Мся : другие произведения.

Есть души

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   * * *
  
   Есть души, чей зов настигает внезапно
   В проулках затерянных суетных снов.
   И то, что, казалось, ушло безвозвратно,
   Сбивает и дразнит, срывает с основ.
   И бездны, разверзшейся вдруг под ногами
   Хватает на краткий, но сладкий полет.
   И что бы дни новые ни предлагали,
   Тех связей не смажет ничто, не сотрет.
  
   Мы мчимся свободными, верим надменно
   Во власть над стремленьями гордой души,
   Но таинство входит морозом по венам,
   И катится мир каруселью чужих.
   На помощь спешат и торопятся сниться,
   Ласкаются сердцем, ласкаются лица,
   О помощи просят, приникнуть, вступиться,
   И мчится незримая жизнь.
  
   Есть души, которым любое прощаем.
   Отчаянно память о них защищаем,
   Смакуем с утайкою пайку за пайкой,
   Запрячем за сотней печатей.
  
   И кто объяснит, чем надежно пришиты,
   Чужие, забывшие космополиты,
   Чьи новые жизни с твоею не слиты?
   Искать ли глубокого смысла?
  
   Зови, приникай! Я приду и утешу.
   Была бы охота мотаться за лешим!...
   В болото - печали! Днем новым прощаю,
   Взращу, и зарею забрезжу.
  
   Есть души...
   Радушно
   Встречаем.
   И лучше
   Становимся с каждым касаньем.
   А то, что божилось,
   Да вот, не сложилось -
   До топей лесных отпускаем...
  
   И катится жизнь каруселью знакомых.
   Ладьей приходи, возвращайся до дома!
   Тебе ли - печали?
   Мы были в начале,
   И будем в конце.
   Или между...
  
  
  
   * * *
  
   Глуповато так
   Барахтаюсь
   В вашей нежности -
   Кутенок - лапками.
  
   А пузо - белое...
   Набрались смелости?
   Нет? Все по-прежнему?
   Как это - как это?
  
   Что это? Столько вдруг?!
   Мундир без пуговиц.
   А время - в катышки.
   А пузо - белое...
  
   Бросали камушки,
   По лужам бегали.
   Блины горелые!
   Приснились? Батюшки!
  
   Ласкались? Надо же!
   Лови румяный круг!
   Напра... налево ли,
   Но взяли за душу.
  
   Мы ж дело делаем,
   Да для умелых рук,
   Красавцы-лапушки,
   Печем оладушки...
  
  
  
   * * *
  
   Хлопьями, словно бы
   Сладкая вата,
   Словно мерные капли
   Горящего спирта,
   Пушинками падают
   Мои откровения
   Вашего рвенья,
   Вдохновенья
   И флирта.
   К ним же - ворохом
   Стружек железа к магниту -
   Липнут мелочи, свои
   Смакуя истории,
   Что я скоро буду
   Большой, знаменитой,
   Между строчек - о нас,
   Остального - не более.
   Ну и вот вам рассказы
   Про сахар в стакане,
   От отчаянья чай,
   Как известно, полезен.
   Я не буду, как вы,
   Расставаться с вещами.
   В них душевно тепло,
   Как магниту в железе.
   Ну, скажите "привет!",
   Потаенно ликуя,
   Ни-о-чем потолкуем,
   Только дрожь по хребтине.
   Вы ж и любите меня,
   Безвозвратно такую.
   Вспоминаете и -
   С головою в рутине.
  
  
  
   Капюшалевое
  
   Наброшу мягкий капюшон,
   Пусть шаль стекает по плечам.
   Оставлю дома телефон -
   Не позвонить, не отвечать.
   Сырой декабрьский пейзаж
   Весенний ветер захлестнет.
   Закат? Восход?
  
   Заколосится на плечах
   Кистей зеленая трава.
   Я знаю, время замечать,
   Что я прекрасна и права.
   Что я свободна как цветы,
   Мы зацветаем лишь весной.
   А не звонишь, не греешь ты -
   Ищи иной.
  
   Чтоб зеленело - жарче грей!
   В своем зазнайстве ты смешон.
   Подкрался пакостный борей,
   Сбил капюшон.
  
   ... Ангина. Чтоб не говорить.
   А также жар. Ужасный вид!
   Звонки не слышатся - отит.
   (Добавьте сами, как болит).
   Лишь только голос обретен -
   Хватаю жадно телефон.
   Течет волнующий зефир,
   И раскаляется эфир...
  
   "Мы зацветаем лишь весной".
   Мне все равно. Ведь я - весна.
   Мы принимаем глубиной.
   Ей осторожность не нужна.
   Я - жарче всех, счастливей всех,
   Твой свет слепит в прозоры век,
   А с неба сыпет беглый снег!
  
   Пусть бьется манная крупа
   В узоры вязанных цветов.
   В твоей весне танцую па,
   И ты рассыпаться готов.
   Слепит и хлещет белый бег.
   На капюшоне сладкий снег.
   Лю...
  
  
  
   * * *
  
   А улыбка такая, что прямо и кажется,
   в туннель между белой
   шеренгой
   и уголком
   рта
   махом пройдет товарный состав,
   обогнет по внутренней
   окружности затылок
   и выйдет с другой стороны.
   И если измерить твой рост,
   в нем будет
   ровно ...дцать дюжин см вертикального счастья.
   Уши просто обязаны дать
   пароходный гудок,
   но что делать с плечами - их некуда деть!
   Пусть потянутся
   крылья носа, вспорхнут
   брови, сыплют лучами глаза.
   Пятерни врежут по плотному воздуху -
   давай же
   научимся летать,
   это самое простое,
   чем только можно выразить настоящее,
   кувыркнемся
   в запах прогретых камней
   и следом
   за солярными зайцами - хоп-хоп-хоп!
   И если грудная клетка и треснет,
   то только оттого, что нас
   невозможно вместить!
  
  
  
   * * *
  
   Я помню заросли любви.
   Свет золотой и свет зеленый.
   Ты гордо шествовал. Влюбленный.
   И каждый росчерк оживил.
   Стремились листья в небеса.
   Скрипели разные козявки.
   Тебя оглаживали травки,
   Репьи цепляли в волоса.
   И отражения вода
   Качала в шелковых отрезах.
   Я знаю, помнить бесполезно.
   Но вечен миг! Мы там всегда!
   Прочней каната каждый взгляд,
   Что смел к плечам твоим прижаться.
   И чередою инкарнаций
   В нас те же заросли звенят.
  
  
  
   Новогоднее аллё
  
   Все так знакомо. Беспросветно и ненужно.
   Собакой старой под столом сопит судьба.
   И только ветер по барханам струны лба
   На миг изменит:
   - Да?! Аллё!!
   Скрипишь натужно?
   - Здоро-о-о-овья!
   Боже мой! Не вытравить раба!
   - Уда-ач!
   Ах, Господи! Да ты ли рвал бумажки
   С чужой печатью, не сгибая головы?!
   Седеют львы...
   И седина бывает тяжкой.
   А голова - еще тяжеле булавы.
   Давай же, выдави:
   - Привет, здоровья деткам...
   И оглядись - не изменились ли в лице?
   Без панацей.
   Бывает время очень цепким.
   Но узнаю тебя в любимом сорванце.
  
  
  
   * * *
  
   Не на вечность я тебя
   Берёг-разменивал.
   Окружили стебелёк
   Вьюнки сомненьями.
   Нежно губ не целовал,
   Рук не оковывал.
   Все дарил тебе слова,
   Сплошь бестолковыми.
  
   Забрала мою беду,
   Смеялась ласково.
   Во-круг пальца обведу
   Своими сказками.
   Не жена. А жизнь - одна,
   По ямам крошена.
   Но не верь, что ненужна.
   Хотелось большего...
  
  
  
   Цветочек
  
   Подарю тебе маленький белый цветочек,
   Незаметный, невзрачный такой.
   Затерявшийся в дебрях изломанных строчек,
   Словно ландыш над темной рекой.
  
   Я о нем не скажу, славя нежность молчанья.
   Ты успеешь стихи позабыть.
   И лишь ветер манящее благоуханье
   Будет в горестный час приносить.
  
   Потому что всегда принимаешь без страха
   Боль и скорбь - не мусолишь права.
   Перетлеют слова, но цветок - не из праха,
   В нем достаточно сил волшебства.
  
  
  
   * * *
  
   Мои стихи - это птицы-сирин,
   Что прилетают на ветки в сиреневых садах,
   А ветки гнутся и качаются,
   И странный ритм пробегает по деревьям.
   На земле рассыпаны рубиновые уголья,
   Они цветут розами, меркнут багрецом,
   Застывают черными письменами.
  
   Что за ветер прилетел с моря? Росу принес?
   На устах его тайные молитвы.
  
   Нет, не о треснувших чашках мои стихи -
   В них грохочут бури!
   Пронизывая гардины, умножаются бутонами странные стебли.
   И роковой корабельной пушкой в ночи хлопнет форточка.
  
   Стихи.
   Не замечтавшейся женщины, узницы земного пути.
   Не придуманной феи в кринолиновом платье.
  
   Это новая магия входит в мир,
   И вещи его слетаются, чтобы нашептать свои имена,
   Ибо такова сила моя и непреклонное служение сокровенному истоку Прекрасного.
  
  
  
   * * *
  
   Я иду по себе.
   Эта дымка вокруг - это я.
   Эти тени машин,
   Что растут
   Из души.
  
