построением дороги в человечество". Очевидно, что без повсеместного утверждения культуры достоинства в нравах населения той или иной страны невозможно какое-либо созидание "дороги в человечество". Постижение же и того и другого, на мой взгляд, невозможно без помощи такой всеохватывающей, многосоставной и системной сферы человеческих знаний как философия Права. Соответственно, этой проблематике и уделяется посильное внимание в следующем параграфе настоящего раздела.
  
  1.1. ФИЛОСОФИЯ ДОСТОИНСТВА И ПРАВО
  
   Кто-то из мыслителей прошлого заметил, что подлинная задача философии состоит в том, чтобы максимально высвободить жизнь чего-то большего, чем мы сами. Достоинство, свобода и права человека как раз и составляют то самое искомое большее, чем мелкие провинциальные претензии, неудовлетворенные приватизационные амбиции, партийные страсти, этническая рознь, языковая нетерпимость, этническая ненависть к бывшим соотечественникам - в общем, вся та низменная суета, которая нынче так заполонила жизнь граждан некоторых государств, образовавшихся на руинах СССР. Последний же запомнился миру поражающими воображение статистическими отчетами о количестве выплавляемого чугуна
  и стали, добываемой нефти и газа на душу населения, строительством могучего атомного подводного флота, баллистических ракет стратегического назначения и прочего внушающего трепет всему свету (как едко заметил по сему поводу один советский сатирик: "Терра инкогнита с заранее расстрелянной статистикой и социологией, СССР отбрасывал коньки, не переставая гордиться выплавкой чугуна на душу населения"). Советская империя запомнилась и невероятно трагической судьбой своего многомиллионного населения, что, собственно говоря, и стало основной причиной её скоропалительной кончины. Всей своей историей она доказала миру, что величие державы вовсе не измеряется величиной её оружейных складов и числом военнослужащих, готовых без задней мысли убить первого встречного. Секрет величия государства, как выяснилось, лежит совсем в другой плоскости человеческого бытия. В связи с этим невольно на память приходит мудрое изречение древнекитайского мыслителя Лао-Цзы (IV-III вв. до н.э.): "Когда у народа много острого оружия, в стране увеличиваются смуты. Когда много искусных мастеров, умножаются редкие предметы".
   Извлекая уроки из прошлого человечество доросло до понимания того факта, что истинный показатель цивилизации - это далеко не объём валютных резервов и даже не обилие залежей нефти, золота и алмазов, а тот облик человека, который бережно и сознательно взлелеян своей страной. На смену природным богатствам пришло богатство человеческой личности, её творческого потенциала, созидательных устремлений, деятельного преобразования окружающего мира. Неслучайно на первые места в качестве наиболее цивилизованных выдвинулись страны с трудолюбивым, культурным и миролюбивым населением. Как справедливо заметил по сему поводу английский историк Генри Бокль (1821-1862): "Встарь богатейшими странами были те, природа которых была наиболее обильна; ныне богатейшие страны - те, в которых человек наиболее деятелен". Не держава со своим военным бюджетом, войсками и тайной полицией, а человеческая личность стала двигателем истории, центром мироздания. Величие страны стало определять уровнем благополучия её жителей. Речь идёт об условиях жизни человека, чьё достоинство оберегается всеми правовыми средствами, которые стали ныне доступны государствам.
   Общество, устроенное подобным образом, мы именуем гражданским, а государство - правовым. Без таких инструментов демократического бытия люди в моральном, психологическом и духовном отношении обречены на жалкое прозябание. Достоинство, свобода и права человека стали - достоянием человечества. Посему именно эти институты конституционного права и рассматриваются в настоящем исследовании как неотъемлемые атрибуты становления, развития и обеспечения личной безопасности человека и национальной безопасности народа. Можно также утверждать, что гражданское общество и правовое государство - это те основополагающие ценности, которые должны признаваться достоянием всего цивилизованного человечества, а отнюдь не монополией каких-либо отдельных Богом избранных народов.
   Искусство воспользоваться этим достоянием создает любой нации перспективу эффективного развития, взаимовыгодного сотрудничества и безопасного сосуществования в дружеском союзе с другими народами. Подобный союз открывает перед каждой нацией исторический шанс осуществлять контроль за любым "шагом и вздохом" своих правителей, каким бы источником происхождения они свою власть ни объясняли. Понятие правовой державы при этом совпадает по смыслу с тем явлением, которое в современной литературе именуется "общечеловеческим государством". Поэтому эти категории здесь и далее употребляются в качестве тождественных и взаимозаменяемых понятий.
   Напомним при этом, что под правовым государством в настоящей работе понимается политическая организация, учреждённая народом на основе принципа разделения властей и уполномоченная обеспечивать его суверенитет, национальные интересы и национальную безопасность на основе принципа справедливости, используя при этом принуждение (насилие) исключительно ради защиты достоинства, свободы и прав человека и гражданина.
   Итак, гражданское общество и правовое государство - это те общечеловеческие блага, без овладения коими ни одному народу не суждено обрести достойное место в кругу международного сообщества. Однако ни первое, ни второе невозможно без постижения Права - уникального феномена западноевропейской цивилизации, которое только и могло породить человечество (для справки: понятие "Право" употребляется в настоящей работе с заглавной буквы согласно традиции, заложенной Уставом Совета Европы от 5 мая 1949 г., что символизирует собой его приоритет, господство, верховенство над государством и его текущей судебной и административной практикой). Несомненный интерес в связи с этим представляет собой соотношение философии достоинства и Права как двух наиболее значимых и взаимосвязанных объектов настоящего исследования. На наш взгляд, историю Права можно интерпретировать в качестве внешней, наиболее зримой знаковой формы проявления подобной философии. По отдельным правовым актам, имеющим всемирно-историческое значение, мы получаем возможность выделить наиболее крупные вехи в бесконечной цепи её развития. Ведь, как утверждал Гегель, "наука о праве есть часть философии". Иными словами, развитие упомянутой философии и Права идут плечом к плечу в истории человеческой цивилизации как содержание и форма. Естественно, что философию достоинства никоим образом не следует сводить к правовым актам, поскольку последние лишь её внешнее проявление, материальный носитель. Соответственно, извлечение и формулирование основополагающих постулатов этой философии невозможно без тщательного анализа наиболее грандиозных актов правового зодчества. О некоторых из них речь и пойдёт ниже.
  Для того чтобы постичь глубины этой философии, мы должны запастись терпением и вооружиться упомянутым выше методом исследования, поскольку её корни не лежат на поверхности, а залегают глубоко в пластах исторической действительности. Её постижение - это неустанное проникновение абстрактного мышления в самую суть истории развития государства и права. При этом, рискуя сильно встревожить самолюбие некоторых коллег, замечу: всё, чему многие из нас молились как своему юридическому Божеству, как истине в последней инстанции, в действительности - всего-навсего один из колосков, искусно вплетённых историей в единый венок философии достоинства. Правовые концепции, доктрины и теории всех времён и народов рассматриваются в настоящей работе в качестве важнейших составляющих такого универсального достояния человечества, каковым предстает перед нами сия философия. Вот эту двойственную природу достоинства, свободы и прав человека как категорий Права, с одной стороны, и как важнейших составляющих этой универсальной философии - с другой, необходимо учитывать при ознакомлении с данной работой.
   Думается, что в связи с поднимаемой на страницах настоящего издания столь многогранной и сложной темой основополагающее значение приобретает уточнение смысла употребляемых в нём понятий. Так, например, в настоящей работе с позиции упомянутой философии проводится сознательное разведение понятий населения державы и народа в правовом государстве. Если первое несёт в себе преимущественно механическое, формальное, количественное значение, то второе характеризуется чётко определённым сущностным правовым качеством.
   Под населением понимаются люди, которые в процессе своей жизнедеятельности на отведённой им историей государственной территории, оказались связанными единой традицией в некую самобытную общность, способную идентифицировать своих членов в качестве соотечественников, а представителей другой - в качестве иностранцев.
   Под народом - население страны, которое в процессе своего исторического развития оказалось способным уважать и беречь достоинство, свободу и права друг друга, определять и изменять конституционный строй, созидать гражданское общество, учреждать правовое государство, а также исповедовать искреннее миролюбие к другим народам.
  
   Определение коренного народа можно найти в статье 1 Конвенции Международной организации труда "О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах" No 169 от 27.06.1989 г.
   В частности, под коренным народом понимаются потомки тех, кто населял страну или географическую область, частью которой является данная страна, в период её завоевания или колонизации или в период установления существующих государственных границ, и которые независимо от их правового положения сохраняют некоторые или все свои социальные, экономические, культурные и политические ќинституты.
   Категория "нация" в данной работе используется в принятом на Западе смысле в качестве синонима понятия "народ".
   Под "этносом" в современной литературе понимается естественно сложившаяся на основе самобытного стереотипа поведения общность людей, существующая как системная целостность (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплиментарности и формирующая общую для всех своих представителей этническую традицию.
   При этом под комплиментарностью понимается ощущение подсознательной взаимной симпатии (антипатии) членов этнических коллективов, определяющее их деление на "своих" и "чужих". Это явление лежит в основе этнического разделения людей потому, что этнические коллективы объединяются на основе взаимной симпатии их членов.
   События последних веков в полной мере подтвердили, сколь велико в действительности значение комплиментарности в процессе формирования реального поведения, повседневных отношений и политических оценок, например, со стороны представителей различных этносов. К слову сказать, сегодня по самым общим подсчётам на нашей планете обитает свыше 2000 этносов. При этом в начале нашей эры их было в восемь раз больше, но семь восьмых исчезло в результате беспощадных войн на межэтнической почве. Причём с течением времени значение войны как способа разрешения межэтнических противоречий не только не кануло в вечность, но местами стало явно набирать обороты.
   Очевидным примером такового может служить Украина, в которой по ряду наблюдений, практически все события, политики, соседние страны, прошлое, настоящее и будущее украинского этноса оцениваются сквозь призму ярко выраженных этнических чувств, к великому сожалению, весьма далеких от объективности, логики и здравого смысла.
   Подобный феномен в настоящей работе получил наименование этнической установки, под которой понимается формирующееся на подсознательном, инстинктивном уровне восприятие, оценка и отношение ко всем событиям, фактам и обстоятельствам прошлого, настоящего и будущего, ко всем субъектам и объектам истории, политики и культуры сквозь призму ярко выраженных этнических чувств.
   Массовое поведение представителей украинского этноса страны, определяемое подобной этнической установкой привело к формированию этнического "права", этнического "правосознания" и этнических "правоотношений" как, несомненно, господствующих феноменов нашего политического бытия. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания украинских политологов. В частности, один из них, известный в прошлом советский диссидент, директор Украинского филиала Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Дмитриевич Малинкович отметил: "Да, у нас есть государство, но нации - нет. Её только надо создавать. Но для начала понять: на основе чего? Пока ее делают на основе этнического принципа" ("2000". - No 4, 25.01.2008 г.). Отдавая должное вкладу уважаемого политолога в дело развития демократии в Украине, полагаю, однако, что по вопросу соотношения нации и государства он добросовестно заблуждается. Государство есть только там и тогда, где и когда есть нация как активный субъект исторического самовыражения, самоутверждения и созидания. Полноценное государство всегда - продукт созидательной деятельности. Субъектом же таковой может выступить лишь сформировавшаяся нация в западноевропейском смысле этого слова. При отсутствии же последней мы будем иметь дело, скорее всего, с неким псевдогосударством, суррогатом, муляжом, симулякром, подделкой под него, о чём более подробно и пойдёт речь в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.
   На мой взгляд, этническая установка обрела в Украине настолько повсеместный, всепроникающий характер, что правовая логика не в силах с ней конкурировать. В итоге, вместо правовых оценок, государственного мышления определяющими в стране стало этническое мировосприятие. Как иронически заметил по сему поводу известный украинский историк, академик, директор Института археологии НАН Украины Петр Петрович Толочко, относительно некоторых наиболее ретивых наших соотечественников: "А есть люди, которые договорились до того, что мы дали миру Иисуса Христа, что он был истинный украинец, гуцул". Конечно, можно было бы от души посмеяться над этим абсолютно искренним утверждением, если бы не было так грустно. И как одессит, могу заверить своих читателей, что если бы в Одессе существовало нечто вроде биржи юмора, то подобного рода высказывания котировались бы на ней в качестве самой плоской шутки. Однако именно такого рода "шутки", как это ни парадоксально, стали основой официозной идеологии во время правления третьего Президента Украины.
   Много раз наблюдал за неизменной и однозначной реакцией людей, которые, не скрывая своих этнических предпочтений, искренне радовались, когда близкая им по духу политическая сила нарушала конституционные права своих политических конкурентов. Ничуть не сомневаясь в том, что имеет место нарушение Конституции Украины, эти люди всемерно поддерживали такую политику только потому, что она причиняла ощутимый вред той политической силе, которая в их воспаленном сознании ассоциировалась с ненавистным им этносом. Как заметил один украинский публицист, "электорат с азартом наблюдает, как "наши" политики теснят врага - "донецких бандитов" и "кремлевских подстилок". Или наоборот - "оранжевых бандеровцев" и "американских лакеев". В этой схватке допустимы любые удары ниже пояса.
   Двойные стандарты процветают, "нашим" прощается практически все. Нарушение политических договоренностей. Кадровые чистки. Бесчинства в парламенте - вплоть до блокирования электрощитовой и кражи депутатских карточек. Попирание законов. Войны с журналистами. Меткий удар ногой в область мэрского паха. Подкуп вражеских депутатов.
   Давление на суд, активное участие в разрушении правовой системы - если в результате получен выгодный "нашим" судебный вердикт. И, конечно, авантюристичные манипуляции с Основным Законом" ("Украинская правда", 25.04.2008 г.). Очень колоритная и меткая зарисовка.
   По сути, мы живём в державе, в которой этнические страсти практически полностью парализовали конституционное право. Этнические потребности всё более и более стали приобретать партийно-политическую окраску, которая нивелирует Основной закон, лишая его какой-либо жизненной силы в лице консолидированного населения страны. Этническое противостояние окончательно укоренилось в украинском политикуме, подминая под себя здравый смысл, чувство самосохранения, ответственность за будущие поколения. Сила этнических чувств продемонстрировала всему миру бессилие общечеловеческого начала в нравах граждан Украины. Этническая разобщенность взяла вверх над человеческой солидарностью. В итоге произошла трагическая подмена понятий: этнические пристрастия части населения страны стали подаваться под соусом национальных интересов всего народа. Результат не заставил себя долго ждать: формирование высших органов государства стало происходить на этнической, а не на конституционной основе. Одним из наиболее печальных прецедентов стало избрание на пост третьего главы державы "самого украинского", по словам его пресс-секретаря, Президента Украины. Последнее обстоятельство по принципу домино самым плачевным образом сказалось, например, на критериях подбора судей Конституционного Суда Украины, что тут же отразилось на качестве многих его решений. Некоторые акты, вышедшие из-под пера подобного кадрового призыва, стали, по мнению не раз занимавшего пост министра юстиции Украины, Александра Владимировича Лавриновича, явными "признаками профессиональной деградации" ("2000". - No 26, 27.06.2008 г.).
   На мой взгляд, этот Суд заложил основы весьма опасной для страны новой и невиданной ранее отрасли права - "этнического" права. Среди наиболее одиозных актов этого "права" бросаются в глаза его вердикты, грубо попирающие естественное право человека на родной, в данном случае, русский, язык. По сути, подобными решениями была заложена "правовая" основа для политики межэтнического противостояния между гражданами молодой державы. Местами оно достигало такого накала, что грозило перерасти в фазу холодной войны на этнической почве. Видимо, по этой причине главный полководец на этом поле брани уже на закате своей бесславной карьеры в качестве главы государства поощрил своего правоверного союзника - главу высшего органа конституционной юрисдикции в стране - именным огнестрельным оружием (Указ Президента Украины No 34/2010 от 16.01.2010 г.). На войне, как на войне: надо быть во всеоружии!!! Другой вопрос, что в цивилизованных странах у правоведов главным оружием являются знания и порядочность, а у украинских судей - огнестрельное оружие. Поэтому не вызывает удивление довольно-таки нелицеприятная оценка деятельности этого квази-суда, прозвучавшая из уст доктора юридических наук, Председателя ЦИК Украины, экс-заместителя Председателя Конституционного Суда Украины Владимира Николаевича Шаповала. В частности, почтенный правовед заявил: "Мне сложно говорить о Конституционном суде. Я там не бываю. Для меня он с недавних пор перестал существовать. Но что бы мы ни делали с Конституционным судом, это будет напоминать перестановку мебели в борделе. Настоящая проблема в другом: где найти людей с соответствующим правосознанием, соответствующей правовой культурой. Я уже не говорю о порядочности. Среди потенциальных кандидатов в судьи КС, по моему мнению, немного людей адекватных. Кроме того, никто не знает, как обезопасить Конституционный суд от внешнего влияния. Простите, но у некоторых судей КС, если они не получают инструкции, в глазах появляется собачья тоска по палке. Я это лично наблюдал, работая представителем президента в Констиќтуционном суде. О чем мы говорим, если решения некоторым судьям пишут неопытные работники аппарата. А они, судьи, читают их с ошибками, не понимая, о чем, собственно, идет речь. Сегодня КС превратился в относительно дешевый инструмент решения сложных дел" ("Зеркало недели". - No 3, 29.01.2012 г.).
   С легкой руки третьего Президента Украины наряду с бурным развитием "этнического" права стало набирать обороты и строительство "этнического" государства. Оно и понятно, без специфического государства невозможно утвердить сие ставшее одиозным нормотворчество. Более того, по содержанию деятельности государства можно безошибочно определить, чьё право оно отстаивает. Один из народных депутатов Украины от одного из западных регионов страны, не испытывая ни тени сомнения, озвучил самую заветную цель своей партии власти: "Нам нужно создавать национальное государство со всеми атрибутами мононациональности, где должен доминировать государственный украинский язык. Причем доминировать везде - в парламенте, правительстве, во всех государственных учреждениях...". Провозглашенное программное заявление составляет подлинную квинтэссенцию концепции строительства "этнического" государства, которое уже по определению отказывает в защите достоинства и прав всему иноязычному населению страны. Таким образом, при поддержке подобного государства "этническое" право стало ныне выполнять в стране функцию фактической конституции, а юридическая конституция всё более и более стала напоминать некий виртуальный мираж. Причины подобного феномена налицо: "этническое" право на деле выявило своих массовых и пылких сторонников, а конституционное право, увы, нет. По сути, вопреки положениям действующей Конституции в стране упорно проводится в жизнь политика однобокого и грубого утверждения этнического превосходства и доминирования одной части населения державы над другой.
   Многолетнее и доскональное изучение менталитета своих соотечественников позволило украинскому историку и писателю Олесю Алексеевичу Бузине (1969-2015) заметить: "Правовое государство у нас строят, как раньше коммунизм. С тайной надеждой - авось не доживем! Все только и говорят что о верховенстве закона. А в глубине души желают ему провалиться в тартарары вместе с судами и уголовным кодексом... В Украине не придерживаются не только международного права, но даже простых норм человеческого общежития. Только наш патриот может верить, что дешевый газ бывает за карие очи и черные брови, а хорошее отношение - за плевок в борщ соседу. "Якби ви знали, як нас не люблять!" - часто жаловались мне национально-свидомые упыри. На что получали ответ: "А кого любите вы? Поляки для вас - "ляхи", евреи - "жиды", а все остальные украинцы, кроме вас, - "зрадныки". Чего ж вы хотите?"" ("Сегодня", 24.02.2012 г.). Разумеется, как для отечественных, так и для зарубежных политиков не является секретом та роль, которую менталитет украинцев, или, если называть вещи своими именами, - этническая установка играет в процессе строительства государства: в проведении избирательных кампаний и референдумов, определении внешнеполитической линии на международной арене. В равной степени, как и то, что этим обстоятельством самым беззастенчивым образом пользуются все, кому не лень, не задумываясь над последствиями подобной геополитической игры для судеб живых людей, которым история отвела эту территорию в качестве единственной среды обитания. Создается устойчивое впечатление, что этническая рознь - это какой-то злой рок, который веками тяготеет над всеми живущими на этой плодородной и благодатной земле. Этот феномен потребовал своего особого осмысления и отдельного определения, в связи с чем получил наименование Украинской Системы.
   Под Украинской Системой в настоящей работе понимается такой стереотип массового поведения этнических украинцев, который из века в век в качестве неизменной самовоспроизводящейся исторической колеи, неумолимо повторяющейся матрицы жизнеустройства и мировидения предопределяет их судьбу невзирая на смену исторических эпох, экономических укладов, форм государства, политических режимов и прочих атрибутов социального бытия и характеризующийся при этом агрессивной ксенофобией, склонностью к предательству, неизбывным корыстолюбием, безудержной завистью, абсолютным пренебрежением к достоинству другого человека, а также упорным отторжением правовых ценностей.
   История разместила на территории современной Украины множество этносов и коренных народов, говорящих на разных языках и исповедующих разные религии. В цивилизованном мире столь значительное многообразие культур, конфессий и языков в одной стране - подлинное богатство, сила и залог плодотворного развития соответствующего государства. Классическим примером последнего являются США - держава, к благотворному опыту которой в этом вопросе мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания. В некоторых странах многообразие человеческой природы приводит к прямо противоположному результату: их сосуществование на одной территории сопровождается нескончаемыми конфликтами и, как правило, завершается распадом страны на мелкие части. Прискорбный пример последнего продемонстрировали всему миру казавшийся столь монолитным СССР и выглядевшая со стороны столь благополучной Югославия. Правда, история знает случаи добровольного разведения разных этносов по самостоятельным державам. Пример, такового 1 января 1993 г. явили миру Чехия и Словакия. Мирное разъединение этих этносов получил мягкое и благозвучное наименование "Бархатного развода". Анализу подобных процессов государственного бытия будет уделено достаточно много внимания на страницах настоящей работы.
   По какому пути пойдёт далее население Украины - спрогнозировать довольно сложно, но, вне всякого сомнения, мы обязаны максимально изучить опыт других стран и избрать наиболее цивилизованный путь развития. А это путь неукоснительного следования общепризнанным принципам и нормам международного права в отношении между разными этносами, религиозными общинами и языковыми группами, населяющими её территорию. Только в этом случае у населения нашей страны появляется перспектива стать единым консолидированным народом. Ныне же под населением Украины подразумеваются все люди, постоянно проживающие в пределах её государственных границ. Полагаю, сходной точки зрения на сей предмет придерживался и украинский историк Михаил Сергеевич Грушевский (1866-1934), утверждавший, что население "Украины составляют не только украинцы, а и все народности, проживающие на её территории". Осознание этого основополагающего факта всеми теми, кто в силу своего этнического высокомерия мнит себя единственным хозяином страны, - самая надежная гарантия цивилизованного развития Украины!
  В последние годы в некоторых странах, возникших на территории дезинтегрированного СССР, всё чаще и чаще стала употребляться категория "титульная нация". Это понятие впервые ввёл в политический оборот в конце XIX века французский писатель и политический деятель Морис Баррес (1862-1923). Под титульной нацией писатель понимал доминирующую этническую группу, язык и культура которой становятся основой для государственной системы образования. Например, согласно его концепции в качестве таковой во Франции признавались - французы, в Германии - немцы, в Испании - испанцы, в Японии - японцы и так далее. Вместе с тем французский писатель не оставил нам чёткой формулировки этого понятия. Поэтому с учётом реалий XIX - XX века под титульной нацией в настоящей работе понимается самобытная общность людей одного этнического происхождения, составляющая численное большинство в многонациональном государстве, высокий уровень культуры, имя, территория и язык которой естественноисторическим путём, по умолчанию, де-факто становятся общим достоянием и ценностью всего народа.
  Вместе с тем по мере развития правовых держав на Европейском континенте в XXI веке, объединением их в Европейский Союз (далее - ЕС),
  развитием международного права прав человека, формированием полиэтнических народов Северной Америки (США и Канады) категория титульной нации утратила какой-либо смысл. Например, традиционно самая многочисленная этническая община в США - эмигранты из Англии, родным языком которых изначально был и поныне остается английский язык, не станет претендовать на статус титульной нации Америки. Тем более в качестве таковой её не будут признавать представители франко- немецко- испано- и так далее говорящих общин, общая численность каждой из которых в отдельности, быть может, и уступает числу англоговорящих выходцев из туманного Альбиона.
  Соответственно титульной нацией вряд ли правомерно именовать ту часть жителей страны, которая отличается лишь статистическим большинством и общностью языка относительно иных граждан соответствующей державы. На территории же некоторых республик бывшего СССР этой категории стала отводиться роль политического инструмента, предназначенного для искусственной консолидации одной части населения за счёт и против другой. При этом отсутствие способности к национальной солидарности путём созидания экономических, правовых и культурных ценностей пытаются компенсировать путём примитивного самоутверждения на основе идеи мнимого этнического превосходства и исторического первородства на территории соответствующей страны. Но всяческая попытка на основе одного лишь признака этнического происхождения "навязать" одних граждан другим в качестве титульной нации порождает чрезвычайно опасное состояние во внутренней политике государства, которое в настоящей работе получило наименование национализма в негативном смысле этого понятия.
   Под национализмом с позиции философии достоинства понимается фактическая деятельность того или иного субъекта конституционного права (отдельного индивида, этноса, общественного объединения, органа государственной власти, государства), который при какой-либо конкуренции всякий раз отдает предпочтение, приоритет этническому, языковому, религиозному началу над достоинством, свободой и правами другого человека.
   В связи с приведенным определением, хочу уточнить, что, поднимая по ходу своего повествования проблему национализма, я не связываю её исключительно с каким-либо одним этносом или какой-либо одной страной. В основном, речь идёт о попытке осмыслить эту волнующую для многих народов тему при помощи философии достоинства - общего достояния и нравственной системы координат всего человечества. Другой вопрос, что жизнь в Украине в избытке предоставила материал для иллюстрации некоторых особенностей этого в целом отвратительного явления.
   Как с прискорбием подчеркнул в своей книге "От первого лица" поэт и писатель, экс-главный редактор журнала "Огонек" Виталий Алексеевич Коротич: "Я родился и сформировался как личность в стране, провозгласившей ненависть своим главным чувством". Да, ненависть в классовой, социальной, религиозной, этнической, партийной и прочих формах стала основой жизни на территории СССР. Соответственно, она перекочевала по наследству и ко всем державам постсоветского пространства, трансформируясь сообразно конъюнктурным потребностям местных национальных элит преимущественно в форму этнической ненависти.
   Совокупность идей, выполняющих роль теоретического обоснования агрессивного отношения к другим этносам, коренным народам и нациям, в настоящей работе получила обобщенное наименование идеологии этнической ненависти, а практическое воплощение в жизнь подобной идеологии - этнических чисток и геноцида; а организации, исповедующие подобную идеологию и осуществляющие подобную практику, - партий этнической нетерпимости. На территории Украины, в частности, восторжествовал и соответствующий язык, который в международной практике получил наименование языка ненависти. Как отмечал в своей статье "Горячее к новогоднему столу: язык" один украинский журналист: "...поговорим о другом языке, который стал практически вторым государственным в постсоветской Украине. Я имею в виду "язык ненависти" (в международном обиходе англ. hate-speech).
   В рекомендациях Комитета министров Совета Европы No 97(20) об этом сказано следующее: "Под термином "язык ненависти" следует понимать все виды высказываний, которые распространяют, разжигают, поддерживают или оправдывают расовую ненависть, ксенофобию, антисемитизм и другие формы ненависти, вызванные нетерпимостью, в том числе... в форме агрессивного национализма и этноцентризма, дискриминации меньшинств и враждебного отношения к ним, а также иммигрантов и лиц, которые по своему происхождению принадлежат к числу иммигрантов"...
   Другие источники добавляют еще несколько характеристик для идентификации "языка ненависти": способность вызывать акты насилия по отношению к индивидуумам или группам лиц на основании их расовой, гендерной, этнической, национальной, религиозной или сексуальной ориентации...
   О том, что этот самый "язык" все последние 20 лет бытовал в Украине широко и вполне легально (то поднимаясь до державных высот, то снова опускаясь до подворотен), наслышаны все, кто в это время здесь жил. Известно, наипервейшим объектом сокровенных чувств-с наших "патриотов" стали "москали". А второй объект был классичен - евреи...
  Образ и реноме национального языка внутри страны для большей части ее граждан оказались прочно ассоциированными с "языком" и образом этнической нетерпимости. Разве удивительно, что ныне, спустя два десятка лет, страна осознает себя политически расколотой вдоль своей главной - языковой межи?" ("2000". - No 52, 31.12.2010 г.). На Украине язык ненависти стал государственным языком украинской партии этнической нетерпимости. Идентифицируя членов этой партии, необходимо уточнить, что речь не идёт о формальном членстве в какой-либо общественной организации с получением соответствующего партийного билета и уплатой взносов в её казну.
   Под членами партии этнической нетерпимости в настоящей работе подразумеваются все индивиды, разделяющие на основе этнической установки идеологию этнической ненависти, а также психологически и физически готовые в любой момент принять участие в погромах, этнических чистках и геноциде представителей других рас, наций и коренных народов.
   Всех членов такой партии, вне зависимости от названия, места и времени действия, роднит одно - ненависть к другим людям на том лишь основании, что судьба отвела последним долю родиться в ином племени, с другим цветом кожи, исповедовать другую религию, говорить на ином языке. В царской России членов подобной партии именовали черносотенцами, в Италии - фашистами, в гитлеровской Германии - нацистами, в США - расистами, в Украине - украинскими наци(онали)стами. Очевидно, специфика того или иного националистического движения в той или иной степени связана с особенностями менталитета соответствующего народа. В частности, особенность менталитета членов украинской партии этнической нетерпимости получила своё наименование - "матрица ненависти".
   Например, в статье "Украина обречена: корень проблем" отмечается, что проблемой "украинцев является то, что они научились хорошо ненавидеть... врагов Украины... Но, на самом деле, мы ненавидим самих себя. За свои комплексы, слабость, судьбу, историю и страну, в конце концов, - за мизерность своих устремлений. И лишь потом эта ненависть распространяется на всех и на все вокруг нас. Она находит свои многочисленные проекции в социальной разобщенности, взаимной подозрительности, жлобстве, хамстве, эгоизме, отсутствии доверия, уважения и взаимопомощи, а также в множестве других негативных явлений. Первооснова всех этих явлений - ненависть... все мы - в матрице ненависти" ("Украинская правда", 2.01.2011 г.). При этом обращает на себя внимание, что ненавистью буквально нафаршированы различные комментарии украинских пользователей интернета. В одной из публикаций приводится своеобразная статистика такой ненависти. Так, автор статьи "Кибер-ненависть: над-индивидуальная свобода или обыкновенный экстремизм?.." обращает внимание на то, что в общей массе комментариев к статьям в интернет-изданиях Украины "около половины "мэссиджей ненависти" - это оскорбления адресата, автора или фигуранта сообщения. Еще 20% - демонстрация ненависти, именно ненависти, а не аргументированной критики, к заявленной позиции; немногим меньше - инсинуации по поводу национальной, расовой и религиозной принадлежности...
   Если основными фигурантами сообщений выступают представители иностранных посольств, религиозные деятели, представители не титульной национальности, либо когда речь идет о вопросах языковой, образовательной, евроинтеграционной политики, украино-российского сотрудничества, а также крупных исторических персонажей - в таких ситуациях количество ненавистнических комментариев доходит до 95% от общего числа...
   Наибольшее количество проявлений кибер-ненависти к авторам и фигурантам сообщений наблюдается среди пользователей политических сайтов национал-демократической направленности" ("Украинская правда", 24.02.2011 г.).
   Изложенное, пожалуй, уже позволяет перейти к неким обобщениям. Итак, деятельность украинской партии этнической нетерпимости, которая на основе этнической установки, используя язык ненависти, исповедует идеологию этнической ненависти составляет движущую силу того феномена, который в данной книге получил наименование Украинской Системы.
   Напомним при этом, что под менталитетом народа в данной работе понимается специфический социально-психологический стереотип поведения, который на протяжении длительного исторического времени проявляется единообразным способом в процессе реагирования соответствующего народа на окружающую его социально-экономическую, политическую и геополитическую реальность.
   В основе менталитета народа лежат этнические установки, экономический уклад, уровень образования и культуры, господствующая в массах населения нравственная атмосфера, уровень и степень общественного согласия, а также исторически сложившийся стиль отношений людей друг к другу (национальная солидарность или этническая вражда).
   Архетип народа - это своеобразная цивилизационная программа, образно говоря, некий генетический код нации, который с силой законов природы воспроизводит тот или иной стереотип поведения соответствующей общности по отношению к своим членам, а также к другим субъектам истории. В особенностях менталитета, как правило, и таится ключ к судьбе того или иного этноса, коренного народа, нации. По поведению народа на протяжении нескольких столетий можно составить безошибочную "карту" его менталитета и, соответственно, предвидеть ориентировочный маршрут его дальнейшего передвижения по дорогам истории. Как справедливо заметил один российский историк вся сфера ментальности - это темницы большой временной продолжительности. Изменения происходят здесь, как в глубинах океана, медленно и очень медленно и измеряются столетиями.
   Полагаю, невозможно постигнуть некие особенности архетипа населения Украины без учёта той исторической системы координат, в пределах которой главным образом зарождалось, формировалось и развивалось не одно поколение наших соотечественников. Избранный в работе угол зрения предполагает оценку истории населения Украины преимущественно как органическую часть истории "русской семьи народов", в состав которой, по мнению известного историка, профессора Йельского университета Георгия Владимировича Вернадского (1886-1967), входили: "великоруссы, украинцы и белоруссы". Эти три родственные славянские этносы в своё время заложили основу титульной нации Российской империи. Правда, как оговорился российский политический деятель, доктор экономических наук, президент Международного университета в Москве, первый мэр Москвы (1991-1992) Гавриил Харитонович Попов: "Соавторами России вместе с русскими были украинцы и белорусы, но важную роль в разные эпохи сыграли еще четыре нации: греки, татары, немцы и евреи". Вот в этом вопросе я бы поспорил: представляется всё же, что созидателями Российской державы в качестве империи в конечном итоге оказались все этносы и коренные народы, проживавшие, страдавшие и проливавшие свои пот и кровь на её необъятных просторах.
   Так или иначе, но несомненным является тот факт, что политический союз прежде всего именно славянских племен стал предтечей создания советской империи (для справки: 30 декабря 1922 г. представители четырех суверенных республик РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР на I Всесоюзном съезде Советов приняли Декларацию и Договор об образовании СССР, который юридически вступил в силу 6 июля 1923 г. 31 января 1924 г. на II Всесоюзном съезде Советов была утверждена Конституция СССР). Именно они своими скоординированными действиями образовали субстрат титульной нации нового федеративного государства с республиканской формой правления и деспотическим политическим режимом. По поводу оного лауреат Нобелевской премии Александр Исаевич Солженицын (1918-2008) безапелляционно, но справедливо заметил, что "на всей планете и во всей истории не было режима более злого, кровавого и вместе с тем более лукаво-изворотливого, чем большевицкий, самоназвавшийся "советским"". Именно этот режим в конечном итоге и нивелировал форму правления, а также вид государственного устройства новоявленной большевистской державы. Как отмечает доктор исторических наук Дмитрий Ефимович Фурман (1943-2011): "В результате возникает государство, в котором догматически закреплены принципы равноправия и федерализма, но которое на самом деле более унитарное и более централизованное, более жестко управляемое, чем предшествовавшая Российская империя".
   Этому процессу объективно способствовало также и то обстоятельство, что на бескрайней территории некогда "единой и неделимой" Российской империи отсутствовали какие-либо чётко очерченные административные границы между местами расселения этих трёх славянских этносов. В частности, Д.Е. Фурман обращает внимание на то, что "есть образования, где границы неясные и неопределенные. Это русские и украинцы, русские и белорусы. Это несостоявшиеся образования наподобие полешуков, которые не смогли выделиться ни от русских, ни от белорусов; то же и с русинами на Украине". Последнее является объяснением того, почему именно они в качестве естественных союзников определили государственный строй СССР, его территориальное устройство, форму правления и политический режим. Вместе с тем каждая из гипотетических союзных республик на деле представляла собой многонациональное образование, более или менее соответствующее структуре смешанного населения ранее унитарной России. Последнее позволило многим историкам сойтись во мнении, что союзные республики были искусственным, надуманным порождением невежественных большевистских вождей, не отражавшим в своем названии подлинный этнический состав их населения. Как заметил по сему поводу доктор исторических наук Алексей Ильич Миллер: "Это был проект территориализации этничности в советском смысле, проект коренизации... Совершенно понятно, что советский проект в 20-30-е годы был проектом отрицания русского национального проекта". Описывая содержание проекта создания наций в СССР административными методами, историк продолжает: "А потом политика коренизации, которая дала совершенно новые реалии - Украинскую ССР, Белорусскую, ликвидировала безграмотность, соответственно, на украинском и белорусском. Это был очень мощный импульс нациестроительства, потому что произошла территориализация этничности и ее институционализация". Завершающим аккордом этого "гениального" проекта расселения людей по национальным квартирам было введение в типовых анкетах, а затем и паспортах гражданина СССР пресловутой "пятой графы" или "пятого пункта", в котором в обязательном порядке должна была указываться национальность человека. На практике это анкетное обстоятельство привело к неофициальной дискриминации по этническому признаку, что в своё время исковеркало жизнь, а затем и вынудило к массовой эмиграции многих граждан СССР. Иллюстрируя "пятый пункт" в действии историк, например, добавляет: "Если ты жил в Киеве в 20 и даже в 30-е годы ХХ века, то украинцем было быть заметно лучше, чем русским".
   Запоздалую попытку решить эту проблему, правда, всё тем же административным, волевым способом, предпринял Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов (1914-1984). По воспоминаниям одного из помощников, Андропов пригласил его к себе и заявил: "Давайте кончать с национальным делением страны. Представьте соображения об организации в Советском Союзе штатов на основе численности населения, производственной целесообразности, и чтобы образующая нация была погашена. Нарисуйте новую карту СССР". Теперь можно только гадать, как сложилась бы дальнейшая судьба СССР, если бы не преждевременная кончина Андропова.
   Об итогах исторического творчества большевиков в национальном вопросе весьма иронично отозвалась известная российская журналистка и писательница Юрия Леонидовна Латынина: "Даже национально Россию развалили именно большевики. В России не было никакой республики Татарстан - была Казанская губерния. И не было республик Грузия и Армения - был Закавказский край. Именно большевики в поисках идеологической фикции, которая позволила бы оформлять завоевание как освобождение, придумали государство СССР и записали в своей Конституции, что каждая республика этого СССР обладает правом на самоопределение вплоть до отделения. Они думали, что Конституция - фикция? Извините, страны, в которых Конституция - фикция, долго не живут". Потому-то сие порождение административного волюнтаризма не могло не дать, а с годами и дало горькие побеги. В частности, отмечается, что созданные большевиками республики искусственно провоцировали деление их жителей на "привилегированных", принадлежащих к титульной нации, именем которой нарекалась республика, и прочих, отнесенных к национальным меньшинствам. Именно так, большевики, постоянно говорившие об интернационализме, объективно заложили мину замедленного действия под фундамент СССР и, соответственно, основу для его будущего распада, а также буйного расцвета агрессивного национализма на его руинах.
   Вместе с тем, необходимость познания исторического продукта столь тесного альянса трёх славянских народов потребовала от автора введения соответствующих обобщающих категорий. В частности, с этой целью их союз в качестве доминирующего, цементирующего и системообразующего начала в Российской, а затем и советской империи получил в настоящей работе определение "титульная супернация". Это политико-правовое понятие введено и используется автором в качестве рабочей категории исключительно для целей настоящей книги и ни на что более не претендует. Посему этой категории не следует придавать этнический либо цивилизационный характер. Как в западной, так и в русскоязычной литературе то политическое образование, которое в настоящей работе приобрело определение титульной супернации, традиционно именуют то российским, то русским народом, то просто русскими. Хотя очевидно, что речь чаще всего идёт о трёх славянских этносах в их совокупности, но такое словоупотребление нередко вводит в заблуждение, поскольку отождествляется почему-то исключительно с русским этносом. Цитируя многочисленные подобные источники, автор не берет на себя непосильное бремя в каждом отдельном случае оговаривать, о ком идёт речь, оставляя такое право за внимательным и непредубежденным читателем.
   Отмечая созидательную роль украинцев в этом историческом альянсе, автор имеет в виду преимущественно тех из них, которые были вначале российскими подданными, а впоследствии советскими гражданами. Разумеется, эта категория не отражает особенности исторической судьбы тех украинцев, которые были подданными сначала Австро-Венгерской империи, а впоследствии - гражданами Польши, Румынии, Венгрии и Чехословакии. В этих странах украинцы проходили по разряду национальных меньшинств со всеми вытекающими для их менталитета и исторической судьбы последствиями. На это обстоятельство, в частности, обратил внимание украинский историк П.П. Толочко, который писал, что "украинцы в этих государственных образованиях были людьми второго сорта, что ни в одном из них не получали такого доступа к государственному управлению, какой имели их соплеменники в России, что польские "либералы" посредством Брестской унии отняли у них веру отцов и дедов, навязали католицизм, а австро-венгерские - заключали их в концентрационные лагеря Терезино и Таллергоф". Поэтому не удивительно, что отношение украинцев - уроженцев дунайской империи - к России, её истории, населению и выдающимся деятелям явно отличается от восприятия российских (советских) украинцев. Последнее позволило многим отечественным политикам, политологам и журналистам заговорить о "двух нациях", о "двух Украинах", о "расколе" народа.
   Проблема налицо. Её внятное пояснение с исторической точки зрения дал всё тот же уважаемый ученый. В частности, академик П.П. Толочко отмечает, что "Украина имеет непростую историю. Можно сказать - две разные истории. Ту, которая была общей с Россией и Белоруссией, и ту, которая является общей с рядом западных стран - Польшей, Литвой, Австро-Венгрией, Румынией". При этом историк подчеркивает, что "принять людям, живущим в Восточной и в Центральной Украине, то, что несет Галичина, невозможно. Ее население 600 лет было в лоне римско-католического мира, у них своя вера, свои взгляды, свои традиции, своя ментальность. И своя история - наша им не нравится. Для них Переяславская Рада - колонизационный акт поглощения Украины, а Брестская уния - акт цивилизованного вхождения в Европу. В то время как для восточного и центрального украинца все может быть наоборот.
  Поэтому существуют две разные Украины с двумя противоположными подходами к истории, ни одна из них не признает другую доминирующей". К великому сожалению, эти "две разные Украины" до сих пор продолжают жить в наших сердцах, незримо определяя наши отношения, суждения и судьбы. Запутанное прошлое, таким образом, довольно цепко удерживает нас в своих незримых объятиях, пытаясь навязать нам такое же смутное будущее.
   Сложившееся положение вещей позволило некоторым современным исследователям прийти к умозаключению, что по территории Украины пролегает так называемый "цивилизационный разлом", по обе стороны которого оказались два отличающиеся друг от друга коренных украинских этноса - западный и центрально-юго-восточный. Согласно их мнению, между этими двумя разными общностями наблюдаются ярко выраженные цивилизационные отличия по важнейшим векторам развития: по способу и истории формирования культурной доминанты (сельской или городской), языку (украинскому или русскому), конфессиональной принадлежности, собирательному образу героев и антигероев, принадлежности к более масштабной наднациональной общности и так далее. На этом фоне многие даже стали задаваться риторическим вопросом: жить ли нам одним домом, если жить в одном доме?
   Проблема при этом усугубляется тем, что на всех этапах своего существования Российская (большевистская) империя играла роль плавильного тигля для многих племен и народов. Некоторым из них выпала незавидная доля очутиться в числе неминуемых жертв её этнических и религиозных предрассудков. В процессе большевизации страны они подвергались столь нещадной нивелировке, что обнаружить сегодня следы первоначальной самобытности, увы, уже не представляется возможным. Отчасти это касается и героев нашего исследования. Посему по отношению к ним приставка супер- в категории "супернация" означает такое наднациональное ментальное образование, которое по своему качеству отличается от специфической социальной психологии, свойственной им, если можно так выразиться, в "чистом виде". Это ментальное качество было наиболее очевидным в пределах одного государства, но оно, несомненно, сохранилось и после того, как эти три славянских народа оформились в отдельные суверенные державы. Категория титульной супернации, таким образом, позволяет отразить те общие черты характера, тот специфический образ бытия, стереотип поведения советского человека, которые оказались весьма живучими и после распада СССР.
   Вместе с тем эту категорию не следует путать с понятием славянского суперэтноса, получившего обоснование в трудах российского ученого-энциклопедиста, историка, географа, автора пассионарной теории этногенеза Льва Николаевича Гумилёва (1912-1992). Делая подобное заявление, автор при этом никоим образом не подвергает сомнению сделанные этим замечательным учёным научные обобщения и выводы. К великому сожалению, от некоторых украинских читателей пришлось услышать одно и то же искреннее предостережение: не ссылайтесь в своей работе на Гумилева, а тем более не употребляйте понятие "российский суперэтнос", поскольку это чревато потерей той аудитории, которая проживает в западных регионах Украины. Это очень прискорбное и несправедливое предубеждение, поскольку Гумилев - один из немногих, который став жертвой советской репрессивной машины, чудом выживший в её застенках, не сломался, а стал одним из самых плодовитых ученых современности. Неоднократно подвергавшийся аресту (в 1933, 1935, 1938, 1949 гг.), потеряв в общей сложности более пятнадцати лет жизни, он смог стать доктором исторических (1961 г.) и доктором географических (1974 г.) наук, а также автором фундаментальных исследований в самых разнообразных областях гуманитарных знаний. Думаю, время всё расставит на свои места: труды Гумилева займут достойное место на книжных полках жителей Украины в такой же степени, как литературное наследие достойных этого украинских авторов в России.
   Продолжая тему, хотелось бы отметить, что население, обитавшее ранее в пределах административных границ УССР, было не пленником, примаком или приживалкой на чужой территории, а играло полноценную роль государствообразующего народа по отношению к великой державе, вошедшей в историю под названием СССР. Именно в таком контексте автор и употребляет категорию титульной супернации на протяжении всей работы. Такой подход, помимо всего прочего, оправдан ещё и тем, что народам, страдающим потерей исторической памяти относительно своего, даже недавнего прошлого, как правило, грозит весьма сомнительное будущее.
   Итак, население Украины рассматривается в данном исследовании как составная, системообразующая, а не второстепенная или подчиненная часть титульной супернации. Украинцы, таким образом, на мой взгляд, - один из активных и равноправных субъектов формирования этого своеобразного политического образования. Без них сей союз попросту не смог бы заявить о себе в качестве столь внушительной и вызывавшей во всём мире страх силы. Подобный взгляд на предмет исследования обусловлен тем, что у всех трёх славянских народов общие корни: история и религия, победы и поражения, радости и беды, взлёты и падения, достоинства и недостатки, храмы и могилы.
   Посему, вводя в оборот категорию титульной супернации, я имею в виду те наиболее типичные этнические установки, стереотипы поведения, социально-психологические черты характера, культурный уровень, которые в равной степени оказались свойственными русским, украинцам и белорусам в качестве граждан СССР. На это обстоятельство обратил внимание в своей книге второй Президент Украины Леонид Данилович Кучма, когда заметил, что "Украина была частью имперской метрополии, а украинцы - частью имперской нации". Ещё раз, однако, уточним: частью имперской нации украинцы были только в Российской (большевистской) империи, но отнюдь не в составе других держав. Это дает полное право именовать их российскими (советскими) украинцами. Тем самым их историческое бытие не может быть адекватно понятым, будучи вырванным из контекста их участия в строительстве и защите такой супердержавы как СССР. Державы, которую боялись в мире, ведя с ней на равных переговоры о мире.
   Вместе с тем употребление понятия титульной супернации ограничено историческим временем вплоть до 1 декабря 1991 г. В этот день на общенациональном референдуме большинство советских граждан, проживающих на территории УССР, де-факто взяло на себя историческую ответственность за выход из состава федеративного государства СССР. И уже далее, полагаясь на свой страх и риск, продолжили свой путь в истории в ранге граждан суверенной Украины. Но только от того, в какой степени граждане Украины окажутся способными уважать достоинство, оберегать свободу и защищать права друг друга, напрямую зависит оправданность этого выбора. Многие рассматривают это решение в качестве безусловной победы над имперским прошлым. Со временем, однако, присмотревшись к тому, что всплыло на поверхность политического Олимпа страны, этот выбор все более и более стал утрачивать ореол победы. И дай Бог, чтобы в итоге она не оказалась "пирровой".
   Во всяком случае, такого рода "победы" не раз обрушивались на головы тех народов, которым судьба даровала шанс уцелеть на обломках распавшихся империй. В частности, относительно тех, кто некогда входил в состав Австро-Венгерской, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль (1874-1965) весьма горестно заметил: "Всякий народ или провинция из тех, что составляли когда-то империю Габсбургов, заплатили за свою независимость такими страданиями, которые у древних поэтов и богословов считались уделом лишь обреченных на проклятие". Но ведь подобная злосчастная судьба сопровождала и другие народы, которые неожиданно "осиротели" после распада соответствующей империи. Эксперты обращают внимание на то, что закат Оттоманской Порты привел к геноциду армян и несусветной путанице границ на Ближнем Востоке. Тяжким наследием распада Британской империи стали войны в Ирландии, Палестине, Нигерии и на индийском субконтиненте, французской - неизбежное насилие на всем пространстве от Алжира до Индокитая.
   Об уроке, который преподнесла всему миру трагедия народов Югославии очень кстати упомянул в своей книге "Гибель империи" российский государственный деятель Егор Тимурович Гайдар (1956-2009). Он, в частности, отметил, что "политическая агитация, основанная на противопоставлении народов, ранее живших вместе, границы между которыми во многом условны, произвольно установлены недемократическим режимом, стали прологом кровавого конфликта. 25 % сербов в Югославии жили вне пределов Сербии. Нетрудно понять, как пропаганда великосербских идей сказалась на отношении к ним в тех республиках, где они были национальным меньшинством. Ответом на великосербскую риторику и территориальные претензии к Хорватии стали репрессии против сербов, традиционно живших в этой республике. Ответ на эти репрессии - действия Югославской народной армии (младший офицерский состав которой в большинстве своем - сербы), направленные на защиту сербского меньшинства. А дальше - война".
   Надо признать, что территория УССР также была скроена весьма произвольно, волюнтаристически, можно даже сказать "на глазок" по одному только ему веданному лекалу малограмотным большевистским режимом. Поэтому исход, подобный югославскому для полиэтнического населения Украины мы должны исключить всеми доступными для цивилизованной страны средствами. Однако для этого никто не должен лишать будущее уроков прошлого. А уроков этих в избытке. Об одном из них напоминает автор статьи "Строим сильную вертикаль в слабом государстве". В частности, анализируя истоки культурной, нравственной и психологической разобщенности населения Украины, он пишет, что сие имеет место постольку, "поскольку она в силу исторически сложившихся обстоятельств находится на некоем географическом полюсе, где смыкаются реликтовые поля распада трех исторических империй: Российской, Австрийской и Оттоманской. И ментальность территории нашей страны многие столетия питалась энергией распада этих империй. В известном смысле мы - взрывоопасный, нестабильный продукт тройного распада" ("2000". - No 33, 20.08.2010 г.). Верно. Крах империй, на территории которых традиционно проживали предки граждан УССР, обернулся для их потомков традицией непрерывных противостояний и конфликтов на этнической почве, но уже на территории суверенной Украины. Но подобное положение вещей имело место до сих пор и, судя по всему, будет сохраняться и далее преимущественно по причине той этнической нетерпимости, которая с неистребимой настойчивостью культивируется на территории Украины одной из партий власти, укрепляя тем самым устойчивую и опасную историческую традицию, доставшуюся нам от прошлого.
   Отдавая печальную дань памяти одной из особенностей этой традиции, считаю необходимым особо остановиться на таком болезненном для многих вопросе, как еврейские погромы и государственный антисемитизм на территории Российской (большевистской) империи. Эта тема, как уже отмечалось, введена в качестве самостоятельной сюжетной линии, поскольку самым тесным и неразрывным образом переплетается с основным предметом настоящего исследования - достоинством, свободой и правами человека. С высоты этой системы ценности любое угнетение, преследование, а тем более физическое уничтожение людей, основанное на расовых, этнических, религиозных и классовых признаках следует однозначно оценивать в качестве обыкновенной подлости. Видимо, это обстоятельство и позволило немецкому писателю Лиону Фейхтвангеру (1884-1958) утверждать, что "не каждый подлец - антисемит. Но каждый антисемит - подлец". В равной степени, как подлецом следует считать всякого русофоба, полякофоба, татарофоба, украинофоба и любого иного носителя аналогичных фобий. Именно в качестве подлости с общечеловеческой точки зрения подобное явление и анализируется в настоящей работе. Это замечание представляется необходимым, дабы избежать разночтений в оценке принципиальной позиции автора на сей счёт.
   На страницах данного издания читатель будет часто встречать термин "погромы" - явление, которое приобрело широкое распространение на территории Российской империи. Погромы всегда представляли собой нечто большее, чем спонтанные хулиганские дебоши. Это прежде всего настоятельная прямо-таки патологическая потребность, ставшая исконно народной традицией. Об этом явлении весьма язвительно писал прошедший испытание советскими лагерями поэт Игорь Миронович Губерман:
  
  Еврею не резвиться на Руси
  и воду не толочь в российской ступе;
  тот волос, на котором он висит,
  у русского народа - волос в супе.
  
  Как бы ни слабели год от года
  тьма и духота над отчим домом,
  подлинная русская свобода
  будет обозначена погромом.
  
  Россия ждет, мечту лелея
  о дивной новости одной:
  что, наконец, нашли еврея,
  который был всему виной.
  
  Едва утихомирится разбой,
  немедля разгорается острей
  извечный спор славян между собой -
  откуда среди них и кто еврей.
  
  Всю Россию вверг еврей
  в мерзость и неразбериху;
  вот как может воробей
  изнасиловать слониху.
  
   В связи с глубокой укорененностью этого явления на территории Российской империи оно требует своего определения.
   Под погромами в настоящей работе понимается основанная на этнической установке одна из форм агрессивной практики российской партии этнической нетерпимости, сопровождаемая психологическим и физическим насилием, разрушением имущества и массовыми убийствами евреев в качестве откровенной демонстрации идеологии этнической ненависти.
  Беру на себя смелость утверждать, что погромы выполняли важную роль объединительного начала для всех составных частей титульной супернации Российской империи. Зародившись на просторах преимущественно южной и западной частей необъятной империи, волна еврейских погромов как крайняя форма проявления этнической нетерпимости покатилась далее по территории всей державы. По мере же повсеместного утверждения большевизма практика погромов трансформировалась в политику жестокого и неумолимого государственного антисемитизма, к рассмотрению природы которого на территории СССР мы ещё вернемся в разделе 2 настоящего издания.
   Как отмечал в одной из своих работ выдающийся российский философ, богослов, поэт Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900), "проходя через всю историю человечества, от самого его начала и до наших дней (чего нельзя сказать ни об одной другой нации), еврейство представляет собой как бы ось всемирной истории". Именно под этим углом зрения трагическая судьба той части человечества, которая прошла сквозь всемирную историю под собирательным именем еврейства стала своеобразной осью и настоящего исследования. В частности, евреи были гонимым племенем практически во всех странах мира, где судьба уготовила им незавидную долю искать прибежище от беспрестанного преследования со стороны представителей конкурирующих религий, профессий и ремёсел. Более того, в истории мира, пожалуй, и не сыскать более дискредитируемого и дискриминируемого, ненавидимого и истребляемого народа вплоть до создания последним 14 мая 1948 г. своего государства Израиль.
   "Статистика" подобной горестной участи народа-изгоя кропотливо накапливалась, бережно хранилась и передавалась из поколения в поколение по каналам исторической памяти иудейского племени. Наиболее доступным источником данных по этим вопросам стала Электронная еврейская энциклопедия, созданная на базе Краткой еврейской энциклопедии,
  изданной в Иерусалиме (Израиль) в 1976-2005 гг. Для истории человечества содержащиеся там данные имеют двоякое значение. С одной стороны, они, конечно, отражают трагические перипетии судьбы именно еврейского народа, но с другой стороны, всего рода людского. Поэтому, если попытаться отвлечься от религиозной принадлежности и этнического происхождения жертв упомянутых там гонений, репрессий, погромов и геноцида, то перед взором любого беспристрастного исследователя предстает беспрецедентная картина подлости и низости, коварства и жестокости, бездумности и безответственности - качеств, прошедших сквозь всю историю человечества в виде прискорбной константы.
   По сути, в данной работе речь идёт об исследовании неких общих закономерностей проявления патологической жестокости человеческой природы на фоне трагической судьбы одного из самых древних и несчастных народов мира. Иными словами, понятие "еврей" в настоящем издании употребляется преимущественно в смысле бесправного, гонимого и угнетаемого человека в принципе. Как писал выдающийся российский религиозный философ Николай Александрович Бердяев (1874-1948): "Еврейский вопрос есть испытание христианской совести и христианской духовной силы. В мире всегда были и сейчас есть две расы, и это деление рас важнее всех остальных делений. Есть распинающие и распинаемые, угнетающие и угнетенные, ненавидящие и ненавидимые, причиняющие страдание и страдающие, гонители и гонимые. Не требует объяснений, на чьей стороне должны быть настоящие христиане". Как не требует объяснений и то, на чьей стороне должно стоять мировое сообщество с точки зрения общепризнанных принципов и норм международного права.
   Таким образом, то, что для кого-то предстает в качестве сугубо "еврейской тематики", в данной работе - тематика Общечеловеческая. И в тех случаях, когда кто-либо говорит "еврей", я утверждаю - Человек. Когда же кто-то мыслит категориями погромов "евреев", я скорблю по поводу гибели Людей. Этот подход к событиям, явлениям и людям отнюдь не нов. Ещё в далеком 1944 г. в статье "Размышления о еврейском вопросе" французский философ Жан-Поль Сартр (1905-1980) утверждал, что "антисемитизм - это свободный и тотальный выбор самого себя, это тотальный подход не только к евреям, но и вообще - к людям, к истории и к обществу, это одновременно и страсть, и мировоззрение". Если смотреть на историю человечества под этим углом зрения, то многое из того, что нашло отражение на страницах этой книги, должно найти отклик в сердце любого порядочного и мыслящего читателя, какого бы этнического происхождения он ни был, какого бы вероисповедания или мировоззрения он ни придерживался.
   Подобной позиции в своём творчестве придерживался, например, и автор знаменитого романа "Жизнь и судьба" Василий Семенович Гроссман (1905-1964). Конфискованный в 1961 г. КГБ СССР этот роман увидел свет на родине автора в 1988 г. уже после его смерти. Как писал его друг и биограф "Еврейская трагедия была для Гроссмана частью трагедии русского, украинского крестьянства, частью трагедии всех жертв эпохи тотального уничтожения людей. Есть ли в украинской литературе книга, которая рассказала бы о поголовной гибели украинских крестьян в годы коллективизации, как это сделал Гроссман в повести "Все течет"? Он не был бы подлинным русским писателем, если бы не искал человеческого в человеке любой национальности". Божий дар живописания земного бытия и способность соотносить его с десятью заповедями в своём творчестве, увы, далеко не всегда сочетаются в одном человеке. Видимо, наиболее полно такая гармония проявляется у тех, кто оказывается способным за горем и бедой отдельных представителей того или иного этноса, расы или вероисповедания разглядеть трагедию всего человечества. Собственно говоря, именно в подобном контексте автор пьесы об ужасах Освенцима "Судебное разбирательство" - немецкий романист и драматург Петер Вайс (1916-1982) некогда заявил: "Я отождествляю себя с евреями не больше, чем с вьетнамцами или южноафриканскими черными. Я просто отождествляю себя с угнетенными всего мира". С точки зрения общечеловеческой морали - абсолютно праведное утверждение.
  Посему анализ политики той или иной партии власти в той или иной стране мира по отношению к евреям может быть использован в качестве универсального индикатора уровня уважения к достоинству, свободе и правам человека с позиции общепризнанных принципов и норм международного права. Не воспользоваться таким обстоятельством в книге, посвященной достоинству человека, было бы существенным упущением, а возможно, и непростительным грехом перед памятью всех тех, кто пал жертвой этнических и религиозных предрассудков на этой многострадальной земле.
   Такой подход тем более правомерен, что, как известно, во многих странах, которые переживали массовое помутнение рассудка, людей просто-напросто назначали "евреями", то есть подвергали разного рода формам остракизма по психологическим, политическим, религиозным или идеологическим причинам. На это обстоятельство также обратил внимание Жан-Поль Сартр, отметив, что "еврей - это тот человек, которого другие люди считают евреем, - вот простая истина, из которой надо исходить". При этом нередко в качестве таковых выступали люди, которые никакого отношения к иудейскому племени не имели по определению. Как правило, это были неординарные, бескомпромиссные и мужественные люди, которые позволяли себе оставаться верными зову своей совести, несмотря на угрозу карьере, здоровью и даже жизни со стороны правящего класса. Они всегда выделялись на фоне обыденной, замшелой и невыразительной общественной среды своей страны. Эти люди как бы пребывали в прямом диалоге с Богом, а на творящиеся вокруг бесчинства взирали с нескрываемым презрением под углом зрения общечеловеческих ценностей. Видимо, подобным людям были посвящены знаменитые строчки Марины Ивановны Цветаевой (1892-1941) из "Поэмы конца":
  Гетто избранничеств! Вал и ров.
  Пощады не жди!
  В сем христианнейшем из миров
  Поэты - жиды!
   О некоторых представителях этой части человечества подробнее будет сказано в разделе 3 книги, посвященном человеческому достоинству.
  Редко, но бывало и наоборот: отдельных людей могли беспрепятственно выводить из-под удара дамоклова меча, когда он смертельной угрозой нависал над головами всех представителей иудейского племени. Например, в нацистской Германии этим правом произвольно манипулировали высшие партийные бонзы. Известно, что в ответ на упрек в попустительстве некоторым немецким евреям рейхсминистр авиации Третьего рейха Герман Геринг (1893-1946) воскликнул: "Кто есть еврей, определяю только я!". Таким же правом в полной мере пользовался и рейхсминистр народного просвещения и пропаганды - Йозеф Геббельс (1897-1945). Как-то он пригласил к себе австрийского режиссера и сценариста, автора любимого нацистами фильма "Нибелунги" Фрица Ланга (1890-1976) и предложил ему возглавить немецкую киноиндустрию, которой в те годы отводилась особая роль в идеологической войне с врагами правящей партии. На тактичное замечание режиссера, что он ведь еврей, главный оратор нацистского государства назидательно заметил: "Здесь я определяю, кто еврей!".
  Увы, но вслед за вождями нацизма эту циничную фразу с полным правом повторяют все их последователи, которые по своей прихоти сначала назначают кого-либо врагами "нации", затем безжалостно сживая этих людей со свету, всякий раз удивляются тем несчастьям, которые по всем библейским канонам неминуемо сваливаются на головы их обезумевших соотечественников. Травля, избиение и истребление людей по этническим мотивам - верный признак душевного расстройства тех "наций", представители которых добровольно ширят ряды местных партий этнической нетерпимости, лидерами которых по всем правилам природы неминуемо становятся потенциальные пациенты психиатрических лечебниц. Видимо, надо признать, что в помощи психиатров нуждаются не только отдельные индивиды, но и некоторые массовые общности. Уровень поражения последних ксенофобией - безошибочный признак их душевного расстройства.
   Дальнейшее изложение требует от нас определиться также и с понятием "империи". Под таковой в настоящей работе понимается модель взаимоотношений между державами, которая предполагает наличие доминирующего государства, способного определять внешнюю и в определённой степени внутреннюю политику других, зависимых от него государств и/или включенных в его состав лишенных державности народов.
  Видимо, к месту привести и то определение империи, которое дал в упомянутой книге Е.Т. Гайдар. Так, он пишет, что под империей понимает "мощное полиэтническое государственное образование, в котором властные полномочия сосредоточены в метрополии, а демократические институты (если они существуют) - либо, по меньшей мере, избирательное право - не распространяются на всю подконтрольную ей территорию". Не вдаваясь в дискуссию с Е.Т. Гайдаром, лишь отмечу, что царская Россия и СССР с большим трудом укладываются в прокрустово ложе подобного определения империи. А ведь и та и другая, несомненно, относились к категории континентальных империй. В последнее время стало даже модным именовать СССР "коммунистической редакцией" Российской империи. Действительно, между двумя империями наблюдалась вполне определённая преемственность. И в первую очередь, преемственность экономической основы в отношениях между правящим классом к производительной частью населения империи. Суть оного - внеэкономическое принуждение своих подданных к производительному труду. В этом отношении большевистская лагерная империя - прямая наследница царской крепостной России. На это обстоятельство обратил внимание в своей знаменитой книге Солженицын: "Не отдельные черты, но весь главный смысл существования крепостного права и Архипелага [ГУЛАГ] один и тот же: это общественные устройства для принудительного и безжалостного использования дарового труда миллионов рабов... Но, возразят нам, всё-таки с крепостными не так уж много и сходства. Различий больше. Согласимся: различий - больше. Но вот удивительно: все различия - к выгоде крепостного права! все различия - к невыгоде Архипелага ГУЛАГа!.. Нет, зря мы потянулись сравнивать наших зэков с помещичьими крепостными. Состояние тех следует признать гораздо более спокойным и человеческим" (для справки: ГУЛаг - Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения. Управление лагерями ОГПУ было создано 25 апреля 1930 г. на основании приказа ОГПУ No 130/63 во исполнение постановления СНК СССР "Положение об исправительно-трудовых лагерях" от 7 апреля 1930 г. Однако, именно аббревиатура "ГУЛАГ" увидела свет только 9 ноября 1930 г. в приказе Административно-организационного управления ОГПУ No 308 по кадровым вопросам.). Потому-то СССР в полной мере и заслужил определение - "лагерная империя".
   Естественно, что единственным инструментом для организации подобного бесчеловечного, изуверского способа производства в ХХ веке мог быть лишь патологический страх населения перед репрессивной политикой со стороны лагерной империи. Как утверждал знаменитый итальянский мыслитель Никколо Макиавелли (1469-1527), поучая государей всех мастей, "любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх". Выбор советской империи, не колеблясь, остановился на последнем. Поэтому при отсутствии конкуренции со стороны легитимной власти - на роль "царя" вполне мог претендовать любой решительный деспот. В нашем случае её однозначно сыграл многолетний владыка большевистской империи, а также "Великий Душегуб", "Великий Злодей", "Великий Мясник", "Большой Убийца", "Людоед" "Красный фараон", "Красный монарх" как справедливо его по разному именовали те, кто в полной мере познал все "прелести" его правления, - Иосиф Виссарионович Сталин (1878-1953). Это вполне справедливые эпитеты в адрес тирана, который, по данным правозащитного общества "Мемориал", умудрился лично подписывать списки обреченных на казнь людей. 357 таких списков на 44 500 человек вошли в историю под названием "Сталинские расстрельные списки".
   Подноготную Сталина хорошо понимал его исторический визави - Гитлер: тиран тирана, как известно, видит издалека. Во всяком случае, согласно стенографической записи от 6 января 1942 г., Гитлер обронил такую фразу: "Сталин хотел бы считаться глашатаем большевистской революции. В действительности он отождествляет себя с Россией царей... Большевизм для него только средство, прикрытие для обмана народов". Действительно, СССР по очень многим параметрам был органическим продолжением царской России. Тождественность природы обоих предопределила одна и та же политическая традиция, исследованию которой будет посвящён раздел 2 настоящей работы.
   На очевидную преемственность в бытии двух держав обратил внимание профессор кафедры русской истории Гарвардского университета США Ричард Пайпс (1923-2018). В частности, он отметил, что "впрочем, советская Россия была в определенной мере продолжением России царей. У двух государств было много общего". Такое утверждение имеет под собой несомненную логическую основу, поскольку историю и первой и второй предопределил один и тот же субъект государственного права - российский народ. Очевидно, что менталитет последнего не претерпел значимых изменений за прошедшие несколько веков. В этом утверждении нет ничего зазорного, поскольку российская действительность всегда отличалась повсеместным, всепоглощающим и самодостаточным консерватизмом. Именно для того, чтобы понять его наиболее прискорбные особенности нам придется уделить достаточно внимания теме погромов, геноцида и репрессий на территории Российской (большевистской) империи. И без этого нам никак не обойтись, поскольку, как стало понятно, особенно в последнее время, эти явления - ключ к пониманию трагической судьбы российского народа. В 1999 г. на страницах "Литературной газеты" появилась статья под знаменательным названием "Край безымянных могил". Как заметил её автор: "Мы живем на костях. Ни в одной стране мира нет такого количества безымянных могил". Разумеется, предлагаемый мною анализ многим придется не по вкусу, но неисчислимое количество безымянных могил на территории империи обязывает нас проделать эту неблагодарную работу.
   Погромы в приведенном выше российском понимании этого слова следует отличать от международно-правового понятия "геноцид". Этот термин в письменной форме впервые был употреблён в книге Рафаэля Лемкина (1900-1959) "Принципы правления в оккупированной Европе", опубликованной в США в 1944 г. Этот термин стал своеобразным ответом на заявление Черчилля относительно беспрецедентных на то время злодеяний нацистов, которые он назвал "преступлением без имени". Благодаря усилиям вовремя эмигрировавшего из Польши в США Рафаэля Лемкина, потерявшего на территории оккупированной Европы всех своих близких, это тягчайшее преступление против человечества обрело наконец-то своё страшное имя - "геноцид". По этому поводу сам автор писал буквально следующее: "Новые концепции требуют новых терминов. Под "геноцидом" мы понимаем уничтожение наций и этнических групп. Это новое слово, обозначающее старую практику, осуществляемую современными методами, состоит из двух корней: греческого "генос" - "раса, племя" и латинского "цид" - "убийство"". Правовое оформление эта категория получила благодаря принятию ООН 8 декабря 1948 г. специального акта, вошедшего в историю под наименованием "Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него".
   Наиболее вопиющими примерами геноцида в ХХ веке стало нещадное истребление Османской империей в 1915-1923 гг. армян (около 1 миллиона 500 тысяч человек), нацистской Германией - евреев, а также цыган (около 500 тысяч человек). По сути, геноцид - это преступление не только против отдельных этносов и народов, но и чудовищное посягательство на основы всей общечеловеческой цивилизации. Такое понимание геноцида проистекает из развиваемой здесь философии достоинства.
   В связи с тем, что читатель на страницах настоящей работы не раз будет сталкиваться с таким понятием, как "цивилизация", причем в разных словосочетаниях, возникает необходимость определиться и с корректным употреблением этого термина. По поводу его сути в среде учёных мужей до сих пор не умолкают споры. Вдаваться в их анализ не входит в наши планы. Поэтому приведу лишь то обобщённое представление об этом феномене, которое используется в данной книге в качестве рабочей категории.
  В частности, под цивилизацией понимается образ человеческого бытия, при котором некая специфическая совокупность культурных, социальных, политических и религиозных характеристик и феноменов находит свое выражение во вполне определённом стереотипе поведения тех или иных народов мира.
  Что же касается использования таких понятий, как "Запад", "западный мир", "западные страны", "страны Запада", "западная (т.е. иудео-христианская по своим духовным корням) цивилизация", то в настоящей работе эти понятия употребляются как синонимы и в том смысле, который весьма доступным языком сформулировал известный европейский правозащитник и государственный деятель, последний президент Чехословакии и первый президент Чехии Вацлав Гавел (1936-2011). Так, в одном из своих выступлений, отвечая на вопрос, что следует иметь в виду под понятием "Запад", он отметил, что в первую очередь это, конечно же, географически четко ограниченная часть планеты или её регион, который можно было бы назвать регионом евроатлантическим или евро-американским. И вместе с тем столь же важное, как ограничение географическое, даже в некоторых отношениях еще более важное, заметил Гавел, это - "ограничение ценностное или, как говорится, культурное: Запад имеет, по существу, одну совместную политику и экономическую историю, выросшие из одних и тех же духовных источников, причем характерно, что благодаря своему цивилизационному характеру и своему внутреннему этнику, он в течение долгих столетий значительно влиял на все остальные регионы, чтобы впоследствии предопределить характер всей сегодняшней планетной цивилизации".
   В подобном - ценностном, духовном, культурном значении этого слова используются упомянутые выше категории и в настоящей работе. Понятие западноевропейской цивилизации приобретает для нас особое значение ещё и потому, что именно она и рассматривается в данном исследовании в качестве подлинного материнского лона философии достоинства, ибо сама суть западноевропейской культуры как раз и заключается в признании особой ценности и неповторимости личности каждого человека.
   Наиболее часто в современной литературе западную (по некоторой терминологии - североатлантическую) цивилизацию подают в качестве антиномии восточной (по некоторой терминологии - азиатской). При этом первую, как отмечается, характеризуют динамизм, ориентация на новизну; утверждение достоинства и уважения к человеческой личности; индивидуализм, установка на автономию личности; рациональность; идеалы свободы, равенства, терпимости; уважение к частной собственности; предпочтение демократии всем другим формам государственного управления. На определенном этапе своего развития эта цивилизация, несомненно, приобрела глобальный, интернациональный, всеобщий характер, превращаясь, по сути, в единую общечеловеческую систему ценностей, в равной степени значимую для всех народов мира. На институциональном уровне подобное положение вещей представлено в VII разделе настоящей работы.
  Восточной (азиатской) цивилизации, как отмечается, более всего присущи следующие контуры: неразделенность собственности и административной власти; экономическое и политическое господство бюрократии; подчинение общества государству; отсутствие гарантий прав граждан. Касаясь нашего недавнего прошлого, некоторые авторы предпринимают настоятельные попытки выделить жизнедеятельность населения Российской (большевистской) империи в особый вид восточной цивилизации, обращая внимание на такие характерные черты этого феномена, как самодержавная форма государственной власти, или, как её иногда ещё именуют, "вотчинное государство"; коллективистскую ментальность; незначительный объем экономической свободы; подчинение общества государству. Действительно, образ жизни населения российской империи бросается в глаза своими несомненными отличительными особенностями. Однако, тянут ли таковые на некую разновидность восточной цивилизации судить не берусь. Всех интересующихся этой проблемой отсылаю к работам известного российского социолога Николая Яковлевича Данилевского (1822-1885) "Россия и Европа", а также британского историка Арнольда Тойнби (1889-1975) "Постижение истории". По сему поводу считаю своим долгом лишь отметить, что противопоставление "Запада" и "Востока" по принципу "добра" и "зла", как это нередко в потугах бесплодной самоидентификации делают представители одной из украинских партий власти, лишено какого-либо здравого смысла и научной ценности.
   Последнее, правда, не отменяет право читателей поинтересоваться: к какой цивилизации причисляет себя современная Украина, к какой она в действительности принадлежит? На эти вопросы у нас отвечают по-разному. Например, в статье "Мы, малороссы" один отечественный публицист, полемизируя со своими оппонентами из партии этнической нетерпимости, утверждает: "Но нашим "нацiонально свiдомим" не до этого, у них другое на уме. "Мы - европейцы!" Им кажется, что это звучит гордо. И они хотят в Европу. Да вы же в ней и есть, прямо в самой середке! Не в Европу вы хотите, хлопцы, а в западноевропейскую цивилизацию, и мечтаете, чтобы вас считали европейцами как раз в этом, цивилизационном смысле. Только вот это уж - пардон. Чтобы стать "европейцами" именно в этом плане, мало объявить, что вы "разделяете европейские ценности", нужно быть наследником западноевропейской истории" ("2000". - No 40, 6.10.2006 г.). Судя по тому, с каким единодушием большинство стран - членов ЕС отвергло даже постановку вопроса о сроках вступлении Украины в это привлекательное межгосударственное образование, можно безошибочно сделать вывод о том, признают ли за украинцами статус одного из наследников западноевропейской истории её подлинные творцы. Что же касается полемики по этому вопросу внутри Украины, то одно лишь несомненно: относить украинцев к иной цивилизации, чем та, к которой принадлежит остальная часть титульной супернации, а тем более упорно противопоставлять себя последней, вряд ли отвечает исторической правде. Некой иллюстрацией к этому утверждению может послужить ответ украинского писателя Бузины на вопрос читателя об этнической самоидентификации последнего. Писатель таиться не стал: "Я называю себя и украинцем, и русским, потому что для меня украинец - это такой русский. До революции это называлось триединым русским народом, состоявшим из малорусов, белорусов и великорусов. Сейчас это, наверное, лучше называть суперэтносом, по Гумилеву... Я чувствую себя прямым потомком тех, кто населял Киевскую Русь. А это население называлось русскими. Русь для меня - это глубокое духовное понятие, очень позитивное по смыслу. Оно несет в себе прежде всего любовь. При этом я не отрицаю, как уже говорил, независимости Украины и двуязычности украинской культуры. Или, если хотите, двуязычности русской культуры, потому что тот же Шевченко до революции считался русским писателем". Впрочем, подлинная самоидентификация значительной части населения Украины вызывает лютую ненависть одной из самых агрессивных партий власти - партии этнической нетерпимости, неистовые члены которой не чураются опускаться до прямых поджогов магазинов, в которых продаются русскоязычные книги ненавистных им авторов. К слову сказать, один из подобных эпизодов современного варварства стал основанием для проведения специальной пресс-конференции на тему "Почему жгут русские книги в Киеве" с участием упомянутого писателя.
   На страницах данной работы некоторые особенности бытия населения Российской (большевистской) империи нашли своё отражение в особой категории "традиция невежества". Этому специфическому явлению, которое в качестве общего исторического наследия досталось всем обитателям некогда могучей державы, будет уделено должное место в разделе 2 настоящей работы. Здесь лишь отметим, что роли традиции в судьбе того или иного народа необходимо уделять особое внимание. В отличие от бытового представления о ней, традиция - это не устаревшие и воспроизводимые время от времени предрассудки, пережитки, суеверия и ритуалы, употребляемые в качестве некой безобидной дани прошлому.
   В действительности традиция - это глубинные, устойчивые стереотипы поведения, которые в своём внешнем проявлении отражают специфику менталитета, архетипа того или иного народа и при этом передаются из поколения в поколение по невидимым каналам исторической памяти.
   Без осмысления её роли в жизни народа мы будем лишены понимания многих исторических процессов. И в первую очередь тех, которые по своей алогичности, аморальности и бесперспективности не находят какого-либо разумного объяснения с позиций здравого смысла. Концепция традиции невежества, например, это объяснение дает. При этом я не допускаю выделения последней в особую форму цивилизации именно потому, что этот феномен на тех или иных этапах истории оказывался присущим абсолютно всем народам. Только одним нациям удалось поставить эту традицию под контроль институтов гражданского общества и правового государства, а другие за неимением таковых оказались под её железной пятой со всеми вытекающими из этого обстоятельства трагическими последствиями.
   Возвращаясь к основному предмету исследования, отметим, что, сформировавшись как некий сугубо национальный правовой феномен отдельных стран, культура достоинства продолжила свой самостоятельный путь к сердцам других народов уже как достояние всего человечества в облике философии достоинства. В итоге, от правовых достижений некоторых народов Запада к общечеловеческой философии достоинства и далее к бытию народов иной цивилизации - таков путь этой культуры. Опыт свидетельствует, что, как правило, это - дорога крови, труда, слез и пота, без чего она по определению не способна обрести пристанище в сердцевине национального архетипа населения той или иной страны. Все затраты такого рода, однако, с лихвой окупаются коренными изменениями в судьбе соответствующей нации. И это, пожалуй, единственный вид усилий, которому не грозит неблагодарная судьба "сизифова труда".
   Может, это и покажется кому-то историческим упрощенчеством и одномерностью во взглядах, но такова моя позиция, согласно которой вся история человечества - это некое поступательное движение в процессе постижения упомянутой философии, овладения указанной культурой и преодоления традиции невежества. Пика своего развития подобное мировоззрение достигло в послевоенное время, которое ознаменовалось созданием такого уникального и грандиозного всемирного форума, как ООН. С самого момента своего создания эта организация стала мозговым трестом и институциональным центром, с помощью которого человечество попыталось взять под свою опеку достоинство, свободу и права каждого человека, этноса и народа, живущего на этой планете. Причём в этом обстоятельстве нас радует даже не конечный результат, а сам процесс, тенденция движения к повсеместному утверждению общечеловеческих ценностей, умению вести цивилизованный диалог, способность проявлять международную солидарность при трагических событиях в жизни того или иного народа.
   Практическая суть означенной концепции заключается в том, чтобы, задумавшись над историей народов мира, осознать и довести друг до друга довольно простую истину: самое большое благо в этом мире - человек, его жизнь и здоровье, духовный мир и ум, талант и творческий гений. Сия философия призывает каждый народ отстаивать эту выстраданную всем человечеством аксиому как свою индивидуальную и непреложную национальную ценность. С моральной высоты подобной позиции становится понятным, что безнадежных народов на свете не бывает, есть лишь неблагоприятные политические условия, которые до поры до времени сопровождают ту или иную нацию в истории.
  Особый случай, когда по тем или иным причинам сама нация не в силах осмыслить свои поступки, свой характер и в итоге - предвидеть свою судьбу. Прийти на помощь такому народу - основная задача философии достоинства. Говорят, философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией. Алчность, этническая рознь, лживость, склонность к предательству - это те горести, которые до сих пор безраздельно торжествовали над судьбой населения той части Российской (большевистской) империи, которая ныне получила наименование Украины. В определённой мере есть надежда, что с помощью философии достоинства граждане оной державы смогут преодолеть эти роковые черты национального характера, оставшегося им в качестве тяжкого наследия прошлого.
  Французскому писателю Полю Брюла (1866 - 1940) принадлежит крылатая фраза: "Достаточно мгновения, чтобы стать героем, но необходима целая жизнь, чтобы стать достойным человеком". Достойный человек - это не должность, не звание и не размер капитала, которые ныне на просторах нашего отечества можно в мгновение ока приобрести в силу примитивной коррупционной "схемы" взаимоотношений с власть предержащими. Высокое звание достойного человека - интегральный итог его отношения к другим людям на протяжении всей жизни. Лучшая демонстрация достоинства - это способность без излишних заверений поступать порядочно: человеку - в жизни, нации - в истории, избегая при этом бесконечных потоков пустых фраз, стихов и песен, превозносящих сие великое благо на словах и пренебрегающих ими на деле.
   Готовность отдать жизнь свою за права другого человека, пожалуй, самая отличительная черта таких людей. Некоторые из их числа в недавнем прошлом были нашими соотечественниками. В плеяде наиболее достойных одним из первых необходимо упомянуть имя Андрея Дмитриевича Сахарова. Как всегда скромно он как-то заметил: "Не из ложной скромности, а из желания быть точным замечу, что судьба моя оказалась крупнее, чем моя личность. Я лишь старался быть на уровне собственной судьбы". В области защиты прав человека это ему удалось с лихвой. Его Нобелевская лекция, прочитанная 10 декабря 1975 г. в Осло, так и называлась: "Мир, прогресс, права человека". Действительно, права человека - основа мира между людьми, этносами и народами. А те, кто их отстаивает, - наши ангелы-хранители. Эти люди умеют чувствовать чужую боль как свою. По мнению исследователей истории рода Сахаровых искусство сопереживать другим людям к Андрею Дмитриевичу передалось от деда, известного московского адвоката Ивана Николаевича Сахарова (1863-1919), которому в своё время пришлось защищать гонимых и преследуемых царской властью, начиная от жертв еврейских погромов и заканчивая активными участниками забастовочного движения в Российской империи. Выступая за отмену смертной казни в России, дед Сахарова наряду с великим писателем Львом Толстым стал одним из авторов сборника "Против смертной казни", которая оказала неизгладимое влияние на его внука, будущего гениального физика и выдающегося правозащитника. Как писал один из проницательных исследователей его жизни: "Сахаров - человек науки, был вполне интегрирован в советский строй как выдающийся физик-ядерщик, очень рано стал академиком и мог бы прожить вполне благополучную жизнь привилегированного представителя советского общества. Но внутренняя душевная организация этого человека заставила его принять как личную боль и зону персональной ответственности подавление государством прав и свобод граждан. Так академик превратился в правозащитника, диссидента, политического философа и стал изгоем". С уходом А.Д. Сахарова из жизни многие из нас как будто осиротели, ибо с его смертью лишились авторитетного, искреннего и бескорыстного поборника прав человека. Но то, что он жил среди нас, показал пример беззаветного служения людям, вселяет некоторую надежду на цивилизованное будущее того народа, который смог дать миру этого человека. Полагаю было бы справедливым наряду с именем Сахарова почтить память его супруги и друга, а также верного сподвижника в деле защиты прав человека Елены Георгиевны Боннэр (1923-2011).
  Как-то в своё время Леонардо да Винчи (1452 - 1519) заметил, что "существует три разновидности людей: те, кто видит; те, кто видит, когда им показывают; и те, кто не видит". Народу, который начал строить своё государство в конце XX - начале XXI века, в какой-то мере несказанно повезло: история показала ему уже выверенную другими траекторию движения в цивилизованном мире - доктрину прав человека. Взяв её за основу своего развития, любая нация приобретает нечто вроде безошибочного навигатора в безбрежном океане человеческих страстей, конфликтов, разного рода противоречий и несуразностей. Права человека - это то, что позволяет каждому чувствовать себя полноценной личностью в своей стране. Если каждый отдельный индивид будет чувствовать себя таковой, то он будет оберегать свой народ, своё общество и своё государство как зеницу ока. Именно под этим углом зрения автор и просит воспринимать всё изложенное в данной книге.
  Наиболее весомым историческим вкладом в формирование культуры достоинства по праву может гордиться Англия - страна исконных и древних свобод. Эта держава уже со средних веков заявила о своём несомненном лидерстве в деле порождения и утверждения разнообразных правовых ценностей; она подарила миру крылатое выражение: "Мой дом - моя крепость". При этом следует отметить, что по отношению к своему народу Великобритания уже много веков успешно выполняет миссию надежной крепости. Именно в этой стране увидели свет Великая хартия вольностей 1215 г., Мирный Акт 1361 г., Петиция о правах 1628 г., Акт о лучшем обеспечении свободы подданного и о предупреждении заточений за морями 1679 г. (знаменитый Habeas Corpus Amendment Act), Билль о правах 1689 г., Акт о дальнейшем ограничении короны и лучшем обеспечении прав и вольностей подданного 1701 г., Акт о правах человека 1998 г. и многие другие шедевры правового зодчества.
  Англия вообще продемонстрировала миру степенную, относительно уравновешенную и эволюционную форму развития народа, гражданского общества и правового государства. Характерной особенностью английской элиты являлось преимущественно бережное отношение к жизни своих соотечественников. Относительно малые потери Великобритании в годы Второй мировой войны, порядка 370 тысяч человек - прямая заслуга её национальной элиты. И тут уместно заметить, что, по мнению маститого английского историка Арнольда Тойнби, культурно отсталые народы сравнительно бесчувственны к своим, даже самым ужасным, людским потерям во время прошедших войн. Бережным отношением к жизни своих граждан историк объясняет весьма осторожное поведение правительства Великобритании накануне Второй мировой войны. С такой версией, разумеется, можно спорить, но ей не откажешь в известной степени справедливости (для сравнения необходимо упомянуть, что по некоторым данным потери СССР во время ВОВ составляют 27 миллионов, по другим - 30 миллионов человек, по мнению российского писателя-фронтовика, Героя Социалистического Труда, лауреата Государственной премии СССР Даниила Александровича Гранина (1919-2017) - 43 миллиона человек, по утверждению же российского писателя-фронтовика, Героя Социалистического Труда, лауреата двух Государственных премий СССР Виктора Петровича Астафьева (1924-2001) - 40-50 миллионов человек, включая потерю 26 миллионов гражданского населения в тылу. Надо при этом взять в расчёт, что только по официальным данным без вести пропавших всё ещё числится более 5 миллионов советских военнослужащих. Оценивая отношение владык большевистской империи к своим подданным во время Великой отечественной войны, Астафьев пишет: "Черчилль говорит в своей книге публицистики, что победители в войнах непременно оставались побежденными, и ни одна страна, ни один народ не терпел такого поражения в войне, как Россия и русский народ. Ее, России, попросту не стало. Страшно произносить, но страна-победительница исчезла, самоуничтожилась, и этому исчезновению и самоуничтожению и продолжающемуся неумолимому самоистреблению шибко помогли наши блистательные вожди, начиная со Сталина, и однопартийная система, спохватившаяся спасать страну и народ во время уже начавшейся агонии...
  Только преступники могли так сорить своим народом! Только недруги могли так руководить армией во время боевых действий, только подонки могли держать армию в страхе и подозрении - все особые отделы, смерши, 1-е, 2-е... -надцатые отделы, штабы, напоминающие цыганские таборы. А штрафные роты, а заградотряды? А приказ 227? Да за одно за это надо было всю кремлевскую камарилью разогнать после войны. Боясь этого, боясь прозревшей армии, Ваши собратья, понукаемые Верховным, начали расправу над народом. Спасли мы шкуры ублюдкам - больше не нужны". Пожалуй, в этих трагических строках отражена вся суть сталинской империи зла).
  При внимательном взгляде на жизненный строй британцев нельзя не заметить, что их культура достоинства по сути совпадает с их обыденным, повседневным поведением, их национальным характером, их исконными традициями, которые и составляют оплот их свободы. Как отмечают британские политики и правоведы, ни парламент, ни выборы не могли бы служить гарантом свободы и демократии, не будь граждане готовы самоотверженно и незамедлительно отстоять свои права в том случае, если какое-либо недальновидное правительство посягнет на их основные законы, аннулирует их парламент или выборы. По мнению ряда исследователей, в качестве основы британской модели свободы выступили следующие факторы: физическая изоляция, которая помогла защищаться от вторжений; глубоко укоренившееся и широко распространенное признание частной собственности; этническая однородность, которая стала основой общей культуры; традиционное уважение к закону и правам человека. Эта модель свободы и легла в основу неписаного основного закона Великобритании. Относительно своей Конституции английские судьи утверждают, что она так вошла в кровь и плоть народа, что какое-либо её существенное нарушение вызвало бы революцию в течение часа. Вообще необходимо заметить, что именно судебное сословие сыграло выдающуюся роль в становлении культуры достоинства, свободы и прав английского народа.
  При этом хотелось бы обратить особое внимание на весьма благоговейное отношение английских судов к правовой мысли, к проверенным жизнью правовым постулатам. Хотя труды знаменитых юристов и не обладают силой закона, но при отсутствии других источников в поиске истины судьи обращались за помощью непосредственно к принципам, сформулированным в научных трактатах. Будучи однажды воспринятыми высшими судебными инстанциями страны, такие постулаты начинали действовать в качестве непосредственного права. В итоге труды таких титанов правовой мысли, как Джон Локк (1632-1704), Эдмунд Берк (1729-1797), Вильям Блэкстон (1723-1780), Иеремия Бентам (1748-1832), Джон Милль (1806-1873), Альберт Дайси (1835-1922) и некоторых других существенно повлияли на развитие Британской конституции.
  Дайси по сему поводу даже заметил, что "английское конституционное право есть, в сущности, право, выработавшееся путём судебной практики". Именно суды в этой стране сформулировали конституционные права человека, и суды же обеспечивают их повседневное и повсеместное использование. Перед английскими судами абсолютно все равны: от простого подданного до министра, от рядового до генерала, от мелкого нарушителя общественного порядка до главы полицейского ведомства страны. Принцип равенства всех граждан перед законом и судом возник в качестве своеобразного экстракта из повседневной жизни подданных британской Короны (для справки: термин "Корона" означает как личность и пост главы государства, так и всю исполнительную власть в стране, включающую, помимо монарха, премьер-министра и кабинет министров, образующих правительство). Дело реальной защиты прав конкретного человека для англичан было всегда более значимо, чем слова о значении этих прав в судьбе абстрактной нации. Как подчеркивал один британский правовед, в английских судах всегда обращали гораздо более внимания на поиск средств, которыми можно заставить признать права конкретных частных лиц, чем на абстрактное провозглашение прав человека различного рода декларациями.
  Суды Англии дали путёвку в жизнь и такому фундаментальному принципу, как "господство права". В качестве наиболее впечатляющей иллюстрации торжества этого принципа можно привести такой эпизод: когда один из авторов Петиции о правах 1628 г., председатель суда Общих тяжб Эдвард Коук (1552-1634) заявил, что "не может быть власти превыше... Великой хартии вольностей", то от него, по утверждениям современников, исходила такая сила убеждения, которой не обладал ни глава кабинета министров, ни палата лордов, ни даже сам король. В этом историческом казусе англичане усмотрели величественные контуры этого знаменитого принципа. А Великая хартия вольностей с тех времен стала высшим и вечным символом свобод всех народов Британской империи.
  Многие историки утверждают: Великобритания к XVIII веку приобрела статус самой свободной страны в мире. Наиболее авторитетные идеологи западноевропейской традиции права убеждены, что свобода живет в сердцах человеческих, и если в сердцах она умирает, ни конституция, ни законы, ни суды не в силах её спасти. Иными словами, принцип верховенства права владычествует лишь тогда, когда культура достоинства становится частью национального духа, быта и менталитета народа.
  Правда, справедливости ради надо заметить, что история Англии знает немало страниц, содержащих эпизоды очевидного пренебрежения принципами благородства, гостеприимства и Права. Вот лишь некоторые из них; они разнятся масштабом причиненного урона, но схожи в главном - явном игнорировании провозглашенных принципов.
  Одной из таких темных страниц, с которой, вероятно, не без крайней досады знакомятся современные англичане, является эпизод вероломного пленения императора Франции Наполеона I Бонапарта (1769-1821). Это настолько любопытная страница истории, что не побоюсь уделить ей повышенное внимание.
  Поднявшись 15 июля 1815 г. на борт английского брига "Беллерофон", Наполеон заявил капитану судна: "Я прибыл на ваш корабль, ища покровительства английских законов". Однако вместо гостеприимства и покровительства Наполеон был задержан, а затем сослан на остров Святой Елены, где его по одним только климатическим условиям поджидала верная и мучительная гибель.
  Вот, собственно, как он сам в одной из своих прокламаций с возмущением писал: "Торжественно протестую перед небом и людьми против насилия, мне оказанного, против нарушения самых священнейших прав моих: ибо сила располагает моею личностью и свободой. Я добровольно вступил на Беллерофон, я не пленник, я гость Англии. Я пришел по приглашению капитана, который сказал мне, что имеет дозволение от правительства принять меня и везти меня в Англию с моею свитою, если это мне угодно. Я пришел с доверием, ища защиты английских законов. Прибыв на Беллерофон, я вступил в семью английского народа. Если правительство, приказав капитану Беллерофона принять меня со свитою, хотело только поймать меня, то оно запятнало честь свою и обесчестило флаг свой.
  Если дело это совершится, то англичане не будут уже говорить о своей честности, законах и свободе; вера в британское слово исчезнет в гостеприимстве Беллерофона.
  Призываю суд истории: она скажет, что враг Англии, воевавший с ней двадцать лет, добровольно пришел в минуты бедствия искать убежища под ее законами. Какое яснейшее доказательство своего уважения и доверия к ней мог он дать? Но как отвечали в Англии на такое великодушие? Притворились, что протягивают врагу гостеприимную руку; когда он добровольно предался, его приносят в жертву".
  Наполеон прожил бурную, насыщенную всякого рода событиями жизнь, о которых было что рассказать своим потомкам, однако и на склоне своих лет он по-прежнему не без горечи вспоминал: "За свою жизнь я сделал немало ошибок; самая непростительная заключается в том, что я отдал себя в руки англичан: я слишком верил в их приверженность законам...". Зная печальную участь этого незаурядного человека, невольно задумываешься над судьбой других, уже безвестных людей, которым Англия по тем или иным причинам отказала в высоком покровительстве своих законов. Но ведь основное свойство последних как раз и заключается в том, что они не знают исключений по отношению к тем, кто ищет справедливости под их могучей сенью.
   Одной из самых позорных страниц в истории Великобритании стал отказ правительства этой благочестивой страны впустить накануне и в период Второй мировой войны в подмандатную ей Палестину европейских евреев. Это было страшное время, когда последние в ужасе искали хоть какого-либо убежища от преследовавшей их угрозы поголовного уничтожения в рамках безумной политики Гитлера по так называемому "окончательному решению еврейского вопроса". Как уже упоминалось выше, эта бесчеловечная совместная деятельность нацистов, фашистов и представителей партии этнической нетерпимости из разных европейских стран впоследствии уже по результатам её чудовищного воплощения в жизнь получила своё жуткое наименование - Холокост. Именно в то время подданный Великобритании, а впоследствии первый президент Израиля Хаим Вейцман (1874-1952) с горечью констатировал: "Мир разделился на два лагеря: на страны, не желающие иметь у себя евреев, и страны, не желающие пустить их к себе". США и Англия твёрдо заявили о себе в числе последних.
   Весьма показательным отношением США к судьбе немецких евреев стал эпизод с теплоходом "Сент-Луис". Вышедший из Гамбурга в 1939 г. с 900 пассажирами на борту он вынужден был вернуться в фашистскую Европу, поскольку вопреки первоначальным обязательствам и наличию виз США отказали им в приеме сначала на Кубе, а затем и на своей обширной территории. Зато "теплый" приём их ждал в газовых камерах концлагерей, которые как грибы выросли на Европейском континенте. В том же году Конгресс США отклонил проект закона Вагнера - Роджерс, разрешавший въезд в США из гитлеровской Германии двадцати тысячам детей немецких евреев в возрасте до 14 лет. По некоторым источникам во время обсуждения этого законопроекта супруга федерального комиссара по иммиграции Джона Хугелинга откровенно заявила, что "проблема с законопроектом Вагнера -Роджерс в том, что 20 тысяч детей очень скоро вырастут в 20 тысяч мерзких взрослых". В результате подобной преступной политики США этим детям уже никогда не суждено было стать взрослыми. Таким образом, по отношению к европейским евреям США однозначно внесли свой вклад в дело Холокоста, став одним из его соучастников наряду с гитлеровской Германией.
   От США не отставала и Великобритания. Широкую известность приобрёл эпизод, когда в конце 1941 г. британские власти в Палестине наотрез отказались принять 769 евреев, бежавших из Румынии на корабле "Струма", шедшем под панамским флагом. Англичане потребовали от турецкого правительства запретить следование судна через Босфорский пролив. В свою очередь турки запретили беженцам спускаться на берег. Поскольку евреям не был разрешен въезд в Палестину, в Турции их не желали видеть, а Румыния отказалась принимать обратно, судно простояло на якоре 71 день. Затем со сломанным двигателем оно было принудительно отбуксировано из акватории Стамбульского порта в открытые воды Черного моря и брошено на произвол судьбы. 24 февраля 1942 г. обездвиженное и переполненное несчастными людьми, оно было торпедировано советской подводной лодкой Щ-123. Все беженцы за исключением одного пассажира - 19-летнего Давида Столяра - утонули. Впоследствии журналисты окрестили эту акцию "чисто английским убийством".
  Когда угроза физического истребления нависла, например, над болгарскими евреями, министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден (1897-1977) удосужился заявить, что "проблема евреев в Европе вообще очень сложна, и к предложению вывести всех евреев из такой страны, как Болгария, следует отнестись с крайней осторожностью. Если мы это сделаем, тогда евреи всего мира захотят, чтобы то же самое было предпринято в отношении польских евреев. Гитлер вполне может согласиться на это, а потом во всем мире не хватит кораблей и транспортных средств, чтобы их вывезти".
   Эти слова английского "джентльмена", с 1961 г. пэра и 1-го графа Эйвонского, кажутся особенно зловещими на фоне подлинной катастрофы европейской (христианской) цивилизации, нашедшей своё выражение в целенаправленном физическом истреблении порядка 6 миллионов европейских евреев. Трагедия? Безусловно! Но зато сэкономили корабли и транспортные средства... А ведь не умели бы экономить, никогда бы не стали великой купеческой державой. Не случайно же в своё время Наполеон в сердцах заметил: "Английский народ - народ купеческий, только и всего; но именно в торговле и состоит его могущество". Но ведь могущество, как известно, никогда не давалось без соответствующих жертв... Сначала в качестве таковой, по "Мюнхенскому сговору" от 30 сентября 1938 г., пала Чехословакия. Затем пришла очередь всех остальных, в том числе и европейского еврейства. Правда, последних оказалось порядка 6 миллионов, погибших при этом ужасной смертью! Но, с другой стороны, кто считал, сколько среди зверски убитых и замученных было истинных джентльменов? А это, судя по всему, уже совсем другой счёт.
  Может быть, подобная логика рассуждений и отвечала "здравому смыслу" правительства, устами которого выступил упомянутый министр иностранных дел, но в уголовном праве любой цивилизованной страны наличествует такой состав преступления, как "Оставление в опасности". Представляется, что правительство Великобритании, по сути, стало соучастником именно такого преступления против всего европейского еврейства, осуществленного совместными усилиями немецких нацистов и их пособников из числа жителей тех стран, которые оказались в зоне влияния или оккупации нацистской Германии. Как мы видим, способность провозглашать свободу для себя далеко не всегда трансформируется в культуру утверждения свободы ради других. К этой весьма болезненной для исторической памяти человечества теме мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания.
  Эта черная полоса в истории западноевропейской цивилизации подтвердила правило, что человеческая подлость и низость не имеет образовательного ценза, национальной принадлежности и религиозных ограничений. Она способна в той или иной степени и в зависимости от тех или иных обстоятельств поражать своим тлетворным духом любой народ, если тот не сопротивляется ей как дьявольской напасти, не щадя живота своего.
  В русле подобного анализа никоим образом нельзя обойти молчанием и поистине варварскую эпопею насильственной репатриации в 1944-47 гг. в распоряжение сталинской империи более чем двух миллионов россиян, многие из которых никогда ранее не "имели чести" быть гражданами СССР.
  Большую часть репатриированных ждала весьма печальная участь (20 % были расстреляны или приговорены к 25 годам лагерей;
  15-20 % - к 5-10 годам лагерей;10 % - высланы в отдаленные районы Сибири не менее, чем на 6 лет;15 % - посланы на принудительные работы в Донбасс, Кузбасс и другие районы, разрушенные войной;15-20 % - разрешили вернуться в родные места. Остальные, вероятно, погибли либо бежали во время этапирования). В части же советских военнослужащих по официальным данным из концентрационных лагерей гитлеровской Германии было освобождено и прямиком перемещено в концентрационные лагеря сталинского СССР порядка 1 млн 800 тысяч человек, из коих 344 тысяч было подвергнуто уголовным репрессиям. При этом по некоторым данным в составе вооруженных сил нацистской Германии служило от 800 тысяч до 1 миллиона советских граждан.
  Одному из самых трагических эпизодов этой истории посвящена книга графа Николая Дмитриевича Толстого-Милославского "Жертвы Ялты". В ней, в частности, повествуется о вероломной передаче англичанами в руки советских карательных органов (НКВД и СМЕРШ) казаков и членов их семей, покинувших Россию ещё в годы Гражданской войны (1917-1922/1923). Формально в качестве основания подобной изуверской акции англичане ссылались на соглашения, заключенные по итогам состоявшейся с 4 по 11 февраля 1945 г. Ялтинской (Крымской) конференции глав трех держав антигитлеровской коалиции - СССР, Великобритании и США. Однако, согласно этому договору, репатриации подлежали только граждане СССР. На практике же в жернова бериевской репрессивной машины были заведомо брошены люди, никогда не пребывавшие в "подданстве" у советской империи.
  Иными словами, в этом вопросе англичане действовали вопреки нормам международного права и, в частности, Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 27 июля 1929 г., к положениям которой мы ещё вернемся в разделе 7 настоящей работы. Но, как оказалось, это было одним из условий тайного сговора между английским и советским руководством о выдаче так называемых старых эмигрантов, то есть бывших белогвардейцев. При этом в числе выданных и, по сути, преданных, оказались русские офицеры, которые воевали плечом к плечу с англичанами в качестве союзников по Первой мировой войне.
  В связи с этим вероломным актом в русскоязычных источниках приводятся слова одного из участников этого сговора - начальника штаба Пятого корпуса британских войск в Австрии, бригадного генерала Тоби Лоу (1914-2000), якобы, сказанные им тогда Черчиллю: "История предоставляет нам шанс уничтожить одну часть русских дикарей руками другой части русских дикарей" (http://www.sedmitza.ru/index). Впоследствии премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан (1894-1986) пожаловал этому бравому генералу титул лорда Алдингтона.
  В книге Толстого-Милославского утверждается, что именно Тоби Лоу отдавал все приказы, которые в итоге привели к массовой гибели казаков. В свете осуществленного впоследствии злодейства версию насчёт "русских дикарей" уже никак нельзя сбрасывать со счёта. Однако ещё до того, как казаков сдали в руки сталинских палачей, англичане ложью, коварством, угрозами, избиениями дубинками и прикладами, штыками, автоматными и пулеметными очередями, бронетехникой согнали всех обитателей Казачьего стана Походного атамана Тимофея Ивановича Доманова (1892-1947) в толпу людей, заведомо ведомых на бойню. Во всех соответствующих английских документах эта акция прошла под грифом "военной операции".
  По сведениям автора упомянутой книги, казаки были потрясены происшедшим: "Их удручало не только то, что английские офицеры совершили низкий и подлый обман, но и то, что русских офицеров, воспитанных в благородных традициях императорской армии, удалось обвести вокруг пальца с такой легкостью". Многие казаки на глазах англичан кончали жизнь самоубийством, некоторые казачки стали сбрасывать своих детей в горную реку Драву и бросаться вслед за ними, другим повезло скрыться в горах. Эти действия англичан, по мнению некоторых экспертов, по степени двуличия, жестокости и коварства в британской истории можно уподобить разве что массовой резне в Гленкоу (для справки: массовая резня в Гленкоу произошла 13 февраля 1692 г., когда отряд англичан напал на шотландский клан Макдональдов, предводителем которого был Роб Рой. Как известно, этот клан отказался присягнуть на верность новому королю Англии Вильгельму III, принцу Оранскому (1650-1702). Английские солдаты не пощадили ни женщин, ни детей. 14 февраля 1692 г. один из предводителей этой варварской акции писал: "Я сравнял Гленкоу с землей").
  Вот как описал это событие Солженицын: "Тем временем пришёл из Италии 35-тысячный обоз "Казачий Стан" и остановился в долине Лиенца на Драве. Там были и боевые казаки, но много старых, малых и баб - и все не желали возвращаться на родные казачьи реки. Однако не дрогнули сердца англичан и не затмился их демократический разум. Английский комендант майор Девис, чьё имя уж верно войдёт теперь по крайней мере в русскую историю, когда нужно рассыпчато приветливый, когда нужно безжалостный, - после обманного изъятия офицеров открыто объявил о насильственной выдаче 1 июня... Пришли английские танки и солдаты. Через громкоговорители распорядились садиться в грузовики. Толпа пела панихиду, священники подняли кресты, молодые составили цепь вокруг стариков, женщин и детей. Англичане избивали прикладами и дубинками, выхватывали людей, бросали их и раненых тюками в грузовики. Под напором отступавших сломался помост для священников, затем и лагерный забор, масса кинулась по мосту через Драву, английские танки отрезали путь, иные казаки семьями бросались в реку на погибель, по окрестностям английская часть ловила и стреляла беглецов. (Кладбище убитых и растоптанных - сохраняется в Лиенце)".
   Казачье кладбище в г. Лиенце (Австрия), где в июне 1945 г. было захоронено около 700 человек, до сих пор называют "казачьей Голгофой". По сути, это событие стало органическим продолжением геноцида казачества как особого сословия, начало которому было положено тайной директивой Оргбюро ЦК РКП (б) "Циркулярное письмо ЦК по отношению к казакам" от 24 января 1919 г. А всего жертвами англо-советского альянса в процессе осуществления этой изуверской акции пало порядка 70 тысяч человек, в том числе стариков, женщин и детей. В целом всё произошедшее в процессе насильственной репатриации бывших подданных Российской империи позволило русскому журналисту, писателю и драматургу Виктору Платоновичу Некрасову (1911-1987) заметить: "Лиенц... Не лучшая, чтоб не сказать позорная, страница в истории Англии. Ее будут стараться поскорее перевернуть, но вырвать не удастся, она останется...". Таковой она и осталась в нашей памяти и заставляет крепко задуматься над тем, сколь же легко иные лидеры демократических стран, провозглашая права человека на словах, на деле легко ими пренебрегают в отношении других этносов и народов. Очевидно, что сей позорный эпизод истории как никакой иной свидетельствует о наличии двойных стандартов в международной практике ведущих стран Запада. На это обстоятельство с горьким сарказмом обратил внимание А.И. Солженицын: "Поразительно, что на Западе, где невозможно долго хранить политические тайны, они неизбежно прорываются в публикации, разглашаются, - тайна именно этого предательства отлично, тщательно сохранена британским и американским правительствами - воистину, последняя тайна Второй Мировой войны или из последних. Много встречавшись с этими людьми в тюрьмах и лагерях, я четверть века поверить не мог бы, что общественность Запада ничего не знает об этой грандиозной по своим масштабам выдаче западными правительствами простых людей России на расправу и гибель... Английские же власти поступили с ними "как с военными преступниками: помимо их воли передали в руки тех, от кого нельзя ждать правого суда". Они и были все отправлены на Архипелаг уничтожаться. В какой части мира и какой контингент западные правительства осмелились бы так выдать, не боясь в своих странах общественного гнева?".
   Ирония судьбы: страны претендующие на демонстрацию высоких стандартов торжества принципа верховенства права подобной деятельностью сами подрывают основы западноевропейской цивилизации, которую они породили в качестве достояния всего человечества. На это обстоятельство обратил внимание один из руководителей советской разведки тех лет, автор нашумевшей на Западе книги "Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы", генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов (1907-1996). В частности он заметил, что ныне "упорно замалчивают три секретных протокола - приложения к решениям Ялтинской конференции, подписанные 11 февраля 1945 года руководителями США, Великобритании и СССР. А ведь этими документами на руководство США и Великобритании фактически возлагались обязательства по наполнению мест заключения в Советском Союзе: лагеря сразу после войны ожидали сотни тысяч "политических противников" и других "подозрительных" лиц, оказавшихся на территории Западной Европы и в союзнической зоне оккупации Германии. Причем насильственная репатриация распространялась не только на бывших советских граждан, но и на тех эмигрантов, которые никогда не состояли в советском гражданстве!
  Циничное попустительство со стороны руководителей Англии и Америки наполнению ГУЛАГа указывает на их причастность к политическим репрессиям в Советском Союзе. Это подтверждает известный тезис: реальная политика западных держав базируется на соотношении сил, рациональном расчете, политических интересах, а отнюдь не на их мифической "приверженности идеалам свободы и демократии".
  Именно те, кто больше всех пекся о демократии в "странах за железным занавесом", фактически санкционировали репрессии со стороны СССР против его политических противников на зарубежных территориях. А это - неслыханное попрание элементарных норм международного права. И после обнародования этого факта неужели кто-нибудь всерьез поверит в то, что государственные интересы стран Запада предполагают их "искреннюю заботу" о состоянии демократии в России и других странах СНГ?". Что правда, то правда: моральный авторитет западных правовых ценностей сильно померк в глазах значительной части российского народа на фоне этого позорнейшего поведения в отношении их несчастных соотечественников со стороны тех самых стран, которые самоуверенно взвалили на себя подчас непосильную ношу быть единственными глашатаями этих ценностей в развивающемся мире.
  Наверняка, узнав о подобной трагической участи некогда доблестного русского воинства, Наполеон счёл бы отношение англичан к себе и своей свите самым великодушным на свете: вот уж воистину всё в этом мире относительно!
  Вместе с тем англичане, которые были изначально ничуть не лучше своих собратьев по земной цивилизации, со временем стали законодателями и блюстителями европейской традиции права, а многие из их оппонентов до сих пор остались носителями лишь традиции невежества. Британцы с превеликим пиететом берегут всё, что способствовало их победе над силами зла, прежде всего, в самих себе, а некоторые их оппоненты и поныне продолжают борьбу со своей исторической памятью и тенями своего прошлого, о чём более подробно будет поведано в разделе 2 настоящей книги.
  Британцев всегда отличало весьма трогательное отношение ко всему, что связано с историей их борьбы за свободу. Как известно, король Англии Иоанн Безземельный (1167-1216) даровал Великую хартию вольностей своим подданным в 1215 г. на обширном степном лугу, именуемом Раннимедом. Отдавая должное этому знаменательному событию и месту, на котором оно вошло в историю, британский писатель Редьярд Киплинг (1865-1936) посвятил им следующие строфы:
  Под Раннимедом, Раннимедом
  О чём поёт тростник...
  Нельзя лишить людей свободы,
  Прогнать их с собственной земли...
  А если чернь или монарх
  Нарушат вековой обычай...
  Вскипит упрямый дух английский,
  Как в Раннимеде он вскипел!
  Именно эта поэзия свободы вместе с английскими эмигрантами решительно шагнула из Старого в Новый Свет. Не оспаривая при этом пальму первенства Британии, эстафету свободы смело подхватили и уже много лет бережно культивируют граждане США. Одной из заслуг отцов-основателей этой страны явилось то, что они сберегли у себя британскую модель свободы. Их взгляды, по сути, явились продолжением того, что вырабатывалось в течение более пяти столетий в недрах правовой лаборатории Англии, чьё господство они в конце концов и решились низвергнуть. Но приобретение независимости не привело жителей бывшей колонии к борьбе против традиционных британских ценностей, среди которых английский язык стал далеко не единственным связующим звеном между двумя великими державами. На это обстоятельство обращается внимание в известной шутке британского писателя, лауреата Нобелевской премии в области литературы Бернарда Шоу (1856-1950), который заметил, что "Англия и Америка - две страны, разделенные общим языком". Правовые ценности - вот что в действительности роднило оба народа. Государственное ярмо метрополии новоиспеченные граждане Америки благополучно сбросили, но психологические корни сохранили английские. Более того США вступили в конкуренцию с бывшей метрополией за утверждение на своей территории более высокого уровня свободы и прав человека. Объясняется сие прежде всего тем, что первые американские поселенцы были пуританами, имевшими весьма твердые религиозные, моральные и политические убеждения. История сохранила слова известного проповедника, первого губернатора колонии Массачусетс, автора популярной и поныне "Истории Новой Англии" Джона Уинтропа (1588-1649), произнесенные им с палубы крошечного корабля "Aрбелла" в 1630 г. у побережья Америки: "Мы должны соединиться в этой работе в единое целое. Мы должны питать друг к другу братские чувства. Мы должны отказаться от всяких излишеств, чтобы дать другим хотя бы самое необходимое...". Понимание чувства достоинства, свободы и прав других людей заложило основу современного американского характера и фундамент величия США.
  Своими знаменитыми актами - Декларацией прав и соглашений о прекращении торговых сношений с Англией 1774 г., Биллем о правах штата Вирджиния 1776 г., Декларацией независимости США 1776 г., Конституцией США 1787 г., Биллем о правах 1789 г., своей обильной судебной практикой по вопросам прав человека, непростой, местами весьма противоречивой историей становления демократии, американцы продемонстрировали миру преобразующую силу западноевропейской цивилизации. Президентам именно этой страны принадлежит идея и инициатива создания всемирных организаций, которым было суждено стать основными защитниками прав человека: Вудро Вильсону (1856-1924) - Лиги Наций, а Франклину Рузвельту (1882-1945) - ООН. Как заметила экс-премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер (1925-2013), Америка ныне является оплотом борьбы за свободу во всём мире, поскольку в сохранении этих ценностей заключается смысл самого существования этой державы. Более того, по её мнению, современный мир вообще ведёт отсчёт своего исторического времени от 4 июля 1776 г. - даты принятия Декларации независимости США. А такую высокую оценку "железная леди" зря кому-либо давать бы не стала. Потому пример этой страны и далее будет служить нам путеводной звездой на пути познания таких ценностей, как достоинство, свобода и права человека. Думается, что 39-й президент США Джимми Картер имел полное право заявить: "Нам следует служить маяком для тех государств, которые желают мира, желают независимости, желают личной свободы, желают соблюдать основные права человека".
  По утверждению экспертов, США - самая религиозная страна в современном мире. В процессе одного из социологических опросов 59 % американских респондентов ответили, что "религия играет очень важную роль" в их жизни (в сравнении с 27 % в Италии и 12 % во Франции). Более половины американских семей регулярно произносят молитву перед едой, а 69 % американцев не исключают существование дьявола. Но подлинной религией США, по сути, всё же стала философия достоинства человека, потому что именно она смогла ответить на самые насущные потребности подавляющего числа американцев, какого бы вероисповедания они ни придерживались. Видный американский политолог Самюэль Хантингтон (1927-2008) как-то заметил, что религия разделяет людей еще более резко, чем этническая принадлежность; это самое личное и дорогое, что есть у человека, и за что он готов бороться, не щадя всех своих сил. В целом справедливое суждение, не вызывающее особых возражений. Но по отношению к США оно, думается, требует некоторой интерпретации. Философия достоинства человека - вот, что стало той религией, которая объединила американцев, преодолела этническую и расовую рознь, стала той ценностью, за которую ныне они готовы сражаться до последней капли крови. Проникнув в поры большинства религиозных течений США, эта философия стала их подлинной внутренней составляющей, несмотря на все внешние отличия друг от друга. Как заметил по этому поводу один американский политолог, либеральный протестантизм и политический либерализм, демократическая религия и демократическая форма правления, американская система ценностей и христианская вера проникли друг в друга и оказывают огромное воздействие друг на друга. Здесь мы сталкиваемся с удивительной диалектикой религии, политики и Права как различными внешними формами бытия основополагающей ценности западноевропейской цивилизации - человеческого достоинства.
  Таким образом Америку признают глубоко религиозной страной не потому, что на её банкнотах красуется девиз "Мы верим в Бога", а потому что её жизненным кредо стала философия достоинства человека. Возведя её в ранг Основного закона своей жизни, американцы сделали свою державу великой. Многие из них оценивают достоинство, свободу и права человека не в качестве абстрактных политических идеалов, а как особый дар, ниспосланный им Богом. В США вокруг этих ценностей создан подлинный культ, который в свою очередь стал непреодолимым магнитом для остального населения мира. Это основная причина, почему в США неудержимым потоком хлынула значительная часть интеллектуального потенциала человечества. Именно благодаря этим ценностям, по мнению американского философа, социолога и футуролога Элвина Тоффлера (1928-2016), интеллектуальный капитал стал подлинным богатством и основой могущества этого государства.
  На момент написания данной книги по количеству лауреатов Нобелевской премии Америка уверенно удерживала первое место в мире, на втором месте Великобритания, а на третьем - Германия. Надо при этом отметить, что до Второй мировой войны в этой области лидировала Германия. Но нацистская идеология этнической ненависти и политика этнических чисток, неуклонно проводимая немецкой партией этнической нетерпимости на территории оккупированных стран, привела к массовому исходу многих ученых мирового класса из гитлеровской державы и её сателлитов. Поэтому многие Нобелевские лауреаты - выходцы из других стран - своих сияющих вершин в науке достигли именно в США (для справки: 6 лауреатов Нобелевской премии подарила миру земля, на которую ныне распространяется суверенитет Украины. Из книги Александра Сергеевича Левченко "Нобелевская интеллектуальная элита и Украина" стал известен полный перечень наших великих земляков: Илья Ильич Мечников /1845-1916/; Зельман Абрахам Ваксман /1888 - 1973/; Роалд Хофман (Сафран) /род. 1937/; Жорж Шарпак (Харпак) /1924-2010/; Саймон Кузнец /1901 - 1985/ и Шмуэль Йосеф Халеви Чачкес /1888-1970/. К этой славной плеяде хотелось бы отнести и лауреата Нобелевской премии по экономике Милтона Фридмана /1912-2006/, родители которого эмигрировали из Закарпатской Украины, а также лауреата Нобелевской премии по экономике Роберта Уильяма Фогеля /1926-2013/, родители которого эмигрировали из Одессы.
   Вероятно, читателям будет небезынтересно узнать, что когда в 1981 году премию по химии вручали нашему земляку Роалду Хофману, многолетний исполнительный директор Нобелевского комитета барон Стиг Рамель /1928-2006/ заплакал: он знал биографию лауреата. В 1941 г. четырехлетний еврейский мальчонка очутился в гетто на территории Украины, затем в трудовом лагере. В 1943 г. отцу удалось переправить жену и сына в маленькую деревушку, где они прятались то ли в чулане, то ли на чердаке местной школы, подкармливаемые местными крестьянами. Впоследствии Роалд окончил Колумбийский университет (медицина), Гарвардский (физика), Упсальский в Швеции (квантовая химия), стажировался в Московском университете. Ныне это крупнейший химик мира.
   Здесь лишь уместно посетовать, что если бы не тот чудовищный геноцид, который буквально выкосил евреев на территории Украины в годы Второй мировой войны, и не откровенный антисемитизм после её окончания, то, возможно, эта земля подарила бы миру гораздо больше Нобелевских лауреатов и научных открытий мирового класса. Во всяком случае на такие мысли наталкивает статья советника Президента России по экономическим вопросам /2000-2005/ Андрея Николаевича Илларионова "Фридман и Россия". В ней автор рассуждает о том, как печально сложилась бы судьба лауреата Нобелевской премии Фридмана, если бы его родители вовремя не эмигрировали в США. При этом, видимо, к месту упомянуть, что американцы еврейского происхождения составляют не более 3% населения США. Однако, именно на них припадает не менее 25% всех Нобелевских премий, полученных с 1950 г. учеными США. Анатомию подобного положения вещей объяснил английский историк Джонсон: "Америка превыше всего уважала собственную сверхрелигию, которую можно было бы назвать Законом Демократии, своего рода мирскую Тору, к соблюдению которой евреи были отлично приспособлены").
   В настоящее время на долю США приходится чуть ли не 70% всех научных исследований и открытий в мире. Большая часть лауреатов Нобелевской премии - выпускники наиболее престижных высших учебных заведений мира. Лидируют, однако, американские университеты: Гарвардский, Колумбийский, Чикагский, затем следуют Оксфордский, Парижский, Мюнхенский и Берлинский университеты. И всё же значительное число Нобелевских лауреатов - это выходцы из других стран, для которых жизнь в США стала основным условием для сохранения своей человеческой индивидуальности и воплощения в жизнь своих творческих замыслов. На это обстоятельство, в частности, обращал внимание А.Н. Илларионов: "Не случайно, что из 61 человека, получившего с 1969 г. Нобелевскую премию по экономике, 47 человек (более трех четвертей) являются представителями США (из СССР - только один). Среди тех нобелевских лауреатов, кто в течение жизни сменил страну проживания, 15 из 18 сделали свой выбор в пользу Америки, покинув в том числе и весьма развитые европейские страны. Среди тех, кто оказался в США, трое родились в России, причем двое из них - Саймон Кузнец и Василий Леонтьев (1905-1999), похоже, действительно избежали гибели на родине. Трудно найти более убедительное подтверждение всемирного "голосования мозгами" в пользу интеллектуальной свободы".
   США, действительно, сохранила для мира многих выдающихся деятелей российской (советской) науки, культуры и искусства. Одним из наиболее впечатляющих примеров является судьба поэта Иосифа Бродского (1940-1996). Например, в первом же интервью, данном после присуждения ему Нобелевской премии по литературе (1987 г.) он заявил: "Её получила русская литература, и её получил гражданин Америки". Ту пропасть, которая залегала в отношении к недюжинным талантам между США и СССР, лучше всего характеризует мнение о будущем Нобелевском лауреате, которое высказал в 1964 г. американским журналистам советский писатель, литературный критик, драматург и журналист, многолетний главный редактор журнала "Иностранная литература" и "Литературной газеты", Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской, Ленинской и Государственной премий СССР Александр Борисович Чаковский (1913-1994). В частности, не испытывая ни тени смущения, маститый советский литературовед заявил о молодом поэте: "Бродский - это то, что у нас называется подонок, просто обыкновенный подонок...". Заметим: тот, кто в советской империи клеймился в качестве "подонка", в США со временем получил признание в качестве одного из лучших российских поэтов мира. Для полноты картины приведём ещё одну выразительную деталь из жизни поэта. После его принудительного изгнания из СССР в 1972 г., престарелые родители И.А. Бродского двенадцать раз подавали прошение дать им разрешение вместе либо порознь выехать на свидание с единственным сыном, но каждый раз получали бездушный отказ, в котором такая поездка признавалась "нецелесообразной". Родители поэта покинули этот мир, так и не повидав своего сына. Но можно ли признать целесообразной саму державу, в которой достоинство, свобода и права человека всякий раз оказываются в числе нецелесообразных человеческих качеств? В 1991 г. история дала на это однозначный ответ!
   В связи с этой темой представляет интерес ответ академика Сахарова на вопрос о том, как он относится к своему знаменитому коллеге - физику-теоретику, "отцу атомной бомбы" - Роберту Оппенгеймеру (1904-1967), который, проживая и работая в США, вместе с тем весьма сочувственно относился к ядерному оснащению СССР. Сахаров, в частности ответил: "Позиция Оппенгеймера мне эмоционально близка, я его очень хорошо понимаю, но интеллектуально он был в корне неправ. Зеркальность [СССР и США] - обманчивая концепция. Она предполагает эквивалентность двух систем, мол, в каждой есть свои ученые, свои военные, свои бюрократы, свои мудрецы и свои дураки, и следовательно эквивалентные ситуации равнозначны. Но это не так, потому что две системы не равнозначны. Тирания не эквивалентна демократии, как раковая клетка не эквивалентна здоровой. Если же разбираться по существу, то прав тот, кто составляет свое суждение на основании единого стандарта и тогда видна разница между больным и здоровым, в какой бы системе он не находился. Поэтому, несмотря на эмоциональное родство с Оппенгеймером, по сути вопроса я гораздо ближе к [Эдварду] Теллеру, который четко понимал советскую угрозу". При этом напомню читателям, что американский физик-теоретик Эдвард Теллер (1908-2003), который признавался "отцом водородной бомбы", как известно, был в числе тех американских ученых, которые придерживались позиции обеспечения приоритета США в сфере ядерных вооружений. Сахаров, отдавая себе отчёт в античеловеческой природе большевистской державы, разделял подобную точку зрения.
   Уважение к достоинству любого человека, творца, созидателя и стало тем единым стандартом, который притягивал к США людей со всех концов света. Талантливые и неординарные люди всегда тянулись туда, где их могли оценить по достоинству. Те страны, которые быстрее других осознали это обстоятельство стали подлинной Меккой для интеллектуалов со всех концов света. Первое место среди них, как уже упоминалось, прочно удерживают США. В применении к бывшим соотечественникам на это обстоятельство обратил внимание доктор экономических наук, академик РАН, директор Института Европы РАН Николай Петрович Шмелев (1936-2014), отметивший, что "половина рабочих, техников и инженеров, создающих американское чудище "Боинг", - выходцы из Советского Союза... а что такое в Соединенных Штатах Силиконовая Долина? 250 тысяч выходцев из СССР, из России...". Спрашивается, это как же надо было гнать взашей умных, талантливых людей чтобы добиться такого результата? Правда, в применении к СССР можно смело ответить: хорошо, что ещё не убили. Многие, очень многие кого не успели убить в СССР нашли своё прибежище на территории США. Особенно наглядно на различие между двумя державами, в частности, по отношению к евреям обратил внимание английский историк Пол Джонсон: "В некотором смысле американское еврейство было прямой противоположностью еврейства российского. В Америке еврей участвовал в обладании страной, в России же страна им обладала. Советский еврей был предметом владения, собственностью государства, совсем как в Средние века".
   Ставка на "мозги" стала определяющим принципом американской внутренней и внешней политики. По сути, "мозги" породили экономическую и военную мощь этой державы, правда и то, что вся мощь США, в свою очередь, была поставлена на службу привлечения, поддержки и защиты носителей "мозгов". Подобный метод подбора кадров в государстве, обществе и корпорации получил наименование меритократии - принцип подбора кадров, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их религиозной принадлежности, этнического происхождения, языка общения, социального происхождения и финансового положения. Именно этот метод управления государством и лёг в основу практической деятельности первого премьер-министра Республики Сингапур Ли Куан Ю (1923-2015), который, неуклонно используя этот принцип подбора кадров, смог вывести ведомую им державу из третьего мира - в первый!
   Государственные деятели США всегда отдавали себе отчёт в значении талантливых людей для развития страны. Как отмечала сенатор, впоследствии 67-я Государственный секретарь США Хиллари Клинтон, "для того чтобы продолжить экстраординарные начинания основателей нашей нации, интеллектуальных гигантов, чьи воображение и философские принципы позволили им сначала осмыслить, а потом и воплотить в реальность нашу несокрушимую систему правления, демократии требуются огромные накопления интеллектуального капитала". При этом она обратила внимание, что демократия в США существует уже более 225 лет именно потому, что американцы, сознательно наращивали интеллектуальное богатство своей нации, весьма продуктивно используя этот интеллектуальный капитал в интересах всего мира. Таким путём США внесли свой грандиозный вклад в формирование будущего западноевропейской цивилизации.
   Ознакомившись с этими суждениями, нельзя не отметить, что американцы - это нация, оказавшаяся способной отдать должное интеллектуальному потенциалу, таланту и порядочности человека вне зависимости от его этнического происхождения или языка общения. А посему вряд ли на этой гостеприимной земле можно услышать призывы вроде того, что место ирландца в Ирландии, итальянца - в Италии, русского - в России, поляка - в Польше, еврея - в Израиле, а немца - в Германии. А ведь подобные призывы нередко раздавались вчера и всё громче и громче слышны сегодня, например, на территории всегда испытывавшей острый дефицит "умов" Украины. Особо злой иронией звучит сей призыв по отношению к тем гражданам, благодаря которым в решающей степени держава сия в 1991 г. юридически оформлялась, а ныне в значительной степени экономически и содержится. К этой теме мы ещё вернемся в параграфе 2.2. раздела 2 и в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.
   Именно потому, что американцы в равной степени - дети своей страны, США в итоге стали подлинным Отечеством для представителей всех волн эмиграции вне зависимости от их этнического происхождения. Психологическое и нравственное мироощущение, что живешь в стране, которая готова тебя защищать - самое драгоценное достояние её граждан. Вероятно, в этом кроется тайна могущества США и одновременно притягательная сила для многих жителей планеты, чьи взоры с завистью обращены в сторону этой державы. Отдавая должное вкладу Америки в развитие философии достоинства человека, вместе с тем невозможно не выразить глубокое сожаление по поводу того позорного явления, которое навсегда останется несмываемым клеймом на репутации этой великой державы. Это - расизм. По некоторым данным, с Африканского континента в Северную и Южную Америку на кораблях были ввезены в качестве рабов около 11 миллионов человек.
  Волею судеб США стали своеобразным "испытательным полигоном" для бесчеловечной доктрины французского писателя и социолога Жозефа де Гобино (1816-1882) - автора печально известного трактата "Опыт о неравенстве человеческих рас". Конечно, расизм в США на бытовом уровне существовал и до выхода в свет этой сомнительной доктрины, но своё теоретическое обоснование практика дискриминации небелого населения США - индейцев и негров - обрела именно после издания упомянутой книги в 1853-1855 гг. Образованные белые граждане США искали теоретическое обоснование своему инстинктивному, низменному расизму. Они нашли его в трудах образованного белого гражданина Франции. История являла миру разные формы солидарности между людьми. В данном случае сработала одна из них: международный альянс белых против черных. В конце концов, как справедливо заметил американский писатель Ричард Райт (1908-1960): "В Соединенных Штатах нет проблемы негров, там есть только проблема белых". Разрешение этой проблемы тянулось в Америке на удивление долго. Правда, на нелёгком пути борьбы с предрассудками прошлого американцы продемонстрировали удивительную целеустремлённость и решительность. Не последнюю роль в этом деле сыграли ведущие политики страны. В этом отношении обращает на себя внимание речь 40-го президента США Рональда Рейгана (1911-2004), который заявил, что американская нация "имеет наследие зла, с которым она должна справиться. Величие это страны заключается в ее способности перешагнуть через нравственное зло нашего прошлого. Например, длительная борьба наших меньшинств за равноправие, ставшая когда-то причиной разобщенности и гражданской войны, сегодня является поводом для гордости всех американцев. Мы никогда не должны отступать". Американцы, надо признать, не отступили.
   Поскольку осуждению расизма были посвящены многие тома художественных произведений, научных исследований, политических докладов и международно-правовых актов, то излишне задерживаться на этом весьма удручающем примере проявления человеческой природы. Отмечу лишь, что коренной перелом в деле утверждения достоинства и прав человека в этой стране наступил 4 ноября 2008 г. В этот день впервые за всю историю США главой государства был избран темнокожий человек: 44-м президентом США стал афроамериканец Барак Обама. Пребывая ещё в статусе сенатора в книге "Дерзость надежды", он описал, как его коллеги по верхней палате парламента США на протяжении многих десятилетий в прошлом саботировали борьбу с рабством демократической по форме, но изуитской, по сути, процедурой. В частности, он писал: "Почти сто лет обструкция была излюбленным оружием южан в их попытках оградить расовую дискриминацию от вмешательства федерального центра, создавая прочный юридический заслон от Четырнадцатой и Пятнадцатой поправок. Долгие десятилетия любезные, образованные люди... пользовались обструкцией для того, чтобы не пропустить в Сенат любой закон, относящийся к области гражданского права, - о правовых отношениях, условиях найма на работу, запрете линчевания. Словами, правилами, процедурами и прецедентами, то есть силой закона сенаторы-южане многие годы подавляли чёрных так, как этого не смогло сделать никакое насилие. Обструкция не только тормозила законотворчество. Во многих чернокожих на Юге она убила последнюю надежду". Вместе с тем, надо отдать должное: 18 июня 2009 г. верхняя палата Конгресса США приняла резолюцию, в которой заявила о "несправедливости, жестокости, кровожадности и бесчеловечности рабства". Тем самым от имени всего американского народа Сенат США официально покаялся перед афроамериканцами за "правонарушения, направленные против них и их предков". Сенаторы также единодушно подвергли осуждению законы о расовой сегрегации, разгул которых в США пришёлся на 1890-1964 годы.
   Анализируя роль США в деле утверждения прав человека, мы не вправе обойти молчанием ещё один тяжкий грех этой страны. Он стал весьма заметным явлением международной жизни после окончания Второй мировой войны. Речь идёт о весьма специфическом понимании этой могущественной державой своих национальных интересов при осуществлении внешней политики. А эти интересы отнюдь не укладываются в прокрустово ложе защиты достоинства, свободы и прав человека, о чём свидетельствует, например, активное участие США в бомбардировках Югославии (1995, 1999 гг.), Ирака (2003 г.), Ливии (1986, 2011 гг.).
   Американский писатель и политолог Уильям Энгдаль, посвятивший много лет изучению внешней политики США, в частности, заметил, что суть последней нашла своё наиболее ёмкое выражение в словах из внутреннего меморандума Государственного департамента США, автором которого стал историк и дипломат Джордж Кеннан (1904-2005). Составляя этот документ в 1948 г., он писал: "У нас есть около 50% мирового богатства, но только 6,3% мирового населения... В этой ситуации мы не можем не быть объектом зависти и обиды. Нашей реальной задачей в предстоящий период является разработка модели взаимоотношений, которая позволит нам сохранить это положение диспропорции без положительного ущерба нашей национальной безопасности. Чтобы сделать это, нам придется отказаться от всякой сентиментальности и мечтательности; и наше внимание должно быть сосредоточено всюду на наших непосредственных национальных целях. Мы не должны обманывать себя, что мы сегодня можем позволить себе роскошь альтруизма и мировой благотворительности". Надо признать: Кеннан оказался пророком в своём отечестве. По сути, он заложил основы внешней политики США на многие годы вперёд, составными частями которой со временем стали и доктрина Трумэна, план Маршалла, а также создание НАТО. Этот политик как никто другой может спать спокойно, ибо сегодня в мире мало кто способен заподозрить США в альтруизме и мировой благотворительности. Хотя, справедливости ради следует отметить, что сия богатейшая держава мира, безусловно, могла бы позволить себе выступить мировым лидером в деле бескорыстного, неуклонного и повсеместного развития институтов гражданского общества, а также утверждении философии достоинства в тех странах, которые настоятельно нуждаются в искренней поддержке международного сообщества. Впрочем, не исключено, что на каком-то этапе своего правового развития США всё же придут к убеждению, что эта философия в качестве общей ценности для всех народов мира и есть самая надежная гарантия международной, в том числе и их национальной, безопасности.
  Вернёмся, однако, к основному предмету нашего исследования. Как известно, всемирно-историческую эстафету в бесконечном марафоне человечества в борьбе за достоинство и свободу индивида в 1789 г. довольно лихо подхватила Франция, провозгласив знаменитую Декларацию прав человека и гражданина. Вместе с тем история борьбы за свободу того или иного народа - в большинстве случаев далеко не широкая и прямая дорога. На это обстоятельство в сравнительной характеристике англичан и французов со свойственной ему иронией обратил внимание российский писатель, философ и революционер Александр Иванович Герцен (1812-1870): "Француз действительно во всём противуположен англичанину... Два краеугольных камня всего английского быта: личная независимость и родовая традиция - для француза почти не существуют...". При этом писатель отмечал, что французу дик и непонятен мир самоуправления и децентрализации, который так отличает Англию от Франции; и что как бы долго француз ни проживал в этой стране, он не может вписаться в её политическую и гражданскую жизнь и не в силах постигнуть её систему судопроизводства. Будучи великим мастером слова, Герцен весьма образно описал, как француз "теряется в неспетом разноначалии английских законов, как в темном бору, и совсем не замечает, какие огромные и величавые дубы составляют его и сколько прелести, поэзии, смысла в самом разнообразии. То ли дело маленький кодекс с посыпанными дорожками, подстриженными деревцами и с полицейскими садовниками на каждой аллее". Однако маленький уголовный кодекс с многочисленными аккуратно сформулированными составами преступлений и множеством полицейских, готовых в любой момент задействовать годами вышколенный розыскной аппарат республики, - отнюдь не гарантия соблюдения свободы человека и народа.
   Подлинное понимание роли и места человеческого достоинства, политической свободы и прав индивида в жизни любого народа, как ни в чём ином, проявляется в его отношении к своим наиболее малочисленным, слабым и уязвимым соотечественникам. Лакмусовой бумажкой этого отношения во Франции стало знаменитое дело (1894-1906) Дрейфуса, которое потрясло основы не только Третьей республики, но и, пожалуй, всей Европы. Его суть состояла в том, что французского офицера еврейского происхождения, капитана Альфреда Дрейфуса (1859-1935), как впоследствии выяснилось, ложно обвинили в шпионаже и государственной измене в пользу Германии. Инстинктивная реакция многочисленных членов французской партии этнической нетерпимости выплеснулась на улицы и площади страны в виде взрыва антисемитского бешенства. Толпы французов собирались на улицах и хором скандировали: "Франция для французов!", "Долой Дрейфуса, долой евреев!", "Смерть! Смерть евреям!". В ряде французских городов - Париже, Нанте, Нанси, Ренне, Бордо, Монпелье, Тулузе, Марселе, Безансоне и других - прокатились массовые еврейские погромы. Тираж антисемитских листовок в 1898 г. достиг 130 миллионов экземпляров. Становилось очевидным, что большинство населения свободной Франции демократически выражало свое чувство негодования не столько преступлением, которого в действительности обвиняемый не совершал, сколько его еврейским происхождением. На это обстоятельство обратили внимание многие современники тех событий.
   Антисемитская подоплека дела не вызывала сомнений. Но именно эта мотивация и послужила связующим звеном между всеми социальными слоями Франции. Это тот редкий случай в истории республики, когда аристократ и простолюдин единодушно, по умолчанию, оказались в одной партии - партии антисемитов. Так, в частности Жан-Поль Сартр, отмечал, что "к примеру, Пруст показал, как антидрейфусизм сблизил герцога с его кучером, как ненависть к Дрейфусу открывала для буржуазных семей двери аристократических домов". Для многих французских лавочников в иные времена это казалось несбыточной мечтой: оказаться в одной лодке, под одним парусом с первыми аристократами страны. Никогда ещё граждане Третьей республики не были так близки к воплощению в жизнь великого принципа "равенства" - одного из самых почитаемых со времен Великой французской революции. Долгожданное равенство наконец-то наступило: ненависть к евреям, действительно, уравняла большинство французов.
   Закрытое военное судилище над невиновным офицером прошло в декабре 1894 г. в Париже. На осуждении Дрейфуса решительно настаивало подавляющее большинство военной элиты тогдашней Франции. 22 декабря 1894 г. военный трибунал единодушно вынес обвинительный приговор: подсудимый был признан виновным в государственной измене и шпионаже, лишен всех воинских чинов и званий, а также осужден к пожизненной ссылке в Кайенну (для справки: Кайенна - столица Французской Гвианы. Была основана в 1664 г. Служила местом политической ссылки и каторги. Из-за тропического климата и распространения тяжёлых лихорадок считалось, что у ссыльного в Кайенну мало шансов выжить (по некоторым данным, не более 3 %). Расположенная на её территории каторжная тюрьма Синнамари получила зловещее наименование "сухая гильотина"). 5 января 1895 г. на Марсовом поле в Париже Дрейфус был подвергнут унизительной процедуре разжалования. На протяжении всей акции несчастный не переставал повторять: "Я невиновен!". 21 февраля 1895 г. он был препровождён на Чертов остров (северо-восточное побережье Южной Америки). Вслед ему полетело ставшее немедленно знаменитым напутствие депутата французского парламента от Парижа Жоржа Берри (1852-1915): "Дрейфус, виновен он или нет, должен оставаться на Чертовом острове". Думается, что его устами говорила душа Франции. "Правосудие по-французски" осуществилось: антисемитские чувства значительной части населения республики получили своё полное удовлетворение. Военный дух Франции одержал оглушительную психологическую победу в виртуальном противоборстве с немецкими вооруженными силами. Такую убедительную победу он уже давно не одерживал на реальных полях сражений.
   Представляется, что уже в эти годы закладывались основы французского интегрального национализма, одним из самых видных идеологов которого впоследствии выступил Шарль Моррас (1868-1952). Когда руководитель военной контрразведки Генерального штаба вооруженных сил Франции полковник Юбер Жозеф Анри (1846-1898), отдавший приказ изготовить ту самую фальшивку, которая впоследствии и стала главной уликой обвинения против Дрейфуса, покончил с собой, то Морасс написал такие строки: "Мой полковник, каждая капля Вашей драгоценной крови все еще пылает там, где бьется сердце нации... Ваша злосчастная подделка войдет в список Ваших прекраснейших военных заслуг... Он сфабриковал ее ради общественного блага... Наше ущербное полупротестантское мышление не способно воздать должное такому интеллектуальному и нравственному благородству". Уже тогда не оставалось сомнений, что сердцевиной интегрального национализма должно было стать использование в интересах и от имени титульной нации любых даже самых подлых и коварных средств для изгнания из страны национальных меньшинств под угрозой их физического истребления, судебного преследования или психологического остракизма.
   Громом среди ясного неба для французских ура-патриотов прозвучал памфлет знаменитого писателя Эмиля Золя (1840-1902) "Я обвиня́ю", увидевший свет 13 января 1898 г. на первой странице популярной ежедневной французской газеты "Орор". Опубликованное в виде открытого письма на имя президента Франции Феликса Фора (1841-1899), оно прямо обвиняло руководство главного военного ведомства Франции в потворствовании антисемитизму. В частности, Золя писал: "Они совершают злодеяние, отравляя общественное мнение, толкая на черное дело народ, который довели ложью до исступления. Они совершают злодеяние, когда одурманивают сознание простого люда и бедноты, потворствуют мракобесию и нетерпимости, пользуясь разгулом отвратительного антисемитизма, который погубит великую просвещенную Францию - родину "Прав человека", если она не положит ему конец". Все произошедшее по отношению к Дрейфусу писатель заклеймил как "мерзейшее общественное преступление". Обращение писателя вызвало необычайное возбуждение общественного мнения как внутри страны, так и далеко за её пределами. И некогда потрясшая мир своей Великой французской революцией страна ответила писателю по-революционному: 23 февраля 1898 г. он был осужден за клевету и, дабы избежать судьбы Дрейфуса, уехал в Англию. Его имя было вычеркнуто из списков кавалеров ордена Почетного легиона. Однако суть проблемы от этого не изменилась. Её очень точно сформулировал один австрийский правовед, заметивший, что "дело Дрейфуса - это больше, чем судебная ошибка, это желание громадного большинства во Франции осудить одного еврея и в нем одном всех евреев!". Трудно спорить. Причина случившегося была налицо: такого исхода дела страстно, до боли в сердце желало большинство населения страны.
   Со временем выяснилось, что в действительности виновным в шпионаже оказался близкий приятель полковника Анри, французский аристократ венгерского происхождения, офицер Генерального штаба вооруженных сил Франции майор Фердинанд Эстергази (1847-1923). Деваться было некуда: с большой неохотой, скрепя сердце, скрипя зубами и гусиными перьями, под давлением неопровержимых доказательств Кассационный суд Франции 5 марта 1904 г. вынужден был принять решение о проведении дополнительного следствия, в результате которого 12 июля 1906 г. вынес в отношении невинно осужденного оправдательный приговор. Униженный и оскорбленный Дрейфус был восстановлен в рядах доблестной французской армии, а в качестве компенсации за понесенные страдания произведен в кавалеры ордена Почётного Легиона. Однако маршрут к этой самой почетной награде Франции именно для него пролег через Кайенну.
   Как оказалось, именно это местное событие стало детонатором возникновения политического движения международного масштаба, которое в итоге и привело еврейский народ к созданию 14 мая 1948 г. государства Израиль. Таким образом, неистребимый французский антисемитизм в итоге породил неистовое стремление евреев мира к созданию своего национального очага. Это тот редкий случай в мировой истории, когда целый народ мог бы смело заявить: нет худа без добра. Правда, вряд ли с этим заключением согласился бы Дрейфус, чьё человеческое достоинство, свобода и права были столь бесцеремонно растоптаны хваленой французской Фемидой. Но всё в мире относительно. Всё же к Дрейфусу судьба оказалась гораздо более милосердной, чем к тем 80 (восьмидесяти) тысячам французским евреям, жизнь которых благодаря активным усилиям представителей "титульной нации" Франции жестоко оборвалась в газовых камерах нацистских концлагерей, трагедия к которой мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания.
   Правовые ценности ни одному народу не давались легко. За достижения западноевропейской цивилизации всегда приходилось платить немалую цену. Это, как правило, были труд, кровь, пот и слезы. Многие историки сошлись во мнении, что, благодаря особенностям своего менталитета, свобода французам досталась гораздо большей кровью, чем англичанам. Причём обильно текла она не только в годы Великой французской революции (1789-1799). Это различие между народами как никогда явно сказалось и в годы Второй мировой войны: англичане объявили нацистам войну не на жизнь, а на смерть; французы же заключили с ними сепаратный мир, а своего единственного героя - генерала Шарля де Голля (1890-1970) - умудрились приговорить к смертной казни.
   В качестве иллюстрации отличия в подходах одних и других хотелось бы привести пример из времен кануна Первой мировой войны. Вот какими словами министр иностранных дел Великобритании Эдвард Грей (1862-1933) встретил предложение кайзера Германии сохранить нейтралитет при нападении последней на Францию в 1914 г.: "Заключать сделку с Германией за счёт Франции - бесчестие, от которого доброе имя страны не может быть отмыто".
   Увы, Франция не смогла ответить подобным жестом благородства и верности своему союзнику в начале Второй мировой войны. Об этом красноречиво свидетельствуют воспоминания Черчилля, который, выступая 30 декабря 1941 г. в качестве премьер-министра Великобритании в парламенте Канады, заявил буквально следующее: "Когда я им {членам французского кабинета министров} сказал, что, каковыми бы ни были их действия, Британия будет сражаться и дальше, причём, если нужно, то и одна, их генералы стали уверять своего премьер-министра и его расколотый кабинет, что не пройдёт и трёх недель, как Англии, словно цыплёнку, свернут шею. Но цыплёнок этот вряд ли кому по зубам, да и шею ему не так-то просто свернуть". История подтвердила сей прогноз: англичане в противостоянии с нацизмом оказались крепким орешком, а вот французы покрыли свою историческую репутацию несмываемым позором. Как позднее заметил один из руководителей движения Сопротивления: "Мы так легко уступили свою свободу в 40-м... и с таким трудом и такими жертвами обрели её вновь в 45-м". Здесь, однако, хотелось бы уточнить, что свободу французам всё же помогла обрести не их воинская доблесть, а войска антигитлеровской коалиции. Именно это обстоятельство позволило фельдмаршалу Вильгельму Кейтелю (1882-1946) накануне повторного подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии (в ночь с 8 на 9 мая 1945 г.), приметив в зале рядом с представителями Большой Тройки французского генерала Жана де Латра де Тассиньи (1889-1952), иронично заметить: "А что, французам мы тоже проиграли?". Вопрос был вполне обоснованным. Ибо, помимо многочисленных, весьма постыдных актов малодушия на поле брани, правительство Франции продемонстрировало ещё и непостижимую солидарность с нацистами в деле уничтожения своих сограждан, большинство из которых принадлежало к национальным меньшинствам.
   Вероятно, то, что многие французы не успели сделать во времена позорного судилища над Дрейфусом, они компенсировали участием в геноциде своих соотечественников еврейского происхождения в годы Второй мировой войны (для справки: по количеству убитых в те годы евреев "свободолюбивая" Франция заняла 4-е место в Европе после Германии, Австрии и Румынии). Последнее, вероятно, и позволило французскому философу Жан-Полю Сартру довольно откровенно заявить: "В этих обстоятельствах нет среди нас ни одного, кто не был бы полностью виновным, кто не был бы преступником: кровь евреев, пролитая нацистами, на руках каждого из нас". При этом невозможно найти никакого иного разумного объяснения необузданной агрессивности французов к своим гонимым, преследуемым и слабым соотечественникам-евреям, чем желание таким нехитрым способом компенсировать национальное унижение от поражения в прямом военном поединке с сильным немецким агрессором. Столь неоправданное малодушие на полях сражений с беспощадным врагом в сочетании со столь же необъяснимой жестокостью в преследовании своих беззащитных сограждан являет собой пример падения нравов великого народа, ещё недавно подарившего миру Декларацию прав человека и гражданина 1789 г., а также блистательный полководческий гений и государственный ум Наполеона.
   Английский истоик Пол Джонсон следующим образом прокомментировал эту печальную страницу французской истории: "Французские евреи всегда относились к наиболее ассимилированным, особенно после того, как Французская революция позволила им почти полностью отождествить себя с республиканскими институтами. Подлое поведение многих французов при режиме Виши привело к определённой потере доверия к ним со стороны евреев...". Индифферентность французских евреев к своему этническому происхождению в определенной степени подтвердил известный французский историк, участник французского Сопротивления Марк Блок (1886-1944), заявив однажды: "Я еврей, но не вижу в этом причины ни для гордыни, ни для стыда и отстаиваю свое происхождение лишь в одном случае: перед лицом антисемита". Видать, критическая масса последних во Франции со временем достигла такого угрожающего размера, что им стало тесно внутри страны. Во всяком случае, некоторые аспекты внешней политики этой некогда великой страны дали повод 5-ому премьер-министру Израиля, к слову сказать, уроженке Киева, Голде Меир (1898-1978) именовать в своих мемуарах "непобедимой враждебностью французского правительства к Израилю". Эта национальная традиция, судя по мнению в прошлом советской политзаключенной, впоследствии российской правозащитницы Валерии Ильиничны Новодворской (1950-2014), высказанному в статье "Европа и евреи", дает о себе знать и многие годы спустя. По крайней мере, правозащитница нашла основание обратиться к президенту Франции со следующими словами: ""Мы, Европа" - так сказал президент Франции г-н Саркози, требуя в очередной раз от несчастного Израиля, чтобы он перестал бомбить террористов из сектора Газы. Мы, Европа, не защитили в 40-е годы XX века этот мудрый и беззащитный народ и дали отправить его на всесожжение. Сегодня, нам, Европе, лучше заткнуться. Мы не защитили их от Гитлера, а в стране г-на Саркози их отдали эсэсовцам и позволили увезти на верную смерть. Пепел Освенцима не стучит в ваше сердце, г-н Саркози?". Думается, что автор этой гневной инвективы всё же не права: президент Франции должен воплощать дух своего народа. А последний не желает признавать свой несомненный вклад в трагедию Холокоста.
   Вместе с тем такое отношение, как представляется, напоминает своеобразный психопатологический комплекс вины преступника по отношению к жертве. Кто-то ведь справедливо заметил, что вина - нездоровая основа для отношений: она легко превращается в неприязнь. В данном случае правительство одной страны не может простить народу другой проявленную к нему подлость и низость со стороны своего населения - парадокс, который подарила миру демократическая Франция. В свете сказанного весьма робкой попыткой запоздалого покаяния представляется последовавшее 16 февраля 2009 г. решение Государственного совета Франции признать вину правительства "Виши" за участие в Холокосте. Приведенное - пример того, что сами по себе демократические республиканские институты, проникновенные лозунги в конституционных хартиях или возвышенные слова в национальных гимнах не являются панацеей от проявления в массовом порядке элементарной подлости, если таковая коренится в традициях, нравах и душах той или иной нации. Вообще о нациях, как и об отдельных людях судят не по тому, что они сами о себе говорят, поют и складывают поэмы, а по тому, как они ведут себя по отношению к слабым и гонимым. Как свидетельствует история, пышная атрибутика, патетика и высокопарные тексты никогда не смогут скрыть на деле отсутствие подлинной культуры достоинства и милосердия.
   Вместе с тем, в исторической ретроспективе бурная деятельность французов в области законоведения увенчалась своеобразным рекордом: правовая сокровищница человечества обогатилась на 17 конституций, благодаря чему Франция приобрела славу "лаборатории конституций". Правда, такое обилие конституционных актов некоторые западные правоведы саркастически объясняют непостоянством характера и сумбурным темпераментом французских политиков. Более того, на эту же особенность их характера, но уже в сфере национальной безопасности обратил внимание накануне Первой мировой войны один немецкий историк, выразивший сомнение в том, что "страна, сменившая 42 военных министра за 43 года, способна сражаться эффективно". Видимо, эта же черта национального характера подвигла генерала де Голля воскликнуть: "Как можно управлять страной, у которой 246 сортов сыра?". Но, как бы там не было, именно Франции принадлежит честь первой сформулировать и возвеличить славный девиз: "Свобода, Равенство, Братство". Некоторые вехи драматической истории этой страны на пути воплощения этих бесспорных общечеловеческих ценностей в жизнь найдут своё более подробное освещение в разделе 4 настоящей работы.
   Достоинство, свобода и права человека не имеют этнической привязки. Это общие ценности всего человечества, жившего, живущего и того, которое будет жить на этой планете. Поэтому всё вышесказанное в равной степени может послужить прелюдией к конституции любой цивилизованной страны либо претендующей на право быть признанной таковой в будущем. Применительно к Украине идея, традиция Права, культура прав человека как общее достояние народов западноевропейской цивилизации должна стать той объединительной, возвышающей и облагораживающей всех нас системой ценностей, которой так не хватало населению бывшего СССР. Именно эти ценности способны превратить оставшийся нам в наследство от империи конгломерат этносов, коренных народов, религиозных объединений, языковых групп в единый субъект конституционного права - народ Украины. Не будучи единым народом, мы не сможем сказать своё слово в истории. А без равенства в достоинстве и правах мы таким народом никогда не станем. Поэтому философия достоинства должна стать той благодатной почвой, на которой может взрасти демократическая и правовая держава.
   Важнейшую роль в деле формирования такого государства призвана сыграть правовая литература - и в первую очередь по вопросам конституционного права, философии и общей теории права. Именно эта область правовых знаний несет в себе наиболее фундаментальные правовые идеи, концепции и доктрины развития народов мира. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания отечественных правоведов. Один из них, Богдан Александрович Кистяковский (1868-1920), обращал внимание на то, что в нашей литературе прошлого не было ни одного трактата, ни одного этюда о праве, которые получили бы общественный резонанс, могли бы пробудить правосознание населения. Далее в качестве примера для подражания учёный привёл англичан, которые могут похвастать с одной стороны, трактатами Гоббса "О гражданине", о государстве - "Левиафан"" и Фильмера о "Патриархе", с другой, - сочинениями Мильтона в защиту свободы слова и печати, памфлетами Лильборна и правовыми идеями уравнителей - "левеллеров", а также этюдом Локка "О правительстве". Такое же обилие правовых идей он усматривал и в правовой литературе Германии, называя имена таких авторов, как Альтузио, Пуфендорф, Томазий, Кант, Фихте, Гегель, Тибо, Савиньи, Пухта и некоторых других. При этом подчеркивалось, что ничего аналогичного в развитии отечественной правовой мысли указать нельзя. "Можно сказать, что в идейном развитии нашей интеллигенции, поскольку оно отразилось в литературе, не участвовала ни одна правовая идея. И теперь в той совокупности идей, из которой слагается мировоззрение нашей интеллигенции, идея права не играет никакой роли", - заключает правовед. Всё сказанное Кистяковский сопроводил риторическим вопросом: где наш "Дух законов", наш "Общественный договор"?
   Конечно, возмущение видного юриста можно понять: всегда хочется принадлежать к народу, который способен выдвигать новые, неординарные и плодотворные идеи. Но при этом не стоит забывать, что такие идеи, как правило, появляются и получают дальнейшее развитие лишь в тех странах, в которых население способно читать, почитать, уважать и беречь людей, одаренных творческим потенциалом божьей милостью. Там же, где таких людей унижают, оскорбляют и изгоняют по идеологическим, этническим, религиозным и языковым признакам, нет ни идей, ни добра, ни мира, ни благополучия; есть лишь завышенные амбиции и утраченные иллюзии. В применении к историческому прошлому титульной супернации на результат подобной "творческой" атмосферы обратил внимание видный английский философ и дипломат Исайя Берлин (1909-1997): "В целом же, насколько могу судить, Россия не внесла в сокровищницу человечества ни одной новой социальной или политической мысли: любую из них легко возвести не просто к западным корням, но к той или иной конкретной доктрине, исповедовавшейся на Западе восемью, десятью, а то и двадцатью годами раньше". Вот так - ни много, ни мало. Но можно ли приведенные слова воспринимать как унижение всего российского народа? Как приговор его творческому потенциалу и месту в истории общечеловеческой мысли? Думается, что оснований для подобного пессимизма нет!
   По степени своей одаренности и склонности к абстрактному мышлению наши соотечественники способны были породить не одну оригинальную идею, намного при этом опережая политическую мысль Запада. Порукой тому была изобилующая несправедливостью и насилием российская действительность. А последнее, как известно, стимулирует творчество в области политической мысли. Но несправедливость в российском исполнении неизменно проявляла такое дикое сопротивление постижению истины, что речь неизменно заходила о физическом выживании любого склонного к её поиску человека. А это никак не способствовало развитию политических наук. Когда агрессивная среда не дает творить талантливым людям, то нет свежих и плодотворных идей. Нет идей - нет развития. По сути, это порочный круг, из которого есть только один выход: изменить соответствующему населению свой менталитет, стать добрее, человечнее и порядочнее по отношению друг к другу. Необходимо (а это для нас самое трудное) научиться уважительно, бережно относиться к каждому вне зависимости от его этнического происхождения, религиозных предпочтений и языка общения.
   Такая позиция могла бы стать основой для выработки той национальной идеи, которая способна обеспечить развитие демократического и правового государства. Будучи найденной, ясно сформулированной и взятой на вооружение, такая идея могла бы сыграть роль искомой путеводной звезды. Её основное предназначение - освободить население Украины от непосильных пут прошлого, под которыми я понимаю весьма специфическую, глубоко укоренённую составляющую национального стереотипа поведения украинцев - этническую установку на ксенофобию. Причём укорененность подобной этнической установки в менталитете украинцев столь глубока, что можно смело утверждать, что на протяжении длительного периода времени она исполняла в Украине роль того объединительного начала, которое у других народов, как правило, играет - национальная идея. Таким образом, дальнейшая история этой страны во многом зависит от того, окажется ли её население способным поменять свои национальные приоритеты со средневековой ксенофобии на современные правовые ценности западноевропейской цивилизации - на общепризнанные принципы и нормы международного права.
  
  1.2. НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ
   ИЛИ КСЕНОФОБИЯ
  
   Под национальной идеей в настоящей работе понимается мотивация, объединяющая членов той или иной общности на созидание гражданского общества и правового государства, а также способствующая осознанию себя в этом процессе в качестве единого народа на основе солидарности, сочувствия и принципа справедливости друг к другу.
   Национальная идея в современной мире в системе координат западноевропейской цивилизации выполняет своё предназначение лишь в том случае, если в основу единения той или иной общности закладываются такие человеческие качества, как устремление к созиданию, солидарности и справедливости. В отличие от последней ксенофобия, к рассмотрению которой мы вернемся несколько ниже, отличается склонностью к нетерпимости, насилию и жестокости по отношению к представителям другого этноса или вероисповедания, в том числе и в среде своих соотечественников. Отсутствие национальной идеи нередко уподобляет соответствующий народ шхуне без руля и ветрил в центре бушующего океана. И, наоборот, в качестве яркой иллюстрации благотворности таковой в судьбах иных стран можно привести представленную в своё время на суд истории кардиналом герцогом Арманом де Ришельё (1585-1642) идею преодоления политической и религиозной раздробленности Франции, Камилло Бензо ди Кавуром (1810-1860) - Италии, Отто фон Бисмарком (1815-1898) - Германии; Карлом Густавом Маннергеймом (1867-1951) идею консолидации своих соотечественников в момент угрозы национальной безопасности Финляндии, Уинстоном Черчиллем - Великобритании, Франклиным Рузвельтом - США; Давидом Бен-Гурионом (1886-1973) - Израиля, Мухаммедом Али Джинной (1876-1948) - Пакистана.
   В этом ряду выдающихся государственных деятелей хотелось бы воздать должное и людям, которые оказались способными выдвинуть наднациональные проекты и ценности, объединяющие отдельные континенты и даже мир в целом. К числу таковых, несомненно, следует отнести, например, Вудро Вильсона с его идеей создания Лиги Наций, Франклина Рузвельта - учреждения ООН, Джорджа Маршалла (1880-1959) - возрождения из пепла послевоенной Европы, Конрада Аденауэра (1876-1967) - объединения Европы. В частности, широко известны слова главы правительства ФРГ, сказанные им 22 января 1963 г.: "Не забывайте, что я - единственный немецкий канцлер, который во главу угла ставит единство Европы, а уже потом своего собственного государства. Я готов пожертвовать немецким воссоединением, если мы создадим и войдем в сильный западный лагерь". Разумеется, подобный перечень в отношении выдающихся государственных деятелей западного мира можно было бы продолжить.
   В принципе роль личности в истории, в том числе и Российской (советской) империи, трудно переоценить. На это обстоятельство обращает внимание А.Н. Илларионов. В частности, он пишет: "Действительно, и наша российская история, и история любой другой страны, наглядно показывают, насколько важна роль тех или иных людей, стоящих на вершине государственной власти. Даже для демократических обществ весьма значимой оказывается роль лидеров, пусть регулярно сменяемых, пусть находящихся у государственного кормила определенное законом время, пусть ограниченных в своих действиях системой конституционных сдержек и противовесов, политической борьбой с конкурентами, реальным риском потерять электоральную поддержку, свободными средствами массовой информации, независимым судом. Достаточно вспомнить, какое воздействие на судьбы своих стран оказали такие демократически избранные политики, как Джордж Вашингтон, Авраам Линкольн, Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль, Шарль де Голль, Конрад Аденауэр, Маргарет Тэтчер, Рональд Рейган". В отечественной истории в каталоге выдающихся имён первый ряд по праву отводится Михаилу Михайловичу Сперанскому (1772-1839), Михаилу Тариеловичу Лорис-Меликову (1825-1888), Сергею Юльевичу Витте (1849-1915) и Петру Аркадьевичу Столыпину (1862-1911) с их мессианской идеей реформирования необъятной Российской империи с помощью всего лишь одного инструмента - доброй воли просвещённого монарха. О наивности этих государственных мужей можно судить по печальной участи их идей, карьер и личных судеб, да и всей империи, которой они так беззаветно служили.
   Помимо всего прочего, многие государственные деятели всего более запомнились историкам благодаря одной яркой, броской фразе, собственно, и выражающей суть выдвигаемой ими национальной идеи. Премьер-министр объединенного Итальянского королевства (1861) граф Кавур, например, приходит на память потомкам своей ставшей ныне крылатой фразой "Мы создали Италию, давайте создавать итальянцев". Этот лозунг так понравился многим украинским политикам, что, недолго думая, они попытались взять её на вооружение, забывая, что Украина - не Италия, причём в гораздо большей степени, чем "не Россия".
   Вместе с тем поиск и развитие национальной идеи, конечно же, не могут сводиться к броской и звучной фразе, а должны нести в себе глубокий смысл развития и высокий потенциал созидания. Представляется, однако, что в современных условиях сия задача по плечу лишь всему правовому сообществу страны, под которым понимается не механическая совокупность дипломированных юристов, а плеяда всех тех, кто глубоко озабочен судьбой своей отчизны и ищет пути решения её наболевших проблем, прежде всего на основе правовых ценностей.
   В своё время создатель и первый президент Пятой Французской республики Шарль де Голль сказал, что у него есть "своя идея Франции". Зная историю вопроса, можно смело утверждать, что знаменитый генерал умело воплотил её в жизнь своей страны. Именно она впоследствии и вошла в историю под наименованием "голлизм", который и поныне составляет основу конституционной доктрины Франции.
   Думается, что "своя идея" Украины была также присуща многим отечественным мыслителям. Наиболее близкой и перспективной мне представляется та, которую сформулировал украинский историк Владимир Бонифатиевич Антонович (1830-1908).
   Так, он писал, что у великорусской нации в качестве ведущей идеи наблюдается принцип, утверждающий приоритет государственной власти, которую народ настолько уважал, что всегда отрекался в её пользу от всех личных вольностей. Такая идея, по мнению историка, отвечает основополагающим инстинктам великорусского народа. Поэтому ведущей идеей у последнего всегда был "АБСОЛЮТИЗМ", с помощью которого он и смог организовать крепкое государство и подчинить другие нации, которые тоже имели свои ведущие идеи.
   Польская нация, как утверждал историк, выделила из себя привилегированное сословие, которому позволила аккумулировать у себя все общественное добро, используя его исключительно в корпоративных целях. Здесь в качестве ведущей идеи историк усматривал принцип аристократизма. Польша, по его мнению, является образцом демократической аристократии.
   Продолжая сей сравнительный анализ далее, историк пришёл к логическому выводу о том, что "украинский народ выбрал третий принцип: широкого демократизма и признания равного политического права ради каждой единицы общества". По какому пути в действительности пойдёт украинский народ покажет только историческое время. В любом случае, несомненно, что эта идея наиболее глубоко и полно отвечала бы запросам населения Украины, исходя из его трагического, несуразного и сумбурного прошлого. Более того, подобная идея, как правило, охотно и бралась на вооружение в периоды переломных эпох, когда адепты независимости Украины испытывали острую нужду в поддержке других этносов, племен и коренных народов, населявших в тот или иной период истории соответствующую территорию. В частности, такой подход возобладал в первой четверти ХХ века. Как обратил внимание директор Института философии НАН Украины имени Г.С. Сковороды академик Мирослав Владимирович Попович (1930-2018), "Центральная Рада признала четыре официальных языка - украинский, русский, польский и идиш. Лозунг "Украина - общий дом всех народов, которые живут на её территории" окончательно победил идеологию "Украина для украинцев"...". Осенью 1989 г. на первом съезде Народного Руха Украины известный поэт Иван Федорович Драч (1936-2018) провозглашал: "Русские должны жить в Украине лучше, чем в России, евреи - чем в Израиле, поляки - чем в Польше...". А Леонид Макарович Кравчук (1934-2022), баллотируясь в 1991 г. на пост первого Президента Украины, в своём предвыборном обращении, адресованном к русским соотечественникам, убеждал: "Дорогие русские братья и сестры, живущие на Украине!... Украина твердо стала на путь независимости. На её земле наряду с украинским и другими народами полноправными хозяевами являются двенадцать миллионов русских. Я буду делать всё, от меня зависящее, для полного удовлетворения политических, экономических, социальных и духовных запросов русского населения, для государственной защиты его законных интересов. Ни в коем случае не будет допускаться насильственная украинизация русских. Любые попытки дискриминации по национальному признаку будут решительно пресекаться... Построим независимую Украину как общий дом украинцев и русских, всех национальностей, её населяющих!".
   Подобный подход, по сути, был стержневой идеей Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г., Обращения Президиума Верховной Рады Украины к гражданам Украины всех национальностей от 26 августа 1991 г., Декларации прав национальностей Украины от 1 ноября 1991 г., которые стали правовой основой для объединения представителей всех этносов, коренных народов и других граждан УССР в их стремлении принять участие в созидании демократической правовой державы. В частности, в указанном Обращении Президиума Верховной Рады Украины провозглашалось, что на территории Украины "проживает более чем 110 национальностей, среди которых: русские, евреи, белорусы, молдаване, поляки, болгары, венгры, крымские татары, румыны, греки, гагаузы и прочие. Вместе с украинцами они представляют пятидесятидвухмиллионный народ Украины". В статье 3 указанной Декларации прав национальностей Украины утверждалось: "Украинское государство гарантирует всем народам и национальным группам право свободного пользования родными языками во всех сферах общественной жизни, включая образование, производство, получение и распространение информации.
   Верховная Рада Украины толкует статью 3 Закона "О языках в Украинской ССР" таким образом, что в пределах административно-территориальных единиц, где компактно проживает определенная национальность, ее язык может функционировать наравне с государственным языком.
  Украинское государство обеспечивает своим гражданам право свободного использования русского языка. В регионах, где компактно проживает несколько национальных групп, наравне с государственным украинским языком может функционировать язык, принятый для всего населения данной местности". Выражаясь юридическим языком, государство в лице своих полномочных органов предоставило правовые гарантии равенства во всех сферах жизни представителям всех этносов, коренных народов и иных граждан, проживавших на тот момент в УССР. Все эти правовые акты приобретали особое политическое звучание накануне проведения 1 декабря 1991 г. общенационального референдума на предмет обретения УССР государственного суверенитета, но потеряли всяческое значение после его завершения. После провозглашения государственного суверенитета Украины политическая надобность в утверждении конституционного принципа равенства попросту отпала. Например, некоторые украинские юристы с пеной у рта стали доказывать автору этих строк, что сии акты были всего лишь заявлениями о намерениях, не имеющих никакого юридического значения.
   С этого момента, собственно говоря, и начался поиск национальной идеи, которая стала отчетливо приобретать характер этнической нетерпимости у представителей того этноса, который объявил себя титульной нацией по отношению ко всем остальным гражданам Украины. По их замыслу национальной идее отводилась роль теоретического обоснования объединения под господством титульной нации всех прочих этносов и коренных народов, проживавших в Украине. И всё это должно было происходить под руководством одной из партий власти - партии этнической нетерпимости, - которая под нехитрым политическим соусом национальной идеи решила приобрести монопольное положение на политическом ландшафте Украины. Дурной пример покойной КПСС оказался очень заразительным. Просто на смену одной идеологии должна была срочно прийти другая: националистическая. По сему поводу известный казахский поэт, писатель, постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО Олжас Омарович Сулейменов, отвечая на вопрос украинского журналиста о проблеме национальной идеи, очень мудро заметил: "Проблема в том, что все эти поиски национальной идеи очень часто заканчивались обыкновенным национализмом. Это мы видели, видим и, возможно, еще увидим не раз. Противовесом национальной идее в таких многонациональных государствах, как Россия и Казахстан, должен стать интернационализм. Потому что иначе можно заблудиться и зайти слишком далеко, в тупик... И мне бы хотелось, чтобы в дальнейшем на последнем месте стояла бы моя национальная или этническая принадлежность, а на первом месте - знание" ("2000". - No 1, 1.01.2010 г.).
   Как гражданин Украины должен с горечью констатировать, что на её территории знаниям и прочим общечеловеческим ценностям без тени сомнения отведено последнее место, а первое самоуверенно и властно узурпировал "обыкновенный национализм". Основная причина такого положения вещей коренится в особенностях истории представителей украинского этноса. Проблема поиска национальной идеи у них, по сути, совпадает с поиском способа своей самоидентификации. Процесс же последней необыкновенно осложняется тем, что территория их расселения тесно переплетается с исконной средой обитания других этносов, коренных народов, религиозных общин и языковых групп.
   При таких исторических условиях поиск "национальной идеи" можно уподобить вечно незаживающей ране, напоминающей трофическую язву, которая местами заживает, а местами загнивает, покрываясь весьма дурно пахнущими струпьями. Причем фазы её заживления и нагноения, сменяя друг друга, протекали на протяжении всего времени с момента зарождения этого болезненного процесса. Парадокс их жизни усиливался ещё и тем, что все самые разрушительные травмы они наносили себе сами. Но, не желая признавать это, неустанно искали врагов в лице своих соседей по континенту, которым судьба отвела незавидную роль быть на расстоянии вытянутой руки от наших героев. Весьма специфический взгляд на мир, на другие народы, на их успехи и поражения породили и ту особую идеологию этнической ненависти, которую по крайнему недоразумению почему-то именовали национальной идеей. Несмотря на своё разрушительное содержание, она отстаивается с поразительным упорством, каковое, бесспорно, заслуживает гораздо более достойного употребления.
   Суть этой "национальной идеи", на наш взгляд, заключается в строительстве весьма специфического государства, которое, несмотря на участие в его учреждении, становлении и экономическом содержании лиц разного этнического происхождения либо вероисповедания, по замыслу её авторов, должно обслуживать в первую очередь этническую установку, чувства и предрассудки представителей одного этноса. Иными словами, речь идёт о строительстве этнического государства. Неотъемлемой составляющей этой концепции, однако, является предварительное изгнание, вплоть до уничтожения, представителей других этносов, коренных народов, наций, которые в силу исторических обстоятельств населяли ту землю, на которой вознамерились строить свою державу авторы подобной доктрины. Неслучайно, относительно опасности подобного развития событий в его стране третий президент Республики Молдова Владимир Николаевич Воронин заметил, "что мононациональное государство - это всегда дорога к экстремизму, дорога к фашизму" ("2000". - No 36, 10.09.2010 г.).
   Если называть вещи своими именами применительно к Украине, то речь идёт о крайней форме этнической нетерпимости, получившей в своё время наименование украинского интегрального национализма. Под таковым в настоящей работе понимается теоретическое обоснование использования от имени украинского этноса любых, даже самых подлых, низких и коварных средств с целью изгнания с территории их традиционного проживания других этносов и коренных народов. Украинский интегральный национализм представляет собой некий суррогат фашистской и нацистской доктрин в их наиболее примитивном виде. Напомним при этом, что под фашизмом понимается политическая теория, которая признает диктатуру в качестве наиболее эффективного метода государственного управления, а воинственный национализм, повсеместный корпоративизм и активный милитаризм - в качестве органичной внутренней политики соответствующей державы.
   Украинский интегральный национализм имеет глубокие корни в истории политической мысли украинского этноса. Одним из отцов-основателей этой разновидности фашизма называют, между прочим, русского по происхождению, Дмитрия Ивановича Донцова /настоящая фамилия - Шелкоперов/ (1883-1973). Поскольку этому политическому деятелю отводится роль главного идеолога украинской партии этнической нетерпимости, к трудам которого непременно отсылают все его правоверные адепты, для нас не будет лишена интереса характеристика, которую этот деятель получил из уст украинского историка, политического мыслителя и социолога Вячеслава Казимировича Липинского (1882-1931). Сей портрет даёт нам довольно-таки яркое представление о личности творца украинского интегрального национализма. "Сын одного из московских колонистов из Новороссии предал своих состоятельных родителей, став социальным революционером. Потом предал московских революционеров и пошёл к украинским эсдекам, приняв кличку "Ржавый гвоздь". Потом предал эсдеков и по неизвестным причинам переехал в Австрию, где в 1913 году стал крикливым индивидуалистом, уничтожая при этом индивидуальность всех, кроме своей собственной. В начале войны предал самостийницкую организацию "Союз освобождения Украины", перешёл на службу к Васильку и пропагандировал присоединение Украины к Австрии. Потом предал Василька. Потом предал Австрию. Воспользовавшись революционной заварухой, перекинулся к гетманцам, стал начальником пресс-бюро, в котором ничем не занимался, кроме интриг. Потом наиподлейшим образом предал гетмана, написал на него пасквиль, за который получил выгодную должность в швейцарской миссии Директории, где занимался в основном интригами против своих товарищей. Когда фонды Директории оказались исчерпанными, Дмитрий Шелкоперов написал книгу "Основы нашей политики". В ней он выматерил и гетмана, и Директорию и начал восхвалять ориентацию на Польшу. Тогда получил польскую визу и выехал в Галичину".
   Скажем прямо: нелицеприятная характеристика. Но вопрос здесь скорее в ином. Не в этих ли особенностях личности и коренятся психологические истоки той теории, которая так заполонила сознание многих членов украинской партии этнической нетерпимости? И если это так, то не стоим ли мы перед реальной опасностью психологического клонирования и массового тиражирования подобных низкопробных человеческих качеств посредством распространения соответствующей догмы? Анализу предотвращения правовыми средствами подобной, на наш взгляд, вполне реальной угрозы разрушения психического и нравственного здоровья населения Украины будет уделено должное внимание в разделе 5 настоящей работы.
   Поскольку именно Донцова именуют основоположником украинского интегрального национализма, то необходимо отметить, что, по мнению ряда исследователей, сама по себе его доктрина представляет собой довольно пеструю смесь заимствований из трудов западных политических философов. Среди тех, чьи труды стали источником его компиляций, называют разных авторов. Однако подлинным вдохновителем его доктрины стал уже упоминавшийся выше Шарль Моррас, который оставил свой след в истории в качестве официального идеолога коллаборационистского правительства (режима Виши) маршала Анри Петена (1856-1951). Конечно, можно отдать должное знакомству Донцова с западноевропейской, преимущественно французской, философской литературой, но вряд ли при этом можно утверждать об оригинальности и самостоятельности его идеологического учения.
   Попутно следует отметить, что фашистские движения приобрели довольно широкое распространение в 1920-1945-х гг. в таких странах, как Италия, Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Эстония, Латвия, Австрия, Испания, Португалия и некоторых других. Нацизм же как разновидность фашизма упоминается преимущественно в связи с бесчеловечной теорией и практикой Германии времен Третьего рейха, просуществовавшего, как известно, с 24 марта 1933 по 23 мая 1945 гг.
   Таким образом, именно труды Донцова стали основой идеологии этнической ненависти, которую взяла на вооружение Организация украинских националистов (ОУН), созданная в 1929 г. в Праге уроженцем и бывшим военнослужащим Австро-Венгерской империи, "отцом украинского террора" Евгением Алексеевичем Коновальцем (1891-1938). По крайней мере, один из теоретиков ОУН отмечал, что "наш новейший национализм не является следствием усилий украинского ума, а именно продуктом итальянского фашизма и немецкого национал-социализма. Основание такого увлечения подготовил Донцов". Основным местом приложения сил ОУН должна была стать Галиция, основным лозунгом - "Щоб на цих землях нiколи не запанував спокiй". Бесчеловечной идеологии и практике ОУН посвящено множество изданий, однако наиболее полное освещение результатов её преступной деятельности получило в книгах "Из кровавых дней Львова 1941 года" (Лондон, 1991 г.), "Хроника холокоста: История в текстах и фотодокументах" (Нью Йорк, 2000 г.). Картину кровавых злодеяний членов этой организации в годы Второй мировой войны весьма впечатляюще дополняют книги украинских исследователей: Виктора Варфоломеевича Полищука "Горькая правда. Преступления ОУН-УПА (исповедь украинца)" (Торонто, 1995 г.); Виталия Ивановича Масловского "С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны" (Москва, 1999 г.) и "Холокост евреев Украины. Начало. Галичина" (Киев, 2005 г.); Василия Ивановича Верещака "Правду не одолеть" (Киев, 2003 г.), а также двухтомное издание "Без права на реабилитацию" (Киев, 2006 г.). Поскольку материалы именно этих исследований в первую очередь послужили источником сведений по сему вопросу, именно к ним я и отправляю тех читателей, которые проявят к этой теме интерес в гораздо большем объёме, чем это позволяют рамки настоящей работы. В целом же всё написанное по этому вопросу уместно резюмировать словами канадского историка украинского происхождения Тараса Курило: "Современная западная историография установила, что ещё до начала советско-немецкой войны ОУН разработала планы физического уничтожения, фактически геноцида, национальных меньшинств - особенно евреев и поляков, и, в известной степени, русских... Появляются отдельные очень интересные исследования, как, например, работы западноукраинского историка Максима Гона, который на основе анализа польских полицейских отчетов доказал, что ОУН начала свои антиеврейские акции не в конце июня 1941, и даже не в сентябре 1939-го, а значительно раньше, в начале 1930-х, с целью принудить евреев бежать с украинских земель" ("Украинская правда", 4.03.2012 г.).
   Вернемся, однако, к Донцову. В определенной степени его творения представляют собой негодную попытку практического приложения тезисов знаменитой книги Макиавелли "Государь" к украинским реалиям первой половины ХХ века. Так, в частности, он писал: "Согласно данной теории, создание украинского государства должно было стать высшей целью для каждого украинца, ради которой можно было не считаться со средствами, идти на любые жертвы и даже преступления". Неуклонно придерживаясь подобной логики рассуждений, Донцов раньше других идеологов украинского национализма заявил о своей приверженности теории фашизма. Так, ещё в 1923 г. в львовском журнале "Литературно-научный вестник" была опубликована его статья "Фашисты ли мы?". Уже в этом политическом эссе он признал, что разделяет тот "политический и моральный дух", который свойственен фашизму. Более того, вероятно, на каком-то этапе своего идеологического развития он самым естественным образом стал сторонником его крайней формы выражения - нацизма. Немецкий нацизм при этом он рассматривал в качестве того клина, с помощью которого, по его мнению, можно будет однозначно вышибить клин российского большевизма. В момент триумфального и кровавого шествия гитлеризма по Европе он утверждал: "Для нас самое важное в гитлеризме - это завет решительной борьбы с марксизмом". Удивительное лицемерие: безумное по своей жестокости истребление людей гитлеровской Германией пытаться выдать в качестве всего лишь на всего борьбы двух идеологий.
   Этим стилем двоедушия, собственно говоря, и было проникнуто всё его публицистическое творчество вплоть до оглашения приговора Международного военного трибунала, который, как известно, проходил в городе Нюрнберге (Германия) с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946 г.
   После Второй мировой войны Донцов покинул европейский континент и переехал на постоянное жительство в Канаду. И уже там, занимаясь переизданием своих трудов, он тщательно вымарывал те места, в которых нашло отражение его неподдельное восхищение Муссолини и Гитлером, фашизмом и нацизмом, фашистской Италией и нацистской Германией. Но, несмотря на эту запоздалую самоцензуру, ничуть не погрешив против истины, можно утверждать, что украинский интегральный национализм - это весьма примитивная проекция фашизма на исторические реалии Украины. Всё вместе взятое и позволило канадскому историку Тарасу Курило заявить: "Можно сказать, что Донцов создал украинскую версию фашизма" ("Украинская правда", 4.03.2012 г.). Более развернутую характеристику творениям основоположника украинского фашизма дал украинский писатель и историк Олесь Алексеевич Бузина (1969-2015). В частности, в статье "Три народа Украины и прагматичный национализм" он писал: "Интегральный (то есть, "всеобъемлющий", "тоталитарный") украинский национализм был пародией на аналогичные идеологии Центральной Европы, возникшие в паузе между Первой и Второй мировыми войнами. Это была макароническая, неоригинальная система, причудливо совмещавшая в себе элементы итальянского фашизма, германского национал-социализма и аналогичных румынских, венгерских и хорватских "измов". Характерно, что ее отцом был даже не украинец, а русский маргинал Дмитрий Донцов - невероятно трусливый в повседневной жизни мыслитель провокаторского толка. Его "труды", составленные в основном из чужих цитат, могли иметь успех разве что у таких непереборчивых провинциалов, как студенты агрономического факультета Львовской политехники, коими являлись Шухевич, Бандера и их однокашники".
   Процитированные авторы правы: именно пестрая смесь из фашистских, нацистских и других подобного рода националистических идеологий стала основой украинского интегрального национализма. На его фашистские корни обращается внимание и в современной польской прессе. Так, например, в статье "Мы все забыли" польский писатель Рафал Земкевич отмечает, что "законотворец и идеолог украинского национализма Дмитрий Донцов был горячим поклонником Муссолини и Гитлера. Он переводил их труды на украинский и вдохновлялся ими при создании программы основанной в 1929 г. Организации украинских националистов, ОУН, вооруженным крылом которой была возникшая позже "повстанческая армия" УПА. Его opus magnum "Национализм" вместе с распространявшимся Донцовым "Декалогом украинского националиста", а также вдохновленная Донцовым книга Мыколы Сциборского "Нациократия" стали библией идеологии, которая совершенно открыто призывала к "очищению" Украины от иноземцев, но также от "антинационального элемента" среди этнических украинцев, санкционируя как необходимость массовое уничтожение и рекомендуя "наследникам славы Владимирова Тризуба" коварство, ненависть и готовность идти на любое преступление, которого потребует "польза дела". Здесь надо подчеркнуть, что "польза дела", то есть создание Великой Украины "на границе двух миров" - то есть, не являющейся ни Западом, ни Востоком - требовало, согласно Донцову и Сциборскому, не только полного устранения инородцев, но также, как провозглашали и другие идеологии этого типа, ликвидации "плохих" украинцев".
   Спору нет: создание своего государства - благая цель для любой нации, но не путем уничтожения своих соотечественников иного этнического происхождения. Возможно, многие проблемы Украины как раз и оказались порожденными тем обстоятельством, что лидеры украинской партии этнической нетерпимости не удосужились осмыслить эти простые истины сквозь призму доктрины естественного права всех жителей соответствующей территории на достоинство, свободу и права человека. Во всяком случае, очевидное непонимание этой доктрины некоторыми наперсниками партии этнической нетерпимости, лидером которой на одну каденцию (2005-2010) стал третий Президент Украины, заставляет со всей откровенностью поднимать эту тему на всех этапах данного повествования. Как бы там ни было, но подавать чувства этнической ненависти в качестве национальной идеи, видит Бог, язык не поворачивается, поскольку ненависть и страсть к уничтожению других людей не может и не должна получать санкцию ни одного народа, а тем самым и окрашиваться в общенациональные цвета. Более того, одно только подозрение, которое может пасть на какую-либо нацию в абсолютной поддержке подобной идеологии, будет тяжким обвинением и всеобщим проклятием со стороны международного права прав человека правовой матрицы современной западноевропейской цивилизации.
   Однако вернемся к отцам-основателям идеологии радикального украинского национализма. Наряду с Донцовым к сонму оных причисляется также и адвокат Николай Иванович Михновский (1873-1924). По его мнению, "только держава одноплеменного государственного содержания" может дать своим членам ничем не ограниченную способность всестороннего духовного развития и достижения наилучшего материального благополучия. Чтобы понять, что подразумевал сей "правовед" под маловразумительным на первый взгляд словосочетанием "одноплеменного государственного содержания", достаточно ознакомиться с его взглядами, о которых он откровенно поведал в своем печально известном произведении под весьма многозначительным названием "Десять заповедей для Украинской народной партии" (1903 г.). В этом примечательном документе под номерами 2 и 3 значатся следующие, вероятно, вырвавшиеся прямо из сердца этого публициста тезисы:
   "Все люди твои братья, однако москали, ляхи, венгры, румыны и жиды - это враги нашего народа, пока они господствуют над нами и используют нас.
   Украина для украинцев! Поэтому гоните отовсюду из Украины всех чужаков-угнетателей". Именно подобный символ веры определенной части граждан Украины, на наш взгляд, и объясняет львиную долю тех проблем и несчастий, которые сопровождали, сопровождают и, видимо, ещё долго будут сопровождать судьбу всего полиэтнического населения этой страны.
   Разумеется, идеологи партии этнической нетерпимости отдавали себе отчёт, что перечисленные этносы, коренные народы и нации далеко не манекены в витринах отечественных лавок и магазинов и вряд ли будут безропотно взирать на то, как их станут изгонять, истреблять и грабить приверженцы этой партии. Рецепт того, как в этом случае вести себя своим приспешникам, собственно говоря, и сформулировал адепт украинской модификации фашизма Донцов. В частности, он утверждал, что "фанатизм", "инстинктивные чувства", "эмоциональность" вместо "разумности", дух "национальной нетерпимости" - всё, что оплевывали в нас, должно реабилитировать свежее и молодое украинство... Мы должны набраться веры в великую миссию своей идеи и агрессивно эту веру распространять. Нация, которая хочет господствовать, должна иметь и доминирующую психику народа-господина".
   Невозможно было бы возражать автору этих строк, пропагандирующему такую "психику" с целью воспитания, например, воинов, идущих на ратный подвиг с хорошо вооружённым, сильным и агрессивным противником. Вероятно, подобное было бы вполне объяснимым в применении к спартанцам со стороны их военных наставников в Древней Спарте. Но совсем иной характер приобретает практическое применение подобного рода рекомендаций в отношении мирного, беззащитного и неподготовленного к нападению национального меньшинства, не имеющего при этом каких-либо вооруженных формирований, способных защитить своих подопечных. Да и что может представлять собой та страна, в которой каждое национальное меньшинство и коренной народ должны будут уповать на силу, чтобы защитить своё достоинство, свободу и права человека? Какое будущее может ожидать население на территории вечных распрей и противостояний? Вероятно, это не единственные вопросы, которые остались вне поля зрения наших доморощенных идеологов.
   Став "крестными отцами" политики этнической нетерпимости, вышеупомянутые деятели приложили немало усилий для создания соответствующей партии, которая намного пережила своих отцов-основателей, поскольку их идеи упали на благодатную ментальную почву определенной части населения той территории, на которую ныне распространяется суверенитет Украины. Вовсе не случайно ряды приспешников этой партии не редеют, а многие и сегодня откровенно заявляют о своей приверженности этому идейному наследию прошлого. В частности, один из современных и самых неуемных представителей этой партии в одном из своих интервью, ничуть не смущаясь официально провозглашенным курсом Украины на европейскую интеграцию, а также очевидными реалиями XXI века, утверждал: "Мы являемся украинскими националистами - этим все сказано. Мы не хотим никому подражать. Наш кумир как политический деятель - Степан Бандера. Мы основываем нашу идеологию на трудах Михновского, Донцова, просто пытаемся их осовременить к теперешним реалиям и условиям нашей жизни".
   И здесь надо со всей откровенностью признать, что уроженец Австро-Венгерской империи Степан Андреевич Бандера (1909-1959), действительно, является подлинным кумиром значительной части населения современной Украины. В этом отношении впору говорить о некой "бандеромании". Об этом, например, неопровержимо свидетельствуют итоги проведённого с августа 2007 г. по май 2008 г. телевизионного проекта "Великие Украинцы", о результатах которого любезно поведал почтенной публике экс-шеф-редактор проекта в своей статье "Как украли "Великого украинца"" ("Украинская правда", 20.05.2008 г.). Как известно, официально лидером зрительских симпатий был объявлен Великий князь Киевский Ярослав Мудрый (978-1054). Но, по настоятельным утверждениям автора вышеупомянутой публикации, в действительности, неоспоримым победителем этого конкурса стал Бандера (для справки: великими соотечественниками соответственно были признаны: в Великобритании - Уинстон Черчилль; в Германии - Конрад Аденауэр; в Финляндии - Карл Густав Маннергейм; во Франции - Шарль де Голль; в США - Рональд Рейган. Конечно, по поводу каждой из упомянутых исторических фигур можно спорить до бесконечности, но одно бесспорно: ни за кого из упомянутых лиц не стыдно перед другими народами). Это обстоятельство вызвало значительный резонанс в украинском социуме: мнения кардинально разошлись. Посему, с одной стороны, вполне можно понять праведный гнев тех депутатов Верховной Рады Украины, которые озаботились созданием временной следственной комиссии с целью установления телевизионной справедливости по отношению к своему духовному и политическому кумиру. Это тем более логично, что утверждению соответствующей системы ценностей, собственно говоря, и посвящена львиная доля приложения их сил в высшем законодательном органе страны. С другой стороны, например, украинский историк О.А. Бузина обратил внимание на "лакейскую пропагандистскую кампанию, развязанную "оранжевым лобби" на одном из центральных каналов, когда кровавого маньяка из ОУН несколько лет назад протаскивали на пост самого главного "великого українця"".
   Лично для меня телевизионная "победа" Бандеры - непреложный факт. Более того, я убеждён, что именно он и является подлинным выразителем чувств и мировоззрения, стереотипов поведения и устремлений партии этнической нетерпимости, в неформальном членстве которой пребывает ныне значительная часть населения Украины. И в каком-то смысле все эти люди в полной мере, абсолютно легально, и без каких-либо кавычек вправе именоваться бандеровцами (или как их ещё довольно иронически именуют "бандеролюбами"). В весьма прискорбной форме это признал канадский историк Тарас Курило, который заметил, что "галичане да и остальная часть свидомых украинцев обернули неуважительно-враждебное "бандеровцы", которое они слышали в свой адрес со стороны русских националистов или "своих" русофилов, на позитивную само-идентификацию". Причём о месте преимущественного обитания бандеровцев свидетельствует тот факт, что их кумир был признан почетным гражданином таких городов, как Ивано-Франковск, Львов, Тернополь и Луцк ("Украинская правда", 18.12.2010 г.). Зная историю вопроса, можно смело заявить, что покойный Бандера и современные бандеровцы по своей ментальности - близнецы-братья. Причём вынужден это констатировать без какой-либо тени иронии или сарказма, а лишь с чувством глубокой скорби и безграничного стыда перед памятью сотен тысяч невинно и зверски умерщвленных людей по той только причине, что Бог сподобил их родиться не похожими на своих палачей. К более подробному анализу итогов подобной деятельности мы непременно вернемся в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.
   Кумир партии - это её лицо. А своё лицо, какое бы оно ни было, скрывать нельзя: Бандера - уроженец Австро-Венгерской империи прославился своей патологической ненавистью к русским, полякам, евреям и иным народам, к которым традиционно испытывали непримиримую вражду многие жители Галиции, в своё время весьма отсталой провинции дунайской империи. Свой путь в истории этой провинции он начал, однако, с организации убийства своего соплеменника. Как писал один украинский историк: "Возглавив Краевую экзекутиву ОУН на западно-украинских землях ("экзекутива" - это что-то вроде подпольного исполкома), Степан, в то время еще студент Львовского политехнического, начал свою деятельность в качестве "вождя" с организации убийства директора украинской гимназии во Львове - Бабия. Тот публично высказывался в учебном заведении, которое возглавлял, против террора как метода политической борьбы и призывал гимназистов не поддаваться на пропаганду сторонников подобных методов. Но Бандера рассчитывал, прежде всего, на неопытную и горячую молодежь. Поэтому, по его приказу, директор гимназии был убит 25 июля 1934 года боевиком Михаилом Царем.
   Убитый педагог был бывшим сотником Галицкой армии. Когда Бандера был еще просто злым мальчишкой, душившим котов, ради воспитания в себе безжалостности к врагам Иван Бабий с оружием в руках уже воевал за независимость и соборность Украины во время "визвольних змагань" 1918-1920 годов. Но воевал как солдат, а не как бандит. В момент гибели ему был 41 год. С этой пролитой украинской крови начался путь Степана Бандеры в украинскую историю". Видимо, приведённое необходимо сопроводить одной лишь ремаркой: не "в украинскую историю", а в историю украинской партии этнической нетерпимости.
   Однако, не ограничившись убийством директора Львовской государственной украинской гимназии, Бандера приложил максимум усилий, чтобы физически истребить ненавистные ему этносы и коренные народы на территории их исконного проживания, которая, к несчастью, стала основным полигоном для практического воплощения в жизнь идеологии украинского интегрального национализма. Более того, отдавая себе отчёт в том, сколь ничтожно малое число ненавистных ему "чужаков" можно будет уничтожить скудными силами своих приспешников, Бандера предпринял титанические усилия, чтобы изменить статус последних на неоскудевающий источник прислужников нацистской Германии.
   В приложении к книге "Без права на реабилитацию" приводится справка Службы безопасности Украины от 30 июля 1993 г., которая была составлена в соответствии с постановлением Президиума Верховной Рады Украины от 1 февраля 1993 года No 2964-XII "О проверке деятельности ОУН-УПА" и указаниями руководства Службы безопасности Украины. В этом примечательном документе приводятся показания офицера военной разведки и контрразведки нацистской Германии, полковника Эрвина Штольце (1891-1952), который на допросе, проведенном 29 мая 1945 г. сообщил буквально следующее: "Нами был завербован руководитель украинского националистического движения полковник петлюровской армии Коновалец, через которого в Польше, в областях Западной Украины проводились террористические акты и диверсии...
   После окончания войны с Польшей Германия усиленно готовилась к войне против Советского Союза и поэтому по линии абвера принимались меры активизации подрывной деятельности, так как те мероприятия, которые проводились через Мельника и другую агентуру, казались недостаточными.
   В этих целях был завербован видный украинский националист Бандера Степан, который в ходе войны был немцами освобожден из тюрьмы, куда он был заключён польскими властями...
   С нападением Германии на Советский Союз Бандера активизировал движение, привлёк на свою сторону особенно активную часть украинских националистов и, по сути, вытеснил Мельника из руководства...
   Канарис поручил мне прекратить связь с Бандерой и, наоборот, во главе националистов удержать Мельника.
   Для порыва связи с Бандерой был использован факт, что последний в 1940 году, получив от абвера большую сумму денег для финансирования созданного подполья, пытался их присвоить и перевёл в один из швейцарских банков, откуда они нами были изъяты... (Арх. справа No372, т.35, арк.138-142)". Необходимо при этом отметить, что многостраничные показания матерого военного разведчика Штольце стали также составной частью материалов Нюрнбергского трибунала.
   В этих показаниях содержится и характеристика Бандеры, которая может представлять интерес для всех, кто желает составить себе хотя бы мало-мальское представление о кумире тех наших соотечественников, которые ныне пополнили и продолжают множить ряды партии этнической нетерпимости в Украине. Так, в частности, пленный немецкий разведчик рассказывал: "... В октябре 1939 года я с Лахузеном привлек Бандеру к непосредственной работе в Абвере. По своей характеристике Бандера был энергичным агентом и одновременно большим демагогом, карьеристом, фанатиком и бандитом, который пренебрегал всеми принципами человеческой морали для достижения своей цели, всегда готовый совершить любые преступления". Можно только представить себе облик того лица, о котором даже лишенный каких-либо сантиментов офицер нацистской Германии отзывался как о бандите, "который пренебрегал всеми принципами человеческой морали". В полной мере это качество Бандеры испытали на себе все жертвы традиционной ненависти украинской партии этнической нетерпимости.
   Надо при этом отметить, что по количеству совместно уничтоженных людей сотрудничество гитлеровских палачей и приспешников Бандеры можно не колеблясь отнести к "вселенскому" злодеянию. Со временем оно получило свою страшную и однозначную квалификацию - геноцид. Исследованию злодеяний ОУН были посвящены усилия упоминавшегося выше канадского историка Полищука, утверждавшего, что "её вооруженные формирования приняли участие в нападении гитлеровской Германии на Польшу в сентябре 1939 года, в агрессии Германии на Советский Союз в июне 1941 года. В 1943 - 1944 годах зверскими методами бандеровцы истребили, по меньшей мере, 120 000 польского беззащитного населения Волыни и Галиции, причем это не были спонтанные или ситуативные действия, это было плановое, доктринальное, организованное ОУН Бандеры массовое убийство польского населения... Польское население убивали поголовно. Есть показания чудом уцелевшего поляка Александра Прадуна и предводителя ОУН Бандеры Юрия Стельмащука, псевдоним "Рудый", которые тождественны в деталях. В соответствии с ними бандеровцы польское население сгоняли в одно место, женщин и детей десятками клали лицом на землю и стреляли им в затылок, а другие, глядя на расстрелы, ждали своей смерти. Мужчин по одному брали и топорами разбивали им головы. В 1941 - 1950 годах, тоже варварскими методами, бандеровцы истребили, по меньшей мере, 80 000 украинского гражданского населения". Чудовищно. Безумно. Масштабно. Видимо, масштаб совершенного преступления против человечества и позволил духовным наследникам Бандеры с гордостью признать своего кумира Великим Украинцем без всяких кавычек.
   Последнему в немалой степени содействовала целенаправленная политика украинской партий этнической нетерпимости, которая свою полную неспособность консолидировать население Украины на началах созидания гражданского общества и правового государства попыталась подменить процессом искусственного возвеличивания палачей времен Второй мировой войны преимущественно в глазах малограмотной, невежественной, дезориентированной происходящим молодежи. Трагедия при этом заключается в том, что в рядах последней - дети, внуки и правнуки тех, кого эти палачи безжалостно и зверски сживали и в конечном итоге всё-таки сжили со свету. На эту крайне опасную тенденцию в злоупотреблении государственной властью было обращено внимание в статье под знаменательным названием: "Дебандеризация общества - насущная проблема". Автор публикации, в частности, утверждает, что подобные набирающие ускорение процессы - "показатель опасной тенденции, свидетельствующей о том, что болезнь прогрессирует. Эту болезнь я условно называю бандеризацией общества. Речь идет не только о прославлении воинов ОУН-УПА, отдельно взятых Бандеры или Шухевича. Речь - о глобальном насаждении государством идеологии национализма и принятии этой идеологии значительной частью украинского общества" ("2000". - No 52, 28.12.2007 г.).
   Украина уже не раз в прошлом переживала тяжкие времена помутнения рассудка, затмения совести и полного забвения справедливости среди значительной части своего населения. Налицо опасность частичной реставрации этих времен. Основной причиной этого политического процесса является то, что эта, одна из украинских партий власти, никак не может осмыслить опасное историческое наследие, к которому испытывает необъяснимое с точки зрения здравого смысла ностальгическое пристрастие и тяготение. Неслучайно автор статьи "Послезавтра" обратил внимание на то, что "наша интеллигенция славит покойных героев, которые должны вдохновлять современных украинцев на великие свершения во имя страны. Но у воинственных запорожцев, безжалостных гайдамаков, холодноярских атаманов и бойцов УПА имелась одна общая черта: самоотверженно проливая свою и чужую кровь, они ничего не создавали" ("Украинская правда", 25.03.2011 г.). В немалой степени подобному положению вещей способствует то обстоятельство, что украинская национальная культура не выработала в себе какого-либо стойкого иммунитета против фашизации общества. В противном случае мы бы не столкнулись со столь откровенной фетишизацией Бандеры и возглавляемой им воинствующей партии этнической нетерпимости. Это обстоятельство стало настолько же очевидным, насколько и нестерпимым. Последнее, вероятно, и побудило ряд украинских историков и общественных деятелей выступить с открытым письмом на имя третьего Президента Украины.
   В послании, которое, увидело свет на страницах влиятельного французского издания, отмечается, что "особенно тревожит ретивость власти в деле политической реабилитации и героизации руководства ОУН-УПА. При этом игнорируются факты и документы, в том числе и из немецких архивов, из которых следует, что руководство ОУН-УПА, как и вся деятельность этой организации, находилась под плотным контролем немецкого абвера. Верхушка "героев" прошла обучение в разведшколах немецкого рейха и активно использовалась для осуществления карательных операций, как в Украине, так и на территории соседней Белоруссии. Русофобская идеология украинского национализма была востребована и сформировалась под контролем спецслужб нацистского рейха.
   В этом свете циничным выглядят попытки официальных властей навязать украинскому народу, победившему вместе с другими советскими народами гитлеровскую Германию, примирение с теми, кто расстреливал киевлян в Бабьем Яру, осуществлял этнические чистки на Волыни - вырезали там поляков и евреев, проводили карательные операции против мирных жителей Белоруссии" ("Le Figaro", 23.09.2008 г.). Однако, обращение сие оказалось гласом вопиющего в той духовной пустыне, из которой состоял внутренний мир адресата. Влекомый по этой пустыне исключительно инстинктом своего этнического происхождения глава государства довёл до логического конца свою миссию "героизации" наиболее одиозных деятелей украинской партии этнической нетерпимости. Изданием Указа Президента Украины "О присвоении С. Бандере звания Герой Украины" No 46/2010 от 22.01.2010 г., он, по сути, принял политическую эстафету из рук своего кумира. К более подробному рассмотрению вопроса о последствиях этой пагубной политики мы ещё вернемся на страницах настоящего издания. Здесь же ограничимся рядом замечаний общего характера.
   Учитывая, что психопатологическая установка на этническую нетерпимость нередко заменяет некоторым современным политикам государственное мышление, позволю себе сделать несколько замечаний касательно приведенного с позиции международного права прав человека. С точки зрения последнего, бросается в глаза удивительное сочетание устойчивой, образно говоря, прямо-таки генетической ненависти к другим этносам с наивным, почти детским непониманием того, чем подобное отношение может в итоге обернуться, отозваться, "аукнуться" на судьбе тех украинцев, которым история уготовила роль национальных меньшинств в других державах. Следуя логике авторов украинского интегрального национализма, украинцы-эмигранты подлежат немилосердному и неминуемому изгнанию с вновь обжитых мест в иных краях как "чужаки". А ведь они в свое время не по доброй воле покидали Украину и, переселяясь, искренне надеялись, что, благодаря их самоотверженному труду и политической лояльности, чужбина станет для них подлинным Отечеством. Нетрудно себе представить при этом неподдельное возмущение украинской диаспоры призывами представителей тамошней партии этнической нетерпимости об огульном и повальном изгнании украинцев из страны, где они в конце концов осели, получили гражданство, где родились их дети и внуки на том только основании, что на карте мира ныне возникла независимая Украина. Это было бы тем более обидно, что, например, американские, аргентинские, бразильские, канадские и так далее украинцы явно не горят желанием возвращаться на свою историческую родину.
   В цивилизованном мире, как известно, права человека не применяются выборочно в зависимости от страны пребывания или этнического происхождения человека. Поэтому украинцы, находясь на территории других держав, безусловно, будут апеллировать к соответствующим тамошним Биллям о правах, о которых широко осведомлен любой мало-мальски образованный человек. Ярким примером подобного поведения является малоизвестный исторический эпизод водворения в период с 1914 по 1920 гг. в концентрационные лагеря на территории Канады тех украинцев - подданных Австро-Венгерской империи, которые искали в те годы приют на территории этого британского доминиона. Всех интернированных в канадские концлагеря украинцев подвергли жестким ограничениям прав, вплоть до лишения права на обжалование подобных нарушений в судах страны. Несколько десятилетий украинская община Канады добивалась признания самого факта нарушения прав человека в отношении украинцев в те жестокие времена. Ныне Канада признала сей прискорбный факт и выплатила невинно пострадавшим украинцам соответствующую денежную компенсацию.
   Подобная практика покаяния основывается на общепризнанных принципах и нормах международного права, применение которых так яростно отрицает сегодня на территории Украины одна из партий власти по отношению к своим соотечественникам иного этнического происхождения. Очевидно, что адепты украинской партии этнической нетерпимости даже не задумываются над тем, что внешняя политика, с точки зрения международного права прав человека, всегда является органическим продолжением внутренней. И политика воинствующей дискриминации по этническому признаку внутри страны никак не способствует её цивилизационному диалогу в рамках международного сообщества с теми государствами, в которых титульной нацией ныне стали столь ненавистные им русские, поляки, венгры, румыны или евреи. Видимо, вышеупомянутый пример Канады по отношению к невинно пострадавшим в годы ещё Первой мировой войны украинцам далеко не пример для подражания в отношении к невинно и жутко пострадавшим на территории Украины многочисленным этносам и коренным народам в годы Второй мировой войны.
   Как мы наблюдаем сегодня, откровенное игнорирование мнения историка Антоновича о необходимости "признания равного политического права ради каждой единицы общества" и явно сочувственное отношение к взглядам идеологов этнической ненависти не только иллюстрирует особенности архетипа определенной части нашего населения, но и объясняет многие болезненные проблемы, которые реально переживает страна на данном этапе своего становления. В последние годы всё чаще и чаще населению Украины в качестве объединяющего начала навязываются мнимые обиды, надуманные поражения и неудачи украинцев в историческом противостоянии с другими этносами и народами. Авторы подобной концепции исходят из убеждения, что психологическое состояние исторической ущемленности должно обеспечить монолитность украинского этноса. Такой вектор идеологической политики державы, по их мнению, должен всколыхнуть её жителей на некий исторический реванш в борьбе с иллюзорными врагами, образ которых в поспешном порядке рисуют современные украинские историки, возрождая тем самым наиболее низменные предрассудки населения страны. Схема сколь примитивная, столь и опасная в силу абсолютного непонимания алгоритма развития современной державы. Более того под близорукую и лицемерную идеологему, состряпанную на скорую руку нынешними власть преходящими, подгоняется реальная история, создаются несусветные мифы и легенды современной Украины.
   В связи с недобросовестностью своих коллег, действующих на политическую потребу дня, бьет тревогу академик П.П. Толочко. В частности, он пишет: "Так и прививается в масштабах целого народа чувство социально- психологической несостоятельности.
   А еще - безответственности за прошлое, которое было будто бы вовсе и не его прошлым. К нему он не имел другого отношения, как только пассивной жертвы. Объединение 1654 г. с Россией, оказывается, навязали нам лукавые "москали", социализм в Украину принесли на штыках тоже они. В 1932-1933 гг. устроили украинцам страшный голодомор, а в 1941-1945 гг. втянули в свою войну с Германией, которая теперь именуется в Украине Советско-Германская, или война Сталина с Гитлером.
   Получается как в той пословице: "I я не я, i хата не моя". Но это плохая услуга собственному народу. Изъятие его прошлого из исторического контекста России и Советского Союза превращает Украину из субъекта истории в ее объект".
   Таким образом, вместо формирования объективной картины мира, пробуждения наиболее толерантных чувств к прошлому, настоящему и будущему нации, выдвижения созидательных идей и возвышенной системы правовых ценностей в Украине на самом высоком уровне муссируется тема, которая откровенно провоцирует ненависть к другим народам в качестве виновников всех бед украинского этноса. Надо признать честно, что эти усилия не пропали зря: интерпретация прошлого исключительно в тёмных тонах оказалось непосильной ношей для психики и так порядком травмированного разного рода неурядицами населения Украины. Последнее позволяет с большой долей вероятности спрогнозировать весьма конфликтное политическое будущее у носителей деформированной таким образом исторической памяти.
   Итог подобной методичной идеологической обработки населения Украины налицо: её жители стали нервными, озлобленными и агрессивными. Более того, эти патологические особенности психики людей стали усиленно эксплуатироваться во внешней политике, которая в годы правления третьего Президента Украины приобрела откровенно русофобский характер, на что обратил внимание доктор исторических наук, экс-вице-премьер-министр Украины Дмитрий Владимирович Табачник в статье "Украина: политика упущенных возможностей". В частности, он пишет, что "внешняя политика Виктора Ющенко... ничего общего не имеет ни с государственными интересами Украины, ни с волей и убеждениями большинства украинских избирателей. Это политика воинствующей русофобии и пещерного национализма" ("2000". - No 42, 17.10.2008 г.). Эта политика не могла не осложнить жизнь, и реально привела к обострению отношений не только между жителями различных регионов нашей державы, но также и между Украиной и Россией, административные границы между которыми, по сути, разорвали надвое тело и душу единого российского народа. Пальма первенства в деле воплощения этой варварской акции в жизнь, несомненно, принадлежит этому незадачливому главе государства. И, думается, что подобного рода деяния, - его единственная лепта в историю этой многострадальной державы. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания академика Толочко, который отметил, что "намеренно или по недомыслию, он способствовал расколу страны на два противостоящие лагеря. Героизировал предателей и предал героев. Рассорился с Россией и не обрел доверия на Западе.
  Но наибольшим "достижением" президента явилась легализация им в Украине идеологии этнического национализма, а по существу нацизма. Убедительное свидетельство этому - его указы о юбилеях ОУН-УПА и С. Бандеры, о присвоении гауптштурмфюреру СС Роману Шухевичу звания Героя Украины. Стоит ли после этого удивляться, что новоявленные националистические фюреры не стыдятся провозглашать (на Говерле, на берегах Днепра или в интернациональном Ужгороде) свои неврастенические лозунги против "москалей, жидов и ляхов". Еще страшнее, что идеология нацизма стала у нас составной частью образовательных программ, причем не только вузовских, но и школьных" ("2000". - No 37, 11.09.2009 г.).
   Думается, что для подавляющего большинства бывших граждан СССР последнее стало весьма болезненной незаживающей раной, непрестанное посыпание солью которой можно смело уподобить преступлению исторического масштаба. А делать подобное могут только люди, масштаб невежества которых не подается какому-либо разумному объяснению. Ибо, основным итогом их бездарного правления стало массовое вымирание и паническое бегство людей из страны, которая в 1991 г. получила столь блестящие перспективы для своего цивилизованного развития. Глядя на происходящее, трудно возразить остроумному Олесю Бузине, заявившему, что "это не просто кризис режима Ющенко или "оранжевых". Это кризис всего украинского национализма, оказавшегося на поверку еще одной пирамидой... По сути, вся Украина стала депрессивным регионом, начиная с Киева и заканчивая самым глухим селом. А власть, кажется, интересует только то, как идет украинизация. Иногда создается впечатление, что идеалом для Ющенко и его компании является не живая страна, а кладбище, где все надгробные надписи - на "державнiй мовi"" ("Сегодня", 15 февраля 2009 г.).
   Подобная внутренняя и внешняя политика державы наглядно демонстрирует отсутствие какого-либо понимания консолидирующего потенциала общечеловеческих ценностей. Иными словами, идея этнической консолидации части населения страны всё более и более вытесняет идею национальной солидарности граждан Украины. Основополагающую роль в этом постыдном процессе сыграла националистическая часть правящего класса страны, политика которого начисто утратила общечеловеческий характер. Об этом с тревогой писали отечественные политологи, журналисты, эксперты. Но, невзирая на всё возрастающую угрозу раскола населения страны, возбуждение в его среде взаимной неприязни и даже презрения друг к другу, соответствующая партия власти упорно проводит в жизнь идеологию украинского интегрального национализма.
   В процессе осуществления подобной политики бросается в глаза, что украинцам искусственно навязывается чувство некоего превосходства над своими соотечественниками, но иного этнического происхождения. Например, на это обстоятельство обращалось внимание в публикации "Украину погубит ксенофобия. Если ксенофобию не искоренят в себе украинцы". В частности, её автор пишет: "Постепенно этноцентризм - то есть превозношение во всем одного этноса, его норм и традиций, становится чуть ли не государственной идеологией. Особые усилия предпринимаются для противопоставления всего украинского русскому" ("2000". - No 48, 3.12.2010 г.). При этом идеологи партии этнической нетерпимости отнюдь не задумываются над правовыми последствиями такой политики. А вместе с тем последняя самым естественным образом влечет за собой нарушение основных прав человека. Тем самым закладывается психологическая и политическая основа для фиктивности важнейшего раздела Конституции, посвященного правам человека, а, следовательно, и всей правовой конструкции Основного закона страны.
   Там, где людям отказывают в принципе равенства их прав по тем или иным соображениям, нет места достоинству человека. Там же, где человеку хронически отказывают в уважении к его достоинству, провоцируется политическая борьба вплоть до развязывания гражданской войны, о чём красноречиво свидетельствует всё произошедшее на территории бывшей Югославии. Об опасности подобного исхода обращается внимание в статье "Рецепты для националистов". В частности, её автор пишет: "Современные украинские националисты вместо дороги созидания и объединения разных этносов в единую украинскую нацию сознательно выбрали дорогу ненависти и раскола Украины" ("Украинская правда", 1.12.2010 г.). Надо признать, что их усилия при поддержке как водится значительной части населения Украины в конце концов увенчались успехом: ненависть и раскол стали повседневной реальностью.
   Подобная политика этнического самоутверждения одних граждан за счёт других, на мой взгляд, привела к глубокой деформации политического сознания, и, по сути, создала непреодолимые препятствия для приобщения к ценностям западноевропейской цивилизации. Ведь нельзя подлинное богатство страны - изобилие культур, языков и вероисповеданий - упорно превращать в неиссякаемый источник бед и несчастий своего народа. Это какой-то болезненный и противоестественный процесс. Как заметил выдающийся российский христианский богослов и проповедник Александр Владимирович Мень (1935-1990), "чудесное многообразие людей, прекрасное многообразие языков, темпераментов, культур, истории, многообразие, которое создает красоту жизни, превращается сейчас в повод для конфронтации. Это массовое сознание деградирующего человека. Напомню, что ксенофобия - зоологического происхождения". Однако осознание этих простых истин стало для многих политиков Украины подлинным камнем преткновения, а то обстоятельство, что "ксенофобия - зоологического происхождения" - несостоявшимся откровением.
  Итак, ксенофобия - это подсознательная установка ненависти в отношениях с представителями другого этноса, расы, религии, нации, находящая своё внешнее выражение в желании причинения им зла.
  Ксенофобия проявляет себя преимущественно в двух формах - этнической и религиозной. Особенно опасным это явление становится тогда, когда карту ксенофобии активно и настоятельно разыгрывает партия власти, члены и лидеры которой рассматривают себя в качестве господствующего племени в державе на основе дурно истолкованного ими естественного права. Иными словами, они искренне убеждены, что само по себе этническое происхождение вне какой-либо зависимости от ума, профессионализма и порядочности по определению должно гарантировать им монополию на власть в государстве. В Украине подобная партия, объявив себя национал-демократической, сделала ксенофобию основным содержанием своей политической активности. При этом демократия в их деяниях не просматривается, но национализма в худшем смысле этого слова, хоть отбавляй. У представителей этой партии ксенофобия стала формой восприятия, оценки и интерпретации окружающего мира. На это обстоятельство обратил внимание Лавринович. Так, в одном из своих интервью он откровенно заявил: "Я никогда не понимал и сейчас не понимаю термин "национал-демократ". Эти понятия тяжело соединяются. Ты или стоишь на позициях демократии, или - на позициях ксенофобии. Лично я всегда выбирал первое" ("2000". - No 39, 26.09.2008 г.). Правоверные члены украинской партии этнической нетерпимости навсегда остановили свой выбор на последнем.
   Тенденция злоупотребления этническими чувствами "титульной нации" стала проявлять себя повсеместно почти на всём постсоветском пространстве. Тревогу по этому поводу бьют уже многие правоведы, правозащитники и политологи, с горечью констатирующие происходящее отчуждение между людьми, бывшими в недавнем прошлом гражданами единого "интернационального" государства. На подобные нарастающие, как снежный ком, проблемы Украины обращается, например, внимание в статье "Совет Европы: анализ украинской ксенофобии" ("2000". - No 17, 25.04.2008 г.). В этой публикации не осталось незамеченным абсолютное равнодушие власть предержащих к проявлениям расизма и ксенофобии на территории молодой державы. Конечно, подобная тенденция к проявлению ксенофобии как устойчивой черты национального характера вызывает беспокойство и робкий протест со стороны общественности. Протест является робким потому, что таковой явно противоречит политике партии власти, представители которой давно и намертво оккупировали блок гуманитарных вопросов в системе государственного управления жизнедеятельностью населения Украины. Вместе с тем ксенофобия угрожает стране столь очевидной опасностью, что заставляет преодолевать страх и апеллировать к общественному мнению.
   Весьма нелегкую, неблагодарную и опасную миссию подобного рода борьбы с этим проявлением традиции невежества взвалили на свои плечи некоторые представители академических кругов Украины. В частности, в украинских СМИ в 2005 г. появилась статья "Против ксенофобии, за европейскую Украину", в которой ряд украинских учёных и общественных деятелей выразили своё негодование заметным и активным распространением ксенофобии в Украине. В статье обращалось внимание на ту неблаговидную роль, которую в этом позорном деле играет одно высшее учебное заведение страны, ставшее в связи с этим притчей во языцех далеко за пределами молодой державы. Принципиальная позиция авторов статьи делает им честь и, в известной степени, спасает в глазах цивилизованного мира репутацию Украины. Должен, однако, признать, что подобная позиция, увы, большая редкость в стране и, боюсь, является лебединой песней тех немногих наших соотечественников, в памяти которых каким-то чудом сохранились отдельные примеры поведения лучших представителей российской интеллигенции наподобие упоминающегося ниже обращения "К русскому обществу" (30 ноября 1913 г.), автором которого выступил известный писатель и общественный деятель Владимир Галактионович Короленко (1853-1921).
   Порядочность и принципиальность, однако, оказались не в числе тех достоинств, которым гарантирована поддержка со стороны правящего класса молодой республики. Именно поэтому апелляционным судом города Киева - столицы Украины - было вынесено решение об удовлетворении иска соответствующего высшего учебного заведения к авторам упомянутой статьи. На основании судебного вердикта ответчики, в основном академики, вынуждены были покаяться, в общем-то, за свою непримиримость к ксенофобии и ответственное отношение к нравственному здоровью населения своего отечества. Секрет подобного исхода судебного процесса очень прост: в попечительском совете злополучного учебного заведения - истца по делу - широко представлены лидеры партии этнической нетерпимости, которые по совместительству являлись руководителями высших органов государственной власти Украины.
  Совершенно очевидно: чтобы достойное поведение стало востребованным и общепринятым, Украина настоятельно нуждается в созидании гражданского общества и правового государства. Только этим инструментам западноевропейской цивилизации под силу справиться с традицией невежества и обеспечить действенность европейских ценностей на территории нашей страны. Пока же в государстве наблюдается очевидная тенденция к проявлению нетерпимости на этнической почве, одной из основных причин которой является агрессивная политика партии власти, которая откровенно проповедует ксенофобию в качестве основы для консолидации граждан украинского происхождения. И надо отдать должное усилиям этой партии: консолидация в действительности имеет место. Однако изнанкой такого единения порочных душ всё чаще и чаще выступает этническая неприязнь в самых различных её модификациях.
  За примерами далеко ходить не надо. Так, в статье "Есть ли в Украине расовая нетерпимость и ксенофобия?" обращается внимание на то, что в 2008 г. в Украине был зафиксирован длинный ряд "инцидентов с совершением насилия над иностранцами, которые, по мнению международных экспертов, могут квалифицироваться как расовая нетерпимость или ксенофобия" ("Украинская правда", 26.03.2008 г.). Правозащитники возмущены тем, что расовые преступления происходят при попустительстве, а то и при прямом участии представителей правоохранительных органов. В качестве примера в ежегодном докладе лауреата Нобелевской премии, британской правозащитной организации "Международная амнистия" приведена история, приключившаяся в Украине с беженкой из Конго: "Во дворе многоквартирного дома, где она живет, к ней подошел милиционер в состоянии алкогольного опьянения. Он потребовал у нее документы, спросил регистрацию и пригласил в кафе. Когда она ответила отказом, он предложил заняться сексом и попытался силой заставить ее пойти с ним. В результате последовавшей борьбы женщина получила ссадины и ушибы. Когда она попыталась заявить об инциденте в местное отделение милиции, там отказались его принять" ("Украинская правда", 13.06.2008 г.).
   Эта авторитетная международная организация также отмечает, что в целом по Украине большинство подвергнувшихся нападению оказались людьми африканского или азиатского происхождения. Утверждается также, что объектами расистских нападений часто становятся цыгане, евреи и еврейские культовые учреждения. При этом обращается внимание на то, что "каждый, кто иначе выглядит, может стать жертвой нападения или проверки документов милицией на расистской почве" ("Украинская правда", 11.07.2008 г.). Приведенное - абсолютно обыденное дело в Украине. А посему, сколько людей в действительности становится жертвами подобных посягательств, которые в силу отсутствия надлежащей статистики не попадают в поле зрения международных организаций, остается только гадать. По этому поводу можно лишь с невыразимой горечью констатировать, что ксенофобия, к великому сожалению, - единственный очевидный результат многолетней деятельности украинской партии этнической нетерпимости. Поэтому появлением публикаций в украинских СМИ с кричащими заголовками: "Украине упрекают за пытки, расизм и дискриминацию" ("Украинская правда", 12.12.2008 г.) уже никого не остановить: ксенофобия стала частью украинского национального ландшафта.
   К сожалению, права человека в качестве внутренних убеждений, образа мышления, правовой идеологии никогда не могли укорениться на территории Украины.
   Весьма красноречивый пример поведения представителей разных этносов в борьбе за права человека в "Степлаге" (особом лагере No 4 системы ГУЛАГ), который располагался на территории Казахстана, приведен в книге "Архипелаг ГУЛАГ". В этом лагере, в котором довелось хлебнуть лиха и её автору, заключенные объявили забастовку, усилив эту акцию протеста голодовкой. Редчайший случай в системе ГУЛАГ. Накануне этой акции, администрация лагеря искусственно разделила его единую территорию стеной на два лагерных пункта. В одном остались, по выражению А.И. Солженицына, ""щирые" украинцы, тысячи две человек", а в другом - "тысячи три всех остальных наций - русские, эстонцы, литовцы, латыши, татары, кавказцы, грузины, армяне, евреи, поляки, молдаване, немцы и разный случайный народ понемногу, подхваченный с полей Европы и Азии". Последние и объявили всеобщую забастовку, уведомив об этом с просьбой о поддержке украинцев записками, переброшенными через упомянутый забор. Забастовка и изнурительная в лагерных условиях голодовка начались... но без участия украинцев. Как вспоминает Солженицын, после начала акции протеста "украинцы выходили на работу как ни в чём не бывало. Сомнений не было, что они получили наши записки, и слышат двухдневную нашу тишину, и с башенного крана строительства видят двухдневное наше безлюдье после ночной стрельбы, не встречают в поле наших колонн. И тем не менее - они нас не поддержали... (Как мы узнали потом, молодые парни, их вожаки, ещё не искушённые в настоящей политике, рассудили, что у Украины - судьба своя, от москалей отдельная...). Нас было, значит, не пять тысяч, а только три...
   И вдруг 19 февраля стали собирать огромный этап человек в семьсот. Этап особого режима: этапируемых на выходе из лагеря заковывали в наручники. Возмездие судьбы! Украинцы, оберегавшие себя от помощи москалям, шли на этот этап гуще, чем мы".
   Впрочем, украинцев хватало с избытком везде, как среди заключённых, так и среди персонала концентрационных лагерей советской империи, о чём вспоминал в своей книге "Всё потерять - и вновь начать с мечты..." в прошлом один из таких заключённых, а впоследствии известный советский золотопромышленник Вадим Иванович Туманов: "Много шуток в свой адрес вызывали украинцы. Их было одинаково много как среди заключенных, так и среди лагерного начальства, охраны, надзирателей... На Колыме сидело очень много украинцев, которые во время войны на оккупированной немцами территории были старостами, комендантами. Получив после войны по 25 лет за измену Родине, они сидели в колымских лагерях и, естественно, многие возмущались, почему их посадили. Заключенные часто посмеивались над ними, произнося с украинским акцентом: "Ну за шо ж мэнэ двадцать пьять рокив далы? Я ж тильки в душегубце дверцы загепывал". Особо подтрунивали над западными украинцами: будто бы они спрашивали, когда их призывали в армию: "Пулемет свий брать, чи державний дадуть?" - потому что у всех было оружие, и уж кто не любил Советскую власть по-настоящему, то это "западенцы". Думается, что это лишь ещё одно, но весьма яркое подтверждение того прискорбного факта, что преимущественно украинцы в равной степени с полной отдачей своих сил обслуживали концентрационные лагеря, как нацистской Германии, так и большевистского СССР, что, впрочем, не помешало большевистскому руководству в лице Н.С. Хрущёва 17 сентября 1955 года издать Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.", в результате которого выпущенные на свободу коллаборационисты-прислужники гитлеровской Германии стали одной из самых надёжных опор советской власти на территории УССР. Полагаю, что именно на носителях предательства и продержалась столько десятилетий бездушная большевистская империя.
   Продолжая эту тему о подлинном отношении украинцев к правам человека в советской империи в одной из своих публикаций поведал писатель В.А. Коротич, подчеркнув, что "если в России был некий выбор и полоса диссидентства простиралась между националистом Солженицыным и космополитом Сахаровым, то на Украине был один только полюс, националистический. А я, украинский писатель, никогда не был националистом, соглашаясь с философом Владимиром Соловьевым, что национализм развращает народ так же, как эгоизм - отдельного человека". На весьма специфическое участие украинцев в правозащитном движении в СССР обращал внимание и известный советский диссидент В.Д. Малинкович. В частности, он писал, что, "за редким исключением украинские диссиденты правозащитниками не были. Когда на годовщину Хельсинской группы нам вручали ордена, они сами признались, что использовали ее лишь как форму борьбы за независимость". ("2000". - No 30-31, 18.07.2008 г.).
   "Независимость", однако, как стало очевидным со временем, понималась ими исключительно, как право с помощью административного ресурса (методов государственного принуждения) навязывать свою волю, традиции, стереотипы поведения и язык представителям других народов, исконно проживавших на той территории, которая после дезинтеграции СССР осталась под юрисдикцией Украины. Иными словами, независимость по-украински свелась к нарушению прав человека независимо от какого-либо иного центра государственной власти, в данном случае СССР. При этом в борьбе за подобную "независимость" не чурались прямого обмана, камуфлируя свою замешанную на этнических чувствах идеологию в легкий флер общечеловеческих ценностей.
   Использование возвышенной идеи прав человека в Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г. и Декларации о правах национальностей Украины от 1 ноября 1991 г. для идеологического обеспечения выхода из состава СССР - яркий пример такого обмана граждан УССР. Второй пример подобного массового злоупотребления доверием людей путём манипулирования идеей прав человека имел место на площади Независимости в Киеве во время президентских выборов 2004 г. Эти события вошли в историю Украины под названием "Оранжевая революция". Полученная поддержка людей в общенациональном масштабе затем без зазрения совести была использована "победителем" в целях дальнейшего строительства этнического государства, походя навязывая "побеждённому" свои нравы, вкусы, язык и стереотипы поведения.
   В принципе в подобном поведении всё старо как мир. Как отмечал бельгийский журналист Давид Ван Рейбрук: "Стремление к независимости - это всегда легче и приятнее "до", нежели "после". Я тщательно исследовал движение за независимость в 1960-м в Конго. До этого времени жители данной бельгийской колонии считали, что все изменится к лучшему, как только государство станет независимым. Но после того как это произошло, наступило разочарование, раздражение. Независимость сама по себе рай не обеспечивает" ("2000", 2.03.2011 г.). Не обеспечила она "рай" и в Украине.
   Годы правления партии этнической нетерпимости не прошли бесследно для страны: они были отмечены резким всплеском ксенофобии. На это обстоятельство обращалось внимание в докладе доктора социологических наук, заместителя директора Института социологии НАН Украины Николая Александровича Шульги "Динамика межэтнической толерантности в Украине: на примере русских, евреев, цыган (1992 - 2010 гг.)". В частности, отмечалось, что межэтническая толерантность в Украине стремительно снижается. При этом "апофеозом этих процессов стал период после 2004 года, когда страна была разделена не только по политическому, но и по культурно-ценностному признаку. Внедрение в массовое сознание "комплекса жертвы" повлекло за собой всплеск ксенофобии и резкого увеличении дистанции между этносами в Украине. Эта тенденция сохранялась все годы пребывания "оранжевой" коалиции при власти... Общество приблизилось к опасной черте, за которой могут последовать открытые межэтнические конфликты". Вместе с тем, абсолютно нищие духом лидеры партии этнической нетерпимости спустились в 2010 г. с политического Олимпа очень богатыми людьми, оставив после себя недобрую память обездоленных и обозленных во всех отношениях соотечественников.
   Использование ненависти между людьми для обеспечения устойчивости своего положения во власти и достижения личного материального благополучия стали основой политического стиля, который издавна обрёл своё символическое выражение в слове "византийщина". Этот стереотип поведения Украина в полной мере демонстрировала, а также воспроизводила во времена СССР, неотъемлемой и самой консервативной частью которого была вплоть до его распада. Суть этого явления, которое стало основной формой политического бытия советской империи, со знанием предмета описал академик А.Н. Яковлев: "Византийство как политическая культура, как способ даже не вершить политику, но просто выживать в номенклатуре - суть такой Системы. Одни открыто лицемерили, другие тихо посмеивались. Третьи ни в чем не сомневались и демонстрировали полнейшее равнодушие, что и служило социально-психологической базой сталинизма. А кто был не в состоянии освоить науку византийства, отсеивался. Тот же, кто выживал, становился гроссмейстером византийства, выигрывая не одну олимпиаду аппаратных интриг. В систему византийства дозволено только вписываться, но ни в коем случае не предлагать какие-то действительно новые правила игры. И лишь потом, достигнув известных должностных высот, можно было добавить к этим правилам что-то свое, но не раздражающее других игроков. Повторяю, принципиальных изменений византийство принять, если бы даже захотело, не могло, не разрушая саму Систему". Эту характеристику очень выразительно дополнила В.И. Новодворская отметив, что "мы переняли из византийской традиции худшее - спесь ("Два Рима пали, Третий стоит, Четвертому не бывать!") и модель политического устройства: внизу - охлос, а сверху - сатрапы, никакого гражданского общества".
   Надо отметить, что поскольку многие "гроссмейстеры византийства" на уровне руководства советской империи - в партии (КПСС), правительстве (СМ), тайной полиции (КГБ), комсомоле (ВЛКСМ), армии (МО), милиции (МВД), Генеральной прокуратуре и Верховном Суде СССР - были выходцами из Украины, то они и внесли в эту политическую игру самые примитивные шаблоны и стереотипы поведения. Посему византийство для Украины было отнюдь не привходящим явлением, а скорее отражало природу менталитета украинской партийной номенклатуры. Характерные черты этого традиционного для Украины стереотипа поведения нашли отражение в статье "Византийский вектор Украины". Её автор отмечает, что "византийство в Украине проявляется везде - начиная с 1991 года. И "Оранжевая революция" утвердила не столько европейский выбор Украины, сколько стремление новой (новой ли?) элиты приобщиться к византийским политическим ценностям. Ориентир на Византию взял верх над иными ориентирами.
  Неправда, что в Украине происходит борьба двух векторов - европейского и промосковского. Это всё - бутафория, спекуляция. На самом деле в Украине борются два вектора - византийский и латиноамериканский...
   То, что мы наблюдаем сегодня на политическом олимпе Украины, - византийство высшей пробы" ("Украинская правда", 4.03.2008 г.).
   Разумеется, византийщина в качестве способа управления державой не принесла счастья ещё ни одному народу. К роли подобной политики в судьбе населения нашей страны мы ещё не раз будем возвращаться на страницах настоящего издания. Ныне же можем смело констатировать, что подобный варварский процесс пренебрежения правами человека причинил Украине неисчислимый ущерб, а её население поставил на грань духовной деградации и физического выживания. Думается, что эти прописные истины, пусть и не без титанического труда, но всё же стали пробивать себе дорогу в правозащитном движении Украины. Во всяком случае, именно в таком контексте хотелось бы интерпретировать слова бывшего советского диссидента и политзаключенного, впоследствии сопредседателя общественного совета Украинско-Американского бюро защиты прав человека Зиновия Павловича Антонюка (1933-2020), который писал: "В нашей традиции под влиянием ли российским или без такового - значения не имеет, игнорировать правовые интересы личности. Украинское правозащитное движение 70-80-х годов упор делало на правах нации. Однако сегодня, пока мы наш правозащитный менталитет не переведём из плоскости защиты прав нации в плоскость защиты прав человека, гражданского общества, а также и демократической Украины нам не видать". Эта выстраданная позиция представляется ныне наиболее плодотворной и перспективной для становления и развития Украины, в равной степени близкой и понятной всем её гражданам.
  Философия достоинства, вне всякого сомнения, - предмет для постижения, обсуждения и распространения лучшими умами державы вне зависимости от их этнического происхождения, вероисповедания или языка общения. Именно эта философия, на наш взгляд, и способна выполнить миссию той привлекательной национальной идеи, которая в процессе овладения сердцами и умами нашего населения должна помочь ему идентифицировать себя в качестве Украинского народа, а каждому проживающему на территории Украины почувствовать себя полноценным Человеком.
   Национальная идея - это та мотивация, которая способствует живущим сообща в одной державе, стать лучше, добрее, благороднее, умнее и благополучнее благодаря отношениям друг к другу именно на основе общечеловеческих ценностей. Простая и, на первый взгляд, очевидная истина. Но наряду с другими как тяжко она поддается усвоению на территории современной Украины. Вместе с тем, видимо реальный, однозначно горький и недвусмысленный опыт совместного бытия на одной территории после 1991 г. позволил некому сомнению в собственной непогрешимости всё же пробиться на страницы отечественных СМИ. Во всяком случае, весьма добрым предзнаменованием в этом отношении оцениваю появление статьи одного украинского публициста под названием "О Григории Сковороде, языковой проблеме и недобросовестной полемике". В частности, в ней утверждается: "Ведь, кажется, все согласны с тем, что сущностью национальной идеи любой страны является стремление человека и нации быть лучшими. Стала ли лучше Украина оттого, что миллионы ее русскоязычных жителей оказались в положении граждан второго сорта?
   Стали ли лучше украинские школы, в которых уже не изучают русский язык? Стала ли богаче украинская культура, отказавшись от Гоголя, Короленко, Ахматовой (Горенко), других писателей, объявленных ныне иностранными потому, что творили на русском языке?
   Все это вопросы риторические. Желать вытеснения из Украины русского языка означает стремиться к тому, чтобы эта часть Руси перестала быть Русью. Станет ли она от этого лучше?" ("Украинская правда", 5.11.2008 г.). Общепризнанные принципы и нормы международного права дают на этот вопрос однозначно отрицательный ответ.
   Напротив, весь опыт международного сообщества свидетельствует, что лучше жизнь становится там, где реально уважается достоинство, оберегается свобода, а также защищаются конституционные права каждого. Именно в этих странах со временем иссякает острота любого расового, этнического, религиозного и языкового противостояния. И тогда уже никто не вспоминает, какого именно цвета стяг в недавнем прошлом реял на ветру возле того или иного дома, в том или ином городе, регионе, на том или ином полуострове, острове или материке и на каком языке ещё недавно говорил тот или иной человек. Представляется, что именно подобной интерпретации национальной идеи посвящены стихи российского актёра и поэта Валерия Николаевича Полетаева "Национальная идея":
  Как же я идею назову?
  Что такого вдруг в стихах увидел,
  Что настанет завтра поутру
  Близким и понятным всем в России?
  Общую идею как назвать,
  Ту, что ищем мы и не находим?
  Если ближнего облагородить?
  Дальнего, как ближнего понять?
  Может, это будет Состраданье?
  Может, так идею назовём?
  Может, это будет Пониманье?
  К этому Россию призовём?
  Может, в людях надо раствориться?
  Жить душой, по правде, не по лжи?
  Без заборов жить и без межи?
  К лучшему души своей стремиться!
  Худшему - запрет пред Богом дать,
  Честно самому себе сказать:
  Я, такой-то, честью обещаю -
  Подличать и пьянствовать кончаю!
  Воровать я тоже пре-кра-щаю!
  Взятки брать себе я за-пре-щаю!
  А приказ стрелять и разгонять
  Мне мой Бог, российский, православный,
  Запретил строжайше выполнять!
   Вообще анализируя некоторые проблемы, возникающие у иных племен в процессе скоропалительного поиска национальной идеи, порой склоняешься к грустному выводу, что они в качестве таковой выдвигают и навязывают другим соотечественникам именно то, что напрочь отвергает духовная культура последних. В связи с этим обстоятельством один из научных редакторов данной книги напомнил мне ироничные строки из повести братьев Аркадия Натановича (1925-1991) и Бориса Натановича (1933-2012) Стругацких "Гадкие лебеди". В этом любопытном творении известных фантастов есть абсолютно реальные зарисовки с натуры. В частности, в контекст современного украинского политического ландшафта вполне вписывается следующий диалог между героями повести, написанной в 1967 г.: "Скажи, а ты как - сначала напишешь, а потом уже вставляешь национальное самосознание?
  - Нет, - сказал Виктор. - Сначала я проникаюсь национальным самосознанием до глубины души: читаю речи господина президента, зубрю наизусть богатырские саги, посещаю патриотические собрания. Потом, когда меня начинает рвать - не тошнить, а уже рвать, - я принимаюсь за дело...". Так вот, когда за "дело" принимаются представители украинской партии этнической нетерпимости "рвать" начинает вся страна. Учитывая прочное место, которое занимают клевреты этой партии на политическом олимпе Украины, страну уже многие годы сотрясают судороги непроходящего "рвотного" рефлекса.
   В этом процессе, в котором украинская держава пребывает начиная с 1991 г., не было ни сил, ни времени, ни малейшего стремления к постижению таких общечеловеческих ценностей как достоинство, свобода и права человека. Отсутствие же этих правовых благ в повседневной жизни людей равносильно отсутствию Отечества. Люди, у которых нет Отечества, с легкостью разбегаются по миру. Поэтому не вызывает удивление появление в отечественных СМИ обзорной статьи под весьма многозначительным наименованием "Национальная идея: свалить из страны..." (From-ua.com, 12.11.2010 г.), в которой сообщается, что число эмигрантов из Украины достигло 15% от общей численности её населения, достигая в абсолютных цифрах 6,6 миллионов украинцев. Тем самым, по числу эмигрантов Украина твердо заняла 5 место в мире после Мексики, Индии, России, Китая. Учитывая несопоставимые цифры общего числа населения этих стран, следует признать наличие в Украине демографической катастрофы. И, невзирая на эту беду, партия этнической нетерпимости Украины прилагает неимоверные усилия, чтобы отравить жизнь оставшимся гражданам махровой ксенофобией. Собственно говоря, именно активная деятельность партии этнической нетерпимости в Украине стала системообразующим основанием такого порочного, уродливого и разрушительного для международного права прав человека феномена, как Украинская Система, определение которой было дано выше. Анализу исторических предпосылок подобного положения вещей во многом и посвящён сюжет параграфа 2.2 раздела 2 настоящей книги.
   Предваряя переход к отдельным правовым этюдам, посвященным анализу этих ценностей, считаю необходимым уделить несколько строк вычленению некой общей им всем составляющей, той внутренней субстанции, которая позволяет определить их подлинную природу, а также глубинную взаимосвязь между ними.
  