   Эти русские пальмы,
   Кольцом - автострады змея.
   Этот медленный день,
   Что ничто
   Не заставит спешить.
  
   Тонкой нитью - закат,
   И к нему чешуей кирпичей
   Потянулись погреться -
   Боками -
   Седые дома.
  
   Я иду по себе,
   По своей бесконечной душе,
   И ее оплетает
   Твоя
   Золотая тесьма.
  
   И последние листья на самых прекрасных ветвях
   Наблюдаешь ты где-то, укутанный в теплых лучах,
   И доверчивой ланью по самому тонкому льду -
   По подсказкам твоим, по твоим вдохновеньям иду.
  
   И дрожащею ланью, по самому тонкому льду,
   По твоим берегам и по старым болотам иду.
  
   Я иду по себе.
   Эта дымка вокруг - это я.
   Я иду.
   Это я.
  
  
  
   * * *
  
   Сегодня
   Первый день осени.
   Кто спросит,
   Почему не пришла?
  
   Умирая,
   Ляжешь на руки:
   "Цветочек мой аленький!"
   В сердце стрела.
  
   "Девочка!
   Расхорошая!
   К черту тех,
   Кто помнит прошлое!
   Объявись!
  
   Что ж летом только,
   Цветами заставленным...
   Все неправильно.
   Но это жизнь".
  
  
  
   * * *
  
   Взаправду ты думал - счастливая морда важнее признаний? Я не отличала.
   Тебя я не знала иным, с чем сравнить мне? Хвалился молчаньем, сердился вослед.
   Ты верил в судьбу. Не свернуть эти горы, но их обойти было вовсе не трудно.
   Но горы остались. И мы у подножья, как прежде, магнитны, как раньше, слабы.
   "Скажи, что ты ешь..." Состоишь из подарков, а я из твоих вдохновенных историй,
   Достаточно знать, и делами наполнить весь мир до его заповедных вершин.
   Ты проще меня. По привычке искала за каждым предлогом полсотни подсказок,
   Не ведая, что целиком отдаешься любому занятью - беседе, любви,
   И думаешь только о том, что имеешь, и тратишь лишь то, что в руках побывало,
   Что шкура медведя - при нем. Забывала, что можешь не слышать за версты меня,
   И веришь, что я не с тобой, а в сраженьях, победах... юлой по чумной круговерти...
   А я все боюсь огорчить, что не прима, к успеху по глоткам нет мочи ползти.
   А ты - у руля. Но порою мне страшно. Есть люди из глины, а мы - из бумажных,
   Стихи на листах, и смешны им, потеха! На голем бросаться с бумажным мечом!
   Тогда я твержу - волшебство торжествует! Тогда пью молитву как воду живую,
   Быть слабым осталось, легендами брежу и сказки восславлю, мне все нипочем!
  
  
  
   * * *
  
   Посвящая себя... в прошлогодней глуби
   Уходила под своды весеннего леса
   И звенела дроздом, как волшебная пьеса.
   Как малышка-принцесса в поместьях любви.
  
   Разноцветным стеклом обнимая иглу,
   Вышивала пути, торопила узоры,
   Чтоб чужая душа забывала хулу,
   Полнолуньем плыла по искристому морю.
  
   Посвящая себя, освещая себя,
   Разлетятся слова, лепестками, картечью.
   Возвеличив Тебя до лесов божества,
   До морей чистоты, откровения встречи.
  
  
  
   * * *
  
   А сердце - веером распахнуто. За ним
   Пусть не увидят наши слабости и боли,
   Глаза усталые, проигранные роли -
   В нём лишь приятие,тепло... Неповторим,
   В нём отразишься восхищением моим,
   Запрятанным в лукавую улыбку...
   И наберёшься сил, как пилигрим.
  
  
  
   * * *
  
   Отзвенит. И окуришь туманом
   Золотистые плечи горы.
   Ломит влажностью старые раны,
   Но, как прежде, пойдешь на прорыв,
   Нежно стиснув холодные стены,
   Будто в прорубь, ныряя в мечту.
   Танцем сложишь молитвы.
   Бессменный страж горы, ты всегда на посту.
   Серпантин вьет холщовую ленту.
   Море в гроты вбивает басы.
   Твой чертог от клинка Фиолента
   И до самой Сивашской косы.
   Вот протянет манящие пальцы
   И доверится танцу скала.
   Старый храм привечает скитальцев,
   И гудят его колокола.
  
  
  
   * * *
  
   Су...
   Бурлила...
   Шепотами говорила.
   Шаткой пеной,
   Шелковой Вселенной,
   Обнимала, трогала, юлила - вела...
   Шалей выстлала богато,
   Шаг шагни - сплошные платы,
   Травы! Плакали заплаты.
   В платье выткали стежки -
   Стёжки - ладно да богато.
   Скалы - белые палаты,
   Красным златом хороши.
   Равноденствием водила,
   Закусила удила.
   Сквозь пещеру - алтын,
   Кругляшком молодым,
   Как снегирь, на менгир.
   Упал золотым -
   Солнцу слава!
   А ты
   Все смотрел на ладони,
   Будто стрелка на склоне,
   Что горит только утро в году,
   Проглотила звезду
   И молочным туманом вернула...
  
  
  
   * * *
  
   Серые склоны, лиловые горы,
   Тонкой вязальною спицею трасса.
   В тесном кафе перекусят шоферы,
   А пассажиры прогонят соблазны.
  
   Лишь мне бы в канун Рождества
   Разглядеть силуэт, и голос услышать похожий,
   Мне бы - живая трава и на розах листва,
   И волны, как стайки прохожих.
   В синей фарфоровой чашке холодного моря -
   Увижу вскоре! -
   Словно клубничный десерт,
   Древний город лежит.
  
   Груши, самса и любые орехи.
   "Яблоки, деточка!" Ведра, корзины...
   Дальние склоны заснежены мехом,
   Смехом - в карманы, тоской - в магазины.
  
   Лишь мне бы в канун Рождества
   Разглядеть силуэт, и голос услышать похожий,
   Мне бы - живая трава и на розах листва,
   И волны, как стайки прохожих.
   В синей фарфоровой чашке холодного моря -
   Увижу вскоре! -
   Словно клубничный десерт,
   Древний город лежит.
  
   Бледно-зеленое небо, а берег -
   Где-то вдали, за седым горизонтом.
   "Ну, сколько одно?" "Ну, за десять копеек?"
   ... летнее солнышко, теплое, желтое...
  
   Лишь мне бы в канун Рождества
   Разглядеть силуэт...
   Мне бы - живая трава и на розах листва...
   В синей фарфоровой чашке холодного моря -
   Увижу вскоре! -
   Словно клубничный десерт,
   Древний город лежит...
  
  
  
   * * *
  
   Я сделала то, что, наверное, стоило сделать.
   А то, что звала, то совсем по-иному пропелось.
   И робкая осень, и первые желтые листья,
   И вбитые гвозди. Ну ладно, родная, не кисни!
   Ведь горы как кошки под ножки подставили спины.
   И видела как у форштевня несутся дельфины.
   И звезды как спички по небу черкали и тухли.
   Сложилось - и всё. Остальное - ненужная рухлядь.
  
  
  
   * * *
  
   Все прошло.
   Да что и было?
   Я тебя освободила.
   С упоением дебила
   Рву любовное письмо.
  
   Далеки.
   Люблю до гроба.
   Дураки,
   Смеемся оба.
   Эта сладкая хвороба
   Стала ласковой тюрьмой.
  
   Океан
   Прошел сквозь сети.
   Ты не пойман,
   Кто в ответе?
   Мужики -
   они как дети?
   Их за ручку и к венцу?
  
   Вы мне бросьте эти штучки!
   Он меня довел до ручки.
   И сегодня день получки.
   Распишусь.
   Хвала Творцу.
  
   Прячешь золото в карманы?
   Мне ль не знать твои романы!
   Я питаю постоянно
   Все твои цветные сны.
  
   Да рассыпались полушки.
   Нет вины твоей подружки.
   Эти чувства-погремушки
   Перепрячу до весны.
  
   Что звало -
   На то забила.
   Я тебя освободила.
   Ну скажи спасибо, милый!
   Ай да девка! Ай да я!
  
   Что ж, любовь снимает стружку.
   Береги свою подружку.
   Ну а если будет скучно -
   Загляни в мои края.
  
  
  
   * * *
  
   Бабочки-лапочки,
   Глупые тряпочки,
   За километры любимого чуют.
   Все - параллельные,
   Всем все до лампочки,
   Если кого и сошьют на живую.
  
   Сказано - невидаль!
   Нервами неводы
   Тянутся в дебрях невидимых строек.
   Боги разгневаны,
   Мечутся демоны,
   Если ты сам трусоват и нестоек.
  
   Вот же! Откуда нахлынуло новое?
   Ночью спалось и хотелось покоя.
   Вырвано силою слово соловое,
   Вмиг позабыто, чего же я стою.
   Блещет на солнце, блесна водит щукою,
   Глазу ярится, присутствием чуда.
   Переплетаюсь, алкаю, аукаю.
   Не отрекусь, не уйду, не забуду.
  
   Чем же не бабочки?
   Вздохи-заплаточки...
   Только у нас расстоянья иные.
   Слышу спиной,
   В шестернях - передаточным...
   Радость, смягчи шестеренки стальные!
  
  
  
   * * *
  
   А ты уже спишь, словно ранняя птица.
   А звезды еще не украсили улиц.
   В степях - звон мечей - разминулись батыры
   И снова скрестили певучий булат.
   А ты уже спишь.
   А троллейбусы бродят.
   И сказки читают усталые люди.
   А мглистый каскад заплетает долину,
   Русалки в ветвях зажигают огни.
   Ну, спи же! Проснись
   Раньше, чем поливалки.
   Чтоб вдоволь смотреть
   На серебряный берег,
   Где духи меняют ночные одежды
   На злато небес. Где все трубы трубят!!!
   Живешь без истерик, живешь без затеек,
   А я фанатею и жду от тебя
   Небес, где уже разминулись батыры,
   Русалок, ведущих троллейбус к вокзалу,
   Преданий дворов, пустырей и тропинок,
   Сонату для звона собачьей цепи.
   Ты спишь, и во сне
   Пролетаешь так мало.
   А мимо плывут нераскрытые судьбы,
   Таинственны так же, как наше дыханье.
   Спокойного спАнья! Надежней храпи...
  
  
  
   * * *
  
   Сбывшимся планам
   Нету цены.
   Но скучно, друзья!
   Офигительно скучно!
   Ты смотришь свои
   Белоснежные сны,
   Я пробую силы
   Как вдумчивый лучник.
   А - было!
   Пожаром ревел до небес.
   А нынче как ветер -
   Ни шатко, ни валко.
   В кармане осталась твоя зажигалка.
   Курить - вероломно.
   Не трачу.
   На срез
   Осеннею солью ложатся столетья.
   А было - лицо.
   А теперь - вольный ветер.
   Но снами приходит, тревожит покой
   Ушедший в иные, окрепший, другой,
   Тот, кем ты не стал - тот же вид и морщины,
   Но взгляд - омут неба - не треснувший смех.
   Я знаю, что ценится смех беспричинный,
   Посмейся над нами.
   Посмейся за всех.
   Он лучше тебя. И все также серьезно
   Склонится к подснежнику - вслед за тобой!
   А ветру легко.
   Белоснежные грезы ворует у ближних
   Дорогой другой.
  
  
  
   * * *
  
   Какая дичь, какая чушь -
   Найти друзей, нажраться водки,
   Когда по морю скачут лодки
   И бродит ветер-лиходей.
   Зло и отчаянно гребя,
   Махнуть до самого Китая...
   Мне, знаешь, тоже не хватает
   Все больше в праздники тебя.
   А впрочем, нет! Бери коньяк,
   Стаканы лихо обнуляя.
   Преграды только ослепляют,
   За ними - весел и всеблаг.
   И разговор неслышный всем
   Ведя с наперсником незримым,
   Кричи, тостуй, груби, бравируй
   И не ищи себе проблем.
  
  
  
   "Жил отважный капитан..."
  
   Рваный след
   На маркой
   Выцветшей земле.
   Синий свет
   На барке.
   Старом корабле.
  
   Выбила
   Лавина
   Жизненную ось,
   Выжил. Не-
   Любимым.
   Что-то не срослось.
  
   Чистый стол,
   Бутылка,
   Трубка, костыли...
   Взгляд на мол.
   Ухмылка.
   Шли, да не дошли.
  
   "Пьянь!" Снимись-
   Ка в гавань -
   Снежная гроза!!!
   Робкими
   Стихами
   Светятся глаза...
  
  
  
   * * *
  
   Никола зимний (очень зимний!)
   Пришел и перьями закрыл
   Ночное небо. И газоны
   С холодной мякотью смешал.
   А ты поставил жменю свечек
   За всех, о ком душа болит.
   И там, и тут приходит счастье
   Подарком к праздникам твоим.
   Ты был бы сам Большой Никола,
   Когда бы бороду не брил
   И кофту красную напялил,
   И глупый плюшевый колпак.
   Но каждый день спешат синицы
   Сесть на плечо к тебе, звеня,
   За угощеньем. И собаки
   При встрече бахают хвостом
   По тощим ребрам. Даже солнце
   К тебе склоняется ясней.
   Ты, все же, солнечный Никола.
   С тобой и вьюга ни-по-чем.
  
  
  
   * * *
  
   Мягкой ниткой, тайком,
   Говорю с узелком,
   И воркует веселая нить.
   А метель за окном
   Воет сотней волков,
   И ее не переубедить.
  
   Это явно весна,
   В ней и сны так цветны,
   И раскрыты призывно уста...
   Только шалый набег
   Недостоин весны.
   Льется вьюгой твоя маета.
  
   И привычно как речь,
   Как желанье сберечь,
   Утопить в невесомом снегу,
   Стонет в снежном кино
   Наших мыслей картечь,
   Как обрывки "дождешься?", "бегу!"
  
   Этот мартовский снег,
   Суета и побег
   От себя и чужого вранья.
   А сугробы давно
   Потеснили Казбек,
   Затоптали бесхозное "Я".
  
   Оттого, мой клубок,
   Я вяжу узелок -
   И скачи, и показывай прыть.
   И на чей-то вопрос
   "Ты со мною, любовь?"
   Я отвечу: "Могу ль разлюбить?"
  
  
  
   * * *
  
   Мороз.
   Дом на противоположной стороне
   Выбелен солнцем,
   Но чужд, неприятен.
   Кажется,
   Нас разделяет
   Не улица, а пропасть.
   И просто нет сил
   Преодолеть себя и выйти в мир - также,
   Как боязно кулаками
   Стучать по стеклу,
   Почти предвкушая миг,
   Когда оно поддастся
   И разлетится
   Острыми кусками,
   Обрежет руки. Я звоню тебе и молюсь,
   Чтобы разговор состоялся.
   Мне безудержно нужно,
   Чтобы в эту улицу,
   Как в заводную игрушку
   Сунули ключик и как следует затянули пружину
   - хрум-хрум-хрупс!
  
   И - ага!
   Мы говорим,
   Нет, как две синицы весной
   Мы лучимся от счастья,
   Как на качелях раскачиваем друг друга выше,
   Выше, все задорней.
   Выпеваем: "Счастливо!"
   Отбой.
  
   Я смотрю в окно и понимаю, что мир
   Сгустился
   И липнет ко мне,
   Как сироп из кастрюльки.
   Что солнечный свет
   Стекает по дому напротив растертым желтком.
   Дом ластится бархатной шкуркой. Беленые
   Трубы забавно торчат, похожие на
   Перевернутые валенки
   В блестящих галошах.
  
   Нет,
   Чувство обретения все возрастает.
   На меня
   Низвергается мир.
   Я вижу его разом -
   Солнце, ДЕНЬ!, голубое небо,
   Водопад цветов,
   Льющихся через края горшков на моем подоконнике.
   Голубь, покачивая крыльями, балансирует
   В вышине на потоках тепла,
   Отысканных
   В такую-то стужу!
   Как балансирую сейчас и я, стараясь
   Подольше продержаться на гребне волны.
   Мои комнатные розы без запаха
   Источают благоухание.
   Синицы снуют у кормушки,
   Плавные как пушистые листья.
   Спасибо, спасибо, спасибо!
   Спасибо за то, что мы есть!
  
  
  
   * * *
  
   А ты вошел. Вошел. Не попрощался.
   И снова ДЕНЬ из невозможной пустоты
   Поднял до неба невесомые цветы,
   Искрящей плазмой, лепестками разметался,
   День самоцветов, день удачи, день мечты.
  
   И я оттаяла, весенний голубь - Я!
   По веткам памяти цветут простые тайны -
   О том, что встречи не случаются случайно,
   И что из пушки не палят по воробьям,
  
   Что, той же сладкою истомою томимо,
   Злым языкам-клеветникам не покорясь,
   К тебе летит мое ласкающее имя,
   Твое - ко мне. И не сотрется за иными,
   Неуязвима исцеляющая связь.
  
   И если порознь, раздраженно и печально,
   Твердим, что целостны, что живы, не любя,
   То смысл в том, чтоб, став владыкой Бытия,
   Купаясь в радостях и целях изначальных,
   Не гнать Заветного. Ты здесь. Где б ни причалил.
   Я - принимаю. И свечусь через Тебя.
  
  
  
   * * *
  
   Весна что-то нынче похожа на осень,
   То ласки попросит, то выпьет вина.
   Аллея полна апельсиновых сосен,
   Закатного солнца аллея полна.
  
   А ты - в канареечно-желтенькой куртке,
   Морковный рюкзак у тебя за спиной.
   Красивый, уверенный, шумный. Ты, Юрка -
   Веселый и добрый! И - рядом со мной.
  
  
  
   Две весны
  
   Когда шиповник зацветет росою солнечного меда,
   И пробужденная природа светло и радостно вздохнет,
   Забьются рыбки в неводах лучами брошенных улыбок,
   И на волнах небесный слиток раскрОшит быстрая вода,
   Я стану горестно вдыхать "ампир" богатых ароматов,
   Зной золотисто-мутноватый наложит терпкую печать
   На вздох оттаявшей весны.
   Но - помнишь? - было! Точно - было! -
   Просветом розовое плыло, курились мшистые стволы
   И над игольницей снегов упрямо лезли в поднебесье...
   А март - стоял. Стоял на месте, не признавал своих долгов,
   И только ветер мог мешать настой коры и сладких почек.
   Ты помнишь крокуса комочек? Над ним протаяла душа...
   День черно-белое кино прошил закатной полосою.
   Ты вел меня душой босою до колыбели нежных снов,
   У ног мешались хрустали... И птицы стачивали песни.
   И две души бежали вместе за снежной лошадью вдали.
   В следах курлыкала вода.
   Пошиты тайны белой ниткой! Так умывай лицо улыбкой - моё, своё...
   Люби всегда!!!
  