  1.3. ДИАЛЕКТИКА ДОСТОИНСТВА, СВОБОДЫ
   И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  
  Достоинство, свобода и права человека - по своей сути отношения между людьми в государстве. Различна лишь их правовая конфигурация. В этом смысле достоинство, свобода и права человека - различные виды отношений между всеми субъектами конституционного права: человеком, обществом, государством и международным сообществом.
  Достоинство - это отношение к внутреннему миру человека (этика), свобода - отношение к внешнему миру обитания человека (политика), права - отношение государства к обоим мирам человека. При этом думается, что если достоинство корреспондирует личности отдельного индивида, то свобода - народу как совокупному субъекту конституционного права. Вместе с тем, когда мы говорим о политической свободе, то подразумевается некое особое состояние общества, которое в то же самое время осознается в качестве индивидуальной ценности каждым отдельным человеком. Последнее и позволяет говорить о некой двойственной природе свободы как целостного правового феномена западноевропейской цивилизации.
   В непосредственной зависимости от поступательного хода истории приведенные отношения превращаются в конституционные инструменты обеспечения физического, духовного и нравственного сосуществования и развития человечества.
   Эти инструменты в своей взаимозависимости и взаимообусловленности позволяют одному индивиду уважать в другом Человека. Последнее помогает обеспечить самосохранение отдельных людей в пределах одного народа, а отдельных народов - в пределах рода человеческого. В этом и состоит великое предназначение таких уникальных экстрактов человеческой цивилизации, как достоинство, свобода и права человека. Логике познания этих категорий и подчинена вся структура одноименной книги.
   Совокупность экономических условий, необходимых для обеспечения человеческого достоинства, как известно, получила своё воплощение в институте частной собственности (см. комментарий к соответствующим статьям Конституции).
   Совокупность политических условий, необходимых для обеспечения человеческого достоинства, получила наименование свободы (см. раздел 4).
   Совокупность правовых условий, необходимых для обеспечения человеческого достоинства, приобрела форму института основных прав человека (см. раздел 5).
   Усилия народа отдельной страны, прилагаемые в направлении обеспечения человеческого достоинства, свободы и основных прав, нашли своё воплощение в деятельности институтов гражданского общества (см. раздел 6).
   Усилия международного сообщества, направленные на обеспечение человеческого достоинства, свободы и основных прав каждого индивида, нашли своё воплощение в деятельности институтов международного гражданского общества. На глобальном уровне эта деятельность представлена Организацией Объединенных Наций, на региональном - Советом Европы, Организацией Американских государств, Африканской комиссией по правам человека и народов, а также некоторыми другими организациями регионального масштаба (см. раздел 7).
   В известной степени можно утверждать, что всё приведенное составляет подлинную инфраструктуру достоинства, без каковой оно обречено лишь на прославление в художественных произведениях великих мастеров слова и на жалкое прозябание в реальной жизни, бесчисленные примеры чего явила миру Российская империя. Гениальная художественная литература и примитивные погромы на этнической почве в ней самым непостижимым образом всегда уживались рядом. Но этим перечень противоречий российской истории далеко не исчерпывался. Его продолжил академик Яковлев, который в связи с этим заметил: "Капризы и причуды истории! Вот она, российская "справедливость и логика"! Пьем беспробудно, но пьяниц не любим. Воруем вот уже тысячу лет, но воров не уважаем. Лжем непрестанно, но лжецов презираем. Богатых ненавидим, но сами работать не хотим и обожаем жить за чужой счет. Мечтаем об изменениях, но отвергаем реформаторов. Наша мечта: изменить все, ничего не меняя".
   Вместе с тем, история цивилизации - это извечная и, пожалуй, нескончаемая битва людей за своё достоинство. Без самоотверженной борьбы лучшей части человечества за эту ценность мир никогда бы не получил эффективные средства её защиты. Иной вопрос, что другая его часть, как это нередко бывает в жизни, воспользовалась достигнутым, не задумываясь о роли тех бескорыстных рыцарей духа, которым она обязана своим благополучием.
   Именно о ней в свойственной ему ироничной манере говорил видный немецкий правовед Рудольф фон Иеринг (1818-1872): "Они не были бы Санчо Пансами права, если бы не видели Дон Кихота в каждом, кто при защите своего права преследует интересы иного рода, чем карманные". Да, достоинство, свобода и права человека и есть те интересы иного рода, с которых начинается выделение индивида из окружающего мира природы. И беда человечества заключалась в том, что защита этого блага становилась уделом лишь отдельных благородных рыцарей. Однако без адекватных средств битва этих людей могла бы уподобиться лишь борьбе с ветряными мельницами, которую безуспешно вёл на страницах гениального романа Мигеля Сервантеса (1547-1616) его главный герой Дон Кихот Ламанчский. Чтобы не очутиться в роли этого чудаковатого романтика, человечество должно было изобрести такие инструменты, которые оказались бы способными защитить самое сокровенное, что есть в душе у каждого индивида, - его достоинство. В качестве таковых и появились правовые институты политической свободы и конституционных прав человека.
   Немецкий поэт Генрих Гейне (1797-1856) как-то заметил, что в действительности мы боремся не за человеческие права народа, но за божественные права Человека. Если вдуматься в глубинный смысл этого утверждения, то поэт, безусловно, прав: человеческие права народа начинаются с того момента, когда в его среде начинают обожествлять, уважать права каждого отдельного индивида. Путь к восхождению на вершины человечности всего народа начинается с низин элементарного уважения и бережного отношения к личности каждого гражданина. Культ достоинства любого человека - самый прямой путь к процветанию страны. Однако перед тем как философия достоинства стала неотъемлемой частью культуры народов западноевропейской цивилизации, всё человечество прошло через горнило испытаний на прочность весьма мрачной традицией, которая и поныне безраздельно господствует в душах и умах иных народов. Её анализу и будет посвящен следующий раздел настоящей работы.
  Согласно утверждаемой нами здесь концепции государства, народы и отдельные люди отличаются друг от друга своим отношением к достоинству как к высшему благу, вне зависимости от культурных, религиозных и языковых отличий, несмотря на то, что ценность этого блага была вознесена на небывалую высоту всё же усилиями представителей именно западноевропейской цивилизации. В связи с этим весь мировой процесс рассматривается в единой системе координат последней, основополагающими осями которой при этом выступают культура достоинства и традиция невежества.
  Через антиномию именно этих доминант в масштабах мировой истории, через единство и борьбу именно этих противоположностей в пределах истории конкретного народа мы и будем оценивать наше прошлое, объяснять настоящее и прогнозировать будущее.
  Приведенное в следующем разделе - неоспоримое свидетельство того, что помутнение рассудка не обошло стороной ни один народ. Однако многие с ужасом осознают своё недостойное поведение в прошлом, стыдятся в настоящем, каются и зарекаются на будущее, иные - упорствуют в грехе, отрицают свою вину и по сей день ненавидят свои жертвы как постыдное напоминание о совершенных злодеяниях. Некоторые же при этом умудряются посмертно возводить в культ своих героев очевидных палачей других народов, и в первую очередь детей, женщин, стариков и невооруженных мужчин, осуществляя тем самым явное надругательство над памятью невинно убиенных и зверски замученных людей, а также нравственными чувствами их близких и родных.
   Если у первых в историческом поединке культуры достоинства и традиции невежества в итоге победила культура, то у вторых, за неимением таковой, непререкаемо восторжествовал её абсолютный антипод - невежество. Когда нет естественной борьбы противоположностей, то самым неестественным способом начинает безраздельно доминировать, подчиняя себе всё и вся, лишь одно начало, которое с силой законов природы влечёт всех своих приспешников к неминуемому концу истории соответствующего народа, гораздо более реальному и опасному, чем тот, о котором так наивно и поверхностно, но весьма многословно и красноречиво поведал нам в своей знаменитой книге "Конец истории и последний человек" американский философ Фрэнсис Фукуяма. По силе разрушения общественной и государственной системы последнее можно уподобить разве что атаке смертельно опасного вируса на организм человека при полном отсутствии какого-либо сопротивления со стороны его иммунной системы.
  В этом-то процессе и таится ключ к разгадке злосчастной судьбы населения Российской (советской) империи, что нашло своё наглядное выражение в её неоднократном крушении, как в 1917 г., так и 1991 г. о чём и пойдёт речь ниже.
  
  Раздел 2
  ТРАДИЦИЯ НЕВЕЖЕСТВА
  
   "Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас". Этими пронзительными предсмертными словами чешского журналиста, автора знаменитой книги "Репортаж с петлёй на шее" Юлиуса Фучика (1903-1943) и хотелось бы начать этот самый тяжкий, самый мучительный и самый болезненный для автора и читателей раздел настоящей книги. Не буду скрывать, что эта часть работы далась мне с невероятным напряжением нравственных сил. Она потрясла меня до основания, опустошила душу, воспалила мозг, не раз вызывала слёзы, не давала спать, мучила днём и ночью и, пожалуй, отравила мне жизнь до конца дней моих. Но я обязан был её сделать, чтобы наши дети и внуки, их дети и внуки, их отдаленные потомки никогда впредь не сталкивались с тем, что так жестоко и нещадно, низко и подло оборвало жизнь неисчислимого множества наших близких и родных, наших единоверцев и соплеменников, наших соотечественников, Божьих детей в конце концов. Посему пусть эта выдержанная в абсолютно тёмных тонах часть повествования станет хоть в какой-то мере данью их светлой памяти в наших бесконечно скорбящих и плачущих сердцах. Пусть она станет своего рода символической могильной плитой, памятным обелиском всем тем, кто пал жертвой этнической, религиозной и классовой ненависти на этой земле. Мы не вправе ни на секунду предавать забвению память об их предсмертных муках. В этом вопросе я предпочитаю следовать завету французского религиозного мыслителя и математика Блеза Паскаля (1623-1662) заявившего, что "смертные муки Иисуса Христа будут длиться до скончания мира - а потому все это время нельзя спать!".
   Перед тем, однако, как перейти к сути исследуемого явления, необходимо уделить внимание описанию хотя бы в самых общих чертах той политической, правовой, духовной, нравственной и психологической атмосферы, которая стала питательной и весьма благодатной средой для его укоренения в повседневной жизни Российской (большевистской) империи на протяжении всей её истории. Это та система координат жизни её населения, без учёта которой определение искомого феномена останется не только не понятым, но и покажется искусственной, зависшей где-то в воздухе, лишенной каких-либо корней в толще народного бытия терминологией. Это самое бытие и получило своё образное, но адекватное воплощение в известных четверостишиях российского поэта Максимилиана Александровича Волошина (1877-1932):
  В этом ветре - гнет веков свинцовых,
  Русь Малют, Иванов, Годуновых,
  Хищников, опричников, стрельцов,
  Свежевателей живого мяса -
  Чертогона, вихря, свистопляса -
  Быль царей и явь большевиков.
  
  Что менялось? Знаки и возглавья?
  Тот же ураган на всех путях:
  В комиссарах - дурь самодержавья,
  Взрывы Революции - в царях.
  Вздеть на виску, выбить из подклетья,
  И швырнуть вперед через столетья
  Вопреки законам естества -
  Тот же хмель и та же трын-трава.
   Если окинуть беспристрастным взором всеобщую историю борьбы за права человека, то мы столкнемся с повествованием гораздо более печальным, чем все самые знаменитые шекспировские трагедии, вместе взятые. При этом нельзя не заметить, что победу в поединке с силами зла в конце концов одерживали лишь те народы, которым хватило мудрости проявить общенациональную солидарность, стойкость и последовательность в отстаивании достоинства, свободы и прав человека как сердцевины своих национальных интересов и национальной безопасности.
   На бескрайних же просторах Российской (большевистской) империи борьбу за достоинство и свободу человека вели, по ироничному утверждению одного видного российского сановника, лишь нищие и философы. Но при этом ни первые, ни вторые никогда не были в фаворе или в чести у российского (советского) народа. Поэтому всякий раз в этом неравном поединке победу одерживала роковая для этой державы традиция. Традиция, вошедшая в "плоть и кровь" национального архетипа. Традиция, которая обращала на себя пристальное внимание отечественных журналистов, писателей и мыслителей, а также не осталась незамеченной для иностранных наблюдателей и путешественников. Интересное наблюдение за действием подобной традиции, бережно пронесённой народом в неизменном виде сквозь царскую и советскую эпоху и проявившую себя в стереотипе его поведения уже и на постсоветской стадии его жизнедеятельности привёл в упомянутой книге В. А. Коротич: "Народ любит тех, кто в нем растворен и ему понятен. Не могу избавиться от ощущения, что к вождям так называемого путча ГКЧП в августе 1991-го отношение в массах стало постепенно куда более сочувственным, чем бывало оно к академику Сахарову. Это историческая традиция, и для прогнозирования политического процесса очень важно понять, с кем народ себя идентифицирует". А народ всегда идентифицировал себя с грубой и беспощадной силой, что лучше всех правителей Российской (большевистской) империи, к слову сказать, понял именно Сталин.
   Своё бессилие в борьбе с этой отечественной напастью одним из первых признал император России Александр I (1777-1825), заявив, что "если бы цивилизация была более развитой, я бы прекратил крепостное право, даже если это бы мне стоило головы". Иными словами, просвещённый монарх оценил рабское состояние многомиллионного населения России в качестве единственно приемлемой формы удержания последнего в некоем состоянии верноподданности и мирного сосуществования, начисто при этом отметая правовые нормы и правовое воспитание как метод государственного управления страной. По всей видимости, уже в этом признании русского царя содержался ответ на многие вопросы российской истории: в империи отсутствовал какой-либо иммунитет к мгновенному выходу народа из состояния подчинения и гражданского мира. Очевидно, что российское общество было подвержено тяжкому и неизлечимому недугу, диагноз которого заключался в полном и безусловном отторжении Права как наиболее оптимальной формы национального бытия. Как справедливо по этому поводу заметил видный российский правовед Борис Николаевич Чичерин (1828-1904): "Сознание права не находило почвы в России". Образно говоря, империя дышала инстинктивной неприязнью к Праву, к ценностям западноевропейской цивилизации. По сути, впору говорить о некой патологии менталитета, пораженного вирусом нетерпимости к более высокому уровню культуры человеческих взаимоотношений.
   Именно эта неизбывная хворь на протяжении веков подтачивала и в итоге, практически, доконала некогда богатырский организм Российской империи. На это обстоятельство обращают внимание многие российские ученые. В частности, доктор исторических наук Юрий Николаевич Афанасьев (1934-2015), доктор культурологии Алексей Платонович Давыдов и доктор философских наук Андрей Анатольевич Пелипенко (1960-2016) в своей совместной статье "Вперед нельзя назад!" утверждают: "Итак: античеловечная власть, научившаяся расширять и "модернизировать" свое ордынское насилие, и подданное ей население, приученное и умеющее адаптироваться и к такому насилию, позволяющее делать из себя манекены и имитационную общественность. Всеохватывающий социальный раскол, расщепленность духа и неспособность к самокритике, к самоорганизации и к саморазвитию. Криминальная власть у криминализированного, равнодушного населения. Все это вместе взятое и есть наша неизбывная русская болезнь". Я бы при этом уточнил: общероссийская болезнь, поразившая и подкосившая все этносы, коренные народы и нации, обитавшие на территории бывшей империи. На мой взгляд, это весьма справедливое суждение, значение которого усиливается ещё и тем обстоятельством, что состав авторов уж никак нельзя заподозрить в примитивном русофобстве. Как отметил один из сторонников этой точки зрения: "Воспроизведение на протяжении многих веков русской истории всех этих - одних и тех же (при всем различии их конкретно-исторических воплощений) - системообразующих принципов организации русского социума - вот это и есть то, что авторы статьи "Вперед нельзя назад" называют русской системой". Русская Система, практически, в неизменном виде пережила суровые испытания, связанные с распадом двух империй (Российской и СССР), являясь, одновременно, определяющей причиной и основным последствием этих событий. Как в связи с этим подчеркнула российский политолог, доктор исторических наук Лилия Фёдоровна Шевцова: "Наконец, распад СССР и антикоммунизм легитимировали воспроизводство "русской матрицы", но уже в новой упаковке... "Перестройка" стала толчком к демонтажу советского государства. Но как оказалось вскоре, "русская матрица" смогла выжить, сбросив старую "государственную кожу"".
   Попытку дать определение ментальной русской матрице и сложившемуся в веках на её основе стереотипу поведения основной массы населения Российской (большевистской) империи предприняли доктор политических наук, академик РАН Юрий Сергеевич Пивоваров и кандидат исторических наук Андрей Ильич Фурсов в ряде публикаций, объединённых общим понятием "Русская Система".
   В контексте данного исследования "Русская Система" и "русская матрица" смысловые синонимы, отражающие один и тот же исторический феномен, анализируя который историк Ю.Н. Афанасьев, например, отметил следующее: "Человеком движут стереотипы. Они в основном определяют и его повседневное поведение, и его место и роль в людском сообществе. Подчиненное, рабское поведение в отношении внешних обстоятельств - норма в Русской Системе".
   Исходя из нужд настоящей работы считаю это понятие очень удачной рабочей категорией для постижения повсеместного проявления традиции невежества на территории Российской (большевистской) империи.
   Итак, под Русской Системой в настоящей работе понимается такой стереотип массового поведения большинства населения Российской (большевистской) империи, который из века в век в качестве неизменной самовоспроизводящейся исторической колеи, неумолимо повторяющейся матрицы жизнеустройства и мировидения предопределяет судьбу населения страны невзирая на смену исторических эпох, экономических укладов, форм государства, политических режимов и прочих атрибутов социального бытия и характеризующийся при этом жестокосердием, бездушностью, бездумностью и безответственностью по отношению к судьбе друг друга, а любая созданная на основе этого стереотипа поведения держава - полным пренебрежением к достоинству, свободе и правам человека.
   Одну из типичных черт Русской Системы очень точно сформулировал ещё в бытность государственным секретарем Российской империи М.М. Сперанский, отметив, что наши законы писаны в Афинах или в Англии, а наша система управления заимствована у Турции. Жестокость, бездушность российского государственного бытия, не воспринимавшего нормы своего же самодержавного законодательства, всегда поражали наблюдательных и просвещенных современников той эпохи. Иную черту этого феномена сформулировал другой видный сановник империи граф Александр Христофорович Бенкендорф (1783-1844). Его слова о том, что "законы пишутся для подданных, а не для государей" вполне могли бы стать девизом, под знаком которого протекала вся история империи, в том числе и на стадии её "советской редакции". Действительно, законы испокон веков использовались лишь в качестве жесткого, беспощадного и принудительного корсета на теле империи, которая в противном случае могла мгновенно утратить все свои многочисленные рельефные очертания и расползтись в разные стороны как бесформенный студень. Итак, законы употреблялись в качестве удавки и узды для народа, но никак не как средство регулирования отношений между государством и человеком, развития народа. Естественно, что в подобном случае законы не распространяли своё действие на государей.
   Выразительную характеристику отношения к законам последнего российского императора Николая II (1868-1918) дал товарищ министра внутренних дел Российской империи, член Государственного совета, действительный статский советник Владимир Иосифович Гурко (1862-1927). В частности, в своей книге "Царь и царица" он отметил: "До учреждения народного представительства, от воли Государя зависело самовластно и единолично отменить закон и издать новый, но поступить вопреки действующему закону он права не имел. Между тем, Николай II до самого конца своего царствования, этого положения не признавал и неоднократно, по ничтожным поводам и притом в вопросах весьма второстепенных, нарушал установленные законы и правила совершенно игнорируя настоятельные возражения своих докладчиков.
  Видя в себе, прежде всего, помазанника Божьего, он почитал всякое свое решение законным и по существу правильным. "Такова моя воля", - была фраза, неоднократно слетавшая с его уст и долженствовавшая, по его представлению, прекратить всякие возражения против высказанного им предположения.
  Regis voluntas suprema lex esto (в переводе с латинского сие означает "воля монарха - высший закон") - вот та формула, которой он был проникнут насквозь. Это было не убеждение, это была религия...
   Поэтому ни Государь, ни царица особого значения законам вообще не придавали, так как были искренно убеждены, что законы обязательны лишь для подданных русского царя, но до него самого никакого касательства не имеют". Практика, однако, показала, что вслед за главой государства законы игнорировала вся так называемая дворцовая камарилья, или, как их ещё для краткости весьма лаконично именовали неистовые российские революционеры, - "верхи". Низы же, испытавшие на себе все "прелести" подобной жизни, при первой же исторической возможности всякий раз демонстрировали по отношению к ненавистным верхам, а заодно и ко всем иностранцам и инородцам то, чем обычно оборачивается вековое беззаконие: "русский бунт - бессмысленный и беспощадный". Это также одна из типичных составляющих Русской Системы.
  В начале ХХ века адвокат, депутат II-IV Государственной думы Российской империи от Москвы, посол Временного правительства во Франции Василий Алексеевич Маклаков (1869-1957) с горечью отмечал: "...главный нарушитель законности у нас - сама власть, ее представители. Беззакония властей составляют главную, самобытную черту русской государственности...". Действительно, это - отличительная, стержневая черта нашей исторической традиции. Традиции, которая в преступлениях большевистского режима нашла свою самую завершённую форму. Традиции, которая как никакая другая привнесла горе и несчастье в судьбы населения империи, но при этом, пережив распад СССР, благополучно сохранилась, перекочевав к его правопреемникам. Таковой оказалась на поверку устойчивая российская государственная традиция: партии власти закон не писан. Традиция, которая подавляла все иные обычаи, стандарты, правила и нормы общественной жизни. Традиция, которая и ныне "живее всех живых". К этому весьма печальному для нашей жизни обстоятельству время от времени привлекается внимание и в современных украинских СМИ. Так, в одном из наиболее влиятельных печатных изданий отмечалось: "Неуважение к закону превратилось в норму. Все без исключения ведущие политические игроки приложили к этому руку. Все кому не лень часто и охотно говорят о диктатуре закона и верховенстве права. Что, впрочем, никому до сих пор не мешало поощрять беззаконие и приумножать бесправие" ("Зеркало недели". - No 18, 12.05.2007 г.). Эту мысль журналист - автор статьи - неутомимо повторяет практически из номера в номер уже на протяжении многих лет. Будет повторять и далее, ибо такова, помимо всего прочего, традиция: говорить, но ничего не делать. Однако и без этого свидетельства очевидно, что государственная независимость Украины не оставила за бортом истории эту традицию, подтвердив тем самым её органическое происхождение на уровне национального естества, которое не исчезает со сменой государственных символов и государственного языка, а передается по наследству, образно говоря, через незримые каналы менталитета и, соответственно, исторически укоренённых стереотипов поведения.
  Человеческая цивилизация знает множество самых разнообразных традиций. Один из премьер-министров Великобритании, Бенджамин Дизраэли (1804-1881), подчеркивал: "Все нации делятся на две группы: одни управляются сильной властью, другие сильными традициями". Традиция, однако, признается сильной лишь тогда, когда способна обеспечить своим правоверным последователям самосохранение в истории, развитие, достойную жизнь и заметное место в почётном кругу народов мира. Именно эта особенность традиции делает её легитимной и жизнеспособной для приверженного ей народа. Таковой, вне всякого сомнения, является западная традиция права, к которой мы ещё не раз будем обращаться на страницах настоящего издания.
   Другие традиции - разрушительные - низвели своих незадачливых приспешников в историческое небытие. Этим традициям свойственен культ силы и агрессии. Исповедующие их народы - явная угроза как своей жизни, так и жизни других наций. К таковым, несомненно, относятся традиции фашизма, нацизма, расизма, великодержавного шовинизма и украинского интегрального национализма.
   На долю же населения Российской империи выпала особая напасть: отсортировать из всех упомянутых традиций самое худшее, отсталое и бессмысленное. Как не преминул по этому поводу заметить один из талантливейших российских сатириков XIX века: для нас "традиция - это накопление невежества". Согласен! Поэтому в настоящей работе сия традиция и обрела соответствующее название: "традиции невежества". Очевидно, что именно эта традиция не столько красной, сколько кровавой нитью прошила всю историю Российской (большевистской) империи. Обусловив при этом суть всего произошедшего в СССР, она в значительной степени предопределила и последующее постсоветское бытие большинства его республик.
   В чём причина такого, на первый взгляд, странного, устойчивого и противоестественного правопреемства? Думается, что корни следует искать в особенностях национального архетипа людей, населявших бескрайние просторы могучей державы. Здесь даже можно говорить о наличии некой ментальной матрицы, которая предопределяла поведение титульной супернации при любом её переходе из одной эпохи в другую. Причины формирования оной становились предметом многотомных исследований многочисленных зарубежных и российских историков.
   Так, в частности, Ричард Пайпс писал: "С XVII столетия, когда Россия уже была крупнейшим государством мира, беспредельность владений служила россиянам своего рода психологической компенсацией за их отсталость и нищету". Ему вторит российский историк, научный редактор журнала "Вопросы национализма" Сергей Михайлович Сергеев признавая, что "ощущение того, что ты принадлежишь к гражданам великой державы, перед которой "постораниваются и дают ей дорогу" мировые гиганты - серьезная психологическая компенсация за домашнюю униженность и бедность". Иными словами, внешнее военное могущество Российской (большевистской) империи заменяло все иные ценности, которые обычно присущи державе в её взаимоотношениях со своими гражданами. Многочисленные исследователи проницательно усмотрели несущий каркас, основополагающий стержень всей российской государственности, который мог бы найти своё самое лаконичное выражение в формуле: боишься, значит уважаешь. Страх стал чуть ли не единственным механизмом, который обеспечивал уважение и признание империи как со стороны её подданных, так и со стороны соседних народов. Поэтому практически все исполинские силы державы были задействованы для того, чтобы довести этот механизм до совершенства, а внешние и внутренние угрозы, соответственно, как можно более ослабить. Пока господствовала система страха, империя держалась. Но как только сей дамоклов меч переставал угрожающе нависать над головой большинства её подданных, империю ждали жестокие потрясения и невиданные катаклизмы. Это является, пожалуй, одним из самых роковых признаков Русской Системы.
   Как верно подметил Ричард Пайпс, правящий режим страны дважды в одном столетии - в 1917 и 1991 г. - рушился чуть ли не мгновенно, при очевидном равнодушии народа к его судьбе. "В обоих случаях власть в глазах россиян утратила право на существование, перестав быть "грозной"". Нет страха - нет государства: такова, увы, особенность традиционного архетипа российского народа. Этим обстоятельством в полной мере и без какого-либо зазрения совести пользовались практически все владыки этого несчастного многоязычного племени. На это же обстоятельство обратил внимание российский философ, экс-Генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Александрович Яковенко. В частности, он писал: "Русский социум характеризуется высоким уровнем хаоса и имманентными тенденциями хаотизации. И высокий уровень репрессии этим фундаментальным обстоятельством как раз и обусловлен, о чем много писал Александр Ахиезер. Традиционное сознание живет в убеждении, что только репрессия и страх перед властью, всегда готовой ее осуществить, защищает русский мир от страшного лика хаоса. Стоит снизить уровень репрессии, и хаос поглотит все. Поэтому когда страх перед властной репрессией исчез, страх перед хаосом, ею больше не сдерживаемом, остался".
   Именно на эту своеобразную особенность нашей истории обратил внимание и Анатолий Васильевич Кузнецов (1929-1979) - автор ставшей знаменитой на весь мир книги "Бабий Яр". Книги, в которой документальное описание одной конкретной трагедии ХХ века, стало своеобразным обобщением всей беспросветной истории населения Российской (большевистской) империи. Ведь как уточнил сам автор: "Я писал эту книгу не для того, чтобы рассказывать вчерашние истории. Это СЕГОДНЯШНИЙ разговор на основе материала оккупации Киева, свидетелем которой случайно я был. Но подобное происходит на Земле сегодня, и уже совсем нет никакой гарантии, что оно не явится в еще более мрачных формах завтра". По этой причине я часто буду обращаться за помощью к этому беспрецедентному документу нашей эпохи. Уж слишком много характерного, типичного, до боли знакомого из нашей повседневной жизни нашло своё место на страницах этого произведения. В частности, его автор отмечает, что "сменяя один другого, наглые прохвосты довели народ на Руси до состояния жвачного стада, которое уже не понимает, куда ему и шарахаться на этой политой кровью земле, ровной и плоской, как стол, так что некуда стаду и спрятаться, и другой земли у него нет".
   Историческая слепота как специфическая черта национального менталитета становится особенно заметной на фоне всякий раз ошеломляющей весь мир почти мгновенного распада империи. Ведь именно она и стала основой того политического режима, который в итоге восторжествовал после 1991 г. на всё ещё огромных просторах этой могучей державы. Относительно этого периода нашей трагической истории писатель В. А. Коротич справедливо заметил: "Во времена, о которых я рассказываю, из страны вынимали тот скелет, на котором она держалась всю свою историю, - скелет страха, ожидания "наказания ни за что", репрессий неведомо почему. Власть не учла одного - что Система проседала с извлечением этого скелета все более отчетливо, пока не шмякнулась окончательно".
   Форма государства, о чём подробнее речь пойдёт ниже, - производная от менталитета соответствующего населения. Как заметил в одной из своих статей экс-посол Великобритании в России (2000-2004) сэр Родерик Лайн, "ментальность россиян, отчасти уходящая корнями в православие, глубоко консервативна. Демократия их не привлекает. Как показывают опросы общественного мнения, большинство жителей страны считают, что только сильное, централизованное авторитарное правление может навести порядок на такой огромной территории. Сталин по-прежнему популярен в народе". Сей вывод в той или иной степени разделяют и некоторые деятели современной российской культуры. В частности, российский писатель Виктор Владимирович Ерофеев, заметил, что "русская душа - по натуре своей сталинистка. Чем дальше в прошлое уходят жертвы Сталина, тем сильнее и просветленнее становится Сталин". А российский режиссер, писатель и культуролог Андрей Сергеевич Кончаловский пришёл к выводу, что не "было бы Иванов, честных и наивных людей, которых в России было миллионы, не было бы и Сталина. Именно "Иванизм" и породил "Сталинизм"".
   По своей социально-политической сути, Сталин - порождение, продолжение, проекция во плоти менталитета основной массы населения бывшей Российской империи - крестьян, численность которых по некоторым данным на 1917 г. составляла 85% населения империи. Как засвидетельствовал в своей книге "140 бесед с Молотовым. Второй после Сталина" писатель Феликс Иванович Чуев (1941-1999) на это обстоятельство во время оных многолетних бесед не раз обращал внимание один из высших иерархов большевистской империи, председатель Совета народных комиссаров СССР в 1930-1941 гг., народный комиссар иностранных дел СССР в 1939-1946 гг., министр иностранных дел СССР в 1946-1949, 1953-1956 гг. Вячеслав Михайлович Молотов (1890-1986). В частности, многие сложности и необходимость применения репрессий в процессе управления советской империей он неизменно объяснял тем, что "многие из нас ограничены российским кругозором, где преобладает крестьянское - то, что Маркс называл идиотизмом деревни. Крестьянская ограниченность переходит в идиотизм", "в этом наша крестьянская природа сказывается", у нас "страна крестьянская", "армия, которая сплошь из крестьян".
   На мой взгляд, феномен Сталина во многом и объясняется политическим "идиотизмом" крестьянского населения страны, которое, ментально и интеллектуально не имея никакого отношения к исконному западно-европейскому марксизму, вместе с тем стало усердно делать карьеру в правящей партии СССР, в процессе которой [карьеры] превратилось в надёжную партийно-государственную опору Сталина в проведении им репрессивной политики в качестве основного метода управления советской империей. На это обстоятельство обратили внимание соавторы книги "История России: конец или новое начало?". В частности, они отмечали, что "советская государственность укрепилась в результате самой радикальной в отечественной истории смены элиты и ее комплектования из представителей низших классов - главным образом из крестьян... Эти выходцы из деревни и образовали массовую социальную базу утвердившегося режима единовластия, благодаря им и их культурным особенностям и стала возможна сакрализация партии и ее лидера". Именно представителей этой категории населения СССР, которая неизменно оказывалась надёжной опорой и, одновременно, неисчерпаемым источником пополнения рядов правящей партии большевистской империи и характеризовал историк Ю.Н. Афанасьев в качестве "агрессивно-послушного большинства", каковым оно, в действительности, и было вплоть до распада СССР.
  Сталин - это царь Иван Грозный (1530-1584) советской эпохи. Посему далеко не случайно в советское время по самиздату гуляло эссе "Сталин и Грозный - два сапога пара", а в 2002 г. увидала свет книга британского писателя Мартина Эмиса "Коба Грозный". Правда тут можно поспорить. Великий русский историк, писатель и поэт Николай Михайлович Карамзин (1766-1826) некогда заметил относительно Ивана Грозного: "Калигула и Нерон были младенцы в сравнении с Иваном". Сейчас, уже зная некоторые эпизоды истории лагерной империи, можно смело заявить, что Иван Грозный по своим злодеяниям оказался младенцем в сравнении со Сталиным.
  Вместе с тем, по некоторым социологическим данным: положительные оценки личности Сталина выросли с 1998 г. к 2003 г. с 19 до 53 %. В процессе одного из социологических исследований на вопрос: "Если бы Сталин был жив и избирался на пост Президента России, вы проголосовали бы за него или нет?" - 26-27 % жителей России ответили: "Да, проголосовал бы". Очевидно, что Сталин для многих постсоветских россиян не кровавый тиран, а воплощение былого величия державы. Это лишний раз подтверждает тезис, что феномен успеха любого деспота кроется в менталитете населения соответствующей державы. И роль Сталина в нашей истории наиболее убедительная тому иллюстрация. Как пишет И.А. Яковенко: "От страха Божия россияне освободились в 1917-22 годах, убив царя и разграбив усадьбы. Однако на освобожденном месте зрелого нравственного сознания не сложилось. Отсюда - хаос. Большевики загнали народ в стойло, объяснили ему, что такое "социалистическая законность", и вернули страх Божий. Просто новый бог обретался на земле и носил френч". На последнее обстоятельство обратил внимание в своём выступлении на круглом столе, посвященному "100-летию Русской Революции" (2017 г.), доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН Вадим Михайлович Межуев (1933-2019), который заметил, что "ни Февраль, ни Октябрь [имеются в виду Февральская и Октябрьская революции - реплика моя - А.М.] не был в природе русского человека, а в природе было то, что произошло при Сталине, вот что было природой этого человека, чего он в действительности, видимо, потаённо хотел".
   На жуткий маховик репрессий, раскрученный в масштабах империи "красным" от обильно пролитой крови диктатором, обращал внимание П.А. Судоплатов. При этом от взора опытного разведчика не ускользнула прямая преемственность в жестокости приёмов управления подневольным населением между советским сатрапом и его знаменитыми предшественниками царями-тиранами. В частности, обращаясь к своим читателям с запоздалыми словами покаяния от имени всех сотрудников НКВД СССР, он писал: "Сознательно или бессознательно, но мы позволили втянуть себя в работу колоссального механизма репрессий, и каждый из нас обязан покаяться за страдания невинных. Масштабы этих репрессий ужасают меня. Давая сегодня историческую оценку тому времени, времени массовых репрессий - а они затронули армию, крестьянство и служащих, - я думаю, их можно уподобить расправам, проводившимся в царствование Ивана Грозного и Петра Первого. Недаром Сталина называют Иваном Грозным XX века. Трагично, что наша страна имеет столь жестокие традиции".
   Жестокие традиции не вызывают сомнения. Однако основным хранителем традиций всё же являются люди. Поэтому следует особо подчеркнуть, что Сталин никогда бы не стал крупнейшим тираном ХХ века без почти единодушной поддержки его основной жертвы - населения советской империи. Пожалуй, наиболее образно и выразительно о неразрывной психологической взаимосвязи между Сталиным и населением лагерной империи сказал в одном из своих писем писатель В.П. Астафьев: "Прочитал в "Неделе" твой отлуп "наследникам". Зря ты их и себя утешаешь - все мы его "наследники", и, если бы не были таковыми, у него и у его сторожевых псов основы не было бы. Мы и жертвы, и претворители его... Все мы, все наши гены, косточки, кровь, даже говно наше пропитаны были временем и воздухом, сотворенным Сталиным. Мы и сейчас еще во многом его дети, хотя и стыдно даже себе в этом признаться. Слава богу, что уже не боимся, а лишь стыдимся".
   Несмотря на своё грузинское происхождение, Сталин оказался гораздо более россиянином, чем иные русские. Поэтому не вызывает удивления, что по итогам одного из предварительных голосований на предмет выбора наиболее значимого деятеля российской истории в рамках телепроекта "Имя России" в августе 2008 г. на первое место вырвался именно Сталин. Сие обстоятельство вполне объяснимо: ведь "грозность" - это дух, суть и принцип российской государственности. Со временем имя Сталина стало именем нарицательным для того политического режима, который наиболее полно выразил дух российской державы на советской стадии её существования. Поэтому можно смело утверждать, что сталинизм как политический режим советской империи - продукт всей российской истории. Против этого уже не спорят даже современные российские историки. Вероятно, очевидность этого обстоятельства и позволила доктору исторических наук, главному специалисту Государственного архива Российской Федерации Олегу Витальевичу Хлевнюку заявить: "Я думаю, что очень многие историки поддержат такую точку зрения, что, конечно же, сталинизм был как продуктом предшествующего развития российской истории, уж несомненно он был продуктом развития советской истории...".
  С другой стороны, советская история, в свою очередь, стала конечным продуктом совместного деяния жестокого диктатора и послушного ему народа. Советская история, несомненно, - их совокупное творение. В этом смысле, советский народ и Сталин - две стороны одной медали. И если проницательному анализу патологической личности Сталина в качестве нещадного сатрапа посвящены горы фундаментальных изданий, то оценке менталитета советского народа едва ли - около десятка статей. Одна из них принадлежит перу 1-го Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, 1-му Председателю Комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации, учредителю и президенту Института прав человека Сергею Адамовичу Ковалеву (1930-2021). В частности обращает на себя внимание его суждение о том, какие исторические условия стали основанием для признания Сталина эффективным менеджером: "Многие успехи успешного менеджера, И.В. Сталина были обусловлены едва ли не главным его успехом - селекционным. Сталин вывел, ни много ни мало, новую историческую общность - советский народ. Терпеливый, раболепный, подозрительный, злобно презирающий рефлексии, значит, интеллектуально трусливый, но с известной физической храбростью, довольно агрессивный и склонный сбиваться в стаи, в которых злоба и физическая храбрость заметно возрастают...
  И.В. Сталин вел свой отбор на страх, раболепие, подлость вполне сознательно, хотя не думал, конечно, о понятиях сельскохозяйственной селекции". Всё верно. Известный правозащитник не упустил ни одну отличительную черту менталитета новоявленного исторического субъекта. Именно эти психофизиологические и нравственные качества способствовали органической трансформации населения Российской империи в советский народ, а последнего в преданного соратника Сталина в деле "социалистического строительства" грандиозного здания тоталитарной империи в назидание остальному человечеству. Секрет любого вождя - умение воплощать наяву наиболее потаенные чаяния, потребности и привычки своего племени. У советского - они были однозначны, о чём вполне резонно упомянул писатель В.А. Коротич: "Воспитанное у нас в стране умение бить лежачего и всем скопом, под барабанный бой обрушиваясь на того, кто ослабел, - одна из самых постыдных советских привычек". Умение трансформировать совокупность наиболее постыдных привычек населения страны во внутреннюю и внешнюю политику государства стало основой головокружительного успеха Сталина в качестве вождя советского народа. Но, пожалуй, самой постыдной привычкой последнего было неискоренимое раболепие, всепоглощающий страх перед грубой силой. Сталин хорошо знал душу своих подданных и злоупотребил этим знанием, как говорится, на полную катушку. В связи с этим следует согласиться с пусть и весьма широким, но, по сути, абсолютно справедливым обобщением писателя Владимира Войновича, заявившего, что по его "мнению, жертвами режима, физическими или психическими, были все сотни миллионов советских людей. Поголовно. И те, кто этот режим основал, и те, кто сидел в лагерях, и кто сажал, и кто охранял, и кто сопротивлялся, и кто помалкивал. Безумные старухи, что до сих пор выходят на улицы с портретами Сталина, они тоже жертвы режима". Это правда. Но то общее, что их всех объединяло стал неизбывный, вековечный и повсеместный страх, жертвами которого они в конечном итоге все и пали. А страх этот нашёл своё наиболее полное и зримое воплощение в личности главы большевистской империи - палача вселенского масштаба - Сталина.
  Правда, страх изначально был системообразующим фактором государственной жизни населения Российской империи со всеми вытекающими из этого факта последствиями! Не считаться с этим обстоятельством, как бы мы к нему ни относились, для постижения истории этой страны было бы непростительной ошибкой. Но политика страха по определению исключает стратегию развития демократии, гражданского общества, правового государства, культуры достоинства человека. Посему, сориентированная на страх и силу, а не на совесть и справедливость, мотивация поведения населения империи стала определяющей во всей последующей истории державы вплоть до наших дней. Уже давно стало неоспоримым фактом: россияне привыкли гордиться великой державой, а не личной свободой. И как результат: держава, величие которой стало составной частью их менталитета, есть, а личной свободы не было, нет, да и, судя по всему, Бог весть знает, когда будет в будущем.
   Русский историк и правовед Дмитрий Петрович Кончаловский (1878-1952) в своей книге "Пути России. Размышления о русском народе, большевизме и современной цивилизации" признавал: "Во внутреннем своём быту Московская Русь остановилась на ступени варварства; печально и для будущего развития опасно было то, что нравы народа от соприкосновения с азиатами и инородцами подверглись глубокой порче и огрублению, которые усиливались также свойствами государственного порядка, каковой, в свою очередь, во многом определился чисто внешними независимыми от народного характера условиями". Отсталость, нищета, страх и огрубление нравов российского народа - основные предпосылки его глубоко несчастной судьбы. Это основное объяснение, на котором ныне сходится практически большинство историков, философов и политологов мира. Таким образом, в себе, в своём менталитете, в своих традициях и стереотипах поведения следует искать нашему народу ключ к своей истории. Иное объяснение таковой было и остается подлинной причиной всех прошлых и нынешних злоключений титульной супернации как в целом, так и в её ныне раздробленных немилосердной судьбой составных частях.
   Несмотря на это обстоятельство, в последнее время подлинный Ренессанс переживает известный апофеоз российской истории, инициатором которого в своё время выступил первый глава её тайной полиции граф Бенкендорф. Именно он высказал убеждение, что "прошедшее России было удивительно, её настоящее более чем великолепно, что же касается будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое пылкое воображение". Поскольку автор приведенного утверждения явно не смог предвидеть последствий Первой мировой войны, Октябрьского переворота и ужасов сталинского тоталитаризма, то можно предположить, что сие заявление было сделано им по долгу службы главного жандарма империи. В равной степени, как и те официозные заявления, которые делали все последующие главные жандармы этой страны, утверждая, что все её беды и несчастья находят своё объяснение исключительно в происках её бесчисленных врагов. Беда в том, что подобное примитивное жандармское мышление стало объяснительным принципом истории воистину великой державы.
   В полном соответствии с этой логикой на смену вчерашним идеологическим "врагам народа" сегодня пришли этнические "враги нации". При этом не вызывает удивления то, что и те и другие представлены всё теми же одиозными этносами, коренными народами и конкурирующими державами. Раздутый же ныне донельзя русский национализм при этом стал заменять россиянам национальные интересы и, увы, историческую память. Как заметил один из авторитетных британских экспертов, "антизападничество стало новой "национальной идеей", а для сплочения народа используется национализм с сильным привкусом ксенофобии". Ну что делать, если такова традиция? По этому поводу лишь заметим: ненависть к другим этносам и народам никогда не была прологом единения, благополучия и развития какого-либо народа. Забвение таких простых истин всегда дорого обходилось не только соответствующей нации, но нередко и всему миру. На эту опасность со свойственной ему прямотой обратил внимание в своей статье "Уроки декабря" советский диссидент и политический заключенный, правозащитник и писатель Владимир Константинович Буковский (1942-2019), заметив, что "помимо прочих многократно описанных недугов Россия страдает болезнью Альцгеймера, причем страдают ею практически все слои населения, включая и правящую верхушку... Уж не говорю о недоброй памяти обществе "Память", игравшем ту же роль на заре перестройки, или о славном сыне юриста, но ведь совсем недавно, каких-нибудь одиннадцать лет назад, тот же фарс (только гораздо более кровавый) разыграли нам господа чекисты со взрывами домов и чеченской войной" (Грани.Ру, 13.01.2011 г.).
   Конечно, корни особенностей национального характера могут находить различное толкование, но в любом случае вызывает возражение отечественная традиция объяснять все недостатки своего народа злыми кознями и дурным влиянием представителей иноплеменных народов, или, как их часто попросту именовали, инородцев. Это тем более порочная традиция, что её часто и охотно берут на вооружение по отношению друг к другу уже и все остальные, образующие соответствующий многонациональный народ, этносы. Таковой путь представляется бесперспективным хотя бы потому, что он порождает бессмысленную этническую рознь и не способствует выходу из исторического тупика. Жизненные силы народа в этом случае не способствуют развитию, а бесплодно истощаются на предъявление взаимных претензий: у кого древнее родословная, у кого больше прав на ту или иную территорию, у кого более соответствует необходимому стандарту череп, той или иной группе крови жидкость в жилах и так далее и тому подобное. Такие народы заметно отстают в развитии, причину чего они опять же настойчиво ищут в недружественных происках других государств, народов, этносов. Неслучайно в одной из своих книг Е.Т. Гайдар предупредил своих соотечественников: "Легенда о процветающей, могучей державе, погубленной врагами-инородцами, - миф, опасный для будущего страны". Вместе с тем подобный миф является неотъемлемой составляющей менталитета населения бывшей советской империи, пораженного многовековой традицией невежества.
  Но в чём бы ни коренились истоки национального характера населения Российской империи, важно другое: её прискорбная судьба не вызывала сомнений и приковывала к себе внимание многих российских мыслителей. Так, один из них, философ и публицист Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) писал: "Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в человечество, а существуют для того, чтобы преподать великий урок миру". К Чаадаеву, увы, не прислушались. Правящий класс Российской империи подверг его безоговорочному остракизму. Как впоследствии с горечью сетовал Н.А. Бердяев: "Мыслитель такого калибра, как Чаадаев, совсем не был замечен и не был понят даже теми, которые о нем упоминали". Более того, этого неординарного мыслителя, как известно, объявили умалишённым. Такая же судьба, к слову сказать, постигла более века спустя и советских диссидентов; это - традиционное отношение деспотической власти к лучшим и наиболее совестливым сынам российского народа. В известной степени можно утверждать, что Чаадаев стал первым отечественным диссидентом, который на себе испытал все прелести "карательной психиатрии". С тех пор говорить правду в империи стало равнозначным сумасшествию. Риск подобной перспективы, разумеется, не вдохновлял тех, кого Бог одарил совестью и способностью мыслить о судьбе отчизны.
  Вместе с тем глубокий пессимизм относительно духовного и правового состояния России высказывал и другой философ, один из основоположников славянофильства Алексей Степанович Хомяков (1804-1860). В частности, он писал: "Ничего доброго, ничего благородного, ничего достойного уважения или подражания не было в России. Везде и всегда были безграмотность, неправосудие, разбой, крамолы, личности, угнетение, бедность, неустройство, непросвещение и разврат. Взгляд не останавливается ни на одной светлой минуте в жизни народной, ни на одной эпохе утешительной...". Обращает на себя внимание, что хотя Чаадаев и Хомяков принадлежали к разным течениям российской философской мысли, они одинаковым образом оценивали положение своего глубоко несчастного Отечества. С той лишь разницей, что Хомякову повезло: как горячего сторонника монархии в качестве единственно приемлемой формы правления для России его не пытались "объявить" сумасшедшим.
  Вслед за философами о трагической судьбе России размышляли многие видные правоведы России. Так, один из них, Константин Дмитриевич Кавелин (1818-1885) печалился о "невозможно низкой степени культуры всего "господствующего великорусского племени", всех без исключения слоев и классов русского общества... Культура их едва коснулась. Даже характерные черты этого племени ещё не сложились и вырабатываются на наших глазах". Он горячо любил своё Отечество, безусловно, понимал природу государства и права. Посему далеко не случайно на его могилу благодарные ученики возложили венок с возвышенной и трогательной надписью "Учителю Права и Правды". Хорошо зная основу российской державы, он именовал её не иначе как "мужицким царством", подчеркивая "невиданный и нигде небывалый тип сельского деревенского государства". Действительно, по данным статистики тех лет, городское население России в 1867 г. составляло 9,6 % от общего числа жителей империи; для сравнения во Франции - 40%, в Германии - 54%, в Британии - 80%. Более того, как заметил по этому поводу один американский историк, Россия представляла собой не столько цельное общество, сколько скопление десятков тысяч отдельных сельских поселений.
  Точку зрения К.Д. Кавелина на характер российского государства разделял и его ученик, талантливый и плодовитый правовед Б.Н. Чичерин, утверждавший, что "и в настоящем, и в будущем крестьянскому сословию принадлежит первенство в русской земле". Разумеется, что первенство сие вовсе не было равнозначно благополучию и процветанию этих людей, а лишь означало, что весь последующий ход истории в конечном итоге коренился в их душах, головах и мозолистых руках.
   Они оба - столпы российского либерализма - были абсолютно правы. Ведь в действительности, если вдуматься, то всю дальнейшую судьбу страны предопределил не царь и его сановники, не великие писатели и тончайший слой либеральной интеллигенции, а малограмотный и невежественный, замордованный беспросветной крепостной кабалой и беспробудным пьянством простой мужик - среднестатистический подданный могучей державы.
   О наиболее болезненных проблемах общественной жизни Российской империи с горечью писал ещё один видный правовед, Александр Дмитриевич Градовский (1841-1889): "Глядя на современную мерзость запустения, невольно понимаешь, что наше общество прежде всего нуждается в проповеди очеловечивания... То, что мы переживаем теперь и на что жалуемся, есть плод скотства". Вот в нём, в этом грубом, небрежном, нецивилизованном отношении к своей культуре, интеллигенции - тончайшему слою мыслящей, совестливой и созидательной части страны, к достоинству, здоровью и жизни другого человека, этноса или народа, по сути, и таилась вся последующая история бытия и неоднократного распада огромной державы. Особенно трагически это обстоятельство явило себя во время Гражданской войны (1917-1923), а также в период существования большевистской империи.
   На те же самые социальные корни распада, например, советской империи обращали внимание современные авторы. В частности, в одном из своих многочисленных интервью доктор экономических наук, экс-мэр Москвы Гавриил Харитонович Попов, усматривая причины распада СССР в личном противостоянии двух его политических лидеров - выходцев из крестьянского сословия - заметил, что "Михаил Сергеевич [Горбачев] и Борис Николаевич [Ельцин] - это месть русского крестьянства за то, что сделала с ним советская власть". Видимо, в этом же контексте следует интерпретировать и реплику из интервью другого доктора экономических наук Н.П. Шмелева, который, имея в виду авторов заключенного 8 декабря 1991 г. Беловежского соглашения, заявил, "что трое пьяных мужиков СССР пропили". В действительности, практически полное отсутствие государственного мышления и абсолютная неспособность отдавать себе отчет в социальных последствиях своих действий очень характерна для деревенского способа мышления. Не случайно доктор исторических наук Д.Е. Фурман заметил, что "несерьезность акта роспуска СССР - где-то в Беловежской пуще собрались три человека и за пол-литра все решили - выглядела анекдотически и не позволяла осознать действительное значение этого события". Думается, что в конечном счете развал огромной державы помимо всего прочего, отчасти, действительно, является неким рецидивом деревенского мышления, который в силу их социального происхождения нашёл своё воплощение в деяниях и взаимоотношениях большинства политических игроков позднего СССР и постсоветского политического пространства.
   О том, например, из каких социальных слоев ведёт свою подлинную родословную власть предержащие постсоветской Украины поведал известному политологу, возглавлявшему на тот момент нью-йоркское представительство Института демократии и сотрудничества, Андранику Миграняну первый Президент Украины Л.М. Кравчук. В частности, политолог вспоминал, что однажды в Киеве за "рюмкой чая" первый президент Украины Кравчук ему посетовал: "Ну что делать, наша элита вышла из крестьян, а крестьянин очень подозрительный по своей природе. Поэтому он вечером договаривается, но боится, что утром сосед или партнер его кинет, и старается кинуть раньше, чем кинут его". Кстати, вся постсоветская история Украины в полной мере повсеместно, повседневно и всемерно подтвердила это чистосердечное признание первого Президента Украины. На то, какая именно культура восторжествовала в Украине после распада СССР также обратил внимание украинский политолог, директор Европейского института интеграции и развития, народный депутат Украины V созыва, впоследствии заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Дмитрий Игнатьевич Выдрин, в частности, отметив, что "в Украине победила глубоко сельская культура, с сельскими архетипами, с сельскими сакральными вещами. Столкнулись две культуры - одна хочет жить по часам, другая по петухам".
   На непреодолимую историческую пропасть, которая реально залегала между двумя основными классами Российской империи и на исторические последствия оной обратил внимание российский политолог Андрей Андреевич Пионтковский: "Постпетровский раскол на два цивилизационно чуждых друг другу этноса - барина и мужика - оказался настолько фундаментальным для русского социума, что порожденная им Октябрьская революция, уничтожившая сначала барина, а через десять лет и мужика, вновь воспроизвела его на профанированной генетической основе - номенклатурного люмпен-барина и деклассированного люмпен-мужика. Верхушечная приватизационная революция начала 90-х не размыла, а напротив, резко усугубила этот антропологический раскол". По сути, в паталогической ненависти невежественной, как правило, деревенской части народа к образованному классу Российской империи парадоксальным образом таилась основа будущего непримиримого отторжения подавляющим большинством населения СССР каких-либо культурных (правовых) основ западноевропейской цивилизации.
   Поэтому заслуживает внимания гипотеза, что попытка европеизации общественного уклада Российской империи привела к тому, что классовая ненависть против помещиков трансформировалась в ненависть против европейской (правовой) культуры, в принципе, и это чувство настолько сильно и глубоко запало в душу народа, что, пережив отмену крепостного права, оно, по сути, явилось движущей силой Октябрьского переворота 1917 г. Авторы подобной версии истории полагают, что именно эта унаследованная инстинктивная ненависть была главной причиной, вследствие которой революция в её большевистской форме стала возможной только в России, а последующая проповедь классовой борьбы нашла такую благодатную почву в умах вскормленной революцией молодежи. Естественно, что в числе первых жертв подобной ненависти должна была пасть и в действительности пала неотъемлемая часть этой европейской культуры - культура достоинства, свободы и прав человека. Людям, воспитанным на ценностях этой культуры было просто невмоготу жить в подобном агрессивном окружении. По сути, они были обречены. В поэтической форме очень образно на сей счёт выразилась русская поэтесса Серебряного века Марина Ивановна Цветаева (1892-1941):
  В Бедламе нелюдей
  Отказываюсь - жить.
  С волками площадей
  Отказываюсь - выть.
   Поэтесса оказалась верна себе и, отказавшись жить в этом "Бедламе нелюдей", в конце концов, свела счёты с жизнью: 31 августа 1941 г. она повесилась. В этой частной трагедии, как в капле воды отразилась трагедия эпохи. Культурным, неординарным, одаренным талантом Божьей милостью не оказалось места на обширных просторах большевистской империи. Вот как по описанию одного литературного критика сложилась судьба лишь некоторых из них:
  "Сергей Есенин. Повесился в возрасте тридцати лет, не сумев принять то, что случилось в его стране ("В своей стране я словно иностранец...").
  Владимир Маяковский. Застрелился в возрасте тридцати шести лет, потеряв веру в то дело, которому отдал "всю свою звонкую силу поэта".
  Исаак Бабель. Расстрелян в возрасте сорока пяти лет. Роман о коллективизации, над которым он работал последние годы жизни, был изъят при аресте и пропал.
  Велимир Хлебников. Умер в возрасте тридцати семи лет в сельской больнице в сорока верстах от железной дороги. "...Шел пешком, спал на земле и лишился ног. Не ходят" (из последнего, предсмертного письма). Стихи его не издавались полвека.
  Борис Пастернак. На протяжении многих лет был отлучен от официальной советской литературы. Умер вскоре после того, как был подвергнут всенародной травле за присуждение ему Нобелевской премии. Роман "Доктор Живаго", который он считал главным делом своей жизни, на родине писателя был опубликован через тридцать лет после его смерти.
  Михаил Булгаков. Умер в возрасте сорока девяти лет. Главные книги, написанные им, были опубликованы через тридцать лет после его смерти.
  Михаил Зощенко. Был подвергнут остракизму, исключен из Союза писателей, лишен куска хлеба. Умер задолго до отмены известного постановления ЦК, обрекшего его на насильственное отлучение от главного дела его жизни.
  Юрий Олеша. Блистательно заявив о себе своей первой книгой, не написал больше почти ничего существенного. Делал отчаянные попытки вписаться в официальную советскую литературу. Ни одна из этих попыток не удалась. Оставшиеся после него разрозненные полудневниковые записи ("Ни дня без строчки") были опубликованы после его смерти.
  Осип Мандельштам. Погиб в лагере в возрасте сорока семи лет. В советское время был отлучен от официальной литературы. Чудом сохранившиеся стихи (далеко не все) были опубликованы на родине поэта через тридцать лет после его гибели.
  Владимир Нарбут. Погиб в лагере в возрасте пятидесяти двух лет. После ареста и тринадцати месяцев тюрьмы, оказавшись на Колыме, в Магадане, писал жене в чудом дошедшем письме: "... может, и нужно было это потрясение, чтобы вернуть меня к стихам". Последняя книга, опубликованная при жизни поэта, вышла в свет в 1922 году. Следующая - в 1990-м. Львиная доля вошедших в нее стихов никогда прежде не публиковалась...".
  Этот скорбный мартиролог можно продолжить упомянув, например, талантливейшего русского поэта Серебряного века, первого мужа поэтессы Анны Андреевны Ахматовой (1889-1966), отца выдающегося учёного Л.Н. Гумилёва Николая Степановича Гумилёва (1886-1921), расстрелянного 26 августа 1921 г. по обвинению в участии в антисоветском заговоре "Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева" и посмертно реабилитированного решением Верховного суда СССР 30 сентября 1991 г. Очень скорбными, пронзительными и проникающими в самую суть той эпохи строками откликнулся на убийство Николая Гумилёва русский писатель Александр Иванович Куприн (1870-1938): "Он писал стихи, насыщенные терпкой прелестью, овеянные ароматами высоких гор, жарких пустынь, дальних морей и редких цветов, прекрасные, полнозвучные... странствующий рыцарь, аристократический бродяга, - он был влюблен во все эпохи, страны, профессии... Что перетерпела его крылатая душа в эти черные дни, обратившие великую страну в сплошной вонючий застенок? Никогда, ни в какой заговоре он участвовать не мог. Но знаете, сорвется иногда у человека, умеющего глубоко презирать - всего лишь один, быстрый, как молния, пронзительный взгляд, но в нем палач мгновенно прочтет: как он мал, гадок, глуп, грязен и труслив в сравнении со спокойно стоящей перед ним жертвой. И тогда конец. Тогда неизбежна смерть. Избраннику, тому, кого сам Бог отметил при рождении прикосновение своего перста на возвышенную жизнь и ужасную кончину".
  Да, на территории ещё совсем недавно великой страны, которую большевики превратили в "сплошной вонючий застенок", погибли лучшие представители русской культуры, а вместе с ними необратимо канула в историческую бездну и великая, очень самобытная русская цивилизация, неутомимыми созидателями, служителями и хранителями которой они некогда были.
  По сути, все они оказались "иностранцами" на своей родине, многие удостоились клейма "врагов народа", иные ярлыка "безродных космополитов" и так далее и тому подобное. И всё это безумное истребление своей духовной элиты с энтузиазмом встречал, со страстью провозглашал, но что самое страшное: с необыкновенной жестокостью приводил в исполнение советский народ. Уже отдавая себе во многом отчёт в истоках произошедшей трагедии, всё же не устаешь поражаться: как же можно было опуститься до такой степени варварского отношения к своим соотечественникам? В чём таилась движущая сила этого очевидного падения в преисподнюю зла и подлости?
   Одним из первых высказался по сему поводу российский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Иван Алексеевич Бунин (1870-1953). В частности, он не уставал передавать своим знакомым впечатления от поразившего его диалога, случившегося после военно-государственного переворота в Российской империи 1917 г. Повстречавшийся ему по дороге крестьянин простодушно вынес приговор всему своему сословию: "Пропала Россия, не можем мы себе волю давать. Взять хоть меня. Ты не смотри, что я такой смирный. Я хорош, добер, когда мне воли не дано. А то я первым разбойником, первым разорителем, первым вором окажусь. Недаром пословица говорится - своя воля хуже неволи". В действительности, это признание простого русского мужика дорогого стоит. Ведь неслучайно же такой мастер слова как Бунин передавал его в качестве образца исторического народного творчества. Именно в это время по территории бывшей империи пошла гулять пословица: "Крой Ванька, Бога нет, а царя убили".
   Спустя уже много лет опосля, подытоживая историю возникновения и распада советской империи Ю. Н. Афанасьев писал: "Революцию 1917 года я, как историк, воспринимаю и понимаю как сочетание в одном грандиозном явлении разных его составляющих: массовой народной стихии, того самого бунта, праздника, если угодно, дикой воли, который русский народ справлял регулярно раз в столетие - Болотников и Смута, Разин, Пугачев, - и целенаправленной воли, доктринальной настойчивости и партийно-государственной организованности действий большевиков под руководством Ленина...
   Её можно рассматривать, например, и как консервативную реакцию большинства тогдашнего общества - крестьянства - на те изменения, в том числе и позитивные, которые произошли в конце XIX и в начале XX века...
   Большевики сделали ставку на консервативные и даже на реакционные настроения российского общества... Началось раскультуривание социума, сползание в дикость, обращение всех в животное состояние". Таким образом, когда бы официально не появились на свет подданные большевистской империи, но по своей "духовной" субстанции все они сформировались задолго до 1917 г. в соответствии с тем лекалом, которое нашло своё выражение в понятии Русская Система.
   Итак, ненависть к образованным, думающим, совестливым, стремящимся к европейским реформам людям стала сердцевиной той ментальной матрицы, которой было суждено с силой закона природы предопределять дальнейшее поведение большинства подданных российской короны. Именно она и легла в основу той традиции, которая, обеспечивая преемственность соответствующего поведения населения империи, путешествовала вместе с ним из одной эпохи в другую. Традиции, которая не знала исключений. Диапазон её жертв простирался от простого солдата до могущественного монарха. Наиболее яркой иллюстрацией последнего служит судьба одного из самых выдающихся правителей Российской империи за всю историю её существования царя Александра II Освободителя (1818-1881). Будучи ещё малолетним наследником престола, на вопрос своего отца - императора Всероссийского Николая I (1796-1855), как бы он поступил с декабристами, сын спокойно ответил: "Я бы их простил, папа". Николай I слегка покачал головой, но ничего не ответил. По одной из исторических версий, перед тем как испустить последний дух, царь призвал к смертному одру Александра и, уже ничего не спрашивая, прохрипел будущему государю свой самый сокровенный завет, обобщающий опыт более чем тридцатилетнего правления огромной державой: "Держи всё...держи всё... вот где...", - и выразительно вскинул кулак. Прохрипел и... покинул сына на произвол населения империи. Надо при этом отметить, что непосредственно император Николай I в своей государственной деятельности проявил себя в качестве последовательного и убежденного консерватора. Выдающийся русский историк Василий Осипович Ключевский (1841-1911) оставил потомкам такую характеристику внутренней политики этого царя: "Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности, одними правительственными средствами; но он не снял с очереди тех жгучих вопросов, которые были поставлены в прежнее царствование, и, кажется, понимал их жгучесть ещё сильнее, чем его предшественник".
  А вот относительно его сына некоторые историки высказали предположение, что если бы судьба предоставила императору Александру II на выбор вместо российского любой европейский трон, то он бы состоялся в качестве одного из величайших монархов той эпохи. Никто из правителей империи не сделал для своего народа более: освобождение крестьян от рабства, отмена телесных наказаний, судебная и военная реформы, реорганизация образования и местного самоуправления, либерализация законов в отношении гонимых национальных меньшинств и многое, многое другое. В своей самой знаменитой книге А.И. Солженицын привел очень выразительный пример подобного сердечного поведения: "Известен случай, что Александр II, тот самый, обложенный революционерами, семижды искавшими его смерти, как-то посетил дом предварительного заключения на Шпалерной (дядю Большого Дома) и в одиночке 227 велел себя запереть, просидел больше часа - хотел вникнуть в состояние тех, кого он там держал. Не отказать, что для монарха - движение нравственное, потребность и попытка взглянуть на дело духовно". Посему совершенно справедливо один из современных авторов именовал свою статью в одной из французских газет "Александр II, царь всех перестроек". Горькая ирония судьбы: в день трагической гибели императора на его письменном столе ожидала своей оглашения конституция, подготовленная его ближайшим сподвижником, графом М.Т. Лорис-Меликовым. По сведениям некоторых историков, Александр II даже намеревался отречься от престола в тот благословенный день, когда Россия обрела бы свою первую конституцию. Ещё утром 1 марта 1881 г. страна была на пороге конституционной монархии, а уже после обеда оказалась в плену вакханалии деспотизма, которая, будучи порожденной злодейским и бессмысленным убийством царя-реформатора, вихрем пронеслась сквозь весь XX век. И дай Бог, чтобы улеглась хотя бы в ХХI столетии.
   Характерная для страны форма проявления традиции невежества: вместо всенародного почитания вся деятельность великого преобразователя и глубоко порядочного человека сопровождалась жгучей ненавистью, непримиримой враждой, немилосердными пересудами и в итоге завершилась жестоким и безрассудным убийством. Будучи наблюдательным человеком, царь на своём личном опыте убедился, что живёт в стране, в которой ни одно доброе дело не остаётся без незамедлительного наказания. Пережив шесть последовавших друг за другом покушений на свою жизнь, Александр Николаевич задавался горьким вопросом: "Они охотятся за мной, как за диким зверем. За что же? Я даже не сделал им никакого личного благодеяния, чтобы они так ненавидели меня?". В итоге он всё же пал жертвой чудовищного по своей жестокости восьмого террористического акта. Парадокс судьбы состоял в том, что взрыв первой бомбы - седьмого по числу покушения на его жизнь - сильно оглушил, но даже не ранил императора. И, несмотря на смертельный риск, нависший над его головой, вопреки слезным уговорам личного кучера, он не скрылся с места покушения, а решил оказать посильную помощь случайно пострадавшим от покушения на его царственную особу: осколками бомбы были ранены казаки его конвоя, а на снегу корчился в предсмертных муках случайно подвернувшийся мальчонка.
  Впоследствии знаменитый анархист князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842-1921) так протолковал сей поступок императора: "он чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов. Так поступал он во время русско-турецкой войны, когда в день его именин сделан был безумный штурм Плевны, кончившийся страшной катастрофой". В момент реальной угрозы своей жизни он думал о других. И именно в сей момент, в мгновенье наивысшего проявления человечности, милосердия и сострадания к людям его настиг оказавшийся на этот раз смертельным взрыв второй бомбы. Как бы в назидание всем иным правителям России, судьба причиняла Александру II боль и страдания всякий раз, когда он поступал в соответствии с зовом своего сердца и велением ума. Сердобольный и отзывчивый человек, он до самого последнего своего вздоха не мог постигнуть простой истины: такова неумолимая логика традиции невежества, безраздельно господствовавшей над нравами и душами его народа. В известной степени, суть этой традиции познал его сын и преемник на троне - Александр III (1845-1894), который за два дня до своей кончины сказал уже своему сыну, соответственно, внуку невинно убиенного, Николаю II (1868-1918) вещие слова: "Твой дед с высоты престола провел много важных реформ на благо русского народа. В награду за все это он получил от русских революционеров бомбу и смерть". Понятно, что такой завет отобьёт охоту к реформам у кого угодно. Будучи почтительным сыном, он внял недальновидному совету почившего монарха.
  Не в последнюю очередь именно по этой причине Николай II, в отличие от своего великого деда, никогда не питал к реформам особой симпатии. И в этом заключалась его роковая ошибка. Ибо реформы были единственной панацеей от пресловутой традиции, уже не одно столетие злым роком тяготевшей над судьбой России. Попутно заметим, что о необходимости реформ в империи говорил даже знаменитый начальник Московского охранного отделения, впоследствии глава Особого отдела Департамента полиции Сергей Васильевич Зубатов (1864-1917), который изложил свои взгляды на сей предмет в беседе с министром внутренних дел Российской империи Вячеславом Константиновичем Плеве (1846-1904). В частности, по воспоминаниям Зубатова в ходе той беседы он убеждал Плеве в "недостаточности одной репрессии, о необходимости низовых реформ, о полной совместимости, на" его "взгляд, исторических русских основ с общественным началом, о том, что реформаторская деятельность есть вернейшее лекарство против беспорядков и революций, о крайней желательности дать известную свободу общественной самодеятельности и пр.". Некоторые историки полагают, что даже глубоко консервативный и непоколебимо стоящий на охранительных началах Плеве в итоге тоже начал склоняться к точке зрения о недостаточности репрессивных мер в борьбе с растущим недовольством и беспорядками, но Плеве в результате революционного террора был убит 15 июля 1904 г., а Зубатов застрелился 3 марта 1917 г.
   История вообще явление весьма противоречивое, а в России все противоречия проявляются в парадоксальной форме: хочешь спастись - проводи реформы, а как только проведёшь - жди смерти. Пойди, пойми после этого Россию. Ох, далеко неслучайно знаменитый поэт обронил: "Умом Россию не понять". Николай II и не понял. Потому и погиб. Не прервав сию традицию, он и сам на каком-то этапе истории пал её жертвой. Её коварную силу, видимо, он понял лишь в то мгновение, когда на его глазах бывшие подданные безжалостно и хладнокровно расстреливали его детей, жену и наиболее близких домочадцев. После чего традиция эта, вырвавшись из оков самовластья, пошла, поехала бесшабашно гулять по необъятным просторам России. Её испепеляющее дыхание на себе в полной мере прочувствовали все обитатели советской империи под влиянием нависшей над каждым из них угрозы уничтожения в бездушных жерновах большевистской инквизиционной системы ГУЛАГ. Беспощадному разоблачению сути этого уродливого квазигосударственного образования была посвящена знаменитая книга А.И. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ", а также фундаментальная работа российского историка, доктора философии Никиты Васильевича Петрова "История империи ГУЛАГ". В частности, отмечая влияние системы ГУЛАГ на поведение подданных советской империи, Солженицын писал: "По видимости страна много больше своего Архипелага - но вся она, и все её жители как бы призрачно висят над его распяленным зевом".
  Но если отдельные концентрационные лагеря создавались на основании конкретных нормативных актов вполне определенных должностных лиц большевистской державы, то лагерную империю как некий феномен беспрецедентной в истории человечества адской смеси злобы, подлости и жестокости в конечном итоге создало объятое традицией невежества население бывшей Российской империи. Можно даже утверждать, что последнее действительно построило свой национальный "социализм", который на поверку оказался каторжным. Каторжный "социализм" - это продукт творчества всего населения империи. Именно традиция невежества, доведённая до логического конца, превратила царскую Россию из тюрьмы народов в архипелаг ГУЛАГ - державную фабрику истязаний, унижений и убийства миллионов людей, которая со временем трансформировалась в "империю зла" со всеми вытекающими отсюда последствиями, но уже для судеб всего человечества.
  Вместе с тем, надо полагать, что историческая основа для Архипелага ГУЛАГ появилась на свет гораздо раньше упомянутой аббревиатуры. И в этом вопросе можно поспорить с А.И. Солженицыным, который его историю стал отсчитывать лишь с даты Октябрьского переворота, приключившегося с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября по новому стилю) 1917 г. Во всяком случае именно так, видимо, надо понимать его утверждение, что: "Архипелаг родился под выстрелы "Авроры"" (для справки: свой самый знаменитый, вошедший в историю холостой выстрел крейсер "Аврора" осуществил 25 октября 1917 г. в 21-40). В этом вопросе скорее следует согласиться с историком Ю.Н. Афанасьевым, разглядевшим в "ГУЛАГе итог длительной эволюции русского имперского насилия". И никуда нам при исследовании этого рокового вопроса не уйти от естественно-исторического причинно-следственного порядка вещей. Вековое насилие порождает вековой страх. Вековой страх становится мотивацией жестокого поведения множества людей по отношению друг к другу. А подобная мотивация, со временем - неотъемлемой частью исторической традиции народа. Империя ГУЛАГ самое быть может кровавое, но вместе с тем лишь одно из звеньев в бесконечной череде исторических событий, порожденных традицией невежества.
  Но именно её укоренение в порах нашего менталитета наотрез отказываются признать те, кого в силу благоприятного стечения обстоятельств миновало лихо быть замученным до смерти своими соотечественниками. И это тоже часть традиции: пока нашего человека лично не коснулась беда, он не понимает, не признает за своим народом набора определенных психопатологических и безнравственных качеств. По сути, мы сталкиваемся здесь с особым видом невежества - предательством памяти невинно убиенных душ. Подобное поведение - оборотная сторона ложно понятого патриотизма или, иными словами, лояльности тому государству, которое в данный момент убивает не тебя, а других.
  Здесь необходимо особо подчеркнуть, что повышенная, гипертрофированная склонность к предательству - одно из самых отвратительных качеств населения стран, заражённых вирусом подобной традиции. Известный российский журналист, умерший мучительной смертью при невыясненных обстоятельствах, Юрий Петрович Щекочихин (1950-2003) писал: "ХХ век превратил миллионы и миллионы неплохих, в сущности, людей в предателей. Сначала объявив предательство доблестью, потом - государственной необходимостью, потом - возведя его в систему, потом - сделав эту систему настолько же естественной, насколько естественны человеческие потребности...
   Даже самые самодовольные стукачи, не говоря уже о миллионах вынужденных иуд, были продуктами Системы, были Рабами госбезопасности". Очевидно, что автор этого утверждения объяснение низкого поведения своих соотечественников искал в злой воле некой организованной по отношению к простому люду внешней силы. В таком толковании усматривается подспудное проявление всё той же традиции: в случае какого-либо национального лиха искать виновных в происках отдельных лиц, этносов, религий, институтов власти, иных государств и так далее. Причём сей подход в оценках окружающего мира, как это ни странно звучит, всегда объединял население огромной страны вне зависимости от чинов и званий.
   Представляется, однако, что корень всех бед следует искать всё же не во внешних обстоятельствах, а в сердцевине менталитета соответствующего народа. Иначе трудно пояснить ту откровенность, с которой "благородные" декабристы в первой четверти XIX века, за редким исключением в лице Михаила Сергеевича Лунина (1783-1845), Ивана Дмитриевича Якушкина (1795-1857), Якова Максимовича Андреевича (1800-1840), Петра Ивановича Борисова (1800-1854), охотно делились информацией друг о друге с правительственной следственной комиссией для изысканий о злоумышленных обществах, созданной Указом императора Николая I от 17 декабря 1825 г., которая, как мы знаем, никакого осязаемого отношения к КГБ СССР не имела и иметь не могла. А какое иное объяснение может получить, например, горькое сетование Николая II в день отречения от престола: "Кругом измена и трусость и обман!". Обратите внимание: если глава великой державы жалуется на повсеместное предательство в кругу высшего офицерства - "белой кости" монархии, то какие мы вправе предъявлять претензии к рабоче-крестьянскому, а довольно часто и просто люмпенизированному составу специальных органов государственной безопасности большевистской державы: ВЧК - ГПУ - ОГПУ - НКВД - НКГБ - МГБ - МВД - КГБ СССР? Как тут не вспомнить вещие строки Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841):
  Прощай, немытая Россия,
  Страна рабов, страна господ,
  И вы, мундиры голубые,
  И ты, им преданный народ.
  Со временем цвет мундиров, конечно, изменился, но народ и нравы остались те же. В связи с этой темой всплывают в памяти эпизоды поразительной низости, которую проявили многие высокопоставленные бонзы большевистской империи, которые, будучи у власти, нещадно истребляли "врагов народа" пока сами не очутились в их "шкуре". Очень яркую характеристику оной плеяды деятелей дал А.И. Солженицын: "Для такой чистки нужен был Сталин, да, но и партия же была нужна такая: большинство их, стоявших у власти, до самого момента собственной посадки безжалостно сажали других, послушно уничтожали себе подобных по тем же самым инструкциям, отдавали на расправу любого вчерашнего друга или соратника. И все крупные большевики, увенчанные теперь ореолом мучеников, успели побыть и палачами других большевиков (уж не считая, как прежде того они все были палачами беспартийных)...
  С изумлением проглядел мир три пьесы подряд, три обширных дорогих спектакля, в которых крупные вожди бесстрашной коммунистической партии, перевернувшей, перетревожившей весь мир, теперь выходили унылыми покорными козлами и блеяли всё, что было приказано, и блевали на себя, и раболепно унижали себя и свои убеждения, и признавались в преступлениях, которых никак не могли совершить.
  Это не видано было в памятной истории. Это особенно поражало по контрасту после недавнего процесса Димитрова в Лейпциге: как лев рыкающий отвечал Димитров нацистским судьям, а тут его товарищи из той же самой несгибаемой когорты, перед которой трепетал весь мир, и самые крупные из них, кого называли "ленинской гвардией", - теперь выходили перед судом облитые собственной мочой".
   А насколько низко многие из выживших большевиков повели себя по отношению к своим коллегам, друзьям, близким родственникам? Не счесть числа этим историям. Одним из наглядных примеров оного может послужить судьба Полины Семеновны Жемчужины (1897-1970) - жены второго по значимости после Сталина иерарха в политической системе СССР - В.М. Молотова. 29 декабря 1948 г. её исключили из рядов - большевистской партии - ВКП(б). Сразу же после этого экстраординарного события в его семье Молотов написал Сталину покаянное письмо, в котором были следующие строки: "При голосовании в ЦК предложения об исключении из партии Жемчужины я воздержался, что признаю политически ошибочным. Заявляю, что, продумав этот вопрос, я голосую за это решение ЦК, которое отвечает интересам партии и государства и учит правильному пониманию коммунистической партийности". А затем это "второе лицо" в номенклатуре большевистской империи скоропалительно оформило развод с горячо любимой супругой. Буквально через неделю, 29 января 1949 г. Жемчужина была арестована, препровождена в места лишения свободы, где и пребывала вплоть до самой смерти Сталина. И лишь после похорон тирана, в свой день рождения - 9 марта 1953 г. - Молотов в качестве подарка к юбилею решился обратиться к своим соратникам с настоятельной просьбой: "Верните Полину". Таким образом, Молотов вновь обрел жену, а советская история пополнилась ещё одним примером классического предательства в большевистской редакции.
  Конечно, в ответ на сей эпизод привередливый читатель может заявить автору: мол, такие уж были тоталитарные времена. Позвольте в таком случае привести в качестве примера весьма любопытный эпизод из политической практики другого тоталитарного государства. В процессе расследования дела о неудачном покушении на Гитлера гестаповцы 23 августа 1944 г. задержали бывшего бургомистра Кельна, будущего канцлера ФРГ Конрадта Аденауэра. Для престарелого (68 лет) и больного человека пребывание в застенках тайной полиции нацистской Германии могло закончиться весьма плачевно. После ареста он был заключён в тюрьму Браунвейлера, начальник которой заявил ему: "Пожалуйста, не пытайтесь покончить с собой. В вашем случае для этого уже нет необходимости. Вам 68 лет, и ваша жизнь так или иначе уже закончена". Весть об аресте отца дошла до командира танкового батальона Вермахта на Восточном фронте Макса Аденауэра (1910-2004) лишь 4 октября 1944 г. Несмотря на тяжелые бои на Восточном фронте, командование немедля предоставило ему отпуск "по семейным обстоятельствам". 2 ноября 1944 г. он уже поднимался по ступеням IV управления (гестапо) Главного управления имперской безопасности нацистской Германии в Берлине. В этом наводившем на многих ужас учреждении боевой офицер заявил буквально следующее: "Я и двое моих братьев сражаемся в танковых войсках на Восточном фронте. Как должен чувствовать себя солдат на поле боя, если узнает, что в тылу ни с того ни с сего хватают и арестовывают его старого отца?". Руководство этой самой жестокой организации Рейха обещало разобраться. И разобралось. 20 ноября 1944 г. Аденауэр был отпущен на волю. В связи с этим эпизодом хотелось бы задать риторический вопрос: насколько уместно оправдывать склонность своих соотечественников к предательству, в том числе родных, друзей, коллег и боевых соратников деятельностью тайной полиции своей державы? Не целесообразно ли поискать причины такового поведения всё же в глубинах менталитета населения соответствующих держав?
  Здесь, вероятно, самое время и место пояснить, что в данной работе понимается под традицией невежества. Автором в это понятие вкладывается иной смысл, чем это принято в обычном, тривиальном употреблении этих слов. Это вовсе не малограмотность и не отсутствие среди её носителей людей, наделённых острым умом или блестящим знанием иностранных языков, природной смекалкой или военным мужеством, инженерными знаниями или литературным и художественным гением. Все упомянутые качества легко уживаются с невежеством в предлагаемой нами интерпретации. К примеру, если взять население Российской империи, то не счесть представителей этой державы, не единожды поражавших мир одаренностью и многогранностью своих талантов. Некоторые при этом оставили заметный след в жизни других стран и народов. На это обстоятельство с великим пиететом обращал внимание российский живописец, философ и писатель Николай Константинович Рерих (1874-1947): "Франция гордится Мечниковым, в Англии - сэр Виноградов, Ковалевская - в Швеции, Блаватская - в Индии, Ростовцев и Сикорский - в Америке, Лосский - в Праге, Мельников - в Париже, Барк во главе огромного финансового дела в Великобритании. Юркевич строит "Нормандию" с её океанской победой. В Парагвае войсками командует Беляев...". При этом, будучи энциклопедически образованным человеком, Рерих отмечал, что, в какие бы списки профессоров европейских университетов или ведущих деятелей инженерного дела ни пришлось бы заглядывать, в какие бы банки, фабрики или ряды адвокатуры ни пришлось бы обращаться, всюду можно было встретить российские имена. Их количество, по его словам, поразительно велико и среди учёных иностранных академий, и в различных научных каталогах. По сути, российская интеллигенция была составной частью европейского культурного пространства, обогащая его свои творческим гением. На это же обстоятельство обратил внимание в личной переписке со мной писатель В.А. Коротич. В частности, он отмечал, что "всё-таки у прежней интеллигенции было одно не восстановленное качество - она была частью европейской интеллигенции и чувствовала себя в Европе, как дома. Мечников работал с Пастером, Гоголь писал "Мертвые души" в Риме, там же Иванов изображал Явление Христа народу, а Достоевский околачивал европейские казино". Всё это так. И всё этого у российского народа никому не отнять!
  Но когда мы говорим о традиции невежества, то прежде всего имеем в виду тот передающийся из поколения в поколение по каналам социальной наследственности массовый стереотип поведения, который в основе своей отличается заметной грубостью нравов, бессердечием, бездушностью, жестокостью, склонностью к предательству и абсолютным равнодушием к судьбе друг друга. Эти особенности национального характера ведут свою родословную с глубины веков. Как весьма образно заметил историк Ю.Н. Афанасьев: "У нашей власти - гены Золотой Орды". Поэтому правящий класс Российской (большевистской) империи на всех этапах своей истории сознательно культивировал раболепие населения по отношению к себе и жестокость по отношению к оппонентам, которым всегда отводилась роль "врагов народа". Народ, надо отдать ему должное, всегда с превеликим удовольствием участвовал в расправах над таковыми. Подобная матрица поведения населения державы всегда играла роль незыблемой основы власти.
  При этом советская власть, например, не чуралась приобщать к подобному "священнодействию" с детства. Так, в одном из постов интернета я обнаружил следующий поразивший меня рассказ, который заслуживает того, чтобы быть приведенным без купюр: "Когда в моем гомельском детстве мне было лет шесть, это 1971 год, мне бабушка 1908 г. р., уже покойная, рассказала страшную историю. 1946 год. Гомель. Р-н "Старый Аэродром" (если кто из гомельчан прочитает - поймет, где это). Приземляется "Дуглас". Оцепление. Оттуда выводят часть нацистов со споратыми погонами, часть каких-то людей в гражданском. Всего человек тридцать.
  Приезжает "кино", арестованных загоняют вновь в самолет, сгоняют с окрестных школ деток младших классов. Самолет стоит. Нацистов и в штатском вновь выводят, эффектно, перед камерами. Детям приказано поправить пионерские галстуки и (не вру!!!) плеваться в арестантов перед камерой. Потом всех везут в воронках в ДК им. Ленина, это "Железнодорожников". Деток с галстуками освобождают от занятий, везут туда. Суд. В принципе, то, что нацистов присудили к смерти, правильно. Там было за что. Бабушка говорила, что на половине были черные мундиры, СС, значит, были нелюдями и скотами. Но почему присудили к смерти людей (они были в штатском), которые, как выяснилось в суде, при немцах были врачами, водопроводчиками или сантехниками? Что Гомель должен был быть с болячками, без воды и без канализации? Хоть при немцах, хоть при Советах?
  А вот самое страшное было потом. На Ст. Аэродроме поставили большую шыбеницу. Подогнали бортовой ЗиС-5, петли накинули на висельников, "кино" снимает. Пионерам сказали, когда грузовик отъедет, "отдать пионерский салют", и чтобы оператор снял. Моя мама, Ирина Константиновна, тогда училась в 7 классе, ей было 13 лет. Была член Совета Дружины, поставили в первый ряд. Мама увидела среди тех, кого будут вешать, соседа-музыканта (мобилизовали для игры на немецких похоронах, мама дружила с его сыном). Расплакалась. Была настоящая истерика, я маму понимаю.
  Бабушка увидела, что мать не отдает "салют", а плачет. Поняла, чем может закончится, сказала ментам, что у мамы неврастения после того, как побывала в госпитале у тяжело раненого отца, моего деда, и забрала от висельницы домой. Все это называется - вне морали, вне культуры, вне традиций, вне всего. А все детки смотрели, как вешают. И отдавали салют перед "кино" И наверное, многие, многие, многие из них еще живы...
  Почему в той же России, где "половина сидела, половина охраняла" - такой пиетет перед разными маньяками типа Сталина?". Так, видимо, по замыслу режиссеров сей постановки должно было воспитываться будущее поколение большевистского племени. Что же удивляться, что оно таким и выросло.
  Невежество народа составляло незыблемую политическую "ценность" для любой партии власти Российской (большевистской) империи. А свои ценности, как известно, любое общество воспроизводит по невидимым каналам исторической (генетической) памяти. На это обстоятельство обратили внимание, например, авторы книги "Социология невежества" Адин Штайнзальц (1937-2020) и Амос Функенштейн (1937-1995). В частности, они отметили, что "невежество, как мы его понимаем, не является лишь временным или случайным недостатком знаний. Мы ведём речь о таком невежестве, которое создано обществом и намеренно им оберегается (или культивируется)". Безусловно, население царской и советской России никогда бы не оказалось в столь глубоком и вечном плену у традиции невежества, если бы не прямая заинтересованность в таком состоянии его умов и душ всех без исключения партий власти этой злосчастной империи.
  Советник Президента России по вопросам помилования, писатель, автор знаменитой повести "Ночевала тучка золотая" Анатолий Игнатьевич Приставкин (1931-2008), характеризуя основные психологические недуги населения российской державы, отмечал, что "жестокость нравов у народа в исторической крови. Просто большевики вытащили её из дремучего народного нутра и поставили на поток. В России цена человеческой жизни всегда была - полушка. Что при Петре, что при Иване Грозном, что при Сталине. А уж унизить человека, растоптать его достоинство - это вообще ничто". Вот об этой особенности национального характера - не задумываясь, мгновенно унизить другого человека, растоптать его достоинство, запросто убить или замучить до смерти - и идёт речь при упоминании о господствующей роли традиции невежества в истории нашего отечества. Эта традиция уже обусловила содержание нашей истории в прошлом, предопределила нашу жизнь сегодня, с силой законов природы неумолимо формирует наше будущее. Это обстоятельство постоянно привлекает внимание исследователей. Так, И.А. Яковенко, утверждает: "Одним из базовых языков русской культуры по-прежнему является насилие. На этом языке властная иерархия говорит с подвластными... Для людей, сложившихся в лоне такой культуры, репрессия - это воздух, которым они дышат. Земное притяжение, в поле которого они существуют. Небо, под которым они ходят... Понятно, что культура, акцентирующая репрессию, принципиально внеправовая. Потому что репрессия эта имеет своим источником ничем не ограниченный акт воли властителя. Его чистое усмотрение переживается российской традицией как значимый атрибут "нашей", т.е. традиционной и сакральной, власти... На самом базовом уровне российского сознания насилие видится как основной и универсальный регулятор".
  Весьма показательным в этом отношении представляется пример из обыденной постсоветской действительности, который привела журналистка, правозащитница, первый лауреат премии имени Анны Политковской (1958-2006), учрежденной международной общественной организацией RAW in WAR Наталья Хусаиновна Эстемирова (1959-2009). Павшая вслед за Политковской от руки наемного убийцы, в одной из своих острых прижизненных публикаций она поведала такой случай: "Молодой человек из Чечни пожил во Франции и поехал домой. Он уже видит крышу своего дома - а тут пост, проверяют документы. И говорят ему: а что это у тебя рубашка такая белая? А он, зараженный плевелами европейской демократии, отвечает: это мое дело, какую мне рубашку носить. А чего это у тебя волосы такие длинные? Это мое дело, какие волосы носить. Берут его за эти самые волосы и швыряют в яму... через месяц от рубашки остались лохмотья, волос у него уже не было, потому что его из этой ямы вытаскивали за волосы - и били. Один пожилой военнослужащий пожалел его и отрубил волосы, чтоб хотя бы так над ним не издевались. Когда его видел мой собеседник, этот молодой человек был доведен до состояния животного. Он был готов отдать все что угодно за кусочек хлеба". И, увы, это далеко не единичный случай, характеризующий подлинное отношение человека к человеку уже на территории бывшей советской империи. Единичными же, к сожалению, становятся случаи, когда подобные деяния становятся достоянием гласности и общественного возмущения. Способность в XXI веке вмиг довести человека до состояния животного в стране, провозгласившей себя демократической, правовой и социальной державой, можно объяснить лишь одним обстоятельством: в отношениях между людьми, между государством и человеком подлинной, фактической конституцией была и до сих пор остается традиция невежества.
   В качестве внешних отличительных черт поведения эту традицию, помимо безумной и немотивированной жестокости, характеризуют следующие закономерности: честный, порядочный человек не может рассчитывать на безопасность, добрый - на благодарность, гонимый - на поддержку, праведник - на воздаяние, творческий гений - на бережное и уважительное к себе отношение. Видимо, очень богатый опыт жизни в подобном пространстве как во времена СССР, так и в постсоветской России в конечном счете и дал известному российскому театральному режиссеру Юрию Петровичу Любимову (1917-2014) моральное право заявить: "У нас нет сердца и нет души. Мы любим говорить о загадочной русской душе. Но покопаешься там, и такие вещи всплывают..." ("Новая газета". - No 130, 19.11.2010 г.). Однако, то, что всплывает уже далеко не тайна. Наиболее характерной, выразительной, повсеместной формой проявления нравов подавляющего большинства наших соотечественников, является грубое и бестактное, пренебрежительное и безответственное отношение друг к другу. Став особой психологической приметой нашего бытия, органической частью нашего национального характера, оно получило, как уже упоминалось выше, своё лаконичное определение - хамство. Об опасности, угрожающей будущности России со стороны этого глубоко национального лиха, пророчески вещал русский писатель и религиозный мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1866-1941). В увидавшей свет под весьма красноречивым названием статье - "Грядущий хам" (1906 г.) он, как бы предвосхищая нашествие дьявола во плоти - большевизма, восклицал, что "воцарившийся раб и стал хам, а воцарившийся хам и есть черт - уже не старый, фантастический, а новый, реальный черт, действительно страшный, страшнее, чем его малюют, - грядущий Князь мира сего, Грядущий Хам". При этом писатель дал развернутый портрет этого специфического продукта российской истории. В частности, он отметил, что "у этого Хама в России - три лица.
   Первое, настоящее - над нами, лицо самодержавия...
   Второе лицо прошлое - рядом с нами, лицо православия...
   Третье лицо будущее - под нами, лицо хамства, идущего снизу -хулиганства, босячества, черной сотни - самое страшное из всех трех лиц". По злой иронии судьбы именно это, последнее, "самое страшное", и стало на многие годы подлинным лицом большевистской империи.
   Как верно заметил польский писатель Славомир Мрожек (1930-2013): "Революция привела к власти не труженика, а болтливого хама. Сейчас революция ушла, а хам остался". К такому же выводу пришёл и доктор юридических наук А.В. Оболонский, который заметил, что "СССР стал не только страной победившего (вопрос только - кого победившего?) социализма, но и, страшно сказать, страной победившего Хама. По существу, мы до сих пор живем в этой стране...". Почтенный правовед, безусловно, прав. Необходимо лишь уточнить: мы живем в стране уже не только победившего, но и беспредельно торжествующего Хама. Увы, такова неискоренимая историческая традиция нашего бытия, или, по выражению российской писательницы Наталии Осс, национальная триада "барство - воровство - хамство" (Газета.ru, 13.10.2012 г.). Одна из причин подобного неизменного положения вещей, по всей видимости, коренится в том обстоятельстве, что эта традиция отвечает каким-то внутренним глубинным запросам души большинства населения бывшей Российской (большевистской) империи. Но каким? Ответ скорее всего следует искать в том специфическом образе жизни, стереотипе поведения, который очень проницательно описал И.А. Яковенко: "Отдельного упоминания заслуживает культура хамства. Хамство - форма психологической репрессии, перманентно подавляющей тенденции становления отдельного человека и разворачивания универсума личности. Подавление личностного начала - одна из магистральных функций русской культуры. Хамство деятельно отрицает претензию на достоинство... Оно является механизмом поддержания традиционно сословного общества и эффективной стратегией противостояния перерождению этого общества в сообщество равных и независимых индивидов. Хамство присуще как низовой, так и властной культуре России. Это то, что их объединяет". Анализу этого явления посвятил своё блестящее эссе "Хамы и ангелы" Адам Михник.
  Носителя этого стереотипа поведения российский писатель Александр Александрович Зиновьев (1922-2006) вывел под обобщенным наименованием "Гомо Советикус". В этом образе нашла свое отражение та особенность менталитета, от которой мы более всего страдали, будучи гражданами ядерной супердержавы, и страдаем до сих пор уже в качестве граждан суверенных государств, возникших на её обломках. В частности, в статье "Нищета превращает украинцев в агрессивных хамов" (NEWSru.ua, 20.07.2012 г.) эксперты с почти столетним опозданием обратили внимание на то, что бытовое хамство стало визитной карточкой обитателей территории современной Украины. Но, на мой взгляд, прав был Мережковский: эта визитная карточка была предъявлена ещё в 1905 г., но во всей своей многогранности явила себя после 1917 г., став неотъемлемой чертой национального характера жителей СССР. Известный российский писатель Б. Н. Стругацкий в одном из своих интервью обратил внимание на тончайшую грань, которая отделяла советскую эпоху от постсоветской: "Возвращение в совок уже совершилось. От классической брежневской системы нас отделяет наличие нескольких СМИ, которым разрешено пока существовать независимо от власти и наперекор этой власти. Для того чтобы прекратить эти явно экстремистские упражнения, достаточно небольшого "триумфа воли", и вопрос можно было бы решить в два дня. Когда (и если) потребность власти в существовании демократической витрины исчезнет, исчезнет и сама витрина, и это есть характернейший признак победившего совка". Иными словами, есть нечто сквозное, неизменное, основополагающее, что роднит среднестатистического подданного советской империи и гражданина постсоветского государства. Речь идёт о некоторых отличительных чертах поведения, которые позволяют их легко идентифицировать вне зависимости от их этнического происхождения буквально в толпе любой западноевропейской страны. Это те стереотипы, те модели поведения, которые на литературном языке именуются хамством, а в просторечии - жлобством, сопровождаемые при этом крайней пренебрежительностью к чужому мнению, безответственностью по отношению к судьбам других людей, стран, к исходу любого дела, не связанного с личными интересами субъектов такого действа. Доведенная до логического конца всепоглощающая самоуверенность коллективного хамства является, пожалуй, наиболее выразительной особенностью традиции невежества. Хорошо изучивший человеческую породу Наполеон как-то по сему поводу весьма едко заметил, что "невежество ни в чем не сомневается - ему все ясно сразу". Неслучайно, политический режим, восторжествовавший на бескрайних просторах большевистской державы, получил очень выразительное наименование - реакционное хамодержавие. Иными словами, установившийся режим власти, утвердившийся правящий класс и устоявшийся в стране стереотип повседневного отношения людей друг к другу стали органическим продолжением господствовавших в Российской (большевистской) империи нравов.
  На это обстоятельство, проявившее себя во всей "красе" сразу же после падения монархии, обратил внимание писатель В.А. Коротич. В частности, он писал: "Подыскивая слово для определения рванувших тогда к власти, не хочу пользоваться ни их выдумкой "рабочие и крестьяне" или "трудящиеся", так как это неправда, ни бытовавшим в революционные годы "хамы" или недавно воскрешенным "быдло". Мне кажется, у нас есть словечко для обозначения такой публики - нахрапистой, не шибко культурной, но настаивающей на своем праве быть именно такой - "жлоб". Захватившая власть в стране жлобократия была убийственна, отшвыривая прежние жизненные стандарты и не заменяя их ничем жизнетворным... Жлобократия стала беззаконием, а не тиранией, как многие считали. Тирания - это хоть какие-то законы; у большевиков их долго не было даже формально". Большевистская "жлобократия" стала правящим классом в СССР, выполняя попутно роль правоверного носителя и неизменного хранителя традиции невежества. Результаты правления этой касты лжецов и подлецов были воистину ужасающими. Кто-то заметил, что ничто не может сравниться с опытом очевидца, но при этом ценность опыта подлости цены не имеет. Потому что свидетелей подлости как правило не оставляют в живых. Видимо, по этой причине лишь немногие отважились внести свою лепту в летопись повседневной подлости своих соотечественников по отношению друг к другу.
  Трагические картины рабского труда, изощренных измывательств над человеческим достоинством, а также неистового истребления людей во времена безраздельного господства воинствующего невежества оставили потомкам писатели, прошедшие всеми кругами "Дантова ада" советских тюрем и концентрационных лагерей. В их числе, в первую очередь следует склонить голову в дань памяти Варлама Тихоновича Шаламова (1907-1982) за его цикл произведений, центральное место в которых занимают "Колымские рассказы", Евгении Соломоновны Гинзбург (1904-1977) за её трагические мемуары "Крутой маршрут", Евфросиньи Антоновны Керсновской (1907 - 1994) за её потрясающую книгу "Сколько стоит человек", В.И. Туманова за его книгу "Всё потерять - и вновь начать с мечты..." и многих, многих других авторов, описавших эту страшную быль лагерной империи. Но заслуга в воссоздании наиболее обобщенной картины мучительной жизни и трагической гибели обитателей этой империи, несомненно, принадлежит А.И. Солженицыну - автору знаменитой книги "Архипелаг ГУЛАГ". Все эти авторы в своих книгах запечатлели ужасающую картину страданий людей, попавших в беспощадные жернова советской лагерной империи, но объяснение природы этого исторического феномена давали с самых разных идеологических, политических и культурных позиций. Оное не осталось незамеченным для вдумчивых исследователей, в связи с чем, например, Ю.Н. Афанасьев отметил, что "кстати говоря, своим "государственничеством" лагерник Солженицын сильно отличался от такого же лагерника Шаламова. Солженицын мыслил категориями неприязни к советскому режиму и писал о его ГУЛАГе. А Шаламов думал и писал о неприятии Русской Системы и о подавленном ею человеке".
  Но в любом случае, если суть российской истории XIX века можно познать через такие произведения литературы, как "Кто виноват?" и "Что делать?", то суть советской истории ХХ века, эпохи пыточных подвалов, тюрем и концентрационных лагерей невозможно постигнуть без так называемой лагерной прозы. Не случайно, писатель, депутат Государственной Думы России, владелец ряда российских и британских СМИ Александр Евгеньевич Лебедев заметил, что "история России ХХ века состоит из двух учебников. Первый написан вертухаями, наблюдавшими за событиями с Вышки (вертикаль власти). Второй - зэками, жившими на зоне. История вертухаев издана миллионными тиражами и изучается в школах и вузах. История зэков, увы, имеет куда меньший тираж, и ее нигде не преподают. Ибо история сопротивления власти - и сегодня самый запрещенный предмет". Наплевательское отношение к памяти невинно убиенных - одна из характернейших особенностей носителей традиции невежества.
  Думается, что именно к ним - носителям этой вековой традиции на бескрайних просторах бывшей Российской (советской) империи - было адресовано брошенное в сердцах восклицание Солженицына: "Будьте вы прокляты, чтó вы к нам привязались? Почему мы до смерти виноваты перед вами, что родились на этой несчастной земле и должны вечно сидеть в ваших тюрьмах?". Трудно даже себе представить сколько же поколений людей - представителей самых различных этносов и коренных народов, языковых и религиозных общин - готовы были бы расписаться под этими словами автора "Архипелаг ГУЛАГ"...
   Невежество, хамство, жлобство так укоренились в порах советского общества, что они время от времени прорывались даже на международной арене, причём в самых неподобающих местах и в самое неподходящее время. Яркий пример подобного поведения на пике своей политической карьеры явил миру глава правительства СССР Никита Сергеевич Хрущев (1894-1971). Так, выступая 25 сентября 1960 г. на 15-й Генеральной Ассамблее ООН, он умудрился изречь с трибуны этого почтенного учреждения: "Я вам покажу Кузькину мать!". При этом угроза сия в адрес западных стран, по устоявшейся легенде, сопровождалась ударами по трибуне каблуком его башмака. С тех пор идиоматическое выражение "Кузькина мать" стало символом великодержавного советского жлобства во всем мире.
   Безошибочным индикатором этого же качества, но уже для внутреннего употребления стало другое выражение, которое было весьма расхожим в среде высокопоставленных советских бонз. Академик Яковлев своей книге "Сумерки" привёл весьма колоритный эпизод, произошедший по прилету Хрущева в Москву 13 октября 1964 г. непосредственно накануне его отставки: "Во Внуково Хрущева встречал Семичастный. Подрулил самолет, из которого вышел Хрущев и, как потом рассказывал Семичастный, спросил его:
   - А где же все остальные бляди?
  - Никита Сергеевич, идет заседание Президиума. Вас там ждут". Безусловно, очень грубое выражение. Несомненно, оно характеризует его автора не с лучшей стороны, но при этом закрадывается подозрение, что в неменьшей степени и уровень культуры, а также порядочности его соратников по правящему классу СССР, в чём, в чём, но в глубоком и всестороннем знании которого Хрущёву отказать просто невозможно.
   О глубоком укоренении подобного качества на всех этажах уже украинского общества недвусмысленно высказался дважды занимавший пост спикера парламента Украины Александр Александрович Мороз. В частности, он заметил, что "в украинской власти достаточно смеси инфантильности и жлобства, что может давать неожиданные, непрогнозируемые выбросы. К сожалению, этими недостатками страдает все общество" ("Киевский телеграфъ". - No 52, 28.12.2007 г.). Как бы продолжая это замечание своего многоопытного предшественника, другой экс-спикер украинского парламента, Арсений Петрович Яценюк, в одном из своих выступлений в зале заседаний высшего законодательного органа страны весьма искренне заявил: "К сожалению, у меня четкое впечатление, что часто я на ферме и работаю. Потому что свинство, которое есть в этом зале, иногда не имеет границ" ("Украинская правда", 18.06.2008 г.). Если сие качество не знает границ в главном зале страны, то, что же тогда требовать от властных коридоров этажом пониже, кадровый состав которых, как правило, рекрутируется из неисчерпаемых парламентских резервов. Любой непредубежденный читатель согласится, что, несмотря на различие в формулировках, оба высокопоставленных политика имели в виду один и тот же стереотип поведения, глубоко укоренившийся на высших этажах политической власти Украины. Во всяком случае, по сему поводу без тени сомнения вещает в своей дежурной статье "Праздник послушания" один из самых дотошных исследователей нравов правящего класса "незалежной" державы. В частности, весьма искушенный в этих вопросах журналист отмечает: "Блюстители правовой чистоты, как и носители внятных идеологических ценностей, не востребованы в нынешние времена, которым все больше подходит определение "сумерки жлобов"" ("Зеркало недели". - No 43, 20.11.2010 г.). Справедливости ради надо признать, что не только сумерки, но и "рассвет" в этой стране также принадлежал этому безраздельно господствующему в стране сословию. Об этом очень убедительно живописал заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Д.И. Выдрин: "В начале 90-х я оказался в составе одной из первых политических делегаций в НАТО. Нас поселили в супер крутой натовский отель в Брюсселе. Потом был роскошный фуршет с обильными излияниями и традиционная экскурсия к культовому фонтану брюссельского "писающего мальчика".
   И тут разогретые шаровым виски, раззадоренные депутатской и дипломатической неприкосновенностью и, видимо, возбужденные звуком журчащей струи, мои коллеги стали изображать в реальном измерении "брюссельского мальчика": сначала прямо на улицах города, потом под стенами пятизвездочного отеля, а потом прямо в фойе и гостиничных коридорах, не добегая до положенных мест.
   Был серьезный скандал. Брюссельская пресса написала ряд статей об "украинских писающих мальчиках-политиках", натовцы заплатили, по-моему, штраф отелю (не отсюда ли растут корни их сдержанности по поводу нашего ПДЧ). Позже все забылось...
   А я почему-то запомнил. Запомнил, наверное, потому что тогда впервые в полной мере осознал старую истину о том, что культура - это, прежде всего, система запретов, а наша политика почти всегда антикультурна, поскольку зиждется чаще всего на нарушении запретов и полной вседозволенности...
   Пацаны на улицах, спокойно делающие свои дела после пластиковой двухлитрухи пива, лишь ничтожная копия, пародия и подражание вседозволенности политиков, которые, если захотят, будут спокойно делать то же самое, только не на улице, а на головы и лица своих избирателей" ("Украинская правда", 14.04.2008 г.). Комментарии к сему эпизоду, как говорится, излишни: он говорит сам за себя. Конечно же, подобного рода стереотип поведения весьма несправедливо приписывать всем без разбора подданным бывшей супердержавы, а тем более тем, кто был его самой уязвимой жертвой. Но вместе с тем и факт наличия некоего отличительного психологического тавра, которое, увы, стало визитной карточкой многих жителей бывшей империи, отрицать не приходится.
   Как долго хамство будет править бал в этой стране конечно же покажет время, но то, что оно повсеместно господствует в нашей жизни не вызывает ни малейшего сомнения. Сомнение, однако, вызывает способность кого-либо в сложившихся условиях одолеть это зло. Ведь ныне борьба с хамством - не борьба с ветряными мельницами. Это борьба с хорошо охраняемой нефтяной и газовой, металлургической и химической и тому подобной промышленностью, которые сначала были хамски изъяты у нищего населения бывшего СССР, а затем стали основой могущества уже хорошо организованного и вооруженного совокупного Хама страны.
  При этом горестное положение вещей донельзя усугубляется тем, что политики, которых на Олимп власти взнесла исключительно волна народного доверия, сразу же, не переводя дыхания, пускаются во все тяжкие для установления доверительных отношений с теми, кто нажил своё несметное богатство на ограблении простого люда. Вероятно, таким нехитрым способом и обеспечивается взаимовыгодный обмен народного доверия на доверительную собственность, которую опять же без взаимного доверия с крупнейшими собственниками державы ни за что не приобретешь. Как было верно подмечено одним украинским журналистом в его статье "Зеркало для героев": "Люди, самой судьбой призванные исполнять роль если не моральных авторитетов, то хотя бы третейских судей, с непостижимой легкостью разменивают служение народу на услужение внезапно разбогатевшему хамству и стремительно возвысившейся серости" ("Зеркало недели". - No 29, 15.08.2008 г.). Вполне понятное дело: иначе ведь на роскошную жизнь после рано или поздно наступившей отставки не заработаешь. "А как же Украина?" - спросите вы. Так ведь при больших деньгах можно вполне припеваючи зажить и вдали от её вечно беспокойного, озлобленного и обманутого населения. Посему боюсь, что, скорее всего, агрессивное хамство надолго переживёт всех нас, боюсь, наших детей и внуков, а также детей и внуков наших внуков.
  Однако вернемся к истории вопроса: эти черты характера носителей большевистского менталитета бросались в глаза на всех этапах его беспрепятственного самовыражения. Особенно ярко они явили свою подлинную суть в период Гражданской войны. Разумеется, в те времена было не до психологических наблюдений и обобщений. Но, вместе с тем, по воспоминаниям автора книги "Дроздовцы в огне: Картины гражданской войны, 1918-1920 гг.", одного из лучших офицеров Белой гвардии, генерал-майора Антона Васильевича Туркула (1892-1957), после очередного пленения красноармейцев его подчиненные безошибочно распознавали среди оных коммунистов по следующим признакам: "Лицо у коммунистов было как у всех, солдатское, скуластое, но проступало на нем это черное пятно, нечто скрытое и вместе отвратительное, смесь подобострастия и подлости, наглости и жадной вседозволенности, скотство. Потому мы и узнавали партийцев без ошибки, что таких погасших и скотских лиц не было раньше у русских солдат". Итак, со временем именно эта смесь качеств, которую невозможно было более скрывать от себя и окружающего мира, получила своё законченное и весьма выразительное наименование - "жлобство". Крайне прискорбное свойство человеческой натуры. Несущее в себе неисчислимые бедствия для всех, кто попал в орбиту его воздействия. Безусловное и несомненное зло. Но именно оно и предопределило всю последующую жизнь большинства граждан СССР.
   Конечно, "скотство", "хамство" и "жлобство" - весьма обидные и при этом далеко не научные определения. Но когда задумываешься, почему всё же к их употреблению прибегают весьма образованные правоведы, политики и публицисты, то в качестве ответа напрашивается лишь одно пояснение: они вынуждены это делать лишь потому, что наука и этика оказались бессильными найти адекватный термин тому стереотипу поведения, который так широко и повсеместно возобладал на бескрайних просторах могучей державы. А с другой стороны, стоит ли обижаться на эти слова тем, кто с таким азартом, упоением и фанатизмом унижал, предавал и истреблял друг друга на протяжении столь длительного периода совместного бытия? Хотя надо признать, что последнее всё же не освобождает нас от обязанности найти категорию, адекватно отражающую специфику менталитета населения, обладающего столь повышенной склонностью к уничтожению друг друга. Мне в качестве таковой представляется традиция невежества.
   Подобная традиция в той или иной степени, как уже отмечалось, присуща всем народам мира, однако историей было суждено, чтобы в качестве основного места своего обитания она избрала души подданных именно Российской империи, соответственно, будущих граждан СССР. Способность в мгновение ока причинить смерть кому-либо, чтобы выместить на нем всё зло своей жизни, стала характерной чертой поведения на всей территории этой многострадальной страны.
   Для иллюстрации сказанного уместно привести выдержку из воспоминаний российского правоведа и судебного деятеля Анатолия Федоровича Кони (1844-1927). Дело было в 1892 г., который запомнился историкам так называемыми "холерными бунтами", в процессе коих разбушевавшаяся толпа буквально линчевала некоторых самоотверженных врачей и сестер милосердия, пытавшихся оказать посильную помощь несчастным жертвам этой опасной эпидемии. Во время аудиенции у императрицы Марии Федоровны (1847-1928) - супруги здравствующего на то время императора Александра III и матери будущего императора Николая II - между ней и А.Ф. Кони произошёл примечательный диалог. В ответ на твердое убеждение императрицы, что сии беспорядки и, в частности, убийство врачей - суть следствие политических происков неких "нигилистов", автор воспоминаний заметил: "Мадам, эта дикость - результат невежества народа, который в своей жизни, полной страданий, не руководится ни церковью, ни школой". Иными словами, опытный правовед подметил отсутствие в душах населения страны того сдерживающего и благотворного начала, которое в настоящей работе получило наименование культуры достоинства человека. Это обстоятельство составляло основную причину многих преступлений на этнической, религиозной и классовой почве по всей державе. Последнее, кстати, заметно отличало подданных Российской империи, например, от подданных Германской или Австро-Венгерской империй. Иными словами, не всякая империя плодила слепую жестокость в качестве необходимого атрибута имперского бытия.
   В подтверждение сказанного уместно привести выдержку из воспоминаний, включенных в книгу "1918 год на Украине". Их автор оценивает, как по-разному отразились революционные события в поведении рядовых служащих германских и российских войск: "Надо, однако, признать, что разложение германских войск носило иной характер, чем у нас. Не только не сопровождалось убийством офицеров, но мало отразилось на самой дисциплине... Вот когда ярко сказалась дисциплинированность германской нации и высота её культурного уровня, выявилась и основная причина бесчинств, творимых захваченными большевизмом русскими народными массами, - их беспросветное невежество". Заметим: современник, очевидец, участник тех событий, боевой генерал причину трагедии, разыгравшейся на бескрайних просторах империи, пророчески узрел в той же самой особенности менталитета её народа, что и А.Ф. Кони, - в его беспросветном невежестве.
   Таким образом, мы вплотную приблизились к возможности дать определение упомянутому феномену, столь характерному для нашей жизни. Итак, под традицией невежества следует понимать такую особенность национального менталитета, которая на протяжении веков инстинктивно проявлялась в жестокосердном, бездумном и безответственном стереотипе поведении людей по отношению к достоинству и жизни своих соотечественников, а также к судьбе других этносов, коренных народов и наций.
   История человечества насчитывает три рода невежества: совсем не знать ничего, знать дурно то, что знают все, знать не то, что следует знать. История Российской (большевистской) империи - редкий случай, когда все три вида этого состояния души каким-то неведомым образом переплелись в менталитете одного народа, ибо в массовом порядке убивать своих соотечественников по идеологическим, этническим, религиозным и языковым признакам - это крайняя форма растления души. Замечена также и другая характерная особенность невежества: это весьма тривиальное бытие, не требующее никакого напряжения ума и души, в силу чего невежды у нас, как известно, расплодились сотнями тысяч.
   Поведение, действия и поступки людей, о которых говорят: не ведают, что творят, - наиболее характерное выражение данной традиции вовне. В качестве ужасающего примера подобного явления на память приходит эпизод гибели Великой княгини Елизаветы Федоровны (1864-1918). Её супруг - Великий князь Сергей Александрович - 4 февраля 1905 г. пал жертвой террористического акта. Вскоре после трагической гибели мужа Елизавета Федоровна была назначена председательницей Московского отделения Красного Креста. Некоторое время спустя она продала свои драгоценности, а на вырученные средства приобрела на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и обширным садом. Там разместилась основанная ею в 1909 г. Марфо-Мариинская Обитель Милосердия. На территории обители был учрежден больничный храм, освященный во имя святых евангельских сестер Марфы и Марии. По замыслу Елизаветы Федоровны, обитель должна была оказывать всестороннюю духовно-просветительскую и медицинскую помощь нуждающимся, которым часто не просто давали еду и одежду, но помогали в трудоустройстве и приюте. Нередко сестры милосердия обители убеждали семьи, которые не могли обеспечить детям пристойное воспитание, отдавать детей в приют, где они получали образование, хороший уход и профессию. В обители были учреждены больница, хорошо оснащённая амбулатория, аптека, бесплатная столовая и еще множество богоугодных учреждений. В Покровском храме обители проходили просветительские лекции и беседы, а также заседания Палестинского общества, Географического общества, разного рода литературные чтения и другие мероприятия духовного характера.
   Несмотря на аристократическое происхождение, блестящее воспитание и образование, а также принадлежность к Императорской фамилии (она была родной сестрой супруги царя Николая II), Елизавета Федоровна вела жизнь, полную праведных трудов и забот. Она принимала участие в уходе за тяжелобольными, утешала в последние минуты умирающих людей. Вместе с сестрами милосердия посещала беднейшие кварталы Москвы, в том числе и Хитров рынок - самое опасное место города, вызволяя оттуда и водворяя в обитель малолетних ребятишек. В обители за глаза все величали её не иначе как Великая матушка. Во время Первой мировой войны она принимала самое непосредственное участие в уходе за ранеными военнослужащими русской армии.
   Вот эту необыкновенной доброты, красоты и нравственности женщину, подвижницу, сестру милосердия, монахиню большевики 18 июля 1918 г., в день обретения мощей Преподобного Сергия Радонежского, живой сбросили в глубокую шахту старого рудника под Алапаевском (в районе восточного склона Среднего Урала). На свою беду она не погибла сразу: из шахты несколько дней подряд рвались наружу душераздирающие стоны. Желая сокрыть содеянное, которое невольно привлекало внимание жителей окрестных мест, озлобленные палачи стали забрасывать шахту гранатами. По дошедшей до наших дней легенде в ответ неслась молитва: "Господи, прости им: не ведают, что творят". Эти проникновенные слова вполне могли бы послужить эпитафией ко всей последующей трагической судьбе населения империи.
   В заключение этого страшного эпизода нашей истории, вероятно, следует упомянуть, что в 1992 г. Архиерейским Собором Русской православной церкви великая княгиня Елизавета Федоровна была причислена к лику святых. Деятельность Марфо-Мариинской обители была возрождена подвижниками милосердия в 1992 г. А ныне возле храма Марфы и Марии стоит белая статуя прекрасной молодой женщины в монашеском облачении, у подножия которой привлекают взор постоянно свежие фиалки... Вечная память этой замечательной женщине и праведнице!
   Продолжая горестное повествование о господстве традиции невежества на бескрайних просторах Российской империи, упомянем ещё один трагический эпизод, невольной участницей которого стала уже другая сестра милосердия. Его описанию был посвящен очерк из уже упомянутого сборника "1918 год на Украине" под названием "В Киеве в конце 1918 года" (впервые был опубликован в Париже в 1931 г.). Свидетельство сие содержит леденящие сердце факты, о которых необходимо знать, чтобы задуматься над разразившейся впоследствии катастрофой, понять её природу и впредь исключить повторение случившегося. Нижеследующее исключает возможность какого-либо смягчения либо вольного изложения своими словами, вынуждая нас прибегнуть к весьма обширной выдержке из первоисточника.
  "Киев поразили как громом плакаты с фотографиями 33 зверски замученных офицеров. Невероятно были истерзаны эти офицеры. Я видела целые партии расстрелянных большевиками, сложенных, как дрова, в погребах одной из больших больниц Москвы, но это были все - только расстрелянные люди. Здесь же я увидела другое. Кошмар этих киевских трупов нельзя описать. Видно было, что раньше, чем убить, их страшно, жестоко, долго мучили. Выколотые глаза; отрезанные уши и носы; вырезанные языки, приколотые к груди вместо георгиевских крестов; разрезанные животы, кишки, повешенные на шею; положенные в желудки еловые сучья. Кто только был тогда в Киеве, тот помнит эти похороны жертв петлюровской армии. Поистине - черная страница малорусской истории, зверского украинского шовинизма! Все поняли, что в смысле бесчеловечности нет разницы между большевиками и наступающими на Киев петлюровскими бандами. Началась паника и бегство из Киева. Создалось впечатление, что тех, кого не дорезали большевики, докончат "украинцы"... На второй же день после вторжения Петлюры мне сообщили, что анатомический театр на Фундуклеевской улице завален трупами, что ночью привезли туда 163 офицера. Я решила пойти и убедиться "своими глазами". Переодевшись, отправилась я в анатомический театр... Сунула сторожу 25 рублей, он впустил меня. Господи, что я увидела! На столах в пяти залах были сложены трупы жестоко, зверски, злодейски, изуверски замученных! Ни одного расстрелянного или просто убитого, все - со следами чудовищных пыток. На полу были лужи крови, пройти нельзя, и почти у всех головы отрублены, у многих осталась только шея с частью подбородка, у некоторых распороты животы. Всю ночь возили эти трупы. Такого ужаса я не видела даже у большевиков. Видела больше, много больше трупов, но таких умученных не было! ...
  - Некоторые ещё были живы, - докладывал сторож, - ещё корчились тут.
  - Как же их доставили сюда?
  - На грузовиках. У них просто. Хуже нет галичан. Кровожадные. Привезли одного: угодило разрывной гранатой в живот, а голова уцелела... Так один украинец прикладом разбил голову, мозги брызнули, а украинец хоть бы что - обтерся и плюнул. Бесы, а не люди, - даже перекрестился сторож".
  После ознакомления с рукописью настоящей книги один мой знакомый родом из Западной Украины выразил сомнение в достоверности описанного по той причине, что автор упомянутых воспоминаний, по его мнению, русский. Насколько я понял своего собеседника, к слову сказать, очень культурного и порядочного человека, по одной этой причине объективность приведенного рассказа вызывала у него сомнение. Разумеется, я не стал цитировать своему визави известную фразу Паскаля: "Я верю только тем свидетелям, которым рубят головы", а тем паче не стал вычислять этническое происхождение сестры милосердия, которая поведала об этой трагедии. Вместе с тем, сей диалог заставил крепко задумался о том, как же мы познаем истину, если будем воспринимать нашу историю сквозь призму этнического происхождения авторов мемуаров, исторических хроник и аналитических исследований. И в какие исторические дебри мы заберемся в сопровождении тех деятелей, которым так приглянулся образ Ивана Сусанина в исторической науке?
   По сути, я впервые столкнулся с мнением, что свидетелями преступлений на этнической почве не должны признаваться их очевидцы, а тем более, чудом уцелевшие жертвы, если они иного этнического происхождения, чем палачи. Рассуждая, мой собеседник, как мне показалось, пошёл дальше и высказал суждение вроде того, что и нравственную оценку злодейству не вправе давать представители иного этноса, чем палачи и их подручные, поскольку таковая по определению не может быть объективной по отношению к последним (я, разумеется, не стал уточнять, распространяется ли его суждение на те случаи, когда в числе жертв массового уничтожения людей оказывались этнические украинцы). Представляется всё же, что правовая оценка политики целенаправленного истребления людей не должна основываться на принципе "нашим можно всё, лишь бы они не оставляли в живых нежелательных свидетелей и вещественные доказательства своих преступлений". А если таковые все же имели место, то упорно отрицать все произошедшее как подлый навет на украинскую нацию. В статье "Право на память" один украинский публицист заметил, что "...больно, что мы не в состоянии признать, что также склонны к расизму, антисемитизму и фашизму. Больно, что дети в школах учат декалог Михновского" ("Украинская правда", 18.06.2008 г.). Да, больно. Я бы добавил, и позорно. Но именно эти чувства, которые я всецело разделяю, и обязывают нас неутомимо докапываться до корней той патологической жестокости, которая, судя по всему, стала органической частью нашего повседневного бытия.
   По этой теме уже высказалось несметное число историков, как российских, так и зарубежных, как мастеров этого жанра, так и заурядных бытописателей. В этом море литературы можно утонуть, так и не добравшись до берега истины. В Украине, при этом, стало нынче модным подвергать сомнению всё то, что было написано или издано, например, в России. Свои же нередко весьма сомнительные сочинения отечественные историки благоразумно издают на языке, недоступном для понимания коллег из соседних стран. В этих сочинениях на стендах с именами смертельных врагов украинской нации застолблены представители многих этносов, коренных народов и даже соседних стран. Это делает необходимым, исходя из принципов развиваемой здесь философии, предложить и свою версию произошедшего, в том числе и природы того киевского эпизода, о котором поведала упомянутая сестра милосердия.
   Последующее изложение полагаю необходимым предварить принципиальным заявлением, что вышеупомянутое и многое другое, ставшее мне известным из истории населения Российской (большевистской) империи, далеко не измышления представителей злокозненных этносов, а, увы, традиция, тяжелая, кровавая, запекшаяся в глубинах сознания определенной части нашего населения. И без познания её корней и форм проявления на всей территории обитания титульной супернации никогда не придёт примирение с прошлым, понимание современных реалий и способность вести цивилизованный диалог друг с другом. И наконец, ещё одно принципиальное замечание. Отношения между представителями различных этносов, религиозных и языковых групп в настоящем исследовании рассматриваются не с точки зрения поиска виновных, а с позиции объективной логики философии достоинства человека. Поэтому настоятельно прошу под таким и только таким углом зрения рассматривать всё изложенное далее.
  
  2.1. Роль невежества в разрушении России
  
   В действительности, какой-либо очерк по любому сегменту истории России представляет собой с теоретической точки зрения задачу неимоверной сложности. На эту сторону подобных исследований обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев. Он, в частности, отмечал "что попытаемся снова мысленно представить себе общую конфигурацию социально-политической динамики русской истории за все время, миновавшее после татаро-монгольского нашествия.
  Она с трудом поддается визуальному воображению: и цикличное, маятникообразное движение, и спиралевидное, и откатное, и догоняющее. Вместе с тем, в этом постоянно меняющемся изображении представлена некая архетипическая неизменность, определяющая собой и одну, и другую, и третью разновидности общественного движения". Но как говорится, волков боятся - в лес не ходить. Задача предпринятого в данной книге исследования проблемы достоинства, свободы и прав человека на территории Российской (большевистской) империи требует определенного мужества мысли в познании того клубка трагедий, из которого преимущественно и была соткана жизнь всех её подданных.
   Думается, что основной причиной укоренения таких аномальных с точки зрения принципов христианской морали явлений, как ненависть, истязания и убийства на этнической, религиозной и классовой почве стало то повсеместное унижение чувства собственного достоинства, тотальное посягательство на политическую свободу и полное пренебрежение правами человека, которые на протяжении веков испытывало на себе подавляющее число населения Российской (большевистской) империи. Эту неизменную парадигму трагического бытия многих поколений обитателей этой территории отмечали, практически, все отечественные историки. В частности, всё тот же Ю.Н. Афанасьев писал: "Россия скомпонована - насилием - из локальных миров. И эти миры не превратились естественным путем в большое общество и в единое государство: их сколотили насилием. И вот итог: архаичная, еще догосударственная природа этих локальных миров не подтягивалась естественным путем до уровня большого общества. Наоборот - архаика локальных миров стала нормой жизни большого государства... все эти локализмы просто оголились. И продемонстрировали матричную основу единой России. И эта матричная основа, эта скальная порода состояла из разрозненных, изолированных, архаичных локальных миров". Посему родословная империи в крайней форме своего проявления, к великому сожалению, очень часто давала о себе знать преимущественно в виде опустошительных войн, религиозных конфликтов, этнических чисток, погромов и разного рода репрессий по отношению к её населению. Тенденции же к поступательному правовому развитию не наблюдалась по причине полного отсутствия у её населения того типа культуры, который лежит в основе гуманного уровня отношений между людьми. Иными словами, культура достоинства осталась абсолютно невостребованной, практически, всеми поколениями обитателей нашей исторической родины.
   Освященный веками способ обращения с людьми, традиционно населявшими обширные просторы территории империи, довольно точно описал автор книги "Бабий Яр": "Людишек на Руси во все века колотили и ловили, чужие и свои, и половцы, и татары, и турки, и собственные Грозные, Петры да Николаи, то жандармы, то большевики, вдолбив, похоже, такую историческую запуганность, что самая настоящая - теперь уже немецкая - охота на людей казалась естественной. Наоборот, длительное отсутствие охоты показалось бы невероятным и даже подозрительным...". Всем своим повествованием автор, по сути, подтверждает печальный постулат, что люди не испытывают угрызений совести от бесчестных, жестокосердных поступков, ставших у них обычаем, устоявшимся в веках стереотипом поведения.
   Обычай охотиться друг на друга на протяжении веков со временем самым естественным образом трансформировался в устойчивую национальную традицию. Традицию, которую, повторюсь, беззастенчиво эксплуатировали все партии власти Российской (большевистской) империи. Апогея своего развития эта традиция достигла в роковом 1937 г. Сие нашло отражение во многих воспоминаниях современников той эпохи. В частности, как отмечала Е.С. Гинзбург: "Самое страшное - это когда злодейство становится повседневностью. Привычными буднями, затянувшимися на десятилетия. В тридцать седьмом оно - злодейство - выступало в монументально-трагическом жанре". Именно в те годы СССР окончательно трансформировался в империю зла, в качестве каковой неизменно позиционировал себя вплоть до 1991 г. Но пресловутая традиция надолго пережила очередную державную форму. Поэтому, к слову сказать, не вызывают удивления настойчивые попытки ряда политиков на всём постсоветском пространстве вновь разбередить страсть национальной охоты на людей, особенно из числа тех, кто случайно уцелел в период предыдущих облав, загонов и зачисток. Это, увы, самое что ни на есть обыденное и распространённое проявление Русской Системы наяву.
   Жертвами и объектом охоты со стороны Русской Системы в первую очередь становились люди, которые не мирились с посягательством на достоинство, свободу и права человека, то есть на те западноевропейские ценности которые с этой системой были несовместимы по определению. Как заметил по сему поводу историк Ю.Н. Афанасьев "Всегда, во все времена российское общество, с тех пор, когда окончательно оформилось в Русскую Систему, нетерпимо относилось к ним и стремилось от них избавиться. Зверские убийства, уничтожение миллионами в ГУЛАГе, изгнание, тюрьмы, психушки - далеко не полный перечень средств подавления".
   Итак, охота на людей - вот тот сквозной, вневременной фактор, который предопределил формирование и процесс неизменного воспроизводства ментальной матрицы многочисленного и разношерстного населения империи на разных стадиях своего исторического бытия. Страх перед этим зловещим фактором в качестве тяжких оков в конечном итоге и объял весьма многоликое население в одну племенную общность под названием российский народ. В полном соответствии с жестоким образом его бытия преимущественно оформилось его равнодушие, бездумность и бесчувственность к боли и страданиям друг друга. Подобное положение вещей усугублялось основным принципом организации власти в Российской империи, которое нашло своё наиболее образное выражение в постулате: "Внизу - власть тьмы, вверху - тьма власти". Я бы лишь уточнил последний тезис: вверху тьма тёмной власти. Показательный пример последовательного воплощения этого принципа в жизнь приведен в книге "Царь и царица". В частности, её автор В.И. Гурко упомянул случай, когда в 1900 г. Государственный совет империи выступил с инициативой об отмене права волостных судов приговаривать лиц крестьянского сословия к телесному наказанию. Как подчеркнул сенатор: "На означенном мнении Государственного совета Николай II резко написал: "Это будет тогда, когда я этого захочу"". А ведь речь шла ни мало, ни много как об основных принципах защиты достоинства многомиллионного населения империи. Но в том-то и дело, что достоинство человека в Российской (большевистской) империи всегда было предметом личной прихоти её владык.
   Но хуже всего в жизненном пространстве Русской Системы приходилось национальным меньшинствам. Они никакого легального влияния на внутреннюю политику державы не имели, поскольку им изначально отводилась лишь роль пассивного объекта любой политики. Френсис Фукуяма по этому поводу довольно деликатно заметил: "Конечно, в значительной мере этническую и националистическую напряженность можно объяснить тем, что народы вынуждены жить в недемократических политических системах, которых сами не выбирали". Как известно, в России национальные меньшинства никакого отношения к формированию приемлемой для себя архитектоники державного бытия не имели. Форма правления, государственное устройство и политический режим в стране были жестко заданы объективным стечением исторических условий и геополитических обстоятельств. Посему тем из инородцев, кому выпала незавидная участь жить в душной атмосфере российского самодержавия, глотком свежего воздуха казалась любая форма политического протеста против абсолютной монархии, которая в тех исторических условиях воспринималась ими, помимо всего прочего, также и в качестве абсолютного торжества великорусского шовинизма.
   Очевидно, что тот безумный террор, который был развязан против видных сановников и даже первых лиц Российской империи, был обусловлен не только потребностью в абстрактной демократизации общественной жизни, но и необходимостью в защите своего человеческого достоинства от национального гнета. Осознание своего человеческого достоинства, тем самым, обретало этническую основу, а последняя - форму политического протеста общедемократического характера. Разумеется, что все подобного рода поползновения на основы основ вызывали не только адекватный ответ со стороны российского государства, но и весьма неадекватный - со стороны русского этноса. Отсюда неизбежной реакцией на любой политический протест становилось усиление великорусского шовинизма, который находил своё проявление в пароксизмах (приступах) этнической ненависти и апологетике этнического превосходства, что приводило к новому витку напряжения во взаимоотношениях между разноплеменными подданными единой и неделимой державы.
   Именно эти процессы стали основной причиной зарождения монархических и одновременно националистических движений, нашедших своё воплощение прежде всего в таких организациях, как "Союз Русского Народа" (1905) и "Союз Михаила Архангела" (1908), которые, наряду с другими им подобными, вроде "Русской Монархической партии", "Союза Русских Людей", "Союза борьбы с крамолой", "Совета объединенного дворянства", "Русского Собрания", "Двуглавого орла" и т.д., получили в публицистике тех лет обобщенное наименование черносотенных, а их участники - черносотенцев. Черносотенное движение приобрело в России такой размах и популярность, что позволило склонному к высокопарной фразе председателю Совета министров Российской империи П.А. Столыпину воскликнуть: "Не черная сотня, а черные миллионы!". Он был абсолютно прав: именно эти черные миллионы и стали впоследствии железобетонной опорой большевистского абсолютизма, то есть абсолютного господства невежественного большинства, окрасившего в кроваво-красный цвет все последующие времена нашей истории. Черное и красное, красное и черное в былом России - далеко не произвольное сочетание цветов; во всяком случае, в её истории им пришлось сыграть гораздо более трагическую роль, чем в судьбе главных героев знаменитого романа французского писателя Стендаля /урождённый Анри Мари Бейль/ (1783-1842) "Красное и черное".
   Этому негативному процессу, набирающему со временем заметное ускорение, способствовало также и то, что государство в силу уже самого своего имперского, самодержавного характера было лишено какой-либо системы сдержек и противовесов как со стороны институтов гражданского общества внутри страны, так и со стороны внешнего мира. Подобное государство, по сути, представляло собой устрашающую самодовлеющую силу, этакую железную пяту, которая, образно говоря, неизменно нависала над судьбой всех тех, кого история расселила на соответствующей территории. На эту принципиальную особенность имперского бытия обратил внимание лауреат Нобелевской премии мира, Государственный секретарь США (1973-1977) Генри Киссинджер. Так, он отмечал, что путь к имперскому статусу ведёт к загниванию самой страны, поскольку с течением времени претензия на всемогущество разрушает какие-либо внутренние барьеры сопротивления бесправию, тирании и вседозволенности. "В империях с долгой историей любая проблема превращается в проблему внутреннюю, поскольку внешний мир уже не является для неё противовесом". Такие проблемы, несомненно, переживала и Российская империя: её никто не мог вразумить в отношении абсолютного бесправия её народонаселения в целом и национальных меньшинств в частности. Правящий же класс империи загонял эти проблемы в глухой угол, из которого они с невообразимым грохотом вырывались лишь во времена различных смут и потрясений.
   Очевидно, что в тех странах, в которых держава, пронизанная традицией невежества, бездумно, жестоко и безответственно обходилась со всем своим народом, наиболее травмированной оказывалась психика, в первую очередь, её национальных меньшинств. Когда внутри необъятной страны, по сути, некому было замолвить слово о несчастной судьбе её коренного населения (заметим: рабство в стране было формально упразднено лишь в 1861 г.), кому какое дело было до каких-то там инородцев и иноверцев? Потому-то во все периоды смутного времени они первые и становились объектами манипуляций со стороны противоборствующих политических сил не только в стране, но нередко и далеко за её пределами. А на фоне бездумного, порядком люмпенизированного населения, как правило, - и его первыми жертвами. Именно на представителях национальных меньшинств и иноверцах преимущественно и вымещали свою злобу бессильные противостоять своей партии власти (царя-батюшки и православной церкви) простодушные подданные империи. Подобная форма жестокости на территории державы, которую вовсе не случайно именовали "тюрьмой народов", имела, таким образом, свои глубокие исторические и психологические предпосылки. Последние подспудно формировались в ходе той национальной политики, которую на протяжении веков империя культивировала по отношению к тем или иным этносам и религиозным общинам.
   Исследовавший эту проблему по отношению, например, к традиционной жертве российского самодержавия первый президент Израиля Хаим Вейцман писал, что "читая год за годом мудреные указы, которые дождём сыпались из Петербурга, можно было подумать, что вся громадная машина Российской империи была создана с единственной целью - изобретать и усложнять правила и установления, ограждающие существование своих подданных-евреев". Естественно, что столь целенаправленная политика правителей империи оказала самое пагубное воздействие на поведение большинства её обитателей. Первая волна еврейских погромов прокатилась по России в 1821, затем в 1859, а потом и в 1871 гг. Однако самый массовый характер они приобрели в 1881-83 гг., после зверского убийства Александра II. Роль правительства в инспирировании этих эксцессов ненависти не вызывала сомнений. О трагических последствиях подобной погромной политики как всегда не думалось. На сей счёт известный российский правовед А.Ф. Кони приводит в своих воспоминаниях пророческие размышления экс-министра внутренних дел Российской империи М.Т. Лорис-Меликова, высказанные последним во время их встреч в Висбадене (Германия) летом 1884 г.: "Погромы евреев, цыган и "шелапутов", о которых телеграфируют в немецкие газеты, - предвестники ряда будущих безобразных и диких бунтов. Гораздо, однако, опаснее возможность разложения на составные части России". Можно смело утверждать, что сей государственный муж как в воду глядел: именно погромы и стали грозной предтечей будущего распада империи.
   Погромы развращают любой народ, будят в нём безумное начало. А безумие порождает разрушение всего и вся, в том числе и самой основы своего существования - культуры, религии, общества, государства. Именно в этот период началось массовое бегство подданых Российской империи еврейского происхождения. В частности, за 1870-1890 гг. в США выехало 176.900 российских евреев. К 1905 г. их число достигло 1 миллион 300 тысяч человек. И хотя доля еврейского населения в Российской империи не достигала и 4%, но 48% всей эмиграции в США и 44% вообще всей эмиграции из России осуществлялось именно за счёт евреев. С конца 19 века увеличилась эмиграция российских евреев в Канаду. За 1898-1920 гг. в эту страну выехало порядка 70.000 российских евреев. Примерно столько же евреев иммигрировало до 1914 года в Палестину. Всего же за 1881-1912 гг. из России эмигрировало 1 миллион 890 тысяч евреев, из них 84% обосновались в США, 8,5% - в Англии, 2,2% - в Канаде и 2,1% - в Палестине. Люди бежали от унижений, побоев, грабежа и смерти. Благодаря бегству они их избежали. Оставшиеся в Российской империи поплатились за свою привязанность к почве самым жестоким образом.
   Здесь уместно привести размышления великого гуманиста и писателя земли русской Л.Н. Толстого о печально известном еврейском погроме, который имел место 6-7 апреля 1903 г. в столице Бессарабии Кишинёве. Число его жертв достигло 49 убитых и 586 раненых; разрушению подверглось более 1500 домов (более трети от всех домовладений Кишинева). Автор "Войны и мира" не смог обойти молчанием эту позорную страницу нашей истории. Мимо его внимания не ускользнула та черта национального характера российского народа, которая проявлялась в повышенной готовности по первому призыву, косвенному намеку, движению брови лидера партии власти начать травить, избивать, преследовать те или иные национальные, религиозные или языковые меньшинства. На фоне всеобщего помешательства на почве этнической ненависти голосом вопиющего в пустыне прозвучало обращение к православному люду архиепископа Волынского Антония /в миру - Алексей Павлович Храповиицкий/ (1863-1936): "Жестокие кишиневские убийцы должны знать, что они посмели пойти против Божественного Промысла, что они стали палачами народа, который возлюблен Богом". Но быть палачом ненавистных инородцев оказалось столь сладострастным занятием для многочисленных приверженцев российской партии власти, что мнение Бога, как собственно и озвучившего его известного богослова, не возымели никакого воздействия на их замутненное погромной горячкой сознание. Для них наместниками Бога на земле давно уже стали лидеры партии этнической нетерпимости, которые по субъектному составу полностью совпадали с власть предержащими империи.
   Последнее обстоятельство не ускользнуло от внимания Толстого. Описывая пережитое потрясение от зверского избиения своих соотечественников еврейского происхождения в Кишиневе, Лев Николаевич писал: "В особенности я почувствовал ужас перед главным виновником - нашим правительством с его духовенством, которое будит в народе зверские чувства и фанатизм, с его бандой чиновников-разбойников". Кишиневское преступление - продолжает автор - это только прямое следствие пропаганды лжи и насилия, которую российское правительство ведёт с такой энергией и настойчивостью. Подобно турецкому правительству во время армянской резни, российское, по утверждению писателя, остается совершенно индифферентным к самым ужасным актам жестокости, когда эти деяния отвечают его интересам. Таким образом, великий гуманист прямо указал на катализатор этнической ненависти и резни в империи - целенаправленную политику партии власти.
   Будучи трусливой и лукавой, последняя перед судом международной общественности стала всеми силами открещиваться от своего участия в организации сего побоища. Однако позорный факт прямой поддержки правительством погрома, которому посвятил своё гневное обращение Толстой, впоследствии подтвердили современники тех событий: губернатор Бессарабии князь Сергей Дмитриевич Урусов (1862-1937), командующий войсками Одесского военного округа граф Александр Иванович Мусин-Пушкин (1827-1903) и председатель Комитета министров России граф Витте, который относительно последствий этой трагедии высказал весьма проницательное суждение: "Еврейский погром в Кишиневе, устроенный попустительством Плеве, свёл евреев с ума и толкнул их окончательно в революцию...
  Из феноменально трусливых людей, которыми были почти все евреи лет 30 тому назад, явились люди, жертвующие своей жизнью для революции, сделавшиеся бомбистами, убийцами, разбойниками... несомненно, что ни одна национальность не дала в России такой процент революционеров, как еврейская". Нещадно убивая своих соотечественников иудейского вероисповедания невежественное население Российской империи, руководимое своими православными поводырями, по сути, нарушили все каноны христианской морали. Во всяком случае, на такие выводы наталкивают следующие размышления российского богослова, поэта, публициста и литературного критика В.С. Соловьева, который писал: "Взаимные отношения иудейства и христианства в течение многих веков их совместной жизни представляют одно замечательное обстоятельство. Иудеи всегда и везде смотрели на христианство и поступали относительно его согласно предписаниям своей религии, по своей вере и по своему закону. Иудеи всегда относились к нам по-иудейски; мы же, христиане, напротив, доселе не научились относиться к иудейству по-христиански. Они никогда не нарушали относительно нас своего религиозного закона, мы же постоянно нарушали и нарушаем относительно них заповеди христианской религии... Вместо того, чтобы прямо в этом покаяться, мы ищем, на кого бы свалить свою вину".
  И цитируемый богослов в этом отношении был отнюдь не одинок. Эту позицию разделяли и другие выдающиеся представители русской классической философии. В частности, Н.А. Бердяев писал: "Тут уместно вспомнить имя Вл. Соловьева, который считал защиту евреев с христианской точки зрения одной из важных задач своей жизни. Для нас, христиан, еврейский вопрос совсем не есть вопрос о том, хороши или плохи евреи, а есть вопрос о том, хороши или плохи мы, христиане. Со скорбью приходится сказать, что христиане в этом вопросе оказываются очень плохи, перед высотой христианского сознания они обыкновенно бывали много хуже евреев. Но вопрос о том, хорош ли я, много важнее вопроса о том, хорош ли мой сосед, которого я имею склонность в чем-то обвинять. Христианам и христианским церквам во многом приходится каяться, не только в еврейском вопросе, но и в вопросе социальном, в вопросе о войне, в постоянном конформизме по отношению к самому отвратительному государственному строю. Не имеет никакого принципиального значения вопрос о недостатках евреев". Читая эти строки, невольно задаешься вопросом: на что уповало при воплощении подобной погромной политики в жизнь православно-идеологическое подразделение партии власти Российской империи? Мог ли Бог оставить подобное святотатство без внимания? Видимо, именно столь очевидное, упорное, длительное и повсеместное игнорирование принципов христианского милосердия, образно говоря, переполнило чашу терпения Бога, которому ничего не оставалось более как низвергнуть на головы упорствующих во грехе такое жуткое испытание как Октябрьский переворот (так вплоть до 1927 года именовалась в дальнейшем по официальной советской терминологии "Великая Октябрьская социалистическая революция") со всеми сопутствующими ему бедствиями. И если это предположение покажется кому-то обидным с точки зрения чести православного мундира, то пусть его профессиональные носители найдут более убедительное объяснение столь невиданным мучениям, которые обрушились на головы и души их правоверной паствы.
   В полном соответствии с логикой политической жизни Российской империи на смену кишиневскому погрому пришло ставшее впоследствии знаменитым на весь мир "дело Бейлиса". Речь идет о проходившем в Киеве с 25 сентября по 28 октября 1913 г. судебном процессе по обвинению еврея Менахема-Менделя Бейлиса (1874-1934) в совершении ритуального убийства 12 марта 1911 г. двенадцатилетнего мальчика - Андрея Ющинского (1898-1911). Это дело стало жалкой российской пародией на "дело Дрейфуса", ибо в его основе лежали те же чувства, те же мотивы и те же приемы следствия и поведения верховных жрецов отечественной юстиции. На ход следствия в значительной степени оказало влияние нескрываемое предубеждение ко всему еврейскому племени императора Николая II.
   Предварительное следствие по обвинению Бейлиса тянулось более двух лет, однако никаких доказательств вины этой очередной жертвы кровавого навета найдено не было. Вместе с тем на кону оказался престиж державы. Империя в лице своих первоблюстителей черносотенного порядка просто не могла подбросить евреям такой козырь, как справедливое правосудие. Это было бы равносильно отказу от коренной природы российской державности. Посему в состоянии полного отчаяния министр юстиции Российской империи Иван Григорьевич Щегловитов (1861-1918) летом 1913 г. пригласил в Петербург одного из корифеев имперского сыска, начальника московского уголовного розыска Аркадия Францевича Кошко (1867-1928) и поручил ему установить "возможно выпуклее все то, что может послужить подтверждению наличия ритуала". После месячного изучения материалов уголовного дела российский "Шерлок Холмс" честно заявил министру: "Я бы никогда не нашел возможность арестовать и держать его (Бейлиса) годами в тюрьме по тем весьма слабым уликам, которые есть против него в деле". И далее многоопытный криминалист и блестящий знаток судебной психологии пояснил министру, почему версия о ритуальном убийстве невероятна: "...евреи прекрасно осведомлены о юдофобских настроениях, что пышным цветом расцвели за последнее десятилетие. Они не забыли и той страшной волны погромов, что еще так недавно прокатилась по России. Как при таких условиях предположить, что евреи, убивая Ющинского, выбрали бы для этого город Киев с его многочисленными монархическими организациями... Как предположить или, вернее, как объяснить, что выбор жертвы пал не на бездомную сироту, а на мальчика, многим хорошо известного. Наконец, как согласовать противоречие: страх перед погромами, с одной стороны, и оставленной чуть не визитной карточки (в виде обескровленного тела и 13 ран на виске и темени), с другой".
   Несмотря на отсутствие каких-либо достоверных улик, уголовное дело по обвинению Бейлиса всё же было передано в Киевский окружной суд. Объясняя мотивы этого уголовно-процессуального решения, Щегловитов в беседах с членами судебного присутствия приводил доводы такого рода: "Во всяком случае, дело получило такую огласку и такое направление, что не поставить его на суд невозможно, иначе скажут, что жиды подкупили меня и все правительство". И это при всём том, что на скамье подсудимых очутился бедный приказчик местного кирпичного завода, отец многодетной семьи. Отдавая себе отчёт в происходящем, председатель Киевского окружного суда отказался рассматривать столь грубо состряпанное дело. Но, как известно, свято место пусто не бывает: быстро нашелся другой слуга отечества и 25 сентября 1913 г. судебный процесс покатился своей чередой. Правда, здесь приключился ещё один казус: прокуроры Киевской судебной палаты отказались поддерживать обвинение. Не беда: прислали прокурора из Петербургской судебной палаты.
   Начало судебного процесса ознаменовалось подлой статьей в печатном органе "Союза Русского Народа" - газете "Земщина" от 26.09.1913 г. В полном соответствии с духом времени и настроением в высоких кабинетах империи, она в частности, писала: "Милые, болезные вы наши деточки, бойтесь и сторонитесь вашего исконного врага, мучителя и детоубийцу, проклятого от Бога и людей, - жида! Как только где завидите его демонскую рожу или услышите издаваемый им жидовский запах, так и мечитесь сейчас же в сторону от него, как бы от чумной заразы". Оно и понятно, православные подданные империи, в том числе и члены суда присяжных, должны были знать: жизни их малолетних детей угрожает смертельная опасность. Это было право на свободу слова, но в весьма специфическом толковании этого священного права в Российской империи.
   Суд над Бейлисом в общественном мнении страны с первых же мгновений из уголовного превратился в политический процесс. Российская партия этнической нетерпимости - черносотенцы - не жалела сил, чтобы уголовное дело над одним евреем превратилось в "суд над еврейством". Ведь центром процесса было не столько обвинение Бейлиса в убийстве, сколько обвинение всего еврейского племени "в склонности к жестокому проявлению фанатизма". В последний день процесса члены монархической организации "Двуглавый орел" отслужили панихиду по невинно убиенному отроку Андрею в Софийском соборе, который располагался как раз напротив здания суда.
  Надо отметить, что сей процесс стал подлинным индикатором на порядочность для деятелей российского общества. И тут необходимо воздать должное многим представителям российской интеллигенции, которые буквально ринулись в бой за торжество справедливости и Права в этом со всех сторон позорном и крайне неприглядном деле. Исключительную роль в деле мобилизации общественного мнения лучшей, честнейшей и порядочнейшей части России сыграл писатель В.Г. Короленко. По сути, в России он повторил общественный подвиг Золя в "деле Дрейфуса". Именно В.Г. Короленко стал непосредственным автором знаменитого обращения "К русскому обществу", которое увидело свет 30 ноября 1913 г. в петербургской газете "Речь". Это обращение по просьбе В.Г. Короленко подписали лучшие представители думающей и страдающей за судьбу своего народа интеллигенции Российской империи: Александр Александрович Блок (1880-1921), Алексей Максимович Горький (1868-1936), Владимир Иванович Вернадский (1863-1945), Максим Максимович Ковалевский (1851-1916), Михаил Иванович Туган-Барановский (1865-1919), Петр Бернгардович Струве (1870-1944), Павел Николаевич Милюков (1859-1943), Александр Иванович Куприн (1870-1938), Александр Николаевич Бенуа (1870-1960), Дмитрий Сергеевич Мережковский, Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945), Владимир Иванович Немирович-Данченко (1858-1943), Алексей Николаевич Толстой (1882-1945) и десятки других творцов, тем самым проявивших себя в качестве подлинной элиты России. При этом надо отметить, что тогда в стране действительно была элита в высоком нравственном смысле этого слова. Как здесь не привести потрясающие слова Исайи Берлина, полные глубокого уважения к лучшим представителям российской литературы того времени: "Каждый русский писатель воспринимает себя так, как если бы он находится на сцене перед публикой, держа экзамен; а посему самое мельчайшее упущение с его стороны, ложь, обман или приступ самодовольства, отсутствие рвения к правде являются отвратительнейшими преступлениями... Если вы обращаетесь к публике, будь вы поэтом, романистом, историком, или выступаете в какой-либо другой общественной роли, то тогда вы берете на себя полную ответственность за руководство и направление народа. Если это - ваше призвание, то вы связаны "клятвой Гиппократа" - говорить правду и никогда не изменять ей, самоотверженно посвящая себя своей цели".
  Конечно, среди оных были люди разных политических убеждений, нередко не раз остро полемизировавших друг с другом по болезненным вопросам российской действительности. Но их всех объединила одна страсть - безграничная любовь к России. От её имени они должны были дать бой её злейшему врагу - традиции невежества, столь ярко заявившей о себе в личине великодержавного шовинизма. Этот бой они и дали, подписав упомянутое обращение к народу. Этот пронзительный памфлет начинался словами: "Во имя справедливости, во имя разума и человеколюбия мы поднимаем голос против вспышки фанатизма и темной неправды. Исстари идет вековечная борьба человечности, зовущей к свободе, равноправию и братству людей, с проповедью рабства, вражды и разделения. И в наше время, как это было всегда, - те самые люди, которые стоят за бесправие собственного народа, всего настойчивее будят в нем дух вероисповедной вражды и племенной ненависти. Не уважая ни народного мнения, ни народных прав, готовые подавить их самыми суровыми мерами, они льстят народным предрассудкам, раздувают суеверие и упорно зовут к насилиям над иноплеменными соотечественниками". А заканчивался сей поразительный документ эпохи призывом: "Бойтесь сеющих ложь! Не верьте мрачной неправде, которая много раз уже обагрялась кровью, убивала одних, других покрывала грехом и позором!" . Как видим, в этом страстном обращении деятелей российской культуры к народу самым выразительным местом являлся призыв к защите европейских правовых ценностей: свободы, справедливости, равноправия, братства и прав человека, которые противопоставлялись традиционным российским реалиям: предрассудкам, суеверию, бесправию, вражде, ненависти, насилию над иноплеменными соотечественниками.
   Народ, однако, был очень разный. На это обстоятельство также обратил внимание В.Г. Короленко в своей статье "Господа присяжные заседатели". От проницательного взора писателя не укрылось то обстоятельство, что ответственность вынесения приговора была возложена на весьма одиозно подобранный состав присяжных. Из двенадцати человек десятеро - безграмотные крестьяне, а двое - малограмотные мелкие служащие. В таком культурном городе, как Киев, подобное не могло быть простой случайностью. Очевидно, что власть хотела воспользоваться основной опорой трона - невежеством своего народа. Видимо, на взгляд жрецов российской юстиции, только такой состав присяжных заседателей мог заслушать показания свидетелей, следить за спором ученых-экспертов, обсуждать в совещательной комнате сложнейшие вопросы медицины, психиатрии, теологии, толковать исторические и религиозные тексты. А ведь всё это стало уделом присяжных заседателей по делу Бейлиса. Более того, как выяснилось, из двенадцати присяжных заседателей пятеро оказались членами как раз того самого черносотенного "Союза Русского Народа", который был главной опорой власти в обществе по обвинению Бейлиса в ритуальном убийстве.
  Ознакомившись с материалами дела, невольно задаешься далеко не риторическим вопросом: а не подобное ли издевательство над правосудием привело впоследствии к той дикой, неправосудной процедуре, которая так жестоко и бесчеловечно оборвала жизнь последнего русского царя, его семьи и ближайших домочадцев? Не сам ли Государь всея Руси показывал пример полнейшего пренебрежения правами человека только потому, что этим человеком был еврей?! Думается, что, несмотря на отдаленность тех событий от наших дней, они дают нам богатую пищу для размышлений о взаимосвязи времен и бесконечной причинно-следственной связи между нашими поступками по отношению к другим людям и нашей непосредственной судьбой. Во всяком случае, трагическая, насильственная и неправосудная гибель И.Г. Щегловитова в 1918 г. наводит на эти и подобные размышления.
  Однако вернемся к судебному процессу. Трудно переоценить ту роль, какую сыграли в этом деле корифеи российской адвокатуры, принявшие участие в судебном процессе. Если ознакомиться с их речами, то приходишь к однозначному выводу: они защищали не еврея Бейлиса, они защищали Россию, Право, Правосудие. В своей заключительной речи один из адвокатов подсудимого - Василий Алексеевич Маклаков - обратился к присяжным заседателям с такими словами: "Если Бейлис виновен в убийстве, то тогда ему нет оправдания. Но если у вас этой уверенности нет, если в вашей душе имеется сомнение, то не делайте его жертвой той ненависти, которую многие питают к еврейству. Невинно осужденные бывают. Человеческая жизнь коротка: умрет он, загубленный понапрасну, умрет его семья. Но не умрет ваш приговор, не умрет эта страшная страница в истории русского правосудия. И вот почему все мы, которые служим делу русского правосудия, все мы, граждане одной России, мы все должны просить вас об одном: берегитесь осудить невиновного. Если вы это сделаете, то это будет жестоко для Бейлиса, это будет грехом вашей совести, но это не все. Это будет позором для русского правосудия, и этот позор не забудется никогда". Надо признать, что приведенное оказалось пророчеством: сей позор не канул в лету и до сих пор будоражит умы многих наших современников своими прямыми и косвенными аналогиями с тем давним уголовным делом.
  Накануне вынесения приговора А.М. Горький писал: "Мучительно переживаю процесс Бейлиса... Но в костре гнева, тоски, стыда и обиды есть уголок надежды: а что, как эти 12 мужичков скажут: нет, не виновен?! Вы представляете, какой это будет праздник на нашей - демократической - улице?.. Хочется чуда! Ведь только оно спасет нас от мирового позора!!!". И чудо произошло: 6 присяжных (в своем большинстве крестьяне) из 12-ти ответили: "Бейлис не виновен!". Согласно правилам уголовного судопроизводства того времени Бейлис был оправдан. Бездоказательность обвинения, блестящие речи адвокатов, людская совесть сыграли в конце концов свою роль. Правда восторжествовала в этом одном конкретном "деле Бейлиса". Однако судьба миллионов бейлисов ничуть не стала легче, человечнее, справедливее. История же с правами человека в Российской империи пополнилась ещё одним эпизодом подлости со стороны империи к своим бесконечно гонимым и вечно унижаемым подданным. Историческим и юридическим перипетиям этого эпохального судебного процесса была посвящена книга современника тех событий, адвоката Александра Семёновича Тагера (1888-1937) "Царская Россия и дело Бейлиса".
  В качестве эпилога этой истории, вероятно, надо упомянуть, что Российская фемида так и не установила подлинных убийц малолетнего Андрея Ющинского, поскольку подлинные обстоятельства и субъекты преступления вовсе не интересовали партию власти Российской империи, ибо оные никак не укладывались в столь необходимую ей версию о перманентной вине евреев во всех тех бедах, которые на протяжении последнего царствования сотрясали великую державу. Одну из версий произошедшего преступления в те уже отошедшие в прошлое времена выдвинул российский историк, писатель и кинорежиссер Гелий Трофимович Рябов (1932-2015). Напомним при этом читателям, что именно он в 1979 г. обнаружил под Екатеринбургом останки последнего русского императора, его семьи и ближайших домочадцев (для справки: останки царской семьи и их приближенных были похоронены в склепе в фамильной усыпальнице Романовых в Петропавловском Cоборе города Санкт-Петербурга в июле 1998 г. в 80-ю годовщину их гибели).
  По мнению Г.Т. Рябова, одной из непосредственных причин "еврейского следа" в деле Бейлиса стала принципиальная позиция по "иудейскому" вопросу премьер-министра Российской империи П.А. Столыпина. Так, историк в ходе своих рассуждений утверждает: "...мы вплотную подошли к тому, что стопроцентно объясняет, на мой взгляд, дело Бейлиса. Сейчас мы убедимся в том, что сам по себе Менахиль Мендель был ровным счетом никому не нужен и его трагедия заключается в том, что правительству понадобился пороховой запал, шнур и этим шнуром для поджигания назначили именно Бейлиса. Заметим в скобках, что могли назначить любого другого, обретающегося в орбите еврейского кирпичного завода на Лукьяновке.
  Мы убедимся и в том, что шнур был подожжен только потому, что премьер-министр Петр Аркадьевич Столыпин занял непримиримую позицию по еврейскому вопросу и все время настаивал на своем: предоставлении евреям большей свободы. Столыпина хотели просто образумить... фактами. Из еврейской жизни. А когда он этим фактам не внял - его убили...
  Надо было убедить государя Николая Александровича и в том, что давать евреям общегражданские права и небезопасно, и непатриотично. Царя убедить удалось. Но непредсказуемый Столыпин был неподвластен политической элите. Он был сам по себе, поэтому руководство Департамента полиции спланировало и провело 01 сентября 1911 года ликвидацию Петра Аркадьевича. Это произошло в присутствии государя, в Киевском оперном театре, во время представления оперы "Царь Салтан"...
  Чего добивался Департамент устранением Столыпина? Это вроде бы совершенно ясно: могущественный политический противник исчезал с политической сцены России навсегда. Борьба с евреями теперь могла быть поставлена на принципиальную основу. Ведь мало того, что "жиды" режут христианских младенцев, - они еще, сволочи, покусились на святое, на конфидента и соратника государя, и мало того что просто покусились - убили!". Признаюсь, трудно ручаться за подлинность именно этой версии о ходе событий того времени. Но ещё труднее возражать против того, что уж очень эта версия соответствует духу времени, державы и её главы в те трагические годы. Поэтому эта версия представляется мне гораздо более правдоподобной, чем иные, впрочем, имеющие такое же право на существование, как и та, что приведена выше.
  Полагаю, что здесь к месту привести характеристику П.А. Столыпина, которую дал ему в своей книге "Гибель императорской России" знавший его лично товарищ министра внутренних дел, командир отдельного корпуса жандармов, генерал-лейтенант Российской империи Павел Григорьевич Курлов (1860-1923): "П. А. Столыпин не был петербургским чиновником. Его служба началась в министерстве земледелия и протекала затем в провинции в должностях предводителя дворянства и губернатора в Гродно и Саратове. На всех этих должностях П. А. Столыпин заслужил всеобщую любовь и уважение, а на последнем посту имел случай проявить твердость и преданность Государю в тяжелое смутное время, рискуя своей жизнью. При беспорядках в Саратовской губернии он был ранен в правую руку, которой плохо владел до последнего времени. На посту министра внутренних дел, а затем и председателя Совета Министров он сохранил те же качества, выказав выдающиеся государственные способности и ораторский талант. Долг службы был у него на первом плане, а отсутствие личных интересов и тут привлекало к нему всех, с ним соприкасавшихся по какому бы то ни было поводу. Твердость и пренебрежение к опасности не покидали П.А. Столыпина до его трагического конца. Недаром вся Россия оплакивала его смерть...
  При всяком покушении на самое существо власти он проявлял твердость в сохранении авторитета правительства. Это не могло не вызывать к нему всеобщего уважения, в особенности потому, что он был чужд мелочей, а тем более вопросов личного самолюбия. Раз какой-нибудь вопрос, по его убеждениям, имел важное значение для пользы родины, П. А. Столыпин являлся непреклонным и ни перед чем не останавливался. Слава и благоденствие России и ее Монарха были для него священны.
  С П. А. Столыпиным можно было не соглашаться в отдельных вопросах, но нельзя было не преклоняться перед его искренностью и заботами о пользе России".
  А вот как описал П.Г. Курлов положение П.А. Столыпина, предчувствовавшего свою отставку, накануне его убийства 1 сентября 1911 г.: "На мое указание, что по возвращении в Петербург я буду просить его разрешения сделать несколько перемен в личном составе розыскных учреждений, П. А. Столыпин сказал: "Это вам придется делать уже без меня. - И на выраженное мной удивление продолжал: - По здешней обстановке вы не можете не видеть, что мое положение пошатнулось, и я после отпуска, который я испросил у Государя до 1 октября, едва ли вернусь в Петербург председателем Совета Министров и министром внутренних дел". Действительно, признаки, о которых говорил П.А. Столыпин, существовали. Лучшим барометром, определяющим прочность положения того или иного сановника, является на первый взгляд неуловимое, но для опытного человека совершенно ясное отношение к нему придворной толпы. Я помню, как раболепно склонялась эта толпа перед всесильным премьер-министром при высочайших путешествиях в Полтаву и Ригу. Как почтительно она склонялась перед ним в Петербурге. В Киеве было иначе. Для П. А. Столыпина не нашлось места в придворных экипажах, следовавших в Императорском кортеже, и он ездил в наемной коляске, что очень затрудняло его охрану".
  И, наконец, размышляя о роли личности в истории, в частности, о возможной роли Столыпина в спасении бесконечно дорогого ему Отечества П.Г. Курлов писал: "Я понял, что Императорской России грозил близкий конец и что, к несчастью, нет ни одного человека, который мог бы предотвратить неизбежную катастрофу. Невольно встал в моей памяти покойный П. А. Столыпин: его ум и сильная воля могли бы еще предотвратить крушение государственного корабля, но не было человеческих сил вызвать из могилы бесстрашного русского витязя. На смену ему пришли пигмеи, бездарные, безвольные, сами не знавшие, в какую сторону им надо идти".
   Очень высоко характеризует незаурядную личность П.А. Столыпина в качестве выдающегося государственного деятеля его преемник на посту председателя Совета министров Российской империи Владимир Николаевич Коковцев (1853-1943). В частности, в своей книге "Из моего прошлого. Воспоминания 1903-1919 гг." он привёл следующий очень яркий эпизод выступления Столыпина в качестве главы правительства на закрытии первого заседания Государственной думы II созыва: "Столыпин совершенно правильно не захотел, чтобы последнее слово осталось за бунтарскими призывами к свержению правительства, а тем более у кого-нибудь могла возникнуть мысль о том, что правительство струсило и растерялось. Он снова вышел на трибуну, рискуя снова услышать те же дерзости, которые так часто раздавались по его адресу в первой Думе. Его выступление было очень краткое, но дышало такой силой и таким сознанием достоинства, что не раздалось ни одного дерзкого окрика, и я хорошо помню и сейчас, как зала затихла, и думается мне, что с этого дня всем стало ясно, что в правительстве есть воля и что оно будет бороться за свое достоинство и с ним не так-то легко справиться. Конец этого второго выступления Столыпина стал на самом деле историческим, и многие помнят его вероятно и теперь. Он сказал, заканчивая свою вторую речь: "Все Ваши нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у правительства, у власти, паралич и воли и мысли, все они сводятся к двум словам, обращенным к власти - "руки вверх". На эти слова, господа, правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты, может ответить тоже только двумя словами - "не запугаете"". По утверждению автора воспоминаний в парламенте именно этого созыва прозвучали и другие, ставшие впоследствии знаменитыми, исторические слова Столыпина: "Вам нужны великие потрясения. Нам же нужна великая Россия".
  Да, несомненно, П.А. Столыпин был выдающимся государственным деятелем, занимавшим при этом второе после главы государства место - главы правительства - в системе государственного управления царской России. А потому защитить и сберечь его во благо империи могло только одно лицо. О том, кто более всего с государственной точки зрения должен был быть в этом заинтересован, а главное способен был это сделать в России, надеюсь, читателям объяснять не надо. Однако, именно в это время и вырабатывается практически официальная державная формула: главные враги России - "студенты, жиды и поляки!". Разумеется, подобная политика первого лица державы не оставалась секретом Полишинеля для многих подданных империи, и в первую очередь мастеров политического сыска и провокаций. Суд присяжных, как известно, Бейлиса оправдал, но оставил при этом в подозрении всё российское еврейство. И как заключает Г.Т. Рябов по сему поводу, "заказ Департамента полиции и разного рода "сил" был выполнен безукоризненно, точно и в срок". А далее историк пишет: "А теперь подытожим сказанное. Непродуманная политика царского правительства XIX - начала XX века в отношении евреев толкнула многих из них в объятия революции всех мастей и всех проявлений, в том числе и в самые жутковатые объятия - Владимира Ильича Ленина". Непродуманная политика, как известно, имеет своим результатом непредвиденные и непредсказуемые последствия. Убедительнее всего сия причинно-следственная связь проявляется, как правило, в непродуманных действиях сапера. В нашем же случае весь вопрос в том, кто оказался в роли главного сапера империи?
  Теперь уже понятно, что бикфордов шнур под громоздким зданием огромной империи должен был рано или поздно возгореться всепожирающим пламенем. Но роковое бремя поджигателя, как это не парадоксально звучит, сам того не ведая, взвалил на себя последний русский император. Такова, увы, злая ирония той самой традиции невежества, главным проводником в жизнь которой, собственно говоря, и вознамерилось стать то самое лицо, которое более всего могло удовлетворить погромные потребности российского народа. И удовлетворил. Потому-то по логике этой традиции и пал одной из первых жертв своей же целенаправленной политики, ибо забыл мудрую русскую поговорку: не копай яму другому - сам в неё попадешь! Предусмотрительным советам лучших государственных умов империи, например, таких, как С.Ю. Витте и П.А. Столыпин, не внимал, более того, недолго думая отправлял их в отставку или, что ещё хуже, на тот свет.
  Вот как объяснял подлинную причину краха России один из наиболее вдумчивых и достойных её судебных деятелей - А.Ф. Кони: "Мне думается, что искать объяснения многого, приведшего в конце концов Россию к гибели и позору, надо не в умственных способностях Николая II, а в отсутствии у него сердца, бросающегося в глаза в целом ряде его поступков... Достаточно, наконец, вспомнить равнодушное отношение его к поступку генерала Грибского, утопившего в 1900 году в Благовещенске-на-Амуре пять тысяч мирного китайского населения, трупы которых затрудняли пароходное сообщение целый день; или равнодушное попустительство еврейским погромам при Плеве; или жестокое отношение к ссылаемым в Сибирь духоборам, где они на севере обрекались, как вегетарианцы, на голодную смерть, о чём пламенно писал ему Лев Толстой...
  Этим объясняются жестокие испытания законному самолюбию и чувству собственного достоинства, наносимые им своим сотрудникам на почве самомнения или даже зависти... Таковы отношения к Витте, таковы, в особенности, отношения к Столыпину, которому он был обязан столь многим... Неоднократно предав Столыпина и поставив его в беззащитное положение по отношению к явным и тайным врагам, "обожаемый монарх" не нашёл возможным быть на похоронах убитого, но зато нашёл возможным прекратить дело о попустителях убийцам...
   Трусость и предательство прошли красной нитью через все его царствование".
  Оценивая подобным образом отношение царя к П.А. Столыпину Кони оказался безусловно прав. Его вывод подтверждает В.Н. Коковцев, который будучи назначенным главой правительства после убийства Столыпина, имел продолжительный разговор с императрицей Александрой Фёдоровной (1872-1918), из уст которой услышал следующую сентенцию о покойном: "Слушая Вас, я вижу, что Вы все делаете сравнения между собою и Столыпиным. Мне кажется, что Вы очень чтите его память и придаете слишком много значения его деятельности и его личности. Верьте мне, не надо так жалеть тех, кого не стало... Я уверена, что Столыпин умер, чтобы уступить Вам место, и что это - для блага России". Весьма прискорбный разговор, из которого Коковцев вынес устойчивое впечатление, что "о Столыпине, погибшем на своем посту, через месяц после его кончины уже говорили тоном полного спокойствия, мало кто уже и вспоминал о нем, его глубокомысленно критиковали, редко кто молвил слова сострадания о его кончине".
  Учитывая мнение многих современников той трагической эпохи, что, возглавляй в 1917 г. правительство Российской империи такой сильный государственный деятель, как П.А. Столыпин, то страна несомненно избежала бы той государственной и цивилизационной катастрофы, которая в итоге февральско-мартовских событий беспощадно постигла и нанесла столь непоправимый ущерб российскому народу. В этом случае оное свидетельство, приведённое В.Н. Коковцевым, невозможно оценить иначе, как явное предательство царствующей четой памяти выдающегося государственного деятеля, верного слуги престола, положившего свою жизнь на алтарь служения России её монарху. На мой взгляд, между предательством и катастрофой в истории, как правило, существует явная или скрытая, но всегда неизменно трагическая причинно-следственная связь.
  А трусость и предательство, как мы уже упоминали, - самые яркие и отличительные черты традиции невежества. Думается, что именно эти качества прошли красной нитью практически через все "царствования" и последующих правителей этой злосчастной державы. Историческая вина практически всех владык Российской империи, в том числе и в её "большевистской редакции", а также её наследников в виде некоторых постсоветских осколков этой великой державы состоит в полном пренебрежении и равнодушии к правовому просвещению своего народа.
  Вместе с тем, трагический конец последнего русского царя и его семьи - та высокая и страшная цена, которую пришлось им заплатить за политическую слепоту всей династии. Эта трагедия - одновременно и урок всем правителям, консервирующим менталитет своего народа в "рассоле" полного невежества и элементарного непонимания, что такое достоинство, свобода и права другого человека, этноса и народа.
  В итоге С.Ю. Витте оказался прав: бесчеловечное отношение к национальным меньшинствам в России трансформировалось в изуверские способы отдельных представителей последних изменить ставшую на то время для них практически невыносимой жизнь в империи. Поиск средств не заставил себя ждать. Общий низкий уровень культуры, безраздельное господство традиции невежества буквально на всех этажах российского общества исключал какой-либо иной исход: насилие порождало насилие. Оно, по сути, стало единственным понятным языком, на котором население страны заговорило друг с другом. Изложенное не оставляет сомнения, почему отчаявшиеся, обезумевшие от горя и страха люди бросились в объятия терроризма, социальной революции и воинствующего большевизма. Очевидно, что лишь крайняя степень затравленности, угнетенности и безысходности могла заставить некоторых представителей национальных меньшинств со временем превратиться в ожесточенных террористов и бездушных палачей.
   Этнический террор со стороны государства, по сути, аукнулся террором загнанных в глухой угол этносов против инициаторов государственного терроризма. На причины, например, столь высокого процента евреев в различных радикальных революционных движениях обращали внимания отдельные писатели, философы и политики империи. Так, в своей известной статье "Протест против антисемитического движения в печати" российский религиозный философ В.С. Соловьев писал, что "несправедливо возлагать ответственность на еврейство за те явления в его жизни, которые вызваны тысячелетними преследованиями евреев в Европе и теми ненормальными условиями, в которые этот народ был поставлен". Однако подобные голоса оставались гласом вопиющего в пустыне: евреев обвиняли, травили, избивали, убивали. В России понятие справедливости не применялось к евреям в принципе, поскольку они в этой стране не подпадали в разряд людей. Иными словами, слово "еврей" и понятие "человек" в этой державе не совпадали ни по содержанию, ни по объему. Потому-то доктрина прав человека никогда и не могла прижиться на территории империи. Ведь в случае торжества подобной доктрины народ должен был бы немедля наступить на горло своей православной песне. Самые голосистые же солисты последней неизменно отвергали всё, что связано с правами человека в качестве зловредной выдумки враждебного Запада.
   Представляется, что этническая нетерпимость российской православной идеологии к ценностям западноевропейской цивилизации по большому счёту и стала одной из причин распада средневековой православной монархии, каковой по сути и была Россия. На это обстоятельство обратил внимание в своей книге "Санкт-Петербург: российская империя против российского хаоса" писатель, доктор философских наук Владимир Карлович Кантор (для справки: по версии известного французского журнала "Le Nouvel Observateur hors-serie" (2005) он входил в список двадцати пяти крупнейших мыслителей современного мира). Так вот, в одном из своих интервью, отвечая на вопрос журналиста о своём исследовании, философ заметил: "Я же лишь рассуждаю о причинах величия и падения Российской империи, когда и если она пала. Последние в том числе в нетерпимости, в ксенофобии, поскольку ей присущи и этнический, и религиозный оттенки... Если ты внимательно читал книгу, ты не мог пройти мимо главы "Русское православие в имперском контексте", где речь как раз о том, что православие, становясь "племенной религией" (Чаадаев), немало послужило к разрушению Российской империи" ("Новая газета". - No 14, 11.04.2008 г.). Русская церковь всегда отличалась крайней нетерпимостью к западной традиции права. Особенно ярко эта нетерпимость находила своё проявление в неизменном альянсе с государством по отношению к правам человека. Одним из самых губительных последствий подобной позиции стал тот разгул зверства, садизма и низости, который нашел своё воплощение в практике большевистской империи.
   За право входить в состав партии власти официальная православная конфессия, судя по всему, всегда расплачивалась отказом от защиты прав человека, а государство - правами других конфессий, то есть опять же правом человека на свободу совести. Таким образом, права человека стали разменной монетой между православной церковью и Российской державой. На это обстоятельство обращает внимание историк Ю.Н. Афанасьев: "Русская Церковь не избавилась от средневекового мировоззрения, не прошла через Реформацию, как Церковь на Западе (ведь Контрреформация была также своего рода реформой католической Церкви)... Отсюда невротическая реакция на вызовы современности, выраженная в изоляционизме, ксенофобии, крайней нетерпимости, стремлении восстановить "симфонию" с властью". С государственной властью господствующая церковь "симфонию", судя по всему, восстановила, а вот с правами человека и народа, несомненно, нет. На это обстоятельство обратил внимание российский журналист, депутат Государственной думы Российской Федерации I, II, III и IV созывов Александр Глебович Невзоров. В частности, он отметил "что Русская православная церковь очень тщательно свою территорию охраняла, ибо понимала: в случае прихода любой цивилизации, любого просвещения ее рынок окажется под угрозой. Ради наживы священнослужители всегда были готовы на все, им были совершенно безразличны судьбы нации, глобальнейшие вопросы: главное - продавать свечки. Сейчас уже ясно, что за 70 советских лет коммерческую жилку они не утратили и также идут на все ради того, чтобы обеспечивать доход своим свечным заводикам, производителям лампад и всяких картинок, а тогда церковь диктовала свою волю".
   По сему поводу можно только с превеликим сожалением констатировать, что любая форма нетерпимости сродни правовому невежеству. Там, где господствует ксенофобия, нет места Праву. Там, где нет места последнему, рано или поздно жди бунт, смуту, революцию, войну основные причины которой соответствующая партия власти упорно усматривает в происках ненавистных ей инородцев, инакомыслящих, инаковерующих и так далее. Тем самым порочный круг невежества замыкается. Ксенофобия была подлинной истиной жизни населения Российской (большевистской) империи. В конце концов, так ли уж не прав был французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери (1900-1944), который утверждал, что "Истина не лежит на поверхности. Если на этой почве, а не на какой-либо другой, апельсиновые деревья пускают крепкие корни и приносят щедрые плоды, значит, для апельсиновых деревьев эта почва и есть истина. Если именно эта религия, эта культура, эта мера вещей, эта форма деятельности, а не какая-либо иная дают человеку ощущение душевной полноты, могущество, которого он в себе и не подозревал, значит, именно эта мера вещей, эта культура, эта форма деятельности и есть истина человека. А здравый смысл? Его дело - объяснять жизнь, пусть выкручивается как угодно". В здравом смысле Российская (советская) империя, однако, никогда не нуждалась. Может быть по этой причине она, как минимум, дважды за всю историю своего бытия не выдержала испытание на прочность перед лицом "здравого смысла" своего населения.
   Заметим: в Европе иудеев тоже далеко не всегда жаловали. Вспомним, например, одно только "дело Дрейфуса". Однако условия жизни евреев в Старом свете разительно отличались от российских. Европейские евреи становились преимущественно респектабельными буржуа, но отнюдь не потерявшими человеческий облик революционерами-террористами. Как отмечалось в литературе, уже в первой половине XIX века в Западной Европе среди имен, которые служили украшением национальной культуры многих народов, появилось значительное число лиц еврейского происхождения. Это были философы, писатели, физики, врачи, юристы, журналисты и другие представители интеллектуальной элиты соответствующих стран. В их экономике набирал обороты еврейский финансовый капитал, к услугам которого не раз успешно прибегала царская Россия. Как отмечал академик М.В. Попович, "уже в XIX веке в Европе сложился широкий слой еврейской по происхождению интеллигенции, которая вошла в немецкую, французскую, итальянскую и другие культурные элиты.
  В конце XIX - начале XX века писатели братья Стефан и Арнольд Цвейги, Лион Фейхтвангер, философ Эдмонд Гуссерль, математики и физики Георг Кантор, Генрих Герц, позднее Альберт Эйнштейн, Макс Борн, Эмма Нетер и многие другие составили мировую славу Германии.
  Особенно много выдающихся имен дали евреи австрийской немецкоязычной культуры: тут и Фрейд, и Кафка, и Кокошка, и Витгенштейн". Европейские монархи откровенно гордились очевидными примерами процветания и заметными успехами представителей еврейского племени в своих странах. Ведь последнее становилось неоспоримым доказательством успешного их, монаршего, правления.
  Однако эти очевидные факты каким-то непостижимым образом ускользали от сознания всемогущего российского императора. Для него еврейские погромы были не позором, а лишь подтверждением преданности простого люда престолу. Да и евреев в подведомственной ему России как бы не существовало. Для него, главы государства, среди его подданных обитали лишь "жиды". Николай II в письме к матери, императрице Марии Федоровне (1847-1928), пояснял: "Народ возмутился дерзостью революционеров и социалистов, а так как 9/10 из них жиды, то вся злость обрушилась на тех - отсюда еврейские погромы". Вместе с тем надо отметить, что в монаршем лексиконе это излюбленное им слово имело не столь оскорбительный характер, сколь выражало крайнюю степень нелюбви к тем или иным субъектам истории. Так, известно, что этим же словом Николай II обозначал свою крайнюю неприязнь и к англичанам, о чём свидетельствует вырвавшаяся в одной из частных бесед и ставшая впоследствии знаменитой его фраза: "Англичанин - это жид". Правда, англичане платили царю той же монетой. Например, премьер-министр Великобритании Рамсей Макдональд (1866-1937) именовал этого монарха не иначе как "обыкновенным убийцей". Однако, суть не в том, кто кого и как называл. А в том, что в абсолютистском государстве глава державы позволял себе публичные заявления о том, кого жаловать, а кого отнюдь не жалеть. Естественно, что абсолютизм, помноженный на традицию невежества, порождал соответствующие весьма опасные последствия. Иными словами, затаённая неприязнь первого аристократа империи к евреям трансформировалась в плебейскую ненависть к ним всероссийской партии этнической нетерпимости и погромов - черносотенцев. Погромы, таким образом, стали наиболее зримой формой выражения сродства душ аристократов и плебеев Российской империи.
  Суть внутренней политики Российской империи в отношении евреев сформулировал один из её главных столпов, вдохновителей и идеологов, в своё время наставник будущего императора Николая II (преподавал ему в качестве наследника законоведение), видный русский правовед и влиятельный государственный деятель Константин Петрович Победоносцев (1827-1907), который в результате претворения оной в жизнь прогнозировал, что "треть евреев выедет из России, треть крестится, а треть вымрет". Очень жаль, что он при этом не смог предвидеть в качестве последствий подобной бездушной политики то, какое количество евреев пополнит ряды партии большевиков, которая сыграет столь роковую роль в судьбе самого императора, его семьи, династии, монархии, всего правящего класса (знати, элиты) и, в конечном итоге, всей российской цивилизации.
  Разумеется, что подобного толка политические установки, убеждения и высказывания весьма авторитетного наставника не прошли бесследно для умонастроения его прилежного ученика и той внутренней политики, которую он вёл уже в качестве главы государства. Давая характеристику последнему русскому самодержцу, доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права РАН Александр Валентинович Оболонский писал, что "Николай II был совершенно явным антисемитом. В этом он даже превзошёл своего отца... он опустился до оказания покровительства таким террористическим организациям, как пресловутый "Союз русского народа", и потворства погромам...". По свидетельству премьер-министра Российской империи В.Н. Коковцева предыдущее правительство под руководством П.А. Столыпина под предлогом выборов в Государственную Думу IV созыва финансировало практически все партии националистического пошиба, которые потом вошли в историю под обобщённым названием черносотенцев. В частности, став во главе правительства державы В.Н. Коковцев затребовал ведомости выплат казенных средств в пользу тех или иных партий и обратил внимание, что в отличие от других партий, зримо фигурировавших на политическом небосклоне Российской империи, "имена представителей организаций правого крыла фигурировали в ведомости, так сказать, властно и нераздельно. Тут и Марков 2-ой, с его "Курскою былью" и "Земщиной", поглощавшей 200.000 р. в год; пресловутый доктор Дубровин с "Русским Знаменем", тут и Пуришкевич с самыми разнообразными предприятиями, до "Академического Союза Студентов" включительно; тут и представители Собрания Националистов, Замысловский, Савенко, некоторые Епископы с их просветительными союзами, тут и листок Почаевской Лавры. Наконец, в великому моему удивлению в числе их оказались и видные представители самой партии Националистов в Государственной Думе, получавшие до меня довольно значительную ежемесячную субсидию на поддержание различных местных организаций, правда, в течение времени немногим более одного года". Как мы видим, все самые видные лидеры наиболее активных партий черносотенцев в этих ведомостях числятся на первых местах. Да, при такой обильной финансовой поддержке со стороны государственного бюджета Российской империи П.А. Столыпин, как уже упоминалось выше, имел все основания воскликнуть: "Не черная сотня, а черные миллионы!".
   В качестве ещё одного яркого примера во истину дремучего, средневекового отношения царя к евреям можно привести отказ Николая II вопреки духу своего же акта, по сути, конституционного характера - Высочайшего Манифеста об усовершенствовании государственного порядка от 17 октября 1905 г. - утвердить законопроект правительства Российской империи об отмене черты оседлости для евреев, которая была введена ещё указом императрицы Екатерины II в далёком 1791 г. В своём письме от 10 декабря 1906 г. на имя председателя Совета министров Российской империи П.А. Столыпина император обосновал свою позицию следующим образом: "Возвращаю Вам журнал Совета Министров по еврейскому вопросу неутвержденным. Несмотря на вполне убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, - внутренний голос все настойчивее твердит Мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям. Я знаю, Вы тоже верите, что "сердце царево в руках Божьих". Да будет так. Я несу за все власти мной поставленные великую перед Богом ответственность и во всякое время готов отдать ему в том ответ". Таким образом, в деле государственного масштаба Государь явно пошёл на поводу у своих антисемитских чувств в отношении части подданных Российской империи. Чувств, которые по сути совпали с инстинктами религиозной и этнической нетерпимости членов погромной партии черносотенцев, главой которой в итоге Он де-факто и стал. Таким образом, пусть и примитивные, но непреодолимые чувства антисемитского характера главы государства взяли вверх над логикой государственного мышления со всеми вытекающими из этого прискорбного обстоятельства роковыми последствиями для державы и её на тот момент всемогущего владыки.
   Вместе с тем последний русский царь, как стало со временем известно, искренне заблуждался, путая ярко и бурно демонстрируемое политическое верноподданничество со стороны относительно немногочисленных, но весьма активных членов партий черносотенного толка с лояльностью к Нему со стороны затаившего до поры, до времени свою исконную психологическую, социальную и политическую неприязнь многомиллионного народа, о чём более подробно и пойдёт речь ниже. Подтверждением последнего служат воспоминания товарища министра внутренних дел Российской империи В.И. Гурко, который, в частности писал, что вожаки "Союза русского народа" вводили царя в заблуждение относительно его всенародной популярности, забрасывая его верноподданническими телеграммами и письмами. И далее автор приводит в качестве примера следующий эпизод: "Так, однажды, на докладе Родзянко по поводу его указаний на растущее недовольство в народных массах, Государь ему сказал: "Это не верно. У меня ведь тоже есть своя осведомленность" - и, указав на лежащую у него на столе объемистую пачку бумаг, прибавил: "Вот выражения народных чувств, мною ежедневно получаемые: в них выказывается любовь к царю". Думаю, что самодержец действительно пользовался и популярностью и любовью и признательностью многочисленных членов российской партии этнической нетерпимости. Они имели все основания быть благодарными императору, который своей монаршей волей, по сути, освятил их ненависть и ненасытную потребность грабить, унижать и убивать ненавистных им инородцев. Ведь в этом процессе они возвышались в собственных глазах, поскольку только в погромах обретали свою значимость, силу и богоизбранность, заявляя тем самым о своей лояльности престолу.
  Но весь трагизм диалектики этнической нетерпимости как раз и состоял в том, что на каком-то неконтролируемом этапе истории в качестве смертельно ненавидимых "жидов" народ забил до смерти самого монарха, его семью, а также и большую часть российского правящего класса (знати, элиты). Ведь определённая часть этого самого народа накрепко усвоила себе высочайшее наставление и благословение: "Бей жидов, спасай Россию!". Ну, и спасали! Спасали, разумеется, в меру своего воспитания и понимания. Спасали, как могли. А то, что среди тех, от кого спасали, впоследствии оказались и сам русский царь со своей семьёй и всеми сопутствующими домочадцами, храмы со всеми своими священниками, поместья со всеми своими владельцами и так далее? Так наша история вообще-то темная. Ну, в темноте и не разобрались: кого бить, а кого славить и любить!!! Как признал по этому поводу весьма пристрастный к этой теме А.И. Солженицын, "русское правительство начало битву с еврейским народом, но проиграна не судьба евреев, а судьба самого русского государства". Заметим: проиграна - не евреям, а своему народу, который, если его упорно натравливать на других людей, может легко озвереть, а когда озвереет, то в своём зверином оскале в метрики о рождении и паспорта, как правило, заглядывать не будет, ибо времени ни читать, ни разбираться, кто есть кто, уже не останется. Так и случилось на деле - в назидание своим потомкам и другим народам.
  Иными словами, как продемонстрировала вся дальнейшая трагическая история России, еврейские погромы по какой-то своей непостижимой внутренней логике трансформировались в один сплошной и разрушительный погром, который, круша всё и вся на своём пути, смёл с лица земли не только несчастного Государя, но и самые устои российской державности, попутно разрушая и растлевая великий российский народ. Ибо под именем советского он с каким-то неистребимым остервенением стал унижать, оскорблять и уничтожать свою национальную историю, религию, культурную и интеллектуальную элиту. Не случайно российский писатель Иван Сергеевич Шмелев (1873-1950) назвал бескровный захват и кровавое удержание власти большевиками "великим избиением России", а философ Василий Васильевич Розанов (1856-1919) - "погромом России". Война всех против всех: так можно было бы сформулировать суть происходящего в державе. Пожалуй, история не знает подобного самоедства самое себя, каковое продемонстрировало население империи в годы, пришедшие на смену событиям Великой смуты 1917 г. Как констатировал английский писатель, в прошлом советский разведчик Владимир Богданович Резун (псевдоним Виктор Суворов): "В момент Февральской революции 1917 года каждый седьмой житель нашей планеты обитал в Российской империи, а сейчас - каждый 74-й: одно это свидетельствует о том, что большевики совершили...".
   Но энергичный импульс этому разрушительному процессу дала именно бездумная черносотенная государственная политика Николая II. На определенную причинно-следственную связь между личными качествами последнего российского монарха и гибелью империи обращали внимание многие исследователи этой трагедии. В частности, В.И. Гурко в упоминаемой книге "Царь и царица" заметил, что "разобраться в сложных и разнообразных причинах разрушения русской государственности без выяснения основных свойств Николая II и его супруги невозможно". Ксенофобия, несомненно, как раз и относится к разряду тех черт характера этого Государя, которые сыграли столь роковую роль в судьбе всей империи. В итоге, возглавив партию этнической нетерпимости, Николай II привёл своих неистовых приспешников к закономерному и печальному концу: разгрому своей державы, династии, семьи. Как с грустью когда-то заметил об этом монархе видный российский военный теоретик и педагог, генерал от инфантерии Михаил Иванович Драгомиров (1830-1905), "сидеть на престоле годен, но стоять во главе России не способен". Видимо, это обстоятельство стало достоянием не только знати, но и неведомым образом просочилось в широкие слои простого люда страны. Иначе чем объяснить происхождение весьма злой шутки, которая в начале ХХ века пошла гулять по империи: "Почему вдруг понадобилась конституция, ограничивающая монархию? Ведь уже десять лет мы имеем "ограниченного" царя!". Именно эта неспособность главы государства, помноженная на невежество населения империи, и сыграла столь плачевную и незавидную роль в судьбе последней.
   Дело, как мы видим, было не в евреях. Просто еврейский вопрос стал безошибочным индикатором, весьма чувствительным барометром реального положения вещей с достоинством, свободой и правами человека в России. Проживавший в ту пору на Украине писатель В.Г. Короленко по этому поводу писал: "Я считаю то, что претерпевают евреи в России и Румынии, позором для своего отечества, и для меня это вопрос не еврейский, а русский". Разделяя это суждение по существу, я бы позволил себе лишь небольшое уточнение: как показал весь дальнейший ход Истории, то сей вопрос оказался далеко не только русским, а, по сути, общечеловеческим.
  Анатомию этнической нетерпимости в стране пытались объяснить многие мыслящие россияне. Например, свою версию выдвинул автор знаменательной по названию пьесы "На дне", глубокий знаток психологии его обитателей А.М. Горький. Так, всю вину за погромы он возлагал на "чернь", под которой понимал "нечто внесословное, внекультурное, объединенное тёмным чувством ненависти ко всему, что выше его понимания и что беззащитно". Она, по мнению писателя, и является главным носителем тех зоологических начал, которые нашли своё выражение в юдофобстве. Возможно и такое объяснение.
   Свою версию этой неотъемлемой и крайне болезненной темы внутренней политики императорской России выдвинул столкнувшийся с оной на практике в ранге минского губернатора П.Г. Курлов. В частности, в упомянутой книге он писал: "Еврейские погромы являются только известной частью общего вопроса о положении еврейства в России. На практике я только в Минской губернии стал с ним лицом к лицу, как стал близко к другому вопросу - польскому и тесно с ним связанному вопросу - католическому.
   Прослужив всю жизнь в центральной России, я имел только общее понятие об этих вопросах, но знакомство мое ограничивалось сообщениями прессы и толками в обществе. Мне не приходилось над ними серьезно задумываться, а, главное, на практике самому принимать участие в их разрешении. В Минске я встретился с действительной жизнью.
   С первых же дней вступления в должность Минского губернатора, ко мне обращались сотни лиц по вопросу о праве жительства.
   Хотя Минская губерния находилась в так называемой черте оседлости, но общие ограничения в праве жительства затрагивали многих, проживавших в губернии евреев, которые по тем или иным делам должны были выезжать, а тем более проживать вне этой черты. Особенно тяжело было положение родителей, сыновья которых поступали в высшие учебные заведения или иные специальные училища. Зачастую родители имели право проживать в столицах, каковым правом, однако, дети их не пользовались.
   Понимая вызываемые таким положением затруднения, я сам не мог прийти просителям на помощь и мне приходилось обращаться с ходатайствами к с.-петербургскому и московскому градоначальникам и местным губернаторам, прося о снисхождении и допустимых по закону льготах.
   Мне было непонятно, чем объясняется выделение особой черты оседлости, выехать за пределы которой при помощи различных ухищрений, все-таки удавалось, не говоря уже о том, что по самому закону вне черты еврейской оседлости могли проживать лица еврейского происхождения, из которых многие принадлежали к наиболее опасному элементу.
   В тесной связи стояло воспрещение евреям жительства в сельских местностях даже в упомянутой черте оседлости. Практика и тут нашла обход. В Минской и подобных ей губерниях возникли так называемые местечки, количество которых было очень значительно. Так как в них еврейское население было крайне скучено и евреи права приобретения земли не имели, то оно для поддержки своего существования захватывало в свои руки торговлю и промыслы, что вызывало раздражение нееврейской части населения, мало способного по своему характеру к экономической борьбе с евреями.
   Одновременно указанные условия проживания евреев в черте оседлости и в упомянутых выше местечках вызывали уже среди них озлобление к правительству. Если к этому прибавить другие ограничения, в том числе затруднения при поступлении еврейской молодежи в учебные заведения, не только высшие, но даже и средние, то естественно, что она легко примыкала к антиправительственным партиям, чем и объясняется развитие в этих местностях еврейской революционной партии "бунд", сыгравшей значительную роль как в волнениях 1905 года, так равно и в самой Российской революции. Более состоятельная и благоразумная часть еврейства не принимала участия в этом движении, но была не в силах удержать свою молодежь и искоренить в себе чувство раздражения против ограничительных мероприятий правительства.
   Кроме недовольства, вызываемого среди евреев, мероприятия правительства имели и иную дурную сторону, развращая администрацию, в руках которой были сосредоточены еврейские дела, и поддерживая среди местного населения вражду против евреев. В этой последней кроется, по моему мнению, одна из главных причин еврейских погромов, в которых этим и ограничивается "участие" правительства... Ознакомившись на практике с положением еврейского вопроса, я пришел к убеждению, что политика правительства в этом отношении нецелесообразна и влечет за собой только отрицательные результаты, о чем сделал официальное представление бывшему в то время товарищем министра внутренних дел, заведовавшему полицией генералу Д. Ф. Трепову, настаивая на необходимости равноправия для евреев".
  Истины ради всё же, однако, следует заметить, что погромы прокатились по империи при полном попустительстве Николая II, который, по суждению большинства работавших в то время иностранных дипломатов, был наиболее образованным, воспитанным, тактичным и обаятельным монархом из всех, которых ранее знавала империя. В чём же причина такого, на первый взгляд, парадокса? На мой взгляд, в России блестящее образование, воспитание и личное обаяние самым непостижимым образом уживались да и ныне уживаются с этнической установкой, которая именно в "националистическом" облачении и нашла свою, хотя и закамуфлированную, но самую устойчивую, укоренённую и естественную форму выражения. Причём этническая установка находила своих очередных жертв в самом широком диапазоне своего проявления: от евреев до японцев. Так, по воспоминаниям С.Ю. Витте, накануне русско-японской войны 1904-1905 гг. во многих резолюциях Николая II в отношении японцев мелькала унизительная фраза "эти макаки". Затем с легкой руки монарха это выражение перекочевало в среду правящего класса России, а затем и в патриотическую прессу, которая в империи, как известно, всегда содержалась за казенный счёт. В этом отношении воспоминания Витте перекликаются с воспоминаниями В.Н. Коковцева, который также на страницах своей книги упоминал случаи подобного надменного, высокомерного и презрительного отношения к японцам в самом начале этой позорной для русского оружия войны: "Все смотрели на это как на эпизод, никто не придавал ему никакого значения и презрительные слова ""макаки" по отношению к японцам, приправленные полнейшею уверенностью в быстром окончании ""авантюры", не сходили с уст". Таким образом, в российском общественном мнении в отношении японцев получили широкое распространение откровенно расистские мотивы и реплики, которые вместе с тем мгновенно исчезли после поражения России в этой неудачной войне. Соответственно, слово "макаки" исчезло и из лексикона главы государства.
  Как заметил в связи с исходом русско-японской войны в то время офицер российской императорской армии, а впоследствии маршал и президент Финляндии Карл Густав Маннергейм, "война - дело не только армии, это удел всей нации. Если посмотреть именно с этой точки зрения, то японцы продемонстрировали всему миру блестящую картину единомыслия и жертвенности". Заметим: упомянутые доблестные качества были продемонстрированы вооруженными силами маленькой островной нации на поле брани против армии, представлявшей бесчисленное население могущественной империи. В этом поединке царская Россия потерпела позорное поражение. И не потому ли униженная этим поражением партия власти пыталась взять психологический реванш в процессе погромов своих малочисленных и невооруженных, униженных и затюканных подданных в лице различных национальных меньшинств, или, как их тогда ещё именовали, "инородцев"?
  Таким образом, небольшая, но победоносная война со стороны маленькой Страны восходящего солнца стала одной из причин заката великодержавного светила могучей империи. Но ведь война или революция не должны оставаться последним аргументом в защите попранного национального достоинства тех или иных этносов и народов. В умении не доводить до войны либо до угрозы войны, до погромов или угрозы погромов, до оскорбления или унижения других этносов и народов как мнимого средства обеспечения национальных интересов как раз и заключается подлинное государственное мышление, которого так катастрофически не хватало Николаю II и его присным.
  Были ли люди, которые, отдавая себе отчёт в сути происходящего, пытались остановить развал и гибель державы? Несомненно! В числе оных С.Ю. Витте и П.А. Столыпин. Витте обладал государственным мышлением, предвидел ход событий на десятки лет вперед, но так же, как и Столыпин, нелюбимый последним русским царем, ничего не мог поделать с бездарной и опасной политикой последнего. Неприязнь главного правителя, ревность и зависть дворцовой челяди, абсолютное непонимание со стороны населения страны - таков был печальный удел любого реформатора в империи, в том числе и на советской стадии её существования. Практически все носители государственного мышления на этой территории испытали на себе роковое пророчество русского драматурга, поэта и дипломата Александра Сергеевича Грибоедова (1790-1828), нашедшее отражение в названии его бессмертной комедии "Горе от ума".
   Яркой иллюстрацией последнего является отсутствие какой-либо реакции Николая II на ставший ныне широко известным меморандум, с которым 26 февраля 1914 г. на его имя обратился бывший министр внутренних дел в правительстве С.Ю. Витте, член Государственного совета Петр Николаевич Дурново (1845-1915). В этом удивительном по силе геополитического и внутриполитического предвидения документе автор за полгода до начала Первой мировой войны предсказал монарху все катастрофические последствия, которые ожидают Россию в случае её вооружённого конфликта с Германией.
  В частности, автор меморандума отмечал: "С этой точки зрения борьба между Германией и Россией, независимо от ее исхода, глубоко нежелательна для обеих сторон, как, несомненно, сводящаяся к ослаблению мирового консервативного начала, единственным надежным оплотом которого являются названные две великие державы. Более того, нельзя не предвидеть, что, при исключительных условиях надвигающейся общеевропейской войны, таковая, опять-таки независимо от ее исхода, представит смертельную опасность и для России, и для Германии. По глубокому убеждению, основанному на тщательном многолетнем изучении всех современных противогосударственных течений, в побежденной стране неминуемо разразится социальная революция, которая, силою вещей, перекинется и в страну-победительницу.
  Слишком уж многочисленны те каналы, которыми, за много лет мирного сожительства, незримо соединены обе страны, чтобы коренные социальные потрясения, разыгравшиеся в одной из них, не отразились бы и в другой. Что эти потрясения будут носить именно социальный, а не политический характер, - в этом не может быть никаких сомнений, и это не только в отношении России, но и в отношении Германии. Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия, где народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма... Русский простолюдин, крестьянин и рабочий одинаково не ищет политических прав, ему и ненужных, и непонятных.
   Крестьянин мечтает о даровом наделении его чужою землею, рабочий - о передаче ему всего капитала и прибылей фабриканта, и дальше этого их вожделения не идут...
  Но в случае неудачи, возможность которой, при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не предвидеть, - социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна.
  Как уже было указано, начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побежденная армия, лишившаяся к тому же за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению...".
   Чрезвычайно высоко автора этого замечательного исторического документа в своём очерке "Предсказание П.Н. Дурново" оценил знаменитый русский прозаик, публицист и весьма самобытный историософ, который, к слову сказать, тринадцать раз был номинирован на Нобелевскую премию по литературе Марк Александрович Алданов (1886-1957): "Однако самое замечательное из всех известных мне предсказаний было сделано человеком не знаменитым и теперь забытым, да и никогда не пользовавшимся ни славой, ни даже добрым именем. Я имею в виду записку, поданную в феврале 1914 года Николаю II отставным русским сановником Петром Николаевичем Дурново. Этот замечательный документ мало известен и в России. В Америке и в Западной Европе он, я думаю, не известен почти никому (...) Однако по блеску прогноза я не знаю в литературе ни одного документа, который мог бы сравниться с этим. Вся записка Дурново состоит из предсказаний, и все эти предсказания сбылись с изумительной точностью. Исходили же они от человека, который никогда внешней политикой не занимался: простого полицейского чиновника, посвятившего почти всю свою жизнь полицейскому делу. Он предвидел то, чего не предвидели величайшие умы и знаменитейшие государственные деятели!".
  Симптоматично, что в своё время автора этой докладной записки, которая могла спасти Россию, император Александр III уволил с поста директора департамента полиции с убийственной резолюцией: "Убрать эту свинью в 24 часа". Вполне возможно, что неумение ценить таланты и антипатия к умным людям передалась Николаю II по наследству, а от него уже и всем последующим высшим иерархам советской империи.
   Действительно, по поводу реакции царя на этот меморандум возникает множество вопросов. Очевидно, что война против Германии в союзе с Англией грозила России неисчислимыми бедами, каковые, в конце концов, и обрушились на её голову, а заодно и всего остального мира. Почему же император не отреагировал на этот и подобные ему сигналы? Трудно предположить, чтобы антипатия к автору оной записки могла затмить в глазах самодержца всея Руси национальные интересы и национальную безопасность огромной державы. В равной степени трудно предположить, что он начисто исключал развитие событий в русле описанного сценария. Так почему же Николай II всё же избрал наихудший из всех возможных вариант поведения, почему, не думая, окунулся с головой в омут мировой войны и... грядущей за ней русской смуты, погубившей в итоге российский народ, великую державу, многовековую династию и его семью? Учитывая весь последующий ход событий в истории этой великой, но несчастной страны, видимо, в данном случае следует предположить действие неких глубинных закономерностей национального бытия, жизнеустройства и мировидения, постижение которых стало непосильной задачей даже для её высокообразованного правящего класса. Бессилие последнего дать какое-либо внятное пояснение внутренней политики империи на основе осмысления национальных интересов народа и державы наиболее образно сформулировал известный российский государственный деятель, генерал-фельдмаршал Христофор Антонович Миних (1683-1767): "Русское государство имеет то преимущество перед всеми остальными, что оно управляется самим Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно существует". Конечно же, совсем не по-христиански возлагать ответственность за все несуразности своего государственного бытия на Бога. Но подобный прием как раз укладывается в прокрустово ложе той самой злополучной традиции, которой была насквозь пропитана вся история этой державы.
   Как это не покажется странным, но в равной степени как устойчивость, так и уязвимость существования империи коренились в одном и том же стереотипе исторического поведения, который при монархической форме правления находил своё внешнее выражение в деятельности главы державы. Когда глава государства не обладает государственным мышлением и тем самым мучительно переживает свою неспособность стать лидером нации, то наиболее доступным способом поднять свою популярность (престиж, рейтинг) ему представляется оказия угодить наиболее низменным, но неизменно сильным страстям населения своей страны. В Российской империи эти черты национального характера всегда прорывались наружу в виде агрессивной политики: внутренняя при этом, как правило, заканчивалась погромами, а внешняя - войнами. Погромы и война, по сути, стали основными формами самоутверждения и самовыражения населения огромной страны. Потворство этим пристрастиям - весьма прискорбное качество большинства глав этой великой державы. Любопытно, что, оценивая подобное поведение отца последнего монарха, Александра III, королева Великобритании Виктория (1819-1901) характеризовала его как "варвара, азиата и тирана".
  Именно склонность Николая II к тому роду настроений, о которых упоминал В.Н. Коковцев, и объединила часть его ближайшего окружения и народа в единую партию власти, которая впоследствии и привела к историческому банкротству всю страну со всеми её достижениями, судьбами и героями своего времени. Всё произошедшее лишь подтвердило, что пристрастия сии и их носители - это часть неискоренимой традиции империи, разрушительное действие которой можно уподобить разве что силе законов природы. Поэтому империя на всех фазах своего существования (царской и советской) при первом удобном случае неизменно подвергалась распаду, ибо по большому счету, никому не хочется жить в державе со столь устойчивыми традициями унижения достоинства, посягательства на свободу и пренебрежение правами человека. Так, авторы уже цитированной выше статьи "Вперед нельзя назад!" отмечают, что именно "страусиная позиция российской политической "элиты", ее нежелание и неумение видеть не только самих себя, но и интересы людей в нашей стране только в ХХ веке обернулись двумя цивилизационными катастрофами - 1917 и 1991 гг.".
  Вообще на территории империи за всю её историю, за редчайшим исключением в лице Александра II, безраздельно господствовали два фактора: невежественный абсолютизм главы державы и абсолютное невежество её населения. Подобное сочетание представляло собой неимоверно опасную гремучую смесь для судеб страны. В этом отношении наша история - впечатляющий урок всему человечеству. Именно по отношению к душе, уму, достоинству в государстве можно безошибочно определить, имеем ли мы дело с суверенным, цивилизованным народом или населением, обречённым прозябать на просторах соответствующей территории. Населением, готовым в любой момент на бунт, жестокий и беспощадный, первыми жертвами которого, как повелось, становятся ни в чём не повинные инородцы и иноверцы, потом - не успевшие эмигрировать более состоятельные сограждане, а затем уже - кто попадался под горячую руку рассвирепевшей толпы. Подобная традиция в любой державе - верный признак её будущего распада. Наиболее очевидным образом все изъяны и последствия этой роковой для Российской империи традиции явили себя во время Гражданской войны. И тон в этом эксцессе человеческой природы, как уже отмечалось ранее, задавало подавляющее большинство исконного, коренного, крестьянского населения разрушенной империи.
   При этом должен отметить, что при всей критической оценке деятельности последнего российского монарха в качестве главы государства, автор данной работы неуклонно придерживается позиции, что организованное во время Первой мировой войны начальником штаба Верховного главнокомандующего русской армии, генерал-адъютантом Михаилом Васильевичем Алексеевым (1857-1918) среди подчинённых ему командующих фронтов принуждение к отречению от престола царя Николая II, последовавшего 2 марта 1917 г., следует квалифицировать в качестве военно-государственного переворота, а также государственной измены в силу несомненного нарушения Воинской присяги участвующими в оном перевороте русскими генералами. Исследованию этого самого трагического, разрушительного и переломного эпизода в истории Российской империи, кардинально изменившего весь естественный ход российской истории, была посвящена фундаментальная работа Виктора Сергеевича Кобылина (1908-1986) "Анатомия измены. Император Николай II и Генерал-адъютант Алексеев: истоки антимонархического заговора". Разумеется, картина произошедшей трагедии нашла своё отражение во многих известных на сей час источниках, но, помимо упомянутой, наиболее подробно в книгах двух наиболее компетентных на то время в Российской империи государственных деятелей: начальника императорской дворцовой охраны, генерал-майора Александра Ивановича Спиридовича (1873-1952) "Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 гг." и последнего начальника Петроградского охранного отделения, генерал-майора Константина Ивановича Глобачева (1870-1941) "Правда о русской революции".
  В указанной книге В.С. Кобылина подробнейшим образом, на основе огромного исторического материала всесторонне исследуется событие, которое, по сути, стало катастрофой цивилизационного масштаба в судьбе всех поданных Российской империи. События, которое в итоге привело к кардинальному нарушению естественно-исторического хода развития многомиллионного народа империи, к разрушению исторически сложившейся русской государственности, к краху российской цивилизации, к уничтожению великой русской культуры и к безумной, ужасной русской смуте, которую склонные к символической периодизации произошедшего политики и историки впоследствии нарекли Февральской и Октябрьской революциями 1917 г.
  Помимо всего прочего, В.С. Кобылин с нескрываемой душевной болью и большой печалью обращал внимание на те личные психологические качества Николая II, которыми без зазрения совести воспользовались недобросовестные представители правящего класса (знати, элиты) царской России, объединённые противоправным замыслом о понуждении монарха к отречению от престола. В частности, он отмечал, что "Государь обладал большим личным обаянием. Будучи тщательно воспитанным, он производил чарующее впечатление на своих собеседников, часто недоброжелательно к нему относившихся. Но была у Государя еще одна черта, которая сыграла решающую роль в конце его царствования - Государь не обладал властным авторитетом личности, в нем не было той внутренней мощи, которая заставляет людей безпрекословно повиноваться, иначе говоря, Государь не обладал даром повелевать. Это совсем не значит, что Государь был слабоволен, как это часто утверждают, отнюдь нет, он умел настоять на исполнении своих решений, которые оспаривались его министрами. Чтобы выразиться яснее, скажу, что Государя не боялись. А власть, в особенности Верховная, должна внушать это чувство. Надо правильно понять этот термин. Мы говорим часто, что "он Бога не боится". Вот этот страх Божий можно сравнить с тем чувством, которое подданные должны испытывать к своему Государю. Император Николай II этого чувства своим подданным не внушал".
   Забегая вперёд отмечу, что, а вот Сталин это чувство своим "подданным" внушал повсеместно, беспредельно и беспрекословно, поскольку самым безжалостным, бесцеремонным и жестоким образом истреблял представителей как раз всех тех иерархических слоев большевистской империи, которые по своему влиянию составляли некий аналог тех социальных сословий, что в Российской империи бездумно, бессовестно и безответственно интриговали против своего монарха. При этом нельзя исключать того, что Сталин по многочисленным мемуарам представителей белой эмиграции самым внимательным образом изучил историю военно-государственного переворота в России, в итоге вынудившего царя отречься от престола, и сделал соответствующие для себя выводы с целью самосохранения на Олимпе власти уже в качестве пожизненного "Красного монарха".
   В принципе, мысленно проводя сравнительную характеристику деяний этих двух исторических фигур по отношению к своим подданным надо признать, что последний глава императорской России на фоне главы большевистской лагерной империи выглядел глубоко интеллигентным, исключительно благовоспитанным, широко образованным и демократически настроенным государственным деятелем. Здесь к месту привести характеристику царя Николая II, которую оставил в увидавшей свет в 1938 г. книге "Император Николай II и революция" русский писатель и историк Иван Павлович Якобий (1879-1964): "Исторiя царствованiя Императора Николая II привлечетъ вниманiе не одного будущаго историка. Когда страсти, возбужденныя стихiйной катастрофой, поразившей Россiю, уступятъ мѣсто тому чувству безпристрастнаго вниманiя, для котораго необходима нѣкоторая отдаленность изучаемыхъ событiй, - тогда только потомство отдастъ справедливость эпохѣ, которая была великимъ царствованiемъ, и Царю, который былъ великимъ Монархомъ...". Полагаю, что такое время уже пришло и многочисленные представители "потомства" той эпохи абсолютно чистосердечно разделяют это справедливое суждение, отдающее дань должного признания деятельности Николая II в качестве достойного главы государства.
   А царская же Россия на историческом фоне рабоче-крестьянской - в виде СССР сейчас, уже спустя более века, с высоты исторического полёта выглядит в качестве вполне себе правового государства. Вот какую, например, оценку устоявшемуся после реформы правосудию в императорской России давал известный русский публицист, неоднократно номинированный на Нобелевскую премию по литературе, М.А. Алданов: "Конечно, дореволюционный русский суд (за исключением сравнительно редких случаев) был судом превосходным - по серьезности тона, по деловитости, по внимательному отношению к подсудимым, по совершенному беспристрастию председателя. Суд никогда не превращался в балаган, с грубейшей бранью между сторонами".
   Обосновывая в 1880 г. необходимость создания специальной секретной службы по обеспечению государственной безопасности - Департамента государственной полиции - в царской России в качестве правопреемника знаменитого III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии министр внутренних дел М.Т. Лорис-Меликов писал, что "делопроизводство в оном может быть вверено только таким лицам, которые, обладая необходимыми для службы в высшем правительственном учреждении познаниями и способностями, вполне заслуживают доверия по своим нравственным качествам, выдержанности характера и политической благонадёжности". Заметим при этом, что "нравственные качества" были указаны в качестве приоритетных в перечне необходимых для работы в учреждении, призванном обеспечивать государственную безопасность Российской империи.
   О приоритетном соблюдении законности в процессе полицейского дознания свидетельствуют, кстати, и многочисленные мемуары высокопоставленных полицейских и жандармских чинов императорской России, например, Александра Павловича Мартынова (1875-1951) "Моя служба в Отдельном корпусе жандармов", Павла Павловича Заварзина (1868-1932) "Работа тайной полиции" и "Жандармы и революционеры: Воспоминания", Александра Васильевича Герасимова (1861-1944) "На лезвии с террористами", Алексея Тихоновича Васильева (1869-1930) "Охрана. Русская секретная полиция", Константина Ивановича Глобачёва (1870-1941) "Правда о русской революции", Владимира Фёдоровича Джунковского (1865-1938) "Воспоминания 1865-1904 г.", из которых со всей очевидностью явствует отсутствие какого-либо применения пыток и физических истязаний в деятельности политической полиции царской державы в отличие от соответствующих органов большевистской империи. О последнем свидетельствуют, например, мемуары известного советского разведчика, нелегального резидента НКВД СССР во Франции, Австрии, Италии, а затем и в республиканской Испании Александра Михайловича Орлова (1895-1973) "Тайная история сталинских преступлений", а также высокопоставленного сотрудника советской разведки в составе органов ОГПУ-НКВД-НКГБ-МВД СССР П.А. Судоплатова "Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930-1950 годы", а также, по сути, вся лагерная проза, авторы которой прошли всеми кругами ада застенков лагерной державы и выжили, чтобы поведать миру о пережитых страданиях в назидание потомкам.
   В контексте этой темы представляет интерес оценка деятельности одного из министров внутренних дел императорской России, которую дал М.А. Алданов: "Все же отдадим ему должное: на фоне нынешних полицейских методов, на фоне того, что делают всевозможные Гиммлеры из всевозможных Гестапо и ГПУ, он и в этом отношении выделяется чрезвычайно выгодно. В денежный подкуп он верил, но ему и в голову не могло бы прийти, что можно вынуждать у человека показанья пыткой и мученьями. Ни единого подобного факта за ним не значится, в этом его никто никогда и не обвинял". Да, всё познается в сравнении...
   Таким образом, в конечном итоге, по факту, русский народ предпочёл исторически обусловленной, юридически и религиозно обоснованной власти императора в лице исключительно образованного, прекрасно воспитанного, несомненно совестливого и глубоко верующего Николая II вероломное, неправомерное, исторически противоестественное господство партии большевиков в лице диктатора, параноика, палача, недоучившегося семинариста-безбожника и, что самое трагическое, абсолютно не ведавшего что такое совесть Сталина, многочисленные чудовищные злодеяния которого дали его современнику М.А. Алданову основание абсолютно справедливо заявить: "Сталин залит кровью так густо, как никто другой из ныне живущих людей...". Увы, таков трагический парадокс истории.
   В связи с логикой изложения к месту привести диалог, который состоялся в 30-х годах ХХ столетия между одним из самых именитых российских социал-демократов, публицистов, историков, социологов и философов П.Б. Струве и другим, не менее известным политическим деятелем, депутатом II-IV Государственной думы Российской империи, редактором газеты "Киевлянин" Василием Витальевичем Шульгиным (1878-1976). В частности, Струве заявил, что у него была единственная причина для критики Николая II - что тот был излишне мягок с революционерами, которых, по словам Струве, нужно было "безжалостно уничтожать". Шульгин в ответ, в шутку спросил, уж не считает ли Струве, что и он сам должен был быть уничтожен. Струве, чрезвычайно разволновавшись, воскликнул: "Да! И, встав со своего места, зашагал по зале, тряся седой бородой. - Да, и меня первого! Именно так! Как только какой-нибудь революционер поднимал голову свою - бац! - прикладом по черепу!". Ну, вот Сталин во главе большевистской империи как раз так и поступал, сначала, по отношению к своим политическим оппонентам, а затем, и ко всему народу: как только кто-то поднимал голову, то "бац! - прикладом по черепу", а потому убедил, стреножил и, в конце концов, заставил любить и боготворить себя советский народ.
   В какой-то мере ответом П.Б. Струве и всем тем, кто сначала всеми силами раскачивал лодку государственного строя Российской империи, а впоследствии сам пал жертвой ужасных последствий своих же политических происков, интриг, сплетен, инсинуаций и государственной измены, стало следующее рассуждение из упомянутой книги И.П. Якобия: "Клеветники изъ лѣваго лагеря обычно обвиняли Императора Николая II въ жестокости; "Николай кровавый" - вотъ ходкое прозвище, которое господа эсъ-эры и кадеты давали Государю, когда они подготавливали судъ и расправу надъ Нимъ и старались, впослѣдствiи, отвлечь отъ себя справедливое народное негодованiе. Но, когда февральская революцiонная заря смѣнилась суровой большевицкой дѣйствительностью, когда людямъ, совершившимъ, способствовавшимъ или допустившимъ великую измѣну Царю, пришлось расплачиваться за нее собственною шкурою, - тогда обвиненiя въ жестокости внезапно смѣнились обвиненiями Государя въ чрезмѣрной мягкости, въ безволiи. - "Ахъ, почему Онъ отрекся! почему не повелѣлъ перевѣшать бунтовщиковъ! Если бы на мѣстѣ Николая II былъ въ это время такой Государь, какъ Николай I, никогда у насъ не произошло бы революцiи". Такъ ропщутъ, такъ жалуются, такъ стонутъ бывшiе генералы, помѣщики, профессора, земцы, адвокаты, либералы, депутаты, сановники, обобранные большевиками и прозябающiе въ эмиграцiи". Но далеко не всем бывшим рьяным критикам государственного строя императорской России в лице Николая II удалось благополучно добраться до эмиграции. О трагической участи одного из оных поведал в своих мемуарах В.Н. Коковцев вспоминая как неустанно и яростно обличал царское правительство один из депутатов Государственной думы III созыва Российской империи. В частности, автор воспоминаний, на то время министр финансов в правительстве П.А. Столыпина, писал: "Носителем кадетского вероучения во все шесть лет был мой бессмысленный оппонент Андрей Иванович Шингарев, в таких ужасных условиях погибший вместе с Кокошкиным от руки советских агентов-матросов, ворвавшихся к нему, больному, в Мариинскую больницу, куда он был переведен из Петропавловской крепости. Об ужасном конце его жизни я узнал в самом начале 1918 года в бытность мою в Кисловодске и невольно перенесся тогда мыслью ко всем его пламенным речам в пользу охранения народа от гнета и злоупотреблений власти, как и о том, как часто он отравлял мне мое существование обычными его приемами бороться cо своим противником своеобразными аргументами, далекими от существа предмета и рассчитанными на сочувствие толпы...". Да, действительно, бывший яркий защитник обделённого властью народа без всякого сочувствия к его состоянию тяжело больного человека был буквально растерзан представителями той самой дорвавшейся до власти толпы, на сочувствие которой он так уповал во время своих пламенных обличительных речей в царской Государственной думе. Этот, как и многие другие подобные примеры свидетельствуют лишь о том, как долго можно искренне мнить себя подлинным представителем народа, понимание подлинного нутра которого начинает приходить только в последний миг жизни, которую вмиг можно потерять от его натруженных, мозолистых рук.
   Действительно, в результате относительно мягкой либеральной внутренней политики в мирное время со стороны императора Николая II антиправительственные настроения в той части правящего класса (знати, элиты) царской России, которая формировала общественное мнение в стране, достигли такого размаха, что проникли даже в среду высшего военного командования империи, о чём и свидетельствует осуществленный во время Первой мировой войны военно-государственный переворот, завершившийся отречением царя от престола. Очень лаконичное описание произошедшей военно-государственной измены, имевшей вместе с тем самые что ни на есть трагические, роковые последствия для судьбы всех подданных империи оставил в своей книге И.П. Якобий: "...въ самой Ставкѣ окружающiе Государя генералы убѣждаютъ Его уступить революцiи. Что же дѣлаетъ Государь? Онъ посылаетъ въ Петроградъ отрядъ войскъ для водворенiя порядка и Самъ ѣдетъ туда. Но предательство ждетъ Его по дорогѣ; Онъ попадаетъ въ Псковскую ловушку, всѣ главнокомандующiе фронтами Ему измѣняютъ, у Него не остается ни генераловъ, ни Правительства, ни солдатъ". Учитывая вышеизложенное, с полной ответственностью можно утверждать, что осуществление военно-государственного переворота во время Великой войны по отношению к законному главе государства, помазаннику Божьему, который при этом весьма достойно осуществлял миссию Верховного главнокомандующего воюющей армии является преступлением цивилизационного масштаба, которое в мгновение ока обрушило всю российскую государственность в историческую бездну и тем самым породило великую русскую смуту.
   На мой взгляд, весь период исторического времени после упомянутого военно-государственного переворота, включая Гражданскую войну, и вплоть до окончательной победы в ней крестьянской Красной армии под руководством партии большевиков следует именовать русской смутой, но, отнюдь, не революциями и порождёнными ими преобразовательными процессами. Поэтому совершенно неслучайно один из самых видных руководителей Белого движения, генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин (1872-1947) именовал свою фундаментальную книгу о той трагической эпохе "Очерки русской смуты". В этом отношении также представляет интерес позиция и другого современника тех трагических событий, русского публициста и политического мыслителя Ивана Лукьяновича Солоневича (1891-1953), который самим названием и содержанием своей известной публикации "Великая фальшивка февраля" подверг глубокому сомнению устоявшуюся в отечественной историографии трактовку указанного военно-государственного (или по употреблённой им терминологии "военно-дворцового") переворота в Российской империи политически благопристойным наименованием "Февральская революция".
   Итак, оный военно-государственный переворот в мгновенье ока превратил могучую императорскую православную Россию, надо признать, с высокообразованным правящим классом, с несомненными достижениями в области культуры, литературы и искусства, находящейся на подъёме своего экономического, промышленного развития в разлагаемое, распадающееся и раздираемое на части русской смутой примитивное, деградированное сельское, деревенское квазигосударственное образование, возглавляемое партией большевиков, для которых единственно доступным методом управления в крестьянской стране оказалась совокупность внесудебных карательных мер и абсолютно неправомерных репрессий, диапазон которых простирался от точечного Красного террора (постановление СНК РСФСР от 5.09.1918 "О красном терроре"), направленного против представителей упразднённого правящего класса (знати, элиты) империи, до всеохватывающего, повсеместного, массового, практически, всенародного террора в виде системы концентрационных лагерей (Архипелаг ГУЛАГ), которые объяли страну в жёсткий корсет всеобщего страха, доносительства и раболепия. Так, в частности, давая определение Красному террору, один из его идеологов и неуёмных воплотителей в жизнь, первый глава Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР (ВЧК при СНК РСФСР) Феликс Эдмундович Дзержинский (1877-1926) заявил, что "это устрашение, аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности или роли их в прошлые дореволюционные периоды".
  На факт удивительно скоропалительного процесса распада "сельского, - по терминологии К.Д. Кавелина, - деревенского государства" и особенности специфической социальной психологии большинства его крестьянского населения обратил внимание В.В. Розанов: "Русь слиняла в два дня. Самое большее - в три... Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей. И собственно, подобного потрясения никогда не бывало, не исключая "Великого переселения народов". Там была - эпоха, "два или три века". Здесь - три дня, кажется, даже два. Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом - буквально ничего. Остался подлый народ, из коих вот один, старик лет 60 "и такой серьезный", Новгородской губернии, выразился: "Из бывшего царя надо бы кожу по одному ремню тянуть". Т. е. не сразу сорвать кожу, как индейцы скальп, но надо по-русски вырезывать из его кожи ленточка за ленточкой. И что ему царь сделал, этому "серьезному мужичку".
   Именно эта масса "серьезных мужичков", желающих "кожу по одному ремню тянуть" из себе подобных и породила большевизм в качестве образа мысли и стереотипа поведения, типа жизнеустройства и мировосприятия, и, в конечном счёте, формы государственно-организованного исторического бытия подавляющего большинства населения бывшей Российской империи.
   Яркий пример жестокости, которая коренилась в душах крестьянского населения императорской России, привёл в указанной книге П.Г. Курлов, когда описывал крестьянские погромы помещичьих усадеб в Курской губернии времён 1905 г. Так, в частности, выехав в ранге вице-губернатора Курской губернии на место одного из указанных погромов, он обнаружил следующие последствия оного: "По пути нам пришлось проходить через догоравшее имение Волкова. В нем был прекрасный конский завод и значительное количество племенного скота. Мы наткнулись на трупы лошадей и коров с перерезанными сухожилиями на ногах и выпущенными внутренностями. Бессмысленная жестокость, в которой уже зарождались инстинкты современного большевизма!". Переход от бессмысленной жестокости по отношению к животным к осмысленной жестокости по отношению к людям не замедлил себя ждать во времена русской смуты. На подобное обстоятельство обратил особое внимание А.И. Солженицын, иллюстрируя жестокие нравы своего народа, явившие себя во всей красе в период Гражданской войны: "Ещё страшней нам кажется мода воюющих сторон, а потом победителей - на потопление барж, всякий раз с несосчитанными, непереписанными, даже и неперекликнутыми сотнями людей, особенно офицеров и других заложников - в Финском заливе, в Белом, Каспийском и Чёрном морях, ещё и в Байкале. Это не входит в нашу узкосудебную историю, но это - история нравов, откуда - всё дальнейшее...". На эту же тему рассуждал и писатель Эдвард Станиславович Радзинский. В частности, в одном из своих публичных выступлений он заметил: "Напомнить, как делали перчатки из человеческой кожи, что выделывали в подвалах ЧК и в подвалах белогвардейской контрразведки, что делали друг с другом люди, которые принадлежали к одному народу". Приведённое свидетельствует о той безграничной вековой ненависти, которая до поры до времени таилась в душах российского крестьянства по отношению к привилегированным сословиям императорской России, и которую большевики не только выпустили, как джинна из бутылки, но которую при этом возвели в ранг основы своей внутренней политики при построении большевистской державы.
   Подводя итог изложению этого узлового момента произошедшей исторической трагедии, необходимо признать, что с государствоведческой точки зрения автор настоящей работы разделяет вывод, к которому пришёл в упомянутой книге П. Г. Курлов: "Думаю, что после русской революции и власти большевистского "правительства" даже в умах нашей беспочвенной интеллигенции, составлявшей оппозицию Царскому правительству, не осталось сомнения в том, что единственною, соответствующею характеру русского народа, формою правления может быть только абсолютная монархия". Такую же позицию в указанной книге высказал и Д.П. Кончаловский, подчеркнув, что "царизм как форма социально-политического строя и общего уклада жизни... единственно соответствовал всех совокупностей существования русского народа, внутренних и внешних". Сходную точку зрения на сей предмет высказал русский военный историк Антон Антонович Керсновский (1907-1944), который утверждал, что "существуй в России конституция с 1881 года, страна не смогла бы пережить смуты 1905 года, и крушение бы произошло на 12 лет раньше. Александру III, отвергнувшему по совету Победоносцева меликовский проект, Россия обязана четвертью столетия блестящей великодержавности". К подобному же выводу в итоге длительных размышлений пришёл и я в своей статье "Выбор формы правления - выбор исторической судьбы" (газета "2000" от 14.12.2007 г.). Да, надо признать, что православная абсолютная монархия (царизм) являлась наиболее адекватной, глубоко органичной, естественной формой государственно-организованного исторического бытия народа Российской империи.
   Представляется, что история полностью подтвердила этот глубоко выстраданный, основанный на всесторонней оценке всех трагических последствий упомянутого военно-государственного переворота вывод, к которому постфактум пришли очень многие современники этого самого рокового периода исторической жизни народа Российской империи. Правда, нельзя при этом упускать из виду известное заключение французского мыслителя Дени Дидро, которое он сформулировал относительно особенностей формы правления в России, где он гостил по приглашению императрицы Екатерины II (1729-1796), что это "абсолютная монархия, ограниченная убийством". В конечном итоге трагическая кончина императора Николая II в полной мере подтвердила это печальное заключение гениального французского философа.
   Итак, именно безграничная патологическая ненависть малограмотного, невежественного, обезумевшего крестьянского населения к правящему классу (знати, элите) царской России стала исторической предпосылкой той безумной формы политического бытия, которое впоследствии получило наименование большевизма. В итоге менталитет и стереотип поведения крестьянского населения императорской России стал социально-психологическим и нравственным основанием большевизма во всех его проявлениях на всех этапах его бесчеловечной эволюции. Наиболее красноречивое описание одного из самых ужасающих этапов оной дали те несчастные подданные большевистской империи, которые пройдя всеми кругами ада советских концентрационных лагерей, выжили и оставили свои воспоминания, сформировавшие особый, небывалый жанр мировой литературы - лагерную прозу. Автор одной из самых впечатляющих книг из серии лагерной прозы "Черные воды Васюгана" Юлиус Натанович Вольфенгаут (1913-2004) очень горько заключил: "На основании опыта, накопить который у меня было достаточно времени, я пришел к выводу, что непредсказуемые, часто непонятные западному миру действия большевиков можно понять, если исходить всего из двух аксиом: Все, что они говорят, - ложь! Нет ни одной подлости, на которую они не были бы способны! В этом короткий смысл длинных речей".
   Таким образом, под большевизмом в настоящей работе понимается государственно-организованная форма невежественного, глубоко порочного и абсолютно бесчеловечного стереотипа поведения, жизнеустройства и мировосприятия, характеризующаяся осуществлением всяческих неправосудных и неправомерных бесчинств, которые под руководством партии большевиков неистово творило подавляющее большинство крестьянского населения рухнувшей императорской России, прежде всего, по отношению к смертельно ненавидимым им представителям царской династии, дворянства, офицерства, чиновничьего правящего класса, церкви, буржуазии и городской интеллигенции империи, а затем и по отношению друг к другу в виде Гражданской войны, которая в той ли иной форме, горячей или холодной, начиная с 1918 г. продолжалась вплоть до развала СССР в 1991 г.
   На это трагическое обстоятельство обратил внимание А.Н. Илларионов. В частности, в одном из своих интервью он вполне резонно заметил, что "наиболее серьезный вызов нашей стране заключается в преодолении политической культуры, характерной для гражданской войны, длящейся в нашем обществе последнее столетие. Практически все крупнейшие события в российской истории последнего века - три революции, гражданская война, коллективизация, индустриализация, уничтожение кулаков, духовенства, белого офицерства, купцов, голод, террор, ГУЛАГ, Вторая мировая война, борьба с вредителями, космополитами, врачами-отравителями, стилягами, художниками-абстракционистами, диссидентами, за Союз, против самостоятельности народов, за независимость республик, за создание рыночной экономики, против сепаратистов, "террористов", "олигархов", "оранжевых", "шпионов" - происходили в формате большой непрекращающейся гражданской войны. Весьма часто оказывавшейся "горячей", лишь изредка "холодной". Но всегда - войны".
  Советские и постсоветские ученые утверждают, что бесконечная гражданская война, жестокая, дикая и бессмысленная, вместе со всеми последующими войнами, в том числе и войной государства со своим народом, унесли в ХХ веке по разным подсчетам жизнь от 60 до 66 миллионов человек - преимущественно, самых мужественных, умных, энергичных и талантливых. Так, академик Н.П. Шмелев, некогда вхожий в семью Н.С. Хрущева, поведал, что "как-то раз за столом Никита Сергеевич мне сказал, что через лагеря 17,5 миллиона человек пропустили, но потом оказалось, что на самом деле еще больше: 20 с чем-то - 24, по-моему... Ну, а дальше мы с вами все время плюсуем... Сколько погибло в войну? Сначала говорили: что совсем немного, потом объявили, что 20-27 миллионов, теперь звучит 30, так что цифры тут относительны. Итого в революцию, в Гражданскую войну, в коллективизацию, в Голодомор, в 37-м и в Отечественную замучили, убили и уморили примерно треть населения...". Следует при этом учесть, что население Российской империи на 1914 г. (без Финляндии) по разным данным колебалось от 165 миллионов до 175 миллионов человек, из коих жизни порядка 3 миллионов человек унесла Первая мировая война. Для сравнения напомню, что Гражданская война унесла порядка 12 миллионов человек. Поэтому как не считай, а национальная катастрофа налицо: население империи в бесконечной войне друг с другом превратило среду своего обитания в кромешный ад.
   Другой вопрос, что, если горячая фаза этой войны пришлась в основном на период существования Советской России (Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика) с 1918 по 1923 гг., то её холодная фаза в виде репрессий в той или иной форме продолжалась, практически, весь период существования СССР. Как прискорбно заметил по сему поводу в одной из своих книг В.А. Коротич: "Население перемешивалось, коренную интеллигенцию почти целиком уничтожили еще в Гражданскую войну и сталинские "чистки", а приехавшие на ее место жители деревень, которых тоже вытолкнули с обжитых мест, испуганно обвыкались в непривычной среде". А "непривычной средой", которую в переизбытке заполнили выходцы из деревень ранее распавшейся императорской России стали вновь образованные органы политической системы большевистской империи: партии, комсомола, армии, разнообразных репрессивных структур, милиции, прокуратуры, судов, законодательной и исполнительной власти разных уровней СССР, которые в итоге в силу неумолимого доминирования над их умами и душами традиции невежества и довели эту державу до полного и позорного развала. На это обстоятельство также обратил внимание В.А. Коротич: "Элита гибла... Зато множество людей, из которых выжгли основы тысячелетней народной этики, представления о религии, о национальных традициях, получили возможность рвануть в политику и руководство страны. Культ малограмотности стал политическим принципом; вдохновенные люмпены приняли Октябрь с полным восторгом".
  Итак, большевизм стал формой исторической победы невежественного, малограмотного большинства крестьянского населения над своим исконным социальным оппонентом в лице правящего, культурного и образованного класса Российской империи. Но, победив в ожесточенной схватке гражданской войны, это большинство пало жертвой собственной победы, потому что эта победа, одновременно, стала победой абсолютной жестокости, варварства, невежества и подлости над тончайшим слоем культуры достоинства человека, которая зародилась и до поры до времени гнездилась в умах и душах узкого круга культурной, образованной части императорской России. Иными словами, этап русской смуты, получивший наименование Октябрьского переворота, наряду с освобождением от естественно-исторического гнёта относительно невежественного меньшинства принес ещё больший, но, уже исторически-противоестественный, ужасающий гнёт абсолютно невежественного и исключительно агрессивного большинства. Это варварское большинство в процессе своей братоубийственной практики и породило то государственное образование, которое со временем, с лёгкой руки А.И. Солженицына, получив наименование Архипелага ГУЛАГ и стало символом трагического бытия его обитателей. Так, историк Ю.Н. Афанасьев подчеркивает, что "если на 1917 год посмотреть более широко и более основательно, то есть захватить не только этот 1917 год, но и в 1918-ый, и Гражданскую войну, в которой решалась, собственно говоря, судьба 1917 года, даже последующие события, то окажется, что в 1917 году или в революции 1917 года действительно победило большинство русского населения, победа принадлежит большинству. Иначе гражданская война не была бы выиграна... Но эта победа большинства закончилась трагедией. То есть революция - это была трагедия победившего большинства".
   Здесь, видимо, уместно ввести в оборот новую для данной работы категорию, которая позволила бы в одном понятии объять весь период истории господства большевистской партии на части территории бывшей Российской империи начиная с момента захвата власти её представителями под руководством Владимира Ильича Ленина (1870-1924) и Льва Давидовича Троцкого (1879-1940) в октябре 1917 г., затем включая весь период существования Советской России с 1917 по 1922 г., а потом - СССР (Союз Советских Социалистических Республик) с 1922 г. и вплоть до дня прекращением его существования - 26 декабря 1991 г.
   Таковым, на мой взгляд, может выступить понятие - "Красный проект", который сначала зародился в болезненном, воспаленном, пораженном фанатичным догматизмом сознании таких политических "архитекторов", как В.И. Ленин и Л.Д. Троцкий, а затем под их неистовым руководством был воплощен в жизнь с помощью безудержной и безжалостной, жестокой и кровавой государственной политики террора и репрессий, процесс и результаты которой нашли своё ужасающее литературное отражение в книге А.И. Солженицына "Архипелаг ГУЛАГ" и других произведениях лагерной прозы.
   Итак, под Красным проектом в настоящей работе понимается весь исторический период проявления Русской Системы в форме большевизма на части территории Российской империи начиная с момента захвата власти в октябре 1917 г. партией большевиков под руководством В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого и продолжавшегося вплоть до прекращения существования СССР 26 декабря 1991 г., основополагающим признаком которого при этом являлось применение террора и репрессий в качестве основного метода управления народом при полном отсутствии уважения к достоинству, обеспечения свободы и защиты прав человека на всём протяжении его партийно-державного бытия.
   Забегая несколько вперёд вместе с тем к месту оговориться, что в проведении в жизнь политики чудовищного террора и жесточайших репрессий в качестве основного метода управления народом в большевистской империи Сталин, с чьим именем преимущественно связывают эту политику, был лишь учеником, последователем Ленина и Троцкого. Как писал в своей книге "Ленин. Человек, который изменил всё" доктор исторических наук Вячеслав Алексеевич Никонов: "Тотальный террор против "эксплуататоров" и "врагов трудового народа" - изобретение Ленина. Сталин, Мао, Пол Пот будут в этом отношении эпигонами". И, да, в контексте сказанного следует также согласиться с писателем Э.С. Радзинским, одна из исторических передач которого получила вполне справедливое название: "Ленин и Троцкий - отцы Сталина". Всё так: если Ленин и Троцкий были главными "архитекторами" Красного проекта, то Сталин де-факто стал его главным "прорабом", который крайне жестоко, без устали и какой-либо тени сомнений воплощал его в жизнь в полном соответствии с безумными замыслами и бессовестными методами, заложенными в фундамент большевистской державы её творцами. В среде ряда историков бытует мнение, что разрушение СССР началось сразу же после смерти Сталина. В этом утверждении, несомненно, есть доля истины, поскольку большевистская держава могла держаться и держалась только на всепоглощающем страхе, порождённом всесторонней и повсеместной репрессивной внутренней политикой почившего диктатора. И когда обезумевший от абсолютной власти тиран умер, то самым естественным образом стал ослабевать и патологический страх (перефразируя М.Ю. Лермонтова) "преданного его голубым мундирам народа" в итоге чего начался медленный процесс латентной эрозии и дезинтеграции большевистской империи, которую в конце концов по этой же причине и настиг бесславный конец 26 декабря 1991 г.
   Нельзя при этом упускать из виду, что с первых же шагов своего государственного бытия большевистская партия весьма стыдливо пыталась закамуфлировать свою глубоко порочную, абсолютно бесчеловечную и исключительно террористическую, репрессивную природу бытовавшим на то время в Европе весьма благопристойным понятием социализма. В связи с этим уместно привести весьма нелицеприятную оценку этого противоестественного политического процесса, которую дал в одном из своих интервью современник той эпохи, известный русский писатель и религиозный мыслитель Д. С. Мережковский: "Для того, чтобы Россия была, а по моему глубокому убеждению её теперь нет, необходимо, во-первых, чтобы в сознание Европы проникло наконец верное представление, что такое большевизм. Нужно, чтобы она поняла, что большевизм только прикрывается знаменем социализма, что он позорит святые для многих идеалы социализма... Страшно подумать, что при царском режиме писатель был свободнее, нежели теперь... В России нет социализма, нет диктатуры пролетариата, а есть лишь диктатура двух людей: Ленина и Троцкого". Так оно, в действительности, и было!
   Поскольку данное выше определение Красного проекта включает в себя упоминание и двух его основных "архитекторов" - Ленина и Троцкого, - то уместно привести сравнительную характеристику обоих, прозвучавшую в книге "Воспоминания бывшего секретаря Сталина" со стороны знавшего их лично технического секретаря Политбюро ЦК РКП(б) Бориса Георгиевича Бажанова (1900-1982): "Из большевистских вождей Троцкий производил на меня впечатление более крупного и одаренного...
   Он был превосходным оратором, но оратором типа революционного - зажигательно-агитаторского. Он умел найти и бросить нужный лозунг, говорил с большим жаром и пафосом и зажигал аудиторию. Но он умел вполне владеть своим словом, и на заседаниях Политбюро, где обычно никакого пафоса не полагалось, говорил сдержанно и деловито.
   У Троцкого было очень острое перо, он был способный, живой и темпераментный публицист.
   Он был человек мужественный и шел на все риски, связанные с его революционной деятельностью. Достаточно указать на его поведение, когда он председательствовал в 1905 году на Петроградском Совете рабочих депутатов; до конца он держался храбро и вызывающе и прямо с председательской трибуны пошел в тюрьму и ссылку...
   Благодаря темпераменту Троцкого, его мужеству и его решительности, он был несомненно человеком острых критических моментов, когда он брал на себя ответственность и шел до конца. Именно поэтому он сыграл такую роль во время Октябрьской революции, когда он был незаменимым выполнителем ленинского плана захвата власти; Сталины куда-то попрятались, Каменевы и Зиновьевы перед риском отступили и выступили против, а Троцкий шел до конца и смело возглавил акцию (кстати, Ильич большой храбрости не показал и немедленно уступил доводам окружающих, что ему не следует рисковать своей драгоценной жизнью, и поспешил спрятаться; а Троцкий этим доводам не уступал; так же и до этого, после неудачного июньского восстания Ленин сейчас же скрылся, а Троцкий не бежал, а пошел в тюрьму Керенского.)...
   Троцкий до революции не был большевиком. Надо сказать, что это - большой комплимент. Члены ленинской большевистской организации были публикой, погрязшей в интригах, грызне, клевете, компания аморальных паразитов. Троцкий не выносил ни нравов, ни морали этой компании. И даже жил не за счет партийной кассы и буржуазных благодетелей, как Ленин, а зарабатывал на жизнь трудом журналиста (еще до войны я читал его статьи в "Киевской Мысли"). Не приняв специфической морали Ленина, он был в отличие от него человеком порядочным. Хотя и фанатик, и человек нетерпимый в своей вере, он был отнюдь не лишен человеческих чувств - верности в дружбе, правдивости, элементарной честности. Он действительно не был ленинским большевиком".
   Но каковыми бы ни были личные качества "архитекторов" Красного проекта, историческая трагедия заключалась в том, что победившее под их предводительством в Гражданской войне большинство крестьянского населения бывшей Российской империи понятия не имело, какими личными мотивами, взглядами и убеждениями эти "архитекторы" руководствовались при захвате власти в октябре 1917 г. Само же это крестьянское большинство, как я уже отмечал ранее, в действительности, руководствовалось вековой лютой ненавистью к власть предержащим, которых наконец-то можно было легально унижать, истязать, грабить и убивать. Любопытно, что подобная подспудная ненависть "простого народа" сопровождала и весть о содержании приговора суда по делу декабристов от 13 июля 1826 г., на что обратил внимание М.А. Алданов, сославшись на доклад одного из секретных агентов той эпохи: "Начали бар вешать и ссылать на каторгу, жаль, что всех не перевесили, да хоть бы одного кнутом отодрали и с нами поравняли; да долго ль, коротко ли, им не миновать етого". И, да, в 1917 г. не миновали!
   Таким образом, сия исконная сословная ненависть крестьян к "барам" копилась веками, но вот всеобщую легальность оной придали, обосновали и обеспечили главари большевистской партии, которые потому и стали вождями "простого народа", что в полной мере сначала выразили, а затем возвели в силу закона потаенные чувства этой части населения разрушенной царской России. Именно поэтому данная крестьянская по своему классовому составу масса населения, наводнившая ряды большевистской партии уже Сталинского призыва, с бешенным сладострастием обрушило свою потаенную страсть убивать власть предержащих уже на головы соратников и сподвижников самих авторов Красного проекта, некоторые из которых стояли у истоков всех русских "революций", включая Октябрьский переворот.
  Об этом трагическом бумеранге судьбы писал в своей книге "Сталин. Вся жизнь" Э.С. Радзинский: "Весь 1937 год уничтожали старых революционеров, тех, кто сотворил обе революции, - левых и правых эсеров, стариков-народовольцев, анархистов. Камеры объединили непримиримых врагов: меньшевиков, большевиков, эсеров и уцелевших аристократов. Столько лет они боролись друг с другом - чтобы встретиться в одной тюрьме. Рассказывали про полубезумного кадета, который катался от хохота по полу камеры, глядя на этот Ноев ковчег революции... Всех их успокоила ночная пуля. Было ликвидировано знаменитое "Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев", вокруг которого группировались старые большевики, и журнал "Каторга и ссылка". Членам "Общества" и сотрудникам журнала предоставилась возможность познать ссылку и каторгу в основанном ими государстве. И сравнить с царскими...".
   Подобный крутой вираж истории вполне объясним с социально-психологической, социологической точки зрения полным отсутствием каких-либо азов, даже элементарных зачатков понятий о достоинстве, свободе и правах человека, в общем всего того, что ныне именуется правовой культурой в головах новоявленных строителей "нового мира" на руинах императорской России. На это обстоятельство обратил внимание известный российский социолог Лев Дмитриевич Гудков, заметив, что и по сей день "мы имеем общество, в котором правовой культуры в современном смысле практически не было. Общество, которое вышло из репрессивного государства, а перед этим была ещё предшествующая фаза - для крестьянской страны проблема... современного права не стояла". Стереотип поведения крестьянского населения, практически, полностью обделенного правовой культурой, определял судьбу Российской империи на протяжении всех исторических эпох. Любопытно, но на эту особенность социальной психологии крестьян царской России обратил внимание ещё в своих знаменитых путевых записках "Россия в 1839 году" маркиз Астольф де Кюстин (1790-1857), отметив, что в качестве одной из заметных черт национального характера бросается в глаза "методичная, бесстрастная и неизменная жестокость мужиков". И далее выдвинул предположение, о котором можно смело сказать, что его автор как в воду глядел: "Если кому-нибудь когда-нибудь удастся подвигнуть русский народ на настоящую революцию, то это будет смертоубийство упорядоченное... Деревни на наших глазах превратятся в казармы, и организованное кровопролитие явится из хижин во всеоружии...". Да, действительно, большевистское государство на всех этапах своего исторического бытия вплоть до краха СССР, по сути, и было "упорядоченным", "организованным" в одну большую советскую "казарму" стереотипом поведения крестьянского населения бывшей императорской России. Так вот сей глубоко укоренённый в менталитете, архетипе русского мужика стереотип поведения, который сначала вырвался наружу благодаря упомянутому военно-государственному перевороту 1917 г., а затем восторжествовал и всесторонне раскрепостился в процессе последовавшей за ним русской смуты и стал предтечей всех несчастий, которые обрушились на голову бывшего населения разрушенной царской России. А на войне, как на войне, даже если по обе стороны баррикад бывшие подданные одной державы.
  Кто-то из историков заметил, что на полях гражданской войны сражалась одна армия, разделенная смутой на своих и чужих. При этом жестокость с обеих сторон не знала пределов, поскольку стала лишь внешним проявлением глубоко и давно укорененной внутренней ненависти человека к человеку на бескрайних просторах бывшей императорской России. К великому сожалению, та беспрецедентная жестокость, которая была проявлена во время Гражданской войны бывшими подданными Российской империи по отношению друг к другу не стала уроком не только для населения СССР, но и для граждан образовавшихся на его руинах суверенных держав. Как не удивительно, но в каждой из таковых нашлись ура-патриоты, которые возжелали свалить вину за то неизбывное горе, которое их предки обрушили на головы друг друга на злые козни неких инородцев, иностранцев, иноверцев. Вместе с тем корни этой жестокости следует искать не в происках злой воли неких потусторонних сил, а непосредственно в глубинах, в исконной почве традиционного российского бытия, в сути Русской Системы. Здесь вполне уместно привести известные строки из стихотворения Александра Аркадьевича Галича (1917-1977):
  Опять над Москвою пожары,
  И грязная наледь в крови.
  И это уже не татары,
  Похуже Мамая - свои!
  Но для некоторых народов признать свою вину в своих бедах непосильная задача. Как правило, они и впредь готовы падать жертвами своей ненависти друг к другу, кляня попутно на чём свет стоит одних и тех инородцев, иностранцев и иноверцев. Такова традиция невежества. Восточная мудрость гласит: "Лучше притеснение от султана на сто лет, чем притеснение подданными друг друга хотя бы на один год". Гражданская война - самая тяжкая форма притеснения жителями одной страны друг друга.
  В быту нередко можно услышать поговорку: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Перефразируя это наблюдение, можно смело утверждать: то, что в мирное время у людей таится в глубине души, во время гражданской войны безжалостно выплескивается наружу. История того, сколь нещадно население России истребляло друг друга во время горячей фазы Гражданской войны, - яркое подтверждение этой горестной закономерности. Жертвами этой вакханалии ненависти пало примерно 12 миллионов человек. В их числе около 2 миллионов 500 тысяч человек было убито и умерло от ран в качестве непосредственных участников военного противостояния; не менее 2 миллионов пало жертвой жесточайшего террора, развязанного противоборствующими сторонами; порядка 7 миллионов человек погибло от голода, холода и различного рода эпидемий (тифозных, холерных, малярийных и прочих). Страну, по ряду данных, покинуло от 1 миллиона 500 тысяч до 2 миллионов человек. Таковой оказалась непомерная цена той ненависти друг к другу, которая столетиями накапливалась в сердцах подданных Российской империи и которая прорвалась наружу после военно-государственного переворота 1917 г. в виде жуткой русской смуты, а благодаря большевикам была ещё и возведена в ранг внутренней политики большевистской империи. В конечном итоге правы оказались те, кто утверждал, что "большевизм есть несчастье, но несчастье заслуженное".
  Очень часто, в ответ на данные о чудовищности катастрофы, которая постигла бывшую Российскую империю в эти годы приходиться слышать возражения типа того, что нечто подобное было присуще гражданским войнам и в других странах. Для сведения читателей приведем некоторые данные сопоставимых по значению событий в истории других государств. Так, за все годы Великой французской революции (1789-1794) террор унес по разным данным жизни от 30 до 40 тысяч человек, во время Гражданской войны в США (1861-1865) число убитых достигло порядка 618 тысяч человек, в период Гражданской войны в Испании (1936-1939) - 450 тысяч человек. Вычисление же относительного числа погибших в указанных междоусобных распрях к общей величине населения соответствующих стран оставим на усмотрение наиболее любопытных читателей, поскольку таковое ни в коей мере не является оправданием того остервенения, с которым бывшие подданные императорской России уничтожали друг друга.
   В итоге Гражданская война подняла на поверхность такую мутную накипь человеческой подлости и мерзости, что многие горячие головы, ярые адепты революции, вероятно, не раз задумывались над преимуществами даже самого плохого гражданского мира. Гражданская война, как представляется, жестокое наказание населению любой державы, которая демонстрирует устойчивую неспособность разрешать возникающие противоречия правовыми, цивилизованными средствами. Не случайно этот период российской истории получил зловещее наименование "апокалипсиса". По злой иронии судьбы первыми жертвами полного отсутствия Права на территории Российской империи испытали на себе служители отечественной Фемиды. В частности, Е.А. Керсновская в своей книге "Сколько стоит человек" вспоминала: "Шел девятнадцатый - кровавый и необъяснимый по своей жестокости год. Таким он запечатлелся в моей детской памяти, что вовсе не похоже на ту стройную картину становления советской власти, которую спустя десятилетия создали наши историографы, поработавшие над тем, чтобы всему найти объяснение и оправдание...
  Доказательством служит тот факт, что в ночь на 20 июня 1919 года все юристы Одессы (судейские) были арестованы на своих квартирах и расстреляны в ту же ночь. В живых, говорят, остались только двое: барон Гюне фон Гюненфельд и мой отец...
  Всех юристов, весь "улов" этой ночи - говорят, их было 712 человек - согнали в здание на Екатерининской площади, где разместилось это мрачное учреждение - Одесская ЧК. Заграждение из колючей проволоки. Статуя Екатерины Великой, закутанная в рогожу, с красным чепцом на голове. Шум. Толчея. Грохот автомобильных моторов, работающих без глушителя...". Факты подобной практики приводил в своей знаменитой книге и А.И. Солженицын. В частности, он писал: "Некто Мова из простой любви к порядку хранил у себя список всех бывших губернских юридических работников. В 1925 случайно это у него обнаружили - всех взяли - и всех расстреляли...
  Или, в том же году, где-то в Париже собираются лицеисты-эмигранты отметить традиционный "пушкинский" лицейский праздник. Об этом напечатано в газетах. Ясно, что это - затея смертельно раненного империализма. И вот арестовываются все лицеисты, ещё оставшиеся в СССР, а заодно - и "правоведы" (другое такое же привилегированное училище".
   Истребляя этих людей, большевистская империя уничтожала по меткому выражению А.Ф. Кони "детей" судебной реформы 1864 г., к введению которой Российская империя мучительно шла всю свою трагическую историю. Истреблению подверглась генерация правоведов, воспитанных на идеалах защиты прав человека, верховенства Права, построения правового государства. Практически, одним только этим актом большевистский режим на корню пресек с трудом зарождающуюся традицию служения идеалам Права, а не идеологии классовой ненависти. Видимо, подобные кровавые расправы следует признать подлинной датой зарождения иезуитской советской "юриспруденции", которая всю свою последующую историю тщательно скрывала свой первородный грех. Основной принцип деятельности оной на территории большевистской державы сформулировал Ф.Э. Дзержинский, заявив: "Для расстрела нам не нужно ни доказательств, ни допросов, ни подозрений. Мы находим нужным и расстреливаем, вот и все". В большевистском контексте этого принципа следует оценивать и другое его утверждение: "Отсутствие у вас судимости - это не ваша заслуга, а наша недоработка". И, да, при подобном рьяном осуществлении подобной бесчеловечной политики он имел полное моральное право заявить: "Для многих нет имени страшнее моего". Впрочем, точно такие же слова могла бы смело начертать на своих знаменах и вся партия большевиков.
   Только имея чёрную душу можно было творить подобные чёрные дела. Чёрные мысли, чёрные души и чёрные дела отличительная черта большевизма, подлинные корни которого таились глубоко в менталитете невежественного, малограмотного крестьянского населения бывшей Российской империи. Как справедливо заметил в упомянутой книге В.А. Коротич: "Большевизм держался на рабстве, генетически вживленном в плоть и кровь, переходящем по наследству".
   Причём делали своё чёрное дело новоявленные советские "юристы", используя порожденное практикой большевистской империи расширительное толкование преимущественно всего одной статьи уголовного кодекса. В известной степени можно даже утверждать, что именно эта статья стала фактической конституцией лагерной империи, которая вошла в историю под эвфемизмом Архипелаг ГУЛАГ. О роковой роли этой статьи в судьбе своих несчастных соотечественников писал А.И. Солженицын: "Парадоксально: всей многолетней деятельности всепроникающих и вечно бодрствующих Органов дала силу всего-навсего одна статья из ста сорока восьми статей необщего раздела Уголовного кодекса 1926 года... Но в похвалу этой статье можно найти ещё больше эпитетов, чем когда-то Тургенев подобрал для русского языка или Некрасов для Матушки-Руси: великая, могучая, обильная, разветвлённая, разнообразная, всеподметающая Пятьдесят Восьмая, исчерпывающая мир не так даже в формулировках своих пунктов, сколько в их диалектическом и широчайшем истолковании...
   Сформулировать её так широко было невозможно, но оказалось возможно так широко её истолковать... вот... образец широкого чтения... Некий поляк родился в Лемберге, когда тот был в составе Австро-Венгерской империи. До Второй Мировой войны жил в своём родном городе в Польше, потом переехал в Австрию, там служил, там в 1945 и арестован нашими. Он получил десятку по статье 54-1-а украинского Кодекса, то есть за измену своей родине - Украине! - так как ведь город Лемберг стал к тому времени украинским Львовом! И бедняга не мог доказать на следствии, что уехал в Вену не с целью изменить Украине! Так он иссобачился стать предателем...
   Где закон - там и преступление... Булатная сталь 58-й статьи, опробованная в 1927, сразу после отковки, омоченная во всех потоках следующего десятилетия, - с полным свистом и размахом была применена в атаке Закона на Народ в 1937-38 годах". По сути, уголовный кодекс лагерной империи позволял штамповать преступников в немыслимых масштабах из людей, вся вина которых заключалась лишь в том, что их угораздило оказаться не в нужное время и не в нужном месте, а именно в большевистском безвременье СССР. Как отмечал А.И. Солженицын: "А истинный посадочный закон тех лет был - заданность цифры, разнарядки, развёрстки. Каждый город, район, каждая воинская часть получали контрольную цифру и должны были выполнить её в срок. Всё остальное - от сноровки оперативников...
   Объединить ли всё теперь и объяснить, что сажали безвинных? Но мы упустили сказать, что само понятие вины отменено ещё пролетарской революцией, а в начале 30-х годов объявлено правым оппортунизмом! Так что мы уже не можем спекулировать на этих отсталых понятиях: вина и невиновность...
   В разные годы и десятилетия следствие по 58-й статье почти никогда и не было выяснением истины, а только и состояло в неизбежной грязной процедуре: недавнего вольного, иногда гордого, всегда неподготовленного человека - согнуть, протащить через узкую трубу, где б ему драло бока крючьями арматуры, где б дышать ему было нельзя, так чтобы взмолился он о другом конце, - а другой-то конец вышвыривал его уже готовым туземцем Архипелага и уже на обетованную землю. (Несмышлёныш вечно упирается, он думает, что из трубы есть выход и назад)". В конечном итоге, столь многолетняя упорная и массовая селекция невиновных людей привела к созданию весьма специфического сообщества - советского народа. Жуткий маховик репрессий порождал повсеместный страх, который, по сути, и стал основным методом "государственного управления" этим безвинно виноватым народом.
   Впрочем отдельные глубинные корни большевистского террора, социальной опорой которого стало преимущественно малограмотное и невежественное крестьянское население бывшей Российской империи, следует искать в среде правящего класса последней. Так, российский писатель Александр Александрович Бушков в книге "Красный монарх" привёл весьма колоритный эпизод: "Сохранились любопытные воспоминания украинского академика Заболотного, бактериолога и эпидемиолога, еще до революции встречавшегося в прифронтовой полосе с Брусиловым. Когда ученый пожаловался, что для его опытов очень трудно в нынешние тяжелые времена добывать обезьян, генерал серьезно спросил: "А жиды не годятся? Тут у меня жиды есть, шпионы, я их все равно повешу, берите жидов". И, не дожидаясь моего согласия, послал офицера узнать: сколько имеется шпионов, обреченных на виселицу. Я стал доказывать его превосходительству, что для моих опытов люди не годятся, но он, не понимая меня, говорил, вытаращив глаза: "Но ведь люди все-таки умнее обезьян, ведь если вы впрыснули человеку яд, он вам скажет, что чувствует, а обезьяна не скажет". Вернулся офицер и доложил, что среди арестованных по подозрению в шпионаже нет евреев, только цыгане и румыны. "И цыган не хотите? Нет? Жаль". И чем, скажите на милость, в таком отношения к евреям и цыганам некоторые русские офицеры времен Первой мировой войны отличались от немецких эпохи Второй мировой войны? Разве что тем, что последние уничтожение евреев и цыган осуществляли в рамках официально провозглашённой государственной политики нацистской Германии и, соответственно, поставили геноцид этих народов уже на промышленный поток в газовых камерах и печах крематориев своих многочисленных концентрационных лагерей смерти. Но, вместе с тем, бесчеловечность будущей большевистской империи, как мы видим, по сути, уже таилась в чреве царской России.
   Удивительную жестокость в годы Гражданской войны продемонстрировали "доблестные" воины Добровольческой армии (такое обобщенное название получило оперативное объединение белогвардейских войск на юге России в 1917-1920 гг.). Множество еврейских погромов на Украине осенью 1919 г., а также зимой 1919-1920 гг. было делом рук именно этой армии. Так, 22-27 сентября 1919 г. в Фастове казаки терской бригады Добровольческой армии стали убивать, насиловать, грабить и глумиться над религиозными чувствами евреев. Ворвавшись в синагогу во время Йом-Кипура, они избили молящихся там людей, изнасиловали женщин и разорвали свитки Торы. Погибло более 1300 ни в чём неповинных людей. Практически в каждом занятом белогвардейцами населенном пункте (за исключением тех крупных городов, где находились иностранные представительства) все еврейское население подвергалось систематическому ограблению, причем в ряде мест грабежи повторялись многократно. Так, в Черкассах каждый дом грабили в среднем семь раз, в Томашполе (Подольская губерния) - три-четыре раза, в Хороле (Полтавская губерния) - десятки раз.
   В декабре 1919 г. - марте 1920 г. при отступлении Белой армии с Украины погромы приобрели особенно ожесточенный характер. В декабре 1919 г. в местечке Смела погром, продолжавшийся два часа, унес жизни 107 евреев, в местечке Александровка (Киевская губерния) погибли 48 человек, в Мясткове (Подольская губерния) - 44 человек. Воевавшие под знаменем Добровольческой армии погромщики насиловали еврейских женщин, от 12-летних девочек до 75-летних старух, не брезгуя даже больными тифом. За пределами Украины белогвардейцы устроили погромы в 11 населенных пунктах. Так, во время рейда кавалерийского отряда генерала Константина Константиновича Мамонтова (1869-1920) по тылам Красной армии (август-сентябрь 1919 г.) погромы произошли в Балашове (Саратовская губерния), Белгороде (Курская губерния), Ельце (Орловская губерния), в Козлове (Тамбовская губерния), где из тысячи евреев более ста было убито. Как вспоминал об этом изверге в генеральских погонах один из вождей Белого движения генерал-лейтенант Петр Николаевич Врангель (1878-1928), "я уже докладывал главнокомандующему, что доколе во главе конницы будет стоять генерал Мамонтов, конница будет уклоняться от боя и заниматься только грабежом". Врангель явно погрешил против истины, поскольку оставил за рамками доклада бесчисленные и жестокие убийства, зверства и изнасилования мирного и несчастного еврейского населения бывшей империи.
   Заметим: вместо того, чтобы сплотить свои ряды против страшного, жестокого, многочисленного и хорошо оснащённого противника, высоко вознести благородное знамя Белого дела и сражаться, сражаться не щадя живота своего за святые национальные ценности, попранные и поруганные большевиками на территории бывшей императорской России, белогвардейцы убивали, измывались, насиловали и грабили беззащитное еврейское население разрушенной державы. Причём эту жестокость не могли умерить ни аристократическое воспитание, ни блестящее образование лучших представителей кадрового офицерства, ни благородство и возвышенность Белого движения, ни понимание его вождей, к каким плачевным результатам эта жестокость и бездушность в конце концов приведёт. И привело. О таком крайне прискорбном порядке вещей поведал, например, А.И. Солженицын. В частности, описывая становление и упрочение лагерной империи, он отметил, что "управляют лагерной жизнью отчасти - белогвардейцы!... Но кому заниматься всей внутренней организацией, кому вести Адмчасть, кто будут ротные и отделённые?... Это лучше всего смогли бы бывшие военные. А какие ж тут военные, если не белые офицеры? Так... складывается соловецкое сотрудничество чекистов и белогвардейцев... Положено: заключённым самоконтролироваться (самоугнетаться). И кому ж тут лучше поручить? А вечным офицерам, "военным косточкам" - ну как не взять организацию хоть и лагерной жизни (лагерного угнетения) в свои руки?". И взяли. Причина налицо: царские офицеры - часть народа бывшей Российской империи. И именно на этой, "лагерной" стезе, они, как никогда ранее в истории, со своим народом и сблизились. Представляется, что в эти смутные времена навсегда канул в историческую бездну знаменитый символ веры российского офицерства "Богу - душу, жизнь - Отечеству, сердце - женщине, честь - никому!". Как образно заметил кто-то из современников той эпохи, "Россия взволчилась". А озверев, стала поедать самое себя.
   Один из наиболее выдающихся офицеров Белой гвардии, генерал-майор Михаил Гордеевич Дроздовский (1881-1919), писал об это времени: "А в общем - страшная вещь гражданская война; какое озверение вносит в нравы; какою смертельною злобой и местью пропитывает сердца; жутки наши жестокие расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим добровольцам...". Искреннее и честное признание. В связи с этим многие очевидцы тех событий объясняли поражение Белого движения, помимо всего прочего, ещё и полным пренебрежением к достоинству и правам гражданского населения обездоленной страны, особенно к достоинству, правам и жизни представителей национальных и религиозных меньшинств. Об одном из таких бесчисленных эксцессов поведала в упомянутой книге Е.А. Керсновская: "Когда осенью 1917 года "лопнул" фронт на Дунае и толпы тех, кого никак нельзя было назвать "русской армией", прошли, круша и уничтожая (даже не грабя, а просто уничтожая) все, что могло подойти под рубрику "дворянского и помещичьего", то в Кагуле - городе, принадлежавшем некогда моему деду (к тому времени уже покойному) Алексею Димитриевичу Каравасили, - местный священник, отец Александр, вышел с крестом в руках, пытаясь образумить то "христолюбивое воинство", о сохранении которого он на протяжении стольких лет возносил молитвы, то одичавшие в окопах и озверевшие под влиянием подстрекательств люди (если это люди) избили его, затем, вспоров его живот, прибили гвоздем один конец кишки и гоняли его вкруг столба, пока все кишки на столб намотались. Там он и скончался. О судьбе матушки и шестерых его детей мне ничего не известно". Это-то по отношению к православному священнику... А как эта масса озверевшей солдатни вела себя по отношению к евреям трудно даже себе представить. Подобная бесчеловечная практика уничтожения попавшихся под горячую руку отдельных представителей гражданского населения со стороны "русской армии" - основы Белой идеи - стала одной из причин весьма неохотной военной помощи стран Запада Белому делу.
   В частности, английский представитель при штабе Добровольческой армии требовал прекратить погромы, утверждая, что в противном случае Белое движение может "потерять сочувствие всей Европы". Массовые еврейские погромы приобрели такой зловещий размах, что вынудили военного министра Великобритании Уинстона Черчилля обратиться непосредственно к командующему армии, генерал-лейтенанту А. И. Деникину со словами отчаяния. Английский министр писал, что его задача - получить поддержку в британском парламенте для русского национального движения - будет несравненно затруднена, если погромы не будут пресечены на корню. Но как можно было наступить на горло собственной песне, своему органическому естеству? Потребность громить оказалась сильнее здравого смысла и логики сохранения российской государственности. Одним из свидетельств "подвигов" Белого воинства на этой традиционной почве проявления патриотизма стал сборник документов под обобщённым названием "Книга погромов, 1918-1922", увидевший свет в 2007 г. благодаря Институту славяноведения и Государственному архиву Российской Федерации.
   Белая гвардия по степени изуверства к мирному иноплеменному населению империи отнюдь не уступала Красной гвардии. Как откровенно писал по сему поводу посол Временного правительства во Франции Маклаков: "Единственная живая сила России, которая работает за ее восстановление, есть сила военная, с ее достоинствами, но и с ее недостатками, относящаяся ко всякому сознанию права с презрением к интересам и правам гражданского населения, ко всякого рода юриспруденции и т.д.". Белый цвет с такой скоростью окрашивался в багряно-красный, вероятно, ещё и потому, что в безумной схватке с обеих сторон схлестнулись преимущественно представители российского крестьянства, для которого боль, страдания и жизнь другого человека, как и их собственная, никогда не были в числе первостепенных ценностей. К месту напомнить, что по данным российских историков, только между 1900 и 1914 гг. две трети офицеров царской армии в звании от подпоручика до полковника были либо крестьянского, либо разночинного происхождения. Например, 23 процента выпускников юнкерских училищ составляли выходцы из крестьян, а ещё 20 процентов - из разночинцев. Отцы даже таких известных генералов, как М.В. Алексеев, Лавр Георгиевич Корнилов (1870-1918) и А.И. Деникин также родом были из крестьянского сословия, из которого им приходилось вырываться с неимоверным трудом посредством двадцатипятилетней воинской повинности. Таким образом, Белая армия в действительности не сильно отличалась по своему классовому составу и менталитету от Красной. Отсюда и отсутствие благородства и порядочности при выборе средств и союзников. По сему поводу со свойственной ему образностью слога В.В. Шульгин заметил, что "к Белым примкнули Серые и Грязные, для которых война - это садизм, грабежи и убийства".
   Свой вклад в эту "мясорубку" внесли и бесчинства так называемого иностранного легиона, который находился на службе вооруженных сил Советской России с октября 1917 по ноябрь 1918 г. Значительную его часть составляли немцы, австрийцы (военнопленные, воевавшие за "красных" с разрешения своего командования), венгры, хорваты, сербы, китайцы, чехи. Всего их насчитывалось около 300 тысяч человек. Китайцев, как известно, широко использовали для проведения карательных акций, расстрелов и в качестве мастеров заплечных дел. Они вели себя настолько изуверски даже по меркам военного времени, что белые их в плен не брали, а казнили на месте. Как заметил в одном из своих публичных выступлений Е.Т. Гайдар: "Первый год Гражданской войны - это реально война между латышскими стрелками и чехословацким корпусом, в котором наши с вами сограждане принимали крайне ограниченное участие. Почему в этой ситуации оказываются дееспособными именно этнические войска - это отдельная тема". Надо при этом заметить, что "этнические войска" отличались не только высокой дееспособностью, но и чрезмерной жестокостью. Безмерно радовали, например, своих эмиров, ханов и баев басмачи в Средней Азии, когда им удавалось с особой изобретательностью расправиться с русскими пленниками из обоих - белого и красного - лагерей. И таких примеров не счесть.
   Многие историки при этом обратили внимание на значительное число евреев, оказавшихся в рядах таких репрессивных органов большевистского государства, как ВЧК-ОГПУ (для справки: по состоянию на 25 сентября 1918 г. в аппарате ВЧК латышей было 35,8%; поляков - 6,3%; евреев 3,7%. По этому поводу известный латышский композитор Раймонд Паулс в ответ на вопрос украинского журналиста о происхождении латышских стрелков отметил: "Это вот тоже трагедия, причем такая, говорить о которой непросто. Когда я увидел фотографию первого состава ЧК (главой всей этой компании был Дзержинский), заметил: очень много там латышей было. Пришли из простых крестьянских семей... а стали профессиональными убийцами...
   На 15 ноября 1923 г. в аппарате ОГПУ было уже евреев - 15,7%; латышей 12,5%; поляков -10,4%.). Некоторые из них оставили свой кровавый след в истории советской власти непомерной жестокостью и бездушием к людям, не уступая в изуверстве своим былым палачам. Правда, не стоит упускать из виду, что как заметил один российский философ: "Присутствие их в аппарате ЧК вовсе не означало отсутствия их в подвалах ЧК". Исследованию этой трагической темы посвящена, например, книга Вадима Абрамовича Абрамова: "Евреи в КГБ. Палачи и жертвы". Гражданская война развела по разные стороны баррикад представителей, практически, всех народов Российской империи. Эксцессы зверского поведения одних из них не остались без соответствующей реакции других. Многие из этих фактов, по понятным причинам, не получили достойного освещения и оценки. Но они были. Известно, например, что талантливый молодой поэт, офицер Леонид Иоакимович Канегиссер (1896-1918), потрясенный бесчинствами петроградской ЧК 30 августа 1918 г. застрелил её председателя Моисея Соломоновича Урицкого (1873-1918), сопроводив эту акцию самосуда словами: "Я еврей. Я убил вампира-еврея, каплю за каплей пившего кровь русского народа. Я стремился показать русскому народу, что для нас Урицкий не еврей. Он - отщепенец. Я убил его в надежде восстановить доброе имя русских евреев". Канегиссера расстреляли большевики. Но его лирические стихи, посвященные России и Свободе, остались, как впрочем, и память о его самоотверженном поступке.
   Думается, однако, что Канегиссер всё же добросовестно заблуждался: причину жестокости людей, подобных Урицкому следовало искать не в их этническом происхождении, а в том безумном антисемитизме, который необратимо изуродовал психику многих представителей этого гонимого племени. На эту сторону вопроса было обращено внимание в переписке писателя В.П. Астафьева и историка Натана Яковлевича Эйдельмана (1930-1989). Отвечая на письмо своего оппонента, изобилующего антисемитскими высказываниями, Эйдельман вынужден был заметить: "Виктор Петрович, желая оскорбить -- удручили. В диких снах не мог вообразить в одном из "властителей дум" столь примитивного, животного шовинизма, столь элементарного невежества. Дело не в том, что расстрелом царской семьи (давно установлено, что большая часть исполнителей была екатеринбургские рабочие) руководил не "сионист Юрковский", а большевик Юровский. Сионисты преследовали, как Вам, очевидно, неизвестно, совсем иные цели -- создание еврейского государства в Палестине... Дело даже не в логике "Майн Кампф" о наследственном национальном грехе (хотя, если мой отец сидел за "грех Юрковского", тогда Ваши личные беды, выходит, -- плата за раздел Польши, унижение "инородцев", еврейские погромы и прочее)". Думается, что сам того не ведая, но в пылу обидной для него полемики, Эйдельман оказался прав. На всём протяжении исторического времени вырисовывается некая закономерность: преследования и репрессии, оскорбления и погромы слабых и малых, как правило, не проходят бесследно для судьбы того народа, который ничтоже сумняшеся все эти бесчинства воплощал в жизнь. Кто знает: может быть так Бог наказывает провинившиеся народы...
   В известной степени такой же позиции придерживается и английский историк Пол Джонсон, заметивший, что "антисемитизм растлевает народ и общество, которыми он овладевает. Он растлевал доминиканского монаха столь же успешно, как и алчного короля. Он превратил нацистское государство в навозную кучу. Но нигде его растлевающее действие не было таким явным, как в России". Надо думать, что психика многих представителей российского еврейства в итоге бесконечных преследований претерпела столь необратимые и разрушительные процессы, что следствием возникшего в результате опустошения души не могло быть ничего иного, чем безумные акты садизма и эксцессы изуверства, проявленные ими в процессе работы в репрессивных органах "диктатуры пролетариата". Преступления революции, таким образом, были окрашены во все цвета радуги этнического состава империи. Именно целенаправленная шовинистическая политика царского правительства - подлинная причина нравственного падения, которое было свойственно извергам того или иного этнического происхождения, чрезвычайно жестоко пытавших ни в чём неповинных людей, руководивших кровавыми карательными операциями и возглавлявших военные экспедиции, несущие смерть и разрушения многострадальному населению России.
   Не может быть оправдания жестокости, чем бы она ни объяснялась, но проанализировать причины оной необходимо, дабы избежать реанимации трагического прошлого в будущем. Итак, причины взаимной ненависти в среде российского народа следует искать не в этническом происхождении изверга, а в природе самого изуверства. Не понимая корней этой патологии, её невозможно излечить. А патология сия - налицо. Моральное разложение государственной власти империи стало катализатором морального разложения её населения. Специфика любой государственной власти - в особой магии воздействия на души своих граждан и подданных. И классовая ненависть, этническая нетерпимость, расовое превосходство как часть государственной политики отнюдь не исключение, наиболее яркой иллюстрацией чего может послужить, например, история нацистской Германии.
   Приведенное - вполне убедительное основание для самого важного предостережения любой партии власти в многонациональном государстве: будьте максимально уважительны к достоинству, свободе и правам каждого человека вне зависимости от его этнического происхождения, вероисповедания и языка общения!!!
  Высокое призвание главы любого государства должно заключаться в максимальном подавлении инстинктивного стремления одной части населения унижать, оскорблять, убивать другую, более слабую и незащищённую, тем более что никогда нельзя исключать, что в числе жертв в одно несчастливое мгновение может оказаться и сам глава государства, его семья, друзья и близкие родственники. Царствующие особы Великобритании в отличие от династии Романовых это вовремя осознали, потому и сохранили страну и свой род. Правители, если они хотят быть лидерами нации, должны отличать народ от всякого рода люмпенизированного населения, которое в любой момент может сыграть роль разрушителя своей нации, национальной культуры, державы. В связи с этим обстоятельством напрашивается вопрос о том, какие мотивы, потребности и страсти своего народа должен выражать глава государства и на какие подвиги он вправе поднимать нацию. Как бы предвосхищая этот вопрос, Наполеон в своё время писал: "Произнося слово "народ", я имею в виду нацию, потому что я никогда не покровительствую тем, кого многие называют народом, - всякому сброду". Очевидно, что горьковская "чернь" сродни наполеоновскому "сброду" в том только смысле, что в государственной деятельности нужно уметь отличать низменные страсти толпы от национальных интересов народа. Безусловно, способность провести грань между первым и вторым разительно отличала Наполеона I от Николая II. Потому первый вошёл в историю как её драматический творец, а второй - как её трагическая жертва.
   Оценивая в итоге подоплёку тех эксцессов, на которые так горестно сетовали Л.Н. Толстой, В.Г. Короленко, А.Ф. Кони и другие выдающиеся представители российской интеллигенции, приходишь к выводу, что дело не в личных человеческих качествах главы государства. Проблема гораздо глубже: она в господствующей традиции государственного правления, в том, какой метод воздействия на мотивацию людей оказывается наиболее адекватным их менталитету, наиболее эффективным в практике управления именно этим, а не другим населением, а посему и наиболее заманчивым для использования в большой политической игре.
   В российской общественной мысли XIX века широкое распространение получило мнение, что российский народ - народ не государственный и не имеет никакого желания участвовать во власти, в управлении государством, ему совершенно чужды западные свободы, он себя чувствует совершенно свободным под отеческой рукой царя-самодержца. История народа по-своему подтвердила это наблюдение, поскольку он с готовностью сменил патриархальную длань российского самодержца на "ежовые рукавицы" большевистских вождей, а вслед за таковыми на авторитарные ухватки их постсоветских преемников. Иными словами, меняясь по форме, тип государственного режима оставался неизменным ровно в той мере, в какой оставался неизменным менталитет обитателей Российской (большевистской) империи. В частности, именно менталитет советского народа, как уже упоминалось выше, предопределил несуразность бытия некоторых бывших республик СССР, а ныне суверенных государств. Менталитет народа - ключ к железобетонной преемственности авторитарной власти на всём протяжении её имперской и постимперской истории. Как справедливо заметил по сему поводу историк Ю.Н. Афанасьев: "Тип этой власти не изменится в ходе формирования имперских структур при Петре I, он сохранится и тогда, когда диктатуру царя сменит ленинская и сталинская "диктатура пролетариата". Эти же монгольские очертания Московии просматриваются и в действиях по становлению диктатуры закона Путина". Это обстоятельство неприятно осознавать, но это тот факт, с которым нельзя не считаться и без учёта которого ровным счётом ничего в нашей трагической истории понять будет невозможно.
   При этом следует заметить: не стоит искать объяснение зависимости государственного режима империи от менталитета населения в любви последнего к своим правителям. В частности, своё отношение к монарху, дворянству и белому офицерству народ наглядно продемонстрировал во время Гражданской войны. Относительно большевиков следует отчасти согласиться с Н.А. Бердяевым, который писал, что "русский народ в огромной массе своей терпеть не может большевиков, но он находится в большевистском состоянии, во лжи". В действительности, в лице большевиков население Российской империи терпеть не могло друг друга. Но именно в большевистском царстве оно обрело наиболее адекватную форму выражения своих чувств. Большевизм, таким образом, стал наиболее приемлемой формой повседневного бытия подданных Российской (большевистской) империи. Историческая судьба последней же свидетельствует: безумный тоталитаризм в ней, по сути, вырос из бездумного бытия большинства её подданных, заметим, при всей их несомненной изначальной религиозности. Но это именно та религиозность, которая никоим образом не стала препятствием на пути неимоверной жестокости по отношению друг к другу.
   Именно в силу этих причин воинственное невежество населения империи, как только оно оказалось предоставленным самому себе сразу же после падения монархии, мгновенно выродилось в то явление, которое со временем и обрело историческое наименование - большевизма. По этому поводу весьма недвусмысленно высказался уже упоминавшийся выше публицист В.В. Шульгин, которого трудно заподозрить в каких-либо симпатиях к большевикам. Так, он констатировал, что "мы с негодованием отгораживаемся от большевиков и утверждаем, что ничего с ними общего не имеем; в деяниях их абсолютно неповинны. Но если посмотреть на дело несколько глубже, то легко прийти к выводу, что каждый русский, будь он сто тысяч раз эмигрант и антибольшевик, в известной мере связан с большевиками, т.е. несет долю ответственности за их деяния". Писатель вплотную приблизился к горькой истине: корни большевизма таились в самих недрах жизни населения Российской империи. Весьма образно обратил на это внимание российский философ и теолог Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944): "Если уж искать корней революции в прошлом, то вот они налицо: большевизм родился из матерной ругани". На сугубо отечественные истоки большевизма также обращал внимание и Н.А. Бердяев, подчеркивавший, что "большевизм гораздо более традиционен, чем это принято думать, он согласен со своеобразием русского исторического процесса. Произошла русификация и ориентализация марксизма".
   В СССР никогда не было коммунизма и коммунистов в марксистском, западном смысле этого слова. На территории этой державы, по остроумному замечанию одного советского писателя, "коммунизм есть советская власть плюс эмиграция всей страны". Как же нужно было извратить учение великого мыслителя, чтобы сам термин "коммунизм" вызывал содрогание у любого цивилизованного народа. Совокупность работ Карла Маркса (1818-1883) по своей сути являлись глубоко гуманистическим учением, рожденным в недрах западной цивилизации и которое было абсолютно, категорически и органически несовместимо с такой страной, как православная, и в своём подавляющем большинстве, крестьянская Российская империя. Как было справедливо замечено в публикации "Успех пришел к социализму после смерти, как к Ван Гогу" совершенно очевидно, что "фашизм пал потому, что люди были лучше, чем отвратительная идея фашизма. А коммунизм пал потому, что идея оказалось лучше людей" ("2000", 25.05.2011 г.). Последнее как раз и имело место в большевистской России.
   Справедливости ради необходимо признать, что человечеству очень не повезло, что сие учение "импортировал" один из самых отсталых народов мира. Как писал доктор философских наук Виктор Павлович Макаренко: "Маркс определял эксплуатацию через понятие неоплачиваемого труда - прибавочной стоимости... Следовательно, феномен эксплуатации надо объяснять таким образом, чтобы исключить тождество между лозунгом уничтожения эксплуатации и ленинским призывом "Грабь награбленное!". Ленинский лозунг укреплял менталитет грабителя, типичный для крестьянских движений и люмпен-пролетариата". Таким образом, потребность во всероссийском грабеже, столь свойственная "низам" обитателей царской России и логика марксизма, столь привлекательная для пролетариата Европы, в действительности, были несовместимы по определению. Но большевизм, пользуясь невежеством населения империи, стал выдавать свои лозунги тотального грабежа под вывеской учения великого мыслителя и гуманиста. Российский большевизм дискредитировал марксизм своей порочной практикой на весь мир. Таким образом, усилиями доморощенных большевистских идеологов европейская традиция марксизма была извращена до неузнаваемости. Подлинному же пониманию сути Марксова учения непреодолимо препятствовала традиция невежества, укоренившаяся в менталитете населения империи. Как по сему поводу справедливо заметила американский политолог и философ Ханна Арендт (1906-1975): "Пигмеи питаются догадками и прозрениями великого учителя, но никогда они не понимали ни глубину его философии, ни уж тем паче - его принципиальных ошибок и заблуждений". Вместо марксизма, как выразился другой философ, по стране гуляли "вульгарные отрыжки былой великой школы". Подлинная суть "марксистских" знаний, убеждений и принципов могущественной номенклатуры КПСС во всей своей красе явила себя после 1991 г. в процессе повального разграбления общенародной собственности, созданной на поте, слезах и крови населения СССР. Как отмечал профессор курса экономики России Гарвардского университета (США) Маршалл Голдман (1930-2017): "Когда СССР стал распадаться, началось растаскивание его богатства на части. Колоссальные (в прежние времена) запасы советского золота, по-видимому, просто исчезли, так как были тайно и частным образом переправлены в Лондон и Цюрих.
   Не стоит изумляться тому, что внушительная часть раздробленного ныне богатства захвачена прежними антирыночниками - руководителями коммунистической партии. На поверку оказалось, что истинных приверженцев марксизма мало, как и противников неравенства, но обнаружилась равная, если не превосходящая численность оппортунистов, которые всегда рассматривали членство в партии как способ обретения богатства и привилегий". Богатство и привилегии - в этом вся суть убеждений и мотивации деятельности высокопоставленной номенклатуры советской империи и, одновременно, подлинная причина поголовного уничтожения ею на протяжении своего существования людей, обладавших полноценными знаниями, убеждениями и нравственностью, которые свойственны марксистам в западном, научном смысле этого слова.
   Большевизм - инстинктивное порождение практики российской жизни точно в такой же степени, как марксизм - европейской политической мысли. Большевизм - это вырвавшееся наружу социально-психологическое заболевание, нравственная патология населения Российской (большевистской) империи. Исследованию сугубо русских корней большевизма посвящен специальный раздел книги историка Ю.Н. Афанасьева "Опасная Россия", в котором, в частности, автор отмечал, что "глубокая укорененность большевизма (ленинизма, сталинизма, тоталитаризма) в русской почве вылилась в грандиозный социальный эксперимент XX столетия, масштаб и последствия которого в полной мере измерить и оценить, видимо, еще предстоит". Посему все попытки сбросить вину за реальные преступления российского большевизма на теорию европейского марксизма вполне укладываются в прокрустово ложе традиционного образа мысли и действий: в национальной трагедии обязательно должны быть обнаружены рука, заговор, происки, протоколы и так далее каких-то инородцев, иноверцев, инакомыслящих. Ныне традиция сия переживает очередной ренессанс. Но несмотря на эту оную, уже ни у кого в мире не вызывает сомнений: большевистская идеология и практика по своей сути порождение российской истории и никакого отношения к марксизму, уходящему своими корнями в европейскую историю, не имеют. На всех своих форумах вожди большевистской державы к месту и не к месту цитировали Маркса. Их можно понять: им нестерпимо нужно было прикрыть именем какого-либо гения своё неимоверное невежество и явную историческую несостоятельность. Вот тут-то очень некстати для своей посмертной репутации и подвернулся Маркс. Последнее дало повод И.М. Губерману обронить следующие нелицеприятные строки:
  