  
  
   * * *
  
   Тебя - сразу много!
   Ты не входишь - ты вспыхиваешь
   лампочкой
   в лицо.
   Глаза - две сверкающие Земли
   в белом космосе.
   Играют ноздри.
   Смущенная улыбка.
   Но - рад! Твое "рад" - это
   океанический Лайнер -
   белоснежный небоскреб,
   входящий в гавань.
   Летишь в облаке волос,
   порывист, прикасаешься...
   Т ы - Р А Д ! ! !
  
  
  
   * * *
  
   Твое вниманье к черепкам...
   И свет, пробившийся сквозь щелку.
   Лист на просвет. Любви стога -
   Их намели по скальным полкам
   Урчанье сумрачной воды,
   Разлет плато, седые кряжи
   И безвозвратность простоты,
   И негасимость искры нашей.
   Ревниво движется рука,
   Срывая свет бессонной выси.
   И жизнь-песчинка, жизнь-река
   Скользит стезей сторожкой, лисьей.
   И звук чужих людских сердец
   Тебе - что их мирская слава -
   Не больше, чем... И можно без...
   А можно потчевать лукаво.
   А можно сеять седину.
   Пусть ветер сам обточит губы,
   Твою улыбку и вину,
   Всех, что ушли,
   Всех, что не любы -
   Им блеск земли не побороть,
   Смешны уловки и ужимки.
   Лишь ты, как солнечный Господь,
   Поклон кладешь любой песчинке.
  
  
  
   * * *
  
   Не всякий, кто скажет
   "Люблю!"
   И даже
   Подумает так -
   Прикасается сердцем.
  
   Не всякий, кто гонит,
   Кто прячет
   Ладони,
   И мыслит "пустяк!" -
   Не позволит согреться.
  
   Пути отношений
   Запутаны.
   Шельмы!
   Капризничать - глупо,
   Не верить - смешно!
  
   Но
  
   Спасибо за случай,
   Спасибо!
   И лучше -
   Вприпрыжку, на кручу!
   Там - небо!
   Одно.
  
  
  
   * * *
  
   Сегодня - нет.
   И в будущем - ни капли.
   Вчера же было солнце и вино,
   Трубач
   И чайки,
   Моря полотно
   И пляж,
   Изогнутый кривой турецкой саблей.
  
   Сегодня - ржавый отблеск от заката,
   Пустые головы чванливых фонарей,
   Пух на перчатках,
   Спутанный Борей,
   Седой профессор.
   "Лунная соната".
  
   А после -
   Ночь утянет шелковый корсет,
   И побегут навстречу локоны шнуровки.
  
   ... мой чудный зверь, Вы так боялись дрессировки,
   Но нынче - пусто.
   Нет!
   Остался свет.
   В изломах веток,
   В кашляющем море...
   И, острой кромкой выгибаясь на излет,
   Под лязг вагонов, душу оторопь берет.
   А вдруг - все заново?
   А вдруг - случится вскоре?
  
  
  
   * * *
  
   Мрамор, пробитый кровавой прожилкой.
   (Словно шиповник окрасил запястье.)
   Ты остаешься упрямой пружинкой.
   Мне же - любовь и бескрайнее счастье.
  
   Прав. Как простить горделивость осанки?
   Сказочность взгляда, желанные речи?
   Нет! Не прощала! В тебе без остатка
   Я растворялась, сливаясь беспечно.
  
   Бьется по ветру блестящая прядка.
   В степи - дорога. Шиповник - для чая.
   Не оставляя на сердце осадка, в небо иду.
   На прощанье - прощаю.
  
  
  
   * * *
  
   Прожила жизнь на золотой середине.
   Скучала по одному,
   Любила другого.
   А дома - всего с избытком.
   Одного не сыщешь - не сыщешь дома.
   Забывала, кем являлась на самом деле.
   И в чужие блестки запускала пальцы.
   Разлюбила ходить на кладбище, надоело.
   Зоопарков и цирка стала бояться.
   Рисовала будущее за гранью.
   Хоронила смиренно, вдохновенно рожала.
   Забежала к Богу за сцену -
   А там ты, на постели, и поднял одеяло.
  
  
  
   * * *
  
   А у вас медвежачья глушь...
   И, конечно же, это - к лучшему.
   Здесь, танцуя в осколках луж,
   Как молитву, читают Тютчева.
   Здесь заметят любой побег.
   Улыбаются в дни весенние.
   Мир - вокруг, на скале - человек.
   Бог любуется на творение.
   И вздыхаю со сладкой тоской,
   В ванне пенку мизинчиком трогая.
   А невзгод в предвечерний покой
   Почерпну из рассказов Гоголя.
   Но когда надоест аромат
   Масла розы и масла миндального,
   Все ж приеду взглянуть на закат
   И останусь до часа прощального.
  
  
  
   * * *
  
   Я как змея в шуршащем платье
   Скольжу
   И выскользнуть готова
   Из
   Складок мира колдовского,
   Из
   Дребезжащего заклятья.
  
   Во мне реальности как веер
   Сложили створками узоров.
   Сухую шкурку сбросят змеи.
   Я ускользаю.
  
   Перебором
   Звучат события и люди,
   И многократно множат эхо.
  
   Я лишь мечта твоя о чуде,
   Рисунок ласкового смеха.
  
   Играет кожа молодая,
   Похожа, но совсем иная.
   Меня бросает и кидает,
   Как я - её, меня сминает
   Твой дальний зов, мечта о близком.
  
   Орнамент счастья золотистый
   Парчой сплетает звезды, искры -
   Проспекта яркое монисто
   Звенит, манит... и я готова
   Скользить, в твою врываясь память.
  
   И ждать бессмысленного слова,
   В обрывках прошлого катаясь.
  
  
  
   Сердце
  
   Го-ло-ва. Го-ло-ва.
   За-кру-жилась го-ло-ва.
   За-кру-жилась, за-кру-жилась
   За-кру-жилась го-ло-ва.
  
   Туки-туки-туки-тук.
   Тики-таки-токи-ток.
   ГО-ЛО-ВА. Го-Ло-Ва, го-ло-ва...а-а-А
  
   Вздохом. Всхлипом. Выжгу глотку.
   Косы. Плетью. Помертвеют.
   Ты - прелестна! Безупречна.
   Так мудра и так желанна!
   Я - стучусь. Я - стучусь. Я - стучусссссь.
  
   Суета, уют, усталость.
   Это все, о чем мечталось?
   Я стучусь. Меня не слышишь?
   Я зову! Какая малость!
  
   Я тебе залезу в горло,
   Чтобы ты мне не мешала,
   Я тебя изною насмерть.
   Оглушу. Осой изжалю.
   Так хочу. Я - стучусь. Я -стучу.
  
   Ты - боишься? Мы из нежных?
   Вот теперь - броди-шатайся!
   И поглаживай грудину,
   Ртом хватай горячий воздух!
  
   Я тебе еще напомню
   Кто хозяин в этом доме!
   Ты меня еще узнаешь.
   Я - стучусь. Я - помешала?!!
  
   Что? - туман в глазах поднялся?
   Пеленой уют подернул?
   Накупи-ка безделушек!
   Может, зренье прояснится!
   Научу. Проучу. Я - стучусь.
  
   С головой ты вечно дружишь?
   Ну, давай, теряй сознанье!
   Что ты? Хочешь гордой павой
   Рассекать чужие взгляды?
   Растопчу. Я - стучусь. Я - стучу.
  
   Я тебя еще изъезжу!
   Опущу "святые" руки!
   Солью слипнутся ресницы,
   Помертвеют ясны очи.
   Как - за что???!!!
  
   СУДЬБА - СТУ-ЧАТЬСЯ!
   Ты ж
   к нему
   не постучалась...
  
   Я - стучу. Я - стучу. Я - стучусь...
  
  
  
   * * *
  
   Все только там, в безумной выси.
   Здесь - подтверждений никаких,
   Что ты зовешь и точишь мысли,
   Что я тону и плавлюсь в них.
  
   И тонкий серп над светлой кромкой -
   Навершье зова твоего.
   На отмель движутся обломки
   Вдоль горизонта - волшебство! -
   Их бирюзовые громады
   Слепили скалы и мосты.
   И в них спокойствие прохлады.
   Меня ж - горячкой даришь ты,
   Молчишь. Но это - не остуда.
  
   И раз опять струится дрожь,
   Восторг открывшегося чуда -
   Да, ты торопишь и зовешь.
  
  
  
   * * *
  
   Думать не запретишь.
   Сердце торопит шаг.
   Ветер грызет камыш.
   Галки зарю крушат.
   Выцвели письмена.
   Спутаны имена.
   Помни, на чем стоишь.
   Льдами пойдет весна.
   Вырос на сердце лён.
   Синие облака.
   Знаю твой каждый сон.
   Снюсь я тебе пока.
   Пусть, как пчела, влюблен.
   Пусть, как мальчишка, глуп.
   Явью коснется сон.
   Нежным овалом губ.
  