  Мне Маркса жаль: его наследство
  свалилось в русскую купель;
  здесь цель оправдывала средства,
  и средства обо@рали цель.
  
  Как было кем-то образно замечено: правда у всех народов одна и та же, но у всякого народа есть своя особая ложь, которую он именует своими идеалами. Большевизм и есть та глубоко своя, глубоко народная, глубоко национальная ложь, которую население империи возвело в ранг своих идеалов. Возможно, что народ в сердцах и не жаловал тех или иных большевистских вождей, но вместе с тем сам большевизм как отношение к жизни, как способ жизнеустройства и мировосприятия, как стереотип поведения стал новой религией, состоянием ума и души преобладающего числа крестьянского населения бывшей Российской империи именно потому, что стал наиболее адекватной формой выражения их менталитета. Как справедливо в связи с этим заметил Н.А. Бердяев: "Большевизм есть состояние духа и явление духа, цельное мироощущение и миросозерцание". Кто-то довольно едко заметил, что в основе большевизма лежит ложь, ненависть и принуждение. Вероятно, именно эти качества души на протяжении всей истории империи требовали своего выхода на авансцену общественной жизни, но вырваться из оков более или менее жесткого абсолютизма смогли лишь с наступлением очередной русской смуты. Поскольку это историческое событие стало проявлением глубоко припрятанного доселе состояния души, то, вероятно, потому-то оно и получило со временем более или менее благопристойное наименование Великой Октябрьской социалистической революции и соответствующую историографию, мифы и легенды, облагораживающие реальные события и действующие силы этой, несомненно, трагической страницы в книге жизни нашего народа.
   Выразив в стихийной политической форме всю глубину невежества населения империи, большевизм стреножил его и, в свою очередь, стал определять его дальнейшую жизнь как в виде Красного террора, так и раскулачивания, расказачивания, коллективизации, индустриализации, борьбы с космополитизмом, строительства социализма и так далее. Как вспоминал впоследствии генерал-майор Добровольческой армии А.В. Туркул, "мы уже тогда понимали, какими казнями, каким мучительством и душегубством обернется окаянный коммунизм для нашего обманутого народа. Мы точно уже тогда предвидели Соловки и архангельские лагеря для рабов, волжский голод, террор, разорение, колхозную каторгу, все бесчеловечные советские злодеяния над русским народом. Пусть он сам еще шел против нас за большевистским отребьем, но мы дрались за его душу и за его свободу". Понимать-то понимали, да, судя по всему, далеко не всё. Например, явно не могли понять, что большевизм - и есть душа русского народа. Потому-то он от души рубил и расстреливал, пытал и истязал офицеров Белой гвардии, которые, не понимая сути происходящего, напрасно дрались за "его душу". Не понимали, что не за душу, а с душой народа они сошлись в смертельной схватке под названием Гражданская война. Потому-то и проиграли эту войну. Не могли не проиграть. Ведь народ победить нельзя, вот и не победили. Народ сказал своё слово: он выбрал большевизм. Наступили, как кто-то образно заметил, самые бесчеловечные и беспощадные времена кромешной русской тьмы.
   Большевизм стал внешним выражением подлинного отношения народа к окружающему его миру. В таком понимании большевизм - это институализированная в идеологических формах традиция невежества. Институализированная же в государственных формах эта традиция обрела своё наиболее полное воплощение в СССР. Как заметил российский философ и писатель Григорий Соломонович Померанц (1918-2013): "Большевизм был (в зародыше) системой власти, способной укорениться в России, и Ленин знал это, когда говорил: "Есть такая партия!" Большевизм имел почву. Меньшевики, эсеры, кадеты и прочие почвы не имели. А без почвы можно философствовать (как я, например), но беспочвенная политика - сапоги всмятку...". Особенностью большевизма стала повышенная агрессивность по отношению ко всему, что хоть на йоту возвышалось над ним по уровню нравственного, культурного или интеллектуального развития.
   Именно поэтому обширная территория некогда великой державы показалась ему тесной, и он стал с завистью и ненавистью оглядываться на более благополучную жизнь соседних стран. Не ограничиваясь собственной нищетой духа, население бывшей империи предприняло решительную попытку навязать её силой оружия остальному миру в качестве эталона всеобщего торжества справедливости и счастья. Большевизм оказался тем богом, с помощью которого один народ, став в мгновение ока атеистическим, возжелал немедля расправиться с богами других наций. Так, в своём последнем обращении к простому люду другой видный офицер Белого движения, генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель (1883-1920) предупреждал: "Большевики отвергают Бога, и, заменив Божью любовь ненавистью, вы будете беспощадно истреблять друг друга". Пророчество сбылось: они действительно истребляли друга друга, не щадя живота своего... и чужого. Особенно чужого. Поэтому после завершения очередного цикла взаимного истребления они неизменно искали виновных в лице традиционно ненавистных этносов, народов и государств. Признать хоть раз собственную подлость всегда было выше исторических сил приверженцев этой традиции.
  Традиция невежества стала определяющей особенностью мышления и поведения большинства населения советского государства. Государство, в котором восторжествовало подобное большинство, рано или поздно должно было стать деспотическим. Большевистская держава, по сути, и была тиранией невежественного большинства. Потому-то Уинстон Черчилль и утверждал, что "из всех тираний в истории человечества большевистская тирания - самая страшная, самая разрушительная, самая отвратительная". Всей своей историей большевистская империя доказала миру, что как бы формально ни именовалась её идеология, какой бы текст конституции ни украшал её фасад, по сути - это система порабощения целых народов, а следовательно, и угроза всему человечеству. Последнее и дало основание Маргарет Тэтчер в одной из её работ рассматривать большевистскую империю в качестве возврата к наиболее одиозной разновидности "традиционной тирании, дополненной технологическим аппаратом тоталитаризма".
   Несмотря на свою отталкивающую природу, большевизм оказался столь смертельно заразной болезнью, что его пагубному влиянию не смогли воспрепятствовать ни границы, ни таможня, ни традиции других стран. Попав в ослабленный историческими обстоятельствами организм других народов, он мгновенно оказывал своё разрушительное воздействие и на их душевное здоровье. Спровоцировав возникновение итальянского фашизма, он опосредованно способствовал зарождению и немецкого нацизма, с которым и сошелся в смертельной схватке на полях сражений Второй мировой войны, приведя тем самым к неисчислимым страданиям и жертвам уже всё человечество. Сие не прошло мимо внимания Уинстона Черчилля, который утверждал, что "фашизм был тенью или безобразным детищем коммунизма... Как фашизм берёт своё начало от коммунизма, так нацизм развивается из фашизма". Подобная взаимосвязь между этими, на первый взгляд, довольно несхожими движениями не вызывает удивления, поскольку в основе лежит один и тот же субстрат - традиция невежества. Между прочим, многие западные интеллектуалы обратили внимание на общие психологические корни этих агрессивных режимов. В частности, испанский философ и социолог Хосе Ортега-и-Гассет (1883-1955) отметил, что большевизм и фашизм - это "типичные движения, управляемые второсортными людьми, лишенными исторической памяти и исторического сознания". Борьба против фашизма и большевизма, по своей сути, рано или поздно должна была обрести форму сопротивления западной цивилизации растлевающему влиянию традиции невежества. Посему осознание причинно-следственных связей между последним и любым бесчеловечным режимом - основа для извлечения уроков из прошлого. Отсутствие подобного мышления - верная предтеча его повторения, пусть и в других, более закамуфлированных формах.
   Обсуждая в 1942 г. с Черчиллем проблемы союзных отношений с СССР, президент США Рузвельт обронил, что Сталин возглавляет "очень отсталый народ" и этим многое объясняется в его политике. Если под отсталостью понимать то, как граждане СССР относились к достоинству, свободе и правам друг друга, то это весьма прискорбная, но чистая правда. По оценкам историков, свыше 80% репрессированных в годы сталинского террора - жертвы взаимных доносов граждан страны друг на друга. Как писал по сему поводу А.И. Солженицын: "Если бы счесть по обзору наших Потоков всех посаженных по этой статье /статья 58 УК РСФСР 1926 г./, да прибавить сюда трёхкратное количество членов семей - изгоняемых, подозреваемых, унижаемых и теснимых, то с удивлением надо будет признать, что впервые в истории народ стал враг самому себе, зато приобрёл лучшего друга - тайную полицию". А объясняя мотивацию такого "всенародного" движения души к предательству себе подобных этот дотошный исследователь лагерного бытия уточнял: "Если бы дано нам было узнавать скрытую движущую силу отдельных арестов - мы бы с удивлением увидели, что, при общей закономерности сажать, частный выбор, кого сажать, личный жребий в трёх четвертях случаев зависел от людской корысти и мстительности...
   В борьбе друг с другом людей на воле доносы были сверхоружием, икс-лучами: достаточно было только направить невидимый лучик на врага - и он падал. Отказу не было никогда. Я для этих случаев не запоминал фамилий, но смею утверждать, что много слышал в тюрьме рассказов, как доносом пользовались в любовной борьбе: мужчина убирал нежелаемого супруга, жена убирала любовницу, или любовница жену, или любовница мстила любовнику за то, что не могла оторвать его от жены". Так народ стал сам себе стукачом, тюремщиком и палачом в одном лице, но при этом с неизменным упорством продолжал искать виновных в своей злосчастной судьбе в происках традиционных инородцев, иноверцев, иностранцев и прочих "козлах отпущения" в качестве источника всех своих вековых невзгод.
   Понимали ли владыки СССР менталитет своего народа? Несомненно, ибо сами были такие. По справедливому замечанию российского драматурга и режиссера Виталия Викторовича Павлова: "Ужас в том, что Иосиф Виссарионович, скорее всего, понимал, с кем имел дело - огромное количество народа пострадало из-за чужой жены, чужой квартиры или комнаты в коммуналке, драгоценностей, которые потом реализовались через комиссионки на Лубянке. Сегодня тоже правды никто не говорит - ни о том времени, ни об этом...". Зависть и ненависть обитателей СССР друг к другу стали исключительно благоприятной средой для утверждения большевистского режима. В значительной степени завистью же была обусловлена и его устойчивость во времени. Люди, который завидуют и, одновременно, ненавидят друг друга, используют режим для сведения личных счетов. Так, резюмируя нравы той эпохи, писатель В.А. Коротич отмечал, что "социологи считают, что основное количество доносов провоцируются именно завистью. Зависть, становясь государственной или партийной политикой, может творить ужасные вещи - уже не раз я вспоминал слова великого философа Николая Бердяева, который называл коммунизм "философией зависти"".
   Попавший в жернова репрессивной машины "рабоче-крестьянской" державы один из руководителей советской разведки П.А. Судоплатов отмечал: "Я был не врагом народа, а врагом завистливых коллег - таков был заурядный мотив для травли в годы чисток". К месту заметить, что палачи из НКВД СССР особо беспощадно пытали своих бывших коллег, павших жертвами очередной репрессивной кампаний, чтобы вслед за ними самим пойти на заклание в качестве очередной жертвы. Этой трагической странице истории советских спецслужб была посвящена глава "Ликвидация чекистов" из книги советского разведчика А.М. Орлова "Тайная история сталинских преступлений". Этой вакханалии взаимного истязания палачами друг друга посвящены зловещие строки русского поэта А.А. Галича:
  "...Очень плохо палачам по ночам,
  Если снятся палачи палачам.
  Ведь как в жизни, но ещё половчей,
  Бьют по рылу палачи палачей!"
   Кстати, изуверская практика НКВД СССР на территории большевистской державы ничуть не уступала подлости нацистской карательной машины в годы гитлеровской оккупации. На это обстоятельство обратил внимание автор книги "Бабий Яр". В частности, отмечая сходство коварных приемов двух тайных полиций, он писал, что "чужеземное гестапо оказалось точнехонько таким же, как родимое НКВД. Горе, если у вас был враг или кто то вам завидовал. Раньше он мог написать донос, что вы против советской власти, значит, враг народа - и вы исчезали. Теперь он мог написать, что вы против немецкой власти, значит враг народа - и вас ждал Бабий Яр. Даже терминология у немцев была та же: враг народа!". Заметим: тайные полиции СССР и нацистской Германии уничтожали советских граждан, в равной степени, опираясь на подлое отношение последних друг к другу. Известно, что на территории гитлеровской Германии гестапо себе подобную вольность позволить не могло: немцы не позволили бы. Приведенный выше пример с престарелым Конрадом Аденауэром - убедительное тому свидетельство.
   Таким образом, даже во время нацистской оккупации советские граждане не могли себе отказать в удовольствии доносить на своих соотечественников, обрекая себе подобных на верную гибель. Более того по мере изучения вопроса складывается убеждение, что одни и те же люди выступали несгибаемым костяком сначала царской власти, затем - большевистской, не переводя дыхания - гитлеровской, а впоследствии - опять советской. Во всяком случае, на подобные обобщения относительно поведения части населения Украины наталкивают трагические страницы упомянутой книги "Бабий Яр". В частности, её автор вспоминает следующую быль: "Затем мать берет тебя за руку и ведет в управу. Входить в нее жутковато, это место, где решается всё: человеческая жизнь, еда, работа, смерть, - откуда отправляют в Германию или могут рекомендовать в Яр. Немцев нет, за столами сидят фольксдойчи или "щирые" украинские дядьки в вышитых сорочках, с усами. Этих не обдуришь, как немцев, эти свой народ знают. И всегда они находятся, и у большевиков помогали делать колхозы, да раскулачивать, да доносить. Первая опора власти, эти самые "плоть от плоти" своего народа, что знают, кто чем поужинал, кто где в яме картошку зарыл. А сельсоветы из кого состояли, а все эти райисполкомы, горисполкомы, профсоюзы, суды? Теперь, гляди, опять такие же точно, опять они! Сидят, пишут повестки, составляют списки, подшивают дела...". Читая эти строки, пусть и с большой горечью, но видимо следует признать, что именно подобные люди - "соль" этой земли. Иначе попросту невозможно объяснить все те несчастия, которые беспрестанно обрушивались на голову её населения на протяжении веков. Поэтому не вызывает сомнений, что тоталитарный режим СССР пришёл на смену абсолютистскому режиму царской России исключительно благодаря специфическому менталитету населения, которое на протяжении всей своей истории являло собой самого надёжного хранителя традиции невежества. Одной из характерных особенностей последней является неодолимая тяга населения ориентироваться не на демократические идеалы, Право, нормы нравственности, а на свои низменные инстинкты и чувства.
   Говорят, что невежество - это сумерки, где беспрерывно рыщет зло. Именно подобная национальная почва с силой закона природы вначале порождает, а затем канонизирует авторитарные режимы; история жесточайшей диктатуры Сталина - самый разительный тому пример. Неограниченный диктатор стал таковым только потому, что в полной мере отвечал глубинным, внутренним потребностям бывших подданных империи в сильном и беспощадном правителе. Не восторжествовал бы Сталин, так воцарился бы, например, злой гений революции Л.Д. Троцкий. Просто решающую роль здесь сыграло то, что последний читал книги и писал статьи, выступал на многолюдных митингах, претендовал на роль идеолога, стратега и вождя, отдавая приоритет работе с широкими массами населения, а Сталин в это время умело интриговал, распускал закулисные слухи и вербовал своих сторонников в узком кругу партийного аппарата и его функционеров на местах. Л.Д. Троцкий так оценил этот процесс сталинизации аппарата большевистской партии: "Сталин завладел властью не при помощи личных свойств, а при помощи безличного аппарата. И не он создал аппарат, а аппарат создал его... Разумеется, не всякий может овладеть аппаратом. Для этого нужны были исключительные и особые качества, которые не имеют, однако, ничего общего с качествами исторического инициатора, мыслителя, писателя или оратора".
   В подобном ключе, например, политический стиль каждого из них оценил и В.Б. Резун: "Троцкий, видимо, не понимал аппаратной тактики, считал, что революционер - это горлопан, пламенный оратор, трибун. Тут он был неподражаем: держал в напряжении толпы, и люди его слушали, но при этом кто-то должен быть Генеральным секретарем... и канцелярской работой заведовать... товарищ Сталин это очень правильно понял, и вся номенклатура четко себе уяснила... кто в доме главный... В общем, как только Сталин взял в свои руки кадровый вопрос, он стал вершителем номенклатурных судеб... ".
   Благодаря востребованности со стороны большевистской номенклатуры своих низкопробных качеств Сталин, бесспорно, вырос в крупного тирана, но при этом всегда оставался мелким негодяем. Л.Д. Троцкий, который, несомненно, изначально был крупным тираном, не смог опуститься до уровня мелкого негодяя, потому с позором и проиграл сражение за власть своему более подлому и изощрённому конкуренту.
   Да, эти два роковых персонажа нашей истории были очень разными, в том числе и в личной жизни. Например, жена Сталина - Надежда Сергеевна Аллилуева (1901-1932) - в результате оскорблений со стороны мужа вынуждена была покончить жизнь самоубийством. А вот как подметил академик М.В. Попович: "Троцкий и в малых бытовых делах, и в великом был щедрым на самоотверженность и самопожертвование... Троцкий умер от руки сталинского убийцы достойно, найдя сердечные последние слова и для любимой жены, и для мирового пролетариата, которому, как был убеждён, он отдал свою жизнь". Сейчас, уже по истечении времени, становится очевидным, что в большевистской России люди, склонные к самоотверженности и самопожертвованию были обречены на гибель изначально. Другой вопрос, как бы повели они себя вновь, если бы могли предвидеть трагическое завершение истории своей жизни и тот фарс, которым завершилась история государства, ради строительства которого они пролили столько своей и чужой крови? Но этот риторический вопрос уже навсегда останется без ответа.
  Если бы Сталин и Троцкий не были крупными тиранами, они продержались бы у власти не дольше, чем, например, любимец и теоретик большевистской партии Николай Иванович Бухарин (1888-1938), который, как известно, не был ни тираном, ни тем более негодяем. Именно по этой причине он был обречен погибнуть в этой стране и, естественно, погиб ранее других. В тех условиях важна была не фамилия деспота, а деспотический метод правления. Народ никогда не "простил" бы своему правителю отсутствие деспотизма. Всенародный плач после смерти Сталина, его портреты, которые и поныне красуются над толпой в дни иных официозных торжеств, в полной мере подтверждают эту версию нашей трагической истории. Такие режимы и их вожди - исключительно продукт национального производителя и естественное продолжение его способа производства своей истории.
   Религия, форма правления, политический режим, а нередко и территориальное устройство государства в той или иной форме являются лишь внешним проявлением особенностей менталитета того или иного народа. По крайней мере, на взаимосвязь между национальным менталитетом и формой религиозных предпочтений обращал внимание ещё первый президент Чехословакии Томаш Гарриг Масарик (1850-1937), утверждая, что в католицизме проявляется характер и религия латинских народов, в протестантизме - германских, а в православии - славянских. Со временем эта гипотеза нашла и своё статистическое подтверждение. В частности, А.С. Кончаловский в своей статье "Русская ментальность и мировой цивилизационный процесс" привёл такие данные: "При сравнительной характеристике трех основных христианских конфессий в Европе, согласно индексу человеческого развития ООН (самая развитая страна - 1, самая отсталая - 162), показатели таковы:
  протестантские страны - 9.2;
  католические - 17.4;
  православие - 62.6"
  Иными словами, автор усмотрел прямую взаимосвязь между особенностями менталитета населения, его вероисповеданием и уровнем исторического (культурного, правового, экономического, политического и так далее) развития. И в этом смысле Сталин - такой же выбор российского народа, как Гитлер - немецкого, Бенито Муссолини (1883-1945) - итальянского, а Франциско Франко (1892 - 1975) - испанского. А посему сваливать все грехи прошлого только на эти персонажи, повсеместно выгораживая тех, кто их выбирал и боготворил, предпочитая всем остальным, - глубокое историческое заблуждение. Как отмечал Уинстон Черчилль, "если целая страна допустила, чтобы ею правил тиран, вину за это нельзя возлагать на одного лишь тирана". Поэтому в менталитете населения Российской империи относительно народов соответствующих европейских стран усматривается одна явная отличительная черта. Его самым неумолимым и беспощадным врагом была всё же не личность главы государства, даже если он и был тираном, а, прежде всего, собственный бесчеловечный, ориентированный на бесконечную гражданскую войну друг с другом, стереотип поведения. Потому-то так трудно и возразить поэту М.А. Волошину, который восклицал:
  И в мире нет истории страшней,
   Безумней, чем история России.
  В жизни любого народа традиция играет роль путеводителя по истории. Каждый народ - носитель какого-либо неповторимого исторического стереотипа поведения, некоего коллективного опыта. В этом смысле народу нет необходимости с каждым поколением всё начинать сызнова. Для некоторых наций их исторический опыт вполне может именоваться коллективной мудростью. Но не может быть коллективной мудрости у совокупности невежественных индивидуумов.
  Народ, лишенный культуры достоинства, обречен на самоистребление. Он неизменно сам себя поедает, подтачивает изнутри. Как заметил Н.К. Рерих, пароксизмы невежества прежде всего устремлены на самое высокое. "Невежеству, - утверждает наблюдательный писатель, - нужно что-то истребить. Нужно отрубить чью-то голову, хотя бы каменную, нужно вырезать дитя из утробы матери, нужно искоренить жизнь и оставить "место пусто". Вот идеал невежества". Именно это качество национального характера и привело крестьянскую державу к самой страшной трагедии за всю историю её народа: всё, что можно было истребить, было истреблено; всё, что можно было отрубить, было отрублено; всё, что можно было вырезать, было вырезано. Поэтому не приходится удивляться, что при таком многолетнем и упорном старании осталось "пустое место", которое после распада СССР стало заполняться пещерным национализмом, абсолютно беззастенчиво при этом провозглашаемым в качестве процесса "самоидентификации" нации.
  Уже отмечалось, что в былые времена наиболее процветающими признавали те страны, которых благосклонная судьба наиболее щедро одарила богатой природой; ныне таковыми, бесспорно, признаются те державы, граждане которых равны в своем достоинстве и правах. Здесь не обойтись без одного принципиального замечания: если население страны не утруждает себя участием в созидании правового государства, оно напрасно будет дожидаться от последнего обеспечения такого равенства. Населению, которому всё равно, кто и каким способом принимает конституцию, каковы в стране форма правления и политический режим, избирательная и судебная системы, территориальное устройство и порядок формирования органов местного самоуправления, по сути, не остается ничего иного, как искать корни своих жизненных невзгод на межэтнической почве. Выход своей ущемлённости, подавленности и боли он находит на пути агрессии к своим малочисленным и менее защищённым соотечественникам.
  В многонациональных странах предмет подобной агрессии всегда рядом, всегда под рукой. Это, как правило, весьма малочисленное и уязвимое меньшинство, то есть живущие рядом инородцы, иноверцы, иноязычные. При безграничном господстве традиции невежества, полном отсутствии государственного мышления редко какая отечественная партия власти упускала свой шанс потешиться над очередной жертвой "народной нелюбви". При этом неважно, кто играл роль этой партии власти на том или ином отрезке истории: глава государства, правительство, церковь или некое общественное движение, объединение. Важно, что поведение власть предержащих неизменно разворачивалось по однотипному сценарию: невежественное население жаждало кого-то избить, а невежественная власть не могла устоять перед этой освященной веками нуждой народа.
  Деспотизм и погромы - две стороны одной медали. Обе были востребованы населением Российской империи: деспотизм в качестве способа его взнуздания, а погромы в качестве поощрения его разнузданности. И то и другое, как правило, предмет вожделения со стороны людей, развращённых вековой традицией. На это обстоятельство обращал внимание всё тот же Наполеон: "Когда народ в государстве развращён, законы почти бесполезны, ежели не управляется оно деспотически". Наибольшими виртуозами в этом деле на просторах Российской империи в XIX веке явили себя Николай I и Александр III. При всём различии исторического контекста, в котором протекала деятельность последних, их объединяло одно: это были сильные правители. Народ их любил и искренне оплакивал их кончину. Своими слезами люди как бы подтверждали, что со смертью этих сатрапов из жизни ушли глубокие знатоки их, народной, психологии.
  Однако эти деспоты выглядят добрыми, интеллигентными и мягкими людьми по сравнению со злыми гениями ХХ века: Сталиным и Гитлером. И тот и другой были преступниками вселенского масштаба. Вероятно, к месту было бы заметить, что в глубине души оба диктатора симпатизировали друг другу, как бы признавая тем самым родство своих ущербных душ. Так, министр вооружений и военной промышленности нацистской Германии Альберт Шпеер (1905-1981) в воспоминаниях о фюрере отмечал: "Он говорил, бывало, то ли в шутку, то ли всерьез, что правильней всего было бы после победы над Россией доверить, разумеется, под германским верховенством управление страной Сталину, так как он лучше кого бы то ни было знает, как надо обращаться с русскими. Вообще, он, пожалуй, видел в Сталине своего коллегу". Сталин платил своему политическому визави той же монетой. Кто, как не вождь бесчинствующего большевизма, мог по достоинству оценить, в общем-то, своего ученика, вождя неиствующего нацизма? Так, рейхсминистр по делам восточных территорий Германии Альфред Розенберг (1893-1946) в своём дневнике оставил 5 октября 1939 г. следующую запись: "Р[иббентроп] в присутствии Лея рассказывал Д[арре] о своих московских впечатлениях: русские, по его словам, были очень милы, он чувствовал себя среди них как среди старых национал-социалистов... Впрочем, Сталин провозгласил здравицу не только в честь фюрера, но также и в честь Гиммлера как гаранта порядка в Германии. Г[иммлер] истребил коммунистов, то есть тех, кто верил Сталину, а тот без всякой на то необходимости провозглашает здравицу в честь истребителя своих приверженцев. Великий человек, говорят Р [иббентроп] и вся эта клика".
   Вскоре после этого весьма знаменательного тоста Сталин, руководствуясь соображениями солидарности между диктаторскими режимами, выдал на растерзание Гитлера в период с конца 1939 по июнь 1940 г. по некоторым данным около 60 тысяч немецких коммунистов и антифашистов, пребывавших на основе пролетарской солидарности в Советском Союзе. Иными словами, людей, которые, рискуя жизнью, бежали к своим единомышленникам в Советский Союз, коммунист No 1 передал из рук в руки их злейшему врагу - нацисту No 1. Немецкие коммунисты и антифашисты были принесены в жертву на алтарь дружбы между двумя диктаторами ХХ века точно так же, как в древнем мире приносили в дар восточным деспотам пленных рабов. Трагическую судьбу коммунистов Германии разделили коммунисты и других фашистских или полуфашистских стран, что собственно и стало причиной вынужденного пребывания этих людей на территории СССР.
   В числе жертв сталинской репрессивной машины оказались члены компартии Австрии, Венгрии, Италии, Румынии, Болгарии, Югославии, Финляндии, Польши, Литвы, Чехословакии. По утверждению легендарного советского разведчика Льва Захаровича Треппера (1904-1982) количество этих жертв достигало восьмидесяти процентов от общего числа тех зарубежных коммунистов, которые имели неосторожность искать политическое убежище в СССР. Болгарские коммунисты, по наивности возлагавшие вину за чудовищные репрессии против своих единомышленников на главу НКВД СССР Николая Ивановича Ежова (1895-1940), даже пытались составить против него заговор. Но как писал Л.З. Треппер "болгарам не удалось убрать Ежова. Он же их перестрелял, как кроликов. Югославы, поляки, литовцы, чехи - все исчезли. В 1937 году кроме Вильгельма Пика и Вальтера Ульбрихта, не осталось ни одного из главных руководителей Коммунистической партии Германии. Репрессивное безумие не знало границ. Истребили корейскую секцию; погибли делегаты Индии; представителей Компартии Китая арестовали... Бывшие руководители Компартии Палестины, которых я знал всех без исключения, тоже погибли в ходе чисток". Об этом же писал и А.И. Солженицын: "Все многочисленные иностранные коммунисты, застрявшие в Советском Союзе, все крупные и мелкие коминтерновцы сподряд, без индивидуальных различий - обвинялись прежде всего в шпионстве".
   Трагическими страницами из жизни этих несчастных пестрит книга Е.С. Гинзбург "Крутой маршрут". Вот один из эпизодов их злоключений в Бутырской тюрьме образца 1937 г.: "Поворот ключа. Двери снова открываются, и в камеру входят 35 женщин. Их стайка гудит сдержанным разноязычным гулом. Они замечают меня и окружают плотным кольцом. Доброжелательные лица. Немецкие, французские и ломаные русские вопросы. Кто я? Когда взяли? Что нового на воле?
  Отвечаю по-русски. Потом тоже спрашиваю:
  - А вы кто, товарищи? Вижу, что иностранки, но какого типа - не пойму.
  Стоящая впереди худенькая блондинка лет 28 протягивает мне руку.
  - Сделаем знакомств... Грета Кестнер, член КПГ. А это моя... ви загт ман? Другиня? Нихт? А-а... По-друга. Клара. Она бежаль от Гитлера. Долго была гестапо.
  Клара очень черная. Скорей похожа на итальянку, чем на немку. Она выжидательно смотрит на меня и кивком головы подтверждает слова Греты.
  Еще одна высокая блондинка.
  - Член Компартии Латвии, - без всякого акцента говорит она по-русски.
  - Коммунисто итальяно...
  Улыбающаяся китаянка, возраст которой трудно определить, обнимает меня за плечи и называет себя членом Компартии Китая.
  - По-русски меня зовут Женей, - говорит она, - Женя Коверкова. Училась в Москве, в Университете имени Сунь Ятсена. Нам всем там русские фамилии дали. А вы кто, товарищ?
  Все страшно оживляются, узнав, что я член Коммунистической партии Советского Союза...".
  Далее состоялся примечательный диалог, из которого явствует чудовищное сходство методов, применяемых к коммунистам со стороны репрессивных органов нацистской Германии и большевистского СССР. В частности, Е.С. Гинзбург задала вопрос одной из немецких пленниц: "В чем же обвиняют вас, Грета?
  Голубые "арийские" глаза блестят непролитыми слезами.
  - О шреклих! Шпионаже...
  В двух-трех фразах она рассказывает о своем муже - "Айн вирклихе берлинер пролет". О себе - с 15 лет юнгштурмовка. Но она-то еще ничего, а вот Клархен...
  Клара ложится на раскладушку, резко поворачивается на живот и поднимает платье. На ее бедрах и ягодицах - страшные уродливые рубцы, точно стая хищных зверей вырывала у нее куски мяса. Тонкие губы Клары сжаты в ниточку. Серые глаза как блики светлого огня на смуглом до черноты лице.
  - Это гестапо, - хрипло говорит она. Потом так же резко садится и, протягивая вперед обе руки, добавляет: - А это НКВД.
  Ногти на обеих руках изуродованные, синие, распухшие.
  У меня почти останавливается сердце. Что это?
  - Специальный аппарат для получений... это... ви загт ман? а-а-а... чистый сердечный признаний...
  - Пытки?..
  - О-о-о... - Грета горестно покачивает головой. - Придет ночь - будешь слышала".
  В связи с этой горестной историей приходит на память эпизод, о котором поведал в упомянутой книге В.А. Коротич о том, что "отец рассказывал мне, что когда-то в гестапо его допрашивали русскоязычные следователи с энкавэдэшной выучкой. Позже я узнал, что были целые "русские отделы", укомплектованные перебежчиками". Такие же обобщения в результате одного из самых тяжких испытаний в его жизни пришли и в голову В.И. Туманова, который в упомянутой книге заметил: "Не знаю, где появились первые зондеркоманды, в фашистской Германии или сталинском Советском Союзе, но их создание, бесспорно, было дальновидным и по-своему замечательным изобретением системы перемола личности".
  Поучительный пример сравнения методов дознания тайной полиции гитлеровской Германии и сталинского СССР привёл А.И. Солженицын: "От сравнения Гестапо - МГБ уклониться никому не дано: слишком совпадают и годы и методы. Ещё естественнее сравнивали те, кто сам прошёл и Гестапо и МГБ, как Евгений Иванович Дивнич, эмигрант. Гестапо обвиняло его в коммунистической деятельности среди русских рабочих в Германии, МГБ - в связи с мировой буржуазией. Дивнич делал вывод не в пользу МГБ: истязали и там и здесь, но Гестапо всё же добивалось истины, и когда обвинение отпало - Дивнича выпустили. МГБ же не искало истины и не имело намерения кого-либо взятого выпускать из когтей". Добавлю, что гестапо при этом всё же мучило и пытало политических врагов нацистского государства, а советская охранка - чаще всего верноподданных строителей большевистской державы.
  Допустим, нацистская Германия никогда не скрывала своей патологической ненависти к любому международному рабочему движению под эгидой Интернационала. Но, СССР-то объявил себя землей обетованной для приверженцев этой идеи со всего мира. На практике, однако, это выродилось в авантюру международного масштаба, как, собственно говоря, и всё прочее, что в подавляющем своем большинстве творилось на территории тоталитарной империи. Иными словами, если в СССР и имел место интернационал, то, по всей видимости, только в местах массового заключения и уничтожения людей. Причём подобный интернационал был густо замешан не на всеобщих идеалах, а на коллективных страданиях. Об этом свидетельствует другой эпизод из истории преступлений сталинской империи, но уже в Ярославской тюрьме образца 1938 г. В частности, Е.С. Гинзбург упоминает, как во время её пребывания в карцере услышала нечеловеческие крики одной из заключенных, насильно водворяемой в одну из соседних камер. Случайный диалог с тюремным надзирателем пролил свет на судьбу новоявленной узницы. Как образно поведал дежурный страж: "Кишка у них больно тонка, у заграничных-то этих! Вовсе никакого терпенья нет. Ведь только-только посадили, а как разоряется. Наши-то, русские, небось все молчком. Ты-то вон пяты сутки досиживаешь, а молчишь ведь...
  И в этот момент я ясно различаю доносящиеся откуда-то вместе с протяжным воем слова "коммунисте итальяно", "коммунисте итальяно...".
  Так вот кто она! Итальянская коммунистка. Наверно, бежала с родины, от Муссолини, так же как бежала от Гитлера Клара, одна из моих бутырских соседок". Злая ирония судьбы заключалась в том, что возвышенные идеи всемирного братства, которые объединили зарубежных интернационалистов в советской стране в поисках надежного убежища, нашли своё высшее воплощение только в их общей братской могиле в этой ставшей им всего лишь последним прибежищем земле.
   По существу, в СССР восторжествовал большевизм и большевики, которые уже в силу одного своего крестьянского происхождения ненавидели коммунизм и коммунистов в марксистском смысле этого понятия не менее люто, чем нацисты. Это-то и роднило нацистскую Германию и большевистский СССР. В своей бесчеловечности обе державы были, что называется, одним миром мазаны. Впрочем, были и некоторые отличия. В частности, писатель В. П. Некрасов заметил, что "Советский Союз - подлая страна. Пусть гитлеровская Германия была самой жестокой, но эта - самая подлая, ленивая, обманчивая. На фоне всего этого пьянство - лучший из ее недостатков". Но с точки зрения трагической судьбы населения советской империи - это несущественные частности. Некоторые исследователи утверждают, что на территории СССР зарубежных коммунистов было истреблено больше, чем в странах их исхода во время немецкой оккупации. Во всяком случае, Л.З. Треппер утверждает, что "Сталин, этот великий могильщик, ликвидировал в десять, в сто раз больше коммунистов, нежели Гитлер".
   Очень примечательный пример отношения Сталина к иностранным коммунистам привёл в упомянутой книге Б.Г. Бажанов: "Когда Ленин подал мысль об устройстве автоматической сети "вертушек", Сталин берется за осуществление мысли...
   Всю установку делает чехословацкий коммунист - специалист по автоматической телефонии. Конечно, кроме всех линий и аппаратов Каннер приказывает ему сделать и контрольный пост, "чтобы можно было в случае порчи и плохого функционирования контролировать линии и обнаруживать места порчи". Такой контрольный пост, при помощи которого можно включаться в любую линию и слушать любой разговор, был сделан. Не знаю, кто поместил его в ящик стола Сталина... Но, как только вся установка была кончена и заработала, Каннер позвонил в ГПУ Ягоде от имени Сталина и сообщил, что Политбюро получило от чехословацкой компартии точные данные и доказательства, что чехословацкий техник - шпион; зная это, ему дали закончить его работу по установке автоматической станции; теперь же его надлежит немедленно арестовать и расстрелять. Соответствующие документы ГПУ получит дополнительно.
   В это время ГПУ расстреливало "шпионов" без малейшего стеснения. Ягоду смутило все же, что речь идет о коммунисте - не было бы потом неприятностей. Он на всякий случай позвонил Сталину. Сталин подтвердил. Чехословацкого коммуниста немедленно расстреляли".
   Приказать убить своих самых верных союзников из разных стран, которые при этом боготворили СССР в качестве торжества идеи справедливости на земле! Не исторический ли это просчёт? Но как заметил по аналогичному случаю А.И. Солженицын: "Сталин распорядился именно так. Это был случай, когда историческая личность капризничает над исторической необходимостью".
  Иными словами, в сухом остатке режим самодержавной диктатуры Сталина нанёс неизмеримо больший урон международному коммунистическому движению, чем режим единоличной диктатуры Гитлера. С глубоким удовлетворением этот факт констатировал родоначальник европейского фашизма, премьер-министр Италии Бенито Муссолини, отметив, что "никто до сих пор не наносил идее коммунизма (пролетарской революции) таких ударов и не истреблял коммунистов с таким ожесточением, как Сталин". По словам дуче "Сталин - скрытый фашист". Сталин, действительно был таковым, поскольку тщательно скрывал свою, по сути, фашистскую политику от зоркого ока антифашистов. Собственно говоря, это была одна из причин его лютой ненависти к противникам фашизма, которых он, как уже отмечалось выше, без всякого сожаления выдавал на растерзание Гитлеру. На чудовищные ошибки и просчеты стратегического характера, которые Сталин допустил в угоду Гитлеру накануне нападения нацистской Германии на СССР, обратил внимание советский разведчик, писатель Эрнст Генри (1904-1993). В частности, он поведал: "Вот, на мой взгляд, итог государственной мудрости Сталина к концу 30-х годов. Как сказано, я говорю только о его международной политике и о том, что имело к ней прямое отношение.
  1. Разгром командного состава Красной Армии накануне войны.
  2. Срыв антифашистского единства рабочего класса на Западе.
  3. Предоставление Гитлеру шанса покончить с Францией, Англией и нейтрализовать Америку, прежде чем наброситься на Советский Союз.
  4. Отказ от серьезного укрепления советской обороны на путях предстоящего наступления вермахта.
  5. Дискредитация западных компартий приказом отказываться от антифашизма в 1939 году.
  6. Предоставление Гитлеру возможности внезапного, ошеломляющего нападения на Советский Союз, несмотря на наличие ряда достовернейших предостережений.
  Это только за четыре года: 1937-1941".
   На признаки внутреннего сращивания европейского фашизма и российского большевизма одними из первых обратили внимание советские разведчики. Такую тревогу ранее других забил Игнатий Станиславович Рейсс (1899-1937). В частности, он призывал: "Чтобы Советский Союз, а вместе с ним и все международное рабочее движение не стали окончательно жертвой открытой контрреволюции и фашизма, рабочее движение должно изжить своих Сталиных и сталинизм". Мир не внял предупреждению. Молох сталинизма набирал обороты. Число жертв сталинского деспотизма неумолимо росло. Тогда в том же духе пришлось выступить и другому советскому разведчику Вальтеру Германовичу Кривицкому (1899-1941), который откровенно заявил на весь мир: "Я наблюдал, как Сталин поднялся к безраздельной власти, в то время как ближайшие соратники Ленина гибли по вине государства, которое они создали...
   Служа в разведке, я мог наблюдать тогда же, как Сталин протянул руку для тайного сотрудничества с Гитлером. Заискивая перед нацистским лидером, Сталин уничтожал видных командиров Красной Армии, таких, как Тухачевский и другие военачальники, с которыми я работал многие годы для обороны Советского Союза и защиты социализма...
  Не задумываясь над тем, существует ли какое-либо иное решение мировых проблем, я пришёл к сознанию того, что продолжаю работать на деспота тоталитарного режима, который отличается от Гитлера только социалистической фразеологией, доставшейся ему от его марксистского прошлого, о приверженности которому он так лицемерно заявлял".
  По ходу повествования к месту отметить, что, например, руководитель Иностранного отдела ГУГБ НКВД СССР, то есть, по сути, руководитель советской внешней разведки, комиссар государственной безопасности 2-го ранга Абрам Аронович Слуцкий (1898-1938) был во внесудебном порядке убит сотрудниками государственной безопасности путём инъекции яда в мышцу правой руки прямо в кабинете первого заместителя наркома внутренних дел СССР, начальника Главного управления государственной безопасности НКВД СССР Михаила Петровича Фриновского (1898-1940).
  Не исключено, что именно острая проницательность, незаурядное аналитическое мышление, подлинное мужество и редкое чувство собственного достоинства лучших представителей советской разведки тех лет и стало основной причиной их уничтожения, невзирая на несомненные заслуги в вопросах обеспечения национальной безопасности и обороны СССР. Так, П.А. Судоплатов вспоминал, что в начале Великой Отечественной войны "мы испытывали острую нехватку в квалифицированных кадрах. Я и Эйтингон предложили, чтобы из тюрем были освобождены бывшие сотрудники разведки и госбезопасности...
   Я получил для просмотра дела запрошенных мною людей. Из них следовало, что все были арестованы по инициативе и прямому приказу высшего руководства - Сталина и Молотова. К несчастью, Шпигельглаз, Карин, Мали и другие разведчики к этому времени были уже расстреляны".
   Здесь, видимо, уместно вспомнить как подло сталинская империя отнеслась к судьбе резидента советской разведки в Японии, посмертно удостоенного высокого звания Героя Советского Союза Рихарда Зорге (1895-1944). Япония, не находившаяся в состоянии войны с СССР, вплоть до последнего дня жизни приговорённого ею к смертной казни Зорге ждала предложения руководства СССР об его обмене, но так и не дождалась: Зорге был казнён 7 ноября 1944 г.
   При этом заметим, что процесс уничтожения выдающихся деятелей советской разведки продолжился даже и после смерти Сталина. Именно в этот период погиб в застенках тайной полиции большевистской державы один из самых опытных и плодотворных руководителей заграничной разведывательной и диверсионной работы НКВД СССР, полковник государственной безопасности Яков Исаакович Серебрянский (1891-1956). Чудом спасся от гибели в застенках репрессивной машины лагерной империи, притворившись сумасшедшим, приговоренный к 15 годам лишения свободы П.А. Судоплатов. К 12 годам лишения свободы был приговорён и другой выдающийся деятель советской разведки, организатор партизанского движения в тылу врага во время Великой Отечественной войны, а после её окончания отвечавший за сбор и обобщение разведданных по созданию советского ядерного оружия генерал-майор государственной безопасности Наум Исаакович Эйтингон (1899-1981).
   Обратим, внимание, что арестованы и расстреляны были выдающиеся советские разведчики, которые своим беззаветным служением Отчизне заложили основы национальной безопасности СССР, чем впоследствии так гордились и чем так бездарно распорядились их непутевые преемники, проявившие себя лишь на ниве борьбы с космополитами, диссидентами и другими остатками недобитой интеллигенции, чем, по сути, обеспечили бесславный конец этой немилосердной и неблагодарной державы.
   Думается, что коварные убийства, предательство, откровенная неблагодарность и очевидная подлость, проявленные со стороны большевистской империи к своим выдающимся разведчикам первого и второго призыва в итоге не прошли даром для мировосприятия, самосознания и самоопределения для их преемников в системе органов советской разведки, которые, надо думать, зная трагическую участь своих предшественников встали на путь измены "империи зла" и, полагаю, именно по этой причине не считали своё поведение позорным и порочным.
   Так, из общедоступных источников стало известно о целой череде предательств большевистской державы, последовавшей в лице, например, следующих советских разведчиков: подполковника МГБ СССР Юрия Александровича Растворова (1921-2004), резидента Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооружённых Сил СССР во Франции Александра Григорьевича Бармина (1899-1987), сотрудника ГРУ, шифровальщика в посольстве СССР в Канаде Игоря Сергеевича Гузенко (1919-1982), подполковника ГРУ Петра Семёновича Попова (1923-1960), полковника ГРУ Олега Владимировича Пеньковского (1919-1963), подполковника КГБ СССР Рейно Хейханена (1920-1964), сотрудника КГБ СССР Юрия Александровича Безменова (1939-1993), подполковника КГБ СССР Владимира Ипполитовича Ветрова (1932-1984), подполковника КГБ СССР Леонида Георгиевича Полещука (1938-1986), капитана КГБ СССР Олега Адольфовича Лялина (1937-1995), генерал-лейтенанта ГРУ Дмитрия Фёдоровича Полякова (1921-1988), резидента советской разведки в Австралии Владимира Михайловича Петрова (1907 -1991), офицера КГБ СССР Леонида Алексеевича Кутергина (1941-2001), майора КГБ СССР Виктора Ивановича Шеймова (1946-2019), сотрудника Второго главного управления КГБ СССР Юрия Ивановича Носенко (1927-2008), сотрудника КГБ СССР Анатолия Михайловича Голицына (1926-2008), майора КГБ СССР Владимира Анатольевича Кузичкина, майора КГБ СССР Станислава Александровича Левченко, майора ГРУ Владимира Богдановича Резуна (более известного под литературным псевдонимом - Виктор Суворов), полковника КГБ СССР Олега Антоновича Гордиевского, генерал-майора КГБ СССР Олега Даниловича Калугина и смею полагать ещё многих и многих других, о которых история советской разведки по тем или иным причинам предпочитает помалкивать. Ну что ж, око за око, зуб за зуб: не предавай, да не предаваем будешь!
   Но, как говорится, "вернемся к нашим баранам", или, точнее сказать, к нашим хищникам. Уже в те годы Сталин, вероятно, хотел продемонстрировать другим диктаторам мира, насколько легко он может распоряжаться судьбами людей, партий, этносов и даже целых народов. Гитлер правильно расшифровал это послание. Между ним и Сталиным установились весьма приязненные отношения. В частности, Гитлер чистосердечно поздравил советского диктатора с 60-летием. Сталин с благодарностью отозвался. Оные любезности были опубликованы, соответственно, 23 и 25 декабря 1939 г. в газете "Правда":
  Господину ИОСИФУ СТАЛИНУ
  Москва
  Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза.
  АДОЛЬФ ГИТЛЕР
  БЕРЛИН
  ГЛАВЕ ГЕРМАНСКОГО ГОСУДАРСТВА
  господину АДОЛЬФУ ГИТЛЕРУ.
  Прошу Вас принять мою признательность за поздравления и благодарность за Ваши добрые пожелания в отношении народов Советского Союза.
  И. СТАЛИН.
  
  
   По некоторым сведениям, фюрер не единожды с похвалой отзывался о Сталине, усматривая в нём своего единомышленника, например, по вопросам государственной политики антисемитизма. В последнем, по некоторым источникам, его поспешил уверить сам генералиссимус через министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа (1893-1946), а также личного друга и фотографа канцлера Генриха Гофмана (1885-1957). Именно при содействии этих лиц Иосиф передал своему "другу" Адольфу информацию о своей политике в отношении советских евреев. 24 июля 1942 г. Гитлер сообщил об этом своим приближенным за ужином в своей ставке "Вервольф" под Винницей. В частности, он заявил: "Сталин в беседе с Риббентропом не скрывал, что ждет лишь того момента, когда в СССР будет достаточно специалистов, чтобы полностью покончить с засильем в руководстве евреев, которые на сегодняшний день пока еще ему нужны". Со временем сталинских специалистов оказалось предостаточно, чтобы развалить могучую империю, построенную на муках и страданиях, костях и крови, талантах и творческих свершениях представителей всех племен, в том числе и еврейского происхождения, населявших дотоле территорию этой необъятной державы.
   Малоизвестный исторический факт весьма ярко дополняет вклад сталинского режима в трагедию европейского еврейства. Так, в начале 1940 г. берлинский и венский офисы Центрального управления по еврейской эмиграции, возглавлявшиеся, соответственно, Рейнхардом Гейдрихом (1904-1942) и Адольфом Эйхманом (1906-1962), обратились к советскому правительству с просьбой принять 350-400 тысяч немецких евреев и около 1 миллиона 800 тысяч польских евреев в Еврейскую автономную область (ЕАО) или Украину. Большевистская держава ответила отказом, мотивируя своё решение тем, что согласно Договору о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г. обмены предусматривались только немцами, украинцами, белорусами и русинами. О евреях речи не было. Тем самым первое в мире интернациональное государство, по сути, вынесло смертный приговор самой гонимой нации в мире. Одним из первых на пронацистскую, антисемитскую политику сталинской империи в отношении евреев обратил внимание в "Открытом письме Сталину" известный российский революционер, советский дипломат Федор Федорович Раскольников (1892-1939), который писал: "Еврейских рабочих, интеллигентов, ремесленников, бегущих от фашистского варварства, вы равнодушно предоставили гибели, захлопнув перед ними двери нашей страны, которая на своих огромных просторах могла гостеприимно приютить многие тысячи эмигрантов".
   Эта политика соучастия в геноциде евреев не вызывает удивления, поскольку Сталин был верен своему союзническому долгу перед Гитлером в полном соответствии с буквой и духом Договора о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г., заключенного в дополнение к Договору о ненападении между Германией и Советским Союзом (известном также как "Пакт Риббентропа-Молотова") от 23 августа 1939 г. со всеми его секретными протоколами. Очень лаконичную оценку данному пакту дал в упомянутой книге В.А. Коротич: "Я работал в парламентской комиссии по пакту Риббентропа - Молотова, которым Гитлер и Сталин узаконили свой государственный бандитизм".
   К месту заметить, что о подлинном отношении к указанным договорам Гитлер поведал 22 июня 1941 г. в своём Обращении к немецкому народу в связи с началом войны против Советского Союза. Сталин же, судя по всему, принял эти договора за чистую монету. При этом стремление Сталина к углублению союзнических отношений распространялось вплоть до присоединения к Тройственному пакту, заключенному 27 сентября 1940 г. между Германией, Италией и Японией. С этой целью 12-13 ноября 1940 г. В.М. Молотов нанес визит Гитлеру, во время которого заявил, что "если нас будут считать равными партнерами, а не простыми марионетками, мы могли бы в принципе присоединиться к тройственному Пакту". Из Германии В.М. Молотов вернулся не с пустыми руками, а с проектом соглашения между странами Тройственного пакта и СССР. В редакции Сталина этот документ обрел форму пакта четырёх держав. В развитие политического курса на союз с Гитлером В.М. Молотов 25 ноября 1940 г. пригласил посла Германии в СССР Фридриха Шуленбурга (1875-1944) и вручил ему ноту, в которой уведомлялось, что "СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи...". По сути, эта нота стала дипломатической формой воплощения в жизнь глубинного смысла союза между сталинским СССР и гитлеровской Германией: раздел сфер влияния в мире.
   В этом отношении представляют интерес воспоминания советского разведчика Л.З. Треппера, которого Вторая мировая война застала в Европе, где он по заданию руководителя военной разведки СССР Яна Карловича Берзина (1889-1938) организовал разведывательную сеть под названием "Красная каппела". В частности, он писал: "В течение этих горестных месяцев мы частенько слышали из уст немецких офицеров невыносимое для нас сравнение режимов Гитлера и Сталина. Дескать, между национал социализмом и "национальным социализмом" нет никакой разницы. Они нам говорили, что и тот и другой наметили себе одну и ту же цель, но идут к ней разными путями... Я и сейчас отчетливо вижу и слышу немецкого офицера, который, хлопнув ладонью по капоту двигателя, громко проговорил: - Если удачи нашего наступления превзошли все ожидания, то это благодаря помощи Советского Союза, который дал нам бензин для наших танков, кожу для наших сапог и заполнил зерном наши закрома!". Эту тему продолжил много лет спустя уже другой бывший советский разведчик В.Б. Резун, который, в частности, заявил: "Гитлер - фашист, и напасть на него - святое дело, а вот подписать с ним договор о дружбе, действительно, позор. Как и поставлять ему ванадий, вольфрам, молибден, марганец, медь, олово, никель... нефть..., хлеб тоже - да все! Гитлер душит Европу, строит концлагеря, а мы его усердно снабжаем, - это стыд!".
   О сотрудничестве между двумя экспансионистскими режимами подробно было поведано в статье литовского журналиста и историка Альгимантаса Каспаравичюса "История сотрудничества СССР и Третьего рейха в 1939-1940 г., или о чем умолчали авторы "справки" российского МИДа". Автор, в частности, писал: "В конце 1939 года недалеко от Мурманска была основана ремонтная база для немецких кораблей, ее корабли весной 1940 года участвовали в агрессии против Норвегии. База фактически действовала до начала войны между Германией и СССР. В то же время страны активно торговали между собой оружием, амуницией, стратегическим военным сырьем (мангановой рудой, нефтепродуктами, асбестом, зерном, хлопком, льном и др.), обменивались военными технологиями, специалистами..." (ИноСМИ.ru, 20.01.2012 г.). В указанном перечне сырья, поставленном большевистским СССР нацистской Германии, следует также упомянуть хром и каучук. В общем, можно утверждать, что нацистское нашествие на СССР было основательно проинвестировано сталинской империей задолго до 22 июня 1941 г. На политическое значение межгосударственного альянса гитлеровской Германии и сталинского СССР, свято соблюдаемого последним вплоть до указанной даты, обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев: "Многие так и не постигли смысла ни ее причин и начала, ни ее окончания и итогов. Советский Союз вступил в нее 17 сентября 1939 г. на стороне Гитлера. И Советский Союз воевал на стороне нацистской Германии до 22 июня 1941 г., потому она и Великая Отечественная, не Вторая мировая". На это обстоятельство обращает внимание и В.Б. Резун: "Вторая мировая война была начата Советским Союзом преднамеренно в 1939 году, и с самых первых ее дней СССР был участником Второй мировой и был союзником Гитлера - вместе с Гитлером успешно крушил Европу".
   И даже после нападения нацистской Германии на большевистский СССР Сталин готов был вести диалог с Гитлером. Более того ради его продолжения советский тиран готов был по воспоминаниям П.А. Судоплатова расплатиться с фюрером частью территории советской империи, в частности Прибалтикой, Украиной, Бессарабией, Буковиной и Карельским перешейком. Разумеется, о грядущей судьбе населения этих территорий диктатор даже и не заикался. В глубине души он, видимо, отдавал себе отчёт в том, что хрен редьки не слаще. Сталин и Гитлер, большевизм и нацизм - близнецы-братья. Как весьма иронично по сему поводу заметил В.Б. Резун: "Гитлер и Сталин похожи друг на друга, как два тяжелых яловых сапога", поясняя "у Гитлера красный флаг, и у Сталина - красный, Германия строила социализм, и СССР строил социализм, у рейха четырехлетние планы, у нас - пятилетние, у них гестапо, у нас - НКВД, там концлагеря, и тут тоже, у Шикльгрубера одна партия у власти, остальные в тюрьме, и у Джугашвили тот же вариант... Гитлер ходил в полувоенной форме, и Сталин в полувоенной форме, фюрер без эполет, и вождь наш без знаков различия". В действительности, эти два палача стали источником неисчислимых бед для всего мира, но прежде всего для народов Европы. Лишь одно их разнит: преступления нацистской Германии уже давно не секрет для мирового сообщества, но злодеяния большевистского СССР - всё ещё тайна за семью печатями. Некоторый свет истины на тёмную историю преступлений сталинской империи по отношению к малым народам проливает книга российского историка и социолога, доктора философских наук Вадима Захаровича Роговина (1937-1998) "Партия расстрелянных". Для того чтобы не сбылось мрачное пророчество британского публициста Стюарта Хоума о том, что "не пройдет и ста лет, как средний человек будет помнить, чем отличались фашисты от коммунистов, примерно так же, как сейчас помнят, чем отличаются гвельфы от гибеллинов", считаю необходимым привести пространные выдержки из книги В.З. Роговина.
   В ней приводятся малоизвестные данные о жесточайшей расправе с представителями тех этносов, которые ранее имели свои компактные территориальные образования в составе Российской империи, получивших после Октябрьского переворота статус суверенных держав. Речь прежде всего идёт о поляках, немцах, румынах, финнах, латышах, литовцах и эстонцах. Фактическим "обоснованием" этих репрессий стала негласная установка о том, что лица, принадлежащие к данным этносам (равно как и представители других наций, имевших свои государственные образования за пределами СССР), будь они даже заслуженными революционерами, склонны к шпионской работе в пользу "своего" государства. Тем самым, в СССР было положено начало широкомасштабной кампании этнических чисток: "охота на ведьм" в лице малых народов началась.
  Этнические чистки проводились по приказам наркома внутренних дел, утверждаемым соответствующими постановлениями Политбюро ЦК ВКП(б). Так, 31 января 1938 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло следующее постановление: "Разрешить наркомвнуделу продолжить до 15 IV 1938 г. операцию по разгрому шпионско-диверсионных контингентов из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын, как иностранных подданных, так и советских граждан, согласно соответствующих приказов НКВД СССР. Оставить до 15 апреля 1938 года существующий внесудебный порядок рассмотрения дел по этим операциям... Предложить НКВД провести до 15 апреля аналогичную операцию и погромить кадры болгар и македонцев...".
  Подобные "массовые операции" фактически превратились в откровенный геноцид опальных этносов. Они отличались беспрецедентной жестокостью. Так, например, в Ростове латыши и поляки арестовывались по спискам, составленным на основе данных адресного бюро. А в феврале 1938 г. здесь были арестованы 300 иранцев - весь состав артели чистильщиков обуви.
  В последующих простосердечных воспоминаниях председателя Особой тройки НКВД по Московской области Михаила Ильича Семёнова (1898-1939) говорилось: "Во время проведения массовых операций 1937-1938 гг. по изъятию поляков, латышей, немцев и др. национальностей аресты проводились без наличия компрометирующих материалов... Арестовывали и расстреливали целыми семьями, в числе которых шли совершенно неграмотные женщины, несовершеннолетние, даже беременные, и всех, как шпионов, подводили под расстрел без всяких материалов, только потому, что они - националы".
  Но с особым цинизмом проводилась расправа над коммунистами соответствующего этнического происхождения. По словам одного из ближайших ежовских подручных Александра Павловича Радзивиловского (1904-1940), органами НКВД на местах было получено следующее указание Н.И. Ежова: "С этой публикой не церемоньтесь, их дела будут рассматриваться "альбомным" порядком. Надо доказать, что латыши, поляки, немцы и др., состоящие в ВКП(б), - шпионы и диверсанты".
  Наиболее многочисленными категориями среди репрессированных "националов" оказались поляки и латыши. Расправа над ними шла параллельно с ликвидацией социально-культурных прав этих национальностей. Например, в начале 30-х годов на Украине и в Белоруссии действовало 670 польских школ, 2 польских вуза, 3 театра, на польском языке выходили одна центральная, 6 республиканских и 16 районных газет. Все они в 1937-1938 годах были закрыты. В Москве были закрыты латышские театр, клуб и школа.
  Уже в 1936 году было репрессировано 35820 поляков. По воспоминаниям Н.С. Хрущёва, "когда в 1936, 1937, 1938 годах развернулась настоящая "погоня за ведьмами", какому-либо поляку трудно было где-то удержаться, а о выдвижении на руководящие посты теперь не могло быть и речи. Все поляки были взяты в СССР под подозрение".
  Большое число латышей оказалось в СССР потому, что после гражданской войны в Латвии установился полуфашистский режим, развернувший нещадную борьбу с революционерами. Это вызвало обильный приток в советскую державу политических эмигрантов из Латвии. При этом в стране остались все бойцы латышской стрелковой дивизии, сыгравшей огромную роль в установлении и защите Советской власти.
  В декабре 1937 г. был издан приказ НКВД о массовых арестах латышей. Большинство арестованных стали жертвами групповых расстрелов. Только с 5 января по 20 июля 1938 г. было проведено 15 расстрельных акций, в которых было убито 3680 латышей.
  В некоторых документах упоминались имена более тысячи репрессированных латышей, большинство которых были расстреляны в 1937-1938 годах. Среди оных - немалое число рядовых рабочих, колхозников, инженеров, учителей и т. д. Основную часть погибших составляли представители квалифицированных слоёв интеллигенции - профессора, журналисты, литераторы, хозяйственники, дипломаты, офицеры, чекисты и т. д. Свыше половины жертв - члены ВКП(б), около трети - большевики с подпольным стажем, участники революции 1905-1907 гг., члены обществ каторжан и ссыльнопоселенцев, делегаты съездов ВКП(б). Почти все несчастные были казнены по обвинению в шпионаже в пользу буржуазной Латвии. По словам А.И. Солженицына под каток репрессий попали "все латышские стрелки и латыши-чекисты - да, латыши, акушеры Революции, составлявшие совсем недавно костяк и гордость ЧК! И даже те коммунисты буржуазной Латвии, которых выменяли в 1921, освободив их от ужасных латвийских сроков в два и в три года". Не обладавшие высоким социальным статусом латыши, литовцы и эстонцы были выселены из Москвы, Ленинграда и других крупных городов в места спецпоселений.
  Несколько тысяч финнов было репрессировано только в Ленинградской области, где одновременно были закрыты все действовавшие там финские школы, техникумы, дома культуры, церкви, газеты, издательства, финское отделение в Институте имени Герцена.
  В 1937-1938 гг. были проведены массовые депортации целых народов. Как заметил А.И. Солженицын: "Это было народное переселение, этническая катастрофа".
  Первыми жертвами этой катастрофы пали корейцы Дальнего Востока. 10 июня 1924 г. Председатель Совнаркома Рыков подписал "Устав союза корейцев, проживающих на территории СССР", согласно которому корейская община получила широкие юридические права и возможности в развитии национальной культуры. В Дальневосточном Крае был создан национальный корейский район с 55 корейскими сельскими советами. В апреле 1937 г. "Правда" разразилась статьёй, которая вещала о том, что японские секретные службы заслали на территорию Дальнего Востока своих многочисленных корейских и китайских агентов, "маскирующихся под уроженцев этого района". 21 августа 1937 г. было принято секретное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного Края". В этом изуверском акте перед органами НКВД ставилась задача переселить к 1 января 1938 г. корейцев из ДВК в Казахстан и Узбекистан. Все высланные превращались в "спецпоселенцев", которым запрещалось возвращаться в родные места. Это решение базировалось на обвинении корейцев в массовом шпионаже и готовности выступить на стороне Японии в случае её нападения на СССР. 11 сентября 1937 г. Сталин направил в Дальневосточный крайком телеграмму, в которой говорилось: "По всему видно, что выселение корейцев - дело назревшее... Предлагаем принять строгие и срочные меры по точному исполнению календарного плана". В ходе депортации, завершившейся в октябре 1937 г., из ДВК было выселено около 172 тыс. корейцев. 25 тысяч корейцев и 11 тысяч китайцев были арестованы. По словам А.И. Солженицына "корейцы с Дальнего Востока (ссылка в Казахстан), первый опыт взятия по крови... Все китайцы, жившие на советском Дальнем Востоке, получили шпионский пункт 58-6, взяты были в северные лагеря и вымерли там. Та же участь постигла китайцев - участников Гражданской войны, если они заблаговременно не умотались".
  Депортация некоторых национальных меньшинств была проведена и в республиках Закавказья. Прежде всего, она обрушилась на головы проживавших там курдов. До 1937 г. в Армении действовал курдский национальный театр, в Армении и Грузии - курдские школы, выпускались национальные газеты. Все эти учреждения были закрыты в 1937-1938 гг., когда значительная часть курдов была переселена в среднеазиатские республики и в Казахстан. Из Азербайджана в Казахстан были насильственно переселены иранцы. Как отмечал А.И. Солженицын: "В 1941 так выселяли Республику Немцев Поволжья в Казахстан, и с тех пор все остальные нации - так же". По данным секретаря Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте России, доктора исторических наук Владимира Павловича Наумова депортация ряда народов Северного Кавказа оформлялась постановлениями ГКО СССР post factum, то есть уже после того, когда операции по выселению людей, по существу были завершены. При этом тех, кого немогли вывезти немедля уничтожали прямо на местах. Руководившие этими карательными экспедициями уполномоченные ГКО СССР Сергей Никифорович Круглов (1907-1977), Богдан Захарович Кобулов (1904-1953) и Аркадий Николаевич Аполлонов (1907-1978) по существу действовали на основе устных предписаний.
  Ставшие ныне известными многочисленные факты не оставляют сомнения, что сталинский СССР был чудовищным репрессивным молохом, немилосердно перемалывавшим судьбы целых этносов и коренных народов, испокон веков обитавших на той территории, над которой волею злой судьбы распростерлась немилосердная длань восточного сатрапа. Подобное положение вещей и позволило А.И. Солженицыну в вопросах практики геноцида в отношении целых народов признать Гитлера последователем Сталина. В частности, он подчеркнул, что "опыт державного брата Гитлера по выкорчёвыванию евреев и цыган уже был поздний, уже после начала Второй Мировой войны, а Сталин-батюшка задумался над этой проблемою раньше". Посему вовсе не случайно Парламентская ассамблея ОБСЕ в своей резолюции "Объединение разделенной Европы: защита прав человека и гражданских свобод в регионе ОБСЕ в XXI веке" от 3 июля 2009 г. указала, что "в двадцатом веке европейские страны испытали на себе два мощных тоталитарных режима, нацистский и сталинский, которые несли с собой геноцид, нарушения прав и свобод человека, военные преступления и преступления против человечества". Психологическая близость двух диктаторов самым естественным образом трансформировалась в межгосударственный альянс большевистского СССР и нацистской Германии. Тем самым, трагедия европейских народов с началом Второй мировой войны с легкой руки советского диктатора органично переросла в трагедию советского народа с началом Великой Отечественной. Но Сталин всегда умел "объяснить" своему народу, кто есть его подлинный враг на тот или иной момент истории. И надо признать народ всегда правильно "понимал" своего вождя, но особенно безошибочно по тем вопросам, по которым их сердца бились в унисон.
  Вернувшись к одной из методологических основ настоящего исследования, замечу, что именно это взаимное понимание народа и вождя, собственно говоря, и легло в основу политики советского государственного антисемитизма. Начало жесточайшему государственному антисемитизму на территории СССР положил лично Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Сталин. Как заметил историк Г.Т. Рябов, по вопросу о судьбе евреев в Российской (большевистской) империи, ""успех" царского правительства развил Адольф Гитлер. "Успех" Гитлера - МГБ СССР". Разумеется, за спиной МГБ СССР возвышалась исполинская фигура Сталина. Именно ему - диктатору до мозга костей - принадлежала инициатива, политическая воля и идеи неумолимого воплощения в жизнь политики государственного антисемитизма. На это обстоятельство особо обратил внимание английский историк Пол Джонсон, подчеркнувший, что "когда к власти пришел Сталин, антисемит в душе, давление на евреев усилилось... Евреи, особенно из рядов коммунистической партии, составляли непропорционально большую долю жертв сталинского режима... Использование Сталиным антисемитизма в борьбе за руководство в 20-е гг. и во время чисток 30-х гг. было для него очень характерно".
  В советскую эпоху сталинская политика государственного антисемитизма была тайной за семью печатями. Со временем всё тайное становится явным. Таковой со временем стала и роль Сталина в преследовании и истреблении советских граждан еврейского происхождения. В частности, участник Сталинградской битвы, писатель, автор романа "Жизнь и судьба" В.С. Гроссман в результате долгих наблюдений и размышлений пришёл к убеждению, что Сталин подхватил выпавший из рук Гитлера меч и занес его над уцелевшими евреями СССР. Иными словами, агрессивная, бездушная и тупая сталинская империя не мытьем так катанием в конечном итоге свела к минимуму число тех своих подданных, которые представляли собой неотъемлемую часть еврейского племени Восточной Европы. По крайней мере, по отношению к этой трагедии вовсе не является преувеличением мнение российского историка Ю.Н. Афанасьева, поставившего на одну доску два бесчеловечных режима: "Гитлеровский и сталинский нацизмы". К кому-кому, но по отношению к жертвам Холокоста они уж точно оказались нацизмами в равной степени. Как заметил американский писатель и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель (1928-2016): "Не все жертвы нацизма были евреями, но все евреи были жертвами нацизма". И сталинский нацизм в этом отношении не стал исключением.
  Изучению внутренних пружин государственного антисемитизма в СССР немало усилий приложил доктор исторических наук Геннадий Васильевич Костырченко, который заметил, что "мотив личного антисемитизма Сталина нельзя сбрасывать со счетов. Поскольку, когда он стал единоличным властителем в стране, его предпочтения и фобии, проявлявшиеся в ходе единоличного формирования им курса национальной политики, обрели огромную значимость". Исследованию трагедии еврейской части советского народа было посвящен ряд книг этого историка: "В плену у красного фараона", "Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм", "Государственный антисемитизм в СССР, "От начала до кульминации.1938-1953" и "Сталин против "космополитов". Власть и еврейская интеллигенция в СССР". Можно себе только представить сколь же много сил приложил Сталин вкупе со своими приспешниками к "окончательному решению" еврейского вопроса в СССР, если освещению этой трагедии понадобилось столько книг только одного этого автора.
   Одним из первых, кто засвидетельствовал антисемитизм Сталина, оказался отбывавший с ним ссылку в Туруханском крае председатель ВЦИК Яков Михайлович Свердлов (1885-1919). По утверждению последнего, Сталин за неоднократные проявления антисемитизма привлекался к суду чести в кругу своих партийных соратников. Эту особенность личности будущего диктатора отметил в своих воспоминаниях историк, публицист и экономист Николай Владиславович Валентинов (1879-1964). По его словам, глава СНК СССР Алексей Иванович Рыков (1881-1938) как-то пожаловался ему на высказывание Сталина: "Мы вычистили всех жидов из Политбюро". О яром антисемитизме Сталина писал и его бывший секретарь Б. Г. Бажанов. Жертвой патологической ненависти к евреям стала даже единственная дочь Сталина - Светлана Иосифовна Аллилуева (1926-2011). Об этом поведал в своих воспоминаниях близкий к его семье видный советский государственный деятель Анастас Иванович Микоян (1895-1978): "Когда Светлана вышла замуж за студента Морозова, еврея по национальности, к этому времени у Сталина антиеврейские чувства приняли острую форму. Он арестовал отца Морозова, какого-то простого, никому не известного человека, сказав нам, что это американский шпион, выполнявший задания проникнуть через женитьбу сына в доверие к Сталину с целью передавать все сведения американцам. Затем он поставил условие дочери: если она не разойдется с Морозовым, того арестуют. Светлана подчинилась, и они разошлись". Брак собственной дочери был разрушен по воле тирана, несмотря на то, что от этого брака родился его внук и тезка Иосиф Григорьевич Аллилуев (1948-2008). Женой сына Сталина - Якова Иосифовича Джугашвили (1907-1943) была балерина Юлия Исааковна Мельцер (1911-1968). От этого брака у Якова в 1939 г. родилась дочь Галина Яковлевна Джугашвили (1938-2007). Когда Яков оказался в плену у гитлеровцев, Сталин приказал главе НКВД СССР Лаврентию Павловичу Берии (1899-1953): "А эту одесскую еврейку - в Красноярский край. Пусть погреется под сибирским солнцем...". Кто-то заметил, что, если Юлия будет среди людей, слухи о Якове получат подтверждение. Лучше уж ее в тюрьму, в одиночку. Сталин согласился. Судьба внучки Галины его не волновала.
   Таким образом, ненависть к евреям у Сталина оказалась сильнее любви к собственным детям и внукам. А уж насколько эта ненависть оказалась сильнее "любви" к остальному народу и говорить не приходится. Об этом свидетельствует вся кровавая история большевистской империи. Один из историков поведал о том, как в конце 1948 г. Сталин приказал арестовать всех жен-евреек ближайших своих соратников. Арестовали жену члена Политбюро ЦК ВКП(б) Андреева Андрея Андреевича (1895-1971) - Дору Моисеевну Хазан (1894-1961), жену заведующего особым сектором ЦК ВКП(б) Александра Николаевича Поскребышева (1891-1965) - Металликову Брониславу Соломоновну (1910-1941), вдову председателя Президиума Верховного Совета СССР Михаила Ивановича Калинина (1875-1946) - Екатерину Ивановну Лорберг (1882-1960). Как уже упоминалось выше, арестовали и жену В.М. Молотова. Сталин тем самым, одновременно, решал не только этнические, но и политические задачи. Жена А.Н. Поскребышева была сестрой невестки Л.Д. Троцкого. Подавая на подпись Сталину ордер на арест своей жены, Поскребышев попросил простить ее. Сталин, подписав ордер, обронил: "Найдем тебе бабу". А несчастную Брониславу Соломоновну, продержав три года в тюрьме, расстреляли.
   С.И. Аллилуева, будучи невольной свидетельницей многих откровений своего отца, часто приводила его слова о том, что история партии - это история борьбы против евреев. В частности, она писала, что "в Советском Союзе лишь в первое десятилетие после революции антисемитизм был забыт. Но с высылкой Троцкого, с уничтожением в годы "чисток" старых партийцев, многие из которых были евреями, антисемитизм возродился "на новой основе", прежде всего в партии. Отец во многом не только поддерживал его, но и насаждал сам. В Советской России, где антисемитизм имел давние корни в мещанстве и бюрократии, он распространялся вширь и вглубь с быстротой чумы". Особый всплеск антисемитизма в СССР, судя по всему, находит своё объяснение в личной зависти и, соответственно, этнической ненависти Сталина к Троцкому. Одним из первых на "корень зла" обратил внимание советский разведчик А.М. Орлов, проанализировавший подлинную анатомию судебных процессов периода великой чистки 30-х годов: "Каждый из подсудимых отчётливо чувствовал, как пульсируют здесь сталинская ненависть и сталинская жажда мщения, нацеленные на далёкого Троцкого. Накал этой ненависти был сравним разве что с завистью, которую Сталин годами испытывал к блестящим способностям и революционным заслугам этого человека". Ему как бы вторит и дочь Сталина. Так в частности в своих воспоминаниях С.И. Аллилуева не скрывает, что со временем для неё "стала очевидной огромная роль, которую играл Троцкий в партии и в революции; а так как я хорошо знала характер отца, мне стал, наконец, ясен источник его антисемитизма. Безусловно, он был вызван долголетней борьбой с Троцким и его сторонниками, и превратился постепенно из политической ненависти в расовое чувство ко всем евреям без исключения".
  Эту версию происхождения патологического антисемитизма тирана подтверждают и другие его приближенные. В частности, об этом свидетельствовал бывший Министр обороны СССР, член Политбюро ЦК КПСС, третий Председатель Совета Министров СССР Николай Александрович Булганин (1885-1975). Доктор исторических наук, бывший узник гетто и ГУЛАГа Яков Яковлевич Этингер (1929-2014) вспоминал, как Н.А. Булганин ему рассказывал: "Сталин был "бытовым и политическим антисемитом... не забывайте, что главными противниками Сталина в руководстве партии были евреи - Троцкий, Зиновьев, Каменев и некоторые другие. Среди троцкистов было много евреев". На эту тёмную сторону личности диктатора обратили внимание и другие историки. Так, доктор исторических наук Юрий Георгиевич Фельштинский писал: "Сталин относился к Троцкому с животной ненавистью. Сталин вообще был человеком жестоким... При допросах арестованных партийных товарищей в 1930-е годы Сталин нередко собственноручно расписывал, как именно пытать заключенных. То есть Сталин, конечно, был садистом. Но столько энергии, сколько потратил Сталин на уничтожение семьи Троцкого, он не затратил ни на кого. И это говорит нам о том, что Сталин Троцкого ненавидел".
   Конечно, отдельные факты, высказывания и наблюдения как современников тех событий, так и их потомков могут показаться мелкими штрихами, не способными дать в своей совокупности целостную картину той трагедии, о которой идёт речь в этой работе. Но здесь необходимо учесть те обстоятельства, на которые обратили внимание в своей книге "Неизвестный Сталин" Рой Александрович Медведев и Жорес Александрович Медведев (1925-2018). В частности, соавторы капитального труда утверждают, что: "немалое число историков ошибочно воспринимали архивы сталинской эпохи как достоверный фактический материал.
   Между тем значительная часть документов того времени подвергалась уничтожению и фальсификациям. Множество важных решений приводилось в исполнение на основании устных директив и распоряжений, которые не регистрировались ни в каких архивных фондах.
   Эта же практика продолжалась в течение многих лет после смерти Сталина. Была ликвидирована значительная часть личного архива самого Сталина. Такая же судьба постигла личные архивы Берии, Маленкова, Микояна и других членов сталинского Политбюро. Все руководители СССР, от Хрущева до Андропова, давали директивы о ликвидации архивных документов, которые могли перед судом истории скомпрометировать политику Советского правительства, КПСС и их собственные действия". Один только пример: архивно-следственное дело No 981697 в отношении Маршала СССР, Героя Советского Союза Кирилла Афанасьевича Мерецкова (1897-1968) было уничтожено 25 января 1955 г. на основании указания ЦК КПСС и соответствующего распоряжения председателя КГБ при СМ СССР.
   Таким образом, опираться на труды новоявленной генерации историков, которые стали знатоками бумаг, но не понимали воздуха эпохи в подобных случаях не приходиться. Да и последние связаны по рукам и ногам в деле постижения исторической истины, поскольку многие документы той злополучной эпохи до сих пор - тайна за семью печатями. На подобное положение вещей, например, обращал внимание даже экс-руководитель внешней разведки ГДР Маркус Вольф (1923-2006). В частности, в своей книге "Друзья не умирают" он отмечал что "в российской столице пресловутые бюрократические препоны в получении информации из архивных ведомств, так же как и в доступе к рассекреченным данным, почти непреодолимы, во всяком случае, связаны с огромными затратами времени". Такой же точки зрения придерживался и чешский прокурор Мартин Омелка, который принимал участие в расследовании обстоятельств трагической гибели министра иностранных дел Чехословакии Яна Масарика (1886-1948). В частности, он заявил: "Утаивание исторических фактов характерно для русских, и с этим ничего не поделаешь. Интересующие нас документы могут быть рассекречены лет через пятьдесят, а возможно - никогда".
   Время подтвердило худшие опасения исследователей преступлений большевистского режима. Так даже на 2012 год, например, не были рассекречены уголовные дела таких знаковых фигур той эпохи как Н.И. Ежов, Л.П. Берия, В.С. Абакумов, В.Н. Меркулов, М.П. Фриновский, П.А. Судоплатов, Г.М. Майрановский и им подобных. Далее более: из 183 томов уголовного дела No 159 по Катынскому расстрелу, возбужденному 30.09.1990 г. Главной военной прокуратурой СССР и законченного расследованием Главной военной прокуратурой России, 116 томов, включая постановление о прекращении дела от 21.09.2004 г., оказались под грифом "совершенно секретно", в качестве содержащих государственную тайну. Естественно, для подобной "секретности" было достаточно оснований. Ведь как справедливо отмечалось в исторической литературе: "Ведомство всепланетного государственного террора и страха на Лубянке крайне неохотно делится своими секретами. Причем не потому, что это грозит раскрытием государственной тайны, обеспечивающей безопасность страны, а потому, что значительный процент действий ведомства являют собой обычные уголовные преступления, совершенные с особой жестокостью и садизмом". Невероятно, но факт: практически, все факты чудовищных преступлений большевистской империи стало объектом государственной тайны современной России. Как вспоминал по сему поводу писатель В.А. Коротич: "Колымские геологи рассказывали мне, что вокруг бывших концлагерей под слоем мерзлой земли бывшие узники вот уже лет по 70 лежат, как живые, только иней на бородах и кожа почернела. Люди эти, как мамонты, еще 10 тысяч лет пролежат в вечной мерзлоте - или сколько надо до Страшного суда. Но Суд этот, как любой другой, будет полезен только в том случае, если вскроются наконец архивы и государство перестанет утаивать свою биографию от собственных граждан". Но, государство, судя по всему, и далее твердо намерено скрывать от окружающего мира свою преступную сущность. И в этом есть свой резон: кто будет уважать и защищать подобное государство. Видимо следует согласиться с В.Б. Резуном, который заметил: "Вся история Советского Союза от нас закрыта, как место преступления... Наша история - это место преступления, которое опечатано, и никого туда не подпускают. Все видели, как в голливудских фильмах опечатывают место преступления. Но если там это делают для того, чтобы потом пришел тот, кто разберется, что же случилось, то наши архивы закрыты, чтобы никогда и никто ни в чем не разобрался". Как же постичь истину при таких условиях?
   Как говорится: "дьявол кроется в деталях". Именно поэтому в стране, в которой тщательно уничтожили всю документальную базу, убили множество свидетелей, остальных запугали или дискредитировали, особое значение приобретает понимание особенностей характера и личных отношений диктатора. В известной степени свет истины на сей вопрос проливает и состояние психического здоровья Сталина, о котором со слов отца - доктора медицинских наук Якова Гиляриевича Этингера (1887-1951) - поведал Я.Я. Этингер. В частности, он вспоминал: "Как опытный врач, отец придерживался мнения, что Сталин страдает манией величия и манией преследования. Он говорил мне, что знаменитый русский ученый В.М. Бехтерев осматривал Сталина в начале 1927 года и поставил диагноз - паранойя. Вскоре ученого не стало. И вот от этого параноика зависела судьба миллионов людей...". Изучение психологической природы тирана позволяет реконструировать многие его замыслы, как осуществленные, так и неосуществленные, далеко не всегда понятные даже его жертвам, которые остались в живых. Посему подобный нравственно-психологический метод исследования позволяет, зная множество разрозненных фактов, воспроизвести ход исторических событий в виде целостной картины жизни и смерти "рабов" под деспотической властью "красного фараона".
   Характер диктатора позволяет с большой долей вероятности утверждать, что личная патологическая ненависть Генерального секретаря ЦК ВКП(б) к своим нередко более одаренным, образованным и умным политическим конкурентам со временем стала генеральной линией созданной по его образу и подобию партии. Во многом беспощадная внутривидовая борьба с теми, кто на свою беду оказывался хоть немного культурнее, образованнее и умнее своих сподвижников по большевистской партии в итоге и дала Сталину столь массовую опору в партийных низах, как правило, выходцев из крестьянского сословия императорской России и предопределила всю дальнейшую судьбу этой преступной организации
   На 22 июня 1941 г. в СССР проживало порядка 4 миллионов 855 тысяч евреев. Из них 4 миллиона 095 тысяч обитало на территории, которая впоследствии подверглась оккупации. Эвакуироваться успело около 1 миллиона 200 тысяч евреев. Судьба остальных оказалась ужасной. Нацистами вкупе с коллаборационистами из местных партий этнической нетерпимости было уничтожено от 2 миллионов 805 тысяч до 2 миллионов 838 тысяч евреев (без учета военнопленных): почти половина из них - 1 миллион 430 тысяч в Украине и далее соответственно в Белоруссии - 810 тысяч, в Литве - 215-220 тысяч, в России (с Крымом) - 144-170 тысяч, в Молдавии - 130 тысяч, Латвии - 75-77 тысяч и Эстонии - 1 тысяча человек. И одна из причин столь массовой гибели всех этих людей таилась в активной политике антисемитизма советского диктатора. Гитлер покончил жизнь самоубийством, но его дело надолго пережило автора "окончательного решения еврейского вопроса" благодаря многолетней иезуитской практике вождя советской империи. В итоге как справедливо заметил первый Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации С.А. Ковалев: "Фашистская диктатура в Германии за 12 лет - это щенки по сравнению с Иосифом Виссарионовичем и его сподвижниками. Гитлер всему научился у нас, ничего он сам не придумал. Ну, разве что звериный антисемитизм, который обагрился кровью, - здесь он был впереди. Хотя государственный антисемитизм существовал и при Сталине, причем усиливался со временем. Не помри Иосиф Виссарионович, что последовало бы из "дела врачей", одному богу известно".
   Известный правозащитник не ошибся. Во время Второй мировой войны нацисты вели прямо-таки оголтелую пропагандистскую кампанию против всего иудейского племени мира. Нещадно изничтожая представителей оного, оказавшихся в зоне их досягаемости, гитлеровцы пытались убедить мир в обоснованности своей человеконенавистнической политики. Одной из жертв этой идеологической атаки стала значительная часть населения СССР, которая издревле во всех своих бедах привыкла винить евреев. Иными словами, по этому вопросу былая история Российской империи выступила невольным союзником гитлеровской Германии. Сталин же в известной степени воспользовался результатами "работы" и той и другой державы. Диктатору нужно было перевести стрелки ненависти населения СССР за все беды, которые обрушились на голову последнего в результате авантюрной деятельности возглавляемой им большевистской клики. Своей пропагандистской работой относительно евреев нацисты несказанно облегчили его задачу. Известный британский историк Исаак Дойчер (1907-1967), анализируя мотивы Сталина в поддержке государственного антисемитизма во время Второй мировой войны, писал: "Он был напуган тем откликом, который получил антисемитизм в массах, а та готовность, с которой русские и украинские ненавистники евреев поддержали нацистов на оккупированных территориях, лишь укрепила его в подобных опасениях". Итак, Сталин, в известной степени, воспользовался антисемитскими настроениями, господствующими в среде одуревшего от горя населения СССР. Именно поэтому с его легкой руки во время ожесточенной войны с гитлеровцами по всем фронтам и тылам Рабоче-Крестья́нской Красной Армии (РККА) прокатилась волна ярого антисемитизма. О соответствующих настроениях в тылу поведал советский писатель, автор известного романа "Порт-Артур", Александр Николаевич Степанов (1892-1965). Находясь в эвакуации, он в мае 1943-го прислал главному редактору газеты "Красная звезда" письмо, в котором отмечалось явное распространение антисемитизма: "Демобилизованные из армии раненые являются главными его распространителями. Они [ведут настоящую погромную агитацию], открыто говорят, что евреи уклоняются от войны, сидят по тылам на тепленьких местечках. Я был свидетелем, как евреев выгоняли из очередей, избивали даже женщин те же безногие калеки".
   Пиком этой циничной кампании стала негласная директива начальника Главного политического управления РККА, заместителя наркома обороны СССР, кандидата в члены Политбюро и секретаря ЦК ВКП(б) Александра Сергеевича Щербакова (1901-1945), которая пошла гулять по фронтам воюющей страны в начале 1943 года: "Награждать представителей всех национальностей, но евреев - ограничено". Эта отвратительная кампания проходила на фоне того факта, что в военные годы в рядах РККА служило порядка 501 тысячи евреев, 80% из коих приняли участие в боевых действиях. 27 % от числа последних ушли на фронт добровольно, составив тем самым самый высокий процент добровольцев среди прочих народов СССР. За годы ВОВ погибло в боях, умерло от ран и болезней, пропало без вести 198 тысяч (39,6% от общего числа) евреев-военнослужащих. При этом общие безвозвратные потери среди военнослужащих РККА в среднем составили 25%.
   Об отваге, проявленной на поле боя, как правило, свидетельствуют боевые награды. Несмотря на упомянутую политику дискриминации в этом вопросе, число награжденных военнослужащих еврейского происхождения говорит само за себя. Так, известно, что всего за годы ВОВ было награждено 9 284 199 солдат, офицеров и генералов. Из них 6 миллионов 173 человек - русские, 1 миллион 711 человек - украинцы, 311 тысяч - белорусы, 161 тысяча - евреи. Если же перевести эти абсолютные цифры в относительные из расчета числа награжденных на 100 тысяч представителей указанного этноса, то получается следующая картина: евреев оказалось 7 тысяч человек; русских - 5 415 человек; украинцев - 4 624 человек; белорусов - 3 936 человек. Соответственно, в абсолютных цифрах число Героев Советского Союза составляет: русских - 8 тысяч 736 человек; украинцев - 2 тысячи 176 человек; белорусов - 331 человек; евреев - 157 человек. Иной порядок цифр выходит из расчета числа Героев Советского Союза на 100 тысяч представителей указанных этносов: русских - 7,66; евреев - 6,83; украинцев - 5,89 и белорусов - 4,19. Очевидно, что евреи в тылу не отсиживались и многие из тех, кто не пал жертвой Холокоста, нашёл своё последнее пристанище на полях сражений с немецкими оккупантами и их союзниками из числа коллаборационистов.
   Одной из отличительных черт антисемитизма является ложь относительно незначительного вклада граждан еврейского происхождения в общую копилку защиты державы во время войны. Такая политика объясняется потребностью дискредитировать представителей еврейского племени в глазах остального населения с целью сохранения лица на фоне массового коллаборационизма граждан СССР. По некоторым данным общее число коллаборационистов значительно превышало цифру в 500 тысяч человек. По сути, речь идет о цифре сопоставимой с общим числом евреев (напомню: 501 тысяча человек), проходивших службу в рядах РККА. Посему государственный антисемитизм, с одной стороны, позволял держать в страхе тот самый этнос, который более всего пострадал в годы Второй мировой войны и который тем самым получил моральное право на более достойную жизнь в послевоенное время и, соответственно, пополнял ряды конкурентов на места под солнцем на советском небосклоне. С другой, он сохранял в резерве дежурного "козла отпущения", на которого всякий раз можно было свалить все неудачи бездарного правления большевистской державой. Такая роль на территории Российской (большевистской) империи традиционно отводилась евреям. В данном случае, последним вдвойне не повезло: они оказались зажатыми между Сциллой нацистского геноцида и Харибдой советского антисемитизма.
   О последнем свидетельствует вся послевоенная политика руководства СССР к остаткам чудом уцелевших советских евреев. Помимо практически полного игнорирования фактов откровенного геноцида своих граждан еврейского происхождения в годы гитлеровской оккупации и активного участия в этом процессе коллаборационистов из местного населения некоторые руководители большевистской державы продолжили политику рьяного государственного антисемитизма. В этом ряду особым цинизмом поражает известная позиция Первого секретаря ЦК КП(б) Украины (27.01.1938 - 3.03.1947 гг.; 26.12.1947 - 18.12.1949 гг.) Н.С. Хрущева, который в ответ на естественное желание выживших евреев вернуться на свое прежнее место жительства в Украине заявил: "Не в наших интересах, чтобы в глазах украинцев возвращение Советской власти ассоциировалось с возвращением евреев". Особенно, надо думать, в глазах тех украинцев, которые не покладая рук помогали нацистским палачам уничтожать своих соотечественников еврейского происхождения. И впрямь, кому приятно ежедневно видеть соплеменников невинно убиенных людей и постоянно испытывать страх перед возможным возмездием. Справедливости ради необходимо отметить, что глубокая непорядочность Н.С. Хрущева носила универсальный характер и выходила далеко за пределы отношения к евреям. На подлое поведение Первого секретаря ЦК КП(б) Украины обращали внимание многие государственные деятели СССР. В исторической литературе приводится диалог Н.С. Хрущева и Сталина, состоявшийся летом 1937 г. прямо на заседании Политбюро ЦК ВКП(б).
   Хрущев: "Я вторично предлагаю узаконить публичную казнь на Красной площади".
   Сталин: "А что ты скажешь, если мы попросим тебя занять пост главного палача Союза Советских Социалистических Республик? Будешь как Малюта Скуратов при царе Иване Васильевиче Грозном".
   Думаю, сегодня ни у кого не возникает ни тени сомнения, что Сталин умел подбирать кадры "под себя" и хорошо знал своих юродствующих в низости и подлости приспешников, одно из первых мест в первом ряду коих неизменно занимал Н.С. Хрущев.
   В связи с этим представляет интерес записка последнего, направленная им на имя Сталина в 1938 г.:
   "Дорогой Иосиф Виссарионович!
  Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более двух-трёх тысяч. Прошу принять меры.
   Любящий Вас Н. С. Хрущёв".
  Правда, Сталин на этой записке оставил весьма лаконичную резолюцию: "Уймись, дурак!". Однако, "дурак" из Украины не унимался. П.А. Судоплатов привел следующий эпизод, весьма выразительно характеризующий личность Н.С. Хрущева по отношению к близким людям, попавшим в беду. При этом, надеюсь, никто не будет спорить, что наиболее полно и ярко личность человека раскрывается в беде, особенно в те годы, когда она как гром среди ясного неба обрушивалась на головы ни в чём не повинных людей. В частности, об отношении Н.С. Хрущева к судьбе жены своего репрессированного сподвижника - наркома внутренних дел УССР, члена Политбюро ЦК КП(б) УССР Александра Ивановича Успенского (1902-1940) - генерал вспоминал: "Между тем во время допроса Успенский показал, что они с Хрущевым были близки, дружили домами...
   Поведение Успенского сыграло роковую роль в судьбе его жены - её арестовали через три дня после того, как он сдался властям. Приговоренная к расстрелу..., она подала прошение о помиловании, и тут, как рассказывал мне Круглов, вмешался Хрущев: он рекомендовал Президиуму Верховного Совета отклонить ее просьбу о помиловании...
   В архивах в списке жен видных деятелей партии, Красной Армии и НКВД, приговоренных к расстрелу, я нашел также имя жены Успенского. Ее смертный приговор, как и приговоры другим женам репрессированных руководителей, сначала утверждался высшими партийными инстанциями". Надо при этом отметить, что по мере карьерного роста Н.С. Хрущева, агрессивное большевистское жлобство, неотъемлемой частью которого являлось неистребимое желание истребления других людей приобрело прямо-таки международный размах. Об этом свидетельствуют данные, которые привёл в своей книге "Московский процесс" (1996 г.) В.К. Буковский. В частности, им был предан гласности следующий документ из архива ЦК КПСС:
  
  Об организации 12 (специального) отдела при Втором Главном (разведывательном) управлении МВД СССР 9 сентября 1953 года гор. Москва
  1. Поручить МВД СССР (тов. Круглову) организовать при 2-м Главном (разведывательном) управлении МВД СССР 12-й (специальный) отдел для проведения диверсии на важных военно-стратегических объектах и коммуникациях на территории главных агрессивных государств - США и Англии, а также на территории других капиталистических стран, используемых главными агрессорами против СССР.
  Признать целесообразным осуществление актов террора (зачеркнуто и сверху, от руки, написано "активных действий") в отношении наиболее активных и злобных врагов Советского Союза из числа деятелей капиталистических стран, особо опасных иностранных разведчиков, главарей антисоветских эмигрантских организаций и изменников Родине.
  2. Установить, что все мероприятия МВД СССР по линии 12 (специального) отдела предварительно рассматриваются и санкционируются Президиумом ЦК КПСС.
  3. Утвердить положение, структуру и штаты 12 (специального) отдела при 2-м Главном (разведывательном) управлении МВД СССР.
  Секретарь ЦК КПСС Н. С. ХРУЩЕВ
  
   Ознакомившись с оным, невольно приходишь к выводу, что представители украинской партии этнической нетерпимости наряду с такими "героями" как Петлюра, Бандера и Шухевич вполне могли бы гордиться и таким деятелем как Н.С. Хрущев. По моему мнению, все эти традиционные персонажи украинской истории слеплены из одного ментального теста - склонности к жестокости, предательству и подлости.
   Вернемся, однако, к политике государственного антисемитизма на территории Украины. В связи с этим к месту привести эпизод, который упомянул в своей книге "Из ада в рай и обратно" доктор юридических наук Аркадий Иосифович Ваксберг (1933-2011), чьи судебные очерки в "Литературной газете" в своё время пользовались необыкновенной популярностью у советского читателя. "В архиве моей матери я нашел письмо от киевлянки Софьи Куперман от 22 февраля 1946 года. Обращаясь к ней как к адвокату за юридической помощью, она, в частности, пишет про свои мытарства - и хождения по различным канцеляриям, чтобы добиться исполнения уже вынесенного судебного решения о вселении в ранее принадлежавшую ей квартиру. Используя не только юридические, но и эмоциальные доводы, Софья Куперман ссылалась на то, что 11 членов ее семьи замучены нацистами во время оккупации. Первый секретарь райкома партии, на прием к которому она сумела пробиться (увы, в письме его имя не названо), сказал ей в ответ на это: "Кто вас снабжает вражеской дезинформацией? <...> Поищите ваших замученных родственников где-нибудь в Ташкенте. <...> Вы сами-то где прятались? Наверно, не в партизанских землянках. <...> Я передам ваше заявление в НКВД, там разберутся"". Таким образом, Н.С. Хрущев мог спать спокойно: возвращение евреев не могло ассоциироваться с советской властью по определению. Ибо эта власть под руководством "отца народов" уже начала готовиться к беспощадной борьбе с "безродными космополитами". Как отметил один добросовестный исследователь этой темы: "Сталин, несомненно, внес особый вклад в теорию и практику антисемитизма. Он объединил три его разновидности: расовый (этнический), ритуальный (иные называют его "бытовым") и политический. Впервые в истории, Сталин объединил еще и коммунизм с антисемитизмом... Для того чтобы придать этому противоестественному соединению более легальный и теоретически обоснованный характер, он дал евреям новое идеологизированное название - "космополиты" (эвфемизм еврея), а антисемитизму присвоил благородную миссию патриотической борьбы против космополитизма". С высочайшего благословения диктатора в кругу сталинской номенклатуры необыкновенную популярность приобрела поговорка, абсолютно точно отражающая уровень нравственной, политической и правовой культуры этого паразитического нароста на теле советского народа: "Чтоб не прослыть антисемитом, зови жида космополитом".
   В контексте этой политики государственного антисемитизма обращает на себя внимание с какой тщательностью и скрупулёзностью большевистские функционеры вычисляли евреев в любой сфере советского бытия ничуть не уступая в этом расистском процессе своим нравственным братьям-близнецам из гитлеровской Германии, о чём, свидетельствует, например, письмо от 23.10.1950 г. заведующего отделом науки и высших учебных заведений ЦК ВКП(б) - в секретариат ЦК ВКП(б) о преобладании евреев среди физиков-теоретиков в котором, в частности, сообщается: "В отделе теоретической физики, руководимом Ландау, все руководящие научные сотрудники евреи, беспартийные. Академик Ландау подбирает своих сотрудников не по деловым, а по национальным признакам. Аспиранты нееврейской национальности, как правило, уходят от него как "не успевающие". В руководимом Ландау семинаре по теоретической физике нет русских. Среди руководящих научных сотрудников лаборатории технических применений половина евреев, нет ни одного коммуниста. Расчетная группа, возглавляемая доктором физико-математических наук Мейманом Н.С., наполовину укомплектована лицами еврейской национальности. В составе работников группы только один член ВКП(б).
   В руководстве лабораторией Института физической химии, в которой ведутся работы по специальной тематике, евреев около 80%. Все теоретики института (Мейман, Левич, Волькенштейн, Тодес, Олевский) - евреи. Заведующий конструкторским отделом, ученый секретарь, заведующий снабжением, заведующий распределением импортных реактивов также являются евреями. Бывший директор Института академик Фрумкин и его заместитель Дубовицкий создали круговую поруку и семейственность. За период с 1943 по 1949 гг. под руководством Фрумкина, Рогинского и Ребиндера подготовили докторские и кандидатские диссертации 42 чел., из них евреев 37 чел. В Физическом институте им. Лебедева из 19 заведующих лабораториями русских 26%, евреев 53%. В оптической лаборатории, руководимой академиком Ландсбергом, в составе старших научных сотрудников русских 33%, евреев 67%. В Институте экономики из 20 докторов наук только 7 русских.
   В некоторых отраслях науки сложились монопольные группы ученых, зажимающих развитие новых научных направлений и являющихся серьезной помехой в деле выдвижения и роста молодых научных кадров. Так, например, среди теоретиков-физиков и физико-химиков сложилась монопольная группа: Ландау, Леонтович, Фрумкин, Гинзбург, Лившиц, Гринберг, Франк, Компанеец, Мейман и др. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности. Например, в школу академика Ландау входят 11 докторов наук, все они евреи и беспартийные (Лившиц, Компанеец, Левич, Померанчук, Смородинский, Гуревич, Мигдал и др.). Сторонники Ландау во всех случаях выступают единым фронтом против научных работников, не принадлежавших к их окружению. Ландау и его сторонниками были охаяны работы проф. Терлецкого по теории индукционного ускорителя и теории происхождения космических лучей, имеющие серьезное научное и практическое значение...".
   При этом заметим, что данное послание-донос, выдержанное в классически подлом большевистском духе, своим остриём было направленно против гениального советского физика-теоретика, академика АН СССР, участника советского Атомного проекта, будущего Героя Социалистического Труда (1954 г.), лауреата Нобелевской премии по физике 1962 г., Ленинской и трёх Сталинских премий Льва Давидовича Ландау (1908-1968), который, основал свою знаменитую научную школу физиков-теоретиков и, по сути, обеспечивал небывалый престиж в мире советской теоретической физики в качестве иностранного члена Лондонского королевского общества (1960), Национальной академии наук США (1960), Датской королевской академии наук (1951), Королевской академии наук Нидерландов (1956), Американской академии искусств и наук (1960), Академии наук "Леопольдина" (1964), Французского физического общества и Лондонского физического общества. Справедливости ради, однако, надо признать, что вышеперечисленным выдающимся советским физикам еврейского происхождения отчаянно повезло, что их обошла стороной страшная участь их гениального коллеги, доктора физико-математических наук, профессора, 31-летнего Матвея Петровича Бронштейна (1906-1938), убитого 18 февраля 1938 г. на основании расстрельного списка "Ленинградская область" от 3 февраля 1938 г., под которым стоят подписи И.В. Сталина, К.Е. Ворошилова, В.М. Молотова и Л.М. Кагановича.
   Всё это ещё раз возвращает нас к утверждению, что в вопросах отношения к достоинству, свободе и правам человека между гитлеровским нацизмом и сталинским большевизмом было гораздо больше сходства, чем различий.
   Таким образом, главный большевик был одновременно и главным антисемитом СССР!
   Это действительно так, если взять в расчёт его пусть и кратковременное, но тесное сотрудничество с Гитлером, а также последовавшие по его личному приказу изуверское убийство 20 августа 1940 г. Л.Д. Троцкого, 13 января 1948 г. - народного артиста СССР Соломона Михайловича Михоэлса (1890-1948), 12 августа 1952 г. - тринадцати членов Еврейского антифашистского комитета, а также проведенную с 1947 по 1953 гг. широкомасштабную абсолютно расистскую кампанию по борьбе с "безродными космополитами". Оказанную вслед за этим всемерную поддержку "делу Сланского", в результате чего были казнены Генеральный секретарь ЦК Коммунистической Партии Чехословакии Рудольф Сланский (1901-1952) и 10 других высокопоставленных чешских коммунистов еврейского происхождения (подколодная советская пресса убеждала читателей, что они "мечтали превратить Чехословакию в космополитическую вотчину Уолл-стрита, где властвовали бы американские монополии, буржуазные националисты, сионисты"), а также стартовавшее 13 января 1953 г. - ровно пять лет спустя после злодейского убийства С.М. Михоэлса - зловещее "дело врачей" и так далее, то упорные усилия красного деспота увенчались "успехом": на тот свет было методично препровождено немалое число еврейских душ.
  Здесь уместно привести отрывок из упомянутой книги Я.Я. Этингера, в которой он дает портрет одного из самых зловещих функционеров НКВД-МГБ СССР, основного инспиратора будущего "дела врачей" Михаила Дмитриевича Рюмина (1913-1954). В частности, Я.Я. Этингер, на момент описываемых событий - октябрь 1950 г. - студент исторического факультета МГУ, вспоминал: "...подполковник М. Рюмин, в то время заместитель начальника следственной части по особо важным делам МГБ. Хорошо его помню. Это был человек среднего возраста, довольно полный, с гладко зачесанными волосами. Периодически во время допросов он врывался в кабинет следователя, осыпал меня площадной бранью и угрожал всяческими карами. Рюмин никогда не садился в кресло, а непрерывно бегал с криками по кабинету. Он кричал: "...Мы вас, евреев, всех передушим. Мы покажем, что мы можем сделать с вами, жидовская морда". Все это производило тяжелое впечатление. Однажды он вбежал в кабинет и стал кричать: "...Мы точно знаем, что ты, еврейская б...., и твоя сука нянька во время войны продались немцам. Поэтому вы спаслись". Я ему возразил. Тогда он заорал: "То, что не успели сделать в отношении жидов немцы, доделаем мы. Мы очистим нашу землю от евреев". Этот кошмар продолжался семь месяцев. 17 мая 1951 года меня днем вызвали в комендатуру Лефортовской тюрьмы, где зачитали постановление Особого совещания при МГБ СССР от 5 мая 1951 года. По статье 58-10 я был приговорен к 10 годам заключения в лагере".
  Приведенное в этих горьких воспоминаниях - всего лишь незначительный штрих к портрету нравов, которые господствовали в коридорах тайной полиции СССР, наиболее ретивым функционерам которой явно не давали покоя лавры их временных союзников (с 23 августа 1939 г. по 22 июня 1941 г.) из гестапо. Любопытно, что в процессе жестоких допросов, которые Рюмин всегда проводил с большим пристрастием, от него не раз слышали такие реплики: "Дзержинский и Менжинский ничего из себя не представляли... они наводнили органы шпионами... теперь приходится разбираться и освобождаться от них... история органов начинается с нас". Ну, насчет истории "органов" в целом, думается, Рюмин загнул в силу своего дремучего невежества, но то, что особый виток её развития припал на его время - это несомненная правда. Сей своеобразный апогей истории "органов" характеризовался полным совпадением не только методов, но и жертв тайной полиции гитлеровской Германии и сталинского СССР. Этими жертвами повсеместно становились антифашисты и евреи. Нередко, те и другие в одном лице.
  Как показала практика, даже после окончания Второй мировой войны многие заплечных дел мастера советской охранки в душе оставались такими же садистами, как и их визави из гестапо. В подтверждение этого ужасного заключения считаю необходимым привести ещё две выдержки из книги Я.Я. Этингера о том, какими методами пытали несчастных врачей еврейского происхождения, от которых сотрудники МГБ СССР по прямой указке правящей верхушки большевистской империи добивались признании в намерении осуществить террористические акты против руководителей партии и государства. Несчастным жертвам государственного антисемитизма вменялось в вину, что путем постановки неправильных диагнозов болезней, назначения и осуществления неправильных методов лечения они доводили видных большевиков до смертного одра. Всех этих людей назначили обвиняемыми по печально знаменитому "делу врачей", к чудовищной подоплеке которого я вернусь несколько ниже.
   События, о которых повествует Я.Я. Этингер, имели место в начале 1953 г. В частности, он вспоминал: "Один из профессоров, фамилию которого называть в данном контексте не буду, говорил мне, как следователь зажимал ему какими-то специальными щипцами половые органы; арестованный несколько раз терял сознание; охранники приводили его в чувства, и "процедура" повторялась снова. И так на протяжении нескольких допросов. Профессор от перенесенных страданий вскоре после освобождения скончался.
  Одна врач, ученица Я.Г Этингера, женщина в возрасте 40-43 лет, подвергалась не менее изощренным пыткам. Об этом очень неловко писать, но автор этих строк хочет, чтобы читатели книги лучше представили себе ту меру издевательств, которые пришлось испытывать арестованным. Ей связали руки, насильно усадили на некий стул, напоминавший гинекологическое кресло, и следователь, полковник государственной безопасности, мужчина лет 40, вставлял ей во влагалище горловину от бутылки. У нее началось сильное кровотечение, вызвали врача, который заявил следователю, что, если он будет продолжать, женщина погибнет. Это ее спасло.
  Спустя несколько лет после освобождения эта женщина случайно встретила в метро врача, и спасшего ее тогда в Лефортовской тюрьме. Он сказал ей, что помнит этот чудовищный случай; так поступали со многими арестованными женщинами. Он не мог всего этого видеть и постарался после смерти Сталина уволиться из медсанчасти тюрьмы. Так "работали", в традициях гитлеровских врачей-убийц, советские медики, оказавшиеся волею судеб в карательных органах сталинской системы".
  Видимо, комментарии к приведенным выдержкам из книги профессионального историка абсолютно излишни. Здесь лишь уместно заметить, что Рюмин стал калифом на час именно благодаря своему патологическому антисемитизму. Сталин не мог не воздать должное этой отныне важнейшей специализации в сфере чекистского профессионализма, возведя Рюмина 19 октября 1951 г. в ранг заместителя министра государственной безопасности СССР. Накануне этого знаменательного назначения состоялся весьма примечательный разговор между Сталиным и на то время министром государственной безопасности СССР Семеном Денисовичем Игнатьевым (1904-1983). О его содержании поведал историк Н.В. Петров в статье под названием "Бухгалтер - такой простой". В частности, автор привел следующие данные: "В середине октября 1951-го министр госбезопасности Игнатьев отправился на юг для встречи со Сталиным. Здесь Сталин подробно расспрашивал Игнатьева о работе МГБ... дал Игнатьеву прочитать письмо Рюмина с обвинениями против Питовранова и других. И тут же, по ходу дела, Сталин дал указание "убрать всех евреев" из МГБ. Игнатьев, недоумевая, спросил: куда? И вождь изрек: "Я не говорю, чтоб вы их выгоняли на улицу. Посадите и пусть сидят", добавив фразу, которой суждено стать крылатой: "У чекиста есть только два пути - на выдвижение или в тюрьму".
  На этой же встрече Сталин в категоричной форме потребовал назначить Рюмина не только начальником следственной части, но и заместителем министра госбезопасности" ("Новая газета". - No 18, 27.10.2010 г.).
   Конечно, большому кораблю антисемитизма - большое плавание. Другой вопрос, что судьба именно Рюмина закончилось весьма плачевно: 22.07.1954 г. он был расстрелян. Но дело, которому он служил "верой и правдой" надолго пережило его, его коллег, да и СССР тоже. Приведенный эпизод, равно как и многие другие подобного рода в истории большевистской державы дали многим основание именовать её не иначе как лагерной империей. По отношению к людям это государство в совершенстве выполняло лишь одну функцию: инквизитора, надзирателя и палача в одном лице. Впрочем, другие функции большевистское государство не могло осуществлять уже по определению, в силу истоков своего происхождения, методов построения, цели повседневного употребления и, в конечном итоге, всей сути своей бесчеловечной природы.
   Со временем всяческие сомнения относительно того факта, что все не только квазисудебные, но и внесудебные расправы над людьми со стороны большевистской империи имели своего идеолога, вдохновителя и организатора развеялись. Эту роль с превеликим упоением играл Сталин. Выражаясь юридическим языком, он выступил заказчиком множества наёмных политических убийств. Оные преступления отличались тем, что сотрудники советских спецслужб убивали неугодных лиц, которых в отличие от жертв массовых репрессий не пропускали даже через призрачную квазисудебную процедуру. Этой проблеме была посвящена специальная телепередача на тему: "Заказчик убийства - Сталин (тайные убийства по команде Кремля)" ("Эхо Москвы", 2.01.2010 г.).
   Любопытно, что первая женщина, ставшая депутатом Палаты общин -нижней палаты парламента Великобритании, - леди Нэнси Астор (1879-1964) во время своего визита в СССР в 1931 г. при личной встрече со Сталиным задала ему вопрос: "Когда вы прекратите убивать своих подданных?". Исследователи биографии леди Астор утверждают, что тем самым она является чуть ли не единственным человеком в мире, назвавшим Сталина в глаза убийцей... Ну что ж, ей нельзя отказать не только в субъективном мужестве, но и в объективной справедливости - это была правда: Сталин был убийцей своего народа!
   Вообще надо заметить, что и по образу мышления и по типу поведения генералиссимус часто вёл себя как заурядный криминальный авторитет. Диктатор с навыками уголовного преступника - то оказалось очень органичным для видавшего виды населения советской империи. Как заметил В.Б. Резун: "Иосиф Виссарионович был уголовником, и восторг по отношению к нему можно сравнить с восторгом, с которым мы смотрим иногда на криминального авторитета: мол, во, гад, дает!". Надо признаться, что в подавляющем своём большинстве советский народ в целом неподдельно восхищался своим вождем. Но именно в этой психологии и таилась суть большевистского государства и причины подлинной трагедии его глубоко несчастных обитателей. На это обстоятельство обратил внимание академик А.Н. Яковлев: "Произвол, самодурство, всевозможные патологии и откровенно криминальные наклонности, вера в насилие неизменно рядились именно в одежды так называемой принципиальности, решительности, дабы твердо противостоять "внутреннему и иноземному врагу". Именно подобная установка и породила ленинско-сталинское государство, когда насилие подавляло все доброе и честное в человеке, когда, пользуясь легковерием оболваненных простаков, "вожди" целенаправленно уничтожали народы СССР - через репрессии, войны, голод". Заметим ещё раз именно в природе менталитета населения страны, породившего и боготворившего таких вождей, и коренился алгоритм всех хода исторических событий, которые в итоге развернулись на территории огромной империи.
   Вместе с тем, если бы главный сатрап советской деспотии, в конце концов, не умер, то число жертв, например, государственного антисемитизма было бы несравненно больше, а судьба оставшихся в живых после Холокоста советских евреев - неизмеримо трагичнее. Об этом свидетельствует последняя антисемитская акция уже смертельно больного тирана, которая вошла в трагическую историю большевистской империи под названием уже упоминавшегося "дела врачей". Жертвами этой подлейшей из самых подлых акций со стороны руководства советской империи оказалась целая плеяда известных врачей еврейского происхождения. Испытаниям, которые выпали на долю жертв этого злополучного дела, много места было уделено в упомянутой книге доктора исторических наук Я.Я. Этингера. В ней автор приводит выводы и заключения, к которым пришёл на основании сведений, полученных от Н.А. Булганина.
   Н.А. Булганин, несомненно, был верным и беспрекословным подручным главного палача советского народа. Он как никто другой был сведущ в замыслах своего хозяина. Посему его откровения являются весьма ценным источником информации о той эпохе. В частности, описывая ход событий, связанных с "делом врачей", Я.Я. Этингер отмечает: "Как теперь стало известно, после процесса над "врагами" должна была произойти расовая депортация евреев в отдаленные районы страны. Подготовка к ней велась одновременно со следствием...
  Задуманная Сталиным акция - крупнейшая политическая провокация, сопоставимая только с гитлеровской "Операцией Ванзее", грозившая геноцидом еврейскому населению СССР, его насильственной депортацией в отдаленные районы страны, могла войти в новейшую историю еврейского народа в качестве одной из ее наиболее мрачных страниц, если бы она осуществилась в полном масштабе...
   Летом 1970 года я несколько раз встречался с бывшим членом Политбюро ЦК КПСС и Председателем Совета Министров СССР Николаем Александровичем Булганиным, который в то время был в отставке... Я встречался с Булганиным несколько раз, и сразу после бесед, еще в электричке, записывал все, что он говорил. Записи этих бесед до сих пор хранятся у меня...
   Булганин рассказал мне, что, по его сведениям, процесс над "врагами", который намечался на середину марта 1953 года, должен был завершиться вынесением смертных приговоров. Профессоров предполагалось публично повесить на центральных площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, других крупнейших городах. Причем была составлена своего рода "разнарядка", где было заранее расписано, в каком конкретно городе будет казнен тот или иной профессор.
   Булганин подтвердил ходившие в течение многих лет слухи о намечавшейся после процесса массовой депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток. В середине февраля 1953 года ему позвонил Сталин и дал указание подогнать к Москве и другим крупным центрам страны несколько сотен военных железнодорожных составов для организации высылки евреев. При этом, по его словам, планировалось организовать крушения железнодорожных составов, "стихийные" нападения на поезда с евреями с тем, чтобы с частью из них расправиться еще в пути.
   Н.С. Хрущев рассказывал, уже будучи тоже в отставке, о своем разговоре со Сталиным, что планировалось организовать "народные выступления" против евреев во время их депортации в Сибирь с тем, чтобы расправиться с ними. По словам Хрущева, опираясь на высказывание Сталина, до места назначения должна была приехать лишь половина...
   Я задал Булганину вопрос: были ли какие-либо письменные указания Сталина относительно депортации евреев? Он усмехнулся и сказал: "Сталин не дурак, чтобы давать письменные указания по такому вопросу. Да и вообще Сталин очень часто прибегал к устным распоряжениям, особенно, когда он обращался к членам Политбюро. Он не считал нужным давать письменные указания им. Ведь Сталин общался с нами практически ежедневно...
   Вообще, знаете, если бы он не умер, нам бы всем пришел конец...
   О плане депортации евреев есть свидетельство Николая Николаевича Полякова, бывшего сотрудника аппарата ЦК ВКП(б), а до этого работавшего в системе органов государственной безопасности. Перед своей кончиной Н.Н. Поляков решил рассказать об известных ему фактах, связанных с подготовкой депортации. Из записи его свидетельств выясняется, что в принципе решение о полной депортации евреев было принято Сталиным в самом конце 40-х - начале 50-х годов. Н.Н. Поляков был участником мероприятий, связанных с подготовкой выселения еврейского населения. Для руководства этой акцией была создана специальная комиссия, подчинявшаяся непосредственно Сталину. Председателем комиссии Сталин назначил секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова, а ее секретарем стал Н.Н. Поляков. Для размещения депортированных в отдаленных районах страны форсированно строились барачные комплексы по типу концлагерей, а соответствующие территории разбивались на закрытые, секретные зоны. Одновременно составлялись по всей стране списки (отделами кадров - по месту работы, домоуправлениями - по месту жительства) всех лиц еврейской национальности. Причем существовало два вида списков - на чистокровных евреев и полукровок. Выселение должно было осуществляться в два этапа: чистокровные в первую очередь; полукровки - во вторую. Все это очень напоминало гитлеровскую практику "решения" еврейского вопроса. К составлению списков намечавшихся к депортации евреев повсеместно привлекались органы государственной безопасности...
   Как свидетельствует Н.Н. Поляков, депортацию вначале было намечено осуществить во второй половине февраля 1953 года. Но вышла задержка - процесс над врачами был назначен на середину марта, - а выселение должно было последовать после процесса; кроме того, не было завершено строительство бараков, да и для составления списков потребовалось больше времени".
  По понятным причинам историк уделяет особое внимание зловещей роли Сталина в этом сатанинском деле, которое в начале 1953 г. стало приобретать откровенно антисемитский характер:
  "В январе-феврале аресты врачей продолжались. Следствие работало с удесятеренной энергией, Сталин лично наблюдал за ним и каждый день ему направлялись протоколы допросов. Шла подготовка грандиозного антисемитского процесса, по сравнению с которым "дело Бейлиса" выглядело невинной забавой. Еврейское население находилось в состоянии шока. Все ожидали массовых репрессий евреев - Холокоста в советском варианте. Тем временем на Лубянке продолжалось следствие по "делу врачей" и готовился судебный процесс. Сталин продолжал пристально следить за допросами арестованных...
  В последних числах февраля 1953 года Сталин особенно внимательно следил за ходом следствия, требуя от следователей получения всех новых и новых признаний у арестованных врачей.
  Известный профессор-историк генерал-полковник ДА. Волкогонов, который имел возможность подробно ознакомиться с личным архивом Сталина, писал, что 28 февраля он днем читал протоколы допросов врачей, а в ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года во время своего, ставшего последним, застолья, на котором присутствовали Маленков, Берия, Хрущев и Булганин, интересовался ходом следствия над врачами и подтвердил свое указание о подготовке процесса". Порою складывается впечатление, что, помимо мести соплеменникам Л.Д. Троцкого, смертельно больной тиран мстил лучшим врачам СССР за их неспособность продлить его жизнь. А может быть он полагал, что представители "богоизбранного народа" не столь рьяно хлопочут перед Богом за продление его дней? Или, наоборот, слишком усердно просят поскорее призвать его к себе? Кто теперь поймёт, что было в пораженной паранойей голове кремлевского диктатора... Вот как эту последнюю волю тирана по отношению к евреям откомментировал А.И. Солженицын: "В последние годы жизни Сталина определённо стал намечаться и поток евреев (с 1950 они уже понемногу тянулись как космополиты). Для того было затеяно и "дело врачей". Кажется, он собирался устроить большое еврейское избиение. Однако, это стало его первым в жизни сорвавшимся замыслом. Велел ему Бог - похоже, что руками человеческими, - выйти из рёбер вон".
   Эти и множество других прямых и косвенных доказательств позволили опытному адвокату, доктору юридических наук А.И. Ваксбергу прийти к убедительному заключению: "Совокупность огромного количества фактов и свидетельств современников убеждает в том, что существование безумного плана сталинского (модифицированного - гитлеровского) Холокоста не миф, а реальность". Разделяя этот вывод коллеги, хотелось бы добавить: Сталин был диктатором имперского масштаба. Соответствующего масштаба должны были быть и его преступления по отношению к народу. Сталин, несомненно, конкурировал с Гитлером. Поэтому у него по непостижимой логике диктатора должен был быть свой, сталинский, Холокост. Здесь, пожалуй, следует сделать принципиальное уточнение: Сталин в итоге сыграл роль продолжателя дела Гитлера не только в вопросах уничтожения советских евреев, но и других народов СССР. В одном из заявлений израильского "Мемориала" сообщалось, что после того, как был открыт доступ к архивам ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ можно утверждать "что вместе с представителями других наций и народностей в СССР было уничтожено около одного миллиона евреев". По сути, жертвой большевистского режима стала одна шестая часть того числа евреев, которые пали жертвой нацистского режима. Но если Гитлер на евреях отрабатывал модель уничтожения, прежде всего, чужих наций, то Сталин - своего народа. На это обстоятельство обратил внимание английский историк Пол Джонсон, отметивший, что Сталин распространил "былой контроль над евреями на все население, и модель стала всеобъемлющей".
   Судьбу евреев в большевистской империи, таким образом, в той или иной степени разделил весь советский народ. По сути, вся история советской империи свелась к геноциду своего народа. На это обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев, отметивший, что "при советской власти фактическому геноциду подвергся уже весь народ: жертвы исчислялись десятками миллионов, террор затронул все слои общества без изъятия, включая не имевших ни власти, ни собственности крестьян, рабочих и рядовых служащих государственного аппарата". Конечно же, число понесенных жертв и выпавших на долю подданных большевистской империи испытаний вполне могла бы приоткрыть им глаза на проблему достоинства, свободы и прав человека вне зависимости от их этнического, классового и религиозного происхождения. Однако этого качественного изменения в менталитете обитателей СССР не произошло, что и предопределило всю их дальнейшую трагическую судьбу.
   Сталин и Гитлер. В чём-то, повторюсь, эти два тирана - близнецы-братья. Оба, например, виртуозно владели законами жанра деспотического управления страной. По первому мановению жезла любого из них соответствующие народы готовы были растерзать кого угодно и на сколько угодно кусочков. Оба смогли довести любовь масс к себе до небывалых высот, поскольку в совершенстве владели магией ненависти. Гитлеру, как известно, принадлежат пророческие слова: "Понимание - слишком шаткая платформа для масс. Единственная стабильная эмоция - это ненависть". История доказала: кто управляет ненавистью, тот владеет душой толпы. Но тот, кто использует ненависть в качестве метода государственного управления, тот рискует низвести народ до толпы, государство - до концентрационного лагеря. В принципе о роли личности в истории подобного рода стран очень точно сказал А.Н. Илларионов. В частности, он заметил: "Что же касается полудемократических, полуавторитарных, а тем более авторитарных и тоталитарных обществ, то в них роль лиц, достигших самой вершины власти, для судеб стран и миллионов их граждан поистине огромна. Причем чем более недемократической, менее ограниченной другими центрами силы, более централизованной является власть, тем меньше шансов для сторонних групп повлиять на нее, тем относительно большей оказывается и роль персоны, находящейся на вершине властной пирамиды, тем более весомой являются последствия её действий даже в спокойное время".
   Особую опасность в подобных странах представляет вожак партии власти, которому ударит в голову искушение поиграть на низменных чувствах населения, почувствовать себя не просто главой государства, но лидером толпы. Нередко, эти чувства оказываются сильнее образования, воспитания и просто здравого смысла. Думается, что подобная мания величия не обошла стороной руководителей некоторых постсоветских стран. Низменные чувства, как известно, разбудить очень легко, поставить их при этом под контроль каких-либо духовных качеств невероятно сложно: толпа неподвластна законам совести и достоинства. Как утверждают сведущие политики, в этих вопросах закон большинства не действует. Вот почему так опасен для судеб народа тот глава государства или правительства, который прислушивается не к голосу совести и разума, а к зову крови, инстинкту своей расовой, этнической, религиозной ненависти. Глава любой державы, который пошёл на поводу у подобных чувств, может быть, временно и станет кумиром невежественных масс, но рано или поздно подтолкнет или приведёт свою державу к краху.
   Попутно же заметим: массовая гибель евреев и последующий исход оставшихся в живых из СССР не спасли могучую и грозную империю от очередного распада в 1991 г., развенчав тем самым традиционный миф профессиональных советских антисемитов, которые все проблемы бытия (вплоть до наличия в кранах воды) с маниакальным упорством выводили из самого факта пребывания евреев в одной с ними стране. Результаты многолетней травли ненавистного этноса дали основания для проживающего ныне в Германии российского поэта Исая Шпицера написать следующие стихи:
  К властям: "Проявите усилье,
  Немедля, как можно скорее,
  Верните евреев в Россию,
  Верните России евреев!
  
  Зовите, покуда не поздно,
  На русском ли, иль на иврите.
  Верните нам "жидо-масонов"
  И всех "сионистов" верните.
  
  Пусть даже они на Гаити
  И сделались черными кожей.
  "Космополитов" верните,
  "Врачей-отравителей" тоже...
  
  Верните ученых, поэтов,
  Артистов, кудесников смеха.
  И всем объясните при этом -
  Отныне они не помеха.
  
  Напротив, нам больше и не с кем
  Россию тащить из болота.
  Что им, с головой их еврейской,
  На всех у нас хватит работы.
  
  Когда же Россия воспрянет
  С их помощью, станет всесильной,
  Тогда-то мы сможем, как ране,
  Спасать от евреев Россию".
  
   Ныне усилия многих ревнителей "чистоты породы" без передышки переключились на соотечественников с другим цветом кожи, трудовых мигрантов, лиц, чудом ещё сохранивших интеллигентный образ мысли и соответствующий внешний облик (последних, правда, катастрофически становится всё меньше и меньше), граждан других стран и так далее. Конечно, реальное уничтожение, преследование и изгнание всех на кого можно натравить жаждущий "чужой крови" простой народ нуждается в своём теоретическом обосновании. Оно не заставило себя ждать, на что, например, обратил внимание американский философ Френсис Фукуяма: "В отличие от пропагандистов традиционного марксизма-ленинизма, ультранационалисты в СССР страстно верят в свое славянофильское призвание, и создается ощущение, что фашистская альтернатива здесь еще вполне жива".
   История свидетельствует, что всякая игра с ненавистью с течением времени оказывается роковой для судеб соответствующего народа, государства, да в итоге и для близких и потомков всех её непосредственных массовиков-затейников! Классический пример: Муссолини, Гитлер и Сталин, которые по методам государственного управления, безусловно, единомышленники, с той лишь разницей, что первые нещадно истребляли чужие народы, а последний - свой. В этом отношении сей, по словам В.И. Ленина, "чудесный грузин" был и до сих пор остается вне всякой конкуренции. Причём определяющую роль в судьбе этого восточного сатрапа сыграла традиция невежества, самым верным приверженцем которой он оставался до последнего своего вздоха.
   Знаменитому физику-теоретику, лауреату Нобелевской премии Альберту Эйнштейну (1879-1955) принадлежит снисходительное замечание, что "национализм - детская болезнь, корь человечества". Согласиться с гениальным создателем теории относительности невозможно, поскольку в мире всё относительно: это в демократической стране - детская корь, а в странах воинствующего невежества национализм (судя по итогам разрушительного воздействия на психическое здоровье нации) - это паранойя, белая горячка и раковая опухоль мозга одновременно, причём в весьма запущенной форме. Нацизм как его крайняя форма был не просто идеологией, но и смертельно опасной душевной болезнью немцев (в равной степени как фашизм для итальянцев, а большевизм для россиян). В этом и только в этом контексте можно смело заявить: национализм - это последнее прибежище не просто негодяев, но и, несомненно, очень больных и опасных для окружающего мира людей. Этой болезнью самым беззастенчивым способом пользовались, практически, все сменявшие друг друга партии власти Российской (большевистской) империи.
   Замечено: когда общество отнимает у человека его социальное достоинство, национальное самодовольство неожиданно начинает разбухать, как раковая опухоль. Когда нет культуры, на свет божий выползает её суррогат - животный инстинкт, позволяющий безошибочно, чуть ли не по запаху (по принадлежности к этносу, клану, партии; по графе в паспорте; языку; региону и даже району проживания) определять, кто свой, а кто чужой. И абсолютно никакого отношения к патриотизму подобные чувства не имеют. Здесь уместно привести небесспорное суждение из статьи великого писателя "Христианство и патриотизм", в которой Л.Н. Толстой заметил, что "патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых - отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм. Патриотизм есть рабство". Я бы позволил себе поправить классика, поставив вместо понятия "патриотизм" слово "национализм". Ибо, патриотизм, на мой взгляд, всегда - созидание и единение, а национализм - разрушение и противостояние. Между ними в действительности пролегает глубокая пропасть. Как заметил выдающийся российский литературовед и историк культуры Дмитрий Сергеевич Лихачев (1906-1999), в первом коренится любовь к своей стране, во втором - ненависть ко всем другим. В конце XX века западная цивилизация под патриотизмом стала понимать не лояльность безликому государству, а преданность универсальным, проникнутым гуманизмом принципам и нормам международного права - порождению общечеловеческого разума.
  Но не нашедшие братьев по разуму ищут братьев по крови, проливая при этом потоки чужой. Как здесь не вспомнить мудрые стихи российского ученого, доктора геолого-минералогических наук, но наряду с этим талантливого поэта и барда Александра Моисеевича Городницкого "Родство по слову":
   Неторопливо истина простая
   В реке времён нащупывает брод:
   Родство по крови образует стаю,
   Родство по слову - создаёт народ.
  
   Не для того ли смертных поражая
   Непостижимой мудростью своей,
   Бог Моисею передал скрижали,
   Людей отъединяя от зверей?
  
   А стае не нужны законы Бога,--
   Она живёт заветам вопреки.
   Здесь ценятся в сознании убогом
   Лишь цепкий нюх да острые клыки.
  
   Своим происхождением, не скрою,
   Горжусь и я, родителей любя,
   Но если слово разойдётся с кровью,
   Я слово выбираю для себя.
  
   И не отыщешь выхода иного,
   Как самому себе ни прекословь,--
   Родство по слову порождает слово,
   Родство по крови - порождает кровь.
  
   Национализм - это и есть родство по крови, которое порождает кровь. Национализм - это, как правило, неспособность конкурировать с другими этносами и народами на основе ума, таланта и слова. Поэтому носители подобной ущербной психологии сбиваются в стаю, которая жаждет крови. При оценке этой проблемы нельзя не отметить, что в основе многих форм национализма (включая шовинизм) лежит глубоко замаскированный, по большей части неосознанный комплекс неполноценности. Базирующаяся на нем идеология проникнута духом поиска постороннего "козла отпущения", то есть возложения ответственности за собственные беды и неудачи не на самих себя, а на неких злокозненных инородцев. Погромный потенциал такого рода идеологии часто избирает своей жертвой как любые национальные меньшинства внутри страны, так и соседние народы. И таких примеров, увы, не счесть на протяжении всей истории человечества. В определяющей степени подобная практика - составная часть политики власть предержащих распадающихся держав. Может быть глубокие раздумья над этой стороной внутренней политики Российской империи позволили российскому дипломату, писателю и философу Константину Николаевичу Леонтьеву (1831-1891) заметить, что "идея национальностей... в том виде, в каком она является в XIX в., есть идея,... имеющая в себе много разрушительной силы и ничего созидающего".
   В странах, где доминирует традиция невежества, население толком не ведает, что ему в действительности нужно. Возникает многовекторная общественная бессознательность. Люди не знают, кого бить, кого любить, кого поддерживать, кого валить. Подобное состояние умов - подлинная беда таких народов, о чём с неподражаемой иронией писал Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826-1889), замечая, что "чего-то там хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать". В действительности, мы, наследники этого прошлого, начисто лишены первого, многие - второго, но зато последнего хоть отбавляй: ведь рядом столько соседей, коллег и просто рядовых, не защищённых государством и частной охраной соотечественников, над которыми можно безнаказанно поизмываться, безопасно самоутвердиться и даже неожиданно возвыситься по причине незнания некоторыми из них местного фольклора, этнографических изысканий, того или иного языка, а иногда и просто местного диалекта.
   Всё пережитое, разумеется, не прошло бесследно ни для одного из этносов и коренных народов державы. Политика ненависти на этнической почве стала одной из мин замедленного действия под всем неповоротливым государственным зданием как царской, так и советской империи. К тому же у этой мины обнаружилось одно коварное свойство: она оказалась механизмом с дистанционным управлением. Многие, очень многие власть предержащие по своему невежеству воспринимали пульт от этого механизма в качестве рычага управления государством; особенно этому заблуждению оказались подвержены многие политические лидеры России, печальный опыт державного бытия которой не нашел какого-либо более разумного объяснения, чем происки традиционных врагов титульной нации.
   Сие обстоятельство не ускользнуло от внимания наиболее проницательных политических мыслителей. В частности, политик весьма одиозных монархических убеждений В.В. Шульгин заметил: "Гибель Российской империи показала, что наши беды произошли не вследствие какого-нибудь "землетрясения", а вследствие наших собственных несовершенств. И вот в это время находиться в самовосхищении и считать, что мы, русские, - соль земли, а прочие народы - мразь, гниль и ничтожество, - честное слово, мне кажется, что это старая погудка на новый лад! Мракобесие, акт второй!". Мракобесие в действительности стало основным содержанием всех актов той политической пьесы, которая под названием "История России" вошла в летопись человечества. Приходится лишь удивляться тому, с каким постоянством практически все партии власти злосчастной империи как на царской, так и на советской фазе её политического бытия пытались сыграть одну и ту же роль, роль Великого Инквизитора, психологию и философию которого так блестяще описал Федор Михайлович Достоевский (1821-1881) в своём гениальном романе "Братья Карамазовы". Инквизиторами своего народа эти партии, бесспорно, стали, а великими, отнюдь, нет! Особенно на этом пути преуспела большевистская держава. Как заметил по сему поводу Н.А. Бердяев: "Большевизм идет по стопам Великого Инквизитора. Во имя счастья и равенства дух этот хотел бы истребить все возвышающее, все качественное, все ценное, всякую свободу, всякую индивидуальность".
   В итоге большевистская инквизиция оказала самое пагубное воздействие на менталитет народов СССР. Самым выразительным подтверждением чего служит, практически, мгновенный распад этой могучей военной державы. Об этом со всей откровенностью заявил доктор исторических наук, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике России Сергей Александрович Караганов. В частности, в статье "Русская Катынь" он отметил, что "Россия - большая Катынь, усеянная по большей части безымянными могилами миллионов жертв режима, правившего в ней на протяжении большей части прошлого века...
   Страна не относилась к народу как своему. А народ видел от нее по большей части подавление, нищету и смерть. И относится соответственно. В этом была, конечно же, важнейшая причина самораспада СССР, который наследовал "большой России" - Российской империи" ("Российская газета". - No 5239, 22.07.2010 г.). К месту напомнить, что Катынская трагедия - одно из тягчайших преступлений советской империи против человечества. В частности, речь идёт о бессудной казни граждан иностранной державы - Республики Польши (для справки: СССР длительное время категорически отрицал свою вину в деле зверского истребления польских граждан /в большинстве своём военнослужащих/ в 1940 г., получившее позднее обобщенное наименование Катынской трагедии. При этом массовые расстрелы поляков были осуществлены войсками НКВД СССР в соответствии с постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. План уничтожения пленных польских офицеров разработал начальник Управления по военнопленным и интернированным НКВД СССР Петр Карпович Сопруненко (1908-1992 г.). Расстрел большинства польских офицеров осуществил комендант административно-хозяйственного управления НКВД СССР Василий Михайлович Блохин (1895-1955).
   Так, в Катынском лесу близ Смоленска было расстреляно 4 421 человек; в Старобельском лагере близ Харькова - 3 820; в Осташковском лагере близ Калинина - 6 311; в других лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии - 7 305. А всего число таких невинно убиенных достигло 21 857 человек. Их учётные дела, хранившиеся в архивах КГБ СССР, были уничтожены в 1959 г. с санкции Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. И лишь 13 апреля 1990 г. впервые было опубликовано заявление ТАСС о Катынской резне, в котором всё произошедшее было признано одним из тяжких преступлений сталинизма).
   Причины распада Российской (большевистской) империи уже давно не секрет. Они лежат на поверхности: бесчеловечное отношение власть предержащих к гражданам огромной державы, настойчивые попытки превратить могучее государство в резервацию невежества, ограниченности и страха, а его население в манкуртов, то есть в существ без исторической и нравственной памяти. Во многом, очень многом эти попытки увенчались успехом, иначе советская держава не канула бы в политическое небытие ещё более скоропалительно, чем её предшественница. Ведь если у людей методически отбивать нравственные чувства, то у них не остаётся ничего людского. Они перестают ощущать себя гражданами, становятся бессловесным населением, которому всё равно, где и как жить, лишь бы государственная машина оставила их в покое. В такой державе нет ценностей, за которые в случае опасности хотелось бы сражаться, а в случае необходимости - и умереть; в такой державе у многих лишь чешутся руки убивать других. Такая страна приговорена быть несчастной. Примечательно, что отвечая на вопрос о роли экономических причин в распаде СССР доктор экономических наук, академик Н.П. Шмелев сказал, "что главный фактор как раз не экономический, а человеческий, и нынешняя ситуация, на мой взгляд, это расплата за то, что произошло с нашей страной в ХХ веке, за истребление первоклассного генетического материала, которое продолжалось с 17-го по 53-й год. Не хочу уже называть эти страшные, со множеством нолей, цифры...".
   При этом повторюсь, что одним из самых разрушительных факторов в истории советской империи была ксенофобия. Очевидность и опасность этой болезни была столь высока, что об этом с риском для карьеры вынужден был упомянуть в своей статье "Против антиисторизма" на то время - 15 ноября 1972 г. - исполняющий обязанности заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС, впоследствии один из "отцов" перестройки, академик А.Н. Яковлев. В своей последней книге он так упоминает сей эпизод из своей биографии: "Я обильно ссылался на Маркса и Ленина, и все ради одной идеи - предупредить общество о нарастающей опасности великодержавного шовинизма, агрессивного местного национализма и антисемитизма". Но партия власти не нашла ничего лучшего как освободить "пророка" от должности, направив его послом в Канаду. По сему поводу кто-то весьма остроумно заметил: народ и партия едины в нежелании слушать своих пророков. Западные конкуренты советской державы от этого только выиграли, поскольку таковая сделала ещё один малозаметный шаг к своему будущему распаду.
   Поэтому одним из закономерных последствий распада большевистской империи стал всплеск на всём постсоветском пространстве самого низменного и примитивного национализма. На это обстоятельство обращал внимание Е.Т. Гайдар, отмечая, что "в условиях краха авторитарного режима в полиэтнической стране тема национализма, причем и в метрополии, и в тех частях федерации, которые считали себя ущемленными, становится доминирующей... Обращение к чувствам национального величия и национальной угнетенности - ядерная бомба в политическом процессе стран, в которых старый режим идет к закату, а развитой системы демократических политических институтов нет". Ныне ксенофобия - эта традиционная форма менталитета населения всего постсоветского пространства провоцируется ещё и тем, что бывшие конкуренты некогда великой державы испытывают неослабевающее желание раздуть пожар взаимной ненависти между частями некогда единого народа до крайней степени своего проявления. Это искушение объясняется инстинктивным страхом перед возрождением того геополитического гиганта, каковым ещё совсем недавно слыла советская империя. Но тем самым народы суверенных держав, образовавшихся на её руинах, становятся заложниками уже не только своей традиции невежества, но и той большой геополитической игры, в результате которой эта традиция искусственно не только консервируется, но и непрестанно воспроизводится.
   Это не последняя причина, в силу которой великодержавный шовинизм трансформировался в этнический национализм, став одной из ключевых проблем её бывших составных частей, а ныне суверенных квазигосударств. Последние стали наследниками худших политических традиций, нравственных и психологических пороков бывшего "нерушимого союза республик свободных", которых далеко не навеки сплотила, увы, уже далеко не единая Русь. О пагубных последствиях традиционного нагнетания этнической ненависти среди граждан постсоветской России поведал в статье "Патриотизм как диагноз" известный российский адвокат, президент Института верховенства права Станислав Юрьевич Маркелов (1974-2009). В частности, этот мужественный молодой человек писал: "Наша страна всегда была многонациональной, а сейчас нас вынуждают разбегаться по национальным углам и ненавидеть соседей. Чем больше патриотизма, тем слабее народ. Не надо делать разницу между патриотизмом и национализмом.
  Великодержавные призывы с высоких трибун оборачиваются национальными погромами на улицах, а стояние со свечками на паперти вчерашних коммунистических атеистов провоцирует мракобесие и средневековье.
   Не надо думать, что это глупость власти. Люди, у которых отняли будущее, озлоблены на всех и готовы немедленно выплеснуть свою злость. Властям выгодно, чтобы ненависть вылилась на нищих гастарбайтеров, а не на воровские Мерседесы с мясной начинкой из новых русских.
  Наша власть боится горящих Мерседесов, потому что сама на них ездит, ей намного проще сокрушаться по поводу очередных национальных погромов, одновременно пинками подталкивая недовольных к ним.
  Они временщики, их задача нажиться и не упустить власть. А народом они жертвуют, как разменной монетой, кидая в обмен на собственное благополучие и безопасность наркотик патриотизма".
   Видимо, наркоторговцы таким специфическим дурманом не простили открытого вызова, брошенного основам их власти, и рука наемного убийцы настигла известного правозащитника вместе со студенткой 5 курса факультета журналистики МГУ, внештатным сотрудником "Новой газеты" Анастасией Эдуардовной Бабуровой (1983-2009) прямо в центре Москвы. Оба скончались от выстрела в голову 19 февраля 2009 г. Вечная память этим замечательным людям. Появление поколения молодых россиян, которые даже ценой своей жизни говорят нет национализму, свидетельствует о том, что Россия отчаянно сопротивляясь начинает расставаться с Русской Системой. Во всяком случае как отмечают авторы статьи "Вперед нельзя назад": "Исторически сложившийся русский тип культуры, русскость как неэффективный способ мыслить, принимать решения и действовать уходит с исторической сцены".
   Таким образом, национализм, скрывающий все свои смердящие пороки под личиной отличающихся внешней благопристойностью чувств патриотизма - смертельная опасность для любой державы. Особую опасность он представляет для стран начисто лишенных правовой культуры. Население этих стран, как правило, поражено трудноизлечимой болезнью, которая именуется ксенофобией. Одной из самых опасных разновидностей этого недуга, который вместе с тем получил самый радушный приём в Украине, и посвящается следующий параграф.
  
  2.2. Роль невежества в "созидании" Украины
  
   Приступая к исследованию вынесенного в заголовок вопроса, мне на память пришла запись, оставленная 2 июля 1942 г. в своём дневнике выдающимся украинским кинорежиссёром А. П. Довженко. Очевидно, подводя итоги каким-то своим длительным наблюдениям, внутренним переживаниям и мучительным размышлениям, он писал: "В чем-то самом дорогом и важном мы, украинцы, безусловно, народ второстепенный, плохой и ничтожный. Мы глупый народ и невеликий, мы народ бесцветный, наше как бы друг к другу неуважение, наше отсутствие солидарности и взаимоподдержки, наше наплевательство на свою судьбу и судьбу своей культуры абсолютно поразительны и ... не вызывающие к себе ни у кого добрых чувств, ибо мы их не заслуживаем. Вся наша нечуткость, трусость наша, предательство и пилатство, и грубость, и дурость... являются, по сути говоря, совершенным обвинительным актом, являются чем-то, чего история не должна нам простить, являются чем-то, за что человечество должно нас презирать, если бы оно, человечество, думало о нас. У нас абсолютно нет правильного проецирования себя в окружении действительности и истории. У нас не государственная, не национальная и не народная психика. У нас нет настоящего чувства достоинства, и понятие личной свободы существует у нас как что-то индивидуалистическое, анархическое, как понятие воли (отсюда индивидуализм и атаманство), а не как народно-государственное понимание... свободы, как осознание необходимости. А Украина наша вечная вдова. Мы вдовьи дети". Ознакомившись с этими ошеломляющими откровениями, невольно задаешься вопросом: что заставило глубоко порядочного, думающего и, несомненно, горячо любящего Украину человека написать столь горькие и удручающие строки? А что понудило с не меньшей горечью уже спустя 65 лет утверждать то же самое моего умудренного жизненным опытом и достигшего высоких державных постов собеседника, разговор с которым я упомянул в начале Введения к этой книге?
   Представляется, что ответ на сей роковой вопрос уж точно не найти на страницах современных учебников истории Украины, поскольку их авторы без тени сомнения подают прошедшее преимущественно в виде состряпанных ими на скорую руку мифов и продиктованных очередной партией власти легенд. Далеко неслучайно один из наиболее популярных украинских публицистов именовал их "учебниками национальной фальши". В какой-то мере авторов оных вполне можно понять, ибо подлинную историю Украины, как заметил некогда украинский историк, писатель и государственный деятель Владимир Кириллович Винниченко (1880-1951), "невозможно читать без брома". А какая держава пожелает своим детям пить "бром" при ознакомлении с историей своего этноса? Но последнее вовсе не означает, что на смену "брому" должен прийти "опиум". Использование сего одурманивающего вещества при постижении своей истории грозит нам полным забвением своего прошлого и, соответственно, абсолютной неразборчивостью к нашему европейскому будущему. В вопросах подобного рода никто не вправе грешить против истины, откровенно пренебрегая своей научной совестью и ответственностью перед будущими поколениями!
   По всей видимости, чтобы адекватно оценить реалии современного бытия, необходимо оглянуться назад, углубиться, насколько это возможно в рамках настоящего исследования, в историю многострадального полиэтнического населения той территории, на которую ныне распространяется суверенитет Украины. Основополагающая роль в этом процессе познания отводится постижению той исторической почвы, на которой сформировались те особенности менталитета, которые произвели столь удручающее впечатление на А.П. Довженко и иже с ним. Думается, что в силу именно той специфики восприятия окружающей действительности, о которой предупреждал выдающийся кинематографист, мы в значительной степени и обязаны многими невзгодами своей жизни.
   Одной из самых проблемных тем настоящего исследования стало познание исторических корней менталитета населения Украины. По этому вопросу есть немало различных точек зрения. Одна из них, например, принадлежит украинскому историку Костю Бондаренко. В частности, он видит истоки особенностей национального характера многих наших соотечественников не в мрачной бездне двух империй (Российской и Австро-Венгерской), а в светлом прошлом одного из прибалтийских государств. Так, утверждая, что в истории Украины есть немало моментов, которые вряд ли когда-либо заслужат благодарную память потомков, он уточняет, что "традиционная история Украины слишком рваное явление: здесь читаем, здесь переворачиваем, здесь у нас пятно от завёрнутой рыбы или от крови...
  Из истории Украины выпадает целый слой, связанный с наиболее величественным временем, с расцветом могущественной славянской страны - Великого Княжества Литовского, составной частью которого была Украина. У нас нет ни одного памятника ни одному князю Литвы - хотя именно во времена литовского владычества зародился и украинский этнос, и украинский язык...
   Древнебелорусское и древнеукраинское государство, Великое Княжество Литовское очень напоминает многие особенности нынешней Украины - вплоть до мелочей...".
   Не буду спорить: подобная версия имеет такое же право на существование, как и многие другие. А таковых при желании, вероятно, можно было бы насчитать не менее десятка. Однако дело не в числе оных, а в их адекватности реальному положению вещей. Безусловно, население нынешней Украины в той или иной степени несёт на себе печать культур всех тех стран, в составе которых оно некогда пребывало. Ту или иную грань той или иной культуры можно без труда идентифицировать и даже гипертрофировать, если выбрать это направление в качестве заветной цели для приложения своих творческих сил. При любом варианте вполне можно обнаружить крупицы исторической правды. Процесс поиска истины, однако, не должен находиться в плену у предубеждения к тем или иным народам, в составе которых мы некогда сообща пробирались сквозь дебри и лабиринты истории. Тогда и не придется столь избирательно подходить к летописи нашего прошлого по уже явно устаревшему принципу: "здесь читаем, здесь переворачиваем...". В конце концов, как бы критически ни относились к нашему прошлому в составе Российской, а впоследствии и советской империи, не следует упускать из виду ту решающую роль, которую именно эта держава сыграла в судьбе населения, обитавшего на её обширной территории.
   Однако некоторые активно исповедующие идеологию этнической ненависти украинские историки под непосредственным руководством весьма агрессивных лидеров партии этнической нетерпимости упорно пытаются переписать историю украинской части титульной супернации. Невзирая на очевидные факты, предается забвению тот бесспорный факт, что УССР стала государственным субстратом, державной предтечей суверенной Украины в тех границах, которые были очерчены на карте истории военной мощью Российской (большевистской) империи, но отнюдь не силами украинского этноса в качестве самостоятельной, единой и консолидированной нации. Неслучайно один украинский публицист в своей статье "Идеология made in Ukraine" абсолютно искренне заметил, что "украинцы отчаянно боролись за собственную государственность, но собирателями украинских земель, как это не досадно констатировать, были грузины и россияне. Украинцы же, как правило, делали взносы в развитие соседних империй" ("Украинская правда", 29.10.2009 г.). Допускаю, что и с этим утверждением можно поспорить. Но уж во всяком случае, не вести себя так, как это делают некоторые авторы, которые на страницах современных учебников истории Украины, вопреки общеизвестным фактам, абсолютизируют историю лишь одного ответвления украинского этноса (австро-венгерского происхождения), а историю другой, могучей ветви (российского происхождения), искусственно принижают. Причём последняя настойчиво отслаивается от общей истории населения упомянутой империи, на общем древе которого эта ветвь, собственно говоря, не только произрастала, но и получила мощнейший импульс к дальнейшему развитию.
   Видимо, упорное нежелание некоторыми высокопоставленными чиновниками украинской державы адекватно оценить исторические реалии заставило ряд отечественных историков и общественных деятелей обратиться с открытым письмом на имя третьего президента Украины посредством иностранных СМИ. В частности, во влиятельном французском издании появилось письмо, в котором утверждается, что "отрицается очевидное: становление украинской нации происходило в борьбе двух исторических тенденций, одна из которых - ориентация на Россию - победила и привела к возникновению независимого украинского государства в нынешних границах. Любые попытки ревизовать совместную историю двух государств ведут к стимулированию реваншистских настроений, подводят идеологическую базу под идеи пересмотра нынешних границ Украины" ("Le Figaro", 23.09.2008 г.).
   Однако абстрактные и осторожные высказывания не всегда являются наиболее удачным средством для постижения истины, тем более в такой вполне конкретной сфере как история межэтнических отношений. Посему дабы исключить двойное толкование сказанного и внести полную ясность и определенность в умы действующих политиков академик П.П. Толочко решил уточнить смысл приведенного утверждения уже на страницах отечественного издания. Так, он пояснил, что "в случае с Украиной это означает вернуть земли тем странам, от которых они "незаконно" были отторгнуты согласно "преступному" пакту Молотова-Риббентропа, и признать довоенные границы. Если мы этого делать не намерены, а судя по судебной тяжбе с Румынией за остров Змеиный, так оно и есть, тогда следует прекратить это безнравственное фарисейство. А то, господа национал-патриоты, как-то не очень порядочно получается: пользоваться подарками и одновременно поносить дарителя". Но в том-то и дело, что лгать, присваивать результаты чужого, подчас исполинского, труда, предавать вчерашних соотечественников, соратников и единоверцев и прочее непотребство органично укладывается в русло национальной традиции, а говорить правду, быть щедрым и справедливым, вносить вклад в созидание общечеловеческих ценностей - по определению нет. Такова весьма прискорбная реальность нашего бытия.
  История любого народа крайне противоречива. И рука об руку с расширением границ, ростом военной мощи державы нередко идёт процесс падения нравов, деградации духовной жизни и общественной морали. Представляется, что именно в общей трагической истории титульной супернации как единого целого и коренится основная причина тех проблем, с которыми Украина столкнулась на протяжении всего ХХ века. Если свести все перипетии исторического бытия к их подлинному основанию, то своё наиболее адекватное выражение оно получило в политике украинской партии этнической нетерпимости во всех ипостасях и на всех этапах её существования. Те самые основы внутренней политики, которые привели к краху Российскую империю в 1917 г., немедля взяла на вооружение украинская партия этнической нетерпимости. Иными словами, объективно, вероятно, даже помимо своей воли, она выступила духовным наследником той российской партии власти, которая обрела своё наиболее полное и адекватное воплощение в черносотенном движении. Не случайно же такая одиозная организация как "Союз Русского Народа" имела свои наиболее крупные "представительства" не в центральных регионах России, а в Киеве, Одессе и Волынской губернии. Именно здесь на Украине время от времени, как известно, и зарождались самые разрушительные волны погромного цунами, которое точно так же как, и его природный аналог, было неизменно тёмным, жестоким и бессмысленным.
  В итоге те стереотипы поведения, которые неминуемо привели к распаду одну державу - абсолютистскую Россию, показались приемлемыми для созидания другой - атаманской Украины (для справки: по данным ряда отечественных источников, только в 1921 г. на территории Украины орудовали банды 168 атаманов, которые, помимо всего прочего, самым ожесточенным образом сражались и грабили друг друга. При этом не надо упускать из виду, что ряды этих вожаков крестьянских банд со временем значительно поредели в результате кровопролитной Гражданской войны). В те смутные времена каждый атаман носился во главе соответствующей банды со своим представлением об Украине, границы которой проходили ровно по той черте, в пределах которой её члены имели реальную возможность грабить с оружием в руках. Весьма условно, но можно утверждать, что независимых держав было ровно столько, сколько на соответствующей территории верховодило подобных банд. Как заметил об этом смутном времени академик М.В. Попович, "Украина провалилась в состояние полной атомизации". Я бы лишь добавил - и "атаманизации" тоже. Бесчинствующее атаманство стало основой самовыражения нации, опорными столпами нарождающейся украинской державности и одновременно её лицом.
   Сходство и одиозность методов борьбы за "свою" державу каждым из столь, на первый взгляд, несхожих субъектов истории - белыми, красными, зелеными, серыми и грязными - объясняется тем, что процесс сей протекал на территории, на которой безраздельно господствовала одна и та же традиция, традиция невежества. Причём традиция, которая в своём победном шествии по владениям бывшей империи не встречала препятствий в зависимости от происхождения или религиозного предпочтения населения. При этом жертвой наиболее вопиющих эксцессов этнической нетерпимости на территории Украины в первую очередь, надо признать, падало местечковое еврейство. Тому, что эти процессы приобрели такой размах именно на этой территории, были и свои исторические предпосылки. Так, в частности, В.В. Шульгин подчеркивал, что до революции антисемитизм был "присущ: географически - черте оседлости, т.е. южной и западной России; этнографически - малорусскому (украинскому) и отчасти белорусскому и польскому населению; политически - правому крылу". По его мнению, уже после революции антисемитизм распространился и на исконную до того территорию Великороссии, став тем самым уже явлением общеимперского масштаба. Именно на Украину в качестве одного из исторических эпицентров поголовных погромов евреев обратил внимание в своей речи, произнесенной 23.09.2011 г. на Генеральной ассамблее ООН, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. В частности, он заявил: "Евреи Испании на пороге изгнания, евреи Украины, бежавшие от погромов, евреи, сражавшиеся в Варшавском гетто в сужающемся кольце нацистов, не перестали молиться, надеяться, шептать "в будущем году в Иерусалиме", "в будущем году - на Земле Обетованной"" (NEWSru.co.iI, 24.09.2011 г.). Вообще, чем больше узнаешь историю Украины, тем сильнее становится впечатление, что если украинцы в качестве субъекта и оставили какой-либо впечатляющий след в истории, то это "след" жесточайших еврейских погромов и этнических чисток.
  В итоге бессилие, злоба, ущемление, комплекс неполноценности той части населения Украины, которое не могло найти выхода в открытом поединке с военной мощью империи, обрушились на беззащитные головы людей, волей судеб оказавшихся на её территории во времена русской смуты. Ещё раз подчеркнём: подобная политика украинской партии этнической нетерпимости не упала с неба. Она является исторической данью традиции, которая вела свою родословную из глубины веков, с тех незапамятных времен, когда этническая ненависть заменяла людям ум, честь и совесть, а взаимоотношения между народами сводились к разбойничьим набегам и грабительским контрибуциям, которым подвергались другие земли, страны и этносы. Времена изменились, но каким-то непостижимым образом неизменными остались соответствующие нравы; они как бы застыли во времени, оставшись за бортом цивилизации. Эти нравы стали той огнеопасной почвой, на которой ярким пламенем всполохнула соответствующая националистическая политика на территории современной нам Украины, несмотря на то, что место подобной идеологии уже давно на задворках мировой истории.
  Эта политика уже не раз приводила её адептов к историческому конфузу и политическому фиаско. Она не раз осуждалась здравомыслящими государственными деятелями Украины, к числу коих, несомненно, относился и последний гетман Украины Павел Петрович Скоропадский (1873-1945). Так, вспоминая в своих мемуарах отношение наших "героев", например, к русскому языку, русским людям и российской культуре, он отмечал, что "это ужасное явление, признающее самое дерзкое насилие над личностью. Для них неважно, что фактически среди народа националистическое движение хотя и существует, но пока ещё в слабой степени. Что наш украинец будет всегда украинцем "русским" в отличие от "галицийских" украинцев, это им безразлично. Они всех в один день перекрещивают в украинцев, нисколько не заботясь о духовной стороне индивидуумов, над которыми производят опыты. Например, с воцарением Директории, кажется, через три дня вышел приказ об уничтожении в Киеве всех русских вывесок и замены их украинскими. Ведь это вздор, но это типично как насилие над городом, где украинцев настоящих если найдется 20%, то это будет максимум. В результате вместо привлечения к Украине неукраинских масс они воспитывают в них ненависть даже среди людей, которые были дотоле скорее приверженцами этой идеи и считали действительно справедливыми и имеющими жизненные основания теории создания Украины".
  Много воды утекло с тех пор, как были написаны эти горестные строки. Давно канула в небытие и та эпоха. История народов мира шагнула далеко вперёд, но представители партии этнической нетерпимости интеллектуально, психологически и нравственно до сих пор остались на том же уровне мировосприятия. Они вроде бы всё знают, но уж точно ничему не научились. Они по-прежнему пребывают в состоянии психологической войны с тенями давно забытых предков. Эти политики, следуя приснопамятной традиции царской России, упорно пытаются разыграть этническую карту в качестве несущего каркаса выстраиваемого ими державного здания, которое в данной работе получило наименование этнического государства. Осуществление подобного проекта невозможно, однако, без соответствующего насилия над личностью своих же соотечественников - представителей других племен, вероисповеданий и народов. Несомненно, что насилие и ненависть становились основным содержанием политики соответствующей украинской партии власти с того самого момента, как только у неё появлялась маломальская власть над судьбами других этносов, коренных народов и религиозных общин.
   Уже давно не секрет, что в момент отчаяния невежественное население, как правило, бьёт не виновных и сильных, а тех, кто попадается под горячую руку бесшабашных погромщиков. А в качестве традиционных жертв последних непременно оказываются представители наиболее слабых и беззащитных слоев населения. Тем самым на роль изгоев прежде всего обрекались те, кто был наиболее уязвим для физической расправы, психологической травли и национального гнета. Особенно разнузданно подобное поведение проявляется в виде погромов в момент различного рода политических катаклизмов, крайней формой проявления которых являются политические убийства, терроризм, революция, распад державы.
   Как справедливо заметил академик М.В. Попович, "... после убийства Александра II никто не говорил, что царя убили "хохлы", хотя украинцами были и Желябов, и Кибальчич, и правнучка гетмана Разумовского Софья Перовская, - запомнили почему-то несчастную беременную Гесю Гельфанд, и вспыхнула волна ужасных еврейских погромов, и прежде всего в Украине". Александр II погиб, безусловно, невинно и мученической смертью, но бессмертной оказалась политика погромов. Такая волна погромов прокатилась по 150 городам и местечкам черты оседлости евреев. Таковая в основном пролегала по территориям, которые ныне подпадают под суверенитет Украины и Белоруссии. Иными словами, население Украины с готовностью громило евреев за убийство русского царя, учиненное народовольцами, в числе коих довольно активную роль играли всё те же украинцы. Заметим: в вопросах антисемитизма титульная супернация на всей территории империи не распадалась на русских, украинцев и белорусов, выступая единым фронтом в духе полного единодушия, потому что в основе оного лежало одно общее для них начало - традиция невежества. Проявляя полную неспособность защитить себя от жизненных невзгод со стороны сильных мира сего, население соответствующей территории империи избивало, издевалось, унижало и губило слабых и бессильных, беззащитных и невооруженных представителей гонимого племени. И в этом стереотипе поведения нашла своё проявление, пожалуй, чуть ли не самая опасная особенность менталитета и, соответственно, стереотипа поведения титульной супернации. Особенность национального характера, которая, будучи сначала обкатанной на евреях, затем самым роковым образом сказалась на судьбе практически всех жертв политических репрессий в СССР.
   Речь идёт о садизме, о самом обыкновенном, примитивном, низменном и подлом садизме. Ведь по своей сути, антисемитизм - это, прежде всего, возможность безнаказанно выместить своё зло на слабом и уязвимом, заведомо незащищенном и безответном человеке. Очень тонкий и проницательный диагноз этому отвратительному явлению дал французский философ Жан-Поль Сартр. Так, в частности, относительно антисемитизма он утверждал, "что в основе его лежит садизм. В самом деле, мы ничего не поймем в антисемитизме, если не вспомним, что евреи, на которых обрушиваются такие проклятия, совершенно безвредны, я бы даже сказал - безобидны. Это добавляет антисемитам хлопот: приходится рассказывать нам о таинственных еврейских обществах и страшных заговорах масонов. Но непосредственно сталкиваясь с евреем, как правило, видишь перед собой слабого человека, который так плохо подготовлен к встрече с насилием, что неспособен даже к самозащите. Эта индивидуальная слабость еврея, которая выдает его погромщикам... отлично известна антисемиту и заранее доставляет ему наслаждение. И его ненависть к евреям нельзя сравнивать с ненавистью, скажем, итальянцев к австрийцам в 1830 году или французов к немцам в 1942-м. В этих последних случаях ненавидели угнетателей, людей сильных, жестких и жестоких, имевших оружие, деньги, власть и возможность причинить восставшим столько зла, сколько эти восставшие и мечтать не могли причинить им. В этих случаях ненависть вырастала не из садистических наклонностей. Но для антисемита Зло воплощается в безоружных и очень малоопасных людях, поэтому для него никогда не возникает тягостной необходимости проявлять героизм. Быть антисемитом - это развлечение. Можно бить и мучить евреев и ничего не бояться: самое большее - вспомнят о существовании законов Республики, но законы эти окажутся мягкими". Таким образом, садизм - подлинная суть антисемитизма, а антисемитизм - отличительная черта традиции невежества. Последняя стала движущей силой неизбывного горя и неисчислимых бед для всех тех, кто волею судеб оказался в числе её жертв, но и не стало предтечей счастья и благополучия для всех тех, кто выступал, выступает, и. что самое печальное, упорно желает выступать и далее в роли погромщиков и палачей.
   Здесь хотелось бы привести выдержку из известной книги 9-го Президента Израиля Шимона Переса (1923-2016) "Новый Ближний Восток". В этом всецело устремленном в будущее историософском труде умудренный богатым и многогранным жизненным опытом успешный государственный деятель писал: "Неожиданно мне вспомнился город моего детства, Вишнява (близ Воложина; сейчас это часть Беларуси). В то время Вишнява была одним из центров еврейской духовной жизни. Хаим Нахман Бялик, национальный поэт Израиля, называл "великую ешиву" Вишнявы "кузницей еврейского национального духа". Сегодня ничего больше не осталось от былой еврейской Вишнявы. Синагоги и начальные школы, торговые предприятия и фабрики - все исчезло, разрушено. От еврейской жизни здесь остались одни воспоминания, как и от самих евреев, когда-то обитавших в этих краях. Если бы я в свое время не уехал оттуда, моя судьба мало чем отличалась бы от судеб тех евреев, которые были впоследствии захоронены в братских могилах или встретили свою смерть в газовых камерах". Признаться, при чтении этих строк, сердце охватывает смертная тоска при одной только мысли, сколько же людей уничтожили члены партии этнической нетерпимости в состоянии ослепления ненавистью к людям иного этнического происхождения, иного вероисповедания, иного языка общения, которым немилосердная судьба отвела эту землю в качестве единственного места обитания. Заметим: мирного, лояльного и безвредного обитания!
   Вдумываясь в эти строки одного из самых уважаемых государственных деятелей западного мира, напрашивается риторический вопрос духовным и политическим наследникам тех, кто убивал своих несчастных земляков по одной только той причине, что они другие, не похожие, слабые и беззащитные. Стали ли они - погромщики, коллаборационисты, палачи и их подручные - богаче материально и духовно, счастливее и благополучнее в результате этой бесчеловечной практики, которая со временем приобрела своё страшное наименование этнических чисток и геноцида? Поднялся ли в результате подобной варварской деятельности их и ваш уровень жизни, забрезжила ли какая-либо перспектива развития для вас - их потомков? Стали ли они и вы добрее, умнее и привлекательнее как нация, на благо которой хотелось бы жить, творить и достойно заканчивать свои дни представителям других этносов, коренных народов и эмигрантов из менее благополучных стран? Удостоились ли они и вы уважения и признания со стороны других народов мира за некий вклад в развитие общечеловеческой культуры? Очевидно, что нет! Тогда зачем они это делали? Чего они добивались? А чего добиваетесь вы, явно предпочитая идти той же стезей унижения, оскорбления и вытеснения из общей для всех страны иноязычных, иноверующих и инакомыслящих соотечественников?
   Никакой логики в этой стихии ненависти к другим этносам искать не следует. Её попросту нет. Механизм подобного поведения объясняется гораздо проще: политика погромов - это неумолимый зов души, который идёт из глубины мутного подсознания и не подвержен контролю со стороны здравого смысла или рационального мышления лиц, охваченных соответствующим порывом. Остановить сей смерч низменных чувств возможно было бы только встречным умиротворяющим воздействием, например, со стороны правового государства либо благотворным - со стороны институтов гражданского общества. Но на территории Российской империи, увы, не было ни того ни другого. Ибо государство, например, в лице Александра III испытывало ту же нужду в погромах, что и его подданные, а единственный институт гражданского общества - православная церковь - спешила освятить всякую подобного рода прихоть государя, ибо в этом единстве и была основа её силы и влияния. Подобное, как уже отмечалось выше, не ускользнуло от проницательного взора великих российских писателей Л.Н. Толстого, В.Г. Короленко и А.М. Горького и многих других. Как отмечал по сему поводу доктор юридических наук, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук Александр Валентинович Оболонский: "Формально православная церковь была идеологическим монополистом. На деле же к моменту, о котором идёт речь, во всех слоях общества распространилось глубоко индифферентное отношение к церкви... Подобная ситуация страшна и чревата взрывом при всех обстоятельствах. В России же она была опасной вдвойне, ибо в стране не укоренились иные, хотя бы паллиативные культурные механизмы обуздания и смягчения инстинктов, погашения агрессивных биологических рефлексов - такие, как эстетика, уважение личности и прав другого человека... либо даже просто мягкость характера или всего-навсего хорошие манеры". Очевидно, что укоренение именно этих качеств в национальном характере населения империи не входило в планы господствующей партии власти, идеологическим столпом которой в полном смысле этого слова и была православная церковь. Как говорится: посеяв ветер - пожнёшь бурю. Ничем не сдерживаемая буря взаимной ненависти на этнической, религиозной и сословной почве покатилась по империи.
   Особенно трагически эта буря дала себя знать во времена Гражданской войны на территории Украины. После установления власти Директории Украинской Народной Республики (УНР) по её территории в декабре 1918 г. прокатилась волна жесточайших еврейских погромов. На этот раз палачами мирного еврейского населения стало новоявленное воинство, главным атаманом (главнокомандующим) которого значился Симон Васильевич Петлюра (1879-1926). При этом один из первых погромов был учинен в городе Сарны полком, который носил его имя. Другой - разразился 15 февраля 1919 г. в городе Проскурове (ныне город Хмельницкий), в котором за четыре часа было перебито 1650 евреев. В итоге с декабря 1918 г. по август 1919 г. вооруженными отрядами УНР было осуществлено множество погромов, в ходе которых, по данным комиссии Международного Красного Креста, погибло более 50 тысяч евреев. В целом большинство расправ с мирным и незащищенным населением осуществили отряды вооруженных людей, которых история намертво связала с именем Петлюры.
   В современной украинской исторической литературе часто приводятся утверждения, что лично Петлюра не был антисемитом, не желал, не организовывал и не провоцировал еврейские погромы. Может быть. Но по многочисленным свидетельствам очевидцев, он должным образом не противодействовал той политике этнических чисток, которая без зазрения совести осуществлялась его озверелым воинством. Объехавший в те годы многие места распавшейся империи и расследовавший злодеяния петлюровцев французский писатель и юрист, автор трилогии "В стране погромов" - Бернар Лекаш (1895-1968) представил в 1926 г. специальный доклад, содержащий данные о 1295 еврейских погромах, кровавой волной прокатившихся по всей Украине. Обвинение в значительном числе совершенных убийств и истязаний мирного еврейского населения в первую очередь падает на петлюровское воинство. При этом французский юрист приводит примечательный разговор Петлюры и его военного министра, состоявшийся с делегацией еврейской громады, во время которого на мольбы о прекращении погромов глава Директории УНР откровенно заявил: "Не ссорьте меня с моей армией!", а "Атаман Петров, его военный министр, сказал пришедшей к нему делегации: Еврейские погромы - это наше знамя!". Оба деятеля искренне и прямодушно озвучили самую суть того начала, которое связывало воедино их с армией и нацией.
   Военный министр УНР Всеволод Николаевич Петров (1883-1948) отнюдь не солгал: еврейские погромы действительно стали знаменем вооруженных сил УНР, и только по одной этой причине война с мирным, невооруженным и запуганным еврейским населением закончилась столь оглушительной "военной победой", которая со временем получила своё однозначное и общепризнанное определение - геноцид. Такого рода победы, однако, способны привести подобных "победителей" исключительно на скамью подсудимых истории, с которой им всем прямой путь - на исторический эшафот. Посему, ознакомившись с приведенными материалами, невольно приходишь к выводу о несомненной внутренней связи между упомянутыми деяниями петлюровцев и политической ролью самого Петлюры. Но именно по этой причине Петлюра стал символом для многих своих исторических последователей, которые без тени сомнения именуют себя петлюровцами. Так, украинский писатель Василий Николаевич Шкляр в одном из своих интервью заявил: "Что касается Петлюры, то точно мне как-то историки заметили: "Ты Петлюру не трогай. У нас есть три человека, ставшие символами борьбы. Это Мазепа и мазепинцы, Петлюра - петлюровцы и Бандера - бандеровцы" Собственно, именно так называют сегодняшних настоящих украинцев" ("УНIАН", 9.02.2011 г.). О личности Мазепы за давностью лет, признаюсь, судить не берусь, а вот что касается Петлюры и Бандеры, то невооружённым взглядом заметно, что этих деятелей и их ретивых приспешников роднит одна неискоренимая страсть - страсть к погромам, как правило, невооруженных, а потому и заведомо более слабых представителей ненавистных им этносов.
   Преступным деяниям Бандеры достаточно уделено внимание в других местах настоящей работы. Что же касается Петлюры, то тех украинских историков, писателей и журналистов, которые не покладая рук в тесном альянсе с некоторыми украинскими политиками работают над вопросом о политической реабилитации Петлюры, настоятельно отсылаю к трудам упомянутого французского писателя. А также - к материалам французского суда присяжных, вынесшего 26 октября 1927 г. оправдательный приговор в отношении Самуила Исааковича Шварцбурда (1886-1938), застрелившего Петлюру 25 мая 1926 г. прямо в центре Парижа в отместку за мучительную гибель всех 15-ти членов своей семьи. Лишь успокоив таким образом свою совесть, он попросил выбить на памятнике отцу, могила которого осталась в Украине, следующую надпись: "Твой сын Шалом отомстил за священную кровь святых братьев твоих и кровь мучеников всего еврейского народа". Несмотря на свойственный Франции антисемитизм, коллеги тех, кто в своё время выносил приговор Дрейфусу, хорошо усвоили урок истории: не убий, да не убиенным будешь! Истории, как известно, свойственно повторяться и, увы, далеко не только в виде фарса.
   Помимо приведенных фактов, в это ужасное время значительное число еврейских погромов на территории Украины стало делом рук банд атаманов Григорьева, Зеленого, Струка, Тютюнника, Козырь-Зырки, Соколовского, Шлямы, Кваши, Мацыги, Миляса, Потапенко, Проценко, Дыньки и неисчислимого множества других местных и местечковых бандитов. Весной 1919 г. один из самых неистовых палачей еврейского населения Украины атаман Никифор Григорьев (1888-1919) издал "универсал", в котором откровенно призывал к поголовному уничтожению иудейского племени. С этого момента число погромов резко возросло. Так, 15-20 мая в Елисаветграде банда Григорьева вырезала от 1300 до 3000 евреев; 16-20 мая в Черкассах - около 700 человек. В Радомысле погром, учиненный бандой Соколовского, унес жизнь около 400 человек. В Погребище в августе 1919 г. уже банда Зеленого истребила порядка 400 человек, в том числе 200 женщин. Убийства сопровождались жестокими истязаниями и повальными грабежами; атаманы местных крестьянских банд нередко требовали от еврейских общин громадных "контрибуций", уплата которых далеко не всегда предотвращала жестокие расправы с мирным населением. Некоторые банды продолжали действовать вплоть до 1922 г. Их налеты на незащищенные местечки неизменно выливались в кровавую бойню. Так, в Тетиеве налетчики вырезали сотни евреев, после чего все местечко было сожжено.
   По различным оценкам, за годы Гражданской войны на территории Украины погибло порядка 180-200 тысяч евреев; около 300 тысяч детей осиротели; более чем в 700 городах, местечках и деревнях вся или почти вся еврейская собственность была разграблена или уничтожена. Урожай наибольшего числа жертв при этом выпал на 1919 г. В подавляющем большинстве случаев ими повсеместно оказывалась несчастная еврейская голытьба. Как отмечал академик М.В. Попович, только в 1919 г. погромы "в Украине забрали около 120 тысяч жизней несчастных и беззащитных еврейских обывателей городов и местечек". По приблизительным подсчетам историков, из 1295 еврейских погромов, прокатившихся по территории Украины, порядка 40% приходится на вооруженных головорезов, объединенных знаменем Симона Петлюры; 25% - на крестьянские банды местных атаманов; 17% - на Белую армию; 8,5% - на Красную армию. Таким образом, порядка 65% еврейских погромов в то время стало прямым следствием подлинных инстинктов, естественной мотивации и стереотипов поведения, которые господствовали непосредственно в душах большинства коренного крестьянского населения Украины.
   Вместе с тем, вне зависимости от мотивации, всех погромщиков объединяла одна общая закономерность: они были детьми своей эпохи, страны, традиции. Белые при этом убивали от бессилия перед подавляющим большинством покрасневшего от ненависти к ним народа, красные - в приливе сил от превосходства над побелевшими перед ними от страха бывшими господами, местные атаманы - из неискоренимой привычки, воспользовавшись хаосом, кого-то убивать, насиловать и грабить. Не случайно в те времена приобрели особую популярность слова одного из атаманов: "Бей белых пока не покраснеют, бей красных, пока не побелеют". Людей уже никто не видел в упор: мир поделился на цвета...
   При этом заметим, что если и белые и красные орудовали на "чужой" территории и во многом руководствовались политическими мотивами, то атаманы действовали на "своей" и убивали не по идеологическим причинам, а по этническим. Убивали не заезжих, не захватчиков, не богатеев, не чужих по месту рождения, а, по сути, своих соседей - "несчастных и беззащитных еврейских обывателей городов и местечек". Спрашивается - почему? Представляется, что подобное имело место, прежде всего, в силу особенностей менталитета, повадок, обычаев, инстинктов местного населения, ибо атаманом нельзя было себя почувствовать в прямом бою с регулярными частями немецкой армии, Белой гвардии или Антанты. Безопасно самоутвердиться, поизмываться, поиздеваться, потренироваться в стрельбе, рубке, иными словами, приобрести "психологию господина" можно было только над беззащитными жителями украинских еврейских местечек. И, вероятно, только в этих деяниях соответствующая часть сельского населения бывшей империи смогла проявить свое "героическое" начало, "мужское" естество, воинскую "доблесть". Может быть, это был единственный удобный случай вспомнить и напомнить окружающим народам своё лихое казацкое прошлое: бей своих (соседей), чтобы чужие (народы) боялись. Не исключено, что здесь сказался некий комплекс неполноценности, и где-то в глубине своей темной души эти деятели в борьбе со слабыми евреями чувствовали себя сильными, мужественными, умелыми бойцами за независимость своей вотчины. Ведь другие страны имеют своих военных героев! А чем они хуже?
   Такими героями нарождающейся державы и становились атаманы, полевые командиры, бандиты всех мастей и родов, разбойники с больших и малых проселочных дорог. В этой бесконечной череде фамилий, псевдонимов, прозвищ и кличек можно было без труда запутаться. Но что их всех роднило, так это - жертвы; ими практически поголовно были представители одного этноса. И в этом было некое объединяющее начало, которое можно было использовать в деле строительства своей политической нации и независимой державы. Вспомним слова военного министра петлюровского правительства времен УНР В.Н. Петрова: "Еврейские погромы - это наше знамя!". Абсолютно осознанное заявление, вполне созвучное и нашему времени. По мнению идеологов украинской партии этнической нетерпимости, ничто так не объединяет разрозненное и невежественное население, как ненависть к какому-нибудь общему врагу, желательно слабому и уязвимому. Русских не так просто было достать: могли порубать - в лице либо белых, либо красных. С венграми дело обстояло ещё хуже: тут могли пострелять немцы - их союзники. Поляков трогать было страшно: те могли пострелять и сами, вспомнив всё былое. А уж вспомнить было что. О румынах и говорить не приходится: какой местный атаман решится бросить вызов регулярным воинским частям боярской Румынии?
   Но объединять нацию-то ведь нужно было! Кого же при таком дефиците потенциальных жертв можно было безопасно и, главное, безнаказанно убивать, грабить и насиловать? И тут безошибочный вариант поведения подсказал вековой опыт: согласно ряду исторических хроник в период с 1648 по 1656 гг. казаками под предводительством Богдана Хмельницкого (1595-1657) было убито около 100 тысяч евреев, уничтожено порядка 300 общин. Получившая название "Великой резни евреев 1648 года" эта трагедия обернулась истреблением от четверти до трети польских евреев, составлявших на то время одну из крупнейших в мире диаспор. Этот кровавый период истории оказался поворотным в судьбе всего иудейского племени Восточной Европы. Некоторые историки пришли к убеждению, что это варварское событие - одна из самых мрачных вех на его длинном и скорбном пути к Холокосту. Повышенная готовность убивать представителей иудейской веры - одна из немногих исторических традиций, которая была бережно сохранена в сердцах многочисленных членов украинской партии этнической нетерпимости. Но эта традиция пережила период особого возрождения и подлинного расцвета в период Гражданской войны. Вот как описывал события тех лет А.И. Солженицын в своей весьма субъективной книге "Двести лет вместе": "Еврейство было захлестнуто ужасом перед уничтожительными волнами..., происходило массовое бегство еврейского населения, даже массовый исход целых местечек и городков - в ближайшие крупные города или к румынской границе (в тщетной надежде на выручку там), ... или просто панически бежали, без направления и цели, как из Тетиева, из Радомысля. ...Самые цветущие населённые пункты были превращены в пустыни. Еврейские городки и местечки выглядели мрачными кладбищами: дома сожжены и разрушены, улицы мертвы и пустынны...
   Целый ряд еврейских населенных пунктов, как, например, Володарка, Богуслав, Борщаговка, Знаменка, Фастов, Тефиополь, Кутузовка и др., сожжены были дотла и представляют груду развалин.
  ... А в самой России начали их украинские войска демократа Петлюры... Украинцы превратили погром в бытовое явление...".
   Разрушение, убийства, погромы... Разрушать, конечно, не строить, но превратить погром в бытовое явление, то есть в образ жизни, в стереотип поведения!? Это слишком даже для тех беспутных лет революционного лихолетья. А уж для тех, кто таким способом вознамерился строить свою державу, в общем-то, ещё и тяжкое обвинение, которое явно противоречит официозной версии партии власти о том, что украинцы преимущественно были несчастными жертвами агрессии со стороны других народов, и в первую очередь русского. Беспристрастный анализ подобного прошлого осложняется к тому же ещё и тем, что оно - это кровавое прошлое - становится существенным препятствием на пути строительства этнического государства, ибо зная реальную историю вопроса, мало кто поверит, что это государство попутно может стать ещё демократическим, правовым и социальным. Историческая память хранит страницы кровавых расправ над невинными людьми, вся беда которых заключалась лишь в том, что Бог сподобил их родиться на этой территории вечного разброда и шатаний.
   Этой трагической теме были посвящены пронзительные строки Александра Державца "ЖИЛ ЧЕЛОВЕК ХОРОШИЙ":
  Собаки лают где-то,
  Гремит пальба иль гром.
  Сосед мне по секрету
  Шепнул: "будет погром".
  Совет небрежно брошен,
  Чтоб прятался скорей:
  "Ты человек хороший,
  Но все-таки еврей".
  Жил человек хороший,
  Да вот беда - еврей,
  Клейменный, словно лошадь,
  На родине своей.
  Он верил идеалам
  И думал - все равны.
  Наивный этот малый
  Не знал своей страны.
  Мой прадед при погроме
  Погиб в расцвете лет.
  Семьей не похоронен
  Пропавший в гетто дед.
  На фронте стал калекой
  Отец в сорок втором,
  Но минуло полвека,
  Я снова жду погром.
  Жил человек хороший
  Да вот беда - еврей,
  Клейменный, словно лошадь,
  На родине своей.
  Он верил идеалам
  И думал - все равны.
  Наивный этот малый
  Не знал своей страны.
  Был Родиной отринут
  И долго горевал.
  Наверное, чужбину
  Я Родиной считал.
  Теперь все это в прошлом -
  Грусти или жалей.
  Жил человек хороший,
  "Но все-таки еврей".
   Вместе с тем, на этом беспросветном фоне местного изуверства и вакханалии общенационального невежества светлым пятном выделяется одна удивительная фигура, одно лицо, у которого беспутное время не отняло совесть и идеалы, мужество и военную смекалку. Поразительным исключением из числа "героев" того времени стала личность и деятельность одного из выдающихся народных вождей украинского освободительного движения - атамана в лучшем смысле этого слова Нестора Ивановича Махно (1888-1934). Советская художественная литература, историография и кинематография не пожалели темных красок для дискредитации этого недюжинного политика и полководца. Считаю необходимым отдать долг уважения памяти человека, который в те лихие и смутные времена смог проявить сострадание и бескомпромиссность при защите несчастных жертв этнической ненависти и звериной жестокости своих соотечественников. Прозванный в народе "Батькой", этот человек, по всей видимости, действительно для очень многих стал спасителем, а тем самым, и вторым отцом.
   Наиболее красноречивой характеристикой устремлений Н.И. Махно в этом вопросе стало его пронзительное воззвание, обращенное осенью 1919 г. к соратникам и приверженцам по освободительной борьбе. По своему содержанию оно настолько контрастирует с настроениями тех лет, что заслуживает быть упомянутым на страницах этой книги. Вне всякого сомнения, сей акт требует гораздо большего внимания и уважения со стороны современников, чем идеология этнической ненависти, которая обрела своё законченное выражение в концепции украинского интегрального национализма. Вот выдержки из этого поразительного документа той эпохи: "Товарищи Рабочие, Крестьяне, Красноармейцы и Повстанцы!...
  На светлом ярком фоне революции появились темные, несмываемые пятна запекшейся крови бедных мучеников евреев, которые в угоду злой реакции являются теперь, как и раньше, в самые тяжелые годы самодержавия, напрасными невинными жертвами завязавшейся жестокой, классовой борьбы угнетенных и обездоленных против власть имущих и сильных мира сего.
  Творятся акты позора и ужаса. В лагере революционеров, повстанцев происходят еврейские погромы.
   Величественная драма революционного повстанческого движения омрачена безумной, дикой вакханалией антисемитизма, священная идея революционной борьбы поругана, оплевана чудовищным кошмаром зверского издевательства над еврейской беднотой, влачащей жалкое, рабское, нечеловеческое существование.
   Какой позор должен испытать революционер, когда на его глазах зверски убивают, вырезывают десятки, сотни еврейских тружеников, их жен и детей, влачащих такое же жалкое, рабское существование, как и угнетенные всех других национальностей, только за то, что они родились евреями.
   Как невольно при всех этих ужасах мысль уносится назад, к старому прошлому, к печальному, преступному времени царизма, который на еврейских погромах строил благополучие своего кровавого трона!
   Да! Чувствуется ужасный, отталкивающий сдвиг назад, к временам абсолютного рабства, к режиму монархии и беспредельного разгула озверевшей, дикой толпы, ищущей удовлетворения своих низменных инстинктов в проливании невинной, свежей крови обездоленного, мирного еврейского населения!
   Товарищи повстанцы! Если вы революционеры, если ваша революционная совесть не запятнана, если ваше сознание не затемнено и если ваши глаза не отуманены мраком национального антагонизма, так загляните в еврейские кварталы! Присмотритесь повнимательней к еврейской голытьбе! Сколько десятков тысяч изнуренных голодом, измученных болезнями, погрязающих в грязи, в нищенстве вы увидите еврейских рабочих, их жен и детей!
   Если вы революционеры, если вы любите свободу и беспристрастно смотрите на вещи, вы должны заявить громко, ваш голос протеста должен разнестись по всем углам Украины, Великороссии и всего мира против насилия над трудящимися массами, какой бы нации они ни принадлежали!
   Ваш революционный долг - закричать громко, во всеуслышание, против еврейских погромов, против избивания и вырезывания мирных еврейских жителей!
   Ваша революционная честь обязывает Вас крикнуть громко, чтоб содрогнулись все черные силы реакции, о том, что мы ведем борьбу с одним общим врагом - с капиталом и властью и что в великой семье угнетенных, измученных вековым рабством трудовых масс одинаково страдают и русские, и поляки, и литовцы, и чехи, и евреи и т.д.".
   В отличие от многих современных руководителей Украины, слова Н.И. Махно не расходились с делом, по крайней мере, в этом вопросе. С участниками еврейских погромов он расправлялся нещадно и немедля, не делая исключений по конъюнктурным соображениям. Так, несмотря на то, что пресловутый атаман Григорьев пытался перейти на его сторону, и что каждая шашка и штык в те времена были на вес золота, Н.И. Махно отдал приказ арестовать палача невинно загубленных душ, заявив при этом: "Такие негодяи, как Григорьев, позорят всех повстанцев Украины, и им не должно быть места в рядах честных тружеников-революционеров". Вслед за этим заявлением Григорьев был расстрелян на месте, по одним данным, женой Н.И. Махно - Галиной Андреевной Кузьменко (1896-1978), по другим - самим Н.И. Махно. В конце концов, кто именно расстрелял бандита, не столь уж и важно. Важно было другое: палач был наказан, безвинно загубленные души были отомщены. Это был один из тех редчайших случаев, когда справедливость восторжествовала. И справедливость эта для многих стала ассоциироваться с Н.И. Махно.
   Весьма характерным для убеждений этого человека оказался и другой эпизод. Как-то на одной из железнодорожных станций он увидел плакат с типичным для тех лет лозунгом: "Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батько Махно". "Кто повесил плакат?" - возмутился атаман. Оказывается, плакат повесил один партизан, лично известный атаману, принимавший участие в боях с деникинцами и, в общем-то, по отзывам многих боевых соратников, лихой казак. Тем не менее, последнего немедля арестовали и тут же расстреляли... Жестоко! Думается, что сгоряча и неадекватно содеянному. Но, видимо, Н.И. Махно полагал, что иначе в условиях Гражданской войны с этой отечественной формой "каннибализма" не справиться. Однако, как показало время, феномен именно этого атамана был редким исключением из той эпохи зверства и изуверства полевых командиров и их бравого воинства.
   Как свидетельствует наша история, от теоретического призыва идеологов этнической ненависти к изгнанию из страны своих же сограждан иноплеменного происхождения до практических действий по их уничтожению, дистанция оказалась ничтожно малой. В многонациональном государстве подобная политика при её воплощении в жизнь непременно оборачивается гражданскими конфликтами, способными незамедлительно перерасти в гражданскую войну, которая, как свидетельствует опыт бывшей Югославии, осуществляется самым безобразным образом. Этническая нетерпимость, предоставленная сама себе, без каких-либо сдерживающих начал со стороны гражданского общества, государства и международного сообщества, рано или поздно приобретает форму этнических чисток - самую тяжкую форму традиции невежества.
   Эту эстафету ненависти и зверства к другим этносам и народам у российских черносотенцев и переняло самое агрессивное крыло украинской партии этнической нетерпимости - ОУН. С самого момента своего рождения эта партия стала основным инкубатором кадров, идей и организатором проведения в жизнь украинского интегрального национализма. Особенно откровенно это направление заявило о себе в канун Второй мировой войны. Так, ведущая газета ОУН "Наш клич" в выпуске от 9 июля 1938 г., характеризуя деятельность этой организации, писала: "Это - общественно-политическое движение, которое существует сегодня во всем свете. В одной стране оно проявляется как фашизм, в другой - как гитлеризм, а у нас - просто как национализм". Историческое объяснение подобному положению вещей дал бывший член Центрального Провода ОУН Александр Андреевич Луцкий (1910-1946), отмечавший, что "идеология ОУН формировалась в период усиления германского национал-социализма и итальянского фашизма. Именно потому, что украинский национализм развивался под влиянием этих течений, между украинским национализмом и германским национал-социализмом так много общего". Действительно, общего было настолько много, что немалое число деятелей ОУН стало офицерами вооруженных сил нацистской Германии, прославившимися своими запредельными зверствами на оккупированных территориях СССР.
   Обобщённый анализ деятельности этого движения позволил работавшему в университетах США и Канады авторитетному украинскому историку Ивану Лысяк-Рудницкому (1919-1985) заметить, что "в процессе своего естественного развития украинский интегральный национализм, без сомнения, брал себе в пример современные ему фашистские движения и режимы на Западе...". Этот вывод в итоге подтверждает и канадский историк украинского происхождения, профессор кафедры истории и политологии в Йоркском университете города Торонто (Канада) Орест Субтельный (1941-2016), который констатировал, что "украинский интегральный национализм совершенно очевидно содержал элементы фашизма и тоталитаризма". На террористический, фашистский характер этого движения обращали внимание многие зарубежные исследователи. Практика развития и клонирования этой организации показала, что фашизма в её идеологии и практике было предостаточно для самого тесного сотрудничества с нацистской Германией.
   Духовное сродство и начало практического союза двух движений (украинского интегрального национализма и нацизма) нашло своё политическое выражение и юридическое оформление в Акте провозглашения Украинского государства от 30 июня 1941 г. Увидевший свет из-под пера лидера ОУН Бандеры, этот документ гласил, что "восстановленное Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под руководством вождя Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает Украинскому Народу освободиться из-под московской оккупации".
   На то время сей Акт, по сути, стал конституцией всех членов украинской партии этнической нетерпимости. По духу и букве этого основного закона легко судить о мировоззрении, уровне культуры и системе ценностей её ярых адептов и агрессивных приспешников. При этом над содержанием подобного альянса с нацистскими соратниками долго ломать голову не пришлось. Его смысл весьма популярно разъяснил первый заместитель автора провозглашённой хартии и первый премьер-министр новоявленной державы Ярослав Семёнович Стецько (1912-1986). Так, в исторической литературе часто приводится выдержка из его письма на имя рейхсминистра по делам восточных территорий Германии Альфреда Розенберга: "Москва и жидовство - главные враги Украины... Считая главным и решающим врагом Москву, которая властно удерживала Украину в неволе, тем не менее оцениваю как вредную и враждебную судьбу жидов, которые помогают Москве закрепостить Украину. Поэтому стою на позиции уничтожения жидов и целесообразности перенесения на Украину немецких методов экстреминации жидов, исключая их ассимиляцию и т.п.". Приведённое - наиболее полное и яркое выражение образа мышления, ориентиров мотивации и стереотипа поведения лидеров наиболее агрессивного крыла украинской партии этнической нетерпимости.
   Таким образом, вожди ОУН в обмен на иллюзорное признание своей державы со стороны гитлеровской Германии изъявили повышенную готовность оказать реальное содействие нацистским палачам в процессе уничтожения других народов СССР. Причем осуществлялось это пособничество не в честном и открытом бою на поле брани, на котором бы в смертельной схватке сошлись воины противостоящих друг другу держав, а путем подлых карательных операций, расстрелов, сожжения заживо, отравления газом в душегубках мирных и беззащитных представителей других этносов, коренных народов и религиозных общин. По некоторым данным, в рядах разных военизированных формирований на стороне нацистской Германии воевало порядка 300 тысяч украинцев, в том числе в составе частей охранной полиции порядка 35 тысяч. Последние весьма активно трудились на ниве охраны концлагерей, конвойного сопровождения узников и выполнения работы палачей. На это обстоятельство обращает внимание британский историк Гордон Уильямсон в книге "СС - гитлеровский инструмент террора". В частности, автор отмечает, что, как правило, охрана лагерей смерти только менее чем на четверть состояла из немцев. Остальные набирались из числа вспомогательных добровольческих отрядов "с оккупированных территорий, особенно с Украины. Они проявляли такую же жестокость, как и охранники-эсэсовцы, и зверства, о которых вспоминали оставшиеся в живых узники, зачастую относятся к действиям украинских охранников, отличавшихся яростным антисемитизмом". В другом месте историк отмечает, что "...многие украинские вспомогательные части заслужили себе такую страшную репутацию, от которой волосы встают дыбом, таким зверским было их обращение с мирным населением. При проведении операций по выявлению и ликвидации евреев они часто действовали рука об руку с айнзацкомандами. Солдаты немецких частей, взаимодействовавших с ними, не испытывали к ним ничего, кроме презрения". В действительности о зверствах украинских коллаборационистов написаны горы литературы. И практически во всех источниках обращается внимание на их лютый садизм к своим жертвам и однозначное презрение к ним со стороны немцев. По тяжести содеянного их преступления, пожалуй, ничуть не уступают нацистским злодеяниям.
   Справедливости ради необходимо отметить, что ряд священнослужителей на территории Украины проявили христианское милосердие, приняв определенное участие в деле спасения жертв столь нещадного геноцида. Широко известно при этом, что наиболее заметную роль в этой миссии сострадания сыграл предстоятель Украинской греко-католической церкви (УГКЦ), митрополит Галицкий Андрей Шептицкий /в миру польский граф Роман Мария Александр Шептицкий/ (1865-1944). Шептицкий надо признаться был крайне противоречивым человеком. Это видно из того портрета, которого он удостоился из уст одного историка: "Удивительным человеком был униатский митрополит Андрей Шептицкий, 65 лет назад отошедший в мир иной. Еще во времена Первой мировой войны он умудрялся признаваться в верноподданничестве одновременно двум воюющим друг с другом сторонам: австро-венгерскому цесарю и российскому царю. За "двойные стандарты" Николай II назвал Шептицкого "аспидом". В годы Второй мировой войны Шептицкий послал поздравления Гитлеру за оккупацию Киева и Сталину - за освобождение советскими войсками Львова". Вместе с тем, Шептицкий оказался единственным высокопоставленным прелатом католической церкви в Европе, кто обратился с письмом к Папе Римскому и лично к Гиммлеру, протестуя против геноцида евреев. Рискуя жизнью, он лично содействовал спасению более сотни еврейских детей и нескольких семей еврейских раввинов, отдав распоряжение укрывать их в своей резиденции, монастырях и церквях епархии. По некоторым данным, Шептицкий и его брат архимандрит Украинской греко-католической церкви Климентий Шептицкий /в миру польский граф Мария Казимир Шептицкий/ (1869-1951) спасли более 150 евреев. За эту деятельность Климентий Шептицкий в 1996 г. был удостоен государством Израиль почетного звания Праведника народов мира. 24 апреля 2012 г. палата общин - нижняя палата - парламента Канады единогласно приняла заявление о почтении наследия Андрея Шептицкого. В оном, в частности, отмечалось: "Заявляем о признании Канадой смелых поступков Андрея Шептицкого, его сочувствие к соотечественникам - украинским евреям, подверженных преследованиям, - и его памятного примера преданности основным правам человека как высшей обязанности человечества". Деятельность Шептицкого была признана примером "преданности основным правам человека".
   Вместе с тем, израильский национальный мемориал Катастрофы (Холокоста) и Героизма Яд ва-Шем начиная с 1964 г. неоднократно отвечал отказом на многочисленные ходатайства о посмертном присвоении Шептицкому почётного звания "Праведник народов мира" (звание, о котором более подробно пойдёт речь в разделе 3 настоящей книги).
   Непреклонную позицию Яд ва-Шема в деле отказа Андрею Шептицкому в посмертных почестях объясняют следующим образом. 26 декабря 1939 г., после вхождения Западной Украины в состав СССР, Шептицкий писал в Ватикан, что вместе с "безбожными Советами" в Галицию прибыло огромное количество евреев и еврейское присутствие "отягощает жизнь"... "Поразительно много евреев вторглись в экономику и придали Советской власти черты мелкой жадности, характерной для еврейских лавочников. В школах руководят евреи или атеисты, там воцарилось безбожие".
   В современной литературе также приводятся данные о том, что когда вошедшие 30 июня 1941 г. во Львов вслед за гитлеровскими войсками боевики ОУН(б) учинили еврейский погром (еврейский погром, осуществлённый с 30 июня по 2 июля 1941 г., во Львове,), главный раввин Львова доктор Езекииль Левин (1897-1941), от имени всей еврейской общины Галиции обратился к Шептицкому с настоятельной мольбой остановить осатаневшую от ненависти к евреям толпу украинцев: "Вы однажды сказали мне: Я - друг евреев. Вы всегда подчеркивали дружеское отношение к нам. И сейчас я прошу вас, в этот самый опасный момент, чтобы вы предоставили доказательство вашей дружбы, и убедили дикие толпы народа, нападающие на нас, остановиться. Я прошу вас, спасти тысячи евреев, и Бог вознаградит вас". Шептицкий, однако, отказал в этой просьбе мотивируя тем, что "толпа скоро успокоится". Однако, толпа украинцев, жаждущая пролить кровь евреев не успокоилась. Трудно при этом поверить, что умудренный богатым жизненным опытом митрополит плохо знал нравы своей необузданной паствы. В итоге согласно отчету гестапо от 16 июля 1941 г. около 7 000 евреев Львова были "схвачены и расстреляны", среди которых оказался и "друг" митрополита - главный раввин этого до мозга костей антисемитского города.
   В связи с этой темой обращает на себя внимание и тот факт, что 1 июля 1941 г. Шептицкий опубликовал обращение к украинскому народу, где были следующие слова: "Мы приветствуем победоносную немецкую армию, которая освободила нас от врага". При этом митрополит признал марионеточное правительство "новой Украины" во главе с одним из самых последовательных поборников Холокоста и рьяных организаторов Львовского погрома Ярославом Стецько (1912-1986), которому принадлежат зловещие слова: "Поэтому стою на позиции уничтожения евреев и целесообразности перенести на Украину немецкие методы экстерминации еврейства, исключая их ассимиляцию...".
   Также в резиденции митрополита на правах почетных гостей разместились офицеры украинского батальона "Нахтигаль", действующего в в составе диверсионного подразделения вермахта "Бранденбург 800".
   23 сентября 1941 г. Шептицкий писал главе нацистской Германии Гитлеру: "Я передаю Вашему превосходительству мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины - златоглавым городом на Днепре Киевом. Дело уничтожения и искоренения большевизма, которые Вы себе, как фюрер великого германского рейха, взяли за цель в этом походе, обеспечивает Вашему превосходительству благодарность всего христианского мира. Я буду молить Бога о благословении победы, которая явится залогом длительного мира для Вашего превосходительства, германской армии и германской нации".
   В октябре 1941 г. Шептицкий не протестовал, когда гитлеровцы в союзе со своими украинскими пособниками создали во Львове еврейский квартал, ставший в 1942 г. еврейским гетто, где от голода и тифа каждый день умирали десятки человек. 15 октября 1941 г. Шептицкий жаловался римско-католическому архиепископу Львова Болеславу Твардовскому (1864-1944) на то, что "жидовские бандиты" (советские партизаны) нападают на представителей оккупационных властей.
   Известно также, что в январе 1942 г. Шептицкий выступил соавтором предложения Гитлеру о сотрудничестве: "Мы заверяем Вас, Ваше превосходительство, что руководящие круги на Украине стремятся к самому тесному сотрудничеству с Германией, чтобы объединёнными силами немецкого и украинского народа... претворить в жизнь новый порядок на Украине и во всей Восточной Европе". Нельзя при этом упускать из виду, что нацистский "новый порядок" включал в себя Холокост в качестве своей неотъемлемой и органической части общей внутренней и внешней политики гитлеровской Германии.
   В апреле 1943 г. Шептицкий на личной встрече с начальником службы военной разведки и контрразведки (абвер) нацистской Германии, адмиралом Вильгельмом Канарисом (1887-1945) одобряет создание из украинцев дивизии СС "Галичина". На создание дивизии митрополит получил от генерал-губернатора оккупированной Польши Ганса Франка (1900-1946) 300 тысяч польских злотых. Старшим духовником "Галичины" Шептицкий назначил титулярного архиепископа Серны и коадъютора Львова Иосифа Слипого (1892-1984). С благословения Шептицкого Слипый привел новоявленных эсэсовцев к присяге Гитлеру, освятил штандарты "Галичины". В мае - июне 1943 г., перед отправкой на фронт, украинские эсэсовцы из "Галичины" охотились в карпатских лесах на выживших евреев. В итоге этой варварской охоты было убито 20 000 евреев, а Львов был объявлен "юденфрай" - свободным от евреев городом.
   Со своей стороны, израильский историк, научный сотрудник Яд ва-Шема Арон Шнеер так объясняет позицию этой почтенной организации: "Позиция Яд Вашема на настоящий момент такова: Праведником народов мира не может быть человек, совершивший преступление перед еврейским народом. Считается, что Шептицкий причастен к массовым убийствам евреев только одним фактом благословения им оккупации Украины Гитлером в 1941 году. Ранее, когда в Яд Вашеме поднимали вопрос о глорификации Шептицкого, многие евреи из Израиля и других стран отправляли письма возмущения. Пожилой житель израильского города Ашкелон, у которого нацисты убили жену и детей, на заре нулевых годов писал в Яд Вашем: "Заслуживает ли Шептицкий не только присвоения ему звания Праведника Мира, но даже обсуждения этого вопроса? Нет и нет. Ибо даже только обсуждение является надругательством над памятью многомиллионных жертв нацистов". Споры по Шептицкому не утихают, окончательного решения по его вопросу пока нет. Ситуация осложняется и тем, что на Украине глорифицируют Степана Бандеру, Андрея Мельника и других палачей украинского еврейства. Синагоги и еврейские кладбища на Украине регулярно оскверняются местными неонацистами, чьи кумиры как раз Бандера и Мельник".
   Вместе с тем, пусть даже и такие противоречивые люди, как Шептицкий были очень редким исключением на территории оккупированной УССР, которую, к несчастью, буквально захлестнула массовая волна коллаборационизма. В первую очередь жертвами прислужников немецких нацистов становились беззащитные старики, женщины и дети. В мемуарной литературе нередко приводится выдержка из письма одного из немецких инспекторов по вооружению в Украине, который 2 декабря 1941 г. сообщал своему адресату, что "... специально выделенные части полиции начали производить планомерные расстрелы евреев... Это производилось открыто с использованием украинской полиции, и, к несчастью, в некоторых случаях военнослужащие германской армии также принимали в этом добровольное участие. Эти действия распространялись на мужчин, стариков, женщин и детей всех возрастов и проводились ужасным образом...
   Примерно от 150 до 200 тысяч евреев было уничтожено в той части Украины, которая входила в рейхскомиссариат". Заметим: уже на 2 декабря 1941 г. у автора письма имелись данные об уничтожении от 150 до 200 тысяч евреев, преимущественно силами украинской вспомогательной полиции.
   В действительности же, по ставших известными в последнее время данным, в 1941 г. самым зверским образом была истреблена примерно треть всего еврейского населения Украины: за летние месяцы - 95 тысяч человек, в сентябре - около 143 тысячи человек, в октябре - около 120 тысяч человек, в ноябре - свыше 60 тысяч человек, в декабре - 100 тысяч человек. Таким образом, в 1941 году ежемесячно истреблялось около 85 тысяч евреев, или более 2 тысяч 600 человек ежедневно. В общей сложности только в 1941 г. на территории Украины было зверски истреблено порядка 518 тысяч евреев. Это был подлинный конвейер смерти. Чудовищный конвейер, который с невероятным воодушевлением и остервенением обслуживали украинские коллаборационисты. Невольно задумываешься над тем, насколько же недалеко ушли эти палачи от своих дальних предков из пещерного века, которые в поисках жизненного пространства и мест охоты, не задумываясь, убивали своих ближайших соседей, занимались каннибализмом, чтобы тут же быть убитыми и съеденными более сильными племенами.
  Столь массовому геноциду евреев довольно-таки успешно способствовали некоторые местные средства массовой информации. Так, 2 октября 1941 г. в киевской газете "Украинское слово" появилась статья под весьма характерным названием "Самый большой враг народа - жид". В ней, в частности, утверждалось, что "жиды, которые до сих пор есть в Киеве, маскируются под разные национальности - греков, армян, украинцев, русских, платят сотни тысяч рублей за соответствующие документы. Но Украина имеет множество настоящих патриотов, которые мечтают как можно скорее очистить свою жизнь, свои села, густые леса и прекрасные города от партизан, жидов-подстрекателей и красных комиссаров. Эти патриоты ежедневно приходят в маленький домик на бульваре Шевченко (гестапо) и рассказывают про врагов". Несомненно, что данная публикация отражала реальное положение вещей: в Украине действительно подобных "патриотов" оказалось много, слишком много. Во всяком случае, несравненно больше, чем в какой-либо иной части СССР. Очень яркую картину низости и подлости, проявленные в годы гитлеровской оккупации со стороны многочисленных добровольных пособников нацистских палачей дал очевидец этих событий, автор книги "Бабий Яр". В частности, он поведал о том, что "на заборах висели объявления такого содержания: всякий, кто укажет немецким властям скрываюќщихся евреев, партизан, важных большевистских работников, не явившихся на регистрацию коммуќнистов и прочих врагов народа, получит 10.000 рублей деньгами, продуктами или корову.
  Скрывающиеся были: в подвалах, чуланах. Одќна русская семья спасла соседей-евреев, отгородив ложной кирпичной стеной часть комнаты, и там в темноте, в узком простенке, почти без воздуха, евреи сидели два года.
  Но это редкий случай. Обычно скрывающихся находили, потому что оказалось немало желающих заќработать деньги или корову. У нашего куреневского базара жила, например, некая Прасковья Деркач. Она выслеживала, где прячутся евреи, приходила:
  - Ага, вы тут? Вы нэ хочетэ йты до Бабыного Яру? Давайте золото! Давайте гроши!
  Они отдавали ей все, что имели. Затем она заявќляла в полицию и требовала еще премию. Муж ее Василий был биндюжником, обычно на его же плоќщадке и везли евреев в Яр. Прасковья с мужем по дороге срывали с людей платье, часы:
  - Воно вам уже нэ трэба!
  Возили они и больных, и детей, и беременных. Немцы только вначале платили премию, а потом перестали, но Прасковья удовлетворялась тем, что добывала сама, затем, с разрешения немцев, обшариќвала опустевшую квартиру, брала лучшие вещи, ос-тальные Василий отвозил на немецкий склад со слеќдующим актом: "Мы нижеподписавшиеся, конфисќковали для нужд германской армии следующие вещи". Любопытно, что Прасковья здравствует до сих пор, живет на улице Менжинского и не понесла наказания, возможно потому, что выдавала не энкаведистов или коммунистов, а всего-навсего каких-то евреев. Конечно, она постарела, но - телом, а не душой, и соседи слышат, как она высказывается: "Вы думаетэ, що то конець войни? Ото, щэ нэ тэ буде. Отсюда вернутся нимци, оттуда прийдэ Киќтай - тоди мы жидам ще нэ такий Бабин Яр устќроим!".
   Скорбную эстафету в повествовании этой трагической страницы нашей истории как бы перехватывает один из самых кропотливых её исследователей правозащитник, публицист и режиссер Александр Александрович Шлаен (1932-2004). В частности, он пишет: "Киев не стал исключением. Достаточно того, что из 1200 палачей Бабьего Яра первых пяти дней только 150 были из расстрельной эйнзацкоманды СС 4-А. Остальные нелюди - из 45-го, 303-го полицейских батальонов, сформированных из коллаборационистской нечисти, головорезы из "Буковинского куреня" да криминализированное отребье, загодя подобранное немецкими спецслужбами в первые же дни оккупации. Но ведь и это еще не все. "Добросовестные" дворники и управдомы, ревностно повинуясь приказу начальника киевской "украинской" полиции, сдавали нацистам списки евреев, проживавших в их домах. Выдавали тех, кто не пошел на Бабий Яр, и тех, кому удалось спастись. Как показывал потом на следствии один из чинов нацистской службы безопасности в Киеве Шумахер, в его ведомство поступало ежедневно столько доносов о прячущихся в городе евреях, что его сотрудники просто не успевали на них реагировать". Внимательно изучая эту, практически, документальную хронику нашего недавнего прошлого приходишь к убеждению, что основной причиной масштабов трагедии, которая получила в книге обобщенное наименование "Бабий Яр" явилась даже не сама по себе немецкая оккупация, а нравственные качества населения оккупированной гитлеровцами Украины. И прежде всего неистребимое желание поживиться за счёт достоинства, свободы и жизни своих соотечественников, которых безжалостно обрекали на гибель в качестве непременного условия удовлетворения своей, прямо-таки генетической, алчности. Алчность, как мотивация убиения своих соотечественников, приятелей юности, одноклассников, однокурсников, коллег по работе, соседей по дому, по улице, реализуемая без всякого зазрения совести, в годы немецкой оккупации по масштабу своего распространения окончательно оформилась в устойчивый стереотип поведения значительной части населения Украины.
   Ещё один яркий эпизод подобного расчеловечивания приводит всё тот же автор книги "Бабий Яр": "Владимир Давыдов был арестован просто и будќнично. Он шел по улице, встретил товарища Жору Пузенко, с которым учился, занимался в спортивной секции, вместе к девчонкам ходили. Разговорились, Жора улыбнулся: - Что это ты, Володька, по улицам ходишь? Ведь ты же жид? А ну-ка, пойдем. - Куда? - Пойдем, пойдем... - Да ты что? Жора всё улыбался. - Пойдешь или нет? Могу документы показать. Он вынул документы следователя полиции, переќложил из кармана в карман пистолет, продемонстќрировал как бы нечаянно. День был хороший, солнечный, улица была полна прохожих. Двинулись. Давыдов тихо спросил: - Тебе не стыдно? - Нет, - пожал Пузенко плечом. - Я за это деньги получаю. Так мило и спокойно они пришли в гестапо, на улице Владимирской, дом 33".
  С горечью вынужден констатировать, что таких неиствующих в своей непорядочности людей довольно много осталось жить в УССР после окончания Второй мировой войны и в Украине после распада СССР. И хотя я принадлежу к другому поколению, чем автор упомянутой книги, но даже на моей памяти немало моих соотечественников без тени сомнения сокрушалось вслух о том, что Гитлер не довел свой план "окончального решения еврейского вопроса" до конца. Причём им всегда было невдомек, что уничтожая других, они неминуемо приближали и свой смертный час. Ведь при воплощении в жизнь столь бесчеловечной политики они окончательно теряли какое-либо человеческое лицо, что вызывало брезгливость и презрение немцев ко всему украинскому этносу в целом, подтверждая тем самым его неполноценность, по крайней мере, с моральной точки зрения. Не случайно в упомянутой книге А.В. Кузнецов приводит поговорку, которая в те годы широко гуляла по Киеву: "Юдам капут, цыганам тоже, а вам, украинцы, позже". Но особенность менталитета подобного сорта людей в том и состоит, что они начисто лишены способности оперировать категориями будущего. Они беспрестанно обуяны неистребимой страстью оскорблять, грабить и убивать представителей ненавистных им племен сегодня и сейчас, ни на йоту не задумываясь над тем, как сие злодейство отзовется на их судьбе завтра. Вот уж воистину: "не копай яму другому, сам в неё попадёшь". 10 октября 1941 г. "Украинское слово" в статье "Задачи украинской интеллигенции" среди оных упомянуло и такую: "наша задача - восстановить разрушенную жидо-большевиками украинскую национальную культуру". Не успели: 21 февраля 1942 г. главный редактор и ряд сотрудников редакции газеты "Украинское слово" были безжалостно расстреляны немцами в Бабьем Яру. Какая горькая ирония судьбы: вечно покоиться рядом с телами тех, чьей смерти так неистребимо желали, и в итоге быть истреблёнными теми, с кем так хотели вместе жить!!!
   Бабий Яр тем самым стал не только братской могилой для многих жителей Украины, но и вечным символом злодеяний, учинённых немецкими нацистами в тесном альянсе с украинскими коллаборационистами в период Второй мировой войны (для справки: Бабий Яр - урочище в северно-западной части Киева, расположенное между районами Лукьяновка и Сырец. В этом овраге 29-30 сентября 1941 г. при активном участии Киевского куреня, преобразованного позднее в Киевскую вспомогательную полицию, было расстреляно 33 771 евреев. 1, 2, 8 и 11 октября 1941 в этом же месте было расстреляно ещё около 17 000 евреев. Последнее пристанище в этом овраге нашло почти всё еврейское население Киева. По оценкам исследователей этого вопроса, в 1941-43 гг. в Бабьем Яру было расстреляно около 150 000 евреев - жителей Киева и других городов Украины. В стихотворении писателя, поэта, публициста Ильи Григорьевича Эренбурга (1891-1967) "Бабий Яр" есть такие пронзительные строки: "Мое дитя! Мои румяна! Моя несметная родня! Я слышу, как из каждой ямы Вы окликаете меня".
   Под тем же названием памяти невинно убиенных были посвящены стихотворение Евгения Александровича Евтушенко (1961 г.). О прискорбном событии, сопутствующем созданию этого творения, В.А. Коротич вспоминал: "Как раз во время евтушенковского пребывания в Киеве прорвалась дамба, которую киевские власти создали для заиливания Бабьего Яра, выравнивания земли над ним и создания на месте массовых убийств и захоронений серии спортивных площадок. Если это и была Божья кара за кощунство, то наказали не тех, кого следует. Вал полужидкой пульпы из Яра обрушился на Подол ранним утром, заливая улицы, трамваи, в которых люди ехали на работу, затапливая первые и подвальные этажи жилых домов. Сколько точно народа тогда погибло, не было объявлено никогда... Евтушенко просил привести его как можно ближе к месту трагедии, и я, сколько мог, протаскивал его сквозь оцепления, а затем решил, что не надо ему разглядывать куски человеческих тел, выворачиваемые экскаватором из грязи. Он и без того увидел достаточно и тогда же написал одно из самых знаменитых своих стихотворений "Бабий Яр"". Произошедшее 13 марта 1961 г. это трагическое событие получило наименование Куреневской катастрофы. Уже 14 марта 1961 г. о последней в свойственном ему стиле докладывало по инстанциям украинское отделение тайной полиции советской империи: "Совершенно секретно. В связи с катастрофой в Подольском районе г. Киева органы госбезопасности проводят необходимые агентурно-оперативные мероприятия по выявлению лиц, пытающихся использовать этот факт в антисоветских и провокационных целях. Одновременно нами усилен контроль за почтовой перепиской, особенно исходящей за границу...".
   Таким образом, трагедия Бабьего Яра породила Куреневскую катастрофу, а подлость гитлеровских палачей - подлость украинского филиала большевистской партии СССР.
   Своеобразный памятник людям, нашедшим последнее пристанище в Бабьем Яру, а также погибшим во время Куреневской катастрофы, воздвиг своим романом-документом писатель А.В. Кузнецов. Отрадно при этом отметить, что 29 сентября 2009 г. в благодарность за человеческое мужество и литературный подвиг в Киеве по улице Фрунзе 109в/1 был установлен памятник и самому Кузнецову.
   Как писал А.А. Шлаен: "Бабий Яр - это концентрированное выражение ксенофобии и шовинизма, нацизма и фашизма. Так уж распорядилась история, что Бабий Яр как место массовых казней просуществовал день в день ровно два года - с 29 сентября 1941 года по 29 сентября 1943-го. Именно здесь в первые пять дней нацистами было уничтожено примерно 150-160 тысяч человек. Главным образом евреев. И не только жителей Киева и его предместий. Там же убили десятки тысяч евреев-беженцев из западных областей Украины, Буковины, Польши, даже Германии, волею судеб оказавшихся в самом начале войны в Киеве. Сюда же привозили на смерть евреев-военнопленных из фильтрационных концлагерей в Дарнице и на Керосинной. А потом 103 недели подряд каждый вторник и пятницу с неотвратимой методичностью гитлеровцы везли сюда на уничтожение людей уже без различия национальностей. Всех, кто не вписывался в их расовые критерии. А это примерно еще 50-60 тысяч...
   Бабий Яр... Полюс бесчеловечности... Наша боль. Наша память. Одна из самых страшных страниц летописи зла и страданий, написанная человеческой кровью".
   В 1991 г. - к 50-летию трагедии - были проведены церемонии, посвященные памяти жертв Бабьего Яра. Леонид Макарович Кравчук - в то время Председатель Верховного Совета Украины - на массовом траурном митинге с участием зарубежных гостей публично принес извинения в связи с участием украинцев в геноциде евреев. Так, в одном из своих интервью Кравчук заявил: "И когда Украина только получила первые признаки государственности, я пошел в Бабий Яр и извинился за украинцев, которые принесли столько страданий еврейскому народу".
  Вместе с тем Бабий Яр является символом трагедии не только евреев, но и других жителей Украины. Он стал местом расстрела пяти цыганских таборов. Здесь же были расстреляны 752 пациента психиатрической больницы имени И. П. Павлова.
   В Бабьем Яру были также расстреляны около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии и 621 член ОУН (сторонников А. Мельника), в числе коих была и украинская поэтесса Елена Ивановна Телига (1906-1942).
   В целом же за годы немецкой оккупации в Бабьем Яру подверглось уничтожению около 250 000 человек).
   В своей последней прижизненной статье "Бабий Яр, 45 лет" русский писатель В.П. Некрасов с великим прискорбием, но абсолютно справедливо заметил, что "здесь расстреляны люди разных национальностей, но только евреи были убиты за то, что они - евреи...".
   Отдавая дань памяти этим трагическим событиям, остается только сожалеть, что на каждого нацистского палача не нашлось своей Симы Штайнер (?-1941), подвигу которой поэт Марк Межиборский посвятил своё скорбное, очень пронзительное стихотворение "Павшим и живым
  евреям г. Косова". В этом стихотворении повествуется об одном из бесчисленных эпизодов Холокоста, который в данном случае произошёл в октябре 1941 г. на окраине провинциального городишка Косов Косовского района Ивано-Франковской области УССР с той лишь поразительной особенностью, что молоденькая безоружная девушка увлекла за собой в расстрельный ров и, практически, перегрызла горло вооруженному до зубов офицеру Вермахта:
  Год сорок первый. Осень Карпат.
  Давно на востоке фронт.
  Три месяца в городе немцы стоят.
  И свастикой скрыт горизонт.
  
  Расклеен приказ. И город притих.
  Сегодня, и завтра, и впредь
  Евреям нет места среди живых.
  Евреи должны умереть.
  
  Немцы спокойны. Эксцессов не ждут.
  Ведь Juden - покорный народ.
  Им приказать - и они придут,
  Детей, стариков и больных принесут.
  И акция "мирно" пройдёт.
  
  И вот на улицах скорбных колонн
  Тяжкая поступь слышна...
  Выхода нет. Из-за тёмных окон
  Помощь к ним не пришла.
  
  Но может быть, кто-то ребёнка спасёт?
  Ведь вместе же столько лет!
  Еврейских детей никто не берёт.
  Молчание - весь ответ.
  
  И вот место акции. Вырытый ров.
  С одной стороны пулемёт.
  С другой - уступ на двадцать шагов.
  Эй, schmutzigen Juden, вперёд!
  
  Немцы спокойны. Уверенный тон.
  Евреи раздеться должны,
  Ведь мёртвых труднее раздеть потом.
  Эй! Не нарушать "тишины"!
  
  Мужчины и женщины вместе в ряд...
  Ряд голых, беспомощных тел...
  И злобно овчарки на них рычат,
  От ужаса белых, как мел.
  
  Двадцать шагов на уступ, в никуда...
  Всей жизни на двадцать шагов!
  Кто может такое забыть и когда!
  Нет в мире страшнее врагов!
  
  У входа к уступу стоит офицер.
  Он молод, подтянут и смел.
  Здесь тренирует он свой глазомер,
  Ценитель нагих женских тел.
  
  - А ну-ка, девчонка, два шага вперёд!
  Ты мне приглянулась, ей-ей!
  С тобой проведу я всю ночь напролёт.
  Прочь руки, паршивый еврей!
  
  Она подошла. Встала рядом. Стоит.
  Тело - белее, чем снег.
  А в чёрных глазах её радость горит.
  Радость - одна на всех.
  
  Своей наготы не прикрыла она.
  Кивнула отцу слегка.
  Взглядом измерила ров до дна...
  И вверх взлетела рука!
  
  Голову немца назад отогнув,
  За волосы оттянув,
  Зубами в горло вцепилась ему,
  Всей грудью к мундиру прильнув!
  
  Все замерли. Немец качаясь хрипел.
  Солдаты не смели стрелять
  В клубок сплетённых друг с другом тел.
  Их начали разнимать.
  
  Но крепко обняв офицера, как приз,
  Она скатилась с ним в ров.
  За ними солдаты прыгнули вниз,
  Прямо в еврейскую кровь.
  
  Не удалось им спасти палача.
  Он умер у них на руках.
  Злобно ругаясь и громко крича,
  Они отгоняли свой страх.
  
  Побоище длилось несколько дней...
  Но те, кто сумел уцелеть,
  Из уст в уста передали о ней,
  Что с честью смогла умереть.
  
   Не подлежит забвению и тот факт, что жертвами нещадного геноцида помимо евреев пали и цыгане. По данным ряда источников, на оккупированной территории СССР совместными усилиями немецких нацистов и их услужливых пособников из числа местных коллаборационистов самым жесточайшим способом было истреблено около 30 000 цыган, что практически составило четверть всего цыганского населения страны и почти половину тех, кто оказался на её оккупированной части.
  Надо отметить, что украинские прислужники гитлеровской Германии успели оставить свой кровавый след, практически, на территории всей Восточной Европы, но более всего в Белоруссии. Об этом в упомянутой книге писал доктор исторических наук Я.Я. Этингер, который ещё ребенком в июле 1941 г., оказавшись вместе с другими евреями в Минском гетто, был спасен оттуда своей няней - Марией Петровной Харецкой (1902-1961), впоследствии уже посмертно удостоенной высокого звания "Праведник народов мира". В частности, Я.Я. Этингер вспоминал: "Жизнь" в гетто была очень тревожной... Никто не знал, что его ждет ночью. Иногда акции носили более широкий характер. Вместе с немцами активное участие в акциях против евреев принимали и литовский, и украинский батальоны СС, а также местные полицаи".
  Здесь обращает на себя особое внимание то обстоятельство, что уже в июле 1941 г. украинские батальоны СС принимали самое активное участие в карательных операциях на территории Белоруссии. Трагичным символом коллаборационизма на её территории стала судьба жителей деревни Хатынь. Как известно, население этой деревеньки было уничтожено 22 марта 1943 г. силами 118-го украинского охранного батальона, сформированного в Киеве из числа бывших членов Киевского и Буковинского куреней ОУН. Все население села согнали в один деревянный сарай, заперли, а затем, обложив соломой и облив бензином, подожгли. Строение в мгновение ока вспыхнуло всепожирающим пламенем. Не выдержав, под напором десятков человеческих тел рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом, задыхаясь, люди бросились бежать, но тех, кто вырывался из пламени, расстреливали из автоматов и пулемётов. В огне заживо сгорели 149 жителей деревни, из них 75 детей младше 16-ти лет. По устной договоренности между высшими руководителями УССР и БССР участие украинцев в этом преступлении долгое время не предавалось огласке, дабы не разрушать миф о вековечной дружбе народов СССР. Сейчас это табу потеряло всяческий смысл, поскольку наиболее активные палачи из числа украинских коллаборационистов официально возводятся в герои спешно формируемой нации. Оно и понятно: каждая нация должна иметь своих героев. Герои - лицо нации. Не учитывается лишь сущая безделица: какое лицо будет иметь нация, героями которой стали безжалостные палачи других народов. Впрочем, оставим этот вопрос на совести этой нации!!!
   По материалам украинского писателя, доктора исторических наук Виталия Ивановича Масловского (1935-1999), на протяжении трехлетней немецко-фашистской оккупации в западных областях Украины гитлеровцы при активной помощи и непосредственном участии украинских коллаборационистов уничтожили более двух миллионов человек, из них: более 800 тысяч евреев, более 500 тысяч украинцев, 200-220 тысяч поляков, более 400 тысяч советских военнопленных (для справки: после завершения Масловским работы над книгой "Холокост евреев Украины. Начало. Галичина" историк 26 октября 1999 года был найден в бессознательном состоянии в подъезде своего дома во Львове. Смерть наступила на следующий день в результате черепно-мозговой травмы и перелома шейного участка позвоночника. Преступление осталось нераскрытым. По мнению ряда экспертов, смерть историка по очень многим обстоятельствам напомнила трагическую гибель украинского писателя Ярослава Галана /1902-1949/ от рук украинских националистов).
   Анализ числа жертв геноцида, осуществленного против евреев в годы Второй мировой войны, свидетельствует, что наибольшее число погибших имело место на тех территориях, на которых местное население принимало активное и непосредственное участие в уничтожении своих соотечественников еврейского происхождения. И надо с горечью заметить, что население Украины по степени участия в этом конвейере смерти занимало одно из первых мест по числу невинно убиенных. Так, на 22 июня 1941 г. еврейское население Украины составляло порядка 2 миллионов 500 тысяч человек, из которых около 1 миллиона 430 тысяч, то есть более 60% всех евреев, проживавших на территории Украины до войны - было нещадно уничтожено. По другим данным, на территории Украины было истреблено порядка 1 миллиона 550 тысяч евреев, из которых 50 тысяч были гражданами Молдовы, Венгрии и Румынии. Погибших невозможно отнести к естественным потерям населения, имеющим место в ходе обычного вооруженного конфликта с другой державой. В действительности, это был апогей торжества вековой традиции, которая всегда находила своё наиболее полное выражение в погромах, этнических чистках и патологической ненависти к инородцам на территории Украины. Вечной эпитафией всем этим невинно убиенным людям будут служить слова из трагического очерка В.С. Гроссмана "Убийство народа", впоследствии получившего название "Украина без евреев": "Народ злодейски убит. Все убиты - миллион евреев Украины. Это не смерть на войне с оружием в руках. Это убийство души и тела народа... С тех пор, как существует человечество, ещё не было столь умопомрачительной резни, такого организованного массового истребления ни в чём не повинных, беззащитных людей. Здесь истребление целого народа, уничтожение миллионов". Это та трагедия, невосполнимая утрата и вечно ноющая боль в душе народа, которую не сможет излечить время.
   Нет более извращенного способа государственного строительства, чем откровенный геноцид других народов. И в мире нет примеров, когда палачам, карателям и предателям удавалось создать процветающее государство на костях невинно убиенных, замученных и изувеченных ими людей. Но, судя по очень многим признакам, члены партии этнической нетерпимости в современной Украине считают иначе, чем и объясняются их упорные попытки реабилитировать своих политических предшественников - участников геноцида соотечественников, но другого этнического происхождения, вероисповедания или политических убеждений. При этом в свойственной идеологам этой партии лицемерной манере камуфлировать своё низкое, позорное и подлое поведение возвышенной риторикой геноцид мирного, невооруженного, никем и ничем не защищенного населения именуется борьбой за независимость нации. Не случайно один из украинских публицистов в статье "Расизм Героя Украины" не выдержал и заметил, что "ОУН-УПА осуждается не за декларации ("боротьбу за незалежнiсть"), а за коллаборационизм с Третьим рейхом, за человеконенавистническую идеологию украинского интегрального национализма, мало чем отличающуюся от фашистской, за то, что стреляла в спину воинам-освободителям, за этнические чистки, осуществлявшиеся ОУН-УПА на Западной Украине в ходе и после Великой Отечественной войны" ("2000". - No 32, 14.08.2008 г.).
   Вообще о проблеме украинского интегрального национализма пришлось впервые задуматься, услышав мнение, что Гитлер совершил роковую ошибку, не гарантировав независимость Украине, в силу чего и утратил шанс одержать военную победу над остальной частью СССР. Что касается Гитлера, то приговор ему уже вынесла история, а оставшимся в живых нацистам - Международный военный трибунал. А вот о том, от какой роковой ошибки канцлер нацистской Германии невольно уберёг Украину своим откровенно презрительным отношением ко всем представителям титульной супернации, мы и поведаем ниже. Есть поведение, которое, казалось бы, трудно не только оправдать, но даже и представить в своём воображении. Союз с Гитлером - один из примеров такового. Вместе с тем, как оказалось, и это противоестественное явление получило своё теоретическое обоснование и оправдание. Многие деятели украинской партии этнической нетерпимости объясняли сотрудничество с Гитлером своим европейским происхождением и соответствующим инстинктивным тяготением к Европе.
   Так, один из лидеров ОУН Андрей Мельник (1890-1964) уже 6 июля 1941 г. обратился к руководству нацистской Германии с письмом, в котором писал: "Украинский народ как никто другой, борясь за свою свободу, всей душой проникается идеалами новой Европы... Наряду с Легионами Европы просим и мы дать нам возможность маршировать плечом к плечу с нашими освободителями - германским вермахтом и создать для этой цели украинское боевое соединение". Какие идеалы новой Европы утверждала нацистская Германия на оккупированных территориях захваченных стран, стало понятно, начиная уже с 1 сентября 1939 г. Как многие страны западной цивилизации воспринимали гитлеровское нашествие, можно судить, например, по пламенным и непримиримым речам Черчилля, де Голля и Рузвельта. Вероятно, на то время эти государственные деятели не подпадали под определение европейцев в понимании лидеров ОУН и УПА. Надо думать, что в их воспаленном сознании понятие Европы воплощалось исключительно в гитлеровской Германии и её сателлитах.
   Низкий уровень интеллекта, образования и нравственности всегда играл злую шутку с членами украинской партии этнической нетерпимости. Именно по этой причине на тот момент истории страны бывшей Антанты зачислялись в стан врагов этой партии, члены которой осознавали себя частью Австро-Венгерской империи вплоть до окончания Второй мировой войны. Например, в ровенской газете "Волинь" от 1 января 1942 г. была опубликована статья украинского писателя, главного редактора этого издания Уласа Самчука (1905-1987) "Почему украинцы воюют на стороне фюрера?". В этом говорящем сам за себя документе эпохи публицист выводит истоки украинского коллаборационизма из идеи духовного и психологического единства всех подданных бывшей Австро-Венгерской империи. Так, в частности, он отмечал: "Великая война на востоке нашего суходола, которая взорвалась 22 июня прошлого года, это для нас, украинцев, дата, равнозначная дате изобретения пороха или открытия Америки в истории мира... Европа, которую создал Версаль, очень выразительно вынесла нас за скобки сильных мира сего. Нас отнесли к побеждённым, и нам при каждом удобном случае напоминали наше германофильство. Нам никогда не забывали участие наших сечевых легионов на стороне центральных держав. Нам указывалось угрожающим перстом на Брест-Литовский мир... С этой этикеткой мы пришли к войне, которую считали неминуемой и которую воспринимали как свою... Быть верными идее этой войны и одновременно идее своего народа - это и есть наш долг".
   В то же время о европейской версии сотрудничества с нацистской Германией свидетельствует, например, письмо митрополита Украинской автокефальной православной церкви Мстислава /Степана Скрыпника/ (1898-1993), опубликованное в той же газете "Волинь" от 29 марта 1942 г., в котором он писал: "Мы, украинцы, с гордо поднятой головой обращаемся к новой Европе, к той Европе, которая возникла в гениальном видении великого европейца - Адольфа Гитлера. В такую Европу мы верим, такую Европу мы проповедуем". Заметим: все эти пафосные письма, обращения и статьи публиковались в то время, когда гитлеровские войска поработили практически всю Европу, когда самым жестоким образом истреблялись европейские евреи и цыгане, когда под бомбами, танками и снарядами гибли родственные славянские народы, разорялась земля предков. Как такое жуткое противоречие событий и фактов могло уживаться в сознании людей, которые уже тогда пытались облачиться в европейский смокинг, к сожалению, не находит своего объяснения ни в одном современном учебнике истории Украины.
   Идея соучастия в той войне на стороне нацистов изначально являлась донельзя подлой и кровавой, позорной и низкой. Ведь неистребимое желание сотрудничать с гитлеровской Германией требовало неопровержимых доказательств готовности проводить в жизнь её человеконенавистническую политику, и, в первую очередь, по отношению к тем этносам, без уничтожения которых Гитлер попросту не мыслил себе возможности установить в мире пресловутый "новый порядок". И несмотря на всё это, перспектива именно таким путём "войти в Европу", по мнению ряда современных украинских историков, писателей и журналистов, была вполне реальной и желанной. Сторонники этой точки зрения и поныне убеждены, что Гитлера подвела самоуверенность в своих силах и очевидное пренебрежение помощью со стороны сочувствующих сил известной части украинского этноса. Самым серьёзным образом при этом обсуждается вопрос о том, что накануне войны Гитлер рассматривал целесообразность создания украинского государства под немецким протекторатом, но якобы первоначальные военные успехи на поле боя настолько вскружили ему голову, что он пренебрёг поддержкой украинских союзников в борьбе против Советской России.
  При этом авторы подобной версии истории упускают из виду: сам факт того, что Гитлер мог кого-либо предпочесть в качестве своего союзника - каиново тавро и вечный позор для любого народа. В действительности же фюрер был одержим ненавистью и презрением ко всему славянству без разбора, не выделяя из его рядов украинство, как бы этого ни хотелось некоторым представителям последнего. Позволю себе по данному вопросу сослаться на свидетельство видного британского историка и философа Арнольда Тойнби. Так, после личной встречи с Гитлером в 1936 г. историк задокументировал ответ последнего на свой вопрос о планах диктатора относительно Украины и Урала: "Что ж, во-первых, мне не пристало хотеть включения diese minderwertige Leute {нем. этого низшего народа} в мой Рейх, а во-вторых, если бы я всё-таки присоединил Украину и Урал, мне бы пришлось держать там постоянный гарнизон в шестьсот тысяч молодых немцев, а у меня найдётся лучшее применение для немецкой молодёжи". Как известно, главный нацист Германии солгал. В его планы как раз и входила рабовладельческая колонизация Украины, в равной степени, как и других частей оккупированной территории СССР. Ведь об этом он весьма подробно и откровенно писал в своей зловещей книге "MEIN KAMPF" ("Моя борьба").
   В исторической литературе приводятся презрительные высказывания бесноватого фюрера относительно прошлого и будущего Украины. Вероятно, вслед за немецким генерал-майором, начальником штаба Восточного фронта времен Первой мировой войны Максом Гофманом (1869-1927), который в 1919 г. в интервью газете "Daily Mail" сообщил: "В действительности Украина - это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России...", вождь нацистской Германии без тени смущения в конце июля 1941 г. заявлял, что "именно мы в 1918 году создали балтийские государства и Украину. Было бы ошибкой дать им снова какую-либо форму организации". Известно также, что на банкете по случаю оккупации Киева Гитлер озвучил свои безумные планы со свойственной ему маниакальной безапелляционностью. Так, в частности, он предрекал всем россиянам страшную участь, поскольку их низведут до уровня безропотной дешевой рабочей силы. Тех же, кто будет сопротивляться, уничтожат физически. Часть русских, украинцев, белорусов, по его прогнозам, должны были быть выселены в далекие восточные области, а то и на другие континенты - в Африку или Южную Америку. Ему принадлежат зловещие слова: "Мы всех славян обучим только языку жестов. Никаких прививок, никакой гигиены, только водка и табак. Их мозги перестанут работать. Россия будет принадлежать арийцам".
   Ещё раз подчеркнём: Гитлер имел в виду всех славян, без исключения, а следовательно и тех украинцев, которые готовы были стать под его знамена в борьбе не на жизнь, а на смерть со своими историческими сородичами по Киевской Руси! Пусть население последней и представляло собой лишь отдаленных пращуров нынешних славян, но историческая память делает честь любому народу, особенно в лихие, смертельно опасные времена. Хотя как заметил академик П.П. Толочко: "Киевскую Русь нельзя считать ни Украиной, ни Россией, ни Белоруссией". Но не стоит при этом забывать тот факт, что "это было восточнославянское государство, из которого, как из материнского лона, вышли все три восточнославянских народа". По моему глубокому убеждению, те украинцы, которые во имя создания "самостийной державы" стали в один строй с нацистскими палачами в процессе осуществления геноцида своих братьев по славянству потеряли историческое право вести свою родословную от Киевской Руси.
   Однако от общей политики в отношении населения оккупированного СССР перейдём к политике, осуществляемой нацистами непосредственно на той территории, которую украинские коллаборационисты избрали в качестве преимущественного места для построения своего этнического государства. Яркой иллюстрацией подлинного отношения гитлеровцев к этой идее служит высказывание рейхскомиссара оккупированной Украины Эриха Коха (1896-1986) о том, что "нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого по дороге они пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно...
   Некоторые чрезвычайно наивно представляют себе германизацию. Они думают, что нам нужны русские, украинцы и поляки, которых мы заставили бы говорить по-немецки. Но нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли". Думается, что в этой тираде сказался не только весь Кох, но и вся суть нацистской политики по отношению к славянскому племени Восточной Европы. А ведь действительно поляк убивал украинца, украинец - поляка, те и другие - еврея. Теперь, уже зная реальное положение вещей, невольно задаешься вопросом: а где же были ум, совесть и воинская доблесть этих веками соседствующих народов? Что замутнило душу этих людей до такой степени, чтобы с такой неистребимой страстью уничтожать мирное население иного этнического происхождения? Представляется, что корни подобного положения вещей опять же следует искать в природе традиции невежества, которая в силу разного рода исторических причин восторжествовала именно на этой территории мирового пространства. Думаю, что сию картину в какой-то мере дополнит известное высказывание Коха о том, что каждый раз, встречая наделенного разумом украинца, он испытывал непреодолимое желание застрелить его. Впрочем, вряд ли при этом Кох имел в виду украинских коллаборационистов, которых в наличии ума, совести и воинской доблести никак не заподозришь. И кто знает, сколько "наделенных разумом украинцев" отправилось бы на тот свет, если бы вооруженные силы СССР в итоге не сломали хребет гитлеровской Германии.
   Заключить сей краткий исторический экскурс хотелось бы выдержкой из интервью американского историка украинского происхождения, профессора Гарвардского университета (США) Романа Шпорлюка: "Когда мы сегодня говорим о Советском Союзе и постсоветских обстоятельствах, я позволю себе сказать, что вряд ли мы могли бы иметь возможность встретиться в Киеве, если бы немецко-советскую войну выиграли немцы. Если они что-то делают, то действительно "хорошо", и поскольку в их планах была ликвидация украинского народа, я думаю, они эту "работу" провели бы "успешно", и тогда, возможно, не было бы при немецком господстве диссидентов 60-х годов, и не было бы того, что произошло позже" ("День". - No 147, 17.08.2001 г.)
   Гитлер, которого такой проницательный государственный деятель, как Уинстон Черчилль, именовал не иначе как "неукротимый маньяк, носитель и выразитель самых злобных чувств, разъедавших человеческую душу"..., - и вдруг союзник Украины в борьбе за её "независимость"? Противоестественно, наивно и подло одновременно. И вместе с тем эта идея-фикс нашла немало сторонников у определённой части населения современной Украины, которая и получила в настоящей работе условное наименование партии этнической нетерпимости. Невозможно при этом без содрогания представить себе то множество славянских и неславянских жизней, которыми пришлось бы расплатиться этой партии за подобную "независимость", и какая катастрофа подстерегла бы человечество при таком исходе событий. Гитлеру принадлежат зловещие слова, обращенные к своим неистовым последователям: "Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью". Как это фюреру удалось в Германии посвящено фундаментальное исследование профессора Оксфордского университета (Великобритания) Клаудии Кунц "Совесть нацистов". В книге прослеживается та методическая и скрупулезная работа, которая велась гитлеровской державой дабы успокоить совесть своих граждан. В конце концов нацистам это удалось: практически все свои лагеря смерти они разместили на территории других стран. Так, например, наиболее зловещие из них: Освенцим, Треблинка, Майданек, Белжец, Собибор и Хелмно нашли своё местопребывание на территории Польши; Са́ласпилс - на территории Латвии; Кауен - на территории Литвы; Аувере, Вайвара, Вийвиконна, Кивиыли, Клоога, Таллинн, Нарва, Лагеди - на территории Эстонии.
   Активную роль в обслуживании этих конвейеров смерти играли уроженцы той территории, на которую ныне распространяется юрисдикция Украины. При ознакомлении с историей Второй мировой войны складывается стойкое убеждение, что многочисленные обитатели этой территории в специальной услуге по успокоению их совести попросту не нуждались по причине отсутствия таковой. Особенно это обстоятельство стало очевидным по результатам их сверхусердного сотрудничества с нацистскими палачами. Заметим: Гитлера уже давно нет в живых, немцы - искренне покаялись, а некоторые наши сограждане всё ещё печалятся, что сей палач не стал в своё время их покровителем и благодетелем. Многие из них искренне уверены, что благодаря последнему они уже давно были бы в Европе. Некоторые до сих пор вслух сокрушаются, что вместе со своим "союзником" недобили, недорезали, недотравили в душегубках некоторых своих соотечественников. Эти последние вполне готовы взять на вооружение лозунг Геринга "У меня нет совести! Мою совесть зовут Адольф Гитлер!".
   Посему вовсе не удивительно, что такие настроения и мироощущения способствуют фетишизации соответствующей части истории Украины. Подобная искусственная, противоестественная мифологизация истории страны вызывает резкое отторжение и неприятие со стороны значительной части её населения, что и создает угрозу "раскола" последней на две непримиримые части. И действительно, человеконенавистничество не может объединять; оно только разъединяет на тех, кто убивает, и тех, кто пал невинной жертвой палачей. О том, кому и какая выпала доля, свидетельствуют, в том числе, и современная историческая литература.
   В качестве зловещей иллюстрации неуклонного воплощения в жизнь заветов отцов-основателей партии этнической нетерпимости особое место занимает деятельность одного из лидеров ОУН, генерала-хорунжего Украинской повстанческой армии (УПА), уроженца Австро-Венгерской империи Романа Иосифовича Шухевича (1907-1950). В упомянутой выше книге "Правду не одолеть" приводится выдержка из специального приказа, который является наиболее выразительным свидетельством символа веры этого деятеля и возглавляемой им организации. Лейтмотивом этого бесчеловечного акта стали следующие строки: "К жидам относиться так же, как к полякам и цыганам: уничтожать беспощадно, никого не жалеть... Жидов, использованных для рытья бункеров и строительства укреплений, по окончании работы без огласки ликвидировать...". Приказы, как известно, не обсуждают, их выполняют. А эти действительно и от всей души исполняли: безоружных, невинных, мирных людей уничтожали, ликвидировали, истребляли...
   Нередко число уничтоженных людей другого этнического происхождения достигает такой величины, что позволяет сообществам, для которых таким зверским способом расчищалось жизненное пространство, признавать соответствующих палачей своими национальными героями. Каждый герой в известной степени - лицо своей нации. Шухевич - Герой Украины (Указ Президента Украины No 965/2007 от 12 октября 2007 г.). Сей акт вызвал в стране и за её рубежами бурю праведного гнева. Первый же вопрос, который возникает при ознакомлении с официальным актом главы украинской державы, - а какое значение он приобретает в глазах тех людей, чьи близкие пали жертвой кровавых злодеяний Шухевича и его головорезов? Что должны переживать те граждане Украины и других держав, в чьей памяти этот "Герой Украины" ассоциируется с геноцидом, этническими чистками и безжалостными расправами над мирным населением в годы Второй мировой войны? Ведь как справедливо заметил доктор исторических наук Анатолий Степанович Чайковский: "Бандера и Шухевич были агентами гитлеровских спецслужб, и этим все сказано".
   О том, что эти вопросы носят далеко не голословный характер, свидетельствует всё содержание уже упоминавшейся выше книги "Без права на реабилитацию" (Киев, 2006 г.). В разделе III этого фундаментального издания перед взором читателей развертывается одна из трагических картин времен Второй мировой войны, ярко характеризующая этого "героя": "День 30 июня 1941 года стал поистине черным днем для еврейского и польского населения города Львова. В этот день, задолго до прибытия немецких карательных и полицейских частей, с передовыми колоннами вермахта в город ворвались "соловьи" Шухевича. По свидетельству немецкого исследователя Вилли Брокдорфа, своим внешним видом они напоминали окровавленных мясников. Они "взяли в зубы длинные кинжалы, засучили рукава мундиров, держа оружие на изготовку. Их вид был омерзителен, когда они бросились в город... Словно бесноватые, громко отрыгивая, с пеной на губах и вытаращенными глазами неслись украинцы по улицам Львова. Каждый, кто попадался в их руки, был казнен"...
   Даже украинский националист, приверженец бандеровского крыла ОУН из Польши, историк Николай Сивицкий в томе 2 своей работы "Dzieje konfliktow polsko-ukrainskich" (Варшава, 1992 г.) признает, что "во Львове, кроме замордованных 22 профессоров высших учебных заведений (вместе с семьями ок. 40 чел.) украинцы... замордовали ок. 100 польских академиков. В каждом городе и поселке немцы расстреляли от нескольких до нескольких десятков поляков, на которых украинцы указали как на коммунистов"...
   В действительности, немцы к убийству львовских ученых в период с 30.06 по 7.07.1941 г. отношения практически не имели. Ученые и другие, неугодные ОУН, горожане в эти дни уничтожались "нахтигалевцами" в соответствии со списками, заранее приготовленными участниками местного оуновского подполья. Среди жертв оказались ректор Львовского университета Роман Ремский, писательница Галина Гурская вместе с тремя сыновьями, ученый-юрист Роман Лонгшалноде-Берье, профессор Бой-Желенский, бывший польский премьер, профессор, почетный член многих Академий наук Казимир Бартель и другие известные представители интеллигенции.
   Нередко представителей львовской интеллигенции долго мучили и унижали, перед тем как убить. Например, 20 человек, среди которых были 4 профессора, 5 женщин..., заставили языком и губами мыть ступеньки в семи подъездах четырехэтажного дома.
   Особенно цинично убивали евреев. Их заставляли лизать языками мостовую, носить ртом мусор, без подручных средств мыть и чистить дороги. Любой из националистов и их сторонников при этом мог жестоко избить и даже убить еврея. Били железными и деревянными палками, ломами, топорами. Микола Лебедь и Роман Шухевич распределяли палачей по группам, направляя на заранее определенные участки города, контролировали их "работу"...
  Убивая евреев и поляков, нахтигалевцы раздавали украинскому населению листовки с призывами участвовать в погромах. В листовках указывалось:
  "Ляхов, жидов, москалей, коммунистов уничтожай без милосердия, не жалей врагов украинской национальной революции!";
  "Знай! Москва, Польша, мадьяры, жиды - это твои враги. Уничтожай их!"...
   Стоит ли напоминать читателю, что руки коллаборационистов, пополнивших УПА, были обагрены кровью сотен тысяч евреев, цыган, поляков и украинцев, убитых при установлении в Украине "нового мирового порядка". Руководил этими кровавыми акциями Роман Шухевич".
   Эта трагедии нашла своё отражение в одной из статей режиссера документального фильма "Бабий Яр" (1991 г.) А.А. Шлаена. В частности, он писал: "Вспомним погром, который произошел во Львове еще до прихода туда немецких оккупационных войск. Первыми тогда в город ворвались головорезы батальона "Нахтигаль". Вкупе с местными добровольцами из непримиримых антисемитов они учинили кровавую вакханалию, которой мир еще не видывал. Много лет назад, работая над своим первым фильмом и книгой о трагедии Бабьего Яра, я ознакомился с архивом М. Ромма. С кадрами львовского погрома, так и не вошедшими в его "Обыкновенный фашизм". Право же, ничьи нервы не выдержали бы зрелища глумливо смеющихся, радостно улыбающихся убийц над трупами своих жертв".
   Садизм по отношению к беззащитным представителям других народов как способ идентификации этноса, как способ исторического самовыражения и самоутверждения, как высшая форма проявления героизма и патриотизма, как единственный доступный способ строительства своего государства. Может ли хоть одна нация, пребывающая в здравом рассудке гордиться такими героями? Нация в европейском смысле этого слова, безусловно, не может, а племя, застрявшее в уровне своего нравственного развития где-то в начале средних веков, как оказалось, да. Как горько посетовал по сему поводу в статье "Национализм как прибежище негодяя" один украинский публицист: "Украинский национализм, что бы о нём ни говорили, дал великий исторический шанс хаму. И хам этим в полной мере воспользовался... Резал польских профессоров во Львове в 41 году в компании с немцами? Да это же высшее хамское счастье - выпускать кишки из настоящего профессора, тем более, польского! Це так патрiотично! Нет ничего странного, что Академии СБУ теперь собираются присвоить имя этого резуна - Романа Шухевича. Свидомых украинских жандармов, конечно же, должны готовить только в учебном заведении имени погромщика и агента германской разведки! Из любого другого они выйдут такими... "трошки недоробленими"" ("From-ua.com", 14.10.2010 г.). Комментарии по сему поводу, как говорится, излишни.
   Страшная, жуткая информация о нечеловеческой жестокости строителей этнического государства, которое, надо думать, в случае создания сделало бы этнические чистки основой своей внутренней политики, а войну с государствами, в которой титульной нацией являются поляки, венгры, румыны и русские - основой внешней политики. Безусловно, каждая нация вправе иметь своих героев, свои традиции и своё государство. Но возводить в герои палачей, в качестве традиции увековечивать этнические чистки, и фактически намереваться строить в XXI веке сугубо этническое государство и при всём том настаивать на своей европейской идентичности, на мой взгляд, могут только безнадежно больные в нравственном отношении люди.
   Возвращаясь к теме, отметим, что военные отряды ОУН уничтожали не только поляков, евреев и цыган. Убивали представителей и других этносов, в том числе и украинцев, которые попадались под горячую руку на пути к заветной цели. Такова в принципе психологическая природа всех палачей мира. Но особенно ярко это проявилось в идеологии и практике членов украинской партии этнической нетерпимости. Об этом, например, весьма эмоционально повествовал украинский писатель Ярослав Галан: "Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян... Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства - вот действия этих бешеных волков". Бешеные палачи, в отличие от "бешеных волков", не прощают обличителей своих бесчинств, и безоружный писатель был зверски убит 24 октября 1949 г. одиннадцатью ударами топора, ну и, соответственно, после провозглашения независимости Украины в Львове был снесён памятник, а также закрыт мемориальный музей писателя. История, как известно, пишется не только кровью, но и переписывается обыкновенными чернилами.
   Но, на наше счастье, не всегда и не всё удается переписать. О том, как и из какого строительного материала возводился каркас будущего этнического государства, более чем красноречиво свидетельствуют документы, в частности, о массовых убийствах поляков в 1943 г., которые со временем получили обобщенное наименование "Волынской резни". Последняя, вне всякого сомнения, была политикой хладнокровного и последовательного геноцида, поскольку убивали не только взрослых мужчин, но и стариков, женщин и детей польского происхождения. Этому событию было посвящено довольно-таки лицемерное постановление парламента прямо на глазах формирующейся этнократической державы - Верховной Рады Украины No 1085-IV от 10.07.2003 г. "Об утверждении украинско-польского парламентского заявления в связи с 60-летней годовщиной волынской трагедии". В оном была предпринята очередная попытка утопить в словах факт этнической чистки, осуществленной ОУН и УПА по отношению к полякам, которые проживали на Волыни. Результатом геноцида стало уничтожение порядка 15% населения этого региона, который до начала Второй мировой войны входил в состав Польши.
   Очевидец тех событий, польский писатель Władysław Filar в авторском предисловии к своей книге "WOŁYŃ 1939 - 1944. Eksterminacja czy walki polsko-ukraińskie" описал происшедшее следующим образом: "В годы Второй мировой войны польское население на Волыни пережило большую трагедию. После сентябрьского поражения положение поляков во время советской оккупации было необычайно тяжёлым, начались преследования и аресты...
   В то время украинские националисты нашли на территории III Рейха убежище и опеку, а также хорошие условия для подготовки кадров для будущих действий...
   Пик массовых убийств польского населения приходится на 1943 год. С весны 1943 года боевики ОУН и отряды УПА приступили к истреблению польского населения на Волыни. По всей Волыни прокатилась резня, совершённая на поляках, постепенно охватив все уезды...
   Количество убитых поляков на Волыни оценивается около 50 - 60 тысяч. Террор боевиков ОУН и отрядов УПА по отношению к польскому населению сводился к пацификации (карательным действиям - прим. переводчика) польских сёл и массовым убийствам поляков, невзирая на возраст и пол, причём часто жертв убивали жестоким и нечеловеческим способом...
   Особенно кровавым был июль 1943 года. Отряды УПА при активном содействии части местного украинского населения 11 июля на рассвете окружили и атаковали безоружные польские сёла и поселения в трёх уездах: Гороховском, Владимирском и Ковельском. Дошло до варварской расправы с безоружным польским населением. Это был погром, который принёс огромные страдания, жертвы и материальный ущерб.
   Эти события знаю по собственному наблюдению. В то время жил с родителями в Иваничах, расположенных на железнодорожной линии Владимир Волынский - Сокал, и пережил ужас нарастания угрозы со стороны украинских националистов, а также резню польских сёл в июле во Владимирском уезде".
   Ряд документов и свидетельств очевидцев тех кровавых преступлений, чудовищных зверств и надругательств над мирным польским населением Волыни приводятся в разных источниках и на разных языках. Так, одно из упоминаний об этой трагедии я обнаружил в книге жены советского разведчика, убитого агентами НКВД в Лозанне (Швейцария) в 1937 г., Елизаветы Карловны Порецкой (1898-1978) "Наши. Воспоминания об Игнатии Райссе и его товарищах". В частности, она вспоминала: "Во время нацистской оккупации Второй мировой войны так называемая Армия Освобождения Украины, сотрудничавшая с немцами, участвовала в запланированном массовом уничтожении поляков в Галиции. Бывший офицер службы безопасности Бандеры рассказал мне один из эпизодов этих действий в Зелезна Хуте. Заседание штаба Бандеры, на котором присутствовал один полуполяк по фамилии Охримович, решило ликвидировать всех поляков в области. Ночью украинские военные соединения вошли в город для систематического уничтожения поляков. Например, бандеровцы на глазах одной украинки убили ее детей только потому, что она была замужем за поляком. Детей убивали, а грудных младенцев бросали в лесу, где они умирали от голода. Я спросила у моего собеседника, что стало с евреями. Он ответил: "С этим не было никаких трудностей. Поляки нас беспокоили больше, потому что многие из нас были наполовину поляками или имели родственников-поляков. Но у нас не было выбора. Мы не могли поступить, как Советы, имеющие огромные территории для высылки туда населения. У нас не было Сибири, но нужно было очистить область...". Другие свидетельства нашли отражение на страницах уже упоминавшейся книги В. И. Верещака "Правду не одолеть". Скажем прямо: книга не для слабонервных людей. Приведённые факты носят настолько вопиющий характер, что позволяют некоторым скептикам ставить под сомнение их достоверность. В частности, изложенное подвергается сомнению на том только основании, что в отечественных архивах отсутствуют документы о том, кто конкретно, кого, в который час и каким способом избивал, насиловал и убивал, какое количество ударов наносил, какое количество выстрелов сделал и каковой из таковых оказался непосредственной причиной смерти. А раз таких архивных данных нет, значит преступлений как бы и не было. Разумеется, не будучи очевидцем событий тех лет, я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать полное соответствие действительности информации о преступлениях, которые нашли отражение на страницах указанного издания. Однако личный опыт общения с людьми, которые оставались на территории Украины, оккупированной гитлеровцами, а также информация, которой переполнены современные украиноязычные СМИ и интернетовские форумы, позволяют с большой долей вероятности предполагать достоверность изложенного. Во всяком случае, у меня нет оснований доверять ей меньше, чем содержанию известных книг о преступлениях немецких нацистов. Вот ряд выдержек из этой малоизвестной книги о том тёмном прошлом, которое имело место в те грозные годы на территории современной нам Украины:
   "Осенью 1943 г. вояки "армии бессмертных" убили десятки польских детей в селе Лозовая Тернопольского уезда. В аллее они "украсили" ствол каждого дерева трупом убитого перед этим ребенка. Как утверждает западный исследователь Александр Корман, трупы прибивались к деревьям таким образом, чтобы создалась видимость "венка". Эту аллею надолго запомнили местные жители.
   Свидетельница Т.Р. из Польши: "На село Осьмиговичи 11 июля 1943 г. во время службы Божьей напали бандеровцы и поубивали верующих. Неделю спустя напали на наше село... Маленьких детей побросали в колодец, а больших закрыли в подвал и завалили его. Один бандеровец, держа младенца за ножки, ударил его головой о стену. Мать того младенца орала, пока ее не пробили штыком".
   Ч.Б. из США: "На Подлесье, так называлось село, бандеровцы замордовали четверых из семьи мельника Петрушевского, при этом 17-летнюю Адольфину тянули по каменистой сельской дороге, пока не умерла".
   Ф.Б. из Канады: "На наш двор пришли бандеровцы, схватили нашего отца и топором отрубили ему голову, нашу сестру прокололи колом. Мама, увидев это, умерла от разрыва сердца".
   Ю.В. из Великобритании: "Жена моего брата была украинкой. За то, что вышла замуж за поляка, 18 бандеровцев насиловали ее. Из этого шока она уже не вышла... утопилась в Днестре".
   Ю.Х. из Польши: "В марте 1944 г. на наше село Гута Шкляна, гмина Лопатин, напали бандеровцы, среди них был один по фамилии Дидух из села Оглядов. Убили пять человек, рубили пополам. Изнасиловали малолетнюю". (Полiщук В. Гiрка правда. Злочиннiсть ОУН-УПА.- С. 308-309).
   А вот данные из книги польских исследователей Ю. Туровского и В. Семашко под названием "Преступления украинских националистов, совершенные в отношении польского населения Волыни 1939-1945 гг.", изданной в Варшаве в 1990 г.:
  "Март 1943 г. В околицах Гуты Степанской, гмина Степань, уезд Костополь, украинские националисты обманом выкрали 18 польских девчат, которых после изнасилования убили. Тела девчат положили рядом, а на них положили ленточку с надписью: "Так должны гибнуть ляшки" (С. 32).
   "11 июля 1943 г. Село Бискупичи, гмина Микуличи, уезд Владимир-Волынский. Украинские националисты совершили массовое убийство, согнав жителей в школьное здание. Тогда же зверски убили семью Владислава Яскулы. Палачи ворвались в дом, когда все спали. Топорами убили родителей и пятерых детей, положили всех вместе, обложили соломой из матрасов и подожгли. Чудом спасся только Владислав" (С. 81).
   "12 июля 1943 г. Колония Мария Воля, гмина Микуличи, уезд Владимир-Волынский. Около 15.00 ее окружили украинские националисты и начали мордовать поляков, применяя огнестрельное оружие, топоры, ножи, вилы и палки. Погибло около 200 человек (45 семей). Часть людей, около 30 человек, живьем бросили в колодец и там убивали их камнями. Кто бежал, тех догоняли и добивали. Во время этой резни приказали украинцу Дидуху убить женщину-польку и двоих детей. Когда он не выполнил приказа, убили его, жену и двоих детей. Восемнадцать детей в возрасте от 3 до 12 лет, которые спрятались на хлебных полях, преступники переловили, посадили на грядчатую телегу, завезли в село Честный Крест и там поубивали, пробивали вилами, рубили топорами. Акцией руководил Квасницкий" (С. 91).
   Несколько примеров подобного характера приведем из уже упоминавшейся книги польского ученого Эдварда Пруса "Повстанческая армия или курени резунов?".
   В округе Теража (уезд Луцк) бандеровцы 7 марта 1943 г. схватили на пастбище несколько польских детей, которых замордовали в ближайшем лесу. В Липниках (уезд Костополь) уповцы 5 мая 1943 г. трехлетнему Стасику Павлюку разбили голову о стену, держа его за ножки.
  8 июня 1943 г. в селе Чертож-Водник (уезд Ровно) уповцы в отсутствие дома родителей замордовали троих детей Броневских: Владислава 14 лет, Елену 10 лет и Генриха 12 лет. 11 июля в Калусове (Владимирский уезд) во время резни уповцы замордовали двухмесячного ребенка Иосифа Фили, разорвали его за ножки, а части тельца положили на стол".
   Отдаю себе отчет, что, прибегнув к столь обширной выдержке из указанного издания, я подвергнул жестокому испытанию чувства своих читателей. Да простят они меня за эти страшные страницы. А вот простят ли некоторые народы тех, кто и поныне ведёт свою психологическую и духовную родословную от этих "вояков", я не знаю... Почему-то представляется, что произошедшее останется вечным запекшимся и несмываемым кровавым пятном на исторической родословной Украины.
   15 июля 2009 г. было принято специальное Постановление Сейма Республики Польша "О трагической судьбе поляков на Восточных Кресах" (для справки: Восточные Кресы - принятое в Польше название территорий нынешних западной Украины, Белоруссии и Литвы, входивших ранее в состав Второй Речи Посполитой). В частности, в упомянутом акте было указано: "В июле 2009 года исполняется очередная - 66-я годовщина начала Организацией Украинских Националистов и Украинской Повстанческой Армией на Кресах II Республики Польша так называемой антипольской акции - массовых убийств с признаками этнической чистки и геноцида... Трагедия поляков на Восточных Кресах II Республики Польша должна восстановить историческую память современных поколений". Соответственно, 24 сентября 2009 г. на коммунальном кладбище в Глубчицах (Польша) был открыт Камень Памяти, посвящённый жертвам геноцида на Кресах. На камне помещена доска, содержащая надпись: "КАМЕНЬ ПАМЯТИ ЖЕРТВ ГЕНОЦИДА, СОВЕРШЁННОГО ПО ОТНОШЕНИЮ К ПОЛЬСКОМУ НАСЕЛЕНИЮ НАЦИОНАЛИСТАМИ ОУН, УПА, СС-ГАЛИЧИНА НА ЮГО-ВОСТОЧНЫХ КРЕСАХ II РЕСПУБЛИКИ ПОЛЬША В 1943-1947 годах". 28 сентября 2009 г. органом местного самоуправления города Легницы (Польша) было принято постановление о присвоении одной из городских улиц названия "Аллея жертв геноцида ОУН-УПА". 3 октября 2009 г. на коммунальном кладбище в Нижних Устжиках (Польша) открыт памятник в память о жертвах ОУН-УПА на Восточных Кресах и в Бещадах. И, наконец, 20 июня 2013 г. Сенат - верхняя палата парламента - Польши принял резолюцию, в которой упомянутые злодеяния были названы "этнической чисткой с признаками геноцида". 12 июля 2013 г. Сейм - нижняя палата парламента - Польши присоединился к этому заключению.
   Очевидно, что время не может стереть с исторической памяти поляков это страшное злодеяние украинских националистов.
   Вместе с тем, официозная украинская историография пытается отмахнуться, отделаться, откреститься от этой черной страницы истории; выдать всё позорное и низкое в своём прошлом за коварные деяния и наветы ненавистных этносов и народов. Объективному осмыслению истории препятствует также политический проект построения на территории Украины этнократического государства. Очевидно, что его ярым адептам трудно увязать свои претензии на миссию титульной нации с историческим багажом столь варварского истребления невинных людей: по одной лишь той причине, что по внешнему облику, образу жизни, мысли, вероисповеданию и языку общения они не были похожи на своих палачей. Правда, в отличие от методичного уничтожения палачами из боевого крыла партии этнической нетерпимости других беззащитных и безответных этносов, конкретных виновников в организации геноцида польского народа всё же удалось идентифицировать. Оно и понятно: память о невинно загубленных душах хранит соседняя держава - Польша, с которой, как бы там ни было в истории, но необходимо считаться, дабы окончательно не лишать население Украины призрачной надежды на вступление в состав Европейского Союза. А в польском обществе, между тем, память о содеянном злодеянии до сих пор жива и по-прежнему вопиет об историческом покаянии со стороны державы, пытающейся возвести ныне этнических палачей в ранг "национальных героев".
   Так, польский писатель Рафал Земкевич отмечает, что "в этом году мы отмечаем 65-ю годовщину резни поляков, евреев, чехов и украинцев, совершенной на Волыни украинскими националистами. Строго говоря, это годовщина пика насилия, достигнутого в летние месяцы 1943 года. Ведь систематическое уничтожение населения Волыни началось еще в 1942 году и продолжалось вплоть до занятия этих территорий Красной Армией в 1944 г. Из волынских поляков жертвами этой огромной и исключительно злодейской "этнической чистки" пало не менее 60 тысяч человек, однако, скорее всего, гораздо больше - главным образом, женщин, детей и стариков. Убийцы не только вырезали целые семьи, но и уничтожали материальные следы присутствия поляков: разрушали дома, церкви и даже вырубали сады. По сей день на месте многих довоенных польских поселений пугающие пустыри...
   На Волыни имел место плановый геноцид, реализованный организацией, исповедовавшей преступную идеологию, которую в первом приближении можно определить как украинский вариант фашизма и нацизма...
   Тем, что отличает резню на Волыни от всех известных этнических преступлений, является невероятная жестокость преступников. Ни сталинский НКВД, ни гитлеровские Einsatzgtruppen не отличались личной жестокостью исполнителей. А резуны ОУН-УПА и других националистических объединений словно питали к ней особое пристрастие.
   Официальных курьеров лондонского правительства и командования АК /Армия Крайова - вооруженные силы польского подполья. Примечание мое - А.М./, делегированных в 1942 г. на переговоры с руководством УПА о совместной борьбе с Германией, резуны не просто расстреляли, а разорвали живьем лошадьми. Так же издевались и над простыми жертвами убийств. Даже человеку с сильными нервами трудно выдержать чтение воспоминаний, в которых постоянно повторяется вырывание языков, выкалывание глаз, забивание гвоздей в голову, выпарывание плодов беременным женщинам, четвертование, трудоемкое и кошмарное надругательство над трупами и причинение всевозможных утонченно садистских мук. Трудно решить, насколько это было проявлением одичания убийц, а насколько - результатом холодного расчета - впрочем, тех, уничтожить кого не получилось бы, нужно было запугать так, чтобы они покинули земли Великой Украины как можно скорее...
   Можно понять, почему современные украинцы не торопятся открывать для себя эту историю. Народ, испытавший в новейшей истории не меньше страданий, чем поляки, а независимости добившийся лишь в последние годы, отчаянно нуждается в мифе, на котором ему можно было бы строить свою идентичность. Поэтому создается миф УПА как партизан-героев, сражавшихся и с немецкими и с советскими оккупантами...
   Присутствие в политической жизни Украины последышей Бандеры - это такой аргумент, о котором Россия могла бы только мечтать, и достаточная причина для того, чтобы перед Украиной были закрыты двери Европейского Союза и НАТО, чего мы вроде как хотим не допустить".
   Количество фактов, подтверждающих достоверность содеянного злодеяния, не оставляет сомнений: имел место откровенный геноцид людей иного этнического происхождения, исконно проживавших на соответствующей территории. Таким зверским способом расчищалось жизненное пространство от конкурирующих племен, этносов и коренных народов. Видать, конкурировать цивилизованными методами - экономически, культурно, интеллектуально - этим выродкам человечества оказалось не под силу. Посему, чтобы состояться в качестве титульной нации на соответствующей территории, потребовалось уничтожение других этносов. Убийство на этнической почве, таким образом, стало основным способом политической консолидации, исторического самоутверждения и самовыражения в качестве единой нации. На это обстоятельство особо обратил внимание автор книги "Правду не одолеть", подчеркивая, что "в послевоенные годы оуновцы использовали любую возможность для продолжения этнических чисток. В этих целях они буквально охотились за остатками еврейского и польского населения. Когда же этнических поляков в западных областях Украины почти не осталось, они переключились на "москалей" - представителей русского этноса". Тут не может быть сомнений - налицо преступление против человечества. Ведь ни одна нация не вправе приобретать характер титульной за счёт физического истребления (преднамеренного насильственного сокращения численности) своих соотечественников другого этнического происхождения, расширения среды своего обитания за счёт жизни, имущества и культурного наследия других людей. Этнические чистки не могут и не должны служить средством национального самоутверждения и самовыражения в истории. Однако на территории Украины именно такой способ действий стал доминирующим инструментом в политике и практике местной партии этнической нетерпимости. В известной степени можно утверждать, что этнические чистки стали основополагающим, системообразующим фактором Украинской Системы на всех этапах её исторического бытия.
   Методичное убийство своих соотечественников иного этнического происхождения и религиозных предпочтений с использованием пыток, истязаний и издевательств над своими жертвами свидетельствует не столько о порочности идеологии, сколько о патологии психики. Садизм индивида - это предмет психиатрии. Но садизм в массовом порядке заставляет задуматься над вещами, выходящими далеко за рамки психиатрии. Речь здесь скорее может идти о склонности к издевательствам и насилию как черте национального характера. Если такое допущение имеет под собой хоть какие-то фактические основания, то международное сообщество не вправе закрывать глаза на подобную опасность в угоду сиюминутным геополитическим интересам. Во всяком случае, вопросы, поднимаемые в статье украинского журналиста под названием "Украинофилия", заслуживают самого пристального внимания тех международных институтов, которые согласно своим уставам должны усердно печься о правах человека. В частности, постоянный автор популярного украинского издания отмечает, что "садизм может выражаться в физической форме: волынская резня поляков, жестокие убийства русских и восточных украинцев (учителей, врачей, советских и партийных активистов) в послевоенное время в Западной Украине (и не просто убийства, а именно садистские - утопление в колодце, сжигание, разрезание на части, сопровождаемое выкалыванием глаз и отрезанием гениталий). Но необязательно. Бывает садизм в форме надругательства над историей (историческими символами, которые больному украинофилией требуется ломать, крушить, низвергать). Или культурный (разновидность - языковой) садизм" ("2000". - No 39, 26.09.2008 г.). Садизм, в какой бы форме он не проявлялся - противоестественное явление, болезненное отклонение, выходящее из ряда вон за пределы душевного здоровья. Садизм как форма осуществления геноцида - прямой путь не только на скамью подсудимых в зале международного трибунала, но и одновременно серьёзнейшая забота для сообщества психиатров в международном масштабе.
   Как бы там ни было, но очевидность патологии налицо. Однако соответствующая партия власти в Украине всеми правдами и неправдами уклоняется от покаяния за злодеяние, совершенное её политическими предшественниками и духовными наставниками. Она не желает признавать идеологию ОУН и практику УПА преступными, поскольку деятельность последних отвечает ментальным запросам значительной части её электората из соответствующих регионов страны. Именно этот электорат признается наиболее последовательным носителем антироссийских настроений в державе, а, следовательно, и самым стойким сторонником "независимости" от России. А этому обстоятельству украинская партия власти придает столь огромное значение, что оно искупает в её глазах любые преступления, тем более направленные против представителей традиционно ненавистных ею этносов. Таким образом, если и не сокрытие, то, по крайней мере, реабилитация военных преступников приобретает очевидные политические резоны и психологические мотивы. На это обстоятельство обратил внимание белорусский политолог, директор Центра по проблемам европейской интеграции Юрий Шевцов. Так, в статье "Культ УПА: аморализация Украины" он, в частности, отмечает: "Культ Украинской повстанческой армии на наших глазах превращен в часть государственной идеологии Украины. Буквально за несколько месяцев. И с каждым месяцем интенсивность его насаждения на Украине усиливается, закрепляя новую идеологию и политику одной из крупнейших европейских стран" ("Русский жернал", 22.11.2007 г.). За неимением другой, более достойной, эта идеология, действительно, стала приобретать черты официозной и одиозной одновременно.
   Вместе с тем, партия власти - творец подобной идеологии - воздерживается от публичного опровержения обвинений в содеянном злодеянии, дабы не потерять в лице Польши политического союзника в противовес общему и весьма могущественному историческому оппоненту - России. Противостояние России - сложившийся столетиями геополитический код вполне определенной части политического класса Украины. Кроме этой программы, встроенной в их поведение на подсознательном уровне, у них, как выяснилось со всей очевидностью, за душой более ничего не оказалось. При этом абсолютно не учитывается геополитический код населения соседней страны, о котором весьма откровенно поведал в своей статье "Цивилизационный код России" писатель, депутат Национального Собрания Словацкой республики Сергей Викторович Хелемендик (1957-2016). Ровно в такой же степени эти деятели не способны понять и геополитический код Польши.
   Одним из очевидных признаков отсутствия государственного мышления является неспособность понять национальные интересы других стран, и в первую очередь ближайших соседей. Неумение мыслить подобного рода категориями всегда было слабым местом лидеров украинской партии этнической нетерпимости. Поэтому они проигрывали все геополитические игры, которые безуспешно пытались вести от имени своего этноса. Например, о прогрессирующем ухудшении отношения поляков к Украине обращается внимание в публикации украинского журналиста под знаменательным наименованием ""Газета выборча": в Украине подделают всё". Её автор, в частности, отмечает: "Вместо продолжения начатого диалога о трудной польско-украинской истории с ее кровавыми страницами, и признания очевидных, подтвержденных исследователями фактов, президент Ющенко и его окружение сделали все возможное для героизации вояков УПА и возвеличивания их роли в борьбе за независимость Украины. И это отразилось на отношении польских политиков к украинскому президенту" ("2000". - No 50, 11.12.2009 г.). Надо признать, что одним только этим направлением своей внутренней политики третий Президент Украины породил волну неприязни к стране не только со стороны поляков, но и целого ряда других этносов, представители которых пали жертвой палачей из числа украинских коллаборационистов времен Второй мировой войны. Противоестественная попытка реабилитации украинских нацистов в речах и указах главы государства, помимо очевидного отсутствия даже зачатков личной совести, свидетельствует ещё и о несомненном историческом невежестве лидеров украинской партии этнической нетерпимости. Исторический крах практически всех их политических начинаний стал настолько очевидным, что этими вопросами уже перестали задаваться даже их избиратели.
   Какие бы геополитические пасьянсы ни раскладывали на своих местечковых столах идеологи этой злополучной партии власти, польская элита не желает предавать забвению память невинно замордованных, жестоко поруганных и зверски уничтоженных своих соотечественников. При таких обстоятельствах, конечно же, историческую правду лучше не скрывать. Тем более, что имена палачей - идеологов, организаторов и рядовых исполнителей этого изуверства - уже далеко не тайна. Посему, несмотря на очевидную негласную табуированность такой информации, наиболее добросовестные и порядочные украинские ученые, насколько сие возможно, откровенно поднимают и исследуют эту болезненную тему. Так, академик М.В. Попович пишет: "Чья была инициатива кровавых этнических чисток, осуществленных под руководством волынских Служб Безопасности ОУН? Вне всякого сомнения инициативная роль Дмитрия Клячковского - "Клима Савура", командующего УПА на Волыни".
   Но кому бы лично ни принадлежала эта бесчеловечная инициатива, очевидно, что происшедшее не было безумным эксцессом исполнителя какого-либо отдельного члена партии этнической нетерпимости. Оно отвечало глубоко потаенным позывам души всех членов этой партии, голос крови которых время от времени взывал к избиению вполне определенной части своих соотечественников другого этнического происхождения. Как правило, это была самая слабая, беззащитная и невооруженная часть населения соответствующей территории. Потому-то число жертв таких погромов было неизменно столь велико.
   Основная причина подобной трагедии - этническая нетерпимость, замешанная на невежестве, жестокости и политической близорукости её организаторов. Вероятно, внутренней пружиной такого насилия была какая-то форма психопатологического самоутверждения над теми, кто в силу самого факта уязвимости (пол, возраст, физическая слабость, болезненные особенности психики) вынужден был молить о пощаде, снисхождении и милосердии. Ведь сражение с вооруженным и подготовленным противником такого самовыражения явно не сулило. Об этой особенности "героев" борьбы за "независимость" свидетельствует число поверженных ими в военных баталиях тех лет. Почерпнутые из литературы, эти данные открывают перед нами удивительную картину подлинных "побед" на фронтах с действительно боеспособным противником. Например, за все время борьбы за "независимость" с вооруженными силами нацистской Германии общее число поверженных, по некоторым источникам, не превышает 1 000 гитлеровцев. В то же время в боях с вооруженными силами СССР за период с 10 декабря 1944 г. по 21 мая 1949 г. было убито около 5 000 человек, из которых около 1500 - до 10 мая 1945 г., а остальные - 3500 после окончания кровопролитной войны.
   Обращает на себя внимание чудовищная диспропорция: число поверженных в боях за несколько лет войны с вооруженным противником почти в десять раз уступает числу тех мирных жителей польских деревень, которые были истреблены всего лишь за одно лето 1943 г. При анализе этих данных закрадывается страшное подозрение, что преимущественным способом войны за "независимость" были не сражения на поле брани с вооруженным агрессором в лице враждебного государства, а этническая чистка народов, которые испокон веков проживали на соответствующей территории наряду с украинцами.
   Конечно же, в далеком 1903 г. адвокат Михновский не мог и помышлять о том, что изложенные им "заповеди" будут восторженно восприниматься в качестве целостной и привлекательной идеологии для целого ряда сменяющих друг друга поколений наших соотечественников как в ХХ, так и в ХХI веке. И в страшном сне ему не могло присниться, что они будут претворяться в жизнь таким бесчеловечным способом, который со временем получит общепризнанное наименование - преступление против человечества. Как известно, образец такового во всем своем вселенском масштабе явила миру уже после смерти упомянутого публициста нацистская Германия в 30-40-х годах ХХ века. Но чем в итоге всё это обернулось для судеб миллионов людей, которые пали жертвами мировой бойни, пришлось исследовать уже после её завершения специально созданному для этого международному трибуналу. Совершенно очевидно, что история не отказала нам в своих уроках. Но уже ни для кого не является секретом, что мы оказались неспособными им внимать.
   Признаюсь, нестерпимо тяжко было читать, а тем более переносить описание упомянутых выше примеров изуверства на страницы настоящего издания. Вместе с тем, поскольку всё вышеизложенное является неотъемлемой частью нашей истории, более того, серьёзной препоной для построения демократического правового государства в Украине, считаю необходимым уделить этим проблемам самое серьёзное внимание именно в данном разделе настоящей работы. Это становится тем более актуальным, если взять в расчёт упорное нежелание одной из партий власти признать преступлением против человечества многочисленные злодеяния, учиненные членами украинской партии этнической нетерпимости в годы Второй мировой войны. Подобное упорство производит угнетающее впечатление не только на соседние народы, но и на многих граждан нынешней Украины. Но оно не ослабевает и налицо по сей день. О последнем свидетельствуют сентенции украинского писателя Василия Николаевича Шкляра: "Большой мудрец был отец украинского национализма Николай Михновский. Представьте себе, еще в 1900 году он сказал, что нация, которая не освободится до наступления демократии, практически шансов не будет иметь. Потому так и спешили настоящие украинские патриоты, идеологи, добиваясь освобождения во время войн. Героев обвиняют, что они сотрудничали какое-то время с фашистами. Да хоть с самим дьяволом, лишь бы освободить свою страну от оккупанта. Теперь мы видим, насколько был Николай Михновский мудр, потому что в условиях демократии восстанавливать историческую справедливость очень тяжело" ("УНIАН", 9.02.2011 г.). Именно подобной позицией современных идеологов украинской партии этнической нетерпимости объясняется необходимость описания тех злодеяний, которые успели совершить приспешники этой партии в тесном альянсе со своими союзниками из правящей партии гитлеровской Германии.
   Закрывая тему присвоения звания Герой Украины прислужникам гитлеровской Германии следует упомянуть ряд фактов. В частности, в комментарии Департамента печати и информации Министерства иностранных дел России от 23.06.2008 г. отмечалось: "Подобная линия официальных властей, включая присвоение звания Героя Украины капитану войск СС, командующему Украинской повстанческой армией Р.Шухевичу, противоречит решениям международного Нюрнбергского трибунала, который признал преступными эсэсовские формирования". Европарламент в своей резолюции от 25.02.2010 г. также выступил с осуждением акта о присвоении звания Герой Украины Бандере, который "сотрудничал с фашистским режимом".
   Концепция традиции невежества в известной степени объясняет теорию и практику этнической нетерпимости значительной части титульной супернации к представителям другой цивилизации и религии, другого этноса и языка. Но чем можно объяснить подобную же ненависть и бесчеловечность, например, между представителями, казалось бы, близких по духу, религии и языку славянских народов Российской (большевистской) империи? Полагаю, что в этом вопросе нам не обойтись без некоторых экскурсов в историю.
   Одну из версий феномена ненависти, в частности, между одной из ветвей украинского этноса и русским народом озвучил львовский историк Леонид Соколов. Так, в статье "Корни ненависти" он пишет, что для того, "чтобы выяснить, как возникло то, проникнутое лютой ненавистью к России политическое украинское движение, которое получило наибольшее развитие в совершенно оторванной от России австрийской Галиции, чтобы отыскать его корни, необходимо" углубиться в историю именно этого региона. И далее автор приводит исторические данные о том, как австрийские немцы в своё время на территории подвластной им Галицкой Руси породили и, буквально, выпестовали местную партию этнической нетерпимости к их славянским собратьям, которых они при этом упорно именовали не иначе, как "москалями". В контексте этой исторической версии привлекается внимание к тому обстоятельству, что сию эстафету добровольно и с завидной страстью подхватили бежавшие на территорию австрийской Галиции участники разгромленного Польского или Январского восстания 1863-1864 гг. против власти Российской империи на территории Царства Польского и Западного края. Эта версия подтверждается многими источниками. В частности, в связи с упомянутыми событиями в исторической литературе приводятся примечательные слова одного из руководителей этого восстания, генерала Людвига Мерославского (1814-1878): "Бросим горящие факелы и бомбы за Днепр и Дон в самое сердце Руси; разбудим ненависть и споры среди русского народа. Русские сами будут рвать себя своими же когтями, а мы тем временем будем расти и крепнуть". Попутно заметим: автор этих русофобских прожектов ни сном ни духом не упоминал о существовании украинцев в противовес русским, он лишь грезил расколом среди единого русского народа. Иными словами, необходимо было найти эффективный способ стравить и перессорить разные части русского народа, который исторически всегда выступал в качестве естественного геополитического противника Польши.
   В те годы такие методы борьбы с Россией показались весьма перспективными для многих представителей польской политической элиты. Вот почему всестороннему идеологическому обоснованию антироссийского вектора борьбы было уделено достаточно внимания многими польскими историками и публицистами той эпохи. Наиболее плодовитым из них оказался Франциск-Генрих Духинский (1817-1880), перу которого принадлежит трехтомный труд под заглавием "Основы истории Польши и других славянских стран". Суть его утверждений сводилась к тому, что, говоря современным языком, русские не могут быть отнесены к славянским народам, а составляют особую ветвь угро-финских и урало-алтайских племен. А потому "москали" незаслуженно используют имя русских, ибо последнее по праву принадлежит исключительно украинцам и белорусам, близким по своему происхождению к полякам.
   Однако гораздо более выразительную картину той геополитической роли, которая отводилась определенной части славянства в извечном противостоянии Польши и России, оставил нам польский ксендз, талантливый публицист и историк, основатель краковской исторической школы Валериан Калинка (1826-1886), который, в частности, писал: "Между Польшей и Россией сидит народ, который есть ни польский, ни российский. Но в нем все находятся материально под господством поляков, а нравственно под влиянием России, которая говорит тем же языком, исповедует ту же веру... провозглашает освобождение от ляхов и единение в славянском братстве. Как же защищать себя? Где отпор против этого потопа? Где?! Быть может, в отдельности этого русского (малорусского) народа. Поляком он не будет, но неужели он должен быть Москалем?!
   Поляк имеет другую душу... Но между душой Русина и Москаля такой основной разницы, такой непроходимой границы нет. Была бы она, если бы каждый из них исповедовал иную веру, и поэтому уния была столь мудрым политическим делом.
   Если бы Русь... по сознанию и духу была католической, в таком случае коренная Россия вернулась бы в свои природные границы и в них осталась, а над Доном, Днепром и Черным морем было бы нечто иное.
   Каково же было бы это "нечто"? Одному Богу ведомо будущее, но из естественного сознания племенной отдельности могло бы со временем возникнуть пристрастие к иной цивилизации и, в конце концов, к полной отдельности души. Раз этот пробуждающийся народ проснулся не с польскими чувствами и не с польским самосознанием, пускай останется при своих. Но эти последние пусть будут связаны с Западом душой, с Востоком - только формой.
   С тем фактом (т.е. с пробуждением Руси с не-польским сознанием) мы справиться сегодня уже не в состоянии, зато мы должны позаботиться о таком направлении и повороте в будущем, потому что только таким путем можем еще удержать Ягайлонские приобретения и заслуги, только этим способом можем остаться верными призванию Польши, сохранить те границы цивилизации, которые оно предначертало. Пускай Русь останется собой и, пусть с иным обрядом, будет католической - тогда она и Россией никогда не будет и вернется к единению с Польшей... Все-таки лучше самостоятельная Русь, чем Русь Российская. Если Гриць не может быть моим, говорит известная думка, пусть, по крайней мере, не будет он ни мой, ни твой". В приведенном тексте опять же обращает на себя внимание, что польский автор не прибегал к слову "украинский", а территорию Украины простодушно и искренне именовал Русью. Это обстоятельство, по мнению ряда историков, косвенным образом подтверждает их версию, что труды польских авторов преимущественно обслуживали политику раскола Российской империи, а не национальные интересы украинцев в качестве самостоятельного субъекта истории.
   Действительно, в России основной национальной группой признавались русские, которые в свою очередь подразделялись на великороссов, малороссов и белорусов (в нашей работе получивших наименование титульной супернации). И если в России малороссы признавали себя частью русского народа, то в австрийской Галиции они под именем русинов официально проходили под рубрикой этноса, отдельного от русского. Вместе с тем на территории последней значительная часть галицких русинов, в соответствии с исторической традицией, признавала себя русскими; другая же часть, как того требовали австрийские власти, признала себя отдельным народом и, в отличие от сторонников идеи единства русского народа, называла себя русинами-украинцами, а затем и просто украинцами. Но по официальной австрийской терминологии они со временем стали именоваться "рутенами".
   Ряд современных историков полагает, что именно с 1863 г. украинофильское течение в Галиции стало усиленно насыщаться идеологическим, психологическим и политическим антирусским содержанием. Во всяком случае, в некоторых исторических изысканиях обращается внимание на то, что именно с тех пор в Галиции было положено начало размежеванию галицких русинов. Старорусины (их неофициально именовали "москвофилами") при этом оставались на своих традиционных пророссийских позициях, а на основе молодорусинского движения стала формироваться "антимосковская Русь" - будущее галицко-украинское движение, проникнутое духом непримиримой вражды и ненависти ко всему русскому.
   При этом акцентируется внимание на том, что "всеми своими корнями украинская идеология вросла в польскую почву", на которой, собственно, и произросло "украинство" как весьма специфическое и грозное оружие в борьбе с Россией. В этом же контексте отмечается, что у истоков непосредственно "украинской идеи" стоял известный польский государственный деятель граф Ян Потоцкий (1761-1815). На это обстоятельство, как утверждается, первым обратил внимание известный ученый-филолог, профессор Берлинского университета, автор популярного "Этимологического словаря польского языка", уроженец Галичины Александр Брюкнер (1856-1939). Идею об этническом противопоставлении двух частей русского народа польский граф высказал в своей книге, изданной на французском языке в 1795 г. под заглавием: "Fragments historiques et geographiques sur la Scythie, la Sarmatie at les slaves". Со временем этот политический проект дал свои горькие плоды, породив устойчивую психологию этнической ненависти одной из ветвей славянского народа, которая стала себя позиционировать в качестве украинцев по отношению к другой её ветви - русским. По этому поводу император Николай I в одном из своих писем на имя главного начальника Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и, одновременно, шефа Отдельного корпуса жандармов Алексея Фёдоровича Орлова (1786 -1861) обронил: "Давно я боялся, что эта польская пропаганда найдет отклик в юго-западном крае, и теперь увидел, что это случилось. Однако публике об этом говорить не нужно".
   По мнению многих исследователей, выпестованная в качестве инструмента борьбы с Российской империей во всём остальном украинская ветвь славянского суперэтноса оказалась абсолютно бесплодной. После 1991 г. это обстоятельство стало привлекать к себе пристальное внимание. О причинах оного высказал своё суждение, в частности, автор статьи "Комплекс титульной нации": "На самом деле, ответ лежит на поверхности. Дело как всегда в людях, критериях их отбора и поставленных обществом целях. Украинство, как течение, было создано для раскола Русского Мiра. Отсюда и их программа, отрицающая всё русское и предназначенная исключительно на борьбу с ним. Но в этом и беда "украинства", что существовать оно может лишь в рамках разрушения, а для созидания оно не предназначено" ("Руська Правда, 26.02.2010 г.). Видимо, очевидная склонность к разрушению любого культурного пространства вызывает у многих разумное сомнение в способности создания таким специфическим субъектом истории самостоятельного государства. Например, некоторые польские историки не скрывают своего мнения о том, что Украина - это искусственное государственное образование, созданное в основном в годы СССР. Так, австралийский писатель и историк польского происхождения Марианн Калуски в статье "Поговорим об Украине откровенно" заметил, что "этническая проблема на Украине возникла вследствие того, что это государство в его нынешних границах представляет собой искусственное творение Сталина, которому, (как и прочим кремлевским властителям) даже в голову не могла прийти мысль о том, что Украина когда-нибудь может быть оторвана от "русской матери". Именно поэтому щедрой рукой к Украине были присоединены этнически русские территории, земли, которые никогда не принадлежали Украине. Еще в 1954 году, в ознаменование 300-летия воссоединения Украины и России, Москва включила в состав Украины полуостров Крым, являющийся полностью русским как этнически, так и (с XVIII века) исторически...
   Украина, которую Сталин буквально слепил из русских, украинских, польских, татарских, венгерских и румынских земель".
   Заметим, что такой точки зрения придерживаются многие представители польской интеллигенции. Российская газета "Комсомольская правда" в статье "Во всем виноваты русские!", опубликованной 22 октября 2007 г., привела весьма примечательный диалог между своим корреспондентом и представителями польских литературных кругов. Слегка шокированный обилием средств антирусской наглядной агитации на улицах Варшавы, журналист поинтересовался у польских литераторов: "А сколько ж ваших уничтожила украинская повстанческая армия, но фотовыставок и на эту тему в Варшаве нет почему-то?". "Украинцы? Нет такой нации. Вы историю почитайте. Это все те же русские!" - был ответ польских собеседников.
   "Какая интересная мысль! - заметил российский журналист. - Только дождусь очередной украинской бучи (обычно это недолго), так и озвучу ее на Крещатике!". Парадокс этого диалога заключается в том, что российский журналист в этой полемике явно дистанцировался от исторической версии, что западные украинцы - это часть российского народа. Поляки же, по крайней мере, участники этой дискуссии, напротив, упорно отождествляют всех украинцев с русскими, на которых, собственно говоря, и возлагали ответственность за деяния УПА в годы Второй мировой войны. Точка зрения о том, что украинцы всего лишь некая разновидность русского этноса, отнюдь, не нова. Об этом упоминала ещё немецкий философ, экономист и и публицист Роза Люксембург (1871-1919). В частности, она писала: "Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем простой причудой, кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко".
   По сути, исторически породив и выпестовав украинскую партию этнической нетерпимости и направив её агрессивные устремления против России, поляки сами на каком-то этапе истории оказались жертвой своего же детища. А о том, что эта партия - порождение антирусской политики Польши, сомневаться не приходится. Один из современных исследователей привел выдержку из львовской газеты "Przeglad" No 168 за 1892 г., в которой имел место следующий пассаж: "Если в чувствах малорусского народа существует сильная ненависть к России, то возникает надежда, что в будущем, при дальнейшем развитии этих чувств, будет возможно выиграть против России малорусский козырь...
   Такой эволюции нам, полякам, нечего бояться, напротив, мы бы допустили ошибки, если бы хотели запереть ей дорогу и добровольно отказаться от союзника в борьбе с Россией".
   Основной вывод из этого прискорбного факта напрашивается сам собой: нельзя безнаказанно порождать ненависть к другому народу без высокой степени риска пасть в какой-то момент в качестве жертвы подобной политики. Не случайно народная мудрость гласит: не копай яму другому, сам в неё попадешь. И "Волынская резня" - одно из самых трагических подтверждений этого пророчества. Ведь природа этнической ненависти такова, что она неразборчива не только в выборе средств, но и в выборе жертв. Опасность при этом возрастает во сто крат, когда носителем этнической ненависти оказывается невежественное и агрессивное население депрессивных районов соответствующих государств. Поэтому кому-кому, а польской партии этнической нетерпимости есть над чем поразмышлять по сему поводу в свете современных европейских реалий.
   Разумеется, такая многолетняя и целенаправленная политика польских и австрийских политических деятелей дала свои закономерные результаты. Завершённой формой этой политики стала иррациональная ненависть украинских подданных Габсбургской империи по отношению к российскому народу. Ярким проявлением таковой стало политическое заявление украинцев Дунайской монархии, принятое накануне Первой мировой войны: "Во имя будущего украинского народа по обе стороны границы в случае войны между Австрией и Россией вся украинская община единодушно и решительно встанет на сторону Австрии против Российской империи как величайшего врага Украины". Думается, что сей пассаж, как никакой иной, отражает подлинную суть отношения представителей украинской партии этнической нетерпимости - подданных Австро-Венгерской империи - ко всем подданным Российской империи. И это при всём том, что на момент вступления в Первую мировую войну армия Габсбургской империи состояла на 25 % из австрийцев, на 23% - из венгров, на 17% - из чехословаков, на 11% - из сербов, хорватов и словенцев, на 8% - из поляков, на 8% - из украинцев, на 7 % - из румын и на 1% - из итальянцев. Однако, кажется, что по концентрации ненависти к русскому народу украинцы Австро-Венгерской империи не знали себе равных. Создается впечатление, что по странной аберрации чувств все то этническое унижение, которое они претерпевали на территории Дунайской монархии трансформировалось в ненависть к населению Российской империи, что в конечном итоге и прорвалось наружу в самой бесчеловечной форме в процессе их участия во Второй мировой войне на стороне гитлеровской Германии.
   Наряду с приведенным, необходимо также упомянуть жесточайшую войну, которую объявило правительство Габсбургской империи тем своим подданным-русинам ("москвофилам"), которые были заподозрены в симпатиях к России. Этой трагической странице истории галицких русофилов была посвящена специальная работа украинского историка, писателя и поэта Василия Романовича Ваврика (1889-1970) "Терезин и Талергоф". Известно, что с 3 сентября 1914 г. по 10 мая 1917 г. в окрестностях австрийского городка Грац действовал первый в Европе концентрационный лагерь Талергоф. В этом лагере были подвергнуты заключению мирные подданные Австро-Венгерской империи - инаковерующие, инакоговорящие и инакомыслящие буковинские и галицкие русины. Такой же концлагерь - Терезиенштадт - функционировал и в окрестностях городка Терезин на Огре (Северная Чехия). Через жернова этих лагерей было пропущено порядка 300 000 мирного населения указанных провинций, из которых 200 000 навсегда остались погребенными в братских могилах, пострадав за сохранение своей этнической и культурной идентичности, за право думать и говорить на родном языке. Это был откровенный геноцид по этническому признаку. На Личаковском кладбище во Львове до сих пор высится памятный камень, на котором выгравированы такие слова: "Жертвам Талергофа - Галицкая Русь".
   Украинский публицист и политолог Андрей Ваджра, также исследовавший эту малоизвестную страницу нашей истории, отмечает, что "первые европейские концентрационные лагеря смерти были созданы в Австро-Венгрии во время Первой мировой войны для уничтожения русского населения Галиции и Буковины. Туда австрийцы отправляли тех русских, которых не убивали на месте. Причем отправляли на основе доносов, прежде всего, новоиспеченных "свидомых украйинцив". Именно последние были главной движущей силой массового террора австрийцев. В то время человека могли повесить на ближайшем дереве, забить до смерти или расстрелять лишь только за то, что он русский!
   Тогда было уничтожено около 200 тысяч человек мирного населения... Это была страшная трагедия, о которой ничего не написано ни в одном украинском учебнике истории. А ведь убивали не только мужчин, но и женщин и детей. Убивали русских независимо от их возраста и пола!".
   Попутно заметим, что в упомянутых концлагерях создавали привилегированное положение тем малороссам-военнопленным, которые признавали себя украинцами в противовес остальным россиянам. На оккупированных немцами в 1915 г. территориях Российской империи было запрещено использование русского языка в образовании, печати и административных делах. Как отмечают историки, впервые возникла ситуация, при которой владение местным наречием давало существенные привилегии относительно русскоязычных обитателей тех же регионов. Невольно напрашивается вопрос: а не в этих ли местах и не на этих ли делах проходили свои первые "университеты" члены будущей партии этнической нетерпимости? Видимо, далеко неслучайно украинский историк О.А. Бузина, обращаясь к своим современникам - выходцам из Галиции, поражался избирательности их исторической памяти: "Страшная все-таки вещь - потеря исторической памяти! Если вы спросите нынешнего галичанина о сталинских репрессиях, он радостно закивает головой, но ничего не вспомнит о Талергофе. Так, словно его и не было. Между тем, листая списки жертв австрийского террора 1914-1917 гг., я встречал имена земляков и как минимум однофамильцев некоторых известных ныне выходцев из Галичины... Милая Австрия с вальсами и опереттами, как же ты любила своих украинских подданных! Интересно, родственники и однофамильцы жертв помнят об этой "любви"? А если помнят, почему молчат?". Думается, что сей вопрос - абсолютно риторический. Ясно ведь, что дело не в исторической памяти, а в примитивной этнической избирательности, густо замешанной на традиции невежества, которая начисто парализует человеческую совесть. Способность обойтись без оной, повышенная склонность к предательству и к уничтожению своих русскоязычных соотечественников стали наиболее распространенным стереотипом поведения среди жителей Галиции. Который раз эта проблема была поднята в статье "Отречься от предательства", автор которой в частности писал: "В годы Первой мировой войны Галиция подверглась масштабной этнической чистке со стороны австрийцев (можно сказать, геноциду): всех сочувствующих России, уничтожали или отправляли в первые европейские концлагеря Терезин и Талергоф. Лояльных же к Габсбургам и доносивших на соплеменников записывали в "свiдомi". Так что те, кто не ушел с отступающей русской армией, практически полностью были уничтожены или прошли "пацификацию" ("2000". - No 33, 20.08.2010 г.). Как показала вся дальнейшая история, отречься от хронического предательства, ярой ксенофобии для этой генерации людей стало равносильным отречению от своей исконной традиции, подлинной натуры, этнической самоидентификации, составляющих самую суть Украинской Системы. Исторически память о своем реальном поведении и совесть у этих людей разошлись в прямо противоположных направлениях.
   Впрочем, история обошлась и без тех, кто страдает потерей памяти или совести. Она сохранила в своих анналах целый ряд свидетельств об отношении некоторых галицких русинов - подданных Габсбурской империи - к тем своим соотечественникам-галичанам, которые тяготели к российскому народу. Эти данные приведены в книге уроженца Киева, русского публициста В.В. Шульгина "Украинствующие и мы", увидевшей свет в Югославии (1939 г.). Шульгин, как известно, прожил без малого сто лет, в итоге став бесценным очевидцем эпохи. Ему можно верить, можно не верить, но он, бесспорно, многое повидал на своём веку, и у него, в отличие от современных перевертышей, есть моральное право сказать своё слово в истории. Вот некоторые отрывки из этого примечательного издания, воссоздающие неповторимую атмосферу того времени и нравы тех людей:
  "С тех пор, как нынешние чигиринцы объявили себя украинцами, они, вопреки старому чигиринцу Хмельницкому, "гонят все русское". Но кого же гонят? Самих себя, свою же плоть и свою же кровь. И сколько этой своей крови они уже пролили! Что сделали они, хотя бы в Галичине, ставшей "пьемонтом Украинства", - руками Австрии. Своих братьев галичан только за то, что они хотели сохранить свое тысячелетнее русское имя, мучили, терзали в тюрьмах и застенках, тысячами казнили на виселицах!
  "Депутат австрийскаго парламента, поляк г. Дашинский (русские депутаты были приговорены к смертной казни) сказал на одном из заседаний, что у подножия самых Карпат от расстрелов и виселиц погибло около 60.000 невинных жертв". (Временник, Научно-Литературные записки Львовскаго Ставропигиона на 1935 г, стр. 68 и 69).
  За что погибли эти люди? Были ли они действительно невинными? Об этом мы можем узнать из речи инженера Хиляка, представителя галицко-русской молодежи:
  "...Талергоф, пекло мук и страданiй, лобное мЪсто, голгофа русскаго народа и густой лЪс крестов "под соснами", а в их тЪни они - наши отцы и наши матери, наши братья и наши сестры, которые сложили там головы. Неповинно! Но во истину ли неповинно? НЪт, они виноваты, тяжко виноваты. Ибо своему народу служили вЪрно, добра, счастья и лучшей доли ему желали, завЪтов отцов не ломили, великую идею единства русскаго народа исповЪдывали. И не преступление ли это? Однако наиболЪе страшным, наиболЪе волнующим, наиболЪе трагическим в этом мученичествЪе русскаго народа было то, что брат брата выдавал на пытки, брат против брата лжесвидЪтельствовал, брат брата за iудин грош продавал, брат брату Каином был. Может ли быть трагизм больше и ужаснЪе этого? Пересмотрите исторiю всЪх народов мiра, и такого явленiя не найдете. Когда лучшiе представители народа "изнывали по тюрьмам сырым, в любви беззавЪтной к народу", в то время вторая его часть создавала "сiчовi" отдЪленiя стрЪлков и плечо о плечо с палачем - гнобителем своего народа добровольно и охотно защищала цЪлость и неприкосновенность границ австрiйской Имперiи. ГдЪ же честь, гдЪ народная совЪсть? Вот до чего довела слЪпая ненависть к Руси, привитая на продолженiи долгих лЪт, словно отрава народной душЪ. Предатель забыл свою исторiю, отбросил традицiи, вырекся своего историческаго имени, потоптал завЪты отцов..." (Ibid., стр. 84 и 85).
  С той же силой свидетельствует нам о славных деяниях нео-чигиринцев в Галиции Фома Дьяков, крестьянин села ВербЪжа из-под Львова. Он был приговорен к смертной казни в 1915 году, но император Франц Иосиф подарил ему и некоторым другим жизнь.
  "Нехай не гине николи память о наших невинных тысячах русских людей, лучших и дорогих наших батьков и матерей, братов и сестер, котри в страшних муках погибли от куль, багнетов и на австромадьярских шибеницах, що неначе густый лЪс покрыли всю нашу землю. Той звЪрский террор в свЪтовой истории записано кровавыми буквами, и я вЪрю, що та память о мучениках буде вЪчная. Наши дЪти, внуки, правнуки и тысячелЪтни потомки будут их вспоминати и благословити за тое, що в страшных, смертельных муках и страданиях не выреклися свого великаго славянскаго русскаго имени и за идею русскаго народа принесли себе кроваво в жертву. Ганьба буде на вЪчный спомин за писемни и устни ложни доноси выродних наших родних братов, которы выреклися тысячелЪтного русскаго имени, стались лютыми янычарыма, проклятыми каинами, юдами, здрадниками и запроданцами русскаго, славянскаго народа и русской славянской земли за австрiйскiи и германскiи охлапы!" (Ibid., стр. 76).
  А вот речь другого крестьянина, Василия Куровца, села Батятич, из-под Каминки Струмиловой.
  "Сумный в исторiи Руси, був 1914 рок! Австрия думала, що огнем и мечем вырве из груди народа нашего русску душу, а НЪмечина думала, що захопить в свои руки урожайный, чорноземный край от Карпат до Кавказа. Коли той план заломався о русскiи штыки, то нЪмецка гидра стала мститися на невинном галицко-русском народЪ. О Русь, святая мать моя! Поможи забути ту жестоку муку, ту обиду, нанесену нашему обездоленному народу. Сумна и страшно погадати: тысячи могил роскинулись, куды лише очима поведемо, по нашей отчинЪ, и тысячи могил под соснами в ТалергофЪ. В тиху ночь чути их стон и горьке рыданья и тугу за родною землею... Скажемо собЪ нынЪ, братья и сестры, що николи мы их не забудем и рок-рочно будем поминати по закону наших батьков и таким способом будем передавати их имена нашим грядущим поколЪнiям. Тут торжественно могу заявити, що, если-б наврать всЪ отреклися их идеи, то есть Святой Руси, здорова селянска душа крепко ей держатися, бо та идея освящена кровью наших батьков и матерей" (Ibid 78).
  Кто же эти иуды-предатели, которые отреклись от тысячелетнего русскаго имени и повели своих братьев на страшную голгофу Талергофа? Об этом мы можем узнать из речи отца Иосифа Яворскаго, из села Ляшкова, депутата на Сейм в Варшаве.
  "Дорогая русская семья и честные гости! Еще в 1911 - 1912 г.г. многие представители Украинскаго Клуба в Австрiйском парламентЪ, паче всЪх Василько и Кость Левицкий, старались всЪми силами доказать австро-нЪмецкому правительству, что они являются вЪрноподаннЪйшими сынами и защитниками Австрiи, а всЪ русскiя организацiи и общества, то наибольшiе враги австрiйскаго государства. Эта лояльность украинцев ввиду Австрiи породила кровь, муки, терпЪнiе русскаго народа и Талергоф. ВсЪм, кто знает австрiйское парламентское устройство, вЪдомо, что так называемыя делегацiи австрiйскаго и угорскаго парламента собирались то в ВЪнЪ, то в БудапештЪ. В 1912 году предсЪдатель украинскаго клуба, д-р Кость Левицкий, во время заседанiя такой делегацiи внес на руки министра войны интерпеляцiю слЪдующаго содержанiя: "Известно ли вашей ексцеленцiи, что в ГаличинЪ есть много "русофильских" бурс для учащейся молодежи, воспитанники которых приобрЪтают в армiи права вольнопредЪляющихся и достигают офицерской степени? Каковы виды на успЪх войны, ежели в армiи, среди офицеров так много врагов, - "русофилов"? Известно ли вашей ексцеленцiи, что среди галицкаго населенiя шляется много "Руссофильских" шпiонов, от которых кишит, и рубли катятся в народЪ? Что намЪряет сдЪлать ваша ексцеленцiя на случай войны, чтобы защититься перед "русофильскою" работою, которая в нашем народе так распространяется?" Министр отвЪтил, что примет предупредительныя мЪры, чтобы ненадежные элементы, т.е. студенты-руссофилы, не производились в офицеры и на случай войны обезвредит "русофилов". ПослЪдствия этого запроса Костя Левицкаго - то лишенiе многих студентов славян офицерских прав. Административныя власти выготовили списки и на основании их всЪ русскiе были арестованы. Армiя получила инструкцiи и карты, с подчеркнутыми красным карандашем селами, которыя отдали свои голоса русским кандидатам в австрiйскiй парламент. И красная черточка на карте оставила кровавыя жертвы в этих селах еще до Талергофа. Вы сами помните, что когда в село пришел офицер, то говорил вЪжливо, но спросив названiе села и увидЪв красную черточку на картЪ, моментально превращался в палача. И кричал нЪмец или мадьяр - Ты рус? А наш несчастный мужик отвЪчал: - Да, русин, прошу пана. И уже готовая веревка повисла на его шеЪ! Так множились жертвы австро-мадьярскаго произвола. Но вскорЪ не хватило висЪлиц, снурков, ибо слишком много было русскаго народа. Для оставшихся в живых австрiйская власть приготовила пекло, а имя ему - Талергоф! Если бы кто-нибудь не повЪрил в мои слова, что Талергоф приготовили вышеупомянутые мною украинцы, пусть посмотрит в стенографическiя записки делегацiи" (Ibid., стр. 86 и 87).
   Итак, вот к чему привела китайская месть украинствующих, обидевшихся на Чудь, Мерю, Весь, Мордву и Черемисов. Как назвать все это иначе, чем физическим и духовным народным самоубийством?!".
   Думаю, что в вопросе о китайской мести Шульгин всё же погрешил против истины, сравнив представителей тысячелетней цивилизации, одарившей мир великой культурой с обитателями одной из самых отсталых провинций захудалой Дунайской монархии. Если первые, наряду с несомненными достоинствами, славились также и своей невозмутимой жестокостью, то вторые неизменно отличались завистливостью, склонностью к предательству и изощренной жестокостью. О чём свидетельствует, например, текст зловещей частушки, на который я наткнулся в одном из источников. По уверению его автора эти слова напевали в те времена местные "украинствующие" русофобы:
  Украiнцi п`ють, гуляють,
  А кацапи вже конають.
  Украiнцi п`ють на гофi,
  А кацапи в Талергофi.
  Де стоiт стовп з телефона,
   Висить кацап замiсть дзвона.
  Уста йому посинiли, Чорнi очi побiлiли,
  Зуби в кровi закипiли,
  Шнури шию переiли.
   Местный фольклор нередко отражает особенности менталитета его сочинителей и исполнителей. При самом активном участии последних Австро-Венгерская империя зверским способом, с немецкой скрупулезностью и методичностью буквально зачистила Галицию, Буковину и Закарпатье от тех украинцев, которые могли бы составить какую-либо конкуренцию местной партии этнической нетерпимости. Ряд документов, свидетельств и фактов о геноциде русинов (украинцев), подданных Габсбургской империи, тяготевших к российскому народу, нашли отражение в сборнике "Талергофский альманах", четыре выпуска которого увидели свет во Львове с 1924 по 1932 г. Первое издание этого альманаха вышло в свет под весьма красноречивым названием: "Пропамятная книга австрийских жестокостей, изуверств и насилий над карпато-русским народом во время всемирной войны 1914-1917 гг. Выпуск первый. Террор в Галичине в первый период войны 1914-1915 гг.". Думается, что именно в эту эпоху оформилось то явление, которое в настоящей работе получило наименование Украинской Системы, самым чудовищным образом проявившей себя уже в годы Второй мировой войны в виде коллаборационизма, геноцида и этнических чисток мирного населения.
   Естественно, что для России эти факты не представляли секрет Полишинеля. На реальную опасность, которая подстерегала империю в случае возможного присоединения Галиции в ходе грядущей Первой мировой войны, настоятельно обращал внимание П.Н. Дурново в своём уже упоминавшемся меморандуме от 26 февраля 1914 г. на имя главы государства: "Совершенно то же и в отношении Галиции. Нам явно невыгодно, во имя идеи национального сентиментализма, присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь. Ведь на ничтожную горсть русских по духу галичан сколько мы получим поляков, евреев, украинизированных униатов? Так называемое украинское или мазепинское движение сейчас у нас не страшно, но не следует давать ему разрастаться, увеличивая число беспокойных украинских элементов, так как в этом движении - несомненный зародыш крайне опасного малороссийского сепаратизма, при благоприятных условиях могущего достигнуть совершенно неожиданных размеров". Читая эти строки спустя много лет, не устаешь поражаться проницательности их автора. Во всяком случае отставной чиновник Российской империи в этом вопросе оказался гораздо прозорливее главы могучей советской империи. Как на очевидную ошибку Сталина в отношении Галичины в ходе одного из своих интервью обратил внимание знаменитый советский правозащитник и писатель В.К. Буковский. В частности, он заметил: "Или такой пример: Западную Украину захватил, а точнее - Восточную Польшу: вот не мог её отпустить... Но что же он получил? Возрождение национализма на Украине, которого до войны не было. Он самую взрывоопасную территорию взял - Галичину, где национализм никогда не умирал, и этим заразил всю республику". Теперь уже очевидно, что в своём прогнозе развития исторических событий, П.Н. Дурново, как говорится, "как в воду глядел". К слову сказать, по утверждению ряда современных российских историков, именно с Прибалтики и Западной Украины спустя 50 лет после их аннексии в 1939 г., собственно, и начался развал СССР. Но предоставим эти геополитические изыскания суду истории, а сами вернёмся к исследованию сути Украинской Системы.
   Дунайская монархия в немалой степени способствовала тому обстоятельству, что Галичина постоянно функционировала в качестве инкубатора, пестующего птенцов, с младых ногтей враждебных всему русскому. А птенцам, которые со временем оперились, как известно, свойственно рано или поздно разлетаться в разные стороны от родимого гнезда. Думается, что именно из последних со временем и выросли некоторые "ястребы" современной партии этнической нетерпимости.
   Может быть, именно эти обстоятельства и дали украинскому историку М.С. Грушевскому основание не ставить знак равенства между галицийским украинством и российским, что нашло своё выражение в названии его статьи, увидевшей свет в 1906 г.: "Галичина и Украина". На существенное отличие менталитета населения обеих территорий обращал внимание и такой сведущий государственный деятель, как П.П. Скоропадский, который в своих мемуарах сожалел, что культура галичан "из-за исторических причин слишком разнится от нашей. Затем, среди них много узких фанатиков, в особенности в смысле исповедования идеи ненависти к России. Вот такого рода галичане и были лучшими агитаторами, посылаемыми нам австрийцами". Традиция ненависти к другим народам, к сожалению, обладает гораздо большей живучестью в истории человечества, чем традиция добра и милосердия, благодарности и справедливости. Думается, что упомянутое и стало одной из причин, почему после присоединения в 1939 г. Западной Украины к УССР бездушные жернова советского тоталитаризма стали, в свою очередь, нещадно перемалывать плоть и кровь новых жертв, превращая их в "живой труп" советского гражданина. Таким насильственным, искусственным, большевистским способом на территории Галичины создавалась новая нация - советские украинцы. Как признал украинский историк Тарас Курило: "Это через совместные усилия Сталина, который выгнал поляков, и Гитлера, который уничтожил евреев при соучастии местных националистов, полиэтническая Галичина стала преимущественно моноэтническим регионом". В итоге, как мы видим, история нещадно потопталась на душах многострадального населения этой территории. Могло ли всё это пройти бесследно и безболезненно для менталитета, психики и правового сознания украинского этноса? Риторический вопрос!
   Один из историков, правда, по другому поводу, заметил, что имперская Россия задавила в себе святую Русь. В ещё большей степени это замечание справедливо по отношению к имперскому СССР, который в своей политической мясорубке и гулаговской душегубке исковеркал судьбы многих людей, этносов и народов, превратив многих из них в безымянный исторический "фарш". Часть населения империи выкашивалась целыми социальными слоями. Трагическая судьба постигла российское казачество, о чём уже упоминалась выше. Теперь следует упомянуть эпизоды из истории гибели советского крестьянства. Причиной этой трагедии стал массовый голод, искусственно спровоцированный тоталитарным государством в 1932-1933 гг. Эта страшная трагедия поразила практически все сельскохозяйственные регионы СССР. Наиболее разрушительные последствия этого бедствия испытали на себе земледельцы Украины, России, Белоруссии и Казахстана. Этому трагическому событию было посвящено официальное заявление Государственной Думы России "Памяти жертв голода 30-х годов на территории СССР" от 2 апреля 2008 г. Согласно этому документу на территории РСФСР (Поволжье, Центрально-Черноземная область, Северный Кавказ, Урал, Крым, часть Западной Сибири), Казахстана, Украины, Белоруссии от голода и болезней, связанных с недоеданием, в 1932-1933 годах погибло более 7 миллионов человек.
   Объективный взгляд на эту трагедию высказал постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО О.О. Сулейменов. В частности, на вопрос украинского журналиста о голоде 30-х годов он ответил: "Это были преступные ошибки режима. Невежество правителей, которые, борясь с частным производством, немедленно создавали коллективные хозяйства, отбирая скот. Казахской семье, чтобы прожить, надо было иметь минимум 20 голов барашков, пару коров, несколько лошадей.
  Это все отнималось, громадные стада загонялись на какие-то участки, быстро уничтожалась вся трава, и начиналась бескормица. Самые здоровые силы угонялись на запад, продавались. Вот, скажем, на Украине продавали зерно, чтобы закупить оборудование для индустриализирующейся страны, а от нас вывезли весь скот. Кроме того, еще жуткая зима наступила, гололед, остатки стад пали. И начался голод на Украине - все зерно ушло на оборудование, а в Казахстане - весь скот угнали.
  Цена этих ошибок или преступлений ужасна - в Казахстане 50% населения вымерли от голода, на Украине от пяти миллионов до восьми... Кто тогда считал? Вот такие трагедии есть в активе советского режима, и об этом мы не должны забывать. Но в то же время нужно правильно к этому относиться. В России ведь несколько областей тоже вымерли - все Поволжье, Кубань, Северный Кавказ...
  Такой ценой достигалась индустриализация страны. Все это надо объяснять молодым, чтобы они знали глубину этой трагедии. Но я категорически против тех утверждений, что голодомор на Украине специально организовывали, чтобы уничтожить украинский народ. Это уже мотивы, возникшие сейчас в воспаленных умах некоторых ваших политиков. То же самое и в Казахстане говорилось. Я специально изучал эту тему. И когда мы обсуждали эту тему в ЮНЕСКО, то в одной из резолюций признали, что - да, это был голод, вызванный неразумной политикой правящей верхушки" ("2000". - No 1, 1.01.2010 г.). Эту же версию возникновения голода в СССР озвучил В.Б. Резун: "Поэтому производство оружия в стране было совершенно чудовищным, но делалось это не для защиты своих людей, ибо ради выпуска оружия Сталин и его подручные устроили голод с миллионными жертвами".
   Смерть своих граждан в результате искусственно спровоцированного массового голода - одно из самых чудовищных преступлений владык советской империи против своего народа. Но голод при этом был не единственным инструментом борьбы с советским народом. Не менее эффективным, хотя и не столь массовым оказались душегубки. Об этом чудовищном инструменте истребления советских людей поведал автор книги "В подполье можно встретить только крыс...", известный советский правозащитник, уже посмертно награжденный 17 октября 1997 г. орденом Украины "За мужество" первой степени, генерал-майор Петр Григорьевич Григоренко (1907-1987). Этот потрясающий душу эпизод генерал записал со следующих слов своего доброго приятеля: "А вы знаете, Петр Григорьевич... душегубки изобрели у нас... для так называемых кулаков... для крестьян. И он рассказал мне такую историю.
  Однажды в Омской тюрьме его подозвал к окну, выходящему во двор тюрьмы, сосед по камере. На окне был "намордник". Но в этом наморднике была щель, через которую видна была дверь в другое тюремное здание.
  - Понаблюдай со мною, - сказал сокамерник.
  Через некоторое время подошел "черный ворон". Дверь в здании открылась, и охрана погнала людей бегом в открытые двери автомашины. Я насчитал 27 человек - потом забыл считать, хотел понять что за люди и зачем их набивают в "воронок", стоя, вплотную друг к другу. Наконец закрыли двери, прижимая их плечами, и машина отъехала. Я хотел отойти, но позвавший меня зэк сказал: "Подожди. Они скоро вернутся". И действительно вернулись они очень быстро. Когда двери открыли, оттуда повалил черный дым и посыпались трупы людей. Тех, что не вывалились, охрана повытаскивала крючьями... Затем все трупы спустили в подвальный люк, который я до того не заметил. Почти в течение недели наблюдали мы такую картину. Корпус тот назывался "кулацким". Да и по одежде видно было, что это крестьяне. Слушал я этот рассказ с ужасом и омерзением".
   Думается, что даже слово "изуверство" не способно отразить всю бесчеловечность содеянного тоталитарным режимом с населением некогда могучей Российской империи. Здесь, видимо, уместно напомнить о том, что предтечей нацистских газовых камер в качестве эффективного инструмента борьбы с "врагами народа" стали изощренные методы карательной политики большевистской державы. Начало этой бездушной практике было положено постановлением СНК СССР от 13 октября 1923 г. о создании печально известного Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) с двумя пересыльно-распределительными пунктами в Архангельске и Кеми. Собственно говоря, эту дату можно считать днём зарождения пресловутой империи ГУЛАГ. Управление лагерем было возложено на ОГПУ. В целом за 10 лет существования СЛОНа через его застенки прошло около 200 тысяч узников. Для сравнения стоит указать, что за 36 лет существования знаменитой каторжной тюрьмы на Сахалине времен царской России через её темницы прошло примерно 30 тысяч человек. В общем и целом, можно смело утверждать, что в проведении репрессивной политики большевистская держава, несомненно, "заткнула за пояс" царскую империю и показала пример другим репрессивным режимам.
   Расположенный на территории Соловецких островов, прозванных в народе "Адовыми островами", лагерь стал испытательным полигоном для массового истребления людей. "Тюремные Соловки являлись "кузницей кадров" и "школой передового опыта" для будущих концлагерей двадцатого столетия. Лозунг "Через труд - к освобождению" впервые появился не в Освенциме, а на Никольских воротах Соловецкого кремля. Приоритет в создании газовых камер для убийства людей вполне мог бы принадлежать Советской стране. На Соловках уже были созданы запасы отравляющего вещества хлорпикрина, но доктор Николай Жилов, из лагерной санчасти, на свой страх и риск уничтожил этот газ, он якобы израсходовал его для дезинфекции одежды каторжан в вошебойках во время эпидемии тифа в 1929 году" ("Новая газета". - No 10, 21.12.2009 г.). Как бы дополняя эту характеристику американский журналист Джеффри Тейлер в статье "Божий ГУЛАГ" писал: "В 1930-х годах, когда между Сталиным и Гитлером установились сердечные - хотя и настороженные - отношения, германские офицеры посещали острова, изучая их "исправительную" функцию и тщательно подмечая элементы лагерного устройства, которым они вскоре нашли применение в значительно более чудовищном масштабе" (ИноСМИ.ru, 14.01.2012 г.).
   Наиболее многочисленным отрядом обитателей Соловков оказались представители российской интеллигенции, число коих по некоторым данным доходило до 80% от общего количества заключенных. Сие трагическое обстоятельство дало основание утверждать, что Соловки превратили в "столицу русской интеллигенции" и, одновременно, в "могилу русской культуры". Как утверждал большой знаток русской литературы, профессор Женевского университета Жорж Нива: "Здесь погибли десятки тысяч интеллектуалов и священнослужителей, которых еще живыми сбрасывались в море с крутой лестницы, с людьми обращались как со скотом, расстреливали закованными в ледяном море". Эта картина становится более полной благодаря упомянутой публикации Джеффри Тейлера: "Жуткие зверства всех советских лагерей хорошо задокументированы, однако даже на этом фоне Соловки выглядят чем-то исключительным. Лагерное начальство, встречая каждую новую партию заключенных, немедленно расстреливало из нее двух человек и избивало лопатами остальных. Узники, запертые зимой в неотапливаемых камерах, спали кучами в три или четыре слоя - для тепла. Охранники окунали людей в воду и оставляли часами мерзнуть на холоде". Таким образом, СЛОН стал гигантской лабораторией, в которой большевизм приступил к чудовищной операции по умерщвлению "мозга нации".
   Эту эстафету, уже в буквальном смысле этого слова, подхватили другие концентрационные лагеря СССР. Преступной деятельности одного из самых зловещих под названием "Бутугычаг" была посвящена статья бывшего советского политзаключенного, впоследствии американского журналиста, создателя известного сайта "ГУЛАГ: с фотокамерой по лагерям" Юрия Васильевича Мельникоффа - "Долина смерти". Как указывалось в предисловии к публикации это "документальный рассказ про особые урановые лагеря в Магаданской области. Врачи этой сверхсекретной зоны проводили преступные эксперименты на мозге заключенных". И опять же прослеживается прямая преемственная связь между преступлениями большевизма и нацизма. В частности, в том же источнике указано, что "обличая нацистскую Германию в геноциде, советское правительство, в глубокой тайне, на государственном уровне, претворяло в жизнь не менее чудовищную программу... Результаты этого расследования широко освещались многими мировыми СМИ. В специальной телепередаче, которую вела в прямом эфире NHK Японии, вместе с автором участвовал и Александр Солженицын (по телефону). "Долина смерти" - редкое свидетельство, запечатлевшее истинное лицо советской власти и ее передового отряда: ВЧК-НКВД-МГБ-КГБ".
   Очень образно оценил лагерную систему большевистской империи в своё время один из её подневольных обитателей В.И. Туманов, который в упомянутой книге писал: "На пространствах Северо-Востока СССР фантастически сочетались производительные силы времен строительства египетских пирамид, средневековые производственные отношения, прусская армейская дисциплина, азиатское обесценение человеческой жизни при самых гуманных коммунистических лозунгах. Только со временем до меня дошел страшный смысл картины, созданной в строках одной лагерной песни: Сто тонн золотишка за год дает криминальная трасса. А в год там пускают в расход сто тонн человечьего мяса". А описывая свои личные наблюдения от содержания заключённых в одном из концентрационных лагерей советской державы Туманов отмечал: "Очевидных дистрофиков вывозят в особые инвалидные городки. Они вблизи массовых захоронений - в общих траншеях, опоясавших пологие склоны сопок. Это те же освенцимы, майданеки, дахау, только беднее оборудованием. Осужденных уничтожают примитивным и дешевым способом - голодом, работой, болезнями. Я не помню случая, чтобы из Борискина кому-нибудь удавалось бежать: сил на это не оставалось".
   Звеньями той же бесконечной цепи преступлений против человечества было испытание действия смертоносных ядов на людях в сверхсекретной лаборатории советской тайной полиции, деятельность которой нашла своё отражение в книге историка Н.В. Петрова "Палачи. Они выполняли заказы Сталина". Эти злодеяния чинились в одном из зданий НКВД СССР, которое располагалось на углу Большой Лубянки и Варсонофьевского переулка, по сути, в самом центре Москвы. Даже та часть архивов советских спецслужб, которые удалось рассекретить, дают основание утверждать о глубоко преступной сущности советского государства.
   Краткий мартиролог некоторых преступлений большевистской империи нашёл своё отражение в следующих строках советской правозащитницы В.И. Новодворской, которую, уже доподлинно зная трагическую историю глубоко несчастного населения бывшей Российской империи, трудно упрекнуть в преувеличениях: "В 1920 году белых офицеров топили целыми баржами на Соловках. В открытом море прорубали у барж днища, команда и чекисты уплывали на шлюпках, а пленные захлебывались в ледяной воде... Когда Белая гвардия вошла в Самару и открыла подвал чрезвычайки, где каждый день расстреливали классовых врагов, пол оказался на полметра покрыт кровавым студнем... В 37-м в подвалах Лефортовской тюрьмы стояла гигантская мясорубка, и прежде чем зарыть это "удобрение" в подмосковных оврагах и рвах, тела казненных в ней перемалывали... В 52-м чекисты пытали кремлевских, то есть лучших в стране, врачей и собирались повесить их на Красной площади, а всех евреев выслать в Сибирь... От Будапешта до Праги, от Афганистана до Чечни, от "Норд-Оста" до Беслана их путь был усеян трупами невинных - тысячами и миллионами трупов". Безусловно, подобная репрессивная практика не прошла бесследно для всех причастных к ней лиц. Какая психика способна такое выдержать? Произошедшая трагедия была столь поражающей силы, что, вероятнее всего, она оказала необратимое разрушительное воздействие на менталитет, психику и нравственное здоровье всего населения империи. Причём в равной степени как жертв, так и палачей. Такую вот ужасающую жатву собрало историческое безумие по прозвищу большевизм: миллионы душ своих соотечественников принесли выжившие в жертву на алтарь своему "божеству". При этом нельзя закрывать глаза на то, сколь активную роль в зарождении, становлении и укоренении большевизма на территории империи играли "трудящиеся массы" Украины.
   В связи с этой проблемой здесь и далее представляется к месту привести несколько свидетельств из книги "1918 год на Украине" - сборника статей очевидцев событий той эпохи. В частности, один из них в своих воспоминаниях, озаглавленных "Трагедия Украйны" (впервые опубликовано в Берлине в 1923 г.), писал: "Украина и украинский народ слишком мало отличались от России по культурным условиям, а потому так же фатально, как Россия, Украина сделалась добычей большевиков". На это же обстоятельство обратил внимание и другой автор из того же сборника (впервые опубликовано в Берлине в 1924 г.): "Настроение народных низов в Киеве было определенно большевистское, и на базарах открыто велись разговоры на тему о распространении на Украину райских, по их представлению, условий народной жизни в Совдепии". Заметим: утопия о "райской" жизни могла сработать исключительно лишь в адских условиях жизни подавляющего большинства населения империи. Но именно это большинство и построило тот "новый мир", который на поверку оказался ещё большим адом по сравнению с их сельским бытием в царской России, но существенная разница, однако, оказалась в том, что теперь "царювали" они. А потому это был их, народный, "ад", который, вероятно, по одной уже этой причине казался им значительно привлекательнее царского. Всё вместе взятое и позволило историку, писателю, главе правительства Центральной Рады, а затем и Директории УНР В.К. Винниченко прийти к выводу, что "большевики никогда не взяли бы власть на Украине, если бы их не поддержали украинские трудящиеся массы".
   В свете изложенного попытки некоторых современных украинских политиков, историков и писателей откреститься за давностью лет от нашего большевистского прошлого, представляя его результатом экспансии со стороны русского этноса, и переложить тем самым всю тяжесть исторической вины исключительно на плечи последнего, вряд ли могут претендовать на историческую истину. На злоупотребление доверием неискушенных в истории масс населения современными отечественными борзописцами обращает внимание украинский историк, академик П.П. Толочко. В частности, он отмечает, что "с таким же лукавством авторы утверждают, что советская власть и социализм Украине были навязаны исключительно русскими большевиками. И, разумеется, насильно. Хотя если бы были честны перед историей, должны были бы сказать, что за советскую власть сражались десятки тысяч украинцев под предводительством украинских же полководцев - Николая Щорса, Василия Боженко, Александра Пархоменко, Михаила Коцюбинского, Владимира Антонова-Овсеенко и др., что их поддержало большинство украинского населения...
   Историческая правда заключается также и в том, что социалистическую идею исповедовали и утверждали своим творчеством такие выдающиеся украинские интеллектуалы, как Иван Франко, Михаил Драгоманов, Леся Украинка, Владимир Винниченко. Были социалистами, как известно, и отцы - основатели Украинской Народной Республики. Так нравственно ли отказываться от всего этого и перекладывать ответственность на злокозненных "москалей"?".
   По сути, мы сталкиваемся с традиционной, при этом весьма наивной и одновременно примитивной попыткой провести грань между злом и добром, плохим и хорошим по этническому принципу, в котором весь негатив должен пасть на голову традиционно ненавидимого злокозненного этноса, а весь позитив стать исключительным достоянием своей нации. Подобная точка зрения, как представляется, является данью традиции, которую в своё время заложил украинский историк и государственный деятель М.С. Грушевский. Вероятно, руководствуясь благими намерениями в деле государственного строительства, он попытался свести всю сумятицу тех лет к весьма упрощенной и доступной для понимания малограмотного сельского обывателя схеме противостояния двух этносов. Так, в начале 1918 г. он писал: "Раньше украинский народ имел дело с бюрократией и правительством, от которого в какой-то мере ещё могла отмахнуться великорусская общественность. Теперь мы, самым очевидным способом, имеем борьбу самих народов - великорусского и украинского. Один наступает, другой обороняется". Думается, в приведенном пассаже историк явно уступил место политику. А она - крайне ненадежный критерий при оценке любых исторических событий, а тем более по вопросам взаимоотношений между двумя очень близкими, практически, родственными этносами, сначала, подданными единой унитарной православной Российской империи, а, затем, гражданами (по сути, фиктивной) федеративной атеистической большевистской державы. Во всяком случае, в данном вопросе Грушевский, на мой взгляд, явно проявил однобокость в своих суждениях. По крайней мере, давая ретроспективную оценку этому незаурядному политическому деятелю, академик М.В. Попович отметил: "Грушевский, необходимо признать, был личностью довольно авторитарной, политиком хитрым, жёстким и эгоцентричным, ориентированным на узкий круг "своих"". Не исключено, что политические интересы именно этого узкого круга "своих" и продиктовали упомянутую выше оценку взаимоотношений между двумя ветвями единого по своей православной природе древа российского народа. Поэтому при всём уважении к авторитету выдающегося историка трудно согласиться с такой трактовкой событий. Всё же отношения между двумя этносами на территории империи никогда не достигали той степени антагонизма, который мог бы в те сумбурные и суматошные, голодные и холодные для всех годы проявиться в братоубийственной войне на этнической почве. Представляется, что эта версия событий преследовала цель преодолеть внутренний хаос в сердцевине украинской нации путём её консолидации против некоего внешнего врага. Таким наиболее привычным для нашего историка врагом казался в те времена именно русский народ, хотя в действительности проблема лежала во внутренней разобщенности, разладе, взаимной ненависти и раздоре, которые буквально раздирали на части население Украины.
   О последнем свидетельствует текст совместного обращения в 1920 г. к украинским хлеборобам Дмитрия Ивановича Дорошенко (1882-1951), Вячеслава Казимировича Липинского (1882-1931) и некоторых других видных украинских деятелей той эпохи. В частности, в этом обращении внимание адресата привлекалось к следующему: "В Отечестве нашем господствует полная анархия: село воюет с селом, брат воюет с братом; взаимная ненависть, деморализация, насилие в разных формах, полный хозяйственный развал, невежество и темнота - одним словом - руина моральная и физическая - вот общая картина современной украинской жизни... Только мы одни до сих пор уничтожаем самих себя и в своем бессилии призываем то одного, то другого соседа прийти и завести у нас порядок... Сбрасывать вину за то, что случилось, на внешние, так сказать, тяжелые обстоятельства мы не имеем право... В руине нашей виновны только мы сами, и причина этой руины лежит не вне нас, а в нас самих". Заметим: ни слова о каком-либо нашествии или экспансии другого народа. Действительно, это были лихие и смутные времена, когда каждый народ разваливающейся на глазах империи должен был прилагать максимум усилий, чтобы выжить хотя бы физически, не говоря уже о сохранении культуры, религии и прочего цивилизационного наследия. А уж о войне друг с другом по этническим мотивам, в то время говорить попросту не приходилось.
   И ещё один аргумент. Если бы действительно русский народ развязал войну против украинского, то ни при каких обстоятельствах такой националистически настроенный политик, как В.К. Винниченко, не утверждал бы, что "революция уничтожила царизм, а с ним и всякие основания разлада, независимости и австро-немецких ориентаций. Теперь, когда в демократическо-федеративной республике России раскрываются перед каждой нацией такие широкие, такие захватывающие перспективы творчества, развития и богатства, никаких ориентаций, кроме федеративно-республиканской России, внутри более или менее ответственных революционно-демократических политических групп украинства нет и, очевидно, быть не может". Положим, со своими отдаленными государственно-правовыми прогнозами этот неординарный политик в итоге оказался наивным романтиком. Но заподозрить в желании зла, рабства или унижения украинскому этносу его нельзя. Просто он был убеждённым сторонником той концепции, что строительство, говоря современным языком, демократического, правового и социального государства должно было осуществляться посредством объединенных усилий всех этносов и коренных народов бывшей Российской империи. История, во всяком случае, позволила сделать шаг в этом направлении. Другой вопрос, как этим шансом воспользовалось население, крепко объятое традицией невежества и глубоко пораженное весьма специфической и роковой для него особенностью национального характера, о которой, собственно, речь и идет в настоящем разделе.
   О том, что большевистская держава не только строилась, но и отстаивалась украинцами на поле брани в качестве своего детища, кажется, уже спорить и не приходится. Но вместе с тем... Свыше 6 миллионов украинцев сложили свои головы на полях сражений в годы Второй мировой войны. Большинство из них воевали в составе Советской Армии. По числу Героев Советского Союза они занимали второе место в стране: русские - 8160, украинцы - 2069, белорусы - 309 и так далее. Разумеется, столь высокий уровень героизма, который продемонстрировали украинцы в годы военных баталий, может свидетельствовать лишь об одном: рука об руку с русскими и белорусами они сражались за своё Отечество!
   Нельзя при этом упускать из виду и то, что в советские времена население Украины было неизменным и основным поставщиком кадров в высшие эшелоны государственной власти СССР. Как заметил один отечественный историк, "к концу правления Хрущева руководство ЦК КПСС состояло на 40% из выходцев из Украины. И переворот 1964 года продемонстрировал одну интересную особенность: критическая масса украинцев в Москве была таковой, что на смену украинцу Хрущёву мог прийти только украинец Брежнев - при поддержке украинцев Подгорного, Семичастного, Шелеста...". Причём некоторые историки обратили внимание на пикантную подробность: будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев (1907-1982), делая партийную карьеру на территории УССР, по документам проходил как украинец, а в центральных органах власти СССР - уже как русский.
   Здесь представляется к месту привести колоритную характеристику, которую дал Брежневу автор книги "В подполье можно встретить только крыс...". В частности, Григоренко писал: "Я не случайно применяю к изменению выражения лица Брежнева слово "одевание". Стоило взглянуть, например, на его улыбку, как на ум невольно приходили улыбки марионеток в театре кукол. За 9 месяцев моей службы под партийным руководством Брежнева, я видел следующие выражения его лица:
  - угодливо-подобострастная улыбка; одевалась она в присутствии начальства и вмещалась между ушами, кончиком носа и подбородком, была как бы приклеена в этом районе: за какую-то веревочку дернешь, и она появится сразу в полном объеме, без каких бы то ни было переходов; дернешь второй раз - исчезнет.
  - строго-назидательное; одевалось при поучении подчиненных и захватывало все лицо, также без переходов, внезапным дерганием за веревочку; лицо вдруг вытягивалось и делалось строгим, но как-то не по-настоящему, деланно, как гримаса на лице куклы;
  - рубахи-парня; одевалось время от времени, при разговоре с солдатами и младшими офицерами; в этом случае лицо, оставаясь неподвижным, оживлялось то и дело подмигиванием, полуулыбками, хитрым прищуром глаза. Все это тоже выглядело ненастоящим, кукольным. Искусственность выражений лица и голоса производили на людей впечатление недостаточной серьезности этого человека. Все, кто поближе его знали, воспринимали его как весьма недалекого простачка. За глаза в армии его называли - Леня, Ленечка, наш "политводитель". Думаю, что подобное отношение к нему сохранилось и в послевоенной жизни". Попутно заметим, что способность сменить выражение лица, национальность, язык и убеждения ради карьеры и денег было отличительной чертой многих выдвиженцев из сельских недр Украины. Во многом благодаря именно этим качествам некоторые из них и достигли головокружительных высот на имперском уровне, обеспечивая безопасность и стабильность соответствующей партии власти.
   Так, заняв к 1980 г. все ключевые посты в центральном аппарате советской политической системы, выходцы из Украины приложили руку к консервации большевистского режима на территории всей империи. Их имена вошли в историю СССР как её самая серая и невыразительная страница. В этом ряду историки и публицисты в первую очередь упоминают имена К. У. Черненко (Генерального секретаря ЦК КПСС), В.В. Федорчука (председателя КГБ СССР), В.М. Чебрикова (председателя КГБ СССР), Г. К. Цинева (заместителя председателя КГБ СССР), С. К. Цвигуна (заместителя председателя КГБ СССР), Н. А. Тихонова (председателя СМ СССР), И. Т. Новикова (заместителя председателя СМ СССР), Г. С. Павлова (управляющего делами ЦК КПСС), Н. А. Щелокова (Министра внутренних дел СССР), Г. Э. Цуканова (помощника генерального секретаря ЦК КПСС) и многих других. Известно также и то, что в качестве наиболее вероятного преемника на посту Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнев видел Первого секретаря ЦК КПУ Владимира Васильевича Щербицкого (1918-1990). Приведенное не вызывает сомнения, что украинцы строили советскую империю как свою, а не как чужую им державу.
   И здесь нельзя не согласиться со вторым Президентом Украины, который весьма компетентно признал, что "советский большевизм был нашим совместным творчеством, совместным наивным и злосчастным порывом к светлому будущему". И, одновременно, совместным преступлением против целого ряда этносов и народов мира, и собственного в том числе. А следы такого соучастия уже никак не покрыть мраком забвения и очередным переписыванием учебников истории. Образчик подлинного отношения украинского филиала большевистской партии советской империи, а также верноподданной ему обслуги в лице украинских писателей к своему населению привёл в упомянутой книге В.А. Коротич: "Я всегда с болью и даже со злостью воспринимал любое унижение. Но так сложилось, что много лет подряд я наблюдал на Украине, как униженность может становиться привычной. Как властью создавалась целая сеть интеллигентских по форме и жлобских по сути организаций, вроде Союза писателей, которые вышибали из народа мозги, последовательно и настойчиво боролись со всеми попытками вытащить Украину из провинциальных топей... Как правило, любое свинство они на Украине объясняли высокими национальными интересами, в крайнем случае - интересами родимой культуры".
   Большевизм при этом не просто пустил глубокие корни в менталитет народов бывшего СССР, но стал передаваться по наследству от одного поколения к другому. И каждое последующее, не задумываясь, несет в себе это тяжкое наследие как своё личное мироощущение, которое грозит нам в той или иной форме повторением прошлого. Вместе с тем, чтобы история в подобных странах не пошла вспять, не откатилась назад к своим истокам, политическая борьба в них должна вестись исключительно правовыми методами и средствами. А опасность такого отката в прошлое заложена непосредственно в менталитете подданных большевистской в недавнем прошлом империи.
  В качестве иллюстрации опасности такого исхода сошлюсь на весьма примечательный эпизод, который привёл украинский историк Кость Бондаренко. В частности, он поведал, что его приятель - преподаватель одного из отечественных вузов - читал студентам лекцию по истории Ближнего Востока. В ходе одной из лекций профессор привёл в качестве примера эпизод государственного переворота, осуществленного генералом Абдель Керим Касемом (1914-1963) в Ираке в 1958 г. В ходе путча были убиты король Фейсал II бен Гази (1935-1958), вся королевская семья, все бывшие и действующие министры, вся верхняя палата парламента и половина нижней. И далее продолжает политолог: "Студенты - обычно инертные и равнодушные - встретили эту информацию бурей рукоплесканий. Разве это - не показатель отношения простых граждан к власти? И разве украинцы не приветствовали бы такими же рукоплесканиями какого-нибудь украинского генерала Касема? Вот только Украина - не Азия... (Едва не дописал "К сожалению...")". Украина географически, действительно, не Азия, но обеих объединяет одна традиция, которая явно отличает Евразию от Европы. Это традиция невежества. Эта традиция сводила в могилу многих украинских гетманов точно так же, как в итоге свела и злополучного генерала Касема.
  Генерал Касем, совершив в 1958 г. государственный переворот и став премьер-министром, министром обороны и главнокомандующим вооруженными силами Иракской Республики, в свою очередь пал жертвой государственного переворота в Багдаде 9 февраля 1963 г. Поэтому историк, который в отличие от студентов, а тем более простых граждан, знает продолжение этой истории, едва ли имеет основание по подобному поводу сожалеть, что Украина не Азия, особенно, взяв в расчёт при этом кровавую и несуразную историю многочисленных заговоров, предательств и вооружённых распрей между многочисленными казацкими вожаками, атаманами и гетманами.
  К великому сожалению, мозг многих отечественных политиков и чиновников скроен по специфическому азиатскому лекалу, основными составляющими которого являются алчность, интриги, предательство, политические сплетни и безответственность перед будущим нации. Более того, именно эти качества и стали залогом личного успеха многих отечественных деятелей на всем протяжении новейшей политической истории державы. Если бы политические "герои нашего времени" понимали, что творят, и думали бы о последствиях своих деяний, они никогда бы не состоялись в Украине как политики и бизнесмены. Тот, кто не владеет арсеналом психологических качеств, необходимых для выживания и самоутверждения в такой среде, обречен на прозябание и вымирание. Набор же этих качеств, с легкой руки талантливого украинского писателя и журналиста Леонида Владимировича Капелюшного, получил в его одноименной книге название "византийского синдрома". На "византийщину" как на запущенную болезнь нашего общества обратил внимание в своей книге "После майдана" и большой знаток этого явления второй Президент Украины. Византийщина стала сутью политики всех украинских партий власти в самом широком смысле этого слова. Как говорится, ни прибавить, ни убавить.
  Если традиция невежества проявляется в поведении широких масс как большевизм, то в поведении власть предержащих - как византийский синдром. Этот синдром как частный случай традиции невежества порождает большевизм в качестве реакции низов на подлость и безответственность верхов. Верхи же не были бы верхами, если бы не искали способы перевести стрелки ненависти низов в угодном им направлении. Отсюда, чтобы остаться в живых (политически, а, нередко, и физически), а также сохранить свою собственность, они должны постоянно, в соответствии с традицией, иметь наготове неких дежурных "козлов отпущения", которые, опять же в соответствии с логикой подобной традиции, должны принимать обличье того или иного этноса.
  Разумеется, что таковые далеко не всегда оставляют без последствий эти политические игры. Посему, очередной раз назначенные в качестве ритуальных жертв и доведённые до крайней степени отчаяния и озверения, они, в свою очередь, сами превращаются в убийц своих мучителей: вспомним череду убийств видных царских сановников, которая захлестнула и потрясла Россию во второй половине XIX и в начале ХХ века. А поскольку эта традиция далеко не изжила себя в нравах населения бывшей большевистской державы, то крайне опасно некоторым воинственным "вождям нации" не задумываться о печальной судьбе генерала Касема или маршала Саддама Хусейна (1937-2006).
  Несмотря на драматизм приведенных примеров, мы всё же не должны исключать перспективы формирования и развития народа Украины на основе европейских правовых ценностей. Однако сей процесс, на наш взгляд, не может начинаться с противопоставления различных частей народа друг другу, с мнимого возвышения одних над другими на этнической почве. Решение столь грандиозной задачи, как формирование европейской нации на обломках тоталитарной империи, в качестве важнейшей предпосылки подразумевает достойное поведение каждого человека, начиная со школьной скамьи и заканчивая последним вздохом, процесс, в котором воспитание порядочного человека становится основополагающей задачей каждой семьи, каждого органа местного самоуправления, каждого института гражданского общества и, наконец, государства в целом. Оное, однако, невозможно, если мы не изживем из своего обихода склонность унижать, оскорблять, предавать, обманывать, обирать друг друга и многое, многое другое, чем так переполнена наша повседневная жизнь и что так бесспорно отличает нас от других народов. Все эти низменные качества национального характера, ни на минуту не расставаясь друг с другом, пребывают в постоянной ротации, сменяя друг друга на пьедестале бесспорного лидера. Ныне этот пьедестал уверенно удерживает повсеместная политическая ложь.
  О той трагической роли, которую в жизни подданных советской империи сыграла ложь, возведенная в ранг государственной политики, в своё время очень выразительно написала Е.А. Керсновская: "Ложь - страшное оружие. Я это узнала на горьком опыте. Но для этого мне понадобились годы и годы. Кто знает, постигла ли я и сегодня всю глубину бездонной пропасти, из которой ложь протягивает свои цепкие щупальца и увлекает всех, кого ей удается захватить, в душную, зловонную атмосферу, в которой задыхается все живое?... Много лет потребуется, чтобы я поняла, что все дело в сущности советской идеологии, которая сводится к одному слову, и слово это - ложь... у нас все от начала до конца построено на лжи, ложью питается и порождает лишь обман...". Таким образом, ложь, увы, изначально была формой менталитета большинства граждан УССР. Поэтому в качестве именно такой душной, зловонной атмосферы она мгновенно заполонила, практически, все лакуны и ниши государственного бытия современной Украины. Это неприглядное явление получило повсеместное распространение не только в быту, но и во всей внутренней и, соответственно, внешней политике молодой державы. Об этом, например, неопровержимо свидетельствует украинская публицистика. В одной из статей под весьма красноречивым наименованием "Враньё, как инструмент власти" утверждается, что "украинская политика - это пример удачной лжи. Большинство из того, что звучит из уст украинских политиков - почти стопроцентная ложь. Декларации, концепции, обещания, политические программы и коалиционные соглашения - просто прекрасно сформулированная ложь. Даже на пресс-конференциях и политических шоу политики цинично лгут нам в глаза, не краснея и не упрекая себя за это... Украинская жизнь переполнена ложью. Она дома, на работе, рекламе, транспорте, магазинах..." ("Украинская правда", 25.12.2008 г.).
  Озабоченность автора приведенных утверждений можно понять: ложь стала основной формой и внешней политики Украины и тем самым реальной угрозой её национальной безопасности. В частности на устойчивую тенденцию давать слово и тут же его нарушать, например, в российско-украинских отношениях, обращает внимание одно из самых информированных украинских СМИ: "Что же касается традиции содержания бесед украинских и российских лидеров, то оно было таковым: обещалось все, не делалось - ничего. Или почти ничего. Собственно, этот фактор был одним из основных, что осложняло двусторонние отношения" ("Зеркало недели". - No 31, 23.08.2008 г.). О проявлении той же злополучной тенденции, но уже в американо-украинских отношениях, весьма сдержанно поведал в своём интервью видный американский политик и государственный деятель, кавалер украинского ордена князя Ярослава Мудрого III степени - Збигнев Бжезинский (1928-2017). В частности, он отметил, что за годы независимости много раз приезжал в Украину, поскольку она всегда представляла для него интерес. Соответственно, много раз общался с украинскими лидерами. "В некоторых случаях, - рассказывал американский политик, - я выступал от имени Соединенных Штатов и правительства. Украинские лидеры всегда соглашались со мной. Уверяли в том, что будут все делать и понимают необходимость и полезность предлагаемых шагов. Но они никогда не делали того, что обещали! В этом заключается особенность поведения украинской власти. По всей видимости, на нее влияет политическая культура, являющаяся продуктом последних 400 лет. Мы всегда слышим "да" и практически всегда видим ничегонеделание". Иными словами, по мнению осведомленного политолога и искушенного политика, лживость - это черта национального характера украинцев, которая приобрела устойчивый и, судя по всему, необратимый характер. Мой жизненный опыт, многолетние наблюдения за нравами, царящими в коридорах украинской власти, в известной мере подтверждают сие замечание доброжелательно настроенного к нам американского политика. Прискорбно осознавать: если украинские бонзы не стесняются откровенно лгать представителям зарубежного политического истеблишмента, то что при этом следует ожидать от них простым гражданам? Хроническое неумение держать данное слово, говорить правду и воздерживаться от сплетен и интриг стали подлинным бичом политической, да и обыденной жизни Украины.
   Однако лживость как стереотип повседневного поведения - это полбеды. Беда в том, что эта черта национального характера стала проявлять себя в нерасторжимой связке с таким омерзительным и чрезвычайно опасным качеством, как патологическая алчность. Эти две особенности повседневного поведения стали отличительной приметой времени уже не только в обличье украинской власти, но и в лице подавляющего большинства населения. Замечено, что ради денег люди готовы к любому обороту событий, более того, сами готовы их подобострастно разворачивать в оплаченном направлении. Особенно это обстоятельство стало нестерпимым во времена всяческих и бесчисленных выборов разного рода органов публичной власти. Случайно упавшая в 1991 г. в руки "независимость" Украины для известной части её населения обретала смысл только в том случае, если она сулила возможность быстрого и бесконтрольного обогащения вне зависимости от власть предержащих России. Иначе вопрос: за что боролись? Посягательство на бывшую общенародную собственность нынче представляется единственным возможным способом разрешения своих проблем для многих граждан Украины. Действительно, стремление к присвоению материальных благ любой ценой стало неизлечимой болезнью страны и, одновременно, одной их самых опасных особенностей национального характера, поскольку по определению несовместимо с перспективой построения гражданского общества и правового государства, принципом народного суверенитета и верховенства права.
   Можно себе только представить до какой же степени не к месту и не ко времени на фоне происходящего в современной Украине прозвучало бы суждение лауреата Нобелевской премии И.А. Бродского, ставшее достоянием мировой общественности в ходе одного из его интервью: "Я всегда полагал и до сих пор полагаю, что человеческое существо должно определять себя, в первую очередь, не этнически, не расой, не религией, не мировоззрением, не гражданством и не географической, какой бы она ни была, ситуацией, но прежде всего спрашивая себя: "Щедр ли я? Лгун ли я?"". Подозреваю, что подобного рода рассуждения могут вызвать бурное возмущение и нервное потрясение у многих лидеров украинской партии этнической нетерпимости. Ибо такой ход мысли - прямая угроза их материальному благополучию. Ведь, если оторвать их от кормушки политических спекуляций на этнические темы, то тогда они предстанут перед людьми во всей своей несостоятельности в качестве государственных деятелей, но, одновременно, во всей своей неприглядности в качестве дельцов, которым весьма приглянулась бывшая государственная собственность. А ведь последнее стало бы невозможным, если бы на Олимп власти в Украине изначально призывались люди не по признакам их этнического происхождения, а по способностям к государственному мышлению. Но, видимо, делая свой политический выбор, население страны было очень далеко от постановки тех вопросов, которые так волновали великого поэта, посему так легко и утратили свою собственность, не приобрели свою державу и самое прискорбное: разменяли перспективу цивилизованного будущего для своих детей на лживые обещания политических авантюристов.
   Политический авантюризм - это самое тяжкое наследие советского прошлого. Своё наиболее полное выражение он всегда находил в неразрывном сочетании таких качеств как лживость, алчность и предательство интересов народа. Особую предрасположенность к такому предательству демонстрировали политики, делавшие себе карьеру на территории УССР. Предательство как стереотип поведения стало неотъемлемой частью политической культуры и современной нам Украины. Предательство получило постоянную прописку в бизнесе, внутренней и внешней политике, в обыденных отношениях. В последние годы в отечественных СМИ всё чаще и чаще привлекается внимание общества к этому явлению, которое по объему морального, политического и правового ущерба жизни населения нашей страны впору объявить подлинным национальным бедствием. Так, в одном из популярных отечественных интернет-изданий появилась статья под многозначительным наименованием "Тотальное предательство". Её автор бьёт тревогу по поводу степени поражения этой опасной болезнью всего политического бомонда страны: "Отношение к украинским политикам как к людям беспринципным, готовым на любые сделки с совестью, стало чем-то вроде общего места... Все украинские политики с успехом и даже энтузиазмом предали именно те идеи, которые они же ещё недавно яростно пропагандировали и объявляли чуть ли не основой своей политической идентичности" ("Украинская правда", 15.08.2007 г.). Несомненно, предательство стало сутью украинской политики и отличительным стилем поведения её основных творцов. Можно даже утверждать, что предательство стало своеобразным пропуском на политический Олимп Украины. Посему не способный сдать экзамен на эту весьма востребованную ныне форму поведения не вправе претендовать на место под солнцем украинской политики.
  В последнее время любимым коньком украинских СМИ стало обвинение в предательстве конкретных политиков. Их имена прямо и непосредственно выносятся в заголовки статей, одна из которых, например, так и называется "История предательств Ющенко, Тимошенко, Януковича" ("Украинская правда", 16.10.2007 г.). Ничуть не отвлекаясь от сюжетной линии предательства, хотелось бы попутно лишь заметить, что персонифицировать явление, а не обобщать факты и события стало одним из самых уязвимых мест украинской публицистики. Оценка действий тех или иных политических деятелей, оскорбляющая их человеческое достоинство, стала чуть ли не признаком хорошего тона на страницах отечественной прессы. О том, что подобные публикации унижают людей и их близких, кажется, уже никто не задумывается. Вместе с тем между прилюдным оскорблением и тотальным предательством друг друга есть глубокая внутренняя взаимосвязь, источник которой коренится в особенностях менталитета народа, из рядов которого, собственно говоря, и рекрутируются отечественные журналисты и политики. Отношения между теми и другими, как правило, зеркальное отражение тех нравов и канонов, которые господствуют в душах населения той или иной державы. Поэтому взаимные оскорбления и повсеместное предательство друг друга - это не особенность взаимоотношений лишь в информационном или политическом пространстве страны, а закономерность, которая властно удерживает в своей узде нравы и умы подавляющего числа обитателей нашего государства.
  Безусловно, можно спорить с авторами упомянутых публикаций по поводу отдельных персоналий, но бесспорным является факт, что подобное поведение в Украине - повсеместная дань исторической традиции. Традиции, вокруг которой, по сути, сгруппировался и выжил костяк нации. Иными словами, предательство стало способом физического самосохранения и, соответственно, образом мышления, стилем, мотивацией, стереотипом поведения большинства жителей соответствующей территории. Создается впечатление, что наша история - это беспрерывная череда предательств на всех этапах и во всех сферах бытия многострадального населения Украины. По сути, глубина укоренения и распространения этого стереотипа поведения уподобляется эпидемии национального масштаба.
  На это обстоятельство с неподдельной тревогой обращается внимание в статье "Эпидемия массового предательства". Взгляды её уже далеко не молодого автора настолько совпадают с излагаемой в настоящей работе оценкой происходящего, что не зазорно прибегнуть к обширной цитате, в которой анализируется история описываемой здесь нравственной болезни. "Называется она "массовое предательство" и действительно представляет серьезную опасность для общества, потому что вся история страны говорит о том, что как только в Украине начиналось массовое предательство, вслед за ним приходила беда.
  Все беды, катастрофы, голодоморы и прочие бедствия разражались не оттого, что плохие Ленин, Сталин или другие вожди, а потому что народ такой. Вместо того чтобы работать и созидать, он занимается политическими дрязгами, склоками, интригами и прочей революционной мерзостью. А в результате начинает погибать - теряет свою страну. Общество деградирует, погрязнув в сплетнях, наговорах на кумовьев, друзей, соседей, братьев, - и тогда начинается либо голод, либо эпидемия, либо развал страны. И дело не в ющенках и тимошенках, и не в партиях - дело в самом народе. Именно на нем лежит вина и за голодомор тридцатых, и за то, что происходит в стране сейчас. Ведь это люди тогда "стучали", доносили о том, где сосед спрятал ведро картошки или кусок сала, где закопал мешок пшена. И сейчас такие же люди клевещут, лжесвидетельствуют, подставляют и предают друг друга, вместо того чтобы защищать" ("2000", No 27, 4.07.2008 г.). Прискорбная, но абсолютно справедливая констатация фактов. Можно лишь ещё раз заметить, что, не желая изживать из своего повседневного обихода столь омерзительное качество, как предательство, наше население никогда не выберется из психологического состояния взаимной ненависти и презрения к человеческому достоинству, свободе и правам друг друга. Беда ещё и в том, что многим даже недосуг читать об этой стороне жизни: ведь надо успеть предать однокурсника, коллегу, соратника, партнера, соседа - ради карьеры, бизнеса, клиентов, недвижимости, рекламы и прочих, и прочих объектов вожделения наших вечно завистливых и озлобленных соотечественников. При этом неумение взглянуть на себя со стороны - как заметил А.П. Довженко - одно из самых неприглядных последствий нашей "независимости" от ума и совести, истины и правды.
  История Украины чрезвычайно богата материалом, свидетельствующим о корнях этого массового заболевания, образно говоря, на генетическом уровне. Это требует, как минимум, откровенного диалога о главном пациенте страны - её населении. Такой общенациональный диалог возможен лишь с участием отечественных СМИ. Однако политическая жизнь в стране бьет ключом. Самый же верный ключ к сердцам журналистов - это деньги. А их платят политики. И платить ныне никто даром не станет. В конце концов, журналисты тоже хотят красиво жить, а красиво жить, как говорится, не запретишь. Вот страна и стала заложником красивой жизни немногих, в том числе и некоторых высокооплачиваемых сотрудников и совладельцев СМИ.
  Страна, в которой кумиры создаются не благодаря реальным достижениям политиков, а лишь при содействии различного рода массмедиа, становится игрушкой в руках высокооплачиваемых журналистов. Политика и жизнь политиков заполонили экраны, эфиры и страницы отечественных СМИ. Здесь и коренится одна из тех причин, в силу которых наиболее модной темой для СМИ стало именно политическое предательство. Так, в статье "Ничего личного", авторы которой специализируются на политической тематике, отмечалось: "Украинская история имеет мизерное количество примеров соблюдения договоренностей, колоссальный опыт политических предательств и полное отсутствие системы гарантий выполнения достигнутых договоренностей" ("Зеркало недели" - No 37, 6.10.2007 г.). Приведенное - ещё один из примеров того, что современная отечественная журналистика на удивление мало внимания уделяет драме, а подчас и трагедии в жизни простого человека, её неумолимо влечёт в высокие кабинеты, к политическим сплетням, склокам, интригам и компрометирующей кого-либо политической информации.
  К великому сожалению, давно ушла в небытие плеяда блестящих журналистов, для которых святым был завет великого русского поэта Николая Алексеевича Некрасова (1821-1877): "Иди к униженным, иди к обиженным - там нужен ты". Увы, ныне многие "акулы пера" не охотятся за сюжетами, сотканными из боли, скорби и тоски несчастного населения страны, а плывут по течению к тем берегам, где, по их убеждению, можно легко и славно поживиться вожделенным кормом, отдающим столь манящим зеленоватым оттенком, который явно затмевает все иные стороны нашего тривиального бытия. Однако корень зла таится не только в нравах пишущей, показывающей и говорящей братии новоявленных отечественных СМИ. Виновны мы все, ибо являемся нетребовательными потребителями этого чтива, зрелищ и слухов, которые потом оборачиваются соответствующим взрывом ничем не обоснованной патологической ненависти к одним людям и точно такой же необъяснимой противоестественной любви к другим. Таким вот нехитрым способом наше население и создает себе врагов и кумиров, а в итоге получает расколотую на своих и чужих страну. Очевидно, что манипуляции с общественным мнением стали самым высокооплачиваемым товаром. Ибо это товар, который по известной схеме обменивается на деньги, которые тем самым становятся надежной инвестицией в ещё более ценный товар - власть. А власть - это собственность на государство, то есть как раз та тема, на которой мы более подробно остановимся в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.
   Среди отталкивающих и постыдных качеств, которые в последнее время стало уже невозможно скрывать, на одно из первых мест стала выдвигаться традиционная порочная склонность к воровству. Она нашла своё выражение в повсеместном и беззастенчивом присвоении бывшей общенародной собственности, которая могла бы стать основой физического, духовного и интеллектуального развития нации. На самом же деле национальное достояние бывшего советского народа при активном содействии "независимых" государств стало источником несусветного обогащения узкой кучки новоявленных нуворишей. Об этом с неподражаемой горечью и болью сказал в одном из своих интервью В.А. Коротич. Так в частности, он заметил: "Что меня разбило и убило - это тот апофеоз воровства, с которым я встретился. Страна, в которой можно воровать в открытую, - плохая страна. И я просто перестал во все это вникать.
   Я от жизни не хочу уже ничего, кроме того, чтобы они, паразиты, меня не трогали, а я мог жить, как мне хочется. Лучше не попадаться на пути этой прожорливой движущейся протоплазме.
   Если бы я мог жить с пользой для государства, которое я уважаю, я бы это делал. Но у меня нет такого государства. Я его не уважаю, оно меня тоже не уважает. У нас это взаимно". Эту взаимность вместе с уважаемым журналистом разделяет подавляющее большинство ограбленного населения страны. Проблеме тотального и безжалостного ограбления своих соотечественников была посвящена книга известного кинорежиссера Станислава Сергеевича Говорухина (1936-2018) "Страна воров".
   Однако в неменьшей степени подлинным бичом нашей повседневной жизни стало воровство и друг у друга, у других стран, например, объектов авторского права, творческих идей, сюжетов телевизионных программ, газа и многого другого, что совсем не к лицу претендующей на цивилизованность нации. И расстаться с этой устойчивой склонностью мы, увы, явно не спешим. На опасную распространенность этого порочного стереотипа поведения всё чаще и чаще стали обращать внимание отечественные СМИ. Так, в статье "Для тех, кто хочет строить государство Украина", соавтором которой выступил один из украинских парламентариев, отмечается: "Воровство как определяющее своеобразие захлестнуло всех, начиная от высших эшелонов власти и заканчивая обычным человеком. Оно проявляется в деталях и элементах нашей жизни, в принятом образе жизни (обсчитать, продать просроченный товар, "кинуть", не заплатить заработную плату и т.д.), в приоритетной системе ценностей и принятой морали сообщества" ("Украинская правда", 30.10.2007 г.). Авторы приведенного пассажа отнюдь не преувеличивают: воровство действительно становится образом мысли и жизни многих наших соотечественников. И в значительной мере оно уже укоренилось в качестве неистребимой части нашего повседневного бытия. Очевидно, если в ближайшее время мы не преодолеем этот традиционный для нашего населения инстинкт, то соседи по континенту сочтут нас ворами и лжецами, а нашу державу - организацией, обеспечивающей независимость этих качеств от влияния международного права. И вряд ли кто проявит к нам сочувствие по той малоубедительной причине, что качества сии носят глубоко национальный характер, без наличия которых мы рискуем утратить своё лицо в истории, столь непохожее на другие, чем мы так упиваемся, судя по названию одной книги, автором которой стал один из бывших руководителей нашей державы.
   Эти обстоятельства должно учитывать население Украины, которое желало бы вырваться из прокрустова ложа традиции невежества. Вместе с тем, решение этой задачи по плечу национальной элите в лучшем смысле этого слова. Но, как доказало время формирование в Украине когорты людей, наделенных государственным мышлением, противоречит исторической традиции. Здесь, видимо, необходимо согласиться с украинским психологом, автором статьи "Коллективный портрет", которая заметила, что "Украина никогда не имела мудрых предводителей. Это раз за разом оборачивалось для нее страшными катастрофами, уничтожением как материального, так и культурного и духовного достояния" ("Украинская правда", 12.11.2009 г.). Причём достояния, созданного усилиями многих этносов, коренных народов и наций, некогда населявших и населяющих доселе эту землю. Посему для практических шагов по выведению её обитателей из состояния невежества кандидаты в национальную элиту сами должны изжить из своего политического обихода такие низменные качества, как избирательность исторической памяти, хитрость, лживость, алчность и повышенная склонность к предательству друг друга. Однако здесь мы наталкиваемся на некий порочный круг, поскольку основным препятствием на этом пути является опять-таки традиция невежества, которая по определению низводит все усилия неординарных, энергичных людей к политической склоке и интриге, взаимным оскорблениям и обвинениям, в том числе и на этнической почве. Это обстоятельство уже превратило политическую сцену страны в сплошной театр абсурда. Яркой иллюстрацией приведенного является откровение известного политика, дважды занимавшего пост Министра внутренних дел Украины, а впоследствии и - Генерального прокурора Украины Юрия Витальевича Луценко. Так, в частности, 14 марта 2007 г. в эфире одного из телеканалов страны он заявил: "В нашей стране нет ничего нового, любой лидер в нашей стране должен быть сначала назван фашистом, потом злодеем, потом евреем, потом антисемитом, потом бандеровцем, потом антибандеровцем. Я все это уже прошел. И мне остается только одно - стать еще агентом Гондураса".
   Очевидно, политики, которые навешивают друг на друга подобные ярлыки, являются лидерами политических организаций преимущественно этнической, а не общегражданской ориентации и по этой причине идентифицируют друг друга преимущественно в этой системе координат. Как видим, теория Донцова и Михновского, практика Бандеры и Шухевича являются наиболее адекватным выражением их политического "либидо", совокупности их стереотипов поведения и этнических установок на окружающий мир. Вот в этом психологическом клубке чувств, комплексов и синдромов, по всей видимости, и коренится подлинная причина многих бед и злоключений населения той территории, на которую ныне распространяется суверенитет Украины.
  Если оценивать происходящее сквозь призму теории психоанализа австрийского психолога Зигмунда Фрейда (1856-1939), то следует прийти к выводу об акцентуации (болезненном смещении) политического мышления страны в одну сторону. Ибо о чём бы ни заходила речь, рано или поздно полемика приобретает озлобленный характер на этнической почве. Будучи постоянно озабоченным этим чувством, отечественный политикум не может подняться в своём мышлении до уровня национальных интересов и национальной безопасности. Практически никто не утруждает себя размышлением над тем фактом, что страна у нас многонациональная, многоконфессиональная и разноязыкая, и единственное, что нас действительно объединяет, так это попранное тоталитарным прошлым чувство собственного достоинства. Не отдавая себе в этом отчёта, упомянутые деятели обрекают страну на хроническую стагнацию, граждан - на постепенное вымирание, этносы - на незатухающую взаимную неприязнь, психиатров - на пациентов, число коих в недалёком будущем может сравняться с числом граждан государства. Такая печальная перспектива просматривается в статье под весьма знаменательным названием: "Горе без ума...", в которой автор, преподаватель одного из высших учебных заведений Украины, с болью в сердце отмечает, что "общество же, как целостный "организм", которым руководят психически больные люди, безусловно, также больное. Для украинского общества, например, присущ ряд комплексов и фобий, которые давно уже стали хроническими и время от времени дают рецидивы.
  Кстати, комплекс неполноценности и юдофобия - это та часть патологии, которая находится на самой поверхности...
  А еще приступы депрессии, шизофрении, которые проявляются в отсутствии надлежащим образом упорядоченной и признанной нацией истории.
  Маразма - неспособности осознавать собственные ошибки и делать из них выводы, а также различать своих настоящих врагов и друзей.
  Паранойи - постоянный поиск врагов, которые так и стремятся погубить "добродетельную" душу малоросса или в сетях НАТО, или ЕС" ("Украинская правда", 5.06.2008 г.). Вскоре этот вывод нашел своё подтверждение в официальной статистике. Так, по данным Министерства здравоохранения Украины к концу 2009 г. свыше 1 миллиона человек нуждалось в помощи врача психиатра. Причём, как отмечалось, число таких людей неумолимо растет с каждым годом. На фоне угрожающих темпов вымирания населения Украины это явный признак не состоявшегося государства. Оно и не удивительно при таком целенаправленном нагнетании ненависти обитателей Украины друг к другу, а также к некоторым народам других стран. Ненависть не может быть источником созидания правового, социального государства.
  Подобное положение вещей - прямая и непосредственная вина партии этнической нетерпимости. Это её безумная и безответственная игра с этническими чувствами обездоленного и дезориентированного населения привела к столь удручающим результатам в стране. В итоге отсутствие каких-либо высших законов Совести, Справедливости и Права представители именно этой партии власти почему-то с восторгом стали именовать государственной независимостью. Последнее же они приветствовали как наступившее, наконец-то, долгожданное право самоутверждения над нелюбимыми ими людьми, этносами, интеллектуальными конкурентами, нравственными оппонентами и так далее. Логика авторов этой концепции очень проста. Несомненно, избиение (психологическое или физическое) ближних - насущная, внутренняя потребность носителей традиции невежества. А тактика натравливания людей друг на друга - неотъемлемая часть этой традиции, которая крепко засела в менталитете наших доморощенных политиков и государственных чиновников.
   Причина, по которой многие члены партии этнической нетерпимости не могут и не хотят отказаться от своей концепции разжигания этнической розни, налицо: пока население страны друг друга ненавидит, оно утоляет внутренний голод по вражде в среде своего непосредственного обитания. Если подавить, изъять эту ненависть из повседневного оборота, она неминуемо выплеснется, захлестнет и смоет нерадивую и коррумпированную украинскую государственную власть. Иными словами, без удовлетворения время от времени своих погромных потребностей обездоленное и обескураженное происходящим население может в любой момент обернуть своё негодование против соответствующей партии власти. Потому удовлетворение погромной прихоти - вопрос самосохранения той политической системы, в которой эта партия всё ещё надеется навязать свои стереотипы, оценки и язык всему населению страны.
  По мнению этих горе-политиков, избиение немногих - та необходимая цена, которую можно, не задумываясь, заплатить за сохранение мнимого единства титульной нации. При этом не надо думать о стратегии развития гражданского общества, правового государства, не надо тратить время и ресурсы на правовое просвещение народа, не нужно ломать голову над правовыми проблемами будущих поколений. Вместо всего этого надо лишь вовремя разыграть этническую (религиозную, языковую) карту, и электорат в кармане. Такова традиция. Причём традиция господствующая, исторически сложившаяся, безупречно срабатывающая на всём пространстве бывшей империи. Вся новейшая история Украины, однако, свидетельствует, что мы упорно не хотим извлекать уроки из прошлого. Мы всё знаем, но ничему не научились. Французский философ Клод Гельвеций (1715-1771) как-то заметил, что "всякий изучающий историю народных бедствий может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество". Думается, что титанические усилия, направленные представителями упомянутой партии власти на обострение этнических чувств и обид, натравливание украинцев на другие этносы и народы как ничто иное способствует консервации менталитета нашего населения в густом рассоле невежества и отсталости.
  Подлинная беда, когда глава возникшего в пределах подобного пространства государства, на словах заявляя о приверженности конституционным ценностям, на деле стремится возглавить ту или иную партию этнической нетерпимости, приспосабливая последнюю к своим политическим амбициям. При этом упускается из виду, что, когда такая организация становится партией власти, в качестве платы за поддержку она требует привилегий, первыми жертвами которых неминуемо становятся эти же самые конституционные ценности. Тем самым возникает порочный политический круг, эпицентром которого выступает институт главы государства. Как отмечал всё тот же Наполеон, "хартии хороши только тогда, когда их пускают в ход: но нет нужды в том, чтобы глава государства становился во главе какой-либо партии" (напомним при этом, что хартиями в те времена именовали конституции или, по крайней мере, акты конституционного характера). В последнем случае государство обслуживает не национальные интересы всех своих граждан, а этнические чувства, эмоции и оценки узкого круга власть предержащих лиц. Насущные, фундаментальные, основополагающие вопросы бытия людей при этом остаются за бортом государственного корабля.
  Многие эксперты сходятся на той точке зрения, что в условиях отсутствия опыта государственного строительства и непонимания нужности своего государства у украинской нации выработалась особенная черта - уникальная приспособляемость к условиям проживания в любых странах и в среде любого народа. Может быть, поэтому, несмотря на лозунг строительства этнического государства, столь многочисленная украинская диаспора, общая численность которой превышает 11 миллионов человек, продолжает жить в других странах. По данным одного из комитетов ООН, наша страна отнесена к вымирающим государствам. Вроде бы зов крови и патриотизма требует срочного восполнения убывающего населения страны. Однако, судя по ряду признаков, выходцы из Украины не горят желанием возвращаться в ту экономическую, политическую, культурную и нравственную реальность, которая образовалась в стране за годы её независимости. Не признак ли это того, что, ощутив хоть раз на Западе вкус культуры достоинства, эти люди предпочли безопасно пользоваться ею в чужом государстве, а не с неимоверным трудом и риском для жизни созидать её в родной Украине?
  По некоторым источникам, наши трудовые мигранты умудряются ежегодно переводить своим родственникам в Украину что-то около 21 млрд. долларов США - ни много ни мало, порядка четверти бюджета страны. Таким образом, становится неоспоримым прискорбный факт: при выборе между жизнью в независимом государстве в формальном статусе титульной нации и пребыванием в других странах на положении национального меньшинства или, что ещё хуже, нелегальных мигрантов предпочтение явно отдается последнему. Напрашивается удручающий вывод, что в иных странах даже и в подобном унизительном статусе украинцы чувствуют себя более полноценно, чем пребывая в ранге титульной нации в независимой державе, даже если таковая и носит столь милое их сердцу наименование. Видимо, все эти люди всё же отдают себе отчёт в том, что, для того чтобы действительно состояться в качестве суверенного государства, Украина прежде всего должна стать психологически комфортным домом для всех своих граждан. В противном случае её уделом останется лишь надпись на бортах правительственных самолетов, вывесках официальных учреждений и щитах пограничных столбов.
  На практике нашим соотечественникам гораздо легче поменять государство проживания, чем строить своё Отечество. Иными словами, легче адаптироваться, раствориться и жить в среде другого, чужого народа, чем что-либо созидать в кругу своего. Причины этого очевидны: невыносимо тяжко созидать совместный Дом в среде людей, которые в каждый удобный момент с готовностью демонстрируют неуважение к чувству собственного достоинства своего соотечественника. Специфика менталитета населения страны привела многих к психологическому состоянию презрения, неприязни и взаимного недоверия друг к другу. Причем последнего не удается избежать даже в эмиграции, в кругу которой люди должны, как никогда и нигде, держаться вместе, оказывая друг другу всяческую, и прежде всего морально-психологическую, поддержку. Выходцы из Украины не могут найти общий язык между собой даже в цивилизованных странах. По грустным наблюдениям второго Президента Украины, они "до сих пор сводят счеты друг с другом, делятся на недружественные и просто враждебные партии: бандеровцы, мельниковцы, оуновцы. Вместе с тем многие из них считают, что только они являются истинными украинцами...". По всей видимости, здесь просматриваются некоторые черты национального характера, которые в Украине, уже ничем не замутненные, играют определяющую роль при формировании политической системы и институтов публичной власти. Речь идёт опять же о нетерпимости к другим людям.
   Эта вакханалия агрессивности в отношении к другим народам не прошла мимо внимания политологов, журналистов и наших соотечественников из ближнего зарубежья. Так, один из них - армянский политолог Артем Хачатурян заметил, что "происходящее сегодня на Украине можно охарактеризовать как процесс зарождения принципиально новой нации - нации русофобов, смысл существования которой заключается во вражде с Россией". С этим замечанием трудно не согласиться, поскольку русофобия действительно стала основой внешней политики Украины в период засилья её внешнеполитического ведомства выходцами из партии этнической нетерпимости.
   На активное нагнетание русофобских настроений в ряде регионов нашей державы с грустью обратил внимание писатель В.А. Коротич. В частности, сравнивая настроения людей в разных частях бывшего СССР, он писал, что "в других республиках бывших (я часто бываю в Киеве), особенно в Западной Украине, сильно насаждается идея о том, что все плохое подстроили москали. Там еще живет миф о том, что американцы хорошие, они придут и дадут много денег. Все плохое - это от России. Везде идет мифология внешнего врага, который это все устроил. Плохо все это". Это наблюдение знаменитого писателя, журналиста, экс-главного редактора журнала "Огонек", обеспечившего своей небывалой популярностью процесс перестройки в СССР и, в итоге, суверенитет Украины, должно было бы остудить пыл многих горячих голов одиозной партии власти. Но не тут-то было. Именно бывшие члены КПСС, которые со временем оказались во главе гуманитарной политики, внешнеполитических ведомств и спецслужб Украины, стали ретиво разжигать русофобские настроения в обществе, как бы замаливая тем самым свои грехи прошлого в деле "непримиримой" борьбы с "украинским буржуазным национализмом" в рядах местного филиала советской партийной номенклатуры. На эту особенность национального менталитета бывших советских функционеров украинского происхождения обратил внимание автор статьи "Комплекс титульной нации": "Мы говорим о взрослых людях, в свое время успевших сделать карьеру в СССР и хорошо знакомых со всеми достоинствами и недостатками советской системы. На что жаловаться бывшим советским функционерам? За что ненавидеть Россию, СССР? За звание народного артиста СССР, за членский билет Союза писателей? За комфортабельную квартиру в центре города? За кабинет в обкоме, райкоме? Ведь большинство нынешних "украинских патриотов" хорошо себя чувствовали при советской власти и занимали приличные должности. Но в один прекрасный момент жизни в уже независимой Украине что-то произошло в их головах... Выходит, всё время они лукавили, врали и притворялись? Что же было у них в головах до 1991 года..." ("Руська Правда", 26.02.2010 г.). На мой взгляд, не просто "лукавили, врали и притворялись", а всеми силами в составе невежественной советской номенклатуры истребляли всё более культурное, интеллектуальное и талантливое, что выжило в СССР после лихолетья тоталитаризма, а после выполнения своей "исторической миссии" внесли свой вклад в разрушение сформировавшей их в качестве нации державы.
   В конце концов, на аномальность подобной политики обратил внимание один из самых именитых борцов с тоталитаризмом в СССР А.И. Солженицын. Так, в одном из своих интервью он заявил: "Происходящее на Украине, ещё от фальшиво построенной формулировки для референдума 1991-го года (я уже об этом писал и говорил), составляет мою постоянную горечь и боль. Фанатическое подавление и преследование русского языка (который в прошлых опросах был признан своим, основным более чем 60% населения Украины) является просто зверской мерой, да и направленной против культурной перспективы самой Украины". Конечно, можно спорить и с Солженицыным, но тогда ему надо противопоставить, по крайней мере, равновеликий масштаб личности, незаурядный талант, гражданское мужество и авторитет в мире. А с этим, как известно, в Украине весьма туго: кого убили, кого затравили, кого выжили из страны.
  Не будем отрицать, поскольку факты - упрямая вещь: идея противопоставления украинцев и русских стала традицией, весьма востребованной в современных геополитических реалиях. Это обстоятельство не опровергают уже и ведущие политические игроки страны. Так, второй Президент Украины в книге "После майдана" обращает внимание на то, что "Европа дружит с Россией, Америка дружит с Россией, а украинцы, как теперь считается в украинских, и не только в украинских, коридорах власти, должны повернуться к ней спиной. Почему?". Безусловно, это риторический вопрос. Ибо ответ на него лежит на поверхности: такова сознательная стратегия одной из партий власти, которая не видит иного способа обеспечения своего политического будущего, чем путь искусственного разжигания этнической ненависти к людям, с которыми мы все ещё вчера составляли единый народ. Желание граждан Украины жить в мире со своими вчерашними соотечественниками эта партия власти воспринимает в качестве своей политической смерти. Поэтому политика русофобии проводится упорно, ежедневно и целенаправленно с использованием ресурсов общенациональных СМИ, собственниками которых являются несметно обогатившиеся за счет бывшего советского народа украинские олигархи.
  На это прискорбное обстоятельство было обращено внимание в статье "Полуторачасовки ненависти", в которой автор проводит недвусмысленные аналогии содержания деятельности некоторых украинских СМИ с двухминутками ненависти, которую практиковали главные герои романа Джорджа Оруэлла "1984" с целью обеспечения соответствующего настроения и мировоззрения оболваниваемого ими населения. В этой публикации автор приглашает читателей: "Замените "Голдстейн" на "Россия" - и вот вам суть некоторых украинских массмедиа, специализацией которых стало разжигание ненависти к соседям. В последние месяцы подобные СМИ резко активизировались" ("2000", No 26, 27.06.2008 г.). Автор несколько поделикатничал, поскольку сие непотребство наблюдается не "в последние месяцы", а в последние годы. Иными словами, мы становимся свидетелями целенаправленной политики одной из партий власти, основой идеологической работы которой стала откровенная ксенофобия по отношению к традиционно жившим, живущим и собирающимся жить на этой территории людям. Причём эта работа проводится ради одной-единственной цели: чтобы партия этнической нетерпимости, которая традиционно отличается низким уровнем культуры, безраздельно господствовала на территории Украины, не встречая конкуренции со стороны тех, кто является носителем более высокого уровня культуры, образования и экономического потенциала. И надо признать, что политика сия увенчалась успехом: конкурентам так и не удалось взобраться на зараженный вирусом ксенофобии политический Олимп "незалежной" державы.
  Таким образом, следуя французской поговорке среди импотентов кастрат - король, упомянутая партия власти делает всё население Украины заложником нездоровых амбиций узкого круга своих весьма агрессивных и невежественных приверженцев. Но тем самым украинское сообщество становится заведомо неконкурентоспособным по сравнению с теми народами, которые сумели сохранить преемственность со своим трагическим, противоречивым, но вместе с тем и великим историческим прошлым. В принципе по сему поводу следует отметить, что население, которое упорно не желает признавать своё участие в неблаговидном прошлом, а все свои ошибки и просчёты, низости и преступления пытается огульно поставить в вину другим народам, рискует вызвать презрение и недоверие у всего остального международного сообщества.
  Конечно, категорическое неприятие идеологии этнической ненависти соответствующей партии власти, можно огульно окрестить в качестве происков традиционных "чужаков". Но исторический опыт свидетельствует, что на характерной для некоторой части нашего населения ненависти и злобе ничего путного построить нельзя: ни нацию, ни государство, ни равноправное и взаимовыгодное сотрудничество с другими народами. Нетерпимость и агрессивность нынче не в моде. С теми, кто переполнен этими чувствами, избегают иметь дело в равной степени как в быту, так и в международных отношениях. Такие люди и народы подвергаются негласному и единодушному остракизму со стороны международного сообщества. Судьбу таких людей и народов, как правило, сопровождает череда постоянных неудач и несчастий. Такие народы не могут выдвинуть выдающихся лидеров, а если таковые случайно появляются, то их тут же сами и уничтожают. Подобная закономерность не могла ускользнуть от внимания украинских публицистов. Один из них, О.А. Бузина, по сему поводу заметил: "Именно поэтому мы только делаем вид, что выбираем лучшего. Втайне нация давно уже решает задачу куда более высокого порядка - как избрать худшего из худших. Чтобы чего-то не вышло. Пускай другие, лишенные фантазии народы, скопом идут банальным путем общечеловеческих ценностей. Или ищут особый путь, как Россия. Мы выбрали самое сложное - тупик. Человек, решившийся при таких условиях принять бремя власти, должен обладать исключительной выдержкой. И сразу смириться с тем, что его имя никогда не войдет в анналы мировой истории. Собственный народ ему этого не позволит". Горькая, но справедливая констатация факта. За все годы своего суверенного существования население Украины не удосужилось выдвинуть ни одного лица, достойного высокого звания государственного деятеля. Зато авантюристов, лихо разыгрывающих этническую карту, оказалось: хоть отбавляй. Ну что ж, спрос, как говорится, порождает предложение.
   Естественно, что всё описанное в этом параграфе требует своего научного определения. Думается, что в качестве такового стало понятие Украинской Системы, определение которой уже было дано выше в настоящей работе.
   По сути, Украинская Система стала своеобразной формой проявления традиции невежества на территории Украины. При этом необходимо отметить, что Украинская Система наиболее полно проявила себя в упомянутом выше поведении украинских коллаборационистов, которых в советском народе прозвали полицаями. Причём до такой степени типичном для многих обитателей этой территории, что в одной из своих статей на страницах интернет-издания "Украинская правда" экс-министр обороны (2005-2007) и кандидат в Президенты Украины (2010 г.) Анатолий Степанович Гриценко экстраполировал ограниченный историческим временем термин "полицаи" уже на самые разные поколения своих соплеменников. По его мнению, к "полицаям" принадлежат все те, кто воплощают самое худшее, что присуще украинцам. В частности, в пылу полемики, видимо, подразумевая своих политических оппонентов, он утверждал, что "полицаи проявили себя во всех регионах и на разных должностях - министры, народные депутаты, главы администраций, прокуроры, милиционеры, налоговики, судьи, таможенники, ректоры, работники облздравов и облоно, военные командиры и начальники гарнизонов, мэры и сельские головы, руководители и рядовые члены ТИК (территориальная избирательная комиссия - примечание моё - А.М.), УИК (участковая избирательная комиссии - примечание моё - А.М.), политологи, социологи, журналисты, дипломаты...". Парадокс, однако, заключается в том, что сам Гриценко, которого прорвало на подобные откровения, на внеочередных парламентских выборах 2007 г. пребывал в первой пятерке списка партии власти, почетный председатель которой - третий Президент Украины - покрыл себя вечным позором актом присвоения звания Героя Украины двум наиболее одиозным прислужникам гитлеровской Германии. К слову сказать, подобное непоследовательное поведение, также своеобразный образчик Украинской Системы в действии.
   Несмотря на наличие целого ряда характеризующих оную основополагающих признаков, следует признать, что её сердцевиной всё же является ксенофобия. Причём последняя передается из поколения в поколение в качестве наиболее укорененной традиционной доминанты, стержневой сути, ключевого алгоритма, системообразующего принципа всей истории украинского социума. Потому-то Украинская Система представляет собой некую историческую колею, некий замкнутый круг, в пределах которого вращается и из которого не может вырваться ни одно поколение обитателей соответствующей территории. Конечно, к формированию этого глубоко порочного явления в своё время приложили усилия разные субъекты истории: австрийские и польские политики, впоследствии большевистская и постсоветская украинская номенклатура. Но, что их всех роднило, так это неизменная мотивация: превратить наиболее агрессивных представителей украинского этноса в инструмент по вытеснению неугодных лиц, общин и племен с вполне определенной территории. Часто, увы, очень часто эта политика завершалась кровавой бойней. Некоторые сюжетные линии данного повествования приведены в качестве иллюстрации к зарождению, становлению и развитию этого явления, а также к той трагической роли, которую оно не раз играло в истории Украины. Печально признавать, но в начале XXI века, не успев окрепнуть, Украина оказалась на грани раскола, распада и гражданской войны. А её граждане - перед роковым выбором: либо Украинская Система, либо Конституция Украины. Третьего, увы, не дано. При этом выход из порочного круга можно было увидеть не вооруженным взглядом. Его сформулировал доктор социологических наук, член-корреспондент НАН Украины, заместитель директора Института социологии НАН Украины Николай Александрович Шульга в своей статье под весьма красноречивым названием "Украину погубит ксенофобия. Если ксенофобию не искоренят в себе украинцы" ("2000". - No 48, 3.12.2010 г.).
  Таким образом, мы должны признать ту роковую роль, которую в конечном счёте сыграла в укоренении ксенофобии на территории бывшего СССР традиция невежества. Эта традиция имеет свойство сохраняться, воспроизводиться и мутировать под внешним покровом трескучих и пустых фраз о демократии, независимости, национальных интересах, национальной безопасности и прочих подобных терминов, с осмыслением содержания которых явно не в силах справиться ни одна господствующая в таком государстве партия власти. По сути - это исторический тупик. Но из всякого тупика должен быть какой-то разумный выход. Один из вариантов такового предложил много размышлявший над этой темой лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский. В одном из своих эссе поэт заметил, что "жизнь - так, как она есть, не борьба между Плохим и Хорошим, но между Плохим и Ужасным. И человеческий выбор на сегодняшний день лежит не между Добром и Злом, а скорее между Злом и Ужасом. Человеческая задача сегодня сводится к тому, чтобы остаться добрым в царстве Зла, а не стать самому его, Зла, носителем". Думается, что уже в этих безыскусных строках кроется важнейший совет любому нашему соотечественнику: своим личным поведением прервать цепную реакцию Зла, которая стала неотъемлемой частью традиции невежества и, соответственно, нашей повседневной жизни.
   В конечном итоге психологическая несовместимость жителей бывшего УССР друг с другом и обусловило формирование того квазигосударства, которое объединяет ныне наше население лишь по формальному признаку гражданства. Подавляющее большинство обитателей этой страны не может признать её своим Отечеством, несмотря на место своего рождения. Держава, органы публичной власти которой переходят из рук в руки к представителям разных культур, этносов и регионов, традиционно ненавидящих и презирающих друг друга является недееспособной, фиктивной, никчемной и, соответственно, обречённой на распад (и это в лучшем случае) либо на гражданскую войну (в худшем).
  
  2.3. Традиция невежества - рок или урок прошлого?
  
   Лейтмотивом этого параграфа вполне могли бы стать слова одного мудреца: "Кто забудет ужасы прошлого, переживет их снова". Именно под этим углом зрения я и предлагаю читателю оценить всё нижесказанное. Кто-то из историков подсчитал, что в XVI веке Россия воевала 43 года, в XVII - 48 лет, в XVIII - 56, в XIX - более 30. Но самые трагические последствия даже взятых скопом всех этих внешних войн меркнут на фоне одной бесконечной гражданской войны, вспыхнувшей всепожирающим пламенем в ХХ веке на территории Российской (большевистской) империи. Неистовое взаимное истребление друг друга стало подлинным Божьим наказанием для её населения за столь неистребимую приверженность традиции невежества.
   Как заметила одна из выживших жертв столь воистину безжалостной и беспощадной большевистской империи Е.А. Керсновская: "Поистине, в те годы вся страна была сплошная тюрьма, где нельзя было разобраться, где палачи, где жертвы и где будущие палачи и будущие жертвы". Всё это привело к тому, что природный запас жизнеспособности народа оказался настолько исчерпан, что само его цивилизационное выживание было поставлено под сомнение. Об этой трагической стороне нашего исторического бытия очень лаконично и проникновенно написал российский актёр и поэт В.Н. Полетаев:
  Но если Меч, хоть иногда,
  Щадил на время гражданина,
  Цвет нации сполна Страна
  На поле брани уложила.
  Ах, друг! Трагедию войны
  Мы до сих пор не понимаем!
  И что оплакивать должны,
  Мы за Победу принимаем!
  Не может радостной быть скорбь!
  Нельзя плясать и веселиться,
  Пока немой обиды вопль
  В груди народа бьётся птицей!
  Истощена планета Русь
  Японской, Первой Мировою,
  Гражданской, Финскою войною!
  Истощена до дна, боюсь!
  До дна исчерпан наш ресурс
  Второй Великою войною!
  И, если сил не восстановим,
  Исчезнет с карты мира Русь!
   Словам поэта как бы вторит историк. В частности, в упомянутой статье С.А. Караганов, отметил, что "Советский сталинский режим уничтожал по большей части лучших - самых ярких, трудолюбивых, свободных... страна должна быть усыпана памятниками жертвам советского сталинизма... Ведь режим уничтожал лучших у всех народов - и русских, и украинцев, и грузин, и казахов, и эстонцев, и татар, и евреев, и венгров, и поляков, и чехов". Вместе с тем ни одному народу не на кого пенять за свою судьбу, поскольку по большому счёту он сам творец своего бытия. Ещё Вольтер, оценивая поведение правителей, злоупотребляющих властью, опустошающих мир, посылающих на смерть и ввергающих в нищету свой народ, утверждал, что "это вина самих людей, терпящих подобные свирепые расправы, часто почитаемые ими даже под именем доблести; они должны упрекать в этом одних лишь себя и негодные законы, учреждаемые ими, либо недостаток у себя смелости, мешающий им заставить других исполнять законы хорошие". С этим утверждением трудно спорить. С ним и не спорят; его просто не хотят брать в расчёт. Поэтому истории так часто свойственно повторяться.
   Очевидно, что подлинная причина падения народов - не во внешних обстоятельствах, а в них самих, в том образе жизни, который они сами для себя избрали, в тех стереотипах отношений друг к другу, которые взяли верх над всеми остальными, в господствующих традициях, обычаях и предрассудках. В одном из своих интервью В.Н. Войнович, отвечая на вопрос о том, есть ли у России какой-то свой особый путь в истории, заметил, что "советская власть - это и был особый свой путь. Избрали его и шли 70 лет - теперь, может быть, снова 70 лет куда-то в другую сторону будут идти и снова своим путем". Может быть и повторюсь, но большевизм, однопартийная политическая система, тоталитаризм - это, действительно, тот свой особый путь, который избрало и которого неуклонно придерживалось подавляющее большинство населения советской державы. Ранее мы уже обращали внимание на то обстоятельство, что те, кто сознательно надел на глаза шоры, почему-то каждый раз упускают из виду, что далее неумолимо следуют узда и кнут. Посему следует признать, что молчаливое сопровождение подавляющим большинством населения СССР всех репрессивных действий своего правительства, а также его отказ от публичного покаяния, по сути, обличает его как прямого исполнителя всех преступлений тоталитарной империи, сыгравшей роковую роль как в его собственной судьбе, так и в судьбах других народов мира. И в этом отношении опять же следует согласиться с С.А. Карагановым, который отметил, что "не поклонившись жертвам сталинизма, не признав вину своей страны перед ними, мы остаемся наследниками только другой части нашего народа - их палачей, охранников, стукачей, тех, кто вполне добровольно раскулачивал, уничтожал храмы". В действительности, население некоторых постсоветских стран в своём большинстве и стало правоверным наследником нравов палачей, стражников и стукачей, ну, может быть, следует добавить ещё и рабов.
   Замечательный советский поэт, фронтовик, автор слов знаменитой на весь мир песни "Бухенвальдский набат" Александр Владимирович Соболев (1915-1986) откликнулся на события военной оккупации Афганистана пронзительными стихами "В село Светлогорье доставили гроб", в которых есть потрясающий эпизод неутешного горя матери над телом погибшего сына:
  ...И женщины плакали горько вокруг,
  стонало мужское молчанье.
  А мать оторвалась от гроба и вдруг
  Возвысилась как изваянье.
  Всего лишь промолвила несколько слов:
  - За них - и на гроб указала, -
  призвать бы к ответу кремлевских отцов!!!
  Так, люди? Я верно сказала?
  Вы слышите, что я сказала?!
  Толпа безответно молчала -
  РАБЫ!!!
   Именно рабское молчание советского народа и следует признать основной причиной всех преступлений против человечества, которое по-хозяйски громко, нагло и цинично учиняло правительство большевистской империи. Злая ирония судьбы, однако, состояла в том, что в числе первых жертв этого злодеяния оказался тот самый народ, который стал железобетонным фундаментом этой империи зла. Если ретроспективно окинуть единым взглядом всю историю СССР, то образно говоря, советский народ напоминал некоего паука-мутанта, который неустанно ткал всеохватывающую паутину зла, которая в итоге и обволокла всю территорию огромной империи. Паутину, в которой он же первый и запутался. Здесь уместно привести ещё одну выдержку из книги Е.А. Керсновской. Описывая трогательную сцену расставания со своей престарелой матерью, покидавшей в 1957 г. территорию СССР, она в сердцах обронила, что "между нами ляжет граница, протянутся бесконечные просторы "необъятной родины моей" и еще более необъятная и безграничная злоба и жестокость". Прошедшая всеми кругами лагерного ада писательница ничуть не покривила душой: вся территория империи действительно представляла собой одно сплошное пространство злобы и жестокости. Такова, увы, и была на практике подлинная без каких-либо прикрас природа большевистской державы, а, отнюдь, не та её показушная, демонстративная и фасадная сторона, как, например, в абсолютно оторванных от жизни, бесконечно слащавых, лицемерных и фальшивых (далеко заткнувших за пояс легендарные "потёмкинские деревни") советских фильмах, над которыми до сих пор без всякой задней мысли проливают горючие слёзы чрезвычайно наивные бывшие граждане СССР.
   Преодоление подлости, злобы и жестокости - проблема любого народа. Исключительно велика в этом благотворном процессе роль правоведов, которые в цивилизованных странах осуществляют миссию блюстителей добра и справедливости. К сожалению, мы живём в стране, в которой о достоинстве, свободе и правах человека пеклись не столько юристы, сколько барды, поэты, писатели и физики. И здесь следует согласиться с А.И. Солженицыным, который заметил: "Сумеем ли и посмеем ли описать всю мерзость, в которой мы жили (недалёкую, впрочем, и от сегодняшней)? И если мерзость эту не полновесно показывать, выходит сразу ложь. Оттого и считаю я, что в тридцатые, сороковые и пятидесятые годы литературы у нас не было. Потому что безо всей правды - не литература. Сегодня эту мерзость показывают в меру моды - обмолвкой, вставленной фразой, довеском, оттенком, - и опять получается ложь". Вот такой насквозь лживой и была вся советская юридическая литература по теории государства и права. Таким образом, в недавнем прошлом все владельцы диплома юриста Советского Союза во главе с Институтом государства и права АН СССР не смогли затмить то, что сделали на этом поприще только один бард - Владимир Семёнович Высоцкий (1938-1980), один поэт - И.А. Бродский, один писатель - А.И. Солженицын и один физик - А.Д. Сахаров. Правда, трое из упомянутых лиц стали лауреатами Нобелевской премии, но не счесть при этом сколь много безвестных физиков и лириков беззаветно сражались за достоинство, свободу и права человека в этой жестокой стране.
   А где же были и чем занимались в это время советские известные и малоизвестные "наперсники добра и справедливости"? Частично, ответ на этот вопрос дается в книге "Записки адвоката", которая принадлежит перу одной из наиболее правоверных защитниц советских диссидентов, адвокату Дине Исааковне Каминской (1919-2006). В частности, она привела весьма примечательный эпизод увольнения из Института государства и права АН СССР своего супруга, известного ученого правоведа, Константина Михайловича Симиса (1919-2006). Так, 19 мая 1977 г. последнего скоропалительно вызвали в институт для, якобы, составления справки по проекту новой (впоследствии принятой) Конституции СССР. После завершения подготовки упомянутого документа, он был приглашен на заседание ученого совета, на повестке дня которого стоял один вопрос... об его увольнении. Подлинной же причиной оного стала подготовка Симисом к изданию книги "СССР - страна коррупции". И это при всём том, что масштабы теневой экономики обрели в те годы угрожающие размеры. Так, по некоторым подсчетам в ней было задействовано около 20-30 миллионов человек. Естественно, что весь этот класс советских теневых "дельцов" платил вполне определенную мзду за политическое прикрытие своим покровителям, располагавшимся на всех этажах советской номенклатурной лестницы. Этот процессе и стал питательной средой для масштабной коррупции в СССР, которую сделал предметом своего научного исследования Симис.
   Иными словами, причиной увольнения из советского научно-исследовательского учреждения стало выполнение ученым своего профессионального долга: вычленить язвы и вскрыть пороки существующего общества. Последнее же, как известно, было несовместимо с сутью советской "юриспруденции". В данном случае, увольнение с места научного приложения сил стало лишь конкретной формой воплощения этой несовместимости в традиционную советскую действительность. При этом лишение человека любимой работы произошло, как всегда это было в СССР, подло и низко. Вот, как описывает обстоятельства этой лицемерной акции Д.И. Каминская: "Приказ о его увольнении был вывешен в тот же день. Оказывается, в то время, пока муж работал над срочными справками, заведующий его сектором сидел в соседней комнате и готовил проект этого приказа. Более всего меня в этой истории поразило и даже больше всего огорчило то, что ученый, доктор наук, юрист, человек, с которым у мужа все 11 лет совместной работы были прекрасные отношения, вел себя как мелкий оперативный работник. Как мог он согласиться играть столь неблаговидную роль! Почему не решился сказать мужу прямо правду и о том, куда едут и зачем едут?...". Думается, что сей вопрос многоопытного адвоката носит исключительно риторический характер. Ибо, подобное поведение было весьма характерным для абсолютного большинства советской "интеллигенции". В чём-чём, а уж в умении закрывать глаза на происходящую вокруг подлость многие из них были большие доки. Может быть в этом и заключалась главное отличие советской "интеллигенции" от российской, нетерпимость которой к подлости своего правительства ярко дала о себе знать, например, в знаменитом обращении "К русскому обществу", которое увидело свет 30 ноября 1913 г. в петербургской газете "Речь" в связи с "делом Бейлиса".
   Видимо, к советской "интеллигенции" прежде всего и был обращён упрек А.И. Солженицына, который писал "что в выбивании миллионов и в заселении ГУЛАГа была хладнокровно задуманная последовательность и неослабевающее упорство. Что пустых тюрем у нас не бывало никогда, а либо полные, ибо чрезмерно переполненные. Что пока вы в своё удовольствие занимались безопасными тайнами атомного ядра, изучали влияние Хайдеггера на Сартра и коллекционировали репродукции Пикассо, ехали купейными вагонами на курорт или достраивали подмосковные дачи, - а воронки непрерывно шныряли по улицам, а гебисты стучали и звонили в двери". Об этом же писал и В.К. Буковский, подчеркивая, что "разве... кто-то не знал, не понимал, что любые их таланты и достижения будут использованы режимом только во вред людям! Разве непонятно было, что, не решив этих проблем, взваливать их на детей, по меньшей мере, бессовестно? Из них, как и из вас, просто сделают со временем или палачей, или жертв - ведь ничего другого этот чудовищный конвейер произвести не мог. И точно: лет через двадцать этих самых детей, зачатых в самообмане, для оправдания собственного бесстыдства, погнали в Афганистан, чтобы убивать или быть убитыми. Тупо молчала страна, привычно трусили на службу, к своим книгам и диссертациям, их папы и мамы... Вот и долюбовались собой: теперь и книг, и докторских диссертаций, всего того интеллигентского самовыражения, коим и оправдывались, хоть пруд пруди, а страна гибнет. И нет в них ни тени раскаяния. Куда там! Виноват кто угодно, только не они".
   Но, видимо, надо признать, что из всех представителей так называемых "интеллигентских" профессий наиболее тяжкая вина в проявлении беспринципности, бездушности и политической конъюнктурности всё же лежит на советских "правоведах". Наиболее выразительной характеристикой "правовой" составляющей в культуре последних стало то, с какой незавидной поспешностью многие из них поменяли содержание своих высказываний, статей и книг после распада СССР на прямо противоположное. Больно при этом наблюдать, как те же самые люди, принадлежащие в недавнем прошлом к одной школе советского права, ныне ожесточенно спорят друг с другом о том, кто более всего прав в своей исторической правоте о праве их республик на независимость. И вот в таком суесловии, по сути, прошла вся их жизнь... мимо добра, мимо справедливости и мимо Права.
   Некогда австрийский юрист, профессор гражданского судопроизводства Венского университета Антон Менгер (1841-1906) с грустью именовал юриспруденцию самой отсталой из всех наук, "сравнимой разве что с захудалым провинциальным городом, в котором донашивают платья, давно вышедшие из моды в столице". Отчасти вынужден согласиться с этой нелицеприятной оценкой: в области творческого потенциала и научных открытий отечественной юриспруденции действительно не угнаться за другими научными дисциплинами. Но дать теоретическое обоснование террора, насилия, разрушения личности, народа, государственности, а затем в том же составе, с теми же регалиями и таким же рвением обслуживать прямо противоположный исторический процесс и при этом посылать непрерывные сигналы о готовности поддержать любой иной политический эксцесс - то, что мы наблюдаем в современной Украине, - такое не могло присниться даже в страшном сне ни одному представителю другой науки.
   Наблюдая при этом, как некоторые из моих коллег с молниеносной скоростью перемещаются из одной партии власти в другую, как иные не брезгуют зарабатывать на экзаменационных сессиях и процессах защиты диссертаций, невольно задумываешься над беспредельностью той пошлости, которая стала основным содержанием нашего "правового" бытия. Вообще, даже делая сноску на трудные времена, вспоминая роль иных юристов в нашей истории, трудно удержаться от грустного каламбура, что это те люди, которые употребили лучшую пору своей жизни на то, чтобы сделать худшую ещё более печальной.
   Неужели никто из них при этом не задумался, как подобное лицемерие отзовется в умах и душах молодого поколения, которое заканчивает юридические факультеты и вузы, защищает диссертации, идёт работать в высшие органы власти, правоохранительные органы и спецслужбы соответствующих государств? А как будут складываться отношения этих молодых людей с их же вчерашними соотечественниками по единому федеративному государству? Какими глазами будут смотреть друг на друга ученики преподавателей одного и того же в недавнем прошлом советского права, которых ныне разделяют идеология, языки, границы и настойчиво прививаемая этническая неприязнь? При беспристрастном наблюдении этого процесса может сложиться довольно странное впечатление, что у каждой страны ныне есть какое-то своё Право, например, одно - для Азербайджана, другое - для Армении, третье - для России и Белоруссии, а четвертое - для Украины и Грузии, пятое, вероятно, для Казахстана, Узбекистана и Туркменистана и так далее. Заметим при этом, что юристы каждой из этих держав вполне искренне убеждены, что на деле обеспечивают воплощение в жизнь своего народа принцип верховенства Права. А ведь точно также они все вместе совсем недавно клялись в верховенстве социалистической законности. Естественно, напрашивается нелицеприятный вопрос: так верховенство каких ценностей в действительности господствовало и господствует в душах всех этих деятелей? И вообще есть ли что-либо святое в душе этой всегда услужливой корпорации профессиональных игроков с судьбами зависимых от них людей? Как тут не вспомнить тонкое замечание немецкого писателя Георга Лихтенберга (1742-1799): "Чтобы поступить справедливо, нужно знать очень немного, но чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право".
  Как известно, большевистский режим единого советского государства требовал весьма солидного правового обеспечения, в равной степени, как и его последующий распад. И я лично ничуть не удивлюсь, если при первом же удобном случае правовым обоснованием процесса реставрации прошлого будут заниматься те же самые люди и с точно таким же фанатичным блеском в глазах. Вероятно, поэтому таких юристов в мире не уважают, а бардов, поэтов, писателей и физиков почитают, переводят и печатают. Но сие не означает, что достоинство, свобода и права человека должны перекочевать в учебники филологии или элементарной физики. Просто отечественному юридическому бомонду пора отвлечься от экзаменационной, диссертационной, кафедральной суеты и очередного обоснования точки зрения очередной партии власти, а заняться, наконец-то, своими прямыми обязанностями: думать, переживать и страдать за судьбы своих соотечественников, чтобы мы, юристы, а не герой известного фильма, могли, не краснея, заявить: "За державу обидно"!
  Поскольку всё время на кого-то обижаться уже не осталось ни исторического времени, ни душевных сил, то в разделах 5 и 6 настоящего издания выдвинута система конкретных конституционно-правовых мер, настоятельно необходимых, на взгляд автора, для обеспечения развития Украины в качестве демократического, правового и социального государства; государства, в котором можно было бы мирно жить, не испытывая непрестанно опасения за свои достоинство, свободу и права человека, за будущее своих детей и внуков.
   Сила любого народа - в солидарности, в терпимости, в единстве составляющих его индивидуальностей. Отсутствие этих качеств - верный признак будущего распада державы, разброда и шатаний её бывших граждан по разным закоулкам запутанного лабиринта земной цивилизации. История знает народы, которых немилостивая судьба разбрасывает по всему свету. Они как вечные пилигримы ищут пристанище где угодно, только не на своей исторической родине. Таких людей ничего не связывает между собой. У них нет общих духовных корней. И потому даже на чужбине, они не держатся вместе. Такое поведение явно отличает многих эмигрантов, например, из СССР от выходцев из других стран. Бывшие советские граждане, как правило, отказывают друг другу в моральной, психологической и материальной поддержке. Иными словами, сила отторжения между ними превышает силу притяжения. Одна из причин подобного поведения находит своё объяснение в отсутствии культуры солидарности в менталитете соответствующего народа. Вместе с тем, культура солидарности - основа духовного сохранения нации. Её отсутствие - предтеча краха. Поэтическим воплощением последнего стали пророческие стихи "Когда они пришли..." протестантского теолога, президента Всемирного совета церквей Мартина Нимёллера (1892-1984). Вот эти ставшие знаменитыми на весь мир строки:
  Когда нацисты пришли за коммунистами,
  я оставался безмолвным.
  Я не был коммунистом.
  Когда они сажали социал-демократов,
  я промолчал.
  Я не был социал-демократом.
  Когда они пришли за членами профсоюза,
  я не стал протестовать.
  Я не был членом профсоюза.
  Когда они пришли за евреями,
  я не возмутился.
  Я не был евреем.
  Когда пришли за мной,
  не осталось никого, кто бы заступился за меня.
   Солидарность - союз людей во имя сохранения достоинства каждого. Солидарность - это счастливая способность людей откликаться на зов своего сердца о защите достоинства и свободы другого человека. Иногда люди задаются вопросом: для чего мы живём в обществе, если не стараемся облегчить жизнь друг другу? Справедливый вопрос, ибо, как верно замечено, два человека, два этноса, два народа, два государства могут спасти друг друга там, где один неминуемо погибнет. Солидарность - центральное звено в исторической судьбе любого народа. Как утверждал в тяжелейшую минуту для своей державы 32-й президент США Франклин Рузвельт, "солидарность - вот ключевое слово. С нею мы смело можем не бояться ничего, кроме самого страха". Солидарность стала определяющим понятием всей внутренней политики Рузвельта, которая вошла в историю под наименованием "Новый курс". Среди ряда американских историков бытует убеждение, что если бы смерть не вырвала этого выдающегося государственного деятеля из рядов ведущих политиков мира, то принцип солидарности лег бы в основу всей внешней политики США после окончания Второй мировой войны. И кто знает, не удалось бы в этом случае избежать той злополучной холодной войны, которая в итоге завершилась позорным распадом СССР? (Для справки: термин "холодная война" первым в мире употребил советник президента США Бернард Барух (1870-1965) в речи, произнесенной 16 апреля 1947 г. перед палатой представителей Южной Каролины для обозначения конфликта между США и Советским Союзом).
   Возможно, воплотив политику Рузвельта в жизнь, его преемники подарили бы миру особую форму всемирной солидарности - союз народов мира во имя достоинства и свободы друг друга. Стала бы реальностью исконная мечта человечества: жить в дружбе друг с другом. Не об этом ли грезили ещё древние мудрецы, настойчиво искавшие пути окончательного искоренения любого рода войн? В этом отношении представляет интерес весьма знаменательное распоряжение великого полководца и государственного деятеля Александра Македонского (356-323 гг. до н.э.), который "повелел всем людям считать мир своей родиной... хорошие люди станут её коренным населением, плохие - иноземцами". Иными словами, по мысли Александра Великого: хорошие люди и есть основа титульной нации!!! Однако эта простая мысль древнего грека стала камнем преткновения для некоторых современных общностей, которые вместо того, чтобы быть озабоченными воспитанием и сохранением хороших людей на поверку заняты их психологическим подавлением или физическим истреблением. Заметим: безошибочным признаком таких племен является высокий уровень эмиграции и смертности людей, которым выпала незавидная доля родиться и стараться выжить в подобной мутной и агрессивной среде.
   Солидарность между людьми - важнейшее условие их духовного, а подчас и физического выживания. Поскольку одним из основополагающих инструментов обеспечения человеческого достоинства выступает политическая свобода, то принцип солидарности ради её обеспечения в иные мгновения истории становится вопросом жизни или смерти. В своё время широкую популярность приобрёл мудрый призыв: "Во имя нашей и вашей свободы". Как мы помним, именно с таким политическим лозунгом вышли 25 августа 1968 г. на Красную площадь в Москве советские диссиденты. Сие воззвание означало принцип абсолютной взаимозависимости - в равной степени как граждан одного государства, так и разных народов мира в вопросах сбережения свободы каждого: свобода одного человека или народа является непременным условием свободы другого. Обретая свободу для себя, непременно помоги сберечь её другому человеку, этносу, народу. Очень выразительно на эту сторону политического бытия своих соотечественников, в связи с их соучастием в геноциде евреев, обратил внимание французский философ Жан-Поль Сартр. В частности, он писал, что "нужно объяснить каждому, что судьба еврея - это его судьба. Ни один француз не будет свободен до тех пор, пока еврей не сможет пользоваться всеми своими правами. Ни один француз не будет в безопасности до тех пор, пока хоть один еврей - и во Франции, и во всем мире - должен опасаться за свою жизнь". Если такую простую истину нужно было в 1944 г. особо втолковывать просвещённой нации, которая ещё в 1789 г. провозгласила Декларацию прав человека и гражданина, то, что же тогда можно было ожидать от народа, который прославился в мире тем, что породил большевизм и построил империю ГУЛАГ?
   Вместе с тем, именно политическая солидарность с другими народами мира в годы Второй мировой войны помогла последнему ценой беспримерных людских потерь одержать сокрушительную победу над Вооруженными силами Третьего рейха. В январе 1943 г. Черчилль в письме премьер-министрам британских доминионов писал: "Без тесной взаимосвязи и единства всей британской империи и содружества наций, прошедших через период отчаянной опасности, свобода и достоинство цивилизованного человечества могли бы быть загублены". Отдавая должное этому государственному деятелю, надо признать его бескомпромиссным и последовательным лидером мирового движения солидарности против гитлеризма. В этом вопросе он воистину - фигура вселенского масштаба. Один из первых осознав, что национальная безопасность одного народа - условие безопасности другого, он, выступая 22 июня 1941 г. в 21-00 по Би-Би-Си, заявил следующее: "...Мы поможем России и русскому народу всем, чем только сможем. Опасность для России - это опасность для нас и для Америки, и борьба каждого русского за свой дом и очаг - это борьба каждого свободного человека в любом уголке земного шара". Многие отношения в период Второй мировой войны могли бы послужить яркой иллюстрацией тезиса "солидарность спасла мир". Антигитлеровская коалиция в лице Великобритании, СССР и США - убедительное тому свидетельство.
  В последние годы всё чаще и чаще стали появляться данные о гигантской помощи, которую США оказали воюющим странам и которая вошла в историю под обобщённым наименованием ленд-лиза (для справки: Закон о ленд-лизе был принят Конгрессом США 11 марта 1941 г. /ленд-лиз от англ. lend - "давать взаймы" и lease - "сдавать в аренду, внаём"/. Этот закон предоставлял полномочия, преимущественно на безвозмездной основе, передавать союзникам США по Второй мировой войне боеприпасы, технику, продовольствие и стратегическое сырьё, включая нефтепродукты. Такое право осуществлял глава государства в пользу любой страны, защита которой признавалась соответствующей национальной безопасности США). Об этой беспрецедентной по масштабу форме сотрудничества между странами красноречиво говорят цифры: общий размер помощи союзников в пользу СССР западные эксперты оценивают по современным методикам в сумму, равную 100 миллиардов долларов: по 500 долларов на каждого гражданина СССР и по 10 тысяч долларов на одного бойца его вооруженных сил. То есть по 8 долларов на каждого военнослужащего каждый день из всех тех долгих лет войны. При этом только продовольственная помощь была предоставлена СССР на сумму около 1,3 миллиарда долларов (по ценам тех лет). По некоторым подсчетам, если брать за основу численность советской армии в 10 миллионов человек, то это по 130 долларов на воина. А в пересчете на калории представлялось возможным пропитание 10-миллионной армии больше чем в течение 5 лет.
  Как известно, долгие годы советские историки заведомо занижали роль помощи западных союзников. Одним из первых, кто признал исключительный вклад коалиции в дело разгрома гитлеровской Германии, был Маршал СССР Георгий Константинович Жуков (1896-1974). В частности, как стало известно из материалов прослушивания КГБ СССР в 1963 г. его бесед с известным советским писателем Константином Михайловичем Симоновым (1915-1979), прославленный командующий признавал: "Вот сейчас говорят, что союзники никогда нам не помогали... Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну... У нас не было взрывчатки, пороха. Не было чем снаряжать винтовочные патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали! Разве мы могли бы быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью? А сейчас представляют дело так, что у нас все это было свое в изобилии" (попутно заметим: как же должны были себя чувствовать рядовые граждане СССР, если четырежды Герой Советского Союза, Маршал СССР, в недавнем прошлом министр обороны СССР находился под банальным колпаком советской охранки? Впрочем, на сей вопрос в одном из своих интервью ответила народная артистка СССР Людмила Марковна Гурченко (1935-2011): "А когда в 1957 году меня вербовал КГБ для работы на Всемирном фестивале молодежи и студентов, я не могла в это поверить. Я отказалась, и это меня уничтожило на долгие годы").
   В дополнение к сему эпизоду хотелось бы проиллюстрировать весьма характерный для советского общества образчик поведения. Речь идёт о повышенной склонности к предательству тех, кто волею судеб попадал в политическую опалу, причём вне зависимости от былых заслуг человека. Так, известно, что после несправедливой и унизительной отставки Г.К. Жукова с поста министра обороны СССР 26 октября 1957 г., ни один из его высокопоставленных сослуживцев не удосужился протянуть руку помощи или замолвить доброе слово в его защиту. Более того на трибуну пленума ЦК КПСС (28-29 октября 1957 г.), на котором развернулась неистовая травля выдающегося полководца, один за другим поднимались его бывшие военные "соратники" Маршалы СССР: Родион Яковлевич Малиновский (1898-1967), Василий Данилович Соколовский (1897-1968), Андрей Иванович Еременко (1892-1970), Сергей Семёнович Бирюзов (1904-1964), Иван Степанович Конев (1897-1973), Василий Иванович Чуйков (1900-1982), Константин Константинович Рокоссовский (1896-1968), Матвей Васильевич Захаров (1898-1972), Семён Константинович Тимошенко (1895-1970), а также вице-адмирал Сергей Георгиевич Горшков (1910-1988) и в один голос обвиняли своего боевого товарища во всех смертных грехах, которые только могло придумать малограмотное и трусливое политическое руководство СССР. Безнравственность ситуации усугублялась ещё и тем, что в своё время Г.К. Жуков многим из своих будущих хулителей протянул руку помощи. Так, например, в том числе и благодаря его заступничеству в 1940 г. выпустили из тюрьмы К.К. Рокоссовского, а в 1941 г. именно он спас И.С. Конева от верного расстрела, который ожидал последнего за поражение находившихся под его командованием войск Западного фронта под Вязьмой, открывшего гитлеровцам прямой путь на Москву. Но человеческая благодарность и благородство, видимо, так и не прижились в среде высшего военного командования СССР.
  О смертельной обиде, нанесенной этой подлой акцией видному полководцу, вспоминал академик А.Н. Яковлев, описывая детали встречи с опальным маршалом: "Тирада была длинной и гневной. Жуков хорошо помнил о предательстве генералов и маршалов - товарищей по оружию, когда они вместе с партийной номенклатурой размазывали его по стене на октябрьском пленуме ЦК 1957 года. Не забыл и не простил". Говорят, что с тех пор во время редких застолий со своими бывшими соратниками Г.К. Жуков всегда произносил один и тот же тост: "В трудную минуту вы предали меня. Однако вы мои боевые друзья, других у меня не будет, и я пью за ваше здоровье". Невозможно удержаться при этом от реплики, что точно такой же тост могли бы поднять в кругу своих однокурсников, коллег, сослуживцев и боевых соратников большинство жителей советской империи. Такие вот нравы царили в среде доблестных строителей социализма и, одновременно, творцов ядерной супердержавы. Самое печальное, что эти нравы передавались по наследству из поколения в поколение многими выжившими именно благодаря своей готовности предать. Все негативные последствия этой неблаговидной способности, ставшей одним из самых востребованных людских качеств той эпохи, мы ощущаем на себе до сих пор. Естественно, что массовое отсутствие благодарности и взаимовыручки на индивидуальном уровне не способствует формированию культуры солидарности и у народа в целом.
   Точно такие же закономерности господствовали и в международных отношениях. В конечном счёте многие историки сошлись во мнении, что без западных поставок Советский Союз не только не смог бы выиграть войну, но даже не был в состоянии противостоять немецкому вторжению, поскольку оказался не готов производить необходимое количество вооружений и боевой техники, а тем более обеспечить ее горючими материалами и боеприпасами. Косвенным подтверждением этого факта явилось послание Сталина 33-му Президенту США Гарри Трумэну (1884-1972) от 11 июня 1945 г., в котором признавалось, что "соглашение, на основе которого США на протяжении всей войны в Европе поставляли СССР в порядке ленд-лиза стратегические материалы и продовольствие, сыграло важную роль и в значительной степени содействовало успешному завершению войны против общего врага - гитлеровской Германии". Однако после окончания войны, невзирая на очевидные факты, вся советская историография как по команде стала вдалбливать в массовое сознание однобокую версию, согласно которой СССР победил гитлеровскую Германию чуть ли не в одиночку, благодаря руководящей роли КПСС, а американская помощь при этом была как бы невзначай и сводилась в основном к поставкам свиной тушенки. Не помогло и сделанное в своё время заявление Председателя Президиума Верховного Совета СССР А.И. Микояна: "Теперь легко говорить, что ленд-лиз ничего не значил. Он перестал иметь большое значение много позднее. Но осенью 1941 года мы все потеряли, и, если бы не ленд-лиз, не оружие, продовольствие, теплые вещи для армии и другое снабжение, еще вопрос, как обернулось бы дело".
  В связи с этим хотелось бы заметить, что неблагодарность - отличительная черта традиции невежества, которая пустила глубокие корни на просторах СССР, что с особой явственностью сказалось уже после его распада в отношениях между отдельными республиками, входившими ранее в его состав. Резюмируя сказанное, можно с уверенностью заявить: солидарность - основа нации. Например, хроническое отсутствие солидарности между жителями Украины на всём протяжении истории во многом и предопределило их злополучную судьбу в качестве несостоявшейся политической нации. Как заметил академик М.В. Попович, "национальная солидарность - это как любовь и как деньги: или она есть, или её нет. В Украине её не было". Вместе с тем, присоединяясь в целом к справедливому замечанию уважаемого ученого о том, что солидарность несовместима с хитростью и обманом относительно "своих", немыслима без искренности, открытости чувств к ближнему, хотелось бы всё же уточнить: хитрость и обман должны быть в принципе исключены как способ отношения к кому-либо, а не только к "своим". С точки зрения философии достоинства, своим для любого индивида должен стать каждый человек. Человек в человеке должен, прежде всего, видеть не украинца, русского, белоруса, грузина, американца, француза и так далее, а личность, неповторимую индивидуальность. И только в таком случае каждый из нас вправе рассчитывать на честное, порядочное к себе отношение, в том числе и тогда, когда не подпадает под племенное, этническое определение "своего".
   Солидарность между гражданами любой державы является важнейшей составляющей её благополучного существования и дальнейшего развития. Особенно знаменательной роль солидарности представляется в судьбе бездержавного народа, то есть народа, по тем или иным причинам лишенного своего государства и, чаще всего, изгнанного с родной земли. История знает поразительные примеры политического возрождения некоторых из них буквально из пепла. Наиболее впечатляющим является создание 14 мая 1948 г. государства Израиль спустя почти две тысячи лет (точнее 1878 лет) после разрушения римлянами иудейской державы в 70 г. н.э. и рассеяния её народа по всему белому свету. Единственным убедительным объяснением этого беспрецедентного исторического факта может служить лишь феномен солидарности между представителями народа, который смог сохранить свои религиозные ценности и пронести их сквозь толщу лет, невзирая на все превратности немилосердной к нему судьбы. Приведенное - одно из неоспоримых доказательств того созидательного потенциала, который кроется в солидарности между членами любого народа мира. В данном случае солидарность помогла сберечь историческое бытие нации, которая только благодаря этому изумительному качеству пережила рассеяние по миру, изгнание, погромы, Холокост, арабо-израильские войны и многое другое, что (каждое по себе) требует отдельного и многотомного летописания.
  Однако история развития западной цивилизации, наряду с солидарностью между членами какой-либо одной нации, религиозной общности либо этноса, вызвала к жизни потребность и в общечеловеческой солидарности с горем и страданиями других народов. В этом отношении важнейшим индикатором на международную порядочность следует считать официальное признание массовых убийств армян в 1915-1918 гг. на территории Османской империи (в том числе и современной Турции) геноцидом против армянского народа. Чудовищному преступлению против человечества, как всегда, способствовала эгоистическая и недальновидная политика других, и прежде всего, великих держав. Один из премьер-министров Великобритании, Дэвид Ллойд Джордж (1863-1945), признал: "Политика британского правительства с роковой неизбежностью привела к ужасающим бойням 1895-1897 и 1909 годов и к страшнейшей резне 1915 года. В результате этих злодеяний, беспримерных даже в истории турецкого деспотизма, численность армянского населения в Турции сократилась больше чем на миллион". Здесь попутно лишь напомним, что точно такая же эгоистичная, немилосердная и недальновидная политика британского правительства, препятствующая переселению европейских евреев в Палестину, во многом способствовала их столь массовой гибели в годы Второй мировой войны.
  Повествуя о геноциде армян, следует помнить, что в общей сложности в период с 1915 по 1918 год погибло около полутора миллионов представителей этого древнего народа. Остальные бежали или были выдворены турками в Месопотамию (область между реками Тигр и Евфрат, на территории современного Ирака), Ливан, Сирию через засушливые пустыни, где большинство несчастных погибло от голода и болезней. Свыше одного миллиона армянских беженцев было рассеяно по миру. Днём геноцида армянского народа принято считать 24 апреля 1915 г., когда турецкие политические и военные деятели, решающую роль среди которых сыграли Талаат-паша (1874-1921), Энвер-паша (1881-1922) и Джемаль-паша (1884-1922), отдали приказ собрать в Стамбуле и немедленно депортировать всю армянскую интеллигенцию, многие представители которой погибли в тот же день. По замыслу одного из организаторов данного преступления, Талаата-паши, даже само слово "армянин" должно было навсегда кануть в Лету.
  Справедливости ради необходимо отметить благородную роль, которую сыграл в спасении армян император России Николай II. Как отмечают историки, именно по его приказу русско-турецкая граница была приоткрыта, и толпы скопившихся на ней несчастных и изнурённых людей хлынули на территорию империи. Благодаря этому жесту доброй воли, по данным некоторых историков, из 1 млн. 651 тыс. душ армянского населения Османской империи было спасено около 375 тыс., то есть 23 % от общего числа обречённых на смерть. По общепринятым меркам это является значительным достижением при проведении подобного рода акций милосердия. Думается, что, несмотря на всё горькое, что было сказано об этом монархе выше, одним только этим поступком он заслужил доброе слово в истории человечества. Геноцид армян на сегодня официально признали и осудили Европейский Союз, а также Франция, Италия, Германия, Бельгия, Швеция, Нидерланды, Швейцария, Россия, Польша, Литва, Греция, Кипр, Словакия, Аргентина, Венесуэла, Чили, Канада, Ватикан и ряд других держав.
   Официально признать геноцид армянского народа на момент написания данной книги, однако, отказывается Израиль. Одним из объяснений такой позиции был тот факт, что из всех мусульманских стран, якобы, только Турция воздерживается от проявления безудержной ненависти к Израилю в этом взрывоопасном регионе. Представляется, однако, что конец иллюзиям Израиля наступил в начале 2009 г. во время проведения им антитеррористической операции под названием "Литой свинец" против боевиков "ХАМАСа" в секторе Газы. В этот момент глава правительства Турции разразился гневными обвинениями в адрес державы, которая предприняла естественные меры защиты своих граждан от ракетных обстрелов со стороны этой злобной и коварной террористической организации. Во время проходившего в это же время в Турции баскетбольного матча на Кубок Европы с участием сборной Израиля на спортивную площадку хлынули сотни турецких болельщиков с криками "смерть евреям". В израильских спортсменов полетели бутылки, ботинки и всё что поподалось под руку разгневанным туркам. Тем самым история ещё раз доказала, что благими намерениями дорога вымощена только в ад.
   Беспринципность в вопросах осуждения погромов, этнических чисток и геноцида других народов рано или поздно может обернуться неистребимым желанием истребить твой народ. Умение переживать чужую беду как свою - гарантия безопасности всех. По отношению к судьбе самого Израиля эта истина нашла своё выражение в замечательных словах американского писателя и философа Эрика Хоффера (1902-1983): "Меня не оставляет предчувствие: как мы поступаем с Израилем, так будет со всеми нами. Если Израиль исчезнет, то и нас постигнет Катастрофа. Израиль должен жить!". Эти вещие слова в полной мере применимы и к армянскому народу. Поэтому повсеместное признание геноцида армян столь актуально в свете международной солидарности между цивилизованными народами. Любая политика уклонения от этого акта исторической справедливости, в той или иной степени льёт воду на мельницу политических наследников Гитлера, который на предупреждение своих клевретов о возможной ответственности за поголовное уничтожение евреев самоуверенно воскликнул: "А кто помнит сейчас о резне армян?".
   Представляется, что в своё время преступное забвение трагедии армянского народа и стало предтечей Катастрофы еврейского. Поэтому признание преднамеренного истребления армян в 1915 - 1918 гг. геноцидом армянского народа является долгом любого правового государства, невзирая на конъюнктурные политические причины и сопутствующие региональные обстоятельства. В этом отношении абсолютно справедливым представляется мнение, что "если бы не те самые "тактические" соображения, которые часто в истории не давали возможности вовремя пресечь преступную деятельность тоталитарных империй, то мир сейчас выглядел бы совсем иначе. Если бы после геноцида армян мировое сообщество оценило опасность подобных преступлений для всего человечества и нашло противоядие, то, возможно, не было бы ни... Холокоста, ни иных массовых преступлений.
  Нет иных критериев, кроме нравственных. Боль каждого народа должна становиться болью для всего человечества - иного пути к толерантному миру нет" ("Зеркало недели". - No 42, 11.11.2007 г.). Когда эта очевидная истина станет частью национальных интересов любого народа, тогда можно будет быть спокойным и за судьбу всего человечества. Не только отдельные люди, но и всё человечество в целом должно стать человечным. Подобное требование - сердцевина философии достоинства.
  Кто-то из великих, помнится, заметил, что когда столетия сменяют друг друга, то среди народов, равно как и в походе среди солдат, всегда можно встретить отставших. Печальна участь того войска, в котором к отставшим относятся, как к погибшим или врагам народа. Незавидна судьба и того государства, в котором одни граждане относятся к другим, как к балласту на историческом марше. Сильное сомнение вызывает цивилизованное будущее и всего человечества, если оно и далее не найдёт в себе силы проникнуться сочувствием к народам, отставшим на пути исторического развития. Думается, что подлинный критерий цивилизованности той или иной нации - это её готовность протянуть руку помощи менее удачливым странам. Иными словами, речь идёт о солидарности всего международного сообщества в интересах достоинства и свободы любого человека, этноса и народа. Правда, этот процесс - взаимный: "отставшие" должны научиться работать над собой, научиться уважать друг друга и тех, кто проявляет готовность им помочь.
  Отсутствие солидарности - верный признак грядущего вырождения, распада и исторического поражения того или иного народа. И то, что в упор не желают замечать иные политики, приковывает повышенное внимание поэтов. Не случайно любимый многими бард Булат Шалвович Окуджава (1924-1997) в "Старинной студенческой песне" призывал:
  Возьмемся за руки, друзья,
  Возьмемся за руки, друзья,
  Чтоб не пропасть поодиночке...
   Возьмемся за руки, ей-богу.
   Солидарность - одновременно основа и гарантия безопасности каждого. Безопасность каждого - гарантия безопасности всех. Таков девиз гражданского общества. Государство, которое выступает гарантом обеспечения культуры достоинства своих граждан, оберегается людьми в качестве своего национального достояния и личного блага. Государство, которое по первому зову бросается на защиту своего гражданина, беспрекословно признается Отечеством, даже если человек совсем недавно попал под его высокое покровительство. За такое государство сражаются и умирают, потому что оно - гарантия выживания остальной части народа, семьи, друзей и культуры каждого гражданина.
   Те же социальные образования, целостность которых поддерживается не солидарностью и уважением людей, а лишь стечением исторических обстоятельств и репрессивным началом безликой государственной машины, как правило, теряют привлекательность в глазах его обитателей, а вместе с ней - свою историческую жизнеспособность и иммунитет к распаду. Таковые гибнут при первом же серьёзном испытании на историческую прочность - обстоятельство, которое также не ускользнуло от внимания чуткого поэта:
  Вселенский опыт говорит,
  что погибают царства
  не оттого, что тяжек быт
  или страшны мытарства.
   А погибают оттого
  (и тем больней, чем дольше),
  что люди царства своего
  не уважают больше.
   Эти строки Окуджавы - своеобразная эпитафия великой державе, которая, оказавшись способной запускать людей в космос, не удосужилась проникнуться уважением к их личности.
   Первый том своих мемуаров "Омут памяти" академик А.Н. Яковлев завершает такими строками: "Итак, закончился ХХ век. Для России - самый страшный, самый кровавый, до предела насыщенный ненавистью и нетерпимостью. Кажется, пора бы одуматься и покаяться, попросить прощения у тех лагерников, кто ещё остался в живых, преклонить колени перед миллионами расстрелянных, умерших от голода, разбудить уснувшую совесть и признать наконец, что мы сами помогали режиму порабощать нас - всех вместе и каждого в отдельности". Однако - нет, не в наших исторических традициях перед кем-то каяться и виниться. Наоборот, каждый из субъектов титульной супернации стал искать врага в своих бывших соотечественниках, в кознях других этносов и других церквей. А ведь некоторые народы нашли в себе силы покаяться за то зло, что причинили другим людям, этносам, нациям. А бывший советский народ, увы, не смог до сих пор.
   Здесь уместно привести горькое размышление А.И. Солженицына: "И вот в Западной Германии к 1966 году осуждено восемьдесят шесть тысяч преступных нацистов... А между тем, если 86 тысяч западно-германских перевести на нас по пропорции, это было бы для нашей страны четверть миллиона! Но и за четверть столетия мы никого их не нашли, мы никого их не вызвали в суд... Загадка, которую не нам, современникам, разгадать: для чего Германии дано наказать своих злодеев, а России - не дано?... Но перед страной нашей и перед нашими детьми мы обязаны всех разыскать и всех судить!... Мы должны осудить публично самую идею расправы одних людей над другими!.... Не наказывая, даже не порицая злодеев... мы тем самым из-под новых поколений вырываем всякие основы справедливости... Молодые усваивают, что подлость никогда на земле не наказуется, но всегда приносит благополучие. И неуютно же, и страшно будет в такой стране жить!".
   Но, в действительности, мы продолжаем жить в стране, в которой подлость не наказуема и более того приносит свои обильные плоды: власть и собственность, по сути, сконцентрировалась в руках представителей номенклатуры бывшего СССР, связанных с ними деятелей теневой экономики и обслуживающих их посредников или, как их прозвали в народе, "решал". Они - порождение нашего большевистского преступного прошлого - ныне и стали правящим классом в постсоветских республиках. Чего не скажешь о современной Германии. Как заметил российский журналист, первый президент Академии российского телевидения Владимир Владимирович Познер, что когда ему приходилось бывать в Германии у него сначала от немецкой речи мороз шел по коже, а сегодня он снимает "перед немцами шляпу за то, как упорно они вытравливают фашистскую идеологию - и говорят, и в учебниках об этом пишут, и детям все объясняют. Причем не кивают на кого-то: мол, виноват Гитлер, нацисты, а каются: это мы, это наш немецкий народ сделал". Да, видимо, не всем народам Бог даровал "привилегию" испытать покаяние и, соответственно, право на цивилизованное бытие. А эти качества на поверку оказались очень тесно связанными между собой.
   Итак, большевизм оказался гораздо более живучим чем нацизм. Почему? Видимо, потому, что в историческое небытие канула лишь конкретная государственная форма - СССР, но бессмертной оказалась суть большевизма - традиция невежества. Мы её не вычленили, не признали, не пригвоздили к столбу позора и не вытравили из своего нутра. Вот почему и после распада империи все прежде входившие в её состав этносы и коренные народы сохранили практически в неприкосновенном виде, подобно родимому пятну, менталитет "очень отсталого" народа. На эту особенность последнего в сравнении с европейским обращает внимание историк Ю.Н. Афанасьев, отмечая, что "Россия, как и Европа, озабочена реалиями прошлого, но если Европа озабочена тем, как преодолеть реалии европейского прошлого, как от них уйти, то Россия - тем, как к реалиям "войны миров" вернуться, как их обрести в новых условиях". Именно эта историческая традиция в очередной раз самым прискорбным образом дала о себе знать в виде гражданской войны на территории Чечни (1994-?), а также в период вооруженного конфликта с Грузией на территории Южной Осетии (с 8 по 12 августа 2008 г.).
   Историки заметили, что у некоторых народов весьма запоздалые реакции и замедленные рефлексы: суть происходящего понимают только следующие поколения. Но что делать народу, у которого ни одно последующее поколение не оказывается восприимчивым к урокам истории? А сама история постоянно фальсифицируется? Жизнь в такой стране получила поэтическое отражение в следующих строках поэта И.М. Губермана:
  
  Мне повезло: я знал страну,
  одну-единственную в мире,
  в своем же собственном плену
  в своей живущую квартире.
  
  Где лгут и себе и друг другу,
  и память не служит уму,
  история ходит по кругу
  из крови - по грязи - во тьму.
  
  Цветут махрово и упрямо
  плодов прогресса семена:
  снобизм плебея, чванство хама,
  высокомерие г.. на.
  
   Признаться, очень нелицеприятные строки. Но, что правда, то правда. Вопрос в ином: что делать, чтобы вырваться из подобной порочной консистенции нравов, традиций и стереотипов поведения? На мой взгляд, выход один: учиться у других народов! Представляется, что строительство гражданского общества и правового государства - первые вехи на этом пути. И население страны должно научиться решать эту задачу своими силами вопреки традиционному сопротивлению власть предержащих.
   Естественно, что в подобном случае встают извечные для нашего отечества вопросы: что делать? с чего начать? За ответом, однако, далеко ходить не приходится: населению бывшего СССР неплохо было бы взять на вооружение так называемое "золотое правило". Правило, которое пришло к нам вместе с библейскими текстами: "И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними" (Евангелие от Луки, 6:31). Иными словами, нам необходимо научиться вести себя порядочно и доброжелательно по отношению к человеку вне зависимости от его этнического происхождения, языка общения, религиозных убеждений и других отличий.
   Однако для некоторых обитателей бывшей советской империи, как показало время, именно это правило оказалось камнем преткновения, поскольку оно не приносит психологического удовлетворения, не дает ощущения исторического реванша, не позволяет испытать чувство восторга от возможности безнаказанно оскорбить представителей соседнего народа, что вчера было сделать сложнее и себе дороже. Сегодня же всё это можно осуществить без труда, прикрываясь принципом государственного суверенитета. Ныне в Украине, как представляется, стало набирать обороты весьма сомнительное суждение: наши соседи должны относиться к нам хорошо, в противном случае мы будем их ненавидеть, оскорблять и предавать, предавать и оскорблять и при этом всё время испытывать судорожный страх перед их адекватной реакцией. Но реалии истории таковы, что людей, исповедующих такую социально-психологическую установку, в действительности, не уважают, с ними избегают иметь дело, а со временем - откровенно презирают.
   Эти особенности национального характера далеко не секрет для наших западных соседей по Европейскому континенту, которые, думается, по одной только этой причине всеми силами противятся сближению с таким народом в пределах открытого международного сообщества. Поэтому не должно вызывать удивления их желание отгородиться от источника беспокойства и дестабилизации надежной стеной объединенной пограничной стражи Европейского Союза. Повседневное общение с людьми, которые при каждом столкновении с собой вызывают нравственный и психологический дискомфорт, - чрезвычайно сильное потрясение для психики цивилизованных европейцев. Устойчивость такой тенденции в поведении бывших подданных советской империи при всём разнообразии форм проявления вызывает во всем мире чувство недоверия и настороженности при строительстве отношений с такими странами в пределах единого правового пространства, каковым, к примеру, мог бы стать Европейский Союз. И нежелание последнего видеть в своём составе, например, население Украины вполне объяснимо страхом цивилизованных стран перед носителями традиции невежества.
   Это абсолютно справедливые опасения: такое население - угроза самому себе, не говоря уже о соседях по Европейскому континенту. На это обстоятельство обратил внимание экс-министр обороны Украины, кандидат в Президенты Украины (2010 г.) А.С. Гриценко в статье под весьма красноречивым названием "Большей угрозы, чем мы сами, для Украины не существует" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). И лишь какая-то роковая слепота хронически мешает большинству наших соотечественников понять истоки своей незавидной судьбы. Подобная неадекватность - такое же следствие традиции невежества, как и этническая нетерпимость. Справедливости ради надо отметить, что отрезвляющее осознание негативного имиджа Украины в мире всё же стало проникать и на страницы отечественных изданий. Так, один из постоянных корреспондентов популярного украинского интернет-издания в своей статье "Трудный, но необходимый урок" обращает внимание на то, что "украинский народ вместо того, чтобы сказать свое весомое слово в истории, которого от него так долго ждали, превратился в мирового пройдоху, который, будучи не в силах навести порядок даже в собственном доме, пробирается в приличное общество, компрометируя принципы, на которых это общество функционирует. И чем больше ему дают понять, что с такими склонностями не следует идти туда, где тебя не воспринимают, тем более активно он туда протискивается" ("Украинская правда", 10.06.2008 г.). Надо признать: нелицеприятная констатация очевидного факта! Однако горькие слова и сильные выражения, отнюдь не панацея от традиции невежества. Становится понятным, что из душ людей её не изгнать столь нехитрым и скорым средством. Видимо, выход из исторического лабиринта следует искать всё же не в избитых словах о патриотизме, не в клятвах на реликвиях национальной старины, а в реальных, созидательных делах и наднациональных правовых ценностях западной цивилизации. А этого как раз катастрофически и не хватает Украине. Поэтому она не вызывает интерес в Западном мире. Показательный пример оного привёл в личной переписке со мной В.А. Коротич. В частности, он упомянул, что во время своей преподавательской деятельности в США он "вел два курса в Бостоне. Один - "Пресса и власть" (Press and Power), второй "Запад и прочие" (Tne West and the Rest)/. Два года подряд я предлагал курс об Украине, но на него не записалось ни разу требуемое количество студентов - если записывается менее 10 человек, курс считается нерентабельным и снимается". На мой взгляд, сие свидетельствует лишь о том, что если Украина и стала в чём-то подлинно независимой, то только от западной цивилизации. Но стоит ли гордиться подобной "независимостью"?
  Творить нацию, гражданское общество и правовое государство сложно и накладно, ибо требуется созидательный потенциал и добрая воля. Посему и не прекращаются попытки сбить костяк нации не на основе подлинных правовых ценностей, а на основе этнической ненависти к другим народам, их языку и церкви. Так быстрее и дешевле, а самое главное, не мешает наживаться на бывшей общенародной собственности, заметим, общей для всех граждан республики, безотносительно к их этническому происхождению, языку общения и конфессиональной принадлежности. Вот почему политический стиль партии этнической нетерпимости столь очевиден и вместе с тем столь омерзителен. История неумолимо свидетельствует: ничего путного эта партия делать не умеет, ни на что возвышенное, увы, не способна. Проблема в том, что партия сия создала в стране душную и затхлую атмосферу, в которой трудно думать, творить и утверждать какую-либо возвышенную систему ценностей. Как откровенно признался по этому поводу украинский политолог В.Д. Малинкович, "заниматься конкретной политологией в Украине мне стало просто стыдно. По-моему, сегодня анализировать действия наших ведущих политиков недостойно уважения. Наша политическая жизнь невероятно примитивна. Политики, собственно, и нет. Все главные действующие лица занимаются своими личными интересами. Впрочем, у них нет не только желания, но и способности представить место Украины в мире. Наверное, поэтому мы столь провинциальны" ("2000". - No 30-31, 18.07.2008 г.). В силу упомянутых причин Украина, по сути, очутилась на грани духовного одичания и деградации.
  Наша общая беда в том, что все, проголосовавшие 1 декабря 1991 г. за европейский путь развития Украины, оказались заложниками одной-единственной воинствующей партии власти, духовное развитие которой остановилось где-то на рубеже XIX и XX столетий. Восходя из глубины веков, традиция невежества не желает отпускать из своих объятий население Украины по той формальной причине, что в 1996 г. её именовали суверенной, демократической, социальной и правовой державой. Фактическая основа столь незавидного положения вещей в том, что эти слова, понятия и принципы, изложенные на бумаге, не смогли стать внутренней потребностью наших граждан. В своём абстрактном существовании эти понятия оказались неспособными заложить основу новой, уже правовой, традиции, которая пришла бы на смену нашему прошлому в отношениях друг к другу. Причина этого вполне очевидна: традиция невежества успела пустить столь глубокие и разветвлённые корни в специфическую ткань нашего менталитета, что с течением времени стала его органической и неотъемлемой составляющей. Единственным противовесом этому пагубному процессу и его носителям может выступить философия достоинства человека, её важнейшая составляющая и надежнейшая основа - Право.
   Вот почему так важно, чтобы наш народ заговорил на интернациональном для всего человечества "языке Права" - единственном языке, на котором может быть обеспечено достоинство человека вне зависимости от его расы, этноса, религии и языковой группы. Тогда наиболее культурные лидеры Европы станут одновременно и лидерами нашего народа на пути построения цивилизованного европейского общества. К этому призывают буквально первые строки Хартии ЕС об основных правах от 7 декабря 2000 г. (Ницца): "Народы Европы, создавая между собой ещё более тесный союз, приняли решение разделить основанное на общих ценностях мирное будущее". Поэтому программа, провозглашающая свободу от невежества, независимость от тяжкого наследия прошлого, право на достоинство и развитие, - это прямой путь к правовому государству и полноценному, равноправному участию в столь вожделенном для нас европейском сообществе. Всё, однако, зависит только от людей, от нас - граждан Украины.
  А завершить сей раздел хотелось бы пророческими словами великого российского поэта, лауреата Нобелевской премии Бориса Леонидовича Пастернака (1890-1960):
   Верю я, придёт пора -
  Силу подлости и злобы
  Одолеет дух добра.
  Хотелось бы и нам верить, что обращение великого поэта не к духовной силе и доброте своих соотечественников - современников и потомков, а к Духу добра - всё же поэтическая метафора, и люди смогут своими силами, постигнув философию достоинства, свободы и прав человека, преодолеть роковую для нашего Отечества "силу подлости и злобы".
  