  
  
   * * *
  
   Всегда заклинала твое милосердье,
   Всегда разбивалась твоим равнодушьем.
   А мир подступает, холодный и серый,
   Намеренно зимний, оправданно лучший.
   А птицы крылом посылают до леса.
   Махнуть вслед за ними до облачных станций?
   Но, видно, набрались ума или веса -
   Не держит завеса, не манит скитаться.
   Постой, наберусь умудренного вида:
   Мол, это не ново, и это понятно.
   Но мне, словно миру, потребно лишь слово.
   А слово - не ножик, не вынешь обратно.
   Есть разница между твоим и от Бога.
   И надо бы все поделить, расстараться.
   А там уже, после - до леса немного.
   И жару поддать до заоблачных станций.
  
  
  
   * * *
  
   Не твоя благодать,
   А небесная гладь,
   А долины шелка,
   Шерстяные бока.
   Не твоей головой,
   А водой заревой,
   Золотою пыльцой,
   Раскаленной скалой.
   Рушники и хлеба,
   Ледяная волшба
   Да змеиный остов
   Тополиных хвостов.
   Я - орел, я герой,
   Мне легко над горой,
   Я не выгну пера
   Для попытки второй.
   Неба выцвела гладь,
   Где надежды искать?
   Лишь вода голуба,
   Ледяная волшба.
  
  
  
   * * *
  
   Ночь прорвалась, словно лопнула чашка,
   И затопила крутые холмы.
   В небе скользит золотая бумажка,
   Ищет по ветру сумы и тюрьмы.
   Грозным обводом утянуто море,
   Бисером стелется кромка огня,
   И корабли строгой цепью в дозоре
   Плавно качаются - стонет броня.
   Мраком сгущаются тени окраин,
   Лаем собачьим и мутью окон.
   Город, как придурковатый хозяин,
   Всех угощает, метет языком.
  
  
  
   * * *
  
   Память - кружка-нержавейка,
   Полной мерой, белой павой.
   Полно плакать, полно славы,
   Словишь локоть, врет линейка.
   В синь расширились знамена,
   Медь знамениями рыщет,
   Миллионно, стоименно
   Стали радужней и чище,
   Стали ближе, тень-досада
   На плетень находит ратью.
   Разбежимся? - Нет, не надо.-
   Соберемся? - Нет, не братья.
   Прорастем травой до сердца -
   Виноградным сладким соком
   Я в тебе, родном, высоком,
   Запредельном! Помнишь, терпишь.
   Забредаешь сном и явью,
   Пьешь до нёба, просишь больше.
   Память - ложка-разливайка...
   Вынь меня, как сердце ложкой!
  
  
  
   * * *
  
   Река везде поет по-разному.
   Порой прощается: "Прощай!"
   И обращается в прекрасное
   Вкус поцелуя и печаль.
   Порой смеется переливисто,
   Разбившись в кровь о валуны.
   Она спокойна и порывиста,
   В ней нет ни горя, ни вины.
  
  
  
   * * *
  
   Вам когда-нибудь мнилось,
   Будто что-то сгорает,
   И ступень отступает,
   И до неба толкает?
   И не то чтобы стали
   Сильней или старше,
   А вне вас что-то умерло,
   Выцвело фальшью.
  
   Так заносит родник
   Многолетнею дрянью,
   Так торгуются дни
   За родное дыханье
   И нашепчут:"Пора!
   Мчи до нового края..."
   Не ступень умерла -
   Человек догорает!
  
   Вам когда-нибудь мнилось,
   Что все - монолитно
   И вибрирует в танце
   Всеобщего ритма?
   Подоконник дрожит
   От тяжелых ударов.
   Это был только пульс?
   Удивляемся даром.
  
   Это стелется лёд.
   Так луна трёт отметины.
   Это время идёт
   Исключением третьего.
   Такими глазами и пялятся злые коты
   На каждую самку, в которой есть грамм теплоты...
  
   Драгоценна зола.
   Мне ж - бравада досталась
   Пить взахлеб, из горла
   Вашу слабость и старость.
   И, касаясь щеки,
   Иссушенной и серой,
   Помнить - были ярки
   Будто новая вера...
  
  
  
   * * *
  
   Он летел тяжело,
   Белым светом охвачен.
  
   Становясь на крыло,
   Он был чуточку ярче
   Тучи угольных стай,
   Разгорался красиво...
   В запределье взлетал,
   Возвращался счастливым.
  
   Над усталой землей
   Вьются сумерки-клочья.
   Серебристой звездой
   В небе выточен росчерк.
   След распался, пропал,
   В душах плещется диво...
  
   В жерновах черных скал
   Он умел быть счастливым.
  
  
  
   * * *
  
   По крупицам собирая
   Слез твоих немой хрусталь,
   Носом ткнусь в тугие скулы,
   Речь скрипучую души.
   И ладони вытрут щеки,
   Как же душу осушить
   От сомнений, от тревоги,
   От осколочного "жаль"?
  
   Плачь, ругайся, бог с тобою...
   Я с тобою. Я возьму.
   Ускользающие руки -
   В них - горячечный огонь.
   В кулаке мольба зажата,
   И пульсирует, поет.
   "Боли нет." Я видел это.
  
   Есть поток твоей любви.
   Иногда он тонет в боли.
   Ведь страданий - зримей нет!
   И цветут махровым цветом,
   И плюют клубками змей.
  
   А тепло - остов нетленный.
   Боль размякнет, отомрет.
   И сияют чуда нити.
   Их могло бы и не быть.
  
   Дай в тебя врасти и влиться,
   Новой кровью исцелить.
   Я - с тобой. Тобой болею,
   Душу в пригоршни зажав,
   Чтобы острые осколки
   Неоправданного "жаль"
   Не порвали тонкой ткани.
   Оставайся. Будь со мной.
  
  
  
   Первый
  
   Осторожно, как веточку вербы,
   Долгий взгляд мой укроешь в горсти.
   Станешь важным, отчаянно-первым,
   Заклиная:"Родная, цвети!"
   Перетрутся незримые путы.
   Я воспряну, прославлю тебя.
   Отшатнешься в безумии лютом,
   И над кровью и болью скорбя,
   Проклянешь свой порыв и усталость,
   И мой кроткий доверчивый вдох.
   Пряча в злости горячую жалость,
   Напряженно замрешь, одинок.
   Не корись! Есть ли смысл отдалиться?
   Не трагедия. Пусть, не пустяк.
   С болью нам приключилось родиться,
   С болью миру приносим дитя,
   С болью терпим любую простуду,
   А остуда терзает в огне.
   Вот, любовь твоя, ласковым чудом,
   С ней осталась навеки во мне.
  
  
  
   * * *
  
   Я поймала твой запах весенней поры,
   В нем и тучи белы, в нем и люди добры.
   Пальцы охристых скал обнимают ветра.
   Ты стучишься в закат, значит, снова - пора.
   Значит, сердце за синим полетом очей
   Заструилось ко мне, разыгралось звончей.
   Значит, в небе горит золотая слюда!
   Так что, милый - скорей!!
   И, конечно - сюда!!!
  
  
  
   * * *
  
   Разнесенные в снег имена
   Соберу в заключительном акте.
   Я богиней небес рождена,
   Я - твоя несравненная Шакти.
  
   И весна, что метелит и злит,
   Новый свет выльет в окна. Стряпуха!
   Я насыплю пушистой земли,
   Наслаждаясь октябрьским духом.
  
   Предвкушенное счастье сполна
   Рассыпая скупыми руками,
   На рассаду трушУ семена,
   Чтоб квохтать над живыми ростками.
  
   Пусть пробьются из праха и тьмы,
   Обновленно потянутся к солнцу.
   Я устала от долгой зимы,
   Плачу смехом ее колокольцев.
  
   И во сне кто-то нежно обвил
   Белым лебедем снежную шею.
   Мне опять не хватает любви.
   Знать, пора покупать орхидеи.
  
  
  
   * * *
  
   Выпал синий сторожкий снежок
   На разбитые талые склоны.
   Все теперь хорошо-хорошо.
   Спите ветки, сараи, балконы.
   Это кажется - лопнула гладь
   Перекрестков мучнистого неба.
   Это слишком - не будешь летать?
   Не увидишь? Не бросишься слепо?
   Не затискаешь до синевы?
   (дети, сплетни, знакомые, слухи)
   Черный берег бесстыжей молвы
   Застилается ласковым пухом.
   Каждым деревом шумно дивясь,
   Восторгаясь, почувствую снова,
   Как запутает снежная вязь
   Ядовитое бранное слово,
   Легче крыл лебединых взметнет
   То, что было отспорено веком,
   Стянет пропасти шелковым снегом
   И печали упрячет под лед.
  
  
  
   * * *
  
   Сумерки режут
   По голубому
   Бархату неба
   Крыш силуэты,
   Трубы, антенны,
   Ветки, решетки...
   Город не хочет никак засыпать.
   Вздохом певучим
   Чалит троллейбус,
   Губы-покрышки
   Упруго и мягко
   По мостовой
   В лето прошелестят.
   Лязганьем дверцы
   Выпрыгнет кто-то,
   И заалеет окошко каморки,
   Глаз саламандры,
   Веселым цветком.
   Спят постояльцы,
   Хозяева дремлют,
   Только мигает окошко за ветром,
   Пасмурным ветром,
   Ворующим звезды.
   Звезды в оправы вставляет злодей...
  
  
  
   * * *
  
   В этот вязкий туман, где ни звезд, ни луны,
   Лягушачьей икрой расплылись фонари.
   В этот синий туман, в эту влажную муть
   Изменяешься сам, искажается суть.
   И бежишь по проспектам большого пути,
   Ни друзей не сыскать, ни врагов не найти.
   Только горечь души, только помощь чужих,
   Только полосы гоночных гончих-машин.
   И отрыжкой всплывает последний урок,
   Кто надежду поймал, кто зажал между строк?
   Кто желает не вслух, и открыто не ждет.
   Я молчу. Ты же слышишь молчанье мое?
  
  
  
   * * *
  
   Лает грозная дворняга
   Деловито и манерно.
   В бороде - звенят сосульки,
   У отдушины - щенки.
  
   Гордо реет хвост облезлый.
   Что за судно - и без флага?
   Мне - уверенность, отвага.
   А тебе - грузовики.
  
   Режет тонкими крылами
   Голубок морозный воздух.
   Торты с кремом вырастают,
   Ветер вьет поземку с крыш.
  
   Все так думчато и нежно,
   Все так солнечно и пышно.
   Ты идешь навстречу солнцу
   И восторженно глядишь
  
   На простые силуэты
   Замороженных прохожих,
   Мчатся тени перед ними,
   Вьется пар над головой.
  
   У газетного киоска
   Суета, столпотворенье.
   Там еще осталось солнце,
   Он один еще живой.
  
   Он один - форпост последний,
   Люди греются улыбкой.
   По вязанию картинки
   Набирают про запас,
  
   Жизнь актеров знаменитых,
   И рецепты - граммы, цифры!
   Почитаю. Непременно
   Там найдется и про нас.
  
  
  
   * * *
  
   Суп из гаечек.
   Свежая
   Пряность железа.
  
   Бесполезно
   Лежать и думать,
   Что мир - это мячик.
  
   Что он скачет
   Как милый мальчик
   Путями прогресса.
  
   Что в нем все,
   От блаженства до стресса,
   Чего-то да значит.
  
  
   Дом из семечек.
   Нежность с усами.
   Икона.
  
   Толоконный
   Лоб
   Барабанит бойко.
  
   Глупо плыть
   Стаканом
   По барной стойке.
  
   Верить, что
   Опрокинут в рот
   И скажут: "Вольно..."
  
  
   Сок из трубочек.
   Прозрачный,
   Белый, красный и желтый.
  
   Из аорты -
   Самый яркий,
   Соленый малость.
  
   Мы ж в родстве
   С шоколадками
   И "лимонкой".
  
   Мы из клеточек,
   Чтобы
   Легче ломалось.
  
  
   Я не знаю,
   Ждет ли корабль,
   Но, думаю, должен.
  
   Он же сложен
   Из того, что и я,
   Мы сольемся ртутью.
  
   Ну а пока,
   Чтоб не трястись,
   Играю сколько возможно
  
   В то, что спицами держу
   Чужие судьбы,
   Смеюсь
   Над нашей сутью.
  
  
  
  
   * * *
  
   В гнезде торчит вороний хвост.
   Бежит борей по редколесью,
   Взрывая охристою взвесью
   Метели мраморных берез.
   На джинсах - шишечка шмеля.
   Под ивой бродят трясогузки.
   Мир круто сшит, и много узких...
   Но нет таких, чтоб до нуля.
   И нужно лезть. Порой пища.
   День изо дня сплетая вёсны.
   Не вспоминать, что до, что после,
   Давая памяти "леща",
   Каким был юным сосунок,
   Как вдохновенно и красиво
   Он грезил избранностью мира -
   Спасенье! Правильный итог! -
   Как не щадил тугого лба,
   Шел без опаски... Право, братцы,
   До тошноты нет сил бояться.
   Обрыдло. Маетней горба.
   ... над легким лесом полудым,
   Подернут газовой косынкой.
   Болотно-нежные икринки
   Плывут за облаком седым.
   Бояться - лишь привычный яд.
   Сгодится все - от снов до фарса.
   И на инструкции к лекарству
   Строчу четвертый стих подряд.
  
  
  
   * * *
  
   Иду - румяной булочкой,
   Наполнена весной.
   И две мои сисюлечки
   Болтаются со мной.
   Им весело подпрыгивать!
   Походка так легка.
   Качаются над крышами
   Шальные облака,
   С восторгом в небо тянутся
   Красавцы-тополя.
   Прохожие смущаются
   и пишут кренделя.
   За мною два воробушка
   По травке скок-поскок:
   "Ты - лакомая сдобушка,
   Поспелый пирожок!"
  
  
  
   * * *
  
   Куда уходит теплота?
   Она свечой истает в холод.
   Чтоб разгореться, нужен повод.
   Знакомы? Господи, когда?
   Сбегает ветер по ветвям,
   Поочередно скалы гаснут.
   Кто напоит тебя Прекрасным?
   (Да не узнав об этом сам!)
   Цветам вальсируют цветы.
   Поет скворец для незнакомки.
   Благодарю тебя за ломки
   И за приходы теплоты...
  
  
  
   * * *
  
   Цветы прилетают как птицы, и вскоре
   Покрыла все поле бескрайняя стая.
   Лиловый, пурпурный и синий мерцает,
   Зеленое золото льется рекою.
   Тебя не хватает - привычно заною.
   Но только твой образ во всем прорастает.
   Искать волшебства за твоею стеною?
   Но сказка моя там где я обитает!
  
  
  
   * * *
  
   У каждого времени -
   Своя магия.
   Мне нашептали.
   И я буду верить.
   Все, что случилось -
   Для моего понимания.
   А не случилось -
   Поскорее похерить.
   У каждого лозунга -
   Свои камрадосы,
   Разбежались партии,
   Ты остался лишним.
   Но если срослось -
   Наслаждайся и радуйся.
   А не срослось -
   Прокричи "харе Кришна!"
   У каждого сердце -
   Свое, не казенное.
   Чуток пережал,
   Полетела скорлупка.
   А выйди на штурм,
   Прогреми батальонами -
   И дзотом споет
   Телефонная трубка.
   Взбегает рассвет,
   Мнет холодными пальцами.
   И все, что осталось -
   Гордится ценою.
   Мошна отзвенит,
   Ей - небесное царствие.
   Собрать и растратить.
   И верить в иное.
  
  
  
   Приятели
  
   - Ты уезжаешь?
  
   - Да, в столицу.
  
   - Там теснота и духота.
   Кто ждет тебя?
  
   - Одна девица.
  
   - Та самая?
  
   - Да нет. Не та.
  
   - А интерес?
  
   - Пойду к знакомой.
   По блату двинет мой заказ.
   Уж заждалась. Звонки и дома.
  
   - Не обозлилась?
  
   - Тьфу, не сглазь!
  
   - Ты ей звонишь?
  
   - Порой бывает.
   Но дел, сам знаешь, до черта.
   Она иной раз выручает.
  
   - Та самая?
  
   - Да нет. Не та.
  
   - Что так надолго? Целый месяц!
  
   - Кругом знакомые, друзья.
   Потолковать, лапши развесить.
   Иначе в бизнесе нельзя.
   ... На ужин краля приглашает.
   Звонит - сил нету, маета!
  
   - Спросить прям так и подмывает!
  
   - Вот привязался! Нет. Не та.
  
   - А здесь - в тоске?
  
   - Скандалит страшно.
   Но я ж - свободен. Я привык.
   С какой мне стати стать домашним?
  
   - Да, брат. Ты - правильный мужик!
  
   - Ай! Отзвонюсь и успокою.
   Задача, в сущности, проста.
  
   - А в ЗАГС?
  
   - Жениться? Бог с тобою!
  
   - Не та?
  
   - Да, в общем-то... не та.
  
   - Блин. Коллектив! И все - конфетки?
   Ты их не путаешь?
  
   - Фигня.
   Они ж все тезки.
  
   - Машки?
  
   - Светки.
  
   - Нет, это, брат, не про меня.
   Да! Ей звонил, передавала
   Тебе привет, целуй родню.
   И - обижается, пожалуй.
   Мол, не звонишь.
  
   - Да. Не звоню.
   Ну, сам пойми. Мужик и детки.
   К чему пустая суета?
  
   - Не жизнь - цветник!
   Сплошные Светки.
   Корми сметаною кота!
   ... Все ж, позвони. Грустит девчонка.
   Разнообразие - в меню.
   ... Так где же та? Собьюсь со счету!
  
   - Ах, та... которой не звоню.
  
  
  
   * * *
  
   А голод проснется потом.
   И ты пожалеешь о каждом куске,
   Что были мгновеньями склеваны.
   Мгновения - хищные вороны -
   Столпятся на поле пустом.
   Рукою махнешь. И еще. И опять.
   Маши и взлетай - не судьба отвязаться,
   Судьба на коне за легенды сражаться
   Да петли в погоне вязать.
   Не бойся. Уже не сказать.
   Пластом на кровать, воздыхающим принцем.
   И взявши за горло неистовый принцип,
   Увидеть задушенным только себя.
   И мастью любимой знакомые лица
   Листать, дико злиться, заметив глаза.
   И - на волоске - путь построив в столицу,
   Потребовать орден, гвоздику в петлицу,
   Фанфары, тарелки... Не движутся стрелки,
   А поезд сдан в металлолом.
   Нет, лучше укрыться в метели диванной,
   Лаская жар-птицу во сне, марьиванну - сквозь сон,
   С придыханием славить свой быт,
   И верить, что сон твой прочней, чем гранит.
   И слышать "убит!", и по клеточкам шарить
   Линкор и подлодку, краснея ушами,
   Еще - малышам карандаш под столом.
   А голод?
   Проснется.
   Узнаешь потом.
  