  
  
  Раздел 3
  ДОСТОИНСТВО
  
  Помнится, где-то в середине работы над рукописью данной книги, отдавая себе отчёт в том, сколь высока ответственность автора, взявшегося за исследование столь вселенской по масштабу темы, я испытал острую потребность посоветоваться с коллегами по поводу уже написанного.
  Первым, на кого пал выбор, оказался судья Конституционного Суда Украины в отставке, часто и много пишущий на возвышенные темы, одним словом, весьма маститый правовед. Услышав по телефону название моего труда, он весьма резко и безапелляционно отрезал: "А где Вы видели сегодня достоинство в Украине? Вот когда оно появится, тогда и будем беседовать". На том наш разговор и оборвался. Не теряя, однако, надежду на более плодотворный диалог, я позвонил другому судье Конституционного Суда Украины в отставке, не менее первого облеченного всякими научными регалиями правоведу. В ответ я услышал столь же категорический и, пожалуй, на этот раз, лишенный даже деланной вежливости, отказ обсуждать предложенную тему. Мысленно поблагодарив коллег за прямодушие и искренность, про себя отметил, что эти замечательные качества в нашем обществе всё чаще и чаще стали проявляться лишь в тех случаях, когда нужно кому-то отказать в сочувствии и поддержке.
  Обескураженный столь недвусмысленной реакцией двух корифеев в области конституционного права, я невольно задался тягостным вопросом. Если полным фиаско завершилась моя робкая попытка даже завязать диалог с именитыми украинскими юристами, которые добрых девять лет призваны были стоять на страже достоинства, свободы и прав человека, то что тогда можно требовать от множества безымянных работников "правоохранительных" органов, которые и слыхом не слыхивали об этих неоспоримых для любой державы общечеловеческих ценностях? Конечно, в условиях современной Украины - это риторический вопрос. Но сколь бы ни казался сей вопрос наивным, а всё же никуда не деться от поиска на него ответа, иначе жизнь в этом государстве будет представлять опасность уже не только для нас, но и для многих поколений наших потомков. Вот к сему нелегкому поиску истины я и приглашаю далее своих читателей. Причём поиск этой истины в значительной степени усугубляется тем, что как заметил российский писатель Григорий Шалвович Чхартишвили (псевдоним - Борис Акунин) "чувство собственного достоинства - это самое ценное и самое раритетное чувство, чувство - которое у нас в стране всегда находилось в катастрофическом дефиците". А искать то, с чем очень редко, но чаще всего никогда не сталкивался, для многих может оказаться непосильной задачей.
  Человеческое достоинство, не побоюсь этого утверждения, пожалуй, самое важное, наиболее сложное и трудноуловимое, а потому и малоисследованное понятие в истории человечества. Проблема усугубляется ещё и тем, что можно исписать тома книг, провести неисчислимое множество дискуссий, прочитать тысячи проповедей с амвонов всех церквей мира, но при всём том ни на йоту не приблизиться к постижению этого уникального свойства человеческой личности. К этому благу, как ни к какому иному, применим каламбур знаменитого англичанина о секрете, завернутом в тайну, скрывающем в себе загадку. Разумеется, при таком положении вещей непозволительной роскошью было бы претендовать на постижение этого уникального порождения земной цивилизации в небольшом разделе настоящего исследования.
  Однако можно привести один-единственный пример, который не оставит и тени сомнения в сути этого поистине Божественного дара людям - творцам столь несовершенного мира на нашей планете. Летопись исторической памяти народов, вероятно, хранит немало блестящих образцов проявления высоты человеческого духа. Но для автора этих строк наиболее впечатляющим представляется жизнь человека, который самой смертью своей вписал в эту летопись одну из самых ярких страниц под именем Януша Корчака. Общепризнанно, что оно стало символом достоинства, силы духа, мудрости и поистине самозабвенной любви к детям. Именно под этим литературным псевдонимом и вошёл в историю Гершем Гольдшмит (1878-1942) - педагог, писатель, мыслитель, врач.
  Появившись на свет в 1878 г. в Варшаве, этот замечательный человек всю свою нелёгкую жизнь посвятил детям, вместе с которыми погиб в душегубке одного из нацистских лагерей смерти. Этот трагический и вместе с тем весьма поучительный эпизод заслуживает того, чтобы читатель обратил на него самое пристальное внимание именно в этой книге, книге, посвященной человеческому достоинству.
  По инициативе Корчака в 1911 г. в Варшаве, на улице Крохмальной, 92, открылся "Дом сирот", который просуществовал около тридцати лет. Там великий педагог создал детское царство, крошечный мир равенства, справедливости и уважения к личности каждого ребёнка. В этом "государстве" детей не могло быть места насилию, тирании, неограниченной власти со стороны кого-либо, в том числе и взрослых наставников. Жизнь юных созданий протекала в условиях полного самоуправления вплоть до проведения увлекательных детских референдумов по всем спорным вопросам совместного бытия. Первостепенное значение в этом бесподобном сообществе приобрёл импровизированный суд, который был уполномочен на вынесение вердикта лишь в одной из двух форм: оправдать или простить. В этот храм правосудия спешили со своей челобитной даже воспитатели, если у них возникало маломальское сомнение в справедливости своих поступков по отношению к детям. Возвышенный мир душевности и духовности Корчак созидал с участием лишенных родительской любви обитателей детского дома. Важнейшим принципом отношений между всеми строителями этого уникального царства добра и милосердия стало уважение к человеческому достоинству каждого населяющего его существа.
  Вот весь этот сказочный мир детства, включавший сирот, воспитателей во главе с престарелым Корчаком, гитлеровцы без какого-либо снисхождения к возрасту загнали в еврейское гетто Варшавы. Ученики, коллеги и друзья педагога не единожды пытались склонить его к побегу. Но он неизменно отвечал им отказом, ибо не допускал и мысли бросить своих маленьких и беззащитных подопечных на произвол судьбы. По воспоминаниям одной из его знакомых, прозаика Ирены Кшивицкой (1904-1994), "когда началась депортация евреев, друзья молили и упрашивали Корчака бежать из гетто. Но какой святой убегает от своих мук? Его смерть, разумеется, была не нужна, а сам он мог бы ещё пригодиться другим. Не только же эти сироты были на свете. С точки зрения обычного здравого смысла, смерть Корчака была не меньшим абсурдом, чем самоубийство врача, у которого пациент умирает от неизлечимой болезни. Но такие, как Корчак, думают другими категориями. Разве мог он остаться жить с тем горьким сознанием, что бросил детей в смертный час? И чего уж там душой кривить, именно он нужен был им, чтобы смягчить страшные мучения предсмертного часа".
  Он остался. Остался с одной-единственной целью: как можно дольше утаить от детей ужасную правду о подстерегавшей их участи. Остался, чтобы своим присутствием вдохнуть надежду, преодолеть страх, сомкнуть ряды, когда скрывать человеческую подлость окружающего их мира станет уже невмоготу. Одним из проявлений этой низости стала неожиданность нападения организованного вооруженного нацистского воинства на беззащитное царство детей. Утром 6 августа 1942 г. в Доме сирот позавтракали, начали убирать посуду, как вдруг раздались свистки и крики: "Alle Juden raus!" - "Все евреи на выход!".
  Дети построились в колонну по четверо, их было уже более двухсот. По воспоминаниям очевидцев, старшие мальчики по очереди несли зеленое знамя короля Матиуша с изображением клевера. Никто из подростков не закричал, не заплакал, не побежал, не спрятался, они лишь теснее сомкнули ряды вокруг своего Учителя, Отца и Защитника. Впереди шел доктор Корчак с двумя малышами - одного нес на руках, другого вел за руку. Воспитатели и работники Дома сирот шли рядом с детьми: Стефания Вильчинская, Роза и Генрик Штокманы, Бальбина Гжиб, Дора Соцкая, Сабина Лейзерович, Наталья Поз, Генрик Астербаум, Роза Липич-Якубовская. Большинство из них сами были в своё время воспитанниками этого приюта. Они шли и пели походную песню:
  - Пусть буря бушует, мы не отступим!..
  Наблюдая эту картину, один из очевидцев вспоминал: "Горе глазам, видевшим тот ужас. Рыдали камни мостовых...".
  На месте сбора несчастных - площади Умшлагплатц - уже кричали, рыдали и молились тысячи людей. Корчак остановил детскую колонну на дальнем конце площади, чтобы как можно дольше оттянуть мгновенье осознания неизбежного... Он берег психику детишек до последнего мгновения. Началась погрузка в вагоны. По одной из легенд, комендант железнодорожной станции, на которой осуществлялась отправка в лагерь смерти, увидав это необыкновенное шествие, воскликнул: "Что это такое?!". "Корчак с детьми", - прозвучало в ответ. Уже перед самой отправкой зловещего состава коменданта осенило задать доктору вопрос, не он ли автор книги "Банкротство маленького Джека". "Да, а разве это в какой-то мере связано с отправкой эшелона?" - "Нет, просто я читал вашу книжку в детстве, хорошая книжка, вы можете остаться, доктор..." - "А дети?" - "Невозможно, дети поедут". - "Вы ошибаетесь, - крикнул доктор, - вы ошибаетесь, дети прежде всего!" - и захлопнул за собой дверь вагона. Этому эпизоду посвящены пронзительные строки из поэмы А.А. Галича "Кадиш":
  Мы идём по четверо, рядами,
  сквозь кордон эсэсовских ворон...
  Дальше начинается преданье -
  дальше мы выходим на перрон.
  И бежит за мною переводчик,
  робко прикасается к плечу:
  "Вам разрешено остаться, Корчак!"
  Если верить сказке, я молчу.
   7 августа 1942 года Януш Корчак вместе со своими детьми и сотрудниками шагнул навстречу смерти в одной из газовых камер концентрационного лагеря Треблинка-2 (Польша).
  Так, погибая, вошёл в историю этот подвижник добра и милосердия, человек, для которого сознание естественного права на достоинство оказалось неизмеримо выше естественного инстинкта к жизни. Своей смертью явил он нам пример воплощения в жизнь той самой философии достоинства, которой и посвящена настоящая книга. Именно в таком самоотверженном отношении к судьбам других людей и вскрывается подлинный смысл этого самого замечательного человеческого качества в истории земной цивилизации. Организация Объединенных Наций, отдавая должное этому замечательному человеку, объявила 1978 год - столетие со дня рождения Гершема Гольдшмита - годом Корчака. Памятник "Я. Корчак с детьми" (скульптор Борис Сакциер) установлен в 1978 г. на территории мемориала Яд ва-Шем в Иерусалиме (Израиль).
  По вполне понятным причинам именно в этом месте книги мне хотелось бы отдать дань памяти двенадцатилетнему мальчику Мусе (Моисею) Пинкензону (1930-1942), который по возрасту, воспитанию и достойному поведению перед смертью вполне мог оказаться в числе лучших воспитанников Януша Корчака. Летом 1942 г. войска гитлеровской Германии стремительным марш-броском заняли станицу Усть-Лабинскую Краснодарского края РСФСР. Вся еврейская часть населения станицы подлежала поголовному уничтожению. В их числе и семья Пинкензон. Всех обреченных на страшную участь выгнали на берег Кубани, куда согнали для демонстрации установления "нового порядка" остальных жителей станицы. Солдаты расставили несчастных вдоль железной ограды перед глубоким рвом. Совершенно неожиданно, перед началом казни Муся вскинул скрипку и заиграл "Интернационал". Нацисты убили мальчонку первым. Так погиб ещё несостоявшийся музыкант, но уже состоявшийся человек - Муся Пинкензон. Память об этом трагическом событии была увековечена сначала в многометровом обелиске, а затем и в памятнике на месте гибели Муси. Его имя было присвоено школе No 1 города Усть-Лабинск. Его судьба нашла отражение в книге писателя Саула Наумовича Ицковича (1934-1988) "Расстрелянная скрипка". По одной из версий обстоятельства трагической гибели мальчика легли в основу очень выразительного эпизода-метафоры в фильме "Амаркорд" знаменитого итальянского режиссера Федерико Феллини (1920-1993). В 2007 г. улице в городе Бельцы (ныне Республика Молдова), где родился МусяПинкензон было присвоено его имя. Поразительно, его душа уже давно на том свете, а светлая память о нём всё ещё питает сердца добрых людей - на этом. Вот уж воистину - мир не без добрых людей.
   С позиции исповедуемой здесь философии культура достоинства - антипод традиции невежества. Они несовместимы, как вода и огонь, добро и зло, любовь и ненависть. Там, где торжествует такая культура, люди содействуют выживанию и достойной жизни друг друга; там, где господствует эта порочная традиция, препятствуют и тому и другому. Индивидов, одаренных культурой достоинства, отличает милосердие к ближним, доброжелательность, вежливость, сострадание и солидарность. Обделенных - затаенная ненависть, патологическая лживость, необузданная алчность, повышенная склонность к предательству.
   Люди испокон веков инстинктивно, вне зависимости от места своего рождения, тяготели к тем народам, в среде которых таили надежду обрести душевный покой и волю, и прилагали немало усилий, чтобы покинуть ряды тех, кто отличался завидной приверженностью злополучной традиции. В чём же заключалась та непреодолимая сила, которая поднимала людей с насиженных мест, вырывала из среды привычного обитания, чтобы бросить затем в пучину слепого поиска лучшей доли? Податься в чужие края, нередко с риском для жизни, могли позволить себе лишь те, кто питал неистребимую надежду обрести на чужбине те ценности, которых так не хватало на исторической родине. Эти люди искали то, что могло с лихвой искупить все издержки бегства с отчих мест. Так что же это за таинственный феномен, обладающий столь притягательной магнетической силой? В поисках ответа на сей вопрос автору пришла на память притча, в которой рассказывалось о воробье-путешественнике, встретившем на своём пути волка, явно замерзавшего в лесах Литвы. На вопрос воробья, что заставляет последнего жить в таком прескверном климате, волк ответил: "Свобода заставляет забыть о климате". Думается, что многие из читателей этой книги согласились бы с подобным простодушным признанием.
  Достоинство и свобода - это те ценности, которые не зависят от расы, этноса, культуры, религии, идеологии или языка общения, от уровня профессиональных знаний или рода занятий. Это те ценности, которые сродни Божьей милости, вот почему их воспевали и воспевают все религии мира. Их нельзя пощупать, измерить или взвесить. Представляется, что ключевую роль в этом недоступном взору таинстве играет феномен достоинства. Именно в нём автор и усматривает ту силу, которая заставляет людей кочевать по свету в поисках неизведанного счастья. И, к сожалению, для многих людей, этносов и народов оно остаётся тайной за семью печатями на протяжении всей истории их существования.
  Поскольку подробное освещение вопросов свободы нас ожидает в следующем разделе, здесь мы позволим себе всецело сосредоточиться на проблемах человеческого достоинства.
  Качество сие, однако, далеко не столь простое и одномерное явление, каким нередко предстаёт пред людским взором. Многих из нас могут переполнять амбиции, гордость, самолюбие, чувство превосходства и многие другие подобного рода чувства. Но ни одно из этих качеств, ни все вместе взятые они не смогут стать основой достоинства, если отсутствует совесть. На органическую взаимосвязь между совестью и достоинством человека было обращено внимание в упомянутом докладе Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Патриарх, в частности, заметил: "Богоданное достоинство подтверждается наличием у каждого человека нравственного начала, которое опознается в голосе совести". Именно совесть, на наш взгляд, и составляет подлинную субстанцию человеческого достоинства, порядочности в самом глубоком разумении этого слова. Значение совести в судьбе отдельного человека, нередко этноса, нации и даже государства, к которым он принадлежит, подчас столь высока, что, не погрешив против истины, можно смело утверждать: совесть - это голос Бога в человеке. Наиболее образно и, вместе с тем, просто эту мысль удалось сформулировать российскому философу Н.А. Бердяев. В частности, он утверждал, что "совесть есть та глубина человеческой природы, на которой он соприкасается с Богом и где она получает весть от Бога и слышит его голос". И первое, что, вероятно, должен услышать каждый, кому посчастливилось вступить в подобный диалог, так это добрый совет: уважай достоинство другого человека и лишь тогда будешь жить в ладу с самим собой и со всем миром.
  Внешняя форма проявления достоинства - это уважительное, бережное, сострадательное отношение к другому индивиду, этносу, народу. А таковое невозможно без совести. Никто не будет спорить, что когда мы кого-либо характеризуем в качестве порядочного, достойного человека, то прежде всего подразумеваем наличие у него совести. Гражданину другой страны, человеку, исповедующему иную религию, говорящему на незнакомом нам языке, но имеющему совесть, можно доверять несравненно более смело, чем иному соседу, однокурснику, коллеге, соратнику по партии, которых судьба обделила этим, как оказалось, редким в наше время даром. Наиболее зримым примером проявления совести может послужить поведение советских диссидентов во время вторжения с 20 на 21 августа 1968 г. на территорию Чехословакии войск СССР и его союзников по Варшавскому блоку. В связи с этим трагическим событием восемь человек - Константин Иосифович Бабицкий, Татьяна Александровна Баева, Лариса Иосифовна Богораз, Наталья Евгеньевна Горбаневская, Вадим Николаевич Делоне, Владимир Александрович Дремлюга, Павел Михайлович Литвинов и Виктор Исаакович Файнберг - провели прогремевшую на весь мир демонстрацию протеста против надругательства над достоинством и попрания свободы другого народа.
  Ровно в полдень, 25 августа 1968 г. у Лобного места на Красной площади в Москве эти мужественные люди развернули плакаты с лозунгами "Мы теряем лучших друзей!", "Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!", "Позор оккупантам!", "Руки прочь от ЧССР!", "За вашу и нашу свободу!", "Свободу Дубчеку!". В течение нескольких минут они были буквально сметены сотрудниками милиции и КГБ СССР. После ареста Горбаневская и Файнберг были направлены на психиатрическую экспертизу, признаны невменяемыми и подвергнуты принудительному лечению (к той роли, которую в те годы играла "карательная психиатрия" мы ещё вернемся в разделе 5 настоящей книги). В отношении остальных участников демонстрации Московским городским судом был вынесен обвинительный приговор от 11 октября 1968 г. по статьям 190-1 и 190-3 УК РСФСР, то есть соответственно за "распространение клеветнических измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй" и "групповые действия, грубо нарушающие общественный порядок". Поступив по совести, эти люди сразу стали совестью нации. Правда, поступать таким образом в советской империи было равнозначно заведомому обречению себя на бесконечные унижения, измывательства и преследования со стороны бессердечного и мстительного государства. Может быть, всеми своими последующими невзгодами и мытарствами эти люди искупали вину остального советского народа, который в своём подавляющем большинстве очередной раз постыдно промолчал по поводу преступного поведения своего правительства. Впрочем, советский народ как-то умудрился разминуться с совестью в истории. Как заметил по сему поводу в полной мере познавший на себе нравы своих соотечественников писатель В.К. Буковский: "Ну, нет у советского человека совести, что тут поделаешь? Даже ткани такой в мозгу не осталось, которая бы сохранила следы моральных норм". Ему как бы вторит писатель Войнович: "У человека, у общества, у страны должно быть и чувство стыда хотя бы за что-нибудь - вот этого у нас нет совершенно". Точно такие же размышления не давали покоя писателю Гранину: "Стыд был первым чувством, которое отличило человека от животных. Человек, иными словами, животное "стыдящееся", так вот, я не помню такого состояния нашего общества с подобным разгулом бесстыдства и бессовестности, как теперь... отсутствие стыда стало нормальностью жизни". Довольно-таки печальная констатация фактов, с которой и не поспоришь.
   Справедливости ради, надо, однако, признать, что на территории Российской (большевистской) империи ответственное перед своей совестью отношение к людским судьбам было всегда сопряжено с большой опасностью, как правило, влекущим за собой неимоверные страдания и лишения. В первую очередь по этой причине люди и снимались с насиженных мест, подаваясь в неизведанные ими доселе края и заморские дали. В былые времена это был путь полный неизвестности и опасностей; бежали от невыносимой жизни, не зная толком, куда забросит судьба. Поэтому многие из них пускались в дальние вояжи, влекомые, как известно, вовсе не контрактами, гарантирующими высокооплачиваемую работу, комфортабельное жильё и престижные автомобили. Ими двигала надежда обрести для себя и своих потомков цивилизованную среду, в которой к ним относились бы по совести, справедливо, уважительно, в которой они могли бы, в конце концов, почувствовать себя полноценными людьми. И лишь в век информационных технологий многие стали отдавать себе отчёт, где их может поджидать более человечная среда обитания. Именно поэтому такое значение в надеждах людей, вне конкуренции, стали занимать некоторые страны западной цивилизации. Видимо, в связи с этим появилась на свет горькая статья "Мы-татары, а не русские", автор которой заметила: "Проект по созданию советско-русского сверхчеловека с треском провалился, гены подвели. Природа оказалась сильнее идеологического воспитания. Дурная наследственность бывших крепостных крестьян то и дело проявляла себя, часто в буйной форме, в так называемых миротворческих миссиях - в Праге, Венгрии, Афганистане. Народы восточной Европы быстро смекнули, что кроется под таинственной "русской душой" и из какого набора качеств состоит эта система ценностей" ("АПН", 17.03.2011 г.).
   Конечно, всё в этом мире относительно. Идеальных государств, как мы знаем, не бывает. Но по отношению к жизни в тех державах, где людей унижают, оскорбляют, убивают из-за их идеологических и религиозных предпочтений, этнического происхождения и языка общения, один из президентов США вполне имел право утверждать: "Американский идеал свободы, общественное благо зависят от характера человека - его честности, толерантности по отношению к другим, способности руководствоваться совестью в собственной жизни". Поэтому люди обретают свою вторую родину там, где без риска для жизни, здоровья и свободы могут смело руководствоваться в своей жизни совестью. Некоторые аспекты этой проблемы были проанализированы в книге известного российско-американского психолога Владимира Александровича Лефевра "Алгебра совести".
  Совесть человека - основа и гарантия человеческого достоинства. Посему совесть и только совесть - подлинный путь к формированию, развитию и сохранению человека, народа, государства и всей западной цивилизации, наконец. Культ совести человека в державе - гарантия достоинства соответствующего народа. Говорят, что мудрость человека - это ум, настоянный на совести. С этим утверждением нельзя не согласиться. Потому вполне логично предположить, что мудрость народа - это менталитет, национальный характер, настоянный на совести. Именно поэтому судьба населения страны, в системе ценностей которого отсутствует совесть, представляется весьма проблематичной. Такое население лишено перспективы стать единым народом. Отсутствие совести в отношениях правящего класса к своим согражданам и последних друг к другу обрекает любую державу на распад при первом же испытании на прочность.
  В связи с этим утверждением хотелось бы привести весьма характерный эпизод из воспоминаний генерала П.Г. Григоренко, когда советские диссиденты обратились непосредственно к жителям СССР, взывая к их людской совести. В частности, генерал писал: "И мы, правозащитники, до сего дня обращались только к властям. И вдруг во весь голос называется советская общественность - как главная сила. При этом дается точное определение той общественности, на которую мы рассчитываем: "Мы обращаемся ко всем, в ком жива совесть и достаточно смелости". Как показала жизнь, это был глас вопиющего в пустыне, поскольку тех, кого до последних дней не покидала смелость иметь совесть, очень быстро покидали эту бренную землю: их без всякого зазрения совести всем миром преследовали политически, травили психологически, убивали физически. Советское общество не терпело в своих рядах людей с развитым чувством собственного достоинства. Как свидетельствовал всё тот же Григоренко: "Если же человек искалеченный, еле живой, сохранил гордую душу человеческую и защищает свое достоинство, его стремятся физически уничтожить". Многолетние последовательные и настойчивые усилия правящего класса СССР, направленные на физическое, психологическое и идеологическое вытравливание достоинства из душ населения империи не прошло бесследно. В итоге и произошёл тот естественный интеллектуальный и нравственный отбор среди обитателей страны, горькие плоды которого были очевидны в процессе существования СССР, но стали особенно нестерпимыми после его распада. По тонкому замечанию одного российского публициста крах последнего ознаменовался резким усилением "десовестизации" под знаменем "десоветизации". Например, как уже упоминалось, в Украине сей процесс ознаменовался, буквально, всплеском крайней формы ксенофобии в обличье украинского интегрального национализма, вирус которого до поры до времени тихо обитал в порах советского общества, поскольку на поверку его самыми ярыми носителями оказались наиболее успешные представители советской номенклатуры.
  Посему, ничуть не погрешив против истины, можно смело утверждать, что мудрость человечества - это исторический опыт тех народов, в системе ценностей которых совесть занимает доминирующее положение. Совесть - потаённый генный код человечества. Он хранит сокровенную суть процесса выживания человеческого рода. Если из цивилизации исключить совесть, то мы будем иметь дело с жизнью одного из подвидов животного мира, но не с человеческой историей. Вероятно, понимание этого обстоятельства и позволило великому франко-швейцарскому философу, просветителю и писателю Жан-Жаку Руссо (1712-1778) воскликнуть: "Совесть! Без тебя не чувствую в себе ничего, что возвышало бы меня над животными".
  Совесть - начало, продолжение и исход всего сущего в ноосфере, под которой понимается некая идеальная форма цивилизации, целеустремленно и осознанно формируемая совместными усилиями людей в интересах развития как всего рода человеческого в целом, так и каждого индивидуума в частности. Представляется, что при таком подходе ноосфера может стать тем обобщенным идеальным стандартом, на который могут ориентироваться все иные цивилизации, не поступаясь при этом своей уникальной, самобытной природой. В этой идеальной цивилизации, говоря языком дипломатии, совесть - верительная грамота Человека. В ней неоспоримо господствует принцип: высший суд - суд совести. Как писал немецкий философ Иммануил Кант (1724-1804), "закон, живущий в нас, называется совестью. Совесть есть собственно применение наших поступков к этому закону". С точки зрения философии достоинства ноосфера - это такая система отношений между людьми, институтами гражданского общества и государством, а также между государствами, которая создает наиболее благоприятные правовые, экономические и политические условия для поведения любого человека как в ранге рядового гражданина, так и в статусе государственного деятеля в соответствии со своей совестью. Конечно же, на фоне происходящего в нашем насквозь прагматическом мире такое идеалистическое требование в известной степени представляется оторванным от реальной жизни. Подобный идеализм должен стать важнейшей составляющей мотивации каждого, жаждущего жить в цивилизованном обществе. Без оного Право попросту не сможет обрести плоть и кровь в поведении того или иного человека, этноса или нации, обрекая любого до скончания века оставаться в плену у традиции невежества. Как писал В.С. Соловьев в контексте своих богословских изысканий: "И как в физическом мире для подъема большой тяжести бывает нужен рычаг, то есть действующая сила должна находиться на известном расстоянии от сопротивления, так и в нравственном мире идеальная жизнь должна быть в известном отдалении от непосредственной жизни, чтобы тем могущественнее на нее действовать, чтобы тем скорее ее повернуть и поднять. Только тот, кто свободен от мира, может действовать в пользу мира. Пленный дух не имеет возможности перестроить свою темницу в светлый храм: он должен прежде всего из нее высвободиться". Те народы, которые руководствуются в своей жизнедеятельности философией достоинства, вызывают доверие, симпатию и уважение во всём мире. Как представляется, наибольшее воплощение в повседневную практику своих стран подобной системы ценностей добились народы Европейского Союза, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии и некоторых других держав мира. Основным ресурсом, обеспечившим развитие этих стран, стали совесть, разум и творчество в качестве общепризнанных движителей западной цивилизации. Как заметил по сему поводу доктор экономических наук Александр Иванович Агеев: "Мечты о будущем сообществе мудрецов, жрецов, ученых, которые были бы представителями ноосферы, мечты о планетарном сообществе сбываются на наших глазах". Участие в созидании такого сообщества может принять каждый, кто готов строить свои отношения с другими людьми по совести, а не этнических, языковых или религиозных предпочтений.
  Представители некоторых других народов, преимущественно из африканских, азиатских и ближневосточных государств, которые в своё время шли на смерть в борьбе за освобождение от колониальной зависимости, ныне прилагают неимоверные усилия, чтобы с риском для жизни попасть на постоянное место жительства в бывшие метрополии. Что сие означает, как не признание преимуществ той культуры достоинства, которая является несомненным достижением соответствующих народов. Речь, разумеется, здесь идёт о странах западной цивилизации. Правда, подобная культура всё чаще и чаще делает её носителей легкой добычей террористов - вооруженного авангарда представителей иной цивилизации. Вероятно, последние таким нехитрым способом пытаются наладить межцивилизационный диалог и сказать своё веское слово на территории стран ненавистной им системы ценностей. Это те немногие примеры, когда западная цивилизация демонстрирует свои наиболее слабые места к вящему удовольствию её заклятых и завистливых оппонентов.
   Историки, политики, государственные деятели нередко задаются вопросом, что определяет силу той или иной нации. "Мужество, уверенность в себе и сознание собственного достоинства, не дозволяющее ей опуститься до бесчестья", - отвечал на подобные вопросы видный британский государственный деятель, премьер-министр Великобритании Уильям Питт (1759-1806). Опытный политик, по сути, обратил внимание своих потомков на ту исключительную роль, которую достоинство отдельного гражданина играет в судьбе любого государства. Та держава, которая желает обеспечить себе подлинную независимость, должна уделять этому человеческому качеству ничуть не меньшее внимание, чем формальным государственным символам и атрибутам. Только в этом случае государство вправе рассчитывать на признательность и преданность своих граждан и на соответствующее место в истории земной цивилизации.
   Государства, которые не уважают достоинство своих граждан, как правило, в истории долго не задерживаются. Не в объёмах оружейных арсеналов или вездесущести спецслужб, а в достоинстве народа коренится его величие. Отсутствие уважения к достоинству человека - предтеча падения многих держав. Правители СССР объявили войну достоинству человека, потому в итоге и довели могучую по своему военному потенциалу страну до неминуемого распада. Таким образом, советская империя не выдержала конкуренцию со странами Запада не в вопросах гонки вооружений, а в отношении к достоинству, свободе и правам человека. Как заметила в одной из своих книг Тэтчер, "вера в достоинство личности, в то, что государство должно служить, а не господствовать, в право собственности и независимость - вот ценности, которые поддерживает Запад и за которые мы боролись во времена, называемые "холодной войной". В этой войне Запад победил лишь потому, что смог в конечном счете обеспечить более высокий уровень уважения к достоинству человека. Неумолимое стремление многих бывших "социалистических" стран вступить в состав Европейского Союза, не иссякающий поток людской эмиграции в западные страны является неоспоримым подтверждением данного суждения.
   Чувство собственного достоинства изначально присуще лишь тем людям, которым улыбнулось счастье увидеть свет в семье народов, не позволявших себя унижать. Определяющее воздействие на сознание человека оказывает та культурная и психологическая среда, в пределах которой ему пришлось познавать и преобразовывать окружающий мир. От последнего в значительной степени зависит и различие в восприятии каждым такого многомерного явления, как человеческое достоинство. Ни один народ не рискует утратить свой суверенитет, если составляющие его личности в полной мере одарены этим качеством. Достоинство каждого гражданина - гарантия суверенитета соответствующего народа и порождаемой им державы. Оно - альфа и омега того конституционного строя, каковой любому государству надлежит защищать всеми доступными ему средствами, начиная с дипломатии и заканчивая полем брани.
  Общепризнанные принципы и нормы международного права вырабатывались с одной целью: обеспечить в итоге бережное отношение к достоинству человека. Достижение этой цели невозможно без создания равных условий для развития и проявления каждым своего внутреннего мира: разнообразия чувств, неповторимой игры ума, неординарности таланта и исключительности творческого гения. Поэтому достоинство - не простое чувство наподобие радости или горести, а целостное мироощущение, сложное и многомерное явление человеческой культуры. Оно - интегральная характеристика индивидуальности, в которой находит своё выражение чувство значимости и непреходящей ценности каждого из нас.
  В странах, в которых господствует культура достоинства, люди объединяют свои усилия, чтобы построить цивилизованное общество, принять демократическую конституцию, создать правовое государство, содействовать формированию психологической атмосферы доброжелательности, солидарности и справедливости. По своему цивилизационному значению культура достоинства эквивалентна вере в Бога! Именно в таком светском смысле мы и упоминаем в этой работе имя Божие, подкрепляя авторитетом Творца особое ценностное значение такого качества, как достоинство человека. Многие религиозные философы отмечают, что существование личности уже само по себе предполагает наличие надындивидуальных ценностей. В соответствии с подобным учением нет личности человека, если нет той горной вершины, на которую она должна восходить. Понимая и принимая сугубо в светском смысле подобную логику рассуждений, мы полагаем, что достоинство каждого коренится в библейской мудрости всего человечества. К постижению формулы достоинства последнее пробиралось сквозь все мыслимые и немыслимые тернии истории.
   Философская формула достоинства нашла наиболее образное воплощение в известном религиозном изречении: человек создан по образу и подобию Божьему. Так, в книге-интервью "Переступить порог надежды" 264-й Папа Римский Иоанн Павел II (1920-2005) отметил: ""Что такое достоинство человека, что такое его права?"... Евангелие лучше всего подтверждает человеческие права. Без него легко можно разминуться с истиной о человеке. Ведь Евангелие подтверждает то установление Божие, которое обусловливает нравственный порядок вселенной, и подтверждает его особенно - самим Воплощением. Кто же такой человек, если Сын Божий принял человеческую природу? Кем же должен быть человек, если Сын Божий высочайшей ценой оплатил его достоинство? Ежегодно литургия Церкви выражает глубокое изумление перед этой истиной и этой тайной и на Рождество Господне, и в Навечерие Пасхи. "O felix culpa, quae talem ac tantum meruit nabere Redemptorem" (О блаженная вина, заслужившая столь славного Искупителя! Exsultet). Искупитель подтверждает права человека, восстанавливая ту полноту достоинства, которое он получил, когда Бог сотворил его по Своему образу и подобию".
  Согласно этим взглядам, человеческое достоинство проявляется как Божественное начало в каждом из нас. Оно не зависит от места и времени в истории. Изменчивость представления о нем объясняется лишь внешним впечатлением об этом феномене в разные эпохи, у разных народов и в разных философских системах. Но от подобных различий суть этого блага не меняется. Оно наличествует в нас во всей полноте и неизменности, независимо от степени его осознания тем или иным государством, обществом или отдельными людьми. Именно эта проникновенная, возвышенная и искренняя интерпретация достоинства человека позволила Иоанну Павлу II пойти на беспрецедентные шаги за всю историю Римско-католической церкви.
   В частности, посетив в апреле 1986 г. главную римскую синагогу, верховный правитель Святого престола обратился к еврейской общине со словами: "Вы - наши горячо любимые братья, причем в некотором смысле старшие братья". В октябре 1992 г. по его инициативе католическая церковь реабилитировала итальянского философа, математика и астронома Галилео Галилея (1654-1642), а в октябре 1993 г. - польского астронома и математика Николая Коперника (1473-1543). В августе 1997 г. глава Римско-католической церкви признал её вину в массовом истреблении 24 августа 1572 г. (Варфоломеевская ночь) протестантов во Франции. В январе 1998 г. он принял решение открыть архивы Святой инквизиции. 12 марта 2000 г. в ходе традиционной воскресной мессы в соборе Святого Петра римский понтифик публично покаялся в восьми грехах католической церкви. Он признал её вину за: преследование евреев, раскол церкви и религиозные войны, крестовые походы и оправдывающие их теологические догматы, презрение к меньшинствам и бедным, оправдание рабства.
   Никогда в истории человечества ни одна религия или конфессия не приносила подобного покаяния. Такие поступки мог себе позволить не просто выдающийся богослов, не просто выдающийся глава государства Ватикан, но прежде всего - выдающийся человек. Последнее и позволило ему оставить глубокий и неизгладимый след в истории человечества вне зависимости от религиозных предпочтений каждого. Сейчас можно смело утверждать: Иоанн Павел II - один из немногих в истории человечества людей, кто преподал миру подлинный урок уважения к достоинству другого человека не на словах, а на деле, утверждая его всей своей праведной личной жизнью и деятельностью на посту главы Римско-католической церкви.
   Процесс осмысления места достоинства в истории человечества стал мощнейшей пружиной развития всей западной цивилизации. Человек человеку Бог - так, кажется, полагали её лучшие умы. Они же и утверждали, что, когда один индивид протягивает руку помощи другому, он вступает в прямой диалог с Творцом. В этом незримом и возвышенном процессе человек и удостаивается особого расположения со стороны Всевышнего, то есть наделяется достоинством, тем самым качеством, которое и отличает его от всего сущего на земле. Признание человека образом и подобием Божьим - своеобразный момент истины в развитии этой цивилизации. Сказанное позволяет дать определение, пожалуй, самому сложному, но вместе с тем и самому возвышенному из всех явлений, порожденных человечеством.
   Под достоинством понимается основанная на осознании себя высшим творением природы, подобием Бога на земле потребность человека в признании уникальности, ценности и уважении своей личности со стороны других людей, гражданского общества, государства и международного сообщества.
   По сути, достоинство - это ядро личности любого человека, высшая интегрирующая характеристика его духовных качеств, нравственный каркас, на котором формируется и удерживается вся его индивидуальность. Присущее человеку достоинство позволяет ему осознавать себя существом с особым статусом на земле и неизменно признавать подобное за другими. Достойный человек, не позволяя унижать себя, никогда не подвергнет унижению других. Только уважая чужое достоинство, можно сохранить своё - таков подлинный закон сохранения человеческой жизни на земле. Достоинство - это голос Бога внутри человека, который ведёт его сквозь любые испытания на нравственную прочность. С точки зрения философии достоинства можно смело заявить, что элитой любой нации являются не власть и собственность предержащие, а люди, которые смогли сохранить в свой душе совесть, благородство и достоинство. Этим возвышенным качествам души человеческой посвящены стихи Окуджавы "Святое воинство":
  Совесть, Благородство и Достоинство -
  вот оно, святое наше воинство.
  Протяни ему свою ладонь,
  за него не страшно и в огонь.
  Лик его высок и удивителен.
  Посвяти ему свой краткий век.
  Может, и не станешь победителем,
  но зато умрешь, как человек.
  Достоинство нередко становится главным призом в бесконечном состязании со своим страхом перед грубой силой. Как верно заметил Кант, "кто делает из себя червяка, тот не может потом жаловаться, если его попирают ногами". Вместе с тем достойное поведение должно получать адекватную и недвусмысленную поддержку со стороны общества. Последнее должно играть роль системы жизнеобеспечения таких добродетелей, как порядочность, благородство, мужество, доброта, и механизма подавления таких пороков, как низость, алчность, лживость, склонность к предательству.
  Народ, общество, государство должны демонстрировать неизменную заботу и доброту ко всем своим дочерям и сыновьям. Не случайно английский философ и государственный деятель Фрэнсис Бекон (1561-1626) утверждал: "Из всех добродетелей и достоинств души величайшее достоинство - доброта". Доброта не менее, а может быть, и более, чем красота, способна спасти и преобразовать мир. Доброта, сострадание, сердечность к гонимому и страждущему - важнейшие характеристики достойного человека. Доброта - одна из самых выразительных форм проявления совести. Совесть человека всегда заставляет его блистать добрыми делами.
  Подлинная доброта не может находиться в зависимости от расовых, этнических, религиозных, языковых, сословных или каких-либо иных признаков. Дискриминация и доброта несовместимы по определению. В силу самой своей природы доброта интернациональна и не может становиться заложником избирательного отношения к другим людям. Доброта предполагает действенную отзывчивость, сострадание, сочувствие к любому нуждающемуся в человеческой поддержке. В собственном смысле этого слова доброта - это служение другим людям. В таком поведении более, чем в каком-либо ином, воплощается достоинство человека. Доброта - это прежде всего умение уважать достоинство другого человека, умение создать атмосферу, в которой каждый чувствует себя Человеком. Доброта - это достоинство в действии, это действенное достоинство. Она не сводится к пустым и бессодержательным словам о любви к ближнему своему. И уж, конечно, она не может быть исчерпываться банальной милостыней нищему. Поэтому, когда мы говорим добрый человек, мы имеем в виду достойного человека.
  При повествовании о доброте именно в таком возвышенном понимании этого слова на память приходит образ выдающегося человеколюбца, несгибаемого поборника человеческого достоинства, беззаветного защитника униженных и оскорбленных. Таковым в памяти благодарных потомков остался доктор Федор Петрович Гааз (1780-1853). Настоящее имя этого неординарного человека - Фридрих Иосиф Гааз. Он родился 24 августа 1780 г. в Германии близ Кельна в старинном небольшом городке Бад-Мюнстерайфеле. Курс медицинских наук закончил в Вене. В 1802 г. по приглашению русского вельможи, которого он - блистательный врач-офтальмолог - излечил от тяжкого недуга, Гааз переехал в Москву. С тех пор судьба этого необыкновенного человека оказалась навсегда связанной с Россией.
  До самой смерти он говорил по-русски с ужасным акцентом, старомодно одевался и вел себя порой весьма курьёзно, но в России его ещё при жизни прозвали "божьим человеком", а после смерти за него, иноверца, служили заупокойные молебны в православных храмах и причислили к лику православных святых. Хоронили его за счет полицейского отделения (некогда весьма состоятельный человек, он умер абсолютно нищим), но за его гробом шло 20 тысяч рыдающих москвичей. Над его могилой на Немецком кладбище (ныне Введенском) неизвестный меценат воздвиг грандиозный памятник - гранитную глыбу с крестом и решетки с массивными кандалами. Здесь и поныне каждый день свежие цветы.
  За своё подвижничество на ниве милосердия Гааз был прозван москвичами "святым доктором". Вся его деятельность прошла под девизом "Спешите делать добро!". Он и делал его по мере своих сил всю свою жизнь, краткому описанию которой был посвящён проникновенный рассказ российского судебного деятеля Кони. Преимущественно благодаря последнему история и сохранила нам образ святого доктора.
  В одном из писем к своему воспитаннику Гааз писал: "Я, кажется, уже неоднократно высказывал вам свою мысль, что самый верный путь к счастию не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать других счастливыми. Для этого нужно внимать нуждам людей, заботиться о них, не бояться труда, помогая им советом и делом, словом, любить их, причем, чем чаще проявлять эту любовь, тем сильнее она будет становиться, подобно тому, как сила магнита сохраняется и увеличивается от того, что он непрерывно находится в действии...". В этом письме сказался, пожалуй, весь Гааз. Изложенным в послании принципам он неизменно следовал всю свою полную праведных трудов жизнь. А судьба его оказалась на удивление гармоничной и соразмерной его христианским убеждениям.
  Здесь к месту привести несколько примеров из биографии этого замечательного человека, врача и филантропа.
  Став в 1830 г. членом московского попечительского тюремного комитета, он проявлял чудеса изобретательности, чтобы облегчить страдания своих подопечных. Пожалуй, ярче всего характер Федора Петровича проявился в эпизоде, произошедшем во время одного из заседаний этого комитета, которое проходило под председательством знаменитого российского православного богослова, митрополита Московского и Коломенского Филарета (1782-1867).
  Митрополиту со временем наскучили постоянные и, возможно, не всегда обоснованные ходатайства за "невинно осужденных" арестантов. "Вы все говорите, Федор Петрович, - заметил Филарет, - о невинно осужденных... Таких нет. Если человек подвергнут каре - значит есть за ним вина"... Взволнованный доктор вскочил со своего места. "Да вы о Христе позабыли, владыко!" - вскричал он, указывая тем и на черствость подобного заявления в устах священнослужителя, и на библейское событие - осуждение невинного. Все смутились и замерли на месте: таких слов митрополиту, имевшему огромное влияние в российском обществе, никогда еще никто не дерзал говорить. Но широта ума Филарета была равнозначна сердечной глубине Гааза. Он поник головой, умолк, а затем, после нескольких минут томительной тишины, встал и, сказав: "Нет, Федор Петрович! Когда я произнес мои поспешные слова, не я о Христе позабыл, - Христос меня позабыл!.." - благословил всех и вышел.
  В те далекие и жестокие времена осужденных, независимо от пола и возраста, гнали в Сибирь по бескрайним пространствам России прикованными к длинному пруту, который причинял всем несчастным невыразимые физические и нравственные страдания. С этим инструментом бесчеловечности, который по степени разрушения личности был опаснее ожидавшей осужденных каторги, и начал бескомпромиссную борьбу наш герой.
  Гааз сам разработал конструкцию облегченных кандалов и испытал их на себе, прошагав по двору своего дома расстояние от Москвы до Сибири. Не добившись понимания у царской администрации, этот несгибаемый боец за человеческое достоинство обратился с проникновенным посланием к прусскому королю Фридриху-Вильгельму IV. В письме он просил короля привлечь внимание его сестры, русской государыни, к судьбе несчастных, полагая, что только она в силах оказать благотворное влияние на своего венценосного супруга. Чтобы не задерживать внимание читателя на всех перипетиях этой истории, заметим, что в итоге Гааз одержал победу над этим злом: каторжане встретили нововведение с восторгом. С тех пор добрая слава о Гаазе разнеслась по всем уголкам империи. Именно тогда за ним и закрепилось имя "святого доктора".
  В одно из посещений императором Николаем I московского тюремного замка он столкнулся с Гаазом, который стал ходатайствовать о помиловании тяжко больного старика. Царь ответил отказом. Тогда престарелый Гааз рухнул перед монархом на колени и заявил, что не поднимется, пока последний не помилует несчастного. Николай I задумался, затем обронил: "На твоей совести, Федор Петрович!" и изрек высочайшее прощение. Только тогда, счастливый и взволнованный, доктор поднялся с колен.
  Нечто подобное произошло с нашим героем и при осуществлении им миссии главного врача "полицейской больницы", которая вошла в историю Москвы как "Гаазовская". В это казенное учреждение, рассчитанное всего на 150 человек, попадали бесприютные больные. На каждого такого пациента отпускалась мизерная сумма из соответствующего казенного бюджета. Однако под началом милосердного Гааза больница стала принимать на своё попечение гораздо более отведенной ей нормы. Сие не осталось незамеченным, и "доброжелатели" доктора донесли о "непотребстве" генерал-губернатору Москвы князю Алексею Григорьевичу Щербатому (1776-1848). Князь, пригласив к себе Гааза, в категорическом тоне потребовал не принимать новых больных до тех пор, пока их общее число не опустится ниже 150 человек. Гааз, ни слова не говоря, рухнув на колени, залился горькими слезами. Растроганный Щербатов бросился поднимать старика, обещая более не мучить его подобными ограничениями. Тем самым Гааз, как говорили в те времена, выплакал себе право на сердечное отношение к неимущим и бесприютным людям.
  А вот ещё поразительный случай. Один из бедных больных украл из квартиры Гааза настольные часы. Похитителю воспрепятствовали скрыться и доставили к доктору. Гааз запретил вызывать полицию, долго беседовал с грешником, а затем, взяв с него честное слово больше не воровать и отдав ему свои наличные деньги, отпустил на все четыре стороны.
  О таких поступках Гааза можно повествовать до бесконечности. Однако если попытаться привести всё им сделанное к одному основанию, то таковым будет важнейшее качество души этого человека: он уважал достоинство другого человека. Любой, самый отверженный и презренный, был для него подобием Бога на земле. Вечная память этому замечательному человеку!
  В свою очередь доброта невозможна без взаимной толерантности, терпимости к различиям друг друга. При этом следует отличать терпимость от терпения. Первое - это уважение к другому человеку, его взглядам, вкусам, убеждениям, к иному этносу, иной религии, иным традициям и обычаям; это качество - признак высокой общечеловеческой культуры. Терпение - это вынужденная необходимость принимать неблагоприятные удары судьбы в ожидании лучшего будущего.
   Толерантности в отношениях между людьми и народами придаётся столь великое значение, что участники Организации Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) специальной резолюцией утвердили Декларацию принципов толерантности от 16 ноября 1995 г. (Париж). В последней под терпимостью понимается "уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявления человеческой индивидуальности". В этом документе подчёркивается, что в современном мире толерантность приобретает всё более и более основополагающее значение, чего мир никогда не знал ранее. Декларация сия - послание тем этносам и народам, которые пытаются строить собственное величие, или, как ныне модно говорить, осуществлять самоидентификацию нации не посредством созидания духовных ценностей, гражданского общества и правовой державы, а путём принижения, ущемления и оскорбления других людей; история - свидетель: это дорога в правовое никуда и в государственное ничто.
  Развитие любой цивилизованной общности начинается с того момента, когда каждый её член проявляет готовность сражаться за достоинство и свободу другого как за свои собственные ценности. К воплощению в жизнь такой философии настойчиво призывают некоторые институты международного сообщества. В качестве примера можно привести принятую 6 декабря 2003 г. на XXVIII Международной конференции Красного Креста и Красного Полумесяца Декларацию "Защита человеческого достоинства". Однако путь от возвышенных и благих деклараций к повседневной и бренной жизни весьма долог и извилист, тяжел и изнурителен. И далеко не все народы готовы одолеть сей путь. Причём сия неготовность подразумевает хроническую неспособность людей преодолеть сопротивление своих власть предержащих, которые проявляют удивительное невежество, как только дело касается защиты национальных интересов и не менее удивительное проворство, как только речь заходит о личных интересах в виде материальных благ, славы и чинов. И, как свидетельствует история некоторых народов, подобным грехом в равной степени страдают как средневековые гетманы, так и современные президенты, что, несомненно, свидетельствует о наличии некоторой преемственности в передаче определённых особенностей национального характера.
  К сожалению, мы живём в мире, в котором судьба человека, этноса, нации и даже народов мира находится в непосредственной зависимости от типа культуры главы правительства той или иной страны. И, увы, очень редко случалось встретить на политическом Олимпе той или иной державы государственного деятеля, желающего исповедовать человечность в качестве основного принципа правления страной. История хранит считанные примеры подобной деятельности. Один из них дала миру Россия. Так, на вопрос, заданный графу Лорис-Меликову о самых насущных нуждах державы, император Александр II получил лаконичный ответ: "... дать людям больше свободы, создав либеральное правление. Это, я уверен, самое полезное и для России: гуманное, теплое отношение, я бы уточнил - "сердечное" управление...". Получив из рук царя фактически неограниченную власть, сей государственный муж использовал её всецело для либерализации и гуманизации жизни огромной страны. Он, по сути, взял на себя ответственность за конституционную реформу, которая в итоге могла привести Россию к созданию полноценного гражданского общества и правового государства, но по злому умыслу оказалась прерванной жестоким убийством монарха. Став по воле государя практически единоличным правителем могущественной державы, Лорис-Меликов, тем не менее, приобрёл в политических кругах империи уважительное и доброжелательное прозвище "диктатора сердца". Думается, что, если бы не роковая гибель Александра II, история империи пошла бы совсем другим путём, избежав неоднократного распада и кровавой "диктатуры пролетариата" в промежутке между ними.
   Другой выдающийся государственный деятель России, Витте, не раз пророчески утверждал, что государство, которое не принимает во внимание человечности, рано или поздно погибает. Его супруга вспоминала, что муж неоднократно говаривал близким, что он не либерал и не консерватор, а просто культурный человек, а потому не может сослать человека в Сибирь только за то, что тот мыслит не так, как мыслит он, и не может лишать его гражданских прав только потому, что тот молится Богу не в том храме, в котором молится он.
   Оба выдающихся государственных деятеля были близки к истине: России хронически не хватало культуры человечности, сопереживания, сочувствия, сердечности к людям. Отсутствие этой культуры - наследственный рок, исторический код всех народов, традиционно населявших Российскую империю, источник всех их бед и злоключений. Отдавая должное этим двум государственным мужам, полагаю необходимым привести мнение Витте о той перспективе демократического развития, которую Россия утратила в результате усилий другого деятеля империи, сыгравшего роковую роль во всей её дальнейшей судьбе. Речь идёт о правоведе и религиозном мыслителе, обер-прокуроре Святейшего Синода К. П. Победоносцеве.
   По утверждению Витте, благодаря усердию последнего провалился проект конституции, который был составлен по инициативе Лорис-Меликова и который должен был быть введен накануне "ужасного для России" убийства императора Александра II и в первые дни воцарения императора Александра III. "Это его, Победоносцева, - писал Витте, - великий грех; тогда бы история России сложилась иначе, и мы, вероятно, не переживали бы в настоящее время подлейшую и безумнейшую революцию и анархию". Сей профессор гражданского права на поверку оказался редким ретроградом, который, пользуясь своим влиянием на главу государства, сыграл роль злого демона не только во многих государственных делах, но, помимо всего прочего, и в судьбе многих национальных меньшинств и коренных народов, нашедших себе приют на территории империи. Будучи идеологом крайне реакционной формы деспотизма, он, по сути, был одним из тех, кто обрёк Россию на кровавую бурю, которая пронеслась над её территорией в ХХ веке. Не случайно в то время по России прокатились, получив необычайную популярность, частушки типа:
  "Победоносцев он в Синоде
  Обедоносцев при дворе
  Бедоносцев он в народе
  и Доносцев он везде"
   При этом обращает на себя внимание, что в истории страны такие деятели, как Победоносцев (вспомним, например, Вышинского), всегда брали верх над такими, как Лорис-Меликов и Витте. Культура же достоинства повсеместно терпела поражение вместе с последними. Такова традиция. Вообще в отношении правителей к достоинству других людей, малых этносов и коренных народов нередко кроются зачатки будущей судьбы, как самих венценосцев, так и их потомков. История богата подобными примерами, вполне достойными для осмысления и, возможно, подражания. 12 февраля 1803 г. известный российский либерал и общественный деятель Александр Иванович Тургенев (1784-1845) записал в своем дневнике, что в прусской армии один из солдат должен был принимать участие в наказании палками своего отца, тоже солдата. Не выдержав этого испытания, потрясенный солдат убил своего мучителя - полковника. Все солдаты возликовали. Офицеры хотели усмирить волнение, но их усилия оказались тщетными. О поступке донесли королю, который принял следующее соломоново решение: как солдат и как нарушитель субординации убийца офицера виноват, "но как человек - нет; и поскольку человек берет верх над солдатом, то он заслуживает прощения". После этой записи автор дневника восклицает: бойтесь нарушать достоинство и права человека! Очевидно, что в приведенном случае король явил своему народу яркий пример государственного мышления. Нетрудно себе представить порожденное этим поступком монарха отношение к нему солдат, их родителей, их детей и внуков и, в итоге, всех остальных подданных. Может быть, в этом и кроется подлинная причина, почему со временем именно Пруссия смогла стать стержнем Германской империи, а её король - германским императором.
   Глубоко человеколюбивых принципов в своей государственной деятельности придерживался, например, первый президент Чехословакии Масарик. Ему принадлежат слова, что народ - это организация культурная, а государство - политическая. Они не должны противоречить друг другу: то, чего мы не хотим, чтобы делали с нами, мы не станем делать с другими. На протяжении всей своей политической карьеры этот замечательный государственный деятель следовал этим принципам. К слову сказать, своей порядочностью и приверженностью высоким идеалам демократии он заслужил уважение далеко за пределами своей страны. Об этом свидетельствует тот примечательный факт, что многие улицы в Израиле, к которому он не имел ни малейшего отношения, носят его имя. Например, такие улицы есть в Тель-Авиве, Иерусалиме, Бат-Яме, Петах-Тикве, Нетании, Рамле и Нагарии. В его честь высадили лес в Галилее к юго-востоку от Нацрата. А на юге от Акко был даже создан киббуц имени Масарика - Кфар-Масарик. И это при всём том, что Масарик не был евреем. Просто цивилизованный мир высоко ценит в государственных деятелях любой страны сочетание мудрости и порядочности и откровенно дистанцируется от тех, кто склонен к лицемерию и бездушию, двурушничеству и алчности.
  Проблемы взаимозависимости лидера и народа, как в образцах наиболее достойного, так и в примерах самого низменного поведения, - это особая тема в истории человечества, которой необходимо уделить самое пристальное внимание во избежание повторения трагедий ХХ века. Одной из таких самых чудовищных трагедий стало уничтожение нацистской Германией, её союзниками и их пособниками из местного населения оккупированных стран около 6 миллионов европейских евреев в годы Холокоста. Как кто-то заметил, нацистам была необходима поддержка миллионов для того, чтобы убивать миллионы. Такие миллионы, как известно, нашлись во времена Второй мировой войны. Анализ наиболее общих причин, способствующих поведению таких миллионов, был дан во 2 разделе этой книги. Здесь же хотелось бы посвятить несколько страниц тем немногим, кто вопреки животной страсти большинства истязать, грабить и убивать других людей, в том числе и своих соотечественников другого этнического происхождения или иных религиозных убеждений, спасал этих несчастных и гонимых. Как заметил главный редактор израильского журнала "Исследования Катастрофы и геноцида" Иехуда Бауэр, "память о Холокосте необходима, чтобы наши дети никогда не были жертвами, палачами или равнодушными наблюдателями". Память о тех подвижниках, кто спасал людей в годы Холокоста, необходима, чтобы наши потомки находили в себе нравственные силы приходить на помощь гонимым и несчастным во всем мире.
  Наиболее полную галерею этих достойных людей, в силу стечения исторических обстоятельств, сохранило для истории государство Израиль. Пожалуй, это и единственная в мире держава, которая явила миру пример официального признания и поощрения достойного поведения других народов, общин, государственных деятелей, чиновников и просто рядовых граждан по отношению к своим гонимым и пораженным в правах соплеменникам. В 1953 г. эта страна приняла специальный Закон "Об увековечении памяти мучеников и героев". Согласно этому правовому акту стало возможным отдать должное светлой памяти тех людей, которые рисковали своей жизнью ради спасения евреев в страшный и позорный в истории человечества отрезок времени, получивший, как уже упоминалось наименование Холокост.
  На основании статьи 9 упомянутого закона эта ответственная миссия была возложена на специально учрежденный в Иерусалиме израильский государственный национальный мемориал Катастрофы (Холокоста) и Героизма Яд ва-Шем (для справки: на территории мемориала Яд ва-Шем расположены: музей, документирующий историю преследования евреев. Там с многочисленных телевизионных экранов рассказывается о трагедии Холокоста. В нём выставлено большое число памятников, скульптур и символических мест, рисунков и картин заключенных концентрационных лагерей; библиотека, содержащая самое большое собрание книг о Холокосте /87 000 книг на различных языках мира/; архив, в котором хранится 58 миллионов страниц документов и более 100 000 фотографий. В этом архиве создана база данных обо всех евреях, погибших в результате Холокоста). Специально созданная Яд ва-Шем комиссия, состоящая из видных израильских юристов и представителей уцелевших жертв Катастрофы, принимает решение о присвоении звания "Праведник народов мира" тем людям, которые, рискуя жизнью, спасали евреев от нацистов, их союзников и пособников в разных странах мира. Хронологически это звание стало присуждаться с 1963 г. Всего на 1 января 2022 г. этой высокой награды удостоились 28 217 граждан из 51 стран мира. Ниже приводятся сводные данные об их числе по странам, которые нашли отражение в списках памяти мемориала Яд ва-Шем.
  
  Страна Количество званий
  Австрия
  115
  Албания
  75
  Армения
  24
  Белоруссия
  680
  Бельгия
  1787
  Болгария
  20
  Босния
  49
  Бразилия
  2
  Великобритания
  22
  Венгрия
  876
  Вьетнам
  1
  Германия
  651
  Греция
  364
  Грузия
  1
  Дания[20]
  22
  Египет
  1
  Индонезия
  3
  Ирландия
  1
  Испания
  9
  Италия
  766
  Китай
  2
  Куба
  1
  Латвия
  138
  Литва
  924
  Люксембург
  1
  Северная Македония
  10
  Молдавия
  79
  Нидерланды[21]
  5982
  Норвегия
  68
  Перу
  3
  Польша
  7232
  Португалия
  3
  Россия
  217
  Румыния
  69
  Сальвадор
  1
  Сербия
  139
  Словакия
  638
  Словения
  16
  США
  5
  Турция
  1
  Украина
  2691
  Франция
  4206
  Хорватия
  130
  Черногория
  1
  Чехия
  125
  Чили
  2
  Швейцария
  49
  Швеция
  10
  Эквадор
  1
  Эстония
  3
  Япония
  1
  Всего 28 217
  
  Лицам, удостоенным звания Праведника народов мира высшей степени, вручается почетный диплом, именная медаль, их имена гравируются на стене почета в здании Яд ва-Шем (до конца 1980-х гг. им также предоставлялось право посадки именного дерева в Аллее праведников. Ныне посажено свыше двух тысяч таких деревьев; традиция прервалась из-за нехватки места). Вручение почетных дипломов и медалей происходит на торжественных церемониях в Яд ва-Шем, но чаще всего в официальных представительствах Государства Израиль в странах, где живут те, кто удостоен этого высокого звания.
   Праведники народов мира, испытывающие материальные затруднения - вне зависимости от места их проживания - получают финансовую поддержку от Еврейского фонда Праведников (специально созданной для этих целей филантропической организации со штаб-квартирой в Нью-Йорке). Фонд Анны Франк, базирующийся в Базеле (Швейцария), финансирует оказание медицинской помощи Праведникам народов мира. Праведники народов мира, вне зависимости от их этнического происхождения, выбравшие местом жительства Израиль, получают государственную пенсию.
   На именной медали Праведника народов мира на двух языках - иврите и французском - выгравирована надпись: "В благодарность от еврейского народа. Кто спасает одну жизнь, спасает весь мир". В основу этой благородной и полной благодарности фразы легли слова из Талмуда: "Всякий, кто спас жизнь хотя бы одному человеку, - все равно, что спас целый мир". Видимо, под впечатлением именно этих священных слов Генрих Гейне оставил миру в качестве духовного завещания своё знаменитое изречение: "Каждый человек есть вселенная, которая с ним родилась и с ним умирает; под каждым надгробным камнем погребена целая всемирная история". При этом надо с горечью признать, что невероятно мало людей взяли на вооружение во времена Холокоста эту простую и вместе с тем возвышенную истину. И все же такие нашлись. Вечная и добрая память им.
   Подтверждением неистребимого тяготения народа лицезреть во главе своего государства достойного, мужественного и высококультурного человека является возвышенная легенда о том, что во время оккупации Дании её король Кристиан X (1870-1947) в ответ на приказ оккупационных властей об обязательном ношении всеми датскими евреями желтой звезды Давида нашил её на королевский мундир и вышел на улицы Копенгагена. В действительности, приведенное - не более, чем красивый миф. Но вместе с тем, датский король по мере сил старался неуклонно следовать любимому девизу: "Мой Бог, моя страна, моя честь". Большинство исследователей сошлось во мнении, что даже если король и не совершал некоторых поступков, которые ему приписывает народная молва, он всё же твердо стоял на страже достоинства нации, хорошо отдавая себе отчёт, где проходит граница, переступив которую, можно легко потерять свою честь. Всю жизнь он неуклонно придерживался принципа равенства в достоинстве и правах всех своих подданных независимо от этнического происхождения.
  О том, что в те тяжкие для страны годы он вёл себя достойно, свидетельствует, например, такой малоизвестный эпизод, когда в ответ на длинную и прочувствованную поздравительную телеграмму Гитлера в день его 72-летия датский монарх ответил весьма сдержанно и лаконично: "Благодарю. Король Кр.". Этот ответ так потряс бесноватого канцлера, что он отозвал своего посла в Дании и выслал датского из Германии. Известно также, что, когда местные датские молодчики в декабре 1941 г. подожгли синагогу, Кристиан Х публично выразил сожаление о случившемся. Под стать главе государства вели себя и органы правопорядка королевства. Виновные в поджоге синагоги были арестованы датской полицией, преданы суду и осуждены на 3 года и 20 дней тюремного заключения. Издателя одной антисемитской газеты приговорили к 100 дням тюрьмы за оскорбление владельца магазина, который взял на работу в качестве своего секретаря еврея. Когда же издатель подал жалобу на вердикт суда, ему увеличили срок заключения до 160 дней.
  Отношение к антисемитской политике Германии в своей стране датский монарх выразил в послании официальному юристу нацистской партии, рейхскомиссару Дании с ноября 1942 г. по май 1945 г. Вернеру Бесту (1903-1989), в котором, в частности, указал: "Я хотел бы подчеркнуть - и не только из чувства ответственности за граждан моей страны, но и ради сохранения добрых отношений между Германией и Данией, - что особые мероприятия, направленные против группы людей, которые уже более ста лет пользуются всеми гражданскими правами, могут иметь весьма серьезные последствия". Направить такое послание представителю гитлеровского режима мог только человек, который, действительно, хорошо разбирался в вопросах достоинства, свободы и прав человека.
   Решение нацистского руководства Германии о депортации датских евреев было получено рейхскомиссаром Дании 28 сентября 1943 г. Уже на следующий день эта информация благодаря самоотверженности и порядочности военного атташе немецкого посольства в Копенгагене Георга Дуквица (1904-1974) стала известна некоторым датским политикам. Далее эта новость с невероятной скоростью распространилась по Копенгагену, где на то время проживало 95 процентов датских евреев. На опасность, грозившую евреям, датское общество откликнулось незамедлительно и единодушно: друзья, близкие знакомые, едва знакомые, вообще незнакомые - практически все датчане откликнулись на эту беду. История страны хранит предание о том, как некий таксист выискивал в телефонном справочнике людей с еврейскими именами и оповещал их о грозящей опасности по телефону. К еврейским студентам в университетском дворе подходили датские студенты, которых они не знали, и предлагали спрятаться у них. Тысячи датчан проявили готовность стать горой за своих еврейских соотечественников. Как заметил один писатель, "спасение было бы невозможно, если бы датчане не прониклись трагическим положением евреев и не были готовы из любви к ближнему рисковать жизнью".
  Активную роль в деле спасения датских евреев сыграла и датская лютеранская церковь. Например, главного раввина с женой спрятал в своем доме на острове Фальстер местный епископ. Датские рыбаки на своих лодках, рискуя жизнью, тайно за три дня переправили практически всех евреев в нейтральную Швецию. Чтобы доставить беженцев на побережье, датчанами были задействованы все виды транспорта вплоть до автомобилей скорой помощи. В этой общенациональной операции по спасению соотечественников приняли участие даже датские полицейские, которые помогали людям незаметно добраться до лодок. Таким образом, благодаря датскому народу спасение нашли порядка 7 200 евреев. Когда в ночь с 1 на 2 октября 1943 г. нацисты приступили к осуществлению плана депортации, им удалось схватить 472 еврея, которые немедля были отправлены в концлагерь Терезин (город в Северной Чехии).
  Транзитный лагерь-гетто был создан гитлеровской Германией в крепостном городке Терезинштадт (Терезин) неподалеку от Праги. Этот лагерь был задуман в октябре 1941 г. для некоторых категорий немецких и австрийских евреев, имевших заслуги перед Германией (в частности, награжденных боевыми орденами в Первую мировую войну), а также евреев в возрасте 65 лет и выше из стран Центральной и Западной Европы. 24 ноября 1941 г. в Терезин отправился первый эшелон с заключенными. В итоге там нашли своё последнее пристанище евреи из Протектората Чехии и Моравии, Австрии, Венгрии, Германии, Голландии и Дании. Из 152 000 человек, прошедших через его горнила, 87 000 были отправлены в Освенцим и другие лагеря уничтожения. Еще 34 000 умерли от голода и болезней. Выжило порядка 30 000 человек. В числе узников были не только взрослые, но и 15 000 детей, из которых до освобождения дожили лишь 92 ребенка. Узники лагеря могли пребывать до двух с половиной лет до депортации в лагеря истребления. Несмотря на это гитлеровцы умудрились превратить лагерь Терезин в подобие "потемкинской деревни". В конце 1943 г. они решили для опровержения слухов о лагерях смерти и о массовом уничтожении в них евреев пригласить комиссию Международного Комитета Красного Креста (МККК). Её визит состоялся 23 июля 1944 г. В преддверии посещения комиссии МККК из Терезина в Освенцим было отправлены три эшелона с 7500 старых и больных узников. Тем самым была ликвидирована очевидная перенаселенность лагеря. После чего нацисты в спешном порядке открыли магазины, кафе, банк, детские сады, школу; были разбиты цветники. Под страхом смерти с обитателями Терезина были тщательно отработаны все детали их поведения в присутствии членов комиссии. Визит был заснят на пленку; смонтированный затем пропагандистский фильм "Новая жизнь евреев под защитой Третьего Рейха" многократно использовался в качестве неопровержимого свидетельства клеветнического характера измышлений "врагов новой Германии". В итоге комиссия огласила поражающий своей слепотой вердикт: Терезин не является пересылочной станцией для эшелонов смерти, а евреи, находясь здесь на постоянном месте жительства, живут нормальной жизнью. Как подчеркнул один исследователь мрачной истории Терезина: "До сих пор историки не способны ответить, является ли это заключение доказательством их недaлекого ума или же свидетельством их страха и низкопоклонства".
  Но, несмотря на безостановочную работу машины смерти, Терезин вошёл в историю исключительной стойкостью духа своих обитателей. Вопреки всем бедам его узники учили детей, что было строжайше запрещено, читали лекции о Платоне, Сократе, Бубере и Герцле, писали музыку, ставили спектакли, в общем делали все, что было в их силах для сохранения человеческого достоинства своих соплеменников. Среди заключенных Терезина оказалось много выдающихся представителей творческой интеллигенции стран Центральной и Западной Европы, которые внесли свой вклад в поддержание духа своих собратьев по несчастью. Ныне именами многих из них названы улицы, парки, городские площади и научные учреждения. А 5000 детских рисунков, оставшихся после гибели маленьких художников, стали символом духовной победы над злом и подлостью взрослого немецкого воинства. Трагической судьбе тех, кто оказался узником Терезина были посвящены стихи одного из них, так и не дожившего до своего пятнадцатилетия, Гануша Гахенбурга (1929-1944). Оно так и называется - "Терезин".
  
  На стенах грязных грязи пятно.
  Колючая проволока. Окно.
  30 тысяч уснувших навеки.
  Однажды проснутся они и увидят
  Собственной крови реки.
  
  Я был ребенком назад два года
  Мечтал о дальних мирах.
  Теперь я взрослый, узнал невзгоды,
  Я знаю, что значит страх,
  Кровавое слово, убитый день.
  Не рассмешит меня дребедень,
  Не напугает чучело на огороде.
  
  При этом верю - все это сон,
  Колокол вздрогнет - и окончится он,
  Проснусь и вернусь я в детство,
  Оно, как дикая роза в шипах.
  Ребенок ущербный у матери на руках, -
  Она его нежит больше детей других.
  Дни моей юности - что ожидает их?
  Враг да удавка.
  
  Юность страшна. Страшен её приговор:
  Вот - зло, вот - добро, а вот твой позор.
  Там, вдалеке, где детство уснуло сладко
  На узеньких топках Стромовского парка
  Кто-то смотрит из дома. Но в том окне
  Одно лишь презренье осталось ко мне.
  В ту пору, когда сады набирали цвет,
  Мать подарила мне божий свет,
  Чтобы я плакал.
  
  Я сплю на досках при свете свечном.
  Но время придет, и увижу в упор,
  Что был я всего лишь маленьким существом,
  Таким же крохотным, как этот хор
  Из тридцати тысяч жизней,
  Замолкших тут.
  Однажды воскреснут на милой Стромовке они,
  Подымут холодные веки
  Глянут во все глаза на текущие дни,
  И снова уснут
  Навеки.
  Таков на поверку оказался коварный Терезин. Однако датчане не забывали своих соотечественников и там. Так, известно, что целый ряд правительственных и частных фондов регулярно посылали им продукты и одежду. В конце 1944 г. король Кристиан Х создал специальную комиссию из представителей датского Красного Креста для проверки условий, в которых содержались его подданные в Терезине. По некоторым данным, из числа заключенных датских евреев 49 человек умерли в этом лагере, а остальные весной 1945 г. были переправлены в Швецию при содействии шведского Красного Креста, возглавляемого в то время графом Фольке Бернадотом (1895-1948). Вернувшись в конце войны в Данию, большинство евреев нашли своё имущество нетронутым. Всего во время нацистских преследований погибло около 120 евреев Дании - менее 2% еврейского населения страны.
  В честь этого редчайшего образца человеческой солидарности и гуманизма все население королевства было признано Праведником народов мира, и на соответствующей аллее в Израиле под No 25 было высажено дерево, на котором так и начертано "Народ Дании", а под No 26 - имя одного из самых достойных глав государства ХХ века - "Король Кристиан Х".
  29 марта 1971 г. почетное звание Праведника народов мира было присвоено Георгу Дуквицу. В память о графе Бернадоте был посажен лес в Иудейских горах.
  Эта история легла в основу стихотворения писателя, поэта и драматурга Владимира Александровича Лифшица (1913-1978) "Датская легенда":
  
  Немцы заняли город
  без боя, легко, на бегу,
  И лишь горстка гвардейцев,
  свой пост у дворца не покинув,
  В черных шапках медвежьих
  открыла огонь по врагу
  Из нелепых своих,
  из старинных своих карабинов.
  
  Копенгаген притих.
  Вздорожали продукты и газ.
  В обезлюдевший порт
  субмарины заходят во мраке.
  Отпечатан по форме
  и за ночь расклеен приказ
  Всем евреям надеть
  нарукавные желтые знаки.
  Это было для них,
  говорили, началом конца.
  И в назначенный день,
  в тот, что ныне становится сказкой,
  На прогулку по городу
  вышел король из дворца
  И неспешно пошел
  с нарукавною желтой повязкой.
  
  Копенгагенцы приняли
  этот безмолвный сигнал.
  Сам начальник гестапо
  гонял неприметный "фольксваген"
  Пo Торговой,
  к вокзалу,
  за ратушу,
  в порт,
  на канал
  С нарукавной повязкой
  ходил уже весь Копенгаген!..
  
  Может, было такое,
  а может быть, вовсе и нет,
  Но легенду об этом
  я вам рассказал не напрасно,
  Ибо светится в ней
  золотой андерсеновский свет,
  И в двадцатом столетье
  она, как надежда, прекрасна.
  
  Образец сочувствия, солидарности и последовательности к своим соотечественникам - евреям явил и болгарский народ. Во многом благодаря его бескомпромиссной позиции удалось сохранить жизнь практически всех евреев болгарского происхождения. Надо отдать должное многим политикам, парламентариям и священнослужителям Болгарии, которые вместе с большинством народа воспрепятствовали нацистским планам по уничтожению своих соотечественников еврейского происхождения. Но даже на фоне этого массового проявления порядочности должно отметить выдающуюся роль, которую сыграл в деле предотвращения депортации болгарских евреев вице-председатель парламента Болгарии Димитр Пешев (1894-1973). Судя по многим обстоятельствам его жизни, это был глубоко порядочный, принципиальный и мужественный человек.
  События развивались следующим образом. Еврейская община небольшого городка Кюстендила, узнав о предстоящей депортации, послала четырех ходоков к Пешеву - депутату парламента от их округа. Он принял их утром 9 марта 1943 г. у себя дома в Софии. Дальше счёт времени пошел на часы. Обзвонив и собрав несколько коллег и единомышленников по парламенту, Пешев предложил им составить обращение к парламенту. Пока шел сбор подписей, он отправился к министру внутренних дел Петру Габровски (1898-1945) и, угрожая тем, что публично огласит преступные планы правительства, вынудил последнего позвонить во все крупнейшие города страны и отменить операцию. После совета с царем Болгарии Борисом III (1894-1943) распоряжение об отмене акции было дано. Произошло это 9 марта 1943 г. в 20:00, а операция была назначена на 23:00. По мнению многих историков, это был единственный случай отмены депортации в Европе подобным образом. 17 марта 1943 г. правительству была вручена петиция против депортации, подписанная вице-председателем парламента Болгарии Пешевым и 42 депутатами.
  Вместе с тем борьба продолжалась. 24 марта 1943 г. было созвано чрезвычайное совместное заседание парламента и правительства Болгарии, на котором глава правительства Богдан Филов (1883-1945) заявил, что правительство не намерено обсуждать обращение Пешева, обвинил его в получении взятки от евреев, и представил его поступок как антигосударственный. При этом премьер-министр заявил, что всякий, кто поддерживает политику правительства, должен поддержать и его политику в отношении евреев. После этого 13 депутатов отозвали свои подписи, а Пешев был освобожден от должности. В одной из книг, посвященных этим событиям, автор - итальянский журналист и историк Габриэле Ниссим - заметил, что "никто не нанес нацизму такого поражения в его безжалостной борьбе с евреями, как Пешев". Справедливые слова, хотя и запоздалые.
  Надо особо отметить, что в стороне от беды своих соотечественников не осталась болгарская церковь и её прихожане. 24 мая 1943 г., в день национального праздника, Дня Кирилла и Мефодия, тысячи людей вышли на улицы столицы с требованием не допустить убийства своих сограждан. Митрополит Софийский Стефан (1878-1957) в проповеди твердо заявил, что судьба евреев предопределена Богом, и не людям подвергать это предначертание сомнению. Он также обратился к власть предержащим страны с такими словами: "Я обращаюсь к правящим кругам с просьбой прекратить политику дискриминации и преследований". При этом главного раввина Софии он скрывал от недобрых глаз в личной резиденции. Свое веское слово в этом вопросе сказал и Святейший Синод православной церкви Болгарии, утвердивший письмо главе правительства страны с требованием: "Не лишать христиан еврейского происхождения и вообще евреев элементарных прав жить в нашей стране и работать здесь, обеспечивая себе достойное человеческое существование". По некоторым источникам, 15 апреля 1943 г. царь Болгарии Борис III выступил перед Синодом с откровенно антисемитской речью, которая произвела на большинство его подданных крайне удручающее впечатление. Представители оппозиции назвали эту позицию преступной.
  Однако столь решительное поведение болгарского народа предопределило судьбу граждан еврейского происхождения. В конце концов, глава державы пригласил посла нацистской Германии и категорически заявил: "Евреи моей страны - ее подданные, и всякое посягательство на их свободу мы воспримем как оскорбление болгарам". После этого события глава правительства Болгарии сделал в своем дневнике запись следующего содержания: "Его величество полностью отменил меры, принятые против евреев". Оценивая события тех лет, нельзя упускать из виду, что 2 февраля 1943 г. Болгария всё же согласилась выдать немцам 11 384 еврея из оккупированной ею югославской Македонии и греческой Фракии. Они не попали в число тех "своих" евреев, на кого простерлась благодатная длань болгарского народа, что и предопределило их ужасную кончину.
  Таким образом, болгарский народ один из очень немногих, кто в страшные годы Холокоста смог отстоять своих соотечественников-евреев, а следовательно и свою национальную честь и достоинство. Именно поэтому он в полном смысле слова заслужил право именоваться христианским народом и почетное звание "Праведник народов мира".
  В Израиле в 1996 г. состоялось открытие "Болгарской памятной рощи", в которой установлены плиты в честь тех, кто способствовал спасению болгарских евреев. А со временем в Аллее Праведников высадили и дерево в память о замечательном человеке, верном сыне болгарского народа Димитре Пешеве.
  Яркую страницу достойного поведения в это тяжкое время вписал своим отношением к соотечественникам-евреям и народ Албании. В апреле 1939 г. фашистская Италия оккупировала Албанию. После немецкого вторжения в Югославию весной 1941 г. часть евреев Сербии и Хорватии бежала в Албанию. В сентябре 1943 г., после выхода Италии из войны, немцы оккупировали почти всю Албанию и тут же приступили к "окончательному решению еврейского вопроса". Однако этому варварскому процессу воспрепятствовали простые албанцы. Как только была объявлена антиеврейская репрессивная кампания, албанцы, сначала на свой страх и риск, а затем под руководством своих сил сопротивления, эвакуировали всех евреев в деревни, где уже много веков подряд господствовал "закон гор" и "кодекс чести", по которым албанцы должны были быть покровителями своих гостей и гостей своей страны. Евреи стали такими гостями, спасенными от верной гибели. Эти же "законы гор" исключили даже минимальное сотрудничество с нацистами в деле преследования евреев. Албанские группы сопротивления в 1943 г. издали директиву о том, что будут наказаны все, кто откажется дать приют нуждающимся людям, "так как это преступление бесчестит албанский народ". И не было случая, чтобы кто-то преступил эту общепринятую в Албании норму достойного поведения.
  Албанцы никогда не передавали нацистам списков евреев. Их соответственно никогда не принуждали носить желтую звезду. Как заметил один из Праведников народов мира - албанец Рефик Весели (1926-2000), -"если бы албанец сделал это, он бы опозорил свою деревню и свою семью. Как минимум, его дом был бы уничтожен, а семья изгнана. Но эта дискуссия беспредметна, так как ни один албанец не опозорил нас". Албанскими христианами и мусульманами были спасены все евреи, проживавшие в те годы на территории Албании. А это были не только "свои", албанские евреи, но и евреи, бежавшие на территорию Албании из других стран. А всего в среде албанского народа нашли свой кров и спаслись от верной гибели 1800 евреев. Как заметил по этому поводу один историк, "Албания была единственной страной в Европе, в которой к концу Второй мировой войны оказалось больше евреев, чем было в начале войны".
  Мужественно и благородно повел себя в вопросе защиты финских евреев и глава Высшего Совета Обороны, маршал Финляндии Карл Густав Маннергейм. Он наотрез отказался даже обсуждать вопрос о депортации финских евреев в лагеря смерти. "Через мой труп!" - заявил он по этому поводу нацистам. Вслед за ним такую же позицию заняло и правительство Финляндии. Громом среди ясного неба прозвучали события, происшедшие 6 ноября 1942 г., когда финская полиция передала гитлеровской Гермаии 27 беженцев-иностранцев, в том числе и 8-х евреев. Случившееся потрясло тогда всё финское общество. Ведь в Финляндии уже знали, какую участь уготовил Гитлер евреям. Узнав об этом инциденте, престарелый маршал выразил резкое недовольство таким произволом, подчеркнув, "что соглашаться с подобным требованием немецкой стороны унизительно для государства". Надо заметить, что за все годы войны ни одна крупная финская газета не позволила себе ни одной антисемитской статьи. В итоге из 2 тысяч евреев, проживавших в Финляндии в те лихие времена, погибло всего 7 человек. Но это были военнослужащие финской армии, которые отдали свою жизнь на поле брани в национальных интересах и ради национальной безопасности Финляндии.
   6 декабря 1944 г., в День Независимости, президент и маршал Финляндии барон фон Маннергейм посетил синагогу в Хельсинки, где почтил память еврейских солдат и офицеров, павших в боях за Финляндию. Семь лет спустя, в 1951 г., когда престарелый маршал скончался, еврейская община страны собрала большую сумму денег в Детский фонд Маннергейма в знак благодарности человеку, обеспечившему и защитившему их жизнь, достоинство, свободу и права человека.
   Удивительную страницу в историю Испании вписал её каудильо /"вождь, глава"/ Франциско Франко. В Испании времен каудильо, как это ни поразительно, не было ни политики геноцида, ни каких-либо ограничительных мер против евреев. Ссылаясь на указ короля Альфонса XIII Испанского от 1924 г. о предоставлении испанского гражданства всем потомкам евреев-сефардов, изгнанных из страны в XV веке, Испания только в одном 1940-м году приняла и тем самым спасла от верной гибели 40 тысяч евреев, которым удалось пересечь испано-французскую границу (для справки: в 1917 году именно король Альфонс XIII Испанский (1886-1941) оказался одним из немногих европейских монархов, кто официально уведомил Временное правительство России о готовности его страны предоставить убежище царской семье). А весной 1941 г. Франко решительно заявил правительству нацистской Германии, что общины евреев-сефардов в Салониках (Греция), Софии и Пловдиве (Болгария) находятся под покровительством Испании в качестве лиц, чьи предки были в своё время незаконно изгнаны из страны.
  Во исполнение этой удивительной внешней политики испанские дипломатические миссии в Румынии, Венгрии, Греции, Вишистской Франции и ряде других стран работали, как говорится, не покладая рук, выдавая паспорта и помогая евреям как можно скорее попасть в Испанию. Тех евреев, кому посчастливилось пересечь испанскую границу, не только уберегли от нацистов, но и позволили за счет государства отбыть в любую страну, готовую их принять. Таковых стран, правда, оказалось, ничтожно мало.
  Политика испанского государства в отношении к евреям позволяла буквально вытаскивать людей из концлагерей. Так, например, были освобождены евреи испанского происхождения, содержащиеся в концентрационных лагерях Франции; 1600 человек - из печально известного концлагеря Берген-Бельзена (близ Ганновера в Германии); по некоторым данным, около 3500 человек из Салоник. В итоге фалангистская Испания спасла больше евреев, чем какая-либо другая европейская страна. По данным некоторых историков, убежище в Испании в те годы обрели более 60 тысяч евреев.
  Своеобразным продолжением этой стороны франкистского режима стал эпизод так называемого "Ленинградского самолетного дела" в СССР. 15 июня 1970 г. сотрудниками КГБ СССР была предупреждена попытка угона самолета местной авиалинии АН-2 ("кукурузника"). По этому делу 15-24 декабря 1970 г. был вынесен суровый приговор народного суда города Ленинграда о применении к двум участникам этого инцидента, евреям по этническому происхождению - Эдуарду Самойловичу Кузнецову и Марку Юльевичу Дымшицу (1927-2015), исключительной меры наказания в виде смертной казни.
  В то же самое время в Испании к смерти были приговорены террористы-баски, убившие нескольких полицейских. С целью оказать опосредованное влияние на судьбу приговоренных к смерти в СССР двух евреев, премьер-министр Израиля Голда Меир направила к Франко в качестве своего личного посланника разведчика и дипломата Ицхака Рагера (1932-1997) с просьбой, чтобы Франко помиловал упомянутых басков и тем самым подал пример советскому правительству. Франко откликнулся на просьбу и помиловал убийц. Тем самым "кровавый режим" Франко подал заразительный пример милосердия "прогрессивному режиму" из СССР. Об этой истории Рагер поведал за дружеским застольем последнему послу СССР в Израиле Александру Евгеньевичу Бовину (1930-2004), который в свою очередь воскликнул: "Так это был ты! Ну да, нам сообщили, что какой-то израильтянин подбивает Франко... Так это был ты! Я сказал тогда Андропову: "Они нас переиграли. Придётся отменять приговоры, чтобы не обосраться перед всем миром". Так это был ты!". Видимо, Ю.В. Андропов - владыка всемогущего КГБ СССР - несмотря на вездесущесть последнего так и не дознался, кто именно переиграл его в игре, ставкой в которой оказалась жизнь двух его соотечественников. Это и не удивительно, поскольку жизнь людей всегда мало интересовала боссов одной из самых зловещих тайных полиций мира. На преемственность принципов деятельности тайной полиции на всех этапах существования советской державы указал автор книги "История империи ГУЛАГ". В частности, он заметил, что "на самом деле, чрезвычайщина в деятельности госбезопасности - она, я беру на себя смелость это утверждать, продолжалась до самого конца советской власти, только она меняла формы". Под "чрезвычайщиной" здесь следует понимать полное пренебрежение правами человека, которое всякий раз находило своё оправдание в необходимости блюсти интересы правящей партии власти. Но именно подобное отношение к людским судьбам, их достоинству, свободе и правам со стороны всемогущей советской спецслужбы в итоге и стало одной из причин столь стремительного распада могущественной державы.
  Но как бы там ни было, пример советскому правительству был подан вовремя. Как иронически поведал в своей книге "Шаг влево, шаг вправо" один из осужденных по этому делу - Э.С. Кузнецов, судьи Верховного суда РСФСР были буквально выдернуты из-за праздничного стола и за несколько часов до наступления нового 1971 г. "государственным преступникам" скоропалительно была изменена мера наказания на 15 лет лишения свободы в лагере особого режима. Таким образом, Франко спас жизнь ещё двум евреям..., но уже советским гражданам.
  Отдельную страницу в книге Праведников народов мира занимают некоторые дипломаты, которые в годы Холокоста, работая денно и нощно, спасали людей от запущенной нацистами машины смерти.
  Особое место в этом списке принадлежит шведскому дипломату - первому секретарю посольства Швеции в Венгрии - Раулю Валленбергу (1912-1947?), который использовал свой высокий дипломатический статус для спасения значительного числа венгерских евреев, обреченных на поголовное истребление гитлеровскими палачами и их венгерскими пособниками. При этом венгерским фашистам принадлежало особое ноу-хау в убийстве своих еврейских соотечественников: венгры сковывали несчастных наручниками по трое, ставили на краю обрыва над рекой и стреляли в среднего... На фоне этой вакханалии немецко-венгерского сотрудничества и появился в Будапеште новый дипломат.
  "Валленберг, - вспоминал второй секретарь посольства Швеции в Венгрии - прибыл в шведскую миссию с необычным для дипломата багажом: два рюкзака, спальный мешок, плащ и револьвер. Но эта экипировка оказалась весьма полезной в последующие месяцы". С этого момента и началась подвижническая, полная опасностей и благородства, неординарная деятельность этого человека. После вторжения гитлеровской Германии в Венгрию 19 марта 1944 г. началась депортация еврейского населения этой страны в концентрационные лагеря. Валленберг кинулся спасать от неминуемой гибели несчастных людей. Он сказал тогда своему коллеге: "Я не смогу возвратиться в Стокгольм без осознания того, что я сделал все, что было в моих силах для спасения как можно большего числа евреев".
   Шведский дипломат продемонстрировал выдающиеся организаторские способности. В миссии был создан новый отдел во главе с Валленбергом. По его инициативе в различных концах Будапешта были созданы отделения миссии. Их сотрудники - около 400 человек, в основном, евреи, - после настойчивых переговоров Валленберга с венгерскими властями могли не носить желтую звезду на одежде и имели право свободно перемещаться по стране. Был введен защитный паспорт, обеспеченный личной подписью главы шведской миссии. Обладатель паспорта и его имущество находились под защитой шведской миссии вплоть до отъезда в Швецию.
  По воспоминаниям очевидцев, Валленберг в пылу своей спасительной миссии не знал границ. Например, узнав, что с вокзала отправляется состав с евреями в Освенцим, он направился прямо на железнодорожную платформу и вопреки требованию эсэсовца покинуть ее, приблизился к составу. Затем "он вскарабкался на крышу вагона и стал раздавать паспорта через не закрытые еще двери. Приказы немцев сойти вниз Валленберг игнорировал... и продолжал раздавать паспорта в тянувшиеся к нему руки... Как только Валленберг раздал все имевшиеся у него паспорта, он приказал тем, кто шведские паспорта имеет, выйти из поезда к стоявшим неподалеку выкрашенным в национальные цвета шведского флага автомобилям". Так мог действовать человек, образно говоря, ведомый какой-то высшей силой. Такая сила и впрямь присутствовала. Это, на наш взгляд, была христианская мораль, которая неотступно владела сердцем этого человека.
  Воодушевленный задачей спасения людей, Валленберг проявлял чудеса изобретательности: по всему Будапешту он скупал дома, объявляя их собственностью шведской миссии. Сие значило, что на них распространялся дипломатический иммунитет, и местные власти не могли ступить на их территорию. В общей сложности до 30 тысяч людей нашли убежище в таких домах.
  Людей, озабоченных неистребимым желанием спасти попавших в беду, нередко осеняют самые невероятные идеи. Одной из таковых оказалась идея "охранных пропусков", которая спонтанно родилась во время беседы Валленберга со своим коллегой - вторым секретарём посольства Швеции в Венгрии - Пером Ангером (1913-2002). Иными словами, эти двое подвижников добра и милосердия от дипломатии сами придумали название и бланк документа, который оказывал магическое воздействие на офицеров и солдат вермахта: желто-голубой лист бумаги с тремя коронами, составленный на немецком и венгерском языках и скрепленный несколькими печатями. Суть этих пропусков заключалась в том, что податель сего оказывает важные услуги шведскому королевству и находится под охраной шведского закона. Хотя юридическая сила этого документа была весьма сомнительной, но на практике именно он безотказно действовал в те смутные времена. Евреи, обладавшие подобными документами, имели шанс избежать депортации в нацистские лагеря. Благодаря одной только этой идее получили право на жизнь тысячи людей.
   Со временем стал известен малозначительный, на первый взгляд, эпизод, который вместе с тем весьма ярко характеризует Валленберга как глубоко отзывчивого человека: "Перегруженный сверх меры, - сообщается в одной из биографических книг, - и заботясь о судьбах тысяч людей, Валленберг в то же время находил время и для конкретных проявлений доброты. Для евреев были закрыты все больницы. Когда Валленберг услышал, что жена Тибора Вандора, молодого еврея, который работал в дипломатической миссии на улице Тигрис, вот-вот должна родить, он спешно разыскал врача и привез его с молодой супружеской парой на свою квартиру на улице Остром. Там он отдал свою кровать Агнес, будущей матери, а сам устроился спать в коридоре". Учитывая, что Валленберг принадлежал к одной из самых богатых и аристократических семей Швеции, комментарии здесь, как говорится, излишни.
  В январе 1945 г., когда оставались считанные часы до взятия города войсками 2-го Украинского фронта под командованием Маршала СССР Р.Я. Малиновского, Валленбергу стало известно, что СС и венгерские фашисты готовятся уничтожить всех узников гетто, числом более 70 тысяч человек. Не раздумывая, Валленберг помчался к генералу СС в сопровождении фотографа. "Вы, генерал, будете нести персональную ответственность перед союзниками, если не будет предотвращено уничтожение гетто", - с порога огорошил дипломат гитлеровца. Генерал дал письменную гарантию, что гетто будет сохранено. Фотограф, сопровождавший дипломата, сделал с этого документа 80 фотокопий, которые затем были представлены представителям оккупационных властей. Карательную акцию удалось предотвратить. Население гетто удалось спасти.
   В общей сложности дипломату удалось спасти жизнь свыше 40 тысяч венгерских евреев. На общем фоне жестокости и подлости того времени Валленберг вошёл в историю своим истинно христианским милосердием, гражданским мужеством и воплощением в жизнь подлинных ценностей западной цивилизации. Ведь сферой обитания этих ценностей являются не возвышенные декларации, высокопарные конституции и прекраснодушные хартии, а повседневное поведение людей.
  К великому сожалению, в этом вопросе большинство населения Европы не явилось ни носителем, ни хранителем, ни защитником европейской цивилизации. По сути, оно стало пособником нацистского государства в уничтожении своих соотечественников. На защиту европейских христианских ценностей стали лишь одиночки. Одним из первых в этом ряду стоит Валленберг. В этом подлинное историческое значение этой незаурядной личности. Как было сказано в одной из книг, посвященных его памяти, в основе трагедии геноцида "лежит шокирующе примитивное, но необъяснимое желание тысяч самых обыкновенных и нередко образованных европейских мужчин (и многих женщин) уничтожить в своих странах как можно больше ни в чем не повинных евреев. Гитлер предоставил им такую возможность, и они не преминули ею воспользоваться. Они усердно исполняли свою задачу, постоянно совершенствовали свои методы и в общем и целом преуспели. Когда Германия оккупировала Венгрию, мало кто сомневался, какая судьба ожидает большое еврейское население этой страны. Так и вышло, а мир по сути занял позицию стороннего наблюдателя...
  Рауль Валленберг был одним из сравнительно небольшого числа европейцев христианского вероисповедания, которые в 1933-1945 гг. действительно старались прийти на помощь еврейским собратьям. Размышляя о выборе, сделанном Валленбергом, нельзя не задуматься о десятках миллионов людей, отвернувшихся от евреев".
  В 1966 г. этому замечательному человеку было присуждено звание Праведника народов мира посмертно. В 1981 г. Конгресс Соединенных Штатов присвоил ему звание почетного гражданина США (за всю историю США, помимо Валленберга, такой чести был удостоен только Черчилль). Видимо здесь уместно упомянуть о создании Международного фонда имени Рауля Валленберга, целью которого стало увековечить память людей, которые рисковали собственной жизнью ради спасения евреев во время Второй мировой войны. Почетными членами этого фонда стали более 60 глав государств и 50 лауреатов Нобелевской премии. Учитывая итоги деятельности Валленберга, надо признать, что он мог бы, смело глядя в глаза не только своим соотечественникам, предстать перед любым народом мира, способным оценить достойное поведение своего собрата по цивилизации.
  Сохранив этого замечательного человека от нацистских палачей, судьба, однако, не смогла уберечь его от советских... Как бы в наказание за все свои добрые дела он, иностранный подданный, дипломат нейтральной страны, был арестован на территории Венгрии советскими войсками. 17 января 1945 г. на имя командующего войсками 2-го Украинского фронта, Маршала СССР Р.Я. Малиновского поступила шифровка заместителя Народного Комиссара обороны СССР Н.А. Булганина следующего содержания: "обнаруженного в восточной части Будапешта по ул. Бенцур Р.Валленберга арестовать и доставить в Москву. Соответствующие указания контрразведке "Смерш" даны". Вот таким образом дипломат был арестован, а заодно с ним и водитель посольства Швеции, уроженец Венгрии Вильмош Карлович Лангфельдер (1912-1948?). А 25 января 1945 г. Булганину было доложено: "Арестованный Валленберг отправлен 25.01.45 года. Старший конвоя капитан Зинков М. Н.". А затем оба без каких-либо объяснений были препровождены в Москву и 6 февраля 1945 г. водворены во внутреннюю тюрьму НКГБ СССР в качестве военнопленных. Когда сотрудница шведского посольства перед отъездом на родину спросила у провожавшего их маршалла СССР Р.Я. Малиновского: "А где Валленберг?" - тот, по её словам, ответил очень учтиво: "Он у нас, мадам. Скоро он отправится в Стокгольм и будет там раньше вас, можете быть уверены". Примерно в то же время в ответ на обращение матери Рауля посол СССР в Стокгольме Александра Михайловна Коллонтай (1872-1952) посоветовала ей "не устраивать суеты вокруг Валленберга - это может ему только навредить". И добавила: "Спите спокойно - ваш сын в надежных руках в Советском Союзе". Однако в "надежных руках" СССР можно было заснуть только вечным сном. Да и то лишь после невероятных мучений и унижений.
  Заместитель министра иностранных дел СССР Андрей Януарьевич Вышинский (1883-1954) в докладной записке на имя министра иностранных дел СССР Молотова от 14 мая 1947 г. обратил внимание на возросшую активность шведской стороны в установлении местонахождения Валленберга. А посему в этой же записке, ничтоже сумняшеся, предложил: "Поскольку дело Валленберга до настоящего времени продолжает оставаться без движения, я прошу Вас обязать т. Абакумова представить справку по существу дела и предложения о его ликвидации". Попутно заметим, что фасадное лицо советской державы - дипломатическое ведомство - было таким же преступным, подлым и низким, как и её тайное - ведомство слёз и крови, оскорблений и унижений, пыток и бессудных казней.
  Из заключения Генеральной прокуратуры России от 22 декабря 2000 г. о реабилитации Рауля Валленберга и его водителя Вильмоша Лангфельдера стали известны следующие подробности. Так, бывший осужденный ИТК No 8 (невдалеке от Москвы), некто Сасовский Е.М. дал показания, что где-то примерно в 1950 г. начальник колонии, в которой он отбывал наказание, будучи в нетрезвом состоянии, разрубил топором дверь радиоузла, где должен был работать осужденный. И, не обнаружив там последнего, объясняя свой поступок, посетовал на нервы, которые у него сдают в связи с тем, что он по указанию руководства вынужден был лично расстрелять много людей. В частности, он также заявил, что "года три тому назад мне поручили жидовского прихвостня из Швеции. Устроили ему прогулку в "Коммунарку", там в лесочке и уложили шведа. Своих не хватает".
   Это же надо было родиться в одной из самых родовитых аристократических семей Швеции, получить прекрасное воспитание и блестящее образование, стать выдающимся дипломатом нейтральной страны, спасти десятки тысяч людей, быть убереженным судьбой от нацистов, дожить до окончания Второй мировой войны и быть в итоге подло забитым где-то в лесочке под Москвой в качестве "жидовского прихвостня" каким-то внештатным палачом какой-то зачуханной советской колонии??? Какая чудовищная несправедливость! Какая непостижимая концентрация жестокости, цинизма и лицемерия! Как тут не прийти к горестному заключению, что советская империя была вовсе и не государством, а скорее живодерней, мясорубкой и пыточной камерой в одной ипостаси! В качестве иллюстрации этого прискорбного утверждения к месту привести следующие строки А.И. Солженицына: "Если бы чеховским интеллигентам, всё гадавшим, что будет через двадцать - тридцать - сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскалённый на примусе шомпол в анальное отверстие ("секретное тавро"), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого - пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, - ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом". Ужасную картину оного дополняют воспоминания Е.А. Керсновской. Повествуя о той невероятной легкости с которой уничтожались обитатели лагерной империи, она писала: "Вообще жизнь заключенного ломаного гроша не стоила. Их ставили в условия, в которых они не могли выжить. Так было с офицерами из стран Прибалтики: их держали на Ламе, пока они почти все поголовно не поумирали. Умерли? Тем лучше!
   Заключенных ликвидировали по спискам, присылаемым из центра: сколько в одной только Игарке было пущено под лед в 1941-1942 годах! Получен приказ - и выполнен.
   Обрекали на смерть целые группы нежелательных иностранцев: китайцы с КВЖД, испанцы, военнопленные японцы - с мертвыми было меньше возни, чем с живыми... Среди нас были две японки, обе учительницы. Маленькие, хрупкие, как куколки. Ночью их вызвали и увели. Стороной мы узнали, что они расстреляны".
   Но не только по отношению к живым можно судить об уровне жестокости, бесчеловечности и бездушности государства. В неменьшей степени это проявляется и по отношению к мертвым. Весьма характерный эпизод последнего поведала Е.С. Гинзбург. В частности, о том, как хоронили тех, кто умирал в больнице одного из бесчисленных лагерей большевистской империи она вспоминала: "В морге хозяйничали блатари. Отъявленные урки. Им лень было зашивать трупы после вскрытий, лень копать длинные, по росту трупов могилы. И они свежевали, рубили трупы на куски, чтобы свалить их потом в поверхностную круглую яму за бугром, поросшим лиственницами.
  Однажды я встретила этот похоронный кортеж на рассвете, когда побежала в неурочное время в аптеку. На длинных якутских санях трое блатарей тащили рубленую человечину. Бесстыдно торчали синие замерзшие окорока. Волочились по снегу отрубленные руки. Иногда на землю выпадали куски внутренностей. Мешки, в которых было положено зарывать трупы заключенных, благоразумно использовались блатными анатомами для разных коммерческих меновых операций. Так что весь ритуал беличьинских похорон предстал предо мной в обнаженном виде.
  В первый и единственный раз в моей жизни приключился тут со мной приступ, похожий на истерический. Мне вспомнилось выражение мясорубка, которым часто определяли наши исправительно-трудовые лагеря. При виде этих груженых якутских саней иносказательный смысл слова вдруг заменился объемной вещественной буквальностью. Вот они - приготовленные для гигантской мясорубки нарезанные куски человеческого мяса! С ужасом и удивлением я услыхала свой собственный удушливый смех, свои собственные громкие рыдания. Потом меня стало отчаянно рвать. Не помню уж, как доплелась до своего корпуса". Право, читая эти строки трудно отделаться от мысли, что называя блюстителей этого режима дикими зверьми, мы незаслуженно оскорбляем животных. Скорее всего, здесь уместнее употреблять термин "негодяи", а построенную ими империю - державой негодяев. И здесь впору только удивляться проницательности русского поэта Сергея Александровича Есенина (1895-1925), который ещё в 1922-1923 гг. написал драматическую поэму "Страна негодяев".
   Пожалуй, такую комбинацию изуверских методов истребления, истязания и унижения людей, которую ввела в свой обиход большевистская держава, трудно было сыскать в мировой истории. И уж ни в коей мере она не вправе была связывать свою бесчеловечную практику пусть и с утопическим, но всё же глубоко гуманистическим коммунистическим учением Карла Маркса. Неслучайно известный советский диссидент, генерал П.Г. Григоренко, отдавая дань уважения искренним убеждениям одного своего знакомого, писал: "Идейно он оставался коммунистом, но зато пришел к твердому выводу, что никакого коммунизма в советской стране нет, что люди, правящие страной, обычные гангстеры, заботящиеся только о сохранении своей власти, готовые ради этого пойти на любое преступление". В другом месте своей книги, уже давая собственную оценку господствующей на то время партии власти в СССР, генерал высказался по-военному лаконично и точно: "Бандиты! Гангстеры! Мафия!". Как справедливо заметил по сему поводу А.И. Солженицын: "Самые аляповатые детективы и оперы о разбойниках серьёзно осуществились в объёме великого государства". Заметим: не в бровь, а в глаз. Таковой по существу и была власть лагерной империи, невинными жертвами которой пали десятки миллионов людей. Трудно удержаться, чтобы не привести здесь пророческие строки И.М. Губермана:
  Хоть сотрись даже след от обломков
  дикой власти, где харя на рыле,
  все равно мы себя у потомков
  несмываемой славой покрыли.
  Советская номенклатура, надо отдать ей должное, в совершенстве владела всем арсеналом преступных средств, накопленных до неё аналогичными сообществами мира. Но только советская партийная мафия умудрилась использовать преступление в качестве инструмента государственного управления огромной страной. Именно поэтому, наряду с приведенной и, как представляется, наиболее правдоподобной версией гибели шведского дипломата Рауля Валленберга, существует и множество иных. Так, по одним данным, он был расстрелян в подвале Лубянки без суда и следствия 17 июля 1947 г. По другим - ему ввели смертельную инъекцию в лаборатории ядов МГБ СССР в Москве, в Варсонафьевском переулке, а прах его был захоронен вместе с останками Всеволода Эмильевича Мейерхольда (1874-1940), Михаила Николаевича Тухачевского (1893-1937), Ионы Эммануиловича Якира (1896-1937) и других неправомерно репрессированных в одной из общих безымянных могил на старом кладбище при Донском монастыре. По неофициальной шведской версии, Валленберг еще 40 лет содержался в московской психиатрической больнице и умер в 89-м году.
  Ни одна из приведённых версий не располагает какими-либо убедительными доказательствами своей достоверности, однако все они в равной степени соответствуют духу империи зла, каковой большевистская держава и была на самом деле. Подобное могло случиться только в стране, где безраздельно и повсеместно господствовала традиция невежества, и в которой никакие благодеяния или заслуги перед человечеством, Отечеством, наукой, литературой и искусством не могли стать защитой перед абсолютно бессовестной, бессердечной, бездушной, бездумной и до крайности подлой государственной машиной. Неслучайно государство сие получило своё второе, подлинное наименование - лагерная империя или архипелаг ГУЛАГ.
  Для полноты картины этого трагического эпизода нашей истории следует привести характеристику автора приказа об аресте дипломата, которую дал основатель и первый премьер-министр государства Израиль - Давид Бен-Гурион. Так, оценивая содержание послания, полученного им в 1956 г. за подписью Председателя Совета Министров СССР Н.А. Булганина, он заметил: "Если бы в конце ноты не стояла подпись Булганина, я бы подумал, что она написана Гитлером, хотя между этими двумя палачами нет большой разницы". А по поводу некоторых вероятных действий советского правительства в отношении Израиля в те годы оценка была ещё резче: "Возможно, что многое в этих донесениях преувеличено, но нота, которую прислал мне Булганин, и подавление Венгрии танками показывают, на что способны коммунистические нацисты". Как выяснилось со временем словосочетание "коммунистические нацисты" вовсе не было эмоциональным преувеличением Бен-Гуриона. Об этом свидетельствуют данные, которые привёл в упомянутой книге В.К. Буковский. В частности, им были преданы гласности следующие документы из архива ЦК КПСС:
  
  Товарищу БРЕЖНЕВУ Л.И.
  
  Комитет госбезопасности с 1968 года поддерживает деловой конспиративный контакт с членом Политбюро Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), руководителем отдела внешних операций НФОП Вадиа Хаддадом.
  На встрече с резидентом КГБ в Ливане, состоявшейся в апреле с.г., Вадиа Хаддад в доверительной беседе изложил перспективную программу диверсионно-террористической деятельности НФОП, которая в основном сводится к следующему.
  Основной целью специальных акций НФОП является повышение эффективности борьбы палестинского движения сопротивления против Израиля, сионизма и американского империализма. Исходя из этого, главными направлениями диверсионно-террористической деятельности организации являются:
  - продолжение особыми средствами "нефтяной войны" арабских стран против империалистических сил, поддерживающих Израиль,
  - осуществление акций против американского и израильского персонала в третьих странах с целью получения достоверной информации о планах и намерениях США и Израиля,
  - проведение диверсионно-террористической деятельности на территории Израиля,
  - организация диверсионных акций против алмазного треста, основные капиталы которого принадлежат израильским, английским, бельгийским и западногерманским кампаниям.
  В соответствии с этим, в настоящее время НФОП ведет подготовку ряда специальных операций, в том числе нанесение ударов по крупным нефтехранилищам в различных районах мира (Саудовская Аравия, Персидский залив, Гонконг и др.), уничтожение танкеров и супертанкеров, акции против американских и израильских представителей в Иране, Греции, Эфиопии, Кении, налет на здание алмазного треста в Тель-Авиве и др.
  В. Хаддад обратился к нам с просьбой оказать помощь его организации и получении некоторых видов специальных технических средств, необходимых для проведения отдельных диверсионных операции.
  Сотрудничая с нами и обращаясь за помощью, В. Хаддад четко представляет себе наше отрицательное отношение в принципе к террору и не ставит перед нами вопросов, связанных с этим направлением деятельности НФОП.
  Характер отношений с В. Хаддадом позволяет нам в определенной степени контролировать деятельность отдела внешних операций НФОП, оказывать на нее выгодное Советскому Союзу влияние, а также осуществлять в наших интересах силами его организации активные мероприятия при соблюдении необходимой конспирации.
  С учетом изложенного полагали бы целесообразным на очередной встрече в целом положительно отнестись к просьбе Вадиа Хаддада об оказании Народному фронту освобождения Палестины помощи в специальных средствах.
  Что касается конкретных вопросов предоставления помощи, то имеется в виду, что они будут решаться в каждом случае отдельно с учетом интересов Советского Союза и предупреждения возможности нанесения ущерба безопасности нашей страны.
  Просим согласия.
  Председатель Комитета госбезопасности АНДРОПОВ
  
  И ещё:
  
  Товарищу БРЕЖНЕВУ Л.И.
  
  В соответствии с решением ЦК КПСС Комитетом государственной безопасности 14 мая 1975 года передана доверенному лицу разведки КГБ В. ХАДДАДУ, руководителю службы внешних операции Народного Фронта Освобождения Палестины, партия иностранного оружия и боеприпасов к нему (автоматов - 53, пистолетов - 50, в том числе 10 - с приборами для бесшумной стрельбы, патронов - 34.000).
  Нелегальная передача оружия осуществлена в нейтральных водах Аденского залива в ночное время, бесконтактным способом, при строгом соблюдении конспирации с использованием разведывательного корабля ВМФ СССР.
  Из иностранцев только ХАДДАДУ известно, что указанное оружие передано нами.
  Разумеется, политбюро имело дело не только с НФОП, но и с другими террористическими организациями, в том числе и с ООП, которой, по просьбе Арафата, даже доставляло в Тунис в 1983 г. "специмущество". Очевидно, не брезговали и скупкой краденых ценностей, вернее обменом их на оружие. Вопрос Министерства обороны и Комитета государственной безопасности СССР
  1. Согласиться с предложениями Министерства обороны и Комитета государственной безопасности СССР, изложенными в записке от 26 ноября 1984 г.
  2. Поручить КГБ СССР:
  а) информировать руководство Демократического фронта освобождения Палестины (ДФОП) о принципиальном согласии советской стороны поставить ДФОП специмущество на сумму в 15 миллионов рублей в обмен на коллекцию памятников искусства Древнего Мира,
  б) принимать от ДФОП заявки на поставку специмущества в пределах названной суммы,
  в) совместно с Минкультуры СССР осуществить мероприятия, касающиеся юридической стороны приобретения коллекции.
  3. Поручить ГКЭС и Минобороны рассматривать заявки Демократического фронта освобождения Палестины на специмущество на сумму в 15 миллионов рублей (в объеме номенклатуры, разрешенной для поставок национально-освободительным движениям), переданные через КГБ СССР, и предложения по их удовлетворению, согласованные с КГБ СССР, вносить в установленном порядке.
  4. Поручить Минкультуры СССР:
  а) принять от КГБ СССР по особому перечню коллекцию памятников искусства Древнего Мира,
  б) определить по согласованию с КГБ СССР место и условия специального хранения коллекции ("золотая кладовая"), ее закрытой научной обработки и экспонирования в будущем. Совместно с Минфином СССР внести в установленном порядке предложения относительно необходимых для этого ассигнований,
  в) решать вопросы экспонирования отдельных предметов и разделов коллекции по согласованию с КГБ СССР.
  Председатель Комитета госбезопасности АНДРОПОВ
  
  Как мы видим, продолжение политики на уничтожение ближневосточных евреев стало некой эстафетой, принятой из рук немецких нацистов в отношении евреев европейских. Другой вопрос, что нацистский Берлин безжалостно орудовал на расстоянии вытянутой руки в пределах Европейского континента, а рука большевистской Москвы решительно потянулась и на Ближний Восток, обрекая без тени сомнения на гибель граждан далекого государства, которое никакой угрозы могущественному СССР не представляло и представлять не могло. Злая ирония судьбы при этом состояла в том, что, по сути, имело место покушение в том числе и на жизнь тех жителей Израиля, которые в недавнем прошлом в составе Вооруженных сил СССР не жалели своего живота на полях сражений Великой Отечественной войны с гитлеровской Германией. Но, ведь подлость владык СССР никогда не имела границ. Поэтому, думается, что партийные бонзы СССР, которые преднамеренно использовали террористические организации с заведомой целью уничтожения многострадального народа, который в годы Второй мировой войны подвергся планомерному истреблению со стороны гитлеровской Германии не могли именоваться иначе, чем "коммунистическими нацистами". Ну, а о незаконном присвоении памятников искусства Древнего Мира говорить уже не приходиться: на фоне массового и нещадного уничтожения людей сие непотребство выглядит лишь детской забавой. В действительности, на что были способны "коммунистические нацисты", не в последнюю очередь испытали на себе и многие подданные советской империи. Как писал в те годы советский поэт-фронтовик Александр Владимирович Соболев:
  О нет, не в гитлеровском рейхе,
  а здесь, в стране большевиков,
  уже орудовал свой Эйхман
  с благословения верхов...
  ...Не мы как будто в сорок пятом,
  а тот ефрейтор бесноватый
  победу на войне добыл
  и свастикой страну накрыл.
  К месту ещё раз процитировать В.К. Буковского, который проводя параллели между молодежью после гитлеровской Германии и после сталинского СССР с горечью отмечал, что "нам, как и нашим немецким сверстникам, надлежало помнить, что ни мнение окружающего большинства, ни приказ начальства, ни даже угроза собственной жизни не снимают с нас ответственности за наш выбор. Но, в отличие от них, для нас это означало конфронтацию с нашим все еще не разгромленным Рейхом, с нашими эсэсовцами...". Эта конфронтация, надо признать, продолжалась вплоть до 19 августа 1991 г. и завершилась мгновенным распадом бесчеловечной державы. Не считаю излишним ещё раз подчеркнуть: именно бессмысленность, бессодержательность, бездушность, бесчеловечность, бесперспективность бытия подданных советской империи стала основной причиной её столь мгновенного краха.
  Возвращаясь к трагической судьбе шведского дипломата Рауля Валленберга, надо заметить, что "коммунистические нацисты" - это наиболее точное определение поведения владык СССР как при его жизни, так и после его смерти, а также, увы, и по отношению к его родственникам, коллегам и друзьям, к его памяти, наконец. Но как бы ни закончил свои дни этот незаурядный человек, одно, несомненно: советское государство в назидание всему свету ещё раз продемонстрировало, что для него судьба как своего гражданина, так и дипломата нейтральной страны, ни дня, ни часа, ни минуты не воевавшей с СССР, наконец, человека, который спас десятки тысяч людей от неминуемой гибели, - ничто, пыль и тлен. По сути, мы и до сих пор продолжаем жить в державе, в которой огромное количество людей, говоря словами убитого ею же поэта Осипа Эмильевича Мандельштама (1891-1938), превратилось в груду "кровавых костей в колесе" бездушного советского молоха смерти.
   О том, что во главе большевистской империи долгие годы стояли не только бездарные люди, но и по совместительству палачи, по жестокости и цинизму ничуть не уступавшие гитлеровским, сейчас уже не новость и не тайна. По всей видимости, владыки советской империи не могли простить шведскому дипломату его на редкость благородное и мужественное поведение, поскольку решение, кого убивать, а кого миловать, на территории Европы уже тогда по определению резервировалось исключительно за представителями большевистской идеологии. И любой конкурент на данном поприще, а тем более тот, который без их разрешения и против их воли спас столько людей, подлежал безапелляционному уничтожению. Как известно, все последующие годы лицемерное советское правительство всячески отрицало свою причастность к насильственному исчезновению и убийству дипломата точно также, как категорически отрицало своё участие в Катынской трагедии.
  О судьбе Рауля Валленберга его близкие смогли узнать лишь много лет спустя, прежде всего благодаря своей многолетней настойчивости и "доброй" воле Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте России, которая рассмотрела этот трагический эпизод на своём заседании лишь 9 ноября 2000 г. Как было горько замечено в одной из многочисленных публикаций иностранной прессы по этому поводу, "постановление о реабилитации Валленберга не дает ответа на главный вопрос: почему русские, которые потеряли во Второй мировой войне 20 миллионов жизней, сражаясь с тем же самым врагом, против которого сражался и Валленберг, убили его и 55 лет лгали всему миру о его судьбе?". На этот риторический вопрос можно ответить только следующим образом: такова традиция этой страны, с которой её народ упорно не желает расставаться. И вряд ли убавит горечи от этого безутешного вывода тот факт, что 13 января 2001 г. во дворике Российской библиотеки иностранной литературы на Яузских воротах в Москве был открыт памятник Раулю Валленбергу работы итальянского архитектора Джанпьетро Кудины. На месте даты о смерти Валленберга по-прежнему стоит многозначительный вопросительный знак. Такой же, но уже очень жирный вопросительный знак можно смело поставить и после вопроса, а где же совесть у народа, который так и не смог заставить своё правительство пролить свет истины на эту темную страницу нашей истории?
  Вероятно, в какой-то степени на этот вопрос ответил автор слов знаменитой песни "Бухенвальдский набат":
  Утонула в кровище,
  Захлебнулась в винище,
  Задохнулась от фальши и лжи...
  Как ты терпишь, Россия,
  Паденье свое и позор?!...
  Кто же правит сегодня твоею судьбой?
  - Беззаконие, зло и насилие!
  Надо думать, что беззаконие, зло и насилие - это всё же не ниспосланное кем-то свыше недоразумение, а инстинктивный выбор народом своей собственной судьбы. Именно такая доля отвечала каким-то его внутренним позывам и порывам. Советская государственная инквизиция - это тоже его выбор. Далеко не случайно генерал П.Г. Григоренко вспоминал, что "у нас многие (к сожалению, очень многие), как только услышат магическое слово "КГБ", могут совершать по повелению лица, представляющего эту организацию, самые позорные поступки. Но ведь от этого надо когда-нибудь и отвыкать. Надо же, наконец, вспомнить, что есть такие хорошие слова, как человеческое достоинство". Оно-то так. Но очень трудно вести диалог о достоинстве, свободе и правах человека с людьми, которые эту самую государственную инквизицию всенародно и самозабвенно творили и боготворили, тихо и повсеместно поддерживали и обслуживали. По этому поводу также горько сетовал другой известный диссидент той смутной эпохи В.К. Буковский. Так, вернувшись после долгих лет вынужденной эмиграции в постсоветскую Россию с целью участия в заседании Конституционного Суда России по "делу КПСС" (1992 г.) и столкнувшись вновь со своими бывшими соотечественниками, он заметил: "Не знаю, то ли я порядком отвык от советских людей с их рабскими комплексами, ложью и привычкой подчиняться только силе, то ли последние пятнадцать лет, что меня там не было, окончательно разложили их. Но, какова бы ни была причина, я обнаружил, что совершенно не могу иметь с ними дела без постоянного чувства гадливости. Это какой-то гибрид героев Гоголя с психологией героев Достоевского, да еще отягощенной семьюдесятью пятью годами советской жизни". По сему прискорбному поводу, как говорится, ничего ни прибавить, ни убавить невозможно. Можно только бесконечно сокрушаться...
  Оставим, однако, в покое мрачную прозу советской действительности и вернемся к светлой поэзии человеческого достоинства.
  Справедливости ради необходимо отметить, что, спасая евреев, дипломатической карьерой и жизнью в годы Второй мировой войны рисковал не только один Рауль Валленберг. История сохранила их имена; памяти этих светлых людей посвящено специальное исследование директора (1984-2007) департамента Праведники народов мира в Яд Вашем Мордехая Палдиэля "Дипломаты - герои Холокоста". Чтобы стало понятным, какую роль в судьбе тысяч и тысяч евреев в те годы сыграла деятельность этих должностных лиц внешнеполитических ведомств разных стран, достаточно заметить, что результаты их росчерка пера и простого штемпеля на официальной бумаге получили нарицательное название: "визы на жизнь". Как весьма точно заметил один журналист, "для многих тысяч людей простой листок бумаги с печатью мог означать или жизнь, или смерть. Этот факт, каким бы фантастическим он ни казался, является тем не менее ярким комментарием к антигуманности нашего времени". Очень горькие, но справедливые слова. Чем смогла история отблагодарить этих людей? К сожалению, также всего лишь листком бумаги: в честь дипломатов, спасавших десятки тысяч евреев в годы Холокоста, Израиль в 1998 г. выпустил всего лишь специальную марку.
  Вместе с тем одном героическом ряду с Раулем Валленбергом в благодарной памяти человечества останутся не менее 60 дипломатов, которые, используя свой в этом отношении благотворный статус, спасли не одну живую душу. В череде последних упомянем наиболее прославленные имена, такие как:
  - Пер Ангер - ближайший сподвижник Рауля Валленберга в его благородном деле в те годы. Этот дипломат запомнился многим по такому эпизоду: на железнодорожной станции в Будапеште стоял в ожидании депортации поезд, полный венгерских евреев. Подошедший к нему Ангер громко объявил, что, вероятно, вследствие чудовищной ошибки, людей со шведскими паспортами хотят выслать из страны. Он потребовал проверки паспортов, пригрозив в случае отказа серьезным международным скандалом. В действительности дипломат обнаружил там только двоих со шведскими паспортами, но заметив, что никто из немцев не читает по-венгерски, не растерялся и освободил ещё сотни человек, показывавших конвоирам любые документы на непонятном для них языке: водительские права, медицинские справки и даже платежные квитанции. Так этот находчивый и мужественный человек внес свой вклад в дело спасения людских жизней.
  Свою сорокалетнюю дипломатическую карьеру Ангер начал вторым секретарем Шведского Представительства в Будапеште и закончил послом в Канаде. В 1980 г. оставил государственную службу и возглавил Ассоциацию Рауля Валленберга для расследования деталей судьбы своего несчастного коллеги. Ангер многое сделал для увековечивания памяти этого замечательного человека. В частности, он написал книгу "С Раулем Валленбергом в Будапеште: Воспоминания о военных годах в Венгрии".
  В 1981 г. Перу Ангеру было присвоено звание Праведника народов мира.
   - Аристидис де Соуза Мендес (1885-1954) - генеральный консул Португалии во Франции. После вторжения германских войск он, несмотря на строжайший запрет португальского диктатора Антонио Оливейра Салазара (1889-1970), решился обеспечить визами всех тех евреев, которые успели обратиться к нему за помощью. В общей сложности ему удалось выдать около 10 тысяч таких виз. Он также лично сопровождал сотни еврейских беженцев к пограничным пунктам на франко-испанской границе и уговаривал пограничников не задерживать несчастных.
  На каком-то этапе этого самоотверженного подвижничества португальские власти заметили несанкционированное милосердие своего чиновника и мгновенно уволили дипломата без выходного пособия. Затем его лишили пенсии, оставив, таким образом, без соответствующих средств к существованию. Отец 12 детей, он был вынужден пустить с молотка свое поместье и, в конце концов, умер в абсолютной нищете. Звание праведника мира ему было присвоено посмертно уже в 1966 г.
  Именем Мендеса в пустыне Негев (Израиль) назван лес, а в Тель-Авиве - площадь. В 1985 г. Конгресс США на заседании обеих палат принял символический акт "О специальной дани Аристидесу де Соуза Мендесу за его выдающиеся заслуги в действиях оказания милосердия и справедливости в период Второй мировой войны".
  - Тиунэ Сугихара (1900-1986) - генеральный консул Японии в Литве. После заключения "Пакта Риббентропа - Молотова" хлынул поток евреев-беженцев из Польши. С наступлением лета у этих несчастных оставалось уже мало времени для спасения. Именно тогда некоторые польские евреи разработали план, дающий им единственный шанс на спасение. Выяснилось, что два острова в Карибском море, Кюрасао и Голландская Гвиана (ныне Суринам) - в то время колонии Голландии, не требовали официальных виз для въезда на их территории. Исполняющий обязанности голландского консула Ян Цвартендик добился разрешения ставить в паспортах беженцев штемпель, свидетельствующий, что им разрешен въезд в колониальные владения Голландии.
  Проблема состояла в том, чтобы добраться до этих островов. Для этого беженцам требовалось разрешение на проезд через территорию Советского Союза. Советский консул согласился выдать им такое разрешение при условии, что помимо голландской въездной визы у них будет японская транзитная виза: путь в голландские колониальные владения лежал через Японию. Катастрофическое положение польских евреев тронуло сердце Сугихары, но он не имел права выдать такое число виз без особого на то разрешения министерства иностранных дел в Токио. Сугихара трижды обращался по телеграфу к своему правительству с просьбой разрешить ему выдачу транзитных виз еврейским беженцам. Трижды ему было отказано. Последний раз японский МИД телеграфировал ему из Токио: "ПО ПОВОДУ ВАШЕЙ ПРЕДЫДУЩЕЙ ПРОСЬБЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ТРАНЗИТНЫХ ВИЗ тчк КАТЕГОРИЧЕСКИ УВЕДОМЛЯЮ ЧТОБЫ ВЫ НЕ ВЫДАВАЛИ НИКАКИХ ТРАНЗИТНЫХ ВИЗ ЛИЦАМ НЕ ИМЕЮЩИМ НА РУКАХ ОФИЦИАЛЬНОЙ ВИЗЫ В КОНЕЧНЫЙ ПУНКТ НАЗНАЧЕНИЯ ГАРАНТИРУЮЩЕЙ ЧТО ДАННОЕ ЛИЦО НЕ ОСТАНЕТСЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЯПОНИИ тчк НИКАКИЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ НЕ ДОПУСКАЮТСЯ тчк РАССЧИТЫВАЮ ЧТО ВЫ НЕ СТАНЕТЕ ОБРАЩАТЬСЯ С НОВЫМИ ЗАПРОСАМИ тчк ПОДПИСЬ: К. ТАНАКА, МИД, ЯПОНИЯ".
   Ему предстояло принять ответственное решение. Воспитанный в соответствующих традициях, он, профессиональный дипломат, оказался перед чрезвычайно трудным выбором. Он отдавал себе отчёт в том, что нарушение приказа повлечет суровые санкции, в том числе и запрет на работу в японском государственном аппарате, что крайне отрицательно скажется на финансовом положении семьи. Консул обсудил ситуацию со своей женой Юкикой. Супруги боялись не только за свою жизнь, но и за жизнь своих детей. Но тут в памяти Сухигары всплыла старая самурайская поговорка: "Охотник не вправе убивать птицу, которая летит к нему в поисках убежища". И тогда они решились следовать велению своей совести.
  В течение 29 дней, с 31 июля по 28 августа 1940 г., супруги Сугихара без отдыха от руки выписывали визы, ставили на них подпись генконсула и регистрировали их. В конце дня жена массировала мужу затекшие руки. Он не терял ни минуты, потому что в противном случае людей, стоящих перед консульством, ждала неминуемая смерть. В любую минуту его могли заставить закрыть консульство и покинуть Литву. Но, несмотря на все угрозы своей безопасности, Сугихара продолжал выдавать документы. В последнюю минуту он отдал консульскую печать беженцу, который с ее помощью сумел спасти еще некоторое число евреев.
  Получив жизненно важные документы, беженцы садились в поезд и добирались до Москвы, а оттуда по Транссибирской дороге - до Владивостока. Отсюда большинство из них попадало в Японию. Там им разрешалось пребывание в течение несколько месяцев, после чего высылали в Шанхай. Таким образом в Японию, Китай и другие страны выехало не менее шести тысяч беженцев. Они избежали Холокоста. Своим спасением они всецело были обязаны мужеству, порядочности японского дипломата и его жены. Сугихара был глубоко религиозный человек и часто повторял как заклинание: "Возможно, я и ослушался своего правительства, но если бы я этого не сделал, я ослушался бы Господа". Этот замечательный человек был удостоен звания Праведника народов мира в 1984 г.
  - Хирам /Гарри/ Бингэм (1903-1988) - вице-консул США в Марселе в 1940 г. Вопреки прямым распоряжениям своего вышестоящего руководства, вице-консул по ходатайству своего соотечественника, отважного и самоотверженного журналиста Вэриэна Фрая (1907-1967), выдал транзитные визы более 2 тысячам человек, причем не только евреям.
   Фраю и Бингэму в первую очередь обязаны спасением своей жизни такие знаменитые деятели культуры и науки, как художники Марк Шагал (1887-1985) и Макс Эрнст (1891-1976), писатели Андрэ Бретон (1896-1966), Генрих Манн (1871-1950) и Лион Фейхтвангер (1884-1958), политический философ Ханна Арендт и многие другие. Американцы действовали смело и изобретательно. Благодаря их смекалке более 200 преследуемых нацистами деятелей культуры, представителей интеллигенции и их семей были буквально вырваны из лап смерти тем или иным способом. Например, Лион Фейхтвангер был тайно вывезен из лагеря для интернированных лиц в женской одежде.
  Всю свою жизнь Бингэм скрывал эти обстоятельства своей профессиональной деятельности. О событиях той поры узнали лишь в 1994 г., спустя шесть лет после смерти дипломата, когда его сын случайно обнаружил тайник с документами в доме своих родителей в Салеме (штат Коннектикут, США). Эта находка раскрыла его детям и близким тайну спасения многих евреев, которые начали свою вторую жизнь в Америке. В 1999 г. память дипломата почтили выпуском специальной почтовой марки. В июне 2002 г. государственный секретарь США Колин Пауэлл (1937-2021) вручил детям Бингэма награду "За храбрость, проявленную на дипломатическом поприще" и дал высокую оценку "конструктивному инакомыслию Бингэма". На церемонии вручения награды в Вашингтоне присутствовали члены Конгресса, дети и внуки Бингэма, а также дети и внуки мужчин и женщин, которых он спас.
  Признание заслуг и благодарность потомков пришли к Вэриэну Фраю также с большим опозданием. После окончания Второй мировой войны он не встретил ни понимания со стороны властей США, ни благодарности и поддержки со стороны тех, кто в роковые годы послал его во Францию спасать людей. Вероятно, это судьба многих порядочных и самоотверженных людей, которые стали невольными свидетелями низкого и лицемерного поведения своих высокопоставленных соотечественников. Как справедливо заметила директор берлинского представительства Комитета американских евреев Дэйдр Бергер, "его деяния получили слишком мало признания на протяжении всей его жизни". Уже после смерти Фрая одной из площадей Марселя было присвоено его имя. И лишь в 1996 г. он первым из американцев удостоился звания Праведника народов мира. На Аллее Праведников в Иерусалиме в его честь было посажено дерево. Торжество почтил Государственный секретарь США Уоррен Кристофер (1925-2011). Он воспользовался случаем, чтобы принести официальное извинение от имени своего ведомства за то неподобающее отношение, которое проявили к Фраю сотрудники Госдепартамента во время его рискованной миссии в Европе. О подвиге Фрая в 2001 г. был снят остросюжетный фильм "Война Вэриэна".
   Имена этих и немногих других замечательных людей, которым обязаны спасением тысячи людей в страшные годы Холокоста, удалось установить и отдать должное в памяти потомков благодаря целенаправленной политике государства Израиль. А что в подобном случае можно говорить о памяти тех наших соотечественников, которые, рискуя жизнью, сражаясь за свое Отечество, спасали жизни других людей? А сколько таких невинно убиенных, как шведский дипломат Рауль Валленберг, нашли последнее и безымянное пристанище во рвах, канавах, болотах, в ущельях гор, чаще лесов и братских могилах на бескрайних просторах этой немилосердной страны?! По сути, вместе с их телами в земле бесследно исчезло и наше достоинство. Попрание последнего каждый из нас испытывает на себе повседневно в виде чиновничьего равнодушия и жестокосердия, бытового хамства и обыденной злокозненности, этнической и религиозной нетерпимости друг к другу, в общем, всего того, что получило в этой работе наименования традиции невежества.
   Основное предназначение государства - это обеспечение человеческого достоинства своих граждан как внутри страны, так и за её рубежами. Австрийский государствовед Людвиг Гумплович (1838-1909) писал, что "не только отдельная личность получает из рук государства высшие жизненные блага, но и вся совокупность людей, образующих государство, обязана ему своим, соответствующим человеческому достоинству существованием". Государство, не способное осуществить сию миссию, не соответствует своему предназначению и не оправдывает своё существование в глазах налогоплательщиков. Особенно опасна инертность и пассивность государства в защите достоинства людей в многонациональной стране. Возникающую в этом случае угрозу благополучию её жителям можно уподобить пороховой бочке, которая может взорваться в любое мгновение. Единственный способ избежать катастрофы взаимного истребления - это неутомимое воплощение в государственную практику философии достоинства человека. Только эта доктрина способна подсказать путь от опасного противостояния представителей разных рас, этносов и коренных народов на одной территории к благосостоянию страны, наиболее ярким примером которого могут служить США. Источник их процветания - не безликие финансы, а многообразие человеческого ума, таланта, интеллекта. Как писал со знанием дела проработавший много лет в США российский журналист Михаил Анатольевич Таратута: "Америка собирает у себя наиболее образованную публику, способную придать импульс ее развитию... Не случайно же целый ряд нобелевских лауреатов от Америки родились за пределами США. Но не в одних лауреатах дело.
  Америка была и остается самым притягательным местом для пассионариев со всего мира... Они могут и не быть выдающимися людьми, но их неуемная жажда преуспеть в новой жизни, готовность работать по 24 часа в сутки, идти вперед, не оглядываясь на неудачи и трудности - все это американцы считают бесценным даром, благодаря которому всего за несколько столетий своего существования Америка стала мировым лидером. Иными словами, Соединенные Штаты психологически и концептуально предрасположены к притоку новой крови". Нетрудно заметить до какой же степени сия концепция, получившая название "американской мечты" отличается от "национальной идеи" некоторых этносов, основой которой является способность мгновенно и бездумно выпустить кровь из жил любого соотечественника, который отличается своим этническим происхождением, вероисповеданием или языком общения. Именно эти этносы в наибольшей степени поспособствовали пополнению рядов американских граждан, а заодно и Нобелевских лауреатов, нашедших возможность внести свой вклад в развитие западной цивилизации именно потому, что успели вовремя унести ноги от очередных погромов, этнических чисток и геноцида со стороны своих безумных или полубезумных соотечественников.
  Готовность и способность объединиться под одной государственной крышей людей разных рас, этносов, религий, идеологий, языков, вкусов и взглядов на жизнь - подлинная основа благополучия США. Эту счастливую особенность американского народа весьма убедительно описал в своей книге "Лидер" экс-мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани. Так, он отмечает, что американцы не являются единой этнической группой, не принадлежат к одной расе и одной религии, а объединяют в себе разные народы. "Американцами, - пишет автор, - нас делают наши убеждения, а вовсе не общность нашего этнического происхождения, расы или религии. Вера в свободу совести, политическую свободу и экономическую свободу - вот что делает нас американцами. Вера в демократию, верховенство закона, уважение к ценности человеческой жизни - вот что делает нас американцами". Этот яркий пример успешного бытия разных племен и народов под развесистой кроной одного государственного древа убеждает нас в преобразующей и жизнеутверждающей силе философии достоинства в самых сложных и многополярных человеческих сообществах.
  Правовое государство в свете философии достоинства - это та организация, которая способна уважать достоинство, обеспечивать свободу и защищать права подвластных ей граждан вне зависимости от их расового или этнического происхождения. Умение сочувствовать, сострадать людям - не сентиментальность и эмоции, а стандарт государственного мышления, вопрос национальных интересов и национальной безопасности соответствующей державы и её лидера. Классическим примером последнего может служить "Новый курс" 32-го президента США Франклина Рузвельта - программа успешного сотрудничества органов государства и институтов гражданского общества, благодаря консолидированным усилиям которых удалось уберечь достоинство среднего американца, попавшего в немилосердные тиски жесточайшего экономического кризиса 1929-1932 гг. Именно в этот период на многих домах простых людей появилась надпись: "Президент - мой друг". Когда глава государства становится другом для рядовых граждан своей страны, то имеет место высшее проявление культуры достоинства человека. Собственно говоря, США - это одно из доказательств того, что народы, которые формируются по нравственному, интеллектуальному и культурному, а не этническому принципу, как правило, процветают и преимущественно дольше живут в истории.
   Культивирование и сбережение культуры достоинства у отдельных народов - миссия национальной элиты, как у маленьких детей - миссия их воспитателей и наставников. В таком понимании элита - это воплощенное в лицах достоинство нации. Национальная элита, как правило, атрибут стран, в которых доминирует культура достоинства. Элита - это те люди, которых Бог одарил творчески потенциалом и, которые, максимально воспользовавшись этим даром, внесли весомый вклад в развитие своего народа, общества и государства. Будучи призваны к общественному служению, они по определению не могут вести себя бесчестно, подло и низко. Поэтому их поведение - залог самосохранения и развития народа, общества и государства, в противном случае - его разрушения и деградации.
   Национальная элита - это те, кому верят, кого уважают, кем гордятся. Те, кто обладает государственным мышлением, выражает национальные интересы, печется о национальной безопасности своего народа. Те, кто национальные интересы ставит выше своих приватизационных притязаний, идеологических лозунгов, религиозных предпочтений и этнических чувств. Элита - это те люди, которые ведут себя ответственно, а не те, кого этим словом именуют оплаченные журналисты, придворные политологи и благодарные односельчане, принятые на работу в государственное учреждение, возглавляемое удачливым земляком. В таком понимании элита не только естественное продолжение, но и национальное достояние соответствующего народа.
  В связи с этим нельзя не упомянуть следующий аспект проблемы: элита - богатство той нации, которая умеет беречь своих лучших сынов и дочерей. Неумение делать это - подлинное несчастье соответствующих народов. Наиболее трагический пример подобного неадекватного отношения к светлым умам своего многострадального народа явило еврейское население Германии и Польши. Так, известно, что в ответ на призыв основоположника политического сионизма, провозвестника государства Израиль, австрийского журналиста, писателя и драматурга Теодора Герцля (1860-1904) о создании национального еврейского государства в Палестине немецкие евреи ответили упреками в покушении на их устремления обрести подлинное отечество в Германии. Так, один из наиболее последовательных идеологов ассимиляции евреев в Германии - Габриэль Ризер (1806-1863) - в 1831 г. писал: "Мы не иммигранты, мы коренные жители, и, поскольку мы ими является, у нас нет претензий на родину ещё где-либо; мы либо немцы, либо люди без родины". С этого момента началась неистовая травля Герцля со стороны своих же соплеменников, которая в итоге, как это часто и запросто бывает, свела его в могилу.
   Аналогичная полемика произошла между известным деятелем международного сионистского движения, журналистом, писателем, переводчиком, уроженцем Одессы (ныне Украина) Владимиром Евгеньевичем Жаботинским (1880-1940) и польскими евреями. Жаботинский, приехав в 1936 г. в Польшу, выступил с пророческим предупреждением об опасности, которая угрожает жизни тамошних евреев, - надвигающаяся на Европу коричневая чума нацизма. Он настоятельно рекомендовал им с целью самосохранения немедля начать "эвакуацию" в Палестину. Евреи со свойственной им эмоциональностью стали поносить человека, которого, как говорится, им сам Бог послал со спасительной миссией. Основной упрек состоял в том, что его позиция мешает им должным образом интегрироваться (ассимилироваться) в польское общество. Жаботинский покинул эту страну с тяжелым предчувствием.
   Точку в этих спорах поставил Гитлер, практически полностью уничтожив оппонентов Герцля и Жаботинского. На территории Германии было убито 160-180 тысяч евреев, а на территории Польши - 3 миллиона 300 тысяч евреев или 90% её еврейского населения. Чудом уцелевшие и впоследствии эмигрировавшие в Израиль польские евреи не раз приносили слова покаяния перед памятью своего выдающегося соплеменника. Увы, нет пророка в своём Отечестве. Попутно отмечу, что один мой добрый знакомый, ознакомившись с этим эпизодом в рукописном варианте книги, откликнулся следующим личным воспоминанием. Из последовавшего рассказа стало известно, что его отец, будучи курсантом военного училища, подлежащего эвакуации из осаждаемой гитлеровцами Одессы, предупредил своего отца, соответственно деда моего знакомого, о том, что нацисты нещадно и повсеместно истребляют еврейское население на всей части оккупированного СССР. Однако в ответ услышал: "Абраша! Я у немцев был в плену 3 года (с 1915 по 1918 гг.). У них многие офицеры - евреи. То, что ты говоришь - пропаганда Сталина". Дед и бабушка моего знакомого были зверски убиты в Одессе, не без услужливой помощи оккупантам со стороны некоторых местных обывателей, как правило, в недавнем прошлом выходцев из деревни, которые таким чудовищным способом "освобождали" город... от своих конкурентов в лице его коренных жителей - своих соседей по дому, кварталу, улице и, естественно, законных владельцев "освобождаемого" тем самым жилья, домашнего имущества, дач, земельных участков и просто жизненного пространства в городе у моря.
   Родственники моего знакомого, как и многие другие его соплеменники, павшие невинной жертвой планомерного истребления людей, судя по всему, имели возможность избежать этой ужасной участи. Ведь не случайно говорится: предупреждён - значит вооружён. Но осведомленность о грядущей опасности далеко не всегда равнозначна готовности к её своевременному предотвращению. Таким образом, нет пророков не только в своём Отечестве, но и, нередко, в своей семье, причём даже тогда, когда речь идёт о жизни и смерти. Очень жаль, что в свое время гласом вопиющего в пустыне остался мудрый совет Юлиуса Фучика: "Люди, будьте бдительны!". Конечно, свершившегося уже не воротишь. Однако умение извлекать уроки из прошлого - гарантия предотвращения его повторения в будущем. Поэтому остается лишь одно: неумолимо, шаг за шагом, продвигаться вперед по нелегкому пути постижения горьких истин.
  Одной из отличительных особенностей национальной элиты является способность выдвинуть из своих рядов национального лидера. Национальный лидер - это государственный деятель, который одной фразой, одним поступком, одним росчерком пера способен выразить чувство достоинства своего народа. Именно это качество поднимает любого политика до высот государственного деятеля. Как заметил по сему поводу "железный канцлер" Германской империи Отто фон Бисмарк, "самое лучшее, что может сделать политик, - это прислушаться к поступи Господа, дотронутся до края Его одежд и пройтись с Ним хотя бы несколько шагов". Ничто так не способствует этому возвышенному процессу, как стремление к адекватному выражению национальных интересов своего народа.
  Способность выражать таковые - это дар Божий. Умение воспользоваться им в полной мере - удел немногих. Однако история сохранила благосклонную память о многих героях своего времени. И нам нелишне будет ознакомиться с их деяниями пусть даже и по ходу повествования о другом предмете.
  Известно, как в лихую годину для своего отечества правитель Нидерландов принц Вильгельм Оранский, а впоследствии король Англии под именем Вильгельм III (1650-1702) воскликнул: "Голландия не погибнет, она сядет на корабли и уедет куда-нибудь в Азию, а здесь мы спустим плотины".
   С не меньшим пафосом в разгар Первой мировой войны прозвучали знаменитые слова президента Франции Жоржа Клемансо (1841-1929): "Я буду сражаться перед Парижем, в Париже и за Парижем".
   С небывалым энтузиазмом была воспринята англичанами в канун Второй мировой войны знаменитая речь Уинстона Черчилля, после которой он стал признанным вождём нации. В ней были такие слова: "Мы пойдём до конца... мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с растущей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем защищать наш остров, чего бы это нам ни стоило, мы будем сражаться на пляжах, мы будем сражаться на местах высадки, мы будем сражаться в полях, на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы никогда не сдадимся...".
  В этом же контексте вспоминается и такой весьма примечательный эпизод: в 1981 г. после очередной весьма грубой выходки со стороны США в адрес Израиля лауреат Нобелевской премии мира, седьмой премьер-министр Израиля Менахем Бегин (1913-1992) пригласил к себе посла США Самуэля Льюиса (1930-2014), которому заявил буквально следующее: "Господин посол, что - мы ваши вассалы? Банановая республика? Правительство 14-летних юнцов, которых за плохое поведение бьют по рукам?
  ... Господин посол, народ Израиля прожил 3 700 лет без договора о сотрудничестве с Соединенными Штатами. Еврейский народ проживёт ещё 3 700 лет без этого договора".
   Подобные слова и соответствующие поступки возможны только в том случае, когда за спиной национального лидера стоит народ, объединенный в единое целое неистребимой страстью защищать своё достоинство до последней капли крови, до последнего вздоха. История свидетельствует, что лишь в этом случае нациям не грозит рабство. И лишь при таком исходе событий граждане отстаивают свою свободу и независимость в качестве своих национальных ценностей.
   Заметим: не подлые и низкие погромы своих слабых и беззащитных национальных меньшинств, а борьба за свое достоинство с сильным, а нередко и превосходящим по силе противником - основа самоуважения нации и уважения со стороны других народов мира. Те, кто вступает в бой за достоинство и свободу, освобождены от порочной слабости вести себя низко, предавать, холопствовать, пресмыкаться перед другими, более сильными и тем самым исторически закреплять подобные формы поведения в качестве основных черт национального характера. Последнее, разумеется, постоянно провоцирует потребность рано или поздно свалить свои грехи на голову того народа, перед кем до того усердно холопствовали и пресмыкались, но под покровительством которого, возможно, и удалось сохранить себя в истории.
   Опыт государств-членов Европейского Союза (ЕС) свидетельствует: к созиданию высокого правового качества жизни в стране должна приложить усилия национальная элита. Но именно это обстоятельство и представляет для такой страны, как, например, Украина огромную проблему, поскольку наиболее влиятельные действующие политики и, соответственно, высокопоставленные государственные чиновники в большинстве своём за весьма короткий срок стали миллионерами, мультимиллионерами и даже миллиардерами именно за счёт благополучия остального народа. Они хотят, пребывая в Украине, жить, как в Европе, и чтобы при этом их комфорту не угрожало бедное, озлобленное и ограбленное ими население страны. Потому-то тяжкую миссию созидания гражданского общества и правового государства в стране они хотят под любым благовидным предлогом переложить на плечи европейских стран путём вступления Украины в ЕС. Сами же эту задачу ни при каких обстоятельствах они решать не будут: во-первых, потому что невежественны; во-вторых, потому что им за это никто не заплатит; в-третьих, потому что откровенно презирают своих соотечественников; в-четвертых, потому что легко в любой момент могут покинуть эту территорию, ибо их подлинный "государственный" язык, "национальные" интересы и "национальная" безопасность - это их деньги!!! Но все их деньги - это, по сути, собственность народа. И чтобы рано или поздно соответствующий счёт не был предъявлен в процессе новой гражданской войны, население Украины должна найти общий человеческий язык, прежде всего, в своей многоликой и разношерстной среде.
  В странах, где царит традиция невежества, есть вожаки, атаманы, главари, вожди, диктаторы, кто угодно, но нет национальной элиты. Весьма распространенным заблуждением является отождествление национальной элиты с кастой власть и собственность предержащих. Несомненно, что на высокое звание национальной элиты вправе претендовать не пребывающие в первых креслах страны по должности, не чемпионы приватизационных забегов по объему собственности, не лауреаты национальных премий по этническому признаку, а аристократы духа. Те, чьё мужество, упорство и государственное мышление обеспечило утверждение достоинства представляемого ими народа. Именно этим критериям отвечали такие выдающиеся государственные деятели, как Уинстон Черчилль в Великобритании, Шарль де Голль во Франции, Франклин Рузвельт в США, Карл Маннергейм в Финляндии, Конрад Аденауэр в Германии, Камилло Кавур в Италии, Кристиан Х в Дании, Вацлав Гавел в Чехии, Давид Бен Гурион в Израиле, Ли Куан Ю в Сингапуре и многие, многие другие, не менее известные деятели, чьи имена олицетворяют собой честь и славу их народа. Всех этих государственных деятелей отличало стремление к консолидации нации, к реформам, к моральной мотивации, к духовному лидерству. В этом вопросе они выражали лучшие чувства своей нации. Секрет прост: они любили свой народ. Весь народ, а не только свой этнос, племя, выходцев из своего департамента, графства, региона, села, деревни и так далее. Исторических высот, как правило, добивались преимущественно те народы, которые в лице своей элиты оказались способными извлекать уроки из своей истории и истории других стран.
   Национальный лидер - это не то лицо, которое тем или иным способом стало главой государства или правительства, а то, которое пользуется всеобщим, подчеркиваем, всеобщим уважением не только внутри страны, но и за её рубежами. По тонкому замечанию Генри Киссинджера, основной проблемой для любого государственного деятеля является умение найти баланс между общечеловеческими ценностями и национальными интересами и, время от времени, между миром и справедливостью.
  Таким государственным деятелем, несомненно, был, например, президент Чехии - Вацлав Гавел. Высокую оценку этому замечательному человеку дала весьма скупая на похвалы Маргарет Тэтчер: "Чехословакии безмерно повезло, когда она в 1989 году обрела символ народного сопротивления в лице г-на Гавела - абсолютно честного и пользующегося практически всеобщим уважением человека. В конечном итоге он стал президентом и национальным лидером". О том, с каким глубоким уважением к Гавелу относился президент США Билл Клинтон, поведала в своих мемуарах и экс-государственный секретарь США Мадлен Олбрайт (1937-2022). Секрет такого отношения к государственному деятелю не в размерах страны или её роли в геополитическом раскладе сил, а в самой личности государственного деятеля, в его достойном, вызывающем уважение поведении как до, так и на протяжении всего срока пребывания во главе державы. Достойное поведение лидера нации - основа уважения к нему, соответствующему государству и его гражданам. Люди, проживающие в подобном государстве, получают импульс для восприятия и сохранения своих моральных ценностей.
  В первом новогоднем обращении к нации Гавел заявил: "Хуже всего то, что мы живём в загрязнённой моральной среде. Мы нравственно больны, ибо привыкли говорить одно, а думать другое. Мы научились ничему не верить... заботиться лишь о самих себе. Понятия "любовь", "дружба", "сострадание", "смирение" или "прощение" утратили для нас свой глубинный смысл". Всё время своей каденции на посту главы государства он использовал, чтобы эти ценности вернулись в повседневную жизнь чехов и обрели в ней свой первозданный и сокровенный смысл. И судя по отзывам соотечественников и международного общественного мнения, ему это удалось.
  Подчеркивая, сколь велика роль лидера нации в обеспечении благополучия народа, Тэтчер привела также пример из совсем другой части света. Речь идёт о первом премьер-министре Сингапура Ли Куан Ю. По её мнению, этот государственный деятель практически единолично создал одну из самых удивительных "историй экономического успеха" нашего времени, несмотря на постоянную угрозу безопасности своей маленькой стране. "В те годы, - пишет Тэтчер, - когда мы одновременно находились на постах премьер-министров, я неоднократно получала из первых рук подтверждения тому, каким влиянием может пользоваться лидер крошечного государства, обладающий умом и мудростью". Заметим, и здесь на первом месте талант, неординарность, ум и мудрость. Такие люди не нуждаются в искусственном пиаре, им не нужна поддержка диаспоры в других странах, они не опускаются до двусмысленных игр на геополитической шахматной доске. Они просто искренне исповедают общечеловеческие ценности, в силу чего и государства, ими возглавляемые, носят правовой, общечеловеческий характер.
  Этих двух политиков разделяет пространство, история и национальная культура. Но объединяет их то, что оба государственных деятеля думали о достоинстве своего народа, о социальном развитии и экономическом успехе своих стран. Национальный лидер и народ - два взаимосвязанных и взаимообусловленных явления. Они - это, как правило, органическое продолжение друг друга. По первым должностным лицам страны можно судить и о выдвинувшем их народе.
  В Украине в качестве национального лидера со временем сможет состояться лишь тот политик, который, как представляется, окажется способным подняться до выражения национальных интересов всех граждан страны, а не этнических чувств лишь одной из её частей. Но произойдёт это не раньше, чем большинство населения страны осознает простую истину: подлинные национальные интересы народа заключаются во всестороннем обеспечении достоинства, свободы и прав каждого гражданина - вне зависимости от его этнического происхождения, вероисповедания и языка общения. Вообще о достоинстве нации можно безошибочно судить не по тому, что она сама о себе говорит или пишет, а по тому, как её правители и представители вели себя по отношению к своим и чужим гражданам в периоды всеобщего лихолетья: различного рода революций, войн, смут, национальных потрясений и перестроек.
  Кто-то из мыслителей прошлого заметил, что мы обладаем в душе ровно столькими достоинствами, сколько сможем увидеть их в ином человеке. Иными словами, мы таковы, каковы в отношениях к другим. Боюсь, что, если украинским власть предержащим придётся держать экзамен на определение того, сколько они видят достоинства в другом человеке сегодня, то единственный уточняющий вопрос, который мы рискуем услышать в ответ, будет: "А сколько у этого человека денег?". Способность осознать, что человеческое достоинство - это ценность ценностей для любой личности, неизменно оказывается выше понимания этих людей.
  Говорят, если слепой ведёт слепого, им неминуемо где-нибудь на дороге да подвернётся яма. Но, если в качестве слепцов оказываются государственные поводыри, то подобное сообщество наверняка может подстерегать только одно - историческая бездна. Нет более сокрушительного удара по нации, чем концентрация в высших эшелонах власти преимущественно невежественных, бездарных и алчных людей. "Потому что упорство невежд убьёт их, и беспечность глупцов погубит их" (Книга притчей Соломоновых, 1: 32). Тот народ, который, не ведая опасности, на самые ответственные за достоинство, свободу и права человека посты с завидным постоянством рекрутирует "упорных невежд" и "беспечных глупцов", заведомо лишает себя какой-либо исторической перспективы. В этом случае люди оказываются пленниками своего же собственного невежества.
  Невежда не может состояться в качестве государственного деятеля, поскольку не ведает о последствиях своих деяний не только для судеб державы, но и для своей собственной, о чём свидетельствует история постыдного краха некоторых из них, успевших, однако, за время своего правления лишить перспективы многих зависимых от них сограждан. Кругозор таких деятелей преимущественно ограничен размером кресла и, как правило, далее потребности продержаться в нём не распространяется. Государственное мышление не может вырасти из инстинкта самосохранения у кормила власти, тем более, если последнее выполняет роль обильного источника несусветного материального обогащения. Необходимой основой государственного мышления является наличие высокого уровня культуры достоинства, соответствующих знаний и творческого мышления. Ведь глава государства, наделённый подобной культурой, никогда не посягнёт на достоинство другого человека, не присвоит чужую собственность, не солжёт в предвыборной программе, не использует время пребывания на высокой должности для погружения в "теплую ванну" внешнего почёта, кабинетного комфорта, материального благополучия, бесчисленных и бессмысленных зарубежных вояжей, не будет предаваться бесплодным политическим игрищам и коварным интригам.
  Отсутствие необходимой культуры достоинства практически у всех наиболее видных лидеров партий власти в Украине - наиболее уязвимое место последней. Тем самым вопрос культуры достоинства выходит далеко за пределы личных проблем украинских политиков, превращаясь, по сути, в проблему национальной безопасности страны. Между тем, на роль культуры вообще, и достоинства в частности, в искусстве управления государством пристальное внимание обращали многие видные государственные деятели мира. Так, Шарль де Голль - творец и первый президент V Республики во Франции - писал, что "истинная школа, дающая умение повелевать, - это общая культура". Победы Александра Македонского он связывал с духом Аристотеля (384-322 до н.э.), а в успехах Цезаря (102-44 до н.э.) усматривал влияние Цицерона (106-43 до н.э.). Он часто приводил мысль своего любимого писателя Франсуа Шатобриана (1768-1848) о том, что "действие, которое не опирается на знание, - это преступление". А ведь с таким преступлением Украина живёт уже не один десяток лет. И вымирание нации - убедительное тому доказательство. Народ, которому легче помереть, чем самоорганизоваться с целью цивилизованного развития не имеет будущего. Да он его и не заслуживает. Как тут не вспомнить пророческие слова российского правоведа К.Д. Кавелина, утверждавшего, что не тот народ имеет будущность, который умеет безропотно умирать..., а тот, который умеет переродиться и вынести реформу.
   Достоинство народа - корень национальных интересов любого государства. Это очень хорошо понимал в начале Второй мировой войны один безвестный на то время француз - полковник Шарль де Голль, и очень плохо другой - знаменитый маршал Анри Петен: первый вошёл в историю как спаситель чести Франции, второй - как её позор. Посему представляется, что в череде национальных ценностей первое место должно по праву отводиться достоинству человека. Достоинство народа должно в равной степени становиться и первой заботой национальных интересов и национальной безопасности соответствующих государств. Достоинство - духовная сердцевина, нравственный стержень любой нации, и в этом смысле - подлинное ядро национальных интересов государства.
  В свете сказанного, под национальными интересами понимается достоинство, самосохранение, благоденствие и свободное развитие народа, которые обеспечиваются суверенным, демократическим, социальным и правовым государством на отведенной ему историей и признанной международным правом территории.
   Тот, кто не способен оперировать категориями национальных интересов, не вправе претендовать на роль общенационального лидера. С грустью и прискорбием приходится констатировать отсутствие в современной Украине хотя бы подобия того, что в иных странах именуется национальной элитой в высоком смысле этого слова. Как свидетельствует первый Президент Украины, "мы имеем аморальную политическую элиту на высоком государственном уровне..., именно в психологии современной украинской элиты следует искать корни подавляющего большинства наших невзгод". Однако психология современной украинской партии власти сама порождена менталитетом населения страны, в котором категориям достоинства, свободы и прав человека попросту нет места. А нации, которым хронически не хватает этих ценностей, обречены на историческое прозябание именно потому, что их лучшие представители распыляются по миру в поисках политического убежища или психологического пристанища как раз в тех странах, где доминирует культура достоинства человека. Вне всякого сомнения, на степень осознания своего национального достоинства тем или иным народом значительное влияние оказывает также господствующий в стране политический режим и сопутствующий ему экономический уклад. От того, насколько государство оказывается способным уважать достоинство, беречь свободу и защищать права своих граждан, нередко напрямую зависит историческая судьба самой державы.
  На наш взгляд, истоки правовой природы достоинства человека следует искать в естественном праве. С позиции этой доктрины личность каждого отдельного человека покоится не на своих собственных основаниях, а на той грандиозной вселенной, которая именуется историей человечества. Последнее подразумевает, что посягательство на достоинство каждого отдельного человека в любой части мира означает, по сути, одновременно и посягательство на всё человечество, на универсальные ценности международного сообщества. Отсюда и то принципиальное значение, которое придается защите такого уникального феномена мирового масштаба как Право и обеспечивающим его действенность международным институциям. Достоинство становится правовой реальностью лишь в той мере, в какой человек превращается из объекта принудительного воздействия в активно действующий субъект Права международного сообщества. Именно поэтому принцип достоинства становится одним из важнейших объектов защиты со стороны Права. Правда и то, что такая защита под силу только в том обществе, в котором издревле, пусть и подспудно, но всё же культивировалась культура достоинства. Там, где такая культура отсутствует, Право бессильно.
   О понимании роли и значения человеческого достоинства для благоденствия страны свидетельствует, например, часть 1 статьи 10 Конституции Испании: "Достоинство личности, неотчуждаемость её неотъемлемых прав, её свободное развитие, уважение к закону и правам других являются основой политического порядка и социального мира". Здесь уместно вспомнить, с каким ожесточением испанцы защищали своё достоинство в годы наполеоновского нашествия (1808-1814). По сути, крушение наполеоновской империи началось с оккупации Испании. Её народ оказался крепким орешком для французского триумфатора, к ногам которого на тот момент пала вся Европа. Испанской войне было посвящено множество исторических трудов. Как заметил один из самых добросовестных исследователей биографии императора канадский историк Бен Вейдер (1923-2008): "Единственная ошибка, какую действительно можно отнести на его счёт, - это незнание испанского народа, столь гордого, благородного и независимого, готового на любые жертвы и могущего восстать как один против всякого иностранного вмешательства". История этой военной эпопеи помимо всего прочего позволяет сделать вывод, что нацией можно смело именовать лишь то население страны, которое оказывается способным проявить благородство, солидарность и беззаветную отвагу, превращаясь, по сути, в единое целое во времена тяжких испытаний для своего Отечества. Испанцы все как один отвергли притязания великого завоевателя. Наполеон впоследствии не без горечи вспоминал: "Я совершил ошибку, вступив в Испанию, поелику не был осведомлён о духе нации". Заметим: именно достоинство нации стало непреодолимым препятствием на пути гениального полководца, стоящего при этом во главе самой боеспособной армии мира.
   После катастрофы, которая пережила Германия в 1945 г., осознавая место достоинства человека в системе правовых ценностей, немецкий народ в первой же статье своего Основного закона 1949 г. объявил: "Человеческое достоинство неприкосновенно. Уважать и защищать его - обязанность всякой государственной власти". Тот факт, что конституция государства, пережившего тяжелейшие последствия Второй мировой войны, с первых же строк своего текста в качестве высших правовых ценностей утверждает не государство, не власть, не вооружённые силы, не национальную идею, не государственный язык, а достоинство человека, свидетельствует о счастливой способности немецкого народа извлекать уроки из своей трагической истории.
  Этот основополагающий вывод подтверждается решением Федерального конституционного суда Германии от 25 февраля 1975 г., в котором, в частности, сказано: "В Основном законе внедрены принципы государственного устройства, которые можно объяснить только исходя из исторического опыта и духовно-нравственного спора с предшествовавшей системой нацизма. В отличие от всемогущего тоталитарного государства, которое претендовало на безграничное господство во всех областях социальной жизни для всех и которое при осуществлении своих государственных целей ни во что не ставило жизнь отдельного индивида, - Основной закон установил ценностно ориентированную систему правовых координат, которая выводит отдельного человека и его достоинство в центр всех своих положений".
  Как видим, признание достоинства человека важнейшей осью системы координат наднационального и международного права - главный урок послевоенной истории человечества. Недаром в Преамбуле Устава ООН в качестве важнейшей задачи международного сообщества провозглашено: "вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности ...".
  Вовсе не случайно с констатации значения достоинства в судьбах народов мира начинается также и Преамбула Всеобщей декларации прав человека: "... признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира". Тему достоинства продолжает статья 1 этого уникального акта, который по праву можно именовать Конституцией Человечества: "Все люди рождаются свободными и равными в своём достоинстве и правах". Вообще необходимо отметить, что ныне фундаментальным влиянием этого принципа охвачено буквально всё международное право прав человека. Защите этого важнейшего духовного богатства человека посвящена и статья 1 Хартии об основных правах ЕС, которая так и именуется - "Человеческое достоинство".
  Анализ упомянутых актов позволяет заключить, что человеческое достоинство - это исходная, базовая правовая категория, из которой вырастает и над которой надстраивается вся система понятий конституционного права. Признанный Правом, а под его влиянием и всеми конституциями демократических государств, принцип достоинства человека стал животворным источником всей системы принципов, образующих институт конституционного строя современного правового государства. Зарубежные исследователи отмечают, что в отличие, например, от стран Европейского Союза, где господствует культура достоинства, на территории республик бывшего СССР превалируют стереотипы поведения, отличающиеся взаимной неприязнью, нетерпимостью, завистью, склонностью к доносам и жалобам. Как признался по сему поводу второй Президент Украины, "доносы да жалобы - наш национальный жанр". А он как экс-глава государства этого добра на своём веку навидался - дальше некуда. Подобные нравы стали невыносимым бременем для психики современного украинца: при пересечении границы, отделяющей Украину от стран ЕС, наш соотечественник мгновенно начинает чувствовать себя более защищенным и уважаемым, чем в стране, исконным гражданином которой является.
   Первое, что бросается в глаза, когда вступаешь на европейскую землю, где культивируются уважение к личности каждого индивида, - это улыбки окружающих. Улыбка - это не просто конфигурация губ на лице человека; это отношение к достоинству другого; это сигнал об уважении, о безопасности, о принадлежности к одной культуре - культуре взаимной доброжелательности и человечности. Страна, которая отказывает своим гражданам в атмосфере доброжелательности, в нынешних условиях очень быстро теряет статус Отечества. Как с грустью заметил один известный украинский философ, одна его знакомая, выехав на постоянное место жительства в Великобританию, ныне не любит посещать Киев, потому что начинает испытывать психологический дискомфорт, терять ощущение защищенности, - "прохожие не улыбаются ей навстречу". Её чувства вполне понятны: когда на смену улыбке в Англии приходят хмурые и озабоченные лица встречающих в Украине.
   Вместе с тем удивляться не приходиться. Секрет подобной неулыбчивости я обнаружил в одной из публикаций, в которой рассказывалось о трагической судьбе одного из репрессированных советской инквизицией в 30-е годы. В частности, за "антисоветскую агитацию и пропаганду" осудили и расстреляли... глухонемого человека. В доносе, послужившем поводом к аресту, осуждению и, соответственно, расстрелу было написано: 1 мая человек сидел на крыльце своего дома в деревне и "антисоветски улыбался". С этим эпизодом тесно перекликается диалог, состоявшийся между В.А. Коротичем и его добрым знакомым из Великобритании. В частности, известный отечественный публицист поведал: "В самом конце ХХ века английский писатель Дэвид Корнуэлл, который издал немало популярных романов, в том числе у нас, под псевдонимом Ле Карре, спросил у меня: "Почему ваши люди так неулыбчивы, иногда грубят без причины, бывают бесцеремонны?". В вопросе не было никакой предвзятости - Дэвид любит нашу страну, много писал о ней, пытается во всем разобраться. "Представь себе, - начал я, - что у вас выслали бы всех либеральных философов, уехали бы многие ученые, литераторы и музыканты, все имения и банки были бы ограблены, кроме того, расстреляли бы всю палату лордов, всех землевладельцев и вообще всех титулованных британцев, всех обитателей Букингемского дворца, начиная с королевской семьи..." - "Не надо, - перебил меня побледневший писатель, - я понимаю...". Видимо, наступило время, когда подобное понимание приходит даже в страны, где люди не улыбаются не потому, что не умеют, а потому что ненавидят друг друга по определению, по воспитанию с рождения, по стереотипу национального поведения. Сердце человека отдает предпочтение стране улыбок. И с этого момента многие прилагают максимум усилий для эмиграции. Уровень последней - безошибочный индикатор состояния культуры достоинства в стране исхода.
   Люди, как правило, бегут туда, где могут почувствовать себя более полноценными и полновластными хозяевами своей судьбы, чем у себя на родине. Быть может, это одна из основных причин непрекращающегося потока беженцев из всех постсоветских стран. История массового исхода людей из России и Украины после 1991 г. - убедительное тому подтверждение. Родиной считается та страна, где человек родился. Но, Отечеством становится та, где признают, ценят и уважают его человеческое достоинство. Мы, все те, кому привелось родиться и вкусить советский образ жизни, хорошо помним, какие критерии становились решающими при оценке личности гражданина. Как вещал российский поэт Илья Львович Сельвинский (1899-1968),
  Для счастья нужно очень много:
  Чтобы у честности в стране
  Была широкая дорога,
  Чтоб вечной ценностью людской
  Слыла душа, а не анкета.
   Советская эпоха канула в небытие, а вместе с ней и та пресловутая загубившая многие судьбы анкета. Но ей на смену уже спешит другая, заставляющая согласовывать родной язык гражданина с языком той партии власти, которая временно разместилась на Печерских холмах столицы Украины. При этом никто не возьмется публично отрицать душу как вечную ценность людскую, но её признание будет неизменно вторичным фактором после заполнения анкеты на государственном языке новоявленной державы. Малый исторический опыт отказывает авторам нынешних государственных анкет в понимании простой истины: выстоять в истории суждено лишь тем народам, которые крепят свои ряды солидарностью, равенством, терпимостью (толерантностью) и взаимным уважением разноязычных и многоликих граждан одной державы.
   Непреодолимая тяга гражданина СССР к защите своего достоинства, свободы и прав человека, очередной раз грубо попранных 19 августа 1991 г., стали подлинными мотивами голосования на референдумах за выход соответствующих республик из состава федеративного государства. Автор сам отдал свой голос за подобный правовой исход в надежде, что на смену традиции великодержавного невежества, безраздельно господствовавшей во всех эшелонах власти советской империи, придёт культура достоинства, гражданское общество и правовое государство, то есть те ценности, которые нашли своё воплощение в Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г.
  Должен признаться, что пришедшее на смену государственное образование превратило эти надежды в очередную Руину: традиция невежества лишь сменила место прописки и язык самовыражения. Но суть, к несчастью, осталась неизменной: достоинство людей по-прежнему нещадно попирается, только теперь уже на другом государственном языке. В связи с этим обстоятельством уместно напомнить пророческое предупреждение американского историка украинского происхождения Романа Шпорлюка, который заметил, что "миллионы людей, которые признают родным русский язык, 1 декабря 1991 проголосовали за независимость. Исходя из этого, граждане, для которых украинский язык родной, имеют перед ними определенные политические и моральные обязательства... Наипростейший способ уничтожить Украину - это начать украинизировать неукраинцев. Наибольшую опасность для независимой Украины представляют языковые фанатики". Пророческие слова, ибо языковые фанатики не знают удержу в своей неуёмной и неумной деятельности. Причём в этом неблаговидном деле наряду с местными, заметную роль стали играть также и иноземцы. Так, один из лидеров зарубежных украинцев - гражданин США - не остановился даже перед прямым унижением достоинства и прав граждан Украины, которым дорог русский язык. В частности, в своей статье "Стресс от Украины" он ничтоже сумняшеся заявил: "В сегодняшней Украине можно приравнять русскоязычность к алкоголизму. Алкоголик редко понимает, а тем более признает, что он болен болезнью, которую необходимо лечить и потому не лечится. Вокруг него все другие тоже алкоголики и потому не в состоянии, или же не имеют желания это уяснить и начать процесс лечения" ("Украинская правда", 17.07.2009 г.). Учитывая высокий статус автора указанной публикации в иерархии зарубежного украинства, возникает подозрение, что многие деятели из этой среды каким-то невообразимым способом смогли сохранить в неизменном виде тот уровень культуры, который был им присущ на момент эмиграции. К великому сожалению, к сему подозрению следует также присовокупить и прозрение, что сам факт длительного проживания в цивилизованной стране людей с подобной этнической установкой не является вакциной против дремучего невежества, которое они за неимением ничего лучшего в избытке демонстрируют лишь в стране исхода в отличии от той страны, разрушение которой ничем не грозит им и их детям, достоинство, свободу и права которых надежно оберегают соответствующие западные державы.
  В связи с приведенным выше откровенно русофобским высказыванием высокопоставленного зарубежного украинца хотелось бы привести весьма мудрое и справедливое утверждение известного польского диссидента (1968-1989), журналиста, главного редактора "Газеты Выборчей" Адама Михника. В частности, в одном из своих интервью он вспоминал, что "как-то на одной международной конференции в Вильнюсе, где были литовцы, люди из Молдавии, Киева, армяне, белорусы, я сказал: "На каком языке мы здесь разговариваем? На русском. И что это - язык империи, которая нас всех угнетала? Нет, то, что мы здесь обсуждаем, свидетельствует, что это язык свободы". У меня есть один знакомый, который издал книгу о Мандельштаме. И надписал ее: "Адаму, который между двумя посадками в тюрьму приходил ко мне, где мы вслух читали стихи Мандельштама". Язык Мандельштама - это язык свободы!". Полностью соглашаясь с этим утверждением, позволю себе заметить, что в принципе вся великая русская литература стала неисчерпаемым живительным источником на пути познания и утверждения таких ценностей, как достоинство, свобода и права человека. И, поди знай, чего бы достигла западная цивилизация на пути познания этих правовых благ без соответствующего вклада великой русской культуры. О Свободе, конечно, лучше всего писать на языке свободы. А в Украине таковым, несомненно, является русский. Возможность писать на этом языке для меня лично стало одним из непременных условий утверждения Свободы в Украине. Ибо в её подавлении украинская партия этнической нетерпимости преуспела, как ни в каком ином вопросе. На это прискорбное обстоятельство обращается внимание в статье "Языковая полиция в школе?", автор которой справедливо отмечает: "В который раз возникает вопрос: чего в итоге добиваются украинизаторы, борясь с родным языком миллионов жителей своей страны? Уже не раз было доказано - от этого никакой пользы украинскому языку, но, похоже, сам процесс насилия, унижения соотечественников вызывает у людей, причастных к украинизации, чувство удовлетворения" ("2000. - No 41, 9.10.2009 г.).
   Очевидно, что насильственное навязывание государственного языка всеми доступными партии этнической нетерпимости мерами самым негативным образом сказалось на интеллектуальном уровне развития значительной части населения Украины, и, следовательно, на уровне конкурентоспособности государства в мире. На тесную взаимосвязь между родным языком и уровнем интеллектуального развития людей обратила внимание президент Украинской ассоциации преподавателей русского языка и литературы, доктор филологических наук Людмила Алексеевна Кудрявцева: "Исследования ЮНЕСКО показали, что при обучении на неродном языке интеллектуальное и психическое развитие ребенка замедляется на 15-30%. Язык - важнейший инструмент мышления, воздух интеллекта, бензин для мозга. Таким образом, при дискриминации национальных языков в стране снижается эффективность интеллектуальной деятельности. Родной язык - это тот язык, на котором удобнее всего использовать свой интеллект в созидательном труде. Иными словами, это правая рука нашего ума. Человек может владеть многими языками, но на родном он изобретает, сочиняет, анализирует". Бездарная, бездумная и безнравственная политика в области языка самым губительным способом сказалась на экономическом развитии молодой державы. В качестве убедительного доказательства подобного положения вещей можно привести данные Всемирного экономического форума за 2010 г., согласно которому в рейтинге конкурентоспособности экономик мира в списке из 139 стран Украине отведено позорное 89-е место.
   Унижение достоинства людей на этнической, религиозной, языковой либо любой иной почве неминуемо повлечёт за собой разрушение достоинства всего народа и, в конечном счете, самой державы, сколько бы её власть предержащие не твердили о независимости, государственных символах и прочих внешних атрибутах. Об этой опасности весьма мудро предупреждал английский политический мыслитель Джон Милль, утверждавший, что достоинство государства производно от достоинства образующих его личностей. С того самого момента, когда граждане страны примут к сведению и начнут руководствоваться этим бесценным постулатом, Украина сделает решающий шаг к Свободе в подлинном, высоком, западном смысле этого слова. Осознание роли и места достоинства в личной жизни каждого человека в качестве непременного условия становления гражданского общества и строительства правового государства станет самой надежной предпосылкой европейского будущего Украины. Свобода в державе не должна обходить своей благосклонностью некоторых её граждан в зависимости от их этнического происхождения, языка общения и религиозных предпочтений: в противном случае она обойдёт стороной всю страну. В своё время канцлер ФРГ Конрад Аденауэр заявил, что "наша цель, чтобы в будущем Европа стала единым домом для всех европейцев, чтобы она стала жилищем свободы". Думается, что лидерам некоторых партий власти Украины следует крепко задуматься над глубочайшим смыслом этих вещих слов.
  Раздел 4
  СВОБОДА
  
  Бурные события ноября-декабря 2004 г. на площади Независимости в Киеве, которые благодаря устному народному творчеству вошли в историю Украины под обобщенным наименованием "оранжевой революции", застали меня в должности научного консультанта Президента Украины. Эти события, помимо всего прочего, остро врезались в память сплошным блокированием всех входов и выходов из резиденции главы державы тяжелыми грузовиками с круглосуточно работавшими двигателями, которые заметно отравляли выхлопными газами атмосферу, а также унизительными обысками лиц, покидавшими вечером своё место работы.
  Один из моих коллег - очень приличный человек - горько сетовал, что только за один вечер его несколько раз останавливали группы блуждающих граждан, которые предпринимали настойчивые попытки ознакомиться с содержимым его сумки, или, применяя юридические термины, провести досмотр и обыск личных вещей. Причём интервал между скоплениями добровольных дознавателей и понятых в одном лице был не более 15-20 метров, что, однако, ничуть не мешало очередному форпосту упорно настаивать на повторении унизительной процедуры. Немаловажная подробность: действо сие протекало на глазах стоящего невдалеке милицейского патруля при полном, разумеется, попустительстве с его стороны.
  Будучи весьма воспитанным и тактичным человеком, коллега каждой из этих групп "само организованного" населения терпеливо разъяснял, что такое права человека и, на примерах недавнего прошлого, к чему приводит их нарушение в массовом порядке. Слушатели охотно ему внимали, но упорно интерпретировали сказанное в том смысле, что эти права нашли своё высшее воплощение в их действиях на улицах Киева (некоторые услужливые правоведы поспешили окрестить сей процесс воплощением в жизнь принципа верховенства права). В общем, прорвавшись с грехом пополам сквозь многочисленные заградительные отряды своих соотечественников, коллега уже на улице столкнулся лицом к лицу с женщиной, которая вприпрыжку неслась по улице, неистово размахивая руками и выкрикивая слова: "свобода", "свобода", "свобода"... Раздосадованный всем произошедшим, коллега не удержавшись, остановил её вопросом: позвольте спросить, а что же это такое свобода? Несущаяся мимо особа, замедлив на мгновенье шаг, окинула его невидящим взором и, ничего не отвечая, тут же понеслась далее всё с теми же словами и теми же жестами...
  Услышав сей бесподобный рассказ, я довольно крепко задумался над сутью того состояния, которое так пришлось по вкусу некоторой части киевлян и многочисленным гостям столицы, преимущественно, из западных областей страны. В любом случае одно было несомненно: свобода воспринималась ими как право на оскорбление, а в случае безнаказанности и насилия над теми, кто пришелся им не по вкусу. Яркая зарисовка оного была дана в статье "Горячее к новогоднему столу: язык", в которой перед читателями предстал во всем своём откровении типичный представитель украинской партии этнической нетерпимости: ""Я люблю людей!.. Окрiм жидiв, масонiв, негрiв i бiлорусiв... Я взагалi вважаю, що Гiтлер зробив неприпустиму помилку: вiн не всiх дорiзав... Я дорiжу..." - с улыбочкой говорит один из идейных участников Майдана в документальном фильме "Руки над огнем" Леонида и Ларисы Алексийчук (Канада). И, увязывая воедино идеалы майданной "революции" с практикой нацизма, этот "оранжгутанг" демонстрирует символ верности былому фюреру - нашивку "88". И завершает спич на камеру генеральным тезисом всякого украинского "патриота": "Це моя країна, i менi вирiшувати, кому в нiй жити. Саме тому я тут (т. е. на Майдане. - Авт.). Бо я вирiшую, хто тут буде жити i на яких пiдставах...". Такой была изнанка Майдана. И об этом не рассказывал ни один из "честных" журналистов нашого "патриотического" пула" ("2000". - No 52, 31.12.2010 г.). В известной степени, можно утверждать, что приведенное в данной статье и есть самое полное понимание свободы в дискурсе Украинской Системы. Надо признаться, что счастье многих из нас - лишь в том, что всё же наступили иные времена, чем те, которые были описаны во 2 разделе настоящей работы.
   Но действительно ли свобода - это право делать то, что хочешь? Неужели же все эти временные и постоянные обитатели Киева в те памятные дни так легко уловили суть того явления, над постижением которого уже много веков ломали себе голову лучшие умы человечества? Можно ли в таком случае утверждать, что именно украинцам в 2004 г. принадлежит историческая заслуга постижения свободы в её подлинном сущностном проявлении? Серьёзные сомнения и посильные размышления на сей счёт, в известной степени, и предопределили содержание этого раздела. Давайте попробуем не спеша разобраться с сокровенным смыслом этого столь вожделенного для человечества понятия вместе с великими поэтами, философами, политиками и правоведами прошлого.
   Всей своей историей человечество подтверждает гениальные строки Иоганна Гёте: "Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой". Хотим мы того или нет, но свобода утверждается и торжествует лишь там и тогда, где и когда люди готовы принести в жертву за её торжество все иные житейские блага. И лишь добытая тяжким трудом, она бережётся пуще зеницы ока. Вероятно, предчувствуя бесконечность этого процесса, российский поэт Александр Блок восклицал: "И вечный бой! Покой нам только снится...". Поэты вообще часто и охотно посвящают свои оды свободе, вероятно, острее других чувствуя её значение для сохранения цивилизации. Кто-то из них даже заметил: если хочешь, чтобы твои песни не умерли, пой о свободе человека! Разумный совет, который, однако, прежде всего хотелось бы адресовать правоведам и политикам, а уж затем поэтам и публицистам. Ведь если мы утратим свободу, наша планета превратится в братскую могилу человечества, о котором кому-то придётся слагать не возвышенные оды, а печальные эпитафии.
  Всё же, несмотря на ту исключительную роль, которую свобода играла и играет в политической истории народов мира, её познание и определение в качестве универсального научного понятия представляет собой несомненную сложность. На это обстоятельство одним из первых обратил внимание французский правовед и просветитель Шарль Монтескьё (1689-1755): "Нет слова, которое получило бы столько разнообразных значений и производило бы столь различное впечатление на умы, как слово "свобода". Одни называют свободой легкую возможность низлагать того, кого они наделили тиранической властью; другие - право избирать того, кому они должны повиноваться; третьи - право носить оружие и совершать насилия; четвертые видят ее в привилегии состоять под управлением человека своей национальности или подчиняться своим собственным законам. Некий народ долгое время принимал свободу за обычай носить длинную бороду. Иные соединяют это название с известной формой правления, исключая все прочие". Многие исследователи отмечают в связи с этим удивительную метаморфозу: по мере приложения сил в её теоретическом постижении свобода всё более и более напоминает призрак, мираж, некую туманность, ускользающую от беспристрастного научного познания. Быть может, поэтому за дело с такой страстью взялись живописцы, ваятели и поэты. Более всего в этом вопросе преуспела революционная Франция. Именно этой стране были посвящены страстные и возвышенные строки знаменитого немецкого поэта Генриха Гейне. В частности, он писал: "Свобода - это новая религия, религия нашего времени... Но французы - избранный народ новой религии, их язык фиксирует первые заветы и догмы. Париж - Новый Иерусалим, а Рейн - Иордан, который отделяет священную землю свободы от земли филистимлян". Красиво сказано. Но думается, что многие творцы, как это часто бывало в истории, выдавали желаемое за действительное.
  Как повествуют исторические хроники, накануне Великой французской революции свободу изображали в облике молодой женщины в белом одеянии, держащей в одной руке скипетр, в другой - фригийский колпак. В процессе революционной трансформации страны этот образ получил отражение даже в законодательстве. Парламентом был принят специальный декрет, в котором устанавливалось, что "государственная печать будет изменена и на ней будет изображена Франция в облике стоящей женщины, одетой по-античному, держащей в правой руке пику с фригийским колпаком, или колпаком Свободы, на острие, а левой опирающейся на фасцию; у ног ее будет кормило". Одновременно с изданием этого акта парламентарии стали носить особый знак с изображением сидящей женщины в профиль с непокрытой головой, в её правой руке была фасция, а в левой - фригийский колпак. Тот же образ получил воплощение и на монетах республики. Примерно в то же время весьма символическое значение приобрел обряд посадки "деревьев свободы". Возникнув в одной из провинций, он получил распространение по всей Франции. К началу революции в стране уже было посажено более 60 тысяч таких деревьев. Вообще надо заметить, если бы все деятели всех революций мира вместо людей сажали "деревья свободы", а вместо чтения доносов и написания несправедливых приговоров читали и писали бы книги, мы бы уже давно имели планету-сад и жили бы, как в самых добрых сказках народов мира.
  Историки установили, что в те годы в столице были установлены две статуи Свободы. Одна из них возвышалась на площади Революции. Ранее это место носило имя Людовика XV (1710-1774); ныне - это площадь Согласия. Статуя Свободы представала перед горожанами в полный рост, изящно опираясь на пику; на ее голове, естественно, красовался фригийский колпак. Другая появилась на площади Пик. Ранее это место носило имя Людовика XIV Великого (1638-1715); ныне - Вандомская площадь. Но особо хотелось бы остановиться на знаменитой Статуе Свободы, переданной Францией в дар американскому народу. Приуроченный к столетнему юбилею Декларации независимости США монумент был задуман французским скульптором Фредериком Бартольди (1834-1904). 28 октября 1886 г. он был установлен на острове Бедлоу в Нью-Йорке (с 1956 г. - остров Свободы). Это грандиозное сооружение первым встречает всех эмигрантов, прибывающих в США через главные морские ворота страны. Именно поэтому на его медном пьедестале в 1903 г. появились прекрасные строки из сонета "Новый колосс" американской писательницы Эммы Лазарус (1849-1887). Поэтесса, как бы вложила в уста знаменитой Статуи слова, обращенные от имени США к изгоям всего мира.
  
  Пришли ко мне своих усталых толпы,
  Тех, что, как мусор, на брегах твоих.
  Пусть бедный, невезучий и бездомный,
  Мечтающий вдохнуть глоток свободы
  Придет на свет у врат моих златых.
  
   На этот символический призыв откликнулись миллионы людей со всех уголков мира. Ум, талант и энергия людей разного этнического происхождения, религиозного вероисповедания, языка общения - основа могущества американской нации. Они все отличались друг от друга, но единой нацией их сделали уважение к достоинству, неискоренимая любовь к свободе, приверженность правам человека. Как справедливо заметил по сему поводу российский журналист М.А. Таратута: в иммиграционной политике США есть некий "философский подтекст. Это - идея свободы, заложенная, можно сказать, в самом первом камне, лежащем в основании этой страны. И если бы существовал генотип национального массового сознания, то несущей конструкцией у американцев, конечно же, стала именно эта идея. Хотя и подаренная французами, знаменитая Статуя Свободы очень точно отражает американское сознание, убежденность в том, что у Америки есть свое историческое предназначение, особая миссия - "высоко подняв, нести факел свободы, освещая путь всему миру". И надо признать, что эту миссию с разной степенью успеха Америка несет по сей день.
   28 октября 1936 г. по случаю 50-летнего юбилея Статуи президент США Франклин Рузвельт, оценивая её символическое значение, произнес: "Свобода и мир - вещи живые. Чтобы они продолжали существовать, каждое поколение должно охранять их и вкладывать в них новую жизнь". Надо отдать должное этому выдающемуся государственному деятелю: на протяжении всей своей политической карьеры по мере сил он претворял эти слова в жизнь. Ну, и в заключение этого пассажа, видимо, стоит упомянуть, что в 1945 г. преемником Рузвельта на посту президента США - Гарри Трумэном была учреждена Президентская Медаль Свободы, являющаяся (наряду с Медалью Почёта) одной из двух высших наград США. Хотя, как представляется, подлинной наградой для любого человека всё же является удача жить в стране, где свобода культивируется и утверждается в качестве высшей ценности общественной жизни.
   Однако вернемся во Францию. Поклонение свободе приобрело в этой стране настолько единодушный характер, что не хватало только соответствующего музыкального сопровождения. Разумеется, оно не заставило себя ждать: поэтом, членом Конвента - Мари-Жозефом Шенье (1764-1811) на музыку композитора Франсуа Жозефа Госсека (1734 - 1829) было создано возвышенное музыкальное произведение, получившее весьма претенциозное наименование - "Гимн Свободе". Вот текст этого знаменитого творения:
  .
  О, низойди в наш мир, природы дочь, Свобода!
  Власть, высшую в стране, мы взяли навсегда.
  Тебе возводят храм избранники народа,
  Поправ насилия года.
  Тиранов свергшие, весь мир гордится вами,
  Презрев обман богов - ведите к правде путь!
  Свобода, поселись в гостеприимном храме,
  Богинею французской будь!
  ... Пусть короли всех стран теснят народ свободный!
  Все в прах они падут, богиня, пред тобой!
  Пятою их поправ, дай мир нам благородный,
  Дорогу к счастью нам открой!
  
  Художественный образ Свободы ещё долгое время волновал душу французского народа: это был символ великого прошлого, с которым было грустно расставаться. Поэтому свою вторую жизнь этот образ обрёл в облике Марианны, ставшей для французов воплощением республики. Этому символу было посвящено знаменитое полотно французского художника Эжена Делакруа (1798-1863) "Свобода, ведущая народ" ("Свобода на баррикадах"). Как заметили историки, свобода - самый дорогой сердцу французов символ революции - заметно доминировала над другими ценностями той эпохи: Равенством, Братством и Справедливостью.
  Наполеону, которому, как известно, выпала весьма неблаговидная роль усмирителя революции, принадлежат зловещие слова: "При ближайшем рассмотрении признанная всеми политическая свобода оказывается выдумкой правителей, предназначенной того ради, чтобы усыпить бдительность управляемых". Высочайшее мнение, как всегда, было услышано кем надо, а посему с очередным оборотом колеса истории любимый образ стал достоянием художественных галерей и исторических музеев, а в науке - всё более и более стал напоминать некий виртуальный фантом, за познание которого уже много веков безуспешно состязаются философы, правоведы и политики всех стран и народов. С тех пор уже мало кто спорил, что концепция свободы имела столь глобальное значение, что с трудом поддавалась сколь-нибудь точному определению. Для преодоления подобных сложностей многие пошли по легкому пути привязки к ней всех общечеловеческих ценностей, что ни на йоту не приблизило нас к разгадке этого великого таинства.
  А вместе с тем камень преткновения лежит на поверхности: он в многогранности и противоречивости природы того явления, которое получило наименование "свобода", в её неуловимой изменчивости на разных этапах развития человечества. Свою лепту оптического искажения также привносили этнические и религиозные, политические и экономические, экологические и геополитические страсти и вожделения, а также, чего греха таить, и та социальная роль, которую судьба отвела каждому из нас в одном и том же государственном организме. Как сказал поэт, нет мира у огня с водой. Ведь никто не будет спорить, что банкир и заемщик, работодатель и работник, испанский полицейский и баскский террорист, североирландские католик и протестант, шиит и суннит, израильтянин и палестинец по-разному оценивают и толкуют свободу и справедливость. По сему поводу один знаменитый политик весьма образно заметил, что овца и волк по-разному понимают слово "свобода", и в этом суть всех разногласий, господствующих в обществе.
  Предтечей современного определения свободы стала статья 4 французской Декларации прав человека и гражданина, провозгласившая ещё в 1789 г. следующее положение: "Свобода состоит в возможности делать всё, что не вредит другому...". Некоторые в связи с этим уточняют, что делать то, что нам нравится, - это естественная свобода, без вреда другим - политическая. В природе свободу отличает её беспредельность, в правовом государстве - разумная ограниченность.
  Политическая свобода - непременный атрибут государства. Вне сферы его юрисдикции такого понятия попросту не существует. Современное конституционное право исходит из убеждения, что свобода человека и гражданина составляет фундамент, исходное основание правовой державы. Достаточно убедительно на роль свободы в определении правового характера государства указала российский публицист и политик В.И. Новодворская, отметив, что "сама по себе демократия ничего не стоит, это суперобложка - народный выбор ценен тогда, когда он правильный, когда человек всем соблазнам предпочитает свободу. Демократия, таким образом, это осознанный выбор либеральных ценностей, в противном случае нам придется считать демократическими странами Иран, который проголосовал за Ахмадинеджада, Палестину, которая помешалась на "Хезболлахе"...". Действительно, правовое государство в принципе отвечает своему определению лишь в том случае, если оно оказывается способным обеспечить политическую свободу своих граждан. Посему, когда мы говорим "свобода", то подразумеваем именно политическую свободу, т.е. свободу в государственно-организованном обществе. Держава, которая обретает своё могущество за счёт свободы своих граждан рано или позно терпит крах, поскольку она перестает выполнять свою основную миссию - обеспечение достоинства, свободы и прав человека. Люди предпочитают объединяться с целью создания государства, которое способно бережно относиться к указанным правовым благам. Видимо, в этом, а не в развитии науки, промышленности и финансов, основное различие между такими могущественными державами, как, например, древний Рим, и современная Америка. Как заметил по сему поводу один философ: "Рим сохранил единство ценой свободы, а Протестанты обрели свободу ценой единства". Ответственность государства перед гражданином и признание им в качестве основополагающих ценностей достоинства, свободы и прав человека составляет основу его процветания, а, следовательно, и могущества в современном, западном смысле этого слова.
  Основы современной концепции свободы, на наш взгляд, заложил своей реформаторской деятельностью 32-й президент США Франклин Делано Рузвельт. В своём знаменитом послании конгрессу от 6 января 1941 г. он впервые сформулировал тот минимум свобод, без которых человеческое достоинство в современном обществе остается лишь благим пожеланием. В историю это послание вошло под названием речи о "четырёх свободах": "В будущем, которое мы стремимся сделать безопасным, мы надеемся создать мир, основанный на четырех основополагающих человеческих свободах.
  Первая - это свобода слова и высказываний - повсюду в мире.
  Вторая - это свобода каждого человека поклоняться Богу тем способом, который он сам избирает - повсюду в мире.
  Третья - это свобода от нужды, что в переводе на понятный всем язык означает экономические договоренности, которые обеспечат населению всех государств здоровую мирную жизнь, - повсюду в мире.
  Четвертая - это свобода от страха, что в переводе на понятный всем язык означает такое основательное сокращение вооружений во всем мире, чтобы ни одно государство не было способно совершить акт физической агрессии против кого-либо из своих соседей, - повсюду в мире". Время и события доказали, что потребности человечества выходят далеко за пределы упомянутого перечня. Поэтому царство свобод пополнилось теми, которые провозгласила своим появлением на свет Всеобщая декларация прав человека 1948 г., разработанная группой экспертов под руководством супруги, на тот момент уже покойного президента США, Элеоноры Рузвельт (1884-1962). Этот документ столь существенно расширил сей перечень, что впоследствии стал ключевым для большинства конституций второй половины XX века.
   Важнейшим параметром политической свободы была, есть и будет безопасность человека в государстве и от государства. Хотя ключевое предназначений государства - обеспечение безопасности гражданина, но как справедливо заметил председатель Верховного суда США Уоррен Бергер (1907-1995): "История свободы - история постоянного противостояния произволу государственной власти - "надевание уздечки свободы на непослушного коня"". Государство, однако, выступает не только в роли "непослушного", но, что, хуже всего, постоянного троянского коня по отношению к своему народу. Созданное с целью самосохранения и развития той или иной общности, государство в силу своей двойственной природы может в любой момент быть использовано для насилия против своих же граждан (подданных). Посему столь основополагающее значение в процессе государственного строительства приобретает принцип разделения властей, к рассмотрению сути которого мы вернемся ниже.
   Ведя речь о безопасности народа, мы употребляем особое понятие - "национальная безопасность". Впервые в международный политический лексикон его ввёл 26-й президент США Теодор Рузвельт (1858-1919). Справедливости ради отметим, что, будучи дядей 32-го президента США Франклина Рузвельта, этот человек сумел сказать своё яркое слово в политической истории США не только тем, что благословил на политическое поприще своего знаменитого племянника.
   Вопросам толкования понятия национальной безопасности в соотношении с правами человека посвящены Йоханнесбургские принципы 1995 г. В какой-то мере можно утверждать, что свобода и безопасность - это две стороны одной медали. Свобода заключается в безопасности от посягательств на достоинство человека. Или, по крайней мере, в твёрдой уверенности в такой безопасности. Там, где начинается безопасность, человек становится носителем свободы; там, где она заканчивается, человек становится рабом страха. По утверждению английского правоведа Иеремии Бентама, свобода в том аспекте, который составляет предмет конституционного права, "есть безопасность от несправедливостей со стороны правительственных лиц". Это качество возводит её в ранг важнейшего принципа конституционного права. Здесь, пожалуй, уместно даже утверждать, что потребность человека в безопасности от своего государства придала импульс развитию того института конституционного права, который призван был обеспечить свободу гражданина, народа. Разумеется, что власть предержащим сей демократический процесс был не по нраву, и многие из них весьма небезуспешно в прошлом, а некоторые и сейчас (особенно в странах восточной цивилизации) пытаются его приостановить, а по возможности и обратить вспять. Именно в этом процессе и следует искать корни фиктивности тех норм конституционного права, которые обеспечивают свободу человека. Ведь при конкуренции политики и прав человека приоритет, к сожалению, в подавляющем большинстве случаев оставался да и поныне остается за политикой.
   Традиционное пренебрежительное отношение властей к свободе побуждало вольнодумцев всего мира отстаивать наиболее приемлемое её определение как свободы от принуждения со стороны государства, от всех видов тирании и деспотизма. Так, шотландский поэт Роберт Бернс (1759-1796) восклицал:
  Свободе - привет и почёт.
  Пускай бережет её разум.
  А все тирании пусть дьявол возьмёт
  Со всеми тиранами разом.
   Внутренние и внешние границы политической свободы определяются требованием бережного отношения к внутреннему миру человека. Человеческое достоинство - предел каких-либо ограничений свободы при любых обстоятельствах и со стороны любой державы мира. Ведь основное предназначение политической свободы в государстве как раз и состоит в том, чтобы уберечь, оградить, прикрыть достоинство граждан от любых поползновений и посягательств со стороны грубой силы, в роли коей часто и бесцеремонно выступает именно публичная власть. В данном случае речь идёт о концепции так называемой "негативной свободы". Согласно её постулатам, свобода увеличивается до максимума сведением к минимуму вмешательства государства в частную, приватную жизнь человека, в мир его мыслей, чувств, личных дел и среды обитания. Государство на первых этапах формирования этой концепции неизменно рассматривалось в качестве главного врага свободы. К борьбе с этим врагом призывали лучшие умы человечества. Подобное понимание свободы как независимости от государственного принуждения и легло в основу правовой традиции англосаксонских народов. В поэтической форме эту традицию борьбы за свободу обессмертил английский поэт Джордж Байрон (1788-1824):
  О вечный дух свободного ума!
  Луч света в глубине темниц - свобода!
  Всегда ты в сердце, рвущемся на волю.
  Ты расправляешь крылья, ветром вея свежим,
  Когда сыны твои в оковах, в вечном мраке,
  А их страна кричит от боли.
   Наиболее полное и последовательное воплощение эта традиция, как уже упоминалось выше, нашла в Конституции США. Согласно этому законодательному акту, функции государства ограничены соблюдением закона и сохранением правопорядка, обеспечением безопасности личности, а также её природной и социальной среды обитания. Отсюда и расхожее утверждение американских правоведов: политическая свобода есть не что иное, как скрупулёзное соблюдение общественных законов, справедливых и равных для всех. Правда, подобное суждение легко было провозгласить, но невероятно трудно осуществить на практике. Для многих очень быстро перестало быть секретом положение вещей, при котором то, что возвышенно и привлекательно для избирателей, оборачивается смирительной рубашкой для избранных. А ведь последние тоже любят свободу, правда, они её воспринимают лишь в одной форме - форме абсолютной власти. Всякая власть, как известно, развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Дайте кому-либо абсолютную власть, т.е. сконцентрируйте в их руках все её виды и все её уровни, - и они злоупотребят ею абсолютно. Но абсолютная власть для одних была равнозначна полному упразднению свободы для других. Вот здесь и возникала извечная проблема свободы в государственно-организованном обществе.
   Власть и свобода - подлинный гордиев узел человечества. Единственным мечом, которому оказалось под силу разрубить его хитросплетения, стал принцип разделения властей. Принцип, призванный стать на защиту обездоленных и гонимых властью. Принцип, который стал бастионом на пути узурпации власти кем-либо. Принцип, который потряс основы абсолютизма, деспотизма и тоталитаризма и которому вполне можно было бы воздвигнуть памятник из самого драгоценного металла в столицах всех демократических держав мира. Принцип разделения властей - самый надёжный правовой механизм обеспечения политической свободы. Правоведы мира уже давно пришли к убеждению, что политическая свобода немыслима без распределения, дробления власти. Поэтому свобода невозможна там, где власть сосредоточена в руках небольшой когорты людей. При этом несущественно, выбраны они всенародно или нет. История с неумолимостью закона природы подтвердила горькую истину: дайте людям власть - и они злоупотребят ею. Дабы избежать злоупотребления властью, её необходимо максимально разделить внутри государства. С конституционной точки зрения разделение властей является непременной гарантией политической свободы. Соответственно необходимым условием её сохранения признается разделение правительственных, законодательных и судебных полномочий между различными органами и институтами государственной власти. О благотворности воплощения в жизнь этого принципа свидетельствует, например, вся политическая история США, подтвердившая на практике истинность теоретической формулы, которую в своё время вывели отцы-основатели этой великой страны: "Разделение властей + принцип ограничений и противовесов = свобода".
   Очевидно, что для обеспечения своего реального существования свобода нуждается в неукоснительном следовании ряду принципов, без коих её провозглашение остается лишь благим пожеланием, а нередко и идеологическим прикрытием разгула необузданных страстей и бессмысленного террора, яркой иллюстрацией чего может служить знаменитый девиз одного из вождей Великой французской революции Максимилиана Робеспьера (1758-1794): "Революция - это война свободы против ее врагов". Ему также принадлежат зловещие слова, под которыми могли расписаться многие тираны ХХ века: "Революционное правление - это деспотизм свободы против тирании".
   Вообще следует заметить, что практически все "коллеги" Робеспьера по революции в той или иной степени, тем или иным способом клялись на её алтаре в любви и преданности ей, на деле же были её самыми беспощадными душителями и ниспровергателями.
   Так, блестящий оратор и видный деятель революции граф Оноре Мирабо (1749-1791) утверждал: "С давних пор мои ошибки и мои заслуги, мои несчастья и мои успехи одинаково связывали меня с делом свободы... трудно будет привести хоть один факт из моей жизни, хоть одну речь мою, которые не свидетельствовали бы о великой и сильной любви к свободе".
   Другой видный политический деятель того времени Жак Бриссо (1754 - 1793) восклицал: "Какие солдаты деспотизма могут долго устоять против солдат свободы?". Знаменитый трибун революции Жорж Дантон (1759-1794) заявлял: "В течение трех лет я делаю все, что считаю своим долгом делать для свободы, я стоял всегда в рядах ее самых отважных защитников".
   Одна из самых зловещих фигур той эпохи Жан Марат (1743-1793) призывал: "Познайте же цену Свободы, познайте же цену мгновения".
   Автор знаменитой фразы "Мир хижинам, война дворцам", депутат парламента республики Пьер Камбон (1756 - 1820) через два дня после казни короля утверждал: "Мы наконец-то приплыли на остров Свободы, и мы сожгли корабль, доставивший нас туда".
   Однако святой для многих французов девиз "Свобода - Равенство - Братство" не стал, как известно, препятствием на пути кровавых бесчинств якобинской диктатуры - этого побочного и уродливого детища Великой французской революции, которая в первую очередь принесла на алтарь свободы своих самых неистовых вершителей, а тем самым и наиболее выдающихся вождей - жрецов и одновременно жертв порождённых ими движений за свободу. Печальна истина, которая сегодня известна всем: каждая революция, подобно Сатурну, пожирает собственных детей.
   Как свидетельствует история, свобода без соблюдения определенных условий нередко превращается в собственную противоположность и становится индульгенцией на массовое убийство. Некоторые лидеры Великой французской революции, призывавшие во имя свободы нещадно предавать смерти своих политических оппонентов, вскоре в полном соответствии с логикой кровавой вакханалии неминуемо оказывались в числе её очередных жертв. Так, одна из самых знаменитых женщин той эпохи, предводительница жирондистов Манон-Жанна Ролан (1754-1793), в одном из своих писем утверждала: "Нам необходимо прийти к этой свободе, хотя бы через море крови". А позднее уже сама, поднимаясь на эшафот, горестно восклицала: "О Свобода, сколько же преступлений творится и скольких свобод нас лишают во имя твоё!".
   Чтобы исполнить своё глубоко гуманистическое предназначение, свобода должна сопровождаться и обеспечиваться особой системой поддержки и защиты. Эту систему мы называем инфраструктурой свободы. В качестве таковой международная конституционная теория и практика выдвинули на историческую авансцену правовую культуру народа, гражданское общество и правовое государство.
   Без этих институтов свобода - лишь пышное и громогласное политическое суесловие, пустая декларация партийных краснобаев, обязательный и безжизненный атрибут разнообразных предвыборных программ. Свобода при таком обильном и безответственном словоблудии блекнет и меркнет, превращаясь в бесцветное и бесстрастное, затасканное и заезженное политиками общее место. И как тут не вспомнить справедливое замечание одного государственного деятеля о том, что общие места богословских споров вышли из моды, их заменили общие места в политике. Свобода, разумеется, не заслужила подобной участи.
   Принцип разделения властей - важнейший принцип конституционного права, который вкупе с другими общепризнанными принципами и нормами международного права представляет собой основы конституционного строя правового государства. Как ни парадоксально, но этот принцип нашёл наибольшее воплощение в жизнь не в парламентской Великобритании - стране своего исконного происхождения, а в президентской Америке - стране эмигрантов и изгоев всего мира. И всё это благодаря мужеству, стойкости и приверженности свободе эмигрантов из Англии. Как заметил в уже упоминаемом выступлении в парламенте Канады Уинстон Черчилль, "мы бы не преодолели столь длинный и трудный путь через бесконечную вереницу веков, через глубокие океаны, через высокие горы, через бескрайние прерии, если бы были мягкотелыми и слабодушными". Таким образом, Черчилль - представитель исторической родины многих созидателей США - воздал должное мужеству, последовательности и непреклонному характеру своих бывших соотечественников.
   Английские эмигранты не увезли, конечно, родину на подошвах своих башмаков, что так заботило знаменитого французского революционера Жоржа Дантона, но они вывезли в своих сердцах другие, не менее славные ценности - достоинство, идеи демократии, свободы и справедливости. Сохранив страсть к свободе в своей душе и воплотив её в реальную жизнь, они создали свои новые и благословенные судьбой Отечества - Соединенные Штаты Америки, Канаду, Австралию и Новую Зеландию.
   Секрет благополучия всех этих стран, на наш взгляд, коренится в уникальной культуре достоинства, свободы и прав человека, которую породила и передала в достояние всей западной цивилизации Англия. Не все эмигранты и не из всякой страны могут похвастаться столь бесценным багажом, вывозимым с собой наряду с тем жалким скарбом, который позволили им вывезти правительства стран исхода. Наиболее позорными и низкими были правила отъезда из СССР, запрещавшие, как известно, забирать с собой заслуженные кровью и потом боевые и трудовые ордена и медали, трудовые книжки и пенсионные удостоверения, денежные сбережения более чем 150 долларов США на душу отъезжающего и т.д.
   О некоторых особенностях эмиграции из СССР поведала в своих мемуарах премьер-министр Израиля Голда Меир: "Как теперь известно уже многим, храбрые советские евреи, отважившиеся подать заявление на выезд в Израиль, как правило, ждут разрешения годами. И когда его, наконец, дают, то никакого предварительного извещения не бывает. Приходит повестка, что получатель должен выехать из СССР в течение недели или, самое большое, десяти дней. Были, разумеется, и исключения: некоторым евреям говорилось, что если они хотят уехать, то они должны сделать это в течение нескольких часов. Но обычно будущим эмигрантам дается несколько дней на сборы и они должны за это время уложить, провести через таможенный досмотр и отправить то, что им разрешается увезти в Израиль; купить билеты; отказаться от советского гражданства... И еще пройти через кучу формальностей да еще найти время, чтобы попрощаться с людьми, с которыми уже, вероятно, не придется встретиться никогда в жизни. Обычные эмигранты из других стран уезжают не так; это бесчеловечно и непорядочно - но только так, лишь как высылаемые преступники, могут советские евреи покинуть Советский Союз". Представляется, что слова "бесчеловечно и непорядочно", как никакие другие, точно характеризуют всю политику СССР к человеку. Соответственно, этот же принцип стал главенствующим и во взаимоотношениях между людьми в быту, на работе, в общественной жизни советской державы.
   Очень характерный пример безпредельного господства такового принципа, который по сути стал универсальным в общественной и государственной жизни СССР, привёл в упомянутой книге В.А. Коротич. В частности, он поведал: "В чем только меня не обвиняли! В дворянском происхождении и тайном еврействе, даже в принадлежности к какой-то масонской ложе. Самое главное, что расплачиваться приходилось за глупости нелюбезных мне отцов российского Октябрьского переворота, введших в начале тридцатых годов паспорта с пресловутой пятой графой. Принцип, по которому за нами закреплялась национальность, был биологическим, расистским: по папе и маме. Разве что не измеряли черепов по гитлеровскому примеру, хоть самые экстремальные придурки вроде генерала Макашова или активистов "Памяти", судя по всему, готовы и к этому. Суперпатриотические российские издания увлеклись расшифровкой псевдонимов и, если уж поминали большевика Троцкого, то сообщали, что на самом деле он Бронштейн, да еще и Лев Давидович, а лидер меньшевиков Мартов - и вовсе Цедербаум. Евреев заставляли быть таковыми, насильно сгоняли в негласные, но выгороженные гетто, только что шестиконечных звезд на куртки не пришивали. Стыдно и больно было глядеть, как из страны выталкиваются, уезжают люди русской, украинской, грузинской культуры, дети еврейских матерей, никогда не бывавшие в синагогах, не знавшие ни иврита, ни идиша. Вдогонку им улюлюкала мордатенькая шпана, люди, родившиеся от славянских родителей, но не сделавшие для своей биологической родины и сотой доли того, что совершили "выдавленные" ими из квартир, уходящие неизвестно куда хорошие люди. Штампователи пятой графы в паспортах, строители новых гетто продолжали атаки, начатые их предшественниками на сломе веков, когда народные гнев и тоску провокаторски разряжали в еврейских погромах".
   Как ни парадоксально, но вынужденные покинуть родину советские евреи не испытывали взаимной этнической ненависти к своим бывшим соотечественникам. Так, в своей первой депеше в качестве первого (после распада СССР) российского посла в Израиле А.Е. Бовин сообщал в МИД России, что "несмотря на то, что антисемитизм в СССР долгое время был почти официальной политикой, несмотря на мытарства, унижения, оскорбление человеческого достоинства, которые испытал каждый еврей, желающий уехать из нашей страны, - несмотря на всё это в Израиле сохраняется... доброе, благожелательное отношение к России и к русским".
   Однако, как уже не раз упоминалось выше, в СССР грубейшим образом попирались достоинство, свобода и права человека далеко не только евреев. Просто они оказались традиционно наиболее уязвимой частью полиэтнического населения империи. Вместе с тем, как уже не раз отмечалось в этой книге, значение свободы в том или ином обществе определяется не столько тем в какой степени она попирается власть предержащими, сколько тем, насколько за неё готов сражаться народ. Подлинное отношение к свободе со стороны разно племенного населения советской империи весьма образно описал А.И. Солженицын: "Нет, силён бес! Отчизна советская такова: чтоб на сажень толкнуть её глубже в тиранию, - довольно только брови нахмурить, только кашлянуть. Чтоб на вершок перетянуть её к свободе, - надо впрячь сто волов и каждого своим батогом донимать: "Понимай, куда тянешь! Понимай, куда тянешь!"". Население с таким отношением к свободе по определению не способно создать государство, которое могло бы обеспечить права своих граждан. В свою очередь граждане в роковую минуту для подобного государства оставляют его на произвол судьбы. Именно этими обстоятельствами, на мой взгляд, объясняется крах Российской империи в 1917 г. и распад СССР в 1991 г. Подобные державы не воспринимается в качестве своего Отечества. Как же тут не согласиться с французским философом Полем Гольбахом (1723-1789), который некогда вполне справедливо заметил, что там "где нет свободы, там нет Отечества". В этом случае люди пытаются выстроить или найти новое.
   Особенности страны исхода, как правило, предопределяли и дальнейшую судьбу эмигрантов: бедные, но сохранившие чувство собственного достоинства и традиции свободы выходцы из Англии, Ирландии, Германии, Франции в жесточайшей конкурентной борьбе добивались доминирующих позиций в бизнесе, политике, юриспруденции; бедные, но при этом униженные и оскорблённые выходцы из царской России, СССР - максимум в сфере искусства, науки или бытового обслуживания. Например, в отношении украинцев на это обстоятельство обратил внимание второй Президент Украины, заметивший, что "за границей украинцы по сравнению с местными живут в целом хуже. Это бросается в глаза в США, в Канаде. Максимум, которого достигает там украинец, - это, за редкими исключениями (такими, как бывший генерал-губернатор Канады Рамон Гнатишин), - уровень среднего класса". Хронические унижения, оскорбления и страх, которые преследовали людей в стране исхода, выталкивали их за пределы родины с такими душевными ранами, которые приходилось зализывать на протяжении всей последующей жизни. Сражение с этими нравственными и психологическими травмами не позволяло на равных участвовать в конкурентной борьбе за место под солнцем чужбины.
   Путь к свободе - в политической борьбе, жизнь свободы - в институтах конституционного права. Подобная диалектика свободы позволяет говорить о её несомненной двойственной природе, в которой, наряду с вышеупомянутой политической доминантой, со всей очевидностью прослеживается и столь необходимая ей правовая основа. Правовая основа свободы обеспечивается институтом основных прав человека.
   В понятийной связке - свобода и права человека - исходной и базовой, с исторической точки зрения, выступает категория "свободы", появившаяся, по утверждению некоторых правоведов, ещё в Древнем Шумере, царь которого в далеком XXIV веке до н.э. подарил "свободу" своим подданным. Каждый народ на разных этапах своей истории по-разному переживал и толковал своё восприятие свободы. Так, в России в силу её специфической истории утвердилось восприятие свободы в качестве права беспрепятственно покинуть своё место преимущественного пребывания. Этот вывод в определённой степени нашёл своё подтверждение в трудах отечественных историков, которые заметили, что в Российской империи всегда бытовало отличное от западного мира понимание свободы: не как права творить и утверждать свои ценности, а как право уйти, ничего не оставляя после себя. Заметим: не борьба за свободу, а её поиск на новом месте обитания стал отличительной чертой национального характера большинства населения империи. Последнее, очевидно, и стало одной из основ традиции невежества, у которой со всей очевидностью открылось некое второе дыхание в процессе отечественной приватизации: уйти, уехать, эмигрировать, прихватив с собой чужое - общенародное - добро, ничего при этом не утверждая и, разумеется, не созидая. У этой традиции, если внимательно присмотреться, не только глубокие корни, но и весьма ядовитые побеги.
  Толковый словарь знаменитого российского языковеда Владимира Ивановича Даля (1801-1872) определяет свободу как "свою волю, простор, возможность действовать по-своему, отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воле". Очевидно, что подобное понятие свободы, сложившееся в отечественной истории и ставшее частью менталитета нашего населения, в полной мере отдает своеволием, легко переходящим в произвол без границ, без ответственности, без каких-либо табу посягать на чужое достоинство, имущество и жизнь. Как едко заметил по сему поводу один отечественный сатирик: наша свобода напоминает ему светофор, у которого все три цвета горят одновременно. Свобода в таком понимании может в любой момент обернуться ничем не ограниченным разгулом насилия, бесчинств и разрушений по отношению к установленному порядку и соблюдающим его приверженцам. Такой свободой можно было бы наслаждаться, разве что прогуливаясь по вымощенным благими намерениями дорогам Дантова ада. Да и там, вероятно, необходимо соблюдать особые меры предосторожности, чтобы не попасть вне очереди в близкипящий котёл, любезно обслуживаемый твоими соседями, коллегами, однокурсниками, единоверцами, сопартийцами и другими категориями весьма услужливых соотечественников по аду. Здесь даже злой гений автора знаменитой книги "Государь" Никколо Макиавелли выглядел бы жалким дилетантом.
  Но даже теоретический макиавеллизм не в силах был предвидеть тот разгул террора, который несла в себе только одна Великая французская революция. Вероятно, это одна из причин, почему практический ум Наполеона позволил ему обронить следующую реплику: "Я перечитываю Макиавелли всякий раз, когда позволяют мои болезни и занятия, и всё более убеждаюсь, что он - профан". Но и тот и другой, как говорится, перевернулись бы в гробу, если бы узнали о мучениях и унижениях несчастных обитателей огромной человеческой резервации под названием Архипелаг ГУЛАГ.
   Изуверское понимание свободы во всей его разнузданности и бесчеловечности явил всему миру большевизм - единственный узнаваемый и вызывающий ужас во всем мире продукт отечественного производителя. Ни художественному гению, творцу бессмертного полотна "Сон разума рождает чудовищ" Франциско Гойя (1746-1828), ни гениальному писателю-провидцу, автору "Бесов", Ф.М. Достоевскому не хватило бы творческой фантазии, чтобы обрисовать картину разрушений собственной культуры, религии и государственности, массовых убийств своих соотечественников, на которые с небывалым фанатизмом и воодушевлением пошло преступное население большевистской империи под руководством своих главарей. Большевизм по своей политической природе явился ярким примером злоупотребления словом "свобода", осуществлённого невежественными, агрессивными и жестокосердными людьми. Большевизм - это жуткое психопатологическое, идеологическое и институциональное проявление свободы в её стихийном подкорковом национальном восприятии и проявлении, подобно тому как итальянское - прорвалось в фашизме, а немецкое - в нацизме.
   Подобное восприятие свободы население царской России с готовностью продемонстрировало ещё в годы первой русской революции 1905-1907 гг. Так, описывая события тех лет, генерал-лейтенант российской императорской армии, будущий президент Финляндии Карл Густав Маннергейм вспоминал: "Новообретенная "свобода" воспринималась очень просто: военные полагали, что могли делать всё, что им заблагорассудится... Вокзалы и железнодорожные депо находились в руках бунтующих солдат. Само слово "свобода" в эти дни служило паролем. Коменданты вокзалов были беспомощны, а тех, кто пытался навести порядок, расстреливали". Иными словами, уже тогда сутью большевистского понимания свободы стало право делать всё, что заблагорассудится толпе, и, в первую очередь, расстреливать тех, кто пытался навести порядок. С тех пор порядок и всё, что было с ним связано, стали главным врагом подданных большевистской державы.
   Беспредельная "свобода" упразднять свободу и жизнь других людей не может именоваться иначе, как бесовщиной. Цепная реакция такой бесовщины-свободы пошла гулять по миру с легкой руки населения Российской империи: именно из её большевистского естества, а не её царского, монархического устройства. Как отмечал уже известный нам историк Д.П. Кончаловский, "не царизм виноват в отсутствии свободы, а люди, не умевшие её для себя создать и потому сделавшие царизм необходимым...". Далее историк обратил внимание на то, сколь мало людей и народов показали умение пользоваться свободой, сделать её благодетельной основой своего общественного быта. Из великих государств нового времени в качестве назидательного примера он привёл лишь Англию, задавшись при этом вопросом: "но и в ней была ли свобода всегда только благом?". Каждому народу, пока его естественная среда и его психология остаются теми же, очевидно, фатально предназначена определённая форма общественно-политического быта. В итоге историк пришёл к неутешительному заключению: "Очевидно также, что свобода, самоопределение, самоуправление - не для русского народа. Ибо на всём протяжении своей тысячелетней истории он не сумел развить и упрочить возникавшие в его среде зачатки свободы и общественной самодеятельности...".
   Согласимся с историком. И как это ни печально, но необходимо признать, что бесчеловечный, вооружённый до зубов тоталитарный режим СССР - это прежде всего историческое творение населения страны, а затем уже вышедших из его недр вождей пролетарской революции. В те лихие времена вождями суждено было стать только тем, кто оказался способным удовлетворить глубинные инстинкты народа. Столь пристальное внимание, уделяемое большевизму в настоящей книге, объясняется тем, что, по нашему мнению, он вовсе не канул в небытие, а продолжает и поныне жить в душах нашего населения как непременная составляющая его менталитета, проявляясь вовне при каждом удобном случае, каждый Божий день. Вот почему всё, что мы вспоминаем о Советском Союзе, - это не более чем историческая иллюстрация менталитета наших соотечественников в худшем, большевистском смысле этого слова.
   Вопросы толкования сути свободы всегда отличали демократический мир от советской "империи зла", которая устами одного из своих самых выдающихся иезуитов от юстиции - А.Я. Вышинского утверждала: "Нас нельзя сбить с нашей позиции демагогическими криками и вcхлипываниями о том, что нельзя, мол, ограничивать человеческую свободу, права человека. Нет, можно, если эта свобода используется в ущерб общественному благу, интересам народа". Те, кто знаком с подлинной биографией самого зловещего Прокурора СССР и его коллег по охране "общественного блага", хорошо знают, как под интересами народа мастерски камуфлировалась неприкосновенность правящего режима большевиков и его самых правоверных и, одновременно, подлых жрецов. Выступления этого выдающегося представителя советского прокурорского "красноречия" изобиловали такими словами, как "мразь", "вонючая падаль", "навоз", "зловонная куча отбросов", "поганые псы", "проклятая гадина". Эти слова без всякого стеснения адресовались невинным и беззащитным людям, которые по воле злого жребия попадали в немилосердные жернова советского "правосудия". Этот герой обвинительных речей, которые неизменно заканчивались требованием смертной казни, в своем идеологическом доктринерстве был отнюдь не одинок.
   Под его словами со спокойной совестью мог бы подписаться его единомышленник и коллега, министр юстиции Италии Альфредо Рокко (1875-1935), главный идеолог итальянского фашизма, который утверждал: "Однако мы не признаем такого "билля о правах", который ставит личность выше государства и позволяет личности противостоять обществу. Наша концепция свободы заключается в том, что личности должны быть предоставлены условия для развития в интересах государства, ибо отдельные люди - эти недолговечные и бесконечно малые частицы сложной и непреходящей жизни общества - своим нормальным развитием обеспечивают развитие государства". Историческая практика показала, что в понимании свободы и прав человека между фашизмом, нацизмом и большевизмом больших различий обнаружить не удалось. Все три исторические формы безумия человечества - назидательный урок произвольной интерпретации такого сложного и многомерного явления, каким является свобода. О трагических итогах подобной интерпретации свободы на бескрайних просторах бывшего СССР весьма убедительно свидетельствует число загубленных им невинных душ, причём далеко не только на территории своей большевистской вотчины.
   Свобода становилась желанной путеводной звездой лишь для тех, кто наиболее остро переживал ущемление своего человеческого естества. Для этих людей свобода - вовсе не красочные фрески, не веселые лубочные картинки и не яркая театральная афиша. Она - своеобразный защитный слой, некий нимб вокруг бесценного ядра, каковым является человеческое достоинство. Достоинство - критерий и истинная мера свободы. И вечная борьба за неё, по сути, есть не что иное, как нескончаемый бой за достоинство человека. Свобода - это реальная политическая власть для его защиты. Потому первейшее требование апостолов свободы - это контроль над властью. Но контроль над властью должен быть под контролем людей, обладающих политической культурой, в противном случае всех неминуемо подстерегает хаос правового беспредела. Ужасы Великой французской революции и Октябрьского большевистского переворота - прямое тому подтверждение и предостережение.
   Свобода - это не просто некое политическое состояние, при котором торжествует принцип что хочешь, то и делай. Свобода - это историческая способность народа воспользоваться благоприятными политическими условиями с целью созидания и утверждения общечеловеческих ценностей во всех сферах человеческого духа и бытия на отведённой ему исторической судьбой территории. И политика - важнейший инструмент достижения подобной цели. Так, Вацлав Гавел в своем известном эссе "Политика и совесть" (1984 г.) писал: "Мы говорим о политике как об одном из способов поиска и обретения смысла жизни, умении сохранять его, служить ему; о политике как о претворенной в жизнь нравственности, как о служении истине, наконец, как о гуманной и органичной заботе о ближнем, руководствующейся гуманными критериями". Подобная интерпретация понятия политики полностью отвечает подлинным духовным ценностям западной цивилизации и, соответственно, пониманию свободы в правовом государстве. При этом слова Гавела в качестве политика, как уже упоминалось, не расходились с его делами в качестве государственного деятеля на посту главы державы. Только при осуществлении подобной политики создаются условия полноценного сотрудничества государства и гражданина, самореализации и самоотдачи последнего во благо ближнего, вне зависимости от его этнического происхождения, религиозной принадлежности или языкового предпочтения. В этом смысле философия достоинства должна стать политикой, религией всех живущих на земле.
   Политика как служение благу и счастью своих сограждан, а не как инструмент слежки, психологической травли и физических преследований, уголовных репрессий и налогового прессинга, утверждения этнической и языковой монополии - единственный способ управления государством, адекватный принципам философии достоинства человека. Благоденствие, процветание и развитие сопутствует, как правило, тем державам, в которых была сформирована правовая культура и политическая атмосфера, способствующая появлению, укоренению и поощрению свободы. О создании такого общества, например, в СССР мечтали многие его граждане. И кто знает, как сложилась бы судьба этой огромной страны, если бы в итоге в ней восторжествовали общечеловеческие ценности вместо потерявшего в глазах его населения всяческую ценность агрессивного, бездумного и безумного большевизма. На эту тему, в частности, писал уже не раз упоминавшийся на страницах настоящего издания генерал П.Г. Григоренко: "Люди любят правду, благородство, честность и увлеченно следуют примеру смелой, мужественной борьбы за справедливость и добро, против зла, лжи и обмана, в защиту слабых и гонимых, против всяческого произвола. Значит всяк, кто может, обязан открыто подавать пример, и армия мужественных, честных и справедливых будет расти". Мечтам людей, подобных автору приведенных строк, не суждено было сбыться: в СССР, как известно, была создана армия лишь тех, кто мог нещадно давить инакомыслящих: партия, комсомол, спецслужбы, вооруженные силы, советская "общественность", наконец. Поэтому и неизменным кумиром подобной армии хранителей традиции невежества был, есть и, вероятно, ещё долго будет оставаться Сталин, а также его правоверные ученики, сторонники и последователи. СССР тем самым преподал урок всему цивилизованному миру: не будет уважения к достоинству человека - не будет и мира на земле.
   В уже упоминаемой лекции, посвященной правам человека, Папа Римский Иоанн-Павел II отметил: "Человек наиболее полно реализуется в самоотдаче... Если изъять из понятия свободы человека эту сторону, исключить идею принесения человеком себя в дар другим, такая свобода может стать опасной... Если мы не можем принять программу нашей жизни как служение, принесение себя в дар, свобода может перерождаться в своеволие". Иными словами, свобода отнюдь не является внешним условием проявления кем-либо всякого своего естества и уж во всяком случае не такого, которое посягает на достоинство другого человека, этноса, народа, что само по себе уже предтеча конфликта, розни, войны.
   Роль непогрешимого инструмента, позволяющего провести черту, отделяющую свободу от произвола, как раз и призвано выполнять Право. Оно - единственный надежный путеводитель по темным лабиринтам истории человеческой души. Там, где люди смогли добиться свободы, защитить и сохранить её правовыми средствами, там создается политическая основа, атмосфера для утверждения и верховенства Права. В реальности человек, этнос, народ становятся полноценными субъектами Права лишь тогда, когда защита достоинства и свободы осуществляется политическими средствами, основанными на многолетней правовой традиции. История внутренне-государственной политики Англии и США - классический пример подобного политического развития.
   Важнейшей гранью свободы является умение человека, народа воспользоваться отсутствием каких-либо непреодолимых политических препятствий ради созидания гражданского общества, правового государства, рыночной экономики, атмосферы справедливости и солидарности. В итоге свобода - это правовое состояние, которым могут воспользоваться только люди, обладающие культурой достоинства, тягой к развитию и созиданию.
   Свобода - основное условие созидания. А созидать можно по-разному: можно сотворить оружие массового уничтожения с целью шантажа и угроз другим странам, а можно созидать высокие технологии с целью сохранения и приумножения общечеловеческих ценностей, распространения философии достоинства по всей планете, чем усердно ныне пытаются заниматься ООН, Совет Европы и другие международные организации правозащитного предназначения. Очевидно, что без мощного нравственного потенциала сия деятельность изначально была бы обречена на провал. Посему в любом случае и при любых обстоятельствах свобода непременно должна быть обеспечена неким "золотым запасом" морали и человечности.
   Без определённого уровня нравственной культуры свобода обречена на забвение в любом обществе. Как справедливо утверждал французский политический мыслитель, правовед и государственный деятель, автор знаменитой книги "Демократия в Америке" Алексис де Токвиль (1805-1859), "царства свободы нельзя достичь без господства нравственности". Вот почему на протяжении всего повествования упорно проводится мысль: свобода войдёт в сердца нашего народа только вслед за нравственностью, духовностью, доброжелательностью, благородством и никоим образом в ином случае. При подобном подходе свобода предстает перед нами как необходимое условие духовного, нравственного и правового развития народа. Поэтому свобода - удел лишь той державы, которая стремится к благоустройству жизни всех своих граждан, вне зависимости от их расы, этнического происхождения, религиозной принадлежности, языка общения и прочих подобного рода признаков. Народ, лишенный такой правовой культуры, оказывается во власти анархии, хаоса, произвола, смуты, гражданской войны, но отнюдь не свободы.
   Свобода - это способность посредством государства обеспечить такой правовой порядок, который гарантирует людям безопасность от смуты, от разрушительной анархии, от бесчинства агрессивной толпы. Знаменитый французский историк и государственный деятель Франсуа Гизо (1787-1874), подводя итоги своей политической карьеры, писал: "Я поочередно защищал свободу от абсолютной власти и порядок от революционного духа - два великих дела, в сущности составляющих одно, ибо вследствие разделения их каждое из них гибнет одно за другим". В таком амплуа свобода выступает как некая пограничная зона между абсолютным произволом толпы и беспредельным абсолютизмом одного лица. Свободный разгул толпы в действительности ничуть не лучше безмятежно разгуливающего по останкам свободы авторитарного правителя. И в подобном историческом ракурсе безумная толпа - такая же угроза свободе, как и любой умный деспот. Неспособность провести тонкую грань между первым и вторым - подлинная беда подданных бывшей советской империи. Как мы видим, свобода, также как и достоинство, далеко не столь простое явление, чтобы его можно было отразить в какой-нибудь одной статье основного закона страны.
   Те народы, которым посчастливилось первыми испытать на себе все тяготы борьбы за достоинство и свободу человека, первые же и вкусили сладость сих благ. Они по праву истории стали законодателями и лидерами в области политического и экономического развития. А открытые ими истины стали прописными для многих конституций мира, особенно последнего поколения. В качестве примера швейцарцы могут с гордостью привести следующие строки: "Свободен лишь тот, кто использует свою свободу, и что сила народа измеряется благом слабых" (из Преамбулы Союзной конституции Швейцарской Конфедерации от 18 апреля 1999 г.). К слову сказать, Швейцария не случайно именуется старинной гаванью гонимых ревнителей свободы. В своё время эта страна служила местом сбора уцелевших остатков всех неудавшихся европейских революций. Её кантоны гордились своим старинным святым правом убежища для политических изгнанников и религиозных изгоев. Эта страна, где издревле уважали свободу и достоинство человека, и поныне является образцом этнического, религиозного и языкового плюрализма и терпимости.
   Как уже упоминалось выше, свобода не существует в отрыве от своего политического бытия. Смысл политики в свободе, а свобода реализуется, прежде всего, посредством многообразных политических действий, направленных на созидание человеком комфортного для него общественного бытия. Посему политическая свобода развертывается перед человеком как зона его безопасного обитания, психологическое поле и духовный ареал для творческого самовыражения и дальнейшего развития.
   Свобода - это политическая атмосфера, в которой человек может без ущерба для своего психического здоровья жить и самоутверждаться как полноценная личность. Свобода - подлинный мотив любого демократического процесса. Без потребностей людей в свободе не было бы и политики в современном смысле этого слова. С другой стороны, именно в политике находит своё разрешение извечное противоречие между свободой власти и свободой индивида. Право - это, по сути, перманентный поиск баланса между первым и вторым. Перекос в сторону первого дает авторитаризм, второго - охлократию. Авторитаризм, как известно, может быть просвещённым, а охлократия - извращённой. Выбор в любом случае - за народом. Закономерности и диапазон того или иного исхода - удел политики. Демократия нуждается в просвещённом демосе, охлократия - в толпе, воинствующем охлосе, роковыми примерами чего стали российский большевизм, итальянский фашизм, немецкий нацизм. Демократия при этом состоит вовсе не в том, чтобы все вопросы решать большинством голосов, а в том, чтобы уважать и защищать права тех, кто остался в меньшинстве, даже если это всего один человек и даже если этот человек - несмышленый ребёнок.
   Свободы добиваются лишь те люди и народы, которые умеют за неё сражаться, а затем отстаивать и беречь как зеницу ока. Любое правительство, как правило, выступает против свободы своих граждан. Политическая история человечества свидетельствует: свобода никогда не исходила от государства; она всегда итог победы граждан в борьбе за ограничение полномочий правительства посягать на их права и привилегии. Как заметил по этому поводу 3-й президент США Томас Джефферсон (1743-1826), "и какая страна может сохранить свои свободы, если ее правители не получают время от времени предупреждения о том, что её народ хранит свой дух сопротивления?... Дерево свободы необходимо поливать время от времени кровью тиранов и патриотов. Это его естественное удобрение". Политическая борьба - необходимая предпосылка и основная гарантия достижения, сохранения и защиты свободы. Однако в зависимости от применяемых средств политическая борьба приводит к различным результатам.
   Как известно, сражаться с несправедливостью можно по-разному: по-большевистски - убивая, громя и грабя, а можно - цивилизованно, принимая фундаментальные конституционные акты, убеждая население поддержать их на референдуме. Только в результате бессилия конституционных мер возникает естественное право на вооружённое сопротивление тирании. В нашем понимании политическая борьба - это не этнические погромы и убийства, грабежи и разбойничьи набеги, разрушение храмов и изнасилования. Нет, политическая борьба - это, прежде всего, борьба за достоинство, свободу и права человека, за конституцию, за высокую правовую культуру в стране.
   Вспомним, например, как принималась Конституция США. Известно, что с целью добиться поддержки со стороны населения крупнейшего штата страны - штата Нью-Йорк - три видных американских государственных деятеля - Джеймс Медисон (1751-1836), Александр Гамильтон (1755-1804) и Джон Джей (1745-1829), объединив свои усилия под общим псевдонимом "Публий", с октября 1787 по май 1788 года опубликовали в нью-йоркских газетах цикл из 85 статей, посвященных основным положениям грядущего основного закона федеративного государства. В них авторы привели философское обоснование новой конституции, её основных норм и принципов. Эти статьи вошли в историю под обобщенным названием "Федералист", либо, как их ещё называют в литературе, "Федералистские бумаги", или "Федералистские письма". Приведённое - классический пример уважительного отношения политиков к мнению своих граждан, которое в итоге становится надежной основой суверенитета народа и независимости соответствующей державы. Свобода в западном смысле этого слова стала мощнейшим инструментом развития США.
   Подобный исторический опыт позволил 40-му президенту США Рональду Рейгану утверждать: "Америка добилась ведущей роли в мире по причинам нашей мощи, а также благодаря тем ценностям, которые характерны для нашего общества: это свободные выборы, свободная пресса, свобода вероисповедания, свободные профсоюзы и, что превыше всего, свобода личности и отказ от государственного произвола. Эти ценности - фундамент нашего могущества". По большому счёту, свобода - это великое искусство жить в одном доме, работать в одном коллективе, сосуществовать в одном государстве, осознавая полную и безусловную защищенность своего достоинства и достоинства всех своих соотечественников. В соответствии с этой концепцией, свобода предполагает всестороннее развитие личности и максимальную реализацию ее возможностей, обеспечивая при этом полную гарантию невмешательства других людей и государства в пространство их приватной жизни.
   Идеи свободы, для того чтобы стать реальностью, должны проникать в плоть и кровь ребенка с молоком матери, утверждаться в действиях и поступках отрока, выступать основой созидательной деятельности зрелого мужа. Только тогда свобода конституируется в качестве принципа организации гражданского общества, рынка и государства. Только при таком подходе свобода становится сквозным и определяющим принципом чувств, мышления и поведения, т.е. образом жизни народа. Ибо, как отмечал Жан-Жак Руссо, "свобода не заключается ни в какой форме правления: она находится в сердце каждого свободного человека". А для последнего нужна сущая малость: всегда оставаться человеком (а не только представителем того или иного этноса), любить свободу (и не только для себя и своего этноса) и иметь сердце (способное радостно забиться не только при виде денег).
   Свободу не следует при этом сводить к банальной свободе выбора. В некоторых странах последнее очень часто принимает форму вопроса: когда, кого, кому и за какую цену предать? Свобода выбора может обретать и иные низменные формы: раб тоже мечтает о выборе и не только... нового хозяина. Как писал Фазиль Абдулович Искандер (1929-2016): "О чем мечтаешь, раб?
  Хочу заняться дельцем: Хозяина убить и стать рабовладельцем". А ведь свобода как раз и заключается в том, чтобы не было предательств (ни явных, ни мнимых), ни господ, ни рабов (ни явных, ни тайных), чтобы все люди зависели только от законов, которые они принимают во имя блага всех своих соотечественников. Все равны в своём достоинстве, свободе и правах перед законом и судом.
   Особая тема - свобода творчества. Таланты как двигатели прогресса рождаются в любом обществе, но по-настоящему расцветают только в атмосфере свободы, поскольку только в таком обществе они могут претендовать на истинное признание и воплощение в жизнь своих трудов. Английский политический деятель Джон Мильтон (1608-1674) утверждал: "Свобода - вот кормилица всех великих талантов". Общество деградирует, если не получает творческих импульсов от отдельных индивидов, индивидуальность гибнет без полноценной поддержки общества. И в этом отношении свобода всех - залог свободы и благополучия каждого, в том числе и гения. Ибо каждый учёный, инженер, писатель, художник и любой иной творец наиболее полноценно может созидать только в атмосфере уважения к своей личности и творческой индивидуальности.
  Уровень благоденствия нации в конечном итоге зависит от уровня благополучия наиболее порядочных, духовно богатых и одаренных талантами её представителей. В умении бережно относиться к творческой индивидуальности, как ни в чём ином проявляется уровень развития нации. Способность беречь интеллект своего народа - залог его места в истории. Отсутствие этой способности нередко предопределяет дальнейшую и, как правило, трагическую судьбу недальновидного сообщества людей. Те же из них, которые под лозунгами интересов народа, государственной безопасности, революционной целесообразности преследовали, травили, изгоняли и в конце концов извели свою мыслящую интеллигенцию, элиту духа, - обрекли себя впоследствии на политическое рабство, духовную нищету и в итоге на жалкое прозябание на обочине истории. Французскому мыслителю Пьеру Прудону (1809-1865) принадлежит пророческое замечание: "Народ, который думает, что может защитить свою свободу, лишь систематически изгоняя самых даровитых граждан своих, наилучшим образом служивших ему, тем самым доказывает, что он не достоин свободы". Особенно прискорбно, когда даровитые граждане изгоняются из страны, в которой каждый культурный человек буквально на вес золота.
   Приведённое никогда не понимали правители большевистской державы, которые неизменно рассматривали таланты, интеллигентность и неординарность личности как скрытую угрозу своему режиму. Потому изгнание носителей этих качеств из страны отождествлялось с защитой "национальных" интересов. Примером такого остракизма (изгнания граждан государством по политическим мотивам) является история принудительной депортации из большевистской России в 1922 г. более 200-сот наиболее видных философов, писателей, историков, правоведов и других представителей российской интеллигенции. Предпосылкой для этой беспрецедентной в истории человечества акции стало письмо главы правительства большевистской державы В.И. Ленина главе советской охранки - Государственному политическому управлению при НКВД РСФСР (ГПУ) - Ф.Э. Дзержинскому от 19 мая 1922 г.: "Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим... Надо поставить дело так, чтобы этих "военных шпионов" изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу". С этого момента большевистская империи, по сути, уже была обречена на историческую гибель. Ибо нет будущего у государства, которое начинает свой путь в истории с систематического "излавливания" и "высылки" наиболее умных и образованных, талантливых и порядочных представителей народа.
   Пароходы Oberbürgermeister Haken /"Обербургомистр Бакен"/ (29-30 сентября) и Preussen /"Пруссия" / (16-17 ноября) рейсом из Петрограда в Штеттин (Германия), на которых цвет нации принудительно покидал свою многострадальную родину, вошли в историю под обобщенным названием "философского парохода". Хотя в целом процесс изгнания продолжался на пароходах из Одессы и Севастополя, а поездами из Москвы в Латвию и Германию. Среди изгнанных наиболее видное место в российском обществе занимали: ректоры Московского и Петербургского университетов М.М. Новиков и Л. П. Карсавин; философы - Н. О. Лосский, П.А. Сорокин, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, Ф. А. Степун, Б. П. Вышеславцев, И. А. Ильин, С.Л. Франк; историки и архивисты - С. П. Мельгунов, В. А. Мякотин, А. А. Кизеветтер, И. И. Лапшин Н.А.Рожков, А.Ф.Изюмов, П.А.Сороков, Н.М.Коробков; литераторы и публицисты - Ю. И. Айхенвальд, А. С. Изгоев-Ланде, М. А. Осоргин, А. В. Пешехонов. По некоторым данным среди изгнанных оказалось 45 врачей, 41 профессор и педагог, 30 экономистов, агрономов и кооператоров, 22 литератора, 16 юристов, 12 инженеров, 9 политических деятелей, 2 религиозных деятеля, 34 студентов. По сути, эта варварская акция положила начало интеллектуальному и нравственному геноциду российской интеллигенции в большевистской империи, что со всей очевидностью сказалось на дальнейшем трагическом бытии её несчастного населения.
   По поводу сего акта интеллектуального вандализма А.М. Горький печально заметил: "Страна, лишившись своей интеллигенции, двигается вспять". Как оказалось, "вспять" - это очень мягкое выражение, точнее было бы сказать - страна покатилась в пропасть! По данным Лиги Наций, на 1926 г. после революции Россию покинули 1 миллион 600 тысяч человек - практически вся культурная и интеллектуальная элита страны. Тем самым, в полной мере сбылся печальный диагноз российского литературного критика и публициста Николая Александровича Добролюбова (1836-1861), о том, что Россия превратилась в "печальное кладбище человеческой мысли и воли".
   Но, как выяснилось несколько позже, указанным представителям российской интеллигенции несказанно повезло, поскольку оставшихся, потирая руки от нетерпения, уже поджидала немилосердная большевистская инквизиция. Часть из тех, кого не успел увезти "философский" пароход подхватил другой - "Печора", который 7 июня 1923 г. доставил на Соловецкие острова первую партию выжившей части интеллигенции Российской империи. С тех пор этот конвейер скорби, не останавливаясь, доставлял на "Адовы острова" цвет российской нации. Жертвами патологической ненависти простого люда к жрецам знаний, культуры и духовности пали "юристы, знавшие основы классического римского права с его презумпцией невиновности. Правоведов загоняли в Соловки, чтобы не мешали работать советским "судам революционной целесообразности". В лагеря попадали историки, знатоки классической истории, которую большевики перекраивали в угоду политической конъюнктуре. За колючую проволоку отправляли филологов - критиков новых советских правил правописания; офицеров, способных участвовать в восстаниях; священнослужителей всех конфессий - носителей идеологий, чуждых большевикам...
   В 1937- 1938 годах по разнарядке из Москвы были расстреляны 1800 заключенных. Палачи заводили узников в помещение, оглушали их ударом березовой палицы по голове, раздевали и связывали проволокой. Затем людей везли к ямам, выкладывали по пять тел в ряд, убивали выстрелами в голову, а помощники в это время подтаскивали к ямам следующих.
   Так были убиты философ и ученый П.А. Флоренский, реставратор А.И. Анисимов, изобретатель Л.В. Курчевский, адвокат А.В. Бобрищев-Пушкин, удмуртский просветитель К.П. Герд, идеолог панисламизма И.А. Фирдекс, цыганский король Г.П. Станеско, сестра милосердия Л.А. Соколова-Миллер, академик С.Л. Рудницкий, "служители культа" Ш.Г. Батманишвили, П.И. Вейгель, Д.Г. Воскресенский, С.И. Эроян, профессора П.П. Казаринов, П.И. Кикобидзе, Х.И. Гарбер, С.Ф. Васильев, Р.Н. Литвинов, исследователь В.М.Чеховский, детский врач Г.А. Тюрк, студент-юрист Г.Д. Марченко. Сотни имен. Ум, честь и совесть России, да и не только России" ("Новая газета" - No 10, 21.12.2009 г.).
   Концентрационные лагеря стали основным местом и дьявольским инструментом уничтожения российской интеллигенции. Особенно этими достижениями прославилась Колыма, где с 1934 по 1954 гг. располагались исправительно-трудовые лагеря ГУЛАГа с особенно тяжкими условиями каторжного труда заключённых. Как справедливо заметил российский писатель Анатолий Владимирович Жигулин (1930-2000): "На Колыме начался и закончился мор старой русской интеллигенции. В забоях с кайлом и тачкой, в стуже бараков, при жидкой баланде, умирали престарелые профессора, врачи, инженеры, писатели, артисты". Преимущественно таким способом большевистская держава, нещадно и не печалясь, расправилась с великим интеллектуальным достоянием Российской империи. Как обращал внимание А.И. Солженицын на особенности репрессивной практики карательных органов большевистской империи: "Брали слишком состоятельных, влиятельных, заодно и слишком самостоятельных, слишком умных, слишком заметных... И так население встряхивалось, смолкало, оставалось без возможных руководителей сопротивления. Так внушалось благоразумие, отсыхали прежние связи, прежние знакомства...". Вся дальнейшая история населения СССР в полной мере доказала, что не могут быть счастливы люди, которые ненавидят своих соотечественников только за то, что последние смогли сохранить в себе ум и знания, честь и совесть. Поскольку в результате подобной изуверской политики в стране весьма скоро обнаружился дефицит именно этих непременных свойств цивилизованной личности, то таковые с готовностью и без ложной скромности стали приписываться правящим партиям и их вождям, которые, по иронии судьбы, как раз и были начисто лишены этих бесценных качеств.
   Особенно ощутимо результаты повсеместной "интеллектуальной чистки" сказались на исторической судьбе Украины. При этом на безумную политику центра свой неизгладимый отпечаток наложила устойчивая местная традиция. Как справедливо утверждал один украинский журналист, "Украина, на мой взгляд, никогда не любила умных людей. По этой причине отсюда выехало много талантов. Примеров тому - огромное количество. Им здесь было неуютно, поскольку вокруг были те, у кого из-за собственной бездарности появляется неудержимое желание задушить талант других" ("Киевский телеграфъ". - No 38, 5.09.2006 г.). Сходной точки зрения придерживается и другой украинский журналист и писатель, который в ответ на вопрос коллеги о том, почему не возвращается на родину его знаменитый на весь мир друг, ответил: "Не нужен он своей родине. Украине вообще никто не нужен. Это её извечная проблема, все лучшие люди отсюда выдавливались. Посредственность всегда не потерпит рядом что-то выдающееся, великое. Здесь уже никого почти не осталось" ("Сегодня". - No 221, 9.10.2009 г.).
   Подобную ситуацию уже на своём личном примере в переписке со мной поведал В.А. Коротич. В частности, он вспоминал об отношении к себе украинских коллег, когда его почти в директивном порядке "приглашали" на работу в Москву: "Практически только Бажан и Загребельный были для меня искренними и важными собеседниками. Когда меня уже совсем забирали в Москву, я позвонил Павлу Загребельному и он сказал: "Едь отсюда, уезжай, если есть такая возможность, тебя здесь разорвут". Почти теми же словами сказал мне Яковлев, когда я кокетничал у него в кабинете: "Мы вас не раз спасали, я лично спасал, вы там чужой и раздражаете их своей независимостью, своим городским мышлением. Хотите - ни слова никто не скажет в вашу защиту и вас тут же разорвут в Киеве... (позже Яковлев сказал мне: "Как же вас хотели уничтожить в Киеве, но мы не дали...")". Что правда, то правда: где-где, но в Украине умели "разрывать" талантливых и независимых людей с "городским мышлением". В конце концов, практически всех представителей "городского мышления" таки выдавили из Украины. Те же, кому удалось чудом уцелеть, ныне ежедневно становятся очередной жертвой неистовых представителей партии этнической нетерпимости, о чём с завидной регулярностью транслируют СМИ "независимой" Украины, которые, кстати, тоже могут похвастаться тем, что стали независимыми от конкуренции с носителями "городского мышления".
   Действительно, если имперский центр не любил и выдавливал из страны тех незаурядных людей, которые по принципиальным соображениям не принимали его политику, то принципиальной политикой Украины стало выталкивание талантливых людей по одной только той причине, что Бог одарил кого-либо из них творческим началом в большей степени, чем остальных. Одно только это качество и делало отмеченных Божьей милостью счастливчиков несчастными жертвами традиционно завистливого и нетерпимого к талантам, к мыслящей интеллигенции очень специфического населения этой территории. На эту традиционную черту местечкового национального характера прямо и недвусмысленно обратила внимание украинский психолог в статье "Коллективный портрет", отмечая, что "надо признать, что мы генетически ненавидим интеллигенцию, буквально сознательно не взлелеяли ее такой, которую должен был бы иметь многочисленный европейский народ. А то, что стихийно засеялось, с намеком на интеллигентность, истребляем с тупой грубостью кирзака" ("Украинская правда", 12.11.2009 г.). Не соглашусь с автором только в одном: что мы вправе именовать европейским народом ту общность людей, которая уже на протяжении многих веков успешно истребляет свою интеллигенцию. Очевидно, что здесь мы сталкиваемся с проблемой, которая сугубо по ментальным причинам препятствует осуществлению конституционного права человека на свободу творчества. Этой свободы по определению не может быть в стране, где склонность к созиданию может стать угрозой для безопасности человека.
   Наиболее наглядно характерная для многих наших соотечественников зависть и нетерпимость к талантам проявилась в известном противостоянии между Героем Социалистического Труда, кавалером восьми орденов Ленина, трижды лауреатом Сталинской премии, украинским ботаником Трофимом Денисовичем Лысенко (1898-1976) и выдающимся российским биологом, генетиком Николаем Ивановичем Вавиловым (1887-1943). Это противостояние закончилось для последнего трагически: 6 августа 1940 г. во время экспедиции на Западную Украину он был арестован. В постановлении на арест было указано что, "продвигая заведомо враждебные теории, Вавилов ведёт борьбу против теорий и работ Лысенко, имеющих решающее значение для сельского хозяйства СССР". Следствие вел помощник начальника следственной части Главного экономического управления НКВД СССР Алексей Григорьевич Хват (1906-1990). Подавляющее число протоколов допросов начиналось стандартным образом: обвиняемый представлялся - "Академик Николай Вавилов". Хват педантично добавлял в протоколе - "Говно ты, а не академик!". В целом это было не следствие, а пытка. По описанию одного из источников оно было представлено как "многочасовая стойка по четверо, пятеро суток, ноги распухали так, что приходилось разрезать штанины брюк". 9 июля 1941 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Н.И. Вавилова к высшей мере уголовного наказания - расстрелу. Его исполнение, к счастью, было отсрочено. 23 июня 1942 года Президиум Верховного Совета СССР постановил заменить Н.И. Вавилову высшую меру наказания 20 годами лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Однако уже было поздно: 26 января 1943 г. Н.И. Вавилов умер в тюрьме г. Саратова от воспаления лёгких.
   Должности, освободившиеся в результате арестов и расстрелов сподвижников Н.И. Вавилова, были мгновенно замещены приспешниками Лысенко. Последний же сменил Н.И. Вавилова на посту директора Института генетики АН СССР. В имевшем место принципиальном расхождении во взглядах на научную истину, в этом трагическом эпизоде помимо всего прочего со всей наглядностью сказалось различие между двумя типами ментальности, которым судьба уготовила испытание столкнуться на территории одной державы. В этом поединке более жизнеспособной оказалась ментальность той среды, выходцем из которой оказался Лысенко. Как заметил по сему поводу в личной переписке со мной В.А. Коротич: "Разные Трофимы Лысенки, возглашатели тезиса о лженауках кибернетике и генетике могли вырасти только в таких условиях, при полном выпадении страны из человечества. Сельского происхождения интеллигенция нового призыва испуганно оглядывалась в городах, это я видел и в науке и в культуре". С этого момента в СССР постоянную прописку получило то явление, которое со временем приобрело имя нарицательное - "лысенковщина". Но не будем при этом упускать из виду, что источником происхождения этого стереотипа поведения не только в науке, но и в политике стала вторая по численности населения и по степени влияния на судьбу федерации республика - Украина. Во всяком случае, на такие горестные размышления наталкивает, опубликованная в одном из украинских СМИ статья "Трофим Лысенко и сейчас "живее всех живых"" ("Зеркало недели". - No 27, 19.07.2008 г.). В конце концов "лысенковщина", получившая с легкой руки "отца народов" постоянную прописку в научных кругах большевистской империи, и привела страну к закономерной катастрофе. Как заметил по сему поводу академик А.Н. Яковлев: "СССР прозевал, проспал и пропил две технологические революции. Этому в решающей степени способствовал еще Сталин, объявивший кибернетику "чуждой марксизму наукой"".
  От свободы творчества, которая, судя по всему, так и не прижилась на территории Украины, вернемся, однако, к проблеме свободы в конституционном праве. Никто ещё не признался, что не любит свободу; но справедливый человек и народ требует её для всех, а несправедливый - только для себя. К последним, на счастье, свобода редко бывает благосклонна. Быть свободным - значит иметь равное с другими право на справедливость. А справедливость, как утверждается, есть человеческая совесть в действии. Взаимоотношения между людьми, имеющими совесть, можно смело назвать и справедливыми, и свободными. Свобода не провозглашается с трибуны или в средствах массовой информации, она ощущается, оценивается, воспринимается как данность повседневной жизни. Она либо есть, либо нет. И единственный, кто в состоянии непосредственно оценить, в каком обществе и государстве он живёт, так это рядовой гражданин соответствующего государства. Если человек не просто физически выживает, но и имеет при этом возможность плодотворно интеллектуально, физически и нравственно развиваться, то можно смело заявить: он живёт в условиях свободы. Недаром Амартия Сен, известный индийский экономист, Нобелевский лауреат 1998 г. отметил, что развитие должно определяться уровнем свободы, а не валового национального продукта.
  Люди, работающие по принуждению, тоже производят валовый национальный продукт, под угрозой голода или репрессий иногда весьма значительный по количеству. Но это экономика, обрекающая человека на духовную деградацию. Свободная экономика - это экономика созидания, способствующая развитию человека, общества и государства. В условиях первой - люди творят, чтобы выжить. В условиях второй - живут, чтобы творить. Впрочем, окажись правители некоторых стран в силах отличать одно от другого, их население не разбегалось бы по всему свету в поисках другого, более благопристойного отечества. Экономика производна от государственного режима. Государственный режим, способный обеспечить политическую свободу, является предтечей свободной экономики. Итак, политическая свобода - основа свободной экономики. На это обстоятельство обратил внимание А.Н. Илларионов. В частности, он заметил, что "правовые основы свободной экономики являются производной от правового и политического режима. Свободную экономику невозможно создать в политически несвободной стране... В условиях террора власти против собственного народа свободной экономики не бывает. Политически несвободная страна свободную экономику иметь не может".
  Свобода, бесспорно, господствует там, где можно не лгать. В связи с этим кто-то весьма остроумно заметил: если правду можно говорить только шепотом, значит, страну захватили враги. Право говорить правду - благо, доступное лишь правовому государству. Оно одно способно уберечь человека от необходимости бороться с помощью лжи за своё выживание. В этом отношении гласом вопиющего в пустыне прозвучало увидавшее свет 12 февраля 1974 г. страстное обращение к соотечественникам А.И. Солженицына "Жить не по лжи!". В этом красноречивом памфлете советской эпохи есть такие проникновенные слова: "И здесь-то лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи! Пусть ложь всё покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упрёмся: пусть владеет не через меня!". В действительности, в СССР нельзя было выжить, сделать карьеру, добиться благополучия, ни разу не солгав на алтаре большевизма. Ложь и лицемерие были составной частью традиции невежества, которая выполняла функцию станового хребта всей фактической конституции советской империи. Поэтому искренний призыв великого писателя земли русской, по сути, был обращён в нравственную пропасть, в психологическую бездну. Даже если бы советские люди и услышали его физически, они не могли бы руководствоваться подобным советом в качестве образа мысли и жизни. Жизнь не по лжи для них бы быстро завершилась смертью при жизни, которая буквально ходила по пятам за теми немногими нашими соотечественниками, которые не умели лгать и приспосабливаться к массовым носителям традиции невежества и их невежественным вождям. Немилосердная судьба многих советских диссидентов, которая прошла испытание на прочность в концентрационных лагерях, ссылках и психиатрических лечебницах СССР, тому неопровержимое доказательство.
  Право не лгать - составная часть свободы мысли и слова в её подлинном смысле, т.е. право говорить то, что думаешь, без опасения репрессий, санкций, тайных и явных проскрипций со стороны государства. Как писал голландский философ, теоретик естественного права Бенедикт Спиноза (1632-1677) "быть свободным - это значит, не кривя душой, жить по указанию разума". Только в этом случае речь может идти о государстве вольных людей. Такое государство создает самые благоприятные правовые условия для атмосферы свободы, которая проявляется, прежде всего, в искренних, вежливых и предупредительных отношениях между людьми. Последнее и обеспечивает психологическое и нравственное здоровье нации. В создании таких условий для человека и таится сокровенный, глубинный смысл свободы. Приведенное выше и позволяет дать определение этому столь глубоко желанному, сколь и многострадальному человеческому благу.
  Под свободой понимается правовое состояние и соответствующая политическая атмосфера в государстве, при которых каждый отдельный человек, территориальная община (громада), этнос или народ имеют возможность безопасно для себя делать всё, что не причиняет вреда достоинству и правам других людей.
  В приведенном определении свободы кроется концептуальный ключ для постижения сути основных прав человека. Конституция ведь напрямую не устанавливает состояние свободы, последняя защищается основным законом лишь косвенным образом и, в первую очередь, посредством института прав гражданина, связывающих государство многообразными конституционными обязанностями. Таким образом, подлинным объектом регулирования со стороны конституции является всё же не состояние свободы, а права человека, которым в этом случае отведена роль её ангелов-хранителей.
  Философы утверждают, что все права человека, в сущности, есть разнообразные интерпретации высшей идеи свободы, но интерпретации особого инструментального характера. Эти интерпретации приобретают значение субъективных прав в той мере, в какой они служат руководством для действий законодателя и судьи и, соответственно, могут быть проведены в жизнь в виде законов и судебных решений. Разумеется, что англосаксонская традиция права преимущественно оперирует категориями судебной практики, которая в своей неизменной ориентации на принцип справедливости на протяжении веков формирует атмосферу, культуру свободы.
  У каждой нации в зависимости от принадлежности к той или иной цивилизации есть своя концепция понятия свободы. Население Украины, например, традиционно придерживается версии, особенностью которой является органическое неприятие порядка, дисциплины и солидарности. Есть мнение, что подобная интерпретация свободы - надёжная прививка против авторитаризма, и в этом усматривается её ценность. Как представляется, нечто подобное высказал украинский философ, академик М.В. Попович: "Сильной стороной украинцев является внутренняя потребность в свободе. Может, это наследие той самой анархии, которую мы так часто проклинаем. Украинцы не терпели над собой власти даже со стороны собственных гетманов, поэтому многое потеряли, но сохранили потребность в свободе, чувство собственного достоинства". Не могу согласиться с подобной извращенной иллюстрацией свободы. Ибо чем тогда объяснить столь большое число украинцев, пополняющих предложением своего наемного труда (в среднем порядка 3 млн. человек в год) рынок соседней России? Чем объяснить в таком случае столь высокую готовность выезжать на нелегальные заработки под жестоким диктатом мафиозных структур, о чём в другом месте пишет тот же автор? Как-то очень трудно совместить подобное поведение с чувством собственного достоинства и тягой к свободе.
  Склонность избегать борьбы за свои права, легкость с которой люди мигрируют по свету в поисках иной среды обитания или нового хозяина вряд ли можно именовать свободой. Скорее всего - это часть традиции невежества, в полном соответствии с которой борьбе за свободу в месте своего постоянного проживания люди предпочитают вольную перемену мест по принципу авось повезет или пронесет. Таким людям несвойственно чувство солидарности, потому что каждый уносит ноги как может и куда глаза глядя, захватывая нередко при этом по дороге чужую собственность. Это скорее анархия беспечного бегства, чем порядок ответственного созидания. На это обстоятельство обратил внимание историк Ю.Н. Афанасьев: "Само это ощущение хотения и реальной возможности уйти, увернуться от нежелательного, и составляет стержень традиции Дикого поля. Ее суть - воля вместо свободы: то есть нежелание строить отношения и жить вместе с другими тебе подобными, но имеющими свои, тебе противостоящие интересы. Нежелание считаться с силами, обстоятельствами, которые тебе противятся, стремление отдалиться и от людей, и от обстоятельств, не вступать ни в какие отношения вообще. Свобода наступает, когда ее отстаивают и выстраивают, - воля достигается отходом и беспечностью". Соответственно складывается и судьба таких вечных скитальцев, которая никакого отношения к поиску и утверждению свободы не имеет. А во всех своих бедах они винят другие, как правило, более целеустремленные и последовательные народы.
  Представляется, что потребность в свободе прежде всего проявляется в сопротивлении рабству, холопству, гнёту и унижению себя и других людей, в единении на основе солидарности, соборности и созидания цивилизованного будущего для всех живущих на этой земле. Любовь к свободе - это умение биться за достоинство своего народа до последней капли крови. Но этот процесс несовместим с предательством и убийством за земельные угодья, деньги, чины и ордена, как это не раз бывало в нашей многострадальной истории. 2-ой Президент Украины, хорошо знакомый с реалиями отечественной политики в качестве одного из её творцов, вынужден был констатировать: "Какие крупные личности были в нашей истории - и все они боролись друг с другом, предавали друг друга! Каждый решал проблему своего выживания. То же и сейчас. Больше всего меня огорчает, когда вижу политиков, которые не понимают, что творят, не думают о последствиях". К этой ремарке экс-главы державы хотелось бы добавить: любая партия власти - часть соответствующего народа, а посему её политическая деятельность - зеркальная реакция на его поведение. Поэтому, то положение вещей при котором партия власти не ведает, что творит в политике лишь политический продукт жизнедеятельности такого населения, которое точно также не ведает, что творит в истории. В этом контексте любая местная партия власти по своим нравам, уровню правовой культуры и стереотипам поведения является абсолютно адекватной населению Украины. В частности, поэтому имеющиеся в наличии партии власти и население Украины в действительности изъясняются на одном государственном языке, на языке дремучего невежества, то есть людей, которые абсолютно не ведают, что творят. А чем иным ещё можно объяснить прогнозы Всемирного банка о том, что к 2025 г. население Украины уменьшится на 20 % ("Украинская правда", 2.07.2008 г.)?
  Разве подобное можно хоть в какой-то степени отождествлять со свободой? Скорее сие следует квалифицировать как "антисвободу", как устоявшуюся историческую традицию, играющую роль непреодолимого бастиона на пути нации к созиданию цивилизованного государства. Если бы любовь к свободе действительно была неотъемлемой составляющей национального характера населения данной территории, то Великая хартия вольностей появилась бы не в Англии, а в Украине, и судьба последней не зависела бы в такой степени от воли, а нередко и произвола других держав. И на стенах украинского пантеона разместилась бы не череда вожаков, многие из которых нещадно предавали и убивали своих предшественников, а плеяда вождей в деле борьбы за достоинство, свободу и величие нации.
   Для иллюстрации сказанного, вероятно, будет уместно привести пример другой традиции. Англичане, как известно, тоже воспевают свободу человека в числе своих священных национальных ценностей. Но у них иной угол зрения на эти блага. А потому и другая историческая судьба. Эту позицию наиболее выразительно сформулировал английский правовед Эдмунд Берк: "Идея свободы, полученная людьми вместе с врождённым чувством достоинства, защищает поколения от неизбежной наглости выскочек. Вот почему наша свобода - это благородная свобода. Она значительна и величественна. У неё есть родословная, своя портретная галерея предков, ей принадлежат надписи на монументах, документы, свидетельства, титулы и права". Безусловно, счастливы те, кто может с таким пиететом говорить об истории государства и права своей страны, о достоинстве, свободе и правах своего народа. Правда и то, что для такого пиетета у англичан есть все основания и прежде всего - врождённое чувство собственного достоинства, которое они осознают в качестве ценности, берегут друг в друге и благоговейно передают из поколения в поколение.
  Людей, как и народы, судят не по тому, что они о себе говорят, а по результатам их труда. Место британцев в истории человечества налицо. И первостепенную роль в этом факте сыграла их философия свободы. Мы также настоятельно нуждаемся в овладении этой общечеловеческой премудростью. Но не в её анархической, извращённой интерпретации, а в её подлинной благородной, возвышенной, созидательной форме и реализации. Вероятно, в таких вопросах, как культура свободы, нам необходимо прекратить заглядывать в кривые зеркала истории и постараться увидеть своё лицо таким, каким оно досталось нам от природы. И чтобы стать подлинно свободными, нам необходимо, как воздух, привить своему народу культуру уважения к достоинству другого человека, этноса и народа. Только эта прививка способна уберечь Украину от падения в анархию, раскол и обезлюдение, в гражданскую войну. Только такой путь способен вывести её на орбиту подлинно европейского развития. Свобода дается только в движении, борьбе и развитии, а не в рефлексиях, самолюбовании и поощрении своих психологических комплексов и в беспрерывном оскорблении тех, в чьём лице мы эти комплексы каждый раз вновь болезненно переживаем.
  В теории права мы привычно, не задумываясь, употребляем устойчивое словосочетание права и свободы, хотя последние, по сути, представляют собой всего лишь одну из разновидностей прав. Это становится очевидным при внимательном ознакомлении с Всеобщей декларацией прав человека, предусматривающей, например, право на свободу мысли, совести и религии (статья 18), право на свободу убеждений (статья 19), право на свободу мирных собраний и ассоциаций (статья 20), право на свободный выбор работы (статья 23). Посему, с точки зрения конституционного права, корректнее говорить не о правах и свободах, несмотря на устойчивость этого словосочетания, а о свободе и основных правах человека и народа. Такую позицию, например, заняли творцы Конституции Швейцарии, в части 1 статьи 2 которой указано: "Швейцарская Конфедерация защищает свободу и права народа и обеспечивает независимость и безопасность страны".
   Защита свободы посредством института прав человека своей конечной целью и основным предназначением имеет защиту достоинства каждого. Уже говорилось о том, что между достоинством, свободой и правами человека существует тесная внутренняя взаимосвязь. При этом достоинство и свобода - две грани объективного бытия человека в государстве. Образно говоря, свобода - это развернутое вовне, во внешние политические отношения достоинство человека. Битва при этом за свободу всех, по сути, означает и сражение за достоинство каждого. Человеческое достоинство невозможно без ауры, атмосферы, пространства политической свободы, но реальным инструментарием, способным расширить границы последней и оградить её от каких-либо посягательств извне, как раз и выступают права человека. В одном из решений Федерального конституционного суда Германии отмечалось, что основные права, без сомнения, предназначены, в первую очередь, для защиты сферы свободы человека; они являются защитными правами гражданина от государства.
  Свобода и права в своём единстве напоминают древнеримского бога двуликого Януса: всё, что обращено к государству, являет собой права, а всё, что к человеку, - свободу. Как утверждал немецкий философ Георг Гегель, "...система права есть царство осуществлённой свободы, мир духа, порождённый им самим как некая вторая природа". Проблема прав человека встаёт перед нами во весь рост, когда возникает реальная угроза нашей свободе. В этом смысле субъективное право - это, образно говоря, отдельный бронированный щит, прикрывающий весьма уязвимое тело свободы каждого индивида. Все же права человека, взятые в своем многообразии и совокупности, - мощнейшая, по сути, круговая броневая защита для свободы всего народа.
  Мир прав настолько же неисчерпаем, как неисчерпаема природа свободы. В свое время родоначальник классиќческой естественно-правовой теории в США, один из отцов-основателей Конституции и будущий член Верховного Суда США Джеймс Уилсон (1742-1798) в ответ на предложение закрепить в основном законе страны перечень всех прав человека заявил: "Перечислить все права, каковыми обладает человек?! Я уверен, господа, что ни одному из джентльменов, участвовавших в Конституционном конвенте, не пришло бы в голову даже попытаться это сделать". Действительно, творцам конституции трудно было даже теоретически представить себе возможность в законодательном порядке очертить границы такого феномена цивилизации, как свобода. Кто-то даже заметил, что представление о том, что совокупность прав человека есть конкретное материальное множество, ограниченное некоей конечной величиной, уже по определению порочно. Такой подход заведомо представлял бы из себя запрограммированное в конституции ограничение свободы. Отцы-основатели США, как они полагали, не могли себе позволить такого невежества.
  Итак, свобода воплощается, утверждается, реализуется вовне исключительно посредством прав человека. Права человека тем самым выступают проводниками свободы в любом государственно-организованном обществе. Провозглашая формально права человека, мы имеем в виду реальное, повсеместное утверждение в нашей жизни атмосферы свободы в самом широком смысле этого слова. Без такой атмосферы в сердцах, умах и исторической памяти людей права человека, как подробно ни были бы они выписаны в конституциях, останутся лишь декларативными лозунгами и предвыборными обещаниями политиков, а также частью учебных программ школ и вузов страны. Именно в свободе просматривается зародыш прав человека. Как писал немецкий правовед Георг Пухта (1798-1846), "в силу свободы человек - субъект права. Его свобода есть фундамент права, все юридические отношения вытекают из неё".
  Права человека - это растение, которое для своего произрастания нуждается в предварительной благодатной и приспособленной почве. Таковой по определению является атмосфера, культура достоинства народа. А такая культура не посещает народ в качестве гостя на праздничный день провозглашения независимости. Подобная культура - это история его длительного духовного развития, напряженной интеллектуальной деятельности его национального авангарда (не путать с активностью национальных авантюристов на страницах и в эфире отечественных СМИ), формирование правовых традиций и обычаев, накопление и осмысление мудрости других наций. Нет свободы без прав, точно так же как нет прав без атмосферы свободы. Но никогда не будет того и другого без подлинной культуры достоинства человека!
  На глубинную взаимосвязь и взаимную обусловленность свободы и прав человека обращал внимание также французский правовед Адемар Эсмен (1848-1913), когда писал: "Но личная свобода требует для своего осуществления известного числа специальных гарантий, последовательно вырабатывавшихся цивилизацией и составляющих различные виды индивидуальных прав". Благодаря институту прав человека свобода становится реальной ценностью, которую можно ощутить, которой можно воспользоваться в полной мере исключительно в правовых государствах. По этой причине последние, независимо от своего размера, становятся подлинной Меккой, куда всеми силами и любыми путями стремятся попасть эмигранты со всех концов света, вне зависимости от расы, этнического происхождения, религиозной принадлежности, языковой группы. Это обстоятельство лишний раз свидетельствует, что ощущение, осознание свободы для себя и своих близких, для будущего своих детей выше, ценнее и важнее, чем условности расового и этнического происхождения, языка общения или религиозных символов. Свобода - общая религия всех людей на земле. Осознавая эту истину, всё возрастающую роль в процессе защиты свободы стало играть международное сообщество. Именно оно стало подлинным хранителем достоинства и свободы человека, а также всемирным созидателем прав как эффективных инструментов обеспечения этих общечеловеческих ценностей. На последнее обстоятельство специально обратила внимание в своей первой Почетной лекции в Оксфордском университете Верховный комиссар ООН по правам человека (1997-2002) Мэри Робинсон, сказав, что "человеческая свобода - это то драгоценное пространство, которое охраняется стандартами, законами и процедурами, призванными защищать, ограждать и расширять права человека. И все мы - хранители этих стандартов".
  Действительно, основные права - это те стандарты поведения человека, деятельности институтов гражданского общества, судебной и административной практики государства, повседневной миссии институтов международного сообщества, которые в своей совокупности обеспечивают созидание, поддержание и защиту от разрушения того правового состояния, которое мы традиционно именуем свободой.
  Но в действительности свобода - не самоцель, а лишь политический образ, некое предощущение той психологической атмосферы в обществе, которое дает возможность почувствовать себя защищённым человеком. И лишь длительная практика борьбы за торжество человеческого достоинства выявила те стандарты, которые оказались способными обеспечить ту нравственную и психологическую атмосферу, которая в итоге приобрела наименование политической свободы. О том, как формировались эти стандарты в истории человечества, и пойдёт речь дальше. Процесс же этот, как мы увидим, прошёл несколько стадий, каждая из которых отражала особый исторический этап в становлении философии достоинства человека.
  Постижение этого процесса, однако, невозможно без приложения со стороны читателя некоторых теоретических усилий, поскольку вся правовая материя - достоинство, свобода, права человека, государство, демократия, конституционный строй и так далее - это некая совокупность абстракций, от умения оперировать которыми зависит судьба каждого из нас. Хотелось бы надеяться, что подобное мышление не чуждо нашему народу и у нас есть все основания с некоторым оптимизмом всматриваться в своё демократическое будущее. В какой-то мере с надеждой на всё ещё не утраченную былую философскую культуру мышления лучших представителей титульной супернации и написана эта книга. Но процесс возрождения подобной культуры невозможен без кропотливого труда, воли и единения всех тех, кто от всей души хотел бы подхватить эту славную эстафету правовых мыслей и чувств справедливости.
  Очевидно также, что на этом нелегком пути познания правовых ценностей нам потребуется своеобразный дешифровальный ключ, позволяющий преодолеть абстрактность, лаконизм и далеко не всегда удачные формулировки единого для всего мирового сообщества кодекса основных прав человека. И тут мы вправе рассчитывать на помощь международных институтов, судов конституционной и общей юрисдикции, мнений видных правоведов прошлого и настоящего, современной доктрины международного права прав человека, к содействию которых мы будем не раз и с удовольствием прибегать на страницах настоящей работы.
  Впрочем, вопросы, которые подлежат разрешению в области повсеместного распространения и утверждения правовых ценностей, выходят далеко за пределы исторических задач, стоящих перед отдельными народами мира. Это проблема всего международного сообщества. Потому-то вопросам солидарности в рамках последнего и уделяется столько места на страницах настоящего издания. К более подробному рассмотрению этой темы мы ещё вернемся в разделе 7 данной работы.
  Право - это единственный инструмент человечества по обеспечению достоинства, свободы, безопасности и развития всех людей, живущих на нашей планете. Без неутомимого постижения его основных постулатов человечество обречено на борьбу цивилизаций, на взаимное истребление друг друга по расовым, этническим, религиозным, языковым и иным признакам, которые неумолимо порождали людскую рознь ранее, продолжают плодить ненависть и сеять смерть ныне и явно не предвещают человечеству ничего доброго в ближайшем будущем. Таким образом, Право - это единственная, выверенная историей, безошибочная "дорожная карта" на пути к постижению, укоренению и торжеству философии достоинства, свободы и прав человека во всем мире. В связи с этим положением представляется весьма уместным напомнить пророческое предупреждение 41-го президента США Джорджа Буша - старшего (1924-2018), прозвучавшее 1 августа 1991 г. в стенах украинского парламента: "Свобода и независимость - это не одно и то же. Американцы не станут помогать тем, кто будет злоупотреблять своей свободой, заменив прежнюю тиранию местным деспотизмом. А также тем, кто склонен приветствовать самоубийственный национализм, основа которого - этническая ненависть". Сей опытный государственный деятель обратил тогда внимание местных политиков на то, что формально-юридическая независимость страны без правовой культуры её граждан автоматически не влечет за собой свободу. А без свободы независимость оборачивается новым витком ущемления достоинства и прав человека, что, собственно говоря, и произошло на территории Украины.
  
  Раздел 5
  АЛГОРИТМ РАЗВИТИЯ ПРАВА
  
  С точки зрения правоведения, название книги носит весьма обобщённый, я бы даже сказал - неоправданно абстрактный характер. Вернее было бы иное - "Философия права на достоинство, свободу и права человека". Такое название более соответствовало бы предмету исследования, поскольку в работе подспудно отстаивается тезис о естественном праве человека на эти бесспорные ценности, которые в процессе развития человечества сначала обрели признание со стороны международного сообщества и лишь затем стали достоянием конституционной практики многих стран мира.
  Конечно, формула "право на право" в данном контексте может восприниматься в качестве некой натяжки и тавтологии. Но, как утверждал видный российский правовед, доктор юридических наук, первый председатель Комитета конституционного надзора СССР Сергей Сергеевич Алексеев (1924-2013) "... существуют достаточные основания, чтобы признать положение "право на право" в качестве важнейшей составляющей культуры прав человека, и не исключено - одним из основных прав человека вообще. Таким правом, прирожденным, неотъемлемым и неотчуждаемым, которым в современном гражданском обществе должен обладать каждый человек с момента рождения". Под углом зрения международной теории и практики конституционного права это, несомненно, так. Однако в таком немаловажном вопросе, как выбор наименования книги, автору, вероятно, не пристало терзаться сомнениями по поводу дефицита в нём правовых терминов, особенно учитывая то обстоятельство, что всё содержание работы посвящено идее торжества и утверждения в нашей повседневной практике такой общечеловеческой ценности, как Право.
  Вопреки традиционному представлению, Право не сводится к совокупности абстрактных правил поведения, нашедших отражение в том или ином массиве законодательных актов страны. Право - это живой процесс, за которым просматривается кропотливый труд, напряженная деятельность всего человечества, не желающего мириться с несправедливостью и неправедностью своего бытия. Как было кем-то справедливо замечено, что вся мировая история по самой своей сути сводится к истории Права в качестве высшего пункта цивилизации, который концентрирует в себе всё её содержание. Право - это некий эффективный механизм, предназначенный для обеспечения доминирования духа добра над силами зла в отношениях между разными людьми, странами и цивилизациями. В этом процессе всё порочное, вредное и разрушающее жизнь человека, народа и человечества подлежит незамедлительному подавлению как международным сообществом, государством, институтами гражданского общества, так и отдельными заинтересованными лицами. Немецкий правовед Рудольф фон Иеринг, в частности, писал, что "право есть непрерывная работа, притом не одной только власти, но всего народа. Вся жизнь права, взятая в целом, являет перед нами такое зрелище неустанного напряжения и труда со стороны всей нации, какое представляет деятельность последней в области экономического и духовного производства. Всякое отдельное лицо, которому приходит нужда отстаивать своё право, имеет свою долю участия в этой национальной работе, по мере своих сил способствует осуществлению на земле идеи права". К этому глубоко верному замечанию следует добавить лишь одно обстоятельство, которое стало решающим во второй половине ХХ века: к упомянутому неустанному напряженному труду в недавнем прошлом весьма узкого круга народов западной цивилизации ныне подключился ещё один субъект Права. Оным ныне стало международное сообщество в лице такой, не имеющей аналога в истории человечества, наднациональной и межцивилизационной организации, как ООН.
   В настоящей работе под международным сообществом понимается совокупность современных народов мира, осуществляющих совместную созидательную деятельность на основе общепризнанных принципов и норм международного права для защиты прав и свобод человека, а также для разрешения всех глобальных проблем цивилизации.
   С момента его появления на внешнеполитической сцене в качестве самостоятельного актора право в общеупотребительном, тривиальном смысле этого слова стало Правом в особом цивилизационном значении этого понятия. Его основа - осознание международным сообществом своей ответственности за достоинство, свободу и права каждого живущего на нашей планете человека. Если смотреть под таким углом зрения, то Право - это непрерывная работа всех государств, наций, каждого этноса, коренного народа, индивида, желающих жить достойно, в соответствии с высокими стандартами международного права прав человека. При таком понимании Право, несомненно, выполняет двойственную роль: с одной стороны, обслуживает всё человечество, а с другой, создает благоприятные условия для достойного развития каждой отдельной нации и соответствующей её цивилизованным нуждам державы. Такого эффекта Право достигает путём воздействия на мотивацию каждого человека, поскольку, с точки зрения правовой системы координат, мы все равны в своём достоинстве, мы все - граждане этого мира. Как справедливо заметил 6-ой Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали (1922-2016): "Как абсолютный критерий права человека представляют собой общий язык человечества. Приняв этот язык, все народы смогут понимать друг друга и творить собственную историю. Права человека по самому определению являются основополагающей нормой всей политики".
  Однако для того, чтобы восторжествовало подобное правовое состояние, люди не должны, подобно зайцам, бегать из одной страны в другую в поисках постоянно ускользающей от них достойной жизни. Западные страны - объект несказанного вожделения многих эмигрантов - не в силах вместить в себя всех желающих. Отечество необходимо созидать с помощью Права в той стране, где человек впервые увидел свет. Доброй матерью, а не злой мачехой в таком случае для каждого должна стать его родина, его страна. Думается, мы доросли до понимания необходимости создавать благоприятные правовые условия для достойной жизни непосредственно на земле тех народов, представителям которых судьба в противном случае сулит роль вечных скитальцев, перед носом коих с оскорбительной поспешностью захлопываются двери других, более благополучных стран. Благодаря Праву эти люди должны обрести реальную перспективу достойно жить, работать, творить, создавать семью в первую очередь у себя на родине, формируя своё правовое социальное государство. В противном случае обессмысливается священный процесс борьбы за свободу и независимость своей державы.
  При таком подходе Право предстает перед нами прежде всего в виде саморазвивающейся системы прав человека. Как писал немецкий правовед, автор капитального труда "Философия права" Густав Радбрух (1878-1949), "право - это действительность, призванная служить ценности прав, идее права". Права человека - это те ценности, те идеи, те реальные инструменты, которые оказались способными выровнять условия жизни многих народов мира более эффективно, более гармонично, более реально, чем что-либо иное на свете. Ведь ни один человек, в том числе глава государства или член правительства или парламента, ни один судья или работник спецслужб ни одного государства в мире не хочет быть ограбленным, обращённым в рабство или убитым более сильным индивидом, группой лиц, государством или группой держав. Последнее предположение и составляет прагматическую, жизненную основу Права, обеспечивает его всеобщий и универсальный характер. Именно в такой интерпретации Право - это универсальная ценность, объект созидания, почитания и развития всего человечества. В каком-то смысле можно даже говорить о существовании некоего общечеловеческого правового императива, приверженность которому по определению обеспечивает самосохранение и развитие в равной степени как отдельного человека, так этноса и народа в целом.
  По ходу повествования замечу, что наиболее наглядно неотвратимое действие этого императива сказалось на судьбе Российской (большевистской) империи. Неистовое сопротивление правящего класса этой державы к проникновению на подконтрольную ему территорию Права всякий раз в итоге приводило её к неминуемому краху. К наличию этой закономерности государственного бытия привлекают внимание авторы уже упоминавшейся выше статьи "Вперед нельзя назад!". В частности, они утверждают "что вековечное существование русской культуры вне права превратило крушение СССР в особенно глубокий обвал всего российского социума и государственности. Россия снова, второй раз за одно столетие обрушилась в архаику патриархальности и ветхозаветности". Иными словами, печальный опыт истории этой некогда могучей державы свидетельствует, что упорное неприятие Права, а тем более неистовая борьба с ним неминуемо заканчивается падением в историческую бездну. Поэтому история западной цивилизации вплотную подвела человечество к необходимости не столько сохранять огромные империи и великие державы, сколько созидать правовые государства и на их основе авторитетное для остальных стран международное сообщество.
  Однако к пониманию благотворности этого, на первый взгляд, закономерного процесса международное сообщество пришло лишь после окончания Второй мировой войны в процессе осмысления тех страданий, горя и несчастий, которые выпали на долю миллионов людей. В значительной степени тяжесть осмысления итогов произошедшей катастрофы и мер по её предотвращению выпала на долю ООН. Именно этой организации принадлежит историческая заслуга вознесения на небывалую высоту значения философии достоинства человека в процессе гуманизации жизни, в предотвращении войн, в сохранении жизни на нашей планете. И центральную роль в осуществлении этой планетарной миссии играли и играют права человека. На сие обстоятельство неоднократно обращали внимание все руководители этой авторитетной организации. Так, 7-й Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан (1938-2018) утверждал: "Права человека - основа человеческого существования... Права человека - это то, что делает нас людьми".
  Права человека - это реальные инструменты, которые международное сообщество получило в свои руки, дабы защитить каждого индивида, привнести в его жизнь мир и душевный покой, справедливость и солидарность, взаимопонимание и сострадание, успокоить умы и сердца испокон веков воюющего друг с другом человечества. В этом - подлинная суть концепции прав человека. По единодушному мнению наиболее авторитетных правоведов мира, именно эта концепция представляет собой сегодня самую жизнеспособную стратегию социального, экономического и политического развития любого народа, всего человечества.
  Многие убийства, от совершённых на бытовой, до содеянных на этнической, религиозной и политической почве, произошли именно потому, что люди были равнодушны к чужой беде, боялись или не решались сказать "нет", стать на защиту слабого, униженного и гонимого. Люди, лишённые государством, международным сообществом защиты своих прав, как правило, убивают друг друга нещадно и немилосердно, о чём свидетельствуют все военные конфликты современности и, в первую очередь, те, которые попадают в поле зрения ООН. Несмотря на миротворческую миссию этой авторитетной организации, бесчисленные кровавые стычки и столкновения не только не затухают, но часто разгораются с новой силой или дают весьма болезненные и мучительные рецидивы. Очевидно, что, пока философия прав человека не войдёт в плоть и кровь каждого, никакая, даже самая могущественная организация мира не сможет обеспечить чью-либо безопасность от злого умысла другого человека.
  Незадолго до своей гибели 19 августа 2003 г. от рук террористов Верховный комиссар ООН по правам человека Сержио Виейра де Мелло. (1948-2003) писал, что культура прав человека черпает свою величайшую силу из обоснованных ожиданий каждой личности и что ответственность за защиту прав человека лежит на государствах. "Но понимание, уважение и ожидание прав человека каждым отдельно взятым человеком - это то, что придает правам человека повседневную текстуру и каждодневную устойчивость", - заключал этот видный деятель ООН. К такому выводу приходили многие из тех, кто глубоко задумывался над подлинной природой культуры прав человека. Ещё раз подчеркну: эта культура не столько механическое, внешнее запоминание какого-либо набора правил поведения, сколько устойчиво сложившийся в данном обществе стереотип, способ, метод взаимоотношений между людьми.
   Кто-то из мыслителей прошлого заметил, что миссия истории состоит в собирании плодов векового опыта и передаче их из поколения в поколение. Такой взгляд на прошлое хорошо иллюстрируется историей государства и права. Например, по мнению уже упоминавшегося выше английского правоведа Эдмунда Берка Конституция Великобритании опирается на традиции, обычаи, нравы, религию и даже на легенды, содержащие национальную мудрость предков. Он полагал, что право любой страны формируется в итоге продолжительной смены исторических эпох, а не изобретается законодателями в течение сменяющих друг друга непродолжительных парламентских сессий. Права британцев, согласно его взглядам, являются наследством, полученным от праотцов и переданным далее потомкам как общее духовное достояние всего народа.
  Переходя от частного к общему, заметим, что в общечеловеческом измерении наблюдается та же закономерность, о которой писал британский законовед применительно к праву Англии. В вопросах такого весьма деликатного свойства, как защита человеческого достоинства, плоды векового опыта народов мира на глобальном уровне отбирались, осмысливались и в итоге воплотились в таком уникальном феномене человеческой цивилизации, как Право. Именно этот феномен имел в виду Шарль Монтескьё, когда с пиететом описывал некий всеобщий закон, владычествующий над миром. "Закон, говоря вообще, - писал философ, - есть человеческий разум, поскольку он управляет всеми народами земли; а политические и гражданские законы каждого народа должны быть не более как частными случаями приложения этого разума". Право без осмысления, без умственного постижения, без разумного воплощения каждым человеком в его повседневной жизни останется, попросту говоря, пустой оболочкой, которую, как воздушные шарики, будут надувать и спускать в начале и в конце рабочего дня бесчисленные юристы планеты, которым, кроме этого занятия, больше и нечем будет заниматься. В этом случае оно превращается в мистификацию человечества со стороны касты избранных и посвященных в таинство своей профессии. Не дать подобному лицедейству свершиться - задача каждого живущего на земле. Но решение этой задачи начинается в каждом отдельном государстве.
  Несмотря на планетарное значение такого явления, как Право, источники его формирования имеют конкретные земные адреса, поскольку ведут своё происхождение из сферы внутригосударственного законодательства. За всё время своего развития человечество как бы заимствовало у каждой нации и откладывало, образно говоря, в "закрома своей правовой памяти" всё то наиболее разумное, доброе и вечное, что помогало последней выжить и обеспечить своё место в истории, а в итоге развитие и достойное существование своих дочерей и сыновей.
  В этом контексте Право предстает перед нами как способ выживания и развития человека, этноса, народа, человечества. Именно этой своей стороной оно представляет собой бесконечный интерес для всего думающего человечества. Именно поэтому на пути его познания более всего своё проникновенное слово сказали философы, мыслители, публицисты. При этом внутренней пружиной развития Права всегда была, есть и будет неистребимая тяга человека к справедливости. Как свидетельствует всеобщая история государства и права, справедливость является важнейшей и определяющей характеристикой государственного бытия человека. Ещё голландский правовед Гуго Гроций (1583-1645) подчёркивал: "Право здесь означает не что иное, как то, что справедливо..., так как право есть то, что не противоречит справедливости. Противоречит же справедливости то, что противно природе существ, обладающих разумом".
   С философской точки зрения, Право всегда представлялось людям легендой, вековой мечтой о справедливости, в которой им упорно отказывали все власть предержащие - вплоть до наступления эры демократических, правовых государств. Но и после образования демократических держав справедливость оказалась весьма малодоступным благом для большинства их граждан. Подчеркивая особое значение этого великого блага в жизни простых людей, кто-то из великих даже заметил, что справедливость есть образ Бога на земле. Может быть, поэтому посетителей храмов всегда больше, чем читателей библиотек с правовой литературой. Но ведь основная жизнь людей протекает вне благотворного света культовых учреждений, а за их пределами, где чаще всего царит беспросветный культ насилия и ненависти. Иными словами, в тех государствах, в которых не культивируется справедливость, нет и не будет Права, да не будет и образа Бога в душах граждан, сколько бы церквей ни было возведено в данной стране и сколько бы главы государств и правительств ни крестились на глазах у миллионов своих избирателей в очередных новостных программах официозных СМИ.
   Действительно, справедливость - важнейший психологический и нравственный критерий оценки качества жизни в тех или иных государствах мира. Первоначально её суть увязывалась с некой эквивалентностью в межличностных отношениях, особенно в отношениях адекватной реакции на причинение вреда друг другу. В далекие времена такой принцип осуществлялся в весьма варварской, жестокой форме. Но такой подход находил своё обоснование в библейских текстах: "А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб" (Книга Исхода, 21:23). Современная же концепция конституционного права связывает понятие справедливости с неукоснительным почитанием и уважением достоинства, свободы и прав человека. Можно не сомневаться, что в тех государствах, обществах и общинах, в которых чтят достоинство человека, справедливость укореняется в сердцах людей, а затем передается из поколения в поколение как самое бесценное достояние. Справедливость как политика, как образ жизни, как мировоззрение составляет самую суть цивилизованного общества и правового государства.
   По мере развития западной цивилизации справедливость приобрела столь основополагающее значение в судьбах иных людей, что без неё терялся даже смысл и ценность самой жизни. На это обстоятельство обращали внимание многие западные философы и правоведы. Один из наиболее вдумчивых исследователей этой проблемы, Эммануил Кант, утверждал: "Если справедливость погибнет, то нет никакого смысла более в том, чтобы люди жили на земле". Многие люди, кстати, следуя именно этому воззрению, считают своим священным долгом становиться бескорыстными служителями религии под названием Справедливость примерно так же, как наивные и одновременно фанатичные подвижники Великой французской революции добровольно становились под знамена культа по имени Свобода. Однако, если бы в канун всех революций Свобода шла рука об руку со Справедливостью, то эпоха правовых государств наступила бы ещё в 1789 г. Но поскольку Свобода, как уже упоминалось выше, призвана была обслуживать лишь узкий круг победителей, в основном из тех, кто получал право казнить своих оппонентов, то она неминуемо должна была разминуться в истории со своей незаменимой визави - Справедливостью. На печальное следствие сего несостоявшегося священного союза обратил внимание, например, французский писатель Альберт Камю (1913-1960): "Все перевороты нового времени приводили к укреплению государства. 1789 год влечёт за собой Наполеона, 1848-й - Наполеона III, 1917-й - Сталина, итальянские волнения 20-х годов - Муссолини, Веймарская республика - Гитлера". Основное объяснение подобного хода событий лично я усматриваю в приступах болезни под названием "головокружение от успехов". Именно она, поражая племя победителей, приводила к установлению очередной диктатуры весьма узкого круга лиц. Практически все без исключения это были несправедливые, кровавые диктатуры. А несправедливость никогда в итоге не приводила к победе, по крайней мере, к жизнеутверждающей, созидательной победе Права. Думается, что единственной прививкой от этой опасной формы бешенства, которая принесла столько горя людям, может стать плодотворно развиваемая философия достоинства человека.
   С позиции этой философии, под справедливостью следует понимать объективный закон общения между людьми, этносами и народами, согласно которому каждый чтит достоинство, свободу и права друг друга и, соответственно, каждому воздается должное с позиции общепризнанных принципов и норм международного права.
   Справедливость в государственно-организованном обществе обеспечивается посредством справедливых законов, судебных решений и актов муниципальной власти. Справедливость - это не лозунг, а стиль, внутренняя логика политики, государственной деятельности и образ правления в правовых державах. Поэтому справедливость выступает основным критерием для оценки правового качества государства и законодательства любой страны. Один из отцов Церкви Аврелий Августин (354-430) в своё время отмечал, что "несправедливый закон - это не закон вовсе". Посему любой закон должен пройти сквозь чистилище принципа справедливости, перед тем как приобрести характер правового. Законодательство, лишенное справедливости и права иного наименования как квазизаконодательство не заслуживает.
   Под квазизаконодательством (неправовым) законодательством в настоящей работе понимается совокупность нормативных актов, хотя и принимаќемых парламентом страны с соблюдением обычных ќпарламентских процедур, но содержание и реализация которых связаны с нарушением принципов справедливости и верховенства права, а также основанной на них конституции государства.
   Таковым, например, на наш взгляд, однозначно является законодательство о приватизации, о налогообложении и о судоустройстве Украины.
   Способ проведения приватизации общенародной собственности, по сути, нанес смертельный удар перспективе формирования правосознания граждан Украины. Если львиная доля объектов бывшей общенародной собственности перекочевала в карманы очень узкого круга лиц, то соответствующее законодательство о приватизации по определению не может признаваться справедливым и правомерным. Более того, при подобном положении вещей налицо своеобразная круговая порука всех институтов власти: общенародная собственность благодаря усилиям законодательной ветви власти при очевидном пособничестве исполнительной практически беспрепятственно сосредоточилась в руках узкого круга политических и финансовых воротил, на сторону которых под знаменами защиты института частной собственности стали все как один суды Украины. Обретя надежное пристанище под сводами парламента страны, нувориши с помощью налогового законодательства стали активно выбивать почву из-под ног своих конкурентов, в том числе и из рядов иностранных инвесторов, а с помощью фискальных органов добивать тех, кто прорвался сквозь неприступные редуты этого законодательства.
   Поэтому налоговое нормотворчество является наиболее ярким примером квазизаконодательства, убивающего на корню какое-либо политическое, экономическое и социальное развитие страны. Об этом свидетельствует, например, заявление одной из фракций парламента Украины: "Государственная налоговая администрация, полностью игнорируя требования законодательства, не представляя никаких аргументов относительно мотивации своих действий, блокирует деятельность независимых средств массовой информации, незаконно вмешивается в работу банковской сферы, тормозит производственные процессы на стратегически важных предприятиях Украины. Анализ карательных действий ГНА со всей ответственностью позволяет утверждать: ныне Государственная налоговая администрация превратилась в бесконтрольный и безнаказанный инструмент борьбы с теми, у кого альтернативная по отношению к официальной точка зрения на явления и процессы, происходящие в стране.
  Иначе говоря, сегодня в Украине активно формируется ... жесткая административно-силовая карательная система, которая может стать тотальным механизмом уничтожения политического плюрализма, честного предпринимательства, независимых средств массовой информации и основ демократии в Украине. И именно сегодня отрабатывается методика, которая позволит восстановить полный псевдогосударственный контроль над всеми сферами общественной жизни, реанимировать основы тоталитарного управления в стране.
  Особенно беспокоит то, что Государственная налоговая администрация начала агрессивную экспансию и в политическую плоскость. Именно ГНА постоянно продуцирует конфликты в исполнительной власти, создавая впечатление абсолютного отсутствия дисциплины и иерархии, цивилизованной корпоративной этики и консолидации усилий всех ветвей власти ради преодоления кризиса в Украине" (Голос Украины. - No 221, 30.11. 2000 г., с.2).
   Результаты подобного положения вещей, соответственно, не замедлили себя ждать. Об этом свидетельствует уровень теневой экономики. Как свидетельствует авторитетное отечественное издание в передовой статье "Слабость "сильных"" со слов одного очень высокопоставленного чиновника налогового ведомства Украины: "В тени - не 30, не 50, а все 90 процентов экономики" ("Зеркало недели". - No 29, 14.08.2010 г.). Теневая экономика свидетельствует о неоспоримом наличии "теневого" государства, все институты которого являются заинтересованными участниками такой экономики. Не только объекты права государственной и муниципальной собственности, но и подавляющее большинство должностей и функций публичной власти в стране приобрело характер товара. Само собой разумеется, что сделки подобного рода не являются объектом налогообложения. Таким образом, налоговое законодательство в подобной стране по определению является фиктивным.
  Если отечественные суды составляют, по мнению дважды избиравшегося спикером украинского парламента Владимира Михайловича Литвина, угрозу национальной безопасности, то подобное законодательство о судоустройстве Украины явно не соответствует принципам справедливости и верховенства Права.
  О какой справедливости в подобном случае может идти речь?
  Именно вышеупомянутое законодательство преимущественно и обусловило фиктивность провозглашённого института прав человека, разрушило зародыш гражданского общества, стало непреодолимым препятствием для созидания правового государства в Украине. Таким образом, именно оно практически полностью упразднило даже жалкие зачатки справедливости в реальной жизни наших соотечественников. Издание же и публикация этих законов на государственном языке явно оказалось неспособным восполнить тот урон, который был нанесен здоровью, жизни и материальному благополучию украиноязычных граждан страны и их будущих потомков, которые, вероятно, вслед за своими родителями ещё долго будут батрачить на полях и стройках чужих им стран.
   Справедливость - основа Права. Вместе с тем она является системообразующим мотивом уже на стадии его изучения и постижения. Без культуры, без внутреннего чувства справедливости изучение норм законодательства будущими правоведами теряет какой-либо животворящий смысл. На определяющую роль справедливости в процессе познания Права обращал внимание видный французский правовед Леон Дюги (1859-1928): "Мы полагали бы, что дух, который нужно вносить в изучение права, должен быть духом справедливости". А какой дух сопровождает наших студентов-правоведов сегодня, если они вынуждены платить при поступлении в вузы, сдаче экзаменов, поступлении в аспирантуру, защите диссертаций и, вероятно, при будущем трудоустройстве и продвижении по службе? А ведь таковое стало повседневной порочной практикой нашей жизни. Какой справедливости следует ожидать безденежным гражданам Украины от подобных "правоведов", которые рано или поздно разместятся в креслах судей, прокуроров, руководителей милиции и спецслужб? Скольких из них лишат здоровья, собственности и свободы такие "слуги народа"? Всё это, безусловно, противоречит духу Права. Невыносимая практика причинения подобного вреда вызвала у людей настоятельную потребность в формировании особого качества державы. Поэтому в процессе невидимой исторической селекции международное сообщество всё более и более стало отдавать предпочтение правовым, демократическим типам государств.
  Со временем мировое общественное мнение в лице ООН пришло к убеждению, что деятельность государств должна точно так же подпадать под благотворное воздействие определённых правовых принципов и норм, как и действия отдельного индивида. В противном случае не будет мира на земле. Как писал американский государственный деятель Бенджамин Франклин (1706-1790), "... в моральной философии я хотел бы видеть появление плана, который бы побуждал и обязывал нации разрешать их споры без грызни глотки друг другу". Таким генеральным планом взаимоотношений между государствами стала система общепризнанных принципов и норм международного права.
   Демократическая держава, деятельность которой протекает в рамках таких принципов и норм, получила наименование правового государства, а сама система таких принципов и норм, как уже упоминалось выше, - Права. Все упомянутые процессы и предопределили содержание принципа верховенства права, который предполагает соответствие национального продукта законодателей отдельных стран глобальному общечеловеческому разуму, планетарной мудрости, общепризнанным традициям и обычаям всего мирового сообщества, которые и нашли своё воплощение в Праве.
  Понятно, что введение в международный оборот такого принципа неминуемо возбуждает и вопрос: а что есть Право? Ответ на него всегда вызывал затруднения, а нередко и бурную полемику как между отдельными правоведами, так и различными научными школами. В своё время Эммануил Кант тоже задавался вопросом "Что такое право?" И далее признавал, что этот вопрос может смутить правоведа так же, как и пресловутый вопрос "Что есть истина?", обращенный к учителям логики.
  В СССР, например, исход подобной полемики был легко прогнозируем, поскольку, как правило, заканчивался лишением места работы, свободы, а нередко и жизни одного из участников подобной дискуссии. Устранившие таким способом своих конкурентов правоведы страны победившего социализма связывали определение права с волей победившего рабочего класса, при том само собой разумеющемся условии, что она не расходится с волей правящей партии, которая, само собой разумеется, не могла расходиться с волей узкого круга её политбюро и так далее. Эта порочная практика в несколько модифицированном виде стала доминирующей на территории многих стран, возникших на руинах советской империи. Права человека стали считаться чем-то вторичным по отношению к этническим чувствам титульной нации. При этом право вещать от её имени узурпировали некоторые политики, неспособные выработать современную созидательную программу развития страны, обеспечения национальных интересов и национальной безопасности, а посему настоятельно камуфлирующие свою интеллектуальную, культурную и профессиональную нищету духа за лозунгами, девизами и общими словами о возрождении нации и независимости державы. Вместе с тем потребности граждан страны в обеспечении и защите достоинства, свободы и прав человека настоятельно требуют иного подхода к определению столь сложного феномена нашей цивилизации, как Право.
  Осмелюсь предложить следующее: под Правом понимается сформированная и отобранная мировым сообществом система принципов и норм поведения, которая обеспечивает самосохранение, самоорганизацию и развитие любого миролюбивого народа и подконтрольного ему демократического государства, а также регулирует взаимоотношения между народами и государствами в пределах существующего международного сообщества.
  Представляется, что именно такое определение в известной степени соответствует тому смыслу, который немецкий правовед Рудольф Штаммлер (1856-1938) вкладывал в понятие "правильного права". Потому что такое право по определению исключает произвольное, с позиции грубой силы унижение достоинства, лишение свободы и попрание прав любого человека, этноса, народа. Такое право исключает любые войны, как "холодные", так и "горячие". Оно несёт в себе обаяние справедливости и созидания. Правовой характер, который ныне придаётся многими народами своему государству, позволяет им избежать очередной безумной бойни, различного рода межгосударственных конфликтов, каковые не раз до основания потрясали весь мир, нередко при этом подчистую сметая с лица земли иные цивилизации, нации, религиозные общности, а тем более судьбы отдельных людей. Форма государства (форма правления, территориальное устройство и государственный режим) играет в судьбах людей в действительности гораздо более фундаментальную роль, чем принято было до сих пор считать. В зависимости от государственного режима и формы правления государство может выступить, например, безжалостным убийцей или милосердным спасителем и опекуном людей, волей судеб оказавшихся под его юрисдикцией.
   Автор книги "Указом правительства приговаривается к смерти", профессор Гавайского университета Рудольф Раммел (1932-2014) обобщил массу фактов, неопровержимо подтверждающих преступную роль некоторых государств в судьбе не только своих граждан, но и остального населения планеты. В частности, он обратил внимание на то, что правительства отправляли на смерть безоружных, беззащитных людей, как своих подданных, так и подданных других стран. "С жизнью, - отмечает автор, - расстались почти 170 миллионов мужчин, женщин и детей - одних расстреляли, другие были забиты до смерти, замучены, кого-то зарезали, кого-то сожгли, кого-то повесили, кого-то утопили или похоронили заживо, кого-то обрекли на голодную смерть, кого-то заморозили, задавили, кто-то умер от непосильных работ, многие погибли во время бомбежек или были убиты еще каким-то из множества способов...". Приводя бесконечный ряд чудовищных преступлений иных государств, ученый заключает: "Это напоминает эпидемию чумы, также наводившую на землю опустошение".
   Очевидно, что причина подобного положения вещей коренится в той легкости, с какой глава государства или правительства (в зависимости от формы правления) в узком кругу своих приспешников, без какой-либо оглядки на свой народ и народы мира, способен привести в движение всю военную машину подведомственной ему державы. При отсутствии какой-либо системы сдержек и противовесов любое решение вопроса в подобном случае можно подать под соусом национальных интересов и национальной безопасности. Так и подавали. Насколько роковыми эти решения оказались в итоге для интересов и безопасности простых граждан соответствующей страны, испытывали на себе оставшиеся в живых родные и близкие погибших.
   Только потому, что кайзер Германии Вильгельм II Гогенцоллерн (1859-1941) не смог договорится со своим двоюродным братом, царём Российской империи Николаем II, разразилась Первая мировая война (1914-1918), которая унесла по меньшей мере свыше десятка миллионов жизней. Как с горечью вспоминал Ллойд Джордж, "кто знал, что 12 миллионов храбрецов будут убиты в юном возрасте, что 20 миллионов будут ранены и искалечены. Кто мог предсказать, что одна империя вынесет потрясение войны; что другие три блестящие империи мира будут раздавлены вконец, и обломки их будут рассеяны в пыли; что революция, голод и анархия распространятся на большую половину Европы?". Но такова была цена, которую заплатили народы мира за форму и режим правления в Германии, которые в сочетании со специфическим менталитетом населения этой страны породили такие ужасные последствия. Казалось бы, человечество должно было извлечь уроки из этой трагедии. Однако нет, понадобилась Вторая мировая война (1939-1945), разразившаяся по вине всего одного безумца - канцлера Германии Адольфа Гитлера, уже со всеми её жертвами, перевалившими за 60 миллионов душ, чтобы возникло понимание причинно-следственной связи между правовой природой государства и сохранением жизней как его граждан, так и граждан других стран.
  Прозрение в результате чудовищных последствий двух мировых войн, которые так дорого обошлись человечеству, нашло своё выражение в тезисе международного права прав человека: "Между демократическими государствами нет войн". И действительно, агрессивная практика межгосударственного общения дала столь обильную пищу умам исследователей, что они практически единодушно пришли к заключению: демократическая природа государств несовместима с военной агрессией. В этом отношении классическим примером стало исследование, проведенное уже упоминавшимся Р. Дж. Раммелом. Обобщив 353 пары воевавших друг с другом стран в период с 1816 по 1991 год, учёный пришёл к заключению: демократическое государство воевало с недемократическим в 155 случаях; диктаторское - с диктаторским в 198; но нет ни одного примера войны между демократическими державами. Объяснение подобного положения вещей лежит на поверхности: в условиях демократии невозможно убедить народ идти проливать свою и чужую кровь ради политической, экономической, религиозной, этнической, языковой или иной конъюнктуры. Народы демократических стран, как правило, миролюбиво, дружелюбно и с доверием относятся друг к другу; правительства этих стран предпочитают язык дипломатии языку пушек и ракет. Собственно говоря, основанный на здравом смысле альянс правовых государств и сделал возможным формирование Европейского Союза. Более того демократия в западном смысле этого понятия является наиболее благодатным условием для экономического развития страны. Конечно, не правил без исключения. Но правило на то и есть правило, что оно отражает общие закономерности развития того или иного явления. Применительно к экономическому росту стран мира в условиях разных политических режимов один исследователь отметил: "Систематический анализ исторических событий показывает, что авторитарное руководство мало способствует экономическому росту. На каждую авторитарно управляемую страну, которая смогла быстро развиваться, приходится немало тех, которые потерпели неудачу. На каждого Ли Куан Ю (Lee Kuan Yew) из Сингапура приходится много людей типа Мобуту Сесе Секо (Moputu Sese Sekos) из Конго".
  Выше уже отмечалось, что наибольший вклад в сокровищницу развития философии достоинства (читай и Права) внесли те народы, которые беззаветно сражались с теми, кто намеренно посягал на их свободу и права. Именно это и снискало им всеобщее уважение и то почётное место, которое они по праву заняли на экономическом, политическом и культурном Олимпе мира. Тем самым они же и проложили курс в безбрежном океане истории другим, менее счастливым и удачливым народам. Однако для последних успех исторической преемственности в области Права зависит от некоторого ряда непременных условий.
  Первое - готовность воспринять подобный опыт цивилизации и передавать его далее из поколения в поколение как своё национальное достояние.
  Второе - терпение, доброжелательность и настойчивость международного сообщества на пути правовой поддержки тех наций, история которых не благоволила их развитию в этом направлении.
  Безусловно, оба эти условия предполагают добрую волю и труд всех граждан соответствующей страны, государственное мышление, политическая культура и воля ведущих их за собой национальных лидеров. Пример наших соседей по континенту - чехов и Вацлава Гавела - в этом случае наиболее красноречив. Налицо и результат: единодушный приём в просвещённую семью европейских народов - полноправное членство в Европейском Союзе. Добрая воля, здравый смысл и созидательный труд - вот путь к правовому государству, которое способно обеспечить защиту достоинства каждого его гражданина.
  "Любой член Совета Европы признает принцип верховенства Права и принцип, в силу которого любое лицо, находящееся под его юрисдикцией, должно пользоваться правами человека и основными свободами", - гласит статья 3 Устава Совета Европы. Принцип верховенства Права, как известно, входит в узкий круг наиболее фундаментальных постулатов, которые принято именовать общепризнанными принципами и нормами международного права. Как мы видим, одну из важнейших граней этого принципа международное сообщество усматривает в неоспоримом признании государством, всеми ветвями государственной власти приоритета прав человека. По сути, когда мы говорим "верховенство Права", мы имеем в виду господство, приоритет, доминирование прав человека над всеми иными государственными соображениями и интересами. На практике сие означает, что любой человек, руководствуясь чувством собственного достоинства и отстаивая свои основные права, уполномочен с целью их защиты оказывать давление на своё государство, апеллируя при этом к заступничеству и покровительству соответствующих институтов Совета Европы. Такое заступничество возможно в том числе и тогда, когда действующее законодательство того или иного государства противоречит правам человека.
  Другой важнейшей гранью принципа верховенства Права является неоспоримый приоритет международного права прав человека по отношению к внутригосударственному законодательству. В целом же Право, о верховенстве которого с таким пиететом ведётся речь в упомянутом документе, по своему духу совпадает с содержанием главы I Устава ООН "Цели и Принципы". Сие позволяет утверждать, что Право в современном и подлинном смысле этого слова впервые получило официальное свидетельство о своём рождении и дальнейшую путевку в жизнь с легкой руки именно этой всемирной организации.
   Уже упоминалось, что на многотрудном пути построения правового государства нас поджидают всякого рода лабиринты правового познания. Необходимо признать, что понятие "права человека" сколь много было выстрадано сердцем, столь же мало было постигнуто умом. Несмотря на то, что эта категория уже не один век на слуху человечества, её уяснение и интерпретация представляют собой значительную сложность даже для высококвалифицированных правоведов. Об этом свидетельствуют не только жаркие дискуссии на международных форумах по правам человека, но и значительное число особых мнений судей, как правило, сопровождающих многие решения Европейского суда по правам человека, а также органов конституционной юстиции различных стран. О подстерегаемых на этом пути сложностях предупреждают, например, авторы капитального семитомного издания "Государственное право Германии": "Определение основных прав составляет важную часть конституции. Однако, как правило, в её тексте эти права сформулированы кратко, а часто даже абстрактно. Большинство предписаний оперирует общими или бланкетными формулировками, что предъявляет повышенные требования к их интерпретации, которая вряд ли может иметь место без учета общих аспектов этих прав. Вот почему пользование основными правами требует дополнительных теоретических, точнее - систематических усилий". Вот так, ни много ни мало. А что же тогда делать неискушённому гражданину, если профессионалы такого класса испытывают явную растерянность?
  Опять же совет весьма прост: добрая воля и труд в познании этих общечеловеческих ценностей. Другого пути мир не изобрёл. Подобное возможно в результате кропотливого, неустанного на протяжении многих поколений целенаправленного правового просвещения государством своих граждан, полноценной деятельности судов присяжных, беззаветной преданности этому делу корифеев адвокатуры, проповедников и профессоров права, учителей и священников как духовных наставников нации. В формирование менталитета народа надо вкладывать душу, силы, время и деньги; иными словами, осуществлять такую политику, которая, к сожалению, всегда была чуждой и бессмысленной для отечественных правителей и политических вождей.
  Институт основных прав - один из трёх китов, на которых покоится конституция любого правового государства. В историю Права этот институт вошёл под именем Билля о правах (уже упоминались, например, английский Билль о правах 1689 г., Билль о правах штата Вирджиния 1776 г., Билль о правах США 1791 г. и другие). Как писал один из отцов-основателей США Томас Джефферсон, "билль о правах - это то, на что народу принадлежит право в противовес любой власти на земле, общей или местной; и это право ни одно имеющее верные и справедливые основы государство не должно отрицать".
  Нет худа без добра: именно упорное неприятие этого обстоятельства некоторыми державами, особенно СССР и его сателлитами, привело к появлению такого уникального правового достижения, каковым стал Международный билль о правах человека (обобщённое неофициальное наименование трёх фундаментальных актов ООН по правам человека и протоколов к ним: Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Международного пакта о гражданских и политических правах 1966г., а также Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 г. и Второго факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленных на отмену смертной казни 1989 г. Данные акты разработаны на основе Устава ООН, по сути, носят пакетный характер и взаимно дополняют друг друга.).
   Ведущие правоведы мира единодушно признали судьбоносное значение Международного билля для всего человечества. Признано, что после вступления в силу упомянутых актов сформировалось правовое состояние, при котором международное право прав человека приобрело неоспоримый приоритет над внутренним законодательством. По отношению к Украине этот принцип имеет особое значение, поскольку наша держава в 1991 г. нуждалась в признании, а её суверенитет требовал легализации со стороны именно международного сообщества. Отсюда можно сделать вывод о безусловном приоритете норм международного права над всем внутренним законодательством нашей страны. Этот вывод опирается также на положение раздела X Декларации о государственном суверенитете Украины от 16 июля 1990 г., которым провозглашается признание Украиной приоритета общепризнанных норм международного права перед нормами внутригосударственного права, к числу коих, несомненно, относится и конституционное право.
   Под общепризнанными принципами и нормами международного права в данной работе понимаются принципы и нормы, содержащиеся в международных и межгосударственных договорах, уставах международных организаций, в решениях международных судов, а также в международных обычаях, в отношении которых имеются доказательства наличия всеобщей практики и обязательности их применения международным сообществом.
   Думается, что, руководствуясь подобным пониманием Права, и следует толковать соответствующие положения основных законов правовых государств, в том числе и Конституцию Украины. Верховенство права, таким образом, предстает перед нами как приоритет общепризнанных принципов и норм международного права над законодательством любого государства-члена международного сообщества. В этом отношении для нас может представлять значительный интерес мнение некоторых западных правоведов. Так, один из них - австрийский юрист Ганс Кельзен (1881-1973) писал: "Если основанием действительности государственного правопорядка считается некая норма международного права, то это значит, что международный правопорядок понимается как более высокий по отношению к государственному и, следовательно, как наивысший и суверенный правопорядок. Если же государства, т.е. государственные правопорядки, всё же называются "суверенными", то этот "суверенитет" может означать только то, что государственные правопорядки подчиняются одному лишь международному правопорядку или (пользуясь принятой терминологией), что государства представляют собой непосредственные международно-правовые сообщества". Иными словами, национальный снобизм, этнический эгоизм, а также местечковые, хуторянские амбиции не могут возводиться в ранг государственного суверенитета, поскольку таковой может представлять собой полноценное правовое состояние лишь при непременном условии соответствия общепризнанным принципам и нормам международного права, уважения к человеческому достоинству и неукоснительного соблюдения прав человека.
  Международный институт прав человека не имеет национальности - он един для всех стран, и его принципы имеют такую же обязательную силу для выживания любого народа и человека, как и законы природы. Поэтому он не нуждается в визе, чтобы перейти границу того или иного государства. Об этом не устают напоминать все самые авторитетные институты международного сообщества. Любое государство интегрируется в мир цивилизованных стран лишь в той степени, в какой на его территории начинают безгранично царить общепризнанные принципы и нормы международного права. Следовательно, они не нуждаются в каких-либо актах имплементации, т.е. предоставлении народу возможности воспользоваться ценностями международного права только при условии, если эти ценности получат одобрение соответствующего парламента в законодательной форме. В противном случае мы столкнулись бы с цензурой общечеловеческих ценностей, которые, будучи выпестованными и отобранными международным сообществом для передачи другим народам, становились бы заложником законодателей, отличающихся, особенно в странах бывшего СССР, крайним невежеством в области философии и культуры достоинства человека.
  Международное сообщество в лице его наднациональных институтов пребывает в постоянной готовности выступить не только проповедником, но и поборником общепризнанных стандартов в области прав человека на территории тех стран, в которых национальная юрисдикция оказывается не в силах удерживать соответствующий уровень их защищённости. Если вдруг, напротив, на территории конкретного государства правовая планка защищенности человека окажется выше общепринятого, например, общеевропейского стандарта, то приоритет, несомненно, должен быть за правовым полем более высокого уровня, в данном случае - внутригосударственного. Сказанное позволяет вывести следующее правило: при коллизии между наднациональной (международной) и национальной (государственной) юрисдикциями приоритетом пользуется та, которая в состоянии обеспечить более высокий уровень защищённости человека. Так, в одном из решений Федерального конституционного суда Германии (ФКС) отмечалось: "...Поскольку Европейское сообщество, особенно решения его суда, в принципе могут обеспечить эффективную защиту основных прав от верховной власти Сообщества, по крайней мере, гарантировать сущностное содержание этих прав, ФКС не будет рассматривать вопросы применения права Сообщества и проверять его соответствие основным правам по критериям Основного закона ФРГ".
  Современная доктрина основных прав учитывает также соотношение общечеловеческого содержания этих прав с конкретно-историческими условиями их применения. Иными словами, при ретроспективной оценке событий, происшедших в политической истории той или иной страны, необходимо делать поправку на суть эпохи. Вряд ли с позиции современного понимания прав человека можно давать правовую оценку происшедшему в средние века и древние времена. В частности, на это обстоятельство было обращено внимание в одном из выступлений Генерального секретаря ООН Бутроса Бутроса Гали: "... как исторический синтез, права человека находятся по своей сути в постоянном развитии. Под этим я понимаю то, что права человека имеют двойственную природу. Они должны выражать абсолютный, вневременной императив и в то же время отражать момент исторического развития. Права человека имеют абсолютную природу и историческую определенность". Историческая определённость этих правовых ценностей проявляется преимущественно в том, насколько полно и повсеместно они могут быть защищены судами той или иной страны. Не вызывает никакого сомнения огромная дистанция, например, между положением с правами человека в судебной системе Испании времен диктаторского режима Франко и тем, при котором суд этой страны выдал в 1998 г. ордер на арест бывшего военного диктатора Чили Аугусто Пиночета (1915-2006).
  Права человека нуждаются в известной однозначности их толкования на любом этапе конституционного развития государства. Однако судебная практика многих государств, в том числе и международных судов, свидетельствует о том, что одна и та же норма Права наполняется различным смыслом в зависимости от фазы правового развития страны. Так, в решении по делу Дефренн против Сабены от 8 апреля 1976 г. Суд Европейских Сообществ (то есть Суд Европейского Союза) указал, что "необходимо тщательно учитывать практические последствия любого судебного решения", однако "не следует при этом вредить объективности права и компрометировать его будущее применение, распространяя действие решений на прошедшее время". Иными словами, по отношению к конкретным жизненным коллизиям действует принцип правовой определённости, исключающий оценку уже ушедших в историю прискорбных событий сквозь призму современного толкования и применения Права. Так, Европейский суд по правам человека по делу Маркс против Бельгии от 13 июня 1979 г. пояснил: "Европейский Суд по правам человека толкует положение Конвенции с точки зрения условий сегодняшнего дня, однако различия в отношениях к "законным" и "незаконным" детям, например, в вопросах наследственных прав, в течение долгих лет считалось допустимым и нормальным во многих странах - членах Конвенции... С учётом этих обстоятельств принцип правовой определённости, который неотъемлемо присущ праву Конвенции и праву сообщества, позволит... не прибегать к пересмотру судебных решений или ситуаций, имевших место до принятия настоящего судебного решения".
  Такой же подход лег и в основу решения Верховного суда США по делу Браун против совета народного образования города Топек: "При разрешении этой проблемы нельзя вернуться к 1868 году, когда была принята Поправка (речь идёт о XIV поправке к Конституции США - А.М.), или даже к 1896 году, когда было написано решение по делу Плесси против Фергюсона. Мы должны рассматривать общественное образование в свете его развития и места в современной жизни Америки".
  Приведенное свидетельствует: судебная практика стала всё более и более учитывать изменение общественного мнения, динамику развития правового сознания народа и готовность правящих элит отражать интересы всего общества, а не только его одной, как правило, привилегированной части. Последнее же во многом предопределяется способом формирования судебного корпуса страны, то есть зависит, от кого, из чьих рук судья получает свою должность. Здесь, как и ранее, автор неукоснительно придерживается концепции, что судья должен получать мандат на осуществление правосудия непосредственно из рук народа как единственного легитимного носителя государственной власти.
   Права человека становятся ныне той системой координат, в которой определяется правовое качество, уровень демократии и цивилизованности того или иного государства. С этой целью международное сообщество устами одной из авторитетнейших своих организаций - ОБСЕ (см.: раздел 7) - ввело в правовой лексикон понятие "человеческое измерение". Углубленному осмыслению этого понятия был посвящён ряд специальных встреч европейских стран, которые нашли своё отражение, в частности, в Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ от 29 июня 1990 г. и Документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ от 3 октября 1991 г.
  Общепризнанная логика прав человека проста: это их реальность и принципиальная осуществимость. Предназначение этих прав - стать источником реальных возможностей для выбора каждым предпочтительного для него варианта поведения, а также способа влияния на ход общественной и государственной жизни. Права человека дают нам возможность уважать друг друга и цивилизованно сосуществовать друг с другом. Иными словами, они являются стандартами поведения, соблюдение которых мы вправе требовать от других. Права, применимые к нам, применимы и к любому другому. Всякое нарушение прав человека является личной драмой, а нередко и трагедией. Оно создает условия для социальных и политических беспорядков, порождает насилие и конфликты между людьми, народами и государствами. Единственным инструментом, призванным предотвратить подобные эксцессы, выступает Право. Как заметил судья Верховного суда США Бенджамин Кардозо (1870-1938), "конечная цель правового регулирования состоит в достижении благополучия общества. Невозможно в долгосрочной перспективе оправдать существование правовой нормы, не достигающей такой цели". Поэтому, давая определение правам человека, необходимо, прежде всего, учитывать их роль в защите человеческого достоинства, а в конечном счете, и благополучия всего человечества.
  Под правами человека в настоящей работе понимаются реальные возможности человека защитить своё достоинство и свободу средствами и способами, которыми наделяет его Право, а также непротиворечащими ему конституциями и законами суверенных государств.
  Разумеется, имеются и другие определения прав человека. Но каким бы ни было определение, главное в нём всё же практическая действенность и беспрепятственное осуществление этих бесспорных ценностей в жизни человека. История знает примеры, когда иные тоталитарные режимы, пытаясь в лучшем свете представить фасад своего насквозь прогнившего здания, приводили список самого широкого перечня прав человека, превращая тем самым свою конституцию в ничем не прикрытую "потемкинскую деревню" из области юриспруденции. Подобным культом византийского лицемерия особенно страдала вся политическая жизнь советской империи, самым ярким воплощением чего может служить прославленная в учебниках советского государственного права как наиболее "демократическая" конституция всех времен и народов, так называемая "сталинская" Конституция СССР 1936 г. В анналы всеобщей истории государства и права этот акт, однако, вошел в качестве беспрецедентного примера государственного лицемерия и правового нигилизма, ибо ценность человеческой жизни, свободы и безопасности в подобном обществе были сведены к нулю.
   Отдавая себе в этом отчет, народ не воспринимал эту конституцию в качестве основного закона своей жизни, поскольку его подлинной, фактической конституцией был большевизм. Напомним при этом, что под фактической ("живой") конституцией в настоящей работе понимается образовавшаяся в процессе политической жизни страны вопреки официально провозглашенному основному закону система неписаных норм, которые на практике реально регулируют отношения между публичной властью и народом, а также между высшими органами государственной власти. Большевизм в СССР стал формой самоутверждения, самовыражения и, как это ни парадоксально звучит, формой самоуничтожения советского народа. Поэтому большевизм следует признать подлинной фактической конституцией, которую подданные советской империи почитали в качестве своей национальной святыни. И это несмотря на то, что эта "святыня" стала основой укоренения политического режима, превратившего великую державу в империю ГУЛАГ. Посему дело не столько в совершенстве формально-юридического определения прав человека и тем более не в максимуме или широте приведённого их перечня, сколько в той реальной культуре достоинства, свободы и человечности, которая царит в той или иной стране, бытует в сердцах, душах, нравах, менталитете того или иного народа. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания В. И. Новодворской, которая в итоге мучительных размышлений пришла к горькому выводу, что её "самое большое разочарование связано с народом. До 93-го я серьезно думала, что народ - жертва системы, что коммунисты его изнасиловали¸ лишили свободы. Оказалось, что не народ ќ- производное от коммунистов, а коммунисты - производное от народа".
   Традиция подменять правовую суть вещей в стране формальными декларациями, официозными государственными мероприятиями, лицемерными политическими лозунгами, заведомо мертворожденными законодательными пустышками и прочими византийскими атрибутами державности практически полностью перешла по наследству к суверенным республикам, образовавшимся на руинах СССР. Точно так же, как и в былые времена, следуя этой приснопамятной традиции, бывшая советская номенклатура пошла по пути установления в конституциях своих независимых стран самого широкого перечня прав и свобод человека и гражданина. И точно также, не задумываясь над последствиями своих действий, обеспечила абсолютную фиктивность этих прав. Любопытно, что один из лучших представителей украинской школы конституционного права (надо признать: умный и образованный человек), к которому я обратился за рецензией на данную книгу, оговорил возможность использовать написанный им отзыв моим предварительным отказом от утверждения, что конституционные права в Украине фиктивны. Не приняв предложенный компромисс, я, разумеется, лишился поддержки авторитетного правоведа, но ещё раз задумался над тем, к каким плачевным результатам в нашей жизни может привести попытка цензурирования исследований в такой чувствительной сфере, как права человека. Ведь, по сути, дело далеко даже не в объеме, содержании и редакции формально провозглашенных в конституции прав человека, а в реальной атмосфере человечности, которая установлена, культивируется и торжествует в государстве. Как заметил по этому поводу один немецкий мыслитель, максимум человечности в отношениях между людьми - вот что определяет счастье государства, а не какой-либо иной максимум.
  Борьба за максимум человечности в отношениях между гражданами одного государства - дело всех и каждого. Право начинается с отношений друг к другу на улице, дома, в школе, в вузе, на работе, в любой мало-мальски существующей человеческой общности. А успех такого начинания невозможен без предварительного познания хотя бы основных вех становления общечеловеческой концепции прав человека. Подобная осведомленность, однако, хотя бы в самых общих чертах предполагает знание истории вопроса. Таковая наиболее доступна через некие схемы, некий алгоритм развития предмета исследования. В действительности исторический алгоритм развития Права, правосудия и соответственно прав человека разными авторами оценивается по-разному. Так, немецкий правовед, социолог и историк Макс Вебер (1864-1920) писал: "Общее развитие права и правосудия, если его разделить на теоретические "ступени развития", идёт от харизматического провозглашения права правовыми "пророками" к эмпирическому правотворчеству и отправлению правосудия правовой "знатью" (каутелярное и прецедентное правотворчество); далее, к октроированию права светской властью (imperium) и теократическими властями и, наконец, к систематическому правовому нормотворчеству и к профессиональному "правосудию", осуществляемому лицами, получившими юридическое образование (профессиональными юристами) на основе литературного и формально-логического обучения". Разумеется, со знаменитым правоведом могут поспорить другие, не менее знаменитые его коллеги. Однако обобщение и классификация подобных воззрений - задача всеобщей истории государства и права.
  Исходя же из целей данной работы, наиболее доступной и убедительной представляется нижеследующая модель развития правовой материи. Исторически первым шагом на этом многострадальном пути человечества стала идея естественных прав, которую на посту служения всеобщему благу последовательно сменила концепция основных, а затем - и доктрина конституционных прав человека. Первая - несомненно, теоретическая заслуга философов, правоведов и политических идеологов Запада; вторая - практическая заслуга всего международного сообщества; и третья, наконец, - достояние национальных конституций послевоенной волны. Ведь как заметил Гегель, "каждая ступень развития идеи свободы обладает своим собственным правом, так как она есть наличное бытие свободы в одном из её определений". В этом смысле естественные, основные и конституционные права человека следует рассматривать как особые инструменты защиты достоинства человека и политической свободы народа, соответствующие определённым этапам развития истории человечества. Однако самой первой, основополагающей, выстраданной и, одновременно, наиболее спорной правовой идеей, которую только знавало человечество, явилась теория естественных прав человека, ознакомлению с которой и посвящается следующий параграф данной работы.
  
  5.1. ЕСТЕСТВЕННЫЕ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  Лучшей характеристикой роли естественного права в системе современного правоведения и правосудия служат слова видного американского правоведа, судьи одного из апелляционных судов США Джерома Фрэнка (1889-1957), который заметил: "Я не представляю, как мог бы сегодня порядочный человек не признавать в качестве основы современной цивилизации фундаментальные принципы естественного права, касающиеся человеческого поведения, которые были установлены Фомой Аквинским. Существуют, утверждал он, определённые изначальные принципы, такие, как стремиться к общему благу, не причинять ущерба другим, воздавать каждому своё, а также существует несколько производных принципов, таких, как не убивай, не кради, возвращай доверенные тебе вещи". Конечно, сказанное во многом можно объяснить тем, что высокочтимому правоведу посчастливилось избежать жизни на территории СССР и некоторых постсоветских республик. Вероятно, в последнем случае его правовые взгляды претерпели бы существенные изменения, сузившись до одной заветной мысли: как обеспечить своё естественное физическое и психологическое здоровье, сохранив при этом элементарную порядочность. Вместе с тем, полностью разделяя точку зрения американского коллеги, отметим, что если бы мир целиком состоял из порядочных людей, то отпала бы всякая необходимость в концепции естественного права. Ибо порядочность предполагает инстинктивное поведение, самым естественным образом сориентированное на достоинство, свободу и права другого человека, этноса, народа. В этом смысле естественное право - это своеобразная "вытяжка" из истории человечества, инструкция на все случаи жизни, доброе напутствие людям в сложном мире их государственного бытия. Его значение в системе современной цивилизации измеряется тем, какую умиротворяющую роль оно призвано сыграть в жизни человечества. Не прописанное ни в одном законодательном акте мира, уважение к общечеловеческим ценностям - суть этого права. Своевременное признание естественного права в качестве непосредственно действующего всеми народами мира отвратило бы от их судеб многие беды и катастрофы. История сохранила бы многие, ныне безвозвратно погибшие, бесценные памятники архитектуры, литературы, живописи и других сфер проявления человеческого духа. Не прервалась бы преждевременно жизнь многих людей, этносов и народов. Судьба человеческой цивилизации могла бы пойти другим, несравненно более гуманным и милосердным путем.
   Пренебрежительное отношение некоторых великих держав к другим народам как к низшим, варварским и отсталым не раз играло злую шутку с этими государствами и их воинственными вождями. В качестве наглядного примера можно привести отношение Наполеона к русскому народу. Так, в своё время он явно опрометчиво утверждал: "Варварские народы суеверны и примитивны. Достаточно одного сокрушительного удара в сердце империи - по Москве - матери русских городов, Москве златоглавой, и эта слепая и бесхребетная масса падет к моим ногам". Как известно, Россия не пала к его ботфортам, как не склонила голову и перед сапожищами Гитлера. И один и другой завоеватель, уложив к своим ногам всю Европу, обломали свои зубы на таком крепком орешке, каким во всех отношениях оказалась Россия. В связи с этим историческим фактом в памяти всплыл примечательный диалог, о котором поведал в своей книге генерал П.Г. Григоренко. Так, ещё в самом начале Великой Отечественной войны его непосредственный начальник в штабе Дальневосточного фронта заявил ему: "Вы знаете историю. И Вы прекрасно понимаете, что немец идет пока что по инорусским землям. Войдет в Россию - застрянет. Я не знаю, будут ли русские воевать за коммунизм, но Россию они не отдадут. На России Гитлер себе так же сломает шею, как сломал Наполеон". Попутно следует также упомянуть тот малоизвестный и прискорбный факт, что в то время многие командиры советских дивизий, понесших значительные потери в бою, стали направлять в Ставку верховного главнокомандования Вооружённых Сил Союза ССР требования о пополнении своих воинских подразделений исключительно из числа представителей русского этноса. И, действительно, русские в отличие от некоторых других этносов СССР, свою землю немцам не отдали.
   Так что и с Наполеоном и с Гитлером в итоге злую шутку сыграла не столько степень их осведомленности в истории, сколько их поверхностное и неадекватное понимание боевого духа русского народа. В своём заблуждении они оба оказались схожи, несмотря на всю гигантскую разницу между гением созидания первого и гением разрушения второго. Вот в этом, практически общепринятом в те времена среди европейских политиков молчаливом делении народов на первый и второй сорт, по сути, и заключалось реальное подсознательное отрицание естественного права народов на признание и уважение их национального достоинства.
   Если бы естественное право стало хотя бы в ХХ веке общепризнанной "религией" всех европейских стран, то можно было бы с уверенностью утверждать: мир благополучно избежал бы и Первой и Второй мировых войн. Естественное право - предтеча, основа и суть нового правового порядка, или, как его ещё именуют в странах западной цивилизации, европейского публичного порядка. С осознания роли и значения естественного права в нашей жизни, собственно говоря, человечество и начало своё восхождение к вершинам Права. И подобно тому, насколько не вызывает сомнений знаменитое библейское утверждение: "В начале было Слово", мы вправе настаивать, что в начале было естественное право!
   Однако ответ на вопрос, что в действительности представляет собой естественное право, оказался далеко не так прост. Например, делая попытку ответить на него, английский философ и правовед Томас Гоббс (1588-1679) писал: "Естественное право, называемое обычно писателями jus naturale, есть свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т.е. собственной жизни, и, следовательно, свобода делать всё то, что, по его суждению, является наиболее подходящим для этого". К месту заметить, что этого мыслителя, как мало кого в мире, высоко почитал и превозносил Наполеон, о котором сказал: "Гоббс был своего рода Ньютоном в политике: его учение стоит в этом отношении многого". Вместе с тем, оценивая приведенное суждение с позиции развиваемой здесь философии достоинства человека, Гоббс, думается, лишил определение естественного права присущей ему специфики, практически полностью отождествив его с феноменом свободы. Правда, сей факт является своеобразным подтверждением уже сформулированного выше убеждения о тесной взаимосвязи между свободой и правом. Но между первым и вторым, безусловно, есть и свои различия, о чём также шла речь выше.
   В настоящей работе под естестќвенным правом понимается совокупность естественных прав человека, отдельных территориальных общин, этносов, народов и других человеческих объединений, минимально необходимых для сохранения их достоинства, а потому священных и неотчуждаемых в процессе их жизнедеятельности.
  В частности, одним из институтов естественного права следует признать право территориальных громад (общин) на местное самоуправление в государстве и право наций на самоопределение в пространстве мирового сообщества. Естественные права человека, естественные права территориальной общины, естественные права этноса, а также естественные права нации представляют собой относительно автономные институты единой системы естественного права, основное предназначение которой было обосновать и обеспечить свободу этих субъектов конституционного права, вопреки злой воле власть предержащих и неправомерных предписаний порожденного ими законодательства. В иерархии общечеловеческих ценностей права человека занимают несравненно более высокое и приоритетное положение, чем права территориальной общины, этноса или народа.
  Естественное право следует отличать от позитивного. В отличие от первого, второе - писаное законодательство, "придуманное", "изобретённое", созданное государством и по этой причине традиционно противопоставляется естественному праву. Если естественное право традиционно ведёт свою родословную от природы, Бога, то позитивное - от государства, законодателей, судей. Один из идеологов естественного права, английский правовед Джон Остин (1790-1859) по этому поводу писал: "В противоположность понятию "естественного права" или понятию "законов природы" (в значении "права, дарованного Богом") совокупность правил, установленных политически господствующими людьми, нередко обозначается термином "положительное", или "позитивное право", то есть право, существующее благодаря занимаемому положению". Заметим: весьма внятное определение границы, пролегающей между первым и вторым определением. В современной правовой литературе подчеркивается, что естественное право основывается на голосе совести, на внутренней "интуиции правоты". Внутренние, содержательные аспекты для него являются первостепенными; позитивное же право основывается на экономическом и политическом доминировании, в силу чего приобретают особое значение внешние проявления государственного, процессуальная форма нормотворчества и правоприменения, формальные атрибуты правовых актов. Перечень подобных внешних противопоставлений можно и продолжить.
  Идея естественного права родилась в муках людей, страдавших от деспотизма и несправедливости права позитивного, то есть от действовавшего в соответствующую эпоху и соответствующем государстве неправомерного законодательства. Отсюда и принципиальная позиция теории естественного права: при конкуренции с позитивным правом (законодательством) неоспоримый приоритет - на стороне первого. Более того, ценность позитивного права должна определяться тем, насколько оно отражает в своих нормах дух, мотивы и цели естественного права. Если такого отражения не наблюдается, то соответствующий закон не легитимен и не вправе претендовать на статус правового, то есть отвечающего национальным интересам народа. В свете сказанного для нас представляет интерес определение естественного права, данное немецким правоведом Густавом Радбрухом. Он подчеркивал, что "есть более высокое право, чем закон, - естественное право, божественное право, короче говоря, надзаконное право, согласно которому неправо остается неправом, даже если его отлить в форму закона". По его мнению, естественное право выступает подлинным предметом философии права. В качестве такового он признавал учение не о "позитивном праве, а о правильном праве, не о праве, а о ценности, смысле, цели права - о справедливости". Учёный, которого нацисты изгнали с преподавательской деятельности, хорошо разбирался в природе неправового законодательства, ставшего основой репрессивной политики к отдельным гражданам Германии и чудовищных преступлений обуянных нацизмом немцев по отношению к другим этносам и народам мира.
   Идея естественного права позволяет беззащитным людям официально обосновывать перед лицом вооружённого государства, с одной стороны, неправомерность, несправедливость действующего законодательства, а с другой, оказывать давление на государственных деятелей с целью приведения нормативно-правовых актов державы в соответствие с сутью и духом естественного права. В обосновании подобной концепции широкое распространение получило утверждение: законы хороши в той степени, в какой они являются продолжением естественного права. Естественное право выступает, таким образом, в качестве смысла, содержания, внутренней логики позитивного закона. Образно говоря, законодатели должны как бы прислушиваться к внутреннему голосу естественного права, то есть к философии достоинства человека, свободы и прав человека. Иными словами, позитивное право соотносится с естественным как форма с содержанием, предопределяется последним и не может ему противоречить. Именно в таком контексте и следует понимать Гегеля, который утверждал: "Представлять себе различие между естественным, или философским, правом и позитивным правом таким образом, будто они противоположны и противоречат друг другу, было бы совершенно неверным; первое относится ко второму как институции к пандектам". Следуя этой доктрине, легитимность любой публичной власти в итоге проходит испытание на соответствие её политики высоким канонам естественного права. Вот почему правительство любой державы при защите национальных интересов и национальной безопасности должно постоянно учитывать жесткие требования естественного права.
   Для полноты картины уместно упомянуть оригинальное деление естественного права на три вида. Так, автор этой концепции, итальянский философ Джамбаттиста Вико (1668-1744) именовал первое право как Божественное Право, поскольку люди были убеждены в божественном характере всего происходящего во Вселенной. Второе право - как Героическое право, т.е. право силы, свойственное в основном диким народам. И, наконец, третье - Человеческое Право, продиктованное развитым человеческим разумом. Однако взгляды сии не получили сколько-нибудь широкого признания в истории идеи естественного права. В конце концов важны не определения и классификации - любимое занятие теоретиков права, а суть дела: человечность, доброжелательность, уважительность, предупредительность, заботливость, совестливость во взаимоотношениях между людьми, вне зависимости от того, на каком языке они говорят, где - в деревне или в городе - родились, какую одежду - с вышивкой либо без таковой - носят. Последнее, правда, абсолютно недоступно для понимания некоторых партий власти отдельных постсоветских стран, отягощенных традицией невежества, буквально, на подсознательном уровне.
  Идея естественного права - безусловное завоевание и достояние западной традиции права. Западная цивилизация тем самым стала подлинной колыбелью философии прав человека.
  Согласно излагаемому здесь взгляду, естественные права человека составляют ядро, основополагающий и важнейший институт естественного права. И далее речь пойдёт исключительно о естественных правах человека. Эти права в литературе также именуются фундаментальными, чем подчёркивается их значение в качестве основания, базы, опор, на которых возвышается вся мировая архитектоника Права. Они находятся вне пределов досягаемости для государства; они не могут быть им упразднены, ограничены во времени или в пространстве. Как писал Томас Джефферсон, "нет ничего, что нельзя было бы изменить, кроме врождённых и неотъемлемых прав человека". Соответственно, при конкуренции естественных прав человека и публичных интересов державы приоритет, несомненно, должен оставаться за правами человека. В этом постулате - политический смысл и великое предназначение этой идеи.
  Философы эпохи просвещения под естественными правами понимали право каждого человека заботиться о своей безопасности, о сохранности своего имущества, о своей свободе, которая сама по себе исключает возможность причинять вред другому. Эти ценности, по их убеждению, не должны были зависеть от государства и его правителей. Эти права представляли собой удел частной жизни человека, в которую не должна была ступать нога публичной власти. Действительно, при таком подходе подобные права в своей совокупности способны были обеспечить самый минимально необходимый уровень свободы, ниже которого уже попирается человеческое достоинство. А достоинство представляет собой подлинную суть личности человека. Без достоинства нет прав человека, нет гражданского общества, нет правового государства, нет западной цивилизации, нет Бога, наконец. Н.А. Бердяев, подчеркивая в одной из своих работ особый, надгосударственный источник происхождения прав человека, заметил, что Декларация прав Бога и декларация прав человека, по сути, одна и та же декларация. По сути, речь идёт о декларации человеческого достоинства. Суммируя всё вышесказанное, вниманию читателя предлагается следующее определение исследуемого явления.
  В настоящей работе под естественными правами человека понимается ќсово-купность данных человеку от природы (от Бога) и в силу этого принадлежащих ему с момента рождения прав на жизнь и свободу, на безопасность и стремление к счастью, на собственность и сопротивление угнетению, на развитие и родной язык, которые предшествуют государству и законодательству, а посему не подлежат какому-либо изъятию, ограничению или отмене.
  Автор полагает при этом нелишним уточнить, что устоявшаяся в литературе и ставшая почти классической формула "естественные права человека", по сути, означает естественные права человечества. Естественные права - это уникальное и вместе с тем универсальное явление, нечто гораздо более возвышенное и грандиозное в мировом масштабе, чем власть отдельных государей, правителей и вождей всех типов и мастей, чем значение отдельных государств, их конституций и правовых систем, феномен, который самим фактом своего появления на свет ассоциируется, прежде всего, со всем человечеством. Подобный взгляд отвечает традиции, которая ведёт свою родословную от великого Сократа (469-399 д.н.э.). Этот древнегреческий философ логически доказывал, что неписаные законы, общие для всего человечества, не могли быть установлены отдельными людьми и народами, поскольку они практически были лишены возможности собраться все вместе и объясниться на одном языке. "Законы эти, очевидно, - делает вывод мыслитель, - установлены Богом" (в контексте нашей работы - выработаны человечеством).
  Если допустить некую перекличку веков, то продолжением этой логики является предложенное международными - Нюрнбергским и Токийским - трибуналами понятие "преступление против человечества", которое и выдвигает последнее на авансцену международного права в качестве обобщённого субъекта международной защиты даже в том случае, когда реально жертвами палачей становились отдельные конкретные люди, этносы и народы. Именно в таком смысле естественные права и были признаны общим достоянием всех граждан планеты Земля - вне зависимости от места их проживания, подданства, вероисповедания, языковой принадлежности, этнического происхождения. На это обстоятельство обращал внимание автор капитального труда "Комментарии к законам Англии", опубликованного в 1765 - 1769 годах, маститый английский правовед Вильям Блэкстон: "Естественному праву, столь же древнему, как и род человеческий, и данному самим Богом, конечно, следует повиноваться больше, чем всякому другому. Оно обязательно на всем земном шаре, во всех странах и во все времена; никакие человеческие законы недействительны, если не согласны с ним, а те из них, которые действительны, получают прямо или косвенно всю свою силу и власть от своего первообраза". Конечно же, подобного рода взгляды не могли найти сочувствие и понимание у столпов советской теории государства и права: ведь любой индивид в большевистской империи мог быть либо советским человеком, либо врагом народа в зависимости от отношения к правящему режиму. А идеологические догмы этого режима, собственно говоря, и должны были подменить собой постулаты естественного права для всего остального мира. Подлинное счастье для земной цивилизации, что человечество не успело уменьшиться до численности оставшегося в живых советского народа, число которого под руководством невежественных вождей империи продолжало неуклонно сокращаться.
  Выделение человечества в качестве подлинного субъекта естественных прав, на наш взгляд, означало прежде всего его самосохранение и дальнейшее развитие, что, разумеется, отвечало высоким требованиям международного права прав человека. Употребляя понятие "естественное право", следует всякий раз иметь в виду, что в действительности мы сталкиваемся с ценностями общечеловеческого, планетарного масштаба. Вместе с тем, учитывая их применимость в каждый отдельный момент бытия к любому из нас как к представителю рода человеческого, мы весьма условно используем устоявшееся и ставшее привычным словосочетание естественные права человека. Именно в такой диалектике общего и частного раскрывается подлинная природа естественных прав человека. Как отмечал один из Генеральных секретарей ООН, "права человека, которые мы должны обсудить..., являются ценностями, которые позволяют нам считать себя человечеством".
  Европа не случайно стала родиной идеи естественных прав человека. Самые кровопролитные войны протекали именно на её землях, что и породило мучительные попытки найти универсальное средство разрешения извечных человеческих конфликтов. На взгляд европейских правоведов, ответом на вызов времени явилась идея естественных прав, родословную которой привёл один из самых страстных и добросовестных её исследователей, известный французский философ Жак Маритен (1882-1973): "Идея естественного права унаследована из христианской и из классической идеи. Она восходит не к философии XVIII века, который её более или менее деформировал, но к Гроцию, а до него - к Франсуа Суаресу и Франсуа Витория; далее - к святому Фоме Аквинскому; далее - к святому Августину и Отцам Церкви и к святому Павлу; и далее - к Цицерону, к стоикам, к великим моралистам античности и к её великим поэтам - Софоклу, в частности. Антигона - вот неизменная героиня естественного права, которое древние называли неписаным законом, и это название лучше всего ему соответствует". Наряду с этим кратким, а потому и неполным экскурсом в историю естественного права полагаю необходимым отдать дань уважения и другим подвижникам на этом тернистом и опасном в те жестокие времена пути провозглашения подобной идеи. Помимо упомянутых учёных мужей, значительную роль в её разработке сыграли испанские теологи и правоведы, среди которых, в первую очередь, хотелось бы упомянуть Варфоломея де лас Касаса (1484-1566) и Фернандо Васкес де Менчака (1512-1569). Конечно же, значительный вклад в развитие этой теории внесли немецкий правовед Самуэль фон Пуфендорф (1632-1694), английский правовед и философ Джон Локк, ранее уже упоминавшиеся французские правоведы и просветители Жан-Жак Руссо и Шарль Луи де Монтескьё. Всем им низкий поклон за их бессмертный труд во имя торжества прав Человека.
  Идее естественных прав посвящены блестящие страницы лучших умов человечества. Уже одним этим фактом они воздвигли себе "памятник нерукотворный". Поэтому нами не ставится цель дать подробный обзор всему написанному на эту тему. Речь лишь идёт о том, чтобы бегло очертить самые общие контуры этого монументального здания правовой мысли человечества. С этой целью автор будет прибегать к выдержкам из трудов немногих, коим удалось наиболее образно выразить суть этой правовой теории.
  В своём знаменитом памфлете "Стрела, направленная против всех тиранов" английский политический публицист Ричард Овертон (1640-1664) отмечал: "Мы посланы в этот мир десницей Господней, и каждому от рождения даны свобода и право собственности (слова эти как бы начертаны в человеческих сердцах, дабы никогда не стереться), и на протяжении всей жизни все должны иметь возможность равно пользоваться своими правами и привилегиями - все, кому они дарованы от Господа. И из этого истока - или корня - берут начало все силы человека, все его возможности - не впрямую от Господа (как обосновываются прерогативы королей), но через посредство природы". Такой подход, пускай и весьма поэтично, но абсолютно точно отражает европейскую традицию права, исходящую из убеждения об общечеловеческом, внегосударственном происхождении основополагающих свобод человека. Возникнув и оформившись в Европе, эта теория вместе с её правоверными приверженцами решительно пересекла моря и океаны и, воцарившись на американском континенте, обрела на его просторах свою вторую и более счастливую родину.
  Американские колонисты, вдохнув воздух свободы, которого в известной степени были лишены их бывшие соотечественники на европейском континенте, стали творить историю своего государства и права, черпая убежденность в своей исконной правоте непосредственно из первоисточника - естественного права. Точно так же, как некогда немецкий археолог Генрих Шлиман (1822-1890) с поэмой Гомера в руках заявлял: здесь Троя, здесь и будем копать, американцы с книгами апостолов естественного права в руках стали непосредственно руководствоваться их заветами в своей повседневной политической жизни. Американцы стали пионерами не только в освоении девственных прерий Техаса, разработке золотых рудников Аляски и нефтяных недр Калифорнии, но и в практическом овладении азами естественного права. Дух естественного права по всем канонам гегелевской диалектики обрёл, наконец, своё долгожданное воплощение в народе США: "Все люди по природе являются в равной степени свободными и независимыми и обладают определенными врожденными правами, коих они - при вступлении в общественное состояние - не могут лишить себя или своих потомков каким-либо соглашением, а именно правом на жизнь и свободу со средствами приобретения и владения собственностью, правом на стремление к счастью и безопасности и их приобретение", - такими словами из знаменитого Билля о правах штата Вирджиния от 12 июня 1776 г. начал свой путь в истории американский народ. Тем самым, одновременно, произошло и своеобразное кругосветное путешествие идеи естественных прав человека. Очертив траекторию своего исторического полёта по маршруту Старый Свет - Новый - Старый Свет, она бумерангом вернулась на историческую родину, получив сердечный приём крайне измученного бесконечными трагедиями кровопролитных войн населения Европы. В этот момент естественные права и стали стартовой площадкой Права, триумфальное и величественное шествие которого по миру приобрело заметное ускорение лишь после создания ООН. В те же времена самым последовательным и страстным адвокатом этого принципа стала одна из самых крупных и авторитетных международных организаций нашего континента - Совет Европы.
  Существенный личный вклад в этот вселенский гуманистический процесс внес глава Римско-католической церкви Иоанн Павел II. В уже упомянутой выше книге-интервью относительно прав человека он писал: "Несомненно, эти права вписаны в порядок творения Самим Творцом, так что нельзя говорить об уступках со стороны человеческих учреждений, государств или международных организаций. Эти учреждения отражают лишь то, что Бог Сам вписал в сотворённый Им порядок, что Он Сам вписал в нравственное сознание или в сердце человеческое, как разъясняет это апостол Павел в Послании к Римлянам (ср. 2. 15)". В этом прекрасном эссе великий проповедник добра и милосердия, по сути, в сжатом виде выразил духовную основу идеи естественных прав человека. Именно на подобной почве уже впоследствии очень многие современные правоведы и стали весьма искусно плести свою казуистическую вязь.
   Как утверждает упомянутая теория, каждый индивид уже с момента зачатия наделяется определенными правами, которые потому и получили обобщающее наименование врождённых, или прирождённых прав. Тем самым ещё раз подчёркивалась их внегосударственная, надгосударственная природа. Да, эти права могут закрепляться в конституциях и законах, но они не придумываются, не порождаются, не создаются государством. Не ему мы обязаны происхождением этих прав, а своей естественной природе, своей принадлежности к единой и великой семье по имени Человечество. Таким образом, надпозитивный (внегосударственный) характер эти права приобретают в силу принадлежности индивидуума к роду человеческому как таковому, вне зависимости от наличия доброй и просвещённой или злой и невежественной воли правительств, государей или знаменитых законодателей, а часто и вопреки им.
   Категоричность такого подхода находит объяснение в необходимости заложить легитимную основу для защиты своих прав в жестокой и непримиримой борьбе с немилосердной властью тех или иных государств. Именно поэтому на божественное происхождение этих ценностей неизменно обращают внимание все авторы многочисленных биллей о правах человека. Разумеется, поскольку естественные права человека проистекают из общечеловеческого (божественного, природного) начала, они не подлежат ограничению во времени и пространстве. Тем самым, они абсолютны и вечны. К этим характеристикам их сверхчувственной природы мы будем не раз обращаться ниже при анализе основных и конституционных прав человека.
  Как упоминалось выше, при конкуренции неписаных естественных и писаных, законодательно закреплённых прав человека, приоритет остается за первыми. Только неукоснительное соблюдение данного постулата помогает избежать политических конфликтов, гражданских смут и гражданских войн. Наиболее актуальным примером значения естественных прав человека в Украине является отношение отдельных партий власти к проблеме языка. Право на родной язык, несомненно, относится к категории наиболее деликатных естественных прав человека. Однако именно эта правовая природа языка, на наш взгляд, и не была учтена в известном Решении Конституционного Суда Украины No 10-рп/99 от 14 декабря 1999 г. относительно толкования статьи 10 Конституции Украины. А вместе с тем политические интересы, этнические пристрастия, уровень правовой квалификации и общей культуры украинских судей не могут иметь приоритета над общепризнанными принципами и нормами международного права, в том числе и в части теории естественных прав человека.
   Лишь особое мнение одного члена этого высокого судебного присутствия вселяет некий оптимизм на будущее в осознании значения идеи естественных прав человека в конституционной теории и практике Украины. Автор полностью разделяет выводы, содержащиеся в упомянутом особом мнении судьи Конституционного Суда Украины А.Н. Мироненко: "Таким образом, Решение Конституционного Суда Украины прямо противоречит статьям 1 (в правовом государстве не могут действовать неправедные нормы), 3, 6, 7 (местное самоуправление фактически полностью подчинено общеќгосударственной воле в части применения языков), 8 (нарушается естественное право человека на язык, нормы прямого дейстќвия Конституции Украины подменены официальным толкованием, которое противоречит им), 10, 11 (поставлены искусственные препятствия на пути развития этнической, культурной, языковой самобытности национальных меньшинств), части пятой статьи 53, пунктам 4 и 6 части первой статьи 92 (порядок применения языков, основы воспитания, образования, культуры определяются законами, а не правовыми нормами, сформулированными Конституционным Судом Украины), части второй статьи 147, пункту 2 части второй статьи 150 Конституции Украины. Кроме того, пункты 1 и 2 резолютивной части Решения в большей или меньшей степени ограничивают конституционные права человека и гражданина, вторгаются в полномочия не только законодательной, но и исполнительной власти, то есть входят в противоречие с отдельными положениями статей 21, 22, 24, 26, 32, 34, 38, 64, 116 Конституции Украины. Суд своим Решением фактически опроверг и отменил конституционные гарантии, закрепленные в статьях 10 и 53 Конституции Украины".
   Облетевшим весь мир примером реализации естественного права народа на сопротивление угнетению стали события, произошедшие 23 августа 1989 г. в прибалтийских республиках СССР. В годовщину подписания пакта Риббентропа-Молотова около двух миллионов жителей Эстонии, Латвии и Литвы образовали живую цепь, которая протянулась от Таллинна до Вильнюса. Таким образом народы этих республик, практически, единодушно выразили свой протест против незаконной аннексии их территорий воинственной сталинской империей. Это был подлинный акт мужества со стороны людей, наученных горьким опытом противостояния вооруженной до зубов советской сверхдержаве.
   Естественное право на сопротивление угнетению - мощное оружие, которое народ пускает в ход тогда, когда все иные мирные средства оказываются исчерпанными. Неспособность обеспечить своим гражданам справедливость в судах и административных органах страны - это прямое предложение народу воспользоваться своим правом на сопротивление угнетению, которое является самой надёжной помехой узурпации его власти. "Когда все остальные права попраны, право на восстание становится бесспорным", - утверждал американский политический идеолог и просветитель Томас Пейн (1737-1809). Именно с его легкой руки естественные права получили имя прав человека. История знает примеры, когда ответственность государства наступала непосредственно на основании естественного права народа на сопротивление угнетению. Когда народ доведён до такого "естественного" состояния, при котором вынужден воспользоваться своим правом на сопротивление, то правительства, как правило, редко остаются в живых. Это, пожалуй, самое "жестокое" право, пределы которого, увы, не ограничиваются правами других людей на жизнь.
   В связи с подобными обстоятельствами формулировка этого права в основных законах представляет собой значительную трудность. Впервые такая попытка была предпринята в Декларации независимости США 1776 г., которая провозгласила: если какая-нибудь форма государственной власти становится губительной в отношении установленных ею целей, "народ имеет право изменить или упразднить её и учредить новую государственную власть, основывая её на таких принципах и организуя её полномочия в такой форме, которая, как ему представляется, будет наилучшим образом обеспечивать его безопасность и благоденствие". Известно, что в день принятия Декларации отцы-основатели США - Бенджамин Франклин, Джон Адамс и Томас Джефферсон - готовили макет государственной печати. Центральное место на ней отводилось библейскому сюжету пересечения израильтянами Красного моря, которое сопровождалось вещими словами Моисея: "Мятеж в отношении тиранов является знаком покорности Богу". Хотя печать и не была утверждена, но её смысл и поныне остается знаменательным для многих политиков и государственных деятелей США. Вероятно, по этой причине она бережно хранится среди множества экспонатов Континентального конгресса.
   Естественное право на сопротивление угнетению выступает одной из основных форм народовластия. Об этом напоминают действующие конституционные акты правовых государств, например, Основной закон ФРГ, в статье 20 которого прямо предусмотрено: "Если иные средства не могут быть использованы, все немцы имеют право на сопротивление любому, кто предпринимает попытку устранить этот строй". В несколько иной редакции это право закреплено в части 2 статьи 3 Конституции Литовской Республики: "Народ и каждый гражданин вправе оказывать противодействие любому, кто насильственным путём посягает на независимость, территориальную целостность, конституционный строй Литовского государства".
   Естественное право человека и народа на сопротивление необходимо квалифицировать в качестве необходимой обороны от узурпации власти в любой форме. По своей сути - это профилактическое право против злоупотребления властью. Международная конституционная доктрина давно исходит из того, что право на сопротивление, предусмотренное или не предусмотренное основным законом государства, является естественной и действенной границей произвола. Одной из разновидностей реализации этого права является право на сопротивление национальных меньшинств и коренных народов. Расовая, национальная, языковая дискриминация - одна из чудовищных несправедливостей в истории человечества.
   Одним из ярких примеров воплощения подобного права являет собой Декларация независимости чернокожих от 4 июля 1970 г., созданная Американским национальным комитетом чернокожих верующих, в которой сказано буквально следующее: "Если данное правительство или принятые обычаи или система господства большинства становятся губительными для свободы и законных прав меньшинств, меньшинства эти имеют право использовать все необходимые и возможные средства для сопротивления и разрушения механизмов подавления в тех формах, которые представляются им наиболее целесообразными, даже причиняя бедствия и нанося ущерб своим угнетателям". С полным правом эти слова могли бы стать составной частью декларации любого национального меньшинства или коренного народа, особенно если последним судьба уготовила неблагодарную роль проживания среди населения, которое исключительно в силу своего численного превосходства (подчеркнём: не культурного, не интеллектуального и не нравственного), подражая другим народам, именовала себя титульной нацией.
   История представила множество примеров самых ожесточённых способов реализации права на сопротивление расовому, национальному и языковому угнетению. Человечеству пора извлечь уроки, ведь естественное право заявляет о своём существовании самым простым, естественным и нередко весьма жестоким в своей естественности способом: оно упраздняет государства, рассеивает по миру народы, перекраивает границы, ниспосылает всяческие беды на головы тех, кто не желает подчиняться его канонам. На определённом этапе своей истории США осознали угрозу со стороны набирающего обороты разгула расовой дискриминации и вовремя успели избежать многих бед. Вожди СССР существование проблемы с правами человека не признавали - и вместо великой страны мы получили великие потрясения и в итоге великое разрушение. Такова во всей своей простоте и последовательности логика естественного права! И пример СССР в этом отношении всем остальным странам - наука.
   Среди правоведов прошлого было немало скептиков, подвергавших сомнению значение идеи естественных прав в борьбе за справедливость в жизни человечества. Некоторые из них выдвигали этому учению обвинение в отсутствии модного в своё время классового подхода. Так, один из них, профессор гражданского судопроизводства в Венском университете Антон Менгер, писал: "Учение о прирождённых правах в значительной мере выработано было с точки зрения имущих классов. Это проявляется уже в том, что философско-правовая доктрина не признает изначальным правом каждого отдельного человека участие в пользовании внешней природой, или, другими словами, в том, что по господствующему воззрению изначальное право не имеет никакого экономического содержания. В частности, современная философия права не признает ни права на полный продукт труда, ни права на существование". Такой подход представляется довольно близоруким, поскольку теории естественных прав была отведена историческая миссия идеологического обоснования ограничения произвола монархов по отношению к своим подданным, сохранения у людей надежды на высшую справедливость по отношению к власть предержащим, воодушевления на физическое сопротивление тирании и деспотизму. Эта идея не обслуживала узкий круг вопросов института частной собственности гражданского права, имущественного расслоения и классовых взаимоотношений в обществе. Последнее стало уделом идеи основных прав человека, что нашло своё отражение в Европейской социальной хартии (Совет Европы, 1961), Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (ООН, 1966) и некоторых других международных актах, о чём речь пойдёт несколько ниже. Каждому этапу развития человечества должен соответствовать свой этап развития Права. И вряд ли имеет какой-либо смысл предъявлять сухие претензии с позиции институтов гражданского права развитого капитализма к правовой идее справедливости, сложившейся ещё в эпоху древнего мира.
   В завершение этого раздела подчеркнем, что естественные права - это то великое подразумеваемое, которое необходимо иметь в виду всякий раз, когда мы будем прикасаться к такой тончайшей, хрупкой и деликатной материи, как достоинство человека. Осмысление человечеством природы естественных прав прошло как бы два этапа: первый - это многовековое принуждение власть предержащих к осознанию существования таких прав и особого источника их происхождения; второй - добровольное и торжественное признание их государствами в качестве основного инструмента защиты человека. В последнем случае естественные права получили признание по инициативе и под давлением международного сообщества уже в качестве объективных и общепризнанных ценностей всего человечества. Начиная с этого момента, естественные права продолжили свою жизнь в истории уже под именем основных прав человека. Правда, этому событию в мире Права предшествовала историческая катастрофа такого масштаба, которая, возникнув в качестве реальной угрозы всему человечеству, в такой степени встряхнула его сознание, что своё дальнейшее существование оно стало связывать не иначе, как с концепцией основных прав человека.
  
  5.2. ОСНОВНЫЕ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  О том, сколь высокое значение приобрели естественные права человека в ХХ веке, можно судить хотя бы по замечанию Черчилля о том, что именно в этом столетии их возвели "на престол человеческих прав". Эту почётную историческую миссию выполнила ООН, которая вокабулами своего Устава, подписанного в Сан-Франциско 26 июня 1945 г. и вступившего в силу 24 октября 1945 г., обратилась к народам мира с призывом "вновь утвердить веру в основные права человека". Этот акт эпохального значения приобрёл силу общепризнанных и общеобязательных норм международного права, поскольку по своей правовой природе является многосторонним юридически обязывающим договором. Именно ООН как юридическое олицетворение всего человечества трансформировала естественные права человека в основные, утвердив их в качестве фундаментального и важнейшего института Права. Без этого шага человечество стало бы ускоренными темпами двигаться к Третьей мировой войне, которая вполне могла бы стать завершающей фазой всей истории земной цивилизации. Как бы отдавая должное этой миссии всемирного масштаба, один неизвестный автор пошутил, что ООН создали не для того, чтобы помочь всем нам попасть на Небо, а для того, чтобы спасти нас от Ада. Под этим углом зрения, собственно, и следует рассматривать, может быть, не во всём и не всегда последовательную и безупречную деятельность этой организации.
   Кто-то из правоведов тонко заметил, что если естественными правами обладают все люди, то основными - все в равной степени.
   Под основными правами человека в настоящей работе понимаются естественные права человека, нашедшие отражение в актах международного сообщества, взявшего тем самым на себя ответственность за их неустанное воплощение в жизнь и неуклонную защиту.
   Образно говоря, основные права - это та стадия развития человечества, на которой оно получило, наконец-то, реальную возможность воспользоваться своими естественными правами, несмотря на продолжающуюся практику явного пренебрежения ими со стороны многих государств мира.
   Основное предназначение государства заключается в обеспечении самосохранения и развития нации, а последнее невозможно без неукоснительного соблюдения прав человека. Вместе с тем государство может в любой момент, сбросив маску защитника прав человека, стать их могильщиком. Природа сей метаморфозы в том, что оно в каждый момент своего бытия выступает как бы в двух ипостасях: как неотъемлемый гарант прав человека и как их потенциальный нарушитель. Политические мыслители давно заметили, что тот, кто имеет власть всех защищать, способен и всех угнетать. Поскольку всяким государством управляют люди, то ни одно из них не застраховано от подобного синдрома "раздвоения личности". И никто не возьмется предсказать, какое начало в тот или иной момент возьмет верх. Современное государство - потенциальная опасность для человека. В руках тиранов ХХ века оно способствовало совершению беспрецедентных в истории преступлений против человечества.
   К слову сказать, замечено, что в странах, образовавшихся на руинах СССР, никому из видных борцов за права человека так и не удалось занять высокие официальные посты, а само соблюдение этих прав по-прежнему остается весьма проблематичным. Нарастающий при этом вал жалоб в Европейский суд по правам человека с исключительной убедительностью свидетельствует о том, что независимое государство, по крайней мере, в странах, где не привилась культура достоинства, неспособно в какой-либо приемлемой степени обеспечить соблюдение прав человека. Да и сама независимость в этих странах, по сути, обернулась юридическим обоснованием права узкого круга лиц независимо от бывшей столицы СССР, или, как нас убеждают, от другого этноса присваивать себе общенациональное достояние бывшего советского народа. К защите достоинства, свободы и прав человека этот процесс, увы, никакого отношения не имеет. В связи с этим миссия обеспечения основных прав человека, на какой бы территории он ни находился и гражданином какого бы государства ни числился, оказывается по плечу только консолидированным усилиям международного сообщества.
   С первых дней деятельности ООН одной из проблем в осуществлении правозащитной миссии стало отсутствие в её Уставе необходимого для этого полноценного перечня прав человека. Эту задачу в значительной степени восполнило появление на свет Всеобщей декларации прав человека, которая, по сути, стала основным законом о правах человека для всех народов мира. Её значение в судьбе человечества оказалось столь велико, что она немедленно получила своё второе, пусть и весьма символическое наименование - Великая хартия вольностей человечества (Magna Carta).
   Всеобщая декларация прав человека (далее - ВДПЧ) была принята в Париже 10 декабря 1948 года на 183-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Этому акту эпохального значения предшествовал изнурительный правовой марафон, измеряющийся в общей сложности 1400 раундами бесплодных голосований. Со временем дата принятия этого акта стала отмечаться во всём мире как День прав человека. Принятию ВДПЧ способствовало абсолютное большинство голосов депутатов упомянутого исторического форума: из 56 государств, принимавших участие в голосовании, 48 проголосовало "за" и лишь 8, в числе коих, увы, оказалась и Украинская ССР, воздержались. В известной степени, органическая невосприимчивость к правам человека на территории бывшей УССР ощущается до сих пор. Вместе с тем, впервые в истории жителей нашей планеты обширный свод их естественных прав был публично ратифицирован своеобразным парламентом народов мира. Тем самым, всё население земного шара впервые получило полноценное право именоваться человечеством.
   Несмотря на идеологические расхождения некоторых стран-участниц, ВДПЧ, действительно, отражала общие ценности всего человеческого сообщества - представление о достоинстве, свободе и правах, какими их хотели бы видеть народы мира. Этому обстоятельству было уделено внимание в выступлении третьего Генерального секретаря ООН (1961-1971) У Тана, который заметил, что "Всеобщая декларация прав человека - этот великий и вдохновляющий документ рождён в результате углубленного осознания ответственности международного сообщества за содействие и защиту основополагающих прав и свобод человека". При этом высокое должностное лицо ООН отметило, что весь свет пришёл к чёткому осознанию того факта, что свобода, справедливость и международный мир могут быть достигнуты лишь на основе содействия и защиты этих прав и свобод на международном уровне.
   Принятие этого акта стало своеобразной реакцией народов мира на чудовищные преступления против человечества в годы Второй мировой войны, особенно преступлений нацистов против еврейского этноса в Европе, получившее со временем, как уже отмечалось выше, своё особое наименование - Холокост. С момента появления на свет ВДПЧ по духу, замыслу и стилю изложения стала и до сих пор остается основным источником вдохновения и надежды всего международного сообщества на эффективную защиту прав человека. Именно благодаря этому акту стало общепризнанным положение, что все права человека основаны на врожденном достоинстве каждого и с этого момента становятся непреложной истиной для всех народов мира. Как вещал в одной из своих речей 261-й Папа Римский Иоанн XXIII (1881-1963), "во Всеобщей декларации прав человека (декабрь 1948 года) в наиболее торжественной форме признается, что человеческое достоинство присуще всем людям; и в связи с этим в качестве основополагающего права провозглашается право на свободное перемещение в поисках истины и морального успокоения и справедливости, а также право на достойную жизнь". С принятием ВДПЧ проблема прав человека немедленно переместилась с внутригосударственного, национального на международный, общечеловеческий цивилизационный уровень.
  Отдавая дань исторической справедливости, необходимо отметить, что идея разработки этого великого документа принадлежала неправительственным организациям США (Американскому институту права, Комиссии по обеспечению мира, Американской группе планирования), которые в своё время настаивали на его полном включении в текст Устава ООН. Однако различные обстоятельства конъюнктурного политического характера помешали это сделать в момент принятия последнего. И в этом вопросе история пошла другим путём. В 1946 г. ООН создала Комиссию по правам человека, которая долгие годы являлась её основным инструментом по защите прав человека во всём мире.
  Известный ныне всему свету текст ВДПЧ подготовила временная рабочая группа именно этой Комиссии под председательством вдовы президента США Элеоноры Рузвельт. Именно ей принадлежат простые и проникновенные слова, характеризующие значение прав человека и роли каждого в их соблюдении и защите. Так, на поставленный историей риторический вопрос "Где же все-таки начинаются права человека?" она ответила, что они начинаются в небольших местечках вблизи от дома, столь близких и столь маленьких, что их не увидишь ни на одной карте мира. И все же, как она заметила, это мир отдельного человека; окружение, в котором он живет; школа или колледж, который он посещает; завод, ферма или контора, где он работает. Это там, продолжала она, где каждый мужчина, женщина и ребенок стремится к равной справедливости, равным возможностям, равному достоинству без дискриминации. И пока эти права не приобретут смысла там, они будут иметь мало значения где бы то ни было еще. "Если граждане не будут заботиться о защите этих прав вблизи от дома, тщетны наши надежды на прогресс во всем мире", - заключила Элеонора Рузвельт. Такие будничные и вместе с тем возвышенные слова мог написать только очень добрый и мудрый человек, каковым, собственно говоря, и была эта женщина.
  Действительно, значение этого акта для судеб человечества трудно переоценить. А без Элеоноры Рузвельт, без её подвижнической деятельности, без её сердобольного, ответственного и уважительного отношения к судьбе простых людей мир, возможно, никогда бы и не увидел документ такой духовной силы, человечности и глубины мысли. Уже пребывая на острове Святой Елены, Наполеон обронил: "Моя истинная слава не в том, что я выиграл сорок сражений: Ватерлоо изгладит память о всех этих победах. Но что не может быть забыто, что будет жить вечно, - это мой Гражданский кодекс". Это одно из немногих пророчеств, в котором великий полководец не ошибся. Но ещё в большей степени нечто подобное в отношении Всеобщей декларации прав человека, если бы не её природная скромность, могла бы утверждать и Элеонора Рузвельт. Как кто-то очень проникновенно отозвался о ней: она всегда старалась зажечь свечу вместо того, чтобы проклинать тьму.
  В состав упомянутой рабочей группы, помимо Э. Рузвельт, вошли и внесли значительный вклад в её работу Рене Кассен (Франция), Шарль Малик (Ливан), Пэн Чунь Чан (Китай), Эрнан Санта Крус (Чили), Александр Богомолов и Алексей Павлов (Советский Союз), лорд Дьюкстон/Джеффри Вильсон (Соединенное Королевство), Вильям Ходжсон (Австралия) и Джон Хамфри (Канада). А всего авторский коллектив этого знаменитого документа насчитывал 80 человек.
  ВДПЧ стала прообразом первого в истории цивилизации всеобщего кодекса прав человека, на который могли бы ориентироваться все живущие на нашей планете люди. В числе её основополагающих принципов признавались свобода, равенство и солидарность. Первый традиционно включает в себя такие ценности, как свобода слова, мысли, совести и вероисповедания. Второй предполагает равную защиту против всех форм дискриминации, включая полное равенство между женщинами и мужчинами. А третий подразумевает экономические и социальные права, такие как право на социальную безопасность, справедливое вознаграждение и достойные стандарты проживания, здоровья и доступного образования. Эти принципы пронизывают единым смыслом пять знаменитых групп основных прав, таких, как политические, гражданские, экономические, социальные и культурные права человека, которые, собственно, и представлены в Международном билле о правах человека.
   Выступая в 1998 г. по случаю 50-летней годовщины ВДПЧ, Верховный комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон назвала её "одним из самых воодушевляющих документов истории человечества". И действительно, этот акт послужил моделью для многих национальных конституций. Он стал самым универсальным из всех правовых документов нашей эпохи, поскольку был переведен на большее число языков, чем какой бы то ни было другой известный нам акт международного права. Принципы ВДПЧ лежат в основе многих пактов, конвенций и договоров по правам человека, заложивших основы современного международного правопорядка. О том значении, которое придают ей в судьбе человечества, и о том почтении, которым окружена память её авторов, свидетельствует, например, трогательный факт перезахоронения французами 5 октября 1987 г. праха одного из них - своего знаменитого соотечественника Рене Кассена (1887-1976) - в Пантеон, усыпальницу наиболее выдающихся людей Франции. В речи, посвященной этому примечательному событию, президент Франции Франсуа Миттеран (1916-1996) отметил тот общечеловеческий резонанс, который приобрёл во всём мире факт принятия этого документа: "Страдание затрагивает всех людей, оно общечеловечно... Ни одно государство не сможет более рассматриваться как собственник человеческих страданий, которые оно порождает либо допускает". Это были пророческие слова. Надо думать, что именно с момента принятия этого беспрецедентного акта международного права исторические часы стали отбивать последние мгновения исторического существования таких тоталитарных монстров, каким был, например, СССР и весь так называемый социалистический лагерь.
  ВДПЧ состоялась как давно ожидаемый человечеством акт осознания и признания государствами центрального места человека во Вселенной. Своим появлением на свет она ознаменовала важный перелом в международном правосознании: получив признание своего достоинства со стороны международного сообщества, человек перестал рассматриваться в качестве достояния отдельных правителей, правительств, правящих партий и других власть предержащих какой-либо отдельно взятой страны или группы стран. Не случайно на Международной конференции по правам человека, проведенной 13 мая 1968 г. в Тегеране, было указано: "Всеобщая декларация прав человека отражает общую договоренность народов мира в отношении неотъемлемых и нерушимых прав каждого человека и является обязательством для членов международного сообщества". В высоком смысле этого слова ВДПЧ можно рассматривать как письменную клятву всего международного сообщества беречь себя как некое целое в лице каждого конкретного индивидуума. Тем самым с правовой точки зрения были заложены основы для формирования обязательств государств-членов ООН перед мировым сообществом в отношении основных прав своих граждан. Об этом свидетельствуют, например, часть 2 статьи 16 Конституции Португальской Республики, установившей: "Предписания, содержащиеся в Конституции и законах и касающиеся основных прав, должны толковаться и находиться в полном соответствии с Всеобщей декларацией прав человека", а также часть 2 статьи 10 Конституции Испании, провозгласившей: "Нормы, связанные с основными правами и обязанностями, закреплённые Конституцией, соответствуют Всеобщей декларации прав человека, международным договорам и соглашениям по этим вопросам, ратифицированным Испанией".
  За время своего победного шествия по миру из "манифеста, обладающего, прежде всего, моральным авторитетом", ВДПЧ, по мнению многих видных правоведов мира, превратилась в акт, содержащий общие обычные нормы международного права. Иными словами, в результате развития международного сообщества осознание ценностей, заложенных в ВДПЧ, поднялось до такого высочайшего уровня и получило всеобщее признание такой силы, что она стала источником международного права, т.е. приобрела правовой статус акта, имеющего обязательную силу. Об этом, например, заявил от имени пяти скандинавских стран (Дании, Финляндии, Исландии, Норвегии и Швеции) в одном из своих выступлений постоянный представитель Швеции при ООН, указав, в частности: "Всеобщая декларация общепризнана в качестве составной части всеобщего международного права".
   Но самым убедительным подтверждением триумфального шествия ВДПЧ по планете является тот факт, что не менее 120 национальных конституций, принятых после Второй мировой войны, содержат формулировки основных прав, впервые упомянутых именно в ВДПЧ. Многие страны цитируют или включают её положения в свое конституционное законодательство. В известной мере можно утверждать также, что ВДПЧ стала школой правового мышления для многих законодателей стран мира. Как справедливо отметил второй Генеральный секретарь ООН (1953-1961) Даг Хаммаршельд, "Всеобщая декларация... в качестве общего стандарта прогресса для всех народов и всех наций... не только выделяет политическую мысль нашего времени по этим вопросам, но также воздействует на мышление законодателей всего мира". Здесь, правда, всё же надо оговориться: законодателей стран, разделяющих систему правовых ценностей западной цивилизации. Ведь в действительности сложно утверждать о наличии правового мышления, например, у парламентариев бывшего СССР или, как это ни печально констатировать, современной Украины и некоторых других республик распавшейся советской федерации. Будь подобное мышление в наличии, великая страна никогда бы не распалась, а на её руинах не возникли бы государственно-подобные образования, на территории которых наблюдается ускоренная приватизация общенационального достояния немногими и интенсивное вымирание многих, так и не доживших до счастливых времен, бывших строителей коммунизма.
   Что же касается существенного влияния ВДПЧ на правовое развитие западных стран, то в качестве иллюстрации этого факта в юридической литературе часто приводится высказывание, сделанное лордом Уилберфорсом [Wilberforce] в 1980 г. в тексте решения верхней палаты Британского парламента - Палаты лордов - относительно конституции Бермудских островов. Подчеркивая, что эта конституция "испытала сильное влияние" Европейской конвенции о защите прав человека, почтенный правовед заметил: "На Конвенцию, ... в свою очередь, повлияла Всеобщая декларация прав человека, принятая ООН в 1948 г. Эти предшествующие документы... должны толковаться достаточно широко, без того, что называют легалистским буквализмом, - таким образом, который позволял бы индивидам в полной мере пользоваться основными правами и свободами [что и составляет предмет данного спора]". По сути, подобное мнение авторитетного судьи создало прецедент расширительного толкования любой конституции любого правового государства, выходящего далеко за пределы консервативных традиций и обычаев национального государственного права.
   ВДПЧ явно оказала основополагающее влияние и на авторов канадской Хартии прав и свобод, являющейся частью Конституции Канады, поскольку национальные суды часто ссылаются на ВДПЧ при судебном толковании норм своего Основного закона. По этому пути также пошла судебная практика и многих других стран мира: Италии, Чили, Аргентины, Индии, Танзании, Нидерландов.
   Но чаще, чем в какой-либо иной стране, на принципы ВДПЧ ссылаются в судах США. Авторитетным напутствием на этом пути стало известное решение Верховного суда США по делу "The Paquete Habaua", в котором отмечалось, что международное право является частью права США и должно применяться судами соответствующей юрисдикции всякий раз, когда связанный с ним вопрос должным образом представляется на их рассмотрение. Но при этом "в отсутствие соответствующего договора, административного или законодательного акта или судебного решения следует опираться на обычаи и обычную практику цивилизованных наций". Как уже отмечалось ранее, нормы обычного международного права в области основных прав человека составляют остов Права, верховенство которого признается всеми государствами-членами ООН, Совета Европы и других авторитетных международных организаций. Следовательно, эти нормы в качестве обычной практики цивилизованных наций должны, безусловно, применяться и в судебной практике государств, только ещё вставших на путь демократии.
   Таким образом, суды многих государств, применяя ВДПЧ как некий общий для них всех кодекс прав человека, оказались связанными в некую всемирную правовую сеть, некий правовой интернационал по защите человека. Правовые традиции, обычаи, принципы, конституционная практика, высокие стандарты защиты прав человека в национальных системах правосудия становятся общим достоянием судов всего мира. По сути, возникает вполне осязаемый глобальный правовой феномен, который в литературе получил наименование "транснациональное судебное общение", или "судебная глобализация". Это явление порождает у людей надежду на высшую, наднациональную справедливость в споре с государством, которое, как свидетельствует обильная практика Европейского суда по правам человека, хронически неспособно обеспечить правосудие в некоторых республиках - бывших субъектах советской федерации. Хотя справедливости ради необходимо отметить, что ряд бывших советских республик не остался в стороне от признания на словах основополагающего влияния на их правовую систему ВДПЧ. Именно как признание, например, Украиной этого акта в качестве источника своего национального законодательства следует оценить следующее положение: "Верховная Рада Украины, руководствуясь Конституцией Украины, Всеобщей декларацией прав человека, 1948 года..., утверждает... настоящие Основы государственной политики Украины в области прав человека", нашедшие свое отражение в одноименном Постановлении Верховной Рады Украины от 17 июня 1999 г.
   Последующее за ВДПЧ принятие ООН в 1966 г. Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и Международного пакта о гражданских и политических правах привело, как уже упоминалось выше, к формированию Международного билля о правах человека. Его влияние на судьбу человечества трудно переоценить. Под влиянием этих актов всемирного масштаба и наряду с ними важное, всё возрастающее значение стали приобретать и региональные акты по правам человека, такие, как Американская конвенция о правах человека, 1969 г., Африканская хартия прав человека и народов, 1981 г., Австралийская хартия прайвеси, 1994 г., Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека, 1995 г., Хартия основных прав ЕС, 2000 г. и некоторые другие.
   По мере поступательного продвижения по миру Международного билля о правах любой человек, гражданином какого бы государства он ни являлся, автоматически подпадал под непосредственную защиту международного сообщества в лице тех или иных его международных институтов. Это обстоятельство неоднократно подчеркивалось на многочисленных международных форумах. Наиболее отчетливо подобный мотив прозвучал 3 октября 1991 г. в Документе Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ, в котором специально отмечалось, что вопросы, касающиеся прав человека, основных свобод, демократии и верховенства закона, носят международный характер; соблюдение этих прав и свобод "не относится к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства".
   Иными словами, в форме основных прав человека, благодаря авторитету ООН и её главному детищу - Международному биллю о правах человека, Право начало своё, не признающее каких-либо границ, благотворное шествие по всему миру. С этого момента стала формироваться некая всемирная система сдержек и противовесов, в которой в равной степени как всё мировое сообщество в лице ООН, так и группы стран в лице своих региональных учреждений, а также отдельные державы в лице своих национальных институтов правосудия впервые за всю историю человечества получили возможность, руководствуясь Правом, препятствовать произволу в отношении любого человека в любой точке земного шара. Свою существенную лепту в защиту прав человека стали вносить и институты международного гражданского общества.
   Так, наиболее весомый вклад в этот благородный процесс внесли различные международные неправительственные объединения правоведов мира. Например, плод своего коллективного труда по толкованию Международного пакта о гражданских и политических правах предложила группа видных юристов, собравшаяся в мае 1985 г. в г. Сиракузы (Италия). Сей труд получил полное наименование "Сиракузские принципы толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах", а также сокращенное - "Сиракузские принципы".
   Вслед за этим, собравшись в городе Маастрихте (Нидерланды) 2-6 июня 1986 г., другая группа видных правоведов дала толкование Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах. Результат их сотрудничества получил полное наименование "Лимбургские принципы осуществления Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах", а также сокращённое - "Лимбургские принципы". Спустя десять лет, 22-26 января 1997 г. эта работа была продолжена, получив своё полное наименование "Маастрихтские руководящие принципы, касающиеся нарушений экономических, социальных и культурных прав" и, соответственно, сокращенное - "Маастрихтские руководящие принципы".
   В ряду этих документов достойное место занимает итог труда ещё одной группы правоведов, которая, собравшись 1 октября 1995 г. в г. Йоханнесбурге (Южная Африка), сформулировала так называемые "Йоханнесбургские принципы. Национальная безопасность, свобода выражения мнения и доступ к информации", или сокращенно - "Йоханнесбургские принципы". Все приведённые документы лишены официального, общеобязательного характера. Вместе с тем, будучи разработанными авторитетными специалистами в области международного права, они имеют весьма весомый рекомендательный, научно-практический характер. Поэтому к анализу их содержания мы будем не раз обращаться в процессе комментариев к статьям ВДПЧ.
  Как уже отмечалось выше, все сформулированные международным сообществом основные права человека образовали важнейший, основополагающий институт Права, целостность, системность и единство которого обеспечивается тремя фундаментальными, основополагающими принципами. Это принципы универсальности, неделимости и солидарности. Их содержание в своё время весьма удачно сформулировала Генеральный секретарь Совета Европы (1989-1994) Катрин Лялюмьер: "Я настаиваю на трёх фундаментальных принципах, а именно: универсальности, неделимости и солидарности..."
  Первый принцип - принцип универсальности - определяется в качестве фундамента всего здания прав человека. Этими правами наделяются все люди, каждая женщина, каждый мужчина и каждый ребёнок, где бы они ни обитали на этой земле; ни один человек, ни одна группа, ни одна страна, ни один регион мира не могут быть исключены из пользования правами человека.
  Второй - принцип неделимости прав человека - символизирует неразрывное целое гражданских, политических, экономических, социальных и культурных прав. Ведь только в единстве и взаимообусловленности они могут обеспечить достойную жизнь человека.
  И, наконец, третий - принцип солидарности. Основополагающие международные документы, посвященные правам человека, со всей силой провозглашают приоритет человека в сердце международного сообщества, которое в ответе за коллективную и консолидированную защиту прав каждого индивида. При этом важно понимать: права человека не являются исключительно лишь правами каждого из нас, но, прежде всего, правами другого человека. Достоинство, свобода и права человека не могут существовать без солидарности между людьми, этносами и народами. Только при безусловном и единовременном соблюдении всех трёх названных принципов правомерно говорить о реальности и жизнеспособности института основных прав человека во внутренней политике того или иного государства.
   Поскольку основные права человека носят универсальный и неделимый характер, они по объему и содержанию абсолютно одинаковы для англичан, американцев, украинцев, французов, русских, венгров, казахов и многих других народов. Таким образом, с момента принятия ВДПЧ каждый получил право вступать в непосредственные отношения со всем мировым сообществом. Одновременно в одном лице человек стал основным субъектом и важнейшим объектом защиты, попечения и заботы со стороны международного сообщества.
   Именно в это время приобрел свою общечеловеческую легализацию известный лозунг: "Человек - гражданин мира". Об этом в своё время грезил цвет российской либеральной интеллигенции. Так, легендарный декабрист М.С. Лунин восклицал: "Гражданин Вселенной - лучше этого титула нет на свете!". Историк Н.М. Карамзин, которого трудно заподозрить в отсутствии патриотизма, по сему поводу заметил: "Главное дело быть людьми, а не славянами". Уже не раз цитированный И.С. Тургенев задавался вопросом: "Для чего не стараться нам, сколько можно, получить всеобщее чувство и право называться гражданами одного мира, одной церкви?". Под сильным впечатлением от идеи о всеобщем братстве кто-то даже заметил, что способность действовать согласно своей совести зависит от той степени, в которой каждый человек может выйти за пределы своего государства и стать гражданином мира.
   Это мгновение наступило: с момента принятия ВДПЧ в лице каждого мир приобретал нового гражданина Вселенной. Это именно их в своё время вся партийно-идеологическая машина советского государства со скрежетом зубным именовала не иначе, как "безродными космополитами", налагая тем самым на любого инакомыслящего несмываемое и уничижительное клеймо политического изгоя. Под эту идеологическую гильотину с успехом подводили многих достойных и замечательных людей, вся вина которых была лишь в том, что они оказались умнее, талантливее, совестливее и более независимы в своих суждениях, чем их соотечественники. Среди этой печальной летописи выделяется особо позорной страницей политиќческая травля неугодных правящему режиму Нобелевских лауреатов. Здесь стоит упомянуть о том, с какой нескрываемой ненавистью правящий класс СССР оценил сам факт присуждения Нобелевской премии таким выдающимся творцам, как писателю И.А. Бунину в 1933 г., поэту и писателю Б.Л. Пастернаку в 1958 г., писателю А.И. Солженицыну в 1970 г., физику А.Д. Сахарову в 1975 г. и, наконец, поэту И.А. Бродскому в 1987 г. Советская пресса просто бесновалась: этих людей оскорбляли, унижали и обвиняли во всех смертных грехах перед советским народом. Именно таким образом государство, в котором откровенное жлобство стало подлинной сутью отношений между его обитателями, неумолимо выталкивало людей в поисках свободы на широкие просторы цивилизованного мира.
   Та вакханалия ненависти, которая сопровождала каждого из упомянутых талантливых людей, заслуживает отдельного описания. Вместе с тем, чтобы составить хотя бы отдаленное представление о том, чего стоило на деле человеческое достоинство в эпоху бурного строительства социализма, приведу слова первого секретаря ЦК ВЛКСМ, будущего председателя КГБ СССР Владимира Ефимовича Семичастного (1924-2001), прозвучавшие на всю страну в адрес писателя и поэта Б.Л. Пастернака. Факт присуждения писателю Нобелевской премии вызвал такую негативную реакцию власть предержащих советской империи, что дал основание её главному комсомольцу на одном из юбилейных форумов 1958 г. публично оскорбить лауреата своим заявлением, что "даже свинья не гадит там, где ест, не то что Пастернак". В принципе, по этому поводу хотелось бы заметить, что многие из тех, кто занимал в советской империи должности подобного масштаба в большинстве своём, действительно, довольно хорошо разбирались в свиноводстве, и в этом, в самом по себе, факте нельзя усмотреть ничего зазорного. Но упорное нежелание подниматься выше подобных знаний в деле управления великой державой стало одной из предпосылок воистину "свинского" отношения к людям, в том числе и очень талантливым, делающим честь даже мировой культуре. А ведь престижнейшая в мире премия была присуждена Б.Л. Пастернаку "За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа".
   Но о каких традициях "великого русского эпического романа" можно было вести речь в стране, в которой господствовала одна традиция, одна на всех - традиция невежества? О последнем в полной мере свидетельствует то, как оскорбляли, унижали и призывали выдворить из страны Б.Л. Пастернака его коллеги, московские писатели, то есть творческая "элита" страны. Для этого достаточно, например, ознакомиться со стенограммой заседания Общемосковского собрания писателей СССР "О поведении Б. Пастернака" от 31 октября 1958 г. Читать этот красноречивый документ эпохи страшно, больно и омерзительно: такое впечатление, что советские писатели состязались в том, кто изощреннее распнёт своего коллегу на глазах высокого начальства. И, действительно, пинали как могли, что в конечном итоге приблизило конец гениального поэта. Как-то после смерти Сталина один известный писатель горько пошутил, что "наши писатели издадут, наконец, полное собрание своих сочинений, и самым интересным будет тисненный золотом том "Письма и доносы". Чего-чего, а доносов в писательской среде оказалось несравненно больше, чем подлинных произведений литературы. Только по одному только эпизоду с Б.Л. Пастернаком можно безошибочно составить себе портрет страны, в которой не только простые и безвестные люди, но даже и гении, всемирно признанные творцы, лауреаты Нобелевской премии могли запросто подвергнуться публичным оскорблениям, унижениям и угрозам со стороны остервенелой советской "общественности".
  Не менее красноречивым документом советской эпохи стало письмо 40 академиков, опубликованное в газете "Правда" от 29 августа 1973 г. с осуждением мужественной и принципиальной позиции А.Д. Сахарова по отношению к грубому попранию в СССР прав человека (для справки: сие подколодное послание подписали академики Н.Г. Басов, Н.В. Белов, Н.Н. Боголюбов, А.Е. Браунштейн, А.П. Виноградов, С.В. Вонсовский, Б.М. Вул, Н.П. Дубинин, Н.М. Жаворонков, Б.М. Кедров, М.В. Келдыш, В.А. Котельников, Г.В. Курдюмов, А.А. Логунов, М.А. Марков, А.Н. Несмеянов, А.М. Обухов, Ю.А. Овчинников, А.И. Опарин, Б.Е. Патон, Б. Н. Петров, П.Н. Поспелов, А.М. Прохоров, О.А. Реутов, А.М. Румянцев, Л.И. Седов, Н.Н. Семенов, Д.В. Скобельцын, С.Л. Соболев, В.И. Спицын, В.Д. Тимаков, А.Н. Тихонов, В.М. Тучкевич, П.Н. Федосеев, И.М. Франк, А.Н. Фрумкин, Ю.Б. Харитон, М.Б. Храпченко, П.А. Черенков, В.А. Энгельгардт). Как мы видим среди подписавшихся оказался и президент Академии наук СССР, трижды Герой Социалистического Труда Мстислав Всеволодович Келдыш (1911-1978). Последнее можно было бы отнести к слабоволию последнего, если бы не одно обстоятельство. О нём 7 января 1974 г. на заседании Политбюро ЦК КПСС доложил глава всесильной советской охранки Ю.В. Андропов. В частности, он уведомил своих высокопоставленных коллег о том, что ему "недавно звонил тов. Келдыш и спрашивал, почему мы не предпринимаем мер в отношении Сахарова. Он говорит, что если мы будем бездействовать в отношении Сахарова, то так будут вести себя дальше такие академики, как Капица, Энгельгардт и другие". Заметим: не главный "чекист" позвонил главному "ученому" страны с целью оказания давления на подведомственным тому "непутевых" коллег, а наоборот... Чего уж тут рассуждать о простых советских гражданах. Последним явно с кого было брать пример. Так ведь и брали... недолго думая. Потому страна и захлебнулась от доносов со стороны простых тружеников советской империи. Нигде производительность труда не достигала такого высокого уровня, как в деле доносительства на своих соотечественников.
   При этом, надо отметить, что в СССР подлость стала отличительной чертой национального характера до такой степени, что её тлетворного влияния не избежали и некоторые Нобелевские лауреаты. В частности, известен случай, когда лауреат Нобелевской премии 1965 г. "за художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время" Михаил Александрович Шолохов (1905-1984) на одном из партийных собраний, где очередной раз на чём свет стоит бранили "космополитов", спросил у И.Г. Эренбурга: "Какой родины он патриот?". Эренбург ответил: "Я патриот той родины, которую предал казак Власов!". Ответ достойный Эренбурга в равной степени как и вопрос - Шолохова, сердце которого наряду с сердцами других писателей, по его уверениям на Втором Всесоюзном съезде советских писателей (1954 г.), всецело принадлежало КПСС. В принципе, в связи с особо гнусной ролью, которую сыграл именно этот лауреат Нобелевской премии в судьбе многих достойных людей той эпохи представляется уместным привести по этому поводу выдержку из письма одного из самых стойких представителей советского правозащитного движения Юрия Тимофеевича Галанскова (1939-1972): "Я иногда думаю, гражданин Шолохов, откуда такое хамство в ваших многочисленных высказываниях? Мне думается, что ваша самоуверенность исходит из ложной уверенности в правоте своего дела. Вы все еще считаете себя "выразителем революционно-гуманистических взглядов партии"... В самом деле, до каких пор будет сохраняться положение, когда целая нация должна плясать под дудку одного тирана или нескольких дураков, унаследовавших почти все его повадки". М.А. Шолохов, к сожалению, был далеко не единственным членом многочисленной партии пишущих, рисующих и ваяющих хамов. Не в подобном ли отношении к человеческому достоинству всех тех деятелей советского "искусства", которые любили писать доносы на своих коллег, закладывались основы будущего распада державы?
  О том как вели себя в те годы некоторые представители творческой "интеллигенции" весьма красноречиво поведал художник и скульптор Михаил Михайлович Шемякин. Он, в частности, вспоминал: "Да, фактически КГБ диссидентов преследовал, допрашивал и сажал, но не по своей, хочу подчеркнуть, инициативе. В основном расправлялись друг с другом люди искусства... потому что это Союз художников травил Шемякина, Михнова-Войтенко и нонконформистов, Союз писателей уничтожал Солженицына и Бродского, которого именно с подачи СП выслали, Союз композиторов бил Слонимского, Тищенко, Губайдулину, Шнитке, а потом все хором вой поднимали: "Смотрите, как расправляются!". Повторяю: я никогда не забуду фразы: "Задержаться на свободе Союз художников вам не даст", а кто ее произнес? Полковник госбезопасности...". Вот такие были времена и нравы.
  Как известно, первым гражданином мира, т.е. "космополитом" именовал себя ещё знаменитый древнегреческий философ Диоген Синопский (ок. 400 - ок. 325 гг. до н.э.). Именно ему принадлежит грустная фраза: "Ищу человека!". Можно при этом не сомневаться, какой диагноз бы вынесла доблестная советская психиатрия этому оригинальному мыслителю, если бы ему, например, пришлось жить, проповедовать свои взгляды, защищать диссертацию и преподавать философию в СССР. Ведь в этом государстве любой неординарно мыслящий, принципиальный человек становился потенциальным пациентом психиатрической медицины, в равной степени, как и клиентом её основного наставника и куратора - КГБ СССР. Вот, что писал по этому поводу участник правозащитного движения в СССР генерал П.Г. Григоренко: "Правозащитники в Советском Союзе делают все, что могут. Но силы их слабы, а у спецпсихбольниц могучий покровитель - от преступных ученых-психиатров до могущественных организаций политического террора...
   Многие из числа подвергшихся психиатрическим репрессиям обращались за защитой в правительственные органы. Но не было ни одного случая, чтобы такие заявления или разоблачения преступной деятельности врачей СПБ и Института имени Сербского расследовались. Это не удивляет тех, кто выступал с разоблачениями карательной психиатрии. Они уже давно утверждали, что репрессивное ее использование - дело рук не медиков, а органов госбезопасности; что именно волю последних выполняют психиатры, пренебрегшие своим врачебным долгом и ставшие на путь преступного использования медицинских знаний". Этому позорному порождению советской политической системы было посвящено издание "Казнимые сумасшествием: Сборник документальных материалов о психиатрических преследованиях инакомыслящих в СССР" (1971 г.), а также книга российского правозащитника и бывшего советского политического заключенного Александра Пинхосовича Подрабинека "Карательная медицина" (1979 г.). В ней он, в частности, отметил, что "...карательная медицина - орудие борьбы с инакомыслящими, которых невозможно репрессировать на основании закона за то, что они мыслят иначе, чем это предписано". А.И. Солженицын в сердцах даже окрестил это изобретение большевистского режима "советским вариантом газовых камер", а В.К. Буковский "психиатрическим ГУЛАГом".
   В качестве примеров применения подобной "карательной психиатрии" можно привести состряпанное под председательством академика Андрея Владимировича Снежневского (1904-1987) заключение Всесоюзного научно-исследовательского института судебной психиатрии имени В.П. Сербского. В этом акте генералу П.Г. Григоренко был выставлен такой диагноз: "Страдает психическим заболеванием в форме патологического (паранойяльного) развития личности с наличием идей реформаторства". После чего этот порядочный, умный и мужественный человек был помещён в психиатрическую лечебницу на принудительное лечение. Другой пример: по воспоминаниям знаменитого российского художника и скульптора М.М. Шемякина, на своём личном опыте познавшего все "прелести" подобного оздоровления, "нас как идеологических преступников в тюрьмы и лагеря не сажали, а просто-напросто объявляли психически больными. С диагнозом "вялотекущая шизофрения" (этот термин был изобретен в 60-е годы и использовался для расправы с инакомыслящими) нас упрятывали в сумасшедшие дома, где старательно выбивали инакомыслие при помощи инсулина или каких-то новых психотропных препаратов... Это была экспериментальная база, где на нас испробовали новые психотропные препараты". Такие вот были времена. А сколько менее известных людей прошли мучительные испытания палатами советских психиатрических лечебниц только потому, что не могли заглушить в себе голос совести - основной порок в этом бездушном, невежественном и жестоком государстве. Недопустимое применение психиатрической медицины с целью подавления свободы слова, мысли и убеждений вызвали острую реакцию у наиболее совестливой части советской интеллигенции. Один из наиболее ярких её представителей академик А.Д. Сахаров в открытом письме на имя главы советской империи, в частности писал: "Я считаю недопустимым психиатрические репрессии по политическим, идеологическим и религиозным мотивам".
  Но какой репрессивный режим будет отказываться от одного из самых эффективных инструментов борьбы со своими оппонентами? Ибо способность мыслить, сопереживать другим людям и проявлять солидарность с жертвами подобного режима как раз и составлял основной предмет забот со стороны этой отрасли советской медицины. Анализируя итоги неутомимой совместной деятельности КПСС, КГБ и "карательной психиатрии" невозможно не прийти к прискорбному заключению, что свою черную работу они всё-таки сделали. Им действительно удалось максимально очистить ряды советского народа от наиболее совестливых, честных и мужественных людей. Особенно заметны итоги этой "государственной" деятельности стали после распада СССР, в результате чего число бандитов, авантюристов, проходимцев, олигархов всех мастей и разрядов развелось несметное множество, а круг людей с совестью и способностью созидать во благо общества сузился до критического предела.
  В заключение этого позорного периода из истории советской медицины следует упомянуть, что в 1977 г. Всемирная психиатрическая ассоциация на своём VI конгрессе, прошедшем в американском городе Гонолулу (столица штата Гавайи), публично осудила это злоупотребление медицинской профессией в СССР.
   Тяжко вспоминать, чего только ни предпринимали граждане СССР, чтобы изжить из своих рядов граждан мира, а, по сути, тех, кто страдал обострённым чувством совести и сострадания. Какими только площадными словами ни оскорбляла этих достойных людей бесовская советская печать и бесноватая "советская общественность"! К каким только изуверским методам тотальной психологической войны ни прибегали против них все тайные и явные полиции партийного государства! По большому счёту, в числе жертв политического остракизма оказался цвет советской интеллигенции - совесть нации. Именно тогда кто-то из современников проницательно заметил: космополитизм - это общечеловеческий патриотизм, или, иначе говоря, патриотизм, перерастающий в человечность. Человечность - это как раз то, что было строго-настрого противопоказано советскому народу: в противном случае он безвозвратно потерял бы своё лишённое какой-либо истины единство, а КПСС - свою единственную истину - власть.
   Бесчеловечность советского народа и была подлинной основой его парадоксального единства. Вся тайна власти КПСС состояла, в действительности, в особых отношениях человека к человеку в "общенародном" государстве; в той чрезвычайной легкости на подъём, с какой большинство населения в любой момент готово было лишить друг друга собственности, работы, здоровья и даже жизни. Поэтому редкое сочетание человечности, ума и таланта под кодовым партийным названием "космополитизм" стало смертельной угрозой основам ядерной сверхдержавы и её лишенному всякого державного мышления ядру - КПСС. Потому-то космополиты, т.е. люди с ярко выраженными человеческими качествами, были в СССР, по сути, обречены: они становились чужими даже в космосе, куда страна, не без успеха, спешила экспортировать свой государственный и общественный строй. Видимо, именно эти обстоятельства дали основание поэту и писателю Юрию Аркадьевичу Карабчиевскому (1938-1992) в статье "Народный аттракцион "Борьба с евреем", написанной в 1990 г., пророчески заметить, что "борьба с евреем - это борьба не с евреем, но с каждым, кого догадал черт родиться в этой стране с умом и талантом. Борьба с евреем - это борьба с Россией, с той духовной, небесной, как хотите зовите, родиной, без которой не могут наши русско-еврейские души существовать ни в одной точке земного пространства. Выдержит ли эту борьбу Россия, сможет ли в ней устоять - вот главный вопрос. Но боюсь, он будет решен уже без евреев. А тогда - не ясно ли, как он будет решен?...". Всё упомянутое - прискорбная полоса в судьбе нашего ныне уже распавшегося Отечества.
   Вместе с тем страдания советских "космополитов" не канули в небытие, а дали мощный импульс развитию - уже под эгидой ООН - так называемого космополитического права, которое символизирует собой опеку международного сообщества над правами человека вне зависимости от его гражданства. Более того, получила путёвку в жизнь, как её именовали теоретики права, космополитическая модель защиты прав человека. Утверждается, что начало подобной концепции права положила работа Иммануила Канта "К вечному миру".
   Наиболее последовательными приверженцами концепции космополитического права и соответствующей модели защиты прав человека стали институты гражданского общества. Именно национальные неправительственные правозащитные организации первые стали активно апеллировать непосредственно к международному сообществу в случаях необходимости эффективной защиты прав человека. О роли институтов гражданского общества в формировании космополитического права подробнее будет сказано в разделе 6 настоящей работы. Здесь лишь отметим, что основным интеллектуальным очагом развития этой концепции стал Принстонский университет в США. Думается, что за космополитическим правом большое будущее, поскольку защита прав человека стала приоритетной миссией всего международного сообщества.
   Доктрина основных прав человека в качестве основополагающего института Права приобрела в лице мирового сообщества столь активного и искреннего защитника именно потому, что внутригосударственная практика контроля за их соблюдением продемонстрировала свою полную недееспособность, особенно на бескрайних просторах советской империи и покорённых ею сателлитов. СССР всегда был сторонником той концепции государственного суверенитета, которая позволяла бы державе безнаказанно уничтожать своё население, подавая этот процесс международному общественному мнению как исключительно внутреннее, домашнее дело соответствующей страны.
   Эта концепция суверенитета рассматривала человека как безраздельную собственность государства, от которой время от времени из чисто профилактических соображений было бы полезно избавляться, чтобы не было помех для формирования советского человека. Именно поэтому СССР в своё время получил несмываемое клеймо "империи зла". Более злое и беспощадное государство по отношению к достоинству, жизни и здоровью своих граждан в ХХ веке трудно было сыскать. Разумеется, что такое государство вызывало повсеместный страх и недоверие в мире. На это обращал внимание один из Генеральных секретарей ООН, вопрошавший: "Вправе ли государство рассчитывать на полное уважение со стороны международного сообщества, если оно порочит благородное понятие суверенитета, открыто используя его таким образом, что неприемлемо с точки зрения мировой общественности и права? Когда суверенитет становится последним аргументом, выдвигаемым авторитарными режимами для обоснования подрыва прав и свобод? Такой суверенитет... история всегда клеймит". Бесчеловечность, однако, тоже имеет свои глубоко человеческие последствия. Ведь люди нередко обретают человечность именно в борьбе с окружающей бесчеловечностью.
   Страна, получившая роковое наименование Архипелаг ГУЛАГ, своей бесчеловечной тоталитарной практикой сподвигла международное сообщество взять на себя мессианскую роль единого легитимного защитника прав человека в любом уголке мира. Именно на это обстоятельство в своё время обратила внимание Верховный комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон, заявив, что международное право прав человека "потому и существует, что национальная защита уязвимых индивидов и групп либо вовсе отсутствует, либо далеко не достаточна". Под уязвимой национальной защитой прав человека следует понимать отсутствие справедливого и праведного правосудия, поскольку защита прав человека в силу принципа разделения властей - это прежде всего прерогатива судебной ветви власти. С того момента, когда основные права человека получают защиту национального правосудия, они приобретают характер конституционных прав. Причём не столь важно, предоставляет основание для такой защиты писаная или неписаная конституция страны. В последнем случае роль основного закона выполняют конституционные традиции, обычаи, судебная практика и отдельные акты парламента.
  Таким образом, основные права - это естественные права человека, возведенные в ранг общепризнанных ценностей актом свободной воли международного сообщества и нашедшие своё закрепление в актах международного права прав человека.
  Но с момента признания и закрепления основных прав человека в основном законе страны они приобретают характер конституционных субъективных прав и должны быть поставлены на службу любого, кто оказался под юрисдикцией соответствующего государства. Красноречивый пример последнего в своих мемуарах привёл генерал П.Г. Григоренко. В частности, он поведал о том, как отреагировали официальные власти США на злоключение попавшего в затруднительное положение эмигранта из СССР. При этом обращает на себя внимание тот высокий уровень уважения к достоинству и правам человека, который был проявлен в отношении лица, прибывшего из враждебной им страны. Известный правозащитник, отдавая должное достижениям США в области экономического развития, привлекает внимание читателя к тому, что "Америка достигла еще большего - уважения к правам человека". И далее он приводит рассказ своего соотечественника, у которого в Риме по пути в американское консульство выкрали все документы. Последнее делало невозможным получить разрешение на въезд в США. Несмотря на это обстоятельство, американский консул проявил человеческое сочувствие и под клятвенное заверение, что сообщение о краже документов соответствует действительности, выдал необходимое разрешение.
  Далее эмигранта из СССР без документов пропустили через Нью-Йоркскую таможню и выдали справку, подтверждающую сей факт. Служащая в учреждении социального обеспечения США, куда через несколько дней пострадавший обратился за помощью, узнав, что у него нет никаких документов, удостоверяющих личность и возраст, кроме справки, выданной таможенником в аэропорту, поверила ему на слово и за 15 минут оформила денежное пособие в связи с достижением 65-летнего возраста. Свой рассказ о пережитом счастливый герой этой эпопеи закончил следующим утверждением: "Америка - не только другая страна, не имеющая аналогий с СССР почти во всем, но вроде бы другая планета, где человеческие отношения носят забытый было нами характер дружеского участия, улыбчивости и радушия".
  Представляется, что в этом эпизоде как в капле воды нашло своё отражение реальное воплощение в жизнь основных прав человека в отличие от тех стран, где их обычное местопребывания ограничивается исключительно статьями фиктивной национальной конституции. Поэтому одной из гарантий соблюдения государством конституционных прав гражданина является их способность в любой момент стать предметом юрисдикции международного сообщества в качестве основных прав человека. Такова диалектика основных и конституционных прав человека.
  Конституционные права, таким образом, приобретают характер основных во всех тех случаях, когда гражданин государства или группа граждан апеллирует для их защиты к институтам международного сообщества, например, обращается за защитой в ООН, Совет Европы, ОБСЕ или Европейский суд по правам человека (см. раздел 7). Иными словами, статус основных прав - это напоминание государству о юрисдикции более высокого порядка в интересах практической осуществимости конституционных прав его граждан. В докладе одного из Генеральных секретарей ООН утверждалось, что "издавна признается, что одним из важных элементов защиты прав человека является расширение осведомленности населения в отношении своих прав и способов их защиты". Достижению этой благотворной цели всецело и посвящён следующий параграф настоящей работы.
  
  5.3. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ
  
  Статья 3 Конституции Украины провозгласила, что права и свободы человека и их гарантии определяют содержание и направленность деятельности государства. В развитие этого фундаментального постулата Закон Украины "Об основах национальной безопасности Украины" в качестве первостепенного по значимости объекта национальной безопасности выделил человека и гражданина - их конституционные права и обязанности. При этом Законом в качестве непременного атрибута этой сферы государственной деятельности предусматривалась разработка Стратегии национальной безопасности Украины. Вступив в конце 2005 г. в должность советника Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины, я с изумлением обнаружил отсутствие каких-либо признаков разработки этого основополагающего для молодой державы документа. Обратить внимание на подобное упущение в государственном учреждении всегда связано с опасностью прослыть человеком, пожелавшим стать правовернее Папы Римского. Я, однако, рискнул и 15 ноября 2005 г. подал докладную записку о том, что страна вопреки требованиям указанного Закона уже более 2-х лет живет без соответствующей стратегии национальной безопасности, что уже само по себе представляет определённую опасность для державы и её граждан. Виза, которая немедля легла на мою записку, положила начало длительному процессу разработки указанной Стратегии, которая в итоге увидела свет 12.02.2007 г. на основании Указа Президента Украины No 105/2007. Но, несмотря на рождение этого документа, воз с правами человека, как говорится, и поныне там. И это ещё один повод задуматься над тем, что, видимо, в отношении к правам человека дело не в велеречивых и помпезных документах, а в той безмолвной и неафишируемой традиции, которая в итоге восторжествовала на территории Украины.
  В своё время Наполеон - завоеватель и властитель многих стран и народов - писал: "В Европе более нет и речи о правах человека, а коли так, то людям только и остается, что убивать друг друга, как бешеных собак". Глубокий знаток не только тайн войны, но и мира, этот выдающийся государственный деятель безошибочно выразил самую суть концепции конституционных прав человека: они - естественная реакция людей на опасность взаимного истребления.
  Права человека - это единственный инструмент, с помощью которого может быть стреножена инстинктивная неприязнь индивидов друг к другу, могут быть сохранены отдельные этносы, коренные народы, нации да и вся человеческая цивилизация в целом. Основная функция конституционных прав заключается в сглаживании, примирении, согласовании противоречащих друг другу интересов граждан одной страны. Будучи самым эффективным средством защиты человеческого достоинства и свободы, они должны постоянно пребывать в эпицентре политики любой партии власти, для которой национальные интересы и национальная безопасность являются не пустым звуком, а реальным содержанием и смыслом её деятельности.
   Уже сам факт закрепления института основных прав человека в Основном Законе Украины является предпосылкой того, что исторические судьбы международного сообщества и нашей державы, если ещё не духовно и нравственно, то уж формально-юридически точно переплелись в единое законодательное пространство. Оценивая значение прав человека, мы должны отдать должное инициаторам выбора места размещения посвященного им раздела в структуре Конституции. Предшествуя тем, которые содержат нормы о государственном устройстве страны (структуре, конкретным функциям и механизму формирования ветвей власти), раздел II своим месторасположением красноречиво подтверждает принцип: государство существует для обеспечения прав человека, а не наоборот; содержание же всех последующих разделов выполняет скорее технологическую, обеспечительную миссию по отношению к этой основополагающей задаче.
   Жизнеспособность института прав человека в каждой отдельно взятой стране обеспечивается неукоснительным соблюдением вполне определённых общепризнанных принципов и норм международного права, среди которых, как уже упоминалось, господствующую высоту занимает принцип верховенства Права. Таким образом, можно утверждать, что тот раздел Конституции, который посвящён правам человека, - это своеобразный правовой перекрёсток, на котором сошлись международное сообщество и народ Украины в поиске дальнейшего совместного пути в истории человечества.
   Однако только лишь формальное отражение этих прав в основном законе страны - далеко не достаточное условие для защиты достоинства человека, этноса, нации. Превращению конституционных прав из декларативных положений в реальную действительность должны сопутствовать некие особые предпосылки, которые пребывают далеко за пределами конституционных текстов. В зависимости от сути последних конституционные права либо реально существуют и надёжно обеспечивают защиту индивида, либо демонстрируют свою абсолютную нежизнеспособность. Такое бессилие, паралич, анемия института конституционных прав человека получила в теории права наименование фиктивности соответствующих норм конституционного права. В юридической литературе подобное состояние прав человека объясняется господством так называемого механизма нейтрализации (блокирования) прав человека. Думается, однако, что это весьма упрощённое, схематическое и схоластическое толкование проблемы.
  Фиктивность прав человека - весьма распространенная болезнь в конституционной жизни современных государств. Как отмечал английский правовед Альберт Дайси, "провозглашение в конституции или хартии права свободы личности или какого-либо другого права само по себе является ещё слабой гарантией того, что это право существует не номинально только". В чём же секрет столь очевидной для многих фиктивности конституционных прав в иных державах? Выше уже отмечалось, что подлинная природа этих ценностей в их практической действенности, осуществимости, то есть в их реальном, осязаемом бытии в отношениях между государством и человеком. При этом основным условием такого бытия является воля, настоятельная потребность и недвусмысленная решимость людей воспользоваться своими правами, их бескомпромиссная борьба за своё достоинство.
   В странах западной цивилизации права человека - далеко не абстрактные конструкции, мирно пребывающие на страницах конституций, биллей и хартий, провозглашённых ради ублажения слабых мира сего, а непримиримая сила, которая проявляет свою неистовую активность как раз в противостоянии с насилием и бесчинством со стороны сильных мира сего. Конституционные права в этом случае предстают перед нами не как застывшая статика формулировок основного закона, а как беспокойная динамика ежедневной, ежечасной, ежеминутной борьбы за них в политических, экономических, социальных и культурных отношениях при помощи судов, средств массовой информации, международных институтов, различного рода акций уличного протеста и любых иных средств, не противоречащих постулатам Права.
   Цивилизованные народы мира уже давно извлекли главный урок истории: без борьбы нет конституционных прав. Только благодаря мужественным поступкам эти права могут стать частью свободолюбивого характера, а затем найти своё воплощение в судьбах людей уже как полноценных граждан правового государства. Граждане не должны позволять государству отбрасывать себя на обочину жизни, превращать себя в бессловесный источник налогообложения. Как призывал в своём учении Кант, "не допускайте, чтобы ваше право безнаказанно попиралось другими".
   Разрыв между провозглашёнными принципами правового государства и реальным стереотипом поведения народа, сохраненного им, как заметил Збигнев Бжезинский, на протяжении последних 400 лет в неизменном виде, и поныне составляет основное противоречие государственного строительства в Украине. Вот почему заимствованные из правовой сокровищницы человечества абстрактные категории "достоинство", "свобода" и "права", по сути, подвергаются искусственной пересадке, вживлению в абсолютно чужеродное для них ментальное поле бывших подданных тоталитарной империи. Но выживут ли эти "экзотические растения" на нашей почве, всецело зависит от доброй воли каждого из нас, от индивидуальных усилий и неистребимой жажды уяснить себе их смысл, а также от готовности и мужества отстаивать их в качестве личностных ценностей. Посему идеология политической борьбы за конституционные права человека и гражданина является единственным цивилизованным инструментом преодоления роковой для нашего отечества традиции невежества.
  Борьба за свои права - насущный интерес, насущное дело, обязанность народа как единственного носителя власти и суверенитета в державе. В итоге статус конституционных прав приобретут лишь те предписания основного закона, которые будут обеспечены созидательной энергией, реальностью воплощения, ожесточенностью сопротивления, верой в высшую справедливость активных, действующих людей. Жизнь прав в руках тех, кому они предназначаются. В конечном итоге права человека становятся составной частью культуры того народа, который, не раздумывая, бросается их защищать как свою самую заветную святыню. Как проповедовал немецкий юрист Рудольф Иеринг, "всякое право в мире было добыто путём столкновений, каждое важное правоположение надо было сначала отвоевать у тех, кто ему противился, и каждое право - всё равно, отдельного ли лица или целого народа, - предполагает постоянную готовность его отстаивать. Право есть не просто мысль, а живая сила". Далее правовед утверждает, что потому-то богиня правосудия и держит в одной руке весы, на которых взвешивает право, а в другой - меч, которым она его отстаивает, что меч без весов есть голое насилие, весы без меча - бессилие права. Оба атрибута, согласно его толкованию, дополняют друг друга, и действительное правовое состояние существует лишь там, где сила, с какой правосудие держит меч, не уступает искусству, с каким оно применяет весы.
  Таким образом, если люди не научатся брать своё государство "за горло", загонять его "в угол" и не позволять ему оттуда вырваться до той поры, пока оно не озаботится благополучием своих налогоплательщиков, до тех пор права будут фиктивны, свобода иллюзорна, а человеческое достоинство уделом лишь грустных песен, печальных стихов и яростных памфлетов. Борьба за своё достоинство - обязанность всякого человека. Но исполнение этой обязанности обеспечивается всей совокупностью конституционных прав. В известной мере можно даже утверждать, что обязанностью человека является борьба за своё достоинство с помощью основных прав. Права человека приобретают смысл только в том случае, если они используются для защиты человеческого достоинства. В этом смысле достоинство становится измерителем реальности существования прав человека. Как отмечал в своей статье "Достоинство как единица измерения" один из российских правозащитников: "В России с "правами человека" всё просто: низок спрос на человеческое достоинство - низок и статус "прав человека" в стране. Расширяют правочеловечное поле в России не усилия правозащитников, а всё увеличивающееся количество людей, ценящих своё человеческое достоинство и не жалеющих времени и сил для его отстаивания и продвижения во внешнем мире".
   Именно поэтому борьба - подлинный и вечный двигатель прав человека. А в странах, в которых в качестве преобладающего мотива поведения всегда присутствовал извечный страх, это ещё и борьба с собой, со своей трусостью, холопством, склонностью к предательству, к лицемерию и ханжеству. В нынешних условиях власть в некоторых республиках бывшего СССР - это преимущественное право унижать, оскорблять и обирать других. Как только человек теряет власть, он сразу становится потенциальной жертвой для унижения, оскорбления и ограбления. Иными словами, в нашей жизни повсеместно восторжествовал принцип, согласно которому "сильный делает, что может, а слабый терпит, что может". Вот почему борьба за власть в этих странах приобрела такую ожесточенность и непримиримость, в том числе и на этнической почве.
  Уже давно замечено, что в тех державах, где народ игнорирует свою учредительную миссию, политики разного толка в мгновение ока узурпируют государственную власть, используя её исключительно в личных интересах. Причём они вправе считать себя законно избранными, поскольку тому предшествовали всенародные выборы. Представляется, что здесь как раз тот самый противоестественный, с правовой точки зрения, случай, когда население по естественным, эмоционально-этническим, ментальным причинам само выдает власть предержащим мандат на игнорирование своих естественных прав человека, народа. Иными словами, население своим отношением к выборам, к деньгам, продуктовым наборам и наборам пустых обещаний, пустым ликам на плакатах, политическим шоу в эфире, которые эти выборы сопровождают, благословляет очередную партию власти на "княжение". Государственная власть же по этим причинам вполне резонно усматривается как объект манипуляций, разновидность бизнеса, плод политических технологий, а не как ответственность перед народом, будущими поколениями, Богом. Именно подобное безответственное, бездумное поведение людей, как правило, однозначно и предопределяет мотивацию действующих политиков, которые при возникающей альтернативе: работать на своих налогоплательщиков либо на своих детей и внуков - выбирают последних. В чём причина такого бездумного и абсолютно безответственного отношения населения к своей судьбе и будущему своих потомков? Отечественные политологи, социологи и публицисты усматривают таковую в особенностях менталитета населения соответствующей страны.
  Вместе с тем, как уже упоминалось, бескомпромиссная политическая борьба за достоинство, свободу и права, но исключительно правовыми средствами - единственно возможный и допустимый путь для Украины. Посему формальное включение в Основной закон страны института прав человека вовсе не освобождает граждан от тяжкого бремени - научиться думать правовыми категориями и, что весьма немаловажно, набраться мужества "национализировать", наконец, государство, передав его под надлежащий контроль гражданского общества. И всё это необходимо сделать, несмотря на тяжелейшее наследие в виде весьма специфического менталитета, деформированного и изуродованного крайне несчастливой судьбой всех предшествующих поколений, населявших эту территорию. В мире уважают сильные народы. В XXI веке сила народа - в достоинстве, свободе и правах (солидарности, культуре, благоденствии, бережном и уважительном отношении друг к другу) составляющих его личностей; и в бесконечном уважении к Праву, а также в готовности заставить своё государство уважать себя и Право.
  Способность государства признавать авторитет Права и руководствоваться им во внутренней и внешней политике позволяет именовать его правовым. Заставить государство оставаться правовым - естественное право народа. В своё время немецкий юрист Карл Бергбом (1849-1927) подчеркивал: "Правом является лишь то, что функционирует как право, без какого-либо искажения". Конституционным правом, осуществляющимся без какого-либо искажения, является лишь то право, которое функционирует только благодаря народу. По существу, конституционное право и есть право народа, его собственность. Но лишь в тех странах, в которых населению хватает сил организоваться в гражданское общество и поставить под его контроль своих чиновников, конституционные права приобретают право на жизнь. Конституционные права - это своеобразная солидарность народа перед лицом чуждого ему государства. Когда же государство перестает быть чужим, оно приобретает статус демократического, правового и социального.
  Никакая политическая борьба в стране не может найти оправдания, если она будет осуществляется ради удовлетворения внутренней потребности на ком-то выместить своё зло и боль за причинённые в прошлом обиды и невзгоды, особенно на межэтнической почве. Борьба за конституционные права не может превращаться в банальное выяснение отношений по поводу того, кто виноват, что наша жизнь не удалась. На страницах данной книги уже достаточно уделялось внимания тому, к каким последствиям сие приводило на территории бывшей империи. Правомерной признается борьба только тогда, когда под угрозой оказывается человеческое достоинство индивида, этноса и нации. Пренебрежение этими ценностями выступает безошибочным индикатором посягательства на конституционное право народа. А последнее должно восприниматься как реальная угроза для национальных интересов и национальной безопасности всех и каждого, кто живёт в соответствующей стране.
  Психологическая установка и практическая готовность любого защищать свои и чужие права в качестве личностных ценностей - ядро правовой культуры нации. Страстная защита прав другого человека - самая верная гарантия защиты своих прав. В подобном поведении кроется высшее проявление справедливости. Без подобных настроений и устремлений, укоренённых в сердцах людей, им никогда не улыбнется судьба жить в правовом государстве. Подобную психологическую установку на справедливость очень хорошо описал видный деятель Великой французской революции, или, как его ещё называли, "лев революции", Оноре Мирабо: "Я всегда полагаю и буду полагать и впредь, что безразличие к несправедливости есть предательство и подлость". Психология народа, в котором господствуют такие качества, - основа узурпации власти, коррупции, межэтнических и межконфессиональных конфликтов, эмиграции и вымирания населения.
  Посему нет лучшего совета любому народу: не допускайте, чтобы права других людей безнаказанно попирались кем-либо, проявляйте солидарность в борьбе за права другого человека. Ведь с безбоязненного и безнаказанного нарушения оных начинается разрушение достоинства отдельной личности, а заканчивается упразднением свободы всего народа. Ведь в этом главные уроки Великой французской революции и далеко не столь великого, как это было принято утверждать в советской литературе, но весьма рокового для судеб всего населения империи, Октябрьского переворота.
  Ранее уже отмечалось, что умению воспользоваться своими конституционными правами должна предшествовать некая атмосфера свободы, тип религиозной или иной культуры, в которой культивировалось бы уважение к достоинству человека.
   Сами по себе конституционные права - лишь правовые эскизы, отражающие, классифицирующие и упорядочивающие сложившееся в государстве интеллектуальное, духовное и душевное состояние его граждан, естественные формы, методы и способы строительства отношений между ними. Поэтому нельзя не согласиться с утверждением, что законы и установления должны идти рука об руку с прогрессом человеческой души. Об этом же писал, например, и судья Верховного суда США Бенджамин Кардозо: "Именно жизнь отливает формы поведения, которые впоследствии закрепляются правом. Право, в свою очередь, обретает формы, созданные жизнью". Таким образом, в виде конституционных прав люди обретают подробную легализацию и кодификацию ранее уже существовавших у них неписаных традиций, обычаев и правил повседневного поведения во взаимоотношениях друг с другом. В связи с этим следует признать весьма удачным замечание, что лучшие законы, как правило, рождаются из обычаев. Уточним лишь: из справедливых, праведных обычаев.
  Иными словами, чтобы в государстве заработал тот или иной основной закон, ему должна предшествовать в "душе" народа некая естественная конституция, некий сложившийся порядок вещей, некая устоявшаяся система ценностей, общепризнанных правовых обычаев, традиций и стереотипов поведения. Без подобной предпосылки права человека рискуют остаться на бумаге, не укорениться в менталитете незнакомого с азами правовой культуры населения страны. На это обстоятельство обращал внимание в своих записках ещё французский политический деятель Жозеф Мари де Местр (1753-1821), отмечавший, что "никогда не существовала свободная нация, которая не имела бы в своей естественной конституции столь же древние, как она сама, зародыши свободы; и всегда лишь те права, которые существовали в естественной конституции нации, ей удавалось успешно развивать путём принятия писаных основных законов". Поэтому весьма наивно конституционные права сводить лишь к некоему перечню норм в соответствующем разделе Основного закона державы, для постижения которых достаточно подробного и внятного научного комментария или судебного толкования.
  В действительности, конституционные права человека - это составная часть правового менталитета граждан, формирование которого - основополагающая цель гражданского общества и правового государства. Но гражданское общество и правовое государство, в свою очередь, - это те институты цивилизации, которые зарождаются, формируются и укореняются лишь в условиях настоятельной социально-психологической, культурной, можно даже сказать, религиозной потребности людей в их бытии. Без подобной внутренней предрасположенности народа у этих институтов нет ни малейших шансов на зарождение и существование, невзирая на непременное упоминание их в текстах действующего законодательства, дежурных речах политиков, бодрых репортажах СМИ и выступлениях чиновников внешнеполитического ведомства на разного рода международных форумах.
  В связи с дальнейшим ходом рассуждений пришло время задуматься и, возможно, переосмыслить фаталистический вывод Н.А. Бердяева в отношении особенностей менталитета нашего населения: "Русский народ не может создать серединного гуманистического царства, он не хочет правового государства в европейском смысле этого слова. Это - аполитический народ по строению своего духа...". При всём уважении не могу согласиться с этим замечательным мыслителем. Народ, как и отдельный человек, не вправе бессильно складывать руки, ожидая приговора неотвратимой судьбы. Народ, который пережил столько потрясений, трагедий и несчастий как неизбежное следствие своего менталитета, имеет все основания для его изменения. Он должен созидать своё будущее, невзирая на различные превратности судьбы, своими руками. В этом отношении необходимо согласиться с первым Президентом Украины: "Сегодня главное - сформировать народ гордый, достойный, сильный, могучий, способный перебороть всё. Формировать нацию и народ". Отсутствие такового ныне - одна из самых больших проблем Украины и её соседей по континенту.
   Дальнейшая логика изложения требует, однако, обратить внимание на следующее обстоятельство. Жизнедеятельность народов, конституции которых являют собой результат их собственного исторического опыта, весьма отличается от политического строя тех, чьи тексты основных законов были преимущественно позаимствованы из сокровищницы конституционной мысли других стран. Очевидно, что сей процесс далеко не очень благовидного заимствования сопровождался весьма сомнительными доводами: нам надо как можно скорее обзавестись основным законом в качестве необходимого атрибута суверенного государства, непременно при этом доказать миру свою государствообразующую состоятельность, получить соответствующее одобрение содержания текста основного закона со стороны международного сообщества. А легче и быстрее всего оказалось это сделать путём поверхностного заимствования у просвещённых наций их идей, принципов и норм права.
   Но конституция - не мобильные телефоны, не импортные электронная техника и дорогие автомобили, которые можно привести в движение простым нажатием кнопки или ключа зажигания. Основной закон государства требует в качестве необходимой предпосылки своего воплощения в жизнь некого исторического опыта, некой правовой культуры, традиций и национальной элиты, без которых конституция будет мертва для народа и безвредной пустышкой для высокопоставленного чиновничества державы. На подобное положение вещей в политической жизни Украины уже давно обратило внимание подавляющее большинство политических обозревателей, правоведов и журналистов. В частности, один из украинских публицистов заметил, что "предназначение Конституции - служить фундаментальным Законом, который свято чтят и неукоснительно соблюдают все участники политического процесса. Если же использовать Конституцию в качестве половика для вытирания ног, её можно менять хоть каждый год - без особого толка.
  Мы можем создавать всевозможные комиссии, привлекать авторитетных юристов, устраивать спиритические сеансы, вызывая в качестве консультантов духи Филиппа Орлика, Конрада Аденауэра и Шарля де Голля.... Но так и не напишем Конституцию, которая подошла бы нашему уникальному политикуму" ("Украинская правда", 25.04.2008 г.).
   Уникальность политического класса Украины, однако, заключается в его примитивной, меркантильной мотивации, в которой напрочь отсутствует какой-либо конституционно-правовой интерес, государственное мышление и нравственные устремления. Политика в Украине - это прежде всего материальный интерес, высокодоходный бизнес. Политики-бизнесмены используют основной закон страны в качестве инструмента для контроля над политическими противниками и экономическими конкурентами, для защиты своего финансового благополучия, для обеспечения своих этнических потребностей вопреки естественным правам других этносов и так далее; в общем, всё что угодно, кроме защиты достоинства, свободы и прав граждан Украины.
   Мы свою Конституцию не выстрадали исторически, мы её переписали и даже не удосужились осмыслить, осознать, прочувствовать. Таким образом, очередной раз с нами злую шутку сыграла традиционная привычка к незамедлительному и бездумному заимствованию чужого. На неутомимую тягу к подобному поведению, как на отличительную черту национального характера, обращал внимание ещё П.Я. Чаадаев: "Мы существуем как бы вне времени, и всемирное образование человеческого рода не коснулось нас... Все народы мира выработали определенные идеи. Это идеи долга, закона, права, порядка... Мы ничего не выдумали сами и из всего, что выдумано другими, заимствовали только обманчивую наружность и бесполезную роскошь". Но если бы мы ограничивались лишь заимствованием правовых идей, то это была бы половина беды. Мы же имеем склонность, не ограничиваясь текстами, как можно полнее воспользоваться и всеми иными плодами труда чужой более благополучной страны или группы стран под ныне весьма модным лозунгом о европейской и евроатлантической интеграции.
   Но не является ли подобное поведение актом явного исторического плагиата чужих правовых, политических и материальных ценностей, т.е. тех благ, которые добыты тяжким трудом и бескомпромиссной борьбой других народов? Не угрожает ли молодым нациям в погоне за чужой Свободой опасность утратить своё Отечество? Ведь выход в 1991 г. из состава одной федерации - Советского Союза - с немедленным провозглашением курса на вступление в состав другого федеративного Союза - Европейского - вызывает сильное сомнение в способности некоторых отечественных поводырей отдавать себе отчёт в том, что независимость - это, прежде всего, ответственность и тяжкий труд ума и души, а уже затем - красивые слова из хоровых песен на праздничном концерте, посвященном памяти выдающихся национальных поэтов или героев национальных былин и сказаний. Ответ на подобные вопросы под силу только элите нации. Но была бы элита, не было бы и вопросов!
  В свою очередь, народам-созидателям правового государства принадлежит благородная идея экспортировать выстраданный ими билль о правах в другие страны в качестве своего самого бесценного исторического достижения. Отдавая должное искренности и возвышенности подобных намерений, необходимо всё же признать их романтическую иллюзорность и историческую наивность, ибо история учит: каждый народ должен сам выстрадать свои свободу и права, а не получить их в порядке бесплатного импорта, хотя бы потому, чтобы подобное интеллектуальное иждивенчество не становилось для некоторых из них роковой традицией. На то, какую злую шутку с мыслящей частью общества неоднократно играло подобное потребительство, обращали внимание многие отечественные историки. Так, один из них - Григорий Петрович Федотов (1886-1951) писал: "XVIII век раскрывает нам загадку происхождения интеллигенции в России. Это импорт западной культуры в стране, лишённой культуры мысли, но изголодавшейся по ней. Беспочвенность рождается из пересечения двух несовместимых культурных миров, идейность - из повелительной необходимости просвещения, ассимиляции готовых, чужим трудом созданных благ - ради спасения, сохранения жизни своей страны".
   Вот эти самые попытки спасти страну путем механического заимствования чужих правовых ценностей и стали нашим национальным наваждением. Пристрастием, не оправдавшим себя именно из-за его механистического, поверхностного характера, пристрастием, которое даёт заработок лишь весьма узкому кругу людей, именующих себя политологами, политтехнологами и журналистами, специализирующихся на политических сплетнях и интригах, которые ещё более далеки от интересов народа, чем интеллигенция уже канувшей в историю эпохи. Остальное население эти правовые ценности обходит стороной, ибо в соответствии со сложившейся традицией основным содержанием его мотивации всегда было, есть и долго ещё будет инстинктивное ожидание, что скажет царь-батюшка, барин, генеральный секретарь, президент, мэр, губернатор, босс. И подобный взгляд на положение вещей - удел большинства представителей титульной супернации. Как заметил один современный российский автор, "закон для русских неотделим от власти и силы. В закон как самостоятельный феномен русские никогда не верили и не верят. Закон - это царь, боярин, председатель колхоза, милиционер, если они сильные". Иными словами, закон - это тот, кто может дать команду (оплатить), чтобы неугодного затравили психологически, избили физически, посадили юридически, а то и лишили жизни любым доступным в нашей истории способом. В большевистской державе это всегда было проще простого. Потому-то в нашей стране и повелось говорить, что от тюрьмы и сумы никто не застрахован. И сие не просто поговорка, увы, это жестокий закон жизни; и миллионы, миллионы сложивших свои головы наших соотечественников - самое убедительное тому доказательство.
  Приведенное наталкивает на размышление: если названия тех или иных институтов конституционного права (права человека, конституционный строй, президент, омбудсмен, суд присяжных, демократия, правовое, социальное государство и так далее) заимствованы из чужой правовой культуры, переписаны из чужой конституции, минуя многострадальную историю борьбы за их утверждение в нашей повседневной жизни, то, вероятно, требуются какие-то сверхъестественные усилия, чтобы эти категории укоренились в менталитете абсолютно равнодушного к ним населения. Но в действительности сделать подобное невозможно по определению, поскольку формально зафиксированная на бумаге конституция и реальные стереотипы поведения людей в подобном случае сосуществуют как бы в двух параллельных и непересекающихся мирах. По существу, жизнеспособность таких явлений как достоинство и права человека, свобода и демократия, Право и конституция, а также других основополагающих правовых ценностей коренится в нравах населения, в органическом строении их менталитета. На эту зависимость обратил внимание в упомянутой выше книге французский правовед Алексис де Токвиль. В частности, он отмечал: "Я убежден, что самое удачное географическое положение и самые хорошие законы не могут обеспечить существование конституции вопреки господствующим нравам. В то время как благодаря нравам можно извлечь пользу даже из самых неблагоприятных географических условий и самых скверных законов. Нравы имеют особое значение - вот тот неизменный вывод, к которому постоянно приводят исследования и опыт".
  Итак, нравы населения с силой законов природы предопределяют основы государственного бытия. Ведь государство в лице любой ветви власти, в том числе и судебной, не может быть справедливее, нравственнее и милосерднее к своим гражданам, чем последние в повседневных отношениях друг к другу. Чиновники всегда являются продолжением своего народа. Держава - лишь зеркало души своих граждан. Иными словами, повседневная практика чиновников государства, в том числе и судебных, предопределена господствующими нравами его граждан. Подобную точку зрения в своё время проповедовал и Ф.М. Достоевский, отмечавший, что "без нравственного совершенствования людей не спасёт и перемена общественного строя, изменение законов и учреждений. Напишите какие угодно конституции, пересадите какие угодно учреждения, но раз люди безнравственны, раз в них и их поступках нет нравственной идеи любви, то никакого улучшения быть не может". Иными словами, если в нравах людей господствуют доброта, справедливость, солидарность, трудолюбие, склонность к созиданию, то нет большей гарантии торжеству правовых ценностей в государственной жизни соответствующего народа. В этом случае можно с уверенностью утверждать: у этого народа есть Бог в сердце, а, следовательно, и конституция в державе. Ибо подлинное место обитания конституции вовсе не на бумаге, а в сердцах, душах населения страны.
   К такому же выводу спустя десятилетия пришли многие выдающиеся деятели Западных стран. Во всяком случае, Маргарет Тэтчер на основе обобщения мирового опыта пришла к выводу, что европейские правовые институты сами по себе не гарантируют демократии. По её мнению, это подтверждается попытками взрастить семена свободы в обществах, где нет подходящих условий для их укоренения. Для этих обществ они оказываются бесполезными и даже опасными. "Для того, чтобы свобода прижилась, - утверждает экс-премьер-министр Великобритании, - необходима критическая масса людей, которые действительно понимают, что это такое". Согласно её рассуждениям, подобное понимание не может прийти в результате простого чтения книг, лишь традиции, обычаи и мировоззрение делают свободу устойчивой. Иными словами, заключает она, сначала появляются свободные люди, а уж потом возникает свободный политический, экономический и социальный порядок. Судьба многих постсоветских стран - убедительное доказательство правомерности подобного вывода.
   Как бы иллюстрируя сказанное на примере Украины, один отечественный публицист своей в статье "Идеология made in Ukraine", в частности, отмечает, что "корни политического бытия следует искать не в тонкостях Основного Закона, а в нашем национальном архетипе. Как бы там не было, политическое разрушение у нас всегда выходило не хуже, чем строительство. Украинская элита продолжает идентифицировать себя в пределах дуальной оппозиции "Запад-Россия", при этом позиция исторической науки в Польше и России, характеризуют украинцев как основной фактор упадка Речи Посполитой и распада СССР" ("Украинская правда", 29.10.2009 г.). Действительно, судьбу государственного бытия определяют не скомпилированные у западных стран тексты национальных основных законов, а менталитет народа. И выход из политического тупика лежит не в бесконечном умножении числа конституционных актов, а в изменении национального характера. Поэтому в качестве предпосылки к цивилизованному развитию мы просто обязаны создать в стране атмосферу взаимоуважительных, доброжелательных и благородных человеческих отношений, выдавить из своего менталитета такие стереотипы поведения, как хамство и презрение друг к другу, алчность и лживость, склонность к предательству и оскорблениям, этническая, религиозная и языковая нетерпимость, в общем, всё то, что так бескомпромиссно осуждали наиболее дальновидные и трезвомыслящие уроженцы этой земли. Именно поэтому, какая бы форма государства ни восторжествовала бы на этой территории, она в равной степени окажется неспособной обеспечить сносное бытие людей, являющихся упорными приверженцами упомянутых стереотипов поведения. Соответственно, какие бы институты публичной власти сегодня ни взялись бы создавать с участием подобного населения, они в равной степени будут сохранять тенденцию к деградации и распаду. На сие обстоятельство обратил внимание в своей статье "Горький шоколад от Колесникова" один из украинских публицистов, заметив, что "в Украине в целом какие-либо крупные институты обрекают себя на поступательный распад. Важнейшим таким институтом-претендентом является сама Украина" ("Украинская правда", 11.09.2008 г.). Весьма горестная констатация факта, горечь от которой усиливается ещё и тем обстоятельством, что в отличие от "горького шоколада" потребителем государственных услуг являются абсолютно все граждане Украины, а также её многочисленная и всё возрастающая диаспора за рубежом. Какое же будущее может ожидать население державы, которая с самого момента своего формального провозглашения проявила столь очевидную тенденцию к распаду?
   Таким образом, секрет успешного государственного строительства любого народа скрывается в сложившемся и укоренившемся стереотипе отношений между гражданами соответствующей державы. К этой важнейшей особенности государственного бытия населения бывшего СССР и привлёк внимание А.И. Солженицын в своей статье "Как нам обустроить Россию. Посильные соображения": "А скажем так: государственное устройство - второстепеннее самого воздуха человеческих отношений. При людском благородстве - допустим любой добропорядочный строй, при людском озлоблении и шкурничестве - невыносима и самая разливистая демократия. Если в самих людях нет справедливости и честности - то это проявляется при любом строе". Поэтому-то лейтмотивом данного раздела является утверждение, что любой конституционной реформе в стране непременно должна предшествовать реформа нравов, умов и душ - в общем, всего того, что укладывается в понятие "менталитет народа". И в этом отношении абсолютно справедливо заметил известный французский учёный, писатель и поэт Пьер Буаст (1765-1824), что "какой прок менять правление, если люди и нравы не меняются". В конечном итоге, именно менталитет народа формирует и изменяет государственный строй державы.
  Конституционный строй, по нашему убеждению, вырастает из состояния ума и души населения страны, а не из национальных учебников по конституционному праву, содержание которых преимущественно позаимствовано из зарубежных источников. Отсутствие же необходимой правовой культуры может стать основой любого государственного строя, диапазон которого способен широко колебаться от охлократии до тирании. Всё это возможно потому, что преемники бывшего советского народа никогда не жили в условиях цивилизованной демократии, и требовать от них немедленного вступления в фазу строительства правового пространства, по меньшей мере, наивно. И вместе с тем таковое созидание возможно, но лишь при известных правовых предпосылках. Каковы же они на самом деле?
   Торжеству конституционных прав человека в общественном сознании населения страны должна способствовать вполне определённая система правовых институтов для их внедрения, бережного сохранения и надёжной защиты от произвольного упразднения. В данной работе эта система институтов получила наименование инфраструктуры конституционных прав человека. Ранее мы уже писали об инфраструктуре свободы (см. раздел 4). Здесь же речь идёт о дальнейшем развитии системы категорий конституционного права, при которой права человека и свобода народа выступают лишь разными инструментами защиты человеческого достоинства. В качестве составляющих таковой инфраструктуры, напомним, были упомянуты: правовая культура народа, гражданское общество и правовое государство. Анализу основополагающего значения первой было уделено должное внимание в разделах 1 - 3 настоящей работы, теме гражданского общества соответственно посвящён раздел 6, а о роли государства уместно поговорить здесь и сейчас.
  
  5.3.1. ГОСУДАРСТВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
   Выдающийся поэт ХХ века И.А. Бродский в своей Нобелевской лекции (1987 г.) высказал на первый взгляд довольно-таки парадоксальную мысль, имеющую вместе с тем прямое отношение к нашей теме. В частности, он заявил: "Я не призываю к замене государства библиотекой - хотя мысль эта неоднократно меня посещала - но я не сомневаюсь, что, выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не основании их политических программ, на земле было бы меньше горя. Мне думается, что потенциального властителя наших судеб следовало бы спрашивать прежде всего не о том, как он представляет себе курс иностранной политики, а о том, как он относится к Стендалю, Диккенсу, Достоевскому... я полагаю, что для человека, начитавшегося Диккенса, выстрелить в себе подобного во имя какой бы то ни было идеи затруднительнее, чем для человека, Диккенса не читавшего". Хорошее, умное и возвышенное суждение. И справедливость оного не вызывала бы сомнений, если бы выбирающие властителей в свою очередь стремились читать шедевры мировой литературы, оказались способными их осмыслить и проявили бы склонность воспринимать окружающий мир посредством своего читательского опыта, который по определению при этом исключал бы бездушность, бездумность и массовое истребление своих соотечественников.
   А вместе с тем, судя по истории страны, из которой И.А. Бродский был столь нещадно изгнан, круг читательского интереса основной массы её населения ограничивался преимущественно печатной продукцией, призывающей к классовой, идеологической, религиозной и этнической ненависти. В противном случае ни при каких обстоятельствах на территории СССР не разразилась бы та трагедия, в результате которой, по заключению того же автора, "количество людей, сгинувших в сталинских лагерях, далеко превосходит количество сгинувших в немецких". И скажите на милость: как же должен был в поте лица своего трудиться советский народ, кого должен был предпочитать в качестве своих вождей, чтобы достигнуть подобного ужасающего результата? Когда же при таком трудоёмком процессе было читать Стендаля, Диккенса и Достоевского? Судя по всему: читали по естественным потребностям, а убивали по общественным возможностям.
   Может быть, сей трагический опыт советской империи преподал человечеству открытый урок: государство начинается не с государственных символов, государственного языка и государственных тайн, а с книги, чтения, откровенного общения и чистосердечного отношения людей друг к другу. И, если по вопросу о том, начинается ли театр с вешалки можно долго спорить, то утверждение о том, что государство начинается с библиотеки, наверняка, должно стать прописной истиной для всего цивилизованного человечества. Неудивительно, что ещё древние пришли к убеждению: "Продай всё, чем обладаешь, и накупи книг, ибо, как говорят мудрецы, приобретающий книги - приобретает мудрость". А один из выдающихся представителей эпохи Возрождения, голландский философ, теолог и писатель, прозванный благодаря своему нравственному авторитету "князем гуманистов" - Эразм Роттердамский (1469-1536) в своём вселенском культурном космополитизме пошёл ещё дальше смело воскликнув: "Моя родина там, где моя библиотека".
   Книги, которые стали неотъемлемой частью образа мысли, мировосприятия и стереотипа поведения людей являются самой верной гарантией того, что они не сотворят себе кумира из потерявшего рассудок диктатора, бездушного палача, кровавого маньяка и садиста, каковым на деле и был Сталин. Стань сие мировосприятие естественной потребностью большинства граждан советской державы, то они создали бы не империю зла, а - государство, свято чтящее конституционные права человека. Итак, книги могут оказать решающее влияние на формирование менталитета людей. И в этом обстоятельстве - жизненная спасительная сила любого народа. В нём же коренится и ключ к развитию любого государства. Ведь далеко неслучайно выдающийся французский писатель Виктор Мари Гюго (1802-1885) утверждал, что "всякого рода грубость тает, словно на огне, под влиянием ежедневного чтения хороших книг".
   Между менталитетом народа и формой государства существует тесная, хотя и невидимая связь, пренебрежение которой не кончается добром ни для соответствующей нации, ни для её соседей по континенту, а нередко и для других народов. На это обстоятельство обратил внимание видный французский правовед Морис Ориу (1856-1929), заметив, что государство представляет собой юридическое олицетворение нации. Если перевести сие мудрёное изречение на доступный каждому язык, то, проще говоря, каков народ, таково и государство, все ветви власти, его учреждения, институты и должностные лица. Народ же является и главным жрецом-хранителем юридической природы своей державы. Сколько бы ни твердили наполеоновские глашатаи накануне Отечественной войны 1812 г. об освобождении российского крестьянства из-под крепостной кабалы, но простой люд предпочёл всё же родное самодержавие, православие и... рабство. Ибо последнее, как это ни печально сознавать, в конечном итоге и было подлинным юридическим выражением духовного, психологического и нравственного облика населения империи на то время. Как заметил по сему поводу А.И. Солженицын: "Мы настолько привыкли гордиться нашей победой над Наполеоном, что упускаем: именно благодаря ей освобождение крестьян не произошло на полстолетия раньше (французская же оккупация не была для России реальностью)".
   Абсолютное рабство российского народа было обратной стороной беспредельного могущества российского государства. Подобное положение вещей и позволило российскому историку Василию Осиповичу Ключевскому (1841-1911) поставить лаконичный диагноз соотношению состояния населения и державы в Российской империи: "Государство пухло, а народ хирел". Именно в таком нравственном, культурном и интеллектуальном состоянии "народ" и приступил к строительству другой империи - СССР, которая со временем также распалась. Прошлое предопределяет будущее. Поэтому одной из наиболее актуальных задач политического класса любой державы, взявшей курс на цивилизованное будущее, является предельно внимательное, чрезвычайно чуткое и исключительно ответственное отношение к культуре, менталитету, традициям и обычаям своего населения. В том числе и к тому, к какой форме правления, к какому территориальному устройству и режиму правления более всего инстинктивно тяготеют обитатели той или иной страны. С исторической точки зрения неверно и даже опасно резко, произвольно и насильно навязывать людям чуждые им формы государственности. О последнем свидетельствуют, например, некоторые итоги Первой и Второй мировых войн.
   Отрыв населения России, с легкой руки царских генералов, учинивших военно-государственный переворот, а затем бездарных и бесславных деятелей Временного правительства России и, наконец, большевиков в 1917-1918 гг., от "родной" и имманентной ему абсолютной монархии (царизма) привёл к самой крупной геополитической катастрофе за всю его историю, к катастрофе, от последствий которой оно до сих пор не может оправиться. Как отмечал уже упоминавшийся выше российский историк Д.П. Кончаловский, "царизм как форма социально-политического строя и общего уклада жизни... единственно соответствовала всей совокупности условий существования русского народа, внутренних и внешних". Эта форма правления - по его утверждению - была в России таким же непреложным фактом, каким в Англии были конституционная монархия и общественная самодеятельность, а во Франции абсолютизм и централизация. Последующий ход событий в стране подтвердил этот пророческий вывод самым трагическим образом: освободившееся место монарха в умах и душах населения империи рано или поздно должен был занять сильный правитель, который в тех исторических условиях должен был сочетать в себе нравы восточного деспота с методами европейского диктатора.
  Вырванный таким образом с корнем исторический стержень огромной страны должен был найти свой заменитель, пусть и в форме какого-либо доморощенного супостата. Первоначально указующий перст истории вроде бы остановил свой выбор на Ленине, затем в замешательстве заколебался между Троцким и Сталиным, но в конце концов безошибочно замер на последнем. Почему? Да потому, что Сталин как никто другой соответствовал менталитету населения, воплощая тирана, вождя и упоительную утопию в одном лице. Жестокий и безумный республиканский деспотизм неминуемо должен был прийти и пришёл на смену просвещённому монархическому абсолютизму. Иначе Россия как держава распалась бы, а её разношерстное население разбрелось бы по другим странам в поисках нового государственного пристанища. Абсолютизм и его суррогат - деспотизм оказались единственным стержнем, вокруг которого суждено было сохранить целостность столь обширной территории и населяющих её народов в едином государственном организме. Может быть именно это обстоятельство позволило И.М. Губерману сделать в стихотворной форме обобщённый портрет владыки советского народа:
  
  Везде все время ходит в разном виде,
  мелькая между стульев и диванов,
  народных упований жрец и лидер
  Адольф Виссарионович Ульянов.
  