  
  
   Две розы
  
   Кто поверит слову "не люблю"?
   Докажи!
   Ах, правда! Верю-верю.
   Принимаю честно, без истерик.
   Редкое молчание ловлю.
  
   Кто поверит слову "никогда"?
   Да, я вижу! Точно!
   Без обмана.
   Что же так торопишься сюда?
   Нет ли в убеждениях изъяна?
   Принципы - не худшая беда.
  
   Выцвела малиновая ветвь.
   Белая до срока зацветает.
   Мне тебя безумно не хватает.
   Я - твой самый близкий человек.
   Интересно - с ними, а со мной -
   Можно говорить о самом важном.
   Я с твоими призраками лажу.
   Я живу твоею глубиной.
  
   Кто поверит в то, что умерла?
   Выдохлась и выцвела до края?
   Близкие душе не умирают.
   Подари мне снежные крыла,
   Влагу нераскрытых лепестков,
   Нежностью наполненные кисти...
  
   Докажи, что сердце выше слов.
   Докажи, что любишь больше жизни.
  
  
  
   * * *
  
   Ты растаял как запах, как слово на сжатых губах.
   Отголосками флейты петляют весенние реки.
   Я, минуя твой город, тайком позвоню впопыхах.
   Не затем, чтобы видеть, но чтобы наполниться негой.
   Чтобы вышел на улицу ветер приблудный ловить.
   Покатал на губах вкус единого мира со мною.
   Я скитаюсь весною, не знающей слез и обид.
   Ускользну, но мне важно тебе оставаться родною.
  
  
  
   * * *
  
   А все осталось так же, как всегда.
   Кто умер, кто состарился - неважно.
  
   Лишь в пляжи набивается вода.
   И месяц в небе вывешен бумажный.
  
   Я рада, что свиданье наяву.
   Несъеденного ровно на копейку.
  
   Укутана в цветущую траву,
   Уходит за холмы одноколейка.
   И осыпи песочные в часах
   Послушно проросли чертополохом.
  
   Укроемся на разных полюсах -
   Подумай, это, в сущности, неплохо,
   Медь крутится, виток, еще виток,
   По ней бежит веселый жгучий ток.
  
  
  
   * * *
  
   Тень травинки на блокноте,
   Фляжка блещет на ремне.
   Колосок в зубах - в полете -
   Как соломинка во мне.
   А за гранью кто-то тянет
   И смакует сладкий сок.
   Ток ярится, убегает,
   Полыхает колосок.
   Солнце прячется в ресницах,
   В каждой - спице - плеск огня.
   Дайте вдоволь насладиться!
   Как, страницу за страницей,
   Кто-то, вглядываясь в лица,
   Ищет в прожитом меня.
  
  
  
   * * *
  
   Когда пройдет с десяток лет,
   Чтоб стать уверенней, быть может?
   Стать беззащитнее и тоньше,
   Как нарисованный рассвет,
   Стать мягче, битыми судьбой,
   Терпимей к выспреннему слову,
   Мы, наконец, так бестолково
   Поверим в право быть собой,
   Узнаем в ласковой волне,
   Что не за милостью ходили,
   Что не придуманные крылья
   Меня - к тебе, тебя - ко мне
   Несли над суетностью будней.
   Что не замерз и не погиб,
   Лишь потому что верил в них.
   На небесах плетутся судьбы,
   На двух ногах гуляют судьи,
   Но с нас нисколько не убудет...
   Жив исцеляющий родник!
  
  
  
   * * *
  
   Две ртутных капли, два добра
   Бегут магнитными сердцами.
   Так мало между полюсами.
   Так много рознило вчера.
   В толпе пылающий цветок,
   Любви поющая Богиня.
   Мы стали мягче, в том повинен
   Росток, согретый между строк.
   Что делать зрелым чудакам,
   Привыкшим криво жить и порознь?
   Бушует подростковый возраст,
   Прыщами сеясь по щекам.
   Но плотью выстраданных губ,
   Знакомых черт, любимых линий
   Плывет цветок, Любви Богиня,
   Связуя миром тех, кто люб.
  
  
  
   * * *
  
   Я думал, годы непременно унесут
   Все то, что прыгало, ворочалось и пелось.
   Я думал, это - наступающая зрелость.
   За горизонтом волны больше не бегут,
   Покрылось пленкой застывающее дно,
   А море - высохло. А было ли оно?
  
   Случайной ласточкой вчера вернулась ты.
   Гнал по камням закат сиреневые тени.
   Я приникал к тебе с волненьем и смятеньем,
   А сердце падало в объятья пустоты.
   Оно таилось как мальчишка под окном,
   В котором свет давно сменился сладким сном.
  
   Настало утро. Золотистые тона
   Несут полоски облаков над синей чашей.
   От мыса к мысу разбегается блестяще
   По полотну воды хрустальная волна.
   Я переплыть готов тугое полотно!
   Пришло спасение? Чудесно ли оно?
  
  
  
   * * *
  
   Смеясь и ласкаясь,
   Афалины пляшут,
   Свободная стая,
   Мне тесно на пляже!
  
   Лучатся глаза,
   Зубки скалят улыбки,
   И волны связали
   Волшебные нитки.
  
   Рывками плыву,
   Я - иная отныне!
   Вы - сердцем - мои!
   Вы такие родные!
  
   Любовью манят
   Дружелюбные взгляды,
   Вы - стая моя!
   - Дорогая, мы - рядом! -
  
   В людской суете
   Взгляды - будто лекала,
   Так, значит - ВЫ - те,
   Кого я так искала?
  
   И я обнимаю
   Дельфинов за щёки -
   Прекрасная стая!
   Мы - не одиноки!
  
  
  
   * * *
  
   А солнце садится.
   И даже ложится.
   Не терпится солнцу
   За море схватиться
   И с морем катиться
   По теплой постели...
   Расщелкали птицы
   Полночные трели.
   А солнце стремится
   За белым барашком.
   Из желтого ситца
   Ночную рубашку
   Зажмет меж коленей,
   Хохочет и дразнит.
   И ждет его море,
   Как сказочный праздник.
  
  
  
   * * *
  
   Подпустила близко,
   Развязав до нитки.
   Усмиряла быстрых,
   Обводила прытких.
   Вкус шершавых пальцев
   До локтей узнала.
   Не спешила сознаться,
   Но мечтала, мечтала...
   Подпуская близко,
   Окружил заветным.
   Рассыпались брызги
   Бирюзовым ветром.
   Тень двоих посветлела,
   Побрела медведем.
   Кто кружил по следу -
   Никого не встретил.
  
  
  
   * * *
  
   Твоя душа - просторнее долины.
   В ней и хребты, и пение морей.
   Твой дом - гнездо над сумеречной синью,
   А добрый гость - бушующий борей.
   К тебе приходят белки и куницы.
   Синицы крошки дергают с руки.
   Мышам дозволено умеренно резвиться,
   А ночью пляски затевают светлячки.
   Когда луна восходит облаком лиловым -
   Ей наполняется певучая листва.
   Дожди по веткам пробегают нежным словом,
   Лепечут листья родниковые слова.
   Твоя душа за кожей стоптанного тела
   Растет по звездам до неведомых миров.
   А сердце носится по клетке оголтело
   И перекачивает призрачную кровь.
   И истончается небрежная скорлупка,
   За часом час, себе уходит не спеша.
   В ней всю Вселенную, как огненная губка,
   Вбирает грезами растущая душа.
  
  
  
   * * *
  
   Помолись за меня, и мне легче дышать
   Станет тут же, сию же минуту.
   Это тонкие струны сплотила душа,
   Растопила сердечную смуту.
   Только выморщишь лоб, и тотчас отболит,
   И срастутся сгоревшие жилы.
   В мире места не сыщешь для глупых обид,
   Если ты мне сочувствуешь, милый.
   В мире нету ни горя, ни выжженных душ,
   Это только мгновения бездны,
   Если также мы мелем веселую чушь,
   Если каждый день вместе - воскресный.
   Прошепчи, и не станет сомнений и зла,
   Провидения странной забавы.
   Помолись за меня, дай два дивных крыла,
   Отыщи на невзгоды управу!
  
  
  
   * * *
  
   Я помню,
   Как желчным ливнем
   Тебя чья-то сплетня задела.
   И ты тогда
   Сбросил листья
   И кукиш казал оголтелым.
   Но лето ласкалось к ветвистым,
   Взбегало цветами по склонам.
   Не пыжься!
   Вот - новые листья!
   И в них притаились бутоны.
  
  
  
   * * *
  
   Те, что горят -
   Молча сгорают.
   Те, что кричат -
   Шипят и вскипают,
   Черной, обугленной, треснувшей плотью.
   Ты же - Открытый Огонь.
  
   Не умолять, не найти оправданий.
   Тело Огня - это тонкий шатер.
   Волны свиваются,
   Вихри прозрений,
   Бьется толчками тугое тепло.
   Нет тебе песни,
   Ты чист, словно море.
   Пусть обожженные в голос поют!
  