   К слову, подобная же катастрофа постигла и кайзеровскую Германию. Упразднение монархии создало такой вакуум в традиционной для немцев системе власти, что только делом времени был приход к власти того или иного диктатора. Таковой появился в обличье несостоявшегося австрийского маляра, полусостоявшегося немецкого ефрейтора и полностью состоявшегося палача вселенского масштаба - Гитлера. Причем немцы предпочли последнего герою Первой мировой войны, главе государства, генералу-фельдмаршалу Паулю фон Гинденбургу (1847-1934). Личность и военное звание Гитлера как ничто лучше иллюстрирует, что немцам нужны были не эполеты, а характер, который должен был заместить освободившееся после кайзера место властителя и выразителя национальных амбиций. Вот как описывает этот процесс Черчилль: "Веймарская республика, со всеми её достоинствами и идеалами, рассматривалась как нечто навязанное врагом. Она не сумела завоевать преданность и захватить воображение германского народа. Одно время эти мощные силы в отчаянии пытались ухватиться за престарелого маршала Гинденбурга. Затем они поплыли по течению, появилась пустота, которую через некоторое время заполнил собой неукротимый маньяк, носитель и выразитель самых злобных чувств, разъедавших человеческую душу, - ефрейтор Гитлер... Подчиняясь Гитлеру, немцы обрекли себя на совершение таких преступлений, которые не имеют себе равных во всей истории человечества по масштабам и злобности".
  Нацизм, Гитлер, тирания - это был сознательный выбор немецкого народа, который нуждался в такой идеологии, национальном лидере и политическом режиме. У каждого народа свой политический выбор, предопределяющий в итоге его историческую судьбу. В те же годы граждане США, например, отдали свои голоса за свободу, Рузвельта и демократию. Как справедливо заметил по сему поводу один американский правовед: "Гитлер не мог бы быть президентом США, равно, как и Рузвельт - фюрером Германии". Свободно осуществленный политический выбор позволяет получить безошибочное представление о менталитете избирателей как на индивидуальном, так и коллективном уровне. Политическая поддержка, полученная нацистами на выборах в Германии в 1933 г., позволяет судить о менталитете немецкого народа. С приходом Гитлера к власти на политический Олимп страны был возведён по словам американского историка, политолога и философа Лео Штрауса (1899-1973) "единственный режим в истории Германии, - единственный режим в истории всех стран мира - не имевший никаких четких принципов, кроме смертоносной ненависти к евреям, поскольку понятие "ариец" не имело никакого внятного значения, кроме "нееврей"". Агрессивный антисемитизм сыграл с немцами самую злую шутку за все время существования их державы. Приведя к власти безжалостного палача других народов они, одновременно, пали в качестве его одной из самых несчастных жертв. Немцы стали исполнителем бесчеловечных планов Гитлера по истреблению других этносов, коренных народов и наций. Преступные замыслы нацистского вождя абсолютно сознательно воплощались в жизнь преступными деяниями народа, породившего и поддержавшего нацизм. Последнее позволило Эйнштейну в его знаменитом "Обращении к героям Варшавского гетто" (1944 г.) прямо заявить, что "немцы как народ ответственны за массовые убийства и как народ должны быть за это наказаны... За нацистской партией стоит немецкий народ, который выбрал Гитлера, после того как тот недвусмысленно довел до всеобщего сведения свои позорные намерения в своей книге и в речах". И лишь чудовищное поражение во Второй мировой войне, а также сопутствующий этому экономический, политический, нравственный и психологический урон (например, по некоторым данным около 2 миллионов немок было изнасиловано советскими военнослужащими весной 1945 г.), постигший немецкий народ, оказало отрезвляющее и преобразующее воздействие на его воинственный пыл и милитаризированный менталитет.
  Уроки истории учла администрация США после окончания Второй мировой войны, когда в принципе решалась судьба монархической формы правления в Японии. Как известно, вначале администрация президента США Гарри Трумэна настаивала на привлечении 124-го императора Японии Хирохито (1901-1989) к трибуналу в качестве военного преступника. Американские оккупационные власти, однако, прислушались к мнению японской культурной элиты. Так, один из них - известный японский историк Сокити Цуда (1873-1961) утверждал, что "императорский дом корнями уходил в народ и превращал его в монолитное целое".
  Во всяком случае, глава оккупационных сил США в Японии генерал Дуглас Макартур (1880-1964) проявил исключительное уважение и внимание к подобной точке зрения. Так, в телеграмме от 25 января 1946 г. на имя начальника штаба сухопутных войск США Дуайта Эйзенхауэра (1890-1969), будущего 34-го президента США, генерал писал: "Обвинительный приговор императору приведет японское общество к глубочайшему эмоциональному потрясению, трагические отголоски которого ощутят на себе и грядущие поколения страны. Хирохито является объединяющим символом нации, без него данная этническая общность распадется...".
  Как видим, выпускник военной академии в Вест-Пойнте (США), армейский генерал лучше разобрался в невидимых хитросплетениях менталитета народа и формы правления, чем в своё время искушенные российские и немецкие политики, преимущественно правоведы, историки и литераторы по образованию. Поэтому Япония в 1946 г. избежала той политической, экономической и культурной катастрофы, которая постигла монархические Россию и Германию после окончания Первой мировой войны. Этот исторический эпизод ещё раз продемонстрировал ту глубокую внутреннюю взаимосвязь, которая, несомненно, существует между менталитетом народа и формой государства. Любопытно, что эта взаимозависимость стала предметом размышлений одного из самых знаменитых узников постсоветской эпохи Михаила Борисовича Ходорковского, годами неволи вынужденного к широким обобщениям политического характера. В частности, в ходе одного из интервью он заметил, что "любая власть есть отражение концентрированных представлений народа о природе власти. Потому можно утверждать, что и в Британии, и в Саудовской Аравии, и в Зимбабве власть принадлежит народу... Поэтому говорить о "демократизации" некоторых арабских монархий по западной модели так же абсурдно, как и о восстановлении абсолютной монархии средневекового толка, например, в современной Дании".
  Точно так же обстоит дело и с правовым (общечеловеческим) государством. Это выбор далеко не всякого народа, потому как не каждая нация внутренне нуждается именно в демократическом государстве. Во всяком случае, судьба многих африканских народов после падения колониального режима или восторжествовавший в Ираке правовой хаос после свержения диктатуры Саддама Хусейна (1937-2006) наталкивают на такое умозаключение. Всеобщая история государства и права позволяет утверждать: правовое государство вырастает из исторической предрасположенности его населения к порядку, справедливости, свободе и уважению человеческого достоинства друг в друге. На несомненную взаимосвязь между состоянием нравов, менталитета населения страны и сутью общечеловеческого государства неустанно обращали внимание многие отечественные правоведы. Они подчеркивали, что своего рода полного развития правовое государство достигает при высоком уровне правосознания в народе и при сильно развитом в нём чувстве ответственности.
   В правовой державе ответственность за нормальное функционирование государственного порядка и государственных учреждений лежит, в первую очередь, на самом народе. Таким образом, только население несет бремя ответственности за тот политический режим, общественный и государственный строй, которые в итоге укоренились в стране. И если нация хочет, чтобы государство было правовым, строй - конституционным, а общество - гражданским, то так оно и будет. Но, если граждане этого не жаждут, не борются за свои права, то они обречены либо на деспотический образ правления либо на некое олигархическое, весьма несуразное государственное бытие. Тогда рейтинги авторитарных правителей будут сказочно высоки, а демократические партии и их лидеры окажутся в положении вечных изгоев.
   Общечеловеческим (правовым) признается лишь то государство, главной заботой которого становится ежедневное, ежечасное, ежеминутное утверждение в повседневной жизни народа полного свода конституционных прав человека. Набор этих прав вовсе не произволен, а обусловлен задачей полноценной защиты человеческого достоинства. Очевидно при этом, что человек не в силах в одиночку защитить это правовое благо; в его окружении всегда найдутся люди, группы людей, которые будут вести себя агрессивно и враждебно, использовать грубую силу, деньги, административный ресурс государства для достижения своих неблаговидных целей. Ради защиты своего достоинства человек объединяется с себе подобными в ту или иную общность, в гражданское общество, которое в итоге и оказывает решающее воздействие на формирование правовой природы государства. Именно таким способом права отдельного человека становятся заботой всего народа; права человека и права народа - две стороны одной медали того самого общественного блага, которое столь искренне провозглашали практически все философы древности и столь лицемерно вещает большинство политиков современности.
   Иными словами, конституционные права из частного дела - борьбы каждого за своё достоинство - превращаются в общественный интерес как утверждение политической свободы для всех граждан державы. Жители тех стран, правовое мышление которых претерпело процесс успешной трансформации частного интереса в публичный, как правило, и становятся созидателями гражданского общества и общечеловеческого государства. В конце концов, ведь только неистовая борьба народа за свои права делает государство более человечным. В этом отношении заслуживает внимания справедливое и прозорливое замечание президента США Джимми Картера о том, что "не Америка изобрела права человека, а права человека - Америку". Такова в принципе диалектика частного и общего в утверждении свободы народа и прав человека в государственно-организованном обществе. Согласно этой логики конституционные права - это лишь последнее звено в цепи: менталитет населения - гражданское общество - правовое государство - права человека. Отсюда утверждение, что источником власти во всяком государстве является народ, имеет гораздо более глубокий смысл, чем просто дань вежливости в адрес абстрактных демократических традиций.
  Основное предназначение государства заключается в оказании своим гражданам услуг по защите их достоинства, обеспечению их физического самосохранения и духовного развития; только в этом случае оно оправдывает своё содержание в глазах налогоплательщиков. Такое государство черпает свою мощь и эффективность из благополучия своего населения. Последнее же измеряется тем, насколько легко и беспрепятственно люди могут воспользоваться всей полнотой тех прав, которые нашли отражение в конституции соответствующей страны. В итоге, единственным достоверным критерием для оценки государства является то чувство психологического комфорта, которое люди испытывают, пребывая под его юрисдикцией. От этого в значительной степени и зависит идентификация себя в качестве граждан, а территории проживания - в качестве своего Отечества. Как утверждал бесспорный знаток разных форм правления Наполеон, "в сущности говоря, и название, и форма правления не играют никакой роли. Государство будет хорошо управляться, ежели удастся достигнуть того, чтобы справедливость чувствовали на себе все граждане, как в отношении защиты личности, так и в смысле налогов...".
  Совокупность институтов публичной власти, которая, ограничившись декларативным провозглашением конституционных прав человека, не добивается воплощения их в жизнь, в итоге не оправдывает своего существования в глазах налогоплательщиков. В подобном квазигосударстве мир чиновников существует сам по себе, а население страны брошено на произвол судьбы. Историческая судьба таких государств неизменна. По образному сравнению американского историка Джона Дрэпера (1811-1882) такие государства подобно конусообразным кучкам песка в песочных часах времени; они непроизвольно обрушиваются в процессе своего роста. Архипелаг ГУЛАГ - лучшее тому подтверждение. Будучи одной из самых устрашающих держав в мире большевистская империя стала братской могилой для 60 миллионов ни в чём не повинных людей и абсолютно неприветливой, неуютной коммунальной квартирой для разных этносов, коренных народов, языковых групп, религиозных общин и прочих сообществ, волею судеб населявших территорию ранее бездумно разрушенной царской России. Яркую иллюстрацию подобного бытия в советской империи дал академик А.Н. Яковлев, подчеркивая, что "человек рано или поздно понимает, с какой мощнейшей и всеподавляющей организацией имеет дело и насколько ничтожны его личные возможности. Чугунный каток. Нет необходимости повторять, что в объединенной корпорации "Партия - Государство - Карающий меч" человек даже не песчинка, а просто возобновляемый ресурс - и не более того. Чтобы выжить в этой Системе, а затем добиться в ней каких-то перемен и сокрушить ее изнутри, надо очень хорошо знать эту Систему, все закоулки ее внутренних связей и отношений. Особенно ее штампы, чтобы потом их намеренно оглуплять, бесконечно повторяя к месту и не к месту. Не только состояние экономики, нищенская жизнь, техническая отсталость довели Систему до саркастического абсурда, но и пропаганда, с утра и до вечера утверждающая, что "все советское - самое лучшее" и что нам везде сопутствуют "успехи". Именно на этой базе и формировался официальный идиотизм". Эта система в несколько модифицированном виде со всем своим идиотизмом перешла по наследству к правопреемникам СССР после его распада.
  Например, "официальным идиотизмом" в Украине времен её третьего по счёту главы государства (2005-2010 гг.) стала идеология этнического национализма. Благодаря ему вместо экономического, правового и культурного развития вся страны должна была бесконечно пережевывать в качестве обрыдлой всем жвачки вопросы самоидентификации "нации", государственного языка, возведения в ранг национальных героев украинских коллаборационистов времен Второй мировой войны, а также его личную неприязнь к некоторым этносам, которые были объектом традиционной ненависти со стороны бывших подданных Австро-Венгерской империи. Бездарный в качестве государственного деятеля за всё время своей бесплодной каденции он довел страну до "саркастического абсурда", поставив её на грань экономического, политического и психологического краха, сделав попутно посмешищем для всего мира. Совокупность назначенных им чиновников под названием "незалежна держава" проблемами человека не занималась по определению, за отсутствием элементарного понимания сути правоотношения "гражданин - государство". Их пересечение происходило только в процессе судебных споров, которые, как правило, заканчивались поражением всех тех, кто не имел средств оплатить защиту своих конституционных прав. А это безошибочный индикатор правовой ничтожности подобного государства. Применительно к Украине это обстоятельство настолько бросалось в глаза, что один из украинских парламентариев заметил: "Страна Украина есть, народ есть, а государства, практически, нет... ни один орган государственной власти, ни президент, ни парламент, ни кабинет министров не отвечают адекватно интересам граждан и не пользуются авторитетом в стране" ("Украинская правда", 26.06.2007 г.).
   Этот прискорбный вывод подтверждается результатами голосования в поддержку самого популярного вопроса, который был задан этому главе украинской державы в преддверии его интернет-конференции, назначенной на 16 декабря 2008 г. Вопрос, поставленный одним из украинских интернет-пользователей, был сформулирован следующим образом: "Уважаемый господин Президент, скажите пожалуйста, сколько нам (простым людям) нужно Вам заплатить, чтобы Вы вместе со всеми депутатами ВР, министрами, членами правительства навсегда выехали за границу и не мешали Украине нормально развиваться?". Этот вопрос своим голосованием поддержали 70 663 (82,31%) украинских читателей наиболее популярного интернет-издания в стране. Это оказалось настолько не по нраву власть предержащим, что некоторые работники Секретариата Президента Украины без тени сомнения и в полном соответствии с национальной традицией объявили результаты голосования спровоцированными с территории России. Такая реакция официальных властей немедля вызвала гневную отповедь главного редактора соответствующего СМИ: "Мы точно знаем и готовы отвечать за свои слова - сам вопрос был задан украинцем через провайдера Укртелеком. Наши специалисты подсчитали, что более 66% ссылок на этот вопрос идут из украинского сегмента Интернета. Важно, что в эти ссылки не вошли украинские пользователи ЖЖ, Одноклассников и В контакте - основные поставщики голосов через флеш-мобы.
  В секретариате проще думать, что их враг внешний - россияне или штаб Тимошенко. Они не верят - ну не верят! - что такой вопрос могли задать и поддержать граждане страны, которую возглавляет президент Ющенко. Могу порекомендовать работникам секретариата - вернитесь с небес на землю! Я не призываю вас вылезти из своих "Мерседесов", можно почитать форумы, комментарии (отделив их от штабных), в конце концов почаще общаться с людьми. Звучит, конечно, нереально... Позор" ("Украинская правда", 23.12.2008 г.). При этом стало известно, что в течение двух недель подготовки к интернет-конференции в адрес главы украинской державы поступило 15 тысяч вопросов, актуальность которых подтвердило более 1,8 миллиона украинских интернет-пользователей. На проведенной же 23.12.2008 г. пресс-конференции глава украинской державы ответил всего лишь на 3 вопроса из их числа. Вывод из этой скандальной истории напрашивается сам собой: украинская власть панически боится собственных граждан; украинские граждане отказывают в доверии такой власти.
   Ещё раз хочу подчеркнуть: не может, не вправе совокупность институтов публичной власти, не отвечающая национальным интересам народа именоваться независимым, демократическим, правовым и социальным государством. С точки зрения проявления уважения к человеческому достоинству, обеспечения свободы и защиты прав человека подобное образование является суррогатом, фикцией, муляжом, симулякром, подделкой под государство, которое провозглашено лишь формально-юридически, но не функционирует в качестве такового на деле. По сути, мы имеем дело с псевдогосударством. Поэтому граждане откровенно отказывают оному в легитимности его существования за их счёт. На практике наиболее выразительным индикатором подобного отказа в доверии служит уровень теневой экономики в стране, который, как это уже упоминалось выше, достигает 90%, а также уровень эмиграции, который по данным первого вице-спикера украинского парламента Адама Мартынюка на 2010 г., то есть в абсолютно мирное время достиг 17 миллионов человек (NEWSru.ua, 8.12.2010 г.). Можно себе только представить, насколько же должны быть неблагоприятны условия для проживания в стране, чтобы такое количество народа искало сносное для себя существование на чужбине. Как с горечью поведал академик М.В. Попович, пять ли, семь ли миллионов людей (никто точно не знает) "на собачьих правах" пребывают в разных странах; их контролируют мафиозные структуры, поскольку они - нелегалы. Давайте задумаемся: что заставляет людей бежать из независимой, родной им Украины, чтобы под бандитским контролем - на "собачьих правах" - работать в иных странах? Думается, что такому поведению людей может быть дано только одно пояснение: отсутствие даже "собачьих прав" в собственной стране. Откровенно говоря, стыдно и больно об этом писать. Но молчать об этом, закрывать глаза на происходящее, скрывать истину от себя, своих соотечественников и международного сообщества - преступление перед своими предками и потомками. Посему надо отдать должное откровенности дважды занимавшего пост спикера украинского парламента В.М. Литвину, который откровенно заявил, что "власть презирает народ, а народ отвечает ей тем же. Это об Украине" ("2000", No 35, 29.08.2008 г.). Нескрываемое презрение к населению страны со стороны практически всех партий власти - единственная очевидная закономерность, которая прослеживается, начиная с 1 декабря 1991 г., на территории Украины. Причём подобное отношение власти к народу усиленно камуфлируется межэтнической и межрелигиозной рознью - отличительной особенностью традиции невежества.
   Отсутствие в стране реальных конституционных прав оказывает разрушающее воздействие на физическое здоровье и психику людей и на их осознание себя в качестве полноценных личностей. В подобных странах граждане сталкиваются лицом к лицу не с государством в западном смысле этого слова, а с агрессивным и самодовлеющим казенно-канцелярским аппаратом, все проявления которого ограничиваются лишь тем, чтобы обеспечить своё бюджетное финансирование за счёт подконтрольного ему населения. В разряд последних попадают исключительно люди, которые, как правило, лишены возможности откупиться от чиновников силовых ведомств. Отсутствие денег и политического влияния в государстве - безошибочный сигнал к нападению на такого человека. Незащищённый человек в таких странах - потенциальная жертва физического, психического и морального насилия, поскольку так называемые силовые ведомства уже давно стали на службу финансово-промышленных групп, многие из которых ведут свою родословную из криминального мира. Такое настроение наиболее убедительно продемонстрировал один из авторов популярного украинского интернет-издания в публикации "Сдаюсь". В этой статье, которая напоминает крик души, молодой человек заявил: "Готов сдаться в плен. Подписать документ, по которому я даю согласие на то, что мое государство Украина прекратит существование, и станет частью какого-то другого государства...
   Непатриотично? Безусловно! Однако доля моего сына меня волнует куда больше, чем гимн и герб Украины...
   Уважаемые американцы и немцы! У нас есть плодородная земля, природные ресурсы. Наш интеллектуальный потенциал ещё не весь выехал в Израиль, США и Европу. У нас наикрупнейшие промышленные предприятия в Европе. А сколько заводов зарастает травой?
   Вы же хотите вкладывать деньги в эту страну? Но вам мешают ОНИ! Так вот вам бизнес проект под кодовым названием "Украина"!" ("Украинская правда", 23.12.2008 г.). Любой читатель согласиться, что такое настроение гражданина в отношении своей державы можно выразить одним словом: достали! Многочисленные публикации жителей Украины свидетельствуют: люди находятся в панике, истерике и депрессии от осознания того, в каком несуразном порочном кругу они оказались после 1991 г.
   Сложившееся положение вещей дает основание отечественным политикам, публицистам и аналитикам всё чаще и чаще отрицать отсутствие даже начального этапа строительства в Украине полноценного государства. Так, в статье "Для тех, кто хочет строить государство Украина" один из украинских парламентариев утверждал, что "по большому счету в настоящее время государства нет. Есть просто территория, которая "де-юре" названа государством Украина... Государство, и тем более народ, никому не нужны" ("Украинская правда", 30.10.2007 г.). Дичайшая подмена понятий: вместо полноценного государства - совокупность неполноценных чиновников, которые самонадеянно именовали себя таковым, полностью укладывается в каноны традиции невежества, анализу которой и был посвящен раздел 2 настоящей книги. Одной из граней этой традиции является, практически, полное отсутствие мотивации в строительстве государства в качестве инструмента защиты прав человека. Мотивация украинских чиновников, как правило, всегда ограничивалась верноподданной службой вышестоящему начальнику, какую бы систему ценностей он не проповедовал: от абсолютизма и до коммунизма, включая фашизм.
   Как уже упоминалось, корни подобной традиции залегают глубоко в толще истории Российской империи и её "коммунистической" редакции в лице СССР. В известной степени эта традиция стала активно проявлять себя и в постсоветских странах, в том числе и в Украине, преимущественно благодаря бывшей советской номенклатуре - людям, которые сделали удачную карьеру в коридорах власти советской империи. Достижению подобного успеха должны были способствовать и соответствующие особенности менталитета этих деятелей. Ныне они уже не секрет: способность мгновенно приспосабливаться к точке зрения очередной партии власти, умение предусмотрительно предать вчерашних кумиров и вчерашние идеалы и при всём этом произносить пламенные патриотические речи, идеологически обосновывающие первое и второе. По сути, это неизменная матрица карьеры, которой успешно пользовались одни и те же лица сначала в ипостаси функционеров ВЛКСМ, КПСС и органов советского государства, а затем с неменьшим успехом - в качестве мэров, губернаторов, членов правительства, сотрудников спецслужб, аппарата главы государства независимой державы. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания историка, автора статьи "Украина: политика упущенных возможностей", который отметил, что "именно поэтому среди сегодняшних националистических ультра, "убежденных" натовцев и "больших американцев, чем Джордж Буш" так много вчерашних украинских советских дипломатов, писателей-коммунистов и даже секретных сотрудников КГБ. Они просто сменили хозяина, и большинство из них завтра (если ситуация изменится) будут клясться в вечной верности двуглавому орлу так же истово, как сегодня они приносят присягу белоголовому орлану" ("2000". - No 42, 17.10.2008 г.). Отсутствие чести, совести и ума (а люди, наделенные подобными качествами, никогда бы не довели великую державу до позорного краха) стало визитной карточкой этих ловких эквилибристов на постоянно вибрирующем канате власти.
   Большевизм - отечественная форма невежества - превратил подлость в профессию, причём очень прибыльную и, как выяснилось, потомственную. В своё время появилась даже целая когорта профессиональных большевиков. Именно они и их питомцы - комсомольские вожаки - с невиданным успехом пожали первые и самые сладкие плоды национальной независимости, читай: национальной приватизации. Об этом весьма компетентно поведал своим читателям второй Президент Украины: "На первых порах в украинском бизнесе, как и в российском, кстати, были на виду бывшие комсомольские деятели. Некоторые из них и сейчас известные люди... комсомольские деньги... явились основой их успеха на поприще капитализма, на которое они вступили прямо с поприща коммунизма...
   Большая часть комсомольских кадров, денег и таких ресурсов, как связи и организационные навыки, пошла в банковскую сферу. Вот где был Клондайк! Там деньги делались буквально из воздуха".
   Воспользовавшись отсутствием совести как своим главным профессиональным оружием, эти "наперсточники власти", как по мановению волшебного жезла слившись в едином политическом экстазе со вчерашними наперсниками национализма, сменили коммунистические лозунги на национальные символы, один государственный язык на другой. Затем под громогласные клятвы в верности нации осуществили тихое присвоение общенациональной собственности. Кто-то из философов заметил, что образ мыслей людей в конечном итоге находит своё полное воплощение в их действиях. По сути, ход и результаты отечественной приватизации - зеркальное отражение, точный анатомический атлас особенностей национального менталитета. Беззастенчиво отобрав собственность у своего народа, его обрекли на неминуемое и мучительное вымирание, болевой порог которого при этом всё так же профессионально занижался регулярными инъекциями националистического анестетика.
   Процессу "капитализации" собственности подобного социального слоя на просторах бывшего СССР было уделено достаточно внимания на страницах отечественных и зарубежных СМИ. В частности, обратило на себя внимание, что с 1992 г. политическая борьба во вновь образовавшихся странах развернулась не по поводу построения гражданского общества и правового государства, не с целью формирования наиболее перспективной стратегии экономического развития, а за то, кто или чья команда (группа, банда, семья) будет контролировать государственные институты и инструменты, позволяющие держать под контролем распределение и перераспределение экономических ресурсов. При этом уровень самоуправства, разгула преступности, откровенного кумовства и воинственного национализма на постсоветском пространстве достиг такого масштаба и разрушительной силы, что один западный историк окрестил некоторые республики бывшего СССР "мусоространами". Подобное определение, несмотря на всю свою справедливость с нравственной и психологической точек зрения не может, однако, удовлетворить нужды правового анализа происшедшего. Поэтому сие низкопробное явление в настоящей работе получило наименование государственноподобного образования, квазигосударства под которым следует понимать самодовлеющую совокупность чиновников, функционирующую саму по себе без какой-либо взаимосвязи с достоинством, правами и свободой человека. Более подробно эта тема была рассмотрена в моей статье "Государство или квазигосударство?" ("Украинская правда", 01.08.2011 г.). Происходящий в подобных странах политический процесс трансформировался в государственный "абсцесс", поелику разорил не столько отдельные малочисленные слои населения подобно героям чеховского "Вишневого сада", сколько привел к экономической нищете и моральной деградации объявленный конституцией единственным носителем государственной власти и суверенитета - народ. В Основном законе Украины вопреки всем правилам правописания и общепринятой в мире конституционной практике наименование населения страны начинается с заглавной буквы: Украинский народ. Но с какой бы буквы, заглавной или строчной, ни писалось это слово, факт остается фактом: наш народ унижен, подавлен и обречен на вымирание. Тем самым изначально оказалась разрушенной основа, смысл, сама субстанция отечественной державности.
   Лично я убеждён, что более губительного удара по нравственности, психике, достоинству и благополучию граждан Украины, чем проведенное подобным образом отчуждение общенациональной собственности, трудно было себе даже представить. И бессовестные попытки некоторых придворных отечественных экономистов объявить этот процесс "страно-образующим фактором", который, якобы, сформировал в лице украинских "олигархов" становой хребет независимой державы, ничего, кроме чувства глубочайшего стыда и сожаления, вызывать не могут. По сути, это был прикрытый национальным законодательством, но не отвечающий европейским принципам справедливости и верховенства права грабёж населения Украины среди белого дня. Единственное, что на время застлало глаза, так это то, что грабили преимущественно свои граждане Украины. В тех же редких случаях, где имело место отступление от этого "золотого правила", политическим спекуляциям не было, да, думаю, и никогда не будет конца. Более подробно эта тема была рассмотрена в моей статье "Приватизация или конфискация?" ("Украинская правда", 05.01.2012 г.).
   Посему необходимо признать, что с определённой точки зрения приватизация носила традиционно "национальный" характер, хотя явно и противоречила национальным интересам народа в европейском смысле этого понятия. А соответствие духу, традициям и предрассудкам своего этноса для многих, безусловно, с лихвой перекрывает какие-то там выдуманные иноземцами абстрактные понятия, как-то: достоинство, свобода, справедливость, права человека, демократия, правовое государство, национальные интересы и национальная безопасность. Своим наблюдением по сему поводу поделился заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Д.И. Выдрин: "Мне пришлось объездить большинство стран мира и ни в Америке, ни в Европе, ни даже в Африке справедливости я не видел в глаза. (Хотя, может в Африке и есть исключение - Сомали. Там справедливость, в традиционном украинском понимании, почти победила: бедные и честные - а бедный всегда, по определению, честный - "работники крюка и абордажа" могут у любого забрать корабль вместе с его барахлишком. И либо справедливо поделить его, либо справедливо затребовать выкуп. Очевидно, поэтому украинские власти так снисходительно относятся к захватам наших экипажей: ведь сомалийцы, по сути, "свои ребята" с нашими "понятиями")" ("Украинская правда", 26.11.2009 г.). Наблюдение оказалось не в бровь, а в глаз: по "честности" первоначального накопления капитала украинские олигархи, думаю, могут поспорить разве, что с сомалийскими пиратами и то, с той лишь существенной разницей, что последние нагло грабят богатство чужих наций, а первые нещадно обокрали свой, и при этом очень бедный народ.
   Особый разговор в этом случае необходимо вести о той когорте функционеров большевистской империи, которая нашла своё воплощение в кадровом составе так называемых "правоохранительных", а точнее сказать правоигнорирующих органов. Почти за каждым из них тянется длинный шлейф погубленных судеб, сломанных карьер и испорченных биографий. Сколько талантливых и порядочных людей они забили насмерть, затравили психологически или вынудили покинуть родину? Практически все сотрудники силовых ведомств, если им только не воспрепятствовали выслуга лет и здоровье, благополучно перекочевали в политическое пространство государств, образовавшихся на руинах СССР. Это те самые функционеры, которые при всяком удобном случае до 1991 г. отравляли всем жизнь обвинениями в антипартийной, антисоветской, антинародной, а после дезинтеграции СССР - в антигосударственной, антипрезидентской, антиукраинской деятельности. И нужно ли в итоге удивляться результату их неутомимого "труда во благо народа", которое в действительности обратно пропорционально объёму недвижимости многих из них в европейских странах и их капиталу в банках оффшорных зон! Как иронично по сему поводу заметил заместитель Секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Д.И. Выдрин: "В полном объеме узурпировать власть в Украине не может никто. Хотя бы уже потому, что мы де-факто являемся частью европейского пространства и все наши влиятельные лица свои зарубежные счета держат в европейских банках".
   Очень прямодушно о наступившей эпохе высказался кинорежиссер С.С. Говорухин. Так, он заметил, что "мне довелось жить в трёх эпохах: в России сталинской, хрущевско-брежневской и в нынешней, криминальной". Об её особенностях на территории Украины весьма откровенно поведал один из украинских парламентариев, в прошлом "мэр" Луганска, затем "губернатор" Луганской области, а впоследствии и Секретарь Совета Национальной безопасности и обороны Украины. В частности, на вопрос корреспондента отечественного интернет-издания: "Недавно от одного депутата из Партии регионов приходилось слышать версию, что все эти штольни трупов, которые стали находить в последние годы, - это результат разборок "донецких" и "луганских"?" он ответил:
   "Убивали не "донецкие" и не "луганские" - убивали спецслужбы. Когда говорят, что та или иная группировка работает без прикрытия МВД, СБУ или прокуратуры, то это не группировка. Тогда это - детский сад!".
   Далее последовал рассказ: "Мне про мораль рассказывать не надо. Я бы очень много мог рассказать, особенно по программе "Контрабанда-стоп". Это все была иллюзия! Граница вся поделена, свои ребята все возят. У нас был уникальный случай, когда мой зам. Виктор Ивкин, пребывая в одном из рейдов на границе, останавливает КамАЗ, полностью загруженный сахаром. И кто, вы думаете, сидит в этой машине? Сотрудник Службы безопасности! Молодой парень, лейтенант, показывает удостоверение работника СБУ. Мы его подвозим в областную администрацию, снимаем копии со всех его документов, ставим в известность начальника управления СБУ. Была комиссия, ей предоставили всю информацию. Как вы думаете, работает этот человек на сегодняшний день в СБУ?".
   "Наверное, ему звание повысили", - высказывает своё предположение журналист.
   "Вы очень догадливы, - отвечает украинский политик. - Это все, на первый взгляд, кажется, что мелочи. Но наркотрафик Ростов-Харьков, который уничтожает нашу молодежь, работает и цветет махровым цветом" ("Украинская правда", 29.03.2007 г.).
   Приведенное не вызывает ни тени сомнения, потому что полностью укладывается в прокрустово ложе основного приложения сил всего чиновничьего сословия страны: раздел и передел бывшей так называемой "государственной" собственности. Когда же "правоохранительным" органам заниматься защитой прав человека в стране, в которой делится собственность и закладываются основы несметных состояний - процесс, к которому так легко приобщиться, особенно, если для этого есть все необходимые предпосылки, в числе коих навыки и удовольствие безнаказанно убивать других людей. Проблема тем более усугубляется, что на практике те или иные силовые ведомства тесно переплетаются с частными интересами владельцев крупных состояний. В редакционной статье "Эх ты, ксивушка моя богатырская!" весьма компетентное в этой теме издание резюмировало: "Служба безопасности Украины из микроскопа в биту превратилась не за один день. Дефекты были заложены еще при рождении. С одной стороны, амбиция создать полноценную спецслужбу воодушевляла многих, кто стоял у ее истоков. С другой стороны, развивалась она, по сути, из одной клетки - Пятого управления КГБ СССР. А с третьей, именно Служба безопасности стала первой госструктурой, чье руководство оказалось подвержено системным бизнес-интересам: созданная под патронатом СБУ "АГ Украина", подмявшая под себя, вместе с Борисом Берштейном и швейцарской "Сиабеко", всю химическую промышленность, - была пионером смычки власти и денег. "Дамиана Банк", ЕЭСУ, "Республика" - были уже потом и шли по накатанной. В этой ситуации глубоко символичной была картина: главный офис СБУ выходил окнами на магазин Севы Могилевича, кстати - доброго приятеля некоторых председателей...
   Сама же Служба безопасности, чью руку во многих внутриполитических процессах видели сторонники теории заговора, не превратилась в орден вольных каменщиков. Она превратилась в союз кровельщиков. В начале нынешнего века каждая уважающая себя финансово-промышленная группа имела на Владимирской своего лояльного заместителя. Потом необходимость в этом отпала - собственники групп стали влиятельнее и сильнее, чем сама структура". ("Зеркало недели". - No 5, 10.02.2012 г.).
   Коррумпированность СБУ, как мы видим, уже давно ни для кого не секрет. Просто далеко не все в стране могут себе позволить столь откровенное мнение о подлинном положении вещей в этой сфере государственного бытия. Но те, кто может, как правило, не стесняются. В частности, дважды занимавший пост спикера украинского парламента В.М. Литвин в эфире одного из украинских телеканалов заявил, что у нас эта "правоохранительная силовая структура приватизирована" ("Украинская правда", 4.11.2009 г.). Конечно, не стоит демонизировать СБУ. Она - лишь зеркало украинской псевдогосударственности, в котором как в капле воды нашла своё отражение подлинная специфика последней: полное презрение к достоинству, свободе и правам человека. В подобном положении вещей нет ничего удивительного, поскольку налицо стойкая традиция невежества, которая вошла в плоть и кровь вышедших из народа сотрудников "компетентных" органов страны. Носители этой традиции достаточно хорошо засветились в мире. Об этом, в частности, писала Маргарет Тэтчер, заметив, что ещё с середины 80-х годов преступность стала одним из институтов общества, причем в немалой мере в результате деятельности КГБ СССР. И далее английский политик приводит слова одного из руководителей ЦРУ: "[КГБ] продавало дешевые советские товары за рубежом по мировым ценам, а доходы направляло на секретные зарубежные счета и в компании прикрытия... [Оно] занималось отмыванием денег, торговлей оружием и наркотиками и другими не менее преступными видами деятельности". Само собой разумеется, что принципы экономической конкуренции не позволяют нынешним правопреемникам бывших Генеральной прокуратуры и МВД СССР сильно отставать от своих коллег - нынешних правопреемников бывшего КГБ СССР: ведь у них не меньше материальных потребностей и при этом не меньше навыков и возможностей в безнаказанном преследовании и уничтожении людей.
   В конечном итоге, эти "профессионалы" не остались без работы. Они нашли своё место в постсоветской действительности, во многом предопределив суть и формы деятельности некоторых постсоветских государств. Собственно говоря, они и стали верными хранителями той традиции, которая изуродовала жизнь населения СССР. Этому явлению уделила внимание в своей программе "Код доступа" Ю.Л. Латынина. В частности, она заметила, что "то же самое - очень характерная вещь произошла... с советскими силовиками после конца Советского Союза. Советский Союз сдох, а они остались. И все эти прокуроры, НКВДшники, чекисты - все они были заинтересованы в том, чтобы продолжать делать то, что они могут. Они не умели делать бизнес, они не умели управлять государством. Они умели находить врагов. Если врагов нет, то их можно было придумать". В конечном итоге силовые ведомства становятся продолжением уголовного мира. Как заметил по сему поводу А.Н. Илларионов: "Несоблюдение законов, их игнорирование и нарушение превращает государственные силовые структуры в организованные преступные группировки". Тем самым, уголовный мир легитимизируется, действуя уже от имени государства. В этой ипостаси государство начинает преследовать уголовные цели, обеспечивая их достижение сугубо административными средствами. Технология такого поведения в современных условиях получила своё завуалированное, хотя и весьма распространенное, общеизвестное наименование - административного ресурса. Административный ресурс - это крайняя, уродливая форма того, что немецкий юрист Вебер именовал "административным государством". Административное государство так же разнится от своей крайней формы административного ресурса, как полицейское государство от того образования, которое журналисты, киносценаристы и политологи прозвали "ментовским".
   Напомним читателю, что под административным ресурсом в настоящей работе понимается такой механизм реализации власти, который обеспечивает с помощью административных методов тотальный контроль за распределением и перераспределением политического, экономического, юридического и идеологического "товара" внутри страны исключительно в интересах соответствующей партии власти.
   Под политическим, экономическим, юридическим и идеологическим "товаром" здесь понимаются разнообразные инструменты публичной власти, которые, к великому сожалению, стали предметом самой беззастенчивой купли-продажи со стороны всех заинтересованных и платежеспособных субъектов товарно-денежных отношений в стране. Соответственно, взятки получили с легкой руки одного экономиста наименование административной ренты.
   Под административными методами при этом понимаются: проверки налоговых органов, возбуждение уголовных дел, обвинительные приговоры, механизм назначения и отставки судей, в том числе и конституционной юрисдикции, а также руководителей силовых ведомств, организация и проведение выборов, лицензирование СМИ и так далее. Об этом достаточно красноречиво свидетельствуют народные депутаты Украины. Так, один из них утверждает: "В нашей стране люди идут в государственные органы управления, чтобы получить доступ к материальным ресурсам и государственным финансовым потокам. Цель одна - личная нажива, только корыстная мотивация. Появился так называемый административный бизнес. Никаких национальных целей у наших чиновников нет..." ("Украинская правда", 26.06.2007 г.). Многолетнее личное наблюдение за происходящим в Украине позволяет утверждать: никакого преувеличения в сказанном нет.
   Борьба за власть на постсоветском пространстве, по сути, превратилась в борьбу за административный ресурс, ибо только с его помощью можно было трансформировать бывшую общенародную собственность в частную, лишить свободы или жизни своих конкурентов, защититься от неминуемого в подобном случае возмездия, приобрести собственность за рубежом, вовремя вывезти туда семью, а при случае и выехать самому. На мой взгляд, во время приватизационного марафона вместе с общенародной собственностью в состав имущественной массы самым естественным образом попало и всё государство, практически все ветви публичной власти. Во всяком случае, в отношении важнейшей из них - законодательной - первый Президент Украины весьма компетентно заметил, что "... очень часто законодательные акты, которые производила Верховная Рада, защищали не столько интересы государства, сколько частные бизнес-интересы определённых лиц и определённых структур". О работе другой - судебной - спикер украинского парламента В.М. Литвин предупреждал, что она составляет прямую угрозу национальной безопасности страны. О деятельности исполнительной ветви власти в этом случае говорить, кажется, и не приходится. А ведь судебная власть - единственный страж свободы и прав человека в державе. Без справедливой и сильной, причём ориентирующейся исключительно на права человека, судебной власти всё государство становится пленником частных, партийных, корпоративных интересов. На мой взгляд, в Украине полностью отсутствует правосудие. Функционирование в стране за счёт государственного бюджета совокупности чиновников, которые по недоразумению именуются судьями - не в счёт. Отсутствие же в Украине судебной ветви власти дает основание утверждать о приватизации всего государства, а не только СБУ, относительно которой несколько выше столь категорически высказался спикер украинского парламента.
  Ныне в Украине воцарилось полностью приватизированное государство. Причём согласно моим наблюдениям, государство последовательно прошло три круга приватизации, каждый из которых получил наименование согласно сути той партии власти, на долю которой выпал "счастливый" случай временно подмять под себя эту непутёвую державу. Как угадал по сему случаю в статье "Вероятное и очевидное" один весьма сметливый украинский журналист: "Власть одна, а желающих ее приватизировать - трое" ("Зеркало недели" - No 34, 13.09.2008 г.). Думается, что в реальности желающих приватизировать государственную власть, например, в СССР было несравненно больше, но на практике удалось, действительно, "сообразить лишь на троих". Может быть это простое совпадение, а может - освященная многими летами весьма устоявшаяся отечественная традиция.
   В целом проблема, которая в настоящей работе именуется приватизацией государства, стара как мир. О ней предупреждал ещё древнегреческий историк Фукидид (460-400 до н.э.), отмечавший, что для граждан гораздо полезнее, когда процветает всё государство в целом, а не когда отдельные лица преуспевают, а целое разрушается. О таком разрушении целого в применении к бывшим союзным республикам, в том числе и на территории Украины, далее и пойдёт речь. И здесь следует согласиться с министром печати и информации России (1990-1992) Михаилом Никифоровичем Полтораниным, который в одном из своих интервью справедливо заметил: "Чья собственность - того и государство". Впрочем, на территории распавшегося СССР эта формула действовала в обратном направлении. Здесь скорее оказалась к месту формула доктора социологических наук Ольги Викторовны Крыштановской о "приватизации государства государством".
   Под приватизацией государства в настоящей работе понимается использование той или иной партией власти административного ресурса для удовлетворения своих вкусов, предрассудков и потребностей - этнических, экономических, политических, идеологических, которые при этом приходят в противоречие с национальными интересами и национальной безопасностью всего народа.
   Первый круг приватизации государства в этой работе получил наименование номенклатурно-олигархический. Он стал безоговорочной вотчиной национальной партийной номенклатуры в бывших республиках СССР. Суть произошедшей исторической трансформации очень точно описали российские исследователи. В частности, Ю.Н. Афанасьев, подводя итоги вековой исторической тенденции, которая нашла своё органическое продолжение на территории бывшей Российской (советской) империи утверждал, что "власть и собственность, государственное и частное у нас не просто смешиваются - сплетаются в какой-то змеиный клубок. В этом заключено одно из важнейших цивилизационных различий между Россией и Западом".
   По мнению В.К. Буковского "раздробление СССР было вызвано в первую очередь раздроблением партийно-управленческого аппарата, а местный "национализм" лишь использовался региональными властями. Не случайно в 1992 году почти все отколовшиеся "независимые" республики оказались под властью местной партийной номенклатуры". Такой же версии объяснения событий тех лет придерживается и доктор экономических наук, экс-мэр Москвы Г.Х. Попов, который в одном из своих интервью заявил, что "вообще форма распада Советского Союза была уступкой России в пользу коммунистов, руководивших республиками". По его мнению, решающим фактором распада советской империи были не освободительные движения национальных республик, а позиция политической элиты России, значительная часть которой, опираясь на опыт Франции, Англии, Германии и Японии, утверждала, что, освободившись от бремени своих колоний, последние сделали мощный рывок в своём экономическом развитии. Как заметил тот же автор, но уже в другом СМИ, "эта ленинская идея 1918 года, идея спасения советской власти в России ценой отказа от всех "нерусских" частей страны, снова возродилась в 1991 году - ради спасения власти номенклатуры и за ту же цену". Вообще эта версия распада СССР подтверждается воспоминаниями многих очевидцев тех бурных лет. В частности, в личной переписке со мной В.А. Коротич упоминает знаменательную фразу, услышанную им из уст на то время Председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Николаевича Ельцина (1931-2007) относительно перспективы выхода России из состава СССР: "Где-то в 90-м году Ельцин вдруг сказал мне в перерыве заседания Верховного Совета: "Вот стряхнем весь балласт и с Казахстаном, Украиной и Белоруссией создадим прекрасное государство, вот увидишь..."". И ведь "стряхнули". Именно таким образом, исторический "балласт" для других неожиданно обрёл независимость для себя... Подобная политическая мотивация в те годы представлялась весьма убедительной.
  Как вспоминал доктор экономических наук Григорий Алексеевич Явлинский: "Ельцина убедили в том, что советскую коммунистическую систему можно преодолеть, только разорвав страну на куски, - это прямо заявлялось командой, в которую входил Геннадий Эдуардович [Бурбулис]. А другая их позиция заключалась в том, что Россия в реформах "должна идти одна". Она не может никого ждать, не должна ничего синхронизировать, она должна все делать немедленно. Наши, как теперь любят говорить, западные партнеры были тогда крайне заинтересованы в том, чтобы распад Союза был необратимым, и они очень поощряли эти идеи". Последнее прямо подтверждает М.Н. Полторанин. В частности, он вспоминал, что у Ельцина "был главный советник, приставленный Джеффри Сакс. Он привез огромную пачку документов и планов обвальной приватизации, приехал сюда с мандатом МВФ. И эти документы переводились на русский язык, а потом их запускали в виде указов, законов. До России Сакс испытал шоковую терапию на Боливии в 1985 году - там в нищету рухнуло 70% населения". О роли западных доброхотов свидетельствовал и доктор экономических наук Г.Х. Попов. Вспоминая, в частности, свой давнишний разговор с Б.Н. Ельциным он приводил слова последнего: "Да знаю я все, Гавриил Харитонович, но под Гайдара американцы почти 40 миллиардов долларов мне дают. Как бы вы вот поступили на моем месте?". И далее Попов резюмировал: "Его обманули полностью, начисто... вариант, который они реализовали, оказался для народа самым беспощадным. Что получили от собственности простые люди? Дырку от бублика. Что получили от земельной реформы? Ноль. Все захватила номенклатура...".
   О роли советской номенклатуры в захвате бывшей общенародной собственности СССР свидетельствует видный американский экономист Маршалл Голдман (1930-2017): "Так, судя по одному из обзоров, 61% новых владельцев предприятий прежде входили в номенклатуру партийной, правительственной и промышленной элиты. В ходе интервью, которые я провел с 30 владельцами предприятий в г. Новосибирске и г. Ярославле в июне 1996 г., обнаружилось, что их доля собственности приближается к 90-95%...
   Значительными инвестиционными средствами обладали мафиозные группы, нечестные директора предприятий и магазинов, правительственная и управленческая элита, которые могли заранее присвоить себе то, что раньше составляло государственную и партийную собственность. К примеру огромный золотой запас, который мог использоваться для поддержания конвертируемости рубля, просто-напросто превратился в частные банковские счета, открытые в Цюрихе, Лондоне и на Кипре. Директора предприятий, производящих экспортную продукцию, распоряжались о зачислении денежных сумм в счет платежей на их личные счета в странах Запада, вместо того чтобы возвращать эти средства в Россию". Естественно, что наиболее сведущая, образованная и энергичная часть некогда могущественной советской номенклатуры сконцентрировались в новой "демократической" России. В числе наиболее активной части новоявленной элиты России в первую очередь стали выходцы из недр ЦК КПСС и КГБ ССР. Поэтому вполне справедливо звучит заявление известного российского политолога и журналиста Глеба Олеговича Павловского (1951-2023): "Напомню, что КГБ - это организация, которая в сущности, разрушила Советский Союз, вдвоём с КПСС...".
   Поэтому в возникшем противостоянии России с СССР последний оказался обречён: номенклатура первой одержала убедительную победу над номенклатурой последнего. Причём роль победного гонга в этом бою сыграла Декларация о суверенитете России от 12 июня 1990 г., которой и был открыт парад национальных суверенитетов. Как отмечал по сему поводу историк Д.Е. Фурман: "После этого конфликт российской демократической оппозиции и Горбачева принимает форму конфликта российских и союзных органов власти... Создание российского президентства и избрание президентом России Ельцина явилось переломным моментом в процессе распада союзного государства". Случилось очевидное и невероятное одновременно: Москва как столица России победила Москву как столицу СССР. В накладе, естественно, не оказались и реальные хозяева других национальных республик.
   Впрочем, представляется, что любые демократические реформы на территории исторической России заканчивались плачевно для инициатора реформ, поскольку таковых на каком-то этапе их прекраснодушных прожектов в отличии от автократов перестают бояться. А без страха Россия расползается в разные концы яко студень. Именно по этой причине трагически оборвалась жизнь царя-реформатора Александра II, даровавшего империи конституцию - царя Николая II и карьера единственного Президента СССР Михаила Сергеевича Горбачёва (1931-2022). Так, характеризуя последнего и проводимые им реформы, лично знавший его писатель В.А. Коротич заметил, что "он никогда не был страшен. Ни для кого. Таких в России рано или поздно всегда сметали, сам демократический характер горбачевских реформ таил в себе их недемократическую развязку".
   О постсоветских реалиях возникших конкретно на территории Российской Федерации доктор исторических наук Овсей Ирмович Шкаратан (1931-2019) писал: "Мечтам демократов о совершении подлинной и действительно народной приватизации, а соответственно о немедленном складывании конкурентного рынка с динамично развивающимся малым и средним предпринимательством и демократического государства не довелось сбыться. Этот проигрыш был запрограммирован всей историей нашего тоталитаризма, авторитаризма, "азиатчины", существовавших в России многие поколения.
   В противовес ожиданиям многих российских интеллектуалов и власть, и собственность остались преимущественно в руках советской номенклатуры, повернувшей процессы приватизации и формирования новой властвующей элиты в свою пользу... В итоге и власть, и собственность остались в руках прежних хозяев России, которые только укрепили свои позиции...
   Таким образом, в 1988-1991 гг. состоялась раздача собственности в номенклатурные руки, сохранившие и властные полномочия. В итоге сложился беспримесный номенклатурный псевдокапитализм в чрезвычайно выгодном варианте - лжегосударственной форме деятельности частного капитала. Это была келейная паразитическая приватизация без смены юридических форм собственности. Начало открытой приватизации (с 1992 г.) означало ненасильственное изменение отношений собственности без (в большинстве случаев) смены владельца...
   Реальным приоритетом нового постсоветского режима была политика по концентрации ресурсов нации в руках незначительного меньшинства...
   Наступил этап, когда так называемые "олигархи" захватили определяющие позиции в государственном управлении; как тогда выражались, олигархи "приватизировали государство". Этот период продлился примерно до 2000-2001 гг.".
   Таким образом, "независимость" бывших субъектов советской федерации, по сути, стала формой захвата, обладания и удержания власти бывшей партийной номенклатурой на республиканском уровне. Главное в этом процессе оказалось выдернуть "кормило власти" из рук своих конкурентов - партийной номенклатуры, но уже на уровне имперского центра. При этом абсолютно вся партийная номенклатура, как в центре, так и на местах была, как говорится, одним миром мазана, миром коррупции. В частности, экс-мэр Москвы Г.Х. Попов об этом времени писал, что "строй тоталитарного социализма был и строем тотальной коррупции. Коррупция пропитала всю систему, все уровни аппарата, а каждая новая форма борьбы с ней становилась не только "успехом" ее инициаторов, но и базой новых коррупционных доходов, так что "почины" в борьбе с коррупцией и ее развитие взаимосвязаны". Коррупция в советские времена стала той высшей школой, которая позволила партийной номенклатуре продемонстрировать завидные навыки, сноровку и "профессионализм" в деле захвата, раздела и передела бывшей общенародной собственности после 1991 г. Как вспоминал доктор экономических наук, министр экономики России (1992-1993) Андрей Алексеевич Нечаев, что по пришествии на работу в правительство "буквально через неделю или две обнаружили, что квот (тот, кто не знает: разрешений на вывоз нефти из страны) было выдано больше на 1992 год, чем в стране добывается нефти. Просто надо понимать, что это значило: говорят, в Советском Союзе не было коррупции, ну, не знаю, как в момент создания Советского Союза, а во время развала там все с коррупцией было очень в порядке у этих партийных деятелей. Но дело не в этом, надо просто понимать, что это было такое: внутри страны нефть стоила 50 рублей за тонну, а на мировом рынке она стоила 200 долларов за тонну, то есть, в общем, получив некое количество тонн, можно было быстро стать долларовым миллионером". Поэтому первыми плодами "демократии" в постсоветской России в полной мере воспользовались и, соответственно, первыми миллионерами становились самые рьяные "защитники" интересов трудового народа, выходцы из рабочих и крестьян - представители высшей советской партийной номенклатуры. Как выяснилось со временем: им не нужен был СССР, им нужна была его собственность. Всё это впоследствии получило наименование "частная собственность номенклатуры".
   Относительно дезинтеграции советской империи первому и последнему Государственному секретарю России Геннадию Эдуардовичу Бурбулису (1945-2022) приписывают следующую фразу: "Это был наисчастливейший день в моей жизни. Ведь над нами теперь никого больше не было". Под этой фразой могли бы смело подписаться очень многие участники тех бурных и сомнительных событий. Здесь к месту привести их оценку со стороны многократного депутата Государственной Думы России (1993-2003), режиссёра фильма "Россия, которую мы потеряли" С.С. Говорухина. Так, давая свою интерпретацию произошедшего, он обратил внимание на ту разрушительную роль, которую сыграла в жизни огромной державы политическая борьба между советскими политиками. В частности, он вспоминал как "опытный партаппаратчик Ельцин свалит самого Горбачева, но ужасной ценой, нанеся гигантский ущерб своей Родине, превышающий ущерб от гитлеровского нашествия. Разрушив все экономические и промышленные связи, оставив за границей исконно русские земли, разбив (без единого сражения) русскую армию, бросив 25 миллионов русских людей в лапы националистических правительств - и все это ради одного: чтобы уничтожить Горбачева... этот человек погубил Россию! Сколько на его совести жизней? Миллионы! Скольких людей он уморил голодом, сколько их умерло от разочарования, погибло в войнах и криминальных разборках - это все Ельцин!". Эту мотивацию поведения Б.Н. Ельцина в качестве политического деятеля подтверждает в своих воспоминаниях и Г.А. Явлинский. В частности, он утверждал "что содержание экономической программы Бориса Николаевича не интересует ни в малейшей степени. Его интересует экономическая программа лишь как инструмент борьбы с Михаилом Сергеевичем Горбачевым... Я у него спрашивал: "Борис Николаевич, что вы делаете? Ясно же сказано: нельзя повышать пенсии, закупочные цены. Вы разрушаете всякие надежды на стабилизацию, вы раскручиваете инфляцию". А он отвечал: "Да пенсии и закупочные цены мы потом снизим, нам сейчас надо победить центр"". Собственно, по такому принципу разрушения власти центра в лице президента СССР М.С. Горбачева действовала, практически, вся высшая номенклатура союзных республик. В том числе и одно из её самых крупных ответвлений - украинская. Последняя боролось отнюдь не за достоинство и права человека, за гражданское общество и правовое государство, а за то, чтобы над ней тоже "никого больше не было". Разумеется, что таких ценностей, как Совесть, Справедливость и Право, над ней никогда не было и в помине, поскольку украинская номенклатура была одним из самых серых, агрессивных, тупых, подобострастных и невежественных отрядов во всей большевистской армаде Советского Союза.
   Таким вот образом, благодаря "русской" Москве победил и "украинский" Киев. Наконец-то свободно и независимо от кого-либо открылись шлюзы для присвоения общенародной собственности СССР, которая осталась на территории Украины. Оказавшись в распоряжении украинской номенклатуры, эта собственность, как и вся государственная власть, постепенно, по частям стала абсолютно недоступной остальному населению республики. Проще говоря, независимость от собственности и от государственной власти стала единственной формой национальной независимости, которую в полной мере сначала ощутило, а затем и осознало подавляющее большинство населения Украины. Именно на этот условный период и приходится принятие с особым прицелом и проведение в жизнь с особым пристрастием законодательства о приватизации общенародной собственности. Собственность на государство и на имущество, по сути, полностью оказалась в руках очень узкого круга людей, который в книге первой "Комментарий к Конституции Украины" (2000 г.) получил наименование номенклатурной олигархии.
   Напомним, что под таковой мы понимаем социальный слой, объединивший бывшую советскую номенклатуру с бывшими королями теневого рынка, которым удалось путём объединения управленческого опыта и теневых финансовых ресурсов утвердить монополию на государственную власть, черпая при этом свои основные доходы из приватизированной собственности.
   Именно это явление описывал доктор экономических наук, экс-мэр Москвы Г.Х. Попов: "Бюрократия пошла на сосуществование с частным сектором. Но не в виде многомиллионного лагеря малого и среднего бизнеса, требующего демократии, а в виде сверхкрупных собственников - олигархов, особенно близких по духу номенклатуре. С ними ей проще было договариваться. С ними можно было явно или тайно входить в долю.
   Объектом дележа сделали самые "лакомые" куски социалистической собственности - прежде всего добычу вывозимого на мировые рынки сырья. А вот землю вообще оставили под контролем всей бюрократии.
   Дележ собственности произвели с использованием шоковой терапии Гайдара, ваучеров Чубайса, залоговых аукционов. Народ был отстранен от дележа собственности. Ограниченная только самоконтролем над собой, а фактически бесконтрольная в доступе к собственности и власти, ельцинская постиндустриальная бюрократия неизбежно пропитывалась коррупцией и криминалом. О новорожденном российском постиндустриализме можно сказать то, что в "Капитале" Карла Маркса сказано о новорожденном капитале: он "источает кровь и грязь из всех своих пор"".
   При этом, под олигархами в настоящей работе понимаются бизнесмены, которые приобрели, сохранили и приумножили объекты своей предпринимательской деятельности благодаря взаимоотношениям с представителями государственной власти построенным, на основе взаимных материальных интересов (для справки: в 1996 г. впервые в контексте российских реалий это понятие использовал в своём интервью газете Financial Times заместитель секретаря Совета безопасности России и один из её самых состоятельных бизнесменов Борис Абрамович Березовский (1946-2013)).
  Как метко заметил один российский экономист: "Олигархи - это назначенные чиновниками персоны, "уполномоченные" в свое время стать миллиардерами".
  В конечном итоге, по выражению хорошо осведомленного в этом деле М.Б. Ходорковского, возник взаимовыгодный тандем "коррумпированная бюрократия - паразитический капитал". Родословную этого социального слоя весьма убедительно проанализировали западные эксперты, которые отмечали, что в царской России сильный средний класс попросту не успел состояться, а его немногочисленных представителей большевики частично уничтожили, частично разорили, частично изгнали из страны. При коммунистах подобного класса появиться просто не могло, а "буржуазные" ценности, естественно, подверглись всяческому осуждению. Конечно, отмечают эти эксперты, "руководители" были. Однако они являлись государственными чиновниками, а не предпринимателями и собственниками. Именно поэтому знания, средства и положение, необходимые для успеха в первые годы реформ, оказались в распоряжении "класса аппаратчиков".
  Вот как описывает этот процесс на российском примере историк Ю.Н. Афанасьев: "Важно подчеркнуть - первыми архитекторами, подлинными творцами уродливого, бандитского капитализма стали не какие-то "новые русские", не новички частного бизнеса. Строили новую систему именно те партийные и хозяйственные номенклатурщики, директора заводов, руководители министерств и ведомств, кто уже в советские времена стали реальными собственниками, фактическими владельцами крупнейших предприятий, распорядителями финансовых потоков, земных недр. Легализовались же они в то состояние, в котором пребывают сегодня, постепенно и разными способами.
   В частности, например, за деловитыми комсомольскими функционерами, формально возглавлявшими "творческие центры", реально стояли в качестве "теневых" хозяев крупные фигуры советской партийно-хозяйственной иерархии. Некоторые недавние секретари комсомольских организаций смогли потом перерасти своих "теневых" руководителей и сами стали, если их миновала пуля наемного убийцы, известными "олигархами" федерального уровня".
   Процесс присвоения этой партией власти общенародной собственности получил в настоящей работе наименование номенклатурной приватизации, под которой понимается экономический уклад, характеризующийся монополией номенклатуры на государственную власть, обеспечивающую ей приобретение собственности и финансовое благополучие в обмен на фактический протекционизм (покровительство и безопасќность) её представителям в теневой экономике страны. Подлинную подноготную подобной приватизации весьма откровенно описал один из её практических организаторов Анатолий Борисович Чубайс: "В чем политическая конструкция? Политическая конструкция в том, что мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они ее и получили... Мы признавали, что приватизация дала собственность тем, кто наиболее влиятелен, что и определило ее несправедливость, но при этом мы отдали ее легитимным путем, а легитимность идет от государства".
   Номенклатурная приватизация по своей сути была экспроприацией бывшей советской номенклатурой общенациональной собственности у остального населения страны в свою пользу. Иными словами, с точки зрения оной это была приватизация для своих и среди своих. Так, собственно говоря, на территории бывшего СССР и возник номенклатурно-олигархический капитализм. Как справедливо заметил при этом один российский экономист: "Олигархический капитализм по своей внутренней природе тоталитарен". То есть, на практике, восторжествовал не классический либеральный капитализм, а некий квазикапитализм. По сути, имел место переход не к рыночной, а, по мнению многих видных российских и западных экономистов, к "криминализированной экономике". То есть, возникла некая псевдорыночная экономика.
  О том, что родоначальниками хищной приватизации была высокопоставленная номенклатура СССР свидетельствует также российский политолог А.А. Пионтковский. В частности, он писал: "Первые миллиардные состояния членов ЦК КПСС начали формироваться уже в 1989-м, когда явилось на свет наше национальное достояние концерн "Газпром"... Вся перестройка была сознательной спецоперацией номенклатуры по конвертации ее абсолютной коллективной политической власти в огромную индивидуальную экономическую власть ее наиболее выдающихся представителей".
   Именно этот круг приватизации общенародной собственности дал старт цепной реакции и всему дальнейшему процессу поэтапного присвоения как остатков национального богатства, так и самого государства. Естественноисторическими партнерами номенклатурной олигархии в вопросах приватизации государства на территории бывшего СССР, как это нередко бывает, стали их заклятые и непримиримые до того враги - видные деятели теневого бизнеса времен советской экономики. Как отмечал экс-мэр Москвы Г.Х. Попов: "Все захватила номенклатура... олигархи - это особая, отдельная тема. Лично захватывать собственность номенклатура боялась - это было опасно. Ее в порошок сразу стерли бы, припомнив все коммунистические грехи... возникло промежуточное звено. Набрали всяких случайных людей, которым нечего было терять, и те стали олигархами". Конечно же, набирали не "случайных" людей, но по случаю как раз из той особой генерации, которая и раньше была на подхвате по всякого рода двусмысленным и скользким делам. Неслучайно среди последних оказался столь высокий процент выходцев из комсомольской среды. Этим взаимовыгодным партнерством и были обусловлены последующие этапы распределения государственного пирога. Так описывая характер деятельности фаворитов номенклатурной приватизации в применении к постсоветским реалиям А.А. Пионтковский отмечает, что "через приватизированное ими государство они поддерживаются государственным бюджетом либо гарантированными государством зарубежными кредитами. Так они продолжают приватизировать страну вновь и вновь. Номенклатурная пуповина, связывавшая новорожденный российский капитализм с властью, не только осталась неперерезанной, но и выросла в огромную ненасытную кишку". Одним из самых заметных последствий этого круга приватизации государства стало появление узкой когорты очень богатых и широкого круга очень бедных граждан бывшего СССР.
   Второй круг - этап этнической приватизации государства - ознаменовался приходом в государственную власть Украины представителей власть предержащих, получивших в этой работе условное наименование партии этнической нетерпимости. Их поведение на политическом Олимпе страны заметно отличалось от других властолюбцев завидной способностью сводить все вопросы, которые возникают в государстве, к этническим чувствам, потребностям и оценкам своего детства. Эти нездоровые детские воспоминания и чувства полностью заменили им здоровое государственное мышление. Их неизменная и болезненная приверженность этнической теме позволила второму Президенту Украины весьма добродушно именовать их "нашими национально озабоченными политиками", а иногда и более иронично "профессиональными украинцами". Однако, весь "профессионализм" последних свёлся к их традиционной нелюбви к другим этносам, особенно к русскому. Этническая неприязнь стала знаковым явлением и чуть ли не основным смыслом их политического и даже повседневного бытия, а также неотъемлемой частью их глубоко деформированного менталитета. Единственная мысль, которая их постоянно гложет - это то, что о них думают русские. Пожалуй, наиболее типичным образчиком подобного "профессионализма" может послужить высказывание автора публикации "Имперский маразм", являющегося по его уверениям ни мало, ни много, как автором 51-го учебника: "В настоящее время, когда мы с вами сидим возле дисплеев компьютеров и ковыряемся в Интернете, в "братской" России тысячи людей с высшим образованием и научными степенями, объединенные в институты, проблемные лаборатории и временные "творческие" коллективы, охватив руками головы 24 часа в сутки думают, какую бы эту еще беду, несчастье и вообще любую "каку" можно было бы сделать для Украины и украинцев" ("Украинская правда", 16.07.2009 г.). Любопытно, что авторам подобных реплик даже не приходит в голову, что в Украине проживают миллионы других людей, которые испытывают искренние чувства дружбы и привязанности к своим недавним соотечественникам - ныне гражданам Российской Федерации. Согласитесь, признать нормальной, здоровой психику людей, которых переполняет патологическая неприязнь к своим ещё недавним соотечественникам при всём желании очень проблематично. А как оценить поведение сотен тысяч единомышленников "автора 51-го учебника", которым некогда писать учебники, поскольку необходимо срочно найти очередного врага "Украины и украинцев"? На сей счёт предельно точно высказался один из украинских публицистов, отметив, что "события последних лет лишний раз продемонстрировали: многие из наших соотечественников готовы простить тупость, некомпетентность и самоуправство любому чинуше, если он позиционирует себя как пламенный патриот, противостоящий зловредным антиукраинским силам" ("Украинская правда", 13.11.2009 г.).
   Подчас складывалось впечатление, что решению этой навязчивой задачи оказываются подчиненными даже исследования некоторых отечественных генетиков, которые в подражание своим злополучным предшественникам стали утверждать, что "украинцы генетически ближе к европейцам, например, чехам, хорватам и немцам, чем к русским". Хотя как совершенно справедливо и к месту заметил академик П.П. Толочко: "Я бы так сказал: поскреби украинца - найдешь поляка, поскреби украинца - найдешь татарина, поскреби украинца - найдешь еще кого-то. Чистых народов вообще нет. Это миф. Еще древние славянские племена включали в себя иноэтнические элементы. А уже во времена Киевской Руси в русский этнос интегрировались на северо-востоке угры, на северо-западе - балты, на юге, где сейчас Украина, - тюрки: черные клобуки, печенеги, торки, половцы. Чуть позже и татары тоже. Так что не стоит иронизировать по поводу русских, мы точно в таком же положении". Но, с другой стороны, почему бы и не поиронизировать, если это сулит какие-либо материальные выгоды, например, карьерные или приносит какое-то психологическое удовлетворение, например, позволяет возвысить себя и унизить других, ну и, наконец, просто соответствует особенностям менталитета субъектов подобного рода высказываний.
  Как-то накануне формирования одного из бесчисленных правительств нашей достославной державы пришлось услышать интервью с одним из народных депутатов Украины, лауреатом Государственной премии СССР, в не столь отдаленном прошлом заместителем председателя одной из палат Верховного Совета СССР (!). Сей почтенный, убеленный сединой державный муж высказался примерно в том роде, что правительство Украины должно быть сформировано всецело из украинцев по этническому принципу, а не только по фамилии. Несомненно, в данном случае мы столкнулись с самой сутью концепции строительства в Украине этнического государства, которую длительное время и с переменным успехом пытается воплотить в жизнь отечественная партия этнической нетерпимости. Используя доминирующие позиции в сфере государственного управления культурой, образованием и средствами массовой информации, её представители без всякого зазрения совести пытались определять внутреннюю и внешнюю политику державы на основе своих этнических чувств и вопреки всем канонам государственного мышления, основанного на общепризнанных принципах и нормах международного права. Как представляется, именно в эти годы Украинская Система достигла наивысшего пика своего развития: наконец-то один из взлелеянных ею питомцев стал главой державы. Правда, как показало время, именно годы правления последнего стали одной из самых позорных страниц в её истории.
   Как писал о политических событиях 2004 г. уже упоминавшийся выше австралийский писатель и историк польского происхождения Марианн Калуски, "к власти в Киеве пришли настоящие украинские националисты..., при этом необходимо помнить, что это примитивный и чрезвычайно агрессивный национализм XIX века. Этого национализма справедливо опасаются все проживающие на Украине национальные меньшинства". Именно в силу осуществления подобной политики "примитивного и чрезвычайно агрессивного" национализма в Украине возникла реальная угроза смещения траектории её развития со строительства правового государства на формирование этнического; с созидания гражданского общества на клонирование общественных объединений преимущественно с этническим уклоном; с вопросов борьбы с последствиями несправедливой приватизации на вопросы языковой политики; с глубокого осмысления трагической, противоречивой, но общей всем нам истории в составе Российской (советской) империи - на возведение в культ порядком мифологизированной истории одного из этносов многонационального народа Украины.
   Трудно оценить тот ущерб, который представители этой партии успели нанести и продолжают наносить культуре достоинства человека за время своего безответственного господства в высших эшелонах государственной власти. Они насиловали душу и ум своих соотечественников, деформировали внутренний духовный мир людей иной ценностной ориентации. Они пытались "перекроить" и "перелицевать" менталитет живых людей, которые думали и чувствовали иначе, чем они. Никакой внешний враг не способен был сделать столько для раскола Украины, как эти невежественные, бездарные и агрессивные политические деятели. Как было замечено в статье одного из украинских парламентариев: "Украина - полиэтническое государство и от этого факта никуда не деться. Никогда восток Украины не поверит, что воины ОУН-УПА - герои всей нации. Ни при каких условиях русскоязычная часть страны не будет воспринимать Бандеру, Шухевича, Петлюру и Мазепу. Игнорировать это - значит делать все, чтобы разрушить украинскую государственность" ("Украинская правда", 12.05.2008 г.). Разрушение украинской государственности, на обломках которой и за счёт ресурсов которой эти деятели и пытались возвести свою этническую державу, по сути, и стало весьма специфическим содержанием второго круга приватизации государства.
   Разумеется, что для проведения подобной политики в жизнь стал востребованным и соответствующий государственный режим. В качестве такового в Украине была взята на вооружение редкая в нашем просвещённом ХХI веке разновидность деспотизма - этническая диктатура. Без оной подобную варварскую идеологию воплотить в жизнь оказалось бы попросту невозможно. Мимикрия государства в сторону этнического авторитаризма, разумеется, не осталась незамеченной для экспертного сообщества страны. На опасную тенденцию игнорировать насущные потребности страны в созидании гражданского общества, построении правового государства, проведении неотложных реформ экономического характера на фоне завидного упорства в осуществлении политики этнической нетерпимости, обращается внимание в статье "Парламентская республика или диктатура?". В частности, автор статьи утверждает, что "во всех этих случаях Ющенко власть нужна не для того, чтобы проводить какие-то либеральные реформы, а для того, чтобы заставить украинцев забыть русский язык и совместную с Россией историю. Здесь диктатура действительно необходима" ("Украинская правда", 25.04.2008 г.).
   Использование авторитарных методов в борьбе с исторической памятью единой в недавнем прошлом титульной супернации, в том числе и с её очевидными культурными достижениями, стало единственной последовательной тенденцией во внутренней и внешней политике державы, начиная с 2005 г. На эту же тенденцию обращал внимание один из патриархов украинской политики, экс-председатель комитета Верховной Рады Украины по вопросам национальной безопасности и обороны Георгий Корнеевич Крючков (1929-2021), который подчеркивал, что "эти процессы особенно усилились, приобрели новое качество после избрания Президентом Украины В. Ющенко. В обществе нарастает тревога в связи с установлением в стране откровенно националистической, тоталитарной диктатуры, угрозой фашизации правящего режима... Для авторитарных режимов, особенно неустойчивых и не пользующихся поддержкой большинства народа, характерно создание образа "внешнего врага", якобы угрожающего независимости государства. Роль такого "врага" украинскими властями отведена России. В стране нагнетается русофобия" ("2000". - No 35, 29.08.2008 г.).
   Годы пребывания на политическом Олимпе третьего Президента Украины ознаменовались столь небывалой чередой нарушений Конституции, что их количество достигло той критической массы, которая позволила без труда квалифицировать их в качестве узурпации власти. На это обстоятельство обратил внимание другой ветеран украинской политики, один из авторов Конституции Украины, профессор Киево-Могилянской академии Виктор Лаврентьевич Мусияка (1946-2019). В частности, в статье "Власть должна опираться на народ. Но не ногами" опытный правовед заметил: "Любой, даже непосвященный в тонкости конституционно-правового порядка и реального содержания полномочий главы державы, вынужден будет признать наличие признаков узурпации власти в значительном количестве актов и действий президента Виктора Ющенко. Вот лишь некоторые из них: отказ признавать обязательность контрасигнации указов президента; издание десятков указов об освобождении с должностей и о назначении на должности глав администраций, и.о. глав администраций без представления Кабинета министров; неконституционные указы о досрочном прекращении полномочий парламента; паралич его законодательной деятельности; дискредитация судей Конституционного суда Украины и самого Суда с целью не допустить оценки изданных им указов; освобождение генерального прокурора без согласия парламента; освобождение главы СБУ без согласия парламента; переподчинение себе внутренних войск и т.д. и т.п. Во всех этих и немалом числе других актов и действий президента без труда можно найти признаки деяний, которым посвящены, например, статьи 351, 353, 356, 365, 376 Уголовного кодекса Украины" ("Зеркало недели". - No 27, 17.07.2010 г.). Когда авторитарные методы самым беззастенчивым способом применяются от имени державы для выкорчевывания из душ людей глубоко укорененной и дорогой для них системы ценностей, то в ответ следует ожидать только взрыв презрения, отчуждения и сопротивления в адрес соответствующего государства. И тогда в подобной стране попросту не отыщется место созиданию, солидарности, справедливости и Праву.
   Многие адепты идеологии этнической нетерпимости весьма искренне и, несомненно, свято убеждены в своей правоте. Поэтому закрадывается сомнение: отдают ли они себе отчёт в том, что там, где провоцируется низменная страсть одной части населения страны доминировать над достоинством, свободой и правами другой, причём исключительно по признаку этнического происхождения, рано или поздно возникает раскол, холодная, а нередко и "горячая", гражданская война, а в итоге - распад государства? Осознают ли они, что этнический (языковый, религиозный) вопрос - это бомба замедленного действия, которая может взорваться прямо в руках незадачливых саперов? Перефразируя известную поговорку, хотелось бы заметить, что нельзя бесшабашно закладывать мину под мирное бытие всего народа, не рискуя на ней же и подорваться. Видимо, этими вопросами всё же стали задаваться в некоторых коридорах украинской власти. Во всяком случае, как было замечено в статье "Политика против Истории" одним из украинских парламентариев, "не потому ли украинцы, каждый раз, столетиями, получая независимость и право самостоятельно распоряжаться судьбой своей страны, теряли ее? Не потому ли погибли Центральная Рада, Гетманат и Директория?" ("Украинская правда", 12.05.2008 г.). А ведь история уже давно дала на этот вопрос утвердительный ответ. Всё это так, но ведь историю ещё надо учить, знать и понимать. А зачем это делать людям, которые убеждены, что понимание истории запрограммированно самим фактом их этнического происхождения?
   Думается, что представителям именно этой когорты деятелей принадлежит пальма первенства в выдвижении колоритной идеи присвоить книге второго Президента Украины наименование "Украина не Россия". Не случайно Л.Д. Кучма, характеризуя одного из своих ближайших помощников по этому проекту, подчеркнул: "Украинец до мозга костей...". Ничуть не сомневаясь в самых добрых намерениях автора этой оценки, должен заметить, что в цивилизованных странах в качестве высшей похвалы прозвучали бы иные слова, как-то: порядочный, интеллигентный, одаренный Божьей милостью человек или профессионал до мозга костей и тому подобное. Ведь значение человека в цивилизованном мире оценивается через его отношение к другому человеку или к созиданию общечеловеческих ценностей, но никак не его соответствием стереотипу этнического поведения. Это, увы, тоже дань местной украинской традиции.
   Идейные вдохновители создания упомянутой книги приложили максимум усилий, чтобы с помощью авторитета института президентства доказать, что украинцы по целому ряду этнографических признаков отличаются от русских, но не смогли объяснить, чем же советская Украина в конечном счете отличалась от советской России. Прослеживается подспудное желание любыми путями обосновать выход УССР 1 декабря 1991 г. из состава федеративного государства не политическими мотивами её граждан: жить достойно, в атмосфере политической свободы и обеспечения прав человека, а преимущественно этническими - нежеланием украинцев пребывать совместно с русскими в составе единой державы. Вероятно, для обоснования подобной концепции все средства оказались хороши, в том числе и институт главы державы. Однако упоение процессом поверхностного противопоставления себя бывшим союзникам по титульной супернации затмило в глазах идеологов этой концепции вопросы достоинства, свободы, справедливости, солидарности и прав человека, для обеспечения и защиты которых, собственно, и создается любое независимое государство.
   Независимая держава не учреждается с целью возведения в государственный культ особенностей менталитета одного этноса, для того чтобы затем сей феномен навязывать всем остальным в качестве обязательного стандарта, соответствие которому только и позволяет последним считаться сдавшими экзамен на патриотизм и лояльность "главному этносу" страны. А именно этот процесс наблюдается ныне в Украине. Так, в одном из отечественных СМИ отмечалось: "В конце 2004 г. в многонациональной Украине произошла национальная революция. В сознание начинает вбиваться мысль о том, что главное достоинство украинского гражданина - это принадлежность к украинскому этносу, приверженность украинскому языку, обязательная пылкая любовь к творчеству Т. Шевченко. Представители иных этнических групп - это лишь меньшинства" ("2000". - No 4, 25.01. 2008 г.). В XXI веке подобный подход в государственном строительстве создает реальную угрозу правовой судьбе всего населения, формируемому им правовому государству, а также ближайшим соседям по континенту. А между тем, традиция невежества вкупе с некоторыми особенностями национального характера образует нередко такую небезопасную "горючую смесь", которая при всяком неосторожном обращении с огнём может привести к чудовищному возгоранию лишенного в этом отношении каких-либо противопожарных средств государственного недостроя. О серьезной опасности подобной практики красноречиво свидетельствует трагический финал царской России и Советского Союза, которые были гораздо более могущественными и устойчивыми, чем наша слабая, хрупкая и молодая многонациональная республика!
   У концепции строительства этнического государства в специфических условиях нашей реальности есть ещё одна, притом весьма коварная, сторона вопроса. Мы не должны забывать о повсеместной коррумпированности того квазигосударства, которое обрели за годы его "независимости". Практически все эксперты сошлись во мнении, что коррупция в стране стала сродни национальной катастрофе. Например, по данным международной организации "Transparency International" на 2010 г. Украина по уровню коррупции заняла 134 место среди 178 стран мира, Россия - 154 место. Одно только и остается, что утешать себя крылатым выражением, что "Украина не Россия". Иными словами, суверенитет Украины стал юридическим прикрытием всепоглощающей коррупции, прежде всего в среде титульной нации, которая по степени владения государственным языком оказалась наиболее широко представлена в органах государственной власти. Проблема при этом усложняется жалкими попытками соответствующей партии власти замаскировать свою неспособность справиться с этой бедой, иллюзорными обещаниями обеспечить интеграцию страны в ЕС уже в ближайшие годы.
   Сочетание патологических этнических амбиций с патологической неспособностью к государственному управлению этой партии власти позволяет экспертам сравнивать современную Украину с негодными компрадорскими режимами Латинской Америки прошлого. В частности, украинский политолог Кость Бондаренко высказал убежденность, что "под евроинтеграционным камуфляжем Украина осуществляет стремительное движение в направлении Латинской Америки образца середины прошлого столетия. При этом коррупция уже преобразовалась во что-то абсолютно нормальное, привычное, такое, что не вызывает сопротивления у населения". Думается, что сей автор всё же добросовестно заблуждается. Украина вовсе не осуществляет стремительное движение к Латинской Америке, а изначально пребывает на том же уровне культуры, что и последняя. Просто осознание этого прискорбного факта пришло вместе с данными об индексе развития человеческого потенциала и уровне коррупции в Украине среди прочих стран мира. Кстати, на вопрос о том, почему же так печально сложилась судьба Латинской Америки, довольно-таки убедительно ответил перуанский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Марио Варгас Льоса. Так, в статье "Почему Латинскую Америку преследуют неудачи?" он отметил, что фундаментальным аспектом развития нации является культура. Но, как признает писатель, в Латинской Америке культура - удел незначительного меньшинства. И далее он заключает: "На таком фундаменте нельзя построить подлинную демократию и работающие институты власти, невозможно проводить либеральные реформы, которые способны принести творческой и производительной части населения те результаты, которых они заслуживают".
   Истины ради, всё же надо признать, что в Украине в отличие от Латинской Америки нет даже того незначительного меньшинства, которое могло бы похвастаться обладанием культурой в западном смысле этого слова. Таковое по определению было напрочь уничтожено в СССР (включая, разумеется, и УССР) за годы безраздельного господства большевизма. Не следует при этом путать культуру в западном смысле этого понятия с "образованностью" в советском толковании этого термина. Вместе с тем, несмотря на полное отсутствие какой-либо культуры в среде "совокупного чиновника" Украины, авторы вышеупомянутой концепции, как ни в чём не бывало, прилагают титанические усилия по внедрению в жизнь своего более чем безответственного и опасного прожекта строительства этнического государства. Однако, если подобную концепцию довести до логического конца, то нас неминуемо ожидает ускоренная криминализация представителей преимущественно одного этноса, ибо по известному замыслу именно его представители и должны занимать доминирующие позиции в коррумпированной державе. Тем самым нам всем навязывается весьма специфическая модель гигантского разделения труда в стране: все граждане в равной степени обязаны блюсти независимость державы, платить налоги, нести различного рода тяготы и риски совместного бытия, а возглавлять силовые ведомства, возбуждать и прекращать уголовные дела, проводить налоговые проверки и взыскивать штрафы, распределять ресурсы и финансовые потоки, утверждать школьные программы, правила приема в вузы и на государственную службу и многое другое - это должно стать уделом представителей только одного этноса. И таковая упорно навязывается обществу несмотря на то, что государственные должности ныне стали самым эффективным способом фантастического материального обогащения в Украине!!!
  В советские времена, помнится, многие судьи годами стояли в резерве, чтобы попасть в ряды коллегий адвокатов. Ныне адвокаты и другие юристы стоят в очереди, прилагают неимоверные усилия, платят немалые деньги, чтобы облачиться в мантию судьи. Необходимо ли объяснять почему? И вот вместо того, чтобы всеми силами бороться с этим ужасающим явлением и, по сути, спасать себя от разлагающего воздействия всепоглощающей коррупции, нам предлагается рецепт этнической приватизации государства. Трудно ли в этом случае догадаться о подлинных мотивах авторов подобной державотворческой доктрины? На смену невежественной массе тех, кто возвысился благодаря своему пролетарскому прошлому, ныне пытаются прийти те, кто решил подзаработать на своём этническом происхождении. Действительно, а чем вторые хуже первых? Да ничем. Проблема лишь в том, что ничем и не лучше: и те и другие в равной степени невежественны. На дворе же при этом уже не XX, а XXI век.
   Насколько мне известно, большинство авторов этой умопомрачительной концепции в своё время весьма успешно специализировались в области научного коммунизма, исторического материализма и социалистического реализма. Неужели они решили попробовать свои силы в области антиутопии? Неужели их мучают лавры Джорджа Оруэлла (1903-1950) - автора "1984"? Но, тогда самый раз к месту привести пророческое предупреждение одного украинского политолога о том, что "нужно отказаться от навязывания государственной идеологии национализма обществу, от подчинения этой идеологии всех государственных и общественных институций. В противном случае мы можем оказаться очень далеко от Европы, в тоталитарном обществе, описанном Оруэллом" ("2000". - No 52, 28.12.2007 г.). Размышляя об опасных изысканиях украинских философов, историков и литераторов в области государственного строительства, невозможно не задаться элементарным вопросом: насколько эта гипотеза солнечного будущего отвечает нормам здравого смысла и духу западной цивилизации, насколько всё это перспективно для совместного бытия и взаимного доверия полиэтнического населения молодого и формирующегося государства? Давайте зададимся ещё одним вопросом: а насколько такая концепция соответствует Праву, Конституции Украины, элементарным правилам справедливости и в принципе всем тем чаяниям, благодаря которым многие из нас так дружно проголосовали за выход республики из состава СССР. Видимо, именно к этим деятелям апеллировал Е.Т. Гайдар, когда писал, что "историки и литераторы, разжигающие в полиэтнических образованиях радикальный национализм, неприятие живущих рядом народов, напоминающие об исторических обидах, причиненных когда-то соплеменникам, должны понимать, что они прокладывают дорогу этническим чисткам и страданиям миллионов людей". Но, с другой стороны, что требовать от бывших советских философов, историков и литераторов, которые с помощью чёрного национализма пытаются добела отмыться за всю ту ложь, которую они неистово проповедовали в годы своей успешной карьеры в первых рядах идеологического отряда украинского филиала КПСС.
   Период доминирования представителей именно этой когорты деятелей в коридорах власти Украины ознаменовался приданием парламентским путём (а не всенародного волеизъявления) символам и языку всего лишь одной ветви нашего народа статуса государственных, общенациональных. Точно так же стиль, способ и содержание своего одиозного мышления они всеми силами и средствами пытаются возвести в ранг общегосударственной внутренней и внешней политики державы. Социальная психология членов этой партии весьма проста: преломление всех проблем государственного строительства, вопросов становления гражданского общества, защиты прав человека, национальных интересов и национальной безопасности через специфическую призму своего отношения к другим этносам внутри страны и другим нациям вовне. Но ведь уже по результату сложившегося порядка вещей в Украине можно вполне объективно судить о качестве этой призмы: она ужасающе убога. Чтобы окончательно не ослепнуть, необходимо как можно быстрее менять эту мутную призму на соответствующее духу времени прозрачное и чистое стекло, которое позволит народу адекватно воспринимать и оценивать окружающий мир, а самое главное - себя.
   Надо думать, что в обмен на поддержку со стороны своего редеющего от интенсивной трудовой эмиграции электората, партия этнической нетерпимости время от времени подбрасывает тому или иному главе державы весьма опасный курс внутренней и внешней политики Украины. Складывается впечатление, что представители этой партии в угоду своей отвлеченной идее готовы принести в жертву вполне реальные жизнь, здоровье и будущее всей нации. Иными словами, в качестве консолидирующего фактора они предлагают не созидательную деятельность во благо физического, духовного и психологического процветания народа, не позитивные правовые, конституционные ценности, а лишь негативные этнические оценки. Этническое противостояние, подчинение и доминирование - подлинная структура их чувств, мышления и мировоззрения. Именно поэтому этническая неприязнь стала визитной карточкой этих послов недоброй воли.
  Агрессивная политика навязывания посредством административного ресурса всему населению страны своего взгляда на вопросы дальнейшего развития страны являет собой пример откровенной его приватизации соответствующей партией власти. Её представители действуют настойчиво и неразборчиво в средствах. Наиболее характерный образчик их политического почерка представлен в одной из аналитических записок, которая с грифом: "24.04.03. Президенту Украины Л.Д. Кучме. Лично, конфиденциально" легла на стол главы государства. В этом примечательном документе, который приводит автор книги "После майдана", говорится, что "Россия сама дает в руки украинского руководства средства для консолидации украинской нации. Лучше всего объединяет образ общего врага. Когда врага нет, его выдумывают. Образ России-врага выдумывать не надо. Россия сама его из себя создала и постоянно демонстрирует. Таким образом, надо просто аккуратно информировать украинское население о том, что и как пишет и вещает об Украине Россия. Надо подчеркивать, что нынешние российские СМИ пребывают под повседневным кремлевским надзором и если антиукраинство не пресекается, то это значит, что оно поощряется Кремлем. Пусть, таким образом, российское антиукраинство вносит свой вклад в создание новой украинской нации. Это был бы поистине государственный подход". Заметим, что весь "государственный подход" в исполнении идеологов этой партии исчерпывается весьма примитивным противопоставлением украинцев русским, Украины - России, а если продолжить эту логику, то Запада - Востоку, геополитической стратегии НАТО - национальной безопасности тех, кто ещё вчера входил с нами в состав единого народа.
   Вероятно, повторюсь, но ещё раз подчеркну, что только культурной, интеллектуальной и профессиональной неспособностью выработать стратегию развития народа объясняется негодная попытка партии этнической нетерпимости подменить гражданскую идентификацию - средневековой, этнической. В этом случае, однако, не замедлит и возрождение иных средневековых институтов, как-то "охота на ведьм, святая инквизиция, удельные княжества и крепостные стены", но уже между разными этносами, языковыми группами, религиозными общинами, коренными народами и целыми регионами внутри одной державы.
   О том, что значительная часть этнических русских проживает в Украине в качестве её полноправных граждан и что более 60 % бюджета державы формируется за счёт поступлений как раз из регионов их традиционного обитания, горе-стратеги соответствующей партии, разумеется, в расчёт не берут. В равной степени, как и то, что юридическим выражением народа - основного и неизменного объекта их патологической неприязни - выступает могучее соседнее государство, от отношений с которым ныне в немалой степени зависит экономическое благополучие тех самых этнических украинцев, о которых они так пекутся на словах. Можно ли именовать подобный взгляд на положение вещей в стране и в мире государственным мышлением? Думается, что подобные утверждения выглядели бы, по меньшей мере, насмешкой над лучшими государственными умами прошлого.
   В итоге вся убойная сила этой партии власти была нацелена на одну мишень - Россию, а попала в другую - экономическое, политическое и духовное достояние нашего народа. Вместо великой культуры, великой истории и великого будущего всем гражданам предложили психологические, этнографические и языковые особенности одной из этнических линий весьма многообразного населения Украины. А поскольку особенностью именно этой части наших сограждан была исконная ненависть ко всему русскому, то именно их, носителей этих чувств, и объявили гарантами государственной независимости от России. Подобное обстоятельство не ускользнуло от внимания отечественных экспертов. В частности, в одной из публикаций под красноречивым названием "Мы, малороссы" утверждалось, что "сегодня власть в стране захватили галичане, силовыми методами и посредством манипулирования сознанием навязывающие свои представления подавляющему большинству народа" (газета "2000". - No 40, 6.10.2006 г.). Заметим: противопоставление граждан страны друг другу по этническо-региональному признаку - естественная реакция на одиозную политику соответствующей партии власти. Но мы ведь не малороссы и не галичане, а граждане одной державы, носители тех общечеловеческих ценностей, которые нам гарантирует Международный билль о правах, вся западная цивилизация, Конституция Украины, наконец. Однако семена раздора уже брошены в почву национального сознания. И сейчас мы лишь пожинаем их горькие всходы. Как искренне посетовал по этому поводу второй Президент Украины, "если бы весь бюджет страны был отдан Западной Украине, то она все равно голосовала бы за Ющенко, а не за Януковича. Психология, религия... Менталитет...". С этим суждением не поспоришь. Его можно лишь уточнить: раздробленная психология, расколотая религия и искореженный менталитет.
   Таким образом, вместо европейской, политической, конституционно-правовой идентификации народу была навязана местечковая, языково-этнографическая. Один мой добрый знакомый - ярый адепт подобной политики - на вопрос о соответствии таковой общепризнанным принципам и нормам международного права ответил, что он признает распространение правовых ценностей на все области жизни, кроме одной - вопроса о статусе украинского языка. И далее очень откровенно пояснил свою позицию: наши права (то есть украиноязычных украинцев) попирали столько лет, а теперь, когда мы пришли к власти, вы заговорили о правах человека; не будет вам никаких прав. Вот так вот запросто, на эмоциональной волне и выносится вердикт уникальному культурному наследию части некогда великого народа, создателю великой державы. А ведь на последнее обстоятельство с горечью обращал внимание ещё гетман П.П. Скоропадский. В частности, он писал, что "великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так наивно любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо". Но то, что казалось смешным ещё в те годы, как это ни парадоксально, стало объективной реальностью спустя без малого сто лет.
   Потому-то самой прискорбной и катастрофической приметой нашего повседневного бытия стало агрессивное изгнание из гуманитарного пространства страны всего того культурного наследия, которое питало умы и души лучших представителей народов Российской империи и Советского Союза. Того наследия, которое воплотилось в великих именах М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.С. Грибоедова, А.А. Фета, П.Я. Чаадаева, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, А.И Герцена, В.О. Ключевского, И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.В. Гоголя, А.П. Чехова, В.Г. Короленко, Ф.И. Тютчева, С.А. Есенина, Н.А Бердяева, С.М. Соловьева, В.С. Соловьева, Б.Н. Чичерина, А.Ф. Кони, И.А. Бунина, В.В. Набокова, И.А. Ильина, А.А. Блока, Л.Н. Гумилева, Д.С. Лихачева, О.Э. Мандельштама, Б.Л. Пастернака, А.А. Ахматовой, М.И. Цветаевой, М.А. Булгакова, И.А. Бродского, Б.Ш. Окуджавы и многих, многих других великих российских поэтов, писателей, историков, философов и правоведов. А ведь с этими именами из нашей исторической памяти пытаются выдернуть моральный, психологический и культурный стержень, который составляет душу каждого народа. По сути, речь идёт о грубом посягательстве на культуру и духовный мир народа Украины! И это при всём том, что именно эта культура на протяжении всей истории играла роль единственного бастиона, который ограждал наши умы и души от разлагающего воздействия традиции невежества. Выступая на юбилейном вечере, посвященном своему 60-летию, И.Г. Эренбург сказал, что "как каждый писатель, я знавал минуты растерянности, сомнений, молчания. Меня поддерживала русская литература, наши великие и глубоко человечные предшественники. Можно писать хуже, чем они, - таланты не распределяются ни в каком распределителе, - можно писать хуже, чем они, но нельзя думать, чувствовать, терзаться, радоваться хуже, чем они". Те же слова могли смело повторить многие жертвы большевистской лагерной империи, многие из которых выжили в нечеловеческих условиях советского Дантова ада лишь потому, что вспоминали, цитировали, обсуждали шедевры русской литературы. Но именно эта литература не дает покоя некоторым представителям украинским пишущей братии, которые при содействии одной из партий власти объявили тотальную войну произведениям гениальных русских писателей и поэтов.
   Не всякий рискнет поднять руку на такое! И какова же должна быть концентрация невежества в умах и душах тех, кто всё же рискнул сие сделать? Яркий пример последнего привел в личной переписке со мной В.А. Коротич, который вспоминал стереотипы поведения, укоренившиеся в среде украинских "писателей" времен СССР. В частности, он вспоминал: "Провинциальность была удушающей - я Вам говорил, что у меня было всего 20 подписчиков-писателей на журнал иностранной литературы "Всесвит", который я редактировал. Это при том, что общий тираж был за 50 тысяч - ну неинтересно было им. Помню, как на партсобрании поэт-старый большевик Семен Гордеев выступил с протестом против того, что я трачу бумагу на публикации какого-то "Камо", а на настоящих писателей Украины недостает бумаги на издание их книг. Оказалось, что речь шла о нобелевском лауреате французе Альбере Камю...". Нужны ли здесь какие-либо комментарии? Не убедительное ли это свидетельство тому, сколь глубоки в этой среде корни пресловутой традиции невежества, от которой никакое территориальное расположение в центре Европы само по себе не спасёт и не гарантирует? И какое же будущее можно построить на руинах великой культуры, на ментальной почве, из которой насильно выкорчевываются корни нравственности и духовности? Как справедливо посетовал по сему поводу академик П.П. Толочко: "На мой взгляд, одним из самых жутких - не побоюсь этого слова - изобретений в истории современной Украины стало изучение русской культуры и языка в разделе "иностранная литература". Ведь это просто кощунственно и оскорбительно даже по отношению к нашим предкам. Как же тогда быть с Короленко, Гоголем, тем же Шевченко, который писал свои повести и - что важнее - "Захалявные книжечки", на русском языке. А книжечки эти он писал лично для себя, для души, и русский язык для него был не менее родной, чем украинский. Итак, мы совершенно неподобающим образом относимся к нашей исторической памяти".
   По сути, назойливый и тупой процесс административного насилия над инакомыслящими гражданами Украины окончательно разрушают их психику. А ведь эти люди и так порядком настрадались в годы тоталитаризма, бесчисленных войн, "горячих" и холодных, гражданских и межгосударственных, со своими и чужими народами, идеологических и психологических и так далее. Но это ничуть не волнует многочисленных членов партии этнической нетерпимости Украины, ибо война всех против всех - это наиболее оптимальное проявление их менталитета, стереотипа поведения, политического стиля, образа мышления. Без гражданской войны, холодной или "горячей", они никто. Ибо, как свидетельствует история -кусать, оскорблять, унижать, а при случае и убивать других - это их подлинный образ жизни, наиболее оптимальная среда обитания, способ исторического выживания. В этом вопросе они непревзойденные мастера. По сути, именно они развязали в стране подлинную холодную гражданскую войну. Благодаря их усилиям, Украина всё более и более стала напоминать боевой стан. Посему вовсе не случайно один украинский публицист в статье под весьма красноречивым названием - "Война всех против всех" утверждает, что "уже который год в Украине продолжается Bellum omnium contra omnes - война всех против всех. На отечественных просторах безраздельно царствует бог Марс. Наша страна оказалась втянута сразу в три войны: нескончаемые бои в украинском политикуме, культурное противостояние Востока и Запада, конфронтация с Россией" ("Украинская правда", 19.06.2008 г.).
   Какая ещё партия в мире может похвастаться способностью развязать и вести войну сразу на три фронта? При этом нещадно раскалывать, раскрадывать, лихорадить и дискредитировать собственную страну? Только та, которая больше ничего не умеет делать, для которой сам процесс войны - это уже победа. Война всех против всех, в действительности, и есть сокрушительная победа членов партии этнической нетерпимости над подавляющим большинством остального населения страны. Война нужна им ещё и потому, что без неё и без именно таких приемов её ведения невозможно осуществить свою ментальную самоидентификацию. Только в такой войне как ни в какой иной способны сохраниться, укрепиться и приобрести доминирующие позиции в стране особенности именно их национального характера, точный портрет которого дал весьма популярный украинский журналист в своей статье "Окопная правда": "Все друг друга боятся и все друг от друга зависят. Все друг друга ненавидят, но каждый готов пойти на союз с любым, дабы вместе сражаться со всяким" ("Зеркало недели". - No 23, 21.06.2008 г.).
   В подобных особенностях менталитета, как мне представляется, и кроется ответ на вопрос о причинах столь плачевной судьбы его носителей и всех тех, кто вынужден был в силу исторических причин с ними соприкасаться. Иными словами, война всех против всех обусловлена исторически сложившимся стереотипом поведения населения этой территории. Особенно эта форма выяснения взаимоотношений становится актуальной во время борьбы за власть. Неслучайно, одну из своих публикаций академик М.В. Попович озаглавил: "Выборы в Украине - маленькая гражданская война" ("forUm", 15.02.2010 г.). Лично зная автора этих строк, отдаю себе отчёт, сколь нелегко ему дался сей вердикт особенностям украинской ментальности. Но, увы, упомянутый вывод полностью соответствует укоренившимся в стране реалиям.
   Чем же в итоге может закончиться подобный безумный процесс этнического самоутверждения за счёт национальных интересов всего народа? Думается, сокрушительным упадком всего и вся, и, прежде всего, нравов. А упадок нравов, по утверждению древних, это верная предтеча гибели державы. Неслучайно Олесь Бузина в одном из своих интервью заметил, что "украинизация уже сама по себе может развалить Украину. Те, кто умные, разбегутся по соседним странам, а оставшиеся съедят сами себя. Если в схроне оставить двух националистов, то один сначала по идейным мотивам убьет другого, а потом застрелится сам". Опасность подобного исхода события при этом значительно усиливается с появлением, так называемого, третьего круга приватизации государства.
   Третий круг, получивший в этой работе условное наименование финансово-промышленного, ознаменовался политическим доминированием на всем постсоветском пространстве партии власти, которая приобрела своё состояние (финансовые корпорации, промышленные монополии и банки) путём откровенного присвоения общенародной собственности. При этом если на пути к заветной цели становилась жизнь людей, это никого не останавливало. Предопределенность именно такого способа приобретения собственности продиктована специфической историей Российской (большевистской) империи.
   Таким образом, публичная власть стала основным инструментом присвоения узким кругом лиц национального богатства, которое ранее под названием общенародной собственности по праву принадлежало всему населению СССР. Эта собственность должна была стать основой достойной жизни и развития всех граждан постсоветских республик, а стала источником несметного обогащения узкого круга государственных чиновников, независимых от своего народа. Так, А.Н. Илларионов отмечал, что "был осуществлен переход к рыночной экономике, остающейся тем не менее сильно монополизированной с массированным вмешательством в нее со стороны властей и бандитов при энергичном размывании граней между одними и другими". Тем самым, государство выступило в роли активного соучастника ограбления своих граждан, которое протекало под благовидным названием "приватизация", но, в действительности, явившейся откровенной экспроприацией, конфискацией общенародной собственности, то есть национального богатства всех жителей страны. По отношению к Украине эта тема более подробно была рассмотрена в моей статье "Приватизация или конфискация?" ("Украинская правда", 05.01.2012 г.). В этом процессе и заключается основная специфика третьего круга приватизации государства. По отношению же к современной России очень точно выразился один из клиентов замученного до смерти в Бутырской тюрьме (следственном изоляторе No 2 г. Москвы) адвоката Сергея Леонидовича Магнитского (1972-2009) гражданин Великобритании Уильям Браудер: "В России нет государства. Это территория, оккупированная горсткой преступников. В России живет 141 миллион нормальных, работящих, щедрых, умных, порядочных людей. И миллион преступников, которые все разрушают. А государства никакого нет".
   Как писал об этом смутном периоде истории бывшего СССР лауреат Нобелевской премии по экономике Милтон Фридман: "Вскоре после падения Берлинской стены и распада Советского Союза меня часто спрашивали: что надо сделать бывшим коммунистическим странам, чтобы иметь рыночную экономику? И я отвечал: вы можете описать это в трех словах - приватизация, приватизация и еще раз приватизация. Но я оказался не прав. Пример России свидетельствует об этом. Россия провела приватизацию, но так, что были созданы, по сути, частные монополии, частные системы централизованного планирования, которые заменили централизованное планирование государства. И оказалось, что верховенство закона, наверное, более фундаментальная ценность, чем приватизация. Приватизация бессмысленна, если у вас нет власти закона". На территории СССР, как уже упоминалось выше, все даже зачаточные признаки Права были истреблены на корню вместе со всеми его носителями. Поэтому не приходится удивляться тому, что бывший советский народ не смог защитить свою собственность на территории распавшейся империи, обрекая тем самым себя на дальнейшую экономическую нищету, культурную деградацию и социальное прозябание. Об этом очень откровенно сказал доктор экономических наук, экс-мэр Москвы Г.Х. Попов: "Уничтожение интеллектуального класса России. Ликвидация как класса ее фундамента - крестьянства. Целые поколения, посвятившие себя деятельности по разработке оружия уничтожения людей и созданных ими материальных ценностей. Все это не могло не развратить и разложить народные массы, превратить их в стадо, питомник гениев коррупции, олигархов, фашиствующих патриотов, террористов всех разливов, раболепствующих депутатов и холуйствующих бюрократов, узколобых национальных лидеров. Стадо совков, озлобленных своей неготовностью строить новое общество, приватизирующих то, что дала советская власть, способных только на вывоз за рубеж нефти и газа, на торговлю на сколковских аукционах умами нации".
   Объективную оценку природе так называемой "приватизации" общенародной собственности на территории Украины дал хорошо знакомый с этим периодом политической истории страны глава администрации второго Президента Украины Д.В. Табачник. В частности, он заметил, что "как и во всех постсоветских странах, украинский бизнес сформировался в результате как минимум бесконтрольной, а фактически грабительской приватизации госсобственности... Такие варианты почти мгновенного обогащения, которые открывались перед "новыми" постсоветскими бизнесменами, мир не знал со времен испанских конкистадоров в Южной Америке, работорговцев Гвинейского залива, пиратов Карибского моря и золотоискателей Аляски" ("2000". - No 42, 17.10.2008 г.). Ограбление населения Украины по определению предполагала соответствующую психологию, методы и средства достижения своих целей. Задача политической защиты приобретенной государственной собственности и объединила новоявленных украинских бизнесменов в единую и довольно-таки монолитную партию власти.
   Мотивация, стереотипы поведения, уровень культуры и интеллекта членов этой немногочисленной, но сплоченной когорты деятелей отличаются крайней формой эгоизма, жестокости и равнодушия к судьбам других людей и страны происхождения своего капитала. И поскольку в Украине начисто отсутствует верховенство Права, то защита приобретенной таким способом частной собственности стала делом рук её ловких и пронырливых владельцев. Ничего так не единит людей, как защита своего имущества. Единственным эффективным путем защиты своего материального богатства для этих субъектов осталось овладение и удержание рычагов государственного управления страной. Эти обстоятельства стали железобетонной основой для формирования правящего класса молодой державы. В одном из самых осведомленных в вопросах "кто есть кто" в Украине печатном издании отмечалось, что "власть в стране принадлежит бизнесменам, создавшим свое состояние в период дикого первичного накопления капитала...
   Не потому, что они не хотят, они не могут думать о стране. Ибо, если бы они о ней думали, они никогда бы не создали свои капиталы в то время теми способами и в таких объемах" ("Зеркало недели". - No 21, 2.06.2007 г.). Приведенное заключение, безусловно, отражает то удручающее положение вещей, которое воцарилось с момента дебюта этой когорты деятелей на политической сцене Украины. Подобный ход событий - обратная сторона медали, которой одарила всё население молодой державы партия этнической нетерпимости. Будучи постоянно увлеченной гуманитарной миссией насильственной украинизации русскоязычной части страны, она, бесспорно, упустила из виду процесс приватизации экономики, политики, системы правосудия, институтов гражданского общества, всего государства, наконец. Последнее стало уделом другой партии власти - партии экономической экспансии. И если лидеры первой, на мой взгляд, оказались полными банкротами во всех своих устремлениях, то лидеры второй, наоборот, стали наиболее состоятельными людьми на Европейском континенте. Отмечая, что разгул этнической нетерпимости пришелся на начало 90-х, О.А. Бузина писал: "Тогда же уничтожили научные институты, имевшие передовые технические разработки. На протяжении 90-х добивали все уцелевшее, радостно размахивая желто-синими флагами. Блестящий пример - Львовский телевизорный завод. "Совiцькi окупанти" его построили, галицкие "визволителi" довели до ручки. А ведь можно было пустить иностранных инвесторов, выпускать телевизоры и не искать счастья по заграницам! В эти же годы началось насаждение пещерного национализма в идеологии. Нарушались права русскоязычных, создавался миф о пятой колонне. Власть сознательно разжигала межнациональное противостояние, чтобы удобнее делить фонды, отвлекая народ на вымышленные проблемы" ("Сегодня". - No 241, 1.11.2009 г.).
   За что боролись, на то в итоге и напоролись: по данным автора статьи "Олигархи захватили власть в украинской политике", поскольку состояние 50 богатейших россиян составляет лишь 35% от ВВП России, в то время как состояние 50 богатейших жителей Украины ни много ни мало как достигает 85% от её ВВП. Практически подавляющее большинство последних - выходцы из русскоязычных регионов Украины. И это при всём, что, как отмечается, население Украины составляет лишь треть населения России, а Украина не обладает такими стратегически важными природными богатствами, как нефть, газ, алмазы и золото, которыми изобилует Россия ("Украинская правда", 9.07.2008 г.). Любой непредубежденный читатель согласится, что на фоне приведенных данных есть все основания утверждать о несомненной приватизации государства в Украине, причём в гораздо большей степени, чем в России. Вот уж воистину "Украина - не Россия". Только является ли данное утверждение таким уж бесспорным основанием для этнической гордости некоторых завзятых украинских ура-патриотов, особенно, на фоне ярко выраженных обнищания и деградации всего населения страны? Конечно, 50 человек - это ничтожное меньшинство обитателей Украины. При этом неважно, кто именно удостоился чести попасть в узкий сонм тех, кто символизирует в Украине богатство и могущество. Важно иное - символизирующая нищету и несчастье наших соотечественников убогость нравов этих новоявленных собственников державы.
   По сути, мы имеем дело с феноменом, когда ныне в тогу государственных мужей стали рядиться представители преступных группировок, лидеры теневого бизнеса и потворствовавшие тем и другим в их криминальной деятельности представители силовых ведомств бывшего советского государства. Многие государственные деятели Запада со временем стали обращать внимание на то, что в некоторых странах бывшего СССР зачастую невозможно провести пограничную черту между организованной преступностью и государством. Как заметил по сему поводу академик А.Н. Яковлев: "Когда собственность ничья, а те, кто распоряжается ею, практически бесконтрольны, рождается уникальная, преступная структура, в которой мафия сращивается с государством. Точнее, само государство, чем дальше, тем больше превращается в мафию - и по методам деятельности, и по отношению к человеку, народу в целом. И даже по своей психологии". Полагаю, что Украина один из ярких примеров оного в силу уже только одного обстоятельства - полного отсутствия на территории республики каких-либо государственных традиций, государственного мышления и просто совести. Проблема усугубляется при этом безраздельным господством традиции невежества, характерной и отличительной чертой которой всегда была бесчеловечность, равнодушие к судьбам друг друга, алчность и этническая рознь. В своём неразрывном сочетании эти качества населения отдают государство на откуп наиболее безжалостным, целеустремленным, сплоченным и прагматичным индивидам. Подобное положение вещей провоцирует украинских публицистов, политологов и аналитиков на весьма нелицеприятные оценки образовавшегося квазигосударства. В частности, плачевной судьбе последнего была посвящена статья "Олигархоленд по имени Украина" ("Украинская правда", 6.01.2009 г.).
   Если вернуться к главным героям третьего круга приватизации государства, то призыв именно этой когорты деятелей во власть, на наш взгляд, был порождён остро негативной реакцией русскоязычной части населения страны на заметную политическую, культурную, языковую и психологическую экспансию украиноязычной партии этнической нетерпимости. Их политическому успеху способствовало то, что они сыграли роль психологического бастиона, оборонительного вала от напугавшей русскоязычных граждан Украины волны агрессивного украинского этнического экстремизма. Образно говоря, один малопривлекательный экономический волнорез, остановил другую, при этом весьма отвратительную, идеологическую волну. Этому, третьему кругу приватизации государства, боюсь, суждена долгая жизнь, во всяком случае, он завершится не ранее, чем сойдёт с политической арены породившая его партия этнической нетерпимости. Последняя же будет паразитировать на общественном теле страны до тех пор, пока видимым воплощением "крупного национального капитала" будут представители иных, ненавистных её электорату этносов и коренных народов Украины.
   О высокой степени вероятности подобного исхода событий обращает внимание автор статьи "Великая депрессия: украинский сиквел". В ней легко угадывается идеологическая мотивация украинской партии этнической нетерпимости: "потому что все национальные богатства захватили ахметовы, пинчуки, коломойские и прочие рабиновичи, наживающиеся на украинских бедах. Потому что рабочие места Богдана и Оксаны заняты смуглолицыми и узкоглазыми мигрантами, готовыми трудиться за копейки. Это земля наших предков! Чужаки, убирайтесь вон!" ("Украинская правда", 24.10.2008 г.). Конечно, подобная перспектива далеко не радует кандидатов в "чужаки". Посему наиболее ловкие и богатые из них, наряду с обретением второго гражданства, а также приобретением дорогих домов и вилл на территории западных стран, не находят ничего лучшего как финансировать некоторые радикальные националистические движения, в тщетной надежде подобным нехитрым способом удержать под "контролем" действия наиболее экстремистских организаций. Видимо, в глубине души они таят надежду, что их лично предупредят о грядущих погромах, дабы они могли успеть взмыть ввысь на своих частных самолетах, пока будут выпускать пар националистической ненависти на бедных представителях этносов и коренных народов, в числе богатых представителей которых они эту ненависть спровоцировали.
   Иными словами, между двумя партиями власти просматривается некая форма сотрудничества и даже взаимной заинтересованности в сохранении друг друга в политической жизни страны. В первую очередь, этот интерес заключается в том, что сам факт пребывания этих партий в большой политике заставляет соответствующий электорат, руководствуясь этническими чувствами, с ещё большей энергией поддерживать именно "свою" партию власти, обеспечивая тем самым паразитическое существование каждой из них на политическом Олимпе страны. По сути, объединив усилия и разделив сферы влияния, эти две партии власти вполне могут контролировать всю Украину, что и имеет место на самом деле. Ничто так не способствует процветанию политических паразитов, как ненависть простого люда друг к другу. При этом некоторые даже на смертном одре, уже испуская последний дух, всё равно будут выкрикивать слова ненависти к представителям иного этноса. Эта психологическая болезнь особенно глубоко поразила членов партии этнической нетерпимости. Одним из следствий пребывания последней у кормила власти является то, что представители "крупного национального капитала", подталкиваемые страхом перед её специфическим электоратом, вынуждены финансировать отдельные проекты её лидеров для того, чтобы последние держали под контролем отличающихся повышенной агрессивностью членов своей партии. На опасность подобной довольно-таки близорукой политики было недвусмысленно обращено внимание в статье "Провокации от политтехнологов". Автор публикации вполне резонно обращает внимание подобных хитроумных, но недалеких спонсоров на то, что "ведь не случайно же ультранационалистические молодчики, шагавшие 18 октября (2008 г. - А.М.) по улицам Киева, указали и на "виновников" всех бед, заявив, что их цель, в частности, в том, чтобы "устранить из нашей жизни неукраинских олигархов всех цветов (Ахметовых, Аваковых, Фельдманов, Рабиновичей и т. д.)". Это, кстати, на заметку тем, кто активно спонсирует... украинских националистов разных мастей - после прихода к власти Гитлер тоже не церемонился со своими бывшими спонсорами" ("2000, - No 43, 24.10.2008 г.). Но большие деньги и порядочность в Украине, чаще всего, две абсолютно взаимоисключающие вещи.
   Очевидно, что подобный политический мезальянс теряет всяческий смысл без такого важнейшего и, как оказывается, особо ценного "политического товара", как этническая ненависть. Таким образом, контроль над этнически озабоченным электоратом становится очень доходным политическим бизнесом. При этом полностью игнорируется то обстоятельство, что, когда соответствующие чувства становятся разменной монетой в "большой" политической игре, последняя весьма неожиданно может завершиться "маленькой" гражданской войной. Шовинизм, национализм, расизм, как правило, расцветают махровым цветом в тех многонациональных государствах, в которых высшие эшелоны власти оказываются неспособными вырабатывать стратегию развития всего народа, когда они увлечены переделом собственности, власти и сфер политического влияния. Шовинизм в нравах людей, как правило, обратная сторона коррумпированности его власть предержащих. Неуемная этническая рознь в душах первых в сочетании с неуемной алчностью в нравах последних - одна из самых закоренелых болезней Украины.
   Должность государственного служащего высокого ранга не может быть синекурой, доходным местом, источником приобретения сотен тысяч и даже миллионов долларов США, ускоренными темпами накапливаемых на зарубежных счетах, о чём, несомненно, знают некоторые политики и все спецслужбы иностранных государств. В своё время китайский философ Сунь Ятсен (1866-1925), обобщая печальный опыт малоразвитых держав, предупреждал: "Если же нет ни моральных качеств, ни таланта, ни способностей, чтобы быть членом парламента или чиновником, а есть только деньги, результаты деятельности человека можно предсказать заранее". В Украине результаты деятельности людей подобного пошиба налицо. По сути, республика выродилась в закрытый клуб совладельцев бывшей общенародной собственности. В связи с этим держава была приспособлена лишь для их защиты от разорённого ими населения, с одной стороны, и от способных их разорить более мощных конкурентов из сопредельных стран, с другой. И более никаких функций этому государственному образованию не отводится. О каком служении нации, потомкам может в этом случае идти речь? О каких национальных интересах и национальной безопасности могут такие люди думать?
  В.О. Ключевский как-то заметил, что неудачное самодержавие перестает быть законным. Здесь со знаменитым историком можно поспорить: а бывает ли самодержавие удачным? Но сложившееся у нас коррумпированное государственно-подобное образование, приватизируемое по очереди указанными партиями власти, бесспорно, является неудачным. Люди, которым улыбнулась удача стать у кормила власти исключительно благодаря отечественным способам и методам приватизации общенародной собственности, не могут относиться к государству иначе, как к очередному объекту захвата и поглощения, а к бывшему собственнику - народу - как к безликой, безмолвной и бездумной массе индивидов. Ведь те, кого так запросто и безнаказанно лишают собственности, как правило, не заслуживают ни внимания, ни уважения. А это, по всей видимости, провоцирует новую волну этнической нетерпимости в гуще униженного и оскорблённого населения полиэтнического государства, потому как сводить друг с другом давние исторические счёты гораздо проще, чем выяснять современные экономические отношения с теми, кто окружен плотной стеной вооруженных телохранителей.
   В 2005 г. увидела свет книга американского финансиста Джона Перкинса "Исповедь экономического убийцы". Речь в ней идёт об агентах крупных американских корпораций, обеспечивающих господство американского бизнеса над формирующимися национальными экономиками. Ограбление чужого народа автор назвал экономическим убийством. Позволительно тогда спросить: как именовать деяния людей, ограбивших собственный и так обиженный историей и доведённый до очевидного отчаяния народ? Думается, что национальное самоубийство будет наиболее адекватным определением произошедшего эксперимента с построением этнического государства в истории Украины. По данным авторитетных международных агентств Украина в 2010 г. по уровню экономической свободы очутилась на позорном 162 месте из числа 179 стран мира ("Украинская правда", 21.01.2010 г.). Ну что ж, вполне закономерный итог политического мезальянса наиболее крупных владельцев в недавнем прошлом общенародной собственности и наиболее мелких владельцев извлеченной из прошлого идеологии украинского интегрального национализма.
   Воистину прав был библейский мудрец, предупреждавший людей: "Когда торжествуют праведники, великая слава; но когда возвышаются нечестивые, люди укрываются" (Книга притчей Соломоновых, 28:12). Но куда укрываться людям в подобных странах? Можно смело утверждать: люди укрываются там, где можно получить работу, сохранить своё достоинство и защитить свои права, иными словами, они бегут из коррумпированного и бездушного государства в другие, более приспособленные для полноценного человеческого бытия цивилизованные державы. Последние социологические опросы свидетельствуют: значительное число наших соотечественников готово при первой же возможности покинуть территорию Украины в поисках достойного уровня жизни на территории других государств.
  В последнем случае непосредственные чувства простых людей не расходятся с мнением профессиональных отечественных экспертов. Вот какой диагноз Украине поставил коллектив талантливых журналистов весьма влиятельного украинского издания в статье "Сто шагов наперерез": "Клиника налицо: рассеянный склероз вертикали власти, коррупционный тромбофлебит, газово-ценовая наркозависимость, эпидемия липового частного предпринимательства, зарплатное малокровие, судебная импотенция, земельная клептомания, затрудненное дыхание малого и среднего бизнеса, правоохранительная президентозависимость и т.д. и т.п. И как мы это лечим?" ("Зеркало недели". - No 12, 29.03.2008 г.). Вместе с тем, метод лечения сего врожденного заболевания не тайна - это изменение, образно говоря, генетического кода того национального поведения, которое в различных модификациях беспредельно доминирует на территории Украины уже не одно столетие: с войны всех против всех по этническим, идеологическим, религиозным, политическим и экономическим мотивам на соответствие высоким стандартам философии достоинства, свободы и прав человека.
  Четвертому кругу, то есть возможным правовым путям возвращения государства народу, образно говоря, процессу национализации государства, должное внимание будет уделено в последующих разделах книги. Такой процесс так или иначе прошли практически все страны западной цивилизации, чем и гордится их национальная элита. Об этом, например, говорил Черчилль на совместном заседании обеих палат Конгресса США 26 декабря 1941 г.: "В нашей стране, как и в вашей, общественные деятели гордятся тем, что могут быть слугами государства, и считали бы для себя постыдным претендовать на роль его хозяев".
  Приватизированное государство и права человека - прямые и непримиримые антагонисты. Особенно явно этот антагонизм прослеживается в содержании действующего законодательства страны, которое вместо национальных интересов ориентировано на корпоративные, партийные интересы членов парламента и их партнёров по бизнесу. Причём это не случайность, а закономерность, традиция, имеющая глубокие и разветвленные корни в нашей истории. На это обстоятельство обращали внимание многие западные эксперты. Так, например, Маргарет Тэтчер утверждала, что коммунистическое общество не имело законодательства в западном смысле этого слова. Несмотря на то, что каждый шаг регулировался правилами и нормами, отсутствовало понятие справедливости, предполагающее существование единого набора обязательств индивидуума, в равной мере применимого ко всем без исключения. "На деле, - писала "железная леди", - единственным господствующим принципом был эгоизм хищника. Подобные привычки искоренить крайне трудно, если вообще возможно". Судя по результатам законотворческой продукции нынешних "представителей" народа, основным мотивом их деятельности по-прежнему остался всё тот же принцип, который в настоящей работе приобрёл наименование традиции невежества.
  Благодаря усилиям этих деятелей на свет появился особый феномен, получивший в настоящей работе наименование номенклатурного права, под которым понимается совокупность устойчивых неписаных правил поведения (обычаев), которые регулируют отношения, связанные с удержанием номенклатурой в своих руках всех рычагов государственной власти, а также отношения по обмену услуг как внутри самой номенклатуры, так и между номенклатурой и представителями теневого капитала.
  Номенклатурное право - прямая противоположность Права в упомянутом выше смысле. Законодательство, являющееся нормативным выражением номенклатурного права, губительно для населения страны. Подлинным духом, содержанием и целью любого закона в соответствии с логикой Права выступает защита человеческого достоинства. И когда закон приходит в противоречие с этим своим основополагающим предназначением, его участь предрешена: он не вызывает уважения, но вызывает неистребимое желание во что бы то ни стало уклониться от его исполнения. Возникает законодательный коллапс, кризис. Государство слывёт нарушителем прав человека, а его власть перестает быть легитимной. На это обстоятельство обращал внимание ещё английский правовед Джон Лильберн (1615-1657): "...закон, взятый абстрактно, без связи с его первоначальными мотивами и конечными целями, - это скорлупа без ядра, тень без материи, тело без души. Лишь исполнение закона, в соответствии с его существом и смыслом, дает жизнь власти, в то время как буква убивает".
   Именно в такой интерпретации и следует понимать взаимосвязь между правами человека и законами любого государства. Там, где законодательство не насыщено культурой прав человека, нет и не может быть законности, правопорядка и справедливости. В таких государствах, как правило, господствует квазизаконодательство. Самым безошибочным индикатором господства такового являются продолжительность жизни и эмиграции в стране. По поводу продолжительности жизни в стране демографы уже давно бьют тревогу. В частности, в публикации под весьма кричащим названием "Новый рекорд: Украина - первая в мире по темпам вымирания населения" известные украинские медики информируют: Украина - первая в мире по темпам вымирания населения ("NEWSru.ua, 5.03.2008 г.). В связи с этим печальным фактом уместно привести мудрое замечание лауреата Нобелевской премии по экономике Амартии Сена, который заявил, что "особая важность информации о смертности обусловлена фундаментальным значением, которое мы, по понятным причинам, придаем пребыванию в живых, тем, что всё остальное, что имеет для нас значение, возможно только при условии пребывания в живых, а также тем, что показатели смертности могут служить универсальным мерилом удач или неудач в любых других областях человеческой деятельности". Государство, которое не умеет бороться за жизнь своих граждан, явно неудачное государство.
   Люди, которые родились, но не хотят преждевременно умирать в неудачном государстве обычно эмигрируют. Об угрожающих тенденциях в сфере эмиграции из Украины свидетельствуют практически все социологические опросы. В частности, в публикации "Украину ждет очередная волна эмиграции" сообщается, что "49% опрошенных молодых людей до 30 лет заявили, что хотят выехать из Украины навсегда. Немного меньше - 47% выехали бы целью трудоустройства" ("Украинская правда", 11.03.2011 г.). При этом по общему уровню удовлетворенности жизнью Украина занимает последнее место в Европе. Отечественные социологи утверждают, что, по их данным, украинцы - самые несчастные жители Европы ("Украинская правда", 8.04.2008 г.). А с чего бы им быть счастливыми, когда совокупность алчных и бездушных чиновников под громким названием "незалежна держава" каждый день подгоняет их к могиле. Подлинное положение вещей в этом вопросе нашло своё отражение в статье под весьма удручающим наименованием: "Геноцид в действии. За годы "реформ" Украина уже потеряла больше, чем в войне и голодоморе, вместе взятых" ("2000". - No 44, 30.10.2009 г.).
   С этой точки зрения итог украинского законотворчества является прямой угрозой национальным интересам и национальной безопасности населения. Именно по отношению к таким ценностям, как жизнь, достоинство и здоровье нации можно безошибочно судить, имеем ли мы дело с полноценным государством или с жалкой подделкой под него. Формирование таких неполноценных феноменов, усиленно имитирующих демократические державы мира, стало повальной болезнью многих стран бывшего СССР. Наблюдая эти процессы, многие правоведы пришли к заключению, что по существу в лице подобных продуктов чиновничьего творчества мы сталкиваемся с некоей мимикрией под народовластие, с имитацией демократических форм, иными словами, не с полноценным государством, а с его суррогатом, манекеном, муляжом, симулякром, то есть подделкой под державу. Вместо государства в качестве ограниченной правом организации публичной власти мы имеем лишь особый властно-политический механизм, административно-командную структуру, с той или иной степенью успеха стремящуюся контролировать большинство сфер жизни общества. Этот суррогат власти лишь имитирует государственно-правовой порядок, прикрывая свою никчемную суть соответствующей государственно-правовой атрибутикой. Неслучайно, многомудрый В.К. Буковский в упомянутой статье "Уроки декабря" в сердцах воскликнул: "Ну нет у нас ни президента, ни правительства, ни парламента, ни выборов, ни судов, ни свободной прессы, и не надо притворяться, что они есть. Но опять есть большой концлагерь, есть кум, с которым приличному человеку нельзя сотрудничать ни в какой форме".
   Налицо полная противоречий реальность, при которой под западные правовые категории маскируются совсем иные явления, создавая при этом помехи адекватному пониманию своей сути. Поэтому не приходиться удивляться выводам, к которым пришел в местах лишения свободы М.Б. Ходорковский. В частности, он заметил, что "почти все является не тем, за что себя выдает. Партии - не совсем партии, профсоюзы - не вполне профсоюзы. Суды - по сути, не суды, собственность - не собственность, закон - лишь тема для дальнейших рассуждений и торговли правоприменителей". Так оно и есть в действительности. И откуда же было взяться иному положению вещей на территории тотального, всепоглощающего господства традиции невежества. Люди, которые на протяжении всей своей истории преимущественно унижали, преследовали и убивали друг друга, не могут на основе своего глубоко порочного менталитета создать гражданское общество и правовое государство.
   Так и мы на территории Украины сталкиваемся лицом к лицу не с полноценной державой, а с квазигосударством. О нём, собственно говоря, и идёт речь в этой книге. Как это ни грустно прозвучит, но я вынужден констатировать, что в Украине отсутствует государство в конституционном, правовом, демократическом, западном смысле этого слова. А то, что гордо именуется независимой державой, на самом деле представляет собой постоянно функционирующий источник повышенной опасности для жизни и здоровья любого, кто пребывает на её территории. Не случайно дважды занимавший пост спикера украинского парламента В.М. Литвин прямо заявил, что "главная угроза национальной безопасности страны - это украинская власть, абсолютно непрофессиональная, некомпетентная, сплошь коррумпированная" ("2000". - No35, 29.08.2008 г.). Каждый день функционирования такого административного механизма разрушает чувство справедливости в душах людей, лишает их перспективы жить в атмосфере уважения к достоинству, свободе и правам человека на территории своей страны. Люди утрачивают веру и надежду на достойное будущее своих детей; у них растёт потребность искать счастье на чужбине, а защиту своей жизни, здоровья и собственности - на территории правовых государств. Таким образом, идёт процесс разрушения фундаментального отношения между гражданином и государством как основы суверенитета державы.
   Поскольку деятельность подобного государственного образования осуществляется в явном противоречии с провозглашенными основами конституционного строя, конституционными правами людей, то оно вряд ли может признаваться легитимным с первого же дня вступления в силу новых демократических конституций. Принятию же таких конституций должны предшествовать демократические выборы, демократически организованный референдум, демократически разработанный основной закон страны, демократическое сознание народа. В Украине, увы, всего этого не было и, видимо, скоро не предвидится. Прямым подтверждением приведённого могут служить воспоминания первого Президента Украины: "Имею все основания констатировать, что последними демократичными в Украине были выборы парламента в 1989 году и Президента в 1991 году. Как был в действительности демократичным и референдум 1991 года". Но ведь при этом нельзя упускать из виду, что все упомянутые демократические процедуры осуществлял народ другой страны - СССР, пусть и в пределах административных границ УССР. А что же граждане независимой державы? Думается, что проблема заключается в том, что к её населению ни одна из партий власти никогда не относилась как к людям, за судьбу которых они несут ответственность перед своей совестью, перед Богом, наконец. А именно в этом отношении и кроется ключ ко всем государственно-правовым несуразностям и нелепостям современной Украины.
  Конституция, не принятая на демократическом референдуме, никогда не станет народной. Государство же, не созданное на основе народной конституции, никогда не будет служить народу, никогда не станет на страже человеческого достоинства, свободы и прав человека. Поэтому в данной работе мы склонны именовать сие образование государственно-подобным, дабы не дискредитировать понятие демократического, правового, социального государства, о котором идёт речь в статье 1 Конституции. В полной мере такая грустная оценка нашла своё обоснование в период событий апреля-июня 2007 г. Этот период ознаменовался неоднократным роспуском украинского парламента вопреки букве и духу Конституции Украины. Эти потешные события окончательно развеяли все иллюзии относительно качества украинской державности. В этот драматический момент нашей политической истории во всей своей неприглядности обнажилась суть существующего недееспособного государственного образования. Произошедшее нашло своё адекватное отражение на страницах одного из отечественных изданий: "Знаете, несмотря ни на что, во всем происходящем есть большой плюс: общество получило возможность в полной мере осознать уровень несостоятельности государственной машины в целом и ее деталей в частности. Даже тот, кто не хотел над этим задумываться или осознанно ограждал себя от подобной информации, после череды спровоцированных сторонами конфликта функциональных разоблачений увидит, что страна есть, а государства почти нет... Бой в верхах еще не завершен, но наша задача не инвентаризировать потери сторон, а понять, с каким качеством государственной машины мы имеем дело. А затем - как эту машину отремонтировать и заставить эффективно работать на страну и ее граждан" ("Зеркало недели". - No 21 от 2.06.2007 г., с.1). Обобщая всё вышеупомянутое в настоящей книге невозможно удержаться от вывода, что основной смысл, который украинские политики вкладывают в понятие независимой державы - это их право не считаться с правами других людей, народов и государств.
   Вот о последнем и пойдёт речь ниже.
  С целью подлинного обеспечения достоинства человека существующее государственное образование подлежит незамедлительной, решительной реконструкции. Сей процесс трансформации, однако, имеет перспективу стать успешным лишь при том непременном условии, что население страны возьмёт на себя труд и ответственность за строительство подконтрольного ему правового государства. Программу подобной трансформации в своё время лаконично сформулировал Сунь Ятсен: "Народ должен иметь прямое избирательное право и тем более право смещения должностных лиц. Народ должен пользоваться правом избирать своих должностных лиц и правом смещать их в случае их несоответствия должности". Без воплощения в жизнь подобного принципа формирования органов государственной власти держава никогда не начнет служить народу. Лишенное же демократической основы, государство будет лишено перспективы обрести правовой и социальный характер. Только непосредственное участие народа в формировании органов своей державы позволит преодолеть вердикт истории в отношении его абсолютного равнодушия к идее правового государства, о чём так горестно сокрушался Н.А. Бердяев.
   Конституционной реформе обеспечен успех в случае предварительной реформы менталитета населения страны. Только в процессе активного созидания гражданского общества и правового государства население страны приобретает шанс для изменения своего сознания, оказывается способным воспринимать достоинство, свободу и права человека не как потусторонние абстракции, а как основополагающие ценности своей жизни. В этом и только в этом творческом, преобразующем, жизнеутверждающем процессе у населения Украины могут появиться навыки и рычаги для контроля над своим алчным, бездумным и бездушным чиновничеством. Только в этом случае совокупный чиновник страны, немедля уже в силу одного только инстинкта самосохранения, поймёт, кто в доме хозяин, и начнёт наконец-то оказывать услуги гражданам, а не только тем, кто платит деньги и назначает на должность.
  И пока подобный процесс изменения менталитета населения страны и, соответственно, общества не начнется, упомянутое государственно-подобное образование будет провоцировать фиктивность конституционных прав человека, в том числе и такого фундаментального, как первоначальное учредительное право народа.
   Именно это право является тем звеном, потянув за которое можно разорвать замкнутую цепь тех исторических неудач, несуразностей и невзгод, которые во всей своей совокупности и предопределили тот весьма несчастливый ход событий, ставший ныне визитной карточкой Украины во всём мире. Демократия, согласно доктрине конституционного права, - это не демократия для абстрактного населения, а демократия для конкретного человека. Право на демократическое устройство государства - одно из важнейших естественных прав гражданина, потому что демократия в конечном итоге - непременное базовое условие для реализации и всего иного комплекса прав человека. Способность населения страны в соответствии со своей волей беспрепятственно со стороны власть предержащих определять своё государственное бытие составляет суть народного суверенитета. Она позволяет проживающим на территории той или иной державы проявлять себя в качестве полноценного субъекта конституционного права, то есть приобретать статус народа в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.
  
  
  5.3.2. УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ ПРАВО НАРОДА
  
   В одной из публикаций под красноречивым названием "Демократия 2.0. Ты избрал - тебе судить!" автор статьи обращается к населению Украины с весьма обидными, хотя и справедливыми словами: "Вы хотите, чтобы политики вас уважали, заботились о вас больше, чем о своем кармане. А за что вас уважать? Если вы сами даете им себя есть. Вы не люди, вы - пища. Вы - стадо баранов, ведомых на убой, потому что, вы, народ, не хотите крепко держать власть в своих руках. Вы не способны связать себя и политиков железной цепью взаимной ответственности. Ваша вина в том, что вы не способны поставить дело так, чтобы политики, которых вы избираете, боялись вас больше кого-либо или чего-либо на этой планете" ("Украинская правда", 8.01.2009 г.). Если перевести сей публицистический пассаж на юридический язык, то в приведенном абзаце прозвучало обвинение в неспособности своих соотечественников воспользоваться учредительным правом для обеспечения контроля над государством. Автор прав в том, что отказ от такого права чреват тяжелейшими последствиями для судьбы населения любой страны. Но при этом упускает из виду, что огульными обвинениями сегодня проблему не решить. Упрекать в правовом невежестве, как известно, гораздо легче, чем обеспечить правовое просвещение обездоленных и затурканных людей, которые при этом издревле привыкли решать свои социальные проблемы погромами, этническими чистками и, что сегодня уже не секрет, участием в геноциде своих соотечественников иного этнического происхождения, вероисповедания и языка общения. Понятие учредительного права далеко не столь простое явление, чтобы к его осуществлению можно было призвать со страниц отечественных СМИ. Последние, как известно, могут успешно организовать лишь беспорядки и насилие. К созиданию нужно не призывать, а приобщать. Терпеливо и методично. К культуре созидания правового государства и контроля над его деятельностью человечество продвигалось очень медленно и мучительно. Искусство последнего и представляет собой предмет настоящего параграфа.
   Видному деятелю Великой французской революции аббату Эмманюэлю Жозефу Сьейесу (1748-1836), которого современники называли великим конституционным конструктором, принадлежат слова, выразившие суть народовластия: "власть сверху, доверие снизу". В этой формуле заключён подлинный секрет внутренней устойчивости, равновесия любого державного строения, вне зависимости от формы государства. Всеобщая история государства и права свидетельствует, что те, кто упорно не хотят считаться с указанным правилом, рано или поздно рискуют оказаться погребенными под обломками обветшалой в этом случае властной пирамиды. Подобный эксцесс государственного бытия именуется революцией со всеми вытекающими из этого печального обстоятельства последствиями. Посему инстинкт благоговейно бросать свои взоры на верхушку властного Олимпа, изредка и с презрением поглядывая при этом вниз в сторону собственного народа, остался в качестве опасной традиции невежественных и недальновидных политиков. Как уже упоминалось, именно такой политический стиль и привёл к разрушению сначала Российскую, а затем и Советскую империю. Но, к великому сожалению, именно этот политический стиль с необычайным воодушевлением взяли на вооружение правители некоторых постсоветских стран.
   Ранее я уже имел возможность обратить внимание читателя, что суверенитет государства суть не самостоятельное и самодовлеющее явление, а вторичное, производное от народного суверенитета, под которым понимается основанная на естественном праве исключительная прерогатива народа на определение и изменение конституционного строя, учреждение, сохранение и упразднение своей державы и свободного контроля за её деятельностью, на принятие, изменение и отмену своей конституции, на избрание и смещение должностќных лиц публичной власти, на добровольное вхождение в состав федеративного государства и добровольный выход из него, на вхождение в состав различного рода военно-политических блоков и выход из их состава в полном соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.
   Иными словами, государственный суверенитет - это всего лишь крона древа, а народный - его ствол и корни. Правовой смысл государственного суверенитета - защита своих граждан. Иными словами, полнота суверенитета государства находится в прямой зависимости от степени выполнения им своих обязанностей перед народом. Неспособность государства обеспечить защиту людей заведомо сужает его суверенитет. Полное же пренебрежение правами человека неминуемо ставит державу на грань утраты своего суверенитета. Государство, которое позволяет себе произвольно унижать, изгонять или убивать своих граждан, с правовой точки зрения является ничтожным, никчемным. Поэтому народ, осуществляя свой суверенитет, вправе ликвидировать или реорганизовать подобное никчемное государственное образование. В качестве классического примера подобного исхода событий стал бесславный конец могучей в военном отношении советской империи.
   Вместе с тем народный суверенитет как формально-юридическое понятие следует отличать от национального духа, под которым понимается способность и готовность граждан страны решительно отстаивать свой суверенитет как от внешних врагов, так и от своих собственных чиновников. При отсутствии такого духа нация рискует очень быстро утратить своё лицо и затеряться на задворках истории. Вероятно, именно в этом смысле надо понимать Н.А. Бердяева, который заявил: "Я не признаю принципа суверенитета народа. Но безумно было бы игнорировать духовное состояние народа". Полагаю, что уважаемый философ отдавал себе отчёт в том, что если народ в действительности наделён духом созидания своей державы, то он никому не позволит себя игнорировать: ни другим народам, ни калифам на час, ни партийным вождям, ни новоявленным олигархам. Поэтому о духовном состоянии народа в целом следует судить не по количеству прихожан в храмах, не по количеству членов правящей партии, а потому, как он отстаивает в качестве своих национальных ценностей достоинство, свободу и права каждого своего соотечественника. Последнее и является подлинной гарантией и несомненным залогом сохранения народного суверенитета.
   Последовательное проведение в жизнь принципа народного суверенитета органически трансформируется в так называемую первоначальную учредительную власть народа, под которой понимается естественное право той или иной нации беспрепятственно от кого-либо осуществлять свой суверенитет в полном объёме.
   Отдавая дань уважения юридической казуистике, можно уверенно утверждать, что суверенитет и первоначальное учредительное право соотносятся друг с другом как материальное и процессуальное естественное право народа. В соответствии с этой концепцией государственный суверенитет предстает перед нами как внешнее, юридическое выражение народного суверенитета. Но форма при этом не вправе затемнять, а тем более подменять суть. В отличие от власти народа, власть государства признаётся властью учрежденной, которая не может присваивать себе права первоначального учредителя без особых на то поручений со стороны последнего. Держава не правомочна без прямого участия или разрешения народа утверждать и/или изменять основной закон и основанный на нём конституционный строй страны. Впервые это ставшее впоследствии непреложным в истории конституционализма правило сформулировал всё тот же аббат Сьейес, утверждавший: "Конституция является плодом работы не учреждённой, а учредительной власти. Ни одна делегированная власть не вправе в чем-либо изменить условия делегирования".
  Иными словами, государственные органы, созданные и действующие на основании конституции, не могут сами себя изменять или перераспределять полномочия между собой, а тем более наделять себя или друг друга дополнительными полномочиями, а также привилегиями вопреки первоначальной воле учредителя. Следовательно, ветви власти в государстве (законодательная, исполнительная и судебная) абсолютно все свои полномочия обречены, в конечном счёте, приобретать, осуществлять и прекращать в соответствии с волей и национальными интересами суверенного народа. Конституции некоторых европейских держав содержат прямое указание на этот постулат. Так, например, статья 33 Конституции Бельгии гласит: "Все власти исходят от Нации"; статья 20, абз. 2 Основного закона ФРГ провозглашает: "Вся государственная власть исходит от народа"; а статья 1, абз. 3 Конституции Греции устанавливает: "Вся власть исходит от народа, существует для народа и нации и осуществляется путем, определяемым Конституцией".
   При решении такого непростого вопроса, как разработка проекта соответствующей конституции, народ может создавать с этой целью какой-либо общенациональный орган специальной компетенции, распускаемый сразу же после завершения своей законотворческой миссии. Во Франции, например, в качестве такового выступило Учредительное Собрание 1791 г., в США - Филадельфийский Конвент 1787 г. Безусловно, народ вправе делегировать свои отдельные учредительные полномочия и парламенту, который в этом случае приобретает статус производной учредительной власти. Но в любом случае последнее слово всегда остается за народом. На это обстоятельство обратил внимание в своём предисловии к Конституции США председатель Верховного суда США Уоррен Бергер: "Конституция - это не дар правителей народу, находящемуся под их властью, - как Великая хартия вольностей, дарованная королем Иоанном Безземельным в Раннимеде в 1215 году, - а передача народом власти правительству, которое он создал". Под правительством здесь подразумевается вся система органов государственной власти США.
   Итак, согласно канонам конституционного права, первоначальная учредительная власть по отношению к государству и конституции принадлежит исключительно суверенному народу. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что в полном соответствии с принципом народного суверенитета 1 декабря 1991 г. был проведён референдум для одобрения всенародным голосованием Акта провозглашения независимости Украины. Именно это обстоятельство стало формальным основанием для признания этой даты днём рождения суверенного государства. Именно с этого дня Украина как держава приобрела легитимность, подтверждением чего может служить международное признание, пришедшее в основном уже после оглашения итогов референдума. Как вспоминал первый Президент Украины, "1 декабря за независимость проголосовал народ, который является единственным источником власти и воля которого является священной... До 1 декабря формально независимую Украину не признала ни одна держава мира. На протяжении декабря Украину признали более сорока стран".
   При этом необходимо признать, что выход субъекта федерации - УССР -из состава федеративного государства - СССР - был осуществлён с грубейшим нарушением советского конституционного права, анализ которого довольно подробно был представлен в моей статье "Первое декабря 1991 года: конституционный договор или политический обман?", полная версия которой была опубликована на интернет-портале "Украинский выбор", а сокращенная - в газете "2000" ("2000". - No 48, 29.11.2017 г.).
   Вместе с тем, можно смело утверждать: с формально-юридической точки зрения население Украины выступило учредителем государства. При этом мы не затрагиваем вопрос, каким в действительности получилось сие государство, обращая лишь внимание на то обстоятельство, что в любом случае оно - зеркало уровня культуры своего учредителя. На последнее в пылу политической полемики обращают внимание многие украинские политики. Согласно их позиции, подобного рода референдумы не столько сознательное волеизъявление населения страны, сколько результат политических технологий и манипуляций с людьми, идущими к избирательным урнам. Так, один из народных депутатов Украины заметил, что "... народ может проголосовать за любую форму Конституции". В частности, он обратил внимание на то, что 17 марта 1991 г. всему советскому народу на референдуме был предложен вопрос о целесообразности существования Советского Союза, и абсолютное большинство населения УССР поддержало идею существования федеративного государства. А ровно через девять месяцев на общереспубликанский референдум был вынесен, по сути, прямо противоположный вопрос: "Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?", что де-факто, в итоге, означало выход из состава СССР. И 90% граждан УССР ответило положительно на сей вопрос в качестве проявления своей суверенной воли. "Это свидетельствует, - заключает украинский парламентарий, - о том, что любая власть может применить технологии, чтобы получить необходимый ей результат референдума" ("Украинская правда", 3.07. 2007 г.). Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, лишь заметим, что скептическое отношение относительно осмысленного участия жителей УССР в деле утверждения упомянутого Акта разделяется многими отечественными правоведами.
   Помимо своей воли автор приведенного пассажа продемонстрировал традиционную для многих наших современников подмену понятий. Вместо объективного анализа конституционной роли референдумов в деле реализации учредительного права народа нам предлагается оценить соответствующий уровень правовой культуры населения той или иной страны. Но разве отсутствие должного уровня правовой культуры у народа должно стать основанием для отказа ему в реализации его естественного права? Разве сомнение в добросовестности партии власти той или иной державы должно стать препятствием для развития правовой культуры её граждан путём участия в соответствующих референдумах? Разве неустойчивое, колеблющееся, очень подвижное, противоречивое эмоциональное состояние людей в процессе выражения своей свободной воли на выборах и референдуме не основание для политической борьбы, конкуренции между политиками за обогащение этого состояния правовой культурой в форме философии достоинства, свободы и прав человека?
   Однако, вопреки этим доводам, всем нам постоянно навязывается мысль, что референдум - негодный способ для решения гражданами основополагающих вопросов своего государственного бытия, что таковое - непременный удел лишь представителей той партии власти, которые после завершения успешной для них приватизации бывшей "общенародной" собственности обрели одновременно и скрытую форму собственности на бывшее "общенародное" государство. И надо признать, что в подобном подходе есть своя логика: в порыве эмоций люди вполне могут упразднить право собственности как на первое, так и на второе, а также поставить вне закона субъектов этой, принадлежащей им ещё в столь недавнем прошлом, собственности. Тем не менее, эти вполне понятные мотивы не должны отменять принципы конституционного права, точно так же как угроза естественной физической смерти от старости не должна отменять законов природы. Поэтому учреждение современных правовых государств - исключительная прерогатива народов.
   Равным образом дело должно обстоять и с принятием, а также изменением конституции державы. В подобном случае народ либо оставляет такое право за собой, либо делегирует его парламенту, либо для реализации такого созывает учредительное собрание. Известно, что право принятия Основного закона страны население Украины парламенту не делегировало. Конституция, принятая парламентским путём, была лишена всенародного одобрения на референдуме, что, на наш взгляд, заведомо снизило уровень её легитимности. На это обстоятельство всё чаще стали обращать внимание отечественные политики. Так, лидер одной из партий власти Ю.В. Тимошенко в статье "Новая Конституция Украины: от паритета силы к приоритету прав" вынуждена была заметить, что "Конституция, Основной Закон страны потому и является главным документом, что обладает высшей легитимностью, освященной всенародным одобрением. Обладает ли такой легитимностью Конституция Украины? Нет, не обладает" ("Зеркало недели". - No 25, 30.06.2007 г.). Это очевидное обстоятельство стало источником многих политических проблем, которые впоследствии обрушились на Украину, что, впрочем, мало интересовало тех, кто спешил войти в историю под именем "отцов-основателей". Думается, что они и "попали в историю", но только как лица, узурпировавшие власть народа, поскольку явно проигнорировали принцип, согласно которому в основе принятия и любых изменений конституции лежит принцип народного суверенитета.
   В дополнение ко всем конституционным бедам в Основной закон Украины уже изначально была встроена весьма опасная коллизия между положением об исключительном праве народа устанавливать и изменять конституционный строй и правилами внесения изменений в Конституцию исключительно парламентским путем. Иными словами, ещё на стадии появления Конституции на белый свет приключилась досадная "родовая травма", которая с неумолимостью законов природы стала провоцировать все последующие болезненные отклонения от нормы во взаимоотношениях высших институтов государственной власти. Действительно, приняв Конституцию Украины и закрепив за собой правила ее изменения (раздел XIII), парламент тем самым фактически присвоил себе монопольное право определять и изменять государственный строй страны. А ведь ещё статья 28 Конституции Франции 1793 г. предусматривала важнейшее правило в области осуществления народного суверенитета: "Народ всегда сохраняет за собой право пересмотра, преобразования и изменения своей конституции". Таким образом, благодаря ночному наваждению наших парламентариев Украинский народ был одним взмахом голосующей руки лишён своего суверенного права определять и изменять предпочтительный ему конституционный строй (часть третья статьи 5 Конституции).
   Дальнейший ход рассуждений предоставляет удобный случай напомнить читателю, что в настоящей работе понимается под государственным и конституционным строем.
  Государственный строй - это система принципов, институтов и субъектов государственного права, которые при своем реальном взаимодействии в конечном итоге призваны обеспечить на вполне очерченной территории державы повседневное бытие, историческое самосохранение, национальную самоидентификацию населения как единой государственно-организованной общности.
  Конституционный строй - это государственный строй, при котором народ, руководствуясь общепризнанными принципами международного права, созидает гражданское общество и подконтрольное ему правовое государство ради обеспечения своего самосохранения, дальнейшего развития и правовой защиты в качестве общности свободных и обладающих чувством собственного достоинства людей. Конституционный строй - это "юридический позвоночник", на котором формируется и удерживается вся политическая система правовых государств.
   Согласно исповедуемой здесь концепции государственный строй можно безошибочно отличить от конституционного по субъекту созидания оных. Если архитектором, созидателем и хранителем первого может быть один из высших органов государства (глава государства, правительство, парламент, а в отдельных случаях даже и церковь), то последнего - исключительно народ. Ныне мы имеем в Украине сформированный парламентом государственный строй, который изначально подменил собой строй конституционный, в качестве зодчего и созидателя которого, увы, так и не состоялся народ. Отсюда можно предположить, что одной из причин переживаемого ныне конституционного кризиса в стране является полное отстранение населения страны от процесса созидания адекватного ему конституционного строя.
   Нарушение учредительного права народа делает его политическим маргиналом в собственной стране, превращая в заложника тех или иных партий власти, которые, играя на этнических чувствах людей, используют их в качестве инструмента в политической борьбе друг с другом. Итог подобной политики - этнические амбиции вместо конституционно-правового мышления, популяризация прожекта этнической державы вместо общенационального проекта правового государства, ускоренная консолидация по этническому принципу вместо терпеливой работы по формированию общенациональной солидарности. Естественно, что в этой мутной воде не без успеха ловят рыбку авторы различных политических технологий, которые успешно обслуживают субъектов межпартийных свар, межэтнических склок и межгосударственных дрязг.
   Этнический "ящик Пандоры" стал основным резервуаром политических идей, концепций и программ для политических консультантов, журналистов и политических имиджмейкеров в Украине; легкий способ заработать деньги на выборах превратил этих неглупых людей в паразитов на политическом теле страны. Драматическим следствием подобного положения вещей стало то, что у власть предержащих вместо государственного сформировалось политтехнологическое мышление. А население страны по отношению к государственному строительству и конституционному зодчеству по-прежнему пребывает в состоянии правовой прострации и политической невесомости. Возникает порочный круг, о котором со злой иронией говорил ещё Наполеон: "Для того чтобы народ обрёл истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие - богами". Думается, однако, что сей порочный круг легко размыкается в том случае, когда народу предоставляется шанс обретать мудрость непосредственно в процессе свободного конституционного творчества своего будущего. А для этого необходимо неукоснительно следовать тем общепризнанным принципам и нормам международного права, которые легли в основу раздела I Основного закона страны.
   Конституция вовсе не бутафория, которую задействуют в гигантском театральном шоу под названием "А мы тоже умеем строить государство!". Законопослушные немцы, например, не решились дать название конституции акту, не одобренному всем народом, а назвали его Основной закон ФРГ 1949 г. и указали, что он "прекратит своё действие в день, когда вступит в силу Конституция, принятая свободным решением германского народа". К месту также заметить, что из всех республик бывшего СССР ещё только Молдавия "не постеснялась" принять свою конституцию парламентским путём и соответственно таким же путём - без учёта мнения народа - осуществила смену формы правления: с полупрезидентской на парламентскую. Изначально нарушив принцип суверенитета народа в части принятия конституции и установления соответствующего государственного строя, парламентарии обрекли свой народ на все дальнейшие манипуляции с его судьбой, безропотным наблюдателем которых он является уже много лет подряд. И пусть при этом несостоявшиеся "отцы-основатели" державы не удивляются, что представители суверена разбегаются по миру в поисках куска хлеба, безопасности и уверенности в завтрашнем дне. Ведь последнее - явный признак того, что это государство не стало для них отчим домом.
   Рассматривая вопросы учредительного права народа, нельзя обойти молчанием политическую реформу 2004 г. в Украине: её подлинной сутью стало законодательное оформление итогов приватизации общенародной собственности. Хозяева этой собственности рано или поздно должны были оформить свои права на самый эффективный механизм принуждения и перераспределения, каковым в Украине преимущественно и выступает государственный аппарат. Таким образом, административный контроль над общенародной собственностью получил конституционное оформление, а тем самым и логическое завершение в виде так называемой политической реформы. Процесс неправомерной трансформации государственного строя был осуществлён демонстративно на глазах у всего мира, а тем самым населению Украины преподали открытый урок по конституционному праву. С этого момента в стране уже никто не должен был сомневаться в том, кто в доме хозяин. Таким образом, лучшего доказательства фиктивности тех конституционных норм, которые провозгласили постулат, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Украине является народ, трудно было даже себе представить.
  Как уже упоминалось, формально основы конституционного строя Украины нашли закрепление в разделе I (статьи 1-20) Конституции. При этом форма правления, в соответствии с частью 1 статьи 5 Конституции, выступает как одна из важнейших составляющих конституционного строя. Эта аксиома нашла непосредственное и очевидное закрепление в ряде европейских конституций. Например, в статье 1 Конституции Греции прямо указано, что "Государственный строй Греции - парламентская республика", а в статье 110 той же Конституции содержится категорический запрет на внесение изменений в её положения, определяющие "форму государственного строя страны как парламентской республики". Исключительная прерогатива народа на изменение конституционного строя, безусловно должна распространяться и на отдельные его составляющие; в противном случае конституционный строй будет находиться под постоянной угрозой своего латентного изменения по частям любым ситуативно сложившимся парламентским большинством.
  Правовая ситуация, при которой большинство населения легко подменяется парламентским большинством, подчас никакого отношения к интересам этого населения не имеющего, представляет собой чрезвычайную опасность для устойчивости государства, его суверенитета. Она заключается в том, что парламентское большинство и управляющие им финансово-промышленные группировки так искренне и с таким вкусом вошли в роль хозяев страны, что без ожесточенной политической борьбы с ними сценарий перманентной "приватизации" государства вряд ли удастся изменить. А это - худший из всех возможных сценариев дальнейшего хода событий, ибо самая незавидная в нём роль отведена народу. Здесь к месту упомянуть различие между парламентарной легальностью и плебисцитарной легитимностью, на которое обращают внимание некоторые правоведы. Как писал немецкий правовед Карл Шмидт (1888-1985), "следует различать оба вида народного решения, из которых первый относится к системе парламентарного государства законодательства, тогда как при другом "народ" выступает как исключительно определяющая фигура демократически-плебисцитарной системы, и именно плебисцитарной легитимности, а не легальности государства законодательства. (...) Плебисцитарная легитимность является единственным видом обоснования государственности, который мог бы быть общепризнан".
  То, что немецкий правовед именовал замысловатым понятием "плебисцитарная легитимность", по сути, и является учредительной властью народа, которая должна иметь несомненный приоритет при всякой конкуренции с властью парламента. Однако для того, чтобы власть народа могла реализовать себя в чистом виде, он должен обладать некой сущностной однородностью: нравственной, психологической и политической. При отсутствии таковой о власти народа говорить будет сложно по определению, поскольку последний будет вечным заложником очень хрупкого и неустойчивого баланса сил на политическом Олимпе страны. Борьба за учредительную власть народа в Украине предполагает одновременно борьбу и за его духовное единство. Единство народа - основа независимости, демократии и легитимности государства. Как справедливо отмечал первый Президент Украины, "демократия эффективно реализуется там, где народ выступает как единая патриотичная сила, где существует сплочённая нация. У нас этого и сейчас нет". Это - правда. Правда потому, что не может стать сплоченной нацией население, разные части которого испытывают по отношению друг к другу откровенную неприязнь, пренебрежительное и презрительное отношение по этническим, религиозным и языковым мотивам. Но правда и в том, что единственным инструментом, позволяющим в конечном счёте преодолеть подобное состояние умов и нравов и выступить в качестве единого консолидированного народа, является референдум по основополагающим вопросам государственно-правового бытия. Референдум является единственным правовым инструментом консолидированного участия граждан страны в создании и самоуправлении своим государством.
   Согласно положениям Конституции Украины о политическом и идеологическом многообразии общественной жизни в державе, волеизъявление народа предполагает его предварительное и всестороннее информирование о всевозможных вариантах предстоящего выбора. При этом подразумевается наличие и свободное обсуждение в СМИ различных точек зрения по сему вопросу, включая широчайшую публичную дискуссию по всем аспектам конституционной реформы. В ней должны принять участие, прежде всего, правоведы-конституционалисты, государственные деятели, судьи, адвокаты, политологи, историки и публицисты, а также как можно более широкая общественность всей страны. Как проповедовал Сунь Ятсен, "правительство должно обучить народ, способствуя приобретению им политических знаний, необходимых для осуществления избирательного права, права смещения должностных лиц, права законодательной инициативы и права референдума".
  Таким образом, референдум носит правовой характер только в том случае, когда в нём принимают участие информированные, хорошо осведомленные и знающие, чего они хотят, люди. Люди, которым в статусе полноценных граждан предстоит решать основополагающие вопросы своего государственного бытия. К категории последних, несомненно, относятся вопросы достоинства, политической свободы и прав человека. Поэтому при выборе формы государства, избирательной системы, порядка формирования всех ветвей государственной власти предпочтение, безусловно, должно отдаваться тем, которые в наибольшей степени способны обеспечить права и свободу, безопасность и развитие, счастье и благополучие как можно более широкого круга наших соотечественников. Как писал в своё время Томас Джефферсон, "забота о человеческой жизни и счастье, а не об их разрушении - это первая и единственно законная задача хорошего правительства". Выполнению этой задачи в правовом поле служит, прежде всего, обеспечение правительством права народа на выбор предпочтительного для него конституционного строя. Если на такую политику не сподобится государство, то рано или поздно народу придется сказать своё слово, а вот будет ли оно при этом носить цивилизованную форму, никто уже поручиться не сможет.
  Поэтому лишь своевременное и неустанное правовое просвещение населения, формирование у него полноценного конституционного мышления способно обеспечить этому выбору цивилизованный характер. Пример, достойный подражания, - уже упоминавшиеся выше "Федералистские письма". Может быть, и повторюсь, но ещё раз замечу, что в формирование правового менталитета народа надо без устали вкладывать душу, силы, время и деньги. А посему, если подходить к вопросам государственного строительства с высоты исторической системы координат, а не сиюминутных партийно-этнических страстей, то следует признать, что выбор одной из форм республиканского правления - президентской, парламентской или полупрезидентской (смешанной), одного из видов государственного устройства - унитарного или федеративного, количества и вида государственных языков, одного из видов существующих избирательных систем, а также иных составляющих конституционного строя - исключительная прерогатива суверенного народа и исключительно путём референдума.
  Думается, что ни одно поколение не вправе предопределять дальнейшую судьбу своих потомков. Поэтому представляется, что общенациональный референдум должен проводиться в стране каждые десять лет и на него преимущественно должны выноситься следующие или подобного рода вопросы:
   1. Подлежит ли изменению действующая Конституция Украины?
   2. Кто должен принимать, а также изменять Конституцию Украины:
  a) народ;
  b) парламент;
  c) учредительное собрание, избранное народом?
   3. Что предпочтительнее для вас:
  a) унитарное государство;
  b) федеративное государство?
   4. Какая форма правления предпочтительнее для вас:
  a) президентская;
  b) полупрезидентская (смешанная);
  c) парламентская?
   5. Какая избирательная система предпочтительнее для вас:
  a) мажоритарная;
  b) пропорциональная;
  c) смешанная?
   6. Что предпочтительнее для вас:
  a) один государственный язык - украинский;
  b) два - украинский и русский;
  c) все языки коренных народов Украины?
   7. Что предпочтительнее для вас:
  a) единое гражданство;
  b) двойное гражданство?
   8. Что предпочтительнее для вас:
  a) регулярные выборы гражданами местных судей сроком на пять лет с правом их отзыва;
  b) назначение судей государством?
   9. Что предпочтительнее для вас:
  a) предоставление каждому права на суд присяжных по всем категориям дел (уголовным, гражданским, хозяйственным, административным);
  b) только по тому кругу дел, который определит законодатель?
   10. Что предпочтительнее для вас:
  a) регулярные выборы гражданами сроком на пять лет прокуроров и начальников милиции в городах и районах областей с правом их отзыва;
  b) назначение их на должность государством?
   11. Что предпочтительнее для вас:
  a) выборы гражданами глав местных государственных администраций (губернаторов) с правом их отзыва;
  b) назначение их на должность государством?
   12. Что, с вашей точки зрения, предпочтительнее для Украины:
  a) вступление в состав федеративного государственного образования - Европейский Союз;
  b) создание федеративного государственного образования совместно с Россией и Республикой Беларусь;
  c) статус постоянного нейтралитета (подобного швейцарскому) в качестве суверенного государства?
   Ныне же приходится констатировать, что парламент, который, например, в 2004 г. произвольно провёл в стране изменение формы правления и избирательной системы, взял на себя не только юридическую ответственность за порочный способ изменения государственного строя, но также и политическую - за узурпацию власти, взвалив при этом на себя тяжкое бремя исторической ответственности за очевидное торможение развития нации. При этом смысл сказанного не меняет возможное последующее вынесение на утверждение граждан какого-либо законопроекта о внесении изменений в конституцию, поскольку и в этом случае людям заведомо отводится место второстепенного статиста на политической арене, на которой акторами первой величины уже давно стали генералы отечественной экономики и капитаны отечественной политики. Как тут ни вспомнить пророческие слова немецкого писателя чешского происхождения Габриэля Лауба (1928-1998) о том, что всякая власть действительно исходит от народа, но при этом уже никогда к нему не возвращается.
   Подобный процесс отчуждения населения от государственной власти будет происходить до тех пор, пока граждане страны будут лишены реальной возможности контролировать парламент и исполнительную ветвь власти (в том числе и её президентское ответвление) посредством сформированных ими органов правосудия. Если пребывание на должности государственного или муниципального служащего не будет находиться под неусыпным контролем граждан, государство никогда не будет соблюдать права последних. Вся полнота власти в этом случае может сконцентрироваться в руках немногих. В подобном случае всё население страны может оказаться заложником недопустимой в современном государстве ситуации, которую в весьма ироничной форме обыграл в XVIII веке уже упоминавшийся выше немецкий сатирик Георг Лихтенберг: "Два всадника, сидя на одном коне, дерутся друг с другом - прекрасная аллегория государственного устройства!". Во избежание подобной весьма плачевной перспективы граждане страны должны постоянно осуществлять полноценный демократический контроль за всеми ветвями власти.
   Контроль, позволяющий оставаться в рамках правового государства, возможен только в судебной форме. Тотальный судебный контроль за соблюдением конституционных прав человека всеми органами и должностными лицами государственной и муниципальной власти - путь к сохранению гражданского мира и спокойствия в державе. При этом ни один орган власти не вправе будет, прикрываясь буквой закона, посягать на суть, дух конституции, который заключается в обеспечении достоинства человека. Только подобная деятельность судов отвечает требованиям национальных интересов народа и его безопасности. На роль правосудия в деле обеспечения учредительной власти народа обращали внимание отцы-основатели США. В частности, один из них, - Александр Гамильтон, писал: "Особенно важной для ограничительной Конституции является полная независимость судов. Под ограничительной Конституцией я имею в виду такую, которая содержит определенные предостережения для законодательной власти... Такие ограничения на практике могут осуществляться не иначе, как с помощью судов, чьей обязанностью должно быть - признавать недействительными все акты, которые противоречат общему духу Конституции. Без этого все предостережения относительно определённых прав или привилегий будут сведены на нет". К слову, читая произведения отцов-основателей США, не устаешь поражаться их государственной мудрости и способности предвидеть ход событий на столетия вперед. Особенную актуальность при этом их взгляды имеют на выдающуюся роль судебной ветви власти в обеспечении национальной безопасности народа.
   В наших же условиях осуществление подобного правосудия возможно лишь при том непременном условии, что все местные суды (суды первой инстанции) будут получать свои полномочия непосредственно из рук народа. Только ответственные перед избирателями судьи имеют шанс обеспечить трансформацию сложившегося в нашей стране государственно-подобного образования в полноценное демократическое, правовое и социальное государство. Поэтому первым и непременным шагом на этом пути является изменение законодательства о судоустройстве в Украине. Но решение этого, как и ряда иных вопросов, входит в круг исключительной прерогативы народа. Порядок формирования судебной ветви власти - один из элементов конституционного строя. Порядок формирования судов, который, по мнению граждан страны, способен наиболее оптимально обеспечить защиту его конституционных прав, входит в круг национальных интересов и национальной безопасности народа.
  
  5.3.3. ПРАВОСУДИЕ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  Как-то один мой приятель, который сделал себе весьма солидное состояние исключительно на посредничестве между высокопоставленными судебными и прокурорскими чиновниками, с одной стороны, и попавшими в затруднительное положение людьми, с другой, поведал мне весьма колоритный случай из своей богатой "адвокатской" практики. По его словам, он в привычном для себя режиме заказал у своего постоянного партнера по высокому судебному присутствию необходимое его клиентам решение суда, однако, в силу перегруженности подобными делами перепутал необходимый исход тяжбы. Обнаружил "брак" он лишь тогда, когда пришёл за "товаром" и, ознакомившись с текстом вынесенного вердикта, сверил его с содержанием заказа, зафиксированным в его записной книжке. В своей "ошибке" он тут же признался своему партнеру - высокопоставленному судебному чиновнику. Последний, не долго думая, немедля пригласил в кабинет соответствующего судью и в присутствии моего знакомого на повышенных тонах отчитал подчиненного за то, что тот, мол, всё перепутал. Затем потребовал незамедлительно переписать соответствующий судебный вердикт. При этом мой знакомый заметил: "Но я-то знаю, что в действительности всё перепутал именно я, а не судья". Решение, разумеется, было переписано в нужной редакции. Эту историю мой знакомый, отдавая себе полный отчёт в цинизме происшедшего, тягостно вздохнув, заключил следующей фразой: "И так было не единожды!".
   Признаюсь: крайне неловко было использовать в качестве сюжета для широкой публики эпизод, ставший известным автору в контексте частного откровенного разговора. Но одна лишь мысль о том, что любой из нас может в любой момент пасть жертвой подобной сделки, заставила меня преодолеть чувство ложной деликатности. Подобный шаг тем более является допустимым, что ещё в самом начале работы я оговорился: в данной книге интерес представляют не отдельные персоналии и лица, а тенденции, стереотипы и закономерности нашего повседневного бытия. Хотя рассказанное не было для меня очевидным, но отнюдь не показалось невероятным. Одной из причин такого восприятия действительности стала обильно поступающая от многих коллег информация о крайней бессердечности и равнодушии к судьбам попавших в беду людей некоторых служителей отечественной Фемиды. А историю эту я привёл лишь для того, чтобы воссоздать атмосферу соответствующего времени, которое отнюдь не закончилось, а лишь приобрело свою логическую завершенность в том противоестественном феномене, который ныне получил гордое название - "правосудие" независимой Украины. Уточним: независимой от достоинства, свободы и прав человека. О последнем, например, свидетельствует статья с весьма красноречивым названием "Украинские суды наиболее коррумпированные" ("Экономическая правда", 9.12.2010 г.). Коррумпированные суды Украины, по определению, неспособны оперировать понятиями достоинства, свободы и прав человека, они способны этими терминами лишь манипулировать в своих разношерстных и маловразумительных текстах.
   Согласно старинному преданию, совершая однажды молитву, Бог сказал: "Да состоит моя воля в том, чтобы правосудие моё отправлялось под влиянием моего милосердия". К великому сожалению, мы живём в стране, в которой "правосудие" отправляется преимущественно под влиянием финансового состояния участников судебного процесса. И никаких других мотивов в деяниях отечественного "правосудия" в ближайшей перспективе, на взгляд многих моих коллег, не предвидится. Посему вполне можно согласиться с автором статьи "Нечеловеческое, слишком нечеловеческое", который в сердцах заявил, что "не один судья Украины сегодня не заслуживает обращения "ваша честь". Честь надо еще заслужить" ("Украинская правда", 24.02.2011 г.). Однако, при альтернативе честь или деньги украинские судьи однозначно вынесли свой вердикт в пользу последних. Видимо, не сильно ошибусь, если предположу, что по своему материальному достатку некоторые судьи Украины способны заткнуть за пояс всех своих европейских коллег вместе взятых. Готов пойти дальше и высказать вполне крамольную мысль, что именно эти украинские судьи самые рьяные ревнители "незалежности" Украины, ибо в материальном плане она им дала несравненно больше, чем любое иное положение вещей. Именно поэтому, как это не парадоксально звучит, эти судьи вкупе со своими партнерами из силовых ведомств страны составляют подлинные дух и плоть украинского квазигосударства. Сие есть подлинная трагедия для всех обездоленных граждан Украины, поелику на практике сулит им заведомо неправедный вердикт, освобождение от конституционных прав и лишение права на свободу, то есть упразднение всех тех ценностей, для защиты которых, как правило, и создается суверенное государство.
   Огромное значение в сопротивлении наступлению совокупного чиновника на права человека играют институты гражданского общества, в первую очередь, СМИ. В частности, преимущественно благодаря последним удалось почерпнуть информацию о крайне удручающем положении вещей в системе силовых ведомств России. Так, в одной из своих статей из мест лишения свободы М.Б. Ходорковский писал, что "наши "внешние" представления о милиции, прокуратуре, суде, ФСИН как о неких самостоятельных структурах абсолютно ошибочны. Пока ты не оказался в лапах Системы, ты почти ничего не знаешь о ней. Система - по сути, единое предприятие, чей бизнес - узаконенное насилие... Судебно-полицейский конвейер ежегодно пожирает достоинство и судьбы сотен тысяч наших сограждан... С уверенностью можно сказать, что силовой конвейер, подменивший правосудие, - это могильщик современной российской государственности". Одна из причин жизнеспособности подобного положения вещей или того, что в российской исторической литературе получило наименование "Русской Системы", а в настоящей книге - "Украинской Системы", коренится в органической несовместимости Права и царской, большевистской, а также постсоветской государственности. Подобная государственность и конституционные права человека кардинально разминулись в истории человечества. Об этом очень выразительно упомянул по случаю очередного акта судебной драмы над автором вышеупомянутого мнения российский правозащитник А.П. Подрабинек. В частности, он отметил, что на 2010 г.: "По крайней мере, в России и по политическим делам, к коим, несомненно, относится и этот процесс, приговор - это лишь концовка спектакля по пьесе, содержание которой заранее знают только сам драматург и управляемые им марионетки в судейских мантиях. Приговор также мало имеет отношение ко всему судебному процессу, как материалы дела - к реальной жизни. Ведь важно не то, что было на самом деле, а то, что об этом написано в материалах обвинения. Бумажный вымысел становится сильнее действительности и в столкновениях вымысла и правды гибнет свобода и коверкается человеческая жизнь... Фарс стал стилем жизни казенной России. Если бы история умела говорить, она бы, наверное, рассказала на примере здания Хамовнического суда, какой путь от достоинства и просвещения до жалкого судебного фарса прошла Россия за последние сто лет".
   Вместе с тем, ключ к конституционным правам человека в любой державе находится в руках национального правосудия. Как заметила член Верховного суда США Рут Гинзбург (1933-2020), "многие юристы в Соединенных Штатах считают конституционное право суда на пересмотр дел в сфере прав человека национальным достижением и предметом гордости. Я с этим согласна". Когда судебная защита прав человека становится национальным достижением и предметом гордости правоведов, можно с уверенностью утверждать, что в такой стране есть народ, государство и конституция в подлинном, правовом смысле этих понятий. В равной степени справедливым будет и обратное утверждение: если суды не способны защитить права человека, то население соответствующей страны не имеет ни конституции, ни правосудия, ни державы с точки зрения западной традиции права. Такая обстановка абсолютного бесправия повсеместно и беспросветно царила в СССР. К каким чудовищным последствиям привело подобное "правосудие", мы частично уже говорили во 2 разделе настоящей работы.
   Здесь же полагаю уместным в качестве иллюстрации духа эпохи привести один весьма красноречивый эпизод о том, как с подачи неутомимых тружеников из КГБ СССР народный суд Дзержинского района города Ленинграда - "колыбели и твердыни пролетарской революции" - осудил за тунеядство будущего Нобелевского лауреата, 23-х летнего поэта И.А. Бродского. Иными словами, бравые блюстители социалистической законности в качестве основания привлечения молодого поэта к административной ответственности не нашли ничего лучшего, чем Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 г. "Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни". Организаторы судилища при этом изрядно потрудились над подготовкой общественного мнения. По всем правилам военного искусства судебной атаке в качестве артиллерийской подготовки предшествовала статья в газете "Вечерний Ленинград" за 29 ноября 1963 г. под весьма знаменательным названием "Окололитературный трутень". Затем 17 декабря 1963 г. в полном соответствии с законами социалистического реализма правление Ленинградского отделения Союза советских писателей постановило "имея в виду антисоветские высказывания Бродского и некоторых его единомышленников просить прокурора возбудить против Бродского и его "друзей" уголовное дело". 13 февраля 1964 г. поэт был арестован и помещён в одиночную камеру Дзержинского райотдела милиции. Трагикомический процесс под председательством народного судьи Е.А. Савельевой начался 18 февраля 1964 г. Опуская многие детали, упомяну лишь несколько фрагментов из этого ставшего знаменитым на весь мир акта советского "правосудия". Попутно же отметим, что стенографическую фиксацию этой пародии на суд смогла осуществить для современников и оставить для потомков педагог, писательница и журналистка Фрида Абрамовна Вигдорова (1915-1965), имя которой приобрело широкую известность в конце пятидесятых - начале шестидесятых годов. Своими статьями в периодической печати - в "Известиях", "Комсомольской правде" и "Литературной газете" - ей не раз удавалось привлечь внимание к судьбам униженных и оскорбленных. Она скончалась от рака 7 августа 1965 г. за месяц до освобождения поэта. Отдадим должное светлой памяти этой мужественной женщины. Запись, сделанная в ходе этого судебного процесса, была названа её автором "Белая книга". Считается, что именно с этого документа начинается история правозащитного движения в СССР.
  Вот фрагменты из этой записи:
  "Судья: Чем вы занимаетесь?
  Бродский: Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю...
  Судья: Никаких "я полагаю". Стойте как следует! Не прислоняйтесь к стенам! Смотрите на суд! Отвечайте суду как следует! (Ф. Вигдоровой) сейчас же прекратите записывать! А то выведу из зала. (Бродскому): У вас есть постоянная работа?
  Бродский: Я думал, что это постоянная работа.
  Судья: Отвечайте точно!
  Бродский: Я работал. Я писал стихи. Я думал, что они будут напечатаны. Я полагаю...
  Судья: Нас не интересует "я полагаю"... А вообще какая ваша специальность?
  Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
  Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
  Бродский: Никто. (Без вызова.) А кто причислил меня к роду человеческому?
  Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят... где учат...
  Бродский: Я не думал, что это дается образованием.
  Судья: А чем же?
  Бродский: Я думаю это... (растерянно) от Бога...
  Судья: А что вы делали полезного для родины?
  Бродский: Я писал стихи. Это моя работа. Я убеждён... я верю, что то, что я написал, сослужит людям службу и не только сейчас, но и будущим поколениям.
  Судья: Значит, вы думаете, что ваши так называемые стихи приносят людям пользу?
  Бродский: А почему вы говорите про стихи "так называемые"?
  Судья: Мы называем ваши стихи "так называемые" потому, что иного понятия о них у нас нет".
  Впоследствии адвокат поэта Зоя Николаевна Топорова (1909-1997) вспоминала, что "Бродский замечательно сказал своё последнее слово. Там было: "Я не только не тунеядец, а поэт, который прославит свою родину". В этот момент судья, заседатели - почти все - загоготали". Не побоюсь высказать предположение, что уже в этой мизансцене как в капле воды нашли своё отражение подлинные нравы советской общественности, и, собственно говоря, причины неминуемого распада советской державы. Ведь глубокое укоренение жлобства в нравах населения державы - верная предтеча её будущей гибели.
   Приговор доблестного советского суда, вынесенный 13 марта 1964 г. в отношении И.А. Бродского, помимо всего прочего, гласил: "выселить из города Ленинграда в специально отведенную местность на срок 5 (пять лет) с обязательным привлечением к труду по месту поселения". Поэт фактически был осуждён за то, что был талантлив, неординарен и сочинял стихи. Не исключено, что его вину перед советским народом усугубляло то, что он был еврей. Последнее, однако, оказалось легко поправимым: 12 мая 1972 г., вызвав И.А. Бродского в ОВИР, от него в ультимативной форме потребовали эмиграции в Израиль. 24 мая 1972 г. в скоропалительном порядке была оформлена и соответствующая выездная виза. А 4 июня 1972 г. выдающийся поэт ХХ века поэт навсегда покинул "самую читающую" страну в мире, отправившись навстречу своей Нобелевской премии в области литературы (1987 г.) и профессорской кафедре в лучших университетах мира. А ведь, помимо приведённого, как уже упоминалось, историческая память хранит надругательство тоталитарного режима и над другими лауреатами Нобелевской премии: А.И. Солженицыным, Б.Л. Пастернаком, А.Д. Сахаровым. Вот такие были советские времена и нравы, в недрах которых, собственно говоря, и сформировались нынешние времена и не менее подлые нравы.
   На устойчивую преемственность традиции неправедного суда, которая остается неизменной доминантой невзирая смену эпох в жизни Российской (большевистской) империи обратил внимание в своей публикации ""Викиликс" по-русски" российский публицист Андрей Владимирович Колесников. Его размышления столь созвучны данной теме, что я решился на пространную выдержку из оной статьи. "Так "великой реформы" по образцу 1864 года ну никак не получится. Оказывается, недостаточно выстроить шикарные здания судов и начать называть судей "ваша честь", чтобы все сказочным образом изменилось...
  Конечно, дело в людях. Но и в наследовании советским традициям отправления правосудия. Судья Боровкова, вставшая в один ряд с гоголевскими персонажами благодаря специфическому стилю определения судьбы Бориса Немцова, - просто клон судьи Савельевой, вошедшей в историю благодаря тому, что она судила Иосифа Бродского. Примеры честного поведения, обнаруживающего при этом хорошее юридическое образование и высокий уровень общей культуры, столь же редки в среде правоохранителей и судей, как и в советское время... И проблема не только в том, что эти люди по-разному трактуют право и смысл профессии. Это проблема слишком глубокая - она социокультурная... Есть такое понятие - path dependence, зависимость от предшествующего развития. Оно целиком и полностью применимо к российской судебной системе, которая унаследовала "родимые пятна" не только советской судебной системы: к грубости и бескультурью тогдашних судей добавилось корыстолюбие, из-за чего адвокаты теперь превращаются из защитников в инкассаторов. Нынешняя система - наследница по прямой русского суда. В том виде, в каком он существовал до великой реформы 1864 года. Суд неправый и пронизанный мздоимством, описанный Алексеем Хомяковым: "В судах черна неправдой черной/ И игом рабства клеймена/ Безбожной лести, лжи тлетворной/ И лени мертвой и позорной/ И всякой мерзости полна!"" (Газета.Ru,15.02.2011г.).
   Регулированию отношений между государством и гражданами, как правило, отводится центральное место в конституции любой страны; соответственно и уровень жизнеспособности конституции определяется степенью защищённости этих прав. Этим обстоятельством предопределяется и основная задача национального правосудия: давать такое толкование содержанию основного закона страны, которое обеспечит любому индивиду возможность чувствовать себя полноценным человеком, гражданином, вне зависимости от его имущественного положения, этнического происхождения, языка общения, партийной принадлежности и так далее. Видный американский правовед, которого благодарные сограждане почтительно именовали "великим главным судьей", председатель Верховного суда США Джон Маршалл (1755-1835) оценивал судебное толкование конституции не иначе, как "высшее право страны". Однако таковым основной закон державы становится лишь при том непременном условии, что он неизменно толкуется в пользу достоинства, свободы и прав человека. Иное толкование основополагающих норм национального законодательства является откровенным упразднением Права, предтечей узурпации публичной власти, причиной физической, духовной и интеллектуальной деградации населения соответствующей страны.
   Не только теория конституционного права, но и простой здравый смысл предполагает в качестве одного из непременных условий осуществления справедливого правосудия его надёжное ограждение от какого-либо неправедного влияния. Известно, что когда в кабинет Наполеона входили впервые назначенные им судьи, он обращался к ним со следующим призывом: "Никогда не рассматривайте, к какой партии принадлежал человек, который ищет у вас правосудие". В нынешних условиях главе государства, наверняка, пришлось бы продлить подобное напутствие следующей фразой: "И никогда не спрашивайте: принёс ли человек, который ищет у вас правосудие, деньги". На практике, к сожалению, ни одно из подобных предупреждений не срабатывает, особенно когда к судьям обращаются с неподобающей просьбой те, в лице которых нерасторжимо сочетается дорогое место в партии власти с властью дорогой их сердцу партии денег. Анатомию оного блестяще описал М.Б. Ходорковский в открытом письме на имя Президента России, увидевшем свет 2.02.2011 г.: "Наша судебная система, прикрываясь заклинаниями о независимости и недопустимости "давления", плюет на любой "невыгодный" закон. Но даже если вас и не арестуют, плата за "крышу" в отсутствие судебной защиты, несомненно, еще вырастет. А о человеческом достоинстве лучше и не вспоминать. Подотчётность только начальству при неподчинении закону - признак и привилегия орудия внеправовой репрессии. Право не исполнять закон покупается политической и чиновничьей покорностью". Такова порочная практика торжества неправедности, практически, на всем постсоветском пространстве.
  А как в теории.
  В теории справедливое правосудие обеспечивается неукоснительным соблюдением в процессе его осуществления двух важнейших принципов - независимости и беспристрастности судов.
   При этом принцип независимости подразумевает соблюдение двух условий: во-первых, быть независимыми от влияния других ветвей власти, а во-вторых, - от заинтересованных в исходе дела сторон.
   В свою очередь, принцип беспристрастности также означает приверженность судов двум постулатам: во-первых, быть субъективно свободными от предвзятости или какой-либо заинтересованности в исходе дела, а во-вторых, быть объективными, то есть не вызывать сомнений в своей справедливости и бескорыстии.
   Без соблюдения этих принципов говорить о защите прав человека не приходится. Этому вопросу, как известно, уделяется огромное значение в западной традиции права. Так, по мнению американского правоведа украинского происхождения, судьи Федерального претензионного суда США Богдана Футея, есть два измерения независимости судей.
   Во-первых, как делится своим опытом уважаемый правовед, они должны быть беспристрастными посредниками, то есть независимыми и нейтральными в отношении сторон в рассматриваемом деле. Судьи должны решать вопросы, выносимые на их рассмотрение, непредвзято, на основании фактов и норм закона, без каких-либо вмешательств, постороннего влияния, давления, стимулов или угроз, как прямых, так и косвенных, со стороны какой-либо стороны или органа. Моральная преданность судей этой форме судейской независимости исключает фаворитизм и коррумпированность судебной системы государства. Если судьи не смогут выполнять эту обязанность, общественность утратит веру в фундаментальное равенство перед законом всех без исключения граждан, а это приведет к цинизму и нестабильности.
   Во-вторых, продолжает американский правовед, судебная власть (а следовательно, и каждый судья) должна быть равноправной с другими ветвями власти и не зависеть от них. Судьи независимы в этом контексте, если они не чувствуют себя обязанными перед другими ветвями власти или политическими партиями. Однако, утверждает американский судья, ныне законодательная и исполнительная ветви власти в Украине пытаются грубо давить на судейский корпус. Как рыночная экономика, заключает американский судья, не может существовать без права частной собственности, так и государственный строй, который основан на принципе верховенства права, не может существовать без судебной независимости. Без независимого суда демократия в Украине обречена.
   Представляется, что наиболее вопиющим подтверждением слов американского правоведа явилось издание Указов Президента Украины No 922/2008 от 13 октября 2008 г. и No 941/2008 от 16 октября 2008 г., которыми был ликвидирован Окружной административный суд города Киева. Указы о ликвидации последнего стали политической реакцией главы государства на принятие этим судом 10 октября 2008 г. постановления о приостановлении действия Указа Президента Украины "О досрочном прекращении полномочий Верховной Рады Украины VI созыва и назначении внеочередных выборов" No 911/2008 от 9 октября 2008 г.
   Таким образом, Президент Украины ликвидировал суд, возбудивший административное производство, по которому он - глава государства - был привлечен в качестве ответчика по делу. Ликвидация суда в подобном случае означает откровенную узурпацию власти, поскольку согласно статье 124 Конституции юрисдикция судов распространяется на все правоотношения в стране, в том числе и возникающие между высшими органами государственной власти. Тем самым, были осуществлены действия, непосредственно направленные на разрушение конституционного строя страны, краеугольным камнем которого является право судебной ветви власти подвергать незамедлительному контролю остальные ветви государственной власти с целью защиты прав человека и гражданина. Таким образом, Украина очередной раз расписалась в собственном бессилии обеспечить действие основополагающих конституционных принципов в своей внутренней политике.
   Действительно, неспособность государства на практике обеспечить соблюдение этих принципов означает его повышенную заинтересованность в любой момент применить административный ресурс для контроля и подавления в своих интересах деятельности любого человека и института гражданского общества. В этом отношении наибольшую угрозу независимости правосудия несет в себе неправомерная деятельность законодательной и исполнительной ветвей власти. Остановить сие наступление на права человека - задача судов, которые, с одной стороны, зависят от этих ветвей власти, а с другой, - всецело, от своих непомерных и без труда удовлетворяющихся материальных притязаний. В этом клубке противоречий и коренится вся трагедия абсолютной фиктивности конституционных прав человека в Украине. На позорное положение вещей в сфере украинского правосудия было обращено внимание в острой и откровенной статье "Скандальное "судоустройство": подлинные причины конфликта". В частности, весьма осведомленный о многих тёмных закоулках запутанных коридоров судебной власти Украины автор статьи - киевский адвокат - утверждает, что "фактически, судьи обогащаются на собственных подписях и печатях судов на решениях, которые за них пишут адвокаты наших дерибанщиков! Понятно, что политиканы признают такое положение вещей чрезвычайно несправедливым и стараются "хотя бы что-то с этим поделать". Такая безумная идея, как создать действительно нормальную, работающую судебную систему в интересах всего общества нашим политикам, разумеется, даже в голову не приходит. Всё, что они хотят, - это "перетянуть одеяло на себя" ("Украинская правда", 25.06.2008 г.). Написанное - сущая правда. Таковой на самом деле и является повседневность крайне циничной, абсолютно несправедливой и чрезвычайно убогой украинской Фемиды. И суть украинского судопроизводства отнюдь не изменится от того, на каком языке в принципе оно будет отправляться в ближайшие годы. Ибо, на каком бы языке оно ни оглашалось при подобном уровне правовой культуры народа, оно в равной степени будет оставаться беспринципным, своекорыстным, малограмотным и провинциальным.
   В правдивости описанного в статье киевского адвоката сомневаться не приходится ещё и потому, что исторически все ветви власти в Украине одним миром мазаны и на одной традиции невежества взлелеяны. Те, кто оказался во властных коридорах новообразованного квазигосударства, откровенно рассматривают все остальное население в качестве источника своего личного обогащения. Более того, эта система имеет устойчивую тенденцию передаваться по наследству. Должен признать, что это омерзительный порочный круг, из которого, практически невозможно вырваться, учитывая непробиваемую круговую поруку собственников приватизированного государства и их многочисленных ставленников во всех ветвях власти, с одной стороны, и абсолютную индифферентность, я бы даже сказал, беспросветную забитость населения, с другой. Это обстоятельство нашло своё отражение в статье украинского публициста под названием "Страх перед реальной политикой". В частности, он отмечает, что: "власть и политикум игнорируют общественные инициативы, а реальных механизмов влияния на них нет, поскольку судебная система покупаема и управляема. Таким образом, политики надежно защищены от людей.
   Обещания политиков всех цветов изменить судебную систему и построить правовое государство, являются не более чем предвыборным популизмом, никто из них не демонтирует прочную стену судебной ограды их владений, где их ожидают бедные и злые сограждане" ("Украинская правда", 4.11.2008 г.).
   Власть предержащие всех мастей начинают стенать о правах человека лишь тогда, когда они сами, их близкие или бывшие коллеги оказываются в местах лишения свободы. Тогда и лишь только тогда раздаются возгласы подобные тем, которые прозвучали в самый канун 2011 г. в статье "Украина - не Белоруссия". Её автор - парламентарий от одной из партий власти - лишь тогда переключилась с привычной темы языковой этнонетерпимости на непривычные вопросы прав человека, когда её неуёмный соратник по этой злополучной теме, бывший Министр внутренних дел Украины оказался под арестом. В частности, её осенил простой вопрос: "Ведь если экс-министр, на суд к которому пришли народные депутаты, которого стараются взять на поруки две фракции парламента, не может добиться элементарного: уважать права человека, право на защиту, помнить о презумпции невиновности, - то на что могут рассчитывать те украинцы, которые не имеют в своей записной книжке мобильных депутатов и денег на хорошего адвоката?" ("Украинская правда", 28.12.2010 г.). Да, в том то и дело, что проблемами прав человека автору надо было озабочиваться раньше, например, тогда, когда она пребывала на посту пресс-секретаря третьего Президента Украины. Но, видимо, пребывая в коридорах законодательной или исполнительной ветви власти им всем были явно невдомёк беды и чаяния тех рядовых граждан, которым "повезло" попасть в жернова бездушной третьей ветви власти. Что уж удивляться тому заявлению, которые сделал в статье "Независимая ветвь власти или коррупционная судейская бюрократия?" парламентарий от другой партии власти отметив, что "...наиболее коррумпированы у нас судебные органы. И страдает от этого каждый, кто вынужден в силу тех или иных обстоятельств обращаться в суд. Кстати, и те, кто не обращается, тоже страдают" ("2000". - No 52, 31.12.2010 г.). Но далее громких и трескучих фраз у представителей украинского политического бомонда дело никогда не шло и, видимо, так и не пойдёт, что является одной из отличительных особенностей того феномена, который получил в настоящей работе наименование Украинской Системы.
   Иное положение вещей мы наблюдаем в странах западной демократии. Очевидно, что там перманентное посягательство на прерогативы правосудия другими ветвями власти объясняется их инстинктивным стремлением выйти из-под контроля своих граждан, поскольку конституционные права последних являются естественным ограничителем их деятельности. Именно способность судебной системы обуздать узурпаторские тенденции иных ветвей власти в интересах простых граждан страны и отводит правосудию то основополагающее место, которое оно смогло занять, например, в государственной системе США. Например, на роль правосудия в деле обеспечения учредительной власти народа обращали внимание многие видные правоведы этой страны. Так, один из них, председатель Верховного суда США Оливер Холмс (1841-1935) в своём особом мнении к одному из судебных решений писал: "Я далёк от того, чтобы считать данный закон штата разумным и целесообразным актом. Его разумность и целесообразность меня вообще не трогают. Но если население штата Нью-Йорк посредством уполномоченных им представителей высказывается за его принятие, то я не вижу в Конституции Соединенных Штатов ни одного положения, которое могло бы помешать этому". Воистину глас народа - глас Божий при том, правда, условии, что голос этот по определению исключает посягательство на достоинство, свободу и права отдельного человека.
  Государственные деятели многих стран издавна отдавали себе отчёт, что никчемное правосудие способно привести к очередному взрыву народного возмущения, и по мере сил старались воздерживаться от грубого вмешательства в судебные дела. В этом отношении для нас несомненный интерес представляет исторический опыт европейской цивилизации. Так, в своё время прусскому королю Фридриху II Великому (1744-1797) хватило мудрости изречь: "Перед судом должны говорить только законы, а властитель должен молчать". Другой пример: в средневековой Англии в эпоху великого противостояния королей и парламента именно судебная власть стала одним из бастионов на пути абсолютистќских поползновений главы державы. Успех этой миссии был во многом предопределён тем, что многие выдающиеся английские правоведы, одновременно, занимали высокие судебные посты. Некоторых из них ќкороль неоднократно порывался уволить с судебной должности. Но в Англии эти эксцессы исполнительной власти неизменно получали отпор общественного мнения королевства. Это обстоятельство стимулировало развитие конституционного права Европы и послужило основанием для формулирования важнейшего вывода европейской традиции права о том, что при абсолютной монархии правосудие исходит от короля, а при республике оно должно исходить от народа. И действительно, при любом ином варианте формирования судебных учреждений основополагающий конституционный принцип разделения властей оказывается юридической фикцией, поскольку каждое ответвление в пределах единой по своей природе государственной власти народа способно оторваться от своих исконных корней и легко предать забвению источник своего происхождения.
  Разумеется, что чем выше правовая культура народа, тем меньше шансов на успех административного давления на судебную власть. Как утверждал английский историк Томас Маколей (1800-1859), "у культурных народов даже самые деспотические правительства не влияли на свободное развитие правосудия". Однако ведь не все народы могут похвастаться наличием подобной культуры. В этом случае необходимо максимально задействовать такие конституционно-правовые институты, которые могут обеспечить формирование подобной культуры пусть и в отдалённом будущем. На первый взгляд, эти институты могут показаться неординарными. Но при внимательном изучении вопроса оказывается, что они буквально напрашиваются для своего воплощения в жизнь, если в деле защиты прав человека руководствоваться основополагающими принципами конституционного права и здравым смыслом при оценке реального положения вещей. Речь идёт о принципах народного суверенитета и разделения властей, предусмотренных соответствующими статьями Конституции, согласно которым все три ветви власти в равной степени подлежат избранию и контролю непосредственно народом. Если в отношении законодательной и исполнительной власти сохраняется хотя бы отдалённая видимость соблюдения соответствующих принципов, то их воплощение в деле формирования судебной ветви представляется весьма проблематичным. В правовых государствах эта проблема значительно смягчается успешным функционированием судов присяжных. В Украине же таких институтов, умеряющих произвол властей, нет и в помине.
  У нас в стране власть предержащие могут сделать с человеком всё, что угодно. Трагическая гибель журналиста Георгия Руслановича Гонгадзе (1969-2000) - лишь одно из немногих заказных убийств, совершенных сотрудниками "правоохранительных органов" и ставших при этом достоянием широкой общественности. Но, несмотря на пристальное внимание к расследованию "дела Гонгадзе" со стороны украинских журналистов, правозащитников и авторитетных институтов международного сообщества, подлинные заказчики преступления так и остались за "кадром" уголовного дела. Вероятно, инстинкт самосохранения правящего класса страны оказался сильнее необходимости сохранения имиджа Украины в глазах мировой общественности. Ну, а о сохранении морального авторитета государства в глазах собственных граждан говорить не приходиться, поскольку население Украины всегда отличалось полным равнодушием к судьбе отдельного человека. На это обстоятельство совершенно справедливо обращается внимание в публикации "Его убили. А страну?". В частности, автор оной отмечает: "Страшно, но за две истекшие пятилетки "дело Гонгадзе" превратилось в рутину. В абстрактный, многим надоевший "сериал". Живой человек не проглядывается за безжизненными строчками скучной прокурорской бумаги. Его не видят, не чувствуют не только люди посторонние, но и многие из тех, кто вроде бы совсем недавно прикуривал от зажигалки Гии, беззаботно смеялся над его беззлобными шутками и легко отвечал на его улыбку своей. Бессмысленно загубленная человеческая жизнь затерялась в катакомбах человеческой глупости, человеческой подлости и нечеловеческой жестокости" ("Зеркало недели". - No 34, 18.09.2010 г.).
  Всё верно. Я бы лишь уточнил: на этой территории миллионы бессмысленно загубленных жизней затерялись в катакомбах человеческой глупости и подлости, с одной стороны, и нечеловеческой жестокости, с другой. Повторюсь, но совокупность именно этих качеств, собственно, и стали основой национального характера, стереотипа поведения подавляющего большинства населения бывшего УССР и, соответственно, учрежденной ими державы под названием Украина. Государство по определению не может быть нравственнее своих граждан. Страна в лице державы - зеркало души своих обитателей. В данном конкретном случае, приватизированное государство горой стало на защиту своих подлинных собственников, а население в очередной раз принесло в жертву своему хозяину судьбу и память своего бесстрашного соотечественника. Этой трагедии посвящена книга украинского писателя Л.В. Капелюшного "Жертвенная кровь".
  Трагизм подобной ситуации состоит, однако, в том, что государство не может привлечь к ответственности само себя. Ибо те же самые чиновники, которые нередко стоят за совершением различного рода преступлений, и составляют остов державы. На них, их личном материальном интересе только и зиждется независимость этого государства: независимость от достоинства, свободы и прав человека. Это очень трудно понять представителям тех стран, которые воспитаны на ценностях европейской цивилизации. Задумаемся: если такие сложности и препоны сопутствуют расследованию уголовного дела, которое приобрело столь широкий международный резонанс, то что же тогда следует ожидать близким и родным тех граждан Украины, страшная участь которых не попала в поле зрения авторитетных международных институтов? Эмиграция из Украины жены и детей несчастного Гонгадзе - красноречивый ответ на сей далеко не риторический вопрос. При этом эмиграция всё более и более становится единственной эффективной формой самозащиты человека в условиях хронического беззакония со стороны власть предержащих Украины.
  Тех же граждан, которые лишены возможности с легкостью покинуть пределы страны, охватывают чувства глубокой безнадежности и страха перед деятельностью так называемых "правоохранительных" органов, которые за деньги могут не только посадить, но и приговорить к смертной казни, если бы последняя не была в своё время предусмотрительно отменена. Как со злой иронией было отмечено в статье "Ренессанс упадка" относительно деятельности силовых ведомств Украины, "розыскные мероприятия и сбор доказательной базы в уголовных делах проводятся на уровне Афганистана, а коррупция в органах цветет на уровне Колумбии. Если ввести смертную казнь, то за бабки можно будет не только посадить, но и расстрелять" ("Украинская правда", 23.05.2008 г.). Увы, сказанное отнюдь не публицистическое преувеличение. Это реальная драма нашей жизни. Насилие, шантаж, вымогательство, провокации, элементарное пренебрежение правами человека давно стали визитной карточкой силовых ведомств украинской державы. Как утверждают ветераны спецслужб, не понаслышке осведомленные о положении вещей в этой сфере, ныне на работу в силовые ведомства молодые люди подаются с одной лишь целью: заработать деньги. Какая-либо иная система ценностей у этой ретивой молодой поросли не просматривается. А люди, которые констатируют подобное положение вещей, умеют наблюдать, анализировать и делать достоверные выводы, поскольку в своё время прошли прекрасную школу оперативной работы в органах разведки. Посему и напрашивается пессимистический вывод, что любой, кто лишён устойчивых политических связей и соответствующих денежных средств, является потенциальной жертвой рыщущих по стране всеядных хищников в форменных мундирах, действующих под прикрытием такого фигового листка, как абсолютно фиктивный в нынешних реалиях Уголовно-процессуальный кодекс Украины.
  Столь вопиющее положение вещей привлекло пристальное внимание украинской публицистики. Так, в статье, посвященной одному из Генеральных прокуроров Украины, автор пишет, что "ежедневно в газетах и интернете публикуются сообщения о насилии со стороны отечественных "вертухаев", называть которых "правоохранителями" и "пенитенциариями", в контексте их заплечных дел, язык как-то не поворачивается. Уровень доверия к правоохранительным органам Украины, включая и Генеральную прокуратуру, не многим превышает уровень доверия общества к организованным преступным группировкам, а об интеллектуальных и личных качествах сотен тысяч украинских "рыцарей наручников и дубинки" сложены десятки анекдотов" ("Украинская правда", 19.09.2008 г.). Оно и не удивительно, поскольку украинские "правоохранительные" органы нередко находятся на прямом содержании именно у этих самых организованных преступных группировок, являясь их органическим продолжением и дополнением в условиях приватизированного государства. Очень выразительную характеристику судебно-пенитенциарной системы на постсоветском пространстве дал, исходя из своего горького опыта, М.Б. Ходорковский. В частности, в одном из своих интервью он отметил, что "пенитенциарная система, несмотря на заметные изменения, остается ГУЛАГом по менталитету и вследствие этого, конвейером, воспроизводящим российский криминал. Здесь обычно не только не уважают в человеке человека, но и всячески пытаются его уничтожить, растоптать, создать робота, андроида. В результате, обратная социализация очень затруднена, а рецидивная преступность в стране огромна. Надо сказать, что тюрьма - лишь часть проблемы. Огромная доля ответственности лежит на судебной системе, зависимой от правоохранительных органов, и на обществе, это допускающем". В общем и целом, всё происходящее на территории бывшего СССР начинают напоминать сюжеты из знаменитого философского труда "О Граде Божием" Блаженного Августина. Действительно, трудно не приложить описанное средневековым философом к нашей повседневности реальности. Судите сами: "Итак, при отсутствии правосудия что такое государства, как не большие разбойничьи шайки; так как и сами разбойничьи шайки есть не что иное, как государства в миниатюре. И они также представляют собою общества людей, управляются властью начальника, связаны обоюдным соглашением и делят добычу по добровольно установленному закону. Когда подобная шайка потерянных людей возрастает до таких размеров, что захватывает области, основывает оседлые жилища, овладевает городами, подчиняет своей власти народы, тогда она открыто принимает название государства, которое уже вполне присваивает ей не подавленная жадность, а приобретенная безнаказанность. Прекрасно и верно ответил Александру Великому один пойманный пират. Когда царь спросил его, какое право имеет он грабить на море, тот дерзко отвечал: "Такое же, какое и ты: но поскольку я делаю это на небольшом судне, меня называют разбойником; ты же располагаешь огромным флотом, и потому тебя величают императором"". В качестве именно такой разбойничьей шайки в конечном итоге и воспринимается вся чиновничья рать в глазах простого обывателя постсоветского пространства.
   Таким образом, если не считать эмиграции, то у жителей страны, по сути, и не остается выбора. Налицо лишь один исход - тихое вымирание. Увы, этим проторенным путём уже много лет обречённо бредут сотни тысяч граждан Украины. И никакие надрывные призывы к этнической солидарности и бравурные заклинания по поводу независимости державы сей поток не остановят до тех пор, пока граждане не обретут уверенность в защите своего достоинства, жизни, здоровья и собственности со стороны своего государства. Но беда населения Украины в том, что такое государство надо созидать всем миром, повсеместно уважая достоинство, свободу и права друг друга. А когда и кому это делать, если все физические, душевные и интеллектуальные силы определенной части населения страны уходят на обеспечение своего физического выживания и выяснение этнических взаимоотношений, на тот традиционный случай, если придётся решать вопрос своего национального "возрождения" за счёт физического истребления своих соотечественников другого этнического происхождения. А последнее устремление, буквально, просматривается на интернет-форумах и на страницах СМИ многочисленных членов партии этнической нетерпимости.
   Конечно, одним из возможных институтов правосудия, способных преодолеть низкий уровень правовой культуры населения, стал бы суд присяжных. Однако в Украине сей воз и поныне на том же самом месте, что и десятки лет назад. При этом откровенное пренебрежение институтом суда присяжных тем более удивительно, что Конституция Украины прямо предусматривает существование этой демократичной формы правосудия. Но именно эта, единственная форма правосудия, в осуществлении которой народ мог бы принимать непосредственное ќучастие, осталась всецело на бумаге. Степень равнодушия ведущих политиков страны к этой форме правосудия находится в обратной пропорции к их интересам в деле распределения финансовых ресурсов и властных полномочий. Те нормы конституции, которые не обслуживают удовлетворение потребностей, вызывают у них полное отторжение и глухое раздражение; деньги и власть, власть и деньги - вот их подлинная конституция.
   В данном случае, ничуть не погрешив против истины, можно утверждать: об уровне свободы народа в государстве должно судить лишь по наличию в составе его судебной системы суда присяжных. Уже подводя итоги своей политической карьеры, Наполеон в качестве наставления потомкам заметил: "Человеческий разум сделал возможным три важнейших завоевания: суд присяжных, равенство налогообложения и свободу совести, - если только монархии не лишатся рассудка, они уже не станут нападать на эти три основы общественного договора". Если следовать этой логике, то отсутствие суда присяжных в системе правосудия демократического государства вполне можно объяснить отсутствием "рассудка" или, говоря современным языком, государственного мышления у тех, кто вслед за государственной собственностью стал собственником государственной власти в стране.
   Вместе с тем, государственное мышление - это способность мыслить, принимать решения и проводить их в жизнь, оперируя исключительно категориями национальных интересов и национальной безопасности своего народа, которые в качестве своей краеугольной и постоянной основы в конечном итоге предполагают непременное обеспечение уважения к достоинству, сохранение свободы и защиту прав каждого гражданина державы. И подобное мышление не позволяет закрывать глаза на то, что суд присяжных в условиях демократических государств ещё более отвечает чаяниям национальных интересов, чем в монархиях времен наполеоновских нашествий.
   В форме суда присяжных защита свободы и прав человека от чьего-либо произвола становится делом самого народа и в полной мере зависит от его культуры, правосознания и врожденного чувства справедливости. При наличии суда присяжных у человека появляется надежда на справедливость. А подобная надежда уже сама по себе - составная часть права на защиту. Думается, что суд присяжных способен выполнить роль того правового рычага, с помощью которого народ смог бы перевести стрелки, по которым, подчас, Бог весть куда, на всех парах несётся государственный локомотив, на колею защиты конституционных прав человека и гражданина. Возможность граждан апеллировать к себе подобным в лице суда присяжных, несомненно, способна подорвать основы могущества любой партии власти, которая волею судеб в тот или иной момент оказалась на политическом Олимпе страны. Отсутствие же на протяжении всего периода независимости державы такого учреждения создает и воспроизводит множество неразрешимых политических конфќликтов, поскольку единая по своей природе власть народа только тогда гарантирована от узурпации, когда все её ветви не только формируются, но и контролируются народом.
   В пользу суда присяжных говорит богатый опыт его функционирования в США - стране, которая неизменно привлекает уважительные взоры многих наших соотечественников. Так, по мнению, американского судьи Богдана Футея, "жюри присяжных - это ключевой элемент американской системы судопроизводства". И если интересы народа - не довод для наших политиков, то хотя бы мнение и опыт уважаемых стран вполне мог бы стать одним из убедительных аргументов кардинальной реформы нашей судебной системы. За время своего существования в мире суд присяжных доказал свою значимость и целесообразность в системе демократии многих государств мира.
   Здесь уместно напомнить, что на роль и значение правосудия в становлении украинской государственности обращалось внимание ещё в Третьем Универсале Украинской Центральной Рады от 7 ноября 1917 г.: "Суд в Украине должен быть справедливым и соответствующим духу народа". Суд присяжных, безусловно, будет соответствовать духу народа, но стать справедливым сможет лишь при том непременном условии, что этот дух будет, в свою очередь, привержен Праву, а не этническим чувствам, историческим предрассудкам и местечковым интересам. В этой форме отправления правосудия гражданам может представиться великолепный шанс проявить чувство солидарности, сострадания и сопричастности к бедам и невзгодам своих соотечественников, а также чувство ответственности и здравого смысла при рассмотрении каждого уголовного, административного или гражданского дела. Только объединенные национальной идеей борьбы за права человека, граждане получат шанс защитить жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность друг друга в качестве наивысшей правовой ценности и состояться как единая европейская нация - украинский народ.
   К сожалению, в настоящее время судебная система на основании действующей Конституции Украины формиќруется другими ветвями власти, независимо от воли народа; по сути - это признак узурпации власти и одновременно коллапс судебной системы, поскольку должность судьи стала очевидным источником материального обогащения. Это обстоятельство, в свою очередь, делает процесс назначения на эту должность объектом манипуляций со стороны тех лиц, от которых этот акт зависит. И всё чаще инструментом такого назначения становятся деньги и связи - родственные, политические, этнические, земляческие и так далее. Подобная судебная система уже давно стала представлять собой угрозу национальной безопасности молодой державы. Причина такого положения вещей в одном: народ устранен от процесса формирования судебной власти; поэтому она отказывает ему в правовом обслуживании.
   Подобный "паралич" конституционных полномочий народа превращает в фикцию его суверенитет, а тем самым оставляет конституционные права граждан без какой-либо цивилизованной формы защиты. Помимо всего прочего, на этом, исходном, этапе формирования судебной системы закладываются условия для нарушения принципа разделеќния властей, ибо правосудие изначально попадает в ќзависимость от исполнительной и законодательной ветвей власти, которые подлежат безусловному и эффективному судебному контролю. При таких законодательных предпосылках судебная система обслуживает преимущественно интересы власть и деньги предержащих. При этом последние используют суды в борьбе за ресурсы - финансовые, политические, административные. Именно поэтому эти ресурсы - в их руках.
   В то же время, в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права миссия правосудия как раз и состоит в том, чтобы стреножить любой орган власти, чиновника любого ранга, политика любого масштаба, собственника любого капитала, посягнувших на конституционные права граждан соответствующего государства. Такая сверхзадача по силам исключительно тому институту правосудия, состав которого формируется непосредственно народом. Только при подобных исходных условиях суды приобретут независимость от других ветвей власти, иммунитет к административному ресурсу и жесткую зависимость от национальных интересов избравшего их народа. Предлагаемый способ рекрутирования судебных кадров полностью соответствует требованиям статьи 5 Конституции, согласно которой единственным источником государственной власти, в том числе и судебной, является народ. Если мы и далее не будем ориентироваться на основополагающие принципы конституционного права, то состав судебного присутствия по-прежнему будет "коваться" в невидимой кузнице кадров очередной партии власти.
   Подобный подход к делу защиты прав человека и других основ конституционного строя в последнее время приобрел заметную поддержку у отечественных политиков. Так, в отношении утверждения подлинных принципов правосудия в нашей жизни уже дважды возглавлявшая правительство Украины Ю.В. Тимошенко, в частности, заявляла, что: "достичь этого можно, как по мне, выборностью всех судей и созданием системы реально возможного отзыва судей с должности за грубое неправосудие" ("Зеркало недели". - No 25, 30.06. 2007 г.). Именно благодаря заявлениям подобного рода население страны и отдавало на парламентских выборах предпочтение возглавляемой ею политической силе. Другой вопрос, что сия политическая сила каждый раз демонстрировала свое политическое бессилие в отношении воплощения в жизнь подобного рода устремлений своего бесспорного лидера.
   Естественно, что конституционная стратегия формирования судебных кадров посредством избрания судей местных судов непосредственно народом должна быть доведена до логического конца. Речь идёт о такой организации судоустройства в Украине, при которой, наряду с участием в судопроизводстве присяжных, имело бы место избрание профессиональных судей местных судов (первой инстанции) непосредственно жителями соответствующих территориальных общин. Выбор судей мог бы при этом осуществляться из числа юристов, имеющих репутацию порядочных людей и опыт практической работы по специальности не менее десяти лет. В этом вопросе Украина вполне могла бы учесть некоторый опыт правовых держав. Например, в Англии нет "карьерных судей". Судьей может стать только добившийся большого успеха и практикующий на протяжении не менее десяти лет адвокат. Выбор судей из ограниченного числа высокопрофессиональных и уважаемых народом адвокатов дает гарантию того, что судьями избираются способные и опытные профессионалы своего дела, которые могут рассчитывать на уважение всего юридического сообщества. Именно поэтому с 1701 г. ни один английский судья не был отрешён от должности.
   Можно смело утверждать, что роль пускового механизма на старте процесса развития гражданского общества, созидания правового государства, формирования конституционной культуры нации как раз и выполняет порядок формирования судебной ветви власти непосредственно народом. Решающую роль в этом процессе призваны сыграть соответствующие территориальные общины страны. Только правовой механизм избрания судей местных судов непосредственно гражданами - субъектами конституционных прав создает перспективу естественного отбора на эти должности людей, обладающих такими личными качествами, как порядочность, профессионализм и доброжелательность. Зависимые, таким образом, непосредственно от народа, судьи будут вынуждены сообразовывать свои решения и приговоры с конституционными правами тех, из чьих рук они получают свой мандат на осуществление правосудия, иммунитет, заработную плату и престиж судьи. Только в таком случае суды страны будут обречены на осуществление правосудия, а не обслуживание интересов носителей власти и денег. И единственным государственным языком, на котором будет отправляться такое правосудие, станет язык достоинства, свободы и прав человека.
  Убежден, что правосудие сможет войти в коридоры судебной ветви власти Украины лишь с помощью тех, кто воистину нуждается в защите достоинства, свободы и прав человека. Парадокс заключается в том, что чаще всего эти ценности приходится защищать в судах как раз от представителей правящего класса, которые де-факто и де-юре формируют судейский корпус страны. Именно поэтому порядок формирования судебной ветви власти, являясь исключительной прерогативой народа, подлежит определению на общенациональном консультативном референдуме.
   Практически, речь должна идти о целостной концепции избрания на должность и отзыва судей с должности. В частности, граждане должны быть наделены правом избирать, а при необходимости и отзывать профессиональных судей первой инстанции, призванных осуществлять правосудие непосредственно на территории проживания своих избирателей. Такие выборы должны проходить периодически, например раз в четыре года. Выборы судей первой инстанции продиктованы жизненной необходимостью людей обращаться за защитой своих прав непосредственно к тем, кто облечен их доверием. При утрате такового люди вправе отозвать судью, то есть в любой момент отказать ему в возможности творить беззаконие. Право формирования судебной ветви власти в полной мере соответствует положениям статьи 5 Конституции Украины, согласно которой народ является единственным источником государственной власти в Украине.
  Соответственно судей второй - апелляционной - инстанции вправе избирать судьи местных судов из числа тех, кто получал мандат доверия из рук народа не менее двух раз. Но право отзыва и этих судей по-прежнему должно оставаться прерогативой соответствующих территориальных громад. Формирование состава судов третьей - кассационной - инстанции вполне может быть делегировано съездам судей апелляционной инстанции. Право отзыва и этих судей должно быть сохранено за территориальными громадами нескольких областей Украины, например числом не менее чем по 100 тысяч человек от каждого региона. При этом выборы во вторую и третью инстанции уместно проводить с той же периодичностью, что и выборы судей первой инстанции.
  Особая миссия осуществления правосудия в стране отводится Верховному Суду. Именно эта высшая инстанция в иерархии судов общей юрисдикции призвана разрешать все споры, связанные с защитой конституционных прав человека. Учитывая вышеизложенное, представляется возможным предложить формирование Верховного Суда путем всенародных выборов, например, сроком на пять лет. Верховный Суд должен получать мандат доверия непосредственно из рук народа, так же как глава государства и парламент, что должно обеспечивать систему сдержек и противовесов в отношениях между всеми ветвями государственной власти согласно букве и духу ст. 6 Основного Закона Украины. Чтобы это предложение не выглядело таким уж экзотичным, упомянем, что примерно подобный порядок был предусмотрен конституцией Японии от 3 ноября 1946 г. (вступила в силу 3 мая 1947 г.). Для вящей убедительности приведем эту статью полностью:
  "Статья 79. Верховный суд состоит из главного судьи и такого числа судей, которое устанавливается законом; все судьи, за исключением главного судьи, назначаются Кабинетом.
  Назначение судей Верховного суда подлежит пересмотру народом при проведении первых после данного назначения всеобщих выборов в Палату представителей и повторному пересмотру - при проведении первых выборов в Палату представителей по прошествии десяти лет; эта процедура повторяется в дальнейшем в таком же порядке.
  Если в случаях, упомянутых в предыдущем абзаце, большинство избирателей высказывается за смещение какого-либо судьи, этот судья смещается.
  Все вопросы, относящиеся к пересмотру, решаются законом. Судьи Верховного суда выходят в отставку по достижении возраста, установленного законом.
  Судьи Верховного суда в установленные сроки получают определенное вознаграждение. Размер вознаграждения не может быть уменьшен в период пребывания судьи в должности".
  Следует отметить и то, что должность председателя любого суда должна на срок не более одного года отправляться всеми судьями соответствующего суда в порядке списочной очередности. Причем полномочия председателя суда должны касаться исключительно организационных вопросов, не имеющих влияния на интересы судей и соответственно на итоги рассмотрения конкретных дел.
  Получив право формировать состав местных судов, а также Верховного Суда Украины, граждане берут судьбу конституционных прав в свои руки и, естественно, несут полную ответственность за свой выбор. При подобном порядке формирования судебной ветви власти гражданам предоставляется возможность учиться на своих ошибках. В этом случае попытки искать виновных в своих бедах среди других этносов, иноязычных и прочих традиционных "чужаков" будут исключены.
  Разумеется, потребность в снижении риска ошибки в этих вопросах должна подтолкнуть людей к формированию соответствующих институтов гражданского общества. Последним вполне по силам отслеживать качество работы тех или иных судей, формировать список кандидатов на судебные вакансии из числа тех, кто успел зарекомендовать себя стойким защитником прав человека, а также принимать участие в организации выборов судей всех инстанций. Эти же институты вправе будут инициировать отзыв судей, которые не оправдают доверия избирателей. Трудно переоценить роль институтов гражданского общества в правовом просвещении граждан. Излишне при этом напоминать, что невежество населения является основным камнем преткновения для любых реформ в Украине.
   На наш взгляд, гарантом правосудия в стране могут стать только граждане державы, для которых достоинство, свобода и права человека являются высшими ценностями.
   Бескомпромиссное многолетнее служение американской Фемиды этим ценностям позволило председателю Верховного суда США Уильяму Ренквисту (1924-2005) заявить, что благодаря этому судебная система США представляет собой "один из алмазов короны нашей государственной системы". Действуя подобным образом в деле защиты основополагающих конституционных ценностей нашего народа, отечественные суды вполне могли бы заслужить место одного их "алмазов короны" государственной системы Украины.
  
  5.3.4. МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  Право на самоуправление имеет столь фундаментальное значение в жизни народа, что многие правоведы и государственные деятели прошлого смело причисляли его к великим истокам естественного права. Например, Томас Джефферсон утверждал, что "каждый человек и каждая общность людей, живущих на земле, обладает правом на самоуправление. Они получают его вместе с жизнью из рук природы". Этому обстоятельству отдавали должное многие украинские государственные деятели. Законом Украинской Центральной Рады о национально-персональной автономии от 9 января 1918 г. право каждой нации на национально-персональную автономию было признано в качестве её неотъемлемого ќправа, не подлежащего какому-либо изъятию и ограничению. Возможно, последовательное проведение в жизнь этого мудрого предначертания избавило бы современную Украину от многих бед и печалей.
  Местное самоуправление (муниципальная власть), согласно Основному закону Украины, является одной из основ конституционного строя. Напомним читателю, что местное самоуправление в этой работе определяется как естественное право и реальная способность территориальных громад (жителей сел, посёлков и городов) самостоятельно регулировать и решать под свою ответственность вопросы местного значения в рамках Конституции и законов страны.
  При этом под вопросами местного значения понимаются все вопросы, связанные с жизнедеятельностью территориальных громад, которые не отнесены к исключительной компетенции государственной власти.
  Надо заметить, что обеспечению беспрепятственного решения именно этих вопросов, составляющих самую суть повседневной жизни людей, должны быть посвящены усилия любого государства, которое претендует именоваться правовым и социальным. Посему право на местное самоуправление является составной частью конституционного строя державы и не может рассматриваться в отрыве от национальных интересов и национальной безопасности всего народа.
  Убитый в Москве американский журналист, старший редактор русской версии журнала "Форбс" Пол Хлебников (1963-2004), приложивший немало усилий, чтобы разобраться в тех постсоветских реалиях, которые со временем и привели его к гибели писал: "Те, кто считает, что здоровое государство - это сильный центр, забывают об одном: сильный центр - это лишь вершина пирамиды. Фундамент - это местные власти и независимые общественные структуры, которые конкурируют с центральным правительством, решая местные и государственные задачи". Действительно, обеспечивая жизнедеятельность граждан страны непосредственно в местах их непосредственного обитания, муниципальная власть вкупе с институтами гражданского общества играет в их судьбе не меньшую, а, возможно, и большую роль, чем государство. Поэтому в европейских странах муниципальной власти отдается дань должного уважения наравне с законодательной, исполнительной и судебной властью.
  Например, еще Конституция Бельгии 1831 г. в части III "О властях" признавала в качестве четвертой - власть муниципальную (ст.41). Отсюда следует, что концепцию разделения властей в её современной конституционной версии следует, по крайней мере, в части защиты прав человека развивать с учётом полноценного участия её муниципального ответвления. На это обстоятельство обратил внимание известный украинский ученый-муниципалист Михаил Александрович Баймуратов. Так, анализируя систему публичной власти в Украине, закрепленную в статье 5 Констуции Украины, правовед выделяет в ней, наравне с публичной государственной властью еще один её специфический уровень - публичную самоуправленческую (муниципальную) власть, которую и осуществляют территориальные громады в сфере местного самоуправления.
   Представляется, что конституционное право на местное самоуправление в Украине сможет укорениться и способствовать благоденствию соответствующих территориальных громад лишь при том непременном условии, если демократические принципы формирования органов местного самоуправления будут последовательно распространены и на местные органы государственной власти. Последнее обстоятельство станет конституционной гарантией того, что отдельные граждане, институты гражданского общества, территориальные громады получат перспективу на территории соответствующих административно-территориальных единиц отстаивать свои конституционные права в полной уверенности на справедливый и законный исход дела. Иными словами, формирование соответствующими территориальными громадами состава местных судов и других органов государственной власти должно стать логическим завершением последовательной реализации права на местное самоуправление в соответствии с логикой развития западной цивилизации.
   В связи с этим утверждением уместно напомнить, что ещё в конце XI-XII веков участие жителей в городском управлении распространялось и на судебную власть. Так, например, судьи в городах Германии, Нидерландов, Франции и Италии избирались непосредственно горожанами. Жители Лондона получили право избирать себе шерифов и юстициария в 1131 г., а мэра - лишь в 1231 г. Именно это обстоятельство придало городам тот мощный импульс к развитию, который со временем превратил их в очаги свободы, демократии и экономического процветания на территории соответствующих держав. Обитатели именно таких городов в первую очередь и стали приверженцами философии достоинства, свободы и прав человека. Недаром император Священной Римской империи и король Испании Карл V (1500-1558) признавал, что "только мощью вольных городов сильна ќкорона".
   Право на местное самоуправление всей историей своего развития подтверждает, что только судьи, избранные территориальной громадой, смогут правоверно служить закону, а не прислуживать тем, кто платит и, следовательно, заказывает ту музыку, под сладкие звуки которой усыпляется совесть, предается забвению профессиональная клятва и священные принципы правосудия. Если из права местного самоуправления исключить такую гарантию, как институт избрания судей местных судов, то такое право окажется абсолютной фикцией. Таковой оно и является ныне в Украине. Лишённое реальной судебной защиты, местное самоуправление является уязвимым как со стороны исполнительной власти, так и со стороны "местечковых кланов", которые с легкостью будут узурпировать местную власть, лишая людей объектов коммунальной собственности, жизненного пространства, психологического здоровья и душевного равновесия.
   Тех, кто поднимает свой одинокий голос против такой системы "местного самоуправства", силовые ведомства на местах препровождают в больницы, в места лишения свободы, а наиболее ретивых даже и в безымянные могилы. Сотрудники этих органов на местах практически контролируют судей местных судов, поскольку владеют обширной информацией об источниках доходов последних. Более того, нередко и те и другие получают квартиры и земельные участки из одних рук - из рук руководителей органов местного самоуправления. Тем самым налицо замкнутая цепь круговой поруки, суть которой очень точно выражает народная поговорка: ворон ворону глаз не выклюет. Таким образом, граждане страны в действительности начисто лишены защиты своих прав и на самом нижнем этаже властного Олимпа - на уровне своих поселков, сел и городов, то есть в местах своего непосредственного проживания, где они как отмечает М.А. Баймуратов, выступают в качестве жителей определенной территории. Жителям Украины, по сути, не оставили ни одной правовой ниши, в которой они могли бы чувствовать себя полноценными людьми, конституционные права которых представляют собой хоть какую-нибудь ценность для какой-либо ветви власти.
   Муниципальная власть должна строить свои взаимоотношения с государственной на основе принципа разделения их полномочий по вертикали с общей целью: утверждения и защиты конституционных прав человека. При этом государство обязано всецело обеспечивать условия для осуществления этой миссии органами местного самоуправления. Однако на практике центральные органы государственной власти "рихтуют" органы местного самоуправления под интересы соответствующей партии власти. Последнее особенно заметно на выборах городских голов в крупных городах страны. Эти выборы напоминают инвестиционный конкурс: кто бы ни выиграл, он обречен на последующую отработку вложенных в его предвыборную кампанию финансового и политического капиталов.
   Финансовый капитал окупается за счёт объектов коммунальной собственности и, прежде всего, земли, по которой ещё недавно гуляли ничего не подозревающие члены городской громады; и это - проблема, главным образом, законных интересов жителей соответствующих городов. Но политический капитал, вложенный в обитателя "главного кресла" в городе, окупается за счёт уже национальных интересов всей страны, ибо в качестве оплаты идут уже голоса местного электората на выборах главы государства и парламента державы. Именно поэтому к местным выборам городских голов и проявляет самый непосредственный интерес политический бомонд страны. Более того, на практике мы сталкиваемся с парадоксом: городского голову не столько избирает территориальная громада, сколько "предпочитает" та или иная партия власти, главный офис которой находится совсем в ином городе и регионе государства.
   Таким образом, должность городского головы в Украине обрела значение весьма ценного товара. Одним из наиболее вопиющих примеров подобной практики стал указ Президента Украины "О мерах относительно обеспечения конституционных прав граждан, а также руководства процессами жизнедеятельности города Одессы" No 511/98 от 26 мая 1998 г. Фактически данным актом закладывалась основа для квазизаконодательства, которое в данной работе получило условное наименование "президентского права".
   Под президентским правом в настоящей работе понимается совокупность актов, автором которых является глава государства, и которые в нарушение Конституции и законов Украины создают формальную основу для неправомерной деятельности государственных (муниципальных) служащих. Одним из условий появления подобного "права" является традиция невежества в нравах населения и чиновничества державы, а также фактическая сложность судебного оспаривания актов главы государства.
   В данном случае упомянутым указом Президент Украины осуществил грубое вмешательство в правоотношения между территориальной громадой и государством по вопросам избрания городского головы. С изданием этого абсолютно неправомерного акта, глава государства нарушил все существующие принципы и нормы права местного самоуправления, предусмотренные Конституцией, международными договорами и законами Украины.
   Так, 7 апреля 1998 г. Одесская городская территориальная избирательная комиссия приняла решение No 50 "О результатах голосования и итогах выборов Одесского городского головы", которым было зарегистрировано в качестве избранного Одесским городским головой соответствующее лицо (поскольку в настоящей работе речь не идёт о персоналиях, то именуем его условно Г.).
   Первые судебные споры по вопросам избрания Одесского городского головы развернулись по месту нахождения ответчика - Одесской городской территориальной избирательной комиссии в полном соответствии с территориальной подсудностью данного дела.
   Так, 23 апреля 1998 г. Жовтневый районный суд города Одессы принял решение по делу No 2-831, в котором пришел к выводу, что выборы Одесского городского головы прошли в соответствии с требованиями Конституции Украины и Закона Украины "О выборах депутатов местных советов и сельских, поселковых, городских голов" и при проведении этих выборов не было допущено каких-либо нарушений, которые бы повлияли существенно на результаты выборов, и нет оснований для признания этих выборов недействительными.
   24 апреля 1998 г. тот же суд уже по другому иску принял решение по делу No 2-849, которым признал решение Одесской городской территориальной избирательной комиссии No 50 от 7 апреля 1998 г. "О результатах голосования и итогах выборов Одесского городского головы" принятым в соответствии с требованием Закона Украины "О выборах депутатов местных советов и сельских, поселковых, городских голов".
   И, наконец, 11 мая 1998 г. судебная коллегия по гражданским делам Одесского областного суда приняла решение по делу No 3-72, которым установила, что решение Одесской городской территориальной избирательной комиссии No 62 от 8 мая 1998 года..., которым подтверждено, что 29 марта 1998 г. Одесским городским головой избран Г., является законным и обоснованным. Тем самым, казалось бы, Одесская фемида поставила точку на этом затянувшемся споре о том, кого одесситы предпочитают видеть в качестве своего городского головы.
   Вместе с тем, невзирая на все вступившие в законную силу решения судов Украины, глава государства, присвоив себе одновременно полномочия прокурорского надзора и правосудия, фактически ввёл в действие пресловутое "президентское право".
  Так, например, в мотивировочной части упомянутого акта утверждалось, что "Одесская городская территориальная избирательная комиссия и участковые избирательные комиссии допустили ряд нарушений требований закона". А также, что "начав свою первую сессию с нарушения законодательства, Одесский городской совет принял также решение о проведении 28 июня 1998 г. городского референдума по вопросам о признании действительными выборов городского головы 29 марта 1998 г., что является прямым нарушением части третьей статьи 6 Закона Украины "О всеукраинских и местных референдумах", которой предусмотрено, что на местные референдумы не могут выноситься вопросы, которые отнесены к ведению органов суда, а также связанные с избранием служебных лиц".
  И в качестве апогея своего правотворчества глава государства, фактически, навязал территориальной громаде в качестве городского головы своего верноподданного клеврета: "Временно, на период до избрания в установленном порядке городского головы, назначить вице-премьера-министра Украины Белоблоцкого Николая Петровича исполняющим обязанности Одесского городского головы". Исполнять указ главы государства приехал в Одессу лично премьер-министр Украины.
  Совместными усилиями власть предержащих в лице главы государства и главы правительства, местной милиции и местных бандитских группировок в Одессе был установлен режим террора и страха. 15 февраля 1998 г. планировали убить, но тяжело ранили известного украинского журналиста, председателя Одесской городской территориальной избирательной комиссии Леонида Владимировича Капелюшного. Цинизм произошедшего характеризовал тот факт, что убийство бандиты решились осуществить невдалеке от здания Одесского областного управления СБУ. Двух заместителей законно избранного городского головы арестовали и долго мучили в надежде заполучить заветный компромат на победителя избирательного марафона. Двух других муниципальных служащих демонстративно похитили, и, видимо, не добившись никакого компромата, попросту убили. Многие одесситы долгое время вынуждены были скрываться, опасаясь за свою жизнь, здоровье и свободу.
   На этой волне страха и растерянности городским головой был, практически, "назначен" бывший первый секретарь Одесского обкома КПУ, впоследствии председатель Одесского областного совета, впоследствии глава Одесской государственной областной администрации (именуем его условно Б.).
  На пути к распределению и перераспределению коммунальной собственности города осталось одно единственное препятствие - арбитражный суд Одесской области. Но и тут решение не замедлило себя ждать: 16 мая 1999 г. председатель этого суда - молодой, образованный человек, высококвалифицированный юрист - был расстрелян в автомобиле, невдалеке от своего дома. В него и его случайного попутчика - руководителя одной из местных телекомпаний - был полностью разряжен магазин автомата, а затем сделаны контрольные выстрелы в голову из пистолета. Лицо погибшего судьи было размозжено до неузнаваемости: по словам очевидцев, мать собирала череп и мозг своего сына по кусочкам.
  За все годы неправомерного и бездарного господства в Одессе Б. и его приспешников размер коммунальной собственности территориальной громады существенно сократился, число покинувших город коренных одесситов значительно увеличилось, моральный и психологический климат в "Жемчужине у моря" стал окончательно омерзительным. Некогда цветущий город стал напоминать захолустное местечко, полностью соответствующее низкому культурному, интеллектуальному и духовному уровню его новых "хозяев".
  Таким образом, всего одним лишь росчерком пера Президент Украины удосужился не только нарушить основы конституционного строя державы, но и, по сути, психологически и нравственно "изнасиловать" жителей одного из самых вольнолюбивых городов Украины. Учитывая обширную диаспору этого уникального города, проживавшую, практически, во всех уголках нашей планеты, можно себе представить впечатление бывших граждан СССР о независимой Украине, которая в Основном законе страны всего за два года до произошедшего громогласно объявила себя на весь мир демократическим, правовым и социальным государством.
   Указом Президента Украины No 172/2007 от 3.03.2007 г. упомянутый акт бывшего главы державы был отменен в качестве противоречащего требованиям Конституции и законов Украины.
   Неправомерный акт то был отменен, но "президентское право", на мой взгляд, не только не было упразднено, но и обрело "второе дыхание" на протяжении всего дальнейшего функционирования института президентства в Украине. Вместе с тем, очевидно, что с отменой при очередной смене власти тех или иных актов не утрачивает свою силу традиция невежества, которая по наследству передается из поколения в поколение всеми власть предержащими, которыми злой рок как бы в назидание другим народам наказал несчастное население этой территории.
   Доказательством последнего является тот факт, что спустя почти без малого десять лет украинский парламент подхватил эстафетную палочку произвола в отношении местного самоуправления. Правда, на сей раз предметом незаконного вожделения оказался пост столичного градоначальника. Свои незаконные поползновения на права территориальной громады парламент оформил в виде постановления Верховной Рады Украины "О назначении внеочередных выборов депутатов Киевского городского совета и Киевского городского головы" No 143-VI от 18.03.2008 г. И это при всём том, что ни Конституция, ни Закон Украины "О столице Украины - городе-герое Киеве" право назначать внеочередные выборы Киевского городского головы не предусматривали. Однако, как мы видим, украинские парламентарии решили действовать по принципу: если очень хочется, то можно. Таким образом, вслед за главой государства, посягнувшего на права одесситов в 1998 г., парламент в 2008 г. с легкостью проигнорировал права киевлян. Образно говоря, тем самым законодатели дали миру украинское толкование древнегреческой мифологии, сформулировав новое крылатое выражение о том, "что дозволено Юпитеру, то дозволено и быку"! Вместе с тем тот несомненный факт, что вопросы животноводства гораздо более понятны многим украинским парламентариям, чем проблемы прав человека, территориальных общин и национальных интересов народа не является достаточным основанием для принятия подобных неправомерных актов.
  Конечно, продемонстрированное всему белому свету указанное отношение к праву на местное самоуправление на практике означает полное пренебрежение конституционными правами не только отдельных территориальных громад, их членов - жителей определенных территорий, но и всех граждан государства. По сути, речь идёт о циничной приватизации органов местного самоуправления непосредственно вслед за объектами коммунальной собственности. Очевидно, что местное самоуправление на местах вырождается в неприкрытое самоуправство местных чиновников и их "групп поддержки" из числа "правоохранительных" органов государства и преступных группировок, которые сливаются в единое "силовое ведомство", благодаря насущному интересу к распределению объектов коммунальной и государственной собственности, размещённых на территории соответствующей административно-территориальной единицы. Такое "силовое ведомство" позволяет с большой степенью надежности контролировать жизнь и смерть членов территориальной громады.
  Где выход, что необходимо сделать, чтобы конституционные права человека начали пробивать себе дорогу хотя бы на уровне местного самоуправления?
  Ответ, по сути, дан в Конституции Украины. Граждане должны получить реальную возможность реализовать конституционные принципы в своей жизни на местах. И прежде всего должен быть доведён до логического конца принцип демократии в части избрания тех должностных лиц, от которых напрямую зависит решение вопросов местного значения. Речь идёт о праве выбора и отзыва соответствующими территориальными громадами глав областных государственных администраций (в политическом обиходе "губернаторов"), затем прокуроров, начальников управлений милиции и главных казначеев соответствующих территориально-административных единиц. Указанные должностные лица при этом не могут быть избраны на подобные посты более двух раз подряд.
  Вкупе с институтом избрания судей местных судов подобный способ подбора и ротации кадров способен в итоге поставить под тотальный контроль народа все ключевые посты и органы власти на местах, заложив основы правового мышления и традиции ответственности граждан за свой конституционный выбор. Если люди ошибутся с выбором своей креатуры, то у них опять же есть демократический и правовой выбор: либо исправить свою ошибку путём отзыва соответствующего должностного лица, либо более осмысленно отдавать свой голос на очередных выборах; но это должен быть их практический опыт и их правовое решение. В этом - подлинная суть принципов местного самоуправления, народного суверенитета и демократии, которые предусмотрены соответствующими статьями Конституции Украины.
  Переход от общих конституционных принципов к реальной жизни на местах должен найти отражение в текущем законодательстве государства о местном самоуправлении и в уставах (хартиях) территориальных громад.
  Под уставом (хартией) территориальной громады в настоящей работе понимается принимаемый на местном референдуме муниципальный нормативно-правовой акт, регулирующий в рамках Конституции и законов Украины все отношения, связанные с решением вопросов местного значения.
   В этом акте должны найти отражение традиции и обычаи соответствующих регионов и городов Украины, которые весьма разнятся между собой и не должны быть нивелированы бездумной и нередко агрессивной политикой очередной партии власти, которая в качестве калифа на час в тот или иной момент может временно восторжествовать в административно-политическом центре страны. Как заметил некогда украинский философ Григорий Сковорода (1722-1794), "всякому городу нрав и права; Всяка имеет свой ум голова...". Много воды утекло с тех пор, когда свет услышал это мудрое изречение, однако мы до сих пор лишены и первого и второго. Мы и впрямь будем лишены этих общечеловеческих ценностей, если провозглашенное и гарантированное Конституцией Украины право на местное самоуправление не станет исключительной прерогативой и предметом непосредственного интереса всех территориальных громад нашей державы. Последнее же станет недостижимым идеалом, если каждый гражданин Украины и далее будет лишен возможности воспользоваться широчайшим набором конституционных прав, которые выработало человечество на протяжении всей своей истории. Конституционные права человека - гарантия конституционных прав любой территориальной громады, а права последней - гарантия конституционных прав народа Украины.
  
  5.3.5. СТАНДАРТ И СТРУКТУРА КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ
  
   В правовой литературе под стандартами прав человека понимается нормативный минимум, определяющий необходимый и достаточный уровень государственной регламентации прав человека и гражданина, а также реализации этих прав с законодательно допустимыми отступлениями в той или иной ситуации в форме превышения либо конкретизации данного минимума. Если перевести приведённое на общедоступный человеческий язык, то под таковыми следует признать правовое состояние, которое реально обеспечивает достоинство человека и гражданина на территории соответствующего государства. Ведь права хороши лишь тогда, когда они достигают своей основополагающей цели, всё же остальное - от лукавого.
   При принятии своего Основного Закона Украина в действительности была связана объемом прав, обусловленных Международным биллем о правах человека. Вот почему украинская Конституция предполагает права человека в качестве основной системы координат для оценки всей деятельности государства. Поскольку правовые традиции, обычаи и судебная практика цивилизованных стран являются основным источником Права, то и Украина обязана руководствоваться этими началами согласно принципу верховенства Права. Разумеется, для этого нужно, прежде всего, признавать, изучать и уважать эту самую правовую политику цивилизованных государств. Думается, что этому в значительной степени будет способствовать Закон Украины "Об исполнении решений и применении практики Европейского суда по правам человека".
   В настоящей работе мы придерживаемся концепции, согласно которой все основные права человека и гражданина имеют во всех правовых государствах некий общепризнанный, апробированный богатым опытом правового развития стран Запада высокий стандарт добра и справедливости, с которым должна соотноситься судебная, административная и политическая практика Украины. Подобные каноны заданы, например, судебной практикой Европейского суда по правам человека (Страсбург), Судом Европейских сообществ (Люксембург), конституционными и общими судами иных правовых государств. Их опыт должен применяться таким образом, чтобы объём и содержание конституционных прав граждан Украины ни в коем случае не были при их толковании и применении в Украине уже (меньше), чем их общепризнанная международная основа. Если задуматься, то судебная практика Европейского суда по правам человека, а также судов таких правовых государств, как Великобритания, Германия, Франция, США, Канада и других, уже накопила столь многогранный и бесценный опыт в деле защиты прав человека, что он может стать плодотворным источником и для вновь нарождающихся демократий восточноевропейских стран.
   Нельзя не отметить, что отечественная судебная практика в лице Конституционного Суда Украины уже сделала первые робкие шаги на этом пути. Так, в своём Решении No 6-рп/99 от 24 июня 1999 г. по делу о финансировании судов Конституционный Суд Украины сослался в качестве правового основания для своих выводов на Конвенцию о защите прав и основных свобод человека (Совет Европы, 1950 г.), Основные принципы независимости судебных органов (ООН, 1985 г.), Рекомендации Комитета Министров Совета Европы относительно независимости судопроизводства от 13 октября 1994 г., а также Венскую декларацию и программу действий, принятую Всемирной конференцией по правам человека 25 июня 1993 г. Такой подход, безусловно, свидетельствует о том, что принцип верховенства Права, хотя и с неимоверным трудом, но всё же стал пробивать свою колею даже и на ухабистых дорогах украинского правосудия.
  Всё приведённое - необходимое напутствие перед вратами в Храм конституционных прав человека. Без него мы не сможем должным образом постигнуть ту непростую, очень абстрактную и абсолютно незримую правовую материю, каковой в действительности являются по своему содержанию права человека, перечисленные в Конституции Украины.
  Конституционные права - это механизм защиты человека в правовом государстве, своеобразная внутригосударственная позитивно-правовая формализация основных прав, которые тем самым получают дополнительные, государственные гарантии. Будучи закрепленными в конституции страны, основные права приобретают статус конституционных, и тем самым в случае их нарушения предполагает обязанность государства соблюдать их всеми доступными и допустимыми методами. Иными словами, эти права подлежат безусловной и всесторонней защите всеми ветвями власти, но прежде всего - со стороны судебной. Отметим, что наиболее полно объём и содержание прав человека проанализированы и представлены в решениях Европейского суда по правам человека, а также в многочисленных актах органов конституционной юрисдикции правовых государств.
  Ведя речь о конституционных правах, следует, прежде всего, упомянуть об их делении на абсолютные и относительные.
  Напомним, под абсолютными правами понимаются права, неотъемлемые от человека, нации и народа, а посему не подлежащие их ограничению со стороны государства.
  Ограничение или временное приостановление действия этих прав в правовом (демократическом) государстве не допускается ни при каких обстоятельствах. Таковы, как известно, право на жизнь, право на уважение человеческого достоинства, право не подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому, унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию, право на свободу и личную неприкосновенность, право на неприкосновенность частной и семейной жизни, право на свободу совести, вероисповедания, а также право на судебную защиту, правосудие и связанные с ними важнейшие процессуальные права. Анализ и значение этих прав широко представлены в практике Европейского суда по правам человека, а также в судебной практике всех правовых государств (Великобритании, США, ФРГ, Франции, Швейцарии и других). Абсолютные права нашли своё закрепление и в соответствующих статьях Конституции Украины.
  К категории относительных прав принадлежат все остальные права, которые могут быть ограничены или приостановлены на определенный срок в случаях введения режимов чрезвычайного или военного положения в соответствии с основными законами государств. В Украине такие ограничения вводятся на основании статьи 64 Конституции.
  Историческое значение имеет деление конституционных прав человека на негативные и позитивные. Особая заслуга в разработке этой концепции принадлежит немецкому правоведу Георгу Еллинеку (1851-1911). Эта концепция получила также широкое признание в трудах выдающихся российских правоведов: Бориса Николаевича Чичерина, Александра Дмитриевича Градовского, Максима Максимовича Ковалевского (1851-1916), Николая Степановича Таганцева (1843-1923), Анатолия Федоровича Кони и многих других.
  Под негативными правами в данной работе понимаются такие права, которые своим содержанием, с одной стороны, ограничивают область активного неправомерного вмешательства государства в пространство свободного самоопределения человека (право на защиту), а с другой - обязывают государство обеспечивать безопасность человека от неправомерных посягательств со стороны каких-либо третьих лиц (обязанность защиты).
  Исторически основным предназначением негативных прав была потребность уберечь достоинство человека от какого-либо произвола государства. И эта важнейшая функция негативных прав, получившая наименование права на защиту, подлежит закреплению непосредственно в нормах основного закона любого правового государства. Как весьма справедливо заметил один известный немецкий правовед, "свобода индивида принципиально не ограничена, тогда как право на вмешательство государства ограничено принципиально".
  Сама конструкция и содержание этих прав обязывает государство воздерживаться от определенных действий, например: никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии; никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию; никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь.
  Негативные права - это табу на все действия государства, которые могут привести к его вмешательству в царство личной свободы человека. По сути, они обеспечивают свободу человека, народа от любого неправомочного посягательства государства, на что обратил внимание в своём блестящем политическом эссе "Две концепции свободы" британский мыслитель Исайя Берлин: "Защита свободы имеет "негативную" цель - предотвратить вмешательство. Угрожать человеку гонениями, если он не согласится жить так, чтобы другие выбирали за него цели; закрыть перед ним все двери, кроме одной, значит противоречить той истине, что человек - это существо, самостоятельно проживающее свою жизнь".
  Эта группа прав охватывает весь комплекс тех прав, которые, по западной терминологии, определяются единым понятием "прайвеси" и закрепляются на уровне основного закона страны.
  Та же часть негативных прав, которая направлена на обеспечение обязанности защиты обычно находит своё закрепление в нормах текущего законодательства: гражданского, уголовного и административного (полицейского). Деятельность законодателя по осуществлению обязанности защиты со стороны государства должна выражаться в принятии законов, гарантирующих обеспечение конституционно установленного минимального стандарта безопасности человека.
  В последнем случае роль законодателя особо велика. Отсутствие необходимой законодательной базы может стать основой для нарушений конституционных прав человека со стороны частных лиц, например, агрессивных бандитских формирований, строителей финансовых пирамид, организаторов и участников бесчинств экстремистского толка и т.д. Это тот случай, когда законодатель своим бездействием заведомо допускает попрание конституционных прав граждан своей страны. При обнаружении соответствующих пробелов в законодательстве в части обеспечения защиты прав человека и гражданина конституционная юстиция обязана принудить законодателя устранить эти пробелы.
  Несмотря на двойственную природу негативных прав, единственным и конечным их адресатом является исключительно государство. При этом защитный зонтик этих прав не простирается над головой должностных лиц государства, ибо тот, кто обязан защищать и соблюдать свободу других, уже не принадлежит себе и не может быть свободен. Чиновники обладают основными правами человека лишь тогда, когда выступают в качестве частных лиц или рядовых граждан государства.
  Говоря о негативных правах человека, мы, прежде всего, имеем в виду его гражданские и политические права, которые с исторической точки зрения относятся к так называемым правам первого поколения. Такое наименование приобрели права, возникшие ещё в период средневековья в качестве инструмента ограничения подданными необузданной власти государства в форме абсолютной монархии /впервые доктрину трёх поколений прав человека в 1979 г. сформулировал известный чехословацкий, а в последствии французский юрист, первый генеральный секретарь Международного института прав человека в Страсбурге Карел Васак (1929-2015)/. Взятые в своей совокупности и свято соблюдаемые на практике, негативные права придают государству правовой характер.
  Под позитивными, соответственно, разумеются права, которые предусматривают провозглашение государством в качестве гарантированных условия, необходимые человеку для обеспечения достойного существования и свободного развития его личности. Имея в виду именно эти права, Федеральный конституционный суд Германии в одном из своих решений отметил, что, наряду с первоначальным постулатом о гарантиях защиты основных прав и свобод от государства, по отношению к нему выдвигается дополнительное требование государственной социальной политики.
  Сохранение человеческого достоинства требует от государства соответствующей социальной политики, исключающей бесконечный и унизительный марафон в поисках хлеба насущного. Бедность хотя и не порок, но уже сама по себе - сплошное нарушение достоинства, свободы и всевозможных прав человека. Таким образом, позитивные права - это заказ гражданского общества государству на активные действия с его стороны по созданию благоприятной экономической, социальной и культурной среды обитания человека. Этим обусловлена и соответствующая (существенно отличная от негативных) конструкция таких прав: каждый имеет право на предпринимательскую деятельность, каждый имеет право на труд, каждый имеет право на отдых, граждане имеют право на социальную защиту, гражданам гарантируется свобода литературного, художественного, научного и технического творчества, защита интеллектуальной собственности, их авторских прав и другие.
  Здесь речь, как видим, идет об экономических, социальных и культурных правах. С исторической точки зрения они относятся к правам второго поколения, которые возникли в процессе политической борьбы граждан в качестве избирателей и налогоплательщиков за использование своего государства в качестве инструмента обеспечения социальной справедливости (достойного уровня жизни и свободного развития человека). Если гражданские и политические права были призваны оградить личность от произвольных действий властей, поместив их в охраняемое законом пространство свободы, то социально-экономические права определенным образом привязывали человека к государству, обязывая последнее помогать тем, кому грозит опасность утонуть в "море свободы". Но эту помощь государство могло оказывать лишь за счет тех членов общества, которые оказались наиболее выносливыми и искусными гребцами.
  Таким образом, если суть гражданских и политических прав состоит в ограничении роли государства в духовном, социально-экономическом и политическом регулировании, предоставляя больше свободы выбора для личности, то социально-экономические права расширяют сферу государственного контроля, повышают патронажную, опекунскую и попечительскую роль государства по отношению к обществу. Генеральная Ассамблея ООН на одной из своих сессий отметила, что все права, как гражданские, так и политические, как социальные, так и экономические, тесно взаимосвязаны между собой и что человек, лишенный каких-либо из них, "не является более той личностью, которую Всеобщая декларация рассматривает в качестве идеала свободного человека". В качестве одного из наиболее очевидных прав второго поколения ООН сформулировала право на достаточное питание. И действительно, трудно представить себе полноценную в духовном, нравственном и интеллектуальном отношении личность, которая бы при этом была лишена необходимого ей рациона питания.
  Права первого поколения воплотили и юридически закрепили ценности либерального, демократического общества. Их толкованию, как уже упоминалось выше, и был посвящен труд видных экспертов по международному праву, который получил своё сокращённое наименование - Сиракузские принципы, 1985 г.
  Права второго поколения отражают ценности социального, правового государства. Их толкование нашло своё отражение в так называемых Лимбургских принципах, 1986 г. и Маастрихтских руководящих принципах, 1997 г.
  Права третьего поколения включают в себя такие права, как право на развитие, право на здоровую окружающую среду, право на мир и некоторые другие, о которых речь пойдёт ниже, Карел Васак назвал правами солидарности. Правам этого поколения ещё только предстоит сдать серьёзный экзамен на международно-правовое признание.
  Не следует при этом забывать и о том, что исторически гражданские и политические права (так называемое "первое поколение прав человека") считаются продуктом развития буржуазных обществ, ускорению темпов которого в значительной степени поспособствовала Великая французская революция.
  В то же время появлению на свет "второго поколения прав человека", куда входят как раз социальные и экономические права, человечество обязано, прежде всего, (в терминологии советской историографии) Великой Октябрьской социалистической революции, или, как её более обоснованно называют, Октябрьскому перевороту. При этом известно, что советские конституции, закрепляя социально-экономические права, преследовали политические цели, поскольку обеспечивали идеологическое прикрытие монополии государства на распределение материальных и нематериальных благ.
  Вместе с тем в первой половине ХХ века ряд европейских стран также закрепил в текстах своих конституций социально-экономические права человека. По этому пути пошли авторы Веймарской Конституции Германии 1919 г., Конституции Испанской Республики 1931 г., Конституции Ирландии 1937 г. Однако наиболее полно перечень таких прав был представлен в Конституции СССР 1936 г. И хотя эти права были преимущественно фиктивны, они всё же сыграли свою историческую роль в различных правовых баталиях, которые разворачивались на международных форумах благодаря активной позиции СССР.
  В годы холодной войны первое и второе поколение прав человека длительное время активно противопоставлялись друг другу, пока их не примирила уже упомянутая выше Венская декларация и Программа действий - итоговый документ Всемирной конференции по правам человека, состоявшейся в 1993 г. В пункте 5 этого акта утверждалось: "Все права человека универсальны, неделимы, взаимосвязаны и взаимозависимы. Международное сообщество должно относиться к правам человека глобально, на справедливой и равной основе с одинаковым подходом и вниманием". Таким образом международное сообщество расширило диапазон прав человека за счет обязательств государства гарантировать уровень социальной заботы и поддержки, которые соответствуют реальным возможностям державы. Взятые в своей совокупности все права человека способствуют его полноценному самоутверждению и самовыражению как неповторимой личности, как свободному человеку, как полноценному гражданину. Иными словами, позитивные права - это не право жить за счёт других, а необходимая предпосылка для полноценного человеческого бытия. Как заметил французский правовед, профессор Сорбонны, уроженец Новороссийска Георгий Гурвич (1894-1965), "дополнить Декларацию Политических Прав Декларацией Социальных Прав - это провозгласить права производителей, потребителей и человека, как индивидов, так и групп, на эффективное участие во всех аспектах жизни, работы, безопасности, благосостояния, воспитания, культурного созидания, так же как и на все возможные манифестации юридической автономии, демократического контроля посредством самих заинтересованных, на самоуправление и судебную деятельность". Эти права - мера человечности государства. Чем выше удельный вес этих прав, тем выше уровень цивилизованности подобного общества.
  Но станут ли подобные права реальностью или останутся пустой декларацией, зависит от политической воли народа, экономических ресурсов его державы и степени его участия в осуществлении правосудия. Взятые в своей совокупности и свято соблюдаемые на практике, позитивные права придают государству социальный, правовой, т.е. цивилизованный характер. Как отметил английский историк Арнольд Тойнби, "в прошлом государство представляло собой, главным образом, институт ведения войны с внешним врагом и институт защиты частного имущества внутреннего привилегированного меньшинства. Если государство может быть постепенно преобразовано в инструмент социальной справедливости, то это станет значительным шагом на пути к цивилизованности".
   Вместе с тем, придание конституционного статуса социально-экономическим правам вызывало и вызывает весьма противоречивые оценки многих видных правоведов мира, которые отрицают правомерность включения этих прав в священный перечень тех, которые подлежат защите со стороны государства. Так, в своё время французский правовед Адемар Эсмен писал: "Все личные права имеют одну общую черту: они ограничивают права государства, но не требуют от него никаких положительных услуг, никаких жертв в пользу граждан. Государство должно воздерживаться от вмешательства в известные области, чтобы предоставить личной деятельности возможность проявиться. По этой причине нельзя включать в категорию личных прав - как этого желали бы некоторые - право на вспомоществование, право на образование и право на труд, нельзя сказать, что каждый гражданин может требовать их для себя от государства". Некоторые из скептиков идут дальше и полагают, что закрепленные законодательно социальные права не влекут за собой никаких позитивных изменений, поскольку в этом отношении с ними резко контрастируют традиционные либеральные права, включение коих в состав правовых документов имеет несравненно большее значение.
  Особо непримиримую критику вызывает применение этих прав в посткоммунистических государствах. Так, утверждается, что многие позитивные права не согласуются с современной тенденцией преодолеть мотивацию зависимости от государства и стремлением поощрить частную инициативу личности. Когда люди начинают рассматривать позитивные (т. е. социально-экономические) права в качестве прав, даруемых им государством, то последствием этого может стать негативное влияние на личную инициативу и предприимчивость. Многие позитивные права, такие, как финансовая помощь бедным, государственное образование и субсидируемое государством здравоохранение, по своим целям и результату являются актами перераспределения, а не производства каких-либо ценностей и могут способствовать снижению производительности труда.
  Не менее резкой критике социально-экономические права подвергаются и с точки зрения их себестоимости, поскольку расходы на обеспечение негативных (т. е. гражданских и политических) прав невелики, а преимущества - значительны. При этом эти права являются краеугольным камнем системы рыночной экономики и демократического правления. Расходы же на позитивные права весьма значительны, а их преимущества - сомнительны. В реальной действительности экономические, социальные и культурные права не пользуются на европейском уровне такой же степенью защиты, как права политические и гражданские.
  18 октября 1961 г. странами-членами Совета Европы была принята Европейская социальная хартия (вступила в силу 26 февраля 1965 г.). В 1995 г. к ней был принят Дополнительный протокол, предусмотревший систему коллективных жалоб (вступил в силу 1 июля 1998 г.). В 1996 г. Хартия была подвергнута пересмотру и получила новую редакцию (вступила в силу 1 июля 1999 г.). В целом Хартия задумывалась как аналог Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, однако во многих отношениях, как было замечено, осталась её "бедным родственником". Многие правоведы отмечают, что некоторые социально-экономические права (право на образование, на медицинскую помощь, на труд, на социальную защиту стариков и инвалидов, на жилище, на получение средств существования) порождают немалые сложности, связанные с их судебной защитой, а также с вмешательством в процесс распределения национальных ресурсов. Как кто-то не преминул заметить, Европа на пути к "политической демократии" продвинулась куда более и далее, чем на пути к "социальной демократии". Вместе с тем надо отдать должное нашей стране, которая Законом Украины от 14 сентября 2006 г. "О ратификации Европейской социальной хартии" превратила её в часть национального законодательства Украины.
  Негативным и позитивным правам человека соответствуют (корреспондируют) негативные и позитивные обязанности государства. И в этом отношении представляет интерес, например, решение Европейского суда по правам человека от 13 июня 1979 г. по делу "Маркс против Бельгии", в котором было указано: "Провозглашая в п.1 право на уважение семейной жизни, статья 8, прежде всего, предполагает, что государственные органы не могут вмешиваться в осуществление этого права, за исключением конкретных случаев, перечисленных в п.2 статьи 8. Как констатировал Суд в деле "О языках в Бельгии", целью статьи 8 является главным образом защита лица от произвольного вмешательства публичных властей.... Более того, статья 8 не просто требует, чтобы государство воздержалось от подобного вмешательства. В дополнение к этой его негативной обязанности могут существовать и позитивные обязанности государства, заключающиеся в реальном "уважении" семейной жизни".
  Как бы там ни было в теории, но, объединенные принципом неделимости, свято соблюдаемые на практике, негативные и позитивные права, только взятые в их единстве и совокупности, в конечном счёте и придают государству демократический, социальный и правовой характер в соответствии с требованиями статьи 1 Конституции Украины.
  В последние десятилетия, как уже упоминалось выше, в самостоятельную группу стали консолидироваться так называемые права третьего поколения, к которым, как правило, относят: право на мир, на защиту окружающей среды, на развитие, на терпимость, право на солидарность, право на международное общение, на информационное самоопределение, а также на участие в культурном наследии человечества. С лёгкой руки Карела Васака они получили наименование прав солидарности или как их ещё именуют в литературе "коллективных прав", потому что, по мнению их адептов, реализация оных невозможна без осознанной солидарности между людьми. Более того, эти права, в свою очередь, становятся предпосылкой полноценной реализации прав первого и второго поколений. Такова диалектика всех трёх поколений прав человека. Миссию обеспечения прав этого поколения способно взять на себя лишь международное сообщество, которое в этой деятельности цивилизационного значения должно обеспечить всемерное участие всех правовых государств.
  Для каждого человека суть его прав выражается, прежде всего, в непреложном убеждении в своей безопасности. Взаимосвязь между правами человека и его безопасностью проявляется в нескольких плоскостях: личная безопасность (защита от произвольного ареста, вторжения в частную жизнь) обеспечивается правами первого поколения; социальная безопасность (удовлетворение потребностей в пище, жилье, труде) обеспечивается правами второго поколения и, наконец, международная безопасность (право жить в безопасном от войны мире) обеспечивается правами третьего поколения.
  Теория конституционного права, следуя структуре Международного билля о правах, выделяет следующие группы, или, как их ещё называют, "корзины" прав: гражданские, политические, экономические, социальные и культурные. Подобная классификация также легла в основу ежегодного доклада Уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека.
  К гражданским правам причисляются негативные права, предусмотренные первыми восемнадцатью статьями Всеобщей декларации прав человека, а также девятнадцатью статьями Международного пакта о гражданских и политических правах. Эти права нашли своё отражение в соответствующих статьях и Конституции Украины. Они охватывают негативные права, касающиеся собственно неприкосновенности личности (прайвеси): право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, право на свободу от пыток и бесчеловечного обращения, от произвольного ареста, задержания или ссылки, право на свободу от рабства, вмешательства в частную и семейную жизнь, право на свободу передвижения, свободу мысли, слова, совести и вероисповедания.
  Общеупотребительный в англоязычной правовой литературе термин "privacy" (прайвеси) весьма многогранен и не имеет аналогов в русском языке. Это слово-термин означает "уединение", "уединенность", "интимность", "личную тайну". Это понятие охватывает круг отношений человека, в который посторонним вход воспрещён. Оно предполагает такое правовое качество бытия, которое надёжно обеспечивает автономию и свободу частной жизни. Под этим термином также обычно понимается уверенность, что конфиденциальная информация о персональных данных человека не будет передана каким-либо физическим и юридическим лицам без согласия человека. Под персональными данными при этом понимаются любые факты, изображения и информация о человеке. Таким образом, прайвеси можно определить как право человека на защиту от непрошенного вторжения в его частную жизнь или жизнь его семьи путем прямого физического вмешательства или публикации какой-либо информации.
  В юридической литературе утверждается, что законодательство о прайвеси восходит ещё к 1361 г., когда английское правосудие породило практику преследования и ареста любителей подглядывать за чужой жизнью. Однако доктрину прайвеси в её современной версии связывают с именами известных американских правоведов, члена Верховного суда США Луиса Брандиса (1856-1941) и его друга и однокурсника по юридическому факультету Гарвардского университета Сэмюэля Уоррена (1852-1910). Их совместному перу принадлежит ставшая со временем знаменитой статья "Право на неприкосновенность частной жизни", опубликованная в Harvard Law Review (1890 г.). В этой статье, в частности, указывается, что "прайвеси - есть законное требование индивидуума определять меру, по которой он желает участвовать в контроле над временем, местом и обстоятельствами общения с другими лицами. Это также право индивидуума контролировать информацию о самом себе как собственное владение". Авторы статьи при этом удачно воспользовались постулатом одного из решений Верховного Суда США о том, что "каждый человек имеет право на то, чтобы его оставили в покое". И действительно, основное предназначение этого права состоит в обеспечении душевного и физического покоя человека. С тех пор эта фраза стала крылатой и вошла в юридический обиход как наиболее образное и точное определение сути прайвеси.
  Прайвеси включает в себя неприкосновенность некоего автономного от общества и государства пространства индивидуального бытия, или, как его ещё называют в литературе, "персонального суверенитета", "сферы иммунитета", "резервуара природной свободы", "территории свободной деятельности" человека. Иными словами, отныне частная жизнь, интимность, уединение, приватность и конфиденциальность, неприкосновенность, индивидуальная свобода, независимость, достоинство, жилище, место работы, корреспонденция и любая иная форма личного непосредственного общения (обмена мыслями, приватной информацией и чувствами) человека должны быть под защитой прайвеси. Прайвеси играет столь доминирующую роль в системе ценностей международного сообщества, что некоторые страны признали необходимым, помимо конституции, принятие отдельных правовых актов, посвященных этой сфере бытия человека. Это послужило побудительным мотивом, например, для принятия 6 декабря 1994 г. Австралийской хартии прайвеси, в преамбуле которой указано: "Прайвеси широко используется для обозначения группы родственных прав, которые признаны в национальном и международном масштабе. Данная Хартия называет эти права "Принципами Прайвеси"". Эти принципы имеют столь поучительное значение и для нас, что мы неоднократно будем обращаться к ним как к истокам правовой мудрости при анализе соответствующих норм Конституции Украины.
  Прайвеси закрепляет за человеком право свободного выбора: в какой мере и при каких обстоятельствах он готов открыть себя, свои привычки и своё поведение другим людям. На это обращается внимание в указанной Хартии: "Люди имеют право на неприкосновенность их тела, личного пространства, прайвеси коммуникаций, информационное прайвеси (права, касающиеся информации о личности) и свободу от надзора". Если же оперировать категориями, более привычными для европейской традиции права, то прайвеси - это право на уважение частной жизни. Вместе с тем у этого права есть свои границы. В частности, Европейский суд по правам человека отметил, что "требование уважения частной жизни автоматически ограничивается в той степени, в какой отдельное лицо ставит свою личную жизнь во взаимоотношения с общественной жизнью или в тесную связь с иными защищаемыми интересами".
   Некоторые правоведы выделяют в пределах понятия "прайвеси" ряд характерных для него параметров: одиночество (возможность человека оставаться наедине со своими мыслями), интимность (возможность сохранения тесных связей между людьми), анонимность (возможность обособленного существования в социальной среде) и дистанцию (возможность приостановить коммуникации с окружающими). Очевидно, что это состояние человека может быть утрачено как в результате его доброй воли, так и в результате принудительного вмешательства извне. Прайвеси как раз и означает право человека на защиту от принудительного, против его воли вмешательства как со стороны публичного (государственного), так и частного (физические и негосударственные юридические лица) сектора. "Свободное и демократическое общество требует уважения к автономии каждого человека и ограничивает её от вторжения как государства, так и частных компаний... Прайвеси - ключевая ценность, которая лежит в основе человеческого достоинства и других фундаментальных прав, таких, как право на свободу ассоциации и на свободу слова... Прайвеси - основное право человека и разумное ожидание, принадлежащие каждому", - гласит Австралийская хартия прайвеси.
  Международное право накопило немало примеров того, чем оборачивался в итоге для судеб народа приоритет коллективных прав над правами индивида. Наиболее вопиющие из них ещё свежи в исторической памяти человечества: приоритет классовых прав обернулся большевистским (советским) государством, национальных - этнократическим (нацистским), религиозных - теократическим. История таковых в избытке насыщена диким фанатизмом, немилосердным преследованием и жестокими побоищами инако -мыслящих, -верующих, -выглядящих, -говорящих и т.д. Одной из самых эффективных форм защиты прав индивида является институт политических прав.
  К политическим правам относятся права, предусмотренные статьями 19-21 Всеобщей декларации прав человека, статьями 20-27 Международного пакта о гражданских и политических правах и соответствующими нормами Конституции Украины: право на свободу ассоциаций (объединений) и мирных собраний, право на петицию (обращение), право избирать и быть избранным в ходе периодических и нефальсифицированных выборов.
  Всеобщий каталог, реестр конституционных прав не знает иерархии между разными категориями прав и не предоставляет какой-либо из них преимущества или привилегии. Следует также добавить, что в литературе среди гражданских и политических прав выделяется группа так называемых коммуникативных прав, таких как свобода мнения, информации, объединения и собраний.
  К экономическим и социальным правам относятся права, предусмотренные статьями 22-26 Всеобщей декларации прав человека, статьями 1-12 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и соответствующими нормами Конституции Украины: право на собственность и предпринимательскую деятельность, право на труд и его свободный выбор, на справедливые и благоприятные условия труда, справедливое вознаграждение и равную оплату за равный труд, разумное ограничение рабочего дня, право на отдых, на достойный жизненный уровень, медицинский уход, социальное обслуживание и образование.
  К культурным правам относятся права, предусмотренные статьями 27 и 28 Всеобщей декларации прав человека, статьей 15 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и соответствующими нормами Конституции Украины: право на участие в культурной жизни общества, право пользоваться благами научного прогресса и право на защиту моральных и материальных интересов, являющихся результатом научных, литературных или художественных трудов.
  Чтобы подчеркнуть различие между указанными группами прав, ряд авторов предлагает квалифицировать политические и гражданские права именно как права, а социально-экономические и культурные - как требования. Адепты этой точки зрения определяют первые как "право действовать", а вторые как "право получать". То есть политические и гражданские права ими определяются как право действовать против государства, все остальные - как право требовать что-либо от него. По их мнению, политические и гражданские права - это права, реализуемые немедленно, а все остальные - права, реализуемые постепенно и в зависимости от места, времени и обстоятельств.
  Все приведенные группы прав (гражданские, политические, социальные, экономические и культурные) можно также охарактеризовать в качестве материальных конституционных прав человека.
  Ныне общепризнанно, что практически все материальные конституционные права в той или иной степени тесно взаимосвязаны и взаимообусловлены особенностями административной организации государства и процессуальными конституционными правами человека.
  Организационные и процессуальные нормы являются в определенной степени необходимым условием эффективности многих материальных конституционных прав человека. Немецкие государствоведы утверждают, что административное право является конкретизированным конституционным правом. В одном из своих решений Федеральный конституционный суд Германии отметил: "Если созданное законодателем процедурное право не выполняет своих задач или создает такие серьёзные препятствия для осуществления права, что это порождает опасность обесценивания материального содержания основного права, то оно несовместимо с основным правом, защита которого осуществляется".
  Совокупность процессуальных прав и составляет основу конституционного процедурного права. Важнейшая функция процедурного права, собственно, и состоит в обеспечении реальной защиты со стороны суда материальных конституционных прав человека. Среди основных процессуальных прав выделяются такие, как право на обращение в суд в случае нарушения субъективных прав, право на законного судью, гарантия быть заслушанным в суде по вопросам права, притязание на процессуальные гарантии в случае лишения свободы.
  Условная граница, пролегающая между гражданским обществом и государственной организацией, лежит и в основе разделения основных прав на права человека и гражданина, которое закреплено в основном законе страны. В упомянутой неразрывной связке права и свободы человека и гражданина первые характеризуются принадлежностью всем людям от рождения, в силу чего являются неотъемлемыми и неотчуждаемыми, даже когда от них готовы добровольно отказаться. Эти права присущи любому человеку вне зависимости от того, в каком государстве он родился и проживает. Права человека, характеризующиеся тем, что, ведя речь о них, употребляют слова "все лица", "все люди", "каждый", "любое лицо", "никто", нашли своё закрепление в соответствующих статьях Конституции Украины.
  Права же гражданина включают в себя только те права, которые закрепляются за человеком в силу его непосредственной и личной правовой связи с конкретным государством и, как правило, начинаются со слова "гражданин". Эти права также нашли своё закрепление в соответствующих статьях Конституции Украины. Люди вправе принимать участие в жизни гражданского общества любой страны, но в политической жизни конкретного государства - только его граждане.
  Среди конституционных прав в особую группу следует выделять права национальных меньшинств и права коренных народов. Конституционные права национальных меньшинств являются правами группы граждан государства с определенными этническими, религиозными или лингвистическими характеристиками. У них есть права самостоятельно или совместно с другими членами той же группы пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком.
  Не меньшее значение имеют конституционные права коренных народов. Численность коренных народов, по оценкам экспертов, составляет около 300-500 миллионов человек, проживающих в более чем 70 странах мира, являющих собой 80% всего мирового культурного и этнического разнообразия и занимающих при этом территорию 20% всего земного шара. К ним традиционно причисляют права группы граждан государства, которые сохраняют некоторые или все свои социальные, экономические, культурные и политические институты. Права этих групп граждан подлежат особой защите, и прежде всего в вопросах, связанных со спорами на землю.
  Генеральная Ассамблея провозгласила 1993 год Международным годом коренных народов мира, а 1995-2004 годы - Международным десятилетием коренных народов мира. Всё это свидетельствует об особом статусе прав коренных народов. Урегулированию некоторых вопросов, связанных с правами коренных народов, была посвящена специальная Конвенция No 169 "О коренных народах и народах,
  ведущих племенной образ жизни в независимых странах", принятая 27 июня 1989 г. Генеральной конференцией Международной организации труда.
  Правозащитники отмечают, что очень часто под лозунгами защиты прав титульной нации неминуемо допускались массовые нарушения прав человека, но при этом не было случая в истории международного права, когда защита прав человека вела бы к какой-либо форме дискриминации прав титульной нации. Правовое государство начинается с уважения представителей титульной нации к правам национальных меньшинств и коренных народов, парламентского большинства к оппозиции, промышленных гигантов к среднему и малому бизнесу. В правовом государстве, само собой разумеется, что какие-либо привилегии по любому признаку - расовому, половому, политическому, этническому, религиозному или языковому - ослабляют страну, замедляют темпы её экономического, политического и правового развития, создают предпосылки для фиктивности конституции и провоцируют гражданские конфликты. Сокращение населения и рост эмиграции - болезненная реакция нации на такое положение вещей.
  Страны, в которых правительству хватило мудрости, культуры, ума оговорить в конституции и реально защитить на практике права различного рода меньшинств, отличаются наиболее стабильными конституциями, сильными правовыми государствами и интенсивным уровнем экономического развития. Так, немецкий правовед Георг Еллинек, отдавая должное в этом отношении США, заметил, что их система охраны прав меньшинств последовательно проведена сквозь всю конституционную доктрину этой страны. При этом обращается внимание на то, что эти права в действительности столь значительны, что в ХIX столетии были приняты всего четыре дополнения к конституции, а за последние тридцать с лишним лет не прошло ни одно из многочисленных предложений, имеющих целью как-либо изменить конституцию. "Благодаря этим правам меньшинства, - пишет Еллинек, - конституция Северо-Американских Соединённых штатов является наиболее устойчивой в мире... В основе её лежит демократическая естественно-правовая идея полнейшей равноценности отдельных личностей". Верное замечание, поскольку принятие и изменение конституции страны - это прерогатива всего народа, всех его составных частей, а не узкого круга партийных боссов, собственников крупных корпораций или фанатично настроенных вождей этнического большинства. В какой-то мере теория и практика конституционного права позволяет сформулировать правило: уровень демократии, справедливости в государстве измеряется тем, насколько психологически комфортно себя чувствует вычленяемое на основании того или иного правового признака меньшинство населения. В равной степени верно и обратное: большинство в стране должно себя чувствовать не более комфортно, чем входящие в состав соответствующего народа меньшинства - этнические, религиозные, языковые и так далее.
   Характерной особенностью конституционных прав человека следует упомянуть их непременное соответствие принципу неделимости, согласно которому предполагается системная реализация всей совокупности прав человека в их единстве. К этому обстоятельству привлекает внимание преамбула упомянутых Международных пактов: "Идеал свободной человеческой личности, пользующейся гражданской и политической свободой и свободой от страха и нужды, может быть осуществлен, только если будут созданы такие условия, при которых каждый может пользоваться своими экономическими, социальными и культурными правами, так же как и своими гражданскими и политическими правами". Таким образом, международное сообщество поставило точку в затяжном идеологическом споре о том, какие права для человека важнее. Только в свободном обществе каждый отдельный индивид обретает статус человека и гражданина. А чтобы быть свободным, общество должно единовременно и реально обеспечить человеку всё многообразие его основных прав!
  
  5.3.6. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ОБЯЗАННОСТИ
  
  "Есть только одна абсолютная обязанность, один безошибочный курс - стараться всегда стоять за правое дело", - любил повторять великий чародей политического красноречия Уинстон Черчилль. История цивилизации не знает более правого, более возвышенного и более благородного дела, чем защита достоинства, свободы и прав каждого индивида, ибо в итоге это единственный путь самосохранения как отдельных народов, так, в итоге, и всего рода человеческого. Вместе с тем, чтобы подобное утверждение стало прописной истиной для большинства населения мира, чтобы оное сформировалось в качестве международного сообщества, человечеству пришлось пролить море людской крови, пережить множество военных катастроф, стать перед реальной угрозой взаимного уничтожения. Но вместе с тем, на вечный, мучительный и ставший почти сакраментальным вопрос "что делать?" наконец-то был получен твердый, простой и лаконичный ответ: соблюдать права человека. Обеспечение последнего, однако, оказалось невозможным без использования ещё одного связанного с ним неразрывными узами института конституционного права. О нём и пойдёт речь ниже. По сути, мы сталкиваемся здесь с тончайшей диалектикой конституционного права, которое одной рукой предоставляя нам некие блага, другой - тут же накладывает на нас вполне определенное бремя.
  Итак, важнейшую роль в процессе обеспечения свободы и прав человека играет институт конституционных обязанностей. Посредством конституционных обязанностей основной закон страны увязывает свободу индивидов с общим благом, национальными интересами и национальной безопасностью всего народа. Таким образом, институт конституционных обязанностей является, в конечном счёте, самым эффективным механизмом обеспечения прав человека в государстве. Реализация этого механизма неминуемо связана с разумным ограничением свободы человека. Обеспечение свободы посредством её ограничения - такова суть прав человека. На эту особенность конституционного права обратил внимание Иеремия Бентам: "Создавая обязанности, закон ограничивает свободу. ...Эти ограничения свободы неизбежны. Установление прав, наложение обязанностей, охранение личности, жизни, чести, собственности, средств к существованию и даже охранение самой свободы иначе невозможно, как в ущерб свободе". Классическим примером ограничения свободы институтом конституционных обязанностей является, например, всеобщая воинская повинность в некоторых странах мира. Законодательством этих стран предусмотрены определённые наказания для тех лиц, которые уклоняются от очередного призыва на службу в вооруженных силах. Эти ограничения, однако, теряют правовой характер, когда призыв в армию связан с участием, например, в истреблении мирного населения других стран. В этом случае отказ от воинской службы вполне может расцениваться в качестве проявления своих гуманистических убеждений и гражданского мужества.
  Вероятно, в связи с последним многие авторитетные представители мировой культуры неоднократно выступали против всеобщей воинской повинности. Так, в 1926 г. Генри Барбюсс, Анни Бесан, Джордж Духамел, Альберт Эйнштейн, Махатма Ганди, Курт Хиллер, Тойхико Кагава, Джордж Лэнсбери, Эмануэл Рэдл, Ромен Роллан, Бертран Расселл, Рабиндранат Тагор, Герберт Уэллс и другие подписали "Манифест против воинской повинности". А в 1930 г. Альберт Эйнштейн, Зигмунд Фрейд, Тойхико Кагава, Сельма Лагерлоф, Томас Манн, Людвиг Квид, Эмануэл Рэдл, Леонард Рагаз, Ромен Роллан, Бертран Расселл, Рабиндранат Тагор, Герберт Уэллс, Стефан Цвейг и другие подписали знаменитый "Манифест против военной обязанности и военного обучения молодежи", в котором были такие слова: "Военная обязанность подчиняет личность милитаризму. Это - форма порабощения. То, что многие нации допускают это - просто еще одно свидетельство ее вредного влияния". Видимо, цвет мировой культуры уже предчувствовал, чем для судеб мира может закончиться всеобщая воинская повинность, которая в руках тиранов ХХ века могла легко превратиться в повинность истязать, пытать и истреблять другие народы. Так оно и произошло.
  Известно, например, что военное правосудие нацистской Германии учинило жестокую расправу над теми, кто противился участию в военных преступлениях против других народов мира. Более 30 тысяч смертных приговоров было вынесено военными судами Третьего рейха, 25 тысяч из которых были приведены в исполнение. В связи с этими прискорбными событиями Бундестаг - нижняя палата парламента ФРГ - 15 мая 1997 г. издал резолюцию о реабилитации всех тех, кто пал жертвой военного правосудия нацистской Германии за отказ от службы в рядах её вооруженных сил. В частности, в этом акте утверждалось, что "Вторая мировая война была войной агрессии и истребления, преступлением, совершённым нацистской Германией". Поэтому парламентарии пришли к выводу, что приговоры военных судов не были справедливыми по отношению к ценностям, провозглашенным правовым государством. 15 мая 2001 г. в бывшем концентрационном лагере Бухенвальде был открыт мемориальный камень в память тех, кто, проявив личное мужество, отказался служить в рядах вермахта. Надпись на камне гласит: "В память о жертвах нацистского военного правосудия, которые отказались служить в армии, так как не хотели служить криминальному режиму".
   Известны также случаи отказа от воинской повинности и в демократических странах мира, например, по религиозным убеждениям. Наиболее нашумевшим стал эпизод отказа знаменитого боксера Кассиуса Клея /Мухаммеда Али/ (1942-2016) от службы в армии США. 9 мая 1967 г. Всемирная боксерская ассоциация лишила его титула чемпиона мира. В том же году против прославленного боксера было возбуждено уголовное дело, и по приговору суда города Хьюстона он был осуждён сроком на 5 лет тюремного заключения и к 10 тысячам долларов штрафа. На свободе он остался только благодаря огромному денежному залогу, который гарантировал его от тюремных нар на все время апелляционной тяжбы в судебной системе США. В итоге 28 июня 1971 г. Верховный суд США вынес оправдательный приговор: Мохаммед Али имел право на отказ от военной службы, основываясь на своих религиозных и моральных убеждениях. Разумеется, подобный приговор был исключён в тоталитарных державах. Например, в СССР, так же, как и в нацистской Германии, жесточайшим образом преследовались и наказывались те, кто уклонялся от воинской службы.
   Не менее универсальным случаем ограничения прав человека, например, в пользовании плодами своего труда, является обязанность платить налоги и сборы в соответствии с основным законом любой державы. Так, например, в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 4 апреля 1996 г. указано, что "налогообложение всегда означает определённые ограничения права собственности". Это - классический пример ограничения одного из основных прав человека во имя всеобщего блага. Каждый, тем самым, должен поступиться частью личного благополучия, чтобы обеспечить благосостояние всей нации. Надо при этом отметить, что любое государство мира самым строгим образом реагирует на нарушение подобной обязанности, причем невзирая на лица. Так, в частности, в 1982 г. итальянская Фемида за уклонение от уплаты налогов приговорила знаменитую актрису Софи Лорен к 30 дням тюремного заключения. Примадонне пришлось уплатить по счетам и отбыть 18 дней тюремного заключения, откуда она была досрочно отпущена "за прилежное поведение". В сети фискальных органов попался также и знаменитый оперный тенор Лучано Паваротти (1935-2007). Налоговая служба Бельгии в 1996 г. предъявила ему счёт на 33 тысячи долларов США, которые он впопыхах "забыл" уплатить во время гастролей в 1991 г.
  Уклонение от уплаты налогов - одно из тягчайших преступлений во всех странах мира. Это вполне объяснимо, поскольку судьба многих людей зависит от добросовестности тех, на кого государство возложило бремя этой конституционной обязанности. Например, судьба пенсионеров, инвалидов и других нетрудоспособных граждан всецело находится в руках получающих доходы на территории соответствующего государства физических и юридических лиц. Однако пример надлежащего исполнения конституционных обязанностей в соответствии с положениями Конституции должно подавать само государство, его чиновники. Для достижения этой задачи народ делегирует ему часть своего суверенитета, признавая за ним монополию на принуждение (насилие) исключительно с целью защиты достоинства, свободы и прав человека.
  Под конституционными обязанностями понимается мера должного поведения государства, физических и юридических лиц, предусмотренная основным законом страны с целью обеспечения достоинства, свободы и прав каждого человека, а в итоге национальных интересов и национальной безопасности народа.
  Конституция связывает государство паутиной обязанностей с целью уберечь права человека от каких-либо посягательств, прежде всего, со стороны отдельных государственных органов, а также других физических и юридических лиц. Монополия государства на принуждение предполагает подавление агрессивного потенциала населения, предупреждение и предотвращение насилия и враждебности между людьми, перевод их нередко необузданной энергии в русло совместного созидания гражданского общества и правового государства как наиболее разумной формы человеческого общежития. Как отмечал в связи с этим российский правовед Б.Н. Чичерин, "государство установлено затем, чтобы люди не истребляли друг друга в борьбе за существование". При этом право народа формировать органы своего государства не демократических началах должна рассматриваться в качестве важнейшей предпосылки обеспечения конституционных прав человека.
  Конституционное право только тогда приобретает реальность, когда само в себе содержит механизм принуждения к обеспечению и соблюдению своих принципов и норм. Конституционная обязанность - это основной и самый эффективный механизм принуждения (внутригосударственного или международного), который призван обеспечить соблюдение норм основного закона любой страны. К примеру, в соответствии с положениями Конституции Украины главной обязанностью государства является утверждение прав человека. Сие означает, что каждому праву человека и гражданина корреспондирует (соответствует) вполне определённая обязанность государства. Так, упоминаемым выше негативным правам человека соответствует (корреспондирует) пассивная обязанность государства воздерживаться от вмешательства в сферу самоопределения человека и активная - защищать человека от преступных посягательств со стороны третьих лиц.
  Некоторые конституционные обязанности государства прямо предусмотрены основным законом державы. Например, в соответствии с конституцией на государство может быть возложена обязанность обеспечения экологической безопасности и поддержания экологического равновесия на территории страны. Другие обязанности подразумеваются, исходя из материального содержания конституционных прав человека (например, обязанность защиты человека и гражданина), и подлежат закреплению в текущем законодательстве, например, уголовном, административном, гражданском, семейном и так далее. Но в любом случае органы государственной власти обязаны действовать только на основании, в пределах полномочий и способом, которые предусмотрены конституцией и законами страны.
  В свете сказанного далеко не случайной представляется структура (строение) конституционного института обязанностей. В книге первой комментария к Конституции Украины уже обращалось внимание читателя на то обстоятельство, что раздел I содержит в себе основы конституционного строя державы и соответственно обладает более высокой юридической силой, чем иные разделы Основного закона Украины. Поэтому заметим, что в обладающем более высокой юридической силой разделе I Конституции Украины закреплены только обязанности государства перед человеком. Обязанности же человека и гражданина перед государством нашли своё отражение в конце II раздела Основного закона, что позволяет заключить: исполнение государством своих конституционных обязанностей перед гражданином является непременной предпосылкой, условием и предтечей для исполнения последним своих обязанностей перед своим народом в лице державы.
  К великому сожалению, необходимо констатировать, что ни в одной статье Конституции Украины прямо не предусмотрена обязанность государства оберегать достоинство человека. Частично эта миссия посредством защиты конституционных прав человека отнесена к ведению судебной власти, однако никоим образом не привязана к деятельности других ветвей власти. В этом отношении вызывает уважение предусмотрительность немецких законодателей, которым удалось весьма лаконично выразить суть правового государства: "Человеческое достоинство неприкосновенно. Уважать и защищать его - обязанность всякой государственной власти" (статья 1, абз. 1 Основного закона ФРГ). Правда, надо признать, что даже если бы подобная норма и нашла своё однозначное отражение в тексте Конституции, то публичная власть Украины на практике все равно не стала бы обеспечивать её воплощение в жизнь. Во-первых, потому что в Украине человеческое достоинство никогда не являлось ценностью для её населения, а во-вторых, потому что унижение, оскорбление и нередко истребление других людей является внутренней и неистребимой потребностью значительного числа членов украинской партии этнической нетерпимости. А последняя ныне стала одной из ведущих партий власти в стране. О последнем с большим прискорбием уже упоминалось в разделе 2 настоящей работы.
  Приведенное позволяет утверждать, что если ни одна ветвь государственной власти на практике не проявляет уважения к достоинству своих граждан, то последние не несут перед таким государством каких-либо правовых обязанностей. Такое государство нелегитимно. У державы, хронически пренебрегающей своими обязанностями перед людьми, нет морального права требовать от них выполнения своих конституционных обязанностей перед страной своего прозябания. Принуждение граждан к исполнению обязанностей (например, платить налоги) в таком случае теряет свой правовой смысл и носит характер примитивного принуждения с целью поддержания государством своего независимого от насущных нужд людей существования. В таком государстве права фиктивны, а обязанности лишены правового смысла.
  Наиболее вопиющим нарушением нынешним государством своих конституционных обязанностей перед населением явился процесс неправовой, несправедливой приватизации общенародной собственности, волею судеб оставшейся на территории УССР. Как известно, в статье 1 Конституции Украины, вступившей в силу 28 июня 1996 г., было указано, что Украина является суверенным и независимым, демократическим, социальным, правовым государством. По крайней мере, хотя бы с этой даты процесс приватизации в стране должен был приобрести правовой характер, отвечающий принципам социальной справедливости. Однако на поверку совокупный чиновник страны (читай: держава) стал полноправным теневым совладельцем изымаемого из собственности народа национального богатства, накопленного ценой тяжкого труда многих поколений наших соотечественников. Приведенное утверждение легко бы нашло своё подтверждение, если бы теоретически представилась малейшая возможность соотнести совокупную заработную плату государственных служащих за расчётное время с величиной их реальной собственности в стране и за рубежом. Более подробно эта тема была рассмотрена в моей статье "Приватизация или конфискация?" ("Украинская правда", 05.01.2012 г.).
  По сути, совокупный чиновник страны, воспользовавшись уникальными возможностями своего статуса, попросту "надул" остальное население Украины. Проведенная подобным образом приватизация обрекла малоимущий люд на неминуемое вымирание, эмиграцию и непрогнозируемые всплески ненависти друг к другу, преимущественно на этнической почве. Людей, передвигающихся по дорогам страны на дорогих автомобилях в сопровождении усиленной охраны, обездоленное население боится и уважает, а традиционно ненавистных, безоружных и безденежных представителей того или иного этноса готово громить по первому призыву соответствующего лидера партии этнической нетерпимости, который, как правило, в одном из таких автомобилей и ездит. Логика происходящего в стране такова: когда не можешь достать виновного, но сильного, бей находящегося рядом невиновного, но слабого. В упорном следовании оной традиции и состоит квинтэссенция трагической судьбы населения Украины.
  В связи с изложенным весьма неудачной представляется попытка французского философа Огюста Конта (1798-1857) выразить внутреннюю взаимосвязь между правами и обязанностями человека, которую он облёк в формулу: "Никто не обладает другим правом, кроме права выполнять свои обязанности". От подобного взгляда на права и обязанности людей всего лишь один шаг до утверждения, что единственной обязанностью человека является воздержание от использования своих прав. И тогда конституции всех государств мира вполне могут исчерпываться одной статьёй, авторством которой этот философ вполне бы мог гордиться. Думается, что в вопросах диалектики конституционных прав и обязанностей человека необходимо воздерживаться от крайностей. Несравненно удачнее эта диалектика нашла своё выражение в статье 5 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г.: "Закон имеет право запрещать только деяния, приносящие вред обществу. Всё, что не запрещено законом, то дозволено; никто не может быть принуждён к исполнению того, что не предписано законом". Поэтому если и воспользоваться советом Конта, то, скорее всего, лишь перефразировав его постулат в отношении государства: государство не обладает никаким другим правом, кроме права выполнять свои обязанности перед гражданами и лишь затем требовать выполнения таковых от своих налогоплательщиков.
  В вопросах соблюдения своих конституционных обязанностей государство должно служить примером для подражания гражданам. При таких условиях закладывается конституционный принцип справедливости, который, будучи сквозным для всех институтов конституционного права, позволяет обеспечить провозглашённый конституционный строй и конституционный правопорядок в полном соответствии с положениями основного закона страны. В пределах единого института конституционных обязанностей должен соблюдаться некий отвечающий принципу справедливости баланс между обязанностями государства и гражданина. В противном случае появляется опасный крен, при котором все права будут у собственников государства, а все обязанности - у остальных граждан, как это имеет место в некоторых постсоветских странах вообще и в Украине, в частности. Иными словами, речь, по существу, идёт о концентрации всех прав, полномочий и привилегий в руках очень узкого круга лиц, освобождённого от какого-либо контроля со стороны населения соответствующей страны. Нежелание и неспособность подобного государства исполнять свои обязанности перед гражданами становится хроническим и в итоге роковым, как для судьбы отдельных людей, та и народа в целом.
  В этом вопросе коренится чуть ли не самая большая проблема конституционного права. На неё в своих трудах, например, обращал внимание французский правовед Леон Дюги: "Государство, по самому определению, монополизирует власть принуждения, существующую в данной стране; лишь благодаря этому оно может и должно обеспечить санкцию права, применяемого ко всякой личности за исключением государства. Но публичное право есть государственное право; оно применяется к государству. Раз это установлено, нельзя представить себе способа прямой публично-правовой санкции, употребляемой против государства. Все положения публичного права, создающие обязательства для государства, не могут быть прямо санкционированы принуждением, так как государство, господин принуждения, не может применять его против самого себя". Если эту мысль изложить простым человеческим языком, то сие означает, что государство, в отличие от граждан, обладает механизмом принуждения, какового последние лишены по определению. Но как при этом совместить подобное положение вещей со знаменитым принципом, что государство - слуга человека, а не наоборот?
   Выход из подобного конституционно-правового противоречия лежит в доведении до воплощения в жизнь принципов демократии и народного суверенитета, согласно которым граждане должны получить реальные возможности формировать состав местных судов и других органов местной и центральной власти, о чём подробно шла речь выше. Только судебная система, гармонично сочетающая в себе деятельность выборных профессиональных судей и участие присяжных заседателей, способна принудить органы законодательной и исполнительной ветвей власти неукоснительно обеспечивать конституционные права граждан. Отсутствие у народа подобных возможностей будет провоцировать его на использование своего естественного права на сопротивление угнетению, что ничего доброго в конце концов не сулит ни совокупному чиновнику, ни остальным жителям страны.
  Рассматриваемые в совокупности конституционные права и обязанности человека получили наименование конституционно-правового статуса, который представляет собой меру свободы, т.е. выверенное историей развития человечества сочетание возможного и должного в поведении каждого отдельного человека (гражданина), обеспечивающее ему правовое пространство для любых законных проявлений. Существующие конституционные права и обязанности должны обеспечить каждому возможность стать, быть и вплоть до самой смерти оставаться личностью, способной защитить своё достоинство. Чтобы проиллюстрировать сказанное, напомним, что ранее в России в качестве одного из видов довольно-таки сурового наказания предусматривалась так называемая гражданская смерть (казнь), т.е. лишение человека всех прав состояния - чинов, сословных привилегий, прав собственности, родительских прав и прочее. А некоторые жители империи были лишены таких прав изначально с самого момента рождения. Последнее и стало одной из причин Октябрьского переворота в 1917 г., по сути, бунта бессмысленного и беспощадного. Беспощадного потому, что его движущей силой стали люди, никогда не знавшие и до конца своих дней, так и не постигшие, что такое уважение к человеческому достоинству других людей.
  В любом случае следует проводить различие между формальным правовым статусом человека, имеющим, как правило, декларативное значение, и реальным правовым положением личности, обусловленным действующей на практике неписаной фактической конституцией, политическими традициями, обычаями и предрассудками конкретной страны. Критерием такого разграничения является степень выполнения государством своих конституционных обязанностей. Подобный критерий позволяет безошибочно отличать правовое государство от подделки под таковое.
  История полна примерами, когда под сусальным покровом возвышенных слов и торжественных гимнов, посвященных нации и государству, кроется самый обыкновенный фашизм, нацизм или интегральный национализм, которые в качестве высшей доблести провозглашают обязанность вытеснить, подавить или истребить представителей иного класса, этноса, другой расы, религиозной общины или языковой группы. Такая, с позволения сказать, "доблесть" ничего доброго не сулит не только соответствующим державам, но и всему цивилизованному человечеству. Выживают, добиваются благоденствия и развития лишь те народы, главной конституционной обязанностью которых признается уважение к достоинству, свободе и правам другого человека.
  
  5.3.7. ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ И ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  
  Этот параграф хотелось бы начать с очень выразительной оценки самоощущения творчески одаренного человека в большевистской империи. Об этом весьма красноречиво поведал всемирно известный художник и скульптор М.М. Шемякин. В частности, он вспоминал, что "коммунисты, создали такую систему, что я, не совершая никакого криминала (просто писал картины, делал сам для себя иллюстрации к Гофману, Диккенсу, Достоевскому), ощущал свое существование по отношению к этому обществу криминальным. Вот шел по улице и сознавал: я не тот, в ком оно заинтересовано, таким, как я, место в дурдоме или в ГУЛАГе - вот там мы у себя, а здесь находимся нелегально, и это чувство было постоянным, как "Процесс" Кафки. Я понимал, что за мной и за моими друзьями идет наблюдение, и мы явно делаем что-то не то: пишем не те картины, не те стихи - всем своим образом жизни доказываем, что этому обществу не нужны". Об этом же в поэтической форме писал и И.М. Губерман:
  
  В России жил я, как трава,
  и меж такими же другими,
  сполна имея все права
  без права пользоваться ими.
  
   Заметим: в советских фильмах, книгах, полотнах изображалась счастливая жизнь рабочих и крестьян, а достоинство, свобода и права человека при этом немилосердно попирались. Где корни подобного раздвоения общественной жизни? Истоки подобной двойственности коренятся в отторжении конституцией державы Права. В жизни отдельных стран они попросту не совместимы.
   Институт ограничения свободы и прав человека ведёт свою родословную ещё с библейских времен. Как восклицал пророк, "горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтоб устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа..." (Книга пророка Исайи, 10:2). Много воды утекло с тех пор, когда мир услышал это предостережение, однако и доселе государственные мужи всех мастей, особенно в странах, в которых господствует традиция невежества, по мере своих сил и без всякого зазрения совести "похищают", или, проще говоря, ограничивают права своих сограждан или подданных.
  Последнее стало злым наваждением населения так называемых "государств-изгоев". Это понятие впервые прозвучало из уст советника президента США Билла Клинтона по национальной безопасности Энтони Лейка в сентябре 1993 г. К числу таковых международные СМИ обычно причисляют Северную Корею, (в недавнем прошлом) Ирак, Сирию, Ливию, Иран и (в меньшей степени) Судан. Эти страны отличает очевидное пренебрежение правами человека, авторитарные режимы, откровенная враждебность к западной культуре. Иными словами, они отказываются руководствоваться в своей внутренней и внешней политике общепризнанными принципами и нормами международного права. Некоторые из них становятся политическим убежищем террористов и экстремистов всех толков и мастей. Отдельные из них сознательно стали на путь государственного терроризма. Противостояние этой порочной практике придало дополнительный импульс развитию международной системы защиты прав человека.
  В чём причина столь неуёмной страсти ограничивать свободу и права своих налогоплательщиков? Казалось бы, очевидный здравый смысл диктует высшему чиновничеству любого государства прямо противоположное приложение сил, при котором свобода и права человека - основное и непременное условие развития и благоденствия всякого народа - нашли бы своё как можно более полное воплощение в повседневной действительности. Не эта ли благая цель провозглашается в качестве смысла деятельности "слуг народа" любой державы? Теория конституционного права спешит ответить на этот вопрос утвердительно, а практика - со своими опровержениями.
  Всеобщая история государства и права свидетельствует, что власть и свобода человека - несовместимые полюсы, ибо власть только тогда желанна, когда приносит безграничное чувство личного самоутверждения, очевидные меркантильные выгоды и иные сопутствующие ей дивиденды. А последнее невозможно без варварского набега на территорию обитания "малосильных". Личные повседневные наблюдения позволяют прийти к неопровержимому выводу: многие потому так и бьются за власть в государстве или в органах местного самоуправления, чтобы остальные сограждане - представители иных классов, других рас, этносов, религиозных общин, языковых групп, однокурсники, коллеги, конкуренты в бизнесе, политике, науке, искусстве и так далее - оказались в состоянии "малосильных", то есть в положении тех, кто не может на равных конкурировать с владельцами властных полномочий.
  "Малосильные" - это те, над кем можно безопасно психологически самоутвердиться, у кого можно безнаказанно конфисковать имущество, кому можно без риска для себя сломать карьеру, причинить вред здоровью, кого можно, прикрываясь приговором суда, лишить свободы и даже жизни. И всё это благодаря власти! Такова в принципе природа власти. Но в странах, в которых временно восторжествовала или безраздельно господствует традиция невежества, эта особенность власти обнажается во всей своей неприкрытой безобразности и ужасающей жестокости. Классическим примером подобного положения вещей является вся история СССР. Последняя - беспрецедентный источник неисчислимых примеров повсеместного нарушения прав человека. Но тем самым именно бесчеловечная практика СССР и дала мощнейший стимул для развития международного права прав человека. Мир не мог оставаться безучастным наблюдателем того, как одна шестая суши становится гигантским паноптикумом измывательства над человеческой природой. Советская власть стала беспрецедентным полигоном для технологий подавления, унижения, оскорбления, а если было нужно, то и истребления неугодных при самом активном участии населения. Права человека рассматривались не иначе, как подрыв основ советской власти со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями.
  Как обстояли дела с правами человека в "лучшие" годы советской власти, написаны горы литературы, и частично эту тема затрагивалась во 2 разделе настоящей работы. Но о том, как бдительная общественность боролась, например, со свободой слова в советские времена и не в Москве, а в Киеве, поведал в своих мемуарах известный кинорежиссёр, писатель и поэт Эльдар Александрович Рязанов (1927-2015). Этот раздел его книги получил наименование "Киевская "гастроль"". В частности, автор вспоминал, что в конце 1979 г. украинские коллеги настойчиво приглашали его провести творческий вечер в Киеве с последующей демонстрацией фильма "Гараж". По его словам, ехать не хотелось, как будто сердце чуяло беду. Вместе с тем, приветливость и настойчивость коллег сыграли с ним злую шутку, и он, наконец-то, решился навестить наш стольный град. Встреча с почитателями его таланта состоялась на сцене киевского Дома кино. Она началась с комплиментов режиссера в адрес пленительного и неповторимого облика города и невинной шутки: "Конечно, кинематографист должен жить только в Киеве. Если бы здесь ещё можно было работать, я обязательно переехал бы сюда...". Зал буквально взорвался долгой и бурной овацией, после чего, по словам маститого деятеля кино, возник тот самый замечательный контакт со зрителями, который так волнует любую творческую личность.
   Как казалось режиссёру, из партера шла теплая и сердечная волна любви и признательности к гостю из Москвы. В этой дружеской атмосфере он настроился на искреннее и непосредственное общение со всеми участниками той незабываемой встречи. Из зала посыпались записки. Он по возможности подробно на них отвечал. Полный приятных впечатлений день завершился дружеским ужином с украинскими коллегами, на котором растроганный Рязанов задал шутливый вопрос: "Как вы думаете, доноса три будет?". Зная обстановку и нравы, господствующие в республике, украинские режиссеры заверили его, что доносов будет штук двадцать и никак не меньше. Эльдар Александрович воспринял этот прогноз за художественное преувеличение, свойственное представителям творческих профессий. Но, как выяснилось впоследствии, действительность превзошла все ожидания. По этому поводу режиссер признался: "Разумеется, я был полным идиотом. Я не понимал, что проделал путешествие не только в тысячу километров от Москвы, но и в сорок два года назад, в прошлое. Отнимите от семидесяти девяти сорок два, и вы поймете, какой год я имею в виду. Но осознал я это значительно позже... Моя откровенность и чистосердечие, незнание обстановки, непонимание условий граничили, конечно, с полным кретинизмом!". Разумеется, что, говоря о путешествии в сорок два года назад, в прошлое, режиссер имел в виду, прежде всего, тот уровень безнравственности, непорядочности и невежества, который так неприятно поражал многих наших гостей раньше и так поражает ныне всех посещающих Украину.
   После возвращения в Москву, в какое бы учреждение он ни заходил, начиная от Мосфильма и заканчивая ЦК КПСС, ему задавали неизменный вопрос: "Что вы такое натворили в Киеве?". В Москву полетели официальные и неофициальные бумаги, стенограммы, протоколы, письма, где во всех красках описывался однодневный визит режиссера в столицу Украины. По некоторым данным, с Украины поступило свыше ста доносов. Пронесся слух, что первый секретарь ЦК КПУ Щербицкий лично звонил руководителю Госкино СССР с гневной филиппикой в адрес московского гостя. Отголоски этой истории сопровождали режиссера ещё много лет. О степени распространения традиции доносительства в Украине с горечью писал и В.А. Коротич. В частности, он вспоминал, что "...с доносами мне пришлось сталкиваться многократно, и память о них я вывез из Киева, где меня ими радовали письменно и устно. Доносители не стеснялись. Однажды на парткоме Союза писателей Украины я спросил у доносителя Анатолия Хорунжего, не стыдно ли ему писать на меня такую брехню. Тот встряхнулся и ответил, как выстрелил: "Я с партией всегда откровенен..."". Таких откровенных членов партии в УССР было, вероятно, несравненно больше чем в других республиках СССР. Порой даже кажется, что КПСС приобрела характер партии доносчиков именно благодаря своим неуёмным по этой части членам из Украины. Как опять же компетентно по сему поводу отмечал В.А. Коротич: "В середине 30-х годов в Киеве накопились доносы на половину членов партийной организации города".
  Заметим: склонность к доносам, злобность, тупость, серость, зависть к привлекательности и обаянию таланта всегда заметно отличали киевских коммунистов от их московских коллег. Украинские коммунисты при этом получали редкую возможность всякий раз продемонстрировать приверженность устоям большевизма, доказать свою безупречную надёжность в качестве передового отряда КПСС, а заодно и напомнить всем и вся, что в УССР со свободой мысли и слова очень, очень строго и что, если уж на то пошло, у них длинные руки, которые кого хочешь достанут, пусть даже и в Москве. И правда, в отношении всякого вольнодумства украинские партийные бонзы часто напоминали того католика, который стремился быть святее Папы Римского. И надо отдать должное, им это часто удавалось, яркой иллюстрацией чего и служат приведенные истории с Э.А. Рязановым и В.А. Коротичем. Это, кстати, было одной из причин, почему по-настоящему одаренные люди в те годы прилагали максимум усилий, чтобы покинуть душную атмосферу столицы Украины и найти себе приют и самовыражение в Москве.
   Безусловно, тоталитарная власть и права человека несовместимы во все времена. Их исконное противостояние и призвано было по мере возможности смягчить Право. Эта миссия была возложена на институт конституционного права, получившего наименование ограничения свободы и прав человека. Его суть заключается в составлении общепризнанного международным сообществом перечня случаев, при наличии которого любое государство вправе допускать вполне определенные ограничения прав человека. Этот институт конституционного права оправдывает своё предназначение лишь при возникновении угрозы общественному благу. Природу этого института конституционного права весьма удачно сформулировал английский правовед Вильям Блэкстон: "{Гражданская свобода} является не чем иным, как естественной свободой, ограниченной человеческими законами настолько (и не больше), насколько необходимо и целесообразно для всеобщего блага. (...)
  Конституция должна быть рассчитана на защиту гражданской свободы, которая предоставляет человеку возможность оставаться полным хозяином своего поведения, за исключением тех случаев, когда общественное благо требует определенного её сдерживания или ограничения". Способность общества, государства обеспечить своё существование, развитие и благоденствие посредством гармоничного сочетания основополагающих прав и обязанностей разрозненных людей в пределах соответствующей территории со временем и приобрело наименование общественного блага. Искусство жить в обществе и выживать благодаря друг другу, способность быть терпимыми к различиям друг друга, уважение к чувству собственного достоинства друг друга - всё это формы, многообразные проявления общественного блага. Обеспечить подобное состояние стало основной задачей Права. К этому обстоятельству привлекал внимание общественности русский религиозный мыслитель, поэт и публицист Владимир Сергеевич Соловьёв (1953-1900), отмечавший, что "сущность права состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага".
  Такой подход со временем стал основополагающим в международном праве прав человека. На заседании одного из конгрессов Конференции европейских конституционных судов, посвященных критериям ограничения прав человека в судебной практике, было отмечено, что основания для таких ограничений выводятся из сочетания отдельного интереса человека (индивида) и неоспоримых интересов общества. В качестве общего постулата сие утверждение не вызывает сомнения. Возникает, однако, вопрос: как определить неоспоримость интересов именно народа, общества или государства, а не прикрывающихся этими словами политических демагогов и авантюристов, диктаторов и деспотов, крупных сановников по чину и мелких клерков в душе? Из памяти человечества ведь ещё не стерлись воспоминания о том, как виртуозно этими терминами манипулировали Сталин, Муссолини и Гитлер, ведя за собой потрясающих кулаками и размахивающих знаменами миллионы своих растроганных соотечественников, готовых по первому мановению руки вождя растерзать любого попавшего в немилость человека.
   Для того чтобы предупредить впоследствии повторение пройденного кровавого урока, человечеству понадобился особый инструмент воздействия на сознание и поведение людей. Эта задача оказалась под силу только Праву, его ядру - институту прав человека.
   Подобные вопросы были в центре внимания ещё и дореволюционного отечественного правоведения. Думается, что если бы его адептам удалось вовремя найти решение этой задачи, населению Российской империи не пришлось бы пройти через горнило испытаний русской смутой, порождённой военно-государственным переворотом 1917 г., Гражданской и Великой Отечественной войнами, репрессиями и многими другими бедами и горестями, выпавшими на его долю. Так, российский правовед Николай Михайлович Коркунов (1853-1904) писал: "Право необходимо предполагает противоположение нескольких самостоятельных интересов, друг другу противопоставляемых и друг друга ограничивающих. Назначение права и заключается именно в разграничении сталкивающихся между собой интересов. Вопрос о праве только тогда и возникает, когда одному признанному интересу противополагается другой, также признанный и также требующий для себя обеспечения возможности существования". Но, как известно, Право и его категории остались далеко за бортом менталитета православного населения империи. И все последствия оного - лишь историческая плата за правовое безрассудство, беспамятство и безразличие абсолютно всех партий власти прошлого.
   Корень практически всех бед населения империи лежал в традиционном отношении к Праву, правам человека, демократическим принципам, гражданскому обществу. По поводу подобного состояния умов и нравов у населения империи как основной причине его невзгод и печалей неоднократно писал в своё время ещё А.И. Герцен: "Правовая необеспеченность, искони тяготевшая над народом, была для него своего рода школой. Вопиющая несправедливость одной половины его законов научила его ненавидеть и другую; он подчиняется им, как силе. Полное неравенство перед судом убило в нём всякое уважение к законности. Русский, какого бы звания он ни был, обходит или нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно; и совершенно так же поступает правительство". Поскольку в державе не было и намёка на права человека, по сути, не было и института ограничения этих прав. В полной мере подобное состояние умов и нравов перекочевало в советскую эпоху и, в известной мере, в постсоветские времена. На всём пространстве бывшей империи всеобщее благо разумелось не иначе, как могущество державы, финансово-техническое обеспечение её силовых ведомств: вооруженных сил, спецслужб и полиции.
  Уроки истории, однако, извлекло международное сообщество, которое вокабулами ООН и других авторитетных международных организаций однозначно определило, что под неоспоримыми интересами, или всеобщим благом, следует понимать безопасность другого человека, этноса, народа, государства. Умение чтить достоинство, права и безопасность другого - прямой путь к всеобщему благу. В полной мере эта мудрость человечества нашла своё воплощение в Международном билле о правах человека. Вопросам толкования его положений в части ограничений прав человека были посвящены труды многих авторитетных экспертов по международному праву. С их мнением, в частности, можно ознакомиться в уже упоминавшихся Сиракузских принципах, 1985 г., Лимбургских принципах, 1986 г. и Маастрихтских руководящих принципах, 1997 г.
   Когда, в отличие от безопасности отдельного индивида, мы говорим о безопасности народа, то применяем понятие национальной безопасности. Напомним, что под национальной безопасностью в этой работе понимается правовое состояние защищенности национальных интересов от каких-либо угроз. Нередко понятием национальной безопасности охватывается и безопасность государства. Однако о безопасности государства правомерно говорить лишь в том случае, когда соответствующая держава недвусмысленно и однозначно стоит на страже достоинства, свободы и прав своих граждан. Только обеспечению этих ценностей должно служить требование безопасности государства. На это обратил внимание знаменитый французский писатель Анатоль Франс (1844-1924): "Пределом свободы должны служить лишь требования безопасности, а ограничивать свободу должно лишь для того, чтобы сделать её надёжной". Не понимая этой диалектики, мы рискуем который раз столкнуться с подменой понятий, с которой не справилась и потому захлебнулась в собственной крови Великая французская революция (см. раздел 4).
  Безопасность - это та пограничная черта, которая уберегает свободу и права одного человека, гражданина от неправомерного злоупотребления такими же ценностями со стороны другого человека. Соответственно, национальная безопасность - это та пограничная черта, которая оберегает достоинство, свободу и права одной нации от неправомерного злоупотребления такими же ценностями со стороны другого народа. Иными словами, смысл, содержание и направленность института пределов ограничения прав определяется необходимостью найти эффективную правовую защиту соответствующих правовых ценностей. Хранителями же и толкователями этих ценностей выступают гражданское общество, правовое государство и международное сообщество.
  Вопросам соотношения прав человека и национальной безопасности посвящено специальное научное исследование, разработанное и принятое 1 октября 1995 г. группой экспертов в области международного права, национальной безопасности и прав человека. Этот документ, как уже упоминалось, получил название "Йоханнесбургские принципы. Национальная безопасность, свобода выражения мнения и доступ к информации", или сокращенно - "Йоханнесбургские принципы". Согласно его содержанию, он продолжает традицию Сиракузских принципов, а также Парижских минимальных стандартов в отношении прав человека в чрезвычайных ситуациях, 1984 г. Одним из важнейших положений этих Принципов является тезис, изложенный в пункте (d) Принципа 1: "Никакие ограничения свободы выражения мнения или информации не могут вводиться под предлогом защиты национальной безопасности, если только правительство не продемонстрирует, что такое ограничение предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе для защиты законных интересов национальной безопасности".
  Под демократическим обществом понимается наличие в государстве правительства, которое реально подотчётно своему народу. Такое общество предполагает регулярное проведение периодических выборов на основе всеобщего и равного избирательного права и тайного голосования, гарантирующих свободное волеизъявление электората; наличие политических объединений, имеющих свободу формироваться в оппозиции к находящемуся у власти правительству; эффективные правовые гарантии основных свобод, обеспечиваемых независимыми судами. Определённый интерес для Украины вызывает и положение, содержащееся в Принципе 9: "Выражение мнения, будь то письменное или устное, не может быть запрещено на том основании, что оно выражено на определённом языке, особенно на языке национального меньшинства". Всего таких Йоханнесбургских Принципов насчитывается 25. Каждый из них содержит в накопленный цивилизованным человечеством опыт защиты прав человека.
   Утверждение и защита конституционного строя и соответствующего конституционного порядка, как и равноправного международного сотрудничества, невозможны без выработки особого механизма разрешения противоречий между различными правовыми ценностями: личной свободой человека и общественным благом, которые в равной степени подлежат защите со стороны конституций правовых государств. Между свободой и правами человека, с одной стороны, и общественным благом, с другой, всегда должен сохраняться некий невидимый нравственный, справедливый правовой баланс. Сохранение этого баланса - основное искусство законодателя и судьи, которые желают добра своему народу. Очень часто свобода провозглашается в конституции, но ограничивается, а нередко и фактически упраздняется законом. Это обстоятельство, например, не ускользнуло от внимания такого зоркого государственного деятеля, как Наполеон. В частности, он писал: "Я вижу, что во Франции свобода заключается в хартии, а рабство - в законе".
   Наиболее ярким примером последнего могло служить, например, процветавшее в демократических США рабство чернокожего населения страны, которое как ни в чём не бывало уживалось с весьма прогрессивным Биллем о правах 1789 г. Перелом в этом вопросе наступил лишь в 1954 г. благодаря деятельности Верховного суда США, или, как его назвала либеральная печать, "суда Уоррена". Так, в своём знаменитом решении по делу "Браун против Совета по делам образования Топека" председатель Верховного суда США (1953-1969) Эрл Уоррен отметил: "Несовершеннолетние негритянской расы через своих юридических представителей ищут помощи судов в получении доступа на не сегрегационной основе в публичные школы их местной общины. (...) Им было отказано в доступе в школы, посещаемые белыми детьми, в соответствии с законами, требующими или разрешающими сегрегацию по признаку расы. Эта сегрегация, как заявляется, лишает истцов равной защиты законов согласно Четырнадцатой поправке". Думается, что только после этого исторического судебного вердикта США получили право именоваться правовым государством в полном смысле этого понятия.
  К сожалению, это весьма распространенная государственная болезнь: громогласно провозгласить права человека в основном законе страны, а затем тихо свести их на нет в текущем законодательстве либо правоприменительной административной или судебной практике. Очень часто подобная практика оставляет граждан соответствующего государства без какой-либо защиты, что, по сути, эквивалентно полному бесправию или рабству, о котором говорилось выше. Посему провозглашение прав и их ограничение является исключительной прерогативой конституции страны; в законодательном порядке может быть урегулирована лишь процедура осуществления предусмотренных ею гарантий прав человека. На подобное разделение труда в отношении прав человека между конституцией и текущими законами обращали внимание многие правоведы мира. Один из них, Карл Шмидт, писал: "Конституция гарантирует ряд так называемых основных прав. Следует отличать конкретное регулирование таких гарантий основных прав от самой гарантии. Посредством конституционно-законодательных и законодательных нормативных установлений могут быть допущены далеко идущие вмешательства в гарантированные основные права. Но если основное право уничтожено, нарушается сама конституция. Такое уничтожение не может быть осуществлено в буржуазном правовом государстве также и посредством закона, изменяющего конституцию". Поэтому защита конституционных прав человека от законодательного "рейдерства" должна осуществляться системой надежных гарантий, встроенных непосредственно в тело основного закона страны.
  Не меньшую опасность для конституционных прав человека представляют собой и акты исполнительной ветви власти. Даже при демократических режимах исполнительная власть подвержена тенденции исподволь ускользать из-под контроля гражданского общества. С появлением современной партийной системы принцип верховенства парламента, контролирующего исполнительную власть, стал во многих европейских странах в значительной степени фиктивным. Точно так же всё более фиктивным становится и принцип независимости правосудия, который в повседневной реальности повсеместно нарушается порочной практикой кулуарного подбора и назначения судей. В литературе обращается внимание на то, насколько изменился, например, характер решений Верховного суда США при 40-м президенте США Рональде Рейгане и 41-м - Джордже Буше старшем (1924-2018). В годы их президентства были пересмотрены прежние решения о неконституционности смертной казни. Это привело к значительному росту её применения в начале 1990-х годов. В качестве примера приводится также принятый Конгрессом США под впечатлением событий 11 сентября 2001 г. USA Patriot Act. Этот закон предусматривал ограничение ряда основных прав человека, опасное расширение полномочий спецслужб и некоторые другие меры весьма сомнительного характера с точки зрения концепции основных прав человека. Сходная ситуация, к сожалению, наблюдалась и в Великобритании в годы премьерства Маргарет Тэтчер.
  Весьма скандальный характер в недавнем прошлом приобрело также незаконное использование в странах Запада ресурса разведки и контрразведки: ЦРУ и ФБР в США, а также MI-5 и MI-6 в Великобритании. Эти спецслужбы были уличены в слежке за благонадёжными гражданами своей страны. Характер повальной политической болезни приобретает порочная практика принятия нормативных актов, нарушающих достоинство, свободу и права как отдельных лиц, так и различных групп населения. В качестве примера можно упомянуть иммиграционное законодательство ряда европейских стран.
  История ХХ века знает печальные примеры так называемого интернирования "союзников врага" в военное время. Сильный резонанс из этой череды событий приобрело позорное заключение в 1942 г. в концентрационные лагеря США около 120 тысяч американцев японского происхождения (из которых 62 % имели американское гражданство). Это была наиболее темная страница президентства Франклина Делано Рузвельта, который 19 февраля 1942 г. подписал Чрезвычайный указ No 9066, дозволявший военным властям подобные акции. Лагеря были окружены колючей проволокой и охранялись вооружённой стражей. Известны случаи, когда ретивые конвоиры стреляли в японцев, пытавшихся выйти за пределы территории лагеря. Это законодательство было отменено 2 января 1945 г. Интернированные получили право возвращаться в свои дома. При этом они получили по 25 долларов и билет на поезд. Последний лагерь был закрыт в 1946 г.
  24 февраля 1983 г. специальная комиссия парламента США представила доклад, в котором интернирование было названо "незаконным и вызванным расизмом, а не военной необходимостью". В 1988 г. Рональд Рейган подписал указ, в котором от имени Правительства США приносились извинения за интернирование, вызванное "расовыми предрассудками, военной истерией и ошибками политического руководства". При этом каждому содержавшемуся под стражей выплачивалась компенсация в размере 20 тысяч долларов.
  Менее известным, но не менее позорным оказался факт твердого намерения Уинстона Черчилля выслать в разгар знаменитой "Битвы за Англию" (август 1940 - май 1941 г.) всех иностранцев, которые на тот момент оказались на территории туманного Альбиона. В том числе и тех, кто спасся бегством из оккупированной нацистами Европы. Последних насчитывалось порядка 70 тысяч человек, преимущественно, евреи. Среди них было немало известных ученых, художников, музыкантов, писателей. Но, несмотря на это обстоятельство, над всеми в равной степени нависла угроза интернирования. Некоторые из несчастных предпочли самоубийство заключению в британские концлагеря. Отрезвляющее впечатление на правительство империи произвёл трагический эпизод торпедирования 2 июля 1940 г. немецкой подводной лодкой в Атлантике британского судна "Звезда Арандора" с 1200 интернированными на борту. Погибло 613 человек. Эта шокировавшая общественное мнение страны трагедия остановила эту дикую с точки зрения английской традиции права акцию. В течение последующих 18 месяцев большинство интернированных было освобождено из соответствующих мест изоляции.
   Именно потому, что подобные акции имели и имеют место даже со стороны считающих себя цивилизованными государств, любой человек должен иметь возможность реально и эффективно защищать свои права, ибо история свидетельствует: государственные служащие за него это делают плохо! В противном случае люди каждое утро будут просыпаться в державе, в которой её чиновники будут абсолютно свободны от необходимости блюсти свободу своих граждан.
   Не вызывает сомнений, что институт ограничения свободы и прав человека представляет собой наиболее сложный и деликатный инструмент регулирования конституционных правоотношений в стране, посему успех его применения напрямую зависит от уровня правовой культуры народа и избранных им законодателей. Уровень же правовой культуры народа и степень контроля последнего за своим государством напрямую зависят от наличия и уровня развития в стране гражданского общества. Развитое гражданское общество - гарант максимального сопротивления народа необоснованному ограничению свободы и прав человека. Конкретные конституционные инструменты ограничения прав человека, по моим планам, будут более подробно рассмотрены в комментарии к соответствующим статьям Конституции Украины. Но в данной работе нам не обойтись далее без анализа той роли, которая отведена историей в этом вопросе гражданскому обществу и его институтам.
   Здесь к месту привести выдержку из интервью одного из видных лидеров демократического движения в СССР, доктора экономических наук Г.Х. Попова радиостанции Би-би-си касательно известных событий 2004 г., произошедших на площади Независимости в Киеве:
  "Би-би-си: А у Украины есть шанс?
  Г.П.: Я не верю в реформы сверху. Считаю так: 90% за то, что всё сведется к переделу собственности. 10% ставлю на людей, которые вышли на улицы. Но они повторили нашу ошибку: свергли старую власть и разошлись по домам ждать, что предложит новая. Где массовая демократическая партия, где организованные структуры гражданского общества?". Российский политик оказался прав на 90 %: всё завершилось переделом собственности, в том числе и на полностью независимые от народа органы государственной власти.
   Вместе с тем, ключ к развитию нации лежит в культурной основе населения страны, в степени его способности к осмыслению сути происходящих событий, к самоорганизации и самоуправляемости в процессе исторического самоопределения, разумеется, в сочетании с пассионарностью, креативностью его лидеров, иными словами, во всем том, что на Западе вкладывается в понятие гражданского общества. Но в вопросах развития гражданского общества полагаться на естественный многовековой ход событий, столь характерный для стран западной цивилизации, мы себе, увы, позволить не можем. У нас нет исторического запаса времени. При нынешнем положении вещей Украина может развалиться также мгновенно, как и возникла в 1991 г. Вероятно, в этом вопросе мы должны искать свой неординарный путь в истории.
  
  Раздел 6
  ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
   Австрийский правовед, автор концепции "живого права", к слову сказать, уроженец города Черновцы (ныне Украина) Евгений Эрлих (1862-1922) писал: "...центр тяжести развития права в наше время, как и во все другие времена, находится не в законодательстве, не в юриспруденции или судопроизводстве, а в самом обществе". Абсолютно верное заключение. Действительно, истоки юридической и фактической конституции, государственного режима, формы государства, особенностей отправления правосудия, уровня развития местного самоуправления коренятся в недрах общества, в структуре, традициях, обычаях, стереотипах и стандартах поведения населения страны. Подобный подход предполагает внимательное и ответственное отношение правящего класса к реальному состоянию ума и души, попросту говоря, менталитету населения подведомственной им страны. Адекватное восприятие оного помогает найти и использовать наиболее оптимальную стратегию развития человека, общества, государства.
  На основополагающую роль гражданского общества в деле укоренения достоинства, свободы и прав человека в повседневной действительности, например, постсоветской России обратил внимание подвергшейся политическому преследованию в виде уголовных репрессий, в прошлом один из самых состоятельных людей России Михаил Борисович Ходорковский. Так, в частности, в интервью итальянской газете La Repubblica от 28.05.2010 г. он заметил: "Я жалею, что поздно понял свою личную ответственность в деле построения гражданского общества. "Открытую Россию" нужно было создавать раньше, а не надеяться на то, что и другие бизнесмены поймут необходимость помогать людям". Напомним при этом, что "Открытая Россия" - это институт гражданского общества в виде некоммерческой общественной организации, учреждённой по инициативе Ходорковского в 2001 г. и самоликвидировавшейся в 2021 г. Ходорковского можно понять: если бы гражданское общество в России было более влиятельным, то судьба самого Ходорковского и многих других россиян не сложилась бы столь удручающим способом. Гражданское общество - это показатель цивилизованного развития нации. Оно гарант безопасности как отдельного человека, так и нации в целом.
   Отсутствие гражданского общества, практически, на всем постсоветском пространстве стало одной из причин дальнейшей деградации и вымирания населения соответствующих стран. Например, в настоящее время диагноз интеллектуального, психологического и нравственного состояния украинского общества крайне неутешителен. Так, эксперты западной аналитической группы в статье "Общественный психоанализ: терапия" отмечают, что, рассматривая сквозь призму теории британского психоаналитика Вильфреда Биона (1897-1979) состояние украинского общества, они пришли к печальному диагнозу: "социум функционирует на уровне архаической, незрелой группы, в системе координат трех базовых позиций ("борьба и бегство", "зависимость", "надежда на мессию")" ("Украинская правда", 25.07.2008 г.).
  При этом "борьба и бегство" предполагает, что группа постоянно ищет и находит врагов внутри и в итоге раскалывается либо находит врага вовне и интегрируется против него, но в любом случае перестает работать над достижением реалистических, созидательных целей.
  Позиция "зависимости" предполагает, что группа ищет и находит субъекта, на который готова полностью возложить свои заботы по принципу "он нас защитит, он о нас позаботится". И вместо последовательных, самостоятельных попыток достичь достойной цели инстинктивно оказывает давление на мнимого "защитника" с целью подчинить его своим патерналистским, иждивенческим ожиданиям. Роль подобного "защитника" при этом может с успехом сыграть как внутренний фактор, например, государство, национальный (этнический) лидер, церковь, партия, либо внешний, например, другая страна, группа стран, международное сообщество (Россия, США, ЕС, СНГ, ООН и так далее).
  "Надежда на мессию" предполагает убеждение, что какими бы не были проблемы группы кто-то в будущем обязательно каким-то магическим образом их все разрешит. И в этом эмоциональном состоянии группа застывает в ожидании решения своей судьбы, вместо их реального, самостоятельного и активного решения.
   Безусловно, описанное - всего лишь одна из многих рабочих гипотез, которые гуляют по страницам отечественных СМИ. Но роднит все подобного рода изыскания одно: они неизменно подчеркивают удручающее положение вещей в Украине. Вполне очевидно, что думающая часть общества в лице журналистов, политологов, психоаналитиков худо-бедно, но в итоге разобралась в особенностях менталитета населения Украины. А именно в последнем - корень всех наших бед. Анализу этого обстоятельства было уделено особое внимание в параграфе 2.2. раздела 2 настоящего издания. Однако речь идёт не о констатации нелицеприятного факта. Он уже не тайна и, как выяснилось, не результат происков "врагов нации". Проблема в другом: что делать при сложившемся положении вещей? В данном разделе мы утверждаем: незамедлительное строительство гражданского общества - единственный выход из исторического тупика. Именно гражданское общество является фундаментом, предпосылкой и гарантией цивилизованного развития любой нации в современном мире. На это обстоятельство обратил внимание А.Н. Илларионов, утверждая "что лучшим защитником людей оказываются не деньги, не власть, не изобилие природных ресурсов и даже не более совершенное оборудование и современные технологические решения. Лучшим защитником человека, его жизни, здоровья, прав, свобод и интересов является разветвленная инфраструктура горизонтально устроенных общественных институтов с максимально ограниченной государственной властью".
  Само по себе гражданское общество нельзя увидеть, услышать или пощупать. Перед людьми оно предстает многообразием и многочисленностью своих институтов в лице общественных организаций, партий, религиозных общин, органов местного самоуправления, адвокатуры, негосударственных средств массовой информации, благотворительных фондов, субъектов частного предпринимательства. Взятые во всём своём многообразии, они верный страж достоинства, свободы и прав человека. Там, где удалось зародиться, окрепнуть и утвердится гражданскому обществу, в итоге восторжествовало материальное благополучие, физическое, духовное и интеллектуальное развитие нации. Не случайно известный грузинский философ Мераб Константинович Мамардашвили (1930-1990) в одном из своих интервью подчеркнул: "Для меня национальное освобождение - это форма, ведущая к рождению гражданского общества". В этом смысле гражданское общество - наиболее оптимальная форма для развития любого человека, этноса, народа. В форме гражданского общества любой человек, этнос, народ посылает остальному человечеству сигналы о своей цивилизованности.
   В связи с упомянутым суждением хотелось бы привести исторический пример, который обратил на себя внимание Маргарет Тэтчер. В частности, отмечая успехи чехов в созидании процветающей экономики, она отдала должное вкладу в это дело видного экономиста, премьер-министра Чехии Вацлава Клауса. И вместе с тем тут же заметила, что "ему, однако, не удалось бы добиться таких успехов, если бы чехи не сохранили интуитивного понимания того, как можно заставить работать гражданское общество и свободную экономику. Это понимание было заложено в исторической памяти, вкрапленной в их культуру: не стоит забывать, что до Второй мировой войны Чехословакия имела такой же доход на душу населения, как и Франция. Чехи - это люди, которые всегда знали, как надо жить и как надо работать".
   Именно эти качества, как правило, и являются самой верной порукой того, что у народа рано или поздно появляется достойный лидер, под руководством которого он устремляется в процветающее будущее. И, наоборот, там, где гражданскому обществу объявлялась война не на жизнь, а на смерть, бесславный конец поджидал соответствующие государства, исторический позор - их руководителей, прозябание и деградацию - население. Такая судьба, как свидетельствует история, сопровождает практически все тоталитарные державы. Наиболее яркой иллюстрацией может служить история большевистской империи. Она, как известно, методично, упорно, изуверски искореняла, каленым железом выжигала всё, мало-мальски напоминающее контуры гражданского общества: церкви, местное самоуправление, профессиональные ассоциации, благотворительные организации. Причина подобной политики была очевидна всем современникам тех событий: существование гражданского общества уже само по себе воспринималось как посягательство на монополию коммунистического режима. Как писал Вацлав Гавел, "с частной собственностью, иногда и с частным предпринимательством может мириться даже коммунистическая власть, но с гражданским обществом - никогда. Не случайно, придя к власти, самый сокрушительный удар она нанесла именно гражданскому обществу". Однако подобное изуверское отношение к гражданскому обществу вызвало эффект беспощадного бумеранга: СССР рухнул, расколовшись на пятнадцать осколков, часть из которых благодаря исторической памяти нашли в себе силы двинуться в сторону цивилизованного развития, а часть - осталась в плену традиции невежества, столь ненавистного нам всем большевистского прошлого.
   Однако, несмотря на столь сокрушительный конец мощнейшей державы, у её наследников не нашлось ни времени, ни сил осмыслить её ошибки по отношению к гражданскому обществу, не хватило мудрости осторожно приблизиться к той зияющей пустоте, которая образовалась на его месте. По иронии судьбы именно на этом пустыре, ничего не созидая и ничего не утверждая, не успев осознать происшедшее, не дав себе труда задуматься о будущем, пошла неизведанным путём прочь от разрушенного прошлого Украина. Пошла, неся среди своего исторического скарба традицию невежества в качестве единственного осязаемого наследия прошлого. Причём на определённом этапе нашего пути эта традиция отождествлялась преимущественно с советским прошлым. По крайней мере, такое объяснение происходящему дали многие отечественные политики. Так, первый Президент Украины в своей книге посетовал, что "величайшая наша беда в том, что Украина вышла из Советского Союза, а Советский Союз не вышел из Украины, особенно крепко укоренился он в сознании морально искалеченных, потребительски настроенных и ещё широких масс населения". В таком же ключе рассуждал и я в книге первой Комментария к Конституции Украины. В действительности же население СССР само оказалось жертвой традиции, которая, не зная исторических границ, проскользнула из Российской империи в большевистскую державу вместе с правоверными строителями последней, а затем точно таким же способом - и в постсоветское пространство нашей республики.
   Не сформировав гражданское общество, не защитив себя от разрухи в головах и сердцах, под победный бой барабанов, гордо взметнув над головой государственные символы независимости, законодатели новой республики стали вслед за северным соседом усердно "ваучеризировать" национальное достояние своего народа. Закономерным итогом сего процесса, протекавшего абсолютно независимо от принципа справедливости, стал нравственный абсцесс нации: унизительная нищета подавляющей части населения и скоропалительное, криминальное, несусветное обогащение узкого круга "новых украинцев", которых услужливые журналисты, политологи и экономисты поспешили гордо окрестить "крупным национальным капиталом". Хотя крупным он является лишь по масштабу стяжательства и алчности, национальным по месту и способам приобретения, а капиталом, вероятно, только потому, что в западных журналах что-то подобное таким словом всегда именовали.
   Подобный ход событий вовсе не результат злых козней каких-то недругов нашей неискушённой и доверчивой державы, а прямое следствие бездумного прошлого, безответственного настоящего и смутного будущего населения, которое гражданскому обществу явно предпочло криминальное сообщество. А то, что у нации был выбор, автор этих строк - непосредственный свидетель. Справедливости ради необходимо попутно заметить, что в истории иных народов весьма часто роковую роль играет не столько злая воля правительства, сколько доброе безволие того или иного общества. Один из таких эпизодов приводится в мемуарах А.И. Герцена, который, отдавая дань уважения своему герою, писал: "Он отстаивает свободу не против образованного правительства, а против общества, против нравов, против мертвящей силы равнодушия, против мелкой нетерпимости, против "посредственности"". Вот примерно с такими же проблемами, тенденциями и закономерностями пришлось столкнуться и первым росткам гражданского общества в Украине. Приведу всего лишь несколько примеров из личного опыта.
   27 ноября 1987 г. в Одессе автору этих строк совместно с другими неравнодушными людьми посчастливилось учредить одну из первых в стране благотворительных организаций - Фонд социальной помощи имени доктора Ф.П. Гааза (далее - Фонд). При его создании учредителей пленил и с тех пор уже много лет неизменно вдохновлял образ человека, чьё имя и поныне с гордостью носит эта организация. Первым председателем правления Фонда была избрана заведующая кафедрой философии Одесского государственного университета имени И.И. Мечникова, добрейшей души и высокого ума человек - Тамара Андреевна Тарасенко (1939-1992). Светлая, светлая ей память за её сердечность, благородство и уважение к людям!
   Характерной особенностью Фонда было то, что все его сотрудники (в том числе и члены правления) трудились на общественных началах, получая заработную плату по основному месту работы каждого. И это было не требование советского трудового права, а принцип отношения к милосердию, к людским бедам и горестям. По своей правовой природе Фонд представлял собой типичный институт гражданского общества, и в его частной истории легко просматривалась будущая судьба гражданского общества в Украине.
   Будучи одной из первых ласточек грядущих перемен, Фонд в 1988 г. выступил одним из учредителей Советского фонда милосердия и здоровья, был внесен в соответствующий реестр ООН и за первые 13 лет деятельности оказал одиноким старикам, инвалидам, тяжело больным детям, больницам, госпиталям, школам и другим подобным учреждениям прямую помощь на общую сумму, превышающую 8 миллионов долларов США (по курсу Нацбанка Украины).
   Помимо тяжкой необходимости зарабатывать деньги на осуществление своей миссии, жизнь руководителей Фонда была до предела насыщена титаническими усилиями по обеспечению выживания разветвленной инфраструктуры, включавшей в себя, помимо всего прочего, сеть социальных учреждений, созданных с целью непосредственного обслуживания обездоленных, больных и одиноких людей (более подробную информацию о Фонде см.: приложение No 4 в книге первой - Комментарий к Конституции Украины).
   С самого начала бытие Фонда было искусственно разорвано на две части. Одна была всецело посвящена подопечным организации - сирым и убогим, которых хватало ещё в той, советской, жизни. И это была счастливая составляющая нашей миссии. Другая была связана с ежечасной необходимостью отбиваться от агрессивного, завистливого и мстительного, окружавшего нас тогда местного "общества". В известной мере это были "круги Дантова ада": необыкновенные сложности осуществить в те времена государственную регистрацию общественной организации, открыть ей счета в банках, заключить договоры аренды, доказать чистоту своих помыслов очередному наместнику партии власти чередовались с бесконечными сплетнями и завистью со стороны ущемленной и неспособной к творческому самовыражению местечковой интеллигенции, на смену которым, не давая нам отдыха, накатывались бесконечные проверки, угрозы и вымогательства алчущих "мзды" различных местных фискальных ведомств.
   Все попытки убедить первых в доброте наших намерений, вторых - сотрудничать на ниве милосердия, а последних - не бросать жадные взоры на средства, направляемые в пользу инвалидов, стариков и детей, натыкались на тупое, бессердечное и завистливое озлобление провинциального сообщества. Окружающим нас недоброжелателям просто не приходило в голову, что своим тяжким трудом Фонд, как ледокол, прокладывал путь следующему в его кильватере целому каравану институтов гражданского общества страны. Наша организация в объявленной ей войне выжила, но благодатная почва для развития гражданского общества была изрядно затоптана человеческой черствостью, равнодушием и алчностью.
   За всю свою историю Фонд вынужден был стать участником более чем 30 арбитражных процессов, чтобы в судебном порядке оспорить многочисленные акты, в том числе и о нарушениях налогового законодательства освобожденной от налогообложения благотворительной организации. От работников фискальной сферы не отставали их коллеги - "рыцари без страха и упрека" от оперативно-розыскной деятельности. Мы их понимали: у всех семьи, у всех дети, маленькая зарплата и нездоровая привычка "пастись на поле" своих главных в то время конкурентов - рэкетиров. Мы им даже сочувствовали, но не могли помочь, поскольку "нравственные" инвалиды не входили в круг наших подопечных. В итоге, благодаря стойкости и юридическому профессионализму руководителей Фонда, все решения судов были вынесены в его пользу. Но сколько сил, времени, здоровья и жизни было потеряно в борьбе с "государством" за право творить добро своим согражданам!!!
   Наиболее грустным эпизодом в практике милосердия стал эксцесс "приватизации" наших благотворительных программ. Причиной оного была озабоченность некоторых председателей исполкомов районных в городе советов народных депутатов своим будущим на предстоящих выборах. И последние не нашли ничего лучше, как "захватить" стационары Фонда, в которых сестры милосердия осуществляли круглосуточный уход за одинокими и бесприютными стариками. Эта "военная" операция была проведена весьма нехитрым способом: исполкомы отказались продлевать годовые договоры аренды на соответствующие помещения, а работавшим там сестрам милосердия настоятельно "предложили" перейти на работу в муниципальные социальные учреждения, уверив их в том, что на этом закончатся их беды и страхи перед бесконечными "наездами" на Фонд. Но тяжкий труд милосердия не выдержал конкуренции с легким процессом приватизации некоторых помещений, служивших до того единственным местом приюта одиноким старикам. Думается, что с этого момента многие реальные и потенциальные подопечные Фонда оказались буквально обреченными на вымирание.
   Безусловно, в своих злоключениях наш Фонд был далеко не одинок. Например, с не меньшими, а, может быть, и гораздо более унизительными проблемами столкнулся в своей деятельности Горбачев-Фонд, учредителем и руководителем которого после отставки с поста Президента СССР стал Михаил Сергеевич Горбачев (1931-2022). Вот как описывает этот период один из его помощников, доктор юридических наук Георгий Хосроевич Шахназаров (1924-2001): "Странное и страшное было это время. Вынырнувшие из небытия, не отличавшиеся особыми дарованиями эмэнэсы [младшие научные сотрудники - А.М.], оказались в положении хозяев богатейшей страны мира и кинулись жадно расхватывать собственность и власть. Наряду с исполнением установки "давить Горбачева" политически, как можно и как нельзя, они алчно присматривались и к зданию, которое Ельцин, расщедрившись по случаю вступления на престол, закрепил своим указом за Фондом Горбачева... Фонд не успел ещё зарегистрировать свой новый устав, как его стали терзать всевозможными проверками... В полном соответствии с классическими правилами осады, предписывающими морить осаждённых жаждой и голодом, было решено лишить нас этого источника доходов. У Фонда отобрали гостиницу, а затем, решив, что гарнизон достаточно ослаблен, пошли на штурм".
   Заметим, что сей дежурный набор средств "наезда" на институт гражданского общества был применён не к рядовому, безвестному учреждению, а к созданному в соответствии с западной традицией права президентскому фонду, во главе которого стоял далеко не заурядный деятель, а лауреат Нобелевской премии мира 1990 г., в недавнем прошлом глава ядерной державы, то есть человек, постоянно находящийся в поле зрения международного сообщества. Ещё более выразительной стала реакция партии власти на планы Горбачева зарегистрировать в установленном порядке, созданную им партию. Иными словами, речь шла о естественной реализации одного из фундаментальных конституционных прав гражданина России. Партия, как известно, также является институтом гражданского общества. Но, как поведало одно российское издание ответом стал "совет кремлевского клерка лауреату Нобелевской премии мира не тратить времени на партстроительство, потому что "мы никогда не зарегистрируем Вашу партию"" ("Газета.Ru", 2.03.2011 г.). Видимо, читателю нетрудно себе представить, какие же испытания выпадали на долю подобных учреждений, которые были далеки и от столицы государства и от чести иметь в руководстве фигуру международного масштаба.
   Справедливости ради необходимо заметить, что период бурного роста институтов гражданского общества, в том числе и благотворительных организаций, в СССР пришёлся именно на эпоху М.С. Горбачева. В это время возникли, например, Советский детский фонд имени В.И. Ленина и Советский фонд милосердия и здоровья, Советский фонд культуры, а также множество других менее известных и менее знаковых учреждений, которые смогли за короткий срок оказать реальную помощь десяткам и сотням тысяч обездоленных. Заключить же сей невольный пассаж о роли М.С. Горбачева в истории гражданского общества нашей страны хотелось бы справедливыми словами В.Н. Войновича: "Достойна уважения даже попытка очеловечить бесчеловечное государство". А ведь такую попытку М.С. Горбачев действительно предпринял. В этом его историческое значение. Низкий ему за это поклон.
   Уж, коль на страницах этой книги пересеклись фамилия последнего президента советской державы и судьба гражданского общества, то не могу не отдать дань глубочайшего уважения светлой памяти Раисы Максимовны Горбачевой (1932-1999). Насколько же надо было быть внимательным и благожелательным человеком, чтобы, будучи супругой главы такого государства, обратить внимание на письмо о помощи маленькой безвестной благотворительной организации из далекого украинского города. Благодаря её отзывчивости Фонд в конце 80-х годов смог приобрести несколько автомобилей "Скорая помощь", которые долгие годы обслуживали подопечных нашей благотворительной организации. Судя по всему, за отведённое судьбой время эта замечательная женщина без какой-либо рекламы скромно и щедро протянула руку помощи многим людям и социальным учреждениям. Уже после отставки М.С. Горбачева о ней говорили, что планка первой леди ею была поднята чрезвычайно высоко, что, кстати, при жизни ей не могли простить все матроны Страны Советов. Вот какими проникновенными словами завершил о ней свои воспоминания Г.Х. Шахназаров: "Казалось, бесконечно тянутся люди к дому Фонда российской культуры на Гоголевском бульваре, чтобы сказать последнее "прощай" и "прости" женщине, на долю которой выпала необыкновенная судьба. Простой советский человек и русский интеллигент, вынесенная на вершину могущества, она достойно сыграла роль первой леди, добавив ещё одну черту в рекорды русской женщины". От себя добавим: светлая, светлая ей память за проявленную доброту и уважение к людям!
   Понимая, что один в поле не воин, наш Фонд в октябре 1991 г. в лице своего правления обратился к представителям так называемой "четвёртой власти" - ко всему местному сообществу журналистов - с призывом принять участие в учреждении Ассоциации благотворительных организаций, которая могла бы оказывать системную поддержку в создании и защите множества подобных нашему благотворительных учреждений. По сути, речь шла о консолидации интеллигентных людей на ниве сочувствия к униженным и оскорбленным, то есть к тем, кому они посвящали свои проникновенные статьи в газетах страны. Некоторые из приглашаемых к сотрудничеству журналистов были облечены к тому же ещё и статусом депутата Одесского городского совета.
   Фонд гарантировал всю необходимую в подобном случае организационную, правовую и финансовую помощь с одной лишь целью, чтобы задуманная им Ассоциация приняла из его одиноких и слабеющих рук эстафету милосердия, которая на этом этапе уже настоятельно требовала поддержки и участия всего общества. Все учредительные мероприятия Фондом были осуществлены: журналисты собрались, проголосовали. Самые именитые вошли во все органы правления вновь созданной Ассоциации. Этому событию, как полагалось по ритуалу, были посвящены многочисленные и весьма прочувствованные статьи. Но далее этого дело не пошло: ни одного действия, ни одного слова и ни одного порыва что-нибудь сделать или проявить хоть какую-нибудь инициативу в этом направлении. На изумлённый вопрос одного из руководителей Фонда: "А как же такое возможно со стороны интеллигентных людей, которые на страницах газет клеймят бесчувственность, равнодушие и черствость... неинтеллигентных персонажей?" - один из самых "интеллигентных" и именитых ответил, что "журналисты должны писать, а не выносить за кем-то горшки...". А ведь речь, разумеется, шла не о "горшках", а о содействии защите жизни, здоровья и достоинства людей!!!
   Так закончилась одна из самых настойчивых попыток мобилизовать далеко не самую невежественную (правда, как оказалось, далеко и не самую порядочную) часть населения с благой целью сплотить свои ряды в деле построения гражданского общества - пусть пока и на территории одного города. Поразмыслив над происшедшим, мы поняли, что самыми тяжкими ударами судьбы всё же являются не войны и не мор, а обыкновенная плесень человеческой души и что именно подобное состояние нравов способно сыграть роковую роль в судьбе той или иной нации. И как показало время, не ошиблись.
   Мы стали очевидцами того, как молодое государство в прямом смысле этого слова на глазах у всей Европы и остального мира с помощью налогового и другого законодательства стало убивать те малочисленные и хрупкие ростки гражданского общества, которые всё же достались ему в наследство со времен СССР. На наших глазах прекратили существование областные отделения бывших советских Детского фонда и Фонда милосердия и здоровья, а также многие другие организации, которые в своей совокупности несли крупицы добра, милосердия и материальной поддержки одиноким, беззащитным и отброшенным на обочину жизни людям.
   Мы стали свидетелями того, как с удушением благотворительных организаций, по сути, оказались обреченными на вымирание нуждающиеся в поддержке общества самые незащищённые его представители. И как, наряду с этим безжалостным процессом убиения своих сограждан, росло, как на дрожжах, материальное благополучие тех самых чиновников, которые осуществляли бесчисленные проверки, контроль и надзор за соблюдением "драконовского законодательства" хрупкими ростками только ещё зарождавшегося гражданского общества независимой державы. Можно утверждать, что в полном соответствии с канонами традиции невежества государство, по сути, и задушило в зародыше своё гражданское общество, а тем самым и перспективу цивилизованного развития нации, гражданского контроля над процессами приватизации общенародной собственности и деятельности силовых ведомств. Уже тогда держава стала самым немилосердным губителем достоинства, свободы и прав своих налогоплательщиков.
   Приведу ещё один пример из личного опыта строительства гражданского общества. Работая научным консультантом Президента Украины, мне выпала удача организовать чрезвычайно интересный и перспективный проект подготовки государственно-правовой элиты страны. Я лично посетил практически все юридические факультеты и высшие учебные заведения города Киева, связался с большинством подобных учреждений других городов Украины с целью отбора наиболее одаренных студентов, испытывающих интерес к проблемам конституционного права и государственного строительства. Отобранная таким образом группа студентов, числом от 60 до 90 человек, практически со всех регионов Украины каждую субботу на протяжении довольно-таки длительного времени собиралась в Национальном институте стратегических исследований при Президенте Украины. На подобных встречах обсуждались самые злободневные проблемы конституционно-правового строительства в разных странах мира, завязывались горячие дискуссии на внутриполитические и геополитические темы, проводились встречи с ведущими политиками страны. Интеллектуальный уровень, профессиональные навыки, психологическая толерантность и нравственная культура ребят росли прямо на глазах. На каком-то этапе я направил приглашение принять участие в подобных встречах всем дипломатам западных стран в Украине. Некоторые откликнулись с благодарностью. Один из них - Чрезвычайный и Полномочный Посол Федеративной Республики Германии в Украине - успел даже принять участие в одной из них.
   Однако вся эта идиллия резко оборвалась по абсолютно банальному поводу: на одну из встреч оказался приглашенным депутат Государственной Думы Российской Федерации. Чтобы не будить нездоровые "патриотические" чувства некоторых коллег по ведомству, встреча была проведена не в здании упомянутого института, а в ресторанчике неподалеку. Но, несмотря на абсолютно аполитичный выбор места встречи, которая, кстати, очень понравилась её участникам, сам факт общения с депутатом парламента соседней державы оказался роковым для судьбы всего проекта. Как прямодушно разъяснило мне соответствующее должностное лицо, оно испытывало личные неприязненные чувства к нашему гостю из России, а посему приглашение такового на встречу со студентами, к работе с которыми, кстати, это должностное лицо никакого прямого отношения не имело, заставило его принять решение отказать проекту в дальнейшем местопребывании. Лицо сие было приближено к главе государства, и спорить с ним в тот момент, как говорится, оказалось бы себе дороже. Вот почему проект, который по некоторым параметрам приобрел общенациональный характер, имел успех, принес несомненную пользу для молодых людей, соответствующих учебных заведений и державы, вынужден был прекратить своё существование.
   При первой же возможности после очередной смены власти я возобновил сей проект уже под патронатом Совета национальной безопасности Украины, куда я перешёл на работу в качестве советника Секретаря СНБО Украины. Проект достаточно успешно продолжался весь период работы в этом учреждении, однако прекратил свое существование при очередном повороте политической фортуны. Все попытки найти взаимопонимание и поддержку для продолжения проекта у людей, которые по своему статусу не только могли, но и обязаны были оценить по достоинству его благотворность для ума и душ молодых правоведов страны, оказались безуспешными.
   Последний период работы проекта запомнился следующим красноречивым эпизодом. Желая организовать встречу студентов с судьями Конституционного Суда Украины, я созвонился с главой этого уважаемого учреждения, к слову сказать, весьма достойным, умным и доброжелательным человеком с просьбой разрешить провести несколько встреч молодежи с судьями в конференц-зале этого высокого судебного присутствия. Мой собеседник с уважением отнесся к проекту, но заметил, что для принятия соответствующего решения он должен посоветоваться с коллегами. Через некоторое время он с горечью сообщил, что все его коллеги за исключением одного судьи, оказались против проведения встречи в конференц-зале суда, поскольку существует риск повредить мебель и антураж сего присутственного места.
   Вот вам и государственное мышление, вот вам и формирование элиты, вот вам созидание гражданского общества и строительство правовой державы.
   Думается, какие-либо комментарии по этому поводу излишни. Посему, возвращаясь от частного к общему, отметим: фронтовая полоса между культурой достоинства и традицией невежества пролегает именно там, где гражданское общество противостоит силе инерции индифферентного населения. Если носителями традиции невежества выступают отдельные, связанные между собой только привычкой проживания на единой территории, индивиды, то хранителем культуры достоинства, свободы и прав человека - гражданское общество, его многообразные институты, объединяющие разрозненных людей в деле созидания, милосердия и противостояния злу. В странах, в которых безраздельно восторжествовало такое общество, невежество уже необратимо вытеснено на обочину жизни; там оно осталось уделом лишь немногих добровольных маргиналов. Мировая практика свидетельствует сколь весомо слово национальных институтов гражданского общества, которые несут большую ответственность за утверждение и защиту человеческого достоинства внутри соответствующей страны. Только солидарность общественных объединений с чаяниями и нуждами простых людей может содействовать их трансформации из заурядного "третьего сектора" в полноценное гражданское общество.
   Что же касается Украины, то в нынешних условиях "гражданское общество" стало настолько заезженным словосочетанием среди профессиональных демагогов и популистов, что уже само по себе грозит ему неисчислимыми бедами. Горький и богатый личный опыт свидетельствует, что буквально всё, что становится модным и популярным у отечественных политиков, политологов и журналистов, превращается в словесный товар, который находится в употреблении до тех пор, пока за него платят деньги. В таких условиях говорить о гражданском обществе вообще бессмысленно и опасно прежде всего для судьбы самого гражданского общества. В этом вопросе на смену характерному для нас пустопорожнему суесловию должно прийти осознание необходимости реальных правовых условий для зарождения, становления и развития гражданского общества в Украине, поскольку это вопрос национальных интересов и национальной безопасности народа.
   Директор Лондонской школы экономики и политических наук, известный социолог и политический деятель Ральф Густав Дарендорф (1929-2009) как-то заметил: "Нужно шесть месяцев, чтобы организовать выборы, десять лет, чтобы установить рыночную экономику, но целое поколение для того, чтобы создать гражданское общество. Иначе, без гражданского общества, нет демократии". В Украине созидание гражданского общества даже не начиналось. Каждое новое поколение, вступающее в соприкосновение с практической реальностью нашей страны, вынуждено думать уже не о создании гражданского общества, а об элементарном выживании в жесточайших условиях окружающей повседневности. А характерной особенностью этой повседневности является то, что вся государственная собственность, как непременное условие развития нации ушла с молотка в руки узкого круга лиц, для которых гражданское общество - это их секретарша, водитель, массажист, повар, охрана, иными словами, вся та челядь, которая неизменно сопровождает их в процессе периодического перемещения из одного правительственного здания в другое на Печерских холмах столицы. Поэтому, чтобы пробиться в такой жизни, каждая новая волна молодых и честолюбивых людей будет включаться в конкуренцию для созидания такого же "гражданского общества" под себя, ибо этот пример оказывается весьма заразительным и привлекательным
   Гражданское общество занимает основополагающее место в судьбе любого цивилизованного народа благодаря той роли, которую оно играет в обеспечении достоинства, свободы и прав человека. Сегодня можно смело утверждать, что эти общечеловеческие ценности только тогда сойдут со страниц художественной литературы, политических памфлетов и публицистических эссе, воплотившись в реальную жизнь, когда в нашей жизни укоренится этот важнейший институт конституционного права. Концепция гражданского общества - важнейшая часть философии достоинства человека. Гражданское общество - инфраструктура правовой культуры, то есть система жизнеобеспечения таких ценностей, как достоинство, свобода и права каждого, проживающего на территории соответствующей страны. Отсюда, разумеется, что та совокупность негосударственных институтов, которая реально не способствует защите достоинства, свободы и прав человека, не вправе именоваться гражданским обществом. Именно поэтому мы, пусть и ретроспективно, отказываем негосударственным организациям СССР, например, КПСС (партии), ВЛКСМ (комсомолу), ВЦСПС (профсоюзу), различным творческим союзам, адвокатуре и прочим таковым в подобном статусе. Как справедливо заметил академик М.В. Попович, необходимым условием такового является прозрачность правовой структуры и ориентация на права и свободы людей. "Если этой ориентации нет, - отмечает философ, - если в совокупности вся эта система не обслуживает идею прав и свобод человека, она не является гражданским обществом в европейском смысле этого слова". Именно под этим углом зрения нам и надлежит оценивать политическую, социальную и правовую суть третьего (негосударственного, некоммерческого) сектора в нынешней Украине.
   Гражданское общество - предтеча и основное условие существования правового государства. В свою очередь, правовое государство - самый верный и надежный страж гражданского общества. В целом это два взаимосвязанных, взаимообусловленных правовых института, существование которых одно без другого точно так же трудно себе представить, как жизнь сиамских близнецов. Там, где не создано гражданское общество, там не состоится и правовое государство.
   Под гражданским обществом в настоящей работе понимается система общественных (негосударственных, некоммерческих) институтов, обеспечивающая самоорганизацию различных групп населения с целью утверждения достоинства, обеспечения свободы и защиты прав каждого жителя соответствующего государства средствами и способами, незапрещёнными конституцией и законами соответствующей державы.
   Под институтами гражданского общества - общественные (негосударственные, некоммерческие) юридические лица и объединения людей без статуса юридического лица, свободно осуществляющие любую деятельность, направленную на утверждение достоинства, обеспечение свободы и защиты прав человека и гражданина.
   Институты гражданского общества выполняют в современном обществе ту же функцию, что и монастыри в средние века: они форпосты и хранители исторической памяти, культуры, традиций, обычаев и даже предрассудков народа и, одновременно, всего человечества. Взятые во всём своем многообразии они позволяют разбросанному по всей территории страны населению осознавать себя в качестве полноценного народа, целостного субъекта конституционного права. Они выполняют разностороннюю миссию, в том числе: невидимого позвоночника, несущего каркаса, на котором удерживается вся архитектоника правового менталитета граждан соответствующего государства; каналов, обеспечивающих полноценный духовный, интеллектуальный, информационный обмен соответствующего народа с международным сообществом; фильтров, предохраняющих от разрушительного воздействия традиции невежества; неустанного двигателя цивилизованного развития; неусыпного и тотального контроля над государством. Гражданское общество - мир разных, но равных, терпимых и доброжелательных по отношению друг к другу людей. Мир, в котором каждый уважает достоинство другого и тем самым все вместе сохраняют свою Божественную природу и своё общее национальное достояние - гражданское общество. Это общество, в котором никто не вправе с помощью административного ресурса навязать другому свои убеждения и стереотипы поведения, а в качестве общепринятых и общезначимых интерпретацию истории своего этноса, религию и язык, свои этнические традиции, национальный стиль одежды, фольклор, легенды и сказки.
   У иных народов весь потенциал институтов гражданского общества часто сводится лишь к одной господствующей, государственной религии или идеологии. В этом случае церковные иерархи или идеологические жрецы, как правило, не ограничиваясь господством над душами паствы, претендуют и на доминирующие позиции в управлении государством, как непосредственно, так и опосредованно - через неписаные соглашения с представителями военно-политического руководства соответствующих стран. Отличительной особенностью последних является заметное присутствие в СМИ информации о посещениях храмов политиками, которые в недавнем прошлом работали в государственных учреждениях, нещадно преследовавших церковь и безжалостно истреблявших её иерархов. В подобных обществах одна доминирующая властная традиция подменяет собой все прочие. В последнем случае гражданское общество выступает естественным конкурентом одной господствующей партии власти и, как правило, лишено какой-либо перспективы свободного развития и получения постоянной прописки на территории соответствующей страны.
   Одна из главных причин консервации традиции невежества на территории бывшей Российской (большевистской) империи кроется в абсолютном равнодушии, в инстинктивном сопротивлении населения возникновению полноценного гражданского общества, которое единственное может выступить противовесом деспотизму правителей всех мастей: от монархов до президентов, включая и исторически затесавшихся между ними генеральных секретарей правящих партий. Это является косвенным свидетельством весьма устойчивого укоренения традиции невежества в соответствующих странах. Поэтому, когда политические лидеры развивающихся стран, лицемерно мотивируя свой отказ стимулировать развитие гражданского общества правовыми средствами "сверху", утверждают, что оно должно прорасти, как трава сквозь асфальт, естественным путём "снизу", они, по сути, обрекают своё население на полный, можно даже утверждать, беспредельный разгул вековой традиции.
   Достоинство, свобода и права человека не смогут утвердиться в повседневной жизни людей без поддержки независимых судов и СМИ, которые, в свою очередь, не появятся без благоприятных правовых условий для становления и развития институтов гражданского общества. Именно неразвитостью гражданского общества и объясняется столь длительное и устойчивое сохранение традиции невежества на всех фазах существования империи: первоначально на царской, впоследствии - советской, и на стадии постсоветского бытия её наиболее крупных осколков.
   Указание в Конституции на то, что Украина есть демократическое государство, в настоящее время, на наш взгляд, носит чисто декларативный характер. Правозащитники бьют тревогу: демократия в нашей стране носит преимущественно внешний, формальный характер, внешние же формы демократии сами по себе не способны обеспечить необходимый уровень защиты достоинства, свободы и прав человека. Отечественные политологи обращают внимание: в Украине в небывалом числе размножились, как их теперь называют, "лжеструктуры", или "псевдоструктуры", или "квазиструктуры" гражданского общества.
   Стало заметно, что чемпионы приватизационного марафона в последнее время обратили свои прагматичные взоры на невспаханное поле гражданского общества. Первыми жертвами подобного интереса пали такие институты, как партии. На сие явление обратили внимание практически все отечественные наблюдатели. В частности, украинский политолог Кость Бондаренко замечает: "Поскольку в обществе нет идеологии, а партии являются обычными фан-клубами отдельных политиков, пропорциональная система является не чем иным, как способом удовлетворения амбиций этих отдельных политиков, звучно самопровозглашённых "лидерами партий"... Пропорциональная система - это, по сути, легитимизация права лидеров политических партий формировать список и продавать места в списке". Обратим при этом внимание, что избирательная система, которая является важнейшим элементом конституционного строя и основополагающим институтом конституционного права, по сути, была полностью приспособлена под политические интересы, приоритеты и вкусы очень узкого круга лиц. Вслед за партиями под интересы власть предержащих стали приспосабливать и все остальные институты гражданского общества.
   Очередным необходимым атрибутом веса в политическом мире и инструментом борьбы за электорат оказались спортивные клубы, а также благотворительные фонды. Более того, ранее созданные, уже состоявшиеся благотворительные организации стали объектом рейдерского захвата, подкупа или переманивания сотрудников со стороны более могущественных в финансовом и политическом отношении субъектов. Попытки приватизировать институты гражданского общества стали очевидной приметой времени. Этому процессу усердно подыгрывают представители творческих профессий, в первую очередь, журналистов, которые в недалеком прошлом с гордостью позиционировали себя в качестве отечественной интеллигенции и владык высоких дум, а ныне - в качестве политологов, политтехнологов, политконсультантов, политических обозревателей и так далее. Вся эта королевская рать ныне не щадит живота своего для тех, кто больше заплатит, не брезгуя с этой целью конвертировать свои научные и почетные звания, нажитые на прославлении совсем иных ценностей ещё в приснопамятные советские времена. Вероятно, таким образом они пытаются взять реванш "за бесцельно (с материальной точки зрения) прожитые годы". При этом их жадность не знает удержу, а беспринципность - разумных оправданий. Более того, всякие выборы для них что манна небесная для голодных и обездоленных. Единственный при этом принципиальный вопрос: кто предложит более высокую цену. И точно так же ведут себя многие директора школ, главные врачи больниц, заведующие детскими садиками, руководители вузов, религиозных общин, социальных учреждений и так далее. В итоге возникает система партийного, политологического, журналистского, профсоюзного, адвокатского, психологического и тому подобного обслуживания очередной партии власти, партии новых собственников бывшей общенародной собственности. Естественно, что в этом "почётном" экскорте они являются лишь выражением той позиции, которую занимает среднестатистический житель Украины. На проблему подобного рода обращается внимание в публикации под весьма выразительным названием: "Каждый пятый украинец готов продать свой голос" ("Украинская правда", 21.10.2010 г.). В сердцах замечу: продать свой голос - это куда ещё не шло, а вот что гораздо опаснее так это то, насколько высока их готовность продать достоинство, здоровье и жизнь рядом живущих с ними соотечественников.
   Любопытно отметить, что сразу после очередных выборов эти же люди на различные лады начинают публично сокрушаться их итогами, сетовать на коррумпированную власть, провозглашать её отделение от бизнеса, огорчаться низкими международными рейтингами Украины, призывать к солидарности население соответствующих регионов и многое, многое другое, с чем нельзя не согласиться. Но все эти и им подобные причитания длятся, как правило, до "священного" для них момента, пока не хлынет "манна небесная" очередных выборов. Всё это свидетельствует о том, что мы потеряли в подлинном смысле этого слова советскую интеллигенцию, а постсоветскую так и не приобрели. Подчеркиваю: не работников нефизического труда, не бойко читающих и пишущих на государственном языке, не примелькавшихся ведущих телевизионных шоу, не членов разного толка "творческих" союзов, а именно интеллигенцию - интеллигенцию в высоком духовном, нравственном, гражданском смысле этого слова. Эту интеллигенцию, как ни странно, породила Российская империя, в известной степени и в очень ограниченном количестве чудом сохранила советская держава, но на корню погубила Украина. Как заметил по сему поводу украинский политолог В.Д. Малинкович, "к сожалению, свобода мысли волновала всегда только небольшую часть населения - интеллигенцию. И для нее действительно стало больше свободы. Но не стало самой интеллигенции. Скончалась смертью храбрых". ("2000". - No 4, 25.01.2008 г.). Ещё более безапелляционно этот вывод прозвучал в другом его интервью: "Русская интеллигенция кончилась в 93-м, а украинская и не начиналась" ("2000". - No 30, 18.07.2008 г.). Разделяя эту горестную констатацию факта, хотелось бы отметить, что в Украине при этом сложились такие нравственные, культурные и психологические условия, которые исключает возникновение интеллигенции в обозримом будущем.
   Уничтожив этот оставшийся нам в наследство от СССР тончайший и драгоценнейший слой населения республики, мы, по сути, потеряли ядро нации, которое традиционно было носителем и хранителем её совести, духа и исторической памяти. А без этих людей мы не в силах сформироваться в качестве единого народа в правовом смысле этого понятия. Это обстоятельство усугубляется ещё и тем, что целый ряд профессий, которые традиционно порождали мыслящую, творческую часть общества, неожиданно оказались на положении маргинальных, списанных в утиль за ненадобностью. По этому поводу бьют в набат многие отечественные ученые. Так, например, академик М.В. Попович утверждал, что "для того, чтобы нация существовала, ей необходимы поэты, писатели, математики, философы - люди абсолютно "ненужных" профессий. Без этого не существует верхних этажей жизни". Разрушение подобного "верхнего этажа" - подлинная трагедия современной Украины, поскольку только интеллигенция, на наш взгляд, и способна была взвалить на себя нелёгкое бремя созидания гражданского общества. Это - её призвание и миссия, поскольку без гражданского общества нельзя обеспечить бережное отношение к людям, у которых есть совесть, знания и достоинство, а без них - созидание и развитие страны.
   Гражданское общество - это, прежде всего, солидарность именно интеллигентных людей против набирающих силу партий власти, собственниками которых являются владельцы крупнейших предприятий страны. В подобных условиях любая официозная активность в формировании отечественного гражданского общества имеет характер общественного лицемерия. По сути, речь идёт об общенациональной имитации его создания, поскольку мы очень хотим понравиться Европе. Иными словами, в стране вырастают целые "потёмкинские деревни" из муляжей, манекенов, симулякров, то есть подделок под институты гражданского общества, которые, как агрессивная сорная трава, будут забивать его подлинные ростки.
   Где выход? Выход один - создание правовых условий, обеспечивающих эффективное развитие человека, гражданского общества и правового государства. Учитывая, что Украина делает лишь первые и весьма робкие шаги на этом поприще, история которого в иных странах насчитывает не одну сотню лет, представляется целесообразным учесть опыт европейских держав, обобщив его в отдельном законе. С этой целью автором данной книги был разработан проект Закона Украины "О гражданском обществе в Украине", опубликованный в газете "Голос Украины" No 187 от 11 октября 2002 г. Представляется, что принятие подобного закона создало бы благоприятные правовые условия для возникновения, выживания и развития гражданского общества в наших весьма непростых исторических условиях. Это и есть тот самый неординарный путь Украины по созиданию гражданского общества, о котором говорилось выше. В противном случае хрупкие ростки различных институтов гражданского общества в условиях практически повсеместного нравственного, культурного и духовного надлома, который переживает ныне население страны, будут обречены на мучительную деградацию или неминуемую гибель.
   Содействуя развитию гражданского общества, мы обеспечиваем становление и эффективное функционирование демократического, правового, социального государства. Однако только будучи самоорганизованными в гражданское общество, люди оказываются способными принимать участие в созидании такого государства, в управлении таким государством и в контроле над его деятельностью. На это обстоятельство не раз обращал внимание Президент Чехии Вацлав Гавел, когда неустанно утверждал, что "гражданское общество - это дрожжи реального плюрализма, плюрализм порождает конкуренцию, результатом же конкуренции становится качество. В этом смысле между экономикой и политикой много общего. Чем разнообразнее пробившиеся к общественному вниманию инициативы, тем больше вероятность, что победят самые лучшие, самые плодотворные из них. Если определять, что и как делать будут центральные власти, центральные политические органы и только они, то тем самым ставится знак равенства между властью и истиной. А в нашем веке нет политической идеи страшнее.
   Чем многослойнее гражданское общество, тем выше уровень его жизни, а чем выше уровень жизни, тем стабильнее внутриполитическое положение. Гражданское общество защищает граждан от последствий политических потрясений, поскольку оно амортизирует их и даже предотвращает на низовом уровне". Гражданское общество - первая и необходимая ступень на длинном пути восхождения к формированию нации, восприимчивости последней к философии достоинства, свободы и прав человека. Может быть, повторюсь, но там, где не создано гражданское общество, нет необходимой предпосылки для формирования правового государства, потому что нет граждан, а есть лишь жители страны. Там где нет правового государства, следует ожидать лишь беспрерывную цепь политических конфликтов от холодных до горячих. Посему в этом вопросе я вполне разделяю опасения Адама Михника, который совершено справедливо предупредил обитателей постсоветского пространства, что у них "есть два пути: либо гражданское общество, либо гражданская война" ("Новая газета". - No 100, 10.09.2010 г.).
   В 1945 г. в момент создания ООН около 40 неправительственных организаций (далее - НПО), представляющих наиболее уязвимые слои населения, объединили свои усилия для защиты прав человека. Именно благодаря их усилиям некоторые формулировки Устава ООН в части основных прав получили свою юридическую определенность и логическую завершённость. С этого момента НПО стали играть существенную роль в деятельности ООН, а последняя - активную роль в становлении институтов гражданского общества по всему миру. Таким образом, ООН и НПО стали подлинными партнерами на международной арене в деле защиты прав человека. НПО при этом занимаются сбором разных данных о состоянии прав человека и оказывают ощутимое воздействие на власти с целью их защиты. Им отведена роль первопроходцев в деле просвещения населения по вопросам защиты его прав. Некоторые НПО в своей деятельности вышли на международный уровень, некоторые - на общенациональный, а некоторые ограничились региональным
   Заметное повышение вклада НПО в дело защиты прав человека побудило одного из Генеральных секретарей ООН однажды заметить, что НПО "представляют собой одну из основных форм участия населения в жизни сегодняшнего мира. Их участие в деятельности международных организаций является своего рода гарантией [их] политической законности"; он также отметил, что ООН не является отныне форумом лишь для суверенных государств и что "НПО считаются теперь полноправными участниками международной жизни".
   Разнообразные и самоотверженные усилия НПО, будь то в области экономического, социального или гуманитарного развития, в сфере национального здравоохранения или в деле защиты прав человека, стали составной частью процесса международного развития. Существенную роль в этом процессе начинает играть и частный бизнес. Необходимость инвестировать капитал в страны с нестабильной политической системой вызвал у частного бизнеса заметный интерес к вопросам защиты прав человека. Активная международная политика ООН в деле поощрения деятельности НПО в значительной степени способствовала формированию международного гражданского общества. Очевидное ускорение этот процесс приобрел в ходе множества конференций, на которых НПО выступали с неординарными идеями, отстаивали принципы международного права, протестовали и оказывали политическое давление на государства, которые известны своим пренебрежительным отношением к правам человека.
   Благодаря этому многогранному процессу международного сотрудничества между НПО, по сути, возникло новое направление в области развития Права, получившее пока условное наименование космополитического права. В связи с этим обстоятельством, в отличие от недавнего прошлого, кардинальным шагом вперед стало признание отдельных людей субъектами не только национального законодательства, но и этой новой отрасли Права. При этом основополагающую роль в формировании этого феномена сыграло отношение НПО к любому индивиду прежде всего как к гражданину мира, а затем уже и как к жителю той или иной державы. Все эти события свидетельствуют о способности институтов гражданского общества формировать общественное мнение в мировом масштабе и стать не только учредителями, но и постоянными членами некоего "глобального гражданского общества", оказывающего реальное воздействие на ход мировой политики. Шаг за шагом под эгидой ООН были разработаны принципы и нормы, обеспечивающие благоприятные правовые условия для деятельности НПО как на национальном, так и на транснациональном уровне. Тем самым был сделан ещё один решительный шаг в формировании мирового правопорядка, основанного не на произволе суверенных государств, а на общепринятых принципах и нормах международного права.
   Одним из самых эффективных институтов гражданского общества в деле контроля над государством являются правозащитные организации. По оценкам ООН, в мире существуют десятки тысяч НПО, которые специализируются на таких вопросах, как предотвращение торговли людьми и пыток, ВИЧ/СПИД, защита прав детей и мигрантов. Без их информации все договорные органы ООН, о которых речь пойдёт ниже, были бы бессильны перед лавиной нарушений прав человека. Если бы эти НПО не сигнализировали о соответствующих нарушениях внутри своих стран, то таковые остались бы вне поля зрения ООН.
  Учитывая специфику государств, на территории которых протекает подобная правозащитная деятельность, ООН прилагает значительные усилия, чтобы уберечь своих соратников от политических преследований, психологических угроз и уголовных репрессий. Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи 1998 г. - Декларации о правозащитниках, сотрудникам НПО, работающим на ниве защиты прав человека, необходимо предоставить свободу для подобной деятельности и защищать их от всяческих гонений. Для этого есть серьёзные причины. Так, например, "Международная Амнистия" и "Хельсинкские комитеты" в ряде случаев подвергались угрозам и преследованиям за свою деятельность. По всему миру известны многочисленные факты, когда активисты-правозащитники попадали в тюрьму за свою правозащитную деятельность. Известно, как государства оставляют без должной защиты активистов НПО от своей полиции или от таких групп насилия, как, например, "эскадроны смерти", которые перехватывают у государства рычаги принуждения и насилия в свои руки. Генеральный секретарь ООН назначил Специального представителя по правозащитникам, чтобы на практике поддержать реализацию положений этой декларации ООН.
  Поскольку основная правозащитная деятельность разворачивается на территориях национальных государств, то ООН рекомендует создание внутригосударственных учреждений для защиты прав человека, например, таких, как омбудсмены, или национальные комиссии по правам человека. С этой целью Генеральная Ассамблея ООН в своей специальной резолюции "Национальные учреждения, занимающиеся поощрением и защитой прав человека" No 48/134 от 20 декабря 1993 г. утвердила основные принципы относительно компетенции, прав и обязанностей, гарантий, способов и методов деятельности НПО. Такая поддержка со стороны ООН не прошла бесследно и способствовала тому, что своей беззаветной службой на благо человека НПО стали своего рода совестью мира.
   Вместе с тем, в той крайне сложной и противоречивой системе международных отношений, которая ныне сложилась в мире, далеко неоднозначное отношение стала вызывать и деятельность отдельных НПО. По крайней мере, некоторые международные эксперты стали задаваться вопросом: не используется ли правозащитная миссия НПО в качестве благовидного прикрытия для борьбы за политическую власть в развивающихся странах? На подобную версию ненадлежащего использования институтов гражданского общества в политической борьбе обращает внимание американский политолог Уильям Энгдаль. Затронутая им тема не может не вызывать беспокойство, поскольку ставит под сомнение репутацию деятельности довольно-таки известных в мире лиц, организаций и государственных учреждений. Свою версию происходивших событий политолог изложил в статье "Кукловоды, стоящие за президентом Грузии Саакашвили" на страницах авторитетного американского издания "Online Journal" за 7.09.2008 г.
   Поскольку статья затрагивает весьма острые вопросы международной политики, то во избежание возможных неточностей в подобных случаях я позволю себе прибегнуть к обширной цитате. В частности, автор утверждает, что "Саакашвили был приведен к власти в результате организованного США переворота, которым руководили на местах финансируемые США неправительственные организации как новый американский метод по дестабилизации режимов, считающихся враждебными для американских внешнеполитических планов. 24 ноября 2003 г. "Wall Street Journal" недвусмысленно приписал свержение режима Шеварднадзе операциям "множества неправительственных организаций... поддерживаемых американскими и другими западными фондами". Эти НПО, утверждала газета, "породили целый класс молодых, англоговорящих интеллектуалов, жаждущих прозападных реформ", которые послужили орудием для того, чтобы заложить основы бескровного переворота...
   Но это ещё не всё. Неправительственные организации координировались послом США в Грузии Ричардом Майлзом (Richard Miles), который как раз прибыл в Тбилиси сразу после успешной организации поддержанного ЦРУ свержения Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic) в Белграде, используя те же самые НПО. Майлз, которого считают тайным специалистом по разведке, руководил переворотом Саакашвили.
   В этом деле был замешан и фонд американского миллиардера Джорджа Сороса (George Soros) "Открытое общество Грузия". В нем участвовал и базирующийся в Вашингтоне Freedom House, директором которого являлся бывший глава ЦРУ Джеймс Вулси (James Woolsey). Это включало и щедрую финансовую поддержку со стороны финансируемого американским Конгрессом "Национального фонда за демократию" (National Endowment for Democracy) - агентства, созданного Рональдом Рейганом (Ronald Reagan) в 1980-е годы для того, чтобы "негласно делать то, что обычно делало ЦРУ", а именно перевороты против режимов, которые правительство США считает недружественными.
   Фонды Джорджа Сороса были вынуждены покинуть многие восточно-европейские страны, включая Россию, а также Китай после студенческого восстания на Тяньаньмэнь в 1989 году. Сорос совместно с Госдепартаментом США также является спонсором организации Human Rights Watch - базирующегося в США и управляемого США пропагандистского отделения всей системы НПО для таких переворотов как в Грузии и украинской "Оранжевой революции" 2004 года. Некоторые аналитики считают Сороса высокопоставленным тайным агентом Госдепартамента США или разведслужб, использующим свои частные фонды в качестве прикрытия".
   Не скрою, приведенное вызывает обоснованное сомнение, поскольку трудно себе представить, что международное сообщество может закрыть глаза на использование институтов гражданского общества в банальной политической борьбе за власть в странах, только-только ставших на путь демократического развития. Ведь подобная деятельность может однозначно подорвать репутацию НПО и тем самым затормозить процесс становления гражданского общества во многих странах третьего мира. Не хотелось бы также верить, что столь развитая демократическая держава, как США, может себе позволить столь безответственное, бесцеремонное и примитивное использование НПО в качестве инструментов для смены политического режима в странах, которые делают лишь первые шаги на пути постижения общепризнанных принципов и норм международного права, в числе коих главенствующее положение занимают принципы народного суверенитета и верховенства права. Ибо таковые по определению исключают описанную американским политологом порочную практику, если бы она в действительности имела место.
   Но вернемся к основной теме настоящего раздела. Анализируя приведенные данные в их совокупности, можно с высокой вероятностью предсказать, что в случае своего развития в Украине гражданское общество всё более и более будет становиться единственным достойным источником формирования национальной элиты. Представители бывшей советской номенклатуры по естественным причинам уже сходят с политической арены. Возникает управленческая пустота, которая немедленно заполняется представителями разнообразных бизнес-кругов и многообразных бандформирований как наиболее организованных, дисциплинированных и энергичных ячеек нашего государственного образования. Характер их способностей, уровня интеллектуального и нравственного развития полностью предопределён особенностями первоначального накопления капитала и роли в этом процессе государственного чиновничества. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания одного отечественного издания: "Много ли в окружении политиков первой линии системных аналитиков (не путать с купленными политологами), стратегов (не путать с привлеченными полит-технологами), людей, досконально разбирающихся в каких-то сферах (кроме конвертации и оффшорного дела)? Таких немного. Еще меньше тех, кто не только знает, но и умеет системно работать на достижение поставленной цели на высоком государственном уровне. Зато есть те, кто знает, как купить австрийский банк; как выклянчить крест у вселенского патриарха Варфоломея и "дiляночку" у Черновецкого; как заработать на НАКовских закупках; как снять с клиента по полторы штуки за сотќку при оформлении облсоветом документов на землю; что предложить депутату, чтобы он сменил политическую прописку; как поставить под личный контроль руководство целой автономной республики и конвертировать это в колоссальные земельные наделы... Мозги, настроенные на определение, отстаивание и реализацию государственных интересов, в окружении украинских политических лидеров - большая редкость. Впрочем, у некоторых возникают проблемы даже с мозгами, призванными реализовать интересы собственной политической силы - приходится пользоваться интеллектуальными способностями "смежников"..." ("Зеркало недели". - No 21, 2.06.2007 г.).
   Первые результаты подобного кадрового призыва: ускоренное вымирание и бегство населения в другие страны. Исправить сие удручающее положение вещей в силах только процесс незамедлительного созидания гражданского общества. По моему глубокому убеждению, оно - единственный эффективный инструмент духовного и морального развития народа. Именно из его рядов должны и могут рекрутироваться достойные кадры для работы на государственном поприще. Тогда и только тогда может начаться подлинная национализация государства, т.е. высвобождение государства из-под власти его нынешних собственников и переход под надлежащий контроль нации.
   Гражданское общество - высшая форма общественного строя, корреспондирующая высшей форме государственного строя - конституционному строю и высшей форме государственной организации - правовой державе. При этом степень развития гражданского общества в стране должна измеряться уровнем достоинства и благосостояния наименее обеспеченных её граждан. Гражданское общество - гарантия того, что государство не сможет более позволять умирать от голода, болезней, душевной черствости, профессиональной безграмотности нашим одиноким старикам, беззащитным инвалидам, больным детям, неимущим безработным и всем остальным нуждающимся, коих в огромном количестве расплодила эпоха приватизации общенародной собственности и государства.
  Человеческое достоинство, свобода и права человека составляют базовые ценности гражданского общества. Основополагающими принципами, обеспечивающими его жизнеспособность, соответственно выступают плюрализм, толерантность, справедливость, солидарность, а также равенство в достоинстве и правах. Гражданское общество может созидаться только теми людьми, у которых философия достоинства составляет основу индивидуальной системы ценностей. Будучи созданным, это общество в свою очередь становится системой поддержки и защиты тех людей, которые в первую очередь подвергаются опасности со стороны мафиозных организаций, мощных промышленных корпораций и неправового государства - основных нарушителей прав человека.
   Гражданское общество - носитель ценностей западной цивилизации в каждой отдельно взятой державе. Там, где нет места гражданскому обществу, не может пустить корни и прижиться культура достоинства. Международных союз гражданских обществ различных стран мира - основа международного сообщества. Именно такому альянсу только и по плечу решить задачи планетарного масштаба. Посему одной из первостепенных задач международного сообщества является обязанность протянуть руку помощи тем народам, которые сами не в силах обеспечить зарождение и развитие у себя культуры достоинства, свободы и прав человека.
   Только неутомимо осуществляя свою созидательную миссию, международное сообщество способно оправдать ожидание людей на улучшение своей жизни. И лишь отвечая подобным ожиданиям, оно способно оправдать свое историческое предназначение в деле утверждения ценностей Права в жизни всех людей. Как справедливо заметил известный советский правозащитник, генерал П.Г. Григоренко: "Защита прав человека не внутреннее, а самое важное международное дело. Агрессию можно остановить, только защитив права человека". Таким образом, именно права человека в конечном счёте и способны сыграть роль того благотворного начала, которое позволит обеспечить не только безопасность отдельного гражданина той или иной державы, не только национальную безопасность каждого отдельного взятого народа, но и, как гласят многие прекраснодушные декларации международного сообщества - мир во всём мире.
  
  Раздел 7
  МЕЖДУНАРОДНОЕ СООБЩЕСТВО И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
  
  Подлинную благотворную роль Права в общей судьбе народов мира лучше всего выразил Шарль Монтескьё, заметивший, что оно "опирается на принцип, что в мирное время народы должны оказывать друг другу возможно больше добра, а в военное - возможно меньше зла, - поскольку это не вредит их собственным правильно понятым интересам". Однако к пониманию столь простой и очевидной истины, что люди должны делать друг другу как можно больше добра и причинять как можно меньше зла, человечество двигалось на протяжении всей своей многострадальной истории. Но, несмотря на сей долгий, полный горьких разочарований, невосполнимых утрат и утерянных возможностей, путь, этот постулат и по сей день воспринимается в штыки некоторыми народами мира. Поэтому на повестку дня всего человечества встает вопрос о первостепенной роли международного права в жизни каждого отдельного человека в каждом отдельном государстве. Достоинство, свобода и права каждого должны попасть в систему координат добра и справедливости международного сообщества. Иными словами, мир настоятельно нуждается в приближении времён, о которых грезил ещё 28-й президент США Вудро Вильсон: "Эта эпоха... требует нового порядка вещей, когда главными вопросами станут: верно ли это? Справедливо ли это? Соответствует ли это интересам человечества?". Способность мировых лидеров не только задавать, но и отвечать себе на подобные вопросы повышает уровень выживаемости не только отдельных людей и отдельных народов, но в итоге и всего человечества.
  Нации, которые в полной мере овладели искусством жить с добрыми намерениями по отношению к себе подобным, заняли достойное место на политическом Олимпе международного сообщества. Общности, которые более всего подвержены традиции невежества, постоянно живут "с камнем за пазухой", - источник неисчислимых бед как для самих себя, так и для своих ближайших соседей по континенту. Исторический опыт при этом подсказывает, что подобное состояние души таких народов невозможно преодолеть без целенаправленной и активной поддержки со стороны наиболее авторитетных институтов международного сообщества. Такая поддержка, однако, должна начинаться не с общих заявлений и деклараций на хорошо известные и довольно-таки избитые темы, а с реальной помощи в построении гражданского общества, которое в свою очередь получает подлинный импульс к развитию с неутомимого и повседневного утверждения основ философии и культуры достоинства человека в умах населения соответствующей страны. Только в этом случае мир перестанет делиться на представителей того или иного этноса, религии, граждан той или иной державы, а станет восприниматься в качестве единого дома для всего человечества, в котором все равны в своих достоинстве и правах. Именно в подобном смысле философия и культура достоинства - это цель, творение и достояние всего международного сообщества.
   Набирающие обороты процессы глобализации, различных форм интеграции государств, трудовой миграции населения разных стран и континентов, межнациональные и межконфессиональные конфликты всё более и более делают актуальным взаимопроникновение народов и их влияние на жизнь друг друга, в том числе и на состояние культуры достоинства человека, весьма ощутимым, нередко болезненным, а в отдельных случаях и просто разрушительным. XXI век при этом внёс в казалось бы уже сложившуюся конфигурацию международного правопорядка свои существенные коррективы. Как заметил по этому поводу американо-индийский политолог, эксперт по международным отношениям, автор книги "Второй мир: империи и влияние в новом мировом порядке" Параг Ханна, "мы живем в мире, состоящем не только из государств, но и из других игроков - империй, транснациональных корпораций, религиозных движений, неправительственных организаций и "мегафилантропов", действующих на всех уровнях сложнейшей матрицы влияния образца XXI века". Разумеется, что подобный состав субъектов космополитического права до неузнаваемости меняет сложившуюся во второй половине ХХ века международную систему защиты прав человека. Наблюдаемые изменения мирового порядка позволили одному из современных государственных лидеров заметить, что события в мире после окончания "холодной войны" развиваются скорее в соответствии с тезисом Самюэля Хантингтона из "Столкновения цивилизаций", где противостоящие религии и культуры борются за господство, чем с прогнозом Фрэнсиса Фукуямы из "Конца истории", согласно которому демократия неизбежно одерживает глобальную победу.
   В этих условиях индивидуальные судьбы людей уже давно перестали зависеть от внутренней политики отдельных государств, а всё более и более становятся заложником геополитического расклада сил между группами стран, в том числе и стран, принадлежащих к различным цивилизациям. В связи с этим культура достоинства человека, будучи тончайшим, весьма хрупким и уязвимым сегментом правовой культуры человечества, сможет сохранить свою жизнеспособность и ценность в пределах отдельного государства лишь при совместных усилиях, солидарности и мудрости всего цивилизованного человечества. Таким образом закладывается основа для формирования международного гражданского общества, членом которого становится каждый живущий на земле. Сие означает, что по вопросам защиты таких ценностей, как достоинство, свобода и права человека каждый вступает в непосредственные отношения со всем мировым сообществом, а посему и вправе напрямую апеллировать к нему со своими вопросами и проблемами. В этом контексте представляется весьма справедливым утверждение британского исследователя проблем глобализации Дэвида Хелда (1951-2019): "Для того, чтобы демократическое право было эффективным, оно должно быть международным". Но для этого международное право должно стать общепризнанной ценностью и инструментом гуманистической глобализации в глазах мировых лидеров.
   Пока же, к великому сожалению, международное сообщество ограничивается преимущественно торжественными форумами, сопровождаемыми роскошными фуршетами, на которых предоставляется удобный случай блеснуть высокопарными словами, изящным одеянием, ровным загаром, вышколенными манерами и превосходным владением иностранными языками. Однако за пределами хорошо охраняемых холлов, в которых протекают подобного рода встречи международного истеблишмента, остается страдающее, голодающее и друг друга истребляющее человечество. На опасность подобной порочной тенденции в области прав человека, которая возобладала ещё во времена Холодной войны, обращал внимание известный советский диссидент и правозащитник В.К. Буковский. В частности, описывая мытарства советских диссидентов, искавших управу на бесчинства советской империи, он писал: "А тем временем западные "правозащитные" организации, сыгравшие столь важную роль в нашей кампании, постепенно прибрала к рукам здешняя левая "номенклатура", ради пущей объективности занявшаяся правами человека - в основном в несоциалистических странах. Возникла целая "правозащитная" отрасль бюрократии, куда нам пути оказались заказаны в силу нашей "необъективности". Стало невозможно сказать что-либо критическое о Советском Союзе, не сказавши в десять раз больше о Южной Африке, Чили или Иране. И, глядишь, какая-нибудь "Хельсинки уотч" важно, на хорошей бумаге да за хорошие зарплаты, публикует отчет о нарушениях прав человека в мире: три нарушения в СССР и одиннадцать - в США. Только диву даешься: откуда они взялись, эти "правозащитники"?
   Истеблишмент приспособился, нашел способ похоронить всю тему, заполонив ее своей фиктивной "деятельностью": какие-то комиссии по правам индейцев, женщин, мексиканцев, микронезийцев и прочих "меньшинств", реальных и вымышленных (в отчете о слушаниях в Хельсинской комиссии Конгресса США за 1979 год я насчитал добрых два десятка таких организаций, лиг, фондов, ассоциаций и союзов). "Права человека" как тема оказалась похищена и надолго сделалась знаменем левых. Нас же туда и пускать перестали".
   С подобными проблемами сталкивались не только отдельные борцы с тоталитарным режимом, но и вечно гонимые этносы и коренные народы. В связи с этим хотелось бы привести горькое сетование премьер-министра Израиля Голды Меир, сделанное ею уже в самом конце своей долгой и насыщенной политическими событиями жизни: "Мир жесток, эгоистичен и груб. Страданий малых наций он не замечает. Даже самые просвещенные правительства, демократии, возглавляемые порядочными людьми, представляющими порядочных людей, не слишком склонны теперь думать о проблеме справедливости в международных отношениях".
   К великому сожалению, политика некоторых стран Запада вплоть до наших дней предоставляет множество оснований убедиться в справедливости этого суждения. Во всяком случае, как следует из контекста официально рассекреченных аудиозаписей Белого дома времен 37-го Президента США Ричарда Никсона (1913-1994), Генри Киссинджер, на то время Государственный секретарь США, в процессе диалога со своим высокопоставленным шефом обронил фразу, что "эмиграция евреев из России не является частью американской внешней политики, и если их всех отправят в газовые камеры, это не проблема США. В крайнем случае, это гуманитарная проблема". И хотя Киссинджер по своему этническому происхождению немецкий еврей, все европейские родственники которого были уничтожены во время Холокоста, он, в духе известной пословицы: "сытый голодного не понимает", продемонстрировал полное равнодушие к судьбам своих советских соплеменников.
   Здесь, видимо, следует упомянуть, что, если бы влиятельная еврейская община США проявила бы хотя бы мало-мальское участие в судьбе своих европейских соплеменников по части определения эмиграционной политики Америки в преддверии Холокоста, то его жертв оказалось бы несравненно меньше. Но движимые примерно теми же эгоистическими и узколобыми мотивами, которыми руководствовался значительно позже Киссинджер, многие американские евреи могли бы смело в ту трагическую эпоху подписаться под его вышеупомянутым бесчеловечным заявлением. Это такое же прискорбное обстоятельство, как и послевоенное сотрудничество ЦРУ с украинскими коллаборационистами, которые рука об руку с нацистами зверски уничтожали советских евреев, о чём было поведано в докладе американских историков "Тень Гитлера: нацистские военные преступники, американская разведка и холодная война", подготовленного по заказу Управления национальных архивов и учётных документов США. Эта болезненная тема даже проскользнула на экраны большого кино и легла в основу остросюжетного американского фильма "Дом на Кэрролл-стрит". О какой же справедливости можно толковать в случае подобной реальной практики именно тех держав, кому сам Бог сказал вести свою внутреннюю и внешнюю политику в соответствии с её высокими канонами.
   Высокопарные слова на международных форумах в сочетании с абсолютным равнодушием к судьбам простых и безвестных людей - отличительная черта поведения многих высокопоставленных государственных деятелей европейских стран. Вспомним, например, слова министра иностранных дел Великобритании, лорда Артура Бальфура (1848-1930), прозвучавшие в 1918 г. в разгар Гражданской войны на территории агонизировавшей Российской империи: "Единственное, что интересует меня на Кавказе, это железная дорога, по которой нефть из Баку доставляют в Батуми. Местные жители могут резать друг друга на куски, меня это не волнует". Собственно говоря, подлинная трагедия, разыгравшаяся 7-12 августа 2008 г. на Кавказе после вооруженного нападения Грузии на Южную Осетию, сопровождаемого активным участием в этом конфликте России и США, не оставляют сомнений в сохранении тенденции относиться исключительно внимательно к вопросам энергоресурсов и абсолютно равнодушно к судьбам малых народов этого региона.
   При этом, надеюсь, никто не будет спорить, что ночной обстрел жителей столицы Южной Осетии - Цхинвала - из реактивных систем залпового огня "Град" иначе, чем военным преступлением именовать нельзя. Как заметил по сему поводу экс-министр обороны Украины А.С. Гриценко, "реактивные системы залпового огня уничтожают все живое и разрушают все строения в зоне поражения. Такой путь восстановления конституционного порядка неприемлем. Поэтому я считаю, что должностные лица, отдавшие приказ о применении систем залпового огня, должны быть отданы под суд" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). А ведь это злодеяние по отношению к маленькому народу, судя по всему, было совершено вооруженными силами Грузии с молчаливого согласия её главного союзника США - великой державы, в адрес которой на страницах этой книги было высказано немало добрых слов с учётом её роли в создании Международного билля о правах человека. Тем самым мир был очередной раз поставлен перед прискорбным фактом, что одной рукой можно высоко и прилюдно вздымать знамя деклараций о правах человека, а другой, где-то там внизу под столом, незаметно, их нарушать. Особенно, если это касается совсем маленьких и слабых народов, унижение достоинства и попрание прав которых мало у кого вызовет сочувствие и желание встать на их защиту.
   Из той же серии безответственного отношения к судьбам других, уже европейских, народов всплывает в памяти эпизод так называемого "Мюнхенского сговора". Вспомним слова премьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена (1869-1940), который 27 сентября 1938 г. заявил следующее: "Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно". Буквально через три дня после этого циничного спича (Мюнхенское соглашение было подписано 30 сентября 1938 г.) процветающая европейская страна - Чехословакия - была отдана на растерзание нацистскому агрессору. А ведь эта благополучная держава располагалась несравненно ближе к Великобритании, чем иные её колонии, о делах которых правительство Его Величества знало всё до мельчайших подробностей; ведь в противном случае удержать статус великой колониальной державы невозможно. Но когда наступает момент испытаний, при котором требуется пожертвовать... хорошей сигарой, рюмкой ароматного коньяка, горячей ванной и уютным кожаным креслом ради спасения десятков или сотен тысяч людей в других странах, то отношения между палачами и их жертвами начинают представляться какой-то там эфемерной мелкой "ссорой", о которой соответствующим благовоспитанным джентльменам становится вдруг "ничего не известно". Разве можно в это поверить, зная какие потоки соответствующей информации в таких случаях обрушиваются на головы правительственных чиновников подобных держав от легальных и нелегальных разведок, официальных и неофициальных посольств, а также от недремлющего ока вездесущих мировых СМИ?
   Судя по реалиям нынешнего времени, думается, что истинность суждения о страданиях малых наций сохранит свою актуальность как минимум на протяжении всей первой половины XXI века. Просто в наше, просвещённое, время справедливость как ценность стала более востребованной, а её дефицит - более очевидным, нестерпимым и постыдным явлением. Думается, что отведенный историей лимит времени для пустопорожних и великосветских разговоров оказывается практически исчерпанным. Помудревшее и порядком уставшее от общих слов на дипломатических раутах лощеных мужчин и женщин человечество настоятельно требует дел, реальных и ощутимых. Дел, которые облегчат жизнь, сделают её безопаснее, внесут некую перспективу сотрудничества между процветающими странами Запада и всеми теми, кого стыдливо, дипломатично и маловразумительно именуют развивающимися странами.
   Увы, несмотря на всё сказанное и записанное во всеобщих декларациях, уставах вселенских организаций и многосторонних международных договорах, человечество с неимоверным трудом приходит к пониманию того, сколь тесно связаны между собой разные страны, их национальные интересы и национальная безопасность. До сих пор многие народы вынуждены связывать вопросы своей национальной безопасности с военной силой, а не с принципами и нормами международного права. Сие обстоятельство позволило Маргарет Тэтчер некогда заявить, что "лучшей основой добрососедства нередко является крепкая изгородь". Это обстоятельство придает особый импульс для развития международных институтов по обеспечению мира и справедливости. Благодаря их неустанной деятельности мы, в конце концов, и смогли осознать, что мир - это многополярная и мультикультурная, противоречивая и многовекторная сущность, в которой без особых правил общежития выживание и развитие человечества обречено на очередную неудачу. Представляется, что подобные правила нашли своё наиболее адекватное и полное выражение в международном праве прав человека (МППЧ).
   Международное право прав человека - это система международных принципов и норм, предоставляющих индивиду или группе людей возможность ожидать и/или требовать от своих правительств или институтов международного сообщества определенного поведения или привилегий с целью защиты своего достоинства, свободы и прав человека. Международные стандарты, установленные по отношению к правам человека, включают также недоговорные правила и руководящие принципы (не имеющие обязательного характера).
  Философскую, правовую и моральную основу современной доктрины МППЧ заложила Всеобщая декларация прав человека. К основополагающим источникам этого права также относят Международные пакты о гражданских и политических правах, а также об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.), Конвенции по предупреждению и наказанию преступления геноцида (1948 г.), о ликвидации всех форм расовой дискриминации (1965 г.), о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979 г.), против пыток (1984 г.), о правах ребенка (1989 г.) и некоторые другие акты.
  Общепризнанно, что МППЧ применяется как в мирное время, так и во время войны. Однако некоторые его нормы позволяют государствам отступать от своих обязательств в отношении ряда прав в чрезвычайных ситуациях, угрожающих жизни нации. Такие отступления, согласно установленным правилам, должны быть пропорциональны масштабам угроз. Их запрещается принимать на основе дискриминации и в нарушение других норм международного права, например, международного гуманитарного права. Отступление же от обязательств по абсолютным правам, о которых речь уже велась выше, не допускается ни при каких обстоятельствах. Прежде всего это касается права на жизнь, запрещения пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих видов обращения или наказания, запрещения рабства, а также запрещения придавать обратную силу уголовным законам.
   Главной особенностью МППЧ является то, что оно связывает обязательствами именно государства в их отношениях с отдельными лицами.
  И хотя договоры МППЧ не наделяют отдельных индивидов какими-либо конкретными обязательствами, они все же предусматривают индивидуальную уголовную ответственность за нарушения, которые могут квалифицироваться в качестве международных преступлений. К таковым относятся геноцид, преступления против человечества, пытки. Эти преступления подпадают как под общую, так и под международную юрисдикцию. О последнем свидетельствуют, например, учрежденные Советом Безопасности ООН Международные уголовные трибуналы по бывшей Югославии (1993 г.) и Руанде (1994 г.). К уголовной ответственности виновных в подобного рода преступлениях вправе привлекать на определенных условиях и Международный уголовный суд, созданный на основании Римского статута и официально начавший свою деятельность 1 июля 2002 г.
   От международного права прав человека следует отличать международное гуманитарное право (МГП), о котором речь пойдёт несколько ниже.
  Суть международного права прав человека с практической точки зрения весьма точно сформулировал знавший об этой сфере человеческого бытия далеко не понаслышке Верховный комиссар ООН по правам человека Сержио Виера де Мелло: "Хорошо разработанные международные нормы - право на то, чтобы человека не арестовывали произвольно и не держали в заключении бесконечно, право на надлежащий юридический процесс, на беспристрастных присяжных заседателей и беспристрастного судью, на адвоката, на свободу от бесчеловечного и унижающего достоинство обращения - все эти нормы находятся сейчас в осаде. Мы должны провести четкую линию и защитить их. Они тоже являются существенными вопросами безопасности. Ибо, если безопасность определяется слишком узко - например, как лишь обязанность государства защищать своих граждан, - то погоня за безопасностью может привести к нарушениям прав человека тех, кто находится за пределами круга защищаемых".
  Действительно, история развития человечества подтвердила, что государства со своей ролью защитника прав человека справляются плохо, а некоторые настолько плохо, что представляют прямую угрозу не только своим гражданам, но и всему человечеству. Ещё свежи в памяти примеры деятельности большевистского СССР, нацистской Германии, фашистской Италии и других более мелких, но не менее бесчеловечных государственных режимов. Некоторые страны, в которых безраздельное господство традиции невежества приобрело необратимый характер, в силу чего, как уже упоминалось, и приобрели наименование "государств-изгоев".
  Международная система защиты прав человека - сложная и разветвленная сеть международных межгосударственных (межправительственных) и неправительственных организаций, объединяющих свои усилия с целью обеспечения достоинства, свободы и прав человека. Согласно сути настоящей работы, автор не ставит перед собой задачу дать полный и всесторонний обзор обширной деятельности всей этой глобальной международной системы защиты прав человека, поскольку этой проблеме посвящены специальные, фундаментальные и многочисленные исследования высококвалифицированных юристов-международников. Поэтому в настоящем разделе автор ограничился лишь беглым обзором институтов оной, благодаря которым читатель мог бы получить своеобразный навигатор в безбрежном море информации о деятельности международного сообщества в данной сфере. Соответственно, краткое освещение получат лишь те международные институты, в двери которых легче всего постучаться со своей проблемой каждому, кто не смог получить защиту в системе национального правосудия.
   В общепризнанной классификации наиболее известных институтов защиты прав человека своим универсальным характером выделяется Организация Объединенных Наций. Её безбрежной деятельности в области прав человека посвящено немало места на страницах настоящей работы. На региональном уровне с переменным успехом действуют различные международные организации, в ряду которых наиболее заметную роль играют: на нашем континенте - Совет Европы (1949), в северном полушарии - Межамериканская комиссия по проблемам женщин (1928), Организация Американских государств (1948), Межамериканская комиссия по правам человека (1959), Межамериканский суд по правам человека (1979/1984), в Африке - Африканская комиссия по правам человека и народов (1987) и некоторые другие менее известные организации.
  Общепризнанно, что самую выдающуюся роль в деле защиты прав человека играет ООН. Вслед за ней пальму первенства уверенно удерживает Совет Европы. В настоящее время под эгидой ООН и Совета Европы принято внушительное число документов (конвенций, деклараций, протоколов, кодексов и т.д.) по правам человека, что само по себе уже свидетельствует о том, сколь значительное внимание международное сообщество стало уделять этому вопросу, начиная со второй половины ХХ века. Вместе с тем практика функционирования этих международных организаций, видимо, сильно отличается от содержания их уставных документов. Во всяком случае знающий сей предмет не понаслышке 1-й премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю, отвечая на вопрос сингапурского журналиста о роли международных организаций в современном мире, заметил: "Спросите Кишора Мах-бубани (Kishore Mahbubani), спросите любого, кто работал в Организации Объединенных Наций. Да, у маленьких стран нет выбора, потому что совет безопасности ООН может поќтребовать, чтобы они прекратили войну, либо будут приняты меры. Но когда речь идет о крупных силах, когда это касается другого члена Совета Безопасности или даже двух стран, не являющихся членами совета безопасности, например, Индии и Пакистана, они просто игнорируют любые призывы и продолжают воевать". Вместе с тем, несмотря на очевидные огрехи в деятельности таких институций мирового масштаба, как ООН, мир без оных был бы гораздо опаснее для существования не только маленьких, но и больших государств, да и всего человечества в целом.
  
  ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ
  
  Организация Объединённых Наций (ООН) - первая всемирная организация в истории человечества. Учреждение некоего всеобщего надгосударственного представительского органа, способного обсуждать и разрешать наиболее насущные проблемы народов мира, стало планироваться ещё в ходе Второй мировой войны. Идея присвоить имя ООН всемирному форуму, который неминуемо должен был прийти на смену Лиге наций, родилась у президента США Франклина Делано Рузвельта в декабре 1941 г. Это название пришлось по душе и его главному партнёру по антигитлеровской коалиции Уинстону Черчиллю, который ранее отстаивал другое - Ассоциированные нации. Однако, в итоге, оба государственных деятеля единодушно сошлись на ООН, найдя это название наиболее адекватным историческим реалиям, а посему и созвучным долгосрочной перспективе. Уже 1 января 1942 г. 26 стран-союзниц по антифашистской коалиции подписали Декларацию Объединённых Наций, в которой было провозглашено: "Полная победа над врагами необходима для защиты жизни, свободы, независимости и свободы религии и для сохранения прав человека и справедливости в их собственных странах, а равно и в других странах...". Этот процесс нашёл своё продолжение 26 июня 1945 г., когда в Сан-Франциско (США) был подписан Устав ООН. Свою подпись под этим уникальным документом поставили представители 50 государств. Однако днём официального создания этой всемирной организации стало 24 октября 1945 г., когда её Устав был ратифицирован большинством государств-учредителей.
  Несмотря на то, что на данный момент в ООН представлены практически все культуры, расы и этносы мира, надо всё же признать, что в своей деятельности эта всемирная организация руководствуется преимущественно европейской традицией права и той системой ценностей, которая была порождена европейской цивилизацией. Вместе с тем, политика защиты прав человека, осуществляемая ООН, получила наименование глобальной, универсальной потому, что ни одна организация мира не обладает таким мандатом и авторитетом, а также потому, что к её услугам мог прибегнуть каждый, кто стал жертвой произвола того или иного государства. За время своего существования эта организация сформировала многочисленные и разнообразные органы защиты основных прав человека. Отличие между этими органами состояло лишь в зависимости от юридической силы того правового акта, который наделял их соответствующими полномочиями. При этом никто не взялся бы утверждать о том, какой именно институт международного права сделал более на ниве защиты прав человека. Скорее всего, эти органы в своей совокупности, гармонично дополняя друг друга, неуклонно добиваются поставленной перед ООН цели.
  Итак, в упомянутой глобальной, универсальной системе международной защиты прав человека следует различать:
   1) органы, созданные непосредственно в соответствии с Уставом ООН;
   2) органы, созданные в соответствии с международными многосторонними договорами, заключёнными под эгидой ООН.
  В первом случае мы сталкиваемся с институтами, которые обладают широкими мандатами, обращаются к неограниченной по охвату аудитории и принимают решения большинством голосов. К таковым относятся:
  а) Комиссия по правам человека (ныне упразднена, см. ниже);
  б) Подкомиссия по поощрению и защите прав человека;
   в) Совет по правам человека.
  Каждый из них имеет свою историю.
  а) Комиссия по правам человека была учреждена резолюцией 5 (I) Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС) от 16 февраля 1946 г. 27 марта 2006 г. этот орган провёл свою последнюю, 62-ю сессию. Её правопреемником стал Совет по правам человека.
  (Для справки: ЭКОСОС был учрежден на основании Устава ООН в качестве главного органа по координации экономической, социальной и другой деятельности ООН, а также специализированных учреждений и институтов, известных как "семья организаций ООН". В соответствии с Уставом ООН он отвечает за поощрение всеобщего уважения прав человека и основных свобод. В его распоряжении находится более 70 процентов людских и финансовых ресурсов всей системы ООН).
  Заседания Комиссии по правам человека (далее - КПЧ) проходили один раз в год в Женеве (Швейцария) в течение шести недель в марте-апреле. Одной из первых задач, которая была поставлена перед КПЧ, была разработка Всеобщей декларации прав человека. Затем почти двадцать лет её деятельности были посвящены разработке двух основополагающих документов по правам человека: Международного пакта о гражданских и политических правах, 1966 г. и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах, 1966 г.
  С момента создания и вплоть до 1967 г. КПЧ была лишена полномочий рассматривать конкретные жалобы на предмет нарушения прав человека. Однако с 1967 г. она вплотную занялась рассмотрением этих жалоб и в значительной степени преуспела на этом поприще. Одним из инструментов такой работы стали институты специальных докладчиков и рабочих групп. Благодаря этим инструментам КПЧ получала информацию о происходящем во многих горячих точках мира, например таких, как Афганистан, Бурунди, Куба, Ирак, Иран и многие другие. Она также оказывала значительную помощь многим странам мира по включению института прав человека в национальное законодательство и образовательные программы школ и вузов.
  
  б) Подкомиссия по поощрению и защите прав человека была учреждена Комиссией по правам человека в соответствии с резолюцией 9 (II) ЭКОСОС от 21 июня 1946 г. Её основной функцией стала разработка рекомендаций для КПЧ по вопросам прав человека. За время её деятельности были созданы многочисленные рабочие группы, в частности, по изучению прав национальных меньшинств, коренных народов, современных форм рабства, судебных систем и вопросам компенсации ущерба и некоторым другим актуальным вопросам прав человека. Подкомиссия осуществляет свою деятельность в виде ежегодных сессий. До 19 июня 2006 г. она представляла доклады в Комиссию по правам человека, в настоящее время - Совету по правам человека.
  
  в) Совет по правам человека был учрежден резолюцией Генеральной Ассамблеи 60/251 от 15 марта 2006 г. Совет подотчетен Генеральной Ассамблее и в течение года проводит не менее трех сессий, включая основную сессию. В представляемых в эти органы жалобах, которые могут быть поданы против любой страны мира, главное внимание уделяется систематическому характеру и тенденциям нарушений прав человека.
  
  ДОГОВОРНЫЕ ОРГАНЫ
  
  Здесь речь идёт об органах, которые созданы на основании многосторонних международных конвенций. С 1948 г. в рамках Организации Объединенных Наций было заключено значительное число договоров и разного рода соглашений по правам человека. Но среди них особую роль призваны были сыграть:
  Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г.;
  Конвенция о статусе беженцев 1951 г.;
  Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г.;
  Международный пакт по экономическим, социальным и культурным правам 1966 г.;
  Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.;
  Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г.;
  Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.;
  Конвенция о правах ребенка 1989 г.;
  Международная конвенция о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей 1990 г.
  В силу особой важности именно этих международных договоров, контроль над соблюдением некоторых из них был возложен на специально созданные для этого независимые конвенционные органы. Получив наименование комитетов, или, как их ещё называют, договорных органов, они были учреждены на основании упомянутых конвенций. Эти комитеты обладают более ограниченными полномочиями, чем те, которые были созданы на основании Устава ООН. Они обращаются и к более ограниченной по охвату аудитории (например, к правительствам стран-участников данной конвенции). Свои решения они принимают путём консенсуса. В настоящее время создано семь таких особых комитетов (квазисудебных органов):
  1) Комитет против пыток;
  2) Комитет по экономическим, социальным и культурным правам;
  3) Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин;
  4) Комитет по ликвидации расовой дискриминации;
  5) Комитет по защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей;
  6) Комитет по правам ребенка;
  7) Комитет по правам человека.
  Специализация каждого из них продиктована тем, что политическая практика бесчеловечности и насилия выбирает наиболее уязвимые группы людей. Поэтому упомянутые права получили очевидный приоритет над другими при выборе объектов защиты, находящихся в ведении этих комитетов. Как правило, активная деятельность упомянутых конвенционных органов позволяет удерживать развивающиеся страны в русле более или менее цивилизованного отношения к правам человека. Процедуры представления и рассмотрения заявлений в эти комитеты весьма просты и доступны для всех людей.
  
  ВЕРХОВНЫЙ КОМИССАР ООН ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  
  Особое место среди институтов ООН занимает Верховный комиссар по правам человека. 20 декабря 1993 г. после почти пятидесяти лет колебаний и сомнений Генеральная Ассамблея ООН на своей 48-й сессии Резолюцией 49/141 единодушным голосованием учредила этот высокий пост. Кандидата на эту должность назначает Генеральный секретарь ООН с последующим утверждением Генеральной Ассамблеей ООН сроком на четыре года. Верховный комиссар по правам человека по должности является заместителем Генерального секретаря ООН.
  Занимающее эту должность лицо несет основное бремя ответственности за деятельность ООН в области прав человека. Верховный комиссар по правам человека получает полномочия осуществлять свою деятельность без предварительной консультации с Советом по правам человека. На него, в частности, возлагаются задачи: содействие и защита эффективной реализации всех прав человека, содействие международному сотрудничеству в целях соблюдения прав человека, стимулирование и координация действий в области прав человека в рамках системы ООН, оказание помощи в разработке новых стандартов в области прав человека, содействие ратификации договоров о правах человека. Верховный комиссар также должен принимать меры в отношении серьезных нарушений прав человека и предпринимать предупредительные действия.
  Под руководством Верховного комиссара по правам человека находится специальное Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ), которое является координационным центром деятельности ООН по соответствующим вопросам. Оно выполняет функции секретариата для вышеупомянутого Совета по правам человека, наблюдательных органов по соблюдению договоров (экспертных комитетов, контролирующих соблюдение договоров) и других органов ООН по правам человека. Оно также ведет работу в области прав человека на местах, предоставляет различные консультационные услуги и техническую помощь.
  К этому авторитетному институту ООН часто апеллируют правозащитники из постсоветского пространства, в которых судебная система традиционно является лишь декорацией на квазигосударственной сцене. На сцене, на которой в амплуа актера, режиссера и сценариста нередко выступает один человек - глава исполнительной ветви власти, все слова которого о правах человека воспринимаются лишь в качестве вынужденной дани очередной театральной моде. Вместе с тем, одной из особенностей апелляций в международные инстанции является, практически, полное отсутствие консолидированных усилий и конструктивных предложений со стороны правозащитников по коренному реформированию национальной судебной системы, сочетающаяся с весьма наивной привычкой строчить жалобы на местную власть прямо в ООН. Видимо, к этому виду устаревшего жанра следует отнести последовавшее 2 июля 2010 г. обращение российских правозащитников на имя Верховного комиссара ООН по правам человека:
  "Верховному комиссару ООН по правам человека
  г-же Наванетхем Пиллэй
  Уважаемая госпожа Пиллэй!
  Мы обращаемся к Вам, потому что считаем своим долгом привлечь внимание мировой общественности к проходящему в Москве судебному процессу над Андреем Ерофеевым и Юрием Самодуровым. В качестве преступления им инкриминируется проведение выставки "Запретное искусство-2006", которая в марте 2007 года была проведена в Музее и общественном центре имени А.Д. Сахарова в Москве - 23 разные по жанру и стилю работы современных российских художников, разных по степени международного признания. Эти работы объединял общий подтекст - протест против тенденции клерикальной цензуры, вдвойне неприемлемой в демократическом и светском государстве, против претензий агрессивной и невежественной церковной иерархии, десятилетиями прислуживавшей КПСС и КГБ, на формирование новой государственной идеологии.
  Следует признать, что это не первая история такого рода. Предыдущую выставку "Осторожно: религия!" постигла та же участь. Тогда на выставку обрушилась расправа в два акта: сначала погром (якобы самопроизвольная реакция "православной общественности") и следом судебный процесс. В 2005 году организаторов выставки Людмилу Василовскую и Юрия Самодурова присудили к крупному штрафу.
  Сейчас обвинение требует приговорить Ерофеева и Самодурова уже к трем годам заключения.
  Технология "судов Линча" (негодующая общественность, которая картин не видела, книг не читала, но возмущена до глубины души и требует самого сурового наказания) в сочетании с "независимыми судами", безропотно, впрочем, покорными государственному обвинению, хорошо отработана в нашей недавней истории, когда понятие прав человека официально объявлялось буржуазной антисоветской выдумкой. Конечно, по сравнению со сталинско-брежневскими временами нынешние времена, казалось бы, вегетарианские. Сегодняшние управители России публично расшаркиваются перед демократией и правами человека. Однако именно в подобных процессах и отражается истинное лицо режима.
  Приговор на процессе должен быть вынесен в ближайшие дни. Самое время остановить карающую руку квазиправосудия. Помогите нам в этом. Невозможно мириться с доморощенной инквизицией!
  Людмила Алексеева
  Елена Боннэр
   Владимир Буковский
   Сергей Ковалев
   Павел Литвинов
   Арсений Рогинский"
  
  И это несмотря на то, что в последние годы эффективность деятельности всех органов ООН подвергается сомнению, вызывая справедливые нарекания как со стороны государственных деятелей развивающихся стран, так и экспертов по международному праву, геополитиков и журналистов-международников. В известной степени, достаточно критическую оценку деятельности ООН дал общепризнанный знаток истории международных отношений, автор капитального труда "Мировая политика после 1945 года" Питер Кальвокоресси (1912-2010). В частности, английский историк отметил, что "холодная война сразу же обезоружила ООН, которая была задумана для иного мира - мира, где споры между государствами (в какой-то мере неизбежные) могли бы, тем не менее, сводиться к минимуму, регулироваться и устраняться.
  Холодная война не только парализовала деятельность Совета Безопасности в результате использования права вето его основными членами. Она сделала ООН в значительной мере отстраненной и бездейственной в решении любого вопроса, который мог быть истолкован как один из аспектов холодной войны; и следует удивляться не тому, что Организация была ослаблена, а тому, что она вообще выжила. Однако в период холодной войны ООН был нанесен значительный ущерб, и её престиж в мире был восстановлен только в последнее десятилетие века, но, в отличие от мира 1945 года, теперь на неё уже не возлагалось больших надежд". Справедливости ради необходимо признать, что существенную лепту в развязывание и ведение "холодной" войны внесла агрессивная внешняя политика руководства СССР. Достаточно сказать, что за весь период этого, якобы, "холодного" противостояния с участием советской империи по всему миру прокатилось более 50 "горячих" локальных, региональных войн и вооруженных конфликтов. И ООН оказалась бессильной не то чтобы их предотвратить, но и даже свести к минимуму число их жертв. Оценивая деятельность некоторых членов ООН в составе руководящих органов этой всемирной организации, на память невольно приходят опасения Уинстона Черчилля, который некогда заявил, что "миротворец - это тот, кто кормит крокодила в надежде, что тот съест его последним".
   Надежды на деятельность ООН в основном питают политики стран, которые с момента обретения государственного суверенитета проявили неспособность собственными силами обеспечить строительство гражданского общества и торжество верховенства права на подведомственной им территории. Поиск виновных в подобных случаях, как водится, традиционно обращён вовне. Во всяком случае, под таким углом зрения следует воспринимать упреки, с которыми в адрес этой организации время от времени разражаются высокопоставленные чиновники некоторых развивающихся стран. Не оригинальными в этом отношении оказались и украинские политики. Так, например, экс-министр обороны Украины А.С. Гриценко относительно деятельности ООН отметил, что "это единственная на планете глобальная международная организация, но она недееспособна в случае, если участником конфликта является один из постоянных членов Совбеза ООН. Право вето. Значит, останавливающего или осуждающего решения ООН не будет. К слову, в случае конфликта вокруг Украины одним из участников либо заинтересованной стороной всегда будет постоянный член Совбеза. С ООН понятно" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). Конечно, судя по результатам деятельности ООН в период острых международных споров, нередко сопровождаемых кровавыми вооруженными конфликтами в так называемых "горячих точках" планеты с этой оценкой трудно спорить. Но, уж, если к слову говорить о конфликтах вокруг Украины, то, на мой взгляд, неизменным зачинщиком таковых всегда выступала она сама. При этом единственной причиной подобного поведения на международной арене является полное игнорирование политическим руководством этой державы своей главной конституционной обязанности: утверждения и обеспечения прав и свобод человека.
  Необходимо признать, что если бы Украина изначально взяла курс на строительство гражданского общества, защиту прав человека и созидание правового государства, то у неё не было бы причин опасаться за свою судьбу. Процветание и благополучие граждан - самая надежная гарантия национальной безопасности любой державы в XXI веке. Когда нация развиваясь, демонстрирует доброжелательность по отношению к своим соседям, то подобная внешняя политика государства вызывает уважение и признание со стороны окружающего мира, который однозначно становится на защиту таких стран. В качестве примера такого поступательного цивилизованного развития уже не раз приводился позитивный опыт Чехии. Даже история её сугубо мирного разъединения со Словакией свидетельствует о высоком уровне политической культуры этой страны. Украина, однако, избрала иной путь, путь неправедной приватизации общенародной собственности, а попутно и всех ветвей государственной власти. Последнее привело к катастрофическому обнищанию, вымиранию и деградации разбегающегося по миру населения. При этом одна из господствующих партий власти стала культивировать агрессивную политику этнической нетерпимости, грубейшим образом нарушающей права русскоязычных граждан Украины. Естественно, что подобная деятельность не вызвала уважения и доверия в мире, что провоцирует различного рода фобии и страхи внутри правящего класса страны, которому по итогам приватизации уже, видимо, есть что терять. Но соответствующие упреки необходимо обращать к себе, а не к ООН.
  Вместе с тем о деятельности ООН можно безошибочно судить по положению дел в мире с наиболее уязвимыми слоями населения, например, с беженцами. Так, по данным швейцарской газеты "Neue Zürcher Zeitung" на 2023 г. число беженцев в мире утроилось за десять лет и достигло абсолютного рекорда в 108,4 миллионов человек и как особо подчёркивает издание никогда ещё в мире не было больше беженцев, чем сейчас. Да, эти данные, действительно, свидетельствуют о неспособности ООН решать насущные проблемы современности, которые продолжают нарастать в катастрофическом порядке (https://russian.rt.com/inotv/2023-06-15/NZZ-chislo-bezhencev-v-mire).
  
  ЕВРОПЕЙСКАЯ СИСТЕМА ЗАЩИТЫ
  ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
  
  Европейская система защиты прав человека условно подразделяется на 3 группы институтов: группа институтов Совета Европы, группа - Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и группа - Европейского Союза (ЕС). Эта система защиты прав человека является наиболее эффективной из всех существующих региональных систем мира.
  
  СОВЕТ ЕВРОПЫ
  
  Фраза "больше никогда" стала девизом пионеров послевоенного европейского объединения и отцов-основателей Совета Европы. Ими двигала решимость создать новую объединенную Европу на основе общих для всех европейских стран ценностей: плюралистической демократии, верховенства Права и прав человека.
  Совет Европы был учреждён 5 мая 1949 г. представителями 10 европейских стран и сегодня является старейшей и авторитетнейшей региональной межправительственной политической организацией. В настоящее время в её состав входят 46 государств, в том числе 21-но из Центральной и Восточной Европы.
  Эту организацию следует отличать от Европейского Союза, объединяющего ныне 27 стран, которые ещё до своего объединения в ЕС уже были членами Совета Европы. Учредительными документами Совета Европы являются Устав от 5 мая 1949 г. и Генеральное соглашение о привилегиях и иммунитетах Совета Европы от 2 сентября 1949 г. Штаб-квартира организации расположена во Дворце Европы в Страсбурге (Франция). Совет Европы занимается преимущественно судебными и законодательными вопросами.
  Защита прав человека является одной их основополагающих задач Совета Европы, что находит своё выражение в следующих формах работы:
  - эффективной защите основных прав и свобод и контроле за их соблюдением;
  - выявлении новых факторов, представляющих угрозу достоинству и правам человека;
  - привлечении внимания общественности к значимости прав человека;
  - поощрении образования в области защиты прав человека и профессиональной подготовки в этой области.
  К числу наиболее важных договоров в сфере соблюдения прав человека относятся:
   - Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) и тринадцать дополнительных протоколов;
  - Европейская социальная хартия (1961 г.), пересмотренная в 1991 и 1996 гг.; дополнительные протоколы к ней 1988 и 1995 гг.;
   - Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1987 г.);
  - Европейская Хартия региональных языков или языков меньшинств (1992);
  - Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств (1995 г.);
  - Европейская конвенция о гражданстве (1997 г.).
  
  Важнейшими институтами Совета Европы, специально уполномоченными на защиту прав человека, являются:
  - Европейский Суд по правам человека;
  - Европейский комитет по социальным правам;
  - Европейский комитет по предотвращению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения (1989 г.);
  - Совещательный комитет Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств (1998 г.).
  - Европейская комиссия по расизму и нетерпимости (1993 г.);
  - Европейский уполномоченный по правам человека (1999 г.).
  Объективности ради необходимо отметить, что некоторые институты Совета Европы весьма далеки от эффективной борьбы за права человека и довольно-таки часто выполняют двусмысленную роль под благовидным предлогом утверждения общепризнанных принципов и норм международного права. Подобная практика не остается без внимания и вызывает порой весьма резкую и нелицеприятную критику. С последней в адрес Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ), например, выступил депутат Национального Собрания Словацкой республики С.В. Хелемендик. В частности, в статье "Хватит пастись в ПАСЕ" он отмечает, что "ПАСЕ это место, куда демократии старой Европы сплавляют своих всем надоевших амортизированных политических "лузеров". Отбросы европейской политической кухни Западной Европы. Аутсайдеров, которые всегда есть в каждом политическом субъекте. Не выгонять же их на улицу - пусть посидят в ПАСЕ...
  Что особенно неприятно, и, вероятно, не только автору этих строк, в ПАСЕ узаконен типичный для Запада в целом политический расизм, который даже не пытаются прикрывать демократическим фиговым листом. Слишком большой этот расизм и слишком маленький листочек.
  Разные человеческие жертвы для ПАСЕ имеют очень разную цену и совсем разный смысл. Есть жертвы, которые нужно замечать, оплакивать с точки зрения прав человека и европейских ценностей. Например, это косовские албанцы, массовых захоронений которых, правда, так и не нашли. Или боснийские мусульмане, или жители грузинских сел в Осетии.
  И есть другие жертвы, менее достойные, от которых нужно обязательно отворачиваться. Жизнь "прогрессивных" европейцев для ПАСЕ имеет принципиально иную цену, чем жизнь "непрогрессивных". Например, сербов можно живьем резать на органы - ПАСЕ будет смотреть в сторону. Это жертвы, внимания ПАСЕ не достойные.
  В таком вот качестве "недостойных" внимания ПАСЕ жертв, на последней сессии оказалось и население Южной Осетии.
  Если совсем коротко, ПАСЕ заботят только "правильные" мертвые, которых можно использовать в идеологической и политической борьбе - в основном, с Россией и ей сочувствующими.
  Почему ПАСЕ борется именно с Россией? Такова традиция холодной войны, такая реальность сегодняшнего дня...
  Европа вступила в эпоху малых и больших войн, что означает обреченность ПАСЕ как международного института. Ибо ПАСЕ очевидно и доказательно не умеет гасить конфликты и тем более войны. Иногда кажется, что на самом деле все вообще наоборот - активисты ПАСЕ принимают активное участие в стравливании конфликтующих сторон в зонах замороженных и тлеющих конфликтов. Но желающих и умеющих стравливать хватает и без ПАСЕ" ("ИноСМИ, Россия, 10.10.2008 г.).
  Не будучи посвященным в тайные и явные механизмы кулуарной политики Совета Европы, вместе с тем должен сознаться, что приведенное вызывает у меня вполне определенную тревогу, поскольку неэффективность политики этой авторитетной организации в области защиты прав человека и развития гражданского общества, например, в республиках бывшего СССР налицо. У многих наблюдателей создается даже стойкое убеждение, что государства старой Европы по соображениям конкуренции не заинтересованы в демократическом, правовом и, соответственно, стабильном экономическом развитии этих ныне суверенных государств. Если подобные подозрения имеют под собой хоть в малейшей степени реальную почву, то, думается, что введенные в заблуждение демократической риторикой опытных европейских краснобаев страны могут однажды и не простить европейским институтам столь откровенно циничную и лицемерную политику, проводимую под покровом голословной защиты прав человека.
  
  ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД
  
  Общепризнанным, наиболее значимым достижением Совета Европы следует признать принятие и воплощение в жизнь Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ). ЕКПЧ была подписана 4 ноября 1950 г. в Риме (Италия) и вступила в силу 3 сентября 1953 г. Верховной Радой Украины она была ратифицирована 17 июля 1997 г. и вступила в силу соответственно 11 сентября 1997 г. Всё содержание ЕКПЧ проникнуто духом Всеобщей декларации прав человека.
  Этот фундаментальный документ содержит перечень неотъемлемых прав человека и обязывает каждое государство гарантировать их каждому, находящемуся под его юрисдикцией. К числу таковых относятся: право на жизнь, на защиту от пыток и бесчеловечного обращения, на свободу и безопасность, на справедливое судебное разбирательство, на уважение частной и семейной жизни и корреспонденции, а также право на свободу выражения мнений (включая свободу прессы), мысли, совести и религии.
  С момента вступления Конвенции в силу она была дополнена тринадцатью протоколами. Протоколы NoNo 1, 4, 6, 7, 122 и 13 расширили перечень прав человека и основных свобод, провозглашенных Конвенцией, например, Протокол No 6 касается отмены смертной казни. Протокол No 2 наделил Суд компетенцией выносить консультативные заключения. Протокол No 9 предоставил индивидуальным заявителям право самим передавать дела в Суд. Протокол No 11 кардинально преобразовал контрольный механизм Конвенции. Остальные протоколы касались процедурных вопросов деятельности органов, учрежденных Конвенцией.
  
  ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  
   На основании Конвенции (с изменениями, внесенными Протоколом No 11) был создан самый эффективный в мире международный механизм по контролю за соблюдением прав человека - Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Его местонахождение - город Страсбург (Франция). 4 ноября 1998 г. были приняты Правила (регламент) процедуры Суда. Его решения обязательны для всех государств - членов Совета Европы. Официальные языки - английский и французский, но тем не менее заявления могут быть предоставлены на любом из официальных языков государств-участников.
  Суд работает на постоянной основе и занимается как рассмотрением дел на предварительной стадии, так и вынесением окончательных решений по ним. В ЕСПЧ могут обращаться с заявлениями по поводу нарушений государствами-участниками своих прав все частные лица вне зависимости от их гражданства. Для тех же, кто не располагает достаточными финансовыми средствами, разработана даже специальная схема предоставления юридической помощи.
   Решения ЕСПЧ являются обязательными и могут присуждать компенсацию за причиненный ущерб. Обеспечение исполнения решений ЕСПЧ является обязанностью Комитета Министров.
  Вместе с тем, деятельность ЕСПЧ по острым политическим делам вызывает нарекания со стороны информированных экспертов. Так, известная своим нелицеприятным публицистическим стилем российская журналистка Ю.Л. Латынина в статье "Бл@дское решение" в отношении одного из решений ЕСПЧ написала: "Страсбургский суд принял бл@дское и политическое решение. Никак иначе назвать решение по "делу ЮКОСа" я не могу.
  Страсбургский суд постановил, что в деле был целый ряд процессуальных нарушений - точно так же он регулярно находит эти процессуальные нарушения в делах любых отпетых уголовников вроде Андрея Булдакова или Александра Контратишко - но политического подтекста в деле нет и российские власти не банкротили ЮКОС, чтобы забрать у акционеров их собственность.
  То есть, видимо, нефть ЮКОСа сейчас экспортирует не Тимченко, а какой-нибудь Пупкин или Мумкин, не имеющий ни малейшего отношения к премьеру Путину.
  Бесстрашное удовлетворение чеченских исков породило в российском либеральном сознании догмат о непогрешимости Страсбурга. На самом деле Страсбург:
  а) рассматривает дела формально, а не по существу, и следит не за сутью дела, а за процессуальными нарушениями;
  б) концепция "прав человека" не всегда совпадает со здравым смыслом.
  Типичным примером решения Страсбурга может служить решение по жалобе Джона Херста, англичанина-убийцы, зарубившего свою домохозяйку топором. Этот английский Раскольников направил в ЕСПЧ жалобу на британский закон 1870 года, запрещающий преступникам голосовать. В 2005-м году ЕСПЧ постановил, что закон должен быть отменен - как противоречащий Европейской хартии по правам человека.
  Еще один типичный Страсбург - решение по иску Магнуса Гефгена. Этот немецкий студент юрфака похитил с целью выкупа и немедленно убил 11-летнего Якоба фон Метцлера. Когда его арестовали, местный начальник полиции пригрозил ему пыткой, чтобы Гефген выдал местонахождение мальчика: полицейские надеялись, что Якоб еще жив. Гефген утверждал, что угроза пыткой нарушила его права человека, и Страсбургский суд частично удовлетворил иск Гефгена.
  Вот в этих случаях - когда речь идет об абстрактных правах уголовников (будь то Гефген, Булдаков или Херст), когда можно со всем правозащитным бескорыстием обрушиться на такие подлые страны, как Великобритания или ФРГ (или Россия в Чечне) за несоблюдение ими прав человека - тут Страсбург принципиален.
  Но когда хозяин Кремля, важный партнер Европы, без пяти минут лауреат премии "Квадрига" вдруг подозревается в том, что разорил компанию и посадил в тюрьму ее владельца только для того, чтобы передать эту компанию своим корешам - тут совсем другой коленкор" ("Ежедневный Журнал", 21.09.2011 г.).
  С резкостью оценок автора можно поспорить, но подобного рода "политические" решения, действительно, не делают чести ЕСПЧ.
  
  КОМИССАР ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  
  7 мая 1999 г. Комитетом Министров Совета Европы на основании специальной резолюции был учреждён пост Комиссара по правам человека Совета Европы. Согласно этой Резолюции, Комиссар является несудебной инстанцией. В компетенцию Комиссара входит содействие пропаганде и соблюдению прав человека, распространению правозащитных знаний в государствах-членах, а также обеспечение полного и эффективного выполнения ими документов Совета Европы в правозащитной сфере. Комиссар выполняет вспомогательные и в основном профилактические функции. При этом он не наделен какими-либо властными правовыми полномочиями.
  В рамках своего мандата и компетенции Комиссар вправе заниматься рассмотрением любого вопроса, связанного с правами человека. Хотя он не может отвечать на индивидуальные жалобы в сфере соблюдения прав человека, в его компетенцию входит рассмотрение любой информации, касающейся общей ситуации в области прав человека в государствах-членах Совета Европы. Эта информация и запросы могут быть адресованы Комиссару правительствами, национальными парламентами, национальными омбудсменами или другими полномочными институтами, отдельными лицами и организациями.
  Для выполнения своих обязанностей Комиссар может вступать в прямые контакты с правительствами государств - членов Совета Европы, которые должны всячески помогать Комиссару при исполнении его функций как независимого и эффективного института.
  
  ВЕНЕЦИАНСКАЯ КОМИССИЯ
  
  Рассматривая роль тех или иных европейских институтов в деле защиты прав человека, нельзя обойти стороной деятельность Венецианской комиссии (далее - Комиссия). Именно так повелось именовать Европейскую Комиссию за демократию через право, которая родилась 10 мая 1990 г. благодаря усилиям ряда стран-членов Совета Европы. С тех пор уставная деятельность Комиссии стала протекать в городе Венеция (Италия), что и послужило поводом для её второго, неофициального наименования.
   Изначально Комиссия специализировалась на оказании правовой помощи в разработке конституционных актов тем странам, которые в процессе формирования своего конституционного строя взяли курс на европейскую традицию права. Соответственно, первое время своего существования Комиссия играла роль умудренного конституционно-правовым опытом наставника по отношению к тем странам, которые решились на демократические преобразования, испытывая при этом острый голод в правовых знаниях и навыках самостоятельного государственного строительства. Благодаря высокой правовой квалификации своих членов Комиссия со временем естественным образом трансформировалась в авторитетный международный форум по обмену идеями и знаниями в конституционно-правовой сфере. Ныне она, по сути, стала общепризнанным институтом в деле сохранения, приумножения и распространения европейского конституционного достояния. Помимо всего прочего, Комиссия по утверждению европейских экспертов стала также выполнять важнейшую миротворческую миссию посредством разработки нормативных актов и рекомендаций в сфере защиты конституционных прав человека.
  На практике уставная деятельность Комиссии находит своё преимущественное выражение в правовых консультациях и рекомендациях по вопросам конституционного права, в оказании непосредственной помощи в области демократического государственного строительства. Комиссия осуществляет подобную работу, как по просьбе отдельных государств, так и органов Совета Европы, а также других международных организаций. Согласно уставным документам, состав Комиссия формируется из "независимых экспертов, получивших международную известность благодаря своему опыту работы в демократических институтах или своему вкладу в развитие права и политических наук". Например, её членами могут быть специалисты по конституционному и международному праву, судьи верховных и конституционных судов, депутаты национальных парламентов, высокопоставленные должностные лица органов публичной власти.
   Поставленные перед ней задачи по конституционным вопросам Комиссия решает путём создания рабочих групп, на которые возлагается вся первичная обработка поступивших материалов, разработка проектов актов конституционного характера, подготовка предварительных вариантов заключений о степени соответствия проектов либо действующих нормативных актов европейским стандартам, а также возможных предложений по их совершенствованию. Подготовленные рабочей группой проекты документов выносятся на рассмотрение и утверждение Комиссии в полном составе. Рабочая группа, когда это представляется возможным, посещает страны и встречается с участниками политических процессов, для того чтобы составить как можно более полную и объективную картину о реальном положении вещей на месте воплощения в жизнь рекомендаций Комиссии. Представитель заинтересованной страны может быть приглашен для выступления на пленарном заседании Комиссии при обсуждении проекта соответствующего заключения.
  В рамках содействия в области конституционного права Комиссия уделяет особое внимание странам, где имели место либо продолжаются конфликты на этнической, религиозной или политической почве. В этой сфере Комиссия обычно тесно сотрудничает с другими международными организациями, такими, как Европейский Союз, Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе и другими авторитетными международными институтами.
  
  ОРГАНИЗАЦИЯ ПО БЕЗОПАСНОСТИ И СОТРУДНИЧЕСТВУ В ЕВРОПЕ
  
  Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) представляет собой общеевропейскую организацию по вопросам безопасности, объединяющую ныне 57 государств мира. В её состав входят страны Европы, Центральной Азии и Северной Америки. Как с гордостью заявляют её сотрудники, диапазон её деятельности охватывает географическое пространство от Ванкувера до Владивостока. В отношениях с ООН ОБСЕ имеет статус региональной организации, дополняющей деятельность ООН на европейском континенте.
   Организация ведёт свою родословную с начала 1970-х годов, когда впервые было созвано Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ). С 1973 по 1994 г. организация, по сути, представляла собой серию конференций по политическим вопросам, в которых принимали участие страны Европы и Северной Америки. Название ОБСЕ пришло на смену СБСЕ в 1994 г.
  ОБСЕ - особая организация. Согласно главе VIII Устава ООН, ОБСЕ имеет статус регионального соглашения. Иными словами, её деятельность не основана на международном договоре, у неё нет своего устава, она не имеет статуса юридического лица согласно нормам международного права. Её декларации и рекомендации имеют исключительно политический характер и не являются юридически обязательными для государств-членов. Все государства-участники этой организации имеют равный статус. Основная форма сотрудничества в системе этой организации предполагает диалог, переговоры и консенсус.
   Наиболее значимыми актами, принятыми под эгидой ОБСЕ, являются Заключительный Акт Хельсинского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975) и Парижская хартия для новой Европы (1990).
  ОБСЕ широко практикует создание своих миссий на местах. Они являются важным инструментом раннего предупреждения, предотвращения конфликтов, урегулирования кризисных ситуаций в зонах конфликтов и восстановление статус-кво в соответствующем регионе мира. В сферу их интересов входит широкий круг вопросов безопасности, таких как контроль над вооружениями, меры по укреплению доверия и безопасности, улучшение положения национальных меньшинств, процессы демократизации, стратегии поддержания правопорядка, борьба с терроризмом, а также экономическая и природоохранная деятельность. Они также играют большую роль в различных полевых миссиях, как это имело место в случае с Боснией и Герцеговиной, Сербией и Черногорией или Косово.
  Используя понятие человеческое измерение, ОБСЕ активно действует в сфере прав человека и, в частности, прав меньшинств. С этой целью в миссиях ОБСЕ функционируют отделы прав человека, а специалисты по правам человека работают по всей стране для того, чтобы осуществлять мониторинг ситуации с правами человека, а также поощрять права человека и оказывать помощь в некоторых случаях их защиты. ОБСЕ также поддерживает национальные учреждения прав человека в странах, где действуют её миссии, как, например, в Боснии и Герцеговине или в Косово.
  В системе ОБСЕ правами человека в настоящее время ведают три института: Бюро по демократическим институтам и правам человека (Варшава); Верховный уполномоченный по проблемам национальных меньшинств (Гаага) и Уполномоченный по вопросам свободы средств массовой информации (Вена).
  Пост Верховного уполномоченного по проблемам национальных меньшинств является важным инструментом предотвращения конфликтов с мандатом на разрешение этнических конфликтов на самой ранней стадии.
  Однако приоритетную роль в обеспечении прав человека в системе органов ОБСЕ играет Бюро по демократическим институтам и правам человека.
  
  БЮРО ПО ДЕМОКРАТИЧЕСКИМ ИНСТИТУТАМ И ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  
  Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) было создано в 1990 г. сначала под названием Бюро по свободным выборам, а затем в процессе своего успешного развития приобрело своё нынешнее название и статус. Штаб-квартира учреждения находится в Варшаве (Польша).
  Политическая идеология БДИПЧ - это превентивная дипломатия. Эта миссия предполагает предупреждение акций, которые могут вызвать политическую и социальную напряженность, в первую очередь, в области нарушения прав человека. Среди таковых особое внимание уделяется вопросам свободы слова, праву на справедливый суд, дискриминации на этнической, языковой и религиозной почве или по политическим убеждениям.
  Среди прочей работы в задачу ведомства стали входить организация конференций по вопросам демократических институтов, деятельность в качестве центра рассмотрения широкого спектра вопросов прав человека, налаживание контактов с неправительственными организациями и сотрудничество с другими учреждениями, занимающимися аналогичной практикой. Как утверждают в руководстве ВДИПЧ, "превентивная дипломатия, по определению, - "тихая", сдержанная и невидимая дипломатия, которая, однако, обходится дешевле, чем миротворческая деятельность или война".
  Структура БДИПЧ состоит из департаментов, в составе которых обращает на себя внимание деятельность департамента по правам человека. Он ведет работу по всему комплексу прав человека, однако, преимущественное внимание уделяется вопросам в области борьбы против терроризма, за предотвращение торговли людьми, против применения смертной казни. Департамент также ведёт значительную работу в области пропаганды знаний по правам человека.
  В свете описанного выше статуса ОБСЕ представляет интерес та оценка, которую получила деятельность этой организации из уст экс-министра обороны Украины А.С. Гриценко. Так, в частности он отметил, что "ОБСЕ - единственная международная организация, которая объединяет все государства Европы плюс США и Канаду. При всем уважении к ОБСЕ, она всегда была медлительной в принятии решений, а в случае военного конфликта максимум, на что способна - на посредническую дипломатическую миссию и гуманитарную помощь" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). Здесь стоит лишь задаться вопросом, а какие ещё действия вправе осуществлять общеевропейская консультативно-совещательная организация? Как представляется, национальные правозащитные организации сегодня владеют грозным оружием для защиты интересов своих граждан и держав - Заключительный Акт Хельсинского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975). Этот акт - самая большая заслуга ОБСЕ перед международным сообществом в целом и отдельными народами в частности. Надо лишь, не ограничиваясь словами, научиться пользоваться этим беспрецедентным правовым актом на практике.
  
  ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ
  
   Один из отцов-основателей Европейского Союза или как его ещё называют "отец Европы" - Жан Монне (1888-1979) заметил: "Мир зависит не только от договоров и заверений. В основном он зависит от создания таких условий, которые, хоть и не меняют человеческую природу, по крайней мере, направляют поведение людей по отношению друг к другу в сторону миролюбия". Продиктованное ужасающими итогами Второй мировой войны настоятельное стремление к миролюбию наиболее влиятельных стран Европейского континента - Германии и Франции - стало краеугольным камнем создания ЕС.
   Европейский Союз (ЕС) - объединение европейских государств, созданное для осуществления совместной деятельности во имя мира и всестороннего процветания. В основе создания ЕС лежал грандиозный проект европейских интеллектуалов по преодолению вековечных противоречий между национальными государствами Европы. Суть этого проекта пояснил французский философ Андре Глюксманн (1937-2015). В частности, в одном из своих интервью он поведал: "Но если бы вы меня спросили, в чем состоит идея Европы, то я бы ответил следующее: в начале было три идеи. Первое: пусть никогда больше не будет Гитлера, пусть никогда больше не будет национализма и расизма. Второе: борьба против коммунизма. И третье: покончить с колониализмом. Те государства, которые вошли в Евросоюз, отказались от своих колоний - Франция, Голландия, Испания, Португалия и Великобритания". Таким образом, можно утверждать, что ЕС - это наиболее грандиозный интеллектуальный проект второй половины ХХ века.
   Государства, входящие в ЕС, имеют общие органы власти, которым они делегируют часть своего суверенитета для того, чтобы решения по вопросам, представляющим взаимный интерес, принимались демократическим путем. Такое объединение суверенных государств получило также название "европейской интеграции". Предшественниками ЕС были: с 1951 по 1957 гг. - Европейское объединение угля и стали (ЕОУС); с 1957 по 1967 гг. - Европейское экономическое сообщество (ЕЭС); с 1967 по 1992 гг. - Европейские сообщества (ЕЭС, Евратом, ЕОУС). С 1993 г. объединение приобрело наименование - Европейский Союз.
   ЕС включает в свой состав в качестве государств-членов 27 стран. Процесс интеграции начался 9 мая 1950 г. Начало объединению положили шесть стран: Бельгия, Германия, Франция, Италия, Люксембург и Нидерланды. Затем эстафету объединения подхватили следующие страны: в 1973 г. - Дания, Ирландия и Великобритания; в 1981 г. - Греция; в 1986 г. - Испания и Португалия; в 1995 г. - Австрия, Финляндия и Швеция. Таким образом, общее число членов ЕС достигло 15 государств. С мая 2004 г. членами ЕС стали: Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехия, Словакия, Словения, Венгрия, а также Мальта и Кипр, а с 1 января 2007 г. - Болгария и Румыния.
   Официальными языками ЕС являются государственные языки стран-членов. ЕС имеет собственную официальную символику - флаг и гимн. Флаг утвержден в 1986 г. и представляет собой синее полотнище в форме прямоугольника с соотношением длины и высоты 1,5:1, в центре которого расположены по кругу 12 золотых звезд. Впервые этот флаг был поднят перед зданием Европейской комиссии в Брюсселе 29 мая 1986 г. Гимн ЕС - "Ода радости" Людвига Ван Бетховена, фрагмент его Девятой симфонии (которая также является и гимном другой общеевропейской организации - Совета Европы).
   В целом система органов управления ЕС обладает сложной и разветвлённой структурой. Основными институтами, отвечающими за осуществление политики в области прав человека в рамках ЕС, являются:
  - Суд Европейских сообществ (1952 г.);
  - Европейский омбудсмен (1994 г.);
  - Европейский центр мониторинга расизма и ксенофобии (1998 г.)
   Вопросы прав человека становятся ключевыми в политике ЕС, начиная преимущественно с середины 80-х годов XX века. Основным актом в области прав человека, к которому ЕС продвигался достаточно долго, стала Хартия основных прав ЕС, принятая на саммите в Ницце в 2000 г. К сожалению, упомянутый акт до сих пор носит декларативный характер, выполняя скорее роль привлекательной модели, на которую государства-члены ЕС могут ориентироваться в добровольном порядке.
   Хартия была упомянута в Лиссабонском договоре, известном также и как Договор о реформе (для справки: официальное название - "Лиссабонский договор о внесении изменений в Договор о Европейском Союзе и Договор об учреждении Европейского Сообщества"). Договор о реформе был подписан на саммите ЕС 13 декабря 2007 г. и, по сути, пришёл на смену проекту европейской Конституции, так и не получившего необходимой поддержки в ходе национальных референдумов, прошедших во Франции и Нидерландах.
   При условии вступления в силу Лиссабонского договора, упомянутая Хартия имеет все шансы приобрести наконец-то общеобязательный характер для всех стран ЕС.
   Вместе с тем, целый ряд держав, образовавшихся на руинах СССР, не обременяя себя кропотливым трудом по созиданию гражданского общества и правового государства, желают вклиниться в замкнутый круг благополучных стран и созданную ими систему коллективной безопасности под сомнительным утверждением об угрозе своей национальной безопасности. К великому сожалению, подобного рода тезисы используются некоторыми недобросовестными и недалекими политиками западных стран для удовлетворения своих амбиций и авантюрных замыслов в большой геополитической игре со многими неизвестными на "великой шахматной доске" всё ещё хрупкого и уязвимого мира. Их политическая игра очень проста и примитивна: всё, что плохо для России, то хорошо для нас. Одним из самых опасных инструментов и одновременно заложником этой игры стало НАТО (для справки: Организа́ция Североатланти́ческого догово́ра - это военно-политический союз, учрежденный на основе договора, подписанного 4 апреля 1949 г. в Вашингтоне /США/. Первоначально этот договор подписали 12 государств: США, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Канада, Италия, Португалия, Норвегия, Дания, Исландия. Ныне в составе альянса - 31 держава). Та двусмысленная роль, которая выпала на долю НАТО уже после распада СССР, стала предметом жарких дискуссий между экспертами по международным отношениям. Одна из весьма распространённых точек зрения нашла своё отражение в публикации американского издания под названием "Плохая работа Америки в Грузии" ("The International Herald Tribune", 21.08.2008 г.). В этой статье, размещённой на сайте ИноСМИ, утверждается, что "прием бывших частей Советского Союза в НАТО - это никому не нужная провокация, особенно если речь идет о Грузии, особо поддерживаемой администрацией Буша. К слову, никто в России не верит в то, что НАТО - больше не антироссийский альянс. И никто в Грузии и на Украине в это тоже не верит".
   Кто-то из крупных политиков прошлого любил повторять: всё, что не исключено, то возможно. Но коль приведенное в упомянутой статье не исключено, то упорное втягивание Украины в НАТО не может не восприниматься Россией в качестве угрозы своей национальной безопасности. Какие в этом случае следует ожидать ответные экономические, политические и иные действия со стороны России? Было бы наивным полагать, что это будут шаги доверия, уважения и благодарности со стороны крупной и сильной соседней державы, с народом которой население Украины связано мириадами видимых и невидимых исторических, психологических и культурных связей. В подобном контексте, вероятно, и следует оценивать мнение экс-министра обороны Украины А.С. Гриценко, которое он высказал об отношении ЕС и НАТО к тем странам, которые хотели бы видеть эти организации на своей стороне в случае вооруженного конфликта с другими державами. Так, в частности, рассуждая о политике ЕС и НАТО, он отметил, что, "если угроза направлена против стран-членов этих организаций, они будут себя защищать. Будут действовать быстрее и решительнее, прервут отпуска, соберут министров и глав правительств не через 7- 10 дней, а немедленно.
  Иной случай, если объектом агрессии станет страна за пределами членства в НАТО и ЕС. Она может рассчитывать на консолидированную политическую и дипломатическую поддержку. И то - не очень консолидированную, как мы это видим сегодня.
  Если же ситуация потребует оказания военной помощи, выделения серьезных материальных и людских ресурсов, с прогнозируемыми жертвами, то тут я ставлю большущий знак вопроса. Немногие государства ЕС и НАТО будут готовы действовать адекватно ситуации и защищать страну, даже если она направила вектор своей политики в сторону членства в этих организациях" ("Зеркало недели". - No 30, 22.08.2008 г.). По поводу приведенного пассажа хотелось бы заметить, что национальная безопасность любой страны в XXI веке напрямую зависит от того, насколько мирно, мудро и планомерно её правительство осуществляет свою внутреннюю и внешнюю политику в области защиты прав человека, строительства гражданского общества и правового государства. В Украине, как известно, такая политика отсутствует по определению, ибо её правящий класс такими категориями попросту не оперирует: у него другие интересы, мысли и действия. Если же богатый правящий класс бедной державы пытается обеспечить свою личную безопасность и частную собственность вступлением в международные военно-политические союзы, то вряд ли обосновано ожидать, что последние горой станут на защиту интересов кучки олигархов и их политических наёмников, которые под высокопарными словами о государственном суверенитете, национальных интересах и национальной безопасности на самом деле скрывают свои необъятные материальные интересы и непомерные политические амбиции.
  
  МЕЖДУНАРОДНОЕ ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО
  
   Как уже отмечалось, международное гуманитарное право (МГП) следует отличать от международного права прав человека (МППЧ). По сути, это две различные отрасли международного права, которые в процессе своего реального воплощения в жизнь идут плечом к плечу по отношению к человеку. Так, например, обе защищают человеческие жизнь, здоровье и достоинство, запрещают пытки и дискриминацию, провозглашают основные права лиц, в отношении которых ведется уголовное судопроизводство, включают в себя принципы и нормы, обеспечивающие повышенную защиту женщин и детей, устанавливают стандарты, связанные с правом на нормальное питание и медицинский уход. При этом международное право прав человека в отличие от МГП применяется как в мирное, так и в военное время. Иными словами, во время вооруженного конфликта могут применяться принципы и нормы одновременно и МППЧ и международного гуманитарного права.
   МГП применяется исключительно в процессе вооруженного противостояния. Оно задействуется в период вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. К первым относятся войны с участием двух или нескольких государств, а также освободительные войны, вне зависимости от того, была ли война объявлена и признают ли стороны состояние войны. К последним относятся вооруженные конфликты, в рамках которых правительственным силам противостоят вооруженные повстанцы или группы повстанцев, сражающиеся между собой.
   Поскольку МГП имеет дело с экстремальной ситуацией, каковой является любой вооруженный конфликт, оно не допускает какого-либо отступления от обязательств, вытекающих из соответствующих положений этого права. Его предписания должны соблюдаться всеми участниками вооруженного конфликта. В случае международного конфликта - это участвующие в нем государства, в случае немеждународного - правительства соответствующих держав, а также группы населения, воюющие против своего правительства или между собой.
   В правовой литературе под международным гуманитарным правом понимается система принципов и норм международного права, регулирующих сотрудничество между государствами в сфере ограничения последствий войны путём определения недопустимых методов и средств ведения военных действий, а также способов защиты жертв войны (вооружённых конфликтов). Иными словами, это правила о возможно более гуманном, человечном отношении государств - участников войны (вооружённого конфликта) к тем, кто волею судеб оказался втянутым в немилосердные жернова военной машины сражающихся сторон. Нередко эту отрасль международного права именуют также и международным правом вооружённых конфликтов, определяя его как совокупность международных договоров, регулирующих применение войны в качестве инструмента разрешения споров, отношения воюющих сторон между собой и с нейтральными государствами, а также ограничивающих методы и средства ведения войны.
   В настоящей работе мы будем придерживаться более общепринятого наименования - международное гуманитарное право. Это право получило свою кодификацию в Женевских и Гаагских конвенциях, многочисленных резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН и ряде других актов международного значения.
   Нормативной основой МГП при этом выступает так называемое "Гаагское право" и "Женевское право".
  Под "Гаагским правом", или, как его ещё именуют, "правом Гааги" понимается совокупность Гаагских международных конвенций, которые пронизаны двумя основополагающими принципами: гуманности и военной необходимости. Суть этих принципов заключается в том, что разрешены только те методы ведения военных действий, которые необходимы для нанесения поражения противнику, и запрещаются те, которые причиняют ненужные страдания или приводят к неоправданным жертвам.
  Соответственно в состав "Гаагского права" входят принятые 29 июля 1899 г. в Гааге - 3 конвенции и 3 декларации.
  Конвенции:
  - О мирном решении международных столкновений;
  - О законах и обычаях сухопутной войны;
  - О применении к морской войне начал Женевской конвенции 10 августа 1864 г.
  Декларации:
  - О запрещении на пятилетний срок метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов;
  - О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы;
  - О неупотреблении пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле.
   18 октября 1907 г. в Гааге было принято - 13 конвенций и 1 декларация.
  Конвенции, важнейшими из которых можно назвать:
  - О мирном решении международных столкновений;
  - Об ограничении в применении силы при взыскании по договорным долговым обязательствам;
  - Об открытии военных действий;
  - О законах и обычаях сухопутной войны и соответствующий ряд других актов.
  Декларация:
  - О запрещении метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров.
   14 мая 1954 г. в Гааге было принято также несколько международных актов о защите культурных ценностей в случае вооружённого конфликта.
   "Женевское право" соответственно образует свод международных договоров, который был принят в Женеве с целью защиты мирного населения и военнопленных. Начало этому процессу гуманизации в мире положила принятая 22 августа 1864 г. 1-я Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны. Затем 6 июля 1906 г. была принята 2-я Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц из состава вооруженных сил на море, которые потерпели корабельную аварию. Затем одна за другой последовали принятые 27 июля 1929 г. Конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов в действующих армиях и Конвенция об обращении с военнопленными.
   Однако свою современную версию эти основополагающие акты приобрели 12 августа 1949 г., когда были приняты четыре Конвенции, а именно:
  - Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях;
  - Конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море;
  - Конвенция об обращении с военнопленными;
  - Конвенция о защите гражданского населения во время войны.
   8 июня 1977 г. в дополнение к указанным конвенциям были приняты два акта:
  - Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов;
  - Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера.
   Таким образом, МГП устанавливает нормы, применяемые ко всем участникам вооруженного противостояния. Например, оно включает в себя регулирование таких вопросов, как ведение военных действий, статус комбатанта и военнопленного, защита эмблем красного креста и красного полумесяца и так далее.
   Так, например, с точки зрения МГП все лица, имеющие отношение к воюющим государствам, делятся на комбатантов (сражающихся) и гражданское население (несражающихся).
  К комбатантам в свою очередь относятся:
  1) личный состав регулярных вооруженных сил и включенные в них полувоенные или вооруженные организации, личный состав ополчений и добровольческих отрядов, включенные в состав вооруженных сил;
   2) партизаны, личный состав ополчений и добровольческих отрядов, включая организованные движения сопротивления, если они отвечают определенным требованиям;
   3) население неоккупированной территории, которое при приближении неприятеля стихийно берется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками;
   4) вооруженные участники национально-освободительных движений, борющихся против колониализма, расизма и иностранного господства в осуществлении своего права на самоопределение. Право применять оружие при этом закреплено только за комбатантами.
   Комбатанты, попавшие во власть неприятеля, приобретают статус военнопленного. Такой статус получает любой комбатант, попавший в плен неприятельского государства. Нарушение таким лицом международных норм ведения военных действий не является основанием для лишения его статуса военнопленного, если только оно не нарушает условие, согласно которому должно открыто носить оружие во время вооруженного столкновения и во время развертывания в боевые порядки, предшествующие такому столкновению.
   К гражданскому населению относятся все лица, которые не являются комбатантами. К нему также приравниваются военные журналисты, сотрудники медицинских учреждений, поставщики обмундирования и продуктов питания и другие лица, не принимающие участие в военных действиях. Если гражданские лица такое участие принимают, они, теряя этот статус, немедля признаются комбатантами.
   Наиболее яркой иллюстрацией значения норм международного гуманитарного права, например, в судьбе военнопленных, могут стать те акты бесчеловечности, которые нацисты творили в годы Второй мировой войны по отношению к гражданам тех государств, которые отказались стать участниками соответствующих международных договоров. Положение военнопленных - граждан держав, подписавших эти договора, было несравненно лучше. В числе первых - ужасная судьба советских военнопленных, в числе вторых - относительно сносная участь граждан Великобритании, Канады, Австралии, Новой Зеландии и США.
   Отдавая дань исторической справедливости, необходимо вспомнить, что 1-я в истории международная конференция по обеспечению "действительного и прочного мира" и борьбе с гонкой вооружений была созвана по инициативе российского императора Николая II. Как известно, 12 августа 1898 г. министр иностранных дел России граф Михаил Николаевич Муравьев (1845-1900) обратился к послам России в других странах с циркулярной нотой, в которой содержались весьма несвойственные для империи рассуждения, утверждения и предложения. Вероятно, очевидные противоречия между реальной политикой державы и данной инициативой сказались на стиле изложения министерства, которое по уровню образованности своих сотрудников могло бы позволить себе более изящный стиль и доступность речи.
  В упомянутой ноте, между прочим, утверждалось следующее: "Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются, при настоящем положении вещей, целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств. Все возрастающее бремя финансовых тягостей в корне расшатывает общественное благосостояние. Духовные и физические силы народов, труд и капитал отвлечены в большей своей части от естественного назначения и расточаются непроизводительно. Сотни миллионов расходуются на приобретение страшных средств истребления, которые, сегодня представляясь последним словом науки, завтра должны потерять всякую цену ввиду новых изобретений. Просвещение народа и развитие его благосостояния и богатства пресекаются или направляются на ложные пути... Если бы такое положение продолжалось, оно роковым образом привело бы к тому именно бедствию, которого стремятся избегнуть и перед ужасами которого заранее содрогается мысль человека. Положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья - таков ныне высший долг для всех государств. Преисполненный этим чувством, Государь Император повелеть мне соизволил обратиться к правительствам государств, представители коих аккредитованы при Высочайшем Дворе, с предложением о созыве конференции в видах обсуждения этой важной задачи. С Божьей помощью, конференция эта могла бы стать добрым предзнаменованием для грядущего века". Но каков бы ни был стиль данного документа, его смысли и предназначение заслуживает всяческих похвал.
  Сей знаменательный международный форум открылся 18 мая и завершился 29 июля 1899 г. в Гааге. При этом следует отметить, что на тот момент, когда царская Россия обратилась к ведущим державам мира с призывом о прекращении дальнейших усовершенствований военной техники, её вооружение мало чем уступало вооружению этих стран. Наиболее впечатляющими результатами Гаагского международного форума явились запрещение применения на поле боя отравляющих веществ и использования разрывных пуль "дум-дум", а также пятилетний мораторий на бомбометание с воздухоплавательных аппаратов.
  Столь благородная инициатива царя, однако, вызвала значительный скептицизм у большинства военной элиты Российской империи. Общее мнение последней по сему вопросу выразил военный министр Алексей Николаевич Куропаткин (1848-1925), отметив в своём дневнике, что, "восторг народов - преждевременный. Ожидание быстрых результатов. Толкуют о разоружении. Будет разочарование".
  Не стоит забывать, что и многие государственные деятели Запада также весьма скептически отнеслись к этой неординарной инициативе российского монарха. Уже впоследствии наиболее бойкие журналисты наперебой цитировали мнения международных циников о том, что 1-я мирная конференция подарила миру англо-бурскую, а затем русско-японскую войну, 2-я мирная конференция (15 июня - 18 октября 1907 г.) - Гаагская - подарила миру итало-турецкую войну за Триполи, первую и вторую балканские войны и, наконец, мировую войну 1914 - 1918 гг. И далее следовало роковое пророчество о том, что и 3-я мирная конференция (12 ноября 1921 г. - 6 февраля 1922 г.) - Вашингтонская - является предтечей новых международных конфликтов и войн.
  Уинстон Черчилль, известный своим неоспоримым талантом в области черного юмора, и на этот раз не захотел оставаться в стороне, откликнувшись на эти события весьма злой иронией. Сравнив в сочиненной им басне инициаторов 1-й мирной конференции с хищниками, которые вознамерились заключить перемирие, он вещал: "Хищные звери - тигры и леопарды - настаивали на том, что клыки и когти являются достойным аристократическим оружием в отличие от копыт и рогов, которые следует запретить за негуманностью. Это предложение, хотя и вызвало поддержку волков и гиен, не прошло из-за позиции травоядных. Почти все дружно высказались за недопущение отравляющих веществ, и змеи покинули конференцию". Думается, что в те годы Черчилль, несмотря на всю свою буйную фантазию, и в страшном сне не мог себе представить все ужасы Первой и Второй мировых войн, которые впоследствии с такой разрушительной силой разразились и пронеслись над головой человечества.
  Подлинная заслуга, однако, в этом святом процессе борьбы за гуманизацию международного сообщества принадлежала российскому профессору международного права Федору Фёдоровичу Мартенсу (1845-1909). Именно он стал непосредственным вдохновителем созванных по инициативе императора Гаагских мирных конференций 1899 и 1907 г. Следует также отметить, что российский правовед принимал активное участие в работе Гаагских конференций по вопросам частного международного права 1893, 1894 и 1906 гг. Он не раз приглашался в качестве судьи в международных третейских судах, был членом "Постоянной палаты третейского суда" в Гааге. Благодаря его непосредственным усилиям и удалось принять Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны и о мирном решении международных столкновений.
   Однако большинство российского чиновничества приняло эти международные акты и инициативы в штыки и в итоге вышло победителем в этой закулисной войне. Царь весьма скоро охладел к своему детищу, поскольку высочайше рассудил, что разоружение - дело хорошее, но удел скорее будущего, чем настоящего. И отказался сокращать русскую армию. Уже во вторую годовщину Гаагской конференции Ф.Ф. Мартенс горько посетовал: "Царь старается ее забыть. Моя выдающаяся роль в Гааге мне уже ставится в вину". Такова, увы, была судьба практически всех неординарных мыслителей и деятелей в области Права на территории империи.
  
  ГУМАНИТАРНАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ
  
  На необходимость участия международного сообщества в деле защиты прав человека на территории отдельных стран обратил внимание известный американский государственный деятель и историк дипломатии, лауреат Нобелевской премии мира Генри Киссинджер. В частности, он отметил, что международное сообщество сделало возможным решение проблемы насилия в отношениях между государствами, но не нашло в себе сил для предотвращения нарушения прав человека внутри отдельных держав мира. В связи с этим обстоятельством современные правозащитники бьют тревогу. Посему, по мнению экс-государственного секретаря США, по вопросам защиты прав человека "нельзя полагаться на внутренние институты государства, а быть может, и на государство вообще; это должно стать прерогативой какого-то наднационального органа, наделенного властью использовать силу ради исполнения установленных законов. Защитники прав человека доверяют юристам больше, чем государственным деятелям". Иными словами, Киссинджер полагает, что на защиту прав человека внутри любой державы мира должны стать авторитетные институты международного сообщества, потому как решение этой проблемы с помощью традиционной национальной юстиции остается весьма проблематичным. В этих рассуждениях есть несомненная логика, поскольку государство не будет само себя останавливать в условиях борьбы с политическими оппонентами в пределах своей же юрисдикции.
   Продолжая эту озабоченность правами человека в отдельных странах, было бы логичным предложить создать в рамках ООН Международный суд по правам человека с правом открывать свои представительства (судебные палаты) в тех странах, в которых вопрос с соблюдением прав человека является наиболее проблематичным с точки зрения международного сообщества. На основании соответствующей международной конвенции, заключенной под эгидой ООН, эти судебные палаты могли бы наделяться полномочиями высших судебных инстанций по правам человека в судебной системе тех государств, которые проявили добрую волю в получении правовой помощи от международного сообщества. Срок их полномочий мог бы распространяться на весь период становления в соответствующей стране развитого гражданского общества и полноценного правового государства. Разумеется, что в качестве судей подобных судебных палат по правам человека могли бы приглашаться ведущие специалисты в области конституционного права из наиболее развитых стран мира. Воплощение в жизнь подобного проекта позволило бы международному сообществу от общих деклараций по правам человека перейти к реальному процессу их защиты на деле, а заодно и к формированию должного уровня правовой культуры в соответствующих странах.
  Пока же спасение людей, невзирая на границы, принимает иногда те формы, которые в международном праве получили наименование гуманитарной интервенции или гуманитарного вмешательства.
  При этом под гуманитарной интервенцией следует понимать основанную на Праве защиту основных прав человека, осуществляемую международным сообществом (в лице одного либо группы государств) с применением вооруженного принуждения к государству-нарушителю, невзирая на его суверенитет.
  С XIX века и вплоть до Второй мировой войны некоторые государства, под эгидой защиты прав человека допускали объединенные этим наименованием внешнеполитические акции, представляющие собой исключение из принципа невмешательства во внутренние дела других держав. Авторы этой концепции международного права ещё в 1834 г., например, по поводу гуманитарной интервенции в Османской империи утверждали, что законность этих действий была обоснована необходимостью поддержать "международный общественный порядок", защищая его от "вспышек религиозного фанатизма".
  С точки зрения некоторых правоведов прошлого, такая интервенция была законной и применимой против любого правительства, которое "нарушает права человека чрезмерной несправедливостью и жестокостью по отношению к определенным категориям своих подданных, пренебрегая законами цивилизации". Так Франция обосновывала свое вмешательство в Сирии в 1860 г.: для спасения маронитов от их уничтожения друзами. Этим же оправдывалась военная экспедиция Германии, Австро-Венгрии, США, Франции, Англии, Италии и Японии в Китай в 1901 г. для защиты китайских и иностранных христиан, укрывшихся в осажденных посольских помещениях, или гипотетическое вмешательство западных стран в связи с Кишиневскими погромами в 1903 г.
  В качестве наиболее известных примеров подобного рода гуманитарной интервенции в ХХ веке в юридической литературе приводятся: вмешательство США в Ливане в 1958 г., в Доминиканской республике в 1965 г., в Табасе (Иран) в 1980 г., в Гренаде в 1983 г. и в Панаме в 1989 г.; Бельгии - в Конго в 1964 г., в Доминиканской республике в 1965 г.; Индии - в Восточном Пакистане (Бангладеш) в 1971 г.; Турции - на Кипре в 1974 г.; Израиля - в аэропорту Энтеббе (Уганда) в 1976 г.; Франции - в провинции Шаба (Заир) и в Чаде в 1978 г.; ФРГ - в Сомали в 1978 г.; Вьетнама - в Камбодже в 1978 г. и в 1979 г.; Танзании - в Уганде в 1978 г. и в 1979 г.
  Под понятие гуманитарного вмешательства (интервенции), безусловно, подпадает участие международных вооруженных сил в югославском конфликте на основании резолюции Совета Безопасности ООН No 836. С определенными оговорками в качестве одной из форм подобного вмешательства следует рассматривать и предоставление политического убежища гонимым гражданам других стран.
  Эксперты при этом полагают, что по меньшей мере в двух случаях, в Конго и в Сомали, государственные власти фактически согласились на интервенцию, а в двух других (Доминиканская республика и Кипр) гуманитарные соображения, очевидно, были только предлогом. Многие аналитики, не колеблясь, признают их правомочность, поскольку вмешавшиеся правительства действовали ради соблюдения незыблемых основ международного права: уважения к человеческой личности, ее жизни, ее свободам, ее собственности.
  Родоначальниками концепции гуманитарной интервенции в конце XIX века выступили французские правоведы. С тех пор французская дипломатия оказывала этой доктрине неизменную поддержку на международной арене. Так, Президент Франции Франсуа Миттеран по случаю упоминаемого выше перенесения праха Рене Кассена в Пантеон 5 октября 1987 г. сказал: "Без сомнения, настанет день, и право жертв на помощь, когда они о ней взывают, со стороны бескорыстных добровольцев в рамках того, что недавно называлось "гуманитарным долгом вмешательства" при особо опасных обстоятельствах, - это право будет записано во Всемирной Декларации Прав Человека". Эту же позицию он отстаивал и на Парижской сессии Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе 30 мая 1989 г., заявив, что "обязательство невмешательства исчезает именно тогда, когда возникает опасность отказа в помощи".
  Всё больше и больше правоведов европейских стран приходят к мнению, что "гуманитарное вмешательство" не только не запрещено международным правом, но и в полной мере соответствует моральному долгу государств перед международным сообществом. При этом признается ошибочной позиция, что гуманитарные акции каким-то образом посягают на суверенитет государства. Международное право отстаивает доктрину осуществления государственного суверенитета лишь при условии отсутствия массового нарушения прав человека со стороны соответствующего государства. Обоснование подобной позиции дал Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос Гали: "В этих обстоятельствах соответствующие функции государства, которое не выполняет свои обязательства, должно взять на себя международное сообщество. Это правовая и организационная схема, которая совершенно не должна пугать нас и которая, по моему мнению, нисколько не подрывает наше современное представление о суверенитете. Ибо я спрашиваю - я спрашиваю вас, - вправе ли государство рассчитывать на абсолютное уважение со стороны международного сообщества, если оно порочит благородную концепцию суверенитета, откровенно используя эту концепцию для целей, отвергаемых совестью мира и правом? Когда суверенитет используется в качестве основного аргумента, к которому прибегают авторитарные режимы, чтобы оправдать свои действия, ущемляющие права и свободы мужчин, женщин и детей, такой суверенитет - и я говорю об этом как об объективной истине - уже обречен историей...
  С момента принятия в декабре 1988 года Генеральной Ассамблеей резолюции 43/131 о гуманитарной помощи жертвам стихийных бедствий и подобных чрезвычайных ситуаций понятие права на гуманитарную помощь стало в определенной степени одной из тех сфер, в которых можно действительно гарантировать права человека.
  Мы убедились в этом на примере операций Организации в Судане, в Сомали, в особом случае с Ираком и в настоящее время - в бывшей Югославии.
  Опять же цель этих резолюций состоит не в том, чтобы оправдать некое мнимое право на вмешательство, а лишь в том, чтобы отразить одну из ключевых идей, лежащих в основе нынешних усилий по обеспечению гарантий прав человека: наличие связи между такими гарантиями и императивом демократизации, который международное сообщество вполне справедливо принимает сегодня на вооружение".
  Таким образом, возникла новая, еще окончательно не укоренившаяся форма международного права, в соответствии с которой защита личности, как и защита окружающей среды, рассматривается как сфера интересов всего мирового сообщества, а не только какого-либо конкретного государства. В противном случае должна была бы возобладать логика, согласно которой, например, освобождение людей из таких концентрационных лагерей смерти как Освенцим, Треблинка, Бухенвальд и так далее незаконно, поскольку предполагало вмешательство во внутренние дела Третьего рейха. Одной из первых стран, которая сделала решительный шаг в осмыслении и практическом претворении в жизнь этого направления, стали США. Поэтому после окончания Второй мировой войны государственный секретарь США Джон Фостер Даллес (1888-1959) заявил: "Наше свободное общество стало угрозой любому деспоту, ибо мы показали, чем следует отвечать на потребность людей в реализации их способностей при сохранении у них чувства собственного достоинства".
  Всё вышеприведенное говорит о том, что международное обязательство обеспечивать уважение прав человека действенно при любых обстоятельствах, в любом месте и в любое время, что, несомненно, ограничивает право запрета на вмешательство во внутренние дела других держав. Отныне государство, нарушающее это обязательство, не может уйти от международной ответственности, ссылаясь на то, что эта сфера относится к его внутренней компетенции. Иными словами, международное обязательство обеспечивать уважение достоинства и прав человека по своей юридической силе выше запрета на вмешательство во внутренние дела других стран.
  В свою очередь границы допустимого вмешательства описываются практически всеми адептами этой концепции довольно конкретно и недвусмысленно.
  В целом доктрина международного права о гуманитарной интервенции сформулировала ряд принципов, которыми следует руководствоваться при применении этого неординарного инструмента восстановления справедливости. В их числе упоминаются следующие правила:
  1) грубые нарушения прав человека должны быть неминуемыми или уже происходящими;
  2) все возможные мирные средства должны быть исчерпаны;
  3) государству должен быть предъявлен ультиматум с требованием прекратить грубые нарушения прав человека;
  4) если позволяет время, государство должно сообщить Совету Безопасности ООН о намечаемых целях, которые должны быть достигнуты в ходе гуманитарной интервенции;
  5) гуманитарная интервенция может быть предпринята, если Совет Безопасности ООН бездействует;
  6) в тех случаях, когда это возможно, желательно получить от государства приглашение на ввод войск на его территорию;
  7) сила должна применяться только с целью пресечь грубые нарушения прав человека и не может использоваться в каких-либо иных интересах государства;
  8) применение силы не может преследовать цель изменить политический или социально- экономический строй государства, свергнуть правительство;
  9) в ходе гуманитарной интервенции должен использоваться ограниченный контингент войск и лишь в масштабах, необходимых для достижения цели;
  10) вооруженные силы должны применяться ограниченное время, и как только цель гуманитарной интервенции достигнута, должны быть немедленно выведены с иностранной территории.
  В любом случае, по мнению большинства сторонников этой доктрины, применение силы должно придерживаться принципов пропорциональности и ограниченности во времени. Таким образом, злоупотреблению государством в области прав человека противостоит право на гуманитарную интервенцию, ибо защита человека и окружающей его среды с определённого момента стала объектом юрисдикции международного сообщества, а не только соответствующей страны.
  Оценивая роль гуманитарной интервенции в современном мире, пятый Генеральный секретарь ООН Хавьер Перес де Куэльяр (1920-2020) на предельно допустимом дипломатическом языке выразил осторожное отношение международного сообщества к этой доктрине: "Я с глубоким и пристальным вниманием слежу за спором, который вызвала Франция устами своих руководителей. Об этом нужно будет размышлять с осторожностью и смелостью. С осторожностью, потому что коренной пересмотр принципа государственного суверенитета вызовет международный хаос. Со смелостью, поскольку наша цивилизация в своей моральной и психологической эволюции пришла к такой стадии, когда массовые и произвольные нарушения прав человека оказались нетерпимыми".
  Но как бы там ни было, гуманитарная интервенция самим фактом своего существования является сдерживающим фактором для тех государств, которые рассматривают своих граждан, их достоинство, свободу и права в качестве объекта своего произвола, а не той ценности, которая подлежит безусловной защите со стороны международного сообщества.
  
  ГУМАНИТАРНАЯ ПОМОЩЬ
  
  От гуманитарной интервенции следует отличать гуманитарную помощь. Если в первом случае вооруженные силы используются в качестве инструмента принуждения, то во втором - лишь для обеспечения безопасности самого процесса оказания помощи пострадавшим. При гуманитарной интервенции, как правило, осуществляется вооруженная защита преимущественно граждан страны - субъекта интервенции или каких-либо национальных или религиозных меньшинств, которые подвергаются этническим чисткам или геноциду либо угрозе осуществления этих преступлений против человечества. Гуманитарная помощь, напротив, оказывается мирными средствами всем пострадавшим от каких-либо несчастий исходя из соображений общечеловеческой солидарности.
  Под гуманитарной помощью подразумевается совокупность благотворительных акций, состоящих преимущественно из доставки продуктов питания, лекарств, одежды, передвижных госпиталей, крова (временных укрытий) и других материальных ценностей, а также оказания медицинской помощи, проведения спасательных операций, необходимых для поддержки пострадавших от стихийных бедствий (эпидемий, голода, землетрясений, наводнений, ураганов, лавин, извержений вулканов, засух и пожаров) и других несчастий.
  Трудно переоценить ту активную роль, которую стали играть в мире различные неправительственные организации в деле оказания гуманитарной помощи пострадавшим. Повествуя о подобной миссии НПО, в первую очередь следует упомянуть выдающуюся деятельность Красного Креста и Красного Полумесяца, включая, разумеется, и Федерацию обществ Красного Креста и Красного Полумесяца. Здесь представляется уместным привести краткий очерк истории создания этого старейшего в мире международного благотворительного движения. Точкой исторического отсчёта принято считать 24 июня 1859 г., когда швейцарский предприниматель и общественный деятель Жан Анри Дюнан (1828-1910) стал свидетелем кровопролитного сражения при Сольферино между франко-сардинскими и австрийскими войсками. Ночь после сражения Дюнан провел в маленькой деревушке Кастильоне, куда привезли более девяти тысяч раненых французов и австрийцев. Швейцарец был потрясен тем фактом, что ни местные жители, ни французская армия были просто не в состоянии оказать первую помощь большинству раненых. Дюнан провел несколько дней в Кастильоне, оказывая вместе с местными жителями посильную помощь раненым.
   Вернувшись в Женеву, Дюнан в 1862 г. опубликовал свои впечатления и размышления под названием "Воспоминания о битве при Сольферино". Описывая увиденное, он задался вопросом: а возможно ли создать добровольную благотворительную организацию, оказывающую помощь раненым во время войн и вооруженных конфликтов? Не ограничившись воспоминаниями, Дюнан обратился к правительствам европейских стран с предложением разработать основополагающие международные соглашения, регулирующие филантропическую деятельность неправительственной организации по оказанию помощи раненым и гражданскому населению, пострадавшим во время вооруженных конфликтов.
  Женевское благотворительное общество - "Женевский союз по поддержанию общественного блага" - внимательно изучило предложение Дюнана и учредило комитет, собственно говоря, и занявшийся вопросами практической реализации упомянутых рекомендаций. Сей орган, изначально состоявший из 5 граждан Швейцарии, провёл своё первое заседание 17 февраля 1863 г. Затем по его инициативе была организована первая в мире международная конференция, которая приняла решение об учреждении во всех странах национальных комитетов по оказанию помощи пострадавшим от военных действий. Этот исторический документ был подписан 29 октября 1863 г. - дата, которая с тех пор во всём мире признается Днём рождения Международного Комитета Красного Креста (МККК). Первое заседание МККК состоялось 17 февраля 1863 г. Тогда же было принято решение о нейтральном статусе Красного Креста, что должно было обеспечить его беспристрастную и эффективную деятельность. Во многом благодаря усилиям Дюнана 22 августа 1864 г. и была принята упомянутая выше 1-я Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны. Во время Восточного Кризиса (1875-1878) и Русско-турецкой войны (1877-1878) Османская империя разрешила деятельность Красного Креста на своей территории при условии, что МККК включит в свою символику Красный Полумесяц.
  В 1901 г. Дюнан совместно с основателем и первым руководителем "Международной Лиги мира", французским общественным деятелем Фредериком Пасси (1822-1912) стал первым лауреатом Нобелевской премии мира. Со временем идеи знаменитого швейцарского филантропа обрели свое наиболее полное и последовательное воплощение в Женевских конвенциях (1949).
  Исключительную лепту в развитие права на гуманитарную помощь внесла 26-я Международная конференция Красного Креста и Красного Полумесяца (1995 г.), на которой были приняты два фундаментальных документа, заложивших правовые основы оказания экстренной гуманитарной помощи пострадавшим. В данном случае имеются в виду: Кодекс поведения Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца и неправительственных организаций (НПО) при осуществлении операций помощи в случае стихийных бедствий и катастроф и Принципы и правила проведения операций Красного Креста и Красного Полумесяца по оказанию помощи при стихийных бедствиях и катастрофах. Эти акты восполнили пробел в международном праве прав человека по основополагающим вопросам оказания гуманитарной помощи пострадавшим.
  Нельзя при этом обойти молчанием и ту особую роль, которую сыграл в деле оказания срочной медицинской помощи лауреат Нобелевской премии мира, один из основателей авторитетной международной организации "Врачи без границ", в своё время полномочный представитель ООН в Косово, а впоследствии Министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер. Обосновывая идею осуществления подобной миссии международным сообществом врачей, он, в частности, писал, что "вмешательство подразумевает силу, насилие, нарушение, взлом, тогда как наш вклад в обычаи права происходит от морали помощи, отклика на зов. Кто-то зовет на помощь, и мы бросаемся к нему из солидарности, невзирая на преграды. Мы слишком часто говорили "вмешательство", а речь шла о гуманитарной помощи, рожденной сочувствием и обусловленной правами человека". "Врачи без границ" оказалась самой крупной неправительственной организацией в мире, которая стала оказывать медицинскую помощь в любой точке земного шара. В случае какой-либо беды она направляет на место происшествия бригады врачей, выделяет медицинское оборудование и необходимые лекарства. Например, после землетрясения в Афганистане в феврале 1998 г. она незамедлительно предоставила потерпевшим медицинскую, в том числе экстренную хирургическую, помощь.
   Приведенное является неоспоримым доказательством той исключительной роли, которую в современном мире играют неправительственные международные организации по всем вопросам оказания гуманитарной помощи нуждающимся людям.
   В стороне от этого благородного дела не остаются и наиболее развитые государства мира. Например, США, Великобритания, Австралия, Дания, Франция, Германия, Япония и Нидерланды предоставили в 1998 г. значительную гуманитарную помощь жертвам землетрясения в Китае. Точно также мировое сообщество сочувственно откликнулось на призыв Международной Федерации обществ Красного Креста и Красного Полумесяца оказать широкомасштабную продовольственную помощь Северной Корее, которую охватил чудовищный голод, унесший по некоторым оценкам свыше двух миллионов жизней. На эти цели удалось собрать порядка 380 миллионов долларов США. Однако правительство Северной Кореи весьма прохладно отнеслось к усилиям международного сообщества, чем, по сути, способствовало увеличению числа умерших от голода.
  В целом надо признать, что идея гуманитарной помощи нашла самую горячую поддержку у мировой общественности. От этого благого дела не остались в стороне и наиболее авторитетные правоведы мира. Оценив гуманистический потенциал подобной деятельности, они внесли свою посильную лепту в обоснование права на гуманитарную помощь в качестве одного из основных прав человека. Одним из пионеров подобного подхода к правовой сути гуманитарной помощи стал Институт международного права, расположенный в Сантьяго-де-Компостела (Испания). Именно это учреждение 14 сентября 1989 г. приняло резолюцию, в которой призывало государства мира не рассматривать предложение о гуманитарной помощи в качестве незаконного вмешательства в их внутренние дела. Это знаменательное воззвание завершалось предположением, что "государства, на территории которых складываются чрезвычайные ситуации, не будут отвергать в произвольном порядке подобных предложений гуманитарной помощи".
  По мере поступательного шествия по миру эта доктрина стала получать все большую поддержку со стороны бывших и действующих государственных деятелей и влиятельных политиков Запада. Так, весьма авторитетный в мире "Совет взаимодействия", объединяющий в своих рядах тех лиц, которым судьба предоставила в прошлом оказать заметное влияние на ход современной истории, отметил в своей Лиссабонской декларации 11 апреля 1990 г., что "включение в международное право права гуманитарной помощи, т.е. права просить, получать и предоставлять помощь, является одной из тех мер, которые должны рассматриваться как определяющие для нового мирового порядка, в котором взаимная зависимость будет использована наилучшим образом". По сути, в виде правовой доктрины гуманитарной помощи мы имеем форму проявления международной солидарности человечества в интересах страждущих из любой страны мира вне зависимости от их расового, этнического происхождения и других признаков, которые не раз в истории становились причинами ненависти и войн между народами, государствами и группами государств. Тем самым международное сообщество последовательно демонстрирует свою приверженность политике ответственности за судьбу каждого человека не менее, а может быть и гораздо более, чем иное государство - за судьбу своего гражданина. Потому-то в вопросах защиты прав человека взоры всего человечества и начинают всё с большей и большей надеждой устремляться в сторону мирового сообщества, его институтов, ответственных за эти права, а также его наиболее достойных подвижников, которых судьба милостиво сподобила на эту миссию. В свете сказанного не таким уже утопическим выглядит предложение доктора экономических наук Г.Х. Попова о том, что "следует создавать мировой парламент, мировое правительство, мировую полицию (взяв за образец то, что сделано в европейском сообществе), и тогда можно будет на что-то рассчитывать".
  Особую сложность с правовой точки зрения представляет собой оказание гуманитарной помощи в условиях нависшей над всем цивилизованным миром угрозы терроризма. Часто под видом гуманитарной помощи осуществляется поставка оружия и боеприпасов. Нередко в силу отсутствия должного контроля денежные средства, направляемые на гуманитарные цели, в итоге попадают в руки террористов. Такой досадный инцидент приключился, например, с Американским федеральным агентством USAID. Это учреждение было создано правительством США в 1961 г. с целью дальнейшего осуществления плана Маршалла и, соответственно, финансировалось из средств американских налогоплательщиков. Хотя юридически USAID является независимым федеральным агентством, но на практике Государственный департамент США осуществляет "общее внешнеполитическое руководство" деятельностью этого учреждения. Ежегодно агентство распределяет миллиарды долларов на гуманитарную помощь и развитие демократических институтов в развивающихся странах.
  По некоторым данным, в ходе одной из проверок конечных получателей гуманитарной помощи от USAID было установлено, что в хранилище Исламского университета в Газе (Палестина), контролируемого террористической группировкой ХАМАС, были обнаружены запасы оружия, купленного на средства от гуманитарной помощи. Более тщательное расследование показало, что учебное заведение получило помощь от этого агентства на сумму 140 тысяч долларов. В оборудованной на эти средства химической лаборатории университета, студентов обучали изготовлению взрывных устройств и "поясов смертников". В ходе проверки также удалось установить, что USAID выделило 180 тысяч долларов боснийской группировке, один из лидеров которой с 1997 г. числился в "черном списке" лиц, которым был запрещён въезд в США. Член другой группировки, получившей от USAID 1 миллион долларов, был осужден на четыре года тюрьмы за ложное свидетельство о его связях с последователями Усамы бен Ладена (1957-2011).
   Учитывая столь непростые аспекты подобной гуманной деятельности, потребовалось квалифицированное правовое определение, что считать гуманитарной помощью в условиях военных конфликтов. Правовую помощь в этом вопросе оказал Международный Суд ООН. В частности, Суд очертил пределы её осуществления в условиях военного конфликта как "предоставление продовольствия, одежды, лекарств и другой гуманитарной помощи, но это не включает предоставления оружия, систем вооружения, боеприпасов или другого оборудования, автотранспортных средств и материалов, которые могут быть использованы для причинения серьезных телесных повреждений или явиться причиной смерти". Таким образом, гуманитарная помощь из произвольной деятельности общественных организаций и частных лиц приобрела характер международно-правового отношения.
  Система международной защиты прав человека - это обширная сеть различных организаций и учреждений, диапазон которых колеблется от ООН, имеющей в качестве точки приложения своих сил весь мир, до местных НПО, которые работают на территории отдельного города. Представляется, что только солидарность всех международных, национальных и региональных институтов гражданского общества, которые занимаются правами человека, может обеспечить прогресс в сфере утверждения справедливости как во взаимоотношениях между отдельными людьми, так и всеми народами мира. Английский философ Уильям Хэзлитт (1778 - 1830) уже давно заметил, что "если бы человечество стремилось к справедливости, оно бы давно ее добилось". Посему можно смело утверждать, что судьба достоинства, свободы и прав человека, то есть всего того, что испокон веков во всех странах мира именуется одним святым и заветным словом - "Справедливость" отныне пребывает в руках международного сообщества; дай ему Бог распорядиться этой миссией с надлежащей ответственностью.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЗАКЛЮЧЕНИЕ
  
   Народная мудрость гласит: "Хочешь прочитать хорошую книгу - напиши её сам!". Хорошей для меня стала бы та, которая дала ответ на давно мучивший вопрос: отчего же столь несправедливой была жизнь в царской России, донельзя подлой и жестокой - в Советском Союзе и до такой степени отвратительной - в "незалежной" Украине? Увы, ни одна из прочитанных книг так и не пролила свет истины на этот предмет. Но, видимо, охватившая меня страсть постигнуть тайну сию оказалась столь непреодолимой, что вынудила взяться за перо. Уже завершая этот труд, мне случилось увидеть интервью российского писателя, историка Эдварда Станиславовича Радзинского. Только-только вышла в свет его книга "Сталин. Жизнь и смерть". Обсуждая это событие, ведущая программы задала писателю вопрос о его личной оценке роли Сталина в истории: "Так вы его оправдали, или осудили в итоге?". Задумавшись на миг, Радзинский ответил: "Вы знаете, я его понял". Опытный писатель оказался прав. Рано или поздно, но на каком-то этапе жизненной стези начинаешь постигать мудрые слова Спинозы: "Не плакать, не смеяться, не проклинать, а понимать". С этим изречением гениального философа удивительным образом перекликаются строчки Пастернака:
  Во всем мне хочется дойти
  До самой сути.
   Постижение этой "самой сути" - самая большая награда автору, который обрек себя на столь изнурительный труд как написание книги. Вот пришедшее и ко мне понимание некоторых недоступных до сей поры истин - сокровенный смысл настоящей работы. Самая горестная из них, это то, что мы родились в стране, которая никогда не ведала, но что самое прискорбное, и не хочет знать, что такое достоинство, свобода и права человека.
   Некоторые читатели могут при этом задаться вопросом: стоит ли так сокрушаться по этому поводу, если сегодня эти блага можно с легкостью приобрести за деньги? Деньги действительно решают многие проблемы, но, как свидетельствует история, нередко порождая при этом ещё большие. Поиску разумного баланса между бесценной культурой достоинства человека и бесчеловечной ценой культа денег издревле были посвящены усилия лучших умов человечества. И если бы они увенчались успехом, мир уже давно забыл бы о войнах, терроре и взаимной ненависти. Но не сложилось. Отсюда главный посыл книги: культура достоинства - не альтернатива деньгам, власти или славе, а лишь то непременное условие, без соблюдения которого их приобретение может стать и очень часто становится роковым для судьбы той или иной личности, этноса, народа и государства, наконец.
   Конечно же, основную идею книги можно было выразить и более лаконично: там, где уважают достоинство, чтут свободу и защищают права индивида, каждый будет чувствовать себя Человеком, а население страны - Народом. Однако исторический опыт свидетельствует, что сей бесспорный постулат упорно остается за пределами разумения некоторых народов, несмотря на его формальную канонизацию в национальных конституциях. Причины подобного противоречия налицо. Конституция каждого народа в его сердце, а его сердце, увы, - в истории, которую ведь не перепишешь по указке очередной партии власти. Свою судьбу люди творят повседневным отношением друг к другу: в биографии иных народов она неизменный спутник подлости, предательства и низости. При этом последнее нередко становится доминирующей чертой национального характера, что в свою очередь предопределяет дальнейшую судьбу этих народов. По сути, замкнутый круг. Способность его разорвать - залог цивилизованного развития. Убежден, что без откровенного разговора на эти темы защитить достоинство, свободу и права друг друга будет весьма проблематично!
   Понимание этого факта придало мне силы откровенно высказать своё суждение о многих застарелых, заскорузлых и болезненных проблемах нашего трагического прошлого и драматического настоящего. Только в процессе толерантного общения мы сможем постигнуть философию достоинства человека и сделать её составной частью нашего бытия. Это единственный метод построения гражданского общества и правового государства, основа приобщения к европейской цивилизации не по случаю географической дислокации, а по стилю мышления, стандартам поведения и уровню жизни.
   И да благословит нас Господь на этом праведном пути!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  УКАЗАТЕЛЬ ИМЁН
  
  А
  Абакумов Г.С.
  Абрамов В.А.
  Августин Блаженный 409, 410, 440
  Агеев А.И.
  Адамс Джон 439
  Аденауэр Конрад 85, 95, 129, 356, 366
  Александр I 115
  Александр II 125-127, 146, 165, 212, 324, 325
  Александр III 138, 168, 168, 178, 211, 325
  Алексеев М.В.
  Алексеев С. С. 403
  Алексий II 28
  Аллилуева Н.С.
  Аллилуева С. И. 188, 189
  Альфонс XIII Испанский 335
  Ангер Пер 338, 346, 347
  Андреев А. А. 189
  Андреевич Я. М. 128
  Андропов Ю. В. 190, 336
  Аннан Кофи 406
  Анри Юбер Жозеф 77, 78
  Антонович В. Б. 86, 100
  Антонюк З. П. 108
  Аполлонов А.Н.
  Арендт Ханна 349
  Аристотель 360
  Астафьев В.П.
  Астербаум Генрик 309
  Афанасьев Ю. Н. 183
  Ахиезер А. С. 20, 25, 27
  Ахматова А. А. 109, 507
  Б
  Бабицкий К. И. 312
  Баева Т. А. 312
  Бажанов Б. Г. 188
  Байрон Джордж 375
  Бандера С. А. 94-98, 220, 242, 277, 499
  Баррес Морис 36
  Бартольди Фредерик 370
  Барух Бернард 291
  Бауэр Иехуда 327
  Бегин Менахем 355
  Бейлис Мендель 148, 149,
  152-155
  Бекон Фрэнсис 319
  Бен-Гурион Давид 85, 343
  Бенкендорф А. Х. 116, 122
  Бентам Иеремия 58, 374, 582
  Бенуа А. Н. 150
  Бергбом Карл 467
  Бергер Дэйдр 350
  Бергер Уоррен 525
  Бердяев Н. А. 172, 311, 392, 433, 470, 507, 520, 524
  Берзин Я. К. 183
  Берк Эдмунд 58, 397, 407
  Берлин Исайя 83, 567
  Бернадот Фольке 331
  Берри Жорж 76
  Бест Вернер 330
  Бетховен Людвиг Ван 654
  Бехтеров В.М.
  Бжезинский Збигнев 269, 465
  Бингэм Гарри 349
  Бирюзов С. С. 294
  Бисмарк Отто фон 85, 354
  Блок А. А. 150, 368
  Блэкстон Вильям 58, 434, 594
  Блэр Тони 16
  Бовин А. Е. 336
  Богомолов А. 447
  Богораз Л. И. 312
  Бокль Генри
  Бонапарт Наполеон 59
  Бондаренко К. 107, 203, 266, 502, 619
  Боннэр Е.Г.
  Борис III 333
  Борисов П. И. 128
  Брежнев Л. И. 264-266
  Блок Марк
  Браудер Уильям
  Бретон Андрэ 349
  Бродский И. А. 70, 271, 285, 287, 455, 477, 507, 538-540
  Брэндис Луис 575
  Брюкнер Александр 251
  Брюла Поль 56
  Брюховецкий В. С. 10
  Бузина О. А.
  Буковский В.К.
  Булгаков С.Н.
  Булганин Н. А. 194, 340, 343
  Бурбулис Г. Э. 495
  Бухарин Н. И. 176
  Буш Джордж - старший
  Буш Джордж - младший 488, 655
  Бушков А.А.
  В
  Ваджра А. 253
  Вайс Петер 47
  Ваксберг А. И. 193-196
  Ваксман Зельман Абрахам 69
  Валентинов Н. В. 188
  Валленберг Рауль 337-347, 350
  Вебер Макс 425, 492
  Везел Рефик 334
  Вейдер Бен
  Верещак В. И. 90, 238
  Вернадский В. И. 150
  Вернадский Г. В. 39
  Вигдорова Ф. А. 539
  Визель Эли
  Вико Джамбаттиста 431
  Виктория,
  королева Великобритании 165
  Вильгельм II Гогенцоллерн 414
  Вильгельм III,
  принц Оранский 64, 354
  Вильсон Вудро 67, 85, 632
  Вильчинская Стефания 309
  Винниченко В. К. 201, 261-263
  Витте С. Ю. 86, 148, 156, 155, 161-163, 324, 325
  Войнович В.Н.
  Волошин М. А. 177
  Вольтер 16, 286
  Вольф Маркус
  Воронин В.Н.
  Врангель П. Н. 167
  Выдрин Д. И. 134
  Высоцкий В. С. 287
  Вышинский А. Я. 325, 341, 383
  Г
  Гааз Ф. П. 320-322, 608
  Гавел Вацлав 51, 52, 357, 356, 384, 385, 416, 606, 622
  Гайдар Е.Т.
  Галан Ярослав 226, 236
  Галансков Ю.Т.
  Гали Бутрос Бутрос 421
  Галилей Галилео 317
  Галич А. А. 309
  Гамильтон Александр 389, 535
  Гахенбург Гануш
  Гегель Георг 13, 30, 83, 399, 426, 431
  Гейне Генрих 112, 369
  Гельвеций Клод 279
  Генри Эрнст
  Геринг Герман 48, 233
  Герцен А. И. 74, 507, 597, 608
  Герцль Теодор 353, 352
  Гёте Иоганн 24, 368
  Гжиб Бальбина 309
  Гизо Франсуа 387
  Гинденбург Пауль фон 480
  Гинзбург Е.С.
  Гинзбург Руфь 538
  Гиппиус З. Н. 150
  Глюксманн Андрэ
  Гоббс Томас 82, 429
  Говорухин С.С.
  Гойя Франциско 381
  Голдман Маршалл
  Голль Шарль де 15, 79, 86, 95, 228, 356, 360, 471
  Гольбах Поль
  Гонгадзе Г. 547
  Горбаневская Н. Е. 312
  Горбачев М. С. 610, 611
  Горбачева Р. М. 611
  Городницкий А. М. 198
  Горшков С. Г. 294
  Горький А. М. 150, 153, 161, 211, 392
  Гофман Генрих 182
  Гофман Макс 230
  Градовский А. Д. 124, 566
  Гранин Д.А.
  Грей Эдвард 79
  Грибоедов А. С. 162
  Григоренко П. Г. 260, 265, 313, 314, 342, 345, 385, 428, 456, 460, 629
  Гриценко А. С. 303, 633, 643, 653, 656
  Гроссман В. С. 226
  Гроций Гуго 408, 435
  Грушевский М. С. 36, 258, 262
  Губерман И. М.
  Гудков Л.Д.
  Гумилёв Л. Н. 42, 43, 507
  Гумплович Людвиг 350
  Гурвич Георгий 571
  Гурко В.И.
  Гурченко Л.М.
  
  Д
  Давыдов А.П.
  Дайси Альберт 58, 464
  Даллес Джон Фостер 667
  Даль В. И. 381
  Данилевский Н. Я. 53
  Дантон Жорж 377, 378
  Дарендорф Ральф Густав 616
  Делакруа Эжен 371
  Делоне В. Н. 312
  Деникин А. И. 168
  Джей Джон 389
  Джемаль-паша 298
  Джефферсон Томас 389, 418, 432, 439, 533, 554
  Джинна Мухаммед Али 85
  Джонсон Пол 16, 80, 170, 187, 195
  Джордж Дэвид Ллойд 297, 415
  Джугашвили Я. И. 189
  Джулиани Рудольф 351
  Дзержинский Ф.Э.
  Дидро Дени 23
  Дизраэли Бенджамин 117
  Диоген Синопский 456
  Добролюбов Н.А.
  Довженко А. П. 10, 201, 203, 274
  Дойчер Исаак
  Доманов Т. И. 64
  Донцов Д. И. 88-84, 277
  Дорошенко Д. И. 263
  Достоевский Ф. М. 200, 382, 477, 507
  Драгомиров М. И. 160
  Драч И.Ф.
  Дрейфус Альфред 75-80, 148, 150, 158, 213
  Дремлюга В. А. 312
  Дроздовский М. Г. 168
  Дрэпер Джон
  Дуквиц Георг 330, 331
  Дурново П. Н. 163, 258
  Духинский Франциск-Генрих 248
  Дымшиц М. Ю. 336
  Дюги Леон 411, 589
  
  Е
  Евтушенко Е. А. 224
  Ежов Н.И.
  Елизавета Федоровна,
  Великая княгиня 139, 140
  Еллинек Георг 566, 580
  Ельцин Б.Н.
  Есенин С.А.
  Еременко А. И. 294
  Есенин С. А. 507
  
  Ж
  Жаботинский В. Е. 353
  Жемчужина П.С.
  Жигулин А.В.
  Жуков Г. К. 293, 294
  
  З
  Захаров М. В. 294
  Земкевич Рафал 92, 241, 245
  Зиновьев А. А. 133
  Золя Эмиль 77, 150
  
  И
  Иеринг Рудольф фон 111, 404, 465
  Иоанн XXIII 445
  Иоанн Безземельный 66, 525
  Иоанн Павел II 317, 318, 386, 440
  Илларионов А.Н.
  Искандер Фазиль 390
  Ицкович С.Н.
  
  К
  Кавелин К. Д. 123
  Кавур Камилло Бензо 85, 86, 356
  Калинин М. И. 189
  Калинка Валериан 249
  Калуски Марианн 251, 498
  Кальвокоресси Питер 642
  Камбон Пьер 377
  Каминская Д.И.
  Камю Альберт 410
  Кант Иммануил 83, 314, 319, 409, 410, 458, 465
  Кантор В. К. 157
  Капелюшный Л. В. 6, 267, 547, 559
  Каппель В. О. 174
  Карабчиевский Ю.А.
  Караганов С.А.
  Карамзин Н. М. 455
  Кардозо Бенджамин 423, 469
  Карл V 555
  Карр Э. 13
  Картер Джимми 68, 483
  Касас Варфоломей де лас 435
  Касем Абдель Керим 266-268
  Каспаравичюс Альгимантас
  Кассен Рене 447, 448, 666
  Кастро Фидель
  Кейтель Вильгельм 79
  Келдыш М.В.
  Кельзен Ганс 418
  Кеннан Джордж 74
  Керсновская Е. А.
  Киплинг Редьярд 66
  Киссинджер Генри 146, 357, 663, 664
  Кистяковский Б. А. 82, 83
  Клемансо Жорж 354
  Клинтон Билл 357, 592
  Клинтон Хиллари 71
  Ключевский В. О. 507, 514
  Кобулов Б.З.
  Ковалёв С. А. 120
  Ковалевский М. М. 150, 566
  Коковцев В. Н. 161, 165
  Колесников А.В.
  Коллонтай А. М. 341
  Конев И. С. 294
  Кони А. Ф. 137, 138, 155, 171, 320, 507, 566
  Коновалец Е. А. 90, 96
  Конт Огюст 588, 589
  Кончаловский А.С.
  Кончаловский Д. П. 121, 382, 479
  Коперник Николай 317
  Коркунов Н. М. 596
  Корнилов Л. Г.
  Корнуэлл Дэвид
  Короленко В. Г. 105, 109, 150, 151, 160, 211, 508
  Коротич В. А. 275, 282
  Корчак Януш 307-309
  Костырченко Г. В. 188
  Коук Эдвард 59
  Кошко А. Ф. 148
  Кравчук Л. М.,
  первый Президент
  Украины 5, 6, 234, 360, 470, 493, 519, 526, 532, 607
  Кривицкий В. Г. 181
  Кристиан X 329-331, 356
  Кристофер Уоррен 350
  Крыштановская О.В.
  Кропоткин П. А. 127
  Круглов С.Н.
  Крус Эрнан Санта 447
  Кудина Джанпьетро 345
  Кудрявцева Л.А.
  Кузнец Саймон 69
  Кузнецов А. В. 224
  Кузнецов Э. С. 336, 337
  Кунц Клаудия 232
  Куприн А. И. 150
  Курило Тарас
  Куропаткин А. Н. 662
  Кучма Л. Д.,
  второй Президент Украины 44, 266, 267, 281, 283, 363, 380, 396, 488, 496, 501, 505, 506
  Кушнер Бернар 671
  Куэльяр Перес де 668
  Кшивицкая Ирена 308
  
  Л
  Лавринович А. В. 34, 104
  Лайн Родерик 120
  Лангфельдер Вильмош 340, 341
  Латынина Ю. Л.
  Лауб Габриэль 535
  Лебедев А.Е.
  Левченко А. С. 69
  Лейзерович Сабина 309
  Лейк Энтони 592
  Лекаш Бернар 212
  Леонардо да Винчи 56
  Леонтьев К.Н.
  Лермонтов М. Ю. 507
  Лефевр В. А. 313
  Ли Куан Ю 356, 357
  Лильберн Джон 517
  Липинский В. К. 89, 263
  Липич-Якубовская Роза 309
  Литвин В. М. 411, 486, 493, 518
  Литвинов П. М. 311
  Лифшиц В.А.
  Лихачев Д. С. 197, 507
  Лихтенберг Георг 289, 535
  Локк Джон 58, 83, 435
  Ломоносов М. В. 507
  Лорберг Е. И. 189
  Лорис-Меликов М. Т. 126, 324, 325
  Лоу Тоби 63
  Лунин М. С. 128, 454
  Луценко Ю. В. 277
  Лысяк-Рудницкий И. 220
  Льоса Варгас, Марио
  Льюис Самуэль 355
  Любимов Ю.П.
  Люксембург Роза
  Лялюмьер Катрин 453
  
  М
  Магнитский С.Л.
  Майрановский Г.М.
  Макартур Дуглас 481
  Макдональд Рамсей 159
  Македонский Александр 291, 360
  Макиавелли Никколо 49, 91, 381
  Маклаков В. А. 116, 152
  Макмиллан Гарольд 63
  Маколей Томас 546
  Малик Шарль 447
  Малинкович В. Д. 32, 107, 304, 621
  Малиновский Р. Я. 294, 339-341
  Мамардашвили М. К. 605
  Мамонтов К. К. 167
  Мандельштам О. Э. 344, 507
  Манн Генрих 349
  Маннергейм Карл Густав 85, 95, 162, 334, 335, 356, 382
  Марат Жан 377
  Маритен Жак 435
  Мария Федоровна,
  императрица 138, 158
  Маркс Карл
  Мартенс Ф. Ф. 663
  Маршалл Джон 541
  Масарик Томаш Гарриг 176, 326
  Масарик Ян
  Масловский В. И. 225, 226
  Махно Н. И. 216-219
  Медведев Ж. А. 190
  Медведев Р. А. 190
  Медисон Джеймс 389
  Межиборский Марк
  Меир Голда 80, 336, 379, 632
  Мейерхольд В. Э. 342
  Мелло Сержио Виейра де 406, 636
  Мельник А. 96, 225, 228
  Мельникофф Ю.В.
  Мельцер Ю. И. 189
  Менгер Антон 288, 441
  Мендес Аристидис де Соуза 347
  Менчака Фернандо Васкес де 435
  Мень А. В. 103
  Мережковский Д. С. 150
  Мерецков К.А.
  Меркулов В.Н.
  Мерославский Людвиг 248
  Местр Джозеф Мари де 469
  Металликова Б. С. 189
  Мечников И. И. 69, 130, 608
  Микоян А. И. 188, 190, 295
  Миллер А.И.
  Милль Джон 58, 366
  Мильтон Джон 83, 390
  Милюков П. Н. 150
  Миних Х.А.
  Мирабо Оноре 377, 468
  Мироненко А. Н. 438
  Миттеран Франсуа 448, 666
  Михник Адам
  Михновский Н. И. 93, 94, 142, 247, 277
  Михоэлс С. М. 194
  Молотов В. М. 130, 182, 205, 341, 347, 439
  Молчанов Н. Н. 15
  Моль Роберт фон
  Моннэ Жан 653
  Монтескьё Шарль 369, 405, 435, 630
  Мороз А. А. 134
  Моррас Шарль 77, 90
  Муравьев М. Н. 661
  Мусин-Пушкин А. И. 148
  Мусияка В.Л.
  Муссолини Бенито 91, 177, 180, 410
  
  Н
  Невзоров А.Г.
  Некрасов В. П. 64
  Некрасов Н. А. 275
  Немирович-Данченко В. И. 150
  Нетаниягу Биньямин
  Нечаев А.А.
  Нива Жорж
  Николай I 126, 178, 322
  Николай II 127, 129, 138, 139, 148, 155, 158-165, 171, 268, 298, 415, 661
  Никсон Ричард
  Нимёллер Мартин
  Ниссим Габриеле 332
  Новиков И. Т. 266
  Новодворская В. И. 80
  
  О
  Обама Барак 73
  Оболонский А. В. 133
  Овертон Ричард 435
  Окуджава Б. Ш. 300, 301, 507
  Олбрайт Мадлен 357
  Омелка Мартин
  Ориу Морис 478
  Ортега-и-Гассет Хосе
  Орлов А. М. 190
  Оруэлл Джордж 283, 503
  Остин Джон 430
  
  П
  Павлов А. 447
  Павлов В.В.
  Павлов Г. С. 266
  Павлов И. П. 225
  Пайпс Ричард 50, 118
  Палдиел Мордехай 346
  Паскаль Блез
  Пастернак Б. Л. 287, 305, 455, 507, 541
  Паулс Раймонд
  Пауэлл Колин 349
  Пейн Томас 439
  Пелипенко А.А.
  Перкинс Джон 515
  Петен Анри 90, 360
  Петлюра С. В. 141, 212-214, 215, 499
  Петров В. Н. 212, 213, 215
  Петров Н.В.
  Пешев Димитр 332, 333
  Пинкензон А.В.
  Пиночет Аугусто 421
  Пионтковский А.А.
  Питт Уильям 315
  Победоносцев К. П. 325
  Подрабинек А. П.
  Поз Наталья 309
  Познер В.В.
  Полетаев В.Н.
  Политковская А. С. 132
  Полищук В. В.
  Полторанин М.Н.
  Померанц Г.С.
  Попов Г. Х. 494, 603
  Попович М. В. 6, 43, 87, 158, 176, 206, 209, 214, 245, 262, 296, 396, 485, 617, 621
  Порецкая Е. К. 237
  Поскребышев А. Н. 190
  Потоцкий Ян 250
  Приставкин А. И. 131
  Прудон Пьер 391, 392
  Пуфендорф Самуэль фон 83, 435
  Пухта Георг 83, 400
  Пушкин А. С. 506
  Пэн Чунь Чан 447
  
  Р
  Рагер Ицхак 336
  Радбрух Густав 405, 431
  Радзивиловский А. П. 181
  Райсс И. С. 181
  Раммел Р. Дж. 414, 415
  Резун В.Б.
  Рейган Рональд 72, 95, 389, 601, 602, 626
  Ренквист Уильям 553
  Рейбрук Давид Ван
  Рерих Н. К. 130, 177
  Риббентроп Иоахим 182, 205, 347, 439
  Ришельё Арман 85
  Робеспьер Максимилиан 376, 377
  Робинсон Мэри 401, 447, 459
  Роговин В. З. 183
  Розанов В. В. 160
  Розенберг Альфред 179, 221
  Рокко Альфредо 384
  Рокоссовский К. К. 294
  Ролан Манон-Жанна 378
  Рузвельт Франклин 67, 85, 175, 228, 290, 291, 351, 356, 371, 373, 374, 480, 601, 637
  Рузвельт Теодор 374
  Рузвельт Элеонора 373, 446, 447
  Руссо Жан Жак 314, 390, 435
  Рыков А. И. 188
  Рюмин М.Д.
  Рябов Г. Т. 153, 187
  Рязанов Э. А. 593, 594
  
  С
  Салазар Антонио Оливейра 347
  Салтыков-Щедрин М. Е. 199
  Самчук Улас 228
  Сартр Жан-Поль 47, 48, 76, 80, 209, 292
  Сахаров А. Д. 56, 287, 455, 457, 541
  Сахаров И.Н.
  Свердлов Я. М. 188
  Сельвинский И. Л. 364
  Семичастный В. Е. 264, 455
  Сен Амартия 394
  Сент-Экзюпери де Антуан
  Сервантес Мигель 112
  Сергеев С.М.
  Сиейес Эмманюэль Жозеф 522, 524
  Симис К.М.
  Симонов К. М. 293
  Сковорода Г. С. 6, 43, 109, 563
  Скоропадский П. П. 207, 257, 507
  Скрыпник С. И. 229
  Сланский Рудольф
  Соболев А. В. 287, 342
  Соколов Л. 248
  Соколовский В. Д. 294
  Сократ 433
  Солженицын А. И. 127, 159, 216, 282, 343, 394, 455, 475, 541
  Соловьев В. С. 46, 157, 507
  Соловьев С.М.
  Соцкая Дора 309
  Сперанский М. М. 86, 115
  Спиноза Бенедикт 395
  Сталин И. В. 49, 101, 119, 129, 132, 175, 176, 169, 179-190, 193-197, 251, 273, 295, 353, 385, 410, 479, 596, 675
  Стендаль (Анри Мари Бейль) 145, 477
  Стефан,
  Митрополит Софийский 332
  Стецько Я. С. 2221
  Столыпин П. А. 86, 145, 153-155, 162
  Струве П. Б. 150
  Стругацкий А.Н.
  Стругацкий Б.Н.
  Субтельный Орест 220
  Сугихара Тиунэ 347-349
  Судоплатов П. А. 65, 119, 175, 181, 192
  Сулейменов О. О.
  Сунь Ятсен 514, 520, 532
  
  Т
  Табачник Д. В. 102, 509
  Таганцев Н. С. 566
  Талаат-паша 297, 298
  Тан У 445
  Тарасенко Т. А. 7, 608
  Таратута М.А.
  Тассиньи Жан де Латр де 79
  Тацит Публий Корнелий 22
  Телига Е. И. 225
  Теллер Эдвард
  Тимошенко С. К. 294
  Тимошенко Ю. В. 135, 272, 485, 527, 552
  Тихонов Н. А. 266
  Тойнби Арнольд 53, 57, 230, 571
  Токвиль Алексис 387
  Толочко П. П. 33, 41, 101, 205, 231, 261, 497, 508
  Толстой А. Н. 150
  Толстой Л. Н. 19, 147, 155, 171, 211, 507
  Толстой-Милославский Н. Д. 63
  Топорова З. Н. 540
  Тоффлер Элвин 69
  Треппер Леопольд 180,183
  Троцкий Л. Д. 175, 176, 189, 194, 479
  Трумэн Гарри 74, 295, 481
  Туган-Барановский М. И. 150
  Тургенев А. И. 325, 454
  Тургенев И. С. 507
  Туркул А. В. 136, 173
  Тухачевский М. Н. 342
  Тэйлер Джефрри
  Тэтчер Маргарет 16, 67, 174, 316, 357, 358, 474, 492, 516, 601, 606, 634
  Тютчев Ф. И. 507
  
  У
  Уилсон Джеймс 399
  Уильямсон Гордон 221
  Уинтроп Джон 67
  Уоррен Сэмюэль 575
  Уоррен Эрл
  Урусов С. Д. 148
  Успенский А. И. 192
  
  Ф
  Файнберг В. И. 312
  Федотов Г. П. 472
  Фейербах Пауль 12
  Фейхтвангер Лион 158, 349
  Фелини Фредерико
  Фельштинский Ю.Г.
  Филарет, митрополит 321
  Филов Богдан 332
  Фор Феликс 77
  Фрай Вэриэн 349, 350
  Франк Анна 329
  Франклин Бенджамин 412, 439
  Франко Франциско
  177, 335-336, 421
  Франс Анатоль 598
  Фрейд Зигмунд 158, 277, 583
  Фридман Милтон
  Фридрих II Великий 545
  Фридрих-Вильгельм IV 321
  Фриновский М.П.
  Фрэнк Джером 427
  Фукидид
  Фукуяма Фрэнсис 113, 144, 196, 631
  Функенштейн Амос 131
  Фурман Д.Е.
  Футей Богдан 542, 550
  Фучик Юлиус 114, 354
  
  Х
  Хазан Д. М. 189
  Хаммаршельд Даг 449
  Хамфри Джон 447
  Ханна Пэраг 631
  Хантингтон Самьюэл 68, 631
  Харецкая М.П.
  Хачатурян Артем 281
  Хелемендик С. В. 245, 645
  Хирохито 481
  Хлебников Пол 554
  Ходжсон Вильям 447
  Ходорковский М.Б.
  Холмс Оливер 545
  Хомяков А.С.
  Хомяков Н. А. 8
  Хоум Стюарт
  Хофман (Сафран) Роальд 69
  Хоффер Эрик 299
  Храповицкий А. П. 147
  Хрущев Н. С. 134, 191-193, 264
  Хугелинг Джон
  Хусейн Саддам 482
  Хэлд Дэвид
  
  Ц
  Цветаева М.И.
  Цвигун С. К. 266
  Цезарь Гай Юлий 360
  Цинев Г. К. 266
  Цицерон 360, 435
  Цуда Сокити 481
  Цуканов Г. Э. 266
  
  Ч
  Чаадаев П. Я. 123, 473
  Чачкес Шмуэль 69
  Черненко К. У. 265
  Черчилль Уинстон 45, 50, 63, 79, 85, 95, 168, 174, 177, 228, 232, 292, 340, 354, 356, 378, 443, 480, 516, 582, 602, 637, 662, 663
  Чехов А. П. 507
  Чичерин Б. Н. 124, 507, 566, 585
  Чхартишвили Г.Ш.
  Чубайс А.Б.
  Чуйков В. И. 294
  
  Ш
  Шагал Марк 349
  Шаламов В.Т.
  Шаповал В.Н.
  Шарпак (Харпак) Жорж 69
  Шатобриан Франсуа 360
  Шахназаров Г. Х. 612
  Шевцова Л.Ф.
  Шевченко Т. Г. 501, 508
  Шемякин М.М.
  Шенье Мари-Жозеф 371
  Шептицкий Андрей 222
  Шептицкий Климентий 222
  Шварцбурд С.И.
  Шкаратан О.И.
  Шкляр В.Н.
  Шлаен А.А.
  Шлиман Генрих 436
  Шмелев И. С. 160
  Шмелев Н.П.
  Шмидт Карл 53, 600
  Шницер Исай
  Шолохов М.А.
  Шоу Бернард 67
  Шпеер Альберт 179
  Шпорлюк Роман 232, 335
  Штайнер Сима
  Штаммлер Рудольф 413
  Штейнзальц Адин 131
  Штокман Генрик 309
  Штокман Роза 309
  Штраус Лео 480
  Шульга Н.А.
  Шульгин В. В. 169, 172, 199, 207, 254
  Шухевич Р. И. 98, 233-236, 277, 499
  
  Щ
  Щегловитов И. Г. 148, 149, 152
  Щекочихин Ю. П. 128
  Щелоков Н. А. 266
  Щербатов А. Г. 322
  Щербаков А.С.
  
  Э
  Эйзенхауэр Дуайт 481
  Эйнштейн Альберт 158, 197, 481, 583
  Эйдельман Н.Я.
  Энвер-паша 297-298
  Энгдаль Уильям 73, 626
  Эренбург И. Г. 224
  Эрлих Е. 604
  Эрнст Макс 349
  Эсмен Жан 400, 571
  Эстемирова Н. Х. 132
  Эстергази Фердинанд 78
  Этингер Я.Г.
  Этингер Я.Я.
  
  Ю
  Ющинский А. 148, 153
  
  Я
  Явлинский Г.А.
  Якир И. Э. 342
  Яковенко И.А.
  Яковлев А. Н. 57, 301
  Якушкин И. Д. 128
  
  
  
  
  
  
  УКАЗАТЕЛЬ ОСНОВНЫХ ПОНЯТИЙ
  
  Абсолютные права 565
  Административный ресурс 492
  Вопросы местного значения 554
  Геноцид 51
  Государственное мышление 550
  Государственно-подобное образование 480
  Государственный строй 528
  Гражданское общество 617
  Гуманитарная интервенция 664
  Гуманитарная помощь 669
  Достоинство 318
  Естественное право 429
  Естественные права человека 433
  Империя 49
  Институты гражданского общества 617
  Комплиментарность 32
  Конституционно-правовой статус 590
  Конституционные обязанности 585
  Конституционный строй 528
  Коренной народ 32
  Ксенофобия 103
  Культура достоинства 27
  Международное сообщество 404
  Международное гуманитарное право 657
  Международное право вооружённых конфликтов 658
  Международное право прав человека 635
  Менталитет народа 38
  Местное самоуправление 554
  Народ 31
  Народный суверенитет 523
  Население 31
  Национализм 37
  Национальная безопасность 598
  Национальная идея 85
  Национальные интересы 360
  Негативные права 566
  Неправовое законодательство (квазизаконодательство) 517
  Номенклатурная олигархия 495
  Номенклатурная приватизация 496
  Номенклатурное право 516
  Ноосфера 314
  Общепризнанные принципы и нормы международного права 419
  Олигархи 283
  Основные права 460
  Относительные права 566
  Первоначальная учредительная власть народа 524
  Погромы 46
  Позитивное право 430
  Позитивные права 568
  Права третьего поколения 573
  Права человека 423
  Право 413
  Правовое государство 30
  Президентское право 557
  Приватизация государства 494
  Русская Система
  Свобода 395
  Солидарность 290
  Справедливость 410
  Стандарт прав человека 564
  Титульная нация 37
  Титульная супернация 40
  Традиция 54
  Традиция невежества 139
  Украинская Система
  Устав (хартия) территориальной громады 562
  Фактическая ("живая") конституция 424
  Фашизм 90
  Философия достоинства человека 26
  Цивилизация 51
  Члены партии этнической нетерпимости 38
  Элита 309
  Этнос 32
  
  
  
  
  
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  Обращение первого Президента Украины
  к читателям 4
  
  От автора 5
  
  Введение 8
  
  Раздел 1. Философия достоинства 21
  
  1.1.Философия достоинства и Право 26
  
  1.2. Национальная идея или ксенофобия 85
  
  1.3. Диалектика достоинства, свободы и прав человека 115
  
  Раздел 2. Традиция невежества 118
  
  2.1. Роль невежества в разрушении России 158
  
  2.2. Роль невежества в "созидании" Украины 246
  
  2.3. Традиция невежества - рок или урок прошлого? 334
  
  Раздел 3. Достоинство 356
  
  Раздел 4. Свобода 420
  
  Раздел 5. Алгоритм развития Права 458
  
  5.1. Естественные права человека 479
  
  5.2. Основные права человека 492
  
  5.3. Конституционные права и обязанности 510
  
  5.3.1. Государство и права человека 524
  
  5.3.2. Учредительное право народа 577
  
  5.3.3. Правосудие и права человека 590
  
  5.3.4. Местное самоуправление и права человека 610
  
  5.3.5. Стандарт и структура конституционных прав 619
  
  5.3.6. Конституционные обязанности 634
  
  5.3.7. Ограничение свободы и прав человека 642
  
  Раздел 6. Гражданское общество и права человека 653
  
  Раздел 7. Международное сообщество и права человека 676
  
  Заключение 721
  
  Указатель имен 723
  
  Указатель основных понятий 743
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ФОТО
  
  
  
  
  
  
  
  
  МУЧНИК Александр Геннадьевич -
  президент Института демократии и прав человека,
   Заслуженный юрист Украины.
  
  Родился в 1954 году в городе Одессе.
  В 1981 году с отличием окончил юридический
  факультет Одесского государственного университета имени И.И. Мечникова.
  
  Работал: адвокатом; президентом юридической фирмы "ФСП-А";
  советником Министра внутренних дел Украины, Секретаря
  Совета национальной безопасности и обороны Украины, Премьер-министра Украины; научным консультантом Президента Украины.
  
  Президент Фонда социальной помощи имени доктора Ф.П. Гааза
  (основан в 1987 г.).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 5.94*5  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"