  
  
   * * *
  
   Все сладкое, что плавится со мной,
   Разбрасывает ласковые всходы -
   Дает разбег танцующей свободы,
   Вздымается ликующей волной.
  
   Все светлое нашло свой верный путь.
   И в яблочко стрела вонзает жало.
   Весна и раньше время побеждала,
   Ей и сейчас легко тебя проткнуть.
  
   Ты - жертва необузданной весны,
   Исполненная сладкого покорства.
   Как змееборец темноте противоборствуй,
   Купайся в свете, житель квантовой волны.
  
   Благодарю тебя за выбор быть таким.
   За уважение и дар соприкасаться.
   Мы разбегаемся как солнечные зайцы,
   Играем в салки, нетерпением горим.
  
   Мы вдвое ярче, выбрав лакомый предмет,
   Слагаем старое и новое в беседу.
   Перекликайся и твори, лети по следу,
   Звездой бродячей оставляя долгий след.
  
  
  
   * * *
  
   В пещере отшельника - желтый будильник,
   Чтоб встать не без четверти, а ровно в пять.
   Трясет водопад белоснежные крылья -
   Успеть до купальщиц под ним постоять.
   Под утро затихли летучие мыши -
   Подъели комариков и - на покой.
   Пустырник в углу подзавял - еле дышит -
   Воды натаскать. Оживай, дорогой!
   Синицы и мыши не в меру настырны -
   Под крышку в ведро немудреную снедь.
   Все Богу - трава. И пустырник - пустынник.
   Трава безъязыка. Расти и смотреть.
  
  
  
   * * *
  
   Вдохнуть и выдохнуть, и легче стать, и проще.
   Звенеть малиновкой, молчать про соловья.
   Каким святым я поцелую мощи,
   В ком растворюсь, восторженность тая.
   Угадан шаг, волна лучится и ликует.
   И множит встречи, чудо-встречи взапуски.
   Пускай святые возвращают поцелуи,
   Приумножая обалденные деньки.
  
  
  
   * * *
  
   Летящие сказки,
   Поющие вещи.
   Приют человечьим
   До утра обещан.
   Неброско и вечно -
   Гвоздика на лацкан.
   Пьянящие ласки.
   Венчанье - к огласке.
   На чет или нечет
   Решенное детство.
   И некуда деться -
   Знакомое сердце.
   Весь мир, по соседству,
   Обнимет за плечи,
   Потешит, щебечет...
   Знакомые речи!
   Прекрасные звуки...
   Разомкнутый разум
   Сапфировым глазом -
   Драконовым стразом.
   И... - не глядя, сразу,
   Каленой - на луки,
   Влюбленно и глупо -
   В знакомые руки!!!
  
   ... согласно приказу...
  
  
  
  
   Валентин:
  
   - Смеются глазки! Вы - пескарики шальные!
   Трепещут веки - золотые плавники,
   Когда, прильнув под поцелуями моими
   И спрятав нос в пушистом абрисе щеки,
   Хватаешь бороду игривыми губами,
   А я от нежности застыну сам не свой...
   И звезды в небе распаленно нагрубают,
   И две луны стучат, стучат наперебой.
   Да ты и соткана из невесомых кружев,
   Сплетенных инеем по Млечному Пути,
   Расшита бусинками родинок, веснушек -
   Сочту губами. Да не смейся! Погоди!
  
   Валентина:
  
   - Ты сам - светило! Я - у краешка, планетой,
   Нырну в косматые зовущие лучи.
   Мне - упиваться властным пламенем и светом,
   И знать, что - Слышишь! И без видимых причин
   Поймаешь отклик - жажду жесткости ли, неги?
   В твоих очах теплом струится темнота,
   Вокруг - ресницы - луки, стрелы. Слеплен - снегом.
   Но пьешь и плавишь ту, что думала "пуста!"
  
  
  
   * * *
  
   Слепой весенний снег!
   Какая в нем помеха?
   Потеха же, потеха!
   Тарзанки скриплый бег.
   Лучи - под облака!
   А волосы - по почве.
   И почки, как цепочки.
   И твердая рука...
  
  
  
   * * *
  
   Дай белоснежные клеши
   Мне хоть чуть-чуть заляпать грязью!
   Ты так хорош! До безобразья!
   Как можно быть таким большим?
   Таким осанистым, прямым...
   Портовый кран раскинул плечи!
   Захохотал! Беспечно-млечный,
   Прешь в небеса, как белый дым.
   Вскипаешь пухом на груди.
   Ты - джинн!!! Синицею по веткам
   Я пробегусь... Марионеткой,
   Тяни за нитки, господин!
   Нет!... Длиннопалая ладонь
   Занежит душу, обогреет,
   Шатром раскинется над нею,
   Печалям-горестям заслон.
   И самым бережным плечом
   Прильнет заботливая глыба.
   Живу в тебе, шепчу "спасибо!",
   "Люблю!", "Еще, еще, еще!"
  
  
  
  
   * * *
  
   Сосет пустота.
   Под ложечкой гложет.
   Покрылись леса
   Драконовой кожей.
   Травы острия.
   Подушечка пальца.
   Забота твоя -
   Ужиться, остаться.
   А правда лишь в том,
   Что часто и редко
   Колотится ком
   В межреберной клетке.
   Что ворот согрет
   Упрямым дыханьем.
   Торопится след
   Рассветною ранью.
   И выбор лишь в том,
   Пусть - шило на мыло,
   Твое "хорошо"
   Мое предрешило.
   Что жизнь? Говорок,
   Полосками клавиш.
   Горит огонек.
   И его не погасишь.
  
  
  
   * * *
  
   Хотелось - в гонг!
   А лучше - в горн!
   Но ветер горд,
   Несется вон,
   Метет хвостом
   По всем постам,
   Да - о пустом!
   Нет - и пусть там
   Собьется вдох,
   Забьется дух.
   Не спи! Оглох?
   Люби хоть двух,
   Хоть сотню дам!
   Отгрохай дом...
   Мы будем там
   С тобой вдвоем.
  
  
  
   * * *
  
   Сосцы малины алым золотом полны.
   На солнце ряска пуховой клубится шалью.
   Сижу в тени и у природы вопрошаю,
   Кому мешают неразгаданные сны.
  
   Льнет подоконником и ластится к щеке
   Звенящей плотью деревянная терраса.
   Мне надо летнего бесстрашия набраться
   И со ступеней спрыгнуть к бронзовой реке.
  
   Но тень листвы сильней, чем омут ключевой,
   Утянет взгляд искать потерянные тайны.
   И вспоминать, что сны и встречи неслучайны,
   И в них нырять за счастьем буйной головой.
  
  
  
   * * *
  
   Люблю! люблю! -
   разбиваюсь,
   а кто бы
   посмел не разбиться
   о чувства, о близость?
  
   А кто бы
   прошел ледоколом
   по памяти - всмятку!
   - не дрогнув щекой.
  
   А то, что
   приют не отыщешь,
   и вдоволь,
   и вдоволь хоронишь -
  
   все тленно,
   покой неразменный.
   Все падает пеплом.
   Пудовой строкой.
  
   Люблю! люблю! -
   удивляюсь.
   А ты ли? А я ли?
   Песок мы ли мыли?
  
   И в пальцах
   бежит, ускользает
   блестящий
   искрящий!
   звенящий
   поток.
  
   Улыбку
   затянут морщины,
   и жалкими
   станут
   ужимки.
   Бравада
   размечется ветром,
   останется свету
   один лепесток -
   улыбка.
  
   Бегу за тобою,
   как будто нетленны,
   как будто такие, как сотни,
   как тысячи веток
   как тысячи листьев,
   столетий назад.
  
   Мы вышли.
   Да нам ли
   менять купола
   обновленною верой?
  
   Мы выше.
   Мы движемся к ближним.
   И кажутся лишним
   глаза.
  
  
  
   * * *
  
   Заласканный в ладонях узкий лист
   Дрожит прожилками - жестоко пригвоздила,
   Как мотылька! Рубином ягоды кизила
   Скачусь под ноги... Нет, не торопись
   Поднять - на ветках много их - без счету.
   (Вот только спелые, все больше, на земле.)
   Не зря Аллах отдал кизил на откуп черту.
   Пока дождешься терпкой сладости! Смелей
   Тону в губах - два лепестка - две половины
   Зеленой линзы неповинного листа.
   И неспроста лишь мне подвластно быть любимой -
   Не из пугливых, не слащава, не пуста.
  
  
  
   * * *
  
   Скользящие "зайчики", темные кроны
   Качаются в танце бегущего дня.
   Из синих ветров и соцветий зеленых
   Громадами света венчайте меня!
  
   Плывут независимо искорки пуха,
   И плавными кажутся всплески машин.
   Шаги и шумы настороженно глухи.
   А сердце ликует! Простор для души!
  
   С потоками - вверх, и в манящие кроны -
   Навстречу столбами летят облака.
   По росту же мне возложите корону!
   И плащ до земли, лепестком василька.
  
  
  
   * * *
  
   Равнение.
   Гонение.
   А, все-таки,
   Мы - гении.
   Уныние
   Отныне ли?
   Да ладно!
   Не отлынивай!
   Ведь звездами
   Соосными
   Рождаются
   Философы.
   Веригами
   И книгами
   свети! И мне
   подмигивай ;)
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"